Т. Л. Владимирская. Аргентина и «аргентинский...

Татьяна Владимирская

АРГЕНТИНАи

«аргентинский испанский»

собственные впечатления,соображения и размышления

Москва 2011 1

Татьяна Владимирская. АРГЕНТИНА и «аргентинский испанский»

Консультанты: Giselle Repún Vladimir SebrianoХудожник Ольга АверинаТехнический редактор Elsa Czerniawski de BogdanПолиграфия

Автор благодарит за оказанную помощь Леонида Михайловича Кузнецова, Надежду Константиновну Коршунову, Марио Феррари, Ольгу Аверину, Виктора Горохова, Алексея Зубрева, Катю Маматову, Юрия Обухова, Ирину Хабалаеву, Алексея Чехлаева, Марию Рускол, Марину Полевую, Анну Шабанову, Оксану Цикисову, Татьяну Колпакову, Андрея Токарева, Марию Волкову и всех, кто так или иначе принял участие в подготовке этой книги.

2

Светлой памятиСергея Владимирского

посвящается

ОТ АВТОРА

В жизни мне необыкновенно повезло: еще в ранней юности я начала изучать испанский язык. Он стал золотым ключом ко всем самым счастливым событиям моей дальнейшей жизни, и поэтому я, человек благодарный, стараюсь сделать все возможное, чтобы испанскому комфортнее стало на моей родной земле, в России. Чтобы как можно больше россиян полюбили этот красивый, образный язык – язык любви и мечтаний, язык прекрасных песен и книг, язык прошлого и язык будущего…

Теперь, когда у меня уже целая плеяда учеников, я все равно продолжаю открывать в испанском все новые и новые грани: это же надо – при том, что на старинных узких европейских улочках порой соседи говорят на разных языках, огромные пространства Америки заселены людьми, без труда понимающими друг друга (я сначала написала: Латинской Америки, а потом первое слово зачеркнула – ведь и в Соединенных Штатах испанский приобретает все большее распространение).

Язык настоящих мужчин и избалованных их вниманием женщин, испанский может научить Вас позитивному взгляду на жизнь, испанский приласкает, приголубит. 3


Попробуйте окликнуть по-испански грубовато-уничижительно: Нинка! Танька! Анька! – нет, нет у них соответствующих суффиксов, так что или Таня – или (ласково)Tanita, или Аня, или Anita – как ни старайся. Как-то раз я прочитала в книге одной советской журналистки: после трёх недель пребывания на Кубе любая женщина начинает чувствовать себя красавицей. Думаю, не нужно и трех недель! Скажете – их мужчины притворяются, делая комплименты – может быть, но знаете, гораздо приятнее, чтобы тебе притворно делали комплименты, чем искренне так, ни за что ни про что обругали где-то на рынке, или в автобусе, или в метро… Вы не поверите, но слово «толстая» звучит на испанском как одобрение. И слово «худая» – тоже. Как минимум, обе эти оценки – констатация с оттенком позитива. А теперь представьте, что один из подобных «комплиментов» наша женщина услышит от соседки, коллеги, подруги! Настроение будет несомненно испорчено надолго!

Сегодня, решив поделиться аргументами в пользу любимого испанского (конечно, для меня он всегда остается на втором месте после моего любимого русского языка), хочу напомнить и о многом суперинтересном, что предстанет взору овладевающего «золотым ключиком». Он откроет Вам лазурные воды пляжей Кубы и загадочные узоры перуанских пустынь, пригласит на берега высокогорных озер Боливии и Эквадора, познакомит с отрогами Кордильер и скульптурами острова Пасхи, приоткроет тайны Мачу-Пикчу и позволит насладиться звуками парагвайской арфы, преподнесёт рай земной среди волшебных водопадов Игуасу и перенесёт в затерянный мир Галапагосских островов... И это ведь только начало всех прелестей, которые ждут неутомимого труженика на поле изучения испанского! А Венесуэла – этот центр высочайшей концентрации королев красоты вселенной? А волшебное озеро Ипакараи и нежно-сиреневые деревья Парагвая? А загадочные острова Панамы, число которых равно числу дней в году? А пирамиды майа на мексиканской земле? А Страна Пяти Вулканов – Никарагуа?

4

Колумбия, Коста-Рика, Гватемала, Уругвай – да что перечислять – Вы уже наверняка спешите в магазин за учебником испанского.

А ведь я еще не рассказала Вам об Аргентине… Боже, как она хороша! Но – предупреждаю: аргентинцы говорят на весьма специфическом испанском. Точнее, так: в каждой испаноязычной (извините за тяжеловесность термина) стране – свои языковые особенности, своя специфика произношения, свой лексикон. Но аргентинцы во многом пошли дальше своих латиноамериканских земляков. Здесь, в Аргентине, даже неплохо знающему испанский, порой кажется, что он вообще попал в какой-то иноязычный ареал. Помочь «раскусить» характер аргентинцев и их манеру общаться я когда-то попыталась сама – теперь, побывав несколько раз в этой замечательной стране, я готова поделиться своими наблюдениями с вами. Познакомитесь вы и с мнением моих друзей и коллег – и российских, и аргентинских, и с уроками, усвоенными мною на лекциях, которые мне довелось посетить в 2011 году в Буэнос-Айресе. Все было так интересно, что я не могу отказать себе в удовольствии распространить усвоенную информацию, а заодно рассказать о своих впечатлениях, и вообще о разных сторонах жизни этой огромной и прекрасной страны, о ее жителях, немного об истории и особенностях, следствием которых и стали те необычные свойства языка, который, ясное дело, является испанским, но и просто испанским явно не является.

5


ВСТРЕЧИ С АРГЕНТИНОЙ,ВСТРЕЧИ В АРГЕНТИНЕ

Загляните в раздел любой энциклопедии, посвященный Латинской Америке – и, конечно же, Аргентина «откроет парад». Ведь не конкурентка же ей маленькая Антигуа – тоже на «а», но какая же она «латинская»? Остров Антигуа – истинно британский, а потому огромная, прекрасная Аргентина, безусловно, лидер не только в алфавите латиноамериканских, но и вообще испаноязычных стран.

Аргентина... Своё название она получила не на географической карте, а в поэме, написанной испанским священником по имени Барко-де-Сентенера в 1602 году. В своём произведении он назвал устье могучей Параны «Рекою серебра» (Rio de la Plata), а позднее и все прилегающие земли стали по аналогии зваться Серебряными, то есть Аргентиной (от латинского argentum – серебро).

6

Привольно раскинувшаяся на огромных территориях, Аргентина, кажется, не обделена ничем – роскошные пастбища и обширное океанское побережье, суровые горные цепи и полноводные реки, пески и озера, пальмы и ели, загадочные пустыни и поражающие воображение ледники, водопады, низвергающиеся с облаков, и конные табуны, что несутся, кажется, прямо в небо…

Аргентина... Здесь все наоборот – дышащий зноем север и скованные вечными льдами просторы морозного юга. Когда в Москве ночь – там день, а когда москвичи готовятся после работы поспешить домой, жители аргентинской столицы нежатся под лучами утреннего солнца. В Аргентине полным-полно сельскохозяйственных угодий, вполне достаточно экологически чистых продуктов (зачем засыпать поля «химией», если земля и так рождает, чего только человек пожелает, и столько, сколько пожелает?), больше чем достаточно мяса (знаете, что такое «мясо по-аргентински»? – это когда его ужасно много). Нефть? – пожалуйста, вот вам нефть. Питьевая вода (говорят, на планете скоро она станет дороже нефти!) – пожалуйста, вот вам вода, реки – как моря. Очень похожа на Россию, такая же богатая, роскошная, многоликая…

Думаете, я хочу здесь рассказать, с какими странами граничит Аргентина, от какой до какой параллели она простирается, вдоль каких меридианов располагается, думаете, вот именно здесь стоит сообщить, что площадь ее — около 3 млн. кв. км (8 место в мире по территории!), а население превышает 40 миллионов человек – нет, это все можно посмотреть в энциклопедии (например, см. 30), выудить из Интернета. Я ведь рассказываю о своей Аргентине – такой, какую я узнала и полюбила.

...Впервые мы оказались в Аргентине в 1989 году. Был ноябрь, из Москвы пассажиры отбывали, кутаясь в шарфы и теплые куртки. Аргентина же встретила нас щедрым солнцем, летним теплом, ярко-синим небом, куда более ярким и куда более синим, чем цвета аргентинского флага, о котором говорят – цвета неба. 7


О Буэнос-Айрес, краса и гордость Латинской Америки! Мы бродили по твоим роскошным проспектам и тенистым паркам, любовались особняками замысловатой архитектуры и удивлялись спокойной доброжелательности людей. Кафе, незамысловатые и роскошные равно гостеприимно открывали нам тайны арген-тинской кухни, а музыканты обволакивали непередаваемо прекрасными звуками танго... Да, о Буэнос-Айресе я, пожалуй, напишу целую главу, но первая наша встреча с Аргентиной не ограничилась столичными впечатлениями – поезд унес нас в замечательный город Росарио. И вновь вокруг солидные особняки, деревья столь пышной красоты, словно мы не на улицах респектабельного города, а в аллеях ботанического сада. Вот здесь, по этим тротуарам ходил молодой человек, чья улыбка покорила весь мир – Эрнесто Гевара де ла Серна – легендарный Че. После концерта счастливые, с подаренными восторженными зрителями огромными букетами цветов, шли мы по тем же улицам, а вот и дом, где с родителями жил юный Эрнесто Гевара. Решение пришло мгновенно, – и утром жители Росарио лицезрели дом своего великого земляка утопающим в букетах, которыми мы украсили особняк под покровом ночи.

Ну, а теперь пора разъяснить, кто это – «мы». В ноябре 1989 года в Аргентину на гастроли прибыл ансамбль «Гренада» – чудо из чудес, которое я сама произвела на свет за шестнадцать лет до описываемого события. Тогда, в феврале 1973, ансамбль появился, как дар небес. Именно светила сошлись в нужном сочетании – и миру явился музыкальный коллектив. Солистка с уникальным голосом, два великолепных гитариста, немыслимо талантливый пианист – мое дело было их перезнакомить, объединить, выработать концепцию, подобрать репертуар, посодействовать тому, что называется совместным творчеством – короче, создать ансамбль. «Гренада» стала счастьем для многих людей – и участников, которые прошли через наш коллектив за последующие годы, и для зрителей разных национальностей и возрастов. «Гренада» объездила весь мир: чего стоило путешествие на Кубу в 1978 году! – наш сказочно-белый теплоход «Шота Руставели» вышел из Ленинграда курсом на остров Свободы. Северные страны и моря, Ла-Манш, Па-де-Кале,

8

потом Атлантика, Азорские острова… И обратно – Канары, Гибралтар, Средиземное море, Босфор, и порт назначения – Одесса! Правда, замечательно? А вы еще не знаете главного – это потрясающее путешествие подарило мне такого спутника жизни, о каком я даже и мечтать не смела! Сергей Владимирский – уникальный музыкант, великолепный певец, властный, деятельный человек, настоящий мужчина стал главным призом, который я получила в жизни. Именно его стараниями «Гренада» стала не просто прекрасной прогулочной яхтой, а мощным боевым кораблем, способным преодолеть все те удары судьбы, которые припасла всей нашей стране история последних десятилетий…

К моменту встречи с Аргентиной «Гренада» посетила уже столько стран! не перечесть: почти вся Европа да ещё и Латинская Америка в придачу – Перу, Эквадор, Никарагуа, Коста-Рика, Панама… Все такие замечательные, и все такие разные… И вот – Аргентина!

Вслед за Буэнос-Айресом и Росарио нашим взорам предстала провинция Мисьонес, потрясающие встречи со множеством русских людей, живущих на красной земле Аргентины, возделанной руками их отцов, когда-то покинувших Российскую Империю (земля в этих краях действительно красная – это не метафора). А потом была волшебная красота водопадов Игуасу… Над пенными струями раскидывали свои аркады многочисленные радуги, а под ними доверчиво хлопали крылышками яркие, как из китайского шёлка изготовленные, бабочки – вот пролетело облачко ультрамариновых, а вслед появились жёлтые... Так и хочется оглянуться: не здесь ли Маурисио Бабилонья? Да, наверное, именно на этих просторах Габриэль Гарсия Маркес создавал свой гениальный роман «Сто лет одиночества». Выступления в Городе сияющего солнца (так переводится с языка гуарани название города Обера) ознаменовались участием в совершенно уникальном празднике – Фестивале эмигрантов! Веселье рекой, каждый вспоминает свою историческую родину и радуется, что она прекрасная, и радуется, что новая родина

9


тоже прекрасная, и радуется что все они – такие разные, но вместе...

Сколько хочется рассказать – никакой книги не хватит! Однако вернемся в столицу. В Буэнос-Айресе «Гренада» выступала в зале очень и очень престижном – в театре «Пресиденте Альвеар» на одной из главных улиц под названием Авенида (Проспект) Корриентес. Давали собственные концерты, пели с великолепным аргентинским ансамблем «Los andariegos», а потом нас пригласила выступить вместе с ней несравненная Лолита Торрес!!!

Театр «Presidente Alvear»... Сейчас я снова стою около его парадного подъезда. Красиво, ничего не скажешь. Яркие огни реклам высвечивают нынче другие имена – еще бы, прошло столько лет! Больше двадцати! Это срок. То были замечательные годы для «Гренады». Ансамбль завоевал престижные международные награды, выступал в лучших залах мира, преодолел тяжелейшие испытаниях, которые оказались не по плечу многим музыкантам России, сохранил свою необычность, независимость, уникальность. Но беда настигла и нас – ушел из жизни Сергей Владимирский. Горе окутало наш горизонт. Нужно было выстоять любыми путями. Весь ансамбль, все соратники Сергея приняли общее решение – продлить жизнь «Гренады», тем самым сохраняя память об Учителе и Друге. И «Гренада» выстояла.

Но как же сейчас, столько лет спустя, я вновь в Аргентине, здесь, на проспекте Корриентес – и это только начало моего путешествия по аргентинским дорогам, – так как это получилось? Ну, тут целая история! И нужно окунуться еще более «вглубь веков», точнее, вспомнить начало 70-х годов прошлого, ХХ века! Тогда, в 1970-м я познакомилась с юношей по имени Владимир Себриано. Он учился в то время в нашей стране, в Университете Дружбы народов. Наша дружба, во всяком случае, дала мне очень многое – как минимум, испанский язык – это во-первых. А во-вторых, понимание процессов, происходящих в Латинской Америке. Можно смело сказать, что успешным началом работы в

10

горячо любимом мною Институте Латинской Америки Академии Наук я обязана Владимиру. Но вскоре, блестяще защитив диплом экономиста, мой друг отправился в Чили. Тогда там развивались необыкновенно интересные события, мы все были увлечены преобразованиями, проводимыми президентом Альенде. Я, например, выбрала Чили темой своей диссертации. Но 11 сентября 1973 года в этой далекой стране произошел военный переворот, погибло множество людей, в том числе Сальвадор Альенде – законный президент страны. Больше о Владимире я ничего не знала. Я пыталась найти хоть какую-нибудь информацию о нем: жив ли? А если жив – где он, ведь на родину, в Парагвай, Владимир никак не мог бы попасть, там свои военные установили жесточайшую диктатуру…

Прошло 16 лет. В Буэнос-Айресе я, как и во всех городах мира, задала вопрос о Владимире. На этот раз я спросила нашу аргентинскую переводчицу Монику: «Может, случайно знаешь такого?» – «Владимир Себриано? – переспросила Моника. Конечно, знаю! Это мой друг». Так мы встретились вновь. Дружба, прошедшая такие испытания, осталась навсегда. И вот год 2011. Я стою около театра, названного в честь президента Альвеара, а Владимир фотографирует – это фото для моих друзей из «Гренады», чтобы, собравшись в Москве, вспоминать те счастливые концерты в Буэнос-Айресе, когда мы все были вместе…

11


БУЭНОС-АЙРЕС – ГОРОД ДЛЯ ВСЕХ

...Я лечу в самолете и пишу, примостившись на крошечном столике, куда едва поместилась моя тетрадь. Пишу в прямом смысле «по горячим следам» – в самолете, правда, едва ли не мороз трещит (все же возвращаемся в Москву, а там, по слухам, до 30 мороза), но вынутые из багажной сумки тетрадь и ручка буквально раскалены – они хранят воспоминания о знойном Буэнос-Айресе.

Еще два дня назад в аргентинской столице была зафиксирована сногсшибательная температура – + 43 в тени!!! Да и что удивляться-то – январь на дворе – пик лета! Это вам не продрогший Буэнос-Айрес августа 2010 года, куда я попала из огнедышащей, а, точнее, из-за пожаров совсем не дышащей Москвы. Тогда, зимой (в августе) мне говорили – надо приехать

12

летом (в январе!), а у меня никак в голове не укладывалось, чем же местным жителям не нравится мягкая, нежная теплынь, называемая у них зимой. Но теперь понятно – самая роскошь действительно свойственна более теплым месяцам – весенней неге сентября, поздней осени марта, апреля, мая – и, конечно же, лету. Вот я здесь летом, на Новый Год как раз и оказалась. Когда-то, в ДРУГОЙ ЖИЗНИ я так любила новогодний праздник! А потом он стал моим личным врагом – у всех радость, веселье, ну а мне сплошные слёзы. И даже заботливое участие друзей не улучшало, а скорее отягощало ситуацию. Хотелось запереться, закрыться от всех, забраться как можно дальше. Вот и забралась — куда уж дальше от Москвы? Преодолённое расстояние –13.460 километров! Новый год на другом конце света! Ну и что, что я уже не раз в составе «ГРЕНАДЫ» бывала в Аргентине? Всё это было в той, ПРЕЖНЕЙ жизни, которая мне самой сейчас кажется почти нереальной. ТОГДА задачей нашей было принести сюда, в Аргентину что-то своё, теперь я прибыла в эту загадочную страну, чтобы открыть её для себя. А ещё я хочу открыть Аргентину для моих друзей – спешу, пока впечатления не растеклись по закоулкам памяти. Итак, друзья мои, добро пожаловать в Буэнос-Айрес!

Улицы Буэнос-Айреса – это просто сказка. Париж? Мадрид? Лондон? Вена? Шикарные здания XIX – начала XX веков словно демонстрируют миру появление на глобусе вдали от европейской толкотни самодовольных владельцев безграничных зеленых просторов. На принадлежащих им самой природой ухоженных лугах вальяжно бродят гладкие, изнывающие от собственного величия коровы. Здесь не нужно беспокоиться о прокорме, и солому с крыши аргентинским родственницам наших скромных бурёнок не придется жевать в конце зимы, ибо здесь зима, как уже упоминалось, – это тоже лето... Аргентинские богачи обустраивались основательно: шикарные магазины, великолепные театры, вокзалы – они же художественные галереи, крахмальные скатерти, серебряные приборы, хрустальные бокалы ресторанов, уютные бары, 13


дубовые перила парадных лестниц в клубах верховой езды – всё со вкусом к жизни, солидно, очень по-европейски, но и очень по-аргентински. Даже сидя под мощным кондиционером в каком-нибудь кафе на Санта Фе, ощущаешь жаркое дыхание аргентинской пампы, слышишь шорох сочных трав и понимаешь, что всю эту роскошь вокруг тебя обеспечили тучные стада, горделивые обитатели не замутнённых химией просторов... Помните, что такое «мясо по-аргентински»? – правильно, это когда его жутко много. «Шведский стол» по-аргентински – это не салат-бар, а изобилие разных сортов и видов мяса, приготовленных с умом и фантазией. Обычная пиццерия Буэнос-Айреса – это пятьдесят видов пиццы и шестьдесят наименований мясных блюд (я, конечно же, не считала, но все же не ожидала столь многостраничных меню с такими изысками буквально на каждом перекрестке).

Те, кто рассматривает Буэнос-Айрес как своего рода филиал Европы, все же должны признать, что размах здесь больший – широкие улицы Буэнос-Айреса напоминают скорее российские масштабы, ну а природа!.. Буйство ее здесь просто неимоверное. Может быть так – великолепная западноевропейская столица, по-русски привольно раскинувшаяся в экзотическом ботаническом саду. Боже мой, какая красота! Деревья просто сгибаются под тяжестью украшающих их цветов. Улица с темно–розовыми цветущими деревьями. Улица с фиолетовыми. Улица с нежно-бирюзовыми, с красными, с желтыми. Оливковые рощи. Платановые проспекты. Эвкалиптовые аллеи, манговые рощи, загадочные мандариновые деревья с оранжево-желтыми фонариками плодов. Гигантские деревья, похожие то ли на антенны для связи с космосом, то ли на наш полевой цветок «кашку», попавшую в страну Гулливеров. На мой вкус – победитель всех местных соревнований – дерево омбу, немыслимых размеров ствол, словно сплетен из сотен причудливо изогнутых стволов, ветви раскинуты так широко, что дают тень чуть ли ни целому кварталу (кстати, квартал – здесь он зовется мансана – ровно сто на сто метров, город спланирован

14

очень четко). Конечно, их ветви приходится поддерживать – для этого служат специальные металлические конструкции, наподобие железнодорожных рельсов. А зеленые лужайки! Не лужайки, а целые луга! Просто какой-то рай для влюбленных! И эти самые влюблённые времени зря не теряют, целуются тут и там. Молодежь своих чувств не скрывает, но и особо границ не переходит, всё как-то в меру. Красота здешних юношей и девушек просто завораживает, их смуглые загорелые тела так и дышат здоровьем и радостью. Да и есть чему радоваться... Но особо приятно – это доброжелательность местной молодёжи: и девушки, и юноши охотно ответят на ваши вопросы, помогут в трудной ситуации, и всё это с улыбкой, даже не верится, что и у нас когда-то было примерно так же... Но не будем о грустном – мы же в Латинской Америке! Вообще можно было бы сказать – Буэнос-Айрес – город молодежи. Но это будет даже не полуправдой. Молодежи везде хорошо. Я бы сказала по-другому – Буэнос-Айрес – город пожилых людей! И не потому, что их здесь большинство, а потому что им здесь хорошо. Но об этом позже.

А можно и так еще сказать – Буэнос-Айрес – город элегантных мужчин. Начнем с того, что их здесь просто много. О пьяных речи нет. Выход в город – для роскоши общения. На главных улицах – забытые в наших краях чистильщики обуви. Знаете почему? Здешним мужчинам нравится появляться «на людях» в ухоженной обуви, ну и, само собой, рубашка, галстук, пиджак – нередкие явления даже в такую жару… В клубе танго – здесь и опытные танцоры, и те, кто проходит обучение (тоже зрелище для нас непривычное): никаких «пришли девчонки, стоят в сторонке», пропорции соблюдены тоже «по-аргентински» – мужчин вполне достаточно, чтобы женщина чувствовала себя комфортно). Молодые и седовласые, явные студенты и явные не студенты, эта смесь поколений никого не смущает, захотелось человеку пойти потанцевать – пошёл и танцует (правда, странно?)... Буэнос-Айрес!

А можно сказать и по- другому – Буэнос-Айрес – город уверенных в себе женщин. Да – вот об этом 15


поподробнее. У меня, по-женски ревниво наблюдавшей местный бомонд, не создалось впечатления, что аргентинки сплошь красавицы. Но! – Боже мой, как же они несут себя миру! Они вообще-то слышали, о всяких там 90х60х90? Говорят, слышали и даже некоторые морят себя голодом специально. Ну, может, такие и есть, но они, наверное, сидят себе дома, чтобы не соблазняться бесконечными кафе, кондитерскими, пиццериями и прочим. А все остальные – пожалуйста, полюбуйтесь! На обзор выставляются все мало-мальски пухленькие части тела. Комплексовать? Драпироваться всякими туниками, жилетами, свободными «струящимися» фасонами? Господь с вами, все как раз наоборот! Любая складка на теле, котлетка на бедрах, которые нам кажутся личными врагами, здесь, как мне показалось, даже утрируется с помощью каких-то замысловатых кофточек, на четыре размера меньше, чем требуется, декольте, вырезов, обтягивающих брючек. Глупо? Не знаю, не знаю! Смотря для кого стараться. Получается, что мужчинам, например, нравится.

Да, я забыла про худых женщин. Их здесь ровно столько же, как везде. Как ни странно, победные очки не в их пользу. Но и самым невзрачным (с моей точки зрения) хоть бы хны! В ход идут смелые взгляды, замысловатые причёски, экстравагантные крупные украшения, прямо какие-то инсталляции – и вот уже и вас убедили, что все шансы именно у нее. Заметьте – речь не только о молодых женщинах. Точно так же уверенно ведут себя и пожилые дамы. Будь тебе хоть 80 лет – завитые, подкрашенные, принаряженные – вечером все в кафе, барах, ресторанах, за столиками на «вередах» (тротуарах) – повсеместно. И с какими мужчинами! Вечером – это значит часов после 9–10. Когда ноги жителя Москвы невольно устремляют своего хозяина или хозяйку поближе к дому, обитатели Буэнос-Айреса как раз покидают свое жилище. Примерно в половине одиннадцатого начинается музыкальная жизнь. Это всегда ЖИВАЯ музыка. Когда я рассказывала друзьям – аргентинцам о засилье у нас фонограмм – удивлению их не было предела! Музыка –

16

роскошная – звучит везде. Мастерство, с которым в электричке, отошедшей от вокзала «Онсе» двое немолодых людей играли на гитарах, не снилось выпускникам нашей консерватории (кстати, я забыла сообщить, что в Буэнос-Айресе живут не только латифундисты, – здесь «простого народа» хоть отбавляй, но какое чувство собственного достоинства! А ещё стоит упомянуть и про обычных нищих (не музыкантах), их тоже много, они навязчивы и сильно портят впечатление о городе, и еще – плохо налажена уборка улиц – знаете, как приятно, что и в Аргентине многое не в порядке!).

А теперь вернемся к вопросу о пожилых «портеньос» (так зовут себя жители Буэнос-Айреса в связи с тем, что город их зародился вокруг порта). Мои друзья, пригласившие меня в Аргентину, когда-то учились в нашей стране и не забыли русский язык – и вот, их удивило, что я, пытаясь смягчить термин «старики», использовала слово «пожилые» – как все-таки более приятное. Это что же – спросили меня аргентинцы, – получается, вы им намекаете, что они уже «пожили своё»? Ну, не буду же я им цитировать, что у нас в ходу даже подсчитанное число «лет дожития»…

Впрочем, хватит о терминах – назови хоть горшком… Главное – отношение. Да, это – главное: и знаете, какое отношение к старикам в Аргентине? Вы не поверите – уважительное! Да, да! Дети любят своих родителей, с удовольствием сидят с ними за столом, беседуют, советуются. Казалось бы – мне ли удивляться – и я, и все мои друзья в юности нормально относились к людям любого возраста, различая лишь – хороший человек или не очень... Ну так это когда было! С тех пор наша цивилизация смело шагнула вперёд, и на земле, где много десятилетий любимыми лозунгами были мир, дружба, равенство и братство – воцарилась яростная дискриминация – по всему, что только можно: материальному достатку, цвету кожи, разрезу глаз, месту проживания, национальности и, конечно же, по возрасту – это прямо святое.

Старику нашему явно неловко где-то в центре на улице показаться, в дорогой магазин зайти, в основном, все 17


маршруты – на рынок и в поликлинику. И впрямь – чего молодёжи глаза мозолить? Потому-то в Буэнос-Айресе мне как-то даже странным показалось количество пожилых людей, прекрасно ощущающих себя в любых общественно значимых местах. И все им готовы помочь, им улыбаются, а они – в ответ.

Ни намека на то, что, мол, пора бы освободить столик в кафе, если весь вечер смакуется лишь чашечка кофе (а заодно и вообще освободить жизненное пространство на нашей грешной земле).

Трудно ходить? Не нужно спешить, водители спокойно выжидают, хотя давно уже загорелся «красный». «Ну, чего тебе дома не сидится?» – читается на лицах моих земляков при виде неуклюжей пожилой гражданки. Американцы не выкажут раздражения, улыбнутся, как у них принято – но не придут на помощь, не помогут вскарабкаться в автобус.

В Буэнос-Айресе я не раз замечала искреннюю и действенную готовность помочь вообще друг другу, пусть незнакомому, но обратившемуся к тебе. Русским студенткам в Буэнос-Айресе чуть ли ни вся улица помогала обнаружить какой-то магазин. Нам в поисках нужного дома пришлось побеспокоить девушку в полицейской форме. Она просто весь квартал оббегала – чтобы нам не утруждаться. А через пару дней, оказавшись на этом же перекрестке, я услышала участливое: «Ну как, нашли?» от продавца из цветочного ларька. Я удивилась: откуда он знает? Ну, что вы! – воскликнул он – мы здесь все так за вас переживали! Таксисту при вызове по телефону нам не пришлось даже называть свою фамилию – он помнил не только имя, но и адрес (ведь я вас уже подвозил! – так радостно, как будто мы породнились).

Вежливость, даже какая-то царственность в Буэнос-Айресе завораживает. Невольно вспоминается, что слово это – вежливость (cortesía – кортесия) – произошло в Испании от понятия «королевский двор» (corte – корте – и сейчас в Испании парламент зовется Кортесом). Таксисты в Буэнос-Айресе производят впечатление родственников короля, по меньшей мере. А официанты! Сколько раз я была сбита с толку их доброжелательностью! Их теплые приветствия, заинтересованные вопросы (Ну, как ты? У тебя все хорошо?) по

18

отношению к моему спутнику вселяли в меня полнейшую уверенность, что это какой-то его давний и довольно близкий знакомый (вспомнилось обращение официантки ко мне на Кубе – mi amor (любовь моя!).

Продолжу об официантах в Аргентине. Их такт по отношению к вашим заказам поражает: можешь хоть минеральную воду заказать в дорогом «учреждении общественного питания» – официант примет твое пожелание без тени досады и принесет то, что ты попросил. Для тех счастливчиков, которые не поняли, о чем это я, сообщаю, что, будучи непьющей, вызываю ужасное раздражение у наших официантов – даже в кафе, где, судя по названию, именно и положено пить кофе. Кафе Буэнос-Айреса полным-полны людьми, именно смакующими кофе, кто-то сидит за столиком с девушкой, кто-то в компании друзей, вот семья с детьми вышла в свет (как всегда, поздно вечером, а точнее – в начале ночи), вот деловая встреча проходит тоже достаточно поздно, но как комфортно – наступила долгожданная прохлада, легкий ветерок на тротуаре «вереде» – так приятно пообщаться!

Кафе аргентинской столицы часто специализируются на чем-то очень своем – здесь подают лучшую, исключительную, особую пиццу, там – обязательно угостят каким-то необычным пирожным, в этом каждый вечер любит почитать газету известный политик, там – собираются артисты. Жители Буэнос-Айреса просто наизусть знают – где какой уголок следует посетить, чтобы отведать «mila» – милую большинству столичных жителей своего рода тоненькую отбивную (а может, ромштекс) миланесу, не переминут порекомендовать «королеву эмпанадас» – место, где выпекают самые лучшие пирожки по-аргентински.

А ещё есть кафе особые, сугубо интеллектуальные – в книжных магазинах. Скажете – и у нас одно–два таких кафе уже есть. Верно, УЖЕ есть. Вообще, ведь наша страна даже считалась самой читающей в мире! И сейчас у нас много книжных магазинов, и в домах у людей по старой памяти порой много книг (попробуйте обнаружить пару– тройку книжных полок в доме среднего американца!) Да, у нас и вправду много книжных 19


магазинов. А теперь умножьте на сто – и узнаете, сколько их «там». «Либрерии» (книжные магазины – чувствуете, название как будто произошло от слова libre – СВОБОДНЫЙ) в Буэнос-Айресе на каждом шагу – просторные и тесные, букинистические и торгующие только эксклюзивом... Ночью – то есть очень и очень поздно (а точнее – очень рано) когда на Авениде Корриентес уже закрыты все магазины, либрерии по-прежнему гостеприимно открыты для посетителей. И посещают! И читают! И покупают! И ценят хорошую литературу! Даже не верится! Нам, участникам ансамбля «Гренада» самим когда-то посчастливилось выступать как раз в таком центре интеллектуалов – в книжных уже тогда, в начале 90-х, в Буэнос-Айресе звучала музыка...

А ещё в Буэнос-Айресе есть такие особые кафе – называются «пэньи». В пэнье на сцену КАЖДЫЙ ВЕЧЕР поднимаются изумительные исполнители народной музыки. А в зале зачастую тоже мастера нешуточного класса. Нередко артисты и зрители меняются местами, или гости становятся участниками действа. Всё в пэнье естественно, без вычурности, присущей концертным залам. И обстановка соответствующая – простые столы, скамейки, гости едят эмпанадас. Часто выступления проходят в форме «реситалес» – концертов, сопровождающихся рассказом исполнителя. А можно сказать по-другому – посетители пэньи слушают рассказ, снабжённый музыкальными иллюстрациями. До чего же интересно!

Как же повезло латиноамериканцам! Гитара на этом континенте обрела особую, даже Испании неведомую прелесть. В соседнем с Аргентиной Парагвае национальный инструмент – арфа, и ее волшебные звуки разливаются под небесами днем и ночью, в Перу и в Гондурасе народные песни звучат в ритме вальса, а в Аргентине традиционная музыка – танго! Фортепиано, скрипка, бандонеон развенчивают представления тех, кто считает фольклор занудливым или чем-то отжившим. Конечно, истинные ценители народного искусства меня сейчас осудят – как я смела назвать танго фольклором? Да я вообще ничего никак не называю

20

– просто наслаждаюсь тем, что характерно именно для Аргентины!

Хорошо – танго вам не фольклор – тогда послушайте чамамé, насладитесь аргентинской самбой (это вовсе не бразильская карнавальная «однофамилица», даже пишется по-другому – zamba). Аргентинское танго трагично, самба полна грусти, но до чего хороша! Грустная самба – музыка аргентинских гаучо. Только чтобы посидеть у костра, исполнить самбу на любимой гитаре спешится гаучо, а так – всегда верхом. Красавцы гаучо... Но о них – потом...

Буэнос-Айрес – перекрёсток ветров. Кто знает – чьи потомки сидят за столиками его уютных кафе? Аргентинец Марио Феррари (его предки сражались под знамёнами Гарибальди) и мой друг парагваец Владимир Себриано говорят друг с другом по-русски, потому что учились когда-то в Союзе (здесь это помнят с благодарностью), а эти две явно славянской внешности подружки ни слова не знают на языках своих предков. Андреа Эррера, похожая на скандинавку, рассказывает, что когда-то ее будущая бабушка из Белоруссии познакомилась с юношей с Украины – оба работали у богатой сеньоры, языка местного не знали, и прямо к счастью нашли друг друга. Теперь их языка не знает Андреа – она преподает историю своей страны – Аргентины, а дочку назвала Палома (Голубка) – в честь знаменитой птицы мира, изображенной когда-то испанским художником Пикассо. Аргентинец Кристиан, отец Паломы, профессиональный пивовар, выбрал для созданного им сорта пива название «Калевала», взятое из финского эпоса. Да, здесь как будто пересечение всех дорог мира. Может, надо было эту главу назвать «Буэнос-Айрес – город всех народов»? Потому что здесь комфортно и белым, и черным, и людям с большими глазами, и тем, у кого глаза совсем-совсем узкие. Нет, пожалуй, назову я свою оду «Буэнос-Айрес – город для людей»...

А может, я всё это придумала — ну, не придумала, а просто мне так показалось – что всё в этом городе так прекрасно? А может быть я просто предпочла не видеть ничего плохого в 21


ярком, щедрым солнцем залитом Городе Счастья? Может быть. Ведь так хочется верить, что хоть где-нибудь люди живут хорошо и достойно, любят друг друга, короче говоря, живут по-человечески – чего я от души всем на свете желаю... Думаю, и вам, моим дорогим читателям, посчастливится пройтись по широким проспектам и узким улочкам столицы Аргентины. И как было бы здорово, если бы вы смогли свободно общаться с аргентинцами, сколько удовольствия доставили бы вам беседы с этими симпатичными, интеллигентными, открытыми, весёлыми людьми! Вот этому я и хочу посодействовать, для того и взялась написать эту книгу!

Mi Buenos Aires querido

Mi Buenos Aires querido,cuando yo te vuelva a ver,

no habrá más penas ni olvido.

El farolito de la calle en que nacífue el centinela de mis promesas de amor,

bajo su inquieta lucecita yo la via mi pebeta luminosa como un sol.

Hoy que la suerte quiere que te vuelva a ver,ciudad porteña de mi único querer,

oigo la queja de un bandoneón,dentro del pecho pide rienda el corazón.

22

Mi Buenos Aires, tierra floridadonde mi vida terminará.

Bajo tu amparo no hay desengañovuelan los años, se olvida el dolor.

En caravana los recuerdos pasancomo una estela dulce de emoción,

quiero que sepas que al evocartese van las penas del corazón.

Las ventanitas de mis calles de Arrabal,donde sonríe una muchachita en flor;

quiero de nuevo yo volver a contemplaraquellos ojos que acarician al mirar.

En la cortada más maleva una canción,dice su ruego de coraje y de pasión;

una promesa y un suspirarborré una lágrima de pena aquel cantar.

Mi Buenos Aires querido....cuando yo te vuelva a ver...

no habrá más penas ni olvido...

23


РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПРЕВРАТНОСТЯХ ЯЗЫКОВ

Латиноамериканцы очень удивились бы, если бы узнали, что даже весьма образованные люди в России зачастую не видят особой разницы между, например, колумбийцами и венесуэльцами, боливийцами и кубинцами, никарагуанцами и чилийцами, парагвайцами и мексиканцами. И не все знают, что и те, и другие, и третьи говорят по-испански. Но и это ещё не всё – даже более информированные далеко не всегда представляют себе, сколь различны культуры этих народов. И что испанский в каждой из латиноамериканских стран имеет свои отличия, свои нюансы. Значительное число экзаменуемых мною студентов московских ВУЗов искренне полагали, что, овладевая «испанским испанским» они вполне выполняют и программу-минимум, и программу-максимум, что больше ничего и знать не надо. Некоторые выказывали странную для меня уверенность, что все жители испаноязычных стран говорят, как жители Мадрида, а чаще всего вообще довольно смутно представляли себе, что кроме Испании существуют ещё и другие страны, где говорят на испанском....

А впрочем, что тут странного? Одна знакомая молодая американка отправилась учиться в Венгрию, поскольку хотела говорить со своим русским приятелем на его языке. Приехав затем повидаться с ним в Россию, она была страшно удивлена, что не понимает ни слова из того, что он говорит, и что венгерский и русский – совершенно разные языки. Когда же я спросила беднягу, как это её угораздило задумать изучать русский в Венгрии, а не прямо в России, девушка ответила коротко и ясно: так дешевле. Что тут возразишь? Тем более что юную американку никто и не обманывал, она сама была уверена, что венгры – это почти русские, а венгерский язык и русский – приблизительно одно и то же. Разумеется, этот пример кого-то из моих читателей может сильно покоробить — при чём здесь какая-то случайно не получившая должного образования американка? Да и вообще наши-то студенты куда более

24

сведущи... Ну, во-первых, упомянутая жительница США ныне работает в своей стране консультантом по вопросам взаимоотношений с Россией, и малообразованной уж никак не считается, а насчёт подготовленности наших студентов, то тут тоже возможно всякое – например, от одной из первокурсниц довелось услышать, что Сервантес – это, предположительно, мебельный салон, поскольку это слово по её мнению – множественное число от слова «сервант». Да, но чтобы защитить цитируемую бедняжку, добавлю, что остальные её однокурсники вообще не знали, «что такое Сервантес», так что она на «кастинге» сошла бы за «креативную»... Ну, вот вспомнила эти случаи и утвердилась в мысли – надо написать так, как задумала, вовсе нелишне будет и у нас напомнить о, казалось бы, очевидном . Итак, Аргентина – не Испания. И аргентинский испанский – тоже не совсем испанский. Отличие, конечно же, не такое глобальное, как между венгерским и русским, и всё же оно есть. И об этом желательно знать.

Более того, напомню, что один и тот же язык может сильно отличаться не только в разных странах, но и у жителей одной и той же страны, например, обитающих в горах или на побережье, в городах или маленьких поселениях. Бытие определяет сознание, а сознание отражается в языке. А можно и не перемещаться в пространстве – достаточно хотя бы представить себе, насколько сегодняшний язык жителя Москвы отличается от языка его бабушек и дедушек, а может быть даже его сравнительно молодых родителей-москвичей. То же в испанском. Вот пока я пишу об аргентинцах, уже происходит нечто, способное привести к изменению привычного. И какой же вывод? Вообще не стоит изучать языковые особенности, ведь все равно скоро все поменяется? Нет, мое решение другое – хочешь быть специалистом, следи внимательно за живым языком, не считай правила, затверженные по учебнику, сформулированными навеки.

Меня пугают фразы, которые иногда слышу от своих или чужих учеников: ТАМ (допустим, в Латинской Америке) НЕПРАВИЛЬНО говорят по-испански. Вот так! 25


Видимо, латиноамериканцам остаётся надеяться, что мы туда приедем и научим их говорить ПРАВИЛЬНО. С таким подходом, конечно же, допустим, переводчику, трудновато придется работать с миллионами жителей далекого континента, которые, может, «не успевают подтянуть свои знания» до уровня, полученного в московском вузе, но великолепно себя ощущают в этой «критической ситуации».

Подобным образом, как я заметила, мыслят многие чопорные англичане, явно ожидая (и уже не первое столетие), когда же, наконец «правильно» заговорят по-английски американцы. А уверенные в себе жители США ничуть не комплексуют по этому поводу, и тоже считают нормой только свой вариант. Не раз я наблюдала и даже участвовала в диалогах, где царило полное непонимание между обучавшимися английскому в самой Англии и американцами, говорившими, естественно, на своем родном английском. Или такая сцена: в США в ресторанах воду подают обычно со льдом. Поскольку у меня болело горло, я попросила на этот раз воду «without ice» (без льда). В ответ получила кувшин, почти доверху забитый льдом. Выпад против русских? Продолжение «холодной войны»? В следующем ресторане повторилось то же, в третьем – та же история. К счастью, меня спасла наша американская переводчица, к услугам которой я и не собиралась прибегнуть в столь простой ситуации. Оказывается, американец бы сказал «no ice». Но ведь меня учили по-другому, а так – совсем неправильно! Неправильно? Ну так пей ледяную воду и заодно просвети американских официантов – как правильно говорить по-английски.

Однако вернемся к любимому испанскому. Притом, как быстро меняются в наше время всякие «завитушки» в языке, множество важнейших характеристик остается незыблемыми, наверное, в течение веков.

Для меня испанский – это язык мужчин – не в том смысле, что должен использоваться лишь мужчинами – нет, конечно! Но мне представляется, что создавался он испанскими мужчинами, а тихие испанские женщины сидели себе в своих тенистых «patio» (двориках), скрытые от посторонних глаз, и, например, расшивали свои мантильи роскошными цветами. Сейчас

26

испанские девушки чуть ли не самые эмансипированные в Европе, своим мужчинам не позволяют особо расслабляться, но в языке остался, словно тайный шифр, след от былого величия испанских идальго – например: прилагательные фигурируют в словарях в первую очередь в мужском роде: например, «altО» – высокий, хочешь в женском роде поучить: «высокая» - пожалуйста, подставь вместо сурового мужского «о» в конце слова эту женскую кокетку «а» – получишь искомое. Богу ведь тоже пришлось потрудиться, чтобы из мужского ребра создать женщину!

Хотите еще потренироваться: «clarО» (ясный, четкий, а заодно и наречие – ясно, потому и подтверждение по-испански часто звучит как «sí, claro!»). Производим несложную операцию – и вот уже светлая, нежная появляется из пучины морской «clarA» (у которой согласно русской или может какой-то другой версии некий Карл украл кораллы).

Очаровательно образуется на испанский манер множественное число: «hermanO» – брат, братья – «hermanОs», сестры (через ребро Адама) – «hermanАs». А если в семье и сестры и братья? Конечно, вопрос о множественном числе решается по мужской линии – «hermanОs». Само собой, женщины могут позволить себе собраться без мужчин (интересно, в США сказали бы «without» или «no»?), ну, например, под Новый год сходить в женскую баню. Но даже если этих «mujeres» (женщин) собралось две тысячи, и в эту баню проник один коварный банщик, то все 2001 немедленно превращаются в «hombres» (по-испански мужчина или человек – тоже знаменательно). Точно так же затесавшийся в девчачьей компании среди «muchachАs» юноша тотчас же диктует языковое распоряжение – теперь все стали «muchachОs». Сын, появившийся в семье, дает отцу право наконец-то называть свое потомство «hijОs» (сыновьями), несмотря на то, что доселе рождавшиеся дети были сплошь дочками.

А артикли? С ними та же история! И о местоимениях не забудьте! Не спешите, дорогие мои читательницы, назвать 27


себя по-испански «nosotrАs» («мы» женского рода), оглянитесь прежде по сторонам – вдруг поблизости окажется некий мужчина, и вам придется срочно изменить «а» на «о» – «nosotrОs» (кстати, в Испании, а в Латинской Америке и подавно, мужчины пока не перевелись – этот комментарий для тех, кто скептически прокомментирует: да где они, эти «некие» мужского пола?). Более того, заботливые испанские мужчины, создавшие, по моей версии, испанский язык, на всякий случай обеспечили бесспорный авторитет своим потомкам мужского рода независимо от их качеств: считают ли сегодняшние испанки своих мужчин действительно МУЖЧИНАМИ, или как наши женщины, скептически морщатся (тоже мне, «мужчины» – одно название!) так вот – морщись не морщись, а языковые правила соблюдай!

Многие другие традиции и особенности чувствую я в испанском – вместо наших «бабушек и дедушек» – «abuelos» (дедушки – а может, там и бабушка, но кто об этом говорит?), вместо дяди и тети «tíos» (дяди), а чего стоит слово «родители» – в испанском «padre» (отец) и «madre» (мать) конечно же дали своеобразный результат – «padres» (отцы!). А поведение испанских мужчин того далекого времени, когда создавался язык, как мне видится, отразилось в необузданных вариантах того же множественного числа: артикль мужского рода «el» во множественном дал неожиданный результат «los» (а скромная испанская донья «la», как и положено, во множественном числе превратилась в «las»), неопределенный артикль мужского рода «un» дает почему-то «unos», а не по правилам – «unes» (в женском все как положено «una» – «unas»), указательное местоимение «este» – мужской род – «estos» – вне правил, женский вариант все как надо «esta» – «estas» и т.д. и т.п.

Рядом с этими своенравными, но все же весьма регламентированными испанцами наши предки, создавшие роскошный, но немыслимо далекий от внутренних правил язык, кажутся куда более раскованными. Но если сравнить испанца и русского, все же наш покажется более закомплексованным, и не стоит сетовать на исторические перипетии века ХХ-го – наш

28

разудалый человек почему-то очень зависит от чужого мнения, и не в последние годы это сформировалось, а зафиксировано в языке, то есть столетиями и столетиями… Испанцу (а уж латиноамериканцу и подавно) явно наплевать, что о нем думают, наш человек даже сегодня найдет где-нибудь соседа, перед которым ему будет неудобно. Проанализируйте главный, даже сакраментальный вопрос, – об имени. Испанец спросит: «¿Cómo te llamas?» (как ты себя зовешь?), и ответит: «я зову себя Хосе» (Рауль, Роберто и т.д.) («Me llamo José…»). А житель нашей страны на вопрос «Как ТЕБЯ зовут?» сошлется на мнение окружающих: «Меня зовут…» То есть, кто его знает – как мое имя, но люди говорят, что я Андрей, Олег, Игорь и т.д. … Другой менталитет! Так вот – вывод для меня ясен: чтобы владеть языком другого народа, надо понять этих, не всегда похожих на нас, людей. Наверное, это необходимо.

29


MOИ «УНИВЕРСИТЕТЫ»

О том, что аргентинцы говорят совсем иначе, чем, например, испанцы, и даже более близкие соседи – венесуэльцы, парагвайцы, чилийцы (и уж подавно кубинцы!), я узнала не понаслышке. Моя подруга ранней юности Эльса Атенсио была родом из Аргентины, впоследствии чуть напевная и слегка «жужжащая» речь звучала в устах других моих знакомых, во множестве окружавших меня на протяжении всей жизни.

Склад моего характера, восприятие окружающего мира (наверное, унаследованное от отца) всегда помогали мне не придавать значения мелочам, быстро «встраиваться» в ситуацию, и, внутренне отмечая про себя какие-то особенности аргентинского говора, я не испытывала больших проблем в общении с аргентинцами. По-другому вели себя многие мои коллеги по «цеху испанского языка»: они просто стопорились, не могли понять, а тем более переводить собеседника – аргентинца, а порой были вообще озадачены – по-испански ли он говорит? Меня проблема «аргентинского испанского» настигла, когда я поступила работать на аргентинскую фирму. Было это в самом начале «лихих девяностых», время легкомысленной болтовни с

30

латиноамериканцами прошло – нужно было зарабатывать деньги, и уже не для удовольствия, а чтобы ВЫЖИВАТЬ.

На рабочем месте (трудно теперь поверить!) заработная плата стала эквивалентна 10 долларам США, да и те «баснословные барыши» выплачивались весьма нерегулярно. И тут, как всегда, как в течение всей моей жизни, на выручку пришел испанский. Именно в нужный момент в нашей московской квартире раздался телефонный звонок: «Говорит Мигель Биондини, друг Владимира Себриано. Он рекомендовал Вас для работы на нашей фирме…» Какое счастье! Подозревал ли мой давний дорогой товарищ с русским именем, что спасает меня от нищеты, от унижения, ожидания 10 долларов у кассы – выдадут? – не выдадут? Не знаю, думал ли он об этом, но когда его спросили: к кому понадежнее обратиться в России? – он назвал мое имя и мой телефон. Могла ли я не оправдать доверие?

Так я обрела работу с достойным заработком, и к тому же нового замечательного друга – генерального директора нашей организации Мигеля Биондини, чьей правой рукой я стала. В учреждении требовались сотрудники: менеджеры, бухгалтер, водитель и т.д. – можно было устроить на ту же фирму друзей, которые тоже отнеслись бы к делу ответственно, но нужен был испанский! Руководители предприятия, все аргентинцы, ни слова не знали по-русски, даже их жены и дети нуждались в помощниках, но все эти помощники должны были говорить по-испански. Помню, для жены директора я подбирала компаньонку, в задачи которой входило совместное посещение театральных премьер, выставок, а заодно сопровождение в «походах» по магазинам. Прямо скажем, не самая трудная задача для женщины. Зарплата – 600 долларов. Теперь вряд ли кто-нибудь сочтёт эту сумму мало-мальски приемлемой, а в те времена для моих коллег то была цифра просто фантастическая! И всё благодаря испанскому!

Я окунулась в работу с головой – нужно было переводить переговоры, – от этого зависели огромные суммы, сроки поставок, взаимные гарантии и взаимные 31


претензии. Формы оплаты обсуждались с моей помощью, а я о таких вещах в прошлой своей жизни и слыхом не слыхивала, а от количества нулей в итоговых строках у меня в голове вообще зашкаливало. Ночами мне снились весело бултыхающиеся в бурной реке дикие аргентинские нутрии, которые, в отличие от сидящих в клетках нутрий российских, обладали какими-то специфическими качествами меха – естественно, возводящими аргентинскую нутрию в превосходную степень (не знаю, правда ли это, но в процессе перевода не принято анализировать уровень достоверности передаваемой информации). Вы уже, конечно, поняли, что фирма, на которой я скоротала период безвременья в родной стране, поставляла в Россию шубы, роскошные меха, тончайшую аргентинскую кожу… Пришлось «вдаваться» во все хитрости производства, коммерческих операций – то, что всегда было чуждым мне. Но самым трудным оказалось… просто-напросто понять своего шефа – аргентинца. То и дело возникали полнейшие ребусы: например, на вопрос заботливого директора: есть ли у нас «mango» – я, было, кинулась искать этот экзотический плод – к великому удивлению шефа: ты, мол, куда? – ведь «mango» по-аргентински вовсе не манго, а деньги, как впрочем, и «guita», и это взамен испанского слова «dinero»!

Не меньше намучился и со мной наш замечательный шеф: «Esta mina no sabe hablar en cristiano!» – стонал он, схватившись за свою красивую седую голову, и я, уже понимая, что «mina» – вовсе не шахта, как в словаре, а существо женского пола, то есть в данном случае скорее всего я, которая никак не привыкнет говорить «на нормальном языке». Конечно, я ужасно переживала и все время старалась уловить как можно быстрее все особенности «porteño» – языка не просто аргентинского, а, к тому же, извините, «буэносайресовского». «Capiche?» – безнадежно вопрошал шеф. «Capicho, capicho!» – с каждым днём его речь становилась для меня всё яснее и яснее, я понимала все лучше и лучше, но все же иногда я осторожно интересовалась – а нельзя ли ему со мной «hablar en cristiano» – ведь он явно знал, что существует же и испанский язык, ну, такой, как в учебнике –

32

неужели трудно говорить со мной «как надо»? Нет, Мигель хитро прищуривался – привыкай, дорогая, зато после этой школы будешь понимать всех. Что правда – то правда. Как же мне теперь пригождается этот немыслимый тренинг!

С сочувствием наблюдала я, в свою очередь, за страданиями моих коллег по фирме, профессиональных филологов. Книги, учебники, даже «аудирование» (этот термин я взяла в кавычки просто потому, что его искусственность мне кажется просто какой-то нереальной), никак не подготовили их к общению с латиноамериканцами. С ужасом вспоминали они о работе с кубинцами, которые, с их точки зрения, настолько быстро и непонятно говорили, да ещё и проглатывали половину букв, что нужно было и время, и силы, и просто мужество, чтобы привыкнуть и начать работать с ними. И тут новая «беда» – аргентинский испанский!.. Как в той игре: «ты» и «Вы» не говорите... Что это еще за «vos» вместо привычного «tú» (ты)? И удобно ли обращаться к седовласому шефу так фамильярно? И что это еще за глаголы в его повседневном лексиконе – таких ни в одном словаре не найдешь, может, он говорит вообще по-итальянски? Вполне возможно, вот ведь и фамилия у него какая-то скорее итальянская. Ну, а почему теперь вроде бы вообще на языке индейцев заговорил?… Ну, не знаю! А понимать-то нужно было здесь и сейчас!

... Да, много воды утекло с тех пор, но проблема понимания или, точнее, непонимания собеседников-аргентинцев для большого числа моих коллег осталась.

33


О РОССИЙСКИХ ПЕРВОПРОХОДЦАХ

Все никак не решусь перейти к делу: хожу вокруг да около – ведь меня могут неправильно понять: неужели я хочу сказать, что никто и никогда не писал у нас на эту тему? Что я прямо вот, наконец, решила просветить специалистов? Нет, есть у нас кое-что по теме «аргентинского испанского», но сведения эти изложены по крохам то тут, то там, и чаще всего остаются вне внимания изучающих испанский. А кроме того, я, как ни странно, обращаюсь вовсе не только к изучающим испанский, а вообще к самому широкому кругу просто интересующихся разными необычными вещами. Это, конечно, может показаться причудой – ну и что? Пусть это будет МОЕЙ ПРИЧУДОЙ! А кто сказал, что подобные сведения важны только лингвистам? Вот, к примеру, наши технические специалисты, которые работают в Аргентине – думаете, к каждому приставлен переводчик на «аргентинский»? Приходилось сталкиваться с ветеринарами, моряками, даже болельщиками, любителями танго, с теми, кто

34

проводит в Аргентине, например, какие–либо исследования – они порой немного знакомятся с испанским вообще где-то на курсах или частным образом ещё в России. И подготовлены, бывает, очень неплохо, но до «аргентинского» ли испанского их педагогам, которые, да простят меня специалисты, и сами не всегда знают о языке «серебряной страны».

Но все же сделаем небольшой экскурс в то, что уже исследовано – и тем самым отдадим дань ученым, прекрасным специалистам, и тем педагогам, которые пытаются сами хоть как-то заполнить вакуум, да заодно и подскажем заинтересованным читателям данной работы – куда еще обратить свои взоры.

Вот что пишет, фактически, первопроходец российско-советских исследований данного вопроса Г.В. Степанов в своей работе «Испанский язык в странах Латинской Америки», опубликованной еще в 1963 году: «В России и в СССР всегда обучали нормативному испанскому языку в его собственно испанской разновидности (литературный национальный язык Испании). Однако, постоянно возрастающий культурный обмен… со странами Латинской Америки, приток в нашу страну самой разнообразной литературы из американских стран испанской речи, живое общение с представителями американского континента – все это требует исследования на первых порах хотя бы самых общих сведений о его лингвистических особенностях» [23, с.5–6]. Много воды утекло с тех пор, когда написаны эти строки. Сам Г.В. Степанов тремя годами позже (1966 г.) защитил диссертацию об особенностях испанского Америки в единой системе испанского языка. Еще через три года блестящая переводчица крупнейших латиноамериканских писателей на русский язык М.И. Былинкина, вероятно, немало намучившись с загадками латиноамериканского испанского, поделилась своими открытиями в своей работе «Смысловые особенности испанского языка Аргентины»[2]. Наконец, в последние годы на базе Российского Университета дружбы народов на реальную речь латиноамериканцев обращены взоры талантливой 35


преподавательницы профессора Н.М. Фирсовой, ее коллег и учеников.

Достаточно назвать хотя бы несколько из опубликованных в Университете дружбы народов работ: «Обращение в испанском языке» [26]: (здесь есть формы обращения и в Колумбии, и в Мексике, и в Эквадоре), «Испанская речь латиноамериканцев (диалоги на обиходно–бытовые темы)» [9]– данное учебное пособие состоит из записанных живых диалогов представителей латиноамериканских стран, в том числе несколько диалогов аргентинцев. В вышедшем в 2011 году пособии Н. Фирсовой «Современный молодежный сленг испанцев» [25] также приведено несколько диалогов представителей Аргентины.

36

ПУТЕШЕСТВИЕ С ЖИЗЕЛЬ

Ну, вот теперь, пожалуй, пришло время поделиться той информацией, которую я почерпнула на лекциях по «аргентинскому испанскому» в Буэнос-Айресе, и я представляю вам мою аргентинскую преподавательницу: Giselle Vivián Repún. Имя её произносится столь сложно, что записать его по-русски оказалось почти невозможным. Договорились, что мы будем называть ее Жизель – ведь именно так, в честь героини балета Адольфо Адана, назвали ее родители. Наверное, они очень любили красоту, музыку, искусство классического танца, если выбрали именно это имя. Ведь согласно либретто (а оно основано на легенде, пересказанной Генрихом Гейне), Жизель, очаровательная и доверчивая девушка, была жестоко предана своим возлюбленным – богатым и легкомысленным. Героиня балета погибла – так печально заканчивается легенда… Наша Жизель – веселая, энергичная молодая женщина, муж ее умен и исключительно порядочен, – ну, в общем, совсем не по легенде.

Жизель имеет целый «послужной список» оконченных учебных заведений – одно престижнее другого, вершину которого являет собой Университет Сорбонны. 37


Литературный, технический, научный переводы, преподавание современных языков… чего только ни значится в дипломах! – и всюду – «с отличием», «с отличием», «с отличием»…

Что ж, дадим теперь слово Жизель, пусть она изложит нам свою точку зрения, а мы эту точку зрения прокомментируем.

Прежде всего она систематизирует наиболее характерные особенности «аргентинского испанского»:

Во-первых это явление VOSEO и всё, связанное с ним;Во-вторых — YEISMO;В-третьих — лексические особенности «аргентинского

испанского» и в первую очередь LUNFARDO

Оставим за скобками мелкие штрихи, тоже отмеченные и проработанные Жизель – распевность аргентинского, LOISMO, LEISMO, регионализмы, отсутствие в Аргентине типичного для Испании произнесения «с» и «z» при помощи изящно высунутого языка – прости, Жизель, нам не до деталей! Это всё так – тени на солнечной полянке, а нам пора вгрызаться в дебри, прорываться сквозь тёмные, увитые лианами заросли аргентинской сельвы – итак, вперёд, друзья, к свету знаний!

38

ПОГОВОРИМ «НА ТЫ»(El VOSEO)

Явление «voseo» – одно из наиболее заметных и «мешающих» для понимания «аргентинского» испанского. Оно заключается в том, что вместо принятого в «классическом» испанском личного местоимения «ты» (tú) используется совсем не похожее на «tú» местоимение второго лица единственного числа «vos». Только не нужно думать, что это уж совсем «ни в какие ворота» – ведь не удивляемся мы, что своего рода множественное число от «tú» в Испании – вовсе не tú + s = tús (ничего подобного!), а «vosotros» – уж не от «vos» ли? А соседняя Бразилия? Поинтересуюсь у специалиста по португальскому языку (не забудем, что в Бразилии государственный язык – португальский, хотя это утверждение тоже «потянуло» бы за собой еще одну брошюру – о «бразильском португальском»!) военного переводчика Андрея Александровича Токарева: а у соседней с Аргентиной Бразилии – как звучит обращение «на ты»? Конечно, как мы и думали, есть там 39


латинское tu, но доминирует некий симбиоз « ты » и «Вы», и звучит он как voce – так что получается, что бразильский и аргентинский варианты – родные братья, чуть ли не близнецы! Ну, бразильцам прощается, всё же у них другой язык.

Для сохранения справедливости скажем, что из испаноязычных жителей планеты не одни аргентинцы рискнули говорить «ты» по-своему: добавьте к ним уругвайцев и парагвайцев. Причем в Уругвае ситуация более или менее демократичная – одни говорят так, другие сяк, а вот в Аргентине и Парагвае обращение «vos» практически закреплено официально.

Когда-то супруга Мигеля Биондини рассказывала мне, что над ней, родившейся в соседней стране, сверстники в аргентинской школе подшучивали в связи с ее манерой «tutear», то есть говорить «ты» – «tú», а не «vos». Им казалось это просто комичным, а девочка, итак с рождения говорившая по-испански, перебравшись с родителями в Аргентину, вынуждена была срочно учиться говорить по-новому.

Но и это еще не все. Загадочность ситуации продолжается! Ладно, – Аргентина, Уругвай, Парагвай страны пограничные, соседи, может, друг от друга «заразились» – ну, а что вы скажете, если узнаете, что «vos» если не доминирует, то, во всяком случае, активно присутствует в испанском языке никарагуанцев, сальвадорцев, гондурасцев и даже костариканцев! Посмотрите-ка по карте – где Аргентина? Где Никарагуа? Вот что пишет в своём исследовании испанского языка Г.В. Степанов: «В Коста-Рике «voseo» очень распространено во всех слоях общества. Форма «tú» воспринимается как претенциозная [23, с. 163]. Вообще-то при ближайшем рассмотрении, согласно внимательному, просто под микроскопом изучению, получается, что «vos» можно услышать и во многих других точках Латинской Америки: в Панаме на границе с Колумбией, в Мексике – в просторечии штатов Чиапас и Табаско, чуть-чуть в Боливии, в перуанской Арекипе, на севере Эквадора, в горах Колумбии, даже на Кубе обнаружилось «voseo» где-то в районе Камагуэя.

40

Итак, «vos» вместо «tú». Ну и что? – скажет кто-то. Не все ли равно? – Я лучше промолчу в ответ на такое неквалифицированное заявление. А впрочем, нет, не могу молчать: поверьте, совсем не все равно!

Даже одна буква, произнесенная по-иному, чем ты привык, порой мешает пониманию. Хорошо тому, кто легко воспринимает новые «правила игры». Но подавляющее большинство бывает жутко сбито с толку даже малейшими «вариациями на тему». Вспомним, что девочке, вместе с родителями прибывшей из другой латиноамериканской страны на берег Ла Платы, пришлось помучиться, перестраиваясь на VOS. А ведь испанский – её родной язык! Каково же беднягам, которые и так изо всех сил стараются, овладевая чужим языком, а тут на тебе — такой сюрприз! А вот ещё знаменательный факт: когда в давние времена при развитии кинематографа пышным цветом расцвело звуковое кино, аргентинские картины пользовались пониженным спросом у жителей карибских стран – язык был плохо понятен (вот это да! – чего же о нас, грешных, говорить?) [23, с. 53].

Даже если бы в Аргентину, перемахнув океан, прибыла семья из Испании, то и взрослые, и дети вынуждены были бы привыкать не только к совершенно новому «voseo» вместо «tuteo», но и отбросить привычную форму «вы» – «vosotros», заменив ее во всех случаях местоимением «Вы» – «Ustedes».

Чем не устроил вообще латиноамериканцев «vos» во множественном числе – мне не очень понятно. Может быть, молодым нациям Южной Америки не понравились глагольные варианты для «vosotros» (я так думаю потому, что мне лично они не нравятся), но произошло то, что произошло... Наверное, многим участникам клуба «Открытие мира» памятен рассказ одной выпускницы московского языкового вуза, которая ныне живет на родине мужа, в Венесуэле. Их знакомство произошло, когда русская девушка, начинающая переводчица, встречала первую в своей жизни группу латиноамериканцев, с которой ей предстояло работать. «¿(vosotros) sóis venezolanos?» – обратилась она к нескольким молодым людям в зале прилета 41


аэропорта Шереметьево. Дальше рассказывает очевидица: «Они едва сдержали смех, а я совершенно растерялась, ведь вроде сказала все правильно, как учили». Один из услышавших эту фразу был настолько растроган наивностью симпатичной девушки (подумать только, – выкопала где-то форму «vosotros»!), что влюбился в нее «на месте». Так, благодаря пресловутому «vosotros» родилась счастливая семья…

Однако же, не думайте, пожалуйста, что жители Аргентины ограничились просто заменой одного местоимения на другое. Это было бы еще куда ни шло. Нет, это только начало мытарств переводчика! Вслед за изменением местоимения меняется святая святых – форма глагола!

Чтобы не быть голословной, процитирую специалиста, тем более что мне чрезвычайно понравилось это утверждение: «Voseo относится к числу тех явлений, которые приводят к заметной передвижке и изменениям не только в системе местоимений (личных и притяжательных), но и в парадигме спряжения глагола» [23, с.153]. Вот об этой парадигме мы и поговорим.

Итак, изменилось местоимение – изменилась и форма глагола. Это явление давно дало мне основание считать, что испанские глаголы при спряжении меняются не по лицам, а по местоимениям. Поясню: допустим, русский глагол любить. Здесь, как ни странно (если считать, что русский язык весьма сложен), все довольно просто: 1-е лицо – я люблю, 2-е (ед. число) – ты любишь, 2-е лицо (множ. число) – вы любите (причем, заметьте – не имеет значения, какое «вы» – просто «вы все» или Вы с большой буквы: «А Вы, Онегин, любите ли Татьяну?» – это я не цитирую Пушкина, а просто так, для примера. Или «Вы» с большой буквы, но обращенное к нескольким весьма уважаемым людям. Теперь сосредоточим свои взоры на испанском аналоге: «amar». «Ты меня любишь?» – шепчет темноглазая Долорес своему возлюбленному Альберто. Но вот как произнесет эту фразу красавица, будет зависеть от того, какое «ты» она предпочтет: если «tú» – «me amas?», а если «vos» – «me amás?» (ударение – не прихоть в испанском!).

42

Если разговор идет «на вы» – независимо от географического положения говорящего, все тоже будет зависеть не от лица, а от избранного местоимения: для «Usted» (Вы единственного числа) – «ama», для «Ustedes» (Вы множественного числа) – «aman», для «vosotros» (просто «вы») – «amáis».То есть на одно наше русское «вы любите?» как минимум три варианта перевода на испанский. Ничего себе! А ещё говорят, что русский язык – трудный! Да, кстати, есть мнение, что испанский язык – лёгкий! Ладно, допустим, но сейчас сконцентрируемся на противостоянии «tú» и «vos».

Правильный, благовоспитанный глагол «amar» не так уж принципиально отреагировал на изменение местоимения, хотя, как уже говорилось, «просто ударение» имеет немалое значение для любого языка. Но ведь не все испанские глаголы подчиняются правилам. Уверяем вас – в испанском полным-полно весьма свободно ведущих себя глаголов. Спросим «на ты» своего приятеля – испанца: «tú eres estudiante?», а вот аргентинцу вопрос зададим по-другому: «vos sos estudiante?». Согласитесь, разница велика! Вот что рассказывает нам Жизель, наша аргентинская подруга, любезно обобщившая для нас в своих лекциях особенности «аргентинского» языка:

«Испанские глаголы «среагируют» на «vos» не во всех временах: будьте внимательны в первую очередь в настоящем – Presente de Indicativo, а также в повелительном наклонении».

Начнем с Presente. Конечно, проще всего с правильными глаголами. Как всегда, их примерное поведение позволяет ввести общие для всей их компании правила – даже в ситуации, когда, по мнению многих, как раз правила-то и нарушены. Но ведь мы же сейчас с вами в Аргентине – так давайте не будем, знаете ли, «в чужой монастырь…». Примем за норму то, как говорят сами аргентинцы. Итак:

I спряжение: tú cantas (в Испании), vos cantás (в Аргентине)II спряжение: tú vendes (в Испании), vos vendés (в

Аргентине) 43


III спряжение: tú escribes (в Испании), vos escribís (в Аргентине)

В испанском языке, как известно, не все глаголы правильные. Как же они реагируют на смену местоимения «tú» на «vos»? Во-первых, те, которые имеют свойство менять корневую е на ie при спряжении.

Начнем с глагола начинать (comenzar):

Tú comienzasVos comenzás

Ну, а другой глагол с подобными причудами? Например, думать (pensar) – как ты думаешь, поведет себя этот глагол?

Tú piensasVos pensásВыявляем закономерность – «vos» меняет ударение – с

«правильного» на «неправильное», но в качестве компенсации, снимает отклонения при спряжении глаголов первой группы (назовем их так условно).

А другая группа? Там, где корневая о меняется на ue? Те же закономерности! Глагол «мочь» (poder). Можешь его проспрягать для «tú» и для «vos»?

Tú puedesVos podés

Хочешь помечтать (soñar)?

Tú sueñasVos sonás

44

И так – по всему спектру. Даже такие привередливые глаголы, как tener, hacer, decir, poner, venir, ведут себя причудливо, но не более чем другие их коллеги по глагольному цеху:

Tú Vos Decir – dices decís Hacer – haces hacés Poner – pones ponés Salir – sales salís Tener – tienes tenés Venir – vienes venís

Что же, и особых каких-нибудь случаев не наблюдается? Есть, конечно! Само собой, глагол «ser» – знаменитый глагол-связка.

Tú Vos Ser – eres sos

Да, тут, пожалуй, обе формы весьма специфичны – ну и характер у этого сэра! А другие глаголы – эквилибристы? Да много ли их? Оказывается, очень мало, например:

Тu VosOir – oyes oís

А вот такие непростые, хитрющие глаголы, как «ir» и «dar», ведут себя совершенно индифферентно – какое там местоимение – «tú» или «vos» их совершенно не интересует.

Tú Vos Ir – vas vasDar – das das 45


Вот вам и «VOSEO» в Presente de Indicativo!

КОРОЛЕВСТВО IMPERATIVO

Следующая информация от Жизель: о прочих глагольных временах просим не беспокоиться – просто используйте другое местоимение и живите себе спокойно. Но! – до той поры, пока не столкнетесь с повелительным наклонением. Imperativo – это совсем другая история. Повелительное наклонение вообще в испанском какое-то особое государство, с моей точки зрения – королевство. Почему именно королевство? Потому что там все куртуазно, элегантно, как при дворе (мы уже сообщали неосведомлённым, что по-испански двор короля – cortе, а вежливость как при дворе – cortesía, слово, на мой взгляд, не

46

имеющее перевода, его взять бы и переместить в русский язык – кортесия. По-моему, очень красиво). Так все-таки повелительное наклонение – или кортесия? А кто сказал, что повелительное наклонение – это грубый приказ? Ведь термин «повелительное» тоже содержит вариант «повелевания», то есть почти королевского жеста. Но ведь и все просьбы тоже излагаются в повелительном наклонении: «Открой окно!» и «Открой, пожалуйста, окно!» – и то, и другое – повелительное наклонение. А уж «Будь любезен, открой, пожалуйста, окно!» – вежливое повелительное в квадрате! Просьбы в испанском варьируются по-всякому, чтобы человеку не доставить неприятного ощущения, поэтому повелительное наклонение работает вовсю! А в Аргентине оно звучит по-особому, в связи с нашим уважаемым «VOS». Значит, так: для правильных глаголов 1-го и 2-го спряжения дело ограничивается ударением: танцуй! – baila (для tú), а для vos – bailá. Остановись! – pArate (для tu), а для vos – parAte! И страстная просьба – поцелуй меня! – bésame – будет в Аргентине звучать besAme, так что знаменитая песня «Bésame mucho» по-аргентински исполняться будет несколько специфично.

Пойми! Для «tú» – comprende!, а для «vos» – comprendé! Но вот мы столкнулись с третьим спряжением, и здесь уже просьба «Напиши!» будет не escribe, а escribí.

Теперь по поводу отклоняющихся глаголов: здесь, как и в Presente, аргентинцы стараются пойти навстречу тем, кто говорит на их языке: не стоит заморачиваться на всяких e – ie, o – ue, e – i. Будьте проще, дорогие друзья, и все будет в порядке.

Tú Vos Comenzar – comienza comenzá Pensar – piensa pensá Soñar – sueña soñá

47


И другие непростые глаголы действуют по аналогичной схеме, давая поблажку для VOS по сравнению с TU:

Tú Vos Decir – dí decísHacer – haz hacéPoner – pon poné Salir – sal salíTener – ten tenéVenir – ven vení Oir – oye oí Наблюдаются и совсем большие послабления, например Ser –

sé – sé, зато «oir» – для «tú» oye, а для vos – oí — согласитесь, мало общего!

Хотелось бы также добавить, что местоимение «vos» зачастую присоединяют к императиву (глаголу повелительного наклонения). «Посмотри-ка!» – «Mira!» – призовут в Испании и везде, где бытует «tú». «Mira vos!» – призовет аргентинец. Очень советую – не забудьте об этой особенности аргентинского испанского, вряд ли просьбы с присоединенным к императиву местоимением «vos» будут легко расшифрованы со слуха.

А теперь ещё об одном особом свойстве королевства под названием «Повелительное наклонение». Как когда-то говаривал один из известных в нашей стране создателей афоризмов: «здесь вам не тут!». Действительно, испанское это королевство вовсе не похоже на многие другие. Вот возьмем пример из русского языка: «пиши – не пиши», «прыгай – не прыгай», «смотри – не смотри». Это ни что иное, как позитивный и негативный императив. И отличаются они лишь частицей «не» – всего-навсего. А вот в испанском королевстве эта пара вовсе не так миролюбиво выглядит – например, имей – не имей : ten – no tengas. Разве похожи друг на друга участники этого спора? Аргентинцы решили этим вопросом не морочить себе особо голову. Спросите Жизель, и она сообщит вам, что tú или vos в данном случае – все равно. Оставим это, как в Испании – наверное, решили однажды добрые аргентинцы – ну, не все же переиначивать, ей-богу!

48

Жизель предупреждает, чтобы мы не забыли о «сопутствующих элементах» – ведь voseo, представьте себе, влияет не только на глаголы. Не беспокойтесь – тут все очень просто! Всего-то навсего личные местоимения в разных падежах чуть-чуть прореагируют – но это так просто по сравнению со всем изложенным ранее! Убедимся на примерах. Не буду утомлять напоминанием о том, что это за штука такая, давайте ограничимся рассмотрением таких наглядных ситуаций:

Главные признания: «я тебя люблю», «я тебя жду всю жизнь!» в Испании и везде, где «ты» – это «tú», будет произнесено как «yo te quiero», «yo te espero», а красавица-аргентинка признается: тебя – «a vos!» только тебя! – и жду, и люблю! «Я отдам тебе свое сердце!» – клянется ей в ответ ее возлюбленный аргентинец (или парагваец, или вообще тот, кто использует «vos» вместо «tú») – Все отдам «a vos» – тебе, тебе, дорогая моя!, все для тебя – «para vos», клянусь, всегда буду только с тобой (можете верить или не верить, сейчас речь только о местоимениях с предлогами): con vos, mi querida, con vos! А если тебе клянется в любви предпочитающий нормативное «tú» – степень достоверности та же, но уже будет «contigo»! Чтобы не занимать внимание тех, кому просто все интересно, подчеркиваю, что следующий абзац – уже прямо для очень глубоко вкапывающихся в проблему. Остальные могут это пропустить. Речь идет о вариациях, отмечающихся в разных регионах, где регистрируется «voseo». Использую материалы Жизель: «возьмем для примера глагол «tener» (в переводе на русский – «иметь» – согласно «нормативному» испанскому – «у тебя есть»: «tú tienes», естественно, без всяких ударений, поскольку все по правилам). Рассмотрим три варианта в ареале «voseo» – отмеченные Жизель: «vos tenés» («классический» вариант при voseo), «vos tienes» – тоже бывает, вроде как всё перепутал житель Аргентины, свое с чужим соединил. И, наконец, «tú tenés» – опять путаница, только теперь уже в обратную сторону – к «чужому» местоимению приделана своя, аргентинская глагольная форма». Боже, ну а нам-то что делать? Мой совет – спокойно относиться в подобным экспериментам носителей 49


языка, ведь если знаешь обо всех этих сюрпризах, то и воспринимать их легче, правда?

И совет номер два: главнейшая ваша задача – понять собеседника-аргентинца. Он же, то есть собеседник, наверняка поймет вас с вашим «tú» прекрасно. Так что будете вы сами использовать «vos» или нет – ваше дело. Конечно, гораздо шикарнее, если вам все же удастся перейти на язык людей, среди которых вам доведется оказаться, вот мы поэтому и стараемся создать такое своего рода пособие для героев, согласных пойти на трудности, или просто для любознательных. Ну, а тем более для тех, кто планирует перебраться в Аргентину на долгое время, а может быть – навсегда.

Чтобы замкнуть тему VOSEO, Жизель еще раз напоминает, что форма vosotros в Аргентине практически не используется – зато Ustedes в почете!

P.S.Частично о том, что говорилось в этом разделе, можно в краткой форме прочитать в «Учебнике испанского языка» А.Патрушева [17], предназначенного, как упомянуто в аннотации, для университетов и других высших учебных заведений, готовящих дипломатов и экономистов-международников Там же есть интересные примеры из произведений аргентинских драматургов.

50

ПОД Ж-Ж-Ж-ЖАРКИМ СОЛНЦЕМ АРГЕНТИНЫ.(YEISMO)

По сравнению с обширной темой «voseo» глава YEISMO будет совсем коротенькой. Но по поводу важности – о, это исключительно значимая глава! Наверное, ее нужно было выдвинуть вперед, потому что для тех, кто не воспримет YEISMO, и VOSEO особо уже ни к чему. YEISMO – ключ к пониманию речи аргентинцев. Вот мы видим: написано YEISMO – а читается в Аргентине жеисмо. То есть как минимум – «Y» в Аргентине (и не только, но сейчас речь об 51


Аргентине) произносится как «ж». Вообще вот эта буковка очень интересная – конечно, она похожа по написанию на русскую «у», но об этом сходстве забудьте. А вспомните уроки математики – икс плюс игрек… Ну, теперь узнали ее, эту самую «y»? Да это же игрек! Так точно. В испанском она называется i griega или y griega – и то, и другое означает то же, что и в уравнении – «греческое и» (вспомним термин игрек: и–грек). Правда, интересно? А еще меня поразило то, что моя подруга из Греции Агни Сидериду мне сообщила, что в греческом-то как раз этой буквы и в помине нет. Чудеса, да и только! Прямо легенды и мифы Древней Греции! (а почему бы и не миф? Ведь существует же у нас миф, что причудливый аттракцион в парках, когда несёшься то вверх, то вниз с визгом – это «американские горки» – а их в Америке, да и во всём мире зовут «русскими горками». А чего стоит миф о том, что термин «гречневая» указывает, что каша эта прямиком в нашу страну попала из Греции – а там её считают чисто русским изобретением!) Да, ну ладно, вернемся в Аргентину. Здесь какими-то неведомыми путями «у» (пусть греческая, пусть не совсем греческая) которая, согласно первой части названия, должная звучать как русское «и», вдруг стала звучать как «ж»!

Каждый, побывавший в Аргентине, обратит внимание на просто какой-то фанатизм жителей страны по отношению к традиционному напитку – знаменитому мате! Загадочная, горьковатая трава – yerba mate. Конечно же, не «иерба» и не «йерба» – «жерба» мате, сеньорес! Можете, конечно, написать и по-другому: hierba (так как-то по-аптечному даже), но особо не расслабляйтесь – и эту латиницу ожидает то же озвучивание – жерба, да и все тут! Может, генуэзские моряки поддали жару всем этим скромным греческим «и» (тем более что, кажется, они и не греческие).

«Жо те жамо!» Я тебе позвоню и все обсудим! Российский собеседник в шоке – жужжащая фраза его совершенно огорошила! «Жо» – это, видимо, «уо» (я). Понятное дело – явление YEISMO, с этим уже вроде свыклись. А при чем здесь

52

глагол «llamar» с удвоенным «Л»? По каноническим нормам – это «ль». Помните, погибший в Чили во время военного переворота Сальвадор Альенде – Allende.(Аженде – так его назовут аргентинцы, да и сами чилийцы). Правда, многие, начинающие изучать испанский, норовят «обозвать» эту букву (удвоенную «л») удвоенной «л» – «Eres tan bella!» – признание это (ты так прекрасна!») очень часто «озвучивают», пытаясь прилагательное «bella» прочитать как имя собственное: Белла! (прямо только Печорина не хватает). Да, буква эта – крепкий орешек!

Совсем рядышком с прекрасным испанским побережьем – сказочный испанский же остров Майорка, а между тем он – «Mallorca» – значит, по-испански Мальорка? Ну, что за путаница! Но ведь Майорка (в смысле Больший остров), так называется в противовес острову меньшему, который Менорка. Значит, лучше бы просто и ясно написать – Mayorca, от испанского «mayor» (это по-испански старший, больший – теперь отгадайте, с каких берегов приплыло к нам звание «майор»). Впрочем, не нам поучать испанцев – что как в их стране назвать и что как в писать. И всё же... Ведь «mayor» читается в самой Испании как майор, то есть наша греческая подруга «у» здесь читается как «й». А в Аргентине что «у», что удвоенное «ll” всё равно «Ж»! Так что же – это будет мажор? Да не переживайте так, вы что – никогда такого термина не встречали? Мажор и минор – музыка, да и только! Кто-то скажет – не совсем «ж». Ну, может, не совсем «ж» (в некоторых регионах Аргентины и даже в самом Буэнос-Айресе – почти «ш»), но уж точно не [ль] и не [й] – так что ориентируйтесь «на ж» и не ошибетесь!

Давайте теперь по порядку ещё раз: «у» испанского в Аргентине читается как «ж». И удвоенное «ll» – тоже читается как «ж». А ещё добавьте к этому, что в некоторых провинциях Аргентины (например, в Риохе и Катамарке) удвоенное RR а иногда и просто R тоже произносится как Ж. Добавим – по-моему, весьма кстати, что имя нашей Жизель при испанском написании начинается с буквы Х (Gisellе), и тогда, наверное, станет совсем понятным, почему так часто появляется 53


звук «ж» в аргентинском испанском. Ну, вот, кажется всё. Не забудьте наши советы и ж-ж-желаем успеха!

54

ПОГОВОРИМ ПО-АРГЕНТИНСКИ!


Итак, мы, дорогие друзья, познакомились с двумя предыдущими препятствиями, возведенными на пути того наивного персонажа, который, овладев «испанским-испанским», считает, что будет легко общаться с аргентинцами. Третьим бастионом станет для него ЛЕКСИКА. Типично аргентинская, а иной раз – тот самый «портеньо» (porteño), который даже не всем жителям Аргентины понятен. А еще – лексика с романтизированным налетом криминала – «lunfardo».

Значит, так – перед нами альтернатива: либо я кратко сообщаю обо всех этих сюрпризах (ну, вот предупредила – и ладно), либо нас ждет тщательный разбор лексических баррикад с целью их преодоления. И хотя краткость, как известно, – сестра таланта, но я в родственницы никогда не набивалась и сейчас не претендую. Так зачем же изменять своим привычкам? Поэтому предлагаю выбрать второй вариант. Путеводитель для этого нового этапа нашего похода будет все тот же, апробированный – авторства Жизель. Согласно ее рекомендациям, начнем с ЗАИМСТВОВАНИЙ.

Заимствования наблюдаются в любом языке, так что «аргентинский испанский» здесь особо не удивит: лексика

соседей не обнаружится только в такой стране, у которой вообще нет пограничных государств (может быть, это Австралия? – не знаю). А какая латиноамериканская страна обошлась без включения в свой словарь терминов из языка аборигенов? И почему только Латинская Америка? Индейская лексика смело внедрились в испанский, а затем без проблем шагнула через границы. И в русском языке полным-полно заимствований – и ничего в этом опасного нет. Вряд ли мы сочтём, что приобщаемся к чему-то родоплеменному, если жуём шоколад (и само понятие, и термин прямёхонько из языка американских «дикарей»), если собираемся полюбоваться на соревнования на байдарках и каноэ, и когда с одобрением констатируем: шикарное у тебя пончо! Некий политолог огорчён: российская глубинка страдает касикизмом! (то есть готовностью подчиниться вождю) – это что же, у нас под Пензой на кечуа разговаривают? Авокадо и какао, томат и ананас, пума и ягуар, кондор и колибри – да мы просто целыми днями говорим на языках аборигенов Нового Света! И индейское слово hamaca – попросту гамак – добралось до России! Такое уютное, такое садово-дачное словечко – и на тебе! (написала про дачу и тотчас на ум пришло замечательное определение наших обожаемых шести соток, полученное в дар от бразильских сериалов – фазенда!) А в каких краях жевательную резинку не называют «чикле»? Даже немного пофорсят, мол, знай наших! А между тем chicle – всего лишь заимствование из языка племени науатль, чьи жители обитали себе спокойно на просторах, называемых теперь Мексикой, жевали свои chicle и горя не знали – так нет, надо же было их «открыть»! И все же мы ведем сейчас речь не о Мексике и не об Австралии, не о Новой Зеландии, и даже не о России, а об Аргентине. Вот о ее лексике и начнем по порядку.


ИНДИХЕНИЗМЫ

Термин, вынесенный в заголовок этого раздела, конечно, не каждый день встречается. Но, согласитесь, звучит – индихенизм! Ничего себе! Для тех, кто впервые слышит, все равно наверняка понятно – заимствования из языка индейцев. Почти так. Но в данном случае, для Аргентины – из ЯЗЫКОВ индейцев. Потому что Аргентина простирается столь привольно на континенте, что не одно, а многие индейские племена внесли свой вклад в фундамент будущего государства Южного Конуса. И кого там только не было! Миролюбивые гуарани и непобедимые отважные воины мапуче, кечуа, создавшие уникальное государство инков, и дети природы керани. И все они по возможности внесли свою лепту в «аргентинский испанский».

Уже в первые годы пребывания испанцев на дотоле незнакомом материке выяснилось, что родной язык Пиренеев придется пополнять новыми терминами, как трюмы их каравелл запасами воды и продовольствия. Ведь было совершенно не понятно – как назвать тысячи незнакомых предметов и явлений. В своём дневнике никто иной, как Христофор Колумб, писал: «Глаза мои не устают любоваться прекрасными растениями и травами, столь не похожими на наши... Они мне неизвестны, о чём я очень сожалею» Один из знаменитых конкистадоров – Эрнан Кортес, описывая свои впечатления, откровенно сообщал:

«На этих базарах продаются вещи, … многие из которых я не умею назвать» [23, с. 69–71].

Так или иначе, в первую очередь в испанский внедрились индейские слова, обозначающие растения, животных, предметы обихода, одежду и т.д. Причудливая КОЛИБРИ, ужасающий УРАГАН, местный орёл — КОНДОР, особой конструкции лодка – ПИРОГА… – какие только «цитаты» из языков индейцев не вошли в лексикон народов мира!

На территории нынешних Аргентины и Парагвая местные индейцы–гуарани с присущей им доброжелательностью растолковывали белым «гостям» названия и предназначение новых для европейцев вкусных и полезных вещей. Ну как «расплатились за обучение» со своими гостеприимными учителями «цивилизованные» ученики, всем известно. Но всё же лексику на всякий случай приберегли – не случайно в научной литературе отмечается: «В широкой полосе вдоль берегов Параны – главного речного пути Аргентины – вся неиспанская топонимика связана с языком гуарани» [29, c. 176]. Подобное языковое внедрение в испанский произошло по всей огромной территории Нового Света. Невозможно было без помощи индейского «словаря» назвать испанским словом шоколад и какао, ананасы и бананы, томаты и маис – не было таких слов в Испании, да и других европейских странах никогда, потому что не было там ни какао, ни помидоров, ни бананов ни любимой ныне картошечки…

И вообще невозможно вообразить, как это наши предки в Европе жили без всего этого? Спасибо, индейцы помогли! Но не очень-то много благодарностей за это фактическое спасение «западных цивилизаций» от голодного вымирания выслушали коренные жители американского континента – даже те, кто остался в живых. Остальных колонизаторы просто истребили...

ВОЛШЕБНЫЙ ВКУС МАТЕ

Один из щедрых подарков, полученных аргентинцами от аборигенов – слово МАТЕ. Да и не просто слово, а напиток, жгучий и горький, как судьба индейца, но столь дорогой сердцу каждого жителя страны, словно герб её или знамя, выстраданное в борьбе за независимость Родины.

Прежде всего вообще о слове МАТЕ (именно с ударением на А – не представляете себе, как нелепо звучит «плохо расслышанный» нашими распространителями знаний о данном напитке вариант матé). Честно говоря, на кечуа слово мáте означало просто сосуд, куда запросто можно было поместить всё, что угодно. Но так получилось, что, видимо, чаще всего «помещали» туда животворный напиток, в целебные свойства которого верят миллионы людей и сегодня. Особыми поклонниками мате являются парагвайцы (вообще-то «жербу мате» называют даже официально парагвайской). Не менее того – уругвайцы. А уж в Аргентине…! А у нас как раз об Аргентине и речь.


Мате здесь вы встретите везде. Со всей его непростой церемонией легко управляется даже ребёнок. Девушки и юноши, старики и подростки, богатые сеньоры и простые работяги – в голосовании за мате здесь все единодушны. И аргентинский мужчина, не особо стремящийся вертеться на кухне, не поленится раным-рано нагреть водички для утреннего мате. Днем – как же без мате? И дома, и в офисе, и в поезде, и в гостях. Вечерком – конечно мате! С товарищами – мате, даже по кругу, как трубка мира, как высшая степень доверия. С другом – чтобы стать ещё ближе, с незнакомцем – чтобы стать друзьями ...А как приятно коротать с мате часы в одиночестве!

Вот готовит мате муж Жизель – Эдуардо, и потягивает его через трубочку, не отходя от своего суперсовременного компьютера (Эдуардо – высокого класса специалист, консультирует полмира). А мимо несётся Жизель – она всегда спешит – столько работы! – но на бегу успевает, как эстафету, принять из рук супруга красивый сосуд с волшебным напитком: нужно запастись силами! Но что это? Из рук мамы мате переходит к маленькому Мартину, и теперь уже он как-то на редкость профессионально, потягивая мате, как взрослый углубляется в мир своих размышлений. А рядом на диване – точно в такой же позе, дедушка Мартина – для довершения картины...

Мы уже рассказывали вам на предыдущих страницах, что полное «имя и отчество» мате – «yerba mate», то есть «трава мате». Я очень давно познакомилась с этим напитком, не скажу, что стала его поклонницей, но мате любили люди, которых любила я – и этого было достаточно. Много лет спустя, побывав в Аргентине, я оказалась на плантации, где выращивают мате. И каково же было моё удивление, когда я увидела эту «траву»! Её, извините, даже кустом трудно назвать. Прямо настоящие деревья с жёсткими, прямо какими-то жаропрочными листьями. Вот эти листья после переработки и превращаются в «жербу мате». Что называется, не верь глазам своим. Может прежде аргентинцы были прямо гигантами, и им деревья эти были едва по

щиколотку? А может, прекрасные условия, яркое солнце, бескрайнее небо оказали столь благотворное влияние на траву, что она сначала стала кустарником, а потом вообще превратилась в деревья? Неплохо бы поразмышлять над этим, потягивая мате. Но, пожалуй, ближе к прозаической реальности то, что ТРАВОЙ МАТЕ называют то, что получается после сушки и измельчения жёстких листьев, так что придётся оставить мысли о Гулливерах, блуждающих по плантациям деревьев, как по росистой траве...

И вот гордо на полках в универсамах Аргентины стоят крутобокие пачки «жербы» – каких тут только нет! Ну, и как здесь не упомянуть наше неожиданное открытие – одни из лучших производителей мате в провинции Мисьонес (а может, и во всей Аргентине) – кто бы вы думали?! Фирма «Братья (hermanos) Хренюк», потомки русских переселенцев! Знай наших! А звучит-то как, КАК звучит! Ничего не скажешь! (Очень может быть, что на самом деле эти «hermanos» вовсе не Хренюки, а, например, Гренюки – но в Аргентине все звучит по-своему)...

Замысловатый сосуд для мате – как мы теперь знаем – «однофамилец» напитка. Когда-то это была просто высушенная тыквочка, (calabasa), а потом его стали изготовлять из самых разных материалов – из дерева, из рога, из серебра, из золота – на что фантазии хватит! Много колбочек для мате – по-испански mates (просто множественное число), но по-русски я не рекомендую пускаться в подобные эксперименты, с которыми уже, к сожалению, встречалась – «маты» звучит, на мой взгляд, хуже некуда. Да ещё в сочетании с мате с ударением на последнем слоге. Наверное, именно об этой гремучей мешанине заблаговременно написал Грибоедов, охарактеризовав это как смесь французского с нижегородским...

Трубочка, через которую не спеша потягивают мате аргентинцы – bombilla – снабжена на конце ситечком, чтобы palitos – соринки не мешали процессу смакования мате. В самых удобных трубочках ситечко развинчивается, и вы можете тщательно промыть свой маленький «фильтр». Лучшие трубочки делаются из серебра – оно является гарантом безопасности при


дружеской передаче «трубки мира» то есть мате, по кругу (такой ритуал называют «rueda»). А серебро в Аргентине – не проблема (по крайней мере, так кажется иностранцу – ведь недаром же страну эту назвали Аргентина, что значит Серебряная!).

Процесс приготовления мате – церемония не менее изящная, чем чайная церемония в Китае. Подготовить сосуд, засыпать траву – всё не так просто! Долить горячую воду в нужном количестве (cebar) настоящее искусство – чтобы не больше и не меньше... И чтобы не крутой кипяток, иначе получится mate lavado – никуда не годный вариант с плавающими на поверхности соринками. Если вы решили пить из вашего сосуда мате несколько раз подряд, то есть с несколькими «доливками» (cebadas), рекомендуется периодически проводить «ротацию» засыпанной травы – часть её удалять, и подсыпать новые небольшие количества жербы. Здесь нужно быть настоящим специалистом, дилетант только всё испортит.

И ещё одна деталь, «подсмотренная» мною во время путешествия по дорогам Аргентины и Парагвая – на многих «привалах» (ну, просто очень на многих!) ваше внимание может привлечь некий выдолбленный ствол дерева (скорее всего, сверхтвёрдого кебрачо), скромно расположившийся среди блестящих хромированных прилавков с россыпями примет глобализированного мира – всякими «киндер–сюрпризами» и сникерсами. Однако скучать в забвении этим своего рода огромным ступкам не приходится – вечно возле них толкутся желающие произвести с их помощью некие магические действа. На самом деле это вовсе не ступы Бабы–Яги из русских сказок (хотя похожи), а реальные ступы, в которых с помощью толстого обрубка одноимённого дерева остановившиеся на привал путники толкут свою, прихваченную в дорогу или купленную в пути, ЖЕРБУ. Мне очень хотелось подойти, заглянуть в «жерло» ступы, может, сфотографироваться рядышком, но задача оказалась нелёгкой – очередь двигалась медленно. Вот подошёл старик – для него производимые действия органичнее не придумаешь, даже кажется, что этот ствол кебрачо – его ровесник.

Ну, вот, наконец, он закончил процедуру, и его сменяет у ступы прелестная девушка, этакая фотомодель, которая толчёт траву в ступе не менее привычно и умело, чем предшественник, а следом – целая семья, молодые папа и мама, окружённые плотным кольцом детей... Нет, на этом палящем солнце ждать, кажется, бесполезно, да к тому же так хочется побыстрее оказаться у цели нашего путешествия – на берегах волшебного озера Ипакараи! Но зафиксировать этот эпизод в моей записной книжке – обязательно, а тем более название ступы – mortero.

Менее изощрённым потребителям мате сойдёт и mate сосido – это что-то вроде обычно приготовленного чая, где вместо заварки – мате. Дело дошло до того, что стали выпускать мате в пакетиках (en saquitos) – и представьте, находятся те, кто покупает! Ну и времена, ну и нравы! А всё эта молодёжь – вечно куда-то спешат, вечно им некогда! Ничего, обзаведутся семьёй и оценят всю прелесть неспешного потягивания мате из любимого сосуда, не первый год так удобно, так верно согревающего ладонь в холодный промозглый вечер... А если жара? О, Аргентина – это такая страна – прямо вроде России! В одном краю (скажем, в Патагонии, или на Огненной Земле) холод, как на Северном полюсе (а что ж тут удивительного? Ведь совсем рядом – полюс Южный, столь же лютый, как Северный), а в другой стороне, на крайнем севере, например, в прекрасном городе Формосе, где через реку, рукой подать – Парагвай, немыслимая жара. Обжигающий мате, когда и без того пот заливает глаза? Нет уж, спасибо! И вот очень зря! Ибо здесь на помощь термину МАТЕ из языка кечуа приходит термин ТЕРЕРЕ из языка гуарани. Кстати, любители ставить ударение на последнем слоге, вы можете возрадоваться – терерé имеет ударение как раз на ваш вкус! А теперь вообще приготовьтесь к приятному сюрпризу – на языке гуарани вообще ВСЕ слова произносятся с ударением на последнем слоге! Вы не знаете ни слова на гуарани и вообще слышите о нём впервые? Да полно, не может быть! А когда едите ананас – разве не чувствуете благословение индейцев гуарани?


Ведь вы называете это яство на их языке! А терере – это мате со льдом, или залитый ледяной водой – что за чудо в такую жару!

Зачастую любители мате в Аргентине не поленятся, выходя на улицу, захватить с собой термос – мало ли, как повернётся жизнь – вдруг захочется побаловать себя или друзей глоточком терпкого напитка? Ну ладно бы это были женщины (кстати, аргентинки предпочитают, в отличие от мужчин, добавить в мате ложечку сахара) – женщины во всём мире привыкли ко всяким сумкам, сумочкам и пакетам. Но с термосами по улицам спешат те, кто терпеть не может лишнюю ношу в руках – аргентинские мужчины! Да и термосы здесь совсем особые – в футлярах, изготовленных знаменитыми местными мастерами–кожевниками, великолепно украшенные, инкрустированные, с выделкой и отделкой, со специальной удобной ручкой. Сразу видно: для своего брата – мужчины старались. А ещё сбоку несколько ремешков для сопутствующих причиндалов. Ну прямо сродни великолепной конской сбруе – предмету особого внимания аргентинских мужчин, каждый из которых в душе чуть-чуть гаучо. От внимательного взгляда, однако, не укроется, что термосы для мате и для терере – разные. Для напитка холодного предназначен термос с гораздо более широким горлом – чтобы спокойно помещать туда здоровенные куски льда...

Да, как видите, мате – важная часть жизни аргентинца. Мне кажется, младенцы здесь рождаются с трубочкой мате во рту. Нет, – поправляют меня друзья – ребёнок у нас приобщается к мате только после того, как оторвётся от материнской груди! Ну, хорошо, спасибо за уточнение, но, согласитесь, всё равно можно с полным основанием утверждать – в Аргентине мате для всех и мате всегда!

ЯЗЫКИ ПОКОРЁННЫХ – ЯЗЫКИ НЕПОКОРНЫХ


Мы уже начинаем свыкаться с мыслью о том, что язык жителей Латинской Америки, хоть и, несомненно, испанский с момента вступления на эти благословенные земли конкистадоров стал быстро пополняться за счёт языков реальных хозяев этих мест, которых захватчики, впрочем, сочли здесь для себя весьма нежелательными. Так что не подумайте, что испанцы прямо с радостью стали цитировать покорённых «туземцев». Порой борьба против «иностранщины» выглядела просто забавно – скажем, вместо упоминавшегося индейского термина «гамак» старались использовать куртуазное выражение «подвесная кровать». Напрашивается сравнение с борьбой в нашей собственной стране против «чуждых слов», которая развернулась в начале ХХ века, когда например, калоши было предложено называть «мокроступами». Что касается «подвесной кровати» (ещё бы сказали – подвесное ложе! – и это в кишащих опасностями джунглях, где «подвесное ложе» делалось из любой ерунды), то мне вспомнилась сцена из моей школьной жизни: на парте (тогда в школах были парты) в небрежной позе восседает второгодник Кислёнков, и ему явно не до тонкостей русской

литературы, о которых нам самозабвенно рассказывает преподавательница. «Кислёнков! Как Вам не стыдно? – возмущённо вопрошает она, заметив, что весь вид бедолаги демонстрирует полнейшее пренебрежение к теме урока – Сядьте нормально! Что Вы развалились, как у себя дома на канапэ?»… Да, честно говоря, скорее можно представить себе «канапэ» в доме Кислёнкова, чем кровать, пусть и подвесную, во владениях аборигенов...

Против использования индихенизмов зачастую выступали и те, кого уж никак нельзя было заподозрить в симпатиях к колониальной метрополии. Молодые креолы – так называли рождённых уже на землях Нового Света – тоже зачастую видели во включении местных понятий опасность для родного языка, а вовсе не путь к его обогащению. Даже глубокоуважаемый просветитель Андерс Бельо (1781–1865) со всей присущей ему страстностью боролся против «американизации» родного языка, «засорения» его новшествами и, с точки зрения поборника академического испанского, вульгаризмами, просторечиями... А вот пра-пра-пра-правнук великого Бельо (Bello), обучавшийся в Московской государственной консерватории, кстати, талантливейший композитор и виолончелист, преспокойно использовал индихенизмы не только в разговорной речи, но и в стихотворных текстах песен, которые писал сам, да к тому же называл себя «Бежо», ничуть не опасаясь, что мы не поймём, потомком кого он прямёхонько является!

Итак, индихенизмы не сдавались, словно ростки, пробивавшиеся, несмотря ни на что, через каменистую почву пустынь, они остались в языках Аргентины и Чили, Колумбии и Мексики, Эквадора и Боливии, а в Перу и Парагвае языки коренных жителей в ХХ веке приобрели статус государственных! Вот бы возмутились конкистадоры – блюстители чистоты языка Пиренеев!!!

Сравнение со стойкими растениями пустынь мне самой показалось столь явственным, что захотелось процитировать стихи чилийского певца, поэта и композитора Виктора Хара,


посвящённые «пимьенто» – скромному растению латиноамериканских безводных просторов:

En el centro de lа pampa vive un pimiento,Sol y viento pa’su vida, sol y viento.Coronado por la piedra vive el pimiento, Luna y viento lo vigilan, luna y vientoPimiento rojo del norte atacameñoSiento el canto de tus ramas en el deseirto,Siento el rojo de tus ramas en el desierto.Nadie lo ve trabajar debajo el suelo el pimientoCuando busca noche y dia su alimento.Debes seguir floreciendo como un incendioPorque el norte es todo tuyo, todo entero.

Мне довелось перевести на русский язык эти строки для книги «Виктор – прерванная песня»[27], написанной тогда уже вдовой певца – с её мужем, любимцем чилийского народа, жестоко расправились в ходе фашистского переворота на стадионе «Чили», превращённом палачами в концентрационный лагерь. Теперь этот стадион носит имя Виктора Хара.

Так живёт он в сердце пампы — куст пимьенто:Солнце ветви обжигает, дуют ветры.Коронованный камнями, куст пимьентоСторожит луна ночами, дуют ветры.Чем живёт – никто не знает – куст пимьенто,Из каких глубин питает листья, ветви?Красный факел Атакамы, куст чудесный,В шорохе твоём я слышу наши песни.Так живи, не угасая, сын пустыни!Пусть пожар твоих соцветий не остынет!Ты хозяин здесь, пимьенто, ты отныне!

Да, выжили, несмотря ни на что, гонимые языки аборигенов, насытили незнакомыми европейцам образами и понятиями речь

новых жителей здешних земель, и невозможно представить себе, как теперь обходиться без всего этого лексического богатства.

ПЕСНЯ О ПАМПЕ

Пампа – ведь о ней шла только что речь – это просто душа Аргентины. Бескрайние просторы здесь только так и зовутся, да и в любом уголке света, чуть речь зайдёт об Аргентине, послышится весомое, как низкий тон колокола под бескрайними небесами, слово – «ПАМПА»! Это слово – щедрый подарок языка кечуа, языка, доставшегося потомкам от древних инков – стало незаменимым для описания аргентинских степей, южноамериканских прерий. То есть ни словом «степь», ни словом «прерия» никто эти просторы не назовёт – только ПАМПА! Покрытая вечнозелёными травами или сухая и потрескавшаяся, точно ладонь крестьянина, пампа Аргентины стала огромным домом под открытым небом для вольных пастухов-гаучо, по её неохватным для земного зрения территориям бродят бессчётные стада и роскошные табуны – ПАМПА! Если будете в энциклопедиях искать слово «пампа» – не сомневайтесь, в первую очередь вам расскажут об Аргентине!


На кечуа ПАМПА означает открытое пространство, где нет деревьев. Этим термином обозначают и скованные холодом просторы Патагонии, и пустынные пространства жаркого севера – чем дальше от океана, тем суше её земля:

Песня о пампе, земле печальной,Богом забытой, глухой, как стон.Даже весною цветок случайныйЗдесь побоится раскрыть бутон...

И всё же классическая пампа – это аргентинское приволье. Да и по-русски, описывая красоты Аргентины, мы неизменно используем этот термин. Причём «прописался» он в русском языке очень и очень давно, не в прошлом, а в позапрошлом веке его уже использовали в России в литературе. Правда тогда предпочитали множественное число (наверное, подчёркивая тем самым количество просторных и бескрайних аргентинских земель) – и выходило с русской особинкой: ПАМПАСЫ. Более того, в русских словарях, например у Брокгауза и Ефрона, и более поздних скажем, у Ушакова, указано – единственного числа не имеется!..

И действительно «пампасы» Аргентины бескрайни – по официальным данным свыше 750 квадратных километров, и захватывают провинции Буэнос-Айрес, Санта Фе, Энтрериос, Кордобу и т.д., включая провинцию, без затей называемую Пампой. Истинные хозяева пампы – гаучо, а «главный гаучо Аргентины» – герой эпической поэмы аргентинского писателя и поэта Хосе Эрнандеса «Мартин Фьерро» (очень советую прочитать и по-испански [35], и по-русски [31] – просто гениальное произведение). Хотя эта поэма была написана аж в 1872 году, она и по сей день считается шедевром мировой литературы и пользуется большой популярностью. Мартин Фьерро – своего рода аргентинский Василий Тёркин, и его живая речь, образность языка помогут вникнуть в особенности «аргентинского испанского» прямо по ходу прочтения. Как здесь

не процитировать признание в любви к пампе этого мужественного, сурового и в то же время романтичного героя аргентинского эпоса (эта выдержка взята из поэмы «Мартин Фьерро» в переводе Михаила Донского):

...Пампа, ты моё раздолье, Ширь бескрайняя да гладь,Ты передо мной опять. Днём ли, ночью – здесь я дома, всё мне любо, всё знакомо,славно жить, легко дышать...

Ну, как тут не сказать о гаучо – этих создателях собственной, как сейчас принято говорить – СУБКУЛЬТУРЫ – того, что предстаёт как плоть от плоти, кровь от крови, того, что и есть сама АРГЕНТИНА, с её традициями, нравом её народа, её языком!

ГАУЧО – ДЕТИ ПАМПЫ

ГАУЧО – ДЕТИ ПАМПЫЯ на этих страницах рассказываю о том, что мне запомнилось

в Аргентине, и каждый раз хочется написать – «но особо поразило меня...». Так вот: среди всего-всего-всего, что меня ОСОБО ПОРАЗИЛО, нельзя не упомянуть фольклорный фестиваль, который я имела счастье лицезреть в Буэнос-Айресе на телеэкране всё в том же январе 2011 года. Трансляции из провинции Кордоба, где ежегодно в январе проходит этот фестиваль, как правило, начинались глубокой ночью, а заканчивались под утро. Поскольку для меня, москвички, с учётом временных различий «их» час ночи совпадал с моим пробуждением на родине, проводить ночные часы у телеэкрана стало просто наслаждением. А тут такой повод!!! Впрочем, количество зрителей, присутствовавших на фестивальных шоу (репортажи велись напрямую, а не в записи), убеждали, что и для аргентинцев посвящать бессонные ночи таким праздникам – не проблема, а как раз наоборот – величайшее удовольствие! Фестиваль просто потряс меня, и еженощные бдения не стираются в памяти, несмотря на массу новых, переполняющих душу впечатлений.

В данном случае центром фольклорного праздника была не музыка, не песни и не танцы, а… ну, как бы поточнее сформулировать... искусство аргентинского народа

сосуществовать с природой. Какая же картина предстала перед моим взором! Где я, жительница большого города, могла соприкоснуться с такой красотой? На ипподроме, в цирке… Муж мой был лихим наездником, поражал меня разными ковбойскими трюками... Помню исторические кадры в старых фильмах: наша конница летит вперёд – всегда у меня сердце в груди замирало от восторга! И мы, школьники, пели, представляя себе, что и мы тоже, вместе...

« И неслась неудержимо с гривой рыжего коняГрива ветра, грива дыма, грива бури и огня...»

Да, нам повезло – мы изучали историю, и этой историей гордились. А ещё мне выпало счастье быть знакомой с теми, кто вместе с Будённым создавали Первую конную. Но, то были рассказы, песни, свидетельства очевидцев. А это... вот это зрелище, открывшееся неожиданно передо мной в далёкой Аргентине – что это было? Что-то первобытное, доисторическое, не реконструкция давних событий, а внезапно прорвавшиеся из глубин тысячелетий дикие вольные табуны, словно прямиком оттуда – и на стадион, где их ждали, ими восхищались, их приветствовали столь же вольные, живописные, свободные люди. Земля дрожала и гудела, как гигантский бубен, лошади мчались во весь опор, статные и лёгкие, и гривы их и хвосты отливали металлом, и развивались, словно знамёна, в урагане скачки, граничащей с полётом.

А потом в свою роль вступал человек. Мужчина в седле – это МУЖЧИНА! И действо было не испорчено, нет, – оно становилось ещё прекраснее благодаря этим смелым и мужественным парням, с огромным достоинством, демонстрировавшим своё искусство управлять стихией. То были знаменитые аргентинские гаучо – цвет нации, её гордость и слава.

О гаучо говорят, что именно они (не больше и не меньше!) сыграли особую роль в формировании образа жителя Аргентины. Почетно, ничего не скажешь! А ведь начиналось все весьма печально: в XVI–XVII веках юноши без роду, без племени,


скитались в поисках работы, но работы не было, и тогда они не находили себе ничего лучшего, чем жить под открытым небом в пампе, добывая себе пищу «что бог пошлет». Не было у них родного дома, и они говорили, что домом им становились эти бескрайние просторы, и не было у них крыши над головой, но они говорили: зато у нас есть небо! В те далёкие времена в пампе было несметное количество животных – и в первую очередь лошадей. Пищи им хватало, и свободы хоть отбавляй. Стоит ли пояснять, что в таких условиях гаучо не стоило беспокоиться о пропитании – ведь сочными травами кормились не только гордые табуны, но и тучные стада, притом вовсе не нуждавшиеся в пастухах. Поэтому какой же гаучо – пастух? Он просто жил на той же земле, принял для себя законы пампы, потому что люди отвергли его.

Гаучо уходили не только подальше от поселений, но и подальше от людей, которые были жестоки к этим изгоям. Какое дело было богатым помещикам до всяких бродяг, кто стал бы беспокоиться об этих полукровках, рожденных чаще всего индейскими женщинами от запретной любви с европейцами! По некоторым мнениям, даже само слово «гаучо» произошло от кечуанского и означает «сирота», «брошенный» – правда, существует немало и других трактовок.

Жизнь «на семи ветрах» вынудила гаучо изобрести особый стиль одежды. Гардероб его обязательно включал своего рода теплую накидку – пончо, широкополую шляпу, высокие сапоги, – все это гаучо мог изготовить и сам из того, что дарила ему пампа. Кусок грубой материи, завязанный специфическим образом, походил на шаровары, а из–под этих широких штанов, вовсе не портя мужской облик гаучо, выглядывали чуть ли не брюссельские кружева – гаучо не гнушались и нападениями на богатых путников и их подруг, а также экспроприацией «излишков» из шикарных домов своих возможных папаш или братьев. И почему бы не вынести оттуда кружевные занавески, или эти вычурные пеньюары богатых барышень? Как раз всё это барахлишко и пригодится, чтобы спасти бродягу от

пронизывающего холода зимней ночью... Подобные поступки не особо запятнали историческую репутацию гаучо – этаких благородных разбойников, Робин Гудов Аргентины... На шее гаучо красовался шёлковый платок, а на каждой ноге своего рода кожаный щит, чтобы верхом пробиваться через колючие низкие заросли, кусты. За широкий пояс непременно был заткнут нож – факóн, а у особо отмеченных талантами верной спутницей становилась гитара.

Смолоду я был певцом, Был весёлым от природы, Но пришли крутые годы, – С самой той поры и впредь Обречён судьбой я петь Горькие свои невзгоды...

– цитата из упомянутой поэмы «Мартин Фьерро». Советую любознательным коллегам, любителям разбираться в сюрпризах в области лингвистики – откройте первоисточник, поэму в подлиннике и найдите Песнь тридцатую. Там – то же, но по-испански, точнее, по-аргентински. При сравнении первоисточника и перевода вы получите прекрасную практику работы с ГАУЧИЗ-МАМИ, то есть теми словечками, которыми снабдили свой родной «аргентинский испанский» Дети пампы. А если не поленитесь вообще вчитаться, то постепенно совершенно точно откроете для себя новый языковый пласт. Вот несколько примеров: Aparcero – друг, приятель; Bagual – дикий необъезженный конь, Baquiano – местный житель-проводник по тайным тропам, Cimarron – дикий зверь (а теперь ещё и горький мате) Chancha – мелкая монета, China – индеанка, а ещё так гаучо часто зовут свою женщину, Chucho – страх... И так далее – мы упомянем некоторые гаучизмы в приложении.. В «аргентинский испанский» вошёл даже особый термин – ГАУЧАДА – эдакая хитрость, эффектно преподнесенная ложь, тут уж конечно ничего


общего с Василием Тёркиным, зато снова впору вспомнить про Остапа Бендера – только не в белых брюках, а так, как положено настоящему гаучо (кстати, я тут описываю внешний вид гаучо, а ведь для российских зрителей есть прекрасная возможность своими глазами увидеть Детей пампы при полном параде – в замечательной композиции хореографического коллектива Игоря Моисеева «Танец гаучо» – кстати, по мнению многих, – одном из шедевров заслуженного мастера).

Сильные и независимые, гаучо создали свой, особый уклад жизни, свою культуру, свой язык. Пампа была их кормилицей и защитницей, пампа давала им и духовную пищу, о ней они слагали стихи, о ней пели ночью у костра. Иногда, если на огонек приходил еще один певец пампы – а подчас их собиралось несколько – под бескрайним небом происходили своего рода соревнования пайадоров (payadores) – так именовались эти южно–американские барды. Традиция подобных турниров сохранена по сей день. И даже особенности стихосложения остаются прежними. Ныне проходят даже международные конкурсы – ведь у гаучо есть собратья – столь же независимые и гордые, живущие под небом Чили (yaco – «huaso»), в Бразилии – гаушо и сертанежу (обитатели «сертана» – бразильской пампы), вакеро Мексики (vaquero) – перечитайте книги Майн Рида! А родной брат аргентинского гаучо – гаучо уругвайский даже удостоился памятника, надпись на котором заканчивается знаменательными словами – «от благодарной родины».

Процитирую сборник Института этнографии (теперь этнологии), где работает много моих друзей: «Индейцы и метисы пополняли собою ряды лаплатской вольницы – колыбели аргентинских гаучо» [19, с. 178]. Здорово сказано – именно вольницы! Поэтому гаучо никогда не позволяли, чтобы их причисляли к каким-то там «наёмным работникам»!

Но всё же наступили времена, когда определения типа «пастух», «погонщик», – и как там ещё объясняют словари термин ГАУЧО – обрели кое-какую логическую основу. Дело в том, что в конце ХIХ века Аргентина начала прорыв к новым

позициям на мировой арене. А укрепиться – причём на передовых позициях – помогли дары Великой Пампы. Именно она дарила своему народу богатые урожаи, продовольствие, столь необходимое в мире, – вот чем стали тучные стада. А еще изделия из кожи, весьма востребованные на планете – вот что принесли Аргентине вольные табуны. Тут-то и потребовались умелые пастухи, ловкие усмирители диких животных, мастера по обработке шкур – люди, которые в пампе были, как дома. В начале ХХ века Аргентина начала в больших объёмах производить хлопок и шерсть, превратилась в главного поставщика зерна на планете, завоевала почётное второе место после США по экспорту мяса. [13, с. 126] Только не подумайте, что гаучо здорово разбогатели в связи с изменившейся конъюнктурой! Ну, собственно нашим людям объяснять это не приходится – знакомая картина. Поэтому скажу только, что на их долю Детей пампы выпало достаточно испытаний. «Первые на войне и последние после неё». Когда надо – все обращают свои взоры к гаучо: выручай, брат! И он выручает – бесстрашный и ловкий, сильный и храбрый – ну, чем не народный герой!

Так гонимый и презираемый, человек-кентавр, гордый и прекрасный всадник стал едва ли не главным символом Аргентины. История всё расставила по своим местам. Изнеженные сынки феодалов проигрывали отцовские капиталы, разбазаривали имения, предавались низменным страстям, с удовольствием пускались во все тяжкие где-нибудь в далёкой Европе, а гаучо – простые, необразованные работяги, охотники, смелые ковбои аргентинских просторов – умудрились сохранять (а иногда и создавать) то культурное наследие, которым так гордится сегодняшняя Аргентина.

«… TU QUERIDA PRESENCIA…»

«…TU QUERIDA PRESENCIA…»

...Эту историю поведала нам пожилая женщина родом из Гватемалы. Легенда? Миф? Подлинная история? Кто знает?.. Марта Кастельгранде уже много лет прожила в нашей стране и хорошо освоила русский язык, а легкий акцент – характерное наследие родного испанского – только придавал ее рассказу особую прелесть: «Шел 1954 год. В Гватемале полным ходом развивалась революция, были приняты решительные меры по улучшению жизни народа. И вдруг – военное вторжение, переворот, аресты, пытки – рассказывала нам Марта. ОН был с нами в самых трудных ситуациях, но я видела, что мои друзья не доверяют ему. Наконец, состоялся прямой разговор:

– Зачем ты привела ЕГО к нам? Ведь ОН же – янки!Мне стало смешно: действительно, ОН был высокий,

выделялся среди наших довольно приземистых юношей, фигура статная, кожа светлая… Короче, не похож был на среднего гватемальца – потомка индейцев майа. Видите: у нас лица

бронзовые, смуглые. Вот ОН и вызвал подозрение своим внешним видом. Тогда я сказала друзьям, чтобы не беспокоились, никакой ОН не янки.

– Не волнуйтесь, он – че, аргентинец!Все стали передавать из уст в уста – он че, все в порядке! Так

нашего друга Эрнесто Гевара стали звать коротко и ясно: Че». … До Революции на Кубе оставалось пять лет. Пять лет до

всемирной славы – и para siempre......Поделюсь и я своими воспоминаниями раннего детства.

Наша семья жила тогда в самом центре Москвы – на Сретенке. Неподалёку, в самом начале Чистых Прудов, на улице Стопани располагался городской Дворец пионеров. Я буквально жадным взглядом наблюдала за тем, как туда направляются дети. Но им-то было хорошо – они знали, чем хотели заниматься – танцевать, выпиливать лобзиком или изучать астрономию. А я хотела заниматься ВСЕМ. В конце концов решила остановить свой выбор на детском хоре, в котором, впрочем, прозанималась недолго – и не понравилось, и переехала с родителями в далёкую даль – к метро Сокол (мама плакала, ей казалось, мы прямо чуть ли не на край света уезжаем). Да и сам Дворец пионеров переместился в огромное помещение на Ленинских горах, на другом конце Москвы. Но за недолгую мою бытность в хоре всё же произошло важнейшее событие, ради которого, наверное, небесам было угодно направить меня в эти стены. За окном смеркалось, мы, малыши, что-то уныло распевали, сидя в своей студии, как вдруг дверь распахнулась, и старшая девочка возвестила: «Все идите в зал!» Вот счастье-то! – меня два раза не надо было приглашать – лишь бы вырваться из душного «кармана» (так почему-то называли нашу репетиционную аудиторию).

Зал был просто битком набит, но мы на правах младших влезли вперёд и сели прямо на пол перед сценой. Что должно было происходить, для меня особого значения не имело. И вдруг раздалась музыка. Боже! Как она была хороша, необычна, её аккорды пронизали всю мою душу. Мне показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из моей груди – но это было ещё не всё. Под


звуки волшебной музыки на сцену вышел человек, чей образ в ту минуту так потряс моё воображение, что даже сейчас, по прошествии стольких десятилетий, я помню свой душевный трепет, будто это случилось вчера... В защитного цвета форме, в чёрном берете... Красавец, добрый, мужественный, благородный – кажется, в нём были сконцентрированы все лучшие качества Человека Мира. Зачем он оказался тогда во Дворце пионеров? Наверное, в ходе официального визита в нашу страну ему предусмотрели встречу с советскими детьми, выступление перед нами. А организаторы для придания торжественности моменту включили запись кубинской песни, гимна Кубинской революции «Марш 26 июля»... Так посчастливилось мне в первый и последний раз в жизни прямо лицом к лицу встретиться с человеком, имя которого у всех честных жителей земли вызывает глубочайшее уважение – Эрнесто Че Гевара...

Он так и вошел в Историю Человечества – Че, Команданте, друг, соратник, романтик, воин, мечтатель, честнейший человек, хоть и министр финансов… Господи, – неужели такое бывает? Что же удивительного, что спустя десятилетия после его смерти во всем мире юноши и девушки, не имеющие желания помнить даже то, что произошло год назад, носят футболки и знамена с его портретом – им, ни во что не верящим, все-таки так хочется во что-то верить…

Hasta siempre, comandante!Letra y musica: Carlos Puebla (Cuba)

Aprendimos a querertedesde la histórica alturadonde el sol de tu bravurale puso cerco a la muerte.

Aquí se queda la clara,la entrañable transparenciade tu querida presenciaComandante Che Guevara.

Tu mano gloriosa y fuertesobre la historia disparacuando todo Santa Clarase despierta para verte.

Vienes que mando la brisaCon soles de primaveraPara plantar la banderaCon la luz de tu sonrisa

Tu amor revolucionariote conduce a nueva empresadonde esperan la firmezade tu brazo libertario.

Seguiremos adelantecomo junto a ti seguimos,y con Fidel te decimos:"Hasta siempre, Comandante!"

Aquí se queda la clara,la entrañable transparenciade tu querida presenciaComandante Che Guevara

Че – словечко, которое так часто на устах у аргентинцев, что стало местным «брендом». «Че, ты случайно не знаешь – где здесь можно купить сувениры?» – «А ты, значит, че – аргентинец? Ну, пойдем, покажу тебе нечто интересное». В Буэнос-Айресе садимся в такси, и обязательно: que tal, che? – мол, как дела, уважаемые пассажиры? Мы по-русски скажем: «послушай», а аргентинец обратится – che! – И другу скажет: Че! Мы же столько лет не виделись! – И на душе потеплеет. И самого аргентинца окликнут: Че! – и он отзовется, потому что он – che. На самом


деле che – подарок аргентинскому народу от соседей – арауканов. Они, перейдя высоченные горы, на просторах аргентинской пампы дерзко демонстрировали потомкам конкистадоров, что теперь и сами великолепно гарцуют на отобранных у испанцев конях. А ведь сколько индейцев было истреблено по причине немыслимого страха, вызываемого у местных жителей жутким зрелищем – всадниками– испанцами. Да, многие испугались впервые увиденных лошадей, но не арауканы! Пожалуй, только их земли так и не были завоёваны жестокими бледнолицыми. Сколько книг о них написано, сколько фильмов снято! В 1902г., на заре XX века композитором Ортисом де Сарате де Асеведо была написана героико-романтическая опера «Кауполикан», воспевающая подвиг вождя арауканов, боровшегося против испанцев.

Кауполикан – звучит, правда? Арауканы – тоже слово звучное. Но самим арауканам, кажется, это название не совсем по душе. Говорят, его придумали европейцы – может, и так. Во всяком случае, сами индейцы этого племени, населявшего обширную территорию нынешней Чили, зовут себя мапуче. А еще точнее – МАПУ-ЧЕ – «люди земли». Земля на их языке – мапу, а человек – Че. И определение, и обращение – уважительное и дружелюбное. Вот такой щедрый подарок получили аргентинцы от соседей, живущих ну просто рукой подать как близко – за Кордильерами, а по-местному за Андами.

ЛЕКСИЧЕСКИЙ ИМПОРТ


Наверное, нет сейчас в Европе понятия cтоль непопулярного, как МИГРАНТ. Мне кажется, что сегодня Россию с Западом более всего роднит недовольство ЭТИМИ, которые ПОНАЕХАЛИ. Схватки идут скрытно и напрямую, словесных баталий теперь уже недостаточно, физические расправы позорным пятном «метят» улицы Стокгольма и Москвы, Берлина и Санкт-Петербурга. В ответ мигранты расправляются с обидчиками, а еще увеличивают рождаемость, то есть давят демографически, и с оптимизмом смотрят в будущее, когда, наконец, отомстят за всё своим обидчикам... А как дела на этот счёт в Аргентине? Отлично там дела, потому что ВСЕ там ПОНАЕХАЛИ! Да, это все знают: Аргентина – страна иммигрантов.

Интересно, что уже давным-давно в Аргентине властями было принято решение не только не бороться с приезжающими «чужаками», а наоборот – широко открыть для них двери, то есть границы страны. Для привлечения мигрантов, для того, чтобы они «понаехали», был принят ряд законов, облегчающих адаптацию иностранцев в Аргентине. Историк Феликс Луна выводит


недвусмысленную формулу: «Иммиграция и образование стали основами Новой Аргентины» [13, с. 128]. Вновь прибывшим обеспечивались различные льготы в приобретении земли, гарантировалась свобода вероисповедания и толерантность в отношении их политических взглядов. Недурно даже по сегодняшним меркам. А уж для Х1Х века и подавно. Для чего это было сделано? Ну, это конечно не ко мне вопрос, но назывались многие причины (а сколько ещё не называлось!), например, необходимость заселения крайнего севера Аргентины (так и хочется взять этот КРАЙНИЙ СЕВЕР в кавычки – вы бы знали, как мы там изнывали от жары!), демография была тогда в плачевном состоянии, да и вообще... Вот что писал один из идеологов привлечения мигрантов на латиноамериканские земли ещё в 1845 году: «Каждый европеец прибудет к нам с багажом, которому нет цены – с частицей цивилизации своей страны» [37, с. 122] (здесь на всякий случай хочу напомнить, что речь в общем-то не шла о том, чтобы «спасти нецивилизованную Аргентину» от прозябания во тьме – эта латиноамериканская страна сама могла кое с кем поделиться образованными кадрами – например, дата основания первого Университета Аргентины – 1613 год [30, с. 1934], но просвещённые люди понимают, что чем больше цветов распустится на клумбе, тем ярче она станет).

Короче говоря, условия, предлагаемые Аргентиной, оказались весьма привлекательными для многих жителей Европы. Кто-то рассчитывал получить в Аргентине землю или работу, кто-то – испытать себя на далёком континенте, кто-то хотел уйти от религиозных или политических преследований у себя на родине. В Аргентину буквально хлынули переселенцы из разных стран. Только в 1857–1860 годах их было зарегистрировано 20 тысяч, а с 1901 по 1905 в страну въехало свыше полумиллиона мигрантов. Из семимиллионного населения Аргентины в 1914 году (неужели тогда в Аргентине было всего-то 7 миллионов жителей? Трудно поверить!) так вот, из семи миллионов 30% составляли выходцы из других стран. Прикиньте – сколько бы проживало в стране аргентинцев, если бы не «помощь извне»?

Их, этих выходцев, в Аргентину прибыло множество из самых разных стран мира. Ирландцы и греки, армяне и евреи, арабы и датчане – кого только не приютила гостеприимная страна (к примеру, недавний президент Аргентины Менем – потомок арабских переселенцев)! Не обошлось и без наших соотечественников. В Аргентину ещё в 19 веке начали прибывать безземельные крестьяне из Российской Империи, особенно из южных её областей, а также бедняки-украинцы из Австро-Венгрии. Потом разнообразие внесли спасавшиеся от погромов, а ещё – беглые политкаторжане из сибирской царской ссылки, а ещё – матросы с броненосца «Потёмкин»... Потом пошли совсем другие иммигранты – богатые русские купцы, бежавшие от революции, казаки, белые офицеры. Но больше всего в Аргентине всё же сказывается та, самая первая волна, работяги, которые в чудовищно тяжёлых условиях отвоевали у сельвы – практически непроходимых аргентинских джунглей – часть пригодных для сельского хозяйства земель и показали просто чудеса «производительности труда», внесли свой весомый вклад в процветание новой родины... И в Буэнос-Айресе к нашему удивлению действуют по сей день центры, где собираются для общения, сохранения культуры отцов – потомки россиян «русские клубы» – имени Белинского, имени Маяковского, имени Пушкина... Недавно, направляясь в московский музей Николая Островского, я поинтересовалась – знают ли мои студенты: кто это? Не ответил никто. А в аргентинской столице потомки русских людей организовали на свои деньги клуб имени Николая Островского – русского человека с уникальной судьбой...

Участники русских клубов, обитатели этих замечательных островков любви к России, во время Великой Отечественной войны оказывали и духовную, и материальную поддержку далёкой Родине, а ведь по большей части это были юноши и девушки, никогда России и не видевшие, но получившие трепетное к ней отношение в наследство от своих родителей, а в дальнейшем передали эту любовь своим потомкам (прочитав эти строки в моём черновике, наши уругвайские друзья русского


происхождения взмолились – упомяните и о нас, наши родители в Уругвае тоже всячески помогали Красной армии! И деньги собирали и, например, вязали перчатки и отправляли в далёкую Россию, а порой в рукавицы вкладывали записочки – простые слова поддержки русским солдатам от русских уругвайцев. Но кто об этом напишет в России? Вот – я пишу. И от имени всех, кто наверняка хотел бы поблагодарить и за помощь, и за рукавицы, и за слова поддержки, и просто за дружескую поддержку, которая так позарез нужна в трудный час: тысячу раз спасибо!!!).

Согласно официальной версии, первые русские переселенцы прибыли в Аргентину в 1877 году в количестве всего 500 человек, через год их насчитывалось уже около 6 тысяч [7]. А в начале века только в Буэнос-Айресе трудилось свыше 10 тысяч квалифицированных рабочих из России – что уж там говорить о крестьянах, благодаря которым прямо на глазах русифицировались такие провинции, как Энтрериос и Мисьонес. Великолепные конструкции: «Бамос до моей хаты», «А ты на кастилье балакаешь?» и т. п., вывезенные «Гренадой» из нашего путешествия по Аргентине, конечно, бесподобны, но вот чтобы услышать какой-нибудь «русизм», вклинившийся в аргентинский испанский, не довелось. То же отмечали знаменитые путешественники Ганзелка и Зикмунд – их бывшие земляки, осевшие в Аргентине чехи, срочно приспосабливали «кастилью» (castellano) к своему быту, вовсе не внеся свой чешский вклад в богатый разветвлёнными корнями язык новой родины. Да ведь и то – десятки тысяч чехов и даже сотни тысяч русских иммигрантов составляли лишь небольшой отряд смельчаков в сравнении с целой армией средиземноморских переселенцев!

По данным официальной статистики Аргентины, к 1946 году в страну перебралось 1 млн. 477 тысяч итальянцев, 1 млн 344 тыс. испанцев [40]... Да, впечатляет! Ну ладно – испанцы, они, можно сказать, родственники по части лексики. Но вот итальянцы... Надеюсь, вы не подумали, что они, только сойдя на берег прекрасной Аргентины, тот час же напрочь забыли свой родной

язык? Конечно нет! И язык Аргентины немедленно начал пополняться сочными, певучими ИТАЛЬЯНИЗМАМИ!

Помните мой рассказ о Мигеле Биондини – моём шефе по работе, друге по духу, учителе по жизни? Все эти его laburo, capiche – чего я только не наслушалась, пытаясь понять незнакомые мне испанские слова, а слова-то просто были итальянские! Сколько поколений Биондини прожили на аргентинских просторах, а главные для их семьи слова – о работе, о понимании – сохранили, как ладанки с землёй далёкой Родины. А впрочем, в их лексиконе могли бы сохраниться и русские слова – ведь предок Биондини архитектор Аристотель Фьораванти был приглашён в Россию и жил в наших краях примерно в 1475–1479 годах, его авторству принадлежит знаменитый Успенский собор Московского Кремля [8]! Наверное, поэтому Мигель Биондини так любил Россию...

Итак, аргентинский испанский быстро начал пополняться итальянскими вариациями. Более того, в нём просто стал складываться некий симбиоз, испано-итальянский союз, места в котором, того и гляди, запросто могли поменяться. Но до итальяно-испанского всё же дело не дошло, скажу более – если испанский и уступил, то лишь какие-то пяди своей, национальной территории симпатичным итальянцам – ой, простите! – итальянизмам.

ЛУНФАРДО

ЛУНФАРДО

Рассказывать о вкладе итальянского в аргентинский и промолчать о лунфардо – да стоило ли в таком случае вообще начинать разговор? Так что ясно – мы подошли к тайной дверце, за которой – нечто, окружённое завесой заговора, доступное лишь избранным, допущенным в сообщество. Зачёсанные назад, набриолиненные волосы, длинный белый шарф на шее, безукоризненно отполированные ботинки... Здесь свой «фэйс-контроль», свои понятия о чести, свои законы, свой язык...

Лунфардо... – в этом слове и что-то смутное, неясное, пугающее, как лунный свет на узких улочках городских окраин. И что-то грозное, как рычание леопарда, как тень безжалостного животного, метнувшегося в зарослях. Так что это – ЛУНФАРДО? Тайный язык преступного мира Буэнос-Айреса? Сленг, рожденный в трущобах, где ютились прибывшие из Европы иммигранты, «не вписавшиеся» в спокойную столичную жизнь новой родины? Или язык простого народа?

Обратимся к Википедии – сейчас каждый путешествующий по Интернету знает, какова степень достоверности этого источника, где множество пользователей являются добровольными контролёрами и одновременно гарантами правильности размещаемой информации. Допустим. Тогда, согласно Википедии, лунфардо – «особый жаргон испанского

языка Буэнос-Айреса, сформировавшийся под влиянием итальянского языка, распространенного в рабоче-иммигрантской среде» [41].

А вот что пишет автор лунфардо-русского словаря Андрей Белоногов (есть же энтузиасты на нашей земле! – ведь этот человек не поленился проштудировать и перелопатить множество материалов, чтобы просто так, бесплатно выложить в сети результаты своей интереснейшей работы!): «Лунфардо – это жаргон, который родился в Буэнос-Айресе и первоначально носил явно выраженную маргинально-уголовную окраску…» [42].

Знаете, это очень важно – определиться, так все-таки лунфардо – порождение уголовной среды или жаргон рабочих иммигрантов? От этого зависит наше отношение к данному явлению.

В таком случае обратимся к нашему проверенному консультанту – Жизель. И вот что она изложила в своих лекциях: верно и то, и другое! Лунфардо родился, по версии Жизель, как особый жаргон в преступной среде, а уж потом… Ну, об этом «потом» – потом. А сейчас вернемся к этапу зарождения лунфардо...

Буэнос-Айрес, роскошный и утонченный, по одну сторону, и переполненные клетушки, ставшие навеки пристанищем его нежданных-негаданных паломников. Приехали? Ну, это ваше дело. Устраивайтесь, как получится. Но ведь и правда – переселенцы сами приняли решение податься в новые края, на новые земли, к тому же им предлагалось поселиться в провинции, на пустующих землях, но ЭТИ предпочли (или были вынуждены?) осесть в окрестностях столицы. И были то совершенно разные люди – и по происхождению, и по тому, зачем подались в неизведанное. Одни на что-то надеялись, да не получилось, те от голода европейского бежали, а те – от полиции, кто от преследований по политическим причинам, а кто и… Эти через океан пронесли свои хитроумные замыслы, свои тайные

ЛУНФАРДО

замашки, стремление общаться на языке, доступном лишь узкой группе сообщников...

Мне сейчас вспомнилась интереснейшая экскурсия в самом центре Буэнос-Айреса. Её порекомендовала мне молодая аргентинка, учительница истории Андреа Эррера. Она предложила посетить место под названием «Мансана де лас лусеc» (Manzana de las luсes). B данном случае слово «мансана» вовсе не означает, как я к тому привыкла, вкусный и сочный плод под названием «яблоко». Дело в том, что столица Аргентины построена по принципу шахматной доски – каждая «клетка» (квартал) зовётся здесь MANZANA. И вот много-много лет назад этот квартал обладал одним весьма значимым преимуществом перед другими мансанами – здесь по вечерам горели свечи! Квартал огней – так звалось это место. Можно не сомневаться, что освещённый квартал привлекал своей относительной безопасностью, и эта особенность на фоне тёмных полукриминальных окраин запечатлена даже в названии – удивительно, правда?

Преступный мир большого города – со своими «королями» и подданными, со своим языком, загадочным лунфардо! Неужели только в Буэнос-Айресе? Да полно! Всё так похоже, только называется – лунфардо! Когда-то и в наших краях тёмные личности «болтали по фене» – говорили на воровском жаргоне. И у нас этот сленг был уделом «дна». Но шли годы и московские интеллектуалы за бокалом хорошего дорого вина нет–нет, да и подпускали эдакую «штучку» из запретненького. Ого! Круто! Это стало модно – своего рода балансирование на грани запретного. Потом вообще интеллигенция лишилась привычного места в российском обществе – места элиты, небожителей, духовных пастырей. Вот тут еще больше пригодился «язык дна» – прокомментировать свое нынешнее положение, «подстроиться» под новых хозяев, под «спонсоров», для которых зачастую именно «русский лунфардо» был языком их жизни… Ну, а уж сегодня воровская лексика, «блатной» жаргон стал чуть ли не

нормой современного русского языка, отражая даже на телеэкране – кто «правит бал» на российских просторах…

Ну, это мы уже углубились во всякие наши российские реалии, надо вернуться назад, опять в прекрасный город Буэнос-Айрес, где обеспеченные сибариты и интеллектуалы стали – кто для шика, а кто для общения с народом – использовать лунфардо.

Все исследователи сходятся на мысли о том, что основой этого тайного языка стал итальянский – во-первых потому, что чисто арифметически большинство иммигрантов, в среде которых зародился лунфардо, итальянцы составляли, как уже говорилось, несомненное большинство. Думается, что значительную роль играло в «итальянизации» этого местного эсперанто и сплочённость итальянских иммигрантов, их умение держаться вместе. Но лунфардо не был бы лунфардо – вольным языком вавилонского сообщества, если бы не «подцепил» словечки французские, английские, португальские и бог весть какие еще. Жизель считает, что, например, очень используемое в сегодняшнем жаргоне жителей Буэнос-Айреса африканское mucаma (домработница, прислуга) – тоже часть лунфардо. Наконец, как сообщила нам Жизель, лунфардо щедро приправлен гаучизмами (помните?) – терминами из языка «самых аргентинских аргентинцев» – гаучо. Вот такая смесь!

Потому-то и трудно понять столичных жителей Аргентины, если не принять во внимание, что их язык прямо впитал в себя лунфардо, а в рorteño – языке порта не всегда сразу признаешь язык, получивший благословение Королевской Академии Наук Испании.

ЛУНФАРДО

ВСТРЕЧИ В ЛА БОКА

Язык порта – так зовут свой родной язык жители аргентинской столицы. И – согласитесь – они вправе называть его так, как им захочется. Но раз язык порта, так отправимся же в порт Буэнос-Айреса! Не в модернизированный, фантастически красивый порт Мадера, а тот, где зарождалось всё то, чем теперь гордятся жители прекрасного города, куда просто валом валят туристы – Ла Бока.

Портовые кварталы… До чего они романтичны, загадочны в любой точке мира! Водные просторы и таинственные закоулки, разноязыкий говор, обветренные лица матросов, кажется, приобщенных к чему-то столь необычному, что дух захватывает; запах дальних стран и корабельные мачты тут и там… Кому в порту не щемило сердце от желания подняться на борт и отплыть в дальние края? Отдать швартовы! – и в путь, только вода вскипает за кормой…

Порт Буэнос-Айреса – Ла Бока, что значит – рот, уста, устье – через это устье в Аргентину вливались потоки иммигрантов со всего мира. Многие оставались жить неподалеку – и район порта, «barrio La Boca», превратился постепенно в центр обитания представителей всех народов и стран. Нетрудно догадаться, что здесь селились далеко не самые богатые искатели счастья. Бесшабашные путники, не испугавшиеся трансокеанского путешествия, искатели легких денег, не обремененные чувством благодарности к принявшей их стране, селились рядом с теми, кто не умел или не хотел разбогатеть – в таком котле зарождался лунфардо. La Boca – район, ныне восхищающий даже самых избалованных туристов, яркий, праздничный, уникальный, прежде представлял собой весьма унылое зрелище. Домики, кое-как сколоченные из подручных, в порту завалявшихся материалов, не радовали сердце ни внешним, ни внутренним убранством. Несколько жестоких наводнений научили жителей поднимать свои жилища на сваи, что тоже не вносило прелести в облик этого barrio (мне очень нравится слово «barrio» – можно, конечно, перевести как «район» или опять же «квартал», но на деле это то самое, как когда-то в Москве, в центре, где я имела счастье жить, существовало понятие «двор», «с нашего двора» – это значило так много! В Буэнос-Айресе такое сообщество с детства сплоченных проживающих в одном barrio зовется «barra»).

Жители Ла Бока никогда не питали нежных чувств к властям. И это было абсолютно взаимно. Иносказания, воровской жаргон, всяческие словечки, извлеченные из разных языков, населявших портовые трущобы иммигрантов, содействовали возможностям отстраниться от враждебного окружения. Ла Бока научилась хранить свои секреты!

В далеком прошлом, когда первые переселенцы начинали свою жизнь в Ла Бока, наверно, им было приятно вот так запросто общаться друг с другом, но так болела душа, что в этой новой, не ставшей пока родной стране, они не понимают местных жителей, да и их едва ли понимают. А потом, со временем,

ЛУНФАРДО

может, и вошли во вкус ситуации. Здесь, в наших владениях, на наших грязных улочках, мы – хозяева, говорим, как хотим, а вы уж, как можете, так и понимайте. И это тоже, скорее всего, была одна из причин жизнестойкости лунфардо.

Долгие годы бытовавший на окраинах столицы, лунфардо постепенно начал выходить из тени и завоевывать квартал за кварталом огромного разноплеменного города. В первую очередь его проводниками стали рабочие-иммигранты, нашедшие работу на предприятиях Буэнос-Айреса, на хладобойнях, на строительстве, в типографиях… А ведь это совсем меняло дело. Это были уже не те, которые «понаехали», а новые герои истории новой Аргентины, её дети, а не пасынки, её сознательная часть, а не ленивые сынки богатых папаш… Действительно, теперь от рабочих стало по-настоящему зависеть не просто существование, но процветание страны. Не раз цитированный на этих страницах аргентинский историк Феликс Луна пишет, что внедрение новой технологии – создания искусственного холода, позволило Аргентине выйти на передовые рубежи мировой экономики – ведь богатейшие запасы аргентинского мяса теперь можно было хранить и поставлять в любую точку планеты! «Начиная с 1879 года, когда первый корабль–рефрижератор смог успешно доставить в Европу мясо» – такую точку отсчёта успехам Аргентины вводит Луна [13, c. 25]. Менее чем через тридцать лет у Аргентины в этой области не осталось конкурентов в мире кроме Соединённых Штатов Америки – согласитесь, неплохо! На тяжёлых работах пригодились выносливые и не избалованные парни из иммигрантской среды – теперь надежда и опора новой родины. С ними на предприятия пришёл язык привычного для них общения. Вот поэтому в Википедии и используется – по-моему с полным основанием, формулировка касательно лунфардо как пролетарского социодиалекта. Если так, то становится более понятно его внедрение в столь широком масштабе в язык аргентинского общества уже вовсе не в виде бравады интеллигенции «воровскими словечками», а как реальное воплощение противостояния передовой разноклассовой

части аргентинцев и тех, для кого «язык толпы», так же как и сама «толпа» – нечто глубоко презираемое. В конце концов, лунфардо стал неотъемлемой компонентой языка большинства жителей Буэнос-Айреса. И когда Президент Республики Аргентина, красавица Кристина Киршнер, в своей речи называет автобус «bondi» или ввернёт ещё какое-то словечко на лунфардо, народ отзывается гулом одобрения, а оппозиционеры морщатся: ну, знаете ли...

Еще одна не потерянная традиция – Ла Бока, вольный, хотя и бедный barrio на окраине чопорного и сытого Буэнос-Айреса, был пристанищем поэтов и художников, певцов и музыкантов. Образные описания «вхождения» жителей этого barrio в творчество можно найти у многих аргентинских писателей, а в кратком пересказе – это возможность отсюда, с берегов огромной, как море Ла Платы – Серебряной реки – смотреть в даль, мечтать, переноситься мысленно в далекие и загадочные края. Кто-то мечтал о волшебной любви, кто-то – о покинутой родине, кто-то – о путешествиях, кто-то… да, кто о чём. А в результате рождались поэмы и картины, скульптуры и песни. Кстати, о скульптурах – да, очень кстати, потому что именно здесь, в Ла Бока состоялась встреча… Нет, об этом необходимо рассказать подробнее. Пожалуй, начнём новую главу и назовём её в честь великолепного дерева, непокорного и гордого, которое растёт только в Аргентине и Парагвае – дерева, справиться с которым дано далеко не каждому, а понять душу которого смогли лишь избранные. Итак...

ЛУНФАРДО

ШЕДЕВРЫ ИЗ КЕБРАЧО

Во время пребывания ансамбля Гренада в Буэнос-Айресе импресарио выбрали для нашего проживания небольшой отель в самом центре города. Ныне мы навестили эти края и даже сделали фото на память у зеркальных витрин отеля «Оренсе», а тогда, в начале 90-х он скорее походил на пансион. Скромность его апартаментов, впрочем, нисколько не смущала наш закалённый гастрольной жизнью коллектив, и, не вдаваясь во всякие минусы сего жилища мы постарались обнаружить в нём удачно скрытые плюсы. Ну, например, в какой ещё гостинице нисколько не противились бы нашим музыкальным разминкам? Где ещё можно было бы в любое время суток так уютно

устроиться с друзьями на кухне, распробовать принесённые ими эмпанадас и поболтать под весёлое кипение чайника? И друзья со всего Буэнос-Айреса всё шли и шли на огонёк отеля «Оренсе», что на Бартоломé Митре между улицами Уругвай и Талькауано...

Жизнь артистов до краёв заполнена событиями, и потому те чудесные часы уже два месяца спустя казались прекрасной, но давней и уже почти нереальной историей. Как вдруг... «Аргентина, Буэнос-Айрес, улица Бартоломé Митре...» – адрес, выгравированный на медной табличке, прикрепленной к тяжеленной дрели, потряс нас, как удар молнии. Снова и снова читали мы витиеватые буквы, словно пытаясь убедиться в реальности происходящего. Обычный инструмент строителей, ремонтников – при чем здесь Аргентина? Тысячи километров отделяли нас от Южной Америки. Другие пейзажи открывались за окнами – не изнеженные манговые деревья, а засыпанные снегом берёзки Мордовии приветствовали нас на этих широтах, не подобная морю река Ла Плата серебрилась, отражая лучи заходящего солнца, а скромная Мокша ежилась подо льдом в ожидании лета. И не было ни малейшего сомнения в том, что ни один из спешащих на работу или в магазин жителей города Саранска – столицы российской республики Мордовия, слыхом не слыхивал, что в каком-то там XIX веке был такой аргентинский генерал, историк Бартоломе Митре. И не было ни малейших сомнений в том, что в далёкой Аргентине не найдётся людей, хоть что-нибудь слышавших о земле по имени Мордовия и знакомых хоть с кем-нибудь из её жителей. Но вот тут-то мы и ошиблись, и об ошибке нашей свидетельствовала медная табличка, с точным адресом – кто, где и даже когда узнал в Аргентине о здешних краях. Но для того, чтобы понять – что же связало между собой столь далёкие земли, нам пришлось немало информации «перелопатить», и мысленно перенестись не только в пространстве, но и во времени... Итак, Мордовия. На этой земле исстари проживали люди, относящиеся к разным народностям, основными же были эрзя и мокша. Хотя жили они вблизи Волги, называемой Великой Русской рекой, но с русскими не

ЛУНФАРДО

смешались, хотя и не враждовали никогда. Когда-то, очень давно, по их землям проходили торговые пути из самой Индии – воспоминания об этом сохранились в убранстве женщин этих краёв – ожерелья из экзотических раковин в некоторых семьях достались ещё от пра-пра-пра-бабушек. Пожалуй, этим могли и ограничиться контакты местных жителей с экзотическими странами, но вышло иначе. И одним из тех, кому суждено было решительно шагнуть в незнакомый мир, стал простой мордовский мальчишка по имени Степан Нефёдов.

Степан родился в семье крестьян-эрзя в 1876 году. Его родная деревня Баево, как и другие сёла и деревни Мордовии, была настоящим кладезем народных традиций. Представьте себе утопающие в зелени дома, украшенные резьбой, деревянную замысловато выполненную утварь, разные обереги, украшения. Для эрзя характерно обожествление дерева, девушку в обрядовых песнях сравнивали с берёзой. Только не поётся здесь: тонкая, как берёзка – это качество вовсе не приветствовалось. На невесту надевали по пять–шесть рубах, чтобы казалась помассивнее, да ещё сверх того на талии укрепляли типично мордовское женское одеяние, этакую юбку, сделанную из вымоченного в меду конского волоса. Без этого шуршащего на всю округу наряда женщина вовсе не смотрелась – не доставало пышности. А кому нужна худышка? В дополнение к наряду шли высокие толстовязаные вышитые носки. Ну, вот тогда-то становилось ясно – красавица, да и только! И пели о невесте – крепкая, как берёза, ноги, как берёзовые стволы!

Одухотворение дерева, включение его в повседневный быт с целью этот быт украсить, проникновение в саму душу дерева, характерное для народа эрзя, для Степана Нефёдова возможно и стало предвестником того, что с ним произошло в дальнейшем.

Ещё в раннем детстве Стёпа, лёжа на печи, писал портреты своих близких угольками на потолке. А разные корневища да сучья казались ему прекрасным материалом для творчества, Отец, человек грамотный, почувствовал неординарность сына, и, дав ему три рубля, направил во взрослую жизнь, в большое село,

посоветовав учиться иконописи. Так Степан и поступил. В иконописных мастерских мальчик познавал мир красок, а одновременно пристрастился и к столярному делу.

Будучи уже взрослым юношей Степан на нижегородской ярмарке впервые увидел настоящую картину. Её автор Врубель вместе с другими передвижниками «пошли в народ», начали выставлять свои произведения в самых людных местах. По собственным воспоминаниям Нефёдова эта картина так поразила его, что он едва не лишился дара речи. Тогда-то Степан и решил добраться любыми путями до Москвы и учиться живописи. Талантливого юношу заметили, и вскоре работы молодого мордовского художника заинтересовали бомонд. Итальянская, а затем и французская публика высоко оценила его картины, а особенно скульптуры. Европа рукоплескала работам вчерашнего мордовского крестьянина! И тогда Степану пришло в голову взять псевдоним, который помог бы рассказать о своей родиной стороне, о мало кому известных эрзя. Так Нефёдов стал Эрьзя. Во время очередного успешного показа скульптур Эрьзи в Париже выставку посетил ни кто иной, как Президент Аргентины Торкуато де Альвеар. Работы россиянина восхитили гостя, и Эрьзя получил приглашение, полностью изменившее весь ход его дальнейшей жизни. В 1927 году Эрьзя ступил на борт корабля, отправлявшегося в загадочный Буэнос-Айрес...

Теперь вы чувствуете, как пути нашего повествования выводят нас на перекрёсток почти мистический – Саранск и Буэнос-Айрес, Президент Альвеар и театр его имени, где выступала «Гренада», наша прогулка в порту столицы Аргентины и корабль, бросивший якорь в Ла Бока, по трапу которого, возможно, когда-то спустился на аргентинскую землю мордовский скульптор Степан Эрьзя. И уж точно, что именно в Ла Бока увидел скульптор стволы и фантастической формы комли экзотического дерева кебрачо, привезенные и сваленные без всякого пиетета в порту. Эрьзя был потрясен качеством и свойствами этого дерева. Оно словно заворожило скульптора. Художник на много лет вперед отдал кебрачо свое сердце. А ведь

ЛУНФАРДО

в Аргентине кебрачо использовали в те времена… для изготовления шпал! Во истину нет пророка в своем отечестве! Между прочим, этому кебрачо не повезло не только в Аргентине, где его пускали на шпалы, но и в нашей стране – пишется название этого дерева вот так: quebracho – а по-русски знаете, как его расшифровали? «Квебрахо». Господи, ну надо же было так обезобразить беднягу!

Портовые грузчики, таскавшие тяжеленные комли, стволы и сучья кебрачо и представить себе не могли, что «этот странный русский» видел в этих корягах то искажённое ужасом, то озарённое счастьем лицо, то порывом ветра разметавшиеся волосы, то взбитую, точно пена морская, бороду старца. Застывшая в причудливом, доселе незнакомом дереве музыка была услышана Эрьзей. Встреча с кебрачо в Ла Бока определила его судьбу, волшебное кебрачо стало его большой любовью на долгие годы.

Дерево кебрачо – одно из самых загадочных обитателей сельвы, простирающейся на севере Аргентины (кстати, может быть, здесь уместно напомнить, что если аргентинская степь – это ПАМПА, то аргентинские джунгли – это СЕЛЬВА). Могучие 15–20 метровой высоты гиганты обожествляются индейцами, стойкость исполинов восхищает. Когда хотят подчеркнуть мужество человека, его сравнивают с кебрачо. И, правда, среди деревьев кебрачо – король королей. Сколько тысяч топоров сломали, пытаясь вступить с ним в схватку, а на дереве и листок не дрогнет! Потому-то и имя его звучит, как предупреждение: «обломи топор» (quebra hacha = quebracho). Древесина его к тому же очень тяжёлая – легко тонет в воде, но затонув, кебрачо вновь демонстрирует свой особый нрав, ибо не только не гниёт в воде, как положено дереву, но даже лучше сохраняется, веками на дне сберегая свою тайну. И нужно было, чтобы из далёкой–предалёкой России приехал художник, чтобы нежное сердце кебрачо открылось ему, а через него – всему человечеству.

Влюбившись в кебрачо, Эрьзя уже не мог уехать. Небольшая мастерская оказалась заваленной никому доселе не нужными

обрезками стволов, безобразными наростами. А по окончании действа эти предметы превращались в портреты героев и персонажи сказаний, изображения простых людей и небожителей. Простые названия: «Портрет аргентинки», «Портрет боливийки», «Портрет парагвайки» – а как прекрасны эти милые лица! Христос, Иоанн Креститель, ветхозаветный Моисей... Мистическое действо происходило в аргентинской мастерской мордовского художника!

Эрьзя почти никогда не продавал свои работы – грезил когда-нибудь отвезти их на Родину. И вот в 1960 он вновь ступил на родную землю. С ним из дальних стран прибыли его скульптуры, образцы любимого дерева, инструменты... Спустя годы в его родном Саранске открылся музей, где перед восхищёнными посетителями предстали шедевры из кебрачо. Как могли участники «Гренады», выступавшей в Саранске, пропустить такую уникальную возможность – своими глазами оценить то, чем так восхищаются в мире! Мы бродили по залам, и словно свежие ветра Буэнос-Айреса овевали наши лица. И вдруг – как удар тока: на инструменте, которым Эрьзя обрабатывал несгибаемое кебрачо, табличка с таким знакомым адресом!

...Эрьзя использовал много способов, чтобы справиться с непокорной древесиной, воспользовался как-то даже бормашиной стоматолога. А потом пришло в голову взяться за более мощный агрегат – дрель. Именно такая продавалась в мастерской на улице Бартоломе Митре между улицами Уругвай и Талькауано. Отличная идея! Эрьзя вышел из дома, уже думая о новой скульптуре, создать которую поможет новый инструмент, и отправился в центр. Пересёк улицу Уругвай, прошёл мимо пансиона с красивым названием отель «Оренсе» и направился к мастерской, растворяясь в лучах ослепительно яркого солнца Буэнос-Айреса...

ЛУНФАРДО

ЭКСКЛЮЗИВ ДЛЯ БОЛЕЛЬЩИКОВ


Ну, вот такие мысли навеяла нам прогулка по улочкам Ла Бока, такие встречи с прошлым неожиданно увели нас от темы повествования... Но мы же договорились, что рассказ сей – о собственных ощущениях, мыслях – вот и выполняем обещанное. А реальность вот она – художники продают за сущие копейки свои картины, многие из которых могли бы стать украшением любых выставочных залов Европы, прямо на мостовой разложены изделия такого полёта дизайнерской мысли, что я при всей моей симпатии к экзотике, вряд ли решусь надеть их на себя в Москве, на углу грустными переливами ностальгирует бандонеон, посреди дороги (улица-то пешеходная) за грубо сколоченными столиками сидят любители rabas (запечённых кальмаров), знакомых нам эмпанадас, мясных изысков по-аргентински (на грифельной доске среди перечисления блюд, начертано мелом – ensalada rusa, то есть салат оливье. Зачастую тут его запросто величают коротко: «руса», например lomo con rusa – тоже загадка для лингвиста, а означает это филе с салатом, но именно по-нашему, а не с таким салатом, как в Аргентине, где салат – это растение или в крайнем случае всякие огурцы и помидоры) – и всё это – Ла Бока! Может быть, кому-то

покажется, что я рассказываю об этом районе Буэнос-Айреса полагая, что никто в России о таком и слыхом не слыхивал? Да нет, конечно же я в курсе, что ооооочень многие мои земляки прекрасно знают по крайней мере его название, и даже часто его произносят – правда, лихо отбросив артикль «Ла». Речь идёт о многочисленной и весьма активной части населения России – кто же из истинных болельщиков не интересуется аргентинским футболом, а из тех, кто интересуется – кто же не знает BOCA JUNIORS? Этот футбольный клуб был создан в Ла Бока ещё в 1905 году! «Бока жуниорс» (так зовут клуб по-аргентински) – один из самых популярных клубов Аргентины, 18 раз побеждал в международных турнирах, что является мировым рекордом!

Но и это не всё – там же, в Ла Бока несколькими годами ранее, в 1901 году родился и другой известнейший клуб Аргентины – «Ривер Плейт». Тоже ярчайшая звезда мирового футбола! Ни больше, ни меньше как 33 раза Ривер побеждал на национальных чемпионатах страны! Вот и ещё один рекордсмен!

Аргентинский футбол! Могла бы я обойти стороной это ЯВЛЕНИЕ? В Аргентине футбол любят так… ну, прямо не знаю как! Разговоры о футболе – всегда и везде. Мужчины – в первую очередь. Но не только, нет, не только! Женщины, молодёжь, старики, подростки, дети – все! Бело-голубые футболки цвета аргентинского флага с именами любимых форвардов, голкиперов, защитников и т.д., и т.п. красуются повсеместно, футбольные матчи диктуют расписание жизни большинства аргентинцев, громоподобные крики радости в честь удачного гола и вопли отчаяния в противоположной ситуации оглашают улицы несопоставимо мощнее, чем завывания пожарных машин. Кстати, у нас уже тоже что-то в этом роде ощущается – автомобили с российскими флагами после победы нашей страны на международных матчах, суперактивные болельщики... Но тут коэффициенты различий весьма значительные, их можно долго перечислять: и погода у нас холоднее, не всегда по улицам с флагами хочется покататься, и темперамент там иной, но главное – толпы аргентинских болельщиков не производят впечатления


агрессивной толпы. На трибунах – праздник, атмосфера счастья, которым хотят поделиться... Ну, ладно, я сейчас не об этом.

Я сейчас – о футбольном сленге Аргентины, о лунфардо аргентинских стадионов. Совершенно очевидно, что это не всем интересно, поэтому если мой уважаемый читатель – NO ES HINCHA (не болельщик), то стоит ли ему терять время и дочитывать эту главу? Другое дело футболисты или просто любители футбола – для них сей эксклюзив, который вы ни в одном издании больше не найдёте. Да и то правда – редкость-то какая: лунфардо-русский спортивный словарь! Но и потрудиться над ним пришлось немало – узнать лексику рьяных аргентинских болельщиков и к тому же найти в сленге наших стадионов пристойные соответствия (сами знаете, что за специфические комментарии звучат на наших трибунах, никакой лунфардо не дотянет!). Но усилия эти всё же, надеюсь, многим помогут – учитывая, сколько любителей именно ради своих футбольных пристрастий посещают прекрасную Аргентину! А если аргентинские игроки будут выходить на наши поля в составе российских команд? Ведь им тоже может пригодиться небольшой, но уникальный словарик!

Помочь мне, человеку весьма далёкому от спорта, в осуществлении перечисленных благородных задач вызвался один из солистов ансамбля «Гренада» Алексей Зубрев – в его послужном списке не только владение многими музыкальными инструментами, но и успешные выступления на спортивном поприще. Но потом сцена всё же победила в шкале его пристрастий, и благодаря этому множество зрителей в разных странах радуются его необычным музыкальным способностям, а я, в частности, могу сейчас проконсультироваться с ним по поводу краткого спортивного словаря болельщиков и футболистов.

Для начала хочу предупредить, что, услышав термин millonarios в Аргентине, вы можете не сомневаться, что речь, скорее всего, идёт не о каких-то призрачных миллионерах, а о членах клуба Ривер Плейт. Ещё одно прозвище их клуба на

родине – la banda, и речь вовсе не идёт о бандитизме, просто так зовётся полоса на гербе Ривер Плейт. А вторая команда Ла Бока имеет ласковое прозвище Бокита (Boquita), игроков же называют «генуэзцы» – скорее всего – по причинам пересказанным неоднократно выше в главах, посвящённых рассказам об итальянской эмиграции в Аргентину на заре ХХ века. Ещё одна деталь по ходу дела – в Аргентине вратаря называют ARQUERO, а не PORTERO, как например на Кубе. Ну, а теперь перейдём к трактовке прочих терминов:

Sombrero – пас головой Chanfle – мяч, пущенный по кривой – «навес»Chilena – удар через себя в падении – «вертушка»Media chilena – удар в падении вперёд – «ножницы»Rabona – у нас в России этот финт называют «вертушкой

Марадоны»Cabecear – ясное дело, ударить головой – «на баш»De taquito – удар по мячу пяткой. В России есть свой

ориентир и термин – «пятка Блохина»De voleo – удар по летящему мячу – «с налёта»Tiro bombeado – удар в сторону ворот противника «навесом»,

если гол удался, аргентинцы зовут его «emboquillada»Hacer un globo – совершить такой удар по мячу, что тот летит

чуть ли не через всё поле по параболе. Часто такую «свечу» выдаёт вратарь от своих ворот едва ли не до ворот противника

Centro – пас, «навес», «подача»Verla cuadrada – «промазать»Devolver un ladrillo – «слажать»Hacer una pared – сыграть «в стенку», приём обыгрывания

соперника путём перепасовки в «одно касание»Quedar en orsai – быть в положении «вне игры», офсайдBarrera – «стенка», выстраивание заграждения из игроков

при штрафном удареTiro libre – «свободный удар»Ser de madera – «тормоз», «ватный»Centro a la olla – «навес», «прострел»


Puntin – удар по мячу носком («пыром»). У нас даже есть пословица – «Русский пыр не знает дыр»

Peinada – переправка головой, «черкаш»Zapatazo – «банка»Morfon – «водила», человек, не соблюдающий правила

командной игры (единоличник)La palomita – удар головой в падении, «торпеда», «нырок»

Ну, вот, пожалуй, и всё, что я припасла для любителей аргентинского футбола. Звучат тревожные аккорды танго, а на душе и без того очень грустно, наверное, потому, что впереди – последняя глава, пора прощаться, а прощаться так не хочется!

ПРОЩАЛЬНЫЕ АККОРДЫ

ПРОЩАЛЬНЫЕ АККОРДЫСкоро только в памяти останутся эти дни, эти воспоминания

о том, как мы бродили по наполненным музыкой улочкам. Наверное, с момента своего возникновения Ла Бока – пристанище представителей стольких народов мира, была средоточием музыки. Итальянцы и греки, арабы и румыны общались друг с другом языком музыкальных шедевров, словно соревнуясь между собою и в то же время, сплетая в единый венок свои воспоминания о покинутых краях, воплощённые в мелодиях. Тут и там звучали аккордеоны и мандолины, скрипки и гитары, непередаваемо грустные пассажи выдавал бандонеон… Баски и жители южных побережий Испании приправляли эти напевы привычными их сердцам сарабандами и хотами… И ведь как хорошо испанцам: то, чему обычный европеец должен учиться (скажем, чтобы сочинить ноктюрн), для испанца проще простого – ведь на испанском это просто canto nocturno – ночная или вечерняя песня. И шел себе новоиспеченный аргентинец, он же вчерашний испанец на берег Ла Платы и сочинял там


великолепную вечернюю серенаду. А его сосед по conventillo (эмигрантской коммуналке) – вчерашний итальянец сочинял что-то рвущее душу тоской – и потом они собирались все вместе в какой-нибудь таверне за стаканчиком красного вина и к ним присоединялись друзья – и тогда рождалось то новое, что за много десятков лет никак не могут «поймать» ни в одной другой стране мира – знаменитое аргентинское танго (ну, разве что уругвайцы, прочитав эти строки, недовольно поморщатся – ведь они-то полагают, что аргентинское танго – безусловно уругвайское изобретение!).

Аргентинское танго! Как не поговорить о нём на прощание! Лидер роскошных презентаций, герой международных бальных конкурсов, танго-танец. Великолепный мост от классики прошлого к авангарду будущего – танго-музыка. Разрывающая душу вечная драма – танго-песня… Лучше всех у нас в стране написал об этом Павел Алексеевич Пичугин – главный в России исследователь музыки Латинской Америки. Уже немало лет его нет с нами, а книги его всё выходят в свет, вызывают интерес, – вот и книга о танго опубликована уже после ухода из жизни учителя. Обязательно почитайте! [18].

Нам с Сергеем Владимирским посчастливилось быть учениками и последователями Павла Алексеевича. А потом – его соратниками. Пичугин был педантичен и строг, от его придирчивого взгляда не могла укрыться ни лишняя запятая, ни пропущенный артикль. Мы буквально впитывали его уроки, учились тому, чего нам так не хватало. Одним из первых заданий, полученных мною от Павла Алексеевича, был перевод на русский язык работы его аргентинского коллеги Карлоса Веги «Аргентинское танго» [3]. Тогда-то я впервые окунулась в бурные воды той полноводной реки, которую до той поры воспринимала, как пересыхающий ручей. Танго казалось мне чем-то отжившим, – так, какой-то там медленный парный танец времён давно ушедших, вот и всё. Какая нелепость! Что я знала, что понимала во времена самоуверенной юности! Танго живо и процветает, наполняет ностальгией своих давних поклонников и влюбляет в себя всё новых. Интерес к нему, когда-то почти потерянный моими сверстниками, вновь плещется ярким,

буйным пламенем и в самой Латинской Америке и в далёких северных широтах мира, и на азиатском юге, и на арабском востоке. Немногословные финны и сдержанные японцы, австралийцы и жители России, несмотря на экономический кризис и природные катаклизмы, готовы платить немалые деньги, чтобы научиться сложному искусству танго. Любители, а точнее фанатики танго готовы ехать за тысячи километров, томиться во время долгих ожиданий в аэропортах, пересекать кто Тихий, а кто Атлантический океан, чтобы «из первых рук» получить ключи к заветному искусству, припасть к первоисточнику…

На лекциях Жизель был самостоятельный раздел с таким замечательным названием: «El lunfardo y el tango»(«Лунфардо и танго»). Представляете, как интересно! Цитирую формулировку «от Жизель» – «Лунфардо является языком аргентинского танго». Вот это да! Так и хочется поставить восклицательный знак! Можно даже перевести эту формулировку как «Лунфардо считается языком аргентинского танго» (considerado como el idioma del tango argentino). Так вот почему так сложно всегда было «расшифровывать» тексты танго-песен! Попробуйте, и сами убедитесь, что без знания всех нюансов «языка окраин» понять аргентинское танго почти невозможно. Поэтому без комментариев привожу поэтическую часть одного из любимых мною танго авторства классика жанра Карлоса Гарделя:

GARUFA

Del barrio La Mondiola sos el mas ranaY te llaman Garufa por lo bacán,

Tenès mas pretensiones que bataclanaQue hubiera hecho suceso con un gotán.

Durante la semana, meta al laburoY el sabado a la noche sos un doctor.

Te encajàs las polainas y el cuello duro,Y te venís al centro de rompedor.Garufa Pucha que sos divertidoGarufa vos sos un caso perdido


Tu vieja. dice que sos un bandidoPorque supo que te vieron,

La otra noche en el Parque Japonès.

Caès a la milonga en cuanto empiezaY sos para las minas el bareador;

Sos capaz de bailarte La MarsellesaLa marcha Garibaldi y El Trovador.

Con un cafè con leche y una ensaimadaRematas esa noche de bacanal,

Y al volver a tu casa de madrugadaDecìs "Yo soy un rana fenomenal". Garufa...

Когда будете в Буэнос-Айресе, то и без моего приглашения заглянете в порт, пройдетесь по старинным, сохранившимся и по сей день в своей первоначальной наивной красоте улочкам Ла Бока. Здесь, по этим неровным каменистым закоулкам проходили гении аргентинской музыки – Карлос Гардель, Освальдо Пуглиесе, Астор Пьяцола и еще столько знаменитых и неузнанных прародителей танго! И песня «Caminito», здесь, на улице Caminito (Каминито), напомнит о себе барельефом с цитатой из стихотворной части этого шедевра.

CAMINITO

Caminito que el tiempo ha borradoQue juntos un día nos viste pasar

He venido por última vezHe venido a contarte mi mal.

Caminito que entonces estabasBordeado de trébol y juncos en flor

Una sombra ya pronto serásUna sombra lo mismo que yo.

Desde que se fueTriste vivo yo

Caminito amigo

Yo también me voy.

Desde que se fueNunca más volvióSeguiré sus pasosCaminito, adiós.

Caminito abierto de cardosLa mano del tiempo tu huella borró

Yo a tu lado quisiera caerY que el tiempo nos mates dos

Desde que se fueTriste vivo yo

Caminito amigoYo también me voy.

Desde que se fueNunca más volvióSeguiré sus pasosCaminito, adiós.

Мне посчастливилось побывать под загадочными сводами клуба танго Буэнос-Айреса. По периметру – маленькие столики, где пары наскоро перекусывают между турами, пьют refresco – освежающие напитки глобализированного мира. Впрочем, совсем не обязательно приходить сюда парами, для многих компаний это место прекрасного времяпрепровождения. Тогда столики сдвигают и все вместе едят всё те же empanadas или пиццу. Немало и тех, кто заходит в клуб, чтобы познакомиться, обрести здесь пару – на вечер, для совместного исполнения танца, а может и на всю жизнь. Ведь взаимопонимание в танце рождается не реже, чем в беседе.

Аргентинское танго – танец очень сложный, вовсе не похожий на то, что долгое время называлось танго на наших танцевальных вечерах, танцплощадках и тому подобных


тогдашних «дискотеках». То был просто «медленный танец» в противоположность «танцу быстрому». Так было не только в нашей стране, но и вообще в Европе. Даже термин появился – «европейское танго». Мне сдаётся, что придумали его те, кто не смог расшифровать ни музыкальную формулу аргентинского шедевра, ни загадку исполнения его неожиданных и странных па. И получился некий внеаргентинский эрзац, этакий международный «тангозаменитель». Но с годами человечество осознало своё заблуждение, и тогда в Аргентину потянулись потоки туристов-тангоманов, которые наводняют Буэнос-Айресу в поисках истинно аргентинских клубов, где можно учиться искусству танго.

Но разве можно научиться танцевать всего за один вечер? Конечно, нет, но успехи у тех, кто сегодня появился в клубе, налицо. Ведь здесь уже началось таинство приобщения к танцу. Удивительно, но в этот обычный будний вечер здесь собралось просто множество народа. Подавляющее большинство – портеньос (мы уже знаем, что так зовутся жители столицы), туристов совсем мало, но это и не удивительно – ведь мы с вами в клубе, далёком от туристических троп. Именно такие предпочитают сами аргентинцы.

В зале – а он на самом деле огромный – дают уроки сразу несколько учителей. Каждого преподавателя окружают ученики, которые сами выбирают для себя – к какой группе примкнуть. По залу эти группы распределены равномерно и явно по нарастающей в шкале мастерства – справа начинающие, затем группы тех, кто здесь уже явно не в первый раз. И так – до группы слева от меня – здесь уже просто с моей точки зрения профессионалы, те, кому впору на сцене выступать, поражая своим искусством. Идёт время, а я взгляда не могу оторвать от разворачивающейся передо мной картины – даже те, кто час назад просто нелепо топтался, стремясь хоть как-то уловить ритм (скорее всего это как раз туристы), теперь уже довольно слаженно движутся в соответствии с распоряжениями преподавателя. А как меняются лица людей! Только что

напряжённые, они светлеют, чувствуется, как уходят куда-то повседневные заботы, огорчения, недовольство жизнью. Следующий тур занятий – это уже непосредственно практика. Людская масса распределяется по парам – и началось! Не менее сотни хорошо танцующих пар – вот это зрелище! Удивительно, но партнёры нашлись для всех – я обращаю на это внимание, потому что не раз доводилось лицезреть неприкаянно ожидающих приглашения на танец расположившихся «у стеночки» женщин в разных странах мира. Но не в Аргентине! Мужчины, любящие и умеющие танцевать, здесь не редкость. Как странно! И как приятно! Та часть занятий, что можно назвать «танцы для души» продолжается, и будет продолжаться ещё очень долго – может быть, до утра. Ведь в Аргентине ночью жизнь не затихает. А мы выходим на улицу и полными лёгкими вдыхаем нежные ароматы предрассветного Буэнос-Айреса. Пора прощаться! Уже завтра родина аргентинского танго станет воспоминанием. И будет трудно поверить, что всё это я видела собственными глазами. Прощайте, мои давние и новые друзья, Марио Феррари, Эстер Годой, Анна Хусид, Сесилия Домингес! Прощайте, Бето, Эдуардо, Хосе, Диего – я полюбила вас, ваших жён и детей, я не забуду никого! Прощайте, Марта, Даниель, Мабель, жители Кордовы и Формосы, Росарио и Мисьонеса… Я напишу о вашей стране целую книгу, чтобы передать то чувство счастья, которое вы подарили мне здесь. Спасибо, Владимир! – надеюсь, мы скоро встретимся вновь – может быть, на земле Аргентины, а может быть, в моей родной Москве, которая не менее прекрасна, и о которой – как знать? – вы тоже когда-нибудь напишите книги...


ЭПИЛОГ

Как, уже пора поставить точку в моём рассказе? Сама не ожидала, и как-то не очень это меня радует – ещё о стольком хотела поведать!! Но нужно же когда–нибудь подвести черту! Так, проанализируем ситуацию: начала писать в январе 2011, сейчас на дворе ноябрь. Собиралась написать статью, даже название придумала: «Особенности испанского языка в Аргентине». Но собранная информация в статью «не влезала». Ладно, думаю – напишу брошюру. Уже слух прошёл, что пишу об аргентинском варианте испанского, и тут вопрос: А что, в Аргентине – испанский язык? Да, отвечаю. И в Мексике – не мексиканский, а испанский. Есть в каждой стране свои нюансы, но всё же... И уже прямо чтобы поразить – насколько испанский распространён – добавляю: и в Колумбии, и Венесуэле, и в Чили, и в Боливии, и в Эквадоре! Последнее утверждение вообще потрясает юных собеседников: КАК, И В АФРИКЕ? Я с грустью прекращаю перечисление, хотя далеко не все страны успела упомянуть, и до Африки, и до Азии, где тоже есть страны с

испанским, не успела добраться, но что уж тут говорить? Но пора уже не удивляться – такого в последние годы понаслушаешься! Одно утешение – всё ближе становимся к давнему ориентиру – «цивилизованным» странам. Куратор курса в престижнейшем университете США перед нашей встречей с его студентами сообщил: Вы не удивляйтесь, мои ученики о вашей стране пока знают мало, мы ещё Азию не проходили! Пришлось всё же УДИВИТЬ его сообщением, что Россия имеет и европейскую часть, может они её «проходили»? Эта информация вызвала у уважаемого преподавателя шок. Воистину – «о, сколько нам открытий чудных...».

Однако вернёмся в родные края. Итак, изучающие испанский язык – на мой взгляд, когорта счастливчиков! Мне они все дороги, независимо от того, мои это студенты или нет. И, честно говоря, я всегда мечтаю облегчить им жизнь в плане изучения языка. Ведь учебный процесс у них не всегда вызывает желание продолжить путь к знаниям. Вот приведу цитату из одного учебника (специально не даю сноску, но поверьте, достаточно солидный и уважаемый мною автор: «Вербальные общемотивированные значения (вокабулы) в целом не выходят за пределы конкретной соотнесённости, хотя здесь более часты случаи абстрактизации. Подобные значения формируются при нейтрально-стилисти-ческих переносах по сходству функций и в основном в результате речевой аффектации». Понятно? Нет? Но зато, может быть, станет яснее — для чего я взялась писать ту работу, которую завершаю теперь.

Но дело не только в трудностях на пути овладения языком. Может, это покажется странным, но многие из тех, кому предстоит работать с испанским, многое знают об Испании, но не очень-то представляют себе, что это за Латинская Америка, что за народы её населяют, чем они гордятся, чему радуются, что любят. А действительно, где можно об этом почитать? Не только тем, кто изучает испанский, не только тем, кому, как мне кажется, это просто необходимо для успешной и квалифицированной работы, но и вообще тем, кому это


интересно. В Интернете? Уверяю вас, особо не надейтесь. Страноведческой литературы до обидного мало – обдумав всё это, решила: не брошюру напишу, а книгу. Небольшую. А то ведь у людей сейчас на чтение времени маловато. И напишу для всех, кто спросил бы – ну, и как тебе Аргентина? И я бы стала рассказывать – сколько успею, а на прощанье услышала бы – а давайте ещё раз соберёмся!

Татьяна ВладимирскаяМосква–Буэнос-Айрес–Москва, 2011 г.

КАК СКАЗАТЬ «ПО-АРГЕНТИНСКИ»

Выходной день – día festivo, dìa feriadoСредняя школа – (el) secundarioМетро – (el) subteПересадка –combinaciónАвтобус– colectivo micro ómnibus bondi(el)Купе в поезде – (el) camaroteЧемодан – (la) valijaГазон – (el) pastoПосылка (почтовая) – (la) encomiendaПарень – (el) pibeДевушка – (la)pibaМаленький –chicoЛёгкий – livianoКомпьютер – (la) computadora Máquina


(la) compuПерсональный компьютер (ПК) – (la) PCЖесткий диск – disco rígidoВключить (компьютер) – prenderМобильный телефон – (el) celularДискотека, вечеринка с танцами – (el) bolicheПарковка, стоянка для автомобилей – (el) estacionamiento (la) playa para estacionarПрицеп (дом на колёсах) – (la) casa rodanteБагажник – (el) baúlБензобак – (el) tanqueЗапасное колесо – (la) rueda de auxilioБассейн – (la) piletaКупальник, плавки – (la) mallaНочная рубашка – (el) camisónКвартира – (el) departamentoКомната – (el) ambienteГостина – (el) livingНебольшой столик – (la)mesa ratonaШкаф – (el) roperoРаковина в ванной – (el) lavatorioРаковина в кухне – (la) pileta de la cocinaВанна – (la) piletaХолодильник – (la) heladeraСтиральная машина – (la) lavarropaБензин – (la) naftaЛюбимое мясное блюдо аргентинцев (приготовлено на решетке) – (el) asadoЛюбимый напиток аргентинцев – (el) mateМакароны, паст – (el) fideoВыпечка – (la) factura

Холодная закуска (нарезка: колбаса, ветчина, другие деликатесы) – (el) fiambreФруктовый сок со льдом и молоком (или водой) – (el) licuadoКлубника – (la) frutillaПерсик – duraznoНектарин – el) pelónАбрикос – damascoПапайя – (el) mamónТыква – zapalloКапуста – repollo


ЧТО ИМЕЮТ В ВИДУ АРГЕНТИНЦЫ,ЕСЛИ ГОВОРЯТ:

Agua natural – вода комнатной температурыAmbiente – комнатаAplastado – усталыйArgumento – сценарийAsado – любимое блюдо аргентинцев – мясо, жареное на решеткеBacán – шикарный пареньBagallero: мелкий торговец, «челнок»Barra (f) – компания близких друзей (обычно живущих по соседству)Batacaso – нежданно-негаданная удачаBaúl (m) – багажник автомобиляBirra (f) – пивоBoliche (m) – дискотека, кафе-забегаловкаBondi (m) – автобусCafisho – мужчина, живущий за счёт женщин, альфонсCamisón (m) – ночная рубашкаCampera – курткаCana (f) – полиция, сana (m) – полицейскийCedula verde – паспорт на автомобильCelular (m) – мобильный телефонCobre (m) – мелкая монета, мелочь, «медяки»Colectivo – автобусCombinación – пересадка на транспортеCompu (f) – компьютер (сокр. от la computadora)Cuadra (f) – городской квартал (обычно 100 метров)Cualunque – вульгарный

(en) cuotas – в рассрочкуChabón – пареньChangо – малышChangarín (m) – слуга, грумChanta (m) – проходимец, обманщикChirola (f) – мелочь, мелкая монетаChoclo – кукурузный початокChorizo – копченая колбаска, сосискаChoripán (m) – своего рода «хот-дог», хлеб с копчёной сосиской Changuito – тележка, корзина в магазине, сумка на колёсикахDepartamento (m) – квартираDisco rígido – жёсткий дискEncomienda – посылка, почтовое отправлениеEmpanadas – любимые всеми аргентинцами пирожки с различными начинкамиEsquina (f) – не только угол при пересечении улиц, но и, например, кафе на углу, где можно отдохнуть с друзьями, магазинчикEstacionamiento – парковка, стоянка для автомобилейEstancia – усадьба, поместье, типичное для АргентиныFactura – выпечка, всякие вкусные булочки, ватрушки и т. д.Facturería – кондитерская, где продают хлеб собственной выпечки и разные мучные изделия (factura)Fiaca (m) – сибарит, созерцатель жизни, немного ленивый Flor (m) – шикарный, великолепныйGabán (m) – элегантное пальтоde Garrón – бесплатноGil (m) – дуралейGolondrina (m) – бродяга–подёнщик, сезонный рабочий Gomía (f) – дружба, другGotán (m) – танго


Gringo – вообще иностранец (не имеет в Аргентине отрицательного оттенка)Guita (f) – деньгиLaburar – работатьLaburo –работа (позаимствовано, так же, как предыдущее, из итальянского)Listo – договорились!Living (m) – гостиная (позаимствовано из английского)Lustrar – чистить (ботинки), наводить блескLlamado (m) – звонок, вызов, сообщение (именно не la llamada, а el llamado)Macana – чушь, ерунда, путаница, беспорядокMacanudo! – здорово!Malla (f) – купальник, плавки, в общем, наряд для купанияMango – деньгиManzana – кварталMicro – автобус (независимо от размеров)Milanesa – одно из любимых мясных блюд аргентинцев, похоже на ромштекс, часто называют сокращённо – milaMina – женщинаMionca (f) – грузовикMolinete (m) – турникет, например на вокзале Morfar – есть, кушатьMorfón (m) – любитель поесть «за обе щеки», не желающий поделиться ни с кем, также и спортсмен, который ни за что не «отдаст пас», «единоличник» Mucama – прислуга, служанкаMufa (m, f) – недотёпаNafta (f) – бензинPalanca (f) – хитрый ход, «блат»Pancho (m) – хот-дог, булка с копчёными сосисками

Parrilla – специальная решётка для приготовления мяса по-аргентински (asado), так же часто называют мясо, жареное на решёткеPatente (m) – номерной знак автомобиляPatota – группа «отморозков»Pava (f) – чайникPeaje (m) – оплата за проезд на трассе, место оплаты за проезд на трассеPelón (m) – нектаринPersonería – государственная регистрацияPiba – девушка, девочкаPibe – юноша, пареньPilcha – одежда, «прикид» (bien empilchado – здорово «упакованный»)Pileta – бассейн, ваннаPinta – элегантность, умение преподнести себяPintón (m) – слишком придающий значение своей внешностиPiola – 1) симпатяга, 2) ловкач, такой аргентинский Остап БендерPlata – деньгиPlaya – парковка, стоянка для автомобилейPlatudo (m) – человек при деньгахPrender – включать какой-либо аппарат (например, компьютер)Prueba – экзаменPucho – сигаретаQuilombo – кошмар, беспорядок, черт знает чтоRemera – футболка, майкаRemís (m) – частное таксиSubte (m) – метроTanque (m) – бензобакTarta – «открытый» пирог с «несладкой» начинкойTorta – сладкий пирог, торт, пирожноеZapatilla – розетка-тройник для включения электроприборов


БИБЛИОГРАФИЯ

1. Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. Прохоров М. М,1990.

2. Былинкина М.И. Смысловые особенности испанского языка Аргентины. М., Наука, 1969.

3. Вега Карлос. Аргентинское танго. Перевод с испанского Т.Владимирской. – В сб. Музыкальная культура стран Латинской Америки. М., Музыка, 1983.

4. Владимирская Т.Л. Русские в Аргентине и Парагвае. – В сб.: Русское зарубежье в Латинской Америке. М., ИЛА РАН 1993.

5. Владимирская Т.Л. Эмиграция после эмиграции. – В сб.: Россия в изгнании. Судьбы российских эмигрантов за рубежом. М., Институт Всеобщей истории РАН, Центр теоретических проблем исторической наук исторического факультета МГУ им. М.Ломоносова,1999.

6. Ганзелка Н., Зикмунд М. Там, за рекою, – Аргентина. Перевод с чешского. М., Молодая гвардия, 1959.

7. Дик Н. Из истории русской эмиграции в Аргентине. – Латинская Америка, 1991, № 6.

8. Земцов С., Глазычев И. Аристотель Фьораванти. М. Стройиздат,1986.

9. Испанская речь латиноамериканцев (диалоги на обиходно–бытовые темы). Учебное пособие. Отв. Ред. Фирсова М.Н., М., УДН, 1990.

10. Испанский язык в диалогах. Эквадорский национальный вариант. Учебное пособие. Сост. Фирсова Н.М., М., УДН,1992.

11. Культура Аргентины. Отв. Ред. Кузьмищев. М., Наука, 1977.

12. Латинская Америка. Энциклопедический справочник. Гл. ред. Вольский В.В. М., Наука, 1979.

13. Луна Феликс. Краткая история аргентинцев. Перевод с исп., М., Изд-во «Весь мир», 2010.

14. Народы Америки. Этнографические очерки. Том 2. Под ред. Ефимова А.В., Токарева С.А. Изд-во Академии Наук СССР, М.1959.

15. От Аляски до Огненной Земли. История и этнография стран Латинской Америки. Сборник статей. Отв. ред. Григулевич И.Р. М., Наука, 1967.

16. Очерки истории Аргентины. Под ред. Ермолаева В.И., Лаврова Н.М. и др. М., Соцэкгиз, 1961.

17. Патрушев А. Учебник испанского языка. Практический курс. Продвинутый этап. М., Изд-во ЧеРо, 1996.

18. Пичугин П.А. Аргентинское танго. М., Музыка, 2010.19. Проблемы истории и этнографии Америки. М., Наука,

1979.20. Русское зарубежье в Латинской Америке. Отв. ред.

Сизоненко А.И., М., Институт Латинской Америки РАН, 1993.21. Сизоненко А.И. Русские открывают Латинскую Америку.

М., ИЛА РАН, 1992.22. Сизоненко А.И. Российская диаспора в Латинской

Америке. Проблемы сохранения национальной самобытности – в сб.: История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в Х1Х–ХХ веках. М., Институт российской истории РАН, 1996.

23. Степанов Г.В. Испанский язык в странах Латинской Америки. М., Изд-во литературы на иностранных языках, 1963.

24. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Изд-во Общества любителей российской словесности. М.,1863-66.


25. Фирсова Н. М. Современный молодёжный сленг испанцев. М., Либроком, 2011.

26. Фирсова Н.М., Чеснокова О.Е. Обращение в современном испанском языке. Учебное пособие М., Изд-во УДН, 1987.

27. Хара Джоан. Виктор – прерванная песня. Перевод с англ. М., Радуга, 1986.

28. Шейнбаум Л. Аргентинский этнос – этапы формирования и развития. М.,1984.

29. Шейнбаум Л.С. Индейцы гуарани в этнической истории Аргентины – в сб.: Проблемы истории и этнографии Америки М., Наука, 1970.

30. Энциклопедия стран мира. М., Российская Академия Наук, М., Изд-во Экономика, 2004.

31. Эрнандес Хосе. Мартин Фьерро. Перевод с исп., М., Изд-во Художественная литература, 1972.

32. Alonso. Argentina y la revolucion del idioma. Buenos Aires, 1943.

33. Durán Yaraví, Pedraza Graciela, Cabrera Nicolás. No me olvides. Historias de vidas inmigrantes.Vol.2. Córdoba, 2011.

34. El español de España y el espanol de América Latina, Vocabulario comparado. Madrid, 2009.

35. Hernández Jose. El gaucho Martín Fierro. La vuelta de Martín Fierro. Madrid, 2008.

36. Palermo Miguel Angel. Los indios de la pampa. Buenos Aires, Libros de Quirquincho, 1991.

37. Paporov Yuri. El gran Erzia. Reconocimiento y tragedia. Novela literaria y documental.; Еl escultor ruso Erzia y La Argentina. Articulos de los autores latinoamericanos sobre el escultor ruso.M. Avanglión,2010.

38. Rodríguez O. Las ideologías de los inmigrantes europeos en América Latina -Cuadernos americanos N 41 Mexico, 1993.

39. Los rusos en el Uruguay: historia y actualidad. Montevideo, 2011.

40. http://www.argentina.gov.ar/41. http://tangoman.livejornal.com/95136.html

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора......................................................................................3Встречи с Аргентиной, встречи в Аргентине............... Буэнос–Айрес – город для людей............................... Pазмышления о превратностях языков................... Мои «университеты».......................................... О российских первопроходцах......................................... Путешествие с Жизель.....................................................Перейдём «на ты»...........................................................Королевство Imperativo....................................................Под ж–ж–ж–жарким солнцем Аргентины......................... Поговорим по-аргентински.............................................. Индихенизмы..................................................................... Волшебный вкус мате........................................................ Языки покорённых – языки непокорных....................... Песня о пампе...................................................................Гаучо – дети пампы..........................................................Тu querida presencia............................................................Лексический импорт..........................................................Лунфардо.............................................................................Встречи в Ла Бока............................................................Шедевры из кебрачо...................................................Эксклюзив для болельщиков...................................................


Прощальные аккорды...................................................Эпилог......................................................................................Приложение........................................................................Библиография…………………………………………….

Т. Л. Владимирская. Аргентина и «аргентинский...

Documents