К ВОПРОСУ ОБ ОБЪЕКТЕ И ПРЕДМЕТЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ...

К

ушни

р О.Н

., 20

10ДИСКУССИИ

ISSN 1998-9911. Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Языкозн. 2010. № 2 (12) 235

УДК 81’161.1ББК 81.411.2

К ВОПРОСУ ОБ ОБЪЕКТЕ И ПРЕДМЕТЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ

И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ

О.Н. Кушнир

Предпринята попытка определить объект и предмет, а следовательно, и задачи политичес-кой лингвистики и политической лингвокультурологии. Показано, что термин политика даже внаучном дискурсе отсылает не к понятию, а к макроконцепту как феномену, сущность которогоможет быть определена прежде всего средствами лингвокультурологического, а не политологи-ческого анализа. Выявлена динамика макроконцепта «политика» в русском языковом сознании.

Ключевые слова: политическая лингвисти-ка, политическая лингвоконцептология, лингво-культурный концепт, макроконцепт.

Любая наука начинается с выяснения,что представляют собой ее объект и пред-мет. Политическая лингвистика и лингвокуль-турология по отношению к политике как сво-ему внеположенному лингвистике объектуоказываются в трудном положении, посколь-ку феномен политического в зеркале воспри-ятия «рядового» носителя языка, в академи-ческих трудах политологов, в учебниках по-литологии и в практике реальных политиковпредстает не как упорядоченная цельная си-стема, но как совокупность взаимопересека-ющихся систем, относительно независимыхдруг от друга.

Кроме того, феномен политического всознании россиян по крайней мере триждысущественно изменялся на протяжении после-дних десятилетий: советская эпоха, период по-литической нестабильности на рубеже XX–XXI веков и нынешняя фаза относительной ста-билизации связаны с различными структурамимакроконцепта 1 «Политика», которые, по сути,сосуществуют в современном языковом созна-нии, что обусловливает необходимость его изу-чения с позиций не синхронной или историчес-кой, а динамической лингвоконцептографии.

Лингвистические исследования вне-языковых феноменов сквозь призму языка/речи, как правило, основываются на оченьобщем исходном представлении об объек-те. В частности, феномен политическогозачастую сводится к суженному представ-лению о политике как «борьбе за власть»(см. об этом: [22, с. 5; 27, с. 3]). Эти харак-теристики справедливы постольку, посколь-ку «борьба за власть» действительно со-ставляла доминанту политической жизнипериода политической нестабильности в на-шей стране. Однако в предшествующий со-ветский период, как явствует, например, изматериалов словаря «Мир политики в зер-кале метафор», изданного в 1991 году [1],метафора ВОЙНЫ с такими опорными лек-семами, как бой, битва, прорыв, штурм,крестовый поход, взрыв, плацдарм, пози-ции, фронт и др., в сфере внутриполити-ческой жизни по преимуществу использова-лась применительно к явлениям неполити-ческого характера типа уборка урожая иликачество продукции, поскольку ни о какойборьбе за политическую власть внутристраны речи быть не могло. В «социологи-ческом», по словам автора, романе «Зияю-щие высоты» А.А. Зиновьев объясняет, по-чему политические отношения для «ибанс-кого общества» (то есть для общества со-

О.Н. Кушнир. К вопросу об объекте и предмете политической лингвистики и лингвокультурологии

ДИСКУССИИ

236

ветского, политическая ментальность кото-рого во многом не изжита до сего дня) не-характерны [6, с. 537–538]. Смысл лозунгасоветских времен «Народ и партия едины»заключался не в декларации единства, а вутверждении, что партия – единственнаяреальная политическая сила и власть, ис-ключающая наличие каких-либо очевидныхпротивников или хотя бы оппонентов.

В современных условиях, в начавшиеся10-е годы XXI века, в период относительнойстабилизации внутриполитической жизни, ядросодержания концепта «Власть» как составнойчасти макроконцепта «Политика» оказывает-ся связанным прежде всего не с концептом«Борьба за власть», как в период нестабиль-ности, или с концептом «Манипуляция созна-нием», что было отличительной чертой совет-ских времен (см., например, книгу С.Г. Кара-Мурзы, на протяжении последних лет счита-ющуюся политическим бестселлером [8]), ас концептом «Управление обществом», что хо-рошо соотносится с академическим опреде-лением власти, принятым в сфере права [23,с. 129]. Следовательно, лингвистические ас-пекты исследования феномена политики в со-временных условиях не могут основыватьсяна представлении о «борьбе за власть» какнаиболее актуальном – необходим комплекс-ный лингвоэпистемологический анализ фено-мена политики как объекта и предмета по-литической лингвистики и политической лин-гвокультурологии с целью выявления содер-жания и структуры той ядерной части мак-роконцепта «Политика», которая являетсяобщей для разных периодов историческойжизни нашей страны.

Следуя логике определения объекта ипредмета, принятой в эпистемологии (см.,например: [28, с. 642, 732]), объект полити-ческой лингвистики можно определить какязыковые/речевые средства, которые, во-пер-вых, напрямую отражают специфику содер-жания предметной области «Политика» какобъекта науки политологии (и тем самым при-надлежат ядерной части лингвокультурногомакроконцепта «Политика»); во-вторых, обра-зуют ближайшую периферию предметной об-ласти «Политика» как объекта политологии,формирующейся на пересечениях с предмет-ными областями других наук, например эко-

номики, социологии, что фиксируется в тер-минах политическая экономия, языковаяполитика, социальная политика; в-третьих,относятся к дальнейшей периферии, связан-ной со вторичными значениями существитель-ного политика, обусловленной его употреб-лением в обиходной сфере (семейная поли-тика, страусовая политика); предмет по-литической лингвистики определяется как си-стема языковых/речевых средств, цели и спо-собы их использования в политическом дис-курсе, понимаемом как коммуникация/обще-ние 2 в ситуациях, принадлежащих сфере по-литического.

Основной феномен, изучаемый лингво-культурологией, – лингвокультурный концепт;следовательно, объект политической линг-вокультурологии – макроконцепт «Полити-ка» как целое и составляющие его частныеполитические концепты, предмет – содержа-ние и структура макроконцепта «Политика»,рассматриваемые сквозь призму способов ихопредмечивания средствами естественногоязыка. Конкретизация объекта и предмета вчастных лингвокультурологических исследо-ваниях феномена политики связана с отдель-ными сферами политической деятельности,например: внутренняя/внешняя/социальная/молодежная/церковная... политика или по-литика в сфере образования/спорта/культуры/науки/искусства и т. д.

Поскольку политика в целом, независи-мо от того, какую сферу жизни общества онарегулирует, – это вид человеческой деятель-ности, то ее специфическое содержание оп-ределяется конкретикой трех базовых состав-ляющих, которые характеризуют любую дея-тельность: субъект, объект, содержаниедеятельности (субъекта по отношению кобъекту) (ср., например, академическое оп-ределение понятия «деятельность», принятоев психологии: «Деятельность – активное вза-имодействие с окружающей действительно-стью, в ходе которого живое существо выс-тупает как субъект, целенаправленно воздей-ствующий на объект и удовлетворяющий та-ким образом свои потребности» [3, с. 165]).

Политическая лингвистика выясняет: (1)какими языковыми/речевыми средствами,(2) с какими целями пользуются в полити-ческом дискурсе. Политическая лингвокуль-


ДИСКУССИИ

турология, основываясь на языковых/речевыхданных, ищет ответ на следующие базовыевопросы о составе и структуре макроконцеп-та «Политика»: (1) кто/что (2) по отноше-нию к кому/чему (3) что делает в сфере по-литического. Совокупность ответов на эти тривопроса ведет к реконструкции представле-ний носителей языка о том, что это такое –политика. В предельном разграничении мож-но сказать, что политическая лингвистика за-нимается политическим языком/речью, поли-тическая лингвокультурология – политическимязыковым/речевым сознанием.

Предложенные характеристики, нацелен-ные на ясное различение политической лингви-стики и политической лингвокультурологии ипредставляющиеся автору данной статьи оче-видными, разумеется, не могут претендоватьна полноту и завершенность, поскольку полити-ческая лингвокультурология пока не может рас-сматриваться как «институционализированная»дисциплина, а в исследовательской практикеполитической лингвистики бытуют разные трак-товки ее содержания и назначения, что побуж-дает специалистов в этой новой области линг-вистического знания совершенно справедливоконстатировать: «Экстенсивная активностьздесь стала захватывать сегодня не только пе-чатные площади, но и вузовские учебные про-граммы, спецкурсы, пособия и проч., заметноопережая уровень согласия в минимально об-щепризнанном статусе формирующейся дис-циплины – политической лингвистики» [16, с. 4].Так, первое учебное пособие по политическойлингвистике, вышедшее в нашей стране, откры-вается двумя существенно различающимисяхарактеристиками этой области знания [26, с. 5,8]. Трудно согласиться с авторами в отожде-ствлении или хотя бы в признании квазисинони-мичности «манипуляции» и «коммуникации»,«борьбы за власть» и «пропаганды».

Эти симптоматические различия обус-ловлены многообразием представлений о по-литике как институциональной и обиходнойсоциальной практике, что ставит политичес-кую лингвокультурологию перед задачей вы-явить состав и структуру ядерной частимакроконцепта «Политика». В методологичес-ком основании – различение двух подходов:1) макроконцепт «Политика» в его фундиро-ванности содержанием термина политика в

научном знании (в системе политических наук,прежде всего в политологии) и теми смысла-ми, которые связаны с употреблением суще-ствительного политика в институциональномполитическом дискурсе; 2) в его фундирован-ности теми представлениями о политике, ко-торые бытуют «в народе» – в обиходном(обыденном, вненаучном) сознании носителейязыка – и находят отражение в неинституцио-нальном дискурсе «о политике».

«Ближайшие» очевидные источники врамках первого подхода – политологическиеиздания, прежде всего такие, которые наце-лены на отображение относительно устояв-шихся научных представлений о политике (на-пример, учебники и энциклопедии), в рамкахвторого – филологические словари и публи-кации, отражающие понимание политикилюдьми, институционально со сферой полити-ческого не связанными; круг «дальнейших»источников в максимуме охватывает практи-чески все написанное и сказанное людьми, нов минимуме это, с одной стороны, специаль-ная политологическая литература, с другой –результаты специальных исследований в рам-ках политической лингвистики и политическойлингвокультурологии, основывающиеся на са-мом различном языковом/речевом материа-ле. В дальнейшем изложении автор ограничи-вается кругом «ближайших» источников.

Для политологических дефиниций поли-тики характерны высокая степень разнооб-разия – опора на различные признаки, призна-ваемые существенными, в том числе в рабо-тах одного и того же автора, и недостаточноясное разграничение, с одной стороны, науч-ного знания, с другой – обыденных представ-лений о политике [14, с. 6; 15, с. 396; 19, с. 4].

Разночтения в трактовке сущности по-литического, логико-лингвистическая невыс-троенность дефиниций понятия «политика» –при наличии огромной научной и учебной ли-тературы, которая нацелена на возможно бо-лее широкую характеристику предметнойобласти «Политика», – побуждают заклю-чить, что термин политика даже в научномдискурсе отсылает не к понятию, но к концеп-ту, точнее – макроконцепту как феномену,сущность которого может быть выявленапрежде всего средствами лингвокультуроло-гического, а не политологического анализа.


ДИСКУССИИ

238

Эпистемологическая целесообразностьанализа макроконцепта «Политика» как линг-вокультурного феномена, отражающего реаль-ности именно обыденного языкового сознания,в отличие от сознания научного, обусловлива-ется тем, что лингвокультурный концепт –явление холистическое, синкретичное, в силучего он может рассматриваться как сущнос-тное ядро, отражением которого является по-нятие – во всяком случае, в гуманитарнойсфере (по мудрым суждениям В.В. Колесова,«концепт, являясь “чистым смыслом” сам посебе, не может быть многозначен – он синк-ретичен» [10, с. 120]; «концепт есть сущность,явлением которой выступает понятие» [тамже, с. 404]).

Семантическое ядро лингвокультуроло-гического макроконцепта «Политика» находитотражение в дефинициях толковых филологи-ческих словарей, которые, в отличие от поли-тологической литературы, выступая как ис-точник сведений не о научных, а об обыден-ных представлениях носителей языка о сфе-ре политического, отчетливо фиксируютименно обиходные представления о полити-ке – как сфере взаимодействия общества игосударства на основе отношений власти, –именно общества, а не народа, посколькупонятие «народ» связано с представлением оцелостности, а понятие «общество» – о рас-члененности, что зафиксировано еще в Сло-варе В.И. Даля [5, с. 461, 634].

Современное филологическое словарноетолкование существительного политика от-ражает обиходные представления, в соответ-ствии с которыми существо феномена поли-тического – во властных взаимоотношенияхобщества и государства, при доминантнойнаправленности властных отношений «от го-сударства к обществу» [18, с. 902]. Предло-женная предельно обобщенная формулировкаобиходных представлений о политике одновре-менно является и характеристикой семанти-ческого ядра лингвокультурологического мак-роконцепта «Политика» как складывающего-ся из частных концептов «Общество», «Госу-дарство» и «Власть». В рамках этой триадыконцепт «Власть» выступает в векторной фун-кции: властные отношения могут быть направ-лены либо «от общества к государству», либо«от государства к обществу»3. В советский

период нашей истории актуализованным былтолько второй из этих векторов. В постперес-троечный (точнее, в постсоветский) периоднесколько актуализируется первый вектор, чтоотражается в актуализации лексемы полити-зация в значении «пробуждение интереса к по-литике, политической жизни» [24, с. 473] и впоявлении антонима этой лексемы – деполи-тизация в значении «ослабление политичес-кой активности, утрата интереса к политике»[там же, с. 202].

Заметим, однако, что для современногоязыкового сознания 10-х годов XXI века, от-ражающего период относительной стабилиза-ции внутриполитической жизни, не стоит пре-увеличивать значимость лингвокультурологи-ческого вектора «от общества к государству»,о чем, казалось бы, свидетельствует появле-ние целого неологического словообразова-тельного гнезда: политизация с потенциаль-ным мотивирующим глаголом политизиро-вать(ся) и производными политизирован-ный, политизированность; деполитизиро-вать и деполитизация, деполитизирован-ный. Эти лексемы употребляются по преиму-ществу в публицистической речи, отражаюттакую оценку состояния общественного со-знания, которая делается людьми, професси-онально связанными именно со сферой поли-тического, и появление таких слов не можетслужить основанием для заключения, что со-временное русское языковое сознание поли-тизировано.

Политизация российского общества –феномен временный, характерный только дляпериода нестабильности; в периоды стабиль-ности наше общество «по умолчанию» пре-доставляет заниматься политикой в ее различ-ных функциях государству, то есть полити-кам профессиональным. Лингвокультурологи-ческий макроконцепт «Политика» в языковомсознании «рядовых» носителей языка в такойисторический период оказывается деактуали-зованным, и гениальная пушкинская формула«Народ безмолвствует», завершающая дра-му «Борис Годунов», вполне приложима к со-временной ситуации. Очевидная поддержканынешней государственной власти обществомне позволяет рассматривать его как самосто-ятельную политическую силу. Такое положе-ние дел точно соответствует не только инту-


ДИСКУССИИ

итивно очевидному всем, но и признаваемо-му специалистами по философии политикифеномену восприятия россиянами власти «какчего-то отчужденного от народа», ощущения«отделенности государственной власти отнаселения» [17, с. 31, 33].

Деактуализацию макроконцепта «Поли-тика» не следует интерпретировать как от-чуждение российского общества от полити-ки, а значит – от государства. Следует учи-тывать как факторы отсутствия отчуждения,во-первых, что в языковом сознании россиянлингвокультурный концепт «Государство» (какофициальная, формальная структура) занима-ет лингвокультурологически подчиненное по-ложение по отношению к концепту «Родина» –актуализованному независимо от конкретнойисторической ситуации; во-вторых, что типо-логическая черта российского менталите-та 4 – антиномичный дуализм, противоречи-во соединяющий в рамках одного свойства ло-гически несоединимые явления: индивидуа-лизм и группизм (с другими акцентировками –коллективизм, соборность), трудолюбие и ле-ность, стремление к новому и догматизм, втом числе авторитаризм как склонностьбезоговорочно склоняться перед властью ианархизм 5.

Государство и Родина в русском созна-нии нераздельны; эту нераздельность в своевремя отмечал И.А. Ильин [7, с. 257], периф-разируя которого можно сказать, что в осно-ве русского менталитета – синергийное, не-смотря на антиномичность, взаимодействиеобщества и государства в рамках цельностиконцепта «Родина».

Русский «авторитаризм» и связанную сним деактуализованность концепта «Полити-ка» целесообразнее интерпретировать какпатриотизм и доверие власти, чем как при-митивную покорность. Об этом хрестоматий-но глубоко и художественно убедительно го-ворит Л.Н. Толстой на протяжении всего ро-мана «Война и мир». Достаточно вспомнитьхарактеристику внутреннего состояния Безу-хова накануне Бородинского сражения и бо-лее значительный факт – решение Кутузоваоставить Москву. Доказательством правомер-ности предложенной интерпретации можетслужить и докладная записка графа С. Ува-рова императору «О некоторых общих нача-

лах, могущих служить руководством при уп-равлении Министерством народного просве-щения» от 19 ноября 1833 года [25], пафоскоторой заключается в поиске начал, способ-ных позволить России противостоять всеоб-щему падению религиозных и гражданскихучреждений в Европе. Такими началами графС. Уваров считал Православие, самодержа-вие и народность; в другой формулировке это –Бог, царь и Отечество, а в современном про-чтении этих ценностей – духовные основыобщества, прочная «вертикаль власти» и пат-риотизм, основывающийся на осознании сво-его национального своеобразия.

Поскольку общество зависимо от поли-тических решений, то причиной отчужденияне может быть само общество; его отчужде-ние от политики лишь следствие того, что онооказывается отстраненным от политики, невключенным в политические отношения.

Понятие «отношения» предполагает на-личие минимум двух взаимосвязанных сторон,в общем случае они могут быть охарактери-зованы как «горизонтальные» или «вертикаль-ные» – как отношения равенства или неравен-ства. Если одна сторона политических отно-шений – общество, а вторая – государствои если общество воспринимается как отстра-ненное от политики, то оказывается, что един-ственный субъект политики в восприятии но-сителей языка – государство и представляю-щие его облеченные властью лица. При нали-чии только одного субъекта «политическиеотношения» либо исчезают, либо, как мини-мум, оказываются нехарактерными; их мес-то занимают отношения власти и подчинения.

Состояние отстраненности общества отполитики отражено в современной «Большойактуальной политической энциклопедии», вкоторой словарная статья «Общество» отсут-ствует (наличествуют только статьи, тракту-ющие производные понятия «Общественнаяпалата» и «Общество потребления»). Толко-вание государства в этой энциклопедии невключает идентификатор «общество»; в ка-честве словарного идентификатора использу-ется составной термин «политическая систе-ма» [2, с. 64, 239].

Можно заключить, что обиходное, мас-совое сознание «рядового» носителя языка, невладеющего специальными знаниями, неред-


ДИСКУССИИ

240

ко воспринимает содержательное ядро макро-концепта «Политика» как деятельность людей,борющихся за власть, чтобы пользоватьсяею в своих личных или узкогрупповых целях.Такое понимание объясняет содержание иструктуру ассоциативного поля «Политика»,как они выявляются в массовом ассоциа-тивном эксперименте [21, с. 475].

Таким образом, макроконцепт «Полити-ка», рассматриваемый в контексте динами-ческой лингвокультурологии 6, в его современ-ном восприятии оказывается существенноменяющимся – возможно, даже утрачиваю-щим исконное концептуальное ядро, суть ко-торого в обобщенной характеристике «Госу-дарство – это способ организации и сред-ство управления обществом». Новые акту-ализующиеся концепты отчетливо просматри-ваются в такой, например, формулировке из-вестного канадского культуролога М. Маклю-эна: «Сегодняшний тиран руководит уже не спомощью дубины или кулака, но, выступая какисследователь рынка, он гонит свои стададорогой удобства и комфорта» (цит. по: [20,с. 21]). Концепты «Рынок», «Удобство/Ком-форт», безусловно, оказываются актуальны-ми и для современного русского лингвокуль-турного восприятия макроконцепта «Полити-ка», однако доминантным для сегодняшнегосостояния российского общества целесообраз-но считать, как было показано выше, концепт«Родина/Отечество».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Определяя концепт как перцептивно-ког-нитивно-аффективный феномен (см. об этом:[12, с. 162–164]), мы говорим и о его иерархи-чески-полевой природе, в соответствии с кото-рой макроконцепт занимает верхний уровеньиерархии и представляет собой совокупностьстроящихся на едином семантическом основа-нии, но относительно автономных концептов (см.об этом: [11; 13]).

2 Целесообразность различения этих понятийобусловлена пониманием коммуникации как «со-общения или передачи средствами языка содержа-ния высказываний», общения – как «взаимных сно-шений, деловой или дружественной связи (на осно-ве использования средств естественного языка)».

3 При этом субъект собственно властных от-ношений не обязательно «государство» или «об-

щество», это может быть и некая внеположная имсила (например, финансовая олигархия, Церковь,криминалитет).

4 Именно российского, а не русского, по-скольку речь идет не об одном – пусть самом круп-ном – народе нашей страны, а о нации в целом.

5 В теории и практике менеджмента, говоряо «законе соответствия менеджмента и менталите-та», рекомендуют в управлении трудовыми коллек-тивами россиян учитывать дуализм русского мен-талитета, который обусловливается специфическим«срединным» положением России в культурномпространстве – между Востоком и Западом (под-робно об этом: [9]).

6 В лингвокультурологии диахроническиефакторы понимаются обычно как учет в интерпре-тации современного состояния концептуария дан-ных его истории, прежде всего этимологических.Между тем черты развития просматриваются в син-хронном состоянии современного русского языка,понимаемом как система и как ее реализация в ре-чевых явлениях различной функционально-стили-стической природы (см. об этом: [4]).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Баранов, А. Н. Русская политическая ме-тафора (материалы к словарю) / А. Н. Баранов,Ю. Н. Караулов. – М. : Ин-т рус. яз., 1991. – 192 с.

2. Большая актуальная политическая энцик-лопедия: Настольная книга современного полити-ка: 1000 актуальных понятий современной полити-ческой жизни / ред.-сост. А. В. Беляков, О. А. Мат-вейчев. – М. : Эксмо, 2009. – 412 с.

3. Большой психологический словарь / подред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. – М. : АСТМосква ; СПб. : Прайм-Еврознак, 2009. – 811 с.

4. Волков, В. В. Лингвоконцептология и лингво-концептография: аспекты взаимодействия / В. В. Вол-ков, О. Н. Кушнир // Стратегия исследования языковыхединиц : материалы Твер. междунар. науч.-практ.конф. – Тверь : Изд-во ТвГУ, 2009. – С. 3–9.

5. Даль, В. И. Толковый словарь живого ве-ликорусского языка : в 4 т. / В. И. Даль. – Репр.изд. – М. : Рус. яз., 1999. – Т. 2. – 780 с.

6. Зиновьев, А. А. Зияющие высоты : роман/ А. А. Зиновьев. – М. : Эксмо, 2008. – 736 с.

7. Ильин, И. А. Путь к очевидности / И. А. Иль-ин. – М. : Республика, 1993. – 431 с.

8. Кара-Мурза, С. Г. Манипуляция сознани-ем / С. Г. Кара-Мурза. – М. : Эксмо, 2009. – 528 с.

9. Картавый, М. А. Методологические прин-ципы формирования российского менеджмента/ М. А. Картавый, А. Н. Нехашкин // Менеджмент вРоссии и за рубежом. – 1999. – № 3. – С. 56–68.


ДИСКУССИИ

10. Колесов, В. В. Философия русского слова/ В. В. Колесов. – СПб. : ЮНА, 2002. – 448 с.

11. Кушнир, О. Н. Иерархически-полевая при-рода концептосферы: концепты и макроконцепты/ О. Н. Кушнир // Слово, высказывание, текст в ког-нитивном, прагматическом и культурологическомаспектах : сб. ст. участников V Междунар. науч.конф. В 2 т. Т. 1. – Челябинск : Энциклопедия,2010. – С. 79–82.

12. Кушнир, О. Н. О задачах динамической лин-гвоконцептографии / О. Н. Кушнир // Семантикаязыка и текста : материалы X междунар. науч.конф. – Ивано-Франковск : Изд-во Прикарпат. нац.ун-та им. В. Стефаника, 2009. – С. 162–164.

13. Кушнир, О. Н. О иерархически-полевой при-роде концептосферы / О. Н. Кушнир // Националь-но-культурный компонент в тексте и языке : матери-алы IV Междунар. науч. конф. В 2 ч. Ч. 1. – Минск :Изд-во Мин. гос. лингв. ун-та, 2009. – С. 57–59.

14. Мухаев, Р. Т. Политология : учеб. для сту-дентов вузов / Р. Т. Мухаев. – 3-е изд., перераб. идоп. – М. : Юнити-Дана, 2008. – 495 с.

15. Мухаев, Р. Т. Политология : учеб. для сту-дентов юрид. и гуманит. фак. / Р. Т. Мухаев. – М. :Приор, 2000. – 400 с.

16. Мухарямов, Н. М. Вместо предисловия.О предметном поле политической лингвистики/ Н. М. Мухарямов, Л. М. Мухарямова // Трансгра-ничные языковые отношения: Очерки политичес-кой лингвистики / под ред. М. Н. Закамулиной,Н. М. Мухарямова. – Казань : Каз. гос. энерг. ун-т,2008. – С. 4–32.

17. Неретина, С. С. Концепты политическогосознания / С. С. Неретина, А. П. Огурцов // Полити-ческая концептология : журн. метадисциплинар.исслед. – 2009. – № 2. – С. 29–40.

18. Новейший большой толковый словарь рус-ского языка / гл. ред. С. А. Кузнецов. – СПб. : Но-ринт ; М. : РИПОЛ классик, 2008. – 1536 с.

19. Панарин, А. С. Политология: Западная иВосточная традиции : учеб. для вузов / А. С. Пана-рин. – М. : Кн. дом «Университет», 2000. – 320 с.

20. Ромат, Е. В. Реклама : учеб. для вузов / Е. В. Ро-мат. – СПб. : Питер, 2008. – 496 с.

21. Русский ассоциативный словарь : в 2 т. Т. 1. Отстимула к реакции : ок. 7000 стимулов / ред. Ю. Н. Ка-раулов. – М. : Астрель ; АСТ, 2002. – 784 с.

22. Тираспольский, Г. И. Словарь политическойборьбы: Материалы 1988–1996 гг. / Г. И. Тирасполь-ский. – Сыктывкар : Изд-во КРАГСиУ, 2006. – 400 с.

23. Тихомирова, Л. В. Юридическая энцикло-педия / Л. В. Тихомирова, М. Ю. Тихомиров. – Изд.6-е. – М. : Изд. Тихомирова М.Ю., 2008. – 526 с.

24. Толковый словарь русского языка концаХХ века: Языковые изменения / под ред. Г. Н. Скля-ревской. – СПб. : Фолио-Пресс, 1998. – 702 с.

25. Уваров, С. О некоторых общих началах,могущих служить руководством при управленииМинистерством народного просвещения / С. Ува-ров. – Электрон. текстовые дан. – Режим доступа:http://monarhist-spb.narod.ru/library/Count_Uvarov/Count_Uvarov-1.htm.

26. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика:учеб. пособие / А. П. Чудинов. – М. : Флинта ; На-ука, 2006. – 254 с.

27. Шейгал, Е. И. Семиотика политическогодискурса : автореф. дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.01,10.02.19 / Шейгал Елена Иосифовна. – Волгоград,2000. – 32 с.

28. Энциклопедия эпистемологии и филосо-фии науки / гл. ред. и сост. И. Т. Касавин. – М. :Канон+ : РОММ «Реабилитация», 2009. – 1248 с.

ON THE ISSUE OF OBJECT AND SUBJECT OF POLITICAL LINGUISTICSAND POLITICAL LINGUA-CULTURAL SCIENCE

О.N. Kushnir

The author aims at defining the object and subject, as well as aims of political linguistics andpolitical lingua-cultural science. It is shown that the term «policy» when used in scientific discourse isassociated not only with the notion but points out to a macro-concept, which can be investigatedmainly by means of lingua-cultural, but not by a political-science analysis. The article results in dynamicrevelation of the concept in Russian linguistic consciousness.

Key words: political linguistics, political lingua-conceptology, lingua-cultural concept,macroconcept.

К ВОПРОСУ ОБ ОБЪЕКТЕ И ПРЕДМЕТЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ...

Documents