Российская Академия НаукИнститут философии

БИОЭТИКА И ГУМАНИТАРНАЯЭКСПЕРТИЗА

Проблемы геномики, психологии и виртуалистики

Москва

2007

УДК 171ББК 87.7

Б-63

Ответственный редактордоктор филос. наук Ф.Г. Майленова

Рецензентыдоктор филос. наук, кандидат мед. наук А.Я. Иванюшкин

доктор филос. наук И.К. Лисеев

Б-63 Биоэтика и гуманитарная экспертиза: Пробл. геномики,психологии и виртуалистики [Текст] / Рос. акад. наук,Ин-т философии ; Отв. ред. Ф.Г. Майленова. — М.: ИФ-РАН, 2007. – 223 с.; 20 см. — Библиогр. в примеч. — 500экз. – ISBN 978-5-9540-0084-9.

В книге предполагается дать инвентаризацию и анализ социаль-

но-философских и этических поблеем, возникающих вследствие бур-

ного прогресса геномики, особенно при планировании и проведении

геномных исследований, которые требуют этического и правового ре-

гулирования. Быстро растущие масштабы такого рода исследований

являются одним из главных факторов, определяющих актуальность

публикации. Коммерциализация геномных исследовании создает но-

вый спектр морально-правовых проблем, пересекающихся отчасти с

проблемами бизнес-этики. Представлены моральные проблемы этно-

генетики – междисциплинарной области науки, позволяющей на но-

вом уровне описать генетические особенности народов и восстановить

историю их формирования и формирования человека как биологиче-

ского вида в целом. Подчеркивается эволюционная ценность разно-

образия человечества, позволившая освоить ему все климатические

зоны Земли.

Особый раздел книги отведен обсуждению других актуальных про-

блем биоэтики и гуманитарной экспертизы (проблем развития здра-

воохранения, медицинской психологии).

ISBN 978-5-9540-0084-9 ©ИФ РАН, 2007

3

Б.Г. Юдин

Чтоб сказку сделать былью?(Конструирование человека)*

От утопии к науке

Споры о ведущей роли природы (или наследственности, или ге-нов) либо общества (соответственно среды или воспитания) в фор-мировании человеческих качеств ведутся очень давно. Нередко от-мечается маятниковый характер смены представлений о том, чемименно определяются эти качества. Действительно, несколько деся-тилетий назад преобладали представления, в которых ключевая рольотводилась социальным факторам; сегодня же значительно более по-пулярны воззрения тех, кто считает решающим влияние наследствен-ности (генов). Разумеется, в качестве основания для такого измене-ния взглядов обычно называют колоссальные достижения биологи-ческих наук, и прежде всего – проводимые на молекулярном уровнеисследования по генетике человека.

На мой взгляд, однако, сами по себе эти достижения – сколь бывпечатляющими они ни были – являются лишь одной из причин этогосдвига, в результате которого именно генетическим, а не средовым,не социальным факторам стала отводиться ключевая роль при объ-яснении природы человека и его поведения. Ведь и сам этот бурныйпрогресс биологических наук в существенной степени обусловленсдвигами социально-культурного порядка.

С одной стороны, исследования в области генетики и шире –биологии человека стали несомненным приоритетом не только длясовременной науки, но и для современного общества. С другой сто-роны, более высокое доверие к биологическим трактовкам природы

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ БИОЭТИКИ

* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, грант № 05-03-90306а/Б.

4

человека в противовес трактовкам социологическим или наоборот –это, в конечном счете, выбор, который делают сами люди, которыйделает общество.

Здесь уместно будет провести такую аналогию. Предпочтениебиологического либо социологического истолкования природы че-ловека можно сопоставить с предпочтением различных объясненийэтих перемен в общественных умонастроениях. Одно из таких объяс-нений ставит во главу угла прямое восприятие обществом научныхдостижений – как если бы общество было непосредственным реци-пиентом той весьма специализированной интеллектуальной продук-ции, которую поставляет ему наука. Другое же объяснение акцентиру-ет роль социально-культурных факторов, которые не просто опосре-дуют передачу обществу этой интеллектуальной продукции, но и самив значительной мере определяют те зоны текущего производства но-вых научных знаний и технологий, которые вызывают повышенныйинтерес со стороны общества. Обращение к этим факторам, междупрочим, позволяет обнаружить немало весьма значимых особеннос-тей и нюансов нынешнего массового «обращения в генетическую веру».

Возьмем только один пример. Зоолог и этолог Франс де Ваалпишет о том, что сегодня противопоставлению природы и воспита-ния приходит конец1 . Он вспоминает, что когда в 1970-е гг. в своихпубличных лекциях он рассказывал о сексуально обусловленных раз-личиях в поведении шимпанзе, в частности о том, что самцы болееагрессивны и более амбициозны, чем самки, ему приходилось стал-киваться со взрывами протеста2 . Его обвиняли и в проекции своихценностей на поведение животных, и в недостаточной строгости егометодов, и в других грехах.

Сегодня же, по его словам, подобную информацию повторяютстоль широко и часто, что она нагоняет на слушателей зевоту. Каза-лось бы, сторонники биологических объяснений могут праздноватьпобеду, однако де Ваала это отнюдь не устраивает. «Мы ничуть не при-близились к рациональному пониманию взаимодействия генов и сре-ды, – пишет он. – Общество позволило маятнику беспорядочно кач-нуться назад от воспитания к природе, оставив в недоумении многихобществоведов. Тем не менее мы до сих пор любим выражать все в тер-минах влияния либо того, либо другого, а не того и другого вместе»3 .

И далее автор говорит о необоснованности и даже опасности та-кого рода противопоставлений. Он считает, что современные иссле-дования все более определенно показывают взаимопереплетение би-ологических и социальных детерминант. Вследствие этого, надеетсяон, в будущем «столь популярные сегодня дихотомии ослабеют вплоть

5

до того, что от них можно будет отказаться. Вместо того, чтобы ви-деть в культуре антитезу природе, мы придем к более глубокому по-ниманию человеческого поведения, потихоньку проводив в могилустарый спор о примате природы либо воспитания»4 .

Вполне можно было бы согласиться с аргументацией и выводомФ. де Ваала, если бы не одно обстоятельство. Он ведь далеко не пер-вый, кто предлагает похоронить противопоставление природы и вос-питания. Подобные суждения, и вполне аргументированные, опирав-шиеся на авторитет новейших научных достижений соответствующе-го времени, высказывались едва ли не на всех стадиях этого вековечногоспора. Но, как оказывается, до сих пор это не мешало продолжениюпротивоборства – видимо, его питают далеко не одни лишь научныедоводы, но и нечто коренящееся в жизни общества и в его культуре.

Тем не менее в наши дни это противостояние разыгрывается вомногом по-новому. С целью проиллюстрировать это обратимся к мируутопии. В нем, как и везде, сегодня происходят кардинальные пере-мены. Время социальных утопий, видимо, уходит в прошлое. Однойиз главных причин этого, на мой взгляд, является то, что утратил ак-туальность сам замысел построения идеального социального порядка.Он представляется ныне не только недостижимым, но и не особеннопривлекательным. Ключевую роль в его развенчании сыграли анти-утопии XX в. – как художественные вымыслы (или прозрения) Евг.Замятина, А.Платонова, Дж.Оруэлла, О.Хаксли и других авторов, таки те, не менее жуткие, которыми обернулась практическая реализа-ция некоторых утопических проектов. Поэтому наши искушенныесовременники бывают не очень-то склонны уповать на социальныйпорядок – к нему, как правило, предъявляются минимальные требо-вания: только бы не мешал жить.

Сам же импульс, питающий утопическое мышление, отнюдь неиссяк. Теперь оно прорастает на иной почве – место социальных уто-пий занимают утопии индивидуальные. Разумеется, я здесь имею в видуне проекты создания идеального человека – таковые всегда были глав-ной составной частью социальных утопий. Объектом же индивиду-альных утопий является будущее не общества, а самого «утопающе-го», его детей, вообще близких, а то и копий, получать которые мож-но будет путем клонирования. В пространственном отношении такаяутопия ограничивается близким окружением, оказывается локальной.Вожделения же направляются на такие объекты, как крепкое здоро-вье, способность добиваться высших достижений в тех или иных об-ластях деятельности, комфортная, счастливая, активная, долгая (впределе, и сегодня уже отнюдь не только абстрактно мыслимом –

6

бесконечная) жизнь. Такого рода проекты, ориентирующиеся на до-стижения (чаще чаемые, чем реальные) генетики, именуют «приват-ной», «семейной», «домашней» евгеникой.

Ориентиром и мерой прогресса при этом выступает непрестан-ное, в идеале даже безграничное, расширение индивидуальных воз-можностей человека. Что касается средств, которые предполага-ется использовать для реализации этих упований, то основные на-дежды теперь возлагаются отнюдь не на социальныепреобразования, а на достижения науки и технологии. Действи-тельно, неисчерпаемым источником, питающим утопическое мы-шление наших дней, являются биологические науки, и прежде все-го – генетика. Они выступают в этой роли вовсе не впервые, но вконтексте современных утопических умонастроений их роль, какмы увидим в дальнейшем, оказывается весьма своеобразной. И, чтохарактерно, при этом вовсе не имеется в виду то взаимодействие,взаимопереплетение биологической и социальной детерминации,о котором говорит де Ваал.

Сказанное никоим образом не означает, что биологические трак-товки человека достигли абсолютного господства. Скорее нынешнююситуацию можно охарактеризовать как очередной этап противостоя-ния, конкуренции двух программ – биологической и социальной. Да,сегодня биологическая программа, безусловно, превалирует, однакои социальная программа, претерпевая во многом те же трансформа-ции, что и биологическая, обретает новые возможности для своегоразвития и практического воплощения.

Эти вкратце обрисованные трансформации являются, на мойвзгляд, лишь одним, хотя и весьма характерным, выражением глубо-ких и далеко не в полной мере осознаваемых нами сдвигов в направ-лениях и приоритетах нынешнего научно-технического развития.В первую очередь это касается таких областей, как биомедицинскиеи компьютерные технологии. Яркой иллюстрацией сказанного пред-ставляется тематика, к которой ныне обратился автор одной весьманашумевшей в начале 1990-х гг. концепции.

Возобновление истории?В вышедшей несколько лет назад книге5 Фрэнсис Фукуяма со-

глашается с теми его оппонентами, которые оспаривали идею «кон-ца истории». И причина такого изменения позиции – вовсе не собы-тия 11 сентября 2001 г. Он не склонен интерпретировать атаку терро-ристов в духе «столкновения цивилизаций» – западной и исламской –по С.Хантингтону. «Я считаю, – пишет Фукуяма, – что эти событиявовсе не были проявлением чего-либо подобного и что исламский

7

радикализм, стоящий за этими событиями, есть всего лишь отчаян-ная арьергардная акция, которая со временем будет подавлена болееширокой волной модернизации» (р. XII).

Основанием же для того, чтобы не просто отрицать конец исто-рии, но и, более того, говорить о ее возобновлении, является, с точкизрения Фукуямы, происходящая ныне биотехнологическая револю-ция и те вызовы, которые она ставит перед человеком, перед общест-вом, перед политикой. Эта революция – не просто нарушение илиускорение размеренного хода событий; она приводит к тому, что бу-дущее человечества вовсе не является предопределенным, как то ут-верждалось в концепции «конца истории». Напротив, оно оказыва-ется открытым, в решающей мере зависящим от наших нынешнихрешений и действий.

Сценарии «постчеловеческого будущего», которые рисует Фуку-яма, выглядят довольно мрачными; при этом некоторые из тенден-ций такого развития событий уже реализуются. Пути же в это постче-ловеческое будущее как раз и прокладывает биотехнологическая ре-волюция. Человечество, впрочем, может избежать такого будущего,но для этого ему надлежит прилагать специальные усилия, причемцеленаправленные и скоординированные.

Исходное представление о постчеловеческом обществе авторочерчивает путем сопоставления двух популярнейших антиутопий –«1984» Дж.Оруэлла и «Прекрасный новый мир» О.Хаксли. Обе они,по мнению Фукуямы, предвосхитили две большие технологическиереволюции: базисом первой антиутопии являются информационные,а второй – биологические технологии. Но если технологические пред-видения оказались довольно точными в обоих произведениях, то вполитическом отношении предвидения Дж.Оруэлла безнадежно ус-тупают тем, которые были сделаны О.Хаксли.

В целом различные модели «жесткого» тоталитаризма, которыйживописал Оруэлл, ненамного пережили установленную им сакра-ментальную дату – 1984 г. В то же время технологические возможно-сти, многие из которых уже 70 лет назад предвидел Хаксли, такие какоплодотворение в пробирке, суррогатное материнство, психотропныелекарства и т.п., в ходе их все более расширяющегося применениязаложили основы для более «мягких», однако и более основательных,глубинных способов воздействия на человека.

Как писал в этой связи в 1946 г. сам Хаксли, его интересовали вромане «лишь те научные успехи, те будущие изысканья в сферебиологии, физиологии и психологии», результаты которых могут бытьнепосредственно применены к людям. И далее: «Жизнь может быть

8

радикально изменена в своем качестве только с помощью наук ожизни. Науки же о материи, употребленные определенным образом,способны уничтожить жизнь либо сделать ее донельзя сложной итягостной; но только лишь как инструменты в руках биологов ипсихологов могут они видоизменить естественные формы ипроявления жизни»6 .

В противоположность «1984», в «Прекрасном новом мире», какотмечает Фукуяма, «зло не столь очевидно, поскольку никто не стра-дает; действительно, в этом мире каждый получает то, что он хочет.…В этом мире нет болезней и социальных конфликтов, нет депрес-сий, душевных расстройств, одиночества или эмоционального стра-дания, секс всегда качественный и легко доступный» (р. 5). Но хотялюди в «Бравом новом мире» здоровы и счастливы, они, продолжаетФукуяма, перестают быть человеческими существами. Они больше неборются, у них нет желаний, любви, они не чувствуют боли, не встре-чаются с ситуациями сложного морального выбора, у них нет семей,и вообще они не делают ничего из того, что мы традиционно связы-ваем с человеческим существованием.

«Прекрасный новый мир», таким образом, – это вовсе не грубоенасилие над человеческой природой. Это – радикальное ее преобра-зование, которое можно интерпретировать даже как полный отказ отнее во имя чего-то другого.

«Цель моей книги, – пишет в этой связи Фукуяма, – показать,что Хаксли был прав, что самая существенная угроза, исходящая отсовременной биотехнологии, – это возможность того, что она изме-нит природу человека и, таким образом, приведет нас в “постчелове-ческую” стадию истории. Это важно, по-моему, потому что природачеловека существует, что это – осмысленное понятие, что она обес-печивает устойчивую непрерывность нашего существования как вида.Именно она совместно с религией определяет наши самые фунда-ментальные ценности. Природа человека формирует и ограничиваетвозможные виды политических режимов, так что если какая-либотехнология окажется достаточно могущественной, чтобы перефор-мировать нас, то это будет, видимо, иметь пагубные последствия длялиберальной демократии и для природы самой политики» (р. 7).

Сегодняшнее развитие науки и техники открывает такие возмож-ности реализациии утопий, которые были недоступны во временаХаксли и Оруэлла. «Если, – пишет Фукуяма, – оглянуться на средст-ва, которые использовали социальные инженеры и планировщикиутопий прошлого столетия, они представляются невероятно грубы-ми и ненаучными (курсив мой. – Б.Ю.). Агитпроп, трудовые лагеря,

9

перевоспитание, фрейдизм, выработка рефлексов в раннем детстве,бихевиоризм – все это было похоже на то, как если бы квадратныйстержень природы человека пытались забивать в круглое отверстиесоциального планирования. Ни один из этих методов не опирался назнание нейронной структуры или биохимической основы мозга; ни укого не было понимания генетических источников поведения, а еслии было, то его нельзя было применить для воздействия на них» (р. 15).

По правде говоря, сам по себе недостаток научных знаний редкоограничивает утопически-конструкторскую мысль, и едва ли изоб-ретатели и пользователи перечисленных Фукуямой методов воспри-нимали такой дефицит как серьезное препятствие. Напротив, как яуже отмечал в начале статьи, каждый из этих методов считался, а визвестной мере и был, воплощением самых последних достиженийнаучного гения, которые тогда было попросту невозможно оцениватьи критиковать с наших сегодняшних позиций. Вместе с тем не стоитпереоценивать научную обоснованность и практическую эффектив-ность сегодняшних, безусловно, намного более изощренных, техно-логий воздействия на человека. Вполне вероятно, что через полсто-летия и они будут восприниматься как ужасно грубые, неэффектив-ные и малонаучные. На мой взгляд, различия между утопизмомтогдашним и нынешним лежат совсем в другой плоскости.

Обращаясь к вопросу о том, насколько реальны опасности, порож-даемые современной биотехнолгией, Фукуяма рассуждает следующимобразом. Возможно, замечает он, со временем мы обнаружим, что по-следствия биотехнологии исключительно благоприятны и что зря мыиз-за них теряли свой спокойный сон. Возможно также, что биотехно-логия окажется не столь могущественной, как это представляется сего-дня, или что люди проявят достаточную умеренность и осторожность вобращении с нею. Но эти оптимистические ожидания подрывает то об-стоятельство, что, в отличие от многих других научных достижений, би-отехнология создает неразделимую смесь очевидных благ и трудно уло-вимого вреда. «Во многих случаях, – отмечает Фукуяма, – медицинскиетехнологии предлагают нам сделки с дьяволом: более продолжительнаяжизнь, но с пониженными умственными способностями; освобожде-ние от депрессии с одновременным освобождением от творчества и отдуховной жизни; лечение, которое размывает грань между тем, чего мыдостигаем сами по себе, и тем, чего мы добиваемся за счет воздействияна наш мозг различных химикатов» (р. 8).

На мой взгляд, такое противопоставление биологических и ме-дицинских технологий всем другим является излишне резким. Прак-тически в любой новой технологии, предлагаемой для практического

10

использования, поскольку с ней так или иначе придется взаимодей-ствовать человеку, можно выделить как позитивные, так и негатив-ные стороны. Более того, специальный междисциплинарный ком-плексный анализ любой новой технологии, направленный на выявле-ние этих позитивных и негативных сторон, на оценку связанного сней риска и управление им, который можно назвать гуманитарнойэкспертизой7 , представляется сегодня чрезвычайно актуальной и со-вершенно необходимой формой оценки технологий. И все же нельзяне признать того, что именно биомедицинские технологии несут всебе особый, самый непосредственный, если так можно выразиться,интимный риск для человека, поскольку ими определяются возмож-ности самых радиальных модификаций его телесного и психическо-го существования.

На пути в сказку: сценарий № 1

Фукуяма описывает четыре биотехнологических пути, ведущихв постчеловеческое будущее. Это – расширение знаний о мозге и би-ологических основах человеческого поведения; нейрофармакологияи манипулирование эмоциями и поведением; продление жизни; ге-нетическая инженерия.

Рассматривая науки о мозге, Фукуяма дает характеристику того,что он называет биотехнологической революцией. Она отнюдь несводится к тому, что происходит в области генетической инженерии;более того, возможно, для того, чтобы попасть в постчеловеческоебудущее, нам вовсе не придется ждать ее грандиозных успехов. «То,что мы переживаем сегодня, – пишет Фукуяма, – это не просто тех-нологическая революция в нашей способности декодировать ДНК иманипулировать ею, а революция в основополагающей науке – био-логии. Эта научная революция опирается на открытия и достиженияв ряде взаимосвязанных областей помимо молекулярной биологии,включая когнитивные науки о нейронных структурах мозга, популя-ционную генетику, генетику поведения, психологию, антропологию,эволюционную биологию и нейрофармакологию» (р. 19).

В течение большей части XX в., констатирует Фукуяма, в естест-венных, а особенно в социальных науках по большей части подчер-кивали культурную, а не природную детерминацию поведения. Од-нако сегодня многие, напротив, говорят о ведущей роли генетичес-ких причин (при описании этого сдвига Фукуяма также прибегает кметафоре маятника). Этот сдвиг в воззрениях ученых находит отра-

11

жение и в СМИ, которые широко обсуждают «гены, ответственныеза…» всё – от интеллекта до излишнего веса и агрессивного поведе-ния. Популярной темой стала генетическая детерминация работы мозгав том, что касается не только интеллекта, но и преступного поведения,сексуальных ориентаций и т.п. Конечно, в каждом случае можно дис-кутировать об относительном весе генетических и социальных причин,но само существование генетического фактора делает обсуждение этихчерт поведения крайне противоречивым, поскольку оно означает, чтовозможности моральной регуляции весьма ограничены.

Важно, однако, то, отмечает Фукуяма, что «научное знание о при-чинах неизбежно ведет к технологическим поискам путей манипули-рования этими причинами. Например, «обнаружение биологическихкоррелятов гомосексуальности – пренатальных андрогенов, характер-ной нейроанатомии или гена гомосексуальности, лежащего в основеэтих андрогенов, – открывает возможность найти некогда “лечение”от гомосексуальности» (р. 39).

И далее автор предлагает такой мысленный эксперимент: допус-тим, через двадцать лет мы станем хорошо понимать генетику гомо-сексуальности и откроем для родителей возможность резко снизитьвероятность того, что у них родится гомосексуальный ребенок. Дляэтого не обязательно прибегать к генетической инженерии – хватити таблетки, обеспечивающей достаточный уровень тестостерона вутробе матери для того, чтобы маскулинизировать мозг развивающе-гося зародыша. Пусть такое лечение будет дешевым, эффективным,безопасным и будет назначаться с сохранением врачебной тайны.Допустим, далее, что общество станет абсолютно терпимым по отно-шению к гомосексуалам. Многие ли из будущих матерей выберут тогдатакое лечение? Фукуяма полагает, что очень многие, включая дажетех, кого возмущает дискриминация против гомосексуалистов.

Гомосексуальность при этом станет восприниматься как нечтоподобное плешивости или низкому росту – пусть и морально непре-досудительное, но, тем не менее, то, от чего собственных детей луч-ше бы избавить. А это приведет к тому, что вскоре гомосексуалистывновь станут подвергаться дискриминации, и даже более жестокой,чем прежде. В основе этой дискриминации будет лежать «домашняяевгеника», осуществляемая посредством актов свободного выбора,который делают родители.

К аналогичным последствиям может привести и расширениенаших знаний о тех структурах мозга, которые ответственны заинтеллектуальные способности или за антисоциальное поведение.Общим для всех этих ситуаций является прежде всего то, что всякий

12

раз мы не можем с определенностью сказать, имеем ли мы дело стерапевтическим вмешательством, т.е. предотвращением илилечением какого-то заболевания, либо – с воздействием, целькоторого – получить ребенка с улучшенными (по сравнению с тем,что он получает генетически) свойствами. И такая неопределенность,обусловленная тем, что очень часто мы не можем однозначноразделить болезнь и здоровье, характерна для многих современныхбиомедицинских технологий8 .

На пути в сказку: сценарий № 2

Следующий маршрут в постчеловеческое будущее, который обо-значает Фукуяма, – это нейрофармакологический контроль поведения.Представляется, что из всех описанных Фукуямой путей именно этотближе всего подводит нас к постчеловеческому будущему. В основномречь идет о двух чрезвычайно популярных в США препаратах – проза-ке и риталине; но весьма интересен и анализ тех социальных сил и ин-тересов, которые обеспечивают и подстегивают эту популярность.

Действие прозака основано на том, что он повышает уровень се-ротонина в мозге; серотонин – это нейротрансмиттер, соединение,контролирующее передачу нервных импульсов. Уровень серотонинанепосредственно воздействует на наши эмоциональные состояния,такие как чувство благополучия, самооценка, страх и т.п. Низкий уро-вень серотонина ассоциируется со слабым контролем импульсов, не-сдерживаемой и неоправданной агрессивностью, депрессией и склон-ностью к суициду. Было показано, между прочим, что обезьяны, об-ладающие низким статусом среди себе подобных, имеют и низкиеуровни серотонина; напротив, у обезьян, которые занимали домини-рующие позиции, отмечалось высокое содержание серотонина9 .

Фукуяма характеризует прозак и сходные препараты как главноекультурное явление конца XX в.; он упоминает книги-бестселлеры,которые прославляют прозак как удивительное лекарство, чудеснымобразом изменяющее личность. Сегодня прозак и сходные препара-ты принимают около 28 млн американцев, или 10% населения.

Вместе с тем выходит немало публикаций, направленных про-тив прозака. В них говорится о побочных эффектах этого средства,таких как прибавление веса, уродливые судороги, потеря памяти имногое другое, о чем умалчивают его производители. Вполне возмож-но, что на смену прозаку придут новые, более безопасные препара-ты, а сам прозак из-за этих побочных эффектов перестанет воспри-

13

ниматься как чудо-лекарство. Но, отмечает Фукуяма, более труднаяполитическая и моральная проблема возникнет в том случае, еслиокажется, что прозак или какая-либо его усовершенствованная мо-дификация окажутся безвредными. Ведь прозак оказывает воздейст-вие на такие ключевые для психологии человека эмоции, как само-уважение и самооценка.

Общепринятый и морально одобряемый путь повысить само-оценку всегда был таков: бороться с собой и с другими, упорно рабо-тать, безропотно переносить болезненные жертвы с тем, чтобы в концеконцов возвыситься и увидеть, что ты добился своего10 . Но с появле-нием препаратов, подобных прозаку, фармацевтическая индустрияможет поставлять более высокий уровень самооценки в бутылках,просто повышая уровень серотонина в мозгу. «Понятно, – пишетФукуяма, – что в мире существуют миллионы людей, у которых де-прессия носит клинический характер, а уровень самооценки нахо-дится намного ниже должного. Для них прозак и сходные лекарствастали настоящей находкой. Но низкий уровень серотонина не явля-ется определенным показателем патологического состояния; суще-ствование же прозака открывает путь для того, что Крамер (один изнаиболее ревностных пропагандистов прозака. – Б.Ю.) удачно назвалкосметической фармакологией, когда лекарство употребляется не из-за его терапевтической ценности, а просто для того, чтобы “почувст-вовать себя еще лучше”» (р. 46). Прозак, таким образом, может ис-пользоваться как своего рода таблетка счастья, что весьма похоже насому из «Прекрасного нового мира» Хаксли.

Другой препарат – риталин – применяется для лечения синдро-ма, известного как «дефицит внимания – гиперактивность». Это «рас-стройство» распространено у маленьких мальчиков, которым бываеттрудно тихо сидеть в школьном классе. С 1980 г. этот синдром фигу-рирует в официальном перечне психических расстройств, составляе-мом Американской психиатрической ассоциацией. Между тем, не-смотря на десятилетия исследований, причины его не установлены,и диагностируется он только по весьма субъективно определяемымсимптомам, таким как затрудненная концентрация и гиперактивностьмоторных функций. По некоторым оценкам, ту или иную форму этогорасстройства можно обнаружить у 15 млн жителей США – а это зна-чит, что страна переживает эпидемию ошеломляющих размеров.Здесь, как нетрудно заметить, мы сталкиваемся с феноменом меди-кализации, кода болезненными начинают считаться состояния, ко-торые вполне допустимо интерпретировать как флуктуации, находя-щиеся в пределах нормального распределения.

14

Между тем последствия такой медикализации на личностномуровне далеко не безобидны. Те, кто считают себя больными этимрасстройством, часто впадают в отчаяние, полагая, что их неспособ-ность концентрироваться обусловлена не слабостью характера илиотсутствием воли, а является результатом нервного заболевания. Темсамым они получают возможность снять с себя ответственность засобственные действия.

По сути дела риталин выступает как медикаментозное средствосоциального контроля за поведением детей. Оно, видимо, может ока-заться намного более эффективным, чем ранняя социализация илитерапия фрейдистского толка11 .

Весьма интересно и описание социальных механизмов такоймедикализации. В ее основе – совпадение самых разных интересов.Прежде всего это – простое своекорыстие родителей и учителей, ко-торые не хотят тратить время и силы для того, чтобы дисциплиниро-вать, отвлекать, забавлять или воспитывать трудных детей старомод-ными способами.

Другая влиятельная группа поддержки – это фарминдустрия, вчастности, компании, производящие риталин и родственные ему пре-параты. Среди них особенно известна фирма «Новартис», которая в1995 г. была уличена в том, что она пожертвовала 900 тыс. доллароворганизации, объединяющей родителей, у детей которых диагности-рован этот синдром.

На этом, впрочем, развитие событий не останавливается. В прессеуже появляются сообщения о том, что риталин входит в моду у аме-риканских подростков, которые всеми неправдами добывают его иупотребляют без всяких на то медицинских показаний. В целом жеситуация представляется далеко не безобидной. Хотя употреблениериталина и подобных препаратов приобретает массовые масштабы,их отдаленные эффекты до сих пор мало изучены.

Прозак и риталин, утверждает Фукуяма, – это лишь первыепредвестники нейрофармакологической волны биотехнологиче-ской революции, первое поколение психотропных препаратов.«Практически всего, что связывается в воображении людей с ге-нетической инженерией, можно будет добиться в более короткиесроки с помощью нейрофармакологии» (р. 52). Так, бензодиазе-пины могут быть использованы для снижения тревожности, под-держания спокойного, но активного бодрствования, для улучше-ния сна; воздействуя на уровень ацетилхолина, можно будет улуч-шать способность к изучению новых фактов и сохранению впамяти получаемых знаний; регулируя уровень дофамина – по-

15

вышать выносливость и мотивацию; манипулируя эндогеннойопиатной системой, уменьшать чувствительность к боли и повы-шать порог удовольствия.

Распространение психотропных препаратов в США, продолжа-ет Фукуяма, демонстрирует три мощных тенденции: желание людейкак можно больше медикализировать свое поведение с тем, чтобыснизить ответственность за свои действия; давление экономическихинтересов; тенденцию все больше и больше расширять сферу тера-певтических воздействий – ведь всегда можно найти доктора, кото-рый согласится, что любая неприятная или огорчительная ситуацияесть патология, так что в скором времени общество узаконит оценкутакого рода ситуации как состояния нетрудоспособности, котороедолжно быть так или иначе компенсировано12 .

Все эти тенденции ведут нас в такое общество, которое во мно-гих отношениях ближе к «прекрасному новому миру» Хаксли, чем кмиру, к которому, при всех его несовершенствах, мы так привыкли.Опять же, никто, никакая тоталитарная власть, не загоняет людей вэтот новый мир. Он будет (если будет) построен путем свободных ре-шений, множества актов свободного и добровольного выбора, осу-ществляемых самими людьми.

На пути в сказку: сценарий № 3

Еще один путь, ведущий в постчеловеческое будущее, Фукуямасвязывает с перспективами существенного продления жизни челове-ка. Сегодня эти перспективы связываются со щедро поддерживаемы-ми биотехнологической индустрией исследованиями, во-первых, те-ломеров – концевых участков хромосомы, эффектом которых явля-ется ограничение общего количества делений каждой соматическойклетки, в частности, с открытием фермента теломеразы, которыйпозволяет обеспечить бесконечное количество делений клетки, а во-вторых, стволовых клеток, способных делиться бесконечно.

Тенденция увеличения средней продолжительности жизни дей-ствует уже достаточно долго, и одним из ее последствий является по-старение населения, столь характерное для развитых стран. В доста-точно близком будущем, однако, эта тенденция может резко усилить-ся, так что к 2050 г. средний возраст жителей США достигнет 40 лет(в 1850 г. он составлял 19 лет, а в 90-е гг. прошлого столетия – 34 г.),Германии – 54, Японии – 56, а Италии – 58 лет. Половина населенияпри этом будет в пенсионном возрасте.

16

Фукуяма различает две категории долгожителей. Первая – этолюди в возрасте от 65 до примерно 80 лет, обладающие хорошим здо-ровьем и способные вести активный образ жизни. Вторая – те, комуза 80. У этих людей способности очень часто ослаблены, и они, по-добно маленьким детям, целиком зависят от окружающих.

Возникает, таким образом, следующая проблема: существующиеи разрабатываемые сегодня медицинские технологии нацелены преж-де всего на продление телесной, биологической жизни. Поэтому рез-кое увеличение количества долгожителей второй категории, не со-провождаемое соответствующим улучшением качества их жизни,может привести к тому, что люди смогут доживать до 150 лет, но приэтом последние лет 50 они будут находиться в совершенно беспомощ-ном состоянии. Именно такое однобокое развитие медицинских тех-нологий, полагает Фукуяма, уже стало причиной того, что обществоуделяет столь большое внимание проблемам эвтаназии и ассистиру-емого (врачом) самоубийства. Отнюдь не очевидно, таким образом,что существенное продление жизни люди будут воспринимать какблаго. «…Жить с осознанием собственной конечности, – отмечаетЛ.Касс13 , – условие многих замечательных вещей в человеческойжизни. Того, что мы принимаем на себя обязательства серьезности,вкуса к прекрасному, возможности проявлять достоинство и добро-детель, связей, зарождающихся в связи с появлением потомства, по-исков смысла. Хотя эти аргументы выдвигались против бессмертия,они применимы и против более умеренного продления максималь-ного срока жизни, особенно при хорошем здоровье, которое позво-лило бы нам жить, как если бы все было еще впереди»14 .

Другая, более отдаленная проблема, о которой говорит Фукуя-ма, такова: «Будет меняться и отношение людей к смерти. Возмож-но, смерть станет восприниматься не как естественная и неизбежнаясторона жизни, а как предотвратимое зло вроде полиомиелита иликори. В таком случае принятие смерти может представляться как не-лепый выбор, а не как то, что надлежит встречать с достоинством иблагородством» (р. 71).

На пути в сказку: сценарий № 4

Последний – и самый отдаленный – маршрут в будущее, обсуж-даемый Фукуямой, – это генетическая инженерия, которую он харак-теризует как «самую революционную биотехнологию». Сегодня ге-нетическая инженерия применяется главным образом в сфере сель-

17

скохозяйственных биотехнологий, что уже вызывает споры и проте-сты повсюду в мире. Перспективы же применения ее к человеку по-буждают говорить о новой форме евгеники, т.е. опять-таки о возмож-ности изменить природу человека.

Характерный символ генетической инженерии – это «дитя про-екта» (designer baby). Предполагается, что генетики сначала опреде-лят «гены, ответственные за» такие свойства, как интеллект, рост, цветволос, агрессивность или самооценка, а затем на основании этих зна-ний создадут «наилучшую» версию ребенка. При этом не обязатель-но даже, чтобы тот или иной потребный ген был человеческим.

Конечно, этот путь чреват многими опасностями, часть из кото-рых сегодня обсуждается в дискуссиях по поводу клонирования че-ловека. Действительно, модификация существующих или введениеновых генов может привести к множеству самых разнообразных инеожиданных последствий. Важно поэтому, чтобы практическое при-менение любой формы генетической инженерии, которая может при-вести к значительным эффектам на популяционном уровне, предва-рялось убедительной демонстрацией ее желательности, безопаснос-ти и относительной дешевизны. Однако такой рациональный ходсобытий вовсе не является предзаданным.

Уже есть прецеденты того, что новые медицинские техноло-гии порождают популяционно значимые эффекты в результатемиллионов решений, которые люди принимают на индивидуаль-ном уровне. «Достаточно, – пишет Фукуяма, – всего лишь взгля-нуть на современую Азию, где сочетание дешевых радиограмм илегкодоступного аборта привело к резкому изменению в соотно-шении полов. В Корее, например, в начале 90-х гг. рождалось122 мальчика на 100 девочек при нормальном соотношении 105 к100. Соотношение в КНР лишь немногим меньше, 117 мальчиковна каждые 100 девочек, а в северной Индии существуют места, гдеэто соотношение еще более смещено15 . Это привело к дефицитудевочек в Азии, который экономист Амартья Сен оценил в 100 млн.Во всех этих обществах аборт в целях выбора пола незаконен; но,несмотря на давление правительств, желание отдельных родите-лей иметь наследником мальчика порождает сильно деформиро-ванное соотношение полов» (р. 80–81).

По словам Г.Стока, «в большинстве стран мира закон запрещаетиспользовать тесты на определение пола ребенка для целей выборапола, но такая практика является общепринятой. Исследование, про-веденное в Бомбее, дало удивительный результат: из 8000 абортиро-ванных зародышей 7997 были женского пола. А в Южной Корее та-

18

кие аборты получили такое распространение, что что около 65% де-тей, рождающихся третьими в семье, – мальчики, видимо, из-за того,что супруги не хотят появления еще одной девочки»16 .

Этот перекос в соотношении полов может привести к серьезнымсоциальным последствиям. Так, уже во втором десятилетии нашеговека Китай столкнется с ситуацией, когда пятая часть мужского на-селения, находящегося в брачном возрасте, не сможет найти невест.Ясно, что такой переизбыток неприкаянных молодых людей поро-дит немало проблем.

Неизвестно, станет ли когда-либо генетическая инженерия стольже дешевой и доступной, как радиограммы и аборты. Но если, к при-меру, ее методы позволят производить детей с более высоким уров-нем интеллекта, то в демократическом государстве это породит но-вую евгеническую волну. На этот раз, однако, речь пойдет не о том,чтобы предотвратить появление детей у людей с низким коэффици-ентом интеллекта (задача негативной евгеники), а о том, чтобы по-мочь таким людям повысить этот коэффициент (задача позитивнойевгеники) как у себя, так и у своих детей. Именно государству, такимобразом, придется обеспечивать доступность этой технологии, что иприведет к значимым последствиям на популяционном уровне.

Конструирование человека

Утопический проект создания ребенка с заранее предопределен-ными характеристиками и качествами или, иными словами, замыселконструирования человека вполне можно считать некоей сверхидеей,в которой вдохновляются многие из тех, кто так или иначе вовлечен вбиотехнологическую революцию. Этот замысел, действительно, вы-ступает как новое, современное выражение воззрений, которые ак-центируют ведущую роль биологических, генетических начал в оп-ределении природы человека.

Но вот некоторое время назад мне стало известно о таком факте,имевшем место в Москве. Группа достаточно состоятельных родите-лей обратилась к психологам с предложением подготовить специаль-ную образовательную программу для школьников. Родители обеспо-коены тем, что существующая в России система образования воспро-изводит детей с определенным набором личностных черт, таких каксильная зависимость собственных взглядов и установок от ближай-шего окружения, стремление не выделяться на фоне других, способ-ность легко подчиняться тем, кто наделен властью, отсутствие склон-ности и навыков лидерства и т.п.

19

По мнению этих родителей, дети с такими чертами личности бу-дут недостаточно приспособленными и успешными в будущей само-стоятельной жизни, где необходимо будет проявлять противополож-ные свойства: стремление во что бы то ни стало достичь поставлен-ной цели, самостоятельность, способность прилагать максимумусилий для получения существенных результатов в своей деятельно-сти, наличие развитых коммуникативных и лидерских умений и т.п.Родители готовы были не только платить за образовательные курсы,которые позволят их детям развить такие черты, но и оказывать ма-териальную поддержку разработке соответствующих психологичес-ких тренинговых программ. Таким образом, и здесь мы сталкиваемсяс проектом создания молодых людей с заранее заданными личност-ными свойствами. Только в этом случае речь идет не о биологичес-ком или генетическом, а о психологическом и социально-психоло-гическом конструировании.

Вполне можно было бы порассуждать о том, что для нашей куль-туры более характерен именно такой подход, акцентирующий влия-ние среды и воспитания в формировании личности, в то время как вамериканской (или, может быть, западной?) культуре более свойст-венно ставить на первый план влияние генов. Меня, однако, интере-сует здесь другое, а именно – структурное сходство обоих проектови, в частности, их специфические отличия от проектов, предлагав-шихся в прошлом.

Во-первых, нынешние воззрения отличает существенно техноло-гический подход. Он проявляется не только в планировании и органи-зации действий, но и в самом восприятии вещей, включая такие ин-тимные, как черты личности ребенка, даже своего собственного.Я имею в виду при этом такой способ восприятия мира и мышленияо нем, который предполагает, что если некто имеет четко определен-ную цель (скажем, те или иные черты личности) и необходимое ко-личество ресурсов (прежде всего – финансовых), то он может достичьэтой цели, наняв профессионалов или экспертов, которые будут всостоянии собрать или создать все необходимые средства. В случаегенетического проекта эти средства – вмешательства, осуществляе-мые на молекулярно-генетическом уровне; в случае социального –такие психологические воздействия, о которых столь пренебрежи-тельно отзывается Фукуяма. Мне-то представляется, что XX в. мно-гократно демонстрировал высочайшую эффективность технологийиндоктринации, а уж современные методы психологического воздей-ствия, формирования стереотипов восприятия и поведения достига-ют порой редкостной изощренности. Между прочим, то, что общест-

20

венное мнение сегодня оказывается столь падким на посулы, исхо-дящие от пропагандистов генно-инженерных технологий, тоже мож-но в определенной мере рассматривать в качестве результата такойсоциально-психологической обработки.

Говоря о проектируемом ребенке, мы имеем в виду не просто то,что некоторые его черты, но что сам ребенок как таковой восприни-мается в подобных ситуациях как произведенный, как «созданный»родителями. Причем речь идет о «созданности» не только в генетиче-ском или социально-психологическом, но и в этом технологическомсмысле. Другими словами, ребенок (а стало быть, и человек) в такихслучаях понимается как некое достаточно произвольно конструиру-емое и даже реконструируемое существо, порождаемое не столькоприродой, сколько осуществлением человеческого замысла.

Стоит обратить внимание и на то, что нынешние тенденции ввосприятии возможных путей использования новых знаний о ге-номе человека отчетливо демонстрируют тот же самый существен-но технологический способ их применения. Более того, те же тен-денции во все большей мере определяют и пути получения этихновых знаний.

Во-вторых, такой технологический подход не только предпола-гает, но и делает необходимым применение тщательно разработан-ных, основанных на количественных оценках и измерениях системдиагностики. Действительно, необходимо ведь иметь возможность какпредварительной диагностики тех черт будущего ребенка, которыепредполагается улучшить, так и промежуточной диагностики того,насколько успешно мы движемся к желаемому состоянию.

Очевидно, что такие системы диагностики должны быть до-вольно сложными и многомерными; они могут быть созданы толь-ко на основе развитых категоризаций, которые позволяют систе-матизировать и классифицировать огромное разнообразие чело-веческих индивидов. А это значит, что те родители, которыезахотят получить своего ребенка в улучшенном варианте, на са-мом деле будут иметь не просто своего собственного, уникально-го ребенка, а некоторый продукт стандартизованных технологи-ческих манипуляций.

Отметим, что генетическая диагностика на сегодня является на-иболее развитой областью исследований в геномике человека. И ужеизвестно, что она несет с собой разнообразные риски, затрагиваю-щие права и достоинство человека, риски дискриминации и стигма-тизации индивидов или популяций. Кроме того, развитие генодиаг-ностики нередко опережает технологические возможности ассими-

21

ляции ее достижений. А это создает риск обнаружения дефектов, за-болеваний и предрасположенностей, которые не поддаются лечению.Проблемы, касающиеся того, следует ли получать такую информа-цию и что с нею делать, еще ждут своего решения.

Отметим также и то, что все более широкое применение получа-ют сегодня и методы психологической диагностики, особенно при-менительно к детям. И в этом случае их применение бывает далеконе безобидным, также являясь источником различных рисков, напри-мер, той же стигматизации или травмирующей самооценки17 . Но еслиразработка и применение средств генетической диагностики сопро-вождается пристальным вниманием к возникающим в этой связи эти-ческим проблемам, то о применении методов психодиагностики ска-зать подобное, к сожалению, нельзя. Представляется, что для выяв-ления, оценки и решения такого рода проблем особенно важнысредства гуманитарной экспертизы.

В-третьих, такой подход опирается на (неявное) допущение,согласно которому человека можно понимать как всего лишь наборотдельных признаков. Как известно, классическую генетику первойполовины XX в. часто критиковали за то, что она не уделяла должно-го внимания системным взаимосвязям и взаимодействиям между от-дельными генами. В ходу были такие уничижительные характерис-тики, как «генетика мешка с горохом». Безусловно, современная ге-нетика ушла очень далеко от такого состояния. Сам термин «геном»был предложен, помимо всего прочего, для того, чтобы подчеркнутьсистемную природу функционирования и выражения отдельных ге-нов в рамках генома как целого.

На этом фоне особенно удивительным представляется то, чтосегодня, по крайней мере в публичном восприятии новой генетики иее перспектив, такой механистический подход вновь получает рас-пространение. Видимо, его возрождение только отчасти может бытьобъяснено внутринаучными причинами, главную же роль играютименно запросы широкой публики. Почти каждую неделю средствамассовой информации сообщают об открытии нового гена, ответст-венного не просто за ту или иную болезнь, но часто и за какую-либопривычку или черту поведения. Неоднократно, к примеру, сообща-лось об обнаружении гена полноты. Характерно, что «героями» та-ких сообщений прессы обычно являются именно те черты, признакиили свойства, которые вызывают у людей наибольший интерес. Имеетсмысл обратить внимание и на поразительное совпадение такого рода«мозаичного» восприятия сложных объектов с постмодернистскимстилем мышления.

22

Подобные же соображения касаются и социально-психологиче-ского конструирования. Есть все основания говорить о системнойорганизации как взаимосвязанных между собой черт личности, так исвязей личности с окружающей ее социальной и культурной средой.Поэтому вполне возможно, что личность, конструируемая или рекон-струируемая с помощью психологических технологий, будет сталки-ваться с серьезными трудностями именно из-за несоответствия пре-валирующим социальным и культурным нормам и ценностям.

В-четвертых, наконец, принципиальной особенностью совре-менного подхода является его отчетливо выраженный конструкти-визм. Не только каждая общая или специфическая черта каждого би-ологического организма, не только биологический организм как це-лое, но и каждое человеческое существо воспринимается как внекотором смысле созданное, порожденное, как сконструированное.Более того, именно эта сконструированность открывает возможнос-ти для преднамеренного ре-конструирования человеческого сущест-ва. Тщательно подготовленные микровмешательства или микровоз-действия позволят «отремонтировать», подправить не только врож-денные, но и приобретенные дефекты и поломки, а также получатьдетей улучшенного качества.

Об этом конструировании имеет смысл поговорить более по-дробно. Сегодня мы знаем, что смерть человека, т.е. конец челове-ческой жизни, – это социальное событие, не только в том смысле,что оно обычно затрагивает разных людей, но и потому, что оно оп-ределяется (и переопределяется) в процессах социального взаимо-действия и выработки консенсуса. Кроме того, сегодня событие че-ловеческой смерти, как и обстоятельства, при которых оно проис-ходит, часто является следствием некоторых техническихманипуляций (например, отключения жизнеподдерживающих ап-паратов), направляемых социально конструируемыми или социаль-но контролируемыми решениями.

На противоположной грани индивидуального человеческого су-ществования мы обнаруживаем сходные изменения. Благодаря тех-нологиям искусственной репродукции рождение, или исходный пунктчеловеческого существования, также становится вопросом социаль-ных взаимодействий и выработки согласованных определений и ре-шений. В этом случае, впрочем, выработка консенсуса оказываетсянамного более сложной. Тем не менее эти трудности с определениеммомента начала человеческой жизни делают еще более очевиднымконвенциональный, т.е. социально сконструированный, характер са-мого определения. Более того, и это особенно существенно, научно-

23

технический прогресс последних десятилетий открыл возможностиманипулирования началом человеческой жизни, превращения этогоначала из естественного события в событие преднамеренно органи-зуемое, ре-конструируемое.

Сегодня мы немало знаем и о социальной природе, социальнойконструируемости границ между здоровьем и болезнью. А это зна-чит, что не только начальная и конечная точки, но и все пространст-во человеческой жизни в определенной, и притом очень существен-ной, мере может быть представлено как социальная конструкция.Очевидно, и в этом случае наши быстро растущие возможности ма-нипулирования человеческим организмом и психикой вкупе с тех-нологической направленностью восприятия и обращения с этимисостояниями позволяют нам переходить от «естественных» к «интен-циональным» способам социального конструирования.

Под «естественным» способом я понимаю социальное конст-руирование реальности (или ее определенных фрагментов) в смыс-ле П.Бергера и Т.Лукмана18 . Их конструктивизм можно охаракте-ризовать как дескриптивный – они стремятся описывать социаль-ный мир значений таким, каков он есть сам по себе (или, есливоспользоваться выражением К.Маркса, можно говорить о естест-венно-историческом характере явлений социального мира – этиявления просто происходят с нами или вокруг нас, безотноситель-но к нашим планам, желаниям и т.п.) и не идут так далеко, чтобыполагать, что эти значения можно формировать и переформировы-вать преднамеренно. Интенциональный способ, в свою очередь, естьсложная смесь технологических возможностей направленного вме-шательства, с одной стороны, и намерений, верований, норм и т.д.,воплощенных в произвольных и сознательно проектируемых соци-альных действиях, с другой. Следовательно, в этом случае мы име-ем нечто вроде «конструктивного конструктивизма». Безусловно,социальные (и человеческие) действия такого рода являются впол-не обычными; интересно же то, что в рассмотренных нами случаяхтакое интенциональное социальное конструирование направлено надостижение необычных целей.

Вернемся теперь еще раз к спорам о соотношении природы ивоспитания в формировании человека. Напомним, что в первой по-ловине XX в. обе позиции – примат как природного, так и социаль-ного, – лежали в основе глобальных проектов создания нового мираи нового человека. Так, в нацистской Германии реализовывалась про-грамма радикального совершенствования наиболее ценной части че-ловечества за счет манипуляций, направленных на контролируемое

24

и направленное улучшение видового генофонда. В Советском Союзепредполагалось, что контролируемое и плановое, направленное из-менение социального порядка позволит создать не только новое, бес-конфликтное общество, но и нового человека – всесторонне и гар-монически развитую личность.

Подобного рода проекты – исходящие как из преимущественнобиологической, так и преимущественно социальной природы чело-века, – выдвигаются и реализуются и сегодня. Однако между преж-ними и теперешними проектами существуют принципиальные раз-личия. Прежние проекты основывались на концепциях, описываю-щих реальность в терминах детерминации и детерминирующих,определяющих сил – будь то генетическая конституция или законыистории – а не того, чтó конструируется и реконструируется с помо-щью технологических средств. Основной интерес при этом был на-правлен на то, чтобы поставить под контроль эти детерминирующиесилы. Важно иметь в виду, что такие проекты могли быть эффектив-ными в достижении поставленных целей только при том условии, чтодетерминирующие силы действуют в огромных масштабах. Отдель-ная человеческая жизнь при этом воспринималась как бесконечномалая величина.

В отличие от этого в сегодняшних проектах акцентируется недетерминация, а конструирование и ре-конструирование человечес-кого существования. Соответственно, в качестве исходной и конеч-ной точки нынешних проектов выступает именно отдельная челове-ческая жизнь.

С этим связана и еще одна отличительная особенность нынеш-них проектов. В контексте теорий и подходов, подчеркивающих де-терминацию – социальную или генетическую – отдельного челове-ческого существа, главное внимание направляется на некоторое об-щее начало, на сущность индивида; предполагается при этом, чтодетерминирующие силы действуют именно на уровне этой сущнос-ти, этой наиболее важной, конститутивной части, а не каких-то вто-ричных и случайных черт, конкретных деталей индивида. В противо-положность этому современные подходы, подчеркивающие констру-ируемую и реконструируемую природу человеческого существа,обращают внимание прежде всего на такие детали, на частности, ос-тавляя в стороне или попросту игнорируя иные, видимо, более глу-бокие уровни человеческой жизни и человеческого существования.

25

Примечания

1 Frans B.M. de Waal. The End of Nature versus Nurture // Scientific American. 1999.

December. Р. 94–99.2 Одну из своих книг он назвал «Политика шимпанзе»: Frans B.M. de Waal. Chimpanzee

Politics: Power and Sex among Apes. Baltimore, 1989. В ней описывается, в частности,

борьба за статус, которую он наблюдал в колонии шимпанзе, живущих в неволе.

Самцы шимпанзе образовывали коалиции, плели интриги и предавали друг друга.

Они отчетливо демонстрировали эмоции, напоминающие гордость и ярость, в за-

висимости от того, признавался или нет их ранг в колонии их собратьями.3 Frans B.M. de Waal. The End of Nature versus Nurture. Р. 96.4 Ibid. Р. 99.5 Fukuyama F. Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution:

Farrar, Straus and Giroux, N.Y., 2002. Далее ссылки на эту книгу будут приводиться

в самом тексте.6 Хаксли О. О дивный новый мир // Утопия и антиутопия XX в. М., 1990. С. 300.7 См., например: Ашмарин И., Юдин Б. Основы гуманитарной экспертизы // Чело-

век. 1997. № 3. С. 76–85.8 Этой теме – различению между лечением и совершенствованием, улучшением чело-

века – был посвящен один из докладов, подготовленных в 2002 г. Президентским со-

ветом по биоэтике США. См.: Distinguishing Therapy and Enhancement. Staff Working

Paper. (http://www.bioethics.gov/) См. также: Касс Л. Нестареющие тела, счастливые

души… // Человек. 2003. № 6. С. 37–49. Автор статьи Л.Касс во время подготовки

доклада о соотношении терапии и улучшении человека возглавлял этот Совет.9 Frank R.H. Choosing the Right Pond: Human Behavior and the Quest for Status. Oxford,

1985. Р. 21–25.10 Именно этот аргумент играет ключевую роль в уже упоминавшейся статье Л.Касса.11 На мой взгляд, Фукуяма не прав в своем пренебрежительном отношении к мето-

дам формирующего воздействия на личность, осуществляемого на социальном и

социально-психологическом уровне. Эти методы, замечу еще раз, отнюдь не ис-

черпали своего потенциала, и их конкуренция с методами биологического воз-

действия, несомненно, будет стимулировать их интенсивное развитие. Никоим

образом не следует считать отошедшими в прошлое и проекты социального (в

противовес биотехнологическому) конструирования человека.12 Несколько лет назад проблема риталина привлекла внимание и Совета Европы.

При этом критиков широкого применения диагноза «синдром гиперактивности»,

а следовательно, и подобных препаратов, не стали опровергать по существу, а ре-

шили попросту проигнорировать как сторонников сайентологии. Я вполне допу-

скаю, что сайентологи активно выступают по этому вопросу, поскольку сами они

вследствие применения психофармакологических препаратов теряют своих кли-

ентов-пациентов. Их методы борьбы с синдромом гиперактивности носят не ме-

дикаментозный, а психотерапевтический характер. Таким образом, одной из пру-

жин этой полемики оказывается банальная борьба за рынок сбыта. Однако дале-

ко не все противники психофармакологического воздействия на детей с

синдромом гиперактивности являются приверженцами сайентологии, и в любом

случае огульные обвинения редко способствуют прояснению сути дела.13 Касс Л. Нестареющие тела, счастливые души… С. 47.

14 См. в этой связи также статьи Дж.Харриса «Сканирование горизонта. Этические

проблемы бессмертия» и Л.Кеннеди «Что сулит нам продление жизни?» в журна-

ле: «Человек» (2002. № 3. С. 5–12 и 13–20).15 В рабочем докладе «Этические аспекты выбора пола», подготовленном аппара-

том Совета по биоэтике при Президенте США (январь 2003 г.), приводятся не-

сколько другие данные: Венесуэла – 107,5; Югославия – 108,6; Египет – 108, 7;

Гонконг – 109,7; Южная Корея – 110; Пакистан – 110,9; Дели, Индия – 117; Ки-

тай – 117; Куба – 118; в Азербайджане, Армении и Грузии эта величина достигает

120. Авторы доклада считают, что если соотношение количества мальчиков и де-

вочек при рождении превышает 106 к 100, это свидетельствует о реальном приме-

нении практики выбора пола. См.: Staff Working Paper. Ethical Aspects of Sex Control

(http://www.bioethics.gov/)16 Stock G. Redesigning Humans. Choosing our Genes, Changinhg our Future. Mariner

Books. Boston–N.Y., 2003. Р. 14.17 См. в этой связи, например: Материалы круглого стола «Психологическая диа-

гностика в системе образования и права ребенка» // Человек. 2000. № 6. С. 67–75;

2001. № 1. С. 74–86;18 См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по

социологии знания. М., 1995.

27

Т.В. Мишаткина

Универсальные принципы, моральные нормыи ценности биомедицинской этики

Требования практической медицины и биологии, с одной сторо-ны, и социально-гуманистические ожидания общества, с другой, сно-ва и снова вызывают необходимость обращения к рассмотрению уни-версальных этических принципов, на базе которых вырабатываютсяконкретные моральные нормы поведения врача и медика-исследо-вателя в условиях развития генной инженерии и биотехнологий икоторые должны быть положены в основу системы обеспечения здо-ровья народонаселения. Международная общественность и научно-медицинское сообщество ведет постоянную работу в этом направле-нии. Достаточно вспомнить этические принципы биомедицинскихисследований Нюрнбергского кодекса (1947), Хельсинкской декла-рации (1964), Конвенции Совета Европы «О правах человека в био-медицине» (1996) и др. Как известно, Хельсинкская декларациявключает в число основных такие принципы биоэтики, как прин-цип автономии личности, информированного согласия и конфиденци-альности. В медицинском научном сообществе разрабатываются иобсуждаются также принципы биоэтики, которые можно было быпризнать универсальными. В качестве таковых называют, прежде все-го, уважение автономии личности (ее права на самоопределение) истремление к обеспечению блага пациента, базирующиеся на фунда-ментальных демократических ценностях – солидарности, соучас-тии, сострадании, идее коммуникалистских интересов (Б.Джен-нингс). «Классические» принципы биоэтики, предложенные Т.Би-чампом и Дж.Чилдресом, – так называемые «джорджтаунскиемантры», – также включают в себя уважение автономии личности,справедливость, непричинение зла, ориентацию на благо (делай до-

28

бро). Долгое время приоритет в области разработки принципов би-оэтики принадлежал США. Основные этические принципы европей-ской биоэтики и биоправа1 , разработанные в рамках исследователь-ского проекта Еврокомиссии, – «принципы Кемпа» (по имениП.Кемпа – координатора и автора концептуальных идей) – в каче-стве основополагающих включают в себя автономию, достоинство,целостность и уязвимость человеческой личности.

Таким образом, особенностью решения современных биоэтиче-ских проблем выступает, прежде всего, их плюралистичность и неод-нозначность. При этом приоритет моральных принципов и ценнос-тей, составляющих основу так называемого принципалистского под-хода, определяет различие дальнейших путей развития биоэтики вЕвропе и Америке. Несмотря на то, что принципализм возникает вСША, сегодня он более распространен в Западной Европе. В Север-ной Америке в настоящее время активно разрабатывается более «при-земленный» – казуистический подход, связанный не столько с «веч-ными» проблемами, сколько с конкретными ситуациями, вызывае-мыми бурным развитием биотехнологий, генной инженерии и т.п. Оннацелен на выработку конкретных правил и рекомендаций по при-нятию решений в конкретных ситуациях лечения и биомедицинскихисследований, а также на их институционально-организационное обес-печение, что и нашло свое воплощение в пристальном внимании корганизации и деятельности во всем мире биоэтических комитетов.Эти подходы можно охарактеризовать следующим образом:

• принципалистский, ориентирующий медика на рефлексию поповоду высших моральных ценностей и биоэтических принципов,обеспечивающих Благо пациента;

• казуистический, отвечающий требованиям бурно развивающей-ся биомедицинской науки и вариативности ситуаций в современноймедицине и базирующийся на безоговорочном признании Автоно-мии пациента;

• институционально-организационный, основанный на междис-циплинарном подходе, соответствующий постмодернистской эпохе«управляемой» этики, более всего «озабоченный» соблюдением прин-ципа Справедливости.

На наш взгляд, особенностью отечественной биоэтики являет-ся – интегративный подход, требующий объединения в деятельнос-ти врача и исследователя всех этих подходов. Рассмотрим, преждевсего, универсальные принципы, нормы и ценности биомедицинскойэтики, соответствующие духовным традициям восточноевропейскихкультур и велениям времени.

29

Универсальные этические принципы

Очевидно, что первое место в ряду биоэтических принципов за-нимает принцип автономии личности. Что касается других принци-пов, то они выступают в разном «наборе» и иногда несут в себе раз-ное содержание, отражающее специфику региональных походов кправам человека, национальных традиций и ценностей.

Автономия личности – принцип биомедицинской этики, осно-ванный на единстве прав врача и пациента, предполагающий их вза-имный диалог, при котором право выбора и ответственность не со-средоточиваются всецело в руках врача, а распределяются между ними пациентом. Согласно этому принципу принятие надежного в эти-ческом отношении медицинского решения основано на взаимномуважении врача и больного и их активном совместном участии в этомпроцессе, требующем компетентности, информированности пациен-та и добровольности принятия решения. Этическим основанием прин-ципа автономии личности выступает признание ее независимости иправа на самоопределение. Таким образом, уважение автономии от-носится, прежде всего, к личности, обладающей возможностью иправом распоряжаться своей жизнью и здоровьем, вплоть до созна-тельного отказа от лечения, даже если это решение будет стоить ейжизни. Принцип автономии личности тесно связан с другим осново-полагающим принципом биоэтики – информированным согласием.

Информированное согласие – принцип биомедицинской этики, тре-бующий соблюдения права пациента знать всю правду о состояниисвоего здоровья, о существующих способах лечения его заболевания ириске, связанном с каждым из них. В автономной модели взаимоотно-шений этот принцип – не жест доброй воли или желание врача, этоего обязанность. Информированное согласие, – это коммуникативныйдиалог врача и пациента, предполагающий соблюдение ряда этичес-ких и процессуальных норм: учет психического состояния, уровня куль-туры, национальных и религиозных особенностей пациента, тактич-ность врача или исследователя, его моральные качества, способностьобеспечить понимание информации пациентом. Правильное инфор-мирование о состоянии здоровья и его прогнозе дает пациенту возмож-ность самостоятельно и достойно распорядиться своим правом нажизнь, обеспечивая ему свободу добровольного выбора.

Добровольность – еще один принцип биомедицинской этики,связанный с автономией пациента. Это уважение свободы волеизъ-явления личности, что предполагает самостоятельное принятие имрешения или согласия на медицинские манипуляции или исследова-

30

ния при условии информированности и отсутствия внешнего при-нуждения – не только физического или морального давления, но изависимости любого рода.

Принципы автономии личности, информированного согласия,добровольности – это принципы «субъект-субъектного» порядка,предполагающие равенство и независимость партнеров, активнуюроль пациента и его право на самоопределение в процессе леченияили обследования. Но по мере развития медицины и вовлечения вбиомедицинские исследования и манипуляции все большего числалюдей особую роль начинают играть принципы, условно говоря,«страдательного» ряда, предполагающие экзистенциальную заботуобщества и медиков – врачей и исследователей о соблюдении этиче-ских требований по отношению к пациентам, попадающим в зависи-мость от них. Особую роль играют в этой связи принципы целостно-сти и уязвимости, выдвинутые европейскими биоэтиками. Эти прин-ципы непосредственно связаны с уважением достоинства личностии затрагивают как физическую, так и психическую стороны жизне-деятельности индивида.

Целостность – это то, что обеспечивает тождественность лич-ности самой себе, ее самоидентификацию, и поэтому не должно под-вергаться манипуляциям или разрушению. Целостность связана с«жизненной историей» индивида, которая создается памятью о наи-более важных событиях собственной жизни и интерпретацией жиз-ненного опыта. Иными словами, это уникальность, индивидуальностьи неповторимость личности. К сожалению, некоторые медицинскиевмешательства, имеющие благую цель восстановить здоровье чело-века, улучшить его состояние, часто бывают связаны с нарушениемцелостности. Необходимость защищать психофизическую целост-ность человека, минимизировать ее нарушения требуют разработкиэтических и правовых норм, относящихся, в частности, к генетичес-ким манипуляциям и вмешательствам в генетическую структуру ин-дивида, к проблеме использования частей человеческого тела – ор-ганов, тканей и т.п.

Уязвимость как принцип биоэтики следует понимать в двух смыс-лах. Во-первых, как характеристику любого живого существа (не обя-зательно человеческого), каждой отдельной жизни, по своей приро-де конечной и хрупкой. В этом смысле уязвимость как общая харак-теристика жизни может иметь более широкое значение, чем толькобиоэтическое. Она может стать связующим звеном между социальнои морально отчужденными в обществе людьми, объединив их в по-исках преодоления собственной уязвимости. В определенной мере

31

весь прогресс в области медицины и биологии может рассматривать-ся как борьба с человеческой уязвимостью, вызванная стремлениемминимизировать или «отодвинуть» ее. При этом уязвимость – в томчисле смертность и конечность – оптимистически расценивается какнекое обстоятельство, которое может и должно быть преодолено.Правда, здесь есть опасность лишить человека опыта боли и страда-ний, которые очень значимы в нашем восприятии действительнос-ти. Второе понимание уязвимости – более узкое – относится к от-дельным человеческим группам и популяциям (бедным, малограмот-ным, детям, заключенным, инвалидам и т.п.). В этом смысле данныйпринцип становится основой заботы, ответственности, эмпатии поотношению к другому, более слабому и зависимому. Для своей реали-зации он требует соблюдения еще одного принципа биоэтики – прин-ципа справедливости.

Справедливость, в рамках гуманистической биоэтической пара-дигмы, – это принцип, предполагающий реализацию социальнойпрограммы, в соответствии с которой обеспечивается равный доступвсех слоев и групп населения к общественным благам, в том числеполучению биомедицинских услуг, доступность фармакологическихсредств, необходимых для поддержания здоровья, защита при прове-дении биомедицинских исследований наиболее уязвимых слоев на-селения. Согласно принципу справедливости, польза для пациентавсегда должна превышать научный или общественный интерес.

В последнее время все более обсуждаемым в биоэтике становит-ся принцип предосторожности, призванный регулировать принятиерешений и осуществление исследовательской и клинической деятель-ности, когда последствия ее неопределенны и вызывают опасения всилу непредсказуемости или неблагоприятного развития ситуаций.Данный принцип основывается на чувстве ответственности тех, ктопринимает решения, делает прогнозы и осуществляет деятельность вусловиях рисков (биомедицинских, генетических и др.), с целью из-бежать или уменьшить морально неприемлемый ущерб. Под последнимпонимается ущерб, который угрожает жизни или здоровью людей;является серьезным и практически невосполнимым; наносится бездолжного внимания к правам тех, кому причиняется.

Сведéние воедино и сравнение американской и западноевропей-ской моделей биоэтических принципов демонстрирует, прежде все-го, их концептуальное единство и, следовательно, «работоспособ-ность» в любых условиях. С другой стороны, прослеживается и неко-торое различие. Американская модель ориентирована, в основном,на взаимодействие врача и пациента, в то время как европейская но-

32

сит более «социологизированный» характер. В европейской биоэтикефундаментальные моральные принципы рассматриваются как нормызащиты личности в государстве, что требует более широкого социаль-ного контекста справедливости, ответственности и солидарности.

Белорусская концепция биомедицинской этики строится на уни-версальных принципах – и «американских», и «европейских» – но де-лает крен в сторону их социологизации. Подтверждение тому – прин-ципы конфиденциальности и секретности в их применении в областиклинической медицины и биомедицинских исследований.

Принцип конфиденциальности и неразглашение врачебной тайны

Конфиденциальность – принцип биомедицинской этики, проявля-ющийся во взаимном доверии между врачом и пациентом. Существуетдва рода этических аргументов, требующих соблюдения принципа кон-фиденциальности. Первый – утилитаристский, базирующийся на со-ображениях полезности. Суть его в том, что нарушение конфиденци-альности резко ухудшает взаимоотношения пациента и врача и затруд-няет выполнение последним своих обязанностей. Второй, –деонтологический – опирается на гуманистические моральные сообра-жения, по которым каждый индивид как член общества имеет право самрешать, кому и в какой мере его мысли, переживания, чувства, сведенияоб обстоятельствах его жизни могут быть сообщены другому.

Конфиденциальность предполагает строгое соблюдение врачебнойтайны, надежное хранение врачом информации, полученной от па-циента, анонимность проводимых исследований, минимизацию вме-шательства в личную жизнь пациента, тщательное хранение конфи-денциальных данных и ограничение доступа к ним не только прижизни, но и после смерти пациента. В соблюдении принципа кон-фиденциальности проявляется преданность интересам пациента,профессиональная честность и порядочность врача. Сохранение втайне касающейся пациента информации, соблюдение секретностиопределяется правом каждого человека на невмешательство в сферуего частных интересов.

Основной груз моральной ответственности за соблюдение илинесоблюдение секретности и конфиденциальности несет, конечно же,тот, кому непосредственно была доверена тайна – лечащий врач илимедик-исследователь. В содержание понятия врачебной тайны входяткак бы две тайны: во-первых, сведения о больном, полученные от негосамого, его родственников, близких ему людей, во-вторых, сведения,

33

полученные в ходе диагностирования, обследования больного или про-ведения медицинских исследований – информация, которую следуетили не следует доверять больному, «непосвященным», общественнос-ти. Эти два аспекта врачебной тайны, переплетаясь между собой, по-рождают ряд этических проблем. В частности, на каких нравственныхпринципах и правовых нормах основан институт врачебной тайны?Имеет ли врачебная тайна этические и юридические границы?

Следует оговорить, что соблюдение врачебной тайны – это ка-тегорический императив медицины, имеющий глубокий гуманисти-ческий смысл. Медицинская тайна выступает своего рода провер-кой нравственной культуры каждого медика как профессионала ичеловека. И если согласиться с тем, что нравственное кредо меди-ка – его профессиональный долг, требующий считать благо паци-ента приоритетной целью, то сохранение врачебной тайны – одноиз проявлений этого долга.

В дореволюционной России требование соблюдения врачебнойтайны было сформулировано в «Факультетском обещании», давае-мом врачами при окончании курса: «Помогая страждущим, обещаю...свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять возло оказываемого мне доверия». Это обещание налагало на врача неюридическую, а только нравственную ответственность и было недо-статочно полным. Так, в обещании говорится о том, чтобы не упо-треблять доверие во зло. В условиях проведения медицинских иссле-дований речь может идти о более тонких вещах: злоупотребление до-верием не из желания навредить, а случайно или даже с добрыминамерениями. Но в любом случае врач, «употребивший во зло оказы-ваемое доверие», не имеет права быть врачом.

Существуют различные ситуации разглашения врачебной тай-ны. Врачебная тайна может разглашаться по причине болтливостимедика, когда он делает это без умысла, а скорее по недомыслию.Такая болтливость свидетельствует о нежелании и неумении выде-лить предмет врачебной тайны из той информации, которой он вла-деет в силу своей профессии. А это уже профессиональное невеже-ство, низкая профессиональная культура. Другая причина несоблю-дения врачебной тайны – отсутствие такта и скромности врача.Особенно явственно проявляется безнравственная сущность подоб-ного поведения, когда медицинский работник, имея дело с извест-ными в обществе людьми, раскрывает перед посторонними тайныих болезней, интимной и семейной жизни. Тем самым он как быдемонстрирует «посвященность», «приобщенность» к их жизни,испытывая на себе отблеск их славы.

34

Все более распространенным становится разглашение врачебнойтайны из меркантильных интересов, соображений престижа или сен-сационности. Желание заявить о своем приоритете, разрекламиро-вать свои достижения (находящиеся даже еще на стадии разработки)ведет зачастую к разглашению имен пациентов, особенно широкоизвестных, иногда под прикрытием «случайной» утечки информации.Особенно распространено это в косметологии, фармакологии и дажев случаях экстракорпорального оплодотворения или суррогатногоматеринства, когда разглашение тайны может нанести потенциаль-ный вред третьему лицу.

Поэтому врачебную тайну следует рассматривать как модифика-цию заповеди «Не вреди»: не вреди личности пациента, спокойствиюего и его близких, ибо благополучие человека определяется не толькоего физическим здоровьем, но и нравственным комфортом. Импера-тив неразглашения врачебной тайны требует от медика морально-целеустремленной и профессионально-грамотной заботы о чести идостоинстве пациента и его близких. Таким образом, нравственнымоснованием запрета на разглашение врачебной тайны является недо-пустимость оскорбления чести и достоинства пациента путем диф-фамации – оглашения фактов интимной жизни человека, не подле-жащей вторжению постороннего любопытства. Кроме того, разгла-шение тайны может угрожать спокойствию, миру, а иногда исуществованию семьи больного.

Нарушение врачебной тайны, как писал В.В.Вересаев, «на прак-тике, в рядовой массе врачей, ведет к ужасающему легкомыслию и квозмутительнейшему пренебрежению к самым законным правамбольного». Ведь, по сути, речь идет о вмешательстве врача в личнуюжизнь больного, что само по себе является серьезной нравственнойпроблемой. К сожалению, в Советском Союзе нарушение принципасоблюдения врачебной тайны стало после революции 1917 г. безнрав-ственной государственной политикой. В 1925 г. нарком здравоохра-нения Н.А.Семашко объявил врачебную тайну пережитком старойкастовой врачебной практики и старых глупых предрассудков, под-черкнув, что советское здравоохранение держит «твердый курс науничтожение врачебной тайны как пережитка буржуазной медици-ны». Этот курс сохранялся в СССР долгие годы.

Современная деонтология отрицательно относится к безгранич-ному и легкомысленному вмешательству в интимный мир пациента.Вместе с тем для определения диагноза и выбора оптимальных средствлечения, а также при проведении клинических исследований и ис-пытаний врач должен знать условия и образ жизни больного, особен-

35

ности его психического состояния. Нередко в интересах самого боль-ного врачу приходится корректировать его морально-психологичес-кие установки, ограничивать или стимулировать те или иные потреб-ности, рекомендовать изменить образ жизни. Естественно, необхо-димость такого вмешательства повышает моральную ответственностьврача, требует от него высоких нравственных качеств. Пациент дол-жен быть абсолютно уверен в его честности, порядочности, способ-ности сохранить врачебную тайну. Он должен испытывать к врачудоверие как к человеку.

Сохранение врачебной тайны, обеспечивающее надежность парт-нерских отношений между врачом и пациентом, выступает адекват-ным морально-этическим ответом медика на доверие и откровенностьбольного, своего рода платой за них. Вверяя врачу свою жизнь, паци-ент надеется на милосердие, сострадание к себе со стороны врача.Обнажаясь перед врачом и физически, и эмоционально, больнойожидает от последнего не только сочувствия, но и соучастия, при ко-тором врач «возьмет на себя» его боль. Именно экстремальная ситуа-ция вынуждает пациента впустить врача в свою личную жизнь. Под-час больной открывает врачу секреты, тайны своих переживаний,которые скрывает даже от своих родственников и которых стыдитсясам. В силу своей профессии врач становится для него самым близ-ким человеком, его «доверенным лицом». Возникает нравственныйсоюз, в котором больной идентифицирует врача с собой, полностьюдоверяя ему, а врач идентифицирует себя с пациентом, воспринимаяего боль и принимая все меры для ее облегчения. При этом пациент иего родственники должны быть уверены, что высказанная ими ин-формация не станет достоянием других людей, не имеющих отноше-ния к лечению или исследованию, и не повредит пациенту в буду-щем, что достоинство пациента будет сохранено и защищено. Дове-рие во взаимоотношениях между врачом и пациентом повышаетэффективность медицинской помощи, устраняет причины, застав-ляющие пациента избегать лечения, в частности боязнь огласки.

Особенно необходимо сохранение врачебной тайны для паци-ентов, страдающих психическими или так называемыми «социаль-ными» недугами – наркоманией, алкоголизмом, венерическими за-болеваниями, СПИДом. Передача посторонним лицам информациио таких пациентах не только порождает чувство ущербности у них, нои может вызвать множество социальных проблем: послужить причи-ной их дискриминации на службе, в семье. Поэтому необходим, во-первых, контроль над соблюдением конфиденциальности получае-мой информации врачами и медиками-исследователями, в частнос-

36

ти, со стороны биоэтических комитетов, во-вторых, практическоеобеспечение сохранения врачебной тайны, например, путем созда-ния анонимных кабинетов для лечения и обследования пациентов.

Это тем более важно, что в современных условиях организацииздравоохранения происходит значительная утечка информации, при-чем часто не по вине медиков. Так, отступлению от принципа кон-фиденциальности способствует технический прогресс, например,создание компьютерных банков данных в крупных клиниках, а так-же проведение мультидисциплинарных исследований. В результатезначительная часть медицинского и административного персоналаполучает свободный доступ к историям болезни пациентов. Систе-матическое нарушение принципа конфиденциальности происходиттакже при оформлении больничных листов, санаторно-курортныхкарт и т.д. Эти вопросы требуют своего этического решения, однакосложность практической стороны дела не может служить оправдани-ем нарушения принципа конфиденциальности.

В связи с этим встает вопрос о мере моральной ответственностиврача за сохранение врачебной тайны при лечении, а медицинскогоучреждения в целом – при организации и проведении исследований.Моральная ответственность должна дополняться юридической ответ-ственностью за «потаенность» личной жизни человека. В Законе Рес-публики Беларусь «О здравоохранении» подтверждается, что за разгла-шение врачебной тайны медицинские и фармацевтические работникинесут ответственность в соответствии с законодательством (ст. 60).

Особое место в соблюдении врачебной тайны занимает проблемасубъекта, которому врач сообщает информацию о диагнозе, резуль-татах исследования или испытаний. Прежде всего, такая информа-ция сообщается пациенту. Во-вторых, таким субъектом могут быть иродственники, если это обусловлено необходимостью ухода за боль-ным и не противоречит его воле. Обычно родственники заинтересо-ваны в сохранении здоровья близких. Но бывают ситуации, когда они,напротив, желают смерти близкого человека, или пациент находитсяв конфронтации с ними. Возможно, у него есть другое доверенноелицо, которое представляет его интересы, и он сообщает об этом вра-чу или юридически оформляет доверенность на имя этого человека.В таких случаях врачу предстоит решать, чью волю он должен испол-нить: волю больного или его родственников.

Субъектом получения конфиденциальной информации могутвыступать и общество, государство, его правоохранительные органы.Так, в Законе РБ «О здравоохранении» однозначно указано, что ме-дицинские и фармацевтические работники обязаны сообщать о со-

37

стоянии здоровья граждан: органам охраны здоровья, дознания иследствия; судам по их требованию; правоохранительным органам привыявлении, что смерть или телесные повреждения наступили вслед-ствие внешних воздействий насильственного характера (ст. 60). Вы-ступая свидетелем по требованию судебной власти, врач не имеетправа умалчивать о том, что ему известно. При столкновении обя-занности соблюдать врачебную тайну с обязанностью способствоватьсуду в раскрытии истины закон отдает преимущество последнему.Вместе с тем с моральной точки зрения проблема выбора всегда оста-ется мучительной для врача: сделать субъектом доверительных отно-шений пациента или правоохранительные органы.

С проблемой субъекта тесно связан вопрос об этических и юри-дических границах сохранения тайны, доверенной пациентом врачу.Они оговорены как в кодексах, декларациях медиков, так и в зако-нодательствах государств по вопросам охраны здоровья. Уже форму-ла неразглашения врачебной тайны в клятве Гиппократа подразуме-вает, что существуют ситуации, освобождающие врача от обязаннос-ти хранить тайну. Они определяются тем, насколько личный интереспациента в сохранении его тайны совпадает с интересами обществаили других людей. При отсутствии противоречий этические и юри-дические границы тайны остаются неприкосновенными. В случаяхже, когда конфиденциальная информация, полученная врачом отпациента, угрожает здоровью или безопасности других, ее разглаше-ние допускается, а иногда и прямо предписывается. Например, со-гласно британскому Кодексу профессионального поведения врачей,это возможно, когда речь идет о совершенном, задуманном или гото-вящемся преступлении; о мошенничестве; о возможности наказанияневиновного за преступление, которого он не совершал; о лечении сиспользованием опасных препаратов; о медицинском шарлатанствеи т.д. С юридической и нравственной точки зрения есть также грани-ца, за которой молчание венеролога может быть им нарушено без вся-кого опасения обвинения в несоблюдении тайны. Это случаи умыш-ленной, сознательной передачи венерической болезни или СПИДадругому лицу. Здесь не может быть и речи о соблюдении тайны.

Вместе с тем существует множество пограничных ситуаций, ко-торые, не будучи специально оговорены в законодательстве, требуютот врача конкретного нравственного решения. Это ситуации, когдапринцип конфиденциальности может вступать в противоречие с дру-гими обязательствами врача перед пациентом. Так, желая уберечьбольного от суицида, врач должен сообщить близким, что больнойнаходится в состоянии тяжелой душевной депрессии. Допустимо на-

38

рушение принципа конфиденциальности и в тех случаях, когда егоиспользование может нанести ущерб другому лицу (например, врачобязан сообщить в соответствующие органы о случаях жестокого об-ращения с детьми). Недопустимо также сокрытие врачом некоторыхзаболеваний (эпилепсия, сердечно-сосудистые заболевания) у лицопределенных профессий (стрелочник, водитель, пилот).

Особенно серьезные разногласия возникают у врачей-психиатрово праве (или обязанности) нарушить врачебную тайну в тех случаях,когда больной сообщает врачу о своем намерении совершить убийствоили другое противоправное действие. Часть врачей считает, что нару-шение тайны в этом (как и в других случаях) резко уменьшит числобольных, обращающихся к ним за помощью, снизит искренность идоверие больного, а это понизит эффективность лечения и, в конеч-ном счете, лишь увеличит число противоправных поступков. Однако сподобным утверждением согласны далеко не все врачи, считая, что неследует абсолютизировать сохранение врачебной тайны любой ценой,особенно когда есть угроза безопасности для других людей.

Необходимость защиты интересов личности ограничивает кругсубъектов, которым может быть разглашена профессиональная ме-дицинская тайна, в основном, правоохранительными и здравоохра-нительными органами. Однако проблема этических и правовых гра-ниц врачебной тайны неоднозначна и по-прежнему заслуживает ос-мысления и обсуждения. Известно, например, что пределы храненияврачебной тайны должны простираться до смерти больного, а в техслучаях, когда оглашение тайны может повредить его потомству илинарушить семейное спокойствие, то и дольше. Однако безусловноевоспрещение посмертного обнародования врачебной тайны по отно-шению к общественным деятелям, имя которых принадлежит исто-рии, может идти вразрез с законным желанием современников и по-томков знать причины их смерти и разрешить сомнения, возбуждае-мые противоречивыми толками.

Проблема это не новая. Требование безусловного соблюдения вра-чебной тайны восходит ко времени так называемой «храмовой меди-цины». Не случайно в Древнем Риме медицину называли искусствоммолчания. Но и сегодня врачебная тайна сохраняет элементы кастово-сти в виде зон умолчания, обеспечивающих защиту интересов «жре-цов» государственной власти, особенно в условиях авторитарных ре-жимов. Наглядным примером стало сокрытие от народа и извращениеистинного состояния радиационной активности после Чернобыльскойаварии. Проявляется это и в утаивании «правительственными врача-ми» информации о состоянии здоровья первых лиц в государстве, отдеятельности которых зависят судьбы народов и стран.

39

Демократические преобразования в обществе требуют расширитьзаконодательные рамки, касающиеся субъектов, о которых и для ко-торых профессиональная врачебная тайна не только может, но и должнабыть разглашена. Информация о состоянии здоровья первых лиц в го-сударстве не должна составлять тайну, если она свидетельствует о том,что руководитель не в состоянии адекватно принимать важные госу-дарственные решения. Народ не из некрологов и не из историческихисследований под грифом «Совершенно секретно» должен узнавать отом, что им управляли «живые трупы» или психически больные люди.Он должен быть вовремя информирован о состоянии здоровья руко-водителей государства и иметь возможность выразить свое отношениек данному явлению. Думается, что в таком подходе выражается граж-данское достоинство и избранных, и избирателей, в том числе и врача.Врач в свободном обществе должен быть свободным человеком, а ненаходиться в зависимости от воли руководителей государства.

Законодательно следует закрепить и положение о том, что руко-водители государства, в том числе и министр здравоохранения, долж-ны нести юридическую ответственность за сокрытие от населенияинформации об авариях на промышленных предприятиях, связан-ных с нарушениями экологической ситуации и оказывающих влия-ние на состояние здоровья людей и всего живого на планете. Кон-троль над соблюдением этих требований должен составлять прерога-тиву комитетов по биоэтике.

«Не навреди» – гуманистическая норма биомедицинской этики2

Важнейшие этические принципы находят отражение, как изве-стно, в нормах и ценностях. История общества всегда включала в себяв качестве величайшей ценности человеческую жизнь. В медицинеотношение к жизни больного как ценности нашло отражение в эти-ческом принципе «святости жизни»: «Не навреди», который стал гу-манистическим идеалом врачевания. Он представлен переживания-ми сострадания и сорадования врача и больного и реализуется в ак-тах их содействия, соучастия и помощи.

Содержание принципа «Не навреди», являясь выражением спо-соба существования межличностных взаимоотношений «Я» (врача)и «Другого» (больного) на протяжении истории медицины углубля-лось, определяясь той социальной реальностью, в которой этот прин-цип осуществлялся. До XX столетия взаимоотношения Я и Другого вбольшей степени носили субъект-объектный характер. А потому и в

40

медицине Другой (больной) рассматривался в основном как объектпознания и воздействия для Я (врача). Субъективность больного малоучитывалась. Такой характер взаимоотношений между врачом и па-циентом во многом был обусловлен низким уровнем информирован-ности больного, что нашло отражение в господствовавшей на протя-жении 24 столетий патерналистской модели. В соответствии с ней врачполностью брал на себя ответственность за лечение и его исход; пре-доставление информации пациенту находилось в исключительнойкомпетенции врача.

Особенностью общественной жизни XX–XXI вв. является пони-мание социальной реальности как интерсубъективности – особогорода реальности, в которой взаимоотношения Я и Другого являютсяне только выражением их взаимодействия как «субъекта» и «объек-та», но и как «субъекта» (врач) и «субъекта» (больной), наделенныходинаковой активностью. В медицине интерсубъективность ознаме-новалась появлением в середине XX в. новой модели взаимоотноше-ний между врачом и больным – «модели сотрудничества», в которойони выступают как равноправные партнеры. Их равноправность ос-нована на принципах автономности и информированного согласия.

Гуманистический характер «модели сотрудничества», строящей-ся на принципе субъект-субъектных отношений Я и Другого, где вкачестве равноправных субъектов выступают и врач, и больной, неотрицает значения нравственного авторитета врача, основанного наего профессиональных знаниях, компетентности и опыте, а включа-ет и ответственное отношение к процессу лечения информирован-ного больного, а также контроль последнего над выполнением вра-чом нравственного идеала «Не навреди».

В условиях повышения роли пациента в принятии на себя ответ-ственности за ход и исход лечения врач должен иметь в виду, что лю-бое, даже самое продуманное его решение, может иметь лишь веро-ятностный результат, ибо он будет зависеть от субъективной устрем-ленности больного. А она может измениться по его воле в любоймомент, поскольку только он выступает полноправным хозяином сво-их устремлений. Поэтому врач должен обратить внимание на то, чтосферой взаимоотношений между Я и Другим является соприкосно-вение, взаимное проникновение личностных миров его и больного.При этом каждый из этих миров субъективен, а потому ни врач, нибольной не вправе, например, выставлять требование целиком раз-делять взгляды и убеждения (религиозные, политические, философ-ские и даже научные), близкие и дорогие каждому из них. Принятиеуниверсальных прав и свобод, уважение самовыражения человечес-

41

кой индивидуальности, т.е. толерантность является эмпирическимвыражением идентификации Я и Другого и условием соблюденияпринципа «Не навреди».

Принцип «Не навреди», выступая регулятором взаимоотноше-ний личностных миров врача и больного, включает в себя и конфи-денциальность, и коллегиальность, и свободный выбор пациентомврача, и беспристрастный анализ врачом ошибок своих коллег, как исвоих собственных. Врач должен препятствовать практике бесчест-ных и некомпетентных коллег и различного рода непрофессионалов,наносящих ущерб здоровью пациента.

Высшие моральные ценности в биомедицинской этике

Основополагающие универсальные этические принципы и нормы неисчерпывают собой методологическую базу моральной регуляции вмедицине. К ее базисным основаниям относятся также высшие мо-ральные ценности, выступающие формой проявления и дополнениябиоэтических принципов. Как могут и должны проявлять себя в дея-тельности медицинского работника – на теоретическом и практиче-ском уровнях – эти ценности, как регулируют они нормы поведенияврача и исследователя, всегда ли они выступают основой «стратегиии тактики» их профессионального выбора? Ответ на эти вопросы пред-полагает, в свою очередь, решение двух этических проблем.

Во-первых, это проблема установления однозначной экспли-кации сущности и признаков Жизни и Смерти человека как выс-ших базовых ценностей. До сегодняшнего дня единства в их пони-мании нет, что трагически, можно сказать, смертельно, сказыва-ется на судьбах людей, ждущих, например, донорских органов отумерших людей для пересадки. Решение этой задачи, которое долж-но стать делом совокупных усилий медиков, философов, этиков,танатологов, представителей религиозных конфессий, юристовдаст возможность определиться, наконец, в решении вопроса оправе человека на достойную жизнь и столь же достойную смерть.А это, в свою очередь, выступает необходимым основанием дея-тельности трансплантологов, реаниматологов, акушеров-гинеко-логов и других специалистов. Тема эта настолько глубока и серьез-на, что требует отдельного разговора.

Во-вторых, это проблема активного включения в лечебную и ис-следовательскую практику в качестве руководства к действию сводавысших моральных ценностей – таких, как Добро и Зло, Страдание и

42

Сострадание, Свобода и Ответственность, Долг и Совесть, Честь иДостоинство. Это проблема решаемая, и решать ее можно без особо-го напряжения: путем биоэтического вузовского образования, повы-шения уровня этических знаний у практикующих врачей, руководи-телей сферы здравоохранения, разумеется, при условии осознания еезначения на всех уровнях. Дело в том, что, с одной стороны, у совре-менных медиков, особенно молодых, эти ценности стали терять свойпрестиж и значимость, и их необходимо вернуть; с другой – прелом-ленные сквозь призму профессиональной деятельности эти ценнос-ти обретают в медицине особую специфику. Причем оказывается, чтоспецифика эта часто приводит к рассогласованию их восприятия иоценки «обычными» людьми и медицинскими работниками. Особен-но наглядно это видно на примере отношения к таким категориям,как добро и зло, проявляющим в сфере медицины относительность инерасторжимую связь; страдание и сострадание, демонстрирующиминогда неизбежность и даже полезность первого и сомнительное зна-чение и опасность второго; свобода, дающая медику и биологу-ис-следователю право на риск, а поэтому и на ошибку, но и налагающаяза них высокую ответственность.

Особое место в этом ряду занимает категория достоинство. В ши-роком этическом контексте это, прежде всего, объективная самоцен-ность, которой обладает каждый человек по праву своего рождениятолько потому, что он человек (отсюда – человеческое достоинство).Все люди, и пациенты в том числе, независимо от их социальногостатуса, психического и физического состояния и поведения имеютравные права на признание и уважение собственного достоинства.Таким образом, в биомедицинской практике этот принцип охваты-вает более широкий круг ситуаций, чем принцип автономности, ко-торый предполагает осознанную дееспособность и самостоятельностьличности. Уважение же человеческого достоинства связано не толь-ко с наличием осознания и чувства своего достоинства, которые про-являются во внутренней уверенности личности в собственной цен-ности, в сопротивлении попыткам посягнуть на свою индивидуаль-ность и независимость, в самоуважении. Их может и не быть.Уважение достоинства относится и к таким ситуациям, когда чело-век не в состоянии выразить свою волю, когда в силу своего физиче-ского или психического расстройства он совершенно не способен кавтономным действиям, когда приходится говорить даже не о чело-веческой личности, а о человеческом существе. Речь идет о таких си-туациях, как вегетативное существование, тяжелые формы гериатри-ческого состояния, эксперименты с эмбрионом человека и др.

43

В медицине, как нигде более, понятие достоинства человека на-ходится в сложном взаимодействии с переживаемыми им болью и стра-данием3 . Существуют две противоположные точки зрения по поводувлияния боли и страдания на человеческое достоинство. Первая – силь-ные боль и страдание лишают человека достоинства; именно поэтомуиногда смерть предпочтительней жизни в непереносимых физическихили душевных мучениях. Вторая – в том, как человек ведет себя передлицом страданий, проявляется его сущность; поэтому желание житьвопреки боли и страданию не умаляют, а упрочивают человеческое до-стоинство. Такие разные подходы, от которых иногда зависит реше-ние многих важнейших проблем биоэтики, в частности отношение кэвтаназии, определяются спецификой понимания сущности, места ироли страдания как моральной ценности в сфере медицины.

Страдание – это эмоциональное состояние человека, порожден-ное трудностями, превышающими его физические, душевные и ду-ховные возможности. Причины его могут быть различны: боль, шум,яркий свет, громкая речь, болезнь человека или его близких, разоча-рование, неудача, расставание с семьей и друзьями. Страдание быва-ет связано с личными установками человека или вызвано воспоми-наниями и предвидением условий, при которых оно возникало илидолжно возникнуть. Но какими бы ни были причины страдания, бе-зусловно одно: «Всякое страдание и болезнь вносят в духовный мирчеловека такие перемены, которые меняют подчас гармонию лично-сти, а также характер отношения к самому себе, ко всему окружаю-щему» (Г.И.Россалимо). Это ситуация, в которой человек чувствуетсебя одиноким, потерпевшим поражение.

Будучи не в состоянии преодолеть трудности самостоятельно,страдающий человек нуждается в поддержке. Тем более в такой под-держке нуждается больной человек. Именно физическое и психичес-кое состояние заставляет его обратиться к врачу, основное предназ-начение которого – освобождать пациента от страдания. Поэтомукаждый, кто встал на путь врачевания, не может смириться со стра-даниями больного и привыкнуть к ним. Напротив, он должен знать,в чем заключается сущность страдания, каковы его причины, как онопроявляется и как помочь пациенту преодолеть его. Вместе с тем сле-дует помнить и о том, что страдание, боль – это еще и показатель исимптом болезни, а иногда (например, при родах) и естественное со-стояние для пациента. Тем более, что корреляция боли и страданиянеоднозначна: боль испытывает тело, а страдание – личность; больне обязательно влечет за собой страдание; страдание человек можетиспытывать и без боли; страдает не только тот, кто испытывает боль,

44

но и сопереживающие ему; боль сопровождается страданием, когдаона невыносима, не прекращается, внушает страх или отвращение;боль преодолима, если она имеет смысл – осмыслена.

Поэтому, стремясь облегчить боль и страдания больного, врачне должен делать это самоцелью, добиваясь облегчения любой це-ной (например, ценой образования впоследствии у больного нар-котической зависимости). В связи с этим следует сказать о столк-новении альтернативных точек зрения. Представители одной изних – «безболезненной» медицины, считают, что везде, где только мож-но, следует стремиться снимать боль и неприятные ощущения у па-циента (лечение зубов под общим наркозом). Другой – медицины«суровой», считают, что боль, страдание следует рассматривать каксигнал, изменение интенсивности которого свидетельствует о тече-нии заболевания, помогая врачу корректировать его действия, ипоэтому они должны иметь место. Нравственный ориентир врачу вотношении к страданию больного дает сострадание, помогая емунаходить «золотую середину», проявлять необходимую гибкость,облегчая или сохраняя страдание.

Сострадание – способность страдать вместе с другим, сочувство-вать, сопереживать, соболезновать ему – является, на наш взгляд, не-отъемлемым качеством врача. В основе этой способности лежит высо-коразвитая эмоционально-чувственная сторона морального обликаличности. Можно утверждать, что для врача – это элемент его профес-сионализма. Однако существует точка зрения, что сострадание «меша-ет» врачу, отвлекает его на эмоциональные переживания вместо того,чтобы сконцентрировать все силы на рационально-рассудочном ана-лизе хода болезни, стратегии и тактики ее преодоления, поисках опти-мальной методики лечения. Кроме того, как считают сторонники по-добного рационализма, сострадание препятствует моментальному при-нятию решения, заставляет врача колебаться, терять драгоценное времяв экстремальных ситуациях (поэтому, в частности, по их мнению, жен-щинам, у которых эмоционально-сострадательная сфера развита силь-нее, чем рационально-аналитическая, труднее быть хирургами).

Важно не декларировать сострадание, а на деле проявлять его.Наиболее действенной, «практической» формой сострадания высту-пает милосердие – общечеловеческая моральная ценность, проявле-ние человеческого в человеке. Врач и лингвист Вл. Даль в своем «Тол-ковом словаре» определил милосердие как сердолюбие, готовностьделать добро всякому, любовь на деле. Человека доброго, милосердно-го отличают от равнодушного и жестокого, от подлеца и демагога невысокие слова, а добрые дела по отношению к конкретному челове-

45

ку, попавшему в беду. Особенно велика роль милосердия в медицин-ской практике, где врачи, медсестры, фармацевтические работникиимеют дело с инвалидами, тяжелобольными, немощными старика-ми. В истории медицины есть немало примеров, когда врачи былизачинателями добрых дел, проявляя тем самым верность принципамгуманизма и милосердия. На могильном камне замечательного рос-сийского врача-гуманиста Ф.И.Гааза начертан девиз его жизни: «Спе-шите делать добро», который должен быть девизом каждого медика.А.П.Чехов говорил, что профессия врача – это подвиг. Она требуетчистоты души и помыслов. Поэтому будет правильным утверждать,что страдание и сострадание – это конкретное проявление Добра иЗла в медицине.

Добро и Зло – эти обобщенные формы разграничения и проти-вопоставления нравственного и безнравственного – являются крите-риями любой поведенческой деятельности человека. Особое значе-ние приобретают они в медицине, от которой во многом зависит нетолько сохранение, но и качество жизни людей. Не случайно в про-фессиональных деонтологических кодексах и клятвах сформулиро-ваны нравственные принципы и идеалы, определяющие мотивы идействия врача. Они выступают нормами добра, и ими должен преждевсего руководствоваться врач при определении стратегии и тактикилечения и исследования.

Казалось бы, их соблюдение автоматически решает проблемуДобра и Зла. Но дело в том, что нравственные коллизии медициныздесь только начинаются. Действительно, «не навредить» – значит несотворить зла. Но что есть зло в каждом конкретном случае? Хирур-гическое вмешательство, которое может спасти жизнь больному, номожет и «навредить» (оказаться бессмысленным или неудачным, усу-губить его страдания) – добро это или зло? Что делать: ждать, пус-тить болезнь «на самотек», опасаясь «навредить», или, наоборот, спе-шить предпринять все необходимое, ибо «промедление смерти по-добно»? Многое здесь зависит от темперамента, характера,решительности врача, его способности к риску, его моральных уста-новок и мотиваций. Что, например, окажется сильнее: стремлениепомочь, облегчить страдания, «не навредить» именно этому больно-му, или здоровая любознательность исследователя, желание испро-бовать еще одну методику, чтобы спасти многих, даже попутно «на-вредив» одному? Причем речь здесь идет о благородных мотивах, нодаже они могут быть «добром» или «злом». Что же говорить о такихнизменных мотивах, как карьера, личное благополучие или спокой-ствие, которых часто добиваются, именно «навредив».

46

Но если навредил, сотворил зло, не желая того, не специально,а, скажем, по неведению, оправдывает ли это зло? Смотря по тому,что это за неведение: неведение самой медицины (которая действи-тельно сегодня еще многого не знает и не умеет), или личное неведе-ние врача? Ведь часто фразой «медицина здесь бессильна» некомпе-тентные, непрофессиональные врачи прикрывают свое собственноебессилие и творимое ими зло. Медицина уже знает, может, умеет, аон, врач, не слышал, не читал, не знает, по-прежнему остается на уров-не устаревших учебников.

Есть области медицины, в которых выполнение заповеди «Ненавреди» особенно проблематично, например в психиатрии. Здесь,корректируя поведенческие реакции больного, приводя их «в норму»,медицина вторгается в область личностной автономии субъекта. ЭтоДобро или Зло? Для кого: для больного или окружающих? Не случай-но именно по этическим соображениям наложен мораторий на не-которые методики в области психиатрии.

Или: что означает в медицине библейское общечеловеческое «Неубий», когда, несмотря на действия врача или даже в их результате,наступает смерть больного – это «убийство»? И если да, то всегда лиэто – зло? А если это помощь больному в прекращении его страда-ний? Но имеет ли врач юридическое и моральное право на подобную«помощь»? Или другая традиционная медико-морально-христиан-ская проблема: аборт – это убийство, это нарушение заповеди «неубий»? И как решить здесь проблему добра и зла, особенно если речьидет о плоде с заранее известными аномалиями развития?

Как видим, проблема Добра и Зла в медицинской этике не огра-ничивается простым постулированием, «что такое хорошо, и что та-кое плохо». Она нацеливает на неоднозначные решения в конкрет-ных ситуациях. Решения эти облегчает или затрудняет то, что, какизвестно, в реальной жизни нет абсолютного Добра и абсолютногоЗла. Каждое явление и действие может в той или иной степени нестив себе и то, и другое. И задача врача - суметь выявить эту степень иминимизировать Зло, максимально творя Добро.

Очевидно, что большинство проблем, связанных с особенностя-ми проявления высших моральных ценностей, носят и в клиничес-кой, и в исследовательской медицине «открытый» характер, посколь-ку они ставят врача, исследователя, пациента перед выбором, кото-рый не является однозначным и простым и может быть одинаковомучительным для всех сторон.

Вместе с тем наличие и необходимость выбора порождает и оп-ределенное противоречие: вариативность выбора входит в конфликтс требованиями нормативной регуляции, которая, напротив, предпо-

47

лагает однозначность решения, особенно если речь идет о правовойрегуляции. Но ведь без правовой базы, четко определяющей права иобязанности обеих сторон, исследования невозможны и опасны.

Разрешение этого противоречия – между гуманистической сво-бодой выбора и авторитарными предписаниями права – зависит отуровня этической компетентности, которая требует биоэтическогообразования разных групп участников исследовательского процесса:

• в первую очередь, самих исследователей: медиков, генетиковбиологов;

• представителей власти и правовых институтов, принимающихзаконы и решения;

• членов Комитетов по биоэтике, не имеющих специального эти-ческого образования;

• испытуемых, информирование которых предполагает наличиенекоторого «предзнания»;

• населения, из которого «рекрутируются» испытуемые и обще-ственное мнение которого оказывает определенное влияние на направ-ления биомедицинских и генетических исследований в обществе.

Вместе с тем низкий этико-образовательный уровень этих кате-горий – проблема не только всех регионов постсоветского простран-ства, но и многих других стран. Причем даже тогда, когда образова-тельный уровень можно признать удовлетворительным, оказывается,что эта медико-этическая образованность носит традиционно-патер-налистский характер. Так, мы никак не можем привыкнуть к тому, чтоправо человека на жизнь и смерть – это его право, а не врача, исследо-вателя, законодателя. Патернализм, в свою очередь, уходит корнямив авторитарную этику, признающую в качестве высшей ценности ин-тересы общества, государства, науки, а не индивидуальную личность.Это ставит нас перед необходимостью формирования у медиков, би-ологов, генетиков, у политиков и обычных граждан новой гуманисти-ческой этической установки, достигаемой путем биоэтического про-свещения. Но это уже другая тема.

Примечание

1 Basic ethical principles in european bioethics and biolaw / Ed.: J.D.Reindtorff, P.Kemp.

Vol. I: Autonomy, dignity, integrity and vulnerability. 428 p.; Vol. II: Partners’ research. 372 p.

Barselona, 2000 Рецензия Б.Г.Юдина (Вопр. философии. 2003. № 5. С. 180–183).2 Принцип «Не навреди» является предметом постоянных раздумий медиков – от

Гиппократа до наших дней. В данном разделе представлена его интерпретация

Э.А.Фонотовой.3 Пулмэн Д. Достоинство человека, боль и страдание // Человек. 2001. № 3. С. 104–114.

48

Я.С. Яскевич

Биоэтика в контексте междисциплинарных стратегийи механизмов создания этических комитетов

Биоэтика как междисциплинарное научное направление, акаде-мическая дисциплина и социальный институт опредмечивается в кон-тексте общей стилистики, характерной для постнеклассической наукипоследней трети XX в. В это время в ткань науки входят непривычныедля классической науки идеалы блага человека и человечества, моралии добра, долга и ответственности за результаты, полученные в процес-се научного изучения человекоразмерных объектов.

Внедрение в практику новых медицинских технологий (методовискусственного оплодотворения, суррогатного материнства, прена-тальной диагностики), актуализация проблем трансплантации, эвта-назии, биомедицинских экспериментов, проводимых на людях иживотных, необходимость морально-этического и правового регули-рования возникающих в процессе биомедицинских исследованийколлизий послужили своеобразным социальным заказом по отноше-нию к становлению биоэтики.

Начало XX–XXI столетия характеризуется формированием еди-ной цивилизации с новой шкалой общечеловеческих духовных цен-ностей, которую можно назвать экосоциумом, или эколого-инфор-мационным обществом. Особое место в этой цивилизации принадле-жит философии, науке, ноосферологии, таким междисциплинарнымобластям, как биоэтика, которые через систему образования и обос-нования новых приоритетов призваны обеспечить основу для эколо-гизации и гуманизации общества. Какова роль философско-методо-логической рефлексии над основаниями науки в этом процессе, вкаких ее областях формируются новые подходы, изменяющие обликсовременной культуры и обеспечивающие сближение естественно-

49

научного и гуманитарного знания? Каковы особенности науки концаXX – начала XXI в. с точки зрения субъект–объектных отношений,ценностно-целевых структур, перспектив и границ научного поис-ка? Какова роль и статус биоэтики как междисциплинарного направ-ления и социального института, каковы моральные и правовые ос-нования создания этических комитетов в современных условиях? Сцелью поиска ответов на эти вопросы необходимо проанализиро-вать важнейшие концепции современной науки, ее идеи и новыеподходы, выявить механизмы формирования гуманистических ори-ентиров, рассмотреть проблему взаимоотношения научной истиныи нравственности. Важно раскрыть тенденции к интеграции есте-ственнонаучного и гуманитарного знания, междисциплинарномувзаимодействию различных областей знания в контексте становле-ния биоэтики и этических комитетов в современной социокультур-ной ситуации.

Гуманистические повороты в современной науке

В развитии постнеклассической (современной) науки (последняятреть XX в.) выделяется ряд концепций и подходов, благодаря кото-рым можно зафиксировать механизмы формирования идеалов и нормнаучного знания, наполняющие структуру научного поиска ценност-ными ориентирами и гуманитарными параметрами. Механизмы,трансформирующие идеалы современного научного знания, особен-но интенсивно входят в науку во второй половине XX столетия. Этотпроцесс осуществляется через разработку концепции ноосферы, идейнелинейной, «сильно неравновесной» термодинамики (школа И.При-гожина), синергетики, современной космологии, развитие системныхи кибернетических подходов, идей глобального эволюционализма, такназываемого «антропного космологического принципа», становлениемеждисциплинарных направлений, развитие биомедицинских иссле-дований с участием человека.

Вхождение «человекоцентристских» аргументов четко наблюда-ется прежде всего в концепции ноосферы В.И.Вернадского, основан-ной на идее целостности человека и космоса. Речь идет и о целостно-сти современной науки, в которой стираются грани между ее отдель-ными областями и происходит специализация скорее по проблемам,чем по специальным наукам. Задача научно строить мир, с точки зре-ния Вернадского, отказавшись от себя и стараясь найти какое-ни-будь независимое от собственной природы понимание мира, челове-

50

ку не по силам, это иллюзия. Наблюдатель – субъект с необходимос-тью включен в картину исследуемой реальности, в саму природу. Но-осфера является лишь новым качественным состоянием биосферы, вкотором разум человека призван играть решающую роль.

В настоящее время рассматриваются различные сценарии само-организации в широком классе неравновесных физических, химичес-ких, биологических и социальных систем: в физике (гидродинамика,лазеры, нелинейные колебания); в электротехнике и электронике; вхимии (реакция Белоусова-Жаботинского); в биологии (морфогенез,динамика популяций, эволюция новых видов, иммунная система); вобщей теории вычислительных систем, в экономике, экологии, соци-ологии; в медицине (синергетические подходы в психиатрии и т.п.).

Важнейшими характеристиками самоорганизующихся системявляется их нелинейность, стохастичность (непредсказуемость), на-личие большого числа подсистем, открытость, необратимость (непо-вторимость). Характерен «веер возможностей» развития системы вточках бифуркации, когда система теряет стабильность и способнаразвиваться в сторону многовариантных режимов функционирова-ния. Предполагается также оценочный анализ возникающих вопро-сов и возможных вариантов ответов на них. Что произойдет, если...,какой ценой будет установлен порядок из хаоса, какие последствиявызовет такое слабое «воздействие» на систему как..., какова значи-мость того, что погибнет и что возникает, если... Такого рода вопро-сы свидетельствуют о необходимости отказа от позиции беспреко-словной «манипуляции» и жесткого контроля над изучаемыми сис-темами, в особенности в области биомедицинских исследований сучастием человека.

Отказ от жестких средств обоснования научного знания, учетразличных действующих на систему параметров и обращение к кон-цепциям случайных, вероятностных процессов демонстрируют насовременном этапе и многие медицинские дисциплины. Кризис совет-ской клинической психиатрии, как отмечают некоторые исследова-тели, во многом объясняется «пристрастием» к линейному принци-пу. Согласно данному принципу каждая психическая болезнь долж-на включать единые причины, проявления, течение, исход ианатомические изменения (т.е. одна причина дает одинаковый эф-фект). Такая «жесткость» в формулировке тезиса (постановке клини-ческого диагноза), как свидетельствует современная медицина, ни-чем не оправдана. Нельзя не учитывать тот фактор, что как неповто-римы физические и духовные свойства отдельных индивидов, такиндивидуальны проявления и течение болезни у отдельных больных.

51

Аргументация на основе «непогрешимого», «объективного», «не-предвзятого» клинического метода, изложения «без личного толко-вания» является несостоятельной прежде всего с логической точкизрения. Она демонстрирует неадекватность претензий клиническогометода на индуктивное выведение законов. В данном случае системапостановки клинического диагноза представляет собой не что иное,как суждение по аналогии, или индуктивное доказательство, когдана основе повторяемости симптомов и синдромов конструируетсяпредставление о законе (нозологической форме). Вместе с тем такойподход несостоятелен и в морально-психологическом плане, посколь-ку лечение адресуется не к личности, как декларируется клиничес-кой психиатрией, а к болезни, т.е. «лечится болезнь, а не больной».

Отход от однолинейности и жесткости, обращение к теориямслучайных процессов приведет, как считают некоторые специалис-ты, к обновлению психиатрии. Понятие болезни будет вероятностным,а ее возникновение в ряде случаев – принципиально непредсказуе-мым. В психиатрии появится свобода воли в ее термодинамическомвыражении. Это повлечет за собой и изменение суждения о «норме»и болезни, к размыванию «границы» между ними широким спектромадаптационных реакций. Суждение же о «нормальном» будет изме-няться вместе с обществом и в зависимости от модели медицины.

Осознание чрезвычайной сложности и целостности объекта ис-следования ставит современную психиатрию перед необходимостьювключения в ее аргументационную систему описаний различногоуровня (биохимического, поведенческого, социального), подобнопринципу дополнительности Н.Бора. Гибкость и многовариантностьв постановке диагноза болезни, ориентация на конкретного челове-ка обеспечивает воплощение фундаментального принципа медици-ны – «лечить не болезнь, а больного» и избежания этических «переко-сов» (гипердиагностики и наоборот, презумпции болезни).

Этические и аксиологические аргументы с неизбежностью «про-низывают» и другие медицинские дисциплины. Такая медико-био-логическая наука, как танатология, изучающая причины, призна-ки и механизмы смерти с особой остротой ставит проблему «этиче-ской аргументации» при пересадке органов. Возникает вопрос, какизбежать этического перекоса: прежде чем донорский «живой» ор-ган может быть изъят, сам донор должен быть «мертвым». Та же кол-лизия появляется при решении вопроса о продлении жизни боль-ного с помощью аппаратуры: какие аргументы будут этически вес-кими при решении вопроса об отключении аппаратуры, т.е. по сутидела «умерщвлении» больного. При решении вопроса о сохранении

52

жизни обреченных от неизлечимых болезней больных мы снова ре-шаем дилемму: насколько этичны идеалы медицины, приписываю-щие бороться за жизнь «до конца», если больной предпочитает «лег-кую смерть».

Причастность человека к постижению таких сложных объектов,как атомная энергия, объектов экологии, генной инженерии, мик-робиологии, в которые включен человек, широкое внедрение робо-тов и компьютеров в производство и в самые различные сферы жиз-ни человека и общества, функционирование науки на современномэтапе в качестве социально интегрированной технологической экс-пертизы в ряде областей, внедрение в практику новых медицинскихтехнологий ставят под сомнение тезис об «этической нейтральнос-ти» науки (Б.Г.Юдин) [1]. Становится ясно, что естествознание на-шего времени значительно ближе по стратегии исследования к гума-нитарным наукам, чем в предшествующие периоды историческогоразвития, вводя в него непривычные для традиционного естествозна-ния категории долга, морали и т.д. (В.С.Стёпин) [1]. Аргументы, ис-пользуемые при постижении уникальных эволюционных систем, немогут быть этически безразличными. Позиция, нацеленная лишь наполучение нового истинного знания, является слишком узкой, а по-рою и опасной. Возникает необходимость в появлении подходов, ус-танавливающих контроль за самим постижением научной истины.В иерархии ценностей, к которым несомненно относится научнаяистина, наряду с ней в современной науке выступают такие ценнос-ти, как благо человека и человечества в их единстве и взаимодейст-вии, добро и мораль. Поиск научной истины «освещается» аксиоло-гическим императивом: не увеличит ли новое знание риск существо-вания и выживания человека, будет ли оно служить благучеловечества, его интересам.

Биоэтика в контексте междисциплинарных стратегий

Некорректность элиминации аксиологических, нравственных игуманистических ценностей из системы научного знания особенноостро обнаружилась в области биомедицинских исследований. Это-му предшествовало переосмысление парадигмы ценностной нейт-ральности научного знания, технократического мышления, характер-ного для классической науки и технико-инженерной модели взаи-моотношения врача и пациента, в рамках которой человекрассматривался как объект экспериментирования и манипулирова-

53

ния. Активность субъекта, его свободная воля, уникальность, специ-фические особенности не учитывались в данной модели взаимоот-ношения врача и пациента. Становление такой новой междисципли-нарной области исследования, как биоэтика, способствовало актуа-лизации более адекватной модели взаимоотношения врача ипациента, основанной на демократических ценностях солидарнос-ти, сострадания, соучастия, диалого-коммуникативистских интере-сов (Б.Дженнингс).

Новая модель взаимоотношения врача и пациента, последующиемощные общественные движения за права человека на получениеинформации о диагнозе и прогнозе собственного состояния, приня-тие решения в выборе методов лечения и т.п. дали толчок разработкеи систематизации в 70-х гг. XX в. основных принципов биоэтики, вчисло которых были включены не только принципы «не навреди»,«делай добро», но и принципы свободы, справедливости, долга и бла-га, гуманизма.

Становлению биоэтики как академической дисциплины и соци-ального института предшествовали аксиологические и этические по-вороты, формирующиеся в лоне современной науки, междисципли-нарных исследований, моральных проблем биомедицины, связанныес необходимостью защиты достоинства и прав пациента [2, 45]. Био-этика объединяет биологическое знание и человеческие ценности ипредставляет собой «систематическое исследование человеческогоповедения в области наук о жизни и здравоохранения в той мере, вкакой это поведение рассматривается в свете моральных ценностейи принципов» [3, 102]. Тридцатилетний период существования био-этики как междисциплинарного направления и социального инсти-тута был связан с динамикой биоэтической проблематики. Уже на-чиная со второй половины 1980-х гг. в биоэтике наряду с развитиембиомедицинских технологий формируется достаточно мощный пластфилософских знаний, трансформирующих концептуальные основа-ния традиционной модели биоэтики западного типа. В новом ракур-се актуализируются типичные для биоэтики проблемы прав и свободличности, формируется расширенная трактовка концепции свободы,включающая признание автономии личности (personal autonomy).В рамках современной интерпретации свобода рассматривается какбазовая этическая ценность, проявляющаяся в выборе пациентомлибо медицински возможного, либо медицински гуманного. Болееглубинная этика диалога в сочетании с принципом информирован-ного согласия заменяет преобладающую традиционную модель па-тернализма. Абсолютизации приоритетов как со стороны врача или

54

биолога – экспериментатора, так и со стороны пациента или иссле-дуемого современная модель биоэтики предпочитает согласованностьв обосновании прав и обязанностей сторон, активное привлечениепациентов к принятию решений в выборе методов лечения, особен-но в случаях угрозы здоровью и жизни человека.

Философской рефлексии по мере углубления наших знаний оживой материи подвергается и категория свободы в направлении отсвободы потребительской («свободы от») к свободе созидательной («сво-боде для»). «Свобода от» интерпретируется при этом как способностьсовременного человека преодолевать природные формы зависимос-ти от внешнего мира и удовлетворять свои растущие потребности (уве-личение активного периода жизни, освобождение от ранее неизле-чимых болезней, свободоизъявление в изменении внешности, пола,в личном выборе иметь или не иметь детей и т.д.). Современный уро-вень биомедицинских исследований позволяет человеку достичь оп-ределенного уровня «свободы от». Однако отделяясь от природногоестества и возвышаясь над миром, человек порою попадает во всебольшую зависимость от современных технических средств и тольков органической целостности человека и космоса, в творении самогосебя, нравственном самосовершенствовании человек приближаетсяк свободе созидательной («свободе для»). Ценностный статус свобо-ды в процессе углубления наших знаний о живой материи, в биоме-дицинских исследованиях, имеющих дело с уникальными единичны-ми объектами (человеческий геном, социо-природные феномены)предполагает необходимость самоограничений со стороны исследо-вателей, формирование концепции коллективной ответственностиза результаты научного поиска. Из плоскости индивидуальной поня-тие ответственности трансформируется в ранг коллективной ответ-ственности за ущерб, наносимый человеку и природе.

В рамках биоэтического дискурса мораль традиционно проявля-ется в ее высшем смысле. Она затрагивает отношения между личнос-тями (врач – пациент, исследователь – экспериментируемый) в эк-зистенционально-пограничных ситуациях, на грани жизни-смерти,здоровья-болезни. Благодаря этому осуществляется философскоепереосмысление категорий справедливости, долга, принципа гума-низма. Становится ясно, что гуманистическая парадигма в биоэтикеможет быть реализована не только при соблюдении нравственныхпринципов, но и при строгом следовании правовым нормам. Кон-цепция справедливости предполагает социальный компонент и всоответствии с этим равный доступ к общественным благам, получе-нию биомедицинских услуг, фармакологических и других средств,необходимых для поддержания здоровья.

55

Традиционные для биоэтики категории долга и блага, выступаю-щие в гиппократовской формуле «не вреди», в современной биоэти-ке расширены до «не только не вреди, но и сотвори благодеяние».Заметим, что сама трактовка понятия благодеяния не является одно-значной, в особенности при обсуждении вопросов о поддержаниижизни в вегетативном состоянии, клонировании живых существ идаже человека и т.д.

Таким образом, современная парадигма биоэтики характеризу-ется радикальным поворотом от способов эмпирического описанияврачебной морали к обостренной философской рефлексии над осно-ваниями нравственности в биомедицинских исследованиях, расши-рению проблемного поля биоэтики с включением в нее не тольконравственных, философских, но и правовых компонентов. Происхо-дит объединение различных видов системы ценностей: биологичес-ких (физическое существование, здоровье, свобода от боли и т.д.),социальных (равные возможности, получение всех видов медицин-ских услуг и т.п.), экологических (осознание самоценности природы,ее уникальности, коэволюции), личностных (безопасность, самоува-жение и т.п.).

В западной модели биоэтика предстает как институционально ор-ганизованная социальная технология с системой стандартизованныхлиберальных ценностей, обеспечивающих соблюдение личных прави свобод человека в биомедицинской сфере. Защита прав граждан отнегативных последствий применения современных биомедицинскихтехнологий осуществляется здесь посредством разработанных этичес-ких кодексов, законов, повышения сферы ответственности профес-сионалов-медиков и биологов, расширения их социальных обязан-ностей, закрепленных не только на личном, нравственном, но и направовом уровнях. Этические механизмы контроля за действиямиврачей и ученых дополняются развитой системой правового регули-рования, формированием специальных биоэтических комитетов, ста-новлением биоэтического образования [4, 1–40].

На постсоветском пространстве, в том числе и в Республике Бе-ларусь, сложилась иная, «отечественная» модель биоэтики, в кото-рой она предстает как междисциплинарная, биологически ориенти-рованная современная отрасль знания. В ее рамках анализируютсянравственные проблемы человеческого бытия, отношение человекак жизни и к конкретным живым организмам. Разработка нравствен-ных норм и принципов, регламентирующих практические действиялюдей в процессе исследования природы и человека, моральных кри-териев социальной деятельности по преобразованию окружающей

56

среды, оценка роли и места человека в рамках биологической реаль-ности, теоретических оснований концепции коэволюции обществаи природы, статуса категорий жизни и смерти – таков диапазон оте-чественной модели биоэтики, основанной на достаточно расшири-тельной трактовке ее проблемного поля и предмета. [5, 352–354]. Дляразвития биоэтики в том виде, как она принята на Западе, с его раз-витой системой правового регулирования, у нас в настоящее времясоздаются объективные и субъективные условия, формируются нрав-ственные и правовые основы регулирования биомедицинских иссле-дований, осуществляется поиск адекватных моделей биоэтическогообразования и просвещения.

Нравственные и правовые аспекты биомедицинской и экологическойситуации в Республике Беларусь

Одним из приоритетных направлений биоэтики является анализэтических норм охраны здоровья человека с учетом его социальнойсущности и основных принципов функционирования человека. Здо-ровье человека выступает основным показателем сложного коэволю-ционного развития природно-человеческих систем. В этом планеможно говорить о совпадении целей биоэтики и экологической эти-ки в контексте обеспечения экологической безопасности и здоровьянаселения в условиях загрязнения внешней среды и измененного рав-новесия системы «Человек–Природа».

В современной Республике Беларусь в силу кризисного уровнябаланса в системе «Природа–Общество» статус биоэтических пара-метров имеет особое значение. Данные биомедицинских исследо-ваний свидетельствуют о прямой и явной угрозе здоровью населе-ния и сохранению генофонда, в силу комплексного радиационно-химического загрязнения территории Беларуси. Особо негативнуюроль в этом процессе сыграла Чернобыльская катастрофа, как ве-личайшая техногенная трагедия в истории человечества, котораяпринесла наибольшой урон Республике Беларусь. Чернобыль пока-зал, что подобные катастрофы не имеют границ и что мир находит-ся в теснейшей экологической взаимосвязи, напомнил со всей ак-туальностью идеи В.Вернадского не только о планетарной, но и все-ленской целостности.

Биомедицинский и экологический контроль за сохранением здо-ровья людей, проживающих на загрязненных территориях Беларуси,свидетельствует об угрожающей динамике заболеваемости взрослых

57

и особенно детей, комплексном загрязнении окружающей среды нетолько радионуклидами, но и химическими веществами. Это сопро-вождается длительным посткатастрофным эмоционально-психоло-гическим стрессом людей, массовым ощущением тревоги, возника-ющим и длительно сохраняющимся у людей не только на загрязнен-ных территориях, но и во всей республике. Лишь 18% детей, выросшихза последние двадцать лет посткатастрофного существования, отве-чают нормальным медицинским показаниям. При этом наибольшеераспространение имеют заболевания щитовидной железы (тиреоид-ный рак), дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, сердеч-но-сосудистой системы. К огромному сожалению, клинические на-блюдения свидетельствуют о том, что детский тиреоидный рак обла-дает более выраженными агрессивными свойствами, чем у взрослых.Дети, перенесшие удаление железы, в большинстве случаев отстаютв умственном и физическом развитии от своих сверстников. На этомфоне увеличивается рост заболеваний ОРЗ и гриппа в детских до-школьных учреждениях, снижается индекс здоровья у детей дошколь-ного возраста.

Недостаточность медицинского оборудования для оздоровления,неполный комплект необходимого физкультурного и оздоровитель-но-спортивного оборудования приводят к феномену длительно бо-леющих детей [6]. Первостепенными в этих целях должны стать ком-плексные профилактические и оздоровительные мероприятия в дет-ских дошкольных и поликлинических учреждениях. Необходимобиомедицинское вмешательство с целью исследования лиц, прожи-вающих на экологически неблагоприятных ситуациях, допускаемогос добровольно информированного согласия взрослого человека, либос разрешения родителей (опекунов), если исследуются дети до 16 лет.Проведение предполагаемого биомедицинского научного исследова-ния с вмешательством в психофизическое состояние людей (заборкрови, УЗИ-диагностика и т.д.) должно иметь научно-практическуюобоснованность и оценку потенциального риска и пользы. Лицам,подвергшимся биомедицинским исследованиям, должна быть гаран-тирована конфиденциальность полученной информации. Современ-ные междисциплинарные исследования по окружающей среде долж-ны включать в себя специалистов из самых различных областей на-уки – биологии, медицины, экологии, социологии, демографии,этики, философии.

Биоэтика в этом плане может внести существенный вклад в оцен-ку состояния окружающей среды, динамики и профилактики здоро-вья населения. Постоянно организованный биомедицинский и эко-

58

логический контроль за состоянием здоровья людей, проживающихна загрязненных территориях Республики Беларусь, и отселение по-сле аварии в «чистые» районы несомненно дают свои результаты.

В области здравоохранения Республика Беларусь руководствуетсянормами международного права. Основные принципыбиомедицинской этики, рекомендованные Всемирной ассамблеейздравоохранения, закреплены в законах Республики Беларусь«О здравоохранении» (1993, с изменениями и дополнениями 1998–2000 гг.) [7, 290], «О психиатрической помощи и гарантиях прав гражданпри ее оказании» (1999) [8, 421], «О безопасности генно-инженернойдеятельности» (2006) и Концепции развития здравоохранения вРеспублике Беларусь [9]. Правительство страны разработало иодобрило Национальную стратегию устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь на период до 2020 г. [10,76–79; 107–138]. Данная концепция на сегодняшний день являетсяхорошей базой для принятия правовых актов, а такжеобщегосударственных, отраслевых программ, определяющихконкретные мероприятия и ресурсы для обеспечения устойчивогоразвития Беларуси, этико-правового обеспечения использованиябиологического разнообразия.

Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан приее оказании» провозглашает основы государственного регулированияоказания психиатрической помощи, гарантии и права граждан, ос-новополагающие принципы оказания психиатрической помощи(принцип добровольности, информированного согласия на лечениеи возможность отказа от него, а также обеспечение ее «в наименееограничительной форме»). Принудительное содержание и лечениечеловека в стационаре возможно только по решению суда, которое, вслучае несогласия, может быть обжаловано пациентом, его предста-вителем, либо правозащитной организацией. Этико-правовые нор-мативы психиатрической помощи дополняются такими понятиями,как моральная автономия душевнобольного на всем пространстве еговзаимодействия с психиатрическими службами, разумность и благо-разумие и т.д.

Наряду с обеспечением правового статуса биоэтики, ее социаль-но-этические основания разрабатываются и во взаимодействии с хри-стианской моралью. В России, при Московской патриархии уже дей-ствует, а в Беларуси при Минской патриархии планируется созданиецерковно-общественного совета по медицинской этике [11]. В рядебиоэтических вопросов христианская церковь занимает весьма же-сткую позицию: по клонированию человека и его органов (особенно

59

сердца), эвтаназии, искусственному зачатию и прерыванию беремен-ности, которое рассматривается как посягательство на жизнь буду-щей человеческой личности. В то же время допустимым и полезнымсчитается клонирование изолированных клеток и тканей живых ор-ганизмов, генотерапия, трансплантация отдельных органов, иссле-дование и применение ряда современных молекулярно-генетическихметодов лечения. Женщина, вынужденная при прямой угрозе ее фи-зическому и душевному здоровью прервать беременность, не отлуча-ется от церкви, но обязана исполнять личные покаянные молитвен-ные правила, определяемые священником после исповеди. При Мин-ской епархии Белорусского Экзархата накоплен достаточный опытпо распространению идей биоэтики православным братством врачей,а при Всехсвятском приходе в г. Минске организован Дом милосер-дия. Духовная и медико-психологическая поддержка безнадежнобольным детям оказывается в Белорусском детском хосписе при он-кологическом центре в Боровлянах.

Таким образом, биоэтика как социокультурный феномен в зна-чительной степени детерминирует в нашем обществе сотрудничест-во и взаимообогащение правового и нравственного сознания. Оназадает ориентиры биомедицинской практики и принятия управлен-ческих решений, обеспечивая нравственный климат в научном сооб-ществе, медицинских коллективах, адекватный моральный выборспециалистов медиков, биологов, биотехнологов, меру их вмешатель-ства в сферу живого, социальной и правовой ответственности передобществом за результаты научно-практической деятельности.

Взаимовлияние нравственного и научного дискурсов в науке вцелом и в биоэтике в частности является для «отечественной» моде-ли биоэтики весьма органичной. Ее центральной проблематикой какраз является в большей степени разработка нравственных норм ипринципов, регламентирующих человеческое поведение в науках ожизни, человеке, живой природе (биосе). Оформление же правовогостатуса биоэтики находится пока еще в стадии становления. И хотя вначале XX в. А.Пуанкаре говорил о том, что любое правовое вмеша-тельство в вопросы научного исследования будет неуместно и неле-по, к концу XX в. многие ученые уже призывали к научному трибуна-лу для урегулирования спорных научных вопросов, предлагали создатьсвод законов для научных исследований [12, 207–225].

Биоэтическое знание успешно выполняет различные функции впроцессе своего функционирования, в том числе мировоззренческую,гносеологическую, методологическую, аксиологическую. Тем самымоно способствует разработке системы ценностей, целей и идеалов в

60

оценке состояния жизни и перспектив ее развития, нравственно-пра-вовых норм. Повышается статус биоэтики в биомедицинских иссле-дованиях и технологиях, современных механизмах функционирова-ния научного знания, изучении живых систем. Тем самым актуали-зируется диалог и взаимообогащение естественнонаучного игуманитарного дискурса, происходит междисциплинарный синтез имировоззренческо-нравственное оздоровление общества.

Современная модель биоэтики и разработка программ биомеди-цинских исследований в Республике Беларусь адаптирована к ее на-учным, социокультурным и духовно-мировоззренческим традициям,системе здравоохранения и требует своего дальнейшего развития.

Национальный комитет по биоэтике в Республике Беларусь:механизмы создания, функции и задачи

Комитеты по биоэтике являются в современных условиях важ-нейшей структурой для соблюдения различных нормативных актов,принятых ЮНЕСКО как ведущей международной организацией вобласти биоэтики. ЮНЕСКО помогает государствам–членам созда-вать и развивать такие инфраструктуры биоэтики, как руководства,правила, программы преподавания этики, законодательство и коми-теты по биоэтике. Благодаря содействию Комиссии Республики Бе-ларусь по делам ЮНЕСКО была проведена и проводится работа посозданию и организации деятельности Комитета по биоэтике в на-шей стране.

Национальный комитет по биоэтике призван способствовать ивсемерно содействовать укреплению доверия, консолидации и парт-нерских отношений между врачами (и всеми медицинскими работни-ками) и пациентами, добиваться согласия путем объективного и прин-ципиального обсуждения сложных в морально-правовом отношенииситуаций. Национальный комитет по биоэтике рассматривает все во-просы, связанные с соблюдением общих принципов гуманизма, нрав-ственности и биомедицинской этики. Методологическими основани-ями деятельности национальных комитетов выступают теоретическиеориентиры – биомедицинская этика и международные документы пообщественному контролю над соблюдением прав человека.

Мировая тенденция развития современного здравоохранения,биомедицинских технологий и научных исследований в настоящеевремя неотъемлемо связана с контролем над соблюдением этическихнорм и прав человека. Этот контроль осуществляется с помощью

61

институционально организованных социальных структур и техноло-гий, которые вместе с системой гуманистических либеральных ценно-стей обеспечивают соблюдение личных прав и свобод человека в обла-сти биологии и медицины. Тем самым формируются механизмы за-щиты прав граждан от негативных последствий применениясовременных биомедицинских технологий, предусматривающие раз-работку этических кодексов, законов, повышение сферы ответствен-ности профессионалов-медиков и биологов, расширение их социаль-ных обязанностей, закрепленных не только на личном, но и правовомуровнях. Такого рода механизмы контроля над деятельностью врачейи ученых приводятся в действие благодаря образованию новых инсти-тутов в системе мирового здравоохранения – комитетов по биоэтике.

Комитеты по биоэтике (БЭК) – это структурные подразделения,обеспечивающие, прежде всего, регуляцию проведения независимойэтической экспертизы, обязательной для всех биомедицинских иссле-дований. Впервые они возникли в 50-х гг. XX в. в США с целью прове-дения официальной экспертизы исследований, финансируемых изфедерального бюджета. В настоящее время, например, в США БЭКимеют статус государственных, а обязательной этической экспертизеподлежат не только биомедицинские, но и психологические, антропо-логические и др. исследования, если они проводятся на человеке илиживотных. В Европе БЭК чаще функционируют на общественно-про-фессиональной основе. С 1967 г. они создаются при больницах и иссле-довательских учреждениях Великобритании, Германии, Франции. Однаиз целей и функций БЭК – контроль над соблюдением основных прин-ципов биомедицинской этики при лечении и биомедицинских иссле-дованиях, по мере расширения которых этическое сопровождение,осуществляемое БЭК, становится во всем мире нормой.

За последние годы создана глобальная сеть БЭК, их количествов мире ежегодно увеличивается в десятки раз. Они действуют на ос-нове международных нормативных документов, в числе которыхНюрнбергский кодекс (1947), Хельсинкская декларация (1964), Конвен-ция Совета Европы «О правах человека в биомедицине» (1996) и др. Со-здан Межведомственный комитет по биоэтике в ООН при ЮНЕС-КО. Аналогичные комитеты имеются при Совете Европы и Европей-ском Союзе. В январе 2005 г. в Москве, а в марте 2005 г. в Минске поинициативе ЮНЕСКО прошли семинары по биомедицинской эти-ке, на которых обсуждались проект Декларации о всеобщих нормахбиоэтики и правах человека, представленный в ООН, а также вопро-сы функционирования БЭК в странах СНГ. В настоящее время БЭКна национальном (государственном), региональном и локальном

62

уровнях активно действуют в Бельгии, США, Франции, Дании, Гер-мании, России, Украине, Молдове, республиках Балтии и представ-ляют свои страны в соответствующих организациях на международ-ном уровне.

Созданию комитета по биоэтике в Республике Беларусь предше-ствовала фундаментальная организационная, научная и учебная дея-тельность в контексте национальных, социокультурных и историко-политических традиций и учета мирового опыта. Подобно СоветуДании по этике, Этическому комитету Министерства здравоохране-ния Чешской Республики, Национальный комитет по биоэтике вРеспублике Беларусь создан при Министерстве здравоохранения Ре-спублики при поддержке Национальной комиссии Беларуси по де-лам ЮНЕСКО.

Национальный комитет – «это комитет, созданный правитель-ственным органом страны, в большинстве случаев либо парламен-том, либо соответствующим министерством (здравоохранения, наукиили юстиции)… Обычно такие комитеты обладают полнотой власти,поскольку они порождены в результате политического решения о со-здании национального комитета в данной стране» (Руководство №1по созданию комитетов по биоэтике. ЮНЕСКО, 2005. с. 13, 19–20).Именно в этом контексте и осуществлялась работа по созданию На-ционального комитета по биоэтике в Республике Беларусь. По ини-циативе Комиссии Республики Беларусь по делам ЮНЕСКО былиподготовлены Концептуальные положения о статусе, функциях и со-держании деятельности национального биоэтического комитета с при-ложением материалов об опыте работы таких комитетов в междуна-родной практике. По решению Национального собрания (парламента)Республики Беларусь и по поручению Правительства Республики Бе-ларусь при Министерстве здравоохранения Республики был созданНациональный комитет по биоэтике.

Комитеты по биоэтике, как указывается в Руководстве №1 по со-зданию комитетов по биоэтике, «бывают разных видов и функциони-руют на разных уровнях управления» [13, с. 22] – национальном, ре-гиональном, местном. Зафиксируем некоторые этапы истории созда-ния Национального комитета по биоэтике и этических комитетовразного уровня в Республике Беларусь.

Как в целом в области здравоохранения, так и при создании ло-кальных этических комитетов и национального комитета по биоэти-ке, Республика Беларусь руководствуется нормами международногоправа и собственным законодательством. Основные принципы био-медицинской этики, рекомендованные ВОЗ, закреплены в Концеп-

63

ции развития здравоохранения в Республике Беларусь (1995) и ЗаконеРеспублики Беларусь «О здравоохранении» (1999). В 1999 г. в соответст-вии с приказом Министерства здравоохранения Республики Беларусь«Об утверждении правил проведения клинических испытаний лекарст-венных средств» при Министерстве здравоохранения был создан Рес-публиканский Центр экспертиз и испытаний в здравоохранении, ко-торый разработал методические рекомендации «О порядке организа-ции и работы комитетов по этике в Республике Беларусь».

Такие комитеты были созданы при научно-исследовательскихинститутах, клинических больницах, медицинских университетах ис той или иной мерой активности и эффективности сегодня функци-онируют: в 1998 г. создан Национальный координационный центр побезопасности при Институте генетики и цитологии НАН Беларуси, в2000 г. – Комитет по этике в БГМУ, в 2003 г. при МГЭУ им. А.Д.Саха-рова, были созданы также комитеты или комиссии по этике в клини-ческих больницах и др. Одновременно осуществлялась организаци-онная научная и учебная деятельность по развитию биоэтики в на-шей стране: проведена Международная научная конференция«Биомедицинская этика: проблемы и перспективы» (Минск, 2000),материалы которой были изданы, в мае 2005 г. на базе Белорусскогогосударственного медицинского университета проведена Республи-канская студенческая научно-практическая конференция с издани-ем ее материалов. В июне 2006 г. проведен Международный семинар«Национальный комитет по биоэтике в Республике Беларусь и дея-тельность локальных комитетов по биоэтике: опыт Центральной иВосточной Европы» (издан сборник материалов). В 2002 г. в МГЭУим. А.Д.Сахарова разработаны учебные программы по биомедицин-ской этике и введен курс «Основы биомедицинской этики» (20 часа)для студентов био- и медицинских специальностей. В 2000 г. изданоучебное пособие «Биомедицинская этика» под ред. Т.В.Мишаткиной,С.Д.Денисова, Я.С.Яскевич для студентов био- и медицинских спе-циальностей, переизданное в 2004 г. Разработана программа по био-медицинской этике для системы повышения квалификации. На базеБелорусского государственного медицинского университета Белорус-ской медицинской академией последипломного образования орга-низованы курсы «Основы биомедицинской этики» (64 часа) для про-фессорско-преподавательского состава медицинских вузов, врачей–клиницистов и исследователей. Установлено международное научноеи методическое сотрудничество с коллегами из других стран: с Укра-инским государственным медицинским университетом им. Богомоль-ца, Украинской ассоциацией по биоэтике, Институтом философии

64

Российской академии наук и др. Результаты научной и учебно-мето-дической работы по биоэтике, проводимой в Республике, представ-ляются на международных конференциях и публикациях разногоуровня. Фондом фундаментальных исследований НАН Беларуси ут-вержден проект международного сотрудничества белорусских ученыхс Институтом философии РАН. Большое значение для становлениябиоэтического мышления в Республике Беларусь, развития биоэти-ки, разрешения вопросов, возникающих в связи с прогрессом в обла-сти здравоохранения, биологии, биомедицинских наук и биотехно-логий имеет Форум Комитетов по этике государств – участников СНГ.Организованные в рамках Форума семинары, доклады ведущих спе-циалистов и экспертов международного уровня (Ф.П.Кроли, Ж.-П.Тассигнон, Я.Карбванга, К.Брегмана, М.Лина, Л.Рудзе, А.Тика,Б.Г.Юдина, О.И.Кубарь, Ю.И.Кундиева, Н.А.Чащина, П.Витте,Е.Малышевой, П.Д.Тищенко и др.), несомненно, способствовалиболее глубокому пониманию биоэтических проблем и дилемм, био-этическому просвещению заинтересованных лиц.

Таким образом, усилиями ученых, управленческих структур иобщественных организаций была подготовлена платформа для созда-ния в Республике Беларусь Национального Комитета по биоэтике,подобного тем, что существуют сегодня в различных странах мира.Этот комитет может достойно представлять Беларусь на международ-ном уровне, выступать с законодательными инициативами по защи-те прав человека в области биомедицины, осуществлять координа-цию действий локальных БЭК, вырабатывать генеральную линиюбиоэтического образования специалистов и населения.

При создании Национального комитета по биоэтике прежде всегобыли определены его статус и структура, правовые основания, функ-ции и возможности, а также поле деятельности по сравнению с ло-кальными биотическими комитетами, чтобы пространственно-функ-циональная определенность субъектов этического регулированиябыла стабильной и действенной.

Фактически в Республике Беларусь сегодня имеются в наличииразные виды комитетов по биоэтике (этические комитеты, комиссиипо этике, ассоциации и т.п., функционирующие на разных уровнях).В соответствии с классификацией, приведенной в Руководстве № 1 посозданию комитетов по биоэтике, имеющиеся в Республике Беларуськомитеты условно можно классифицировать следующим образом:

65

Вид

ы к

омит

етов

в Р

еспу

блик

еБ

елар

усь

На

ци

он

ал

ьн

ый

ко

ми

те

т п

о

би

оэ

ти

ке

Вид

ы к

омит

етов

,пр

ивед

енны

х в

Рук

овод

стве

№1

ЮН

ЕС

КО

Ко

ми

те

ты

по

би

оэ

ти

ке

по

ра

зра

бо

тк

е

по

ли

ти

ки

и/и

ли

ре

ко

ме

нд

ац

ий

Цел

и ко

мит

етов

1.

Об

ес

печ

ен

ие н

еза

ви

си

мо

й э

кс

пер

ти

зы,

ко

нс

ул

ьти

ро

ва

ни

я и

пр

ин

яти

я р

еш

ен

ий

дл

я з

ащ

иты

пр

ав

и д

ос

то

ин

ств

а у

ча

стн

и-

ко

в и

сс

ле

до

ва

ни

я и

оц

ен

ки

эт

ич

ес

ки

х,

пр

ав

ов

ых

и с

оц

иал

ьн

ых

во

пр

ос

ов

, с

вя

зан

-

ны

х с

би

ом

ед

иц

ин

ск

им

и и

ли

др

уги

ми

ви

-

да

ми

ис

сл

ед

ов

ан

ия

, п

ред

у см

атр

ив

аю

щи

х

уч

ас

ти

е ч

ел

ов

ек

а и

ли

жи

во

тн

ых

(П

ол

ож

е-

ни

е о

НК

БЭ

РБ

).

2.

По

дго

тов

ка р

ек

ом

ен

дац

ий

пр

ав

ите

льст-

ва

м,

па

рл

ам

ен

та

м и

пр

ав

ите

ль

ств

ен

ны

м

ор

ган

ам

отн

ос

ител

ьн

о п

ро

бл

ем

би

оэ

ти

ки

и в

оп

ро

со

в,

во

зни

ка

ющ

их

в с

вя

зи с

пр

о-

грес

со

м в

об

ла

сти

зд

ра

во

ох

ра

нен

ия

, б

ио

-

ло

гии

, б

ио

мед

иц

ин

ск

их

нау

к и

би

отех

но

-

ло

гий

(Р

уков

одст

во №

1 п

о со

зда

ни

ю к

оми

-т

етов

по

биоэ

ти

ке

ЮН

ЕС

КО

).

3.

Пуб

ли

кац

ия

рек

ом

ен

дац

ий

по

во

пр

осам

би

оэ

ти

ки

; о

ка

за

ни

е с

оо

тв

ет

ст

ву

ющ

его

вл

ия

ни

я н

а р

азр

аб

отк

у б

ио

по

ли

ти

ки

; п

о-

вы

ше

ни

е и

нф

ор

ми

ро

ва

нн

ос

ти

об

ще

ст

-

вен

но

сти

(Р

уков

одст

во №

1).

4.О

рга

ни

зац

ия

фо

рум

ов д

ля

об

суж

ден

ия

на

нац

ио

нал

ьно

м у

ро

вн

е п

ро

бл

ем б

ио

эти

ки

, во

-

пр

осо

в и

ко

нк

рет

ны

х сл

учае

в,

ко

тор

ые

пр

и-

вл

екаю

т вн

им

ани

е о

бщ

еств

енн

ост

и, н

а п

рес

с-

ко

нф

ерен

ци

ях,

в п

убл

ик

аци

ях,

тел

еви

зио

н-

ны

х п

еред

ачах

, Ин

тер

нет

е ( Р

уков

одст

во №

1).

5.

Осущ

еств

лен

ие

разн

оо

бр

азн

ых ф

ор

м р

а-

бо

ты в

раз

ли

чн

ых

об

лас

тях

дея

тел

ьн

ост

и: л

е-

Фун

кции

ком

итет

ов

1.

Ос

ущ

ес

тв

ле

ни

е о

бщ

ес

тв

ен

но

го к

он

-

тр

ол

я н

ад

со

бл

юд

ен

ие

м п

ра

в ч

ел

ов

ек

а

по

кр

ите

ри

ям

би

ом

ед

иц

ин

ск

ой

эти

ки

;

ук

ре

пл

ен

ие

до

ве

ри

я,

ко

нс

ол

ид

ац

ии

и

па

ртн

ер

ск

их

отн

ош

ен

ий

ме

жд

у в

ра

ча

-

ми

и п

ац

ие

нта

ми

пу

те

м о

бъ

ек

ти

вн

ого

и п

ри

нц

ип

иа

ль

но

го

ра

сс

мо

тр

ен

ия

сл

ож

ны

х в

мо

ра

ль

но

-пр

ав

ов

ом

отн

о-

ше

ни

и с

иту

ац

ий

(П

ол

ож

ен

ие

о Н

КБ

Э

РБ

).

2.

Ос

ущ

ес

тв

ле

ни

е ф

ун

да

ме

нт

ал

ьн

ых

ис

сл

ед

ов

ан

ий

, к

ас

аю

щи

хс

я о

бщ

еч

ел

о-

ве

че

ск

ой

и м

ор

ал

ьн

ой

це

нн

ос

ти

до

сти

-

же

ни

й б

ио

ло

гич

ес

ки

х и

по

ве

де

нч

ес

ки

х

нау

к и

би

оте

хн

ол

оги

й;

изу

че

ни

е п

ол

о-

жен

ий

, р

егу

ли

ру

ющ

их

за

щи

ту

взр

ос

ло

-

го н

ас

ел

ен

ия

и д

ете

й,

уч

ас

тв

ую

щи

х в

кл

ин

ич

ес

ки

х и

сс

ле

до

ва

ни

ях

(Р

уко

вод

-ст

в о №

1).

3.

Уч

ет

по

сл

ед

ст

ви

й р

егу

ли

ро

ва

ни

я,

со

кр

ащ

ен

ия

ил

и о

гра

ни

чен

ия

би

ол

оги

-

че

ск

их

и п

ов

ед

ен

че

ск

их

ис

сл

ед

ов

ан

ий

с у

ча

сти

ем

чел

ов

ек

а (

Рук

овод

ство

№1)

.

4.

Об

суж

ден

ие

над

леж

ащ

его

исп

ол

ьзо

ва-

ни

я б

ио

ло

гич

ес

ки

х и

би

ом

ед

иц

ин

ск

их

техн

ол

оги

й (

Рук

овод

ство

№1

).

5.

Об

ес

пе

че

ни

е у

ча

сти

я с

тр

ан

ы в

ме

ж-

ду

на

ро

дн

ом

со

тр

уд

ни

че

ств

е п

о в

оп

ро

-

са

м б

ио

эти

ки

и э

ко

эти

ки

; п

ом

ощ

ь в

со

-

зда

ни

и,

ре

гул

яц

ии

и к

оо

рд

ин

ац

ии

де

-

66

Ас

со

ци

ац

ии

пр

о-

фе

сс

ио

на

ль

ны

х

вр

ач

ей

(с

то

ма

то

-

ло

гов

, к

ар

ди

ол

о-

гов

ит.

д.)

Ло

ка

ль

ны

е

ко

ми

те

ты

по

эти

ке

пр

и м

ед

и-

ци

нс

ки

х у

чр

еж

-

де

ни

ях

, б

ол

ьн

и-

ца

х,

ме

ду

ни

ве

р-

си

те

та

х

Ко

ми

те

ты

по

би

оэ

ти

ке

ас

со

ци

ац

ий

пр

оф

ес

си

он

ал

ь-

ны

х м

ед

ик

ов

(КБ

М)

Ко

ми

те

ты

по

би

оэ

ти

ке

ме

ди

ци

нс

ки

х

уч

ре

жд

ен

ий

/

бо

ль

ни

ц

чеб

но

-пр

оф

ил

ак

тич

еск

ой

, н

ауч

но

-иссл

е-

до

вате

льск

ой

, к

ли

ни

чес

ки

х и

сп

ыта

ни

ях и

рег

истр

аци

и н

ов

ых л

екар

ств

енн

ых с

ред

ств

;

уч

ебн

о-о

бр

азо

вате

льн

ой

;

в о

бл

асти

зак

он

од

ате

льств

а п

о в

оп

ро

сам

здр

ав

оо

хр

ан

ен

ия

и п

ро

вед

ен

ия

би

ом

ед

и-

ци

нск

их и

ссл

ед

ов

ан

ий

; о

рга

ни

зац

ио

нн

о-

го о

бесп

еч

ен

ия

би

оэ

тич

еск

ой

сл

уж

бы

;

ре

ше

ни

и с

оц

иа

ль

ны

х и

пр

ав

ов

ых

во

пр

о-

со

в;

в о

бл

ас

ти

пр

ир

од

оо

хр

ан

ит

ел

ьн

ой

де

яте

ль

но

сти

(П

оло

жен

ие

о Н

КБ

Э).

1.

Ст

ре

мл

ен

ие

к о

су

ще

ст

вл

ен

ию

ко

н-

кр

етн

ых

за

да

ч,

сто

ящ

их

пе

ре

д а

сс

оц

иа

-

ци

ей

(Р

уко

вод

ство

№ 1

).

2.

Со

де

йс

тв

ие

об

ра

зо

ва

ни

ю с

во

их

чл

е-

но

в;

стр

ем

лен

ие о

безо

па

си

ть

об

щес

тв

ен

-

но

сть

от с

лу

ча

ев

их

не

до

сто

йн

ого

по

ве

-

де

ни

я (

Рук

ово

дст

во №

1).

3.

Ра

зра

бо

тк

а с

об

ств

ен

но

го к

од

ек

са

эти

-

ки

по

ве

де

ни

я,

ко

то

ры

й и

сп

ол

ьзу

ет т

ер

-

ми

но

ло

гию

ан

ал

оги

чн

ых

ко

мп

ле

кс

ов

,

уч

иты

ва

я п

ри

это

м ч

ер

ты

со

бс

тв

ен

но

й

ор

ган

иза

ци

и (

Рук

ово

дст

во №

1).

1.

Ул

уч

шен

ие к

ач

ес

тв

а л

еч

ен

ия

ка

жд

ого

бо

ль

но

го (

в б

ол

ьн

иц

ах

, а

мб

ул

ат

ор

ны

х

кл

ин

ик

ах

, у

чр

еж

ден

ия

х д

ля

дл

ител

ьн

ого

леч

ен

ия

в х

ос

пи

са

х)

(Рук

овод

ство

№1

).

2.

От

ст

аи

ва

ни

е п

ри

ни

ма

ем

ых

ко

мп

е-

те

нтн

ым

и п

ац

ие

нта

ми

ре

ше

ни

й (

со

гла

-

ша

ть

ся

ил

и н

е с

огл

аш

ать

ся

на

ле

че

ни

е);

ятел

ьн

ос

ти

эти

чес

ки

х к

ом

итето

в р

азн

ых

ур

ов

не

й;

об

уч

ен

ие

чл

ен

ов

эт

ич

ес

ки

х

ко

ми

те

то

в;

ко

нтр

ол

ь н

ад

со

бл

юд

ен

ие

м

ре

ко

ме

нд

ац

ий

по

пр

ов

ед

ен

ию

би

оэ

ти

-

че

ск

ой

эк

сп

ер

ти

зы;

ко

ор

ди

на

ци

я и

мо

-

ни

то

ри

нг

дея

тел

ьн

ос

ти

меж

вед

ом

ств

ен

-

ны

х к

ом

ис

си

й и

ко

ми

те

то

в п

о б

ио

эти

-

ке

(П

оло

жен

ие

о Н

КБ

Э).

1.

Со

дей

ств

ие у

вел

ич

ен

ию

до

хо

до

в,

по

д-

ня

тию

ав

тор

ите

та и

по

вы

шен

ие с

тату

са

св

ои

х ч

лен

ов

, ул

уч

шен

ию

бл

аго

со

сто

ян

ия

об

сл

уж

ив

аем

ых и

ми

пац

иен

тов

; в

ли

ян

ие

на о

бщ

еств

енн

ость

дл

я р

азр

аб

отк

и п

ол

и-

тик

и в

реш

ени

и п

оста

вл

енн

ых з

ад

ач

(Р

у-к

овод

ство

№1

).

2.

Со

дей

ств

ие у

луч

шен

ию

зд

ор

ов

ья

насе-

лен

ия

, п

ро

фи

лак

тик

е н

есч

астн

ых с

луч

а-

ев

и б

ол

езн

ей

; р

азр

аб

отк

а п

ол

ити

ки

, к

о-

тор

ая

мо

жет

бы

ть п

рео

бр

азо

ван

а в

нац

и-

он

ал

ьн

ое

и

ли

р

еги

он

ал

ьн

ое

зак

он

од

ате

льств

о (

Рук

овод

ство

№1

).

3.

Ор

ган

иза

ци

я м

ер

оп

ри

яти

й п

о о

бр

азо

-

ва

ни

ю,

пр

ов

ед

ен

ие

кр

ат

ко

вр

ем

ен

ны

х

кур

со

в, к

он

фер

ен

ци

й (

Рук

овод

ство

№1)

.

1.

По

вы

шен

ие у

ро

вн

я л

еч

ен

ия

пац

иен

та.

2.

Об

ес

пе

че

ни

е м

ех

ан

изм

ов

са

мо

об

ра

-

зов

ан

ия

чл

ен

ов

ко

ми

те

та

.

3.Р

азр

або

тка

не

тол

ько

рук

ово

дя

щи

х п

ри

н-

ци

по

в,

но

и р

ек

ом

ен

дац

ий

, к

асаю

щи

хся

эти

чес

ко

й с

тор

он

ы р

ук

ово

дст

ва

мед

иц

ин

-

ски

м у

чр

ежд

ени

ем (

Рук

овод

ство

№1

).

67

об

ес

пе

че

ни

е б

ла

гос

ос

то

ян

ия

па

ци

ен

-

то

в,

ка

к к

ом

пе

те

нтн

ых

, та

к и

не

ко

мп

е-

те

нтн

ых

(Р

уко

вод

ство

№1

).

3.

За

щи

та

от ю

ри

ди

че

ск

ой

отв

етс

тв

ен

-

но

сти

ме

ди

ци

нс

ки

х у

чр

еж

де

ни

й и

те

х,

кто

в н

их

ра

бо

та

ет (

Рук

ово

дст

во №

1).

1.

За

щи

та

лю

дей

ка

к у

ча

стн

ик

ов

эк

сп

е-

ри

мен

тов

с ц

ел

ью

по

лу

чен

ия

об

щи

х б

и-

ол

оги

че

ск

их

, б

ио

ме

ди

ци

нс

ки

х,

по

ве

-

ден

чес

ки

х и

эп

ид

ем

ио

ло

гич

ес

ки

х з

на

-

ни

й (

фа

рм

ац

ев

ти

че

ск

ие

пр

еп

ар

ат

ы,

вак

ци

ны

и п

ри

бо

ры

) (Р

уков

одст

во №

1).

2.

Ок

аза

ни

е с

од

ей

ств

ия

(а

)п

ре

дс

ед

ате

-

ля

м и

чл

ен

ам

КБ

И;

(b)

ли

ца

м,

пр

ов

о-

дя

щи

м б

ио

ме

ди

ци

нс

ки

е,

по

ве

де

нч

ес

-

ки

е и

эп

ид

ем

ио

ло

гич

ес

ки

е и

сс

ле

до

ва

-

ни

я;

(с)

сп

ец

иа

ли

ста

м С

МИ

;

(d)

ши

ро

ко

й о

бщ

ес

тв

ен

но

сти

в п

он

и-

ма

ни

и и

ан

ал

изе

би

оп

ол

ити

ки

и б

ио

-

эти

че

ск

их

по

ня

ти

й (

Рук

ово

дст

во №

1).

4.

Ра

зра

бо

тк

а п

ро

гра

мм

по

об

ра

зов

а-

ни

ю в

об

ла

сти

би

оэ

ти

ки

дл

я с

во

их

чл

е-

но

в,

ка

нд

ид

ато

в в

чл

ен

ы и

до

бр

ов

ол

ь-

це

в (

Рук

ово

дст

во №

1).

5.

Ра

сс

мо

тр

ен

ие

и а

на

ли

з б

ио

эти

че

с-

ки

х с

лу

ча

ев

(Р

уко

вод

ство

№1)

.

6.

Ок

аза

ни

е к

он

су

ль

та

ци

й п

о б

ио

эти

-

че

ск

им

сл

уч

ая

м (

Рук

ово

дст

во №

1).

1.

Ра

зра

бо

тк

а н

ауч

ны

х и

эти

че

ск

их

во

-

пр

ос

ов

со

ста

вл

ен

ия

пр

ото

ко

ло

в.

2.

Вц

ел

ях

об

ес

печ

ен

ия

безо

пас

но

сти

и

эф

фе

кт

ив

но

ст

и и

сс

ле

до

ва

ни

й,

пр

и-

вл

еч

ен

ие

и п

ом

ощ

ь в

не

шн

их

ко

нс

ул

ь-

та

нто

в (

Рук

ово

дст

во №

1).

3.

Уч

ет в

озм

ож

но

сти

по

те

нц

иа

ль

но

го

ко

нф

ли

кта

в с

во

их

со

бс

тв

ен

ны

х р

ам

-

ка

х;

не

об

хо

ди

мы

е м

ер

ы п

о е

го р

азр

е-

ше

ни

ю,

вк

лю

ча

я п

ри

гла

ше

ни

е в

не

ш-

не

го к

он

су

льта

нта

(Р

уко

вод

ство

№1

).

Ко

ми

те

ты

по

би

оэ

ти

ке

ис

сл

ед

ов

ан

ий

(КБ

И)

Ко

ми

те

ты

и

це

нтр

ы п

о б

ио

-

эти

ке

ис

сл

ед

о-

ва

ни

й (

На

ци

о-

на

ль

ны

й к

оо

р-

ди

на

ци

он

-ны

й

це

нтр

по

бе

зо-

па

сн

ос

ти

пр

и

Ин

сти

туте

ген

е-

тик

и и

ци

тол

о-

гии

НА

Н Б

ел

ар

у-

си

; Р

есп

уб

ли

кан

-

ск

ий

Цен

тр

эк

сп

ер

тиз

и и

с-

пы

тан

ий

в з

др

а-

во

охр

ан

ен

ии

;

Фар

мак

ол

оги

чес

-

ки

й к

ом

ите

т и

др

.).

68

Каждый из четырех видов комитетов (комиссий, ассоциаций, цен-тров и т.д.) имеет свои цели, функции, осуществляет определенныеспецифические мероприятия и вместе с тем несомненно обнаружива-ет точки соприкосновения в решении биоэтических дилемм, возника-ющих в различных областях исследований и здравоохранении. Учиты-вая цели, задачи и функции Национального комитета по биоэтике РБ,можно заключить, что он должен играть роль объединяющего, коор-динирующего и консультативного органа по общественному контро-лю над соблюдением прав человека в области биомедицинских иссле-дований и по отношению к деятельности локальных комитетов, раз-рабатывая обоснованную политику проведения научных исследованийв области здравоохранения, организовывая форумы для обсужденияна национальном уровне спектра проблем биоэтики и оказывая влия-ние на разработку законодательной политики, основ образования спе-циалистов и общественности в области биоэтики.

Литература

1. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.,

1997; Стёпин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эво-

люция. М., 2000.

2. Биоэтика. Вопросы и ответы / Сост. и отв. ред.: Б.Г.Юдин, П.Д.Ти-

щенко. М., 2000.

3. Encyclopedia of Bioethics / Ed. by W.Th. Reich. N.Y.–L., 1995. Vol. I:

Basic Writing on the Key Ethical Questions That Surround the Major Modern

Biological Possibilities and Problems. P. 102.

4. Encyclopedia of Association / Ed. Katherine Gruberg–Detroit, 1986;

Leavitt F.J. An Israeli approach to cross-cultural Ethics: corrections and elucidation

// Eubios Ethics Inst. Newsletter. 1993. Vol. 3. P. 3–7; Vermeersch E. Environment,

Ethics, and Cultures // Brussels C.E.J. Biosphere and Economy. 1995. № 7. P. 1–40.

5. Биоэтика: принципы, правила, проблемы: Сб. ст. / РАН; Рос. нац.

комитет по биоэтике, Ин-т человека; Отв. ред. и сост. Б.Г.Юдин. М., 1998.

С. 352–354.

6. Основные показатели здоровья населения, деятельности санитарно-

эпидемической службы и состояния окружающей среды: Сб. / М-во здраво-

охранения РБ, Респ. центр гигиены и эпидемиологии; Под ред. Л.А.Савчен-

ко. Минск, 1999.

7. Закон Республики Беларусь «О здравоохранении» // Ведомости Вер-

ховного Совета РБ. 1993. № 24. Ст. 290.

8. Закон Республики Беларусь «О психиатрической помощи и гаранти-

ях прав граждан при ее оказании» // Ведомости Национального Собрания

РБ. 1999. № 25. Ст. 421.

9. Развитие здравоохранения в Республике Беларусь. Б. м., 1995.

10. Национальная стратегия устойчивого социально-экономического

развития Республики Беларусь на период до 2020 г. Минск, 2004.

11. Основы социальной концепции русской православной церкви: При-

няты Освященным Архиерейским Собором 2000 г. Русской православной

церкви. Минск, 2000.

12. Jennings B. Bioеthics and Demokracy // Centenniral Rev. 1990. Vol. XXX

IV. № 2. P. 207–225.

13. Руководство № 1 по созданию комитетов по биоэтике. ЮНЕС-

КО, 2005.

70

О.Р. Айзберг

Соблюдение этических норм в научных исследованияхпсихотропных препаратов

С момента появления медицины как профессии основной обя-занностью врача являются действия в интересах пациента. Растущаякоммерциализация медицины привела к тому, что ценности бизнесаначали конкурировать с традиционной этикой медицинской профес-сии. Нарушение отдельным врачом или медицинским учреждениемэтических норм вредит не только лично ему и его пациентам, но имедицине как профессиональному сообществу в целом. К сожалению,существующая практика показывает, что врачи обычно стараютсяскрыть информацию об этических нарушениях в научных исследо-ваниях и медицинской практике, защищая свое поведение корпора-тивной солидарностью и прибегая иногда к прямому обману боль-ных. В странах СНГ до настоящего времени практика обсужденияэтических аспектов научных исследований в медицине, в частностив фармакологии, остается минимальной.

Существует ряд факторов, которые влияют на отношения врачаи фармацевтических фирм в процессе исследования эффективностипсихотропных препаратов. Одними из таких факторов являются бур-ный рост научных исследований в этой области, финансируемыхфирмами-производителями, с одной стороны, и активное участиеэтих же фирм в последипломном обучении врачей – с другой.

В сложившейся системе отношений можно увидеть несколькоосей взаимодействия: «фармацевтическая индустрия – врач», «фар-мацевтическая индустрия – органы управления здравоохранением»,«врач – органы управления здравоохранением», «научный работник –фармацевтическая индустрия». Существуют различия между декла-рируемыми и истинными интересами каждого из участников этих

71

сложных взаимодействий. Декларируемые интересы фирм состоят вподдержке научных исследований и улучшении терапии пациентов.Истинные же их интересы состоят в получении прибыли за счет уве-личения продаж препарата. Интересы врачей состоят в наилучшемлечении больных, но к этому следует добавить и естественную заин-тересованность в получении доходов. Кроме того, практические вра-чи заинтересованы в повышении профессиональной репутации, анаучные работники – в признании их успехов в академической сре-де. Таким образом, интересы сторон могут входить в противоречиедруг с другом и с интересами пациентов.

Отношения между фармацевтическим фирмами, научными со-трудниками и врачами на индивидуальном и институциональномуровне в последнее время не только привлекают к себе внимание об-щественности, но и являются объектом научных исследований. Про-блема искажения результатов в пользу определенных фирм становитсявсе более актуальной из-за уменьшения во многих странах государ-ственного финансирования научных исследований1 . Вместе с темнаблюдается определенная связь между источником финансирова-ния и результатами и качеством исследования, отмечается усилениевлияния фармацевтических фирм на научные публикации и после-дипломное обучение врачей, на практику избирательного цитирова-ния научных публикаций в рекламе2 .

К научным исследованиям эффективности лекарственных пре-паратов предъявляется большое количество требований. Часть из нихкасается способов вовлечения пациентов в исследование, полученияего информированного согласия, планирования дизайна исследова-ния. Другая часть требований регламентирует содержание и формунаучной публикации об исследовании. Рекомендации для исследо-вателей, действующие в настоящее время, были выработаны с уче-том требований Хельсинкской декларации; в современной редакции3

эти требования гласят:биомедицинские исследования с участием людей должны соот-

ветствовать общепринятым научным принципам и основываться наадекватно проведенных лабораторных исследованиях, эксперимен-тах на животных, а также на достаточном знании литературы;

биомедицинские исследования с участием людей в качестве субъ-ектов не могут проводиться на законных основаниях, если риск длясубъекта исследований непропорционально велик по сравнению сважностью целей исследования;

при любых исследованиях с участием людей в качестве субъек-тов каждый потенциальный участник должен быть соответствующимобразом информирован о целях, методах, ожидаемой пользе иссле-

72

дования и сопряженных с участием в исследовании рисках и неудобст-вах. Участники должны быть информированы о том, что они имеют правовоздержаться от участия в исследовании и что они могут в любое времяпосле его начала аннулировать свое согласие и отказаться от продолже-ния исследования… врач должен получить от субъекта добровольно дан-ное информированное согласие, желательно в письменном виде;

в случае недееспособности по возрасту, психическому или физи-ческому состоянию информированное согласие можно получить узаконного представителя субъекта в соответствии с национальнымзаконодательством.

Хельсинкская декларация не является документом прямого дей-ствия, поэтому в большинстве стран существуют национальные до-кументы, регламентирующие правила проведения клинических ис-пытаний лекарственных средств: Good Clinical Practice – «Правиланадлежащей клинической практики». В Беларуси они утвержденыприказом Министерства здравоохранения РБ от 13.08.1999, № 254;приняты и являются обязательными для исполнения соответствую-щие Правила и в России4 . Методика организации клинических ис-следований лекарственных средств в соответствии с этими правила-ми подробно описана в ряде монографий5 .

Группой редакторов зарубежных медицинских журналов разра-ботаны Правила CONSORT6 , которые регламентируют требования кпубликациям, посвященным рандомизированным контролируемымисследованиям. В русскоязычной научной прессе уже были опубли-кованы работы, которые анализируют в этом ключе некоторые жур-нальные статьи, касающиеся оригинальных исследований. Эти пуб-ликации подвергают критическому рассмотрению характер приме-нения статистических методов7 , а также касаются публикацийнаучных исследований, выполненных в России и найденных в систе-ме Pubmed8 . Результаты этого анализа неутешительны, т.к. значитель-ная часть публикаций не соответствует даже минимальным критери-ям, предъявляемым к научным исследованиям.

Мы провели собственный анализ публикаций об исследованияхэффективности лекарственных препаратов при психических расстрой-ствах из «Журнала неврологии и психиатрии им. Корсакова» за 2004 г.,учитывая, что именно этот журнал наиболее доступен для широкойаудитории психиатров стран СНГ. Предметом анализа послужило со-ответствие исследований нормам биомедицинской этики.

Чтобы исследование лекарственного препарата на людях отве-чало этическим нормам, оно должно соответствовать определеннымтребованиям. Одно из них состоит в научной корректности организа-ции исследования. При некорректной организации исследования воз-

73

никают, по меньшей мере, два негативных следствия. Первое заклю-чается в том, что его результаты невозможно использовать в практи-ческой деятельности, они не имеют практической ценности, а исполь-зование ошибочных результатов может повлечь за собой ухудшениездоровья пациентов или их дополнительные расходы. Второе следст-вие состоит в том, что пациенты, участвовавшие в исследовании, под-вергались неоправданному риску. Таким образом, исследование, вы-полненное некорректно, само по себе неэтично – вне зависимостиот того, соблюдены ли другие формальные требования.

В результате анализа9 были обнаружены следующие факты, прямоили косвенно свидетельствующие об этических нарушениях при прове-дении исследований или в процессе подготовки научных публикаций.

1. Использование в заголовке статьи фирменного названия пре-парата вместо международного непатентованного. Общепринятойпрактикой англоязычных журналов является указание международ-ного непатентованного названия препарата в заголовке и рефератестатьи, а фирменного названия – в разделе «Методы исследования».

2. Результат исследования во всех случаях положительный с ре-комендацией использования испытываемого препарата в клиничес-кой практике. Следует отметить, что вообще большинство публика-ций в русскоязычной медицинской прессе сообщают только о поло-жительных эффектах лекарственных препаратов и очень редко – онегативных результатах исследования и побочных эффектах лекар-ственных препаратов.

3. Отсутствие контрольной группы в 14 исследованиях из 20, чтоделает все оценки эффективности лекарственного препарата некор-ректными, а само исследование в большинстве случаев – бессмыс-ленным. Существуют ситуации, в которых исследование действиялекарства в одной группе пациентов, без контрольной группы, счи-тается допустимым. Это редкие заболевания, или исследования набольших группах пациентов, или исследования для выявления по-бочных действий лекарств. В описанных исследованиях мы не встре-тили ни одной из этих ситуаций.

4. Наличие коинтервенции (назначения нескольких вмеша-тельств группе больных, при котором невозможно дифференциро-вать, какое именно из них оказало положительный эффект), что де-лает невозможной оценку действия препарата.

5. Использование неясных диагностических рамок, которые несоответствуют Международной классификации болезней, при набо-ре больных в исследование: психоорганический синдром, тревожно-депрессивное состояние, возрастное ухудшение памяти, дисцирку-ляторная энцефалопатия, хроническая ишемия головного мозга и др.

74

6. Использование суррогатных критериев успеха лечения, малопригодных для перенесения результатов исследования в практику.

Таким образом, все исследования, проанализированные автором,свидетельствуют об их некорректности с этической точки зрения.

Мы не подвергали специальному анализу обзорные статьи дан-ного журнала. Однако нельзя не упомянуть об интересных особенно-стях некоторых из них. Так, в одной из статей под названием «Фар-макологическое лечение заболевания N» 90% текста статьи было по-священо одному препарату F, хотя существует еще 6 препаратов сэквивалентной эффективностью при данном заболевании.

Еще одна особенность медицинских журналов на постсоветскомпространстве – это публикация дублирующих исследований. Такиеисследования практически полностью копируют уже ранее проведен-ные испытания лекарственного препарата. Естественно, что резуль-тат такого исследования можно предсказать заранее. В этом случаенарушаются права пациентов на наилучшее лечение, т.к. часть из нихполучает заведомо менее эффективный препарат или плацебо.

Возможны две основные причины появления некорректно орга-низованных исследований. Первая состоит в том, что многие врачине являются квалифицированными научными исследователями. Посравнению с другими профессиями (психология, социология) в ме-дицинских учебных учреждениях до недавнего времени не уделялосьдостаточного внимания методологии научных исследований. Втораяпричина – это прямая или косвенная заинтересованность авторов вовполне определенном результате. Она может быть проявлением фи-нансового влияния фармацевтических фирм на авторов исследова-ния либо следствием неуместного тщеславия ученых.

Возникает закономерный вопрос: каким образом исследования,где нарушаются этические нормы, проходят незамеченными для эти-ческих комитетов? К сожалению, по существующей сегодня в Бела-руси и России практике разрешение на исследование, которое выда-ют уполномоченные организации, необходимо только в том случае,если препарат не зарегистрирован в стране. Если он зарегистриро-ван, то врач-исследователь имеет право применять его, не получая наэто разрешения, и поэтому такие исследования ускользают из-подконтроля этического комитета.

Во всех этих случаях этические нарушения приводят к тому, чтомедицинские журналы превращаются из витрины научных дости-жений и источника новых знаний для специалистов в маркетинго-вый отдел фармацевтических компаний. Для предотвращения та-кого рода действий в англоязычных медицинских журнала сущест-

75

вует правило декларации интересов. Это означает, что в статье ука-зывается не только источник финансирования исследования (грантот государственной организации, фармацевтическая фирма и т.д.),но и то, получали ли авторы гонорары за свою деятельность (дажепрямо не связанную со статьей) от фармацевтических фирм. К со-жалению, в русскоязычных медицинских журналах такая деклара-ция является крайней редкостью.

Еще одним примером неблагоприятного и неэтичного влиянияфармацевтических фирм на научные исследования является публи-кационная ошибка (publication bias)10 . Этим термином обозначаетсянедостаточная частота публикаций исследований, где показываласьбы неэффективность метода лечения или его побочные действия. Этоведет к неправильной оценке врачами реальной пользы и вреда ме-тодов лечения. Для исследователей это означает невозможность адек-ватной оценки пользы и риска в последующих клинических исследо-ваниях препарата и неправильное информирование участников ис-следования в отношении уже известных рисков. Отказ от публикациинегативных результатов исследования является нарушением § 27Хельсинкской декларации, который гласит: «Отрицательные, так жекак и положительные результаты исследований, должны быть опуб-ликованы». В русскоязычных психиатрических журналах практичес-ки отсутствуют публикации о неэффективности лекарственныхсредств или об их побочных явлениях.

Упомянутые выше особенности научных публикаций не являютсяпрерогативой только психиатрии. Они наблюдаются, к сожалению, вмедицинских журналах самых различных специальностей. Массо-вость этого явления, участие авторитетных специалистов в такого родадеятельности приводят к тому, что в сознании медицинской общест-венности происходит размывание границ между интересами науки ибизнеса. Ситуацию усугубляет отсутствие определенных правил дляинституциональных отношений в медицинской науке. Для защитыэтических принципов медицинской науки были изданы рекоменда-ции, которые регламентируют этический аспект проведения научныхисследований11 . Рекомендации были изданы и психиатрическимиассоциациями – Всемирной психиатрической ассоциацией, Королев-ской коллегией психиатров, Всемирной федерацией обществ биоло-гической психиатрии. Целью издания таких рекомендаций являетсязащита идентичности профессии психиатра и охрана взаимоотноше-ний «врач–пациент».

По нашему мнению, для преодоления существующей практикинеэтичного поведения исследователей необходимы следующие меры:

76

открытая дискуссия о научных исследованиях, публикуемых вмедицинских журналах;

экспертиза всех исследований с применением лекарственныхпрепаратов в этических комитетах;

обязательное следование правилу декларации интересов;применение санкций за неэтичное поведение в форме публика-

ции фамилий ученых, допустивших этические нарушения.В последнее время наблюдается снижение авторитета медицины

как института в целом и медицинской науки среди общественности.Анализ этого явления выходит за рамки настоящей статьи. Многиепричины такой тенденции находятся вне сферы научной деятельно-сти, и ученые не могут на них повлиять. Однако свой вклад в недове-рие к научным исследованиям вносит и неэтичное поведение самихученых. Этическая регуляция исследований должна, по нашему мне-нию, находиться в центре внимания научного сообщества, т.к. от неезависит очень многое в будущем науки.

Примечания

1 Korn D. Scientific misconduct: the state’s role has limits // Nature. 2002; 420: 739.2 См. в «Международном журнале медицинской практики» (2005. № 2) статьи: Вла-

сов В.В. Vioxx и далее (с. 4–6); Регистрация клинических испытаний – доброволь-

ная или обязательная (с. 56–58); Стороженко О.Н. Ингибиторы ЦОГ-2: Истин-

ное преимущество или активная реклама (с. 25–9); а также: Bhandari M., Busse J.W.,Jackowski D., Montori V.M., SchЯnemann H., Sprague S., Mears D., Schemitsch E.H., Heels-Ansdell D., Devereaux P.J. Association between industry funding and statistically significant

pro-industry findings in medical and surgical randomized trials // CMAJ. • FEB. 17. 2004.

170 (4) 477–480; Cooper L.R., Schriger D.L. The availability of references and the

sponsorship of original research cited in pharmaceutical advertisements // CMAJ • FEB.

15. 2005. 172 (4). 487–491; Smith R. (2005) Medical journals are an extension of the

marketing arm of pharmaceutical companies. PLoS Med 2(5): e138.3 См.: Врачи, пациенты, общество. Права человека и профессиональная ответственность

врача в документах международных организаций. Киев, 1999; Кэмпбелл А., Джиллет Г.,Джонс Г. Медицинская этика / Под ред. Ю.М.Лопухина, Б.Г.Юдина. М., 2004.

4 Правила клинической практики в Российской Федерации. Приказ Министерст-

ва здравоохранения Российской федерации № 266 от 19.06.2003.5 Власов В.В. Введение в доказательную медицину. М., 2001.; Путеводитель читате-

ля медицинской литературы. М., 2003; Флетчер Р. Флетчер С. Вагнер Э. Клиниче-

ская эпидемиология. Основы доказательной медицины. М., 1998.6 Begg C., Cho M., Eastwood S., et al. Improving the quality of reporting of randomized

controlled trials. The CONSORT statement. JAMA. 1996; 276:637.9.7 Зорин Н.А., Калинин В.В., Немцов А.А. Методика оценки качества исследователь-

ских публикаций в психиатрии // Журн. неврологии и психиатрии. 2001. № 2. С. 62,

67; Зорин Н.А., Немцов А.А. Формализованная экспертная оценка качества иссле-

довательских публикаций в психиатрии // Там же. 2001. № 3. С. 64, 68; Леонов В.П.,Реброва О. Ю., Ижевский П.В., Солнцев В.Н., Дромашко С.Е., Полтавец В.И. В но-

вый век – с доказательной биомедициной // Поиск. 199. № 20 (522). 21 мая.8 Бащинский С. Качество российских научных публикаций, посвященных лечебным

и профилактическим вмешательствам // Междунар. журн. мед. практики. 2005.

№ 1. С. 32–35.9 Результаты анализа публикаций в «Журнале неврологии и психиатрии им. Корса-

кова» изложены в таблицах, которые можно получить от автора по адресу

aizberg_oleg@hotmail.com10 Smith R. (2005) Medical journals are an extension of the marketing arm of pharmaceutical

companies. PLoS Med 2(5): e138.11 Так, американская ассоциация медицинских колледжей издала «Guidelines for

Dealing with Faculty Conflicts of Commitment and Conflicts of Interest in Research»

(1990), медицинский факультет Гарвардского университета – «Faculty Policies on

Integrity in Science» (1996, 2000), Американская ассоциация генной терапии –

«Financial Conflicts of Interest in Clinical Research» (2000), Национальный инсти-

тут здравоохранения – «Conflicts of Interest: An Overview for Administrators» (2002)

Медицинский факультет Венского университета – Good Scientific Practice. Были

разработаны правила научного публицирования для фармацевтических компа-

ний – Good Publications Practice. См. об этом: Wager E., Field E.A., Grossman L. Good

publication practice for pharmaceutical companies Current medical research and opinion.

2003. Vol. 19. № 3. Р. 149–154.

78

В.Л. Ижевская

Этические и правовые аспекты генетическоготестирования и скрининга

Сегодня разработан широкий спектр генетических тестов, и воз-можность генетического тестирования вносит радикальные измене-ния в подходы к диагностике, профилактике и лечению многих забо-леваний человека. Вместе с тем медицинское применение генетичес-кого тестирования поднимает ряд этических, правовых и социальныхвопросов, которые требуют рассмотрения и выработки подходов к ихрешению, чтобы получить максимальную отдачу от новых методов вздравоохранении [18]. В документах Независимой экспертной груп-пы Европейской комиссии ЕС и других международных организацийиспользуется широкое определение понятия «генетическое тестиро-вание». Под ним понимается «любой тест, выявляющий генетичес-кие данные (генетическую информацию)» [1, 12].

Генетическая информация (ГИ) – данные «о наследуемых харак-теристиках отдельных лиц, полученные путем анализа нуклеиновыхкислот или иного научного анализа» [16], являющиеся частью спект-ра информации о здоровье. Однако в настоящее время в обществеимеется представление, что ГИ отличается от любой другой медицин-ской информации. Такое представление обязано своим существова-нием нескольким факторам. К ним относятся исторические причи-ны (евгеника), использование генетических тестов преимуществен-но с целью диагностики и профилактики редких моногенныхзаболеваний, что позволяет выявить особо конфиденциальные све-дения о родственниках пациента, отсутствие методов лечения боль-шинства этих заболеваний, потенциальная возможность утраты кон-троля над образцами биологического материала и др. [16].

ПРОБЛЕМЫ ГЕНЕТИКИ

79

Этические проблемы, которые возникают при использованиигенетических тестов, главным образом касаются вопросов использо-вания личной ГИ, имеющей большое психологическое и социальноезначение [9, 17].

Генетические данные имеют особый статус по следующим причинам.Они позволяют с довольно высокой вероятностью предсказать

будущее состояние здоровья человека, здорового на момент обследо-вания, и поэтому могут быть использованы для ущемления его прави в качестве оснований для дискриминации при использовании тре-тьими сторонами;

они могут оказывать на протяжении нескольких поколений зна-чительное воздействие на семью, включая потомков обследуемого, ав некоторых случаях – на целую группу, к которой относится соот-ветствующее лицо;

они могут выявить информацию, о значении которой может бытьнеизвестно во время сбора биологических образцов [16].

Документы, посвященные этическим и правовым аспектамгенетического тестирования и скрининга

При получении и использовании ГИ возникает опасность нару-шить ряд прав пациента – в первую очередь знать или не знать ин-формацию о себе – на самостоятельное решение относительно свое-го здоровья и репродукции, на конфиденциальность, а также правородственников пациента на ГИ для принятия собственного решенияо необходимости тестирования.

Проблемы защиты прав человека при использовании современ-ных генетических технологий широко обсуждались различными меж-дународными организациями (ООН, ЮНЕСКО, Совет Европы и егокомиссии, ВОЗ, ВМА, HUGO, Европейское общество генетики че-ловека, Форум комитетов по этике государств-участников СНГ и др.).Результатом этих обсуждений стал целый ряд документов, положе-ния которых использованы в законодательствах многих стран. Срединих следует в первую очередь упомянуть Всеобщую декларацию о ге-номе человека и о правах человека (ЮНЕСКО, 1997 г., одобрена Ге-неральной Ассамблеей ООН в 1998 г.) [15], Конвенцию Совета Евро-пы о защите прав и достоинства человека в связи с приложениямибиологии и медицины, Конвенцию о правах человека и биомедици-не (1996 г.) [10], Рекомендуемое международное руководство по эти-ческим проблемам медицинской генетики и генетической службы

80

(ВОЗ, 1997 г.) [14], Хельсинкскую декларацию Всемирной медицин-

ской ассоциации «Этические принципы медицинских исследованийна человеке» [19], Рекомендации Комитета общественной и профес-

сиональной политики Европейского общества генетики человека попрограммам массового скрининга, хранению данных и ДНК-банках

для медицинских исследований, обеспечению генетической службой

[5, 6]. Последними международными документами в этой областистали Международная декларация о генетических данных человека

(Международный биоэтический комитет ЮНЕСКО, 2003) [16], До-полнительный протокол к Конвенции Совета Европы о биомедици-

не и правах человека [11], проект рекомендаций «Об этико-правовой

защите и безопасности генетических медицинских исследований вгосударствах-участниках СНГ» (Постоянная комиссия межпарла-

ментской ассамблеи СНГ по науке и образованию, 2006) [13]. Основ-ной целью этих документов является выработка общих подходов, поз-

воляющих, с одной стороны, защитить права человека, с другой сто-

роны, – наиболее эффективно использовать достижениясовременной науки в здравоохранении. Общественные дискуссии и

разработанные международные документы (имеющие как рекомен-дательный так и в ряде случаев юридически обязывающий характер)

формируют национальные законодательные и этические подходы к

решению этих проблем.Формирование законодательной базы в области медицинской ге-

нетики в России, адекватной современному уровню развития этой от-расли знания, в настоящий момент только начинается. Юридическое

регулирование осуществляется общим и специальным законодатель-

ством и подзаконными актами [3]. В частности, многие вопросы, ка-сающиеся соблюдения прав пациентов, регламентируются положени-

ями Конституции РФ, соответствующими статьями конституций и ус-тавов субъектов РФ, Основами законодательства РФ об охране здоровья

граждан, положениями Уголовного, Гражданского, Семейного и не-

которых других кодексов РФ, Федеральным законом РФ «Об инфор-мации, информатизации и защите информации» и др.

Основные положения в области защиты прав человека определеныКонституцией Российской Федерации [2], в которой гарантируются:

право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41),

добровольность участия в медицинских, научных и иных опытах(ст. 21),

неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна(ст. 23),

81

недопущение сбора, хранения, использования и распростране-ния информации о частной жизни без согласия человека (ст. 24). Ре-ализация генетического тестирования в контексте охраны здоровьячеловека требует соответствующих процедур для получения инфор-мированного согласия, равноправного доступа к тестированию и со-ответствующим консультациям, а также конфиденциальности и за-щиты частной информации. Соблюдение этих требований гаранти-рует, что генетическое тестирование даст новые возможности дляиндивидуального выбора.

Этические проблемы генетического тестирования

Генетические данные человека могут собираться, обрабатывать-ся, использоваться и храниться в следующих целях [16]:

для диагностики и оказания медико-санитарной помощи, вклю-чая проведение обследований и прогностическое тестирование;

для проведения медицинских, эпидемиологических и других на-учных исследований, генетических исследований популяций, а так-же антропологических и археологических исследований;

судебной медицины и судопроизводства по гражданским, уголов-ным и иным делам;

в любых других целях, не противоречащих Всеобщей декларациио геноме человека и правах человека и международному праву в об-ласти прав человека.

В настоящее время странам – членам Совета Европы, которымявляется и Россия, рекомендуется считать, что обоснованное меди-цинскими показаниями генетическое тестирование должно бытьнеотъемлемой частью спектра медицинских услуг для населения. Ононе должно навязываться, но должно быть вопросом свободного лич-ного выбора. Полная информация о доступных генетических тестахдолжна свободно распространяться широким кругом известных и на-дежных источников, включая органы государственной власти, врачейи общественные группы пациентов. При этом национальным систе-мам здравоохранения необходимо обеспечить равную доступность ге-нетического тестирования всем, кто в нем нуждается [1, 14, 17].

Основным обоснованием применения генетических тестов впрактике здравоохранения является их медицинская польза для па-циента. В связи с этим возникают этические проблемы при исполь-зовании генетических тестов на наследственные заболевания с позд-ним возрастом начала, для которых нет эффективных методов лече-

82

ния (особенно при тестировании детей и подростков) и на генетиче-скую предрасположенность к широко распространенным заболева-ниям [14, 17].

Досимптоматическое тестирование на заболевания с поздним воз-растом начала должно быть доступно взрослым с высоким риском,которые хотят этого, даже в отсутствие лечения, после соответствую-щего консультирования и получения информированного согласия.

При досимптоматическом тестировании взрослых на некурабель-ные заболевания должны соблюдаться следующие условия [14]:

полученная информация будет использована для предупрежде-ния вреда самому тестируемому, его семье, будущим детям и др.;

пациент полностью информирован об ограничениях теста, вклю-чая возможность неинформативных результатов и невозможностьпредсказать возраст начала и тяжесть симптомов;

пациент способен воспринять информацию и дать на ее осно-ве согласие;

имеется программа консультирования и психологической под-держки лиц, прошедших тестирование.

Генетическое тестирование несовершеннолетних или недееспособ-ных для целей диагностики или оказания медицинской помощи при-знается этически приемлемым, только если очевидна медицинскаяпольза непосредственно для обследуемых. При отсутствии медицин-ской пользы для детей и подростков (отсутствие методов профилакти-ки и лечения) досимптоматическое тестирование рекомендуется отло-жить до совершеннолетия, когда молодой человек может принять соб-ственное решение. При необходимости провести тестирование детейдля принятия репродуктивного решения другим членом семьи резуль-таты теста ребенка рекомендуется использовать врачом для расчетовриска для родственников, но не сообщать их семье. Сообщение резуль-татов также рекомендуется отложить до совершеннолетия ребенка, еслион захочет воспользоваться этой информацией [1, 14].

Основное назначение генетического тестирования при широко рас-пространенных заболеваниях – оценка риска развития заболевания иопределение индивидуальных мер для его предупреждения у лиц свысоким риском. Основные ограничения применения имеющихсятестов в настоящее время связаны с недостаточностью знаний о чис-ле вовлеченных в процесс генов, тем, как они комбинируются, взаи-модействуют между собой и какую роль оказывают на их проявлениефакторы внешней среды. Дальнейшее изучение генов предрасполо-женности имеет несомненное научное значение, однако большинст-во исследователей склоняются к мысли, что пока эти тесты не даютдостаточно информации для практической медицины.

83

В соответствии с рекомендациями Комитета общественной ипрофессиональной политики Европейского общества генетики че-ловека принято, что тестирование на предрасположенность к широ-ко распространенным болезням (анализ генов с низкой пенетрант-ностью), по-видимому, в настоящее время не имеет большой клини-ческой ценности [5].

Тем не менее ВОЗ допускает проведение тестирования генетичес-кой предрасположенности, если соблюдаются следующие условия [14]:

тестирование генетической предрасположенности у лиц с семей-ным накоплением сердечно-сосудистых, онкологических и др. час-тых болезней может проводиться лишь при условии, что полученнаяинформация может быть эффективно использована для профилакти-ки или лечения;

тестированию на предрасположенность должна предшествоватьадекватная информация с разъяснением всех возможностей и огра-ничений теста, оно должно быть добровольными и основанным наинформированном согласии.

Работодатели, страховые компании, школы, правительственныеучреждения и др. третьи стороны не должны иметь доступа к резуль-татам генетических тестов.

Право на информацию

Международными документами и действующим российским зако-нодательством признаются как право знать медицинскую и генетичес-кую информацию о себе, так и право ее не знать. В ст. 31 Основ законо-дательства Российской Федерации об охране здоровья граждан эти пра-ва формулируются следующим образом. «Каждый гражданин имеетправо в доступной для него форме получить имеющуюся информациюо состоянии своего здоровья. Информация о состоянии здоровья граж-данина предоставляется ему, а в отношении лиц, не достигших возраста15 лет, и граждан, признанных в установленном законом порядке недее-способными, – их законным представителям. Информация о состоянииздоровья не может быть предоставлена гражданину против его воли» [4].Реализация права пациента на информацию в контексте возможностейгенетического тестирования является гарантией его свободного выбораметодов обследования и репродуктивных планов.

Для реализации этого права генетическое тестирование должносопровождаться предоставлением ключевой информации и, если не-обходимо, индивидуальных специализированных медико-генетиче-

84

ских консультаций (в случаях, когда речь идет о высокой прогности-ческой значимости тестов в отношении серьезных генетических за-болеваний, такие консультации должны быть обязательным) [1, 5, 14].

Информированное согласие

В соответствии с документами международных организаций, по-священными генетическому тестированию и использованию генетиче-ских данных, для сбора генетических и протеомных данных человекаили биологических образцов с помощью инвазивных или неинвазив-ных процедур необходимо предварительное, свободное, информирован-ное и ясно выраженное согласие без какого-либо побуждения в видефинансовых или других личных выгод [16]. Получение такого согласияявляется одним из механизмов защиты прав человека при генетическомтестировании. Информированное добровольное согласие гражданинаявляется необходимым предварительным условием медицинского вме-шательства и в соответствии со ст. 32 Основ законодательства Россий-ской Федерации об охране здоровья граждан [4].

Информированное согласие (ИС) – процесс добровольного под-тверждения пациентом его согласия участвовать в том или ином иссле-довании после того, как он был ознакомлен со всеми его аспектами. ИСдокументируется с помощью подписанной и датированной формы [9].

Форма ИС в клинической практике должна включать объясне-ние пациентам следующих основных элементов:

целей тестирования;точности теста (возможности ложноположительных/ложноотри-

цательных результатов);характера информации, которая им будет предоставлена, и в ка-

кой момент исследований они получат эту информацию;возможности получения информации о себе или членах семьи,

которую они не хотели бы знать или знать которую им может ока-заться неудобно;

вероятности того, что информация о них может стать известнойдругим членам их семьи;

возможности того, что информация, которую они узнают иликоторая станет известной в результате исследования, может негатив-но сказаться на их дальнейшей жизни;

гарантий сохранения конфиденциальности (могут или не могутбыть предоставлены);

применимости тестирования для пациента и его семьи;

85

наличия других возможностей обследования и альтернатив дляпациента;

какие права у них сохраняются и от каких прав им придется от-казаться, например от контроля над распоряжением тканями, доно-рами которых они станут (абортивный материал, кровь);

потенциальных пользе и рисках теста, включая социальные ипсихологические;

что, независимо от принятого решения, в медицинской помощисемье не будет отказано;

о любых затратах, связанных с обследованием;о возможности получить дополнительную информацию с указа-

нием координат для связи с врачом.В исследовательской работе ИС дополнительно должно включать

объяснение:экспериментальной природы и целей исследования;почему этот человек приглашен принять участие в исследовании

и что его участие добровольное;процедуры исследования;дискомфорта и рисков (если они есть) для индивида и семьи;возможности неожиданных находок в процессе исследования;возможной пользы для других людей и для науки;права индивида отказаться от исследования в любое время;права решить быть или не быть проинформированным о резуль-

татах исследования;с кем контактировать по вопросам исследования или при ослож-

нениях в результате исследования.«Процесс получения ИС больше, чем просто подписание формы.

Это информационный обмен, который включает в себя материалы, ис-пользовавшиеся для привлечения пациентов к участию в исследовании,документы, устные инструкции, вопросы и ответы, а также меры, помо-гающие пациенту лучше понять происходящее» (Food and DrugAdministration, 1995 г., цит. по [9]). Информация должна излагаться яс-ным языком, учитывающим возраст, образование, физические и умст-венные способности пациента. Необходимо, чтобы врач или исследова-тель в процессе получения ИС оценил, насколько понял информациюпациент (в том числе с помощью устных или письменных контрольныхвопросов) и принял все необходимые меры для гарантированного пол-ного понимания рисков и выгод, связанных с исследованием.

Пациент должен принять решение только сам, на основанииинформации, содержащейся в форме ИС, и сведений, полученныхот врача. Он должен иметь достаточно времени для обдумывания и

86

принятия решения, в связи с чем информацию для пациента в пись-менном виде и форму ИС он может забрать домой для обсуждения сродственниками, лечащим врачом, юристом и т.д. Пациент долженне только подписать, но и собственноручно датировать два экземп-ляра формы ИС, форму ИС подписывает и датирует также врач илиисследователь, который проводил беседу с пациентом. Один экземп-ляр формы ИС хранится в медицинских документах или материалахисследования, второй выдается пациенту на руки. В исходных меди-цинских документах необходимо сделать запись о получении ИС суказанием даты и имени лица, проводившего беседу. Если форма ИСбыла подписана в тот день, когда пациенту начали проводить какие-либо исследования, подписание должно произойти ранее начала лю-бой процедуры. Если в ходе исследования была принята, одобренаэтическим комитетом и подписана пациентом новая форма ИС, и висследовательском центре, и на руках у пациента остаются два вари-анта ИС – старый и новый [9].

В случаях, когда генетические данные человека собираются ииспользуются в медицинских и научных целях, человек может ото-звать свое согласие, и это не должно повлечь за собой неблагоприят-ных последствий или наказаний. Когда человек отзывает согласие,его генетические данные и биологические образцы не должны далееиспользоваться [16].

Защита конфиденциальности

Озабоченность общества в отношении генетического тестирова-ния в некоторой степени основана на опасениях, что могут иметьместо злоупотребления генетическими данными и что к таким дан-ным могут получить доступ неуполномоченные лица. Конфиденци-альность всех личных медицинских данных, включая данные, полу-ченные в результате генетического тестирования, относится к фун-даментальным правам человека. Право индивида определять границыличной конфиденциальности включает как доступ к личной инфор-мации и данным, так и доступ к образцам тканей как носителям ге-нетической информации [3]. Предоставление юридической защитыв этой области является фактором исключительной важности.

Конфиденциальность информации, полученной от пациента входе генетических обследований и медико-генетического консульти-рования, а также результатов генетической диагностики обеспечива-ется, прежде всего, за счет предусмотренного Основами законодатель-

87

ства об охране здоровья института врачебной тайны [4], а также ин-ститута личной и семейной тайны, предусмотренного ст. 23 Консти-туции РФ [2].

В ст. 61 Основ законодательства об охране здоровья указывается,что гражданину гарантируется конфиденциальность информации офакте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья,диагнозе заболевания и данных, полученных в ходе его обследованияи лечения. Эти сведения могут быть предоставлены другим гражда-нам, в том числе должностным лицам, в интересах обследования илечения пациента, для проведения научных исследований, публика-ции в научной литературе, использования в учебном процессе толькос согласия пациента или его законного представителя.

За разглашение врачебной тайны установлена дисциплинарная,административная и уголовная ответственность. Гарантия конфиден-циальности сведений, составляющих врачебную тайну, столь серьез-на, что упомянута в Указе Президента РФ от 6.03.1997 № 188 «Об ут-верждении перечня сведений конфиденциального характера» первойсреди сведений, связанных с профессиональной деятельностью [4].

Серьезные этические споры вызывает проблема распоряженияинформацией о генетическом статусе пациента в ситуации, когда вней могут быть заинтересованы члены его семьи или будущий супруг.В действующем законодательстве не учитывается заинтересованностьв ГИ кровных родственников больного, тоже являющихся ее «собст-венниками», не регламентируются действия врача в случаях конфлик-та интересов пациента и его родственников [17]. Ситуация с инфор-мированием других родственников пациента, участвующего в гене-тическом обследовании, регулируется Основами законодательства вобщем порядке, который запрещает передачу родственникам паци-ента информации о диагнозе без его согласия [4].

Предоставление информации будущему супругу четко урегули-ровано Семейным кодексом РФ. Ст. 15 этого закона предусматрива-ет исключительно добровольный характер консультирования по ме-дико-генетическим вопросам лиц, вступающих в брак и указывает-ся, что результаты обследования составляют медицинскую тайну итолько с согласия обследованного могут быть сообщены его будуще-му супругу [7].

Нужно признать, что рассматриваемый вопрос является однимиз наиболее острых и, в то же время, наиболее характерных для ис-пользования генетических технологий. Сам факт обращения за ме-дико-генетической консультацией одного из членов семьи затраги-вает интересы других ее членов. Полученная в результате генетичес-

88

кого тестирования информация об отдельных людях зачастую имеетбольшое значение для их кровных родственников, т.к. и у них можетбыть тот же патологический ген и такая информация важна для них,чтобы они приняли собственное решение о необходимости пройтитестирование или изменить репродуктивные планы. С другой сторо-ны, обнаружение у обследуемого мутации, которая с большой веро-ятностью может присутствовать у его кровных родственников, фак-тически влечет установление их генетического статуса без их согла-сия [17,18].

В этой связи в процессе медико-генетического консультирова-ния нередко возникает этическая дилемма: необходимость сохра-нить конфиденциальность пациента вступает в противоречие с дол-гом предотвратить серьезный вред для его родственников. Совер-шенно необходимым поэтому представляется утверждениеспециального правового статуса информации, получаемой в ходегенетического обследования и обеспечения особого режима ее ис-пользования для блага и интересов не только обследованного, но ивсех членов его семьи. Врач должен сказать пациенту о его долгесообщить необходимую ГИ родственникам, имеющим риск разви-тия заболевания или передачи потомкам патологического гена илисупругу при планировании деторождения. В случае стойкого отказапациента предоставлять такую информацию членам семьи, потен-циально подверженным опасности заболевания, по мнению мно-гих экспертов, по крайней мере в некоторых случаях, врачи, оказы-вающие медицинскую помощь, также должны иметь право на раз-глашение сведений без согласия пациента, если это являетсянеобходимым [17]. Требуется разработка официальной процедурыоценки случаев, когда необходимо нарушить конфиденциальностьпациента без его согласия для оповещения членов его семьи, по-тенциально подверженных опасности заболевания и в некоторыхстранах такая процедура уже принята.

Очевидно, что правовых норм перечисленных документов недо-статочно для обеспечения надлежащего порядка использования исохранения личной генетической информации. Источником инфор-мации о генетическом статусе могут быть персонифицированные ре-гистры семей с детьми, страдающими врожденными и наследствен-ными заболеваниями и пороками развития.

Еще одним источником информации о генетических свойствахгражданина, нуждающимся в специальной защите от несанкциони-рованного доступа и злоупотреблений, могут стать данные, получен-ные в ходе проведения судебно-медицинских молекулярно-генети-

89

ческих исследований. Существенными для решения названных про-блем являются положения Федерального закона РФ «Об информа-ции, информатизации и защите информации» от 20.02.1995 № 24-ФЗ [8], предусматривающие конфиденциальность персональныхданных, а также положение о том, что режим защиты и перечни пер-сональных данных (к которым может быть отнесена и информацияо генетическом статусе), включаемых в состав различных информа-ционных ресурсов, должны быть закреплены на уровне федераль-ного закона.

Генетическое тестирование в научных исследованиях

Большая часть исследований в области генетического тести-рования проводится с использованием образцов тканей, получен-ных у человека, генеалогических, популяционных, медицинскихи персональных данных, а также на основе обмена ими между раз-личными лабораториями. Это, в той или иной степени, дает воз-можность идентифицировать лиц, являющихся источником образ-цов и данных и ставит проблему общественного доверия деятель-ности «биологических банков». В особенности это касается ИС,хранения образцов, защиты данных и степени анонимности образ-цов, сообщения результатов исследования (или индивидуальныхтестов). Это потребовало разработки согласованных подходов ивыработки нормативов для обеспечения контроля качества коллек-ций и этичного управления такими хранилищами [1, 6, 16]. Однимиз последних документов в этой области является Международнаядекларация о генетических данных человека, которая определяетпроцедуры сбора, обработки, использования и хранения генети-ческих и протеомных данных и биологических образцов в меди-цинских, научных, судебно-медицинских и др. целях [16]. Особоевнимание уделяется ИС человека на включение образцов в кол-лекцию. По мнению экспертной группы Европейской комиссии,согласие индивидуумов или групп лиц на включение их образцовв новые коллекции должно отличаться от согласия на включениеобразцов в существующие коллекции, в которых контакт с доно-ром-источником мог не поддерживаться годами. Общее правилопредусматривает получение ясного и точного письменного согла-сия, но оно не всегда выполнимо, поскольку на момент отбораобразца нельзя предусмотреть способ его будущего использованияили использования связанных с ним данных [12].

90

Биологические образцы, а также связанная с ними или получен-

ная на их основе генетическая или медицинская информация любо-го рода и любого происхождения не могут собираться, храниться или

использоваться без ИС, полученного на основе адекватной процеду-ры, включая надлежащее одобрение соответствующих контрольных

органов, независимо от цели сбора данных и уровня анонимности.

Образцы для изучения генетического разнообразия населения долж-ны собираться только в соответствии с местными и национальными

традициями и нормами закона. Источники образцов и индивидуаль-ных данных, а также соответствующие соглашения об использова-

нии последних должны документироваться во всех протоколах и пуб-

ликациях. Используемый процесс и процедуры ИС должны быть пол-ностью прозрачны в отношении планируемого исследования,

включая правила предоставления результатов теста отдельным лицами населению, а также в отношении использования образцов и прав

донора-источника образцов. Необходимо проводить дальнейшее изу-

чение точек зрения пациентов и их организаций, а также проводитьобщественные дебаты, особенно по вопросам, касающимся ИС [1].

В отношении генетических образцов и данных от умерших экс-перты полагают, что в случае первостепенной заинтересованности со

стороны одного или нескольких кровных родственников, даже в от-

сутствие согласия, данного перед смертью, использование таких об-разцов может быть законным. Отсутствие согласия не может рассма-

триваться как несогласие. Более того, следует разрешить анонимноеиспользование таких образцов для исследований, разработки гене-

тических тестов и в учебных целях [1, 16]. Использование образцов

полученных от несовершеннолетних или недееспособных лиц и от-носящихся к ним данных следует разрешить, если это служит их ин-

тересам. Особо следует учитывать точку зрения ребенка, способ пре-доставления информации и вопросы осознанного и/или неосознан-

ного согласия ребенка [1].

Этические проблемы генетического скрининга

Генетический скрининг представляет собой тесты, выполняемые

для систематической ранней диагностики наследственных заболева-ний, определения наследственной предрасположенности или резис-

тентности к болезни или выявления носительства мутантного гена,

который может привести к заболеванию у потомков. Его целью мо-

91

жет быть не только предотвращение или лечение заболевания; резуль-

таты скрининга позволяют тестируемым принять решение относи-

тельно репродуктивного поведения или выбора определенного обра-за жизни [18].

В число возможных негативных последствий генетического скри-нинга входят: психологический стресс, вызванный информацией,

которую нельзя использовать для определенного личного выбора или

которую трудно понять и интерпретировать; чрезмерное давление наличный выбор со стороны общества, врачей, членов семьи; социаль-

ная стигматизация лиц с повышенным генетическим риском или лиц,уклоняющихся от предлагаемого генетического скрининга; раскры-

тие генетической информации о членах семьи, не давших согласие

на тестирование; неправомерное использование информации и дис-криминация на основании результатов теста при использовании дан-

ных третьими сторонами, например, сотрудникам страховых компа-ний или работодателям [17].

В связи с возможными негативными последствиями в литерату-

ре обсуждаются следующие этические проблемы генетического скри-нинга: добровольность или обязательность, проблемы личного вы-

бора и различных форм принуждения членов общества, защиты кон-

фиденциальности полученных данных, дискриминации истигматизации по генетическим признакам.

Введению генетического скрининга должно предшествовать со-здание соответствующей медицинской информационной службы и

системы генетических консультаций для консультирования семей по

результатам тестирования. Программе массового скрининга всегдадолжна предшествовать пилотная фаза, которая проводится на части

популяции с оценкой позитивных и негативных результатов скринин-га на всех уровнях, включая:

оценку эффективности теста, его пригодности и обеспечения

широты охвата;достоверность результатов теста;

использование результатов теста в процессе принятия решений;простоту процесса скрининга;

психологические и социальные последствия скринингового тес-

та и его клиническую пригодность;экономическую эффективность программы скрининга;

укомплектованность штата, необходимого для начала работыпрограммы;

общую стоимость программы.

92

Результаты пилотной фазы являются основой для принятияокончательного решения о внедрении программы, котороеосуществляется специалистами, обеспечивающими медицинскоеобслуживание и лицами, представляющими интересы пациентов [5].

Информация о целях, задачах скрининга, возможных альтерна-тивах для семьи должна предшествовать скринингу, как доброволь-ному, так и обязательному. Неблагоприятные результаты тестов долж-ны сопровождаться генетическим консультированием. Результатытеста, в том числе обязательного скрининга, должны быть частьюмедицинской документации, и на них распространяется та же сте-пень защиты конфиденциальности, как и на любые медицинскиедокументы [1, 5, 14].

Скрининг новорожденных на поддающиеся лечению заболеванияпринят как часть рутинной помощи новорожденным и в большинст-ве стран не требует письменного согласия родителей. Общепринято,что участие в скрининге новорожденных является обязательным винтересах выявляемых больных детей для своевременной диагнос-тики и лечения. Родители информируются о таких программах; еслиони не согласны на обследование своего ребенка, то для защиты егоинтересов против них могут предприниматься правовые акции, пре-дусмотренные законодательством.

Скрининг детей для ранней диагностики и своевременного ле-чения в интересах их здоровья должен быть не только обязательным,но и бесплатным. Обязательным условием его проведения являетсядоступность своевременного и адекватного лечения заболевания.Основная цель обязательного скрининга новорожденных – раннеелечение заболевания для пользы ребенка. Вводя скрининг новорож-денных на определенные заболевания, государство принимает на себяэтический долг обеспечить доступное и своевременное лечение длявсех больных, или заболевание не должно включаться в обязатель-ный скрининг [5, 14].

Все другие виды скрининга должны быть добровольными и имдолжны предшествовать консультация и процедура получения ин-формированного согласия. Все лица, проходящие генетическийскрининг, включая родителей новорожденных, должны получитьинформацию до скрининга о главных характеристиках заболева-ния, ограничениях теста (возможных ложноположительных, лож-ноотрицательных или неопределимых результатах), вероятностиполучения неблагоприятных результатов теста и возможных по-следствиях таких результатов. Возможные социо-экономическиепоследствия неблагоприятных результатов теста, такие как изме-

93

нения в страховании здоровья или жизни, отказ в трудоустройст-ве, дискриминация в школе и т.д. должны включаться в описаниерисков. Если возможны противоречивые результаты, люди долж-ны информироваться об этом. Женщины, направляемые на био-химический скрининг во время беременности, должны быть про-информированы до скрининга о том, что они могут встать передпроблемой аборта. Все люди должны быть проинформированы оправе отказаться от скрининга [5].

Заключение

В заключение приводим руководство по генетическому скринин-гу и генетическому тестированию, предложенное ВОЗ [14], в кото-ром отражены принципы добровольности, защиты конфиденциаль-ности, необходимости адекватной информации. Его основные прин-ципы изложены ниже:

• генетический скрининг и тестирование должны быть добро-вольными за исключением указанным ниже;

• генетическому скринингу и тестированию должна предшест-вовать адекватная информация о целях, возможных исходах и потен-циальном выборе;

• анонимный скрининг с эпидемиологическими целями можетпроводиться после предупреждения скринируемой популяции;

• результаты тестов не должны раскрываться работодателям,страховым компаниям и другим третьим сторонам без согласия па-циента для предупреждения дискриминации;

• в редких случаях, когда раскрытие ГИ необходимо для пользыпациента или для общественной безопасности, врач должен убедитьего принять такое решение;

• сообщение результатов теста должно сопровождаться генети-ческой консультацией, особенно когда найдены мутация или наслед-ственное заболевание;

• если существуют методы лечения или профилактики заболева-ния, они должны быть предоставлены пациенту как можно быстрее;

• скрининг новорожденных на заболевания, для которых возмож-но эффективное лечение должен быть обязательным и бесплатным.

Из представленного материала видно, что генетическое тести-рование и скрининг все шире применяются в медицинской практи-ке, затрагивают интересы все большего числа людей. Осознание нетолько несомненной пользы, но и потенциальных опасностей, ши-

94

рокое их обсуждение, использование международного опыта реше-ния этических проблем, возникающих в связи с применением гене-тического тестирования и скрининга, чрезвычайно важно для благапациентов и общества.

Литература

1. Европейская Комиссия. Независимая экспертная группа. 25 рекомен-

даций по этике, юридическим и социальным последствиям генетического

тестирования. Люксембург: Отдел официальных публикаций Европейского

сообщества, 2004. 26 с.

2. Конституция Российской Федерации (12.12.1993 г.)

3. Никитина А.Е. Этические аспекты правового регулирования генети-

ческих технологий в Российской Федерации // Материалы Междунар. конф.

Форума Комитетов по этике государств – участников СНГ (Ереван, Респуб-

лика Армения, 5–7 окт. 2005 г.). Ереван, 2005. С. 28–35.

4. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоро-

вья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487–1.

5. Программы массового скрининга: технические, социальные и этиче-

ские вопросы. Рекомендации Европейского общества по генетике человека.

// Медицинская генетика. 2006. Т. 5, № 3. С. 21–23.

6. Хранение данных и ДНК-банки для биомедицинских исследований:

технические, социальные и этические вопросы. Рекомендации Европейского

общества по генетике человека. // Медицинская генетика. 2006. Т. 5, № 3.

С. 24–26.

7. Федеральный закон «Семейный кодекс» № 223–ФЗ от 29 декабря 1995 г.

8. Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите

информации» № 24–ФЗ от 20.02.1995.

9. Этическая экспертиза биомедицинских исследований. Практические

рекомендации / Под общ. ред. Ю.Б.Белоусова. Изд. 2-е. М., 2006. С. 92–115.

10. Council of Europe. Convention for the Protection of Human Rights and

Dignity of Human Being with regard to the application of biology and medicine:

Convention on Human Rights and Biomedicine (April 1997, DIR/JUR 96,14).

11. Council of Europe. Additional protocol to the Convention on human rights

and biomedicine concerning biomedical researches. Strasbourg, 2005. 14 p.

12. European Commission. The Independent expert group. Ethical, legal and

social aspects of genetic testing: research, development and clinical application.

Luxemburg: Office for Official Publications of European Communities, 2004. 100 p.

13. http://www.feccis.net

14. Proposed International Guidelines on Ethical issues in Medical Genetics

and Genetic Services. Report of WHO Meeting on Ethical Issues in Medical

Genetics. Geneva, 15–16 December 1997. World Health Organization. Human

Genetics Programme. 15 p.

15. UNESCO. Universal Declaration on the Human Genome and Human

Rights. Paris, 11 November 1997.

16. UNESCO International Bioethics Committee. International Declaration

on Human Genetic Data, Paris, 2003. 12 p.

17. WHO, Report of consultants to WHO. Wertz D.C., Fletcher J.C., Berg K.

Review of ethical Issues in medical genetics. 2001. 103 p.

18. WHO. Genomics and World Health. Report of a WHO scientific Group.

HLB:QZ 50. 2002. 125 p.

19. World Medical Association. Declaration of Helsinki, Ethical Principles

for Medical Research Involving Human Subjects. 2000.

96

Я.В. Чеснов

Родильный антропоценоз

1. Табло континуальности

Поскольку физиологически наше тело находится в обмене ве-ществ с природой, постольку потребности тела задают адаптивныемеханизмы. Последние культурно оформлены и культурой же стиму-лируются. Но на первом месте среди адаптивных структур стоят про-изводственные цели, и они образуют то, что называют культурой жиз-необеспечения. Сохраняя преемственность с этим термином, я пред-ложил целевую приспособительную деятельность конкретногосообщества рассматривать в качестве культуроценоза. Есть еще такаясфера культуры, которая концентрируется вокруг витальных и дажеличных потребностей человека. Это антропоценоз – такая организо-ванность антропологической среды и внутреннего пространства че-ловека, которая удовлетворяет неутилитарные потребности людей винтимности, в праздничной разрядке от будней, служит эстетичес-кому чувству и пытливости ума, дает социальный и возрастной ста-тус, а в целом обеспечивает достойную траекторию жизни человека.

Куда же нам вписать эротику, секс, родильную деятельность?Конечно, эти виды деятельности относятся к структурообразующимпараметрам антропоценоза. Если с названными явлениями что-то нев порядке, то нельзя причину прямолинейно искать в культуроцено-зе, в ресурсах жизнеобеспечения, а выход предлагать в довольно скуд-ном и проблемном «материнском капитале».

Родильная деятельность, занимающая сейчас наше внимание, какявление сложного антропоценоза, выступает не как прихоть людей, ав виде знамения отношения к ним со стороны высших сил. «Бог далребенка» или «Бог взял» вербальное выражение такого положения делв традиционном русском быту. Пассивность, смирение? Но именно

97

эта стоическая позиция в деторождении была осуществлена в крес-тьянских и более обеспеченных семьях, имевших по 10–12 детей.Санкция Бога, Абсолюта или позитивистски более понятного таблоконтинуальности позволяет людям сделать родильную деятельность(родильный антропоценоз) независимым от состояния адаптацион-ных механизмов, найти в нем самом его высочайшую ценность.

2. Украшение «Приди, мужчина, приди»

В мифологии Древней Месопотамии витальная суть вещей былаеще ясной: царь Гильгамеш мог гордиться качеством кирпичей стенысвоего города, а у этих кирпичей было свое божество. Богиня любвиИнанна носит на груди украшение в виде прозрачной сетки с недву-смысленным названием «Приди, мужчина, приди»1 . Ее притираниеназывается «Приди, приди, подведены глаза». Богиня пользуется по-стоянным успехом со стороны молодых мужчин и покровительствуетженщинам, продающим пиво в тавернах. И в жизни общества и при-роды все идет отменно.

Поясним реалии. Сетка Инанны происходит от рыболовной сети,которая в быту современных народов, включая восточнославянские,является магическим знаком деторождения. Рыба – знак зародыша укавказских народов: грузинские женщины, желавшие детей, на об-ратной стороне подола сорочки вышивали изображение рыбы. Отча-явшиеся от бесплодия купались в бассейне с форелями и даже вводи-ли этих рыб во влагалище2 . Непонятно только, как словом «рыба» внашем издательском жаргоне стала обозначаться неподготовленная,невыношенная рукопись книги. Примечательно, что в Ветхом и Но-вом Заветах среди орудий труда чаще всего упомянуты рыболовныесети и пастушеский посох, носящие скрытые женское и мужское эм-бриональное значения.

У древних греков их богиня любви Афродита владеет чудодейст-венным поясом – он вызывал половое вожделение богини у всех муж-ских богов. В этом поясе «заключается все», говорится в «Одиссее».Однажды сама Гера одолжила этот пояс у Афродиты, чтобы привлечьк себе внимание своего супруга Зевса. Заметим, что в повседневномбыту греки поясов вовсе не носили, что говорит о высоком чисто «ан-тропоценозном» статусе пояса Афродиты.

Пояс виден на палеолитических изображениях женщин. Исполь-зуя этнографические параллели, такие пояса можно трактовать какконтрацептивные средства. Дело в том, что в архаических эмбрио-

98

нальных концепциях плод развивается около сердца матери. Причемон стоит вертикально, но перед родами переворачивается вниз голо-вой. Пояс, в этом представлении, мешает зародышу подняться вверх.Тогда, мешая зачатию, он стимулирует чисто сексуальную деятельность.Функционально пояс служит ношению вещей. Так, например, у охот-ника-ханта на поясе прикреплены ножны с ножом, пороховница, клы-ки-амулеты, сумочка с пистонами, кошелек. Пояс тяжел. Вот и у каре-лов любовный пояс-лемби имеет на себе медвежий коготь, нож, кусоккузнечного шлака, ртуть, пулю, ячменное зерно, змеиную голову.

Если пояс заменен легкой рыболовной сетью, поднимаемой из глу-бины вод вверх, то должно иметь место ее поднятие и по телу человека.У Инанны эта сеть оказывается на груди. Она свидетельствует о том, чтоженщина готова не только к сексу, но и к зачатию. С античности в бого-служении пояса снимали. Этим говорится, что исполняющий обряд ли-шает себя половой идентификации, он – человек вообще.

3. «Муж ко мне приблизился» и звериный партнер

Кавказские абхазо-адыгские и нахско-дагестанские языки ока-зались близкими к тем, на которых говорило население древней Ме-сопотамии. Не удивительно поэтому, что на Кавказе мы обнаружива-ем сюжеты и мифологическую логику, характерную для древнейшихцивилизаций. Меня как антрополога, собирающего материал по эм-бриональным концепциям, интересовала лексика, относящаяся кполовому акту. Она практически отсутствует в изданных словарях.А значение такой лексики велико для историко-философских рекон-струкций. При записях сексуальной лексики совершенно серьезноеи уважительное отношение к делу со стороны моих собеседников дик-товалось нашим общим согласием в том, что нет ничего ценнее по-рождения людьми здорового потомства.

Сошлюсь на абхазо-адыгские примеры. Термины полового актав этих языках четко разделяются по их употреблению женщинами илимужчинами. Женский семантический круг отражает семантическиприближение к женщине и такое воздействие на ее тело, котороемыслится «правильным», т.е. дающим ему какую-то переделку с улуч-шением или восполнением. Это термины сближения: «подошел»,«приблизился», «поспал вместе», «пожил». Все эти термины этимо-логически близки к абхазскому слову для течки у животных: апшьта-лара (букв. «догонять», «смыкаться»). Термины восполнения: «сде-лал», «насытил», «сделал правильным», «переделал», «обошелся по-

99

мужски». В такой семантический круг входит обозначение половогоакта в абхазском и абазинском языках термином с основой ку, входя-щей в состав слов, обозначающих архаические процессы обработки,вроде обтесывания камней, например, акуара – «обтесывать жерно-ва». Второе значение «точить»3 . Другой семантический круг более«мужской». «Это, как правило, термины, встречающиеся в речи муж-чин и обозначающие разъятие женского тела, нанесение ему ущерба.Термины разъятия: “пырнул”, “пилил”, (у абазин буквально “разва-лил на части”), “поломал”. Мужским эвфемизмом полового акта укабардинцев является выражение “оседлал лошадь”»4 .

Если иметь в виду животноводческий пласт абхазо-адыгской сек-суальной лексики, а также то, что в нахских языках близость с жен-щиной передается глаголом техкина – буквально «вскочил на спи-ну», что отражает древнейшую позу зачатия, то можно считать круг«женских» терминов приближения и восполнения тоже древнейшим.

И не только в силу архаической позы, но и в силу секульно-эмб-риональной логики, согласно которой первым партнером женщинысчитается мифологическое животное. В старину на Руси довольнораспространенным было следующее девичье гадание о будущем су-пруге. Девушка шла к овину (он располагался вдали от дома). Онастановилась на четвереньки к нему задом и произносила заклятие«Шани меня, мани». Если она чувствовала, что ее зада касается мох-натая рука, то это означало, что муж будет богатым. Если чувствовалаголую ладонь, то – бедным. Суеверная русская девушка оказываетсяродной сестрой месопотамской богини Инанны (Иштар), котораявладела небесным быком и для замужества предпочла себе пастухаДумузи, одетого в одежды из шерсти, землепашцу Энкимду.

Важнейший культурогенетический смысл находится в идее при-ближения зверя к женщине, из которой возникала идея одежды. Пре-красную иллюстрацию этому дает бурятская верхняя одежда, покройкоторой напоминает шкуру самца-марала. Сейчас же для нас принци-пиально важно, что женская сексуальная лексика, история носимыхвещей с эмбрионально-смысловым значением и история одежды вы-являют центростремительные тенденции женского антропоценоза.

4. Историческая реконструкция и диагноз современной ситуации

Намеченная линия развития одежды и амулетов показывает, чтотело в родильном антропоценозе включено в следующие топологи-ческие трансформы: 1) тело женщины – тело животного; 2) тело жен-

100

щины – шкура животного (одежда); 3) тело женщины без одежды (ро-дильное). Смысл таких трансформ в том, что нагое человеческое телодолжно породить ребенка – другое человеческое тело. С появлениемноворожденного на свет трансформы снова включаются – на младен-ца надевают детскую рубашку, метафору звериной шкуры. У тюрк-ских народов она называется «собачья», у абхазо-адыгов «медвежья»,у вайнахов «перьевая». Здесь речь идет не о тотемном предке, а о пер-вом звене эмбриональной цепи, где вслед за животным чередуются за-родыши девочки и мальчика. Причем первое место принадлежитименно девочке. Так в мифе Артемида родилась раньше Аполлона истала помогать ему появляться на свет. Древние греки девственнуюАртемиду сделали богиней родовспоможения.

Напомним, что она же богиня охоты. Указание на то, что родиль-ная деятельность с ее антропоценозом находится вне культуроцено-за. Родильный антропоценоз – выход к ресурсам природы. В менталь-ном смысле это означает, что женские и детские одежды должны бытьвзяты из природы, чтобы к этому вечному и континуальному факто-ру была отнесена родильная деятельностью. На примере родильногоантропоценоза человечество отработало недостаточность субъект-объектных отношений, поставив на их место эмоционально-логиче-скую трилемму: 1) избраннический поиск понравившегося партне-ра; 2) нахождение целостности с природой в концепциях зачатия;3) разоформление этой целостности как процесс вхождения в куль-туроценоз. Названная целостность занимает методологически важ-ное место, выполняя роль табло континуальности (Абсолюта), к ко-торому восходит рекурсивная мысль, ниспадая артефактами культу-ры. В этой целостности, где человеческое тело слито с природой,виден антропологический герменевтический круг. На примере ро-дильного антропоценоза мы показали, что вхождение в этот герме-невтический круг эмоционально, а выход логичен. В традиционныхкультурах вход в герменевтический круг наиболее значим. Он обстав-лен эмоциями ритуалов, ради которых логика культуры упрятана затрадицией и ее идеологемами вроде «так повелось», «так делали пред-ки». Эмоции позволяют нам переходить из виртуальности антропо-ценоза в константность культуроценоза.

В биологической концепции ценозов со времен В.И.Вернадско-го, Н.В.Тимофеева-Ресовского и В.Н.Сухачева сутью проблемы яв-ляется пространственно-географический фактор – законы локальнойорганизованности биологических единиц. В предшествовавших пуб-ликациях мной изучались локальные антропоценозы, сельские и го-родские. В данной работе предпринята, казалось бы, странная попыт-

101

ка подойти к антропоценозу женщины, готовой к родильной деятель-ности. Где же здесь пространственная организованность ряда биоло-гических единиц, ведь женщины беременеют вовсе не коллективно?

Беременность женщины окружена не только попечительствомврачей, но и всего женского сообщества. Антрополог Т.Б.Щепанскаяописала прохождение ею своей беременности в Ленинграде как про-цесса, находившегося под постоянным вниманием не только сосе-док, женщин-коллег по работе, но даже попутчиц в троллейбусе илиавтобусе5 . Эта женская солидарность явно антропоценозна и восхо-дит к тем временам, когда в пресапиенсном обществе у всех женщинбыл синхронизирован менструальный цикл. Та же синхронизациябыла обнаружена в американских женских колледжах в 1980-е гг.

Весь наш материал показывает, что женщина в родильном состо-янии концентрирует вокруг себя все ближайшие ресурсы, делая ихчастью своего антропоценоза. Тут мы подошли к самому началу воз-никновения апокалиптического образа Великой матери. На примеремифа об Инанне видно, что женщина ради родильного акта выходитиз оболочек одежд. Беда Инанны в том, что ее родильный антропо-ценоз столкнулся с таким же ее сестры Эрешкигаль и Инанна былаумерщвлена, впрочем временно. Все облачения Инанны при спускев подземный мир родильных потенций становятся ей не нужны. Ониуходят в зону культуроценоза, оставляя место родильному антропо-ценозу. Поэтому в древности и вплоть до недавних времен поощря-лось зачатие вне культурной среды: на игрищах типа Ивана Купала,во время сенокосов. В доме этим было заниматься не положено. Однастарушка в Подмосковье в 1980-е гг. мне жаловалась, что большак(глава большой семьи) посылал ее с мужем на разные работы, а спалиони врозь. Поэтому она 6 лет не могла забеременеть. Адаптивныйкультуроценоз с циклом сельхозработ находился в перпендикуляр-ном отношении в родильному антропоценозу. У хевсур (горных гру-зин) в те же 1980-е гг. я записал старинное правило, по которому мо-лодоженам родить в первые три года считалось неприличным. Но свозрастом как в Подмосковье, так и в Грузии рождаемость пары на-чинала только приветствоваться. А о не имеющем детей человеке го-ворили «больной».

Если распространить герменевтику антропоценоза и культуро-ценоза на современное положение дел, то проступает такая ситуация.Налицо спад эмоциональных составляющих антропоценозов, вклю-чая родильный, за счет возрастания эмоциональных компонентовадаптивных культуроценозов. Мы стали больше ценить комфорта-бельность наших жилищ, автомашин и меньше радоваться голосам

детей. Общество нас за это не осуждает. Конечно, надеясь на повы-шение рождаемости, можно дожидаться повышения качества жиз-ни. Но это только один из путей. Другой связан с ролью мужчины,восполняющего антропоценозные и культуроценозные запросы жен-щины. Современный его статус чрезвычайно занижен.

Примечания

1 Мифы народов мира. Т. 1. М., 1980; Библиотека всемирной литературы. Т. 1. М.,

1980; Мифы и легенды Древнего Востока. М., 2002.2 Материалы 1940-х гг. светлой памяти моего учителя Алексея Ивановича Робакид-

зе, сообщенные мне устно.3 Чеснов Я.В. Мужское и женское начала в рождении ребенка по представлениям

абхазо-адыгских народов // Этнические стереотипы мужского и женского пове-

дения. СПб., 1991. С. 139.4 Там же. С. 140.5 Щепанская Т.Б. Мифология социальных институтов: родовспоможение // Мифо-

логия и повседневность. Вып. 3. СПб., 1999. С. 385–423.

103

С.А. Боринская, Н.К. Янковский

Генетическая адаптация популяций к природными антропогенным факторам внешней среды

Введение

Роль наследственных изменений в адаптации популяций че-ловека к различным природным условиям рассмотрена во многихработах [Cavalli-Sforza et al., 1994; Алексеева, 1998]. Антропоген-ные преобразования среды, происходившие по мере развития че-ловеческих обществ и появления новых технологий, значительноповлиявших на условия жизни, также требуют адаптации популя-ций на генетическом уровне. Генетическая адаптация к факторамвнешней среде (как природной, так и социокультурной) можетпроисходить как за счет появления и распространения новых му-таций, так и за счет изменения частот аллелей, присутствовавшихранее в генофонде популяции.

Взаимодействие генетических и хозяйственно-культурных фак-торов обычно иллюстрируется немногими общеизвестными приме-рами. К ним относится способность переваривать молочный сахар,лактозу. Лактоза расщепляется кишечным ферментом лактазой, ко-торая высокоактивна у детей в период грудного вскармливания.У многих народов активность этого фермента значительно снижает-ся у индивидов начиная с 5–7 летнего возраста. Однако у представи-телей европейских и некоторых других народов фермент остается ак-тивным и у взрослых. Это обусловлено мутацией, влияющей на регу-ляцию активности гена лактазы LAC [Enattah et al., 2002]. Частота этоймутации, приводящей к фенотипу персистенции лактазы LAC*P(lactase persistence), высока у народов с развитым молочным живот-новодством и высоким уровнем потребления молока [Durham, 1991;Beja-Pereira et al., 2003].

104

Другим общеизвестным примером связи частоты наследствен-ного признака с хозяйственно-культурным типом общества являетсяраспространение серповидноклеточной анемии (мутация в гене ге-моглобина) в зонах, эндемичных по малярии [см. обзоры в Durham,1991; Cavalli-Sforza et al., 1994]. Релаксацию давления естественногоотбора в обществах с производящим хозяйством иллюстрирует воз-растание в них нарушений цветового зрения по сравнению с общест-вами охотников-собирателей.

Можно полагать, что по мере развития цивилизации, появленияземледелия, оседлого образа жизни, возрастания плотности населе-ния и других изменений обществ адаптация к этим изменениям про-исходила не только на уровне развития технологии и культуры, но ина генетическом уровне.

Экспериментально установить генетические характеристики пред-ставителей ушедших в прошлое культур пока невозможно. Хотя в на-стоящее время технически доступно исследование ДНК, полученнойиз древних костных останков (возрастом до нескольких десятков ты-сяч лет [Hofreiter et al., 2001]), эти исследования очень дороги и чрез-вычайно сложны. Однако накопленные данные о генетическом раз-нообразии современных народов, проживающих в разных климатиче-ских зонах и находящихся на различных ступенях социальнойэволюции, позволяют сравнить генетические характеристики обществ,различающихся по многим параметрам, и на основе такого исследова-ния попытаться выявить факторы среды, требующие генетическойадаптации популяций, и определить гены, вовлеченные в этот процесс.

В данной статье рассмотрены генетические различия популяцийчеловека, связанные с факторами внешней среды. Предложен подходк выявлению хозяйственно-культурных и социальных факторов, свя-занных с генетическими характеристиками популяций. В заключениеприведена сводка факторов среды (включая антропогенные факторы),взаимосвязанных с генетическими характеристиками популяций.

Генетическая изменчивость популяций человека

Генетические характеристики народов зависят от их истории иобраза жизни. Каждая популяция характеризуется своим наборомаллелей (некоторые аллели могут быть уникальны для этническойгруппы или расы) и соотношением их популяционных частот. Гене-тические различия возникают в изолированных популяциях, не об-менивающихся потоками генов (т.е. не смешивающихся из-за геогра-

105

фических, лингвистических или религиозных барьеров), за счет слу-чайных изменений частот аллелей, а также за счет процессов пози-тивного и негативного естественного отбора.

Процесс случайного изменения частот аллелей (генетическийдрейф) без действия каких-либо других факторов обычно не приво-дит к значительным изменениям генетических характеристик попу-ляции. Значительные изменения частот аллелей могут возникать присокращении численности популяции или отселении небольшой груп-пы, которая дает начало новой популяции (эффект «бутылочного гор-лышка» или «эффект основателя»). С эффектом основателя связыва-ют повышенную частоту болезнетворных мутаций в некоторых этни-ческих группах. Значительные генетические изменения возникают врезультате отбора, действующего на популяции человека.

Всякий новый вариант гена (аллель) возник когда-то в результа-те мутации, того или иного изменения последовательности нуклео-тидов. Мутации постоянно появляются в ДНК, и человек не отлича-ется в этом отношении от других видов. По современным представ-лениям, большинство мутаций нейтральны, т.е. никак не сказываютсяна жизнеспособности своих носителей. К адаптивным относитсялишь небольшая часть генетических изменений, и адаптивная цен-ность тех или иных аллелей может существенно варьировать в зави-симости от условий среды.

Все люди обладают общими генетическими характеристиками инесут мутации, накопленные в процессе антропогенеза (мутации ге-нов, которые «делают нас людьми» [Gibbons 1998; Ebersberger et al.,2002]). Однако процесс накопления генетических изменений продол-жался и после формирования человека как вида и привел к тому, чторазличные этнические или географические группы отличаются другпо спектру мутаций (аллелей) и/или по частотам тех или иных алле-лей. Часть этих различий связана с адаптаций популяций человека кразличным факторам среды, включая и те условия жизни, которыевозникли в результате развития цивилизации. Именно эти генетиче-ские различия между популяциями человека будут рассмотрены вследующем разделе.

Генетическая адаптация к типам питания

Очевидно, что пищевые традиции народа и генетические факто-ры взаимодействуют. Употребление тех или иных видов пищи стано-вится возможным лишь при наличии определенных генетических

106

предпосылок (как в упомянутом выше случае, когда наличие мута-ции в гене лактазы сделало возможным употребление молока не толь-ко детьми, но и взрослыми). Впоследствии ставшая традиционнойдиета действует как фактор отбора, приводя к изменению частот ал-лелей и распространению в популяции тех генетических вариантов,которые наиболее адаптивны при данной диете. В частности, частотамутации в гене лактазы наиболее высока в том регионе Европы, вкотором наиболее интенсивно велось молочное животноводство[Beja-Pereira et al., 2003].

Отсутствие фермента трегалазы, расщепляющей трегалозу (угле-вод грибов), видимо, является причиной того, что некоторые север-ные народы не употребляют грибы в пищу [McNair et al., 1972], т.к. вотсутствии этого фермента употребление грибов приводит к расст-ройству пищеварения [Arola et al., 1999].

У эскимосов при традиционном питании норма потребления мясасоставляет до 2 кг в день [Козлов, 2002]. Переваривание таких коли-честв мяса возможно при сочетании определенных культурных (кули-нарных) традиций, микрофлоры определенного типа и наследствен-ных физиологических особенностей пищеварения [Козлов, 2002]. Ге-нетические детерминанты этих особенностей пока не известны.

Описана генетическая особенность, распространенная у жите-лей Эфиопии и Саудовской Аравии. Значительная часть этих попу-ляций (20–30%) способны быстро метаболизировать некоторые пи-щевые вещества и лекарства, в частности, амитриптилин, благодаряналичию у них двух или более копий гена цитохрома P450D2. Цито-хромы этой группы отвечают за метаболизм определенных веществ,поступающих с пищей. У народов других регионов удвоение гена ци-тохрома встречаются с частотой не более 3–5%, и распространенынеактивные варианты гена (от 2–7% у жителей Европы до 30% в Ки-тае). Предполагают, что увеличение числа копий гена в Эфиопии свя-зано с особенностями диеты (возможно, употреблением в пищу боль-ших количеств съедобного растения теф, составляющего до 60% про-дуктов питания эфиопов) [Sachse et al., 1997; Aklillu et al., 1996].

Взаимодействие генетических, культурных и природных факто-ров можно проиллюстрировать на примере исследования риска раз-вития гепатоцеллюлярной карциномы в Судане [Omer et al., 2001].Гепатоцеллюлярная карцинома – один из широкораспространенныхво всем мире видов рака. Показано, что фактором риска рака в Суда-не является потребление орехового масла (пищевой фактор), причемриск этот значителен для регионов с высокой влажностью (клима-тический фактор), где при хранении орехов высока вероятность их

107

контаминации афлотоксинами. Заболевают раком преимуществен-но индивиды с низкой активностью одного из ферментов метаболиз-ма ксенобиотиков – глутатион-метионин трансферазы, кодируемойгеном GSTM1 (генетический фактор).

«Экономичные» гены и болезни цивилизации

Диабет, ожирение, гипертония, атеросклероз и другие широко-распространенные в высокоразвитых обществах болезни связаны сизбыточным потреблением углеводов, жиров, соли и недостаточнойфизической активностью. При этом существует генетическая пред-расположенность к развитию этих заболеваний. Некоторые генети-ческие особенности повышают риск развития диабета или атероск-лероза. Для ряда генов показано, что генетическими факторами рис-ка таких заболеваний являются исходные, предковые аллели, тогдакак производные аллели, эволюционно более молодые, могут прояв-лять протективное действие [Corbo, Scacchi, 1999; Sharma, 1998]. Этосоответствует гипотезе об «экономичном» («thrifty») генотипе [Neel,1998]. Гипотеза основана на предположении, что человек генетичес-ки адаптирован к образу жизни охотника-собирателя (кем он, собст-венно, и был на протяжении сотен тысяч лет своей эволюции). В ус-ловиях низкохолестериновой, низкоуглеводной, низкокалорийной ибессолевой диеты, сочетавшейся с высокой физической активностьювыгодны были «экономичные» гены, обеспечивавшие эффективноепоглощение и утилизацию этих питательных веществ. «Экономич-ные» аллели, бывшие адаптивными в прошлом, стали факторами ри-ска «болезней цивилизации» при переходе к современным условиямжизни. В модернизированных обществах частота этих аллелей сни-зилась, и они уступили место эволюционно более молодым аллелям-«транжирам» [Sharma, 1998]. Рассмотрим более подробно возможныефакторы изменения частот «экономичных» аллелей в популяции.

Ген аполипопротеина Е (APOE) участвует в регуляции уровняхолестерина крови. Один из его аллелей, называемый APOE *e4, ас-социирован с повышенным уровнем холестерина и рассматриваетсякак «экономичный» [Mahley, Rall, 2000; Corbo, Scacchi, 1999]. Этоталлель APOE*e4 является фактором риска болезни Альцгеймера и сер-дечно-сосудистых заболеваний у жителей Европы и евроамерикан-цев. Однако у племен суб-Сахарской Африки этот аллель не являетсяфактором риска и не ассоциирован с высоким уровнем холестерина.У афроамериканцев ассоциация наблюдается, однако более слабая,

108

чем у евроамериканцев [см. обзор в Corbo, Scacchi, 1999]. Это свиде-тельствует о разном проявлении одного и того же аллеля в различныхусловиях среды и на различном генетическом фоне. Частоты аллеляAPOE*e4 варьируют от 5%–15% у большинства европейских народовдо 40% у автохтонных народов Африки, Австралии и Америки [Gerderset al., 1996; Corbo, Scacchi, 1999, Jaramillo-Correa et al., 2001]. Можнополагать, что APOE*e4, являющийся более древним, предковым ал-лелем, был вытеснен в популяциях с производящим хозяйством бо-лее молодыми производными от него аллелями APOE*e3 (ассоции-рованным со средним уровнем холестерина) и APOE*e2 (ассоцииро-ванным с низким уровнем холестерина). При этом маловероятно, чтоболезнь Альцгеймера или сердечно-сосудистые заболевания былифакторами отбора, т.к. эти заболевания проявляются в пострепродук-тивный период [Corbo, Scacchi, 1999]. Вероятно, какой-либо другойпризнак, ассоциированный с этими аллелями и повышающий выжи-ваемость в дорепродуктивный период, опосредовал действие естест-венного отбора.

Сходные наблюдения относятся к аллелю гену ангиотензиноге-на AGT. Ген AGT участвует в регуляции солевого обмена. «Экономич-ный» аллель гена ангиотензиногена AGT*235T ассоциирован c эссен-циальной гипертензией [Sharma, 1998] . Возможная роль «экономич-ных» аллелей в адаптации к земледелию рассмотрена в обзоре [Kagawaet al., 2002].

Генетика устойчивости к инфекционным заболеваниям

Наиболее известным примером устойчивости к инфекциям яв-ляется распространение наследственной болезни крови серповиднок-леточной анемии в зоне распространения малярии. Серповиднокле-точная анемия вызывается мутацией в гене гемоглобина, приводя-щей к нарушению его функций. Форма эритроцитов у больныхнапоминает серп, из-за чего болезнь получила свое название. Носи-тели мутации более устойчивы к малярии. В зонах распространениямалярии наиболее адаптивно гетерозиготное состояние. Хотя маля-рия не является созданием рук человеческих, распространение ее свя-зано с антропогенными изменениями ландшафтов в результате рас-пашки земель [Cavalli-Sforza et al., 1994; Hill, 1996].

Аналогичным примером является муковисцидоз – наследствен-ное заболевание, вызываемое мутациями в гене CFTR (cystic fibrosistransmembrane conductance regulator). Заболевают дети, у которых за-

109

тронуты мутациями гены на обеих гомологичных хромосомах. Донедавнего времени больные были неизлечимы, потомства не остав-ляли, обычно погибая в раннем детстве. При наличии у человека толь-ко одной мутации он остается здоровым. Предполагается, что гете-розиготные носители мутации более устойчивы к кишечным инфек-циям, являвшимся на протяжении многих столетий частой причинойсмерти детей (Pier et al., 1998; Hogenauer et al., 2000).

Эти примеры показывают, что платой за повышение приспособ-ленности гетерозигот может быть гибель гомозигот по болезнетвор-ной мутации, неизбежно появляющихся при повышении популяци-онной частоты мутаций.

Генетические изменения, сопровождающие антропогенныепреобразования среды

Распространенность определенных генетических детерминантв популяции может делать более вероятным развитие тех или иныхкультурных особенностей (требующих генетической адаптации),аналогично тому, как наличие определенных аллелей делает возмож-ным освоение новых климатических зон. Например, показано, чторусское население Севера по частотам некоторых аллелей отлича-ется от русских центрального региона и приближается к частотам,характерным для аборигенного населения [Спицин, 1985]. Речь идето вариантах, важных для адаптации к холодному климату. Носителидезадаптивных генетических вариантов плохо себя чувствуют, чащеболеют, проживая в холодном климате, и с большей вероятностьюуезжают. Таким образом, данная экониша «отбирает» соответству-ющие ей генотипы, но не за счет дифференцированной смертностиили различий в репродуктивном успехе, а за счет отъезда неадапти-рованных особей.

Часть социально- и природно-детерминированных факторовнапример, изменения климата или постепенный переход от собира-тельства к земледелию, может вызывать медленные (на протяжениидесятков и сотен поколений) изменения генофонда популяций, на2–5% за поколение. Тогда как действие других факторов (эпидемий,часто связанных с войнами и социальными кризисами), вероятно,может в несколько раз изменить частоты аллелей в популяции на про-тяжении жизни одного поколения. Так, распространение в Европенекоторых вариантов генов, ассоциированных с устойчивостью кинфекциям, связывают с «черной смертью» – эпидемией чумы или

110

другими эпидемиями [Stephens et al., 1998]. При гибели до 80% насе-ления (а в ряде районов смертность от эпидемий достигала такогоуровня) частота аллеля может измениться в 5 раз. До появления боль-ших городов и достижения эпидемического порога численности на-селения такие крупномасштабные «раунды отбора» на устойчивостьнаселения к инфекциям вряд ли были возможны.

Демографические изменения могли сказаться на манифестациинекоторых генетических особенностей. Так, репродуктивные циклыженщин в индустриализованных странах и традиционных обществотличаются. По сравнению с женщинами догонов у американскихженщин раньше наступает менархе (12.8 по сравнению с 16.1 года-ми), позже происходят первые роды (16.0 лет по сравнению с 19.5),короче период грудного вскармливания ребенка (3 месяца по срав-нению с 30 у догонов) и меньше число родов (в среднем 1.8 детей посравнению с 5.0). Общее число менструальных циклов за время жиз-ни у женщин западной культуры составляет около 400, тогда как уохотников-собирателей и ранних земледельцев – немногим больше100. Увеличение числа менструальных циклов, во время которых ова-риальные гормоны стимулируют деление клеток в тканях репродук-тивной системы и грудной железы, повышает риск появления мута-ций, ответственных за злокачественную трансформацию клеток, и темсамым увеличивают риск развития рака у женщин [Strassmann andDunbar, 1999]. Известны мутации, связанные с семейными формамирака груди и яичников, однако изменение их проявления в общест-вах различных пока типов не изучено.

Генетические изменения могут быть связаны и с изменениемадаптивной ценности некоторых психологических и поведенческихособенностей людей различных обществ. По некоторым прогнозам,депрессия в XXI в. займет одно из первых четырех мест как причинапотери работоспособности. Одной из причин увеличения частотыдепрессий в вестернизованных обществах может быть утрата инди-видом поддержки родовой группы. В ряде исследований показано, чтос разрушением системы родовой поддержки снижается выживаемостьдетей, повышается риск развития заболеваний. Разные страны суще-ственно различаются по частоте депрессии (европейские – в 5 раз), вотличие от шизофрении, частота которой примерно одинакова[Maynard Smith, 1999]. Можно предположить, что общества с разви-той сетью родственных отношений и общества более индивидуалис-тичные могут отличаться по генетическим характеристикам, имею-щим отношение к депрессии. Генетическая детерминация депрессиидовольно велика (30–40%) [Malhi, 2000; McGuffin et al., 2001]. Хотя

111

выявлены некоторые гены, ассоциированные с этим заболеванием(гены транспортера серотонина HTT, катехол-о-метил трансферазыCOMT), говорить о том, что генетические факторы риска развитиядепрессии изучены, преждевременно. Однако несомненно, что такиефакторы будут выявлены в неотдаленном будущем.

Таким образом, из сказанного выше ясно, что при изменениихозяйственно-культурного типа общества и повышения уровня егосоциокультурной сложности оно формирует такую среду обитания,адаптация к которой требует генетических изменений популяций.Во всех сложных обществах развито земледелие и животноводство,а это означает определенные изменения диеты по сравнению с охот-никами-собирателями. От одомашненных животных человек полу-чил десятки возбудителей инфекций. Все сложные общества имеютвысокую плотность населения и развитые технологии хранения иперераспределения продуктов, а эти факторы требуют устойчивос-ти к инфекциям. По мере усложнения социальной иерархии могутменяться и требования к поведению индивидов, что также можетбыть связано с определенными генетическими изменениями. Слож-ные и простые общества различаются по частотам аллелей некото-рых генов, связанных с регуляцией поведения (например, по алле-лям гена DRD4 [Ding et al., 2002]), при этом показано, что различияэти появились в результате действия отбора, однако фактор отборапока неизвестен. Адаптация человека к изменениям питания, к ин-фекционным заболеваниям, изменениям жизненного цикла и де-мографических характеристик рассмотрена в ряде монографий[Evolution in health and disease, 1999; Human biology: an evollutionaryand biocultural approach, 2000].

Литература

1. Алексеева Т.И. Адаптация человека в различных экологических ни-

шах Земли (биологические аспекты). М.: МНЭПУ, 1998. 279 с.

2. Козлов А.И. Гиплоактазия: распространенность, диагностика, врачеб-

ная тактика. М.: АрктАн-С, 1996. 70 с.

3. Козлов А.И. Экология питания. М.: Изд-во МНЭПУ, 2002. 183 с.

4. Спицин В.А. Биохимический полиморфизм человека. М.: Изд-во Моск.

ун-та, 1985. 214 с.

5. Aklillu E., Persson I., Bertilsson L., Johansson I., Rodrigues F., Ingelman-Sundberg M. Frequent distribution of ultrarapid metabolizers of debrisoquine in an

ethiopian population carrying duplicated and multiduplicated functional CYP2D6

alleles // J. Pharmacol. Exp. Ther. 1996. 278(1). Р. 441–446.

112

6. Arola H., Koivula T., Karvonen A.L., Jokela H., Ahola T., Isokoski M. Low

trehalase activity is associated with abdominal symptoms caused by edible

mushrooms // Scand J. Gastroenterol. 1999. 34(9). Р. 898–903.

7. Beja-Pereira A., Luikart G., England P.R., Bradley D.G., Jann O.C.,Bertorelle G., Chamberlain A.T., Nunes T.P., Metodiev S., Ferrand N., Erhardt G.Gene-culture coevolution between cattle milk protein genes and human lactase genes

// Nat. Genet. 2003. 35(4). Р. 311–313.

8. Cavalli-Sforza L.L., Menozzi P., Piazza A. History and Geography of Human

Genes. Princeton (N.J.): Princeton Univ. Press, 1994. 413 p.

9. Corbo R.M., Scacchi R. Apolipoprotein E (APOE) allele distribution in the

world. Is APOE*4 a «thrifty» allele? // Ann. Hum. Genet. 1999. 63. Р. 301–310

10. Ding Y-C. et al. Evidence of positive selection acting at the human dopamine

receptor D4 gene locus // Proc. Natl. Acad. USA. 2002. 99(1). Р. 309–314.

11. Durham W.H. Coevolution; Genes, Culture and Human Diversity. Stanford

(CA.): Stanford Univ. Press, 1991. 630 p.

12. Ebersberger I., Metzler D., Schwarz C., Paabo S. Genomewide comparison

of DNA sequences between humans and chimpanzees // Am. J. Hum. Genet.

2002.70(6). Р. 1490–1497.

13. Enarrah N.S., Sahi T., Savilhti E., Terwilliger J.D., Peltonen L., Jarvela I.Identification of a variant associated with adult-type hypolactasia // Nature Genet.

2002. 30. Р. 233–237.

14. Evolution in health and disease / Ed. by S.C.Stearns. Oxford Univ. Press.

1999. 328 p.

15. Gerdes L.U., Klausen Ch., Sihm I., Faergeman O. Apolipoprotein E

polimorphism in a Danish population compared to finding in 45 other study

population around the worlds // Genet. epidemiol. 1992. 9. Р. 155–167.

16. Gibbons A. Which of Our Genes Make Us Human? // Science. 1998. 281.

Р. 1432–1434.

17. Hill A.V.S. Genetics of infectious disease resistance // Curr. Opin. Genet.

Dev. 1996. 6. Р. 348–353.

18. Hofreiter M., Serre D., Poinar H.N., Kuch M., Paabo S. Ancient DNA //

Nat. Rev. Genet. 2001. 2(5). Р. 353–359.

19. Hogenauer C., Santa Ana C.A., Porter J.L., Millard M., Gelfand A.,Rosenblatt R.L., Prestidge C.B., Fordtran J.S. Active intestinal chloride secretion in

human carriers of cystic fibrosis mutations: an evaluation of the hypothesis that

heterozygotes have subnormal active intestinal chloride secretion // Am. J. Hum.

Genet. 2000. 67(6). Р. 1422–1427.

20. Human biology: an evollutionary and biocultural approach / Ed. by

G.A.Harrison, J.M.Tanner, D.R.Pilbeam, P.T.Baker. Oxford (N.Y.): Oxford Univ.

Press, 2000. 568 p.

21. Jaramillo-Correa J.P., Keyex G., Ruiz-Garcia M., Rodas G., Bernal J.Population genetic analysis of the genes APOE, APOB (3’VNTR) and ACE in

some black and amerindian communities from Columbia // Hum. Hered. 2001.

52. Р. 14–33.

22. Kagawa Y., Yanagisawa Y., Hasegawa K., Suzuki H., Yasuda K., Kudo H.,Abe M., Matsuda S., Ishikawa Y., Tsuchiya N., Sato A., Umetsu K., Kagawa Y. Single

nucleotide polymorphisms of thrifty genes for energy metabolism: evolutionaty

origins and prospects for intervention to prevent obesity-related diseases // Biochem.

Biophys. Res. Comm. 2002. 295. Р. 207–222.

23. Mahley R.W., Rall S.C. Apolipoprotein E: Far More Than a Lipid Transport

Protein // Annu. Rev. Genomics Hum. Genet. 2000. 1. Р. 507–537.

24. Malhi G.S., Moore J., McGuffin P. The genetics of major depressive disorder

// Curr. Psychiatry Rep. 2000. 2(2). Р. 165–169.

25. Maynard Smith J. The evolution of non-infectious and degenerative disease

// Evolution in Health and Disease / Ed. by S.C.Stearns. Oxford, 1999. Р. 267–272.

26. McGuffin P., Riley B., Plomin R. Toward behavioral genomics. // Science.

2001. 291. P. 1232–1249.

28. Neel J.V. The thrypty genotype in 1998 // Nutr. Rev. 1999. 57. S. 2–7.

29. Omer R.E., Verhoef L., Van’t Veer P., Idris M.O., Kadaru A.M.,Kampman E., Bunschoten A., Kok F.J. Peanut butter intake, GSTM1 genotype and

hapatocellular carcinoma: a case-control study in Sudan // Cancer Causes Contorl.

2001. 12(1). Р. 23–32.

30. Pier G.B., Grout M., Zaidi T., Meluleni G., Mueschenborn S.S., Banting G.,Ratcliff R., Evans M.J., Colledge W.H. Salmonella typhi uses CFTR to enter

intestinal epithelial cells // Nature. 1998. 393. Р. 79–82.

32. Sachse C., Brockmoller J., Bauer S., Roots I. Cytochrome P450 2D6 variants

in a Caucasian population: allele frequencies and phenotypic consequences // Am.

J. Hum. Genet. 1997. 60(2). Р. 284–295.

33. Sharma A.M. The thrifty genoptype hypothesis and its implications for the

study of complex genetic disorders in man // J. Mol. Med. 1998. 76. Р. 568–571.

34. Stephens et al. Dating the origin of the CCR5-delta32 AIDS resistance

gene allele by the coalescence of haplotypes // Am. J. Hum. Genet. 1998. 62.

Р. 1507–1515.

35. Strassmann B., Dunbar R. Human evolution and disease: putting the Stone

Age perspective // Evolution in Health and Disease / Ed. by S.C.Stearns.Oxford,

1999. Р. 91–101.

114

И.Б. Моссэ

Этико-нормативное регулирование генетическоготестирования в республике Беларусь

Тестирование на мутагенность и тератогенность

Исследование мутагенных и генотоксических эффектов призна-ется в Республике Беларусь одним из обязательных направлений втоксиколого-гигиенической оценке химических и биологическихвеществ и материалов, в качестве превентивной меры, обеспечива-ющей предупреждение мутагенного, генотоксического и тератоген-ного действия химических и биологических веществ на организм че-ловека. С этой целью Постановлением Совета Министров РБ в2001 г. введена государственная гигиеническая регистрация, в про-цессе которой осуществляется гигиеническая экспертиза химичес-ких и биологических веществ и материалов. В частности, предусма-тривается, что для ввозимой на территорию Республики химичес-кой продукции обязательно предъявление регистрантом паспортовбезопасности, содержащих, согласно требованиям ЕЕС, сведения омутагенной активности. При необходимости Республиканский на-учно-практический центр гигиены (РНПЦГ) проводит исследова-ния мутагенного действия импортируемых в Республику химичес-ких веществ и материалов.

Особое внимание при гигиенической регистрации уделяется пе-стицидам, учитывая преднамеренное внесение их в окружающую сре-ду. Регистранты обязаны представить для гигиенической экспертизыподробные материалы научных исследований токсических свойствдействующих веществ и препаративных форм пестицидов. Обязатель-ными тестами при этом являются изучение мутагенной активности,генотоксичности и канцерогенности. Статус постоянной регистра-ции предоставляется только пестицидам, имеющим полную токси-кологическую характеристику.

115

В 2001 г. на базе РНПЦГ создан Центр межправительственногоФорума по химической безопасности, который обеспечивает свобод-ный доступ более чем к 20 информационно-аналитическим базамданных о токсических свойствах различных химических веществ.Приобретена автоматизированная информационно-поисковая сис-тема АРИПС (Российский Регистр потенциально опасных химичес-ких и биологических веществ), содержащая информацию о 2150 ве-ществах, в том числе об их мутагенном действии.

Для получения информации о химических веществах, при-меняемых и/или производимых на территории Республики Бе-ларусь, регистрация которых не предусмотрена Министерствомздравоохранения, принято решение о создании на базе РНПЦГНационального Регистра потенциально опасных химических ибиологических веществ (далее Регистр). В настоящее время со-здание Регистра согласовывается с заинтересованными органи-зациями. В перечень сведений, необходимых для государствен-ной регистрации потенциально опасного химического и биоло-гического вещества, включена информация о его мутагенномдействии. В случае отсутствия полной информации о веществепредусмотрено проведение необходимых исследований. При этомпредполагается ведение подрегистра для генетически опасныхвеществ, регистрация которых будет осуществляться на основерешения Экспертного совета, в состав которого планируется вве-сти ведущих специалистов РНПЦ гигиены, НИИ наследственныхи врожденных заболеваний МЗ РБ, а также Института генетикии цитологии НАНБ.

Одними из основных направлений современной профилакти-ческой токсикологии являются молекулярно-токсикологическиеисследования вновь созданных химических веществ и материалов,позволяющие выявить возникновение патологии при воздействиитоксикантов.

В РНПЦГ на протяжении многих лет исследуется тератогенноедействие пестицидов при их гигиеническом нормировании, изуча-ются процессы мутагенеза путем оценки суммарной мутагенной ак-тивности химических веществ, питьевой и сточных вод, промыш-ленных отходов. Освоены и начали применяться в практике токси-кологических исследований методы изучения генотоксичности,мутагенности химических веществ, материалов, отходов и т.д. на эу-кариотических клетках и организмах. Эти методы входят в числообязательных тестов, рекомендованных ВОЗ для выявления мута-генных эффектов.

116

Регулирование безопасности генно-инженерной деятельности

В настоящее время система биобезопасности в Беларуси нахо-дится на начальных этапах формирования. Первым шагом в ее пост-роении было создание в 1998 г. в соответствии с ПостановлениемСовета Министров РБ Национального координационного центрабиобезопасности в качестве структурного подразделения Институтагенетики и цитологии НАН Беларуси. В функции Центра входят:

– сбор, анализ и систематизация информации о научных иссле-дованиях, полевых испытаниях, ввозе/вывозе, коммерческом исполь-зовании генно-инженерных организмов и продуктов на их основе вБеларуси;

– создание, поддержание и пополнение национальной базы дан-ных по биобезопасности;

– предоставление информации по биобезопасности заинтересо-ванным министерствам и другим органам государственного управле-ния, средствам массовой информации;

– обмен информацией по биобезопасности с координационны-ми центрами других стран, международными организациями;

– обеспечение проведения научной экспертизы безопасностигенно-модифицированных организмов (ГМО), использование кото-рых предполагается на территории Республики Беларусь;

– оказание консультативных услуг министерствам и другим рес-публиканским органам государственного управления в разработкезаконодательных актов и руководств по биобезопасности;

– оказание консультативных услуг министерствам и другим рес-публиканским органам государственного управления в подготовкепредложений по заключению двусторонних и региональных соглаше-ний, в разработке международных соглашений по биобезопасности.

Сотрудниками Центра совместно с юристами предложена кон-цепция нормативно-правовой базы для государственного регулиро-вания генно-инженерной деятельности в Беларуси. В основу концеп-ции положен имеющийся опыт ряда ведущих стран, существующеезаконодательство Республики Беларусь, сложившаяся в стране сис-тема государственного управления, обязательства по международнымсоглашениям. По нашему мнению, создание системы биобезопасно-сти не должно сопровождаться появлением новых бюрократическихструктур. Соответствующие министерства и ведомства обязаны взятьна себя дополнительные функции, связанные с безопасностью ген-но-инженерной деятельности. Изменения в нормативно-правовойбазе должны быть минимальными.

117

Принципиальные положения предлагаемой концепции сформу-лированы в Законе Республики Беларусь «О безопасности генно-ин-женерной деятельности» (2006 г.). В нем определены основные поня-тия, задачи, направления и организационно-правовые основы госу-дарственного регулирования в области биобезопасности. К основнымнаправлениям генно-инженерной деятельности, регулируемым зако-ном, относятся: генно-инженерная деятельность, осуществляемая взамкнутой системе (в лабораториях, где обеспечена надежная изоля-ция ГМО от окружающей среды и населения); деятельность, связан-ная с высвобождением генно-инженерных организмов в окружаю-щую среду; использование ГМО в хозяйственной деятельности; ввози вывоз ГМО. В соответствии с проектом закона для осуществлениянекоторых видов генно-инженерной деятельности необходимо по-лучить разрешение соответствующих компетентных органов. Такиеразрешения выдаются на основании результатов государственнойэкспертизы безопасности ГМО для здоровья человека и окружающейсреды. В Законе представлены положения, касающиеся порядка вы-дачи разрешений, их пересмотра, разрешения споров, ответственно-сти за нарушение законодательства, финансирования деятельности,связанной с обеспечением биобезопасности, положения о междуна-родном сотрудничестве. В законопроекте гарантировано право граж-дан на получение информации в области биобезопасности.

Система безопасности генно-инженерной деятельности, соглас-но проекту Закона, включает:

– государственное регулирование;– установление и соблюдение требований безопасности по на-

правлениям генно-инженерной деятельности;– проведение государственной экспертизы безопасности генно-

инженерных организмов;– планирование и реализацию мероприятий по обеспечению бе-

зопасности генно-инженерной деятельности;– осуществление государственного, ведомственного, производ-

ственного и общественного контроля в области безопасности генно-инженерной деятельности;

– ведение учета в области безопасности генно-инженерной дея-тельности;

– установление мер ответственности за нарушение требований зако-нодательства в области безопасности генно-инженерной деятельности.

В законе предусмотрена трехступенчатая процедура оценки био-безопасности генно-инженерных организмов. На этапе созданияГМО ученый-генетик осуществляет выбор генов для трансгеноза, т.е.

118

тех генов, которые будут привнесены в генетический материал сорта,породы, штамма в процессе их улучшения. Он изучает их свойства исвойства протеинов – продуктов этих генов, сравнивает их с извест-ными опасными генами и продуктами, анализирует возможные небла-гоприятные эффекты будущих генно-инженерных организмов, содер-жащих отобранные трансгены, на здоровье человека и окружающуюсреду. После получения генно-инженерных организмов ученый про-водит оценку их биобезопасности. Результаты проведенных исследо-ваний по биобезопасности он обобщает в досье о безопасности ГМОдля здоровья человека и окружающей среды (по форме, утвержденнойспециально уполномоченными государственными органами).

Эти материалы являются предметом тщательного изучения в ходегосударственной экспертизы биобезопасности генно-инженерныхорганизмов на следующем этапе – при высвобождении генно-инже-нерных организмов в окружающую среду для проведения испытаний.Экспертизу биобезопасности организует Экспертный совет при Ми-нистерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды (Мин-природы). Ее проводят эксперты и лаборатории по разным областямнауки: генетике, ботанике, экологии, токсикологии, аллергологиии т.д., которые включены в Национальный реестр экспертов по био-безопасности. Эксперты анализируют досье по утвержденной Сов-мином РБ методике, проводят необходимые исследования для про-верки приведенных в досье данных.

По результатам экспертизы принимается экспертное заключение,на основании которого Минприроды дает разрешение на высвобож-дение ГМО в окружающую среду. В разрешении оговариваются спе-циальные условия, которые необходимо соблюдать в ходе высвобож-дения. Они включают меры предупреждения распространения ген-но-инженерных организмов в окружающей среде, а также переченьдополнительных исследований по биобезопасности, которые надле-жит провести в ходе высвобождения. Инспекторы Минприроды осу-ществляют контроль за выполнением перечисленных требований всоответствии с законодательством о мониторинге.

Далее отобранные по комплексу положительных признаков фор-мы растений передают в государственное сортоиспытание. Сортоис-пытание проводит Комитет по государственному испытанию и охра-не сортов растений при Министерстве сельского хозяйства и продо-вольствия (Минсельхозпроде) на сортоучастках во всех областяхреспублики в течение 2–3 лет. При этом сорта оцениваются по цело-му ряду хозяйственно полезных признаков (урожайности, устойчи-вости к болезням, качественным признакам и т.д.). Генно-инженер-

119

ные сорта, которые могут быть использованы в хозяйственной дея-тельности в качестве продовольственного сырья, должны пройти догосударственной регистрации государственную экспертизу безопас-ности для здоровья человека (в частности, тесты на токсичность, ал-лергенность и т.п.). Эта экспертиза осуществляется силами экспер-тов, институтов и лабораторий, входящих в систему Минздрава, НАНБеларуси, включенных в Государственный реестр экспертов по био-безопасности.

В соответствии с Законом Республики Беларусь от 9 января 2006 г.«О безопасности генно-инженерной деятельности» разработана так-же «Система обеспечения безопасности». Система включает в себя триступени, для каждой из которых предусмотрено определенное содер-жание деятельности (в данном случае речь идет о генно-инженерноймодификации сортов растений) и соответствующие исполнители.Приведем пример организации подобной системы.

І ступень. Создание генно-инженерных организмов.1. Выбор генов для трансгеноза, изучение их свойств и свойств

протеинов – продуктов этих генов, сравнение их с известными опас-ными генами, анализ возможных неблагоприятных эффектов буду-щих генно-инженерных организмов, содержащих отобранные транс-гены, на здоровье человека и окружающую среду.

2. Создание генно-инженерных организмов, оценка их биобезо-пастности.

3. Подготовка досье о безопасности генно-инженерных организ-мов для здоровья человека и окружающей среды (определенной за-конодательством).

II ступень. Высвобождение генно-инженерных организмов в окру-жающую среду для проведения испытаний.

1. Государственная экспертиза безопасности генно-инженерныхорганизмов для здоровья человека и окружающей среды.

2. Выдача разрешения на высвобождение генно-инженерныхорганизмов в окружающую среду.

3. Испытание генно-инженерных организмов в условиях контро-лируемого высвобождения (т.е. с соблюдением мер, ограничивающихраспространение генно-инженерных организмов в окружающей среде).

4. Государственное сортоиспытание отобранных по комплексуположительных признаков форм.

III ступень. Государственная регистрация генно-инженерных сор-тов растений.

1. Включение выделившихся по результатам сортоиспытания формв список сортов-кандидатов на занесение в государственный реестр.

2. Государственная экспертиза безопасности для здоровья че-ловека генно-инженерных сортов, которые могут быть использо-ваны в хозяйственной деятельности в качестве продовольственно-го сырья (тесты на токсичность и аллергенность, существенную эк-вивалентность).

3. Подготовка экспертного заключения.4. Принятие решения о включении генно-инженерного сорта в

Государственный реестр сортов и древесно-кустарниковых пород.Таким образом, нормативное регулирование генетического тес-

тирования в Республике Беларусь является частью ее политики в об-ласти биобезопасности, охраны окружающей среды и здравоохране-ния населения с позиций концепции устойчивого развития.

121

Ф.Г. Майленова

Комплексный анализ последствий морального выбора

Моральный выбор как процесс

Ситуации выбора и ответственности принадлежат к числу такихпроблем, решение которых имеет не только теоретическое, но ипрактическое значение. Именно в этой точке отвлеченная философ-ская теория нравственности непосредственно соединяется с норма-тивной этикой и с реальной практикой человеческого поведения.Моральный выбор, являющийся наиболее эмоционально значимымдля личности, составляет ту практическую ось в поведении, вокругкоторой вращается вся нравственная жизнь личности. Также отме-тим, что особенность ситуации выбора состоит еще и в том, что длясвоего изучения она требует построения таких теоретических моде-лей, которые отражали бы ее в динамике, а не в статике, многомерно,а не одномерно. Моральный выбор – это не однажды свершившеесясобытие, а процесс, который происходит во внутриличностном про-странстве постоянно: нельзя выбрать раз и навсегда, и даже в тех слу-чаях, когда наблюдается некая иллюзия постоянства, это означаетлишь, что человек сознательно удерживает себя в выбранной точке,и это удерживание самого себя, отказ от изменений также являетсявыбором. Так как порой это кажущееся спокойствие и неизменностьможет стоить больших усилий – нравственных, интеллектуальных иэмоциональных, не удивительна и традиционно высокая оценка та-кого постоянства.

В целом моральный выбор – деятельность, в которой огромнаяроль принадлежит внерациональным компонентам сознания: чувст-вам, переживаниям, привычкам, интуиции. Тем не менее необходи-мость рационального подхода к этому процессу очевидна, и усиле-ние рационального компонента представляется возможным именно

ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ

122

за счет более глубокого познания нерациональных аспектов с помо-щью рефлексии. Такое познание происходит как средствами акаде-мической науки с помощью разработанных теорий и методик, так иэмпирическим путем, через изучение человека в конкретных ситуа-циях морального выбора.

Всякий выбор – это реализация одной выбранной возможностии устранение всех остальных. Выбирая – порой в итоге долгих мучи-тельных размышлений, человек должен решить, что же из существу-ющих потенциальных возможностей он сделает реальностью, при-чем муки выбора связаны именно с осознанием неизбежной потери,особенно если приходится выбирать между двумя и более равнымипо значимости ценностями. «Решение неизбежно содержит в себеотказ: у любого “да” есть свое “нет”, каждое принятое решение унич-тожает все остальные возможности. Корень слова “решить” (decide)означает “убить”, как в словах “homicide” (убийство) и “suicide” (са-моубийство)»1 , – считает Ирвин Ялом.

Откладывая момент принятия решения, человек пребывает виллюзии, что в его распоряжении все мыслимые возможности одно-временно, и нежелание расставаться с кажущимся всемогуществом витоге приводит к полному отсутствию выбора.

Между тем любая ситуация выбора имеет свою собственную ис-торию развития, и лишь на некоторое время для ситуации в целомможет быть безразлично, какой вариант будет выбран – затем пери-од равенства возможностей уходит и следующая точка – точка выбо-ра, которую нельзя пропустить, в которой еще представляется воз-можность сделать решающий шаг. «Чем больше упущено времени, темтруднее становится выбор, так как душа все более и более сродняетсяс одной из частей дилеммы и отрешиться от этой последней стано-вится для нее все труднее и труднее, а между тем это необходимо, есливыбор должен иметь хоть мало-мальски решающее значение»2 . Еслине воспользоваться этим моментом, ситуация не вернется к началь-ному этапу равенства возможностей – она будет развиваться дальшеи за человека выберет, как говорится, сама жизнь. В таком случае онуже не просто не обладает всем веером возможностей, как вначале –он не обладает даже той единственной, которая могла бы стать выра-жением его сущности, если бы он не упустил момент.

Еще одна причина подобной ошибки уклонения от выбора, стольчасто совершаемой, – недостаточно полное представление о приро-де человека, которая представляется чем-то постоянным, как будтосегодняшний выбор можно отложить на завтра и ничего при этом неизменится. Между тем «поздно» может стать не только потому, что

123

внешние обстоятельства видоизменились, но еще и потому, что самчеловек, его собственная личность трансформировалась за тот пери-од, пока он откладывал решающий шаг, и опять-таки выбор уже сде-лан как бы без него – т.е. фактически без участия его воли и созна-ния, какими-то темными (неосознаваемыми) частями его существа.В таких случаях человек может говорить: «Сам не знаю, что на менянашло...». Поступки, совершаемые в подобном состоянии, могут ка-заться совершенно бессмысленными и даже деструктивными, и лишьглубокий последовательный анализ показывает, что причины все-такибыли – они были достаточно глубоко скрыты и зачастую оказыва-лись не соответствующими каким-то принципам, нормам и ценнос-тям, которые принято декларировать вслух. Человек может искреннесчитать, что для него самая важная ценность – это семья и благопо-лучие его близких, а сам при этом совершать поступки, разрушаю-щие семью и доверие к нему со стороны близких. Как он объясняетдля себя подобные вещи, что им движет на самом деле – материалдля работы не только этика, но и психолога, т.к. требуется анализ нестолько «должного», сколько «сущего».

Мало кто может искренне признаться в том, что ему, например,на самом деле хочется сделать больно близкому человеку – скорее онбудет говорить, что забыл, перепутал, само так получилось и т.п., амежду тем такие мотивы вполне могут возобладать и повлиять на ре-зультирующую выбора. Спохватившись же, даже осознав это и решиввсе исправить и переделать, человек взваливает на себя задачу гораз-до более сложную, чем она была вначале, т.к. выбор, однажды совер-шенный (пусть неосознанно), уже живет своей жизнью – он уже сталреальностью, и для того чтобы ее изменить, требуется огромная ду-шевная работа.

Помощь в совершении выбора:ассистированный моральный выбор

По большому счету, психологическая помощь необходима как разв тех случаях, когда выбор, некогда сделанный человеком, оказалсяошибочным, и он сам уже не может самостоятельно справиться совсеми последствиями. Впрочем, строго говоря, абсолютно ошибоч-ных выборов не бывает, любой выбор может быть полезен в каком-токонтексте, поэтому будет более точным назвать такой выбор не вполнеудачным или ограничивающим. Чаще всего корнями такой выборуходит в прошлое, нередко в раннее детство человека, и выяснение

124

его причин – это задача первого порядка, которую мы называем ра-ботой с проблемой. Однако после того, как будут осознаны и скор-ректированы последствия какого-то выбора в прошлом, необходимосделать новый выбор, который будет влиять на дальнейшие события.Фактически та точка, в которой человек находится сейчас, представ-ляет собой зародыш будущей ситуации, и от того, насколько точнобудут учтены все возможные эффекты, зависит его будущее.

Для того чтобы грамотно и эффективно преодолевать ситуациювыбора, важно уметь учитывать все последствия последнего, причемэти последствия могут носить как материальный, так и духовно-нрав-ственный характер. Помощь профессионала в таких случаях заклю-чается прежде всего в том, чтобы создать выбирающему такие осо-бые условия, в которых тот сможет учесть не только все аспекты же-лаемого результата, но и все возможные последствия (положительныеи отрицательные). Особенностью такого выбора является то, что оносуществляется клиентом совместно с консультантом, который по-могает, сопровождая его в процессе принятия решения. Однако ска-занное вовсе не означает, что выбор становится несамостоятельным,т.к. психолог помогает принять решение, а то и вовсе решает за кли-ента. Помощь консультанта состоит именно в том, что он помогает впроцессе принятия решения, не влияя, однако, на само решение. Речьидет о поддержке, которую клиент получает от консультанта в тех слу-чаях, когда он не может самостоятельно изучить и осмыслить сло-жившуюся у него проблемную ситуацию, выбрать оптимальный спо-соб реагирования, учесть все возможные эффекты и т.п. Далее, когдаклиент осознал всю полученную информацию, его оставляют наеди-не с проблемой, чтобы он смог самостоятельно совершить выбор,который максимально подходит к данной конкретной ситуации. Та-кой выбор мы называем «ассистированным моральным выбором».

Позиция психолога-консультанта обладает некоторой двойствен-ностью: с одной стороны, он активный участник жизненной исто-рии клиента, зачастую хранитель самых сокровенных тайн, а с дру-гой – наблюдатель, который, хотя и помогает как профессионал, темне менее находится в стороне, по возможности не вовлекаясь эмоци-онально в жизненные коллизии клиента, лишь побуждая последнегок самостоятельным решениям и поступкам. Эти взаимоотношениямежду клиентом и консультантом являются весьма сложными с нрав-ственной точки зрения. У клиента, который обратился за помощью,зачастую бывают ожидания, что ему не просто все объяснят, но и под-скажут, как поступать и жить дальше. Однако психолог, помогая кли-енту понять и осмыслить происходящее, тем не менее не может (и не

125

имеет права) решать за него, давать какие-то конкретные советы,предлагать решения, т.к. жизнь клиента – не его жизнь, и вторжениев чужое личностное пространство должно происходить лишь по вза-имной договоренности.

Таким образом, на определенном этапе, как это ни парадоксаль-но, помощь психолога предстает в форме отказа от прямой помощи ввиде готовых решений и указаний. По-настоящему «работающим»,подлинным может быть лишь то решение, которое принято самосто-ятельно. Клиент также постепенно учится понимать, что за конеч-ный результат психотерапии он несет ответственность сам, потомучто даже если решение было принято совместно с консультантом,претворять его в жизнь придется ему.

Очевидно, что нравственная ответственность консультанта, уча-ствующего в процессе принятия важных судьбоносных решений дру-гих людей, весьма высока: она требует от самого консультанта уменияне только реализовывать собственную ответственность, но и осозна-вать границы ее. Очень важно уметь чувствовать тонкую грань междутой частью ответственности за ситуацию, которая лежит на консуль-танте, и той, что лежит на самом клиенте. Разумеется, хотя роль психо-лога в процессе принятия решения весьма важна, тем не менее окон-чательное слово – за клиентом, т.к. это его судьба решается в данныймомент и дальше по выбранной дороге идти ему. Задача же психологасводится к тому, чтобы «удалось довести человека до перекрестка ипоставить его так, что он принужден избрать какую-нибудь из лежа-щих перед ним дорог, а там уж он, наверно, выберет надлежащую»3 .

Особенности работы с эффектами (последствиями)морального выбора

Работая над достижением цели (будь то освобождение от зави-симости, достижение спокойствия, улучшение взаимоотношений всемье и т.д.), важно помнить о том, что кроме в реальной жизни обя-зательно произойдут еще так называемые эффекты – те события, ко-торые не были запланированы, но тем не менее произошли в резуль-тате выбора.

Эффекты можно условно разделить на две категории: позитив-ные и негативные. Положительные эффекты – это те дополнитель-ные события, которые желательны и даже могут в какой-то степенисчитаться более высокой целью по отношению к достигаемой цели(например, молодой человек, поступив в престижный вуз, не только

126

получит хорошее образование и диплом, но еще приобретет многоновых друзей, а возможно, встретит свою любовь; а по окончанииему откроются возможности получения хорошей работы с высокойоплатой, что позволит ему достигать других целей в своей жизни).Такие позитивные эффекты после их изучения и осмысления могутслужить дополнительной мотивацией для достижения цели (напри-мер, для поступления в вуз надо преодолеть собственную лень и хо-рошо подготовиться к вступительным экзаменам – понимание того,что сегодняшний распорядок дня влияет на всю дальнейшую жизнь,помогает собраться и приняться за работу не откладывая).

Негативные эффекты – это те нежелательные события, которыетакже могут произойти вследствие достижения поставленной цели.Таковыми могут оказаться ухудшение взаимоотношений с близкими,потеря каких-то плюсов сегодняшнего положения – например, уехавв другой город, а тем более в другую страну, придется смириться с тем,что часть старых друзей потеряется насовсем, а может, ценой за дости-жение цели может оказаться здоровье – свое или кого-то из близких.Собственно, любой выбор, после того как он сделан, как бы уничто-жает другие выборы, а с ними и все плюсы, которые могли бы быть.В таких случаях задача психолога – помочь клиенту как можно яснеепредставить себе все возможные негативные эффекты и заранее про-думать, как он будет к ним относиться. Если оказывается, что клиентне готов платить такую цену, то лучше найти другие, более приемле-мые средства для достижения цели, либо переформулировать саму цель,так чтобы она гармонировала с личностью клиента в целом.

Психотерапия, организованная таким образом, позволяет пред-видеть – не только рационально, но и эмоционально, каковы будутпоследствия выбора, совершаемого человеком. В обычной жизни че-ловек не может учесть всех последствий своего выбора: в лучшем слу-чае он может рационально просчитать ту часть события, которая до-ступна его осмыслению сегодня, с сегодняшней позиции. Оцениватьрационально будущие обстоятельства, которые состоят не только изнашей рефлексии по их поводу, а так же, как сегодняшние, еще и извнешних и внутренних (наших эмоций, настроений) обстоятельств,весьма сложно по следующим причинам.

1. Выбор совершается сегодня, при сегодняшних обстоятельст-вах (внешних и внутренних), а последствия его скажутся позднее,когда все обстоятельства изменятся, и представлять их необходимоне из сегодняшнего состояния, а из того, каким оно будет там, в бу-дущем. Точка отсчета должна лежать не в настоящем, а в будущем,которое необходимо смоделировать максимально приближенным ктому, каким оно будет.

127

2. Человек в основном оценивает поступки, уже совершенные,

и может дать окончательную оценку лишь тому, что уже сделано.Этика может помочь выбрать наилучшее на уровне мотивов, и лич-

ность всегда выбирает наилучшее в зависимости от своей системыценностей на данный момент. Однако, несмотря на относительную

устойчивость, нравственные ценности могут со временем изменять-

ся, и то, что казалось идеальным решением вчера, завтра может ка-заться чуть ли не ошибкой. Так что человек нуждается в дополни-

тельных знаниях, помогающих ему предвидеть оценку поступка,который он только собирается совершить, и вероятная его этичес-

кая оценка неопределенна. Уповать в таких случаях лишь на этиче-

ский анализ недостаточно, т.к. даже нравственно развитая личностьне застрахована от ошибок в выборе, когда речь идет о событиях

будущего. В таких ситуациях этические аргументы нуждаются в до-полнительном подкреплении в виде специальных психологических

знаний, способных помочь личности учесть при выборе максималь-

ное количество факторов.3. Человек выбирает, исходя из своего сегодняшнего состоя-

ния: чувств, мыслей, потребностей, пристрастий и т.п. Однаконикто не знает, как изменится его личность спустя какое-то вре-

мя – вполне возможно, что к тому времени, когда будут сказывать-

ся последствия сегодняшнего выбора, воспринимать их будет ужесовершенно другой человек с другими характерологическими осо-

бенностями. Вряд ли возможно постичь самого себя таким обра-зом, чтобы предсказать возможные будущие изменения в глубин-

ной структуре личности... Большая часть разочарований в связи

со «сбывшимися» желаниями объясняется именно неспособнос-тью предвидеть внутренние изменения, происходящие с челове-

ком с течением времени: к тому моменту, когда мечта сбывается,она оказывается уже не столь желанной. Достижение каких-то про-

фессиональных вершин (защита диссертации, получение званий,

степеней, высоких должностей), знакомство со знаменитостью,создание семьи, поездка за границу и многое-многое другое – все

эти события, превратившись из мечты в реальность, со временемпретерпевают изменения в оценке своей значимости. Часто ока-

зывается, что те надежды, которые возлагались на достижение ка-

ких-либо целей, не оправдались: либо достижение цели было оп-лачено слишком высокой ценой, либо – как уже говорилось выше,

они стали не столь ценными, как когда-то, либо надежды оказа-лись несбыточными.

128

Расширение возможностей морального выборас помощью этики и психологии

Сделать так, чтобы усилия по достижению жизненных целей непросто приводили к успеху, но и сохраняли свою ценность по дости-жению, не влекли за собой глубоких разочарований – достойная за-дача для практической психологии. Разумеется, человек – существосложное и изменчивое, поэтому стоит сразу отказаться от стремле-ния точного предсказания его поведения во всех деталях, однако по-знание и самопознание возможны.

В первую очередь, вспомним о том, что человек, его сознание несводится лишь к рациональной его части. То, что недоступно рацио-нальному знанию при простом размышлении, может оказаться до-ступным другими способами. Феномены «вещих» снов, предчувст-вий, неких неясных внутренних сомнений или, напротив, ни на чем,казалось бы, не основанной уверенности довольно часто описыва-ются не только в художественной, но и в философской литературе.Однако доступ к такому знанию, которое можно еще, пожалуй, на-звать интуитивным, или глубинной, скрытой мудростью, возможен.

Привычка современного человека принимать всерьез лишь ло-гические выкладки, не обращая внимания на те «неясные», неопре-деленные знаки и символы, которые посылает бессознательное, со-служила не самую лучшую службу. Тем не менее в определенныхсостояниях, которые мы называем «измененные состояния созна-ния», эти знаки могут стать более ясными и четкими. Наше бессоз-нательное работает всегда. Обычно оно занято переработкой инфор-мации (мыслительной или эмоциональной), полученной извне (пе-реживания, мысли, идеи и т.п.), причем порой результаты этойработы могут оказаться и негативными для человека – если посто-янно воспроизводятся и углубляются какие-то негативные чувства,что бывает при неврозах и навязчивых состояниях. Навязчивые не-гативные мысли могут привести не только к испорченному настро-ению, но и к серьезным нарушениям здоровья, т.к. запускают опре-деленные бессознательные механизмы. К счастью, это свойство на-шего сознания можно использовать и с обратным знаком – черезвоздействие на эмоциональные состояния посредством внушенияразличных позитивных установок, вступив тем самым в конструк-тивный диалог с бессознательным.

Под «бессознательным» мы подразумеваем не просто ту часть лич-ности, которая не контролируется сознанием. Скорее, в это понятиемы вкладываем понимание организма в целом, объединяющее рацио-

129

нальное и интуитивное, как некую основу личности в целом. Данноеопределение перекликается с предложенным В.Франклом понятием«подсознательной духовности», которая «содержит источники и кор-ни всего сознаваемого». Так что, согласно Франклу, «“Я” не находитсяво власти “Оно”, но дух покоится на бессознательном»4 . Он полагаеттакже, что основы совести надо искать в области иррационального, илибессознательного, т.к. «большие и подлинно экзистенциальные реше-ния в жизни человека всегда нерефлексируемы и тем самым неосознан-ны; истоки совести восходят к бессознательному»5 . Отличие сознанияв том, что ему открыто сущее, которое доступно рациональному по-знанию. Совесть же апеллирует не к сущему, а к должному, к тому, чтоможет (и должно) быть осуществлено, проявляя необходимость дру-гого порядка, нежели материальную – духовную или моральную. Соб-ственно, знание о том, каким должен быть человеческий выбор – этоне только рациональный подсчет всех «плюсов» и «минусов», а еще иинтуитивное постижение нравственной основы выбираемого вариан-та, что возможно лишь при глубоком постижении в самую суть чело-веческой личности.

Можно утверждать поэтому, что именно совесть как нравствен-ный механизм может при принятии важных решений помочь избе-жать роковых ошибок, за которые стало бы впоследствии «мучитель-но стыдно», помочь сохранить целостность личности. «Только совестьможет как бы согласовать “вечный”, всеобщий моральный закон сконкретной ситуацией конкретного человека. Жизнь по совести – этовсегда абсолютно индивидуально-личная жизнь в соответствии с аб-солютно конкретной ситуацией, со всем тем, что может определятьнаше уникальное и неповторимое бытие. Совесть всегда учитываетконкретность моего личного бытия»6 .

Максимально полное предвидение всех последствий выборавозможно лишь при одновременном использовании как рацио-нальных, осознаваемых, так и неосознаваемых ресурсов личнос-ти. С помощью рассудка можно знать то, что уже как-то пережитов реальном опыте, желательно поведенческом. Впрочем, интеллек-туальное осмысление как некое предвидение, «мысленная подго-товка» также может быть эффективным. Когда же речь идет о вы-боре в совершенно неизведанной области и человек как бы делаетшаг в полную неизвестность, ориентирами для него могут служитьлишь общечеловеческие нравственные ценности. Правда, тут мо-жет возникнуть (и нередко возникает) проблема выбора между раз-личными ценностями, каждая из которых требует абсолютногособлюдения. Не секрет, что многие делают выбор отнюдь не в поль-

130

зу абстрактной морали, т.к. реальные, «осязаемые» земные ценно-сти кажутся ближе. Тут важно еще не только что человек выбирает,но и как он совершает выбор. Например, можно, руководствуясьвысшими нравственными принципами, искалечить чью-то судьбулишь потому, что ситуация не «вписывается» в готовые моральныенормы; а можно, руководствуясь простым «приземленным» жела-нием заработать много денег, «попутно» сделать много хорошихполезных дел, в том числе содержать престарелых родителей и датьхорошее образование детям.

Так что одной лишь устной декларации, когда человек заявляет,что для него главное – чистота помыслов и духовный рост, недоста-точно для того, чтобы и он сам, и другие люди, находящиеся рядом сним были счастливы. Более того – зачастую за такими громкими ло-зунгами с требованием жить духовной жизнью и не желать земныхблаг скрывается неумение (и нежелание) реализовать себя в профес-сиональной области и отвечать за себя и за собственное благосостоя-ние. Так что такие высокодуховные люди зачастую спокойно живутза счет других, куда менее духовных друзей или близких, которых ещеи презирают порой за приверженность к «земному», т.е. грязному инедостойному... О нравственной и интеллектуальной деградации лич-ностей, посвятивших себя такой «псевдо-духовности», автор писалана страницах журнала «Здравый смысл»7 .

Полноценная, разносторонне развитая личность простраиваетсвою жизнь на всех уровнях: начиная от бытового и поведенческогои заканчивая уровнем ценностей и собственной миссии. Очень важ-но, чтобы поступки, из которых соткана реальная ткань жизни чело-века, соответствовали тем жизненным ценностям и убеждениям, ко-торые человек считает «своими» – в противном случае внутреннийразлад рано или поздно скажется на душевном (а также физическом)здоровье, на всем жизнеощущении.

Бывает, что какие-то элементы опыта человека остаются несвя-занными с другими, существуют как бы автономно. Например, чело-век хочет реализовать свои таланты в какой-то деятельности, но аб-солютно не представляет себе, каким образом он будет этого дости-гать: сколько потребуется времени на обучение, какого рода усилия сего стороны необходимы для того чтобы преодолевать возникающиена пути препятствия (обычно нет даже приблизительного представ-ления о том, каковыми они могут быть – из-за этого человек может«сломаться» и свернуть с пути при первых же возникших труднос-тях), а также как отразится достижение цели на его близких, на егособственном ощущении «Я».

131

При серьезных изменениях, которые неизбежны после приня-тия судьбоносного решения, очень важно заранее с максимально воз-можной полнотой увидеть и прожить это будущее. Психолог-консуль-тант в конце сеанса обязан провести проверку на то, прошла ли пол-ная интеграция всех произведенных изменений у клиента. Для этогослужат специальные вопросы, вскрывающие как настоящее состоя-ние (насколько хорошо и гармонично чувствует себя клиент сейчас),так и предполагаемое будущее, как он представляет свою дальней-шую жизнь – важно представить ее максимально подробно, во всехвозможных деталях. Техники, помогающие человеку «переместить-ся» во времени, служат подобной проверке.

Для этого клиенту предлагается максимально сосредоточиться натом, что является желаемой целью (порой для этого приходится ис-пользовать техники наведения транса), войти в пространство, в ко-тором он сможет пережить ее как бы уже из прошлого (используяформы глагольных времен) и задать ему вопросы: «Какие еще нео-жиданные, непредусмотренные эффекты вы обнаружили сейчас, ког-да уже достигли своей цели? Как вы к ним относитесь? Можно либыло их предусмотреть? Те эффекты, которые вы считаете негатив-ными – что можно было сделать в прошлом, чтобы их не было?» Спомощью таких вопросов клиент внутренне переносится в то время,когда он сможет смотреть на тот кусок будущего уже как на прошлое8 .А как уже говорилось выше, этическая оценка прошлого гораздо бо-лее доступна из настоящего. Человек всегда лучше знает, как можнобыло бы поступить тогда. Пережив максимально полно ту ситуациюи рассмотрев все возможные последствия (а в измененном состоя-нии сознания человек действительно может перенестись и в прошлое,и в будущее, и пережить их по-настоящему), получив ответы на всевопросы, можно снова возвращаться в настоящий момент. Однакотеперь клиент обладает информацией гораздо более полной, чем когдаон лишь приблизительно думал о будущих последствиях своего вы-бора. Он сам, с помощью собственной интуиции и нравственныхчувств, уже дал оценку своему будущему поступку и сам может датьсебе наилучший совет.

Нередко в таких случаях клиент отказывается от принятогорешения – если его не устраивают последствия, которые он уви-дел, «побывав» в будущем, либо он обнаруживает какие-то но-вые варианты достижения цели, которые смогут помочь избежатьнежелательных эффектов. Таким образом, используя эриксони-анский (недирективный) гипноз можно помочь человеку полу-чить доступ к его бессознательному знанию и привлечь к приня-

132

тию сложных решений не только рациональную, но и интуитив-ную часть сознания. Как уже говорилось выше, одним из меха-низмов интуитивного постижения действительности в ситуациивыбора является совесть, которая «коренится в подсознательнойоснове. Ведь большие и подлинно экзистенциальные решения вжизни человека всегда нерефлексируемы и тем самым неосознан-ны; истоки совести восходят к бессознательному»9 . Обычно по-сле такого «путешествия в будущее» все становится настолькоясно, что уже не требуется долгих мучительных размышлений, ивыбор совершается как бы сам собой.

Другая часть вопроса – мы привыкли думать, что главное этовнешние события, и наша ответственность распространяется в основ-ном на то, как все будет происходить «на самом деле». Смещениеоценки событий на их практический аспект, с одной стороны, право-мерно, т.к. отражает изменившиеся реалии в обществе – внешний мирстал более жестким и прагматичным, чем раньше, и не замечать это-го мы не можем. Однако при этом мы упускаем из виду то обстоя-тельство, что в чистом виде «внешних» событий не бывает, мы всесобытия воспринимаем через призму наших представлений, в кото-рые входят не только наши знания о мире, но также и все моральныенормы, эмоциональные состояния, и поэтому на оценку всех собы-тий влияет прежде всего внутреннее состояние того, кто оценивает.Поэтому при анализе будущего события необходимо думать не толь-ко о том, что будет происходить во внешнем мире, но и о том, как мыхотели бы относиться к этим событиям. Иногда достаточно изменитьотношение к происходящему, и все будет представляться (и происхо-дить!) совершенно по-другому. Так что при «путешествии» в прошлоеили будущее часто используется приемы, направленные на измене-ния именно отношения к происходящему, увеличению числа выбо-ров внутри самого человека. Чем больше у человека выборов, тембольше его свобода, тем лучше он будет ориентироваться даже в са-мых сложных ситуациях. Каждый конкретный жизненный случайможет быть настолько индивидуальным, что от личности требуетсяне столько слепое следование нравственным нормам, сколько спо-собность самостоятельно разобраться в сложной ситуации и сделатьправильный выбор не только между добром и злом, а порой и междудобром и добром (между разными ценностями) или злом и злом (вы-брав наименьшее).

133

Последствия морального выбора индивидуумадля его взаимоотношений с близкими. Проблемы взаимопонимания

Одной из проблем, которые могут возникнуть у человека впос-ледствии изменений в его личности вследствие психотерапевти-ческого вмешательства, неизменно оказывается непонимание

близких, которые привыкли к нему прежнему и не могут воспри-нимать его «новым». Так как многие сценарии, которые проигры-

вались в течение всей предыдущей жизни, начинают ломаться,могут возникнуть различные конфликты. Коммуникация – этосистема, состоящая из множества элементов, и изменение одного

из элементов с неизбежностью влечет изменения во всей системев целом и, соответственно, – в других элементах этой системы.

Именно на системном мышлении основаны психотерапевтичес-кие техники, помогающие справиться с семейными проблемами –как правило, к консультанту приходит лишь один из членов семьи,

и, если нет возможности поработать со всеми (а чаще всего ее нет),приходится ограничиться одним человеком и воздействовать че-

рез него на всю семью. В тех случаях, когда это воздействие запла-нировано, клиент заранее готов к нему, ему легче приспособитьсяк изменениям во взаимоотношениях с близкими. Однако бывает,

что в результате решения проблемы, как будто не относящейся ник кому из ближайшего окружения клиента (например, нерешитель-

ность и чрезмерное волнение при публичных выступлениях), вне-запно обнаруживается, что другие стороны его личности такжеизменились. Это происходит потому, что человеческая личность

представляет собой сложную систему взаимосвязанных между со-бой частей: изменение в одной обязательно сказывается на всех

остальных, и не всегда можно с точностью до деталей предсказатьи подготовиться ко всем возможным изменениям. Например, есливзять случай с публичными выступлениями, приобретенную уве-

ренность и даже некоторую напористость, необходимую при та-ких выступлениях, человек может автоматически перенести в свою

личную жизнь, и близкие, привыкшие к его уступчивым манерам,тихому голосу и мягким интонациям, могут серьезно пострадатьот его новоприобретенных навыков. Возможно, что они любили и

ценили в нем именно те качества, которые ему мешали в работе –мягкость, уступчивость, нежелание (или неумение) спорить и по-

вышать голос. И вот теперь человек сходил к психологу, стал уве-реннее чувствовать себя на работе, а дома – нелады.

134

Можно ли было это предвидеть? По всей видимости, можно. Этозависит, с одной стороны, от профессионализма и добросовестностипсихолога, который должен много раз проверить, насколько этичныте изменения, которые он собирается произвести и предупредить кли-ента о том, что подобные «побочные» эффекты возможны. Подроб-ная проверка по окончании сеанса с переносом в будущее время поз-воляет самому клиенту максимально подробно представить возмож-ные последствия и подготовиться к ним. Он должен обязательноподумать, готов ли он с ними мириться, приняв их как некую «плату»за свои изменения, либо он будет заранее корректировать свое пове-дение с учетом возможных нежелательных «минусов» заранее, ещедо того, как он покинет кабинет психолога.

Однако в общении людей всегда присутствует элемент неопре-деленности, т.к. любой человек – гораздо более сложная система, чемв состоянии представить себе даже самый осведомленный консуль-тант, поэтому какие-то сложности во взаимопонимании с другимилюдьми могут возникнуть даже при самой добросовестной работе.

О роли и значении взаимопонимания в общении можно гово-рить бесконечно много, т.к. минимальное понимание хотя бы в ин-формационном смысле является тем необходимым условием, без со-блюдения которого общение попросту не может состояться. Однакоговоря о межличностном общении, следует отметить, что тут подра-зумевается также своеобразное понимание, которое не исчерпывает-ся просто правильной передачей информации одного человека дру-гому и правильным ее восприятием. Необходимо, кроме этого, еще исовпадение уровней общения, т.к. на каждом уровне существует свойязык, свои правила, несоблюдение которых может привести к пол-ному непониманию партнерами друг друга, а в исключительных слу-чаях – и к конфликту.

Можно, наверное, без преувеличений сказать, что причинойбольшинства межличностных конфликтов является именно непо-нимание. Даже при наличии действительно объективной причи-ны для разногласий умение разобраться в ситуации и прояснитьпозиции каждой стороны порой оказывается решающим в разви-тии конфликта: если стороны продолжают «слышать только себя»,даже не пытаясь поставить себя на место другого, понять потреб-ности, мысли, чувства другого, конфликт, скорее всего, будет обо-стряться; если же хотя бы одна из конфликтующих сторон пытает-ся взглянуть на ситуацию объективно и ищет конструктивный вы-ход из сложившейся ситуации, при наличии доброй воли идействительного желания выйти из конфликта выход будет най-

135

ден. Оговорка, что желание выйти из конфликта должно быть дей-ствительным, а не просто декларируемым, не случайна: существу-ют самые разные формы конфликтов, и некоторые из них склады-ваются так, что становятся чуть ли не единственной формой суще-ствующих взаимоотношений. Так, нередко отношения всупружеской паре усложняются (порой доходит даже до развода)после того, как один или оба супруга обращаются за помощью кпсихотерапевту или в службу семьи (семейную консультацию). Этопроисходит потому, что после бесед, проведенных психологом,конфликт из скрытого, вытесненного в подсознание, становитсяявным, развенчиваются иллюзии, оказывается, что на самом делесупруги жили каждый в своем мире, и не было ни духовной близо-сти, ни взаимопонимания, хотя всю глубину этого непониманияони познали лишь теперь, разобравшись в своих отношениях.

Во избежание подобных непредвиденных драм в обязанности пси-холога входит не только предупреждение клиентов о возможных по-следствиях тех изменений, которые их ожидают. В его задачу входиттакже подготовка клиента к жизни в новых условиях, с учетом буду-щих изменений и, следовательно, новых взаимоотношений с другими.

В различных психологических тренингах, в которых у участни-ков происходят значительные изменения во взглядах за достаточнокороткое время, применяется метод своеобразного договора: с уча-стников берут подписку, что они не будут ни разводиться, ни созда-вать новую семью в течение полугода после прохождения группы. Этоделается с целью предостеречь людей от скоропалительных решений,которые могут быть приняты на эмоциональной подъеме сразу послетренинга. С течением времени проходит интеграция и переоценкаценностей – и старые, и вновь усвоенные ценности занимают своеместо во внутренней иерархии и человек уже может принимать серь-езные решения спокойно, с большей ответственностью. Предупреж-дение же, полученное в начале от ведущего группы (и принятое уча-стником как некое правило), помогает не только воздержаться от не-обдуманных поступков в первый период после тренинга, но еще и отнегативных эмоций и состояний, возможных спустя какое-то время:эйфория проходит, праздник забывается, и человек постепенно воз-вращается в обычную жизнь с ее будничными заботами и тревогами,в которой далеко не каждый обращается с ним с тем пониманием иподдержкой, как это делал психолог... Знание о том, что такой пери-од – так же закономерен, как и эйфория сразу после, помогает пере-жить его без разочарований и воспринять его не как возврат к старо-му и регресс (как порой бывает), а как новую точку развития: теперь

136

нужно учиться самостоятельно достигать тех же результатов, что и спсихологом, сталкиваясь то и дело с людьми, которые совершенноне понимают и не хотят понимать тех изменений, что с ним произо-шли. Все сказанное справедливо и для индивидуальной терапии –для того чтобы адаптироваться в «обычной» жизни, часто приходитсяпроходить через непонимание и даже отчуждение со стороны близ-ких. Причин для этого может быть множество, и одной из психоло-гических, физических, нравственных причин непонимания являет-ся то, что «в реальной жизни нет и двух людей, опыт которых пол-ностью бы совпадал. Естественно, что, пользуясь своим опытом,каждый из нас создает отличную от других модель общего для насмира и живет, таким образом, в несколько иной реальности. Подвлиянием воспитания в семье, в школе, под воздействием приня-тых в обществе критериев и мнений человек создает в своем созна-нии установки и в сходных ситуациях пользуется ими, как некимишаблонами»10 . Восприятие мира и других людей «в чистом виде»доступно, пожалуй, лишь новорожденным младенцам и мудрецам,или просветленным, получившим доступ к высшему знанию. Обыч-ному же человеку эти шаблоны необходимы для того, чтобы адап-тироваться к миру, к культуре, к «своему кругу» – к некой референт-ной группе, чьи оценки и мнения для него значимы. Так что, разде-ляя ценности и представления окружающих людей, человекнаучается быть похожим на других, однако оборотная сторона это-го процесса – он начинает думать, что другие похожи на него. Такпоявляются готовые представления, мнения – шаблоны. Чем мень-ше человек склонен к самоанализу, тем больше поступков он совер-шает под влиянием шаблонов, предпочитая не видеть, не слышатьничего того, что нарушало бы его установившуюся картину мира.Такой человек способен понять другого только в том случае, когдадругой на него похож или, по крайней мере, «вписывается» в егопредставления о людях. Если же близкий или хорошо знакомый че-ловек вдруг начинает вести себя не так, как раньше, это беспокоити даже пугает, т.к. нарушает заведенный порядок.

Впрочем, многие даже не подозревают о глубине той пропасти,которая разделяет их от других людей. Видимо, существуют психоло-гические механизмы, подкрепляемые существующими конвенцио-нальными нормами, направленные на сохранение общности междусовершенно разными по психическим и другим параметрам людьми,вследствие воздействия которых люди склонны преуменьшать раз-личия между собой и другими. Например, даже рассказывая о какой-либо совершенно уникальной ситуации, которую ему пришлось пе-

137

режить, человек нередко добавляет (искренне считая, что это дейст-вительно так): «Как у всех, у меня...» Так же в понимании другого че-ловека: пережив какую-то жизненную ситуацию, внешне схожую стой, которую переживает другой, человек зачастую уверен, что онполностью понимает другого человека, знает, что он думает, чувству-ет, и даже как он, этот другой, поступит в последующем – ему пред-ставляется совершенно ясным.

Существующая традиция восприятия другого как себе подобно-го распространена столь широко, что полностью оспаривать ее нетсмысла, тем более в большинстве случает она действительно «рабо-тает». В связи с этим можно вспомнить «золотое правило нравствен-ности», формирующее как бы тот минимум, необходимый для того,чтобы отношения людей между собой были подлинно человечески-ми, хотя, опять же, это всего лишь минимум, правило, необходимоев нормальных, обычных ситуациях, когда мораль как бы приспосаб-ливается к несовершенству нашей жизни, не выходя в то же время заее пределы. А ведь мораль призвана не просто описывать жизнь так,как она есть, и объяснять, почему она такова; она в то же время при-звана обозначать горизонты, учить человечество, каким оно должнобыть, и высшая нравственность предполагает именно выход за при-вычные пределы.

Так что человек, решившийся на тот или иной поступок, яв-ляющийся с точки зрения обыденной морали необычным, риску-ет остаться непонятым или понятым неверно: ведь, как уже гово-рилось выше, идентификация, или взаимное уподобление людейдруг другу, является первым шагом и зачастую остается основнойсхемой, по которой люди пытаются понять или хотя бы интерпре-тировать чужие поступки. Так как наиболее распространеннымспособом мотивации (и следовательно, интерпретации) в послед-нее время считается польза, материальная выгода, можно сказать,что человек, совершающий поступок, руководствуясь одними лишьнравственными соображениями, должен быть готов к тому, что егоне просто не поймут, но и припишут ему самые корыстные моти-вы: ведь в «чистом виде» нравственность абсолютно невыгодна идаже вредна (с точки зрения материальных интересов), и надо об-ладать незаурядным мужеством, чтобы, зная заранее, что никто непоймет и не оценит, не рассчитывая на благодарность, сознатель-но идти на риск.

Как известно, человеческие поступки порождаются не одним-единственным, а сразу несколькими, порой противоположными мо-тивами: разница состоит лишь в том, какой из множества мотивов

138

является доминирующим или считается за «истинный». Способыинтерпретаций поступков бывают самыми различными, в зависи-мости от степени осведомленности о душевной жизни человека: либоприписываются примитивные, стандартные мотивы, либо возвы-шенные, высоконравственные, либо же «разоблачающе-психологи-ческие» – попытки «докопаться» до глубинных, подсознательныхвлечений и устремлений... Зависит выбор того или иного способаинтерпретации своих и чужих поступков также и от нравственногоуровня самого человека – ведь все судят о других, ориентируясь назнание себя, и другому в той или иной степени приписываются темотивы, которые знакомы по личному опыту. Правда, существуетразница в способах интерпретации чужих и своих поступков: боль-шинство склонно выбирать более нравственные мотивы, говоря осебе, и гораздо более «низменные» приписываются другим, особенноесли этот другой лично неприятен. При совершении благородныхпоступков человек предпочитает думать, что он совершил его со-вершенно бескорыстно; если же то же самое сделал другой, совер-шенное объясняется либо удачными обстоятельствами, либо скры-тыми эгоистическими интересами, желанием выделиться, порисо-ваться и т.д. Если же случается интерпретировать какой-либо неочень нравственный поступок, другой подвергается осуждению повсей строгости морали, себя же люди склонны прощать (хотя бы современем), объясняя опять же неудачными обстоятельствами, пло-хим самочувствием и, наконец, тем, что те, с кем так нехорошо обо-шлись, на самом деле не очень нравственны сами. Последнее мо-жет трансформироваться в сознании до такой степени, что со вре-менем вместо угрызений совести может появиться нечто похожеена удовлетворение, т.к. содеянное в свете последних размышленийо недостатках и пороках «потерпевшего» начинает казаться чуть лине справедливым возмездием. Даже догадываясь об истинных при-чинах своих поступков, человек все равно будет объяснять их бла-говидным образом.

Можно сказать, что потребность если не быть, то хотя бы выгля-деть нравственным лежит в глубинах человеческой психики и явля-ется причиной множества несоответствий и несовпадений междуоценкой своих и чужих поступков. Понять поступки других людейвозможно лишь путем приписывания им мотивов, причем, несмотряна глубоко субъектно-личностный характер, мотивы также являютсяпредметом конвенционального использования в каждой субкульту-ре, зависят от конкретной эпохи, существующих традиций, культур-ных предпочтений.

139

Для того чтобы придать мотивам приемлемый, правдоподоб-ный характер, в психике существует механизм рационализации,позволяющий нелепые или неуместные поступки истолковыватьтак, чтобы они выглядели пристойными. Рационализируя, людиспособны создавать сложнейшие интеллектуальные системы, оп-равдывающие их поведение, и поэтому часто открыто признавае-мые намерения не совпадают с «реальными» или представляютлишь часть их, в том числе в силу того, что мотивы никогда не осо-знаются полностью. Однако нельзя забывать о том, что эти неви-димые, скрытые мотивы лежат в наиболее глубинных слоях лич-ности, и, в отличие от действия, которое дано в непосредствен-ном, а потому неоспоримом восприятии, не могут быть доказаныили проверены – им либо верят, либо не верят. «Иногда неполноепонимание ранит смертельнее, чем полное непонимание»11 , о чемнеобходимо помнить всякий раз, когда приходится интерпретиро-вать и оценивать чужие поступки и мотивы.

Отсюда следует, что и понимание другого человека может бытькак позитивным с точки зрения нравственности – направленнымна взаимообогащение, углубление духовного единства, так и нега-тивным – если понимание используется во вред тому, кого поняли.Небезызвестное крылатое выражение «видеть насквозь» кого-то оз-начает именно такую установку, которая использует знание о чело-веке как средство достичь чего-либо с его помощью, добиться от неготребуемого поведения. Так что иногда взаимопонимания нет еще ипотому, что люди сознательно мешают этому, старательно скрыва-ют свои истинные мысли и чувства, чтобы уберечь себя от манипу-ляций и просто моральных травм, неизбежных, если человек рас-крыт и незащищен ни масками, ни ролями. Эта осторожность, не-сомненно, необходимая в деловом мире, к сожалению, нередкопереносится и на общение с по-настоящему близкими людьми, ко-торые не намерены злоупотребить этим доверием. Привычка защи-щаться «на всякий случай» становится второй натурой, и человекможет попросту не знать тех людей, с которыми фактически про-жил жизнь. В этом случае тесно переплетаются как психологичес-кие, так и нравственные аспекты понимания человека человеком ивидно, как важны элементарные психологические знания для болеегуманного общения людей друг с другом.

Примечания

1 Ирвин Д. Ялом Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. М.,

1997. С. 17.2 Кьеркегор С. Или-или. М., 1993. С. 208.3 Там же. С. 206.4 Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 96.5 Там же. С. 97.6 Там же. С. 98.7 См.: Майленова Ф.Г. Роль интеллекта в духовных исканиях личности // Здравый

смысл. 1998. № 7. С. 63; Она же. Опасность устранения интеллекта в современных

духовных практиках // Там же. Спец. вып. Материалы междунар. конф. гуманистов

(Москва, 2–4 окт. 1997). М., 1997. С. 227.8 Для внутреннего перемещения во времени можно также заранее подготовить

пространство, смоделировав его на полу или на листе бумаги: в точке «Прошлое»

мы говорим только о прошлом, в точке «Настоящее» – только о настоящем, и в

точке «Будущее» – только о будущем. В реальной жизни люди часто делают это

сами, не всегда осознавая, что постоянно переносятся мысленно по линии времени

в разных направлениях. Например, когда человек мысленно восклицает: «Это

именно то, о чем я мечтал!» или «Так я и знал!» – он говорит из прошлого (хотя и

находится реально в настоящем), а когда он думает: «Будет что вспомнить!» – он

перенесся в будущее.9 Франкл В. Человек в поисках смысла. С. 97.10 Филатова Е. Соционика для вас. Наука общения, понимания и согласия.

Новосибирск, 1994. С. 14.11 Там же. С. 358.

141

К.Г. Сурнов, П.Д. Тищенко, Е.Ю. Балашова

Проблемы этики в клинической психологии

Авторы статьи – профессиональные психологи и философы изМосковского государственного университета имени М.В.Ломоносо-ва и Института философии РАН – уже ряд лет занимаются педагоги-ческой, научной и практической деятельностью в области клиничес-кой психологии и биоэтики. Многолетнее участие в фундаменталь-ных научных исследованиях и одновременно в решенииразнообразных прикладных задач, связанных с диагностикой и пси-хологическим консультированием, закономерно привело их к осозна-нию необходимости задуматься о том, какими представлениями опрофессиональной этике они руководствуются в своей деятельнос-ти. Как формировались эти представления? Насколько они система-тизированы и полны? Адекватно ли они отвечают «вызовам» совре-менной жизни? Достаточно ли глубоко и концептуально преподают-ся будущим клиническим психологам знания об основахпрофессиональной этики, грамотно ли организованы эти аспектыпедагогического процесса? Могут ли психологи эффективно приме-нять в конкретной практической деятельности полученные в теоре-тических курсах знания по этике?

Именно в процессе размышлений о том, как же ответить насформулированные выше многочисленные и непростые вопросы,и написана данная статья. В рамках одной публикации едва ли воз-можно дать исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы,однако представляется вполне реальным проанализировать хотя бынекоторые из существующих на сегодняшний день в психологииподходов к осмыслению этических проблем, попытаться увидеть,как преломляются эти подходы в клинико-психологическом кон-

142

тексте, описать те конкретные моменты практической деятельнос-ти клинических психологов, когда возникает необходимость реаль-ного применения «знаемых» этических принципов и норм, наме-тить возможную этическую парадигму клинико-психологическогообразования.

Однако, прежде чем мы продвинемся в обсуждении поставлен-ной проблемы, следует сделать некоторые терминологические разъ-яснения. В обыденном языке и научной литературе можно встретитьнесколько слов, которые используются для обозначения практик раз-личения добра и зла – мораль, нравственность и этика. Так же как ирусское слово нравственность, латинское по своему происхождениюслово мораль и греческое этика являются в своих языках производ-ными от слов, обозначающих нравы или обычаи. Причем и в фило-софии, и в обыденной речи эти слова часто используются и как сино-нимы, и как термины для обозначения различных понятий. Инте-ресно отметить, что в русском и немецком языках присутствуют всетри отмеченные термина, а в английском и французском – только два:мораль и этика.

Несмотря на отмеченный произвол в использовании слов моральи этика, в России можно отметить достаточно устойчивую академи-ческую традицию различать их значение. Словом мораль обычно обо-значают существующую в обществе систему норм и принципов раз-личения добра и зла, оценки тех или иных действий. А словом эти-ка – философское учение, пытающееся дать обоснование тех илииных принципов и норм. В этом смысле этика – это философия мо-рали; она выясняет место морали в системе общественных отноше-ний, анализирует ее природу и структуру, изучает ее происхождениеи историческое развитие (Философский энциклопедический словарь,1983). Именно так слова мораль и этика используются практическиповсеместно. Становится понятным, почему учебники и энциклопе-дии соответствующего профиля включают в свои названия, как пра-вило, именно термин этика, а не термин мораль (см., напр.: Этика:Энцикл. словарь, 2001).

В западноевропейской философской литературе имеет местоиная традиция различения значения слов мораль и этика. Моральюобычно называют принципы должного отношения людей друг к другу,а этикой – принципы отношения к самому себе. В российской лите-ратуре подобное употребление разбираемых слов встречается реже.

Слово нравственность и в России, и в Германии неоднозначно.Например, в гегелевской философии оно используется для обозна-чения принципов должного отношения к себе и другому – не так, как

143

они представлены в субъективном самосознании (в морали), а так,как они находят объективное выражение в жизни конкретных цело-стных социальных образований (семьи, гражданского общества илигосударства). В отечественной литературе это слово также нередкоиспользуется для обозначения высших духовных ценностей общест-ва или личности, воплощенных в их конкретной жизнедеятельности(нравственная жизнь). В философии М.М.Бахтина и В.С.Библеранравственностью обозначается способность человека на радикальныйвыбор себя, способность в определенной ситуации перерешить са-мостоятельно всю свою жизнь, начать ее как бы заново (Бахтин, 1986;Библер, 1990, 1991).

Мы придерживаемся отечественной традиции различения мора-ли и этики, а термин нравственность пока использовать не будем.В заключение разбора характера употребления основных терминов,обозначающих человеческие практики различения добра и зла, сле-дует еще раз подчеркнуть, что и в литературе, и в живой речи их зна-чение неразрывно связано с контекстом.

Таким образом, будем считать, что профессиональная этика кли-нического психолога – это теоретически обоснованные представленияо том, как в данной области научной и практической деятельности сле-дует различать добро и зло, на какие ценности, традиции и нормы приэтом ориентироваться.

Это определение уже отчасти содержит в себе объяснение тогоинтереса, который проявляют различные области современной пси-хологии к разработке этических норм, к созданию этических кодек-сов, регламентирующих различные аспекты их деятельности. Рабо-та любого психолога не может быть выполнена успешно и признанапрофессиональной без корректного выстраивания этического аспек-та тех сложных и многомерных, а иногда и проблемных отношений,в которые он неизбежно вступает со своими клиентами и коллега-ми. Фактически профессиональная этика психолога – это реализа-ция им в своей деятельности специфических моральных требова-ний, норм поведения как во взаимоотношениях с коллегами, науч-ным сообществом, так и с испытуемыми, респондентами, лицами,обращающимися за психологической помощью (Краткий психоло-гический словарь, 1998).

Разумеется, любой ученый- психолог должен соблюдать мораль-ные принципы и нормы, значимые для всего научного сообщества.Это прежде всего честность и корректность при сборе эксперименталь-ных данных, отказ от поспешных выводов на основе непроверенных ре-зультатов, отстаивание своих взглядов в аргументированной полемике с

144

любыми научными авторитетами, категорический отказ от присвоениячужих идей и результатов исследований, беспристрастность, самокри-тичность и корректное отношение к мнению других.

Однако в последние десятилетия идет бурное развитие психо-логии не только как науки, но и как области практической дея-

тельности. Интенсивно работая в сфере практики, психологи не-

избежно сталкиваются с решением различных этических проблем,с необходимостью понять, какими принципами и нормами они

должны руководствоваться в своей практической деятельности.В настоящее время в России и за рубежом уже существует в закон-

ченном виде или находится в стадии разработки целый ряд этиче-

ских кодексов. Можно упомянуть, например, этический кодекс,предложенный Российским психологическим обществом, кодекс

политического психолога, этический кодекс психологов-консуль-тантов, «Принципы и стандарты этики психоанализа», разработан-

ные Американской психоаналитической ассоциацией, этический

кодекс Международной федерации коучинга (ICF) и др. (подроб-но познакомиться с этими кодексами можно на соответствующих

сайтах в Интернете).Отметим, что все этические кодексы содержат ряд общих по-

ложений. Это, прежде всего, профессиональная компетентность пси-

холога. Так, в кодексе Американской психоаналитической ассоци-ации говорится о том, что психоаналитик имеет право оказывать

только профессионально компетентную помощь; ему следует при-лагать усилия, чтобы улучшить свои знания и практические уме-

ния. Особо подчеркивается, что психические нарушения, имею-

щиеся у аналитика, и его личностные проблемы, ослабляющие про-фессиональную ответственность, должны быть осознаны и

должным образом переработаны. В этическом кодексе Междуна-родной федерации коучинга (ICF) можно встретить следующие

утверждения: «Я буду прилагать все свои силы для повышения сво-

его уровня компетенции в коучинге и не буду преувеличивать своюквалификацию, опыт или практику как коуч. (...) Я буду изучать

новые знания в работе и опыт других» (Николаева, 2004, с. 2). Рос-сийское психологическое общество считает, что психолог может

оказывать лишь те услуги, в которых он имеет необходимую ква-

лификацию и образование. Показательно, что в большинстве эти-ческих кодексов не только декларируется принцип компетентнос-

ти, но и довольно подробно описываются конкретные требованияк содержанию и границам этого понятия.

145

Другой общепринятый этический принцип – это принцип ува-жения личности клиента. Он означает, что психолог может работать склиентом только в случае информированного и добровольного со-гласия последнего; в отношениях психолога и клиента недопустимыкакие-либо формы дискриминации или эксплуатации.

Нельзя не упомянуть и такой важный принцип, как принцип не-нанесения ущерба клиенту. Он требует от психолога такой организа-ции своей деятельности, чтобы ни ее процесс, ни результаты не на-носили вреда здоровью клиента, не ухудшали его психическое илифизическое состояние. Применяемые психологом диагностическиеили психотерапевтические методы должны отвечать требованиям бе-зопасности.

Особое значение имеет в деятельности психолога и принцип кон-фиденциальности. Результаты психологических исследований, аудио- ивидеозаписи ни в коем случаев нельзя разглашать без согласия клиента.Даже если психолог использует материалы случаев при обсуждениях сколлегами в консультативных, образовательных или научных целях, дан-ные о личности пациента должны быть зашифрованы.

Наконец, нужно обязательно упомянуть о том, что любой пси-холог должен обязательно заботиться об интересах своего професси-онального сообщества и общества в целом, поддерживать честь и до-стоинство своей профессии, осознанно принимать те ограничения,которые накладывает на него принадлежность к данной профессии.

Наряду с общими положениями разнообразные этические кодек-сы освещают и такие проблемы, которые характерны только для оп-ределенных областей практической психологии.

Усиление интереса к этическим проблемам характерно и для со-временной клинической психологии. Ответят ли на все вопросы обэтических аспектах клинической психологии кодексы, разработан-ные для психологии в целом или для отдельных ее областей? По-ви-димому, нет. Скорее можно ожидать, что отношения клиента и кли-нического психолога обладают рядом таких особенностей, которыередко возникают (или не возникают никогда) в практической дея-тельности представителей других областей психологии. Поэтому, бе-зусловно разделяя те общие этические принципы и правила, о кото-рых шла речь выше, клиническая психология в силу специфики ре-шаемых ею задач открывает в понимании этических норм и некоторыеновые аспекты.

Так, уже упомянутый выше принцип профессиональной компе-тентности означает для клинического психолога наличие не толькосоответствующей теоретической подготовки, но и обязательного опы-

146

та практической работы в области клинико-психологической диагно-стики, психологической экспертизы, восстановительного обученияили психотерапии под руководством или супервизорством квалифи-цированных дипломированных специалистов. Клинический психо-лог должен не только владеть соответствующим методическим арсе-налом и способностью к корректной интерпретации полученных сего помощью данных, но и стремиться совершенствовать свои про-фессиональные навыки, постоянно обогащать их различными кон-цептуальными и технологическими инновациями. Подчеркнем, чтоспецифика сферы деятельности клинического психолога, необходи-мость постоянного общения с больными, зачастую страдающимивесьма тяжелыми психическими и поведенческими расстройствами,или с психически здоровыми людьми, отягощенными разнообразны-ми эмоциональными и личностными проблемами, предъявляет осо-бые требования именно к профессиональной компетентности психо-лога. Высокий профессионализм не только позволяет клиническомупсихологу оптимизировать оказание помощи его клиентам и пациен-там, но и даст ему возможность должным образом заботиться о сохра-нении собственного психического здоровья, предотвращать возник-новение перегрузок, стрессовых реакций, «синдрома сгорания».

Принцип уважения личности клиента также является обязатель-ным и крайне важным для клинической психологии, которая в егопонимании, безусловно, опирается прежде всего на гуманистическиетрадиции столь близкой ей медицины. Один из известных русскихпсихиатров говорил о том, что даже при тяжелом психическом неду-ге душа, расстроившись, не перестает быть душой. Любой клиничес-кий психолог должен в своей профессиональной деятельности стре-миться реализовать максимально деликатное, щадящее отношение кклиенту или пациенту, тщательно отслеживать в процессе своей ра-боты динамику их стрессотолератности. Даже работая с больным,страдающим слабоумием, желательно все-таки стремиться доступнообъяснить ему цель и смысл общения с психологом, ту пользу, кото-рую больной может для себя извлечь из такого общения. Некоррект-ная организованность, невыстроенность системы этических норм исоответствующего аспекта реальных взаимоотношений психолога сконкретным клиентом ведет, как минимум, к уменьшению эффек-тивности психологического воздействия, а в пределе может быть ис-точником тяжелых психических травм как у клиентов, так и у самихпсихологов, если они оказываются недостаточно квалифицирован-ными в этой части своей профессиональной подготовки. К наиболеедраматическим и вместе с тем к наиболее типичным последствиям

147

неналаженности этического аспекта взаимоотношений внутри сис-темы «специалист–клиент» относятся также различные ятрогенныезаболевания и соотносимый с ними континуум психосоматическихрасстройств. Подчеркнем, что недопустимость каких-либо форм дис-криминации и эксплуатации в отношениях клинического психологаи клиента подразумевает уважение личности не только клиента, но ипсихолога, в частности, необходимость «выстраивания» адекватнойдистанции в межличностных отношениях с больными, их родствен-никами и т.п. По-видимому, еще в процессе обучения целесообразноформировать у будущего клинического психолога определенные пред-ставления о континууме его возможных «нормативных» позиций впрофессиональных межличностных отношениях.

Принцип ненанесения ущерба также воспринят клинической пси-хологией из медицинской традиции (напомним читателю, что он былвпервые декларирован врачами еще тысячелетия назад в клятве Гип-пократа). Несмотря на многовековую историю вопроса, врачи и фи-лософы, размышляющие над проблемами медицинской этики и де-онтологии, и сегодня спорят о некоторых аспектах этого принципа(см., например, Кэмпбелл, Джиллетт, Джонс, 2004; Введение в био-этику, 1998). Клинические психологи должны хорошо понимать, чтов процессе их взаимодействия с клиентами или пациентами могутиногда возникать ситуации, утяжеляющие эмоциональное состояниепоследних. Например, при проведении нейропсихологической диа-гностики, когда исследуется состояние различных высших психиче-ских функций, пациент, обладающий высоким образовательнымуровнем, социальным статусом, с соответствующей самооценкойвдруг видит, что не может справиться с выполнением простых зада-ний (запомнить несколько слов, объяснить содержание сюжетнойкартинки, нарисовать куб). Подобная ситуация, невольно «объекти-вирующая» для больного его когнитивную несостоятельность, можетоказаться, по сути, глубоко психотравмирующей. Другим примеромможет служить являющееся необходимым атрибутом динамики те-рапевтических отношений временное ухудшение эмоциональногосостояния клиентов в процессе некоторых видов психотерапии (Со-колова, 2001). Вероятно, профессионально работающий клиничес-кий психолог должен обладать информацией о правилах поведения вподобных ситуациях, учитывать возможную нестабильность эмоци-ональной сферы лиц, страдающих психическими и поведенческимирасстройствами, повышенную «реактивность» и чувствительность«пограничных» личностей, должен уметь предотвращать возможные«ятрогенные провокации».

148

Важность соблюдения принципа конфиденциальности в практи-ческой деятельности клинических психологов особенно велика. Так,профессор Е.Т.Соколова, обсуждая в одной из своих монографий эти-ческие аспекты работы психотерапевта, пишет о том, что «соблюде-ние конфиденциальности само по себе служит мощным терапевти-ческим средством восстановления и укрепления разрушенных эмо-циональных связей и отношений с людьми. Уверенность всоблюдении терапевтом принципа конфиденциальности возвращаетпациенту доверие, позволяет становиться более открытым (...), ведетк уменьшению излишней тревожности, облегчает развитие “рабоче-го альянса” с терапевтом» (Соколова, 2001, с. 296–297). К сожалению,в последнее время в ряде публикаций в прессе, в телепередачах ино-гда имеют место случаи разглашения сугубо конфиденциальной ин-формации (например, сообщение данных якобы патопсихологичес-ких заключений по результатам обследования известных обществен-ных деятелей и т.п.). Подобные казусы должны заставить задуматьсяо профессиональной этике не только психологов, но и журналистов.Поэтому клинический психолог должен обязательно тщательно про-думать, какую информацию и в какой форме он может сообщить сво-ему клиенту, пациенту, его лечащему врачу, родственникам и т.п. Повсей видимости, некоторые необходимые отступления от принципаконфиденциальности могут делаться лишь на основе добровольногои информированного согласия клиента или пациента, а также лиц,правомочных представлять его интересы.

Процесс осмысления конкретного содержания этических норми принципов, идущий в современной клинической психологии, бе-зусловно, требует акцентирования этических проблем и при постро-ении принципов педагогической работы. Один из поставленных намив начале статьи вопросов как раз касался того, как организовано се-годня обучение этике студентов, специализирующихся по клиничес-кой психологии. Приходится с сожалением констатировать, что оноявляется весьма фрагментарным, редуцированным. В Государствен-ный образовательный стандарт включен только общий лекционныйкурс по основам этики, никак не адаптированный к проблемам и за-просам современной клинической психологии. Некоторые универ-ситетские преподаватели в порядке личной инициативы включают всвои курсы одну-две лекции по этическим проблемам клиническойпсихологии или психотерапии, однако многие их коллеги искреннене понимают, зачем клиническим психологам нужны какие-то осо-бые знания по этике. Представители этой позиции считают, что впроцессе обучения и практической работы молодой специалист лег-

ко заимствует необходимые навыки и правила поведения от старшихколлег. Высказывается и мнение о том, что клиническим психологамвполне достаточно просто следовать основным нормам медицинскойэтики. Невольно вспоминаются слова Альберта Швейцера о том, что«этика должна полемизировать с тремя противниками: бездумностью,эгоистическим самоутверждением и обществом» (Швейцер, 1973,с. 313). Вместе с тем очевидно, что специалист-психолог в ходе про-фессиональной подготовки должен быть специально обучен и, болеетого, соответствующим образом воспитан, чтобы быть в высшей сте-пени способным осознавать этический аспект любого момента взаи-модействия с клиентом. Это необходимо потому, что только хорошоосознанным можно целенаправленно и эффективно управлять. Пред-метом обучения должны быть не только стратегия и основные прин-ципы выстраивания этически корректных взаимоотношений клини-ческого психолога с клиентом, но и поведенческие навыки органи-зации каждого значимого момента их общения (вступления в контакт,предъявления проблемы, временной отдачи инициативы, определе-ния зоны ближайшего развития, перевода проблемы в рабочую зада-чу, налаживания рабочего альянса, корректного окончания совмест-ной работы, выхода из контакта). Следует не только в ходе специаль-ных курсов по профессиональной этике, но и при обсуждении иосвоении студентами-психологами любой темы учебного плана всехосновных курсов, любой исследовательской или психокоррекцион-ной методики находить, идентифицировать и подчеркивать этичес-кий аспект выстраивания взаимоотношений в системе «клиент – кли-нический психолог». Необходимо делать на этом аспекте акцент в ходеосвоения будущими специалистами принципов и навыков работы скогнитивными, личностными, социально-психологическими и лю-быми другими психическими процессами, задействованными в слож-ной системе взаимоотношений психолога и клиента.

150

Лиза Бортолотти, Маттео Мамели

Обман в психологии: моральный ущерб и польза*

Введение

Исследователи иногда обманывают участников психологиче-ских экспериментов на методологических основаниях. Исследуе-мые могут быть введены в заблуждение в отношении цели, замыс-ла и установок экспериментов. Допустим ли с этической точки зре-ния методологический обман? Многие авторы настаивают на том,что обман недопустим и что существующие этические кодексы про-фессиональных ассоциаций, позволяющие использовать обман какметод, необходимо пересмотреть (Kelman, 1967; Bok, 1999; Clarke,1999; Herrera, 1999; Pittinger, 2003). Существует два основных воз-ражения против методологического обмана, связанные с рискомпричинить психологический вред участникам исследований и на-рушить их автономию.

Мы полагаем, что оба возражения не убедительны: методы об-мана можно использовать в психологических экспериментах, не при-чиняя значительный вред и не нарушая автономию. Более того, мысчитаем, что есть моральные основания, чтобы применять методоло-гический обман. Методы обмана, по-видимому, являются единствен-ным средством (по крайне мере, в настоящее время), при помощикоторого как отдельные люди, так и общество могут получать важ-ную информацию о некоторых психологических склонностях. Во-первых, подобная информация может представлять большую цен-ность для общества. Знание о склонностях к дискриминации, напри-мер, может быть использовано для построения более эффективного

* Bortolotti L., Mameli M. Deception in psychology: moral costs and benefits of un sought

self-knowledge // Accountability in Research. Taylor & Francis, 2006. P. 259–275.

151

и справедливого общества. Во-вторых, поскольку участники иссле-дований заинтересованы в тренировке своей способности быть авто-номными агентами, принимая решения, и в соответствующем кон-тролировании своего поведения, они также заинтересованы в том,чтобы узнать о своих бессознательных психологических наклоннос-тях, даже если подобная информация в некоторых обстоятельствахможет стать причиной незначительного стресса. Итак, потенциаль-ные положительные преимущества экспериментальных результатов,которые в настоящее время могут быть добыты только при помощиметодологического обмана, можно охарактеризовать в терминах двухтипов знания, значимого с этической точки зрения: индивидуальноесамопознание, полученное участниками исследований, и коллектив-ное самопознание, приобретенное обществом. Мы принимаем вовнимание разнообразие интересов людей, желающих принять учас-тие в исследовании. В перспективе, согласно которой личностноеразвитие связано с обретением самопознания, использование обма-на в экспериментальной психологии может способствовать проявле-нию автономии.

В первой части мы кратко представляем методологические до-воды за и против использования обмана в психологическом исследо-вании. Во второй части мы обсуждаем и отвергаем некоторые этиче-ские аргументы против методологического обмана. В третьей частимы поддерживаем этическое значение информации, полученной припомощи использования обмана. Мы иллюстрируем эту точку зренияпри помощи примера – эксперимента социальной психологии с ис-пользованием метода обмана, чтобы выявить предрассудки при най-ме на работу.

Методологические аргументы

Обычно задача методов обмана, применяемых в психологии –гарантировать, что участникам исследования не известно, какой ас-пект их психологии изучается и каким образом. Что касается основ-ной цели обмана в эксперименте, то его часто использует, чтобы из-бежать так называемого «эффекта Хоторна» – предрасположенностиучастников исследования вести себя в соответствии с тем, что хочет,по их представлениям, от эксперимента исследователь (Gillespie,1991). Между тем в социальной психологии, где нередко объектомисследования является форма нежелательного поведения, часто имеетместо противоположный эффект. Например, когда участники иссле-

152

дования знают о том, что объектом эксперимента является агрессив-

ное поведение, они, как правило, воздерживаются от агрессии во вре-

мя эксперимента. Социальные психологи используют обман, чтобы

устранить этот эффект.

Психологическое свидетельство предполагает, что достоверные

данные о том, как люди ведут себя в определенных ситуациях, нель-

зя получить, просто спрашивая их о том, как они вели себя или

будут вести себя в этих ситуациях. Люди нередко заблуждаются от-

носительно своих поведенческих склонностей, и манеру, в кото-

рой они себя описывают или представляют свое самоописание на

основании фактов, часто подстраивают (сознательно или бессоз-

нательно) под свое желание соответствовать определенным пара-

метрам (Nisbett and Ross, 1980; Aronson, 1999). Предположим, что

некто изучает альтруистическое поведение. То, что люди говорят о

своих действиях, описывая, как они могли бы быть полезными ок-

ружающим, может быть плохим руководством относительно их

истинных действий в подобных обстоятельствах. Бывает множе-

ство экспериментальных ситуаций, где в определенный момент

обман необходим с методологической точки зрения для получе-

ния надежных результатов1 .

Как полагают некоторые исследователи, широкое распростра-

нение обмана при проведении психологических исследований, воз-

можно, методологически обречено на провал. Так, если обман ис-

пользовался бы в большинстве психологических экспериментов и

если потенциальные участники экспериментов знали бы об этом,

любой эксперимент вызывал бы у испытуемых подозрение. Участ-

ники экспериментов пытались бы предугадывать исследователя, и

это обстоятельство превращало бы результаты экспериментов в ма-

териал, трудный для интерпретации. Было бы сложно установить,

отражают ли наблюдаемые результаты образ действий, свойствен-

ный людям, или они передают образ действий, к которому люди

прибегают, пытаясь предугадать исследователя. Кельман (Kelman,

1967) предупреждал о такой возможности в то время, когда исполь-

зование обмана не было столь тщательно отлажено, как сегодня. Но

отчасти благодаря ограничениям, наложенным профессиональны-

ми кодексами на применение обмана, только в некоторых экспери-

ментах, осуществляемых психологами, изучающими поведение че-

ловека, используется обман. Вследствие этого опасность, что обман

обречен на провал, сегодня невелика.

153

Против методологического обмана

Этические нормы Американской психологической ассоциации(АПА) и Английского психологического общества (АПО) допускаютиспользование методов обмана в психологических экспериментах, ноони также накладывают ограничения на использование этих методови требуют, чтобы в случаях их применения соблюдались определен-ные условия. Хотя между этими кодексами есть различия, и тот и дру-гой настаивают на том, чтобы обман использовался только в тех слу-чаях, когда нет иных эффективных способов получения желаемыхэкспериментальных результатов, если предполагается, что возмож-ные результаты имеют важное значение, и если участникам исследо-вания не будет причинен физический ущерб или сильный стресс. Этикодексы также требуют, чтобы участники исследований имели правопрекратить участие в эксперименте в любое время, и исследовательдавал отчет участникам эксперимента так скоро, как это возможно ив самой подробной форме, предоставляя им всю относящуюся к экс-перименту информацию о структуре, целях и значении эксперимен-та (ср.: APA Ethical Principles of Psychologists и Code of conduct, 2002,article 8.07 и BPS Ethical Principles for Conducting Research with HumanParticipants, 1992).

Несмотря на многие сложности, установленные этими профес-сиональными кодексами в отношении использования обмана, неко-торые комментаторы полагают, что участники исследований недоста-точно защищены от вреда, причиняемого обманом и, следовательно,что кодексы следует пересмотреть. Например, Ортман и Хертвиг(Ortmann and Hertwig, 1997) выступают за полный запрет на исполь-зование обмана в психологических экспериментах (ср.: Pittinger, 2002).В этом разделе мы дадим оценку наиболее значительным этическимаргументам против использования обмана в психологии.

Вред

Споры относительно того, допустимо ли использование обманав психологии, с точки зрения методологии часто вращаются вокругпотенциального вреда, который может нанести обман. Наиболее ци-тируемый пример – эксперимент, который проводил Стэнли Милг-рэм (Milgram), изучая склонность людей подчиняться начальству(Milgram, 1974).

154

В одной из версии этого эксперимента исследуемых набирали стем условием, что они будут участвовать в исследовании памяти и того,как наказание действует на обучение. В лаборатории каждому участ-нику исследования сообщали, что он должен играть роль «учителя»,а другой участник, присутствующий в комнате, играл роль «учени-ка». Настоящий участник эксперимента не знал, что «ученик» был вдействительности партнером исследователя. В обязанности «учите-ля» входило задавать вопросы «ученику» и, когда тот ошибался, по-давать электрический разряд, постепенно нарастающей мощности,пользуясь простым электрическим устройством. Участник исследо-вания также не знал, что в действительности «ученик» не подвергает-ся удару электрического разряда. Демонстрация страданий «учени-ка» была пропорциональна силе электрического разряда, которым,как предполагалось, управлял участник исследования. Когда страда-ния «ученика» становились достаточно сильными, участники экспе-римента проявляли беспокойство относительного того, что происхо-дит с «учеником» (как они думали). Многие из них просили исследо-вателя прекратить эксперимент. В ответ на эти просьбы исследовательтребовал послушания, настаивая на том, что для «учителя» очень важ-но следовать в точности инструкции. В конце концов, 65% подверга-ли «ученика» электрическому разряду наибольшей мощности (как ониполагали), несмотря на мольбы «ученика» не делать этого.

Сегодня многие комментаторы считают эксперимент Милгрэмахрестоматийным примером неэтичного применения обмана в психо-логическом исследовании. Участники исследования были введены взаблуждение в отношении цели и способа проведения эксперимента иотносительно роли других испытуемых. Более того, их просили следо-вать инструкциям, несмотря на то, что они выказывали обеспокоен-ность. Участники исследования получили разъяснение эксперимента(хотя в то время этот отчет не являлся требованием профессиональныхэтических кодексов), но после ознакомления с ним испытуемые долж-ны были принять тот факт, что они могут причинить значительную больдругому человеку, находясь под влиянием руководителя.

Эксперимент Милгрэма часто рассматривают как причинениезначительного психологического вреда участникам исследования.Однако значительность в действительности нанесенного вреда оста-ется под вопросом. Элмс (Elms, 1982), который работал за кулисамиэксперимента и интервьюировал исследуемых, когда они уже имелиопыт участия в эксперименте, утверждает, что испытуемые страдализначительно меньше, чем он ожидал, будучи свидетелем их реакцийво время проведения эксперимента. По его словам, этот опыт был

155

для них стрессом, но не большим, чем стресс от вовлекающего в эмо-циональное переживание фильма или неудачное собеседование приустройстве на работу. Но прав ли Элмс? Причинил ли этот экспери-мент участникам исследования значительный психологическийвред, имеющий длительное действие, – вопрос эмпирический, во-прос, на который невозможно ответить, обращаясь к ненадежнойинтуиции или случайным наблюдениям. И все-таки, по-видимому,бывает много случаев, когда эксперименты с применением обманане вызывают дискомфорт и не наносят вред участникам экспери-мента (Kimmel, 1998).

Разумно считать, что если психологический вред, причиняемыйучастнику исследования, выходит за определенные рамки, тогда этотэксперимент недопустим, независимо от того, насколько значитель-ными будут блага, которые он принесет обществу. Когда граница на-рушена, эксперимент становится несправедливым поступком по от-ношению к участнику исследования. Так можно решить, проводитьли эксперимент, включающий обман, пользуясь следующей проце-дурой. Первый шаг: вопрос о том, насколько вероятно, что экспе-римент нанесет значительный психологический вред участнику ис-следования. Если это вероятно, то эксперимент недопустим с мо-ральной точки зрения. Если нет, то следует задаться вопросом:перевешивает ли причиняемый участнику исследования вред (еслион вообще будет причинен) потенциальные выгоды, которые при-несет исследование. Только в том случае, если выгоды будут болеезначительными, эксперимент оправдан. По-видимому, эта идея им-плицитно присутствует в профессиональных этических кодексах и,вероятно, эксперименты, проводимые в соответствии с требовани-ями этих кодексов, не наносят значительного вреда участникам ис-следований.

Автономия

Другой распространенный аргумент против использования ме-тодологического обмана основан на том, что исследователь нару-шает личностную автономию участников исследований, обманы-вая их, в то время как принцип автономии никогда не должен на-рушаться. Недоговаривая или обманывая участников исследованияотносительно истинной цели или структуры эксперимента, иссле-дователи вовлекают испытуемых в действия, на которые они недавали согласия.

156

Очевидно, можно отвергнуть то мнение, что принципом авто-номии никогда нельзя пренебрегать. Но идея состоит в том, чтохотя индивидуальная автономия является ценностью, она можетбыть нарушена, когда польза, извлекаемая из ее нарушения, боль-ше, с моральной точки зрения, для личности или для общества,чем сохранение индивидуальной автономии. Так метод обманаможет считаться допустимым с моральной точки зрения, в том слу-чае, когда он используется ради морально значимого результата.Подобная позиция довольно привлекательна, но она приводит ксложным вопросам о том, что должны обществу участники иссле-дований, будучи частными людьми, и кто должен принимать ре-шение о том, какие результаты более ценны (если такие результа-ты вообще могут быть), чем сохранение автономии личности. Од-нако мы будем искать способы, где можно использоватьметодологический обман, не ставя под угрозу автономию участ-ников исследования. Использование обмана в исследовании необязательно несовместимо с тем мнением, что автономия личнос-ти никогда не должна нарушаться.

Общераспространенное мнение заключается в том, что для со-блюдения автономии участник исследования должен дать инфор-мированное согласие. Метод обмана требует, чтобы исследуемый ос-тавался в неведении относительно эксперимента или не знал важ-ных деталей исследования, в котором он принимает участие. Еслиметоды обмана и информированное согласие несовместимы, тре-бование соблюдать уважение к автономии личности не может бытьудовлетворено при использовании методов обмана2 . Но, возмож-но, существуют формы информированного согласия, которые мож-но согласовать с использованием методов обмана в психологичес-ком исследовании.

В биомедицине встречаются ситуации, когда потенциальныйучастник исследования не может ни дать согласие, ни отказаться отучастия в определенном эксперименте. Так случается, когда субъектисследования находится без сознания или в критическом состоянии.В этих ситуациях возможно получить согласие за участника экспери-мента у его законного представителя или близкого родственника по-сле того, как будет предоставлена информация обо всех важных дета-лях исследовательского протокола. Это форма непрямого информи-рованного согласия или информированное согласие по доверенности.Некоторые авторы полагают, что методы обмана не нарушают авто-номию участников исследования, если было получено непрямое ин-формированное согласие.

157

Кларк (Clarke, 1999) предлагает следующий сценарий. Если че-ловек должен участвовать в психологическом эксперименте, но вслед-ствие характера эксперимента не может получить всю необходимуюинформацию об исследовании, то он называет доверенного челове-ка, которому предоставляется вся необходимая информация об экс-перименте. Этот человек решает, приемлемо ли его доверителю уча-ствовать в эксперименте, и дает информированное согласие или от-казывает от имени участника исследования. Если согласие получено,то использование методов обмана не будет нарушением автономииучастника исследования. Пэтри (Patry, 2001) высказывает ту же точкузрения. Этот подход, даже если он и не эквивалентен запрету мето-дов обмана в психологии, требует радикального изменения сущест-вующих кодексов и практики.

Мы отдаем предпочтение более умеренной альтернативе – ввес-ти требование сообщать участникам исследования с самого начала отом, что информация о цели, исполнении или установках экспери-мента, предоставляемая им, может быть частично неверной. Многиеэтические комитеты уже требуют, чтобы участники исследований да-вали согласие, понимая, что они могут быть введены в заблуждение,и это соответствует духу, но не букве, существующих норм.

Этический кодекс АПА (2002) требует, чтобы участники иссле-дований имели право в любой момент выйти из эксперимента и что-бы в конце эксперимента они получали отчет и были ознакомленысо всей информацией, которая была скрыта от них, включая инфор-мацию о способах, которыми они были введены в заблуждение, це-лях, ради которых они были обмануты и о значении ожидаемых ре-зультатов. Но в нынешней формулировке Кодекса АПА явно не обо-значено, что исследователи с самого начала информируют участниковисследования о возможности обмана. Кодекс лишь поощряет психо-логов «разъяснять участникам исследований любой обман, которыйявляется неотъемлемой частью организации и проведения экспери-мента в наиболее короткие сроки, желательно сразу после заверше-ния их участия в эксперименте, но не позже окончания сбора дан-ных, и предоставить участникам исследований возможность изъятьданные, полученные с их помощью».

Если исследователи включают в форму соглашения пункт о том,что определенная информация об устройстве и проведении экспери-мента может быть скрыта до момента отчета, или что некоторая ин-формация, предоставленная в самом начале, позже может оказатьсяложной, то участники исследования предупреждены о возможностииспользования методов обмана и сохраняют контроль во время учас-

158

тия в эксперименте. При такой процедуре первичное согласие, дан-ное участниками исследования, условно по отношению к их новомусогласию, которое они дают в момент получения отчета, имея правоне разрешить использовать их данные. Автономия участников иссле-дования, следовательно, не нарушается.

Согласно Кларку и Пэтри, стандарты, применимые к биомеди-цинским исследованиям, должны действовать и в отношении иссле-дований психологических. Это одна из причин, по которой они пред-лагают получать информированное согласие через доверенное лицо.Но в биомедицине эта процедура соглашения используется только втех случаях, когда участник исследования не может принимать реше-ния самостоятельно. Эта процедура неприменима к исследуемым,участвующим в психологическом эксперименте с использованиемобмана. Процедура соглашения, которой мы отдаем предпочтение,устанавливает важную аналогию с ситуацией в биомедицине. До кли-нических исследований участники получают детальную информациюо целях исследования и рисках, которым они подвергаются, прини-мая в нем участие, но им не сообщают о том, получат ли они предпо-лагаемое лечение или плацебо. Очевидно, что даже в биомедицине отучастников исследования скрывается важная информация. Если онисоглашаются, понимая, что эта информация будет от них скрыта, этообстоятельство уже не нарушает их автономии. То же самое правилодействует в отношении участников исследования в психологическихэкспериментах с применением обмана.

Моральное разрушение

Как полагает Элмс (Elms, 1982) исследователи-психологи мо-гут морально пострадать в результате использования стратегий об-мана, и информирование общества о существовании таких страте-гий в целом может разрушить общественное доверие к исследова-ниям. С этой точки зрения в дальнейшем последствием широкогораспространения методов обмана может стать разочарование об-щества в психологах, в частности, и в ученых – в целом. Если до-верительные отношения между потенциальными участниками ис-следований и исследователями систематически нарушаются, ис-следователи могут получить дурную репутацию у широкой публикии число людей, желающих принять участие в психологическом экс-перименте – или желающих поддерживать их – может сократить-ся (Lawson, 2001).

159

Данное возражение против использования обмана не очень убе-дительно. Риск, что исследователи станут безнравственны в резуль-тате использования стратегии обмана, невелик, если их намерениеобманывать держится только на методологическом основании. В от-личие от других форм человеческого обмана, исследователи не моти-вированы желанием обманывать или добиваться незаслуженного пре-имущества над кем-либо, а также не намерены причинять кому-либовред. Исключительно методологическая функция обмана в психоло-гии делает маловероятным, что его использование окажет негатив-ное влияние на личности исследователей.

Риск, что психология приобретет дурное имя вследствие приме-нения обмана, также невелик, если исследования проводятся в соот-ветствии с рекомендациями, изложенными в практических руковод-ствах. Поскольку люди в целом и участники психологических экспе-риментов в частности понимают, что обман – лишь необходимыйметодологический инструмент, а не проявление какого-то дурногожелания исследователя, т.к. этот методологический инструмент ис-пользуется только в том случае, когда нет риска причинить значи-тельный психологический вред исследуемым и когда результаты экс-перимента стоят этого, вероятно, в отношении исследователей невозникает чувство недоверия.

Аргументы в пользу метода обмана

Использование методов обмана во многих случаях является ре-шающим для идентификации поведенческих склонностей, отрица-тельно влияющих на человека, имеющего такие склонности, людей,которые общаются с таким человеком, и на общество в целом. Зна-ние о существовании таких наклонностей, о том, как их выявлять и отом, как они действуют, можно, безусловно, использовать во благо.Теперь мы хотели бы дать более полный обзор видов моральных вы-год, которые может дать такое знание. Мы начнем с примера.

Дискриминация при найме на работу

Исследование предубеждений и пристрастий к людям некоторыхрас, пола, возраста, сексуальной ориентации или внешнего вида мо-жет помочь вскрыть те аспекты человеческого поведения, которыестановятся причиной незаслуженной дискриминации. Как отдель-

160

ные люди, так и общество могут попытаться контролировать или из-менить эти черты поведения. Методы обмана могут быть очень эф-фективны в этой сфере. Примером может служить изучение дискри-минации на рынке труда. Так Пингитор (Pingitore et al., 1994) разра-ботал и провел эксперимент, чтобы установить существованиепредубеждений, порождающих дискриминацию полных людей вовремя проведения собеседований при приеме на работу.

Студентам-психологам первых курсов были показаны видеокас-сеты с инсценировкой собеседования при приеме на работу. В роликандидатов-соискателей выступали два профессиональных актера –мужчина и женщина. Независимыми переменными были вес псев-докандидатов на работу и тип работы, ради получения которой онипроходили интервью. У актеров был нормальный вес, но на некото-рых из видеокассет они были представлены умеренно тучными припомощи грима и театральных накладок. В качестве вакансий быливыбраны – позиция торгового представителя, подразумевающая кон-такты с людьми, и вакансия системного аналитика, подразумеваю-щая ограниченные контакты с людьми. Игра актеров была построенатак, чтобы показать, что оба кандидата обладают одинаковыми сред-ними способностями. В задачу участников исследования входило чте-ние описаний работы и биографий кандидатов, просмотр видеоза-писей интервью и оценка кандидатов. Пингитор и его коллеги обна-ружили заметное предубеждения против найма на работу кандидатовс избытком веса, в особенности это касалось кандидатов женскогопола. В этом исследовании использовался методологический обман.Так студентам не сообщили, что они участвуют в исследовании дис-криминации страдающих избытком веса кандидатов при устройствена работу. Они также не знали, что показанное им интервью былоинсценировкой.

Дискриминация при найме на работу несправедлива и дорогообходится обществу. Знание ее причин может стать инструментом,который позволит избежать или корректировать эту практику. Этопример того, о чем говорит Саксэ, когда он утверждает, что «в случаеисследований с использованием обмана… ложь позволяет проводитькачественное исследование, которое потенциально служит общест-венному благу» (Saxe, 1991, 414). Предубеждение против тучных кан-дидатов наносит им вред, поскольку дает несправедливое преимуще-ство в пользу кандидатов с нормальным весом, наносит вред компа-ниям, т.к. работодатели принимают на работу менее компетентныхлюдей, хотя и обладающих нормальным весом, вместо людей тучных,но более компетентных, и наносит вред обществу в целом. Работода-

161

тели, знающие о существовании такого предубеждения, смогут избе-жать его проявления и защитить интересы кандидатов с избыткомвеса, интересы своей компании и общества. Они могли бы усовер-шенствовать эффективность процесса найма на работу и улучшитьперспективу успеха своей компании, одновременно делая позитив-ный вклад в пользу социальной справедливости. Более того, знаниепредубеждений послужит созданию антидискриминационного зако-нодательства и других корректирующих механизмов.

Участники исследований – члены общества. Таким образом, зна-ние поведенческих наклонностей, полученное при помощи исполь-зования методов обмана, принося благо обществу в широком смыслеслова, также приносит благо и участникам исследований. Но суще-ствует и более прямой путь, позволяющий обманутым испытуемымполучать пользу, участвуя в эксперименте. Во время эксперимента,или, что более вероятно, во время отчета, (когда участник исследова-ния узнает о цели и организации эксперимента) испытуемый полу-чает важную информацию о собственных поведенческих склоннос-тях. Эта информация может помочь лучше контролировать поведе-ние и, следовательно, лучше использовать автономию. Так, в моментотчета участники исследований узнают информацию о собственныхсклонностях и становятся более подготовленными к автономномуповедению в контексте принятия решений при найме на работу.

Иными словами, потенциальные выгоды экспериментальныхрезультатов, приобретаемых при помощи методологического обма-на, могут быть охарактеризованы в терминах двух типов моральнозначимого знания – индивидуальное самопознание, приобретенноеучастниками исследований, и коллективное самопознание, получен-ное обществом. Но какова цена за приобретение этого знания, кото-рую платят участники исследований? Согласно Кларку: «Многие уча-стники исследования повиновения, проводимого Милгрэмом, обна-ружили нечто неожиданное для самих себя, что они значительно болеепослушны руководителям, чем могли предположить. Хотя иногдапольза, которую люди могут извлечь, получая такую информацию осебе, может быть продолжительной, такое самопознание нередкобывает скорее вредным, чем полезным. Исследуемые, которые сде-лали неожиданные и непредвиденные открытия самих себя, могутзанизить свою самооценку и подвержены другим негативным чувст-вам» (Сlarke, 1999, p. 154).

Приобретение знаний о склонностях к дискриминации можетвызвать неприятные чувства. Как мы уже говорили во второй части,если эксперимент может привести к нанесению значительного пси-

162

хологического вреда, его не следует проводить – и сюда входят теслучаи, когда вред возникает из самопознания, приобретаемогоучастниками во время эксперимента и отчета. Если же нет значи-тельного вреда, тогда стремление избежать умеренный стресс, воз-никающий из знания поведенческих склонностей, следует срав-нить c иными морально значимыми интересами3 . Например, ут-верждение, что стремление людей не сталкиваться с умереннымстрессом, возникающим вследствие получения информации об ихсклонностях к дискриминации, важнее с моральной точки зрения,чем предпочтения, установленные самими практиками дискрими-нации, не вызывает доверия. Этическое значение пользы, которуюполучили бы участники исследования, оставаясь в неведении о дис-криминационных наклонностях, о существовании которых онидаже не знают, противопоставляется этической значимости поль-зы, которую участники исследований и общество в целом извле-чет, узнав об этих склонностях. В итоге, по-видимому, получениедостоверной информации о склонностях, порождающих дискри-минационную практику, значительно более важно с моральнойточки зрения, чем удержание участников исследований от пере-живания умеренного стресса.

Теперь мы можем сконцентрировать внимание на положитель-ном результате, который принесет участникам исследований личноесамопознание.

Поддержка автономии

Мы утверждали, что, узнавая о своих склонностях, участвуя в пси-хологических экспериментах, исследуемые могут улучшить контрольза своим автономным выбором и сделать шаг, чтобы ограничить воз-действие психологических склонностей на их решения и поведение.

Один из доводов тех, кто хотел бы запретить использование об-мана в психологическом исследовании, состоит в том, что, не инфор-мируя полностью участников о природе и цели эксперимента, иссле-дователи нарушают автономию исследуемых. Но во второй части мывыступили за то, что личная автономия участников может быть адек-ватно защищена в психологическом исследовании. Если участникипредупреждены о возможном использовании обмана, могут выйти изэксперимента в любое время и обеспечены тщательным и содержа-тельным разъяснением эксперимента, их автономия не нарушается вморально значимом отношении, поскольку они контролируют свое

163

участие в исследовании. Таким образом, принцип уважения личнойавтономии соблюдается, когда в психологических экспериментах (вкрайних случаях) используется обман.

Не только надлежащим образом проведенное психологическоеисследование соблюдает автономию его участников. Оно может ук-репить их автономию. Знакомство с результатами эксперимента, по-священного, например, наклонностям к дискриминации, влияющимна практику найма, вероятно, должно улучшить участников экспе-римента, предоставляя им хорошие средства, чтобы начать саморе-флективное упражнение о предпосылках принятых ими решений иобосновании избранных ими критериев выбора. Это рефлективноеупражнение может повлиять на развитие стратегий поведения, спо-собных в будущем улучшить возможности исследуемых как личнос-тей, способных принимать решения. Поскольку все это можно обоб-щить, знание психологических склонностей, полученное при помо-щи экспериментов с использованием обмана, может внести вклад вподдержку не только автономии участников исследований, но такжеи в поддержку автономии других членов общества.

Поддержка автономии, по-видимому, не только предлагает лю-дям возможность принимать собственные решения, но также и га-рантирует, что те из них, кто обладает этой возможностью, знакомы ссуществующими факторам, оказывающими влияние на их решения.В наиболее авторитетных описаниях автономии автономному аген-ту, принимающему решение, приписывается больше, чем простоспособность к независимому мышлению и действию. Автономия вклю-чает в себя способность агентов быстро реагировать на широкий спектрдоводов за и против того образа действия, которого они придержива-ются (Wolf, 1990), и только те агенты, которые могут менять свои ре-шения, когда они находят убедительный аргумент для того, чтобы этосделать, могут считаться в действительности автономными (Dworkin,1988). Если непредвиденное самопознание способствует тому, что уча-стники исследований узнали о некоторых своих поведенческих склон-ностях (например, о том факте, что, принимая решение о найме, наних оказывает влияние вопрос – обладает ли кандидат избытком веса),это также дает им возможность проследить основание своих решенийв свете других своих убеждений и ценностей.

Философская концепция автономии как ответственности за до-воды, детерминирующие поступки, отражена во многих социальныхпрактиках. Наше общество уже приняло ту точку зрения, что людидолжны подвергаться потенциально отрицательному опыту, если этонеобходимо для получения ценных результатов. Образование – за-

164

метный пример. Хотя оно не использует вызывающие стресс испы-тания и, в особенности, испытания, которые потенциально способ-ствуют занижению самооценки, оно также поддерживает процесснахождения нового вовне и внутри себя, который, в конечном итоге,дает людям возможность взять на себя роль граждан и моральных аген-тов и получать блага, связанные с полноценным участием в общест-венной жизни.

Вывод

Рассмотрев наиболее значительные аргументы против использо-вания методологического обмана в психологическом исследованиии развив некоторые аргументы в его пользу, мы пришли к выводу, что,при соблюдении определенных условий, применение методологиче-ского обмана морально допустимо.

Основные аргументы против методов обмана сводятся к тому, чтообман может причинить вред участникам исследований и нарушитьих личную автономию. Нынешние профессиональные кодексы эти-ки составлены так, чтобы не допускать психологические эксперимен-ты с применением обмана в тех случаях, когда есть вероятность, чтоони причинят серьезный психологический вред участникам иссле-дований. Эксперименты, проводимые в соответствии с существую-щими нормами, могут в некоторых обстоятельствам стать причинойумеренного стресса, но мы полагаем, что сама по себе возможностьтакого стресса не показывает, что эксперименты морально не допус-тимы. Допустимы ли эти эксперименты, зависит от моральной зна-чимости других интересов, на которые было бы оказано отрицатель-ное воздействие, если бы эти эксперименты не проводить.

Мы считаем, что ограниченное использование обмана в психо-логическом исследовании не обязательно нарушает автономию уча-стников исследования. Если участники исследований предупрежде-ны о том факте, что часть информации об эксперименте, котораяпредоставлена изначально, может быть неверной или неполной, и отом, что участники обладают возможностью безнаказанно выйти изэксперимента в любое время, то они контролируют свое участие висследовании и их автономия не нарушается.

Методологический обман может быть использован для того, что-бы получить надежные результаты в важных направлениях исследо-ваний, таких как дискриминация на рынке труда. В этих случаях мож-но найти моральные доводы в пользу проведения экспериментов с

165

использованием методов обмана – это позитивные последствия, ко-торые могут произвести на участников исследований эксперименталь-ные результаты (через обретения личного самопознания) и на обще-ство в целом (через обретение коллективного самопознания). Делаяизвестными поведенческие предрасположенности, которые приво-дят к возникновению, скажем, дискриминации, социальные психо-логи могут помочь обществу найти способы, чтобы избежать неспра-ведливость. Они могут помочь людям лучше контролировать своюспособность принимать автономные решения и свое поведения, имеявозможность оценить причины, которые стоят за их выборами. Этоттип самопознания может внести вклад в поддержку использованияавтономии. В настоящее время использование методов обмана –единственный эффективный способ получения такого типа самопо-знания в некоторых быстро изменяющихся ситуациях. Если появят-ся альтернативные и столь же эффективные методы исследований,этическая допустимость ограниченного использования обмана долж-на быть пересмотрена.

Литература

Aronson E. Dissonance, Hypocrisy and the Self-Concept // Cognitive

Dissonance. Washington (D.C.), 1999. Р. 103–126.

Bok S. Lying: Moral Choice in Public and Private Life. N. Y.: Vintage. British

Psychological Society, 1999.

Ethical Principles for Conducting Research with Human Participants, http://

www.bps.org.uk/the-society/ethics-rules-chartercode-of-conduct. Accessed 24

September, 2005.

Clarke S. Justifying deception in social science research // J. of Applied

Philosophy. 1999. № 16. Р. 151–166.

Dworkin G. The Theory and Practice of Autonomy. N. Y.: Cambridge Univ.

Press, 1988.

Elms A. Keeping deception honest: Justifying conditions for social scientific

research stratagems // Ethical Issues in Social Science. Baltimore: John Hopkins

Univ. Press, 1982. Р. 232–245.

Gillespie R. Manufacturing Knowledge: A history of the Hawthorne

Experiments. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1991.

Kelman H. Human use of human subjects: The problem of deception in social

psychological experiments // Psychological Bulletin. 1967. № 67. Р. 1–11.

Kimmel A. Ethical trends in marketing and psychological research // Ethics &

Behavior. 2001. № 11. Р. 131–149.

Herrera C. Two arguments for covert methods in social research // British J. of

Sociology. 1999. № 50. Р. 331–343.

166

Lawson E. Informational and relational meanings of deception: Implications

for deception methods in research // Ethics & Behavior. 2001. № 11. Р. 115–130.

Milgram S. Obedience to Authority. N. Y.: Harper & Row, 1974.

Nisbett R., Ross L. Human Inference. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1980.

O’Neill O. Some limits of informed consent // J. of Medical Ethics. 2003. №

29. Р. 4–7.

Ortmann A., Hertwig R. Is deception acceptable? // American Psychologist.

1997. № 52. Р. 746–747.

Patry P. Informed consent and deception in psychological research, criterion.

2001. № 14. Р. 34–38.

Pingitore R., Dugoni B., Tindale S., Spring B. Bias against overweight job

applicants in a simulated employment interview // J. of Applied Psychology. 1994.

№ 79. Р. 909–917.

Pittinger D. Deception in research: Distinctions and solutions from the

perspectives of utilitarianism // Ethics & Behavior. 2002. № 12. Р. 117–142.

Saxe L. Lying: Thoughts of an applied social psychologist // American

Psychologist. 1991. № 46. Р. 409–415.

Wolf S. Freedom and Reason. N. Y.: Oxford Univ. Press, 1990.

Примечания

1 Мы говорим «в настоящий момент», т.к. не исключаем ту возможность, что в бу-

дущем информацию о поведенческих склонностях, изучаемую социальной пси-

хологией, можно будет получать без помощи методологического обмана. Напри-

мер, магниторезонансное отображение мозга могло бы сделать ненужной мето-

дологический обман в определенных направлениях исследований.2 Некоторые считают, что просить участников исследований дать информированное

согласие не всегда является необходимой мерой, гарантирующей, что их автоно-

мию не нарушат. В биоэтической литературе ведутся оживленные споры о связи

информированного согласия и уважения принципа автономии, которым мы не

можем сейчас уделить внимание. Достаточно сказать, что даже в контексте биоме-

дицинского исследования остается открытым вопрос о необходимости информи-

рованного согласия для соблюдения принципа автономии (O’Neill, 2003).3 Некоторые считают, что люди имеют право не знать самих себя, т.к. подобное зна-

ние психологически может вызвать стресс (за исключением, конечно, тех случа-

ев, когда люди сами желают и намеренно стремятся получить такое знание). Уча-

стники исследований имеют право не быть обманутыми исследователями, кото-

рые стремятся вскрыть поведенческие наклонности к дискриминации. Эта точка

зрения кажется сомнительной. Рассмотрим следующую аналогию. Знание, что

люди являются продуктом процесса биологической эволюции, которая не была

спланирована интеллектом и началась 4 миллиона лет назад, могло бы быть пси-

хологически крайне угнетающим для человека, считающего, что люди были со-

зданы благим и всемогущим Богом несколько тысячелетий назад. Но несмотря на

это, ни одно из прав этого человека не нарушается тем, что его обучают эволюци-

онной теории в школах и университетах и выпускаются популярные книги, кото-

рые представляют доказательства в пользу этой теории. Для многих верующих сама

мысль, что они были созданы не Богом, а «слепым» физическим процессом, обес-

кураживающа. Они могли бы считать, что, если нет никакого Творца, их жизнь не

имеет значения. Влияние эволюционной теории на чью-то самооценку может быть

даже более значительным, чем влияние психологического эксперимента, выяв-

ляющего некоторые бессознательные установки. Конечно, никто не «принужден»

читать книги, защищающие эволюционную теорию, в то время как у участника

эксперимента может не быть выбора в том, сталкиваться ли ему с непредвиден-

ным самопознанием или нет, если он принимает участие в психологическом экс-

перименте, включающем определенные формы обмана. Но, в то же время, если

эволюционная теория преподается в школе, он не может в действительности из-

бежать знакомства с ней. Эти проблемы очень сложны и сводятся к тому, насколько

трудно определить сферу применения заявленного «право на незнание».

168

Ф.Г. Майленова

Нравственные аспекты гипнотерапии

Проблема коммуникации – межличностной и внутриличност-ной – является одной из «вечных» проблем гуманитарных наук –как в исследовательском, так и практически-прикладном аспекте.Человек – существо диалогичное: даже тогда, когда он находитсяв одиночестве, он ведет диалог внутри себя, в своем внутреннемпространстве, и от того, насколько эти диалоги гармоничны и адек-ватны относительно окружающего мира, зависит продуктивностьи эффективность его деятельности, его здоровье и удовлетворен-ность жизнью в целом. Потребность в понимании и уникальностьбытия каждого индивида, желание сохранить эту уникальность,которую невозможно передать полностью при всем богатстве вер-бального и невербального языка, – одна сторона этой проблемы.Другая, не менее сложная для личности проблема – требованиясоциума, стремящегося формализовать коммуникацию с помощьюопределенных правил и законов и стремление этим требованиямсоответствовать наряду с желанием оставаться самим собой. Со-четание всех этих потребностей, нередко противоположных по сво-ей направленности, нередко приводят к фрустрациям и даже пси-хическим нарушениям.

Решение коммуникативных проблем – одна из основных задачпсихотерапии и психологического консультирования. К сожалению,далеко не все в пространстве нашего «я» поддается рациональномуобъяснению и дешифровке – огромный пласт проблем остается нео-сознанным. Все психотерапевтические школы стремятся к тому, что-бы по возможности увеличить долю осознаваемого, постепенно, по-шагово распутывая сложный клубок проблем и конфликтов, однако

169

эта работа может продлиться на долгие месяцы и годы. Между темритмы современной жизни таковы, что у пациента зачастую простонет времени годами заниматься своими глубинными проблемами.В практической психологии и психотерапии постоянно ведется по-иск других, более быстрых и эффективных методик психотерапии.К таковым относятся все трансовые техники, включая терапевтичес-кую метафору.

Транс – естественное состояние человека

Мы привыкли под словом транс, или гипноз понимать нечто изряда вон выходящее, далекое от нашей обыденной жизни. Сразу при-ходят в голову истории о людях, совершающих различные странныедействия – мяукающих, лающих или парящих под потолком, кото-рые впоследствии не могут вспомнить о том, что с ними происходи-ло. Подобного рода впечатления остались от различных шоу, кото-рые могли иметь отношение к гипнозу (в основном к медицинскому,или к так называемому директивному гипнозу), а могли быть обыч-ными специально организованными трюками. Так или иначе, чело-век в состоянии транса – для большинства людей, далеких от психо-логии и психотерапии, нечто загадочное и пугающее.

Между тем нет ничего более естественного и даже приятного длячеловека, нежели время от времени погружаться в транс. Самая обыч-ная, точнее, самая известная разновидность транса – это сон. Осо-бенно нас интересует состояние перехода между сном и бодрствова-нием, когда человек в полном смысле этого слова и не спит, и не бодр-ствует, – это самая волшебная вещь, которая происходит счеловеческим организмом каждый день, и мы так привыкли к этому,что порой даже не замечаем, как мы ежедневно пребываем не простов самом настоящем трансе, а в состоянии, являющемся средоточиемнаших личностных ресурсов. Слова и фразы, музыка, неясные шумы,услышанные извне в этом состоянии, вплетаются в чудную мозаикуобразов и переживаний, а наш мозг услужливо наполняет все это зна-чением и смыслом. Те проблемы, которые терзали человека в его жиз-ни, во сне преобразовываются, трансформируются и большей час-тью либо решаются, либо снимается их острота (не зря человеку, по-лучившему эмоциональную травму, пребывающему в горе и отчаянии,советуют поспать, пусть даже с помощью снотворных или успокои-тельных). Так что сон – не только отдых и разрядка для наших мышц,но и своеобразное лечение душевных травм.

170

Если же грамотно помочь человеку погрузиться в подобное со-стояние и вместо случайных слов предложить ему специально состав-ленные терапевтические истории или метафоры, его подсознаниенепременно «возьмет» эти ресурсы, и необходимые изменения в егосостоянии произойдут как бы сами собой – с легкостью. Привлека-тельность этого вида психотерапии состоит именно в быстроте и лег-кости (для пациента) – ему не нужно годами ходить к психоаналити-ку и по мельчайшим крупицам собирать необходимую информацию –хороший гипнотерапевт позволит ему получить всю необходимуюинформацию, переработать ее, использовать и забыть.

Особый тип психического функционирования

Состояния гипнотического транса помогают проводить организ-му работу по психическому переструктурированию.

Милтон Г.Эриксон считал, что гипнотический транс сам по себетерапевтичен, т.к. позволяет человеку расширять его возможности засчет временного устранения приобретенных ограничений, накоплен-ных им в течение жизни.

Одно из объяснений данного феномена – в специализации моз-говых полушарий. Как мы видим ниже, в гипнотическом трансе пре-обладает функционирование правого полушария.

Левое полушарие Правое полушарие(бодрствование) (гипнотический транс)преобладает сознательное преобладает бессознательное

вербальное невербальноелогико-грамматическое визуально-пространственноерациональное интуитивноеконкретное абстрактноеаналитическое синтетическоеуправляемое спонтанноеконцентрированное диффузноенапряжение комфорт

В связи со сказанным выше, необходимо отметить следующее:т.к. функционирование правого полушария предполагает меньшуюкритичность по отношению к получаемой извне информации, чело-век в состоянии транса становится особенно восприимчив для пря-мых или косвенных внушений, что имеет не только положительные,

171

но и отрицательные стороны. Положительная сторона этого состоя-ния в том, что, будучи расслабленным и максимально спонтанным,человек способен решать различные творческие задачи, касающиесяне только внешних, но и внутренних проблем – ведь в его распоряже-нии не только те возможности, которые ему известны (и которых емуне хватило самостоятельно справиться с проблемой), но и те, что не-доступны ему в обычном состоянии: он может с легкостью перенес-тись в свое далекое прошлое или будущее, читать мысли, предвидетьсобытия, превращаться в различных животных или других людейи т.п. – все, что случается во сне, но направляемое в нужное русло.

А негативной стороной является та же усиленная восприимчивость,которая может обернуться чрезмерной уязвимостью, если терапевт ра-ботает недостаточно этично. (Мы даже не говорим об осознанных зло-употреблениях – подобные случаи скорее должные рассматриваться нев психологии, а в юриспруденции...) Случайные, непродуманные словаили фразы, имеющие «двойной смысл» (возможно, только для этогоклиента), могут в лучшем случае вывести его из транса, а в худшем –погрузить его в глубокие негативные переживания. Припоминается слу-чай, когда гипнотерапевт делал временную регрессию (предлагал кли-енту постепенно погружаться все дальше и дальше по времени в про-шлое с целью углубить состояние транса) и наконец «наткнулся» имен-но на тот день, когда у клиента случилась страшная трагедия в жизни.Боль от воспоминаний о событии, которые отнюдь не вязались с темииндукциями, которые давал терапевт, оказалась сильнее – и вместо спо-койного, гармоничного состояния клиент получил обновленные стра-дания от невосполнимой потери близкого человека. Разумеется, еслибы он знал, что у клиента относительно недавно случилась такая траге-дия, он бы иначе строил работу с ним – тут не было злого умысла, норезультат оказался отрицательным. Поэтому всех начинающих гипно-терапевтов учат воздерживаться от применения транса в самом началетерапии, пока клиент еще не вполне изучен. Глядя на человека, которыйспокойно сидит перед вами и рассказывает о небольших проблемах наработе, не всегда можно увидеть следы глубоких психологическихтравм – он раскроется только постепенно, когда начнет доверять тера-певту и убедится, что это не опасно. Так что психотерапевт, на которогонакладывается огромная ответственность во всех случаях, какие бы тех-ники он не применял, должен помнить, что использование транса обя-зывает его утроить эту ответственность, т.к., получая доступ к бессозна-тельным ресурсам клиента, он получает доступ и к его глубоко скрытымстрахам, травмам и внутренним конфликтам, с которыми нужно уметьработать очень аккуратно и осторожно.

172

Метафора – способ диалога с бессознательным

Использование терапевтических метафор имеет глубокие истори-ческие и культурологические корни. В истории всех культур описанывеликие мудрецы, рассказывающие сказки или странные истории, по-могающие страждущему и вопрошающему найти ответ. Они никогдане давали прямых советов – лишь иносказательно, загадками, требу-ющими дальнейшего разгадывания. Ведь хорош лишь тот совет, кото-рый человек принял всей душой, а для этого необходимо, чтобы егодуша подготовилась, раскрылась навстречу мудрости, забыв на времяо своих каждодневных заботах и затруднениях. Пока человек слушаетисторию, он расслабляется и перестает на какое-то время думать о себеи о своей боли, он занят разгадыванием загадки, не догадываясь, чтоэта загадка – ключ к его собственной жизни. Когда человек «болен»какой-то проблемой, его сознание сужается, он больше ни о чем неможет думать, и чем глубже он погружается в свои негативные пере-живания, тем дальше он от решения своей проблемы. Парадоксально,но проверено фактами – только искренне забыв (на время) о своейпроблеме, можно решить ее на глубинном уровне, потому что в про-цессе такого «псевдозабывания» все вопросы начинают решаться набессознательном уровне, которое, как мы уже говорили, предлагаетгораздо больше возможностей и вариантов. Сказки, истории, расска-зываемые мудрецами для тех, кто оказался на перепутье, – по сути своейявляются именно помогающими метафорами. Существует целая об-ласть психотерапии, построенная на использовании воздействия вол-шебных сказок – сказкотерапия, которая оказывается очень действен-ной, особенно при детских неврозах и нарушениях личности.

Метафорой может служить также некое специальное действие(психодрама, социодрама), художественные произведения (музыка,кино, литература), вся канва взаимоотношений клиента и терапевтав процессе сеансов, и, наконец, специально составленные историиразличной степени сложности, которые сочиняются терапевтом дляклиента с учетом всех его индивидуальных особенностей.

Действие грамотно составленной метафоры таково, что она вклю-чает в себя сообщения не только для рациональной части «я», но идля бессознательного. Этот способ является огромным шансом прирешении сложных, комплексных проблем со сложными и многооб-разными связями.

Наше бессознательное работает по принципу духовной синер-гии: любая информация (при этом не обязательно логически строгоорганизованная), встраивается в картину нашего внутреннего мира

173

и образует различные связи с уже существующими элементами. Имен-но поэтому метафоры, в которых содержание кажется расплывчатыми порой вовсе не относящимся к той или иной проблеме, порой ока-зываются удивительно эффективными.

Терапевтическая метафора – это послание на нескольких уров-нях. История, анекдот, сказка, фраза, жест или даже поступок мо-гут иметь два основных значения. Первое, явное, обращается к на-шему сознанию, и передается с помощью вербального содержания.Второе, скрытое – послание, адресованное нашему бессознатель-ному – то, что скрыто между строк, и прочесть его можно, лишьпроанализировав глубинное содержание. В психотерапии метафорав виде специально рассказываемых историй или сказок относитсяк разряду косвенных внушений, т.к. ее действие мягко, не дирек-тивно и оставляет свободу разных вариантов толкований. В то вре-мя как сознание может быть занято содержательной стороной ме-тафоры (порой настолько затейливой, что клиент даже теряет самунить повествования), бессознательное улавливает глубиннуюструктуру метафоры, в которой для него «закодирована» инфор-мация, позволяющая найти выход из проблемного состояния. В ча-стности, в метафору можно «встроить» различные техники работыс соматическими болями, повторяющимися болезненными реак-циями на те или иные события, убеждениями и даже ценностями –минуя таким образом сопротивление ограничивающих убежденийклиента. Также в метафоре будет дана подсказка, некий толчок,необходимый для того, чтобы человек впоследствии уже самосто-ятельно нашел выход. Такую роль может сыграть как готовая исто-рия (каковых существует множество), так и специально к этомуслучаю сочиненная – если речь идет о продолжении работы с дав-ней проблемой клиента, все нюансы которой уже предварительноизучены психотерапевтом.

Отдельно заслуживают внимания метафоры, которые внезапноприходят терапевту на ум, когда психотерапевт испытывает интуи-тивную потребность рассказать клиенту какую-то историю, сочи-няя ее прямо по ходу изложения – здесь можно говорить о том, чтоу терапевта с клиентом происходит диалог на уровне бессознатель-ного. Находясь в контакте с клиентом, находящемся в трансе, тера-певт не может и сам в какой-то степени не быть в трансе – иначесеанс не будет успешным. Именно поэтому возможны те озаренияи интуитивные находки, которые помогают клиенту в безвыходной,казалось бы, ситуации, в которой уже испробованы все мыслимыесредства: находясь в трансе вместе с клиентом и будучи максималь-

но настроенным на него, психотерапевт получает доступ к своемутворческому бессознательному и находит наилучшее для данного кли-ента решение.

Работа с метафорой по большей части проводится, когда клиентнаходится в трансе, и поэтому особую важность приобретает выра-ботка этических норм и принципов с учетом границ ее применения,т.к. в состоянии транса человек становится особенно уязвимым дляразличного рода воздействий на его личность.

Изучение механизмов воздействия разного рода терапевтическихметафор, а также последствий их применения (этический аспект)имеет как теоретическое, так и практическое значение.

175

П.Д. Тищенко

Медицина и, или парамедицина: в чем смысл конфликта?

С момента формирования медицины как разновидности научнообоснованной практики между ней и традиционными формами вра-чевания возникло глубокое противоречие. Уже Гиппократ считал прин-ципиально важным бороться с «шарлатанами», не обладающими не-обходимыми знаниями и умениями. На протяжении всей последую-щей истории медицины этот конфликт с «парамедициной» сохранялся.В настоящее время к «парамедицине» можно отнести различные типыврачевания, основывающиеся на традиционных восточных идеях, ша-манизм, знахарство, колдовство, многообразные формы народногоцелительства. Характерным для них всех является непризнание со сто-роны официальной, естественнонаучно ориентированной медицины.

Существует множество причин, вследствие которых миллионылюдей во всем мире обращаются за помощью к представителям пара-медицины. Часть пациентов обращается к шаманам и целителям,потеряв надежду на то, что врачи официальной медицины смогутпомочь. Экологический кризис подорвал доверие к научному про-грессу как безусловному благу. Поэтому для многих людей привлека-тельны методы лечения и средства парамедицины, пропагандируе-мые как «естественные», «экологически чистые». Другим внушаетдоверие их «целостный» (холистический) подход, который противо-стоит механистическому редукционизму классической медицины.Создают особую привлекательность также и «таинственность», а ино-гда – «запретность» практик парамедицины.

Отмеченные обстоятельства определяют объективные предпосыл-ки развития парамедицины и делают невозможным решение конфлик-та между ней и научной медициной чисто административным путем.

176

В Советском Союзе парамедицина была под строгим запретом.Только «Основы законодательства Российской Федерации об охранездоровья граждан» 1993 г. создали правовой механизм для деятельно-сти представителей парамедицины в качестве «народных целителей».

Однако конфликт остался, и подчас он приобретает весьма дра-матические черты. Особенно болезнен этот конфликт в онкологиии прежде всего в детской. Ведь если взрослый пациент сам за себярешает – доверять ли ему научной медицине или обратиться к це-лителю, то за ребенка решают другие, прежде всего его родственни-ки. Результат этих решений может быть трагичен. Очень полезнойдля понимания остроты и сложности проблемы отношения к пара-медицине стала наша беседа с главным врачом Отделения реабили-тации НИИ детской онкологии и гематологии (НИИ ДОГ) докто-ром медицинских наук Г.Я.Цейтлиным. Существует огромное мно-гообразие слов, с помощью которых так или иначе люди пытаютсяобозначить практики врачевания, отличающиеся от тех, которыеразвивает современная медицинская наука – «альтернативная ме-дицина», «народная медицина», «комплиментарная медицина»,«традиционная медицина», «параллельная медицина», «магия»,«колдовство» и т.д. По мнению Г.Я.Цейтлина, самое главное – раз-личать два основных типа. Представители одного из них признаютзначимость и эффективность научного подхода к терапии и профи-лактике заболеваний человека. Это направление можно назвать –«дополнительной (или комплиментарной) медициной», хотя их соб-ственные методы и не основаны на точных научных знаниях, носпособны дополнить методы научной медицины благотворным воз-действием на психосоматическое состояние больных, их образ жиз-ни, диету и др.

В отделении реабилитации НИИ ДОГ самое серьезное внима-ние уделяется тому полезному арсеналу оздоровительных средств,который накоплен «дополнительной медициной», включая диети-ческие факторы, гимнастические упражнения (особенно дыхатель-ные), экологические, педагогические, психологические и др. мето-ды. Естественно, никаких принципиальных проблем в отношениис представителями «дополнительной медицины» быть не может. Естьмного чисто административных, финансовых, информационных иорганизационных трудностей на пути совместной работы. Однакоих можно преодолеть при наличии соответствующей воли, знанийи навыков – прежде всего у представителей научной медицины, накоторых общество возлагает особую ответственность за охрану здо-ровья пациентов.

177

Однако есть и другое направление, которое правильней назы-вать «альтернативной медициной». Его представители считают на-учную медицину несостоятельной, а собственные методы – чудо-действенным разрешением всех возникающих проблем со здоровь-ем человека. Г.Я.Цейтлин подчеркнул исходно конфронтационныйхарактер взаимоотношений между «альтернативной» и «научноймедициной». Здесь-то и таится основная опасность. Ведь народныецелители из этой группы не просто предлагают свои услуги в лече-нии больных детей, но и настаивают, чтобы родители прекратилиих лечение у онкологов. А.Я.Цейтлин рассказал о нескольких слу-чаях из собственной практики, когда под влиянием целителей ро-дители прекращали лечение на ранних стадиях заболевания, с хо-рошим терапевтическим прогнозом, а затем возвращались в онко-центр с детьми, у которых практически не оставалось никакихшансов – опухолевой процесс был слишком запущен. Как можноотноситься к подобным фактам – если, с одной стороны, знаешь,что ребенку можно было помочь, а с другой – видишь как вера ро-дителей в «чудо» фактически обрекает его на гибель?

Вместе с тем А.Я.Цейтлин очень осторожно подходит к вопросуо терапевтической эффективности методов альтернативной медици-ны. Организм человека слишком сложно устроен, а научные данныееще явно недостаточны для понимания его жизнедеятельности. По-этому ученый совет НИИ ДОГ несколько лет назад сделал попыткуорганизовать совместную работу с одним из известных целителей,который прошел специальную подготовку и у нас, и за рубежом. К со-жалению, после нескольких месяцев совместной работы целитель(с ним была целая бригада помощников) прекратил выполнять усло-вия ранее согласованного с ученым советом протокола, а затем и во-все отказался от сотрудничества.

Конечно, по одному неудачному опыту не следует делать далекоидущих обобщений, но Г.Я.Цейтлин полагает, что в данном случаепроявилась весьма характерная черта альтернативной медицины –склонность ее представителей к «таинственности», на чем основанаее притягательность для многих пациентов. Одновременно снимает-ся вопрос об ответственности целителя, что весьма важно для ком-мерческого успеха «альтернативщиков».

Можно ли практически защитить ребенка от безответственногорешения родителей опасного для его здоровья? В некоторых странахмира существует практика временного судебного ограничения роди-тельских прав – на период оказания медицинской помощи их детям.Г.Я.Цейтлин полагает, что, к сожалению, у нас суды не готовы к урегу-

178

лированию подобного рода ситуаций (хотя, по мнению специалис-тов, правовые основания для судебных решений есть). Следует так-же отметить, что медицинские учреждения из-за бюджетного недо-финансирования и отсутствия желания найти соответствующие вне-бюджетные средства фактически не способны без помощи родителейоказать эффективную помощь детям, страдающим онкологически-ми заболеваниями. Поэтому практика судебного ограничения ро-дительских прав для спасения детей у нас в ближайшее время небудет работать.

Как в такой ситуации могут строиться отношения с альтернатив-ной медициной? Ни ее запрет, существовавший в Советском Союзе,ни столь же формально разрешенная вседозволенность последних летпроблему не решают. Необходима полноценная социализация аль-тернативных медицинских практик, что предполагает не только пре-доставление прав на соответствующую практику, но и вменяет цели-телям определенные социальные обязанности. Народные целителии другие представители альтернативной медицины должны стать от-ветственными социальными агентами, в том числе и ответственны-ми партнерами пациентов. Здесь-то и возникают основные пробле-мы, включая моральные проблемы в отношениях представителей аль-тернативной медицины и их клиентов.

Главная трудность заключается в том, что в рамках господствую-щей цивилизации, так или иначе основанной на идеалах и принци-пах современной науки, действия представителей альтернативноймедицины оказываются социально не наблюдаемыми. В значитель-ном числе случаев положительные и отрицательные эффекты, свя-занные с действиями представителей альтернативной медицины, немогут быть объективно зарегистрированы и, следовательно, отсутст-вует возможность их социального контроля.

Научно ориентированная медицина организована таким образом,что любой метод врачевания или лекарство получают официальноеразрешение от государственных органов здравоохранения на приме-нение только после предварительных доклинических и клиническихиспытаний. Научное медицинское сообщество в принципе несет от-ветственность перед обществом в целом за качество и эффективностьиспользуемых средств врачевания. Одновременно оно вырабатываетстандарты врачевания, ориентируясь на которые можно оценить дей-ствия отдельного врача. Без этих стандартов невозможно сказать, со-вершил ли тот или иной врач ошибку (например, передозировал ле-карственное средство, сделал неверное назначение, неверно диагно-стировал заболевание), а значит, и невозможно установить

179

ответственность за неблагоприятный исход врачевания. Благодаряналичию этих стандартов классическая медицинская практика нахо-дится под более или менее эффективным социальным контролем, аврач является в полном смысле ответственным (и перед обществом,и перед своими пациентами) социальным агентом. Конечно, все этолишь «в принципе». Отклонения, особенно в современной России,вполне возможны. Однако подчеркнем – все это отклонения от об-щепризнанного правила.

Для представителей альтернативной медицины характерна апел-ляция к таинственному («эзотерическому») знанию, основывающе-муся не на объективных научных процедурах, открытых беспристра-стной проверке, а на внутренних тайных озарениях и откровенияхцелителя, на его экстраординарных способностях и талантах. Эзоте-рический опыт не может быть наблюдаем со стороны, он не можетбыть, в принципе, объективно опровергнут или подтвержден. Поэто-му никто не может со стороны сказать – ошибся ли «маг» или «чаро-дей» или нет. Выполнил он свои обязательства перед клиентом илине выполнил. Ситуация слишком часто напоминает сказку Андерсе-на о голом короле.

Это создает благоприятную почву для самых бессовестных об-манов и фальсификаций. Пациент, вступая в отношения с предста-вителем альтернативной медицины, оказывается незащищенным.Не сформировано таких социальных механизмов, которые смоглибы установить ответственность целителя за профессиональный об-ман, ошибку или нанесенный ущерб. Не случайно, что страховыемедицинские компании во всем мире проявляют незначительныйинтерес к деятельности «хиллеров» и других «альтернативщиков».Подчеркнем важное обстоятельство – нет сомнения, что пациентыпосле воздействия «хиллера» могут в ряде случаев переживать об-легчение своих страданий и улучшение состояния здоровья. Поэто-му в обществе достаточно врачей (выше мы уже ссылались на мне-ние доктора Г.Я.Цейтлина), которые не спешат огульно отрицатьцелительные возможности альтернативной медицины. Дело в дру-гом – объективно эти изменения трудно оценить. Поэтому страхов-щики, для которых объективная оценка качества услуги – важней-шее условие деятельности, весьма сдержанно относятся к альтерна-тивной медицине.

Таким образом, основная моральная проблема заключается в том,что юридически легализованная альтернативная медицина остаетсяне социализованной, т.е. не включенной в число ответственных пе-ред обществом и своими клиентами социальных практик.

180

О.А. Скоркин

Гуманитарная экспертиза в системе образования

Общий, или наивный взгляд

Система образования, по-видимому, одна из наиболее противо-речивых областей человеческой деятельности. Педагогика – это на-ука или искусство? В школьном обучении взаимодействуют (и дав-но) не пара ученик-учитель, а более представительное множество:родители, потребители обучения (высшая школа и рынок труда) икоординаторы (администрация школы и вышестоящие организации).Мотивация участвующих в этом взаимодействии к единому модусуне сводима. Ученика никто и не спрашивает, чему и как его обучать.Учитель, разве что в начале своей педагогической деятельности, сле-дует рекомендациям нормирующих материалов, а далее он каждыйсезон для каждого класса переосмысливает материал и форму его по-дачи. Администрация и вышестоящие организации, как всякий чи-новничий корпус, является хранителем сложившихся канонов сис-темы обучения и поддержания собственного статуса. Родителей ин-тересует будущее возможностей ученика (экономических перспектив,престижности среды и т.п.).

В этом сложном организме противоречия на каждом шагу. Числонесообразностей в текущей педагогической практике зацикливает.

1). Перегруженность школьникаДействительно, начальная школа перегружает ребенка. Более

того, ориентир взят на усиление дошкольного образования, и еслиэтому поверить, то чтение, письмо и арифметика в недалеком буду-щем станут прерогативой детского сада. Начальная школа будет всеболее насыщать ребенка информацией (если у школы появляетсявозможность, то азам общения с компьютером ребенок приобщаетсясо 2–3 класса и оперирует с файлами, папками-каталогами, осваива-

ПРОБЛЕМЫ ВИРТУАЛИСТИКИ

181

ет клавиатуру, дисководы, CD-устройства, приобретает представле-ние об объемах используемой памяти и пр.). Далеко не все родителистоль искушены в современных премудростях. Через 5–6 лет эффекттакой перенасыщенности проявляется в самой несуразной форме –противодействие школьника в осознании бессмысленности всего это-го процесса наполнения школьной грамотой. Сам же учитель физи-ки, к примеру, не владеет понятиями биологии, а биолог не владееттем «минимумом» химии, и все они не осложнены знаниями иност-ранного языка, и, к тому же, регулярно просят учеников что-то вы-полнить на компьютере, поскольку сами не умеют. И школьнику-не-смышленышу надо все это знать и уметь.

2). Разные школы, требования едины, результаты обучения каче-ственно разные, формально же одинаковы – получение аттестата зре-лости. Не потому ли многие вузы идут по пути организации довузов-ского образования, организуя разного рода курсы, чтобы единообраз-но «причесать» абитуриентов для их последующего обучения (читай:для удобства работы профессорско-преподавательского состава вуза).

3). Совершенно разная система оцениванияОценка успеваемости и оценка знаний-умений-навыков не обя-

зательно связаны. В рамках одного класса два учителя (по информа-тике класс, к примеру, разбит на две группы) по-разному оцениваютуспеваемость. Отличник в одной группе слабее троечника другой груп-пы и соответственно, наоборот. Как так? Очень просто – один из нихмного рассказывает, показывает и требует больше, а другой не оченьвладеет предметом, зато отметки четыре или пять.

4). Единообразный аттестатСистема общего образования самодостаточна, аттестат зрелости

около 100 лет перестал быть индульгенцией высшего образования,школа не несет никакой ответственности за выданный аттестат и неможет нести в силу разнородности условий работы и требований кучащимся в учреждениях полного среднего образования, субъекти-визма в оценке знаний. Школа имеет своей основной целью дать «пу-тевку в жизнь» с неопределенностью, диктуемой собственными ус-ловиями и региональными ограничениями. Подготовленность к по-следующим этапам обучения – «фиговый листок», как и формальнаянепрерывность в образовании. В аттестатах зрелости отсутствуют объ-ективные характеристики обучения: школы разные, а аттестат типо-вой – не указывается число учебных часов по предметам, отсутствуетнеудовлетворительная оценка по какому-либо предмету и пр. Виделли кто-нибудь в аттестате двойку хоть по какому-нибудь предмету?А велика ли разница между аттестатом престижной гимназии и за-

182

урядной общеобразовательной школы? Есть разве что медалисты, ноони не рвутся опробовать себя по системе Единого государственногоэкзамена. Аттестат зрелости ведь не всегда был так обезличен и обес-ценен. В 1873 г. во все гимназии Российской империи были приняты57917 учеников. 51406 либо не выдержали испытаний и были исклю-чены либо, отчаявшись, отказались от попытки продолжить учение.Из тех, кто не отказался от попытки, 25% провалились на выпускныхэкзаменах и тоже остались без аттестата зрелости [1].

5). Список несложно продолжить… Слишком знакомая и беспро-будная ситуация, к которой ведут чиновничество, формализм и «по-казуха» в системе образования [2, 3, 4].

Означенная грусть по поводу школы может показаться архаич-ной, так было 50, хотя и 30, и 20 лет назад. В полной мере это отно-сится и к современной, обычной общеобразовательной школе, в томчисле и к школе-новостройке.

Перечисленные сложности в системе образования являются след-ствием двух непреодолимых принципов, невольно наполняемых са-мым разным содержанием:

а) традиционность– акцент на объекте познания,– формирование механистической и детерминистской карти-

ны мира,– преобладание методов обучения, ориентированного на пере-

дачу знаний и методов решения,– разделенность социально-гуманитарных и научно-технических

компонент;б) авторитарность обучения.

Может, за границей лучше

Школьная программа по

математике охватывает материал,

который, кроме школы, в

современном мире больше нигде

никто не изучает.

П.Хилтон

В системах образования стран Западной Европы, Америки, Ка-нады, Израиля и Японии много общего с нашей системой образова-ния, и в первую очередь принципы, положенные в основу организа-

183

ции системы образования. Насколько рационально сравнивать раз-ные декларации или предметные программы? Во введении к амери-канской программе «Национальные цели образования» (1990) гово-рится: «Образование – основной показатель качества жизни. Этосердцевина нашего экономического могущества и безопасности,творческого потенциала, науки, культуры, искусства. Образование –это ключ к обеспечению конкурентоспособности Америки в XXI в.».Красиво ведь, какие могут быть возражения.

Хотя в каждой стране есть свои особенности, вытекающие изособенностей национальной культуры и традиций. Например, сред-няя школа (после начальной) в Японии – шестилетняя, во Франции –семилетняя, в Италии – восьмилетняя, в ФРГ – девятилетняя [5,с. 10], и из этого ничего не следует. Для осмысления логики органи-зации системы образования необходимо немного ознакомиться сфактическим материалом [6, 7, 8, 9, 10], сжатая справка которого пред-ставлена ниже.

Великобритания. Первая попытка унификации требований к об-разовательному уровню выпускников средних школ предпринята в1951 г. введением общего свидетельства об образовании (GeneralCertificate of Education – GCE), ориентированное для желающих про-должить образование в высшей школе. С 1965 г. свидетельство о сред-нем образовании, имеющее официальный статус (Certificate ofSecondary Education – CSE), стали получать ученики, уровень подго-товки которых не позволяет сдавать экзамены на GCE. Реформа1985 г. – унификация экзаменационных требований к выпускникамсредней школы: введение экзамена повышенного уровня (AdvancedSupplementory – AS), который одновременно является экзаменом ввысшее учебное заведение. В 1988 г. правительство консерваторовприняло Закон о реформе образования, который усиливает централь-ную власть и вводит обязательное изучение во всех средних школахтрех предметов: английского языка, математики и естествознания иеще семи предметов, среди которых история, география, технология,иностранный язык, физкультура, искусство, музыка. Раньше в боль-шинстве средних школ обязательными были лишь английский язык,математика, физкультура и религия. В полной средней школе у уче-ников сохраняется большая свобода выбора. Закон требует изучения10 предметов, но в порядке, определяемом самими школами. Учеб-ная неделя во всех учебных заведениях пятидневная. В университетыпринимаются лица, имеющие общее свидетельство об образовании,в котором не менее двух предметов, соответствующих профилю из-бранной специальности, сданы на повышенном уровне. Прием в уни-

184

верситеты осуществляется Центральным советом по приему, которыйраспределяет абитуриентов на основе конкурса документов (иногдас собеседованием или тестированием).

Германия. Цепочка типов школ (гимназия ➝ реальная школа ➝главная). Главная (5–9 гг. обучения) – для наиболее успевающих воз-можно продолжение обучения в гимназии. Реальная (5–10 гг. обуче-ния) имеет практическую ориентацию и право поступать в высшиепрофессиональные школы. Гимназии – право поступления в универ-ситеты. Документ об окончании средней ступени гимназии эквива-лентен документу об окончании реальной школы.

На старшей ступени гимназии введена курсовая система обуче-ния. Школьники составляют индивидуальный учебный план, в ко-тором наряду с обязательными предметами дисциплины по выбору(элективные дисциплины). По всем предметам предлагаются основ-ной (2–3 часа в неделю) или расширенный (5–6 часов в неделю) учеб-ные курсы. Обучение по курсовой системе и проводится в течение4 полугодий, общий срок обучения 2,5–3 г., допускаются индивиду-альные темпы обучения. Продолжительность обучения может бытьсокращена на полгода или продлена на год. В число обязательныхпредметов должны входить два предмета из трех следующих: роднойязык, иностранный язык, математика. По одному из обязательныхпредметов сдается выпускной экзамен. Обучение завершается сдачейэкзамена на аттестат зрелости по 4 предметам, избранным школьни-ком при переходе на курсовую систему обучения, при этом 2 предме-та должны быть изучены по расширенной программе. Экзаменаци-онные дисциплины должны представлять все три группы дисциплин.Дифференцированная детализация оценок (0–15 единиц). Аттестатвыдается ученикам, набравшим не менее 280 единиц (110 – по основ-ным курсам, 70 – по расширенным курсам, 100 – за экзамены). По-лучившие аттестат зрелости, имеют право подать заявление и бытьзачисленным в вуз. Обучение в государственных вузах бесплатное.

Америка. Каждый школьник может выбирать состав предметовобучения из великого множества курсов. Преподавание ведется наразличных уровнях знаний. Это означает, что школьник может изу-чать физику на простом, описательном уровне или университетском.Или не изучать совсем… Но не набрав нужного количества баллов-кредитов по «социальной активности», американский школьник неполучит диплома об окончании школы. Такой «активностью» можетбыть уборка мусора, разбор школьного архива или работа в библио-теке, посильная помощь персоналу интерната для престарелых иличто-то подобное. Небольшое общее число баллов-кредитов в аттес-тате означает малые перспективы продолжения обучения.

185

С 1988 г. в колледжах среднего образования работают оплачи-ваемые консультанты по профориентации. Пересмотр содержанияшкольного образования в начале 1960-х гг. Реформа 1961 г. нача-лась на принципах пяти базисов. Обязательное обучение по пятинаправлениям: родной язык и литература (4 года), математика(4 года), естествознание (3 года), социальные науки (3 года), ком-пьютерная техника (полгода). Введение «базисов» означало сокра-щение объема обязательной подготовки. Одновременно нараста-ла насыщенность программ углубленными курсами по выбору(элективные курсы). Однако с 1982 г. началась реформа, направ-ленная на возвращение в разряд «базисов» дополнительных учеб-ных дисциплин.

Канада. На высшей ступени средней школы по результатам спе-циальных интеллектуальных тестов проводится дифференцирован-ное распределение обучающихся на общенаучные (академические)и профессиональные (прикладные – коммерческие, техническиеи т.д.) потоки. Окончание средней школы дает право на поступле-ние в вуз. Содержание обучения предполагает изучение как обяза-тельных предметов (английский и французский языки, математи-ка, естествознание, история, география, физическое воспитание),так и предметов по выбору (экономика, искусство, предметы прак-тического цикла).

После общеобразовательной средней школы (младшая ступень –9 классов) возможно платное обучение в колледжах, профессиональ-ная подготовка в которых гарантирует устройство на работу.

Израиль. При 12-летнем обучении экзамены на аттестат зрелос-ти по некоторым предметам начинаются с 10-го класса по этапам.Каждый предмет может изучаться на разных уровнях сложности. Уче-ник выбирает уровень сложности изучаемого предмета. Для получе-ния полноценного аттестата необходимо сдать экзамены по опреде-ленному набору обязательных предметов, к которому добавляетсянабор предметов по выбору. Подавляющее большинство предметовявляются «едиными», «государственными» и письменными и прово-дятся по всей стране одновременно. Существует оговоренная зако-ном практика повторной сдачи экзаменов для улучшения общегоуровня аттестата – до 40 лет.

Мне хотелось бы обратить внимание на две позиции: свободавыбора ученика и юридическая значимость выпускного документа дляуказанных стран. Как следствие в США, Канаде, Франции, Италиимногие вузы (включая и ряд университетов) зачисляют без экзаме-нов в число студентов всех абитуриентов, имеющих свидетельства об

186

успешном окончании полной средней школы; число вакансий на пер-вых курсах не лимитируется. В государственных послесредних учеб-ных заведениях ряда западноевропейских стран плата за обучениелибо полностью отменена (Германия, Австрия, Скандинавские стра-ны), либо снижена до символического значения ([5], с. 106).

Мотивация учителя

Профессию учителя… и

почитают и презирают. Ее

превозносят как подвижничество

и язвительно отзываются о ней

как о пустом занятии.

Д.Лорти

Кто знает, тот делает, а кто не

знает, тот учит.

Б.Шоу

Учитель – не престижная профессия и никогда в России не былаею. С чеховских времен сохраняется имидж учителя-«шкраба», не-коего «человека в футляре». И бранить-то его не за что, и симпатийвызывает крайне мало. Неблагодарность такой чиновничьей службыочевидна, она вытекала из табели о рангах. А последующие песнопе-ния в адрес учителя (по художественной литературе, кинофильмам,театральным постановкам) неубедительны.

Каковы моральные и материальные стимулы педагогическоготруда? Весьма скромные.

Две-три студентки начальных курсов педагогического универси-тета (сейчас большинство вузов университеты или академии) прихо-дят в школу с рекламой своей новой alma mater. Аргументы – нарядус выбранным профилем обучения (например, учителя географии)приобретается бумага о юридическом образовании, дополнительнаяспециальность из сферы туристического бизнеса, а для ребят, крометого, освобождение от службы в армии при условии работы по спе-циальности (т.е. в школе) не менее двух лет. Безмолвно предполага-ется, что по окончании педагогического университета по специаль-ности редко кто работает. Как-то издавна повелось, что без претен-зий (если никуда не поступил) можно поступать в педагогический.Там всегда, с дорогой душой, особенно ребят. Число троек в аттестате

187

ограничено разве что списком предметов. Можно понять мать, об-рекшую себя на «учительствование» ради блага собственного чада, аесли их несколько, то тем более.

Провозглашенное на заре президентства Б.Ельциным громоглас-ное обещание оплачивать труд учителя на уровне средней зарплаты впромышленности так и остается блефом: в 1999 г. зарплата в образо-вании составляла 52% от средней в промышленности, в первые 5 ме-сяцев 2000 г. – 48%. Обещанные прибавки к номиналу будут съедать-ся ростом цен на основные продукты питания и товары ширпотреба,ростом тарифов на оплату жилья и коммунальных услуг, расходов напользование транспортом. А удельный вес затрат с 3,45% в 1998 г.никак не достигнет 5%. Впрочем, материальный стимул учителя –тема скучная и безнадежная.

Информационный взрыв

Программирование – вторая

грамотность.

А.Ершов

Нельзя не согласиться с аргументами М.Эпштейна о возраста-нии диспропорций между развитием человеческой индивидуальнос-ти в рамках практически того же возраста и социально-технологиче-ским развитием человечества. Груз знаний предшествующих поколе-ний неусвояем для человека XXI в. Поэтому неудивительна«функциональная» неграмотность современного человека среднеговозраста и старшего поколения, увиливающего от технических благ по-стиндустриального модерна – мобильников, автоответчиков, фотоап-паратов с оцифровкой, мультимедиапроекторов, компьютеров с раз-ными CD-устройствами, принтерами, сканерами. Не новость, что боль-шинство учителей, включая учителей по информатике иинформационным технологиям, пользуются помощью учеников дляовладения новинками технологий, не будучи способными по инст-рукциям или по учебной литературе самостоятельно с этим справить-ся, что и является по сути функциональной неграмотностью. Есликто и держится на уровне, осознает, что это ненадолго. Современныйчеловек пропускает сквозь себя объем информации в десятки тысячраз больше, чем 5 веков назад. Величайшие библиотеки мира каждые14 лет удваивают свои запасы. Число выпускаемых книг удваиваетсякаждые семь лет [11, c. 217]. Отставание человека от человечества. Зна-чит, выход следует искать в чем-то ином.

188

«Этот прорыв разума за пределы биологических ограниченийприведет в конечном счете к новому симбиозу машины и человека.Раньше человек использовал машины. Теперь человек и машина об-разуют единое целое. Они могут и должны будут научиться думатьвместе» [12, c. 265].

В конце XX в. возникло противоречие между целостностью куль-туры и технологией ее фрагментарного воспроизводства через зна-ниевый тип обучения, обострились противоречия между непрерыв-но возрастающим объемом знаний, необходимых человеку, и огра-ниченными условиями овладения ими. Переход в «быстрое»пространство благодаря развитию средств передачи и переработкиинформации оказался столь существенным и стремительным, что ниэкономика, ни система образования оказались не готовыми к этомупроявлению постиндустриального общества. Жизненный уклад ме-няется чаще, чем происходит смена поколений. Специалист практи-чески любой сферы вовлечен в непрерывное повышение образова-ния, иначе рискует оказаться функционально неграмотным.

В существующей ныне, но, по-видимому, совершенно беспер-спективной в будущем информационно-транслирующей парадигмеобразования, рассчитанной на передачу знаний, трансляцию инфор-мационных массивов, скопившихся в различных отраслях науки, тех-ники и технологии от одного поколения к другому, компьютер и егоинформационно-обрабатывающие функции – несомненно, благо.Эта парадигма, несмотря на декларативные призывы к ее трансфор-мации и даже полной замене парадигмой личностно-созидательногообразования, все еще сильна, но последствия ее уже очевидной несо-стоятельности перед лицом глобального вызова времени, становятсявсе более угрожающими.

Информатизация – катализатор качественных изменений в ра-боте школы. Но это не установка компьютеров в школах и вузах иподключение их к Интернету, это процесс изменения и содержания,и методов, и организационных форм общеобразовательной подготов-ки в условиях информационного общества. Именно информатикаоказывается в ряду предметов, занимающихся образованием челове-ка, причем образованием такого сорта, какое не способен дать ни одиндругой школьный предмет. Резко возрастает мотивация учеников приподготовке рефератов, докладов и сообщений. Информатика в шко-ле становится «метадисциплиной», «надпредметом», реализующиминтегративную функцию, и носителем инновационных процессов вшколе [13]. Реальная возможность изменения и в целях, и в содержа-нии, и в методах обучения – качественные преобразования, способ-

189

ствующие повышению эффективности образования, в том числе –распространение практики проведения «учебных проектов» (разви-тие самостоятельности и практическая направленность обучения),изменение взаимоотношений между учителем и учеником, новыйуровень доступа к информации. Интегративный потенциал современ-ной информатики превосходит все, с чем до сей поры сталкивалосьчеловечество.

О творчестве

Учат одному, а научают другому.

Г.Щедровицкий

«Остроумию нельзя научиться с помощью школьного механиз-ма с его принудительностью; оно, как особый талант, принадлежит кщедрости образа мыслей при взаимном обмене их» [14, c. 462]. Уче-ник творческий – это головная боль для директора, учителя, собра-тьев по учебе. Он и сам иногда не ведает, что сотворит в следующеемгновенье. В лучшем варианте он проспит школьную физику, какА.Эйнштейн.

Прекраснейшим примером особого рода содружества ученикови учителей является ежегодный семинар в Алуште, на котором об-суждаются лучшие студенческие работы по современным техноло-гиям в задачах управления, автоматики и обработки информации.В организации этого мероприятия неоценима роль проф. Г.Н.Лебе-дева. В 2004 г. участие в работе семинара приняло около 250 чело-век, представителей 18 вузов – МАИ, МИРЭА, МЭИ, МИФИ, МГУ,МГАПИ и др. Половина из них студенты и аспиранты, профессурыболее 50 человек. Насколько талантливы наши дети (если попадаютв хорошие руки), можно судить по аннотациям представленных ра-бот [15]. Самым значимым, по-видимому, является среда дружбы,уважения и доверия, обеспечивающая связь поколений в передаченаучной эстафеты от старшего поколения молодому. Крайне инте-ресен сайт mifist.ru. Кроме традиционной информации о вузе на сай-те представлен список всего профессорско-преподавательского со-става, каждая позиция которого разворачивается во мнения студен-тов о выделенной персоне. Мнения эти, наверное, некоторым неочень приятны, но они все искренни, хотя бы потому, что аноним-ны. И есть некоторая этическая грань, через которую никто не пре-ступает. Сайт открыт и регулярно пополняется неуправляемым об-разом. В итоге вроде, как «глас народа – глас Божий». Держать та-

190

кой сайт может только очень сильный вуз, так же как пренебречь насцене обаянием может только великий актер. К сожалению, такойпример – исключение, а не правило.

А если серьезно, или «Что делать?»

Неграмотным человеком

завтрашнего дня будет не тот, кто

не умеет читать или пользоваться

компьютером, а тот, кто не

научился учиться.

В.Каширин

Признаками хороших способностей Сократ считал быстрое ус-воение человеком предмета, который его занимал, запоминание вы-ученного и интерес к занятиям. «Главная задача вызвать к жизни луч-шие, сокровенные душевные силы воспитанника, внимательно изу-чая его склонности и способности. Истинное знание нельзя вложитьв сознание извне, оно должно вырасти из глубины его личности и спомощью учителя выйти на свет во всеоружии, как Афина из голо-вы Зевса».

Конечно, учащимся нужно уметь ориентироваться в нарастаю-щем объеме информации и осознавать время их жизни. Сегодняш-няя истина становится завтрашним заблуждением. Это не значит, чтоне надо изучать сегодняшние факты и истины. Но, понимая смерт-ность знаний, надо осознать вечность самосознания науки.

В течение последней четверти века практически во всех странахпроисходит смена образовательной парадигмы, смещающая акцентс усвоения учениками готовых знаний на их самостоятельную позна-вательную деятельность. Новая образовательная парадигма радикаль-но изменяет ситуацию: из жреца – толкователя учебника учитель пре-вращается в лоцмана, указывающего ученику путь в глобальном ин-формационном пространстве, включающем в себя не толькомножество учебных пособий отечественных и зарубежных авторов,но и новые информационные технологии, в том числе Интернет.

Успешность модернизации российского образования зависит впервую очередь от учителей-предметников. Педагогу-предметникунеобходимо осваивать роль консультанта для ученика как активногоисследователя, творчески и самостоятельно работающего над реше-нием учебной задачи, широко использующего информационные тех-нологии для получения необходимой информации. Эффективноеиспользование современных информационных технологий, их гра-

191

мотное встраивание в педагогический процесс своих учебных пред-метов и в образовании в целом единой информационной среды поз-волят перейти к новой современной парадигме образования.

Проблема инноваций обычно ограничивается внедрением до-стижений науки и распространением передового педагогическогоопыта. При этом возникает образ учителя как человека, которогодостаточно наполнить новыми знаниями и умениями, чтобы он сталвдохновенно и результативно использовать новые идеи и способыработы. Практически так не бывает. Нужна питательная информа-ционная среда [17].

Хорошее преподавание предполагает обучение школьников тому,как надо учиться, запоминать и контролировать процесс собствен-ного учения. Образование должно научить учиться всегда и везде –таково требование метаобразования.

События же последних десятилетий в российском образованииоставляют мало места для оптимизма. И, в первую очередь, это отно-сится к результатам реформ и преобразований, возникновению нео-пределенности целей и содержания образования – падение прести-жа фундаментальных наук (объем математики старших классов 210 ча-сов вместо привычных 350, включение курсов ОБЖ, валеологии,экологии, общемировая культура и пр.), платность обучения в выс-шей школе (с редким исключением для избранных, притом с рискомчто тоже оплаченных по другой шкале), незначимость аттестата зре-лости (медалисты принимаются в высшую школу на общих основа-ниях, аттестуются все независимо от уровня знаний, умений и навы-ков соответственно), разнородность учебников и необеспеченностьнаглядными пособиями. «Митрофанушки ставятся на поток», «углуп-ленное изучение» – ставший привычным крик души. С каждым де-сятилетием, да что там, с каждым годом проблематика состояния си-стемы образования все острее.

По-видимому, проблема лежит в плоскости самосознания сис-темы образования и всего общества, в общественном укладе, в струк-туре человеческих отношений, в предельном образовательном резуль-тате и философском основании сущности человека. Налицо очевид-ная потребность в гуманитарной экспертизе.

Гуманитарная экспертиза в системе образования имеет опыт сво-его проявления более двух десятилетий. Однако предметом экспер-тизы являются, скорее, околообразовательные проблемы, как-то:экспертиза образовательных ресурсов, системы оценивания знаний,психологического и физического здоровья учащихся, толерантностив образовании. Ключевые вопросы, содержание и цели образования

192

если и рассматриваются в частных случаях, то имеют крайне неопре-деленные выводы. Любопытно, что руководители, как и учителя од-ного практически любого образовательного учреждения, наделяютсодержание образования разным смыслом. В работе [18, c. 349–374]убедительно представлено, сколь сильно отличаются цели в предель-ных случаях закрытых и открытых образовательных программ, пара-дигмы обучения и взаимоотношения учителя и ученика.

При закрытом типе программы образовательная деятельностьсводится к трансляции и контролю усвоения. Образовательная про-грамма присутствует как данность, осмысленность комплекта поня-тий которой требует отдельного анализа, набор лабораторных навы-ков далеко не всегда реализуем из-за ограничений экономическоготолка. Учитель дожидается определенного ответа, ему известного, напоставленный вопрос. Ученик воспринимается как объект работы,аналогично взаимодействиям с одушевленными объектами в армиии в пенитенциарных учреждениях. Проблем развития личности, каки проблем творчества, не возникает. Вектор обучения ориентированна практическую компоненту, обучение навыкам, но отнюдь не мы-шлению. Тематические и поурочные планы, традиционная классно-урочная система и из существенных новинок последнего десятиле-тия в системе образования Болонское соглашение и ЕГЭ работают назакрытые программы.

Программы открытого типа ориентированы на самоопределениеи становление личности. Учебная тематика выполняет роль средово-го фактора, в котором разворачивается исследовательская и проект-ная деятельность. Это принципиально иное взаимодействие учите-ля-мастера и ученика-фантазера, в совместной деятельности интел-лектуально обогащаются оба. Результаты работы заранее неведомыникому. Мерой образованности становится весь спектр методов исредств проектно-исследовательской работы и личностное развитиев меняющихся средах. Необходимым условием получения результа-тов является заинтересованность участников. Оценка результатовможет и не иметь смысла. Программы обучения открытого типа ин-дивидуальны, вместе ведь не думают. В малых группах опыт такогообразования имеет место, к примеру, в школах живописи, ваяния изодчества, в некоторых престижных технических высших школах, вспециализированных гимназиях, в вальдорфских школах.

Применительно к системе образования гуманитарную экспертизуможно оценивать в двух аспектах – в широком, условно общегосу-дарственном и узком, ориентированном на конкретное образователь-ное учреждение, и в соответствии с этим рассматривать круг задач,

193

решаемых использованием результатов гуманитарной экспертизы. Ти-пология школ по организационно-образовательной модели (отбороч-но-поточно-сегментная, линейно-постановочная, смешанно-коллеги-альная, интегративно-матричная, инновационно-модульная), по ор-ганизационной культуре (семейная, инновационная, результативная,ролевая) [18, c. 403–419] во многом определяющая индивидуальностьшколы, достаточно изменчива и чувствительна к казалось бы несуще-ственным изменениям, взять к примеру, появление или уход одного изпедагогов, не позволяет конструктивно проанализировать многообра-зие вариантов организации школьного обучения и возможных пере-ходов в другое состояние. Необходима гуманитарная экспертиза при-менительно к каждой конкретной школе и на каждый учебный год.

Проблема в том, что отдельно, индивидуально ни один из участ-ников процесса обучения (из администрации, из родителей, из педа-гогов, из учеников) в силу разнородности интересов не заинтересо-ван в такого рода экспертизе и неясно, кто может инициировать про-цесс экспертизы. Для этого нужна позиция и воля гражданскогообщества или некоторой общественной организации, рекомендациикоторой имели бы статус обязательности выполнения.

Литература

1. Степняк-Кравчинский С.М. Россия под властью царей. М., 1965.

С. 268–269.

2. Новиков А. Российское образование в новой эпохе. Парадоксы насле-

дия. Векторы развития. М., 2000. (37/Н-731)

3. Кумарин В.В. Педагогика в пучине схоластики. М., 1999.

4. Сыромолотов В.Н. Годятся ли школьные оценки для вузов? // Инфор-

матика и образование. 1998. № 8. С. 111–116.

5. Вульфсон Б.Л. Стратегия развития образования на Западе на пороге

XXI в. М., 1999. (371/В-887)

6. Цейкович К.Н. Система образования в Великобритании. М., 1989.

7. Ворожейкина О.Л. Система образования в ФРГ. М., 1991.

8. Малькова З.А. Исторический урок американской школы // Педагоги-

ка. 1998. № 4. С. 99–108.

9. Джуринский А.Н. Зарубежная школа: история и современность. М.,

1992.

10. Канел Е., Фрайман З. Компьютерное образование в Израиле. Совре-

менное состояние (попытка очерка) // Информатика (приложение к газете

«Первое сентября»). 2002. № 33. С. 10–15.

11. Эпштейн М. Информационный взрыв и травма постмодерна // Звез-

да. 1999. № 11. С. 216–227.

12. Бернал Дж. Двадцать пять лет спустя // Наука о науке. М., 1966.

13. Метаобразование как философская и педагогическая проблема: Сб.

науч. ст. Ставрополь, 2001.

14. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И.Соч.: В 6 т. Т. 6. М., 1966.

15. Труды XIII Международного научно-технического семинара. М.:

Изд-во МГУ, 2004.

16. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991.

17. Скоркин О.А. Расширение информационного пространства в свете

проектной деятельности // Опыт ученического проектирования / Под. ред.

Н.Ю.Пахомовой. М., 2006. С. 3–21.

18. Экспертиза в современном мире: от знания к деятельности / Под

ред. Г.В.Иванченко, Д.А.Леонтьева. М.: Смысл, 2006.

195

Г.П. Юрьев

Виртуальная этика мировоззренческой травмы

В статье обсуждается связь этических аспектов психической трав-мы, мировоззрения и здоровья с естественнонаучных позиций вир-туалистики, которая позволяет по-новому объяснить механизмы ихвзаимных влияний.

Напомним распространенные определения известных понятий.Травма (от греч. trаuma – рана) есть повреждение в организме чело-века или животного, вызванное действием факторов внешней сре-ды. Травмы различаются в зависимости от вида травмирующего фак-тора, от длительности его воздействия, от обстоятельств возникно-вения травмы и т.д. Особый вид травм – психическая травма,связанная с тяжелыми переживаниями (в частности, в результатетравмирующего словесного воздействия), которые могут привестик болезненным реакциям в психической и вегетативной сферах,например, к депрессии, неврозу и др. Мировоззрение – это систе-ма обобщающих взглядов на мир и свое место в нем. Структуру ми-ровоззрения формирует мир знаний, мир предположений и мирдолжного. Только то, что одновременно воспринимается нашимразумом, нашими чувствами и нашей волей, и составляет наше под-линное мировоззрение. Объектом изучения этики является мораль,нравственность как форма общественного сознания, как одна изважнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическоеявление общественной жизни. Термином «здоровье» по определе-нию ВОЗ обозначается «состояние полного душевного, физическо-го и социального благополучия, а не только отсутствие болезней ифизических дефектов».

196

Авторские дефиниции и краткие пояснения:1. Мировоззренческая травма есть травма виртуала либо какой-

то его части – телесности, сознания, воли. Более подробно о виртуа-ле и производных от него понятиях изложено в тексте статьи.

2. Виртуальная этика – это этика трилеммы. Трилемма – базо-вое понятие триалектики – смысло-энергетическая единица бытия,в которой два истинно противоположных смысла проживают в тре-тьем, объединяющем их смысле по закону «тройной истинности»,который гласит: «Если два смысла истинно противоположны, то ониодинаково истинны в третьем, объединяющем их смысле». Примерыистинных трилемм: день–сутки–ночь, вдох–дыхание–выдох, рож-дение тела–жизнь–смерть тела, рождение имени–бессмертие–смерть имени, производитель–выгода–потребитель, факт–ложь–нефакт и т.д. Метафорически виртуальная этика есть этика ритуальнойлжи во благо взрослого и мудрого человека.

Виртуальная этика и здоровье человека невидимо сплетаются другс другом внутрисистемными нелинейными связями. В простой жиз-ненной схеме «здоровье _ травма _ болезнь _ восстановление _ здо-ровье» роль этической компоненты как бы вторична и достаточноясна. Нас интересуют сложные построения жизненных перипетий, вкоторых нравственные аспекты межличностных коммуникаций не-явным образом являются причиной нездоровья конкретного челове-ка. В этой проблеме методы измерений иногда приобретают решаю-щую роль. Общеизвестно, что живые системы непрерывно измеря-ют, сравнивают и выстраивают иерархические подсистемы изреальных и возможных событий внутри и вне себя для достиженияконкретных целей. Это естественное свойство разума – непрерывноизмерять и сравнивать – имманентно функционирует в каждой жи-вой форме на Земле.

У людей в качестве надындивидуального различительного инст-румента самоорганизовались и обособились этические критерии,многозначные и спорные по своей изначальной триалектическойсути: хорошо–и–плохо. Более того, социальные институты издревлепорождают и апробируют различные, как естественнонаучные, так иэкзотические способы измерения этической компоненты человека.На изломах этической парадигмы произошло историческое разделе-ние способов оказания помощи страждущему человеку: болезни – этоудел медицины, а нравственные страдания – вотчина духовных пас-тырей. Естественные сомнения в целесообразности сложившегосяразделения «сферы услуг» возникают тогда, когда самые современ-ные способы лечения кому-то помогают, а для кого-то оказываются

197

бесполезными при внешне одинаковых признаках нездоровья.В структуре научной медицины о роли этических факторов в возник-новении психосоматических нарушений принято говорить предпо-ложительно. Хотя задействованы логически обоснованные причин-но-следственные связи, ретроспективно доказать их достоверностьтрудно, и поэтому, они традиционно оцениваются социумом в теоло-гических категориях греха, искупления и наказания.

Однако эта актуальная проблема имеет обоснованное теорети-ческое и прикладное решение в структуре знаний молодой отечест-венной науки виртуалистики, созданной в конце XX в. В Институтечеловека РАН (Н.А.Носов) и ее ветвей: виртуальной триалектики, вир-туальной этики, виртуальной генеалогии и эгосоматической медици-ны (Г.П.Юрьев). На основе собственных проспективных исследованийздоровья военных моряков подводных лодок и надводных кораблей впроцессе длительных океанских походов достоверно выявлена приори-тетная роль этических рассогласований личности как модель такоговиртуального конфликта, который инициирует синергетический про-цесс формирования психических, соматических и поведенческих на-рушений разного, в том числе и доболезненного уровня. Эти микро-соматические нарушения можно отнести к категории страданий лич-ности. Более того, выявленная модель этико-соматическихрассогласований достоверно воспроизводит себя по принципу подо-бия на уровне социальных структур как в онто-, так и в филогенезе.

Работающая модель структурно-функционального устройствачеловека и его социального окружения базируется на «я»-концепциии принципе логической трилеммы

«ИЛИ»

«и»

«ИЛИ», в которой две противо-

положные функции объединены в третьем общем для них смысле, аподсистемные элементы постоянно взаимодействуют между собойдвояко: и горизонтально, и вертикально. Например:

«ВОЗБУЖДЕНИЕ»

«нервная

деятельность»

«ТОРМОЖЕНИЕ»,

«ЩЕДРОСТЬ»

«владение»

«ЖАДНОСТЬ»,

«ДОБРО»

«деяние»

«ЗЛО» и т.п. Стоит вы-

пасть какому-нибудь элементу истинной трилеммы, и она включает-ся в состав другой системы.

Автор исходит из определения виртуала как психически порож-денного самообраза и виртуальной реальности – такой реальностибытия, которая недоступна непосредственному чувственному воспри-ятию и привычной для нас логической оценке при явной результа-тивности своих проявлений. Это соответствует правилу многовари-антной случайности и алогичности некоторых жизненных событий,природных и социальных процессов. Виртуалы, как относительноавтономные этико-соматические структуры человека, обладают тре-мя обязательными элементами: собственной телесностью, сознани-

198

ем и волей, а их совокупности формируют личность человека и егоподлинное мировоззрение, т.е. то, что одновременно воспринимает-ся нашим разумом, нашими чувствами и нашей волей.

Виртуалистика доказательно оперирует двумя равноценными, пофакту существования, реальностями. Одна из них – виртуалистичес-кая – закономерно воспроизводит себя «по образу и подобию». Од-новременно с этим в каких-то ситуациях она как бы случайно можетпородить виртуальную реальность, которая развивается уже по сво-им закономерностям и потому воспринимается в качестве необъяс-нимого феномена проявления чудес позитивного или негативногорегистра. Новая динамическая структура (например, предболезнь илиначальная форма пристрастий) обладает параметрами, отличающи-мися от материнской реальности, что соответствует правилу отчуж-дения по типу: у меня (во мне и/или вокруг меня) что-то происходитне так, как обычно. Обе эти качественно и количественно различаю-щиеся реальности взаимодействуют между собой по реверсивномумеханизму системной петли обратной связи либо в роли управляю-щей, либо управляемой системы в зависимости от ситуации.

По сути, речь идет об этико-соматическом аспекте свободы волии ответственности человека. Виртуальная реальность в процессе са-моразвития может обрести статус новой привычной виртуалистичес-кой реальности (болезнь) и породить другую виртуальную реальность(здоровье), которая в процессе адекватного освоения приобретаетстатус уже иной (имеющей позитивный и негативный опыт) виртуа-листической реальности здоровья. При неправильном освоении пред-болезни и/или болезни пациент может умереть или стать хроническинесчастным человеком. Так осуществляется непрерывный, цикличе-ский и неравновесный процесс эволюционного развития виртуалис-тического мира, включая человека, и порожденные им обществен-ные системы разного уровня, начиная с собственной семьи.

В отличие от дуализма (материальное – идеальное, тело – душа,сущность – явление), в котором вторую часть оппозиций измеритьнельзя из-за отсутствия объекта измерения, отечественная виртуали-стика предложила конструктивный выход из мировоззренческих уто-пий, создав обоснованную концепцию триалектического виртуализ-ма как систему естественнонаучного миропонимания совершенноиного рода:

«МАТЕРИАЛИЗМ»

«виртуализм»

«ИДЕАЛИЗМ» (Г.П.Юрьев). Если прибегнуть к

известной метафоре системы как «черного ящика», имеющего вход ивыход, то материализм – это сам ящик. Объяснения того, что проис-ходит внутри и вокруг ящика – это идеализм. А все вместе плюс вир-туальный мир исследователя неразрывно составляют объекты, инст-

199

рументы и методы виртуалистики, т.е. виртуализм. Это, по сути, но-вая мировоззренческая парадигма виртуальной медицины здоровья:

«ЗДОРОВЬЕ» «предболезнь»

«БОЛЕЗНЬ».

Результаты авторских исследований обосновали целесообраз-ность выделения из целого спектра полиморфных нарушений, рези-стентных к аллопатическому лечению, кластера под названием «син-дром жизненного истощения» (СЖИ, термин предложил М.А.Пронин).

Определение: синдром жизненного истощения – это комплекс какбы «непонятных» состояний внутренней дисгармонии, периодическиманифестирующий взаимосвязанными аберрациями мировоззренческой,социально-культурной и биологической жизнедеятельности человека вконтактном социальном окружении. Синдром жизненного истощения –это собирательная дефиниция для множества порождаемых разноуров-невых дисфункций, манифестирующих либо в структуре формирующего-ся психосоматического синдрома (уровень предболезни), либо новым уров-нем регуляции очерченных нарушений в структуре сформировавшегосяпсихосоматического синдрома (Г.П.Юрьев). СЖИ включает в себя три вза-имосвязанных компонента: мировоззренческий, социально-культурный,психобиологический; две неравновесных динамики, внешнюю и внутрен-нюю, и свою противоположность – феномен жизненного наполнения.

Обоснование термина «синдром жизненного истощения»:а) Антропологическое понятие жизнь включает в себя совокуп-

ность биологических и психофизиологических процессов, деятель-ность общества и человека в тех или иных ее проявлениях, реальнуюдействительность, проявление деятельности, энергии. Слово жизнен-ный означает – близкий к жизни, действительности, важный дляжизни, индивидуально и общественно необходимый.

b) Термин истощение широко используется в разных областяхнауки и повседневной жизни. Например, известны понятия физиче-ского, алиментарного, нервного и психического истощения, симво-лизирующие уменьшение, изнурение или крайнюю слабость вслед-ствие чрезмерного расходования и превышения границ колебанийнормальных психобиологических процессов.

c) Понятие аберрация также широко известно. В физике и астро-номии им обозначаются искажения изображений; в биологии –структурные изменения хромосом, любые отклонения от нормы встроении или в функции; в переносном значении – это заблуждение,отклонение от истины.

Синдром жизненного истощения по своему содержанию проти-воположен процессу наполнения (полноте жизни), смысл которогозаключается в стремлении стать полным, занятым, насыщенным кем-

200

чем-нибудь до предела. Две противоборствующих функции (напол-нение _ истощение) являются, в свою очередь, реальными проявле-ниями общего для них виртуального понятия «пустота». Функцияпустоты – заполнить себя. Люди живут в иллюзиях причинности со-бытий, их всеобщей взаимосвязанности и управляемости. Но это нетак. Управляет метафорическая пустота. Она как бы требует запол-нить жизнь множеством разных событий. Когда происходит насы-щение кем-чем-нибудь до предела, появляется непонятное ощуще-ние скуки, внутренней дисгармонии и, соответственно, поиск при-чин своего дискомфорта.

Общеизвестно, что маленький ребенок оставляет новую игрушкуи начинает капризничать тогда, когда исследует все ее возможности.Пустота знания о свойствах игрушки заполняется, исследовательскаядеятельность ребенка истощается и актуализируется скука как один изкритериев полноты субъективного знания. Этот пример объясняет па-радоксальность базовой модели (или первой – модели скуки) синдро-ма жизненного истощения при полном насыщении, характерную длянормального процесса освоения жизни человеком. Скука сигнализи-рует, что данная виртуальная реальность освоена, и можно осваиватьновую реальность либо на горизонтали этого же уровня, либо мотиви-ровать переход на высший уровень деятельности.

d) Вторая модель СЖИ формируется по принципу имитацийсмыслов путем копирования форм и некоторых признаков процессабез изменения структур (модель мимикрии), широко распространен-ных в природе начиная с уровня микроорганизмов. В этом вариантекакая-либо «неразрешимая» моральная проблема неосознаваемо при-обретает социально приемлемую форму (но не содержание!) болез-ни; полиморфные психосоматические маски (например, проявлениятак называемого синдрома хронической усталости) серьезно ослож-няют жизнь человека и его социального окружения.

e) Третья модель СЖИ манифестирует либо привычными, либоновыми симптомами, либо новыми сочетаниями привычных симп-томов хронического психосоматического заболевания – в этом вари-анте латентные этические проблемы служат пусковыми механизма-ми соматических дисфункций (триггерная модель).

Пусковым механизмом 2-й и 3-й модели СЖИ может быть ост-рая или хроническая мировоззренческая травма – такая информаци-онная травма мозга изнутри, которая нарушает актуальное динами-ческое равновесие межролевых внутриличностных коммуникацийвиртуального человека. Эта модель по-разному описана в известныхмедицинских школах начиная с древности. Например, по убеждению

201

врачей Тибета, изложенных в Джу-Ши (по П.А.Бадмаеву), от потря-сающих впечатлений некоторые люди теряются и не способны отне-стись к ним критически, чем и вызывают в себе различные расстрой-ства питания (болезни).

По авторским представлениям, в процессе адаптации личностик сверхординарной информационной интервенции стереотипно за-пускаются аналоги фило- и онтогенетически отработанных механиз-мов очищения от вирусов, микробов и прочих интоксикационныхагентов. Апробированные алгоритмы борьбы с внутренним «врагом»используются на время поиска какого-либо адекватного выхода изновой этической ситуации: «время лечит». Но эти же механизмы до-пускают использование психоактивных либо иных отвлекающихсредств в качестве экстренной помощи. Этот способ может стать при-вычным и породить привычку или пристрастие.

f) По этой причине врач иногда имеет дело с жалобами, которыекак бы указывают на признаки болезни, но не соответствуют объек-тивным данным. Это достаточно распространенный феномен кли-нической маски этических проблем в структуре СЖИ.

Обратимся к теме измерений этической компоненты в контекс-те диагностики соматических дисфункций. Известно, что каждыйметод исследования использует терминологию и критерии дифферен-циальной диагностики в границах знаний своей формирующей тео-рии. При этом могут быть теории, методы и методики, формальноразные по терминологическим признакам, но практически одинако-вые по смысловому содержанию. Основная причина их сходства/раз-личия обусловлена исходными мировоззренческими позициями ав-торов конкретных теорий и методов.

Например, в европейском менталитете главенствует дуализм,исходящий из теоретических работ Р.Декарта. Философия дуализмарассматривает структуры и процессы, происходящие в человеке и счеловеком, в двух неравновесных категориях: материальное – иде-альное, тело – душа, сущность – явление. В европейской культуре по-разному оценивается то, что выделено (Декарт, Спиноза) в качествесрединного элемента между указанными оппозициями – это страсть,которая сама по себе имеет двойственный характер, является своеоб-разным сочетанием активности с пассивностью. Страсть полонит,захватывает человека; испытывая страсть, человек является как быстрадающим, пассивным существом, находящимся во власти какой-то силы, но эта сила, которая им владеет, вместе с тем от него же иисходит. Было даже время, время Р.Декарта и Б.Спинозы, когда этапроблема – вопрос о природе страстей – стала одной из основных

202

философских, мировоззренческих проблем. На ней тенденции стои-ков столкнулись с христианскими традициями, для которых всякаястрасть является темной фатальной силой, которая ослепляет и по-лонит человека.

Широко известны я-концепции З.Фрейда и его последователей,которые описывают базовые структуры личности в терминах ид (оно)как изначальный резервуар энергии, или бессознательное, эго – аль-тер-эго и супер-эго. Еще до Фрейда многие философы обращались кпроблеме бессознательного, но философского наследия Фрейда нель-зя недооценивать. Э.Фромм писал: «...Фрейд показал, что разум, цен-нейшее и человечнейшее из качеств человека, сам подвержен иска-жающему воздействию страстей».

Следует обратить внимание на лукавство оппозиций, доминиру-ющих в европейской культуре. Одну их половину – материальное,тело, явление – можно измерить научно обоснованными физиоло-гическими методами (например, полиграфия), в то время как их дру-гую половину – идеальное, душа, сущность, – можно условно выде-лить и сравнить только с помощью предустановленных критериев,полученных путем умозрительных описаний результатов эмпириче-ского опыта. К ним относятся психологические тесты, разделенныена две основные группы: вопросники и проективные методики, на-учная достоверность которых сопоставима со случайностью.

Теория и практика восточного менталитета базируется на концеп-ции бинарности ян–инь для философского выражения множества про-тивоположных и сменяющих друг друга явлений и теории ци – энер-гии жизненной силы, важным элементом которых является их обрат-ная связь с жизнью людей и человеческого общества. С научной точкизрения указанные постулаты в силу очевидности оперируют непара-метрическим критерием знаков, применение которого не зависит отнормального распределения и дисперсии исследуемых показателей.Точность эмпирической диагностики зависит от теоретического и прак-тического опыта исследователя. В последние десятилетия широкоераспространение получили инструментальные методы электропунк-турной диагностики человека, которые сочетают получение электро-физиологических данных с комбинированной трактовкой результатов.Анализ результатов включает в себя европейскую синдромальность инаучную нормативность в привязке к восточной философии ци, по-стулатам акупунктурных точек и меридианов инь – ян системы.

Автор статьи в содружестве с научно-конструкторской производ-ственной фирмой «МЕДИКОМ-МТД» (г. Таганрог) создал и внедрилв практику диагностики принципиально новый объективный метод

203

исследования человека – синхронную пиктополиграфию. Оригиналь-ная модель детектора лжи нового поколения в отличие от других мето-дов диагностики позволяет распознавать не только то, что у человекабыло, т.е. прошлое, но и то, что он может сделать, т.е. модели будуще-го. Метод получил название «эгоскопия», а сам проективно-аналити-ческий комплекс – «эгоскоп» (латинское ego «я» + греческое skopeo –«наблюдать, исследовать»). Он базируется на пиктографическом под-ходе и синтезирует проективные методы с методом детекция лжи.

Суть метода заключается в том, что испытуемому на экране мо-нитора задается последовательный ряд визуализированных заданий.В соответствии с ними (стимулами) он графически воспроизводит(рисует, пишет) на материальном носителе (планшете) ассоциатив-ные образно-графические эквиваленты заданий. В процессе тести-рования у него синхронно регистрируются показатели мозговой исердечно-сосудистой деятельности, кожно-гальваническая реакция,скорость движения электронного пера по планшету и степень нажи-ма на перо, а также длительность пауз в разные периоды пиктогра-фической деятельности испытуемого. Полученные данные заносят-ся в общую матрицу и рассчитываются по специальным алгоритмам.В результате статистической обработки определяются результаты те-стирования, а именно: разные задания вызывают согласованные либорассогласованные эмоционально-графические ответы различной сте-пени выраженности с разным уровнем статистической достовернос-ти. Эти результаты позволяют количественно оценить внутреннююиерархию исследуемых тем в структуре личности. В качестве стимуль-ного материала могут использоваться любые вопросы и утверждения,озвучиваться речевые или музыкальные фрагменты, показыватьсяизображения или видеоролики.

Эгоскопия интегрирует и наполняет новым содержанием все из-вестные ранее психологические и психофизиологические методы пу-тем включения в них эмоционально-оценочной шкалы. В рамках эго-скопии могут использоваться апробированные и хорошо зарекомен-довавшие себя как проективные методы, так и тесты-вопросники.

Технология проведения исследования и структура сценариев по-строены таким образом, чтобы свести к минимуму возможность вли-яния на результаты обработки различных психологических защит ицеленаправленных попыток искажения информации, а также воль-ного или невольного влияния эксперта на реакции обследуемого состороны лица, запускающего сценарий тестирования. Правомерностьанализа обоснована тем, что человеку трудно синхронно управлятьскрываемой мыслью, вегетативными и поведенческими реакциями в

_

204

процессе выполнения пиктографических заданий. Содержание и ори-гинальность метода заключается в автоматической многомерной стати-стической обработке и автоматическом анализе полученных результа-тов в трехмерной системе координат с формированием по специальнымалгоритмам выводов о степени конгруэнтности пиктографических, пси-хофизиологических и электроэнцефалографических показателей в кон-тексте этико-соматической согласованности или рассогласованностиличности. Аналогов у метода виртуальной пиктополиграфии нет.

Философия эгоскопии соответствует постнеклассическому эта-пу развития науки (В.С.Стёпин), в котором совместно с объектомисследования (классическая наука) и инструментом измерения (не-классический этап науки) в поле анализа включается и сам исследо-ватель со своим уникальным внутренним миром ученого. В качествеметадисциплинарного метода инструментальной диагностики вир-туального мира человека эгоскопия оперирует критериями смысло-физиологической эргичности в русле и европейского, и восточногоменталитетов с мировоззренческих позиций триалектики нелиней-ных систем (Г.П.Юрьев). Понятие трилемма объединяет в себе струк-туру и процесс, смысл и функцию.

С позиций статистики два полюса истинной трилеммы связаныжесткой функциональной связью, а модули других подсистемныхэлементов могут проявлять себя во много-многозначных созависи-мостях разной направленности (В.С.Мерлин). Можно отметить, чтоизвестные персональные конструкты (Д.Келли) фактически являют-ся трилеммами, т.к. каждый изолированный конструкт, образован-ный из двух антонимов (север – юг, кислота – щелочь, жара – холоди т.д.) является самостоятельной смысло-энергетической подсистем-ной единицей в составе других систем.

Приведем общеизвестные примеры, демонстрирующие триалек-тику виртуальных систем, в частности, известное положение о том,что крайности (полярности) по своей сути практически всегда ближедруг к другу, чем к середине:

1. Такие заболевания, как «маниакально-депрессивный психоз»(МДП) или «биполярная депрессия» объединяют в себе совершеннопротивоположные по симптоматике проявления («мания» и «депрес-сия»), которые являются сутью одного и того же заболевания, но по-следовательно проявляющимися в режиме «маятника».

2. Феномен компульсивной симптоматики представляет собойконденсацию инстинктивных и антиинстинктивных сил. В клиниче-ской картине преобладает то первая, то вторая составляющая этогоконденсата.

205

3. Различные типы «маргиналов» находятся по обе стороны отсреднестатистической нормы, но они также ближе друг к другу, чем ксередине. Поэтому переход из одной крайности в другую может ока-заться более вероятным, чем переход в середину.

4. Возвращение алкоголика или наркомана к нормальной жизни,когда он мог бы совершенно спокойно выпивать несколько бокаловвина и при этом вовремя остановиться – гораздо менее вероятный ис-ход, чем-либо впадание в «белую горячку» либо абсолютная трезвость.

5. Разочарование в одной парадигме часто поворачивает миро-воззрение на 180_. Грешники после определенных ситуаций, кото-рые они могут воспринять как божественное провидение или знаксверху, могут стать педантичными блюстителями морали или адепта-ми религии (см. фильм «Остров»). Точно так же, религиозный фана-тик, разочаровавшись в вере, может стать воинствующим атеистом ибогохульником.

6. Географическая ассоциация – «южный полюс» и «северныйполюс» максимально удалены друг от друга, но имеют очень схожиеприродные и климатические условия, существенно отличающиеся отсередины – от экватора. Они являются неразрывными составляющи-ми объединяющего понятия «магнитный полюс земли», т.е. создаюттрилемму

«ЮЖНЫЙ ПОЛЮС» «МАГНИТНЫЙ ПОЛЮС ЗЕМЛИ»

«СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС».

7. Физические ассоциации – положительный и отрицательныйэлектростатический заряд, положительный и отрицательный полю-са магнита. Разные полюса магнита не могут существовать друг бездруга. Сколько бы ни разрезать магнит, у него всегда будет «+» и «–»,они не могут существовать отдельно и также представляют собой три-лемму

«+»

«МАГНИТНЫЙ ДИПОЛЬ»

«–». Но противоположные полюса обладают

одинаковыми свойствами – отталкивают себе подобных.8. Геометрическая ассоциация – лента Мебиуса. Если из точки А

двигаться в точку Б, находящуюся на противоположной стороне лентыпо одной из ее сторон, то расстояние получается максимальное, хотяточка Б реально самая близкая точка относительно А, если простосбоку перейти на другую сторону.

Список антонимичных созависимостей можно продолжать, ноосновной вывод отражен в начальном посыле перед этим списком:«Крайности (полярности) по своей сути практически всегда ближедруг к другу, чем к середине». Автор подробно остановился на приме-рах трилемм из разных жизненных реалий для того, чтобы прибли-зить читателя к пониманию принципов формирования заключенийпо результатам исследования, которое существенно отличается отизвестных технологий диагностики.

Эгоскопия, как новый этап развития диагностических методов,включает в себя возможности всех существующих методов исследова-ния внутреннего мира человека, каждый из которых может быть час-тью эгоскопии; она позволяет выявлять смысло-физиологические мо-дели внутренних структур и процессов – микромодели деятельностичеловека, адекватные его поступкам и состояниям в различных жиз-ненных ситуациях. В результате синхронной регистрации электрофи-зиологических сигналов испытуемого (полиграфия) при вербальном ипиктографическом моделировании ответов на разнообразные стиму-лы (вопросники и проективные методики) исследователь получает ста-тистически установленные результаты, характеризующие парциальныепроявления «эргичности» интегральной индивидуальности человека впроцессе тестировании – это смысло-физиологические модули разныхя-структур различной размерности (эго-модули).

По мнению многих исследователей, в частности В.М.Русалова,эргичность, как первый из фундаментальных параметров формальнойорганизации поведения человека, характеризует «широту-узость» аф-ферентного синтеза, или, другими словами, степень напряженностивзаимодействия организма со средой. Категория «эргичность» широ-ко используется в различных концепциях живых систем как синонимэнергетического потенциала, «уровень энергии», уровень активациипсихики и сопоставима с понятием «ци» восточной философии и прак-тики, понятием «страсть» Декарта и Спинозы, а также с содержаниемтермина «ид» в эго-концепции З.Фрейда и его последователей.

С появлением эгоскопа – инструмента, позволяющего достовер-но выявлять причинно-следственные связи между этической и сома-тической компонентами здоровья, можно реализовать обоснованныедействия по оказанию эффективной помощи человеку, телесно стра-дающему от мировоззренческой травмы. Опыт свидетельствует, чтонесколько (5–10) базовых одночасовых занятий по программе вир-туальной этики индивидуально или в составе мини-группы по однойиз методик авторской технологии позволяет личности произвестизамену своих иррациональных этических установок на конструктив-ные внутриличностные приоритеты. Изменение мировоззренческойпарадигмы помогает человеку избавиться от конкретного страданияи приводит к нормализации психофизиологической деятельности.В этом и проявляется нравственная миссия виртуальной этики в от-вет на мировоззренческую травму.

207

М.А. Пронин

Виртуал Николая Носова(Выступление на первом заседании семинара

РФО «Виртуалистика», 18 января 2002 г.)

Мое выступление на нашем перовом заседании постоянно дей-ствующего семинара «Виртуалистика» так же неожиданно для меня,как и смерть Николая Александровича Носова. Это должен был бытьсовершенно другой семинар, да и выступать на нем я не собирался.Жизнь распорядилась иначе.

О чем будет мое выступление? Я собираюсь рассказать о виртуа-ле Носова. Это рассказ изнутри, мой взгляд на историю той вирту-альной реальности, в которой находились его сподвижники, колле-ги, близкие: Татьяна Владимировна Носова, Георгий Петрович Юрь-ев, что сейчас здесь находятся... Но, полагаю, что это будет первыйдоклад, который действительно о виртуале изнутри. Связан мой рас-сказ с уходом Николая Александровича из жизни.

В последнее время мы, в Центре Виртуалистики Института че-ловека РАН, подошли к тому самому моменту, когда хотели доста-точно серьезно начать проецировать наш виртуал, виртуал внутрен-ний, научно-фундаментальный на ту практическую реальность, ко-торая нас окружает.

С одной стороны, я буду рассказывать про то, что было, о чем-тоо своем… изнутри. С другой стороны, я буду уже рассказывать обэтом – о сцене, – с того самого амфитеатра: я уже буду говорить изкакой-то другой реальности, которая была порождена предшествую-щими событиями.

Говорить мне сейчас не легко… По многим причинам.В том числе и потому, что очень трудно определить, что является

новостью – что является историческим событием, находясь в рамкахтой реальности, в которой то или иное событие произошло. Оказы-

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

208

вается, что историография испытывает достаточно серьезные затруд-

нения в том, как определить и описать историческое событие. Когдаобщаешься с журналистами, то и они сетуют, что трудно понять, что

является новостью сегодня, кто был сегодняшним «ньюс мейкером» –источником, производителем новостей.

Зачастую новостью является не то, что, так скажем, де-факто пре-

тендует на статус как таковой, а то, что говорит человек, который яв-ляется ньюсмейкером… И мы можем заметить, что эта его способ-

ность – быть источником новостей, – очень часто связана с тем, чтоданный человек занимает какую-то должность. Потом он уходит с

поста, и уже почему-то перестает быть ньюс мейкером. А новый че-

ловек, который занял его должность, почему-то не стал таковым. Тоесть у одного получается порождение каких-то событий, новостей, а

у другого нет. У одного человека – только в определенном месте, адругой – сам по себе новость.

Люди, работающие в какой-либо реальности, фиксируют ка-

кие-то вещи важные, актуальные для своей практики... Но, нахо-дясь в пределах системы, как мы знаем, мы не можем ее описать

полностью и концептуализировать. Иными словами, модели, ко-торые мы создаем в пределах своей деятельности, как правило, и

лежат в рамках этой самой деятельности. А значит, всю деятель-

ность покрывать не могут. Это теорема неполноты Геделя, извест-ная из математики1 .

Что в такой ситуации можно сказать о современной виртуалис-тике? Виртуалистика – это направление философское, направление

межпредметное, меж- и постдисциплинарное, поэтому приложимое

к любой реальности. Фактически, она претендует на преодоление вотэтого внутриреальностного парадокса или противоречия: когда я вро-

де как все вижу, что делать знаю, а понять почему это именно так – явсе-таки до конца не могу.

Вернемся к историографии. Так вот, историки все-таки выдели-

ли некоторые вещи, моменты, которые необходимо учитывать приописании любого исторического события.

Оказывается, историческое событие (это историографы замети-ли, не виртуалисты!) характеризуется тем, что оно происходит спон-

танно. С одной стороны, событие вроде как лежит в рамках той исто-

рической реальности – ее закономерности, когда все происходило, ас другой стороны, оно происходит неожиданно для современников.

Эдакий парадокс одновременности, равноположенности закономер-ного и случайного… Это первое, что они отмечают.

209

Еще они заметили, что историческое событие описывается не-сколькими языками и требует несколько жанров для адекватного ос-мысления. «Многоголосие» историки отмечают, но до выделенияполионтизма и полионтологичности не поднимаются.

Прежде всего, но не преимущественно, это жанр сказания илибылины, когда все происходящее описывается человеком, современ-ником, наблюдающим за всем как бы со стороны. Собственно гово-ря, это позиция человека, который встроен, включен в данную ре-альность, в событии не участвует, но видит и описывает свершающе-еся, свершившееся с «амфитеатра».

Перечислю все языки или точки зрения, зафиксированные ис-ториографами: участник или, если хотите, виновник историческогособытия, точка зрения современника (свидетеля), который все ви-дел. Далее, наблюдение человека, стороннего, чужого для данногогосударства или места, для какого-либо виртуала, для какой-то ре-альности, для какого-то конфликта – наблюдение или свидетельст-во какого-либо иностранца в прямом или переносном смысле. Мывсе бываем немного «иностранцами», возвращаясь на работу из от-пуска или приехав в «чужой монастырь». Как, например, сейчас та-ковыми являются некоторые из вас, что впервые пришли в реальностьвиртуалистики, кого я впервые вижу на нашем семинаре.

И все же оказывается, что жанр былины (сказания) и языки описа-ния с трех точек зрения не достаточны для того, чтобы выпрыгнуть запределы той реальности, в которой происходит историческое событие.

Естественно, есть еще одна точка зрения – это точка зренияпоследователя, потомка – это может быть историк или ученый, –оценивающего то или иное историческое событие. Оценка, кста-ти, связана и с жанром анекдота. С анекдотами, бытующими сре-ди современников.

Но, оказывается, все нужно еще написать и с точки зрения выс-шей – сакральной реальности, которая существует вечно. Рассмат-риваемое историческое событие почему-то и в ней оставляет след и,как правило, оказывается, что в высшую реальность это событие насамом деле ничего нового не привносит. Жанрово такое описаниеукладывается в притчу, притчевое слово. Как правило, все события, сточки зрения высшей реальности, уже происходили до нас. То естьвсе подвиги или грехи уже были ранее свершены. И самое страшное –это стать тем самым первогрешником, потому что в высшей, сакраль-ной реальности человек, свершая этот первый грех, открывает новую«номенклатуру», и все последующие грехи его последователей «пада-ют» на его голову, как на голову этого первого грешника.

210

Так вот, феноменологию исторического события историографызафиксировали, но концептуализировать ее до философского уров-ня, до теоретической модели, к сожалению, не смогли.

На мой взгляд, и это мы обсуждали с Н.Носовым, получается так,что историческое событие, по сути, по своей природе, является вир-туальным событием и требует для адекватного представления полион-тологичного подхода2 .

Породившись в предыдущей – константной – реальности, исто-рическое событие захватывает всех, всех в себя вовлекает и пережи-вается всеми актуально. В рамках новой, порожденной (в нашем слу-чае исторической) реальности начинают действовать свои законы, несводимые к породившей ее реальности, т.е. она, новая реальность,характеризуется автономностью. И эта новая историческая реальностьинтерактивно воздействует на породившую ее реальность3 .

Субъективно историческое событие воспринимается всеми со-временниками как спонтанное. Люди начинают описывать его вобъективированных терминах – это то, что виртуалистика Н.Но-сова зафиксировала на феноменах ошибок у летчиков испытате-лей, у спортсменов и у людей опасных профессий, попадающих встрессовые ситуации. Описание ими своих переживаний в объек-тивированных терминах, как можно заметить, соответствует жан-ру былины или сказания на социальном уровне. Можно указать ина другие параллели.

Рассказывая сегодня о виртуале Н.Носова, мне необходимовключить в его описание и исторические аспекты, связанные странсформацией виртуала, сейчас я могу сказать, что сама смертьН.Носова – это виртуальная смерть. Это то событие, которое в ре-альности виртуала Н.Носова произошло вдруг и неожиданно, хотяпотенциально данное событие в этой реальности находилось, ужеизначально содержалось. То, что оно произошло – мы все это пере-живаем актуально, и это событие не может не повлиять интерак-тивно на все последующие шаги. Собственно, здесь сижу сейчас я,а не Николай Александрович, который должен был бы вести этотсеминар. Начинают происходить какие-то изменения и, в общем-то, это событие порождает новую автономную реальность, котораяначинает существовать и действовать по своим внутренним зако-нам. То есть, по сути, для виртуалистики, как научного направле-ния, произошло то самое виртуальное, историческое событие, ко-торое мы сейчас переживаем: произошло, происходит закрытие од-ного какого-то потока наших действий, мыслей и начинается что-тосовершенно другое, новое.

211

Понимая, что у нас одновременно, сейчас, существует две реаль-ности: порожденная (виртуальная) и порождающая (константная), ив этом смысле ушедший сейчас с нами.

Поэтому вам бы, наверное, интересно было услышать, а что все-таки происходило в той порождающей реальности, в которой про-изошло то самое историческое событие – уход ученого, коллеги, че-ловека, мужа, отца.

Каждый виртуалист, каждый человек, раз мир виртуален и по-лионтичен, находится одновременно в нескольких, во многих реаль-ностях, где он встроен телесно, где он встроен своей волей, где онвстроен своими мыслями и где он реализуется как личность с опре-деленной добродетелью.

Буквально в самые последние месяцы, дни, у меня было такоевпечатление, что в нашей виртуальной реальности виртуалистикиначал происходить просто шквал событий. У нас книги одна за дру-гой выходят или готовятся к изданию, открываются круглые столына конференции по психологии, на III Российском философскомконгрессе, ремонтируется помещение Центра виртуалистики. Ну про-сто какой-то взрыв, казалось бы. Поэтому мы в последнее время об-суждали с Н.Носовым все, что связано с тем, как происходит распро-странение любого, в том числе и нашего, виртуала на других людей,на какие-то другие виртуалы, в конце концов, как любой конфликт4

распространяется?В связи с данными вопросами нами обсуждалась и вводилась

новая терминология. Мы с Н.Носовым говорили о создании терми-нологического комитета, о разработке международных терминоло-гических стандартов области виртуалистики.

И здесь мне представляется важным сказать вот еще о чем. Таккак виртуалистика межпредметна, постдисциплинарна, в некоторомсмысле всеобъемлюща, прежде всего ввиду ее инвариантности покачеству – Н.Носов ее прямо относил к парадигматике, – она де-фак-то претендует на изменение статуса видения мира.

Я могу заметить, что если говорить о какой-то сакральной, веч-ной реальности основных философских, научных событий, которыебыли в жизни человечества, то можно назвать всего лишь несколько:это первая картина мира, которая была предложена Птолемеем. Еесменила вторая – Коперника. Затем третья картина мира, котораябыла сформирована Исааком Ньютоном. Далее четвертую поправкувнес Эйнштейн и, наконец, на мой взгляд, пятое видение мира далНиколай Носов. Он изменил картину мира: с появлением виртуали-стики наше понимание законов формирования и развития вселен-

212

ной изменилось. Вселенная «стала развиваться» по другим – вирту-альным законам. Мы живем уже в виртуальной мире, об этом и гово-рит Манифест виртуалистики, написанный Николаем Носовым.

Участники нашего семинара, все наши современники могут пе-режить, увидеть, как начинает происходить трансформация реально-сти. Это, несомненно, захватывающее, завораживающее событие –ведь началась какая-то совершенно другая философия.

Обычно это происходит за счет того, что человек, который являл-ся носителем того или иного виртуала: вот, я что-то придумал, я самыйлучший, я читаю самые лучшие лекции, организую ту или иную жизньв какой-то системе, институте и вот в какой-то момент жизни любоймастер вдруг начинает ощущать, что он почему-то остается один. По-лучается так, что лидер со своим самым передовым представлением, ссамым лучшим выполнением функций, с самым лучшим ощущением,предвосхищением новой реальности – не позволяет зайти в эту реаль-ность другим. Например, новичкам – молодым специалистам, кото-рые, когда зайдут, обязательно все сделают плохо.

Поэтому для того, чтобы расширить свой виртуал, необходимо,прежде всего, его освободить. Мы с Носовым обсуждали и вводилитакое понятие, как контракция виртуала или вакуум виртуальный –когда остается только оболочка виртуала, а телесность, тело виртуа-ла отсутствует.

Так вот, по сути, Носов сделал самое выдающееся событие длятого, чтобы его виртуал начал наполняться. Своей смертью он егоосвободил!

Что такое проект? «Проектус» в переводе с латыни, дословно, –это, с одной стороны, «пробрасывание» вперед. Отсюда слова проек-ция, проектор.

Мы с Н.Носовым обсуждали такое понятие, как проекция вирту-ала, когда я, автор, как носитель какой-то идеи, какой-то системнойдеятельности, какого-то миропонимания, – я это все проецирую внесебя. То есть я заражаю вас своим виртуалом – «изливаюсь» на вас.

А с другой стороны, в еще одной коннотации, проект – это«сложение с себя обязанностей». То есть когда я, автор, рассказываю,что надо сделать и заражаю этим аудиторию, людей, сподвижников,то это делать начинают они. Вы начинаете в нем жить, обживать. Вынаходите себя в совершенно новом качестве.

На семинаре мы сегодня уже говорили про коммунистическийвиртуал5 . И мы с Николаем Александровичем обсуждали такой во-прос, как облитерация виртуала. Облитерация – это забывание, сти-рание. Феномен облитерации хорошо известен в медицине: облите-

213

рация сосудов при ишемической болезни сердца, облитерация по-лых органов (например, желчного пузыря при желчнокаменной бо-лезни). А есть облитерированные виртуалы: вроде мы знаем, что они –реальности – есть, но в то же время мы ими не пользуемся. Это и естьоблитерация виртуала. Самое страшное – если бы произошла обли-терация виртуала виртуалистики.

Как вы видите, я сейчас использую достаточно широко латин-скую терминологию как первоязыка науки. По всей видимости, ла-тинский язык – живет, он не облитерирован.

Мы с Н.Носовым вплотную подошли к формированию комите-та по созданию международной номенклатуры в области виртуалис-тики, и конечно, мы здесь хотели бы получить поддержку Россий-ского философского общества (РФО).

Понятно, что язык должен быть латинский, русский,… но мы го-ворили и о литовском и грузинском, просто так сложилось. Это четы-ре языка, которые претендуют сейчас на статус «виртуальных» де-фак-то6 . Латынь – потому что она просто виртуальна для нас, частично об-литерирована: оболочка есть, а тело ее мы начинаем наполнять новымсодержанием. Русский язык потому, что по судьбе исторического со-здания Родина виртуалистики – Россия, среднерусская возвышен-ность, Москва, Московская область. Николай Александрович, кстати,похоронен недалеко от Москвы – близ деревни Носово.

Так вот, о виртуале. Для того чтобы вовлечь кого-либо в виртуал,необходимо носителю спроецировать его из себя во вне – продемон-стрировать, а затем произвести собственную контракцию – освобо-дить виртуал. То есть виртуал – это жизнь, и человек должен почув-ствовать, что это за жизнь, прожить, пережить, обжить виртуал. Дол-жен войти в него целостно – тремя реальностями: сознанием,телесностью и волей. Получить в результате новую личность – себя вкачестве нового человека. Повстречать своего собственного двойни-ка – внутреннего человека.

Поэтому и наш семинар – это возможность для того, чтобы до-кладчик, мастер сначала сделал виртуальную проекцию, а потом про-извел собственную контракцию – немножко отошел в сторону и далкаждому возможность что-то прожить, отнестись к услышанному,задать какой-то вопрос. Дал возможность почувствовать себя такимже виртуалистом.

Мы начинали вводить понятие габаритов виртуала7 . Габаритывиртуала проявились когда мы начали работать с бронхиальной аст-мой – с аретеей бронхиальной астмы. Как раз пришел АлександрНиколаевич Михайлов – один из наших ведущих специалистов, раз-

214

работчиков аретеи бронхиальной астмы – подходов и технологий еедевиртуализации (элиминации)8 . Это тоже какой-то отдельный мир,но и он – часть виртуала Н.Носова… А виртуал Носова, как и любойдругой, как мы знаем, характеризуется полионтологичностью и по-лионтичностью – это множество миров, которые связаны единойприродой, единым началом.

Николай Александрович старался проецировать свой вирту-ал на окружение, коллег. Виртуалистика – вещь очень простая,когда понимаешь. Просто – когда знаешь «как». Но если знаешь«как» – это не значит, что будет легко. Быть виртуалистом оченьне легко, т.к. виртуалистика разомкнута: есть какие-то «кубики»и принципы формирования и манипулирования инструментари-ем виртуалистики.

Поэтому очень важно научиться видеть виртуальные проявления,феноменологию, которая происходит в какой-то конкретной, прак-тической реальности. Поэтому-то Н.Носов хотел, чтобы наш центр,если говорить о перспективах, помог решить конкретные проблемы,противоречия, которые есть в той или иной области практическойдеятельности.

Понятно, что проблемы, противоречия мы должны разрешать сопорой на специалистов, которые работают с конкретными научно-практическими задачами.

Здесь мы сталкиваемся с феноменом так называемой виртуаль-ной ловушки, который мы тоже успели обговорить буквально передсамым уходом Николая Александровича Носова… В чем состоит фе-номен виртуальной ловушки?9

Феномен виртуальной ловушки возникает, например, при транс-ферте какого-то знания из одной практической области деятельнос-ти в другую. Работы вокруг данной проблематики ведутся давно. Изпоследних, наиболее интересных на мой взгляд, могу назвать моно-графию Александра Крушанова «Язык науки в ситуации предстан-дарта», в которой очень хорошо описаны феноменологические про-явления затруднений такого переноса, трансляции, трансферта зна-ний при формировании новых областей исследований.

Но вот представьте, есть теория решения изобретательских за-дач – ТРИЗ – Г.С.Альтшуллера.

Она создавалась следующим образом. Были изучены несколь-ко тысяч патентных заявок, в результате анализа этих заявок былиопределены алгоритмы, которые применялись изобретателями,эти алгоритмы были описаны и теперь каждый желающий можетих изучать.

215

Что происходит при обучении каноническим алгоритмам? Мы

учим, готовим и воспитываем не человека, способного порождатьлюбой изобретательский алгоритм деятельности, а человека, способ-

ного лишь его воспроизвести.Дело в том, что результат деятельности (алгоритм) предъявляет-

ся как парадигма деятельности, и данный виртуальный трансферт(перенос не стали использовать из-за занятости слова психологией)мы описали как ловушка Баранкина (был такой мультфильм «Баран-

кин, будь человеком!»).Иными словами, в результате вместо личности художника, спо-

собной к созданию произведения: порождению в своем сознании,

телесности и воле описанного исследователем алгоритма действий какчастного случая практики или, если смотреть шире, – жизнедеятель-

ности, получается личность ремесленника, который лишь воспроиз-водит предложенные канонические образцы.

Многие великие изобретатели страдают «синдромом Остапа Бен-

дера», который и не знал, что на одних досках играл испанскую пар-тию, а в оставшихся 12 черные защищались от великого комбинато-

ра хоть и устаревшей, но достаточно эффективной защитой Филидо-ра. То есть изобретатель зачастую не знает, не отдает себе отчет в том,

что пользуется ТРИЗовскими алгоритмами: для него алгоритм – это

частный случай функционирования его сознания.Таким образом, есть трансферт конгруэнтный – перенос из од-

ной реальности в другую и неконгруэнтный – с подменой или субпо-зицией, когда мы говорим о подготовке любого специалиста на ос-

нове изучения чужого опыта.

Вот очевидный для многих пример. Когда дети спрашивают, от-куда они появились, то родители им отвечают, что их нашли в капус-

те или аист принес, тем самым нормальные родители производят кон-груэнтный трансферт.

У меня есть дочь, и если кто-то мне скажет, что дети появляются

благодаря тому, что мы с женой чем-то занимались о чем в книгах пополовому воспитанию пишут, то я не соглашусь. Для любого родите-

ля его ребенок – чудо!Между процессом «книжного типа» и ребенком есть виртуаль-

ный разрыв порожденности – чудо.

Поэтому конгруэнтный трансферт состоит в том, чтобы ребенкурассказать о его рождении с учетом того, что есть определенное чудо,

которое мы до конца описать не можем – это с одной стороны. А сдругой, о чуде надо сказать на языке понятном ребенку – человеку с

216

формой сознания, телесности, личности, воли ребенка. Поэтому когдамы говорим про аиста или капусту, то такой рассказ является для негосовершенно адекватным.

Еще один пример или ситуация. Виртуалистика говорит о том,что заболевание и здоровье – это порожденные состояния. Для чело-века с конкретно-предметной формой сознания можно сказать, чтоздоровье и болезнь – это то, что может быть привнесено и соответст-венно забрано у человека. И болезнь, и здоровье – это то, что появ-ляется, приобретается, восстанавливается, находится, возвращается.И то, что – забирается, теряется, пропадает, уходит. То есть для лю-дей с натуральным, конкретно-предметным, сознанием виртуальнаяприрода мира была конгруэнтно объяснена и рассказана.

Некоторые из вас могут заметить, что я только что рассказал обархаических представлениях о здоровье и болезных.

Когда человек с классическим научным сознанием, у которогонет виртуального мировоззрения, начинает изучать так называемуюархаику представлений о здоровье и болезни, то анализ таких пред-ставлений ни к чему хорошему привести не может.

Гиперболизирую ситуацию. Полагаю, что цивилизационныйслой – это слой, собравший, вобравший в себя, из-за классичес-кого научного мировоззрения, артефакты неконгруэнтных субпо-зиций наших знаний о мире. А так как это достаточно большойслой, то когда человек в него попадает, то находит в нем все, чемон может увлечься как личность, куда может встроиться телесно,то, что он может начать делать (реализовать свою волю), то, надчем он может начать размышлять (это мы говорим о реальностисознания). То есть человек обретает, осваивает новый для него мир,но этот новый мир состоит из фрагментов и артефактов субпози-ций. Не зря же говорят, что некоторые страны потеряли душу вгонке цивилизации, что философия помогает победить шизофре-нию мира и т.д.

Теперь можно сказать о политической виртуалистике. О России.Сегодня в стране мы имеем серьезные демографические пробле-

мы. Как видит причины данных явлений виртуалистика?Когда совершается какое-то историческое событие, то происхо-

дит поломка, слом существующего, действующего виртуала, его об-литерация и возникновение нового, неизвестного виртуала. Эвакуа-ция населения в прежние условия не возможна. В данной ситуациидолжны начать проявляться сдвиги в популяционной телесности,сознании, личности, воле, внутреннем человеке. Это макроуровеньрассмотрения.

217

Благодаря тому, что мы занимаемся учебной, тренинговой и кон-

сультационной деятельностью, мы фиксируем подобный класс фе-номенов и на микроуровне – на уровне группы или организации.

Нарушения, например, ориентировки в пространстве из-за того, чтопроисходит изменение, сдвиг в телесной составляющей, в сознании

и реальности воли людей. К примеру, часто участники тренингов не

могут перейти с одной станции пересадок на другую, т.к. они теряют-ся. Поэтому вспышка травматизма, которая наблюдалась через год

после событий 1991 г., с классических научных позиций ничем необъясняется. Объяснение с виртуальной точки зрения вполне оче-

видно. Рост травматизма – это отражение тех самых изменений вир-

туального самообраза – соби – нашей нации.Более того, мы обсуждали многое из того, что связано с законо-

мерностью развития виртуала реальной экономики. Они отличаютсяот закономерности развития виртуала виртуальной экономики, из-

вините за тавтологию, т.к. речь идет о виртуальной экономике не в

виртуальном, а в обыденном понимании данного слова.Оказывается, кривые роста реальной экономики отличаются от

кривых информационного роста. Последние, кстати, совпадают скривыми демографического роста. Поэтому можно высказать гипо-

тезу, что рост численности населения на Земле связан с тем, что насе-

ление начинает жить в информационном виртуале цивилизационныхартефактов или субпозиций – в виртуальной экономике в традици-

онном, обывательском понимании виртуальности. Иными словами,популяция расценивает, что она все время находится в зоне экспо-

ненциального роста, т.е. на возрастающей части кривой. В данной

зоне не запускаются механизмы обратной связи по ограничения рож-даемости, процесс саморегуляции не запускается.

Мы сейчас подошли к описанию демографических виртуальныхсобытий. Это то, что мы не успели написать, то что не успели с Н.Но-

совым до конца обсудить.

Если говорить о социальном времени, можно отметить, что естьвремя существования, жизни виртуала, время его социальной адек-

ватности.Оказывается, у рождения, у жизни того или иного виртуала тоже

есть какие-то закономерности, которые мы успели нащупать10 .

Если говорить об уровне отдельного человека, то статус телесно-сти, сознания, личности и воли меняется не быстрее чем за 3 месяца.

Вообще новый человек не может родиться быстрее, чем за 270 дней.Связано это как раз с вырастанием, формированием этого самого

218

виртуала. Для того чтобы стать специалистом, профессионалом, надопотратить около 7 лет. Кстати, человек «разрушается» в тюрьме тожепримерно за 8 лет.

Как социальные виртуалы играют злые шутки?Почему-то у нас никто не говорит об этом, но в 1980-е гг. в Вели-

кобритании правительство решило сокращать ассигнования на науч-но-исследовательские институты, занимавшиеся сельскохозяйствен-ной проблематикой. Но дабы не оборвать работу этих институтов, быларазработана программа поступательного снижения финансирования.Как говорили британские управленцы – сфера научно-исследователь-ских работ в области сельского хозяйства «подверглась тысячам мел-ких ударов». В результате было достигнуто совершенно противополож-ное. Все привело к демотивации сотрудников и прекращению притокав данную сферу молодежи и смены кадров… К чему я клоню? Ну, еслимы посчитаем время, прошедшее между первым событием и недавнейвспышкой коровьего бешенства, которая потрясла весь мир, то можноспрогнозировать, что у нас, в России, вспышки чего угодно могут на-чаться к 2010 г., а может быть, и раньше.

Если подвести короткие итоги, воспользовавшись языком исто-рической метафоры, то мы с Н.Носовым подошли вплотную к поли-тической виртуалистике и остановились практически перед ней.

Продолжим разговор о виртуальных принципах формированиятой или иной реальности. Сегодня очень модно говорить об имидже-логии, управлении, конфликтологии, о киноиндустрии.

Оказывается, для того, чтобы снять хороший фильм требуютсятри вещи: хорошая история, фабула – это в переводе с латыни озна-чает басня или сказка; должен иметь героя, как правило это какая-токинозвезда; и самое главное для того, чтобы фильм имел кассовыйуспех, он должен быть снят в одном жанре.

Если роман пишется в нескольких жанрах одновременно, еслифильм снят в нескольких жанрах одновременно, то это искусство недля всех, это элитарное кино. Замечено, что процент людей, способ-ных воспринимать искусство, т.е. имеющих полионтичное сознание,различающих полионтологизм реальности, составляет примерно 5%от популяции. Еще 10–15% – это те люди, которые способны чувст-вовать и видеть, что за этим, так скажем, «сюром» что-то есть.

Я сейчас во время своего выступления, к сожалению, жанровую чис-тоту не соблюдаю, и даже, более того, и сюжетную чистоту не соблюдаю…

Романы, как известно, делятся на несколько категорий: на сю-жетные романы и несюжетные романы. Сюжетные романы – это те,что классифицируются на любовные, эротические, детективные и

219

прочие. А несюжетные романы – это романы, в которых много чего

намешано, как правило, исторические, например «Петр Первый» –

это внесюжетный роман, в котором много чего происходит. Что свя-зывает в нем все воедино? Это всего лишь какая-то высшая реаль-

ность – существование страны, создание государственности, патри-отизм, непреходящие человеческие ценности...

Мое выступление – внесюжетно, многожанрово. Что его цемен-

тирует, сохраняет претензию на семинар, на научную форму докла-да? Внесюжетную связь обеспечила виртуальная парадигма и вирту-

ал Н.Носова.У нас, как я понимаю, практически разработано синопсическое

описание виртуала. Синопсис – это значит один взгляд, как бы об-

щий взгляд. Он включает четыре реальности: сердечную реальность –реальность телесности, реальность воли, реальность личности и ре-

альность сознания.Мы приступили к несинопсическому – универсальному описанию

реальности виртуала. Мы начали работать с системными методами

третьего поколения, с инвариантным моделирования на основе тео-рии гиперкомплексных динамических систем А.Н.Малюты11 .

Когда великие люди уходят, то отмечается такая феноменология –

сразу же появляются какие-то тексты, авторство которых приписы-вается ушедшему человеку. Я рассказываю из виртуала Н.Носова,

поэтому отмечу: сказать что это текст Носова – нельзя, и в то же вре-мя я не могу сказать, что это мой текст. Скорее, я готов приписать его

Николаю Александровичу, хотя наверняка он сказал бы это как-то

по-другому, по-своему.Продолжу о виртуальной феноменологии – о феномене вирту-

альной контракции.Есть словари сокращений и аббревиатур. Я посмотрел на букву

«А» в словаре Ахиджаняна «Медицинских и медико-сопутствующих

сокращений» и насчитал на эту букву 3 страницы. «А» – это катего-рия летного состава, допущенного к полетам, это также и альбумин

и пр., и т.п. Есть масса реальностей, в которых происходит контрак-ция виртуалов до буквы «А». И если мне говорят «А», то совершенно

непонятно из какого виртуала, из какой реальности деятельности эта

буква звучит.Поэтому терминология виртуалистики, стандарты терминологи-

ческие, но и конечно, толковый словарь по виртуалистике – должнысоздаваться. И должен он создаваться как новый словарь уже следу-

ющего поколения, в основе которого лежит, конечно, язык между-

220

народный: в медицине, в метеорологии, в юриспруденции – это ла-тинский язык. Я думаю, что вполне возможно, что и в виртуалистикетоже должен быть язык латинский.

Мы начали обсуждать с Н.Носовым виртуальные смерти – раз-рядку виртуала, которая происходит на тренингах, и например, вовремя психотерапии.

Виртуалистику очень трудно понять по одной простой причине –она сама строится по виртуальным принципам. Кроме того, как я ужеговорил, она постпредметна, междисциплинарна и поэтому, если мыговорим о каком-то конкретном примере, то может получиться так,что этих рецептов разрешения той или иной проблемы в практическойобласти деятельности уже много. Да, если человек в ней работает, со-вершенно адекватен и не собирается выходить за ее пределы, то вирту-алистика ему просто не интересна. Ну зачем? Ему и так хорошо, день-ги платят, специалист уважаемый, людям помогает. Чего еще надо?

Оказывается, если опять говорить о взаимодействии виртуалов, тоесть какие-то вещи, нащупанные теми же самыми литераторами – еслироманист хочет иметь успех, то его роман 2/3 текста должен содержатьизвестного, а 1/3 авторского. Некоторые считают, что эта цифра 1/4.

Виртуалистика в чистом виде, per se, на мой взгляд, занимает 90%совершенно нового, уникального и 10% понятного для обыденногосознания. И поэтому виртуалистика достаточно сложна для понима-ния. Но, тем не менее, люди когда выходят на уровень системной ра-боты, а как правило, это происходит лет через 20 практической дея-тельности, когда они всю свою практическую реальность, свой вир-туал, знают уже как свои 5 пальцев, тогда им становится интереснорешать именно тот пласт задач, который связан с виртуалистикой.

Еще один интересный феномен: когда текст виртуальный, то онявляется самодостоверным. По-другому, иначе просто нельзя сказать.

Этот момент многие специалисты замечают. Так, один из вели-ких джазовых дирижеров сказал, что самое главное в работе дириже-ра – это понять, что наступил тот самый момент, когда вы можетепозволить им, оркестрантам, играть самим. Когда люди вошли в вир-туал и начинают играть, то там уже мешать не надо, все само идет.

Недавно в гостях передачи «Ночной полет» был один из режис-серов московских театров. И ведущий у него спросил:

– Говорят, вы такой режиссер странный, вы любите смотреть своиспектакли?

– Да, очень люблю.– А почему?– Вы знаете, я стою, смотрю и думаю: неужели это я создал? Ведь

спектакль живет какой-то своей собственной жизнью, и мне инте-ресно. Я смотрю, и сам не верю, неужели это я сам поставил.

Мне кажется, мы сейчас подошли к тому самому моменту, когдадаже Николай Александрович мог бы сказать, что ему интересно, емубыло бы очень интересно сейчас жить вместе с нами и смотреть и ду-мать, что неужели это все виртуалистика.

Виртуалистика должна сейчас породить совершенно новую ре-альность, величие, масштабы и габариты которой мы даже не можемсебе представить. В это время чудесное посчастливилось нам с вамипрожить, пожить.

Ну а с точки зрения развития науки его поступок очень сильный –освободить свой виртуал для того, чтобы его начали обживать дру-гие, т.е. отдать себя – тоже сильный научный ход.

Я хотел сделать один доклад, у меня получился совершенно дру-гой. Но он получился именно таким.

Спасибо.

Примечания

1 См., например: Успенский В.А. Теорема Гёделя о неполноте. М., 1982.2 Позднее идея была подробно изложена в предисловии к работе: Асадуллин Э.Ф.

Виртуальный подход в истории. М., 2003.3 Только что я перечислил четыре объективных свойства любой виртуальной ре-

альности: порожденность, автономность, актуальность и интерактивность, опи-

санные Н.Носовым и О.Генисаретским (1986).4 Здесь отсылка к предыдущему докладчику – профессору В.П.Дурину (Хабаровск),

выступавшему в первой части семинара с докладом «Конфликт как виртуальное

явление».5 Здесь отсылка к предыдущему докладчику.6 Речь идет о коллегах – Ревазе Копаладзе, обещавшем работать над словарем на

грузинском, и Андрюсе Калугинасе из Литвы.7 Габариты виртуала – произведение ранга виртуала (количество его иерархичес-

ких уровней) на его прядок (количество элементов, реальностей на каждом ие-

рархическом уровне).8 Позже Центр виртуалистики ИЧ РАН выпустил две монографии, посвященные

виртуальной теории бронхиальной астмы: Носов Н. Виртуальный конфликт: вир-

туальная социология медицины. М., 2002. Михайлов А.Н. Аретея нарушений ды-

хания. М., 2003. (Тр. Центра виртуалистики. Вып. 22).9 Пронин М.А. Виртуальные ловушки // Рационализм и культура на пороге третьего

тысячелетия: Материалы III Рос. филос. конгр. (16–20 сент. 2002 г.). В 3 т. Т. 2.

Ростов н/Дону, 2002. С. 354.10 В 2006 г. вышли наши работы, посвященные синдрому жизненного истощения и

его противоположности – феномену жизненного наполнения.11 Малюта А.А. Гиперкомплексные динамические системы. Львов, 1989.

Оглавление

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ БИОЭТИКИ

Б.Г. Юдин

Чтоб сказку сделать былью? (Конструирование человека) .....................................3

Т.В. Мишаткина

Универсальные принципы, моральные нормы

и ценности биомедицинской этики ........................................................................ 27

Я.С. Яскевич

Биоэтика в контексте междисциплинарных стратегий

и механизмов создания этических комитетов ........................................................ 48

О.Р. Айзберг

Соблюдение этических норм в научных исследованиях

психотропных препаратов ....................................................................................... 70

ПРОБЛЕМЫ ГЕНЕТИКИ

В.Л. Ижевская

Этические и правовые аспекты генетического

тестирования и скрининга ....................................................................................... 78

Я.В. Чеснов

Родильный антропоценоз ........................................................................................ 96

С.А. Боринская, Н.К. Янковский

Генетическая адаптация популяций к природным

и антропогенным факторам внешней среды ........................................................ 103

И.Б. Моссэ

Этико-нормативное регулирование генетического

тестирования в республике Беларусь .................................................................... 114

ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ

Ф.Г. Майленова

Комплексный анализ последствий морального выбора ....................................... 121

К.Г. Сурнов, П.Д. Тищенко, Е.Ю. Балашова

Проблемы этики в клинической психологии ....................................................... 141

Лиза Бортолотти, Маттео Мамели

Обман в психологии: моральный ущерб и польза ................................................ 150

Ф.Г. Майленова

Нравственные аспекты гипнотерапии .................................................................. 168

П.Д. Тищенко

Медицина и, или парамедицина: в чем смысл конфликта? ................................. 175

ПРОБЛЕМЫ ВИРТУАЛИСТИКИ

О.А. Скоркин

Гуманитарная экспертиза в системе образования ................................................ 180

Г.П. Юрьев

Виртуальная этика мировоззренческой травмы ................................................... 195

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

М.А. Пронин

Виртуал Николая Носова (Выступление на первом заседании семинара

РФО «Виртуалистика», 18 января 2002 г.) ............................................................. 207

Научное издание

Биоэтика и гуманитарная экспертизаПроблемы геномики, психологии и виртуалистики

Утверждено к печати Ученым советом

Института философии РАН

Художник Н.Е. Кожинова

Технический редактор Ю.А. Аношина

Корректор А.А. Гусева

Лицензия ЛР № 020831 от 12.10.98 г.

Подписано в печать с оригинал-макета 14.08.07.

Формат 60х84 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Ньютон.

Усл. печ. л. 14,00. Уч.-изд. л. 12,43. Тираж 500 экз. Заказ № 024.

Оригинал-макет изготовлен в Институте философии РАН

Компьютерный набор Т.В. Прохорова

Компьютерная верстка Ю.А. Аношина

Отпечатано в ЦОП Института философии РАН

119991, Москва, Волхонка, 14