СОДЕРЖАНИЕid.atiso.ru/files/tiso_2_2017.pdf · 2017-07-31 · мозом для...

1

СОДЕРЖАНИЕ

ЭКОНОМИКА. ТРУД.

ЗАНЯТОСТЬ

УПРАВЛЕНИЕ

ОБРАЗОВАНИЕМ

СОЦИАЛЬНОЕ

УПРАВЛЕНИЕ,

СОЦИАЛЬНЫЕ

ИНСТИТУТЫ

И ПРОЦЕССЫ

Зубова Л.Г. Проблема бедности населения в России: возможности выхода из тупика . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3

Вешкурова А.Б., Копылова Н.А. Регулирование процессов внешней трудовой миграции в Евразийском Экономическом Союзе . . . . .19

Хуторова Н.А. Содействие международному развитию как элемент международной экономической безопасности . . . . . . .31

Усов А.И. Корпоративная социальная политика в нефтедобывающей сфере: некоторые тенденции и достижения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .45

Оленникова О.В.Механизм формирования конкурентоспособности работников в сфере розничной торговли . . . . . . . . . . . .57

Аксенова Е.И. Проблемы воспроизводства инновационных профессиональных компетенций в национальной образовательной системе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .70

Макашина И.И. Возможности диверсификации образования в процессе подготовки кадров для морского транспорта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .78

Прасолов В.И., Токарев В.В. Продолжительность жизни как критерий социальной политики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .86

Кузнецов М.Ю., Ананченкова П.И. Образовательная поддержка женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .104

2

Труд и социальные отношения № 2 2017 г.

ВОПРОСЫ ПРАВА

РЕЦЕНЗИЯ

Бочаров М.П. От мониторинга СМИ до KPI и медиаметрических индексов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .116

Досугова А.В. Социальная ответственность как фактор снижения риска в организации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .132

Николаева Ю.Е. Эмоциональные составляющие процесса коммуникации в подростково-юношеском возрасте . . . .140

Мальцев В.А. Особенности европейской модели гарантирования трудовых прав работников при банкротстве работодателя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157

Сулиев В.Ф. Об обязательствах по оплате выполненных работ (оказанных услуг), не предусмотренных государственными контрактами . . . . . . . . . . . . . . . . . . .168

Линец А.А. Некоторые аспекты установления трудовых стандартов в межгосударственных торговых отношения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .175

Карташова Г.Н. Правосубъектность несовершеннолетних по трудовому законодательству Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .185

Рецензия на коллективную монографию «Социально-трудовые отношения в современной России: проблемы и решения» под редакцией доктора экономических наук, профессора А.А. Разумова . . . . .195

3

ЭКОНОМИКА. ТРУД. ЗАНЯТОСТЬ

ПРОБЛЕМА БЕДНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ:

ВОЗМОЖНОСТИ ВЫХОДА ИЗ ТУПИКА

Автор: Зубова Л.Г.

Зубова Лариса Георгиевна – кандидат экономических наук, заместитель руководите-ля Проектно-аналитического центра АТиСО.Адрес: 119454, Москва, ул. Лобачевского, д. 90.Тел.: 8-499-739-63-47. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье рассматриваются факторы, причины, последствия и возможности преодоления состояния бедности многочисленных слоев и групп населения в России с применением результатов выборочных обследований бюджетов домашних хозяйств за период 2005-2014 годов, методология и практика организации которых согласована с международными принципами и стандартами. В ходе анализа использованы такие ста-тистические показатели, как располагаемые ресурсы домашних хозяйств, расходы на их конечное потребление, социально-демографические характеристики размера и состава домашних хозяйств, прожиточный минимум, коэффициент фондов. Проведенный анализ уровня и динамики показателей позволил оценить текущие изменения, выявить тенден-ции в области доходов и потребления домашних хозяйств за 10 лет, определить масшта-бы бедности и обосновать предпосылки, необходимые для ее преодоления. В статье со-держатся предложения по совершенствованию опыта регулирования различий в дохо-дах населения в интересах обеспечения устойчивого экономического роста и социаль-ного благополучия всех слоев общества. Приобретение такого опыта позволит России не декларативно, а практически развиваться в направлении социального государства с ры-ночной экономикой. Особое внимание уделено формированию жизнеспособной системы социально-трудовых отношений, базирующейся на эффективных механизмах мотивации и стимулирования работников к плодотворной и созидательной трудовой деятельности.

Ключевые слова: бедность, неравенство, коэффициент фондов, прожиточный ми-нимум, домашнее хозяйство, располагаемые ресурсы домашних хозяйств, малоиму-щие домашние хозяйства, социально-трудовая сфера.

Процессы социального расслоения – обеднение многочисленных слоев на-селения и обогащение отдельных групп, обладающих властью и влиянием в си-стеме управления и экономике, – не позволяют сегодня считать Россию благо-получной и комфортной страной для большинства граждан. Это является тор-мозом для экономического роста и развития. Даже «тучные» для России годы экономического роста (порядка 7% прироста ВВП в период 2003-2007 гг.), не-смотря на благоприятные финансовые возможности для эффективного преоб-разования социально-трудовой сферы, были отмечены усилением степени не-равенства. Так, коэффициент фондов (соотношение среднедушевых денежных доходов 10 процентов наиболее и соответственно 10 процентов наименее обе-спеченных групп населения) вырос с 14,5 раз в 2003 году до 16,7 раз в 2007. По сравнению с началом 90-х годов данный показатель различий в денежных до-ходах увеличился более чем вдвое [1].

4


По данным статистики, в 2015 году коэффициент фондов составил 15,5 раз и это один из наиболее высоких показателей в мире [2]. Причем важно обратить внимание на то, что данный показатель отражает различия только в текущих де-нежных доходах и не учитывает дифференциации в накопленном имуществе и сбережениях в семьях с разным уровнем жизни. Согласно принятой в между-народной практике оценке, если коэффициент фондов превышает десятикрат-ный уровень, то страна находится в зоне социальной неустойчивости и приме-нительно к России это означает, что масштабы неравенства приобретают край-ние, социально опасные формы [3].

Концентрация богатства в руках узкого круга людей достигла колоссальных размеров. Если доля России в мировом ВВП в 2015 году составила 1,77 про-цента (10-е место в рейтинге по уровню ВВП), то количество российских мил-лиардеров в списке Форбс в том же году – 4,76 процента (5-е место в рейтин-ге Форбс). Многие годы до падения цен на нефть Россия была на втором месте по числу миллиардеров, уступая только США. Россия существенно отличается от остальных стран по источникам происхождения богатства. Если в развитых странах благосостояние миллиардеров заработано на инновациях и высокотех-нологичном производстве, то источник благосостояния российских миллиарде-ров – это преимущественно природные ресурсы, сырьевой сектор.

В условиях экономического кризиса бедность расширяет свои границы, во-влекая в нее не только низко-, но и среднеобеспеченные группы населения. Офи-циальная статистика определяет уровень бедности на основе величины прожи-точного минимума, которая рассчитывается исходя из физиологических норм потребления без учета социальных потребностей, тем самым едва обеспечи-вая физическое выживание людей и не создавая даже минимально необходи-мых условий для их развития. В период 2005–2015 годов рост прожиточного ми-нимума отставал от роста среднедушевых денежных доходов (соответственно 3,2 раза против 3,7 раза) и едва опережал рост потребительских цен на продо-вольственные товары (3,0 раза в указанный период). За три квартала 2016 года при росте потребительских цен на 4,1 процента прожиточный минимум увели-чился только на 0,9 процента [1; 2].

Динамика прожиточного минимума и численности населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума за период 2005–2015 годы представлена на рис. 1.

Согласно данным официальной статистики, в период кризиса 2008–2009 годов масштабы бедности удалось удержать на уровне порядка 18 млн. человек и до 2013 года даже обеспечить некоторое ее снижение (15,5 млн человек). В 2015 году уровень бедности в России достиг новой максимальной отметки: численность граждан с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума воз-росла до 19,2 млн человек. По сравнению с 2014 годом количество бедных уве-личилось на 3,1 млн человек (13,4% всего населения страны), и сегодня за чер-той бедности живет примерно каждый седьмой гражданин России [2]. По заяв-

5


Рис. 1. Динамика прожиточного минимума (ПМ) и численности населенияс денежными доходами ниже величины ПМ*

(в среднем на душу населения, руб. в месяц; млн. человек)

* Здесь и далее рисунки с использованием статистических данных выполнены Н. А. Ма-зиной (Проектно-аналитический центр АТиСО).

лению помощника президента России Андрея Белоусова (25 мая 2016 года), в России с начала кризиса появились почти 5 миллионов «новых бедных людей» [4].

Основные определения бедности Наиболее полная и развернутая информация о составе, доходах, расходах и

потреблении бедных семей содержится в материалах выборочных обследова-ний бюджетов домашних хозяйств [5;6]. При этом бюджетная статистика опе-рирует следующими основными категориями:

Домашнее хозяйство представляет собой совокупность лиц, проживающих в одном жилом помещении или его части как связанных, так и не связанных род-ством, совместно обеспечивающих себя всем необходимым для жизни, полно-стью или частично объединяя и расходуя свои средства. Домохозяйство может состоять из одного человека, живущего самостоятельно.

Располагаемые ресурсы домашних хозяйств – это совокупность денежных доходов домохозяйств, сумм израсходованных накоплений и привлеченных (за-емных) средств и стоимости натуральных поступлений. В целом этот показатель характеризует объем денежных и натуральных (в стоимостной оценке) средств, которыми располагали домашние хозяйства для финансирования своего потре-бления и создания сбережений в период обследования.

Численность малоимущего населения/домашних хозяйств (со среднедушевы-ми располагаемыми ресурсами ниже величины прожиточного минимума) опре-деляется путем соизмерения располагаемых ресурсов каждого обследованно-го домашнего хозяйства с величиной прожиточного минимума.

6


Крайне бедное население/домашние хозяйства – это малоимущее населе-ние/домашние хозяйства с уровнем располагаемых ресурсов в два и более раза ниже величины прожиточного минимума.

Расходы на конечное потребление домашних хозяйств состоят из потреби-тельских расходов, а также оценки в денежном эквиваленте стоимости нату-ральных поступлений продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг. В расходы на конечное потребление не включается стоимость товаров, если они были приобретены не для собственного потребления.

Состав и размер малоимущих домашних хозяйствВ бюджетной статистике состав домохозяйств характеризуется наличием в

них работников, безработных, пенсионеров и детей до 16 лет. Количественные характеристики состава малоимущих семей и их динамика позволяют оценить влияние социально-демографических факторов и причин, определяющих со-стояние бедности отдельных домохозяйств. На рис. 2 отражена динамика от-дельных характеристик состава малоимущих семей в период 2005-2014 годов.

Рис. 2. Динамика основных характеристик состава малоимущих домохозяйств, %

В рассматриваемый период динамика отдельных характеристик состава ма-лоимущих домохозяйств имела различную направленность. Удельный вес безра-ботных в составе малоимущих домохозяйств колебался в диапазоне 1,1–3,7 про-цента и безработица как причина наступления бедности не имела доминирую-щего значения.

Не способствовала усилению бедности и такая причина как отсутствие в малоимущих домохозяйствах работников, поскольку доля малоимущих домо-хозяйств, не имеющих работников, имела тенденцию к понижению (с 15,7% в 2005 году до 11,7% в 2014 году). И напротив, доля малоимущих домохозяйств, имеющих даже 2 и более работников, за 10 лет увеличилась почти на 4 процен-та (с 56,2% до 60,1%).

7


В указанный период снизилась значимость и такого фактора, определяю-щего бедность многих домохозяйств, как наличие в их составе пенсионеров: в 2014 году доля малоимущих домохозяйств, имеющих в своем составе пенсионе-ров, снизилась до 45,2 процента против 56,2 процента в 2005 году. О некотором улучшении пенсионного обеспечения пенсионеров в период 2005-2014 годов свидетельствует тот факт, что в этот период сократилась доля малоимущих до-мохозяйств, состоящих только из пенсионеров (с 11,7% в 2005 году до 7,1% в 2014 году).

Наиболее ощутимое влияние на состояние бедности домохозяйств оказыва-ет фактор присутствия в их составе детей в возрасте до 16 лет. Роль этого фак-тора наступления бедности за 10 лет заметно возросла: с 50 процентов малои-мущих домохозяйств в 2005 году соответственно до 62,9 процента в 2014 году. При этом в большей степени страдают от бедности семьи, имеющие 2 и более детей (их доля за анализируемый период увеличилась с 18,6 до 32,2%), тогда как доля семей с 1 ребенком имела слабую тенденцию к понижению (уменьше-ние на 1,5% за 10 лет).

Структурные социально-демографические изменения в составе и размере малоимущих домохозяйств по итогам 10 лет представлены на рис. 3.

Таким образом, данные бюджетной статистики свидетельствуют о том, что феноменом российской бедности являются малоимущие домохозяйства, име-ющие работников-кормильцев, доходы которых, однако, не позволяют обеспе-чить материальное положение на уровне прожиточного минимума членам се-мьи, прежде всего детям до 16 лет. Преимущественно это домохозяйства из 3 и более человек, именно у них высоки риски бедного существования.

По данным бюджетов за 2014 год малоимущее население в основном пред-ставлено экономически активным населением (64,4% от общей численности ма-лоимущего населения), и чуть более трети – экономически неактивным населе-нием (35,6%). В составе малоимущих преобладают люди со средним професси-ональным (средним специальным) образованием – 26,3 % и со средним (пол-ным) общим образованием – 19,2%, но относительно высока также и доля лиц с высшим профессиональным (высшим) образованием – 17,3%. По признакам пола и возраста отмечены следующие особенности: 28,7% от общей числен-ности малоимущего населения составляют дети до 16 лет; 21,2% – молодежь от 16 до 30 лет; 20,3% – женщины в возрасте от 31 до 54 лет; 19% – мужчины в возрасте от 31 до 59 лет. Малоимущее население проживает преимущественно в городах (более 60%), среди них чуть менее половины составляют жители ма-лых городов с населением менее 50 тыс. человек; около 40% малоимущего на-селения проживает в сельской местности.

Располагаемые ресурсы малоимущих домашних хозяйствНесмотря на достаточно динамичный рост средних показателей благососто-

яния населения в течение 2005–2014 годов, анализ динамики уровня и структу-ры располагаемых ресурсов домохозяйств показывает, что в рамках социальной политики проблема преодоления бедности последовательно и целенаправленно

8


Рис. 3. Структурные изменения в составе и размере малоимущих домохозяйств (в 2014 году по сравнению с 2005 годом, %)

в эти годы не решалась. Сегодня речь идет не только о социальном неблагопо-лучии, но и о физическом выживании порядка 5 млн домохозяйств, из которых почти две трети – это семьи с детьми в возрасте до 16 лет.

9


На рис. 4 показано соотношение в располагаемых ресурсах всех домохо-зяйств в 2005, 2010 и 2014 годах.

Рис. 4. Располагаемые ресурсы домохозяйств: 2005, 2010 и 2014 годы(в среднем на члена домохозяйства, руб. в месяц)

В условиях роста потребительских цен практически на все виды товаров и услуг о бедственном положении малоимущих и крайне бедных домохозяйств говорят размеры среднедушевых показателей располагаемых ресурсов в 2014 году – соответственно в 6,2 и 3,2 тыс. рублей в месяц на человека (или порядка 200 и 100 руб. в день на человека).

Более наглядно опережение в росте располагаемых ресурсов самых обеспе-ченных (10-я дециль) домохозяйств (в 4,4 раза) и в среднем по всем домохозяй-ствам (в 4 раза) по сравнению с ростом располагаемых ресурсов малоимущих (в 3,2 раза) и крайне бедных (в 3 раза) домохозяйств в рассматриваемый пери-од представлено на рис. 5.

Как видим, в течение минувшего десятилетия рост среднего уровня распола-гаемых доходов формировался в основном за счет наиболее обеспеченных до-мохозяйств на фоне нарастающего отставания в росте располагаемых ресур-сов малоимущих и крайне бедных домохозяйств.

На рис. 6 показано, что располагаемые ресурсы первого и в значительной степени второго децилей ниже прожиточного минимума, ресурсы следующих пяти децилей выше прожиточного минимума, но ниже среднего уровня, и толь-ко ресурсы последних трех децилей выше среднего уровня.

Неравномерность распределения ресурсов носит критичный характер, по-скольку оно базируется на абсолютной бедности. В 2014 году общий фонд ресур-сов распределялся следующим образом: 20% остро нуждающихся домохозяйств имели только 6,%, половина (50%) низкообеспеченных домохозяйств – 32,5%, тогда как остальные 30% наиболее обеспеченных домохозяйств – соответствен-но 61,3% общего фонда располагаемых ресурсов домохозяйств.

10


Рис. 5. Динамика располагаемых ресурсов домохозяйств (в процентах к 2005 году)

Рис. 6. Располагаемые ресурсы домохозяйств по 10-ти процентным (децильным) группам населения в 2014 году (в среднем на члена домохозяйства, руб. в месяц)

Распространено мнение, что бедные семьи поддерживают свой уровень по-требления за счет поступлений из натурального хозяйства. Некоторые эксперты даже полагают, что в условиях нынешнего кризиса за счет «натуральной состав-ляющей» в структуре доходов населения доходы самых богатых падают быстрее, чем у бедных. Однако согласно бюджетной статистике, основной ресурс бедных домохозяйств – это денежный доход (более 90% от величины располагаемых ресурсов), и только 5–6% – это стоимость натуральных поступлений (рис. 7).

11


В десятом дециле доля натуральных поступлений в располагаемых ресурсах до-мохозяйства составляет 1,5%, однако в абсолютном выражении их стоимость оценивается в 1150 рублей в месяц на человека, что втрое больше аналогично-го показателя в первом дециле (360 руб. в месяц на человека).

Рис. 7. Структура располагаемых ресурсов домохозяйств по 10-ти процентным (децильным) группам населения в 2014 году (в %)

Как показывают приведенные данные, бедные домохозяйства в отличие от самых обеспеченных домохозяйств не имеют возможностей для формирова-ния и использования сбережений, а также для привлечения заемных денежных средств (менее 1% против 28%).

Расходы на конечное потребление малоимущих домохозяйствВ 2014 году в структуре расходов на конечное потребление малоимущих

домохозяйств около половины составили расходы на питание, около четвер-ти – расходы на непродовольственные товары и чуть более четверти – расходы на оплату услуг (рис. 8).

Сокращение доли расходов на питание в семейном бюджете характеризует прогресс в уровне и динамике потребления домохозяйств и росте их благосо-стояния в целом. Такая тенденция прослеживается по мере повышения доходов домохозяйств по децильным группам, но при этом порядка 60% домохозяйств расходуют на питание от 40 до 50% от общих расходов на конечное потребле-ние. Это показатель того, что более половины домохозяйств находится в край-не затруднительном положении.

Рост расходов на питание в зависимости от различных категорий домохо-зяйств в 2014 году по сравнению с 2005 годом был примерно одинаковым – на уровне 2,6-2,7 раза.

Таким образом, отставание малоимущих домохозяйств от более обеспечен-ных домохозяйств по размеру доходов, а также по уровню и структуре расхо-дов на потребление имеет застойный характер и содержит признаки социаль-ной сегрегации.

12


Рис. 8. Структура расходов на конечное потребление по 10-ти процентным (децильным) группам в 2014 году (в %)

На рис. 9 представлены уровни и динамика расходов на питание в разных ка-тегориях домохозяйств.

Рис. 9. Структура расходов на конечное потребление по 10-ти процентным (децильным) группам в 2014 году (в %)

Предпосылки для преодоления бедностиНеравенство в доходах населения характерно для всех современных эко-

номических систем. В свое время даже советское государство отказалось от принципов полной уравнительности, которые оно пыталось реализовать в пе-риод «военного коммунизма». Однако различия в доходах способны влиять на экономический рост и социальное благополучие в обществе: позитивно – если они формируются в объективно необходимых пределах, или негативно – если имеют избыточный характер.

13


В России различия в доходах стали стремительно увеличиваться в 90-е годы прошлого столетия, то есть в начале переходного периода к рыночной эконо-мике. Эта тенденция сохранилась в новом столетии. Более того, она приобре-ла выраженный избыточный, иррациональный характер. Это особенно опасно, поскольку сложившееся неравенство базируется на абсолютной бедности мно-гочисленных слоев и групп населения.

В большинстве стран мира отслеживаются изменения в области доходов на-селения и при необходимости реализуются меры по оптимизации степени не-равенства. В России отсутствует опыт регулирования различий в доходах насе-ления в интересах обеспечения устойчивого экономического роста и социаль-ного благополучия всех слоев общества. Приобретение такого опыта позволит России не декларативно, а практически развиваться в направлении социально-го государства с рыночной экономикой.

Основополагающая, постоянно действующая и воспроизводимая в течение мно-гих десятилетий причина российской бедности – кризисное состояние социально-трудовых отношений под влиянием деформации структурных (идеологических, цен-ностных, нормативных правовых, управленческих, организационных) составляющих системы взаимоотношений власти, предпринимательства и трудящихся [7].

В российском обществе нарушен нормальный, объективно необходимый для социально стабильных капиталистических обществ, баланс взаимосвязи соци-альных обязанностей государства, социальной ответственности бизнеса и со-циальной защищенности трудящихся. Социальные государства с рыночной эко-номикой реализуют функции социальной ответственности работодателей и со-циальной защиты работников как идеологически, так и практически на основе социального партнерства. В России инструмент социального партнерства фор-мально декларируется, но фактически государство стоит на страже интересов предпринимательства, а современные профсоюзы не противостоят в должной мере этим объединенным силам в деле защиты интересов трудящихся. Одно-сторонность действий государства нарушает социальную устойчивость россий-ского общества и чревата обострением социальных противоречий.

Нормализация состояния социально-трудовой сферы подразумевает фор-мирование (настраивание, налаживание) жизнеспособной системы социально-трудовых отношений, базирующейся на эффективных механизмах мотивации и стимулирования работников к плодотворной и созидательной трудовой дея-тельности. Для этого необходимо, чтобы государство в полном объеме выпол-няло свои конституционные социальные обязанности, состоящие в реализации двух основных функций:

– во-первых, сдерживание устремлений работодателей к получению сверх-доходов и чрезмерному обогащению, обеспечение социальной ответственно-сти бизнеса в отношении трудящихся;

– во-вторых, социальная защита работников от риска нарушения их трудо-вых прав со стороны работодателей, обеспечение достойного уровня трудовых доходов при добросовестном, нормально организованном труде.

14


Кризис социально-трудовой сферы закономерно ведет к общему кризису экономической системы в целом под влиянием усиления негативных социаль-ных процессов и тенденций, незадействованности социальных факторов в эко-номическом развитии и, более того, стратегической недооценки их роли в эко-номическом росте и общественном прогрессе [8].

Основные социально-экономические проблемы, связанные с кризисом социально-трудовых отношений, таковы:

– напряженность и обострение ситуации на рынке труда; – беспрецедентное занижение цены труда по сравнению с экономически не-

обходимым и обоснованным уровнем; – избыточное, иррациональное неравенство как результат неэффективного

регулирования процессов распределения и перераспределения доходов; – распространенность и стагнация состояния бедности многочисленных сло-

ев и групп населения; – использование компенсационных форм социальной защиты, нацеленных

на поддержание текущего выживания взамен действенных долговременных ре-шений и др.

Социально-экономические последствия от нерешенности этих проблем явля-ются фундаментальным препятствием для экономического развития страны. За-стойная бедность, как следствие необоснованного избыточного неравенства в до-ходах, ограничивает влияние внутреннего потребительского спроса населения как драйвера экономического роста, поскольку малоимущие домашние хозяйства по-стоянно существуют (прозябают) в режиме жесткой экономии на расходах, отка-зывая себе в удовлетворении потребностей, необходимых для обеспечения пол-ноценной жизнедеятельности. Отсутствие личных сбережений в бедных семьях (а это большая часть населения страны) не позволяет использовать их в качестве источника долговременных инвестиций, как это происходит в экономически раз-витых странах мира. Неравенство и бедность ведут к фрагментации социальной структуры общества, разделяют его на автономные, изолированные друг от друга слои и группы, подрывают основы общественной солидарности и в конечном ито-ге исключают отдельные категории населения из нормальной социальной жизни.

Консервация масштабов бедности и избыточного неравенства негативно от-ражается на реализации трудового потенциала, поскольку неудовлетворенность заработной платой и материальным положением ведет к снижению мотивации работников к эффективной трудовой деятельности с полной отдачей творческих способностей, сил и талантов. Во многом это связано с неравенством возмож-ностей для расширения и углубления знаний, развития способностей, компе-тенций и навыков, профессионального, карьерного и статусного роста. По оцен-кам экспертов, нет такой страны, где при высоком неравенстве возможностей для мотивированной трудовой деятельности было бы относительно низкое не-равенство личных доходов [9].

Основной путь преодоления бедности – это нормализация социально-трудовых отношений, применение эффективных механизмов регулирования за-

15


нятости, и прежде всего в отношении условий труда и его оплаты, с учетом ин-тересов всех участников – государства, бизнеса, трудящихся.

Действующая практика организации и управления заработной платой опира-ется на два официально утверждаемых показателя, определяющих и регулиру-ющих ее нижнюю границу, – прожиточный минимум (ПМ) для трудоспособного населения и минимальный размер оплаты труда (МРОТ). По сути, государствен-ная политика состоит в подтягивании МРОТ до величины ПМ для трудоспособ-ного населения, однако в целом по стране, за исключением некоторых субъек-тов РФ, решить эту задачу не удается, и МРОТ из года в год отстает от величи-ны ПМ. Но даже решение этой задачи не снизит остроту проблемы бедности, поскольку МРОТ, как и ПМ для трудоспособного населения, ориентирован не-посредственно на удовлетворение минимально необходимых потребностей ра-ботников без учета потребностей иждивенцев в семье (прежде всего детей). Бо-лее того, среднеоплачиваемый работник с двумя детьми и неработающей же-ной сразу попадает в разряд малоимущих семей. Поэтому сегодня актуализи-руется проблема низких зарплат большей части (порядка двух третей) работни-ков и тем более их массового снижения (не только реальных, но и номинальных) в условиях экономического кризиса.

Усилению необоснованного неравенства в оплате труда способствовало вве-дение во второй половине 2000-х годов новых систем оплаты труда: тарифные системы оплаты труда, системы оплаты труда работников государственных и муниципальных учреждений и оплата труда руководителей, их заместителей и главных бухгалтеров. Деление заработной платы на базовую (практически мини-мальную величину, зафиксированную в трудовом договоре), компенсационную и стимулирующую части позволило расширить возможности для давления на ра-ботников и снижения заработной платы до ее базового уровня, что масштабно проявилось в ситуации экономического кризиса. С другой стороны, открылись новые возможности для неограниченного роста заработной платы руководите-лей, их заместителей и других представителей администрации, причем безот-носительно их ответственности за положение дел в организациях. При такой по-литике стимулирующая функция заработной платы не работает, мотивация ра-ботников к полной трудовой реализации фактически подавлена.

Ориентирование на низкие зарплаты основной массы работников как кон-курентное преимущество страны на мировом рынке себя не оправдало. Необ-ходимо, чтобы большинство населения было заинтересовано в экономическом росте и получало от этого экономический выигрыш.

В интересах ослабления социально-экономического неравенства и сокра-щения на этой основе масштабов бедности изменение распределительных ме-ханизмов необходимо дополнить корректировкой механизмов перераспреде-ления доходов. С учетом практики большинства стран для смягчения диффе-ренциации личных доходов можно использовать такие инструменты перерас-пределения как:

– отмена подоходного налога с минимального размера оплаты труда (МРОТ);

16


– использование необлагаемого вычета из среднегодового заработка рабо-тающего (в соответствии с принятым уровнем минимальной заработной платы или с прожиточным минимумом для трудоспособного населения);

– введение пропорционального доходам налогообложения (в пределах от 10 до 30%) и/или прогрессивной шкалы налогообложения (с максимальной став-кой более 30% для сверхдоходов);

– прямые (адресные, в соответствии с критериями бедности для семей раз-ного размера и состава) денежные выплаты бедным слоям населения (в первом приближении, хотя бы с доходом ниже прожиточного минимума на члена семьи).

Необходимо подчеркнуть, что действующая с 2001 года практика применения единой ставки подоходного налога в размере 13% является своего рода мульти-пликатором усиления социального расслоения российского общества, увеличивая с каждым годом число граждан с миллиардными состояниями на фоне углубления бедности многочисленных групп и слоев населения. Целесообразно также введе-ние налога на роскошь, обладание которой чаще всего связано с коррупцией. В на-стоящее время вновь вернулись к дискуссии о целесообразности введения прогрес-сивной шкалы налогообложения доходов. Основной аргумент против такого введе-ния – это усиление таких негативных процессов, как уход от налогов, использование «серых схем» выплаты заработной платы. Однако эти явления распространены и се-годня, а отказ от взвешенной и разумной пропорциональной шкалы в сочетании с прогрессивной шкалой на сверхдоходы свидетельствует о неэффективной работе органов управления, отвечающих за процессы распределения и перераспределе-ния личных доходов. В ходе дискуссии в стороне остается вопрос о снижении нало-гов на низкие зарплаты как одного из инструментов преодоления бедности.

Корректировка механизмов распределения и перераспределения доходов позволит сократить масштабы бедности, но не отменит необходимость оказа-ния социальной помощи отдельным, социально уязвимым категориям домаш-них хозяйств, например, многодетным семьям. В настоящее время на государ-ственном уровне регулярно разрабатывается ПМ для детей, но механизмы его реализации в рамках системы оказания социальной поддержки отсутствуют. Существует довольно объемная система детских пособий, но она не учитыва-ет в должной степени нуждаемость семей с детьми при разработке мер адрес-ной социальной поддержки.

По данным статистики, в 2014 году дефицит денежного дохода в малоиму-щих домашних хозяйствах (с доходами ниже величины прожиточного миниму-ма) составил около половины триллиона рублей, то есть порядка 3,5% от фон-да денежных доходов 10% наиболее обеспеченных групп населения. Это и есть минимальная оценка финансовых ресурсов, необходимых для начала процес-са преодоления бедности населения в стране.

Список литературы

1. «Социальное положение и уровень жизни населения России». 2003-2015. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1138698314188 (дата обращения: 28.09.2016).

17


2. Доклад «Социально-экономическое положение России». 2015–2016. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140086922125 (дата обращения: 30.10.2016).

3. Неравенство доходов и экономический рост: стратегии выхода из кризиса / Под ред. А. Бузгалина, Р. Трауб-Мерца, М. Воейкова. Фонд имени Фридриха Эберта. – М., 2014.

4. Число бедных в России выросло до 23 миллионов человек. URL: https://lenta.ru/news/2016/06/17/poverty/ (дата обращения: 17.06.2016).

5. Статистический бюллетень «Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств». 2005-2014. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140096812812 (дата обращения: 20.05.2016).

6. Статистический бюллетень «Социально-экономические индикаторы бедности». 2005-2014. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1252310752594 (дата обращения: 22.05.2016).

7. Ракитский Б.В. Злободневные социально-трудовые проблемы России. – М., 2015.8. Доверие – ключ к успеху экономических реформ. Социальные приоритеты и механиз-

мы экономических преобразований в России / Материалы круглого стола. ФНПР и ИЭ РАН. – М., 1998.

9. Кувшинова О. ЕБРР: почти четверть граждан бывших соцстран беднее, чем в 1989 году // Ведомости. URL: http://www.vedomosti.ru/economics/articles/2016/11/03/663560-ebrr-sotsstran (дата обращения: 03.11.2016).

THE PROBLEM OF POVERTY IN RUSSIA:

OPPORTUNITIES TO RESOLVE THE DEADLOCK

By L.G.Zubova

Zubova Larissa Georgievna is a doctoral candidate in Economics, Deputy Head of the analytical center of the Academy of labor and social relations.Address: 119454, Moscow, Lobachevskogo str., 90.Tel: +7 (499) 739-63-47. E-mail: [email protected]

Summary. Using the results of sample surveys of household budgets for the period from 2005 through 2014, the author in her article discusses the factors, causes, consequences and opportunities for numerous classes of population in Russia to overcome poverty. The methodology and practice of organization of such surveys comply with international principles and standards. In the course of analysis, the author uses some statistics, such as the disposable resources of households, their spending on final consumption, social and demographic characteristics of the size and composition of households, the subsistence level and the ratio of assets. The analysis of the level and dynamics of indicators allows us to assess current developments, identify trends in income and consumption of households in 10 years, determine the incidence of poverty and justify the preconditions necessary to overcome it. The article contains proposals for improving the regulatory experience of the differences in incomes of the population in order to ensure sustainable economic growth and social wellbeing of all orders. Such experience will allow Russia to develop in word and deed as a social state with a market economy. The author gives particular attention to the

18


formation of a viable system of labor relations based on effective mechanisms of motivation and incitement of employees for productive and creative labor activity.

Key words: poverty, inequality, ratio of assets, living wage, household, disposable resources of households, poor households, labor sphere.

References:

1. «Social'noe polozhenie i uroven' zhizni naseleniya Rossii». 2003-2015. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1138698314188 (data obrashcheniya: 28.09.2016).

2. Doklad «Social'no-ehkonomicheskoe polozhenie Rossii». 2015-2016. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140086922125 (data obrashcheniya: 30.10.2016).

3. Neravenstvo dohodov i ehkonomicheskij rost: strategii vyhoda iz krizisa / Pod red. A. Buzgalina, R. Traub-Merca, M. Voejkova. Fond imeni Fridriha EHberta. – M., 2014.

4. CHislo bednyh v Rossii vyroslo do 23 millionov chelovek. URL: https://lenta.ru/news/2016/06/17/poverty/ (data obrashcheniya: 17.06.2016).

5. Statisticheskij byulleten' «Dohody, raskhody i potreblenie domashnih hozyajstv». 2005-2014. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140096812812 (data obrashcheniya: 20.05.2016).

6. Statisticheskij byulleten' «Social'no-ehkonomicheskie indikatory bednosti». 2005-2014. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1252310752594 (data obrashcheniya: 22.05.2016).

7. Rakitskij B.V. Zlobodnevnye social'no-trudovye problemy Rossii. – M., 2015.8. Doverie – klyuch k uspekhu ehkonomicheskih reform. Social'nye prioritety i mekhanizmy

ehkonomicheskih preobrazovanij v Rossii / Materialy kruglogo stola. FNPR i IEH RAN. – M., 1998.9. Kuvshinova O. EBRR: pochti chetvert' grazhdan byvshih socstran bednee, chem v 1989 godu //

Vedomosti. URL: http://www.vedomosti.ru/economics/articles/2016/11/03/663560-ebrr-sotsstran (data obrashcheniya: 03.11.2016).

19


РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРОЦЕССОВ ВНЕШНЕЙ ТРУДОВОЙ МИГРАЦИИ

В ЕВРАЗИЙСКОМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ СОЮЗЕ

Авторы: Вешкурова А.Б., Копылова Н.А.

Вешкурова Алина Борисовна – кандидат экономических наук, доцент АТиСО. Адрес: 119454, Москва, ул. Лобачевского, д. 90.Тел.: 8-499-739-63-49. E-mail: [email protected]Копылова Наталия Александровна – кандидат экономических наук, доцент АТиСО, до-цент РЭУ им.Г.В.Плеханова.Адрес: 119454, Москва, ул. Лобачевского, д. 90.Тел.: 8-499-739-63-46. E-mail: [email protected]

Аннотация. В условиях глобализации и усиления межстранового взаимодействия возрастает значимость аспектов регулирования движения мировых ресурсов, и труд приобретает характер глобального ресурса. Миграция рабочей силы, как одна из со-ставляющих современной экономической модели, становится ключевой предпосыл-кой устойчивого экономического развития стран. Участие России в международных социально-трудовых отношениях возрастает с каждым годом, примером активизации такого сотрудничества стало создание Евразийского экономического союза, в кото-рый объединились 5 государств. В связи с этим формирование единого рынка тру-да, а, следовательно, и механизма интеграции социально-трудовых отношений при-обретает особую актуальность. В свете изложенного в данной статье речь идет о во-просах регулирования трудовой миграции в странах Евразийского экономического союза. В ней рассмотрены ключевые этапы становления Союза, проанализированы проблемы в области трудовой миграции, дан краткий обзор законодательной базы регулирования миграции в странах-участницах, норм правового регулирования, не позволяющих членам Союза оказывать давление друг на друга. Работа содержит ста-тистический материал, характеризующий динамику и структуру миграционного обо-рота стран, входящих в ЕАЭС. Кроме того, авторами рассмотрены условия укрепле-ния интеграционных межгосударственных связей, предложены меры, способствую-щие дальнейшему совершенствованию регулирования процессов внешней трудовой миграции на евразийском пространстве в целом и России в частности.

Ключевые слова: трудовая миграция, государственное регулирование трудовой ми-грации, рынок труда, экономическая интеграция, миграционный оборот.

Регулирование процессов трудовой миграции осуществляется на различных уровнях – от регионального до международного. Трудовая миграция населения затрагивает множество социально-экономических аспектов жизни государств-участников. Последствия трудовой миграции влияют на демографическую си-туацию, на рынок труда, на состояние экономики, поэтому вопросы ее законо-дательного регулирования постоянно находятся в центре внимания общества.

Внешнюю миграцию стимулируют в основном социально-политические фак-торы, среди которых – желание избежать этнических конфликтов и во многих слу-чаях стремление вернуться на историческую родину. Большинство потоков ра-

20


бочей силы в странах Европы и Центральной Азии в значительной степени слу-жит ответом на плохо функционирующие рынки труда, недостаточную произво-дительность капитала, низкое качество жизни в ряде стран-доноров мигрантов.

Россия стала страной назначения для миграционных потоков из бывших ре-спублик СССР. Отметим, что легальная трудовая миграция может быть выгод-на обеим сторонам. Так, РФ получает дополнительную рабочие руки в услови-ях снижения численности собственных трудовых ресурсов, а страны поставщи-ки мигрантов – к ним можно отнести и Беларусь – приток иностранной валюты, которую можно направить на инвестиции в экономику и снижение напряженно-сти на внутренних рынках труда.

Внешняя трудовая миграция – важнейший объект государственного регули-рования, целью которого является защита национальных рынков труда, проти-водействие нелегальной миграции и вместе с тем содействие притоку работни-ков с необходимой принимающей стране квалификацией на данном этапе эко-номического развития. Существует множество инструментов для достижения данной цели, среди которых законодательное регулирование трудовых отно-шений с иностранными работниками занимает первое место.

Особое значение вопросы регулирования трудовой миграции приобрели по-сле создания единого экономического пространства – Евразийского экономиче-ского союза (ЕАЭС). В единое экономическое пространство входят Россия, Бе-ларусь и Казахстан, Армения и Кыргызская Республика. На их территории дей-ствует единая налоговая, торговая, таможенная политика, что обеспечивает и свободное движение рабочей силы в рамках ЕАЭС.

Следует отметить, что формирование единого экономического простран-ства прошло несколько этапов. В 1996 году была организована зона свободной торговли, которая объединила три страны – Россию, Казахстан, Беларусь. Сле-дующий шаг – создание Таможенного союза – был сделан только в 2011 году, 17 лет спустя. Единое экономическое пространство окончательно сформирова-но 1 января 2012 года. В его рамках действуют свободные рынки для товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. 29 мая 2014 года президенты Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации подписали Договор о Евразийском экономическом союзе.

Договор основан на кодификации договорно-правовой базы Таможенно-го союза и Единого экономического пространства. Документ стал новой вехой евразийской интеграции. 2 января 2015 года к Договору о Союзе присоедини-лась Республика Армения, а с 12 августа 2015 года – Кыргызская Республика.

Согласно Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года [1], сотрудничество государств-членов в сфере трудовой миграции осуществля-ется в следующих формах:

1) выработка общих подходов и принципов регулирования трудовой миграции;2) приведение закон одательства в трудовой сфере к единому знаменателю;3) обмен информацие й;

21


4) реализация мер, направленных на предотвращение распространения не-достоверной информации;

5) обмен опытом, пр оведение стажировок, семинаров и учебных курсов;6) сотрудничество в рамках консультативных органов.Кроме того, гражданам данных государств более не требуется иметь разре-

шение для осуществления трудовой деятельности. Еще одним шагом к упро-щению трудоустройства для граждан государств-членов стало признание доку-ментов об образовании, выданных образовательными организациями (учрежде-ниями образования, организациями в сфере образования) государств-членов, без признания ранее обязательных процедур государственной нострификации.

Сроки временного пребывания трудящихся и членов их семей определяет-ся сроком действия заключенного ими трудового договора или гражданско-правового договора.

Социальное обеспечение (социальное страхование) (кроме пенсионного) тру-дящихся государств-членов и членов семей осуществляется на тех же условиях и в том же порядке, что и граждан государства трудоустройства.

Основной целью подписания Договора являлось формирование общего рын-ка труда, для чего в настоящее время вырабатывается общая миграционная по-литика. Данные функции возложены на Евразийскую экономическую комиссию (ЕЭК), в основе функционирования которой лежит принцип коллегиальности, что исключает возможность давления со стороны какой-либо из стран-участниц.

Упорядочению миграционных потоков способствуют также принятые в рамках Таможенного союза «Соглашение о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей» и «Соглашения о сотрудничестве по противодействию неле-гальной трудовой миграции из третьих государств».

Отметим, что миграция населения данных государств носит преимуществен-но внутренний характер, то есть происходит в рамках ЕАЭС.

Россия и Республика Беларусь выступают и как страны-доноры, и как страны-реципиенты мигрантов. Масштабы миграции несопоставимы, различаются и правовое регулирование миграционных процессов, что в целом не препятству-ет сотрудничеству в данной сфере, особенно в части противодействия неле-гальной миграции.

По данным ФМС, в 2015 году в России находились свыше 10 миллионов ино-странных граждан (из них граждан стран СНГ – около 8,7 миллиона человек) [2]. В тоже время можно отметить снижение количества трудовых мигрантов. Так, в 2013 году ФМС России оценила совокупный поток прибывших в страну трудовых мигрантов в количестве 12,4 млн человек из общего числа 17,7 млн. иностран-ных граждан, въехавших в течение этого года на территорию РФ[3].

Значительно увеличился объем трудовой миграции в РФ после подписания Договора (рис. 1). Наибольшее число мигрантов прибывало из Кыргызстана и Армении.

22


Рис. 1. Численность граждан государств-членов ЕАЭС, въехавших в Российскую Федерацию для осуществления трудовой деятельности, по состоянию на 24 декабря

2015 года в сравнении с аналогичной датой 2014 года (тыс. чел)

Источник: [4. C.39]

С 1 января 2015 года упростился процесс доступа на российский рынок для тру-довых мигрантов. Патент для работы у физических лиц, который ввели в 2010 году, трансформировался в единый трудовой патент, по которому иностранцы из стран СНГ могут работать также и у юридических лиц. Данная мера привела к сниже-нию нелегальной миграции и позволила существенно пополнить государствен-ный бюджет. Кроме того, иностранные граждане для получения патента должны сдать экзамены, подтверждающие владение русским языком и знание истории и основ законодательства РФ, предъявить полис добровольного медстрахова-ния и оплатить фиксированный авансовый платеж.

В тоже время не уделяется внимание регулированию и перераспределению потоков трудовой миграции по регионам РФ.

На наш взгляд, в данном отношении представляет интерес концепция управления трудовыми миграционными потоками, предложенная С.А. Шапиро [5. C. 463-465]. Она включает три направления:

– введение изменений в систему административных ограничений на въезд в РФ мигрантов из ближнего и дальнего зарубежья;

– проведение профессионального отбора работников-мигрантов в стране их постоянного проживания;

– отправление части работников-мигрантов в регионы наивысшей потребно-сти в дополнительных человеческих ресурсах.

В республике Беларусь также создан пакет документов, регулирующих внеш-нюю трудовую миграцию, в котором сделан акцент на защиту трудовых эмигран-тов. В тоже время необходимо дальнейшее совершенствование нормативно-правовой базы в рамках интеграции в новое экономическое пространство.

23


Создание единого экономического пространства активизировало рост чис-ленность трудовых эмигрантов из Беларуси. Тем не менее, сальдо миграции в Беларуси положительное – в 2015 году 18,5 тысяч человек (рис. 2).

Рис. 2. Динамика внешней миграции в Республике Беларусь (чел.)

Источник: [6].

В 2014 году на работу за границу, на основе подписанных договоров и кон-трактов, из Республики Беларусь выехали 5441 трудящихся-мигрантов [4. C. 26].

Основные страны выезда – Россия, США, государства ЕС. На долю России пришлось около 60% от общего объема выезда.

По оценке Всемирного Банка, в 2013 году миграционный оборот Беларуси составил более 1.620 тыс. человек, из них 740 тыс. человек пришлось на РФ, то есть в сто раз больше, чем зарегистрировано в государственных органах ста-тистики[7].

Большинство трудовых мигрантов, направляющихся в Россию, рабочие пре-имущественно физического труда, занятые в сельском хозяйстве и строитель-стве. Уровень образования мигрантов достаточно высокий – около 80% имеют среднее и среднеспециальное образование, 10% – высшее.

В республике сформирована соответствующая законодательная база [8]. Президент Республики Беларусь определяет единую государственную политику в области внешней трудовой миграции. Совет Министров Республики Беларусь обеспечивает ее реализацию, а органы внутренних дел осуществляют комплекс мер по ее реализации. Реализация политики в области трудовой миграции воз-ложена на Министерство внутренних дел Республики Беларусь. Там с 2004 года действует департамент по гражданству и миграции.

Если говорить о многосторонних межгосударственных соглашениях, регули-рующих аспекты трудовой миграции, то во взаимоотношениях России и Респу-блики Беларусь преобладают трехсторонние соглашения [9; 10], в которых од-ним из участников выступает Казахстан. При этом есть Соглашение [11], в ко-

24


тором страны-участницы, исходя из взаимной заинтересованности в дальней-шем укреплении интеграционных связей друг с другом, согласились на созда-ние ряда условий:

– гражданам одной Стороны, пребывающим на законных основаниях на тер-ритории другой Стороны, гарантируются равные права с гражданами этой дру-гой Стороны на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства;

– граждане одной Стороны независимо от места пребывания (проживания) имеют право свободно въезжать, выезжать, пребывать, следовать транзитом, передвигаться и выбирать место жительства на территории другой Стороны;

– граждане одной Стороны, прибывшие на территорию другой Стороны, в течение 30 дней с даты въезда освобождаются от регистрации в компетентных органах по месту пребывания;

– факт принадлежности лица к гражданству одной из Сторон является осно-ванием для получения разрешения на постоянное жительство (подачи заявле-ния о выдаче вида на жительство) без учета срока временного пребывания и по-лучения разрешения на временное проживание на территории другой Стороны;

– и прочие.Кроме того, с января 2016 года отменены экзамены по русскому языку, по

истории и основам законодательства для белорусов при подаче документов на оформление разрешения на РВП или ВНЖ в РФ.

Республика Казахстан, как и РФ, сталкивается со сходными проблемами в области трудовой миграции:

– старение населения и как следствие снижение численности экономически активного населения, усугубляемое оттоком населения за рубеж;

– приток низкоквалифицированной рабочей силы из соседних центрально-азитских республик;

– нелегальная миграция;– необходимость создания механизма сохранения и привлечения высоко-

квалифицированных кадров. Для решения вышеуказанных проблем утвержден и реализуется Комплекс-

ный план по решению проблем миграции, усилению контроля за миграционны-ми потоками из сопредельных государств, созданию благоприятных условий для отечественных квалифицированных кадров на 2014-2016 годы [12].

Кроме того, к основным документам, которые регулируют эту сферу, отно-сятся: Указ Президента Республики Казахстан “О порядке предоставления по-литического убежища иностранным гражданам и лицам без гражданства в Ре-спублике Казахстан” от 15 июля 1996 г., Закон «О миграции населения» от 13 де-кабря 1997 г., Постановление Правительства Республики Казахстан «Правила определения квоты и выдачи разрешений работодателям на привлечение ино-странной рабочей силы в Республику Казахстан» 19 июня 2001 г. N 836, Закон Республики Казахстан «О занятости населения» от 23 января 2001 г. № 149-11.

До 2010 года в Казахстане отмечалось положительное сальдо миграции, од-нако в последние годы наблюдается стабильный отток населения. Со странами

25


СНГ в 2015 году сальдо миграции составило более 13 тыс. человек, в тоже вре-мя основные страны выбытия Российская Федерация и Беларусь, с другими ре-спубликами СНГ миграционное сальдо имеет положительное значение (Табли-ца 1). Наибольшее количество трудовых мигрантов прибыло в Казахстан из со-седнего Узбекистана.

Таблица 1

Миграционный оборот Казахстана со странами СНГ в 2015 году (чел.)

Вс

его

Ар

ме

ни

я

Аз

ер

ба

йд

жа

н

Бе

ла

ру

сь

Кы

ргы

зс

ка

я

Ре

сп

уб

ли

ка

Уз

бе

ки

ст

ан

Ро

сс

ий

ск

ая

Фе

де

ра

ци

я

Та

дж

ик

ис

та

н

Ту

рк

ме

ни

ст

ан

Ук

ра

ин

а

Прибыло 13966 200 194 175 695 7592 3905 210 765 217

Выбыло 26992 3 20 605 164 364 25682 9 3 132

Сальдо миграции -13026 197 174 -430 531 7228 -21777 201 762 85


В Кыргызской Республике регулирование миграции поручено Министерству труда и социального развития и Государственной службе миграции.

Трудовая миграция, несомненно, важнейший фактор экономического раз-вития республики. Во-первых, она способствует снижению безработицы, во-вторых, является важнейшим источником поступления валюты в республику. Кроме того, денежные переводы для многих семей – это единственный источ-ник дохода.

Миграционное сальдо в республике с 1990 года не имело положительных зна-чений. Наибольший отток наблюдался в 2008 году: 50,6 тыс. человек. В послед-ние годы миграционный оборот в республике не отличается интенсивностью. В 2015 году в страну прибыло 3,6 тыс. человек, а убыло – 7,8 тыс. [14].

Среди основных причин внешней и внутренней миграции населения Кыргыз-стана специалисты называют низкий уровень жизни населения. Рождаемость в сельской местности традиционно намного превышает рождаемость в городах. Более двух третей населения, находящегося за чертой бедности, проживает в сельских районах [15. С. 106].

Создание ЕЭАС способствовало сохранению миграционного потока из Кыргыз-стана в Россию практически на прежнем уровне, тогда как численность мигран-тов из стран СНГ, не вошедших в Союз, в РФ в 2015 году значительно снизилась.

Россия остается основной страной назначения для мигрантов из Армении после США, Украины, Турции. За период 2009-2014 годов число пересечений

26


границы Армении составило около 250 тыс. человек. Около 200 тыс. человек из этого потока направлялись в РФ. В начале 2016 года отмечалось сокращение числа мигрантов в РФ, которое имело сравнительно небольшое численное вы-ражение (-4,5%). Впрочем, данное сокращение коснулось трудовых мигрантов из всех стран, что было вызвано инфляцией рубля и ухудшением экономической ситуации в России. Сокращение числа выходцев из стран-доноров рабочей силы затронуло все государства, кроме Армении и Кыргызстана.

В целях упорядочения внешней миграции в 2009 году была создана Государ-ственная миграционная служба Министерства территориального управления и по чрезвычайным ситуациям Республики Армения. В 2010 году Правительство при-няло Концепцию политики государственного регулирования миграции в Армении.

Государственная миграционная служба решает следующие задачи:– согласование деятельности органов, осуществляющих функции в области

миграции с точки зрения разработки политики и миграционного законодатель-ства;

– формирование и осуществление государственной политики по репатриа-ции граждан Армении;

– предоставление убежища беженцам и лицам, не имеющим гражданства и их интеграция;

– проведение мероприятий по предотвращению нелегальной миграции.Тем не менее, в рамках ЕАЭС существует круг вопросов, которые требуют ре-

шения в ближайшей перспективе:Повышение сотрудничества служб занятости союзных государств в части до-

ступа к единому банку вакансий, консультационной помощи мигрантам, возмож-ность пройти обучение и т.д.

Контроль условий труда, соблюдения норм трудового законодательства ра-ботодателями, достойная оплата труда (не ниже МРОТ).

В настоящее время особую актуальность приобретают аспекты разработки процедур, с одной стороны, поощряющих въезд в страны-участницы Союзного государства нужных для страны мигрантов, а с другой стороны – ограничиваю-щих доступ на рынок труда тех, в ком нет нужды.

Следовательно, при привлечении в страну мигрантов для восполнения населе-ния и рабочей силы в первую очередь важны мероприятия, способствующие ди-версификации миграционных потоков и приданию им различного статуса. В этой связи безвизовый порядок въезда-выезда является одним из очевидных и рас-пространенных механизмов. Однако для его оптимальной реализации необхо-димо создание соответствующей инфраструктуры как, например, развитие про-грамм организационного набора трудовых мигрантов или создание информаци-онных и медицинских центров, которые являются основой дифференцирован-ных механизмов отбора, пребывания, привлечения и использования иностран-ной рабочей силы в зависимости от профессии (специальности), квалификации.

В целях обеспечения качественной составляющей перемещения трудовых ре-сурсов через государственные границы важно упрощать процедуры привлече-

27


ния квалифицированных работников по профессиям, востребованным на рын-ке труда, и устанавливать более жесткие административные и экономические барьеры на пути найма на работу временных трудовых мигрантов для выполне-ния малоквалифицированных и неквалифицированных работ.

В последние годы все государства заинтересованы в поддержке и развитии малого и среднего предпринимательства, поэтому и при разработке миграци-онной политики особое внимание следует уделить стимулированию бизнес-иммиграции, регулированию привлечения иностранных инвесторов и предпри-нимателей.

Все вышеназванные мероприятия будет сложно воплотить без существенно-го улучшения информационного обеспечения и сопровождения миграционной политики. В целях совершенствования информационно-аналитического обе-спечения миграционной политики большое практическое значение имеют за-дачи, которые необходимо решить. Это реорганизация практики учета трудо-вых мигрантов, развитие системы статистического наблюдения за трудовыми мигрантами, введение достоверной статистики данной категории иностранных граждан, внедрение в статистическую практику системы обследований в сфе-ре внутренней для Союзного государства и международной миграции населе-ния, а также расширение круга разрабатываемых показателей в области при-влечения и использования рабочей силы стран-участниц. В условиях межго-сударственной интеграции в национальную статистическую практику каждого государства-участника следует внедрить систему ежегодных обследований по-токов внешней трудовой миграции.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что перспективы развития внешней трудовой миграции и ее регулирования в рамках ЕАЭС видятся в следующих направлениях действий:

1. Создание и развитие гармоничной системы миграционного законодатель-ства стран-участниц на основе унификации понятийного аппарата и ее адапта-ции к Договору о ЕАЭС.

2. Формирование единой миграционной политики государств– участников ЕАЭС на основе разработки Стратегии миграционной политики стран-участниц.

3. Иммиграционный контроль и регулирование трудовой миграции с единой автоматизированной информационной базой данных путем создания специаль-ного наднационального органа.

4. Создание условий для эффективного использования объединенного тру-дового потенциала государств-партнеров путем организованного перемеще-ния рабочей силы в регионы и страны, испытывающие дефицит работников на основе развития миграционной инфраструктуры.

5. Повышение эффективности распределения рабочей силы из третьих стран в регионах ЕАЭС трудонедостаточных и трудоизбыточных.

Таким образом, глобализация экономики и усложнение условий хозяйство-вания санкциями повышают актуальность эффективного использования ресур-сов страны. Важным фактором обеспечения этого условия становится государ-

28


ственное регулирование внешней трудовой миграции. Совершенствование го-сударственного регулирования внешней трудовой миграции является одним из важнейших факторов эффективного обеспечения экономики страны трудовы-ми ресурсами, а в условиях межгосударственного взаимодействия значимость этих явлений возрастает в разы.


1. Договор о Евразийском экономическом союзе, 29.05.2014, г. Астана. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=186332&fld=134&dst=101019,0&rnd=0.13104973513901153#0 (дата обращения: 11.12.2016).

2. Глава ФМС: в 2015 году число мигрантов в России стабилизировалось. URL: https://ria.ru/society/20160102/1353262641.html (дата обращения: 07.12.2016).

3. Красинец Е.С., Гришанова А.Г., Кожевникова Н.И. Трудовая миграция в России и Беларуси на этапе формирования евразийской интеграции. URL: http://отрасли-права.рф/article/1353 (дата обращения: 07.12.2016).

4. Алиев С.Б. Трудовая миграция и социальное обеспечение трудящихся в Евразий-ском экономическом союзе. Евразийская экономическая комиссия. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/Documents/spreads.pdf (дата обращения: 30.01.2017).

5. Шапиро С.А. Концепция управления трудовыми миграционными потоками в экономи-ке Российской Федерации: путеводитель предпринимателя // Сборник научных трудов. Вы-пуск XXVМ. – М., 2015. – С. 460-468.

6. Статкомитет Республики Беларусь. Общие итоги миграции населения. URL: http://www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/g/obschie-itogi-migratsii-naseleniya-respubliki-belarus/ (дата обращения: 05.11.2016).

7. The World Bank. Migration and Remittances Data. URL: //http://www.worldbank.org/entopic/migrationremittancesdiasporaissues/brief/migration-remittances-data (дата обращения: 05.11.2016).

8. Закон Республики Беларусь от 30.12.2010 №225 «О внешней трудовой. URL: http://pravo.levonevsky.org/bazaby11/republic03/text412.htm (дата обращения: 05.11.2016).

9. Соглашение о сотрудничестве по противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств (заключено в г. Санкт-Петербурге 19.11.2010г. между Российской Федера-цией, Республикой Беларусь и Республикой Казахстан). URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/finpol/dobd/tm/Pages/sogl2.aspx (дата обращения: 05.11.2016).

10. Соглашение между Республикой Беларусь, Республикой Казахстан, Кыргызской Ре-спубликой и Российской Федерацией об упрощенном порядке приобретения гражданства от 26.02.1999 г. URL: http://demoscope.ru/weekly/knigi/zakon/zakon024.html (дата обраще-ния: 05.11.2016).

11. Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Беларусь об обеспечении равных прав граждан Российской Федерации и Республики Беларусь на свободу передви-жения, выбор места пребывания и жительства на территориях государств, участников Союз-ного государства от 24.01.2006 (ред. от 03.03.2015). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_79643/ (дата обращения 05.11.2016).

12. Постановление Правительства Республики Казахстан № 1593 от 31.12.2013 г. «О ком-плексном плане по решению проблем миграции, усилению контроля за миграционными по-токами из сопредельных государств, созданию благоприятных условий для отечественных квалифицированных кадров с тем, чтобы не допустить их чрезмерного оттока на зарубежные рынки труда на 2014–2016 годы». URL: http://kodeksy-kz.com/norm_akt/source-Правительство/type-Постановление/1593-31.12.2013.htm (дата обращения: 07.11.2016).

13. Комитет по статистике Республики Казахстан. URL: http://www.stat.gov.kz/faces/wcnav_externalId/homeNumbersPopulation?_afrLoop=7285205198874656#%40%3F_

29


afrLoop%3D7285205198874656%26_adf.ctrl-state%3D1dogdslsd4_63 (дата обращения: 07.11.2016).

14. Национальный статистический комитет Кыргызской Республики. URL: http://www.stat.kg/ru/statistics/naselenie/ (дата обращения: 07.11.2016).

15. Кыргызстан на современном этапе развития // Аналитические заметки: гражданское об-щество, миграция, ислам, коррупция. URL: http://msri-hub.ucentralasia.org/NCCR/kg_today_rus.pdf (дата обращения: 15.11.2016).

REGULATION OF PROCESSES OF EXTERNAL LABOUR MIGRATION

IN THE EURASIAN ECONOMIC UNION

By A.B.Veshkurova, N.A.Kopylova

Veshkurova Alina Borisovna is a doctoral candidate in Economics, Associate Professor of the Academy of labor and social relations.Address: 119454, Moscow, Lobachevskogo str., 90.Tel: +7 (499) 739-63-49. E-mail: [email protected] Natalia Alexandrovna is a doctorate candidate in Economics, Associate Professor of the Academy of labor and social relations.Address: 119454, Moscow, Lobachevskogo str., 90.Tel: +7 (499) 739-63-46. E-mail: [email protected]

Summary. Given globalization and increasing interstate interactions, a control over world resources traffic becomes more and more important, and labor becomes a global resource. Labor migration as one of the components of the modern economic model is a key prerequisite for sustainable economic development of countries. Russia’s participation in international social and labor relations is increasing every year. The establishment of the Eurasian Economic Union, which united 5 states, affords an example of such cooperation. In this regard, the formation of a unified labor market and, consequently, a mechanism of integration of labor relations is of particular relevance. In light of the discussion in this article, we are talking about the issues of regulation of labor migration in the Eurasian Economic Union. The authors examine the key stages in the formation of the Union, analyze the problems in the field of labor migration, and briefly overview the legislation that regulates migration in the countries – members of the Union and the norms of legal regulation preventing members of the Union to exert pressure on each other. The paper contains some statistical data characterizing the dynamics and structure of migration turnover in the countries of the EAEU. In addition, the authors consider the conditions of strengthening of integration of interstate relations, and propose measures contributing to the further improvement of regulation of processes of external labor migration in the Eurasian area in general and in Russia in particular.

Key words: labor migration, state regulation of labor migration, labor market, economic integration, migration turnover.

References:

1. Dogovor o Evrazijskom ehkonomicheskom soyuze, 29.05.2014, g. Astana. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=186332&fld=134&dst=101019,0&rnd=0.13104973513901153#0 (data obrashcheniya: 11.12.2016).

30


2. Glava FMS: v 2015 godu chislo migrantov v Rossii stabilizirovalos'. URL: https://ria.ru/society/20160102/1353262641.html (data obrashcheniya: 07.12.2016).

3. Krasinec E.S., Grishanova A.G., Kozhevnikova N.I. Trudovaya migraciya v Rossii i Belarusi na ehtape formirovaniya evrazijskoj integracii. URL: http://otrasli-prava.rf/article/1353 (data obrashcheniya: 07.12.2016).

4. Aliev S.B. Trudovaya migraciya i social'noe obespechenie trudyashchihsya v Evrazijskom ehkonomicheskom soyuze. Evrazijskaya ehkonomicheskaya komissiya. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/Documents/spreads.pdf (data obrashcheniya: 30.01.2017).

5. Shapiro S.A. Koncepciya upravleniya trudovymi migracionnymi potokami v ehkonomike Rossijskoj Federacii: putevoditel' predprinimatelya // Sbornik nauchnyh trudov. Vypusk XXVM. – M., 2015. – S. 460-468.

6. Statkomitet Respubliki Belarus'. Obshchie itogi migracii naseleniya. URL: http://www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/g/obschie-itogi-migratsii-naseleniya-respubliki-belarus/ (data obrashcheniya: 05.11.2016).

7. The World Bank. Migration and Remittances Data. URL: //http://www.worldbank.org/entopic/migrationremittancesdiasporaissues/brief/migration-remittances-data (data obrashcheniya: 05.11.2016).

8. Zakon Respubliki Belarus' ot 30.12.2010 №225 «O vneshnej trudovoj. URL: http://pravo.levonevsky.org/bazaby11/republic03/text412.htm (data obrashcheniya: 05.11.2016).

9. Soglashenie o sotrudnichestve po protivodejstviyu nelegal'noj trudovoj migracii iz tret'ih gosudarstv (zaklyucheno v g. Sankt-Peterburge 19.11.2010g. mezhdu Rossijskoj Federaciej, Respublikoj Belarus' i Respublikoj Kazahstan). URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/finpol/dobd/tm/Pages/sogl2.aspx (data obrashcheniya: 05.11.2016).

10. Soglashenie mezhdu Respublikoj Belarus', Respublikoj Kazahstan, Kyrgyzskoj Respublikoj i Rossijskoj Federaciej ob uproshchennom poryadke priobreteniya grazhdanstva ot 26.02.1999 g. URL: http://demoscope.ru/weekly/knigi/zakon/zakon024.html (data obrashcheniya: 05.11.2016).

11. Soglashenie mezhdu Rossijskoj Federaciej i Respublikoj Belarus' ob obespechenii ravnyh prav grazhdan Rossijskoj Federacii i Respubliki Belarus' na svobodu peredvizheniya, vybor mesta prebyvaniya i zhitel'stva na territoriyah gosudarstv, uchastnikov Soyuznogo gosudarstva ot 24.01.2006 (red. ot 03.03.2015). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_79643/ (data obrashcheniya 05.11.2016).

12. Postanovlenie Pravitel'stva Respubliki Kazahstan № 1593 ot 31.12.2013 g. «O kompleksnom plane po resheniyu problem migracii, usileniyu kontrolya za migracionnymi potokami iz sopredel'nyh gosudarstv, sozdaniyu blagopriyatnyh uslovij dlya otechestvennyh kvalificirovannyh kadrov s tem, chtoby ne dopustit' ih chrezmernogo ottoka na zarubezhnye rynki truda na 2014–2016 gody». URL: http://kodeksy-kz.com/norm_akt/source-Pravitel'stvo/type-Postanovlenie/1593-31.12.2013.htm (data obrashcheniya: 07.11.2016).

13. Komitet po statistike Respubliki Kazahstan. URL: http://www.stat.gov.kz/faces/wcnav_externalId/homeNumbersPopulation?_afrLoop=7285205198874656#%40%3F_afrLoop%3D7285205198874656%26_adf.ctrl-state%3D1dogdslsd4_63 (data obrashcheniya: 07.11.2016).

14. Nacional'nyj statisticheskij komitet Kyrgyzskoj Respubliki. URL: http://www.stat.kg/ru/statistics/naselenie/ (data obrashcheniya: 07.11.2016).

15. Kyrgyzstan na sovremennom ehtape razvitiya // Analiticheskie zametki: grazhdanskoe obshchestvo, migraciya, islam, korrupciya. URL: http://msri-hub.ucentralasia.org/NCCR/kg_today_rus.pdf (data obrashcheniya: 15.11.2016).

31


СОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУНАРОДНОМУ РАЗВИТИЮ КАК ЭЛЕМЕНТ

МЕЖДУНАРОДНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Автор: Хуторова Н.А.

Хуторова Наталья Александровна – кандидат экономических наук, доцент, профессор кафедры мировой экономики и международных финансов АТиСО.Адрес: г. Москва, ул. Маршала Катукова, д. 22, корп. 1.Тел.+7-906-764-06-77. E-mail:[email protected]

Аннотация. Статья посвящена проблемам поддержания международной экономиче-ской безопасности посредством содействия устойчивому международному развитию как основному вектору развития мировой экономики в XXI веке. Содействие между-народному развитию основано на предоставлении развивающимся странам средств, поступающих от официальных и частных кредиторов, инвесторов и доноров в разноо-бразных формах и на различных условиях. Представлены основные индикаторы раз-вития института содействия международному развитию в период 1960-2015 гг., про-веден страновой анализ доноров и реципиентов по программам содействия между-народному развитию, выявлены основные тенденции. В статье отражены основные положения международной экономической безопасности и ее составляющие. Дока-зано, что программы содействия международному развитию и международная эко-номическая безопасность находятся в прямой зависимости. Программы содействия международному развитию нацелены на устойчивое социально-экономическое раз-витие государства и служат инструментом укрепления современной системы коллек-тивной безопасности и международной экономической безопасности, в частности.

Ключевые слова: международная экономическая безопасность, содействие меж-дународному развитию, устойчивое развитие, экономический рост.

На протяжении многих столетий страны делились на сильные и слабые. Сме-нялись века и правители, появлялись и исчезали новые империи, но деление стран на сильные и слабые оставалось.

На вторую половину ХХ века пришлись существенные перемены: ушли в про-шлое метрополии и колониальная зависимость, страны получили суверенитет и право на самоопределение, существенным образом изменились направле-ния финансовых потоков между бывшими колонизаторами и их колониями. По-явилась представительная группа развивающихся стран, уровень социально-экономического развития которых сильно разнился.

К началу 1960 гг. международное сообщество впервые задумалось о необхо-димости создания механизмов выравнивания экономического развития слабо-развитых стран, и в рамках деятельности ООН была сформулирована концеп-ция оказания официальной помощи развитию (ОПР)1. Так появились финансо-

1 Официальная помощь развитию является составной частью концепции содей-ствия международному развитию.

32


вые механизмы оказания содействия развитию слаборазвитых и беднейших стран, позже, в середине 1970-х годов, были сформулированы основы концеп-ции международной экономической безопасности (МЭБ).

Цель данной работы состоит в выявлении степени корреляции между про-граммами содействия международному развитию и уровнем международной экономической безопасности, а также в доказательстве того факта, что страте-гия содействия международному развитию может рассматриваться как элемент международной экономической безопасности. Данная зависимость будет рас-смотрена в контексте модели устойчивого развития, что в настоящее время яв-ляется основным вектором развития мировой экономики1.

Под международной экономической безопасностью принято понимать такое экономическое взаимодействие стран, которое исключает преднамеренное на-несение ущерба экономическим интересам какой-либо страны. Также междуна-родная экономическая безопасность – это такое состояние мирового хозяйства и международных экономических отношений, при котором в полной мере обеспе-чивается стабильное экономическое развитие государств, создаются необходи-мые условия для взаимовыгодного экономического сотрудничества в целях устой-чивого развития мировой экономики. Понятие международной экономической безопасности исключает противоправное применение экономической силы [1].

Основы международной экономической безопасности были заложены в принци-пах Бразильской концепции коллективной экономической безопасности (1974 г.). В 1984 году проблема международной безопасности была поставлена эконо-мическим совещанием стран-членов СЭВ, а в 1985 году СССР впервые внес данную проблему на рассмотрение в ООН. Начиная с 1985 года, Организация Объединенных Наций постоянно обращается к рассмотрению этой проблемы [2; 3]. Подходы ООН постоянно совершенствуются, ориентируясь, прежде все-го, на исследование международных аспектов обеспечения экономической без-опасности, изучение основных угроз и вызовов, а также механизмов урегулиро-вания и стабилизации.

Как и любая другая система мер, международная экономическая безопас-ность подвержена угрозам. К наиболее распространенным относятся: глобаль-ные экономические кризисы, негативные последствия экономических решений и сознательная экономическая агрессия. Современная мировая практика обе-спечения международной экономической безопасности находится еще на ста-дии формирования, но уже представляет собой сложную систему, состоящую из множества правовых и экономических механизмов и инструментов. Но основ-ными являются: 1) сдерживание нежелательных действий при помощи различ-ных средств давления, применение против нарушителя безопасности практи-ческих средств воздействия на уровне отдельных государств; 2) создание рав-новесия сил путем организации различного рода объединений и блоков на ре-

1 Парадигма устойчивого развития связывает воедино окружающую среду, обще-ство и экономику и предполагает неразрывное сочетание экономической, социальной и экологической политики

33


гиональном и международном уровнях; 3) нацеленность на решение глобаль-ных проблем человечества.

Ведущая роль в обеспечении и укреплении международной экономической безопасности отводится международным организациям, таким как ООН, группа Всемирного банка (ВБ), Международный валютный фонд (МВФ), региональные банки развития и Всемирная торговая организация (ВТО). Также важную роль в обеспечении МЭБ призваны играть региональные интеграционные группиров-ки и блоки, такие как ОПЕК, БРИКС, ШОС1 и др.

Необходимость обеспечения международной экономической безопасности является логическим следствием растущей взаимозависимости национальных экономик вследствие развития и углубления процессов глобализации, прежде всего в сфере внешней торговли, прямых иностранных инвестиций, переливов капиталов в международном масштабе и миграции рабочей силы [4].

В настоящее время главными остаются вопросы возможной оценки уровня МЭБ, измерения объективности этой оценки, достижения на практике такого состояния, при котором в полной мере обеспечивается стабильное экономиче-ское развитие всех государств. Это идеальная цель, к которой должно стремить-ся мировое сообщество, и одним из направлений ее достижения стало созда-ние глобального партнерства в целях развития2. Глобальное партнерство в це-лях развития имеет ряд разнообразных направлений, но в рамках данной ста-тьи основной акцент будет сделан на предоставление финансирования наиме-нее развитым странам.

Содействие международному развитию представляет собой совокупность финансовых ресурсов развивающимся странам, поступающих от официальных и частных кредиторов, инвесторов и доноров в разнообразных формах и на раз-личных условиях.

Часть этих средств предоставляется иностранными государствами и между-народными организациями на льготных условиях по линии официальной помо-щи, часть имеет форму грантов, часть представляет собой разнообразные со-вместные инвестиции частных и государственных или международных структур. Также широко используется институт гарантий.

С 1960-х годов в рамках ООН начала формироваться международная концеп-ция и система оказания содействия развивающимся странам. Условия, объемы, механизмы оказания помощи разрабатывались в рамках Международных стра-тегий развития (МСР) ООН. Концепция была рассчитана на десятилетия и охва-тывала период до 2000 года, технические вопросы оказания помощи были пе-реданы в ведение Всемирного банка в специально созданную Международную

1 The Organization of the Petroleum Exporting Countries; OPEC – организация стран экспортеров нефти, Бразилия, Россия, Индия, Китай,ЮАР (БРИКС), Шанхайская орга-низация сотрудничества

2 Часто термины «глобальное партнерство в целях развития» и «содействие между-народному развитию» рассматриваются как синонимы.

34


ассоциацию развития (МАР), затем активную роль стали играть региональные банки развития, Парижский клуб и Комитет содействия развитию (КСР) ОЭСР1.

В настоящее время важным актором в этом сегменте является ОЭСР. С 1969 года унификацией терминологии и учетом различных видов международ-ной помощи занимается Комитет содействия развитию ОЭСР, ОЭСР также со-бирает, анализирует и публикует статистику по всем каналам содействия меж-дународному развитию [5; 6].

В систему официального финансирования входят два потока, один из кото-рых направляется на цели развития, а второй – на стимулирование взаимной торговли стран-кредиторов и реципиентов посредством предоставления офи-циальных экспортных кредитов.

Потоки финансовых ресурсов весьма разнообразны и имеют обширную клас-сификацию. Самыми большими разделами являются официальная помощь раз-витию (Official development assistance (ОDA), куда включаются финансовые по-токи, направляемые на содействие экономическому развитию и благосостоя-нию слаборазвитых стран, содержащие обязательно грант-элемент не менее 25%, и другие источники официального финансирования развития (Other Official Flows (OOF).Сюда входят все официальные потоки в целях развития, поступаю-щие в принимающие страны на двусторонней и многосторонней основах, а так-же официальные потоки, ориентированные на развитие, но не входящие в кате-горию официальной помощи развитию.

Первые десятилетия преобладали потоки официальной помощи развитию, активно использовались кредитные программы МАР, региональных банков раз-вития и программы заимствования в Парижском клубе.

В 1970-е годы Всемирный банк взял на себя основные функции по коорди-нации политики капиталовложений и помощи Запада развивающимся странам. Согласно Концепции содействия развитию, предполагалось к 1975 году довести объем финансовой помощи развивающимся странам до 1% ВВП развитых стран, в том числе объем государственной помощи должен был составлять 0,7-0,75% ВВП, предполагалось также увеличить финансирование по линии Международ-ной ассоциации развития за счет роста взносов стран-членов [7].

В ряде стран развивающегося мира в период 1950-1970 годов были успешно реализованы стратегии и модели экономического развития, получившие назва-ния модели «догоняющего развития». Основной упор в них был сделан на инду-стриализацию за счет оказания технической помощи и стимулирования притока прямых иностранных инвестиций, что должно было активизировать экономиче-ский рост до 6% в год и рост доходов на душу населения до 3,5% [7]2.

1 Организация экономического сотрудничества и развития2 Федякина Л.Н. выделяет три модели догоняющего развития: 1) импортозамеща-

ющая индустриализация с сырьевым экспортом; 2) импортозамещающая индустриали-зация с дифференцированным экспортом сырья и готовых изделий; 3) экспортоориен-тированная индустриализация с промышленным экспортом в сочетании с импортоза-мещающим производством [7].

35


Уже к 1985 году в рамках содействия международному развитию все разви-тые страны должны были довести объем официальной помощи развитию (ОПР) до 0,7% ВВП. Предполагались также расширение государственных экспортных кредитов, мобилизация финансовых средств на международных финансовых рынках. Акцент был сделан на развитие программ совместного финансирова-ния с частным сектором, усложнение финансовых механизмов с использовани-ем гарантий и процентного субсидирования.

Впоследствии произошла активизация в движении частного капитала из раз-витых в развивающиеся страны. К середине 1980-x годов объем государствен-ной помощи впервые сравнялся с потоками частных инвестиций в развивающи-еся страны, что доказывало эффективность данных программ [8; 9]. Было до-стигнуто значительное улучшение в состоянии экономики ряда развивающих-ся стран, группа наименее развитых и беднейших стран существенно сократи-лась. Появилась большая группа новых индустриальных стран (НИС), постепен-но формировались целые волны НИС. Именно к этому времени на мировой аре-не появились «азиатские драконы»: Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань. Качественный рост их экономики доказывал успешность «азиатских» моделей догоняющего развития, что стало толчком к появлению второй, третьей и чет-вертой волн новых индустриальных стран. В их числе сегодня Малайзия, Индо-незия, Филиппины, Чили – страны, которые в 1970 годы входили в группу наи-менее развитых стран с доходами меньше 600 долларов США в год на душу на-селения [10; 11]. Произошел качественный скачок в социально-экономическом развитии ряда арабских государств, среди которых ОАЭ, Катар, Бахрейн и др.

В тоже время именно в начале 1980-х разразился первый мировой долго-вой кризис, который стал следствием эксплуатации сырьевой модели развития стран Латинской Америки. Мексика, Аргентина и Бразилия в результате резко-го ухудшения рыночной конъюнктуры и падения цен на энергоносители оказа-лись в долговой ловушке, что в одночасье уничтожило все достижения 1960 и 1970 годов. 1980-е стали для них «потерянным десятилетием».

В 90-е годы ХХ века произошли новые структурные перестройки в мировой экономике, что в первую очередь было связано с распадом социалистического лагеря и СССР. В очередной раз появилась представительная группа стран с пе-реходной экономикой, а некоторые из них – Албания, Молдова, Киргизия, Тад-жикистан и другие – были зачислены в группу наименее развитых стран, крайне нуждающихся в содействии развитию, что также обострило проблему поддер-жания международной экономической безопасности в регионе. Стремительно росла долговая нагрузка наименее развитых стран и стран с переходной эконо-микой. Это было обусловлено в том числе и активным кредитованием междуна-родными финансовыми организациями в рамках содействия международному развитию, но качественных изменений, отражающих структурную перестройку экономику, не происходило.

В 1990-е годы группа развитых стран провела существенную модернизацию концепции содействия международному развитию. Был создан новый Европей-

36


ский банк реконструкции и развития (ЕБРР) для оказания помощи странам Ев-ропы на льготных условиях, Парижский клуб и МВФ разработали новые финан-совые программы, включающие в том числе и списание долгов для стран с вы-соким уровнем государственного долга. Несмотря на существенное облегчение бремени задолженности для беднейших стран в начале 2000-х, у многих из них до сих пор сохраняются непосильные обязательства [11; 12].

К началу 2000-х годов термин «официальная помощь развитию» был посте-пенно заменен на более широкое понятие «содействие международному раз-витию» (СМР), который используется в настоящее время большинством стран-доноров клуба ОЭСР. В настоящее время система международного содействия развития состоит из каналов частного и официального финансирования. Част-ное финансирование предоставляется в виде гарантий, синдицированных кре-дитов и других форм коллективного инвестирования, официальные каналы (Total Official Development Flows – ODF) включают потоки ОПР (ODA) и другие офици-альные источники (OOF).

На первое десятилетие 2000-х пришелся бурный рост мировой экономики в целом и резкое повышение цен на сырьевые товары, что активизировало эко-номический рост ряда стран. При активном развитии финансовых инструмен-тов и программ содействия международному развитию произошел качествен-ный скачок в экономике таких стран, как Китай, Индия, Бразилия, Саудовская Аравия, Таиланд, Вьетнам, Пакистан и др.

В 2015 году КСР ОЭСР занес в списки получателей помощи по различным ин-струментам и механизмам 163 страны и территории. В зависимости от доходов на душу населения они разделяются на четыре группы: 1. Наименее развитые страны (Least Developed Countries – LDC). 2. Другие страны с низким доходом (Other Low Income Countries – Other LICs). 3. Страны и территории с доходами ниже средне-го (Lower Middle Income Countries and Territories – LMICs). 4. Группа стран и тер-риторий с доходом выше среднего (Upper Middle Income Countries and Territories – UMICs)1. В группе стран-доноров 28 стран, членов КСР и ЕС, к донорам отнесе-ны также 23 страны – не члены КСР, в число которых входит Россия [6; 9].

Общий объем помощи, предоставленный развивающимся странам в послед-ние годы, постоянно возрастал и достиг максимума в 588,116 млрд долларов в 2014 году. Однако в 2015 году произошло существенное, почти на 50%, сниже-ние до 314,991 млрд долларов, причем, как видно из табл. 1, основное падение пришлось на каналы частного финансирования [6; 14]. Затяжной глобальный экономический кризис нашел отражение и в сфере международного сотрудни-чества в целях развития. Развитые страны столкнулись с замедлением темпов экономического роста, некоторые вступили в период стагнации, что и повлек-ло за собой сокращение по всем программам СМР, в первую очередь по кана-лам частного финансирования.

1 Помощь выделяется странам и территориям, где доход на душу населения не превышал 12 745 долларов США в 2013 году.

37


Структура финансовой помощи в 2015 году также существенно изменилась: доля официального финансирования (около 55%) и доля каналов частного фи-нансирования (около 45%) почти сравнялись, в то время как годом ранее это соотношение было 31% и 69% соответственно [14]. Частные иностранные ин-весторы в 2015 году стремительно сократили потоки финансирования, из неко-торых стран был зафиксирован значительный отток инвестиций, что поставило под угрозу реализацию ряда проектов.

Таблица 1

Некоторые показатели движения финансовых потоков в системе

международного содействия развитию 2013-2015 гг.

в млн долларов США в текущих ценах

Финансовые потоки /год 2013 2014 2015

Всего предоставлено из различ-

ных источников

451 407 588 116 314 991

Всего поступлений от КСР 366 380 509 895 231 488Официальная помощь развитию

от всех доноров

167 063 178 581 162 760

Официальная помощь развитию от КСР

134 719 137 439 131 433

Другие официальные источники

от всех доноров

6 409 3 258 7 485

Другие официальные источники от стран КСР

7 027 4 626 5 308

Частное инвестирование 275 012 413 614 142 862

Гранты (доля в общем объеме пре-доставленной помощи в %)

133 985 (80%) 141 727 (78%) 130 482(80%)

Всего предоставлено из различных источников в % от ВНД

1 1,27 0,72

Официальная помощь развитию от всех доноров в % от ВНДЦелевой показатель 0,7% ВНД

0,3 0,3 0,3

Официальная помощь развитию от стран КСР в % от ВНДЦелевой показатель 0,15% ВНД

0,1 0,09 0,09

Источник: [14; 6].

Основные потоки официального финансирования развивающимся странам поступают от КСР, причем преимущественно в форме грантов, на которые при-ходится в среднем около 80%. Эта тенденция сохраняется на протяжении по-следних десятилетий. Также на протяжении последних десятилетий остается прежним географическое распределение финансовых потоков в системе МСР. Как видно из табл. 2, основным регионом приложения совокупных инвестиций

38


стала Азия с долей почти 38%, на страны Африки пришлось 27% инвестиций, на страны Америки – 21% [6; 14].

Качественным показателем, отражающим положительные тенденции в эко-номике ряда стран, является стабильный рост потоков финансовых ресурсов из частных источников и увеличение доли частных инвестиций в структуре помо-щи, что свидетельствует об общем улучшении социально-экономического по-ложения ряда стран-реципиентов, а значит, об укреплении международной эко-номической безопасности в регионе.

Основными получателями в Азии стали Китай (почти 17,911 млрд долл.), Ин-донезия (13,5 млрд долл.), и Индия (12,13 млрд долл.). Особую привлекатель-ность для иностранных инвестиций демонстрируют страны Америки. Самым крупным получателем в мире в 2015 году стала Бразилия, в экономику которой было вложено 42,57 млрд долларов, Мексика получила 21,90 млрд долларов, Аргентина – 8,72 млрд долларов. На африканском континенте самым крупным получателем стала Нигерия с суммой 22,488 млрд долларов [6; 14].

Таблица 2

Географическое распределение финансовых потоков в системе МСР

в 2013-2015 гг. в млрд долларов США в текущих ценах

Ре

ги

он

20

13

Оф

иц

иа

ль

но

е

фи

на

нс

ир

ов

ан

ие

20

13

Со

во

ку

пн

ые

фи

-

на

нс

ов

ые

по

то

ки

20

14

Оф

иц

иа

ль

но

е

фи

на

нс

ир

ов

ан

ие

20

14

Со

во

ку

пн

ые

фи

-

на

нс

ов

ые

по

то

ки

20

15

Оф

иц

иа

ль

но

е

фи

на

нс

ир

ов

ан

ие

20

15

Со

во

ку

пн

ые

фи

-

на

нс

ов

ые

по

то

ки

Европа 9,960 26,342 11,255 18,787 9,331 13,468

Африка 60,822 73,306 59,579 1050,35 60,114 83,668

Америка1 17,327 113,349 15,408 188,604 17,951 68,470

Азия 51,322 179,304 62,173 253,819 60,679 122,340

Океания 3,118 3,417 2,341 -0,439 1,939 2,060

Другие развивающи-еся страны

31,332 45,639 32,952 34,056 36,863 29,476

Источник [6; 14].

Значительно разнятся показатели движения потоков официального финан-сирования: доли стран Африки и Азии почти равны и составляют по 34%, доля стран Америки – почти 10% [5; 6; 14].

Доля потоков по линии МСР в наименее развитые страны остается по-прежнему невысокой – чуть более 15% (47, 853 млрд долл.2).1ООН установила

1 Показатель по странам Северной, Центральной и Южной Америки2 2015 год

39


для стран КСР целевой показатель объема предоставляемой помощи по кана-лам ОПР в размере 0,15% ВНД, в 2013-2015 гг. этот показатель остался на уров-не 0,09-0,1% ВНД стран КСР [6; 14].

В системе официальной помощи развитию самыми крупными донорами на протяжении многих лет остаются США, Великобритания и Германия. В 2015 году Соединенные Штаты Америки выделили почти 31 млрд долларов США, Велико-британия – 18,7 млрд долларов и Германия – 17, 8 млрд долларов. На долю стран «Большой семерки» приходится 72% от общего объема помощи [8].

Основная часть ОПР осуществлялась в форме двусторонней и многосто-ронней поддержки проектов и программ в области развития. В 2013-2015 гг. доля грантов в общем объеме помощи составляла свыше 80%. Крупнейши-ми получателями официальной помощи развития в 2012 году были Афганистан (6,371 млрд долл. США), Демократическая Республика Конго, Эфиопия, Гаити, Пакистан, Объединенная Республика Танзания, Вьетнам, Индия, Западный бе-рег и сектор Газа, Ирак, Нигерия и Судан. На долю первых десяти получателей в 2012 году пришлось 25,3% всей ОПР [13].

В 2015 году крупнейшими получателями официальной помощи развития ста-ли Египет (7,4 млрд долл.), Индия (5, 23 млрд.долл.) и Сирийская Республика (4,94 млрд долл.), далее идут Афганистан, Вьетнам, Индонезия, Турция и Паки-стан. Стоит отметить, что объем предоставленной Сирии помощи в 2015 году вы-рос почти вдвое. В течение последних двух лет в числе крупных получателей оста-ется также Украина с объемом официальной помощи в 2,1 млрд долларов [6; 14].

Рис 1. Основные компоненты ОПР, предоставляемой членами Комитета содействия развития ОЭСР в период 2000-2014 годов


40


Как видно из диаграммы рис. 1, за исследуемый период объем ОПР вырос на 50%, причем основные финансовые потоки (почти половина) приходились на двусторонние проекты развития, большая доля ОПР была выделена на основе многосторонних соглашений. В последние годы основные финансовые ресурсы выделялись в рамках государственно– частного партнерства и проектного фи-нансирования, активно росла доля привлеченных средств на финансовых рын-ках стран-реципиентов.

В разгар мирового экономического кризиса и посткризисные годы вырос-ла доля гуманитарной помощи, что свидетельствует о серьёзном ухудшении в состоянии экономик ряда развивающихся стран и оттоке частных инвестиций из них. Список таких стран за последние годы существенно вырос. Вследствие обострения геополитической ситуации, активизации радикально настроенных вооруженных группировок ранее благополучные Ирак, Ливия, Сирия, Венесуэ-ла, Украина и др. попали в группу стран, которые остро нуждаются в гуманитар-ной помощи.

В настоящее время целевым показателем объема оказываемой помощи для стран-доноров членов КСР является уровень в 0,7% ВНД страны-донора. Как вид-но из данных диаграммы на рис. 2, данный целевой показатель достигнут только некоторыми странами, среди которых скандинавские страны, Люксембург и Ни-дерланды. Для остальных стран объем выделяемой помощи не доходит до целе-вого показателя и в последние годы колеблется в среднем на уровне 0,3-0,39% ВНД стран КСР. Особо стоит отметить резкую активизацию в этом направлении ОАЭ. Так, в 2015 году они выделили помощи по различным официальным про-граммам на уровне 1,34% ВНД, что составило 4,89 млрд долларов США [8, 9].

Важно отметить, что до 50% финансовых потоков направляется донорами на создание и развитие социальной инфраструктуры и помощь населению, об-разование и здравоохранение, что также является мерой укрепления междуна-родной безопасности региона.

Еще одной важной характерной чертой содействия развитию становится рас-пространение зарубежного опыта создания и развития института социальной от-ветственности бизнеса и установление целевых ориентиров устойчивого разви-тия. Такую практику иностранные ТНК активно внедряют на своих предприятиях в развивающихся странах. Основными направлениями развития становятся про-граммы энергосбережения, создание социальной инфраструктуры, формиро-вание социальных пакетов сотрудников, внедрение стандартов экологической ответственности производителя и потребителя. Конечно, этот институт наибо-лее развит в группе стран и территорий с доходами ниже среднего (LMICs) и в группе стран и территорий с доходом выше среднего (UMICs). На данные про-екты мобилизуются средства исключительно из каналов частного финансиро-вания и различных международных финансовых организаций.

В 2012-2015 гг. на такого рода проекты было направлено 36,4 млрд долла-ров США, причем большая часть – 59% – в форме гарантий, 23% составила доля синдицированных кредитов, и 18% пришлось на различные формы коллектив-

41


Рис. 2. Доля ОПР, выделенной странами-донорами в 2000 и 2014 гг.

Источник: [13].ных инвестиций [8]. Основными акторами в данном сегменте остаются страны КСР, международные финансовые институты развития, среди которых регио-нальные банки развития, Международная финансовая корпорация и Многосто-роннее агентство по инвестиционным гарантиям, Корпорация частных зарубеж-ных инвестиций (OPIC)1.

Основными донорами также остаются США с долей почти 28%, Великобри-тания (7,5%) и Франция (около 5%) [8].

В 2015 году по программам устойчивого развития больше всех – 2,6 млрд долларов США – получила Турция, далее лидирующие позиции по привлечению частных инвестиций занимают Чили, Индия, Пакистан, Сербия и Кот-д’Ивуар [8].

1 (OPIC) = Overseas Private Investment Corporation.

42


Обострение геополитической обстановки на Ближнем Востоке в 2013-2015 гг., создание очагов напряжённости и, как следствие, разрастающийся миграци-онный кризис заставили увеличить расходы стран-доноров на содержание бе-женцев почти вдвое, до 12 млрд долларов США. В структуре официальной помо-щи развитию доля данных расходов увеличилась в 2013-2015 гг. с 4,8% до 9,1%. Так, для ряда стран, среди которых Греция, Италия, Германия, Франция, Вели-кобритания, доля расходов на содержание беженцев возросла до 34% всей ока-зываемой официальной помощи развитию [8; 9].

Данные факты свидетельствуют о том, что очаги напряженности в слабораз-витых и охваченных войной странах являются миной замедленного действия для благополучных стран. Это еще раз доказывает справедливость утвержде-ния, что разработанные программы и комплекс мер, предложенный в рамках международного содействия развитию, способны стать мерами превентивно-го воздействия, направленными на обеспечение международной экономиче-ской безопасности.

Мировому сообществу еще предстоит большая и кропотливая работа по со-вершенствованию программ содействия международному развитию, будут пред-ложены новые финансовые механизмы и инструменты борьбы с бедностью и ликвидации отсталости. Путь будет нелегким, но только общие цели и совмест-ные усилия могут помочь в решении задач создания надежной системы коллек-тивной безопасности в мире.

В конечном итоге программы содействия международному развитию наце-лены на устойчивое социально-экономическое развитие государств, что явля-ется необходимым элементом современной системы коллективной безопасно-сти и международной экономической безопасности, в частности.


1. Ломакин В.К.. Мировая экономика. 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2002. 2. Кругова И.Л., Юрьев В.М. Обеспечение экономической безопасности: проблемы пре-

одоления деструктивных процессов // Социально-экономические явления и процессы. Там-бов, 2012. – № 10. – С. 101-104.

3. Резолюция 40/173 Генеральной Ассамблеи ООН, резолюция 42/165 Генеральной Ас-самблеи ООН «Международная экономическая безопасность». Доклад Генерального се-кретаря ООН «Концепция международной экономической безопасности» (документ ООН А/42/314 от 4 июня 1987 г.). URL: http://repository.un.org/bitstream/handle/11176/145814/A_44_217%3BE_1989_56-RU.pdf?sequence=5&isAllowed=y (дата обращения: 20.11.2016).

4. Репозиторий документов Генеральной Ассамблеи ООН. URL: http://repository.un.org/bitstream/handle/11176/145814/A_44_217%3BE_1989_56-RU.pdf?sequence=5&isAllowed=y (дата обращения: 20.11.2016).

5. Total flows by donor (ODA+OOF+Private). Распределение потоков финансовой помощи по донорам. Официальный статистический портал ОЭСР. URL: http://stats.oecd.org/Index.aspx?datasetcode=TABLE1 (дата обращения: 31.08.2016).

6. International Development Statistics. Статистика по международному развитию. URL: http://www.oecd-ilibrary.org/development/data/oecd-international-development-statistics/official-and-private-flows_data-00072-en y (дата обращения: 16.02.2017)

43


7. Федякина Л.Н. Международные финансы. – М., 2012. 8. Доклад ОЭСР о содействии международному развитию 2016 год. URL: http://www.oecd-

ilibrary.org/docserver/download/4316031e.pdf?expires=1475517060&id=id&accname=guest&checksum=BC6BFC09E53878AD15A01D43E54FB6CB (дата обращения: 18.02.2017).

9. Глобальное партнерство в целях развития: от слов – к делу. Организация Объединен-ных Наций. Нью-Йорк, 2012 год. Доклад Целевой группы по оценке прогресса в достижении ЦРТ, 2012 год. URL: http://www.un.org/ru/millenniumgoals/pdf/mdg_gap_report2012.pdf (дата обращения: 18.02.2017).

10. Статистический портал Всемирного Банка. URL: http://www.worldbank.org/en/topic (дата обращения: 10.12.2017).

11. Современные тренды экономики. Статистический портал. http://data.trendeconomy.ru/indicators/Real_GDP_per_capita/Iran?countr (дата обращения: 15.12.2016)

12. Joint External Debt Hub. Совместный портал по внешнему долгу. Статистический портал Всемирного Банка.URL: http://databank.worldbank.org/data/reports.aspx?source=Joint-External-Debt-Hub (дата обращения: 19.02.2017).

13. Официальная помощь в целях развития. URL: http://www.intelros.ru/pdf/oon/2012/4_Oficial.pdf (дата обращения: 18.02.2017).

14. Geographical Distribution of Financial Flows to Developing Countries 2017. Географическое распределение финансовых потоков развивающимся странам. URL: http://www.oecd-ilibrary.org/development/data/oecd-international-development-statistics/official-and-private-flows_data-00072-en (дата обращения: 18.02.2017).

INTERNATIONAL DEVELOPMENT ASSISTANCE AS AN ELEMENT OF

INTERNATIONAL ECONOMIC SECURITY

By N.A.Khutorova

Khutorova Natalya Alexandrovna is a doctoral candidate in Economics, Associate Professor, Professor at the Department of world economy and international finance of the Academy of labor and social relations.Address: Marshala Katukova St. 22, block 1, Moscow.Tel: +7 (906) 764-06-77. E-mail: [email protected]

Summary. The article is devoted to the maintenance of international economic security through the promotion of sustainable international development as the main vector of development of the world economy in the XXI century. International development assistance is based on providing developing countries with funds from official and private creditors, investors and donors in various forms and on different conditions. The author presents the main indicators of development of the institution of international development assistance in the period from 1960 through 2015, carries out a country analysis of donors and recipients under the programs of international development assistance and identifies the main trends. The article describes the main provisions of international economic security and its components. It is proved that the programs of international development assistance and international economic security are directly related. The programs of international development assistance are aimed at a sustainable social and economic development of

44


the state and serve as a tool for strengthening a modern system of collective security and international economic security in particular.

Keywords: international economic security, international development assistance, sustainable development, economic growth.

References:

1. Lomakin V.K.. Mirovaya ehkonomika. 2-e izd., pererab. i dop. – M., 2002. 2. Krugova I.L., Yur'ev V.M. Obespechenie ehkonomicheskoj bezopasnosti: problemy preodoleniya

destruktivnyh processov // Social'no-ehkonomicheskie yavleniya i processy. Tambov, 2012. – № 10. – S. 101-104.

3. Rezolyuciya 40/173 General'noj Assamblei OON, rezolyuciya 42/165 General'noj Assamblei OON «Mezhdunarodnaya ehkonomicheskaya bezopasnost'». Doklad General'nogo sekretarya OON «Koncepciya mezhdunarodnoj ehkonomicheskoj bezopasnosti» (dokument OON A/42/314 ot 4 iyunya 1987 g.). URL: http://repository.un.org/bitstream/handle/11176/145814/A_44_217%3BE_1989_56-RU.pdf?sequence=5&isAllowed=y (data obrashcheniya: 20.11.2016).

4. Repozitorij dokumentov General'noj Assamblei OON. URL: http://repository.un.org/bitstream/handle/11176/145814/A_44_217%3BE_1989_56-RU.pdf?sequence=5&isAllowed=y (data obrashcheniya: 20.11.2016).

5. Total flows by donor (ODA+OOF+Private). Raspredelenie potokov finansovoj pomoshchi po donoram. Oficial'nyj statisticheskij portal OEHSR. URL: http://stats.oecd.org/Index.aspx?datasetcode=TABLE1 (data obrashcheniya: 31.08.2016).

6. International Development Statistics. Statistika po mezhdunarodnomu razvitiyu. URL: http://www.oecd-ilibrary.org/development/data/oecd-international-development-statistics/official-and-private-flows_data-00072-en y (data obrashcheniya: 16.02.2017)

7. Fedyakina L.N. Mezhdunarodnye finansy. – M., 2012. 8. Doklad OEHSR o sodejstvii mezhdunarodnomu razvitiyu 2016 god. URL: http://www.oecd-

ilibrary.org/docserver/download/4316031e.pdf?expires=1475517060&id=id&accname=guest&checksum=BC6BFC09E53878AD15A01D43E54FB6CB (data obrashcheniya: 18.02.2017).

9. Global'noe partnerstvo v celyah razvitiya: ot slov – k delu. Organizaciya Ob»edinennyh Nacij. N'yu-Jork, 2012 god. Doklad Celevoj gruppy po ocenke progressa v dostizhenii CRT, 2012 god. URL: http://www.un.org/ru/millenniumgoals/pdf/mdg_gap_report2012.pdf (data obrashcheniya: 18.02.2017).

10. Statisticheskij portal Vsemirnogo Banka. URL: http://www.worldbank.org/en/topic (data obrashcheniya: 10.12.2017).

11. Sovremennye trendy ehkonomiki. Statisticheskij portal. http://data.trendeconomy.ru/indicators/Real_GDP_per_capita/Iran?countr (data obrashcheniya: 15.12.2016)

12. Joint External Debt Hub. Sovmestnyj portal po vneshnemu dolgu. Statisticheskij portal Vsemirnogo Banka.URL:

http://databank.worldbank.org/data/reports.aspx?source=Joint-External-Debt-Hub (data obrashcheniya: 19.02.2017).

13. Oficial'naya pomoshch' v celyah razvitiya. URL: http://www.intelros.ru/pdf/oon/2012/4_Oficial.pdf (data obrashcheniya: 18.02.2017).

14. Geographical Distribution of Financial Flows to Developing Countries 2017. Geograficheskoe raspredelenie finansovyh potokov razvivayushchimsya stranam. URL: http://www.oecd-ilibrary.org/development/data/oecd-international-development-statistics/official-and-private-flows_data-00072-en (data obrashcheniya: 18.02.2017).

45


КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

В НЕФТЕДОБЫВАЮЩЕЙ СФЕРЕ:

НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ДОСТИЖЕНИЯ

Автор: Усов А.И.

Усов Антон Иванович – кандидат социологических наук, доцент кафедры управления персоналом ИГСУ РАНХиГС, член Совета директоров, член Правления КПМГ в Рос-сии и СНГ.Адрес: 119606, г. Москва, просп. Вернадского, д. 82.Тел. +7-916-104-15-97. E-mail: [email protected]

Аннотация. В данной статье рассматриваются основные направления реализации корпоративной социальной ответственности ведущих российских нефтедобывающих компаний в современных экономических условиях. Основываясь на трактовке социаль-ной ответственности как практики социально ориентированной бизнес-деятельности компании во взаимодействии со своими сотрудниками и внешней средой, автор ана-лизирует генезис этого понятия, рассматривает особенности реализации корпора-тивной социальной ответственности зарубежных и российских корпораций, динами-ку их становления за прошедший период и перспективы развития с учетом выявлен-ных тенденций воздействия внешних и внутренних факторов. Автором проведен ана-лиз хода реализации Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, в соответствии с которой предусма-тривалась возможность осуществления целого ряда крупнейших проектов в области нефтепереработки, транспортировки нефти и газа и др. Однако экономические и по-литические факторы, связанные с введением экономических санкций, стали причи-ной «заморозки» и сворачивания ранее запланированных в Концепции проектов. И, несмотря на это, компании нефтегазовой отрасли тратят от 1% до 4% годовой чи-стой прибыли на социальные инвестиции, что примерно соответствует уровню круп-нейших зарубежных нефтегазовых ТНК. В статье дается подробный анализ меропри-ятий ведущих российских нефтегазовых компаний, реализуемых в рамках их корпо-ративной социальной политики.

Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность, вертикально интегри-рованная нефтяная компания, Концепции долгосрочного социально-экономического развития, обеспечение безопасных условий труда работников, защита здоровья пер-сонала, сохранение благоприятной окружающей среды, предварительная оценка воздействия.

Принято считать, что корпоративная социальная ответственность организации заключается в реализации ее интересов посредством обеспечения социального развития коллектива организации и ее активного участия в развитии общества [1].

В западной управленческой культуре понятие корпоративной социальной от-ветственности традиционно трактуется как практика социально ориентирован-ной бизнес-деятельности компании, затрагивающая взаимодействие со свои-ми сотрудниками и с внешней средой.

46


К внутренней социальной ответственности корпорации относятся направ-ления деятельности, связанные прежде всего с безопасностью и охраной тру-да сотрудников, их стабильной и социально значимой зарплатой, дополнитель-ным медицинским и социальным страхованием, развитием человеческого ка-питала работников через разного рода образовательные программы, перепод-готовку и повышение квалификации, а также помощью в критических ситуациях. Таким образом, корпоративная политика в отношении персонала – это забота о здоровье, безопасности и охране труда, гарантия соблюдения прав человека.

К внешней корпоративной социальной ответственности относятся такие сфе-ры, как формирование и укрепление имиджа и деловой репутации; корпоратив-ное развитие с учетом интересов не только бизнеса и персонала, но и обще-ственности; развитие корпоративной этики и организационной культуры; поли-тика в сфере экологии, защиты окружающей среды и использования природных ресурсов; выстраивание системы конструктивного взаимодействия с местными органами власти, государственными структурами и общественными организа-циями для решения общих социальных проблем на территории расположения компании; социальные аспекты взаимодействия с поставщиками и покупателя-ми своей продукции и услуг; PR-обеспечение всех перечисленных направлений.

При этом если информация о внутренней социальной политике корпорации доступна для окружающих зачастую через СМИ и конкретные PR-проекты, то внешняя социальная ответственность находит свое выражение в мероприяти-ях, которые производят социальный эффект: спонсорство и корпоративная бла-готворительность; участие в экологических программах государства, региона, муниципального образования; взаимодействие с местным сообществом; вы-пуск качественной продукции.

Интерес к теме корпоративной социальной ответственности стал проявлять-ся в последнее десятилетие ХХ века, но корнями уходит к началу формирования профсоюзного движения и озабоченности работодателей того времени предот-вращением волнения работников и получением общественного признания. Идеи Э. Карнеги о благотворительности и необходимости капитала работать на благо общества [2] получили воплощение в конкретных программах Роберта Э. Вуда, который придерживался мнения, что нелегко измерить количественно или ин-терпретировать экономически затраты и выгоды для общества, связанные с со-циальной ответственностью бизнеса [3].

В 30-е гг. ХХ века слова председателя совета директоров компании «Джонс Мэнвилл» Л. Брауна о том, что управляющий любым бизнесом подотчетен не только своим акционерам, но и членам своей рабочей организации, своим кли-ентам и общественности [1] открыли новую веху в развитии концепции корпо-ративной социальной ответственности.

В послевоенный период американский экономист Г. Боуэн в своей книге «Со-циальная ответственность бизнеса» определил ее как «обязанность бизнесменов принимать те решения и следовать тем направлениям деятельности, которые желательны с точки зрения целей и ценностей... общества» [4]. Имелось в виду,

47


что организации должны нести ответственность перед обществом, в котором функционируют, направляя часть своих ресурсов и усилий на социальные нужды.

Признание того факта, что интересы корпорации тесно связаны с благососто-янием общества, неотъемлемой частью которого является бизнес, что перспек-тивы развития корпорации зависят от благосклонного отношения общества, ко-торое может поддержать или подорвать ее существование путем общественно-го давления на правительство, послужило основанием концепции «просвещен-ной выгоды», постулирующей, что корпорации необходимо содействовать об-щественному благосостоянию. Такова основная идея, прозвучавшая в заявле-нии Комитета экономического развития США в 50-е гг. ХХ века.

В большинстве развитых стран в конце 60-х гг. ХХ века общепринятой ста-ла концепция «разумного эгоизма», рассматривающая вложение средств в со-циальные программы как один из основных факторов обеспечения стабильно-сти бизнеса.

Сегодня под корпоративной социальной ответственностью (КСО) понимает-ся финансирование компаниями проектов, программ и различных мероприятий, которые не приносят компании дохода и не связаны со сферой ее деятельности, а имеют целью улучшение жизни людей. В рамках КСО чаще всего инвестиру-ются средства в развитие инфраструктуры территорий (учреждения школьного и дошкольного образования, медицины, культуры, спортивные объекты и пр.), а также в проведение культурных мероприятий и поддержку малоимущих и дру-гих групп населения, нуждающихся в помощи (ветеранов, многодетные семьи). В более широком смысле КСО может также включать финансирование спортив-ных состязаний (в том числе по профессиональному спорту), конкурсов в сфере музыки, искусства и т. д. Однако последняя группа инвестиций нацелена не на развитие местных сообществ, а скорее на улучшение имиджа компании на бо-лее высоком – национальном или международном уровне.

Следует отметить, что социальная ответственность бизнеса в серьезных мас-штабах пока остается делом относительно новым в мире и в России. Нефтегазо-вые компании развитых стран ведут бизнес в основном на территориях третьих стран, и стандартный набор задач их социального поведения – защита окружа-ющей среды и здоровья своих работников – зачастую дополняется помощью в развитии местных экономик.

Социальная ответственность изначально не была изобретением или потреб-ностью самих компаний, но постепенно предлагалась и навязывалась им обще-ством и государством. Теперь социальный фактор стал активно влиять на ко-тировки акций корпорации, а его важность выросла настолько, что этот тип ак-тивности не снижается даже в современных условиях экономического кризиса и спада цен на нефть.

В России нефтегазовый бизнес лидирует в сфере корпоративной ответствен-ности сразу по нескольким причинам. Во-первых, это наиболее богатая отрасль страны. Во-вторых, местные органы власти и социальные движения присталь-но следят за деятельностью этих компаний. Но в большей степени это связано

48


с выходом российских компаний на западные биржи, наличием западных (или «просвещенных домашних») миноритариев и менеджеров.

В соответствии с Концепцией долгосрочного социально-экономического раз-вития Российской Федерации на период до 2020 года [5] целями государствен-ной политики в нефтегазовом комплексе являются развитие сырьевой базы, транспортной инфраструктуры, перерабатывающих мощностей и увеличение доли продукции с высокой добавленной стоимостью в производстве и экспор-те нефтегазового комплекса.

В результате достижения указанных целей добыча нефти к 2020 году возрастет до 500-545 млн тонн, экспорт нефти – до 255-265 млн тонн и переработка нефти – до 235-280 млн тонн. Добыча газа увеличится к 2020 году до 815-900 млрд куб. м, а экспорт газа возрастет до 280-330 млрд куб. м. [5].

Приоритетными направлениями развития нефтегазового комплекса должны стать реализация перспективных проектов строительства трубопроводов; сти-мулирование инвестиций в разработку месторождений и развитие транспорт-ной инфраструктуры; формирование и развитие новых крупных центров добы-чи нефти и газа; разработка месторождений на шельфе; повышение эффектив-ности использования энергетических ресурсов в отраслях экономики; стимули-рование внедрения перспективных технологий добычи и переработки нефти и газа; стимулирование использования природного газа в качестве моторного то-плива; развитие переработки газа в жидкое моторное топливо.

Концепцией предусматривалась возможность осуществления до 2020 года целого ряда крупнейших проектов в области нефтепереработки, транспортиров-ки нефти и газа, включая сжиженный природный газ, в том числе с использова-нием ресурсов Инвестиционного фонда Российской Федерации.

Приоритетными направлениями развития нефтеперерабатывающего ком-плекса обозначены:

• строительство новых нефтеперерабатывающих заводов и нефтехимическо-го комплекса, в том числе на одном из конечных пунктов нефтепроводов на тер-ритории Российской Федерации;

• ввод мощностей, направленных на углубление вторичных процессов на ряде предприятий.

Однако жизнь внесла свои коррективы в планы не только вследствие эконо-мического кризиса, накрывшего европейское пространство, но и «благодаря» санкциям Запада в отношении России в ответ на присоединение Крыма и обо-стрение ситуации на юго-востоке Украины. Из-за санкций стоимость россий-ских нефтяных компаний с 2013 до 2016 гг. снизилась по сравнению с их зару-бежными конкурентами в семь раз [6. С. 9]. Из-за этих ограничений у большин-ства крупных российских нефтяных компаний нет возможности привлекать дол-госрочные дешевые кредиты на западных рынках, приобретать высокотехноло-гичное оборудование и сервисные услуги для проектов глубоководной добычи и разведки сланцевых ресурсов. При этом в России продолжает расти добы-ча нефти и падает ее себестоимость, увеличивается свободный денежный по-

49


ток российских нефтяных компаний, но снизилось отношение капитализации к уровню добычи нефти и газа.

Экономические и политические факторы стали причиной «заморозки» и сво-рачивания ранее запланированных в Концепции проектов.

Несмотря на серьезные экономические проблемы, нефтегазовые компании по-прежнему являются лидерами по объему социальных инвестиций в России, что объясняется рядом факторов, прежде всего характером бизнеса (в нефте-газодобыче присутствует рентная составляющая) и размерами самих компаний. При этом у компаний отмечается различный подход к социальным инвестици-ям, что вызвано как особенностями их бизнеса, так и уровнем развития корпо-ративной социальной ответственности.

В нефтяной отрасли ведущая роль принадлежит крупным компаниям, харак-терным типом организации которых является вертикальная интеграция. Верти-кально интегрированная нефтяная компания (ВИНК) – это экономический субъ-ект, имеющий собственные производственные мощности и осуществляющий до-бычу нефти, производство и сбыт нефти и нефтепродуктов. Используя свой по-тенциал, вертикально интегрированные нефтяные компании способны оказать существенную помощь в развитии территорий, на которых они располагаются, других отраслей промышленности и экономики страны в целом, экономической и социальной стабилизации общества [7].

В России нефтегазовые компании довольно активно осуществляют социаль-но ориентированную политику. Компании отрасли тратят от 1% до 4% годовой чистой прибыли на социальные инвестиции, что примерно соответствует уров-ню крупнейших зарубежных нефтегазовых ТНК.

Примерно с середины 2000-х гг. компании отрасли регулярно выпускают от-четы по устойчивому развитию, части которых посвящены деятельности по ре-ализации социальных проектов. Такие отчеты или их аналоги есть практически у всех российских вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК). Следует отметить, что отсутствие такого отчета не говорит о низком уровне КСО. Так, «Газпром» в России является лидером по масштабу социально ориентиро-ванных проектов, что объясняется характером бизнеса и наличием дочерних компаний практически во всех регионах страны.

Помимо «Газпрома», наибольшее присутствие в регионах отмечается у «Рос-нефти» и «ЛУКОЙЛа», которые реализуют социальные проекты как в регионах добычи (ХМАО, НАО, Красноярский край), так и в регионах переработки сырья и реализации продуктов. У «Сургутнефтегаза» акцент в сфере социальных ин-вестиций делается на регионы нефтегазодобычи, которые сосредоточены в За-падной Сибири, а у «НОВАТЭКа» социальные проекты сосредоточены в ЯНАО. Сравнительно небольшие компании «Татнефть» и «Башнефть» финансируют со-циальные проекты в регионах своей основной деятельности – в Татарстане и Башкортостане, что можно также объяснить наличием договоренностей между компаниями и региональными властями.

50


Нефтегазовые компании в рамках КСО инвестируют в сферы, которые напря-мую влияют на жизнь местных сообществ. Значительная часть средств большин-ства компаний направляется на развитие социальной инфраструктуры и образо-вания. Так, данные разделы составляют около половины суммарных социальных инвестиций «Роснефти» и «Башнефти». «ЛУКОЙЛ» больше специализируется на поддержке спорта, которая составляет более 35% социальных инвестиций ком-пании. Следует отметить, что около 30% средств «ЛУКОЙЛ» инвестирует в специ-альные фонды, которые впоследствии занимаются подбором проектов для фи-нансирования, в том числе, возможно, в развитие социальной инфраструктуры.

«Башнефть» сравнительно большую долю инвестиций направляет в сферу здравоохранения, а «НОВАТЭК» – в поддержку малых народов Севера. В пер-вом случае это объясняется сильной концентрацией деятельности «Башнеф-ти» в Башкортостане и важной социальной ролью компании в республике. Так, «Башнефть» реализует целый комплекс проектов по строительству и ремонту объектов социальной инфраструктуры, в которых медицинские учреждения со-ставляют значительную долю. В случае «НОВАТЭКа» необходимость поддержки коренных народов вызвана расположением большей части производственных объектов, в том числе по добыче и переработке природного газа и СПГ-проекта «Ямал СПГ», в ЯНАО.

Таблица 1

Особенности социальной политики крупнейших нефтегазовых компаний

России, 2013-2014 гг.

Компания

Расходы,

млрд руб.,

(% чистой

прибыли)

Наличие специ-

альной отчетно-

сти по статистике

Основные направления

и регионы деятельности

компании в сфере

социальной политики

Роснефть 5,18 (3,68+1,44+0,06)(1,5%)

Отчет в областиустойчивогоразвития

Поддержка социальной сфе-ры регионов: развитие инфра-структуры, спорт, образование/наука.География: большая часть ре-гионов России с акцентом на регионы добычи и переработки

Газпром нефть 4,54(3,7%)

Отчет обустойчивомразвитии

Социальная программа «Род-ные города» (в 2014 году – 350 проектов в 23 субъектах): го-родская среда, образование, культура.География: акцент на регионы присутствия (регионы Запад-ной Сибири, Санкт-Петербург)

Татнефть 2,90(4,1%)

Отчет обустойчивом

Здравоохранение, культура, спорт, развитие социальной

51


Компания

Расходы,

млрд руб.,

(% чистой

прибыли)

Наличие специ-

альной отчетно-

сти по статистике



компании в сфере

социальной политики

развитии исоциальнойответственности

инфраструктуры с акцентом на школьное и дошкольное обра-зование.География: акцент на регионы присутствия (Татарстан)

ЛУКОЙЛ 2,67(1,0%)

Отчет одеятельности вобластиустойчивогоразвития натерритории РФ

Спорт, общественные фонды и организации, сохранение куль-турного и исторического насле-дия, помощь народам Крайне-го Севера, религия, образова-ние и др.География: акцент на регионы присутствия (НАО, регионы За-падной Сибири)

Башнефть 1,44(3,3%)

Отчет обустойчивомразвитии

Развитие образования, твор-чества, спорта, социальной ин-фраструктуры.География: акцент на регио-ны присутствия (Башкортостан, НАО, ХМАО)

НОВАТЭК 0,73(2,1%)

Отчет в областиустойчивогоразвития

Образование, спорт, культур-ное наследие, поддержка ко-ренных народов Севера. География: акцент на регио-ны присутствия (ЯНАО, Ленин-градская, Челябинская, Тюмен-ская области)

Газпром Данные вотчете непредставлены

Раздел«Социальная иэкологическаяответственность»в годовом отчете

Поддержка детей и юношества, культуры и искусства, спорта, Русской православной церкви и международных форумов; бла-готворительность.География: большая часть ре-гионов России

Сургутнефте-газ

Данные вотчете непредставлены

Раздел«Социальнаяответственность»в годовом отчете

Содействие развитию регио-нов, спорт для всех, поддерж-ка пенсионеров, благотвори-тельная и спонсорская дея-тельность.География: акцент на регионы присутствия (регионы Запад-ной Сибири)

Источник: [8. С. 12].

Окончание табл. 1

52


Продолжая исследование деятельности отечественных нефтяных корпора-ций, в том числе в социальной сфере, следует особо остановиться на опыте «ЛУКОЙЛа». Эта компания приближается к четвертьвековому юбилею, демон-стрируя стабильные производственные показатели и веру в будущее, является одной из крупнейших нефтяных компаний мира и имеет на балансе огромные запасы углеводородного сырья (как в Российской Федерации, так и за грани-цей), продолжает реализацию крупных проектов на шельфе Северного Каспия, в Западной Сибири, Республике Коми, а также за рубежом, в частности, в Ира-ке. При этом компания динамично развивается: не побоялась зайти в сегмент отечественной электроэнергетики, пробует свои силы в секторе возобновляе-мых источников энергии (ВИЭ).

В повестке дня у «ЛУКОЙЛа» – постоянная модернизация и технологическое перевооружение. Свой 25-летний юбилей компания отмечает новыми проекта-ми. В начале 2016 года в Будённовске (Ставропольский край), на заводе «Став-ролен», была пущена в эксплуатацию высокопроизводительная установка с объ-ёмом переработки более 2 млрд куб. м газа в год. На Волгоградском НПЗ в июне запущен комплекс глубокой переработки вакуумного газойля мощностью3,5 млн тонн в год, что позволит увеличить выпуск дизельного топлива класса 5 на 1,8 млн тонн в год. Тем самым фактически завершён масштабный проект, нацелен-ный на обеспечение топливом южных регионов России, потребовавший при-влечения 2,2 млрд долларов инвестиций. А с пуском установки гидрокрекинга на Волгоградском НПЗ компания успешно закончила программу модернизации своих нефтеперерабатывающих заводов.

По показателям чистой прибыли в 2015 году (4,8 млрд долларов) «ЛУКОЙЛ» вышел на третье место среди частных нефтегазовых компаний мира, обогнав Chevron и Shell. В то же время ВИНК отправила в бюджет более 1 трлн рублей в виде налогов. В своих планах на 2016 год она исходила из среднегодовой цены на нефть в 40 долларов за баррель. На фоне кризиса ВИНК значительно сократи-ла инвестиции, и по итогам 2015 года капиталовложения уменьшились в 1,7 раза по сравнению с предыдущим годом (с 15,4 до 9 млрд долларов). Согласно озву-ченным планам, «ЛУКОЙЛ» собирается сохранить подобный уровень инвести-ций в 2016-2017 гг. и увеличить их до 10 млрд долларов в 2018 году.

Стратегия ВИНК в текущем году основана на надёжной программе действий, качественной ресурсной базе, гибкой инвестиционной политике и эффективном управлении денежными потоками. Компания нацелена на реализацию всех клю-чевых перспективных проектов в соответствии с бюджетом и графиком. По мне-нию экспертов, «ЛУКОЙЛ» неплохо подготовился к эпохе низких цен на нефть. Компания надеется соблюсти разумный баланс между доходами акционеров и долгосрочными капитальными инвестициями. Дальнейшая оптимизация дея-тельности предполагает сокращение капитальных затрат и их перераспреде-ление в пользу сегмента «upstream».

При этом компания с оптимизмом смотрит в будущее и полагает, что нынеш-ние проблемы на глобальном нефтяном рынке носят лишь временный характер.

53


По мнению главы «ЛУКОЙЛа», в ближайшие 100 лет человечество вряд ли отка-жется от нефти, а технологические инновации не позволят на все 100% заме-нить потребление углеводородного сырья. «Жизни после нефти нет», – резюми-ровал В. Алекперов в ходе годового собрания акционеров компании [9. С. 14].

«В целях повышения эффективности поиска, разведки и разработки Восточно-Таймырского участка будут использованы передовые технологии, разработанные в основном специалистами «ЛУКОЙЛа», российских институтов и инжинирин-говых компаний, а также лучшие практики и стандарты в области охраны окру-жающей среды и промышленной безопасности. На объекте задействуют около 200 сотрудников и более 130 единиц техники двух российских подрядных орга-низаций», – отмечается в пресс-релизе «ЛУКОЙЛ» [10].Таким образом, расши-ряя свое производство, компания способствует занятости местного населения, предлагая стабильно оплачиваемые престижные рабочие места.

Стратегическая цель Группы «ЛУКОЙЛ» заключается в динамичном устойчи-вом развитии, соответствующем лучшим показателям мировых нефтяных ком-паний по эффективности и конкурентоспособности.

Осознавая свою ответственность перед обществом, Компания намерена спо-собствовать долгосрочному экономическому росту, социальной стабильности, содействовать процветанию и прогрессу, обеспечивать сохранение благопри-ятной окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов в регионах осуществления деятельности организаций Группы «ЛУКОЙЛ» и рас-считывает на понимание обществом сложности и масштабности стоящих пе-ред ней задач.

Социальная ответственность Группы «ЛУКОЙЛ», согласно основным положе-ниям социальной политики, состоит в создании достойных условий и оплаты тру-да, обеспечении экологической безопасности, сохранении культурного наследия.

Приоритетными задачами ОАО «ЛУКОЙЛ» является обеспечение безопас-ных условий труда работников, защиты здоровья персонала организаций Груп-пы «ЛУКОЙЛ» и населения, проживающего в районах деятельности организа-ций Группы «ЛУКОЙЛ», а также сохранение благоприятной окружающей среды на основе использования наилучших доступных технологий [11].

Политика в области промышленной безопасности, охраны труда и окружаю-щей среды в XXI веке Открытого акционерного общества «Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ» устанавливает следующие цели:

• увеличение коэффициента полезного использования попутного нефтяно-го газа;

• применение принципа «нулевого сброса» при разработке шельфовых ме-сторождений;

• увеличение выпуска экологичных видов топлива, соответствующих евро-пейским стандартам;

• эффективное управление выбросами парниковых газов;• рациональное использование природных ресурсов, как вовлекаемых в про-

изводство, так и находящихся в регионах деятельности организаций Группы «ЛУ-

54


КОЙЛ», за счет внедрения ресурсосберегающих и энергоэффективных техно-логий, применения альтернативных источников энергии;

• последовательное снижение негативного воздействия на окружающую среду за счет внедрения наилучших доступных технологий, оборудования, материалов и повышения уровня автоматизации управления технологическими процессами;

• улучшение состояния промышленной безопасности, охраны труда и окру-жающей среды, в том числе за счет повышения надежности технологического оборудования, включая целостность трубопроводов, обеспечения его надеж-ной и безаварийной работы, внедрения новых технологий и автоматизирован-ных противоаварийных систем;

• обеспечение готовности органов управления организаций Группы «ЛУ-КОЙЛ», персонала, аварийно-спасательных служб и формирований к действи-ям по ликвидации возможных аварий, пожаров и чрезвычайных ситуаций, а так-же повышения уровня готовности и оснащения противопожарных и аварийно-спасательных формирований;

• совершенствование процедур подготовки и реализации программ ОАО «ЛУ-КОЙЛ», обеспечивающих постоянное выявление и решение наиболее важных задач промышленной, пожарной и экологической безопасности, охраны труда, предупреждения чрезвычайных ситуаций;

• снижение техногенной нагрузки на окружающую среду от вновь вводимых объектов посредством улучшения качества подготовки предпроектной и про-ектной документации;

• повышение эффективности производственного контроля, корпоративного надзора и внутреннего аудита за соблюдением законодательных требований промышленной безопасности, охраны труда и окружающей среды на объектах организаций Группы «ЛУКОЙЛ» на основе внедрения современных информаци-онных технологий, методов технической диагностики и дистанционного монито-ринга в соответствии с требованиями международных стандартов.

Результаты деятельности компании в сфере охраны труда и окружающей среды доступны для акционеров и работников Компании в отчетах о деятельно-сти в области промышленной, пожарной и экологической безопасности, охра-ны труда, предупреждения и готовности к ликвидации чрезвычайных ситуаций. Кроме того, Компания выстроила конструктивный механизм регулярного взаи-модействия со всеми заинтересованными в деятельности Компании сторона-ми (общественностью, включая представителей коренных малочисленных на-родов, проживающих в районах деятельности организаций Группы «ЛУКОЙЛ», органами законодательной и исполнительной власти, научными организация-ми и др.) по вопросам обеспечения промышленной, пожарной и экологической безопасности, охраны труда, предупреждения и готовности к ликвидации чрез-вычайных ситуаций.

Таким образом, сложная экономическая ситуация, обусловленная внешними санкциями и снижением стоимости нефти, не повлияли на намерения основных отечественных нефтяных корпораций с оптимизмом смотреть в будущее, после-

55


довательно реализовывать ключевые перспективные проекты, основываясь на надежной программе действий, качественной ресурсной базе и гибкой инве-стиционной политике, способствовать социальному и экономическому разви-тию российских регионов.


1. Перекрестов Д.Г., Поварич И.П., Шабашев В.А. Корпоративная социальная ответствен-ность: вопросы теории и практики: монография. – М., 2011. URL: http://www.monographies.ru/ru/book/section?id=4586 (дата обращения 12.10.2016).

2. Andrew Carnegie, The Gospel of Wealth. – Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1900; republished 1962.

3. J.C Worthy, Shaping an American Institution: Robert E. Wood and Sean Roebuck. – Urbana: University of Illinois Press, 1984.

4. Howard R. Bowen, Social Responsibilities of the Businessman. – New York: Harper & Row, 1953.5. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федера-

ции на период до 2020 года. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82134/28c7f9e359e8af09d7244d8033c66928fa27e527/ (дата обращения 12.10.2016).

6. Подобедова Л. Во сколько обошлись санкции // РБК. №175 (2431), 23 сентября 2016 г. – С. 9.

7. Усов А. Социально-экономические аспекты управления финансовой деятельностью крупной вертикально-интегрированной нефтяной компании: автореферат диссертации по социологии. – М., 2002.

8. Социальная ответственность нефтегазового бизнеса: передовые позиции в России // Энергетический бюллетень. Вып. № 30, ноябрь 2015. – С. 12.

9. «Лукойл»: четверть века за плечами // Нефть России. – №7-8. – 2016. – С. 14.10. Лукойл приступил к геологоразведке на Восточно-Таймырском участке с опе-

режением сроков. Пресс-релиз от 25.02.2016. URL: http://www.lukoil.ru/press.asp?div_id=1&id=5178&year=2016 (дата обращения 12.10.2016).

11. Лукойл презентовал в Буденновске отчет о деятельности в области устойчивого раз-вития в 2013-2014 годах. Пресс-релиз от 31.03.2016. URL: http://www.lukoil.ru/press.asp?div_id=1&id=5194&year=2016 (дата обращения 12.10.2016).

CORPORATE SOCIAL POLICY IN THE OIL PRODUCTION SECTOR:

CERTAIN TRENDS AND ACHIEVEMENTS

Author: A.I. Usov

Usov Anton Ivanovich– Сandidate in sociological sciences, Associate Professor, Personnel Management Department, Institute of Public Administration and Civil Service, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, member of the Board of Directors, member of the Board of KPMG in Russia and the CIS.Address: 82, Vernadsky Prospekt, Moscow, 119606.Tel. +7-916-104-15-97. E-mail: [email protected]

Summary. This article considers the key areas of implementing the corporate social responsibility of leading Russian oil production companies in contemporary economic

56


conditions. Based on interpretation of social responsibility as the socially-oriented business practice of a company in interaction with its employees and the external environment, the author analyzes the origins of this concept and considers the underlying specifics governing the implementation of the corporate social responsibility of foreign and Russian corporations, the dynamics of their establishment during the previous period and development prospects, with due account of the identified trends of the impact of external and internal factors. The author analyzed progress with the implementation of the Concept for the Long-Term Socio-Economic Development of the Russian Federation for the Period up to 2020, which stipulated the possible implementation of a whole range of the largest projects in the oil refining, oil and gas transportation sectors, etc. However, the economic and political factors related to the introduction of economic sanctions resulted in the “freezing” and curtailment of projects previously planned in the Concept. Despite this fact, companies in the oil & gas sector spend 1-4% of annual net profits on social investments, which complies approximately with the level of the largest foreign oil and gas multinational companies. The article analyzes in detail the actions of leading Russian oil & gas companies being implemented as part of their corporate social policy.

Key words: corporate social responsibility, vertically integrated oil company, Concept for Long-Term Socio-Economic Development, provision of safe working conditions of employees, protection of the health of the personnel, maintenance of a favorable environment, preliminary assessment of the impact.

References:

1. Perekrestov D.G., Povarich I.P., SHabashev V.A. Korporativnaya social'naya otvetstvennost': voprosy teorii i praktiki: monografiya. – M., 2011. URL: http://www.monographies.ru/ru/book/section?id=4586 (data obrashcheniya 12.10.2016).

2. Andrew Carnegie, The Gospel of Wealth. – Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1900; republished 1962.

3. J.C Worthy, Shaping an American Institution: Robert E. Wood and Sean Roebuck. – Urbana: University of Illinois Press, 1984.

4. Howard R. Bowen, Social Responsibilities of the Businessman. – New York: Harper & Row, 1953.5. Koncepciya dolgosrochnogo social'no-ehkonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na

period do 2020 goda. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82134/28c7f9e359e8af09d7244d8033c66928fa27e527/ (data obrashcheniya 12.10.2016).

6. Podobedova L. Vo skol'ko oboshlis' sankcii // RBK. №175 (2431), 23 sentyabrya 2016 g. – S. 9.7. Usov A. Social'no-ehkonomicheskie aspekty upravleniya finansovoj deyatel'nost'yu krupnoj

vertikal'no-integrirovannoj neftyanoj kompanii: avtoreferat dissertacii po sociologii. – M., 2002.8. Social'naya otvetstvennost' neftegazovogo biznesa: peredovye pozicii v Rossii //

EHnergeticheskij byulleten'. Vyp. № 30, noyabr' 2015. – S. 12.9. «Lukojl»: chetvert' veka za plechami // Neft' Rossii. – №7-8. – 2016. – S. 14.10. Lukojl pristupil k geologorazvedke na Vostochno-Tajmyrskom uchastke s operezheniem srokov.

Press-reliz ot 25.02.2016. URL: http://www.lukoil.ru/press.asp?div_id=1&id=5178&year=2016 (data obrashcheniya 12.10.2016).

11. Lukojl prezentoval v Budennovske otchet o deyatel'nosti v oblasti ustojchivogo razvitiya v 2013-2014 godah. Press-reliz ot 31.03.2016. URL: http://www.lukoil.ru/press.asp?div_id=1&id=5194&year=2016 (data obrashcheniya 12.10.2016).

57


МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ

РАБОТНИКОВ В СФЕРЕ РОЗНИЧНОЙ ТОРГОВЛИ

Автор: Оленникова О.В.

Оленникова Ольга Владимировна – аспирант НИИ Труда и социального страхования.Адрес: 129594, г. Москва, 3-я улица Марьиной рощи, д. 4, кор. 1, кв. 21.Тел.: +7-985-117-11-76. Е-mail:[email protected]

Аннотация. В статье уделяется внимание актуальной проблеме повышения эффек-тивности труда персонала в сфере розничной торговли. Развитие конкурентоспособ-ности персонала предполагает создание и совершенствование механизма, обеспечи-вающего рост конкурентных преимуществ работников. Рассматриваются четыре вари-анта обучения торгового персонала, выявляются преимущества и недостатки данных вариантов подготовки кадров. Уточняются требования работодателя при приеме на работу в зависимости от специфики розничной торговли, организационно-правовой формы предприятия и вакантной должности. Обозначаются факторы конкурентоспо-собности работников сферы розничной торговли. Автором разработан и представ-лен механизм формирования конкурентоспособности работников розничной торгов-ли, состоящий из пяти взаимосвязанных этапов: 1. Разработка нормативной модели конкурентоспособности работника; 2. Разработка нормативно-правового, финансо-вого, документационного и информационного обеспечения; 3. Разработка системы развития кадровых ресурсов, стимулирования и мотивации персонала, внутрифир-менного обучения и корпоративной культуры; 4. Разработка системы аттестации пер-сонала и независимой экспертизы; 5. Кадровый аудит и кадровый консалтинг. Сде-ланы выводы о влиянии образования на повышение эффективности труда работни-ков сферы торговли.

Ключевые слова: конкурентоспособность работников, профессиональные компе-тенции работников, сфера розничной торговли, факторы конкурентоспособности.

Формирование конкурентоспособности работников на предприятии предпо-лагает создание и развитие системы элементов, обеспечивающих с разных по-зиций процесс приращения конкурентных преимуществ работника.

На современном этапе развития отечественной экономики предприятия роз-ничной торговли входят в число самых динамично развивающихся отраслей эко-номики. Несмотря на то, что в последние годы ситуация в сфере розничной тор-говли достаточно стабильна, каждому отдельно взятому предприятию необхо-димо заботиться о перспективах своего развития в дальнейшем и возможно-стях повышения собственной конкурентоспособности. Для этого важно обеспе-чивать эффективное использование всех ресурсов предприятия (финансовых, товарных, человеческих).

Под человеческими ресурсами предприятия розничной торговли понимает-ся совокупность занятых всех работников вне зависимости от занимаемых ими должностей. Для выполнения сотрудниками своих профессиональных обязанно-

58


стей на должном уровне необходимо владение определенными теоретическими знаниями и умение применять их на практике в различных ситуациях.

Прогрессивное использование торгово-технологических процессов, увели-чение объемов реализуемых товаров задают требуемый уровень подготовки кадров. В последние годы растут требования к профессиональным навыкам и компетенциям работников сферы розничной торговли, что является причиной, вынуждающей руководство предприятия торговли любого формата заниматься подготовкой и повышением квалификации персонала организации.

Определенная специфика в требованиях, предъявляемых к специалистам, так-же обусловлена структурными изменениями, происходящими в отрасли, в пер-вую очередь увеличением числа сетей розничной торговли. В настоящее вре-мя компания получает конкурентное преимущество, если работники могут опе-ративно решать задачи, стоящие перед предприятием, и принимать решения в условиях жесткого временного ограничения. Поэтому на многих предприятиях большое значение придается корпоративному обучению. В частности, в ведущих компаниях розничной торговли – компании «X5 Retail Group» и «Ашан», ПАО «Маг-нит» и др. существуют собственные центры по обучению сотрудников: Очевидно, что руководство данных торговых сетей видит успешную реализацию стратегии развития компании в обучении и повышении квалификации своих сотрудников.

С целью формирования конкурентоспособности работников применяются различные виды обучения персонала предприятий розничной торговли:

1) наставничество (совершенствование профессионального уровня под ру-ководством высококвалифицированного работника);

2) использование рабочих инструкций для самостоятельной подготовки;3) использование определенных стендов, тренажеров, обучающего оборудо-

вания, имитирующих различные ситуации в сфере розничной торговли;4) командировки в другие организации (филиалы и прочие структурные под-

разделения).Вышеперечисленные способы обладают как преимуществами, так и некото-

рыми недостатками.Возможность подготовки кадров в собственном учебном центре торговой

сети имеет следующие неоспоримые преимущества:– подготовка работника определенной направленности с расстановкой ак-

центов на самых актуальных для предприятия задачах;– оптимальное соотношение теоретических и практических навыков;– снижение материальных затрат на подготовку работников;– сокращение времени подготовки, возможность предоставления обучения

без отрыва или с частичным отрывом от производства.К недостаткам внутрикорпоративной подготовки стоит отнести замкнутость

компании, а именно отсутствие контакта с коллегами из других компаний и воз-можности анализа опыта их профессиональной деятельности, нехватка высо-кокомпетентного обучающего персонала и специализированных площадей для обучения. Это в первую очередь сказывается при подготовке сотрудников, де-

59


ятельность которых напрямую связана с использованием определенных техни-ческих устройств или программного обеспечения (кассиров, экспертов по при-емке товара, товароведов-операторов, администраторов баз данных, менедже-ров отделов закупок и поставок товаров).

Обучение в различных образовательных организациях с целью повышения квалификации предоставляет возможность диалога и обмена опытом с колле-гами. Но это требует определенных затрат времени и сужает возможность вы-бора дифференцированного подхода к обучению в плане комплектации одно-родных групп.

Редко какая образовательная организация формирует учебные группы по узкоспециальным направлениям. Это обуславливает необходимость исследо-вания различных вопросов и приобретение практических навыков в зависимо-сти от складывающейся конъюнктуры рынка, от формата торгового предприя-тия, от особенностей технологических процессов и т.п.

В таких ситуациях существуют возможности целевой подготовки торгового персонала, что называется, «на заказ», когда организация направляет своих со-трудников в определенный учебный центр или консалтинговую фирму для об-учения по определенной программе, специально разработанной для конкрет-ной компании. Такая программа охватывает спектр первостепенных для компа-нии задач. Как правило, данная услуга является достаточно дорогостоящей, но данный тип обучения предпочтителен благодаря максимально возможной отда-че от подготовки специалиста.

Подготовка высококвалифицированного персонала компаний розничной тор-говли невозможна без личной заинтересованности самих сотрудников в получе-нии новых профессиональных компетенций. Профессиональное обучение слу-жит серьезной репутационной и мотивационной составляющей. Кроме того, оно является необходимым элементом формирования корпоративной культу-ры предприятия.

Обучение сотрудников разных направлений деятельности повышает имидж компании в глазах всего коллектива. Поэтому затрата средств на обучение, под-готовку работников, повышение квалификации действующих сотрудников ком-паний розничной торговли является особым инвестиционным вложением, ко-торое обеспечивает в долгосрочной перспективе окупаемость за счет эффек-тивной деятельности организации.

Конкурентоспособность работников для предприятий розничной торговли формируется конкурентными преимуществами, заключающимися в знании стан-дартов, установленных нормативно-правовыми актами (федерального, регио-нального или локального уровней), и умении применять их (табл. 1).

Порядок разработки и утверждения профессиональных стандартов регла-ментирован ст. 195.2 «Трудового кодекса Российской Федерации» от 30.12.2001 № 197-ФЗ. (в последней действующей редакции от 1 июля 2016 года) [2]. В на-стоящее время Профессиональный стандарт для продавца розничной торгов-ли не утвержден.

60


Таблица 1

Совокупность нормативно-правовых актов, регламентирующих формирование

конкурентных преимуществ

Конкурент-

ные преиму-

щества

Нормативный

документУтвержден и введен в действие

Соответствие знаний Про-фессиональ-ным стандар-там

Профессиональ-ные стандарты

Порядок разработки и утверждения професси-ональных стандартов регламентирован ст. 195.2 «Трудового кодекса Российской Федерации» от 30.12.2001 № 197-ФЗ – в настоящее время Про-фессиональный стандарт для продавца розничной торговли не утвержден [2].

Соответствие знаний ФГОС ВО «Товаро-ведение» или СПО (НПО) «Продавец»

Федеральные государствен-ные образова-тельные стан-дарты

Приказ Министерства образования и науки РФ от 31.12.2015г. № 40502 [6]Приказ Министерства образования и науки РФ от 20.04.2015 г. № 36930 [5]Приказ Министерства образования и науки РФ от 02.08.2013 г. № 723 [7]Приказ Министерства образования и науки РФ от 08.04.2010 г. № 304 [8]

Соответствие знаний отрас-левым стан-дартам

Национальный стандарт РФ «Торговля. Тер-мины и опреде-ления» (ГОСТ Р 51303-2013) [3]

Приказ Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 28 августа 2013 г. № 582-ст [4]

Соответствие знаний кор-поративным стандартам

Локальный акт предприятия

Корпоративные стандарты разрабатываются ком-паниями

Источник: разработано автором

Перечень и содержание профессиональных компетенций работников тор-говли регламентированы следующими Приказами Министерства образования и науки Российской Федерации:

– приказом от 20.04.2015 г. № 36930 «Об утверждении федерального об-разовательного стандарта высшего образования по направлению подготовки 38.04.07 Товароведение (уровень магистратуры)» [5];

– приказом от 31.12.2015 г. № 40502 «Об утверждении федерального об-разовательного стандарта высшего образования по направлению подготовки 38.03.07 Товароведение (уровень бакалавриата)» [6];

– приказом от 02.08.2013 г. № 723 «Об утверждении федерального государ-ственного образовательного стандарта среднего профессионального образо-вания по профессии 100701.01 «Продавец, контролер-кассир» [7];

61


– приказом от 08.04.2010 г. № 304 «Об утверждении и введении в действие федерального государственного образовательного стандарта начального про-фессионального образования по профессии 100701.01 «Продавец, контролер-кассир» [8].

Требования работодателя при приеме на работу разнообразны и зависят от специфики розничной торговли, организационно-правовой формы предприятия и вакантной должности. Работодатель обращает внимание на следующие пред-ставленные в порядке значимости факторы, которые наиболее часто фигуриру-ют в требованиях к соискателям вакантных мест (рисунок 1).

Рис.1. Факторы конкурентоспособности работников

Источник: разработано автором.

Для разработки технологии формирования профессиональных компетен-ций работников в розничной торговле приходится изучать огромное количество нормативной документации, локальных регламентов, разного рода инструкций и положений, процедур. Все это необходимо обработать, прежде чем описы-вать сами компетенции.

62


В проекте по разработке технологии формирования профессиональных ком-петенций работников, как правило, задействовано много участников: сотрудни-ки службы персонала, эксперты компании, руководство, утверждающее резуль-таты. Важно, чтобы все участники проекта приняли описание и содержание ком-петенций, а также договорились о необходимом уровне развития компетенций для каждой должности в штатном расписании.

Профессиональные компетенции для работников розничной торговли раз-рабатываются для каждого уровня компании (табл. 2).

Таблица 2

Профессиональные компетенции работника торговли

УровеньПрофессиональные

компетенцииСодержание компетенций

Институцио-нальный

Базовые В соответствии с ФГОС ВО или ФГОС СПО

Общепрофессиональ-ные

В соответствии с профессиональными стан-дартами

Субъектный

ОтраслевыеЗнание углубленных и специфических свойств товаров конкретной отрасли

КорпоративныеГотовность соответствовать требованиям компании в части внешнего вида: дресс-код, макияж и т.д.

Ситуационный

Товарно-продуктовые (базовые)

Знание свойств, функций, условий исполь-зования или эксплуатации товара конкрет-ной марки

Сегментационные (продвинутые)

Знание свойств, функций, условий исполь-зования или эксплуатации товара конкрет-ной марки в сравнении с аналогичными то-варами производителей-конкурентов, их слабых и сильных сторон

Источник: составлено автором

Проект по разработке технологии формирования профессиональных компе-тенций работников в розничной торговле следует разделить на следующие этапы:

1. Сбор данных.2. Формирование моделей профессиональных компетенций.3. Создание профилей должностей.4. Оценка по компетенциям.Для сбора данных о профессиональной деятельности сотрудников использу-

ются разные источники информации. Сначала прорабатываются существующие в компании положения, должностные инструкции и другие документы, затем со-бираются мнения функциональных экспертов. Работа с экспертами может быть построена двумя способами. В первом случае можно опираться на проведение

63


индивидуального структурированного интервью с каждым экспертом, в ходе ко-торого формулируются конкретные знания и навыки, необходимые для форми-рования профессиональных компетенций работников в сфере розничной торгов-ли. Во втором случае можно использовать другой инструмент сбора информации – фокус-группу. Данный метод исследования результативнее, поскольку пред-ставляет целостное согласованное видение компетенций: фокус-группа позво-ляет договориться о структуре компетенций, о единых формулировках и терми-нах, при этом оптимально используется время и экспертов, и проектной команды.

Составив требования к освоению профессиональных компетенций, необхо-димых для формирования конкурентоспособности работников торговли, по каж-дой компетенции следует выявить индикаторы – знания, умения, навыки, кото-рые детально ее описывают (табл. 3).

Таблица 3

Требования к освоению профессиональных компетенций

Компетенция Индикаторы

Основные нор-мативы

Знание Закона РФ от 07.02.1992 №2300-1 «О защите прав потреби-телей» (ред. от 03.07.2016) [9].

Знание Закона РФ от 02.01.2000г. № 29-ФЗ «О качестве и безопасно-сти пищевых продуктов» [10].

Знание Закона РФ от 22.05.2003г. № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных де-нежных расчетов и (или) расчетов с использованием электронных средств платежа» [11].

Знание Федерального закона от 07.03.2005 №11-ФЗ «Об ограниче-ниях розничной продажи и потребления (распития) пива и напитков, изготавливаемых на его основе» [12].

Знание Постановления Главного государственного санитарного вра-ча РФ от 07.09.2001г. № 23 (ред. от 03.05.2007) «О введении в дей-ствие санитарных правил» [13].

Знание санитарно-эпидемиологических правил СП 2.3.6.1066-01 «Санитарно-эпидемиологические требования к организациям торговли и обороту в них продовольственного сырья и пищевых продуктов» [14].

Ключевые на-выки (опыт ра-боты)

Умение выяснить потребности клиента (методы и способы, построе-ние логически взаимосвязанных вопросов)

Навык общения/убеждения (умение устанавливать контакт, чётко из-лагать мысли, аргументировать точку зрения)

Навык работы с документами

Знание и умение работы с ККМ и торговым оборудованием

Профессио-нальные зна-ния

Знание номенклатуры продаваемых товаров

Знание свойств, функций, условий использования или эксплуатации товаров

Знание основных игроков рынка

Источник: составлено автором

64


Далее следует определить, какие требования предъявляются к уровню вла-дения компетенциями для всех должностей предприятия розничной торговли. Для определения требований создается унифицированная шкала. Шкалы мо-гут быть трех-, пяти-, семиуровневые и т.д., до той степени детализации, кото-рую выбирает компания.

Для профилирования должностей в модель компетенций добавляются долж-ности согласно штатному расписанию. Для каждой должности определяется уро-вень владения компетенциями в соответствии со шкалой.

Таким образом, получается матрица из должностей и компетенций. В этой матрице проставляются требования к каждой конкретной должности в соответ-ствии со шкалой. При профилировании важно помнить следующее:

1. Оценивается не человек, а должность.2. Определяются не минимальные, а «целевые» требования к знаниям. Изме-

ряется уровень развития компетенций, который необходим для эффективного выполнения всех обязанностей должности.

3. Руководитель не всегда должен обладать экспертными знаниями. Он зна-ет всю деятельность подразделения в целом, а специалист имеет глубокие зна-ния в узкой области.

4. Если в одном отделе есть должности с одинаковым названием, но с разной специализацией, то они должны быть перечислены отдельно. Для таких долж-ностей профиль будет разный.

5. Определение профилей должностей неразрывно связано с организацион-ным проектированием – в разных дочерних компаниях требования к аналогич-ным должностям должны быть унифицированы.

Механизм формирования конкурентоспособности работника торгового пред-приятия представляет собой циклический процесс, состоящий из нескольких взаимосвязанных и последовательно реализуемых этапов:

1 этап. «Разработка нормативной модели конкурентоспособности работни-ка»: в рамках первого этапа определяется «портрет идеального работника», ис-ходя из перечня основных личностных, профессиональных, компетентностных и ситуационных характеристик, которыми должны, по мнению руководства пред-приятием, обладать сотрудники.

2 этап. «Разработка нормативно-правового, финансового, документацион-ного и информационного обеспечения»: создаются базовые, рамочные условия для обеспечения законности, прозрачности, последовательности и финансовой обеспеченности процесса формирования конкурентоспособности работника.

3 этап. «Разработка системы развития кадровых ресурсов, стимулирования и мотивации персонала, внутрифирменного обучения и корпоративной культу-ры». Предполагает непосредственные действия, способствующие формирова-нию конкурентоспособности работника.

4 этап. «Разработка системы аттестации персонала и независимой экспер-тизы», в рамках данного этапа определяются инструменты оценки уровня кон-

65


курентоспособности работников внутренними и внешними (независимыми) экс-пертными ресурсами.

5 этап. «Кадровый аудит и кадровый консалтинг» – этап, который позволя-ет определить уровень реальной ситуации и ее соответствие нормативной мо-дели, заданной на 1 этапе, принять меры по соответствующей корректировке.

При этом на каждом из этапов на процесс формирования конкурентоспособ-ности работников торговли оказывает влияние ряд факторов:

– со стороны внешней среды (факторы общегосударственного характера): изменение законодательства, профессиональных стандартов, федеральных го-сударственных образовательных стандартов и пр.

– со стороны региональной среды: изменения регионального законодатель-ства, нормативно-правовых требований и пр.;

– со стороны отраслевой среды: изменения отраслевых требований, норм, правил, имеющих значение только для сферы торговли и не влияющих на какие-то другие отрасли и сферы деятельности;

– со стороны социальной среды: динамика традиций, правил, характерных для конкретного социума (традиционные гендерные предпочтения, правила, связанные с торговлей и пр.);

– со стороны конкурентной среды: тенденции развития торговых компаний, конкурирующих на одном и том же сегменте рынка.

Схематично механизм формирования конкурентоспособности работника представлен на рис. 2.

Из рисунка следует, что в рамках реализуемых этапов происходит объеди-нение соответствующих организационно-экономических условий, выделенных нами выше. Эффективность разработки и реализации каждого этапа данного механизма позволяет обеспечить конкурентоспособность работника по пара-метрам, заданным нормативной моделью. При этом следует помнить, что ос-новная цель управления персоналом в исследуемом нами контексте, – это обеспечение конкурентоспособности работников розничного торгового пред-приятия.

Список л и тературы

1. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ). – Справочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата об-ращения: 18.12.2016).

2. «Трудовой кодекс Российской Федерации» от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 03.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 31.07.2016). -Справочно-правовая система «Консультант Плюс».-http://base.consultant.ru/ (дата обращения: 18.12.2016).

3. ГОСТ Р 51303-2013 «Торговля. Термины и определения». – Взамен ГОСТ Р 51303-99. Введ. 01.04.2014. – М., 2014.

4. Приказ Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 28.08.2013 г. № 582-ст «Об утверждении национального стандарта». URL: http://www.gost.ru/ (дата обращения: 18.12.2016).

66


Рис. 2. Механизм формирования конкурентоспособности работника торгового предприятия

Источник: разработано автором

5. Приказ Министерства образования и науки РФ от 20.04.2015 г. № 36930 «Об утвержде-нии федерального образовательного стандарта высшего образования по направлению под-готовки 38.04.07 Товароведение (уровень магистратуры)». URL: http://fgosvo.ru/ (дата обра-щения: 18.12.2016).

6. Приказ Министерства образования и науки РФ от 31.12.2015 г. № 40502 «Об утвержде-нии федерального образовательного стандарта высшего образования по направлению под-

67


готовки 38.03.07 Товароведение (уровень бакалавриата)». URL: http://fgosvo.ru/(дата обра-щения: 18.12.2016).

7. Приказ Министерства образования и науки РФ от 02.08.2013 г. № 723 «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта среднего профессионального образования по профессии 100701.01 Продавец, контролер-кассир». URL: http://минобрна-уки.рф/ (дата обращения 18.12.2016).

8. Приказ Министерства образования и науки РФ от 08.04.2010 г. № 304 «Об утверждении и введении в действие федерального государственного образовательного стандарта начально-го профессионального образования по профессии 100701.01 Продавец, контролер-кассир». URL: http://минобрнауки.рф/ (дата обращения: 18.12.2016).

9. Закон РФ от 07.02.1992 №2300-1 «О защите прав потребителей» (ред. от 03.07.2016). – Справочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата об-ращения: 18.12.2016).

10. Закон РФ от 02.01.2000г. № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов». Справочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата об-ращения: 18.12.2016).

11. Закон РФ от 22.05.2003г. № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием электрон-ных средств платежа». Cправочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата обращения: 18.12.2016).

12. Федеральный закон от 07.03.2005 №11-ФЗ «Об ограничениях розничной продажи и по-требления (распития) пива и напитков, изготавливаемых на его основе». Справочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/(дата обращения: 18.12.2016).

13. Постановление Главного государственного санитарного врача РФ от 07.09.2001г. № 23 (ред. от 03.05.2007) «О введении в действие санитарных правил». Справочно-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru/ (дата обращения: 18.12.2016).

14. Санитарно-эпидемиологические правила СП 2.3.6.1066-01 «Санитарно-эпидемиологические требования к организациям торговли и обороту в них продовольствен-ного сырья и пищевых продуктов» (с изменениями от 03.05.2007). URL: http://trader.garant.ru/ (дата обращения: 18.12.2016).

THE MECHANISM OF FORMATION OF COMPETITIVENESS

OF RETAIL PERSONNEL

By O.V.Olennikova

Olennikova Olga Vladimirovna is a postgraduate student at the Research Institute of labor and social insurance.Address: 129594, Moscow, 3rd Maryinoy Roschi St, 4, Block 1, Apt. 21.Tel: +7 (985) 117-11-76. Е-mail: [email protected]

Summary. The article concerns the pressing problem of improving efficient work performance of retail personnel. The development of competitiveness of the personnel suggests the creation and improvement of the mechanism for the growth of competitive advantages of workers. The author considers four options for the training of sales personnel and identifies

68


the advantages and disadvantages of those training options. The author specifies the requirements of the employer when hiring personnel depending on the nature of the retail trade, the legal form of the company and the vacant positions. The article describes some factors of competitiveness of workers in the sphere of retail trade. The author develops and presents the mechanism of formation of competitiveness of retail personnel, which consists of five interrelated stages: 1. The development of a normative model of competitiveness of the employee; 2. The development of legal, financial, documentation and information support; 3. The development of a system of human resources development, incentives and motivation of personnel, in-house training and corporate culture; 4. The development of a system of staff appraisal and independent examination; 5. Personnel audit and human resources consulting. The author finely draws a conclusion about the influence of education on improving efficient work performance of retail personnel.

Key words: competitiveness of workers, professional competences of employees, retail trade, factors of competitiveness.

References:

1. «Konstituciya Rossijskoj Federacii» (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 № 6-FKZ, ot 30.12.2008 № 7-FKZ, ot 05.02.2014 № 2-FKZ, ot 21.07.2014 № 11-FKZ). – Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

2. «Trudovoj kodeks Rossijskoj Federacii» ot 30.12.2001 № 197-FZ (red. ot 03.07.2016) (s izm. i dop., vstup. v silu s 31.07.2016). -Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus».-http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

3. GOST R 51303-2013 «Torgovlya. Terminy i opredeleniya». – Vzamen GOST R 51303-99. Vved. 01.04.2014. – M., 2014.

4. Prikaz Federal’nogo agentstva po tekhnicheskomu regulirovaniyu i metrologii ot 28.08.2013 g. № 582-st «Ob utverzhdenii nacional’nogo standarta». URL: http://www.gost.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

5. Prikaz Ministerstva obrazovaniya i nauki RF ot 20.04.2015 g. № 36930 «Ob utverzhdenii federal’nogo obrazovatel’nogo standarta vysshego obrazovaniya po napravleniyu podgotovki 38.04.07 Tovarovedenie (uroven’ magistratury)». URL: http://fgosvo.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

6. Prikaz Ministerstva obrazovaniya i nauki RF ot 31.12.2015 g. № 40502 «Ob utverzhdenii federal’nogo obrazovatel’nogo standarta vysshego obrazovaniya po napravleniyu podgotovki 38.03.07 Tovarovedenie (uroven’ bakalavriata)». URL: http://fgosvo.ru/(data obrashcheniya: 18.12.2016).

7. Prikaz Ministerstva obrazovaniya i nauki RF ot 02.08.2013 g. № 723 «Ob utverzhdenii federal’nogo gosudarstvennogo obrazovatel’nogo standarta srednego professional’nogo obrazovaniya po professii 100701.01 Prodavec, kontroler-kassir». URL: http://minobrnauki.rf/ (data obrashcheniya 18.12.2016).

8. Prikaz Ministerstva obrazovaniya i nauki RF ot 08.04.2010 g. № 304 «Ob utverzhdenii i vvedenii v dejstvie federal’nogo gosudarstvennogo obrazovatel’nogo standarta nachal’nogo professional’nogo obrazovaniya po professii 100701.01 Prodavec, kontroler-kassir». URL: http://minobrnauki.rf/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

9. Zakon RF ot 07.02.1992 №2300-1 «O zashchite prav potrebitelej» (red. ot 03.07.2016). – Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

10. Zakon RF ot 02.01.2000g. № 29-FZ «O kachestve i bezopasnosti pishchevyh produktov». Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

69


11. Zakon RF ot 22.05.2003g. № 54-FZ «O primenenii kontrol’no-kassovoj tekhniki pri osushchestvlenii nalichnyh denezhnyh raschetov i (ili) raschetov s ispol’zovaniem ehlektronnyh sredstv platezha». Cpravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

12. Federal’nyj zakon ot 07.03.2005 №11-FZ «Ob ogranicheniyah roznichnoj prodazhi i potrebleniya (raspitiya) piva i napitkov, izgotavlivaemyh na ego osnove». Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/(data obrashcheniya: 18.12.2016).

13. Postanovlenie Glavnogo gosudarstvennogo sanitarnogo vracha RF ot 07.09.2001g. № 23 (red. ot 03.05.2007) «O vvedenii v dejstvie sanitarnyh pravil». Spravochno-pravovaya sistema «Konsul’tant Plyus». URL: http://base.consultant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

14. Sanitarno-ehpidemiologicheskie pravila SP 2.3.6.1066-01 «Sanitarno-ehpidemiologicheskie trebovaniya k organizaciyam torgovli i oborotu v nih prodovol’stvennogo syr’ya i pishchevyh produktov» (s izmeneniyami ot 03.05.2007). URL: http://trader.garant.ru/ (data obrashcheniya: 18.12.2016).

70


ПРОБЛЕМЫ ВОСПРОИЗВОДСТВА ИННОВАЦИОННЫХ

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ КОМПЕТЕНЦИЙ В НАЦИОНАЛЬНОЙ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ

Автор: Аксенова Е.И.

Аксенова Елена Ивановна – доктор экономических наук, доцент, заместитель дирек-тора Института медико-биологических проблем Российского университета друж-бы народов.Адрес:117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6.Тел.8-926-534-54-22. E-mail: [email protected]

Аннотация. Актуальность проблемы поиска наиболее эффективных образователь-ных методов и технологий в настоящее время не вызывает сомнений. В научной ли-тературе активно обсуждаются вопросы, связанные с необходимостью модерниза-ции национальной системы образования, ее адаптации под глобализирующийся ры-нок труда, технологические челенджи (в том числе четвертая промышленная рево-люция), динамика профессиональных требований и т.д. Подготовка высококвалифи-цированных кадров, обладающих набором профессионально значимых компетен-ций – основная задача функционирования образовательной системы, особенно той ее части, к которой относится сфера высшего образования. В настоящее время пе-ред университетами стоит задача формировать у студентов инновационные компе-тенции, спрос на которые, согласно многочисленным исследованиям, проявится че-рез 5-10 лет. Современная высшая школа, «задавленная» образовательными стан-дартами, неповоротливостью учебного процесса и косностью менеджмента, не в со-стоянии обеспечивать воспроизводство инновационных компетенций, не обеспечи-вая при этом конкурентоспособность своих выпускников на рынке труда будущего. В статье рассматриваются вопросы, отражающие содержание понятия «инновацион-ная образовательная система» в контексте формирования инновационных компетен-ций. Приведены результаты исследований на тему наиболее эффективных инструмен-тов формирования профессиональных компетенций, их востребованность у студентов.

Ключевые слова: образовательная система, инновации, компетенции будущего, воспроизводство, кадры.

Термин «образовательная система» вошел в научный оборот в середине про-шлого столетия и определяется как «совокупность социальных, культурных и иных условий, в которых совершается учебная деятельность индивида, а также комплекс образовательных услуг, реально доступных членам данной террито-риальной общности» [1. С. 126].

Образовательная система состоит из нескольких взаимосвязанных и взаи-мовлияющих элементов:

– образовательное законодательство;– сеть образовательных организаций;– образовательные ресурсы (профессорско-преподавательский состав, ин-

формационные ресурсы и пр.);

71

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЕМ

– структура управления образовательной системой и отдельными образова-тельными организациями;

– образовательный процесс;– образовательные программы;– образовательные технологии;– образовательные стандарты;– прочее.Образовательная система работает как на микро-уровне (образовательная

система одной образовательной организации) и на мезо-уровне (образователь-ная система региона), так и макро-уровне (национальная образовательная си-стема государства).

Мы определяем национальную инновационную образовательную систему как совокупность образовательных организаций одной страны, находящихся во вза-имосвязях друг с другом и занятых подготовкой высококомпетентных конкурен-тоспособных кадров, а также производством и коммерческой реализацией науч-ных знаний и технологий, производимых на базе образовательных организаций.

Взятый Россией курс на коренную модернизацию и инновационное развитие экономики призван внести существенные изменения во все сферы деятельно-сти, в том числе и в деятельность системы образования, в особенности в сфе-ре высшего образования, основная задача функционирования которого – вос-производство профессиональных компетенций трудовых ресурсов для народ-ного хозяйства страны.

Для национальной инновационной образовательной системы характерны следующие особенности:

– усиливается роль университетов как научно-образовательных комплексов при взаимодействии с бизнесом и государством;

– при взаимодействии университетов с бизнесом и государством иннова-ционная составляющая сотрудничества возникает все чаще из данного взаи-модействия (горизонтальные связи), а не по инициативе государства (верти-кальные связи);

– в дополнение к традиционным функциям, университет в целях достижения инновационного развития «частично берет на себя роль другого», т.е. государ-ства и бизнеса. Университет, способный выполнять нетрадиционные функции, выступает при этом важнейшим источником инноваций.

В статье П.Ананченковой и В.Тонконог отмечается: «В рамках модернизации российского образования ставится приоритетной целью повышение его каче-ства, достижение новых образовательных результатов, адекватных требовани-ям современного общества. Ориентация на новые образовательные результа-ты обусловливает существенные изменения инновационной образовательной среды. Ключевыми задачами учебного процесса становятся не только процессы усвоения знаний, но и механизмы овладения способами этого усвоения, фор-мирование познавательных потребностей и развитие творческого потенциала учащихся» [2. С. 11].

72


По нашему мнению, эффективность национальной инновационной образо-вательной системы и качество ее функционирования должно оцениваться с по-зиции используемых образовательных методов и технологий, обеспечивающих подготовку кадров соответствующих направлений и специальностей, чьи ком-петенции в наибольшей степени адекватны актуальным запросам рынка труда и потребностям работодателей.

В мировой образовательной практике подготовки студентов к будущей спе-циальности сложились четыре основных метода, в наибольшей степени ориен-тированных на воспроизводство профессиональных компетенций: практика, стажировка, экскурсии на предприятия и профориентационная работа в учеб-ном заведении.

Исследователями Центра стран ОЭСР по научно-педагогической и иннова-ционной деятельности (CERI) был проведен масштабный опрос молодежи в 80 странах мира, целью которого было выяснить, какие мероприятия по планиро-ванию и реализации карьеры, формированию профессиональных компетенций и профориентации они выбирают для того, чтобы быть более востребованными на рынке труда. Этим исследованием была проверена гипотеза о том, что бо-лее широкое вовлечение обучающихся в деятельность по планированию и раз-витию карьеры, организованную в учебных заведениях, обеспечивает более позитивное отношение к учебному процессу, повышает мотивированность сту-дентов и их вовлеченность в процесс формирования необходимых профессио-нальных компетенций.

В исследовании приняли участие 510 тысяч респондентов. Участников опроса попросили указать, какие инструменты формирования и воспроизводства про-фессиональных компетенций, наиболее часто используются в процессе обуче-ния. Результаты представлены в табл. 1.

Таблица 1

Наиболее часто используемые в учебных заведениях инструменты

формирования и воспроизводства профессиональных компетенций

(в % от общего числа ответивших)

Стажировка

Наблюдения

за производственным

процессом (экскурсии

на предприятия)

Практика

Профориентаци-

онная работа

в учебном

заведении

Австралия 49% 30% 52% 66%

Бельгия 11% 20% 15% 30%

Канада 9% 34% 40% 40%

Дания 69% 52% 25% 94%

Финляндия 62% 43% 38% 84%

Ирландия 7% 39% 11% 52%

Источник: [3. С. 8].

73


Представленные данные хорошо иллюстрируют вариабельность подходов, сложившихся в национальных образовательных системах и способствующих эффективной подготовке молодежи к профессиональной деятельности. Со-вершенно очевидно, что для формирования профессиональной компетентно-сти будущих специалистов во всех указанных странах в качестве основного ин-струмента используется профориентационная работа. При этом участие в прак-тической деятельности (стажировка и практика) более активно используется в образовательных организациях Австралии и Дании и гораздо в меньшей степе-ни – в Ирландии и Бельгии.

Однако активное использование какого-либо инструмента формирования профессиональных компетенций не означает его высокую значимость непо-средственно для обучающихся, а его эффективность может быть оценена сту-дентами значительно ниже, чем того ожидают руководители учебных заведений.

Среди вопросов, отражающих мотивацию молодых людей и их представле-ния о полезности образования для их собственной будущей экономической эф-фективности, был такой:

«Как Вы думаете, учеба в образовательном учреждении:– слабо подготавливает Вас к будущей профессиональной деятельности?– это пустая трата времени?– необходима для работы?– поможет устроиться на работу?»На вопрос следовало ответить, используя показатели «полностью согласен»,

«согласен», «не согласен», «категорически не согласен».Полученные результаты позволяют понять, каково отношение студентов к тем

или иным инициативам учебных заведений, связанным с формированием про-фессиональных компетенций, и на основе этих данных откорректировать соот-ветствующие направления работы, демонстрирующие наиболее низкие оцен-ки у студентов (табл. 2).

Таблица 2

Оценка эффективности мероприятий по формированию и воспроизводству

профессиональных компетенций

Австралия Бельгия Канада Дания Финляндия Ирландия

Учеба в образовательном учреждении слабо подготавливает Вас к будущей

профессиональной деятельности

Стажировка +

Наблюдения за про-изводственным про-цессом (экскурсии на предприятия)

+ +

Практика +

74


Австралия Бельгия Канада Дания Финляндия Ирландия

Профориентацион-ная работа в учебном заведении

+ + + + + +

Учеба в образовательном учреждении – это пустая трата времени

Стажировка + +


+ +

Практика + + + +


+ + + + +

Учеба в образовательном учреждении необходима для работы



+ + + + +



+ + + + + +

Учеба в образовательном учреждении поможет устроиться на работу



+ + +



+ + + +

Примечание: «+» означает ответ «согласен» и определяет отношение студентов к тем или иным инициативам учебных заведений, связанным с формированием профессио-нальных компетенций.Источник: [3. С. 14]

Несмотря на то, что полученные данные несколько противоречивы, они отра-жают необходимость проведения более точечных исследований и дифферен-цирования респондентов, в первую очередь по направлениям подготовки, по-скольку особенности профессиональной деятельности (и, соответственно, не-


75


обходимые компетенции) неизбежно диктуют вариабельность методов подго-товки к ней.

Однако, помимо актуальных и эффективных образовательных технологий, ме-тодов и инструментов, в настоящее время в научной литературе активно обсуж-дается проблема формирования инновационных компетенций, или компетен-ций будущего, о которых все чаще говорят представители реального бизнеса.

На последнем Всемирном экономическом форуме «Давос-2016» были назва-ны 10 профессиональных навыков, которые будут актуальны через 5 лет. Сре-ди них:

1. Комплексное многоуровневое решение проблем (Complex problem solving).2. Критическое мышление (Critical thinking).3. Креативность в широком смысле(Creativity).4. Умение управлять людьми (People management).5. Взаимодействие с людьми (Coordinating with others). 6. Эмоциональный интеллект (Emotional intelligence).7. Формирование собственного мнения и принятие решений (Judgment and

decision-making).8. Клиентоориентированность (Service orientation).9. Умение вести переговоры (Negotiation).10. Гибкость ума (Cognitiveflexibility) [4].По мнению Валентины Ватрак, директора по организационному развитию

Rambler&Co, «Мир меняется, и с каждым годом скорость изменений все выше и выше. Поэтому … в пятилетней перспективе для руководителей будут востре-бованы такие компетенции как:

1. Управление изменениями.2. Умение решать сложные задачи в условиях неопределенности.3. Креативность.4. Эмоциональный интеллект (...).Выпускникам высших учебных заведений не хватает эмоциональной зрело-

сти, они не привыкли брать ответственность на себя, не умеют управлять сво-ими эмоциями. Гораздо более подготовленными на работу приходят молодые люди, которые проходили стажировку в компаниях с системой адаптации ста-жеров и новых работников или у хороших руководителей.

Первое место работы очень важно для выпускника, и если ему повезло с пер-вым руководителем, то он/она очень быстро адаптируется к работе и станет эф-фективным членом команды» [5].

Как отмечает Павел Лукша, профессор Московской школы управления «Скол-ково», руководитель проекта и соавтор «Атласа новых профессий», изданного Московской школой управления «Сколково» и Агентством стратегических ини-циатив, «… мы движемся в общество, в котором идеологии прошлого, определя-ющие развитие человечества, существовать в чистом виде не будут. Потому что определяющей силой будет рынок. Это станет возможно за счет различных тех-нологических посредников, которые решат это противоречие идеологий. В та-

76


ком обществе человек будущего, скорее всего, уже не будет заниматься рутин-ными вещами, а будет выбирать творческие и интересные для себя занятия» [6].

По данным исследователей, большая часть тех, кто сейчас обучается в на-чальных классах, будет работать по специальностям, которых пока не существу-ет. Это означает, что через 15 лет палитра профессий, а значит, и профессио-нальных компетенций существенно поменяется. Конкретной профессии, какой бы современной она ни казалась, хватит лишь на ближайшие 20 лет. Тем, кто не расширит круг своих профессиональных компетенций на протяжении этого пе-риода, придётся бороться за место на рынке труда.

Таким образом, можно сделать вывод, что формирование и воспроизвод-ство инновационных профессиональных компетенций, востребованных в буду-щем, возможно только в рамках гибкой инновационной образовательной систе-мы, способной подстраивать функционирование каждого элемента под потреб-ности рынка труда будущего. И способной, безусловно, находить компромисс между образовательными стандартами, технологиями, ресурсами и потребно-стями, интересами и запросами студентов для достижения образовательных ре-зультатов, обеспечивающих конкурентоспособность выпускников на рынке тру-да хотя бы в кратко– и среднесрочной перспективе.


1. Вишнякова С.М. Профессиональное образование: словарь. Ключевые понятия, терми-ны, актуальная лексика. – М., 1999.

2. Ананченкова П., Тонконог В. Направления государственной политики в создании и раз-витии региональной инновационной образовательной системы// Ученые записки Российской Академии предпринимательства. – Вып. XLIX. – 2016.

3. Elnaz T. Kashefpakdel, Anthony Mann, Matteo Schleicher. The impact of career development activities on student attitudes towards school utility: an analysis of data from the Organisation for Economic Co-operation and Development’s Programme for International Student Assessment // Occasional Research Paper. – 2016. – № 8.

4. The Future of Jobs Report. URL: http://reports.weforum.org/future-of-jobs-2016/skills-stability/ (дата обращения: 17.01.2017).

5. Компетенции будущего: что развивать и с чем прощаться. URL: http://hr-tv.ru/articles/author-opinion/kompetentsii-budushego.html. (дата обращения:17.01.2017).

6. Апрельская О. 8 компетенций будущего // Семейное образование.– 22.03.2016. URL: http://semeynoe.com/magazine/interview/kompetencii-budushhego/ (дата обраще-ния:17.01.2017).

77


SOME PROBLEMS OF REPRODUCTION OF INNOVATIVE

PROFESSIONAL COMPETENCES IN THE NATIONAL EDUCATIONAL

SYSTEM

By E.I.Aksenova

Aksenova Elena Ivanovna is a Doctor of Economics, Associate Professor, Deputy Director of the Institute of biomedical problems of the Russian Peoples’ Friendship University.Address: 117198, Moscow, Miklukho-Maklaya St., 6.Tel. +7 (926) 534-54-22. E-mail: [email protected]

Summary. It is no doubt that the problem of finding the most effective educational methods and technologies is currently pressing. In the scientific literature, they aggressively discuss the issues related to the necessity of modernization of the national system of education, its adaptation to a globalizing labor market, technological challenges (including the fourth industrial revolution), the dynamics of professional requirements, etc. Training of highly qualified personnel with a set of professionally important competences is the main objective of functioning of the educational system, the higher education sector in particular. At present, the task of universities is to form the students’ innovative competencies, which will be in active demand in 5 to 10 years, according to numerous studies. Contemporary high school “oppressed” by educational standards, slow training and management inertia is unable to ensure the reproduction of innovative competences and competitive strength of their graduates on the labor market in the future. The article deals with the questions reflecting the content of the notion “innovative educational system” in the context of the formation of innovative competences. The author demonstrates some results of studies on the most effective tools of formation of professional competence and students’ demand for them.

Key words: education system, innovation, competencies of the future, reproduction, personnel.

References:

1. Vishnyakova S.M. Professional'noe obrazovanie: slovar'. Klyuchevye ponyatiya, terminy, aktual'naya leksika. – M., 1999.

2. Ananchenkova P., Tonkonog V. Napravleniya gosudarstvennoj politiki v sozdanii i razvitii regional'noj innovacionnoj obrazovatel'noj sistemy// Uchenye zapiski Rossijskoj Akademii predprinimatel'stva. – Vyp. XLIX. – 2016.

3. Elnaz T. Kashefpakdel, Anthony Mann, Matteo Schleicher. The impact of career development activities on student attitudes towards school utility: an analysis of data from the Organisation for Economic Co-operation and Development’s Programme for International Student Assessment // Occasional Research Paper. – 2016. – № 8.

4. The Future of Jobs Report. URL: http://reports.weforum.org/future-of-jobs-2016/skills-stability/ (data obrashcheniya: 17.01.2017).

5. Kompetencii budushchego: chto razvivat' i s chem proshchat'sya. URL: http://hr-tv.ru/articles/author-opinion/kompetentsii-budushego.html. (data obrashcheniya:17.01.2017).

6. Aprel'skaya O. 8 kompetencij budushchego // Semejnoe obrazovanie.– 22.03.2016. URL: http://semeynoe.com/magazine/interview/kompetencii-budushhego/ (data obrashcheniya:17.01.2017).

78


ВОЗМОЖНОСТИ ДИВЕРСИФИКАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ

В ПРОЦЕССЕ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ

ДЛЯ МОРСКОГО ТРАНСПОРТА

Автор: Макашина И.И.

Макашина Ирина Илхамовна – доктор педагогических наук, профессор кафедры ино-странных языков, директор Центра Международного Образования Государственно-го морского университета имени адмирала Ф.Ф. Ушакова (г. Новороссийск, Россия)Адрес: 353915, Краснодарский край, г. Новороссийск, ул. Серова, д. 14, кв.33.Тел.: +7-989-197-34-17. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье показана необходимость использования диверсификацион-ных возможностей морских вузов в подготовке полипрофильных специалистов, вос-требованных на рынке труда. Представлены основные факторы, влияющие на каче-ство морского образования. Показано, что полифункциональность как характеристи-ка свойства специалиста должна быть заложена уже на уровне содержания образо-вания, и в этой связи предложены действия, направленные на формирование этого качества. Предложен полипрофильно-коммуникативный подход к отбору и построе-нию содержания образования будущих специалистов, объединяющий в интеграль-ное единство полипрофильные производственные ситуации, материальные и вирту-альные коммуникативные условия и полипрофильные коммуникации участников про-изводственных действий и включающий их в образовательный процесс в виде акту-альных образовательных конструктов. Обоснована важность формирования полиэт-нической компетенции, обусловленной международным характером труда и высту-пающей стратегическим ресурсом функционирования морских компаний и развития морской отрасли в целом. Обозначены социально-педагогические условия форми-рования полиэтнической компетенции. Раскрыта сущность полиэтнической компе-тенции и доказано, что она выступает дополнительной гарантией трудоустройства специалиста, его востребованности. Предложена концепция формирования поли-этнической компетенции.

Ключевые слова: морской транспорт, диверсификация образования, морской уни-верситет, многонациональные компании, полипрофильность.

Введение. Современный этап развития российской экономики и общества в целом характеризуется интеграционными изменениями в политической, эко-номической и социокультурной жизни, происходящими под воздействием эко-номических, политических, геополитических и других факторов. Эти измене-ния в значительной мере влияют и на развитие системы образования, которая, в свою очередь, ответственна за создание образовательных стандартов и их вы-полнение в соответствии с запросами работодателей и производства. На сегод-няшний день несогласованность рынка труда и предлагаемых образовательных услуг очевидна, и в основном остается надеяться только на сформированные профессионально-личностные качества выпускника вуза, который будет спосо-бен адаптироваться к постоянно меняющимся требованиям рынка труда. Причи-

79


нами такой несогласованности часто являются слабая связь с производством, низкий или недостаточный уровень материальной базы как высших, так и сред-них образовательных учреждений и многое другое. Эти и другие проблемы ка-саются также морского образования, обеспечивающего одну из самых больших и прибыльных отраслей производства – торговое судоходство.

Часть 1. Взаимосвязь диверсификации морского образования и раз-

вития отрасли морского транспорта

Морское образование является сложным, многоуровневым процессом, и подготовка специалистов в этой системе имеет свои особенности: высокую степень унификации учебных планов по направлениям и специальностям выс-шего и среднего морского профессионального образования и сочетание широ-кой фундаментальной подготовки с последующей углубленной специализаци-ей. В то же время мировое морское сообщество предъявляет всё новые требо-вания к подготовке современных морских специалистов, предусматривающие и новые виды практической подготовки, что, в свою очередь, диктует необходи-мость оптимизации существующей многоуровневой системы профессионально-го морского образования с учётом перспективного спроса на рынке труда. Ка-чество деятельности отрасли торгового судоходства и его дальнейшее разви-тие во многом определяется диверсификационными возможностями морских образовательных учреждений. В качестве таких диверсификационных возмож-ностей рассматриваются разные сроки, формы, технологии, методы и средства обучения. Выбор и использование таких возможностей зависит от правильного учёта внешних и внутренних факторов, влияющих на качество морского обра-зования, среди которых отметим следующие:

– меняющиеся геополитические и экономические условия международной интеграции с их определяющим влиянием на конкурентоспособность специа-листов на современном международном рынке труда;

– возрастающие требования государственного образовательного стандарта высшего образования по направлению подготовки и дипломирования специа-листа эксплуатации водного транспорта и транспортного оборудования и ква-лификационные конвенционные требования;

– продолжающийся рост аварийности на морском транспорте;– значительный ущерб экологии вследствие увеличения числа крупных ка-

тастроф;– постоянное развитие технологий и их внедрение как на судах, так и в бере-

говых структурах отрасли;– передовой опыт деятельности морских вузов, в том числе зарубежных, и др. Учёт внешних факторов и специфических условий реализации морского об-

разования позволяет продуктивно строить и процесс обучения, и взаимодея-тельность с предприятиями морской отрасли и смежных с ней производств. Вну-тренние факторы, определяющие развитие как отрасли, так и отдельных про-изводств, тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, так как именно они по-зволяют прогнозировать востребованность подготавливаемого специалиста.

80


Сегодня самые востребованные на рынке труда морские специалисты – это комплексные менеджеры, владеющие полипрофильными знаниями. Содержа-ние их образования должно быть нацелено на постоянное накопление у них сущ-ностных профессиональных свойств, которые адекватно отражали бы специфи-ку природы их профессионализма, и на формирование у них полипрофильно-комммуникативной компетентности, т.е. интегральной способности, состоящей из совокупности компетенций специалистов разных профессий, но включённых в одно профессиональное поле [1. C. 202].

Полифункциональность как характеристика свойства специалиста должна быть заложена уже на уровне содержания образования. Развитие полифунк-ционального морского образования предполагает выполнение ряда действий:

– профориентационную работу, позволяющую привлечь в вузы заинтересо-ванных абитуриентов;

– исследование условий и факторов, влияющих на функционирование обра-зовательного учреждения;

– внедрение инновационных моделей функционирования вуза и совершен-ствование систем управления его структурными подразделениями, а также ин-новационных систем управления качеством;

– внедрение в учебный процесс современных образовательных технологий (создание цифровых, интерактивных учебных пособий, программ и интегриро-ванных курсов, имеющих полипрофильное направление и др.);

– внедрение передового опыта, в том числе международного;– создание правового обеспечения тренажерной подготовки, совершенство-

вание системы организации производственных практик и стажировок на судах и в береговых компаниях и обеспечение постоянной финансовой поддержки плавпрактики;

– обеспечение условий наращивания научного потенциала морских ву-зов, привлечение студентов к выполнению научно-исследовательских работ;

– дальнейшее развитие системы непрерывного образования, в том числе с использованием сокращенных сроков обучения, особенно для выпускников от-раслевых колледжей в вузах по своей специальности;

– формирование и поддержку разных форм сотрудничества с работодателя-ми (целевой заказ, семинары, конференции и др.);

– постоянный мониторинг спроса на морских специалистов любого ранга на внутреннем и международном рынке труда с целью планирования объемов их подготовки для отрасли;

– развитие и внедрение программ сопровождения курсантов на этапе их про-фессиональной адаптации и др.

Постоянно растущие требования к уровню сформированных компетенций морского специалиста должны быть своевременно отражены, что диктует не-обходимость оптимизации существующего содержания образования. В каче-стве одного из способов оптимизации может выступать применение к его от-бору полипрофильно-коммуникативного подхода, заключающегося в анализе

81


полипрофильно-познавательных задач, производственных и культурологических особенностей деятельности партнеров, в том числе иностранных, и организации коммуникативных действий всех участников решения и реализации поставленной задачи [1. C. 43-45]. Благодаря применению полипрофильно-коммуникативного подхода обеспечиваются системное построение всего учебного процесса их об-учения; обобщение и систематизация содержания обучения, его компонентов, отражающих полипрофильность связей специалистов; преемственность на всех этапах непрерывного образования; использование межпредметных связей при построении интегрированных программ обучения [2. C. 13].

Сегодня мы вынуждены признать неизбежность распространения глобализа-ции, учитывая внедрение новых технологий, развитие разных видов транспорт-ных услуг, необходимость координации субъектов профессиональной деятель-ности. Поэтому так важно использовать различные ресурсы, в том числе куль-турное разнообразие, характерное для морской отрасли.

Морское транспортное пространство обслуживается представителями раз-ных стран и национальностей. Кроме того, многонациональные экипажи состав-ляют большинство. Отсутствие взаимопонимания на борту судна по причине многоязычия или диверсификации культур членов команды может проявиться немедленно, а это повлияет на исполнение обязанностей и безопасность суд-на, экипажа и груза. Эта проблема касается также береговых компаний, выпол-няющих огромный объём работы для осуществления морских перевозок и об-служивающих деятельность всей отрасли, в том числе и судов. Игнорирование данного факта может привести к серьёзным последствиям, поэтому требуется тщательная проработка этой проблемы.

Часть 2. Полиэтническая компетенция специалиста как стратегический

ресурс развития морской отрасли

Под полиэтнической компетенцией специалиста обычно понимают инте-грированное единство следующих компонентов: коммуникативного (механиз-мы, приёмы и стратегии, необходимые для разных этносов); социального (зна-ния международно-правовых документов в сфере межэтнических отношений и представление о последствиях межкультурных контактов) и языкового (вла-дение родным, государственным и иностранным языком). Степень сформиро-ванности такой компетенции определяется не столько объёмом знаний, сколь-ко качеством этих знаний.

Сформированность полиэтнической компетенции выступает дополнитель-ной гарантией трудоустройства специалиста, его востребованности на рынке труда. В настоящее время имеет место быстрое развитие интеграционной хо-зяйственной деятельности таких морских компаний, как агентские, крюинговые, буксировочные, экспедиторские и других, работающих как филиалы или пред-ставительства больших холдингов в различных портах мира.

Для морских компаний максимальное использование ресурсов, в том числе диверсификационной составляющей с целью повышения конкурентоспособно-сти вполне очевидно, но не всегда применимо по ряду причин.

82


Существует огромное количество определений понятия «диверсификация». При-менительно к системе образования под диверсификацией мы понимаем расшире-ние видов деятельности, предполагающее использование различных технологий, методов, форм и средств обучения и воспитания. Когда же мы говорим о дивер-сификации культур в профессиональной деятельности, то имеем в виду не только присутствие представителей различных культур в производственной и социально-культурной сфере, но и различные формы их взаимодействия. Учёт такого фактора, как культурное разнообразие в профессиональной деятельности, способствует улуч-шению взаимопонимания в компании, а значит, влияет и на уровень производства.

В качестве принципов организации плодотворного межнационального обще-ния мы можем предложить следующие:

– уважение к культуре страны партнёра и поддержание взаимного интереса (проведение семинаров, видеоконференций и др.);

– согласование деятельности в правовом поле (издание специальных допол-нений к договорам перевозки с учётом национальных правил торговли и специ-фики национальных культур).

Учёт этих принципов в организации и ведении бизнеса в международном про-странстве будет способствовать развитию полиэтнической компетенции специ-алистов, их готовности работать на внешнем рынке труда.

Процесс приобретения полиэтнической компетенции достаточно сложный. Он должен начинаться уже на стадии обучения будущего специалиста в мор-ском вузе: это работа в многоязычных компаниях в период прохождения прак-тики; участие студентов в программах мобильности, организованной на основе договоров сотрудничества между вузами разных стран; участие в международ-ных конференциях и др. Приобретая профессиональные знания, умения и на-выки, студенты получают возможность сформировать и необходимый социаль-ный опыт, в том числе культурологический и лингвистический.

Такое личностное качество, как полиэтническая компетенция, открывает для молодого специалиста новые возможности трудоустройства на международ-ном рынке труда. Этот подход во многом облегчает его дальнейшее вхождение в профессию и делает процесс профессиональной и социальной адаптации ме-нее болезненным и более эффективным.

Часть 3. Формирование полиэтнической компетенции будущих специ-

алистов в процессе обучения в морском вузе.

Включение кросс-культурного контента в учебные программы морских уни-верситетов обусловлено потребностью отрасли в поливалентных специалистах, среди профессиональных и личностных качеств которых должна быть сформи-рована и полиэтническая компетенция.

Мы предположили, что формирование полиэтнической компетенции станет эффективным, если соблюдены следующие условия:

а) в основу построения образовательного процесса положена концепция формирования компетентности, адекватной особенностям деятельности этих специалистов:

83


– в содержание образования включены компетенции, отражающие необхо-димость опираться не только на профессиональные, но и на культурологические знания (в нашем случае – полиэтническая компетенция);

– использованы образовательные технологии, формы и методы, обеспечи-вающие адекватную направленность образовательных действий на формиро-вание и развитие профессиональных и личностных качеств;

б) создана образовательно-материальная база, обеспечивающая условия для выполнения образовательных действий, адекватно отражающих производ-ственные ситуации и обеспечивающих продуктивные траектории образователь-ных действий;

в) использованы современные информационные и телекоммуникационные образовательные технологии и подходы к формированию у специалистов поли-этнической компетенции;

г) разработаны и обоснованы способы выполнения образовательных дей-ствий, адекватных современным производственным ситуациям, имеющим ме-сто в отрасли в морской отрасли [5. С.235].

Способность общаться на каком-либо иностранном языке также является ре-шающим фактором, определяющим успех многонациональной компании, неза-висимо от того, представители каких национальностей работают в ней. Услови-ем, лежащим в основе успешной работы многонациональных компаний, явля-ется элементарное знание сотрудниками общего для всех языка-посредника.

И организаторам образовательного процесса, и руководителям многонаци-ональных компаний следует не только признать наличие смешанных по языку и по культуре компаний, но осознать настоятельную необходимость по-новому на-лаживать взаимодействие и взаимопонимание между их членами.

Заключение

Полиэтническую компетенцию специалиста можно рассматривать как стра-тегический ресурс развития и отдельной компании, и всей морской отрасли в целом. Вопросы её формирования и развития не перестают оставаться акту-альными на фоне интеграционных процессов, происходящих в мире, учитывая многонациональный состав субъектов отрасли. В этой связи видится целесо-образным построение учебного процесса с учётом принципов, изложенных в статье и уже апробированных при подготовке будущих менеджеров для торго-вого морского флота.

Внедрение этого опыта в учебный процесс может в значительной мере улуч-шить качество подготовки специалиста, которому придётся работать на между-народном рынке труда.


1. Макашина И.И. Система педагогического обеспечения полипрофильной подготовки менеджеров для морского торгового флота. – Новороссийск, 2011.

2. Маричев И.В. Системная организация образовательного пространства. – Новорос-сийск, 2013.

84


3. Филатова Е.В. Формирование и управление качеством транспортно-экспедиционного обслуживания в сфере морских перевозок. – Новороссийск, 2015.

4. Makashina I. Truschenko I., Fayvisovich A. Cultural diversity as a strategic asset and a source for achieving competitive advantage in Maritime Transport companies // 16th AGA IAMU proceedings. University of Rijeka, faculty of Maritime Studies, Croatia, 2015.

5. Makashina I. Trends in the development of maritime education: prospects and proposals //17th

AGA IAMU proceedings «Working together: the key to enhance the quality of maritime education, training and research». Vietnam Maritime University. Hai Phong, Viet Nam, 26-29 October. 2016.

DIVERSIFICATION OPPORTUNITIES OF EDUCATION IN TRAINING

SPECIALISTS FOR THE MARITIME TRANSPORT

By I.I.Makashina

Makashina Irina Ilkhamovna is a Doctor of Pedagogy, Professor of the Department of foreign languages of the Center for international education of the State nautical university named after Fleet Admiral F.F.Ushakov (Novorossiysk, Russia).Address: Serova St. 14, Apt. 33, Novorossiysk.Tel. +7 (989) 197 34 17. E-mail: [email protected]

Summary. The author in her article discusses the necessity to use the diversification potential of nautical universities in training manifold specialists, which are in demand on the labor market. The author presents the main factors that influence the quality of maritime education. The author believes that a professional polyvalence needs to be definitely built into the content of education, and in this regard she proposes some actions aimed at the formation of this quality. The author proposes a diversified and communication approach to the selection and construction of content of education of future professionals integrating manifold production situations, material and virtual communicative conditions and diversified communications of participants in production activities and involving them in the educational process in the form of current educational constructs. The author justifies the importance of the formation of multiethnic competence conditional on the international nature of the work and serving as a strategic resource of functioning of the maritime companies and the development of the maritime industry as a whole. The author highlights social and pedagogical conditions of formation of multiethnic competence. The author reveals the essence of multiethnic competence and proves that it acts as an additional guarantee of employment of the specialist and his/her demand. The author proposes a concept of formation of multiethnic competence.

Key words: Maritime transport, diversification of education, a nautical university, multinational companies, multifunctionality.

References:

1. Makashina I.I. Sistema pedagogicheskogo obespecheniya poliprofil'noj podgotovki menedzherov dlya morskogo torgovogo flota. – Novorossijsk, 2011.

2. Marichev I.V. Sistemnaya organizaciya obrazovatel'nogo prostranstva. – Novorossijsk, 2013.

85


3. Filatova E.V. Formirovanie i upravlenie kachestvom transportno-ehkspedicionnogo obsluzhivaniya v sfere morskih perevozok. – Novorossijsk, 2015.

4. Makashina I. Truschenko I., Fayvisovich A. Cultural diversity as a strategic asset and a source for achieving competitive advantage in Maritime Transport companies // 16th AGA IAMU proceedings. University of Rijeka, faculty of Maritime Studies, Croatia, 2015.

5. Makashina I. Trends in the development of maritime education: prospects and proposals //17th AGA IAMU proceedings «Working together: the key to enhance the quality of maritime education, training and research». Vietnam Maritime University. Hai Phong, Viet Nam, 26-29 October. 2016.

86


ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ

КАК КРИТЕРИЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Авторы: Прасолов В.И., Токарев В.В.

Прасолов Валерий Иванович – кандидат политических наук, доцент, доцент кафедры «Анализ рисков и экономическая безопасность» Финансового университета при Пра-вительстве Российской Федерации.Адрес: 123007, г. Москва, Хорошевское шоссе, д. 82, корп. 2, кв. 20. Тел. +7-499-195-18-02. E-mail: [email protected]

Токарев Владимир Владимирович – кандидат педагогических наук, профессор, пред-седатель Общероссийского профсоюза работников организаций безопасности.Адрес: 119119, г. Москва, Ленинский пр-т, д. 42, корп. 5.Тел. +7-495-941-40-55. E-mail: [email protected]

Аннотация. Статья посвящена осмыслению социально-экономических проблем про-должительности жизни в современных условиях, которые носят комплексный харак-тер. Авторы обосновывают социальные меры по обеспечению здорового образа жиз-ни и увеличению активной фазы жизнедеятельности человека. Предложен анализ со-циологических исследований, свидетельствующих о постепенном увеличении про-должительности жизни граждан РФ. На основе полученных авторами данных дает-ся прогноз продолжительности жизни да 2030 года при благоприятных социальных условиях. В статье обобщен новый материал по исследуемой теме, вводятся в науч-ный оборот соотношение продолжительности жизни и места проживания, социаль-ного статуса, уровня обеспеченности человека. Предлагается оценивать продолжи-тельность жизни как интегрирующий критерий ее качества и основную цель социаль-ной политики современного государства.

Ключевые слова: социальная политика, уровень жизни, ожидаемая продолжитель-ность жизни, рождаемость, смертность, демография, современные экономические условия.

Вопросы долголетия и сохранения здоровья до глубокой старости волнова-ли человечество во все времена. По мнению ученых, основные демографиче-ские изменения XXI века в развитых странах, обусловленные увеличением про-должительности жизни, будут связаны с двумя тенденциям: снижением рожда-емости и старением населения планеты.

Исследованиями в области долголетия занимаются геронтологи, ювеноло-ги, генетики. При этом нужно отметить, что сегодня недостаточно изученными остаются вопросы, касающиеся социальных проблем долголетия. Необходимо тщательное изучение влияния на продолжительность жизни таких социальных факторов, как условия жизни и образ жизни. Сегодня стало очевидным, что про-блема продления жизни является не только биологической или медицинской, но и социальной проблемой. Это полностью подтверждают научные наблюде-ния, а также результаты изучения долгожителей в нашей стране и за рубежом.

87

СОЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ И ПРОЦЕССЫ

Российский президент Владимир Путин заявил, что к 2025 году средняя про-должительность жизни в России должна превысить 75 лет. «Есть все возможно-сти для того, чтобы к 2025 году увеличить продолжительность жизни в России до 76 лет, значительно снизить смертность в трудоспособном возрасте»,[1] — ска-зал глава государства на заседании Совета по стратегическому развитию и при-оритетным проектам.

Путин подчеркнул, что сегодня в РФ наблюдается положительная динамика показателя продолжительности жизни населения — он составляет около 72 лет.

«За 12 лет продолжительность жизни выросла в России на 6,5 года — с 65,4 в 2005 году до 71,87 в 2016 году»,[1] — сказал президент.

Выступая на первой встрече с представителями епархиальных отделов со-циальной направленности, вице-премьер О. Голодец сообщила: «В планах пра-вительства в ближайшие 3 года увеличить среднюю продолжительность жизни населения России до 75 лет… Первая задача лежит в области демографии, по-скольку для нас это – показатель здоровья и продолжительности жизни населе-ния, то есть показатель качества жизни» [2].

Хотелось бы уточнить, о чем идет речь. По данным ВОЗ за 2013 год, сред-няя продолжительности жизни россиян составляла 69 лет. В 2014 году Росстат зафиксировал исторический рекорд по ожидаемой продолжительности жиз-ни – 70,93 года [3.]

По официальным данным Федеральной службы государственной статистики (Росстата), в 2015 году ожидаемая продолжительность жизни россиян обнови-ла рекорд и составила 71,22 года (рост на 0,4% по сравнению с 2014 г.). В при-веденных данных Росстата ожидаемая продолжительность жизни при рожде-нии рассчитывается как «число лет, которое в среднем предстояло бы прожить одному человеку из поколения родившихся в данном календарном году, если бы на протяжении всей жизни этого поколения уровень смертности в каждом воз-расте оставался таким, как в год (годы), для которых вычислен показатель» [4].

В табл. 1 мы видим прогнозы по продолжительности жизни, сделанные Рос-статом до 2030 года.

Таблица 1

Ожидаемая продолжительность жизни россиян при рождении

(число лет)

Годы Средний вариант прогноза

мужчины

и женщинымужчины женщины

2016 71,6 66,2 76,9

2017 71,9 66,6 77,1

2018 72,2 66,9 77,3

2019 72,5 67,3 77,5

88


Годы Средний вариант прогноза

мужчины

и женщинымужчины женщины

2020 72,8 67,6 77,7

2021 73,0 68,0 77,9

2022 73,3 68,3 78,0

2023 73,5 68,6 78,2

2024 73,8 68,9 78,4

2025 74,0 69,2 78,6

2026 74,2 69,4 78,8

2027 74,4 69,7 79,0

2028 74,7 69,9 79,2

2029 74,9 70,2 79,4

2030 75,1 70,5 79,6

Источник: [5]

В поле зрения статистики находятся также показатели смертности. На уро-вень смертности в нашей стране влияет дальнейшая алкоголизация общества, для которой характерны т.н. индикаторные заболевания: заболевания пече-ни, отравлениями алкоголем, алкогольные психозы. Они коррелируют с графи-ками смертности как от внешних причин (ДТП, убийства и самоубийства), так и от заболеваний сердечно-сосудистой системы (основной причины смертности в нашей стране), а также общей смертностью в России. Росстатом представле-ны прогнозы по смертности населения до 2030 года (табл. 2).

Таблица 2

Родившиеся, умершие и естественный прирост населения России

(прогноз до 2030 г.)

Годы

Всего, человек На 1000 населения

родив-

шихсяумерших

естест-

венный

прирост

родив-


естест-

венный

прирост

Средний вариант прогноза

2016 1917,1 1893,7 23,4 13,1 12,9 0,2

2017 1855,7 1907,8 -52,1 12,6 13,0 -0,4

2018 1864,0 1921,2 -57,2 12,7 13,1 -0,4


89


Годы

Всего, человек На 1000 населения

родив-


естест-

венный

прирост

родив-


естест-

венный

прирост

2019 1786,7 1932,7 -146 12,1 13,1 -1,0

2020 1745,0 1943,1 -198,1 11,8 13,2 -1,4

2021 1711,8 1950,9 -239,1 11,6 13,2 -1,6

2022 1677,1 1956,4 -279,3 11,4 13,2 -1,8

2023 1644,8 1960,5 -315,7 11,1 13,3 -2,2

2024 1615,1 1963,5 -348,4 10,9 13,3 -2,4

2025 1585,6 1964,6 -379 10,7 13,3 -2,6

2026 1556,6 1965,1 -408,5 10,5 13,3 -2,8

2027 1536,0 1965,5 -429,5 10,4 13,3 -2,9

2028 1524,9 1965,6 -440,7 10,3 13,3 -3,0

Источник: [5]

Однако прогнозы не всегда совпадают с реальными данными, и в этом состо-ит погрешность любой аналитики. Нам хорошо известно, что на уровень и ка-чество жизни влияет множество факторов, и порой установить их приоритеты, выявить зависимости и дать основные характеристики без учета того, как живут люди в той или иной стране, очень сложно.

При рассмотрении данных по средней продолжительности жизни всех стран ООН в 2015 году можно сделать неутешительные выводы: россияне со средней продолжительностью жизни в 66,05 лет оказались на 129 месте в мире [6]. Нас опережают такие страны СНГ, как Азербайджан – 66.3 лет, Казахстан – 67.35 лет, Украина – 68.1 лет, Туркмения – 68.35 лет, Киргизия – 68.9 лет, Беларусь – 70.2 лет, Армения – 72.4 года, Грузия – 76.55 лет [6].

В мировом масштабе традиционными лидерами по продолжительности жизни в 2015 году остаются Япония, Сингапур и Франция: 82.15, 82 и 81 год соответ-ственно, а аутсайдерами – африканские страны Замбия, Ангола и Свазиленд, где продолжаются военные конфликты: 39.5, 37.65 и 32.2 года соответственно[6].

Не менее интересным является исторический аспект данной проблемы. В Рос-сийской империи в конце XIX века ожидаемая продолжительность жизни состав-ляла около 30 лет, при этом страна отставала по данному показателю от Велико-британии, Германии или Франции на 10-15 лет. Во второй половине 1920-х годов средняя продолжительность жизни в РСФСР выросла до 42 лет, однако к тому времени в Западной Европе этот показатель уже превышал 50-60 лет. Сократить разрыв со странами Западной Европы по ожидаемой продолжительности жиз-ни РСФСР удалось к 1960-м годам: в частности, в 1961-1962 годах этот показа-


90


тель составил 68.75 года и с тех пор менялся незначительно. Главным сдержи-вающим фактором оставалась низкая продолжительность жизни у мужчин, ко-торая сократилась с 63.8 года в 1960-х гг. до 61 года в начале 1980-х годов [3].

Лучший в РСФСР показатель по ожидаемой продолжительности жизни был отмечен в 1986-1987 годах, когда впервые была преодолена отметка в 70 лет (70.13 года). Показательно, что рост продолжительности жизни совпал с перио-дом проведения государством активной антиалкогольной кампании. В 1990 году средняя продолжительность жизни составила 69.19 года [3].

После распада СССР в России начался демографический кризис: в 1994 году был зафиксирован худший показатель – 63.98 года, причем средняя ожидае-мая продолжительность жизни мужчин упала ниже 60 лет, то есть ниже пенси-онного возраста. Средняя ожидаемая продолжительность жизни в России оста-валась на уровне 64-65 лет вплоть до 2005 года (тогда этот показатель соста-вил 65.37 года), затем начался ее рост. В 2012 году ожидаемая продолжитель-ность жизни побила рекорд советского времени (70.13 года), а в 2014 году она составила 70.93 года (с учетом Крымского федерального округа) [3]. В иссле-дованиях отдельных авторов рост и сокращение продолжительности жизнен-ного цикла связываются с периодами правления различных политических ли-деров России [7. С .41.]

Согласно последним опубликованным данным Всемирной организации здра-воохранения (ВОЗ) за 2013 год, по показателю средней продолжительности жиз-ни Россия находится на 122 месте в мире (69 лет) из 194 стран. Таким образом, Россия отставала на 15 лет от лидера рейтинга – Японии (84 года), оказавшись на одном уровне с Фиджи, Киргизией, Узбекистаном, Филиппинами, Микроне-зией и Соломоновыми островами [8].

Предполагая, что отставание в продолжительности жизни носит историче-ский характер, проведем сравнение показателей по продолжительности жизни в России и США за предыдущее столетие.

28 августа 2015 года в престижном британском медицинском журнале «The Lancet» [3] было опубликовано исследование группы экспертов, изучивших оцен-ку ожидаемой продолжительности жизни и ожидаемой продолжительности здо-ровой жизни (с поправкой на наиболее распространенные болезни и причины смерти) в 188 странах. Согласно этим данным, Россия показывает одну из луч-ших динамик увеличения средней продолжительности жизни. Так, в 2013 году по сравнению с 2005 годом этот показатель у мужчин вырос на 7.34 года; бы-стрее за этот период «продлили» себе жизнь мужчины только в Ботсване, Зам-бии, Малави и Руанде. По росту ожидаемой продолжительности жизни женщин (+4.75 года) Россия заняла 19-е место из 188 стран [3].

Таким образом, в последнее десятилетие продолжительность жизни россиян увеличивалась. Однако это был лишь восстановительный рост – наверстывание упущенного. Смертность снижалась от тех же факторов, от которых росла на ру-беже XX-XXI веков, – болезней сердца, сосудов и внешних причин: убийств, са-моубийств, отравлений алкоголем и ДТП [10.]

91


Таблица 3

Сравнительный анализ продолжительности жизни в России и США

с конца XIX века до конца XX века

Россия,

все население

США,

все население

Отклонение,

Россия/США

му

жч

ин

ы и

же

нщ

ин

ы

му

жч

ин

ы

же

нщ

ин

ы

му

жч

ин

ы и

же

нщ

ин

ы

му

жч

ин

ы

же

нщ

ин

ы

му

жч

ин

ы и

же

нщ

ин

ы

му

жч

ин

ы

же

нщ

ин

ы

1896-1897 (США – 1900) 30,54 29,43 31,69 47,3 46,3 48,3 -16,76 -16,87 -16,61

1926-1927 42,93 40,23 45,61 58,55 57,25 60,05 -15,62 -17,02 -14,44

1958-1959 67,91 62,99 71,45 69,75 66,7 73,05 -1,84 -3,71 -1,6

1961-1962 68,75 63,78 72,38 70,15 67 73,55 -1,4 -3,22 -1,17

1962-1963 68,87 63,91 72,54 70 66,75 73,45 -1,13 -2,84 -0,91

1963-1964 69,38 64,44 73,02 70,05 66,7 73,55 -0,67 -2,26 -0,53

1964-1965 69,61 64,6 73,34 70,2 66,8 73,75 -0,59 -2,2 -0,41

1965-1966 69,5 64,32 73,41 70,2 66,75 73,85 -0,7 -2,43 -0,44

1966-1967 69,45 64,16 73,49 70,35 66,85 74,1 -0,9 -2,69 -0,61

1967-1968 69,34 63,92 73,54 70,35 66,8 74,2 -1,01 -2,88 -0,66

1968-1969 69,06 63,46 73,5 70,35 66,7 74,25 -1,29 -3,24 -0,75

1969-1970 68,81 63,15 73,39 70,65 66,95 74,55 -1,84 -3,8 -1,16

1970-1971 68,93 63,21 73,55 70,95 67,25 74,85 -2,02 -4,04 -1,3

1971-1972 68,95 63,21 73,6 71,15 67,4 75,05 -2,2 -4,19 -1,45

1972-1973 68,88 63,21 73,49 71,3 67,5 75,2 -2,42 -4,29 -1,71

1973-1974 68,9 63,16 73,58 71,7 67,9 75,6 -2,8 -4,74 -2,02

1974-1975 68,6 62,78 73,41 72,3 68,5 76,25 -3,7 -5,72 -2,84

1975-1976 68,13 62,32 73,03 72,75 68,95 76,7 -4,62 -6,63 -3,67

Источник:[9].

По данным Росстата от 09.03.2016, общая численность населения России на 1 января 2016 года составляет 146 544 710 человек (с Крымом) [10]. Численность населения России на 1 января 2015 года составляла 146 267 288 человек. Та-ким образом, согласно оценке, прирост населения России за 2015 год составил 0.19%, или 277 422 человек [11]. Увеличение численности населения произошло по всем федеральным округам, за исключением Приволжского: -0.14 процента, или 41 806 человек, и Дальневосточного: -0.26 процента, или 16 052 человек.

Наибольший относительный прирост был зафиксирован в Крымском феде-ральным округе: 1.24 процента, или 28 481 человек (что можно объяснить ми-грационными процессами с юго-востока Украины) Далее, демонстрируют тра-

92


диционный прирост Северо-Кавказский федеральный округ: на 0.61 процен-та, или 58 957 человек, и Центральный федеральный округ: 0.39 процента, или на 152 840 человек [11]

Не секрет, что основой долголетия граждан является стабильный экономи-ческий рост, позволяющий государству проводить социально ориентирован-ную политику. В настоящее время экономика России переживает не самые луч-шие времена. Экономический кризис, введение и усиление санкций, обруше-ние цен на нефть, военный конфликт в Украине – все это не может не вызывать беспокойства.

Граждане России внимательно прислушиваются к прогнозам, которые делают различные специалисты. По мнению Moody’s, одного из крупнейших рейтинговых агентств мира, Россия относится к числу стран, экономика которых столкнется в ближайшем будущем с самыми серьезными проблемами. В настоящее время наи-более важным аспектом является спад производства. Восстановление наиболее пострадавших от санкций областей – это одна из самых важных задач, решение которой повлияет на состояние экономики страны в целом. Граждан нашей стра-ны пугают рост цен, сокращение рабочих мест и угроза безработицы. Другими словами, речь идет о нарастании социального кризиса. Сегодня состояние эко-номики входит в круг наиболее волнующих предметов обсуждения. Нужно ли гото-виться к новому витку кризиса, или возможно благоприятное развитие ситуации?

Экономическая ситуация в России в 2017 году останется уязвимой перед внешними факторами, отмечают эксперты. Антикризисные программы прави-тельства не позволили создать устойчивые точки роста. Главный экономист Saxo Bank Стин Якобсен (Дания) считает, что без фундаментальных реформ россий-ская экономика не выйдет на устойчивую траекторию роста. Если цены на нефть не взлетят до 100 долларов за баррель, то рост отечественного ВВП сохранит-ся на нулевых отметках.

Действия властей направлены на стабилизацию экономической ситуации, что приводит к фактической консервации проблем. Вместо запуска болезненной пен-сионной реформы и упрощения налогового администрирования, правительство продолжает наращивать дефицит бюджета и проедать существующие резервы.

Реализация пессимистичного прогноза для нефтяного рынка на 2017 гол при-ведет к ухудшению ситуации в экономике России. Попытки экспортеров сокра-тить нефтедобычу не увенчались успехом. В результате рынок «черного золота» остается несбалансированным [11].

Несмотря на наличие позитивных сигналов, экономическая ситуация оста-ется достаточно сложной, подчеркивают эксперты. Инвестиции в основной ка-питал в следующем году сократятся на 0,5%, а рост реальных доходов населе-ния не будет превышать отметку 1%. Кроме того, в следующем году экономи-ка России может столкнуться с новыми внешними вызовами, которые отразят-ся на показателях роста.

К сожалению, в современной России уровень жизни и социально-эконо-мическое положение населения далеки от идеала, что не позволяет выйти на

93


первые места по продолжительности жизни. В рейтинге Всемирной организа-ции здравоохранения Россия занимает 142-е место по продолжительности жиз-ни. Почти половина российских мужчин и 20 процентов женщин не доживают до пенсионного возраста [12] по самым разным причинам.

Можно приводить множество научных гипотез о максимальном возрасте че-ловека: например, американский генетик Леонард Хейфлик, занимающийся исследованиями скорости старения клетки, полагает, что человек должен жить 110-120 лет [3]. Но эта гипотеза, как и многие другие, увы, не подтверждается практикой.

Рассмотрим основные социальные причины преждевременного старения и смерти человека в России. В данной работе нами выделено 6 основных факторов продолжительности жизни и уровня смертности: биологический, демографиче-ский, социально-экономический, технологический, культурный, политический.

Проведенные учеными разных стран исследования процесса старения позво-лили выделить два важнейших фактора, безусловно влияющих на продолжитель-ность жизни. Один из них – это собственные гены человека. Наследственность, несомненно, играет первостепенную роль. Однако научно доказано, что немало-важным фактором, влияющим на продолжительность жизни, является воздей-ствие окружающей среды на живое существо в самом начале его жизненного пути.

Внешние воздействия на ранней стадии бытия, то есть условия, в которых протекает детство, и гены – все это определяет наступление старости и срок жизни. Сравнительное изучение проблемы долголетия в Японии и в России го-ворит в том числе в пользу правильно организованного детства. Японцы в сред-нем живут дольше, чем кто-либо в мире. Коэффициент младенческой смертно-сти в Японии является одним из самых низких. Статистика ВОЗ показывает, что жители Японии почти всех возрастных групп более выносливы по сравнению с жителями других областей Земли [13].

Под условиями жизни понимают, с одной стороны, социальные условия, с другой – естественные условия, которые подразделяются на биологические и физические.

Сегодня продолжительность жизни российских мужчин менее 60 лет [14]. Очевидно, что эти люди родились в трудные послевоенные годы, их детство про-шло в тяжелейших условиях, нередко в лишениях. А какой срок отмерен нынеш-ним детям, появившимся на свет в бурные годы перестройки, революционных сдвигов в социально-экономическом устройстве государства? Насколько пра-вильно организована жизнь детей XXI века?

С другой стороны, чтобы точно оценить уровень долголетия граждан, необ-ходимо выяснить причины и следствия смертности, в первую очередь преждев-ременной. Факторы смертности необходимо классифицировать по степени их влияния, интенсивности действия и месту, которое они занимают в общей це-почке причинно-следственных связей.

Отставание нашей страны по показателям средней продолжительности жизни во многом обусловлено низким уровнем жизни старшего поколения. В россий-

94


ском законодательстве до сих пор не существует понятия минимальной пенсии. Более того, возможная минимальная пенсия зачастую будет меньше прожиточ-ного минимума, да и сам прожиточный минимум определяется региональными властями, поэтому около 50% пенсионеров, получая минимальную пенсию, на-ходятся за чертой бедности. По оценкам социологов, не более 2-4% пенсионе-ров получают пенсию, превышающую минимальный потребительский бюджет, и могут себе позволить удовлетворение разумных потребностей человека и обе-спечение элементарных условий жизни [15].

Что касается оплаты труда работающих россиян, то, по данным Росстата за 2013 год [16], наибольшая средняя начисленная заработная плата в России – в Ямало-Ненецком автономном округе: она составляет 67 373 рублей в месяц. Далее следует Чукотский автономный округ – 62 114 рублей; Архангельская обл. с Ненецким автономным округом – 59 387 рублей. Москва со средней начислен-ной заработной платой 56 914 рублей занимает 4-ю позицию. Средняя начис-ленная заработная плата работников в Санкт-Петербурге составляет 38 990 ру-блей. В целом по России средняя зарплата составляет 29 453 рублей, медиан-ная – 21 268 рублей. Все эти данные еще раз подтверждены данными рейтин-гового агентства «РИА Рейтинг» на 1 июня 2016 года [17].

Еще одной проблемой стала невыплата работникам заработной платы. Под невыплатой мы понимаем как задержку в выплате заработной плате, независи-мо от причин этой задержки, так и сознательное лишение работника заработной платы под различными предлогами, что в организациях, независимо от формы собственности, встречается достаточно часто. По данным Министерства труда РФ, сумма задолженности по зарплате на 1 апреля 2016 года составляет поч-ти 4,5 млрд рублей [17].

При этом прожиточный минимум (минимальный уровень дохода, при котором человек способен поддерживать свою жизнедеятельность, оплачивая самое не-обходимое: еду, проживание, лечение и некоторые дополнительные услуги) по России на конец 2016 года составлял для всех категорий граждан 9 889 рублей; для взрослых граждан – 10 678 рублей, для детей – 9 668 рублей. Нетрудно по-считать, что один работающий не мог обеспечить на уровне выживания 2-х иж-дивенцев [8].

Важное значение имеет и социальная среда обитания человека. Под средой человека в самом общем виде понимают «совокупность естественных и искус-ственных условий, в которых человек реализует себя как природное и обще-ственное существо» [20]. Социальная среда, в которой живет человек, – это его культурно-психологическое окружение, социум и та часть информационной сре-ды, которая по своему происхождению связана с культурой, а не с природой.

Необходимо подчеркнуть, что процесс урбанизации привел к перекосу в сто-рону городской среды обитания. В современной России, по нашим оценкам, го-родское население составляет 70%, а оставшиеся 30% – жители сельской мест-ности – в подавляющем большинстве люди преклонного возраста. Городская среда, окружающая человека, практически полностью носит искусственный ха-

95


рактер: это пространство жилища, производственная инфраструктура и рабо-чее место человека, культурно-архитектурная среда, транспорт и иные виды ин-фраструктуры, созданные человеком.

С одной стороны, качество жизни и качество среды определяются базовы-ми потребностями человека. С другой стороны, качество жизни человечества, включая возможность его выживания, определяется также возможностями при-роды (т. е. биосферы), в том числе ее саморегуляцией под воздействием антро-погенных факторов: перенаселения (демографический взрыв), антропогенного загрязнения биосферы, а также исчерпанностью природных ресурсов. В Рос-сии существуют серьезные экологические проблемы. Два из десяти самых за-грязненных мест в мире, по данным ВОЗ, это российские промышленные горо-да Норильск и Дзержинск [21].

При этом россияне стремятся переселиться в города, в том числе в мегаполи-сы, где выше уровень жизни и достаток. По мнению специалистов ООН, к 2025 году из 128,2 млн человек, населяющих Россию, 96 процентов будет сконцентриро-вано в городах, что приведет к опасной депопуляции обширных сельских райо-нов и, как следствие, к еще большему упадку сельского хозяйства [22]. По дан-ным Всероссийской переписи населения [23], в среднем по стране насчитыва-ется 36% деревень, где живет не более десяти человек. В центральной части РФ их 46%. Почти в 20 000 деревнях и селах, расположенных в Центральном феде-ральном округе, нет ни одного жителя.

На 1 января 2015 года в России насчитывалось 15 городов с численностью по-стоянного населения 1 млн и более. Наибольшее увеличение численности посто-янного населения, по данным Росстата [10], произошло в Москве. Постоянное население увеличилось в столице на 89,3 тысяч человек за 2015 год. Численность постоянного населения Санкт-Петербурга увеличилась в 2014 году на 59,7 тыс. человек, тогда как в Самаре и Волгограде численность населения уменьшилась. Увеличилось число жителей таких городов, как Воронеж, Челябинск и Омск.

Согласно предварительной оценке численности населения на 1 января 2017, самый населенный регион России – город Москва с населением 12 380 807 чело-век. Второй крупнейший регион России – Московская область с населением 7 423 627 человек, третий – Краснодарский край с населением 5 571 975 человек [5].

Самый населенный федеральный округ – Центральный федеральный округ – 39 210 641 человек. При этом общая численность населения России на 1 янва-ря 2017 года составляет 146 812 001 человек [5].

На рост численности населения отдельных регионов существенное влияние оказывают миграционные процессы. Отметим наиболее популярные регионы России для миграции по коэффициенту миграционного прироста на 1000 чело-век за 2013 год;

1. Санкт-Петербург к=19.7, в абсолютном выражении 100 017 человек. 2. Московская область к=14, 98 920 чел.3. Краснодарский край к=13.5, 72 508 чел. 4. Ленинградская область к=12.9.

96


5. Тюменская область (без авт. округов) к=12.4. 6. Калининградская обл. к=9.4.В абсолютном выражении лидерами стали Москва (108 841 чел.), Санкт-

Петербург (100 017 чел.).Наибольший отрицательный коэффициент миграционного прироста за

2013 год отмечен в следующих регионах:Ямало-Ненецкий автономный округ: к=-15, в абсолютном выражении – 8 124 чел. Магаданская область: к=-14.2, -2 143 чел. Мурманская область к= -12.9, -10 017 чел.Важное значение в социальном аспекте имеет проведенное исследование, в

основе которого лежит соотношение уровня образования, дохода и продолжи-тельности жизни (рис.1). На приведенной диаграмме видна зависимость уров-ня образования и смертности: чем выше полученное образование, тем ниже смертность. Также показана зависимость смертности от доходов: чем выше до-ход, тем ниже смертность [24].

Рис.1. Зависимость дохода и смертности от уровня образования


К факторам, характеризующим образ жизни населения, относится и уровень питания, который напрямую связан с уровнем смертности. Недостаточное пита-ние, недоедание являются первопричиной смерти миллионов людей в развива-ющихся странах. С другой стороны, переедание и гиподинамия жителей разви-

97


тых стран приводят к избыточному весу, различным заболеваниям и также мо-гут являться причиной смерти.

Сегодня рацион питания россиянина не отвечает требованиям здорового об-раза жизни. По данным социально-гигиенического мониторинга 2012 года, откло-нение от норм питания более чем на 25 процентов отмечено в 24 субъектах Рос-сийской Федерации, при этом 99 процентов россиян испытывают дефицит потре-бления белка. Жиров мы употребляем больше нормы (87,3% населения получают этот компонент питания в избытке) [25], это же относится и к вредным для здо-ровья быстрым углеводам, которые содержатся в сладостях и мучных изделиях.

Зависимость между уровнем питания и смертностью требует, с одной сторо-ны, распространения рационального питания, с другой стороны, ликвидации го-лода, недоедания в ряде стран и общественных групп.

Еще две традиционные для нашей страны проблемы – это курение и потре-бление алкогольных напитков. В России, по данным ВОЗ, самая большая доля курящего населения в Европе (более 60%) [26]. При этом исследователи заме-тили интересную закономерность: больше всего курят самые богатые и самые бедные слои населения, в то время как средний класс мало страдает от этой вредной привычки. При этом курение заметно сокращает жизнь человека, по некоторым оценкам, «забирая» от 3 до 8 лет.

Зависимость продолжительности жизни от объемов употребления алкоголя уже ни у кого не вызывает сомнения и подтверждена множеством исследова-ний. Достаточно сказать, что у больных алкоголизмом людей средняя продол-жительность жизни не превышает 52 лет [26]. Уровень алкоголизации влияет на смертность как непосредственно (например, смерть от алкогольной интоксика-ции), так и косвенно (смерть от утопления в пьяном виде, бытовой криминал).

Уровень жилищной обеспеченности также влияет на уровень смертности. Для людей одним из самых важных факторов, определяющих их быт, является наличие и качество жилища. Жизнь в нежилых помещениях – трущобах, подва-лах, сырых и темных помещениях – приводит к различным тяжелым заболева-ниям. Уровень обеспеченности жильем в России достаточно скромен. В насто-ящее время в среднем на одного жителя России приходится 23 кв. метра жилья, что в 2-3 раза ниже аналогичного показателя в развитых странах [11]. Так, в США обеспеченность жильем составляет около 75 кв.м/чел., в Великобритании – 62 кв.м, Германии – 45 кв.м. Если сравнить коэффициенты доступности жилья, то московской семье необходимо 19,8 лет для накопления на квартиру площа-дью 80 кв. м, а берлинцам на аналогичную квартиру требуется 4,1 год [11].

Политика государства в жилищной сфере в ближайшем будущем, согласно Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Фе-дерации на 2008-2020 годы [27], будет направлена на достижение современных стандартов жилищных условий; повышение благосостояния населения до уров-ня западноевропейских стран, с доминированием массового среднего класса в социальной структуре общества; обеспечение высокой территориальной мо-бильности населения и сопоставимых условий жизни на всей территории страны.

98


Среди других существенных факторов влияния на уровень смертности сле-дует упомянуть уровень обеспеченности медицинской помощью. В Федераль-ной программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи перечислены критерии ее качества и доступности. Од-нако жители регионов зачастую не знают не только о планируемых показате-лях и их динамике, но и о существовании самой Программы госгарантий. Кро-ме того, по мнению экспертов, этих критериев недостаточно для оценки рабо-ты системы здравоохранения и для определения, насколько качественно была оказана помощь [28].

Еще один фактор, о котором нужно сказать, – это условия труда. Здесь следу-ет выделить сферу охраны труда, снижающую возможность травматизма, про-фессиональной заболеваемости, степень вредности и тяжести труда. В 2015 году в России на 100 тыс. занятых в экономике приходилось 2,4 погибших на произ-водстве, что в целом соответствует среднему уровню смертельного травматиз-ма в странах Европейского Союза, Японии и США и существенно ниже уровня смертельного травматизма в странах БРИКС.

По данным Минтруда [3], количество несчастных случаев с тяжелыми послед-ствиями (групповых несчастных случаев, несчастных случаев с тяжелым и смер-тельным исходом) за 11 лет снизилось в 2,7 раза – с 17 229 случаев в 2005 году до 6 316 в 2014 году. При этом в 2015 году на производстве погибло 1 707 работ-ников, что в 2,7 раза ниже показателя 2005 года (4 604 человека). Количество работников, погибших в результате несчастных случаев на производстве, тра-диционно остается высоким в таких видах экономической деятельности, как строительство, обрабатывающие производства, добыча полезных ископаемых.

Характер труда также является фактором продолжительности жизни: благо-приятные условия ее увеличивают, а неблагоприятные – укорачивают. Работа в условиях чрезмерно высокой или низкой температуры, шума, ультрафиоле-тового излучения, неудовлетворительной вентиляции, плохой освещенности, сильной вибрации, запыленности, вдыхания химических веществ, а также не-правильное положение тела во время работы – все это при отсутствии гигиены труда приводит к различным заболеваниям. Около 30 процентов умерших в ре-зультате несчастных случаев на производстве может быть отнесено за счет не-благоприятных условий труда.

К одним из важнейших факторов, влияющих на продолжительность жизни, от-носятся характер, психологические особенности личности, внутрисемейные от-ношения, которые влияют на самооценку, физическое и психическое здоровье человека, а, следовательно, на качество и продолжительность жизни. Исследо-ватели самых разных стран – от Нидерландов до Японии – подтверждают спра-ведливость наблюдения, что продолжительность жизни женатых мужчин боль-ше, чем холостых, а холостых выше, чем вдовцов. Более того, смертность же-натых мужчин от сердечно-сосудистой недостаточности и рака пищевода в два раза ниже, чем у разведенных. При этом смертность от суицида у разведенных мужчин более чем в четыре раза выше, чем у женатых [29].

99


Среди биологических условий прежде всего надо отметить факторы пола и возраста. На первый взгляд, причисление пола и возраста к биологическим фак-торам может вызвать возражения, но при более детальном рассмотрении этого вопроса нетрудно убедиться, что эти возражения неверны. Сама по себе при-надлежность к тому или иному полу определяет уровень жизнестойкости орга-низма. Однако, говоря о биологических условиях, мы вовсе не хотим сказать, что они действуют независимо от социальных. Социальные условия, воздействуя на биологические, влияют на уровень смертности. При этом биологические и со-циальные условия взаимодействуют друг с другом, и отделить их в ряде случа-ев не представляется возможным.

Так, в странах, где женщины оказываются в особенно тяжелых условиях жиз-ни, их врожденная жизнестойкость сводится на нет вследствие высокой мате-ринской смертности. Возраст также влияет на степень сопротивляемости орга-низма, его жизнестойкость, износ.

Природно-климатические особенности и состояние экосистемы также явля-ются существенными факторами смертности (климат, рельеф, флора, уровень загрязнения окружающей среды и т.д.). Ухудшение экологических условий явля-ется причиной различных заболеваний. По материалам ВОЗ, если уровень кон-центрации сернистого газа превышает 1500 мкг/м³, а концентрация дыма состав-ляет более 2000 мкг/м³, смертность увеличивается на 20 процентов. Замечено, что недостаток йода в питьевой воде вызывает тяжелые заболевания эндокрин-ной системы. На уровень смертности оказывает влияние и интенсивность сол-нечной радиации: доказано, что она может способствовать развитию рака кожи.

Старение организма также, несомненно, определяет длительность жизни. Старость и дряхлость как таковые не могут быть причинами смерти. Немецкий патолог, гигиенист и историк медицины А.Гирш (1817-1894) в свое время утверж-дал, что до сих пор еще не известно ни одного случая, когда с достоверностью было бы исключено наличие ведущих к смерти болезненных явлений или функ-циональных нарушений. «По нашим данным, – писал он, – не имеется ни одно-го случая смерти человека без болезненного процесса» [30. С. 87].

Проведенный в статье анализ позволяет сделать вывод о том, что продолжи-тельность жизни граждан в стране можно признать обобщающим критерием со-циальной политики и ее эффективности. Свою роль в этом играют как комфорт-ные природно-климатические условия жизни и труда, так и ментальность жите-лей. Важное место в социальной политике отведено равенству условий жизни как в разных регионах страны, так и в городе и сельской местности.

В целом же повышение уровня и качества жизни сельского населения оста-ется важнейшей системной проблемой для социальной политики федерально-го и регионального уровней. Пути ее решения неразрывно связаны с возрож-дением сельского хозяйства, созданием новых рабочих мест и сокращением безработицы, ростом заработной платы в сельской местности. Практика поре-форменного развития показала и то, что одним из основных направлений по-вышения уровня и качества жизни населения сел и небольших городов являет-

100


ся создание агломераций, в которых социально-экономическое развитие идет от центра региона к ближайшей и более отдаленной от него периферии. Реше-ние другой, не менее системной проблемы, – увеличения продолжительности жизни мужчин в значительной степени зависит от размера оплаты их труда. При уровне оплаты труда мужа не менее трех величин его прожиточного минимума супруга обладает большей возможностью реализации себя как труженицы и как матери семейства.

Сдерживающим фактором величины роста качества жизни в стране высту-пает сохраняющаяся дифференциация регионов по продолжительности жизни.

Нельзя не сказать о прямой зависимости продолжительности жизни от уров-ня медицинского обеспечения населения, качества и доступности квалифици-рованной медицинской помощи. В решении этой проблемы особое место отве-дено диспансеризации населения, что должно значительно повысить уровень профилактики многих заболеваний, в том числе и профессиональных.

Нужно уделять внимание воспитанию здорового образа жизни среди насе-ления, борьбе с алкоголизмом, табакокурением, наркоманией. Особое внима-ние должно быть уделено воспитанию молодого поколения, которому с детских лет нужно прививать привычки к закаливанию, занятиям физической культурой, физическим трудом.

На решение всего комплекса данных задач должна быть направлена социаль-ная политика российского государства, которая должна проводиться постоян-но и наступательно. Это – условия достижения желаемого долголетия и физи-ческой активности россиян.


1. Мамина А. Путин: продолжительность жизни в РФ к 2025 году увеличится до 76 лет //Известия 21 марта 2017.URL: http://izvestia.ru/news/672552 (дата обращения 21.03.2017.)

2. Голодец: среди задач кабмина – увеличение продолжительности жизни к 2019 году до 75 лет // ТАСС. 01.09.2015. URL: http://tass.ru/obschestvo/2225514 (дата обращения: 11.05.2016.)

3. Продолжительность жизни в РФ: Досье. URL: http://2.hidemyass.com/ip-2/encoded/Oi8vdGFzcy5ydS9pbmZvLzIyNDEwMDg%3D (дата обращения: 05.06.2016).

4. Что знает Росстат о продолжительности жизни.URL: http://www.odnako.org/blogs/chto-znaet-rosstat-o-prodolzhitelnosti-zhizni-1/ (дата обращения: 05.06.2016.)

5. Уточненная оценка численности населения России на 01.01.2017. URL: http://zemfort1983.livejournal.com (дата обращения: 21.03.2017).

6. Средняя продолжительность жизни в России и странах мира в 2015 году. URL:http://bs-life.ru/makroekonomika/prodolzitelnost-zizni2013.html (дата обращения: 11.05.2016).

7. Кастельс М., Киселева Э. Россия и сетевое общество. Аналитическое исследование // Мир России. Социология. Этнология. – 2000. – № 1. – С. 23-51.

8. Прожиточный уровень в 2017 году. URL: http://zakony2017.ru/prozhitochnyj-minimum-v-2017-godu (дата обращения: 21.03.2017).

9. Меретукова Т. А., Однолетков А. А. Сравнительный анализ уровня жизни в Российской Федерации и зарубежных странах // Молодой ученый. – 2014. – №12. – С. 154-157.

10. Андреев Е.М., Кваша Е.А., Харькова Т.Л. Смертность и продолжительность жизни в России – что нового? Статья первая. //Демоскоп Weekly. – 2016. – № 683-684. URL: http://demoscope.ru/weekly/2016/0683/demoscope683.pdf (дата обращения: 05.06.2016).

101


11. Экономическая ситуация в России в 2017 году. URL: http://superbigmoney.ru/news/analiz-ekonomicheskoj-situacii-v-rossii-2017.html (дата обращения 21.03.2017).

12. Дожить до пенсии становится все сложнее. URL. http://kamyshin.ru/blog/дожить-до-пенсии-становится-все-сложнее (дата обращения 05.06.2016).

13. Коэффициент детской смертности в Японии второй по величине в мире. URL: http://news.leit.ru/archives/2415 (дата обращения: 05.06.2016).

14. Cредняя продолжительность жизни мужчин. Почему мужчины живут меньше женщин? URL: http://manvswoman.ru/muzhchina-i-zhenshhina/muzhchiny-i-zhenshhiny-prodolzhitelnost-zhizni.html (дата обращения: 05.06.2016).

15. Социально-экономические проблемы пенсионеров в Российской Федерации в пере-ходный период // Социальная работа. URL: http://soc-work.ru/article/707 (дата обращения: 05.06.2016).

16. Затраты на рабочую силу и заработная плата // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_costs/# (дата обращения: 05.06.2016).

17. Богатые и бедные семьи. URL: http://www.riarating.ru/infografika/20160601/630023786.html (дата обращения: 01.06.2016).

18. Министерство труда озвучило задолженность по зарплате в РФ на 1 апреля. URL: http://svopi.ru/econom/98661 (дата обращения: 05.06.2016).

19. Постановление Правительства Российской Федерации от 27.03.2014 № 233. Кон-сультант Плюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162443/ (дата обра-щения: 06.06.2016).

20. География. Среда обитания человека. URL: http://geographyofrussia.com/sreda-obitaniya-cheloveka/ (дата обращения:05.06.2016).

21. Три из десяти самых загрязненных городов мира... URL: http://medportal.ru/mednovosti/news/2006/10/19/pollution/ (дата обращения 06.06.2016).

22. К 2025 году более 95 процентов россиян будут жить в городах. Российская газета. URL: https://rg.ru/2008/02/28/goroda2025.html (дата обращения: 06.06.2016).

23. Об итогах Всероссийской переписи населения 2010 года. Сообщение Росстата. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2011/0491/perep01.php (дата обращения: 06.06.2016).

24. Бобров А.Л. Роль государства в достижении устойчивого развития // Вестник Моск. ун-та. – Сер.6. Экономика. – 2005.– № 1.– С. 106-120.

25. Рацион питания россиянина и американца. URL: http://foodnews-press.ru/zdorovoe-pitanie/41-issledovania/645-racion-pitaniya-rossiyanina-i-americanca (дата обращения: 06.06.2016).

26. Росстат назвал причины, почему мы так мало живем URL: https://rg.ru/2013/12/04/jizn.html (дата обращения: 06.06.2016).

27. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Феде-рации на 2008-2020 годы. Проект МЭРТ. URL: http://www.economy.gov.ru. (дата обращения: 06.06.2016).

28. Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем. Опрос Левада-центра. URL: https://komitetgi.ru/upload/uploaded_files/potencial_grazhdanskogo_uchastiya.pdf (дата обращения: 10.06.2016).

29. Невинная И. Болезни холостяков // Российская газета – неделя. № 6479 (207) 2014 г.30. Фрольнис В.В. Старение и биологические возможности организма. – М., 1975.

102


LIFE INTERVAL AS A CRITERION OF THE SOCIAL POLICY

By V.I.Prasolov, V.V.Tokarev

Prasolov Valeriy Ivanovich is a Candidate of Political Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of risk analysis and economic security of the Financial University under the Government of the Russian Federation.Address: 123007, Moscow, Khoroshevskoe shosse 82, bldg. 2, apt. 20.Tel: +7 (499) 195 18 02. E-mail: [email protected]

Tokarev Vladimir Vladimirovich is a Candidate of Pedagogical Sciences, Professor, Chairman of the All-Russian trade union of workers of security organizations.Address: 119119, Moscow, Leninsky Av. 42, bldg. 5.Tel: +7 (495) 941 40 55. E-mail: [email protected]

Summary. The article is devoted to understanding complex social and economic problems of life expectancy in modern conditions. The authors in their article substantiate social measures to promote healthy lifestyles and increase active phase of human life. They propose an analysis of sociological researches showing a gradual increase in life interval of Russian citizens. Based on the data obtained, the authors forecast life expectancy till year 2030 under favorable social conditions. The authors summarize the new material on the subject in question, introduce into scientific circulation the ratio of lifetime and place of residence, social status, well-being level of a person. It is proposed that life interval should be evaluated as an integrating criterion of its quality and a main objective of the social policy of a modern state.

Key words: social policy, living standards, life expectancy, birth rate, death rate, demography, current economic conditions.

References:

1. Mamina A. Putin: prodolzhitel’nost’ zhizni v RF k 2025 godu uvelichitsya do 76 let //Izvestiya 21 marta 2017.URL: http://izvestia.ru/news/672552 (data obrashcheniya 21.03.2017.)

2. Golodec: sredi zadach kabmina – uvelichenie prodolzhitel’nosti zhizni k 2019 godu do 75 let // TASS. 01.09.2015. URL: http://tass.ru/obschestvo/2225514 (data obrashcheniya: 11.05.2016.)

3. Prodolzhitel’nost’ zhizni v RF: Dos’e. URL: http://2.hidemyass.com/ip-2/encoded/Oi8vdGFzcy5ydS9pbmZvLzIyNDEwMDg%3D (data obrashcheniya: 05.06.2016).

4. Chto znaet Rosstat o prodolzhitel’nosti zhizni.URL: http://www.odnako.org/blogs/chto-znaet-rosstat-o-prodolzhitelnosti-zhizni-1/ (data obrashcheniya: 05.06.2016.)

5. Utochnennaya ocenka chislennosti naseleniya Rossii na 01.01.2017. URL: http://zemfort1983.livejournal.com (data obrashcheniya: 21.03.2017).

6. Srednyaya prodolzhitel’nost’ zhizni v Rossii i stranah mira v 2015 godu. URL:http://bs-life.ru/makroekonomika/prodolzitelnost-zizni2013.html (data obrashcheniya: 11.05.2016).

7. Kastel’s M., Kiseleva Eh. Rossiya i setevoe obshchestvo. Analiticheskoe issledovanie // Mir Rossii. Sociologiya. Ehtnologiya. – 2000. – № 1. – S. 23-51.

8. Prozhitochnyj uroven’ v 2017 godu. URL: http://zakony2017.ru/prozhitochnyj-minimum-v-2017-godu (data obrashcheniya: 21.03.2017).

9. Meretukova T. A., Odnoletkov A. A. Sravnitel’nyj analiz urovnya zhizni v Rossijskoj Federacii i zarubezhnyh stranah // Molodoj uchenyj. – 2014. – №12. – S. 154-157.

103


10. Andreev E.M., Kvasha E.A., Har’kova T.L. Smertnost’ i prodolzhitel’nost’ zhizni v Rossii – chto novogo? Stat’ya pervaya. //Demoskop Weekly. – 2016. – № 683-684. URL: http://demoscope.ru/weekly/2016/0683/demoscope683.pdf (data obrashcheniya: 05.06.2016).

11. Ehkonomicheskaya situaciya v Rossii v 2017 godu. URL: http://superbigmoney.ru/news/analiz-ekonomicheskoj-situacii-v-rossii-2017.html (data obrashcheniya 21.03.2017).

12. Dozhit’ do pensii stanovitsya vse slozhnee. URL. http://kamyshin.ru/blog/dozhit’-do-pensii-stanovitsya-vse-slozhnee (data obrashcheniya 05.06.2016).

13. Koehfficient detskoj smertnosti v Yaponii vtoroj po velichine v mire. URL: http://news.leit.ru/archives/2415 (data obrashcheniya: 05.06.2016).

14. Crednyaya prodolzhitel’nost’ zhizni muzhchin. Pochemu muzhchiny zhivut men’she zhenshchin? URL: http://manvswoman.ru/muzhchina-i-zhenshhina/muzhchiny-i-zhenshhiny-prodolzhitelnost-zhizni.html (data obrashcheniya: 05.06.2016).

15. Social’no-ehkonomicheskie problemy pensionerov v Rossijskoj Federacii v perekhodnyj period // Social’naya rabota. URL: http://soc-work.ru/article/707 (data obrashcheniya: 05.06.2016).

16. Zatraty na rabochuyu silu i zarabotnaya plata // Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_costs/# (data obrashcheniya: 05.06.2016).

17. Bogatye i bednye sem’i. URL: http://www.riarating.ru/infografika/20160601/630023786.html (data obrashcheniya: 01.06.2016).

18. Ministerstvo truda ozvuchilo zadolzhennost’ po zarplate v RF na 1 aprelya. URL: http://svopi.ru/econom/98661 (data obrashcheniya: 05.06.2016).

19. Postanovlenie Pravitel’stva Rossijskoj Federacii ot 27.03.2014 № 233. Konsul’tant Plyus. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162443/ (data obrashcheniya: 06.06.2016).

20. Geografiya. Sreda obitaniya cheloveka. URL: http://geographyofrussia.com/sreda-obitaniya-cheloveka/ (data obrashcheniya:05.06.2016).

21. Tri iz desyati samyh zagryaznennyh gorodov mira... URL: http://medportal.ru/mednovosti/news/2006/10/19/pollution/ (data obrashcheniya 06.06.2016).

22. K 2025 godu bolee 95 procentov rossiyan budut zhit’ v gorodah. Rossijskaya gazeta. URL: https://rg.ru/2008/02/28/goroda2025.html (data obrashcheniya: 06.06.2016).

23. Ob itogah Vserossijskoj perepisi naseleniya 2010 goda. Soobshchenie Rosstata. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2011/0491/perep01.php (data obrashcheniya: 06.06.2016).

24. Bobrov A.L. Rol’ gosudarstva v dostizhenii ustojchivogo razvitiya // Vestnik Mosk. un-ta. – Ser.6. Ehkonomika. – 2005.– № 1.– S. 106-120.

25. Racion pitaniya rossiyanina i amerikanca. URL: http://foodnews-press.ru/zdorovoe-pitanie/41-issledovania/645-racion-pitaniya-rossiyanina-i-americanca (data obrashcheniya: 06.06.2016).

26. Rosstat nazval prichiny, pochemu my tak malo zhivem URL: https://rg.ru/2013/12/04/jizn.html (data obrashcheniya: 06.06.2016).

27. Koncepciya dolgosrochnogo social’no-ehkonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na 2008-2020 gody. Proekt MEHRT. URL: http://www.economy.gov.ru. (data obrashcheniya: 06.06.2016).

28. Potencial grazhdanskogo uchastiya v reshenii social’nyh problem. Opros Levada-centra. URL: https://komitetgi.ru/upload/uploaded_files/potencial_grazhdanskogo_uchastiya.pdf (data obrashcheniya: 10.06.2016).

29. Nevinnaya I. Bolezni holostyakov // Rossijskaya gazeta – nedelya. № 6479 (207) 2014 g.30. Frol’nis V.V. Starenie i biologicheskie vozmozhnosti organizma. – M., 1975.

104


ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА ЖЕНЩИН,

НАХОДЯЩИХСЯ В ОТПУСКЕ ПО УХОДУ ЗА РЕБЕНКОМ

Авторы: Кузнецов М.Ю., Ананченкова П.И.

Кузнецов Михаил Юрьевич – заместитель декана социально-экономического фа-культета АТиСО.Адрес: 119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 90. Тел. 8-499-739-62-40. E-mail: [email protected]

Ананченкова Полина Игоревна – кандидат экономических наук, доцент, профессор ка-федры сервиса, туризма, гостиничного дела и социальной работы АТиСО. Адрес: 119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 90. Тел. 8-499-739-62-40. E-mail: [email protected]

Аннотация. Технологии e-learning в настоящее время получают все большее распро-странение в системе дополнительного профессионального образования, объекта-ми которого выступают различные категории граждан. В соответствии с российским законодательством, женщина, родившая ребенка, имеет право на отпуск по уходу за ним на период до 3-х лет без потери рабочего места. Однако для многих из них этот период связан с потерей квалификации, снижением уровня профессиональной ком-петентности. По инициативе Департамента социальной защиты населения города Москвы реализуется программа повышения квалификации и профессиональной пе-реподготовки молодых мам по программам, наиболее востребованным у данной це-левой аудитории. Использование дистанционных технологий позволяет решить ряд проблем, актуальных для всех участников образовательного процесса. Правительство Москвы существенно сокращает бюджетные расходы на организацию обучения без потери качества учебных программ и с достижением целевых показателей городской программы. В статье представлены данные, отражающие процесс реализации про-граммы обучения женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, с использо-ванием дистанционных технологий, степень удовлетворенности участниц образова-тельного процесса, экспертные оценки со стороны сотрудников Департамента соци-альной защиты населения и ряд других данных, позволяющие оценить перспективы использования дистанционного обучения. Кроме того, авторами сделан обзор зару-бежных подходов (на примере США) к предоставлению помощи молодым женщинам с детьми, желающим продолжить обучение, или повысить квалификацию.

Ключевые слова: молодая мама, дистанционные технологии, обучение, lifelong learning, финансовая помощь, дополнительное профессиональное образование, го-сударственная поддержка, он-лайн вебинар.

Проблемы образования уже более чем пятьдесят лет являются объектом ис-следования не только академических ученых, но и международных авторитетных организаций, изучающих идею «образования через всю жизнь», «непрерывно-го образования» через призму образования взрослых, образования социально уязвимых слоев населения, доступа к системе обучения и т.д. [1].

105


Несмотря на то, что образование по-прежнему является социальным лиф-том и фактором социального благополучия, некоторые ученые полагают, что «в настоящее время главные акценты смещаются от процесса непрерывности об-учения в системе институтов образования (lifelong education) к индивидуаль-ной мотивации постоянно учиться (lifelong learning)» [2. С. 38]. Однако, несмо-тря на предпринимаемые государством, региональными и местными властями меры, в России сегодня складывается ситуация, при которой некоторые катего-рии граждан все реже и реже получают доступ к образовательным программам и ресурсам. Мы согласны с мнением В.Г. Доброхлеб и Г.Ф. Войтенковой, кото-рые утверждают, что «низкая доступность профессионального образования для значительных контингентов работающих является барьером, не позволяющим переходить к высокотехнологичным производствам, не дающим возможность повышать производительность труда, блокирующим возможность продолжать работать в пожилом возрасте из-за утраты квалификационно-образовательного потенциала» [2. С. 40].

Особую категорию составляют женщины, находящиеся в декретном отпуске или в отпуске по уходу за ребенком до 3-х лет. Для женщин, имеющих малолет-них детей, трехлетний перерыв в работе на отпуск по уходу за ребенком зача-стую является фактором, снижающим их производительность, понижающим их компетентностный уровень и способствующим замедлению профессионально-го развития. В связи с этим для многих женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, актуальной является проблема утраты квалификации и как след-ствие – поиск возможностей для получения образования и возможность совме-щения процесса обучения с реализацией материнских обязанностей.

Согласно данным Федеральной службы государственной статистики, в 2013 в Российской Федерации в году 4365,74 тыс. человек получили дополнительное профессиональное образование, или прошли профессиональное обучение [3]. Из них женщины, имеющие ребенка в возрасте до трех лет – 96,738 тыс. чело-век, что составляет 2,2% от всех обученных.

Следует отметить, что в зарубежных странах широко распространены раз-личные государственные, корпоративные и частные инициативы, направленные на поддержание образовательного уровня женщин – молодых мам. Рассмотрим варианты поддержки таких женщин на примере Соединенных Штатов Америки.

В США всевозможные виды финансовой помощи женщинам с малолетними детьми, направленной на развитие их образования, объединены в три группы:

1. Стипендии для молодых мам-подростков, которые были вынуждены пре-рвать обучение в связи с беременностью. Стипендии, как правило, покрывают расходы, связанные с содержанием ребенка на период нахождения мамы в шко-ле (оплата детского сада, услуги няни и пр.)

2. Специальные стипендии для молодых мам, покрывающие стоимость об-учения в колледже. Поскольку средняя стоимость обучения в государственном колледже или университете (программы среднего профессионального образо-вания) – это примерно $20.000 в год, и для бюджета многих молодых семей это

106


становится очень большой нагрузкой, как правило, решение о начале, или про-должении обучения в колледже принимается не в пользу матери, которая осу-ществляет уход за ребенком. Однако стипендия позволяет оплатить обучение, а в некоторых случаях и покрыть минимальные расходы на содержание ребенка.

3. Финансовая помощь молодым мамам, покрывающая ранее взятые креди-ты на образование.

Большинство стипендий для молодых мам – это спонсорская помощь раз-личных фондов, которые аккумулируют пожертвования частных и корпоратив-ных грантодателей. Их мотивация в поддержке подобных инициатив заключает-ся в том, что наличие ребенка – это стимул для матери повышать уровень сво-его благосостояния (и, как следствие, благосостояние ребенка). А поскольку одним из основных способов повысить свои доходы является образование, то поддержка женщин в возможности повысить свой образовательный и профес-сиональный уровень – это добродетель, которая в долгосрочном периоде име-ет положительный эффект не только для непосредственного грантополучателя, но и для общества, и для страны в целом.

В качестве примера можно назвать следующие стипендии. 1. Стипендия Dr. Wynetta A. Frazier «Sister to Sister» Scholarship предусмотрена

для афро-американских женщин, которые хотят поступить в колледж либо воз-вращаются на первый курс колледжа после перерыва, связанного с личными или семейными обстоятельствами. Соискательницы должны представить мо-тивационное письмо и продемонстрировать свое стремление окончить учеб-ное заведение. Стипендия, размер которой составляет $500 ежемесячно, пре-доставляется женщинам старше 35 лет.

2. Стипендии Jeannette Rankin Women’s Scholarship в размере $2.000 пред-усмотрена для женщин в возрасте 35 лет и старше с низким уровнем доходов, желающих пройти профессионально-техническое обучение или получить сте-пень бакалавра. Отбор грантополучательниц осуществляется на основе подан-ных заявок, в которых представлены личностные и профессиональные цели со-искательниц, план развития профессиональной компетентности, перечень не-обходимых ресурсов для достижения цели и обоснование того, как будут рас-ходоваться предоставленные финансовые средства [4].

Помимо частных инициатив поддержки молодых мам в их стремлении полу-чить образование, в Соединенных Штатах Америки существует государствен-ная программа, инициированная в 2009 году президентом Бараком Обамой и вызвавшая в свое время большой общественный резонанс в средствах массо-вой информации. В соответствии с так называемым «Стимулирующим законом» (The Stimulus Bill) в бюджеты штатов включены миллионы долларов, зарезерви-рованных для государственных стипендий. И любая мама, которая хочет вер-нуться к учебе и получить диплом, имеет право на эти стипендии.

Государственная поддержка молодых мам, осуществляющих уход за ребен-ком, различна в зависимости от штата их проживания.

107


Так, например, в штате Вермонт доступны более 150 видов стипендий, в той или иной степени поддерживающих молодых женщин с детьми. Их распреде-лением занимается специальная студенческая организация Vermont Student Assistance Corporation. Финансовое управление штата Мэн женщинам с детьми предоставляет право выбора одного из 116 видов помощи, однако соискатель-ница должна соответствовать ряду критериев отбора. Две стипендии – поддерж-ки расходов на содержание ребенка (Alabama Student Assistance Program) и на образование (Alabama Education Grant Program) – предоставляет штат Алабама.

Комиссия Аляски по образованию предусматривает средств на оплату выс-шего образования в университетах и колледжах штата. Молодая мама имеет воз-можность получить государственную стипендию Alaska Performance Scholarship, с максимальной суммой премии в размере $4,755 ежегодно, или стипендию Alaska Advantage Education Grant, которая колеблется в размерах премии от $500 до $2.000 [5].

К сожалению, ограниченность государственных средств не позволяет финан-сировать обучение, стоимость которого превышает $9.000, однако этой суммы достаточно, чтобы покрыть обучение в колледже, пусть и не в самом престиж-ном и дорогом. Кроме того, этих денег хватит, чтобы оплатить обучение, реали-зуемое в дистанционном режиме.

В современной России образовательная поддержка женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, к сожалению, не получила аналогичного рас-пространения. Однако стоит отметить, что отдельные примеры проектов в этой сфере все-таки существуют.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 606 в целях совершенствования демографической политики Российской Фе-дерации Правительству Российской Федерации и органам исполнительной вла-сти субъектов Российской Федерации рекомендовано «принять меры, направ-ленные на создание условий для совмещения женщинами обязанностей по вос-питанию детей с трудовой занятостью, а также на организацию профессиональ-ного обучения (переобучения) женщин, находящихся в отпуске по уходу за ре-бенком до достижения им возраста трех лет» [6].

Указанный документ обусловил развитие региональных проектов, направ-ленных на образовательную поддержку женщин, находящихся в декретном от-пуске и отпуске по уходу за ребенком. Соответственно, в субъектах Российской Федерации были приняты региональные документы, регламентирующие орга-низацию обучения данной категории граждан.

17 января 2013 года Правительством Москвы принято постановление «Об утверждении Порядка направления органами службы занятости населения го-рода Москвы женщин, в период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет, на профессиональную подготовку, переподготовку и по-вышение квалификации» [7].

Постановление принято в соответствии с Законом Российской Федерации от 19 апреля 1991 г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федера-

108


ции» [8] и является правовым основанием для реализации мероприятий, пред-усмотренных вышеупомянутым Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 606 «О мерах по реализации демографической политики Рос-сийской Федерации».

Профессиональное обучение женщин направлено на усиление их социаль-ной защищенности и призвано:

– создать условия, способствующие возвращению женщин к трудовой дея-тельности, сокращению периода их адаптации к условиям труда.

– обеспечить совмещение женщинами родительских и семейных обязанно-стей с профессиональной деятельностью

– повысить профессиональное мастерство, профессиональную мобильность и конкурентоспособность женщин на рынке труда;

– расширить возможность использования гибких форм занятости женщин (в том числе надомного труда, частичной занятости).

Обучение проводится по широкому спектру программ:– управление финансами: бухгалтерский учет, аудит, налогообложение, меж-

дународные стандарты финансовой отчетности (МСФО), финансовый менед-жмент;

– торговля, общепит: пекарь, повар, кондитер, продавец, кассир;– бытовые услуги: закройщик, портной, мастер по маникюру, парикмахер,

ландшафтный дизайнер, дизайнер интерьера;– офисные специальности: делопроизводитель, кадровый менеджмент, ка-

дровая работа, сметное дело, логистика, маркетинг, управление продажами и реклама;

– специальности в сфере информационных технологий: оператор ЭВМ со знанием программы «1С», компьютерная графика, компьютерный дизайн, про-граммирование;

– иностранные языки: переводчик, английский язык для делового общения;– другие направления.Продолжительность программ зависит от их вида (повышение квалифика-

ции или профессиональная переподготовка), но, как правило, не превышает 6 месяцев.

Обучение женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, финансиру-ется из средств городского бюджета и осуществляется по очной и очно-заочной (вечерней) формам обучения, может быть групповым или индивидуальным, воз-можно дистанционное обучение.

Обучение проходит в образовательных учреждениях высшего, среднего и до-полнительного профессионального образования. Основными провайдерами об-разовательных программ для московских женщин, находящихся в отпуске по ухо-ду за ребенком, являются такие учебные заведения, как ФГБОУ РЭУ им. Г.В. Пле-ханова, АНО ВПО Евразийский открытый институт, Институт государственно-го управления, Столичный Центр Бизнеса и администрирования, Московский

109


колледж книжного бизнеса и информационных технологий, ГАОУ УЦ «Профес-сионал» и другие.

К сожалению, централизованной статистики, отражающей динамику обучения женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, ни центры занятости насе-ления, ни органы социальной защиты населения не ведут. Однако есть сведения, что в 2013 году по направлению Центра занятости населения Юго-Западного ад-министративного округа г. Москвы обучение прошли 45 женщин этой категории, из них 20% прошли профессиональную переподготовку по программам менед-жмента (по отраслям), экономики, бухгалтерского учета и 80% повысили квали-фикацию по своей профессии. В 2014 году их количество увеличилось. По сло-вам сотрудницы ЦЗН ЮЗАО М. Даниленко, «в текущем году к нам стало больше обращаться женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, но не работающих. Они, как правило, хотят выбрать что-то новое или близкое к своей прежней про-фессии. Так что за 7 месяцев 2014 года в процентном отношении выбрали пе-реподготовку или повышение квалификации поровну» [9].

Помимо государственной программы образовательной поддержки женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком до 3-х лет, в настоящее время на-чинают появляться и развиваются некоторые частные инициативы. Как прави-ло, это проекты, реализуемые индивидуальными инициаторами самостоятель-но или при поддержке некоммерческих организаций (НКО).

Так, например, «Мама работает» [10] – открытый проект, в котором может участвовать любая женщина, воспитывающая ребенка дошкольного возраста. Поскольку проект преимущественно бесплатный, желающих участвовать в нем много, а возможности организаторов не безграничны, для участия отбирают мам с осознанной мотивацией и искренним желанием работать. В первую очередь обрабатываются заявки женщин, находящихся в трудной жизненной ситуации, матерей-одиночек и мам, испытывающих финансовые трудности.

Основная цель проекта – помочь молодым мамам, которые находятся в отпу-ске по уходу за ребенком, найти работу. Однако не менее востребованы в про-екте и различные образовательные направления. За время декрета мамы при поддержке фонда могут пройти бесплатное обучение по специальностям: бух-галтер, стилист-имиджмейкер, педагог раннего развития, детский психолог. За небольшую плату для них также доступны дистанционные курсы по SMM, созда-нию и ведению сайтов, а также бухучету и кадровому делопроизводству.

Аналогичными проектами являются «Мама-предприниматель» – федераль-ный образовательный проект, направленный на развитие женского предприни-мательства в России [11], «SelfMama» – событийный и образовательный проект для женщин, у которых есть дети и стремление вести активный образ жизни. За-дача проекта – помочь тем, кто находится в поиске баланса, новых перспектив развития, полезных знаний и связей, нуждается во вдохновении и поддержке [12]. Проект «CareerForWomen» предлагает менторское сопровождение, инди-видуальное консультирование, тренинги, различные карьерные конференции; призван помочь женщинам в декрете освоить современные карьерные инстру-

110


менты, развить навыки руководителя, найти работу по душе и с достойной опла-той [13]. Эти проекты не выделяют прямую финансовую помощь мамам с детьми до 3 лет для оплаты обучения, однако предлагают образовательные программы (преимущественно в дистанционной форме), позволяющие женщинам повысить свой профессиональный уровень, освоить новые компетенции.

Среди женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком до 3-х лет, ав-торами настоящей статьи был проведен анкетный опрос с целью определения перспектив использования дистанционных технологий при обучении данной ка-тегории слушателей. В опросе приняли участие 94 женщины, проходившие об-учение по программам повышения квалификации в дистанционной форме. По окончании опроса и подведении промежуточных итогов анкетирования была про-ведена серия полуформализованных экспертных интервью (экспертный опрос) с сотрудниками центров занятости населения, отделов социальной защиты на-селения НКО, которые позволили оценить преимущества дистанционных форм обучения женщин с родительскими обязанностями.

Все участники анкетирования – женщины в возрасте до 30 лет. Большая часть из них – 61 чел. (64,9%) находится в отпуске по уходу за первым ребенком, 9 чел. (9,6%) – по уходу за третьим ребенком, остальные – по уходу за вторым.

По уровню образования респонденты распределились следующим образом:– имеют законченное высшее образование – 21 чел. (22,3%);– имеют незаконченное высшее – 37 чел.(39,4%);– имеют незаконченное и законченное среднее профессиональное – 24 чел.

(25,5%);– другое – 12 чел. (12,8%).Таким образом, больше половины респонденток (61,7%) ориентированы на

высшее образование.Программы, по которым участницы опроса проходили обучение, были на-

правлены на повышение профессиональной компетентности и фокусировались в следующих областях:

– кадровый менеджмент – 18 чел.;– бухгалтерский учет, финансы, налогообложение – 23 чел.;– дизайн (интерьерный, ландшафтный и пр.) – 17 чел.;– предпринимательство и менеджмент – 29 чел.;– другое – 7 чел.Структура образовательных программ представлена на рис. 1.Отвечая на вопрос «Какие инструменты и технологии были использованы ор-

ганизаторами обучения?» (открытый вопрос), участницы исследования дали сле-дующие варианты ответов (укрупненные авторами):

– он-лайн вебинары в текущем времени;– вебинары в записи;– видеокурсы в записи;– видеокурсы с приложенным учебно-методическим материалом (пособие,

рабочая тетрадь, тестовые задания и пр.);

111


– печатные материалы;– прочее.

Рис.1. Структура образовательных программ

Источник: авторское исследование

Оценивая по 5-бальной шкале качество обучения на основе использованных тех-нологий (5 баллов – «лучший инструмент и технология», «1 балл – «худший инстру-мент и технология»), респондентки сошлись во мнении, что наиболее эффективны-ми технологиями дистанционного обучения являются он-лайн вебинары в текущем времени и видеокурсы с приложенным учебно-методическим материалом (рис. 2).

Рис. 2. Средняя оценка качества использованных при обучении инструментов и технологий


112


Рассуждая о преимуществах дистанционных занятий по сравнению с тради-ционными аудиторными, респондентки называли такие «плюсы», как:

– возможность самостоятельно выбирать время для освоения материала;– возможность повторного просмотра видеоматериалов и материалов, при-

сланных преподавателем, или размещенных в сети Интернет;– сокращение финансовых издержек на поездки к месту обучения;– сокращение временных издержек на поездки к месту обучения;– дополнительные знания, получаемые в процессе изучения предложенных

преподавателем материалов;– возможность обучения в удобном темпе;– возможность обучения в любое время суток (кроме он-лайн вебинаров в те-

кущем времени – прим. авторов).К недостаткам дистанционных занятий респонденты отнесли:– ментальную сложность обучения по таким технологиям («все-таки мы при-

выкли к обычным занятия: парта, доска, преподаватель у доски, он читает лек-цию – мы пишем конспект»);

– недостаточное владение компьютером;– невозможность задать преподавателю вопрос по ходу изучения материала.Респонденткам было предложено оценить удовлетворенность программой

обучения по 4-балльной шкале, где:4 балла – «обучение понравилось, я довольна полностью»;3 балла – «в целом обучение понравилось»;2 балла – «обучение в целом не понравилось»;1 балл – «обучение не понравилось, я осталась недовольна».В табл. 1 представлены данные, отражающие удовлетворенность респонден-

ток участием в программах дистанционного обучение.

Таблица 1

Показатели удовлетворенности программой обучения по 4-бальной шкале, чел.

Показатель чел.Доля от общего числа

опрошенных, %

4 балла 21 22,3

3 балла 42 44,7

3 балла 18 19,2

1 балл 13 13,8

Полученные результаты представлены на рис. 3.В целом, как показало исследование, дистанционные технологии в обучении

женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, – эффективный инстру-мент компетентностного и профессионального развития, высоко оцениваемый самими обучающимися.

113


Рис.3. Показатели удовлетворенности программой обучения, %.


Что касается экспертов, участвующих в серии интервью, то, по мнению орга-низаторов обучения женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, вне-дрение технологий электронного (дистанционного) обучения позволяет:

– обеспечить единовременный охват учебными мероприятиями граждан, про-живающих на географически отдаленных территориях (в разных районах одно-го города, области, региона, страны);

– оптимизировать выпуск и тиражирование учебных материалов;– обеспечить экономический эффект за счет экономии денежных средств,

поскольку на единицу затрат (финансовых, временных, кадровых и пр.) прихо-дится больший результат в виде количества обученных слушателей.

Можно сделать вывод, что внедрение дистанционных технологий позволя-ет обеспечить индивидуальный подход к обучающимся и оптимизировать ор-ганизацию обучения женщин-матерей, чей дневной распорядок не позволяет им присутствовать на очных занятиях. Таким образом, дистанционное обуче-ние женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, обладает не только прикладной эффективностью, но и высокой социальной значимостью, что по-зволяет рекомендовать эти технологии к тиражированию для практического ис-пользования в деятельности организаций и учреждений сферы социальной за-щиты населения.


1. Материалы ЮНЕСКО по развитию непрерывного образования. UNESCO. URL: http://en.unesco.org/themes/lifelong-learning-systems (дата обращения: 18.11.2016).

2. Доброхлеб В.Г., Войтенкова Г.Ф. Непрерывное образование – основа поддержки чело-веческого потенциала женщин в условиях изменения демографической структуры // Женщи-ны России XXI век. Гендерные исследования. Сборник материалов. – М., 2016.

114


3. Дополнительное профессиональное образование работников в организациях в 2013 году. Статистический бюллетень. – М., 2013.

4. Mary Ann Barge. 22 Amazing Scholarships for Moms and Single Mothers// URL: http://blog.prepscholar.com/scholarships-for-moms-and-single-mothers. (дата обращения: 18.11.2016).

5. Picardo Angie. State Education Grants for Single Moms // http://www.singlemom.com/state-education-grants-for-single-moms/ (дата обращения: 18.11.2016).

6. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 606 «О мерах по реализа-ции демографической политики Российской Федерации» – Российская газета – Столичный выпуск № 5775 (102) от 9 мая 2012 г. // URL: https://rg.ru/2012/05/09/demo-dok.html (дата об-ращения: 18.11.2016).

7. Постановление Правительства Москвы от 17 января 2013 г. № 1-ПП «Об утверждении Порядка направления органами службы занятости населения города Москвы женщин, в пери-од отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет, на профессиональную подготовку, переподготовку и повышение квалификации». URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70200544/ (дата обращения: 18.11.2016).

8. Закон Российской Федерации от 19 апреля 1991 г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» URL: http://mvf.klerk.ru/zakon/1032.htm (дата обращения: 18.11.2016).

9. Даниленко М. Бесплатные курсы для мам. URL: http://momsjob.ru/article/besplatnye-kursy-dlya-mam-0 (дата обращения: 18.11.2016).

10. Сообщество родителей МАМА.RU. URL: http://www.mama.ru (дата обращения: 18.11.2016).

11. Мама-предприниматель. Образовательный проект по развитию женского предприни-мательства. URL: http://www.mama-predprinimatel.ru (дата обращения: 18.11.2016).

12. www.SelfMama.ru (дата обращения: 18.11.2016).13. Территория корпоративной карьеры. URL: http:// www.careerforwomen.ru (дата обра-

щения: 18.11.2016).

TRAINING OF WOMEN ON PARENTAL LEAVE

By M.Yu.Kuznetsov, P.I.Ananchenkova

Kuznetsov Mikhail Yuryevich is a Deputy Dean of the socio-economic department of the Academy of Labor and Social Relations.Address: Lobachevskogo St 90, Moscow 119454.Tel.: +7 (499) 739 62 40. E-mail: [email protected]

Ananchenkova Polina Igorevna is a Candidate of Economics, Associate Professor, Professor of the department for service, tourism, hospitality business and social work of the Academy of Labor and Social Relations.Address: Lobachevskogo St 90, Moscow 119454.Tel.: +7 (499) 739 62 40. E-mail: [email protected]

Summary. At present, e-learning technologies are becoming more and more common in the system of additional professional education that targets various groups of people. Pursuant to Russian law, the woman who gave birth to a child is entitled to a leave to care for him for a period of up to 3 years without losing her job. However, for many of such

115


women this period is associated with the loss of job skills and lower level of professional competence. At the initiative of the Department of social protection of the population of the city of Moscow, a refresher and occupational retraining program is being implemented for new mums on subject matters that are most in demand with this target group. The Moscow government substantially reduces budget expenditures for training without degradation of training programs and attaining the aim of the city program. The article provides data reflecting the course of implementation of the training program for women on paternal leave using e-learning technologies, new mums’ learning satisfaction, expert opinions from employees of the Department of social protection of the population of the city of Moscow and some other data allowing us to assess prospects of distance learning. In addition, the authors made a review of international approaches (by giving an example of the USA) to provide assistance to young women with children who wish to continue their education or improve their qualifications.

Key words: a new mum, remote technologies, education, lifelong learning, financial aid, additional professional education, government support, online webinar.

References:

1. Materialy YUNESKO po razvitiyu nepreryvnogo obrazovaniya. UNESCO. URL: http://en.unesco.org/themes/lifelong-learning-systems (data obrashcheniya: 18.11.2016).

2. Dobrohleb V.G., Vojtenkova G.F. Nepreryvnoe obrazovanie – osnova podderzhki chelovecheskogo potenciala zhenshchin v usloviyah izmeneniya demograficheskoj struktury // Zhenshchiny Rossii XXI vek. Gendernye issledovaniya. Sbornik materialov. – M., 2016.

3. Dopolnitel'noe professional'noe obrazovanie rabotnikov v organizaciyah v 2013 godu. Statisticheskij byulleten'. – M., 2013.

4. Mary Ann Barge. 22 Amazing Scholarships for Moms and Single Mothers// URL: http://blog.prepscholar.com/scholarships-for-moms-and-single-mothers. (data obrashcheniya: 18.11.2016).

5. Picardo Angie. State Education Grants for Single Moms // http://www.singlemom.com/state-education-grants-for-single-moms/ (data obrashcheniya: 18.11.2016).

6. Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 7 maya 2012 g. № 606 «O merah po realizacii demograficheskoj politiki Rossijskoj Federacii» – Rossijskaya gazeta – Stolichnyj vypusk № 5775 (102) ot 9 maya 2012 g. // URL: https://rg.ru/2012/05/09/demo-dok.html (data obrashcheniya: 18.11.2016).

7. Postanovlenie Pravitel'stva Moskvy ot 17 yanvarya 2013 g. № 1-PP «Ob utverzhdenii Poryadka napravleniya organami sluzhby zanyatosti naseleniya goroda Moskvy zhenshchin, v period otpuska po uhodu za rebenkom do dostizheniya im vozrasta trekh let, na professional'nuyu podgotovku, perepodgotovku i povyshenie kvalifikacii». URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70200544/ (data obrashcheniya: 18.11.2016).

8. Zakon Rossijskoj Federacii ot 19 aprelya 1991 g. № 1032-1 «O zanyatosti naseleniya v Rossijskoj Federacii» URL: http://mvf.klerk.ru/zakon/1032.htm (data obrashcheniya: 18.11.2016).

9. Danilenko M. Besplatnye kursy dlya mam. URL: http://momsjob.ru/article/besplatnye-kursy-dlya-mam-0 (data obrashcheniya: 18.11.2016).

10. Soobshchestvo roditelej MAMA.RU. URL: http://www.mama.ru (data obrashcheniya: 18.11.2016).

11. Mama-predprinimatel'. Obrazovatel'nyj proekt po razvitiyu zhenskogo predprinimatel'stva. URL: http://www.mama-predprinimatel.ru (data obrashcheniya: 18.11.2016).

12. www.SelfMama.ru (data obrashcheniya: 18.11.2016).13. Territoriya korporativnoj kar'ery. URL: http:// www.careerforwomen.ru (data obrashcheniya:

18.11.2016).

116


ОТ МОНИТОРИНГА СМИ ДО KPI

И МЕДИАМЕТРИЧЕСКИХ ИНДЕКСОВ

Автор: Бочаров М.П.

Михаил Петрович Бочаров – доктор социологических наук, профессор кафедры об-щественных коммуникаций и рекламы АТиСО, заместитель директора Института ре-гиональных проблем.Адрес:111401, г. Москва, Научный проезд, д.19.Тел.: 8-985-765-2932. E-mail: [email protected]

Аннотация. Автор впервые в российской научной практике рассматривает прогрес-сивную систему оценки KPI (от англ. Key Performance Indicators – ключевые показатели эффективности/результативности) услуг применительно к медиарилейшенз. С одной стороны, KPI призвана мотивировать сотрудников PR-агентств и PR-департаментов организации на достижение конкретных показателей в своей индивидуальной и груп-повой работе по организации присутствия в информационном поле. С другой сторо-ны, KPI показывает достижения организации в работе со СМИ и социальными медиа (доля упоминаний в медиа, положительная тональность публикаций, уровень присут-ствия в информационном поле и т. д.). Для полноты оценки критерии должны быть дополнены медиаметрическими индексами: цитируемости, влиятельности, инфор-мационного благоприятствования, информационной развитости регионов, свободы слова в субъектах РФ, готовности регионов к информационному обществу. Часть из этих важных индексов разработаны компанией «Медиалогия» и сотрудниками изда-ния «ЖурДом», а часть внедрялись социологическими центрами по аналогии с зару-бежными. Оценка автором эффективности в области коммуникации по системе KPI (Key Performance Index), дополненная многочисленными медиаметрическими индек-сами, дает возможность проводить сегодня глубокий и всесторонний анализ медиа-поля компаний, брендов, продуктов, ведомств, НКО, регионов и персоналий. Основ-ные цели таких проектов не только оценка работы медиааналитиков, но и формиро-вание, оценка или корректировка стратегии продвижения, коммуникационной поли-тики и работы со СМИ.

Ключевые cлова: мониторинг, KPI (Key Performance Index), МедиаИндекс, индекс ци-тируемости, индекс влиятельности, индекс информационного благоприятствования.

От мониторинга к KPI

В основу данной статьи легло экспертное заключение автора о возможности оценки региональных информационных подразделений МЧС России по работе со СМИ и социальными медиа. Материалы этого экспертного заключения, адапти-рованные для широкого читателя, будут полезны всем, кто занимается связями с общественностью и оценкой эффективности работы со СМИ и новыми медиа.

Каждому PR-специалисту приходилось время от времени переквалифици-роваться в специалиста по мониторингу. При этом необходимо не только удар-но работать на ниве формирования и расширения информационного поля про-

117


екта, но и регулярно доказывать свою нужность и полезность коллегам, началь-ству, клиенту. Традиционно проще и нагляднее делать это с помощью резуль-татов мониторинга информационного поля с рисованием красивых диаграмм, графиков и таблиц, призванных показать эффективность проделанной вами ра-боты: сколько публикаций вышло, что это больше, чем в прошлом месяце, что большинство из них напрямую посвящено проекту и опубликовано в высоко-рейтинговой прессе.

Оценка эффективности всегда шла по нескольким очевидным параметрам, а именно: количеству вышедших публикаций, их формату, формату присутствия компании в материале, распределению по типу источника, динамике выходов, рейтингу тем и упоминаемости спикеров за отчетный период.

В большинстве компаний мониторинг делается силами внутреннего подраз-деления – не такое уж это и сложное дело, тем более, если знаешь, куда отправ-лял комментарии и пресс-релизы и кому давал интервью. Перепечатки легко найти через Yandex, и совсем необязательно рассказывать кому бы то ни было, что они были размещены на малозначимых ресурсах. Ведь что такое медиацен-ность, понимают только специалисты. Начальство и заказчик видят лишь внуши-тельные абсолютные цифры, не понимая, что они на самом деле показывают и как отражают качество проведенной информационной кампании.

Сейчас многие крупные компании переходят на современные системы и тех-нологии управления бизнесом, где во главу угла ставится экономия и эффектив-ность. Все большее распространение в связи с этим получила система оценки эффективности по системе KPI (Key Performance Index), суть которой – в коли-чественной оценке деятельности любого подразделения компании по ключе-вым показателям его работы. Для всех отраслей и видов деятельности эти «ин-дексы» разные, но применены везде без исключения.

Не обошли нововведения стороной и коммуникационную сферу, то есть дея-тельность PR-специалистов [1. C. 66-69]. Всегда считалось, что эффект от дея-тельности пресс-службы или PR-отдела крайне сложно оценить, тем более выра-зить в численных показателях. Тем не менее, KPI применим и к таким понятиям, как «лояльность», «имидж», «репутация», «отношение». Соответственно при пе-реходе на систему оценки эффективности по KPI, анализа информационной дея-тельности «старого образца» оказывается уже не достаточно. А руководство всё настойчивее вникает в работу специалистов по коммуникациям, требуя ответы на сложные для каждого PR-специалиста вопросы: много или мало публикаций, сколько человек их прочитало, как это повлияло на них и репутацию кампании.

Именно KPI являются теми самыми беспристрастными и объективными чис-ленными показателями, которые стирают всю относительность абсолютных цифр. Если ваш руководитель или заказчик знает, что качественные параметры информационной кампании оцениваются по 10-ти балльной шкале, то им легко сориентироваться: «5» – это среднее значение («удовлетворительно»), все, что ниже – не дотягивает до оценки «эффективно», а индексы от «8» до «10» – это показатели отличной работы.

118


Посчитать KPI в PR оказывается сложно, но возможно.Имея большой опыт в мониторинге и аналитике информационного поля, мы

можем со всей ответственностью утверждать, что: – на данный момент не существует автоматизированных инструментов по

сбору данных в СМИ с эффективностью поиска более 60-65%; – на данный момент не существует высокоэффективных инструментов поис-

ка и отслеживания информации в русскоязычных Social Media. Это факт, который признается даже разработчиками таких инструментов.

И даже если в англоязычном информационном поле дело обстоит немного опти-мистичнее, то успешные западные автоматизированные инструменты поиска и анализа информации практически неприменимы у нас.

Анализ собранной информации можно делать по очень многим параметрам (смотря, что вы хотите узнать и вычленить из собранного массива). Выделим для себя 25 основных параметров анализа собранных данных, при этом по 10 из них можно высчитать эти самые пресловутые «индексы» (KPI).

Важно, что даже индексы не являются показательными, если они не сравни-ваются с аналогичными параметрами деятельности конкурентов. Когда проис-ходит сравнение вашей коммуникационной активности с работой конкурентов, бесполезно смотреть на абсолютные количественные показатели (у кого вышло 50 публикаций, а у кого – 150).

Объективную картину даст только сравнение по KPI. Можно разделить их на два направления: для анализа и оценки эффективности работы в СМИ и в Social Media.

KPI для анализа информационного присутствия в СМИ: 1. Отношение оригиналов к перепечаткам.2. Ранжирование по типам источников.3. Ранжирование по формату публикации.4. Ранжирование по формату присутствия.5. Определение показателя уровня присутствия.6. Ранжирование по тональности публикаций.7. Динамика публикаций и программ. KPI для анализа присутствия в SocialMedia: 1. Доля PR-упоминаний от общего объема упоминаний.2. Доля PR-упоминаний от общего объема безоценочных упоминаний.3. Оценка тональности упоминаний. Еще около 15 параметров не относятся к KPI и характеризуются как инфор-

мационные, статистические. Например, такой параметр, как рейтинг тем пу-бликаций.

Как же считаются KPI? Шаг 1. Создадим максимально полную базу источников, в которых публику-

ются материалы по нашей теме, включая, кроме специализированных, деловые СМИ, источники с массовой аудиторией, отраслевые СМИ смежных направле-ний. В итоге можно собрать базу приблизительно в 450 релевантных источни-

119


ков, и она может продолжать пополняться. Правда, пополнение в основном пой-дет за счет источников средней и низкой медиаценности, так как ключевой на-бор СМИ и SM остается практически неизменным.

Шаг 2. Идет оценка всех источников по нескольким ключевым параметрам по десятибалльной шкале, где высшая оценка медиаценности – 10.

Шаг 3. Помимо оценки источников «баллы» получают и публикации. Они ран-жируются с точки зрения медиаценности по таким параметрам, как:

– вид материала (оригинал или перепечатка); – формат материала; – уровень присутствия компании в публикации (понятно, что медиаценность у

простого статистического упоминания «через запятую» гораздо ниже, чем у ин-тервью или развернутого экспертного комментария, данного от лица компании);

– тональность материала и/или контекста, в котором была упомянута ком-пания.

Нам представляется, что, стремясь к максимальной объективности, не надо ограничиваться в оценке, скажем, по тональности, только тремя базовыми ка-тегориями «негатив», «нейтрал», «позитив». Можно добавить полутона, и кате-горий оценки получится, например, 6. Оригиналы и перепечатки также делятся на 6 категорий, включая такие, как «значимая перепечатка», «малозначимая пе-репечатка», «включение в ленту RSS» и др. Форматов публикаций и форматов присутствия выделяется по 9 соответственно. Такое дробление позволяет до-стичь максимальной объективности оценок.

Полученный инструмент расчета KPI не является эталонным. Более того, его можно оптимизировать, упрощать, делать более быстрым и удобным.

О направлениях этой оптимизации и пойдет далее речь.

От KPI – к индексам

При использовании валовых критериев оценки эффективности информа-ционно-коммуникационной деятельности различных PR-структур (количество опубликованных в СМИ материалов) предлагается делать поправки на следую-щие медиаметрические данные и индексы:

1. МедиаИндекс – это метрика, разработанная компанией «Медиалогия», являющаяся ее торговой маркой и позволяющая качественно проанализировать эффективность коммуникационных действий.

Показатели Медиалогии, которые учитываются в МедиаИндексе® [2]. Эти тех-нологии оценки материалов в СМИ опираются на математическую лингвисти-ку, а это значит, что предварительно все тексты “прочитываются” компьютером. Идет автоматическое выделение в текстах объектов. Потом медиабиблиотека определяет цитируемость СМИ, в котором появился материал.

Идет учет следующих параметров:– номер полосы или время выхода программы; – размер материала;

120


– наличие фото; – главная или эпизодическая роль объекта; – упоминание организации в заголовке; – присутствие прямой речи представителя организации;– тональность упоминания: негативная, нейтральная или позитивная. Мы видим, что система позволяет автоматически оценивать контент СМИ по

количественным и качественным показателям.В системе наряду с контекстным применяется объектный поиск.Организация/персона в медиабиблиотеке называется объектом в системе –

это публичное физическое или юридическое лицо, наиболее часто упоминаемое в СМИ. Любой объект в системе для удобства сопровождается краткой справкой.

В объектах учитываются все возможные варианты написания слова, включая аббревиатуру, латиницу и даже типичные ошибки. Также принимается во внима-ние контекстное окружение объекта.

Например, для поиска всех упоминаний компании PricewaterhouseCoopers по объекту нужно просто указать в поисковой строке Price. Будут найдены со-общения со всеми вариантами написания компании: «PricewaterhouseCoopers», «PwC», «Pricewaterhouse Coopers», «Pricewoterhouse Coopers», «ПвК», «Прайсво-терхаус Куперс», «ПрайсвотерхаусКуперс» и так далее.

Для точного определения омонимичных объектов, например, для Сергея Ива-нова, учитывается лингвистическое окружение объекта. Таким образом, систе-ма позволяет легко отделить упоминания Иванова – бывшего главы администра-ции президента от Иванова – депутата Государственной Думы РФ, а гостиницу Метрополь от одноименной инвесткомпании.

Благодаря наличию в системе объектного поиска достигается высокая точ-ность результатов поиска (98%). С одной стороны, объект будет гарантирован-но найден, даже если возможны различные варианты его написания или назва-ния. С другой стороны, минимизируется информационный шум.

В Медиалогии содержится более 40 000 объектов в ключевых отраслях рос-сийской и мировой экономики, политики и общественной жизни.

Для автоматического расчета Индекса применяются технологии лингвистиче-ского анализа по методике, разработанной компанией «Медиалогия» совмест-но с учеными-математиками и медиа и PR-аналитиками.

Значение МедиаИндекса определяется в каждом сообщении СМИ для каж-дого объекта (компании, персоны, бренда).

Индекс колеблется в пределах от -1000 до +1000 для каждого сообщения в за-висимости от тональности упоминания. При периодическом анализе МедиаИн-декса все индексы по всем сообщениям с упоминанием объекта складываются. Чем выше значение индекса, тем более позитивно представлен объект в СМИ.

Формула МедиаИндекса состоит из:1. Индекса цитируемости, учитывающего количество ссылок на материалы

СМИ, влиятельность цитирующих ресурсов, и не учитывающий самоцитирование.

121


2. Тональности – позитив/ негатив, показателя характера упоминания того или иного объекта в сообщении. В этот показатель включается также “ценность” пу-бликации для объекта с учетом следующих параметров: а) главная или эпизоди-ческая роль объекта, b) прямая речь представителя объекта, с) наличие иллю-страции, d) экспрессивность заголовка.

3. Заметности сообщения, определяющего “рекламный эквивалент” публи-кации в зависимости от номера полосы, объёма сообщения, а также тиража, посещаемости.

2. Индекс Цитируемости (ИЦ) – метрика, учитывающая количество ссы-лок на источник информации в других СМИ и влиятельность источника, опубли-ковавшего ссылку [3].

Влиятельность СМИ отражает усредненное за год количество и качество ссылок на источник. Показатель рассчитывается «Медиалогией» ежемесячно на основе анализа базы 40 000 СМИ за год. Расчет этого показателя происхо-дит в несколько этапов, с пересчетом и уточнением на каждом из них значения влиятельности. Получается, что на первом этапе расчета у всех СМИ одинако-вая нулевая влиятельность, а после него влиятельность СМИ фактически рав-няется простому количеству ссылок на это СМИ в других медиа. На следующих этапах влиятельность СМИ рассматривается как количество ссылок, умножен-ное на влиятельность ссылающихся СМИ. Перерасчет происходит до тех пор, пока влиятельность СМИ не перестанет меняться более чем на 0,1%. Получа-ется, что на последнем шаге фигурирует показатель, который тем больше, чем больше влиятельных СМИ ссылаются на данный источник.

Для расчета Индекса влиятельности учитываются следующие показатели: Индекс цитируемости (ИЦ) системы «Медиалогия», содержащий количество

ссылок на издание в других СМИ, а также Индекс влиятельности тех СМИ, ко-торые ссылаются на данное издание. ИЦ рассчитывается на базе математико-лингвистического анализа базы 40 000 открытых источников. Чтобы не было самоцитирования, из анализа исключаются ссылки на издания, объединенные единым брендом и редакцией. Не учитываются показатели посещаемости, ти-ража или аудитории.

Ссылками являются упоминания источника в контексте всех возможных сло-восочетаний: “в еженедельнике … опубликовано интервью”, “по сообщению…”, “как передали…”, “по материалам…” и тому подобное, а также гиперссылки в интернет-изданиях.

При обработке результатов надо учитывать написание упоминаемого источ-ника и вариативность синонимов.

Рейтинги публикуются по следующим категориям СМИ: газеты, журналы, ТВ и радио федерального уровня; Интернет; региональные СМИ; отраслевые СМИ.

Исходя из KPI, Индекс Цитируемости является инструментом для решения задач пресс-служб, а также используется участниками медиа отрасли в каче-стве одного из критериев оценки опубликованных материалов.

Рейтинги по ИЦ публикуются помесячно, поквартально и раз в год.

122


Учитывается также размер аудитории – усредненное количество читателей для печатных СМИ, среднее количество уникальных посетителей (хостов) для инфор-мационных агентств и Интернет-сайтов, объем аудитории для электронных СМИ.

3. Индекс качества аудитории – соотношение объема реализованной ре-кламы и аудитории СМИ (рассчитывается для центральной прессы).

При расчете Индекса влиятельности учитывается специфика цитируемости СМИ различных категорий и тематик. В частности, информационные агентства цитируются гораздо чаще СМИ других категорий. Большое количество ссылок на издание в других медиа само по себе не говорит об «авторитетности» издания. Необходимо учитывать «вес» тех изданий, которые цитируют данное издание.

Компания ЖурДом рассчитывает свой рейтинг влиятельности СМИ [4]. Под влиятельностью СМИ там понимают способность издания формировать отноше-ние, позицию и мнение своей аудитории, а это, в свою очередь, напрямую свя-зано с доверием аудитории к тому или иному медиа и исходящей от него инфор-мации. То есть, чем влиятельнее телеканал, издание, радио или интернет-сайт, тем большая часть аудитории принимает и считает соответствующей действи-тельности версию реальности, «рисуемую» в данном СМИ.

По мнению редакции “ЖурДома”, единая формула для всех СМИ должна выгля-деть так: Индекс цитирования (по данным Медиалогии – учитывающий количество ссылок на издание в других СМИ, а также Индекс влиятельности тех СМИ, которые ссылаются на данное издание) + рекламный индекс (средняя стоимость размеще-ния рекламы в СМИ, в том числе скрытой / 10) + индекс аудитории (размер ауди-тории / 100.000). Получившийся итоговый балл для удобства делится на 100, что-бы получившиеся баллы исчислялись единицами и сотнями, а не десятками тысяч.

Всем СМИ, не вошедшим в топовый рейтинг влиятельности федеральных СМИ, присваиваются баллы исходя из следующих принципов: региональным и малозначимым (с посещаемостью в сутки менее 2500 хостов) федеральным СМИ – по 0,1 балла, федеральным интернет-СМИ со среднесуточной посещае-мостью более 2500 хостов в день – 0,5 балла, при условии посещаемости свы-ше 10000 хостов в день – 1 балл. Все региональные печатные издания получа-ют по 3 балла. Все региональные радиостанции – по 2 балла. Все региональные телевизионные каналы – по 4 балла.

Приведем пример рейтинга (см. таб. 1), который был состав лен по итогам 2015 года на основе так называемого Индекса влиятельности (ИВ), показате-ля, разработанного “Медиалогией” для оценки значимости издания для опре-деленной аудитории. Этот индекс может принимать значения от 1 до 0,0001 [5].

«TNS» – Россия (теперь в структуре ВЦИОМ) – международная исследова-тельская группа публикует свой вариант охвата СМИ (не влиятельности). Сопо-ставив данные ВЦИОМа и «Медиалогии», можно покоррелировать с выводами...

Например, ежедневный охват “Ведомостей” 199.4 тыс. человек, а у “Ком-мерсанта” 353 тыс. человек. Если провести параллель с индексом влиятельно-сти, то результаты похожи, что говорит о том, что “Медиалогия” брала за осно-ву тиражи изданий.

123


Таблица 1

Авторитетность деловых газет на основе индекса влиятельности

Место (по степени информационной

влиятельности)Деловые газеты ИВ

1 Коммерсант 0,9999

2 Ведомости 0,6340

3 РБК daily 0,1310

4 Газета 0,1041

5 Business&FM 0,0207

Источник: составлено автором на основе данных «Медиалогии».

Теперь обратимся к журнальным изданиям (см. таб. 2). Таблица 2

Авторитетность деловых журналов на основе индекса влиятельности

Место (по степени информационной

влиятельности)Деловые журналы ИВ

1 Forbes 0,9142

2 Эксперт 0,5950

3 Коммерсант-Деньги 0,3106

4 Секрет фирмы 0,1297

5 Профиль 0,1083


У «Форбса» 698.9 тыс. читателей, а у «Эксперта» 373.3 тыс. Только как соотно-сить еженедельные и ежемесячные журналы? Там разный темп работы и прин-цип, как таковой.

А вот как выглядет Индекс влиятельности телеканалов (см. таб. 3). Здесь есть определенная натяжка. Надо поменять все местами зеркально. Ну

не может «семейный канал «Первый» быть номер один для бизнес-аудитории, как не может «садо-мазо НТВ» со своими «расчлененками и убитыми сериала-ми» быть № 2. Что телеканалов РБК, «Россия», «Вести-24», то это более или ме-нее правдоподобно.

Как может быть получен такой результат? Скорее всего из-за того, что компа-ния использовала только цифры без фокус-групп или экспертного мнения. Чи-стый математический подход не всегда отражает реальную ситуацию.

Перейдем к Интернет-СМИ (см. таб. 4).Первое место «Газеты.Ру» среди авторитетных Интернет-ресурсов оправдано

тем, что этот ресурс содержит много новостей по малому и среднему бизнесу, а РБК Daily.ru является комментарийным ресурсом для них и чуть уступает «Газете».

124


Таблица 3

Авторитетность телеканалов для бизнес-аудитории

на основе индекса влиятельности

Место (по степени

информационной

влиятельности)

Телеканалы для бизнес-аудитории ИВ

1 Первый Канал 0,8899

2 НТВ 0,8892

3 Телеканал «Вести-24» 0,7118

4 Россия 0,6632

5 РБК ТВ 0,4524


Таблица 4

Авторитетность Интернет-ресурсов для бизнес-аудитории





Интернет-ресурсы

для бизнес-аудиторииИВ

1 Газета.Ру 0,1923

2 РБК Daily.ru 0,1809

3 Лента.Ру 0,1785

4 Quote.ru 0,0965

5 Взгляд 0,0436


А теперь рассмотрим влиятельность радиостанций для бизнеса (см. таб. 5).

Таблица 5

Авторитетность радиостанций для бизнес-аудитории





Радиостанции для бизнес-аудитории ИВ

1 Эхо Москвы 0,6354

2 Маяк 0,2757

3 Радио «Свобода» 0,1498

4 Business FM 0,1415

5 Радио России 0,1300


125


Первое место «Эха Москвы» оправдано тем, что это радио активно пропаган-дирует рынок (аналитические программы с Е. Ясиным, Д. Потапенко, С. Алекса-шенко, Е. Альбац и др.) и даже дает информацию московской и международных бирж. Радио «Маяк» больше транслирует новостных программ о состоянии ма-лого и среднего бизнеса. Радио «Свобода» больше специализируется на меж-дународных бизнес-новостях, на этом же уровне работает Business FM, а «глав-ное государственное радио» еще меньше рассматривает эту тему.

И наконец, общественно-политические журналы для бизнеса (см. таб. 6).

Таблица 6

Анализ общественно-политических журналов для бизнеса




Общественно-политические

журналы для бизнес-аудиторииИВ

1 Итоги 0,1353

2 Русский Newsweek 0,1267

3 Коммерсант – Business Guide 0,1048

4 The New Times 0,0720

5 Огонек 0,0408


Журналы «Итоги», «Русский Newsweek», «Коммерсант–Business Guide» тра-диционно находятся на одинаковых позициях по влиятельности, а издаваемый издательским домом «Коммерсант» «Огонек» дополняет позиции «Коммерсан-та – Business Guide».

В целом рейтинги показывают, что все-таки цифры – еще не самое главное в выборе медиа-площадок.

4. Индекс информационного благоприятствования (ИИБ) – еще один рас-четный показатель, разработанный компанией «Медиалогия» в сотрудничестве с учеными и аналитиками СМИ, который позволяет оценить информационную ситуацию, сложившуюся вокруг персоны, компании, бренда – так называемых объектов системы [6].

Когда рассчитывается индекс ИИБ, учитывается как характер сообщения, в котором упоминается объект, так и влиятельность СМИ, где появилось это со-общение.

Характер сообщения по отношению к объекту может быть позитивным, не-гативным или нейтральным. Яркость складывается из роли объекта в сообще-нии (главная, второстепенная, эпизодическая), наличия прямой или косвенной речи и конфликтности описываемой ситуации с участием объекта. Влиятель-ность СМИ рассчитывается на основе нескольких независимых характеристик: тиража, количества подписчиков, цитируемости издания другими СМИ и мне-ния социологических компаний об издании.

126


Индекс ИИБ, по которому строится рейтинг, рассчитывается как сумма ин-дексов по всем сообщениям, в которых упоминается объект. Значение индек-са ИИБ может быть как положительным «+», так и отрицательным «-». Чем выше положительное значение индекса для объекта, тем более позитивно и выгодно он представлен в медиаматериалах.

Индекс предназначен также для качественной оценки упоминаемости

того или иного субъекта на наиболее посещаемых Интернет-сайтах. Индекс является независимым инструментом для оценки Интернет-репутации

того или иного уровня власти в регионе. Уровень субъективности при анализе минимален. Это гарантирует многофакторный подход к анализу каждой отдель-ной публикации, минимизация влияния человеческого фактора.

ИИБ рассчитывается для следующих «тематических областей»: «Губернатор области», «Правительство области», «Областная Дума», «Глава города», «Город-ские органы власти», «Окружной совет депутатов».

Диапазон значений ИИБ равен {-100 баллов; 100 баллов} в зависимости от позитивного или негативного характера освещения субъекта в той или иной пу-бликации. Единицы в баллах являются условными и имеют значение только в сравнении друг с другом, а также относительно медианного значения шкалы, равного нулю. «Ноль баллов» соответствует нейтральному, без всякого оттен-ка характеру публикации; при этом в самой публикации не содержится инфор-мации, которая с очевидностью может быть воспринята читателем в позитив-ном или негативном залоге (например, «состоялось заседание правительства»).

Значение индекса в «-100 баллов» для субъекта может быть присвоено ма-териалу, если:

– прямое указание на субъект имеется в заголовке публикации, при этом сам заголовок носит негативный характер;

– контекст публикации – негативный (описанное событие / высказывание не-гативно влияет на ситуацию в субъекте РФ / городе);

– роль субъекта в самой публикации – главная (а не второстепенная), при этом эта роль – негативная;

– в публикации имеются негативные по отношению к субъекту или его дея-тельности комментарии третьих лиц, не уравновешенные позитивными выска-зываниями;

– отношение автора публикации к субъекту или его действиям можно оце-нить как негативное;

– в публикации отсутствуют высказывания самого субъекта (его представителя).Соответственно, значение в «100 баллов» полностью противоположно

по смыслу.Каждый из шести факторов оценки имеет в расчёте ИИБ свой вес (они не

равноценны). Комментарии пользователей к той или иной публикации в анали-зе не учитываются.

Каждое сообщение (публикация) оценивается по отдельности. Если в публи-кации упоминается сразу несколько субъектов, то ИИБ на основе одной и той же публикации отдельно рассчитывается для всех упомянутых субъектов.

127


Чем выше ИИБ относительно точки «ноль», тем более позитивно и вы-

годно представлен субъект в материалах основных сайтов, тем лучше вли-

яние Интернет-порталов на репутацию субъекта.

При этом можно говорить о сформированном имидже субъекта не только Ин-тернетом, но и всеми медиа. Исходим из предположения о том, что информация социально-политической тематики подаётся в Интернете примерно с той же ча-стотой и тональностью, как и в традиционных СМИ (возможно, уместно говорить о некоем «поправочном коэффициенте». К тому же ряд Интернет-изданий явля-ются неотъемлемой частью медиа-холдингов). Поэтому , хотя в рамках иници-ативного проекта «не мониторится» весь спектр СМИ, ИИБ претендует и на от-ражение ситуации в медийном пространстве в целом.

5. Индекс влиятельности СМИ (встречается в социологических исследова-ниях по СМИ Пермского края) – показатель, учитывающий цитируемость одно-го источника информации в других СМИ региона. Цитируемость определяется как ссылка на название источника, измеряется в количестве сообщений, в ко-торых есть ссылка.

Учет индексов информационной развитости регионов [7].Продвижение одной организации в СМИ разных регионов отягощено различ-

ными внутрирегиональными факторами, которые характеризуют уровень их раз-витости, в том числе и информационной. Надо учитывать как количественные, так и качественные критерии. Количественные показывают степень проникно-вения СМИ в массы населения (количество экземпляров газеты на 1000 жи-телей, число принимаемых на этой территории ТВ-каналов и т.п.) и интенсив-ность коммуникационных процессов (совокупные тиражи печатных СМИ, объ-емы вещания телекомпаний и радиостанций, посещаемость региональных веб-сайтов и т.д.). Качественные критерии определяют степень разработан-ности медийных ресурсов, а именно: разнообразие прессы по типам изданий, долю регионального контента в вещании электронных СМИ, уровень значимо-сти медийных проектов (есть ли у них, скажем, выход на общероссийскую ау-диторию и т.п.).

Можно использовать ряд метрик сравнительного анализа информационных возможностей субъектов РФ:

– рейтинг цитируемости регионов в федеральных СМИ (Смыслография);– коммуникационный рейтинг регионов в англоязычных СМИ (Смыслография);– медиарейтинг губернаторов (Медиалогия);– рейтинг информационной открытости глав регионов (Национальная служ-

ба мониторинга);– индекс политической независимости СМИ (характеристика медиаакти-

вов региона и соотношение форм собственности медиапредприятий региона); – индекс финансовой независимости СМИ (по структуре доходов редакции); – индекс информационной независимости местных СМИ (доля программ в

вещательной сетке местных производителей и доля в выпуске печатного изда-ния привлеченных со стороны информационных материалов);

128


– индекс конкурентной среды медиабизнеса (концентрация СМИ на отрасле-вом рынке, степень монополизации регионального медиарынка федеральными и местными медиамагнатами, препоны для входа на местный рынок);

– индекс информационной экспансии СМИ (наличие редакций/каналов, соз-дающих собственные сети межрегионального масштаба и выходящих в своём вещании/распространении печатных изданий за рамки субъекта РФ);

– индекс инвестиционной привлекательности медийных активов региона (факты слияний/поглощений/приобретений);

– индекс типологического разнообразия СМИ (соотношение долей тех или иных видов/классов печатной периодики, а также жанров/форматов телеради-овещания);

– индекс кадровой обеспеченности местных СМИ (оценка уровня образова-ния и квалификации сотрудников, обязательности переподготовки и повыше-ния квалификации, интенсивности выдвижения и ротации кадров и наличия ва-кантных мест в редакциях);

– индекс информационной открытости СМИ (наличие веб-сайта, обществен-ной редакции, прозрачность данных об учредителях, доходах и убытках);

– индекс исследовательской активности в медиасфере региона (регуляр-ность исследований аудитории, востребованность рейтингов и надёжность ре-зультатов социологических отчётов).

Чтобы корректно использовать данные совокупных тиражей, необходимо сум-мировать тиражи еженедельников и ежедневных газет за неделю. В тех субъек-тах, где проверка достоверности данных о выпуске не проводится Националь-ной тиражной службой, необходимо привлекать экспертов из конкурирующих изданий и типографий. В отношении охвата телевизионным сигналом террито-рии также необходимо вовлечение в оценочные процедуры экспертов из РТПС и государственной инспекции связи. Для целей сравнительного анализа важно оперировать точными цифрами тиражей и долей аудитории, но уже на первом этапе исследования необходимо понимать тенденции передела медиарынка, с позициями лидеров и аутсайдеров.

Исследуется аудитория в возрастном диапазоне 18+. Измеряется образова-тельный уровень, уровень дохода и уровень оснащённости домохозяйств элек-тронными устройствами. Это связано с экономическим благополучием (разви-тость бизнеса), плотностью населения (степень урбанизации) и развитостью транспортных коммуникаций на данной территории. Информационно-медийный потенциал региона формируется также и за счет высокого образовательного уровня населения (и отдельно – уровня квалификации медиаменеджеров), за счет политической культуры региона, технологической продвинутости столицы субъекта РФ и преобладающей структуры занятости населения. До сих пор не снято противоречие между центральными СМИ и региональной прессой (осо-бенно ярко оно проявляется в распределении рекламных бюджетов между об-щенациональными телеканалами и региональными телестанциями).

129


Учет индекса свободы слова в регионах

Базовый индекс свободы слова, рассчитываемый на основе мнений экспер-тов, в регионах формируется под влиянием следующих факторов: степень по-литической свободы СМИ, степень контроля над информацией, распространя-емой федеральными источниками и региональными СМИ, степень доступности информации для населения, степень влияния «групп интересов» (властей, пред-ставителей бизнеса и элиты) на информацию СМИ, ситуация в стране в сфере реализации прав на свободу слова, на свободное распространение информа-ции и на получение информации [8].

Рассматривается также индекс рассогласованности оценок экспертов и на-селения путем сопоставления мнений экспертов и опросов населения. Положи-тельное значение этого индекса показывает, что население существенно мень-ше озабочено проблемами свободы слова, чем эксперты в сфере СМИ.

Позитивное влияние на Индекс свободы слова оказывают такие частные ин-дексы, как: установление государством благоприятных цен на полиграфические услуги, доступность для населения определенных Интернет-ресурсов, отсут-ствие государственного контроля над полиграфическим производством, свобод-ный доступ населения к зарубежным СМИ, учет фактов судебного преследования за высказывания в региональных СМИ и на Интернет -сайтах, блогах и форумах.

Наиболее негативное влияние на Индекс свободы слова оказывают контроль над СМИ посредством экономического воздействия, подкуп журналистов част-ными или общественными организациями, наличие самоцензуры среди редакто-ров и журналистов, зависимость СМИ от экономической ситуации в стране, сте-пень влияния групп интересов на информацию, распространяемую СМИ, идео-логический контроль над информацией СМИ. Эти факторы, как правило, полу-чают низкие оценки у экспертов, а значит, представляют собою серьезные про-блемы, негативно влияющие на уровень свободы слова в российских регионах.

Индекс рассчитан на основе результатов опроса населения области и опроса экспертов (руководителей региональных и местных СМИ, дирек-торов издательских и вещательных компаний, фирм, занимающихся рас-пространением печатных СМИ, журналистов региональных СМИ, пред-ставителей бизнеса, науки, образования, региональных отделений по-литических партий, общественных и правозащитных организаций) пометодике ВЦИОМ по поручению Комиссии Общественной палаты РФ по ком-муникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ. На её основе прошло исследование уровня свободы слова в двух российских регионах – Во-ронежской и Новосибирской областях. Методика предполагает вычисление двух самостоятельных индексов: базового (основанного на экспертных оцен-ках) и «потребительского» (основанного на мнении населения). Также рассчи-тывается уровень рассогласованности мнений экспертов и населения. Степень несовпадения свидетельствует об уровне распространенности «фобий» (в слу-чае, если он отрицательный) или «эйфории» (в случае, если он положительный).

130


Индекс готовности регионов к информационному обществу

Методология построения Индекса основана на концептуальной схеме оцен-ки «электронной готовности» [9]. Индекс российских регионов строится на по-казателях, характеризующих три ключевых фактора электронного развития (че-ловеческий капитал, экономическая среда, ИКТ-инфраструктура) и показате-лях доступа и использования ИКТ в государственном и муниципальном управ-лении, бизнесе, образовании, здравоохранении, культуре, а также использова-ние ИКТ домохозяйствами и населением. Индекс строится на основе агрегиро-вания значений показателей на нескольких уровнях, позволяя строить рейтин-ги регионов по отдельным направлениям и факторам развития информацион-ного общества с различной степенью детализации.

Выводы

Оценка эффективности в области коммуникации по системе KPI (Key Performance Index), дополненная многочисленными медиаметрическими ин-дексами, дает возможность проводить сегодня глубокий и всесторонний ана-лиз медиаполя компаний, брендов, продуктов, ведомств, НКО, регионов и пер-соналий. Основные цели таких проектов не только оценка работы медиаанали-тиков, но и формирование, оценка или корректировка стратегии продвижения объекта (организации, персоны, бренда, продукта), коммуникационной полити-ки и работы со СМИ в его отношении.


1. Чумиков А.Н., Бочаров М.П., Самойленко С.А. Реклама и связи с общественностью: про-фессиональные компетенции. – М., 2016.

2. Методика составления рейтингов. URL: http://www.mlg.ru/ratings/methodology/ (дата обращения: 03.12.2016).

3. Рейтинги СМИ. URL: http://www.mlg.ru/ratings/federal_media (дата обращения:10.01.2017). 4. Журдом выявил самые влиятельные средства массовой информации. URL: http://jourdom.

ru/news/35255. (дата обращения: 10.01.2017).5. Компания «Медиалогия» подготовила рейтинг медиаресурсов Москвы и Московской

области. URL: http://mediaguide.ru/?p=news&id=587fcfbe (дата обращения: 09.01.2017). 6. Рейтинг коммуникационных и PR-агентств по ИИБ. URL: https://www.media-online.ru/

index.php3?id=293902. (дата обращения: 10.01.2017). 7. Игнатьев В.М. Упорядочение регионов по индексу развития. URL: http://www.be5.biz/

ekonomika1/r2013/3933.htm (дата обращения: 10.02.2017).8. Львов С.В., Баскакова Ю.М. Индекс свободы слова в российских регионах. URL: http://

www.bing.com/search?q=2010_3(97)_8_Lvov_Baskakova.pdf&src=ie9tr (дата обращения: 10.01.2017).

9. Шапошник С. Б., Хохлов Ю. Е. Мониторинг как инструмент разработки и совершенство-вания стратегий и программ развития информационного общества. URL: http://www.ifapcom.ru/files/Monitoring/shaposhnik_hohlov.pdf (дата обращения: 10.01.2017).

131


FROM MEDIA MONITORING TO KPIs AND MEDIAMETRIC INDICES

By M.P.Bocharov

Bocharov Mikhail Petrovich is a Doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of public communications and advertising of the Academy of labor and social relations, Deputy Director of the Institute of regional problems.Address:111401, Moscow, Nauchny passage, 19.Tel: +7 (985) 765-29-32. E-mail: [email protected]

Summary. For the first time in the Russian scientific practice the author considers Key Performance Indicators (the “KPIs”) of services, when speaking of media relations. On the one hand, the KPIs are designed to motivate the employees of PR-agencies and PR-departments of the organization for the achievement of specific indicators in their individual and team work as regards their presence in the information field. On the other hand, the KPIs demonstrate the achievements of the organization in the media and social media (the share of references in the media, the positive tone of the publications, the level of presence in the information field, etc.). To complete the assessment, criteria should be supplemented with mediametric indices: citation, influence, information favor, information development of regions, freedom of speech in the constituent entities of the Russian Federation and the regions’ preparedness for information society. Some of these important indices were developed by the Medialogia company and the ZhourDom publishing house, and some were introduced by the sociological centers similar to foreign one. The author’s assessment of the effectiveness of communications according to the KPI (Key Performance Index) supplemented with numerous mediametric indices allows for a deep and comprehensive analysis of the information fields of companies, brands, products, departments, NGOs, regions and personalities. The main objective of such projects is not only to assess the work of media analytics, but also to shape, evaluate or adjust the promotion strategy, communication policy and media relations.

Key words: monitoring, KPI (Key Performance Index), media index, citation index, influence index, information favor index.

References:

1. Chumikov A.N., Bocharov M.P., Samojlenko S.A. Reklama i svyazi s obshchestvennost'yu: professional'nye kompetencii. – M., 2016.

2. Metodika sostavleniya rejtingov. URL: http://www.mlg.ru/ratings/methodology/ (data obrashcheniya: 03.12.2016).

3. Rejtingi SMI. URL: http://www.mlg.ru/ratings/federal_media (data obrashcheniya:10.01.2017). 4. Zhurdom vyyavil samye vliyatel'nye sredstva massovoj informacii. URL: http://jourdom.ru/

news/35255. (data obrashcheniya: 10.01.2017).5. Kompaniya «Medialogiya» podgotovila rejting mediaresursov Moskvy i Moskovskoj oblasti.

URL: http://mediaguide.ru/?p=news&id=587fcfbe (data obrashcheniya: 09.01.2017). 6. Rejting kommunikacionnyh i PR-agentstv po IIB. URL: https://www.media-online.ru/index.

php3?id=293902. (data obrashcheniya: 10.01.2017). 7. Ignat'ev V.M. Uporyadochenie regionov po indeksu razvitiya. URL: http://www.be5.biz/

ekonomika1/r2013/3933.htm (data obrashcheniya: 10.02.2017).8. L'vov S.V., Baskakova YU.M. Indeks svobody slova v rossijskih regionah. URL: http://www.bing.

com/search?q=2010_3(97)_8_Lvov_Baskakova.pdf&src=ie9tr (data obrashcheniya: 10.01.2017).9. Shaposhnik S. B., Hohlov Yu. E. Monitoring kak instrument razrabotki i sovershenstvovaniya

strategij i programm razvitiya informacionnogo obshchestva. URL: http://www.ifapcom.ru/files/Monitoring/shaposhnik_hohlov.pdf (data obrashcheniya: 10.01.2017).

132


СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

КАК ФАКТОР СНИЖЕНИЯ РИСКА В ОРГАНИЗАЦИИ

Автор: Досугова А.В.

Досугова Александра Викторовна – старший преподаватель кафедры экономики и менеджмента АТиСО.Адрес: 119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 90.Тел.: 8-985-740-2174. E-mail: [email protected]

Аннотация. Статья посвящена изучению особенностей социальной ответственности как фактора снижения риска в организации. В этой связи уделяется внимание измене-нию факторов среды функционирования современных организаций, что требует соз-дания новых концепций управления. Одной из них является концепция корпоративно-го социального управления. Автором проанализированы международные стандарты, которые позволяют внедрить соответствующие системы менеджмента, ориентиро-ванные на социальную ответственность. Рассмотрен опыт отечественных предприя-тий. При этом в фокусе внимания оказались нефтегазовые компании, которые одни-ми из первых в своей производственной деятельности стали использовать принципы социальной ответственности. Также в статье отмечено, что активное участие в раз-витии социально ответственного предпринимательства принимает Федерация Не-зависимых Профсоюзов России. Кроме того, рассмотрены технологии социальной направленности управления рисками с точки зрения рационального и эффективно-го использования для организации. Обозначены результаты управления рисками с точки зрения корпоративной социальной ответственности. Сделан вывод, что наря-ду с финансовыми инструментами все это способствует повышению эффективности производственной деятельности.

Ключевые слова: социальная ответственность, риск, организация, управление, со-циальные программы, стандарты.

Интересы России на национальном и государственном уровне требуют ре-шения стратегических проблем развития через призму различных задач и во-просов, связанных с жесткой конкурентной борьбой. Сегодня это противостоя-ние происходит на внутреннем и внешнем рынках между отечественными и ино-странными производителями товаров и услуг, участвующими в ожесточенной битве за свое место в современной инновационной экономике. Но при всем при этом весьма актуальна проблема устойчивого развития социально ответствен-ного предпринимательства.

Изменение факторов среды функционирования современных организаций диктует использование в их деятельности новых концепций управления. Одной из них является концепция корпоративного социального управления.

Социализация бизнеса – это объективная закономерность трансформации общества. Она непосредственно связана с современными тенденциями разви-тия НТП и ростом требований к процессу и результатам производства, а также с

133


системными преобразованиями отношений собственности, с либерализацией экономических отношений, процессами формирования системы социальной за-щиты, с социальными функциями органов государственного управления [1]. На социальную роль бизнеса сегодня возлагаются большие надежды. Как подчер-кивают ученые, предприятия, организации, компании в настоящее время стано-вятся новым центром власти, от которого общество ожидает такого выполнения социальных функций, которое можно было бы сравнить с объемом его ресурсов.

Впрочем, и в предпринимательской среде под влиянием научной аргумента-ции растет понимание, что социальная ответственность и в гуманистическом, и в социально-экономическом смысле – не благотворительность или роскошь, от которой можно отказаться, а надежная защита от рисков, одна из предпосы-лок для получения конкурентных преимуществ.

В настоящее время устойчивое экономическое развитие все в большей сте-пени определяется не фактором наличия сырья и сбытового потенциала, а тем, насколько активны предприятия на рынке высококвалифицированных трудовых ресурсов, научных изобретений и новейших технологий. Экономический успех невозможен без становления инновационной модели развития и принципов кор-поративной социальной ответственности, действующих в следующем кругообо-роте: «образование – научные исследования и разработки – производство то-варов и услуг – этика бизнеса – современный рынок» [2].

Таким образом, исследования, посвященные анализу сущности и назначе-нию социальной ответственности в снижении рисков организации, а также вы-явлению механизмов реализации данного влияния приобретают особую акту-альность, что и обусловило выбор темы данной статьи.

Вопросы развития теории и практики социальной ответственности бизне-са нашли отражение в работах зарубежных и отечественных ученых А. Кэррол-ла, М. Портера, М. Креймера, Л. Грицына, И. Гришова, С. Задеки, Т. Косовой, И. Крюковой, А. Седоковой, А. Харламова и др. Однако недостаточно изучен-ными остаются проблемы интеграции принципов социальной ответственности в организациях, а также механизмы и инструменты влияния ее на конкуренто-способность и эффективность их работы, снижение риска в целом.

Поэтому нами предпринята попытка изучения особенностей и инструментов реализации концепции социальной ответственности через призму ее влияния на снижение рисков субъектов хозяйствования в РФ.

Мировой опыт свидетельствует о том, что в результате внедрения принци-пов социальной ответственности в той или иной компании или организации по-вышается эффективность управления, что способствует предотвращению соци-альных, экономических, экологических и юридических рисков. Примерами таких рисков могут быть конфликты между акционерами и менеджерами организации или местными властями, увеличение налоговой нагрузки, проблемы с инвесто-рами, конфликты между собственниками и работниками. Существенные пред-посылки для возникновения таких конфликтов имеются в бывших республиках Советского Союза, где доли расходов на оплату труда в ВВП и в себестоимости

134


продукции составляют соответственно 27% и 18%. Между тем в европейских странах их уровень в среднем находится на отметке 50-65% и 30-35% [3]. Оче-видно, что для системного обеспечения социальной направленности организа-ции, которая будет способствовать снижению вышеуказанных рисков, необхо-димо создание и внедрение соответствующих систем менеджмента на основе использования форм стратегии социальной ответственности.

Открытая стратегия предполагает такое поведение организации, когда она берет на себя ответственность за решение вопросов, которые волнуют обще-ство. Она выбирается самостоятельно, поведение и все меры формируются до-бровольно.

Скрытая форма затрагивает все институты государства – официальные и неофициальные. Нормы, правила поведения, ценности и даже миссия компании формируются в полном соответствии с интересами и задачами государства. Та-кая компания, достигая своих личных результатов, работает в первую очередь на цели и задачи всего общества и государственных институтов. Причем эти цели не только социальные, но и политические и экономические.

Как правило, общие требования здесь определяются международными стан-дартами. Так, устойчивому и постоянному соблюдению прав и достижению удо-влетворенности потребителей полученной продукцией (услугами) может спо-собствовать система управления качеством, созданная в соответствии с меж-дународными стандартами ИСО 9000. С целью обеспечения надежных условий защиты здоровья собственного персонала целесообразно ввести систему ме-неджмента профессиональной безопасности в соответствии с международны-ми стандартами ОНSАS 18000. Условия для последовательной и целенаправ-ленной защиты окружающей среды от негативного воздействия деятельности организации создает система экологического менеджмента в соответствии со стандартом ИСО 14000. Стандарты SА 8000 направлены непосредственно на со-действие этическому поведению организаций. Нормативные требования этих стандартов отражают конкретные положения Конвенции МОТ в отношении при-нудительного труда, свободы ассоциаций, Всеобщей декларации прав челове-ка. Соблюдение указанных стандартов существенно снижает риски организа-ции относительно нарушения этических норм [4].

При этом следует отметить, что признание как цели «снижение рисков нане-сения ущерба заинтересованным сторонам в краткосрочной перспективе» тес-но коррелирует с принадлежностью организации к определенному отраслево-му кластеру (см. табл. 1).

Современное виденье развития предпринимательства уже давно подтверди-ло необходимость социальной ответственности. Предприниматели стремятся не только получать прибыль, но и оказывать посильную помощь обществу в ре-шении социальных проблем. Но при этом есть весьма важная составляющая, ко-торую учитывают далеко не все. Любое социально направленное мероприятие должно приносить выгоду как материальную, так и нематериальную, что в пер-спективе обязательно обернется пользой.

135


Таблица 1

Цель реализации стратегии социальной ответственности

в зависимости от сектора экономики, %

ЦельСырьевой

сектор

Сектор

переработки

Сфера

услуг

Снижение рисков нанесения ущерба заинтере-сованным сторонам в краткосрочной перспек-тиве

25 25 16

Поддержка репутации в среднесрочной пер-спективе

24 29 32

Получение долгосрочных конкурентных преиму-ществ

41 46 45


В современных условиях рыночной экономики предприниматель стал основ-ным субъектом рынка, способным рисковать, проявлять инициативу и творче-скую активность, что позволяет при соблюдении социальной ответственности снизить риски.

В настоящее время в управлении организацией для снижения социальных рисков существуют следующие методы:

1. Метод отказа от социального риска – четкое соблюдение трудового за-конодательства и корпоративного кодекса, например, внедрение в производ-ственный цикл автоматики, что позволяет заменять рабочую силу на особенно вредных производствах, запрещение отдельным категориям работников зани-маться той или иной деятельностью без медицинского подтверждения, установ-ление минимального размера платы труда.

2. Метод снижения вероятности реализации социального риска – прове-дение предупредительных и контрольных мероприятий, развитие здравоохране-ния и социальных служб, льготное налогообложение некоторых категорий граждан.

3. Метод передачи ответственности за устранение последствий соци-

ального риска – обязательное, добровольное, (индивидуальное и корпоратив-ное) социальное страхование, социальное обеспечение.

4. Метод сохранения или принятия последствий социального риска – прямое государственное финансирование и компенсация ущерба из бюдже-тов всех уровней (кроме государственного социального обеспечения это могут быть компенсации за действие природных и техногенных факторов, мероприя-тия по переселению из непригодных к проживанию районов, организация госу-дарственных мероприятий помощи наиболее социально уязвимым категориям граждан и другие), общественная и индивидуальная благотворительность, соз-дание оптимальных условий жизнедеятельности для социально незащищенных категорий населения и т.д.

136


Оценка эффективности применения данных методов осуществляется по не-скольким уровням:

– первое – соблюдение законодательства РФ, согласно которому организа-ция выполняет необходимые социальные функции;

– второе – уровень социальной ответственности предпринимательства пред-полагает ведение деятельности, которая делает привлекательной работу орга-низации для инвесторов и потребителей;

– третье – уровень ответственности предполагает планирование и реализа-цию таких мероприятий, которые направлены на снятие социальной напряжен-ности, усиление имиджа предприятия.

Для того чтобы компания оставалась конкурентоспособной, предпринима-тель сам решает, как и на каком уровне он будет осуществлять работу, направ-ленную на удовлетворение жизненно важных нужд потребителей.

Миссия социально ответственной компании – это ее официально сформули-рованная позиция в отношении своей социальной политики. Соблюдение соци-альной ответственности лишь принесет ощутимую пользу предприятию и позво-лит повысить его деловую репутацию.

Создание имиджа предприятия, повышение деловой репутации — это про-думанный и хорошо организованный процесс, требующий определенных люд-ских ресурсов, денежных затрат и времени на проведение определенных иссле-дований. Однако, как правило, усилия предприятия не пропадают даром. Все, что вложено в формирование положительного имиджа, приносит не только до-стойную прибыль, но и служит хорошим фундаментом для дальнейшего роста. Дело в том, что возникают условия для осуществления социальных программ, которые могут повлиять на прибыльность (существует мнение, что поддержка социальных дел вносит свой вклад в долгосрочную прибыльность деловой орга-низации). При этом главным критерием является соответствие социальных про-грамм целям и стратегии развития бизнеса. Социальная активность компании выражается в проведении разнообразных социальных программ как внутренней, так и внешней направленности. Отличительными особенностями программ со-циальной активности являются добровольность их проведения, системный ха-рактер и связанность с миссией и стратегией развития компании.

Это способ минимизации социальных рисков, означающий уменьшение об-щей вероятности и величины социальных потерь за счет регламентирующих воз-действий на уровень рисков по отдельным направлениям деятельности и уров-ням ответственности.

Одними из первых в России принципы социальной ответственности начали внедрять нефтегазовые компании, которые тратят от 1 до 4% годовой чистой прибыли, что примерно соответствует уровню крупнейших зарубежных нефте-газовых ТНК (см. табл. 2).

Активно содействует становлению и развитию социальной ответственности бизнеса в России Федерация Независимых Профсоюзов России (ФНПР). В дан-ном отношении одним из главных инструментов является информационная ра-

137


Таблица 2

Особенности социальной политики крупнейших нефтегазовых компаний

России, 2013–2015 годы

Компании

Расходы, млрд

руб., (% чистой

прибыли)

Наличие

специальной

отчетности по

соц. политике



компаний в сфере социальной

политики

«Рос-нефть»

5,18 (3,68+ 1,44+0,06)2 (1,5%)

Отчет в обла-сти устойчиво-го развития

Поддержка социальной сферы ре-гионов: развитие инфраструктуры, спорт, образование/наука. Геогра-фия: большая часть регионов Рос-сии с акцентом на регионы добычи и переработки

«Газпром нефть»

4,54 (3,7%) Отчет об устойчивом развитии

Социальная программа «Родные города» (в 2014 году — 350 проек-тов в 23 субъектах): городская сре-да, образование, культура. Геогра-фия: акцент на регионы присут-ствия (регионы Западной Сибири, Санкт-Петербург)

«Татнефть» 2,90 (4,1%) Отчет об устойчивом развитии и со-циальной от-ветственности

Здравоохранение, культура, спорт, развитие социальной инфраструк-туры с акцентом на школьное и до-школьное образование. География: акцент на регионы присутствия (Та-тарстан)


бота. На IX съезде ФНПР, который состоялся 26 октября 2016, отмечено, что по данным на тот период Единая информационная система ФНПР насчитывает 101 (65 газет и 36 журналов и бюллетеней) печатное профсоюзное издание, а так-же 30 приложений, публикуемых во внешних СМИ. Кроме того, в арсенал Еди-ной информационной системы ФНПР входит 21 профсоюзная теле-радио про-грамма, которая выходит в эфир в рамках региональных отделений ВГТРК [7]. Весь этот информационный потенциал активно используется профсоюзами для утверждения в предпринимательской среде и общественном сознании идей со-циальной ответственности бизнеса.

Результативность управления рисками с точки зрения корпоративной соци-альной ответственности характеризуется тем, что:

– организация воспринимается рынком и обществом как социально ответ-ственная, за счет чего минимизируется влияние внутренних и внешних факто-ров, ухудшающих ее репутацию;

– поведение и ценности работников соответствуют миссии, видению и цен-ностям организации, за счет чего повышается лояльность сотрудников, умень-

138


шается текучесть кадров и обеспечивается основа для роста компетенции на всех уровнях;

– корпоративное управление обеспечивает выполнение стратегических це-лей и задач организации.

Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы. Важной предпо-сылкой успешного функционирования организации на рынке является исполь-зование ею концепции корпоративной социальной ответственности, направлен-ной как на собственных работников, так и на различных субъектов рынка. Это так же, как и традиционные финансовые инструменты, способствует эффективно-му снижению риска в организации.


1. Виттенберг Е.Я. Социальная ответственность: власть и бизнес // Социологическая на-ука и социальная практика. – 2016. – № 3 (15). – С. 54-77.

2. Пряжникова О.Н. Корпоративная социальная ответственность в условиях социаль-ной и солидарной экономики // Экономические и социальные проблемы России. – 2016. – № 1. – С. 108-124.

3. Гладких И.О. Корпоративная социальная ответственность как современный подход к бизнесу // Управление корпоративной культурой. – 2016. – № 1. – С. 54-60.

4. Dankova, Petya et al. A Comparative Analysis of International Corporate Social Responsibility Standards as Enterprise Policy // Systems research and behavioral science. – 2014. – Vol. 32: Issue 2. – P. 152-155.

5. Bermingham, John A. Social Responsibility // Drug development & delivery. – 2016. – № 8. – Р. 74-76.

6. Социальная ответственность нефтегазовых компаний. URL: http://ac.gov.ru/files/publication/a/7047.pdf (дата обращения: 17.11.2016).

7. О состоянии информационной работы в ФНПР, ее членских организациях и задачах на предстоящий период в свете решений IX съезда ФНПР. URL: http://www.fnpr.ru/n/256/13105.html (дата обращения: 17.12.2016).

SOCIAL RESPONSIBILITY AS A RISK REDUCING FACTOR OF THE

ORGANIZATION

By A. V. Dosugova

Dosugova Alexandra Viktorovna is a Senior Lecturer at the Department of economics and management of the Academy of labor and social relations.Address: 119454, Moscow, Lobachevskogo str., 90.Tel: +7 (985) 740 21 74. E-mail: [email protected]

Summary. The article examines the characteristics of social responsibility as a factor reducing the risk in the organization. In this regard, the author pays attention to the change of factors of the operation environment at modern organizations that require new management concepts. One of such concepts is the concept of corporate social control.

139


The author analyzes some international standards, which allow us to implement appropriate management systems focused on social responsibility. The author considers the experience of domestic enterprises and finds out that oil and gas companies were one of the first to implement the principles of social responsibility. The author also notes that the Federation of Independent Trade Unions of Russia takes active part in the development of socially responsible entrepreneurship. In addition, the author examines the methods of social orientation of risk management from the point of view of reasonable and effective use for the organization. The author demonstrates the results of risk management from the perspective of corporate social responsibility. The author finally draws a conclusion that along with financial tools, this all contributes to the increased production efficiency.

Key words: social responsibility, risk, organization, management, social programs, standards.

References:

1. Vittenberg E.YA. Social'naya otvetstvennost': vlast' i biznes // Sociologicheskaya nauka i social'naya praktika. – 2016. – №3(15). – S. 54-77.

2. Pryazhnikova O.N. Korporativnaya social'naya otvetstvennost' v usloviyah social'noj i solidarnoj ehkonomiki // EHkonomicheskie i social'nye problemy Rossii. – 2016. – № 1. – S. 108-124.

3. Gladkih I.O. Korporativnaya social'naya otvetstvennost' kak sovremennyj podhod k biznesu // Upravlenie korporativnoj kul'turoj. – 2016. – № 1. – S. 54-60.

4. Dankova, Petya et al. A Comparative Analysis of International Corporate Social Responsibility Standards as Enterprise Policy // Systems research and behavioral science. – 2014. – Vol. 32: Issue 2. – P. 152 -155.

5. Bermingham, John A. Social Responsibility // Drug development & delivery. – 2016. – № 8. – R. 74-76.

6. Social'naya otvetstvennost' neftegazovyh kompanij. URL: http://ac.gov.ru/files/publication/a/7047.pdf (data obrashcheniya: 17.11.2016).

7. O sostoyanii informacionnoj raboty v FNPR, ee chlenskih organizaciyah i zadachah na predstoyashchij period v svete reshenij IX s»ezda FNPR. URL: http://www.fnpr.ru/n/256/13105.html (data obrashcheniya: 17.12.2016).

140


ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПРОЦЕССА

КОММУНИКАЦИИ В ПОДРОСТКОВОМ И ЮНОШЕСКОМ

ВОЗРАСТЕ

Автор: Николаева Ю.Е.

Николаева Юлия Евгеньевна – ст. преподаватель кафедры электронных СМИ и но-вых медиа факультета журналистики Кубанского государственного университета.Адрес: 350080, г. Краснодар, ул. Ставропольская, д. 149.Тел: 8-988-558-79-23. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье представлено теоретическое и практическое обоснование осо-бенностей эмоциональной составляющей процесса коммуникации в подростковом и юношеском возрасте. Представлены результаты исследования эмоционального интеллекта, эмоциональной направленности, социальной эмпатии и социально-психологической адаптации представителей данных возрастных групп. Подробно про-анализированы составляющие эмоционального интеллекта: эмоциональная осведом-ленность; управление своими эмоциями; самомотивация; эмпатия; распознавание эмоций других людей в подвыборках мальчиков-подростков, девочек-подростков, а также юношей и девушек. Для оценки особенностей эмоциональной направленности была использована тест-анкета, разработанная Б.И. Додоновым. Предложенные ав-тором десять видов эмоциональных проявлений позволяют описать общую картину эмоционального развития личности на каждом этапе развития и оценить, какие фак-торы оказывают наибольшее влияние. В статье определен уровень социальной эмпа-тии в данных группах, уровень эмоциональной отзывчивости на переживания других, а также исследованы параметры социально-психологической адаптации и их взаи-мосвязь с эмоциональной сферой в подростковом и юношеском возрасте.

Ключевые слова: эмоциональная сфера, эмоциональный интеллект, эмоциональная направленность, социальная эмпатия, социально-психологическая адаптация, под-ростковый и юношеский возраст.

В основе нашей статьи лежит представление о том, что современное обще-ство призвано обеспечивать развитие личности, способной к самоопределе-нию в социуме и культуре. Это невозможно без развитой психологической куль-туры, и в том числе без такого ее неотъемлемого компонента как эмоциональ-ная культура [1; 2; 3].

При характеристике эмоциональной культуры личности очень часто исполь-зуется понятие, выступающее «ядром» данного феномена и носящее более ин-струментальный характер, – эмоциональный интеллект [4; 5; 6]. В нашей работе этот подход определяет выбор ряда диагностических методик и общей концеп-ции измерения феномена эмоциональной культуры личности в подростково-юношеском возрасте.

Основываясь на идее общности эмоциональных и социальных особенностей личности, для анализа возрастных и гендерных особенностей эмоциональной

141


культуры и социально-психологической адаптации мы подобрали следующую батарею методик:

1. Методика для диагностики эмоционального интеллекта (EQ) Н. Холла, пред-назначенная для выявления способности понимать отношения личности, репре-зентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой на основе приня-тия решений. Тест учитывает разные стороны эмоционального интеллекта: от-ношение к себе и другим, способности к общению, отношению к жизни и поиски гармонии. Анализ данных позволяет определить интегральный уровень эмоци-онального интеллекта и его наиболее выраженные особенности.

2. Тест-анкета «Эмоциональная направленность», разработанная Б.И. Додо-новым и предназначенная для классификации эмоций на основе речевых моде-лей, передающих специфическую, потребностную сторону эмоций. Анкета по-зволяет определить частоту переживания определенных эмоций.

3. Опросник для выявления социальной эмпатии, предназначенный для опре-деления уровня эмоциональной отзывчивости на переживания других. Эмпатия в форме сочувствия или сопереживания связана с умением понимать чувства других людей. Такая отзывчивость является побудительной силой, направлен-ной на оказание помощи. Опросник позволяет установить уровень проявленно-сти эмпатии и оценить его в соответствии с возрастными нормами.

4. Шкала социально-психологической адаптированности (шкала СПА), раз-работанная К. Роджерсом и Р. Даймонд и адаптированная Т.В. Снегиревой.

Модель отношений человека с социальным окружением и с самим собой, заложенная в основу этого инструмента, исходит из концепции личности как субъекта собственного развития, способного отвечать за собственное поведе-ние [7]. Полученные данные были подвергнуты статистической обработке. Мы использовали метод анализа средних значений и коэффициент линейной кор-реляции Пирсона для определения взаимосвязи показателей эмоциональной культуры и адаптации.

В нашем исследовании приняли участие студенты Кубанского государствен-ного университета в возрасте 17-18 лет и учащиеся СОШ № 83 г. Краснода-ра в возрасте 14-16 лет. Общая выборка исследования составила 300 человек: 150 студентов КубГУ, из них 100 девушек и 50 юношей, и 150 учащихся, из них 100 девочек и 50 мальчиков.

С помощью опросника на выявление особенностей эмоционального интел-лекта Н. Холла (тест состоит из 30 утверждений и содержит 5 шкал: эмоцио-нальная осведомленность; управление своими эмоциями; самомотивация; эм-патия; распознавание эмоций других людей) мы установили уровни проявлен-ности одного из направлений эмоциональной культуры в подростковом и юно-шеском возрасте.

Рассмотрим сначала содержательные различия эмоционального интеллекта по результатам опроса среди подростков и испытуемых юношеского возраста (рис. 1-4). В группе мальчиков-подростков наиболее выражена эмоциональная осведомленность, менее выражены самомотивация, эмпатия, умение распозна-

142


вать эмоции других людей и умение управлять своими эмоциями. Интегральный показатель эмоционального интеллекта в группе мальчиков-подростков намно-го ниже, чем в группе юношей, и это различие статистически достоверно.

В группе юношей наиболее выраженной особенностью эмоционального ин-теллекта также является эмоциональная осведомленность. Следующие по зна-чимости показатели: самомотивация, эмпатия, распознавание эмоций других людей и управление своими эмоциями. Все эти показатели находятся в диапа-зоне средних значений. Интегральный показатель эмоционального интеллекта низкий (относительно среднего значения). В целом показатели эмоционально-го интеллекта в группе юношей выше, чем в группе мальчиков-подростков, хотя статистически эти различия достоверны только по интегральному показателю.

Рис.1. Показатели эмоционального интеллекта в выборках юношей и мальчиков-подростков (в баллах)

Примечание: 1 – эмоциональная осведомленность; 2 – управление своими эмоциями; 3 – самомотивация; 4 – эмпатия; 5 – распознавание эмоций других людей; 6 – инте-гральный уровень эмоционального интеллекта.Источник: авторское исследование.

В группе девочек-подростков наиболее выраженным показателем являет-ся эмоциональная осведомленность, за ним следуют менее выраженные: уме-ние распознавать эмоции других людей, эмпатия, самомотивация и управле-ние своими эмоциями.

Подобно показателям, полученным в группе юношей, среди девушек наибо-лее выраженным показателем эмоционального интеллекта является эмоцио-нальная осведомленность. Менее значимы самомотивация, умение распозна-вать эмоции других людей, эмпатия и управление своими эмоциями. Все пока-

143


затели эмоционального интеллекта, включая интегральный, находятся в диапа-зоне средних значений.

Рис.2. Показатели эмоционального интеллекта в выборках «девушки» и «девочки-подростки» (в баллах)

Примечание: 1 – эмоциональная осведомленность; 2 – управление своими эмоциями; 3 – самомотивация; 4 – эмпатия; 5 – распознавание эмоций других людей; 6 – инте-гральный уровень эмоционального интеллекта.

Примечательно, что в подгруппах девочек и девушек существуют различия между показателями эмоционального интеллекта, не совпадающие с показателя-ми, выявленными в подгруппах мальчиков и юношей. В то время как эмоциональ-ный интеллект юношей отражает те же тенденции, что и у мальчиков-подростков, но более ярко проявленные, среди девочек-подростков и девушек наблюдают-ся различные соотношения показателей эмоционального интеллекта.

Мы полагаем, что это является свидетельством того, что эмоциональная сфе-ра девушек, более гибкая по сравнению с юношами, развивается более диффе-ренцированно. В то же время эти особенности могут являться следствием вхож-дения в юношеский возраст и сопряженных с этим кризисов и проблем.

Чтобы прояснить данный вопрос, рассмотрим соотношение показателей эмо-ционального интеллекта между подвыборками девочек и мальчиков. Интеграль-ный показатель эмоционального интеллекта выше у девочек. Это подтвержда-ет наш вывод о том, что они являются в целом более способными контролиро-вать свою эмоциональную сферу. Также они более эмпатичны. Хотя подростки обоих полов в равной степени способны к самомотивации и обладают пример-но равной эмоциональной осведомленностью, девочки все же в большей сте-пени умеют распознавать эмоции других людей и управлять своими эмоциями.

144


Рис. 3. Показатели эмоционального интеллекта в выборках «мальчики-подростки» и «девочки – подростки» (в баллах)

Примечание: 1 – эмоциональная осведомленность; 2 – управление своими эмоциями; 3 – самомотивация; 4 – эмпатия; 5 – распознавание эмоций других людей; 6 – инте-гральный уровень эмоционального интеллекта.

Следовательно, особенности эмоционального интеллекта девочек позволяют им чуть более адекватно оценивать эмоции по сравнению с мальчиками, что со-относится с показателями, которые будут представлены ниже. Поэтому мы мо-жем заключить, что в подростковом возрасте девочки, обладая более ярко вы-раженной способностью оперировать и эмоциональными отношениями, явля-ются более перцептивными, что соответствует представлениям о закономер-ностях гендерного развития.

Чтобы прийти к окончательному выводу, нам необходимо рассмотреть, про-является ли данная особенность среди испытуемых юношеского возраста.

Как показывают полученные данные, юноши обладают большей эмоциональ-ной осведомленностью, чем девушки, в большей степени умеют управлять сво-ими эмоциями и чуть более эмпатичны. Интегральный показатель эмоциональ-ного интеллекта также достоверно выше в группе юношей. Девушки облада-ют более ярко выраженной самомотивацией и лучше юношей умеют распозна-вать эмоции других людей, но эти различия не подтверждаются статистически.

Мы полагаем, что превосходство юношей в умении управлять своей эмоцио-нальной сферой связано с закономерными процессами развития, с прохождени-ем кризиса, сменой системы отношений и умением мужчин не вовлекаться эмо-ционально в оценку различных ситуаций. Как известно, эмоциональное реаги-рование в большей степени является женской чертой, нежели мужской, что от-ражается в сниженной способности девушек (по сравнению с юношами) в дан-ный период контролировать свои эмоциональные проявления [8].

145


Рис.4. Показатели эмоционального интеллекта в выборках юношей и девушек (в баллах)

Примечание: 1 – эмоциональная осведомленность; 2 – управление своими эмоциями; 3 – самомотивация; 4 – эмпатия; 5 – распознавание эмоций других людей; 6 – инте-гральный уровень эмоционального интеллекта

Для оценки особенностей эмоциональной направленности мы использова-ли тест-анкету, разработанную Б.И. Додоновым. Предложенные автором десять видов эмоциональных проявлений позволяют описать общую картину эмоцио-нального развития личности на каждом этапе развития и оценить, какие факто-ры оказывают наибольшее влияние (рис. 5-8).

Альтруистические эмоции – потребность отдавать, делиться, содействовать, помогать, коммуникативные эмоции – потребность в общении, глорические эмо-ции (от лат, gloria – слава) – потребность в славе, праксические эмоции – по-требность активно действовать, добиваться желаемых результатов, пугнические эмоции (от лат. pugna – борьба), романтические эмоции – стремление к необыч-ному, таинственному, гностические эмоции (от греч, gnosis – знание) – эмоции, связанные с потребностью в получении знаний о новом, неизвестном, эстети-ческие эмоции – потребность в восприятии прекрасного, гедонистические эмо-ции – эмоции, связанные с удовлетворением потребности в телесном и душев-ном комфорте, акизитивные эмоции (от франц. acquisition приобретение) – это эмоции, возникающие при наличии потребности в накоплении (коллекциониро-вании) вещей, выходящей за пределы практической нужды в них.

В группе мальчиков-подростков наиболее выражены праксический и роман-тический виды эмоциональной направленности. За ними следуют коммуника-тивный, пугнический и акизитивный виды. Наименее выраженными являются

146


Рис.5. Показатели эмоциональной направленности в выборках «юноши» и «мальчики-подростки» (в баллах)

Примечание: 1– альтруистическая; 2 – коммуникативная; 3 – глорическая; 4 – праксиче-ская; 5 – пугническая; 6 – романтическая; 7 – акизитивная; 8 – гедонистическая; 9 – гно-стическая; 10 – эстетическая.

Рис. 6. Показатели эмоциональной направленности девушек и девочек-подростков (в баллах)

Примечание: 1 – альтруистическая; 2 – коммуникативная; 3 – глорическая; 4 – праксиче-ская; 5 – пугническая; 6 – романтическая; 7 – акизитивная; 8 – гедонистическая; 9 – гно-стическая; 10 – эстетическая.

147


глорическая и эстетическая направленности. То есть для мальчиков-подростков наибольшую эмоциональную окраску имеют успешность и стремление ко всему необычному, в то же время у них слабо выражена потребность в славе и гармо-нии. В группе юношей наиболее выражена пугническая, праксическая и роман-тическая направленности. В то же время, в отличие от подростков, у них доста-точно ярко выражены коммуникативная и гностическая направленности. Эсте-тическая и акизитивная направленность выражены менее остальных.

Мы видим, что эти данные в некоторой степени повторяют те данные, которые получены в группе подростков. Однако по ряду показателей – таких, как альтру-истическая направленность, коммуникативная, глорическая, пугническая, гно-стическая, эстетическая и гедонистическая – юноши их превосходят. Другими словами, они в большей степени способны оказывать и принимать помощь, бо-лее расположены к общению, стремятся к самоутверждению и преодолению трудностей, к познанию и комфорту.

Различия показателей глорической, пугнической, романтической и гности-ческой направленностей в обеих группах статистически достоверны. Можно утверждать, что в целом эмоциональная направленность личности ярче выра-жена у юношей по сравнению с мальчиками-подростками.

Анализируя данные, полученные в группе девочек-подростков, мы выяснили, что среди них наиболее ярко выражены коммуникативная и праксическая направ-ленность. Следующие по значимости – романтическая и пугническая, наименее часто встречаются эстетические и гедонистические эмоциональные реакции.

Эти результаты схожи с полученными в группе девушек и позволяют нам за-ключить, что эмоциональная направленность девочек-подростков в большей сте-пени определяется особенностями полоролевой социализации, нежели возрас-том. Среди девушек наиболее выражены такие характеристики эмоциональной направленности, как коммуникативная, романтическая и праксическая. Следую-щие по значимости – пугническая, глорическая и гедонистическая, а наименее выражены эстетическая, акизитивная и гностическая направленности.

Таким образом, девушек с эмоциональной точки зрения можно описать как стремящихся к общению, ко всему необычному и таинственному, а также к успе-ху. Наименее часто их эмоциональные реакции возникают по поводу познания, накопительства и гармонии с окружением [9].

Мы выявили достоверные различия между девочками-подростками и девуш-ками только относительно гедонистической направленности – по-видимому, девушки гораздо более стремятся к физическому комфорту, чем подростки. В остальном показатели эмоциональной направленности девочек-подростков и девушек в большой степени схожи, в отличие от показателей, полученных в мужских подвыборках.

Представляет интерес сравнение эмоциональных реакций у разнополых сверстников-подростков (рис. 7). Рассмотрение полученных данных с позиций гендерного подхода еще раз подтверждает тот факт, что эмоциональные прояв-ления девочек являются более яркими, чем у мальчиков. Исключение составляет

148


Рис. 7. Показатели эмоциональной направленности мальчиков-подростков и девочек-подростков (в баллах)


романтическая направленность: видимо, мальчики в большей степени стремят-ся к неизведанному, к приключениям, чем девочки. В остальном, как и в группе испытуемых юношеского возраста, можно сказать, что девочки гораздо боль-ше, чем мальчики, заинтересованы в общении, в самоактуализации и преодо-лении препятствий (эти различия статистически достоверны), чаще готовы при-нимать и оказывать помощь, более заинтересованы в успехе и накопительстве, больше мальчиков стремятся к комфорту, гармонии и познанию.

Все это позволяет нам охарактеризовать эмоциональную сферу подростков как отражающую черты гендерной социализации. Девочки больше мальчиков склонны использовать эмоциональные оценки, но эта особенность имеет обо-ротную сторону – их эмоциональная сфера является более вовлеченной в дея-тельность (как показывают данные об эмоциональной направленности) и, сле-довательно, более нестабильной, на что указывают данные анализа эмоцио-нального интеллекта. Мальчики же более эмоционально отстранены от проис-ходящего, и это позволяет им лучше понимать и контролировать собственные эмоциональные проявления.

Рассмотрим, проявляется ли это в юношеском возрасте (рис. 8). Как следует из полученных данных, девушки в значительной степени превосходят юношей в стремлении к общению, в любопытстве и стремлении к комфорту (что под-тверждается статистически). Также они чаще испытывают потребность помогать

149


и принимать помощь, больше стремятся к самоутверждению и успеху, к прео-долению опасностей и накопительству. В целом показатели эмоциональной на-правленности девушек выше, чем у юношей, не считая стремления к познанию.

Рис. 8. Показатели эмоциональной направленности юношей и девушек (в баллах)


В то же время мы видим, что у испытуемых юношеского возраста ярче выра-жены такие характеристики эмоциональной сферы, как общая способность по-нимания эмоций и самомотивация. Мы полагаем, что это является следствием возрастного развития. В целом можно заключить, что на эмоциональную сферу подростков оказывают закономерное влияние различные особенности среды, в том числе обусловленные полоролевыми стереотипами.

Мы провели дополнительный анализ общей эмпатической способности, или социальной эмпатии, чтобы оценить, существуют ли поведенческие отличия, об-условленные выявленной спецификой эмоциональной сферы подростков и ис-пытуемых юношеского возраста.

Как следует из данных, юноши обладают наиболее выраженной социальной эмпатией среди всех испытуемых. В данном случае мы можем отметить явные различия, обусловленные как гендерным, так и возрастным признаками.

Показатель эмпатии у мальчиков-подростков выше, чем у юношей, но это нельзя назвать гендерно специфичной чертой, так как более эмпатичными яв-ляются девочки-подростки. Данная особенность представляет несомненный ин-терес и требует дальнейшего рассмотрения, противореча нашему выводу о том, что девочки являются более эмоционально перцептивными, нежели мальчики.

150


Однако если рассматривать эмпатию именно как способность оперировать со-циальными взаимодействиями, мы должны вспомнить, что выявленная эмоци-ональная отстраненность мальчиков позволяет им лучше контролировать свои эмоциональные проявления. В этом случае можно заключить, что повышенная социальная эмпатия юношей является следствием их способности управлять своей эмоциональной сферой.

То же, но в меньшей степени, касается девушек. Необходимость серьезного сознательного контроля, которая развивается с возрастом, отражается и на их эмоциональной сфере, накладываясь на особенности нормативного психоэмо-ционального развития. Но, по-видимому, эта же необходимость и «расшатыва-ет» способность к социальной эмпатии. Вот почему у девочек-подростков дан-ная способность проявляется ярче, чем у девушек.

Для оценки степени адаптированности подростков и дальнейшей оценки ее взаимосвязи с показателями эмоционального интеллекта мы использовали опро-сник СПА. Сопоставление показателей подростков и испытуемых юношеского возраста позволило выявить специфические комплексы показателей (табл. 1).

Таблица 1

Показатели социально-психологической адаптации

СПА Юноши Девушки Мальчики Девочки

Адаптация 48,2 52 47,2 51,4

Самоприятие 68,7 67,8 66,1 67,2

Принятие других 65,4 54,8 54,3 68,2

Эмоциональная комфортность 58,45 52,3 51,25 61,5

Интернальность 55,7 65,1 54,8 49,7

Стремление к доминированию 49,4 50,15 47,3 47,3

Эскапизм 13 15,1 13,8 13,8

Источник: расчеты автора

Наиболее ярко выраженными особенностями адаптации юношей являются самопринятие и принятие других, менее выраженными – эмоциональная ком-фортность и интернальность. Крайне мало выражен эскапизм. Все показатели находятся в диапазоне средних значений. Среди мальчиков-подростков также наиболее выражены самопринятие, интернальность и принятие других. Как мы видим, испытуемые отличаются примерно одинаковым набором адаптацион-ных характеристик.

Но существуют и отличия. Юноши достоверно более расположены к приня-тию других и испытывают больший эмоциональный комфорт, чем мальчики-подростки. Это может служить свидетельством того, что способность контро-лировать собственные эмоциональные проявления действительно усиливает-ся с возрастом.

151


Рассмотрим, проявляются ли те же тенденции у девочек и девушек. Среди девочек-подростков наиболее яркой чертой адаптации является принятие дру-гих и самопринятие, менее выражена эмоциональная комфортность. Наиболее яркими особенностями адаптации девушек являются самопринятие и интер-нальность. Менее ярко выражены принятие других и стремление к доминиро-ванию, и крайне мало выражен эскапизм.

Очевидно, что самопринятие является сходной чертой для представитель-ниц подросткового и юношеского возраста. Отмечены достоверные различия в стремлении принятия других и интернальности – девушки достоверно более интернальны, а девочки-подростки в большей степени ориентированы на при-нятие других людей. При этом эмоциональная комфортность у девушек сниже-на по сравнению с девочками-подростками.

Среди мальчиков и девочек существуют сходные проявления адаптацион-ных черт. Для уточнения рассмотрим полученные данные с гендерных позиций.

Мальчики менее адаптированы, чем девочки, менее склонны к принятию других, испытывают значительно меньший эмоциональный комфорт (различия статистически достоверны). При этом они более интернальны, чем девочки, а стремление к доминированию в обеих группах идентично (данные представле-ны в табл.1).

Эти данные позволяют заключить, что между мальчиками и девочками суще-ствуют различия в социально-психологической адаптации.

Рассмотрим, проявляется ли подобно соотношение в группах юношей и деву-шек. Анализ полученных данных позволяет заключить, что девушки более ответ-ственны за обстоятельства и события собственной жизни (различия статисти-чески достоверны), но испытывают меньший эмоциональный комфорт и менее склонны к самопринятию, при этом более адаптированы, чем юноши, и больше склонны к доминированию и эскапизму. Юноши, в свою очередь, в большей сте-пени, чем девушки, склонны к принятию других (различия статистически досто-верны), но чаще демонстрируют неискренность при ответах на вопросы теста.

В целом же адаптация испытуемых юношеского возраста не позволяет вы-явить ярких отличий, обусловленных полоролевыми факторами. Все показате-ли, кроме двух, отличаются незначительно.

Итак, показатели адаптации подтвердили высказанное нами ранее предпо-ложение о большей эмоциональной вовлеченности девочек-подростков в дея-тельность и о более сильном контроле за эмоциями, который является отличи-тельной чертой мальчиков.

С содержательной точки зрения можно отметить, что испытуемые юношеско-го возраста более интернальны, более стремятся к доминированию и чуть бо-лее склонны к самопринятию, чем подростки.

К общим тенденциям, характеризующим адаптацию подростков, можно от-нести соответствие соотношения показателей. В наибольшей степени и маль-чики, и девочки склонны к самопринятию. Вслед за самопринятием следует по-казатель интернальности – второй по значимости среди испытуемых. Следую-

152


щие по значимости – показатели принятия других и адаптации, эмоциональной комфортности и стремления к доминированию.

Такие устойчивые соотношения могут свидетельствовать, что субъектная по-зиция и мальчиков, и девочек формируется в виде адаптационных показателей по одним законам.

Данные показатели также указывают на то, что процесс адаптации личности в данный период происходит в большей степени за счет самопринятия, форми-рования ответственности и принятия других.

Для установления взаимосвязей показателей эмоционального интеллекта и социально-психологической адаптации мы провели корреляционный анализ с использованием коэффициента корреляции Пирсона (при p<0,05).

Как показал анализ, в группе мальчиков-подростков эмоциональная осведом-ленность повышается при усилении альтруистической направленности и адапти-рованности, управление своими эмоциями усиливается при усилении коммуни-кативной направленности и интернальности, и снижается при усилении стрем-ления к славе. Показатель самомотивации повышается при повышении показа-теля адаптированности и снижается при усилении доминантности. Усиление эм-патии сопровождается снижением стремления к славе и доминированию и по-вышением стремления к преодолению трудностей. Распознавание эмоций дру-гих облегчает коммуникативную функцию и смягчает стремление к необычному и таинственному. Интегральный показатель эмоционального интеллекта усили-вается с усилением принятия себя и интернальности.

При усилении гностических функций снижается доминирование и эскапизм. Показатель адаптированности повышается при повышении показателя соци-альной эмпатии.

Формообразующими факторами здесь являются управление своими эмо-циями, эмпатия, интегральный показатель эмоционального интеллекта, гло-рическая функция, адаптированность и доминирование. Можно сказать, что эмоциональная культура мальчиков-подростков в меньшей степени связана с социально-психологической адаптацией, и картина внутренних взаимосвязей эмоциональной сферы у них в большей степени связана с умением распозна-вать свои и чужие эмоциональные проявления, хотя эта способность проявля-ется в обеих мужских подгруппах.

В результате анализа мы выяснили, что в группе юношей эмоциональная осведомленность наблюдается при повышении показателя адаптированности и усиливается наряду с усилением альтруистической направленности личности. Управление своими эмоциями увеличивается при усилении коммуникативной направленности и снижается при увеличении стремления к славе. Самомоти-вация усиливается при повышении показателя принятия себя и интернальности и снижается при усилении эскапизма. Учащение проявления эмпатии вызыва-ет снижение коммуникативной направленности, снижение адаптации и стрем-ления к доминированию. Способность к распознаванию эмоций других людей снижается при усилении стремления к таинственному и неизведанному. Инте-

153


гральный показатель эмоционального интеллекта повышается при усилении интернальности и социальной эмпатии, и снижается при усилении эскапизма.

Показатель адаптированности снижается при увеличении потребности в гар-моничных взаимоотношениях со средой. Показатель интернальности увеличи-вается наряду с увеличением стремления к познанию и снижается при усилении стремления к комфорту. В свою очередь, при усилении доминантности стрем-ление к комфорту усиливается, а стремление к познанию снижается, как и при усилении эскапизма. Усиление социальной эмпатии сопровождается увели-чением показателя стремления к успеху и снижением стремления к комфорту.

Формообразующими факторами этого комплекса показателей являются гно-стическая и гедонистическая направленность личности, адаптированность, спо-собность к самоконтролю и самомотивации, эмпатия, способность к доминиро-ванию и эскапизм. Эти показатели включены в наибольшее количество взаимос-вязей, следовательно, они являются узловыми точками эмоционального разви-тия юношей на данном возрастном этапе.

Анализ показателей позволяет нам заключить, что адаптация юношей с точ-ки зрения эмоционального развития заключается в реализации коммуникатив-ных и познавательных функций, базирующихся на понимании себя и других, и слабой вовлеченности эмоциональной сферы в процесс адаптации.

В группе девочек-подростков показатель управления своими эмоциями уве-личивается при усилении потребности в общении и снижается при усилении стремления к неизведанному. Самомотивация усиливается вместе с повышени-ем стремления получать и оказывать помощь, а также вместе с потребностью в общении и стремлением к успеху. Эмпатия снижается при усилении доминант-ности и повышается при усилении стремления к неизведанному. Способность распознавать эмоции других людей снижается при усилении стремления к не-изведанному и при увеличении стремления к комфорту, однако повышается при усилении принятия себя. Интегральный показатель эмоционального интеллек-та повышается при повышении показателя адаптированности.

Усиление социальной эмпатии сопровождается увеличением потребности в общении и снижением адаптивности. Но адаптивность повышается при уси-лении стремления к общению. Показатель эмоционального комфорта растет при увеличении стремления к комфорту физическому. Повышение познава-тельной потребности сопровождается усилением интернальности; увеличе-ние доминирования и эскапизма сопровождается снижением познаватель-ной потребности.

В этой группе формообразующими показателями являются адаптирован-ность, доминирование и эскапизм. Последние два показателя снижают частоту проявления и, как мы полагаем, развитие эмоциональной культуры. Другие фак-торы – самомотивация, способность распознавать эмоции других людей, стрем-ление к общению и к неизведанному, стремление к познанию и комфорту явля-ются ключевыми точками развития эмоциональной сферы девочек-подростков в данный возрастной период.

154


В группе девушек показатель эмоциональной осведомленности повышает-ся при увеличении потребности в общении и адаптивности. Способность управ-лять своими эмоциями снижается при усилении стремления к славе. Самомо-тивация усиливается при увеличении стремления к комфорту и снижается при усилении стремления к славе, всему необычному и неизведанному. Повышен-ная эмпатия может вызывать снижение успешности деятельности и эмоциональ-ного комфорта. Усиление стремления к общению вызывает повышение способ-ности распознавать эмоции других людей. Интегральный показатель эмоцио-нального интеллекта увеличивается при усилении познавательной потребности.

Повышение показателя социальной эмпатии сопровождается повышением стремления к успеху, повышением адаптивности и снижением стремления к на-копительству.

Принятие других снижается при усилении потребности к преодолению опас-ностей. Показатель эмоционального комфорта снижается при стремлении ко всему таинственному и повышается при усилении стремления к успеху и славе. Повышения доминантности сопровождается снижением потребности в гармо-нии и повышением стремления ко всему неизведанному. Тенденция к эскапиз-му сопровождается снижением познавательной потребности.

Формообразующими показателями здесь являются эмоциональный ком-форт, стремление к неизведанному, стремление к успеху и славе и самомотива-ция. Как можно заключить из результатов анализа, эмоциональная сфера деву-шек намного более интегрально включена в адаптационный процесс по сравне-нию с юношами. Девушки гораздо больше заинтересованы во всем необычном, склонны обращать больше внимания на успех деятельности, и для них более ва-жен эмоциональный комфорт. Несмотря на некоторое сходство взаимосвязей, надо сказать, что между юношами и девушками больше различий, чем сход-ства во взаимосвязях эмоциональной культуры и психологической адаптации.

Можно также обозначить отличия во взаимосвязях адаптации и эмоциональ-ной культуры между мальчиками и девочками. Так, мальчики в меньшей степе-ни способны к самомотивации, чем девочки, но их способность эмоциональ-но дистанцироваться позволяет им сохранять интернальный контроль и адап-тироваться.

Испытуемые юношеского возраста в большей степени стремятся к успе-ху. Можно сказать, что в подростковом и юношеском возрасте существуют как сходные, так и некоторые специфичные механизмы эмоционального развития, что отражается на социально-психологической адаптации.

В целом можно сделать вывод о том, что на адаптационные способности оказывает влияние состояние эмоциональной сферы как в подростковом, так и юношеском возрасте.

Подростки и юноши легко адаптируются к новым условиям, быстро и эффек-тивно устанавливают контакты с новыми людьми, достаточно легко и адекватно ориентируются в ситуации, быстро вырабатывают стратегию своего поведения и социализации, если обладают высокой эмоциональной культурой, выражен-

155


ной такими ее показателями, как эмоциональный интеллект, эмоциональная на-правленность, эмпатия, устойчивость. В современных социально-экономических условиях полученные результаты позволяют разрабатывать программы, тренин-ги по формированию навыков эффективной коммуникации на основе развития эмоциональной культуры личности в подростковом и юношеском возрасте, что способствует снижению возникновения различного рода отклонений в поведе-нии, так характерных для данных возрастных периодов.


1. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб., 1999. 2. Харитонова Е.В. Психология социально-профессиональной востребованности лично-

сти: монография. – М., 2014. 3. Харитонова Е.В. Структура и динамика социально-профессиональной востребован-

ности личности: дис. ... доктора психол. наук : 19.00.03 / Институт психологии РАН. – 2012. 4. Бреслав Г. М. Психология эмоций. – М., 2004. 5. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. – СПб., 2002. 6. Патюкова Р.В. Образность речи как составляющая эмотивности // Культурная жизнь Юга

России. – Краснодар, 2008. – С. 103-105.7. Изард И. Эмоции человека. – М., 1980. 8. Патюкова Р.В. Функции языка по отношению к мышлению людей // Язык и мышление. –

Краснодар, 2002. – С. 71-72.9. Психология и культура / Под ред. Д. Мацумото. – СПб., 2003. 10. Якобсон П.М. Эмоциональная жизнь школьника (Психологический очерк). – М., 1966.

THE EMOTIONAL COMPONENTS OF COMMUNICATION PROCESS IN

THE JUVENILE AND PREADULT AGE

By Yu.E.Nikolaeva

Nikolaeva Yulia Evgenievna is a Senior Lecturer of the Department of electronic media and new media of the faculty of journalism of the Kuban state university.Address: 350080, Krasnodar, Stavropolskaya St., 149.Tel: +7 (988) 558 79 23. E-mail: [email protected]

Summary. The author in her article presents the theoretical and practical study of the features of the emotional component of the communication process in juvenile and preadult age. The author also presents some results of research of emotional intelligence, emotional orientation, social empathy and social-psychological adaptation of representatives of the above age groups. The author analyzes components of emotional intelligence, such as emotional awareness, managing emotions, self-motivation, empathy, recognition of emotions of other people in the subsamples of teenage boys, teenage girls, as well as boys and girls. In order to evaluate the performance of emotional orientation, the author uses a questionnaire developed by I.B.Dodonov. The ten types of emotional expressions proposed by the author allow us to describe the overall picture of the emotional development of the individual at each

156


stage of development and to determine, which factors have the greatest impact. The article defines the level of social empathy in those groups and the level of emotional responsiveness to the feelings of others. The article also investigates the parameters of socio-psychological adaptation and their relations with the emotional sphere in the juvenile and preadult age.

Key words: emotional sphere, emotional intelligence, emotional orientation, social empathy, social-psychological adaptation, juvenile and preadult age.

References:

1. Rubinshtejn S.L. Osnovy obshchej psihologii. – SPb., 1999. 2. Haritonova E.V. Psihologiya social'no-professional'noj vostrebovannosti lichnosti: monografiya. –

M., 2014. 3. Haritonova E.V. Struktura i dinamika social'no-professional'noj vostrebovannosti lichnosti: dis. ...

doktora psihol. nauk : 19.00.03 / Institut psihologii RAN. –, 2012. 4. Breslav G. M. Psihologiya ehmocij. – M., 2004. 5. Il'in E.P. Ehmocii i chuvstva. – SPb., 2002. 6. Patyukova R.V. Obraznost' rechi kak sostavlyayushchaya ehmotivnosti // Kul'turnaya zhizn'

Yuga Rossii. – Krasnodar, 2008. – S. 103-105.7. Izard I. Ehmocii cheloveka. – M., 1980. 8. Patyukova R.V. Funkcii yazyka po otnosheniyu k myshleniyu lyudej // Yazyk i myshlenie. –

Krasnodar, 2002. – S. 71-72.9. Psihologiya i kul'tura / Pod red. D. Macumoto. – SPb., 2003. 10. Yakobson P.M. Ehmocional'naya zhizn' shkol'nika (Psihologicheskij ocherk). – M., 1966.

157


ОСОБЕННОСТИ ЕВРОПЕЙСКОЙ МОДЕЛИ

ГАРАНТИРОВАНИЯ ТРУДОВЫХ ПРАВ РАБОТНИКОВ

ПРИ БАНКРОТСТВЕ РАБОТОДАТЕЛЯ

Автор: Мальцев В.А.

Мальцев Виталий Анатольевич, кандидат юридических наук, доцент, заведующий ка-федрой административного, финансового и международного права.Адрес: 119454, г. Москва, ул. Лобачевского, д. 90.Тел. 8-499-739-62-22. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье рассматриваются особенности европейской модели гаранти-рования прав работников по выплате заработной платы при банкротстве работода-теля. Дается характеристика системы правового регулирования обеспечения трудо-вых прав работников при банкротстве работодателя в странах-членах Европейского Союза, включающая Директивы ЕС и нормы национального законодательства. Про-веден анализ основных положений специальных Директив ЕС, касающихся защи-ты прав работников в случае банкротства работодателя. Определены как общие, так и специфические подходы к обеспечению гарантий трудовых прав работников, за-крепленных в законодательстве стран Евросоюза. Раскрываются принцип коллек-тивной ответственности, применяемый в европейских странах при гарантировании прав работников при банкротстве работодателя, а также сущность и цели создания специальных гарантийных учреждений (фондов). Отмечено, что в различных евро-пейских странах управление гарантийными фондами осуществляется как различны-ми государственными органами, так и независимыми организациями. Рассматри-ваются вопросы образования, организации и функционирования гарантийных фон-дов в странах-членах ЕС. Показана специфика финансирования деятельности фон-дов. Анализируются условия, размер взносов и порядок выплат из средств гарантий-ных фондов. Указаны некоторые различия в вопросах выплат из средств гарантий-ных фондов в отдельных странах-членах ЕС. Освещены вопросы создания гарантий-ного фонда заработной платы в Российской Федерации. Определены отдельные про-блемные аспекты формирования и функционирования такого фонда в нашей стране.

Ключевые слова: европейская модель, банкротство, принцип коллективной ответ-ственности, привилегии, гарантийное учреждения, гарантийный фонд, заработная плата, суброгация, взносы.

В мировой практике сформировано несколько моделей гарантирования тру-довых прав работников при банкротстве работодателя. Впервые гарантии ра-ботников при несостоятельности работодателя были обеспечены в Бразилии (бразильская модель), потом они появились в США (американская модель), в Японии (японская модель), а затем и в Европе. Среди этих моделей наиболее интересной представляется европейская модель, которая характеризуется на-личием общей системы гарантий, закрепленных в нормативных актах Европей-ского Союза (далее – ЕС), и специальных гарантий, установленных националь-ным законодательством. Такая система правового регулирования исходит из

158


общей концепции права Европейского Союза, согласно которой государства, с одной стороны, разрабатывают единые подходы к обеспечению гарантий со-блюдения трудовых прав работников, с другой – эти гарантии могут быть в боль-шей степени конкретизированы, а иногда и улучшены в трудовом законодатель-стве стран-членов ЕС.

Европейская модель сочетает в себе два подхода к урегулированию вопро-сов защиты прав работников в условиях несостоятельности (банкротства) ра-ботодателя. Первый из них состоит из предоставления привилегий работникам, когда они пользуются преимущественным правом при расчетах с работодателем в процессе дела о банкротстве работодателя. Второй подход включает в себя установление гарантированных выплат и реализуется через создание специ-альных гарантийных учреждений (фондов), компенсирующих потери в заработ-ке работников в случае банкротства работодателя. В большинстве стран-членов ЕС применяется второй подход, поскольку, как показала практика, в первом слу-чае предоставление привилегий не всегда способствовало обеспечению и ре-ализации гарантий работникам по выплате заработной плате при банкротстве работодателя. Это было связанно с тем, что неплатежеспособность работода-теля возникала до начала процедуры объявления его банкротом, и произвести расчеты с работниками уже не представлялось возможным. Поэтому уже с се-редины 70-х годов прошлого века страны-члены ЕС активно применяют инсти-тут гарантирования выплат через специализированные гарантийные фонды.

Одним из особенностей института гарантирования прав работников при бан-кротстве работодателя является принцип коллективной ответственности. Сущ-ность его заключается в том, что работодатель за неплатежеспособность несет персональную (индивидуальную) ответственность, поскольку выполнить свои обязательства в отношении выплат заработной платы работниками он может только за счет своих активов. В то же время формирование и использование спе-циального гарантийного фонда позволяет обеспечить распределение рисков на каждого работодателя в отношении требований, которые могут быть предъяв-лены работниками в соответствующих исках [1. С. 28-29].

Однако нельзя сказать, что в Европе сложилась единая, целостная модель гарантирования прав работников в условиях несостоятельности работодателя. Она как бы состоит из нескольких моделей (общеевропейской и национальных), сформированных и функционирующих в ведущих государствах-членах ЕС [2].

В основе общеевропейской модели лежат положения специальных Директив Европейского Союза. Первой была принятая в 1980 году Директива №80/987/ЕЭС «О сближении законодательства государств-членов, относящейся к защи-те работников в случае банкротства работодателя». В ней была закреплена не-обходимость на государственном уровне обеспечить защиту прав работников на выплату заработной платы в период неплатежеспособности работодателя, в том числе в целях обеспечения гарантий по выплатам при увольнении. Решение указанной задачи следует осуществлять с учетом потребности в сбалансиро-ванном экономическом и социальном развитии, в связи с чем в государствах-

159


членах ЕС должны быть предприняты меры для формирования специальных га-рантийных фондов, средства которых обеспечат выплаты по требованиям ра-ботников, возникшим из трудовых договоров и трудовых отношений, а также выплат за период, предшествовавший дате возбуждения дела о несостоятель-ности или выходных выплат в связи с увольнением работника по причине бан-кротства его работодателя.

В дальнейшем страны Европейского союза приняли еще две Директивы – №2002/74/ЕС и №2008/94/ЕС, которые кодифицировали и существенно раз-вивали гарантированную модель защиты заработной платы работников при банкротстве работодателя. В Директиве №2008/94/ЕС «О защите работников в случае банкротства работодателя» более детально закреплены требования к государствам-участникам, касающиеся мер по формированию дополнитель-ных механизмов обеспечения прав работников при неплатежеспособности ра-ботодателя, в частности, в форме создания специальных гарантийных учрежде-ний (фондов). В то же время государствам-членам ЕС разрешалось определять пределы ответственности этих фондов, касающиеся порядка и размера отчис-лений, сроков охвата выплат, порядка расчета суммы выплат и т.п. При этом пре-делы ответственности фондов должны соответствовать социальным задачам и требованиям, установленным указанной Директивой [3. п. 7].

Следует заметить, что в ней отсутствуют обязательные требования о право-вом статусе таких фондов, то есть они могут создаваться как публичные (госу-дарственные) учреждения, так и как частные фонды. Вполне возможно их соз-дание и в смешанных формах, например, в форме государственно-частного партнерства.

Специфика механизма создания специализированного гарантийного фонда заключается в том, что порядок удовлетворения требований работников по вы-плате заработной платы, возникших до возбуждения дела о банкротстве, суще-ственно отличается от такого же порядка удовлетворения требований, возникших уже после принятия судом постановления об открытии дела о несостоятельно-сти (банкротстве). Кроме этого, в соответствии с Директивой ЕС №2008/94/ЕС работники, перед которыми имеется задолженность по выплате заработной пла-те, а в некоторых случаях и социальным выплатам, должны включаться в специ-альную группу кредиторов работодателя, и имеют право требования, но толь-ко в размере возникшей задолженности. Однако в большинстве государств, га-рантии работнику по законодательству распространяются не на всю сумму вы-плат, а только лишь на ее определенную часть и выплачиваются в форме ком-пенсаций. Главный принцип, на котором базируется действующая европейская модель, заключается в том, что соблюдение работодателем в случае неплате-жеспособности своих обязательств перед работником гарантируется посред-ством специального государственного фонда (учреждения) или независимо-го фонда. Условия образования, финансирования и функционирования фондов регулируются на национальном уровне, а управление ими осуществляется, как правило, соответствующими государственными органами, административны-

160


ми учреждениями или органами социального обеспечения. Средства гарантий-ных фондов, как правило, формируются из регулярных отчислений работода-телей, тем самым при возникновении неплатежеспособности они предостав-ляют реальную возможность получения работниками сумм заработной платы, в том числе и в случае, если судом вынесен отказ в возбуждении производства по делу о банкротстве по причине отсутствия средств, имущества и других ак-тивов работодателя. Даже в случае наличия у неплатежеспособного работода-теля каких-либо активов выплаты работникам производятся до окончания про-цедуры их реализации, то есть предусмотрена возможность последующего воз-мещения гарантийным фондам выплаченных сумм из средств, вырученных от продажи этих активов работодателя.

В европейских странах сумма взносов в фонды рассчитывается, как прави-ло, исходя из размера заработной платы и максимального размера отчисле-ний в фонды социального страхования. При этом размер взносов в гарантий-ные фонды регулярно пересматривается, не столько исходя из уровня инфля-ции в государстве, сколько с тем, чтобы обеспечить соблюдение баланса меж-ду затратами и поступлениями. Изменение уровня затрат зависит от состояния экономического рынка, в том числе от количества банкротств, количества ра-ботников, интересы которых оказываются затронуты. В то же время правильно рассчитать все эти показатели достаточно сложно, поскольку возникают ситу-ации как экономического, так и социального характера, которые оказывают су-щественное влияние на формирование и функционирование таких гарантийных фондов. В практике применения государствами гарантийных фондов имелись случаи, когда все средства были потрачены в первый год их функционирования (Латвия, 2008 г.). Такая ситуация была вызвана кризисными явлениями в эконо-мике, но это были необходимые затраты, которые позволили государству обе-спечить защиту прав работников и тем самым сгладить возникшую социальную напряженность.

Процедура выплаты компенсаций из средств фондов практически в каждом европейском государстве имеет свои особенности. Обычно работники, желаю-щие защитить свои права на выплату причитающейся им заработной платы, на-правляют в письменной форме ходатайство в адрес фонда или лицу, ответствен-ному за указанную процедуру. При этом работник в первую очередь должен удо-стовериться, что на данный момент денежные средства в конкурсной массе от-сутствуют или их недостаточно для исполнения требования.

Если же дело о банкротстве не было возбуждено судом, в том числе по при-чине отсутствия или недостаточности денежных средств и имущества, работ-ник вынужден доказать, что его требования подпадают под защиту именно га-рантийного фонда. Требования представляются управляющим или самим ра-ботником в определенный срок, нарушение которого лишает работника права на обращение. При этом начало срока обращения и его продолжительность не установлены Директивами ЕС, а регламентируются национальным законода-тельством. Так, в одних странах этот срок исчисляется со дня открытия произ-

161


водства по делу о банкротстве, в других – со дня вынесения судом отказа о воз-буждении производства по делу. Продолжительность срока обращения коле-блется от 2 месяцев (Германия, Швейцария) до одного года (Испания) [4. С. 37].

По сравнению с другими моделями страхования в случае банкротства рабо-тодателя европейская модель имеет свою специфику. Во-первых, в странах Ев-ропейского Союза гарантийные фонды возникли еще в конце 60-годов прошло-го века, то есть более 50 лет назад, что позволило накопить достаточный опыт в их правовом регулировании и организации функционирования. Первый фонд был сформирован в Бельгии в 1967 году, затем фонды были созданы в Нидер-ландах (1968), Швеции (1970), Дании (1973), Финляндии, Норвегии и Франции (1973), ФРГ (1974), Великобритании (1975), Испании (1976), а в последние годы в Польше, Латвии, Эстонии и др.

К тому же управление гарантийными институтами (фондами) осуществля-ется различными государственными органами, а также специализированными организациями. В большинстве стран-членов ЕС функции по управлению фон-дами возложены на службы занятости населения.

Так, в Австрии функции управления гарантийными фондами возлагаются на местные биржи труда (AMS), которые находятся в структуре Министерства по труду, социальному обеспечению и защите прав потребителей. В Германии эти функции возложены непосредственно на Федеральное министерство труда и со-циальных вопросов (BMAS), в полномочия которого входит и организация выпла-ты компенсации за невозможность работать при банкротстве предприятий [5].

Интересен подход к формированию и управлению системы гарантийного фонда в Бельгии. Формирование гарантийной системы в этой стране во многом определялось экономической политикой государства, в том числе в сфере стра-хования и труда. На момент формирования гарантийной системы в Бельгии осу-ществлялась комплексная реформа промышленности. В этой связи функции га-рантийного фонда изначально (с 1960 года) осуществлялись специальным фон-дом для закрывающихся или банкротившихся предприятий, который находил-ся в ведении национального бюро занятости. При этом деятельность бюро но-сила временный характер, а после проведения в стране административной ре-формы потеряла свою целесообразность. Поэтому полномочия по управлению средствами гарантийного фонда были переданы местным службам занятости, которые с 2002 года перешли в подчинение Министерству занятости Бельгии.

Однако не во всех странах-членах Европейского Союза управление фонда-ми осуществляется службами занятости. Например, управление гарантийны-ми фондами в Дании возложено на Государственный пенсионный фонд, в Фин-ляндии – непосредственно на Министерство труда, в Швеции – на местные ор-ганы власти (муниципалитеты), а в Эстонии управление осуществляется специ-альными кассами страхования по безработице (схожими с деятельностью служ-бы занятости).

Имеются особенности формирования и управления гарантийным фондом в Испании. В 1976 году в этой стране был создан Гарантийный фонд заработной

162


платы (Fondo de Garantia Salarial, FOGASA), который является самостоятельным юридическим лицом, обладающим финансовой и организационной независи-мостью, не связанным с какими-либо государственными органами (пенсионны-ми, в сфере занятости и т.п.). Он подотчетен только Минтруду Испании. Созда-ние этого фонда привело к внесению большого количества изменений в Трудо-вой кодекс Испании и другие нормативные правовые акты, регулирующие как сферу трудовых отношений, так и процедуру банкротства предприятий, и неко-торые другие. Фонд финансируется как из государственных доходов, так и из отчислений частных компаний.

Взносы в Гарантийный фонд рассчитываются в соотношении 0,4% к сумме всей заработной платы, но выплачиваются исключительно из средств предпри-ятий (не из фонда заработной платы, а из прибыли). Кроме того, фонд наделен правом получения доходов от продажи имущества обанкротившихся предпри-ятий для их последующей выплаты в целях погашения задолженности перед ра-ботникам. Фонд также осуществляет контроль над поступлением взносов и обе-спечением соблюдения гарантий права на выплату заработной платы работни-кам в связи с неплатежеспособностью их работодателя. При этом в первую оче-редь контролируются частные компании, но могут быть проверены и отдельные государственные предприятия.

В то же время фонд гарантирует погашение работникам задолженности по заработной плате, возникшей за последние 120 дней перед открытием проце-дуры банкротства или обращением их в фонд [6. С. 215]. Интересна также си-стема управления фондом, которая основывается на принципах социального партнерства. Высшим органом управления FOGASA является Совет, в которых входят по 5 представителей от профсоюзов, работодателей и органов государ-ственной власти. Председателем Совета всегда назначается представитель го-сударственных органов, что обусловлено подотчетностью гарантийного фонда.

Финансирование гарантийных фондов осуществляется, как правило, за счет обязательных взносов. В большинстве европейских стран отчисления в фонд про-изводятся работодателями, поскольку считается, что основной принцип – пре-вентивная ответственность работодателя на случай возможной неплатежеспо-собности, на основе которого выстраиваться вся европейская система гаран-тирования заработной платы.

Однако в ряде европейских стран существуют исключения. Так, гарантийный фонд в Нидерландах формируется за счет отчислений как работодателей, так и работников, поскольку он относится к системе социальных страховых выплат и соответственно должен формироваться на основе принципа солидарности. Га-рантийные фонды в Греции и Португалии являются бюджетными учреждениями и финансируются из средств государственного бюджета.

Общая продолжительность периода гарантирования выплат в разных стра-нах неодинакова. Так, в Великобритании гарантия выплаты заработной платы из фонда распространяется на 8 недель, в Германии – на 3 месяца, в Португа-лии – на 4 месяца, а в Швеции – на 1 год.

163


Размеры взносов предприятий в гарантийные фонды также разнятся, но в целом по странам Европейского Союза они не превышают 0,5% от заработной платы работников и такого же размера отчислений от прибыли предприятий. Так, во Франции отчисления составляют 0,15% от фонда заработной платы и вы-плачиваются из средств предприятия. Более высокие отчисления установлены в Эстонии, но это связано еще и с тем, что в кассы страхования взносы уплачи-ваются как на случай банкротстве работодателя, так и на случай расторжения трудового договора по обоюдному согласию сторон, а также отчисления взно-сов на безработицу. Поэтому общий размер вносов в кассы составляет 1,5 про-цента, из которых 1 процент – отчисления от заработка каждого работника и 0,5 процента – от чистого дохода (прибыли) работодателя.

Следует заметить, что размеры вносов работодателей в фонды периодиче-ски изменяются как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения. Напри-мер, в Испании в 1989 году взносы составляли 0,2 процента, чуть больше года спустя они были увеличены до 0,55 процента, но с 2010 года были снижены до 0,4 процента. Во Франции взносы в гарантийные фонды изначально составля-ли 0,24 процента, однако под давлением работодателей они были снижены до 0,15 процентов [7. С. 33].

В деятельности гарантийных фондов стран-членов ЕС существует немало про-блем. Одной из них является то, что гарантийные институты являются как бы нео-сновными (второстепенными) участниками процесса о банкротстве. Как указыва-лось выше, после объявления работодателя неплатежеспособным фонды опла-чивают требования работников только в случае полного отсутствия средств (ак-тивов) в конкурсной массе. Поэтому фонды имеют право на суброгацию и право требования на компенсационную выплату потраченных денежных средств. Эти средства составляют незначительный источник поступления доходов фонда. Так, во Франции в гарантийный фонд ежегодно возвращается лишь до 30 про-центов выплаченных денежных средств. В среднем же по странам Европейского Союза общий объем возвращаемых фондам средств составляет около 15 про-центов. Такие низкие показатели вызваны еще и тем, что практически фонд мо-жет отказаться от возмещения или осуществить перенос срока исполнения обя-зательств работодателя по возмещению средств в целях обеспечения его фи-нансового оздоровления и сохранения в определенной степени рабочих мест.

Например, по законодательству Финляндии Министерство труда и юстиции вправе предоставлять должнику (работодателю) отсрочку по возмещению га-рантийному фонду полностью или частично выплаченных средств. Однако та-кое решение может быть принято по согласованию с Государственным советом (правительством Финляндии), при наличии веских объективных причин, связан-ных с обеспечением занятости населения, или по иным причинам.

Общая продолжительность периода работы, подлежащего защите, в евро-пейских странах также неодинакова. В отдельных государствах (Австрия, Фран-ция) срок действия гарантии не ограничен и поставлен в зависимость от даты

164


принятия судом решения. Однако в большинстве стран гарантия по выплате за-работной платы охватывает определенный период времени.

Так, в Великобритании он составляет 8 недель, в Бельгии – 2 месяца, в Гер-мании, Финляндии, Нидерландах – 3 месяца, в Швеции – до 1 года. При этом компенсируется не только основной заработок, но и другие выплаты, такие как оплачиваемые отпуска (Бельгия), компенсация за нереализованный отпуск за предыдущий год (Нидерланды), компенсация за отпуск, нереализованный за 2 предшествующих года (Швеция). За 6 недель нереализованного отпуска вы-плачивается компенсация в Великобритании.

Институт гарантирования заработной платы работников в случае неплате-жеспособности работодателя несколько схож с институтом страхования от не-счастных случаев на производстве. Поэтому некоторые зарубежные и россий-ские специалисты считают, что риск, связанный с возможными негативными по-следствиями, которые возникают при несостоятельности (банкротстве), дол-жен брать на себя исключительно работодатель, а не работник [8]. Такая пози-ция, к сожалению, не находит поддержки в Российской Федерации, хотя неко-торые предложения о формировании гарантийного фонда заработной платы и его финансировании в системе Федерального фонда социального страхования уже поступали и научно обосновывались. Большинство представителей рабо-тодателей выступают против возложения на них этой дополнительной нагрузки.

В связи с ростом числа банкротств предприятий в нашей стране все актив-нее стали звучат предложения учредить в России по примеру европейских стран специальный гарантийный фонд, который обеспечивал бы защиту прав работ-ника при невыплате ему заработной платы в случаях прекращения деятельности работодателя, его неплатежеспособности и в иных случаях. Однако вначале не-обходимо определиться со статусом фонда, системой его управления и подот-четности. Имеются предложения передать управление фондом и выплачивать деньги работникам, пострадавшим от недобросовестности работодателя, спе-циально созданной государственной корпорации (Агентство по выплате зара-ботной платы). Такой законопроект уже зарегистрирован в нижней палате рос-сийского парламента, и если на его основе будет принят федеральный закон, то в Трудовом кодексе РФ появится новая статья 135.1 «Гарантийный фонд за-работной платы» [9]. В соответствии с ее положениями выплаты за счет гаран-тийного фонда будут производиться не только в случаях банкротства или ликви-дации работодателя, но и в других случаях, когда работодатель оказался непла-тежеспособным, например, если задержка заработной платы произошла вви-ду временных финансовых трудностей. Аналогичное положение встречается в законодательстве большинства стран-членов ЕС, однако такая задержка может быть не связана с банкротством работодателя, а вызвана временными производ-ственными факторами, но в пределах определенного времени (до двух месяцев).

Однако на этапе разработки и обсуждения этого законопроекта уже возник-ли определенные проблемы. Основными источниками финансирования, преду-смотренными в нем, будут средства федерального бюджета, денежные средства

165


и иное имущество, которые получены от удовлетворения прав требования Агент-ства, приобретенных в результате выплаты им заработной платы, а также доходы от инвестирования временно свободных денежных средств. Указанные источники финансирования фонда присутствуют в отдельных европейских странах, но сред-ства бюджета являются исключением из общих правил. Формирование фонда за счет средств бюджета может происходить только на начальном этапе в целях обе-спечения основной части фонда или его имущества. В дальнейшем поступления должны осуществляться в виде отчислений от доходов работодателя и выплат работникам. К тому же создание еще одной государственной корпорации увели-чит расходы средств бюджета (на имущественный взнос, обеспечение деятель-ности и др.), а формирование фонда в рамках уже действующей государственной структуры (Федерального фонда социального страхования) не приведет к рас-ходам. Кроме того, еще в 2014 году у Федерального фонда социального страхо-вания имелись средства на формирования этого гарантийного фонда [10. Ст.1].

Европейская модель гарантирования трудовых прав работников при банкрот-стве работодателя дает возможность выбора наиболее оптимального подхода к решению этой важной проблемы, которая в Российской Федерации становится все острее. Несмотря на различие в организационных вопросах, управлении и процедурах выплат из гарантийных фондов, нормы законодательства европей-ских стран соответствуют общим положениям Директив Европейского союза и направлены на эффективное обеспечение и защиту права работнику на выпла-ты в случае потери заработка при банкротстве работодателя. Опыт создания общей европейской системы защиты прав работников при неплатежеспособ-ности работодателя и функционирования гарантийных фондов целесообразно использовать в целях формирования единых подходов к применению таких пра-вовых механизмов в нашей стране.


1. Проблемы формирования механизма защиты трудовых прав работников в случае не-платежеспособности их работодателей. Монография. Починок Н.Б., Малолетко А.Н., Маль-цев В.А. и др. – М., 2015.

2. Байгереев М. Институт гарантирования при защите прав работников в условиях несо-стоятельности работодателя // Архив журнала «Арбитражный управляющий». URL: http://www.au-journal.ru/journal/shtml (дата обращения: 11.10. 2016 г.).

3. Директива № 2008/94/EC Европейского Парламента и Совета «О защите работников в случае банкротства работодателя» (г. Страсбург, 22 октября 2008 года) (OJ 2008, L. 283/36). URL: https://www.europa.eu. (дата обращения: 15.11.2016 г.).

4. Егорова Е.Н. Обеспечение прав работников при банкротстве предприятия в Европей-ском Союзе: позитивный опыт для России // Современное право. – 2006. – № 5. – С. 70-73.

5. Официальный сайт Федерального министерства труда и социальных вопросов ФРГ (des Bundesministeriums für Arbeit und Soziales). URL: http://www.bmas.de (дата обращения: 13.11.2016 г.).

6. Терентьев А.В. Гарантии материальных требований работников к несостоятельному ра-ботодателю по законодательству Испании // Вестник Российского университета дружбы на-родов. – № 5. – 2007. – С. 214-215.

166


7. Кричевский Н.А., Гончаров С.В. Финансовый механизм гарантирования материальных и социальных прав работников предприятий-банкротов // Финансы. – 2007. – № 6. – С. 57-60.

8. Видяйкина Н.В. Риски работодателя, связанные с нарушениями Трудового кодекса РФ. URL: http://www.buhgalteria.ru/article/n132565 (дата обращения: 13.11.2016 г.).

9. Законопроект № 1039252-6 «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Фе-дерации». URL: http://asozd2.duma.gov.ru/ Spravka =1039252-6. Официальный сайт Государ-ственной Думы РФ (дата обращения: 10.11.2016 г.).

10. Федеральный закон от 05.10.2015 г. № 280-ФЗ «Об исполнении бюджета Фонда со-циального страхования Российской Федерации за 2014 год» // Собрание законодательства РФ. – 2015. – № 41 (ч. II). – Ст. 5634.

FEATURES OF THE EUROPEAN MODEL OF GUARANTEEING THE

LABOR RIGHTS OF WORKERS IN CASE OF BANKRUPTCY OF THE

EMPLOYER

By V.A.Maltsev

Maltsev Vitaly Anatolyevich is a Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Department of administrative, financial and international law of the Academy of labor and social relations.Address: Lobachevskogo St. 90, 119454, Moscow.Tel. +7 (499) 739 62 22. E-mail: [email protected]

Summary. The article discusses the features of the European model of guaranteeing the rights of employees as regards payroll payment in case of bankruptcy of the employer. The author characterizes the system of legal regulation of labor rights of workers in case of bankruptcy of the employer in the member countries of the European Union, including EU Directives and national legislation. The author analyses the main provisions of EU special Directives on protection of the workers’ rights in the event of bankruptcy of the employer. The author identifies both general and specific approaches to guarantee the workers’ rights enshrined in the legislation of the countries of the European Union. The author reveals the principle of corporate liability applied in the European countries while guaranteeing the rights of workers in case of bankruptcy of the employer, as well as the essence and purpose of special guarantee institutions (funds). The author highlights some special features of management of such guarantee funds in different European countries that have been implemented by various state bodies and independent organizations. The author discusses the formation, organization and operation of such guarantee funds in the countries – EU members. The author demonstrates some specifics of financing the activities of the funds and analyses the terms, the size of contributions and the manner of payments from the funds of the guarantee funds. There are some differences in payments from the funds of the guarantee funds in certain EU countries. The author also deals with the issues of creation of a guarantee payroll fund in the Russian Federation. He identifies certain problematic aspects of the formation and functioning of such fund in our country.

Key words: European model, bankruptcy, the principle of corporate liability, privilege, guarantee institutions, a guarantee fund, wages, subrogation, contributions.

167


References:

1. Problemy formirovaniya mekhanizma zashchity trudovyh prav rabotnikov v sluchae neplatezhesposobnosti ih rabotodatelej. Monografiya. Pochinok N.B., Maloletko A.N., Mal'cev V.A. i dr. – M., 2015.

2. Bajgereev M. Institut garantirovaniya pri zashchite prav rabotnikov v usloviyah nesostoyatel'nosti rabotodatelya // Arhiv zhurnala «Arbitrazhnyj upravlyayushchij». URL: http://www.au-journal.ru/journal/shtml (data obrashcheniya: 11.10. 2016 g.).

3. Direktiva № 2008/94/EC Evropejskogo Parlamenta i Soveta «O zashchite rabotnikov v sluchae bankrotstva rabotodatelya» (g. Strasburg, 22 oktyabrya 2008 goda) (OJ 2008, L. 283/36). URL: https://www.europa.eu. (data obrashcheniya: 15.11.2016 g.).

4. Egorova E.N. Obespechenie prav rabotnikov pri bankrotstve predpriyatiya v Evropejskom Soyuze: pozitivnyj opyt dlya Rossii // Sovremennoe pravo. – 2006. – № 5. – S. 70-73.

5. Oficial'nyj sajt Federal'nogo ministerstva truda i social'nyh voprosov FRG (des Bundesministeriums für Arbeit und Soziales). URL: http://www.bmas.de (data obrashcheniya: 13.11.2016 g.).

6. Terent’ev A.V. Garantii material’nyh trebovanij rabotnikov k nesostoyatel’nomu rabotodatelyu po zakonodatel’stvu Ispanii // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. – № 5. – 2007. – S. 214-215.

7. Krichevskij N.A., Goncharov S.V. Finansovyj mekhanizm garantirovaniya material’nyh i social’nyh prav rabotnikov predpriyatij-bankrotov // Finansy. – 2007. – № 6. – S. 57-60.

8. Vidyajkina N.V. Riski rabotodatelya, svyazannye s narusheniyami Trudovogo kodeksa RF. URL: http://www.buhgalteria.ru/article/n132565 (data obrashcheniya: 13.11.2016 г.).

9. Zakonoproekt № 1039252-6 «O vnesenii izmenenij v Trudovoj kodeks Rossijskoj Federacii». URL: http://asozd2.duma.gov.ru/ Spravka =1039252-6. Oficial'nyj sajt Gosudarstvennoj Dumy RF (data obrashcheniya: 10.11.2016 g.).

10. Federal'nyj zakon ot 05.10.2015 g. № 280-FZ «Ob ispolnenii byudzheta Fonda social'nogo strahovaniya Rossijskoj Federacii za 2014 god» // Sobranie zakonodatel'stva RF. – 2015. – № 41 (ch. II). – St. 5634.

168


ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ ПО ОПЛАТЕ ВЫПОЛНЕННЫХ

РАБОТ (ОКАЗАННЫХ УСЛУГ), НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫХ

ГОСУДАРСТВЕННЫМИ КОНТРАКТАМИ

Автор: Сулиев В.Ф.

Сулиев Василий Федосеевич – кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры «Гражданское право и процесс» Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управленияАдрес: 670013, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Ключевская, д. 40 B, стр. 1.Тел.: 8-914-840-50-34. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье представлен анализ сложившейся судебной практики (на при-мере арбитражных судов Московского региона) по рассмотрению вопроса об обя-занности государственного заказчика оплатить выполненные работы (оказанные услуги), не предусмотренные государственными контрактами, а также дополни-тельные работы (услуги). Актуальность этой проблемы вызвана как практической значимостью споров данной категории, так и ее малоизученностью с теоретиче-ской точки зрения, а также практической противоречивостью правовых подходов. В данной связи проанализированы позиции судов арбитражной системы по этому вопросу, с учетом которых, в целях единообразия судебной практики, высказаны вопросы, подлежащие выяснению судами. по мнению автора, при рассмотрении споров данной категории. Поставлен на научное обсуждение вопрос: возникает ли у государственного заказчика обязанность оплатить выполненные работы (оказан-ные услуги), не предусмотренные государственными контрактами, а также допол-нительные работы (услуги)?

Ключевые слова: арбитражный процесс, закон о контрактной системе, государствен-ный контракт, обязательства по оплате, дополнительные работы (услуги).

На современном этапе развития рыночной экономики России возросла зна-чимость контрактной системы в сфере закупок товаров, работ и услуг для обе-спечения государственных и муниципальных нужд. Посредством проведения торгов осуществляется непосредственное расходование большей части фи-нансовых ресурсов государства (муниципальных образований), направляемых на регулирование социально-экономических процессов, поддержание оборо-носпособности и безопасности страны, а также обеспечение функционирова-ния всех органов государственной и муниципальной власти. От правильного финансово-правового регулирования контрактной системы зависит не только экономическая эффективность расходования ресурсов публично-правовых об-разований, но и результат выполнения государством (муниципальными обра-зованиями) своих функций.

Между тем в сложившейся практике применения контрактной системы и за-ключения государственных контрактов есть определенные недостатки. Среди

169


них – отсутствие рационального планирования закупок и прогнозирования объё-мов контрактных обязательств, в результате чего при исполнении государствен-ных контрактов возникает ситуация, когда услуги оказываются (работы выпол-няются) на большие суммы и объемы, чем предусмотрено государственными контрактами и конкурсной (аукционной) документацией.

В связи с этим возникают вопросы относительно обязанности государствен-ного заказчика оплатить выполненные работы (оказанные услуги), не преду-смотренные государственными контрактами, а также дополнительные рабо-ты (услуги), которые не находят однозначного решения, в том числе и в судеб-ной практике.

В ходе изучения проблемы взыскания стоимости дополнительно выполненных сверх лимитов работ (оказанных услуг), не предусмотренных государственны-ми контрактами, автор обратился к судебной практике арбитражных судов Мо-сковского региона. Именно в них рассматривается большинство споров данной категории. При этом сложилась весьма неоднозначная практика. В данной ста-тье проанализированы дела, рассмотренные в 2013-2016 годах Арбитражным судом Московского округа.

Так, например, выяснилось, что по делам № А41-32452/2013 [1], № А40-95667/2012 [2], в рамках которых во взыскании дополнительных сумм было отказано, суды исходили из того, что взыскание стоимости выполненных ра-бот (услуг), не предусмотренных контрактами (договорами), неправомерно. Дело в том, что цена контракта, исходя из положений Федерального закона от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» [3] – в на-стоящее время это Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государствен-ных и муниципальных нужд» [4] (далее – закон о контрактной системе) – являет-ся твердой. Стало быть, она не может изменяться в ходе его исполнения, за ис-ключением некоторых случаев, перечень которых является исчерпывающим и не подлежит расширенному толкованию. Любое изменение цены контракта мо-жет иметь место исключительно по согласованию и только в том случае, если указанная возможность была изначально предусмотрена конкурсной докумен-тацией. Поэтому общие положения статей 709, 743, 779, 781 Гражданского ко-декса Российской Федерации могут применяться к правоотношениям только с учетом положений специального законодательства. Определением от 30.08.2013 № ВАС-11943/13) в передаче дела № А40-95667/2012 в президиум Высшего ар-битражного суда Российской Федерации отказано [5].

Такая же позиция (подрядчик, не сообщивший заказчику о выполнении до-полнительных работ, не учтенных в технической документации, не вправе тре-бовать оплаты этих работ) изложена и в постановлении от 20.02.2013 по делу № А41-12496/2012 [6].

В постановлении от 13.08.2013 по делу № А 40-99286/2012 (определением от 12.09.2013 № ВАС-12590/13 [7] в передаче дела в президиум ВАС РФ для пе-

170


ресмотра в порядке надзора отказано) суд указал, что заказчик, оплатив работы в пределах стоимости работ по контракту, исполнил свои обязательства в пол-ном объеме, поскольку не брал на себя обязательство дополнительно произво-дить выплаты за счет собственных средств. Оплата дополнительных работ, вы-полненных без соблюдения требований закона о контрактной системе, откры-вает возможность для недобросовестных исполнителей приобретать незакон-ные имущественные выгоды в обход этого правового документа.

Между тем диаметрально противоположная позиция (взыскание правомер-но) изложена в постановлении от 19.08.2013 по делу № А41-48551/2012 (опре-делением от 27.11.2013 № ВАС-17238/13 [8] в передаче дела в президиум ВАС РФ отказано). Этим постановлением оставлены без изменения судебные акты, которыми удовлетворен иск о взыскании стоимости фактически оказанных услуг и неустойки. Суды исходили из того, что поскольку заказчик согласился с до-полнительно оказанными услугами и принял их по акту, превышение стоимости фактически оказанных услуг по отношению к установленной в контракте цене не освобождает заказчика от их оплаты. Из принципов равенства участников граж-данского оборота и их действий следует, что согласие заказчика и принятие им фактически оказанных услуг обязывает заказчика их оплатить.

В третьем случае кассационный суд применил те же положения Закона о кон-трактной системе в совокупности с положениями статьи 743 Гражданского ко-декса Российской Федерации и направил дело на новое рассмотрение. При этом он исходил из того, что исполнителем не представлены доказательства согла-сования с заказчиком выполнения дополнительных работ, не предусмотренных условиями государственного контракта (постановление от 20.01.2015 по делу № А40-187610/13) [9]; не выяснено, изменялся ли сторонами предмет догово-ра путем включения в него дополнительных работ, допускается ли законно та-кое изменение предмета договора в договорах подобного вида, а также подле-жат ли в соответствии с законом оплате не предусмотренные договором рабо-ты (постановление от 03.12.2014 по делу № А40-126329/13) [10].

Аналогичной позиции придерживался суд кассационной инстанции, направляя на новое рассмотрение дела № А40-198322015 (постановление от 26.10.2016), № А40-96175/2015 (постановление от 24.03.2016).

Резюмируя вышеизложенное, необходимо отметить, что рассмотрение вопро-са о правомерности взыскания стоимости выполненных работ (услуг), не преду-смотренных контрактами (договорами), во многом зависит от предмета самого государственного контракта и специфики норм Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующих соответствующие возникшие договорные правоотно-шения (подряд, строительный подряд, взаимное оказание услуг). Суды москов-ского региона, принимая во внимание положения специализированного закона, формально его не применяют, исходя из необходимости полного и всесторонне-го выяснения обстоятельств необходимости оказания услуг в большем объеме.

На взгляд автора, абсолютно верно сформулированы правовые подходы, при-меняемые Арбитражным судом Уральского округа при рассмотрении споров по

171


договорам строительного подряда, а также по государственным (муниципаль-ным) контрактам на выполнение строительных работ.

Так, этим судом указано, что при рассмотрении споров, связанных с оплатой работ, выполненных при наличии подписанного государственного (муниципаль-ного) контракта, но не предусмотренных данным контрактом (дополнительные ра-боты), следует принимать во внимание, что юридически значимым обстоятель-ством, которое входит в предмет доказывания по данной категории дел, является факт необходимости выполнения работ для достижения целей государственно-го (муниципального) контракта. К дополнительным работам, подлежащим оплате заказчиком, относятся работы, которые не были учтены в технической докумен-тации, но должны были быть учтены, поскольку без их выполнения подрядчик не мог приступить к другим работам или продолжать уже начатые, либо ввести объ-ект в эксплуатацию и достичь предусмотренного контрактом результата. При этом следует учитывать, что не могут быть признаны дополнительными работы, кото-рые являются самостоятельным объектом строительства, в связи с чем для их вы-полнения требуется размещение заказа в установленном действующим законо-дательством порядке. Также при рассмотрении указанной категории дел судами могут быть приняты во внимание обстоятельства, свидетельствующие об изна-чальной осведомленности о необходимости выполнения названных работ сторон контракта, которые не предприняли действий по реализации положений указан-ного федерального закона (наличие (отсутствие) злоупотребления правом)[11].

По вопросу правомерности взыскания стоимости поставленных товаров, вы-полненных работ, оказанных услуг (суммы неосновательного обогащения) при отсутствии между подрядчиком и государственным заказчиком государствен-ного (муниципального) контракта сложилась однозначная судебная практика: взыскание сумм без заключенного в установленном порядке государственно-го (муниципального) контракта неправомерно. Дело в том, что в данном случае это взыскание открывало бы возможность для недобросовестных лиц приобре-тать незаконные имущественные выгоды в обход императивных норм закона.

Суды исходят из того, что исполнитель не мог не знать, что услуги оказыва-ются им при очевидном отсутствии обязательства. Оказание услуг без заклю-чения государственного (муниципального) контракта расценивается как ока-зание услуг с нарушением соответствующего закона (дело № А40-64832/14, № А40-37822/12, № А40-110461/12, № А40-132881/12, № А40-26742/13). Эту же позицию занимал как Высший арбитражный суд Российской Федерации, так и Верховный суд (Постановление президиума ВАС РФ от 28.05.2013 по делу № А40-37822/12) [12], определение от 15.10.2014 № 305-ЭС14-3368 по делу № А40-37822/12) [13].

Но как бы то ни было, возможность удовлетворения таких исков не отрицает-ся. Все зависит от той или иной ситуации и обусловливается не оказанием услуг при отсутствии контракта, а продолжением оказания услуг в связи с истечени-ем срока действия государственного (муниципального) контракта и объектив-ной невозможности их прекращения, исходя из конкретных фактических обсто-

172


ятельств дела, особенностей и характера возникших правоотношений, их пра-вового регулирования, в том числе, иными специализированными законами и подзаконными актами органов исполнительной власти.

В данной связи, по мнению автора, правомерно применительно к каждому спору выяснять: согласованы ли с заказчиком дополнительно выполненные ра-боты (оказанные услуги), чем именно обусловлена необходимость увеличения объема работ (услуг) и возможно ли было предвидеть эту необходимость до за-ключения государственного (муниципального) контракта, подписаны ли акты о приемке выполненных работ (оказанных услуг), приняты ли работы, на каких условиях заключался государственный (муниципальный) контракт и была ли воз-можность увеличения объема работ изначально предусмотрена конкурсной до-кументацией. И наконец, следует проверять добросовестность действий испол-нителя исходя из каждого конкретного спора.


1.Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.02.2014 по делу № А41-32452/2013. URL: http://base.garant.ru/41776982/ (дата обращения: 13.02.2017).

2. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.02.2014 по делу № А41-32452/2013. URL: http://base.garant.ru/41699617/ (дата обращения: 13.02.2017).

3. Федеральный закон от 21.07.2005 № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки това-ров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». URL: http://base.garant.ru/12141175/ (дата обращения: 13.02.2017).

4. Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». URL: http://base.garant.ru/70353464/ (дата обращения: 13.02.2017).

5. Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.08.2013 по делу № А40-95667/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/e24a21ec-1d23-462f-9440-e7b1a7c1bc14/ (дата обращения: 13.02.2017).

6. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.02.2013 по делу № А41-12496/2012. URL: http://base.garant.ru/41685231/ (дата обращения: 13.02.2017).

7. Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.09.2013 № ВАС-12590/132013 по делу № А 40-99286/2012. URL: http://base.garant.ru/55683911/ (дата обращения: 13.02.2017).

8. Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.11.2013 № ВАС-17238/13 по делу № А41-48551/2012. URL: http://base.garant.ru/56202616/ (дата об-ращения: 13.02.2017).

9. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.01.2015 по делу № А40-187610/13. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/aa7534bc-e696-4662-ad80-ea6e5767bec6/ (дата обращения: 13.02.2017).

10. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.12.2014 по делу № А40-126329/13. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/331d63ed-8d92-4e36-8f06-6dea98783b00/ (дата об-ращения: 13.02.2017).

11. Правовые подходы, применяемые Арбитражным судом Уральского округа при рассмо-трении споров по договорам строительного подряда, а также по государственным (муници-пальным) контрактам на выполнение строительных работ. Утверждены на заседании президи-ума Арбитражного суда Уральского округа 18.12.2015. URL: http://fasuo.arbitr.ru/node/14826 (дата обращения: 13.02.2017).

173


12. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2013 по делу № А40-37822/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/155b4bec-4d5b-41ff-9bac-f813dd4e4f9a/ (дата обращения: 13.02.2017).

13. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.10.2014 № 305-ЭС14-3368 по делу № А40-37822/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/155b4bec-4d5b-41ff-9bac-f813dd4e4f9a/ (дата обращения: 13.02.2017).

ON THE OBLIGATIONS TO PAY FOR THE EXECUTED WORKS

(DELIVERED SERVICES) THAT ARE NOT STIPULATED BY THE

GOVERNMENT CONTRACTS, AS WELL AS FOR THE ADDITIONAL

WORKS (SERVICES)

By V.F.Suliev

Suliev Vasily Fedoseevich is a Candidate of Juridical Sciences, a Senior Lecturer at the Department of civil law and civil procedure of the East-Siberian State University of technologies and management.Address: 670013, Republic of Buryatiya, Ulan-Ude, Klyuchevskaya str., 40 B, bldg 1.Tel: +7 (914) 840 50 34. E-mail: [email protected]

Summary. The author in his article carries out an analysis of the legal practice (by way of example of Arbitration Courts of the Moscow region) regarding the duties of the government customer to pay for the executed works (delivered services) than are not provided for in the government contracts, as well as for the additional works (services). This issue is really burning, because the disputes of this category are important in practice, little-studied from a theoretical point of view, and the legal approaches to them are practically inconsistent. In this regard, the author analyzes the stands of the arbitration courts on this issue, considering which, for the purpose of uniformity of judicial practice, the author raises some questions to be clarified by the courts. The author puts forward for a scientific discussion the following question: Is the government customer obligated to pay for the performed works (delivered services) that are not stipulated by the government contracts, as well as for the additional works (services)?

Key words: arbitration process, the law on the contract system, a government contract, payment obligations, additional works (services).

References:

1.Postanovlenie Arbitrazhnogo suda Moskovskogo okruga ot 28.02.2014 po delu № A41-32452/2013. URL: http://base.garant.ru/41776982/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

2. Postanovlenie Arbitrazhnogo suda Moskovskogo okruga ot 28.02.2014 po delu № A41-32452/2013. URL: http://base.garant.ru/41699617/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

3. Federal'nyj zakon ot 21.07.2005 № 94-FZ «O razmeshchenii zakazov na postavki tovarov, vypolnenie rabot, okazanie uslug dlya gosudarstvennyh i municipal'nyh nuzhd». URL: http://base.garant.ru/12141175/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

174


4. Federal'nyj zakon ot 05.04.2013 № 44-FZ «O kontraktnoj sisteme v sfere zakupok tovarov, rabot, uslug dlya obespecheniya gosudarstvennyh i municipal'nyh nuzhd». URL: http://base.garant.ru/70353464/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

5. Opredelenie Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 30.08.2013 po delu № A40-95667/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/e24a21ec-1d23-462f-9440-e7b1a7c1bc14/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

6. Postanovlenie Arbitrazhnogo suda Moskovskogo okruga ot 20.02.2013 po delu № A41-12496/2012. URL: http://base.garant.ru/41685231/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

7. Opredelenie Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 12.09.2013 № VAS-12590/132013 po delu № A 40-99286/2012. URL: http://base.garant.ru/55683911/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

8. Opredelenie Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 27.11.2013 № VAS-17238/13 po delu № A41-48551/2012. URL: http://base.garant.ru/56202616/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

9. Postanovlenie Arbitrazhnogo suda Moskovskogo okruga ot 20.01.2015 po delu № A40-187610/13. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/aa7534bc-e696-4662-ad80-ea6e5767bec6/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

10. Postanovlenie Arbitrazhnogo suda Moskovskogo okruga ot 03.12.2014 po delu № A40-126329/13. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/331d63ed-8d92-4e36-8f06-6dea98783b00/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

11. Pravovye podhody, primenyaemye Arbitrazhnym sudom Ural'skogo okruga pri rassmotrenii sporov po dogovoram stroitel'nogo podryada, a takzhe po gosudarstvennym (municipal'nym) kontraktam na vypolnenie stroitel'nyh rabot. Utverzhdeny na zasedanii prezidiuma Arbitrazhnogo suda Ural'skogo okruga 18.12.2015. URL: http://fasuo.arbitr.ru/node/14826 (data obrashcheniya: 13.02.2017).

12. Postanovlenie Prezidiuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 28.05.2013 po delu № A40-37822/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/155b4bec-4d5b-41ff-9bac-f813dd4e4f9a/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

13. Opredelenie Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 15.10.2014 № 305-EHS14-3368 po delu № A40-37822/2012. URL: https://kad.arbitr.ru/Card/155b4bec-4d5b-41ff-9bac-f813dd4e4f9a/ (data obrashcheniya: 13.02.2017).

175


НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ УСТАНОВЛЕНИЯ ТРУДОВЫХ СТАНДАРТОВ

В МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ТОРГОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Автор: Линец А.А.

Линец Александр Александрович – кандидат юридических наук, доцент кафедры тру-дового права Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.Адрес: 119991, ГСП-1, г. Москва, Ленинские горы, д. 1, строение 13 (4-й учебный кор-пус).Тел.: 8-917-565-28-50. E-mail: [email protected]

Аннотация. В статье исследуются правовые и институциональные модели формиро-вания правовых положений в сфере труда в рамках международных экономических объединений. В данной связи рассматривается вопрос увязки трудовых стандартов и международных торговых отношений как в рамках МОТ, ВТО, других международ-ных организаций, так и ЕС, с учетом Brexit. При этом аргументируется, что более глу-бокая экономическая интеграция (зона свободной торговли, Таможенный союз, об-щее экономическое пространство и т.д.) вызывает необходимость большей гармо-низации в сфере трудового права, что направлено на предотвращение попуститель-ства со стороны торговых партнеров неисполнения признанных на международном уровне положений и национального законодательства в сфере регулирования тру-да. Отдельное внимание уделяется трудовым стандартам, закрепляемым в соглаше-ниях о свободной торговле Соединенных Штатов Америки. Автором статьи делается вывод, что экономическая интеграция предполагает необходимость сопровождения либерализации торговли установлением трудовых стандартов и институциональных механизмов их обеспечения. В зависимости от степени интеграции стран, участву-ющих в международных экономических объединениях, также формируется и надна-циональное трудовое право.

Ключевые слова: международные трудовые стандарты, трудовое право США, тру-довое право международных интеграционных объединений, Brexit, трудовое право Великобритании.

Исследование трудовых стандартов, устанавливаемых в межгосударствен-ных торговых отношениях, является весьма актуальной областью научных ис-следований, так как позволяет изучать универсальные правовые положения в сфере регулирования труда. Данные положения закрепляют общие ценности, сложившиеся в результате взаимодействия государств с различными истори-ческими правовыми традициями и социально-экономическими условиями. Как справедливо отмечает Ю.В. Иванчина, в интегрируемом сообществе наблюда-ется «возрастание общности интересов и ценностей» [1. С. 40]. Кроме того, зна-чительный интерес представляют институциональные модели сотрудничества и разрешения споров, формируемые на основании трудоправовых положений соглашений о свободной торговле.

Следует отметить, что вопрос увязки трудовых стандартов и международных торговых отношений так или иначе поднимался Международной организацией

176


труда (МОТ), Всемирной торговой организацией (ВТО), Всемирным Банком, Международным валютным фондом (МВФ) и др. Причем если в рамках вышеу-казанных международных организаций сложно говорить об эффективности по-пыток внести трудоправовую составляющую в указанные отношения, то в рам-ках ряда региональных интеграционных объединений наблюдается совершен-но другая картина. Так, в зависимости от целей данных объединений и степени их интеграции либо устанавливаются общие трудовые стандарты (к примеру, большинство зон свободной торговли, формируемых с участием Соединенных Штатов Америки (США) и Европейского союза (ЕС)), либо фактически сформи-ровался целый корпус положений наднационального трудового права (в рамках ЕС как интеграционного объединения).

К тому же именно США и Европейский союз являются наиболее привержен-ными сторонниками увязки либерализации межгосударственных экономических отношений с правовым регулированием труда путем включения трудовых стан-дартов в торговые соглашения, даже если их партнеры не являются активными сторонниками такого подхода. К примеру, в соглашениях о свободной торговле, заключенных Японией, трудовые стандарты установлены только в тех, участни-ком которых являются Соединенные Штаты Америки.

Более того, Правительство США еще с 1980-х годов неоднократно вносило предложения по увязыванию международной торговли и трудовых стандартов в рамках ГАТТ-ВТО, но данные предложения не были поддержаны. Причем про-тивниками данной идеи выступали развивающиеся страны, считая это протек-ционистскими мерами, в то время как развитые государства выступали ее сто-ронниками.

Официальная позиция ВТО по вопросу взаимосвязи трудовых стандартов и торговли отражена в Сингапурской Министерской Декларации 1996 года [2] , в которой подтверждается поддержка работы Международной организации тру-да по продвижению основных международно-признанных трудовых стандартов. Более того, отмечается, что полномочной организацией по установлению и обе-спечению функционирования данных стандартов является именно МОТ. Вместе с тем ВТО отвергает использование трудовых стандартов для протекционист-ских целей и устанавливает, что сравнительные преимущества стран, особенно относящихся к развивающимся, в частности с низкой оплатой труда, не долж-ны подвергаться сомнению. В этом отношении секретариаты ВТО и МОТ долж-ны осуществлять сотрудничество. Исходя их такого подхода, даже формирова-ние группы в рамках ВТО по изучению вопроса связи торговли и трудовых стан-дартов было блокировано развивающимися странами, видящими в установле-нии трудовых стандартов форму протекционизма.

Несмотря на то, что инициатива США в рамках ВТО не была поддержана, дан-ному государству удалось эффективно сформировать политику по включению трудовых стандартов в соглашения о свободной торговле со своими партнера-ми. Так, еще в 1993 году было подписано дополнительное соглашение к Севе-роамериканскому соглашению о свободной торговле (участники США, Канада,

177


Мексика) – Североамериканское соглашение о сотрудничестве в сфере труда. Оно стало первым действенным примером увязки трудовых стандартов с тор-говыми отношениями (и как правовая модель, и как пример формирования ин-ституциональных механизмов сотрудничества, гармонизации и разрешения спо-ров) и фактически заложило основу для практики включения трудоправовых по-ложений в последующие соглашения о свободной торговле США. Аналогичная практика наблюдается и во внешнеторговых отношения ЕС. Впрочем, в вопро-сах обеспечения реализации трудоправовых положений в международных эко-номических отношениях США пошли дальше ЕС. Если ЕС в данной сфере боль-шей мере полагается на механизмы сотрудничества и диалога, то США придер-живается подхода по обеспечению трудовых стандартов реальными мерами по разрешению споров и использования различного рода санкций.

Также следует отметить влияние целей и обстоятельств формирования и функционирования интеграционных объединений и регулирования труда на со-ответствующем уровне. Более глубокая экономическая интеграция (зона сво-бодной торговли, Таможенный союз, общее экономическое пространство и т.д.) обусловливает необходимость большей гармонизации в сфере трудового пра-ва. Так, например, следует четко различать наднациональное трудовое право ЕС (которое затрагивает следующие сферы: регулирование в сфере запрета дис-криминации; рабочее время и время отдыха; трудоправовые последствия пере-дачи предприятия; процедуры информирования и консультирования работни-ков; права и гарантии лиц с семейными обязанностями; регулирование атипич-ных форм занятости) и трудовые стандарты соглашений о свободной торговле ЕС с другими государствами-партнерами (к примеру, соглашение о налажива-нии ассоциации ЕС с Чили [3], по существу затрагивающее лишь общепризнан-ные международные стандарты труда). В динамике это различие можно просле-дить на примере влияния Brexit на трудовое законодательство Великобритании.

На данный момент трудовое право Соединенного Королевства, как и любой другой страны-члена ЕС, условно может быть поделено на две составляющие: первая, основанная на праве ЕС, и вторая – на собственных правовых традици-ях. Причем первая составляющая находится в неразрывной связи с правом ЕС (имплементирована на основе актов ЕС, в отношении нее действуют особые правила толкования, применения, которые должны осуществляться в соответ-ствии с целями директив и других актов права ЕС – так называемый «принцип косвенного действия»). На нее оказывает воздействие судебная практика Ев-ропейского суда справедливости и др., в отличие от второй составляющей – то есть остального корпуса национального права, имеющего исключительно вну-тригосударственную правовую природу и происхождение.

В связи с этим выход Великобритании из ЕС будет означать уход националь-ного законодательства от влияния трудового права ЕС (в первую очередь в за-трагиваемых правом ЕС областях) и переход к каким-то иным формам взаимо-действия в данной сфере (к примеру, установление трудовых стандартов в рам-ках объединения с меньшей степенью интеграции). Ситуация осложняется тем,

178


что пока не до конца ясна перспектива отношений ЕС и Великобритании в даль-нейшем. С учетом того, что большая часть внешнеторгового товарооборота Со-единенного Королевства приходится на единый рынок ЕС, весьма высока веро-ятность, что Brexit обернется скорее выходом Великобритании из политических институтов ЕС, но не разрывом экономических связей. Однако нерешенные во-просы остаются. Скажем, в какой правовой и институциональной форме данные экономические связи будут существовать. Среди вариантов (помимо самого ра-дикального, а потому маловероятного в силу описанных выше причин – взаимо-действие с ЕС и странами-членами ЕС исключительно на основе правил ВТО) можно назвать и такие: заключение соглашения о свободной торговле с ЕС (или со странами-членами ЕС по отдельности); заключение соглашения о единой та-моженной зоне; «вступление» в Европейскую экономическую зону и др. Суще-ственным недостатком по сравнению с членством в ЕС является то, что факти-чески любые предполагаемые варианты так или иначе исключают Великобрита-нию из институтов по формированию общеевропейских решений, а значит дан-ное государство, несмотря на выход из интеграционного объединения, все же будет подвержено принимаемым в его рамках решениям, но уже не участвуя в их принятии. Конечно, Соединенное Королевство может попытаться получить выгодные для себя условия торговли ЕС, однако с учетом того, что государства-члены ЕС не заинтересованы в ослаблении британских трудовых стандартов и получении за счет этого конкурентных преимуществ, исключение вопроса регу-лирования социальной сферы из повестки дня представляется маловероятным.

Процесс гармонизации национального законодательства государств-членов интеграционного объединения во многом основан на включении универсаль-ных и формируемых на основе данной гармонизации правовых конструкций, применимых в различных социально-экономических условиях. Поэтому трудо-вое право международных интеграционных объединений можно охарактеризо-вать как результат консенсуса. Причем чем меньше государств в него входят и чем меньше между ними социально-экономические различия, тем легче прини-мать совместные решения. Однако зачастую страны, в которых отсутствовали определенные правовые традиции, воспринимают универсальные конструкции гораздо лучше, чем государства с уже сложившимся правовым регулировани-ем. Более того, можно проследить взаимосвязь, в том числе и взаимозависи-мость, наднациональных трудовых положений и национального трудового зако-нодательства, особенно в динамике их изменений. Как уже отмечалось, наибо-лее выражено это наблюдается на примере объединения с глубокой степенью интеграции – Европейского союза. Что же касается трудовых стандартов, уста-навливаемых в соглашениях о свободной торговле как одной из самых распро-страненных форм экономической интеграции, то, как уже было отмечено ранее, наибольшим опытом обладают в данной сфере Соединенные Штаты Америки.

Так, в отношении США действуют порядка 13 соглашений о свободной тор-говле c 19 странами, содержащих трудовые стандарты. Хотя в последнее вре-мя в связи с внутриполитическими изменениями под вопросом стоит становле-

179


ние нового интеграционного объединения с участием США и 11 государств ти-хоокеанского региона – Транстихоокеанского партнерства (ТТП), в котором со-держится отдельная глава, посвященная вопросам трудоправового регулиро-вания. Причиной предпринимаемых президентом США шагов по отказу от уча-стия в ТТП является попытка предотвращения ухудшения положения работни-ков, на что в принципе также направлено и включение трудовых стандартов в торговые отношения.

Важно отметить, что даже «поверхностная» региональная интеграция США с другими странами в рамках соглашений о свободной торговле (то есть снятие только торговых барьеров, не затрагивая при этом перемещение рабочей силы) требует установления хотя бы минимальных общих трудовых стандартов. Дело в том, что более низкие стандарты труда в странах-партнерах обусловливают необоснованные конкурентные преимущества производимых в данных государ-ствах товаров, то есть создание несправедливой конкурентной среды для аме-риканского бизнеса и работников. Также низкий уровень обеспеченности прав и интересов работников в этих странах способствует в том числе перемещению на их территорию трудозатратного бизнеса из США, а значит сокращению ра-бочих мест в данном государстве.

Следует отметить, что соглашения о свободной торговле с Израилем (1985 г.) и Канадой (1988 г.) не включали положений о трудовых стандартах. Однако, после того как США стали вести переговоры об экономической интеграции в большин-стве случаев с экономически менее развитыми странами, и, что не менее важ-но, со значительно худшими условиями труда национальных работников, вкупе с пришедшим пониманием не только плюсов, но и минусов экономической ин-теграции, включение положений о трудовых стандартов в торговые соглашения стало повсеместным во всех соглашениях начиная с 1993 года. С этого момен-ты США были заключены Североамериканское соглашение о свободной тор-говле (Канада, Мексика), двусторонние соглашения с Иорданией, Чили, Синга-пуром, Австралией, Марокко, Бахрейном и Оманом, Центральноамериканское соглашение о свободной торговле с Доминиканской республикой (Коста Рика, Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Никарагуа, Доминиканская Республика), дву-сторонние соглашения с Перу, Колумбией и Южной Кореей.

Важно отметить, что выработку конкретной и принципиальной практики вклю-чения положений, касающихся установления трудовых стандартов, во все за-ключаемые США торговые соглашения, обусловил сложный характер правовой системы Соединенных Штатов Америки. Это связано со специфическим взаи-модействием Федерации и штатов и разграничением сфер их компетенции, на-ряду с рядом других причин (к которым следует отнести и весьма либеральный, но сопровождающийся довольно высокими стандартами жизни населения, ха-рактер правового регулирования в сфере труда).

Вехой формирования данной практики, которая уходит корнями в 1990-е годы, стало принятие Конгрессом США в 2002 году Акта о полномочиях по продви-жению торговли [4] (Конгресс США обладает полномочиями по регулирования

180


торговли с другими государствами, однако может делегировать данные пол-номочия исполнительной ветви власти, снабжая их отдельными инструкциями [5. Р. 495]). Среди основных целей проведения переговоров о торговых отноше-ниях, перечисляемых в данном Акте, указана, в том числе, и такая: обеспечение уважения прав работников в соответствии с основными трудовыми стандарта-ми, установленными МОТ. Помимо того в нем были закреплены и конкретные, специфические цели проведения переговоров по формированию интеграцион-ных объединений касаемо сферы труда. Среди таких целей, например, запрет нарушения стороной торгового соглашения с США эффективного применения национального трудового законодательства через постоянные или повторяю-щиеся действия или бездействия, затрагивающие торговлю между США и дан-ной стороной; установление того, что государство эффективно применяет наци-ональное законодательство; укрепление потенциала торговых партнеров США по продвижению уважения основных трудовых прав. Данные условия нашли ре-ализацию в соглашениях о свободной торговле, которые США заключали после 2002 года, в том числе с Австралией, Бахрейном, государствами Центральной Америки и Доминиканской Республикой, Чили, Оманом и Сингапуром.

Свое дальнейшее развитие и формализованное выражение рассматривае-мая практика получила в разработанной совместно с администрацией Президен-та и Конгрессом в 2007 году «Новой торговой политике для Америки». В рамках данной политики было предусмотрена необходимость включения в соглашения о свободной торговле, заключаемые США с другими государствами, положений о приверженности соблюдения в национальном законодательстве и националь-ной практике прав работников, закрепленных в Декларации МОТ об основопо-лагающих принципах и правах в сфере труда 1998 года [6], (Декларация МОТ 1998 г.), запрете понижения национальных трудовых стандартов, обеспечения эффективного применения национального трудового законодательства (то есть установления правила о том, что ни одна сторона не может использовать свобо-ду полномочий в отношении распределения ресурсов и определения приори-тетов политики в качестве оправдания для моделей действий или бездействия по нарушению национального законодательства) и использования идентичных механизмов разрешения трудовых и торговых споров.

В 2015 году указанная практика была в очередной раз подтверждена приня-тием Акта о торговых приоритетах и отчетности [7], содержащем в том числе по-ложения о том, что сторона торгового соглашения с США должна принимать и поддерживать меры, имплементирующие общепризнанные трудовые стандар-ты, и не отступать от них образом, затрагивающим международную торговлю.

Важно отметить, что Соединенные Штаты Америки не случайно используют в качестве отправной точки определения трудовых стандартов именно Декла-рацию МОТ 1998 года в силу ее огромного значения. Она была принята практи-чески сразу после попытки включить трудовые стандарты на Сингапурской кон-ференции (и ряда обсуждений по этому поводу), поэтому вполне ожидаемо ста-ла использоваться в региональных торговых соглашениях в качестве образца

181


закрепления трудовых стандартов [8]. В данной декларации были установлены универсальные положения – основополагающие принципы в сфере регулиро-вания труда для всех государств, независимо от уровня их развития, экономи-ческих, социальных и иных условий, а также от имплементация предусмотрен-ных в ней положений и мониторинговых (контролирующих) способностей дан-ных государств. К таким положениям относятся: свобода объединения и дей-ственное признание права на ведение коллективных переговоров; упраздне-ние всех форм принудительного или обязательного труда; действенное запре-щение детского труда, в том числе запрещение наихудших форм детского тру-да и другие меры по охране труда детей и несовершеннолетних; недопущение дискриминации в области труда и занятий;

Однако МОТ, не имея арсенала средств, предусмотренных в торговых согла-шениях, тем более не претендуя на обладание той степенью «мягкой силы», с которой вынуждены считаться партнеры США, смогла обеспечить действитель-но эффективное применение данных положений далеко не во всех странах. Как справедливо отмечает Н.Л. Лютов, «в современных условиях важнейший спо-соб принуждения государств к исполнению международных трудовых стандар-тов – это не «беззубые» механизмы в рамках МОТ и других международных ор-ганизаций, а экономическое давление» [9. C. 130].

Государства со слабым экономическим развитием зачастую придерживают-ся указанных общепризнанных международных положений лишь декларативно, закрепляя приверженность данным положениям или соответствующие им нор-мы в национальном законодательстве, но не обеспечивая их фактической реа-лизации на практике и в правоприменительной деятельности. Такие недобро-совестные действия могут негативно сказываться на конкурентной среде в тор-говых объединениях, о чем будет несколько подробнее сказано далее. Имен-но поэтому лидерами региональной интеграции вырабатываются механизмы по включению в соглашения о свободной торговле общепризнанных трудовых стандартов и обязанности государств-партнеров об обеспечении эффективно-го применения национально трудового права. Данные положения предназначе-ны для предотвращения попустительства со стороны торговых партнеров неис-полнения международно-признанных норм и национального законодательства, в котором установлены стандарты труда.

Кроме того, любому интеграционному объединению необходимо так назы-ваемое «человеческое лицо», обусловливающее выгоды от экономической ин-теграции не только для бизнеса, но и для населения в целом, что зачастую вы-ражается в установлении трудовых стандартов.

Важно отметить, что было бы ошибочным недооценивать роль и значение включения довольно базовых правил (к примеру, необходимости эффективно-го применения своего же законодательства) в соглашения о свободной торгов-ле с США для государств-партнеров. Приверженность общепризнанным меж-дународным стандартам в сфере труда и неизменное соблюдение собствен-ного трудового законодательства, при запрете изменения трудового законо-

182


дательства таким образом, который будет затрагивать торговлю, вкупе с «мяг-кой силой» Соединенных Штатов Америки, подкрепляемой возможностью ис-пользования арсенала средств, предусмотренных в соглашениях о свободной торговле, вплоть до снятия торговых преференций и наложения санкций, ока-зывает значительное влияние на трудовое законодательство стран-партнеров.

Таким образом, экономическая интеграция предполагает необходимость со-провождения либерализации торговли установлением трудовых стандартов и институциональных механизмов их обеспечения. В зависимости от степени ин-теграции можно говорить как о формировании наднационального трудового пра-ва (что предполагается при формировании единого рынка (ЕС)), оказывающе-го значительное влияние на национальное законодательство государств-членов объединения, так и о принятии на себя странами-партнерами обязательств по соблюдению основных международно-признанных трудовых стандартов (напри-мер, в рамках формирования зон свободной торговли с участием США).

Список литературы:

1. Иванчина Ю.В. Влияние функций трудового права на интеграцию национальных систем трудового права на Европейско-Азиатском правовом пространстве // Трудовое право в Рос-сии и за рубежом. – 2014. – № 3. – С. 40-44.

2. Singapore Ministerial Declaration Adopted on 13 December 1996 WT/MIN(96)/DEC. URL: https://www.wto.org/english/thewto_e/minist_e/min96_e/wtodec_e.htm (дата обращения: 01.02.2017).

3. EU-Chile Association Agreement. URL: http://eur-lex.europa.eu/resource.html?uri=cellar:f83a503c-fa20-4b3a-9535-f1074175eaf0.0004.02/DOC_2&format=PDF (дата обращения: 01.02.2017).

4. Trade Act of 2002, 19 U.S.C. § 3802(a)(6). URL: http://uscode.house.gov/view.xhtml?path=/prelim@title19/chapter24&edition=prelim (дата обращения: 01.02.2017).

5. Albertson P.Ch. The Evolution of Labor Provisions in U.S. Free Trade Agreements: Lessons Learned and Remaining Questions Examining the Dominican Republic – Central America-United States Free Trade Agreement (CAFTA-DR). Stanford Law & Policy Review. – 2010. – Vol. 21. – P. 493-511.

6. Декларация Международной организации труда «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда» (принята в г. Женева 18.06.1998). URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ilo_principles.shtml (дата обращения: 01.02.2017).

7. Bipartisan Congressional Trade Priorities and Accountability Act of 2015. S. 995 (114th). URL: https://www.congress.gov/bill/114th-congress/senate-bill/995/text (дата обращения: 01.02.2017).

8. Agustí-Panareda J., Ebert F.C., LeClercq D. Labour Provisions in Free Trade Agreements: Fostering their Consistency with the ILO Standards System. International Labour Office. 2014. URL: http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---dgreports/---inst/documents/genericdocument/wcms_237940.pdf (дата обращения: 01.02.2017).

9. Лютов Н.Л. Международные трудовые стандарты и международная торговля в услови-ях глобализации: проблемы взаимодействия (в свете вступления России в ВТО) // Россий-ский юридический журнал. – 2013. – № 6 (93). – С. 127-134.

183


SOME ASPECTS OF THE ESTABLISHMENT OF LABOR STANDARDS IN

INTERNATIONAL TRADE RELATIONS

By A.A.Linets

Linets Alexander Alexandrovich is a Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor at the Department of labor law of the Moscow State University named after M.V.Lomonosov.Address: 119991, Moscow, Leninskiye Gory, 1, building 13 (4th block).Tel: +7 (917) 565-28-50. E-mail: [email protected]

Summary. The author in his article examines the legal and institutional models of the development of legal provisions in the field of labor within the international economic associations. In this regard, the author addresses the issue of coordination of the labor standards and international trade relations in the framework of the ILO, the WTO, other international organizations and the EU, with the Brexit taken into account. The author argues that deeper economic integration (free trade area, Customs Union, common economic space, etc.) triggers the need for greater harmonization in the field of labor law aiming to prevent connivance of the trading partners as regards non-execution of internationally recognized regulations and national legislation in the sphere of regulation of labor. Special attention is paid to labor standards enshrined in free trade agreements of the United States of America. The author concludes that economic integration implies the need to support trade liberalization by way of establishing labor standards and institutional mechanisms for their implementation. A supranational labor law is being shaped as well, depending on the degree of integration of countries that participate in international economic associations.

Key words: international labor standards, US employment law, employment law of international integration associations, the Brexit, UK employment law.

References:

1. Ivanchina Yu.V. Vliyanie funkcij trudovogo prava na integraciyu nacional'nyh sistem trudovogo prava na Evropejsko-Aziatskom pravovom prostranstve // Trudovoe pravo v Rossii i za rubezhom. – 2014. – № 3. – S. 40-44.

2. Singapore Ministerial Declaration Adopted on 13 December 1996 WT/MIN(96)/DEC. URL: https://www.wto.org/english/thewto_e/minist_e/min96_e/wtodec_e.htm (data obrashcheniya: 01.02.2017).

3. EU-Chile Associat ion Agreement. URL: http://eur-lex.europa.eu/resource.html?uri=cellar:f83a503c-fa20-4b3a-9535-f1074175eaf0.0004.02/DOC_2&format=PDF (data obrashcheniya: 01.02.2017).

4. Trade Act of 2002, 19 U.S.C. § 3802 (a)(6). URL: http://uscode.house.gov/view.xhtml?path=/prelim@title19/chapter24&edition=prelim (data obrashcheniya: 01.02.2017).

5. Albertson P.Ch. The Evolution of Labor Provisions in U.S. Free Trade Agreements: Lessons Learned and Remaining Questions Examining the Dominican Republic – Central America-United States Free Trade Agreement (CAFTA-DR). Stanford Law & Policy Review. – 2010. – Vol. 21. – P. 493-511.

6. Deklaraciya Mezhdunarodnoj organizacii truda «Ob osnovopolagayushchih principah i pravah v sfere truda» (prinyata v g. ZHeneva 18.06.1998). URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ilo_principles.shtml (data obrashcheniya: 01.02.2017).

184


7. Bipartisan Congressional Trade Priorities and Accountability Act of 2015. S. 995 (114th). URL: https://www.congress.gov/bill/114th-congress/senate-bill/995/text (data obrashcheniya: 01.02.2017).

8. Agust -Panareda J., Ebert F.C., LeClercq D. Labour Provisions in Free Trade Agreements: Fostering their Consistency with the ILO Standards System. International Labour Office. 2014. URL: http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---dgreports/---inst/documents/genericdocument/wcms_237940.pdf (data obrashcheniya: 01.02.2017).

9. Lyutov N.L. Mezhdunarodnye trudovye standarty i mezhdunarodnaya torgovlya v usloviyah globalizacii: problemy vzaimodejstviya (v svete vstupleniya Rossii v VTO) // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. – 2013. – № 6 (93). – S. 127-134.

185


ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПО

ТРУДОВОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Автор: Карташова Г.Н.

Карташова Галина Николаевна – соискатель кафедры трудового права АТиСО, стар-ший преподаватель кафедры гражданского и трудового права Института права, эко-номики и управления СахГУ. Адрес: 693023, г. Южно-Сахалинск, ул. Комсомольская, д. 247/65. Тел.: 8-914-755-02-17. E-mail: [email protected] Аннотация. В статье рассматривается актуальный для науки трудового права и прак-тики его применения вопрос установления содержания трудовой правосубъектности несовершеннолетних. Как известно, труд – это главное условие жизнедеятельности человека. В данной связи в российском законодательстве труду и праву на его реа-лизацию традиционно уделяется должное внимание. Труд является объективно не-обходимым условием существования любого государства. При этом для достижения благополучия в стране законодатель, с одной стороны, поощряет активную трудовую деятельность, а с другой – устанавливает разумные ограничения для отдельных ка-тегорий граждан. К числу условий возникновения трудовой правосубъектности сле-дует отнести возраст, по достижении которого лицо вправе самостоятельно и в пол-ном объеме реализовывать права и исполнять обязанности в сфере труда. Однако действующее трудовое законодательство не позволяет однозначно установить воз-раст полной трудовой правосубъектности, определяя, что трудовой договор может быть заключен с лицом, достигшим 16 лет. Недостаточность точных определений по-нятия и содержания трудовой правосубъектности в зависимости от возраста несо-вершеннолетних порождает противоречивые выводы и предложения в науке трудо-вого права, несмотря на то, что несовершеннолетние являются социально незащи-щенной группой работников.

Ключевые слова: правосубъектность, правоспособность, дееспособность, делик-тоспособность, трудоспособность, право на труд, несовершеннолетние, трудовой договор.

Труд – это осознанная целенаправленная, общественно признанная, нрав-ственная по отношению к другим людям и обществу деятельность, связанная с преобразованием окружающего мира в собственных интересах и интересах об-щества. Главный элемент и активный компонент трудовой деятельности – чело-век и его права в сфере отношений, складывающихся в связи с применением труда [1. С. 6-7]. Будучи основной составляющей экономики, трудовая деятель-ность требует адекватного нормативного обеспечения. Труд, являясь основой всей жизни человека, так или иначе, отражает проявление его воли.

К труду относится любой род или вид деятельности человека, предполага-ющий применение и использование его физических и (или) интеллектуальных способностей, знаний и умений как на систематической основе, так и эпизоди-

186


чески. Таким образом, трудовая деятельность представляет собой процесс, опо-средующий отношения людей, участвующих в процессе труда.

Конституция РФ (ст. 37) провозглашает свободу труда [2]. В Трудовом кодек-се РФ, в ст. 2 перечисляются основные принципы отрасли трудового права, так-же устанавливается свобода труда, которая включает в себя право каждого сво-бодно распоряжаться своими способностями [3]. Свобода реализации права на труд представляет собой возможность труда конкретного субъекта в условиях, закрепленных законодательством и в соответствии с призванием, способностя-ми, квалификацией, образованием субъекта и с учетом общественной потреб-ности без какой-либо дискриминации, обеспечивающего достойное существо-вание работника и его семьи.

Это право является общим, неотчуждаемым, гарантированным и абстракт-ным, неимущественным благом (хотя и связано с имущественным результатом в виде получения заработной платы, компенсаций и т.п.). Именно с этой позиции данное право может стать равным и доступным для его реализации всеми за-конными способами. Право на труд как элемент правоспособности, связанный непосредственно с личностью, может быть реализовано только личными воле-выми целенаправленными действиями лица. Волевое поведение лица, направ-ленное на достижение определенной цели путем систематических действий, проявляется с наступлением определенного возраста. Полагаем, что понима-ние «право на труд» как права на работу по специальности и квалификации не находит сегодня своего подтверждения ни на практике, ни в законодательстве. Связано это с рядом факторов: сегодня закон не гарантирует трудоустройство каждому желающему гражданину, он вообще может не заниматься никакой тру-довой деятельностью (будучи собственником имущества, получать с него диви-денды, быть учредителем юридического лица, не осуществляя там деятельность самостоятельно и т.п.), при этом такое поведение нельзя признать неправомер-ным или, тем более, признать человека утратившим право на труд.

Способность человека к трудовой деятельности проявляется с малых лет. Но право на труд – это не только абстрактная возможность трудиться, которая мо-жет быть реализована только по личной воле правообладателя, но и право, ко-торое, как верно отмечает в своей работе М.И. Строганов, будучи субъектив-ным и сложным по своему строению, состоит из нескольких правомочий. В их числе и возможность предъявлять требования (трудиться в избранной сфере, при отсутствии ограничений личного характера, получать обязательные гаран-тии или компенсации; защищать нарушенные трудовые права и т.п.) [4. C. 22].

Другое дело – фактическая реализация способности к труду, она проявляется при наличии такого фактора, как достижение установленного законом возраста.

Согласно ст. 16 ТК РФ для возникновения трудовых правоотношений необ-ходимо заключение трудового договора. При этом работник – физическое лицо должно отвечать требованию «достижение возраста 16 лет», а в случаях и поряд-ке, установленных Трудовым кодексом Российской Федерации, на работу могут приниматься и лица, не достигшие указанного возраста (ст. 20, ч. 4 ст. 63 ТК РФ)

187


[3]. К сожалению, в иных статьях Трудового кодекса РФ отсутствует информа-ция о конкретных минимальных возрастных границах. Встречающиеся в научной литературе мнения со времен советской правовой мысли и по настоящее время довольно противоречивы. И это несмотря на то, что возраст как юридический факт имеет первостепенное значение для возникновения большинства право-вых отношений и трудовые отношения в данной связи не являются исключением.

В российском трудовом законодательстве выделяются несколько специаль-ных субъектов, при этом используются различные критерии для их классифика-ции. Наиболее важным критерием не только для осуществления отдельных ви-дов трудовой деятельности, (судья, государственная служба и т.п.), но и в целом для начала самостоятельной реализации права на трудовую деятельность явля-ется возрастной критерий. Исходя из анализа норм российского и международ-ного права, возрастной критерий предопределяет в регулировании труда лиц, не достигших возраста 18 лет, специфику условий, определенные ограничения и т.п. В отрасли трудового права вопрос установления возраста имеет перво-степенное значение в силу обязательности именно личного выполнения трудо-вой функции, что требует и физических, и умственных усилий. Ю.В. Владими-рова справедливо отмечает, что в трудовом праве возраст выступает как осно-вание возникновения первичного правоотношения по формированию трудовой правосубъектности и как обстоятельство, влияющее на содержание и динамику трудовых и иных непосредственно связанных с ними правоотношений [5. С. 27].

Ученые не прекращают попыток определить точные границы времени детства, статуса ребенка, несовершеннолетнего и молодого человека. Однако выводы о правоспособности детей в разных областях знаний крайне противоречивы. В экономической науке нижней границей трудоспособного возраста считается 16 лет, равно как и в трудовом законодательстве, поскольку считается, что трудо-вая деятельность не должна отрицательно отражаться на образовательном про-цессе. В педагогике исходят из того, что подросток должен получить среднее об-щее образование, что является обязательным для любого гражданина [6. С. 21].

Следует отметить, что законодательство Российской Федерации предпола-гает также возможность заключения договора о выполнении трудовой функции лицами, не достигшими возраста 16 лет. С согласия родителей (законных пред-ставителей) обучающегося несовершеннолетнего, комиссии по делам несовер-шеннолетних и защите их прав и органа местного самоуправления, осуществля-ющего управление в сфере образования, лицо, достигнув возраста 15 лет, мо-жет оставить общеобразовательную организацию до получения основного об-щего образования (ч.6 ст. 66 Закона об образовании) [7]. В этом случае реша-ется вопрос о его трудоустройстве и дальнейшем обучении. Следовательно, об-разовательное право предполагает возможность работы несовершеннолетнего гражданина в возрасте старше 15 лет. Это вполне согласуется с нормами тру-дового законодательства, поскольку, исходя из ряда статей Трудового кодекса РФ (ст.ст. 20, 63, 92, 348.8 и иные), подросток в возрасте старше 15 лет спосо-бен выполнять отдельные виды трудовой деятельности по трудовому договору с

188


соблюдением условий, установленных трудовым законодательством: в свобод-ное от учебы время; занятие легким трудом; в отраслях, не оказывающих нега-тивного воздействия на развитие несовершеннолетнего и т.п. [3].

Конвенция МОТ № 138 1973 года устанавливает минимальный возраст при-ема на работу в 15 лет (ст. 2 (1)). Однако она разрешает государствам с недо-статочным уровнем социального и экономического развития принимать на ра-боту подростков в возрасте 14 лет (ст. 2 (4)) [8].

Исходя из анализа норм трудового законодательства РФ, можно сделать вы-вод, что возраст приобретения полной трудовой дееспособности в нашей стра-не – 16 лет (ст. 63 ТК РФ). Гражданское законодательство также указывает в ст. 27 ГК РФ на возможность приобретения полной гражданской дееспособности, если лицо, достигшее шестнадцати лет, работает по трудовому договору, в том числе по контракту или с согласия родителей, усыновителей или попечителей занимается предпринимательской деятельностью.

И все же в современной науке трудового права вопрос о возрасте возникно-вения отраслевой (трудовой) правоспособности и дееспособности по-прежнему остается дискуссионным. В частности, многие ученые пишут об одномоментно-сти возникновения правоспособности и дееспособности [9. С. 62-63; 10. С.3, 5; 11. С. 50, 62]. За единство правоспособности и дееспособности у субъектов трудовых правоотношений ратует Н.Г. Александров. По его мнению, этот факт влечет невозможность для лиц до 16 лет обладать трудовой правосубъектно-стью. Лица в возрасте 15-16 лет, вступающие, с согласия профсоюзного орга-на, в трудовые правоотношения в соответствии с правилами действующего на тот период Трудового кодекса РФ 1971 года (ст. 173), обладают условной пра-восубъектностью или частичной [12. С. 165], опосредуемой действиями закон-ных представителей несовершеннолетних.

Другие же утверждают, что необходимо прописать в Трудовом кодексе РФ возраст для возникновения возможности трудиться – 14 лет. Это, по их мнению, рубеж как для трудовых правоотношений, так и для иных (гражданских; уголов-ных и др.) [13. С. 159; 14. С. 30].

Нормы права, устанавливающие возрастной критерий трудовой правосубъ-ектности, носят императивный характер, поскольку их нарушение противоречит интересам охраны труда подростков [15. С. 70]. Несмотря на это, современное трудовое законодательство (как и ранее действовавшие нормы о труде), предо-ставляя возможность несовершеннолетним участвовать в трудовой деятельно-сти, явно недостаточно регулирует вопросы их участия в труде.

В.И. Миронов, не оспаривая факт работы детей разных возрастных групп, приходит к выводу, что ребенка можно признать субъектом трудового права по достижению им возраста 14 лет, но при условии, что он поступил на работу с со-блюдением всех требований, предусмотренных действующим законодатель-ством. Свою позицию он обосновывает содержанием нормы не только ч. 2-3 ст. 63 ТК РФ, но и ч. 4 ст. 37 ГПК РФ [16. С. 98]. В соответствии с этими норма-ми несовершеннолетние в возрасте от 14 лет по делам, возникающим из тру-

189


довых, публичных и иных отношений, вправе лично защищать свои интересы в суде. Учитывая признаваемые законодательством РФ возможности самостоя-тельной реализации прав лицами с 14 лет, он считает, что их следует признавать субъектами трудового права, и с этим вполне можно согласиться.

По поводу единства правоспособности и дееспособности, появляющихся у лиц только с 16 лет, считаем возможным высказать некоторые возражения. Обоснованием для возражений является не только возможность, представляе-мая детям, не достигшим 16 лет, заключать трудовые договоры, но и их права, предусмотренные процессуальным законодательством. В системе российско-го законодательства действует еще ряд правовых актов, устанавливающих пра-ва несовершеннолетних в возрасте 14 лет в сфере труда. Например, Закон РФ № 1032-1 от 19.04.1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации», Федеральный закон РФ от 24.07.1998 г. «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», в котором сказано, что «…органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации осуществляют мероприятия по обе-спечению профессиональной ориентации, профессионального обучения детей, достигших возраста 14 лет» [17; 18].

Рассмотренные правовые нормы подтверждают возможность несовершен-нолетнего трудиться по трудовому договору. Но для того, чтобы участвовать в правовых отношениях, нужно обладать еще и правоспособностью, иметь воз-можность быть субъектом отрасли права (в данном случае трудового). Если ис-ходить из позиции, что в трудовом праве правоспособность, дееспособность и деликтоспособность являются самостоятельными элементами правосубъект-ности (что обосновывал в своих трудах Б.К. Бегичев), то несовершеннолетних в возрасте до 16 лет следует признавать субъектами трудовых правоотношений, обладающими правоспособностью в полном объеме, а дееспособностью и де-ликтоспособностью лишь частично. Б.К. Бегичев признавал трудовую право-субъектность несовершеннолетних исключительной [19. С. 156]. Полагаем, что сложно согласиться с применением термина «исключительная» в отношении трудовой правосубъектности несовершеннолетних, поскольку это предполагает возможность быть субъектом права в силу каких-либо исключительных обстоя-тельств. Но если исходить из базового определения элементов правосубъектно-сти: правоспособность – возможность иметь права и обязанности, дееспособ-ность – способность своими волевыми действиями реализовывать права, при-обретать и исполнять субъективные обязанности, деликтоспособность – способ-ность самостоятельно нести ответственность за свои действия (бездействия) и их результаты, то возможность осуществлять трудовую деятельность предпола-гается равной для всех несовершеннолетних, а осуществление трудовой функ-ции невозможно без наличия правоспособности.

Следовательно, можно предположить наличие у субъектов трудового права общей правоспособности как возможности получения работы, начиная с возрас-та 14 лет. Более того, если признавать пассивную составляющую правосубъект-ности, для реализации которой не требуется предпринимать активных волевых

190


действий (она может не реализовываться вовсе до достижения возраста, менее установленного законом), то вполне возможно признание трудовой правоспо-собности за ребенком любого возраста, начиная с момента рождения.

Относительно дееспособности и деликтоспособности следует отметить, что трудовое законодательство ( ст.ст. 70, 96, 176, 265-272 ТК РФ) оперирует тер-мином «лица, не достигшие возраста восемнадцати лет». Но если признать ак-тивную составляющую правосубъектности лица, то можно предположить, что только с 14 лет допустимо приобретение ребенком частичной трудовой дееспо-собности, поскольку именно с этого возраста он вправе начать самостоятель-ную трудовую деятельность, получив одобрение одного из родителей, а также органа опеки и попечительства (ч.3 ст. 63 ТК РФ) [3]. С этого возраста ребенок, желающий работать, занимает активную позицию в трудовых правоотношени-ях: только при наличии его волеизъявления (согласия) возможно возникнове-ние трудовых отношений; он подписывает трудовой договор (с письменного со-гласия одного из родителей и органа опеки и попечительства); использует по-лученную заработную плату по своему усмотрению, о чем, в частности, свиде-тельствует норма ст. 26 ГК РФ, в соответствии с которой несовершеннолетние старше 14 лет вправе самостоятельно без согласия родителей, усыновителей, попечителя распоряжаться своими заработком, стипендией и иными дохода-ми, полученными в том числе при выполнении работы по трудовому договору.

Фактическая трудовая деятельность несовершеннолетнего может начи-наться и в 14 лет, и в 15 лет, и в 16 лет, а в отдельных случаях, установленных ч.4 ст. 63 ТК РФ, и в более раннем возрасте. Но закон не дает однозначного ответа на вопрос о моменте возникновения полной или «частичной» правосубъектности.

Исходя из норм трудового законодательства, несовершеннолетних работни-ков старше 14 лет можно разделить на несколько групп. Первая возрастная груп-па несовершеннолетних в трудовых правоотношениях – это подростки в возрас-те 14-15 лет. В соответствии с ч.3 ст. 63 ТК РФ несовершеннолетние, начиная с 14 лет, вправе с согласия одного из родителей (попечителя) заключить трудо-вой договор для выполнения работы в свободное от освоения образовательной программы время. Казалось бы, что существует обязательное условие – согла-сие одного из родителей (попечителя) и, кроме того, легкий труд не должен пре-пятствовать получению основного образования. Однако согласно п.4 ст. 37 ГПК РФ лицо в возрасте 14 лет вправе самостоятельно защищать свои интересы в судебном порядке, то есть необоснованные возражения родителя (попечителя) об отказе в согласовании трудоустройства несовершеннолетнего ребенка может быть обжаловано в судебном порядке. Таким образом, это условие не является абсолютным условием трудовой деятельности подростка в возрасте 14-15 лет. Родитель (попечитель), давая согласие на выполнение работы ребенком 14 лет, частично восполняет недостаток самостоятельности (то есть дееспособности). При этом лицо, начиная с 14 лет, осознанно выражает волеизъявление на вы-полнение определенных действий лично и систематически, ответственно, в за-данном режиме и темпе. Следовательно, эта категория детей трудоспособна

191


(с известными ограничениями и гарантиями, предусмотренными ч.3 ст. 63, ст.ст. 92, 94 ТК РФ), поэтому за лицами старше 14 лет вполне можно признать частичную трудовую дееспособность.

Следует отметить и тот факт, что государственная политика развития тру-довых ресурсов не только не отрицает, но и гарантирует развитие и поддерж-ку временного трудоустройства лиц в возрасте от 14 лет. В 2013 году был при-нят федеральный стандарт государственной услуги по организации временно-го трудоустройства несовершеннолетних граждан в возрасте от 14 до 18 лет в свободное от учебы время [20].

Вторая группа несовершеннолетних – это подростки в возрасте 15-16 лет. Ру-ководствуясь ч.2 ст. 63 ТК РФ и ч.6 ст. 66 Закона об образовании, лица, достиг-шие возраста 15 лет, могут заключать договоры на выполнение легкого труда, не причиняющего вреда здоровью. Следовательно, и за этой категорией несовер-шеннолетних можно признать частичную трудовую дееспособность, поскольку полной трудовой правосубъектностью они не обладают, так как обязательство у этой возрастной группы – получение основного общего образования и, соот-ветственно, трудовая деятельность, режим труда подчинены данному фактору.

Третья категория несовершеннолетних, которую можно выделить, исходя из норм трудового законодательства (ч.1 ст. 63, ч.1 ст. 92 ТК РФ) – это несовер-шеннолетние работники, достигшие возраста 16 лет. Для них законодатель-ством установлена общая трудовая правосубъектность. Несовершеннолетние в возрасте 16 лет и старше самостоятельно реализуют свои трудовые права и обязанности (заключают договор, вступают в профсоюзные организации, не-сут ответственность, участвуют в мероприятиях организации и т.п.). Ограниче-ния в трудовой деятельности для них установлены, но связаны они с ограниче-ниями, учитывающими физические возможности работников и их психическую неустойчивость в силу возраста: например, ст. 265 ТК РФ определяет виды ра-бот, на которых запрещается применять труд лиц, не достигших возраста 18 лет. Установлены и дополнительные гарантии для несовершеннолетних работни-ков, например, ст. 267 ТК РФ предусматривает удлиненный отпуск продолжи-тельностью 31 день.

Однако на возможности лиц в возрасте старше 16 лет вступить в трудовые правоотношения это никоим образом не отражается. Согласно ст. 63 ТК РФ 16 лет – это официальный возраст полной трудовой правосубъектности, поэ-тому никаких сомнений в наличии правосубъектности (правоспособности, де-еспособности, трудоспособности) у этой категории работников быть не может.

Кроме того, лица, не достигшие возраста 18 лет, могут выступать в качестве работодателя в трудовых отношениях, если они приобрели полную гражданскую дееспособность на основании ст. 27 ГК РФ. К личности работодателя трудовое законодательство предъявляет более высокие требования, чем к личности ра-ботника, поскольку работодатель должен организовывать производственный процесс, обеспечивать безопасность труда, нести ответственность перед ра-ботниками и третьими лицами в трудовых и экономических (производственных)

192


отношениях. Отсутствие у такого лица трудовой дееспособности (возможности самостоятельно реализовывать свои способности: приобретать права и реа-лизовывать обязанности) не позволило бы ему выступать в роли работодателя.

В науке о трудовом праве отмечается, что лица в возрасте от 14 до 18 лет об-ладают специальной правосубъектностью. Полагаем, что данная позиция не-бесспорна по следующим причинам. У слова «специальный» есть несколько значений: имеющий особое назначение, предназначенный исключительно для чего-либо, относящийся к отдельной отрасли чего-нибудь, присущий той или иной специальности [21. С. 605; 22. С. 737].

Исходя из этого, можно предположить, что для обладания специальной тру-довой правосубъектностью лицу требуется что-то дополнительное к общей (ба-зовой) правосубъектности. Это может быть наличие квалификации по специаль-ности, допуск к тайне и т.д. Следовательно, несовершеннолетние не могут вхо-дить в число лиц, обладающих дополнительными навыками, знаниями, стажем и так далее для приобретения специальной правосубъектности, поскольку для ее обладания требуется наличие общей правосубъектности.

Полагаем, что в отношении лиц, достигших возраста 14 лет, в трудовых право-отношениях уместно применять понятие полной правоспособности и трудоспо-собности, но «частичной» дееспособности. Поскольку именно это понятие – ча-стичный, то есть неполный – отражает реальное содержание возможностей ра-ботника в возрасте 14-16 лет в трудовых правоотношениях.


1. Киселева В.А. Экономика труда. – Челябинск, 2011. 2. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 дека-

бря 1993 года). С учетом поправок, внесенных законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ // Российская газета. – 21.01.2009.

3. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 г. № 197-ФЗ. (в ред. Федераль-ного закона от 03.07.2016 № 348-ФЗ // Российская газета – 08.07.2016.

4. Строганов М.И. Право на труд и проблемы его судебной защиты на современном эта-пе: дис. … канд. юрид. наук. – М.: 1996.

5. Владимирова Ю.В. Значение возраста работника в трудовом праве России: дис. … канд. юрид. наук. – Пермь, 2002.

6. Бреева Е.Б. Дети в современном обществе. – М., 1999. 7. Федеральный закон РФ от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. Федерального закона от 03.07.2016

№ 312-ФЗ) «Об образовании в Российской федерации». URL: https://rg.ru/2012/12/30/obrazovanie-dok.html (дата обращения: 16.11.2016).

8. Конвенция МОТ № 138 о минимальном возрасте для приема на работу (г. Женева, 26 июня 1973 г.). URL: http://www.conventions.ru/view_base.php?id=314 (дата обращения: 04.07 2016).

9. Бондаренко Э.Н. Трудовая правоспособность, дееспособность и юридические факты // Журнал российского права. – 2003. – № 6. – С.61-69.

10. Чефранова Е.А. Правосубъектность несовершеннолетних по советскому гражданско-му праву: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 1978.

11. Шебанова А.И. Право и труд молодежи. – М., 1973. 12. Советское трудовое право / Под ред. Александрова Н.Г. – М.,1972.

193


13. Скобелкин В.Н. Трудовые правоотношения. – М., 1999.14. Щур-Труханович Л.В. Организация трудовой деятельности несовершеннолетних. – М., 2007.15. Трудовое право: учебник / Под ред. Смирнова О.В. Авт. кол. Бриллиантова Н.А., Кисе-

лев И.Я., Костян И.А., Малов В.Г., Смирнов О.В., Снигирева И.О. – М., 2016.16. Миронов В.И. Трудовое право: учебник. – СПб., 2009. 17. Федеральный закон Российской Федерации от 24.07.1998 г. № 124 – ФЗ «Об основных

гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 02.07.2013 № 185-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. –1998. – № 31. – Ст. 3802.

18. Закон РФ от 19.04.1991 № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 09.03.2016 № 66-ФЗ) // Российская газета. – 11.03.2016.

19. Бегичев Б.К. Трудовая правоспособность советских граждан. – М., 1972. 20. Приказ Минтруда России от 12.02.2013 г. № 58н (ред. Приказа от 07.09.2015 г.) «Об утверж-

дении федерального государственного стандарта государственной услуги по организации вре-менного трудоустройства несовершеннолетних граждан в возрасте от 14 до 18 лет в свободное от учебы время, безработных граждан, испытывающих трудности в поиске работы, безработ-ных граждан в возрасте от 18 до 20 лет из числа выпускников образовательных учреждений на-чального и среднего профессионального образования, ищущих работу впервые» // URL: http://lawpravo.ru/laws/Prikaz-Mintruda-Rossii-ot-12.02.2013-N-58n/ (дата обращения 27 июля 2016г.).

21. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М., 2015. 22. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. – М., 2008.

LEGAL PERSONALITY OF MINORS UNDER THE LABOR LEGISLATION

OF THE RUSSIAN FEDERATION

By G.N.Kartashova

Kartashova Galina Nikolaevna is an applicant of the Department of labor law of the Academy of labor and social relations, a senior lecturer at the Department of civil and labor law of the Institute of law, Economics and management of the Sakhalin state university.Address: 693023, Yuzhno-Sakhalinsk, Komsomolskaya St., 247/65.Tel: +7 (914) 755-02-17. E-mail: [email protected]

Summary. The article concerns the issue of establishing the meaning of labor legal personality of minors, which is relevant for the labor law science and practice. As it is well known, labor is the main condition of human life. In this connection, the Russian labor legislation and its implementation has traditionally been given due attention. Labor is objectively a necessary condition for the existence of any state. In order to achieve prosperity in the country, the legislator, on the one hand, encourages active work, and, on the other hand, sets reasonable limitations for certain categories of citizens. Among the conditions of accrual of labor legal personality is the age, at which a person is entitled to solely and fully exercise his/her rights and fulfill his/her responsibilities in the workplace. The current labor legislation, however, does not allow us to set the age of full labor legal personality, stipulating that an employment contract can be concluded with a person who has reached the age of 16. Vague definitions of the concept and meaning of labor legal personality depending on the age of minors leads to conflicting conclusions and proposals in the science of labor law, despite the fact that the minors are a vulnerable group of workers.

Key words: legal personality, legal capacity, delictual capacity, ability to work, the right to work, the minor, employment contract.

194


References:

1. Kiseleva V.A. Ehkonomika truda. – Chelyabinsk, 2011. 2. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata na vsenarodnom golosovanii 12 dekabrya 1993

goda). S uchetom popravok, vnesennyh zakonami Rossijskoj Federacii o popravkah k Konstitucii Rossijskoj Federacii ot 30 dekabrya 2008 g. № 6-FKZ i ot 30 dekabrya 2008 g. № 7-FKZ // Rossijskaya gazeta. – 21.01.2009.

3. Trudovoj kodeks Rossijskoj Federacii ot 30.12.2001 g. № 197-FZ. (v red. Federal'nogo zakona ot 03.07.2016 № 348-FZ // Rossijskaya gazeta – 08.07.2016.

4. Stroganov M.I. Pravo na trud i problemy ego sudebnoj zashchity na sovremennom ehtape: dis. … kand. yurid. nauk. – M.: 1996.

5. Vladimirova Yu.V. Znachenie vozrasta rabotnika v trudovom prave Rossii: dis. … kand. yurid. nauk. – Perm', 2002.

6. Breeva E.B. Deti v sovremennom obshchestve. – M., 1999. 7. Federal'nyj zakon RF ot 29.12.2012 № 273-FZ (red. Federal'nogo zakona ot 03.07.2016 №

312-FZ) «Ob obrazovanii v Rossijskoj federacii». URL: https://rg.ru/2012/12/30/obrazovanie-dok.html (data obrashcheniya: 16.11.2016).

8. Konvenciya MOT № 138 o minimal'nom vozraste dlya priema na rabotu (g. Zheneva, 26 iyunya 1973 g.). URL: http://www.conventions.ru/view_base.php?id=314 (data obrashcheniya: 04.07 2016).

9. Bondarenko Eh.N. Trudovaya pravosposobnost', deesposobnost' i yuridicheskie fakty // Zhurnal rossijskogo prava. – 2003. – № 6. – S.61-69.

10. Chefranova E.A. Pravosub»ektnost' nesovershennoletnih po sovetskomu grazhdanskomu pravu: avtoref. diss. … kand. yurid. nauk. – M., 1978.

11. Shebanova A.I. Pravo i trud molodezhi. – M., 1973. 12. Sovetskoe trudovoe pravo / Pod red. Aleksandrova N.G. – M.,1972.13. Skobelkin V.N. Trudovye pravootnosheniya. – M., 1999.14. Shchur-Truhanovich L.V. Organizaciya trudovoj deyatel'nosti nesovershennoletnih. – M., 2007.15. Trudovoe pravo: uchebnik / Pod red. Smirnova O.V. Avt. kol. Brilliantova N.A., Kiselev I.Ya.,

Kostyan I.A., Malov V.G., Smirnov O.V., Snigireva I.O. – M., 2016.16. Mironov V.I. Trudovoe pravo: uchebnik. – SPb., 2009. 17. Federal'nyj zakon Rossijskoj Federacii ot 24.07.1998 g. № 124 – FZ «Ob osnovnyh garantiyah

prav rebenka v Rossijskoj Federacii» (v red. Federal'nogo zakona ot 02.07.2013 № 185-FZ) // Sobranie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. –1998. – № 31. – St. 3802.

18. Zakon RF ot 19.04.1991 № 1032-1 «O zanyatosti naseleniya v Rossijskoj Federacii» (v red. Federal'nogo zakona ot 09.03.2016 № 66-FZ) // Rossijskaya gazeta. – 11.03.2016.

19. Begichev B.K. Trudovaya pravosposobnost' sovetskih grazhdan. – M., 1972. 20. Prikaz Mintruda Rossii ot 12.02.2013 g. № 58n (red. Prikaza ot 07.09.2015 g.) «Ob utverzhdenii

federal'nogo gosudarstvennogo standarta gosudarstvennoj uslugi po organizacii vremennogo trudoustrojstva nesovershennoletnih grazhdan v vozraste ot 14 do 18 let v svobodnoe ot ucheby vremya, bezrabotnyh grazhdan, ispytyvayushchih trudnosti v poiske raboty, bezrabotnyh grazhdan v vozraste ot 18 do 20 let iz chisla vypusknikov obrazovatel'nyh uchrezhdenij nachal'nogo i srednego professional'nogo obrazovaniya, ishchushchih rabotu vpervye» // URL: http://lawpravo.ru/laws/Prikaz-Mintruda-Rossii-ot-12.02.2013-N-58n/ (data obrashcheniya 27 iyulya 2016g.).

21. Ozhegov S.I. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. – M., 2015. 22. Lopatin V.V., Lopatina L.E. Russkij tolkovyj slovar'. – M., 2008.

195

РЕЦЕНЗИЯ

Рецензия

на коллективную монографию к 60-летию НИИ труда

«Социально-трудовые отношения в современной России:

проблемы и решения» под редакцией доктора экономических

наук, профессора А.А. Разумова. – М.: Издательско-торговая

корпорация «Дашков и К», 2016. – 17,5 п.л.

Данная монография является очень важным, актуальным и интересным науч-ным изданием, имеющим высокую теоретическую и практическую ценность в со-временных условиях развития отечественной экономики. Социально-трудовые отношения – это не только социально-экономическая категория, проявляюща-яся в различных аспектах регулирования деятельности трудовых ресурсов на предприятиях разных организационно-правовых форм, но и широкое взаимо-действие субъектов этих отношений в разных областях экономики труда с це-лью повышения качества трудовой жизни наемных работников.

В условиях рыночной экономики возникает множество проблем, связанных с оплатой труда, организацией и нормированием труда, регулированием про-должительности рабочего времени, времени отдыха работников, необходимо-го для полноценного воспроизводства трудовых ресурсов и повышения эффек-тивности труда. Поэтому вопросы, поставленные в данной монографии, и пути их решения имеют очень важное значение, в том числе для реализации государ-ственной политики занятости населения.

Вводная часть монографии, написанная проф. А.А. Разумовым и проф. Ю.П. Ко-киным, дает глубокий ретроспективный анализ деятельности НИИ Труда и социаль-ного страхования за 60 лет его деятельности. Очень четко прописаны проблемы, ко-торыми занимался институт на протяжении своей более чем полувековой истории, показаны существующие в институте научные школы, перечислены отечественные ученые-экономисты, работающие в институте в настоящее время и уже ушедшие из жизни. Отрадно, что наряду с корифеями экономики труда упоминается и научная мо-лодежь, решающая проблемы социально-трудовых отношений в настоящее время.

Монография включает в себя одиннадцать глав, посвященных жизненно важ-ным экономическим вопросам. Очень важное значение имеет глава, посвящен-ная теоретическим и практическим аспектам социального страхования (автор – проф. В.Д. Роик), в которой дан прогноз формирования эффективных институ-тов социального страхования в России в нынешнем веке. Интересен зарубежный опыт построения профессиональных стандартов в области пенсионного обеспе-чения, наглядно проиллюстрированный проф. Д.Н. Ермаковым.

Основное внимание в монографии занимают проблемы оплаты и нормиро-вания труда (гл. 4-10), а также специфика организации оплаты труда, в том чис-ле решение проблем ее территориального регулирования, совершенствования системы районных коэффициентов, обеспечение государственных гарантий и компенсаций для лиц, живущих в суровых климатических условиях. Этот раздел

196


создан авторами-сотрудниками НИИ труда, среди которых особое место зани-мают такие известные ученые, как проф. В.В. Куликов, доцент Р.А. Широкова, безвременно ушедший доцент Р.А. Яковлев и другие.

Особое место в этом блоке вопросов занимают проблемы оплаты труда на-учных работников (гл. 9), очень актуальные в наше время, когда финансирова-ние науки и образования подвержено постоянной рестрикции. Также большой интерес представляет глава 8 о редукции труда, написанная кандидатом эконо-мических наук В.А. Сковпень.

Завершает монографию глава, посвященная описанию приоритетных на-правлений реализации политики занятости на рынке труда на примере Северо-Кавказского федерального округа, написанная доцентом Р.А. Мирзабалаевой.

Таким образом, представленная монография освещает большой пласт про-блем современной экономики труда и предлагает пути их решения в современ-ных социально-экономических условиях Российской Федерации.

Авторы монографии ссылаются на широкий круг работ, созданных отечествен-ными и зарубежными специалистами по исследуемой проблематике (в том чис-ле работ классиков экономической мысли), которые отличаются глубокими зна-ниями в области экономической теории и экономики труда.

К сожалению, в работе над монографией не принимали участия представи-тели некоторых научных школ института. Кроме того, в данном научном изда-нии не освещены достижения НИИ Труда и социального страхования по неко-торым аспектам научной деятельности, указанным во введении. Так, не уделе-но внимания непосредственно организации труда работников, хотя это важный аспект социально-трудовых отношений; не описаны вопросы формирования профессионально-квалификационной структуры кадров; не поднят важный се-годня пласт проблем, связанный с обеспечением условий и охраны труда в ор-ганизациях различных форм собственности. Не отражена взаимосвязь вопро-сов оплаты и нормирования труда с более широким спектром проблем трудо-вой мотивации и стимулирования труда работников, хотя в наше время эффек-тивность труда работников напрямую зависит от реализации мотивационной и стимулирующей функций заработной платы.

Данные исследовательские темы хорошо разработаны коллективом НИИ ТСС и отражены в публикациях отдельных ученых. Однако, по мнению авторско-го коллектива монографии и, видимо, по объективным причинам, они не наш-ли отражения на страницах издания, что отнюдь не умаляет его актуальность и научную ценность.

Считаю, что представленное научное издание займет достойное место в ряду современных отечественных фундаментальных трудов, способствующих прира-щению научного знания в области экономики труда, и желаю авторскому кол-лективу новых научных и творческих успехов.

С.А. Шапиро,к. э. н., доцент, профессор кафедры экономики труда

и управления персоналом АТиСО