Министерство науки и высшего образования Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования

«Забайкальский государственный университет»

Научно-образовательный центр Восточный центр

ISSN 2072-0483

РОССИЯ И КИТАЙ:

ПРОБЛЕМЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Выпуск 22

Чита

ЗабГУ

2019

2

УДК 327

ББКн Ф4(07)

ББКм 66.4(0)`7

Р 76

Рекомендовано к изданию

Советом по научной и инновационной деятельности

Забайкальского государственного университета

Р 76 Россия и Китай : проблемы стратегического взаимодействия : сб. ст. / науч. ред. Н.

А. Абрамова, Т. В. Колпакова., Т. Н. Кучинская – Чита :, 2019. – Вып. 22. – 252 с.

ISSN 2072-0483

Тематика XXII выпуска Сборника приурочена к таким значимым для

отечественного китаеведения событиям, как 70 лет со дня образования КНР и

семидесятилетний юбилей установления российско-китайских дипломатических

отношений.

Первый раздел сборника посвящен проблемам российско-китайского

взаимодействия Авторы статей, вошедших во второй раздел сборника рассматривают

актуальные вопросы внутреннего развития современного Китая. В третий раздел

включены исследования молодых востоковедов, членов студенческого научного

общества регионоведческих исследований «Синолог», анализирующих внешнюю

политику КНР, ее глобальные и региональные проекты.

Сборник предназначен специалистам в области взаимодействия РФ и КНР,

студентам, магистрантам, аспирантам, а также всем, кто интересуется проблемами и

перспективами российско-китайского сотрудничества.

УДК 327

ББКн Ф4(07)

ББКм 66.4(0)`7

3

Содержание

Предисловие 7

Раздел 1

Двустороннее сотрудничество России и Китая: история и

современность

Буцикова Е. А. РФ и КНР как ключевые игроки новой «большой игры» в

Центральной Азии

10

Гайкин В. А. Евразийский союз (Транссиб) vs. Один пояс один путь (Евразийский

транспортный коридор)

16

Долгалева Л. М., Гатауллина С. Ю. Перспективы развития приграничного туризма

между провинцией Хэйлунцзян (КНР) и Приморским краем (Россия)

24

Зимакова Е. С. Развитие российско-китайского межрегионального сотрудничества

на примере Владимирской области

31

Катков И. Е. Перспективы стратегического взаимодействия России и Китая в

реализации совместных нефтегазовых проектов

38

Кнышова А. Ю. Взаимодействие Российской Федерации и Китайской народной

Республики в Центральной Азии

44

Колесников А. Е., Кучинская Т. Н. Опыт Китайской Народной Республики в

развитии железнодорожной отрасли транспортной системы государства в контексте

российско-китайского сотрудничества по реализации проекта «Один пояс – один

путь»

51

Кошечкина Е. А. МКС «Наш общий дом – Алтай» как пример успешного

приграничного сотрудничества в рамках концепции «евразия-регион»

58

Лапин П. А. Очерк истории российского образования для китайских подданных в

Харбине и вдоль полосы отчуждения КВЖД (конец ХIХ – 20-е гг. ХХ вв.)

70

Леонтьева А. Ю. Китай и художественная синология в творчестве И.В. Одоевцевой 81

Михневич С. В. Приоритеты развития экономического сотрудничества России и КНР 92

Насибулин С. А. Русская Православная церковь в Маньчжоу-Го 104

Степанова Я. В. Взгляд на Север: взаимодействие России и Китая в арктическом

регионе

110

4

Сухадольская Л. Л. Влияние гуманитарных обменов на двустороннее сотрудничество

России и Китая

117

Раздел 2

Проблемы внутреннего развития КНР

Барлукова О. Д. Динамика воспроизводства интеллигенции в КНР 127

Декань К. Ю., Баклицкая А. О., Чемезова Е. Р. Гендерные ценности в современной

китайской литературе

140

Евсеев А.С. Особенности развития электроэнергетики Китайской Народной

Республики

147

Лю Цзинцзюань Анализ проблемы в реализации политики «двух детей» в Китае 152

Небесная Н. С. К вопросу о положении женщин в Китае 164

Тимошина Е. А. Актуальные проблемы развития образования в западных регионах

Китайской Народной Республики

169

Федюк Р. С., Баранов А. В., Тимохин Р. А. Передовой опыт китайских ученых в

области звукопоглощающих бетонов

179

Шулунова Е. К. 70 годовщина КНР и китайский театр 184

Раздел 3

Китай и мир: концепции, институты, проекты

(работы студентов-членов СНО РИ «Синолог»)

Тарабарко К.А. Опыт научно-исследовательской деятельности СНО РИ

«Синолог»

190

Гусевская А. А., Абрамова Н.А. Регион Северо-Восточной Азии: влияние

политического фактора на тенденции международного сотрудничества

199

Кудинова А.С., Тарабарко К.А. К вопросу о развитии Северо-западного региона КНР

в контексте реализации инициативы ОПОП

208

Маккавеев В. А. Международный трансфер технологий в экономическом развитии

КНР

220

Номоконова Э.Д., КучинскаяТ.Н. Политика США в Азиатско-Тихоокеанском

регионе: к вопросу о региональном лидерстве

229

Ссыпных А. С., Абрамова Н. А. Регионализация как научная категория и инструмент

китайской внешней и внутренней политики

240

5

Contents

Preface 7

Section 1

Bilateral Cooperation between Russia and China: History and Present

Butsikova E. A. Russia and China as the key players in the new “Big game” in

Central Asia

10

Gaykin V. A. The Eurasian Union (the TRANS-Siberian railway) vs. One belt one

road (Eurasian transport corridor)

16

Dolgaleva L. M., Gataullina S. Yu. Prospects of development of cross-border tourism

between the province Haluzan (China) and Primorsky territory (Russia)

24

Zimakova E. S. Development of Russian-Chinese interregional cooperation

on example of Vladimir region

31

Katkov I. E. Prospects for strategic cooperation between Russia and China in the

implementation of joint oil and gas projects

38

Knyshova A. Yu. Interaction of the Russian Federation and the People's Republic of

China in Central Asia

44

Koshechkina E. A. ISS "Our common home-Altai" as an example of successful cross-

border cooperation within the framework of the concept "Eurasia-region”

51

Kolesnikov A. E., Kuchinskaya T. N. People’s Republic of China Experience of Railways

Development in the State Transport System in the context of Russian-Chinese International

Cooperation in Realizing “One Belt – One Road” Project

58

Lapin P. A. Sketch on the history of the Russian education for Chinese people in

Harbin and right of way of Chinese Easter railway (end of 19 – 20-th years of 20)

70

Leontieva A. Yu. China and artistic Sinology in the works of I. V. Odoevtseva 81

Mikhnevich S. V. Priorities of the Russia-China economic cooperation 92

Nasibulin S. A. Russian Orthodox Church in Manzhou Guo 104

Stepanova I. V. Look at the North: the interaction of Russia and China in the Arctic region 110

Sukhadolskaya L. L. Influence of humanitarian exchanges for bilateral cooperation between

Russia and China

117

6

Section 2

Problems of Chinese internal development

Barlukova O. D. Dynamics of the reproduction of the intellectuals in People`s

Republic of China (1949-1979)

127

Dekan Ch. Yu., Baklitskaya A. O., Chemezova E. R Gender Values in Contemporary

Chinese Literature

140

Evseev A. S. People’s Republic of China electric power industry development features 147

Liu Jingjuan Analysis of factors affecting the reduction of reproductive desire, in the

framework of the implementation of the policy "Comprehensive two children" in

China

152

Nebesnaya N. S. On the Issue of Status of Women in China 164

Timoshina E. A. Current issues of the education development in the western regions

of the People's Republic of China

169

Fediuk R. S, Baranov A. V., Timokhin R. A. Best practices of Chinese scientists in the

field of sound-absorbing concrete

179

Shulunova E. K. 70th anniversary of the People's Republic of China and the Chinese

Theater

184

Section 3

China and the World: Concepts, Institutions, Projects

(Papers of the members of SSS RS “Sinologist”)

Tarabarko K. A. Research Experience of Student Scientific Society for Regional Studies

“Sinologist”

190

Gusevskaia A. A., Abramova N. A. The North-East Asia region: the impact of political

factor on the trends of international cooperation

199

Kudinova A. S., Tarabarko K. A. Issue of the Chinese Northwest region’s development

as part of the initiative «One belt, one road»

208

Makkaveev V. A. International technology transfer in the economic development of

china

220

Nomokonova E. D., Kuchinskaya T. N. US Foreign Policy in the Asia-Pacific

region: Toward the Issue of Regional Leadership

229

Ssypnykh A. S., Abramova N. A. Regionalization as a scientific category and an

instrument of Chinese foreign and domestic policy

240

7

Предисловие

Preface

Приветствую авторов и читателей научного журнала, издаваемого

на базе НОЦ «Восточный центр» кафедры востоковедения и

регионоведения Юридического факультета Забайкальского

государственного университета.

Важно отметить тематику выпуска, посвященную 70-ой

годовщине образования Китайской Народной Республики и

установления российско-китайских дипломатических отношений.

Сегодня отношения России и Китая находятся на беспрецедентно

высоком уровне, с честью выдержав испытание временем и

трудностями. Значительный вклад в их развитие внесли

сформированные в отечественной науке синологические практики,

направленные на исследование основных направлений трансформации

современного Китая и выработку концептуальных оснований

эффективного взаимодействия наших стран.

Тематика сборника предполагает не только обсуждение общих

вопросов стратегического взаимодействия России и Китая, но и

детальное рассмотрение модернизации «внутренних» регионов Китая и

проблем пространственного развития, актуальных для приграничных

регионов Российской Федерации, что соответствует общему вектору

пространственного развития России и принципам научного направления

Школы интерпретаций региональных практик современного Китая,

реализуемого регионоведами-востоковедами Забайкальского

государственного университета. Настоящий Сборник как научный

проект забайкальской Школы уже более 13 лет является одной из

8

дискуссионных площадок синологов, востоковедов, регионоведов,

международников, предоставляя возможность опубликования

результатов научной работы как российским, так и зарубежным

ученым, а также способствуя их плодотворному интеллектуальному

сотрудничеству в направлении научного анализа процессов

взаимодействия

С каждым годом география научных статей расширяется. В

настоящем сборнике представлены статьи научных коллективов

отечественных университетов Ялты, Владивостока, Читы. Значительный

вклад в разработку тематики ежегодно вносят академические структуры:

Институт Дальнего Востока РАН (г. Москва), Институт истории,

археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (г.

Владивосток). Отдельно следует отметить взаимодействие с такими

структурами как Посольство России в Китае (г. Пекин, КНР) и Российский

союз промышленников и предпринимателей (г. Москва). Творческий

диалог выстроен с учеными из Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга,

Чебоксар, Владимира, Москвы, Луги, Петрозаводска (республика

Карелия), Ульяновска, Улан-Удэ, Благовещенска и Владивостока. Особый

интерес представляют работы наших зарубежных коллег из Шанхайского

политико-юридического университета (г. Шанхай, КНР) и Северо-

Казахстанского государственного университета имени Манаша

Козыбаева (г. Петропавловск, Казахстан). Благодарим наших коллег за

сотрудничество!

Авторам и читателям сборника желаю успехов в реализации

научных проектов, расширении круга партнеров и единомышленников,

творческого вдохновения и плодотворной работы в деле исследования

развития Китая и российско-китайского взаимодействия!

9

Председатель Забайкальской региональной общественной

организации «Общество Российско-Китайской дружбы».

Декан юридического факультета

Забайкальского государственного университета

доктор юридических наук, профессор

Андрей Владимирович Макаров

10

Раздел 1

Двустороннее сотрудничество России и Китая: история и

современность

Section 1

Bilateral Cooperation between Russia and China: History and Present

УДК 327

Елена Алексеевна Буцикова

бакалавр кафедры регионалистики и евразийских исследований

Южный федеральный университет

E-mail: bucikova@sfedu.ru

РФ и КНР как ключевые игроки новой «Большой игры» в

Центральной Азии

В данной статье представлены процессы геополитического соперничества

между РФ и КНР в рамках современной «Большой игры» в Центрально-Азиатском

регионе. Центральная Азия интересовала великие державы всегда. В XIX в. за

доминирование в данном регионе боролись Российская и Британская империи,

которые пытались в ходе «Большой игры» включить его в сферу своего влияния.

Сегодня, в силу множества факторов, Центральная Азия все больше и больше

выходит на передний план в современных международных отношениях. В

настоящее время в Центральной Азии переплелись в один узел локальные,

региональные и глобальные интересы различных государств. Так, все более

существенную роль в регионе начинает играть Китай, что создает ситуацию

соперничества с РФ.

Ключевые слова: «Большая игра», Центральная Азия, геополитика,

региональные исследования, внешнеполитический курс КНР, современные

международные отношения

11

Elena Alekseevna Butsikova

Bachelor student of Regional Studies and Eurasian Studies Department

Southern Federal University

E-mail: bucikova@sfedu.ru

Russia and China as the key players in the new “Big game” in Central Asia

This article presents the processes of geopolitical rivalry between Russia and

China in the framework of the modern "Big game" in the Central Asian region. Central

Asia has always interested the great powers. In the XIX century for dominance in this

region fought the Russian and British empires, who tried during the "Big game" to include

it in the sphere of their influence. Today, due to many factors, Central Asia is increasingly

coming to the forefront in modern international relations. At present, local, regional and

global interests of various States are intertwined in Central Asia. Thus, China is

beginning to play an increasingly important role in the region, which creates a situation

of rivalry with Russia.

Keywords: "Big game", Central Asia, geopolitics, regional studies, foreign policy

of China, modern international relations

Геополитическая структура мира была основательно

видоизменена в начале 90-х гг. двадцатого века, так как в мировом

развитии произошлибольшиеизменения. Сегодняшний мир

характеризуется всё большей взаимозависимостью и одновременно всё

большей уязвимостью.

Центральная Азия обладает колоссальной значимостью и имеет

огромное стратегическое значение, являясь одним из ключевых

регионов Евразийского пространства. Можно выделить несколько

причин, предопределяющихэту роль Центрально-Азиатского региона: 1)

центральное расположение этого региона на Евразийском пространстве;

2) концентрация в ЦА богатейшихзапасов природных ресурсов

мирового значения (в первую очередь углеводородных); 3) пересечение

12

большого количества транспортных коридоров, имеются широкие

транспортно-коммуникационные сети; 4) ЦА находится в центре войны

против международного терроризма, религиозного экстремизма и

наркобизнеса.

Переплетением локальных, региональных и глобальных интересов

разных стран можно охарактеризовать современную ситуацию в ЦА. В

частности, всё более влиятельным акторомв регионе становится Китай,

что в свою очередь формирует ситуацию соперничества с Россией. В

этом контексте можно говорить о существовании новой «Большой

игры» на территории Центральной Азии.

КНР сконцентрирована на урегулировании своих задач,

содействующих увеличению её внешнеполитической мощи. Так,

именно осуществление политики экономического, политического и

культурного влияния в Центрально-Азиатском регионе является одним

из приоритетов современной китайской внешней политики.

В 2010 г. были подписаны несколько документов о взаимном

сотрудничестве между КНР и Узбекистаном, Казахстаном,

Кыргызстаном, Туркменистаном и Таджикистаном, что было

продиктовано идеями о формировании запроса на отсутствие

турбулентности в международных отношениях. Более того, в 2013 г.

китайские лидеры посетили все государства ЦА и заключили с каждой

страной договоры о стратегическом партнерстве [1].

Потребность в подписании договоров о стратегическом

партнерстве с правительствами стран ЦА было вызвано прежде всего

важнейшими вопросами стратегической экономической безопасности

Китая, ведь появление энергетического пути будет только

содействовать усилению китайского влияния в данном регионе.

13

Важным является факт существования Институтов Конфуция во

всех странах ЦА (за исключением Туркменистана). Институт Конфуция

– это международныекультурно-образовательные центры, создаваемых

Государственной канцелярией для распространения китайского языка за

рубежом. Стоит отметить, что в настоящее время в Казахстане

функционируют 4 таких центра, в Кыргызстане – 3, в Узбекистане – 2, в

Таджикистане – 1. Туркменистан, несмотря на отсутствие ИК на

территории государства, является участником многих международных

программ КНР [2]. При этом стоит отметить, что с каждым годом

расширяется круг вопросов, по которым взаимодействует КНР со

своими партнерами в ЦА [3].

Воплощение проекта Нового Шёлкового пути является ключевым

вопросом в отношениях КНР и стран Центральной Азии. Важно

подчеркнуть, что большая часть инфраструктурных объектов уже

действует, а ведение в эксплуатацию новых оказывает серьезное

влияние на экономическое развитие государств.

Так, в последнее время КНР активно развивает политические,

социально-экономические и культурные отношения с государствами

Центрально-Азиатского региона, создавая транспортную структуру

своего сбыта, подписывая важные договоры о стратегическом

партнерстве и развивая сеть Институтов Конфуция.

Невозможно опровергать наличие на сегодняшний момент

турбулентной геополитической ситуации в евразийском пространстве,

что выражается в создании недружественного плацдарма у границ РФ

её геополитическими соперниками. В этих условиях, стоит признать,

что для РФ развитие своего влияния в ЦА – это дополнительный

инструмент обеспечения регионального и национального режима

безопасности.

14

Важно отметить поэтапную трансформацию России в

Центрально-Азиатском регионе. Так, РФ и КНР становятся

геополитическими соперниками в условиях разворачивающейся новой

«Большой игры».

Тем не менее, и РФ и КНР являются сторонниками невраждебного

разрешения существующих противоречий. Более того, между Россией и

КНР после 2014 г. начался процесс сближения, который уже в своей

нормативно-правовой базе предполагает сотрудничество во многих

сферах. В том числе и в проекте Нового Шелкового пути [4].

Таким образом, во взаимоотношениях с Центрально-Азиатскими

государствами РФ демонстрирует эластичность, так как тенденция

постоянного противоборства за экономические, политические

преференции устанавливает перед участниками процесса сущностные

вопросы относительно реального взаимодействия. Так, оказание

поддержки соотечественникам, проживающим за рубежом, является

насущной задачей для России. Для РФ Казахстан – это стратегический

партнер в ЦА. Самое большое государство Центральной Азии активно

выступает за идеологию интеграции постсоветского пространства и

инициативно поддерживает идеи России. Важно заметить, что для

Казахстана РФ – это важнейший партнер [5]. Так, устойчивые

взаимоотношения двух стран дают возможность держать границы

между государствами открытыми. Также необходимо выделить

поступательное становление евразийской интеграции и развития

организационного разнообразия международных режимов, в которые

вовлечены страны Центральной Азии. Кроме того, РФ показывает

следование своим национальным интересам на центральноазиатском

направлении, при этом, не посягая на политическую независимость и

государственный суверенитет своих партнёров. Действительно, все

15

организации на постсоветском пространстве появляются в

обстоятельствах суверенного равенства всех членов объединения,

несмотря на различных повестки, форматы участия и состав участников.

Так, главным компонентом является становление непосредственно

партнерских отношений в рамках Евразийского экономического союза,

Организации Договора о коллективной безопасности и Шанхайской

организации сотрудничества. Российское воздействие на политические

процессы в Центральной Азии проявилось также в уходе от риторики

сферы влияния и применении политически обоснованного курса на

создание русского мира в области расселения этнических русских на

постсоветском пространстве. Таким образом, в политике РФ в ЦА

намечается тенденция к встраиванию своих национальных интересов в

калейдоскоп очерченных возможностей, который определяется

влиянием Китая и США в регионе [6].

Однако следует заметить, что и для КНР, и для РФ военная и

политическая стабильность в Центральной Азии – это главная

геополитическая задача. Непосредственно по этой причине комплекс

внутренних региональных противоречий, а также условия

геополитического соперничества РФ и КНР в Центрально-Азиатском

регионе становятся действительно актуальной повесткой.

Неустойчивость стран региона формирует запрос как на изменение

внутриполитических отношений в странах Центральной Азии, так и на

уровне межгосударственного взаимодействия.

Список литературы

1. Ким Е. Таджикистан – Китай – одна семья: Китай и Средняя Азия // ИА-

Regnum [офиц. сайт]. URL: http://regnum.ru/news/polit/2093624.htm (дата обращения:

10.10.2019).

16

2. China and Turkmenistan // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic

of China.

3. Серебрякова Н. В. Центральноазиатская политика КНР как региональная

проекция «теории гармоничного мира» // ИДВ РАН [офиц. сайт]. URL: http://www.

ifes-ras. ru/attaches/conferences/2009_round_ table_shoss/serebryakova. pdf. – 2011

(дата обращения: 10.10.2019).

4. Виноградов А. О. Новый тип отношений и новый Шелковый путь. К

вопросу о внешнеполитических инновациях Китая // Китай в мировой и

региональной политике. История и современность. – 2015. – Т. 20. – №. 20.

5. Титаренко М. Л., Ларин А. Г., Матвеев В. А. Концепция Экономического

пояса Шелкового пути и интересы России // Вестник Московского университета.

Серия 25. Международные отношения и мировая политика. – 2015. – Т. 7. – №. 1.

6. Исаматова А. Т. Центральная Азия в политике России, США и Китая //

Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. – 2017. – Т. 17. – №. 2.

УДК 327.7

Виктор Алексеевич Гайкин

Кандидат исторических наук

Старший научный сотрудник

Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока

ДВО РАН

E-mail: Unara49@mail.ru

Евразийский союз (Транссиб) vs. Один пояс один путь (Евразийский

транспортный коридор)

Предлагается принципиально новый методологический подход к

прогнозированию развития планетарного сообщества, пионерная

футурологическая концепция, доказывающая необходимость дальневосточного

направления развития Евразийского союза. Создание Евразийского союза не

17

«каприз кремлёвской верхушки», а закономерный (промежуточный) итог мирового

исторического процесса. Концепция Евразийского союза появилась почти

одновременно (начало 90-х гг.) с проектом «Туманган» в качестве его антипода.

Если «Туманган» (и Евразийский транспортный коридор в обход России) это

изоляция России, дезорганизация евразийского пространства, его геополитическая

трансформация в угоду геостратегическим интересам Китая, то Евразийский

союз – разнорасовое сообщество, символизирующее будущее единство Евразии, а в

последствии и мира. Связанные общим экономическим интересом государства-

члены Евразийского союза формируют новый мощный полюс глобализирующегося

мира, в качестве промежуточного этапа на пути к унипланетному сообществу.

Ключевые слова: Евразийский союз, Один пояс один путь, Россия, Китай,

Япония, Корея, глобализация

Victor Alekseevich Gaykin

senior researcher

PhD (History Sciences)

Institute of History, Archaeology Ethnography of the Peoples of the Far East,

FEB RAS.

E-mail: Unara49@mail.ru

The Eurasian Union (the TRANS-Siberian railway) vs. One belt one road

(Eurasian transport corridor)

A fundamentally new methodological approach to forecasting the development of

the planetary community, a pioneer futurological concept proving the need for the far

Eastern direction of development of the Eurasian Union is Proposed. The creation of the

Eurasian Union is not a "whim of the Kremlin elite", but a natural (intermediate) result of

the world historical process. The concept of the Eurasian Union appeared almost

simultaneously (early 90-ies.) with the project "Tumangan" as its antipode. If the

"Tumangan" (and the Eurasian transport corridor bypassing Russia) is the isolation of

Russia, the disorganization of the Eurasian space, its geopolitical transformation in favor

of the geostrategic interests of China, the Eurasian Union is a multiracial community

18

symbolizing the future unity of Eurasia, and later the world. Bound by a common

economic interest, the member States of the Eurasian Union are forming a new powerful

pole of the globalizing world, as an intermediate stage on the way to a uni-planetary

community.

Key words: Eurasian Union, one belt one way, Russia, China, Japan, Korea,

globalization.

Если попытаться «прочитать» матрицу исторического процесса с

помощью гегелевского закона «отрицание отрицания», то выделяются

три исторических этапа (гегелевская триада): первобытное общество,

классовое общество, постиндустриальное общество. Как известно, по

Гегелю, третий член «триады» повторяет первый (спираль развития), но

на качественно новом уровне. Тот же Гегель считал, что история

человечества это поэтапное развитие свободы индивидуума. Согласно,

непопулярному сегодня К.Марксу, «Царство свободы начинается в

действительности лишь там, где прекращается работа диктуемая

нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе

вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального

производства» [1]. Таким образом, достижение царства свободы (по

Гегелю), как лейтмотив развития человечества, реализуется только

после выхода человека из сферы материального производства (по К.

Марксу).

Первобытное общество, охота и собирательство (зависимость от

природы) – тезис, переход к регулярному труду (зависимость от

материального производства) – антитезис. Развитие материального

производства эволюционно приводит к освобождению от всякой

зависимости (постиндустриальное общество) – синтез. Однако «синтез»

(постиндустриальное общество), как повторение на высшем уровне

«тезиса» (первобытное общество) будет означать и перенесение в

19

постиндустриальное общество доминантного конфликта первобытного

общества, коим была межрасовая конфронтация. Расовая война станет

самым страшным конфликтом в истории, главной и единственной её

целью будет полное уничтожение всего населения расы-антагониста.

Дать точный футуропрогноз с указанием даты реализации того

или иного события нереально. Аксиомой стал тезис о том, что научно-

технический прогресс идёт по экспоненте (с возрастающей скоростью).

Попробуем вывести «алгоритм» ускорения: От каменного топора до

начала использования металлических орудий труда прошли десятки

тысяч лет; путь от металлического топора до применения станков

человечество прошло в десять раз быстрее – за несколько тысяч лет. На

порядок меньший временной отрезок понадобился чтобы изобрести

компьютер – несколько сот лет. Экстраполируя эту тенденцию в

будущее, можно предположить, что для завершения компьютерной

революции, комплексной роботизации производства (и выхода из него

человека) будет достаточно нескольких десятилетий (по максимуму

столетие).

Наш прогноз – концепция о возможности возникновения в конце

XXI в. расовой войны получил неожиданное подтверждение. В 2003 г.

была найдена ранее неизвестная 2-х томная рукопись И. Ньютона. (Это

событие освещалось в прессе и по ТВ [2]). Её содержание составляют

математические вычисления, которые базируются на астрологической

информации, библейских сюжетах, Книге пророка Даниила. Главный

вывод рукописи состоит в том, что апокалипсис следует ожидать в 2060

г. Расовая война не неизбежна. Альтернативный (самоуничтожению)

путь состоит в том, что Россия, расколов монголоидное сообщество и

создав «Евразийский союз» (Россия, Узбекистан, Казахстан, Киргизия,

Монголия, Корея, Япония), станет третьим (разнорасовым) силовым

20

центром Евразии, снижающим до минимума расовое напряжение между

монголоидным (Китай) и европеоидным (Европейский союз) полюсами

планеты).

Наша концепция о третьем силовом центре, снижающем уровень

конфронтации между двумя конфликтующими доминантными

полюсами нова только для европейской философской традиции. В

древнекитайской философии констатация такой триады – аксиома

«Противоположные поля инь и ян сливаются в единство и образуют

новый ритм цзы. Вместе с инь и ян он составляет генетическую триаду

культуры Дао: инь-цзы-ян» [3].

Концепция Евразийского союза появилась почти одновременно

(начало 90-х гг.) с проектом «Туманган» в качестве его антипода. Если

«Туманган» (и Евразийский транспортный коридор в обход России) это

изоляция России, дезорганизация евразийского пространства, его

геополитическая трансформация в угоду геостратегическим интересам

Китая, то Евразийский союз – разнорасовое сообщество,

символизирующее будущее единство Евразии, а в последствии и мира.

Связанные общим экономическим интересом государства-члены

Евразийского союза формируют новый мощный полюс

глобализирующегося мира, в качестве промежуточного этапа на пути к

унипланетному сообществу (Рис. 1).

21

Рисунок 1. Евразийский транспортный коридор vs Транссиб

Аналогичный футуропрогноз предлагает В. В. Путин в своей

программной статье, в газете Известия. Её квинтессенция – в

следующем абзаце: «Создание Евразийского союза, эффективная

интеграция – это тот путь, который позволит его участникам занять

достойное место в сложном мире XXI в. Мы предлагаем модель

мощного наднационального объединения, способного стать одним из

полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной

«связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским

регионом» [4].

Как бы отвечая на предложение В. В. Путина, президент Южной

Кореи Пак Кын Хе на конференции высокого уровня «Глобальное

сотрудничество в эру Евразии», прошедшей 18 октября 2013 г. в Сеуле

предложила похожую «Евразийскую инициативу» для создания

«Одного континента» – «Мирного континента». Смысл «Эпохи

Евразии», по мнению Пак Кын Хе заключается в объединении Дальнего

Востока, начиная с Республики Корея, России, Центральной Азии, в

22

формировании более благоприятной инфраструктуры и свободной

торговли между евразийскими странами для построения большого

единого рынка, соперничающего с Европейским союзом.

По мнению вице-премьер Киргызстана Джоомарт Оторбаева,

большинство стран Центральной Азии, не имея выхода в мировой

океан, больше других заинтересованы в развитии Евразийской

инициативы. Выступая в качестве основного спикера на той же

конференции он предложил Японии и Кореи вступить в Таможенный

союз (Республика Армения; Республика Беларусь; Республика

Казахстан; Кыргызская Республика; Российская Федерация): «Грядет

эра Евразии, перед континентом стоят важные цели. Этих целей можно

достичь только, если страны Евразии смогут поэтапно избавиться от

барьеров, которые по разным причинам нам мешают. Открыть границы,

расширять рынки, развивать сотрудничество на национальном,

региональном и глобальном уровнях – это тот путь, который должны

избрать страны континента, чтобы добиться успехов» [5].

Что касается позиции Китая, Мария Индина констатирует

(28.10.2013): «В настоящее время Китай ведет мощную

пропагандистскую кампанию против Таможенного союза. Китайские

чиновники отговаривают страны центральноазиатского региона от

вступления в ТС, предлагая взамен экономический пояс «Шелковый

путь». На днях киргизские чиновники признались, что ограниченному

кругу экспертов и политиков была прочитана лекция на тему «Внешняя

политика Китая», во время которой китайские представители открыто

призывали отказаться от неперспективного ТС. Таким образом, КНР

всячески пытается не допустить объединения слабых по одиночке

государств в сильный союз. Это еще раз подтверждает – у Китая свои

планы относительно стран ЦА» [6].

23

«Развитие трансевразийских торговых маршрутов сегодня

отражает вторичные тренды внешнеэкономической жизни Китая. А вот

втягивание соседей Китая в орбиту модели «Азия для азиатов» –

тенденция первичная. Это не только шёлковый путь но и новая

евразийская империя [7].

В настоящее время делаются попытки сопряжения позиции

России, её геополитических интересов в Евразии с Евразийским

транспортным коридором (другое название «Один пояс один путь»)

через создание «компромиссного» варианта железнодорожного пути

через Казахстан и Россию. Однако неизвестно чей вариант

«трансевразийского маршрута» в конечном счёте победит. Если Китай

«выстроит» свой транспортный коридор в обход России (а этот вариант

Китаем не закрыт) возможность расовой войны в конце XXI в.

возрастёт.

Список литературы

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. – М. 1970. C. 386, 387.

2. Комсомольская правда. 19.06.2007.

3. Становление китайской философии. Культура Дао. Реставрация ... [офиц.

сайт]. URL: http:www.bibliotekar.ru/filosofiya/13.htm (дата обращения:10.10.2015).

4. Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое

рождается сегодня // Известия. -2011. №184.

5. Южная Корея и Япония могут вступить в Таможенный союз [офиц. сайт].

URL: finance.nur.kz/news/macroeconomics/286925.html. (дата обращения: 15.08.2014)

6. Китай готовит военное вторжение в Россию - News-Asiawww.news-

asia.ru/view/ch/5453. Китай готовит военное вторжение в Россию [офиц. сайт]. URL:

News-Asiawww.news-asia.ru/view/ch/5453 (дата обращения 12.12.2013)

24

7. Поворот на Восток: развитие Сибири и Дальнего Востока в условиях

усиления азиатского вектора азиатской политики России. – М: Международные

отношения, 2016. С.3.

УДК 338.486

Лариса Михайловна Долгалева

доцент кафедры сервиса и туризма

Дальневосточный федеральный университет

E-mail: dolgaleva.lm@dvfu.ru

Светлана Юрьевна Гатауллина

старший преподаватель кафедры сервиса и туризма

Дальневосточный федеральный университет

E-mail: gataullina.syu@dvfu.ru

Перспективы развития приграничного туризма между провинцией

Хэйлунцзян (КНР) и Приморским краем (Россия)

Авторы, рассматривая соседние административные регионы КНР и России

как единый экологический и рекреационный ресурс, анализируют экологические и

экономические возможности для развития приграничного экологического туризма.

Использование инфраструктурного потенциала провинции Хэйлунцзян и

экологического ресурса Приморского края позволит создать трансграничный

турпродукт, существенно расширяющий возможности приграничного туризма

обеих стран.

Ключевые слова: Приморский край, провинция Хэйлунцзян, трансграничное

сотрудничество, туристские потоки, экологические ресурсы, экотуризм,

устойчивое развитие.

Larisa Mikhailovna Dolgaleva

associate professor of service and tourism department

Far Eastern Federal University

25

E-mail: dolgaleva.lm@dvfu.ru

Svetlana Yurievna Gataullina

senior lecturer of service and tourism department

Far Eastern Federal University

E-mail: gataullina.syu@dvfu.ru

Prospects of development of cross-border tourism between the province Haluzan

(China) and Primorsky territory (Russia)

The authors, considering the neighboring administrative regions of the PRC and

Russia as a single ecological and recreational resource, analyze the environmental and

economic opportunities for the development of cross-border ecological tourism. The use

of the infrastructure potential of heilujiang province and the environmental resource of

the Primorsky territory will create a cross-border tourist product, significantly expanding

the possibilities of cross-border tourism of both countries.

Keywords: Primorsky territory, Heilujiang province, cross-border cooperation,

tourist flows, environmental resources, ecotourism, sustainable development.

По уровню развития туризма с провинциями КНР Приморский

край занимает лидирующие позиции в Российской Федерации. Более 30

% граждан КНР, посещающих Россию, приезжают в Приморье и более

36 % россиян выезжают в КНР через погранпереходы Приморского

края. Во многом это обусловлено наличием протяженной границы,

развитой системой пограничных пунктов пропуска и активным

развитием туристского сотрудничества между Приморским краем и

приграничными провинциями КНР (рис. 2).

26

Рисунок 2. Карта приграничных территорий провинции Хэйлунцзян и

Приморского края

В ходе Пятой региональной конференции по сотрудничеству в

области туризма и обмена (13 октября 2015 г., г. Харбин, КНР)

Национальным бюро туризма Китая, Ростуризмом и Правительством

провинции Хэйлунцзян были намечены меры по расширению числа

трансграничных программ сотрудничества в сфере туризма, развитию

географии туристических маршрутов, внедрению новых технологий

обслуживания и схем транспортной логистики.

Приграничная с Приморьем территория провинции Хэйлунцзян

богата природно-рекреационными ресурсами: коренными лесами,

лугопастбищными угодьями, чистой водой, минеральными

источниками. Такие рекреации, как Удаляньчи, озеро Ханка,

оригинальный лес Большой Хинган редки в Китае, их приграничное

положение позволяет сохранить нативность этих территорий. Развитая

инфраструктура туризма, диверсифицированные услуги сервиса и

торговли создают основу для стабильного спроса у россиян туров в

провинцию Хэйлунцзян. В основном, это краткосрочные туры с целью

шопинга, лечебных и оздоровительных процедур, посещения

27

развлекательных и спортивных мроприятий. Число российских

посетителей горнолыжного курорта Ябули, озера Цзинбо, озера Ханка,

курорта Удаляньчи, горнолыжного курорта Цзихуа, Чаншошань и ряда

других стабильно растет.

Обширные лесные территории, водно-болотные угодья,

территории вулканизма, исторические древние памятники культуры,

места, где родились древние династии китайских императоров и

находятся поселения северных этнических меньшинств, создают

возможность для динамичного развития эко-этнографического и

культурно-исторического туризма. В Китае это направление активно

развивается, как и во всем мире [1].

Благодаря развитию туризма населенные пункты около

пограничных переходов (Хэйхэ, Суйфэньхэ, Дуннин, Мишань, Фуюань,

Тунцзян, Лобэй и Жаохэ), а также центральные города (Харбин,

Муданьцзян) стали туристическими центрами и транзитными

станциями для российских туристов [2]. Государственный Совет КНР

официально утвердил создание «Зоны сотрудничества трансграничного

туризма в бассейне реки Туманная (КНДР, России и КНР)» в г.

Хуньчунь; разработан туристический маршрут «Хуньчунь (КНР) –

Хасан (РФ) – Туманная (КНДР)»; сформирована треугольная

трансграничная зона сотрудничества в туризме, включающая китайский

город Яньцзи, русский город Владивосток и город Чхонджин в КНДР.

Этот маршрут стал трансграничным модельным туром на Северо–

Востоке Китая.

Приграничная территория России обладает высоким культурно-

историческим и природно-рекреационным потенциалом, что в

сочетании с выходом к морю делает Приморский край доступной и

аттрактивной туристской зоной для населения стран АТР. В

28

Приморском крае насчитывается 214 памятников природы, 6

государственных заповедников, общей площадью 679423 га (4,1 %

территории области), в том числе морской площадью 65 900 гектаров и

озером Ханка – 5,690 га; 13 государственных заказников общей

площадью 298,7 тыс. га (1,8 % территории области); 4 национальных

парка; Хасанский природный парк площадью 35 тысяч гектаров; 10

горных вершин, пригодных для альпинизма и скалолазания, 160 гротов

и пещер, из которых 40 – объекты туризма. Приморский край богат

природными и культурными и историческими туристическими

ресурсами, где более 2 тысяч памятников истории и древней культуры.

Среди них – средневековые горы Бохай и Юрчен, парк мегалитов, что

создает возможность для развития этнографического и культурно-

познавательного туризма. Для оценки туристического потенциала

приграничных территорий провинции Хэйлунцзян и Приморского края

разработана матрица (табл. 1).

Таблица 1

Характеристика туристических ресурсов приграничных территорий

Приморского края (России) провинции Хайлуцзян (Китай)

Приграничные

населенные

пункты России

Уссурийск Пограничный Барабаш Полтавка

Площадь 173 км² *

40435 км²

2730 км²

460 км²

Нет данных

7139 км²

Нет данных

22531 км²

Климат муссонный влажный

континенталь

ный климат

холодно

умеренный

близок к

умеренно

холодному

климату

Температура

Ср. летняя (°С)

Ср. зимняя (°С)

+19/+26,5

-11,1/-8,2

+19,7/23,7

-12,5/-8,5

+19,5 /+27

- 13,4/-5

+18/25,9

- 15,8/-8,4

Озера и реки

России/Китая

6/4 52/3 1/3 1/62

ООПТ

России/Китая

1/12 -/3 1/5 1/3

Число гостиниц

**

20/19 0/3 0/2 1/9

29

Аэропорт нет/есть нет/есть нет/нет нет/есть

Приграничные

города Китая

Муданцзян Суйфэньхэ Дуннин Цзиси

Примечание:

*над чертой – показатели российского приграничья, под чертой – Китая;

** учитывались только сертифицированные гостиницы по классу звезд.

Развитие пограничного туризма в провинции Хэйлунцзян имеет

большое значение для социально-экономического развития

пограничных городов - Хэйхэ, Суйфэньхэ, Дуннин, Мишань, Фуюань,

Тунцзян, Лобэй и Жаохэ, которые стали туристическими

трансграничными центрами, где развивается индустрия туризма и

сервиса, активно создаются рабочие места. Для целей туризма в Китае

обустроено 25 национальных портов первого класса, в том числе 13

портов, осуществляющих единовременный проездной паспорт для

трансграничного туризма между Китаем и Россией.

Уровень социально-экономического развития приграничных

населенных пунктов Приморского края в результате динамичного

развития туристских связей края и КНР, практически, не изменился. За

период с 2000 г. (подписание межправительственного Соглашения о

безвизовых групповых туристических поездках граждан России и КНР)

в приграничных муниципальных образованиях края не сформированы

туристские аттракторы, китайскими туристами эти муниципальные

образования рассматриваются только как территории транзитного

следования (кроме прибрежной части Хасанского района в летний

период) [3]. Несмотря на огромный туристический потенциал,

российские рекреационные ресурсы используются не в полной мере. Не

развита туристическая и таможенная инфраструктура, не достаточно

аэропортов малой авиации, позволяющих быстро добраться к

природным туристическим объектам. «Экологический туризм требует

30

профессионального подхода и, как любое серьезное дело, не терпит

дилетантства», – отмечалось в докладе Степаницкого Б. В. [4].

Развитие приграничного туризма должно базироваться на

проведении регулярных маркетинговых исследований, позволяющих

выявить объем и структуру туристского спроса, на основе которого

возможно формировать конкурентоспособный и уникальный

турпродукт трансграничной территории с учетом специфики

организации экологического и других видов туризма и в наиболее

полной мере реализовать потенциал туристской дестинации [5].

Список литературы

1. Долгалева Л.М. Зеленеющая Америка, или урбанизм для здоровой жизни

//Бюлл. БСИ ДВО РАН науч. журн. / Ботан. сад-институт ДВО РАН. Владивосток,

2011.Вып.8.С.79-85. [офиц. сайт]. URL: http://botsad.ru/journal/number8/79-85.pdf

(дата обращения: 20.10.2019).

2. Долгалева Л.М., Гатауллина С.Ю. Потенциал экологических ресурсов

резерватов Забайкалья для развития «зеленого» туризма (на примере национального

парка «Алханай»)// Интернет-журнал «Ойкумена. Регионоведческие исследования».

Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2014. № 4 (31). С. 71-79. [офиц. сайт]. URL:

https://elibrary.ru/item.asp?id=22829907 (дата обращения: 20.10.2019)..

3. Гатауллина С.Ю. Влияние туризма на устойчивость развития геосистем

приграничных регионов (на примере Хасанского района Приморского края) / В

сборнике материалов Всероссийской научно-практической конференции:

«Геосистемы и их компоненты в Северо-Восточной Азии: эволюция и динамика

природных, природно-ресурсных и социально-экономических отношений».

Владивосток: Изд-во «Дальнаука». 2016. С. 415-418.

4. Степаницкий В.Б. Экологический туризм на особо охраняемых природных

территориях России: проблемы и перспективы // Сборник докладов Международной

конференции «Инновационная политика в сфере сохранения культурного наследия

31

и развития культурно-познавательного туризма». Москва, 25–27 ноября 2005 г. М.

2005. С 18-22.

5. Гатауллина С.Ю., Долгалева Л.М. О совершенствовании регионального

маркетинга в сфере туризма (на примере Приморского края) // Интернет-журнал

«Науковедение» Том 7, № 3 (2015) [офиц. сайт]. URL: http://

naukovedenie.ru/PDF/61EVN315.pdf (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз. рус.,

англ. DOI: 10.15862/61EVN315 (дата обращения: 20.10.2019).

УДК 327.(334.02)

Евдокия Степановна Зимакова

старший преподаватель кафедры ИЯПК

Владимирский государственный университет имени А.Г. и Н.Г. Столетовых

E-mail: zimakova2014@ya.ru

Развитие российско-китайскогомежрегионального сотрудничества

на примере Владимирской области

Китай уже сейчас является крупнейшим зарубежным инвестором

дальневосточного региона России. Повышенное внимание к межрегиональному

сотрудничеству неслучайно: Россия и Китай в 2018-2019 гг. проводят Годы

межрегионального взаимодействия. В предлагаемой статье рассматривается

пример сотрудничества одного из регионовЦентральной России. Владимирская

область входит в число наиболее развитых в промышленном отношении

территорий. Большой промышленный потенциал, развитая сеть автомобильных и

железных дорог, благоприятный инвестиционный климат и весьма выгодное

географическое положение с точки зрения близости к Москве и нахождения на

международном транспортном коридоре делают Владимирскую область

привлекательной для бизнеса.

Ключевые слова: сотрудничество, внешнеполитический курс КНР, бизнес,

промышленный потенциал, Владимирская область.

32

Evdokia Stepanovna Zimakova

Senior Lecture of the Department FLPC

Vladimir State University named after Alexander and Nikolay Stoletovs

E-mail: zimakova2014@ya.ru

Development of Russian-Chinese interregional cooperation

on example of Vladimir region

China is already the largest foreign investor in the Russian far East. The increased

attention to interregional cooperation is not accidental: Russia and China are spending

years of interregional cooperation in 2018-2019. The article deals with an example of

cooperation of one of the regions of Central Russia. Vladimir region is one of the most

industrially developed areas. A large industrial potential, a developed network of roads

and Railways, a favorable investment climate and a very favorable geographical location

in terms of proximity to Moscow and being on the international transport corridor make

the Vladimir region attractive for business.

Key words: cooperation, foreign policy of the PRC, the business, the industrial

potential of the Vladimir region.

Китай был одной из самых успешных стран мира на протяжении

тысячелетий. Он ослабел в середине девятнадцатого века, когда был

разделён западными державами на сферы влияния. Но даже после этого,

когда в политике царил хаос, а хозяйство пребывало в глубоком

кризисе, Китай сохранил очень развитую культуру и науку. И новый

подъём начался с того, что Дэн Сяопин в конце 1970-х гг. вернул стране

тот характер экономики, который был ей свойственен с древности. Это,

с одной стороны, свобода предпринимательства на нижнем и среднем

уровнях, а с другой – контроль государства над всеми базовыми

отраслями – финансами, энергетикой, металлургией, машиностроением.

В КНР не было приватизации, правительство продолжало поддерживать

государственный сектор промышленности даже в ту пору, когда он

33

приносил убытки. При этом руководство компартии повело себя очень

прагматично. Не отказываясь от коммунистической идеологии и не

меняя систему политической власти, оно отвергло старые

экономические догмы, которые сочли неэффективными. В результате

впервые в мировой истории в КНР была создана уникальная модель

экономики, которая сочетает принципы социализма и капитализма [1].

В настоящее время Китайская Народная Республика проводит

миролюбивыйвнешнеполитический курс и стремится к сотрудничеству

в различных сферах политики, экономики, гуманитарных наук,

культуры со странами, разделяющими её интересы и не

вмешивающихся во внутреннюю политику Китая. К таким странам,

прежде всего, относится Российская Федерация.

Отношения между Китаем и Россией базируется на основе

консенсуса о сотрудничестве. Оба государства прилагают все усилия

для содействия прогрессу и процветанию дружественных держав. В

последние годы Россия и Китай вместе

разрабатываютмежгосударственные проекты, и название каждого и них

является важной вехой в сотрудничестве между двумя странами:

«Янцзы — Волга», «Северо-Восток Китая – Дальний Восток России»,

журнал «Дыхание Китая», «Один пояс, один путь». Например:

«Владимир Путин: Мы всегда поддерживали эту идею. Ведь идея

Председателя Си Цзиньпина «Один пояс, один путь» объединяет и

экономическую составляющую, и гуманитарную» [2]. Основная цель

этого проекта – содействовать обмену между Китаем и соседними

странами в различных областях, например, торговые связи и

культурный обмен. Было заключено более 130 различных соглашений

между дружественными провинциями, краями, областями и городами-

побратимами» [3].

34

Институт городов-побратимов, или как сейчас их называют,

городов-партнёров – явление, безусловно, положительное в наше

непростое и агрессивное время, явление, вселяющее надежду на некие

спокойные торговые либо культурные отношения без изматывающего

противостояния, но с отчётливой и ясной долгосрочной перспективой.В

Китайской Народной Республике у Владимира три города-побратима, и

один из них – Хайкоу, столица, главный город острова Хайнань. Два

других побратима российского Владимира в Поднебесной – Цзянъинь и

Чунцин – значительно старше столицы Хайнаня. Партнерство между

нашими городами и китайскими заключается в налаживании как

культурных, так и экономических связей, поддерживаемых на

государственном уровне [4]. В сентябре 2018 г. во Владимире побывала

большая делегация из китайского города Чунцин. Согласно мнению

администрации города Владимира:дружить с «большим китайским

братом» почетно и приятно. История Чунцина насчитывает более трех

тысячелетий. Сегодня это крупный промышленный центр с десятками

заводов-гигантов – химическими, машиностроительными и

металлургическими. Гостей из Китая приветствовала глава города

Владимира. Стороны подписали меморандум о продолжении

социально-культурного сотрудничества между Владимиром и

Чунцином. Глава китайской делегации, секретарь партийного комитета

КПК района Юйчжун Хуан Юйлинь подчеркнул, что деловое

партнёрство и дружба не знают границ. Он назвал визит во Владимир

очень символичным и важным, поскольку именно в эти дни проходят

переговоры президента России Владимира Путина с председателем КНР

Си Цзиньпином в рамках Восточного экономического форума во

Владивостоке [5].

35

Укрепление российско-китайского межрегионального

сотрудничества стало лейтмотивом переговоров Владимира Путина с

председателем КНР Си Цзиньпином на полях Восточного

экономического форума во Владивостоке. По итогам встречи в верхах

было подписано сразу три документа, посвященных межрегиональному

взаимодействию. В частности, министерство по развитию Дальнего

Востока и Министерство коммерции Китая скрепили подписями

меморандум о взаимопонимании по программе развития российско-

китайского сотрудничества в торгово-экономической и инвестиционных

сферах на Дальнем Востоке РФ на 2018–2024 гг. Ведомства также

договорились о создании делового совета Дальнего Востока и

Байкальского региона и Северо-Востока КНР. Напомним, что Китай

уже сейчас является крупнейшим зарубежным инвестором

дальневосточного региона России. На капиталовложения из КНР

приходится 7 % от общего объема инвестиций в ДВФО. Китайские

компании реализуют там более 40 инвестиционных проектов, 8 из

которых запущены в 2018 году. Комментируя подписание упомянутых

документов, российский президент отметил, что межрегиональное

сотрудничество – «важная составляющая всеобъемлющего

стратегического партнерства между Россией и Китаем». Он подчеркнул,

что высшее руководство двух стран «поддерживает и будет

поддерживать» взаимодействие между регионами. Си Цзиньпин, в свою

очередь, выразил уверенность в том, что «чем плотнее сотрудничество

между регионами наших стран, тем крепче база двусторонних

отношений». Главы государств выступили на встрече с руководителями

регионов России и Китая, на которую приехали главы администраций

сразу девяти административных единиц КНР. Повышенное внимание к

межрегиональному сотрудничеству на ВЭФ неслучайно: Россия и Китай

36

в 2018–2019 гг. проводят Годы межрегионального взаимодействия, в

рамках которых, по словам Путина, состоятся сотни мероприятий.

Проведение этих Годов стало кульминацией многолетней работы по

укреплению российско-китайского приграничного и межрегионального

партнерства [6].

Основные сферы сотрудничества Владимирской области и КНР –

машиностроение, станкостроение и легкая промышленность. Китайские

предприятия, поставляющие в Россию одежду и текстиль, готовы

инвестировать в создание нового производства в 33-м регионе. В целом,

у бизнесменовесть возможности сотрудничества по многим отраслям

производства. Владимирскийрегион имеет выгодное экономическое и

географическое положения в Центральной России. Он расположен на

Европейской равнине, недалеко от столицы Российской Федерации –

Москва. Входит в число наиболее развитых в экономическом

отношении территорий. Большой промышленный потенциал, развитая

сеть автомобильных и железных дорог, благоприятный инвестиционный

климат. Весьма выгодное географическое положение на

международном транспортном коридоре делают Владимирскую область

привлекательной для бизнеса. Владимирская область как один из 89

субъектов РФ имеет как внутренние связи, т.е. между областями, так и

внешнеэкономические.

На сегодняшний день во Владимирской области перспективной

является не только энергетическая сфера, но и сфера малого и среднего

бизнеса. Китайские бизнесмены имеют возможность не только

продавать свою продукцию в регионе, но и открывать новые

производства, создавая рабочие места и отчисляя налоги в местный

бюджет. Инвесторы готовы к сотрудничеству, которое развивается

динамично, так как во Владимирской области наиболее благоприятный

37

климат для развития бизнеса. Со своей стороны, Владимирская бизнес-

элита старается наладить экономические отношения с партнёрами из

Китая. В частности, региональная компания «Генериум» поставляет в

КНР медикаменты – чем доказывает, что во Владимирской области

производится очень конкурентоспособная фармацевтическая

продукция. Кроме того, на сегодняшний день порядка 18 миллионов

долларов китайских инвестиций вложены в строительство двух заводов

под Муромом.

С момента установления экономических отношений делегация из

Владимирской области приняла участие в седьмой пекинской Ярмарке

зарубежных инвестиций. 33-й регион на ярмарке представили ведущие

предприятия: КЭМЗ, «Сударь», «Генериум», «Гусар», «Адамант» и

другие. Деловые взаимоотношения Владимирской области и Китая в

последнее время развиваются ускоренными темпами. Пекинская

ярмарка стала одной из крупнейших площадок по развитию

международных отношений в области инвестиций.

Китай – одна из первых стран, которая имеет высокоскоростное

движение. В мире он многих уже обошёл. Высокоскоростная

железнодорожная магистраль «Москва - Казань», которая пройдёт через

Владимирскую область, - один из важнейших стратегических проектов.

И Китай готов в нём участвовать. Российская и китайская стороны уже

ведут проектные работы в этом направлении.

Таким образом, приход инвесторов-китайцев для Владимирской

области важен, так как сотрудничество приносит пользу для обеих

сторон в экономической, культурной, гуманитарной областях.

Развиваются отношения и в сфере туризма. Поток туристов из

Поднебесной в древние города Владимирской области: Владимир,

Суздаль, Муром, Гороховец, Александров, Покров и другие с каждым

38

годом увеличивается, растёт интерес к истории, культуре нашей страны

и, в частности, Владимирскогокрая. Расширяются связи в сфере

образования. Группы студентов из КНР проходят обучение во

Владимирском Государственном Университете имени А.Г. и Н.Г.

Столетовых.

Список литературы

1. Маслов А. Социализм с китайской спецификой: № 40.2019г. [офиц. сайт].

URL: WWW.AIF.RU. (дата обращения: 21.10.2019 г.).

2. Владимир Путин ответил на вопросы председателя Медиакорпорации

Китая Шэнь Хайсюна: [офиц. сайт]. URL:

http://www.kremlin.ru/events/president/news/57684 (дата обращения: 05.09.2019 г.).

3. Самый русский из китайских городов: [офиц. сайт]. URL:

https://rg.ru/2018/09/20/reg-dfo/v-usadbe-volga-vharbine-proshel-rossijsko-kitajskij-

koncert.html (дата обращения: 05.09.2019 г.).

4. Побратим Владимира: [офиц. сайт]. URL: http://www.james-

joyce.ru/art/pobratim-vladimira.html (дата обращения: 10.10.2019 г.).

5. У Владимира появился большой китайский брат: [офиц. сайт]. URL:

https://www.tv-mig.ru/news/society/u-vladimira-poyavilsya-bolshoy-kitayskiy-brat/ (дата

обращения: 10.10.2019 г.).

6. Российско-китайское сотрудничество регионами прирастет: [офиц. сайт].

URL: http://ekd.me/2018/09/rossijsko-kitajskoe-sotrudnichestvo-regionami-prirastet/

(дата обращения: 26.09.2019 г.).

УДК 339.9

Илья Евгеньевич Катков

Студент 4 курса факультета Политологии

Московский Государственный университет им. М. В. Ломоносова

E-mail: il.kat.2803@mail.ru

39

Перспективы стратегического взаимодействия России и Китая в реализации

совместных нефтегазовых проектов

Анализируются перспективы нефтегазового сотрудничества между

Россией и Китаем, который на сегодняшний день являются не только одним из

крупнейших экспортеров российской нефти, но и фактическим лидером

потребления энергоресурсов за последние пять лет. Одним из главных игроков,

проводящих свою деятельность в азиатском регионе, является российская

нефтегазовая компания «Роснефть». На сегодняшний день сотрудничество

Российской Федерации с КНР является перспективным не только в экономическом,

но и в политическом плане, именно поэтому исследования, касающиеся российско-

китайского сотрудничества в энергетическом блоке, важны для продолжения

взаимодействия в научно-технических и промышленных сферах, представляющих

стратегическую значимость для обеих сторон.

Ключевые слова: Россия, углеводороды, Китай, «Роснефть»,

стратегическая значимость, сотрудничество, политика, энергетическая

безопасность.

Ilya Evgenievich Katkov

student of the 4 year faculty of Political science

Moscow State University of M. V. Lomonosov

E-mail: il.lat.2803@mail.ru

Prospects for strategic cooperation between Russia and China in the implementation

of joint oil and gas projects

The prospects of oil and gas cooperation between Russia and China, which today

is not only one of the largest exporters of Russian oil, but also the actual leader of energy

consumption over the past five years, are analyzed. One of the main players operating in

the Asian region is the Russian oil and gas company Rosneft. To date, the cooperation of

the Russian Federation with China is promising not only in economic but also in political

terms, which is why research on Russian – Chinese cooperation in the energy sector is

40

important for the continuation of cooperation in scientific, technical and industrial

spheres, which are of strategic importance for both sides.

Keywords: Russia, hydrocarbons, China, «Rosneft», strategic importance,

cooperation, politics, energy security.

После событий украинского кризиса 2014 г. сотрудничество

Российской Федерации со странами Европы в ряде ключевых сфер, в

том числе и в энергетике, было либо существенно ограничено, либо

прекращено.

В настоящее время наблюдаемое осложнение отношений России и

Европы, подкрепляемое также нестабильностью на мировом рынке

энергоносителей, фактически заставило Россию переориентироваться на

более усиленное сотрудничество со странами Восточно-Азиатского

региона. Азиатский рынок энергоносителей является весьма динамично

развивающимся, а спрос на энергоресурсы со стороны государств Юго-

Восточной Азии все более возрастающим, в силу значительного

потенциала, экономик азиатских стран (к примеру, по оценкам

компании BP, ежегодный рост ВВП Китая и Индии до 2035 г. составит

примерно 5–6 % в год) [1]. Отсутствие полезных ископаемых,

представляющих энергетическую ценность, заставляет азиатские

государства прибегать к импорту углеводородного сырья [2], а также

подключать свои финансовые ресурсы для инвестирования в

совместные проекты по добыче и переработке нефти и газа [3].

Так на сегодняшний день главным потребителем российской

нефти в Азии стал Китай, которому компания «Роcнефть» поставила

около трети экспортируемой нефти (40 млн тонн), и по словами

руководства нефтяной корпорации, эта цифра будет только расти.

Стратегическим партнером «Роснефти» является CNPC (Китайская

национальная нефтегазовая компания), с которой российская компания

41

заключила три крупных долгосрочных контракта на поставку

энергоносителей в Китай. Первый предусматривал поставку 15 млн

тонн нефти в год с 2011 по 2030 гг., а позже, в 2013 г. были подписаны

еще два крупных соглашения, по которым увеличивались сроки и

объемы поставок (325 млн. тонн на 25 лет) [4]. Третий контракт был

подписан также в 2013 г. Это пятилетнее соглашение на поставку 35

млн т, которое в январе 2017 г. было продлено еще на пять лет и

увеличено на 56 млн т нефти. Также компания «Роснефть» совместно с

китайской CNPC и индийской ONGS разрабатывает крупное

месторождение в Сибири – Ванкор. Однако сотрудничество «Роснефти»

с азиатскими партнерами происходит не только в сфере добычи и

транспортировки нефти, особое внимание компания «Роснефть»

уделяет и нефтеперерабатывающей отрасли. К примеру, в 2014 г.

«Роснефть» и китайская CNPC договорились проекте крупного

Тяньзиньского НПЗ. Более того, компания «Роснефть» заинтересована в

создании газоперерабатывающего комплекса на территории Восточной

Сибири совместно с компанией Sinopec. Также совместными усилиями

российских и китайских компаний учреждаются крупные

нефтехимические предприятия на Дальнем Востоке, деятельность

которых должна укрепить сотрудничество двух стран в нефтяной сфере

[5].

В газовой сфере основные совместные российско-китайские

проекты сосредоточены в области добычи и транспортировки

природного газа. Одним из крупных проектов, совместно

реализующихся усилиями российского «Газпрома» и китайского, CNPC

(Китайской национальной нефтегазовой компанией), стала

газотранспортная система «Сила Сибири - 1», которая была

инициирована российской стороной. Данный пример уникален тем, что

42

он носит сугубо политический характер, ведь Китай почти не выражал

заинтересованность в данном газовом проекте, так как на сегодняшний

день Китаю для полномасштабной газификации страны достаточно

ресурсов, поступающих из Средней Азии и Мьянмы. Единственная

выгода Китая в это проекте – это увеличение оснащенности газовыми

ресурсами своих восточных территорий. Более того, экономисты и

ведущие аналитики компании «Газпром» [6] прогнозируют убытки для

компании после начала работы в данном направлении. Однако по

указанию президента Российской Федерации, было принято решение по

инвестированию в этот крупный газовый проект. Так, российская

компания фактически была вынуждена выступить инициатором проекта

«Сила Сибири - 1», что произошло по распоряжению государственных

органов власти Российской Федерации. Экономический по своему

назначению проект приобрел весьма сильную политическую

направленность и был разработан в курсе переориентации внешней

политики России [7] из европейского региона в азиатский.

Второй трубопровод, который прокладывается позападном от

системы «Сила Сибири -1» - трубопровод «Алтай» или «Сила Сибири –

2» проектировался Россией и Китаем еще с 2006 г., а в 2014 г. был

подписан на рамочной конференции, проводимой CNPC. Безусловно,

проект привлек китайских инвесторов тем, что он проектируется как

особая трехниточная цепь газопроводов, ресурсной базой которых

являются месторождения Западной Сибири.

В 2018 г. CNPC обсуждали с российской компанией «НОВАТЭК»

вопрос о вхождении китайских инвесторов в проект добычи газа

«Арктик СПГ - 2» в Ямало-Ненецком автономном округе (мощность

которого, как было определено, составляет почти 19,8 млн. тонн СПГ в

год). Доля китайской нефтегазовой компании составила 20 %.

43

Укрепляя энергетическое сотрудничество с Китаем, Россия

демонстрирует не только желание работать с азиатским партнером в

нефтегазовой сфере, но и более усиленно сотрудничать с китайским

государством на межправительственном уровне. Сегодня главным

связующим отношений России и Китая по линии энергетической

политики является экспорт жидких углеводородов из Российской

Федерации. На состояние 2018 г. Россия поставила в Китай свыше 60

млн. тонн нефти, и эта цифра не прекращает увеличиваться в угоду

российско-китайской экономической интеграции, а также набирающему

обороты стартегическому взаимодействию. Но, несмотря на довольно

перспективные партнерские отношения между Россией и Китаем,

председатель КНР Си Цзиньпинь неоднократно высказывался о

необходимости изменения общего направления китайской энергетики,

которая хоть и обеспечивает энергетическую безопасность страны, но

все-таки делает Китай в определенной степени зависимым от

российских топливно-энергетических ресурсов. Именно поэтому

энергетическая политика Китая на данный момент нацелена на

расширение разработок нефтегазовых и угольных месторождений на

территории своей страны.

Список литературы

1. Большая нефть пойдёт на Китай [офиц. сайт]. URL:

http://www.rosneft.ru/news/news_about/25062013.html (дата обращения: 12.08.2019).

2. Алексеев А.В. Россия и транснациональные корпорации / А.В. Алексеев.

Экономическая наука современной России. 2006. № 4.

3. Лу Ч. Сотрудничество Дальнего Востока и Китая в области энергетики //

Дальневосточный аграрный вестник. 2013. № 2(26). С. 45-49.

44

4. Торговля между Россией и Китаем в 2016 г. [офиц. сайт]. URL:

http://russian-trade.com/reports-and-reviews/2017-02/torgovlya-mezhdurossiey-i-kitaem-

v-2016-g. (дата обращения: 25.07.19).

5. Салицкий А.И. Россия и Китай на евразийском пространстве:

стратегическое партнёрство с элементами конкуренции / А.И. Салицкий, Н.К.

Семёнова// Восток (Oriens). 2014. №5.С. 69-78.

6. Российско-китайское сотрудничество в сфере энергетики, 2016 [офиц.

сайт]. URL: http://www.investrating.ru/russia-china/?id=5024. (дата обращения:

25.08.19).

7. Брагинский О.Б. Мировой нефтегазовый комплекс.- М: Наука. 2004 с. 604

8. Лукин А.В. Россия и АТР: перспективы сотрудничества / А.В. Лукин, А.В.

Иванов// Вестник МГИМО Университета. 2010. № 4. С. 15-23.

9. Гунеев С. Товарооборот России и Китая в 2015 году снизился на $ 20

миллиардов / С. Гунеев // РИА Новости [офиц. сайт]. URL:

https://ria.ru/economy/20160302/1382868353.html (дата обращения: 24.04.19).

УДК 327

Анастасия Юрьевна Кнышова

Студент 4 курса бакалавриата

Факультет политологии

МГУ им. М.В. Ломоносова

E-mail: Knyshova33@mail.ru

Взаимодействие Российской Федерации и Китайской народной

Республики в Центральной Азии

В статье рассматривается существующее влияние, которое Китайская

Народная Республика имеет в Центральной Азии. Китаю этот регион интересен с

точки зрения обретения «верного тыла» союзников, приобретения новых ресурсов,

которыми очень богаты бывшие советские республики, а также расширения

рынков сбыта национальной продукции. В свою очередь, Россия рассматривает

45

Центральную Азию как перспективное пространство для развития Евразийской

интеграции. Также центрально-азиатские страны являются ближайшими

союзниками России не только в регионе, но и на мировой арене. Несмотря на

двустороннее стратегическое сотрудничество и дружеские отношения между РФ

и КНР каждая из стран имеет свои интересы в данном регионе и подчас, они

могут являться противоположными. В статье сделана попытка показать

расширяющееся влияние КНР в ЦА, что потенциально чревато охлаждением

российско-китайских отношений.

Ключевые слова: Китай, Россия, Центральная Азия,Евразия, национальные

интересы.

Anastasia Yuryevna Knyshova

4-year undergraduate student

Faculty of Political Science

Lomonosov Moscow State University

E-mail: Knyshova33@mail.ru

Interaction of the Russian Federation and the People's Republic of China in

Central Asia

The article examines the existing influence that the People's Republic of China has

in Central Asia. This region is interesting for China in terms of gaining the “right rear” of

the allies, acquiring new resources that the former Soviet republics are very rich in, and

expanding markets for national products. In turn, Russia sees Central Asia as a promising

space for the development of Eurasian integration. Also, the Central Asian countries are

the closest allies of Russia not only in the region, but also on the world stage. Despite

bilateral strategic cooperation and friendly relationsbetween Russia and China, each

country has its own interests in the region and sometimes, they can be opposite. The

article attempts to show the expanding influence of China in Central Asia, which is

potentially fraught with a cooling of Russian-Chinese relations.

Key words: China, Russia, Central Asia, Eurasia, national interests.

Современные российско-китайские отношения официально

определяются сторонами как всеобъемлющее равноправное

46

доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие. На

данном историческом этапе национальные интересы обоих государств

совпадают, однако дальнейшее взаимодействие России и Китая в

едином геополитическом пространстве будет определяться не только

стратегией периферийной дипломатии обоих государств, но и

тенденцией к усилению международного влияния КНР.

В частности, интересы России и Китая сосредоточены в

Центральной Азии – регионе, отличающемся значительным

разнообразием вызовов и возможностей.Большие запасы природных

ресурсов, серьезный демографический потенциал, транзитные

возможности в центре Евразии сочетаются со слабостью политических

институтов, высоким конфликтным потенциалом, слабо

диверсифицированной и высоко рискованной экономикой, а также

серьёзным набором внешних и внутренних вызовов безопасности.

Потенциал, который заключает в себе регион, привлекает внешних

игроков [1].

Республика Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан и Китайская

народная Республика имеют достаточно протяженную общую границу.

Только с Казахстаном граница КНР составляет 1782 км. Для Казахстана

Китай имеет стратегическое значение. Укрепление всестороннего

сотрудничества обусловлено:

- Протяженной общей границей;

- Энергетической взаимозависимостью экономик Казахстана и

КНР;

- Наличие в РК разнообразных природных ресурсов и их

промышленное освоение;

- Заинтересованность в развитии перерабатывающих отраслей

экономик;

47

- Создание азиатско-европейского транспортного коридора и

перспективных планов обслуживания энергетических коридоров Китай

– Ближний Восток, Китай – Южная Азия.

Наряду с Россией Китай в Концепции внешней политики РК на

2014–2020 гг. обозначен в качестве странового и регионального

приоритета. Китай в числе первых стран признал независимость

Казахстана. Связующим фактором двусторонних отношений выступает

многочисленная казахская диаспора в Китае (в Синьцзян-Уйгурском

автономном округе проживает более 1,5 млн этнических казахов) [2].

Наибольшая доля китайских прямых инвестиций сосредоточена в

Казахстане. Главной отраслью вложений является топливно-

энергетический комплекс, где по разным оценкам сосредоточено от 50

до 90 % всех накопленных китайских инвестиций. Вторым по

значимости направлением остается транспортная отрасль Казахстана

[3].

Если обращаться к Киргизской Республике, то дальнейшее

экономическое развитие страны зависит, в том числе, от перспективных

кыргызско-китайских проектов по реконструкции автомобильных

дорог, строительству железной дороги «Север-Юг», «Китай-

Кыргызстан-Узбекистан» [4].

В настоящее время КНР рассматривается в качестве

экономического партнера с меньшими рисками в политике. С 2005 г.

торговля росла на 60 % в год и сейчас составляет почти половину

общего объема торговли Кыргызстана. По данным управления

статистики и торговли Национального статистического комитета

Республики Кыргызстан товарооборот с Китаем за 2018 г. составляет

более 2 млрд долл. США, при этом половина товарооборота может

приходиться на неформальную торговлю [5].

48

Роль Китая в качестве инвестора в Кыргызстане также возросла до

более чем 1 млрд долл. США в 2014 г. Китай также заинтересован в

создании и развитии производств, ориентированных на вновь

открывающийся рынок стран ЕАЭС, например, в текстильной отрасли,

чтобы избежать ограничений, накладываемых союзом.

Кыргызстан активно поддерживает инициативы Китая по

развитию Экономического пояса Шелкового пути. Этот проект

рассматривается как возможность привлечения инвестиций в

строительство новой инфраструктуры и закрепления экспортной ниши в

рамках расширяющейся торговли Евразии. Интересы Китая и Киргизии

совпадают в направленности, первый заинтересован в развитии

региональных связей и инфраструктуры в рамках Шелкового пути, что

подпадает под национальные интересы Кыргызстана. КНР уже сегодня

осуществляет такие инфраструктурные проекты как строительство:

альтернативной дороги «Север – Юг», высоковольтной линии

электропередач Датка-Кемин, реконструкция дороги Бишкек – Балыкчи.

Проектами пока остаются железная дорога из Китая в Кыргызстан и

ветка газопровода из Туркмении в Китай.

Таджикистан также развивает плотное сотрудничество с

Китайской народной Республикой. Приоритетными направлениями

сотрудничества являются: горнодобывающая отрасль, где проходит

добыча свинца и цинка Таджикско-Китайской горнопромышленной

компанией (месторождение Алтын-Топкан в Согдийской области), а

также добыча золота Таджикским золоторудным комбинатом,

крупнейшим акционером которой являются китайские инвесторы.

КНР, практически наравне с Россией, является одним из ведущих

кредиторов экономики Республики Таджикистан. Стабильно растет

внешнеторговый оборот двух Республик, особенно после налаживания

49

транспортного сообщения между странами. С учетом неформальной

торговли товарооборот составляет 1 млрд. долл США. Что касается

культурного влияния, то в Душанбе функционирует Институт

Конфуция, есть несколько классов, где изучают китайский язык. Велик

поток таджикистанских студентов обучающихся в китайских вузах, в

2017 г. – 3 тыс. чел.

Из всех областей сотрудничества Китая и Туркменистана особо

выделяется сотрудничество в газовой отрасли, которое складывается, в

основном, вокруг газопровода «Туркменистан – Узбекистан – Казахстан

– Китай». КНР является крупнейшим потребителем туркменского газа.

Поэтому темпы роста его экономики могут позволить создать

экономическую зависимость Ашхабада за счет завышения закупочных

цен, самостоятельного финансирования строительства, а также

обслуживания инфраструктуры газопровода.

Между Китаем и Узбекистаном сотрудничество осуществляется в

проектах в сфере высоких технологий. В 2013 г. была создана

специальная экономическая зона «Джизак» с филиалом в

Сырдарьинской области Узбекистана. Как и в Таджикистане, в

Узбекистане открыт институт Конфуция по изучению китайского языка

и культуры. Также в 2013 г. был открыт Центр исследования

Узбекистана и образовательных обменов в Шанхае на базе НИИ

публичной дипломатии ШОС при Шанхайском университете [6].

Стоит отметить, что взаимодействие России и стран Центральной

Азии является одним из важнейших приоритетов внешней политики

РФ. Регион является сосредоточением множества российских интересов

и надежд. Одной из основных экономических и политических

перспектив является расширение и углубление сотрудничества в рамках

50

Евразийского экономического союза. Казахстан и Киргизия являются

членами ЕАЭС, а Узбекистан уже начинает процесс вступления.

Таким образом, Китай имеет высокую заинтересованность в

регионе, а также обладает значительными ресурсами. Предполагается,

что в дальнейшем возможны даже столкновения интересов Российской

Федерации и Китайской Народной Республики. Поскольку даже при

братских и дружественных отношениях у каждой страны есть свои

собственные интересы, а экономическая выгода еще больше расширяет

разногласия.

КНР использует комплексный подход по воздействию на страны

Центральной Азии, который включает льготные кредиты, подрядные

работы, торговый прессинг, а в соседних странах – трудовую миграцию.

В результате возникает проблема занятости местного населения,

вытеснения с рынка местных фирм и возрастанию задолженности перед

Китаем, как это происходит в Таджикистане.

Китай и Россия также могут столкнуться в культурном поле, у

обеих стран довольно развита мягкая сила, однако воздействие ее

можно характеризовать как противоположное. Китай и Россия – это

разные культурные пространства, и населению Центральной Азии будет

трудно составить некий ментальный гибрид в результате оказываемого

воздействия.

Суммируя все вышесказанное, можно заключить, что при

сохранении текущих темпов развития двусторонних экономических,

культурных и политических отношений между Республиками и КНР

уже в краткосрочной перспективе Пекин будет способен выйти на

лидирующие позиции во всей Центральной Азии.

Список литературы

51

1. МИД России [офиц. сайт]. URL:

http://www.mid.ru/ru/maps/cn/?currentpage=main-country (дата обращения: 27.09.2019).

2. Воробьев В.Я. Россия и Китай – дружеское партнёрство. М.МГИМО-

УНИВЕРСИТЕТ, 2017. С. 14-22

3. Чернявский С.И. Евразийский экономический союз – реалии текущей

ситуации, Москва, ИМИ МГИМО МИД РОССИИ, 2017 №1, С. 10-11.

4. Дегтерев Д.А., Курылев К.П. Внешняя политика стран СНГ. –

М.:Издательство «Аспект Пресс», 2017. – С.314.

5. Товарооборот Кыргызстана [офиц. сайт]. URL:

https://barometr.kg/tovarooborot-mezhdu-kyrgyzstanom-i-kitaem-dostig-2-mlrd (дата

обращения: 27.09.2019).

6. Дегтерев Д.А., Курылев К.П. Внешняя политика стран СНГ. –

М.:Издательство «Аспект Пресс», 2017. – С.359-362, 405-407,432-434.

УДК 332.1

Елена Александровна Кошечкина

Кандидат исторических наук, доцент

доцент МКГиЕД

Лужский институт (филиал) ГАОУ ВО ЛО

«Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина»

E-mail: sea7helena@mail.ru

МКС «Наш общий дом – Алтай» как пример успешного приграничного

сотрудничества в рамках концепции «евразия-регион»

Статья посвящена приграничному сотрудничеству регионов Российской

Федерации и Китайской народной республики в рамках проекта Международного

координационного совета «Наш общий дом – Алтай». Рассматриваются основные

характеристики одного из новых вариантов приграничного сотрудничества –

«евразия-региона», особенности региональной интеграции России и Китая на

52

евразийском пространстве, обусловленные как внешними факторами

трансформации глобальной экономики и политики, так и внутрирегиональным

изменением характера экономических отношений в формате ЕАЭС и ШОС. Особое

внимание уделено концепции «евразия-регионов», как альтернативе «еврорегионов»

(сложившейся форме приграничного сотрудничества в Европе), а также

факторам, способствующим усилению интеграционных процессов. Изучается

история создания проекта «Наш общий дом – Алтай», а также проводится анализ

направлений сотрудничества, сформированных с 2003 года по настоящее время.

Ключевые слова: приграничное сотрудничество, трансграничное

сотрудничество, «евразия-регион», МКС «Наш общий дом – Алтай», региональная

интеграция

Elena Aleksandrovna Koshechkina

PhD (History Sciences), associate Professor

Associate Professor of Mkhize

Luga Institute (branch) of AOU IN the Leningrad region

"Leningrad state University.A. S. Pushkin"

E-mail: sea7helena@mail.ru

ISS "Our common home-Altai" as an example of successful cross-border

cooperation within the framework of the concept "Eurasia-region”

The article is devoted to cross-border cooperation between the regions of the

Russian Federation and the people's Republic of China in the framework of the project of

the International coordinating Council "our common home – Altai". The main

characteristics of one of the new variants of cross – border cooperation-"Eurasia-region",

the features of regional integration of Russia and China in the Eurasian space, due to

both external factors of transformation of the global economy and politics, and

intraregional changes in the nature of economic relations in the format of the EAEU and

SCO, are considered. Special attention is paid to the concept of "Eurasia-regions" as an

alternative to " Euroregions "(the current form of cross-border cooperation in Europe), as

well as factors contributing to the strengthening of integration processes. The history of

the project "Our common home – Altai" is studied, as well as the analysis of areas of

cooperation formed from 2003 to the present.

53

Keywords: cross-border cooperation, cross-border cooperation, "Eurasia-

region", ISS "Our common home-Altai", regional integration.

Регионализация и глобализация давно стали частью современного

политического и социально-экономического ландшафта. Это два

параллельных и взаимодополняющих процесса, пронизывающих все

страны мира без исключения. Регионализация для нашей страны играет

особую роль, а поскольку в последнее время Россия обратила свое

внимание в сторону Азии, приграничное сотрудничество России и

Китая становится нормой.

Концепция «евразия-регионов», предлагаемая в качестве

альтернативы «еврорегионам» для приграничных территорий, была

документально подтверждена в работе над «Основами законодательства

Евразийского экономического сотрудничества» в 2006 г. и нашла свое

воплощение в двух основных проектах: Международном

координационномсовете (далее МКС) «Наш общий дом – Алтай»

и«Евразийском регионе Приднестровье» [1].

Причин, делающих концепцию «евразия-регион» более

привлекательной для России, чем привычную форму приграничного и

трансграничного сотрудничества в виде «еврорегионов», более чем

достаточно. В первую очередь, географическое положение: большая

часть приграничных территорий России не относится к числу

европейских. Кроме того, существует несовпадение законодательной

базы, зачастую недостаточность финансирования со стороны местных

властей и/или отсутствие инициативы и самостоятельных действий

муниципалитетов. Можно добавить к этому отсутствие равноправия в

пространстве Европейской политики соседства (ЕС подписал с РФ

отдельное соглашение о стратегическом партнерстве), сложности во

взаимоотношениях с ближайшими «европейскими» государствами –

54

бывшими республиками СССР (Украина, Латвия, Литва, Эстония),

санкции со стороны Европейского Союза и т.д. Все это склоняет в

пользу сотрудничества в рамках проектов «евразия-регион», которые

являются более перспективными. Тем более что такие форматы

международного сотрудничества, как ШОС и ЕАЭС, позволяют

развивать полноценное сотрудничество между странами Евразии.

Указанные организации в прошлом году вышли на новый уровень

взаимодействия, подписав соглашение о торгово-экономическом

сотрудничестве между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и

Китайской Народной Республикой (КНР) [2]. Это соглашение стало еще

одним шагом в направлении сопряжения Евразийского экономического

союза и стратегической инициативы «Один Пояс – Один Путь», и,

безусловно, даст новый импульс к работе над совместными

приграничными проектами.

МКС «Наш общий дом – Алтай» был основан в 2003 г. на встрече

руководителей законодательных органов власти Алтайского края и

Республики Алтай Российской Федерации, Восточно-Казахстанской

области Республики Казахстан, Баян-Ульгийского и Ховдского аймаков

Монголии, Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая [3].

Развитие данного проекта проходило непросто, поскольку существует

разница и в географическом положении, и в экономическом и правовом

развитии регионов, входящих в состав проекта, неравномерное

распределение инвестиций и др. Однако с момента основания было

сделано очень многое.

Шестнадцать лет назад «Наш общий дом – Алтай» был смелым

проектом, но далеко не всем он казался жизнеспособным, однако на

сегодняшний день в рамках этого «евразия-региона» существуют

несколько успешно действующих направлений: образовательное,

55

туристическое, научное, экономическое, экологическое и др.

Приграничное сотрудничество России и Китая в рамках МКС

«Наш общий дом – Алтай» осуществляется между двумя регионами со

стороны России (Алтайский край и Республика Алтай) и одним

регионом Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район – СУАР). За

последние шесть лет наблюдается безусловная положительная

динамика товарооборота между указанными регионами. Так, например,

по итогам прошлого года товарооборот Алтайского края с Китайской

Народной Республикой увеличился почти на 35 % в сравнении с 2017 г.

Основой экспорта со стороны России является сырье (древесина, руда),

сельскохозяйственная продукция (лен, рапс, гречиха, мука и пр.),

основу импорта составили синтетические ткани, железопрокатные и

сталепрокатные изделия, электротехника и пр. [4]. Законодательной

основой взаимодействия приграничных регионов является Соглашение

между Администрацией Алтайского края Российской Федерации и

Народным Правительством Синьцзян-Уйгурского автономного района

Китайской Народной Республики о торгово-экономическом, научно-

техническом и культурном сотрудничестве от 25 февраля 1999 г.

Что касается Республики Алтай, то существуют Протоколы о

намерениях, которые, в том числе, касаются сотрудничества с СУАР.

Внешнеторговый оборот с Китаем стоит на первом месте, но поскольку

регион входит в список наиболее бедных территорий России, это

сказывается на качестве внешней торговле.

Развивается сотрудничество трех указанных регионов России и

Китая и в рамках образовательного направления. Так, осуществляется

проект «Единый школьный урок "Наш общий дом Алтай"», с 2010 г.

действует Совет ректоров вузов Большого Алтая, в состав которого

входит 21 вуз и одно управление образования из регионов, входящих в

56

Международный координационный совет «Наш общий дом – Алтай».

Кроме того, есть и точечное сотрудничество, например, дружественные

связи и взаимодействие между школами г. Урумчи (СУАР) и г.

Барнаула (Алтайский край). На регулярной основе проводятся

обменные программы для школьников, международные летние школы

для студентов [5].

Политическое направление приграничного сотрудничества также

активно развивается. Представители Алтайского края, Республики

Алтай и СУАРнаносят рабочие и дружеские визиты друг другу,

принимают участие в совместных проектах. Например, в мае 2018 г.

проводилась международная выставка продуктов питания «SIALChina

2018» в г. Шанхае, в ней принимала участие официальная делегация

Алтайского края, обсуждались вопросы в развития межрегионального

сотрудничества и поставок агропромышленной продукции в Китай.

Республика Алтай также налаживает торгово-экономическое

взаимодействие, в первую очередь, в отношении поставок продуктов

питания, биофармацевтической продукции, сельскохозяйственного

сырья [6].

Активно развивается и трансграничный туризм. Весной 2018 г. в

ходе визита делегации г. Маньчжурии в Алтайский край были

достигнуты договоренности о совместном развитии туристических

маршрутов Большого Алтая. Летом того года в г. Горно-Алтайске была

организована презентация Туристической Ассоциации «Мир без

границ», в которой приняли участие туроператоры субъекта Федерации

и представители КНР. А уже в ноябре 2018 года в рамках I

Международной китайской ярмарке импортных товаров в г. Шанхае

прошли переговоры, по результатам которых информация об

инвестиционных и туристских возможностях Республики Алтай была

57

включена в единый интерактивный каталог ярмарки на английском и

китайском языках [7].

Уже действующим являются трансграничный туристический

кольцевой маршрут «Алтай – Золотые горы», а также Международный

туристско-спортивный фестиваль «Большой Алтай»[8].

В целом, нужно сказать, что, безусловно, проект МКС «Наш

общий дом – Алтай» оправдал себя. Несмотря на тот факт, что

Алтайский край и Республика Алтай не относятся к «богатым»

регионам нашей страны, за последние годы ситуация постепенно

меняется к лучшему. И не последнюю роль в этом играет

организованное в рамках МКС приграничное сотрудничество.

Поскольку именно китайский рынок рассматривается

предпринимателями обоих российских алтайских регионов как

наиболее приоритетный. Кроме того, существует уже действующая

инфраструктура для развития экономического сотрудничества СУАР и

алтайских регионов России – автомобильные и железные дороги,

связывающие КНР и Россию, таможенные связи и пр. Из наиболее

значимых направлений ближайшего сотрудничества рассматриваются

туризм, спорт и культурно-образовательная деятельность, в том числе

привлечение абитуриентов из близлежащих регионов КНР.

Таким образом, можно сказать, что концепция «евразия-регион»

является весьмаперспективным проектом. А опыт приграничного

сотрудничества в рамках МКС «Наш общий дом – Алтай» может быть

применен в рамкахдальнейшего развития отношений партнерства и

стратегического взаимодействия с Китаем.

Список литературы

1. Колесов В.И., КошечкинаЕ.А. Некоторые вопросы трансграничного

58

сотрудничества в рамках концепции «Евразия-регион» // Проблемы управления

рисками в техносфере. Научно-аналитический журнал МЧС России: СПб. - №4 (32).

2014.С 87-91;

2. Торгово-экономическое соглашение ЕАЭС - Китай //Евразийская

Панорама. №3. Июнь 2018. С.22-23;

3. Алтай трансграничный [офиц. сайт]. URL:

http://www.altaiinter.info/council/presentation/ (дата обращения: 10.10.2019).

4. Справка о сотрудничестве Алтайского края и Китайской Народной

Республики [офиц. сайт]. URL:

https://www.altairegion22.ru/territory/ved/strany/informatsiya/kitay.php (дата обращения:

12.10.2019).

5. Алтай трансграничный [офиц. сайт]. URL:

http://www.altaiinter.info/council/presentation/ (дата обращения: 10.10.2019).

6. Республика Алтай [офиц. сайт]. URL: https://altai-

republic.ru/news_lent/news-archive/17369/ (дата обращения: 10.10.2019).

7. О международных и внешнеэкономических связях Республики Алтай (по

состоянию на февраль 2019 года) [офиц. сайт]. URL: http://www.mid.ru/ru/maps/ru/ru-

al/-/asset_publisher/jxDxoVEJeJU6/content/id/2836485 (дата обращения: 14.10.2019).

8. РотановаИ.Н., Иванов А.В., ЖуравлѐваС.М., Ефремов Г.А. Большой Алтай:

биосферно-культурная уникальность как потенциал межгосударственного

сотрудничества // Развитие территорий. 2016. № 1 (4). С. 93-105.

УДК 339(923)

Андрей Евгеньевич Колесников

магистрант кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки

ФГБОУ ВО «Забайкальский государственный университет»

E-mail: doogal2008@mail.ru

Татьяна Николаевна Кучинская

доктор философских наук

заведующий кафедрой востоковедения

59

и регионоведения Северной Америки

ФГБОУ ВО «Забайкальский государственный университет»

E-mail: kuchinskaya_t@mail.ru

Опыт Китайской Народной Республики в развития железнодорожной отрасли

транспортной системы государства в контексте российско-китайского

сотрудничества по реализации проекта «Один пояс – один путь»

В статье рассматривается современный этап развития железнодорожной

сети Китайской Народной Республики с выявлением его особенностей и

магистральных точек роста. Анализируются исторические аспекиы реализации

государственной программы по развитию и расширению железнодорожной

транспортной инфраструктуры на территории КНР. Дается качественный и

количественный анализ и оценка инновационного развития высокоскоростных

магистралей на территории КНР, а также выявляются основные проблемы.

Анализируются предпосылки развития международного сообщения в рамках

инициативы «Один пояс – один путь». Выявляются основные формы российско-

китайского взаимодействия в области развития железнодорожного транспорта в

контексте реализации сухопутной части инициативы «ОПОП» - «Экономический

пояс Шелкового пути».

Ключевые слова: железные дороги, транспортная инфраструктура,

международные транспортные коридоры, российско-китайское взаимодействие,

«Один пояс – один путь», Экономический пояс Шелкового пути, ОАО «Российские

железные дороги», «Китайские железные дороги».

Andrey Evgenievich Kolesnikov

Master student of Oriental and

North American Regional Studies Department

Transbaikal State University

e-mail: doogal2008@mail.ru

Tatiana Nikolaevna Kuchinskaya

Doctor of Philosophy

60

Head of Oriental and North American

Regional Studies Department

Transbaikal State University

e-mail: kuchinskaya_t@mail.ru

People’s Republic of China Experience of Railways Development in the State

Transport System in the context of Russian-Chinese International Cooperation in

Realizing “One Belt – One Road” Project

This article focuses on current People’s Republic of China railways development

experience to identify its main features and key growth points. Besides the authors

research historical aspect of the PRC’s railways development and expansion program and

describe quantitative and qualitative points of the Chinese high-speed railways

development to identify its main opportunities and weaknesses. Authors analyze Russian-

Chinese international cooperation in the context of realizing “One Belt – One Road”

project and explains main trajectory of transport cooperation in part of this project – Silk

Road Economic Belt.

Key words: railways, transport infrastructure, international transport corridors,

Russian-Chinese interractions, “One Belt – One Road”, Silk Road Economic Belt,

“Russian Railways” JSC, “China Railways”

Железнодорожная отрасль является одним из магистральных

направлений развития современной экономической системы

подавляющего большинства государств мировой экономики. Являясь

одним из центральных элементов мировой транспортно-логистической

системы, железнодорожный транспорт выполняет существенный спектр

перевозочных операций и занимает значительное место в системе

мультимодальной логистики. По характеру своей деятельности,

железнодорожный транспорт можно обозначить как одно из

приоритетных направлений развития транспортной системы

государства за счет существенного объема перевозок грузов и

пассажиров при относительно низких временных и стоимостных

61

издержках. Кроме того, развитие железнодорожного комплекса

оказывает прямое влияние на развитие большинства отраслей

экономики вследствие того, что отставание развития транспорта

тормозит развитие использующих его услуги отраслей, что говорит о

системообразующем факторе развития железнодорожного комплекса.

Ввиду широты представленности железнодорожных сетей по всему

миру представляется возможным говорить о трансграничной и

межконтинентальной характеристике взаимосвязи государств

посредством использования железнодорожного транспорта.

Современный мировой опыт развития данного вида транспорта

содержит обширное количество успешных примеров развития

железнодорожных транспортно-логистических систем по всему миру,

который, в том числе, отличается инновационностью подходов к

развитию, а также увеличением пропускных способностей, повышением

качества и надежности перевозочных процессов, существенным

снижением временных издержек посредством повышения скоростей и

сокращения непроизводительных потерь.

В результате возрастающей роли железнодорожного транспорта в

транспортно-логистической системе современной мировой экономики,

широкого охвата железнодорожных сетей по всему миру, роли

железнодорожного транспорта как межконтинентального связующего

звена на данный вид транспорта была сделана существенная ставка при

формировании и развитии такого международного проекта как «Один

пояс – один путь». Так, в ходе визита российской делегации в КНР

президентом ОАО «РЖД» О.В. Белозёровым и генеральным

директором «Китайских железных дорог» Шэн Гуанцзу 25 июня 2016 г.

в присутствии президента Российской Федерации В.В. Путина и

председателя КНР Си Цзиньпина было подписано соглашение о

62

всестороннем стратегическом сотрудничестве, предусматривающее

совместные решения железнодорожных компаний РФ и КНР для

формирования высокоскоростного транспортного коридора «Москва –

Пекин» и реализации строительства высокоскоростной магистрали

«Москва – Казань» как приоритетного проекта этого коридора. Кроме

того, участниками Соглашения было высказано намерение о

модернизации существующих и перспективных пограничных

переходов, расширении международных транспортных коридоров через

территорию двух сопредельных государств, а также об оптимизации

условий и технологий международных контейнерных перевозок [1].

В этой связи представляется целесообразным рассмотрение

мирового зарубежного опыта развития железнодорожного транспорта

как магистрального направления транспортно-логистической системы в

контексте развития российско-китайского международного

сотрудничества в ходе реализации сухопутной составляющей

международного интеграционного проекта «Один пояс – один путь» –

«Экономический пояс Шелкового пути».

Современный Китай представляет собой уникальное

экономическое явление и является успешным образцом Азиатского

«экономического чуда». Темпы роста и хозяйственного развития

экономики китайского государства характеризуются стабильностью и

поступательно возрастающей тенденцией, что приводит к

возникновению потребности в выстраивании стабильной транспортной

взаимосвязи со всеми участниками экономической системы, как в

рамках национальной экономики, так и при взаимодействии с

участниками международного рынка. Прогресс в развитии китайской

экономики в последние два десятилетия сопровождается как

пространственным расширением, так и уплотнением «хозяйственной

63

ткани» [2]. Ввиду этого руководством КНР был сделан серьезный

акцент в развитии железнодорожной инфраструктуры при

формировании транспортной системы государства. Так, если в 2002 г.

протяженность железных дорог страны составляла менее 60 тыс. км, то

к 2014 г. она достигла 103 тыс. км, а к 2018 г. – 127 тыс. км, из которых

29 тыс. км приходится на высокоскоростные магистрали. Объемы

инвестиций в развитие железных дорог КНР по состоянию на конец

2018 г. составили 802,8 млрд. юаней (117 млрд. долл. США). Развитие

транспортной инфраструктуры высокоскоростной железнодорожной

сети КНР проводится также поступательно от плана к плану. Об этом

говорит сначала создание плана развития «4+4» в 2015 г.,

подразумевающего формирование и развитие 4-х линий с севера на юг

и 4-х линий с востока на запад, а затем формирование и реализация

широкомасштабного проекта-плана «8+8», который был принят в 2016

году. На сегодняшний день, высокоскоростные железнодорожные сети

связуют между собой 29 провинций из 33 [3]. По словам главы

Китайской Железнодорожной Корпорации (China Railways) Лу Дунфу

до 2020 г. железнодорожная сеть в стране покроет в основном все

города с населением больше 200 тысяч, а общая эксплуатационная

протяженность железных дорог в стране составит 150 тыс. км., среди

которых больше 80 % будет приходиться на высокоскоростные

магистрали [4].

Вместе с тем, подобное положение в железнодорожной отрасли

Китайской Народной Республики было не всегда. Так, еще в 1990-х гг.

на КНР приходилось всего 3% мировой транспортной железнодорожной

сети, а из 53 тыс. км общей протяженности железнодорожных путей

лишь четверть дорог были двухколейными, около 12 % линий были

электрифицированы [5]. Ввиду этого, государственным руководством

64

КНР был взят курс на реформирование системы железнодорожного

транспорта – Министерство железных дорог делегировало

административную деятельность – Государственному управлению

железных дорог КНР, а операционную и финансовую – Китайской

железнодорожной корпорации (China Railway Corp.); были выделены

колоссальные финансовые инвестиции в реконструкцию и

модернизацию существующих линий и строительство новых

маршрутов; утвержден и был принят к реализации План развития

железнодорожной сети в рамках пятилетнего плана;

диверсифицированы источники финансирования развития

железнодорожной отрасли. Таким образом, в результате

преобразований к 1994 г. была построена и введена в эксплуатацию

первая скоростная железная дорога Гуанчжоу - Шэньчжэнь, а к октябрю

2003 г. – первая высокоскоростная магистраль Циньхуандао – Шэньян и

т.д., позволив тем самым Китаю стать лидером по строительству и

введению в эксплуатацию высокоскоростных магистралей, а также

страной с одной из самых развитых железнодорожных систем.

В конце 2013 г. правительством КНР был предложен

международный интеграционный проект «Один пояс – один путь»,

подразумевающий собой формирование единого евразийского

пространства посредством развития транспортной интеграции КНР и

сопредельных государств через выстраивание инновационной

транспортной инфраструктуры, а также путем вложения колоссального

объема финансовых инвестиций в развитие международной

транспортной системы на территории Евразийского региона. Программа

«Пояса и пути» в основе своей предложила формирование и

реконструкцию шести сухопутных международных транспортных

коридоров, к числу которых относятся – «Китай – Монголия – Россия»,

65

«Китай – Центральная Азия – Западная Азия», «Китай – полуостров

Индокитай», «Китай – Пакистан», «Новый Евразийский

континентальный мост», «Бангладеш – Китай – Индия – Мьянма» [6].

В связи с тем, что значительная часть маршрутов «Пояса и пути»

проходит по территории Российской Федерации разумным будет

изучение возможности международного взаимодействия в области

транспорта между РФ и КНР с выявлением возможности использования

передового китайского опыта в развитии железнодорожных сетей, а

также с определением перспектив, «точек роста» и «узких мест»

российско-китайского транспортного взаимодействия.

Современное состояние железнодорожной сети Российской

Федерации характеризуется относительно широкой развитостью и

доступностью маршрутов для субъектов экономической системы

государства. На долю железнодорожного транспорта приходится более

80 % и около 40 % всех грузовых перевозок и пассажирских перевозок

соответственно [7]. Общая эксплуатационная протяженность

железнодорожной сети составляет 124 тыс. км, из которых 43,7 тыс. км

электрифицированы. Главным оператором и крупнейшей отраслевой

компанией, обслуживающей сеть железных дорог является ОАО

«Российские железные дороги». Территориально сеть железных дорог

Российской Федерации отличается связанностью всех субъектов

государства, а также имеет обширное количество выходов для

взаимодействия практически со всеми сопредельными государствами.

По данным международного рейтинга глобальной

конкурентоспособности на 2017 г., качество железнодорожной

транспортной инфраструктуры России находится на 23 месте в мире [8].

В рамках развития железнодорожной сети, правительством РФ и

руководством компании ОАО «Российские железные дороги» принята

66

программа «Стратегия развития железнодорожного транспорта в

Российской Федерации до 2030 г.», в которой проводится анализ

сильных и слабых сторон развития, оценивается возможность

реконстркуции и модернизации железнодорожной сети РФ и

проводится анализ развития евразийской интеграции железнодорожных

сетей РФ и сопредельных государств, в котором особое место отведено

КНР [9]. Кроме того, по территории государства проходят основные

трансевразийские маршруты – Транссибирская и Байкало-Амурская

железнодорожные магистрали, а также реализуются проекты

строительства высокоскоростных магистралей – ВСМ «Москва – Санкт-

Петербург», «Москва – Казань», «Москва – Тула», «Екатеринбург –

Челябинск» и др.; разрабатывается проект высокоскоростной

магистрали – ВСМ «Евразия». В рамках реализации Программы

организации скоростного и высокоскоростного железнодорожного

сообщения в Российской Федерации до 2030 г. предусмотрена

реализация 20-ти проектов, что позволит организовать более 50

скоростных маршрутов общей эксплуатационной протяженностью

более 7 тыс. км. [10].

Вместе с тем, в общей схеме железнодорожной сети Российской

Федерации не обходится и без «узких мест» и проблем, связанных с

ними. Так, имеют место быть территориальные диспропорции,

связанные с размещением железнодорожных маршрутов, к примеру, на

территорию субъектов приближенных к центру приходится большая

часть эксплуатационной протяженности железнодорожной сети, в то

время, как четверть остальных железных дорог работают в условиях

значительного превышения оптимальной загрузки. Кроме того,

наблюдается существенный износ локомотивного комплекса, а также

67

проблемы, связанные с развитием железнодорожной транспортной

инфраструктуры – путь, станции и разъезды и т.д.

В рамках реализуемого китайской стороной проекта «Один пояс –

один путь» между руководствами РФ и КНР было достигнуто

Соглашение по сопряжению инициатив евразийской интеграции. В

Совместном заявлении РФ и КНР о сотрудничестве по сопряжению

ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути, опубликованного 8

мая 2015 г., высказывается намерение об углублении всеобъемлющего

партнерства и стратегического взаимодействия между двумя странами в

интересах сбалансированного и гармоничного развития Евразийского

региона и мира в целом; стороны стремятся к обеспечению

поступательного и устойчивого экономического роста в регионе

посредством активизации экономической интеграции и взаимного

сопряжения процессов строительства ЕАЭС и ЭПШП [11]. В ходе

достигнутого соглашения руководствами двух государств сделан акцент

на формировании здоровой конкурентоспособности, а также на

выстраивании взаимовыгодного экономического и инвестиционного

сотрудничества [12]. Так, Китайская компания – производитель

высокоскоростных железнодорожных составов уже проводит

тестирование морозоустойчивого состава, который может быть

эксплуатирован на ВСМ «Москва – Казань». Кроме того, в рамках

двустроннего инвестиционного сотрудничества в сентябре 2014 г. был

запущен Китайско-Евразийский Фонд экономического сотрудничества,

а также Российско-китайский инвестиционный фонд (РКИФ), что уже

позволило привлечь совокупный объем дополнительных инвестиций в

транспортную инфраструктуру в объеме более 13 млрд. руб. В

дополнение, можно сказать о переговорах между руководством ОАО

«РЖД» и «Китайских железных дорог» об инвестировании в

68

строительство ВСМ «Москва – Казань» в объеме 250 млрд. рублей (4,96

млрд. долл. США) в виде кредитов и 52 млрд. рублей (1,032 млн. долл.

США) [13].

Подводя итог, можно говорить о существенной необходимости

изучения передового опыта развития экономических систем государств

мировой экономики, в которой центральные места можно по праву

относить двух крупнейшим государствам – Российской Федерации и

Китайской Народной Республике. Отдельное место в экономическом

развитии государства отводится формированию и развитию

транспортной инфраструктуры, в которой значительная роль отводится

железнодорожным сетям. Опыт развития железных дорог на территории

КНР заслуживает особого внимания, поскольку их развитие отличается

значительными темпами и позволяет стимулировать обширное

количество сопряженных отраслей. Ввиду этого, в условиях

глобализации экономики и обмена передовым опытом важно сделать

особый акцент на обмен опытом и технологиями, а также уделить

особое внимание на возможности экономического и инвестиционного

сотрудничества как в рамках двустороннего взаимодействия, так и в

форме сопряжения интеграционных процессов на территории

Евразийского региона [14].

Список литературы

1. ОАО «РЖД» и «Китайские железные дороги» договорились о

стратегическом сотрудничестве // АО «Издательский дом «Гудок» [офиц. сайт].

URL: https://www.gudok.ru/news/?ID=1341632 (дата обращения: 19.10.2019).

2. Тархов С.А. Новые железные дороги Китая // География. №23/2003 [офиц.

сайт]. URL: https://geo.1sept.ru/article.php?ID=200302305 (дата обращения:

20.10.2019).

69

3. Демченко В. От 0 до 29000 км: Как Китай за 10 лет построил самую

большую сеть скоростных железных дорог в мире // Центр транспортных стратегий

[офиц. сайт]. URL: https://cfts.org.ua/articles/ot_0_do_29_000_km_kak_kitay_

za_10_let_postroil_samuyu_bolshuyu_set_skorostnykh_zheleznykh_dorog_v_mire_1500

(дата обращения: 20.10.2019).

4. Общая протяженность сети железных дорог в Китае увеличится на 4000

км в 2018 году // Газета «Жэньмин Жибао» [офиц. сайт]. URL:

http://russian.people.com.cn/n3/2018/0103/c31518-9311202.html (дата обращения:

20.10.2019).

5. Киселев И. П., Китунин А. А. Китайская «Гармония»: опыт локализации

высоких технологий железнодорожного транспорта // Транспорт Российской

Федерации. 2013. №2(45). C. 38–41 [офиц. сайт]. URL:

https://cyberleninka.ru/article/n/kitayskaya-garmoniya-opyt-lokalizatsii-vysokih-

tehnologiy-zheleznodorozhnogo-transporta (дата обращения: 20.10.2019).

6. Колесников А.Е., Кучинская Т.Н. Железнодорожный транспортный

потенциал Российской Федерации: проблемы, перспективы, возможности от

участия в международном интеграционном проекте – инициативе КНР «Один пояс –

один путь» // Молодой ученый. 2019. 37. С. 120-123 [офиц. сайт]. URL:

https://moluch.ru/archive/275/62375/ (дата обращения: 20.10.2019).

7. Современное состояние железнодорожного транспорта в РФ. Ключевые

проблемы и перспективы // Информационно-аналитический ресурс «ITE

Transport&Logistics» [офиц. сайт]. URL: https://transport-exhibitions.com/Market-

Insights (дата обращения: 20.10.2019).

8. До Вены по широкой колее // ФГБУ «Редакция «Российской Газеты».

13.12.2017 [офиц. сайт]. URL: https://rg.ru/2017/12/13/kak-rzhd-budut-razvivat-

passazhirskie-perevozki.html (дата обращения: 20.10.2019).

9. О стратегии развития железнодорожного транспорта в Российской

Федерации до 2030 года // ОАО «РЖД» [офиц. сайт]. URL:

http://www.rzd.ru/doc/public/ru?STRUCTURE_ID=704&layer_id=5104&id=3997 (дата

обращения: 20.10.2019).

10. Высокоскоростные магистрали в России // АО «Скоростные магистрали»,

дочерняя компания ОАО «РЖД» [офиц. сайт]. URL: http://www.hsrail.ru/info/vsmr/

(дата обращения: 20.10.2019).

70

11. Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной

Республики о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского

экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути // Пресс-служба

«Президент России» [офиц. сайт]. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/4971 (дата

обращения: 20.10.2019).

12. Абрамова Н.А., Абрамов В.А. Ресурс стратегий в управлении

пространственным развитием КНР // В сборнике: Актуальные проблемы развития

КНР в процессе её регионализации и глобализации Материалы XI Международной

научно-практической конференции. Ответственный редактор Т.Н. Кучинская. 2019.

С. 7-15.

13. Китай вложит $5,9 млрд. в магистраль Москва – Казань // BBC. News.

Русская служба новостей. 8.05.2015 [офиц. сайт]. URL:

https://www.bbc.com/russian/business/2015/05/150508_china_russia_railway (дата

обращения: 20.10.2019).

14. Кучинская Т.Н., Колпакова Т.В. Китайский новый регионализм в мировых

интеграционных процессах: вопросы теории и практики (на примере ЕАЭС) //

Российско-китайские исследования. 2017. Т. 1. № 1. С. 50-62.

УДК: 331.215

Павел Андреевич Лапин

кандидат исторических наук, советник по культуре

Посольство России в Китае, Пекин, КНР

E-mail: waijiao2000@mail.ru

Очерк истории российского образования для китайских подданных

в Харбине и вдоль полосы отчуждения КВЖД

(конец ХIХ – 20-е гг. ХХ вв.)

В 1898–1903 гг. Россия осуществила масштабное строительство на

территории Северо-Востока Цинской империи Китайско-восточной железной

дороги. Эффективная работа новой транспортной артерии обеспечивалась в том

71

числе китайскими служащими, которые имели право селиться в Харбине – городе,

откуда шло управление КВЖД, и в пределах полосы отчуждения дороги. Многие

китайские подданные переезжали в эти районы вместе с семьями, в связи с чем

российская администрация начала прорабатывать вопросы образования китайских

детей, родители которых были задействованы в обеспечении железной дороги. За

счет российской казны там начали создаваться первые начальные учебные

заведения для китайцев, в которых преподавался русский язык и китайские учебные

дисциплины. К 20-м гг. ХХ в. образовательная инфраструктура разрослась, были

открыты первые средние учебные заведения.

Российские школы и училища для китайских подданных сыграли важную

роль в деле знакомства местных жителей с основами русского языка и культуры.

Ключевые слова: Китайско-восточная железная дорога, гуманитарные

связи, преподавание русского языка в Китае, империя Цин, российская диаспора в

Китае.

Pavel Andreevih Lapin

PhD (History Science)

Cultural Counselor

Russian Embassy in China

E-mail: waijiao2000@mail.ru

Sketch on the history of the Russian education for Chinese people in Harbin

and right of way of Chinese Easter railway

(end of 19 – 20-th years of 20)

Russia had been building big Eastern Chinese railway in the Northeast of Qing

Empire in 1898 – 1903. Effective working of this new transport artery was secured by a

big number of Chinese employees who had right to settle in Harbin from where the way

was managed and also in the right of way. Many of Chinese subjects moved to this

territory with families. That's way Russian authority begun to solve the questions on

education of the Chinese kids whose parents took part in the building process. Russian

authority had provided finance assistant to build elementary schools for the Chinese

where Russian language and some Chinese educational courses were taught. In the 20-th

72

of the 20 century educational infrastructure expanded and the first secondary schools

were opened.

Russian educational bodies for the Chinese played an important role in the

introduction of Russian language and culture to the local people.

Key words: Chinese Easter railway, humanitarian ties, Russian language teaching

in China, Qing Empire, Russian diaspora in China.

Возведение царской Россией в Северо-Восточной части Цинской

империи Китайско-восточной железной дороги (1897–1903 гг.) имело

большое значение для укрепления отечественной внешней политики,

включая торгово-экономическую деятельность, на Дальнем Востоке.

«Транзитная магистраль предоставила большие преимущества России»,

появилась возможность «решения военных, экономических и

политических задач». Был создан «наиболее короткий рельсовый путь

между европейской частью России и Дальнем Востоком», в связи с чем

«расширился торговый обмен с Китаем», начали развиваться

«промышленность, сельское хозяйство и на русском Дальнем Востоке, и

в Маньчжурии» [1].

Управление строительством железной дороги осуществлялось из

основанного русскими на китайской территории в 1898 г. города

Харбина, впоследствии ставшего одним из основных центров нашей

диаспоры в Китае * . Большую инженерно-техническую работу также

выполняли местные подданные, которым российские власти разрешали

селиться не только в Харбине, но и в пределах полосы отчуждения

КВЖД. Вскоре встал вопрос об организации школьного и

профессионального образования для детей китайских служащих и

рабочих, в том числе в интересах обеспечения нужд железной дороги.

* Российское население Харбина и полосы отчуждения КВЖД росло быстрыми темпами. Если в 1902

г. там в общей сложности проживали не более 30 тыс. россиян, а по данным переписи население мая

1903 г – 44,5 тыс. человек, то к 1907 г. российское население увеличилось до 70 тыс. подданных [3].

73

Китайские переводчики, которые тогда служили на КВЖД, имели

слабую подготовку по русскому языку. «У наших инженеров какие-то

отребья вместо переводчиков, – в частности, весной 1900 г. из Пекина

сообщал известный китаист и японист Д. М. Позднеев (1865–1937).

Прямо смотреть страшно, что за китайцы, а именуют себя старшими

переводчиками... Если бы хоть один десяток хороших китайцев пустить,

то и то было бы спасением» [2].

Параллельно с решением вопросов образования детей россиян,

служивших на КВЖД * , российская администрация также успешно

обеспечивала обучение и китайцев. В 1898 г. в Харбине была открыта

Старохарбинская начальная школа, где ее первый учитель И. С.

Степанов, составивший весьма дефицитный в то время букварь,

«положил начало совместному обучению русских и китайских детей». В

год основания в учебное заведение были зачислены 32 китайских

подростка в возрасте от 12 лет и молодые люди до 20 лет (при этом

русских детей было всего 11) [14]. Совместное обучение русских и

китайских детей продолжилось и в более поздние периоды. Например,

по свидетельствам современников, в 1910 г. во Второй харбинской

начальной школе обучались 200 слушателей, из которых чуть более 20

были китайскими подданными [15].

* С 1898 по 1917 гг. в Харбине и вдоль полосы отчуждения в Маньчжурии для детей российских

служащих было открыто 22 железнодорожных школы, 50 начальных школ, мужское и женское

коммерческие училища, торговая школа и технические курсы при Харбинских железнодорожных

мастерских, 2 частные женские гимназии, частное мужское учебное заведение первого разряда, 5

частных начальных школ и школа-приют. В Харбине действовало три библиотеки и несколько

учебных обществ. Подробнее см., например: [4; 5; 6; 7; 8; 9; 10]. В учебных заведениях велась

большая культурно-просветительская работа, на их базе действовали творческие студии и кружки,

выпускались журналы и стенгазеты. Учащимся демонстрировалось кино, уделялось большое

внимание их физическому здоровью: во всех учебных заведениях в обязательном порядке были

предусмотрены уроки физкультуры. Подробнее о внеклассной работе в российских начальных

учебных заведений см., например: [11]. В общеобразовательных заведениях преподавание велось по

программе ускоренного производственного обучения российского Министерства народного

просвещения (данная методика получила широкое признание за рубежом, в 1876 г. на Всемирной

промышленной выставке в США была отмечена золотыми медалями), в торгово-коммерческих

строилось по учебным планам Министерства торговли и промышленности [12]. Всеми учебно-

образовательными, административно-финансовыми вопросами ведал специально учрежденный в

1906 г. при Управлении КВЖД Учебный отдел. Подробнее о его деятельности см., например: [13].

74

Китайские слушатели учились весьма старательно, ровнялись на

русских одноклассников. «Приятно отметить, – в частности,

сообщалось в газете "Харбинский вестник" об успехах китайских

учащихся харбинских коммерческих училищ * , – что в такой

сравнительно короткий промежуток времени, как два года, китайские

ученики и ученицы, не знавшие ранее ни одного слова по-русски,

настолько подготовились, что смогли обучаться общеобразовательным

предметам совместно с русскими учащимися»† .

Российские учебные заведения собственно для китайских

учащихся начали появляться в начала ХХ в. В 1902 г. в Харбине была

открыта вечерняя школа русского языка. А в ноябре 1903 г. супруга

начальника пограничной стражи Заамурского округа подполковника А.

Д. Хитрово – А. П. Хитрово при поддержке руководителя харбинского

бюро Управления железными дорогами провинции Хэйлунцзян (黑龙江

铁路交涉总局 ) Чжоу Мянь (周冕 ) учредила Образцовую русско-

китайскую школу‡. Не исключено, что конкретную работу по созданию

нового учебного заведения в Харбине осуществлял сотрудник этого

бюро Ли Хунмо (李鸿谟 , 1863–1944), хорошо известный китайский

русист, который в числе первых четырех китайских студентов в 1896 г.

был направлен в Россию на учебу. В 1910 г. Ли Хунмо возглавил

харбинское отделение управления, продолжая вносить вклад в развитие

двусторонних связей§.

* В 1911–1912 гг. там было открыто две группы для мальчиков и девочек. † Цитата приведена по работе Г.В.Мелихова. См.: [16]. ‡ Китайский руководитель еще до открытия школы был знаком с педагогической деятельностью

россиянки. Супруга российского военного в Харбине в частном порядке преподавала русский язык

детям китайских руководителей и добилась, видимо, в этом деле неплохих результатов: «в

баснословно короткий срок молодой китайчонок настолько овладевал речью, что его можно было

понимать; он читал бегло и осмысленно» [22]. § Подробнее о нем см.: [23; 24].

75

Учебное заведение разместилось в специально выстроенном «с

фееричной быстротой» здании, состоящем из «образцово устроенной

классной, столовой, двух комнат для учительницы, рекреационного зала

и кухни», отдельно было выстроено здание под общежитие [17].

В год основания в школу были зачислены 20 китайских учащихся

[18]. В 1907 г., судя по свидетельствам современников, там обучались

17 китайских мальчиков [19].

Русский язык в школе преподавала сама А.П.Хитрово, занятия

проходили ежедневно с 08:30 по 13:00. Во второй половине дня (с 14:00

до 20:00) уже местный наставник преподавал китайский язык и основы

китайского традиционного этико-философского учения [20]. В 1907 г.

кроме двух учителей в учебном заведении работали еще два

административных служащих, на должность учителя русского языка

был приглашен некий россиянин, который, скорее всего, заменил

А.П.Хитрово, покинувшую Харбин в 1904 г. [21].

Внимательное отношение к образовательному процессу и

неплохие перспективы трудоустройства с русским языком

способствовали росту интереса слушателей к изучению нашего языка.

Как сообщал посетивший школу в марте 1904 г. упоминавшийся выше

корреспондент И.К.Шахновский, «и вот в такой незначительный

промежуток времени двадцать учеников школы вполне овладели

чтением и письмом. Все читали сознательно и прекрасно писали.

Некоторые недурно овладели склонениями. Пишут все

каллиграфически, точь-в-точь как в прописи» [25].

Сложно сказать, какова была дальнейшая судьба учебного

заведения. Последнее упоминание о существовании школы в

исторической литературе относится к 1907 г., что, однако, не исключает

того, что она продолжала существовать и в более поздний период [26].

76

Кроме этой школы, в декабре 1905 г. все тот же управляющий

Чжоу Мянь инициировал создание еще одной Русско-китайской школы

(华俄学塾) [27]. В 1909 г. учебное заведение было переименована в

Цзицзянскую школу перевода (吉江译学堂). На поддержание ее работы

Железнодорожное управление ежегодно выделяло 4 тыс. лянов серебра

[28].*

Практиковалось командирование китайских учащихся из других

провинций в Харбин для обучения в российских начальных учебных

заведениях. Так, в сентябре 1911 г. наместник двора в трех восточных

провинциях Чжао Эрсюнь (赵尔巽, 1844–1927) направил 20 китайских

учеников и 10 учениц для прохождения обучения в Харбинских

коммерческих училищах [29]. Некоторые выпускники российских

учебных заведений впоследствии получили широкую известность, как,

например, издатель и политический деятель Гуань Хунъи (关鸿翼 ,

1892–1954)† .

Более активная работа по обучению местных подданных русскому

языку начала вестись лишь в 20-х гг. ХХ в. В 1922 г. Учебный отдел

дороги учредил две китайские начальные школы. После установления

дипломатических отношений между СССР и Китаем в 1924 г. и

переходом дороги в совместное управление двумя странами, открытие

учебных заведений для китайских граждан начало набирать обороты.

До 1924 г. в общей сложности функционировало 10 школ, в которых

обучались 714 китайских учащихся [30]. К 1926 г. количество

* Серебряный лян (кит. иньлян, 银两) – мерный слиток серебра, в качестве денежного инструмента

просуществовал в Китае более 1,7 тыс. лет. Вес 1 ляна варьировался от 36 до 37,68 г, при этом

использовавшийся в международных расчетах так называемый таможенный лян весил 37,68 г. † После обучения в течение восьми лет в Харбинском коммерческом училище Гуань Хунъи поступил

в Харбинский юридическо-политический университет. Овладел русским языком и основами

юриспруденции. В 1925 г. в составе китайской официальной делегации посещал Советский Союз,

Германию и Францию. В 1926 г. служил директором газеты «Харбинские известия» (哈尔滨公报), в

1937 г. руководил газетой «Бинцзян жибао» (滨江日报). В 1945 г. был назначен на должность

заместителя мэра Харбина [34].

77

начальных школ достигло 16, а объем их финансирования увеличился

на 74 %, составив порядка 340 тыс. руб. (российских в тот же период –

1,6 млн. руб.) [31]. В школы принимали китайских детей начиная с

шести лет.

Кроме начальных школ, в Харбине также действовали училище

«Пу-юй» и «Юбилейное техническое училище имени первого

Председателя Правления дороги Сюй Цзиньчэна». Для взрослых

служащих китайцев были открыты курсы русского языка на базе

училища «Пу-юй» и китайской школы при Главных механических

мастерских [32].

В 1926 г. в Харбине и вдоль линии железной дороги в общей

сложности функционировало 100 разных учебных заведений для

китайских граждан, в которых проходили обучения 13814 местных

учащихся и работали 680 преподавателей [33]. Некоторые из

образовательных учреждений, как, например, открытый в 1920 г.

Русско-китайский техникум, приобрели большую популярность среди

китайских слушателей и впоследствии стали ведущими научно-

образовательными центрами Северо-Востока Китая, эффективно

функционирующими и по настоящее время.*

С целью более широкого распространения русского языка на

Северо-Востоке Китая в некоторые российские школы и училища

принимали китайских детей и подростков, родители которых не были

задействованы на КВЖД (в 1926 г. таких было 24,3 %) [35].

Обучение в школах и училищах для китайских слушателей велось

в соответствии с учебными программами китайского Ведомства по

делам просвещения, блок российских дисциплин формировался

российской стороной. Практически все учебные заведения носили

* Указанное училище в апреле 1922 г. было преобразовано в Харбинский политехнический институт

(совр. Харбинский политехнический университет). Подробнее см.: [36].

78

общеобразовательный характер, железнодорожных училищ, где бы

могли обучаться китайские слушатели, российские власти не

открывали.

Данный очерк показывает, что российская администрация на

Северо-Востоке Китая в конце ХIХ – первой четверти ХХ вв. уделяла

внимание образованию детей китайских подданных, работавших на

КВЖД. За счет российских ассигнований была выстроена

образовательная инфраструктура, позволявшая в целом обеспечивать

потребности китайских учащихся в изучении основ русского языка и

общих учебных дисциплин.

Предпринимавшиеся россиянами усилия способствовали

повышению общего культурного уровня китайских подданных в этом

регионе. В 1934 г., скажем, население Харбина составляло 500 тыс. 526

человек, из которых китайских граждан обоего пола было 420 тыс. 383

человека, при этом 82 тыс. 239 имело начальное образование,

полученное в том числе в местных российских учебных заведениях [37].

Популяризация в этом приграничном с Россией районе знаний о

нашем государстве имела также важное идеологическое значение, так

как китайские выпускники российских учебных заведений, как верно

отмечали современники, впоследствии «расползутся по своим норам и

разнесут добрую молву о русских, в которых они встретили столько

любви и внимания» [38].

Список литературы

1. Еропкина О. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы // Проблемы

Дальнего Востока. 2001, №3. С. 132.

79

2. Российская национальная библиотека (СПб.). Отдел рукописей (РНБ ОР).

Ф. 590 («Позднеевы Д.М. и А.М.»), ед. хр. 112 («Позднеев Дмитрий Матвеевич;

письма и телеграммы»), 1899–1900. Л. 413.

3. Путеводитель по Китайской восточной железной дороге. СПб.:

Товарищество Р.Голике и А.Вильборг, 1907. с. 7.

4. Государственный архив Хабаровского края (ГА ХК). Ф. Р-831 («Общество

единения народов маньчжурской империи “Кио-ва-кай”»), оп. 2, д. 31

(«Хронологический указатель событий по истории города Харбина»), 1 января 1901

– 31 декабря 1906. Л. 16–50

5. Василенко Н.А. Первые русские учебные заведения в Маньчжурии //

Вестник ДВО РАН. 2000, № 2. С. 67.

6. Еропкина О. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы // Проблемы

Дальнего Востока. 2001, №3. С. 133.

7. Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. М.: «Наука», 1991. С. 209–

210.

8. Поляков Д., Эльтеков Б. Железнодорожные школы для детей граждан

СССР // Вестник Маньчжурии. 1930, № 8. С. 33–43.

9. Рыкачев В. Русское дело в Маньчжурии // Русская мысль. Кн. 8, 1910. С.

128.

10. Штейнфель Н. Русское дело в Маньчжурии. С ХVIII в. до наших дней.

Харбин: Русско-китайскао-монгольская типография газеты "Юань-дун-бао", 1910. с.

186.

11. Филиппович К. Советские и китайские школы на КВЖД // Вестник

Маньчжурии. 1926, № 5. С. 27–32.

12. Карнаух Н.В., Ху Мин. Россия и Китай: исторические аспекты

сотрудничества в области высшего образования // Вестник науки Томского

государственного университета. 2011, № 2(5). С. 234.

13. Краткий обзор деятельности Учебного отдела дороги // Экономический

вестник Маньчжурии. 1923, № 23–24. С. 16–18.

14. Василенко Н.А. Первые русские учебные заведения в Маньчжурии //

Вестник ДВО РАН. 2000, № 2. С. 62.

15. Юаньдун бао («Вестник Дальнего Востока»). Харбин. 24 ноября 1910, №

1153. Л. 2.

80

16. Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. С. 48.

17. Шахновский И.К. Желтая туча (12 месяцев войны с Японией). Дневник

корреспондента. М.: Издание Д.П.Ефимова. 1905. С. 16.

18. Дацышен В.Г. Изучение русского языка в Китае в конце ХIХ – начале

ХХ вв. // Сборник материалов 43-й научной конференции «Общество и государство

в Китае». Ч. I. М., 2013. С. 579.

19. Павлов Е. На Дальнем Востоке в 1905 году. Из наблюдений во время

войны с Японией. СПб.: Книгопечатня Шмидт, 1907. С. 355.

20. Шахновский И.К. Желтая туча (12 месяцев войны с Японией). Дневник

корреспондента. С. 18.

21. Павлов Е. На Дальнем Востоке в 1905 году. Из наблюдений во время

войны с Японией. С. 355.

22. Шахновский И.К. Желтая туча (12 месяцев войны с Японией). Дневник

корреспондента. С. 16.

23. Ли Пэн, Гао Чжэньлин. Биньцзян даоинь Ли Хунмо юй цзилинь телу

цзяошэ цзюй (Начальник района Биньцзян Ли Хунмо и Цзилиньское управления

железных дорог) // Бэйфан вэньу, 2011, № 4. С. 88–92.

24. Чжан Минлэй. Биньцзян даоинь Ли Хунмо цзици гуцзюй (Начальник

района Биньцзян Ли Хунмо и его дом-музей) // Шицзицяо, 2012, № 23. С. 23–24.

25. Шахновский И.К. Желтая туча (12 месяцев войны с Японией). Дневник

корреспондента. С. 17.

26. Путеводитель по Китайской восточной железной дороге. СПб.:

Товарищество Р.Голике и А.Вильборг, 1907. с. 7.

27. Го Юньшэнь. 1901–1917 няньцзянь чжунъэ вэньхуа цзяодю да ши цзи

(Хроника важнейших событий в области китайско-российских обменов в 1901–1917

гг.) // Сиболия яньцзю. 2001, № 4. С. 54.

28. Хэйлунцзян шэн цзяоюй ши цзыляо хуэйбянь (Сборник материалов по

истории образования в провинции Хэйлунцзян). Т. I. Под ред. Се Янъян. Харбин:

Хэйлунцзян цзяоюй чубаньшэ. 1988. С. 453.

29. Ма Вэйюнь. Чжундун телу юй Хэлунцзян вэньхуа: чжунъэ (су) гуаньси

чжун дэ чжундун телу вэньти (КВЖД и культура провинции Хэйлунцзян: вопросы

КВЖД в отношениях Китая с Россией (Советским Союзом)). Харбин: Хэйлунцзян

дасюэ чубаньшэ, 2010. С. 64.

81

30. Еропкина О. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы //

Проблемы Дальнего Востока. 2001, №3. С. 133.

31. Еропкина О. Русские и китайские школы на КВЖД. 20-е годы //

Проблемы Дальнего Востока. 2001, №3. С. 134–135.

32. Филиппович К. Советские и китайские школы на КВЖД // Вестник

Маньчжурии. 1926, № 5. С. 33.

33. Филиппович К. Советские и китайские школы на КВЖД // Вестник

Маньчжурии. 1926, № 5. С. 39.

34. Хаэрбин вэньши жэньу лу (Хроника известных личностей из области

литературы и истории Харбина). В книге Хаэрбин вэньши цзыляо, № 20

(Материалы по литературе и истории Харбина, № 20). Харбин: Чжэнсе хаэрбин ши

вэйюаньхуэй вэньши цзыляо вэйюаньхуэй, 1997. С. 71.

35. Филиппович К. Советские и китайские школы на КВЖД // Вестник

Маньчжурии. 1926, № 5. С. 33.

36. Фиалковский П. В его стенах мы были молодыми. Харбинскому

политехническому институту 75 лет // Проблемы Дальнего Востока. 1995, № 3. С.

115–118.

37. Ма Вэйюнь. Чжундун телу юй Хэлунцзян вэньхуа: чжунъэ (су) гуаньси

чжун дэ чжундун телу вэньти (КВЖД и культура провинции Хэйлунцзян: вопросы

КВЖД в отношениях Китая с Россией (Советским Союзом)). С. 64.

38. Шахновский И.К. Желтая туча (12 месяцев войны с Японией). Дневник

корреспондента. С. 18.

УДК 821.161.1(510)

Анна Юрьевна Леонтьева

кандидат филологических наук, доцент

доцент кафедры русского языка и литературы

Северо-Казахстанский государственный университет имени Манаша Козыбаева

E-mail: aleontieva13@mail.ru

Китай и художественная синология в творчестве И.В. Одоевцевой

82

Цель статьи заключается в рассмотрении особенностей репрезентации

художественной синологии И. В. Одоевцевой на материале её лирической поэзии и

мемуаров разных лет. Художественная синология обусловлена созданием

поэтической модели Китая в пространстве авторской картины мира. Анализ

китайского текста мотивирует обращение к сборникам стихотворений И. В.

Одоевцевой и к воспоминаниям «На берегах Невы» и «На берегах Сены». В ходе

исследования используются методы историко-генетического и сопоставительного

анализа, а также культурологического комментария. Культурологический

комментарий как исследовательский метод позволяет прийти к выводам о

сопряжении художественной синологии поэтессы с такими значимыми

эстетическими категориями, как время и пространство, культурная память,

история культуры, интертекстуальные связи, творческий процесс. Следовательно,

анализ китайского текста в лирике и прозе И. В. Одоевцевой способствует

углублённому постижению художественного мира поэтессы.

Ключевые слова: интертекстуальные связи, Китай, лирика, мемуары,

синология.

Anna Yuryevna Leontieva

PhD (Philological Sciences)

Associate professor of Department of Russian and literature

Manash Kozybayev North Kazakhstan State University

E-mail: aleontieva13@mail.ru

China and artistic Sinology in the works of I. V. Odoevtseva

The purpose of the article is to consider the features of the representation of

artistic Sinology of I. V. Odoevtseva on the material of her lyrical poetry and memoirs of

different years. Artistic Sinology is due to the creation of a poetic model of China in the

space of the author's picture of the world. The analysis of the Chinese text motivates the

appeal to the collections of poems by I. V. Odoevtseva and to the memoirs "On the banks

of the Neva" and "on the banks of the Seine". The study uses methods of historical-genetic

and comparative analysis, as well as culturological commentary. Culturological

83

commentary as a research method allows us to come to conclusions about the conjugation

of the artistic Sinology of the poet with such important aesthetic categories as time and

space, cultural memory, cultural history, intertextual relations, the creative process.

Consequently, the analysis of the Chinese text in the lyrics and prose of I. V. Odoevtseva

contributes to the in-depth comprehension of the artistic world of the poet.

Key words: China, intertextual relations, lyrics, memoirs, Sinology.

И вот мне приснилось, что сердце моё не болит,

Оно – колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае…

Н.С. Гумилёв

Художественная синология как модель Китая, воссозданная

писателями, остаётся актуальной проблемой литературоведения. Мы

рассматриваем её репрезентацию на материале поэтического и

мемуарного наследия И. В. Одоевцевой, одной из представительниц

Серебряного века. Она не является последовательной акмеисткой, но

акмеистические интенции присутствуют в её творчестве, определяя

специфику художественного мира. Важнейшая для акмеизма категория

культурной памяти формирует художественную синологию поэтессы.

Лирическая синология зарождается в стихотворении, написанном

«на данные Гумилёвым рифмы» в студии «Живое слово» (1919): «Нет, я

не верю, что любовь обман./ Из дальних стран китаец узкоглазый/

Привёз измены и греха заразы./ Позорной страстью дух твой обуян» [1].

Отметим несколько важных свойств, имманентных в дальнейшем

поэтической синологии И.В. Одоевцевой. Китай предстаёт как

предельно далёкий экзотический топос – китаец прибывает «из дальних

стран». Не конкретизируются координаты, даётся топологическое

обобщение с помощью формы множественного числа. Синология

опирается на непреднамеренную опосредованно-культурологическую

основу – рифмы взяты из «усечённого сонета» Н.С. Гумилёва: «Но

неприступны городские стены./ Сны наших жён белее моря пены./ Их

84

верность – золото, их честь – гранит./ За синими мечети куполами,/ За

городом, за спящими садами,/ Там, на заре, китаец твой убит» [2].

Прецедентный текст - «Сонет» Н.С. Гумилёва (1912) «Я, верно, болен:

на сердце туман…»: «Мне чудится (и это не обман):/ Мой предок был

татарин косоглазый,/ Свирепый гунн… я веяньем заразы,/ Через века

дошедшей, обуян.// Молчу, томлюсь, и отступают стены -/ И океан весь

в клочьях белой пены,/ Закатным солнцем залитый гранит,// И город с

голубыми куполами,/ С цветущими, жасминными садами,/ Мы дрались

там… Ах, да! я был убит» [3]. Поэтесса сохраняет экзотичность

первоисточника и чётко следует заданным рифмам 2-4 строф: «Обман –

косоглазый – заразы – обуян. Стены – пены – гранит – куполами –

садами – убит». Связь с претекстом Н.С. Гумилёва остаётся

непреднамеренной – на момент создания произведения И.В. Одоевцева

не знакома с его «Сонетом». Экзотика стихотворения акцентируется,

как и у наставника, топосом восточного города (стены, мечеть,

загородные сады) и особенностями любовного конфликта. Мэтр

акмеизма репрезентирует прапамять в хронотопе сна, воспоминания и

воображения, соединяясь с далёким предком. И. В. Одоевцева создаёт

бинарную оппозицию «своего/чужого» мира на ценностно-локальной

основе. К «своему» она относит восточный город, любовь и верность.

«Чужой» мир воплощает китаец, приносящий измену, соблазн.

Враждебность миров подчёркивается оценочным субстантивом

«заразы». Оппозиция усиливается антитезой лирической героини и

адресата через контраст местоимений – личных «я/ты» и

притяжательных «наши/твой». Адресат («ты») поддаётся соблазну,

впадает в грех, а лирическая героиня соотносит себя с верными и

чистыми жёнами. Конфликт любовный перерастает в ментальный –

коммуникация между мирами невозможна, жертвой несостоявшегося

85

культурного диалога становится убитый китаец. Интертекстуальность

стихотворения отмечена Н.С. Гумилёвым, обратившим внимание на

традицию А.С. Пушкина: «…чем-то даже напоминает пушкинскую

«Чёрную шаль» [4]. Несмотря на жанровое различие пародии на

романтическую балладу с акцентированными страстями («Безглавое

тело я долго топтал/ И молча на деву, бледнея, взирал») и усечённого

сонета, их сближает экзотический колорит (гречанка, «презренный

еврей», армянин у А.С. Пушкина), мотивы запретной любви, измены и

мести: «Погибла гречанка, погибла любовь!»; «С главы её мёртвой сняв

чёрную шаль,/ Отёр я безмолвно кровавую сталь» [5]. Поэтесса

начинает освоение Китая через непреднамеренные интертекстуальные

связи с русской классической и современной лирикой. Первый опыт

репрезентирует непримиримый конфликт «своего» и «чужого» миров.

Новый этап лирической синологии формируется в эмиграции – в

сборнике «Десять лет» (1961) появляется флорообраз китайской розы в

контексте европейского пейзажа: «Средь меланхолических ветвей/

Серебристо плещущей ольхи/ Вдохновенно, в совершенстве диком/

Трелями исходит соловей/ Над шафранною китайской розой» [6].

Китайская роза – гибискус китайский, «Hibiscus rosa-sinensis» –

«ветвистый вечнозелёный кустарник или деревце» [7]. В Китае и Корее

его «относят к классу «благородных» растений. Это национальный

цветок Кореи (мугунхва), символизирующий вечность, волю, упорство,

решительность [8]. Шафранный гибискус становится экзотическим

знаком китайской культуры. Его функция подчёркивается цветовой

символикой – шафрановый цвет, тёплый оттенок жёлтого, близкий к

оранжевому, контрастирует с серебристой ольхой, а в китайской

культуре ассоциируется «с цветом императорских одеяний» [9]. Жёлтый

цвет символически поливалентен - «от позитивного до негативного, в

86

зависимости от контекста и оттенка». Тресиддер отмечает его «высокую

символическую ценность» в буддизме из-за «ассоциации с

шафрановыми одеяниями буддийских монахов» и как цвета «смирения

и отделения от суетного мира». При этом жёлтый – «цвет умирающих

листьев и переспелых плодов. Это объясняет, почему его повсеместно

связывают с приближением срока смерти и с загробной жизнью» [10].

Шафранная китайская роза актуализирует и поэтическую синологию, и

единство жизни, смерти, творчества и памяти: «Розы, розы... Слишком

много роз,/ Слишком много красоты-печали./ Было слово (было ли?)

вначале,/ Слово без словесной шелухи» [11].

Китайский флорообраз включается в интертекстуальные связи с

поэзией Г. В. Иванова. Эпиграф к сборнику «Десять лет. Стихи» взят из

его стихотворения «Ты не расслышала, а я не повторил…» (1955): «Вот

наша жизнь прошла,/ А это не пройдёт» [12]. Снова возникает

перекличка с мусульманским текстом – на этот раз Г.В. Иванова.

Поэтесса использует архетипическую модель соловья над китайской

розой, чтобы подвести предварительные итоги: «За вопросом кружится

вопрос,/ Ядовитее, чем купорос:/ Можно ли ещё писать стихи./ Можно

ли ещё писать стихи/ Всерьёз?..» [13]. Г.В. Иванов в лирике 1921 г.

(«Меня влечёт обратно в край Гафиза», «Восточные поэты пели…»)

сопрягает эмблему соловья и розы с разрушением классической

культуры, беспамятством, смертью: «И память обездоленная ищет/

Везде, везде приметы тех полей,/ Где лютня брошенная ждёт, где

свищет/ Над вечной розой вечный соловей» [14]. Им подчёркивается

экзистенциальная трагедия гибели культуры: «Сияла ночь Омар-Хаяму,/

Свистел персидский соловей,/ И розы заплетали яму,/ Могильных

полную червей» [15]. На примере двух «китайских» стихотворений И.В.

Одоевцевой можно сделать вывод не только о связи её художественной

87

синологии с ориентальным сверхтекстом, но и об ориентации на

национальную традицию и драматизм лирических переживаний.

Третий этап лирической синологии приходится на поэзию 1960-х

– начала 1970-х годов. В книгах «Одиночество» (1965, Вашингтон) и

«Златая цепь» (1975, Париж) Китай предстаёт предельно далёким,

желанным, но недостижимым топосом. В стихотворении «Я живу день

ото дня/ Океански одиноко…» он включается в культурную память:

«Если б, если б да кабы/ Улететь бы мне в Америку,/ В Тегеран, на

Арарат,/ В Индию, в Китай, и к Тереку,/ И в Москву, и в Петроград,/

Чтобы встретиться с тобой». Тегеран и Терек напоминают о гибели А.С.

Грибоедова и М.Ю. Лермонтова, Арарат – о библейском потопе, а

Китай, Индия и утраченная Родина сопрягаются с хронотопом рая и

небытия: «Ты читаешь строки эти,/ Ты в глаза мои глядишь,/ Сонно

закрываешь веки -// Остальное свет и тишь,/ Как в раю -/ навек,/ навеки»

[16]. Лирический адресат - покойный Г.В. Иванов. Мы уже упоминали

«мотив желанной встречи», перекличку стихотворений И.В. Одоевцевой

«Я поэт и вдова поэта…» (1972) и «Глядит огромными глазами…»

(1920) Г.В. Иванова [17]. Его адресаты – птица и лирическая эмоция,

Китай - далёкий идеальный мир: «Малиновка моя, не улетай,/ Зачем

тебе Алжир, зачем Китай!» [18]. В любви пространство Китая получает

временнóе значение: «И встреча с вами дальше, чем Китай,/ О грусть

влюблённая, не улетай!» [19]. И.В. Одоевцева выбирает адресатом не

возлюбленного, а читателя, подводя итоги творческого пути с помощью

экзотического топоса: «Мой читатель, мой почитатель,/ Друг неверный,

прощай, прощай!/ Да, прощай, а не до свиданья./ Что мне слава и

почитанья,/ Что мне Англия или Китай?» [20].

Лирическая синология И.В. Одоевцевой завершается в 1972 году

интертекстуально-экзотическим топосом Китая. Синология мемуарная

88

предстаёт в двух контекстах – петербургском и зарубежном. Книга «На

берегах Невы» (1967) репрезентирует китайский текст посредством

знакомства с художественной словесностью – мемуаристка увлечённо

слушает лекции «профессора Энгельгардта, читавшего о китайской

литературе» [21]. В центре воспоминаний – литературная жизнь

Петрограда послереволюционных лет, образ и фигура Н.С. Гумилёва.

Н.А. Энгельгардт вызывает ассоциации со своим зятем – молодая

поэтесса узнаёт, что мэтр акмеизма женат: «На дочери того самого

старого профессора Энгельгардта, который читает у нас в «Живом

слове» китайскую литературу» [22]. Автор подчёркивает эрудицию

наставника: «Он знал поэзию не только европейскую, но и китайскую,

японскую, индусскую и персидскую» [23]. Интерес Н. С. Гумилёва к

Китаю подтверждается не только его творческой практикой, переводами

классической лирики эпохи Тан («Фарфоровый павильон»), но и

программой курса лекций по истории поэзии, куда включаются «Ши-

хинг (Китай)» и «Сыкун-Ту и Дао (Китай)» [24]. Мемуаристка передаёт

высказывание мэтра, также свидетельствующее о его знании китайской

культуры: «Вот если бы у меня была кошка, я бы, как китайцы, по её

зрачкам определял время, до полминуты» [25]. Замечание поэта

раскрывает его знакомство с «Книгой песен» VI в., где «говорится о

священном животном Мао (звуковое подражание голосу кошки),

которое очень похоже на тигра, только значительно меньше, живёт в

доме, защищает рисовые поля и хранилища от мышей»: «Мао <…> ещё

служила в качестве живого определителя времени: если зрачки кошки

своей формой напоминали финиковую косточку, то это соответствовало

первой половине дня, если выглядели как тонкие линии, считалось, что

наступил полдень» [26]. Завершается петроградский период мемуарной

синологии спором о посвящении стихотворений. Н. С. Гумилёв

89

включает в аргументацию китайский образ: «Мне кажется, я имею

право посвящать свои стихи кому хочу, по своему собственному выбору

– хоть китайской императрице» [27].

Парижские литературные мемуары «На берегах Сены» (1983)

частично сохраняют традиции предыдущих этапов художественной

синологии автора. Так, воспоминания о разговорах с И. А. Буниным

раскрывают восприятие Китая как далёкого, интересного, желанного

мира. Китайская тема рождается из созерцания железной дороги –

символа дальних странствий. И. А. Бунин признаётся: «… больше всего

на свете я люблю путешествия. И воспоминания о них. Я объездил чуть

ли не весь мир. В одном Константинополе был тринадцать раз. А вот

Японии и Китая так и не удалось увидеть. Я и сейчас жалею об этом»

[28]. Китай возникает в беседе писателей как недоступная, но реальная

страна. Бытовые традиции Китая предстают в мемуарах деталями

парижской жизни и средством характеристики ментальности парижан,

привыкших к ежедневным встречам с экзотическими этносами: «Как

известно, парижан редко чем можно удивить. Они равнодушно смотрят

на китайцев с длинной косой – тогда такие китайцы ещё встречались, -

на восточных людей в тюрбанах, на японок в вышитых хризантемами

кимоно, с трёхъярусными причёсками, на магарадж и прочих». Образы

китайцев с традиционными причёсками и других народов составляют

контраст колоритной паре З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского, на них

«редко кто не оборачивался» [29]. И. В. Одоевцева сопрягает китайцев с

восточным экзотичным миром, антитетичным западному.

Итак, художественная синология формируется на протяжении

всего творческого пути И. В. Одоевцевой – от ранней лирики (1919) до

мемуаристики (1967–1983). Общими свойствами её модели Китая

становятся экзотичность, контраст с западным миром, включение в

90

текст восточной культуры, восприятие как предельно далёкого топоса.

Динамика лирической синологии мотивирована движением от

враждебного к недостижимому, но желанному миру. Мемуарная

синология сохраняет характеристику Китая как экзотичной далёкой

страны, но в книге «На берегах Сены» появляются детали китайских

бытовых традиций как знак парижских реалий. Автор в лирике и прозе

воссоздаёт образ Китая опосредованно – через литературный контекст,

беседы с современниками. Поэтому важным признаком её синологии

становится ориентация на интертекстуальные связи с классической и

современной поэзией. Сохранение поликультурной памяти через

внимание к чужому слову отражает колорит эпохи, когда, по словам О.

Э. Мандельштама, «в священном исступлении поэты говорят на языке

всех времён, всех культур» [30].

Список литературы

1. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – М.:

Художественная литература, 1988. – 334 с. – С. 30.

2. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 31.

3. Гумилёв Н. С. Полное собрание сочинений в 10 т. Т.2. Стихотворения.

Поэмы (1910-1913). – М.: Воскресенье, 1998. – 344 с. – С. 105.

4. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 31.

5. Пушкин А. С. Собрание сочинений в 10 томах. – М.: ГИХЛ, 1959-1962. –

Т. 1. Стихотворения 1814-1822. – С. 120-121.

6. Одоевцева И. В. Десять лет. Стихи. - Париж: Рифма, 1961. – С. 20.

7. Комнатное цветоводство. Иллюстрированная энциклопедия комнатных

растений / Пер. с фр. И. Крупичевой. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – С. 163.

8. Филимонова Е.Н. Символика растений в переводных произведениях.

«Благородные» растения (на материале переводов с корейского и китайского

языков) // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М.: МАКС Пресс, 2003. -

Вып. 25. - 200 с. – С. 27.

91

9. Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. Т. 2 : Мифология. Религия

/ ред. М.Л. Титаренко и др. – М.: Вост. лит., 2007. – 869 с. - С. 262.

10. Тресиддер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. – М.: ФАИР-

ПРЕСС, 2001. – 448 с. – С. 96-97.

11. Одоевцева И. В. Десять лет. Стихи. – С. 20.

12. Иванов Г. В. Собрание сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения. - М.:

«Согласие», 1993. – 656 с. – С. 438.

13. Одоевцева И. В. Десять лет. Стихи. – С. 20.

14. Иванов Г. В. Собр. сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения. – С. 228.

15. Иванов Г. В. Собр. сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения. – С. 349.

16. Одоевцева И. В. Одиночество. - Washington, 1965 [офиц. сайт]. URL:

https://librebook.me/dvor_chudes/vol4/1 (дата обращения: 09.10.2019).

17. Леонтьева А. Ю. Китайский текст в поэзии младоакмеистов // Россия и

Китай: проблемы стратегического взаимодействия: сборник Восточного центра. –

Вып. 16. – Ч. 1. – Чита: ЗабГУ, 2015. – С. 110.

18. Иванов Г. В. Собр. сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения. – С. 206.

19. Иванов Г. В. Собр. сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения. – С. 603.

20. Одоевцева И. В. Златая цепь. Стихи. – Париж: Рифма, 1975. – С. 21.

21. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 28.

22. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 16.

23. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 74.

24. Гумилёв Н. С. Письма о русской поэзии. Из литературного наследия. – М.:

Современник, 1990.– 383 с.– (Б-ка любителям российской словесности).– С. 278.

25. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 62.

26. Бунакова Р. Ю. Образ кошки в китайской литературной традиции (на

материале романа Лао Шэ «Записки о Кошачьем городе») // Филологические науки.

Вопросы теории и практики.- Тамбов: Грамота.- 2013. - №5 (23): в 2-х ч. Ч. 1. - С. 34.

27. Одоевцева И. В. На берегах Невы: Литературные мемуары. – С. 271.

28. Одоевцева И. В. На берегах Сены. – Paris: La Presse Libre, 1983. – 534 с. –

(Мемуарно-историческая серия). – С. 307.

29. Одоевцева И. В. На берегах Сены. – С. 394.

30. Мандельштам О. Э. Полное собрание сочинений и писем: В трёх томах.

Том второй. Проза. – М.: Прогресс-Плеяда, 2010. – 760 с. – С. 118.

92

УДК 327

Сергей Владимирович Михневич

кандидат политических наук

директор Центра многостороннего сотрудничества и евразийской интеграции

Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП)

E-mail: sxzex@yandex.ru

Приоритеты развития экономического сотрудничества России и КНР

Развитие сотрудничества с КНР является одним из приоритетных

направлений диверсификации российской внешней политики. На сегодняшний день

Китай является ключевым зарубежным торгово-экономическимпартнером

Российской Федерации. Вместе с тем потенциал сотрудничества, особенно в

сфере взаимных инвестиции, во многом остается недоиспользованным. В этой

связи в статье на основании ведущейся органами государственной власти и

компаниями работы выделен и проанализирован ряд ключевых направлений

российско-китайского сотрудничества, активизация которых позволит вывести

взаимодействие на новый уровень. В их число вошли: развитие инфраструктуры,

модернизация промышленного производства, энергетика, агропромышленный

комплекс, финансовое сотрудничество.

Несмотря на серьезные достижения в российско-китайском

сотрудничестве, сторонами предстоит ряд серьезных сложностей.

Ключевые слова: внешняя политика КНР, иностранные инвестиции,

российско-китайское сотрудничество, международное экономическое

сотрудничество; Дальний Восток, Китай.

Sergey Vladimirovich Mikhnevich

PhD (Political Science)

Director of the Center for Multilateral Cooperation and Eurasian Integration

Russian Union of Industrialists and Entrepreneurs

E-mail: sxzex@yandex.ru

93

Priorities of the Russia-China economic cooperation

Cooperation with China is one of the most significant directions of the Russian

foreign policy’s diversification. China nowadays has become the key trade partner of the

Russian Federation. At the same time potential of cooperation, particularly in the sphere

of mutual investment activities is substantially underutilized. In this regard the author on

the basis of the state bodies’ and business activities identified and observed major sectors

of cooperation between Russia and China, intensification of whichwould enhance

cooperation drastically. The sectors include the following ones: infrastructure

development; industrial manufacturing; energy; agribusiness; financial cooperation.

In spite of significant success in Russia-China cooperation the parties are facing

significant challenges.

Key words: foreign policy of the PRC, foreign investments, Russia-China

cooperation, international economic cooperation, Far Eastern, China.

КНР занимает ведущее место в числе азиатских государств-

партнеров России. Согласно Концепции внешней политики: «Россия

продолжит наращивать всеобъемлющее, равноправное, доверительное

партнерство и стратегическое взаимодействие с КНР, активно развивать

сотрудничество с ней во всех областях. Совпадение принципиальных

подходов двух государств к решению ключевых вопросов мировой

политики рассматривается Россией в качестве одной из базовых

составляющих региональной и глобальной стабильности» [1].

По итогам 2018 г. Китай стал крупнейшим торговым партнером

России. По данным UNCTADStat, торговля между нашими странами

составила 110,62 млрд долл. США, из них 62,95 млрд долл. США –

российский экспорт в Китай, а 47,67 млрд долл. США – российский

импорт из КНР. Вместе с тем инвестиционное сотрудничество стран

серьезно не дотягивает до торгового: по данным ЦБ РФ, по состоянию

94

на 1 января 2019 г. китайские ПИИ в российскую экономику составили

2,6 млрд долл. США [2], в то время как российские – лишь 254 млн

долл. США [3]. В этой связи особое значение приобретает кардинальное

наращивание инвестиционного сотрудничества, при продолжающемся

увеличении масштаба торговли.

Можно выделить следующие перспективные направления

российско-китайского торгово-экономического сотрудничества.

1. Развитие инфраструктуры

Развитие транспортной инфраструктуры будет способствовать

повышению связанности Китая и России и снижению издержек для

компаний двух стран. Среди перспективных транспортно-

логистических проектов выделяются международные транспортные

коридоры (МТК) «Европа – Западный Китай», «Приморье-1» и

«Приморье-2», совместное освоение потенциала Северного морского

пути, Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей»[4].

Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204

ответственным ведомствам поручено подготовить комплексный план

модернизации и расширения магистральной инфраструктуры [5]. В

рамках него будут реализованы мероприятия по строительству

инфраструктуры российского участка МТК «Европа – Западный

Китай». Затраты на его строительство оцениваются в примерно 1 трлн

рублей (16-17 млрд долл. США) [6].

Соглашение о сотрудничестве в развитии МТК «Приморье-1» и

«Приморье-2» между ответственными российскими и китайскими

органами власти было подписано летом 2017 г. [7]. Модернизация и

строительство инфраструктуры коридоров будет способствовать

полноценному доступу северо-восточных провинций Китая к морю

через российские порты Приморского края.

95

К концу 2019 г. должна быть завершена модернизация

пограничного перехода Нижнеленинское – Тунцзян, что станет важным

шагом в выведении работы МТК на полную мощность [8]. В числе

других инфраструктурных проектов, затрагиваемых программой:

строительство моста Благовещенск—Хэйхэ (должен полноценно

заработать в 2020 г.), а также перехода через реку Гранитную в районе

пункта пропуска Полтавка—Дуннин.

2. Модернизация промышленного производства

Россия заинтересована в модернизации и расширении

производственной базы, а также интеграции в цепочки создания

добавленной стоимости с участием Китая. Среди наиболее

привлекательных сфер: машиностроение, производство транспортных

средств и оборудования, авиастроение, химическая промышленность.

Министр промышленности и торговли России Д. Мантуров

полагает, что у России и Китая в числе прочего есть существенный

потенциал в радиоэлектронной промышленности. По его мнению, «в

контексте китайской инициативы "Один пояс – один путь" в

перспективе может быть востребован проект по созданию цифровой

платформы для отслеживания перемещения грузов» [9].

У России и Китая накоплен значительный опыт сотрудничества и

по высокотехнологичным отраслям военно-технического

сотрудничества (ВТС), гражданского и двойного назначения. Как

отмечал С.В. Чемезов сегодня на Китай приходится более 15 % всех

заказов Ростеха и «Рособоронэкспорта» в сфере продукции военного

назначения (ПВН) (общий объем портфеля заказов по состоянию на

2017 г. составлял 45 млрд долл. США) [10].

Ключевыми проектами в сотрудничестве Китая и России в сфере

авиации являются совместные проекты создания широкофюзеляжного

96

самолета и тяжелого вертолета. Российская сторона отвечает за

проектирование самолета, производство компонентов и деталей из

композитных материалов, а китайская сторона – за разработку

фюзеляжа и сборку. Сборка авиалайнера будет организована в Шанхае,

а инженерный центр будет расположен в Москве. Потяжелому

вертолету определены основные положения генерального контракта на

его разработку. По мнению С.В. Чемезова, существенный потенциал

заключен в российско-китайском сотрудничестве в реализации

программы «Сделано в Китае-2025», приоритетные отрасли которой

совпадают с приоритетами Стратегии развития Ростеха до 2025 г.

3. Энергетика

Ключевое направление двустороннего взаимодействия России и

Китая – энергетика. Россия стала крупнейшим экспортером топлива на

китайский рынок: в 2017 г. году было поставлено более 50 млн т

нефти…Энергетические компании России и Китая участвуют в проекте

по добыче и сжижению природного газа «Ямал-СПГ» и с декабря 2017

г. китайские потребители получают газ с этого месторождения [11].

Гармонично развиваются практически все сектора энергетики.

В.В. Путин в этой связи отмечал: «По графику идет строительство

газопровода «Сила Сибири». Согласованы основные условия поставок

газа с Дальнего Востока… Развивается российско-китайское

взаимодействие в сфере мирного атома. Уже эксплуатируется первая

очередь Тяньваньской АЭС… принят третий энергоблок, четвертый

готовится к сдаче. Запланировано строительство "Росатомом" еще двух

блоков этой АЭС» [12].

Перспективным направлением энергетического сотрудничества

двух стран является взаимодействие по арктическим проектам. Так,

Банк развития Китая и CNPC рассматривают сотрудничество с

97

«НОВАТЭК» в рамках «Арктик СПГ-2». Об этом говорится в протоколе

заседания российско-китайской межправительственной комиссии по

энергетическому сотрудничеству [13]. Завод будет состоять из трех

технологических линий. Планируемый срок запуска первойлинии –

2022-2023 гг., с последующим запуском остальных в 2024 и 2025 гг.

Интерес к реализации энергетических проектов на территории

КНР проявляют и российские компании, заинтересованные в

модернизации инфраструктуры, такие как «Силовые машины». Об этом

также говорится в упомянутом протоколе от сентября 2018 г. [14].

Россия и Китай в ближайшее время могут выйти на подготовку и

подписание соглашения о разработке Ерковецкого угольного

месторождения в Амурской области со строительством электростанции

и организацией поставок электроэнергии в Китай [15].

4. Агропромышленный комплекс

Поставки российского зерна и продуктов его переработки в КНР

не первый год демонстрируют рост значительный рост. Так, в 2017 г.

объем экспорта сои составил 496 тыс. тонн (+40 %), рапса – 116 тыс.

тонн (+229 %), льна – 51 тыс. тонн (+45,5 %), овсяных хлопьев (+189

%), муки пшеничной – 30,5 тыс. тонн (+154,1 %) [16]. Взаимодействие

России и Китая в сфере сельского хозяйства постоянно укрепляется, в

том числе по линии экспорта продукции из России. В 2018 г. экспорт

продукции АПК из Дальневосточного федерального округа (ДФО) в

Китай составил 1,84 млрд долл. США, что составляет 49% от всего

объёма экспорта продукции АПК из ДФО [17].

Российская сторона планирует увеличить экспорт продукции в

КНР. Для многих российских компаний, таких как Русагро,Китай –

приоритетный рынок сбыта [18]. Одним из инструментов в этой связи

является план развития сельского хозяйства Дальнего Востока и

98

Байкальского региона России и Северо-Востока КНР, а также

протоколы по взаимным поставкам молока и мяса птицы, которые

подписаны в ноябре 2018 г. Китайской стороной уже утверждены 90

российских компаний, готовых поставлять молоко и мясоптицы в КНР,

в перечень вошли компании с Дальнего Востока.

Большие перспективы и у развития сотрудничества Китая и

России в развитии аквакультуры. Так, корпорация WenlianAquaculture

просчитывает проект по искусственному воспроизведению семги в

Приморье [19]. Более 40 млрд рублей будет вложено в приморскую

аквакультуру в ближайшие три года. Китайские инвесторы работают

через «Биобанк», российское представительство китайской компании,

инвестирующее в выращивание трепанга и морского гребешка [20].

Наращиванию экспорта российского зерна и, в частности,

пшеницы, могут способствовать договоренности о снятии санитарных

ограничений на импорт в КНР российской пшеницы. Они достигнуты в

рамках протокола между Россельхознадзороми Главным управлением

по контролю качества, инспекции и карантину КНР от 1 ноября 2017 г.

Аналогичные протоколы подписаны в отношении гречихи, овса, семян

льна и подсолнечника (Протокол от 1 ноября 2017 г.), а также кукурузы,

риса, сои и рапса (Протокол от 17 декабря 2015 г.). Россельхознадзором

и Главным таможенным управлением КНР согласованы проекты

протокола о фитосанитарных требованиях к свекловичному жому,

соевому, рапсовому, подсолнечному шротам, жмыхам, экспортируемым

из России в Китай. Потенциал регионов ДФО по увеличению экспорта

сои в Китайоценивается в 2 млн т к 2024 г.» [21].

Дальневосточные производители готовы осуществлять в КНР

поставку свинины в случае положительного решения китайской

стороны. Речь идёт об объёме поставок порядка 1 млн т в ближайшие 3

99

года. Замещение 10% продовольствия, которое КНР импортирует из

США и Бразилии, экологически чистой продукцией из России

сэкономит Китаю 1 млрд долл. ежегодно [22]. Но для увеличения

поставок продовольствия потребуется снятие ряда фитосанитарных и

ветеринарных запретов в КНР.

5. Финансовое сотрудничество

Основные интересы России в сфере финансово-экономического

сотрудничества с Китаем могут быть выделены в три группы.

- Увеличение расчетов в национальных валютах для снижения

зависимости от доллара и устранения посредников из торгово-

экономического сотрудничества между Россией и КНР.

Соответствующее соглашение о расчетах в национальных

валютах было подписано в июне 2019 г. [23]. Это позволит снизить

издержки для российского и китайского бизнеса, а также укрепить

взаимосвязанность (connectivity) экономик.

- Урегулирование вопросов, связанных с задержками или

отказами проведения платежей российских компаний китайскими

коммерческими банками из опасения попасть под вторичные санкции

США, даже если российские компании не подпадают под них.

Представители Банка России в конце ноября 2018 г. обращали

внимание на участившиеся случаи соответствующих задержек, что

наносит существенный ущерб российскому бизнесу и снижает его

заинтересованность в развитии сотрудничества с Китаем из-за

серьезных непредвиденных издержек [24].

- Российские компании заинтересованы в развитии отношений с

китайскими партнерами в плане выхода на рынки КНР, а также в

расширении доступа к финансированию посредством размещения акций

на китайских биржах.

100

Фонд развития Дальнего Востока (ФРДВ) готовит для

правительства России предложение по ускоренному допуску российско-

китайских компаний, реализующих приоритетные проекты, на биржи

КНР и Гонконга [25]. Такой механизм может стать дополнительным

существенным стимулом для проектов развития Дальнего Востока.

Фонд предлагает отбирать такие проекты на уровне правительственной

комиссии по иностранным инвестициям.

Вместе с тем российские компании регулярно сталкиваются со

сложностями с получением кредитов и ведением счетов в китайских

банках, что вызвано опасениями сотрудников банков создать нарушение

и подвести китайские банки под санкции США [26]. Российские

компании зачастую воспринимают это как то, что китайские партнеры

де-факто присоединяются к санкциям.

По оценкам заместителя Председателя Правительства РФ Ю.П.

Трутнева «По итогам 2018 г. объем взаимной торговли регионов

Дальнего Востока РФ и Китая вырос на 28 %, достигнув значения в 9,7

млрд долл. США, и продолжает расти. В ТОР и СПВ реализуется 45

проектов с участием инвесторов из Китая с объемом инвестиций 2,6

млрд долл. США, что составляет 63 % от всех иностранных инвестиций

в ДФО. Еще по 35 инвестиционным проектам на сумму 17,8 млрд долл.

США ведется активное взаимодействие» [27].

В заключение необходимо отметить, что, несмотря на высокую

активность российских властей по развитию сотрудничества с

китайскими партнерами, последние не в полной мере используют

предоставляемые возможности, как из-за отсутствия информации, так и

по причине сложностей, связанных с правоприменением. Продвижение

российско-китайского диалога на данном направлении с участием

101

государства и бизнеса поможет в полной мере использовать

возможности для устойчивого взаимовыгодного развития.

Список литературы

1. Концепция внешней политики Российской Федерации.Утверждена

Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 30 ноября 2016 г.

2. Прямые инвестиции в Российскую Федерацию: входящие остатки по

инструментам и странам-партнерам (по принципу направленности) // Банк России

[офиц. сайт]. URL: https://www.cbr.ru/vfs/statistics/credit_statistics/direct_investment/

10-dir_inv.xlsx(дата обращения: 16.08.2019).

3. Прямые инвестиции из Российской Федерации за рубеж: Исходящие

остатки по инструментам и странам-партнерам (по принципу направленности) гг. //

Банк России [офиц. сайт]. URL: https://www.cbr.ru/vfs/statistics/credit_statistics/

direct_investment/16-dir_inv.xlsx (дата обращения: 16.08.2019).

4. Лидеры России и Китая договорились наращивать сотрудничество по всем

направлениям // ТАСС [офиц. сайт]. URL: http://tass.ru/politika/5276908 (дата

обращения: 20.08.2018).

5. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О

национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на

период до 2024 года».

6. Российская часть дороги из Европы в Китай может обойтись бюджету в

825 млрд рублей // Ведомости [офиц. сайт]. URL:

https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2018/09/04/779916-iz-evropi-v-kitai (дата

обращения: 20.08.2019).

7. Россия и Китай подписали соглашение по развитию МТК «Приморье-1» и

«Приморье-2»// Минвостокразвития России [офиц. сайт]. URL: https://minvr.ru/press-

center/news/6161/ (дата обращения: 20.08.2019).

8. Китайский бизнес пошлют по адресу// ARD: портал деловой

информации.[офиц. сайт]. URL: http://asiarussia.ru/articles/20486/ (дата обращения:

20.09.2019).

102

9. Мантуров рассказал о потенциале сотрудничества с Китаем по

радиоэлектронике // РИА [офиц. сайт]. URL:

https://ria.ru/economy/20180921/1529043206.html (дата обращения: 04.11.2018).

10. Сергей Чемезов: Сотрудничество Ростехас КНР можно назвать

масштабным // Ростех [офиц. сайт]. URL: http://rostec.ru/news/4520994/ (дата

обращения: 20.08.2018).

11. Лидеры России и Китая договорились наращивать сотрудничество по всем

направлениям// ТАСС [офиц. сайт]. URL: http://tass.ru/politika/5276908 (дата

обращения: 20.08.2018).

12. Путин рассказал о взаимодействии России и Китая в сфере мирного атома

// РИА [офиц. сайт]. URL: https://ria.ru/atomtec/20180911/1528290453.html (дата

обращения: 04.11.2018).

13. Банк развития Китая изучает сотрудничество с НОВАТЭКом на проекте

"Арктик СПГ-2" // Агентство нефтегазовой информации [офиц. сайт]. URL:

http://www.angi.ru/news/2864498-Банк-развития-Китая-изучает-сотрудничество-с-

НОВАТЭКом-на-проекте-Арктик-СПГ-2-/ (дата обращения: 04.11.2018).

14. «Силовые машины» намерены модернизировать энергообъекты Китая //

Нева сегодня [офиц. сайт]. URL: https://neva.today/news/silovye-mashiny-namereny-

modernizirovat-energoobekty-kitaya-158466/ (дата обращения: 04.11.2018).

15. РФ и КНР вскоре могут подписать соглашения по Ерковецкому угольному

проекту// Переток.ру[офиц. сайт]. URL: http://peretok.ru/news/strategy/18812/ (дата

обращения: 04.11.2018).

16. Годовой обзор состояния экономики и основных направлений

внешнеэкономической деятельности Китайской Народной Республики в 2017 году.

Торговое представительство Российской Федерации в Китайской Народной

Республике. Пекин, 2018. С. 119.

17. Состоялась встреча сопредседателей Межправительственной российско-

китайской комиссии по сотрудничеству и развитию Дальнего Востока и

Байкальского региона России и Северо-Востока Китая // Правительство Российской

Федерации [офиц. сайт]. URL: http://government.ru/news/36535/ (дата обращения:

04.11.2018).

103

18. «Чтобы расти, надо идти в Китай» // Известия [офиц. сайт]. URL:

https://iz.ru/788222/evgeniia-priemskaia/chtoby-rasti-nado-idti-v-kitai (дата обращения:

04.11.2018).

19. Корпорация WenlianAquaculture задумалась о разведении семги в

Приморье // ZRPRESS.RU [офиц. сайт]. URL: http://www.zrpress.ru/business/

primorje_17.09.2018_91046_korporatsija-wenlian-aquaculture-zadumalas-o-razvedenii-

semgi-v-primorje.html (дата обращения: 04.11.2018).

20. Российский марикультурный сервис оценили в Даляне // ZRPRESS.RU

[офиц. сайт]. URL: http://www.zrpress.ru/business/primorje_10.09.2018_90947_

rossijskij-marikulturnyj-servis-otsenili-v-daljane.html (дата обращения: 04.11.2018).

21. Состоялась встреча сопредседателей Межправительственной российско-

китайской комиссии по сотрудничеству и развитию Дальнего Востока и

Байкальского региона России и Северо-Востока Китая // Правительство Российской

Федерации [офиц. сайт]. URL: http://government.ru/news/36535/ (дата обращения:

04.11.2018).

22. Состоялась встреча сопредседателей Межправительственной российско-

китайской комиссии по сотрудничеству и развитию Дальнего Востока и

Байкальского региона России и Северо-Востока Китая // Правительство Российской

Федерации [офиц. сайт]. URL: http://government.ru/news/36535/ (дата обращения:

04.11.2018).

23. Третий лишний: Пекин и Москва выкинули доллар // Газета.ру [офиц.

сайт]. URL: https://www.gazeta.ru/business/2019/06/28/12459187.shtml (дата

обращения: 16.08.2019).

24. ЦБ рассказал о проблемах с китайскими банками из-за санкций // РИА

[офиц. сайт]. URL: https://ria.ru/economy/20181121/1533201692.html (дата

обращения: 30.11.2018).

25. ФРДВ готовит предложение по ускоренному допуску российско-

китайских компаний на биржи КНР // ТАСС [офиц. сайт]. URL:

https://tass.ru/ekonomika/5733431 (дата обращения: 30.11.2018).

26. Новое китайское предубеждение // Коммерсантъ [офиц. сайт]. URL:

https://www.kommersant.ru/doc/3779051 (дата обращения: 20.08.2018).

104

27. Сопредседатели российско-китайской МПК обсудили сотрудничество на

Дальнем Востоке РФ // Минвостокразвития России [офиц. сайт]. URL:

https://minvr.ru/press-center/news/21868/ (дата обращения: 20.08.2018).

УДК: 331.215

Сергей Анатольевич Насибулин

преподаватель

ГПОУ Читинский техникум отраслевых технологий и бизнеса

E-mail: Nasibulin78@mail.ru

Русская Православная церковь в Маньчжоу-Го

Октябрьская революция и гражданская война раскололи не только русское

общество, но и Русскую православную церковь. Возникла Зарубежная Русская

православная церковь, наиболее многочисленная паства, которой проживала в

китайской Маньчжурии. Приход японцев в 1931 г. не сильно изменил жизнь русской

эмиграции. Православная церковь продолжала руководить духовной жизнью

русских эмигрантов.

Ключевые слова: епархия, православие, приют, церковь, пожертвования.

Sergey Anatolyevich Nasibulin

Lecturer

Chita technical school of industry technologies and business

E-mail: Nasibulin78@mail.ru

Russian Orthodox Church in Manzhou Guo

Russian Russian Orthodox Church.abstract: the October revolution and the civil

war split not only Russian society, but also The Russian Orthodox Church. The foreign

Russian Orthodox Church, the most numerous flock, which lived in Chinese Manchuria,

appeared. The arrival of the Japanese in 1931 did not change the life of the Russian

105

emigration much. The Orthodox Church continued to lead the spiritual life of Russian

emigrants.

Key words: diocese, Orthodoxy, shelter, Church, donations.

18 сентября 1931 г. Японская Квантунская армия начала

завоевание китайской провинции Манчжурия, завершившееся

провозглашением 1 марта 1932 г. Маньчжоу-Го.

14 июня 1932 г. Харбинской епархии входящей в Зарубежную

Русскую Православную церковь исполнилось 10 лет. За это время она

значительно разрослась, вместо 18 приходов существовавших 1922 г.,

теперь насчитывалось 48, имелись собственная епархиальная

библиотека, миссионерско-богословские курсы и свечной завод.

Харбинская епархия являлась единственной в мире православной

епархией, управляемой и живущей на основах дореволюционной

русской жизни [1], [2].

Маньчжурские иерархи поддерживали тесные связи с

Заграничным Архиерейским Собором, возглавляемым митрополитом

киевским и Галицким Антонием.

В мае 1935 г. в Епархиальном Доме состоялось торжественное

заседание, посвященное открытию отдела Зарубежного Братства Св.

Руси имени св. князя Владимира. В состав совета вошли: архиепископ

Мелетий – председатель отдела, товарищ председателя – епископ

Димитрий, казначей – протоиерей И. Петлин и секретарь – протодиакон

С. Коростолёв. Целью новой организации являлось – поддержка

православной церкви, борьба с неверием и богоборчеством [3].

В 1930-х в Манчжурии по инициативе церкви проводились

различные религиозные акции. Самая значительная из них – «Неделя

протеста против безбожного интернационала» прошла с 7 по 14 февраля

106

1937 г. Она была приурочена к проводившемуся в эти же дни, в Москве

Мировому конгрессу безбожников.

7 февраля 1937 г. по инициативе архиепископа Мелетия во всех

православных храмах, а также в храмах и молитвенных домах других

религий, были совершены литургии и моления о страждущих за веру в

СССР и укреплении веры в единого Бога. Вечером состоялось

всерелигиозное собрание пол лозунгом «Борьба с безбожием».

Выступали представители различных церквей – от православной церкви

протоиерей Л. Викторов, от старообрядческой протоиерей О. Кудрин,

от католической архиепископ Фабиан, от лютеранской пастор Я.

Дризуль, от иудейской раввин Киселёв, от мусульман мулла Хасбиулин,

представители ламаистской и синтоистской религий. Была принята

резолюция с протестом против террора советских безбожников. 14

февраля в Харбине состоялась грандиозная демонстрация протеста

против безбожников [4], [5].

Как и до японской оккупации и создания Маньчжоу-Го, в Харбине

продолжалось храмостроительство. В 30-х годах были построены:

украсивший Харбин величественный Софийский храм, самый большой

в Харбине Благовещенский храм, Свято-Алексеевский храм в Модягоу,

домовая церковь им. Святых Кирилла и Мефодияприлегитимисткой

организации. В ограде Свято-Николаевского Кафедрального Собора

была построена Иверская часовня по образцу Московской Иверской

часовни. У входа на территорию храма «Дом Милосердия» была

воздвигнута часовня, в память по убиения Николая II и сербского

короля Александра. Часовня была увенчана художественно

выполненным куполом в виде шапки Мономаха.

Как и ранее храмы возводились в основном на частные

пожертвования [6], [7], [8], [9], [10].

107

Традиционной для православной церковной жизни оставалась

благотворительная деятельность.

Продолжали свою деятельность приют-училище «Русский Дом»,

Ольгинский приют при Богородице-Владимирской женской обители,

«Дом-убежище» им. Митрополита Мефодия, приют «Дом Милосердия».

В 1933 г. по инициативе протоиерея Николая Вознесенского,

впоследствии епископа Димитрия при Иверской церкви открылась

Серафимовская столовая. Одна должна была служить беднякам – давать

малоимущим обеды за маленькую плату, а неимущим бесплатно.

Были основаны Серафимовский приют для мальчиков-сирот и

одноименный приют для престарелых, располагавшиеся в пригородах

Ченхе и Московских казармах. Также был основан приют для

малолетних детей «Ясли», что выручало родителей и особенно

одиноких матерей, работающих и не имеющих возможности

присматривать за своими детьми. В 1939 г. был создан «Серафимовский

кружок», члены которого изыскивали средства для содержания этих

учреждений и помогали им [11].

В 1934 г. в Харбине по инициативе российской общественности

был основан институт Святого Владимира, ректором которого стал

архиепископ Мелетий. Институт имел три факультета:

политехнический, ориентальный и богословский. Богословский

факультет Института Святого Владимира являлся единственным

высшим Богословским учебным заведением во всей русской эмиграции.

Его можно читать правопреемником четырех прежних российских

духовных академий.

При факультете имелся студенческий кружок, который проводил

просветительскую работу путём издания книг и брошюр. В частности в

1935 году был издан «Детский молитвенник», составленный епископом

108

Димитрием. В нём содержались самые необходимые для детей молитвы

с простейшими разъяснениями к ним. Издавалась также газета

«Православный Благовестник». Члены кружка вели религиозно-

нравственные проповеди по приходам и больницам.

В 1939 г. на основе Алексеевского реального училища была

открыта Духовная семинария. Программа в ней соответствовала

программе духовных семинарий России, только с включением

расширенного курса математики. Ректором семинарии являлся

протоиерей Аристарх Пономарёв [12].

Как и до прихода японцев продолжали отмечаться православные

праздники. В новогоднюю ночь во всех храмах Харбина совершались

торжественные новогодние молебны. Пышно праздновалось Рождество

Христово. Торжественные богослужения в Кафедральном Соборе

транслировались по радио. Священники с крестным ходом обходили

дома православных верующих. Для сирот в харбинских приютах

организовывались рождественские ёлки, устраивались праздничные

представления. Каждый год на Крещение в Харбине устраивался

крестный ход к реке Сунгари, на льду которой сооружалась Иордань.

Масленицу Харбин праздновал в старых русских традициях – с

блинами, балами и костюмированными вечерами. После масленицы

обязательно соблюдался Великий Пост. Светлые и торжественные дни

Святой Пасхи русский православный Харбин праздновал с

исключительным религиозным подъёмом.

Наряду с праздничными проходили и поминальные мероприятия.

Троицкая суббота по традиции сопровождалась поминовением

усопших. Во всех церквях совершались литургии и велики е всенощные

панихиды. По просьбе епархиальных властей администрация КВЖД в

109

день Святого Духа освобождала от работы служащих дороги

православного вероисповедания.

26 мая в день ежегодной памяти обороны Порт-Артура служились

панихиды по императору Николаю II, наследнику Алексею

Николаевичу и всем убитым и умершим участникам обороны.

17 июля в годовщину гибели царской семьи во всех храмах

Маньчжурии служили панихиды по трагически погибшим императоре

Николае II и его семье. 7 ноября отмечалось как День русской скорби. В

Свято-Николаевском соборе служились панихиды по всем русским

людям, погибшим за годы правления коммунистов [13], [14], [15], [16],

[17].

В 1938 г. Маньчжурия стала единственным местом в мире, где с

размахом отмечали 950-летие Крещения Руси.

Список литературы

1. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1932, - 15 июня – C. 5.

2. Поздняев Дионисий. Православие в Китае 1900-1997. Москва, Изд. Свято-

Владимирского Братства, 1998. – C. 81, 83.

3. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1935, - 26 мая – C. 8.

4. (Государственный архив Забайкальского края). «Гун-Бао» // 1937, - 17 фев.

– C. 4.

5. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1937, - 7 фев. – C. 9.

6. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1932, - 23 мая – C. 8.

7. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1932, - 23 мая – C. 8.

110

8. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1932, - 4 июня – C. 5.

9. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1933, - 20 мая – C. 6.

10. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1933, - 30 июня – C. 6.

11. Политехник: юбилейный сб., 1969-1979 . – Сидней, 1979 . – № 10, C. 32,

136, 208.

12. Политехник: юбилейный сб., 1969-1979 . – Сидней, 1979 . – № 10, C. 32,

136, 208.

13. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1932, - 1 янв. – C. 10.

14. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1933, - 20 мая – C. 6.

15. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1933, - 30 июня – C. 6.

16. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1934, - 6марта – C. 6.

17. (Государственный архив Забайкальского края). «Харбинское время» //

1934, - 19 авг. – C. 7.

УДК 327

Яна Владимировна Степанова

Бакалавр кафедры зарубежной истории,

политологии и международных отношений,

Петрозаводский государственный университет

E-mail: aisaka.taiga5@mail.ru

Взгляд на Север: взаимодействие России и Китая в арктическом регионе

111

В статье представлен анализ развития российско-китайского партнерства

в арктической зоне. Рассмотрены совместные проекты по поиску и добыче

углеводородов, научные исследования. Важную роль для взаимовыгодного

партнерства играет Северный морской путь, который является перспективным

для грузооборота между Европой и Азией. В рамках программы Китая «Полярный

Шелковый путь» предусмотрено использование арктической зоны, которое

регламентируется «Белой книге».

Ключевые слова: Арктика, Северный морской путь, международные

отношения, Белая книга

Iana Vladimirovna Stepanova

Bachelor student of International Relations Department

Petrozavodsk State University

E-mail: aisaka.taiga5@mail.ru

Look at the North: the interaction of Russia and China in the Arctic region

In the article the analysis of the analysis of the development of the Russian-

Chinese partnership in the Arctic zone. Considered joint projects for the search and

production of hydrocarbons, research. An important role for mutually beneficial

partnership is played by the Northern Sea Route, which is promising for freight traffic

between Europe and Asia. The China Polar Silk Road program provides for the use of the

Arctic zone, which is regulated by the White Paper.

Key words: Arctic, Northern Sea Route, international relations, White Paper

В последнее время мы можем наблюдать, что внешняя политика

Китая направлена на взаимовыгодное сотрудничество со многими

государствами, в том числе с Российской Федерацией. Российско-

китайские дипломатические отношения проверены временем, и теперь

они перешли на новую ступень развития. Этот шаг – Арктика.

Особый интерес в Арктике представляют запасы углеводородов,

поэтому страны стараются осваивать и расширять свой шельф в

112

соответствии с международным правом. Арктика считается районом

взаимных интересов арктических и неарктических государств. Этот

район может использоваться не только для добычи ресурсов, но и для

их транспортировки. Через Северный Ледовитый океан проходит

Северный морской путь, который ввиду того, что не принадлежит ни

одному государству и не имеет четких границ, является объектом

притязаний «арктической пятерки» и стран Азии, в особенности Китая.

Арктика является регионом для существующего и перспективного

международного экономического сотрудничества.

В январе 2018 года случилось значимое для всего мира событие –

Китай объявил себя околоарктической державой, так как он является

«страной, близкой к Арктике». Для продвижения своей арктической

стратегии у Китая появился специальный документ – «Белая книга», в

которой указывается, что данный регион касается интересов не только

региональных держав, но и всего международного сообщества, поэтому

Китай может внести свой вклад в арктическую повестку [1]. Кроме того,

в книге поясняется, что изменение климата в Арктике оказывает

непосредственное влияние на экологию, природу, сельское и лесное

хозяйство Китая, в связи с чем он готов вести сотрудничество для

развития арктической зоны. Стоит ли рассматривать повышенную

заинтересованность Китая в Арктике как угрозу национальным

интересам России в данном регионе? Министерство иностранных дел

Китая дает четкий ответ на этот вопрос – не стоит. В «Белой книге»

прописано, что Китай уважает суверенитет арктических государств,

поэтому при совместной работе страны обязаны соблюдать Конвенцию

ООН по морскому праву 1982 г., Полярный кодекс 2014 и другие

международные документы, регламентирующие освоение этой зоны.

113

Несмотря на свою географическую удаленность от Арктики,

Китай официально выразил намерение развивать «Полярный Шелковый

путь» для транспортировки своих товаров в Европу и поддержания

экономических отношений с другими странами. «Полярный Шелковый

путь» будет частью более широкой китайской программы «Пояс и

путь». Свое намерение Пекин зафиксировал в «Белой книге» об

арктической политике, где подчеркнул, что Китай является важной

заинтересованной в развитии Арктики стороной. Согласно «Белой

книге» Пекин планирует создать морской транспортный коридор,

который будет соединять Китай с Европой через Северный Ледовитый

океан [2]. Китай уделит особое внимание обеспечению морской

безопасности, научным исследованиям в сфере навигации и

гидрографики. В 2019 г. было принято решение об открытии

арктического научно-исследовательского центра, который объединит

труды российских и китайских ученых по изучению изменения климата

в Арктике.

Для российской стороны «Полярный Шелковый путь» является

выгодной инициативой, так как по мере таяния льдов он может

превратиться в новый Суэцкий канал. Более того, роль играет не только

коммерческая выгода от разработки пути, но тот факт, что в ходе

данной инициативы Россия может стать важным звеном в интеграции

Европы и Азии [3].

Северный морской путь считается важным путем для

транспортировки грузов между Европой и Азией. Возрастание

коммерческой привлекательности арктических судоходных маршрутов

предопределяет то, что из-за глобального потепления в последние годы

в этих районах произошло значительное сокращение территорий,

покрытых льдом, и в итоге резко увеличилась доступность хождения по

114

СМП. Несмотря на то, что на данный момент он не может составлять

конкуренцию морскому маршруту через Суэцкий канал, так как

суровые климатические условия и сложности с проходом не дают

возможности его использования как постоянной транспортной

коммуникации.

Китай намерен развивать добычу нефти, газа, минеральных

ресурсов и неископаемых видов топлива, а также отрасли рыболовства

и туризма вместе с другими арктическими государствами.

Рассматривая конкретные проекты, следует выделить наиболее

успешный российско-китайский проект по нефтедобыче «Ямал СПГ», в

основе которого лежит принцип взаимовыгодного обмена. Иными

словами, Китай предоставляет свои технологии для добычи, а Россия –

доступ к своим ресурсам. Доля российской компании «НОВАТЭК» в

проекте составляет чуть более 50 %, в то время как на китайскую долю

в сумме приходится около 30 % [4].

Для Китая, как для второй экономики мира и лидера по

потреблению энергоресурсов, СМП представляется крайне выгодным.

Важно отметить, что 90 % товаров из Китая доставляется по морю,

поэтому «Арктический Шелковый путь» будет выгоден для китайской

экономики. Во-первых, использование СМП существенно сократит

время транспортировки товаров по морю. Во-вторых, это поможет

сэкономить на топливе и кадровых ресурсах [5]. Впервые китайские

суда прошли СМП в 2013 г. Корабль Yong Sheng преодолел путь из

Китая в Европу через Берингов пролив за 30 дней, в то время как через

Суэцкий канал это занимало 48 дней. В целом, китайская компания

сэкономила 820 тыс долларов на транспортировке, так как путь из

Шанхая в Роттердам через СМП короче почти на 4,5 тыс км. Другое

судно, «Тяньцзянь», сэкономило 15 суток и 383 тонны топлива при

115

проходе в датский город Эсбьерг по СМП, по сравнению с Суэцким

каналом. В целом, за лето 2017 г. по СМП прошли шесть китайских

судов. Эти транспортировки могут стать примером для китайских

компаний, которые заинтересованы в экономии денег и времени. По

оценкам экспертов, в перспективе через СМП может проходить до 15%

всего экспорта из Китая, а в целом к 2020 г. около 45-50 млн тонн

мирового грузопотока [6].

В связи с таким масштабом транспортировки и торговой

деятельности в Арктике, Китай в будущем может потребовать для СМП

статуса отрытого моря. Китай уже высказывал свою идею свободного

судоходства в Арктике, указывая на то, что 200-мильная

исключительная экономическая зона сужает пространство отрытого

моря. Также китайская сторона обеспокоена российскими тарифами на

проход по СМП, предлагая их снизить, чтобы повысить его

коммерческую привлекательность [7].

Кроме коммерческого интереса в СМП, Китай имеет и

геополитические. Ввиду военных союзов между США и Японией,

Южной Кореей, находящимися в непосредственной близости к Китаю, а

также возможные проблемы с судоходством по Малаккскому проливу,

который стратегически важен для китайского грузооборота, Арктика

является «спасительным кругом» для Китая. В свою очередь, Россия,

после санкций Запада, нуждается в китайском капитале для создания

инфраструктуры в Арктике [8].

В качестве вывода следует отметить, что российско-китайское

партнерство является примером взаимовыгодного сотрудничества в

арктическом регионе, когда стороны осознают свои национальные

интересы и не нарушают границы друг друга. В последнее время у

многих неарктических государств появился интерес к Арктике, с её

116

ресурсами и проектами. Китай раньше других неарктических стран

заметил перспективу этого региона, и, благодаря сотрудничеству с

Россией, может участвовать в арктической политике.

Список литературы

1. China's Arctic Policy (White Paper). Full Text // The State Council of the

People's Republic of China, 26 Jan 2018. [офиц. сайт]. URL:

http://english.gov.cn/archive/white_paper/2018/01/26/content_281476026660336.htm

(дата обращения: 10.09.2019). Англ. яз.

2. Ерохин, В. Л. Северный морской путь и арктические транспортные

коридоры: проблемы использования и прогнозы коммерциализации грузоперевозок

/ В. Л. Ерохин // Маркетинг и логистика. – 2017. – № 6 (14). – С. 38-43.

3. «Китайский фактор» Севморпути // Морскойфлот. 2013. №3. [офиц. сайт].

URL: http:// www.morvesti.ru/tems/detail.php?ID=23735 (дата обращения: 10.09.2019).

4. Xu, G. China’s Arctic interests and policy: history, legal ground and

implementation / G. Xu // World Economy and International Relations. – 2016. – Vol. 2. –

№ 60. – P. 50-58. Англ. яз.

5. Ван, Ц. Российско-китайские отношения в Арктике: проблемы и

перспективы / Ц. Ван // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и

общественные науки. – 2016. – № 239 (1). – С. 87-94.

6. Карлусов, В. В. Арктика в системе глобальных приоритетов Пекина:

взгляд из России / В. В. Карлусов // Вестник МГИМО-Университета. – 2012. – № 5

(26). – С. 22-30.

7. Россия и Китай в Арктике: проблемы и перспективы [офиц. сайт]. URL:

http://www.sluzhuotechestvu.info/index.php/gazeta'sluzhu'otechestvu/2014/maj'2014/item

/1251'россия'и'китай'в'арктике'проблемы'и'перспективы.html (дата обращения:

10.09.2019).

8. Скорлыгина Н. Россия ждет от Китая большего // Коммерсантъ.

05.10.2019. [офиц. сайт]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3299931 (дата

обращения: 10.09.2019).

117

УДК 93/94

Людмила Леонидовна Сухадольская

научный сотрудник

Институт Дальнего Востока РАН

E-mail: slyuda6465@yandex.ru

Влияние гуманитарных обменов на двустороннее сотрудничество

России и Китая

В статье рассматривается развитие гуманитарных обменов между

Россией и Китаем. Анализируется сотрудничество двух стран в сфере культуры,

образования, туризма и СМИ. В ответ на сложные международные и

региональные вызовы 21 века Россия и Китай объявили о развитии российско-

китайских отношений всеобъемлющего стратегического партнерства и

взаимодействия в новую эпоху. Российско-китайские отношения, пережив разные

испытания в связи с историческими и внутренними изменениями, стали примером

развития междержавных отношений. Модель культурного сотрудничества между

странами основывается на уважении культурного многообразия, толерантном

взаимозаимствовании и укреплении межцивилизационного диалога. Автор

показывает, что гуманитарные обмены вносят весомый вклад в развитие

российско-китайских отношений, продвигают сотрудничество в различных сферах

между странами, содействуют укреплению дружественных связей.

Ключевые слова: Россия, Китай, развитие, сотрудничество, гуманитарные

обмены, культура.

Lyudmila Leonidovna Sukhadolskaya

researcher

Institute of Far Eastern Studies

E-mail: slyuda6465@yandex.ru

Influence of humanitarian exchanges for bilateral cooperation between

118

Russia and China

The article deals with the development of humanitarian exchanges between Russia

and China. It analyzed the cooperation between the two countries in the culture,

education, tourism and media. In response to complicated international and regional

challenges of the 21st century Russia and China have announced the development of

Russian-Chinese relations of strategic partnership and comprehensive cooperation in the

new era. Russian-Chinese relations have become an example of the inter-state relations

development, having survived various trials in connection with historical and internal

changes. The cultural cooperation model between countries is based on respect for

cultural diversity, tolerant borrowing and the strengthening of inter-civilization dialogue.

The author shows that humanitarian exchanges make a significant contribution to the

development of Russian-Chinese relations, promote cooperation in various sphere

between countries, contribute to the strengthening of friendly ties.

Key words: Russia, China, development, cooperation, humanitarian exchange,

culture.

2019 год знаменует собой 70-летие образования Китайской

Народной Республики и 70-летие установления дипломатических

отношений КНР и России. На второй день после основания Китайской

Народной Республики Советский Союз первым из всех стран мира

признал и установил дипломатические отношения с КНР. В 80-е гг. XX

в. в соответствии с духом «закрыть прошлое, открыть будущее» Китай

начинает проводить политику реформ, направленных на открытость

общения с другими странами. Отношения с СССР после сложного

периода охлаждения выходят на новый уровень. После распада

Советского Союза российско-китайские культурные отношения стали

продолжением сотрудничества между двумя странами. В 1992 г.

правительства обеих стран подписали 24 документа о сотрудничестве в

сфере образования, науки и техники, в числе которых «Соглашение о

культурном сотрудничестве».

119

После 1992 г. российско-китайские культурные связи стали

стремительно развиваться. Министры культуры России и Китая начали

осуществлять взаимные визиты, участились высокоуровневые обмены

между отделами культуры обеих стран, в которых участвовали

эксперты, ученые, художники, что усиливало взаимодействие,

взаимопонимание и доверие между народами обеих стран, закладывало

прочную основу для увеличения культурных обменов [1]. В 2000 г.

была сформирована Российско-китайская комиссия по сотрудничеству в

сферах образования, культуры, здравоохранения и спорта, целью

которой было стимулирование гуманитарных отношений, координация

деятельности центральных и местных органов исполнительной власти

на гуманитарном направлении сотрудничества, реализация в полном

объеме соответствующих межправительственных и межведомственных

соглашений. Переход на качественной иной уровень партнерства между

Россией и Китаем произошел после подписания в Кремле в 2001 г.

Президентом России В. Путиным и председателем КНР Цзян Цзэминем

Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

В последние 30 лет, благодаря общим усилиям правительств и

всех слоев общества обеих стран и по мере непрерывной активизации

двусторонних отношений гуманитарный обмен совершил значительный

прорыв во всех аспектах, что внесло весомый вклад в развитие

российско-китайских отношений всестороннего стратегического

взаимодействия и партнерства. За последние годы в Китае и России

прошло множество мероприятий в рамках ряда перекрестных Годов на

государственном уровне, затрагивающих сферу культуры, образование,

туризм, СМИ и кино, что послужило примером межцивилизационного

диалога на пути к знакомству, дружбе и сглаживанию разногласий.

120

«Российско-китайский культурный форум» и «Российско-

китайская культурная ярмарка» стали брендовыми проектами в области

гуманитарного обмена и сотрудничества в рамках инициативы «Пояс и

путь». Международный фестиваль «Российско-китайская ярмарка

культуры и искусства» - один из самых ярких культурных проектов в

истории российско-китайских отношений. Он ежегодно проводится

одновременно в двух городах – Благовещенске и Хэйхэ. В нем

принимают участие творческие коллективы, художники, писатели,

деятели культуры двух стран. В своем приветствии на открытии X

Международного фестиваля «Российско-китайская ярмарка культуры и

искусства» 23 июня 2019 г. заместитель Министра культуры России

Ольга Ярилова подчеркнула, что «2018-й и 2019-й годы были

объявлены главами наших стран годами сотрудничества между

регионами. И этот фестиваль – один из символов этого сотрудничества.

А учитывая тот масштаб, который он приобрел за десять лет, могу с

уверенностью сказать, что уже не только между Амурской областью и

провинцией Хэйлунцзян, но и гораздо шире – между нашими странами

и народами». Было отмечено, что фестиваль «официально вписан в

историю развития российско-китайской дружбы» [2].

В 2018 г. состоялся Российско-китайский диалог культур и

исполнительных искусств, который прошел в рамках VII Санкт-

Петербургского международного культурного форума, ежегодно

собирающего тысячи экспертов в области культуры со всего мира. На

мероприятии, куда собрались деятели театрального, оперного,

балетного и циркового искусств, а также шоу-бизнеса России и Китая,

обсуждалось как сотрудничество в традиционном формате зарубежных

гастролей, так и возможности применения новых технологий [3]. В

ноябре 2019 г. на VIII Санкт-Петербургском международном

121

культурном форуме Китай станет страной-гостем. Статус «Страна-

гость» служит целям укрепления партнерских отношений между

странами, поиску новых возможностей для сотрудничества,

культурного обмена и активного диалога. В 2019 г. в России проходит

Год театра, ключевым событием станет 25-я Международная

театральная олимпиада, которую Россия принимает вместе с Японией. В

фестивале примет участие Народный художественный театр из Пекина

[4]. В 2019 г. постановки китайских театров также были представлены

на XIV Международном театральном фестивале им. А.П.Чехова,

который традиционно поддерживается Министерством культуры и

туризма Китайской Народной Республики Посольства КНР в Москве.

Китайский культурный центр в Москве и Российский культурный

центр в Пекине являются важными мостами культурного обмена между

двумя странами, а также главными платформами распространения

культуры двух стран. В честь 70-летия установления китайско-

российских дипломатических отношений Китайский культурный центр

в Москве представил фестиваль «Золотая осень», в рамках которого

гости могли увидеть выставку картин известных китайских

художников, выставку бирюзового фарфора провинции Чжэцзян,

Пекинскую оперу из Тяньцзиньского молодежного театра, фестиваль

фонарей города Цзыгун провинции Сычуань, посетить семинар

китайских и российских писателей.

В августе 2019 г. в Российском культурном центре (РКЦ) в

Пекине состоялось торжественное собрание «Россия – Китай: 70 лет

дипломатических отношений». В своем выступлении на собрании

руководитель РКЦ О.А. Мельникова отметила, что Россия и Китай

имеют взаимное стремление продолжать и углублять взаимодействие в

гуманитарной сфере, внося важный вклад для вывода китайско-

122

российских отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического

взаимодействия, «вступающих в новую эпоху», на еще более высокий

уровень. В рамках торжественного собрания состоялась концертная

программа [5].

Издание научной литературы, переводы с китайского являются

важным звеном культурного обмена, укрепляют интерес наших народов

друг к другу, приобщают к культуре и ценностям народов обеих стран.

Издательство «Восточная литература» (Москва) активно участвует в

«Программе перевода и издания китайской литературы на русском

языке и русской литературы на китайском языке». Издательством

выпущено уже 15 книг в серии «Библиотека китайской литературы».

Это современная китайская литература и классика. «Восточная

литература» сотрудничает с китайскими издательствами из Пекина,

Шанхая, Гуанчжоу и Сианя [6].

Большое внимание Россия и Китай уделяют молодежным

контактам, обмен студентами постоянно расширяется. Количество

китайских студентов, обучающихся в России, за последние 10 лет

увеличилось вдвое. К 2020 г. обе страны планируют совместными

усилиями довести суммарное количество студентов обеих стран,

обучающихся по обмену, до 100 тыс человек. По данным

«Социоцентра», лидерами по числу обучаемых граждан КНР стали

московские, санкт-петербургские и дальневосточные вузы. Все эти

университеты - участники государственной программы «Проект 5-100»,

которая направлена на продвижение ведущих российских вузов за

рубежом. Положительную динамику эксперты в сфере образования

связывают с реализацией КНР инициативы «Пояс и путь», в которой

Россия рассматривается как политико-экономический партнер. РФ и

КНР ведут постоянную работу по вопросам разработки и реализации

123

совместных образовательных программ, развития академической

мобильности (в том числе с целью изучения китайского и русского

языков) [7].

В последние годы туристическое сотрудничество между Россией

и Китаем постоянно совершенствуется, туристические обмены заметно

увеличиваются. По данным пограничной службы ФСБ, в первом

квартале 2019 г. было совершено 342 тыс. поездок из Китая в Россию.

По предварительным оценкам экспертов ассоциации "Мир без границ",

до конца года число туристических поездок граждан КНР в Россию

достигнет показателя 1,4-1,5 млн. Турпоток китайских туристов в

Россию в первом полугодии 2019 года вырос на 24,5% по сравнению с

показателем за аналогичный период прошедшего года. Драйвером

роста, как и в предыдущие периоды, стали Москва и Санкт-Петербург:

совокупный рост приема туристов из Китая здесь составил почти 43%.

При этом число прибытий китайских путешественников через пункты

пограничного контроля северной столицы составил порядка 130 тыс.,

Москвы - 195 тыс. [8].

Быстрый рост количества туристов из КНР ставит перед

российским туристическим сектором задачи перераспределения

турпотоков по регионам России, создания новых маршрутов и

продвижение «межсезонных программ». К 2020 г. планируется

сформировать новый туристический проект «Государева дорога»,

который объединит туристические объекты Московской, Тверской,

Новгородской и Ленинградской областей. По мнению экспертов,

региональный туризм получит новый стимул для развития после

принятия в 2019 году нового межправительственного Соглашения о

безвизовых туристических поездках между РФ и КНР. В последние

годы наблюдаются положительные изменения как в китайском

124

турпотоке в Россию, так и в русском в Китай. Маршруты российских

туристов становятся весьма разнообразными. Кроме Пекина они

посещают древние столицы Сиань и Лоян, знакомятся с мегаполисом

Шанхаем, посещают города в центральном районе Китая. Количество

посещающих Китай россиян в прошлом году достигло почти 2

миллионов.

Сотрудничество СМИ России и Китая является важным средством

в укреплении дружеских связей во всех сферах, позволяет значительно

расширить сферы взаимодействия медийных компаний двух стран,

сделать их более интересными и насыщенными. В сентябре 2019 г. на

полях Восточного экономического форума прошел уже V Форум СМИ

России и Китая, на котором участники отметили, что в результате

взаимодействия, сложившегося в ходе перекрестных Годов СМИ

России и Китая (2016-2017 гг.), за последний год количество

российских и китайских организаций, регулярно сотрудничающих в

медиасфере, увеличилось с 30 до 50, было проведено 60 совместных

мероприятий. По мнению руководителя китайской делегации –

заместителя заведующего Отделом пропаганды ЦК КПК, начальника

Пресс-канцелярии Госсовета КНР Сюй Линь, китайско-российский

медиафорум с таким высоким уровнем представительства, столь

широким охватом и огромным влиянием является феноменом

двустороннего медиасотрудничества в мире. А СМИ – важное

связующее звено для укрепления дружбы между народами и общения

между цивилизациями, - отметил он [9].

В ответ на сложные международные и региональные вызовы 21

века Россия и Китай выступают за культурное многообразие,

толерантное взаимозаимствование и обмены, вносят общий вклад в

укрепление мира и гармонии на планете. В июне 2019 г. на заседании,

125

посвященном 70-летию установления дипломатических отношений

между нашими странами, главы РФ и КНР подписали совместное

заявление, объявив о развитии российско-китайских отношений

всеобъемлющего стратегического партнерства и взаимодействия в

новую эпоху. Российско-китайские отношения, пережив разные

испытания в связи в историческими и внутренними изменениями, стали

примером развития междержавных отношений. По мере взаимного все

более заметного повышения влияния, привлекательности и

притягательной силы китайской и российской культур гуманитарные

обмены все активнее ориентируются на широкую общественность,

адаптируются к потребностям новой эпохи. Основываясь на концепции

гармоничного развития, наши страны укрепляют политическое и

гуманитарное взаимодействие, находят более разнообразные способы и

каналы, позволяющие народам обеих стран лучше понять друг друга.

Список литературы

1. Лу Сяоин. Культурный обмен и научно-техническое сотрудничество

между Россией и Китаем в 1992-1996 годах. Известия Вузов. Север-Кавказский

регион. Челябинск,. 2018. № 2. С. 66.

2. В Благовещенске и Хэйхэ стартовал X Международный фестиваль

«Российско-китайская ярмарка культуры и искусства» [офиц. сайт]. URL:

https://www.mkrf.ru/press/news/v_blagoveshchenske_i_kheykhe_startoval_x_mezhdunar

odnyy_festival_rossiysko_kitayskaya_yarmarka_kultu/ (дата обращения: 12.10.2019).

3. Китайские и российские театры продолжают развивать международное

сотрудничество - участники диалога культур и исполнительских искусств [офиц.

сайт]. URL: http://russian.news.cn/2018-11/16/c_137611160.htm (дата обращения:

04.10.2019).

4. Театральная олимпиада [офиц. сайт]. URL: https://2019.culture.ru (дата

обращения: 07.10.2019).

126

5. В РКЦ в Пекине прошло торжественное собрание «Россия – Китай: 70 лет

дипломатических отношений» [офиц. сайт]. URL: http://russianculture.cn/ru/v-rkts-v-

pekine-proshlo-torzhestvennoe-sobranie-rossiya-kitaj-70-let-diplomaticheskih-otnoshenij/

(дата обращения: 07.10.2019).

6. Аникеева С. Труды о Китае и переводы с китайского. Китай. 2019. № 9

(167). Сентябрь. С. 47.

7. Где и как учатся граждане КНР в России [офиц. сайт]. URL:

https://www.5top100.ru/news/104492/ (дата обращения: 08.10.2019).

8. Эксперты ожидают, что китайские туристы потратят в России в 2019 г.

более 70 млрд руб. [офиц. сайт]. URL: https://tass.ru/ekonomika/6796604 (дата

обращения: 12.10.2019).

9. Понятно без перевода [офиц. сайт]. URL: https://rg.ru/2019/09/03/na-poliah-

vef-proshel-forum-smi-rossii-i-kitaia.html (дата обращения: 12.10.2019).

127

Раздел 2

Проблемы внутреннего развития КНР

Section 2

Problems of Chinese internal development

УДК 327 (510)

Оксана Дмитриевна Барлукова

к.с.н., доцент

доцент кафедры философия и история

«Бурятская ГСХА им.В.Р.Филиппова»

E-mail:oxana106@mail.ru

Динамика воспроизводства интеллигенции в КНР

В статье рассматривается проблема воспроизводства китайской

интеллигенции с момента формирования Китайской Народной Республики.

Основным источником воспроизводства является институт высшего образования

и студенчество. Проанализированы динамика воспроизводства и изменение

источников. Социальная структура и функции, источники воспроизводства.

Рассмотрена роль интеллигенции в трансформации китайского общества

за последние тридцать пять лет. Делается вывод об изменении всех сфер жизни

общества.В процессе экономических, политических и социальных трансформаций

общества роль китайской интеллигенции в XXI в. стала повышаться – с ней

связывают будущее развитие Китая. Интеллигенция стала активной социальной

группой, влияющей на ход, содержание и темпы реформ. Источники

воспроизводства подверглись трансформации. Установлено, что они претерпели

существенные изменения по сравнению с периодом до «Культурной революции». От

повышения уровня образования интеллигенции, вовлечение её в процессы управления

страной зависит успех и развитие страны в целом. Место и роль интеллигенции в

128

современном мире становится более значимым, по сравнению с предыдущими

периодами. В отличие от российской трансформации китайская модернизация

более последовательная и не столь радикальная в политической сфере.

Ключевые слова: интеллигенция, Китай, динамика, воспроизводство,

студенчество, образование, слой, группа.

Oxana Dmitrievna Barlukova

Candidate of Sociological Sciences

Associate Professor at the Department of Philosophy and Culturology

Buryat State Agriculture Academy

E-mail: oxana106@mail.ru

Dynamics of the reproduction of the intellectuals

in People`s Republic of China (1949-1979)

Problem of reproduction Chinese Intellectuals from People`s Republic of China

are analyzed in this article. Base source of reproduction are institute of higher education

and student body. Dynamics of reproduction and changes of source reviewed. Intellectuals

became more active social group which can influence the march, the contents and the

tempo of the reforms. Social structure, functions and the origins of reproduction are

exposed to transformation.

In the process of economical, political and social transformation the role of

Chinese intelligentsia was rising in the beginning of XX century. It linked to future

development of China.

The role of Chinese and Russian intellectuals in the society last thirty years are

analyzed in this article. Sphere of society are changed. Difference from Russian society

transformation, Chinese society modernization are more consecutive and less radical in

political sphere. The appointment and role intelligentsia in modern society are more

significance compare with last periods.

Intellectuals became more active social group which can influence the march, the

contents and the tempo of the reforms. The social origins of reproduction are exposed to

transformation. They suffered essential changes comparatively with the period before

«Cultural revolution». Success and development of the country depend on a raise of

129

national intelligentsia education, including it to the process of country management in a

whole.

Key words: intelligentsia, China, dynamics, reproduction, students, education,

stratum, group.

Китайская интеллигенция занимает важное место в структуре

китайского общества. Источники, пути и формы воспроизводства

интеллигенции подвергаются трансформации на разны этапах развития

общества. Эти изменения определяются процессами в социальной

структуре общества. К моменту образования КНР в 1949 г. к

источникам формирования китайской интеллигенции относили

следующие группы: 1) профессиональных революционеров (ганьбу); 2)

«пролетарскую» примкнувшую к революции интеллигенцию; 3)

буржуазных и мелкобуржуазных специалистов; 4) образованных людей

из числа бывших капиталистов, имеющих опыт руководства

предприятием; 5) выдвиженцев из числа рабочих, крестьян и служащих

[1].

Более детальный состав китайской интеллигенции дан в работе

«Классы и классовая структура в КНР»: 1) традиционная шэньшийская

интеллигенция, получившая классическую каноническую подготовку;

2) буржуазная интеллигенция, представлявшая интересы

нарождавшегося китайского капитализма и получившая западное

образование в миссионерских школах и колледжах в Китае или за

границей: в Европе, США и Японии; 3) мелкобуржуазная

интеллигенция, ознакомившаяся частично с западными радикальными

идеями – анархизмом, лассальянством, народничеством; часть ее после

Октябрьской революции восприняла марксизм-ленинизм; 4)

революционная интеллигенция, сформировавшаяся в 1925–1949 гг. из

числа передовых рабочих и крестьян, составивших костяк кадров

130

среднего и низшего звена в КПК, НОАК и административных органах

освобожденных районов [2].

В период создания КНР, основными источниками пополнения

интеллигенции стали высшие и средние специальные учебные

заведения. В рамках данных институтов происходит становление

новогопоколения интеллигенции, окончательно развиваются и

закрепляются традиции и нормы общества, которые в дальнейшем

воплотятся в обществе. Отсюда, изменение источников пополнения

интеллигенции можно рассматривать через структуру студенчества.

Изменения в составе источников пополнения китайского

студенчества регулируются со стороны партийных органов и

государства и по сей день. Усиление дифференциации общества

привело к усилению социального и экономического неравенства.

Недостаток квалифицированных педагогических кадров на селе

сказывается на подготовке сельских школьников. Также оказывают

влияние и рыночные отношения, когда значительное число молодежи

предпочитает зарабатывать, а не учиться.

Неразвитая система образования также оказывала свое влияние.

До возникновения КНР учебные заведения были неравномерно

распределены по территории страны. Значительная часть вузов

находилась в нескольких больших развитых городах. ВНинся-Хуэйском

автономном районе, в провинции Цинхай Внутренней Монголии не

было вовсе. В Тибетском автономном районе не было не только вузов,

но и средних и начальных школ.

В первые десятилетия становления КНР крупными источниками

пополнения интеллигенции оставались выходцы из семей

интеллигенции. Только 41 % из почти 7 миллионов студентов высших

учебных заведений приходился на долю выходцев из семей рабочих и

131

крестьян. В средних специальных учебных заведениях их доля была

выше – 59 % [3].

На Всекитайском совещании по развитию науки, состоявшемся в

марте 1978 г., отмечалось, что 2/3 китайской интеллигенции в середине

70-х годов составили выходцы из семей «трудового народа». Подобный

вывод сделан в связи с тем, что в отличие от 50-х, 60-х и первой

половины 70-х годов интеллигенция стала признаваться составной

частью трудящихся. В начале 70-х, по мнению В.Г.Гельбраса, доля

выходцев из семей рабочих и служащих среди специалистов с высшим

и средним специальным образованием, окончивших учебные заведения

после 1949 г., составила примерно 41 %, выходцы из самой

интеллигенции составили примерно 20 % общей численности

интеллигенции. Доля представителей мелкобуржуазных и

эксплуататорских слоев равнялась примерно 1/3 всей интеллигенции

[4].

К началу модернизации китайская интеллигенция имела низкую

общеобразовательную и профессиональную подготовку, связанную с

падением качества образования в период 50-60-х годов.

После «Культурной революции» наметились позитивные

тенденции в области образования. Были приняты важные документы:

решение о создании по стране сети ключевых средних и начальных

школ; директива Госсовета КНР о переводе преподавателей в ведение

административных учреждений, занимающихся вопросами образования

(запрещалось использовать учителей на работе не по специальности,

что широко практиковалось в предшествующее десятилетие); проект

введения в опытном порядке системы десятилетнего образования в

школах полного учебного дня (вместо 12 лет до 1966 г. и 9 лет,

установленных в период «культурной революции», теперь 5 лет

132

начальной школы дополнялись двумя ступенями средней школы – 3 и 2

года). По весьма приблизительным и, вероятно, завышенным оценкам

китайских властей, количество учащихся школ различных уровней

составляло в 1978 г. около 200 миллионов (из них 150 млн. в начальной

и около 58 млн. в средней школе) [5].

В период с 1949 по 1978 годы количество вузов возросло вдвое. В

конце 1978 г. насчитывалось 598 вузов, в которых обучалось 850 тысяч

человек [6]. Из 598 вузов 88 объявлены «ключевыми», это означает, что

государство в первую очередь будет укреплять материально-

техническую базу, и снабжать в первую очередь лучшими

преподавательскими кадрами именно эти вузы. Разделение вузов на

различные категории фактически и юридически закрепило разницу в

уровнях высшего образования, сложившуюся еще в период «большого

скачка». Это говорит об элитарных тенденциях в области образования

[7].

Высшее и среднее специальное образование стало доступным для

детей крестьян и рабочих.Трудности для получения образования

выходцами из данных социальных классов создавали платность

образования в КНР, тяжелые материальные условия жизни. Число

студентов и школьников в середине двадцатого века увеличилось до 130

миллионов человек. 64,6 % всех студентов составляли дети рабочих и

крестьян, а выходцы из «эксплуататорских» классов – всего 9,4 % [8].

В 1977–1979 гг. изменились условия приема в вузы: тем, кто не

имел возможности получить направление с работы, было предоставлено

право участвовать в конкурсных экзаменах. В 1977 г. из десяти

миллионов выразивших желание участвовать в конкурсе к экзаменам

было допущено 5,7 миллиона человек, принято в вузы только 273

тысячи: в 1978 г. из шести миллионов сдавших вступительные экзамены

133

было принято 402 тысячи, а в 1979 г. из 4,7 миллиона стали студентами

275 тысяч человек [9].

Таким образом, к началу периода реформ в вузовском

образовании произошел качественный сдвиг. Студентами 80-х годов

стали наиболее способные и подготовленные ученики, их обучали

преподаватели из числа наиболее одаренных выпускников.

Были возрождены основополагающие принципы системы

образования, играющие важную роль в процессе модернизации. Были

восстановлены единые на всей территории страны учебные пособия и

учебные программы. В начале 80-х годов министерство просвещения,

сохранив за собой монополию на разработку учебных программ,

передало 226 вузов в ведение отраслевых министерств, 411 –

провинциальных и городских властей, а в своем подчинении оставило

лишь тридцать восемь вузов [10].

Реформа, начавшаяся в 1985 г. имели важное значение для

образования. Она ставила двойную задачу высшим учебным

заведениям: подготовка квалифицированных кадров, а также активное

развитие науки, техники, культуры.

В ходе обследования в Ханчжоуском университете выяснилось,

что большинство студентов придерживаются мнения, что им уготована

в основном преподавательская работа в школах или провинциальных

вузах. Почти все опрошенные высказали убеждение в бессмысленности

отказа от предлагаемой работы, поскольку существует правило,

согласно которому в случае повторного отказа, т.е. отказа и от второго

предложения, университет может вообще устраниться от

трудоустройства студента и последнему придется не только выплатить

деньги, затраченные на его образование (10 тысяч юаней), но и искать

работу самостоятельно. Альтернативы ухода в бизнес для них

134

практически не существует по причине отсутствия необходимого для

этого капитала и благоприятного политического климата. Как

показывают данные опроса, студенты уверены, что их судьбой

распоряжаются власти, а распределение на работу производится на

основе субъективного мнения администрации относительно личных

качеств того или иного студента и оценки его политической активности.

Из 2 тысяч студентов 59 % заявили, что «их друзья вступили в партию

для того, чтобы в будущем получить преимущества при распределении

на работу [11].

Провозглашенная китайским руководством реформа в области

образования в 1985 г. пробудила надежды на радикальные перемены в

условиях жизни студентов и качестве обучения в вузах. Отсутствие

эффективных каналов обратной связи и представительства интересов

студентов во властных структурах явилось важным фактором,

определившим форму студенческих выступлений в 1986–1987 гг., а

затем и в 1989 г.

К числу факторов, обусловивших столь мощный социальный

взрыв, в который вылились студенческие манифестации весны-лета

1989 г., западные исследователи относят также влияние бурного

развития событий в Восточной Европе и Советском Союзе, а также

«удушливую психологическую атмосферу», сформировавшуюся в

результате гонений 1987 г., которым подвергались некоторые видные

представители интеллигенции за инакомыслие, и «борьбы против

буржуазной либерализации» [12].

На основе анализа материалов китайской печати просматривается

атмосфера, сложившаяся в студенческой среде после трагических

событий на площади Тяньаньмэнь. С официальной точки зрения,

студенты за участие в них не понесли наказания. Введенный вслед за

135

событиями порядок обязательного прохождения службы в НОАК

(Народная освободительная армия Китая) в течение одного года для

первокурсников Пекинского и Фуданьского (Шанхай) университетов

(такой порядок сохранялся в течение четырех лет) газеты изображают

как «заранее обдуманную стратегию вовлечения студенческой

молодежи в реальную жизнь общества» [13].

В содержание вузовских учебных курсов было включено изучение

работ и выступлений руководителей КПК и КНР, в которых главное

место занимают две темы: воспевание патриотизма, непременно

замешанного на «китайско-немецко-русских представлениях» о

социализме, и призывы к молодежи «сливаться с массами, учиться на

практике». Сколько времени отводится в учебных программах на

идейно-политическое воспитание, обычно не сообщается, но, по

некоторым данным, во время прохождения студентами службы в НОАК

оно занимает 40 % общего объема аудиторных занятий. В процессе

идейно-политической учебы надлежит добиться не только «правильной

идеологии», но «правильной веры», или, как сказал один студент: «Мы

должны доказать, что истинно уверовали в марксизм» [14].

В июне 1990 г. в сянганской печати были опубликованы

результаты социологического опроса, проведенного в восьми крупных

вузах Пекина и ставившего задачу выяснить сегодняшние

умонастроения студентов и их оценку событий июня 1989 г. Ответы,

полученные на заданные вопросы, оказались достаточно

противоречивыми. До некоторой степени, это можно объяснить

страхом, перед необходимостью выразить свои мысли и чувства на

бумаге; главным образом, противоречивость ответов свидетельствует о

том, что студенты сбиты с толку и приведены в замешательство. Один

студент из народного университета Китая, назвал свои ответы

136

«путанными и беспорядочными», отражающими его нынешнее

состояние, написал, что он, «с одной стороны, не верит, что свободная

рыночная экономика решит китайские проблемы, с другой – ему не

нравится, что власть сосредоточена в руках немногих» [15].

В 1999 г. обычные вузы страны приняли 1,06 млн абитуриентов,

на пятьсот десять тысяч больше чем в 1998 г., контингент учащихся

высшей школы составил четыре миллиона тринадцать тысяч человек.

Было принято в аспирантуру девяносто тысяч человек, на двадцать

тысяч больше 1998 г. – всего в ней сейчас обучается двести тридцать

тысяч человек [16].

Увеличение приема в государственные вузы (на 7 % по сравнению

с предыдущим годом), было осуществлено за счет стремительного

развития краткосрочных высших профессионально-технических

училищ. Количество специальностей сокращено с 504 до 249 [17].

В 1985 г. число университетов, имеющих заочные курсы,

увеличилось до ста восьмидесяти одного, количество действующих

вечерних университетов составило двести шестьдесят, из которых сто

пятьдесят имели также и заочные курсы. На заочных курсах обучалось

493 100 студентов – 29 % от общего количества учащихся вузов [18].

В 2000 г. в вузах для взрослых обучалось – три миллиона

учащихся, а это уже 71 % учащихся регулярных вузов [19].

Китайское правительство считает: чтобы добиться высоких

результатов необходимо опираться на интеллигенцию и на развитие

образования. Об этом говорила заместитель премьера Госсовета КНР

ЛюЯньдун, выступая в Чикаго 19 ноября 2013 г.: «Китай рассматривает

возрождение страны за счет науки и образования как государственную

стратегию и уже создал в стране крупнейшую в мире систему высшего

образования. Китай будет использовать свой шанс для ускорения

137

реформ в образовательной сфере, чтобы достичь качественного

развития. Для этого, во-первых, необходимо преобразовывать модель

выбора и подготовки специалистов во имя повышения качества. Во-

вторых, следует провести преобразование способов распределения

ресурсов во имя обеспечения справедливости. В этой сфере нужно

содействовать развитию высшего образования в центральных и

западных районах Китая, совершенствовать государственную систему

выплат стипендий и удовлетворять потребность широких масс в

получении высшего образования, в особенности населения в бедных

районах и представителей особо нуждающихся групп. В- третьих,

следует уделить повышенное внимание реструктуризации в целях

содействия развитию заведений высшего образования со своей

спецификой. В-четвертых, создать современную систему университетов

с опорой на сокращение аппарата и представление низам больших прав»

[20].

По данным Министерства образования КНР, общая численность

граждан страны, получивших дипломы о высшем образовании,

прошедших стажировку или защитивших диссертации за рубежом

между 1978 и 2012 гг., составила 2,644 млн человек, достигнув 400

тысяч выехавших в 2012 г. (более чем в 20 раз выше, чем в 1998г., при

ежегодном росте в 2007–2011 гг. в 20 %). По прогнозам, в 2014 г. эта

цифра возрастет до 550 тыс человек, а к 2020 г. – до 650 тыс человек

[21].

Высшее образование в Китае прошло долгий путь от образования

доиндустриальной эпохи, к советской модели образования и к

современному этапу. В итоге мы видим результат - диалектический

закон двойного отрицания. Конфуцианская система обучения →

советская (коллективистская) → европейская система образования

138

(индивидулистская) = современная китайская система высшего

образования. Отсюда мы определяем круг социально-философских

проблем образования.

Традиционная китайская и советская системы образования

являются «коллективистскими» и направлены на формирование

личности, подчиняющейся обществу. Плюсом данной системы является

стабильность социума, развитая идеология, закрепление системы

ценностей. Минусом ограничение сознания человека, утрата

индивидуализма, застой в развитии гражданского общества.

Европейская система высшего образования формирует

индивидуалиста и основана на классическом рационализме. Плюсом

такой системы является развитие научного знания, независимого

мышления индивида. Минусом – расшатывание устоев общества,

эгоизм, неустойчивое развитие, ведущее к глобальным проблемам

человечества.

Список литературы

1. Методологические исследования места интеллигенции в

социалистических странах развитого социализма. - Москва, 1979.- С. 34.

2. Классы и классовая структура в КНР. - Москва: Главная.редакция.

восточной литературы изд-ва «Наука», 1982.- С.158-159.

3. Гельбрас В.Г. Социально-политическая структура КНР.50-60-е годы.-

Москва: Наука,1980– С.145

4. Жэньминьжибао.- 1978.-18 ноября.

5. Гельбрас В.Г. Социально-политическая структура КНР.50-60-е годы.-

1980– С.146.

6. КНР в 1978 г Политика, экономика, идеология. – М.: Наука, 1980.- С.287-

288.

7. КНР в 1978 г Политика, экономика, идеология. .- С.290

139

8. КНР в 1978 г Политика, экономика, идеология. .- С.292.

9. Делюсин Л. П. Судьбы интеллигенции в Китае // Интеллигенция: место в

обществе и политика руководства КПК. – Москва, 1978.- С.1-23.

10. Котова Р.И. Китайское студенчество в первое десятилетие реформ //

Переход к рынку в КНР. Общество, политика, экономика. М.: РАН ИНИОН, 1994. –

С. 35.

11. КНР. Общество, политика экономика. - Москва., 1994.-С.90.

12. Hayhoe R. China’s Universities and the Open Door. – Armonk (N.Y); L.:

Sharpe, 1989.- P.40. Англ. яз.

13. Rai Sh.M. Student Lives, Student Voices: University Politics in Post-Mao

China // J. Of Communist Stusies.- L., 1990.-Vol.6, № 3.- P.72. Англ. яз.

14. Maddox P.D. The Goal and Role of US-China Educational Exchanges

Programmes // Asian Profile.- Hong Kong, 1990.- Vol. 17, № 4.- P.27. Англ. яз.

15. From University Campus to Factory Floor: Student Life since June “89” //

China News Analysis.-Hong Kong, 1991.- № 1429.- P.2. Англ. яз.

16. From University Campus to Factory Floor: Student Life since June “89” //

China News Analysis.-Hong Kong, 1991.- № 1429.- P.8. Англ. яз.

17. 16.. Китай: факты и цифры. – 2000. – Пекин.: Издательство “Синьсин”,

2000.- С.155-156.

18. Боревская Н. Не было хлопот – вступили в ВТО // Поиск. - 2002.- 31 мая. -

С. 11-12.

19. Энциклопедия Нового Китая. - М.: Прогресс, 1989.- С.376.

20. Китайская Народная Республика в 2000 г.: Политика, экономика, культура.

– М.: РАН. Институт Дальнего Востока, 2001.- С.318.

21. Каждый ребенок должен иметь шанс и право на получение справедливого

образования – заместитель премьера Госсовета КНР-Агенство «Синьхуа» от

19.11.2013 [офиц. сайт]. URL: www.xinhuanet.com (дата обращения 25.12.2013).

22. Интернационализация российских вузов: китайский вектор / [Н. Е.

Боревская (рук.) и др.]; [гл. ред И. С. Иванов]; Российский совет по междунар.делам

(РСМД). - Москва: Спецкнига, 2013.- C. 9.

140

УДК 891(510)"312".09

Кристина Юрьевна Декань

магистрант кафедры иностранной филологии и

методики преподавания

Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) ФГАОУ ВО «Крымский

федеральный университет имени В. И. Вернадского» в г. Ялте

E-mail: kris1998@list.ru

Александра Олеговна Баклицкая

магистрант кафедры иностранной филологии и

методики преподавания

Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) ФГАОУ ВО «Крымский

федеральный университет имени В. И. Вернадского» в г. Ялте

E-mail: lafka98@list.ru

Екатерина Рудольфовна Чемезова

научный руководитель, канд. филол. наук,

доцент кафедры иностранной филологии и методики преподавания,

Гуманитарно-педагогическая академия (филиал)

ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского» в г. Ялте

E-mail:chemezova4@gmail.com

Гендерные ценности в современной китайской литературе

Необходимость рассмотрения гендерных ценностей в современной

китайской литературе обуславливается тем, что проблема гендера является

важным аспектом в понимании проблем гендерной дискриминации в мире, а также

влияет на восприятие социального пола на уровне литературного произведения. Под

гендером понимается гендерная идентичность, которая определенным образом

влияет на сознания людей, формируя отношения к представителям различных

гендеров. Статья посвящена определению гендерных ценностей в современной

китайской литературе. Гендерные ценности – это ценностные ориентиры,

присущие людям определенного гендера и характеризующиеся категориями

141

«феминный» / «маскулинный». Изучение данного вопроса способствует более

глубокому пониманию проблемы отношения к женщинам в Китае и пониманию

характера влияния литературы на разрушение гендерных предрассудков в

Китайской Народной Республике.

Ключевые слова: гендер, современная китайская литература, гендерная

поэтика, проза, ценность.

Christina Yurievna Dekan

Master student of the Department of foreign Philology and teaching methods,

Humanities and Education Science Academy (branch) of V.I. Vernadsky Crimean Federal

University in Yalta

E-mail: kris1998@list.ru

Alexsandra Olegovna Baklitskaya

Master student of the Department of foreign Philology and teaching methods,

Humanities and Education Science Academy (branch) of V.I. Vernadsky Crimean Federal

University in Yalta

E-mail: lafka98@list.ru

Ekaterina Rudolfovna Chemezova

Candidate of Philology, Docent of the Department of foreign Philology and teaching

methods,

Humanities and Education Science Academy (branch) of V.I. Vernadsky Crimean Federal

University in Yalta

E-mail:chemezova4@gmail.com

Gender Values in Contemporary Chinese Literature

The need to consider gender values in modern Chinese literature exists due to the

fact that the problem of gender is an important aspect in understanding the problems of

gender discrimination in the world, and also it affects the perception of social sex at the

level of literary work. Under gender we understand gender identity, which in a certain way

affects the consciousness of people, form relationships to representatives of different

142

genders. The article is devoted to the definition of gender values in modern Chinese

literature. Gender values are value orientations inherent in people of a certain gender and

characterized by the categories "feminine" / "masculine". The study of this issue

contributes to a deeper understanding of the problem of attitudes towards women in China

and the nature of the impact of literature on the destruction of gender prejudice in China.

Key words: gender, modern Chinese literature, gender poetics, prose, value.

Современная женская проза Китая представлена немногими

авторами, но привлекает внимание критиков по всему миру. Настоящее

исследование посвящено анализу гендерных ценностей в современной

китайской литературе. Понятие «ценность» во все времена и во всех

странах мира занимало и занимает важное место в определении

религиозно-нравственных норм и принципов поведения, которые

непосредственно влияют на уклад жизни и образ мышления людей в

конкретных обществах. Таким образом, понятие «ценность» становится

самой значимой категорией для анализа религиозно-нравственной

культуры конкретной общественной группы.

Цель и задачи исследования – выявить и проанализировать

гендерные ценности в современной китайской литературе.

В задачи исследования входят – определение понятия гендера в

литературе, анализ традиционных китайских ценностей, определение

гендерных ценностей в современной китайской литературе.

Методика исследования. Теоретико-методологическую основу

работы составляют труды исследователей, посвященные общим

проблемам новой и новейшей китайской литературы (Н. Петров, В.

Алексеев, М. Титаренко, Б. Рифтин), проблемам изучения гендера (М.

Михайлова, Н. Пушкарева, Е. Трофимова, Е. Тарланов и др.) Цели и

задачи исследования обусловили использование методик системного,

143

типологического подходов, биографический метод и метод

литературной герменевтики.

Результаты исследования. На рубеже веков в современном

литературоведении вводится в обиход понятие «гендерная поэтика»,

предметом которой является гендер, «культурная маска пола» в

границах тех или иных социокультурных представлений, которые

закрепились в данном обществе. Гендер в этой связи рассматривается

как важный концепт литературы и предстает как измерение социальных

моделей поведения, укорененных в данном типе культуры [1].

Безусловно, гендерная система общества оказывает влияние на создание,

анализ и интерпретацию литературного произведения, что находит

отражение, как в его содержании, так и в форме, а также в особенностях

читательского восприятия.

Современная китайская литература – произведения, написанные с

начала XX в. по наше время. Сложившиеся в Китае религиозно-

этические и социально-политические идеи и институты, которые на

тысячелетия определили сущность, характер и формы социальной

структуры, государственного устройства, идеологии, психологии,

словом, всего китайского образа жизни, принято соотносить, прежде

всего, с конфуцианством, а также в некоторой степени с даосизмом и

буддизмом.

Будучи официальной, конфуцианская идеология, по сути,

контролировала духовную жизнь населения с помощью культа «сына

Неба», то есть императора, наделенного божественной властью,

традицией авторитета старших, приверженностью к обычаям и

традициям, привычным китайцам. Современные китайцы точно так же

соблюдают все нормы конфуцианского морально-этического устава,

таким образом, связываясь с предками сквозь века.

144

С самого раннего детства китаец приучался верить, что отеческая

власть принадлежит как главе малого семейства, т. е. отцу, так и главе

большой семьи, т.е. императору. Эта традиция сохранилась и поныне.

Так, традиция воспитания подчинения и уважения к старшим

прививается с детства. Согласно конфуцианству, главной ценностью в

обществе считалась семья, поэтому семейные ценности стояли на

первом месте.

К китайским ценностям можно причислить такие, как: «забота о

близких», «безбедная жизнь», «уважение общества», «здоровье»,

«понимание красоты» (последнее скорее относится к даосскому

принципу невмешательства).

Традиционное воззрение предполагало, что хорошая сноха помимо

почтительного отношения к родителям мужа должна соблюдать нормы

морали, иметь приличные манеры и благородный внешний вид, быть

серьезной, не смеяться и не болтать попусту, понимать правила этикета

и строго держаться рамок приличия. Помимо «тройной покорности»

«кодекс хорошей жены» также включал положения о фундаментальных

добродетелях, которые должны быть присущи всем порядочным

женщинам [2].

Четыре женские добродетели ( 四 德 ) предписывали, что, во-

первых, женщина не должна отличаться особым умом. Выделяться на

фоне остальных, позволено только мудрецам, а женщине по

конфуцианской морали в этом было отказано [3]. Женщинам нужно

было быть тихими, аккуратными и спокойными. Во-вторых, женщина

должна была быть «скромной в речах» [4]. Однако в одном из четырех

классических романов «Сон в красном тереме» Цао Сюэциня многие

девушки из семьи Цзя не соответствуют «канону». Таньчун, Сяанъюнь и

Баоюй наделены даром стихосложения, резко выражается Таньчун, Ван

145

Сифэн всегда громко смеется. В-третьих, добродетелью могла быть

только «правильная женственность». Лицо женщины не должно быть

слишком красивым, женщина обязана лишь быть всегда опрятной и

чистой. При этом никакой сексуальности и привлекательности не

должно было быть. Красотой, желанием нравиться мужчинам,

женственностью, раскованностью, веселостью могли отличаться лишь

«развратные женщины» [5]. Несмотря на это, Ван Аньи, современная

китайская писательница, в своем романе «Песнь о вечной печали»

главной ценностью делает красоту во всех ее проявлениях, в том числе и

женскую красоту. Эмоциональный настрой романа «Песнь о вечной

печали» перекликается с поэмой эпохи Тан автора БоЦзюй-и, что

позволяет понять: судьба красоты волнует автора и читателей сегодня

так же, как и несколько столетий назад. Свой роман Ван Аньи посвятила

любовным отношениям, любви к природе и особенностям этого чувства.

В традиционном понимании настоящая китайская женщина

должна была также быть «хорошей матерью» (良母 ). Обязательным

условием была способность к деторождению. Бесплодная женщина в

традиционном обществе обрекала себя на унижения и страдания [6].

К теме материнства в своих рассказах обращалась современная

писательница Бин Синь. Произведения ее написаны в рамках

«философии любви», где воспевается материнская любовь. Бин Синь

считала, что в целом любовь и, в особенности, любовь матери, любовь к

природе, любовь к родине – это путь спасения от множества социальных

проблем [7]. Ее известные слова: «есть любовь – есть все», ее жизнь,

каждое ее действие, каждый иероглиф рукописей свидетельствуют о

несравнимой ни с чем любви к родине и народу и о полных надеждах на

будущее человечества [8].

146

Ценности – совокупность приоритетных духовных, культурных,

этических или морально-нравственных норм, признаваемых тем или

иным обществом. Изучением ценностей занимается аксиология, а

ценностный анализ художественных текстов призван выявить

соответствие представленных в произведении ценностей общественным

морально-этическим нормам конкретной эпохи. Китайскому народу

характерны ценности, связанные с семейной жизнью и работой:

трудолюбие, забота о близких, уважение в обществе, безбедная жизнь.

Известно, что в переходный период общества проблемы морально-

этического характера обретают особый смысл. Сейчас в Китае

происходит переоценка традиций и обычаев, пересмотр ценностей и

нравственных постулатов.

Возникает тенденция к модернизации привычных устоев с целью

поиска наиболее эффективных путей реализации потребностей

общества. Гендерные проблемы выходят на первый план – угнетение

женщин конфуцианской системой не может больше существовать в

глобальном мире модернизации, поэтому современная китайская

литература откликается на изменение традиционных культурных

ценностей в стране.

Список литературы

1. Сланова М. В., Тотиева А.Н. Гендер в рассказе Т. Толстой «Чистый лист».

Современные тенденции развития науки и технологий, 2016г., 11-6. – С.76-78.

2. ЛюДалинь. Культура взаимоотношения полов в Древнем и Средневековом

Китае. – Нинся, 2002. – С. 456.

3. ЛюДалинь. Культура взаимоотношения полов в Древнем и Средневековом

Китае. – Нинся, 2002. – С. 456.

4. ЛюДалинь. Культура взаимоотношения полов в Древнем и Средневековом

Китае. – С. 118.

147

5. ЛюДалинь. Культура взаимоотношения полов в Древнем и Средневековом

Китае. – С. 118.

6. Усов В. Н. Жены и наложницы Поднебесной. – М.: Наталис, 2006. – С. 340.

7. Бин Синь: жизнь, творчество, судьба. [офиц. сайт] URL:

http://sanwen.ru/2012/05/10/bin-sin-zhizn-tvorchestvo-sudba/ (дата обращения:

05.09.2019).

8. Лемешко Ю. Г. Современная литература Китая / Ю. Г. Лемешко –

Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2012. – 324 с.

УДК 332.1

Артём Сергеевич Евсеев

магистрант кафедры государственного и

муниципального управления и региональной экономики

Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова

E-mail: sumerh@mail.ru

Особенности развития электроэнергетики

Китайской Народной Республики

В статье проведен анализ развития электроэнергетики Китайской

Народной Республики. Также рассматриваются тенденции развития отрасли в

контексте инновационных преобразований в мире. Актуальность темы статьи

просматривается в недостатке обработанной информации об

электроэнергетической отрасли Китая. Целью написания данной статьи является

обобщение знаний, связанных с развитием энергетики Китайской Народной

Республики, направленное на формирование целостного представления об этой

сфере экономики. Анализ статистических данных позволит составить более

четкое представление об энергетической отрасли Китая на фоне общей картины

развития мировой экономики.В результате анализа определено, что

электроэнергетика Китая, который является ведущим производителем

электроэнергии в мире, в ближайшие годы будет продолжать задавать ритм всем

148

странам мира в этой отрасли.Теоретическая значимость статьи заключается в

проработке научной информации, связанной с развитием энергетики Китая.

Ключевые слова: экономика Китая, электроэнергетика, особенности

развития.

Artem Sergeevich Evseev

Master student of State and Municipal Management

and Regional Economy and North American Regional Studies Department

I.N. Ulianov Chuvash State University

E-mail: sumerh@mail.ru

People’s Republic of China electric power industry development features

The article analyzes the People's Republic of Chinaelectric power

industrydevelopment. It also discusses industry development trends in the context of world

innovative transformations. The relevance of the article topic can be seen in the lack of

processed information about the China electric power industry. The purpose of this article

is to summarize the knowledge associated with the People's Republic of China energy

sectordevelopment, aimed at creating a holistic view of this area of the economy. Analysis

of statistical data will allow a clearer picture of the energy industry in China against the

background of the global economy development overall picture. As a result of the

analysis, it was determined that the China electric power industry, which is the leading

producer of electricity in the world, will continue to set the pace for all countries in the

industry in the coming years. The theoretical significance of the article lies in the

development of scientific information related to the China's energy sector development.

Key words: economy of China, electric power industry, development features.

Электроэнергетика Китайской Народной Республики считается

одной из крупнейших в мире. В течение последних 30 лет в

Китаенаблюдаются высокие темпы экономического развития,

обусловившие быстрый рост потребления энергии [1]. По данным

Статистического Ежегодника мировой энергетики в 2018 г. Китай

149

произвел электроэнергию в размере 7,092 ТВт·ч [2], что составляет

почти четверть всей произведенной энергии в мире за 2018 год. Также

Китай является крупнейшим потребителем электроэнергии [3] –

6,167ТВт·ч [4].

Основными компаниями в области электроэнергетики Китая

следует выделить: China Datang Corporation, China Guodian Corporation,

ChinaHuadianGroup, China Huaneng Group, China Power Investment

Corporation. Все перечисленные компании являются государственными.

Рассматривая источники генерирующей мощности в Китае за 2017

г. можно отметить, что мощность, получаемая от угля, составляет более

половины от всейгенерирующей мощности в стране [5]. Выработка

электроэнергии от угля по данным за 2017 г. составляет 64,7 % от

общей выработки электроэнергии в стране (табл. 1). Это говорит о том,

что уголь является самым ценным видом топлива и сырья в

электроэнергетике Китая.

Таблица 1.

Показатели производства электроэнергии в Китае за 2017 год

Источник

электроэнергии

Генерируем

ая

мощность,

МВт

% от общей

суммы

генерируем

ой

мощности

Выработка

электроэнерг

ии, ГВт·ч

% от общей

суммы

произведенно

й

электроэнерг

ии

Уголь 981300 55,2 4149763 64,7

Вода 314894 17,7 1160309 18,1

Ветер 163252 9,2 303420 4,7

Солнечная энергия 129415 7,3 116618 1,8

Природный газ 75697 4,3 202670 3,2

Атомная энергия 35817 2,0 248125 3,9

Тепловая энергия 33069 1,9 123837 1,9

Гидроаккумулирую

щие электростанции 28693 1,6 32753 0,5

Биомасса 14880 0,8 79400 1,2

150

Крупнейшим возобновляемым источником электроэнергии в

Китае является гидроэлектроэнергия. Это означает, что вода, как ресурс,

имеет огромное значение для электроэнергетики Китая. При этом

следует отметить, что гидроэлектростанции в Китае имеют невысокий

КПД – 31 % [6].

Китай занимает первое место в мире по производству ветровой

энергии [7]. В 2018 г. установленная мощность ветряных

электростанций Китая составила 184,2 ГВт – это на 12,4 ГВт больше,

чем в 2017 г. [8].

Китая является ведущим производителем солнечной энергии в

мире [9]. За 2018 г. в КНР было введено в эксплуатацию 43,6 ГВт

солнечных электростанций [10], в результате чего мощность солнечных

электростанция Китая составила 174,63 ГВт – это на 33,9 ГВт больше,

чем в 2017 г. [11]. К 2020 г. Китай будет обладать мощностью

солнечной энергии 225 ГВт, что подтверждается тенденцией

правительства вкладывать средства в развитие солнечной энергетики

[12].

К 2020 г. суммарная мощность электростанций, работающих на

возобновляемых источниках энергии, должна достигнуть 500 ГВт, а

мощность всей электроэнергетики Китая – 1600 ГВт [13].

В мире за период с 2010 по 2040 гг. вырастет спрос на уголь – 36

%,газ – 64 %, атомную энергию – 72 %, возобновляемые источники

энергии– 92 % [14]. В соответствии с прогнозом развития

электроэнергетики [15] к 2050 г. основными источниками энергии в

Китае будет солнце и ветер, на них будет приходиться почти 73 %

выработки китайских электростанций, а на электричество будет

приходиться 53 % конечного потребления энергии.

151

Таким образом, можно сказать, что благодаря бурному

экономическому росту электроэнергетической отрасли Китайской

Народной Республики, она стала мировым лидером в этой сфере

экономики.

Список литературы

1. Тимофеев О.А. Реформа электроэнергетики и электросетевой отрасли

Китая // Вестник Амурского государственного университета. 2013. № 63. С. 60-64.

2. Ener Data. Статистический Ежегодник мировой энергетики [офиц. сайт].

URL: https://yearbook.enerdata.ru/electricity/world-electricity-production-statistics.html

(дата обращения: 04.10.2019).

3. Антонова Е.А. Энергетика и развитие Китая // Мировая экономика и

международные экономические отношения. 2009. №10 (59). С.399-407.

4. EnerData. Статистический Ежегодник мировой энергетики [офиц. сайт].

URL: https://yearbook.enerdata.ru/electricity/world-electricity-production-statistics.html

(дата обращения: 04.10.2019).

5. China Energy Portal [офиц. сайт]. URL: https://chinaenergyportal.org/en/2017-

electricity-other-energy-statistics-update-of-june-2018/ (датаобращения: 02.10.2019).

6. Walker Qin. The Hidden Costs of China's Shift to Hydropower // The Diplomat,

2015 [офиц. сайт]. URL: https://thediplomat.com/2015/07/the-hidden-costs-of-chinas-

shift-to-hydropower (дата обращения: 01.10.2019).

7. Gang Wu.Wind Matters: China's Role in the Future of Wind // Goldwind, 2015

[офиц. сайт]. URL: https://web.archive.org/web/20170104230732/http://

www.worldwindconf.net/wp-content/uploads/2015/11/Wu-Gang.pdf (дата обращения:

30.09.2019).

8. Gang Wu.Wind Matters: China's Role in the Future of Wind // Goldwind, 2015

[офиц. сайт]. URL: https://web.archive.org/web/20170104230732/http://www.

worldwindconf.net/wp-content/uploads/2015/11/Wu-Gang.pdf (дата обращения:

30.09.2019).

152

9. Rose Adam. China's solar capacity overtakes Germany in 2015, industry data

show [офиц. сайт]. URL: https://www.reuters.com/article/china-solar-idUSL3N15533U

(дата обращения: 03.10.2019).

10. PVMagazine [офиц. сайт]. URL: https://www.pv-

magazine.com/2019/01/17/china-installed-42-6-gw-of-solar-last-year-despite-5-31-new-

policy/ (дата обращения: 03.10.2019).

11. Национальное управление по энергетике Китайской Народной

Республики. Статистика по национальной энергетике за 2018 год [офиц. сайт]. URL:

http://www.nea.gov.cn/2019-01/18/c_137754977.htm (дата обращения: 02.10.2019).

12. South China Morning Post [офиц. сайт]. URL:

https://www.scmp.com/business/companies/article/2107648/new-silk-road-offers-us75b-

new-market-chinas-solar-energy-firms (датаобращения: 03.10.2019).

13. Renewable Energy Policy Update For China [офиц. сайт]. URL:

https://www.renewableenergyworld.com/2010/07/21/renewable-energy-policy-update-for-

china/?cmpid=rss (датаобращения: 03.10.2019).

14. Прогноз развития энергетики мира и России до 2040 года. Москва, 2014

[офиц. сайт]. URL: https://www.eriras.ru › files › prognoz-2040 (дата обращения:

03.10.2019).

15. Перспективы развития возобновляемой энергии 2018 [офиц. сайт]. URL:

https://www.dena.de/fileadmin/dena/Dokumente/Themen_und_Projekte/Internationales/C

hina/CREO/181213_CREO2018-EN-final.pdf (дата обращения: 03.10.2019).

УДК 327 (510)

Лю Цзинцзюань

Шанхайский политико-юридический университет

г. Шанхай, КНР

E-mail: jingjuan1203@163.com

Анализ факторов, влияющих на снижение репродуктивного желания, в рамках

реализации политики «всем второго ребенка» в Китае

153

В условиях реформирования демографической политики КНР особую

актуальность приобретает анализ факторов, влияющих на готовность женщин к

рождению и воспитанипю второго ребенка. Результаты подобного анализа в свою

очередь играют важную роль при определении целей и механизмов реализации

политическго курса страны в области народонаселения. В данной статье автор

анализирует причины снижения уровня рождаемости в Китае, традиционные

ценности, вопросы защиты прав женщин и распределения семейных ресурсов, а

также ряд других факторов. Кроме того, в работе предпринята попытка

разрешить противоречие «рожать» или «не рожать» второго ребенка.

Ключевые слова: политика «двух детей»; репродуктивное поведение;

противоречие между «рождением» и «нерождением»

Liu Jingjuan

Shanghai University of Political Science and Law

Shanghai, China

E-mail: jingjuan1203@163.com

Analysis of factors affecting the reduction of reproductive desire, in the framework

of the implementation of the policy "Comprehensive two children" in China

In the context of reforming the demographic policy of the PRC, the analysis of the

factors affecting the readiness of women for the birth and upbringing of their second child

is of particular relevance. The results of such an analysis, in turn, play an important role

in determining the goals and mechanisms for implementing the country's political course

in the field of population. In this article, the author analyzes the reasons for the decline in

the birth rate in China, traditional values, issues of protecting women's rights and the

distribution of family resources, as well as a number of other factors. In addition, an

attempt was made in the work to resolve the contradiction of “giving birth” or “not giving

birth” to a second child.

Key words: “two children” policy; reproductive behavior; the contradiction

between "birth" and "unborn"

“全面二孩”政策下中国再生育意愿走低因素浅析

154

在人口政策改革背景下，女性的再生育意愿与长子女因素对家庭生

育决策乃至政策目标能否有效达成的重要影响因素。本文探讨生育文化

价值、女性权益保障、家庭资源分配等维度造成人们再生育意愿走低的

原因及其应对策略，为破解“生”与“不生”的矛盾问题提供有益参考。

关键词：二孩政策；再生育行为；“生”与“不生”的矛盾

自上世纪 70 年代以来，中国全面推行计划生育政策已历时 30 多

年。2013 年 11 月份，中国十八届三中全会决定启动实施“单独二孩”政

策，即夫妻双方有一方是独生子女的，可以生育二胎。2015 年 10 月 29

日，中国共产党的十八届五中全会决定“坚持计划生育的基本国策，完

善人口发展战略，全面实施一对夫妇可生育两个孩子政策”。也就是

说，自 2016 年 1 月 1 日起，中国将全面实施二孩政策。这是中央基于

我国人口与经济社会发展形势做出的重大战略决策，是对人口政策的又

一次大调整。中国进行人口政策调整的背景在于，人口统计数据显示，

中国人口结构老龄化、性别比例失调、城乡结构失衡等问题突出，中国

实施“全面二孩”政策，意在优化人口结构，延长人口红利，增加劳动力

供给，减缓人口老龄化压力，促进经济持续健康发展。然而，事实证

明，当国家政策赋予人们生育二孩的权利时，人们的生育意愿走低，生

育率低迷。根据中国国家卫生和计划生育委员会公布的住院分娩数据，

2016 年和 2017 年出生人口数量分别为 1846 万人、1758 万人 [1]。在宽

松的人口政策环境下，中国出现出生人数不升反降的现象，这引起了相

关学者的高度重视。

一、女性生育意愿对二孩生育决策的影响

在人口政策改革背景下，育龄女性的二胎生育意愿是决定人口政策

目标能否有效执行的重要因素之一。在当前中国经济社会条件下，生

155

育，无论对于家庭和个人来讲，都是一个值得深思熟虑的严肃的理性行

为。当确实拥有生育二胎的选择权利时，育龄女性一般会进行理性思

考，表现出不同的生育态度、生育意愿与生育行为选择。

育龄女性的生育态度表现为对生育行为赞同或不赞同的价值判断。

有学者认为，这主要表现在育龄女性对子女价值的判断和对子女性别偏

好两方面。学者进而指出，“子女价值判断包括三个方面:一是认为生育

子女满足了家庭的精神需求，二是认为生育子女是家族传承的需要，三

是认为生育和养育子女是负担，这种负担包含生育和养育孩子的直接和

间接成本。子女性别偏好在中国主要反映在对男孩的偏好上，而对于政

策符合生育两个孩子的妇女，对女孩和儿女双全的偏好也成为对子女性

别的一种偏好。同时，这些偏好又与家族传承互相交织”[2]。

根据该学者的观点，当育龄女性已经生育了一个孩子后，精神需求

方面已得到满足，那么，性别偏好和生育成本显然成为影响生育态度的

主要内容。对于生育偏好，莫丽霞[3]和李铮[4]的研究指出，我国育龄

女性生育意愿具有双峰偏好的新形式，即受中国传统重男轻女思想左右

的“男孩偏好”的前提下，大多数女性的理想子女结构为“儿女双全”。这

种生育决策与中国传统的生育文化有着莫大关联，数千年来中华民族的

人口观一直是男女平衡、儿女双全。而以生育成本为主导判断子女价值

的传统生育动机则与农村“家庭养老”观念脱不开关系。“养儿防老”，是

中国传统养老方式的基本特征，传统家庭一般通过生养子女来解决他们

的养老问题。在这种代际间环环相扣的反馈模式中，在家庭单位内自然

实现保障功能。但随着中国经济与社会保障体系的逐步发展与完善，子

女的养老效应在一定程度上逐渐弱化，老年人对子女赡养的依靠与期望

观念也在逐渐转变，反过来讲，父母对子女的社会功能和价值的评估也

可能发生相应的变化。在这种情况下，如果生育与抚养子女的成本远远

156

超出了家庭经济能力范围，以计算生育成本为基础进行生育行为决策的

这类家庭则会选择少生或不生孩子。与中国计划生育时代的超生户和不

受政策影响的丁克族相比，此类家庭的育龄女性的生育态度显然更容易

受国家生育政策影响。事实证明，中国当前社会福利政策不足以缓解女

性二孩生育所带来的经济压力，家庭生育成本过大导致其再生育意愿较

低，呈现出单调递减的趋势[5]。这可能与中国长达三十多年的遏制人口

膨胀的计划生育政策有关，但是如果国家能够在人口改革背景下给予更

好的政策鼓励与福利支持，减少家庭的生育和抚养成本，可能会激发他

们的生育意愿和生育行为。

此外，研究表明，女性的二胎生育意愿受就业状况的影响也较为显

著。朱奕蒙和朱传奇[6]基于中国劳动力动态调查数据（CLDS2014）研

究表明，参与就业的已婚育龄女性比未参与就业的已婚育龄女性的二胎

生育意愿更低。不难发现，导致二孩生育意愿偏低的一个主要原因在于

育龄女性无法在家庭与工作的冲突中找到平衡发展的出路：女性可能考

虑到生育和抚养二孩会对自己的工作机会、职业发展产生负面影响，因

而职场女性不愿意生育二孩。对此，如果政府能够推动出台相应的政策

以保障育龄女性在劳动力市场上的合法权益，那么这将有利于改善和解

决当前中国的人口低生育率问题。

也有研究表明，女性的二胎生育意愿跟其就业性质紧密相关。卢海

阳指出，处于不同就业性质的女性群体的二胎生育意愿存在显著差异，

在控制其他变量的条件下，体制内就业女性的二胎生育意愿比体制外就

业女性高 7%左右，主要通过体制庇护机制得以实现。[7]确实，与体制

外相比，体制内的女性员工在薪资、福利、社会地位、稳定性和劳动者

权益保障等方面占有较大优势，也更为规范和完善，[8], [9]并且体制内

157

就业人员在职业身份认同、性别关系平等及人文关怀等主观感受上评价

更高[10]。

二、长子女因素对二孩生育决策的影响

全面二孩政策落地后，很多家庭在“生”与“不生”的矛盾中挣扎，难

做生育决策的一个重要原因在于长子女因素的作用。我们前面提到，在

中国再生育决策普遍受到“男孩偏好”和“儿女双全”偏好的传统社会文化

的影响。也就是说，第一个子女，即长子女的性别对家庭二孩生育决策

起着重要的调节作用。具体来讲，对于已有男孩的家庭来说，在已经满

足传宗接代、养儿防老等社会功能和传统生育观念的前提下，二胎生育

女孩则是实现“儿女双全”理想性别结构的途径。如果已有男孩的家庭再

生育一个男孩，则会面临沉重的经济负担，因为除了支付孩子的生育和

养育成本外，还需按照中国习俗支付婚育成本，即为儿子们准备婚房、

聘礼，这是一笔不小的数目。因而，已有男孩的家庭一方面期望“儿女

双全”，一方面又不敢继续生育。而对于只有女孩的家庭来说，在男孩

偏好的驱使下，具有更大的可能性和动力生育二胎。此外，也有学者从

城乡差异和户籍特点等社会结构层面来分析育龄女性的男孩偏好程度及

其对家庭生育决策的影响。经研究证明，流动育龄女性的男孩偏好及其

对生育决策的影响强于城镇女性，但与农村育龄妇女相比，已有明显弱

化的趋势[11]。穆滢潭、原新在此研究基础上进一步证明，城镇育龄女

性比流动和农村育龄女性的男孩偏好程度低，更倾向于根据家庭资源状

况理性地进行二孩生育决策，并且城市育龄妇女的生育决策和行为更趋

于现代化[12]。换言之，中国家庭的再生育模式存在户籍差异，与流

动、农村家庭相比，长子女性别对城镇家庭再生育决策的影响更小。

另有研究证明，长子女对二胎的接纳度及其心理、情绪状态等问题

成为父母生育二胎的矛盾与顾虑，对家庭再生育决策有着一定的影响。

158

30 多年的计划生育政策造就了中国整整两代“独生子女”，也形成了一种

普遍的家庭结构模式 4-2-1[13]。在这种社会文化背景下，“独生子女”观

念已经为人们普遍接受，一个家庭只有一个孩子的主导性家庭结构观念

也已经深入人心。从某种程度上可以说，“全面二孩”政策的来临是对独

生子女家庭固有观念与模式的挑战与冲击，此类家庭及其头胎子女可能

会对“二胎”持全然拒绝态度。即使部分家庭选择生育“二胎”，新的家庭

结构也可能会触发新的家庭问题，影响头胎子女以及亲子关系。比如，

先前备受家庭关注和重视的原独生子女可能会因二胎的出生面临许多成

长问题，如心理健康问题、健康教育问题等。如果父母在此问题上缺乏

相应的经验，与长子女的沟通、交流与引导不足，可能会导致后者自我

中心感、安全感的缺失，使其将巨大心理落差带来的负面感受和心理负

担强加给二胎弟弟或妹妹，排斥和仇视二胎的到来。戴旒茜在硕士论文

中以调查问卷的方式对苏州市 2-10 岁原“独二代”*家庭中的头胎子女进

行调查和访谈，研究头胎对“二胎”的接纳水平。研究发现，过半数的头

胎子女对“二胎”弟弟妹妹持消极、排斥的态度。加之，关于同胞间因家

庭资源竞争反目成仇的消极文化和负面信息大量充斥于新闻媒体中，这

可能会过分夸大子女、亲子间的矛盾以及“二胎”给家庭所带来的负面感

受，从而误导某些家庭的生育观念和再生育决策。

除此之外，地区发展水平、房价高低和家庭收入水平等也是影响单

个家庭“二胎”生育决策的重要影响因素。

三、全面二孩政策遇冷问题的应对策略

相关调查结果显示，“全面二孩”政策实施以来，中国人口连续下

降，出生率呈现低迷趋势，新的人口政策实施效果并不乐观。在当前社

会形势下，中国人口问题在以下方面持续加剧：一、人口增长势头放

*20 世纪 80 年代是独一代，大约 2000 年后出生的孩子被称为“独二代”。

159

缓，生育率持续走低；二、老龄化进程加快，问题日趋严重；三、城市

化发展较快，城市问题较多；四、人口流动加剧，家庭户规模继续缩

小。针对二孩政策遇冷的现状，基于上述生育意愿和生育决策影响因素

分析，我们提出以下几点启示与应对策略：

1）重建生育文化

在中国长达 30 多年遏制人口膨胀的独生子女政策对生育数量的限

制明显制约了人们的生育意愿，在政策的制约和引导下，“一个家庭只

有一个孩子”的生育观念已经成形。在这种背景下，受传统“多子多福”

影响的中国夫妇大多处于“想生不能生”的处境。随着中国经济社会的发

展，现阶段中国家庭的生育观念已经发生根本性转变，更倾向于追求生

育效益的最优化。在这种条件下，人们的生育观念不再受“不孝有三无

后为大”,“养儿防老”等传统观念的必然制约，生育需求和生育动机也可

能无关乎个人私德，而更具有维护长远利益的理性思考。在各种经济和

社会因素的重压下，很多夫妇处于“想生不敢生”的境地，致使生育意愿

与生育行为间产生巨大差异。上述种种因素使中国传统的生育文化遭到

严重破坏，这也是中国人口问题的文化根源。

我们认为，在放开生育政策后，有效鼓励生育行为的关键在于重建

生育文化，重塑生育观念。数千年来，中华民族一直秉承“多子多福”、

“儿女双全”、“人多力量大”等传统宗法观念，重视优良家风传承、孝道

文化等传统价值观念。在中国低生育率人口形势下，及时重建适度生育

和优化生育的新文化是中国保持适度生育水平，实现人口长期均衡发展

的不二之选。新的生育文化一方面强调平等与尊重，发扬传统文化中的

积极生育观念，另一方面要摒除传统生育观念中的“男婴崇拜”理念，保

证育龄夫妇能够理性地进行生育决策，自主选择“合适之家”，从而有利

于保证男女比例平衡，有利于国家实现二孩及以上的社会主流家庭的战

160

略目标。同时，良好的生育文化能够生成良好的生育环境为优孕优生优

育保驾护航。加之国家宏观的生育福利政策调控与配套的物质奖励扶

持，将会使我国的人口问题得到有效解决。

2）加强女性生育权益保障

二孩政策遇冷的部分原因在于育龄女性的生育意愿较低。虽然大多

数人将孕育子女看作人生的必然使命，也意识到独生子女的成长过程太

孤单，不利于其在完成社会化的过程中实现作为独立个体的人生价值，

但是依然选择不生育二胎，原因在于整个社会缺乏对女性的支持政策，

较高的育儿成本与经济压力使其不是“不想生”而是“不敢生”。在生育、

抚育和教育成本上升的前提下，人们更注重孩子的“质”而不是“量”。加

之，就业与育儿冲突等各种因素，致使女性的生育意识和生育意愿不能

转换为生育行为，直接影响到二胎的出生人数。在国家推行“全面二孩”

政策后，女性的就业形势更加严峻，女性求职遭遇性别歧视，在就业环

境中面临被边缘化的风险。

要让“全面两孩”政策真正落地，关键在于尽快出台“全面二孩”的配

套公共政策，解决育龄女性“想生不敢生”的矛盾与后顾之忧，让计划生

育家庭想生、敢生和愿意生。我们认为，有必要及时完善妇女生育的相

关政策措施，为女性生育和就业创造良好条件。从法律层面提供女性争

取平等就业机会的依据，保证女性生育权益与产前产后福利条件，使女

性在就职期间得到公平对待，同时为权益受侵害的女性提供可靠救济。

浙江省政协委员、杭州市妇联主席魏颖建议根据单位性质，分类规定单

位中男女职工的人数比例，并配套以相应的奖励与惩罚措施。并且将录

用女职工，杜绝性别歧视列为考核企业履行社会责任的评价指标之一。

[14]针对生育时间成本过高的问题，她还提出建立弹性产假制度，适度

延长父亲护理假时间，鼓励男女两性平均分摊养育子女的责任等。 [15]

161

此外，我们认为，政府有必要提高生育保险的覆盖率，加强卫生医疗保

障体系建设，加大医疗、卫生、教育等公共服务资源投入，为女性生

育、幼儿养育、儿童教育等提供支持。总体来讲，保障女性就业、增加

育龄人群闲暇时间、稳定房价物价、减轻育儿成本特别是教育支出有利

于二胎政策的全面顺利实施。

3）完善教育观念与体系

“全面二孩”政策对长子女的影响问题归根结底在于包括财力资源、

时间资源等在内的家庭资源的分配矛盾。在有限的家庭资源条件下，家

庭结构的变化以及父母对二胎子女的偏袒导致长子女的心理不平衡，甚

至出现心理健康问题。为了提高长子女对二胎弟弟或妹妹的接纳度，具

有二胎生育意愿的家庭应以科学的教育观念和教育行为重视和对待长子

女的健康教育问题，有必要在再生育决策问题上充分征求长子女的意

见，创造和谐的家庭氛围。在家庭结构发生变化后，合理分配财力资

源、时间资源、教育资源等，不能忽视长子女的情感和心理需求。

对子女的心理教育离不开学校和社会的健康引导。在“全面二孩”政

策下，学校将可信的健康教育服务纳入教育体系，创造良好的健康教育

环境有效疏导孩子的心理问题，展现素质教育的科学性和保障性。国家

应加强对儿童心理健康教育的扶持力度，制定相关法律法规保障心理教

育的有效实施，加大资金投入改善学校心理健康教育条件，提供有效的

教学资源，培养专业的心理健康教育队伍，让孩子切实能够获得心理健

康知识。此外，政府和社会应对媒体加强监督与管理，使媒体能够发挥

正面积极的引导作用，正确引导二胎家庭以科学的教育方法对长子女实

施家庭教育，利于孩子形成正确的人生观和价值观。

此外，“全面二孩”政策的实施需要政府对二孩的入托、入园、入学

的配套支持政策，有效解决因教育资源短缺导致的分配不均等问题，同

162

时，需要进一步改善宏观教育环境，比如加大户籍政策改革和调控房价

的力度，有效解决涉及流动人口子女在内的教育问题，找到“好的教育

资源依赖学区房”等问题的破解方案。

Список литературы

1. Цзинь Юнай. Вэй шэньмэ Чжунго чэнши нюйсин бу юань до шэн эрхай? =

Почему китайские городские женщины не хотят второго ребенка? [офиц сайт]. URL:

https://pit.ifeng.com/a/20180404/57307647_0.shtml (дата обращения: 04.08.2019).

Кит.яз.

2. Мао Чжуоянь, Луо Хао. Фухэ эр тай чжэнцэ фунюй дэ шэнюй июань хэ

шэнюй синвэй чаи = Дифференциация репродуктивных желаний и репродуктивного

поведения женщин, которым разрешено родить второго ребенка // Демографические

исследования. 2013. № 12. С.84-93. Кит.яз.

3. Мо Лися. Данцянь вого нунцунь цзюйминь дэ шэнюй июань юй синбе

пяньхао яньцзю = Репродуктивные желания и половые предпочтения в текущих

китайских сельских семьях // Демографические исследования. 2005. № 2. С. 62-68.

Кит.яз.

4. Ли Чжэн. Шэнюй июань дэ шуан фэн пяньхао яньцзю = Двухвершинные

предпочтения в репродуктивных желаниях // Демографические исследования. 2010.

№ 6. С. 67-77. Кит.яз.

5. Хоу Цзявэй и др. Чжунго жэнькоу шэнюй июань бяньцянь: 1980–2011 =

Анализ изменения репродуктивных желаний: 1980-2011 // Общественные науки

Китая. 2014. № 4. С.78-97. Кит.яз.

6. Жчу Имэн, Жчу Чуаньчи. Эрхай шэнюй июань хэ цзюе чжуанкуан – цзии

Чжунго лаодунцзи дунтай дяоча дэ чжэнцзюй = Репродуктивные желания и рабочие

положения женщин, уже имеющих одного ребенка – на основе анализа динамики

рабочей слиы Китая // Трудовые экономические исследования. 2015. № 5. С.110-128.

Кит.яз.

7. Лу Хайян. Нюйсин эр тай шэнюй июань дэ инсян иньсу яньцзю – цзиюй

цзюе синчжи хэ янлао гуаньнянь дэ шицзяо = Факторы, влияющие на

репродуктивные желания женщин, имеющих первого ребенка – с точки зрения

163

характера труда и концепции пенсионного обеспечения // Южная демография. 2017.

№ 3. С.55-68. Кит.яз.

8. Ли Лулу. «Даньвэй чжи» дэ бяньцянь юй яньцзю = Изменение и

исследование «организационной системы» // Вестник общественных наук

Цзилиньского университета. 2013. № 1. С.11-14. Кит.яз.

9. Ли Чжонцзинь и др. Шэнцунь гунцзы, чаоши лаодун юй Чжунго цзинцзи

дэ кэ чи сюй фачжань = Прожиточный минимум, сверхурочный труд и устойчивое

развитие китайской экономики // Политико-экономический обзор. 2012. № 3. С.35-44.

Кит.яз.

10. Ли Ши и др. Чжунго чэнчжэнь чжигун синбе гунцзы чацзюй дэ яньбянь =

Изменение гендерного разрыва в заработной плате между городскими рабочими в

Китае // Мир менеджмента. 2014. № 3. С.53-63. Кит.яз.

11. Ю Даньчжэнь, Чжэн Чжэньчжэнь. Нунцунь вайчу фунюй дэ шэнюй июань

фэнси = Анализ репродуктивного желания сельских женщин // Социологическое

исследование.2002. № 6. С.52-62. Кит.яз.

12. Му Интань, Юань Синь. «Шэн» юй «бу шэн» дэ маодунь – цзятин

цзыюань, вэньхуа цзячжи хайши цзынюй синбе? = Противоречие между

«рождением» и «не-рождением» ̶ семейные ресурсы, культурные ценности или пол

ребенка? // Демографические исследования. 2018. № 1. С.90-103. Кит.яз.

13. Чу Гуаньцзинь, Лю Цзя. «Ду эр дай» цзяоюй чжун чусянь дэ вэньти цзи чи

дуйцэ = Проблемы в сфере образования «единственного ребенка второго поколения»

и пути их решения // Журнал развития образования. 2010. № 2. С. 80-82. Кит.яз.

14. Цзан Цзиньчи, Яо Гэйгэй. «Цюаньмянь лянхай» сюй гунгун чжэнцэ чжичи

= Политика «двух детей» нуждается в поддержке общественной политики [офиц

сайт]. URL: https://m.huanqiu.com/article/9CaKrnJZRvt (дата обращения: 22.10.2010).

Кит.яз.

15. Цзан Цзиньчи, Яо Гэйгэй. «Цюаньмянь лянхай» сюй гунгун чжэнцэ чжичи

= Политика «двух детей» нуждается в поддержке общественной политики [офиц

сайт]. URL: https://m.huanqiu.com/article/9CaKrnJZRvt (дата обращения: 22.10.2010).

Кит.яз.

164

УДК 396

Наталья Сергеевна Небесная

1 курс, магистратура

историко-филологический факультет

Благовещенский государственный педагогический университет

E-mail: right_girl_97@mail.ru

К вопросу о положении женщин в Китае

В статье рассматриваются некоторые аспекты положения женщин в

традиционном китайском обществе и на современном этапе. В сравнении с

устоявшимися с древности правилами и стереотипами о подчиненном положении

женщины, в настоящий момент женщина имеет весьма высокий статусв

обществе, занимается общественной, политической, экономической

деятельностью. Также, в статье указываются меры, принимаемые

правительством Китая для защиты прав и свобод женщин (принятие законово

наследовании, о браке, об охране труда женщин, об охране здоровья матери и

ребенка, о запрете проституции; подписание конвенций о ликвидации всех форм

дискриминации женщин,о равной оплате за мужской и женский труд

соответственно). Кроме того, анализируются последствия политики «одна семья

– один ребенок» и возникшие вследствие этого новые тенденции в китайском

обществе.

Ключевые слова: положение женщины, права и свободы, китайское

общество, равенство.

Natalia Sergeevna Nebesnaya

the 1st course undergraduate of

the Faculty of History and Philology

Blagoveshchensk State Pedagogical University

E-mail: right_girl_97@mail.ru

On the Issue of Status of Women in China

165

This article considers some aspects of women’s status in traditional Chinese

society and at the current stage. In comparison with the established in ancient times

regulations and stereotypes about women’s subordinate position, the woman currently

occupies quite a high status in the society, and is engaged in social, economic and

political activities. Besides, the measures for protection of women’s rights and liberties,

taken by the Chinese Government, are disclosed in the article (the adoption of legislation

on inheritance, matrimony, women’s labour protection, child and maternal health,

legislation against prostitution; signature of the Convention on elimination of all forms of

women’s discrimination, equality of remuneration between men and women accordingly).

Furthermore, the impact of “One Family – One Child” politics, resulting in new

tendencies in the Chinese society, is supplementary analysed.

Key words: status of women, rights and liberties, the Chinese society, equality.

На протяжении всей истории китайского общества характерной

чертой выступал тот факт, что женщины не боролись за свои права, за

их равенство с мужчинами. Они занимали более низкое положение –

подчиненное, в сравнении с мужчинами. Однако эта особенность

диктовалась многовековымитрадициями китайского общества [1].

Обратившись к истории, мы увидим, что в традиционном

китайском обществе положение женщины было очень тяжелым.

Согласно конфуцианским взглядам, семья была патриархальной, и

главенствующую роль играл в ней мужчина. Жене же предписывалось

быть покорной, послушной, следить за домом и детьми. Она полностью

зависела от отца, затем – от мужа, а в случае его смерти – от старшего

сына. Женщина не играла никакой общественно-политической роли,

она заботилась о «внутреннем», то есть о том, что связано с домом и не

могла посвящать себя общественной деятельности, тогда как мужчина

занимался «внешним» – различной работой вне дома. Женщина имела

фактически бесправное положение в семье и обществе. Муж, а также

166

свекр и свекровь, в случае неповиновения, могли прибегать кразличного

рода наказаниям или даже убить жену (невестку) [2].

Ситуация начала меняться только в XX в., когда, согласно

Конституции КНР 1949 года, (учитывая, в том числе, и поправки к

Конституции), женщины получили равные с мужчинами права в

экономической, политической, социальной и культурной сферах жизни.

Был принят ряд законодательных актов, защищающих интересы и права

женщин. Это законы: о наследовании, о браке, об охране труда женщин,

об охране здоровья матери и ребенка, о запрете проституции. Кроме

того, 1980-й, 1990-й годы ознаменовались подписанием и ратификацией

таких важных конвенций, как: конвенция ООН оликвидации всех форм

дискриминации женщин, конвенция Международной организации труда

о равной оплате за мужской и женский труд соответственно[3]. В 1995

г. правительство приняло программу повышения статуса женщин на

период до 2000 г., которая предполагала повысить уровень образования

женщин, увеличить процент работающих женщин и число занимаемых

ими руководящих постов, привлечь их к участию в политической жизни

страны. Подобная программа была принята и в 2001 г. на срок до 2010 г.

[4].

Нельзя не заметить тот факт, что в современных условиях

развития общества положение женщин в Китае значительно

улучшилось.

Важную роль в повышении статуса женщины в обществе сыграла

созданная еще в марте 1949 г. Всекитайская федерация женщин. Эта

организация и теперь занимает важное место в политической и

экономической жизни страны [5]. В частности, с 1998 г. около 6 млн

женщин, попавших под сокращение, смогли пройти переподготовку

благодаря Всекитайской федерации женщин. Также, большое

167

количество женщин получило помощь в создании собственного

бизнеса. Однако, в экономической сфере, в вопросах трудоустройства

остаются препятствия для реализации женщинами своих экономических

прав. При трудоустройстве на работу к женщинам предъявляются

высокие требования. Женщины сталкиваются с гендерной

дискриминацией – работодатели предпочитают брать на работу

мужчин; существует разница в заработной плате у мужчин и женщин,

выполняющих одинаковый объем работы [6].

Дискриминация женщин наблюдается не только в экономической,

но и в политической сфере. Обычно женщины вступают в партию из

карьерных соображений, но пробиться в высшие эшелоны власти им

достаточно сложно. В этом отношении, наблюдается следующая

тенденция: во все более высоких уровнях власти все меньше женщин.

В партии процент женщин составляет около 26 %, тогда как в ЦК

партии – не больше 9–10 %. Также, в продвижении по карьерной

лестнице большую роль играют связи, которыми, как правило, в

большей степени, обладают мужчины [7].

Помимо этого, существует ряд проблем, относительно женского

населения Китая, в социальной сфере. Нередко женщины сталкиваются

с домашним насилием, что, по статистике, является причиной

большинства разводов. Всвязи с этим китайское правительство в 2016 г.

издало закон о запрещении психологического и физического насилия в

семье [8].

Однако, в социальной сфере есть и положительные изменения.

Современная китайская семья отличается от традиционной

кардинально. Семейная организация приобрела западноевропейский

облик, характерными чертами которого является нуклеарность,

взаимоотношения супругов, основанные на равенстве. К обязанностям

168

женщины по дому добавились потребность в образовании и получении

профессии, поэтому современная китайская женщина не зависит от

мужчины, как это было в традиционном обществе. Она может быть

самостоятельна и независима в финансовом отношении, что позволяет

добиться равноправия в семье.

Как известно, характерной чертой современного китайского

общества является преобладание мужского населения над женским, что

явилось результатом политики «одна семья – один ребенок».

Вследствие этого появилась проблема «пропажи невест»: женщин из

малоразвитых провинций стали воровать. Другим следствием данной

политики является то, что женщина и ее семья стали предъявлять

высокие требования к жениху. Кроме того, поскольку женщин гораздо

меньше, чем мужчин, им проще найти себе мужа, нежели мужчине –

жену, поэтому мужчины опасаются развода. Всвязи с этим появляется

тенденция главенства жены в семье [9].

Таким образом, мы видим, что положение женщин в Китае

претерпело серьезные изменения. Женщина имеет равные с мужчиной

права и свободы, имеет активную гражданскую позицию. Однако,

помимо положительных моментов, существуют и отрицательные.

Нередким явлением остаются случаи дискриминации «слабого пола».

Китайское правительство принимает ряд мер для охраны прав и свобод

женщин, а также для повышения их статуса в семье и обществе.

Список литературы

1. Цыпилова С. С. Положение женщины в современном китайском обществе

// Учёные записки ЗабГУ. 2015. № 2 (61). С. 158-163.

169

2. Ашрафи Арифа. Эволюция отношения к женщине в Китае как отражение

изменений в национальном менталитете китайцев [офиц. сайт]. URL:

https://elibrary.ru/item.asp?id=37023875 (дата обращения: 19.09.2019).

3. Риккер Ю. О. Китай. Равноправие женщин и политика одного ребенка //

Азия и Африка сегодня. 2012. № 10. С. 62-63.

4. Вавиленко А. Ю. Трансформация роли женщины в процессе

модернизации китайского общества (до конца XX в.) [офиц. сайт]. URL: //

http://elib.sfu-kras.ru/handle/2311/19407 (дата обращения: 19.09.2019).

5. Всекитайская федерация женщин // Все о Китае из первых рук [офиц.

сайт]. URL: http://russian.china.org.cn/russian/65662.htm (дата обращения: 10.09.2019

г.).

6. Цыпилова С. С. Положение женщины в современном китайском обществе

// Учёные записки ЗабГУ. 2015. № 2 (61). С. 158-163.

7. Reality Check: Does China's Communist Party have a woman problem? [офиц.

сайт]. URL: // http://www.bbc.com/news/world-asia-41652487 (дата обращения:

16.09.2019). Англ.яз.

8. Женщины и Китай: что изменилось? [офиц. сайт]. URL://

https://commons.com.ua/uk/zhenshiny-i-kitaj-chto-izmenilos/ (дата обращения:

10.09.2019).

9. Китай и проблемы его внутреннего развития [офиц. сайт]. URL://

https://studwood.ru/508153/istoriya/kitay_problemy_vnutrennego_razvitiya (дата

обращения: 28.09.2019).

УДК 327 (510)

Елена Александровна Тимошина

Аспирант кафедры Истории Отечества,

регионоведения и международных отношений

Ульяновский государственный университет

E-mail: vikingslady@mail.ru

Актуальные проблемы развития образования в западных регионах

170

Китайской Народной Республики

Данная статья посвящена современному состоянию развития образования в

западных регионах Китая, менее развитых по сравнению с восточными

провинциями. Автор анализирует проблемы, связанные с этнокультурным

многообразием западных регионов, неравенством между селом и городом в

различном уровне развития образования в школах. В статье рассматриваются

программы развития Западного Китая: «План специального образования для

Западного и Центрального Китая», «Проект современного дистанционного

образования для сельских районов с преобладанием этнических меньшинств».

Уделяется внимание таким острым проблемам образования в наиболее бедных и

отдаленных районах страны как нехватка квалифицированных педагогических

кадров, плохое оснащение школьным оборудованием, высокий коэффициент

отсеивания учащихся. Затрагиваются вопросы, посвященные международным

образовательным проектам Китая по развитию бедных западных регионов

совместно с зарубежными странами. Особое внимание в статье уделено

проблемам развития образования в провинции Ганьсу и Тибетском Автономном

Районе.

Ключевые слова: Китайская Народная Республика, система образования,

Западный Китай, образовательные проекты, провинция Ганьсу, этнические

меньшинства, Тибетский Автономный Район, система обязательного образования

Elena Alexandrovna Timoshina

Postgraduate student of the National History Department,

regional studies and international relations

Ulyanovsk State University

E-mail: vikingslady@mail.ru

Current issues of the education development in the western regions

of the People's Republic of China

This article is devoted to the current situation of education development in the

western regions of China, which are less developed in comparison with the eastern

171

provinces. The author analyzes the issues regarded with the ethnocultural diversity of the

western regions, the inequality between the village and the city at different levels of

educational development in schools. The article discusses the development programs of

Western China: "Special Education Plan for Western and Central China", "Project of

modern distance education for rural areas with a predominance of ethnic minorities."

Attention is paid to such acute problems of education as the lack of qualified teaching

staff, poor school equipment, and high student dropout rate, which take places in the

poorest and most remote areas of the country. The article addresses issues related to the

international educational projects of China on the development of the poor western

regions together with foreign countries. Particular attention is paid to the development of

education in Gansu and the Tibet Autonomous Region.

Key words: People's Republic of China, education system, Western China,

educational projects, Gansu province, ethnic minorities, Tibet Autonomous Region,

compulsory education system

Китайская Народная Республика – самая густонаселенная страна в

мире с населением более 1,3 млрд человек, охватывающая примерно 9,6

млн км2. После проведения экономической реформы и политики

открытия в 1978 г. Китай становится одной из самых быстрорастущих

стран мира. В последние десятилетия темпы роста ВВП в среднем

составляли от 7 % до 8 % в год, и Китай заслужил статус второй по

величине экономики в мире по номинальному общему ВВП [1].

Китайская Народная Республика является этнически

разнообразной страной, в которой насчитывается 55 различных

этнических меньшинств, составляющих 8 % населения. Фактически

регионы, в которых проживают крупные группы этнических

меньшинств, определены как автономные образования, включающие 5

автономных районов и 30 автономных префектур [2].

Образование в Китае, как в стране густонаселенной и с большой

территорией, всё чаще начинает привлекать международное внимание.

172

В 2000 г. разрабатывается комплексный план развития западных

регионов страны, именуемый как «Программа развития Западного

Китая», который охватывает шесть провинций. (Ганьсу, Гуйчжоу,

Цинхай, Шэньси, Сычуань и Юньнань), пять автономных областей

(Гуанси, Внутренняя Монголия, Нинся, Тибет и Синьцзян) и один

муниципалитет (Чунцин) [3].

В Китайской Народной Республике самая обширная система

образования в мире. В стране насчитывается более 260 млн студентов,

свыше 15 млн учителей и около 514 тыс школ. Образование в Китае

государственное, носящее децентрализованный характер, частично с

привлечением частных инвесторов в школьный сектор [4].

Социальное и экономическое развитие автономных областей в

значительной степени отстаёт от остальной части Китая. Ситуация

осложнена тем, что именно в этих районах проблема бедности

населения стоит наиболее остро, а экономический потенциал западных

территорий страны сравнительно невысок. Беднейшие в экономическом

плане ареалы в основном расположены в Западном Китае и часто

географически совпадают с местами компактного расселения

этнических меньшинств. У многих представителей этнических

меньшинств не хватает средств, чтобы дать своим детям начальное и

среднее образование, и совсем малая их часть в состоянии оплатить

дальнейшее обучение в колледжах и университетах. Процент

школьников-выходцев из семей этнических меньшинств, оставивших

школу по экономическим причинам достаточно высок, как и уровень их

неграмотности. Соответственно, представители этнических меньшинств

часто относятся к низшим социальным слоям китайского общества.

Подобное положение в автономиях вызывает оправданное беспокойство

китайского правительства, поскольку такая ситуация ведет к росту

173

протестных настроений в среде этнических меньшинств, которые не

только связаны с аспектами социально-экономических отношений, но и

часто вызваны противоречиями в решении проблем образования.

Проблема поддержания равенства и социальной справедливости в

сфере образования крайне актуальна для Китая. Важно отметить, что

сегодня китайское правительство активно выделяет всё больше

ресурсов сельским поселениям, а также бедным районам и регионам,

населенным этническими меньшинствами, активно осуществляется

строительство школ-интернатов в сельских районах Западного Китая,

внедряется современное дистанционное образование для начальных и

средних школ в отдалённых районах страны, реализуется План

специального образования для Западного и Центрального Китая,

призванный сократить разрыв в доступности и качестве образования

между городами и сельскими районами, обеспечить равные

возможности в получении образования для всех групп населения,

независимо от этнической и конфессиональной принадлежности [5].

Несмотря на значительный достигнутый прогресс в области

образования, а именно снижение уровня безграмотности среди

населения, универсализацию обязательного образования в западных

регионах Китая и возросший уровень инвестиций в сельское

образование, в стране всё же сохраняется неравенство в образовании,

однако данный показатель значительно снизился в Тибете, Цинхай и

Ганьсу до 28,87 %, 37,5 % и 26,73 % соответственно. Однако, подобные

показатели для Пекина, Шанхая и Тяньцзиня составляли всего 20,2 %,

14,74 % и 16,72 %. Приведённые данные говорят о том, что пока разрыв

между западными и восточными регионами все ещё сохраняется [6]. В

рассмотрении разницы между городскими и сельскими

образовательными учреждениями, важно отметить, что в городах

174

наблюдается лучшее оснащение школ более современными средствами

обучения и преподавателями с более высокой квалификацией. Согласно

проведённому опросу среди граждан западных регионов Китая, многие

респонденты выделили следующие проблемы, связанные с системой

сельского образования в местах их проживания: плохое оснащение

школьным оборудованием; нехватка государственных средств на

образование; нехватка квалифицированных учителей; малое количество

школ; плохой эффект преподавания в большом классе;

незаинтересованность детей обучением [7].

Многие образовательные проекты Китая, в том числе и совместно

с зарубежными странами, концентрируются в основном на высшем и

обязательном образовании. Тем не менее, в рамках международных

программ сотрудничества, организованных в связи с целью политики

Китая по развитию бедных западных регионов наряду с сокращением

бедности и улучшением доступа к образованию и обучению, некоторая

помощь стала оказываться и базовому образованию. Таким образом,

достижения Китая в системе базового образования в западных

провинциях и автономных районах становятся всё более

существенными.

В результате осуществления образовательных проектов в

Западном Китае, в 2002 г. уже насчитывалось 456 900 начальных школ

(1–6 классы), в которых обучалось 121 567 100 учеников, а чистый

показатель охвата начальным образованием составил 98,6 %.

Большинство выпускников начальных школ (97 %) продолжали

обучение в младших классах средней школы (7–9 классы), в которых

обучалось 66 874 300 учащихся, что составило 90 %. Кроме того, 97,4 %

учителей начальной школы и 90,3 % учителей младших классов средней

школы прошли необходимую квалификацию [8].

175

Рассматривая провинцию Ганьсу с населением в 26,4 млн человек,

из которых 75 % проживают в уездных районах, важно отметить, что

национальный состав данной территории достаточно пёстрый. Он

включает в себя одиннадцать основных этнических меньшинств,

крупнейшими из которых являются тибетцы, хуэй, дунсян и монголы.

Базовое образование в Ганьсу значительно улучшилось в результате

проведенных реформ и политики китайского правительства,

направленной на «универсализацию» девятилетнего обучения, но все

еще наблюдалось отставание от других провинций. Около 80 %

начальных и младших средних школ в Ганьсу находятся в сельской

местности, и только примерно 72,6 % всех детей школьного возраста в

Ганьсу имели возможность пройти полное обязательное девятилетнее

обучение [9].

Для решения насущных проблем в сфере образования в

провинции Ганьсу и в частности в сельских районах, были предприняты

следующие меры: проведение реформы национальной учебной

программы с новым содержанием, требующей новых методов обучения;

организация курсов повышения квалификации для сельских учителей

для достижения новых минимальных стандартов необходимой

квалификации (в программе приняло участие более 438 учителей

начальных школ и около 1,200 учителей средних школ); общую

педагогическую переподготовку и курсы повышения квалификации в

Северо-западном педагогическом университете прошло около 10,308 и

5,000 педагогов соответственно; внедрение информационно-

коммуникативных технологий в процесс обучения в соответствии с

правительственной программой «Проект современного дистанционного

образования для сельских районов с преобладанием национальных

меньшинств» [10].

176

К проблемным регионам в сфере образования Западного

Китая также относят и Тибетский Автономный Район (ТАР). К

началу 2000-х гг. в ТАР насчитывалось свыше 800 начальных

школ, где обучалось более 300 тыс. учеников и почти 80 %

опрошенных родителей готовы были отдать своих детей в школу,

94 средних школы высшей ступени, которые посещали лишь 40

тыс. учащихся и всего 13 профтехучилищ, которые посещали

только 3000 тыс студентов. Количество квалифицированных

педагогов в начальных и средних школах возросло до 70 %. К 2005

г. в 68 городских округах было установлено 6-ти летнее обучение и

ещё в 40 округах введено 9-ти летнее обязательное образование

[11]. По последним данным количество зачисляемых учеников в

начальные школы составило 96,5 %, также увеличилось число

средних школ, осуществляющих программу обязательного 9-ти

летнего обучения [12]. Правительство Тибета принимает

дополнительные меры и разрабатывает собственные инициативы в

системе местного образования. Так, к примеру, в некоторых

городских округах существует система поощрения учащихся,

исправно посещающих занятия в школах, преподавателям

выплачиваются стимулирующие надбавки к основному окладу.

Помимо этого, на Тибете действует программа «трёх гарантий» и

система билингвального обучения [13]. Программа «трёх

гарантий» представляет собой меры материальной поддержки

семей, чьи дети начинают обучение в школе, и предполагает

обеспечение детей горячим питанием, одеждой и школьной

формой, а также жильём.

177

Сельское образование остается одной из острых проблем среди

регионов Западного Китая, разрыв в качестве и доступности

образования между селом и городом также вызывает немалую

озабоченность со стороны правительства страны.

Результаты исследований, проведённые в городских и сельских

учебных заведениях в западных регионах страны, показали наличие

значительных расхождений в качестве преподавания и доступности

образования: для сельских школ был характерен высокий коэффициент

отсева учащихся, низкий уровень преподавания, скудное оснащение

техническими средствами обучения, недостаточная профессиональная

квалификация педагогических кадров [14].

В заключение можно говорить о том, что центральное

правительство Китайской Народной Республики оказывает

всевозможные меры поддержки в сфере образования наиболее

проблемным областям, расположенным на западе страны.

Разрабатываются и реализуются разнообразные программы развития

отдельных регионов страны, в том числе и совместно с зарубежными

партнёрами Китая. Как и другие многонациональные государства, в

целях сохранения целостности страны и исключения сепаратизма среди

населения, достижения экономического и социального развития своих

регионов Китай стремится к решению наиболее насущных и актуальных

проблем всех без исключения национальностей и социальных групп,

проживающих на территории государства.

Список литературы

1. Education in China. A snapshot // Organisation for Economic Co-operation and

Development [офиц. сайт]. URL: https://www.oecd.org/china/Education-in-China-a-

snapshot.pdf (дата обращения: 15.10.2019).

178

2. Gao Y. Development of English Language Education in Ethnic Minority

Schools in Inner Mongolia Autonomous Region // Intercultural Communication Studies.

2011. № 2. P. 148-159.

3. H. H. Lai. China's Western Development Program: Its Rationale,

Implementation, and Prospects // Modern China. 2002, Vol. 28, № 4. P. 432-466.

4. Education in China. A snapshot // Organisation for Economic Co-operation and

Development. [офиц. сайт]. URL: https://www.oecd.org/china/Education-in-China-a-

snapshot.pdf (дата обращения: 15.10.2019).

5. Lee J., Yu Z, Huang X. Educational Development in Western China. Towards

Quality and Equity. Rotterdam: Sense Publishers, 2016. 42p.

6. Yang, J., Huang, X., Liu, X. An analysis of education inequality in China //

International Journal of Educational Development. 2014. № 37. P. 2-10.

7. Lee J., Yu Z, Huang X. Educational Development in Western China. Towards

Quality and Equity. Rotterdam: Sense Publishers, 2016. 42p.

8. Znang T., Zhao M. Universalizing nine-year compulsory education for poverty

reduction in rural China // Review of education. 2006. № 52. P. 261-286.

9. Robinson B., Wenwu Y. Strengthening Basic Education: an EU-China joint

project in Gansu Province // European Journal of Education. 2009, Vol. 44, № 1. P. 98-

109.

10. Robinson B., Wenwu Y. Strengthening Basic Education: an EU-China joint

project in Gansu Province // European Journal of Education. 2009, Vol. 44, № 1. P. 98-

109.

11. Postiglione G. Making Tibetans in China: the educational challenges of

harmonious multiculturalism // Educational review. 2008. № 1. P. 1-20.

12. Castle N. The sociopolitics of language: bilingual education in Tibet //

Language and Ideology in Nationalist and Communist China. 2015. № 4. P. 39-53.

13. Wangdu K. China’s minority education policy // Tibetan Review. 2011. № 6. P.

19-23.

14. Wang, J., Li Y. Research on the teaching quality of compulsory education in

China’s west rural schools// Frontier of Education in China. 2009, Vol. 4, № 1. P. 66–93.

179

УДК 691-4

Роман Сергеевич Федюк

кандидат технических наук

профессор Военного учебного центра

Дальневосточный федеральный университет

E-mail: roman44@yandex.ru

Андрей Вячеславович Баранов

соискатель кафедры гидротехники, теории зданий и сооружений

Дальневосточный федеральный университет

E-mail: de_montgomery@mail.ru

Роман Андреевич Тимохин

студент Учебного военного центра

Дальневосточный федеральный университет

E-mail: timokhin.ra@students.dvfu.ru

Передовой опыт китайских ученых в области звукопоглощающих бетонов

Представлен обзор за последние 5 лет современных исследований китайских

ученых по разработке высокотехнологичных звукопоглощающих бетонов.

Приведены результаты инновационных разработок в области создания пористой

структуры акустических материалов. Использование опыта коллег из Китая

позволит развивать и совершенствовать актуальные строительно-технические

разработки.

Ключевые слова: бетон, строительные материалы, прорывные технологии,

научное сотрудничество, строительство, акустика, Китай.

Roman Sergeevich Fediuk

PhD (Technical Sciences)

Full Professor of Military Training Center

Far Eastern Federal University

E-mail: roman44@yandex.ru

Andrey Viacheslovovich Baranov

Aspirant of Department of Hydraulic, Theory of Buildings and Structures

180

Far Eastern Federal University

E-mail: de_montgomery@mail.ru

Roman Andreevich Timokhin

Student of Military Training Center

Far Eastern Federal University

E-mail: timokhin.ra@students.dvfu.ru

Best practices of Chinese scientists in the field of sound-absorbing concrete

A review is presented over the past 5 years of modern research on the development

of high-tech sound-absorbing concrete. The results of innovative developments in the field

of creating a porous structure of acoustic materials are presented. Using the experience of

colleagues from China will allow us to develop and improve relevant construction and

technical developments.

Key words: concrete, building materials, breakthrough technologies, scientific

cooperation, construction, acoustics, China.

Как было доказано ранее [1], [2], согласно анализу

наукометрических баз данных Web of Science и Scopus, лидерство в

мировой науке по количеству и качеству научных работ удерживают

ученые из Китая. Поэтому анализ передового строительного опыта

будет весьма полезен с позиции адаптации к условиям нашей страны.

Современные города насыщены множеством мобильных и

стационарных источников шума: транспорт, оборудование

промышленных предприятий, локальные источники шума на

территории жилой застройки [3]. Акустический комфорт является

компонентом городского комфорта, важность которого признается, в

частности, врачами, и становится все более важной задачей, как для

гражданского строительства, так и для городского планирования.

Поэтому борьба с окружающим шумом является актуальной в

современном обществе не только из-за недавнего признания шума как

181

серьезной опасности для здоровья, но и потому, что уровень и качество

жизни становятся все более важными [4].

В рамках решения данной проблемы китайскими учеными

акустические параметры измерялись акустические характеристики

конструкционных материалов (например, удельное сопротивление

потока, пористость), а затем выводились уравнения распространения. В

частности, М. Луо с коллегами [5] разработали модели для

звукопоглощающих свойств зернистого материала в рамках этого

подхода. Кроме того, в развитие этих моделей, коллектив под

руководством Д. Гао [6] рассчитал акустический импеданс

(сопротивление) покрытого травой грунта, введя понятие «зерновой

фактор формы». Л. Ли и А. Кван [7] создали фундаментальную

акустическую модель для жестких пористых сред. К. Ли с коллегами [8]

разработали теоретическую модель для материалов, содержащих поры

неоднородного поперечного сечения, которая описывает прохождение в

них низко- и высокочастотных волн. Коллектив под руководством Д.

Джи [9] предложил обобщенную концепцию расчета акустических

параметров с учетом геометрии микроскопической структуры. П. Бай с

коллегами [10] разработали модель для прогнозирования акустических

свойств пористых зернистых сред с некоторой предполагаемой

геометрией пор и перераспределением по размерам. Следует отметить,

что для вышеупомянутых моделей обычно требуются измерение

акустических параметров, а также решение сложных уравнений.

Учитывая допустимые погрешности в спектрах акустического

поглощения, для применения в гражданском строительстве, необходима

более простая модель без учета дополнительных акустических

параметров. Например, Х. Мин и В. Гуо [11] применяли модель для

пористого бетона в сочетании с методом геометрического упрощения,

182

предложенным В. Джаном с коллегами [12]. Данная модель,

представляющаяся наиболее адекватной, основана на теории

микроперфорированной звукопоглощающей панели, предложенной Й.

Кифном и Д. Джаном [13], где рассматриваются воздушные полости

одинаковой формы (одинакового диаметра и глубины). Акустический

импеданс ячеистого бетона рассчитывается в результате измерения

размеров внутренней пористой структуры (без измерения акустических

параметров) в их модели [14].

В работе [15] показано, что чем больше плотность материала, тем

меньшее влияние оказывает размер пор на коэффициент

теплопроводности. При увеличении плотности и размера пор

теплопроводность материала увеличивается. С другой стороны, поровая

структура предопределяет физико-механические свойства и

долговечность материала [16]. В исследовании [17] показано, что

прочность ячеистого бетона не зависит от прочности материала

межпоровых перегородок, а определяется их толщиной, конфигурацией

и протяженностью.

Таким образом, перечисленные в обзоре расчетные модели

позволили создать принципиально новые бетонные композиты.

Ячеистые бетоны (пенобетоны и газобетоны), разработанные в

лабораториях КНР, имеют потенциал для применения в качестве

конструкционно-изоляционных материалов в строительстве.

Список литературы

1. Федюк Р.С., Тимохин Р.А., Смоляков А.К. Научное лидерство китайских

ученых в области строительных технологий // Россия и Китай: проблемы

стратегического взаимодействия: сборник Восточного центра. 2017. № 19. С. 21-24.

183

2. Федюк Р.С., Тимохин Р.А., Павленко А.Д. Российско-китайское научное

сотрудничество в области строительных технологий // Россия и Китай: проблемы

стратегического взаимодействия: сборник Восточного центра. 2018. № 21. С. 134-

140.

3. Tang S.W., Yao Y., Andrade C., Li Z.J. Recent durability studies on concrete structure

// Cement and Concrete Research. 2015. Vol. 78. Pр. 143-154.

4. Xu L., Deng F., Chi Y. Nano-mechanical behavior of the interfacial transition

zone between steel-polypropylene fiber and cement paste // Construction and Building

Materials. Vol. 145. 2017. Pp. 619-638.

5. Luo M., Qian C.-X., Li R.-Y. Factors affecting crack repairing capacity of

bacteria-based self-healing concrete // Construction and Building Materials. 2015. Vol. 87.

Pр 1-7.

6. Gao D., Zhang L., Nokken M. Mechanical behavior of recycled coarse aggregate

concrete reinforced with steel fibers under direct shear // Cement and Concrete Composites. 2017.

Vol. 79. Pр. 1-8.

7. Li L.G, Kwan A.K.H. Adding limestone fines as cementitious paste replacement to

improve tensile strength, stiffness and durability of concrete // Cement and Concrete Composites.

2015. Vol. 60. Pр. 17-24.

8. Li X., Liu Q., Pei S., Song L., Zhang X. Structure-borne noise of railway composite

bridge: Numerical simulation and experimental validation // Journal of Sound and Vibration. 2015.

Vol. 353. Pp. 378–394.

9. Ji G., Cui J., Fang Y., Yao S., Zhou J., Kim J.-K. Nano-fibrous composite sound

absorbers by owl feather surfaces // Applied acoustics. 2019. Vol. 156. Pp. 151-157.

10. Bai P., Yang X., Shen X., Zhang X., Li Z., Yin Q., Jiang G., Yang F. Sound absorption

performance of the acoustic absorber fabricated by compression and microperforation of the

porous metal // Materials & Design. 2019. Vol. 167. 107637.

11. Min H., Guo W. Sound absorbers with a micro-perforated panel backed by an array of

parallel-arranged sub-cavities at different depths// Applied acoustics. 2019. Vol. 149. Pp. 123-128.

12. Zhang W., Wang C., Huang L. Tuning of the acoustic impendance of a shunted electro-

mechanical diaphragm for a broadband sound absorber // Mechanical Systems and Signal

Processing. 2019. Vol. 126. 536-552.

13. Tang Y. Li F., Li T.J. Heterogeneously perforated honeycomb-corrugation hybrid

sandwich panel as sound absorber // Materials & Design. 2017. Vol. 134. Pp. 502-512.

184

14. Qian Y.J., Zhang J. Engineering- oriented design strategy to obtain linear micro-

perforated panel absorbers at high sound pressure environment // Applied Acoustics. 2018. Vol.

137. Pp. 40-44.

15. Liu Z., Zhan J., Fard M., Davy J.L. Acoustic properties of multilayer sound absorbers

with a 3D printed micro-perforated panel // Applied Acoustics. 2017. Vol. 212. Pp. 25-32.

16. Zhao X., Wang X., Yu Y. Enhancing low-frequency sound absorption of micro-

perforated panel absorbers by combining parallel mechanical impedance // Applied Acoustics.

2018. Vol. 130. Pp. 300-304.

17. Li X., Liu Q., Pei S., Song L., Zhang X. Structure-borne noise of railway composite

bridge: Numerical simulation and experimental validation // Journal of Sound and Vibration. 2015.

Vol. 353. Pp. 378–394.

УДК 792.09

Евгения Константиновна Шулунова

Кандидат филологических наук

Старший научный сотрудник

Центр изучения культуры Китая

Институт Дальнего Востока Российской академии наук

E-mail: wardis@mail.ru

70 годовщина КНР и китайский театр

Статья рассматривает китайские пьесы, поставленные в этом году.

Большая часть драматических работ была посвящена празднованию 70-летия КНР.

Одни театральные коллективы страны сосредоточили внимание на драматических

произведениях реализма - это драмы о компартии Китая, китайском народе и

современных реалиях страны. Другие – на воплощении новых тенденций в своих

пьесах.

Ключевые слова: 70 годовщина, КНР, китайский театр, реализм, новые

тенденции.

Evgenia Konstantinovna Shulunova

PhD (Philology Science)

185

Seniore Professor

Institute of Far Eastern Studies RAS

E-mail: wardis@mail.ru

70th anniversary of the People's Republic of China and the Chinese Theater

The article describes Chinese performances staged this year. Most of the dramatic

works were dedicated to the celebration of the 70th anniversary of the 70th anniversary of

the People's Republic of China. Some theater groups in China have focused on the

dramatic works of realism - these are dramas about the Chinese Communist Party, the

Chinese people and the country's modern realities. Others are embodying new trends in

their plays.

Keywords: 70th anniversary, the People's Republic of China, the Chinese Theater,

realism, new trends.

В этом году в честь 70 годовщины со дня основания КНР в стране

во всех областях проводились торжественные мероприятия, выставки,

концерты, конференции. Театральная жизнь КНР в 2019 г. была также

богатой по содержанию: смотры, фестивали, лекции по драматическому

искусству, обсуждения и проекты. Большая часть пьес в этом году была

посвящена празднованию 70-летия КНР.

Весной в Китайском драматическом театре состоялось открытие

проекта, направленного на развитие деятельности национального

китайского художественного фонда в 2019 г. В рамках данного

мероприятия в течении года на сценах Пекина, Шанхая, провинциях

были показаны спектакли, а также организован 5 фестиваль китайской

драмы. Фестиваль охватил 23 провинции, на нем на суд критики и

зрителей было продемонстрировано 102 спектакля.

Несомненно, на основной темой фестиваля стало празднование 70-

летия образования КНР. Внимание театральных коллективов страны

186

было сосредоточено на драматических произведениях реализма,

последние составили почти 80 % от всех спектаклей репертуара. Это

драмы о компартии Китая, Родине, героизме китайского народа и

современное развитие страны.

С 70 годовщиной со дня основания КНР совпало и празднование

130-летия со дня рождения Ли Дачао, а также 100-летие молодежного

движения «4 мая». На сцене Театрального клуба Сичэн (Пекин) в честь

этих дат была поставлена оригинальная драма «Отец Ли Дачжэнь» [1].

Это патриотическое произведение, в котором роли главных героев

исполнили молодые актеры, изобразившие жизнь революционного

деятеля Ли Дачженя, показывает, что этой исторической личности ни

чуждо земное, человеческое счастье - семья, дети, однако для него

важным делом остается революция. Спектакль сочетает в себе

дидактическую и патриотическую темы. Спектакль «Выбор» [2]

затрагивает события 70-летней давности, историю подпольной партии

коммунистической партии Китая, рождение новой страны. Некоторые

спектакли изображали простых людей, показывая реалии жизни,

выражая тем самым голос народа: мюзикл «Он ушел», спектакль «В

кафе в субботу в 2:30» , «Переступая границы любви», «Двое в раю» [3].

В постановках поднимаются социальные и моральные вопросы.

Спектакль «Соевое молоко» разворачивает в сознании зрителя

ассоциативный ряд, связанный с коренными пекинцами. «Родительское

собрание» фокусируется на вопросах воспитания подрастающего

китайского поколения. Основная тема пьесы «Гимн матери» [4] – это

благодарность детей матерям и материнские чувства.

Не менее важным критерием участия театральных коллективов в

данном фестивале стал акцент пьес китайских режиссеров на

современности, раскрытие тем дня, повышении художественной

187

ценности пьес, отражении новых тенденций в сценическом искусстве

страны. Исторические пьесы также занимали в репертуаре театрального

фестиваля важное место. Часть спектаклей фестиваля за основу взяли

обращение к традиционной культуре Китая, истории страны, китайской

классики. В этих работах сделана попытка продемонстрировать,

подчеркнуть социальную значимость. Это такие пьесы, как «Двое Ма»,

«Водяной», «Путешествие на Запад», «Повести о странном из кабинета

Ляо» [5] и другие. Акцент в данных работах сделан на отображении

национальной музыки, танцев, народных песен, сцены быта китайского

народа, костюмы, обряды и пр.

Третьим моментом, согласно которому можно выделить в

отдельно стоящие работы фестиваля – это спектакли для простого

зрителя, так сказать, не заядлого театрала. Здесь важным моментом

является финансовая составляющая, а именно – достаточно невысокая

цена билета. Более 50 % билетов на спектакли стоили менее 100 юаней.

Такой подход обусловлен сложностью вхождения и существования

театрального искусства КНР в условия рыночной экономики. Возможно,

благодаря и такого рода методам привлечения зрительской аудитории,

поддержание кассовых сборов на определенном уровне в настоящее

время жизнь китайского театра очень активна: существуют разные виды

театра и творческих направлений в драматургии, много жанров, тематик,

развивается режиссура и сценография.

После образования КНР китайское драматургическое искусство

выросло тематически, широко стало отражать жизнь китайской нации.

За последние годы оригинальные формы сценического выражения

демонстрируют новые возможности, горизонты театрального

выражения, развивают китайское театральное искусство, способствуют

взаимодействию театра и зрителя, укрепляя их взаимоотношения.

188

Китайские авторы осмысливают, отражают в своем творчестве

современную действительность, работы демонстрируют взаимодействие

реалистического, модернистского и постмодернистского, результаты

которого отражаются в обращении к новым формам в китайском театре,

способности последнего к обновлению, развитию.

Среди юбилейных спектаклей были и несколько иностранных

пьес, показанных в китайской постановке, среди них пьес

Список литературы

1. Фуцинь. Ли Дачжао = Отец Ли Дачжао [офиц. сайт]. URL:

http://whlyj.beijing.gov.cn/xwzx/qzwhhd/493231.htm (дата обращения: 20.10.2019).

Кит.яз.

2. «Цзюецзэ» = «Выбор» // Да шидай бию да цзюецзэ гоцзя да цзюйюань

юаньчуан хуацзюй «цзюецзэ» цинчжу синь Чжунго чэнли 70 чжоунянь = В большую

эпоху должен быть отличный выбор для оригинальной драмы Национального театра

"Выбор", чтобы отпраздновать 70-летие основания Нового Китая [офиц. сайт]. URL:

http://www.chncpa.org/zxdtxlm/jyxw_2994/201910/t20191003_209777.shtml (дата

обращения 20.10.2019). Кит.яз.

3. «Та бу цзяньлэ». «Чжоулиу сяву ляндянь бань дэ кафэйгуань». «Айцин

шигэ». «Тяньтан ли дэ эр жэнь чжуань» = «Он не пришел». ««В кафе в субботу в

2:30». «Переступая границы любви». «Двое в раю» // Сяньли синь Чжунго чэнли 70

чжоунянь гоцзя ишу цзицзинь цзычжу сяншу «Ди ву цзе Чжунго юаньчан хуацзюй

яоцин чжань» цзай Бэйцзин кайму фабу чжэ: Ишу цзицзинь гуаньли юань фабяо

шицзянь = К 70-летию со дня основания нового Китая Национальный фонд искусств

финансировал открывшуюся в Пекине «5-ю Китайскую оригинальную

драматическую выставку» [офиц. сайт]. URL:

http://www.cnaf.cn/gjysjjw/jjdtai/201903/8f71605c3e164e4f84ef154ea2935b7c.shtml

(дата обращения 05.09.20190. Кит.яз.

4. «Доучжиэр». «Цзячанхуэй». «Муцин сунн» = «Соевое молоко».

«Родительское собрание». «Гимн матери» // Сяньли синь Чжунго чэнли 70 чжоунянь

гоцзя ишу цзицзинь цзычжу сяншу «ди ву цзе Чжунго юаньчан хуацзюй яоцин

189

чжань» цзай Бэйцзин кайму фабу чжэ: Ишу цзицзинь гуаньли юань фабяо шицзянь =

К 70-летию со дня основания нового Китая Национальный фонд искусств

финансировал открывшуюся в Пекине «5-ю Китайскую оригинальную

драматическую выставку» [офиц. сайт]. URL:

http://www.cnaf.cn/gjysjjw/jjdtai/201903/8f71605c3e164e4f84ef154ea2935b7c.shtml

(дата обращения 05.09.20190. Кит.яз.

5. «Эрма». «Шуишэн». «Сиюцзи». Ляочжай чжии» = «Двое Ма». «Водяной».

«Путешествие на Запад». «Повести о странном из кабинета Ляо» // // Сяньли синь

Чжунго чэнли 70 чжоунянь гоцзя ишу цзицзинь цзычжу сяншу «ди ву цзе Чжунго

юаньчан хуацзюй яоцин чжань» цзай Бэйцзин кайму фабу чжэ: Ишу цзицзинь

гуаньли юань фабяо шицзянь = К 70-летию со дня основания нового Китая

Национальный фонд искусств финансировал открывшуюся в Пекине «5-ю

Китайскую оригинальную драматическую выставку» [офиц. сайт]. URL:

http://www.cnaf.cn/gjysjjw/jjdtai/201903/8f71605c3e164e4f84ef154ea2935b7c.shtml

(дата обращения 05.09.20190. Кит.яз.

190

Раздел 3

Китай и мир: концепции, институты, проекты

(Работы студентов-членов СНО РИ «Синолог»)

Section 3

China and the World: Concepts, Institutions, Projects

(Papers of the Members of SSS RS “Sinologist”)

Вступление к разделу

Introduction to the section

УДК 327

Ксения Александровна Тарабарко

кандидат философских наук

доцент кафедры востоковедения и регионоведения Северной Америки

Забайкальский государственный университет

E-mail: xiaoyun@yandex.ru

Опыт научно-исследовательской деятельности СНО РИ «Синолог»*

В статье представлен краткий обзор научно-исследовательской

деятельности студенческого научного общества регионоведческих исследований

«Синолог». Особое внимание уделено проекту «Создание комфортной среды для

иностранных студентов как инструмент формирования международного

образовательного имиджа ЗабГУ».

Ключевые слова: студенческое научное общество, регионоведческие

исследования, международный образовательный имидж ЗабГУ.

Kseniya Aleksandrovna Tarabarko

PhD (Philosophy Sciences)

* Работа выполнена при финансовой поддержке Забайкальского государственного университета в

рамках гранта №284 ГР «Создание комфортной среды для иностранных студентов как инструмент

формирования международного образовательного имиджа ЗабГУ», выигранного СНО РИ «Синолог»

по итогам конкурса СНО и СКБ, организуемого Советом молодых ученых и студентов ЗабГУ (Более

подробная информация о конкурсе на официальном сайте ЗабГУ:

http://zabgu.ru/php/open_news.php?query=konkursny%27j_otbor_nauchno_issledovatel%27skix_proektov_

sno&news_page=3) (дата обращения 25.10.2019).

191

Associate Professor of Oriental and

North American Regional Studies Department

Transbaikal State University

Chita, Russia

E-mail: xiaoyun@yandex.ru

Research Experience of Student Scientific Society for Regional Studies “Sinologist”

The article provides a brief overview of the Student Scientific Society of Regional

Studies “Sinologist” research activities. Particular attention is paid to the project

"Creating Comfortable Environment for Foreign Students as a Ttool for Forming the

Positive International Educational Image of ZabSU".

Современное общество предъявляет к любому специалисту новые

требования. Конкурентоспособным на рынке труда является

профессионал новой формации, способный к самообразованию,

ориентированный на креативный подход к делу, обладающий высокой

культурой мышления. Такой специалист сегодня владеет

фундаментальными знаниями, составляющими теоретические основы

его профессиональной деятельности, отличается умением

ориентироваться в потоке научной информации, способен изучать и

анализировать новые знания и предлагать нестандартные решения по

применению всей совокупности знаний на практике. Подготовить

специалиста, профессиональные навыки которого отвечают самым

высоким запросам современного общества, помогает правильно

организованная учебная и научная работа.

Студенты кафедры востоковедения и регионоведения Северной

Америки Забайкальского государственного университета с первого

курса погружаются не только в разнообразную образовательную работу,

но и в интенсивную научно-исследовательскую деятельность в рамках

192

студенческого научного общества регионоведческих исследований

«Синолог» (далее: СНО РИ «Синолог»), которое было создано на базе

кафедры в условиях активизации взаимодействия между РФ и КНР в

сфере науки в 2007 г. За 12 лет активной деятельности были

апробированы разные формы и методы организации работы СНО,

самые эффективные успешно используются и сегодня.

Структурно в СНО «Синолог» можно выделить научного

руководителя (преподаватель кафедры с учёной степенью),

председателя СНО (студент кафедры, избирающийся членами СНО),

членов СНО, что находит отражение в «Положении о студенческом

научном обществе регионоведческих исследований «Синолог»,

размещённом на страничке общества на официальном сайте ЗабГУ [1].

Работа чётко организована и спланирована на каждый учебный

год. Так, в плане ежегодных осенних мероприятий значится

Презентация СНО РИ «Синолог», которое может посетить любой

интересующийся студент и подробно узнать о деятельности СНО,

познакомиться с содержанием реализующегося на данный момент

проекта, заслушать отчёт председателя и членов научного общества о

работе, проделанной за год, задать интересующие их вопросы и по

окончании мероприятия вступить в СНО.

Работу СНО значительно облегчает официальная страница

«Синолога» в социальной сети ВКонтакте [2], где размещаются заметки

о мероприятиях общества, конкурсах, конференциях, мастер-классах,

участниками которых стали члены СНО, кроме того, такой ресурс

позволяет всем участникам студенческого общества всегда быть на

связи и в курсе предстоящих и последних событий.

Важнейшей площадкой популяризации научной деятельности

СНО и кафедры является рецензируемый тематический сборник

193

научных статей «Россия и Китай: проблемы стратегического

взаимодействия», издаваемый НОЦ «Восточный центр» кафедры

востоковедения [3], [4]. Публикация результатов исследований в

научном журнале из списка РИНЦ – это уникальная возможность для

начинающих исследователей. Безусловно, такая деятельность была бы

невозможна без слаженной творческой работы профессорско-

преподавательского коллектива кафедры, благодаря которой ежегодно

проводятся научные исследования в рамках федеральных,

региональных и вузовских грантовых научных программ, к которым

привлекаются студенты-члены СНО.

Члены «Синолога» участвуют в конференциях и конкурсах

разного уровня: от вузовских до международных. Ежегодно, с целью

поддержки научных разработок студентов, в ЗабГУ проводится конкурс

СНО и СКБ, по итогам которого победители награждаются грантами

университета, СНО «Синолог» – неоднократный победитель и призёр

этого конкурса. Кроме того, за годы существования география

выступлений и публикации результатов научных трудов членов СНО

стала обширной, это Москва, Новосибирск, Владивосток, Благовещенск,

Санкт-Петербург, Барнаул, Ростов-на-Дону и др. российские города.

Среди международных конференций можно отметить Международную

студенческую конференцию «Ломоносов» МГУ; Международную

студенческую конференцию МНСК в г. Новосибирск; Международную

студенческую электронную научную конференцию «Международный

студенческий научный форум РАЕ» (решением Оргкомитета РАЕ

секции «Регионоведение Китая» трижды был присвоен статус

самостоятельной конференции); Международную научно-практическую

конференцию «Актуальные проблемы развития КНР в условиях ее

глобализации и регионализации». Студенты-члены СНО РИ «Синолог»

194

также привлекаются к участию в международных российско-китайских

научно-технических выставках «Приграничное сотрудничество»,

Китайско-российская выставка по науке и технологиям и др.

Полученный опыт и научные результаты активным члена СО РИ

«Синолог» открывают путь в магистратуру и аспирантуру. Кафедра

востоковедения и регионоведения Северной Америки реализует

программу магистратуры по направлению 41.04.01 Зарубежное

регионоведения по очной и очно-заочной форме на русском и

английском языках. Профессора кафедры осуществляют научное

руководство аспирантами в рамках научной Школы интерпретаций

региональных практик современного Китая [5].

Ни один год работы СНО не обходится без разработки и

реализации научно-исследовательских проектов. Так, в 2019 г.

«Синолог» победил во внутривузовском конкурсе СНО с проектом

«Создание комфортной среды для иностранных студентов как

инструмент формирования международного образовательного имиджа

ЗабГУ» [6]. Цель названного проекта отражает современную стратегию

развития Российской Федерации, суть которой изложена в Указе

Президента РФ «О национальных целях и стратегических задачах

развития Российской Федерации на период до 2024 года» (от 7 мая 2018

г.). В данном документе обозначен курс на улучшение качества жизни

граждан Российской Федерации. Одной из задач реализации данного

курса является необходимость «увеличения не менее чем в два раза

количества иностранных граждан, обучающихся в образовательных

организациях высшего образования и научных организациях, а также

реализация комплекса мер по трудоустройству лучших из них в

Российской Федерации» (п. 5 б) и «обеспечение привлекательности

работы в Российской Федерации для российских и зарубежных ведущих

195

ученых и молодых перспективных исследователей». Проект направлен

на улучшение международной научно-образовательной среды в ЗабГУ и

создание условий увеличения количества иностранных студентов.

Таким образом, содержание проекта отражает общую стратегию

развития страны и позволяет решить её конкретные задачи на местном

(региональном) уровне.

В настоящее время в ЗабГУ обучается чуть больше 180

иностранных студентов, для которых созданы комфортные бытовые

условия проживания (отдельное здание общежития), налажена работа

международного отдела университета. Но вместе с тем, существуют

некоторые вопросы адаптации иностранных студентов в стенах

университета и в городе, которые мы обозначили как задачи проекта:

организовать работу волонтерского студенческого движения «Понятная

Чита» на базе СНО «Синолог»; разработать макет брошюры

«Путеводитель по ЗабГУ» и выпустить пробный вариант; составить

перечень необходимых указателей для здания учебного корпуса и

разработать их макеты на иностранных языках (английский, китайский);

создать специальную группу в социальной сети ВКонтакте для

иностранных студентов ЗабГУ; провести совместные мероприятия с

китайскими и русскими студентами (обзорная ознакомительная

экскурсия по г. Чите, круглый тематический стол, посещение музея,

театра, проведение творческого вечера на тему традиционного

праздника и т.п.); разработать и выпустить информационную брошюру

на английском языке об образовательных программах и научной

деятельности кафедры ВиРСА для иностранных студентов.

За небольшой срок реализации проекта (6 месяцев) усилиями

членов СНО начата работа по созданию комфортной среды для учебной

деятельности иностранных студентов, а именно: создан макет табличек,

196

помогающих ориентироваться в университете, разработана и выпущена

брошюра «Путеводитель по ЗабГУ», где указано расположение

корпусов ЗабГУ, маршруты общественного транспорта и т.п. Кроме

того, усилиями кафедры разработана и выпущена брошюра на двух

иностранных языках (английском и китайском) о содержании

образования в магистратуре и аспирантуре для иностранных студентов.

Для облегчения адаптации в иноязычной среде студентами-

членами волонтёрского движения «Понятная Чита» проведена встреча-

экскурсия по центру города, в ходе которой иностранные студенты в

неформальной обстановке познакомились со студентами-волонтёрами и

обменялись контактами. Так, волонтёры помогли китайским друзьям

зарегистрироваться в социальной сети ВКонтакте, на платформе

которой создана официальная группа СНО РИ «Синолог» и

дополнительная группа «Гид для иностранного студента» [7], которая

позволяет оперативно помогать иностранным студентам в решении

насущных вопросов, сложностей. Такая платформа и деятельность

важна как для решения повседневных вопросов иностранных студентов

(встреча по прибытию, помощь с расселением, расположение

ближайших аптек, супермаркета, платёжного терминала, организация

питания и т.д.), так и для создания благоприятной языковой среды

обеим сторонам.

Также члены СНО подготовили и провели первое в учебном году

мероприятие для иностранных студентов, приуроченное к

государственному празднику Китая – Дню образования КНР. В

подготовке праздника были задействованы русские и китайские

студенты. В течение года запланировано проведение тематических

мероприятий «Новый год и Рождество в России», «Китайский Новый

год», «Масленица» и другие. Подобные мероприятия не только

197

помогают иностранным студентам легче адаптироваться в иноязычной

среде, но и в интересной форме знакомят студентов с историей,

традициями и культурой иноязычного города и страны.

Настоящий проект прошёл апробацию не только в стенах родного

университета. Члены СНО защищали проект, участвуя во

Всероссийском молодежном образовательном Дальневосточном форуме

«Восток», который проходил в г. Владивосток с 25 июня по 3 июля 2019

г. Проект был высоко оценен экспертами, но вместе с тем получены

ценные замечания, касающиеся возможностей реализации проекта, они

существенно помогли доработать проект [8]. И уже осенью с

доработанным проектом «Синолог» успешно прошёл заочный этап и

принял участие в очном этапе V Всероссийского конкурса СНО,

который проходил в г. Барнаул с 3 по 7 октября 2019 г. Наше СНО

заняло достойное 3-е место [9]. Таким образом, за небольшой срок

реализации, опытным путём были выявлены сильные стороны проекта и

доработаны механизмы реализации отдельных его задач, проект

находится на активной стадии реализации.

Необходимо отметить, что проект носит значимый прикладной

характер: реализация проекта способствует повышению имиджа ЗабГУ

как международной образовательной площадки и позволяет привлечь

ещё большее количество иностранных студентов, что в свою очередь

улучшает благосостояние нашего ВУЗа и ускоряет выполнение задачи

повышения качества среды на местном уровне (ЗабГУ). Дальнейшее

развитие и масштабирование проекта в значительной мере будет

способствовать повышению международного имиджа Забайкальского

края в целом.

Забайкальский государственный университет является не только

серьёзной образовательной площадкой, но обладает значительным

198

научным потенциалом. Реализации проекта «Создание комфортной

среды для иностранных студентов как инструмент формирования

международного образовательного имиджа ЗабГУ» позволяет более

успешно развивать существующие международные научные связи и

создавать новые, что укрепляет позиции Университета как

международной научной площадки.

Успешный опыт реализации проекта может быть использован на

уровне города и края. Наш край – приграничная территория, которая

востребована среди иностранных студентов для получения высшего

образования (ввиду сравнительно невысокой цены за обучение), также

Забайкальский край привлекателен для международного туризма.

Отсутствие благоприятной туристической среды, наряду с другими

вопросами, значительно тормозит развитие этой отрасли в крае.

Реализация проекта на уровне города, а в дальнейшем и края (перевод

названия улиц, создание грамотного путеводителя по городу, описание

на иностранном языке основных культурных и исторических

достопримечательностей и т.д.), внесёт значительный вклад в создание

благоприятного международного имиджа Забайкальского края и

привлечение иностранных инвестиций в регион. Повышение престижа

ЗабГУ и региона в целом позволит снизить отток молодого грамотного

населения из Забайкальского края, что на сегодняшний день является

важной задачей краевого правительства и необходимым условием

повышения качества среды, а значит и качества жизни в регионе.

Список литературы

1. Студенческое научное общество регионоведческих исследований

«Синолог» // официальный сайт Забайкальского государственного университета

[офиц. сайт]. URL: http://m.zabgu.ru/php/page.php?query=sno_ri_sinolog (дата

обращения: 25.10.2019).

199

2. Официальная страница СНО РИ «Синолог» [офиц. сайт]. URL:

https://vk.com/snorikv (дата обращения: 25.10.2019).

3. Россия и Китай: проблемы стратегического взаимодействия: сборник

Восточного [офиц. сайт]. URL: https://elibrary.ru/title_items.asp?id=32396 (дата

обращения: 25.10.2019).

4. Кучинская Т.Н., Арсентьева И.И. Восточный центр Читинского

государственного университета как инновационная модель интеграции науки и

образования // Россия и Китай: проблемы стратегического взаимодействия: сборник

Восточного центра. 2011. № 9. С. 8-12.

5. Школа интерпретаций региональных практик современного Китая // РАЕ.

[офиц. сайт]. URL: https://famous-scientists.ru/school/864 (дата обращения:

25.10.2019).

6. В ЗабГУ подвели итоги конкурса научных проектов // Официальный сайт

ЗабГУ [офиц. сайт]. URL:

http://zabgu.ru/php/open_news.php?query=v_zabgu_podveli_itogi_konkursa_nauchny%2

7x_proektov1 (дата обращения: 25.10.2019).

7. Гид для иностранного студента // Группа в социальной сети ВКонтакте.

[офиц. сайт]. URL: https://vk.com/club180157902 (дата обращения: 25.10.2019).

8. Участие СНО РИ «Синолог» во Всероссийском молодежном

образовательном форуме «Восток» [офиц. сайт]. URL: https://vk.com/snorikv?w=wall-

58820147_87 (дата обращения: 25.10.2019).

9. Лучшие студенческие научные общества по итогам V конкурса. [офиц.

сайт]. URL: https://vk.com/konkurs_nso?w=wall-96366202_420%2Fall (дата

обращения 25.10.2019).

УДК 327 (510)

Анастасия Алексеевна Гусевская,

студентка кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки,

Забайкальский государственный университет,

г. Чита, Россия,

200

E-mail: gusevskaia98@yandex.ru

Наталья Андреевна Абрамова,

доктор философских наук, профессор,

профессор кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки,

Забайкальский государственный университет,

г. Чита, Россия,

E-mail: abramova3@mail.ru

Регион Северо-Восточной Азии: влияние политического фактора на тенденции

международного сотрудничества

В статье представлены отдельные аспекты взаимодействия между

Китаем, Японией и Южной Кореей, входящими в регион Северо-Восточной Азии.

Несмотря на имеющиеся противоречия и конфликты, возникшие из-за нерешенных

территориальных и пограничных вопросов,эти страны активно взаимодействуют

друг с другом в различных сферах. В статье рассматриваются области туризма и

международной торговли, выявляется роль китайского фактора в развитии

региона.Китай, Япония и Южная Корея последовательно углубляют

экономическую зависимость друг от друга, что способствует созданию условий

для мира и стабильности в регионе Северо-Восточной Азии.

Ключевые слова: Северо-Восточная Азия, отношения, территориальные

вопросы, туризм, международная торговля

Anastasiia Alekseevna Gusevskaia

Student of Oriental and North AmericanRegionalStudies Department

Transbaikal State University

Chita, Russia

E-mail:gusevskaia98@yandex.ru

Natalia Andreevna Abramova

Doctor of Philosophy

Professor of Orientaland North AmericanRegional Studies Department

201

Transbaikal State University

Chita, Russia

E-mail: abramova3@mail.ru

The North-East Asia region: the impact of political factor on the trends of

international cooperation

The article considers with some aspects of interaction between China, Japan and

South Korea, which are part of the North-East Asia region. Despite the existing

contradictions and conflicts arising from unresolved territorial and border issues, these

countries actively interact with each other in various spheres. The article considers with

the field of tourism and international trade, reveals the role of the Chinese factor in the

development of the region. China, Japan and South Korea consistently deepen their

economic dependence on each other, which contributes to the creation of conditions for

peace and stability in the North-East Asia region.

Keywords: Northeast Asia, relations, territorial issues, tourism, international trade

В XXI в. одним из ключевых регионов мира становится Северо-

Восточная Азия. Этот регион является мощным экономическим и

производственным центром, обладающий огромным потенциалом для

сотрудничества и совместного развития государств, входящих в

него:Япония, КНДР, Республика Корея, Монголия, российская часть

Сибири и Дальнего Востока. Северо-Восточная Азия (СВА)

представляет огромную стратегическую значимость для расстановки

сил в мире, что актуализирует проблему исследования международных

процессов в этом регионе. В последние годы СВА превратилась в

мощный фактор мирового роста, потребляющий огромное количество

энергоносителей и природных ресурсов, и одновременно стала

перекрестком геополитических интересов многих держав мира [1].

В СВА входятстраны конфуцианского ареала: Китай, Япония и

Южная и Северная Кореи. Международные процессы, протекающие в

202

данном пространстве, характеризуются наличием многих противоречий.

Так, взаимодействия Китая и Японии в силу исторически

обусловленных причин содержат конфликтный потенциал, что создает

политические риски для стабильного развития региона в целом. Обе

страны, оставаясь наиболее могущественными государствами Азии,

конкурируют между собой за доминирование в регионе, определяя

общую архитектонику безопасности в азиатском пространстве.

Контакты между Китаем и Южной Кореей на протяжении второй

половины XX в. свидетельствуют о сложном эволюционномпутиих

развития. Акцент на союзнических отношениях Республики Корея с

США, наблюдаемый в 1990-х гг., сместился в сторону КНР [2]. От

«дружбы и совместных отношений» (1992 г.), от «полномасштабного

совместного партнерства» (1998 г.) они прогрессировали до

«всестороннего совместного партнерства» (2003 г.).

Что касается Японии и Южной Кореи, эти страны связаны

историческими и культурными корнями, которые обусловливают

противоречивые взаимодействия между ними.

В целом, на современном этапе исторического развития КНР,

Республика Корея и Япония входят в первую десятку стран по уровню

затрат на оборону, что обусловлено наличием серьезных политических

противоречий между ними.

По утверждению экспертов, в этом азиатском регионе

наличествуют риски возникновения конфликтов на почве нерешенных

территориальных и пограничных вопросов. Так, негативной доминантой

в отношениях между Японией и Китаем является оспаривание прав на

владение территориями в Восточно-Китайском море. Здесь отмечается

группа проблем: проведение границ между Японией и Китаем в

Восточно-Китайском море, обладание правами на территории острова

203

Сенкаку (Дяоюйдао), эксплуатация нефтяных и газовых ресурсов и

развитие рыбной промышленности в территориальных водах вблизи

этого острова [3].

Что касается Японии и Республики Корея, их политические

отношения так же осложнены не решенным территориальным вопросом

относительно небольшого острова Токто. В работах российских

исследователей отмечается, что претензии Японии на островные

территории соседних государств ставят под сомнение территориальный

порядок в Северо-Восточной Азии, установленный после Второй

мировой войны [4].

Политика партнерских отношений, установленных между Южной

Кореей и странами региона, продвигает и экономическое

сотрудничество. Свидетельством тому служит увеличение по

сравнению с предыдущим периодом доли корейского экспорта в Китай

на 21,4 % (2016 г.), в Японию – на 11,7 % [5].Однако, несмотря на

прогрессивную динамику в экономической сфере, между странами

возникают противоречия, провоцирующие политические конфликты.

Так, в марте 2017 г. в результате решения руководства Южной Кореи о

размещении на своей территории элементов системы противоракетной

обороны США отмечалось обострение межгосударственных отношений

Южной Кореи со странами региона, которые выразили недовольство по

поводу данного решения, хотя, по утверждению соответствующих

ведомств Республики Корея, оно носило только оборонительный

характер. В КНР, в частности, отмечалось, что противоракетная

система, предназначенная для защиты Южной Кореи от Северной,

угрожает безопасности Китая. Таким образом, необходимо отметить,

что общие культурные, этнические корни не являются гарантом

204

политической стабильности, но способны в короткие сроки

нивелировать возникающие политические и военные риски.

Анализ материала по проблемам интеграции и развития в Северо-

Восточной Азии показал, что между странами региона осуществляется

разноформатное сотрудничество на уровне государств, коммерческих

структур, негосударственных объединений, общественных организаций.

Наиболее востребованными областями сотрудничества являются

международная торговля и туризм.

В нижеследующей таблице (табл. 1) представлены основные

торговые партнеры по экспорту и импорту стран: Китая, Южной Кореи

и Японии [6].

Таблица 1

Основные партнеры международной торговли (2016 г.)

Китай Южная Корея Япония

Экспорт Импорт Экспорт Импорт Экспорт Импорт

США

Япония

Южная

Корея

Германия

Вьетнам

Нидерланды

Индия

Сингапур

Южная

Корея

Япония

США

Германия

Австралия

Малайзия

Бразилия

Швейцария

Таиланд

Китай

Япония

США

Таиланд

Филиппины

Вьетнам

Сянган

Тайвань

Сингапур

Аомынь

Китай

Япония

США

Тайвань

Сянган

Филиппины

Таиланд

Малайзия

Индонезия

Вьетнам

США

Китай

Южная

Корея

Тайвань

Сянган

Таиланд

Сингапур

Германия

Австралия

Англия

Китай

США

Австралия

Южная

Корея

Тайвань

Германия

Таиланд

Сауд.

Аравия

Индонезия

ОАЭ

Таким образом, страны Китай, Япония и Южная Корея являются

основными торговыми партнерами друг для друга, что показывает

глубокую интеграцию этих стран в промышленную цепочку поставок в

регионе Северо-Восточной Азии.

205

Динамика развития туризма представлена в таблице (табл. 2), где

под внутренним туризмом понимается туризм граждан какой-либо

страны внутри пространства этой страны, под внешним – выезд за

рубеж граждан страны с туристическими целями, под иностранным –

количество посетивших страну иностранных туристов.

Таблица 2

Динамика туристических потоков (2016 г.)

Китай

Кол-во туристов

Южная Корея Япония

Внутрен

-ний

Внеш

-ний

Иностран

-ный

Внутр.

туриз

м

Внеш.

туриз

м

Ин.

туриз

м

Внутр.

туриз

м

Внеш.

туриз

м

Ин.

туриз

м

14 млн 135

млн

114 млн 22 млн 19 млн 17 млн 10 млн 17 млн 24 млн

Сравнение туристических потоков показывает, что самое большое

количество туристических поездок совершается по Китаю

иностранными туристами и гражданами КНР. Внешний туризм для

китайцев является более приоритетным по сравнению с внутренним.

Однако пространство Китая обладает высоким культурным

потенциалом, который привлекает значительное число иностранцев,

предпочитающих Японии или Южной Корее эту страну. По данным

Всемирной Туристской Организации (ЮНВТО), в 2020 г. Китай займёт

первое место по числу принятых туристов и четвёртое место по числу

туристов, выезжающих за границу [7].

Более подробно характеристика выездного и въездного туризма

Китая, Южной Кореи и Японии представлена содержанием следующей

таблицы (табл. 3).

Таблица 3

Основные страны выездного и въездного туризма (2016 г.)

Китай Южная Корея Япония

206

Выездной

туризм

Въездной

туризм

Выездной

туризм

Въездной

туризм

Выездной

туризм

Въездной

туризм

Таиланд

Южная

Корея

Япония

Тайвань

США

Сингапур

Вьетнам

Германия

Тайвань

Южная

Корея

Вьетнам

Япония

Мьянма

США

Россия

Монголия

Китай

Япония

США

Таиланд

Филиппины

Вьетнам

Тайвань

Сингапур

Китай

Япония

США

Тайвань

Филиппины

Таиланд

Малайзия

Индонезия

Вьетнам

США

Китай

Южная

Корея

Тайвань

Таиланд

Франция

Сингапур

Гуам

Вьетнам

Германия

Китай

Южная

Корея

Тайвань

США

Таиланд

Австралия

Малайзия

Сингапур

Филиппины

Очевидно, что для граждан Южной Кореи и Японии наиболее

популярной страной для посещения ее с туристическими целями

является Китай. Китайские туристы путешествуют в основном по

азиатскому региону, отдавая предпочтениеТаиланду. Южная Корея и

Япониязанимают соответственно вторую и третью позиции. В основном

граждане этих стран путешествуют по регионам Северо-Восточной и

Юго-Восточной Азии. Поскольку туризм можно рассматривать как

инструмент мягкой силы страны, то с этих позиций современный Китай

имеет объективные предпосылки для еще большего наращивания

мягкой силы в регионе через трансляцию ценностей своей

традиционной и политической культуры.

В качестве промежуточного вывода можно отметить, что Китай,

Япония и Южная Корея последовательно углубляют экономическую

зависимость друг от друга, чтодает экономическую выгоду и

способствует созданию условий для мира и стабильности в регионе

Северо-Восточной Азии. По позициям международной торговли и

туризма Китай является доминирующим в регионе страной. Кроме того,

имеет наиболее благоприятные шансы для дальнейшего усиления своих

позиций и трансляции в международное пространство политических

207

ценностей: «гармоничного мира», «единения без унификации»,

«сообщества единой судьбы» [8].

Список литературы

1. Морозов Ю.В. Перспективы России в Северо-Восточной Азии и

предлагаемая стратегия в регионе // Проблемы Дальнего Востока: Российская

академия наук. 2013. № 5. С. 8-19.

2. Эволюция отношений между Китаем и Южной Кореей на рубеже XX-XXI

веков [офиц. сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-otnosheniy-

mezhdu-kitaem-i-yuzhnoy-koreey-na-rubezhe-xx-xxi-vekov (дата обращения:

20.10.2019 г.).

3. Территориальные споры между КНР и Японией [офиц. сайт]. URL:

https://cyberleninka.ru/article/n/territorialnye-spory-mezhdu-knr-i-yaponiey (дата

обращения: 21.10.2019 г.).

4. Хун Синь. 2017-2018 нянь Чаого цаньюй Дунбэй яцюй юй хэцзо = Южная

Корея и сотрудничество в регионе Северо-Восточной Азии // 2017-2018 нянь

Дунбэйяфачжаньбаогао = Доклад о развитии Северо-Восточной Азии / под ред. Лю

Шуана. Бэйцзин, Шэхуэй кесюэ вэньсянь чубаньшэ, 2018. С. 117. Кит.яз.

5. Иванов А.Ю. Остров Токто (Такэсима) как объект территориального спора

между Республикой Корея и Японией // Актуальные проблемы востоковедения:

материалы VIII Международная научно-практич. конф. (Хабаровск, 10 декабря 2018

г.) / Отв. ред. И.Н. Гущина. Хабаровск; ТОГУ, 2019. С. 81-90.

6. ХэхэЧжэнхун. ЧжунЖиЧаоцзинцзи дэ гоцзисянхуицуньхэцзинцзихэцзо дэ

кэнэнсин //Международное сосуществование и возможности экономического

сотрудничества Китая, Японии, Южной Кореи // 2017-2018 нянь

Дунбэйяфачжаньбаогао = Доклад о развитии Северо-Восточной Азии / под ред. Лю

Шуана. Бэйцзин,Шэхуэйкесюэчубаньшэ, 2018. С. 240-251. Кит.яз.

7. Гозалова М.Р., Логинова Н. Ю. Периферийный туризм в Китае:

современное состояние и перспективы развития // Сервис в России и за рубежом:

Российский государственный университет туризма и сервиса. 2018. № 1 (79). С. 39-

51.

208

8. Цюй Хуань. Фахуй миньцзянь туаньти цзоюн, шэньхуа Чао Чжун

жэньвэнь цзяолю = Развивать роль гражданского общества в углублении корейско-

китайского культурного обмена // 2017-2018 нянь Дунбэйяфачжаньбаогао = Доклад

о развитии Северо-Восточной Азии / под ред. Лю Шуана. Бэйцзин, Шэхуэйкесюэ

вэньсянь чубаньшэ, 2018. С. 199-206. Кит. яз.

УДК 332.146.2

Алёна Сергеевна Кудинова,

студент кафедры востоковедения и регионоведения Северной Америки,

Забайкальский государственный университет,

E-mail: kis_meow@mail.ru

Ксения Александровна Тарабарко,

кандидат философских наук,

доцент кафедры востоковедения и регионоведения Северной Америки,

Забайкальский государственный университет,

E-mail: xiaoyun@yandex.ru

К вопросу о развитии северо-западного региона КНР в контексте

реализации инициативы ОПОП

В статье рассматривается место и роль инициативы «Один пояс, один

путь» в развитии северо-западного региона Китая. Авторы раскрывают

особенности и возможности каждой провинции и автономного района в рамках

проекта, а также приводят данные об уже достигнутых успехах в

международном сотрудничестве и торговле.

Ключевые слова: северо-западный регион КНР, инициатива «Один пояс,

один путь», Экономический пояс Шелкового пути, региональные исследования.

Alena Sergeevna Kudinova,

Student of Oriental and North American Regional Studies Departmen,

Transbaikal State University,

209

Chita, Russia,

E-mail: kis_meow@mail.ru

Kseniya Aleksandrovna Tarabarko,

PhD (Philosophy Sciences),

Associate Professor of Oriental and North American Regional Studies Department,

Transbaikal State University,

Chita, Russia,

E-mail: xiaoyun@yandex.ru

Issue of the Chinese Northwest region’s development as part of the initiative «One

belt, one road»

The article discusses the place and role of project «One belt, one road» in the

development of the Northwest region of China. The authors reveal specialities and

opportunities of each province and autonomous region as part of the project, also provide

information about progress that has been achieved in international cooperation and trade.

Key words: Northwest region of China, Silk Road Economic Belt, «One belt, one

road», Regional Studies.

Китайская инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) и проект

Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП) направлены, наряду с

желанием Китая построить сообщество единой судьбы путем

гармоничного развития, и на решение внутренних проблем Китая, так,

выдвижение инициативы «Пояса и пути» было обусловлено

необходимостью ликвидации отсталости западной части Китая и

обеспечения успешного развития данного региона.

Ретроспективный анализ обнаруживает, что на начальном этапе

проект рассматривался китайским правительством в основном как

механизм развития западного Китая за счет приграничного

сотрудничества со странами Центральной Азии. Выдвижение же (в 2013

г.) инициативы ЭПШП и Морского шелкового пути сместило акцент на

внешнее направление программы, однако проблемы внутреннего

развития Китая все еще остаются в приоритете и реализация идеи

210

«ускоренного развития и освоения Западного региона» будет зависеть

от успешного продвижения инициативы ЭПШП [1].

С 2015 г. инициатива ОПОП в основном реализовывалась во

внешней политике КНР, а также была ключевым моментом в

перестройке внешнеэкономической стратегии. Новый шелковый путь

направлен на освоение Китаем рынков Европы и построение торговых

отношений со странами Центральной и Южной Азии, Африки,

Латинской Америки в рамках ЭПШП. Кроме того, внешний аспект

ОПОП определяется и заинтересованностью Китая в увеличении своей

ресурсной базы. В данном направлении китайская сторона реализует

свои идеи через деятельность крупнейших технологических компаний

КНР, что выражается в покупке активов, и даже создании новых

совместных предприятий.

С 2017 г. в рамках стратегии ЭПШП более активную позицию

начинают набирать сторонники реализации проекта, выступающие за

концентрацию сил и ресурсов на внутреннем развитии страны. ЭПШП,

по мнению китайских специалистов, должен способствовать в первую

очередь развитию внутренних регионов КНР [1]. Поэтому было

выделено несколько основных направлений инициативы ОПОП и

административных единиц, участвующих в её реализации. Так, в

создании транспортного узла, центра бизнес-логистики, центра

культуры, науки и образования Северо-Западного региона участвуют

провинции Шэньси, Ганьсу, Цинхай и Синьцзян-Уйгурский и Нинся-

Хуэйский автономные районы [2].

Синьцзяну отводится одна из ключевых ролей по причине

расположения на приграничных территориях, где проходят сухопутные

маршруты на запад через страны Центральной Азии. В дополнение к

выгодному расположению, СУАР обладает необходимой для

211

внешнеэкономических связей аграрно-промышленной базой.

Этнический фактор создает возможности для построения отношений

между тюрко-язычным населением Центральной Азии, уйгурами и

казахами Синьцзяна.

В СУАР создаются необходимые условия для становления

региона как транспортного узла в рамках инициативы ОПОП. Важным

является развитие транспортных маршрутов, проходящих по СУАР в

города Центральной Азии, Россию и другие страны. Политика

невмешательства, проводимая КНР во внешней политике, обусловила

привлекательность Синьцзяна в качестве партнера для многих стран.

Соперничество великих держав в Центрально-азиатском регионе

способствует продвижению имиджа Китая как более подходящего

партнера по безопасному развитию. Успехи проводимой политики

отражают статистические данные по автономному району. Так, за

первые семь месяцев 2019 г. внешний оборот торговли Синьцзяна

достиг 76,08 млрд. юаней ($ 10,6 млрд.), что на 13,3 % выше, чем годом

ранее. Этот показатель оказался на 9,1 % выше среднего по стране.

Объем импорта Синьцзяна достиг в июле 4,23 млрд. юаней, это

рекордный показатель за один месяц с 2017 г. За первые семь месяцев

торговля Синьцзяна с Казахстаном – крупнейшим партнером этого

китайского региона – 34,83 млрд. юаней, что на 17,2 % выше, чем за

аналогичный период годом ранее. В свою очередь, это составляет 45,8

% от внешней торговли региона в целом. Произошел рост торгового

оборота с Австралией, Аргентиной и ЮАР [3].

Приоритетным направлением для СУАР является сельское

хозяйство и область научно-технических инноваций. По мнению

китайских экспертов, реализация строительства зон сотрудничества с

Казахстаном, Туркменистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном ведет к

212

стимулированию экономического роста в регионе. Для уменьшения

регионального неравенства местное правительство инвестирует в

строительство инфраструктуры. В 2018 г. уже около 1400 грузовых

поездов отправились на запад. Стратегия в отношении СУАР

направлена и на стимулирование местной перерабатывающей отрасли.

Синьцзян планирует развиваться, используя местные ресурсы в

производстве товаров для рынков в Центральной Азии. Развитие

транспорта и инвестиции в инфраструктуру между СУАР и другими

городами Китая способствовало улучшению связи с другими

регионами, производители получили возможность получать материалы

и поддержку из других регионов по умеренной цене [4].

В другой провинции обозначенного внутреннего региона с начала

2019 г. наблюдается быстрый рост внешней торговли со странами вдоль

ЭПШП, речь идёт о провинции Ганьсу, где в первые пять месяцев

общий объем импорта и экспорта со странами вдоль проекта ОПОП

вырос на 6,7 %, куда пришлось 53,7 % от общего объема

внешнеторгового оборота. В частности, объем импорта и экспорта пр.

Ганьсу с Монголией вырос на 23,3 %, а со странами АСЕАН – на 50,4

%. Основными товарами во внешней торговле провинции стали

полезные ископаемые, продукция электромеханики и сельского

хозяйства.

Благоприятное географическое положение провинции

способствует строительству ЭПШП за счет улучшения

инфраструктуры. При этом развитие направленно на сокращение

времени таможенного оформления и непременной оптимизации

деловых отношений. Так, к 2020 г. планируется превратить

административный центр Ганьсу – г. Ланьчжоу – в самый крупный

логистический индустриальный центр международного сотрудничества

213

в рамках интеграции ЭПШП. В планах местного правительства также

создание инновационных парков, научных институтов, при

сопутствующем развитии индустрий и транспорта. Предполагается, что

в скором времени большинство грузовых поездов будет проходить по

пр. Ганьсу и отправляться в Европу и центрально-азиатские страны.

Этому будет способствовать особая таможенная политика,

направленная на отмену пошлин и развитие внешнеэкономических

связей. В данном направлении также развиваются отношения пр. Ганьсу

с Россией. С каждым годом отмечается рост товарооборота и

установление прочных торгово-инвестиционных связей, при

увеличившемся импорте из России [5].

Одно из ведущих мест в реализации инициативы ЭПШП занимает

третья провинция северо-западного Китая – пр. Шэньси. Местное

правительство позиционирует её как новый отправной пункт проекта.

Придерживаясь политики продвижения идей всесторонней открытости

Китая, провинция стала одним из источников экономического роста

западной части Китая. Административный центр получает крупные

инвестиции как из государственного сектора, так и из частного. Данное

обстоятельство обеспечивает создание в Сиани экономической базы,

направленной, в первую очередь, на развитие производства товаров с

высокой добавленной стоимостью, что не только является следствием

возрастания численности городских жителей, но и способствует

стимулированию роста экспорта.

Провинция выдвигает на первый план общую для Китая идею

перестройки экономики с экспорта дешевых товаров на модель роста,

при которой главная роль отведена внутреннему потреблению

высокотехнологичного производства. Своей целью центральное

правительство провинции обозначает поиск новых стратегий

214

сбалансированного развития, которые будут направлены на уменьшение

негативных последствий индустриализации путем развития передовых

секторов экономики: информационных технологий, автомобильной

промышленности и аэрокосмической отрасли. Реализация подобных

идей состоит в привлечении новейших технологий и создании научно-

исследовательской базы, направленных на продвижение и развитие

опытно-конструкторских решений. Так, особый акцент делается на

строительстве новой сети университетов и институтов при

сопутствующем преобразовании провинции в крупный научно-

исследовательский и образовательный центр, обеспечивающий

рабочими местами более миллиона человек технического персонала в

1000 исследовательских организациях. В Сиани количество

преподавателей уже превышает соответствующий показатель Пекина.

Развитию научного сектора провинции также способствовала

активная деятельность компании Samsung в области крупного

инвестирования в строительство завода для производства микросхем, а

инвестиции корейской компании стали самой крупной индивидуальной

сделкой Китая в области информации и коммуникаций. Это

способствовало не только расширению спектра возможностей

провинции в сфере экономического сотрудничества, но и внесло

большой вклад в развитие торговых отношений Китая и Южной Кореи.

Привлекательность Шэньси для подобных сделок обуславливается ее

географическим положением (в центре страны), позволяющим

использовать возможности логистики более эффективно, а также

наличием научно-исследовательской базы. Высокий инвестиционный

уровень создает условия для развития электронной промышленности.

Складывающиеся новые международные отношения в рамках

реализации стратегии ОПОП, способствуют продвижению

215

экономических и политических отношений Шэньси со странами

Центральной Азии. Создаются условия, необходимые для иностранных

предпринимателей, позволяющие вступать в переговоры с китайской

стороной. Для этого организуются Евразийский экономический форум

(Eurasian Economic Forum) и Сианьская национальная выставка

электронной коммерции (Xi'an National Ecommerce crossborder trade

fair), где местное правительство реализует свои идеи для продвижения

провинции как важного международного центра в западном Китае, что

способствует обеспечению политической поддержки и превращению

Шэньси в драйвер развития региона. Таким образом, развитие идеи

Шелкового пути в провинции Шэньси направлено на создание особых

механизмов управления, на основе укрепления важности китайских

выставочных проектов, выведение форумов на наднациональный

уровень. Взаимосвязь экономических проектов провинции с

политической составляющей инициативы ОПОП делает очевидной

ориентированность политического руководства на запуск в Шэньси

пилотных проектов для оценки их эффективности и дальнейшего

использования в развитии других регионов КНР [6].

В Нинся-Хуэйском автономном районе подготовлен проект

строительства передовой китайско-арабской зоны свободной торговли

совместно с Советом сотрудничества арабских государств Персидского

залива, что способствует общему социально-экономическому подъёму

региона [7]. Расположение Нинся-Хуэйского автономного района еще в

древние века способствовало развитию данной местности как важного

узлового пункта. В современную эпоху административный центр

района направляет свои ресурсы в создание нового авиационного узла

связанного с северо-восточным регионом. При отсутствии

приграничных территорий и выхода к морю, преимущество района

216

обуславливается уникальной авиалинией «Япулай», местонахождение

которой наиболее выгодно для авиационной деятельности среди

международных авиамаршрутов страны. Развитие данного направления

способствует сокращению длительности транспортировки товаров, что

повлияет и на уменьшение их себестоимости.

В связи с большим преимуществом Иньчуаня для авиации,

быстрыми темпами идет строительство третьей очереди

международного аэропорта «Хэдун», а его вступление в эксплуатацию

значительно способствует повышению возможностей авиаперевозки.

Уже сейчас «Хэдун» осуществляет перелеты по международным

направлениям в Южную Корею, Таиланд, Дубай, Сянган, Тайвань; с

Казахстаном открыты грузовые чартерные рейсы.

Успехи, достигнутые Иньчаунем и в отношениях с арабскими

странами, где создали возможности для возникновения иньчуаньского

коридора, продвигаемого «воздушный Шелковый путь». Данный проект

способствует развитию торгово-экономических отношений между

Китаем и арабскими странами, а экономика автономного района

получает мощный стимул для продвижения внутриконтинентальной

экономики открытого типа.

Необходимо отметить, что Иньчуань активно расширяет и свою

«онлайн-деятельность». Так, например, создание сайта «Юбаймао»

позволяет арабским предпринимателем осуществлять закупки

продукции китайского производства, и продавать арабский товар.

Данный шоппинг-сайт продвигается как важный компонент в

продвижении Иньчуанем онлайнового Шелкового пути [8], [9].

В автономном районе осуществляется не только деятельность в

области торговли с арабскими странами, но развертываются разработка

и внедрение технологий стволовой клетки, генной инженерии и других

217

передовых биотехнологий. Основанный на востоке зоны технико-

экономического развития города Иньчуань центр развития «iBi»

предоставляет высокотехнологичное пространство для дальнейшего

развития предприятий, что направленно на повышение уровня

экономики Иньчуаня и даже всего Нинся-Хуэйского автономного

района [10], [11]. Очевидно, что Нинся-Хуэйский автономный район

активно развивает экономические связи с арабскими странами, чему

благоприятствует общая с арабским народом религия, однако эта

особенность способствует и китайской стратегии расширения своего

влияния на Арабском Востоке [12].

Следующая административная единица – провинция Цинхай –

создает в своей деятельности условия для установления экономических

и культурных связей с Западной и Южной Азией, что в свою очередь

способствует расширению пространства ЭПШП для углубления

международного сотрудничества и обменов возможностями развития

для достижения взаимовыгодных результатов.

Правительство Цинхай готово присоединиться к общей

государственной стратегии, для продвижения которой осуществляется

план по строительству ЭПШП. Провинция рассчитывает стать в этом

проекте стратегической базой и важной опорой, что откроет для этого

региона новые перспективы [13]. Важная ветвь Шелкового пути,

обозначенная как Южно-азиатский коридор, еще с древности

позиционировался важным каналом, где страны Южной Азии

соединяются с внутренним Китаем, Центральной и Западной Азией.

Развитие данного направления способствует прогрессу в экономических

и политических взаимоотношениях указанных районов. Уже несколько

лет подряд в административном центре провинции проводится

Международный форум сообщества городов-побратимов Шелкового

218

пути. Форум является важной платформой для обмена и сотрудничества

как между странами вдоль «ОПОП», так и эффективного

сотрудничества между городом Синин и международным сообществом

городов-побратимов. Так, например данное мероприятие

способствовало подписанию Протокола о намерениях об установлении

дружественных отношений между г. Синин и турецким г. Мерсин [14].

Каждая из рассмотренных административных единиц вносит свой

вклад в реализацию инициативы ОПОП. Однако продвижение

национальной идеи создания ОПОП имеет не только внешний вектор,

но, прежде всего, направлено на устранение дисбаланса между

востоком и западом страны. В рамках инициативы «Один пояс, один

путь» рассматриваемый внутренний регион выступает самостоятельным

участником международных отношений и осуществляет торговую и

экономическую деятельность с другими странами. Со стороны

правительства Китая проводится политика стимулирования развития

потенциала северо-западного региона, государство активно инвестирует

в транспорт и инфраструктуру провинций и районов. Северо-запад

Китая обладает огромным потенциалом для привлечения инвестиций.

Данная возможность уже активно используется для развития не только

региона, но становится новым источником роста национальной

экономики в целом [15].

Таким образом, в рамках инициативы ОПОП экономический

ландшафт cеверо-западного региона КНР претерпевает значительные

изменения. Для проведения эффективной экономической политики

китайским руководством предполагается превратить регион в центр,

соединяющий «Азиатско-Тихоокеанский экономический регион» на

востоке и «Европейский экономический регион» на западе.

Строительство и совершенствование транспортной инфраструктуры и

219

логистической системы, ускоренное развитие и повышение

жизнеспособности позволяют cеверо-западному региону, стать

международной магистралью, соединяющей Центральную Азию,

Западную Азию, Восточную Европу, Центральную Европу и Западную

Европу.

Список литературы

1. Лю Ижу, Авдокушин Е.Ф. Проект «Один пояс, один путь» 2.0 – стратегия

стимулирования глобальной экспансии Китая // Мир новой экономики. 2019. № 1.

С. 67-76.

2. Островский А.В. Опорные города – важная составная часть инициативы

«Один пояс – Один путь» // Федерализм. 2017. № 2. С. 79-86.

3. Объем внешней торговли китайского Синьцзяназа за 7 месяцев взлетел на

13,3% [офиц. сайт] URL: https://regnum.ru/news/economy/2702863.html (дата

обращения: 10.09.2019 г.).

4. Буяров Д.В. Синьцзян и Экономический пояс на шелковом пути // Россия

и Китай: история и перспективы сотрудничества: материалы IX Междунар. научно-

практич. конф. (Благовещенск, 20-28 мая 2019 г.) Отв. ред. Д.В. Буяров.

Благовещенск; БГПУ, 2019. С. 16-21.

5. По новому Шелковому пути. Часть 3: Ганьсу [офиц. сайт] URL:

http://ekd.me/2016/12/26618/ (дата обращения: 15.09.2019 г.).

6. Кулинцев Ю.В. Особенности реализации инициативы «Один пояс, Один

путь» на примере провинции Шэньси // Архитектура безопасности и сотрудничества

в Восточной Азии: доклады IV международной конференции молодых востоковедов

в ИДВ РАН. Институт Дальнего Востока Российской академии наук; Совет молодых

ученых ИДВ РАН. (Москва, 17-18 ноября 2016 г.) Москва; ИДВ РАН, 2017. С. 147-

154.

7. Чернова А.Ф. Основные этапы реализации проекта «Экономический пояс

шёлкового пути» // Общество и государство в Китае. 2017. 47 т. С. 450-456.

8. Иньчуань – город на Шелковом пути [офиц. сайт] URL:

http://www.ruchina.org/china-article/china/691.html (дата обращения: 15.09.2019 г.).

9. Аэропорт в Иньчуане – важное звено Шелкового пути [офиц. сайт] URL:

http://www.ruchina.org/ningxia-article/china/825.html (дата обращения: 15.09.2019 г.).

220

10. Иньчуань – город на Шелковом пути [офиц. сайт] URL:

http://www.ruchina.org/china-article/china/691.html (дата обращения: 15.09.2019 г.).

11. Аэропорт в Иньчуане – важное звено Шелкового пути [офиц. сайт] URL:

http://www.ruchina.org/ningxia-article/china/825.html (дата обращения: 15.09.2019 г.).

12. Тавровский Ю.В. Мусульмане Китая следуют Шелковым путем [офиц.

сайт] URL: http://www.ng.ru/ng_religii/2016-08-03/6_china.html (дата обращения:

17.09.2019 г.).

13. На региональных сессиях СНП и НПКС взоры были прикованы к

построению Экономического пояса Шелкового пути [офиц. сайт] URL:

http://russian.china.org.cn/china/archive/lianghui-15/2015-02/10/content_34782308.htm

(дата обращения: 15.09.2019 г.).

14. В Синине состоялся международный форум городов-побратимов

Шелкового пути [офиц. сайт] URL: http://russian.china.org.cn/china/archive/lianghui-

15/2015-02/10/content_34782308.htm (дата обращения: 25.09.2019 г.).

15. Юй Айфан «И дай и лу» ся вого сибэй дицюй юй чжун'я гэгодэ цзинмао

фачжань яньцзю = Исследование экономического развития Северо-Западного

региона и стран Центральной Азии в рамках проекта «Один пояс и один путь» //

Цзинцзиши = Экономист. 2019. № 4. С. 15-18.

УДК 327 (510)

Владислав Александрович Маккавеев

2 курс, магистратура

«Зарубежное регионоведение. Исследование стран Азии и Африки»

Кафедра востоковедения и регионоведения Северной Америки

Факультет экономики и управления

ФГБОУ ВО «Забайкальский государственный университет»

E-mail: vip.alexrudenko@mail.ru

Международный трансфер технологий в экономическом развитии КНР

В статье рассматривается роль международного трансфера технологий в

развитии инновационной экономики Китая. Дается оценка качественных

221

изменений ведения хозяйственной деятельности в СЭЗ, которая использует

стратегические возможности трансфера технологий в сфере новых растущих

отраслей, их перспективы на сегодняшний день. Также исследуются вопросы,

проблемы и перспективы создания научных центров по изучению и апробации

инновационных программ, которые помогают китайским компаниям выходить на

международные рынки трансфера технологий. В качестве примера предлагается

ретроспектива построения инфраструктуры Шанхая, как центра инноваций и

трансфера технологий.

Ключевые слова: международный трансфер технологий, научно-

техническая интеграция, технико-экономическое развитие, транспортная

инфраструктура, инвестиционное сотрудничество, инновационные экосистемы.

Vladislav Alexandrovich Makkaveev

Master student of Oriental

and North American Regional Studies Department

Transbaikal State University

E-mail: vip.alexrudenko@mail.ru

International technology transfer in the economic development of china

The article discusses the role of international technology transfer in the

development of China's innovative economy. An assessment is given of the qualitative

changes in the conduct of business in the SEZ, which uses the strategic opportunities for

technology transfer in the field of new growing industries, and their prospects for today. It

also examines the issues, problems and prospects of creating research centers for the

study and testing of innovative programs that help Chinese companies enter the

international technology transfer markets. As an example, a retrospective of building the

infrastructure of Shanghai as a center of innovation and technology transfer is proposed.

Keywords: international technology transfer, scientific and technological

integration, technical and economic development, transport infrastructure, investment

cooperation, innovative ecosystems.

222

Одним из важных событий в мире стал экономический подъем в

Китае на рубеже ХХ–ХХI вв. В условиях системно-структурных

преобразований и социально-экономических реформ Китай создал

высоко конкурентную экономику, которая обеспечивает высокие темпы

экономического роста в условиях глобального кризиса.

Стратегия развития современного общества базируется на

стремлении к лидерству в различных сферах деятельности. Термин

«инновации» применим к созданию новых моделей, технологий,

продуктов производства, а также их преобразованию. Основной формой

продвижения инноваций от разработки проекта до его коммерческой

реализации является трансфер технологий. Это понятие включает

различные способы обмена научными разработками, технической

документацией, реализации патентов, организации циклов производств.

Трансфер технологий становится источником экономической

независимости и стабильности государства, помогая встраиваться в

транснациональную структуру мировых рынков. Хозяйствующие

субъекты получают стратегические возможности в сфере новых

растущих отраслей, а развитие внутреннего рынка позволяет

адаптироваться достижениям более развитых стран. Понятие «трансфер

технологий» впервые появилось на территории государств, входящих в

Евразийский Экономический союз недавно, и было обусловлено

переходом экономики стран союза на рыночные отношения.

К становлению частного бизнеса в Китае и развитию в стране

рыночных отношений привела политика реформ и открытости,

проводимая в стране. Сорок лет проводимых реформ привели к

грандиозным изменениям в экономике, которые проводились

постепенно. Говоря словами Дэн Сяопина, как о «переходе через реку,

чувствуя камни». Ключевую роль в распространении инноваций и

223

внедрении новых технологий сыграли особые (специальные)

экономические зоны, к формированию которых Китай приступил в

конце 70-х годов прошлого века. Основной целью создания СЭЗ было

максимальное привлечение иностранного капитала, организация

предприятий в наукоемких отраслях промышленности, включение

страны в международное географическое разделение труда. Одной из

наиболее важных причин их создания является возможность локального

использования международного трансфера технологий применительно к

региональным условиям, возможность использования СЭЗ для

получения передового опыта организации и управления современным

производством. Подобная тактика позволяет выявить правовые и

административные, транспортные и ресурсные риски и оставляет

возможность маневрирования, не затрагивая систему в целом.

Отличительной чертой СЭЗ является, также, значительная

самостоятельность в принятии решений по установлению льгот для

иностранных инвесторов, уплате подоходного и иных других налогов,

процедуры получения виз, проведении внешнеторговой деятельности и

её контроль. Часто рассматривают их в качестве полигонов, на которых

проходят апробацию передовые технологии.

В Китае сформировалась сложная многоступенчатая система

свободных экономических зон, можно выделить три главных типа.

Первый тип – это, так называемые, специальные экономические

зоны, обладающие многоотраслевой экономикой с ярко выраженной

экспортной ориентацией.

Второй тип – это «открытые» портовые города, получившие

значительную свободу в проведении экономической политики, и,

особенно, в предоставлении дополнительных льгот для привлечения

иностранного капитала.

224

Третий тип – зоны и районы технико-экономического развития

(ЗТЭР и РТЭР). В ЗТЭР, которые сравнимы с европейскими

технопарками, в которых иностранные предприниматели также

получают льготы, но при условии привлечения новых для Китая

технологий.

В зонах свободной торговли, были сняты ограничения на прямые

инвестиции для иностранных компаний. «Соглашения ВТО об

упрощении процедур торговли» были ратифицированы в 2015 г.

Процедура проходила в два этапа: сначала на уровне зон свободной

торговли, затем – по всей стране. В результате Китай переместилсяс 78

места (2017 г.) на 48-е (2018 г.) в рейтинге Всемирного банка о легкости

ведения бизнеса. Это – общий положительный результат политики

внешней открытости, несмотря на то,что в создании СЭЗ возникало

немало трудностей и ошибок. Пояс «открытых» территорий в

восточных районах Китая с населением более 200 млн человек уже

создан и все более врастает в систему международного географического

разделения труда. Исследование зон новых и высоких технологий в

Китае началось с экономической модернизациис опорой на научно-

технический прогресс.

Экономический потенциал всех промышленных стран

определяетвозрастающая роль науки и техники в общественном

производстве. Предпосылками появления на мировом рынке

качественно нового предмета для торговли явилось все большее

разделение труда в сфере исследований и опытно-конструкторских

разработок, дальнейшая интернационализация хозяйственной жизни.

Самостоятельным объектом экономических сделок становится обмен

или продажа технологий, как особая форма международного

сотрудничества. Международный трансфер технологий позволяет

225

наращивать производство и реализацию незаменимой продукции,

которая обладает уникальными свойствами. Научно-техническая

революция привела к определению технологии как особого фактора

производства, отдельного ресурсного элемента наряду с капиталом,

сырьевыми и трудовыми ресурсами. Международный трансфер

технологий – это продвижение научно-технических достижений в виде

знаний, опыта, научно-технической информации, а, также, материалах,

оборудовании или готовых технологических линиях. В отличие от

традиционного обмена товарами, трансфер технологий представляет

собой более глубокие экономические отношения. Стремясь удержать

технологическое лидерство, из соображений национальной

безопасности, по идеологическим или политическим мотивам

существует ряд особенностей в использовании трансфера технологий.

Международный трансфер технологий представляет собой

комплекс взаимовыгодных экономических отношений компаний

страны-донора и реципиента, обусловленный институционально-

экономической средой стран. Это определяет вид технологического

пакета и канал его трансфера.

Несмотря на то, что, в настоящее время, Китай не обладает

высоким уровнем научно-технического потенциала, там созданы

благоприятные условия развития институционально-экономической

среды в области международного трансфера технологических пакетов,

которая формируется при активной государственной поддержке.

Принята система мер для создания и поддержки инновационных

компаний и инновационных экосистем (инкубаторов, технологических

институтов, акселераторов), значительная часть которых являются

частными.

226

Примером может служить Шанхай, развитие инфраструктуры

которого направлено на сферу инноваций и высоких технологий. Здесь

был создан Национальный восточный центр трансфера технологий

NETC. Центр был основан Министерством науки и технологий КНР и

муниципальным правительством Шанхая в 1993 г. В его состав входят

одиннадцать филиалов и шесть зарубежных представительств в

Великобритании, США, Нидерландах, Канаде, Сингапуре, Германии. В

его управлении находятся десять технопарков, которые помогают

строить экосистему по трансферу технологий за рубежом и помогают

китайским компаниям выходить на рынки через эти представительства.

Также в NETC действует программа technologysoftlanding, помогающая

иностранным компаниям входить на рынок Китая. Центр работает

также по программе «Один пояс – один путь». Технологическими

окнами для соединения с Центральной и Южной Азией служат три

филиала в Синьцзяне, Ганьсу и Юньнане.

И здесь же функционирует парк высоких технологий Чжанцзян

(Zhangjiang Hi-Tech Park), ближайший аналог Силиконовой долины, где

суммарно работает более 100 тыс сотрудников в тысячах

технологических компаний. Он был создан в июле 1992 г. и является

одной из первых высокотехнологичных зон Китая государственного

уровня, утвержденных Государственным Советом. Учреждение

привлекает большое количество ведущих предприятий, которые

работают в сфере инноваций и технологий, так же, как и малых, и

средних инновационных предприятий.

Шанхай является одним из передовыхгородов Китая в сфере

защиты интеллектуальной собственности и венчурных капиталов.

Одной из причин этого может быть то, что производство стало одним из

главных приоритетов Китая, и компании стремятся защитить свою

227

интеллектуальную собственность и инвестировать в нее. Кроме того,

сфера высоких технологий – это единственная область, в которой

иностранным инвесторам все еще предлагаются значительные льготы.

Таким образом, государство пытается привлечь инновации и

интеллектуальный бизнес в страну.

25 мая 2015 г. власти Шанхая объявили, что к 2020 г. в городе

будет сформирована базовая структура для внедрения научно-

технических инноваций. Затем, в течение ближайших 10 лет, город

будет выполнять основные функции центра технологий и инноваций. С

2015 г. преобразование Шанхая в подобный центр с глобальным

влиянием было определено как наиболее важная задача властей. Опрос

почти 800 руководителей бизнес предприятий, в частности, в сфере

технологий, по всему миру, проведенный компанией KPMG, показал,

что Шанхай является одним из передовых городов по развитию

технологий и инноваций на мировом уровне.

Долгосрочный обзор мировых инновационных тенденций KPMG

подчеркивает сдвиг технологических достижений в Азию – в частности,

в Китай – и все более заметную потерю Силиконовой долиной статуса

лидера. Почти половина опрошенных прогнозирует, что в течение

ближайших четырех лет в мире появится новый инновационный центр.

Из их числа треть экспертов полагает, что именно Китай заменит

Силиконовую долину своим инновационным центром – в течение

четырех лет.

Из 25 городов определенных, в качестве технологических

лидеров, Китай занял целых четыре позиции: Шанхай – на первом

месте, после него, на третьем – Пекин. Волна стартапов в Гонконге

обеспечила ему 9-е место, в то время как Шэньчжэнь занял 14-е место.

При наличии нескольких ведущих университетов, включая Университет

228

Фудань (Fudan University), Шанхайский университет транспорта

(Shanghai Jiao Tong University) и около 209 тыс научных сотрудников в

сфере НИОКР – вклад, который Шанхай вносит в исследования и

разработки новых технологий. Его авторитет, как инновационного

центра, активно растет в последние годы, уступая лишь научной

деятельности в Токио и Силиконовой долине среди 1000 городов по

всему миру [1].

Международный трансфер технологий – это системное явление в

мировой экономике, которое усиливает свое влияние на экономическое

развитие различных стран мира. Китай следует мировым тенденциям

инновационного развития, активно формирует инновационные

платформы для разработки, совершенствования и реализации

технологического пакета через рыночный механизм. Новая стратегия

развития КНР MadeinChina 2025 направлена на создание более

выгодных условий для собственных корпораций и вытеснение

зарубежных конкурентов. К 2025 г. Китай планирует потратить не

менее $300 млрд на завоевание лидирующих позиций в сфере

международного трансфера технологий и отказаться от импортных

товаров большинства крупных зарубежных поставщиков, включая

Boeing, Airbus, General Electric, Siemens, Nissan, Renault, Samsung и Intel.

Трансфер технологий вписывается в планы Китая по завоеванию

мирового экономического господства [2].

Список литературы

1. Шанхай: инновационный центр, готовый заменить Силиконовую долину //

futurist.ru [офиц. сайт]. URL: https://futurist.ru/articles/787?fbclid=IwAR23_

HfT0sCiURtt2eXO7__S-CpuLtE5f8jAbmMqESERZgJVDpan63B75eo (дата

обращения: 10.09.2019).

229

2. Китай требует трансфер технологий в обмен на доступ к местному рынку

// hightech.fm [офиц. сайт]. URL: https://hightech.fm/2017/04/03/china_ev_market (дата

обращения: 01.09.2019).

3. Международный трансфер технологий // fb.ru [офиц. сайт]. URL:

https://fb.ru/article/279795/mejdunarodnyiy-transfer-tehnologiy (дата обращения:

05.09.2019).

4. Международный трансфер технологий // infofx.ru [офиц. сайт]. URL:

https://infofx.ru/ekonomika-i-rynok/mezhdunarodnyj-transfer-texnologij/ (дата

обращения: 06.09.2019).

5. Международный трансфер технологий // infofx.ru [офиц. сайт]. URL:

https://infofx.ru/ekonomika-i-rynok/mezhdunarodnyj-transfer-texnologij/ (дата

обращения: 06.09.2019).

6. Инкубаторы, трансфер, онлайн-биржи: как в Китае поддерживают

инновации // informburo.kz [офиц. сайт]. URL: https://informburo.kz/stati/inkubatory-

transfer-onlayn-birzhi-kak-v-kitae-podderzhivayut-innovacii.html (дата обращения:

13.09.2019).

7. Экономическая Реформа в Китае: Нынешний прогресс и Будущие

перспективы // china-briefing.com [офиц. сайт]. URL: https://www.china-

briefing.com/news (дата обращения: 17.09.2019).

8. Работают ли «чужие» иновации? // viafuture.ru [офиц. сайт]. URL:

https://viafuture.ru/sozdanie-startapa/transfer-tehnologij (дата обращения: 15.09.2019).

УДК 327.8

Эльвира Дмитриевна Номоконова

магистрант кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки

Забайкальский государственный университет

E-mail: elvira.nomokonova@gmail.com

Татьяна Николаевна Кучинская

доктор философских наук

заведующий кафедрой востоковедения

230

и регионоведения Северной Америки

Забайкальский государственный университет

E-mail: kuchinskaya_t@mail.ru

Политика США в Азиатско-Тихоокеанском регионе:

к вопросу о региональном лидерстве

В статье рассматривается Азиатско-Тихоокеанский регион как

экономическое пространство активных интеграционных процессов. Данный регион

привлекает внимание других стран как среда с наиболее динамичным развитием в

мире. АТР занимает лидирующее положение в международных торговых

отношениях. В статье анализируется внешняя политика США в регионе и ее

трансформация в зависимости от президентской риторики. Авторы приходят к

выводу, что борьба за региональное лидерство в АТР на современном этапе

ведется между США и КНР в контексте выхода США из ТТП и укрепления связи с

Индией.

Ключевые слова: Азиатско-Тихоокеанский регион, региональная политика

США в АТР, Индо-Тихоокеанский регион, Транстихоокеанское партнерство.

Elvira Dmitrievna Nomokonova

Master student of Oriental

and North American Regional Studies Department

TransbaikalStateUniversity

E-mail:elvira.nomokonova@gmailcom

Tatiana Nikolaevna Kuchinskaya

Doctor of Philosophy

Head of Oriental and North American Regional Studies Department

TransbaikalStateUniversity

E-mail: kuchinskaya_t@mail.ru

US Foreign Policy in the Asia-Pacific region:

Toward the Issue of Regional Leadership

231

This article considers the Asia-Pacific region as the economic space of active

integration processes. The region attracts other countries as the environment with the

most dynamic development in the world. APR has a leading position in international trade

relations. This analysis focuses on US foreign policy in this region, and how it has

changed in relation to presidential rhetoric. The authors come to conclusion that struggle

for regional leadership in the Asia-Pacific region at the present stage is waged between

the United States and China in the context of the US withdrawing from the TPP and

strengthening ties with India.

Keywords: Asia-Pacific region, US foreign policy in the Asia-Pacific region, Indo-

Pacific region, Trans-Pacific Partnership.

Азиатско-тихоокеанский регион – это экономическо-

политический регион, который включает в себя около 50-ти государств:

объединёнными торгово-экономическими отношениями. Страны

Азиатско-тихоокеанского региона (далее – АТР) имеют выход к Тихому

океану и используют его водное пространство для транспортного

сообщения. Важными промышленно-торговыми центрами в составе

АТР является развитые индустриальные и аграрно-индустриальные

страны. Это Россия, Китай, Япония, Канада, и США. Общая

численность населения АТР достигает 3,5 млдр человек.

Высокий уровень развития ведущих государств АТР служит

главной причиной возрастания роли этого экономического союза в

мировом хозяйстве. АТР занимает лидирующее положение в

международных торговых отношениях. На его долю приходится 40% от

объема мировой торговли и внешне-экономических операций. Столь

существенная доля участия в международных торговых операциях

поддерживает интенсивность промышленного производства в странах.

АТР – экономическое пространство активных интеграционных

процессов, которые превращают его в целостное экономическое

образование, привлекающее внимание других стран и регионов как

232

среда с наиболее динамичным развитием в мире. Именно в этом регионе

постепенно сложилась региональная система разделения труда, ставшая

основой интенсивного хозяйственного сближения региона.

Страновая и локально-региональная дифференцияция развития

региона отличается значительными диспропорциями, однако

сотрудничество и конкуренция между национальными экономиками

довольно слабая. Безусловное экономическое лидерство долгие годы в

регионе сохраняли США и Япония, на которые приходится 80 % ВВП

стран АТР. Основу экономической мощи составляют технические

преимущества, емкость внутренних рынков, эффективность механизмов

накопления капиталов и развитие сферы услуг. Но при общем

доминировании в области технологий и капиталов основной проблемой

для США и Японии являлась высокая стоимость трудовых ресурсов, а

для Японии - еще и зависимость от сырьевых ресурсов.

Также во внутрирегиональном обмене участвуют развитые

государства, такие как Канада, Австралия, Новая Зеландия. Их роль

постоянно усиливается, и они составляют вторую группу развитых

стран региона. Эти страны обладают значительными ресурсами, но

также испытывают нехватку трудовых ресурсов.

Особую группу образуют «новые индустриальные страны» или

«новые индустриальные экономики» Восточной Азии – Южная Корея,

Сингапур, Тайвань, Гонконг (провинция Китая), которые уже подошли

к пределу трудоемкой специализации. Уязвимым местом в экономике

этих стран можно считать дефицит природных ресурсов, а также слабое

развитие фундаментальных наук и ассигнований на НИОКР.

Четвертую группу составляют страны: Индонезия, Малайзия,

Сингапур, Таиланд, Филиппины, Бруней, Вьетнам, Мьянма, Лаос,

Камбоджа. Эти страны имеют большой рынок сбыта, обилие трудовых

233

ресурсов и уникальные природные богатства: на них приходится 85%

мирового производства натурального каучука, 83 % пальмового масла,

67% олова и копры, 60 % добычи меди, а также значительная часть

мирового запаса древесины [1].

Соединенные штаты Америки имеют планы установления

тотального контроля над АТР, рассматривая его как трамплин для

обеспечения своего мирового господства. Однако происходящие в

последние десятилетия динамические сдвиги в АТР, в особенности

превращение Китая и Индии в ведущие мировые державы, активно

вступающие в интеграционные объединения с Россией в рамках

форматов ШОС и БРИКС, были восприняты в Вашингтоне как

серьезное препятствие осуществлению его глобальных амбиций. США,

пытаясь преодолеть это препятствие, в ноябре 2011 г. объявили о

смещении центра тяжести глобальной стратегии США в сторону

Азиатско-Тихоокеанского региона. Поддержание американского

присутствия и усиление влияния в АТР провозглашены Президентом Б.

Обамой «высшим приоритетом» политики его администрации.

Основной целью являлась закрепление безопасности в регионе путем

усиления там американского военного присутствия, наращивания и

модернизации оборонного потенциала, а также укрепления военно-

политических и экономических связей с союзниками и возможными

новыми партнерами.

В 2012 г. Б. Обама, выступая в Пентагоне, назвал АТР основным

ориентиром американского «разворота на Восток» и представил свое

видение новой военной стратегии США. Кроме того, в 2011 г.

государственный секретарь США Х. Клинтон в журнале ForeignPolicy

опубликовала статью «Тихоокеанское столетие Америки», в которой

также говорилось о важности АТР во внешней политике США и

234

перечислялись основные направления для восстановления позиций

страны в регионе.

Во время проведения избирательной кампании в Соединенных

Штатах в 2016 г. основным претендентом на должность президента

считалась кандидат от Демократической партии Х. Клинтон. Данное

развитие событий устраивало главного союзника США по АТР –

Японию. Политические элиты надеялись, что Х. Клинтон продолжит

курс своего однопартийца – президента Б. Обамыв отношении

реализации торгового соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве

(далее – ТТП).

Однако победа Д. Трампа привела в замешательство

общественность, как в самих Соединенных Штатах, так и в Токио.

Больше всего японскую сторону волновал вопрос ратификации ТТП –

соглашения, на реализацию которого были направлены основные

совместные усилия Б. Обамы и С. Абэ. В то же время предвыборная

риторика новоизбранного президента ставила вопрос и о продолжении

функционирования американо-японского союза в том виде, в каком он

сохранялся со времен заключения Договора о взаимном сотрудничестве

и гарантиях безопасности 1960 г.

В этих условиях команда С. Абэ адаптироваться к новой

администрации и её риторике. Японский премьер одним из первых

поздравил новоизбранного президента и провел с ним личную встречу

еще до официального вступления в должность. Параллельно

продолжались контакты официального Токио с уже бывшей

американской демократической администрацией. Не смотря, на все

предпринятые действия такой подход, не позволил сохранить

договоренность о ТТП. Одним из своих первых решенийпосле

инаугурации, Д. Трамп подписал указ о выходе США из Соглашения.

235

В результате оставшиеся 11 участников партнерства были

вынуждены договариваться о перспективах его сохранения в условиях

выхода главного актора из союза и возможного ограничения доступа на

американский рынок.

Несмотря на выход из ТТП, администрация Д. Трампа после

прихода к власти продемонстрировала желание вести с Токио более

тесный экономический диалог, но при участии Республики Корея.

Главный конкурент США на территории АТР – это КНР.

Отношения Китая и США оказывают значительное влияние на

глобальные процессы, что обусловлено различными факторами. Среди

них в качестве основных можно выделить уровень военно-

политического значения двух государств на мировой арене и их тесное

торгово-экономическое сотрудничество. При этом с приходом в Белый

дом Д. Трампа риторика официального Вашингтона по отношению к

Пекину стала достаточно агрессивной, что было заметно еще во время

его предвыборной кампании [2].

Китай наравне с Россией получил статус официального соперника

США и также был назван «ревизионистским государством»,

стремящимся поменять статус-кво в ущерб американским интересам.

Кроме того, США начали полностью перестраивать свою внешнюю

политику во всем Азиатском регионе, смещая центр внимания с АТР на

так называемый Индо-Тихоокеанский регион (далее – ИТР).

ИТР как термин географического обозначения был введен в

оборот еще в 2007 г. и охватывает обширное пространство от побережья

Восточной Африки до Северо-Восточной Азии и Западного побережья

США.

Доля Поднебесной в структуре американского экспорта

составляет порядка 8 %, что значительно ниже показателей Канады (19

236

%) и Мексики (16 %). При этом у США ежегодно наблюдается

торговый дефицит с Китаем, который в 2016 г. составил 347 млрд долл.,

а уже в 2017 г. установил новый рекорд, преодолев отметку в 375 млрд

долл. Трамп неоднократно отмечал, что Китай смог успешно

воспользоваться некомпетентностью прежней администрации в

вопросах внешней торговли и в результате извлек экономическую

выгоду.

Появление термина Индо-Тихоокеанский регион в официальном

дискурсе Администрации Д. Трампа может быть обусловлено рядом

факторов:

Во-первых, к США начало понимают, что они проигрывают в

противостоянии с Китаем, отдавая ему политическую инициативу в

АТР, из-за этого появилась необходимость поиска новых возможностей

для продвижения своих интересов в Азии. В том числе через

географическое расширение сферы влияния и закрепления своего

положения в стратегически важных регионах, как, например, ИТР.

Несмотря на различные протесты США и проведение Администрацией

Б. Обамы программы по «Свободе морской навигации», Китай лишь

усилил свои позиции в Южно-Китайском море, построив в 2016 г. 7

новых островов и модернизировав военные объекты на уже имеющихся.

Так, например, за 2017 г. Китай на площади 110 тыс. м2 завершил

беспрецедентные по масштабу строительные работы по возведению

инфраструктурных и военных объектов на рифе Файэри Кросс

архипелага Спратли.

Потеря Соединенными Штатами роли безусловного лидера в АТР

связана и политической риторикой Д. Трампа “Americafirst”, которая

ориентирована в первую очередь на внутреннюю американскую

аудиторию.

237

Особенно яркой демонстрацией усилий Администрации Д.

Трампа переформатировать внешнюю политику США в Азии, отдав

приоритет другим направлениям, включая тот самый новый Индо-

Тихоокеанский регион. Транстихоокеанское партнерство создавалось

президентом Обамой для сдерживания влияния Китая в Азии. В

партнерство выступили все ключевые страны региона, кроме Китая и

России, а основными партнерами стали США, Япония и Австралия.

Главным механизмом Партнерства являлись отмена тарифов внутри его

рамок, а также упрощение трансграничных бизнес-процессов. Так как

одним из главных лозунгов предвыборной кампании Д. Трампа было

возвращение рабочих мест в США, то снятие заградительных мер и

упрощение различного рода торгово-экономического регулирования

рассматривалось в качестве контрпродуктивного шага, что и стало

причиной выхода США из ТТП.

В ходе своего «азиатского турне» на саммите АТЭС во

вьетнамском Дананге Д. Трамп выступал с отсылкой к своему

избирателю, акцентируя внимание на том, что США долго страдали от

несправедливости в международной торговле и протекционизма со

стороны своих партнеров в ИТР и теперь они намерены кардинально

изменить свой подход к осуществлению экономического

сотрудничества с государствами региона. В целом речь Д. Трампа

укладывается в его концепцию, согласно которой Америка стоит «на

первом месте», так как большая часть его выступления была посвящена

именно США [3].

Тем не менее, США пытаются укрепить связи с Индией, о чем

свидетельствовал визит госсекретаря США Р. Тиллерсона в Нью-Дели,

в ходе которого он заявил, что Администрация Д. Трампа приняла

решение об установлении тесныхконтактов с Индией для

238

противостояния Китаю. Глава Госдепа США также сообщил, что на

фоне усиления негативного влияния Китая в Азии Индия должна стать

ключевым партнером Соединенных Штатов в регионе. Подобные

заявления призваны содействовать созданию комплексной стратегии

противостояния Китаю, создав группу стран, готовых слаженно

противодействовать расширяющемуся присутствию КНР во всем Индо-

Тихоокеанском регионе. Представители США, высказываясь об Индо-

Тихоокеанском регионе, выделяют Индию как нового центра мировой

политики и экономики, смещая акцент со значимой роли Китая в

данном регионе. Совсем не случайно была выбрана именно Индия в

качестве нового вектора американской внешней политики: у нее

существуют нерешенные территориальные споры с Китаем, что делает

Нью-Дели заинтересованной стороной в любом блоке антикитайской

направленности [4].

Более того, США также намерены активизировать отношения с

Японией и Австралией в рамках Четырехстороннего диалога по

безопасности (Quadrilateralstrategicalliance), который в последнее время

упоминается все чаще и практически получил вторую жизнь –

консультации по нему возобновились в 2017 г.

Подводя итог, можно отметить, что Д. Трамп разрушает наследия,

оставленного Б. Обамой и продвижения вопреки всему своей политики

“AmericaFirst”. В эти разрушения можно отнести: отмена Obamacare,

выход из Парижского соглашения по климату, угроза расторжения

ядерной сделки с Ираном, критика ключевых альянсов США в Европе и

Азии, пренебрежительное отношение к Всемирной торговой

организации и многосторонним торговым соглашениям, попытки

закрыть двери перед иммигрантами, выход из соглашения о

Транстихоокеанском партнерстве.

239

Представляется, что выход США из Соглашения еще больше

снижает их влияние в регионе и ослабляет связи с союзными

государствами, в то же время предоставляя Китаю более широкие

возможности для укрепления своих позиций. КНР уже достаточно

успешно заполняет созданные Д. Трампом ниши: после выхода США из

Парижского соглашения по климату Китай заявил, что он в полной мере

остается привержен исполнению его положений, а в вопросе

экономической интеграции место США в качестве ведущей торговой

страны в АТР постепенно переходит к Китаю, который активно

продвигает свои альтернативные программы: Инициативу «Один пояс –

Один путь», двусторонние инфраструктурные проекты со странами

региона, инициированный КНР Азиатский банк инфраструктурных

инвестиций (АБИИ), Всестороннее региональное экономическое

партнерство (Regional Comprehensive EconomicPartnership, RCEP).

Список литературы

1. Политика США в Азиатско-Тихоокеанском регионе в период

администрации Б. Обамы / отв. ред. Б.А. Ширяев, И.А. Цветков, Я.В. Лексютина –

СПб.: СПбГУ, 2016 – 260 с.

2. Гулевич В. Перспективы американо-китайского соперничества в Юго-

Восточной Азии // Международная жизнь, 06.02.2012 // [офиц. сайт]. URL:

http://interaffairs.ru/read.php?item=8248 (датаобращения: 20.07.2019).

3. Trade Policy Review. World Trade Organisation [офиц. сайт]. URL:

https://docs.wto.org (датаобращения 18.07.2019).

4. Trump to Asia: Unite on North Korea, but Go It Alone on Trade. [офиц. сайт].

URL: https://www.nytimes.com/2017/11/11/world/asia/trump-asia-danang-

vietnam.html?hpw&rref=world&action=click&pgtype=Homepage&module=wellregion&

region=bottom-well&WT.nav=bottom-well (датаобращения 15.07.2019 г.).

240

5. Кучинская Т.Н. Процессы политических изменений глобализирующегося

"китайского региона": дисс. … ученой степени канд. полит. наук / Читинский

государственный университет. Чита, 2007.

УДК 327

Анастасия Сергеевна Ссыпных

магистрант кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки

Забайкальский государственный университет

e-mail:assypnykh@mail.ru

Наталья Андреевна Абрамова

доктор философских наук,

профессор кафедры востоковедения

и регионоведения Северной Америки

Забайкальский государственный университет

e-mail: abramova3@mail.ru

Регионализация как научная категория и инструмент китайской внешней и

внутренней политики

Внутренняя и внешняя политика КНР связана cпроцессом регионализации. В

статье дана интерпретация системы регионального строительства, имеющая

внешние и внутренние характеристики. Проведение внутренней и внешней

политики представлено на основе идеи колец политического влияния КНР на микро-

, -мезо- и – макро- уровнях. На каждом уровне регионального строительства

реализуется крупная стратегия, которая соответствует всем необходимым

факторам функционирования региона. Стратегии «Пекин-Тяньзинь-Хэбэй»,

«Экономический пояс реки Янцзы», «Один пояс – один путь» являются одними из

грандиозных в осуществлении внутренней и внешней политики КНР, которые

способны сократить межрегиональный дисбаланс развития страны, улучшить

241

экологическую обстановку и вывести Китай на следующий этап международного

взаимодействия.

Ключевые слова: Китай, внешняя регионализация, внутренняя

регионализация, социокультурные проекты, «Пекин-Тяньзинь-Хэбэй»,

«Экономический пояс реки Янцзы», «Один пояс – один путь»

Anastasiia Sergeevna Ssypnykh

Master student of Oriental

and North American Regional Studies Department

Transbaikal State University

e-mail:assypnykh@mail.ru

Natalia Andreevna Abramova

Doctor of Philosophy

Professor of Oriental

and North American Regional Studies Department

Transbaikal State University

e-mail: abramova3@mail.ru

Regionalization as a scientific category and an instrument of Chinese foreign

and domestic policy

The domestic and foreign policies of the PRC are connected with the process of

regionalization. The article makes an interpretation of the regional construction system,

which has external and internal characteristics. Domestic and foreign policy is presented

on idea of political influence PRC through its micro-, -meso- and macro levels. A major

strategy is implemented at each level of regional construction, which compare all

necessary factors of region functioning. The strategies "Beijing-Tianjin-Hebei", "Yangtze

river Economic belt", "One belt – one road" are among the most ambitious strategies in

the implementation of China's domestic and foreign policy, which are able to reduce the

interregional imbalance of the country's development, to improve the environmental

situation and to bring China to the next stage of international cooperation.

Keywords: China, external regionalization, internal regionalization, sociocultural

projects, “Beijing-Tianjin-Hebei”, “Yangtze river Economic belt”,“One belt - one road”

242

На сегодняшний день понятия «регион», «регионализация»,

«регионализм» уверенно вошли в терминологию отечественной

синологии и часто используются при характеристике и анализе

внутренних и внешних социокультурных преобразований,

осуществляемых китайским правительством. Необходимость и

приоритетность осуществления регионализации в политике связана с

осознанием того, что политика глобализации, несмотря на ее

преимущества, несет в себе значительные несовершенства в виде

неравенства распределения преимуществ данного процесса между

странами и все более углубляющимися межкультурными

столкновениями. Региональное строительство в китайском контексте

обладает рядом уникальных черт, что требует дальнейшего анализа

использования механизмов регионализации для более эффективного

управления социокультурным развитием внутри страны и усилением

политического влияния за ее пределами.

Регион – это пространственная единица, в которой тесно

переплетаются такие факторы как: территориальная организация,

воспроизводственные процессы, ресурсный потенциал, культурные

ценности [1], воедино создающие слаженную систему, способную

обеспечить сбалансированное социокультурное развитие

проживающего на данной территории населения.

Специфика осуществления внутренней политики китайского

государства заключается в том, что Китай так распределяет свои

политические и экономические импульсы воздействия, что они

метафорически могут быть представлены в виде колец. В нашем

понимании система колец имеет уровневую структуру, отражая уровни

китайской политики. Первым по приоритетности уровнем является

243

китайский регион в рамках своих территориальных границ, развитие

которого регулируется посредством механизма внутренней

регионализации. Далее следует два кольца в виде мезоуровня и

макроуровня китайского влияния, которые регулируются механизмом

внешней регионализации, где в качестве результата в первом случае

функционируют формы транснационального регионализма, а во втором

– «новый (глобальный) регионализм».

Внутренняя регионализация – это механизм регионального

строительства внутри китайского государства, где на основе общности

культуры и истории проживающихна данной территории

этносовразвивается и укрепляется целостное социокультурное

пространство страны, что, в свою очередь, помогает рационально

проводить политикудолгосрочногоразвития каждого региона. Известно,

что внутренние регионы Китая представляют собой предельно

укрупненные, комплексные социокультурные макрорегионы, состоящие

из однородных провинций автономных и особых административных

районов, городов – мегаполисов центрального подчинения.

Главным скрепляющим фактором внутреннего региона является

этнокультурная идентичность населения, которая определяет

специфические черты его социокультурной среды [2]. Однако на

современном этапе развития внутренних регионов наблюдается острый

дисбаланс социокультурного развития отдельно взятых регионов.

Поэтому осуществление механизма внутренней регионализации носит

не стихийный, а научно-обоснованный характер (создание «мозговых

центров», привлечение высококвалифицированных кадров и т.д.), где

основной акцент делается на инновационную составляющую [3]. В

качестве примера использования механизма внутренней регионализации

в организации социокультурного пространства Китая являются

244

стратегии «Пекин – Тяньзинь – Хэбэй» и «Экономический пояс реки

Янцзы».

Высокое демографическое давление и относительно небольшое

территориальное пространство, приходящееся на душу

населения,обусловливает важное значение территориальной

организации урбанизированных территорий. Поэтому наиболее

распространённым явлением в КНР становится создание

мегалополисов, которые включают в себя несколько городских

агломераций. Так, мегалополис «Пекин – Тяньзинь – Хэбэй» («Цзин –

Цзинь – Цзи») занимает площадь в 205 тыс. кв. км, население

составляет около 130 млн. человек. В результате реструктуризации

данного регионального образования будут созданы механизмы

улучшения работы транспорта, экологической ситуации, решения

проблемы дефицита водных ресурсов.

Транспортная логистика играет немаловажную роль для

облегчения жизни населения Пекина, Тяньзиня и провинции Хэбэй,

поэтому важным фактором создания мегалополиса становится

строительство высокоскоростных автобанов и железных дорог. Все это

направлено на то, чтобы разгрузить плотность населения в Пекине и

сделать передвижение из пригорода в центр более мобильным.

Экологическая составляющая является второй по значимости при

создании мегалополиса. Предполагается произвести перенос всех

производств на окраины данного района, запретить использование угля

в главных городских зонах, активно осуществлять лесонасаждение.

Помимо этого с 1 августа 2019 г. в силу вступил новый

государственный стандарт «Критерии оценки экологического

строительства», который призван сформировать единые требования к

оценке экологического строительства в Пекине, Тяньзине и провинции

245

Хэбэй. Согласно данному стандарту, под экологическим

строительством подразумевается: ресурсосбережение, охрана

окружающей среды, уменьшение загрязнения, создание условий,

отвечающих требованиям поддержания здоровья населения,

максимизация высококачественного строительства для поддержания

гармоничного симбиоза между человеком и природой [4].

Дефицит водных ресурсов является очень серьезной проблемой

макрорегиона Цзин – Цзинь – Цзи. Для ее решения осуществляется

проект переброски водных ресурсов под названием «Юг-Север»,

который, начав реализацию в 2013 г., рассчитан на 50 лет.

Предполагается переброска водных ресурсов реки Янцзы с юга на

север. На данный момент построены восточная (из реки Янцзы до

провинции Шаньдун) и центральная ветки (из водохранилища

Даньцзянкоу в Пекин). Осложнением реализации проекта является

серьезная проблема загрязнений рек и озер по маршруту.

Очень важно отметить, что Пекин, Тяньцзинь и Хэбэй в данном

пространстве обладают разнымиполномочиями и играют разные

региональные роли. Так, Пекин несет функцию столицы страны и будет

развиваться как центр науки и культуры, укрепляясь как форпост

международных обменов и инноваций. Тяньцзинь является крупнейшим

портовым центром Северного Китая. Предполагается, что в Тяньцзине

будут развиваться высокотехнологичные производства,

ориентированные на экспорт. В провинцию Хэбэй планируется перенос

столичных производственных и торговых структур, создание спальных

районов для населения [5].

Другая стратегия - «Экономический пояс реки Янцзы» (ЭПРЯ)

впервые на правительственном уровне была озвучена в 2014 г.

премьером Госсовета Ли Кэцяном в г. Чунцине. Считается, что проекты

246

данной стратегии станут отправной точкой передового развития

экономики КНР. Экономический пояс реки Янцзы (ЭПРЯ)

растягивается вдоль всей страны, охватывая город центрального

подчинения Шанхай, провинции Цзянсу, Чжэцзян, Аньхой, Цзянси,

Хубэй, Хунань, Чунцин, Сычуань, Юньнань, Гуйчжоу. Общая площадь

экономического пояса составляет 2 050 800 км2, что составляет 21 % от

площади всей страны. Валовый региональный продукт экономической

зоны реки Янцзы составляет 44,5 % от производства всей страны,

инвестиционный капитал – 42,3 %, товарооборот – 42.2 %,

пассажирооборот 50,5 %. Эти данные говорят о том, что регион

занимает важное место в структуре национального экономического

развития.

Развитие в районе реки Янцзы условно можно разделить на

четыре этапа: дореформенное развитие (1953-1975);

несбалансированное развитие (1976-1995); координированное развитие

(1995-2012); единое региональное развитие (2013- н.в.)

В настоящее время благодаря реализации различных проектов

внутри данной стратегии, предполагается использовать крупные

приморские города и провинции как драйверы для стимулирования

экономического развития внутриконтинентальных районов,

примыкающих к реке Янцзы, которая стала своеобразной «скрепой»

восточных, центральных и западных пространств Китая. При

региональном строительстве пояса реки Янцзы используется цепочка,

прилегающих друг к другу крупных агломераций и городских

кластеров, которые рассредоточены на регионы среднесрочного уровня

развития и относительного потенциала быстрого развития. Данное

распределение облегчает и повышает эффективность регионального

управления. На сегодняшний день существуют 9 городских

247

агломераций (Чанша – Чжучжоу – Сянтань, Чэнду – Чунцин и др.) и 10

кластеров (Куньмин, Вэньчжоу, Тайчжоу и др.), которые в дальнейшем

станут ключевыми точками роста национальной экономики страны.

Экономический пояс р. Янцзы играет важную роль в плане

повышения и стимулирования научно-технического и экономического

развития всей страны, что влияет на потенциальный рост ВВП. На

данный момент здесь сосредоточено 43% средних и высших учебных

заведений, в которых концентрируется половина академического и

научно-технического потенциала страны, располагаются более 500

инновационных платформ государственного значения, в которых

количество патентов на изобретения и продажи инновационных

продуктов соответственно составляет 44,3% и 50 % [6].

Река Янцзы занимает первое место в мире по грузовым

перевозкам на внутренних реках, однако еепотенциал далеко не

исчерпан, что позволяет использовать его в будущем с учетом защиты

окружающей среды.

Внешняя регионализация – политическая деятельность

государства, направленная на стабилизацию территориальной

организации, воспроизводства, поиска ресурсов, распространения

культурных ценностей за рамки своих территориальных границ для

обеспечения национальных интересов. Идеологическое осуществление

этого механизма происходит посредством мягкой силы, то есть

«добровольным подчинением субъекта, основанном на признании

абсолютного превосходства в сфере идеологии, политики, экономики,

морали» [7].

Надгосударственные регионы являются мезоуровнем китайской

внешней политики, которые, благодаря процессам культурной

интеграции и экономической координации позволяют создать такое

248

оптимальное соотношение между процессами глобализации и

регионализации, которое способствует обеспечению безопасного

развития внутри региона. В результате надгосударственные регионы

качественно переросли в «транснациональный регионализм».

Транснациональный регионализм – это пресечение отношений

разного рода связями (экономические, политические, культурные и т.д.)

между государствами или группами государств. При этом достигается

такой высокой уровень взаимосвязи, что операции между странами

начинают носить повседневный характер [8]. Раньше данные связи по

большей части определялись торговыми отношениями, но в

современном мире они значительно расширились, включив зарубежные

инвестиции, создание смешанных компаний, транснациональных

компаний, разработку проектов в сфере образования, науки и

технологий. Примером такого сотрудничества могут послужить

отношения Китая с Россией, Белоруссией, Казахстаном, Монголией,

Вьетнамом и др. по большей части странами евроазиатского региона.

Процесс внешней регионализации КНР также привнес в мир

инновационную модель мирового развития, именуемую как «новый

регионализм» или «глобальный регионализм», который проявляется на

макроуровне китайской внешней политики. Новый регионализм – это

формирование не только экономической сферы, но и осуществление

региональной политики, которая отражает все аспекты

социокультурной жизнедеятельности общества – безопасность,

политика, дипломатия, культурно-цивилизационные характеристики.

Специфика идеологии китайского регионализма заключается в

стремлении к многополярному миру, основанному на принципе

политического невмешательства и стремлении к максимальной

экономической выгоде. При этом сутью китайского нового

249

регионализма является концепция глобальной регионализации, при

которой происходит отказ от политических и военных союзов, от

навязывания демократизации в западном ее понимании.

Транснациональный и новый регионализм получили свое широкое

развитие в реализации мегапроекта «Один пояс – один путь» (ОПОП),

выдвинутого как инициатива китайским руководителем Си Цзиньпином

в 2013 г. Главная идея инициативы –создание глобальной транспортной

и инвестиционной инфраструктуры, которая объединена в два проекта –

«Экономический пояс Шелкового пути» и «Морской Шелковый путь

XXI века». ОПОП – обширная платформа осуществления внешней

регионализации: к данной инициативе присоединилось 131 государство

[9], что составляет 52,1 % от общего количества государств мира.

Наибольшая доля стран, поддерживающих инициативу «Одного пояса –

одного пути» располагается на Африканском континенте и в регионе

Центральной Азии. В рамках инициативы ОПОП Китай выдвигает пять

основных целей сотрудничества: политическая координация,

инфраструктурная взаимосвязанность, беспрепятственная торговля,

связь между народами. КНР за счет инвестирования инфраструктурных

проектов, расширения своего культурного присутствия, предоставления

кредитов под низкие проценты на долгосрочную перспективу получает

необходимую ресурсную базу для обеспечения жизни населения,

расширяет рынки сбыта продукции и обеспечивает стабильность

дружественных международных отношений со странами.

Таким образом, механизм регионализации является

универсальным и используется китайской стороной при осуществлении

внутренней и внешней политики. На данном этапе политического курса

выделяются три значимых стратегии: внутриполитические Тяньзинь –

Пекин – Хэбэй, Экономический пояс реки Янцзы и внешнеполитическая

250

инициатива «Один пояс – Один путь». При реализации механизма

внутренней регионализации в данном историческом отрезке решаются

две задачи: экономическая стимуляция менее развитых регионов Китая

и решение проблемы перенаселения городских мегаполисов с учетом

экологической проблематики. При осуществлении механизма внешней

регионализации Китай, позиционируя себя на международной арене как

ответственное государство, при помощи мягких инструментов влияния

восполняет межрегиональный дисбаланс развития и решает проблему

обеспечения ресурсной и продовольственной безопасности.

Список литературы

1. Кучинская Т.Н., Абрамов В.А. Комплексное понимание «китайского

региона» как социоприродной системы// Известия Иркутского государственного

университета. Серия: Политология. Религиоведение. 2009. № 1. С.189-212.

2. Пивоваров Д.А. «Внутренняя» регионализация Китая как механизм

организации его социокультурного пространства // Россия и Китай: проблемы

стратегического взаимодействия: сборник Восточного Центра. 2016. №18. С. 21-27.

3. Абрамова Н.А. Становление новых форм внутренней регионализации

Китая в условиях модернизации его социокультурного пространства // Актуальные

проблемы развития КНР в процессе ее регионализации и глобализации. Материалы

XI Международной научно-практической конференции. 2017. С. 7-13.

4. Цзин цзиньцзисаньдитунилюйсэцзяньчжупинцзябяочжунь = Пекин –

Тяньцзинь – Хэбэй объединят в единый критерий оценки экэлогического

строительства // Официальный сайт Центрального народного правительства Китая.

[офиц. сайт]. URL: http://www.gov.cn/xinwen/2019-07/31/content_5417537.htm (дата

обращения: 04.08.2019г.).

5. Дергачев В. Великие проекты китайского Дракона. Мегалополис Цзин-

Цзинь-Цзи. [офиц. сайт]. URL: http://dergachev.ru/geop_events/221017-

02.html#.XUJlcY4zYps (дата обращения: 02.08.2019г.).

251

6. Ван Ли. Чанцзянцзинцзи дай цзайцюаньгоцзинцзифачжаньчжун дэ

гэцзюйяньцзю = Исследование экономической зоны дельты реки Янцзы в структуре

национального экономического развития [офиц. сайт]. URL:

https://www.xzbu.com/8/view-8334581.htm (дата обращения: 21.12.2018г.). Кит.яз.

7. Абрамов В. А. Глобализирующийся Китай: грани социокультурного

измерения: монография. М.: Восточная книга, 2010. С. 131.

8. Воскресенский А.Д. Мировое комплексное регионоведение: введение в

специальность: учебник / под ред. проф. А.Д. Воскресенского. М.: Магистр:

ИНФРА-М, 2017. С. 82.

9. И тун Чжунгоцяньдингунцзянь «и дай и лу» хэцзовэньцзянь дэ гоцзяилань

= Список стран, с которыми Китай уже подписал документ о совместном

строительстве «Одного пояса – одного пути»// Официальный сайт «Один пояс –

один путь» [офиц. сайт]. URL: https://www.yidaiyilu.gov.cn/gbjg/gbgk/77073.htm (дата

обращения: 06.08.2019г.). Кит.яз.