Андрей Константинов

МЫ – ЗЕМЛЯФантастическая история

Моим любимым и друзьям.

«Ты, который позднее явишь здесь своё лицо! Если твойразум разумеет, ты спросишь, кто мы? – Кто мы? Спросизарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спросилюбовь! Спроси землю, землю страдания и землюлюбимую! Кто мы? Мы – земля...»

Послание древних майя, цитированное

Н. К. Рерихом и И. А. Ефремовым.

«Вы не одни. Невидимые часовые приходят на помощьтем, чьё сердце горит во мраке Калиюги. Этот огонь будетвозрождаться вновь и вновь, озаряя сердца великих сыновчеловечества, вспыхивая в поцелуе влюблённых, питаявдохновение поэтов, сияя в глазах матерей, склоняющихсянад младенцами».

Дмитрий Морозов. «Дваждырождённые».

2

ЗВЁЗДНОЙ ТРОПОЙ 3

СИЛА ЛЮБВИ 22

МАРГО И СВЕТЛОВ 35

БОЙ С ТЕНЬЮ 52

РЕКОНКИСТА 68

EL CIELO Y TÚ 81

ЭПИЛОГ 88

3

ЗВЁЗДНОЙ ТРОПОЙ

«Так от поколения к поколению передаётся жизнь –медленно, как растёт дерево, – а с нею передаётся исознание. Какое поразительное восхождение! Израсплавленной лавы, из того теста, из которого слепленызвёзды, из чудом зародившейся живой клетки вышли мы –люди – и поднимались всё выше, ступень за ступенью, ивот мы пишем кантаты и измеряем созвездия».

Антуан де Сент-Экзюпери.

IСолнце планеты Кеа похоже на земное. Каждое утро

оно встаёт из моря густо-малиновым диском, поднимаетсянад горизонтом, приобретая отлив расплавленного золота,и наконец полностью вступает в права дневного светила,чьё предназначение – щедро дарить тепло и свет всемуживущему. Кусты фиалкового шиповника раскрываютнавстречу дню чашеобразные белые и ярко-оранжевыецветы, а из береговых рощ к кромке воды слетаются длякаких-то утренних ритуалов сине-жёлтые большеклювыептицы убо и начинают важно вышагивать длинныминогами по мелководью. Дни в это время года обычнобезоблачны, и солнце, подобное жар-птице, медленноплывёт в волнах небесного океана, наполненного светом ипрозрачным огнём. Облака набегают к вечеру, чтобыосвежить склоны и долины лёгким коротким дождичком ибесследно растаять с приходом темноты. Светилоскрывается за грядой Синих холмов, леса в долинах тонутв быстро наступающих сумерках и наполняются голосаминочи, а в темнеющем небе загораются созвездия, многимиз которых ещё не придумали имён. Ласковый плесктёплого моря, фырканье ушастых тюленей, приплывающихс островов, игрища дельфинов в отдалении, шёпот ветерка

4

и крики ночных птиц сливаются в чарующую песню, ритмкоторой задаётся дыханием прибоя. Это мир юный иодновременно очень древний; предшественники – чуткие,как предрассветная тишина, и мудрые, как само время,подобно эльфам старых сказок или сидам кельтскихмифов, – оставили людям Земли наполненную памятью осебе, но при этом как будто первозданную планету.

Ранним утром из посёлка школы «Звёздная тропа»вышел небольшой отряд. Младший наставник Тимо –высокий бронзовокожий юноша крепкого телосложения –вёл своих подопечных за Синие холмы, к озеру Эол.Подопечные – четверо мальчишек и две девчонки возрастабессмертного Тома Сойера – не отставали, проворнокарабкаясь по тропе, уходящей всё выше и дальше.Каждый нёс рюкзачок с лёгкой поклажей, а большой тент ссистемой крепления на любом рельефе доверили Робу –коренастому киберу-носильщику, замыкавшему шествие.

На гряду поднялись к середине дня. Посёлок осталсядалеко внизу, с перевала были хорошо видны разноцветныекрыши его домиков среди парковых террас, спускавшихсяк берегу, а немного в стороне – поле солнечных батарей.Дальше было только море, густо-синее и спокойное. Посклону взбирались рощи голубого граба, их пушистыекроны давали хорошую тень, но лес заканчивался нижеметров на двести, и широкий гребень холма оставалсяоткрыт. Тем не менее, это не смутило Тимо.

– Привал сделаем здесь, – сказал он, сбрасываярюкзак, после чего издал характерный мелодичныйпосвист.

Подбежавший на призыв кибер извлёк изтранспортного мешка тент, который быстро и слаженнорастянули на телескопических стойках и якорьках. Ребята свесёлым гвалтом расселись на сухой серебристой траве,только большеглазая Анита, немного помедлив, подошла к

5

застывшему в стороне Робу и благодарно погладила его покуполообразной голове. Кибер издал довольное ворчание, адевочка подсела к своим, обняв колени и устремивзадумчивый взгляд в сторону моря.

– Смотри, как красиво, – Яромир одной рукойкоснулся её плеча, а другой указал туда, где на склонехолма был скальный выход. И громче, уже для всех,повторил:

– Смотрите, как красиво!Кварцевая друза, отражая солнечные лучи,

вспыхивала разноцветными огоньками. Раздалисьрадостные возгласы, а братья-непоседы Рам и Бакимоментально вскочили и начали пританцовывать,поочерёдно выбрасывая руки в разные стороны. К ним тутже присоединилась шустрая Юми, включив отличнопоставленные движения бёдрами.

– Вот она, великая сила красоты! – полушутливопрокомментировал происходящее Тимо. – Сюда взбиралисьиз последних силёнок, а увидели сверкающую друзу – итанцуют как свеженькие.

– Хорошо жить на свете! – весело прокричал Рам, аЮми, положив одну ладонь ему на плечо, а другую – наплечо Баки, сказала:

– Когда мы дойдём, я спрошу у Матушки, какаяпланета ей нравится больше – Кеа или Земля.

– В фильмах Земля очень красивая, похожа на нашупланету, только разнообразнее, – вступил в разговорсерьёзный Лорки, немного ревновавший Юми к ребятам.

– Да, горы выше, и больше климатических зон, –заговорил Тимо. – Есть высокогорные льды и полярныешапки, полностью отсутствующие здесь. У вас скороначнётся курс сравнительной планетографии, будете еёзнать не хуже, чем я.

– Земля очень красивая. Но если так, зачем наши

6

предки улетели оттуда? – продолжил свои мысли Лорки.– Затем же, Лорки, зачем мы сейчас идём из посёлка к

озеру, – ответил Тимо и ободряюще улыбнулся слегказастенчивому собеседнику. Тот возразил:

– В посёлок мы вернёмся, а они улетелибезвозвратно.

– Не так драматично, друг мой! – начал объяснятьТимо. – Я сделаю другое сравнение. Вот ты окончишьшколу и уедешь на новое место. Будет ли твой отъездбезвозвратным?

– Нет, я ведь смогу возвращаться сюда.– И первые переселенцы тоже могли вернуться на

Землю, некоторые позже так и сделали.– Наверное, это не совсем то, что ты хотел мне

объяснить, но кое-что я понял, – медленно, как будтообживая новую для себя мысль, произнёс Лорки. – Это былдля них этап роста.

– Я согласен с тобой, – Тимо, сидевший в кругу ребят,дружески сжал Лоркино предплечье. – Мы все проходимсвои этапы роста, для наших прабабушек и прадедушекодним из таких этапов было заселение Кеи.

– Тимо, – подала голос Анита, – а уход отсюдаПредшественников был их этапом роста?

– По-моему, да. Они завершили белковую стадиюэволюции жизни, а до того это были люди, почти такие же,как мы, кеанцы. В легендах древних народов Землиостались рассказы о личностях, перешедших наследующий уровень эволюции, но как это происходит сцелыми цивилизациями, мы пока не знаем.Предшественники мастерски использовали технику гун-фуминимальных следов: законсервировали объекты культуры,в том числе археологические, оставили нам четырепоистине бездонные хранилища знаний, соединённые состанциями внешней связи, оставили несколько мощных

7

энергостанций, все прочие артефакты убрали, как будто ихи не было. Куда они ушли? Связаны ли они сосверхцивилизациями, от которых приходят непонятныесообщения?.. Что-то мы об этом узнаем, когда вернётся«Далёкая заря»…

Корабль землян «Далёкая заря» вышел на траверз Кеив прошлый сезон штормов. Это не был привычныйкеанцам «Вестник», курсировавший между планетами разв пять-шесть лет. Пройдя мимо Кеи и оставив для неёрассказ об искусстве и открытиях землян последнеговремени, приняв аналогичный пакет информации от поканемногочисленной колонии кеанцев, «Далёкая заря» вновьушла в субпространственную пульсацию, временноисчезнув из проявленной вселенной. Цель экспедиции, накоторую впервые смогли отважиться люди, состояла вустановлении не опосредованного направленнымипередачами – то есть с задержкой на тысячелетия –контакта с очень древними мирами населённого поясавблизи галактического центра. Через семь кеанских лет,немного превосходящих семь лет земных, ожидалосьвозвращение корабля и его посадка на планету передпоследним субпространственным нырком в сторонуСолнечной системы. Из множества добровольцев в этунебывалую экспедицию Земля отобрала двенадцать своихнаиболее подготовленных представителей. Шестерыхсыновей и шестерых дочерей Земли, движущиеся встремительном танце, видела на своих экранах вся Кеа.

Тимо продолжал размышлять вслух, и ребятапритихли. Но Анита не слышала его, она вновь унеслась ввоспоминаниях к событиям прошедшей ночи…

***В это время года – период поездок и путешествий –

посёлок пустовал, ребята вместе с Тимо занимали толькоодин из домов. Ночью спальная комната Аниты нажатием

8

клавиши превращалась в открытый портик с прозрачнымпотолком, продуваемый нежным бризом. После почтибессонной предыдущей ночи в обсерватории инасыщенного дня Анита растворилась в тихой музыке сна,едва коснувшись щекой подушки, и звёзды, охраняющиесон девочки, начали вести над ней свой неспешныйхоровод.

Проснулась она немного за полночь с ощущениемприсутствия чуда. Ещё не вполне осознавая происходящее,Анита открыла глаза и увидела настолько необычногогостя, что, не дыша, замерла в ожидании. В двух шагах отеё постели стоял серебристо-белый волк и смотрел надевочку внимательно и дружелюбно (хотя волки на Кее неводились, Анита хорошо знала этих животных по фильмамо Земле). Ночной гость не был обыкновенным зверем: отего густого меха исходило лёгкое, призрачное свечение, авзгляд его синих сияющих глаз, вне сомнений,принадлежал разумному существу.

«Кто ты?» – одними губами спросила девочка. «Зовименя Акелой, мне нравится это имя из одной очень древнейсказки, – мысленно ответил пришелец. – Здесь, в одномшаге от тебя, начинается звёздная тропа. Хочешь, погуляемпо ней вместе?» – «Да, – также беззвучно откликнуласьАнита, радуясь совпадению с названием школы. – Очень!»– «Я жду тебя снаружи», – ответил Акела и исчез.

Не сомневаясь ни секунды, с затаённым ликованием,Анита моментально оделась и выбежала в ночной парк.«Садись мне на спину!» – крикнул выпрыгнувший изтемноты волк – и они помчались над кронами деревьев,постепенно набирая высоту. Внизу пронеслись огнибереговых посёлков, рощи, холмы, скальные останцы,стоящие вечным дозором на подступах к Обсерваторнойгоре, а потом открылась тёмная поверхность озера, вкоторой отражались многочисленные звёзды. Анита была

9

уверена, что видела, как на берегу, поодаль от освещённогодомика биостанции, стоит Матушка Геа и машет им рукой.

Видение быстро пропало. Теперь они мчались вкосмическом пространстве, навстречу летели звёзды, икогда проносились мимо, Анита ощущала кожей ихдыхание. Раскалённые бело-голубые гиганты выбрасывалина миллионы километров струи пламени, обдавая её своимжаром; короны разновеликих красно-оранжевых звёзднапоминали растрёпанные шевелюры и бородымеднокожих рыжеволосых мореходов далёкой древностиЗемли, стоявших на палубах своих кораблей ипровожавших её взглядом; ласковые жёлтые солнышкидышали теплом и приглашали остаться на своихгостеприимных планетах, но девочка и волк летелидальше, среди сияния разогретых газопылевыхтуманностей, среди звёздного света и провалов тьмы.

Затем исчезли и звёзды – промчались, оставшисьпозади, – и дальше распахнулась чёрная бездна жуткойкосмической пустоты с редкими бледными вкраплениямидалёких галактик. «Куда же мы летим на такойневозможной скорости?» – успела подумать Анита, но вследующее мгновение Акела выполнил разворот иопустился на чуть подсвеченную площадку, уютноповисшую в пространстве среди чёрной ночи. Перед ними,как на экране кинозала, сверкая сотнями миллиардовсолнц, стояла Галактика – родная и неописуемо красивая.Анита видела её слепящее ядро, в котором молодые звёздысовершали немыслимую пляску, видела разбегающиеся отцентра спиральные рукава и понимала, что этоослепительное великолепие – всего лишь неуловимаяискорка, куда-то летящая в Беспредельности. «Огонькижизни горят в пространстве в потоках энергии звёзд, –вспомнились слова учителя Мир Атама. – Как вспыхиваетс восходом поверхность океана, загорается человеческая

10

мысль в лучах Солнца Духа, встающего над глубинамиколлективного бессознательного. Также и весьпроявленный мир – он подобен искрящимся гранямизумительно красивого кристалла, составляющим лишьтонкий слой, ничтожную его часть». «И каждая искорка –целая галактика», – подумала Анита.

Волк застыл рядом, устремив взгляд на их звёздныйдом. На галактическом диске (или всё-таки где-то всознании Аниты, проецируясь на галактический диск?)загорелись два голубых огонька. «Кеа и Земля», – пояснилАкела, не отрывая взгляда от сияющей картины. И толькокогда ближе к её центру вспыхнула ярко-зелёная звёздочка,удовлетворённо потянулся и улёгся у края площадки,положив морду на передние лапы: «”Далёкая заря”, у нихвсё благополучно». Только теперь девочка поняла, как онаволновалась все эти месяцы за экипаж звездолёта,ушедшего в неизвестность. «Спасибо, друг», – она селарядом и обняла Акелу за могучую шею, наполняясьощущением покоя…

Анита лежала на дне реки, что течёт где-то вневремени, омывая берега разных пространств, и смотрелачерез толщу бегущей воды в рассветное небо,прислушиваясь к новым для себя ощущениям. Река какбудто уносила всё, что было с ней раньше, делая этисобытия лишь отдалёнными воспоминаниями, и готовилаеё к выбору своего пути. «Ты становишься большой,девочка, пора найти свою звёздную тропу», – услышалаАнита мамин голос, прозвучавший где-то внутри неё, ипочувствовала, как воды реки её подхватывают и уносят.

Она плыла среди знакомых берегов и виделародителей, танцующих в старинном сооружении, котороеархеологи Кеи по аналогии называли амфитеатром.Известная танцевальная пара, папа с мамой репетировалипредстоящее выступление, и девочка послала им

11

мысленный привет, исполненный нежности и радостногопредчувствия – ведь выступление будет в «Звёзднойтропе»!

Как будто дуновение ветерка перевернуло страницу,Анита вновь оказалась среди звёзд и увидела другую парутанцующих. Внутри летящего в пространстве корабля, наширокой площадке, окружённой экранами панорамногообзора, мужчина и женщина, казалось, самим полётомизумительных тел исполняли космическую песню любви,движущей мирами. «Мы переместились в прошлое, –прозвучали где-то рядом слова Акелы. – Ты видишьзвездолёт Предшественников, приближающийся кСолнечной системе. На Земле – Век Сингулярности, времябольших перемен».

Опять пришёл в движение лёгкий ветерок,листающий целые пространства, и видение растаяло.Теперь Анита увидела молодую женщину – необычнобелокожую, с зелёными, как озеро Эол, миндалевиднымиглазами. Удобно расположившись в кресле, вытянувсильные, стройные ноги в обтягивающих брюках цветаиндиго, незнакомка летела в большом воздушном корабле –за прямоугольным окном с закруглёнными краямипроплывали снеговые горы облаков, а далеко под нимирасстилался океан. Пряди её волос, искрящихся всолнечных лучах, струились по вискам, затем немногоотступали к затылку, открывая серьги в виде свёрнутых вспирали серебряных змеек, и спадали на плечи, ласкаястройную шею и чуть выступающие ключицы.

Через какие-то странные, очень маленькие наушники,соединённые тонкими проводами с плоским пеналом,зеленоглазая слушала песню на совершенно неизвестномАните языке. Тем не менее, девочка понимала слова.Чистый женский голос, как будто подхваченный лёгким истремительным потоком, пел о свободе мчаться со стаей

12

дельфинов и о том, как волны моря несут героине песнидолгожданное обновление. «Ты тоже рождаешься длянового», – поняла Анита, мысленно обращаясь кнезнакомке из далёкого века, и зелёные глаза тойвстретились с её тёмно-карими глазами. «Какая красивая!»– выдохнула женщина. «Это она обо мне?» – успелаудивиться Анита прежде, чем новое дуновение ветеркаперевернуло очередную страницу. В следующее мгновениедевочка обнаружила, что сидит на своей постели…

***– Пойдёмте дальше, Матушка Геа и Мир Атам ждут

нас, – Тимо встряхнул гривой чёрных волос, ловкоподнялся, одновременно надевая широкополую шляпу, изакинул за спину рюкзак. Ребята с готовностью вскочили,только Анита вновь помедлила несколько секунд,продолжая созерцать морскую синь. В такие минуты еёбольшие глаза – обычно тёмно-карие, почти чёрныё –вдруг приобретали фиалковый оттенок. Друзья привыкли кэтой её особенности, и только Матушка Геа временамисмотрела на девочку особенно внимательно. Яромир подалруку, Анита ухватилась за его ладонь и проворноподнялась (они так и шли дальше, держась за руки). Тентсвернули, не мешкая; Баки опередил Лорки, предложивЮми глоток из своей фляги, сделал глоток сам, и ребятапродолжили поход, а вслед за ними поспешил их верныйкибер.

– Лорки, – негромко и доверительно позвал Тимо,когда они поравнялись на ходу. – По-моему, ты повторяешьраспространённую в прошлом ошибку, стараясь во всёмотвечать запросам Юми. Будь собой, раскрой своиинтересные черты – тогда ты станешь интересным и длянеё. Ты понимаешь меня?

Лорки коротко кивнул.

13

Тропа нырнула в тенистые заросли хвойныхкрасавцев, чьи длинные мягкие иголки источали тонкийбодрящий аромат, и повела с незначительным уклономвниз. Среди высоких крон носились и гомонилиразноцветные стайки пернатых, водившихся на Кее визобилии. Анита раскрыла ладонь, чтобы ещё разполюбоваться найденным на перевале голубымполупрозрачным камешком с вкраплениями золотистыхзвёздочек («как галактики в космосе»), улыбнулась,показала находку Яромиру и спрятала её в кармане шорт.

Сброс высоты был недолгим, в течение следующихтрёх часов тропа вела извилистой лощиной вдоль бегущегонавстречу ручья, иногда отдаляясь от него и забираянемного вверх, чтобы срезать особенно замысловатыйповорот русла. Наконец ребята перевалили небольшойводораздел, и наметился устойчивый спуск, а в просветахмежду ветвями показалась малахитовая гладь огромногоозера. Слева от тропы на границе леса стояло зданиебиостанции – добротно сложенный сруб, который венчалавысокая двускатная крыша. Пропитка не только защищаладерево от гниения, но и придавала ему радостный оттеноксветлого янтаря. В стороне, возле воды, виднеласьоранжевая полусфера лодочного ангара, а сразу за домомначинался широкий песчаный пляж, посреди которого,созерцая бескрайнюю озёрную даль, стояла Матушка Геа.

Обернувшись, она улыбнулась гостям, обняластремительно подбежавшего Тимо, расцеловалась скаждым из учеников и, подобно Аните на перевале,ласково потрепала Роба по кремнепластиковому корпусу:«Спасибо, трудяга!»

– Мир Атам на воде? – спросил Тимо.– Гораздо дальше, далеко за озером, – ответила Геа.– Что-то новое? – Да, и очень интересное. Он вернётся к закату и

14

расскажет об открытии. А сейчас идёмте располагаться.Изящным станом и гладкой, упругой кожей Геа ничем

не отличалась от любой ровесницы Тимо, и только две-трисеребряные нити в прядях чёрных волос, едва заметнаясеточка морщинок возле глаз, да сами глаза – желтовато-карие, таящие целые миры – говорили о том, что ихобладательница относится совсем к другому поколению.Геа была среди первых переселенцев с далёкой Земли. Еёимя и означало «Земля», а Матушкой её называли в школе«Звёздная тропа» уже очень давно…

II Мир Атам вернулся, когда небо ещё не догорело

закатными красками. Мягко посадил «жука» рядом сдомом, откинул блистер и, легко спрыгнув на песок,заключил Гею в объятия. Пока на берег опускалась ночь,они вдвоём стояли рядом, с наслаждением принимая ласкупрохладного ветерка, и провожали последние отблескигаснущей над озером зари.

Мир был неутомимым исследователем и отважнымземлепроходцем, чьи руки умело держали и штурвал«жука», и геологический молоток, и кельтскую арфу. Ещё вмолодости, на Земле, он заведовал огромным биосфернымзаповедником северной Евразии, а после стал одним изпервых добровольцев – основателей кеанской апойкииземлян. Могучего сложения, с устремлёнными к горизонтуголубыми глазами, с коротко остриженной рыжеватойбородкой и куском выцветшей материи, повязаннымповерх волос, он водил экспедиционные отряды в самыеотдалённые уголки новой планеты, самозабвенно изучал еёпланетографию и биологию и обустраивал жизнь на ней.Здесь, на Кее, Мир Атам близко сошёлся с молодойхудожницей и психологом Геей Лин, которая стала еговозлюбленной. После того, как у переселенцев стали

15

появляться и подрастать дети, раскрылись педагогическиеталанты этой пары, связавшей свою жизнь со школой«Звёздная тропа»…

Радостно взметнулось в тёмное небо пламя костра.Когда образовались первые угли, ребята принялись печьмясистые плоды дерева сид, а Роб молниеносно разместилна небольшом столике кувшины с напитками из ягод,чаши-кубки, выполненные из разноцветного стекла иобсидиановую вазу, наполненную сочными фруктами. Содного края извилистую прозрачную крышку столикаукрашала цитриновая друза, с другого располагалсянеобычайно крупный кристалл мориона, вызвавший уребят затаённый восторг.

– Тимо, это что за минерал? – прошептала Юми. – Это очень редкий здесь чёрный кварц, – также тихо,

поддерживая игру, ответил юноша. – На Земле его раньшеиспользовали в магии за способность смещать точкувосприятия и открывать канал связи с иными мирами.

– Без звездолётов и станций внешней связи? –удивился Лорки.

– Без них, – подтвердил Тимо. – Но в отличие от них,морион сможет открыть только то, что уже содержится вглубинах коллективной души человечества, и ничего сверхтого.

Рам взял из вазы персик, вслух заметив, чтообсидиан, из которого она сделана, символизируеткосмическую ночь, в которой, тем не менее, неизбежнозарождается жизнь в виде таких замечательных, солнечныхфруктов. Все, включая Тимо, весело рассмеялись ипотянулись к вазе.

– Мы увлеклись горными породами и фруктами и необратили внимания на замечательное произведениеМатушки, – продолжил младший наставник. – Посмотрите,как мастерски она расписала кувшины.

16

– Да, я давно смотрю, – отозвалась Анита. – Тампарящая птица, здесь пейзаж с холмами и рекой, а вот наэтом кувшине – горы, как на Земле, и воздушный корабльнад ними. И, как всегда на картинах Матушки, всё поправде, так что хочется шагнуть прямо туда.

Мир Атам наполнил и осушил свою чашу, вновьнаполнил и подсел к костру, придерживая левой рукойстаринный музыкальный инструмент – ирландскую, иликельтскую арфу.

– Рад видеть вас, друзья! – со спокойной весёлостьюон оглядел гостей, притихших в ожидании тайны. Давно лиМир Атам принял в свои ладони их с Геей первого сынаКей Дара, или Кеодара, как его стали звать сверстники? Ивот, вокруг вечернего костра сидят представителипоколения правнуков, уже третьего поколения, длякоторого не Земля, а Кеа – родная планета. Междупереселенцами и родившимися здесь существуют даженезначительные и вполне ожидаемые антропологическиеразличия, но и тех, и других объединяет общаянаследственная память, измеряемая геологическимвременем.

Не произнося более ни слова, Мир Атам заигралнезнакомую мелодию, сразу же захватившую всех.Удивительные звуки, извлекаемые руками мастера, бежалисотней ручьёв, рассыпались мириадами сверкающих насолнце капель, на мгновение замирали и, повернув вспять,к своему источнику, вновь сливались в общийстремительный поток. Переливчатые трели, то нарастая, тозатихая, зазвучали на фоне ритмичного рокота басов ивплелись в ткань усложняющейся мелодии, в которойребятам чудились весёлые игры в волнах, а Тимопредставлял себе, как они вдвоём с младшей наставницейЭлой мчатся под ослепительно белоснежным, тугим ответра парусом среди солнца, пены и брызг. Матушка Геа

17

взяла высокую ноту, и её сильный и чистый голос зазвучалповерх аккордов арфы, увлекая слушателей то в синьбезоблачного неба, то в прозрачную глубину наполненногосолнечным светом моря...

Чудесная мелодия затихла, и окружающеепространство постепенно вновь наполнилось ночнымиголосами и шорохами. Во внешнем мире что-то неуловимоизменилось, как будто возле их костра сблизились силовыелинии времени, уплотнив его ход. Громче и отчётливеезатрещали в огне сучья.

Первым нарушил молчание Яромир:– Мир Атам, это Вы создали такой шедевр?– Нет, Яр Мир, не я, – отозвался учитель. – Я только

обработал мелодию, которую мне подарили дельфины вПосейдонии.

– Вы сейчас оттуда? Это у противоположного берегасубконтинента! – воскликнул Баки.

– Да, Баки, там, на базе морских археологов, которойзаведует Кеодар, я провёл последние три дня.

– В Посейдонии находится один из самыхинтересных артефактов, оставленных Предшественниками– Эргам, или Световой орган, – заметил Тимо.

Ребята дружно подтвердили, что знают, о чём говоритмладший наставник: сумрачный зал на глубине пятидесятиметров, вдруг загорающийся при приближении батискафарядами вертикальных световых колонн, похожих на трубыстаринного органа, они видели в фильме по кеанскойархеологии. Трубы мерцали и меняли цвета по мере того,как батискаф проплывал вдоль них, а когда покидал зал –гасли.

Мир Атам тоже кивнул в знак подтверждения:– Как раз на Эргаме мне и наиграли эту музыку. Я

предвидел что-то подобное как результат программы«Пелагея».

18

– «Пелагея»? – переспросил Лорки. – Это тапрограмма, в ходе которой на Кее были выведеныдельфины – генетические потомка разных подвидовземных афалин?

– Совершенно верно, Лорки, – продолжил Мир Атам.– И здешние «бутылконосые» в результате получилисьдаже более разумными, чем были и остаются их земныесородичи. Позавчера мне это доказали в Посейдонии, где яработал в кальдере древнего вулкана – одного из тех, чтоушли под воду миллионы лет назад. Быстро управившисьсо съёмкой и сбором интересовавших меня водорослей, ярешил проведать Световой орган. После мрачнойкальдеры, оставляющей зловещее впечатление, былоотрадно встретить стайку неизменно жизнерадостныхдельфинов. Те окружили батискаф и сопровождали его досамого входа в подводный зал, а как только вспыхнулисветовые колонны – умчались вперёд и начали весёлуюпляску. Они собирались вместе, а затем стремительноразлетались в разные стороны, как на фресках ДревнегоКрита, и Эргам откликался на их движение. Вы знаете, чтона рыб и моллюсков он практически не реагирует, налюдей отзывается индивидуальной цветовой гаммой, взависимости от психоэнергетики человека. Но дельфинывызвали каскады красочных огней!

– Неужели раньше никто этого не замечал? –высказал общее удивление Рам.

– Ни разу работающие там морские археологи невидели, чтобы дельфины подплывали к Эргаму, – ответилМир Атам. – Не зарегистрировали этого и автоматическиекамеры. Теперь понятно, что «бутылконосые» долгоприсматривались к Световому органу издалека и дажеизучали наше взаимодействие с ним. Почему они доверилиименно мне свою мелодию, я не знаю.

– Может быть, у них из поколения в поколение

19

передаётся память о программе «Пелагея», в которой Выпринимали непосредственное участие? – предположилТимо.

– Я уверена, что дельфины знают всех участниковпрограммы и передают эти знания потомкам, – сказалаМатушка Геа. – Вы для них настоящие демиурги.

– Да, это пока что самое вероятное предположение, –согласился Мир Атам. – Так или иначе, увиденное мнойбыло удивительно! Пульсации световых колонн и ихцветовые переливы подчинялись ритмическойзакономерности, которую мне осталось только записать,переведя цвета в звуки.

– И получилась Дельфинья соната! – обрадоваласьЮми.

– Удачное название, – поддержала её Матушка. – Какты думаешь, Мир?

– Согласен, – отозвался Мир Атам. – Поздравляювас, друзья, вы первые – после Геи, конечно, – онулыбнулся своей другине, – слушатели Дельфиньейсонаты. Завтра эта музыка будет передана для всейпланеты и, при положительном решении Совета, уйдёт вкосмос по каналам направленных передач, пополнивкультурное поле нашей Галактики.

– И дельфиний народ станет галактическим, –произнесла Анита, вспоминая песню, которую слушалапрошлой ночью вместе с зеленоглазой женщиной издругого мира.

Чёрное небо усеяла россыпь далёких звёзд, средикоторых затерялась крупным топазом Марсана, следующаяпосле Кеи планета её солнца. Пока ещё высоко стоялаполовинка маленькой кеанской луны. Но скоро онаопустится к горизонту и высветит дорожку на поверхностиозера, так что будет невозможно отказать себе в радостипрокатиться вдоль неё на йоле, урвав завтра для сна часть

20

дневного времени. Вдоль дальнего холмистого гребняперемигивались огоньки подсветки древней, выложеннойбазальтовыми плитами циклопической дороги. Теперь поней проходит часть линии поездов на магнитной подушке,соединяющей подножие Обсерваторной горы, СолнечныйПортал – главный посёлок колонистов – с космопортом наплоскогорье Индра и далее с континентальной станциейвнешней связи.

Чувствуя настроение ребят, Мир Атам посмотрел нанебо, затем перевёл взгляд в сторону озера,поблёскивавшего при свете звёзд, и сказал:

– Друзья, у вас ещё есть время, чтобы искупаться, апосле будем вместе выводить судно из ангара.

Ребята радостно умчались к озеру. Мир Атамподнялся, чтобы размять ноги, сделал несколькопружинистых наклонов в стороны. К нему подошёл Тимо:

– Мир Атам, я уклонюсь от общего веселья и прошуВас одолжить мне до утра «жука».

Получив согласие, младший наставник пожал рукуучителю, тепло обнялся с приблизившейся Матушкой, и,стремительно развернувшись, бегом отправился квоздушной машине.

Через четверть часа юноша опустится к северу отозера на поросшем серебристой травой плато, где его ужеждёт Эла. Они станут счастливо смеяться и разговариватьнаперебой, и Тимо, сам отлично сложенный, будетисподволь любоваться восхитительным и почти неприкрытым телом подруги. Он прокатит девушку надночными холмами и, конечно, расскажет ей о Дельфиньейсонате, а Эла, наверное, поделится чем-нибудь интереснымо раскопках, в которых участвует вместе со своимиребятами. Обоих захватит пьянящее головокружениелетней ночи, и под звёздной бесконечностью, средивысоких, раскачивающихся на ветру трав их красивые тела

21

переплетутся в порыве прекрасной и дикой, как самаприрода, страсти…

– Мир, у меня тоже открытие, – сказала Геа, когда ониостались вдвоём. – С Анитой вступили в контактПредшественники.

– Это точно, Лин? – спросил Мир Атам.– Это точно. Контакт, как обычно, через сновидение,

в обличии земных архетипов. К Аните приходил Акела,мой давний собеседник.

Помолчали. Мир Атам смотрел на возлюбленную,ожидая продолжения.

– Подробностей я пока не знаю, Мир, – улыбнуласьГеа. – С Анитой мы условились пообщаться завтра, послевечерней тренировки. А пока что идём резвиться смолодёжью!

Она приблизилась и нежно провела ладонью по егощеке:

– А когда все угомонятся, последуем примерумладших наставников.

– Я только занесу в дом арфу.…Взявшись за руки, Геа Лин и Мир Атам выходили

на берег озера, оглашаемый весёлыми криками учеников.

22

СИЛА ЛЮБВИ

…Но свет у тебя за плечами,Такой ослепительный свет…

Николай Гумилёв

Если верить висевшему на остановке расписанию,автобус должен был подойти через десять минут. Стараяасфальтовая дорога, делающая здесь петлю и выводящаяна столичную трассу в двух километрах к востоку, былапустынна. Василиса повернулась в сторону солнца,садившегося за темнеющий вдали еловый лес, сцепилаподнятые над головой руки и потянулась. Её великолепное,тренированное тело на секунду замерло, подобно готовойзазвенеть струне, и в безотчётном счастье юная женщинавоскликнула:

– Завтра я полечу вслед за Солнцем! По небу мойпуть – туда, где меня давно ждут! – и закружилась наместе.

– «На закат, где дрожат паруса», – ответил Кир,смотревший на неё с нескрываемой нежностью. Оставаясьв свои двадцать девять романтиком и фантазёром, он виделв мире присутствие тайны, которая вплеталась вповседневную жизнь, наполняя её вдохновляющимиобразами, и поддавалась описанию только на языке яркихметафор.

– Да, и где солёные брызги и ветер в лицо, я их ужечувствую кожей... Я увижу два океана («ты – тайна двухокеанов», – улыбнулся про себя Кир), колониальные городас восхитительными зданиями, буду идти по их улицам илюбоваться открытыми и жизнерадостными людьми, –произнесла Василиса, одаривая его взглядомпродолговатых («марсианских», – думалось Киру),лучистых зелёных глаз настоящей ведьмы.

23

– А потом будут горы… – продолжила она, помолчав.– Понимаешь, мне очень нужно туда лететь, где-то там мойцентр притяжения, и он меня зовёт.

Конечно, он понимал. Однажды в жизни наступаетмомент, когда наш мятущийся дух в поисках смыслатребует от нас вырваться за пределы привычных рамок. Итогда от неординарной личности следует ждатьнеординарного прорыва…

Кир помнил, как в первый раз оказался у Василисыдома. Юная женщина танцевала, импровизируя, поднезнакомую ритмичную мелодию. Одетая в одну короткуюрубашку (в точности Нэн Катти Сарк!), с лукавой улыбкойна алых губах, с поднятыми к вискам ладонями, онапереступала длинными дивными ногами, изящноскручиваясь в тонкой талии и умопомрачительно двигаябёдрами... А после, скрестив ноги, неподвижно сидела припогашенном свете и всматривалась в полумрак студийногопространства своего жилья (или в какое-то другоеизмерение?), её кожа белела в темноте, а глаза (или этотолько казалось Киру?) светились глубинным зелёнымогнём. С тех пор, не раз убедившись в способностиВасилисы видеть нездешние образы – «как будто издругого пространства» – и предугадывать, что должнопроизойти, Кир быстро понял то, что в начале лишьчувствовал: он имеет дело с ведьмой. Не с персонажемстрашных сказок не в меру христианизированногочеловечества, а с самым совершенным творениемэволюции – с красивой, весёлой, знающей о своейвнутренней силе женщиной, которой многое открыто икоторая бесстрашно следует за своей интуицией. Впрочем,Кир был уверен, что каждая женщина – ведьма, толькопока это не во всех раскрыто так ярко, как в его подруге.

Он с тихим изумлением следил, как, преодолеваявсевозможные препятствия, непонимание, а порой и

24

враждебность окружающего мира, Василиса движется ксвоей интуитивно угадываемой мечте: всем существом,всей юной плотью впитать жизнь южноамериканскогоматерика, этого «альтер эго» старушки-Евразии,прикоснуться к его местам силы, посетить его города идеревушки, берега его горных озёр и океанские побережья.Зачем? У неё не было рационального ответа на этотвопрос, как нет его у собирающейся в путь перелётнойптицы.

На свой день рождения, когда дом был полон народу,Василиса увлекла Кира от гостей на кухню, привычнымдвижением заколола рассыпавшиеся светлые волосы,попросила разлить шампанское по двум большим бокалами негромко произнесла, приблизившись и глядя ему вглаза:

– Давай выпьем за мечты. Я получила предложениеот фонда Риан Айслер, творческая работа в Боливии,Бразилии, Аргентине и Чили.

Так мечта двадцатипятилетней ведьмы,зарабатывающей на жизнь трудом преподавательницытанцев и независимой журналистки, началаосуществляться. Все формальности были решены быстро,и вот, «час Ч» приближался: завтра Василиса на долгиемесяцы простится с привычной обстановкой и черезчетырнадцать часов лёта приземлится по ту сторонуэкватора и Атлантики. В Южном полушарии сейчас зима,но она летит надолго и встретит там и весну, и лето, и,может быть, новую зиму тоже...

Последнюю перед отлётом неделю Кир пригласилподругу провести здесь, в посёлке Альтаир, населённоммолодыми пассионарными ребятами и девчатами –педагогами-коммунарами новой волны и ихвоспитанниками. Свой идеал новые коммунары видели в«Туманности Андромеды», а смысл жизни – в посильном

25

приближении этого идеала. Интересуясь всем – оттрансперсональной психологии до проблем освоениякосмоса – и веря в возможность создания подлинногуманного общества, они отнюдь не выглядели чудаками«не от мира сего», что делало их уникальным явлениемсовременности. Впрочем, спустя полсотни лет будущийисторик мог бы написать в каком-нибудь своём труде, что вэти годы особенно ощущалось дуновение ветра времени,мир менялся стремительно, и то, что вчера казалосьбольшинству причудливым и непонятным, сегодняначинало приобретать новый смысл, а тот, кто ощущалэтот ветер времени и не прятался от него, обеспечивал себетрудную и полноценную жизнь состоявшейся личности.

– Что самое главное в жизни? – внезапно спросилаВасилиса.

– Любовь, – не задумываясь, ответил Кир. Емунравилась эта её манера задавать важные вопросысовершенно неожиданно, вызывая непосредственный, неподготовленный заранее ответ.

– Верно, любовь. Взмахнув длинными ресницами, Василиса

продолжила с возрастающим воодушевлением: – Клара из фонда Айслер – замечательная женщина, я

рассказывала тебе – считает, что миром движет силалюбви. La fuerza del amor, – она повторила по-испанскислова своей чилийской подруги. – И девушки вчера укостра о том же говорили, в самую суть смотрят. Амолодые люди почему-то при этом рассуждали об оченьумных, но совершенно второстепенных вещах. Они какбудто боятся сказать о самом важном и прячутся вовторичных разговорах.

– Очень меткое наблюдение! Но поверь мне, что бымужчины из себя ни воображали, какими бы учёнымимужами и деловыми людьми ни прикидывались, для них то

26

же: самое важное – любовь. Если это, конечно, чего-тостоящие мужчины. Просто наша культура сейчас такова,что не все решаются это признать.

– То-то, «учёные мужи»! – Василиса рассмеяласьсвоим грудным контральто – и Кир рассмеялся вместе сподругой беззаботно и счастливо. И стало легко, как будтоне предстояло долгой разлуки с прекрасной, единственнойво всём мире, любимой женщиной, с этой зеленоглазойведьмой. Отступило до того незаметно подкатывавшееотчаянье, ощущение спокойной силы наполнило сердце, ипришла уверенность: для настоящей, сильной любвиникакая разлука не страшна.

– Когда ты улетишь, я буду писать фантастическуюповесть. Есть у меня такая задумка. Представь, как будтонаши альтаирские вундеркинды соорудили из подручногоэлектронного хлама какую-то уникальную установку дляприёма сигналов из космоса и поймали сообщение олетящем к Солнечной системе инозвёздном корабле.Причём приземлиться он должен чуть ли не на поле передАльтаиром. И вот, собрались мы всей своей большойкомандой и обсуждаем, кто они, летящие к нам. Говорим отехнических чудесах, о парапсихологическихспособностях пришельцев, вспоминаем про идеюпалеоконтакта, спорим – каждому есть что добавить вобщую копилку... – а звездолёт летит. Он сферическойформы, прозрачный – так что изнутри видны бездныкосмоса во всех направлениях, а когда корабль ныряет вочередную складку пространства, целые миры звёзднойметелью проносятся мимо. Ритм движения кораблясоответствует ритму мелодии, которая звучит внутрисферы, где двое – Он и Она – на плоскости, что делитсферу пополам, исполняют танец необыкновеннойкрасоты. И в этом танце выражено всё: вся красота иполнота жизни, борьба, торжество, восхождение, страсть,

27

любовь… всё то, ради чего и стоит жить. – Красиво… – тихо ответила Василиса. Придорожные заросли иван-чая в лучах закатного

солнца казались пылающими багровым огнём. Шиныпрошуршали по старому асфальту, автобус плавноподкатил к остановке, с негромким шипением отъехала всторону входная дверь.

– Ну вот, мне пора, – Василиса обняла его, как этоумела делать только она, когда весь внешний миротодвигается куда-то далеко, и остаются только два сердца,сливающиеся воедино.

Подхваченный волной несказанной нежности, сподступающими катарсическими слезами, Кир прижалподругу к себе и зашептал слова прощания:

– Я всегда с тобой, что бы ни случилось… добудущей встречи!..

Водитель нетерпеливо просигналил. Ещё раз крепкообняв друга, Василиса вскочила на площадку автобуса ивзмахнула рукой в прощальном жесте.

– Я напишу, как только долечу и устроюсь. Спасиботебе за всё!

Кир возвращался в сгущавшихся сумерках. Справавдоль пустынного просёлка тянулся старый бетонныйзабор, ограждавший территорию какого-то заброшенногообъекта бывшей курортной инфраструктуры; слева заполосой кустарника угадывался пологий спуск,выводивший на широкий берег запруженной реки –излюбленное место купания всех окрестных жителей.Сейчас бетонный забор закончится, впереди замаячатогоньки местного жилья, а по правую сторону откроетсяполе, через которое к Альтаиру поведёт отходящая отдороги колея.

Со стороны реки пришёл ветерок. Зародившись где-

28

то в прибрежной осоке, он прошелестел в кустарнике,пересёк дорогу и, наклоняя разросшиеся травы, умчался внаправлении посёлка, над которым в темнеющих небесахуже проступал ковш Большой Медведицы. Впереди грозномерцал красновато-оранжевый Арктур, а над головой,почти в зените, сияла бело-голубая Вега, изливая на Землюсвой чарующий свет. Кир на минуту остановился,повернувшись лицом к юго-востоку. Звёздный Лебедь, каки тысячи лет назад, продолжал свой полёт вдоль МлечногоПути. Ему навстречу парил Орёл, чья самая яркая звездадала имя посёлку. «Юность и песню, и крылья дала тем,кто поверил в созвездье Орла», – он повторил про себяслова старого коммунарского гимна, бросил мгновенныйвзгляд в сторону восходящей Луны и, развернувшись,стремительно зашагал через поле.

По колее Кир успел пройти совсем немного, когдасзади раздались быстрые шаги двух пар ног,приглушённый смех, и его с двух сторон решительно взялипод руки. Внезапно оказавшись между двух подруг, послучаю проходившей в Альтаире учебно-ролевой игры«Фермопилы» одетых древними гречанками, Кирвоскликнул:

– Откуда вы, амазонки?В длинных хитонах из тонкого льна, приятно

шелестевших при ходьбе, с рассыпавшимися волосами,ещё не вполне просохшими после купания, в ожерельяхракушечных бус «амазонки» были особенно хороши.

– Мы – нимфы реки, пришедшие спросить тебя,странник: по какому праву ты тревожишь покой этихзаповедных мест? – шутливым тоном отозвалась Элина и,сразу посерьёзнев, спросила:

– Ты сегодня останешься у костра? Марго будеттанцевать.

Уловив в её голосе обеспокоенность, Кир благодарно

29

пожал Элинину руку. «Не надо за меня волноваться,девушки», – произнёс он мысленно, а вслух ответил:

– У костра, конечно, останусь. Когда это я пропускалМаргаритины танцы?

Среди многих талантов молодых женщин важноеместо занимали таланты музыкальные, особенноценившиеся в посёлке. Черноглазая и тёмноволосая Элина,обладательница глубокого, сильного голоса, пела берущиеза душу песни на русском, украинском и ещё нанескольких южноевропейских языках, аккомпанируя себена гитаре. В отличие от Элины, Марго была совершенно непохожа ни на испанку, ни на цыганку, но в те вечера, когдаона, смуглая от летнего загара, под звуки кастаньетпроходила в огневом фламенко, гордо вздёрнув голову,развернув плечи и выстукивая каблуками дробь, душа еёпела и стремилась ввысь. И неважно, что её волосы былитёмно-русы, а глаза светились голубизной северного неба –в такие минуты ни у кого не возникало сомнений, что этопламя, смягчённое морским бризом, сюда занесено сберегов далёкой Иберии. Поистине, будучи уникальнымместом, Альтаир притягивал уникальных людей.

Пребывая в прекрасном настроении после хорошегодня, упиваясь тёплым вечерним воздухом, Маргоулыбалась каким-то своим мыслям и лучилась радостью.На замечание Кира она отозвалась весёлым смехом. Элина,по обыкновению более словоохотливая, пустиласьрассказывать о купании в реке, о водорослях и водяныхлилиях и о том, как высыхают на коже капельки речнойводы.

– Вон они, наши ребята, тоже после омовениявозвращаются, – произнесла она.

В отдалении через поле со стороны реки двигалсяотряд гоплитов, темнели на фоне освещённого луной поляих большие круглые щиты, древки копий в такт шагам

30

ударяли в землю. Четырнадцати-шестнадцатилетние«спартанцы» возвращались из похода, завершаласьбольшая игра, завтра будет её подробный разбор иобсуждение результатов.

– Вик сделал для ребят прекрасное погружение вэпоху, – без переходов продолжила Элина. – Этопреподаватель от бога, ему бы кафедру...

– Чтобы мы его здесь совсем не видели? – заговорилаМарго. – Нет, Эля, кафедры – это прошлый век! Я давнопредлагаю организовать в сети образовательнуюпрограмму, для которой регулярно, а не от случая кслучаю, делать видеозаписи занятий Вика. И не только его.Вот, Кир может своим студентам дистанционное обучениеналадить, и поселиться, наконец, в Альтаире не только напериод отпуска. И серию лекций по теории времени можетсделать, правда, Кир?

– Ну да, а ты, как геофизик по образованию иучитель-предметник по профессии и призванию – о новыхидеях строения Земли. А я – о языковых археоморфах.Больше идей, безумных и смелых, и пусть «борцы слженаукой» исходят злобой! – отозвалась Элина. – Воттолько где на всё это время взять?

– В этом нам поможет Кир, он у нас по времени спец,– ответила Марго, и они дружно рассмеялись удачнойшутке.

– Ладно, – сказал Кир примирительно, как будто отнего и вправду потребовали решения. – Главное, задачупоставили, значит, время найдётся, когда нужно будет.

– Ты у нас не только истинный специалист повремени, но и настоящий даос! – ответила Элина. – «Всёприходит к тому, кто умеет ждать», так?

– Так, – он улыбнулся с тихой грустью. – Главныйзакон времени.

И про себя произнёс: «Но пусть будет, как нужно ей, а

31

не мне».Когда они подходили к посёлку, весь Альтаир – три с

лишним десятка человек – уже собрался возле костра.Ребята и взрослые стояли и сидели небольшимигруппками, делились впечатлениями, шутили, смеялись вожидании главного действия. Элина направилась к однойиз групп – туда, где виднелась обнажённая по поясатлетическая фигура Вика. Марго повернула в сторонуближнего коттеджа, чтобы взять оттуда бубен.

Кир осмотрелся. Вот Иринка, добрая фея, держа вруках расписную керамическую чашу, что-то на нейпоказывает и объясняет стоящим рядом ребятам, а еёдвухгодовалый сынуля, первый урождённый альтаировец,вертится тут же, обхватывает маму за колени и хохочет.Какой будет наша Земля, когда этот весёлый малыш, тактрогательно играющий с мамой, вырастет? Каждый раз вподобные моменты Кир задавал себе этот вопрос, и почтичто физически начинал ощущать отчаянный порыв всехживых людей к миру, который был бы дружественен детями взрослым. «Ночь прошла, будто прошла боль…» – когда,наконец, человечество сможет произнести эти слова?

Вот она, девятнадцатилетняя красавица Лара,студентка пединститута, в сопровождении обожающих еёстаршеклассников Илюхи и Димы. Кир в очередной раззалюбовался царственной осанкой, гордой посадкойголовы и перекинутой через плечо полураспущенной косойгустых чёрных волос девушки. Парни тоже смотрелиськрасавцами. Светлый, длинноволосый Илюха, нерасстававшийся с гитарой (которой он владел виртуозно ипод которую слагал песни во славу несравненной Лары),более всего напоминал средневекового менестреля. Ачерноглазому, стройному как тополь Диме недоставалотолько повязки алого шёлка на волосах и кинжала за

32

поясом – получился бы вылитый юный корсар, хоть сейчасв Карибское море, вспять лет на четыреста.

Вот они, Элина и Вик. Взяв Элины руки в своиширокие ладони, Вик что-то говорит, не сводя с подругивнимательных глаз. Вик… друг и соратник со школьнойскамьи. Мальчишками они вместе играли в вольныхстрелков в большом лесопарке на краю города. Когда сталистарше, вместе бегали по утрам, вместе занимались кун-фуу Влада, тогда молодого востоковеда и просто интересногочеловека, вместе зачитывались Ефремовым, Крапивиным иМорозовым и вели жаркие мировоззренческие споры содноклассниками. Вика интересовали исторические путинародов, Кира – место человека во Вселенной. Этоопределило выбор ими дальнейших дорог, в эпохуторгашества непрестижных, но зато идущих рядом идававших друзьям смысл существования и моральноеправо называть себя революционерами духа. Эти дороги ихпривели в Альтаир…

Оставшись в образе древней гречанки, Маргоподколола волосы и вышла в середину образовавшегосякруга, встряхнула бубен, который держала в левой руке. Изустановленных тут же динамиков неудержимо полиласьсильная и подвижная, как полноводная река, мелодия.Ударяя в поднятый над головой бубен, Марго пустилась взамысловатый танец, петляя обутыми в лёгкие сандалииногами, которые на мгновение показывались во всю длинув боковых разрезах её хитона, а захваченные красотойтанца собравшиеся дружно, в такт ударяли в ладоши.Жаль, что этого не видит Василиса…

Когда музыка остановилась, и Марго убежалапереодеваться, Элина взяла гитару и вышла на середину.Тронув струны, она запела: «Ты помнишь, как всёначиналось?..» Альтаировцы сомкнули круг и, обняв другдруга за плечи, подхватили слова. Они пели, раскачиваясь

33

в ритме мелодии, и Эля с гитарой медленно шла повнутреннему кругу, встречаясь глазами с каждым…

Затем вернулась едва отдышавшаяся Марго в образеКармен. Зазвенел и рассыпался первый аккорд Илюхинойгитары – и стремительная мелодия рванулась с места.Играя на кастаньетах, Марго танцевала своё незабываемоефламенко, танец, который она каждый раз исполняла по-новому. Её туфли взбивали пыль на утоптанной площадке,и пламя костра разгоралось ярче и жарче…

Луна перевалила верхнюю точку своего пути понебосклону и двигалась к закату. Все разошлись по домам,только Кир и всё понимающий Вик сидели в наступившейтишине напротив догорающего костра и молча смотрели наугли. Кир сразу почувствовал это, знакомое и невыразимое,пришедшее из внутреннего безмолвия; интуиция шепнула:«Сейчас!» – и сердце ударило чуть сильнее. Мелодичныйзвук возвестил о поступлении текстового сообщения, Киризвлёк из кармана телефон и прочитал строки, набранныеВасилисой: «Я полюблю тебя так же сильно… но позже,когда сама стану немного другой… Сегодня жди чуда.Мечта-ведьма Катти Сарк :)». Ничто не может сравниться спереполняющим душу огромным счастьем – Кира поднялопрямо к звёздному небу, и его сердце распахнулось,обнимая Вселенную. Он не заметил, как оказался на ногах.Вик поднялся следом и после секундного недоумениявзглянул на друга лукаво и радостно. Затем произнёс:

– Я вижу, настала пора для дружеского спарринга.Дорогу энергиям!

– Валяй! – отозвался Кир, и они в два прыжкаочутились на утоптанной площадке, встав друг напротивдруга. Изящно, немного играя и дурачась, приняли боевыестойки – сейчас каскады перемещений, ударов и блоковзаполнят пространство, ожившее пульсациями энергий!.. И

34

вернулись в исходное положение. Прямо к друзьям потропе шла Марго. В лунном свете серебрились еёраспущенные волосы и подол лёгкого длинного платья, а вруке, немного отведённой в сторону, она держалателефонную трубку, которую, похоже, просто забылаположить на место. Остановившись в двух шагах отдрузей, Марго произнесла:

– Ребята! Звонил Лёшка. Они поймали радиосигнал,похоже, искусственного происхождения. Источникдвижется в нашу сторону.

Лёшка, Алексей Светлов, беззаветно влюблённый вМарго, работал в радиоастрономической обсерваторииАкадемгородка.

***В пространстве мчится звездолёт… Его главное

помещение сферической формы, прозрачное, так чтоизнутри видны бездны космоса во всех направлениях, акогда корабль ныряет в очередную складку пространства,целые миры звёздной метелью проносятся мимо, скользяпо поверхности сферы. Ритм движения кораблясоответствует ритму мелодии, которая звучит внутри, гдедвое – Он и Она – на плоскости, что делит сферу пополам,исполняют танец необыкновенной красоты. И в этом танцевыражены вся красота и полнота жизни, борьба,восхождение, творческая ярость и – пронизывая иоживотворяя всё это – любовь. Мчится в пространствезвездолёт, несёт по вселенной весть того мира, радикоторого стоит жить и бороться.

35

МАРГО И СВЕТЛОВ

Я знаю, что ночи любви нам даныИ яркие, жаркие дни для войны.

Николай Гумилёв.

Ливень свирепствовал. Нет, это были уже недождевые струи! Водяная стена потоками вселенскойНиагары рушилась на землю, и в гуле этого водопадасквозь порывы ветра слышалось ликование самойприроды, после двух недель утомительной жары наконец-то давшей волю своему неистовству. Примерно такпроисходящее видел Светлов, когда, плотнее завернувшисьв непромокаемый плащ, выходил из автобуса там, гдемесяцем раньше прощались Кир и Василиса. Сквозьнепрестанный шум ливня спасительно взревел моторзнакомого двухприводного «Мицуми», машина подкатиламягко и стремительно.

– Лёшка, садись! – крикнула Марго, перегнувшисьчерез пассажирское сидение и открывая правую дверцу.

Дворники яростно разгоняли водяные потоки,струящиеся по ветровому стеклу.

– Здравствуй, я соскучился по тебе, – поместившисьрядом и бросив сумку и плащ на заднее сидение, Светловпротянул Марго букет её любимых кустовых гвоздик.

– Спасибо, – она обхватила Алексея одной рукой зашею и поцеловала. – Нам с тобой повезло, ты появилсяраньше всех, ребята начнут возвращаться завтра... Ну что,поехали?

Не дожидаясь ответа, Марго тронула машину с места,сворачивая на боковую дорогу, едва различимую запеленой дождя. Точнее было бы сказать «поплыли» –огромные лужи кипели под напором струй, колёсарассекали их с характерным шуршанием, и автомобиль, по

36

мере удаления от связующей с городом трассы, всё болеепоходил на затерявшуюся в море крошечную субмарину.

– Постой, – заговорил Алексей, как только до негостал доходить смысл сказанных ей слов, – ты что же,сейчас одна в посёлке? А где Иринка с Володей?

– Укатили с детьми в Финляндию, на озёра. Вернутсядней через пять.

– И не страшно тебе здесь одной? Сказала бы, я бывыбрался раньше.

– Со мной Буран, – ответила Марго. – Когда кто-точужой приближается к Альтаиру, он лает так, что излетаргии может вывести, и без моего разрешения никого неподпустит. Кроме того, Володин карабин сейчас висит уменя дома.

– Не хмурься, – добавила она с той особеннойтеплотой, от которой сердце Алексея вновь наполнилосьожиданием близкого счастья, – я чувствую твою заботу иочень это ценю, но у тебя были дела, а мне нужно былопобыть одной.

– Понимаю, иногда это очень нужно.– Периодически. Просто вернуться к себе, в тишине

осмыслить то новое, что приходит, но порой не замечаетсянами за повседневными хлопотами, что-то принять, что-тоотпустить.

– Ты удивительное создание, Марго! – убеждённопроизнёс Светлов. – У тебя лёгкая и свободная поступь пожизни соседствует со стихийной мудростью, и при этом тытакая красивая!

– Спасибо, Лёш, – её лицо тронула нежная улыбка. – За что ты меня благодаришь? – снова нахмурился

Алексей. – Я ведь не комплименты тебе говорю.– Нет, ты говоришь именно комплименты, – мягко

возразила Марго, – причём самые лучшие – те, которыепроизносятся искренне, от души. Мужчина должен уметь

37

делать такие комплименты, а женщина должна уметь ихпринимать.

– Ну вот, ты меня полностью разоружила, сдаюсь, –опять рассмеялся Светлов. – Но как же мне хорошо стобой!

Марго подарила ему благодарный взгляд и вновьобратилась к дороге.

Некоторое время они ехали молча. Неожиданноналетевшая непогода столь же внезапно стала растрачиватьсвою ярость, прекратились порывы ветра, с каждойминутой слабел дождь, и редела его пелена за окнамимашины.

– Ты последние дни смотришь новости? – спросилАлексей.

– Да. И вижу растерянных политических лидеров,которые произносят пространные речи о давних традицияхгуманизма.

– Точно. А те, кто стоят за ними, наверняка готовяткакую-нибудь гадость.

– «А тот, кто двигал, управляя, марионетками всехстран…» Но звездолёт летит, и ничего они с этим несделают, информацию уже не перекрыть и не превратить вочередное «шоу». Когда он будет здесь? Зимой?

– Двигаясь с тем же замедлением, корабль пересечётплоскость эклиптики к Новому году. Когда это сталопонятно, даже у «человека в штатском», что теперь подолгу службы сидит у нас в отделе и ежедневно рапортуетначальству, глаза загорелись энтузиазмом.

– Даже странно, жизнь превращается в сказку, а мы,как ни в чём не бывало, занимаемся своими делами, –задумчиво произнесла Марго. – Но меня это радует, значит,мы способны принимать такие события спокойно, светло имудро.

38

Светлов взглянул на любимую, и Марго ответила емумимолётной улыбкой, продолжая думать о своём. На ихдетство пришлось время большой социальной катастрофы.«Прекрасное далёко» осталось глухо к мольбам тоймаленькой девочки, что пела эти строки – не быть к нейжестоким. Но заглушить естественную тягу кудивительному в детских душах оказалось непросто. Комуповезло с учителями, родителями и друзьями, продолжалижить с мечтой о лучшем будущем, стараясь привнести что-то из него в свою жизнь. Из этой мечты со временем ивырос Альтаир, заявивший себя как один из форпостовбудущего в настоящем.

– Теперь люди не смогут оставаться прежними, делаявид, что наш мир – лучший из возможных, – сказалАлексей.

– Да, – ответила Марго. – Новогодний подарокнесмышлёному человечеству.

И будто отзываясь на её слова, под свинцовым сводомкосматой тучи, уходящей на северо-восток, в лучахвыглянувшего солнца зажглась радуга…

В Альтаире они остановились на «технической»территории, возле гаража и мастерской, где заканчиваласьдорога, мощёная большими бетонными плитами. КАлексею с грозным лаем подбежал лохматый Буран,обнюхал кроссовки и брюки гостя, позволил ему почесатьсебя за ухом и удалился в сторону будки. Светловраспахнул ворота гаража, и Марго аккуратно вписала своюэкспедиционную машину рядом с альтаирскиммикроавтобусом.

Дождь прекратился совсем, только искрящиеся насолнце капли падали с ветвей деревьев в мокрую траву, ивновь слышалось щебетание птиц. Стало заметнопрохладнее – вслед за атмосферным фронтом пришлодыхание осени. Марго поднесла букет гвоздик к лицу:

39

«Какой молодец Лёшка! Дарит цветы без этой дурацкойцеллофановой упаковки с непременным бантиком».Несколько прядок, выбившихся из причёски, придавали еёлицу особое очарование, а джинсы в обтяжку и кремоваяблузка не скрывали стройной фигуры.

– Голоден?– Нет, хозяюшка, – весело ответил Светлов.– Тем лучше, – она опять улыбнулась своим

затаённым мыслям, – а то мне ещё нужно закончить обсчётлетних данных для нашей нефтяной мафии. Как пелклассик, «the show must go on».

– А почему «шоу»? – поинтересовался Алексей.– Красочные трёхмерные картинки с возможными

месторождениями. Для них это шоу, за которое они, считаясебя хозяевами жизни, платят.

Марго протянула Алексею ключ от гостевого дома:– В твоём распоряжении спортзал, душ, библиотека –

отдыхай и ни в чём себе не отказывай, – она сновазарылась лицом в цветы. – А к девяти жду у себя. Яприготовлю «шарлотку», и у нас будет изысканный ужин –яблочный пирог под белое вино.

***Живой огонь в камине, светлые бревенчатые стены и

мягкий, расшитый крокусами коврик на полу нагляднодемонстрировали Алексею, что означает когда-тослышанная им парадоксальная фраза: «жизненнонеобходимая роскошь». Роскошь, которая позволяетоставить за дверьми все заботы и, уютно расположившисьу огня, предаваться неторопливому размышлению, читатьувлекательную книгу или вести задушевную беседу сблизкими людьми.

Светлов огляделся. Блики пламени выхватывали измягкого полусумрака обстановку, знакомую только днём.

40

Уютный диванчик у стены напротив камина, просторныйрабочий стол возле окна слева и книжный шкаф справа,около лестницы наверх, очерчивали по периметрупространство небольшой комнаты. Фотопортрет СарыБарас и деревянная статуэтка девушки с распущеннымиволосами выражали две различные ипостаси хозяйки дома.Оба изображения стояли на полке над столом. Женщина нафотографии исполняла танец фламенко возле огня, на фонеполной Луны. Девушка была изображена сидящей в позерусалки на большом валуне, по-видимому, на берегу моряили широкой реки, устремив вдаль задумчивый взгляд. Науглу стола относительно аккуратной стопкой былисложены исписанные листы и блокноты, стул плотнозадвинут, а возле закрытого ноутбука заняла место ваза сподаренными гвоздиками – всё говорило о том, чтонеобходимая работа завершена, и пришло время длянебольшого праздника.

Благодаря хорошей библиотеке, в Альтаире не былонеобходимости держать много книг дома. За стекляннымидверцами книжного шкафа стояли только необходимые вработе атласы, словари и справочники, учебные пособия(Марго вела уроки географии и английского языка) и рядкниг, бывших для хозяйки настольными. «Бегущая сволками» («нужно будет обязательно прочитать», –отметил для себя Светлов), затем любимые обоими РичардБах и де Сент-Экзюпери, дальше не менее любимыйЕфремов – «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды»вместе с «Часом Быка», «Таис Афинская». А вотпривезённая Светловым «Звезда полынь» ВячеславаРыбакова – Алексей был убеждён, что без экзамена по этойкниге руководителей страны нельзя допускать кисполнению их обязанностей. В одной из малых учебно-ролевых игр в Альтаире даже успели шутливо обыграть этуидею, когда вступающий в должность президент – его роль

41

исполнял десятиклассник Максим – на «Звезде полынь»принимал присягу.

Отдельную полку занимала выполненная с фантазиейкомпозиция из морских раковин, камней и минералов, надкоторой простёрла ветви причудливая коряга крымскогодревовидного можжевельника. Оживляла композициюфигурка отдыхающей чёрной пантеры на одной из ветвей.Над диваном висела карта мира, а на смежной стене –перекидной календарь с океанскими побережьями.Жилище свободной, творческой натуры.

Наверху раздались быстрые шаги, и по лестницесправа от камина спустилась, распространяя лёгкий ароматландыша, хозяйка дома. Светлов замер: такойголовокружительно прекрасной и при этом доверительноблизкой он не видел подругу ещё никогда. Платьевишнёвого цвета, с блёстками, оставляло открытыми еёзагорелые плечи и ноги выше колен. Подол был намеренноскошен, так что одно бедро оказывалось обнажённымболее другого. Шею украшало тонкое гранатовое ожерелье,а завершали наряд изящные открытые туфли и заколка ввиде гвоздики под цвет платья.

– Марго, ты – королева! – с искренним восхищениемпроизнёс Светлов. Королева стремительно развернулась накаблуках, разметав волосы по плечам:

– Нравлюсь? – Не то слово.– Я рада. Располагайся, я сейчас приду. Просияв задорной улыбкой, хозяйка скрылась за

дверью под лестницей и через полминуты вернулась, катяперед собой сервированный на двоих «журнальный»столик со своей «фирменной» «шарлоткой» и запотевшейбутылкой охлаждённого «Винья Тендида».

– Открой, пожалуйста, вино, – подбодрила она гостя,усаживаясь рядом с ним на диванчике, и стала

42

раскладывать по тарелкам пышные ломти душистогояблочного пирога.

Они выпили за встречу и отведали «шарлотки».Марго слегка ударила ногтём по краю наполовину пустогобокала, поднесла его к уху и прислушалась к звучанию.

– В Альтаире, несмотря на наш интенсивный график,я отдыхаю душой. Здесь друзья, здесь настоящее дело, имужчины здесь – рыцари, в отличие от павианов изуправленцев нефтяной компании. Эти, вторые, когда видятперед собой красивую и независимую женщину, желаютсамоутвердиться, сделав её своей любовницей, а если этогоне получается, то морально унизить её.

Алексей взял руку подруги, вложив в этот жест всюсвою заботу и сочувствие.

– Я ведь не ханжа, – продолжала говорить Марго, –но представить себе тех бандитов с большой дороги вкачестве своих мужчин… Нонсенс!

– Но скажи, разве тебе обязательно с ними общаться?– заговорил Светлов. – Как я понимаю, ваш метод годитсяне только для поиска нефти, и нефтяники существуют нетолько в нашей стране, где эта отрасль настолькомафиозна.

– Конечно, ты прав. Да и общалась я с темипавианами только пару раз (обычно договоры заключаетдругой человек, непробиваемый как танк), но мне хватило.

Марго положила голову Алексею на плечо, как будтоища у него защиты.

– И у тебя тоже бывают моменты слабости, моякоролева, – нежно произнёс он. – Как я хочу быть рядом втакие минуты, чтобы суметь поддержать тебя!

– Спасибо тебе, Лёш… Ты и так меня здоровоподдерживаешь, спасибо. Всё в порядке, у нас намечаютсяещё три договора: с индийскими и венесуэльскиминефтяниками и с нашим геологическим управлением в

43

Забайкалье, так что обойдёмся без родных мафиози.– А вот это здорово! – Светлов снова разливал вино. –

Полетишь в Индию?– И в Индию, – Марго приняла свой бокал, – Влад

меня уже начал наставлять по поводу этой страны. И вЗабайкалье полечу следующим летом, вот только вВенесуэлу самой поехать вряд ли получится. Что поделать?Всюду не успеть.

– А я вот собрался в Чили, на конгресс по проекту«СЕТИ», который теперь в новом качестве. Главная тема –звездолёт. Съезжаются не только астрономы, будутфутурологи, есть большая социологическая секция, сучастием социалистических политиковлатиноамериканских стран.

– Очень интересно! Хотят выработать общую линиюповедения в предстоящем контакте?

– Вроде того. Вообще, это хорошая практика, когдаполитика вырабатывается после открытого обсужденияпроблемы специалистами. Шажок на пути к«Туманности…» с её Академиями.

– Слушай, Лёш, – вдруг спохватилась Марго, – надоне забыть завтра всю информацию об этом конгрессепереслать Киру. Будет чудесно, если он полетит с тобой исможет встретиться там с Василисой.

– Конечно, – согласился Алексей. – Хотя, скореевсего, он тоже получил извещение и уже в курсе.

Хозяйка поднялась, приблизилась к камину иподбросила в огонь несколько обрезков толстойстроительной доски, затем подошла к столу скомпьютером.

– Я хотела тебе показать первую запись альтаирскогофутуроклуба.

– Это из тех видеотрансляций, про которые тыговорила?

44

– Да, наше альтернативное «телевидение». Первуюпередачу ребята посвятили… как ты думаешь, чему?

– Звездолёту? – предположил Светлов.– В какой-то мере и ему тоже, но в первую очередь –

любви.Марго повернула ноутбук так, чтобы им обоим было

хорошо видно, и вернулась к Алексею.– Володя успел выложить эту запись перед отъездом,

с удовольствием посмотрю её снова, – произнесла она,сбросив туфли и устраиваясь с ногами на диванчике. – Иналей мне ещё вина.

Прозвучала серия низких аккордов, и вслед зазаставкой – картиной Геннадия Голобокова «Великоекольцо Вселенной. Контакт» – на экране появилось слегкахудощавое загорелое лицо Кира.

– Здравствуйте, – приветствовал он невидимуюаудиторию. – Первую передачу футурологического клубаАльтаира мы посвящаем теме, которая может показатьсянеожиданной с точки зрения привычного пониманияфутурологии. Возможно, даже несерьёзной, с точки зрениянынешней излишне технической культуры, которую мывместе с вами сегодня начнём преодолевать.

Кир говорил страстно, а проникновенный взгляд егобольших глаз притягивал к себе как магнит:

– За последние двести лет человечество преуспело втакой очень полезной области, как технический прогресс.Казалось бы, стали сбываться самые смелые мечтыпрошлых веков о так называемой власти над природой. Новсё в мире имеет две стороны, и пренебрежение этимзнанием оставляет нас замкнутыми в круге неразрешимыхпроблем. Стал ли наш мир за те же двести лет счастливее?Очевидно, что нет. В парадигме, предложенной западнойцивилизацией, технический прогресс из средствапревратился в цель, а такая подмена ценностей не может

45

пройти безнаказанно, и расплачиваться приходитсябессмысленностью жизни для большинства. Сегодня намвсем необходимо осознать то, о чём лучшие умычеловечества, такие как, например, Фромм, Ефремов илиде Сент-Экзюпери, говорили уже более полувека назад:цель любого прогресса – научного, технического,социального – в увеличении человеческого счастья.Сегодня людям необходимо обратиться к познанию своейэмоциональной сферы, условий своего душевного идуховного здоровья, подлинной наполненности жизни иприменению этого знания к переустройству общества. Иначать это движение должны люди доброй воли, пока имне овладели всевозможные манипуляторы. Именнопоэтому первую встречу нашего футурологического клубамы посвящаем теме, связанной для всех нас с наибольшимэмоциональным богатством, теме любви.

Камера сместилась в сторону, и в её фокусе возниклаИринка. Молодая женщина улыбнулась, приветствуязрителей, её мягко оттенённые тушью глаза вспыхнуливнутренним светом, а на щеках выступил лёгкий румянец.

– Правда, красавица? – тихо спросила Марго,придвигаясь ближе к Алексею.

– Да, очень хороша, – согласился Светлов, принимаяеё ладонь в свою.

– Мы сегодня говорим о любви, с которой связаностолько человеческих надежд и столько разочарований, –тем временем начала своё выступление Иринка. –Выдающийся гуманист прошлого века, уже упомянутыйКиром Эрих Фромм, заметил: большинство людей неумеют любить. Несмотря на весь свой неудачный опыт,они почему-то продолжают считать, что это просто, чтоглавное – найти удачный «объект любви», и больше ничегоне нужно делать. Вопрос о каких-то дальнейших усилияхэтими «горе-любовниками», так сказать, даже не ставится,

46

они почему-то думают, что всё получится само собой. Асамо собой – не получается. И когда первичный импульсвлюблённости проходит, не рождается главного: переходаотношений в новое качество, из влюблённости – в любовь,из чарующего рассвета – в красоту дня. Вместо этогонаступает разочарование, неизбежное при такомвосприятии любви. Значит, «объект любви» оказался нетот, решает в своей простоте человек и устремляется напоиски нового «объекта», чтобы повторить всё снова:встреча, притяжение, вспышка, влюблённость, проблемы,неготовность их решать, разочарование, остывание,одиночество. Выйти из этого круга можно, – она сделалапаузу, подчеркнув последнее слово. – Но для этогонеобходимо признать, что любовь – сложное искусство,которому, как и любому другому искусству, необходимоучиться…

– Это из книги Фромма «Искусство любить», –прокомментировала Марго. Иринка продолжала:

– Другой замечательный автор прошлого века,Евгений Богат, назвал любовь «самым потрясающимопытом человека». Он считал, что она позволяет намвидеть в окружающем мире новые реальности. И не тольков мире, но и в любимом человеке. Многие люди полагают,что любовь «ослепляет», кружит голову, делает человеканеадекватным. Что в любви неизбежна идеализация:любимый или любимая кажутся нам лучше, чем они естьна самом деле. Телесно, духовно лучше. Именно – кажутся.До поры. А потом наступает «отрезвление», приходитразочарование. Евгений Богат, с которым я полностьюсогласна, видит ситуацию иначе. Я зачитаю вам его слова олюбви как интереснейшем искусстве. Трудно сказать обэтом лучше, чем смог он, – в руках у говорящей появиласьнебольшая книжка в плотном переплёте, переложенная

47

узкими полосами закладок. Иринка раскрыла нужнуюстраницу:

– «Да, любящий видит в любимом то, чего не видятокружающие их, «не ослеплённые любовью» люди. Онивидят уголь, он – алмаз; они – «ничего особенного», он –чудо из чудес», – Иринка снова выждала короткую паузу. –«…Но может быть, то, что мы, нисколько уже незадумываясь, называем «идеализацией в любви», на самомделе не идеализация, а нечто иное, несравненно болеесодержательное и реальное? Может быть, любящий видитединственную, высшую истину о человеке? Это истина осамом ценном и самом лучшем, что в нём заключено», –молодая женщина заново переживала прочитанные строки,её голос звенел, речь ускорилась, казалось, она спешитподелиться со слушателями только что – и в очередной раз– сделанным открытием. – «…В этом чудо любви. Угольперестраивается в алмаз, но он и останется им надолго,навсегда, если его огранивать, а не пассивно имлюбоваться. Если за радостью узнавания последуетрадость труда… Но если то, что мы видим в любимомчеловеке, не очаровательная мимолетность, а высшаяистина о нём, реальная возможность рождения подлинногоалмаза, а мы, наслаждаясь идеализацией, не удержимнавсегда увиденное однажды, то не ожидает ли (и нетолько нас, но и мир!) действительная утрата?..»

Иринка остановилась, закрыла книгу и медленнопроцитировала по памяти:

– «Надо осознать любовь как творчество – творчестволучшего, что заложено в любимом». Евгений МихайловичБогат, «Аскеза любви».

– Богат верил, что человечество эволюционирует всторону возрастания способности любить, которая покачто находится в зачаточном состоянии. О том же писалИван Ефремов, – продолжил Кир, и камера слегка

48

отодвинулась, показав обоих выступающих. – Женщина,которую я люблю, и которая сейчас далеко, однаждысказала мне, что любовь – это энергия, разлитая впространстве и кристаллизующаяся в виде чувств к кому-то конкретно. Если Евгений Богат говорил об «аскезелюбви», то я бы рискнул сказать о «йоге любви», обискусстве раскрыться этой энергии. «Я дышу, и значит, ялюблю», говоря словами поэта… В чём она, эта «йога»? Втом, чтобы, встретив красоту – в природе, в искусстве илив человеке – испытать радость и уловить пробежавший всердце ток, зафиксировать это состояние (можно сказатьсебе: «вот оно! есть!»), и тогда со временем оно станетпривычным. В том, чтобы, случайно встретив хорошегочеловека – женщину или мужчину – поддержать еголасковым словом или мысленным приветом. В том, чтобы,любя кого-то, любить безусловно, изгнав даже теньсобственничества и ревности, и тогда жизнь не будетпрожита зря. Как сказал великий де Сент-Экзюпери,любовь не приносит страданий, это делает инстинктсобственности, а он противоположен любви.

Марго и Алексей радостно переглянулись приупоминании этих слов их любимого автора, и оба ощутили,как через сердце пробегает тот самый, вызывающий чутьзаметную дрожь, ток, о котором говорил Кир.

Камера переместилась ещё немного влево инадвинулась, показав третьего участника встречи. Многиешкольники, да и взрослые – друзья Альтаира его знали поувлекательным историческим видеолекциям.

– Здравствуйте, наши знакомые и незнакомыесобеседники, – тёплые, дружественные интонации в голосеговорящего располагали к себе с первой фразы. – Темалюбви, и более широко – тема взаимоотношения мужчиныи женщины – это тема этики будущего. Когда мы о нёмговорим и озвучиваем то, что хотели бы в нём увидеть, мы

49

тем самым неизбежно заявляем о своём намерении каким-то образом воплощать это желаемое в реальность. Сегоднялюди мучительно карабкаются по своим личнымвзаимоотношениям, устраивая массу изнурительныхвиртуальных боёв, надумывают себе какие-тоискусственные сценарии и ограничения, которыестараются претворить в жизнь во что бы то ни стало…Естественно, это множит страдание, приноситнепонимание и, как следствие, моральное одиночество, –Вик говорил раздумчиво, помогая себе плавными жестамимогучих рук с широкими ладонями. Он тщательноподбирал и взвешивал каждое слово, стремясь найтинаиболее точный образ для выражения тех мыслей,которыми желал поделиться с аудиторией:

– Пытаясь заглянуть вперёд, мы задаёмся вопросом огендерных взаимоотношениях в близком и в отдалённомбудущем. На какой основе они будут строиться?Сохранится ли семья в современном понимании этогослова? Как это связано с технологическим уровнемобщества? Что это будут за взаимоотношения в ту эпоху,когда каждый человек будет свободно ездить по всемумиру? Или даже летать по Галактике? Человек будетвыбирать не из десяти или двадцати представителейпротивоположного пола, с которыми постоянно общается.Речь идёт об общении с сотнями, тысячами, о постоянныхвстречах с новыми сообществами, традициями и нюансамибыта, когда человек должен постоянно чувствовать своюоткрытость миру и постоянно впускать в себя его энергию.Но если он впускает в себя энергию мира, то он впускает всебя и энергию противоположного пола.

Уголёк в камине выстрелил снопом искр, и двоеслушающих одновременно улыбнулись.

– Помимо увеличения числа коммуникаций есть ещёодин момент: повышается тонкость и

50

дифференцированность человеческих чувств. То, чтораньше было таким густым, как желе и слегка такворочалось, – Вик изобразил ладонью шевелениебесформенной массы, – теперь является тонким и изящнымкак растущая снежинка (фрактальная структура, междупрочим!). И это процесс объективный, эволюционный.Наверное, в нём проявляется то усложнение нервнойорганизации, о котором писал Вернадский. А дальше будетещё сложнее, утончённее и интереснее. Например, уЕфремова в описанном им будущем существует болеепятисот слов для обозначения любви. Более пятисот!Настолько богата эмоционально жизнь тех людей. Ясогласен с друзьями, значение любви в будущем будетвозрастать, и это потребует новых решений. Новых – незначит, как это пытались осуществить иные неформалы впрошлом веке, мол, всё старое отрицаем, живём коммунойиз двадцати человек, где каждая спит с каждым вобязательном порядке, – слова говорящего заискрилисьюмором. – Это была бы профанация и глупость. Я не будупока делать окончательных выводов, потому что в этойтеме не может быть универсальных ответов, и афоризм«мысль изречённая есть ложь» к ней особенно применим.Здесь всё связано с конкретным, уникальным и –подчеркну это – искренним переживанием. Возвышающееобоих взаимодействие мужчины и женщины можетзатрагивать разные диапазоны и оттенки эмоций, и необязательно тёплое, ласковое, душевное общение должновылиться в физическую близость. С другой стороны,физическая близость не может быть регламентированакаким-то обязательным комплексом формальных условий,в том числе незыблемым, абсолютным требованием такназываемой верности. Так называемой – потому что этотребование обычно проистекает из чувства собственности,то есть возникает как раз там, где нет любви. Было бы

51

очень хорошо, если бы вы поразмышляли напредложенную нами тему. Если мы отрефлексируем этивопросы, будущее нас позовёт. Образно говоря, создастсянекий аттрактор, который притянет наши траектории.

Вновь прозвучали низкие аккорды, возвестив обокончании передачи. Марго вспомнила, как она спросилаАлексея вскоре после их знакомства (произошедшего нааэродроме во время парашютных прыжков), ревновал быон, если бы его жена (предположим, что таковая есть)надолго уезжала бы из дома в интересные командировкиили, например, увлечённо занималась парными танцами.«Да что я, убогий, что ли?!» – с запредельнымвозмущением воскликнул тогда Светлов, и онаобрадовалась, что не ошиблась в этом человеке, к которомучувствовала всё возрастающую симпатию.

А Светлова от увиденного выступления альтаировцевзахлестнуло радостное волнение. То, что он услышал,отвечало личным представлениям Алексея, егосокровенным думам и подтверждало, что эта тема важна нетолько для него. Светлов мечтал об отношениях с любимойженщиной как об увлекательном путешествии длиною вжизнь, как об экспедиции, в которую идут вместе, но вкоторой каждый пользуется максимальной свободойпоиска и делится с другим своими радостнымиоткрытиями. Светлов захотел сразу же высказатьнахлынувшие чувства и мысли, таким образомподелившись ими с любимой, но вдруг осознал, что онисейчас понимают друг друга без слов. Марго мягкоостановила Алексея, положив руку ему на предплечье,затем поднялась и включила подборку своих любимыхмузыкальных баллад.

– Потанцуй со мной, – произнесла она просто… За окном уже давно была темень, в стекло барабанил

мелкий осенний дождь, но в камине весело потрескивали

52

дрова. Они вдвоём плыли, медленно кружась, в полумракекомнаты под проникновенную композицию легендарнойгруппы:

Maybe I, maybe youCan find the key to the starsTo catch the spirit of hope,To save one hopeless heart…

Марго обвила руками шею любимого. «Значит,вместе?» – сказали её глаза. «Разве можно иначе?» – такжебезмолвно ответил Светлов. Их губы слились в долгомпоцелуе, и королева почувствовала, как её подхватываютсильные руки, унося в океан неземного блаженства.

БОЙ С ТЕНЬЮ

«Тёмная сила несёт всему дисгармонию и раздражение. Еёдевиз: “Властвуя, побеждай”, тогда как девиз детей света:“Любя, побеждай”».

Конкордия Антарова.

Кир дочитал последний абзац, закрыл книгу ипосмотрел в окно: пора, поезд уже подходит к станцииДачный посёлок.

Набросить на плечо лёгкий городской рюкзачок,выйти на платформу, поглубже вдохнуть воздух родныхмест и пуститься в путь среди начинающей желтеть листвык своему «фамильному поместью». Быстрым шагом дорогазаймёт минут двадцать. Там, у границы обширногонационального парка, находится его творческоепространство, место отдыха с близкими людьми, местораздумий и специальных практик. Старый дом, бережно

53

подновлённый и достроенный по архитекторскому проектусестрёнки, стоит среди высоких сосен, и в те вечера, когдавсе бывают дома, над обоими входами горятстилизованные под старину фонари, вызывая тёплыеассоциации со сказками Андерсена.

Но безмятежное, радостное настроение в этот раз невладело всем существом путника. Проникшая в сердцетревога сидела там чёрным спрутом и вновь сталавыпускать свои длинные, скользкие щупальца. Не сбавляяшага, Кир достал телефон и набрал номер.

– Здравствуй, Влад! – Привет, Кирюха! – раздался в трубке радостный

голос Учителя. – И пусть мне теперь говорят, что телепатияне существует! Я только что сам собрался тебе звонить.Есть важные новости, но сначала – что у тебя?

– Сможешь примерно через час подкачать меняэнергией?

– Смогу, – голос Влада моментально стал серьёзным.– Рассказывай, что случилось.

– За Василисой следят... – Так… Кто следит, известно?– Нет. Возможно что угодно – влиятельное частное

лицо, мафия, какие-нибудь спецслужбы, но в любом случаевсё это будет только внешнее, как элемент более сложной,дьявольской игры.

– Кирюх, прости мой старческий склероз... –произнёс Учитель после небольшой паузы. – Она ведь по-прежнему в Южной Америке?

– Да, живёт в Буэнос-Айресе, там штаб-квартирафонда Айслер, но сейчас находится в Порту-Алегри, вБразилии.

– Это что же, на внеочередном соцфоруме? –пробормотал Влад, удивляя Кира нехарактерной для себя

54

осведомлённостью в социальных событиях такого рода. –И там за ней следят? М-да...

– По счастью, в Порту-Алегри с ней находилсяРамон, друг её аргентинской подруги, – продолжилрассказывать Кир. – Он сам из Уругвая. Два часа назаддолжен был заехать за Василисой, чтобы срочно увезти еёв Монтевидео и посадить на паром через Ла Плата.

– Заехал? – Не знаю, номер недоступен.– Ну, хорошо, дай Бог, всё получится, пока остаётся

только ждать, – подытожил Влад. – Я потом попрошуПеруанца, чтобы он помог, в случае чего.

– О, это было бы очень ценно, – отозвался Кир.– Это как раз по его части. – Не понимаю.– Потом, – Влад решительно пресёк дальнейшее

развитие темы. – Мы с Юльчин скоро будем в Москве, и явсё расскажу подробно, а пока – к делу. Для чего тебенужна подкачка?

– Это как раз касается Перуанца. Точнее –полученного от него знания. Хочу подняться в ВерхнийМир и ухватить проблему оттуда, вот и звоню заподдержкой.

– Что ж, действуй, – после короткого раздумья сказалУчитель. – Ты где находишься?

– У себя в Дачном, иду от станции.– С Альтаиром связывался?– Пока нет.– И не отвлекайся, я сам им позвоню. Как дойдёшь до

дома, первым делом постарайся успокоиться, выполникомплекс или бой с тенью, как сам чувствуешь, – Владговорил неторопливо, донося до сознания Кира каждоеслово. – Тебе нужно выплеснуть беспокойство. Потом

55

действуй. А мы для тебя совместную подпитку устроим:мы с Юльчин и ребята в Альтаире.

– Спасибо, Влад!– Не за что, Кир. Мы ведь любим тебя, и твою ведьму

любим. Кстати, когда познакомишь?– Когда вернётся, – ответил Кир, чувствуя, как

теплеет на сердце. – Значит, терпеливо ждём. Я звоню ребятам. Всё

будет хорошо, удачи!– Спасибо! Привет Юльчин!Попрощавшись, Кир убрал телефон в карман и

перешёл на бег.Дома он быстро переоделся в «гунфуйку» –

свободные штаны из плотной чёрной ткани и такую жебезрукавку на голое тело, с поясом, схватил со стены свой«кельтский» меч и босиком выскочил во двор, где околополучаса самозабвенно рубил влажный осенний воздух,сражаясь со всеми своими тенями и страхами разом. Затем,ополоснувшись под душем и утолив жажду кружкой кваса,переоделся в домашнее, сел на коврик и приступил купражнению «Малая смерть»...

***Прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки

возносилось исполинское Мировое дерево, и Кир шагнул вего светящийся ствол. После стремительного подъёма вмощных восходящих токах он оказался на краю большогооблака. Позади, на самых верхних ветвях Дерева, важнорасселись совы – их силуэты со светящимися жёлтымиглазами темнели в разлитых вокруг сумерках. Кирвстретился взглядом с Хранителем – высоким исмуглолицым, в тёмно-красном пончо – и мысленнопроизнёс: «Позволь мне войти в Верхний Мир, это оченьважно для меня». Страж с готовностью посторонился, и

56

впереди распахнулась светящаяся дорога, по которойнавстречу Киру уже спешили Небесные родители.

Да, это были они… Парадокс, неразрешимый длялинейного сознания: его Небесные родители сами пока неродились в том мире, где жил Кир, и только через тысячилет, ещё будучи людьми, они полетят осваивать новуюпланету. Но здесь, в Верхнем Мире перуанских индейцев,нет времени, и прошлое сосуществует с будущим.

Встретившись на светящейся дороге, они обнялисьвтроём, их окружила серебристо-белая световая колонна, иКир ощутил, как его сердце наполняется благодатью...

Да, здесь не было времени, но «снаружи»продолжался его таинственный ход, отголоски которогопроникали сюда отдалённым шумом дождя. И этот шумстановился всё настойчивее. Матушка подняла лицо иобернулась к Киру: «Тебе пора спешить, твоей любимойнужна помощь». «Корабль ждёт», – сказал Мир, указываяголовой направление. «”Жук”?» – догадался Кир, и МирАтам улыбнулся в ответ.

На левое запястье Кир надел серебряный браслет скрупными зелёными камнями, сел за штурвал, положилслева от пилотского кресла свой кельтский клинок и взмылв ночное небо. Струи ливня ударили в стекло блистера,стремясь прижать дерзкого пилота к земле, но Кир прорвалих тугой занавес и поднялся над облаками. Их косматыегребни окрашивались отблесками молний, но здесь,наверху, царила Великая тишина, нарушаемая лишьшёпотом звёзд. Верхний Мир остался позади, вокруграсстилались другие, неведомые пространства. Кирдогонял ушедшее за горизонт солнце.

Облака внизу начали редеть и вскоре совсем истаяли,багровым заревом вспыхнул горизонт, и на фоне заривырос и стал приближаться тёмный силуэт старинногогорода на склонах большого холма. Всё в этом городе

57

дышало тревогой: погружённые во тьму очертания зданийс островерхими крышами, безмолвные громадысторожевых башен, корявые ветви старых деревьев, шпильсобора, пронзающий зловещее зарево на горизонте. Кирчувствовал, что город покинут жителями совсем недавно впреддверии неминуемой беды.

Он закинул меч за спину и, оставив «жука» взакрытом дворике, подбежал к чугунной калитке вкаменной ограде. За калиткой оказался тесный проходмежду глухими стенами домов, а дальше начиналсяступенчатый подъём к вершине холма, где рядом с соборомвысилась узкая круглая башня с зубцами – остаток древнейцитадели. Буквально взлетев наверх, Кир оказался наширокой площади и увидел с противоположного края двесветлые фигуры. Молодая женщина и мальчик, держась заруки, спешили по направлению к собору. Они не искалиспасения в храме, им нужен был путь в небо, куда велавинтовая лестница внутри башни. А по краям площади ужепоявились преследователи. С белёсыми крестами начёрных плащах и капюшонах, они смыкали ряды,ощетиненные острыми, как хирургические ножи,алебардами. От них на инфразвуковой частоте катиласьледенящая волна ужаса. Кир мгновенно понял: вот он, еслине подлинный, то символический портрет инквизиторов,душителей и мучителей, настоящих врагов родачеловеческого! Это они охотились на ведьм, калечили всёпрекрасное и теперь преследуют очередную жертву. Кирзаскрежетал зубами и схватился за рукоять меча.

Женщина с ребёнком находились уже около башни.Василиса (а это была она) обернулась в сторонупреследователей и, собрав последние силы, повелаладонями, выставляя защитный световой экран. Мальчик –на вид ему было лет шесть – помогал маме движениямирук. На какое-то время экран сдержит врагов.

58

Кир сразу понял, что не успеет подогнать «жука» –слишком поздно. Значит – скорее к ним! «Держитесь, ярядом!» – он бегом пересёк площадь, ощущая, как заспиной смыкаются ряды врагов, и через несколько секундуже тянул на себя тяжёлую дверь в основании башни,пропуская вперёд мальчика и Василису. У них оставалосьещё около минуты. «Вот для чего был нужен браслет!» –понял Кир, сдёргивая его со своей руки и надевая назапястье подруге. Вновь, как раньше, зелёным засветилисьглаза ведьмы. Теперь ей хватит сил подняться в небо ивзять с собой сына. Этот мальчишка с большими каримиглазами, как у той девочки, что привиделась ей в самолёте,в их мире ещё не родился. Но когда-нибудь – она это зналаточно – он появится на свет, чтобы быть счастливым.

– А ты? – с тревогой спросила Василиса, неотрывноглядя Киру в глаза.

– Мне друзья помогут задержать преследователей,пока вы подниметесь. Как только вы улетите, врагиотступят.

Кир прижал к себе любимую порывисто и нежно,поцеловал в губы, затем обернулся к мальчику и дружескистиснул ладонью его плечо:

– Береги маму, Маленький Принц!И, отстраняясь, почти крикнул обоим: – Всё! Уходите скорее! Сверху лился неровный свет закреплённого на стене

факела. «Позиция удобная, – отметил про себя Кир,становясь на ступени лицом к входной двери и извлекаяклинок, – здесь им не поможет численное превосходство.Лестница закручена по часовой стрелке, значит, оружиенападающего (если он правша) будет задевать завнутреннюю стену…»

Первые ряды преследователей ворвались в башню.Но именно в это время пришла помощь – друзья в

59

Альтаире, дистанционно руководимые Владом, слали емусвою сконцентрированную силу. О, это ощущение лёгкостии неуязвимости! Кир увернулся от алебарды, направленнойему прямо в горло, парировал мечом другую, нацеленную вживот, и стремительно сократив дистанцию, нанёс двамолниеносных удара – налево и направо. Два противникарухнули, остальные попятились.

– Кто-нибудь ещё? Нет? – обворожительноулыбнувшись, Кир снова отступил в лестничный проём.

Вторая атака была ещё более яростной. Отражаяудары, Кир отступал, поднимаясь по ступеням. Он нечувствовал ни боли, ни усталости, он был недосягаем дляврагов, не способных прорваться сквозь его защиту, но ихплотная масса оттесняла его всё выше. Вот и первыйфакел! Левой рукой Кир выхватил его из гнезда в каменнойстене и швырнул в нападающих. Затем, пользуясь ихмгновенным замешательством, сделал глубокий выпад,держась свободной рукой за очень кстати подвернувшуюсяжелезную скобу. Короткий, хлёсткий удар лезвием клинка вуязвимое место – и ещё одна фигура в чёрном покатиласьпо ступеням, гремя костями и доспехами.

Кир отступил до первой горизонтальной площадки.Здесь оказалось просторнее, чем на ступенях, и чтобы недавать противнику преимущества, он перебежал кследующему лестничному проёму. Но преследователивнезапно прекратили натиск и потеснились по сторонам.На противоположном краю площадки выросла оченьвысокая фигура в длинном чёрном плаще. Её голова,увенчанная тёмной зубчатой короной, касалась свода(«больше двух метров», – прикинул Кир), черты лицаскрывала тень, но недобрый властный взгляд Кир ощущална себе отчётливо.

60

– Уйди с дороги, джедай! – отрывистый голосвенценосца прозвучал насмешливо. – Эта игра тебе не посилам.

Кир отрицательно покачал головой. Противникпомедлил.

– Послушай меня, упрямец! Ни твоей ведьме, ни еёсыну ничто не угрожает, – он сделал шаг вперёд, но Кирпредупреждающе поднял клинок, и противникостановился. – Мне нужен ребёнок от неё, не этот её сын, адругой, мой, с его помощью я получу по правупринадлежащую мне власть над миром.

«Какой типичный сюжет! – с неуместной весёлостьюподумал Кир. – И ведь не могли придумать ничего болееостроумного, – он продолжал с интересом рассматриватьпротивника. – Нет, лица не разглядеть, а жаль».Венценосец продолжал монолог:

– Ей даже не понадобится вынашивать моего ребёнка,он появится сразу после соития, и ведьма со своим сыномсможет отправляться на все четыре стороны. Я даже смогусделать так, чтобы она навсегда осталась твоей. Хочешь?

– Ты не пройдёшь, – негромко, но спокойно и твёрдопроизнёс Кир.

Клинок венценосца полыхнул багровым отсветом. Нуи силища! С каждым ударом Кир ощущал парализующуюболь, как будто его било током, но он только сильнеестискивал зубы и продолжал биться, закрывая проходнаверх. Пламя факелов погасло, и только две молнии –белая и багровая – сшибались в темноте узкогопространства винтовой лестницы.

Кир чувствовал, что нужно продержаться ещё совсемнемного, дорогие ему люди уже там, наверху. Вот Василисаповорачивает большое бронзовое колесо, и тяжёлаякрышка верхнего люка башни распахивается навстречузвёздам. Всё, спасены! Взявшись за руки, мама с сыном

61

взмывают в недоступное врагам небо, и встречный ветерначинает овевать их лица.

– Не боишься? – спрашивает ведьма. – Нет, мама, – отвечает Принц. – Я горжусь тобой! – прямо на лету она целует

мальчика в лоб. Затем, закрыв глаза, присоединяет свойволевой посыл к общей помощи Киру…

Чёрный венценосец отступил. Вслед за ним, подобноподхваченным ветром сухим листьям, унеслись вниз полестнице преследователи, пересекли площадь,прошелестели по каменистому спуску и навсегда покинулигород.

«Всё? Так просто?» – спросил себя Кир и, уловив внаступившей тишине далёкий гул моторов, сам себеответил: «Нет, ещё не всё». На пределе отчаяния из-застраха не успеть он взбежал на верхнюю площадку башнии глянул в серое предутреннее небо. «Как в старыхфильмах про войну», – машинально отметил Кир, а нагород уже катилась первая волна бомбардировщиков.Снова кресты – на этот раз на крыльях. Ипротивосолнечные свастики на хвостах. «…Мы помним,как солнце отправилось вспять…» – повинуясь внезапномуозарению, Кир взбежал по ступенькам на возвышение поцентру площадки, напоминающее рулевой мостик корабля,и налёг на оказавшийся там штурвал – четыре румба походу солнца. Сместились невидимые грани пространств,бомбардировщики остались в другом измерении, ихсмертоносный груз обрушился в пустоту…

Кир стоял на мостике, с наслаждением подставивлицо ласковым лучам весеннего солнца. Оказывается,город располагался на берегу морского залива, иполумесяц береговой линии соприкасался в своей среднейчасти с подножием холма. Большой трёхмачтовый корабльвходил в порт. Белыми полотнищами парусов он улавливал

62

малейший ветерок и, подобно пёрышку в весенней лужице,легко скользил по едва тронутой рябью поверхностизалива. Город приветствовал корабль салютом изстаринной чугунной пушки.

Услышав за спиной знакомый ровный гул, Киробернулся и увидел, как на мостик плавно опускается его«жук».

– Принц! – Кир шагнул навстречу широкоулыбающемуся юному пилоту. – Здравствуй! Как тывырос!

– Мы с ребятами играли в вольных стрелков и нашливо дворе твою машину, – пояснил одиннадцатилетнийПринц. – Я им сказал, что знаю, чья она, и подогнал сюда.Я ведь правильно сделал?

– Конечно, спасибо!– Тогда полетели в порт, сейчас все бегут встречать

корабль!– Я с удовольствием, Принц, но у меня была очень

трудная ночь, – с сожалением ответил Кир. – Давай вдругой раз?

– Хорошо, – с готовностью отозвался мальчик. Онвыбрался из кабины, держа в руках прямоугольную доску сзакруглёнными углами, похожую на скейтборд, только безроликов.

– Что это у тебя? – поинтересовался Кир.– Летательная доска. – Значит, на ней можно летать?– Да, нужно только правильно встать на неё ногами. – А не упадёшь? – Что ты! Здесь надёжная страховка, – со знанием

дела ответил Принц. – Хочешь попробовать?Кир чувствовал себя вымотанным до последней

степени, но полетать на доске ему было очень интересно.Кроме того, он не хотел огорчать Принца. Кир выполнил

63

несколько кругов над башней, прислушиваясь кнеобычным ощущениям. Действительно, упасть с доскибыло совершенно невозможно: какое бы рискованноедвижение ни совершал человек, откуда-то всегда приходилветер, подстраховывая летуна и, если что, принимал его всвои надёжные ладони.

С благодарностью возвращая доску мальчику, Кирспросил:

– Как мама?– Мама улетела на соседнюю планету, – гордо

сообщил Принц. – Там сейчас Большой галактический бал,и её избрали королевой.

– Как здорово! Передавай от меня привет, когдавернётся.

Они светло друг другу улыбнулись, обмениваясьрукопожатиями. Мальчик вскочил на доску, помахал рукойи умчался по направлению к порту. С площади раздалсябой часов на старой ратуше – одиннадцать ударов.«Хорошего дня тебе, Принц», – проговорил про себя Кир исел за штурвал «жука». Он набрал высоту и взял курс насверкающие вдали горные пики: где-то там начиналсяВерхний Мир.

***Кир сделал глубокий вдох и открыл глаза, затем

рывком поднялся, посмотрел на циферблат на стене ииздал удивлённый возглас – прошло больше четырёх часов.Он подлетел к столу, включил компьютер и набрал вскайпе телефонный номер Василисы.

– Как ты, ненаглядная? – спросил Кир, как толькоуслышал в наушниках её далёкий голос.

– Нормально, Кир. Мы едем с Рамоном, отпреследования оторвались.

– Вот прямо преследование было?

64

– Да, громадный джип с затемнёнными стёклами. Нокогда мы отъехали подальше от города, я вспомнила, какоднажды мой преподаватель говорил мне во время танца:«¡Venga! ¡Dame tu energía, mujer!»1…

– Да-да, помню, ты выдохнула, и колонки грохнулисьна пол, – подхватил Кир. – А что произошло на этот раз?

– У преследователей лопнуло колесо.Оба залились весёлым смехом. – Сейчас мы смеёмся, – говорила Василиса. – А

сначала меня бил колотун, пока Рамон, наш транкило2, так,знаешь, лениво не заметил: «Да с тобой опасно иметь дело,охос вердес3!» И вот тут меня пробило на нервный хохот…

Последовал новый взрыв дружного смеха. Потом,уже серьёзно, Василиса продолжила:

– Но это было не всё. После такой встряски менясморил сон, ведь я ещё и устала страшно за ночь. Явыключилась прямо в машине и продолжала уходить отпреследователей, причём со мной был мой сын. За намигнался кто-то, его называли Чёрным Императором, и онхотел, чтобы я ему родила ребёнка, для власти над миром.А ещё с ним было много страшных людей с длинными,жуткими топорами… – Василиса остановилась, потомбыстро произнесла:

– Ты ведь был там.– Да.Снова возникла пауза. Затем Василиса спросила:– А раньше у тебя получалось проникать в сны

других людей?– Ни разу. Просто я знал, что тебе нужна помощь, и

отправился за советом в Верхний Мир, как меня научил

1 «Ну же! Дай мне свою энергию, женщина!» (исп.).2 Tranquilo – спокойный (исп.).3 Ojos verdes – зелёные очи (исп.).

65

Влад, а его – Перуанец. Ведь то, что мы там видели,отвечает каким-то событиям в этом мире.

– Ты мне здорово помог, спасибо.– Спасибо друзьям. Больше погони не было?– Нет. От границы нас сопровождает полицейская

машина. Молодой симпатичный офицер сказал, что у негоприказ охранять нас до самого Монтевидео. Потом увиделменя и добавил, что для него счастье охранять такуюкрасивую женщину. Представляешь, он оказалсялюбителем наших старых фильмов, и утверждает, что яочень похожа на Анастасию Вертинскую.

Они снова весело засмеялись. Потом Кир произнёс:– А всё-таки любопытно, кто отдал такой приказ. – Понятия не имею. Просто ты не зря поднимался в

Верхний Мир…В наушниках негромко звучало дорожное радио, а по

эту сторону слышался отдалённый шум электрички. Где-тонедалеко залаяли собаки – по-видимому, сосед вывел напрогулку двух своих лабрадоров.

– У тебя там собаки, – тепло произнесла Василиса.Она любила собак.

– Да, очень симпатичные пёсики, как-нибудьпознакомлю. Успеваете сегодня на паром?

– Успеваем. Рамон говорит, паром отходит тольковечером, и мы ещё побродим по Монтевидео. А к ночи ябуду в Байресе, – сказала она мечтательно. – Высплюсь,завтра встретимся с Кларой, обработаем мои материалы пофоруму – я на русском, она на испанском. Потом пойду кучителю, а вечером – танцевать.

– Ты знаешь, Лúса, я ведь ещё в детстве мечталпобывать в Буэнос-Айресе, мы тогда обсуждали с Виком, вкакие города и страны хотим поехать. Потом это как-тозабылось, и вернулось только после встречи с тобой.

– Ты раньше об этом не говорил.

66

– Мне это казалось настолько естественным, что нетребовало слов. Как будто бы ты об этом и так знаешь.

– Значит, ещё побываешь. – Обязательно. – Ты когда в Чили летишь?– В ноябре. Оттуда до Байреса не так уж далеко…

Мне бы ещё с тобой увидеться.– Там видно будет, Кир. Я с радостью, но пока сама

не знаю, где буду находиться, и ничего не могу тебеобещать.

Они снова помолчали.– Ну что, будем прощаться? – снова заговорила

Василиса.– Давай. Удачи тебе и солнца!– Спасибо… И тебе!..Кир включил телефон и принял сообщение о двух

звонках от Влада и короткую «телеграмму» от Иринки:«Как дела? Мы волнуемся». Влад с кем-то разговаривал, иКир вызвал Альтаир.

– Привет, Вик!– Привет, Кир! Как у тебя?– Всё в порядке, поле боя осталось за нами, причём

на разных уровнях реальности.– С тебя подробный рассказ.– Обязательно, но только не сейчас. Завтра у меня

институт, потом ученики. А послезавтра вечером буду вАльтаире.

– Отлично. Наши ребята успеют смонтироватьфильм, который мы сняли на Алтае, устроим показ. Ярасскажу по истории тех мест, Эля споёт новые песни. Ну авечером школьников отправим спать и тебя послушаем.

– Спасибо вам огромное за помощь. Как это было?– Мы собрались у Марго всемером…– Так… Марго, Алексей, вы с Элей, Иринка…

67

– Вчера Володя успел вернуться из Новосибирска, иЛара здесь.

– Ух, как хорошо! И?– Сели на полу в кружок, настроились. Влад по

скайпу руководил нами, помогал визуализировать образмощного светового потока в твою сторону. Полчасапоколдовали и разошлись по делам.

– Слушай, Кир, – снова заговорил Вик, вспомнивважное. – Влад и Юльчин через неделю приезжают вМоскву, и ему нужно встретиться с нами вдали отгородской суеты, глаз и ушей.

– В Альтаире?– Альтаир не очень подходит. Начнётся учебный

процесс, под него всё будет выстроено, лучше собраться вДачном.…

– Прекрасно! Я только за. Через неделю?– В конце следующей недели. До того Влад

родителей навестит, и ещё несколько встреч у него вМоскве. Из Альтаира будем мы с Элей.

– Я заинтригован.– Я, честно говоря, тоже. Там что-то очень важное.– Да. И это как-то связано с Василисой, как я понял

по деталям разговора с ним. Ладно, договорились, Вик!Привет от меня всем. Женщин нежно целую, мужчинамкрепко жму руки, Бурана чешу за обоими ушами. Довстречи!

– До встречи, Кир!Попрощавшись с другом, Кир быстро нашёл в сети ту

же радиостанцию, что в это время звучала в автомобилеРамона где-то между Кастильос и Монтевидео. Онвыставил динамики на подоконник, распахнул окно ивыпрыгнул во двор. Почти стемнело. В клочковатыхразрывах облаков мерцали первые звёзды, в верхушках

68

сосен шумел ветер, из динамиков лилась порывистаямелодия…

– Разговаривала с русским другом? – спросил Рамон,продолжая смотреть вперёд.

– Да, с очень близким мне человеком, – ответилаВасилиса, задумчиво складывая телефон. Пустыннаядорога продолжала лететь навстречу.

РЕКОНКИСТА

«…В наше время подлинное освобождение может начатьсялишь с психологической трансформации».

Мария Луиза фон Франц.

Перед закатом тонкая облачность полностью истаяла,и ночь пришла ясная и прохладная. Она стянула лёгкоепокрывало дневного света с обласканной весеннимсолнцем земли, опрокинув над долиной звёздную бездну.Ветерок колыхал травы и жёсткие злаки, шелестел в листведиких акаций, причудливые силуэты кактусов вырасталииз темноты по обеим сторонам дороги. Одинокий дом уподножия темнеющих на севере гор скрылся за перегибомпологого холма. Там, после двенадцати часов, проведённыхза рулём, крепко спала Клара, а молодые хозяева дома –Эрнесто и Мария сидели на кухне и, потягивая мате, что-торазучивали под гитару.

Василиса коротко взглянула на собеседника – едвауловимые отблески зодиакального света, остроконечнымнаклонным конусом вырастающего из-за горизонта назападе, скользили по его серебрящимся сединой волосам иширокоскулому лицу. Проводив заходящее солнце, онивдвоём теперь прогуливались в наступившей ночи,

69

неторопливо продвигаясь в направлении огней деревни вдолине.

– …Охотники на ведьм активизировались впоследние два десятка лет, – говорил Андрéс. – В своёвремя силы Тьмы также отреагировали на Возрождение.

– А сейчас? – спросила Василиса. – Сейчас это реакция на появление детей с развитым

интуитивным знанием. Первые из них пришли в твоёмпоколении, и теперь вы вступаете в пору зрелости. Аследом уже подрастают новые.

– Разве такие дети не рождались раньше? – Рождались, конечно. Но сейчас можно говорить об

их новой генерации. Вас стало больше и вы уже ненаходитесь в рамках традиционного уклада. При всейвашей самостоятельности и даже самодостаточности, в вассильно чувство справедливости. Вы умеете добыватьнужную информацию, минуя долгое разматываниелогических цепочек, а значит, вами нельзяманипулировать. Манипуляторы управляют черезинтеллект и эмоции, но там, где развито интуитивноепонимание, они бессильны. Неслучайно именно сейчасносители древних знаний в разных культурах, от Тибета доАмерики, стали распространять прежде хранимое в тайне:в вашем лице появились те, кто способен это верновоспринять и использовать без вреда миру. Так сохраняетсядух учений, несмотря на то, что традиционные общества ирелигии неудержимо разрушаются, утрачивая этику.

Внимание Василисы было полностью приковано ксобеседнику. На вид лет пятидесяти, ростом немного вышееё, широкий в кости, подтянутый, голос глубокий (в одинтолько голос влюбиться можно), крылья крупного носатрепещут, втягивая аромат весенних трав. Нет, это нерафинированный интеллектуал – в нём ощущаетсявнутренняя сила. Что о нём писал Кир? Аргентинец, но

70

поток событий занёс в Перу, где обучался у шаманов,отсюда прозвище...

Была и другая, символическая связь. Прямой предокАндреса участвовал в военной экспедиции генералаБельграно в Перу и вернулся на родину с молодой женой.Они поселились в Тукумане и дали начало славному –теперь это можно было утверждать уверенно – родуАндреса.

– Некоторые из вас, причём чаще девушки иженщины, от природы наделены сильными энергиями, иэти энергии не всегда вам подконтрольны. Неудивительно,что вокруг вас увивается всякая нечисть, – тем временемпродолжал Перуанец, возвращая её к недавним событиям.– Те, кому нужно, давно оценили эффективность методовпсихического воздействия и порабощения. Их называют«тёмные». Среди них есть лидеры оккультных сект,церковные иерархи, «серые кардиналы» правительств,главы гангстерских организаций. Им нужны такие, как ты.

– Чего они хотят? – Безусловная власть – вот цель и смысл

существования этих людей, хотя они сами всего лишьпроводники воли тех надличностных структур, которымслужат. Всегда, с неизбежностью, кто стремитсягосподствовать над другими, сам является рабом.«Тёмные» обладают большой психической силой. Кто-тоиз них осознал, что ты – очень лакомый кусочек, причём нетолько как красивая женщина.

– Здесь, в Аргентине?– Нет, тобой интересуются соотечественники. Ты

вовремя улетела из дома – здесь их влияние слабее. Хотяочень похоже, что в последний раз были привлечены иместные «специалисты»...

«Может быть, и местные – какая, в сущности,разница, какой национальности коллеги Вигфрида

71

Дерагази!» – вдруг подумала Василиса, вспоминаяпредыдущую ночь. На этот раз её пытались захватить черезэрос – этот могучий вид энергии.

Вчера она была ещё в Буэнос-Айресе. Вернуласьдомой за полночь, приняла душ, вышла, завёрнутая вполотенце... Потом, слушая её рассказ, Перуанец невольноулыбнулся, представив себе эту веснушчатуюдлинноногую северянку со светло-рыжими волосами,завёрнутую в одно только полотенце. «Раздетая я выгляжулучше», – озорно заметила себе самой, задерживаясь убольшого зеркала, и поразилась густо-малахитовомусвечению своих обычно серо-зелёных глаз. Такиеметаморфозы всегда происходили с ней на пороге особыхсостояний сознания, когда границы реальностираздвигались независимо от её воли. «Сегодня что-тобудет», – поняла Василиса и шагнула в комнату.

Откуда-то из нижних слоёв психического мирапришёл образ высокого мужчины, чёрные волосынезнакомца оттеняли белизну его лица. «Иди ко мне,женщина», – позвал гость, просканировав её сверху донизужгучим взглядом бездонных глаз. Образы другойреальности проступили поверх привычных предметов, какпри наложении изображений. Боковым зрением Василисавидела обнажённые пары, занимающиеся любовью прямона полу вокруг, но её широкая кровать была свободна, иявно предназначалась для них с гостем. «Я не сдвинусь сместа, пока ты не назовёшь себя», – ответила ведьма, ивидение исчезло, она лишь успела заметить, как лицонезнакомца, прежде чем растаять, исказилось гримасойдосады.

Поняв, что время её пребывания в городе сочтено,Василиса собрала вещи и позвонила Кларе – старшаяподруга и коллега по Фонду оказалась давней знакомой

72

Андреса и была им предупреждена. Долгая, утомительнаядорога заняла остаток ночи и бóльшую часть дня…

– Если есть «тёмные», должны быть и «воины света»,– заметила Василиса, вернувшись к окружающейдействительности и обратив к Перуанцу испытующийвзгляд. Тот кивнул, слегка улыбнувшись, как будто ждалименно такого вопроса.

– Мой друг Владимир Снегов называет ихпрогрессорами.

– Влад? – Влад. Он давно собирает необычных и просто

талантливых ребят, укрывает от внимания «тёмных» испецслужб, учит защищаться. Прогрессоры понимают, чтоу каждого из вас своя жизненная задача, и от того,насколько полно вы сможете выполнить её, зависитбудущее.

Они остановились посреди дороги. Василиса не зналаточно, что произошло, но когда из деревни впередираздались первые гитарные аккорды, её руки сами стянулис развёрнутых плеч широкий шарф, в который она куталасьот ночной прохлады. Вступление завершилось, голосаневидимых канторов влились в мелодию аргентинскойсамбы, лиричной и проникновенной, как русский романс.Сердце молодой женщины порывисто раскрылосьнавстречу музыке, выплёскивая в рождающийся танецпреображённые эмоции прошлой беспокойной ночи. Будтосменился с вахты стоявший рядом капитан неведомогофрегата, сошёл с мостика – и теперь, не отрывая взгляда отВасилисиных глаз, вступал в круг, на ходу развязываякосынку на шее. «Как он всё это вмещает!?» – только иуспело полыхнуть молнией в её сознании. Не было большетревог последних дней и бегства через полстраны, не былони «светлых», ни «тёмных», ни мировой борьбы – тольконочь, звёзды и живая, поющая душа человека напротив…

73

Танец завершился. С минуту они смотрели друг надруга, продолжая безмолвный диалог, а затем двинулись вобратный путь по дороге. Первым прервал молчаниеПеруанец.

– Ты очень сильная, ты сильнее меня, – произнёс он.– Но, не научившись управлять этой силой, ты не можешьвернуться. Охотники на ведьм от тебя не отступят.

Василиса лишь молча посмотрела на него, ожидаяпродолжение.

А Андрес вспоминал... В далёком семьдесят шестом ему было примерно

столько же, сколько ей сейчас. Молодой медик иобщественный активист, он бежал из своей страны послежестокого военного переворота, спасаясь от судьбы многихбесследно пропавших. В стрессовой ситуации проявилисьего способности к внушению, которые очень пригодилисьво время бегства. Переворот стал для молодого Андресалишь последней точкой в цепи роковых событий. Мир,едва вздохнув после фашизма, снова начинал погружатьсяво мрак. Уходили самые светлые – Гагарин, Че Гевара,Альенде, Виктор Хара... люди высаживались на Луне, нопо земле расползалась тень реакции.

Андрес очутился в Перу, где стал сельским врачом.Там он встретил дона Карлоса, живого носителяшаманской традиции, и тот помог ему вновь обрести себя.Ведь чтобы спасать мир, нужно сначала найти в нёмподлинного себя, говорил дон Карлос...

– Когда-то давно я был вынужден укрыться в лесахпо ту сторону высоких плоскогорий альтиплано, – сновазаговорил Андрес, поворотом головы указывая на север. –Там, вдали от цивилизации, я нашёл в глубинах своейдуши утраченное в жизненных перипетиях знание.Похоже, теперь этим путём предстоит пройти тебе.

74

Да, он прав, этот ученик шаманов, другого пути ей неосталось. Но разве она сама не мечтала о такомпутешествии? Запрокинув голову, Василиса унеслась взвёздную бездну, где различила собственный силуэт:ведьма с развевающимися волосами, летящая вдольМлечного Пути. Все прошлые тревоги казались простопрелюдией к сказке, что начиналась прямо сейчас. Друзья вАльтаире и Кир, Влад, Перуанец, Клара – эти светлыелюди как будто бы взялись за руки, оградив её отвраждебной силы, и теперь Василиса, пока ещё смутно,начинала видеть себя частью их узора…

В дверях их приветствовал чернобородый Эрнесто,одетый в футболку с портретом своего знаменитого тёзки.

– Руса, – обратился он к Василисе, – Мария тебепостелила наверху. Но сначала зайдёте к нам? Мы споёмдля вас кое-что новое. Просто родилась мелодия, и словасами легли.

– С удовольствием! – обрадовалась Василиса.– Конечно, че, но только одну песню, – добавил

Андрес. – Завтра нам с Русой в дорогу.

***Утром они отправились в путь, который занял семь

дней. Машину вёл Перуанец.Плыли навстречу пёстрые долины, разделённые

горными отрогами. Кордоба, Ла Риоха, Катамарка, Тукуман– звучные имена провинций ласковой музыкой отзывалисьв душе путешественницы. Вечером они остановились народине Андреса и стали героями сельского праздника, а вначале следующего дня снова мчались на север.

Остались позади виноградники Сальты, ближеподступили разноцветные обветренные горы, дорогавзбиралась по склонам, петляла между отрогов, выползаяна сухие плоскогорья. Впереди лежала Боливия. В

75

общении с местными жителями Андрес перешёл на языккечуа. Василисе охотно отвечали по-испански, с весёлымудивлением глядя на высокую светлокожуюпутешественницу и, словно музыкой, наслаждаясь еёнеобычным произношением.

На четвёртый день Василиса увидела высокогорноеозеро, овеянное легендами и хранящее память былых эпох.Титикака – Каменная Пума. Обрамлённый скалистымиберегами, южноамериканский брат Байкала, говорят, свысоты действительно напоминает очертаниями кошку,сидящую на задних лапах. Индейцы здесь до сих порстроят лодки и целые плавучие острова из тростника, какстроили и во времена империи Инков, и до неё. Сильныйветер плоскогорья поднимает рябь на бескрайней воднойповерхности, но в минуты затишья она становитсязеркальной и отражает далёкое небо в кучевых облаках игоры. Перу.

Длящийся пейзаж, стаи розовых фламинго намелководье боливийских и перуанских озёр, мимолётныевстречи – музыкальный мотив дороги. Кондор, парящий вгустой синеве вестником иного мира, и нескончаемыйпоток разноязыких туристических групп в Куско и Мачу-Пикчу, инкском городе среди облаков. Вечность и суетасиюминутности...

Но вот мотив всё заметнее стал меняться. Отступаловысокогорье, навстречу по склонам поднимались джунгли.Поздним вечером седьмого дня дороги путешественникидостигли деревни на берегу небольшой реки, и наутромолодой индеец повёз их на моторной лодке куда-то вглубьзелёного континента. Нависающая над водой листва всёболее смыкалась, образуя свод, яркие, диковинные цветыскладывали живую многослойную мозаику, в зарослях пообоим берегам стоял нескончаемый птичий гомон. Времяснова изменило свой бег.

76

***Василиса перестала считать дни. Судя по Луне и по

внутренним циклам, пошёл второй месяц, как она жила вэтой деревне, затерянной среди джунглей. Сколько ихздесь, в верховьях бассейна Амазонки, такихизолированных от большого мира уголков с домами насваях? Она уже привыкла к горластым попугаям разныхвидов и расцветок, к нахальным обезьянам и даже кночным полчищам комаров. Ей нравились грациозныетуканы, невиданное разнообразие цветов и бабочекрадовало взгляд. В плотной тени исполинских деревьевможно было свободно разгуливать – растительность здесьотсутствовала, и только покрытая листовым опадомвлажная почва пружинила под ногами. Но всюду, кудапроникало солнце, непроходимые заросли преграждалипуть и не давали сойти с тропы. Жители говорили, что влесу водятся ягуары, но встреч с людьми избегают. А жаль,думала бесстрашная Василиса, вспоминая летние прогулкис юным племянником в московском зоопарке ивосхищавшую их чёрную пантеру Мелани.

Каждое утро, когда от водопада возвращался Андрес,тем же путём уходила Василиса. Она отстраняла рукойсвисающие над тропой ветви и, стараясь бесшумноскользить среди дневной симфонии звуков, цветов иароматов, шла к гладким скальным выходам. По нимвесело сбегали чистые, напоённые солнцем потоки, ирадуги висели в пелене водяных брызг. Сбросив одежду,ведьма окуналась в большую «купель», запруженнуюкамнями, подплывала под тугие струи, ощущая, как телопокидают остатки сна, и оно наполняется упругой силой.Затем, обсохнув и расстелив коврик, приступала купражнениям: дыхание, разминка, растяжка, силовые и в

77

конце – специальные упражнения на ощущение энергии,которым её обучил Перуанец.

Днём Василиса помогала женщинам по хозяйству, авечерами вела долгие беседы с Андресом. Ночь наступаламгновенно, и от стены джунглей, колышущейся впятнадцати метрах в свете костра, начинал исходить,стремительно нарастая, фантастический звуковой фон.

За несколько дней до полнолуния настала череданочей, когда Андрес стал погружать Василису вгипнотический транс, и ведьма пускалась в исследованиепотаённых закоулков собственной души.

– Никакой мистики, Руса, – говорил он, зажигаякурящиеся палочки, дым которых отгонял москитов (этисеансы проходили на «веранде», как Василиса называлаоткрытую часть дома). – Нижний мир – это нашеподсознание, это мир нашей инстинктивной природы. Тудамы отправляемся, чтобы соединиться с источниками силы,там встречаемся с существами, которые, по сути, просторазные аспекты нашей души. А Верхний мир – это мирДуха, там мы общаемся с духовными Учителями, каждыйсо своими…

Василиса вызывала перед внутренним взором образсветящегося дерева, проникала в его ствол и уходила ккорням. «Мы все подобны этому дереву, – понимала онакраем сознания, – через корни мы связаны с Матерью-Землёй. А кронами мы тянемся ввысь, обнимаем небо,целуем звёзды и соединяемся с космосом».

В Нижнем мире тоже рос лес, но другой – лес еёродины, её внутренний Эдем. Здесь зеленели дубравы,солнечные сосны возносились в небо, кое-где уступаяместо могучим тёмным елям или светлым берёзам, аполяны зарастали ромашками. Здесь Василисусопровождала высокая статная женщина в длинных

78

белоснежных одеждах. Её чёрные косы в руку толщинойлежали вдоль стройного стана, ладони были сухие итёплые, а глаза казались колодцами в ночь. В ней Василисаузнала хранительницу своего рода.

В Нижнем мире Василиса нашла подземную темницу,вход в которую скрывался у подножия лесного кургана, иосвободила из долгого заточения юную танцовщицу. Надне неглубокого прозрачного ручья путешественницаразыскала изумруд, а в последнем странствии в Нижниймир встретила огненно-рыжую волчицу, котораяобернулась женщиной.

– Я ждала тебя, ведьма, – сказала та. – Онаприблизилась, обняла Василису за плечи, окуталадлинными волнистыми прядями своих багряных волос. Еёчуть тронутое бронзовым загаром лицо светилоськрасотой женщины зрелой и мудрой, глаза сиялиазуритовой синевой. Василиса ощутила, как энергияженщины-волчицы вливается в неё, как тепло,возникающее где-то внизу живота, распространяется потелу.

– Кто ты, Роха1? – спросила её Василиса. – Я – это ты знающая, твоя инстинктивная

природа, вновь встретившаяся с тобой, – был ответ. – Тогда скажи, что я могу сделать для тебя. – Просто всегда помни обо мне, даже когда снова

окунёшься в городскую суматоху, и доверься мудростижизни.

Текли дни. Андрес о чём-то беседовал со старымзнахарем, который однажды вечером появился из леса.Василиса чутко вслушивалась в жизнь, стараясь уловить вней какой-то неясный зов, и всё больше временипредпочитала оставаться одна. Наконец настал момент,

1 Roja – красная, рыжая (исп.).

79

когда она отчётливо поняла, что может и хочет вернуться вбольшой мир, и срок её нахождения в джунгляхнеудержимо подходит к концу.

– Необычное ощущение – будто я с незапамятныхвремён живу на свете и знаю о жизни очень много. А ведьмне всего двадцать пять, – говорила она Андресу, в товремя как тот просветлённым взором смотрел на крупную,с ладонь, ярко-синюю бабочку, опустившуюся Василисе наобнажённое плечо.

– Завтра мы поедем обратно, – ответил Андрес. – Ноперед возвращением тебе нужно посетить Верхний мир,чтобы увидеть свой путь.

В Верхний мир Василиса поднималась через кронусветящегося дерева. Прямо под ногами там клубилисьоблака, справа и слева над ними высились жемчужныегоры, а в небе кружил белый орёл. «Возьми меня с собой,моя птица, – прошептала Василиса. – Отнеси меня туда,где есть только любовь и свобода, научи меня паритьвровень с небом!» Орёл спустился, плавно рисуя в воздухебольшие круги, бережно подхватил ведьму и вновь сталнабирать высоту. «Отсюда всё суетное и мелкоестановится неразличимым и исчезает, – говорил он, когдаони медленно плыли среди лёгких облаков в восходящихвоздушных потоках. – Возвращаясь в мир повседневности,сохрани в себе это знание».

Орёл отнёс её на широкий скальный уступ, гдеведьма беседовала с автором любимых с детства книг.Они говорили о любви, о той любви мужчины и женщины,которая открывается в совместном пути. Затем онаувидела солнце, встающее из океана, и услышалапрощальное напутствие Учителя:

– Иди к Солнцу!

80

К восходу протянулась дорога – широкая ипрозрачная, будто сделанная из стекла, так чтоизумрудные волны катились прямо под ногами. На пути, влучах поднимающегося светила, Василису ждал тот, когоона назвала Маэстро. Их глаза цвета океана встретились,и через минуту он и она соединились в танце над бездной.Плотный световой вихрь вырастал вдоль позвоночника,охватывая всё тело и вызывая в нём сладкую дрожь. Вследующий момент телесные границы пали, и ведьмаощутила космическое единство со всем миром,пронизанным божественной энергией любви.

В ту же ночь Василиса записала в своём блокноте прислабом свете карманного фонаря: «В годы, когда дьяволнаходится в голове, когда рассудок, возомнив себяединственно ценным в человеке, стремится истребитьживую душу, вместо того, чтобы служить ей – я могу черезтанец возвращать людям полноту чувств. На этом путименя ждёт мужчина, не просто друг или любовник, а тот, скем вместе мы будем творить новый мир. Значит, до скоройвстречи, зеленоглазый Маэстро!»

На свет прилетел крупный мохнатый мотылёк и ссухим шелестом сел на страницу. Василиса полюбоваласьночным гостем, затем осторожно подула на него, прогоняя,закрыла блокнот и, забравшись в гамак подпротивомоскитным пологом, погасила фонарь. Черезминуту она уже сладко улыбалась во сне…

Ей снился летящий к Земле корабль и доставившийеё на борт звёздный волк Акела. «Оставляю тебя с твоимисёстрами и братьями, – говорил он. – А мне пора, далекоотсюда в пространстве и времени меня ждёт Анита».«Спасибо тебе, друг, – отвечала Василиса. – ПередавайАните привет от ведьмы двадцать первого века».

81

Улыбнувшись, Акела ответил: «Я передам ей привет отведьмы века Сингулярности, так Аните будет понятнее».

На следующее утро Перуанец и Василисаотправились в обратную дорогу. В деревне, где Андресоставил машину, их застал первый сильный ливень.Начинался сезон дождей.

EL CIELO Y TÚ

No me repitas ese adiós...que esto lo sepa sólo Dios,el cielo y tú...1

Héctor Marcó.

Внизу грохотал прибой. Волны Тихого океанаразмеренно ударяли в подножие великих гор и гулкоразбивались об его чёрные скалы, закручивая возле нихяростные буруны. Брызги взлетали к высокому парапету,на котором чуть поодаль от других экскурсантов стоялиКир и Алексей. Удобно облокотившись об ограждение,друзья смотрели вслед исчезающему в океане солнцу. Ихпоследний вечер в Чили неумолимо перетекал в ночь, скаждой минутой она затапливала западный берегконтинента, и только вершины Анд над посёлками игородами в долинах продолжали отсвечивать в тёмномнебе призрачным золотисто-красным огнём. Примерночерез два с половиной часа закатные лучи окрасяткаменные изваяния острова Пасхи, и семь из них – те, чтообращены к океану, отправят вместе с солнцем свойежевечерний привет островам Океании, азиатским берегам

1 «Не повторяй мне это прощание… Пусть его знает только Бог, небо иты...» (исп.) – заключительные строки танго Марио Канаро на стихи Эктора Маркó «Ты… Небо и ты», 1940-е гг.

82

и вулканам Камчатки. С наступлением темноты вдоль дороги зажглись

фонари. Экскурсанты потянулись к автобусу. Алексейподнял руку, привлекая общее внимание к яркой звезде,которая быстро пересекала небосклон в восточномнаправлении. Международная космическая станция, какзримый символ объединённого человечества, продолжалаполёт вокруг планеты…

Когда друзья заняли места в салоне, Кир продолжилпрерванный ранее разговор:

– Итак, Лёш, «фактор икс» найден. Обнаруженныйтобой сигнал со звездолёта теперь ловят по всей Земле, иэто ускорило многие социальные процессы.

– Этот фактор был найден ещё в семьдесят седьмомгоду, – ответил Светлов1.

– Тогда сигнал не повторился, и о нём тихо забыли, –возразил Кир. – Теперь нам больше повезло. Ты, скромнаянаша знаменитость, был одним из немногих, кто, во-первых, знал о сигнале семьдесят седьмого года и, во-вторых, был убеждён в том, что он отправлен смежзвёздного корабля. Этой твоей убеждённостью иобъясняется то чудо, которое я никак не мог себеобъяснить.

– Какое чудо? – Чудо в том, что гостей из космоса засекли не в

Аресибо или Грин-Бэнке и не в службе радиоразведкикакой-нибудь державы. На всей планете первым это сделалименно ты, простой русский астроном, несмотря на всемеры, принятые родным государством для уничтожения

1 Алексей имеет в виду так называемый «Ого-го! – сигнал» – космический радиосигнал, зарегистрированный 15 августа 1977 года Джерри Эйманом во время работы на радиотелескопе «Большое Ухо» вУниверситете штата Огайо в рамках проекта SETI. Характеристики сигнала совпадали с теоретически ожидаемыми от искусственного радиосигнала внеземного происхождения.

83

фундаментальной науки!Алексей от души рассмеялся. – Вселенная знала, кому первому позволить увидеть

гостей, – продолжил Кир. – И согласись, – прибавил он ужесерьёзно, – если мы, как человечество, убеждены внаселённости и гуманности космоса, то это совершенноиначе воздействует на нас через подсознание, нежелиустановка на то, что наш нынешний мир – единственновозможный.

– Конечно, соглашусь. Но ты же понимаешь, что деласвоей планеты нам решать самим, независимо от того,летит к нам кто-то или не летит.

– Естественно! Важно само осознание того факта, чтомы не одни. Влад так вообще сказал, что звездолётчикипошлют нам какую-нибудь загадку, коан, и этим контактограничится. Эпатирует, конечно, чтобы мы нерасслаблялись, но он прав, когда говорит, что они там, вкосмосе, тоже не всемогущи и не могут пройти наш путь занас. И начинать здесь нужно с глубокого познаниячеловеческих душ.

– Альтаир как пример для всех?– Да. Причём не внешнее копирование, не

тиражирование деятельности (в нашем случаепедагогической), деятельность может быть любой, а нашавнутренняя основа объединения. Именно это сейчас слабоезвено, а всё остальное, в конечном счёте, только следствие.Ведь социальный прогресс потому и застопорился, чтолюди так и не поняли, что делать с завоёванной свободой.

– Это ты о шестидесятых годах?– Да, о времени написания «Часа Быка»…Прорезая фарами ночь, автобус мчался к Сантьяго.

Назавтра друзья намеревались посетить могилуСальвадора Альенде на Центральном кладбище, а затемотправлялись в аэропорт. Но если Алексей возвращался

84

домой, где его ждали друзья и прекрасная Марго, то дляКира путешествие ещё не закончилось…

***Идти по залитой солнцем Plaza de Mayo, подставляя

лицо тёплому ветру и улыбаясь встречным прохожим.Попытаться заставить себя поверить, что это и вправдупроисходит с тобой, и, так и не поверив до конца, вскочитьв городской автобус, который здесь называют такимродным для русского уха словом «colectivo». Добраться догостиницы, бросить вещи, принять душ и отправитьсябродить по городу. А вечером набраться смелости – и,давно не танцевав, пойти на одну из местных милонг.Здравствуй, Буэнос-Айрес, грёза далёких лет!..

День, ночь и ещё один день пролетели чудеснойсказкой. Следующим вечером из Пинамара возвращаласьВасилиса, и в назначенное время Кир нажимал кнопкузвонка на её двери.

– Здравствуй, краса ненаглядная! – успел произнестион прежде, чем подруга обвила руками его шею, крепкоприжалась к нему и замерла. Медленно падали секунды, аони вдвоём так и стояли в дверях, не размыкая объятий ислегка покачиваясь в такт льющейся откуда-то мелодии.Наконец, Василиса мягко высвободилась, чтобы закрытьвходную дверь, и Кир протянул подруге букет алых, сбелыми прожилками, тюльпанов. Её глаза снова просияли,губы тронула радостная улыбка.

– Очень красиво… Проходи, – она скрылась заповоротом коридора, на ходу прихватив с полки вазусветлого тонкого стекла.

В гостевой комнате, соединённой с кухней, Киррасположился в плетёном кресле у большого окна, отсюдабыло удобно рассматривать карандашные рисунки цветов,облаков и танцующих пар, украшающие высокие стены.

85

Хозяйка протянула ему мате, а сама, достав изхолодильника дыню, принялась её мыть в раковине.Занимаясь кухонными хлопотами, она продолжалапританцовывать загорелыми ногами, лишь слегкаприкрытыми короткой джинсовой юбкой.

– Знаешь, что общего между женскими ногами иподъёмом по пожарной лестнице? – спросил Кир, любуясьподругой.

– Не знаю.– И в том, и в другом случае чем выше, тем больше

дух захватывает. Василиса коротко рассмеялась. Прервав созерцание, Кир поднялся с места и, взяв у

хозяйки длинный нож, принялся резать дыню. Василисаоткрыла дверцы шкафчика, извлекая из него необходимуюпосуду.

– Как тебе Байрес? Не обманул подростковыхожиданий?

– Не обманул, – ответил Кир, орудуя ножом. – Город,конечно, огромный, но при этом очень человечный, авечерами просто чарующий. Район Сан-Тельмо – какПетербург летом, вот только пальмы…

– А музыка? Этот город звучит и поёт всегда.– Звучит, поёт и танцует, – согласился Кир. – Но

особое волшебство я видел вчера в Ла Бока, где парень сдевушкой танцевали на улице под греческую песню.

– Девушка такая стройная, длинноногая, каштановыеволосы до пояса? – быстро спросила Василиса.

– Да, само очарование.– А он такой чуткий, и очень хорошо ведёт

партнёршу.– Да. Ты их знаешь?Василиса только улыбнулась в ответ. Кир поставил на стол блюдо с нарезанной дыней и

86

опустился в кресло. – Понимаешь, это было не просто красивое танго для

туристов, а нечто настоящее, такое… – он запнулся,подбирая нужное слово, – такое гриновское. Их танец мненапомнил то, что ты писала о Маэстро, об его пониманиитанца вдвоём.

– Тебе она понравилась, – заметила Василиса.– Кто, девушка? Да, очень.– Когда у тебя самолёт?– Днём.– Жаль, не успеешь познакомиться.– Значит, в другой раз.На столе появились сыр и ветчина, которую здесь

называют хамóн, бутылка «Мальбека» и пара бокалов. – Когда мне здесь первый раз предложили дыню с

хамоном и сыром, я подумала, что разыгрывают, –пояснила Василиса, садясь напротив и удобно вытягиваяноги. – Оказывается, нет, здесь так едят. И ты знаешь,вкусно!

– Понятно, – отозвался Кир, берясь за штопор. – «Ахлеба можно совсем не давать».

Оба засмеялись, вспомнив, как они когда-тообсуждали остроумную книгу под названием «Дао ВинниПуха». Кир разлил вино по бокалам, один протянулВасилисе, и они чокнулись, глядя друг другу в глаза…

Она изменилась, отметил Кир, стала увереннее,спокойнее и… ещё прекраснее. Но в этой перемене естьчто-то, отдаляющее нас друг от друга, и это понятно.

Кир выпил терпкое вино и поставил бокал на столик.– Ты погрустнел, – тепло заметила Василиса. – Вдруг ощутил, как будто подошла к концу история,

в создание которой вложил всего себя, – он положил своюладонь поверх её. – Пока ты искала свой путь, мояподдержка тебе объединяла нас. Но теперь, когда эта цель

87

достигнута, я не могу тебе сказать, как хотел: «Полетелидомой, в Альтаире нас ждут великие дела!», потому чтотвои великие дела – здесь. Для меня это конец прежнегопути.

– Твой путь продолжается, – возразила Василиса, – инаши дороги будут бежать где-то рядом, но не вместе... –Потом она добавила, помолчав:

– Я тебе очень благодарна за всё, Кир… И я к тебеочень нежно отношусь, но это не та любовь, котораябывает в совместном пути.

Кир притянул подругу к себе, целуя.– И всё-таки, прилетайте к нам вдвоём, – упрямо

сказал он. – На Новый год не зову, но на Масленицу –прилетайте. Научите нас, наконец, танцевать настоящуюаргентинскую чакареру.

Подруга радостно рассмеялась, возвращая емупоцелуй.

– Мы часто будем прилетать, и научим вас не толькочакарере. А теперь – хорош целоваться, давай дыню есть.

С удовольствием жуя сочный ломоть, Кир вновьнаполнил бокалы.

– Значит, у него зелёные глаза? – Как у тебя и у меня, – улыбнулась Василиса. – В

клане зеленоглазых прибавилось.Кир поднял свой бокал: – За тебя, ведьма!

88

ЭПИЛОГ

Залив привычно сверкал под вечерним ласковымсолнцем и с тихим шипением неторопливо выкатывал напесок слабые волны. Ровная береговая полосапростиралась вдаль, в направлении молодой луны,плывущей в небе прямо над границей земли и моря. Поберегу, держась за руки, шли взрослые Анита и Яромир.Они мягко ступали босыми ногами по тёплому песку,сквозь который кое-где прорастали жёсткие стебелькитравы, набегающий с залива ветерок дружески трепалпутникам волосы, раздувал их лёгкие куртки, полоскалподол Анитиной длинной юбки.

– А что было после? – спросила молодая женщина,обернув к другу лицо и щурясь от ярких солнечных бликовна воде.

– Было возвращение из дальних дорог и встречадрузей вокруг огня Прометея. Было продолжениеповседневных трудов и нелёгкого счастья создания нового.И праздники были – праздники, которые они дарили другдругу, – продолжил свой рассказ Яромир. – Впредновогодние дни в Альтаире собрались все друзья идобровольные помощники, их тогда называли«волонтёры». Падал густой снег, и они дружно возводилиснежные бастионы. А после весёлых игр все отправилисьпринимать первую видеотрансляцию с корабляПредшественников, снег же продолжал падать в тишинебольшими пушистыми хлопьями…

– А Зеленоглазая прилетела к ним?– Да, каждый раз, возвращаясь на родину, Василиса

навещала друзей в Альтаире. Её судьба счастливая. Будучи,как тогда говорили, человеком мира, она помогла многимлюдям разных культур найти путь друг к другу.

89

Не расцепляя рук, они легко перескочили черезсбегавший к морю весенний ручеёк.

– После твоего рассказа я лучше стала понимать тупереходную эпоху, – свободной рукой Анита убрала с лицапрядь волос. – В конечном счёте, будущее создалиучившиеся любить. И я почему-то уверена, что мы с тобойкогда-то давно были там, жили в то сложное время в тойстране и тоже любили друг друга.

Обменявшись нежными улыбками, они продолжалисвой путь. Впереди уже виднелась круглая башня маяка сзакреплённым возле входа старинным чугунным якорем вчеловеческий рост, одним богам известно, как попавшимсюда. Дальше береговая линия круто сворачивала влево, изалив распахивался морскому простору. Там, за мысом, ихждал готовый к отплытию корабль экспедиции.

2009-2012 гг.

90