В О Ц М У Ш

З А М Ы С Е Л

И С Т О Р И Я В К А Р Т И Н К А Х

тмтмт

Симферополь2010

Когда я беру в руки книгу ,

я в первую очередь рассматриваю картинки

3

ОСТРОВ-КАМЕНЬ

Вначале появилась розовая дымка, а потом из моря вынырнуло солнце с неровными краями,

похожее на огромную раздавленную клубнику.

С раскатистым криком, будто бы в горле смеялись проглоченные и сплюснутые рыбы, по небу

пронеслась белая морская птица. Она летела широко раскрыв клюв и выгнув шею. Голова

поворачивалась рывками, а глаза, когда птица особенно заходилась криком, прикрывались белой

пленкой и становились похожими на вставленные ракушки-монокли.

Птица, набрав высоту и плавно пролетев вдоль высокого среза берега, неожиданно развернулась,

будто бы что-то заметив на поверхности воды. Прекратив истошно кричать, она встала на одно крыло

и спланировала вниз.

Море, густое и спокойное, цвета сливового варенья, лениво отражало утреннее небо и, казалось,

пыталось проснуться.

Птица приблизилась к воде. Подняв крылья и сделав несколько обратных взмахов, она

выставила лапы и медленно погрузилась в море. От соприкосновения с прохладной водой птица

зажмурилась, и уголки ее клюва поползли вниз, словно она наелась чего-то кислого.

Вдалеке послышались крики других приближающихся птиц.

Птица покрутила головой и, сделав лапой гребок, сразу обнаружила «это». «Это» покачивалось

на воде и отражало вытянутый солнечный блик. Птица поморщилась и на всякий случай клюнула

предмет. Предмет издал глухой стеклянный звук, качнулся и встал на прежнее место. «Снова

бутылка», – подумала птица и подняла голову. Над ней кружились другие птицы, хлопая крыльями

и выставив острые носы. Горлышко бутылки было забито пробкой и сверху залито сургучом. Птица

открыла клюв и засмеялась пронзительным кожистым звуком.

Птицы радостно ответила ей, толкая друг друга и пытаясь сесть на воду.

4

Лёля открыла глаза и убрала с лица прядь волос.

– Какой сон пропал...

Девочка посмотрела в открытое окно и зевнула. За окном кружились чайки и весело галдели.

– Вот, тоже мне, раскричались с утра пораньше. Не дадут поспать человеку на каникулах.

Лёля улыбнулась, как бы растворяясь в слове «каникулы» и радостно сознавая, что прошло всего лишь

два волшебных дня отдыха и что самое интересное еще впереди.

Лёля высунула ногу из-под одеяла и, пошевелив пальцами, заметила:

– Моя нога самая красивая и самая говорящая!

Потом выставила вторую ногу и растопырила на ней пальцы.

– Здравствуй, сестра, какие у тебя длинные ногти!

Первая нога ответила:

– Дорогая, какие ногти, это моя новая прическа!

– Дай-ка, дай-ка я рассмотрю получше! А может, сходим в салон красоты и покрасим наши волосы

в какой-нибудь неповторимый летний цвет?

– Например?

– Например, один ноготь в красный, другой в желтый, третий в зеленый...

– И побольше, побольше...

– Да, всем на зависть!

Девочка зажмурилась, сложила ноги «лягушкой» и, вытянув руки, стала раскачиваться. Потом

остановилась и, завернувшись в одеяло, прижалась щекой к подушке.

– Еще посплю, каникулы как-никак.

Через открытое окно в комнату, где спала Лёля, упал солнечный луч. В потоке утреннего света

парили пылинки и чешуйки. Бабочка-лимонница, залетев в комнату и осветившись лучом,

села на край блюдца, где лежал надкушенный помидор. Внизу за окном просыпалось море. Морские

птицы успокоились и разлетелись по своим делам. Свежий воздух, нагретый солнцем и смешавшийся

с запахом моря и чего-то еще хорошего, успокаивал и, казалось, останавливал время.

Дом, в котором жила Лёля, стоял на высоком камне, напоминавшем вытянутый остров.

Давным-давно остров-камень был частью высокого берега. Много лет назад он откололся от скалы

и постепенно стал удаляться в море. На вершине острова-камня стоял белый дом с большими окнами

и деревянной верандой. Дом был увит виноградом и окружен тремя старыми черешнями –

темно-красной, белой и розовой. Сверху, огибая остров-камень, до самого моря вела лестница. Часть

ступенек была выбита прямо в скале. В месте, где склон обрывался, были прилажены корабельные

трапы, скрученные между собой и опиравшиеся на вбитые балки. Внизу лестница подходила

к деревянному причалу, который кольцом опоясывал камень и тоже держался на деревянных

и железных каркасах и сваях. Деревянный настил был серебристым от времени и казался бархатным

на ощупь от соленой воды и солнца. На нем было хорошо лежать и грызть персики после того, как

вволю наплаваешься и наныряешься с высоты.

Возле причала на волнах покачивалась папина лодка с натянутым белым тентом. На ее борту

красовалась надпись – «Морская гвоздика». Лодка связывала остров-камень с берегом. Раньше, когда

остров-камень еще не так далеко ушел в море, между ним и берегом был перекинут подвесной мост.

Но каждый год расстояние увеличивалось, и тогда папа прибавлял к длине моста две-три новые

дощечки. Когда мост растянулся и стал просто перекручиваться в воздухе, папа построил лодку

и назвал ее «Морской гвоздикой».

На берегу, прямо на высоком обрыве, стоял небольшой поселок Алычовка, утопающий в зелени

садов. Именно от него и откололся кусок скалы с домиком, в котором жила Лёля. Теперь остров-

камень с Алычовкой связывали только лишь остатки моста, провода с электричеством, водопроводные

шланги, просто какие-то веревки, флажки и гирлянды лампочек, которые зажигались, когда

наступали сумерки.

5

6

Лёля, девочка лет десяти, жила с папой и мамой. Мама была певицей и работала на большом

корабле, который ходил по Черному и Средиземному морям. Лёля очень скучала по маме и каждый

раз с нетерпением ждала ее возвращения. Папа был художником. Он рисовал картины на парусах,

которые с охотой заказывали владельцы яхт, парусных лодок, да и просто любители необычной

живописи.

А между тем Лёля неслась в сверкающем потоке своих снов. Волшебный ветер быстро листал

цветные картинки сказочной книги. Одни события сменялись другими, Лёля попадала в странные

дома и замки, которые внезапно оказывались огромными кораблями, встречала людей, которых

раньше никогда не видела. Она удивлялась, как легко она находит с ними общий язык. Эти люди

звали ее за собой, и они вместе шли по каким-то дорогам, летали на воздушных плотах, спускались

в пещеры и плавали под водой. А еще эти люди сообщили ей, что математикой на самом деле зовут

ее маму и мама очень переживает, что Лёля не любит ее. Попав в следующую картинку, Лёля оказалась

в своей комнате. Она подошла к окну. Была ночь. В небе висело два месяца. Они висели ровно, как

две арбузные корки, поставленные на стол. Лёля долго смотрела на месяцы, пока с их дуг не потекли

светящиеся ручейки. «Как похожи на ресницы», – подумала Лёля. Месяцы вздрогнули и внезапно

раскрылись. На Лёлю смотрели два серебряных глаза. Они моргнули с шумом птичьих крыльев – раз,

еще раз, а потом из неба вылетела звезда и толкнула Лёлю в грудь. Лёля вскрикнула

и проснулась.

– Что это?

7

У Лёли сильно забилось сердце и похолодели ноги. На груди девочки сидела морская птица

и немигающими глазами смотрела на Лёлю. Лёля никогда не видела так близко чайку и тем более

никогда не думала, что встретит ее в своей комнате. Птица наклонила голову и моргнула. Глаза, цвета

прозрачного серебра, были обведены желтой каймой. Клюв был похож на рукоятку от столового

ножа цвета старой слоновой кости. Внизу, под клювом, висела красная борода. Лёля перевела взгляд

на бороду и на мгновенье перестала дышать. Это была не борода, а свежий кусок мяса, крепко

зажатый в клюве птицы. Птица поморщилась, разжала клюв и качнулась на Лёле, будто пытаясь

удержать равновесие. Потом неожиданно хлопком расправила крылья и вылетела в окно.

Лёля села на кровати и перевела дух. Так ужасно она еще никогда не просыпалась. На одеяле лежала

оброненная птицей красная борода, которая оказалась не мясом, а Лёлиным недоеденным помидором.

Лёля осторожно взяла помидор и подошла к окну. В море она увидела подплывавшую к острову-

камню «Морскую гвоздику».

Папа греб уверенными рывками, словно куда-то спешил. Хотя куда спешить с утра в воскресенье,

да еще и в каникулы? Тем более, что папа был человеком размеренным и его было трудно чем-нибудь

удивить, потому что удивлял он всех сам. «Что-то случилось», – подумала Лёля и выбросила помидор

в море. Папа повернул голову на всплеск и замахал Лёле рукой. Потом показал на дно лодки. В лодке

лежал огромный перекрученный предмет, поросший морской травой, ракушками и мидиями.

У Лёли перехватило дыхание от внезапно нахлынувших мыслей-видений: «Папа выловил какое-то

чудо! Что же это может быть?».

8

Лёля надевала легкое оливковое платье, которое мама привезла ей из Индии, и продолжала мечтать.

«Ну, это точно не русалка, потому что я уже выросла, и это точно не сокровища, потому что я не

готова так сразу стать богатой...». Лёля посмотрела на гребень для волос, подумав, есть ли смысл

в такой важный момент ее жизни тратить время на расчесывание головы. Постояв секунду, она все-таки взяла

гребень, подошла к зеркалу и выразительно сверкнула глазами.

– Хотя, почему, собственно, не готова? Сокровища, я вас жду, я ваша новая хозяйка и отныне вы будете

моими навеки!

Лёля вскинула подбородок, воткнула гребень в волосы и провела по ним сверху вниз. Послышался

электрический щелчок. Лёля улыбнулась и послала поцелуй своему отражению.

– Лёля, я тебя люблю!

Девочка выбежала из комнаты, но отражение в зеркале словно бы задержалось и вскоре растаяло.

А слова «я тебя люблю» эхом покружились по комнате, а потом ушли в зеркальное стекло, оставив

на поверхности черточку-трещинку.

Лёля спустилась по ступенькам к морю и оказалась на причале. Папа уже привязал лодку

и раскуривал свою трубочку, пуская густой душистый дым через ноздри поверх усов.

– Привет, па!

Лёля подошла к отцу. Тот обнял ее за плечо и поцеловал.

–Ты представляешь, что со мной сегодня случилось...

Лёля заглянула в лодку и увидела лежащего на дне человека в водолазном костюме. На его голове был

большой круглый шлем с решетками, которые защищали смотровые стекла. Костюм, да и сам шлем

были покрыты морскими наростами, ракушками и водорослями.

– И что с тобой случилось?– спросил папа.

– В мою комнату залетела чайка и села на меня, когда я спала. Я проснулась и страшно испугалась!

Она была такая огромная, чистая и белая, с таким загнутым клювом. Кстати, она съела мой помидор.

9

Папа посмотрел на Лёлю и прищурил глаз.

– Съела помидор?

– Ну, по крайней мере, собиралась.

– Наверное, вкусный был помидор...

Лёля кивнула на лодку.

– Это водолаз?

Папа выбил трубку и спрятал ее в карман.

– Это не просто водолаз, это ого-го какой редкий водолаз!

Лёля широко распахнула глаза:

– А он не шевелится потому, что давно утонул?

– Не знаю, может быть, это просто водолазный костюм и в нем никого нет. Вон, видишь, стекла

заросли ракушками и пока не видно, что там внутри.

Лёля села на причал и свесила ноги. Она прижала ладони к груди, представляя, что может быть

внутри водолазного костюма.

– А если там человек?

Папа привязал веревку к шлему водолаза.

– Может быть, тебе лучше подняться в дом, Лёля?

– Нет, я хочу посмотреть!

– Ну, как знаешь.

Папа с трудом вытащил водолаза за веревку из лодки на причал. Тяжелый шлем с грохотом ударился

о доски. Папа достал перочинный нож, открыл его и склонился над шлемом.

– Так значит, ты говоришь, что на тебя села чайка? Испугалась?

Папа поскреб заросшее ракушками стекло лезвием ножа.

– Я думаю, любой бы испугался, и ты тоже.

10

Папа счистил несколько ракушек с песком и посмотрел на Лёлю.

– Сегодня утром, когда ты спала, недалеко от нас, – папа показал в сторону моря, – я увидел, как чайки

над чем-то кружат. Их было очень много. Мне стало интересно, я сел в «Морскую гвоздику»

и направился туда, где летали птицы. Когда я приплыл на место, очень много чаек село в мою лодку. Они

были чем-то взволнованы и даже не замечали меня. Чайки галдели и раскачивали лодку. Я побоялся,

что они могут перевернуть «Морскую гвоздику», и попытался отогнать их. Они испугались и улетели,

но одна осталась. Это была очень большая белая чайка, и мне даже показалось, что это вовсе

не птица. Она перепрыгнула поближе ко мне и стала на меня просто смотреть. И тут мне стало

не по себе. А потом она внезапно подняла голову и рассмеялась своим жутким смехом. Признаюсь тебе,

Лёля, в этот момент я очень испугался.

Лёля слушала папу, щурясь от солнца и накручивая на палец прядь волос.

– А потом ты нашел водолаза?

– Когда чайка улетела, я увидел в море плавающую бутылку. Я взял ее за горлышко, чтобы вытащить

из воды. Но что-то там ее держало. Я потянул ее посильней и вытащил вместе с рукой в водолазной

перчатке, которая оказалась частью целого водолаза.

– А где бутылка?

– Кажется, в лодке.

– Простая бутылка?

– Да я как-то не разглядел, но горлышко, кажется, чем-то забито.

– Может быть, это послание?

11

Папа посмотрел на водолаза и погладил его по шлему.– Я думаю, что вот оно где, послание. Этому водолазу, может, больше ста лет.Лёля округлила глаза.– Сто лет! Ну, значит, там внутри от него остался один скелет. Папа, я боюсь!– Боишься – иди в дом, скоро будем завтракать.– Какой теперь после этого завтрак!Лёля заглянула в очищенную от наростов дырочку на стекле.– Ничего не видно.– Да потому что там никого нет.Папа с хрустом провел лезвием по наростам и ракушкам. Вдруг внутри водолаза что-то булькнуло.

Костюм дернул рукой и затих.– Папа, ты видел?!Папа тоже испугался.–Ничего страшного, наверное, воздух выходит.Он продолжил очищать стекло. Лёля спрыгнула в лодку и нашла бутылку, которая лежала в середине

спасательного круга. Это была бутылка красивой формы. Ее поверхность тоже заросла мелкими ракушками и травой. Но кое-где было видно и стекло. Оно было густо-синего цвета и слегка шероховатое. Бутылка была тяжелой. Горлышко забито пробкой и залито чем-то похожим на расплавленный шоколад. Лёля вылезла из лодки и показала папе бутылку.

– Бутылка тоже старая.– Очень хорошо.Папа полностью очистил стекло и теперь пытался заглянуть внутрь шлема.– Ничего не видно. Надо взять фонарик и посветить туда.Папа пошел к лодке за фонариком. А Лёля подошла к водолазу и заглянула в стекло. Овальное стекло

с решеткой смотрело на Лёлю таинственной чернотой. Папа вернулся с фонариком и посветил в шлем, но луч света оставался на поверхности стекла и внутрь не проходил.

– Надо разбирать водолаза, – сказал папа и выключил фонарик. – Пойдем завтракать.

Папа и Лёля сидели на веранде за большим деревянным столом, пили чай и ели бутерброды сразу из всего. Бутерброды Лёля любила создавать сама. Чем больше входило между двумя кусками хлеба колбасы, сыра, овощей и соуса, тем было вкусней. Папа выпил стаканчик мадеры и закурил трубку.

– Не слишком толстый бутерброд у тебя получился? Смотри, в рот не пролезет.Лёля сдавила пальцами хлеб. Соус вместе с кусочками огурцов и помидоров выступил по краям. Лёля

облизала бутерброд и улыбнулась.– Любую толстоту можно сжать до необходимого размера. Главное, чтобы вкус был вкусным.Лёля откусила бутерброд и с удовольствием принялась жевать. Папа выпустил дым и посмотрел

на выловленную из моря бутылку. Лёля тоже повернулась к бутылке и спросила с набитым ртом:– А когда откроем?Папа взял бутылку и пальцем потер стекло, не успевшее покрыться ракушками.– А сегодня и откроем.Папа покрутил бутылку, потом приложил к уху и снова покрутил.– Похоже, что там внутри вязкая жидкость.– Типа меда или сиропа?Папа зачем-то понюхал горлышко. Потом поставил бутылку на стол, взял другую, с вином,

и наполнил стаканчик.– Типа загустевшего старого вина.Папа с удовольствием выпил мадеру. Лёля пристально посмотрела на папу.– Может, хватит?

– Конечно, хватит! У нас еще столько дел на сегодня.

12

У папы весело заблестели глаза. Он отложил трубку и взял из тарелки горсть белой черешни.– Сегодня, ближе к вечеру, приедут наши друзья.– Это твои друзья.– Почему мои?– Ну так, потому что тебе с ними интересно.– А тебе?– Ой, па, не спрашивай, ты же знаешь...Лёля отпила из кружки остывший чай.– Мне нужны сверстники, с которыми мне будет весело общаться. Девочки и мальчики. Лучше девочки. А твои друзья своих детей с собой не берут. Да я вообще никогда не видела их детей.– Ну почему не видела, кажется, к нам приезжали какие-то дети.Папа задумчиво подкрутил пальцами кончик бороды.– А ведь правда, я сам давно уже не видел никаких детей, кроме твоей двоюродной сестры.– Тебе не кажется это странным?– Кажется. А что, в школе тебе мало ребят?– В школе конечно же есть дети, но вот что удивительно, я не могу вспомнить ни одного знакомого лица.Лёля подперла подбородок рукой и задумчиво произнесла:– Как будто бы они есть, но с другой стороны, их как бы нет.– Это как?– Не знаю. Они похожи на посуду, на одинаковые пустые тарелки, в которых нет еды.– А я тоже похож на тарелку?Лёля сделала хитрые глаза и взяла черешню.– Нет, ты как корзина с рыбой, и каждая рыбина раскрашена в разные цвета. А еще там полно теплых

медуз, это когда ты выпьешь много своего вина и станешь чудаковатым и понятным только самому себе.

– А мама?– А мама – как красивая перламутровая раковина. Только она далеко в море и она самая лучшая

раковина этого моря, и море не очень хочет ее отпускать к нам.

13

– А ты?

– Нет, про меня лучше ты расскажи.

Лёля кокетливо наклонила голову и захлопала ресницами. Папа задумался, а потом произнес:

– Ты похожа на свой бутерброд.

– На бутерброд?

Лёля не ожидала такого сравнения и, подняв брови, поджала губы. Папа продолжал:

– Не просто бутерброд, а такой, знаешь, с мягким-мягким золотистым оладушком, на котором

выложена сиреневая икра рыбы-бабочки, сверху кружок розового салатного помидора, затем

вырезанная из сыра звезда, на звезде свернуто в спираль нежное мясо крабьей клешни, которая полита

сливочным густым соусом с добавленным в него белым вином и кусочком пряного огурца. И так слой

за слоем всяких чудес.

Лёля мечтательно прикрыла глаза. Ей снова захотелось есть, и она посмотрела на хлеб и колбасу.

А папа продолжал рассказывать, рисуя руками невидимые вкусности. Свет проходил сквозь виноградные

листья, которыми была увита веранда, и пятнами падал на стол и стоявшие на нем предметы. Лёля

увидела в этих пятнах золотистые оладушки и улыбнулась. Далеко в море плыли две парусные яхты.

Затрещали первые цикады. С крыши веранды спустилась белая кошка Килька и урча, чуть боком

подошла к Лёле. Лёля взяла ее на руки и погладила по голове. Кошка зажмурилась и улеглась на коленях

девочки. Становилось жарко.

– Как хорошо ты рассказываешь, – сказала Лёля и взяла колбасу.

Килька приподняла мордочку. Лёля разделила колбасу на две части. Одну отдала кошке, а другую

оставила себе. Съев колбасу, Лёля напомнила:

– Мы совсем забыли про водолаза!

– Да. Сейчас, я только схожу за инструментами...

Папа пошел в мастерскую, а Лёля, сжимая Кильку в руках, побежала вниз по лестнице к морю.

Как только Лёля спустилась на причал, Килька тревожно зарычала и попыталась вырваться

из Лёлиных рук.

– Килька, что с тобой? Что это ты так разволновалась?

Лёля подняла голову и принюхалась.

– Чем это пахнет? Фу, какой ужасный запах! Неужели к нам снова прибило какую-то дохлятину?

14

Лёля, внимательно всматриваясь в воду возле причала, пошла вокруг острова-камня. Не заметив

ничего похожего на мертвого дельфина или утонувшую собаку, она направилась к месту, где

лежал водолаз. Килька стала вырываться еще сильнее и даже оцарапала Лёлину руку.

– Противная Килька, ты что?! Вон какую царапину мне оставила!

Лёля отпустила кошку и взглянула на водолаза.

– Ой! Что это с ним случилось?

Костюм водолаза был сдутый и лежал как обычная сброшенная одежда. Шлем был отделен

от горловины и валялся в стороне.

– Так вот что так воняет!

Лёля зажала нос и подошла поближе.

– И кто это, интересно, открыл водолаза?

Из горловины костюма вытекала сизая жижа. Точно такого же цвета от костюма в сторону лестницы

вели следы-кляксы. Лёля посмотрела на следы и, сложив руки на груди, шепотом произнесла:

– Как же я их раньше не заметила! Наверное, они появились, когда я обходила причал с той стороны.

И вообще, интересно, кто это наследил?

Подошел папа с ящиком, в котором лежали инструменты. Он остановился возле водолазного

костюма и с тревогой произнес:

– Вот так дела! Кто-то раньше нас снял шлем и похитил то, что было внутри, если там вообще

что-нибудь было.

Лёля показала на следы.

– А следы?

– Еще и следы... Наверное, это тот, кто снял шлем, а потом убежал, наступив в эту слизь. Надо же, какое

зловонье!

– А если это тот, кто сидел в костюме? Он дождался, пока мы уйдем, а потом выбрался наружу.

Папа и Лёля пошли по следам. Они остановились возле лестницы и переглянулись. Папа произнес:

– Следы ведут наверх, к нам в дом.

– Но кто это?

– Надеюсь, нас разыгрывают друзья.

Папа подбежал к ящику с инструментами и достал оттуда старый боцманский нож. Потом подошел

к Лёле.

– Ничего не бойся, стой здесь. Я только осмотрю дом и вернусь.

Лёля осталась одна. Она позвала Кильку, чтобы не было так страшно. Но Кильки нигде не было. Лёля

посмотрела на водолазный костюм, лежащий на причале. Оболочка какого-то неизвестного существа

высохла на солнце и превратилась в серую бугристую сброшенную кожу. «Интересно, как там папа?

Может, он сейчас сражается с “выползшим” и ему очень тяжело. Выползший...». Лёля очень тихо

15

произнесла это слово и прикрыла рот рукой. Потом прислушалась. Тихо. Лишь цикады поют наверху и слышится стук ее собственного сердца. Лёля простояла минут десять, не зная, что ей делать дальше. Потом позвала:

– Папа...Никто не ответил. Высоко на лестнице Лёля увидела Кильку. Килька взглянула на Лёлю

и отвернулась. «Ну ладно, Килька, – подумала Лёля, – ты ко мне еще придешь за рыбкой!». Лёля снова посмотрела на водолазный костюм. Возле него по причалу важно расхаживала чайка. От ее лап на досках оставались следы-кляксы. Следы чайки! Значит, она вступила в жижу, а потом пошла к лестнице. Ну конечно! А шлем, пока они завтракали, сам отвалился. Из костюма вылилась жидкость,и он сдулся. «Какая я умная», – решила Лёля. Тем временем чайка заглянула в шлем и поцарапала там что-то клювом. Потом почти полностью вошла в него, оставив снаружи один покачивающийся хвост. «Вот бы ее поймать», – подумала Лёля и сделала несколько осторожных шагов к шлему. «Подойти потише и перевернуть шлем».

Лёля, затаив дыхание, на цыпочках подходила к шлему. «А то ей можно меня пугать... пусть знает, как это неприятно.» Девочка коснулась пальцами решетки, защищающей стекло, и чуть присела, приготовившись опустить шлем. Чайка продолжала копошиться, не замечая Лёли. Вот ее хвост, плотно сложенный из перьев. Такой упругий и живой, будто отдельное существо, очень смешной хвост. Вдруг Лёля представила себя на месте чайки, как она попадает под тяжелый мрачный колпак. Как это, наверное, страшно. Нет воздуха и света. Нет моря и неба. Пусть это и шутка, всего на мгновение, но это не очень хорошая шутка. Лёля убрала руку и выпрямилась. Чайка хвостом вперед вышла из шлема и вдруг, заметив девочку, остановилась и замерла. Странно, но у птицы не было клюва. Вместо клюва у чайки была прорезь. Такой страшной птицы Лёля еще никогда не видела. Прорезь медленно открылась, и часть головы птицы завалилась назад. Чайка тряхнула шеей и поставила ее на место. Потом подошла к краю пирса и, взмахнув крыльями, полетела прочь.

Лёля смотрела вслед удаляющейся птице и не заметила, как к ней подошел отец. – Я никого не нашел.Лёля вздрогнула и сделала недовольную гримасу... – Па, ты меня напугал. – Прости, я не хотел. – А я видела чайку без клюва. Она зашла в шлем, кажется, с клювом, а вышла без него.Отец присел к шлему и заглянул в него. – Да, точно, что-то лежит.Папа взял «клюв» и поднес к глазам.-У чайки не может отвалиться клюв, тем более такой.Лёля взяла у папы «клюв» и стала его крутить в руках. – Может, какая-то кость, рыбья? – Все может быть.Папа взялся за веревку, к которой был привязан шлем. Потом столкнул шлем ногой в воду и стал его

промывать, дергая за веревку и бегая вдоль причала. Затем он ополоснул костюм, трубки, которые к нему крепились, и другие непонятные приспособления и детали. После он аккуратно все разложил на причале.

– Ну вот, пусть сохнет. Пойдем в дом.Лёля и папа поднялись в дом, где было хорошо и прохладно. Папа лег на старый полосатый диван,

взял у Лёли «клюв» и стал его внимательно рассматривать. – У курицы есть похожая кость в грудной клетке…Папа зевнул: – Посплю чуток. Лёля вышла на веранду. Облокотившись на перила, она долго смотрела на море. Солнце светило

в полную силу, оставляя на воде множество бликов. Где-то там, далеко-далеко, плыл огромный корабль,

на котором пела Лёлина мама. Мама самая красивая и самая лучшая.

16

Вечером были гости. Они приплыли на большой ярко-рыжей резиновой моторной лодке.

На веранде было шумно и весело. Пекли рыбу на углях, пили вино с фруктами и говорили сразу обо

всем. Лёля сидела в плетеном кресле, чуть отстраненно и внимательно разглядывала папиных друзей.

Зевс, высокий художник с завитыми волосами и огромным смеющимся ртом, сидел на перилах

и говорил о том, что превосходное всегда медленно созревает. Лёля представила на его голове бигуди.

Потом она подумала, что бигуди хорошее жилище для ос. Хотя, когда осы живут в волосах, это

не очень здорово.

Антоша Уткин, человек нежный, с выразительными глазами цвета голубого мармелада, лежал

на кушетке и спорил с Зевсом. Килька сидела на животе Антоши и внимательно изучала его лицо.

Казалось, она понимала, о чем говорит Антоша.

– Вот скажи, Зевс, тебе нравится, когда тебя хвалят?

Зевс на секунду застыл, изящно заломив руки.

– Ну зачем же спрашивать о вещах, которые не требуют пояснений. Всем приятно, когда их хвалят,

и Кильке, и мне, и тебе. Другое дело, когда хвалят искренне, за дело, а не за красивые глаза.

Антоша отвел глаза и сложил губы в бант. Спор продолжался.

Антоша Уткин нравился Лёле. Особенно его фамилия. Когда звучала фраза «К нам сегодня

приедет Антоша Уткин», Лёля представляла себе большую запеченную утку на блюде, с золотистой

корочкой и вытекающим из нее жиром. Но еще в Лёлиных представлениях возникал острый нож,

который с хрустом входил в утиную мякоть и рассекал ее на две половинки. Половинки заваливались

и в центре блюда появлялись дымящиеся яблоки. Лёле захотелось утку, и она стала пристально

разглядывать Антошу. Антоша поймал Лёлин взгляд и повернул голову. Его загорелая шея сложилась

в мягкие складки и действительно стала похожа на утиную. Лёля кивнула Антоше и перевела взгляд

на других гостей.

Дамы сидели за столом в красивых платьях. Их кольца сверкали в лучах вечернего света. Браслеты

стягивали запястья, кулоны и цепочки струились искрящимся водопадом, серьги звездами горели в ушах.

Дамы пили вино и курили сигареты. Они были художницами. Они были частью этого вечера, этого

солнца, они были прекрасны. Но Лёле так не казалось.

Ангелина, с розовым обгоревшим носом и щеками, что-то очень долго говорила, повторяя одну

и ту же мысль по много раз. Ее глаза неестественно блестели и смотрели в разные стороны. Она

постоянно поправляла волосы рукой, сжимая в пальцах горящую сигарету.

Другая художница, которую звали Мариэлла Кёлль, все время подкручивала огромные перстни

на своих пальцах и стреляла глазами в сторону Антоши Уткина. Она была довольно крупной дамой,

очень загорелой и очень накрашенной.

17

Третья женщина сидела в темных квадратных очках. Ее белые волосы, как нити, свисали до плеч.

Когда она улыбалась, на щеках появлялись две приятные ямочки. При этом она не разжимала зубы,

отчего улыбка казалась фальшивой. Звали ее Элар, и это была новая знакомая Саши Гагукина. Она была

здесь впервые.

Саша Гагукин приехал сегодня в молочном костюме. Его усики, очень тонкие, и аккуратно

подстриженная бородка делали его похожим на заморского лорда. Глаза, черные и мерцающие, были

обведены коричневым и, казалось, плавали в масле. Он сидел рядом с Элар и держал ее за локоть.

Запах духов и табачного дыма витал в воздухе. Вечер был душным. Хотелось прохладного ветерка

или даже дождя. Далеко в море стояло несколько яхт.

Папа принес новую партию печеной рыбы. Все сели за стол и разлили вино. Зевс посмотрел

на водолазный костюм, который папа повесил в углу веранды, взял рюмку и произнес речь:

– Друзья! Каждому из нас суждено что-то найти в этой жизни!

Антоша Уткин кашлянул. Зевс перевел взгляд на Антошу и продолжил:

– Именно найти по воле случая. Не создать, не приручить, не вырастить, а НАЙТИ! Ведь это

не просто водолазный костюм, который имеет историческую и, может быть, даже музейную ценность...

Дамы повернули головы в сторону костюма. Зевс поправил завиток на голове и стал говорить дальше:

– Это некий символ, знак...

– Знак судьбы, – подсказала Мариэлла Кёлль.

Зевс кивнул Мариэлле.

– Знак судьбы, если хотите. Может быть, это не Лейф нашел костюм, а костюм сам выбрал его!

Лейфом звали Лёлиного папу. Ангелина одним глазом взглянула на Зевса, другим на папу и нараспев

произнесла:

– А когда будет примерка? Мне страшно хочется увидеть, как Лейф смотрится в своем новом наряде.

– За Лейфа и его новый костюм! – крикнул Антоша Уткин.

Все чокнулись и выпили.

18

– Бог ты мой! Вы посмотрите, что творится!

Мариэлла указала в сторону моря. Там горела одна из яхт. Огонь забирался вверх по мачте и пожирал

парус, на котором был изображен портрет одной видной особы. Лёля крикнула и бросилась

к перилам.

– Это горит портрет, который рисовал мой папа!

– Как горит...– процедил Саша Гагукин и облизал свой ус.

Люди с яхты стали сбрасывать какие-то вещи и прыгать в море. Антоша Уткин изучал происходящее

в бинокль и комментировал.

– У них тоже, кажется, была вечеринка. Я вижу стол, бутылки, раз, два, три... четыре человека, нет,

еще один и женщина, как смешно прыгнула...

Люди плыли к соседней яхте, там им помогали подняться и пытались как-то утешить. Но люди

кричали, ругались и кто-то даже плакал.

Солнце медленно садилось в море. Остров-камень, освещенный золотисто-медным светом,

причудливой башней возвышался из воды. Гости смотрели на закат и догорающую яхту. Дым

поднимался в небо, и казалось, что это горит солнце. Потом все сели за стол и стали обсуждать

происшествие. Элар сняла свои черные очки и подняла огромные кошачьи глаза на папу.

– Скажите, Лейф, что Вы чувствуете, когда горят Ваши полотна?

Папа не ожидал увидеть таких пронзительных зеленых глаз. Он глупо улыбнулся и попробовал

сформулировать свою мысль:

– Э... мне, если честно, понравилось, как сгорел этот портрет.

Вмешался Антоша Уткин:

– Мне бы тоже понравилось, если бы я за работу получил приличные деньги, а человек, которого

я изобразил, был бы мне не очень симпатичен.

Зевс наполнил рюмку.

– Вот что поразительно – то, что мы сейчас с вами наблюдали, я назвал бы искусством экспрессивной

агонии.

– У людей корабль сгорел! – подчеркнула Мариэлла. – Конечно, любое эффектное безобразие можно

обозвать «перформенсом», но до искусства тут далеко.

– А я считаю, человек получает то, чего он заслуживает, – вставил Антоша Уткин. – Зачем рисовать

свою персону на целый парус и катать ее по волнам всем на обозрение? Вот, посмотрите, какой

я большой и красивый!

19

Саша Гагукин выглянул из-за плеча Элар.

– У каждого из нас есть выбор, а еще и возможность, – Саша погладил руку Элар. – Представь, Антоша,

некая прекрасная дама безумно любит тебя...

Мариэлла Кёлль бросила взгляд на Уткина.

– Разве ты откажешься, если она преподнесет тебе твой портрет? А может быть, вы будете изображены

вместе. Как это романтично – белая яхта несется по волнам, а ветер надувает парус, на котором

изображены счастливые влюбленные.

Антоша потянулся к бутылке.

– Надо выпить. А что это мы сидим в тишине, где музыка?

Включили музыку, и праздник продолжился. Потом все танцевали, после обсуждали клюв, который

папа нашел в шлеме. Все согласились, что это больше похоже на обточенную волнами кость.

Лёле захотелось спать, и она пошла к себе в комнату. В зеркале отражались луна и звезды. Лёля

смотрела на луну и думала, что зеркало – это как второе окно. В нем все видно, как в жизни, но попасть

внутрь мешает стекло. Глаза стали постепенно слипаться. Луна превратилась в дрожащую полоску,

а потом и вовсе исчезла.

Лёле снился причал, который уходил в глубь моря. Лёля шла по нему и искала глазами остров-

камень. Но его нигде не было. Было только море и причал, который шел до горизонта в одну

и другую сторону. Вдруг вдалеке она заметила что-то на досках. Девочка подошла ближе и увидела

лежащего водолаза. Из трубок его костюма вытекала сизая жижа. Водолаз пошевелил рукой и поднял

голову в шлеме. Потом медленно встал и сделал шаг к Лёле. Он был огромного роста. Смотровое

стекло было в ракушках, и он пытался очистить его перчаткой. Лёля сделала несколько шагов назад.

Водолаз за ней. Лёля изо всех сил бросилась прочь. Водолаз шел за ней, громко стуча латунными

башмаками о доски причала. Мимо проносились яхты, их паруса были охвачены ярким пламенем.

Одна из яхт врезалась в причал и перегородила дорогу. Причал загорелся и Лёля остановилась.

Водолаз, громыхая, подходил к девочке. Лёля не знала, что ей делать дальше, прыгать в море

20

или попытаться взлететь. Она взмахнула руками, но осталась на месте. Огонь и водолаз приближались

с двух сторон. Лёля закусила губу и приготовилась к самому худшему. Водолаз остановился и стал

отвинчивать шлем. Звук, пронзительный и скрипучий, резал слух. Водолаз поднял шлем, но вместо

головы у него оказалась пустота.

– Примерь, – сказал водолаз и протянул шлем Лёле.

Лёля попыталась закрыться руками, но шлем уже накрыл ее и стало темно. Постепенно глаза девочки

привыкли к темноте. Она покрутила головой и разглядела круглое окошко, а в окошке чьи-то глаза.

«Так это же я! Интересно, зачем поставили зеркало вместо прозрачного стекла?». Лёля приблизилась

к зеркалу. Отражение запотело и стало мутным. Девочка протерла зеркало рукой и вдруг увидела

остров-камень. Остров-камень медленно погружался в море. Вскоре он полностью исчез под водой.

На стекле шлема тоже показалась полоска воды, которая поднималась вверх. Потом появились рыбки.

Они с любопытством смотрели на Лёлю, подплывая к стеклу и тыкаясь в него носами. «Как красиво», –

подумала Лёля и, оттолкнувшись от причала, поплыла вперед. Она плыла легко, как будто бы парила

в воздухе. Лучи солнца лентами проходили сквозь толщу воды. Цветные рыбки стайками проплывали

тут и там. Дно покрывал белый песок, из которого росли морские цветы самых удивительных форм

и расцветок. Вдруг она почувствовала, как что-то коснулось ее шеи и стало пытаться влезть внутрь

шлема. Что-то скользкое и холодное, что-то такое, от чего холодело сердце.

Лёля проснулась и открыла глаза. Было утро. Лёля выглянула в окно и увидела на небе тучи.

Они висели над морем, как лохматые дирижабли. Лёля прислушалась. Было тихо. Она вспомнила про

вчерашний шумный вечер, водолаза и сгоревшую яхту.

Лёля встала, расправила платье, в котором уснула, и вышла из комнаты. В доме и на веранде никого

не было. На столе были пустые бутылки, остатки рыбы и косточки от фруктов. А еще была коробка

с тортом. Видимо, собирались пить чай, но почему-то не успели. «Не успели», – промелькнуло в голове

у Лёли.

21

Килька смешно спала на кушетке, сложив лапы на животе. Лёля села рядом с кошкой и вдруг

вспомнила свой сон. «А где все? Пошли купаться или спят?». Лёля поискала в доме, в мастерской,

в саду – никого. Спустилась на причал и обошла вокруг острова-камня. Дул сильный пронизывающий

ветер. «Морской гвоздики» не было. Веревка, которой была привязана резиновая лодка гостей,

уходила в воду. Лёля проследила взглядом, куда ведет веревка, и увидела в глубине оранжевый, едва

различимый предмет. «Лодка утонула?!». Рядом с причалом плавали обломки сгоревшей вчера яхты, доски,

пакеты, бутылки и часть паруса, на котором был изображен глаз уничтоженного огнем портрета.

В море не было ни одного корабля или яхты. Волны шли в сторону берега, набирая высоту

и с гулом разбиваясь о скалы. «Наверное, папа повез гостей домой на “Морской гвоздике” и скоро

вернется». Лёля поднялась на веранду и стала убирать со стола. Остатки рыбы она бросала Кильке,

которая с удовольствием их ела. Вдалеке послышался раскат грома. Лёля подняла голову и увидела

огромную молнию, которая прошила небо и ударила в море. Страшный треск, переходящий в гром,

оглушил Лёлю и кошку. Килька заметалась по веранде, выпучив глаза и царапая когтями доски. Лёля

пригнулась и зажала уши руками. Резкий порыв ветра смел все со стола. Лёля успела схватить коробку

с тортом и вбежала в дом.

Дождь с нарастающим шипеньем перешел в гул, а потом крупные капли превратились в град.

Стоял страшный грохот. Казалось, в жестяную крышу одновременно стреляют из тысячи небесных

ружей. Волны с ревом бились в остров-камень. Белые брызги, похожие на острое битое стекло, стеной

поднимались до самой веранды. Это был настоящий шторм. Лёля стояла открыв рот, крепко сжимала

торт и смотрела, как пена оседает на деревянном полу. Порывом ветра оторвало несколько

виноградных ветвей. Зеленые листья, сбитые градом, летели в разные стороны.

Вдруг Лёля почувствовала, что в доме кто-то есть. Она положила коробку на подоконник, отошла

к стене и спряталась за кресло. «Ну конечно, это же “выползший”, как она про него забыла!».

22

Так страшно Лёле еще никогда не было. Она представила себе человека-слизь с огромным ртом и острыми загнутыми зубами. В окно ударила оторвавшаяся ветка. Лёля вскрикнула и бросилась в свою комнату. Захлопнув дверь и закрыв окно, она залезла под кровать и свернулась клубком. «Где же папа, зачем он уехал, зачем оставил ее одну? Вряд ли сейчас, в такую погоду, он сможет добраться домой». Вдруг послышался страшный скрежет. Пол, стены и потолок заходили ходуном, лопнуло стекло, с полок посыпались Лёлины вещи. Сверху полетели известка и труха. Это остров-камень сошел со своего места, и его потащило дальше в море. «Ну и лето! Уж лучше ходить в школу и никогда не оставаться одной». Лёля услышала, как где-то жалобно мяучит кошка. Она выглянула из-под кровати и увидела Кильку, сидящую с той стороны окна. Килька была вся мокрая. Шерсть белыми иглами торчала в разные стороны. «Надо спасать Кильку», – подумала Лёля и, набравшись решительности, вылезла из-под кровати. Подойдя к окну, она взялась за щеколду и застыла. В глубине веранды, согнувшись, стояло «нечто». Оно перебирало пустые бутылки и что-то искало. Почувствовав, что на него смотрят, оно повернуло голову и затихло. «Вот он, “выползший”», – подумала Лёля и ей сделалось дурно. Она села на кровать и выдохнула из себя весь воздух. Страх вдруг куда-то ушел, и Лёле стало все безразлично. Она легла на кровать и закрыла глаза.

А в это время к берегу волны несли двухпалубный прогулочный корабль. Люди видели, что их тащит на скалы, и спускали на воду шлюпки.

Небо стало светлеть, ветер поменял направление, а вскоре и вовсе стих. И только волны

продолжали идти в сторону берега, но уже более плавно и размеренно. Дождь с градом прекратился. Лёля прислушалась к тишине. Рядом с ее рукой было что-то мягкое. Мягкое заурчало, и Лёля

погладила Кильку. Потом села на кровати и обняла кошку. Странно, но окно было раскрыто. Лёля оглядела комнату. По потолку и стенам до самого пола шла огромная трещина. Книги, альбомы, ракушки, куклы и другие безделушки были разбросаны по всей комнате. Лёля осторожно подошла к окну и посмотрела на место, где она видела «выползшего». Там, зацепившись за виноградные ветви, висела папина черная накидка с капюшоном. Она действительно была закручена ветром в позе присевшего существа. «Значит, он мне просто привиделся», – успокоила себя Лёля. Очень хотелось есть, и Лёля, вспомнив про торт, взяла коробку и пошла в гостиную. Торт был клубничный со взбитыми сливками. Каждый кусочек таял во рту, поднимал настроение и давал надежду на лучшее. «Вот я сейчас доем этот ломтик и приедет папа». Лёля облизала пальцы и пошла на веранду. Веранда отошла от дома и была в ужасном состоянии. Ее перекосило и почти весь виноград унесло ветром.

Лёля спустилась по лестнице к морю и остановилась. Часть досок сорвало с причала и утащило

в море. Из воды торчали погнутые балки и сваи.

23

Лёля пошла по причалу, там, где можно было пройти, и, завернув за выступ, увидела большой

двухпалубный корабль, завалившийся прямо на остров-камень. «Вот это да!». Лёля подошла поближе

и прочитала надпись на носу судна – «Эолия».

«Так это настоящее кораблекрушение! Наверно, с берега должны были давно заметить корабль

и прислать помощь». Лёля покрутила головой и вздрогнула. Вместо привычной скалы, на которой

стоял поселок, она увидела тонкую полоску земли. Как далеко ушел остров-камень в море, как

далеко ее родной берег, как далеко папа! Лёля стояла на причале, обдумывая, что ей делать дальше.

Наверное, на корабле должны быть люди.

– Эй! На корабле! Есть там у вас кто-нибудь?

Лёля прислушалась, ожидая ответа. Она крикнула еще несколько раз, но никто не ответил. Девочка

поднялась к дому. Верхняя палуба корабля была как раз на уровне веранды. Но расстояние между

бортом и скалой было довольно большое. «Надо как-то попасть на корабль». Лёля перевесилась через

перила и стала изучать палубу – покосившиеся надстройки, сорванная лестница, запутавшийся

в веревках шезлонг, чья-то удочка.

– Люди! – позвала Лёля.

Вдруг внутри корабля раздался скрежет, переходящий в протяжный стон. Лёля отпрянула от перил.

А что, если попробовать залезть на черешню и по ветвям, которые очень удачно склонились

над судном, перелезть на его палубу? Девочка вскарабкалась на дерево и стала осторожно двигаться

по ветке, которая нависала над капитанским мостиком. Лёля заглянула в бездну, которая была между

кораблем и островом-камнем, и у нее закружилась голова. Она крепче вцепилась в дерево

и, почти не дыша, поползла дальше.

24

Спрыгнув на палубу, Лёля огляделась и медленно пошла в сторону трубы. Труба была покрашена

в яркий желтый цвет и на ней был изображен фиолетовый дельфин. Лёля рассмотрела дельфина

и двинулась дальше. Она еще ни разу не была на таком судне, ну разве что в своих снах. Подойдя

к капитанской рубке, Лёля вошла в открытую дверь. Навигационная панель была из красного

лакированного дерева. Приборы, латунные ручки, какие-то переключатели, лампочки, кнопки

завораживали взгляд. Ах, как красиво, таинственно и непонятно! Лёля взялась за штурвал и глубоко

вздохнула. Как хорошо, наверное, плыть по волнам на таком красивом корабле! Какое счастье

поворачивать это колесо и менять курс! Впереди было бесконечное море с тонкой полоской берега на

горизонте. Но судно стояло на месте, притянутое некоей силой к острову-камню.

25

Вдруг корабль снова застонал, и Лёля отпустила штурвал. Что это за страшные звуки? Девочка

снова вспомнила о водолазе. Что же делать дальше, пойти в дом или спуститься внутрь корабля? Лёля

подняла валявшуюся капитанскую фуражку и примерила. Заглянув в круглое зеркало, висевшее над

коричневым кожаным диваном, Лёля не узнала себя. Белое лицо, круги под глазами, куда-то

подевались свежесть и веселость. На нее смотрела совсем другая девочка. Девочка, пережившая бурю

и оставшаяся совсем одна. Лёля села на диван и заплакала. В дверях появилась Килька. Она подбежала

к Лёле и стала тереться о ее ногу. Лёля вытерла слезы, взяла Кильку на руки и потрясла перед собой.

– Что, Килька, страшно тебе, страшно?

Кошка обвисла и как будто поняла девочку.

– Теперь мы остались совсем одни, ты и я, понимаешь?!

Лёля встала, шмыгнула носом, надвинула фуражку на глаза и произнесла уверенным голосом:

– Ну что ж, назначу себя капитаном.

Смеркалось. Лёля решила отложить обследование корабля до завтра. Она перебралась обратно

на остров-камень. Перекусила бутербродами и тортом и, взяв с собой Кильку, пошла спать.

Снов не было. Лёля проснулась поздно. Она обошла весь остров-камень в надежде кого-нибудь

найти. Солнце стояло высоко, было жарко. В доме заканчивалась питьевая вода. Не было

электричества. Холодильник потек и почти все продукты в нем испортились. В море не было

ни одной яхты и ни одного корабля. Полоска земли тоже исчезла. Лёля сидела на веранде и готовилась

к вылазке на «Эолию». Она взяла зеркальце, подкрасила ресницы и ярко подвела губы. Затем надела

капитанскую фуражку и закинула за плечи рюкзак на случай, если найдет что-нибудь из еды. Подойдя

к водолазному костюму, который висел на одном из столбов веранды, Лёля пристально на него

посмотрела и похлопала по плечу.

– Ну что, ты меня будешь ждать?

26

Девочка перебралась на корабль и спустилась на нижнюю палубу. Узкий длинный проход между

дверями кают и бортом был увит спутанными веревками и проводами, на которых висели яркие

флажки и гирлянды цветных лампочек. Лёля обошла корабль по кругу и нашла только разбитую

шлюпку, которая перегородила дорогу. Потом она открыла одну из дверей и оказалась внутри

длинного коридора. С двух сторон были пассажирские каюты. Девочка заглянула в одну из них.

Каюта была небольшой, но там было все необходимое для жизни. Лёля посидела на большой кровати

с резной спинкой. Зашла в комнату, в которой стояла белая ванна, чуть не наступив на стекла

от разбитых флаконов и пузырьков. Стоял удивительный запах разлившихся духов. Не найдя никого,

Лёля пошла обследовать другие каюты. Потом она оказалась в большом светлом зале. На полу лежала

хрустальная люстра, повсюду были рассыпаны сверкающие подвески. Столы были сдвинуты в одну

сторону, стулья опрокинуты и поломаны. На сцене стоял белый рояль. Из-под крышки инструмента

свисала длинная красная женская перчатка. Лёля подошла к сцене и увидела на стене плакаты. Там

были изображены портреты разных артистов. Певицы и певцы призывно улыбались, сжимая в руках

микрофоны и гитары. На одном из портретов Лёля узнала свою маму. Мама весело подмигивала

Лёле, рядом с ней стоял мужчина с набриолиненной головой и дул в золотую трубу. Значит, это тот

самый корабль, на котором пела мама? Но, может быть, это старый плакат, и мама давно поет

на другом корабле? Лёля подошла к роялю, вытянула из-под крышки перчатку и, подумав немного,

надела ее на свою руку.

– Теперь я девочка Красная Рука и ничего не боюсь.

Лёля сложила пальцы в пистолет и пошла дальше.

27

Скоро она оказалась на кухне. Здесь тоже был ужасный беспорядок. Сваленные на пол кастрюли

и сковородки, просыпанная мука, остатки какой-то еды валялись вперемежку с коробками, банками

и бутылками. Стены были залиты соусами, засохшие потеки и кляксы подчеркивали весь ужас

происшедшего с кораблем. Лёля нашла здесь несколько бутылок лимонной воды, печенье, кусок

окорока и маринованные овощи в банке. Все это она сложила в рюкзак. Рюкзак получился тяжелым,

и Лёля, согнувшись, направилась обратно домой. С трудом перелезла по ветке на дерево, с дерева в сад, где

ее встретила Килька.

– Ну вот, теперь у нас есть вкусная вода и мясо.

– Это моя вода и мое мясо.

Лёля обернулась на голос и увидела мальчишку, который сидел в плетеном кресле, заложив руку

за голову, и курил.

Лёля, не ожидав увидеть мальчика, ужасно испугалась. Она немного постояла, приходя в себя, не зная,

радоваться или огорчаться этой встрече. Потом прошла на веранду и сняла рюкзак.

– Ты что, с этого корабля?

– Ну да.

– А где все?

– А все сели в шлюпки и уплыли.

– А тебя почему не взяли?

– А я уступил место одной старухе.

Лёля села за стол, достала бутылку и, отвинтив крышку, стала пить.

28

– А почему старуха не посадила тебя на свои колени?

– А у нее не было колен, она была в инвалидной коляске.

– Здорово врешь!

Лёля улыбнулась мальчишке и протянула ему бутылку. Тот сделал глоток.

– Хорошо, что все уплыли.

– Тебе хорошо?

– Да, мне прекрасно.

Мальчик затянулся и выпустил дым. Лёля пожала плечами и посмотрела на свою руку в перчатке.

– А у вас пела певица по имени Хельга Де Мар?

Мальчик задумался и почесал бровь.

– У нас много кого пело, сразу и не вспомнишь. Такие певицы были – закачаешься!

Мальчик внимательно посмотрел на Лёлю, в его глазах горели дерзкие огоньки. Волосы, выбеленные

солнцем и спутанные, были заправлены за уши. На нем не было рубашки, а тело было крепкое

и загорелое.

– Тут кто-нибудь еще есть?

Мальчик пальцем обвел веранду.

– Есть, кошка.

– И все?

– И все.

Лёля показала в сторону корабля.

– Ты тоже один?

– Один.

– Может быть, скажешь, как тебя звать?

Мальчишка встал и поклонился.

– Нестор.

– Лёля.

– Очень приятно.

– Мне тоже.

29

Нестор, чуть прихрамывая, подошел к водолазному костюму.

– Он тут как, просто так висит или в нем можно погружаться?

– Не знаю, папа выловил его в море.

Лёля рассказала о том, что случилось с ней за последние два дня. Потом Нестор поведал свою

историю, как их корабль попал в шторм, потерял управление и его понесло на скалы. А что

было дальше, не помнит, потому что, когда огромная волна ударила в борт, его швырнуло

на кормовую переборку и он потерял сознание. Очнувшись, он никого не обнаружил. Шторм

закончился, а «Эолия» села на рифы, сцепившись с островом-камнем. Шлюпок на корабле

не осталось, значит все, наверное, попытались на них спастись.

– Тебе было страшно? – спросила Лёля.

– Да.

Корабль снова издал скрежещущий звук. Веранда заскрипела и чуть качнулась, в море посыпались

камни.

– В корабле пробоина, если он отойдет от скалы, то утонет, – сказал Нестор.

Весь остаток дня Лёля и Нестор носили с «Эолии» съестные припасы, воду и все то, что считали

ценным. Пока носили, Лёля выяснила, что Нестору тринадцать лет, что он сын капитана и что

«Эолия» выходила в море на два-три дня и катала своих пассажиров, предоставляя им возможность

хорошо провести время. Узнала и про свою маму, которая никогда не была на «Эолии», а афиши

висят исключительно для красоты.

Поздно вечером сели ужинать. Нестор откинулся на спинку лавки и закурил.

– Хорошо у тебя здесь. Спокойно, тихо, просто рай. Никакой возни.

30

– Какой возни? – переспросила Лёля, скручивая тонкую полоску ветчины в трубочку.

– Ну, представь, что «Эолия» – это такая плавающая картонная коробка, а в ней ползают тетеньки

и дяденьки. И что-то им постоянно надо, чего-то им всегда не хватает. И какие-то там у них великие

проблемы. И вот они ползают, как хомяки, и возятся, возятся...

Нестор сжал в кулаке воображаемого хомяка и пустил на него дым.

– А ты потому и закурил, что сильно переживаешь?

– Нет, мне просто нравится.

Мальчик засунул окурок в пустую бутылку и растянулся на кушетке.

– Я здесь сплю.

Лёля еще посидела за столом, прислушиваясь к тишине и легкому шелесту волн. Нестор Лёле

понравился, особенно его живые выразительные глаза.

Лёле снился корабль. Он шел по морю, пуская клубы черного дыма. Вот только вместо трубы

торчала синяя бутылка с наростами и ракушками на стекле. А потом из трубы-бутылки стали

выпрыгивать дельфины. Их было очень много. Скоро вместо моря остались одни их спины.

Дельфины жалобно кричали, как обиженные кошки, раскрывая рты-клювы и показывая мелкие белые

зубы.

Лёля проснулась. Была ночь. Где-то в саду мяукала Килька. Кто-то прошел по веранде, потом

послышался звон бутылок. Лёля вскочила и подбежала к окну. Лунный свет серебристыми линиями

и мазками очерчивал предметы. В углу веранды кто-то стоял. Лёля вспомнила ту страшную ночь, когда

на этом же месте увидела «выползшего». Кто-то пошевелился и повернул голову. Два мерцающих огонька

посмотрели на Лёлю. Потом этот кто-то тенью перелетел через перила и спрыгнул на палубу корабля.

«Где же Нестор?». Лёля вышла на веранду. На кушетке, где уснул Нестор, было пусто.

– Нестор! – позвала Лёля.

Прибежала Килька и стала ныть.

– Килька, ты Нестора не видела?

Лёля погладила кошку и пошла в сад. Обойдя дом, спустившись на причал и посмотрев в мастерской

и даже в сарае, Лёля не нашла Нестора. Может быть, он зачем-то пошел на «Эолию»? Но ведь

на корабль пошел и «выползший»!

31

Лёля стояла в раздумьях. Вдруг послышался нарастающий гул, будто бы заводят патефон. Набрав

обороты, гул действительно превратился в музыку. Внизу за перилами вспыхнул яркий свет. Лёля

подбежала и посмотрела вниз. «Эолия» была вся в огнях. Свет шел из всех окон и иллюминаторов.

Цветные лампочки и фонарики гирляндами опутали корабль, как новогоднюю елку. Громко играла

музыка. Это была любимая Лёлина песня, которую пела ее мама.

«Говорят, что я прелестна,

Обольстительна, свежа,

Что воздушны и небесны

Мое тело и душа.

Зеркало не даст ответа,

Отраженье, как туман,

Только легкий сгусток света

Очертанием в тюльпан».

Лёля не знала, что и думать. Сердце разрывалось от нахлынувших чувств. Праздник смешался

с ужасом. Бесконечные тайны и загадки ставили Лёлю в тупик. Песня поплыла и растянулась. Свет

задрожал и внезапно погас. Стало тихо и темно. Лёля стояла и смотрела на луну. Когда луна

разделилась и превратилась в Килькиных два глаза, Лёля легла на кушетку и уснула.

Утро было прохладным. Что-то скребло и шуршало. Лёля проснулась. Она ужасно замерзла

и лежала, обхватив плечи руками и поджав ноги. Нестор сидел на полу и чистил водолазный шлем.

– Нестор! – Лёля строго посмотрела на мальчика. – Ты где был ночью?

– У меня было дело на «Эолии».

– Это ты включил свет и музыку?

Нестор отложил щетку и хитро взглянул на Лёлю.

– Я решил попробовать связаться по рации с землей.

– Связался?

– Да.

– И что?

– Мне сказали ждать. А еще посоветовали слушать радио.

Лёля встала и потерла глаза.

– А ведь правда, мы совсем не слушаем радио.

32

Весь день Нестор приводил в порядок водолазный костюм. Он надраил до блеска шлем, счистил

все наросты и траву, снял воздушный резервуар и разобрал систему подачи кислорода. Все детали –

трубки, вентили, клапаны, переходники и множество других механизмов – он бережно разложил

на столе и стал их изучать. Радио, которое Лёля принесла из дома, ловило одни помехи. Только всего

лишь раз прозвучала фраза «…не подходите к...». К кому не подходить, осталось загадкой.

– Помнишь, я тебе рассказывала про «выползшего»?

– Это который сто лет просидел в этом? – Нестор постучал по шлему. – Что, опять его видела?

– Видела, а ты откуда знаешь, ты же был на корабле?

– А это, может, мой друг, и я с ним тоже встречаюсь, – Нестор сделал страшную гримасу и рассмеялся.

– Твой друг? – Лёля обиженно отвела глаза, понимая, что Нестор ее разыгрывает. – Ну, если это

твой друг, познакомь меня с ним.

– Придет время – познакомлю, – Нестор стал серьезным.

– Вот то-то и оно, если бы ты его увидел, то бежал бы отсюда куда подальше.

– Как же отсюда можно убежать? Разве что в этом...

Нестор надел на голову шлем, и голос его стал гулким.

– Тяжелая штука, хочешь примерить?

Лёля видела глаза мальчика через зарешеченное стекло шлема. Вдруг они на мгновенье вспыхнули

голубыми огоньками, и Лёля вспомнила тот мерцающий взгляд ночью на веранде.

К вечеру Нестор собрал костюм. Потом они ужинали, долго разговаривали и шутили. Поздно ночью

разошлись спать, пожелав друг другу хороших снов.

Лёля лежала с открытыми глазами и гладила Кильку. Сон не приходил. На веранде послышалось

шуршание, скрипнули перила, и все стихло. Лёля выскользнула на веранду. Нестора нигде

не было. Лёля вернулась в дом и взяла фонарик. Она решила проследить за мальчиком и узнать, зачем

он ходит по ночам на «Эолию». Перебравшись по черешне на корабль, Лёля спустилась по лестнице

на первую палубу, где был зал ресторана и каюты. В коридоре она прислушалась. Если она

включит фонарик, то Нестор сразу обнаружит ее присутствие. А Лёле хотелось узнать наверняка,

что за тайну скрывает мальчик. Глаза постепенно привыкали к темноте, тем более что через

открытые двери кают в коридор проникал лунный свет.

33

Вдруг из глубины коридора на Лёлю стремительно понеслась чья-то тень. Девочка вскрикнула

и присела. На Лёлю, цепляясь крыльями за стены, летела птица. Когда она попадала в полосы лунного

света, ее перья вспыхивали белым серебром. Птица пронеслась над Лёлей и вылетела в другом

конце коридора. Снова стало тихо. Лёля встала и пошла дальше, придерживаясь рукой стены. Она

завернула за угол и оказалась возле лестницы, ведущей вниз. «Спуститься или пойти обратно

по соседнему проходу?». Лёля осторожно, нащупывая ногой каждую ступеньку, стала спускаться. Лестница

оказалась винтовой. «Когда же она кончится, какой длинный спуск!». Лёля села на ступеньку

передохнуть. «Может, включить фонарик и посветить вниз?». Девочка щелкнула выключателем.

От яркого резкого луча стало больно глазам. Лёля посветила вокруг и вздрогнула. Винтовая лестница

висела в огромном пространстве и терялась в темноте. «Надо идти.» Наконец Лёля спустилась

и направила фонарик в потолок. Лестница спиралью уходила вверх. «Ого, какая высота!». Было сыро,

сверху падали мелкие капли. Вдруг вдалеке она услышала стук закрывшейся двери, скрип засова,

и чей-то голос произнес:

– Прости, но я не могу тебя сейчас выпустить.

Лёля выключила фонарик. Послышались чьи-то приближающиеся шаги. Лёля на цыпочках отошла

от лестницы и замерла, затаив дыхание. В темноте она увидела две мерцающие точки. Точки

остановились, моргнули, а потом под ними появились еще две. Потом еще и еще. «Восемь», –

насчитала Лёля. Точки подплыли к лестнице, а потом взмыли вверх. «Началось»,– подумала Лёля,

и у нее застучали зубы.

Вдалеке послышался удар о железную дверь, потом скрежет, стон, и чей-то сдавленный

голос прокричал:

– Что, теперь ты дружишь с маленькой девочкой? Завел себе новую подружку, а меня спрятал здесь!

Думаешь, я не знаю, думаешь, я не чувствую?!

34

У Лёли по спине пробежали мурашки. Стало тихо, только капельки падали сверху, и было похоже, что

кто-то цокает языком.

За дверью раздался голос, но уже не такой жуткий и сиплый:

– Кто здесь?

Голос вздохнул и превратился в журчащий ручей:

– А-а-а, я, кажется, знаю, кто пришел меня навестить. Подойди поближе, не бойся.

Лёлю будто что-то потянуло. Она даже не заметила, как оказалась рядом с дверью. Голос радостно

выдохнул:

– Ты пришла! Скажи что-нибудь...

– Здравствуйте...

Лёля крепче сжала фонарик.

– Здравствуй, Лёля.

– Вы знаете, как меня зовут?

– Знаю. Скажи, а у тебя есть фонарик?

– Есть.

– Можно тебя попросить включить его?

Лёля включила фонарик. Из темноты на Лёлю кто-то тоже светил фонарем, а вместо двери было

толстое стекло, за которым стоял человек.

– Я люблю тебя, Лёля, – сказал чарующий голос.

Лёля выронила фонарик. С той стороны фонарик тоже упал и, откатившись, осветил того, кто стоял

за стеклом. Это была девушка с длинными волосами. Она чуть наклонила голову и улыбнулась. Ее

кожа светилась и переливалась, как перламутровая раковина. Длинное платье было соткано

из изумрудных чешуек, которые вспыхивали розовыми искорками. Лёле очень понравилась девушка,

и она подошла к стеклу поближе. Девушка тоже приблизилась к Лёле и протянула свою ладонь. Лёля

подняла руку и коснулась пальцами стекла.

35

– Какая Вы красавица!

Лёля зачарованно смотрела на девушку.

– Хочешь, я тебе что-то покажу? – спросила девушка.

Лёля кивнула.

– Ты можешь представить на моей голове корону?

Лёля представила корону. И вдруг эта корона оказалась на голове у красавицы.

– Ух ты, а как это у Вас получилось? – Лёля во все глаза смотрела на корону.

– Нравится?

– Очень!

– А теперь представь, что ты это я, а я это ты. Сможешь?

Лёля закрыла глаза, и вдруг что-то нежное и шелковое обернуло ее всю с ног до головы. Она

на мгновенье куда-то провалилась и рассыпалась на мелкие песчинки. Лёля совсем не ощущала своего

тела. Она понимала, что сама она здесь и в то же время ее нет. Потом она почувствовала, как тонкие

легкие нити стали быстро накручиваться вокруг ее замершего от волнения сердца. Как хорошо

и приятно! Нити обвивали ее, придавая форму рукам, голове и телу. Потом у нее опять появились ноги,

и Лёля почувствовала, что снова стоит на полу. Она открыла глаза и увидела за стеклом девочку. «Так

это же я, неужели стекло превратилось в зеркало?». Девочка оглядела себя и сказала голосом

красавицы:

– Правда, здорово!

Лёля смотрела на свое отражение и не понимала, как оно может говорить, когда сама Лёля ничего

не успела сказать.

– Взгляни на себя, – улыбнулось отражение и покружилось в зеркале. – Разве ты не об этом мечтала?

Лёля опустила голову и увидела на себе платье красавицы. Потом подняла руку. Рука была тонкая

и переливалась всеми цветами радуги. Вдруг свет фонарика стал мигать, а потом и вовсе погас. Лёля

подняла фонарик и постучала по нему. Свет снова загорелся. Лёля посветила на стекло, но вместо

него увидела железную дверь.

– Эй! – позвала Лёля. – Ты где, куда ты исчезла?

За дверью послышалось дыхание и скрежет.

– Поосторожнее с Нестором, он не тот, за кого себя выдает.

– Это как?

Лёля постояла у двери и, не дождавшись ответа, пошла к лестнице. Она очень устала и страшно

хотела спать. Вернувшись домой, Лёля легла и сразу уснула.

Наступил новый день. С подоконника на кровать прыгнула Килька и разбудила Лёлю. Лёля обняла

кошку, но Килька вдруг неожиданно вывернулась и спрыгнула на пол.

– Килька!

Лёля посмотрела на кошку и ахнула. Вокруг белой шерсти Кильки шло радужное свечение. Лёля села

на кровати и протерла глаза, но ничего не изменилось. Кошка, стул, шляпка на стене и все остальное

имели светящийся контур. Когда Лёля поворачивала голову, предметы оставляли за собой цветной

шлейф.

– Что это со мной?

Лёля провела по воздуху рукой. За рукой тоже потянулся яркий радужный след.

– Что это случилось с моими глазами?

Лёля спрыгнула с кровати и подбежала к зеркалу. В зеркале она увидела красавицу.

– Как же я забыла?! Так, значит, это был не сон?

Лёля приблизилась к зеркалу. Цвет глаз синий-синий, как папина самая яркая краска. Ресницы

длинные и густые. Губы, мягкие и сочные, как только что сорванная ягода, улыбались. «Странно,

почему это они улыбаются, когда мне не весело?». Блестящие волосы, цвета золотистого янтаря,

36

спускались до самого пола. Кожа, белая и переливчатая, была прохладной и гладкой. Красавица была

несколько старше Лёли. Обтягивающее платье скрывало упругую девичью грудь.

– Неужели это я?

Лёля провела руками по платью, рассматривая себя со всех сторон. Золотая корона в форме лилии

венчала ее голову. Лёля потрогала корону и попыталась ее снять, чтобы рассмотреть поближе, но

у нее ничего не получилось. Корона оказалась частью Лёлиной головы. Вдруг зеркало стало

покрываться трещинками и через несколько мгновений мелкими осколками высыпалось из рамы.

Лёля достала из сумки маленькое зеркальце и заглянула в него. Но скоро и его поверхность покрылась

паутинкой черточек и оно разлетелось на острые кусочки. Лёле очень хотелось себя получше

рассмотреть. Она нашла еще три зеркала, но и они превратились в груду крошеного стекла.

«Мне необходимо зеркало.» Лёля вышла на веранду. В центре веранды лежали сваленные в кучу

вещи с корабля и стоял прислоненный к перилам штурвал. Нестора нигде не было.

Лёле было непривычно смотреть на мир, который вдруг превратился в нескончаемую радугу. Море

сияло и было похоже на огонь. Волны, как языки пламени, поднимались вверх. Лёля вспомнила, что

в мастерской у папы стоит огромное старинное зеркало. Почему-то ужасно разболелась голова,

появились слабость и озноб. Лёля с трудом дошла до мастерской. Толкнув плечом дверь, она упала и,

совсем обессилев, поползла к зеркалу. Увидев свое отражение, Лёля почувствовала, что ей становится

легче. Она встала и, раскинув руки, прижалась к холодному стеклу. В одно мгновенье ушли боль

и головокружение. Зеркало наполняло Лёлю какой-то невиданной силой. Дыхание стало легким, сердце

билось ровно и звонко. Внутри у Лёли сделалось спокойно и хорошо, она будто бы наелась

шоколадных конфет и персиков. Лёля взвизгнула от удовольствия и закружилась по комнате. Платье

цветком разлетелось вокруг тонкой талии и пошло цветными волнами по всей комнате. Маленькие

туфельки с жемчужными пряжками весело стучали по полу. Лёля любовалась своим отражением

и смеялась.

37

Вдруг зеркало потемнело по углам. Мелкие трещинки-черточки устремились к центру и, покрыв всю

поверхность, задрожали. Зеркало выгнулось пузырем и взорвалось колючими серебристыми

брызгами. Из красивой рамы, будто бы морская пена, с оглушительным шумом летели миллионы

сверкающих осколков. Лёля закрылась руками и присела.

– Уата?! Ты что здесь делаешь?

Лёля повернула голову и увидела Нестора. Нестор смотрел на Лёлю удивленными глазами.

– Я Лёля!

Нестор подошел к Лёле, взял ее за руку и повел на веранду. Лёля рассказала Нестору о том, что

случилось с ней ночью на корабле. Нестор слушал, сосредоточенно сдвинув брови, наматывая

и сматывая со своего пальца толстую леску.

– А еще, Нестор, она сказала, что ты – это не ты.

– А кто?

Нестор смотрел на Лёлю долгим немигающим взглядом. Его губы чуть дрожали, еле сдерживая

улыбку. Лёля тоже не отводила глаз и старалась не моргать.

– Нестор, у тебя есть зеркало?

– К сожалению, все зеркала, которые были на «Эолии», я отдал Уате.

– И что, ни одного не осталось?

– Не знаю, может, и осталось.

Нестор улыбнулся и продолжал смотреть на Лёлю.

– Ты понимаешь, Нестор, когда я долго не смотрюсь в зеркало, мне становится плохо.

– Я знаю, Лёля. Теперь ты будешь питаться исключительно зеркалами. Потому что они стали твоей

едой. Не рыба, не бутерброды, которые ты так любишь, не чай и не вода, а зеркала.

– Почему?

– Потому что зеркало отражает твою красоту, а она тебя питает. Понимаешь?

– Не совсем.

– Ну, это как энергия солнца. Солнце дает свет всему живому. Не будет солнца – ничего не будет.

– И что мне теперь делать?

– Если не будет зеркал, твоя красота погибнет и ты превратишься в монстра.

38

Лёля вздрогнула, на ее глазах выступили слезы.

– Но ведь можно смотреться в воду? Она тоже должна отражать.

– Для тебя нет.

Нестор налил в стакан воды, но вместо воды Лёля увидела в нем огонь.

– Лёля, теперь все, что было раньше для тебя простым и понятным, стало совсем другим.

– Но что же мне делать?

– Нужно вернуть тебе твое прежнее тело.

– А как?

– Договориться с настоящей Уатой, которая сейчас находится в трюме корабля.

– Так пошли договариваться.

– У Уаты очень вредный характер, если не сказать больше. И идти надо ночью.

– А как мне быть сейчас? У меня уже начинает кружиться голова.

39

Нестор принес шлем и поставил его на стол перед Лёлей. Шлем был начищен до зеркального

блеска, и его поверхность идеально отражала все предметы.

– Вот, смотрись, сколько влезет.

– Но ведь он все искажает.

Лёля приблизилась к шлему.

– Смотри, моя голова стала как у лягушки.

– Зато не болит. Мне нужно еще кое-что принести с корабля.

Нестор перелез через перила и спрыгнул на палубу.

Лёля сидела час возле шлема и с любопытством себя разглядывала. Вдруг в море она услышала

какой-то шум. Она обернулась и увидела приближающийся к острову-камню серый корабль. На его

борту были пушки, из двух труб валил густой черный дым. Корабль вплотную подошел к острову-

камню и бросил якоря. Матросы столпились на палубе и с интересом рассматривали дом и веранду.

Потом они заметили Лёлю и стали махать ей руками.

40

– Эй, девушка, как тебя зовут, давай, мы заберем тебя отсюда!

Лёля повернулась к матросам и те разом притихли, пораженные ее красотой. Лёля подошла к перилам

и улыбнулась:

– Скажите, пожалуйста, у вас есть зеркала?

Один из офицеров отдал группе моряков какой-то приказ. Все забегали, громко стуча башмаками

по палубе. Потом на воду спустили шлюпку, в которую погрузили огромное количество разных

зеркал и что-то еще. Два матроса сели на весла, они везли трех офицеров в белых кителях и фуражках

и бесценный для Лёли груз. Когда гости поднялись наверх и принесли зеркала, Лёля попросила

матросов расставить и развесить их по всей веранде. Она почувствовала себя самой счастливой

на земле. Так весело и легко ей не было еще никогда. Офицеры и матросы во все глаза смотрели

на красавицу. Они представились и поклонились. Лёля неожиданно для всех спела одну из маминых

песен. Когда она закончила петь и перестала кружиться, она увидела гостей, которые стояли

растерявшись и в полном недоумении.

– Ну как? – улыбаясь, спросила Лёля и поправила жемчужную пряжку на туфельке. Офицеры глупо

улыбнулись и зааплодировали.

42

Потом матросы накрыли на стол и все сели обедать. Гости привезли с собой много вкусной еды

и вина. Креветки, морские гребешки, вазочки с икрой, всевозможные сыры, закуски и салаты.

Пирожные, конфеты, фрукты... Но Лёля вдруг поняла, что абсолютно равнодушна к еде. Один

из офицеров открыл шампанское и стал разливать вино по бокалам. Лёля смотрела на льющееся вино

и видела вместо прозрачного золотистого напитка переливающееся пламя, а вместо пузырьков вверх

поднимались искорки. Они шипели и исчезали в воздухе. Старший офицер пригласил матросов

к столу и те, чуть смутившись, сняли бескозырки и сели рядом.

– И неужели такая красавица живет совершенно одна на этом забытом всеми острове посреди океана? –

спросил усатый мужчина с серьгой в ухе.

– А это океан? – Лёля округлила глаза. – До земли далеко?

Гости рассмеялись и подняли бокалы.

– За остров и его красавицу – морскую нимфу!

– А Вы почему не пьете? – спросил у Лёли офицер с белой бородкой и пышными, закрученными

кверху усами.

Лёля знала, что девочкам не полагается пить вино, тем более огонь.

– А зачем его пить?

– Как зачем? Есть такая традиция – в праздник или при встрече друзей пить вино. Это вкусно

и освежает.

– Освежает? Вряд ли.

Лёля отодвинула горящий бокал и посмотрела на свое отражение. Зеркало стало темнеть,

и Лёля быстро повернулась к столу.

– А куда вы плывете?

– Мы на боевом задании, – ответил бородатый офицер и высосал из раковины устрицу.

Третий офицер, с черной лентой на глазу, внимательно изучал Лёлю. Он был серьезен и молчалив.

– А где Вы потеряли глаз? – спросила Лёля, сама не понимая, зачем задала такой неделикатный вопрос.

43

Офицер покраснел и взял со стола сыр. Тот, что с усиками и серьгой, ответил:

– Это было больше года назад. Наш корабль сражался против двух вражеских эсминцев и одного

линкора.

Усатый рассказывал долго и подробно, выстраивая на столе из рюмок, селедочниц и кокотниц

картину боя.

– Ну, хватит, – перебил его бородатый, очевидно, старший офицер. – Зачем девушке знать все в таких

деталях? Это же скучно.

Бородатый зачерпнул ложечкой икру и продолжил:

– У нас все герои, – он облизал ложечку и запил икру шампанским. – И каждый что-то потерял, кто глаз, кто

руку. А кто и что-то посерьезнее руки. Но главное, в нас сохранился дух моряка и стремление к победе.

Усатый разлил вино, гости встали и, громко крикнув «Ура!», чокнулись и выпили до дна.

Офицеры ели долго, пили много, о чем-то спорили и смеялись. Они поглядывали на Лёлю и даже

предложили ей спеть что-нибудь еще.

«Где же Нестор, почему он так долго не возвращается?». Лёля волновалась. Да и зеркала потемнели

и покрылись мелкими трещинками.

Офицер с лентой на глазу сидел с красным лицом и не переставая смотрел на Лёлю. Лёле было

как-то не по себе. Он чистил креветки, как семечки, и медленно пережевывал их розовое мясо. Потом

офицер встал и, покачиваясь, подошел к Лёле. Он взял ее руку и нежно погладил.

44

– Хотите, я покажу Вам то, что находится у меня под повязкой?

Его единственный глаз был мутным и слегка подергивался. Изо рта пахло вином и рыбой. Лёля

вырвала руку и загородилась от офицера пустой тарелкой.

– Мне совсем неинтересно, что там у Вас!

– Коля, сядь! – сказал бородатый и развернулся на стуле.

Одноглазый вышел в центр веранды и взялся за черную ленту. Лёля представила, что там у него под

лентой в глазницу вставлены карманные часы. Одноглазый показал на Лёлю и закричал:

– Я никому не позволю себя оскорблять! Я Николай Иванович Хрустов! Я легенда морей! Я кавалер

ордена «Золотого восхода»!

Старший офицер сделал знак матросам. Матросы подошли к Хрустову с двух сторон, но одноглазый

расставил руки, не подпуская моряков к себе.

– Да ты знаешь, красотка, через что я прошел? Благодаря мне эти люди, – Хрустов показал на своих

товарищей, – еще бороздят моря!

Один из матросов поймал руку офицера, но тот размахнулся и мощным ударом сбил несчастного

с ног.

– Хрустов! – закричал бородатый и взялся за кортик. – Вы забываетесь!

Одноглазый швырнул второго матроса на стол и зло посмотрел на старшего. Зеркала вздулись

пузырями. Пузыри ходили волнами и, казалось, дышали.

– Я только начал!

Усатый с серьгой встал и не спеша подошел к Хрустову.

– Здесь все-таки дама, а мы, как-никак, лицо и честь нашего корабля. И вообще, разве девушка

виновата, что Вы, Хрустов, ей противны. Да и к тому же она еще ребенок, а Вы боевой офицер.

Успокойся, Коля, извинись и сядь на место.

45

Глаз Хрустова наполнился слезой, челюсть задрожала. Он взял усатого за рукав и прошептал:

– Василий, Вася, я в бешенстве. Со мной что-то не то. Я как ее увидел, меня как молнией поразило.

– Что, сильно понравилась нимфа?

– Вася, Васенька, не то слово. Неужели любовь такая?..

При слове «такая» зеркала одновременно взорвались с таким звоном и грохотом, что казалось,

на веранду обрушилось цунами. Гости попадали на пол, прикрывая головы от летящих осколков

и стеклянной пыли.

Когда все стихло, офицеры поднялись, отряхивая с себя кусочки разлетевшихся зеркал. Старший

офицер посмотрел на Лёлю.

– Что это было?

– Как, вы не поняли? Зеркала разбились.

– А отчего они разбились?

Усатый посмотрел в море.

– Слева по борту перископ!

Бородатый поднял бинокль и прорычал:

– Это «Железный кит»! Все в лодку!

Офицеры и матросы со всех ног бросились вниз к причалу. На корабле раздался пронзительный

вой сирены. Из воды показалась боевая рубка подводной лодки. Потом открылся люк и из него вылез

человек с небритым лицом и в вязаной шапке. Он вытащил крупнокалиберный пулемет и закрепил

его на крыше рубки.

46

Лодка отошла от острова-камня. Но в ней было не пятеро, а четверо мужчин. Корабль поднимал

якоря. Человек в шапке поплевал на руки и нажал на спусковой рычаг. Раздался оглушительный треск.

Пламя вырвалось из дула пулемета. Пули со свистом входили в воду, поднимая столбики брызг.

Вторая очередь прошила лодку, и один из гребцов завалился на бок. Лёля зажала уши и вбежала

в дом.

На веранде появился Нестор.

– Лёля, ты где?

– Я здесь!

Нестор увидел Лёлю в окне и вошел в дом.

– Ты почему так долго?

– А..! – Нестор махнул рукой. – Уата злая дура, не хочет возвращать обратно твое тело.

– И как теперь быть?

– Да я ей такого наобещал, что теперь лучше и не жить.

Нестор выглянул в окно.

– А здесь что происходит?

Снова послышалась пулеметная очередь.

– Пришел корабль. К нам в гости поднялись военные моряки. А потом из воды показалась какая-то

железная коробка и начала стрелять. Один из офицеров сказал, что это «Железный кит».

– Ага, понятно, это подводная лодка.

Нестор выбежал на веранду и стал наблюдать за сражением.

Корабль дал залп из пушек и стал заходить за другую сторону острова-камня. «Железный кит»

тоже стал двигаться. Человек в шапке увидел Нестора и вскинул в приветствии руку. С корабля

47

открыли огонь из всех пулеметов и орудий. Вверх взмыли фонтаны брызг. Человек в шапке убрал

пулемет и закрыл люк.

Пули с цоканьем били в «Железного кита». Снаряды с гулом влетали в воду, поднимая водяные

столбы.

– Мазилы! – Нестор схватил пустую бутылку из-под шампанского и бросил ее в «Железного кита».

Бутылка описала в воздухе дугу и разбилась, ударившись о боевую рубку подводной лодки.

– Есть! – Нестор издал пронзительный крик победителя.

Вдруг из-под «Железного кита» вынырнули две торпеды и пошли в сторону корабля, едва не задев

остров-камень. Нестор перегнулся через перила. Торпеды прошли мимо, не попав в цель.

Бой длился полчаса, а казалось, прошла целая вечность. Дым полностью окутал остров-камень

и практически ничего не было видно. Корабль выбрал странную тактику. Он кружил вокруг острова-

камня, пытаясь нанести удар по «Железному киту» в тот момент, когда тот не сможет поразить

корабль своими торпедами.

У Лёли страшно разболелась голова, и Нестор посадил ее в шкаф вместе со шлемом и Килькой.

Лёля зажгла свечу и прижалась к зеркальной поверхности.

Корабль перестал кружить и стал удаляться в сторону горизонта. «Железный кит» пустил

вдогонку еще две торпеды и стал погружаться.

– Давай-давай, плыви отсюда, ржавая мясорубка, и кто вас только учит стрелять! – крикнул Нестор.

48

Вдруг из воды вынырнула еще одна торпеда и пошла в сторону острова-камня.– Вот черт!Торпеда шла, покачиваясь в воде, будто бы с удовольствием купалась в этот жаркий день. Ее гладкая

морда смотрела прямо на Нестора. А перед Нестором был белый борт «Эолии». – Уата!Нестор понимал, что если торпеда взорвет «Эолию», вместе с ней погибнет и Уата, которую Нестор

прятал в трюме. Но ведь Уата это не просто Уата. Это еще и Лёля. Нестор бросился в дом.Торпеда коснулась «Эолии» и, щелчком поприветствовав корабль, взорвалась. Взрыв был такой

невероятной силы, что Нестора на бегу что-то подхватило и через дверь швырнуло в дальний конец гостиной. Жаркая волна огня и дыма влетела в дом, плавя стекла и выламывая окна.

Нестор поднял голову. В ушах стоял звон. Он встал на ноги и, пошатываясь, вышел на веранду. Сколько времени он провел без сознания, Нестор не знал. Кругом была страшная разруха, но, к счастью, ничего не горело. Лёля вылезла из шкафа и подошла к Нестору.

– Что это было?– »Железный кит» торпедировал «Эолию».Нестор глазами, полными слез, посмотрел на Лёлю.– На «Эолии» осталась Уата, ты понимаешь?– Но, может, она еще жива.«Эолия» раскололась на две половины. Корма соскользнула с рифа острова-камня и полностью

ушла под воду. Носовая часть корабля еще была видна.– Если я не спасу Уату, ты можешь погибнуть.Лёля закрыла лицо руками и разрыдалась.– Зачем ты мне это сказал?– Не знаю.Нестор поднял стул и сел.– Ну что ты сидишь?– Я думаю.

49

Нестор опустил голову на руки и, казалось, спал.

– Ну что, придумал?

– Придумал. Где шлем?

– В шкафу.

Нестор принес шлем и водолазный костюм. Потом взял из мастерской ручную лебедку с тросом

и прикрутил ее к веранде. Конец троса закрепил на шлеме и объяснил Лёле, как и когда пользоваться

лебедкой. Затем надел костюм и подмигнул Лёле.

– Все будет нормально.

– А кислород там есть?

– Да.

Лёля помогла Нестору надеть и закрепить шлем. Водолазный костюм был велик Нестору и сидел

на нем гармошкой. Лёля напоследок взглянула на себя в шлем и вздохнула. Нестор перелез через перила

и спрыгнул в воду.

Лёля осталась одна. Она огляделась вокруг и покачала головой.

– Какая здесь разруха! Бедный остров-камень, как же тебе досталось!

Лёля ждала. Солнце садилось в море, но для Лёли оно было ядовито-зеленого цвета. Она так

устала быть красавицей. Она снова хотела стать обыкновенной маленькой девочкой Лёлей.

Вдруг лебедка скрипнула, трос натянулся, а потом ослабел.

– Нестор!

Лёля схватилась за ручку лебедки и стала накручивать трос. У подножья острова-камня вскоре

показался шлем Нестора. Нестор с трудом влез на уступ. Он был один. Отдышавшись, он

вскарабкался по отвесному склону. Добравшись до веранды, он перелез через перила и рухнул на пол.

«Значит, он не успел спасти Уату, и Лёле до скончания века придется быть красавицей с больной

головой и нарушенным восприятием мира.» Лёля приподняла голову Нестора, потом помогла снять

шлем. Но что это?! В горловине костюма было две головы, одна Нестора, а вторая ее – настоящей

Лёли.

50

– А, кого я вижу! – произнесла Уата. – Как я все-таки соскучилась по себе!

Когда костюм был снят, Нестор наперебой с Уатой рассказали, что произошло после взрыва

на «Эолии». Добравшись до затонувшей части корабля, Нестор поплыл по коридорам и проходам.

Оказавшись на нижнем уровне трюмов и отсеков, он обнаружил, что вода не успела их полностью

затопить. Было очень неудобно спускаться по винтовой лестнице, и Нестору пришлось съехать

по перилам. Вода быстро прибывала. Нестор открыл дверь и вошел в зал, где жила пленница. Уата

лежала на кровати и ела консервированные ананасы из банки. Нестор долго ее упрашивал пойти

с ним, но Уата собиралась тонуть вместе с «Эолией». Нестор в красках описал, какой необыкновенной

жизнью заживет Уата на острове-камне, что она снова станет царицей, властительницей всего живого.

«Как я растолстела», – Лёля рассматривала себя, и ей были противны ее пухлые щеки и торчащий

живот.

– Вы так сильно меня раскормили...

– Вообще-то я люблю покушать, – Уата подошла к столу, взяла грушу и сочно ее надкусила. – Разве

я могла знать, что ты склонна к полноте?

– Вам было бы приятно, если бы я взяла ножницы и остригла Ваши волосы?

Уата перестала жевать и приподняла бровь.

– Ножницы сломаешь!

51

«Какая же я противная», – подумала Лёля и подняла осколок зеркала.– Вот, взгляните на себя, то есть на меня.Уата посмотрелась в осколок: – Да, появились щечки, ну и что? Не вижу повода для беспокойства.Уата оглядела растерзанную взрывом и штормом веранду, затем вошла в дом. – Нестор! Что это такое? Ты мне обещал райский остров с садом и дворцом!Нестор пожал плечами. – Ты бы видела, как здесь было хорошо, пока не появились военные со своими пушками и торпедами. – Да плевать мне на военных, открой лучше шампанского. Вон, бутылка закатилась.Нестор открыл вино, Уата взяла бутылку и принялась пить прямо из горлышка. Лёля увидела себя

пьющей вино, и ей это показалось ужасно гадким. – Вы знаете, девочка с бутылкой вина смотрится отвратительно!Уата взглянула на Лёлю и расплылась в улыбке. – Ах, до чего же я хороша! Любуюсь – не налюбуюсь.Лёля подошла к Уате и вырвала бутылку. – Хватит! Будете пить, когда снова станете сами собой. – Когда я снова стану собой, если пожелаю, у меня будет другой интерес. Зеркала! А их здесь, как я

вижу, давно нет. – Есть шлем!Лёля решила перехитрить Уату. Она подошла к шлему и, поцеловав, обняла его. – Это лучшее зеркало, которое я когда-нибудь встречала. И оно никогда не сможет разбиться.Уата подошла к Лёле и заглянула в зеркальную поверхность шлема. – Так он все искажает! – Как же искажает? Все зависит от того, как в него смотреть. В нем глаза могут сделаться больше

и красивее. Талия тоньше, ноги стройнее.Уата посмотрела на свое отражение девочки, а потом на красавицу Лёлю. – Хочу! – Что? – Снова стать прежней! Взошла луна. Уата нашла в доме подходящее место для обмена телами. В дальней темной комнате

все и произошло. Лёля зажгла свечу и пожелала снова стать девочкой. Как хорошо снова стать прежней! Лёля выбежала на веранду и закружилась, подняв руки.

Следом за ней вышла Уата и направилась к шлему. Она долго смотрелась в него, меняя позы и извиваясь. – Почему-то мне кажется, что я похожа на лягушку. – Побойтесь Бога, на какую лягушку!Уата повернулась и увидела незнакомца с черной лентой на глазу и огромным букетом цветов. – На лягушку, которую обманули.Уата шлепнула по шлему ладонью и надула губы. Незнакомец встал на колено и протянул красавице

цветы. – Это Вам! – Мне, цветы? Да это же гадость! – Как? Я собирал их несколько часов по отвесным склонам. Вокруг летели пули и рвались снаряды.

А вы говорите, гадость.Офицер встал с колена и понюхал букет. – Понюхайте, как они пахнут! – Да у меня после этого запаха может раздражение случиться в носу. Послушайте, у Вас, случайно, нет

зеркальца? – К сожалению, нет.Офицер жадно пожирал взглядом Уату.

– Да что Вы так на меня смотрите своим глазом? Вы, собственно, кто?

52

Мужчина щелкнул каблуками.

– Капитан третьего ранга крейсера «Шквал» Николай Иванович Хрустов! Я уже Вам представлялся

сегодня днем, перед обедом.

– Да ну, перед обедом?

– Так точно!

Лёля и Нестор с интересом следили за происходящим.

– И что Вы от меня хотите? – продолжила Уата.

– Я получил приказ охранять и защищать эту землю и Вас до возвращения крейсера «Шквал».

– Ну а при чем здесь цветы?

Хрустов снова упал на колено.

– Я Вас люблю, будьте моей женой!

– Да я Вас первый раз вижу! Вам что, вместе с глазом вынесло весь мозг?

Хрустова затрясло, он достал кортик и взмахнул лезвием над головками цветов. Лёля подошла к Уате

и шепнула ей на ухо:

– Он не любит, когда говорят о его глазе. Он становится ненормальным.

Уата широко улыбнулась.

– Пожалейте цветы, Хрустов! Отдайте букет девочке и выполняйте приказ.

Хрустов вложил кортик в ножны, протянул цветы Лёле и опустил голову.

– У меня есть надежда?

– Ваша надежда теперь зависит только от Вас. С этой минуты Вы полностью переходите в мое

подчинение.

Уата откинула волосы и поправила декольте. Хрустов закусил губу и отвел глаз.

– Есть, – прошептал он.

– Что, у Вас на «Шквале» все такие тихони?

Нестор взял Лёлю за руку и они пошли в дом.

– Ну вот, Уата нашла себе новое развлечение. Теперь она из него будет вить веревки.

– А кто она такая на самом деле?

– Если бы я знал...

53

– А как вы оказались вместе и зачем ты ее прятал на корабле?

– Понимаешь, она была собственностью одного очень богатого человека. И он вез ее в одном

из трюмов. А когда мы остались одни, мне пришлось за ней присматривать.

– Она что, зверь какой, чтобы ее держать взаперти?

Нестор пристально посмотрел на Лёлю.

– Ты знаешь, зверь. Да такой, что страшнее не сыщешь в целом мире.

Уата пожелала, чтобы гостиная была ее комнатой. Нестору Лёля разрешила воспользоваться своей,

а сама перебралась в мамину. Хрустову достался диван в папиной мастерской.

Наступил новый день. Море было спокойным и манящим. Лёля и Нестор отправились на причал

купаться. Они резвились в воде, прыгали с высокого выступа, болтали и шутили. Уата целое утро

сидела рядом со шлемом. У нее было ужасное настроение, она держалась за виски и ворчала.

54

Хрустов сгребал битые стекла и прочий мусор. Он был в одних штанах. Его рельефное тело сплошь

покрывали татуировки. Чего здесь только не было! Во всю спину по волнам летел парусный фрегат.

На одном плече две русалки сплелись хвостами и качались на якоре. На другом человек в тельняшке

со звериной головой, очевидно, морской волк, курил трубку. На груди синел герб, сплетенный

из дубовых и лавровых листьев, с лентами и цепями. В центре были скрещенные пушки и ядро.

Уата изводила Хрустова.

– Послушайте, Хрустов, зачем Вам на груди могильный венок?

Хрустов выпрямился и швырнул метлу. Уата продолжала:

– А что это Вы бросили метлу? Это по Вашей милости здесь такой ужас и разгром.

– Я боевой офицер, а не дворник. Вон, пусть мальчишка метет.

– Нестор – герой. Он, к Вашему сведению, меня спас.

Уата посмотрела на солнце и приподняла юбку, обнажив колени.

– Какое сегодня солнце!

Хрустов стиснул зубы и взял метлу.

55

Вскоре пришли Лёля с Нестором и накрыли на стол. Сели обедать. Печенье, консервированный

тунец, чернослив, немного икры, которая уцелела после вчерашнего застолья, вода и пиво. Хрустов

допил третью бутылку и поинтересовался у красавицы:

– А Вы почему не едите?

Уата неожиданно коснулась черной ленты на лице офицера и попросила:

– Подумайте о птичке.

Хрустов не понял, зачем Уата это сделала, но улыбнулся.

– Подумали? – спросила Уата.

– Подумал!

– Ну, теперь, если Вам интересно, кто из нас еще не ел, можете покормить свою птичку.

– Птичка – это Вы, я правильно понял?

Хрустов взял печенье и положил на него сушеную сливу. Вдруг черная лента на лице офицера

зашевелилась, будто бы изнутри на нее надавили пальцем. Хрустов вскрикнул и сорвал повязку. В его

глазнице было свито гнездо, в котором сидела канарейка. Птичка покрутила своей головкой, а потом

пронзительно засвистала. Килька завороженно уставилась на канарейку. Хрустов выронил печенье

и прикрыл поющий глаз ладонью.

56

– Это как такое может быть?

– О! Как она красиво поет! – Лёля захлопала в ладоши. – Пусть поет дальше!

Хрустов достал карманное зеркальце, убрал ладонь и посмотрел на свое отражение. Канарейка

выпорхнула из глазницы и села на край чашки.

– Так у Вас было зеркальце!

Уата прищурилась. Хрустов кашлянул и потрогал гнездо.

– Да это разве зеркальце, стыдно и показать.

– Можно взглянуть?

Канарейка залетела в глазницу Хрустова и чирикнула.

– А давайте Вы избавите меня от птицы, а я Вам отдам зеркальце.

– Хорошо.

Уата взяла зеркальце и посмотрелась в него.

– Как на меня, однако, плохо действует шлем.

Она встала и пошла в сторону черешни. Хрустов за ней.

– Птицу бы убрать!

Уата развернулась и нежно взглянула на офицера.

– Вы меня любите?

– Несомненно!

– А мне приятно смотреть на Вас с птичкой. Хоть кто-то радуется жизни, – Уата послала птичке поцелуй.

58

Весь остаток дня остров-камень приводили в порядок. Веранду украсили флажками, на перилах

закрепили штурвал. Лёля встала к нему и крутанула колесо.

– Как будто на корабле!

– А это и есть корабль! Корабль-остров. Не хватает только парусов, – сказал Нестор.

– Парусов?! Идем со мной!

Лёля с Нестором вошли в мастерскую отца. В углу стояли скрученные рулоны.

– Вот! Папа рисует на парусах!

Лёля развернула рулон. На огромном парусе был изображен оркестр. Люди в цветастых костюмах

играли на скрипках, трубах, флейтах и виолончелях. В центре стояла женщина в пурпурном платье

и пела.

– Это моя мама!

– Здорово! А что это за стиль? Какие-то они здесь все кривые и потешные. Больше похоже, что это

ты рисовала.

– Нет, ты ничего не понимаешь. Это невозможно объяснить, это надо чувствовать. Папа говорит,

что он рисует звуком.

– Это как?

59

– Ну, это как запустить плоский обточенный камешек в воду.

– Блинчик?

– Да! Если сосредоточиться, то получится не больше пяти блинчиков. А если попытаться в этот

момент ни о чем не думать, то ты почувствуешь себя чем-то легким, похожим на звук. И тогда твой

камешек может коснуться воды тридцать раз.

– Это понятно, но при чем здесь блинчики и корявые музыканты с потекшими и размазанными

лицами? Такое впечатление, что когда твой папа рисовал, он опаздывал на поезд.

– Нет, ты просто пока не можешь почувствовать виртуозную игру цвета. Посмотри, какие живые

мазки, как они вплавляются друг в друга. А в этом месте кисть просто вошла и распустилась, как

невероятный цветок.

Нестор взглянул на кремовый расплывшийся мазок на лбу виолончелиста и кивнул.

– Ты это сама поняла или тебе папа объяснил?

Лёля вздохнула.

– Папа. Но если бы ты видел, что рисует Зевс!

– Зевс? Греческий бог?

– Нет, это папин друг, очень модный художник. Там такое...

Лёля покачала головой.

Паруса-картины закрепили на трех черешнях и они весело захлопали на ветру. Вечером все пошли

купаться на причал. Остров-камень двигался по морю, оставляя за собой две вспененные полосы.

Купальщики держались за веревки, привязанные к доскам причала, и их несло по волнам. Паруса,

наполненные ветром, выгнулись и стали похожи на расшитые цветными нитками подушки.

Следующий день решили посвятить рыбной ловле, так как съестные припасы подходили к концу.

60

Лёлю разбудил чей-то крик. Она выглянула из маминой комнаты и прислушалась. Очевидно,

кричала Уата. Лёля подошла к гостиной. Дверь была открыта. На диване сидела Уата, рядом с ней

стоял Хрустов. Их руки были скованы наручниками. Уата увидела Лёлю и показала на офицера.

– Ты представляешь, этот ненормальный пристегнул меня наручниками к себе!

Хрустов сел рядом с Уатой.

– Что ты кричишь, птичку разбудишь.

Хрустов показал на глазницу, в которой, сложив голову под крыло, спала канарейка.

– Где ключ? – спросила Уата.

– Я его выбросил в море.

– Ты что, Хрустов, полный идиот? Немедленно освободи мою руку!

Хрустов зарылся лицом в волосы красавицы и прошипел:

– Долго же я терпел твои насмешки и издевательства. Хватит! Теперь ты при мне. И если я еще раз

услышу про себя какую-нибудь едкость или шутку, я тебя располосую!

Глаза Уаты стали чернее ночи. Ресницы зашевелились. Губы разомкнулись, изо рта выполз белый

язык, на конце которого виднелся острый загнутый шип. Язык, извиваясь змеей, дотянулся до шеи

Хрустова и замер. Хрустов не видел, как изменилась Уата, и продолжал что-то шептать ей на ухо.

Вдруг красавица передумала и убрала язык. Глаза снова стали синими и манящими.

– Хорошо, я согласна, что же Вы сразу не сказали, Коля.

Уата махнула Лёле рукой, чтобы она шла к себе.

61

На следующее утро Лёля с Нестором проверяли удочки, поставленные с ночи. Обратно поднялись,

когда солнце было уже высоко. В ведре плескались три кефали, крылатка-зебра и две сардины. Нестор

нарвал еще сетку мидий и поймал несколько крабов. Килька, подняв хвост, бежала следом.

Уата и Хрустов целый день провели в доме. Они вышли к вечеру. Офицер был тихий, весь ужин

молчал и даже не притронулся к еде. В его глазу заливалась канарейка, и казалось, что это поет он сам.

Уата была, как всегда, прекрасна, но и в ней что-то поменялось. Глаза сделались темнее, рот больше,

а кожа изменила цвет и стала лимонно-зеленой. Уата погладила Хрустова по голове.

– Коля, покушай что-нибудь.

Хрустов взял стакан с водой, достал из глазницы канарейку и стал ее топить.

– Зачем Вы это делаете?! – вскрикнула Лёля.

– Пусть наслаждается, – сказала Уата. – Если он ее утопит, я его освобожу.

Уата подняла руку. Вместе с ее рукой поднялась и рука офицера. Но наручников не было, не было

и половины кисти руки Хрустова. Казалось, рука Уаты поглотила часть руки офицера и теперь они

были единым целым. Когда канарейка затихла, Хрустов отодвинул стакан. Но что это?! Вместо птицы

в воде плавала рыбка, такая же яркая и жизнерадостная. Уата взяла стакан и вставила в глазницу

офицера.

– Ух ты, какая рыбка! – Лёля с изумлением смотрела на резвящуюся рыбку. – Жаль, что она не поет.

– Зато она светится в темноте, – пояснила Уата. Потом повернулась к Хрустову. – Коля, если ты

не хочешь есть, надень, пожалуйста, шлем, и мы пойдем.

63

Ранним утром, когда еще не взошло солнце, Нестор с Лёлей опять отправились ловить рыбу

и купаться. На причале они увидели Уату и Хрустова. Хрустов был в шлеме. Из шлема в море шел

яркий оранжевый луч. Когда офицер повернул голову, луч превратился в мандариновую звезду.

– Доброе утро! – поздоровались Лёля и Нестор.

– А, любители рыбки пожаловали!

Уата выкрутила леску и подняла удочку.

– Ого, сколько за раз! – удивился Нестор.

Он стал снимать с крючков серебристую кефаль и складывать в мешок, в котором уже и без того

было полно рыбы. Уата и Хрустов срослись еще сильнее. Вернее, Уата осталась такой же, а вот

офицера стало меньше. Он стоял на одной ноге и плечом уходил в красавицу.

– Приятной рыбалки, ребята!

Уата указала Хрустову на мешок. Тот взвалил его на плечо и они пошли наверх.

– А что это с ним? – спросила Лёля Нестора, когда красавица и офицер скрылись в утреннем тумане.

– Уата его пожирает.

– А зачем?

– Ну она, может, считает, что таких людей не должно быть.

– Да, он противный, но его все равно жалко.

– Завтра он совсем исчезнет.

– Грустно.

– А, ерунда. Я пошел купаться. Ты идешь?

Нестор скинул одежду и, разбежавшись, прыгнул в воду.

64

Лёля целый день провела в мастерской отца. Она рисовала портрет морского офицера Хрустова.

В одном глазу у него была птичка, в другом рыбка. Сам он был в белом кителе, на груди сверкали

медали, а на боку висел кортик. Когда картина была закончена, Лёля решила ее всем показать,

особенно Хрустову, пока он не исчез. Но он исчез. На веранде за столом сидела одна Уата, рядом

с ней лежал шлем и стоял стакан воды, в котором плавала маленькая рыбка.

Прошло три дня. С Уатой творилась беда. Поверхность шлема потемнела и покрылась мелкими

трещинками. Нестор пытался его чистить и шлифовать, но стало еще хуже. Уате были нужны зеркала.

Она придумала смотреться в мельхиоровые ложки и ножи, но они тоже быстро темнели и теряли

способность что-нибудь отражать. Уата превращалась в чудовище. Нестор подошел к Лёле

и прошептал:

– Если мы не найдем зеркал, она нас сожрет, не будет ни дома, ни острова-камня, ничего.

– Как страшно, Нестор!

– Надо что-то делать.

Нестор прошелся по причалу и посмотрел наверх. На одной из ступенек лестницы сидела Уата.

Но это была не та красавица, которая притягивала взоры. Это было зелено-коричневое сморщенное

существо с черными провалами вместо глаз. Огромный рот был усеян острыми зубами. Волосы

слиплись и превратились в длинный плавник, который покачивался вдоль спины. Существо посидело

на лестнице и, встав на четыре лапы, медленно поползло к дому. Нестор подошел к Лёле.

– Придумал. Тебе нужно нарисовать ее портрет.

– Зачем мне рисовать это страшилище?

– Ты не поняла. На портрете должна быть Уата красавица, ну, когда она еще ею была.

– А я смогу?

65

– Ты же нарисовала Хрустова? Вот, теперь нарисуй Уату. Только надо постараться, должно быть

максимальное сходство. Может быть, когда мы покажем картину, она станет прежней?

– Ты думаешь, портрет может заменить зеркало?

– Я надеюсь. Других идей у меня пока нет.

Лёля и Нестор незаметно прокрались в мастерскую и закрылись в ней. Лёля достала вытянутый

чистый холст и поставила его на мольберт. Взяла уголь и стала намечать фигуру. Нестора она

попросила выдавить на палитру краски.

– По-моему, мелковато. Надо, чтобы портрет и Уата были одного роста.

Нестор подошел к холсту и показал, где должна быть голова, а где ноги. Вдруг за дверью послышался

шорох и сиплое дыхание.

– Что это вы там делаете?

Нестор подошел к двери и, проверив, хорошо ли закрыт замок, ответил:

– Да вот, решили немного порисовать.

– По-ри-со-ва-а-а-а-ать? А можно посмотреть?

Нестор повернулся к Лёле и прошептал:

– У нас мало времени, давай быстрее.

– Ну как быстрее? Я могу как могу.

Лёля уже обвела контур лица и прорисовывала глаза. В дверь заскребли сильнее.

– Ребята, что вы там задумали, зачем вы закрыли дверь? У вас что, есть от меня секреты?

– Да нет, просто хотим сделать тебе сюрприз, – ответил Нестор.

– Сюр-при-и-и-из? А что за сюрприз? Может, это будет не тот сюрприз, который мне нужен.

66

– Ты будешь довольна!

– Нет, я уже никогда не буду довольна!

Уата с силой ударила в дверь и издала пронзительный вопль.

– Ты можешь не выть?

– Откройте дверь, или я сейчас ее вышибу!

– Только попробуй!

– Когда я до вас доберусь, вам не жить!

Нестор сжал кулаки и из его глаз брызнули слезы.

– Лучше бы я оставил тебя в трюме. И лежала бы ты сейчас на дне моря, как консервированная жаба!

Дверь прогибалась под натиском ударов.

– Я не жаба, не жаба! Я Уата, самое красивое существо на свете!

В двери появилась трещина. Уата зубами прогрызла дыру побольше и просунула голову. Лёля

почувствовала, что чудовище уже в комнате, и спряталась за картину. На холсте было изображено

прелестное личико Уаты-красавицы.

– Как похоже, – сказал Нестор.

Он взял холст и поднес к торчащей в двери зубастой морде Уаты. Из ее глазных впадин выползли две

змеи и стали обнюхивать портрет, касаясь его раздвоенными языками.

– Они сейчас слижут всю краску! – крикнула Лёля.

Змеи замерли, а потом неожиданно ткнулись мордами в нарисованные глаза красавицы. Уата закрыла

пасть и пошевелила ноздрями. Змеи зашипели и заползли в глаза портрета.

– Давай заканчивай!

67

Лёля дорисовала шею, руки, платье, волосы и туфли. Уата стала преображаться. Она во все глаза

смотрела, как Лёля рисует, и поправляла ее.

– Губы поярче, пальцы на руках подлиннее. Ресницы сделай погуще, талию потоньше.

Нестор отпер дверь, и Уата вошла в мастерскую. Она менялась на глазах. Колючий плавник веером

рассыпался вокруг головы и превратился в мягкие и густые волосы. Кожа опять светилась

перламутровой белизной, глаза стали синими и сверкающими, губы снова улыбались.

– Ну вот! – Лёля опустила кисть. – Готово!

Уата приблизилась к портрету.

– Конечно, не шедевр, но сойдет.

Лёля отошла от Уаты подальше и спросила:

– Уата, а ты видела себя когда-нибудь жутким чудовищем?

Уата качнула бедрами и вскинула бровь.

– Лёля, ты что, издеваешься? Каким чудовищем, ты посмотри на этот портрет!

Нестор наклонился к Лёле и тихо произнес:

– Уата думает, что всегда прекрасна. А когда превращается в монстра, не может себя увидеть, потому

что нет зеркал.

– А если ее сфотографировать?

– На фотографиях она всегда получается в виде размытого черного пятна.

– Почему?

– Потому что многих нехороших и страшных людей поглотила ее красота.

Уата увидела портрет Хрустова.

– О! Хрустов! Ты молодец, Лёля, что нарисовала ему такие глаза.

Вечером, когда сели ужинать, Уата попросила Нестора поставить портрет рядом с собой. Она была

молчалива и все время о чем-то думала, потом загадочно улыбнулась и обратилась к Лёле:

– Лёля, я бы хотела, чтобы ты нарисовала еще нескольких людей.

– Каких людей?

– С этими людьми меня многое связывало. Я тебе попробую их описать, а ты сделаешь их портреты

по моим рассказам.

– Хорошая идея, – поддержал Нестор. – Лёля будет рисовать, я буду ловить рыбу и, по возможности,

вас развлекать.

68

Нестор принес патефон и поставил пластинку. Бархатный голос запел:

«В лесу есть озеро одно,

Там белым выложено дно.

Когда-то в старые года

Светилась в озере вода.

Я знаю, тот, кто в свет войдет,

Кто к центру пруда доплывет,

Нырнет и дно рукой достанет,

Кого пучина не утянет,

Тот будет всеми возлюбим

И сам в любви неутомим,

И красотой своей, как щит,

Небесных ангелов затмит».

На следующий день Лёля с Уатой пошли в мастерскую рисовать, а Нестор отправился на причал.

Килька, оставшись одна, осторожно подошла к стакану, в котором плавала рыбка. Она долго

ее изучала. Но чем больше кошка смотрела на рыбку, тем сильнее округлялись ее глаза и поднималась

шерсть. Вдруг рыбка выпрыгнула из воды и повисла на Килькином усе. Килька, не ожидавшая такого,

в ужасе выгнула спину. Рыбка, удержавшись, поползла по усу к кошкиной морде. На счастье Кильки,

из мастерской вышла Уата, подошла к кошке и, сняв с ее уса рыбку, снова пустила в стакан с водой,

погрозив ей пальцем.

– Коля, успокойся, не обижай кошку.

Рыбка выпустила пузырь и обиженно повернулась хвостом к Уате.

Лёля и Уата не выходили из мастерской. Когда закончились холсты, картон и бумага, Лёля рисовала

на стенах, потолке, на полу и на мебели. На простынях и скатертях, на досках причала и даже

на стволах черешен. Уата была довольна. Когда закончились все краски и истерлись все кисти, когда

не осталось ни одного цветного карандаша или мелка, работу пришлось остановить. Всего получилось

триста пятнадцать мужчин. Но каких! У одного вместо ушей были крылья бабочки, у другого вместо

бровей мохнатые гусеницы, а вместо носа персиковая косточка. Кто-то был с бородой

из подснежников, у кого-то на щеках сидели колючие ежи. У одного мужчины в глазах плавали

пароходы, у другого была срезана голова и в ней дрались на саблях капуста с тигром.

За время рисования Лёля очень сдружилась с Уатой. Они весело смеялись над каждым портретом

и, когда очередной портрет был закончен, с нетерпением приступали к следующему.

70

КОНВИВА

В один из дней Нестор перевязывал парус на черешне и что-то увидел вдалеке. Он спустился

и взял бинокль.

– Я вижу город!

– Город?! – Лёля забрала у Нестора бинокль. – Как много вокруг него лодок и кораблей.

Остров-камень приближался к городу. Рядом с ним проплывали лодки, ялики и шлюпки. Они были

связаны между собой веревками и тихо покачивались в воде. Но впереди их были тысячи. Лодки

тесно жались друг к другу, покрывая собой воду на многие километры. Среди них возвышались катера

и лодки побольше, были яхты, корабли и несколько многопалубных огромных пароходов.

Остров-камень остановился, ударившись в плотные ряды лодок. Несколько из них разлетелось

в щепки, другие раскололись и медленно ушли под воду. Нестор огляделся вокруг.

– Я совсем не вижу людей.

– Да, даже рыбаков нет, – подтвердила Лёля, смотря в бинокль.

Вдруг она указала куда-то рукой.

– Смотрите! «Морская гвоздика»! Я вижу папину лодку! Значит, он здесь!

Уата подошла к Лёле, держа в руках стакан с рыбкой.

– Все люди в городе. Вот только обратно они никогда не смогут вернуться.

– Мне нужно найти папу! – крикнула Лёля. – Кто идет со мной?

Нестор продолжал изучать город в бинокль и, казалось, не замечал Лёлю.

– Нестор, ты меня слышишь?

– Я тебя слышу, но я еще и вижу, а вижу я такое!..

– Что бы ты там не видел, я ухожу.

– А ну-ка...– Уата поставила стакан на перила и взяла у Нестора бинокль.

– Лёля, подожди, я иду с тобой! – крикнул Нестор. – Только надо захватить с собой кое-какие вещи.

– Я останусь здесь и буду вас ждать. А вы не забудьте, пожалуйста, принести зеркала. Если, конечно,

вернетесь.

71

На перила села морская птица с голубой головой. Она подошла к стакану с рыбкой. Уата

продолжала изучать город в бинокль. Птица заглянула в стакан и резким кивком головы схватила

и проглотила рыбку. Уата бросилась к птице, но чайка, издав пронзительный крик, улетела.

– Коля! – красавица изобразила на лице скорбь.

Взяв все необходимое с собой, Лёля и Нестор перебрались с причала на одну из лодок и пошли

по ним, перепрыгивая с одной на другую. Оказавшись возле «Морской гвоздики», Лёля заглянула в лодку

и увидела на дне ту самую синюю бутылку, которую папа выловил вместе с водолазом. Она спрыгнула

в лодку и взяла бутылку. Бутылка оказалась раскупоренной. Лёля понюхала горлышко. Оттуда шел

удивительно вкусный и дурманящий аромат. У Лёли закружилась голова, и она присела на край

лодки.

– Осторожно! – крикнул Нестор и забрал у Лёли бутылку. – Это страшный яд!

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. И какой идиот ее открыл!

Нестор нашел пробку, закрыл бутылку и положил ее в рюкзак.

Ближе к городу лодки, шлюпки и яхты были с облупившейся краской и ржавыми подтеками

на бортах. Некоторые наполовину ушли в воду, многие поросли травой и сгнили. Корабли тоже стояли

накренившись набок, их флаги превратились в серые дырявые тряпки. Трубы завалились, такелаж

провис.

Нестор остановился и показал вперед:

– Похоже, там человек.

– Где?

Лёля прищурила глаза, но никого не увидела. Они пошли дальше, выбирая для ходьбы только

пригодные лодки и обходя сгнившие и истлевшие. Действительно, скоро они отчетливо увидели

старика в прорезиненном черном плаще с капюшоном на голове. Старик сидел на корме старого

баркаса и держал птицу. Нестор махнул старику и крикнул:

– Извините, Вы не подскажете...

72

Старик повернул голову. Длинная спутавшаяся седая борода клочьями торчала в разные стороны.

На кривом носу сидели круглые очки с темно-зелеными стеклами. Птица забилась в руках старика,

он встал и надавил на нее коленом

– Здравствуйте! – крикнула Лёля. – А как называется этот город?

Старик достал нож и отрезал птице голову. Потом посмотрел на Лёлю и хриплым голосом произнес:

– Конвива, самый гостеприимный город.

– А зачем Вы убили птицу?

Старик бросил голову в лодку, где стояли Лёля и Нестор.

– Это не птица, это здешняя разновидность летучей рыбы.

Лёля посмотрела на голову. Рыбья голова с крепкими челюстями и острыми зубами была без глаз.

– Почему она без глаз?

– А потому, что у нее есть кое-что получше глаз.

– Что?

– Желание пить и есть. Она не смотрит на мир, она его переваривает.

Старик взял рыбу за плавники и растянул.

– Вам там хорошо видно? На каждом плавнике есть такие пальчики-крючочки. Когда рыба прыгает

на жертву, она закутывает ее голову в свои крылья-плавники, а потом делает вот так!

Старик взмахнул плавниками, и они страшно хлопнули в воздухе.

– Голова раскрывается, как мидия, брошенная в огонь. С заходом солнца в воздух поднимаются тысячи

таких «птичек» и летят на Конвиву.

73

– А почему здесь так много брошенных лодок, где все? В городе? – спросил Нестор.

– Конечно! Там же всегда праздник.

– Что за праздник? – поинтересовалась Лёля.

Старик выбросил рыбу и вытер руки о плащ.

– Праздник, с которого невозможно вернуться. Пока не поздно, возвращайтесь и уплывайте отсюда.

– Но там мой папа!

Старик усмехнулся.

– О, если бы ты знала, сколько там пап и мам.

– Нестор, пойдем!

Лёля перебралась на следующую лодку, Нестор прыгнул за ней.

– Подождите, упрямцы! – крикнул старик. – Я покажу вам более короткий путь.

Чем дальше Лёля, Нестор и старик шли по лодкам, тем труднее было идти. Лодки сгнили и почти

полностью ушли в воду.

– А вон и мой плот, – показал старик, – на нем мы без проблем доберемся до берега.

Плот, собранный из спасательных кругов и обтянутый старым парусом и сетью, легко скользил

по илистой жиже, которую трудно было назвать морем. Тут и там торчали мачты и носы сгнивших

лодок, яхт и кораблей, но и они скоро исчезли. Вода превратилась в вязкую сизую слизь.

– Сколько же здесь всего сгнило, – покачал головой Нестор.

– А сколько сгнило до того, как сгнило это! – старик подцепил веслом кусок спасательного жилета

и отбросил его в сторону.

– А что такого в городе, что люди не могут из него вернуться? – спросила Лёля.

– Соблазны.

– Да ну, ерунда, – возразил Нестор и предложил старику папиросу. Они закурили. – Соблазнов везде

хватает.

– Перед соблазнами Конвивы никто не устоит.

– Смотрите, вон там тоже кто-то плывет на плоту, и вон там! – Лёля показала на плывущие вдалеке

плоты.

– Да, в город постоянно прибывают новые люди, а мы, проводники, предоставляем им свои услуги.

74

Плот подплыл к берегу и ткнулся в серый песок.

– Ну вот, мы и прибыли. За свою помощь я попрошу от каждого из вас любую, не очень нужную для

вас вещь. Например, пуговицу или заколку для волос.

С этими словами старик оторвал от куртки Нестора пуговицу и вытащил из Лёлиных волос заколку

с голубым камешком.

– Прощайте и берегитесь летучих рыб. Они могут прилететь в любое время, и днем, и ночью.

Старик оттолкнулся от берега веслом и поплыл обратно. Лёля и Нестор огляделись.

– Какой жуткий пляж, – удивилась Лёля.

Нестор ковырнул башмаком песок. Оттуда показалась чья-то кость.

– Песок вперемешку с костями.

И действительно, повсюду из песка торчали фрагменты костей. Покосившиеся ржавые пляжные

зонтики, поломанные шезлонги и покореженные навесы от солнца завершали печальную картину.

Деревья были наполовину сожжены и торчали из земли, как куриные лапы. Вдалеке стелился дым.

– Это чьи кости, человеческие? – шепотом произнесла Лёля.

– Не думай об этом, – ответил Нестор и взял Лёлю за руку, – пойдем.

Вдруг они увидели двух бегущих по пляжу людей, они тоже держались за руки и смеялись.

– Чего это им так весело? – удивилась Лёля.

75

Парень с девушкой остановились и сбросили с себя одежду. Потом парень взял девушку на руки

и понес ее в сизую жижу. Они продолжали смеяться даже тогда, когда парень зашел по пояс в жидкость.

Потом он разжал руки, и девушка с головой ушла в слизь. Парень нырнул следом.

– Ненормальные! – воскликнула Лёля.

– По-моему, с ними что-то не то, – предположил Нестор.

На пляже стали появляться новые люди. Они также раздевались и шли купаться.

– Надо подумать, как мы будем искать твоего отца.

– Может, стоит спросить в картинной галерее или выставочном зале. Он ведь художник.

– Если здесь есть галереи.

– Пойдем спросим.

Лёля и Нестор подошли к парню и девушке, которые, вдоволь наплескавшись, вышли на берег.

Их тела были в черных потеках и каплях. Парень взял полотенце и стал растирать девушку, размазывая

слизь по ее лицу и плечам. Девушка первая обратилась к Лёле и Нестору:

– А вы почему не купаетесь, сегодня такая чудесная вода!

– Да вы знаете, мы купаемся в другом месте, – ответил Нестор и отвел взгляд, потому что на девушку

невозможно было смотреть без слез.

– Вы что! Это самый лучший пляж в городе, – удивился парень.

– Правда, он и самый дорогой, – добавила девушка и поцеловала парня. – Но мы достаточно

зарабатываем и можем позволить себе этот пустяк.

Только сейчас Лёля заметила, что глаза у парня и девушки были покрыты тонкой голубоватой пленкой.

– Извините, а вы не подскажете, есть ли в городе картинная галерея?

– Вы что, недавно в городе? Конечно, есть, и не одна. Есть и театры, и музеи, и концертные залы,

и вообще, Конвива считается одним из лучших культурных центров мира. Здесь обожают искусство.

Девушка объяснила, как лучше всего добраться до ближайшей галереи. Лёля и Нестор попрощались

и пошли по указанному маршруту.

76

«Галерея “Пат-Сюр-Пат” Леона Вуша и его сына» прочитал Нестор вывеску над коваными воротами.

Во внутреннем дворике толпились люди. Мужчины и женщины важно прохаживались, высоко подняв

головы и полуприкрыв глаза. Они напоминали редких экзотических птиц. В их руках были бумажные

стаканчики, заполненные какими-то семенами. Люди подносили стаканчики к лицу и влажным

языком доставали семена. В центре круглого фонтана, из которого вылетали струи песка, стояла

мраморная колонна. К колонне была приставлена железная лестница, по которой поднялся мужчина

со стулом и курицей. На верху колонны он сел на стул и стал ощипывать курицу, манерно сбрасывая

перья вниз и сдувая пух с пальцев.

– Зачем он это делает? – спросил Нестор Лёлю.

– Не знаю, – пожала плечами Лёля и подняла с земли перышко.

Женщина с короткими рыжими волосами улыбнулась Лёле и взяла у нее перышко. Затем, окрасив его

в фиолетовый цвет, прилепила на белый холст, вставленный в золотую раму. Вскоре все перья,

выщипанные из курицы, были окрашены и приклеены к холсту в виде фиолетовой курицы. Толпа

взревела и громко зааплодировала.

На балкон трехэтажного здания галереи вышел розовощекий господин. Его длинные золотые усы

удерживались золотыми спицами, соединенными с золотыми очками. Вслед за ним появился юноша

и встал позади. Очевидно, это и был Леон Вуш, хозяин галереи, и его сын.

77

– Я вас приветствую, друзья! – радостно произнес господин и вскинул руки. – Сегодня галерея «Пат-

Сюр-Пат» презентует выставку картин одного замечательного художника, который выставляется у нас

в первый и, надеюсь, не в последний раз! Вот он – Серафим Зейвс! Или, как он себя называет, просто

Зевс!

Розовощекий показал на колонну фонтана, на которой сидел Зевс. Зевс встал и поклонился.

– Так это же Зевс, папин друг! – радостно сказала Лёля.

– Серафим Зейвс, – продолжил розовощекий, – приехал к нам издалека, из местечка «Алычовка».

Зевс улыбнулся и развел руками.

– Я здесь оказался совсем случайно, нас принесло сюда течением. И я решил остаться. Конвива самый

лучший город и здесь живут самые образованные и счастливые люди.

Лёля заметила, что глаза Зевса тоже были покрыты голубой пленкой. Она пригляделась к другим

людям и увидела то же самое.

Потом все очень долго говорили и хвалили художника. Под конец розовощекий пригласил всех

к праздничному столу, и все пошли есть семена. Лёля с Нестором тоже пошли.

– Очень хочется есть,– сказала Лёля и взяла со стола один из стаканчиков. Выбрав ярко-оранжевое

семечко, Лёля подхватила его языком и замерла. Неожиданно семечко набухло и превратилось

в нежный кусочек рыбы.

– Как вкусно, Нестор, попробуй!

Лёля высыпала семена на ладонь и стала их аккуратно слизывать. Желтое семечко оказалось сыром,

красное – помидором, зеленое – яблоком. Семечки набухали и превращались в полноценную еду.

– Да, неплохо...– Нестор положил несколько цветных семечек в рот и стал с удовольствием жевать.

Обойдя сад скульптур, Лёля и Нестор вошли в просторный зал, в котором висели произведения

Зевса. Сам художник стоял возле своего самого грандиозного объекта и что-то рассказывал группе

важных людей. Это был огромный плоский аквариум, высотой метров пять. Его толщина составляла

всего несколько сантиметров. Из аквариума выходил изящный краник, ручкой которому служила

большая белая жемчужина. Когда Лёля и Нестор подошли поближе, они увидели внутри аквариума

во все стекло тонкие нити паутины, сплетенные в необыкновенный узор.

78

– Неужели это Вы сами сплели? – поинтересовалась у Зевса дама в белой фетровой шляпе.

– Видите ли...– Зевс расстегнул пуговицу на пиджаке и засунул руку в карман. – В некотором роде – да.

Я сплел идею, концепцию этого объекта.

– А где паук? – спросил низенький мужчина и пальцем забарабанил по стеклу, пытаясь призвать

насекомое.

– А паук – это я! – улыбнулся Зевс.

Все засмеялись, с восхищением глядя на художника.

– А в чем идея? – не унималась дама в шляпе.

– Идея объекта, как и всего этого проекта, – Зевс обвел зал рукой, – отдать всю свою легкость миру!

– Зевс... – позвала Лёля. – Можно Вас на минуточку?

Зевс увидел Лёлю и, извинившись перед посетителями, подошел к девочке.

– Лёля! Как я рад тебя видеть.

– Вы не знаете, где мой папа? Он придет на Вашу выставку?

– Нет, на выставку он не придет, но я обязательно тебя сегодня к нему отведу.

Все вышли в сад скульптур. Там играл приглашенный струнный квартет. Гости танцевали и ели

семена. Потом появился розовощекий и объявил:

– Друзья мои! Завтра, в двенадцать дня, состоится акция. На городском пляже Серафим Зейвс создаст

башню-пирамиду из...

Розовощекий сделал паузу и поднял палец. Гости стали выкрикивать свои догадки и предположения:

– Из песка!

– Из воздушных шаров!

– Из куриц!

Хозяин галереи улыбнулся, показав красивые белые зубы.

– Он создаст пирамиду из МОРЯ!

79

После открытия выставки Зевс посадил Лёлю и Нестора в свою машину и повез к Лёлиному отцу.

Машина у Зевса была очень необычная и тоже, наверное, считалась произведением искусства. Кузов

был сплетен из тонких посеребренных прутьев, и у Лёли возникло ощущение, что она едет

в птичьей клетке.

– Это ничего, что здесь так дует? – спросила Лёля и прикрыла уши.

– А так? – Зевс нажал на одну из кнопок.

Раздался хлопок, и машину сверху накрыл купол прозрачной ткани.

Улицы Конвивы были застроены домами в колониальном стиле. Создавалось ощущение,

что по ним недавно пронесся ураган. Множество вилл и дворцов были в плачевном состоянии. Почти

все дома окружали высоченные бетонные сваи, на которых выстроился второй уровень города.

Машина выехала на центральную площадь и остановилась.

– Это наш театр, – с гордостью произнес Зевс.

Из мостовой в небо поднималась сверкающая игла.

– А где же в нем сидят зрители и где находится сцена? – удивилась Лёля.

– Зрители располагаются в специальных креслах по всей длине иглы. Лифт-таблетка доставляет

каждого на свое место. Вот только ряды находятся не горизонтально, а вертикально. А актеры играют

по всему пространству, подвешенные на невидимых лесках.

– Но почему игла?

– Потому, что театр поднимает острые проблемы.

81

Зевс завел машину и они поехали дальше. Вскоре машина выехала из города и оказалась на берегу. Вдоль песчаной косы, которая шла полукругом, стояли маяки. Их была целая аллея.

– Ну вот мы и приехали, – Зевс заглушил мотор, – выходим.Лёля, Нестор и Зевс шли по песчаной аллее, задрав головы. Маяки самых разных конструкций

и форм гордо возвышались над водой.– Сколько же их здесь? – изумился Нестор.– Не меньше ста.Вдалеке виднелся упавший маяк, перегородивший косу.– О, один маяк свалился, – сказала Лёля.– Как раз в нем сейчас обитает твой отец.– В этом маяке?– А в других тоже кто-нибудь живет? – спросил Нестор.– Конечно, только не живет, а работает. Ведь маяки нужны для того, чтобы помочь кораблю

определить береговую линию.– Да, я знаю, только непонятно, зачем столько маяков нужно в одном месте?– Ночью маяки лучами рисуют всевозможные фигуры и знаки на небе, и мимо Конвивы уже

не проплывет ни один корабль.Подойдя к упавшему маяку, Зевс заглянул в пролом и крикнул:– Лейф! Ты дома?Никто не ответил.– Он скоро должен вернуться. Ждите. А у меня сегодня еще одна важная встреча. Завтра увидимся

на центральном пляже.

82

Зевс простился и пошел к машине. Лёля и Нестор вошли в маяк. Было непривычно, что жилище

устроено в «трубе». Сверху висело несколько гамаков, закрепленных за перила винтовой лестницы.

Внизу стоял длинный стол, заваленный какими-то чертежами, рисунками и исписанными листами.

– Пойдем, посмотрим другие маяки, – предложил Нестор.

– Ты знаешь, пожалуй, я немного отдохну.

Лёля зевнула и забралась в гамак.

– Ну, как хочешь, – Нестор качнул Лёлю и направился к выходу.

Лёля проснулась оттого, что кто-то говорил. Она хотела вылезти из гамака, но передумала.

Уж больно был интересный разговор, да и вряд ли, если бы Лёлю увидели, его стали продолжать.

– У меня было тяжелое детство. Вся моя семья погибла, когда перевернулась баржа, перевозившая

апельсины. Я сам чуть не погиб. Апельсины не моя еда. Тогда я понял, что не похож на людей, что

я особенный. Я много чего повидал и перепробовал в этой жизни. Конфеты, фруктовое мыло,

ароматные духи, книги с картинками, редкие породы древесины. Но это все было не для меня. Я

завидовал тем, кто ощущал вкус этих вещей. Думаешь, мне не хочется новую шляпу или зонтик или

я не мечтаю щеголять в роскошных лаковых туфлях? – сказал тихий неспешный голос.

– Просто ты другой!

Это был голос Лёлиного отца. А тихий голос незнакомца продолжал:

– Но разговор сейчас не обо мне. Город гибнет. Конвива – это всего лишь нарядный фантик, внутри

которого кишат черви. А черви, как ты знаешь, интересны только рыбам.

– И что?

– А то, что рыбы создали этот город и он их кормит!

– Что за бред? – удивился голос отца.

– Вот именно, все это выглядит как бред, на это и рассчитано. Ну что, выпьем за нас, рыб?

Лёля вылезла из гамака и увидела сидящих за столом папу и рыбу ростом с человека. Они пили

вино и курили трубки.

– Папа! – крикнула Лёля и подбежала к отцу.

– Лёля?! Ты как здесь оказалась?

83

Лёля и папа обнялись. Рыба взяла в плавник стакан и мелкими глотками выпила вино. Потом нежно посмотрела на Лёлю и тихо сказала:

– Тебя зовут Лёля? Твой папа про тебя много рассказывал. А вот у меня сейчас восемьсот дочерей и где-то столько же сыновей.

– Да? – ахнул папа.– А ты удивляешься, почему рыбы правят миром.Рыба встала и потянулась.– Ну, я пойду.Рыба уже хотела уйти, но, посмотрев на Лёлиного отца, сказала возмущенным голосом:– Да, и сними ты эти пленки с глаз, а то я не понимаю, рад ты меня видеть или нет.Рыба подошла к круглому колодцу, который раньше служил маяку окном, и нырнула в воду.Папа подвигал глазами, потом оттянул нижнее веко и снял сначала с одного, а потом с другого

глаза мутные голубые полусферы. Он оглядел пространство вокруг и как будто проснулся.– Лёля? Мы где?– В маяке.– В каком маяке?– В маяке города Конвива.– А где все? Где Зевс, Уткин, Мариэлла, Ангелина, Саша?– Ты был здесь один, а Зевс поехал по своим делам, у него выставка сегодня открылась.Папа встал и прошелся, теребя волосы и приходя в себя.– Ничего не помню! Хотя стоп! Мы сели в лодку и собрались плыть в Алычовку. А Уткин нашел

синюю бутылку, которую я выловил вместе с тем водолазом. Мы ее открыли и выпили. Это я помню. А потом все, провал.

Лёля с интересом посмотрела на отца.– Па, ты сейчас с рыбой разговаривал...– Я? С рыбой? Да ладно, Лёля, что ты такое говоришь.Лёля и папа вышли из маяка.– Что-то Нестора нигде не видно.– А это кто?– Это мой друг, я вместе с ним приехала за тобой.– Ну что ж, давай подождем твоего Нестора.Лёля и папа неторопливо прогуливались возле маяков. Лёля достала из кармана голубоватые

полусферы, которые прихватила со стола, и поднесла к глазам. «Ух ты, какая красота!». Дым, шедший из города, превращался в удивительные облака. Море стало лазурным и чистым, песок белым и сверкающим. Маяки стали выше и ярче, как будто их только что покрасили. Лёля убрала полусферы и спросила отца:

– Па, а как появились у тебя на глазах эти штуки?– Какие штуки?Лёля показала полусферы.– Да я не помню, появились как-то сами собой.Потом Лёля рассказала все, что с ней случилось за последнее время. Они сидели у подножья

последнего маяка и смотрели в море.– Значит, остров-камень здесь, совсем рядом!– Да, надо найти всех твоих друзей и плыть к нему. Где же Нестор?Уже совсем стемнело. Маяки зажглись и рисовали в небе картины светом.– Смотри, как здорово! Лучи скрещиваются и уходят высоко вверх.Лёля была в восторге. Необычайной красоты цветы и узоры сменяли друг друга. Было такое чувство,

что смотришь в огромный небесный калейдоскоп. Лёля поднесла полусферу к глазу и увидела такое, чего не увидишь даже в самом волшебном сне. Ее как будто что-то приподняло и понесло в центр

84

разлетающегося во все стороны фейерверка. Лёля вскрикнула, у нее закружилась голова и она,

потеряв равновесие, упала, выронив полусферу в песок.

– Лёля! – отец взял Лёлю за руку и показал в сторону моря. – Нам лучше отсюда уйти, и побыстрее.

– Что там?

– В воде что-то движется, и много, похоже на черные спины.

Лёля увидела множество гладких и блестящих черных голов со светящимися точками вместо глаз.

Они стремительно приближались к берегу.

– А Нестор? Может, он сейчас в одном из маяков?

Лёля посмотрела в небо и вздрогнула. Среди звезд плясала огромная мертвая голова, сотканная

из белых пересекающихся лучей.

– Значит, надо обойти все маяки.

Папа толкнул плечом дверь маяка, но она была закрыта.

– Идем к следующему!

Лёля и папа подбегали к каждому маяку и пытались открыть двери. Но двери были закрыты,

и, казалось, что их не открывали уже очень давно.

Из воды на берег стали выползать существа, похожие на волков с содранной шкурой. Позади у них

волочились длинные скользкие хвосты, а на спинах покачивались плавники. Глаза мерцали

и щурились на гладких вытянутых мордах.

Сил бежать больше не было. Лёля и папа поднялись по ступенькам, ведущим к маяку в виде

крепостной башни. Существа окружили маяк и истошно голосили, задрав головы.

Папа пытался открыть дверь. Он склонился над замком и рылся в карманах, пытаясь найти что-то

похожее на ключ или отмычку.

– Папа! Давай быстрее! – в ужасе взвизгнула Лёля и отмахнулась ногой от зверя, который был ближе

всех. – Я боюсь!

– Попробуй дать ему конфетку! – посоветовал папа и засунул в замочную скважину кусок проволоки,

который нашел под дверью.

– Где я возьму ему конфетку?

Но тут Лёля вспомнила, что прихватила с выставки Зевса необычные семена. Она бросила зверю

горсть разноцветных зернышек и прижалась к отцу. Зверь понюхал одно из них и слизнул. Его хвост

свернулся в кольцо, и он с жадностью бросился доедать другие семена.

85

– Не могу открыть, – папа бросил проволоку и изо всех сил стукнул в дверь.

Лёля швырнула горсть семян подальше. Звери заинтересованно принюхались и, расталкивая друг друга,

принялись отыскивать упавшие зернышки.

– Бежим, пока они едят! – Лёля схватила папину руку, и они побежали.

Вдруг дверь в одном из маяков открылась, и из нее вышел человек с ящиком. Он поставил ящик

на песок, сел на него и закурил.

– Здесь небезопасно! – крикнул папа, подбегая к сидящему на ящике. – Там полно каких-то ужасных

существ!

Человек выпустил тонкую струйку дыма:

– Вы что, скёликов испугались?

Человек свистнул. Звери разом повернули головы и бросились в сторону свистуна. Лёля забежала

за дверь, папа прижался к стене и закрыл лицо руками. Скёлики окружили маяк плотным кольцом. Самый

крупный – очевидно, вожак, подошел к сидящему человеку и лег на спину, задрав лапы. Свистун

протянул руку и стал чесать вожаку живот. Лёля достала оставшуюся у нее голубую полусферу

и посмотрела через нее на скёликов.

– Какие хорошенькие!

У скёликов были выразительные блестящие глаза, их мордочки улыбались, а влажные носы смешно

подрагивали.

– Очень похожи на тюленей! – сравнила Лёля и спрятала полусферу в карман.

Человек потрепал скёлика за морду и встал.

– А Вы мальчика здесь не видели? – спросила Лёля.

– Я тут давно уже никого не видел, все предпочитают гулять на другом берегу Конвивы.

Человек подошел к скёликам, выбрал зверька пожирней и посадил его в ящик.

– Не хотите зайти?

– Это Вы рисуете светом? – поинтересовался папа.

– Нет, это световой автомат. А я изготовляю для него сменные диски с язычками, чем-то похожие

на те, которые стоят в музыкальных машинах. Только здесь язычки зеркальные и над ними стоят цветные

фильтры.

86

– Нам нужно Нестора искать, – вздохнула Лёля. – А зачем Вам скёлик?– Из него получается отменное жаркое.– Вы их едите? – Лёля оглянулась на скёликов, которые медленно приближались, выгнув спины

и выставив острые клыки.– Все кого-то едят, – человек закрыл ящик и направился к двери. – Так вы идете? – Идем-идем, – Лёля шмыгнула за человеком, папа за ней.Удивительно, но нужно было спускаться, а не подниматься на маяк. В центре стояла толстая труба.

Лестница винтом уходила вниз.– От каждого маяка вниз уходит шахта. Таких действующих шахт сейчас девяносто пять. Глубоко под

землей они сходятся. В месте соединения стоит световая машина. Да, кстати, меня зовут Альберт.Лёля с папой тоже представились.Когда лестница закончилась, пошли по тоннелю, вверху которого продолжалась труба.– Что это за труба? – спросил папа.– По этой трубе идет свет. Если до нее дотронуться, то можно обжечься.Скоро тоннель закончился и все оказались в огромном круглом зале величиной с городскую площадь. В центре стояла удивительная световая машина, к которой сходилось множество труб. Машина была

чем-то похожа на поставленный вертикально паровоз и сверкала, как начищенный самовар. Колеса и шестеренки неспешно поворачивались, цепляясь зубчиками друг за друга. Цветные стекла, всевозможные линзы и хрустальные призмы, служившие для преломления света, крепились на дисках. Дисков было семь. Они располагались друг над другом и каждый из них вращался с определенной скоростью.

– Вот, наденьте защитные маски, когда машина заработает, будет ярко, как на солнце, – Альберт протянул Лёле и папе черные каплевидные маски. – А я пока поставлю новые диски.

– Какая машина!Лёля посмотрела вверх. Машина поднималась к самому куполу, ее обвивали две ажурные лестницы.

Под куполом пересекалось множество навесных мостиков, балок, стропил и прочих металлических

конструкций и труб. Все это было похоже на огромное перевернутое птичье гнездо.

87

– Так, сейчас заработает машина, наденьте маски! – крикнул Альберт.

Лёля надела маску. Через нее ничего не было видно. Машина загудела. В черноте стекла появилась

еле различимая дымка света, которая с каждой секундой становилась все ярче и ярче. Скоро Лёля

отчетливо увидела очертания машины и зала. Диски с цветными стеклами бешено крутились, от них

расходились кольца радуги, как круги на воде.

– Где находится источник света? – спросил папа у Альберта.

– Со дна моря поднимается газ, он и горит.

– Да тут у вас не море, а сплошное болото, – вставила Лёля.

Альберт повернул голову в маске, и Лёле на мгновенье показалось, что это его настоящее лицо.

– Я еще ни от кого не слышал, чтобы наш лазурный берег называли болотом.

– Да, невозможная жижа, в которой вы все так любите купаться.

– Лёля, мы в гостях! – напомнил папа.

– Может, Конвива и была когда-то чистым и красивым городом, но сейчас она выглядит как огромная

помойка, – не унималась Лёля. – А самое лучшее, что в ней осталось, это, пожалуй, ваши рисующие

светом маяки.

88

– Это кому здесь не нравится наш город? – послышался голос сверху.Под куполом Лёля увидела множество людей в черных каплевидных масках. Они стояли на подвесных мостиках и балконах и были похожи на... На кого же они были похожи?

– «Выползшие», – прошептала Лёля и прижалась к папе.Маска сверху продолжала:– Альберт, это ты кого привел?– Я их не знаю и лучше бы никогда не знал! – возмутился Альберт.– Если они не способны увидеть красоту Конвивы, значит, им не нужны глаза! – крикнула маска. –

Ослепить их! Маски стали спускаться по лестнице. Альберт схватил Лёлю и притянул девочку к себе. Папа изо всей

силы ударил головой по маске Альберта. Обе маски разлетелись на черные осколки. Папа зажмурился, Альберт закрыл глаза руками.

– Лёля, бежим! Возьми меня за руку, я за тобой!Лёля и папа бросились в ближайший тоннель, который должен был их вывести к одному из маяков.

В тоннеле свет был уже не таким ярким, и папа открыл глаза.– Смотри, тоннель расходится на три коридора, – шепнула Лёля.Папа и Лёля остановились перевести дыхание. Вдалеке слышался топот приближающихся людей

в масках.– Сюда, – папа выбрал третий коридор, который был намного уже двух других и шел под уклон.Лампочки горели тускло и висели друг от друга на довольно большом расстоянии. Лёля с папой

перешли на шаг.– Вроде бы погоня прекратилась, – прислушался папа. – Интересно, куда ведет этот проход?Позади послышалось шуршание. Лёля и папа обернулись. К ним осторожно приближались двое,

их маски были подняты.

89

– Там впереди, метров через пятьдесят, будет поворот. За поворотом дверь. Если хотите, мы вас

выпустим, – сказал один из незнакомцев и приветливо улыбнулся.

– Да-да, – кивнул папа, – нам действительно уже пора.

– Спасибо за экскурсию, ваша световая машина самая лучшая, – поблагодарила Лёля.

– Никогда не видели ничего подобного, – добавил папа и на всякий случай сжал кулаки.

За поворотом показалась дверь. Незнакомец вставил ключ в замок. За дверью послышался шум. Было

такое чувство, что в нее стучат, но стучат где-то далеко.

– Там кто-то есть... – прислушался папа.

– Ничего не слышу, – человек повернул ключ.

– Да как же Вы не слышите? – насторожился папа.

Незнакомцы навалились на дверь и она с трудом открылась. В дверном проеме показался мальчик.

– Нестор? – удивилась Лёля.

– Лёля, бегите! – крикнул Нестор, но тут же был схвачен.

К двери подошли еще несколько человек. Черные маски, поднятые над их лицами, напоминали

шлемы солдат.

– Я требую подчиниться нашим сотрудникам и немедленно покинуть объект! – выкрикнул мужчина

с маленькими злыми глазками и двумя дырками вместо носа.

– Мы уже уходим, – кивнул папа, – еще раз огромное спасибо...

– Там нет выхода, – шепнул Нестор.

– А что там? – Лёля попыталась заглянуть за толстую железную дверь.

– Там... – но Нестор не успел договорить.

Человек, державший Нестора, швырнул его за дверь. Следом втолкнули Лёлю и папу. Дверь медленно

закрылась. Щелкнул замок.

90

– Это ловушка, – прошептал Нестор, – я бы даже сказал, кормушка.Лёля, папа и Нестор оказались в каменном проходе. Единственная лампочка над дверью

то вспыхивала, едва освещая узкое пространство, то снова гасла.– У кого-нибудь есть фонарик? – спросил папа.– Что за ловушка-кормушка? – Лёля всматривалась в чернеющую глубину прохода.Нестор включил фонарик.– Лёля, ты помнишь старика в зеленых очках, который убил рыбу?– Помню, конечно.– Так вот, там впереди их логово.– Логово стариков? – изумилась Лёля.– Нет, рыб!Папа взял фонарик у Нестора.– А ты сам как сюда попал?– Вы папа Лёли?– Да...– Па, познакомься, это Нестор.Папа и Нестор пожали друг другу руки.– Так вот, – продолжил Нестор, – сюда я попал через маяк, в который я и Лёля пришли Вас искать.– Странно, но я никогда не видел там спуска, ведущего под землю, – папа медленно пошел вперед,

светя под ноги. – Хотя теперь это неважно.– Говорите тише! – шикнула Лёля.– Меня поймали и бросили сюда на корм этим рыбам. Как и вас.– Ты их видел? – спросил папа.– Видел.– А они тебя?– Не знаю, у них ведь нет глаз.– Ну, может, они почуяли твой запах? – предположила Лёля.– Может, и почуяли, или услышали. Я ведь не думал, что их встречу. Шел себе спокойненько, а тут

раз – они...– Давно ты здесь?– Уже несколько часов.– А чего так стучал в дверь? Что, рыбы гнались?– Нет, просто надоело сидеть.Проход постепенно расширился и превратился в сводчатый пещерный зал. В центре было

большое подземное озеро. Сверху спускались сталактиты, переплетаясь друг с другом и образуя невиданной красоты колонны.

– Пришли, – выдохнул Нестор.– Ну и где твои рыбы? – папа осветил фонарем своды пещеры. – Увидеть хотя бы одну.– Да были здесь, везде, все озеро кишело ими, – удивился Нестор.– А с чего ты взял, что они летучие?– Так многие выныривали и взлетали кверху. Крылья как лезвия.Пленники подошли к воде.– Из этой пещеры обязательно должен быть другой выход.Папа пошел вдоль стены, а Лёля и Нестор остались у воды.– Смотри, такое чувство, что оттуда идет свет, – Лёля показала в глубь озера.– Любое подземное озеро соединяется с подземной рекой или морем, – пояснил Нестор. – А если так,

то рыбы могли уплыть, чтобы лететь на город, как сказал старик.Вдруг под водой проплыла чья-то тень.– Ты видел? – прошептала Лёля.– Это она!– Папа, тут рыба! – тихо позвала Лёля.

91

Тень сделала круг по всему озеру. Казалось, она разгоняется для прыжка.

– Отойди! – Нестор оттолкнул Лёлю от воды. Но было уже поздно. Рыба вылетела из озера так

стремительно, что никто ничего не успел понять. Раскрыв плавники веером, рыба зависла над Лёлей.

Опираясь на хвост, который распластался по воде, рыба ткнулась головой в Лёлину куртку. Папа

со всех ног бросился к Лёле и прыгнул на рыбу, пытаясь сбить ее обратно в озеро. Рыба чуть

отклонилась в сторону и папа, коснувшись плавника, соскользнул с рыбы и с шумом ушел в воду.

– Папа! – Лёля отмахнулась от вновь подлетевшей рыбы.

Нестор бросил в рыбу камень и сбил ее, попав в голову. Папа вылез из воды и подбежал к Лёле.

– С тобой все нормально?

– Нет, все очень плохо, смотри!

В озере появились новые тени. Они кружили с такой скоростью, что на воде появилась глубокая

воронка.

– Вы нашли другой проход в пещере? – спросил Нестор, отыскивая камни.

– Нет! Надо возвращаться к двери.

– Мы ведь не погибнем? – всхлипнула Лёля.

– Может, их тоже покормить, как скёликов?

Лёля засунула руки в карманы куртки:

– Осталась только папина полусфера и мой блокнот.

– Бегите! – крикнул Нестор и взял в руки по камню.

– А ты? – у Лёли на глазах появились слезы.

– А я здесь немножко порыбачу.

– Лёля, быстро к двери! – папа поднял камни и встал рядом с Нестором.

Из озера мгновенно поднялись несколько рыб и, не обращая внимания на папу и Нестора, понеслись

за Лёлей. Лёля с визгом бросилась к проходу.

– Чего это они? – удивился Нестор и послал вдогонку рыбам два камня.

92

Папа и Нестор побежали за Лёлей. За ними из озера выпрыгивали новые рыбы и летели следом. Все

смешалось – чешуйчатые спины, плавники, брызги... Папа с Нестором пробивались сквозь летящих,

падающих, бьющих крыльями морских чудовищ. Они задыхались в летящей чешуе, расталкивая рыб

руками и ногами. Нестор поскользнулся и упал. Он пополз, отпихивая от себя взбесившихся тварей.

Рыбы дрались между собой, они рвали друг друга зубами и пытались распороть животы острыми

крюками на концах плавников. Нестор почувствовал, что его кто-то схватил за руку, с силой

рванул из рыбьего месива, и он оказался на свободе. Это был Лёлин папа. Он помог Нестору

подняться. Лёля стояла рядом, отвернувшись к двери и закрывшись руками. Лампочка мигала,

усиливая ужас происходящего.

Нестор подошел к Лёле.

– Ты как, жива?

– Еще как жива, тут такое было!

Рыбы, обессилев, возвращались к озеру. Кто мог еще лететь – летел, остальные ползли

на плавниках, задыхаясь и глотая воздух. Папа стряхнул со своей рубашки остатки чешуи и проверил

фонарик.

– Ну, Лёля, ты у нас герой! Рассказывай, как ты победила рыб.

Лёля отдышалась и села на землю. Папа и Нестор устроились рядом.

93

– Так страшно мне еще никогда не было! Когда я добежала до двери, рыбы еще не успели меня

схватить. Сначала я бросила им свой блокнот, но рыбы даже не посмотрели. Потом я достала папину

голубую полусферу... – Лёля перевела дыхание. – И тут рыбы вытянулись, как кобры! А потом

уже чуть ли не кинулись на меня! Но я успела швырнуть им этот несчастный наглазник. Ну, тут такое

началось! Рыбы не поделили папину полусферу и передрались.

– Я, кажется, понял, – сказал Нестор. – Рыбы не охотятся на людей, им нужны эти полусферы-

наглазники. Их надо как-то отделить, а отделить не получается, и рыбам приходится кусать вместе

с головой.

– Через эти наглазники все выглядит очень красивым, – вспомнила Лёля.

– На это и рассчитано, – философски заметил папа. – Для кого-то мир превращается в нарядную

картинку с веселыми завитушками, хотя на самом деле это уже давно не так. А кого-то кормит, но

не насыщает. Вперед! Нам придется нырнуть в озеро, а вынырнуть в море.

– Но здесь нет моря, здесь болото, – возразила Лёля.

– Надеюсь, не навсегда.

Пленники подошли к воде. Все пространство озера было забито рыбьими спинами. Они сидели так

плотно, что казались единым организмом.

– Я не могу, – Лёля отступила назад.

Папа и Нестор взяли Лёлю за руки и шагнули в озеро.

Когда Лёля проваливалась между скользкими спинами, она вспомнила, что похожее ощущение

испытывала в своих самых отвратительных снах. Она набрала в легкие побольше воздуха и зажмурила

глаза.

Лёля представила, как поднимается с глубины в чистой сияющей капле воды. У нее переливчатый

русалочий хвост и волосы, как тонкие жемчужные нити.

93

95

Вдруг что-то зацепило ее за воротник и стремительно понесло вверх. Папа и Нестор были еще

глубоко под водой, а Лёля уже вынырнула и поднималась в ночное небо. «Что-то меня схватило

и держит». Лёля нащупала над собой веревку и большой крючок, зацепившийся за воротник куртки.

«Меня поймали как рыбу».

Где-то далеко внизу сверкали огни Конвивы. Маяки рисовали причудливые картины, а еще дальше

виднелись огоньки лодок и кораблей, плывущих к городу. Лёля поднималась все выше. Внезапно

из темноты вылетела белая чайка и, облетев Лёлю, поприветствовала ее криком.

– Спаси меня, чайка... – всхлипнула Лёля.

Чайка приблизилась к Лёле и открыла клюв. Из глубины птицы шел золотистый свет. Чайка тряхнула

головой, будто бы пытаясь от чего-то освободиться.

– Рыбка! – воскликнула Лёля.

В клюве чайки сидела рыбка Уаты. Она светилась мандариновым огоньком и была похожа

на елочную игрушку. Лёля схватила рыбку и спрятала в карман куртки, в котором еще оставалось

немного воды. Чайка сделала несколько взмахов и исчезла в ночном небе. Что-то мелькнуло в воздухе

и накрыло девочку с ног до головы. Лёля не успела ничего сообразить, как оказалась в сачке. Потом

она услышала голос сверху:

– Ты видел, какая огромная? Держи крепче, а то упустим!

Лёлю вытащили на какой-то деревянный настил и она, запутавшись в сетке, грохнулась на доски.

96

– Смотри, девочка!

К Лёле подошли двое с длинными волосами и в светлых мятых широких штанах. Они помогли Лёле

вылезти из сачка.

– А мы думали, что ты рыба, – улыбнулся парень с мягкой вьющейся бородой.

– Тебя как звать? – спросил второй, похожий на девушку.

– Лёля.

– Лё-ё-ля-а, – пропел первый, – как хорошо звучит.

– А вы кто? – спросила Лёля.

– Я – Ковыль, а это Лель.

– А у вас есть банка с водой или ведро?

Лёля достала рыбку и показала парням.

– Какая рыбка! – ахнул Ковыль.

– Никогда не видел, чтобы рыбки так светились, – восхитился Лель. – А откуда она у тебя?

– Ниоткуда, это просто глаз капитана третьего ранга Николая Хрустова, – Лёля погладила рыбку. – Ну

что, банку дадите?

Ковыль принес банку.

– Очень странное имя у рыбки, – Лель держал банку и зачарованно смотрел на плескавшуюся в воде

рыбку.

Лёля огляделась. Сверху над ней висел воздушный шар, собранный из рыбьих пузырей и стянутый

сетью. Деревянный настил, на котором стоял шалаш, крепился к шару сплетенными между собой

веревками, в центре настила горел костер. Со всех сторон были закреплены удочки, лески которых

уходили в море. Рядом с шалашом стояла бочка с пойманной рыбой. Лёля сняла куртку и села возле

костра. Рядом с ней растянулся Ковыль. Лель пошел проверять удочки.

97

Лёля смотрела на огонь и думала о том, как папа и Нестор ее сейчас ищут в этой ужасной воде.

– Там внизу сейчас мой папа и Нестор.

– Не переживай, они доберутся до берега, а завтра вы встретитесь на Конвиве.

Пришел Лель и сел рядом.

– Я думаю, что мы сегодня достаточно наловили, пора возвращаться.

Огонь освещал лица парней. В их глазах плясали яркие отблески пламени. «Какие у них счастливые

глаза и нету этих дурацких пленок-полусфер. Интересно, кто они такие и зачем ловят рыбу

на воздушном шаре? Как хочется спать...». Лёля свернулась клубком и уснула.

Лёле приснилась мама. Мама за что-то отчитывала Кильку, грозя ей пальцем. На пальце было

серебряное колечко в виде птички. Вдруг птичка запела и, вспорхнув с пальца, села рядом с Килькой.

Кошка хотела подцепить птичку лапой, но не могла, потому что рядом была мама.

98

Лёля улыбнулась и открыла глаза. Над ней шатром раскинулось дерево. Птицы пели, перелетая

с ветки на ветку. Лёля лежала на мягком покрывале, сплетенном из сухих цветов и травы. Было

необыкновенно хорошо и спокойно.

– Где это я? – удивилась Лёля.

Она полежала еще немного, а потом встала и медленно пошла в ту сторону, откуда доносился чей-то

смех. В глубине сада она увидела двух девушек, собирающих вишни.

– Доброе утро, Лёля! – девушки помахали Лёле и предложили ягод.

Лёля поздоровалась и сорвала с дерева несколько вишен, затем раскусила одну. Сок ягоды потек

по губам и подбородку. «Какая кислятина, наверное, у меня сейчас очень смешное лицо». Девушки

посмотрели на Лёлю и звонко рассмеялись. Лёля незаметно выбросила оставшиеся ягоды.

– А что это за место?

– Просто хорошее место, – улыбнулась девушка.

– А где Конвива?

– Конвива внизу. У тебя сок потек, облизнись.

– Как это внизу? – Лёля облизала губы и вытерла подбородок.

– Прямо под нами, – девушка поставила корзинку в траву и подошла к Лёле.

– Мне нужно на Конвиву, там мой папа и Нестор.

– Если нужно, то обязательно попадешь. А сейчас пойдем завтракать.

99

Лёля и девушки вышли на поляну, где стоял стол. Над столом был натянут белый тент. На лавке

лежали, прижавшись друг к другу, две кошки. Лёля погладила кошек, они потянулись и заурчали.

Вдалеке показались Лель и Ковыль, они катили перед собой тележку.

– Здравствуйте, красавицы! – крикнул Ковыль.

Лель поцеловал девушек и вручил каждой по букету луговых цветов.

– Вы уже познакомились?

Лель доставал из тележки свертки с едой. Лёля пожала плечами.

– Хлоя и Эва, – представил Ковыль девушек.

Все сели завтракать. Стол ломился от закусок и напитков. Такого изобилия еды Лёля еще никогда

не видела. Ковыль выпил стакан белого вина и разломил хлеб.

– Вчера на Конвиву пришло два корабля. Лучшее вино, сыры, паштеты, фрукты.

Лёля ела все сразу, но понемногу, чтобы успеть все попробовать и не насытиться раньше времени.

– Вы покупаете на кораблях еду? – спросила Лёля.

– Мы забираем с кораблей очень хорошую еду и не только.

Лель раскрыл ладонь, в которой оказались две сережки со сверкающими изумрудами.

– Это тебе!

– Мне? – Лёля, не веря своему счастью, взяла сережки. – Спасибо, они прелестны!

– Пре-е-ле-е-естны! – передразнил Лёлю Ковыль и раскусил диковинный плод.

– А вы знаете, что Конвива гибнет? – Лёля вдруг стала серьезной, может быть потому, что наелась. –

Вокруг нее море превратилось в болотную жижу, а люди ходят с пленками на глазах и ничего

не замечают.

100

– Какой кошмар! – Лель прикрыл ладонью рот и выпучил глаза.

– Хватит придуриваться, я же вижу, что Вы издеваетесь!

Лёля положила сережки на стол и вкратце рассказала, что с ней произошло за последние два дня.

– Лёля, ты очень храбрая девочка, – сказала Эва, когда Лёля закончила свой рассказ.

– Спасибо за завтрак, но мне нужно на Конвиву.

– А может, останешься? – улыбнулась Хлоя. – Или вернешься, когда найдешь своего отца?

– Я бы с радостью, но я никак не могу понять, кто вы такие?

Лёля взглянула на сережки, не зная, принять подарок или отказаться. Ковыль достал из букета

лиловый цветок и вставил в волосы Лёли.

– Мы самые обыкновенные люди. Просто ты давно таких не встречала. Пойдем, мы кое-что тебе

покажем.

Все неспешно двинулись в сторону сада. Только сейчас Лёля заметила, что от каждого дерева

поднимаются заплетенные в косы ветви и исчезают в облаках. Подойдя к пруду, выложенному

из диких камней, Лёля не обнаружила в нем воды. Через пруд был перекинут мост, поросший белыми

цветами и мхом.

102

– А где вода?

Лёля взбежала на мост. Пруд колодцем уходил вниз. Далеко-далеко, на самой глубине, Лёля увидела

маленькое светлое «окошко».

– Здесь никогда не было воды, – пояснила Хлоя, – это проход на Конвиву.

Лель поставил одну ладонь над другой.

– Внизу Конвива, а мы парим над ней. Только Конвива большой город, а мы как маленькое облако.

Ковыль указал на деревья:

– От каждого дерева кверху поднимаются ветви. Там они оплетают огромные шары-бутоны,

наполненные легким газом.

– Значит, мы сейчас высоко? – поинтересовалась Лёля.

– Очень высоко. С Конвивы нас еще ни разу не видели.

– Это похоже на летающий остров. А название у него есть?

Ковыль посмотрел на друзей, как будто искал у них подсказки.

– Мы раньше называли остров «осколком Мира», но потом поняли, что все осколки там, внизу.

– А теперь?

– А теперь мы об этом не говорим, мы его чувствуем, а чувства сильнее любых названий, – улыбнулась

Хлоя.

– Значит, вы живете на острове чувств!

Лёля вынула цветок из волос и прижала к груди.

– Остров Чувств... – произнесла Эва. – Красиво!

Сад закончился, и друзья подошли к краю острова. Вокруг было только небо и облака. К обрыву

за выступ был привязан плот с шаром из рыбьих пузырей, на котором рыбачили Лель и Ковыль.

Ковыль перепрыгнул на плот и подал Лёле и девушкам руку.

– Сейчас мы облетим наш остров и ты увидишь, какой он прекрасный! – крикнул Лель и отвязал плот.

103

Внизу была Конвива, окутанная черным дымом. Остров Чувств парил, освещенный золотыми лучами солнца, и был похож на медовый пирог. Над ним сверкали белизной шары-бутоны, словнобелые кувшинки, обхватившие лепестками огромные круглые плоды.

– А вы живете здесь вчетвером? – поинтересовалась Лёля.– Нет, у нас есть брат, но он давно уже на Конвиве. Пытается помочь городу, как и ты, – ответил Лель

и отмахнулся от мухи. – Смотрите, мухи с Конвивы уже добрались сюда.– А как зовут вашего брата? – не унималась Лёля.– Ивий.– А он хоть навещает вас?Хлоя отвернулась, чтобы не было видно ее слез.– Ивий возомнил себя сверхчеловеком и спустился на Конвиву творить добрые дела.– И давно он там?– Уже пять лет.– А вы сами были на Конвиве?– Я был... – Ковыль посмотрел вниз и вздохнул.Эва взяла его за бороду и повернула к себе.– Даже не думай.Ковыль сел, обхватив колени руками.– Я даже носил «волшебные» линзы.– Голубоватые полусферы? – уточнила Лёля.– Да. Улетная штука. Любую посредственную вещь превращает в совершенное произведение. Гнилое

яблоко в сочный плод, сточную канаву в красивейший водоем.– И я как-то раз через них смотрела. Интересно, откуда взялись эти линзы?– А откуда все взялось? – Ковыль встал и взялся за веревочную лестницу. – Наверное, это чей-то замысел.– Ваш? – Лёля не отрываясь смотрела на Ковыля.– Ну почему мой? Может быть, твой? – Ковыль улыбнулся во все зубы.

Улыбка показалась Лёле неприятной, и она отвела глаза.

104

Воздушный шар уже облетел почти весь остров, как вдруг Хлоя заметила, что из дыма к центру

острова что-то поднимается.

– Смотрите!

Над черной пеленой возвышалось странное сооружение. Ковыль направил летающий плот вниз.

Сооружение увеличивалось, его окружали строительные леса-стойки, помосты и лестницы. На них

работали люди, выкладывая из бутылок, как из кирпичей, огромную высокую башню-пирамиду.

– Что это они делают? – испугалась Эва.

Плот подлетел ближе и завис над строителями. Те, не обращая внимания на появившийся летающий

объект, продолжали выкладывать пирамиду. Одни поднимали, другие подносили, третьи

распределяли бутылки по всей поверхности. Двое махали руками и давали строителям какие-то

указания. Лёля узнала в них Зевса и розовощекого.

– Хорошо, что остров скрывают облака дыма, – Ковыль пристально смотрел на строящуюся пирамиду.

– Но ведь если их башня пройдет сквозь облака, они смогут нас обнаружить, – Лель подошел к бочке

и стукнул по ней кулаком.

– А что это вообще происходит? – взволнованно произнесла Хлоя.

– Зевс, друг моего папы, строит пирамиду из моря, – догадалась Лёля.

– Из чего? – не понял Лель.

– Зевс сказал, что завтра, то есть уже сегодня на пляже будут строить пирамиду из моря. Это такой вид

концептуального искусства. Зевс художник и любит поражать людей своим творчеством.

– Да ну! А где тут море? – не унимался Лель.

– Наверно, в бутылках, – предположила Эва.

– А мы сейчас спросим. Который из них Зевс? – Лель потянул за рычаг управления.

– Вон тот, с завитыми волосами, – показала Лёля.

Плот подлетел к Зевсу и розовощекому. Розовощекий увидел летающий плот и обрадовался:

– Вот это правильно! Какие вы, ребята, молодцы, что оседлали такую «птицу». Разрешите подняться?

Розовощекий перепрыгнул на плот и жестом пригласил Зевса последовать за ним. Зевс ступил на плот

и вежливо со всеми поздоровался.

105

– Лёля, и ты здесь? – удивился Зевс.

– Здравствуйте, Зевс! Какая огромная пирамида у Вас получается, – похвалила Лёля художника.

– Да, молодец, действует с размахом! – розовощекий похлопал Зевса по плечу.

Лель посмотрел на розовощекого.

– А усы у Вас золотые или крашеные?

– Конечно, золотые, – розовощекий пощелкал зубами. – А зубы белые!

– А где море? – поинтересовалась Эва. – В бутылках?

– Не все так просто, – Зевс провел рукой по волосам и продолжил. – Что такое море? Море – это душа.

Душа – стихия. Бескрайняя и свободная. А пирамида? Пирамида – это совершенная форма, это, если

хотите, кристалл. Она своей вершиной указывает нам точку, с которой началась наша с вами жизнь.

Божественная точка. Точка Замысла! Соединяя душу и кристалл, мы получаем ответ на самый главный

для нас вопрос: кто нас создал и для чего.

Ковыль сурово посмотрел на Зевса:

– Скажите своим строителям, что макушки не будет.

– Как это не будет? – розовощекий рассмеялся. – Вершине быть! Там еще, кстати, будет шпиль.

И не надо сомневаться, ребята. Если Леон Вуш втянут в процесс, то его ничто не остановит, пока

он не доведет начатое дело до конца.

– Извините, но Вам лучше быть к процессу поближе, – Ковыль показал на строительные леса.

Зевс и розовощекий сошли, а Ковыль направил летающий плот к земле.

– Лёля, ты хотела на Конвиву... привет папе! – Лель передал Лёле банку с рыбкой. – И уезжайте из этого

города, пока не поздно. Если что, найди нашего брата Ивия, он поможет.

– Спасибо.

106

Лёля спрыгнула на песок и помахала друзьям. Летающий плот взмыл вверх и исчез в клубах дыма.

На пляже собрался весь город. Гигантская пирамида, как черепаха, распласталась на песке и уходила

в пелену черного дыма. Тысячи людей бегали к «морю» и наполняли бутылки жижей. Потом они

складывали их в контейнеры, которые поднимались наверх. «Море» значительно отошло от берега

и превратилось в чавкающую грязь. Лёля пошла искать папу и Нестора. Вдруг сверху на нее что-то

упало. Она нагнулась и подняла лопнувшую вишню.

– Вишня! Откуда здесь могла взяться вишня? – Лёля попробовала. – Кислятина!

Потом упала другая вишня, потом еще и еще. Сверху, из дымовой завесы, на пирамиду сыпались

ягоды. Они подпрыгивали и лопались, ударяясь о бутылки.

– Вишни с Острова Чувств, – прошептала Лёля.

Ягоды сыпались сплошной стеной. Сок нескончаемым потоком стекал по стенам пирамиды,

превращаясь в пунцовый водопад. Строители быстро спускались по лестницам и разбегались

в разные стороны. Они были полностью залиты красным соком. Пляжники побросали бутылки и тоже

пытались укрыться от ягодной бури. Те, кто спускался с пирамиды, держались за лица. Видимо,

кислый сок разъедал им глаза. Вдруг один из строителей убрал руки от лица и замер. Потом с ним

случился шок. «Может, кислый сок растворил на его глазах линзы-полусферы?» – подумала Лёля.

Люди падали на красный песок, не понимая, что с ними происходит. С их глаз исчезали голубоватые

пленки, и люди впервые за долгое время видели реальный мир. Они были до того поражены

картиной происходящего, что даже не могли говорить. Они просто сидели и смотрели, как

из черного дыма на них льется пурпурный дождь.

108

Последними с пирамиды спустились Зевс и розовощекий. Они шли рука об руку, прикрывшись

зонтом. Их глаза по-прежнему смотрели на мир через «волшебные» линзы.

– Чего вы сидите, как мокрые курицы? – обратился розовощекий к горожанам. – Вы посмотрите, какой

праздник нам устроил Серафим Зейвс! Как он всех нас припечатал своей пирамидой. Друзья мои,

запомните этот день!

Розовощекий хитро посмотрел на Зевса.

– Скажите, Серафим, в чем фокус? Где Вы взяли столько вишни? И где Вы сумели ее спрятать,

неужели в облаке?

– Я сам под впечатлением. Мне кажется, такого не может быть.

Ягодный дождь прекратился. Тысячи горожан сидели и лежали на песке. Было такое ощущение,

что на фабрике по изготовлению фруктового джема произошел мощный взрыв.

– Есть во всем этом что-то от застывшего карнавала, – розовощекий обвел взглядом пляж и захлопнул

зонт. – Карнавала цветов, но исключительно ярко-алых.

– Я бы сказал, что это похоже на пунцовое платье, снятое и брошенное в процессе любви, – поделился

своим ощущением Зевс.

– Любовь это хорошо! Пойдемте пить красное!

110

Вдруг кто-то крепко обхватил запястье Зевса. Зевс вздрогнул и обернулся. Перед ним

и розовощеким стоял высокий юноша с пронзительными голубыми глазами. Его безупречный светлый

костюм был без единого вишневого пятнышка.

– Спасибо, – поклонился юноша.

– Не стоит благодарить искусство, благодарите себя, что пришли и сумели понять, – ответил

розовощекий, с интересом разглядывая юношу в костюме.

Лёля уже давно заметила Зевса и Леона Вуша. Она шла за ними, не смея перебивать их разговор.

– Вы тоже художник? – заинтересовался юношей розовощекий.

– Меня зовут Ивий, и я не художник.

– А кто?

– Я вершина вашей пирамиды. Я тот, кто даст вам ответ.

– Какой ответ? – изумился розовощекий.

– Позвольте! – юноша легонько хлопнул по затылку Леона Вуша.

У того из глаз вылетели линзы-полусферы и упали в ладонь Ивия. Розовощекий вытянулся, будто бы

получил мощный разряд электричества в позвоночник.

– А теперь Вы, – юноша неожиданно провел пальцами по глазам Зевса и, выдавив из них «волшебные»

линзы, поймал их в кулак.

– Какого черта! – Зевс зажмурился и закрыл лицо руками.

– С возвращением, господа, в ваш реальный мир!

Ивий положил линзы во внутренний карман пиджака и посмотрел на Лёлю.

– Я могу тебе помочь?

– Да, я ищу папу и Нестора.

– Как зовут папу?

– Лейф.

111

– Ты кричать громко умеешь?

– Да.

– Тогда на счет раз, два, три...

Лёля и Ивий громко крикнули:

– Ле-е-е-е-ейф! Не-е-е-е-естор!

И они конечно же нашлись – и папа, и Нестор, и Уткин, и все остальные.

– Ты довольна? – спросил Ивий.

– Нам бы теперь добраться до острова-камня, – улыбнулась Лёля.

– Где у нас остров-камень?

Лёля показала, в какой стороне находится остров.

– Сейчас сделаем.

Юноша подошел к пирамиде и вытащил бутылку из ее основания. Пирамида как стояла, так

и осталась стоять. Потом подошел Нестор и тоже вытащил бутылку. Потом Лёля, папа, Уткин, а потом

все желающие. Пирамида скрипнула, а затем медленно двинулась по направлению к морю. Нижние

бутылки лопались под тяжестью верхних рядов, осколки и брызги летели во все стороны. Пирамида

завалилась в море, подняв высокий фонтан из черной жижи. Бутылки выложились в стеклянную

дорогу, возвышающуюся над морем и уходящую к горизонту.

– Какая же здесь свалка! – изумился розовощекий, придя в себя.

– Вот это да... Кто бы мог подумать, что меня может занести в этот Богом забытый край, – Зевс

поежился и сбросил осколок стекла с тонкой туфли.

Ивий забрался на бутылки и пошел по ним в море.

– Ну что, пойдемте на наш остров-камень, – Лёля взглянула на папу.

– Да, домой!

112

Папа обнял Лёлю и Нестора за плечи и кивнул друзьям. Все вскарабкались на дорогу из бутылок

и пошли следом за Ивием.

Уткин шел, поддерживая Ангелину и Мариэллу за талии. Мариэлла еле передвигала ноги,

повиснув на Уткине.

– Где это мы, Антон?

– Я помню, что мы куда-то поплыли, наверное, в какой-то бар. Видишь, сколько бутылок.

Ангелина шла, поправляя прическу и проваливаясь каблуками в стекло.

– А почему мы все такие красные? Мы что, обливались вином? А почему тот человек впереди

не красный? И куда мы все идем?

Элар шла между Сашей Гагукиным и Зевсом. Под их ногами громко хрустели битые бутылки.

– Элар, не порежь, пожалуйста, ноги, – Саша поцеловал Элар в шею.

– Александр, ты обещал мне тихий вечер у художника-отшельника, – всхлипнула Элар.

– Обещал.

– Ты сказал, что мы посидим часок и поедем в театр.

– Мы обязательно поедем в театр, – успокаивал девушку Саша.

– А чем здесь вам не театр? – встрял Зевс.

– Здесь какое-то побоище. Посмотрите, на кого я похожа. Спасибо тебе, Александр.

Появились первые лодки и корабли. Люди в надежде отыскать свои яхты, баркасы и шлюпки уходили

из Конвивы.

Впереди показался остров-камень. Ивий подошел к острову и остановился. Здесь дорога

заканчивалась. На веранде стояла красавица Уата и во все глаза смотрела на голубоглазого Ивия.

– Ну что же вы стоите, поднимайтесь наверх.

Ивий перепрыгнул на причал и, обходя нарисованных Лёлей и Уатой мужчин, подошел к лестнице.

Папа увидел остров-камень с парусами и изумился:

– Здорово придумали, действительно, очень похоже на корабль.

– А вон там твоя «Морская гвоздика», – Лёля показала в сторону лодок.

114

Когда все собрались на веранде, было уже темно. Зажгли свечи и стали смотреть в ночное море.

Корабли и пароходы, яхты и лодки с зажженными огнями расходились в разные стороны. Было

похоже, что множество светлячков плывут на длинных ивовых листьях.

Лёля так устала, что уснула, сидя в плетеном кресле с Килькой на руках. Она превратилась

в маленький огонек и летела куда-то, плавно кружась в воздухе с другими огоньками-звездочками.

Лёля проснулась ранним утром. Легкий туман поднимался с моря. Килька лежала на перилах

веранды и смотрела на банку с рыбкой, которая стояла на столе. Все спали в доме. Было слышно,

как храпит Уткин. Лёля подошла к перилам. Дорога из бутылок терялась в тумане. Лёля почувствовала,

что кто-то на нее смотрит. Она повернулась и увидела Уату, стоящую возле черешни. Уата помахала

Лёле рукой, чтобы та шла к ней.

115

– Из Конвивы все ушли, лодок и кораблей тоже нет, – зашептала Уата. – Я хочу тебя кое о чем

попросить. Можно?

– Да, конечно.

– Я и Ивий останемся здесь.

– Понятно.

– Но мне нужно, чтобы ты пожелала одну важную для меня вещь.

– Хорошо.

– Я хочу, чтобы портреты мужчин, которые мы с тобой рисовали, остались на Конвиве.

– А как они останутся? – не поняла Лёля.

– Просто пожелай.

Лёля развела руки и пожелала:

– Хочу, чтобы портреты мужчин Уаты остались на Конвиве.

Туман поднялся над морем и, закрутившись смерчем, пронесся по всему острову-камню. Портреты

стали выходить из стен и дверей, спускаться с потолков и деревьев. Мужчины с необычными лицами

и фигурами, с ушами-бабочками и с цветами вместо глаз сходили со своих рисунков. Они спускались

вниз и шли по дороге, вымощенной из бутылок, в сторону Конвивы.

– Они как живые, как нарисованные живые!

Лёля потрогала пальцем человека с бутербродом вместо головы. Бутерброд достал расческу

и причесал сыр.

116

– Я тоже пойду, – Уата поцеловала Лёлю. – Еще увидимся.

Уата взяла свой портрет.

– Спасибо за картину, здорово рисуешь!

Красавица спустилась на причал. Из тумана вынырнул летающий плот, на котором стояли три

брата Лель, Ковыль и Ивий. Ивий подал руку Уате и она перепрыгнула на плот. Братья помахали

девочке. Уата послала Лёле воздушный поцелуй и крикнула:

– Лёля! Я тебя люблю!

– Я тебя тоже!

Плот взмыл вверх и растаял в тумане. Лёля еще долго стояла и смотрела на туман. Нарисованные

мужчины уже давно были на Конвиве. Килька что-то гоняла по полу, бегая по всей веранде.

– Килька, что это ты так разыгралась с утра?

Лёля присела и протянула Кильке руку. Килька схватила «что-то» и подбежала к Лёле.

– Какая ты у меня добрая кошка. Принесла мне куриную косточку.

Лёля взяла косточку и покрутила в руке.

– Так это же клюв! Или косточка?

Лёля бросила косточку подальше, и Килька, высоко подпрыгивая, побежала за ней.

Туман рассеялся. Не было видно ни стеклянной дороги, ни Конвивы. Лёля посмотрела в море.

«Наверно, снова плывем. Пойду еще немного посплю, каникулы как-никак.» Лёля вошла в свою

комнату, но Нестора там не было. «Наверное, пошел на причал ловить рыбу.» Лёля потянулась

и подошла к зеркалу. Зеркало?! В ее ушах сверкали изумрудные сережки, которые ей подарил Лель.

Какое счастье! Лёля покрутилась перед зеркалом и, зевнув, подошла к кровати. Но Лёля не хотела

ложиться, она боялась проснуться по-настоящему.

Леон Вуш сидел на берегу в полосатом шезлонге и пил красное вино. Мимо него проходили нарисован-

ные Лёлей мужчины и вежливо здоровались. Он кивал им и показывал рукой направление их дальнейшего

пути.

– Проходите, пожалуйста, в мою галерею. Мы вам всегда рады!

15 апреля 2010 года

Москва – Севастополь

ББК 84-445 В 61

Александр Воцмуш. Замысел. История в картинках. – Симферополь: Н.Орiанда, 2010. – 120 с., илл.

ISBN 978-966-1691-20-8

В 87

© А.Воцмуш, текст, иллюстрации, 2010ISBN 978-966-1691-20-8

Художнє видання

Александр Воцмуш

ЗАМЫСЕЛистория в картинках

(Російською мовою)

Макет В.С. Кудрявцева

«Н.Орiанда»тм ЧП Димнiкова ДК № 2943 від 22.08.2007 р.

Підписано до друку з оригіналу-макету 12.07.2010. Формат 60х90 1/8. Гарнітура «GaramondC». Друк офсетний.

Умовн.-друк. арк. 15,4. Наклад 300 прим. Замовлення № .

«Н.Орiанда»ТМ 95000 м. СімферопольТел. 0652 27-13-66, 050-969-01-81

E-mail: n-orianda@mail.ru, http://n-orianda.com.ua

Текст и иллюстрации А. Воцмуш

www.votsmush.com