АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ -...

В.А. Кисель

НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ НА ВАВИЛИНСКОМ ЗАТОНЕ В ТУВЕ(лето 2008 г.)

Тувинская археолого-этнографическая экспедиция МАЭ РАН (ТАЭЭ) посвятила полевой сезон 2008 г. исследованиям Пий-Хем-ского кожууна Республики Тыва. Работы осуществлялись совместно с Центрально-Азиатской археологической экспедицией Гос. Эрмита-жа. Основное внимание было уделено пригородному району столицы Тувы — Кызылу. Эта территория, ограниченная Бий-Хемом (Большой Енисей), называется местными жителями Вавилинским Затоном. Здесь на площади в несколько километров тянутся цепочки разновременных погребальных и поминальных памятников. С 1990 г. эти могильники, получившие наименование «Догээ-Баары 1 и 2», ускоренными тем-пами изучаются археологами, поскольку хозяйственная деятельность дачных и фермерских хозяйств ведет к их планомерному уничтоже-нию [Чугунов 1994; 1996; 1999; 2007; Панкова, Хаврин 2002; Нико-лаев, Хаврин 2004; Николаев, Хаврин, Кисель 2003]. Еще двадцать лет назад над степными террасами Вавилинского Затона возвышалось множество каменных курганов, стояли ряды вертикально врытых ва-лунов-балбалов, из земли проступали круги «восьмикаменников». На сегодняшний день большая часть территории запахана, застроена про-мышленными, хозяйственными и жилыми сооружениями, покрыта ку-чами шлака и бытового мусора.

Главной задачей ТАЭЭ стали спасательные раскопки кургана 3 мо-гильника Догээ-Баары 11. Этот объект располагался на поле сельскохо-зяйственного кооператива «Феникс». Год назад отчетливо просматри-вался каменный панцирь памятника, но к началу лета 2008 г. объект уже никак не выделялся на фоне земли. Более того, на его месте была проло-жена поливная труба (рис. 1).

1 Автор благодарит участников экспедиции, на которых легли основные трудности раскопок: М.Б. Теплицкую, И.В. Чекулаеву и С.В. Хаврина.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/07/978-5-88431-155-8/

© МАЭ РАН

Рис. 1. Курган 3 могильника Догээ-Баары 1, уничтоженный распашкой. 2008 г. Фото автора

Рис. 2. Погребение в срубе. 2008 г. Фото автора


© МАЭ РАН

196

Прокопанная археологами траншея позволила обнаружить остатки грунтовой курганной насыпи. По ее краю проходил ровик шириной в полтора метра и глубиной до полуметра. Вероятно, некогда курган имел диаметр пятнадцать метров. В центре погребального сооружения располагалась подквадратная могильная яма (длина стороны 3 м). Ее углы были ориентированы с небольшим смещением по сторонам света. Строители кургана выкопали яму в аллювиальных отложениях, состояв-ших из суглинка и плотно слежавшегося галечника. Они остановились только на глубине четырех метров, дойдя до супеси, после чего выров-няли дно ямы, кое-где подсыпав глины.

Перекрытие могилы представляло собой раму, сложенную из массив-ных лиственничных бревен, скрепленных шиповым соединением. В раме была вырублена ступенька, на которой лежали более тонкие бревна.

Внутри могилы находился трехвенцовый сруб, возведенный из лист-венничного бруса с двухсторонним остатком «обло». Его перекрывал двойной накат бревен. Два нижних бревна (северо-западное и юго-вос-точн ) имели продольные вырубы-ступеньки, на которых размеща-лось семь досок пола. Тем самым пол нависал над дном ямы и не сопри-касался с землей. Расстояние между стенками могилы и срубом было заполнено галечником, жердями, остатками бревен, бруса и досок.

В срубе находилось коллективное погребение трех человек (рис. 2). Покойники были уложены на левый бок головами на северо-запад1. У каждого под головой находилась «подушка» — крупный окатанный ку-сок гранита. При расчистке скелетов выяснилось, что, хотя имелись мно-жественные сочленения костей, анатомическое строение нарушено. По-видимому, грабителям удалось раздвинуть бревна наката и проникнуть в сруб. Ограбление произошло еще до того момента, как трупы успели полностью разложиться, а перекрытие под тяжестью грунта — рухнуть.

Несмотря на потревоженность захоронения, погребальный инвен-тарь оказался разнообразным и многочисленным. На общем фоне курга-нов Вавилинского Затона, подвергшихся неоднократному ограблению, он выглядит очень представительно.

Вместе с погребенными была положена посуда, предметы вооружения, личные сакрально-бытовые вещи и украшения-инсигнии. Большой интерес вызвали два деревянных сосуда с ручками, вырезанными в виде фигур ло-шади и кабанов в скифском зверином стиле (рис. 3). Один из этих предме-тов имел длинный носик-слив. Вокруг валялись обрывки истлевшей кожи, которые, возможно, принадлежали мешкам, куда сосуды были помещены.

1 Антропологический анализ, проведенный А.В. Громовым, показал, что костяки при-надлежали европеоидам: двум мужчинам 40–50 и 50–60 лет и женщине 35–45 лет.

ое


© МАЭ РАН

Рис. 4. Фрагменты стрел с бронзовыми, костяным и деревянным наконечниками. 2008 г. Фото автора

Рис. 3. Ручка деревянного сосуда в виде фигуры лошади. 2008 г. Фото автора


© МАЭ РАН

Рис. 5. Бронзовый чекан. 2008 г. Фото автора

Рис. 6. Бронзовый кинжал и нож в ножнах. 2008 г. Фото автора

Рис. 7. Золотая гривна. 2008 г. Фото автора


© МАЭ РАН

199

Два угловатых деревянных блюда находились в головах покойных. В одном блюде была обнаружена органическая сыпучая масса светло-желтого цвета — остатки заупокойной пищи. Судя по найденному об-ломку деревянной ручки, в захоронении имелся еще один сосуд, кото-рый был уничтожен грабителями (растоптан?).

Среди предметов вооружения выделялись два колчана, сделанные из планок, обтянутых древесной корой. Один из колчанов, вероятно висев-ший на стене сруба над головой покойного, был наполнен семью стре-лами с костяными трехгранными наконечниками. Большинство нако-нечников оказалось покрыто бронзовыми окислами — следами вещей, похищенных грабителями.

Другой колчан, украшенный небольшими кусочками золотой ленты, был найден под юго-западной стенкой сруба. В нем лежали четыре стре-лы с бронзовыми трехлопастными наконечниками, одна — с бронзовым трехгранным наконечником, одна — с костяным трехгранным наконеч-ником, а также две цельнодеревянные стрелы с округлым утолщением на конце (рис. 4). Как свидетельствуют этнографические данные, та-кие стрелы — томар — не являлись боевыми. Они использовались при охоте на мелких пушных зверей. Неожиданным явилось то, что на три бронзовых наконечника был надет кожаный колпачок1.

Этот колчан крепился к кожаному поясу, на котором висели кожа-но-деревянные ножны с бронзовым кинжалом и ножом, чекан на дере-вянной рукояти (рис. 5, 6), чехол с ножом и шилом, а также оселок из зеленого камня. От пояса отходили узкие ремешки с бронзовыми во-рворками, пронизками и обоймой. На костях покойного, которому при-надлежали все эти вещи, располагался футляр из кожи и шерстяной тка-ни с круглым бронзовым зеркалом. Рядом лежала пластинчатая гривна, вырезанная из золотого листа (рис. 7), и небольшая золотая подвеска в виде когтя. Несомненно, эти вещи указывали на высокий социальный статус погребенного.

Тазовые кости третьего покойного перекрывал кожаный мешок с бронзовым зеркалом. Рядом располагался чехол с бронзовым ножом, шилом и иголкой.

Кроме того, в срубе был найден обломок палки с комлем, напоминав-ший дубину, и фрагменты железного предмета, полностью разрушенно-го коррозией.

Отсутствие у двух умерших предметов вооружения, исключая кол-чан со стрелами с костяными наконечниками, позволяет предположить,

1 Среди древнекочевнических материалов Тувы известен меховой мешочек с встав-ленными в него бронзовыми наконечниками стрел [Дэвлет 1975: 120, рис. 3]. Правда, он был раза в три больше найденного в этом кургане.


© МАЭ РАН

200

что грабители похитили их боевые пояса с оружием, висевшие на се-веро-западной стене сруба, а также, возможно, и золотые украшения. Игнорирование при ограблении зеркал — обычное явление. В древ-ности, по-видимому, считалось, что эти предметы способны навлечь несчастье на незаконно присвоившего их. Принимая во внимание «бо-гатство» самого молодого покойного и занимаемое им не центральное, а периферийное положение, следует думать, что из захоронения исчезло достаточно много ценных вещей, принадлежавших двум другим более статусным погребенным.

Характерные черты раскопанного кургана дают возможность отнес-ти его к так называемой уюкско-саглынской археологической культуре, или более точно — к уюкской группе памятников. Уюкские комплек-сы характеризуются каменными панцирями незначительной высоты (в данном случае он действительно был невысок, благодаря чему работни-ки сельскохозяйственного кооператива быстро и полностью его уничто-жили); ровиком; могилами глубиной 2,5–4,5 м; трехвенцовыми срубами 3–5 м2; перекрытиями, настланными параллельно полу; коллективными захоронениями; расположением погребенных, уложенных скорченно на левом боку и ориентированных в западном направлении; отсутствием керамических сосудов [Чугунов 2001: 175; Семенов 2008: 61–62]. Набор вещей из погребения, судя по аналогиям, датируется серединой VI — первой половиной V в. до н.э.

К.В. Чугунов, анализируя памятники могильника Догээ-Баары 2, отметил их «переходный» характер относительно комплексов алды-бельской и уюкско-саглынской культуры [Чугунов 2007: 142]. К таким памятникам, безусловно, можно отнести и курган 3 Догээ-Баары 1. Эта «переходность», кроме смешанного характера инвентаря, подчеркива-ется наличием каменных «подушек», которые В.А. Семенов выделил как один из отличительных признаков саглынских погребений [Семенов 2008: 62]. Специфика прослеживается и в том, что саглынскими подго-ловниками в основном выступали каменные плитки, а не крупные галь-ки, как в данном погребении.

За несколько последних лет группой исследователей было проведено радиоуглеродное датирование многих древнекочевнических погребений [Евразия… 2005]. В результате хронология могильника Догээ-Баары 2 сместилась с конца VI — начала IV в. до н.э. [Чугунов 2001: 174] во вторую половину V — первую половину IV в. до н.э. [Евразия… 2005: 159–160, 215]. Не все археологи безоговорочно приняли такое омоло-жение [Шульга 2007: 191–193]. Как представляется, курган 3 укрепляет возникшие сомнения. Найденная в захоронении золотая гривна имеет


© МАЭ РАН

201

точные параллели в алдыбельских комплексах VII–VI вв. до н.э. Скорее всего изученный памятник можно отнести ко второй половине VI — ру-бежу VI–V вв. до н.э.

Другим объектом исследований ТАЭЭ стала одна из горных гряд Уюкского хребта Западного Саяна. Гряда расположена напротив мо-гильников Вавилинского Затона и тянется вдоль автомобильной трассы Кызыл — Кара-Хаак (рис. 8).

Отроги Уюкского хребта уже неоднократно привлекали внимание археологов, которые обнаружили здесь не одно скопление петроглифов [Килуновская 1998; Наскальные изображения… 2007]. Относительно же скальных плоскостей гряды сложилось стойкое мнение, что они ни-когда не были украшены никакими изображениями. Несмотря на это, именно здесь М.А. Кисель и С.В. Хаврин открыли целый ряд наскаль-ных рисунков.

Всего было выявлено семь скоплений петроглифов. Они находились на склонах 60–70˚ на высоте около трехсот метров, немногим ниже вер-шины. Очевидно, создатели петроглифов не поднимались к плоскостям от подножия, а, добравшись до вершины по более пологим склонам, спускались с нее.

Подавляющее большинство изображений было выполнено в технике точечной выбивки, и только два процарапаны. Эти гравировки — неза-конченная фронтальная фигура женщины и бегущий олень — были на-несены на скалы уже после отслоения корки пустынного загара, что ука-зывает на их недавнее происхождение. Главным персонажем остальных петроглифических композиций является козел (рис. 9). Имеются и труд-ноопределимые животные, среди которых, возможно, присутствуют коро-ва и косуля. Все изображения профильные, но у некоторых зверей показа-ны четыре ноги и два рога. Туловища и головы переданы простой чертой или прямоугольником, образованным контурной линией. У части козлов намечены бороды. В двух случаях обозначен глаз. Особое место занимает композиция из трех геометрических фигур: круга, сегмента и вертикаль-ной дуги. Не исключено, что они изображают различные фазы Луны.

Ряд рисунков настолько схематичен, что напоминает древнетюрк-ский тамгообразный знак. Однако ситуационный контекст скоплений и доминирующая стилистика изображений позволяют отнести петрогли-фы к этнографическому времени.

Полевой сезон 2008 г. наглядно показал, что сравнительно неболь-шой хорошо освоенный район Тувы, археологическое изучение которо-го началось еще в 1914 г. [Минцлов 1916], недостаточно исследован и требует дальнейших планомерных экспедиционных работ.


© МАЭ РАН

Рис. 8. Вид на горную гряду с петроглифами. 2008 г. Фото автора

Рис. 9. Изображения животных, выбитые на скале. 2008 г. Фото автора


© МАЭ РАН

203

Библиография

Евразия в скифскую эпоху: радиоуглеродная и археологическая хронология. СПб., 2005.

Дэвлет М.А. Памятники «скифского» времени в северо-восточной Туве // Первобыт-ная археология Сибири. Л., 1975. С. 119–127.

Килуновская М.Е. Быки Кара-Булуна // Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. СПб., 1998. С. 159–163.

Минцлов С.Р. Памятники древности в Урянхайском крае // Зап. Восточного отдела Им-ператорского Русского археологического общества. Пг., 1916. Т. XXIII. С. 291–312.

Наскальные изображения Центральной Азии. Сеул; СПб., 2007.Николаев Н.Н., Хаврин С.В. Некоторые итоги полевых исследований 2001–2003 гг. на

могильнике Догээ-Баары II // Археологические экспедиции за 2003 год: сб. докл. СПб., 2004. С. 24–36.

Николаев Н.Н., Хаврин С.В., Кисель В.А. Работы Кызыльского отряда Тувинской архе-ологической экспедиции // Отчетная археологическая сессия за 2002 год: тез. докл. СПб., 2003. С. 22–25.

Панкова С.В., Хаврин С.В. Работа Тувинской экспедиции // Отчетная археологическая сессия за 2001 год: тез. докл.. СПб., 2002. С. 10–12.

Семенов В.А. Уюкско-саглынская культура // Тр. II (XVIII) Всероссийского археологи-ческого съезда в Суздале. М., 2008. Т. II. С. 61–63.

Чугунов К.В. Исследование погребально-поминального комплекса на могильном поле Догээ-Баары в Туве (предварительное сообщение) // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб., 1994. С. 195–199.

Чугунов К.В. Погребальный комплекс с кенотафом из Тувы (К вопросу о некоторых параллелях археологических и письменных источников) // Жречество и шаманизм в скиф-скую эпоху. СПб., 1996. С. 69–80.

Чугунов К.В. Некоторые итоги исследований могильника Догээ-Баары II // Круг зна-ния: Научно-информационный сборник. Кызыл, 1999. Вып. 2. С. 33–46.

Чугунов К.В. Локально-хронологические особенности культуры Тувы в середине I ты-сячелетия до н.э. // Евразия сквозь века. СПб., 2001. С. 173–178.

Чугунов К.В. Могильник Догээ-Баары 2 как памятник начала уюкско-саглынской культуры Тувы (по материалам раскопок 1990–1998 гг.) // А.В.: сборник научных трудов в честь 60-летия А.В. Виноградова. СПб., 2007. С. 123–144.

Шульга П.И. О датировке и синхронизации памятников Алтая и Тувы VI–III вв. до н.э. // Алтае-Саянская горная страна и история освоения ее кочевниками: сб. тр. Барнаул, 2007. С. 191–195.


© МАЭ РАН

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ -...

Documents