№ 22 (41)10 ноября 2009 г.

(Окончание на стр. 2)

ВЗРЫВООПАСНАЯ ТЕМАПо указанию Дмитрия Медведева прави-

тельство разработало план проведения экс-перимента по преподаванию в школах «Основ религиозных культур» (православной, ислам-ской, буддийской и иудейской) и светской этики. В этом образовательном экспери-менте участвуют 19 регионов.

Это не первый эксперимент такого рода. Ведь и ранее в нескольких российских реги-онах (Курск, Белгород, Новосибирск, Волог-да и др.) в качестве «регионального компо-нента» появлялись «Основы православной культуры», введенные по согласованию с Московским Патриархатом. Бескомпро-миссными антиклерикалами они воспри-нимаются как прямой аналог дореволюци-онного «Закона Божиего».

Да, в нашем обществе нет единства в вопросе оправданности подобных «экспери-ментов» над детьми. Нет этого единства и в редакции ТрВ. Но присутствует, смеем надеяться, желание установить атмосфе-ру доверия, терпимости и взаимоуважения между верующими различных объединений, между верующими и неверующими в обра-зовательной и научной среде. В результате долгих споров вопрос о взаимоотношени-ях науки и религии вырос в главную тему очередного номера. Поводом к дискуссии по-служила полученная нами от постоянно-го автора, Льва Клейна, рецензия на книгу, которую написал Александр Никонов, уже прославившийся другими своими атеисти-ческими произведениями. Его открывает ма-териал Максима Борисова, попытавшегося ответить на вопрос, стоит ли соединять в одно целое Церковь, школу и вуз.

С вобода совести, свобода исповедовать любую религию или не исповедовать никакой принадлежит к числу свобод,

общепризнанных в любом цивилизованном обществе и закрепленных и в Декларации прав человека, принятой Генеральной ас-самблеей ООН, и в Российской Конститу-ции. К сожалению, даже в тех странах, чьи конституции декларируют защиту этой ба-зовой свободы, почти неизбежно случают-ся ее нарушения. Любой человек, а тем бо-лее руководитель высокого ранга, имеет собственные убеждения, которые неизбеж-но сказываются на принимаемых им реше-ниях. Понять кого-либо, имеющего иную точку зрения, сложно, еще сложнее отка-заться от желания «приобщить» к собствен-ным ценностям, «для его же блага», тем бо-лее, если чувствуется поддержка активного большинства.

Права верующих, как известно, ущемля-лись в СССР, Китае, других коммунистиче-ских странах. Сейчас ветры подули в иную сторону, и весьма неуютно чувствуют себя атеисты, которые как будто «расплачивают-ся» за годы репрессий, обвиняются в амо-ральности и (устами многих православных иерархов) приравнены к сатанистам, с ко-торыми, по мнению Церкви, необходимо бороться всеми доступными средствами. Пропаганду атеистической точки зрения и сопротивление «ползучей клерикализации» воспринимают как оскорбление чувств ве-рующих, требующее привлечения к суду. Между тем, согласно действующему зако-нодательству РФ, каждому гражданину га-рантируется право не только религиоз-ной, но и атеистической деятельности, право распространять атеистические убеждения и действовать в соответ-ствии с ними при условии соблюдения закона (Ст. 14 «Декларации прав и свобод человека и гражданина», принятой Верхов-ным Советом РСФСР 22.11.1991).

Государственным служащим при этом за-прещается использование своего служебно-го положения в интересах политических партий (на что у нас давно закрывают гла-за), общественных, в том числе религиоз-ных, объединений «для пропаганды отно-шения к ним» (Ст. 11 Федерального закона «Об основах государственной службы РФ» от

18.02.1999). С этим положением абсолютно солидарна Европейская комиссия по пра-вам человека, вынесшая заключение, что «Государство не может вынуждать какое-либо лицо оказывать финансовую поддерж-ку государственной церкви через налого-вые платежи или иным образом» (Решения №9781/82, 11581/85).

За введение в школах «Основ православ-ной культуры» или аналогичных курсов ратует прежде всего Русская православ-ная церковь, желающая усилить свое вли-яние на молодежь и со временем увели-чить процент «воцерковленных» взрослых (т.е. систематически посещающих церковь и знающих основы догматического учения). Согласно соцопросам, за введение религи-озных курсов выступает половина взросло-го населения страны (www.dvinainform.ru/news/2009/09/21/79094.shtml), но чем люди моложе или образованней, тем с меньшей вероятностью они склонны поддерживать это решение. Традиционно считается, что за религиозное образование детей и под-ростков отвечают их родители. Есть, одна-ко, и такая вещь, как «Конвенция о правах ребенка» (принята Генеральной ассамблеей ООН 20.11.1989), где в Ст. 14 четко говорит-ся, что «государства-участники уважают право ребенка на свободу мысли, совести и религии». «Ребенок имеет право свобод-но выражать свое мнение» (Ст. 12).

И лишь ленивый не цитировал Ст. 14 «Консти- туции РФ», где черным по белому написано:

1. Российская Федерация – светское госу-дарство. Никакая религия не может уста-навливаться в качестве государственной или обязательной.

2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

Светский характер образования в го-сударственных и муниципальных образо-вательных учреждениях закреплен в За-коне РФ «Об образовании» от 13.01.1996 (Ст. 2). Однако Церковь не считает закон препятствием на пути приобщения к ре-лигии школьников и студентов. Более того, последний год отмечен семимиль-ными шагами и на пути интеграции тео- логии в систему научных степеней.

«Следующий бастион, который нам не-обходимо взять, – это введение теологии в перечень научных специальностей ВАК, – заявил ровно год назад в МГУ ректор Пра-вославного Свято-Тихоновского гуманитар-ного университета протоиерей Владимир Воробьев. – Когда мы этого добьемся, уже никто не сможет ничего выдумывать о мнимом противоречии науки и религии, и теология вернет себе былой авторитет». Странное, однако, желание утвердить науч-ный авторитет бюрократическими метода-ми! Ведь иметь систему собственных зва-ний теологам и сейчас никто не запрещает (как не запрещают Церкви организовывать собственные воскресные школы). По дан-ным протоиерея Воробьева, теологические факультеты либо кафедры открыты уже в 45 вузах России, причем более чем полови-ну из них составили государственные уни-верситеты. Миссионерское значение таких подразделений, как отметил ректор ПСТГУ, «трудно переоценить»: вскоре после откры-тия очередной кафедры теологии «весь вуз поворачивается лицом к Церкви».

За прошедший год поставленная церко-вью «высокая» цель практически достигнута. Несмотря на то, что еще в декабре 2008 г.

Наука и религия

Кто матери-истории более ценен. Весь спектр взглядов – стр. 2-5

Русский регрессОстается ли массовый отток ученых за рубеж громадной проблемой для России? – стр. 6

Иллюстрированный разворот – стр. 8-9:

Первые храмы «младшего брата». Домонгольская архитектура Древней Руси. В «Троицком варианте»

Троицкий собор в Пскове.

Все ерунда, кроме пчел…

и цветов

Такие разные гипотезыЛегкое недоумение по поводу статьи, живописующей альтернативную космологическую модель, в которой Вселенная не остывает, а разогревается,

электроны увеличивают свою массу, а протоны теряют, пока их массы не сравниваются, – стр. 10.

Живая дискуссияо постдоках, стажировках, постоянных позициях и важности опыта работы за рубежом для научной карьеры – стр. 11-12

Авторские колонки:От частного к общему – стр. 10Читаем Ахматову вместе с Аллой Марченко – стр. 12С русского на русский – стр. 13Всенародное послание Президента – стр. 15

Первые робкие намеки на большую проблемуЛицензирование аспирантуры в институтах

РАН обеспечить ничуть не

«сложнее», чем легитими- зировать

детский сад, – стр. 13

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)2

НАУКА И РЕЛИГИЯ(Окончание. Начало на стр. 1)

Д рузья принесли мне в подарок новую популярную книгу Алек-сандра Никонова «Опиум для на-

рода», изданную совместно издатель-ствами «НЦ ЭЕАС» и «Питер» в 2009 г. Я люблю книги этого журналиста, чи-таю их всегда с удовольствием и счи-таю очень талантливыми и полезными. Знаю, что у ряда специалистов книги его вызывают много нареканий (осо-бенно «Судьба цивилизатора»). Это по-нятно: книги Никонова всегда на злобу дня, полемичны, не политкорректны, с эпатирующими выпадами, иногда с пе-рехлестами.

Бывают и прямые ошибки – как без них? Ведь Никонов берется за темы, не являющиеся его прямой специально-стью, он должен разбираться на ходу, прорабатывая научную литературу, бе-седуя со специалистами. Популяриза-ции каждой из этих тем можно посвя-тить всю жизнь. А у него их десятки (книг, а не жизней). Если они вызыва-ют интерес и споры – это уже хорошо. По крайней мере психология современ-ной атеистической массы населения в этой книге и в книге «Апгрейд обезья-ны» выражена ясно и смело.

Книга отчетливо атеистическая. Я впол-не разделяю общую атеистическую по-зицию Никонова. Я не агностик – агно-стики допускают, что, возможно, есть там некая высшая сознательная сила, управляющая миром, только мы ее не знаем. Я придерживаюсь правил науки: возможное – беспредельно, с таким же успехом можно предположить, что ми-ром руководит Великий Крокодил, или Властительная Стрекоза, или Священ-ная Реникса («Чепуха», прочитанная Че-ховым как бы с латыни). Ну, а пока эти гипотезы не только не доказаны, но и на их выдвижение нет оснований, нуж-но исходить из того, что этого явления не было и нет.

Я атеист – ни в каких богов не верю. Атеистом был мой отец, врач. Атеистом был мой дед, в молодости рабочий, к концу жизни фабрикант. К искренне ве-рующим я отношусь с сочувствием, как относятся к не вполне здоровым или не вполне трезвым людям (да простят они мне мою искренность – иначе не могу). К священникам отношусь так, как относятся к людям, устроившимся на не очень достойную работу, напри-мер рекламировать сигареты или водку. Ну, так сложилась жизнь. В остальном это могут быть интересные, культур-ные люди, заслуживающие уважения (не только о. Мень, есть и другие). Мо-гут, конечно, быть и мошенники, карье-ристы и развратники (которых из попо-вской среды избирательно вытаскивает на свет божий Никонов, но таких нема-ло и среди атеистов).

Я с возмущением наблюдал демон-страции мусульманских фанатиков по поводу невинных датских шаржей на пророков. С какой стати они имеют наглость предписывать, как люди в далекой Дании должны относиться к древнему арабскому торговцу, которо-го магометане чтят как пророка? А те из этих ревнителей пророка Магоме-та, которых пустили жить в Западной Европе, должны считаться с европей-скими свободными нравами. Не нра-вится – скатертью дорога, уезжайте. С такой же презрительной иронией от-ношусь я к демонстрациям иудейских ортодоксов в Израиле против работы автостоянок в субботу (не принимаю и вежливо-сакрального законодатель-ного запрета во Франции сомневать-ся в Холокосте).

К бесчинствам православных святош с иконами у музея Сахарова по пово-ду антирелигиозной выставки отношусь точно так же. К тому же, как следует из процесса, идущего сейчас над организа-торами этой выставки, многие из тех, кто пришел свидетельствовать о том, какой ущерб выставка нанесла их ре-лигиозным чувствам, на выставке даже не были, говорят о ней с чужих слов, т.е. позволяют себе лжесвидетельство-

вать (что запрещено в той же Библии). Не нравится – не посещайте (наказы-вайте деньгами). Но не мешайте посе-щать тем, кому нравится.

Книга Никонова нужна и своевре-менна, потому что в нашем светском по Конституции государстве обнару-жились отступления от Конституции, явный поворот в сторону ширящего-ся воздействия церкви на все и вся. На главных каналах телевидения в праздничные дни передаются церков-ные службы, на которых первые лица государства стоят со свечками. Пусть они стоят со свечками, но передавать-то это на всю страну зачем? (правда, если не передавать, то и стоять, воз-можно, не будут – в народе, не веря в искренность веры, их уже окрести-ли «подсвечниками).

С благоговением ежегодно перед Пас-хой на экране показывается (как ре-альность!) чудо снисхождения с неба благодатного огня в Иерусалиме, в ко-торое могут поверить только младенцы и очень уж простодушные люди (тут же видны и вполне реальные драки священников разных наций за право первыми вынести огонь из святилища). РПЦ изо всех сил лезет в школу, под тем или иным соусом протаскивая пре-подавание «закона божия». Нравствен-ность и духовность отданы на откуп церкви – без всяких оснований (это Никонов показывает).

Частично это отшатывание в религию является реакцией на массовые звер-ства большевистской революции по от-ношению к священникам и верующим, на запреты веры, на разрушения хра-мов. Никонов объясняет эти бесчинства долгим накоплением народного гнева против мздоимства и лицемерия церк-ви, но зверствам нет оправдания. Ча-стично же религиозный фанатизм (как ортодоксальный, так и сектантский), как это обычно бывает, массы исполь-зуют как подручное средство выразить свой протест против режима, против утвердившихся антинародных поряд-ков. Парадоксальным подтверждени-ем этих протестных настроений явля-ется соединение прямых наследников большевистских безбожников (ныне не у власти) с православными фанатика-ми под церковными хоругвями. Прямо по предсказаниям Войновича об отце Звездонии и его приспешных.

При верховной власти есть нечто типа Совета Конфессий (в советское вре-мя – Совет по делам религий при СНК, ныне – Межрелигиозный совет России и Совет по взаимодействию с религиоз-ными объединениями при Президенте), в котором якобы представлено все на-селение страны главными («традицион-ными») религиями. Я там не представ-лен. По рождению я еврей, и считается, что меня должен представлять главный раввин Бер Лазар. А с какой стати? Я неверующий. За свои 82 года я ни разу в жизни не был в синагоге и не собира-юсь в нее заходить. Вообще я полагаю, что в Совете Конфессий не представле-но большинство населения страны – не-верующие, невоцерквленные. Это особая, так сказать, конфессия, самая многочис-ленная. Их (наш, то есть) голос должен быть самым весомым. А если причис-лить к неверующим агностиков и тех, кто церквями пользуется только по тра-диции для семейных торжеств...

Никонов, на мой взгляд, блестяще разделывается с чудесами, в частности и с фокусом самовозгорания благодат-ного огня (всеми христианскими рели-гиями, кроме православной, уже ра-зоблаченным как фокус), с Туринской плащаницей, с мироточивыми (плачу-щими) иконами и с прочими чудесами. Очень неплохо смотрится в контексте евангельской истории и «Евангелие от Кирилла», заимствованное от покойно-го экономиста Кирилла Коликова – ги-потетическое и вполне реалистичное (хотя и маловероятное) построение мо-тивации евангельских событий. Ну, оно и подано лишь как версия.

Как я уже ска-зал, книги Нико-нова обычно ярко талантливы, но не свободны от недостатков. Эта противо-речивость свойственна и новой книге. Ее подзаголовок – «Религия как глобаль-ный бизнес-проект» – неточен. В ней речь не о религии вообще (это больше в ранней книге «Апгрейд обезьяны»), не об экономи-ческой деятельности церкви, а об одной религиозной традиции – «аврамической». Эта традиция объединяет три мировые религии: иудаизм, христианство и ислам. Но содержание труда Никонова даже еще уже: в основном в нем рассказывается об основополагающей книге этой традиции – Библии, Священном Писании.

Никонов рассматривает историю соз-дания этой книги, опровергая с бле-ском и юмором ее трактовку как от-кровения Божия, показывая в ней массу вопиющих противоречий. Ав-тор не поддается нынешнему полити-ческому поветрию при каждом удоб-ном и неудобном случае отвешивать поклоны церкви, писать с оглядкой на обидчивость святош. Он прямо назы-вает глупость глупостью, обман обма-ном, байки байками, вздор вздором. Книга написана в лучших традициях атеистических произведений просве-тительской литературы. Но и с их же недостатками.

Неточный прицел начинается с назва-ния. «Опиум для народа» – эта Марк-сова формулировка еще в дискусси-ях 20-х годов вызвала полемическое примечание одного из отцов церкви: «Опиум – лекарство». Конечно, опиум – лишь обезболивающее и не лучшее ле-карство, и уж никак не панацея (опиум все-таки прежде всего наркотик), и в книге есть места, посвященные утеша-ющей и болеутоляющей роли религии, но этих мест мало, и они даны толь-ко с издевкой («христианство – рели-гия лузеров»). Это ослабляет разобла-чительный пафос книги.

Точно так ослабляет его и замалчива-ние позитивных вкладов церкви в про-свещение и окультуривание народных масс. Как-никак церкви и монастыри были не только очагами религиозного мракобесия и фанатизма, но и рассад-никами грамотности и книжности, часто и центрами искусства и даже первыми университетами. В одном флаконе, так сказать. Другое дело, что наука рано от-делилась от церкви, и надо бы показать, что она противоположна религии. Рели-гия основана на вере, а наука – на не-доверии и проверке. Противопоставле-ния науки религиозным догмам в книге нет – и, на мой взгляд, это ее самый слабый пункт.

В связи с этим в книге совершен-но не приводится вся история библей-ской критики – от Спинозы и Астрю-ка до Вельхаузена и Тиллиха. Между тем, уж коль скоро речь идет о Яхве и Элохим, то именно Астрюк открыл, что эти имена употребляются в раз-ных частях Библии и вместе с раз-ным именованием бога части эти по-разному рассказывают одни и те же легенды. Астрюк заключил, что эти ча-сти были написаны разными автора-ми, получившими название Яхвиста и Элохиста. Эта история усилила бы ар-гументацию Никонова.

Разумеется, в популярной книге боль-шой научный аппарат неуместен, но, учитывая специфику сюжета, какое-то количество основных сносок стои-ло бы дать – на главные критические труды. И, конечно, надо бы дать реко-мендательный список для чтения по теме – хотя бы книги Крывелева и Зе-нона Коссидовского, не говоря уже о классиках жанра – французских про-светителях.

Библия представлена в книге Никоно-ва только как сборник еврейского фоль-клора (с отраженной в нем и добавлен-ной мифологией окрестных народов), как собрание никчемных баек. Между тем Библия – это еще и важнейший

Популярно о БиблииЛев Клейн

Комиссия по совершенствованию номенклатуры спе-циальностей научных работников воспрепятствовала включению теологии в государственный перечень на-учных специальностей, Минобрнауки, возглавляемое Андреем Фурсенко, быстро придумало простой обход-ной маневр и объявило о начале государственного ли-цензирования духовных семинарий. Поправки в закон «Об образовании», которые позволяют духовным вузам получать гослицензию, если обучение ведется в соот-ветствии с государственными образовательными стан-дартами, приняты Думой еще в начале 2008 г. И вот в процессе этого лицензирования в состав педагогиче-ских работников с учеными степенями решено авто-матически включать и преподавателей с богословски-ми учеными степенями и званиями…

По мнению Фурсенко, в будущем в семинариях могут появиться собственные диссертационные советы, утверж-денные ВАК, которые смогут проводить защиту диссерта-ций даже по светским гуманитарным специальностям. Де-ятели церкви получат интересную для них возможность определять, насколько «научна» или «ненаучна» та или иная концепция, теория и т.д. (многие, например, мечта-ют объявить ненаучной теорию эволюции). В перспекти-ве – полное и «естественное» слияние науки и богословия, причем богословию в этом тандеме, безусловно, отводит-ся уже ведущая роль. Об этом не стесняясь говорят в том же ПСТГУ (см. интервью, которое дала заведующая сектором научно-методического обеспечения религиоз-ного образования Мария Тюменева порталу «Интерфакс-Религия» – www.religare.ru/article32282.htm):

«Теология – это база, самостоятельное научное на-правление, которое не ограничивается только разра-боткой собственной научной тематики. Теологическое фундаментальное образование, как любой фундамент, дает возможность добиться лучших результатов во многих других областях: и научного знания, и обще-ственной деятельности. Для нас же в этом отношении оказывается важна именно православная теология, яв-ляющаяся в области науки и образования культурной платформой гуманитарного знания, ответственной за преемство традиции отечественной гуманитарной мысли. Ведь парадигма нашего гуманитарного знания, науки, культуры, естественно, лежит в ценностной си-стеме православия [...] Теология венчает собой гумани-тарную базу образования».

В результате «братания» чиновников от образования с чиновниками от Церкви возникает, естественно, целая россыпь правовых коллизий (которые, на самом деле, не столь трагичны, как примечательны). Возникают вопро-сы: будет ли наше «светское» государство больше платить доценту – доктору теологии, чем доценту – кандидату физ.-мат. наук? как оно вообще будет относиться к сте-пеням, которые наплодят под видом «светских»? (тем бо-лее, если человек, получивший такую степень, затем «по-ступит на службу» в светский вуз, который обязан будет воспринимать его как маститого специалиста).

В любом случае неизбежно вмешательство государства в сугубо религиозные дела (скажем, докторские степе-ни утверждаются ВАК в отличие от западных степеней, за которые полную ответственность несут присудившие их частные университеты, что лишает теологов всего их «яда»). Неизбежно также вмешательство Церкви в дела светские (образование и наука). Это плохо для обеих сто-рон. Но опасности сейчас не ощущают ни те, ни другие, вернее, ощущение опасности хорошо заглушает надеж-да оказаться сильнейшей стороной в этом партнерстве и получить все причитающиеся бонусы от «дружеских объ-ятий». Происходит, конечно, аналогичное проникновение религии в дела государства и в других сферах (так, в ар-мии создается институт соответствующих религиозных «воспитателей»). В сознание масс настойчиво внедряет-ся явно лживый тезис о том, что мораль верующих по определению выше морали неверующих.

Что делать тем, кому подобные тенденции не нравят-ся, – непонятно. Ведь ни открытые письма, ни суды, ни даже массовые выступления не в силах повернуть течение вспять. Ну а эскалация агрессивных споров и взаимные оскорбления (как в интернет-форумах, так и на форумах) не приводят к конструктивным итогам. И каждый веру-ющий, конечно, не может нести ответственность за дей-ствия церковной бюрократии и слабо на это влияет.

Точно так же, как независимые и творческие люди страдают от навязываемой им сверху веры, «лобовой» контакт научного знания и Откровения опошляет и то, и другое, заставляя скатываться в эклектику, при-митивизм и плохую фантастику. С точки зрения госу-дарства, это дурно пахнет еще и невозможностью од-нозначно отличить науку от «ненауки», что открывает дорогу знакомым коррупционным механизмам, разру-шающим как систему образования, так и систему на-учной аттестации (ну а вслед за ней и саму науку).

Да, разный темперамент разных людей приводит по-рой к удивительной разнице в мировоззрениях (не сво-димых к общему знаменателю и исключающих друг друга), однако при этом человечество могло веками мирно и продуктивно сосуществовать. Вероятно, нужно просто признать ситуацию как данность, успокоиться, не осыпать друг друга обвинениями в аморальности и не оскорбляться без причины. Ну и отказаться наконец от бесплодных попыток непременно «причесывать» все человеческое многообразие под одну бюрократическую гребенку – в рамках ли пятерки «духовно-учебных мо-дулей» или каким-нибудь иным образом...

10 НОЯБРЯ 2009 г. 3

(Окончание темы на стр. 4)

РЕЛИГИЯ И НАУКА

Комментарии

К азалось бы, мне не подоба-ет реагировать на рецензию, рекомендующую книгу, кото-

рую я не читал. Однако, во-первых, меня попросили поделиться своим отношением к мыслям рецензента не только о рецензируемой кни-ге. Во-вторых, мне удалось успеть заглянуть в обсуждаемую книгу и кое-что узнать об ее авторе, и это подтвердило первое впечатление от чтения книги. В целом письмо проф. Клейна показалось мне зна-комым. Воздержусь от штампа «до боли знакомым», но после его про-чтения стало как-то грустно…

Так получилось, что последние две недели я постоянно встречался с са-мыми разными негативными и про-тестными реакциями на религию в целом, Православную Церковь, кле-рикализацию (от высказывания Но-белевского лауреата, португальского писателя-коммуниста Жозе Сарамаго, назвавшего Библию «учебником без-нравственности», до протестной ак-ции студентов в СПбГУ на конферен-ции «Религия в мировой политике», многочисленных блогов и др.).

На первый взгляд, эта тенденция внутренне не связана с наметив-шейся другой тенденцией – реаби-литировать советскую власть и ста-линизм, но формально они высоко коррелируют. И высказывания акад. Гинзбурга, и письмо проф. Клейна, и прочие антирелигиозные суждения свидетельствуют об отсутствии уже давно столь необходимого диалога ученых, осознающих себя верующи-ми, и ученых, осознающих себя ате-истами. Однако диалог этот возмо-жен только в пространстве культуры толерантности, в уважении к оппо-ненту (во всяком случае без оскор-блений) и на каком-то хотя бы от-части научном уровне.

Мои комментарии к небольшому письму проф. Клейна не могут быть пространными, а диалог требует не-торопливого разговора, вслушивания в спокойную речь собеседника. Вряд ли настоящей своей репликой я су-мею вступить в такой диалог.

Хочется оставить в стороне рецен-зируемую книгу Александра Нико-нова, этого «властителя умов интел-лигентной публики», как называет его один из интернет-ресурсов. По-скольку его первая книга называет-ся (вынужден отточить) «Х….я кни-га», пришлось заглянуть и оценить адекватность названия. Трудно пред-ставить себе диалог с этим автором. (Неужели и эта книга понравилась рецензенту, которому нравятся все книги этого журналиста?)

Да и характеристика проф. Клейна не побуждает преодолеть антипатию к автору: «книги Никонова всегда… не политкорректны, с эпатирующи-ми выпадами, иногда с перехлеста-ми. Бывают и прямые ошибки – как без них? Ведь Никонов берется за темы, не являющиеся его прямой специальностью, он должен разби-раться на ходу, прорабатывая науч-ную литературу, беседуя со специ-алистами. Популяризации каждой

из этих тем можно посвятить всю жизнь. А у него их десятки (книг, а не жизней)». Позволю себе усомнить-ся в том, что проф. Клейн так же милосерден к студентам и аспиран-там, хватающимся за многие темы и потому не соблюдающим элемен-тарные требования науки.

Другое дело проф. Клейн, зна-менитый в Европе и Америке уче-ный, и притом историк, архео-лог, антрополог, филолог. Но и с Львом Самуиловичем диалог, по-хоже, не получится. Он утвержда-ет: «Я придерживаюсь правил на-уки». Однако затем заявляет, что даже агностики ему неприемле-мы: «агностики допускают, что, возможно, есть там некая высшая сознательная сила, управляющая миром, только мы ее не знаем… пока эти гипотезы не только не доказаны, но и на их выдвиже-ние нет оснований, нужно исхо-дить из того, что этого явления не было и нет».

Строго говоря, об основании для выдвижения гипотезы размышляет тот, кто ее выдвигает, а не оппонент. Что же касается недоказанности ги-потезы, то ведь она и не опровер-гнута, а потому, стало быть, имеет право на существование, и выдви-нувший ее не заслуживает диагноза, который ставит верующим людям проф. Клейн. Кроме того, для учено-го, особенно естественника, физика, да и любого, по-видимому, специа-листа важно верить в то, что зако-ны природы, которые он пытается открыть, существуют, что есть некие смыслы и принципы мироустрой-ства. В противном случае странно и немотивированно выглядит науч-ный поиск. Не могу не сослаться на удивительно простую мысль святой Эдит Штайн: «Кто ищет Истину, тот ищет Бога, независимо от того, со-знает он это или нет».

Странным выглядит желание проф. Клейна быть представленным в Меж-конфессиональном совете при Пре-зиденте: «По рождению я еврей и считается, что меня должен пред-ставлять главный раввин Бер Ла-зар. А с какой стати? Я неверу-ющий… Вообще я полагаю, что в Совете Конфессий не представлено большинство населения страны – неверующие, невоцерквленные. Это особая, так сказать, конфессия, са-мая многочисленная».

Действительно, с какой стати? Бер Лазар представляет не евреев, а иу-

деев, тех, кто исповедует иудаизм. И если речь идет о Совете Конфессий, т.е. исповеданий – религий и рели-гиозных традиций, атеистам вряд ли там есть чем заниматься. Вызывает грусть и печаль следующее выска-зывание Льва Самуиловича: «За свои 82 года я ни разу в жизни не был в синагоге и не собираюсь в нее за-ходить». Ученый-гуманитарий, изу-чающий древние культуры, ни разу не посетил места культа одной из древнейших мировых религий, ста-ло быть, не имел интереса к рели-гиозной культуре, включая и куль-туру предков.

Как же я могу доверять объектив-ности этого ученого, который, стро-го говоря, многого не знает о той культуре, которой, как он заявля-ет, несмотря на корни свои, чужд. Если бы он сказал: «я пока в неве-дении», его можно было бы понять, но, вряд ли как ученого с 60-летним стажем простить. К сожалению, это типичная ситуация для многих про-шедших советскую атеистическую школу промывания сознания (не мозгов). «Я не верю в бога», – за-являют они, а в своих представле-ниях о Боге руководствуются или дореволюционными книжечками с картинками, в которых какой-то де-душка парит над облаками, или ка-рикатурами Жана Эффеля. В такого бога не верят и клерикалы.

Человек, который заявляет, что он ни в каких богов не верит, как пра-вило, не замечает кумиров, которым поклоняется, системы ценностей, культу которой причастен. Можно ли встретить человека, у которого нет ничего святого? А если есть, то и зародыш какой-то пусть языческой религии есть, и культ свой есть. Со-ветская власть с ее культом лично-сти тому пример. Другое дело, что религии эти могут быть весьма при-митивными и не сопоставимыми с мировыми, но, мне представляется, личности без кумиров и богов вряд ли существуют.

И нужно или не знать, или не уважать мировую науку, если счи-тать верующих ученых больными. В истории науки здоровых, пожа-луй, не большинство.

Не получится диалог наш и по другому основанию. Мы во многом с проф. Клейном согласны. Он воз-мущается фанатизмом мусульман, православных, ортодоксальных иу-деев. Я считаю, что фанатизм дол-жен быть главной озабоченностью

общества в его позиционировании к религии. Здесь не столько нужно возмущаться, сколько придумать, как свести его на нет или хотя бы к минимуму. И здесь фанатизм ате-иста не поможет. Нужна культура толерантности и культура педаго-гики, в которой религиозная про-блематика займет свое место.

И я считаю, что проекты «Осно-вы православной культуры» или ны-нешний – «Духовно-нравственное воспитание», не продуманы. Доста-точно привести пример из Тюмени, который попал даже в госдеповский отчет прошлого года (безобразные ксенофобские утверждения канди-дата социологических наук, читав-шей лекции для будущих препода-вателей курса ОПК. Так научило ее духовенство епархии, надо полагать). Убежден, что предложение обязатель-ного курса «Основы мировой рели-гиозной культуры» не вызвало бы такой оппозиции общества и позво-лило бы уменьшить число фанати-ков среди атеистов. Конечно, и его можно загубить, если так и не соз-дать базу для общественной дискус-сии на эту тему и диалога верую-щих и неверующих.

И опасность клерикализма суще-ствует, согласен. Постоянно приходит-ся напоминать православным мис-сионерам, что именно клерикализм отталкивает от Церкви многих лю-дей, которые на нее в новой России все-таки посматривают и даже за-хаживают в минуты жизни трудные. Эта тема требует особого разгово-ра и терпения с обеих сторон. Ча-сто новое в жизни общества, вполне естественное для традиционной За-падной Европы, воспринимается как клерикализация, в частности государ-ственно аккредитованные богослов-ские факультеты в университетах. Но и факультеты, и богословские ака-демические степени для многих за-падных стран – норма.

Нет смысла, да и нет места в жан-ре моей реплики отмечать неточ-ности, некорректности и нелогич-ности в письме Льва Самуиловича, например пожелание при критике Библии обязательно иметь в виду и апокрифы. Не хочется верить про-рочеству проф. Клейна, что «книге суждена долгая жизнь». Убежден, что она никак не будет способ-ствовать столь необходимому ди-алогу верующих и неверующих, и прежде всего потому, что далека как от религиозных и церковных

реалий, так и от солидного насле-дия «научного атеизма». Достаточ-но привести несколько суждений из рецензируемой книги:

«Почти тысячу лет черноряс-ники терроризировали Россию – грабили, насиловали женщин и детей, убивали, пытали, зани-мались работорговлей…

Легенда об Иисусе – типичная сказка о Золушке. Сериальная исто-рия. Был нищим – пробился на са-мые верха, стал большим небес-ным начальником, выше которого уже и нет. Любо!.. Свой человек на небе, к которому можно обра-титься за утешением и который априори неравнодушен, ибо за нас пострадал. Христос – бог пора-женцев и маргиналов. Бог неудач-ников… И чем ниже закатывалось солнце империи, тем выше всходи-ла религия лузеров… Умному закон не нужен, чтобы быть порядочным. А тупому необходима узда. И хри-стианство явилось такой уздой – страшной сказкой для плебса, ко-торый, словно осел, управляется райской морковкой, висящей спере-ди, и адской плеткой, висящей над задницей. Иначе быдло не понима-ет… Христианство – это сурро-гатная нравственность».

После знакомства с этими ци-татами для многих читателей уже не нужна будет рецензия. Понятно, что диалога с автором не получит-ся. Все-таки и в годы безбожной пятилетки так, кажется, не писали. После же того, как стало известно, что при советской атеистической власти сотни тысяч наших близких и дальних невинных сограждан по-страдали за веру и стали мученика-ми, не считая еще большего числа исповедников, симпатии ученого-гуманитара к такого рода текстам как-то не очень понятны.

И все же верю, что возможен диалог, путь к постепенному вза-имному признанию максимы отца Тейяара де Шардена, иезуита и антрополога: «Наука и религия – это две дополняющие одна дру-гую стороны одного и того же по-знавательного акта, единственного акта, могущего охватить познание высшего».

О необходимости диалога верующих и неверующихПубликуем комментарий к книге Александра Никонова и статье Льва Клейна право-славного священника, протоиерея Владимира Федорова, директора Православного ин-ститута миссиологии и экуменизма (Санкт-Петербург), преподавателя ряда светских вузов, кандидата богословия, кандидата философских наук. Напомним, что в ТрВ №6 от 24 июня 2009 г., в номере, посвященном проблемам взаимоотношений науки и обра-зования, было опубликовано интервью с В. Федоровым.

С порить с убеж-денными людь-ми – занятие

бессмысленное. Это только древние были уверены, что в спо-рах рождается ис-тина, вся многовековая история человечества ярко и наглядно по-казывает, как из споров рождаются войны, массовые убийства и кро-вопролития, революции и лагеря

Борцы с верой приходят и уходятПубликуем комментарий на статью Льва. Клейна доцента филологического факультета МГУ Анны Архангельской

смерти. Если человек в первых сло-вах заявляет: «Я атеист – ни в ка-ких богов не верю», – то, разгова-ривая с ним, надо либо обладать даром апостольским, либо с самого

начала считать, что мы по-разному видим этот мир. Так, нормальный человек никогда не убедит дальто-ника в том, какого на самом деле цвета деревья в лесу.

Проблемы начинаются тогда, ког-да убежденные люди начинают, воз-водя свои убеждения в абсолют, выдавать их за единственно воз-можный взгляд на мир, которому

(и колоссальный) исторический ис-точник по Древнему Востоку. Мас-са событий, имен, названий стран и народов дошли до нас через Би-блию, и многие библейские све-дения подтверждаются археоло-гическими раскопками. На этом, кстати, основана книга немец-кого апологета Библии Келлера

«И все-таки Библия права». В се-редине ХХ в. он подставил на ме-сто подтверждения чудес и боже-ственных историй подтверждение географических имен и реальных исторических событий. Они-то были, и в этом смысле Библия права. А изложенные в Библии мифы так и остаются мифами.

Они тоже интересны для науки: по ним изучается древняя религия – дело в сущности антирелигиозное. Видные фольклористы (особенно чет-ко – мой учитель профессор Влади-мир Пропп) проследили, как религи-озные мифы, выбывая из идеологии, превращаются в волшебные сказки для детей. Мифы и до этой потери

религиозной функции явно отража-ют детство человечества, а то, что у них и сейчас полно адептов, – так ведь инфантилизм и сейчас присущ многим взрослым.

Жаль, что в книге не упомяну-ты апокрифические Евангелия, т.е. не вошедшие в четверку отобран-ных и канонических, как не упо-

мянуты вообще апокрифические части Библии.

Но книге суждена долгая жизнь. Ее будут читать и перечитывать, для забавы и всерьез, глазами со-чувствующими и враждебными, и автор еще успеет внести в нее до-полнения, улучшить, усовершенство-вать – проделать апгрейд.

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)4

Тихий пятничный день. Высокие залы факультета международных отноше-ний СПбГУ наполнены све-том, в них эхом отдается людская суета. В большой аудитории начинается пя-тая ежегодная конферен-ция «Религия в современ-ной системе международных отношений». В помеще-нии всего человек три- дцать – большая часть мест пустует. В отличие от многих других вузов нашей страны, в СПбГУ студентов не сни-мают с занятий, дабы они припали к чаше морали и духовности. Но некоторые все же пришли.

Но что это? Они очень странно и вызывающе оде-ты: две девушки в мини-юбках и чулках, на высо-ченных каблуках, еще одна странно накрашена, видимо – сатанистка. А что, сатанизм, возможно, является исти-ной основной системы международных от-ношений. Сидит какой-то гопник с семеч-ками. Наконец, мы видим и «беременную гомосексуальную пару». Организаторы кон-ференции понимают: это – провокация! Что же нужно делать? Конечно, поддавать-ся!!! И «провокаторов» изгоняют из аудито-рии. По пути они успевают разбросать ли-стовки, из которых следует, что это некий «комитет 68-ми» явился сюда, дабы «лечить православие головного мозга» путем карна-вального анти-шабаша.

Радует, что университетская конферен-ция наконец-то заслужила внимания обще-ственности, пусть и столь странно выражен-ного. Разумеется, участники конференции, равно как и православная общественность, не были довольны произошедшим.

Однако и среди противников клерикали-зации не все одобрили методы «комитета 68-ми». Вот что написал им Олег Журавлев, активист OD-group (прославившейся своим противостоянием с православным деканом соцфака МГУ Добреньковым), посчитавший акцию скорее дискредитирующей антикле-рикальное движение:

«...считаю эту акцию глупой и даже вред-ной. Во-первых, эта конференция не имеет прямого отношения к клерикализации обра-зования. В ней участвовали представите-ли разных церквей (некоторые из которых были на войнах), они обсуждали роль церк-ви как миротворца. Во-вторых, сама акция вызывает массу вопросов: почему шлюхи и гопники? <...> Церковь скажет: «вы видели, кто такие эти антиклерикалы от образо-вания? Это шлюхи и гопники, мы против того, чтобы люди были шлюхами и гопни-ками, а антиклерикалы, видимо, за». Универ-ситет от церкви должны защищать ученые и студенты, а не шлюхи и гопники.»

Однако поддержка антиклерикальным клоунам пришла с неожиданной стороны: в

(Окончание темы. Начало на стр. 2-3)

РЕЛИГИЯ И НАУКА

Акция акции рознь,или Антиклерикализм в карнавальном исполнении

обязаны следовать все и вся. Наиболее распространенный способ в этом случае – очернение противоположной точки зре-ния, сарказм и ирония, издевательство и осмеяние. Тогда протест православных против кощунственной выставки, оскор-бляющей их религиозные чувства, назы-вается «бесчинствами православных свя-тош» (при этом хочется задать вопрос, ко всем ли формам протеста автор готов применить свой же совет «не нравится – не посещайте»). На таком культурном и интеллектуальном уровне вести полеми-ку как-то не хочется, поскольку все-таки помнится, что, унижаясь до оскорбле-ний, любой человек прежде всего роня-ет самого себя.

Спорить по поводу веры в чудо схож-дения Благодатного огня в Великую Субботу в Иерусалиме или в чудо ми-роточения икон в общем-то бессмыслен-но, ибо сказано: «Имеющий уши – да слышит». У К.С. Льюиса в «Хрониках Нарнии» есть замечательный образ гно-мов, отказывающихся верить в чудеса и считающих их враньем: если чело-век не хочет видеть, его свобода воли простирается и до того, чтобы ограни-чить себя стенками своей воображаемой тюрьмы – сугубо материального мира. Впрочем, сейчас автор рецензии навер-няка упрекнет меня в столь «нелю ́бом» ему инфантилизме. Мне же как-то бли-же Христово «Будьте, как дети».

Не совсем понятен пассаж про то, что в Межрелигиозном совете России и Со-вете по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте право решающего голоса должны иметь люди неверующие. Как-то даже странно напо-минать ученому человеку, что слово ре-лигия, входящее в название обеих орга-низаций, видимо, все-таки не случайно, традиционно в словарях имеет значение: «одна из форм общественного сознания, обусловленная верой в существование сверхъестественного. Эта вера – основ-ной признак и элемент любой религии, которую представляют верующие» (см., например, соответствующую статью в Википедии). А «неверующие», как нам подсказывают законы русского языка, – это люди, чуждые религиозного взгляда на мир, люди, которым вера (еще раз напомню, основной признак и элемент любой религии) абсолютно не нужна. Поэтому они не представляют собой ре-лигиозного объединения, и включение их в указанные организации по мень-шей мере странно.

Разумеется, не проходит автор и мимо традиционных штампов о противополож-ности науки и религии: «Точно так осла-бляет его (разоблачительный пафос очередной книги А. Никонова. – А.А.) и за-малчивание позитивных вкладов церкви в просвещение и окультуривание народ-ных масс. Как-никак церкви и монастыри были не только очагами религиозного мракобесия и фанатизма, но и рассад-никами грамотности и книжности, ча-сто и центрами искусства и даже пер-выми университетами. В одном флаконе, так сказать. Другое дело, что наука рано отделилась от церкви, и надо бы показать, что она противоположна ре-лигии. Религия основана на вере, а нау-ка – на недоверии и проверке. Противо-поставления науки религиозным догмам в книге нет – и, на мой взгляд, это ее самый слабый пункт».

Хочется все-таки спросить: рано – это когда? В XVIII в., после петровских реформ? Так ли уж это рано с точ-ки зрения истории России? И совсем ли отделилась или все-таки опиралась на созданную в предыдущие столетия базу? И как быть с довольно большим количеством истинно и глубоко веру-ющих ученых (как гуманитариев, так и естественников)?

Заканчивается рецензия словами о том, что новой книге А. Никонова суж-дена долгая жизнь. Хочется заметить, что пророчества такого рода очень ча-сто звучали из уст борцов с религией. В конце концов и на месте Храма Хри-ста Спасителя должен был быть Дво-рец Советов, задуманный как памятник Ленину, Коминтерну и образованию Союза ССР. И где они все теперь? Бор-цы с верой приходят и уходят, а вера – остается…

За толерантность!(не тост, а статья)Религиозная тема, действительно, и деликат-

на, и взрывоопасна. Отмечу тут же, есть у меня давние и близкие друзья-верующие, с которы-ми мы научились сосуществовать, потому что по всем остальным параметрам устраива-ем друг друга чуть ли не 30 лет. Хотя попытки миссионерствовать в обоих направлениях по-прежнему время от времени случаются. Причем им (верующим друзьям) кажется, что их пози-ция более сильная, так как (тут я вынужден с ними соглашаться) приходящих к вере, пожа-луй, больше, чем разуверившихся. Хотя лично я считаю, что это лишь проявление слабости: отчаявшись воспарить собственными силами, привлекают силы заемные. С тем же результа-том (вернее, его отсутствием)…

Опять же лично я не нажил никаких комплек-сов по поводу гонений на верующих в СССР – я в них не участвовал. Почему же должен тогда испытывать какое-то чувство вины? Зато сейчас я прекрасно ощущаю давление на себя – быть неверующим становится не то что не модно, а даже уже и неудобно. Хорошо хоть возраст у меня такой, что я практически не могу постра-дать за свои убеждения (типа в институт не примут, квартиру не дадут), да и сфера моей деятельности (наука) максимально иммунизи-рована от религиозных проблем.

Да не обидятся на меня верующие, но самые близкие аналогии здесь возникают при сравне-нии взаимоотношений курящих и некурящих (я, уточняю, НЕ курю). Мне примерно так же говорят: ну ты че, мужик, это же классно – затянись, и сам все поймешь, тем более что вокруг-то, смотри, большинство уже смолят... Да пробовал, естественно, и не раз! – горько, невкусно и непонятно, зачем вообще нужно. Но от пассивного курения (когда вокруг сплошное «благовоние») никуда, увы, не деться. Аналогия лишь в одном хромает – в обществе сейчас начали зажимать как раз курящих!

Еще пара наглядных примеров. В истории че-ловечества только религиозные распри приво-дили к тому, что люди одинакового цвета кожи, места проживания, языка, происхождения и со-словия начинали уничтожать друг друга. Помни-те 1572 г. от РХ? И все лишь потому, что одни читали псалмы на латыни, а другие на фран-цузском… В настоящее время, правда, появил-ся еще один похожий повод для разборок – и масштабы действа растут, и появились первые необратимые жертвы. Это когда «красно-синие» мочат «красно-белых». Вот почему я, страстный футбольный болельщик, давно избегаю стадио-нов. И недаром околофутбольные терминаторы (наблюдающие игру спиной и постоянно под-прыгивая – это называется «поддержкой коман-ды») гордо именуют себя фанатами. Фанаты и фанатики – слова одного корня…

И вот еще в чем печаль: нормальный, бытовой, без всякой идеологической подоплеки разговор на религиозные темы, как правило, воспринимается оппонентами как оскорбление и покушение на устои – типа с грязными сапогами в пресветлый храм, и не тебе, неверному, судить о… (та же Би-блия – интереснейший исторический документ, только трактовать ее можно по-разному).

Ну и напоследок: религия объединяет и обе-спечивает высокие моральные устои. Хм… Объе-диняет кого – Бен Ладена и американских про-тестантов? Или иудеев и палестинцев (одна и та же семитская народность, к слову)? Да хотя бы Русскую, Украинскую и Греческую православ-ные церкви для начала объединить! Тут я ис-кренне восхищаюсь теми, увы, редкими верую-щими, которые утверждают, что для общения с Господом им не нужны посредники. Получается, что я спокойно отношусь к верующим людям, меня угнетает религия. Похоже, любая.

Остались моральные устои. Как ни посмо-тришь на воров, убийц, мздоимцев, да и просто на «мирных братков», собирающих доброволь-ную дань с законопослушных предпринимате-лей, – все как один с крестами на шее. Да не с простыми, а золотыми. Да еще освященными не где-нибудь, а в Иерусалиме. А цепи, на кото-рых висят эти кресты, видимо – символ крепо-сти связи с верой. И вообще, никогда не чита-ли «Моральный кодекс строителя коммунизма»? А зря – концентрат того, как должен вести себя НАСТОЯщИй человек. Лично я по возможности следую именно этому документу. В нем, кстати, о толерантности тоже сказано: есть желание ве-ровать (в Христа, Магомета, Будду, Господа еди-ного и неделимого) – пожалуйста. Только, пожа-луйста, не мешайте другим иметь иную точку зрения и не оскорбляйтесь данным фактом. Вот и вся моя позиция.

Илья Мирмов

их защиту высказались священнослужите-ли оппозиционных московской патриархии церковных групп – епископ Григорий Лурье (РПАЦ) и священник Яков Кротов (УАПЦ), по-следний даже сказал, что «эти студенты-антиклерикалы мне чрезвычайно симпатич-ны, потому что это люди христианского духа, из разряда тех, кто бросал все и шел за Христом, потому что сердце зва-ло, а не потому, что начальство распо-рядилось организовать». Так вот ты какой, христианский дух...

Конференция – это, конечно, мероприятие светское, а не религиозное. Впрочем, науч-ным его тоже назвать трудно. Какое отно-шение к науке имеют звучавшие на кон-ференции в прежние годы заявления типа того, что иудаизм напрямую связан с «ан-тидуховным, антирелигиозным проявле-нием, неолиберализма, разрушения семьи и уничтожения природы, утилитариз-ма, и отхода от истоков, противосто-ящих сплоченному обществу, солидарно-сти, традициям»? Это скорее на двести восемьдесят вторую статью Уголовного ко-декса тянет, чем на науку.

Впрочем, не будем спорить, некоторые доклады на конференции, наверное, можно назвать религиоведческими или политоло-гическими. Но вот богослужение научным мероприятием уж точно не является? А ведь именно с него началось проведение этой конференции. В то время как Устав СПбГУ четко и недвусмысленно говорит о том, что «в Университете не допускается создание и деятельность организационных струк-тур политических партий, общественно-политических и религиозных движений, ор-ганизаций (объединений)».

В то время как на факультете междуна-родных отношений восстановили церковь и проводят там богослужения. В главном здании СПбГУ также располагается дей-ствующая церковь. Одной из основных за-дач, которые поставил перед собой наш

ректор, является контроль за законностью и целесообраз-ностью использования уни-верситетской недвижимости. Ректор СПбГУ Николай Ми-хайлович Кропачев неодно-кратно говорил о необходи-мости наведения порядка в этой сфере. Что он предпри-мет, если студенты вместо карнавальных провокаций вступят с ним в официаль-ную переписку, потребовав прекратить нарушение Уста-ва? Решится ли он добавить к числу своих недоброжела-телей еще и православную общину? Или же придума-ет какой-нибудь юридиче-ский способ эту проблему решить иначе?

Владимир Волохонский http://spbgunews.ru

10 НОЯБРЯ 2009 г. 5

М

– Сталкивались ли Вы в своей научной деятельности с какими-то трудностями при работе с ве-рующими учеными? Как Вы их разрешали? Каков Ваш рецепт взаимодействия ученых с разны-ми взглядами?

– Само по себе наличие или от-сутствие веры в Бога, насколько я могу судить на основе личного опыта, вряд ли является очень су-щественным фактором, влияющим на эффективность и качество ра-боты ученого. Существует, правда, статистика, свидетельствующая об отрицательной корреляции между образовательным уровнем (академи-ческим статусом) и вероятностью того, что человек окажется веру-ющим (соответствующие данные приведены, в частности, в книге Р. Докинза «Бог как иллюзия»). Про-цент верующих выше среди малооб-разованных людей. Но это, однако, вовсе не означает, что не существует очень хороших ученых, верящих в Бога. Многие хорошие ученые, меж-ду прочим, не склонны направо и налево рассказывать о своих рели-гиозных или атеистических убеж-дениях. Поэтому о многих колле-гах, с которыми мне приходилось работать, я даже не могу сказать наверняка, какого мировоззрения они придерживаются.

Только однажды мне пришлось столкнуться с ситуацией, когда ми-ровоззренческие различия «выплы-ли на поверхность» в ходе совмест-ной работы. Вместе с шестью или семью коллегами-биологами мы пытались написать предисловие к научно-популярной книге об эво-люции. Разумеется, никто из участ-ников не сомневался в реальности биологической эволюции и в дей-ственности «дарвиновского» эволю-ционного механизма, основанного на триаде «наследственность – из-менчивость – отбор».

Но у нас возникли разногласия (не очень существенные) по поводу некоторых формулировок, и в ходе споров постепенно стало ясно, что коллектив раскалывается на две груп-пы, немного различающиеся по сво-ему видению некоторых глобальных проблем эволюционизма. Эти про-блемы не имели прямого отношения к религии. Я был крайне удивлен, когда выяснилось, что один «лагерь» целиком состоит из атеистов, вто-рой – из верующих.

Компромисс в итоге был найден, и предисловие к русскому переводу кни-ги Science, Evolution, and Creationism было в итоге написано (полный ан-глийский текст книги доступен по адресу http://books.nap.edu/catalog.php?record_id=11876#toc). Но этот случай заставил меня задуматься о том, как может влиять вера в Бога (или ее отсутствие) на интеллекту-альное творчество ученого.

– Существует ли, на Ваш взгляд, разница в научных подходах в исследовательской деятельно-сти верующих ученых и ученых-атеистов?

– Можно предположить, что ве-рующий ученый с большей готовно-стью согласится принять в качестве гипотезы, объясняющей наблюда-емые факты, влияние какой-либо непознанной сущности, потому что вера в сверхъестественное, веро-ятно, подготавливает сознание к принятию подобных объяснений. Атеист с большей вероятностью будет до последнего пытаться объ-яснить факты только при помощи уже известных сущностей. Это, ко-нечно, только мое предположение, подкрепляемое пока лишь отдель-

ными наблюдениями, но не досто-верной статистикой.

Все многообразие эволюционных моделей можно, на мой взгляд, под-разделить на две основные группы, два основных подхода. Первый, раз-деляемый большинством биологов, основан на дарвиновской «триаде» (изменчивость, наследственность, отбор), обогащенной множеством позднейших дополнений и «над-строек» – от достижений генетики и молекулярной биологии до те-орий нейтрализма, пунктуализма, моделей эволюции экосистем и т.д. Это материалистический и «эконом-ный» (парсимоничный) подход, из-бегающий введения в науку «лиш-них сущностей», т.е. каких-то особых сил, двигающих эволюцию.

Второй подход основан как раз на постулировании таких сущно-стей. Они могут быть названы самы-ми разными терминами («принцип градации», «энтелехия», «активность», «Бог-творец», «разумный замысел», «радиальная энергия» и т.д.). Мне ка-жется, что процент верующих среди сторонников первого подхода должен быть достоверно ниже, чем среди сторонников второго. Осталось толь-ко собрать статистические данные и проверить эту гипотезу.

Кроме того, есть области эволю-ционной биологии, в которых ве-рующему человеку работать было бы крайне трудно, и я сомневаюсь, что среди специалистов в этих об-ластях много верующих. Это неко-торые аспекты нейробиологии, эво-люционная психология, этология человека, моделирование эволюции альтруизма, кооперации, механиз-мов межличностных отношений и т.п. Все-таки большинство массо-вых религий основано на представ-лениях об «особости» человеческой психики, о «божественной» приро-де человеческой души и т.п. Я не думаю, что многие верующие уче-ные станут спокойно изучать на-учными методами эволюционные (т.е., фактически, животные, инстин-ктивные) корни «высших» проявле-ний человеческой психики.

– Сталкивались ли Вы с сопро-тивлением научным взглядам со стороны верующих?

– Разумеется. Креационисты, ан-тиэволюционисты – практически все являются верующими, а креа-ционистское движение на сегодняш-ний день – одна из главных сил, сопротивляющихся развитию биоло-гической науки. Второй и, возмож-но, более важный «корень зла» на сегодняшний день – это массовое невежество. Впрочем, антиэволюци-онизм и невежество существуют и развиваются в неразрывной связи, они подпитывают друг друга.

К счастью, существует много ве-рующих, в том числе православных священников, поддерживающих на-уку, и в частности, эволюцию, эво-люционную биологию. Никакого неразрешимого противоречия меж-ду христианством и эволюцией на самом деле нет. Церковь признала Коперника и Галилея – признает со временем и Дарвина, никуда от этого не деться. И хотелось бы, что-бы «промежуточный период» про-шел побыстрее и, по возможности, без неприятных эксцессов.

– Как Вы относитесь к возмож-ности признания государством богословских степеней в каче-стве научных?

– Мне кажется, что наука – это одно, а богословие – все-таки, из-вините, немного другое. Зачем сме-шивать эти два совершенно разных вида, скажем так, интеллектуаль-

ной деятельности? Пусть у науки будут свои степени, научные, а у богословия – свои, богословские. Зачем, собственно, богословию так необходим ярлычок «НАУКА»? Не- ужели не хватает собственного ав-торитета, хочется «присоседиться» к успешной, многократно доказав-шей свою эффективность «торго-вой марке»? И почему ученые, со своей стороны, не рвутся прирав-нять свои ученые степени и зва-ния к богословским?

– Что Вы думаете о предпола-гаемом введении курса «Основы религиозной культуры» в школах? Звучат обещания, что для школь-ников будет альтернатива в виде светской этики, хотя есть инфор-мация, что в Белгороде, Брянске и других городах преподавались «Основы православной культуры» без всяких альтернатив.

– Я считаю, что образование должно быть светским. Введение ОПК, с аль-тернативами или без, – очень опас-ный шаг, который может привести к нескольким негативным последстви-ям. Во-первых, это может вызвать обострение разногласий, усиление раскола общества по религиозному признаку. Все-таки, что ни говори-те, людям свойственно делить окру-жающих на «своих» и «чужих». Если одни ученики будут ходить на уро-ки православной культуры, а дру- гие – на уроки светской этики, это будет лишний повод для вражды, для подчеркивания противоречий. Люди будут с детства привыкать к тому, что есть «наши», а есть «не наши», и заведомо будут относить-ся, мягко говоря, по-разному к этим группам своих сограждан.

Я не уверен, что предполагаемая роль религии как средства улуч-шения «морального облика» лю-дей полностью компенсирует не-гативное влияние такого раскола. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что преподавать ОПК в школы пойдут исключительно вышеупо-мянутые просвещенные священ-ники, не видящие необходимости противопоставлять религию нау-кам. Как бы ни хлынуло в школы вместе с новыми учителями неве-жество и мракобесие, ведь всего этого, к сожалению, тоже много среди верующих и священников. Один центр «Шестоднев» чего сто-

ит. Представители церкви, входя-щие в это общество, отрицают не только эволюционную биологию, но и чуть ли не все прочие есте-ственные науки: геологию, фи-зику, астрономию, археологию и т.д. – и все это для того, чтобы отстоять буквальное понимание первых глав Библии.

– Насколько гипотеза Бога уместна, на Ваш взгляд, с точки зрения исследователя в области естественных наук?

– Безусловно, исследователям в области естественных наук катего-рически противопоказано видеть в результатах научных экспериментов вмешательство потусторонних сил. Вся деятельность ученых-естественников строится на допущении о невмеша-тельстве Бога в изучаемые ими яв-ления. И до сих пор такой подход дает отличные результаты. Биологи, химики, физики, геологи до сих пор не столкнулись с такими областя-ми реальности, которые им было бы не под силу объяснить и понять без привлечения «гипотезы Бога».

С другой стороны, нельзя не за-метить, что Богу, если он есть, ни-чего не стоило бы предоставить ученым неопровержимые научные доказательства собственного суще-ствования. Мы должны признать, что если Бог в нашей Вселенной действительно существует, то это очень скрытный Бог, по каким-то причинам совершенно не желаю-щий выдавать ученым факт свое-го существования.

Верующие верят в так называе-мые «чудеса», периодически совер-шаемые Богом. Зачем Бог соверша-ет чудеса, если не для того, чтобы предоставить людям доказательства своего существования? И если так, почему эти «доказательства» неиз-менно ускользают от ученых, от на-уки, не могут быть зафиксированы научными методами? Конечно, мне известно, что верующими разрабо-тана сложнейшая и разнообразная казуистика для ответов на подобные вопросы, но, с точки зрения учено-го, эти ответы уж очень похожи на увертки софистов, способных «дока-зать» по заказу все, что угодно.

В целом гипотеза Бога, с научной точки зрения на сегодняшний день – пока мы не обнаружили убеди-тельных научных подтвержде- ний, – представляется мне без- основательной. Ученые-естест- венники ни при каких обстоятель-ствах не должны ориентироваться на эту гипотезу в своей работе. Не менее очевиден и тот факт, что уче-ный имеет полное право верить в Бога (как и в любые другие науч-но не подтвержденные идеи), – это личное дело каждого. Главное, что-бы вера не мешала работе.

«Зачем смешивать...»Александр Марков, известный российский палеонтолог и популяризатор науки, док-тор биологических наук, ведущий научный сотрудник Лаборатории высших беспозво-ночных Палеонтологического института РАН, создатель и автор сайта «Проблемы эволюции», ответил на вопросы Наталии Деминой и Максима Борисова, касающиеся взаимоотношений науки и религии.

13 мая 2009 г. Александр Марков выступил на семинаре «Наука и вера» Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, который состоялся в «Доме священника» при храме Воскресения Хри-стова в Кадашах (г. Москва). Тема его доклада: «Происхождение и эво-люция человека. Обзор достижений палеоантропологии, сравнительной генетики и эволюционной психологии».

В анонсе семинара организаторы предупредили его участников, что выступление палеонтолога пройдет в необычной для семинара форме: «приглашенный докладчик придерживается атеистических взглядов, и в его докладе будет озвучена позиция ученого-атеиста». После высту-пления состоялась заинтересованная и уважительная дискуссия меж-ду А. Марковым и участниками семинара. Было, в частности, отмече-но, что дарвиновское представление об эволюции вполне сочетается с православным мировоззрением.

НАУКА И РЕЛИГИЯ

Вера и атеизм уравновешивают друг другаРассуждения Льва Клейна комментирует Дмитрий Бак, проректор РГГУ по на-учной работе, кандидат фи-лологических наук.

Статья Л.С. Клейна меня не устра-ивает по трем причинам. Первая – юридическая. В цивилизованном мире существует общепринятый запрет на экстремизм, на нетерпимость к дру-гим взглядам, в том числе религи-озным. Статья, хотя и содержит от-дельные разумные мысли, на мой взгляд, явно демонстрирует абсо-лютную нетерпимость автора. Эта статья лишний раз доказывает, что атеизм – одна из разновидностей религиозных по природе своей воз-зрений. Сама этимология слова «ре-лигия» говорит о «связи», «связанно-сти» человека со сверхсущностным началом. Атеизм Клейна именно та-ков, на мой взгляд, он заводит авто-ра в тупик фанатизма, некритично-го следования неким догмам.

Теперь о второй причине непри-ятия текста Клейна. Я уверен, что существование рядом атеистических и религиозных убеждений – это не-обходимая гарантия того, что ни одно из соперничающих воззрений не станет единственно возможным, инквизиторски неизбежным, опас-ным для другого. Это пестрота, на-поминает модель Вселенной, осно-ванную на разбегании галактик. Не только религиозным людям атеизм нужен как честное воззрение опре-деленной части людей, которые в этом убеждены и не посягают на свободу других людей, но и атеи-стам нужна религия, нужны рели-гиозные воззрения как вечное поле недоумения и притяжения, а вовсе не ненависти.

Наконец, третье, самое серьезное возражение. Здесь я уже не буду прятаться за юридические оговорки или логические парадоксы. Взгляды господина Клейна крайне наивны, крайне отсталы, крайне несовремен-ны и давно опровергнуты не религи-ей, а наукой. В своей великой книге «Категории средневековой культуры» Арон Гуревич говорит о простейшей вещи: Бог О́дин – центр мировоззре-ния человека скандинавского Сред-невековья. Мы убеждены, что бога О́дина нет, что он не поразит нас своей десницею, это медицински до-казанный факт. Тем не менее, пи-шет Гуревич, если мы попробуем вынуть представление об О́дине из системы средневекового северо- европейского мировоззрения, то все разрушится. Мы не поймем огром-ного массива событий той эпохи. В этом случае вместо встречи с дру-гим сознанием мы натолкнемся на свое собственное, на клон нас са-мих. Если для нас бог О́дин не су-ществует, то это не значит, что его нет для того, кто в него верил, а это значит, что он есть. Это дваж-ды два, господин Клейн, что всег-да равняется четырем, а не сте-ариновой свечке, как это у Вас получается!

Рассуждения Л.С. Клейна подобны тезису, внешне очень разумному: «китайского языка не существует!» Я ведь не знаю ни единого иеро-глифа, он мне в быту не нужен, это какие-то непонятные закорючки, зна-чит, его нет. Это такое классическое (бесовское) удвоение сознания, ког-да человек думает, что он глядит наружу, а видит только свое соб-ственное отражение, как Нарцисс. Это и Платоном описано, помните: пещера, солнце и тени на стене. Эта стать – яркий пример заблуждения не только юридического, логическо-го, не только нравственного, но и научного. Подобная система воззре-ний, на мой взгляд, юридически не-правомочна, ненаучна, и нравствен-но несостоятельна.

РЕЛИГИЯ И НАУКА

Фото Н. Деминой

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)6

НАУКА И ОБЩЕСТВО

В рамках проходившего с 9 по 11 октября 2009 г. в Москве научного фестиваля в Поли-

техническом музее состоялась дис-куссия на тему: «Что изменит все?». Предполагалось, что «все» изменит наука, и поэтому в другой редакции тема той же дискуссии формулиро-валась иначе: «Наука, изменившая мир». Правильно ли отождествлять «что» и «науку», «все» и «мир», или, может быть, сами организаторы, ис-пугавшись слишком уж обобщен-ной формулировки, решили при-дать ей немного больше конкретики, или нет, но в ходе дискуссии был получен один важный вывод. Сво-им пессимизмом он столь резко контрастировал общему довольно оптимистичному течению дискус-сии, что даже остался не замечен-ным ни ее участниками, ни зрите-лями – по крайней мере никто из присутствующих никак его не про-комментировал.

Наука движет вперед техноло-гии, техника проникает в повсед-невную жизнь людей, делая ее бо-лее удобной и комфортной. Людям для освоения этой новой техни-кой требуются все меньшие общие знания, они постепенно отучаются учиться, их образовательный уро-вень и даже элементарное любо-пытство падают все ниже и ниже, а потребность во все новых и но-вых развлечениях, напротив, рас-тет. Наука между тем становится все более изощренной и непонят-ной. Простые методы популяриза-ции уже не работают, а метафоры становятся все более двусмыслен-ными. Сложный математический аппарат нужен сейчас не только для того, чтобы понять современ-ную физику, но и в нанотехнологии без него не обойтись, да и многие разделы биологии... А от матема-тики в школе уже не только сами школьники шарахаются, но и ми-нистры иногда поговаривают, что, мол, нечего детей мучить.

Наука сжимается в какой-то со-всем уж крошечный клубок, кото-рый не то что от народа, он и от элиты-то далек! И процесс этот сам себя поддерживает: развитие тех-нологии не только ведет к сниже-нию образовательного и культур-ного уровня людей, но и создает материальную базу для дальнейшего развития науки. Хотя темпы этого развития с неизбежностью снижа-ются: возникает кадровый дефицит, а на новые, все более дорогостоя-щие научные проекты правитель-ства дают финансирование со все большей неохотой. И даже сами участники дискуссии прямо гово-рили, что уже сейчас в России не только некому проводить исследо-вания, но даже некому учить сту-дентов – уровень преподавателей среднего возраста сильно упал.

Однако если говорить о препо-давании, то его уровень снижает-ся не только в России. Для Амери-ки и Западной Европы характерны жалобы университетских профессо-ров на нежелание молодежи идти на естественнонаучные специально-сти. Конкурс на соответствующих дисциплинах держится за счет де-тей эмигрантов и иностранцев, если

у последних есть средства на со-держание своих детей за границей. Дело не только в том, что выход-цы из истеблишмента рассчитыва-ют на более оплачиваемую работу, часто им элементарно неохота учить сложные естественные науки.

Вряд ли обсуждение столь мрач-ной картины входило в намерение организаторов или участников дис-куссии. Но именно она была бы наи-более точным ответом на вопрос, заданный самой темой.

Переменная социальная функция

Наука – причина социального ре-гресса. При всей парадоксальности сделанный вывод отчасти верен. Но только отчасти: его временные гра-ницы очевидны. Во-первых, наука далеко не всегда находилась в со-юзе с техникой, необходимым по-средником ее проникновения в со-временный быт. Во-вторых, лишь совсем недавно основной обла-стью приложения наукоемких тех-нологий стала индустрия развле-чений. Первая временная граница проходит примерно на рубеже XVI и XVII вв. Вторая – во второй по-ловине ХХ в.

К первому временному рубежу, раннему Новому времени, еще от-носительно недавно относилось само рождение науки как культурного яв-ления. Коперник, Галилей, Декарт, Бэ-кон, Ньютон, рождение эксперимен-тального метода, накопление знаний… Однако уже в начале ХХ в., после ра-бот Каверни и Дюэма, стало ясно, что момент рождения «науки» надо отодвинуть как минимум до XIV в., а скорее даже до эллинистического Египта с его Александрийской би-блиотекой и Мусейоном. Для более ранних времен сейчас изобретен тер-мин «протонаука», хотя вопрос де-маркации науки и протонауки оста-ется столь же болезненным, как и любой демаркационный вопрос. Пре-красную подборку необходимых сви-детельств и анализ самого процесса заинтересованный читатель найдет, например, в работах Пиамы Павлов-ны Гайденко («Эволюция понятия на-ука» или «Научная рациональность и философский разум»).

Но XVII век в истории примеча-телен не только Научной револю-цией и союзом науки с техникой. Инвестиции в научные исследо-вания становятся экономически привлекательны. Одним из пер-вых примеров такого прибыльно-го вложения капитала в научную разработку можно считать финан-сирование галилеевского телескопа 400 лет назад. Сам Галилей, пред-лагая двору великого герцога То-сканы купить у него новый метод измерения географической долго-ты, не подозревал, насколько глу-бокие изменения в общественном укладе успех его предприятия мо-жет вызвать. Дальше дело пошло веселее, хотя речь стоит вести не столько о дивидендах с вложений в научные исследования, сколько о привлечении ученых к разработке экономических проектов. Но сей-час даже вопрос о покраске стен в цехах предприятия не решается без проведения исследования: не-

правильный выбор цвета может пагубно отразиться на производи-тельности труда.

Есть все основания считать, что такое положение не обязательно сохранится навсегда. Более того, научные институты, скорее все-го, перестанут быть экономически привлекательными, хотя ученые по-прежнему будут участвовать в решении практических вопросов. Но чтобы они оставались учены-ми, придется согласиться и на су-ществование научных институтов. Для пояснения этой мысли придет-ся совершить небольшой историче-ский экскурс.

Спертая ученость

Авторы интересной и богатой фактическим материалом книги «Великое посольство» (СПб.: Феникс, 2003) Д.Ю. и И.Д. Гузевичи приво-дят убедительные доказательства, что Петр Первый отправился в За-падную Европу ради осуществле-ния беспримерной в истории акции. Вся затея с Великим посольством положила начало «фундаменталь-ного переворота технократического характера, основой которого долж-на была стать смена господство-вавшего в стране технического ре-жима». Ее можно было бы назвать «шпионской вылазкой», хотя шпи-онаж в прямом смысле слова не требовался: «Европейские державы все сами ему подносили – бери не хочу». Проект оказался успешен, потому что Западная Европа вста-ла на путь технологического раз-вития не так давно и время еще не было упущено. Кроме того, царь Петр оказался достаточно сообра-зительным, чтобы понять: сами по себе технологии жить не смогут, для их полноценной жизни необ-ходим научный институт, хотя бы один. Им-то и стала императорская Академия наук.

Впрочем, было бы большой ошиб-кой сводить роль нового института после пересадки только к экономи-ческой или даже только к техно-логической. Его новые социальные функции тоже стали развиваться и адаптироваться к конкретным циви-лизационным условиям. Приобще-ние детей дворян к образованию, проходившее поначалу с большим скрипом, должно было трансфор-мировать класс вооруженных фео-далов в просвещенных чиновников. Вообще доместикация импортиро-ванного социального института на-чинается под девизом построения просвещенного общества, и именно через призму просвещения в России постигаются прелести науки.

XIX век в России являет порази-тельный рост национальной куль-туры: делает невероятные успехи национальная литература, фор-мируется национальный литера-турный язык, открываются новые и новые университеты, создается национальная музыкальная шко-ла… Через просвещение российская интеллигенция надеется прийти к улучшению условий жизни обще-ства и, прежде всего, избавиться от крепостного права. Эти два вопроса в миросозерцании российского ин-

теллектуала XIX в. настолько тесно сплетены друг с другом, что умол-чать об их связи просто невозмож-но: просвещение общества ведет к отмене крепостного права.

Справедливо также и обратное: забота об улучшении условий со-циального бытия приводит к из-учению наук. Весьма интересную иллюстрацию дают записи князя В.Ф. Одоевского относительно эво-люции возглавляемого им в 1820-е годы кружка любомудров: оттал-киваясь от немецкого идеализма, они в своем стремлении к позна-нию метафизических начал и че-ловеческой природы приходят к из-учению анатомии и физиологии, а оттуда – к физике и математике. В 1825 г. из опасений, что раскроют-ся связи членов кружка с декабри-стами, кружок был распущен, а все протоколы заседаний уничтожены. И, тем не менее, о сохранившемся интересе к естественном наукам свидетельствуют многочисленные ремарки Одоевского: в частности, его уверения, что книги Леонарда Эйлера и Гаспара Прони по физи-ческой акустике должны стать на-стольными для любого професси-онального музыканта.

Частный случай Одоевского был симптоматичен. Об этом свидетель-ствуют возникновение и рост науч-ных обществ, кружков. Вообще на-учный дилетантизм оказался очень полезен для российской культуры – и не только потому, что позволил и в самом деле довольно быстро сформировать образованное россий-ское чиновничество, но и потому, что на порядки повысил востребо-ванность университетского обра-зования. Если первый российский академический университет, создан-ный при императорской Академии в соответствии с Указом Петра от 1724 г., так фактически никогда и не начинал работать – просто не удавалось собрать слушателей, – то на протяжении XIX в. университе-ты открывались один за другим, и ни один из них не страдал от от-сутствия студентов. В том числе и в таких далеких провинциях, как в эстляндском Дерпте (на основе за-крытого за несколько десятилетий до этого Тартуского университета) или татарстанской Казани. Имен-но в бескорыстной любви к просве-щению дилетантов можно увидеть корень первых выдающихся дости-жений русских ученых, в том чис-

ле удостоенный Нобелевских пре-мий (Павлов и Мечников).

Естественный процесс был прерван трагическими событиями 1917 г. По-нять причины и последствия важ-ных исторических событий невоз-можно без попыток просклонять историю в сослагательном наклоне-нии, попытаться представить себе, что было бы, если бы некоторые обстоятельства сложились бы ина-че. Вряд ли сейчас уместный повод это делать, однако в одном можно не сомневаться: развитие науки в нашей стране пошло бы по совсем иному сценарию. Об общегумани-тарном значении точного знания в начале советского периода мож-но судить по одному лишь слу-чаю из биографии Игоря Василье-вича Тамма. Он рассказывал, как в 1919 или в 1920 г. попал в руки какой-то повстанческой армии на юге Украины. Когда атаману доло-жили, что пленник сказался про-фессором физики Одесского уни-верситета, тот захотел допросить его лично. К удивлению Тамма, до-прос свелся к экзамену по физи-ке: атаман давал пленнику разно- образные задачи и, убедившись, что Тамм действительно физику знает, отпустил подобру-поздорову.

В советское время социальная функция науки в очередной раз кардинально изменилась. Новое правительство не жалело инвести-ций, но экономической эффектив-ности от нее не ждало.

Непроизводительный сектор экономики

Понять, для чего ему наука, ново-му российскому правительству уда-лось далеко не сразу. Сразу было ясно только одно: гуманитарной науке здесь не место. И два боль-ших парохода, груженных отече-ственными учеными, отправились из Петрограда в Штеттин в сентя-бре и ноябре 1922 г. Эти пароходы получили название «философских», хотя на их борту были не только философы – здесь были и врачи, и юристы, и экономисты (подроб-нее см.: Высылка вместо расстрела. Депортация интеллигенции в доку-ментах ВЧК-ГПУ. 1921–1923 / Вступ. ст., сост. В.Г. Макарова, B.C. Христо-форова; коммент. В.Г. Макарова. М.: Русский путь, 2005). Тех, кто не уплыл, пришлось отправлять в лагеря или даже расстрелять. Среди них уже оказались не толь-

Русский регрессОстается ли массовый отток ученых за рубеж громадной проблемой для России? Публикуем статью Дмитрия Баюка, к.ф.-м.н., с.н.с отдела истории физико-математических наук Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, зам. глав-ного редактора журнала «Вопросы истории естествознания и техники», написанную специально для «Троицкого варианта».

10 НОЯБРЯ 2009 г. 7

ко философы, но и математики (как Дмитрий Егоров), физики (как Матвей Бронштейн), биоло-ги (как Николай Вавилов)...

Впрочем, эти меры не помеша-ли России стать к 1930-м годам ведущей державой в математике и вплотную приблизиться к это-му в биологии. Поскольку к этому времени после революции прошло едва больше десятилетия, резуль-тат должен быть засчитан в поль-зу дореволюционной образова-тельной системы. В ту же пользу следует засчитать и более поздние результаты: Курчатов начал полу-чать высшее образование в Тав-рическом университете, созданном властями Врангеля в Симферопо-ле, где в то время еще работали И.В. Тамм, М.Л. Франк и А.Ф. Иоф-фе. Примерно то же можно ска-зать и о других крупных совет-ских физиках.

К началу Второй мировой во-йны советская власть уже отчет-ливо понимала, чего она хочет от науки – нового оружия. Все дальнейшие успехи советских ученых двигались по пути соз-дания бомб, способов их достав-ки, разнообразных лучей смер-ти или, как минимум, способов распознавания коварных планов врага. В одном из своих интер-вью академик Ю.Н. Рыжов так описывал сложившуюся ситуа-цию: «Гражданская наука выжи-вала у нас на проценты с бомб и ракет. Если удавалось дока-зать партийным бонзам, что данное направление нужно для обороны страны, то оно выжи-вало». По пути крайней милита-ризации шла не только Акаде-мия наук, но и высшая школа. На закате социалистической эпо-хи выпускник вуза не имел шан-сов на пристойное распределение без допуска к секретной тема-тике. На такой допуск не могли рассчитывать не только посто-янно проживающие в СССР об-ладатели иностранных паспор-тов (например, болгарских), но и советские граждане, находящи-еся на постоянном проживании за границей (например, в той же Болгарии или Чехословакии). Но и во время ее расцвета активное нежелание Петра Капицы в силу своих пацифистских убеждений принимать участие в разработ-ке нового оружия едва не стои-ло ему свободы, а может быть, и жизни. Во всяком случае, он на-долго, а может быть, и навсегда, был лишен возможности прово-дить те исследования, какие счи-тал нужными.

Интересные аналогии раскрывают выполненные нашими историками науки компаративные исследова-ния последних лет. Они показы-вают, в каких ущербных услови-ях работали советские ученые по сравнению их с западными ана-логами. Клод Шеннон и Виктор Шестаков практически одновре-менно пришли к созданию тео-ретических основ информатики. Блестящий квартет талантливых физиков – Ландау, Гамов, Ива-ненко и Бронштейн – распался, причем Бронштейн был казнен по ложному обвинению, Ландау, не-сомненно, сумел раскрыть свой талант лишь в незначительной степени, Иваненко был развра-щен сотрудничеством с органа-ми и фактически погиб для на-уки, и только эмигрировавшему Гамову удалось прожить плодо- творную научную жизнь.

Не менее интересны и сравне-ния гуманитариев: выходец из се-мьи кубанских казаков Койранских Александр Койре стал одним из знаковых персонажей французской философии науки, а его ровесник и единомышленник Василий Зу-бов тщательно прятал на протя-жении всей жизни свои истинные интересы, а о его значении для науки мы узнавали в постсовет-

ское время через океан – от аме-риканских учеников Койре, хотя сам Зубов всю жизнь прожил в СССР и даже на конференции вы-езжал не очень часто.

Советская ориентированность на военную составляющую научно-го творчества вкупе с тотальной идеологизацией всех сфер жиз-ни общества, включая культуру, оказалась для него крайне вред-ной и разрушительной.

Резервация российской культуры

Крушение советской науки было столь же неотвратимым, как и кру-шение самого СССР. Численность научных сотрудников выросла с 50-х по 80-е годы на порядок (только в РСФСР она равнялась 117 тыс. человек в 1950 и 1031 – в 1988 г.), и этот рост объясня-ется исключительно грандиозно-стью военных задач, ставившихся партийным руководством страны. Едва только эти задачи оказались снятыми с повестки дня, демон-таж научных институтов стал ис-ключительно вопросом времени. Уже к середине 90-х в науке оста-валась только половина от рабо-тавших там в 80-е.

К настоящему времени (по дан-ным на 2008 г. численность иссле-дователей в России оценивается в 391 тыс. человек. Следует, однако, учитывать, что в отличие от совет-ской российская социология стала считать исследователей, а не науч-ных сотрудников. И 1031 тыс. на-учных сотрудников соответствует, по нынешним оценкам, 993 тыс. исследователей. В любом случае это показатель, беспрецедентный в истории, – сокращение почти в 2,5 раза. Одновременно с сокраще-нием исследователи превратились из одной из наиболее привилегиро-ванных социальных групп, с наибо-лее высокими заработками в одну из наименее защищенных, с самы-ми низкими заработками.

Неизбежность такой трансфор-мации и ее экономическую обо-снованность еще в самом нача-ле 90-х годов объяснял министр науки и технической политики гайдаровского правительства Бо-рис Салтыков: национальная на-ука – это одна из отраслей на-родного хозяйства, причем одна из наименее рентабельных от-раслей. Инвестиции в нее поч-ти никогда не окупаются (и ни-когда не окупались, заметим в скобках, даже задача так не ста-вилась). В условиях, когда прак-тически вся экономика нерен-табельна, содержание подобного монстра ничем оправдано быть не может. (Опять же в скобках можно заметить, что долгое вре-мя оправданием служила способ-ность решать военные задачи. Истории известны случаи, ког-да таким оправданием служили соображения престижа.)

Это далеко не первый и не един-ственный пример в истории, когда экономические факторы не просто сдерживают развитие культуры, а прямо-таки индуцируют ее коллапс. В этом коллапсе слышатся отзвуки событий начала прошлого века: поли-тика толкнула культуру, культура – экономику, экономика – снова куль-туру. И на протяжении почти все-го этого века не прекращался по-ток деятелей науки и культуры в страны Западной Европы и США. Наличие этого емкого резервуара дало возможность сохранить для мировой культуры многое из того, что было создано в лоне культу-ры российской.

По данным, любезно предо-ставленным Александром Аллах-вердяном, на протяжении 90-х годов страну покинуло 4% ис-следователей (точнее – 45544 в период 1992-2001 гг.), что, хотя и много, но все же существенно меньше, чем в первые годы по-сле революции, когда за границей

России их оказалось более 25%. Не следует скидывать со счетов и эмиграцию в советский период: только с 1974 по 1984 г. и толь-ко в Израиль приехал 11571 рос-сийский ученый.

Возможность такой эвакуации иначе как счастливой назвать нельзя. Во многих случаях лабо-ратории имели возможность пе-ремещаться в полном составе, со-храняя свое руководство, тематику и кадровый состав. В одной из лучших медицинских школ Аме-рики, медицинском факультете Вашингтонского университета в Сент-Луисе, штат Миссури, сло-жилась традиция комплектовать лаборатории из российских ме-диков и биологов, поработавших некоторое время в Западной Ев-ропе. По крайней мере дважды за последние десять лет именно та-ким людям доверялось руковод-ство лабораториями.

Конечно, раздвоение культуры проходит болезненно. В науке сей-час формулируются вопросы, по-хожие на те, что на протяжении всего ХХ века мучили советских литературоведов: у нас одна рус-ская литература или две? Питает-ся ли эмигрантская литература от общероссийского ствола или пред-ставляет собой автономное куль-турное образование? Теперь, ког-да вопросы с литературой более или менее решились, на повестку дня встают новые: как остановить утечку умов и повернуть их по-ток вспять? Полностью ли инте-грируется эмигрировавшая наука в западный интернациональный научный клуб или сохранит свои национальные одежды? Собствен-но, отвечать на эти вопросы даже и не обязательно: модель миро-вого культурного резервуара до-статочно универсальна. Это даже М.В. Ковальчук признает: «Россия должна быть благодарна Запа-ду за утечку умов, потому что русские ученые в тяжелые вре-мена сохранили себя в науке, а теперь могут вернуться домой, набравшись к тому же полезно-го опыта». Только все-таки пока не могут. Рано.

Перспективы возвращения

Главная проблема в том, что рос-сийская наука никогда не сможет стать привлекательной для инве-стиций. Кончилось время полит- экономического торжества, нау-ка уже вступила в стадию раз-вода с экономикой.

Осенью 2001 г. знаменитый французский социолог Брю-но Латур писал предисловие к французскому переводу книги не менее знаменитого немец-кого социолога Ульриха Бека «Risikogesellschaft – Auf dem Weg in eine andere Moderne» («Об-щество риска. На пути к дру-гому Новому времени») и ука-зал там на странное совпадение. Книга Бека вышла в Германии сразу после взрыва Чернобыль-ской АЭС. Ее французский пере-вод появится сразу после тра-гедии 9/11. Общество начинает осознавать стоящие перед ним опасности, в том числе те, ко-торые возникли в силу его же собственного развития.

Время доброй надежды прошло, у истории науки не будет счаст-ливого конца. В эпоху постмодер-на, которую Латур вслед за Беком предлагает называть эпохой ри-сков, наука нужна для другого – для минимизации неизбежных потерь. Наука с неизбежностью станет затратной, и правитель-ствам придется вынуждать друг друга через международные орга-низации тратить свои средства на научные институты. Наука вновь меняется вслед за меняющим-ся миром, и не просто изменяет его, а обеспечивает само его су-ществование.

Дискуссия в Политехе10 октября 2009 г. в рамках московского Фестиваля науки состоялась па-

нельная дискуссия «Что изменит все? Образ жизни как функция научно-технического прогресса». Это – первое мероприятие Политехнического музея, которое было проведено при поддержке Фонда развития музея, недавно созданного госкорпорацией Роснано.

Перед гостями фестиваля, среди которых были как молодые люди (школьники старших классов и студенты), так и люди весьма преклонных годов, с обсуждением актуальных вопросов развития нау-ки выступили основатель компании «ВымпелКом» и фонда «Династия» Дми-трий Зимин, зам. директора Институ-та проблем передачи информации РАН

Михаил Гельфанд, научный обозреватель радио «Эхо Москвы» Марина Астваца-турян и ведущий научный сотрудник Института философии РАН Владимир Буда-нов. Вел дискуссию Алексей Семихатов, ведущий научный сотрудник ФИАН.

В полемике также приняли участие главный редактор журнала «Эсквайр» Филипп Бахтин и социолог Анатолий Голубовский. Гости фестивали смог-ли ознакомиться с последними номерами ТрВ.

Фотографии Н. Деминой

НАУКА И ОБЩЕСТВО

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Президент России Дмитрий Медведев призвал Министерство образования и науки как можно активнее внедрять в России ши-роко распространенный в мире критерий эф-фективности ученых – индекс цитирования.

«В отношении цити-рования как основно-го критерия научных заслуг и активности ученого я согласен на 200%. Во всем мире это единственный критерий, который используется, и мы должны его в максимальной сте-пени внедрять», – сказал Медведев на встрече с членами Совета палаты Со-вета Федерации России.

«Но, конечно, с известными оговор-ками», – добавил Президент. По его словам, «если по точным наукам это 100-процентное попадание», то по гума-нитарным «цитирование устроено по-другому». «Гуманитарные науки в зна-чительной мере носят национальный характер, и считать, что если кого-то из наших филологов, политологов или юристов неактивно цитируют на За-паде – это еще бабушка надвое ска-зала», – считает Медведев.

«Но, в целом, этот критерий оценки научных заслуг абсолютно правиль-ный. И нужно, чтобы наше Министер-ство образования уже переходило к исследованию коэффициента цити-рования в качестве такого показате-ля», – сказал Президент РФ.

Медведев также призвал к более эф-фективному расходованию средств, вы-деляемых на науку. Комментируя вы-сказывания главы Совета Федерации Сергея Миронова о том, что на науку

выделяются неболь-шие деньги, Медве-дев отметил, что его «резанула эта фраза». «Это еще как посмо-треть, насчет того, что это небольшие деньги. Конечно, если их срав-нивать с бюджетом, который тратят неко-торые другие развитые страны, эти деньги не очень большие. Если сравнивать с деньгами, которые мы тратили в 90-е годы, то это очень большие деньги», – сказал Президент.

«На мой взгляд, вопрос не в том, что это малозначительные суммы, вопрос в эффективности этих трат», – под-черкнул глава государства. Медведев отметил, что в России «зачастую весь-ма приличные суммы уходят на та-кие проекты, которые абсолютно не нужны». Президент подчеркнул: «Если мы откажемся от бессмысленных фи-нансовых затрат, то сможем расхо-довать деньги, выделяемые на нау-ку, – а это сейчас сотни миллиардов рублей – вполне разумно», передает «РИА Новости».

Миронов высказался в поддержку ученых при проведении научных экс-периментов. «В России индекс цитиро-вания более 5 тысяч имеют около 80 российских ученых, более тысячи – 1060 человек. И мы предлагаем как раз этих ученых, с именем не толь-ко в России, но и в мире, выбрать в качестве экспертов для отбора науч-ных программ. И, может быть, неко-торых из них напрямую финансиро-вать», – сказал спикер.

www.rian.ru/science/

Индекс цитирования – общемировой критерий

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)8

ИСТОРИЯ

Первые храмы «младшего брата»

«Хороший процент»На родине княгини Ольги в до-

монгольские времена построили четыре храма. До наших дней до-шло два – ровно половина. Для го-родов, в которых было достаточно крупное строительство, это хоро-ший процент, в том же Киеве со-хранилось сильно меньше, впрочем, в Киеве и строили больше.

Интересно, что монументальному (читай – каменному) храмовому стро-ительству, а заодно и наличию соб-ственного князя Псков обязан свое-образной революции, случившейся в

«старшем брате» – Новгороде. Дело было в 1136 г. Новгородский князь Всеволод Мстиславич, сын киевско-го князя Мстислава от шведской ко-ролевны Христины и внук Владими-ра Мономаха, рассорился со своими подданными-нанимателями. Его вме-сте с семьей взяли под стражу и предъявили некоторое количество обвинений для пущей строгости, а затем выгнали из города. С тех пор Новгород сам приглашает себе кня-зей, которым приходилось прини-мать условия, диктуемые городом. Но тут подсуетился «младший брат» Новгорода – Псков и пригласил к себе на княжение Всеволода (в кре-щении – Гавриила). А князь не про-сто уходит, а заодно и «прихваты-вает» с собой строительную артель, которая начинает строительство во Пскове. Факт, кстати, доказывается еще и тем, что храм Успения на Тор-гу, который начал строить Всеволод в Новгороде, так и остался на не-которое время недостроенным. Гав-риил княжил недолго, он умер уже зимой 1137/38 г., но, судя по всему, какие-то постройки уже успели на-чать. Ну а сам факт появления во

Пскове князя сочли достаточным де-янием для канонизации Всеволода-Гавриила. Мощи его переносили аж три раза. День последнего перене-сения, 22 апреля 1834 г., и являет-ся днем, когда чтится его память, – если кому интересно.

Троица и Дмитрий Солунский

Один из двух соборов, построен-ных этой артелью и не дошедших до наших дней, еще с того време-ни – символ Пскова. Если в ми-фологии Киева Самого-Главного-и-Единственного-Собора в общем нет – уже в XI в. за это звание в сознании киевлян боролись София и Десятинная церковь; если в Нов-городе Храм – это София, то во Пскове, безусловно, – Троица.

О Троице, построенной при Все-володе, мы почти ничего не знаем. Судя по всему, перед перенесени-ем мощей князя в 1192 г. в Троиц-кий собор храм основательно пе-

рестроили, а в XIV в. построили заново. Нынешнее огромное зда-ние, возвышающееся над Псков-ским Кромом, вообще построено в 1699 г. Однако по сохранившим-ся чертежам постройки XIV в. и фрагментам кладки с фресками, обнаруженными в 1981 г., какие-то общие реконструкции сделать можно. Храм Дмитрия Солунско-го (этот святой в Домонгольской Руси почитался очень высоко, впо-следствии его «место» в народном сознании вытеснил св. Георгий) «сохранился» лучше. Церковь пол-ностью перестраивалась в 1524 г., а затем разрушилась, однако в 1965-1966 гг. ее раскопал В..Д. Бе-лецкий. Храм стоял на террито-рии Довмонтова города, о котором речь пойдет в одной из следую-щих лекций. Под стенами XVI в. сохранились фундаменты и места-ми – нижние ряды кладки. В диа-коннике храма обнаружена пустая могильная яма. Похоже, это и есть первое место захоронение перво-го псковского князя-святого, от-куда его прах перенесли в 1192 г. в Троицкий собор.

Мирожский монастырь

Мирожский монастырь во Пскове назван так потому, что он стоит на впадении в реку Великую реки Ми-рожки. Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря – построй-ка уникальная и одна из самых из-вестных в древнерусской архитек-туре. Новгородский архиепископ Нифонт (князя себе псковичи заве-ли, а вот владыкой над ними оса-вался новгородец) решил принести на Русь распространенный в визан-

тийском мире тип крестового хра-ма с угловыми частями, понижен-ными до половины высоты здания. Здание имеет совершенно необыч-ную для русской архитектуры ком-позицию: его центральная крестоо-бразная часть отчетливо выражена снаружи, поскольку боковые апси-ды и западные угловые членения резко понижены, выявляя крестоо-бразный объем. Венчает здание ку-пол на необычно широком барабане (подкупольное пространство равно почти 5 м). Это свидетельствует в пользу того, что архитектором зда-ния был византиец.

С другой стороны, строительная техника этого здания не отличается от техники других новгородских и псковских построек той поры; ясно, что исполнителями были местные, новгородские мастера. Фасады Ми-рожского собора полностью лишены декоративных элементов, и един-ственным украшением является плоский аркатурный поясок в кар-низе барабана. Сразу же после за-вершения строительства понижен-ные западные углы здания были надстроены, что сблизило Мирож-ский собор с более привычным на Руси архитектурным типом церк-вей. Почему надстроили понижен-ные части здания – можно только гадать. То ли хотели сделать здание попривычнее, то ли поняли, что в, отличие от Византии, на Руси зи-мой идет снег, который оттуда по-том придется убирать – источни-ки об этом умалчивают.

Точная дата постройки храма нам неизвестна. Ее уточняют по чаше, которую подарил храму (как тог-да говорили – «вложил в собор») Нифонт перед своей смертью. На дне серебряного сосуда читаем: «в лето 6664 (для того, чтобы переве-сти дату из древнерусского счисле-ния в наше, вычтем 5508 и получим 1156 год) апреля 8 день в пречистую обитель Спасо-Мирожского монасты-ря». Другая надпись сообщает, что монастырь основан Нифонтом после смерти князя Всеволода-Гавриила. Таким образом, можно зключить, что храм построен между 1138 и 1156 гг., сразу же после постройки, очевидно, и расписан.

ФрескиСобственно говоря, фресками этот

храм больше всего и знаменит. Для

домонгольского храма 80% сохранившихся ро-списей – это очень и очень много.

Главная ценность фресок даже не в их художественных каче-ствах (хотя они – пер-воклассные), а в пол-ностью сохранившейся системе росписей. Дело в том, что, говоря со-временным языком, ро-спись храма – это ко-микс, как бы смешно это

ни звучала. Росписи ил-люстрирова-ли литурги-ческий цикл и Священ-ное Писание, чаще все-го – жизнь Иисуса Хри-ста. Фрески облегчали понимание

присходящего в храме простым при-хожанам, не искушенным в богос-ловии. Расчистка фресок началась в 1926 г., параллельно выяснялась их история. Например, стало ясно, что в XVI в. часть фресок XII в. по-лучила поновленные фигуры и голо-вы. Например, следы таких «чинок» можно заметить в сценах «Успение», «Христос перед Анной и Каиафой» К сожалению, в XVIII в. (или в на-чале XIX в.) все фрески забелили и даже частично заштукатурили. Впрочем, читателей 8-й страницы ТрВ это, наверное, не удивит. Вот и здесь: после того, как фрески в 1889 г. освободили от побелки, в 1897 г. фрески грубо записали при-глашенные суздальские иконопис-цы. Разумеется, на состоянии фре-

сок это положительно не сказалось. Но даже сейчас, в нынешнем со-стоянии, роспись поражает вооб-ражение. Известный исследователь древнерусской и византийской куль-туры в.Н. Лазарев сумел указать и на происхождение фресок: больше всего они походят на росписи ви-зантийского храма св. Пантелеймо-на в Нерези 1164 г. Лазарев не со-мневается в том, что расписывали храм греческие мастера.

О втором, менее известном до-монгольском храме Пскова мы по-говорим в следующий раз.

Алексей Паевский

Литература:П.А. Раппопорт. Русская архитектура

X-XIII в. Каталог памятников. Л., 1982. №№ 127, 128, 130.

А.И. Комеч. Каменная летопись Пскова XII – начала XVI века. М., 2003.

В.Н. Лазарев. Древнерусские мозаи-ки и фрески. М., 1973.

М.И. Мильчик, Г.М. Штендер. Западные камеры собора Мирожского монастыря во Пскове (К вопросу о первоначаль-ной композиции храма)//Древнерус-ское искусство. М., 1988.

А.А. Тиц. Обмерный и проектные черте-жи XVII в. Троицкого собора в Пскове// Cредневековая Русь. М., 1976.

В ТрВ вышло уже девять выпусков странички, посвященной домонгольской архитектуре Древней Руси. И, если вы заметили, практически все памятники – либо в Киеве, либо в Новгороде. Поэтому для разнообразия, в десятом, юбилейном выпуске немного отступим от хронологии и поговорим о другом городе – Пскове.

Троицкий собор. Современный вид(фото автора)

Троицкий собор. Современный вид

(фото автора)

Росп

иси

собо

ра

Росписи собора

Слева – первоначальный замысел храма, справа – получившееся здание.

Собор Мирожского монастыря

Фото 1910-х

Современный вид собора(фото автора)

10 НОЯБРЯ 2009 г. 9

ВСЕ ЖИВОЕ

выборе пчелами и шмелями цветков на-писаны килограммы

статей, имеется несколько мо-делей фуражировочной дея-тельности. Вот только один срез массы работ на тему: пчелы оценивают объем не-ктара в цветке. Если в со-цветии много цветков – об-следуют выборочно и могут установить, что тут недавно все выпито. Тогда пчела уле-тает на следующее соцветие. Если цветки растут по одно-му, пчела обследует район, непрерывно просчитывая (так в модели, неплохо совпадаю-щей с реальным поведением) соотношение энергозатрат и количества еды. Если оказы-вается, что фуражировка в этом районе невыгодна, пчела летит не к ближайшему со-седнему цветку («эти окрестности выпиты до меня»), а подальше – включается слу-чайный поиск «грибного места», чтобы найти свежие, нетронутые цветки.Это лишь небольшая часть цветочных стратегий насекомых. Кроме того, есть эти

самые многохвалимые танцы – передача информации в темном улье, кодом дрожа-ния брюшка и поворотами. Есть конкуренция на цветках между разными видами на-секомых. Есть алгоритмы облета в зависимости от топологии соцветий: скажем, на вертикальных соцветиях иван-чая облет может начинаться сверху, где самые свежие цветы, только что распустились, но возможна и стратегия подъема по соцветию сни-зу – мол, скорохватчики сверху, небось, все взяли, а я снизу зайду, может, там нако-пилось... Есть воровство нектара – прокусывание стенки цветка и выпивание некта-ра без опыления.Конечно, это очень грубые описания, конретности включают множество тонких пра-

вил для отдельных видов цветков и условий фуражировки. Оказывается, в игру по экономии ресурсов играют не только пчелы меж собой (выпито – не тронуто, вы-годно искать дальше – выгодно улететь подальше), но и цветки с пчелами. Напри-мер, в лотерею. Цветки стремятся минимизировать продукцию нектара – это штука дорогая, чего зря

терять... им опыление надо. Но если нектара меньше некоторого предела, пчелам невы-годно до него добираться – затраты на полет растут, и пчелы перестают посещать цвет-ки. И вот некоторые цветки с соцветиями выработали «цветочную лотерею»: в одном из, например, 50 цветков нектара в 10 раз больше, чем в других. Пчела решает зада-чу на аппроксимацию, готова уже уйти с бедного источника – вдруг бац! – счастье. И она снова ищет вокруг таких же удачных цветков. Стратегия названа в научной ли-тературе «стратегией счастливого случая». Пчелы шантажируют непосещением, цветы – высокими выигрышами. С каждым видом цветов у пчел свой счет в зависимости от условий данного сезона и сытости... лотерея работает.

Пчелы и цветыht

tp:/

/upl

oad.

wik

imed

ia.o

rght

tp:/

/nat

ures

crus

ader

s.fil

es.w

ordp

ress

.com

ww

w.g

ande

x.ru

Полосу подготовил Георгий Любарский

ww

w.b

urni

ngbi

rd.n

et

ww

w.p

ublic

-dom

ain-

imag

e.co

mw

ww

.car

olin

abee

s.co

m

ww

w.p

ublic

-dom

ain-

imag

e.co

m

О

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)10

НАУКА И НЕНАУКА

От частного

к общему

Анастасия Казанцева

Н а этой неделе мы сняли (напоследок, пото-му что дальнейшие перспективы «Прогрес-са» туманны) датского геронтолога Раттана.

Он – крупный ученый, у него много серьезных ра-бот по клеточному старению, но широкую извест-ность Раттан приобрел, как часто бывает, из-за того, что изучаемая им теория гормезиса была подхва-чена – в очень упрощенном виде – многочислен-ными лженаучными сайтами.

Сам Раттан говорит о том, что воздействие уме-ренного стресса (например, низких доз перекиси во-дорода) на культуру клеток приводит к усилению синтеза белков теплового шока. Его поклонники счи-тают, что он предложил научное обоснование го-меопатии, и, кроме того, безо всяких исследований экстраполируют идею о пользе умеренного стресса на любой вредоносный фактор, от курения до се-мейных скандалов.

Это печально, но неизбежно. Нет ничего более соблазнительного, чем необоснованная экстраполя-ция. Что может быть приятнее, чем получить го-товое и универсальное знание о мире, не прилагая особенных усилий? «Умеренный стресс всегда поле-зен!» – говорят люди, прочитавшие одну статью об умеренном стрессе. «Женщины неспособны водить машину!» – говорят люди, перед которыми один раз заглохла на перекрестке выпускница автошко-лы. «Склонность к обобщениям – базовое свойство человеческой психики!» – говорю я, знающая эту склонность за собой.

Любое знание становится более обобщенным при его популяризации (в том числе и при донесении до школьников или студентов). Не хватает эфирного времени или времени семинара, не хватает места в газете или в учебнике, с методической точки зрения совершенно бессмысленно пытаться упомянуть все исключения из правил, и приводятся только наибо-лее яркие, сам зритель или ученик запоминает из услышанного только общую мысль. Общая мысль прекрасна и логична – универсальные теории всег-да прекрасны, – и благодарные ученики предлага-ют лектору еще десяток примеров. Ни один из этих примеров не проверяли экспериментально, но лек-тор тоже увлечен красивой теорией, и он говорит: «Да, так вполне может быть». «Так и есть!» – запо-минают ученики и несут это знание дальше.

Самый яркий пример связан опять-таки со стрес-сом, но уже на организменном уровне. Существу-ет расхожее представление о том, что стресс вы-зывает выброс эндорфинов, а выброс эндорфинов в отсутствие травмы приводит к эйфории. Это ин-туитивно понятно: если животное попадает в си-туацию, в которой оно вот-вот испытает боль, то было бы полезно заранее предотвратить болевой шок. Этим объясняют любовь людей к экстремаль-ным видам спорта, к превышению скорости, этим заманивают новых доноров крови (кровопотеря, по мысли заманивающих, воспринимается организмом как травма и должна быть обезболена, а в отсут-ствие реальной травмы все эндогенные опиаты ухо-дят на эйфорию). Система поиска по книгам и ста-тьям Google Scholar, конечно, не отрицает того, что стресс и выброс эндорфинов связаны, однако най-ти научную статью о том, что именно превыше-ние скорости приводит у человека к выбросу опиа-тов – и к эйфории! – мне пока не удалось. Это не означает, конечно, что такой статьи не существует, но как минимум говорит о том, что это далеко не самая распространенная тема научных исследова-ний – в то время как научно-популярных статей о человеческой эйфории с бесчисленными примера-ми подходящих для этого стрессов находится мно-жество. Кто-то где-то сказал, всем понравилось, у всех согласуется с личным опытом, обобщили, рас-пространили. Трудно удержаться.

Обобщение научного знания – хлеб журналистов. Британские ученые создали универсальное лекар-ство от рака (оно помогло мышам с двумя типа-ми опухолей). Британские ученые нашли жизнь на Марсе (пока только воду, но ведь где вода – там жизнь). Британские ученые показали, что нужно выпивать не меньше 10 литров пива в день (ведь только так можно получить из него достаточное количество витамина B1). В конечном счете жур-налисты, пишущие такие заголовки, оказывают об-ществу неоценимую услугу – формируют у чита-теля привычку никому не верить и все уточнять. Под читателем, собственно, я имею в виду себя, но почему бы не обобщить?

С аму статью очень легко критико-вать. Во-первых, она полна баналь-ных фактических ошибок. Британец

Фред Хойл почему-то вдруг стал амери-канцем, да еще и Нобелевским лауреа-том, а Михаил Сажин – сотрудником ИКИ (а не ГАИШ МГУ). Примеры подобных не-точностей можно множить; так, в самом первом предложении утверждается, что «в 1928 г. Александр Фридман построил модель «расширяющейся Вселенной» (для справки: Фридман умер в 1925 г.), но это детали. Кроме таких элементарных оши-бок есть пассажи, вызывающие сомнение в компетентности автора. Например, почему-то заявляется, что протоны рождаются вместе с электронами и число одних рав-но числу других. Таких заблуждений, де-монстрирующих незнание достаточно ба-зовых вещей, в статье немало, но речь все равно пойдет не о том. Собственно, я со-всем не собираюсь полемизировать с авто-ром, ибо это просто смешно. И даже, если бы дискуссия была возможной по каким-то научным вопросам, то популярное из-дание – не место для таких обсуждений, их лучше вести в узкоспециализирован-ных журналах. Меня волнует вопрос: как и почему статьи такого уровня и, что важ-нее, типа появляются в хороших научно-популярных журналах (стоит заметить, что «Наука и жизнь» – далеко не единствен-ный пример и конкретная статья – лишь повод порассуждать на тему).

В статье речь идет о некоторой «гипоте-зе». Да и сам материал помещен в рубри-ке «Гипотезы, предположения, догадки». Что же это за тип разделов такой, существу-ющий во многих научно-популярных изданиях?

Беря в руки научно-популярный журнал, я обычно надеюсь, что в нем популярно (т.е. до-ступно и интересно) рас-сказывается о том, чем живет сейчас наука, какие там есть достижения, про-блемы, вопросы. То есть я полагаю, что речь пой-дет о фактах современ-ной науки, рассказанных доступно для неспециали-ста. Что же является фак-том науки?

Я бы отнес к таковым результаты и гипотезы, воспринятые ми-ровым научным сообществом. Выражается это в публикациях в сильных научных из-даниях и дискуссии в тех же изданиях, на ведущих профессиональных конференци-ях и семинарах. Не буду вдаваться в фор-мализацию того, что считается сильным. В любой области есть набор журналов с се-рьезным рецензированием и вменяемыми редколлегиями. Каждый специалист знает их в своей области. Также каждый специа-лист представляет, чего стоит по гамбург-скому счету его коллега, т.е. круг хоро-ших профессионалов может быть очерчен. Не слишком четко, не однозначно, но очер-чен. И есть круг вопросов, идей, задач, ко-торыми эти люди в данный момент за-нимаются. Если какая-то идея не попала в этот круг, то на данный момент она не является фактом большой науки. При этом автор идеи может считаться ученым (так написано в трудовой книжке), гипо-теза может быть опубликована в издании, формально относящемся к научным, и т.п. Но есть вполне отчетливое представление о месте этой гипотезы в современной нау-ке – она за бортом.

Напомню, что наука сейчас – очень конку-рентная область с большим числом классных независимых специалистов. Если мы гово-рим о физике и близких областях (космо-логии, например), то это – бурно развива-ющаяся область с огромным количеством новых данных. Темп обсуждения-усвоения-отбрасывания гипотез очень высок. Проде-лывается огромная работа. И обсуждать «косность» ученых или рассуждать о нали-чии «заговора» просто глупо. Поэтому если

гипотеза оказалась за бортом, то для этого есть объективные основания. Так что,будем доверять специалистам и вернемся к «гипо-тезам» и научно-популярным изданиям.

Гипотеза, описываемая в статье Черного, не является фактом современной науки. Она противоречит ряду надежных современных данных (например, температура реликтово-го фона на разных красных смещениях – это измеряемая вещь). Вообще обсуждение некосмологической природы красного сме-щения выглядит сейчас смешно. Огромный комплекс данных (включая прямые изме-рения расстояний до галактик по наблюде-ниям мазеров и множество других новых результатов) дает основание для однознач-ного вывода. Вот лет 40 назад обсуждение такой гипотезы имело право на существо-вание. Тогда это было фактом науки. Но с тех пор получены новые результаты, на-ука пошла дальше, отбросив какие-то идеи. Так случилось, например, с гипотезой о том, что нейтрино может отвечать за всю тем-ную материю. Это можно было обсуждать в 80-е годы, даже в начале 90-х, но сейчас ясно, что природа устроена иначе. Сейчас есть другие интересные гипотезы, проти-воречащие стандартной картине, но явля-ющиеся фактами большой науки, серьезно обсуждаемыми специалистами. Например, модель TeVeS в космологии, раз уж речь пошла о ней, или f(R)-гравитация. Другим хорошим астрофизическим примером явля-ются кварковые звезды. Почему же, тем не менее, не эти, а именно «странные» гипоте-зы, не рассматриваемые серьезными уче-ными, появляются на научно-популярных страницах?

Для «странных» гипотез журналы даже иногда заводят специальные рубрики. И выглядит это само по себе странно. Кроме различных предположений, не вписываю-щихся в стандартную картину, практически каждая статья теоретика (я говорю о хо-роших статьях, как правило, публикуемых в сильных журналах), практически каждый раздел «дискуссия» в статье наблюдателей полны предположений в рамках стандарт-ных парадигм, но это все равно гипотезы. Но и не они зачастую попадают в эти спе-циально заведенные разделы. Раз опублико-вано в хорошем журнале и активно обсуж-дается специалистами – то спорная идея чаще всего попадает в раздел стандартно-го науч-попа. Скажем, теория инфляции в космологии является гипотезой, но никому в голову не придет публиковать статью по данной теме в разделе «догадок». К «гипо-тезам», получается, часто относят то, что сильные научные журналы сочли, скажем прямо, бредом. Вот для таких материалов часто (не всегда, но и не редко) и исполь-зуют соответствующие рубрики.

Мотивы публикации «странных гипотез» могут быть разными. Иногда редакция по-лагает, что публикация подобных статей «будит фантазию» читателей, стимулиру-ет дискуссии. Нередко уважаемым людям просто дается возможность опубликовать свои фантазии. Наконец, не исключено, что журнал может надеяться, что вот на этот раз именно у них «выстрелит» не-признанный гений. Перечисленные вари-анты можно по очереди обсудить.

Будить фантазию – важно, спору нет. Вопрос в том, каким способом и какой

ценой. Публикация «сумасшедших гипо-тез» в научно-популярном журнале срав-нима с публикациями «жареных фактов из жизни звезд» или непроверенных слу-хов газетами. Издание сразу перемеща-ется из разряда респектабельных газет в отряд таблоидов. Если издание так отно-сится к своей репутации, то хозяин – ба-рин. Но будить фантазию можно и инте-ресными разумными идеями.

Второй вариант – публикации статей «уважаемых людей». Здесь бывает две си-туации. Первая. Сильный ученый, безо вся-ких кавычек уважаемый человек, вдруг за-горелся какой-то идеей вне своей области. В хороший научный журнал с такой идеей не пустили, поскольку дилетант в чужой области упустил какие-то существенней-шие моменты, но автор почему-то хочет что-то донести до людей. О том, что такие советы специалиста из иных сфер могут быть смешны, предупреждал еще Козьма Прутков. Соответственно, редакция долж-на понимать, что прекрасный эксперт по физике атмосферы может быть недоста-точно компетентен в физике элементар-ных частиц или теории внутреннего стро-ения звезд, и наоборот.

Вторая ситуация связана с тем, что глаза редакторов застилает звание, статус. Про-фессор, доктор наук – значит, ерунду не напишет. Напишет. По разным причинам и без злого умысла. Звание еще ничего не гарантирует. Что-то гарантируют успехи в данной области и в последнее время, вы-сокая цитируемость и другие «формальные критерии». Но в любом случае, редакции по-пулярного издания не надо подменять ре-

дакции и рецензентов спе-циализированных изданий. Если «гипотеза» не опубли-кована в хорошем научном журнале, то что-то тут не так. Надо коллегам-специалистам доверять. Иначе непонятно слово «научно» в описании журнала. Не стоит превы-шать свои полномочия.

Наконец, вариант, что статья «гения» вдруг в бу-дущем окажется «провид-ческой» и издание просла-вится, по большому счету не заслуживает серьезно-го анализа. Это как если бы председатель правле-

ния вложил все средства банка в лоте-рейные билеты.

Резюмируя, хочу сказать, что в научно-популярном журнале с хорошей репутаци-ей хочется видеть именно популярное из-ложение научных результатов. Не всякий кажущийся научным результат в самом деле имеет отношение к современной нау-ке. Рецепты по отделению зерен от плевел просты и всем хорошо известны. Надо толь-ко им следовать. Тогда можно разобраться, что является современной научной гипоте-зой, а что является в лучшем случае нау-коподобной выдумкой. Научно-популярным журналам вряд ли стоит бежать впереди паровоза и подменять работу сильных спе-циализированных изданий, которые, в об-щем и целом, со своей задачей прекрасно справляются. А разделы «Гипотезы и догад-ки» в научно-популярных журналах луч-ше использовать для идей, которые хотя и противоречат стандартной (но не оконча-тельно устоявшейся) на сегодняшний день картине, но тем не менее активно дискути-руются ведущими учеными на соответству-ющих площадках. И, видимо, всегда такая публикация должна сопровождаться ком-ментарием, почему идея, с одной стороны, не является стандартной, но с другой – все же обсуждается на страницах авторитетных научных изданий в данной области.

Сергей Попов, к.ф.-м.н., с.н.с. (ГАИШ МГУ), visiting

professor (University of Cagliari, Italy)

P.S. Журнал «Наука и жизнь» отказался печатать этот материал в качестве реак-ции на статью В. Черного.

Такие разные гипотезыВ десятом номере «Науки и Жизни» за 2009 г. была напечатана статья Владимира Черного, посвя-щенная альтернативной космологической модели, в которой Вселенная не остывает, а разогревает-ся, электроны увеличивают свою массу, а протоны теряют, пока их массы не сравниваются. Эта публикация привлекла мое внимание и послужила поводом для некоторых размышлений о задачах и методах научно-популярных изданий, о которых речь и пойдет ниже.

Рис. И. Кийко

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА

10 НОЯБРЯ 2009 г. 11

В

Н едавно в моем блоге в «Жи-вом Журнале» (sergepolar.livejournal.com) прошла не-

ожиданно бурная дискуссия, по-священная важности опыта ра-боты заграницей. Все началось с одной фразы в интервью «РГ» (www.rg.ru/2009/10/23/nekipelov.html) академика РАН А.Д. Некипелова:

«Ведь выпускникам покажут "яс-ную" перспективу: хочешь добиться успеха в российской науке, вначале поезжай за рубеж, иначе здесь бу-дешь ученым второго сорта».

Большое количество откликов было спровоцировано моим утверж-дением: «Я бы вообще не брал на постоянные позиции людей без опыта постдока в сильном ме-сте». Утверждение в наших реа-лиях слишком жесткое. Мне при-шлось его пояснять.

Во-первых, конечно, надо говорить не только о постдоках, но просто об опыте достаточно длительной (ска-жем, в сумме более года, пусть и отрезками по несколько месяцев) работы в тех местах, где и уровень организации работы ученых, и ре-зультаты достаточно высоки.

Во-вторых, жесткие условия при получении постоянных позиций ак-туальны только в достаточно силь-ных местах.

В-третьих, речь идет не обо всех ученых. Я имел в виду нечто, ана-логичное faculty. Когда человек не только занимается конкретными исследованиями, но так или иначе участвует в организации работы, в принятии решений (руководитель группы или отдела, член ученого совета, профессор и тп.).

В-четвертых, условие нельзя применять к тем, для кого «по-езд ушел». То есть это скорее по-желание на будущее. Но будущее ближайшее.

Если мы хотим разумным обра-зом реформировать российскую на-уку, то важно, чтобы «на местах» было достаточно большое количе-ство людей, которые непосредствен-но знакомы с преимуществами и недостатками разных систем ор-ганизации науки в мире, конечно там, где дела обстоят лучше, чем у нас. Без этого, я думаю, люди или начинают изобретать велоси-пед, или даже не знают о том, что велосипеды существуют.

В итоге в ходе дискуссии, как мне кажется, большинству участ-ников удалось прийти к некото-рому консенсусу (http://sergepolar.livejournal.com/1454280.html). Мне очень понравилось, как сформу-лировал свою реакцию на фра-зу академика Некипелова блоггер dr_pilger: «Интересное явление: че-ловек сделал правильный вывод, но он показался ему настолько аб-сурдным, что он его озвучил имен-но как нечто заведомо нелепое: "посмотрите, мол, до чего мож-но дойти! Подумать страшно..."». Он же предложил список вопросов, на которые некоторые участники обсуждения любезно согласились ответить для «ТрВ-Наука».

Сергей Попов

1. Полезно ли для российской науки в целом, что молодые ученые на какое-то время уезжают на постдок-позиции и стажировки в зарубежные лаборатории?

2. Следует ли – систематиче-ски и последовательно – такие поездки поощрять?

3. Должен ли опыт зарубежных постдоков и стажировок учиты-ваться и быть (дополнительным?) преимуществом в конкурсах на какие-либо (какие?) позиции?

4. Должны ли или могут ли уче-ные с зарубежным опытом рабо-ты иметь преимущественный до-ступ к финансовым (в широком смысле) ресурсам или каким-то (каким?) позициям?

5. Существуют ли отрицатель-ные следствия учета опыта ра-боты за рубежом в конкурсах на постоянные должности?

Егор Воронин (shvarz) биолог, США

Наука – меритокра-тия. Преи-мущества в ней долж-ны получать те, кто чего-то добился. Является ли сам по себе факт поезд-ки на рабо-

ту в другую страну достижением? Возможно, если для такой поезд-ки человек прошел некий конкурс-ный отбор. Но в итоге засчиты-ваться должна не просто поездка, а работа, сделанная в новой для человека научной области, с ис-пользованием новых технологий, способность быстро адаптироваться. И это не должна быть обязательно заграница, у разных лабораторий в России тоже есть индивидуаль-ные стили работы. Если же чело-век работал по нескольку лет в Европе, Штатах, Австралии и Рос-сии, но так ничего и не опубли-ковал, то грош ему цена.

Елена Синева (overscience_mes) (США)

1. Несомненная польза может быть в том случае, если человек возвращается в российскую науку и использует приобретенные навы-ки. Какой процент возвращается и сколько из ученых остается в на-уке? И, конечно, многое зависит от того, кто вернулся. Опыт поле-зен только тому, кто способен его применить и получить.

2. Способных молодых людей надо бы отправлять на 1-2 года на стажировки в принудительном порядке. Ставить ли им условием возвращение зависит от источника финансирования поездки. Напри-мер, одна японка провела в нашей лаборатории год на японские день-ги. По возвращении, которое было неминуемым, она получила повы-шение по службе. Для нее это был огромный и полезный опыт.

3. Это должно и может опреде-ляться организацией, которая ищет сотрудника, и зависит от целей орга-низации. Если нужна свежая кровь, новые идеи, конкретный метод, ко-торым человек овладел на стажи-ровке, то, несомненно, зарубежный опыт ценен, как и возможные кон-такты с коллегами. Также зарубеж-ные стажировки знакомят с иными способами организации научной де-ятельности, ориентируют на работу на результат, дисциплинируют.

4. В условиях скудного финан-сирования – нет, но если ряд го-сударственных распильных про-грамм преобразовать в программы привлечения людей с зарубежным опытом, то польза была бы очевид-ной. И не стоит ориентироваться на самых-самых успешных, таких денег в стране нет. Имеет смысл давать людям шанс и деньги, ве-шая у них перед носом морковку,

за которой еще бежать надо, т.е. условия превращения возвращен-ческой позиции (на, скажем, 5 лет) в нормальную должны быть жест-кие и заранее определенные.

5. Конечно, работа в хорошо осна-щенной лаборатории за деньги, по-зволяющие нормально жить, очень развращает. Еще мешает несоот-ветствие задуманного имеющим-ся техническим возможностям. Из наблюдений за людьми, длительное пребывание на позиции постдока у многих вырабатывает submissive тип поведения. Но 1-2 летние ста-жировки вроде бы не должны при-водить к этим эффектам.

Любовь Жолудева МГУ, филологический факультет

1. Постдок или длитель-ная стажиров-ка за рубежом – без сомне-ния, полез-ный опыт. Во-первых, это возможность увидеть зару-

бежные научные школы вживую и изнутри. Тогда особенности от-ечественной науки перестают вос-приниматься как данность, видны наши сильные и слабые стороны. Во-вторых, для гуманитариев очень важно иметь доступ к зарубежным библиотечным фондам. В некото-рых гуманитарных областях каче-ственная научная работа без этого практически невозможна. В-третьих, за время постдоков и стажировок налаживаются контакты с зарубеж-ными коллегами, могут возникнуть идеи совместных проектов.

Можно перечислить еще много положительных моментов, связан-ных с пребыванием за рубежом, например возможность изучать иностранный язык методом по-гружения, но это уже вторичные вещи; в первую очередь важно преодоление изолированности на-учных школ.

2. Поощрять такие поездки сто-ит. Они помогают по-новому взгля-нуть на то, как наука развивается здесь, и, возможно, в перспективе поспособствуют тому, чтобы что-то изменилось к лучшему.

Максим ПширковПущино

1. Полезно, но не безу-словно. Усло-вия заключа-ются в том, чтобы эти люди имели возможность вернуться и ротация (или мобильность) была доста-

точно сильной для существенного изменения всей системы.

2. Да, если мы не хотим в конце концов получить болото, aka «су-веренную науку».

3. Нет, сам по себе не должен. См. также ответ на 4.

4. Однозначно нет. Применение любых вненаучных (грубо гово-ря, количество статей) критериев при распределении обобщенных ресурсов в рамках общих конкур-сов порочно.

5. В данном разрезе ничего в голову не приходит. Само же по

себе стимулирование зарубежных постдоков без изменения структу-ры науки приведет к форсирован-ному (хотя куда уж форсировать-то?) оттоку «мозгов».

Игорь Чередников ОИЯИ Дубна (Россия), INFN Cosenza (Италия)

1. Да. Достаточно длительная ра-бота в другой стране позволяет не только изнутри познакомиться с ины-ми способами организации науки, но и посмотреть извне на ситуацию в том месте, откуда приехал. Послед-нее не менее важно и вряд ли до-стижимо иными способами.

2. Да. Поощрение реализуется как согласие руководства писать реко-мендации, помощь в установлении связей с зарубежными коллегами, поддержка поездок на конферен-ции, даже просто создание соот-ветствующего настроя у молодых сотрудников и психологического климата в группе.

3. Да. Речь идет о постоянных (tenured) или могущих стать по-стоянными (tenure-track) позици-ях, принципиально связанных не только непосредственно с науч-ной работой, но и с обязательным участием в организации этой ра-боты. Наличие обсуждаемого опы-та способствует успешной работе на таких должностях, а его отсут-ствие – серьезно препятствует. Та-кой опыт должен стать в идеале необходимым, но, разумеется, не достаточным критерием получе-ния постоянной позиции. Исклю-чения всегда возможны, но вопрос об исключениях должен решать-ся в индивидуальном порядке, а правила по умолчанию должны действовать для всех.

4. Нет. Доступ к финансированию определяется самой должностью, а не предысторией ее получения. Уче-ный на постоянной позиции пользу-ется определенным кредитом дове-рия уже в силу своего пребывания на ней. Необходимо, конечно, что-бы конкурс на эту должность не оставлял сомнений, что этот кре-дит выдается обоснованно.

5. Практически нет, во всяком случае в долгосрочной перспекти-ве. Проблемы, конечно, возможны, особенно в переходный период, но при разумной (а не «как всегда») организации роль отрицательных эффектов можно свести на нет.

Предварительные выводы. Локаль-ную и выполнимую цель на данном этапе можно сформулировать так: необходимо сделать наши российские научные позиции (от аспирантских до профессорских) конкурентоспо-собными на мировом рынке. Нуж-но стремиться к тому, чтобы к нам тоже ехали, а не только уезжали – и не только российские граждане! Пока в Россию люди возвращаются исключительно по личным причи-нам, к сдвигам в организации на-уки это отношения не имеет, а по-тому и не имеет никакого смысла в контексте изменения этой орга-низации. Все это, однако, можно об-

суждать лишь при условии, что про-фессия ученого и занятие наукой не как хобби, а как осмысленная в социальном и экономическом пла-не деятельность будет иметь в даль-нейшем (точнее, заново приобретет) смысл в современной России.

Аndrastroг. Санкт-Петербург

Если отвечать «как должно быть в идеале», то, очевидно, ответы будут: «Да, Да, Да, Нет, Нет». Разве что в третьем вопросе можно обсуждать значимость. Если же вопрос подра- зумевает: «Что делать сейчас?», – то необходимы уточнения. Примени-тельно к краткосрочным команди-ровкам, которые являются сложив-шейся практикой, снова: «Да, Да, Да, Нет, Нет». Но, если говорить о на-стоящих постдоках (больше года), как я предполагал в дискуссии, то ответы меняются. Отсутствие усло-вий и, как следствие, практики воз-вращения после постдока говорит о преждевременности стимулирова-ния длинных (более года) «запад-ных» стажировок. Поэтому,мой ответ на первые четыре вопроса: «Нет». А на последний – «да», так как слиш-ком многие останутся там.

В то же время появление длитель-ных стажировок внутри России мо-жет стать очень полезным шагом. Минимальное требуемое финансиро-вание [20 тыс. руб./мес.-зарплата + 10 тыс. руб./мес.-жилье (кроме Мо-сквы)] представляется вполне до-стижимым, а польза от стажиро-вок в сильных российских группах может быть очень большой как для молодых кандидатов, так и для са-мих групп.

Михаил ПросекинИркутск – Томск

Я согласен с тем, что опыт, полу-ченный в такой стажировке, крити-чески необходим в нашей современ-ной науке, и таких людей должно быть много. Однако возникнет ряд негативных последствий в виде су-щественного ущемления прав тех, кто не уехал или не захочет уез-жать, а также в том, что если таких позиций мало, то всем уехавшим будет некуда вернуться. Поэтому решение видится в развитие вну-трироссийской мобильности до уров-ня, когда она станет конкурентоспо-собной с внешними стажировками. Это дольше и труднее, но зато это уменьшит вероятный дополнитель-ный отток за границу. Не менее важно учесть, что 2-3-месячные

Живая дискуссия о постдоках, стажировках и постоянных позициях

(Окончание на стр. 12)

ОПРОС

Сергей Попов

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)12

Среди молодых ней-тронных звезд есть не-большая группа так на-зываемых центральных компактных источников в остатках сверхновых. Это очень юные объек-ты, с возрастами менее нескольких десятков ты-сяч лет. Кассиопея А – самый молодой. Вспышка наблюдалась всего лишь в 1680 г.

Нейтронные звезды, относящиеся к данному классу, выделяются сле-дующей особенностью. Мы видим от них тепло-вой рентген (нейтронные звезды рождаются горя-чими, а потом потихоньку остывают), но не видим ни радиопульсарной актив-ности, ни каких-то бы то ни было других проявле-ний. То есть, эти нейтронные звезды не похожи ни на радиопульсары, ни на магнитары. Видимо, они имеют слабые магнитные поля – в сотни раз мень-шие, чем у обычных радиопульсаров.

Тот факт, что известно всего лишь 8 таких объектов, не должен вводить в заблуждение. Источники моло-дые, и оценки темпа их рождения говорят о том, что они могут быть столь же типичны, как обычные ра-диопульсары или источники типа Великолепной Се-мерки, и более типичны, чем магнитары.

С источником в Кассиопее А связана загадка. Если по расстоянию, рентгеновскому потоку, спектральным данным попробовать определить размер излучающей области, то он получится небольшим – порядка не-скольких км. Притом что размер нейтронной звезды – около 10 км. Но здесь еще проблемы нет: на поверх-ности может быть горячее пятно, и есть несколько

способов это объяснить. Но если есть пятно, то мы должны видеть пульсации излучения. А в случае Кас-сиопеи А их нет.

Для описания спектров остывающих нейтронных звезд очень важно учиты-вать свойства их атмос-фер. Это слой толщиной всего лишь в несколько см, но он сильно влияет на параметры выходяще-го излучения. Для Касси-опеи А пробовали раз-ные составы атмосфер, но только сейчас, похо-же, удалось все удовлет-ворительно описать. Авто-ры предложили вариант углеродной атмосферы в

слабом магнитном поле. Причем радиус нейтронной звезды оказывается равным 8-18 км, т.е. вполне со-ответствует ожидаемому. Нет нужды в горячем пят-не для объяснения отсутствия пульсаций.

Это важно, потому что углеродная атмосфера весь-ма необычна. Ранее считалось, что атмосфера – или железная (кора нейтронной звезды в основном со-стоит из железа), или водородно-гелиевая (этих эле-ментов много вокруг, и они могли напа́дать на ней-тронную звезду). Или же использовалась модель так называемого «кремниевого пепла», который должен в основном выпадать на поверхность звезды после взрыва сверхновой. Пекулярный состав атмосферы источника в Кассиопее А может быть ключом к объ-яснению свойств всех источников данного типа. Вот в чем дело! Пока ясности тут нет. Зато есть хорошие данные, позволяющие строить модели.

С.П.

Остаток Кассиопея А по данным рентгеновской обсерватории Чандра. NASA/GSFC

Читаем Ахматову вместе с Аллой Марченко

Ревекка Фрумкина

К нига Аллы Марченко «Ахматова. Жизнь» (М., АСТ: Астрель, 2009) уже была замечена несколькими известными исследователями, а также критиками и журналистами. В «Новом мире» (№7, 2009) о ней сочув-

ственно написала коллега Марченко по «цеху» Алла Латынина; в «Знамени» (№9, 2009) отозвался один из наших ведущих специалистов по Серебряному веку Н.А. Богомолов – с недоумением, не без раздражения и с акцентом на конкретных ошибках и неточностях; там же – позитивно, но тоже не без резкостей о книге написала критик Светлана Шишкова-Шипунова.

Согласитесь, бо́льшая часть книг биографического свойства, в особенности если это жизнеописания писателей и людей искусства, имеет явный или под-разумеваемый подзаголовок «жизнь и творчество». Алла Марченко, критик тонкий и опытный, намеренно – и, я бы сказала, не без вызова – рискнула назвать свою книгу об Ахматовой «Жизнь». То есть автор как бы сосредото-чен на том, как прожила свою жизнь поэт Анна Андреевна Ахматова. В этой связи С. Шишкова-Шипунова с полным основанием отмечает, что книга эта – все-таки не о поэзии как таковой, она – о любви. Я бы добавила – о любви и ее претворении в стихах – или о непретворении и даже намеренном умол-чании о своих и чужих чувствах.

Первое, что в этой связи хочется отметить, – это проблема адресата кни-ги. За исключением известной работы Р. Тименчика «Анна Ахматова в 60-е годы» (М., 2005), мне удалось прочитать о жизни и творчестве Ахматовой поч-ти все значительные книги, написанные по-русски, а также изрядное коли-чество статей.

Среди них в связи с обсуждаемым сюжетом я выделю работы А.К. Жолков-ского, посвященные прежде всего именно «жизни» Ахматовой. Если Н.А. Бо-гомолова работы Жолковского не раздражают, то меня же, напротив, они огорчают и весьма – но не потому, что автор «перебрал» и «недоува́жил», – я бы сказала, таков уж его организм, а потому, что читателю эти тексты преподнесены в рамках академических штудий.

Книга Аллы Марченко заведомо рассчитана на совсем иного, далекого от любых «академических» точек зрения адресата, который, разумеется, сти-хи Ахматовой читал, но в остальном представляет ее себе в лучшем слу-чае по портрету Альтмана – и тут-то все и кончается.

Или начинается? «Начинается» преимущественно для тех, кто слышал о друж-бе Ахматовой с Бродским, но не читал книгу А. Наймана «Рассказы об Ахма-товой». И о «Постановлении» 1946 г. тоже слышал: было что-то этакое, очень гадкое. Кстати, даже гуманитарии-первокурсники МГУ, если в школе они не учились у знакомых мне уникальных преподавателей литературы (их имена намеренно опускаю), уже не поймут, почему соответствующий раздел в кни-ге Марченко назван «Катастрофа сорок шестого года». А что, собственно, слу-чилось? Война кончилась, и вообще…

К сожалению, последние двадцать лет жизни Ахматовой в книге Аллы Марченко почти не отражены. И это склоняет неосведомленного читателя к мысли, что в этот период в жизни Анны Андреевны, собственно, ниче-го особенного и не произошло. Несколько иронично упомянуты мальчики, «приватизировавшие» знаменитую «Будку» и ее хозяйку; достаточно крат-ко описано получение Ахматовой почетных премий и званий в Италии и в Оксфорде. Но, во-первых, среди «мальчиков» в Питере были Бродский, Най-ман, Рейн, а в Москве – Алексей Баталов, например. И с каждым из них у Ахматовой были свои отношения.

Были еще и «девочки» – с некоторыми я даже была знакома, – например известная переводчица Ника Глен, это глубоко преданная Анне Андреевне Таня Шпольская. Всем им, а если говорить о тех, кто постарше, – то Марии Петро-вых и, например, В.Я. Виленкину и его семье мы обязаны тем, что и после 1946 г. – а это еще целых двадцать лет! – Ахматова жила полной жизнью.

Да, отныне у нее не было «поклонников» в тривиальном смысле слова – но ей, несомненно, поклонялись. Так что «ахматовка», по поводу которой любил иронизировать Пастернак, едва ли заслуживает иронии. Ведь живи Анна Ан-дреевна в Москве не в комнатке на Ордынке у Ардовых, а в нормальной квар-тире – например, в Брюсовском переулке, где жили многие артисты МХАТ и Большого театра, или на ул. Горького, 6, по соседству со знаменитым актером МХАТ Б. Ливановым и К.И. Чуковским, который тогда много времени прово-дил в городе, общение с ней укладывалось бы в типичные для тогдашнего об-раза жизни рамки. (Я ограничиваюсь упоминанием мест и людей, повседнев-ность которых в те времена могла сама наблюдать, поскольку жила на углу Горького и Брюсовского, что позволяло, например, Корнею Ивановичу, кото-рого лечила моя мама, забегать к нам даже без звонка...)

Право же, последние двадцать лет жизни Ахматовой, как писал В.Я. Вилен-кин в книге «В ста зеркалах», – тоже были «о любви, о великой земной люб-ви», и о себе, конечно, как и подобает большому поэту-лирику. Но в таком восприятии, в таком жадном вбирании в себя окружающего мира, для ко-торого лирический импульс иногда становится только исходным зарядом». Но об этих временах в книге почти ничего не сказано.

А в результате книга «Ахматова: жизнь» попадает в некоторый зазор: не только сама «жизнь», но и личность поэтессы. Характер Ахматовой раскрыт преимущественно со стороны ее взаимоотношений с предполагаемыми, ве-роятными и несомненными адресатами ее лирики.

По этому поводу возможны две позиции. Первая: эта книга – именно для массового читателя, а точнее – для читательниц, а им, скорее все-го, интереснее читать про историю отношений Ахматовой с Пуниным, не-жели о ее дружбе с Е.С. Булгаковой и Фаиной Раневской или о ее отно-шениях с В.Я. Виленкиным.

Вторая: автор имел также в виду и более квалифицированного адресата. В этом случае последние двадцать лет жизни Ахматовой (1946-1966), по-жалуй, значительнее, чем нюансы гипотетического романа юной Ахмато-вой и юного Модильяни.

Впрочем, как любили говорить друг другу при встрече члены знаменитого кружка «Серапионовы братья»: «Здравствуй, брат! Писать очень трудно».

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА

ВЯ

ОПРОС

зарубежные стажировки раз в год (постоянно) дадут, по мое-му мнению, не меньше, чем одна двухлетняя позиция постдока. А эффективность работы внутри страны будет выше. То есть дать право выбора варианта повыше-ния квалификации самим моло-дым кандидатам. Первый вариант – это внутрироссийская мобильность плюс 2-3 месяца в году за границей и так лет 5, второй вариант – 2-3 года за границей. Ну и, естествен-но, нельзя забывать, что уровень работ все-таки важнее организа-ционных форм.

Павел Костылев (hentiamenti) религиовед, МГУ

1. Полезность подобного рода стажировок (знакомство с миро-вым опытом, новые возможности работы) с лихвой уравновешива-ется их единственным минусом: если молодой ученый видит, что «там» лучше заниматься наукой, если он настоящий ученый – он руками и ногами ухватится за возможность остаться. Просто из тяги к полноценной профессио-нальной реализации.

Минус же это потому, что имен-но так и происходит преслову-тая «утечка мозгов»; говоря по-толстовски, «коготок увяз – всей птичке пропасть».

2. Лично – да, административ- но – в очень строгих рамках.

Было бы нелишне устраивать внутренние конкурсы на такого рода постдоки и победителя по ним честно отправлять на стажи-ровку. Одного, скажем, в квартал. Тогда молодые ученые будут дей-ствительно выкладываться, что-бы победить в таком конкурсе!..

3. Только в конкурсе на пози-ции, которые подразумевают не-обходимость работы на неизвест-ном в России оборудовании.

4. Нет. Вообще вопрос не впол-не понятно сформулирован: есть какие-то препятствия для рос-сийского ученого в получении грантов?

1st_figureМосква, проектный менеджер наукоемких бизнес-проектов

1. Полезно. На любые сроки. Глав-ное, чтобы возвращались.

2. Не следует на государствен-ном уровне. Поощрение будет кос-венным (см.пп.3,4).

3. Должен быть дополнитель-ным преимуществом.

4. Должны иметь.5. Единственное отрицательное

следствие, если человек останет-ся за границей.

Андрей АндриановМГУ

1. Полезно в том случае, если они возвращаются. Полезно имен-но для российской науки. Для ми-ровой же науки полезно при лю-бом исходе.

2. Безусловно следует.3. Сам по себе факт стажи-

ровки – очевидно, не должен. А проистекшие из стажировки пу-бликации, доклады и проч. по-хорошему и так должны учи-тываться.

4. Категорически нет. Пояснение: если результатом стажировки ста-ло повышение научного уровня, то само это повышение, наблюда-емое в ощущениях, и должно ра-ботать на дальнейшую карьеру и авторитет человека. Если же ста-жировка оказалась бесполезной, то с какой стати давать этому стажеру бонусы?

Возможно, более разумным ва-риантом было бы, если бы на за-гранстажировку направляли за казенный счет по результатам открытого конкурса. Естественно,

согласие принимающей стороны тоже требуется. В этом случае не возникнет скользкого момента: человек получает дополнитель-ные права не (с)только потому, что стажировался за рубежом, но и потому, что прошел предвари-тельный конкурс. В идеале от-правленного на такую стажиров-ку должна дома дожидаться уже готовая хорошая позиция.

Леонид ЗотовМГУ

Безусловно, зарубежный опыт очень полезен. Скажу больше, не имея связей с зарубежными кол-легами и этого опыта, работать на современном научном уровне невозможно. На мой взгляд, на-личие этого опыта уже учитыва-ется у нас при выдаче грантов и присвоении званий. Есть даже не-который перебор: перед учеными, работающими за рубежом, как-то заискивают. Однако требовать за-рубежного опыта и повышать за это зарплату считаю излишним. Во-первых, человек, вернувшийся из заграницы на нашу зарплату, – скорее неудачник, не нашедший себе там применения. Во-вторых, требование это неявно означа-ет то, что часть своих талантов, если таковые имеются, ученый должен вложить в развитие нау-ки в других странах, а не в своей собственной. (Впрочем, тут мож-но спорить. Если в своей стране научные результаты не находят применения, а материалы, по ко-торым ведутся работы все равно зарубежные – почему бы и нет.) Но вот людям, занимающимся на-учным менеджментом, пожалуй, за-рубежный опыт необходим.

Живая дискуссия...(Окончание. Начало на стр. 11)

НОВОСТИ

Нейтронная звезда

в углеродной дымке

10 НОЯБРЯ 2009 г. 13

Лицензирование аспирантурыв институтах РАН

Пока не нарисуете «шашечки» – не поедетеПодготовить хорошего аспиранта могут только активно работающие ученые вы-сокого уровня. Структура науки и образования в России такова, что студенты у нас часто обучаются в вузах, где мало сильных исследовательских групп, которые в основном сконцентрированы в институтах РАН. Поэтому так высока роль аспиран-туры в этих институтах. Сейчас само существование аспирантур в академических институтах оказывается под угрозой, не говоря уж о том, что для решения появив-шихся проблем ученым приходится тратить много времени и сил. Об этом пишет Евгений Вдовин, заместитель директора Института математики СО РАН.

На самом деле и многие мо-сковские институты тоже стол-кнулись с этой проблемой. Дело в том, что одновременно про-исходит изменение номенклату-ры специальностей ВАК; cтало быть, диссертационные сове-ты по всем специальностям, у которых изменились названия, коды или паспорта, подлежат новой регистрации. А для это-го нужна бумага о существо-вании аспирантуры.

А для перерегистрации нуж-но: (1) заявление, (2) заверен-ные копии учредительных до-кументов, (3) копии штатного расписания и других докумен-тов о потенциальных руково-дителях, (4) копии докумен-тов о наличии зданий и/или помещений, «включая обору-дованные учебные кабинеты, объекты для проведения прак-тических занятий, в том числе объекты физической культуры и спорта, условия обеспечения обучающихся, воспитанников и работников питанием и ме-дицинским обслуживанием на заявленный срок действия ли-цензии (с предъявлением ориги-налов, если копии не заверены нотариусом), а также справка о материально-техническом обе-спечении образовательной де-ятельности по заявленным к лицензированию образователь-ным программам, подписан-

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА

Ж ОРХИДЕИ Н

НАУКА И БЮРОКРАТИЯ

С русского на русскийИрина Левонтина

Н едавно наши СМИ облетело очередное паническое сообщение на тему смерти культуры, уничтожения русского языка, духовного оскудения подрастающего поколения – ну, вы понимаете:

СЕВАСТОПОЛЬ, 11 окт – РИА Новости. Севастопольские школьники на занятиях по русскому языку вынуждены изучать тюремный жаргон, де-тей заставляют сочинять тексты с такими словами, как «пахан», «общак» и «стукач», передает корреспондент РИА Новости.

Разделы по изучению молодежного сленга и тюремного жаргона со-держат новые учебники по русскому языку для восьмого класса.

Как сообщил РИА Новости один из преподавателей русского языка, пожелавший остаться неизвестным, «учителя запуганы чиновниками из городской администрации и вынуждены говорить ученикам о необходи-мости изучения подобного "предмета"».

По его словам, всех недовольных обещали уволить, а родителям по-обещали проблемы с экзаменами, хотя некоторые дети сами отказыва-ются изучать жаргон.

В общем, ужас, ужас, страх, петля и яма.Я не видела этот учебник, но, честно признаться, не думаю, что на

тему «Жаргонизмы» там отводится более одного-двух уроков. Собствен-но, стилистическая дифференциация лексики должна изучаться в кур-се русского языка. Конечно, все хорошо в меру, и если дети целое по-лугодие только жаргон и штудируют, то это уж чересчур. Да только это вряд ли.

Владение языком состоит не в том, чтобы не знать плохих слов, а в том, чтобы уметь осознанно выбирать, какие слова использовать, а ка-кие нет, чтобы понимать и чувствовать, какое слово в какой ситуации уместно. Большинство людей не способны переключать регистры и не-ловко смешивают в речи канцеляризмы, просторечие, журналистские красивости и т.п. С этой точки зрения, упражнения на внутриязыковой перевод как раз чрезвычайно полезны. Я уж не говорю о том, что это шанс оживить уроки русского языка. А то ведь почти все уверены, что русский язык – это как пишется слово инженер.

Лет 10 назад я составила для одной лингвистической игры некоторое количество заданий, которые как раз были посвящены разного рода жар-гонам. Они, впрочем, не пригодились – как раз по причине пиетета пе-ред русским языком. Организаторы то ли сами слишком трепетно отно-сились к великому и могучему, то ли справедливо опасались такого же народного гнева, какой пал на головы авторов украинского учебника. Вот я сейчас про них вспомнила и предлагаю желающим развлечься. Зада-ния нетрудные, как раз класса для восьмого. Некоторыми, впрочем, на-оборот, школьники могут озадачить учителей. Это будет очень прогрес-сивно и поспособствует укреплению партнерских отношений.

Какой предмет предназначен для ношения денег: 1) ксивник, лопатник или капустник? Ответ: лопатник – это бумажник (кошелек), ксивник – маленькая сумочка на тесемке, предназначенная для ношения документов (хотя при желании туда можно положить деньги), а капустник вообще никак не связан с капустой в значении «деньги».У Галича есть строка: «Я курю, а он стоит на…» – а дальше не 2) на шухере и не на стреме, а еще третий, тоже жаргонный, синоним к этим выражениям. Какой? Ответ: на атасе (Заливаем врачу-волосатику, / Что здоровье – хоть с горки катайся).Какое слово не является синонимом к двум другим: 3) кликуха, погонялово, кликушник. Ответ: первые два имеют значение «прозвище», а кликушник – устаревшее обозначение вора, совершающего кражи из церквей.Переведите с современного молодежного жаргона: 4) Молоток нарыл полезную инфу для тех, кто любит попугать предков поздними камбэками. Ответ: Журнал «Молоток» нашел полезную информацию для тех, кто любит попугать родителей поздними возвращениями домой.Переведите с современного молодежного жаргона: – 5) Как жизнь? – Отстойно! Черепа достали. Ответ: – Как жизнь? – Плохо! Родители замучили.Переведите с современного молодежного жаргона: 6) Мы стартанули, и через десять минут игры нам дали почетное звание главных ламеров клуба. Ответ: Мы начали играть, и через десять минут нам дали почетное звание самых беспомощных начинающих игроков (в компьютерные игры) клуба.Переведите с «системного сленга» (языка хиппи) на литературный 7) язык: К нему на флэт идти без мазы. У него с пэрэнтами стремные расклады. Ответ: В его квартиру не имеет смысла идти. У него с родителями напряженные отношения.Переведите с «системного сленга» (языка хиппи) на литературный 8) язык: Только мы скипать собрались, как приехал полис и всех винтить начал. Ответ: Только мы собрались уходить, как приехала милиция и стала всех арестовывать.Переведите с «системного сленга» (языка хиппи) на литературный 9) язык: Вчера любера пришли, такое гасилово было! Ответ: Вчера пришли агрессивные молодые жители Люберец, было такое избиение!Переведите с «системного сленга» (языка хиппи) на литературный 10) язык: Меня обломал этот безмазовый сэйшн. Ответ: Мне доставила неприятные эмоции эта скучная вечеринка.

Ну и так далее. По поводу злосчастного учебника ревнители чистоты русского языка особенно возмущались тем, что школьникам предлага-лось продолжить ряд синонимов слова украсть – ну там, слямзить, стибрить, стырить… Между тем, у Тэффи есть рассказ, где обсужда-ются тонкости значения именно этих слов. Ужасно смешно и чрезвы-чайно изящно. Да в конце концов, так ли важно, на каком материале человек научится улавливать смысловые нюансы и различать стили-стические оттенки? И я думаю, что веселое обсуждение подобного сю-жета полезнее для овладения родным языком, чем угрюмая борьба за его чистоту.

М инистерство образования рассматривает аспиран-туру как послевузовское

профессиональное образование. Со-ответственно все документы, необ-ходимые для лицензирования аспи-рантуры, совпадают с документами для лицензирования дошкольно-го, школьного, высшего, среднего специального, профессионально-го и т.д. образования (с очень не-большими изменениями). Так, на-пример, аспиранты должны быть обеспечены питанием, медицин-ским обслуживанием, их обучение должно проводиться в аудитори-ях, на которые необходимо полу-чать разрешения от пожарников и СЭС. До недавнего времени поря-док лицензирования определялся Постановлением Правительства РФ № 796 от 18.10.2000, а необходимые формы для лицензирования определялись Прика-зом Министерства об-разования № 1800 от 23.04.2001. Сам про-цесс лицензирования контролировал Рособ-рнадзор. Глава депар-тамента Рособрнадзо-ра, который занимался лицензированием аспи-рантуры в научных институтах, написал служебное письмо, по которому научные ин-ституты проходили ли-цензирование по упро-щенной схеме.

Однако в 2009 г. вышло новое Постановление Правительства РФ № 277 от 31.03.2009, которое из-менило порядок лицензирования. Одновременно был сменен гла-ва департамента Рособрнадзора и упрощенная схема лицензирования аспирантуры в научных институтах отменена. Первым с измененным порядком столкнулось Сибирское отделение РАН. Дело в том, что у нас лицензия заканчивалась в на-чале 2009 г. Необходимые докумен-ты для продления лицензии были собраны и отправлены еще в конце 2008 г. Но по каким-то причинам документы очень долго «бродили» в недрах Рособрнадзора, а потом грянуло новое Постановление и ка-дровые перестановки. В результа-те институтам СО РАН пришлось в

срочном порядке собирать и гото-вить множество документов. Среди наиболее абсурдных, например, до-говор с каким-нибудь предприятием питания о том, что наши аспиранты могут приходить и за свои деньги обедать у них. Кроме того, по каж-дой специальности ВАК необходи-мо подготовить учебную програм-му (по образу и подобию программ для школьников и студентов) с ука-занием преподавателей, литературы, а также подтвердить обеспеченность литературой. Самое неприятное во всем этом: документы нужно гото-вить срочно, а военкоматы уже тя-нут руки к нашим аспирантам. В некоторые институты РАСХН уже пришли письма о том, что, так как перелицензирование не пройдено своевременно, прекращается финан-

сирование аспиранту-ры. То есть попросту из-за аврала с бумага-ми, инициированного самим Рособрнадзором, аспиранты оказывают-ся выброшенными на улицу со всеми выте-кающими последстви-ями, включая армей-ский призыв.

Остальная часть РАН столкнется с новым по-рядком только в сле-дующем году. Поэтому СО РАН сейчас борется один на один с Рособ-рнадзором, Министер-ствами образования и обороны.

С т

оч

но

стью

до

ру

бл

я

Рис.

В. А

лекс

андр

ова

ная руководителем соискателя лицензии», (5) заключения СЭС и пожарного надзора, (6) учеб-ные планы, (7) справка о нали-чии учебной литературы.

И даже не скажешь, что это все абсолютно бессмысленно – ну разве что кроме договора со столовой и справки о спортза-ле. Но все вместе, как написал Е. Вдовин, создает с трудом пре-одолимую преграду. Мне, как и ему, непонятно, почему лицен-зирование аспирантуры в ака-демическом институте (насчи-тывающей максимум несколько десятков человек) должно ре-гламентироваться тем же до-кументом, что лицензирование детского сада или многотысяч-ного университета.

Все это можно трактовать по-разному. Можно – как укрепление порядка (единые правила, единая процедура без исключений) – но порядка не прибавляется. Мож- но – как очередной эпизод мини-стерской работы по постепенному удушению РАН путем лишения ее полномочий и организационных возможностей. Можно – как ответ на призывы научного сообщества повысить уровень аспирантуры: хотели лицензировать аспиранту-ры, руководителей, учебные пла-ны – получите (но почему это ударяет как раз по сильным?). В любом случае, чиновники Рос- обрнадзора демонстрируют при-

вычное пренебрежение – даже не теми, кем они управляют, а ин-тересами дела. Кто персонально отвечает за срыв аспирантского набора в нескольких крупнейших научных городах?

Наблюдения за деятельностью Рособрнадзора показывают край-нюю недружелюбность этого учреждения. На многие вопро-сы по оформлению (если уда-ется дозвониться) следует ответ типа «а мы сами не знаем, сде-лайте пока как-нибудь, а если будет неправильно – передела-ете». Даже новые паспорта спе-циальностей, в соответствии с которыми надо готовить учеб-ные планы, получить пока не удается.

А тем временем ученые секре-тари институтов получают по электронной почте приглашения на семинар «Повышение качества подготовки научных и научно-педагогических кадров. Органи-зация работы диссертационных советов в связи с утверждени-ем новой Номенклатуры специ-альностей научных работников». Как сказано, при участии пред-ставителей Минобрнауки РФ, Рос- обрнадзора, Рособразования и РАН. В Москве. В ноябре. Один день. Организационный взнос – 10502 рубля.

Хорошо, что без копеек.

М.Г.

Комментарий

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» №22 (41)14

ЛЖЕНАУКА

полном их запрете. Потребителей нужно предупреждать, что тот или иной товар произведен с исполь-зованием ГМО. Но предупрежде-ние не должно состоять из одной лишь наклейки или надписи. По-требители вправе иметь доступ к полной информации о проведен-ных проверках и тестах. Только та-кие данные, а не наличие или от-сутствие страшного слова из трех букв, смогут помочь людям делать осознанный выбор.

Ирина Якутенко

Найти и обезвредить

ГМО уже давно являются объ-ектом преследования столичных властей. Процесс очищения Мо-сквы от «этих организмов», как на-звал ГМО мэр, идет уже не пер-вый год. Недавнее выступление Лужкова лишний раз обозначило твердость администрации города в намерении двигаться намеченным курсом. Результаты борьбы горо-да с ГМО можно обнаружить в са-мых неожиданных местах: преду- преждения об отсутствии чуже-родного генетического материала появились, например, на колбасе, банках популярного у молодежи тонизирующего напитка «Ягуар» и этикетках спиртного бальзама «Таежный лекарь».

Самыми заметными достижени-ями борцов с ГМО стали два доку-мента: законопроект «О продоволь-ственной безопасности г. Москвы» от 2006 г. и Постановление москов-ского правительства «О дополни-тельных мерах по обеспечению качества и безопасности пище-вых продуктов, информированию потребителей», принятое в февра-ле 2007 г. Законопроект запрещает использовать средства столичного бюджета для закупки и производ-ства продовольствия, содержащего ГМО. Другими словами, учрежде-ния социальной сферы – школы, больницы, детские сады – не мо-гут приобретать продукты, в ко-торых найдутся «эти организмы». Постановление за номером 88-ПП утверждает порядок сертификации для маркировки продукции знаком «Не содержит ГМО!» Для получе-ния маленькой зеленой наклей-ки производитель должен отдать свой товар на экспертизу, которая тоже добровольная, но совершен-но не бесплатная.

ГМО сами по себе являются от-носительно молодым явлением, а это значит, что методы их выяв-ления тоже разработаны недавно. Для того чтобы отлавливать транс-гены по последнему слову техники, Москва закупила оборудование для оснащения 15 лабораторий. Обошед-шиеся городу в 50 млн руб. при-боры не простаивают: сотрудники «анти-ГМО» лабораторий проверяют продукты для поставки в школы и детдома, а также самые разные то-вары, доступные в магазинах. Кро-ме того, представители множества компаний, работающих с частны-ми ритейлерами, также несут свои товары для экспертизы. Столь по-хвальное рвение может служить показателем повышенной заботы

о гражданах. Впрочем, существует альтернативное, более прозаичное объяснение.

В апреле 2007 г. заместитель ру-ководителя Департамента потре-бительского рынка Москвы Анато-лий Кочетков разослал столичным ритейлерам письмо, в котором со-общил, что для предприятий, пре-небрегающих правилами инфор-мирования потребителей о составе продуктов, будет зарезервировано место в черном списке недобросо-вестных продавцов. То есть, если в ходе проверки в каком-либо про-дукте найдены ГМО, а на этикетке об их наличии ничего не сказано, предоставленная информация об этом товаре считается неполной. Здравый смысл подсказывает, что основным объектом проверок ста-нут товары без маленькой зеле-ной наклейки.

Нововведение не понравилось как поставщикам, в продукции которых «организмы» есть, так и компаниям, которые могут смело маркировать свои товары наклейкой «Не содер-жит ГМО!». Причем претензии вто-рой категории компаний связаны именно с наличием наклейки: по некоторым оценкам, редизайн упа-ковок соков, например, обойдется их производителям приблизительно в 5 млн руб. Причины недовольства первой категории еще более весо-мы: отсутствие маркировки грозит им вымиранием. В 2006 г. такие

компании лишились возможности поставлять свои товары в соцуч-рждения, а в перспективе для них окажется закрыт весь московский рынок. Трудности усугубляются тем, что немалую часть первично-го сырья российские компании за-купают за рубежом. Во многих за-падных странах отношение к ГМО менее эмоциональное, чем в Рос-сии, и процент трансгенных орга-низмов среди сельскохозяйствен-ных видов животных и растений постоянно растет.

Страх и ужасМожно предположить, что оже-

сточенная борьба правительства Москвы против ГМО обусловлена серьезными причинами (конспиро-логическую теорию о личной за-интересованности чиновников в оставлении на рынке только опре-деленных поставщиков мы рассма-тривать не будем). Вкратце опас-ные последствия от использования ГМО были представлены москви-чам в специальном выпуске газе-ты «Новости столицы».

Издание отмечает, что ГМ-продукты могут быть токсичны для организма. В качестве дока-зательства приведены опыты ве-

дущего научного сотрудника Ин-ститута нейробиологии РАН Ирины Ермаковой. Не столь страшным, но, тем не менее, неприятным по-следствием от поедания ГМО мо-жет стать аллергия на чужеродные для организма белки, продуцируе-мые трансгенами. Кроме того, ге-нетический материал таких орга-низмов может встроиться в ДНК бактерий микрофлоры кишечника или вирусов человека. В результа-те могут образоваться создания с новыми, возможно, вредными для человека свойствами.

Эти аргументы далеки от истери-ческих восклицаний типа «ГМО – вмешательство в природу человека, и потому они противоестествен-ны». Однако на данный момент ни один из перечисленных рисков не признан специалистами как реаль-но существующий и доказательно подтвержденный. Попробуем разо-брать приведенные факты по по-рядку. И.Ермакова сделала вывод о токсичном воздействии ГМ-сои по результатам опытов на крысах. Больше половины потомства жи-вотных, получавших трансгенные бобовые, оказалось нежизнеспо-собным, а выжившие крысята не смогли дать потомство. Но экспе-рименты, при всей их наглядности, вызвали критику со стороны науч-ного сообщества. В авторитетном журнале Nature было опубликова-но письмо троих исследователей, в

котором они изложили ряд серьез-ных претензий к методам постанов-ки экспериментов. Г-жа Ермакова на критику ответила, однако одно-значного признания ее результатов со стороны коллег пока нет. Кро-ме того, автору неизвестны напеча-танные в рецензируемых научных журналах работы, в которых были бы независимо подтверждены ре-зультаты нейрофизиолога.

Опасность возникновения аллер-гической реакции на синтезируемые генетически модифицированным организмом белки действительно существует. Но прежде чем новый сорт ГМ-кукурузы, риса или чего угодно будет допущен к продаже, он многократно проверяется на ал-лергенность. Белки, способные вы-зывать иммунный ответ, хорошо из-вестны, поэтому кодирующие такие белки гены, как правило, не явля-ются объектом генетических мо-дификаций.

Передача генетического матери-ала организму-»реципиенту», кото-рый не является потомком «донора», также не является фантастикой. Од-нако вероятность такого процесса ничтожно мала, особенно в усло-виях, когда между донором и ре-ципиентом «стоят» пищеваритель-

Параллельно с очище-нием от ГМО в Москве реализуется еще один интересный проект. В кон-це октября сотрудники Московского комитета по науке и технологиям (МКНТ) продемонстриро-вали работу нового при-бора, способного улуч-шать погоду. В основе работы устройства ле-жит принцип, задейство-ванный в «люстре Чи-жевского». Испускаемый прибором поток аэро- ионов поднимает облака на высоту, где невозмож-но формирование осадков. Несмотря на то, что создатели устройства не смогли внятно объяс-нить ученым принцип его действия, а результаты эксперимента оказались провальными, в комите-те назвали демонстра-цию успешной.Вопрос о воздействии

на людей прибора по из-менению погоды мэром Лужковым не затраги-вался.

МКНТ был создан в 1993 г. как единый региональный орган управления научно-техническим развитием Москвы. Помимо «погодно-го» ионизатора в недрах МКНТ рассматривают такие проекты, как до-быча различных элемен-тов периодической систе-мы Менделеева из нефти и устройство для бес-контактного очищения воды и очистки ее от информационной грязи путем воздействия сиг-налов эталонной родни-ковой H2O.

ГМОскваВ конце сентября мэр Москвы Юрий Лужков предложил превратить столицу в зону, свободную от генетически модифицированных организмов (ГМО). «Не нужно нам ГМО... Если у них такой интерес, пусть они, как на Западе, ГМО используют для производ-ства биотоплива», – добавил градоначальник. Причиной неприятия ГМО мэр назвал возможные вредные последствия от употребления содержащих их продуктов.

Генетически модифици-рованными организмами называют организмы, в геномы которых при по-мощи методов генной инженерии внесены на-правленные изменения. Под термином «транс-ген» подразумевают ге-нетический материал (в том числе и одиноч-ный ген), который тем или иным способом был перенесен из одного ор-ганизма в другой.

ные ферменты, часть из которых разрушает нуклеиновые кислоты, и жесткие условия ЖКТ человека. Перенос генов от трансгенной еды вирусам еще более сложен. Для того чтобы встроиться в вирус-ный геном, ДНК необходимо пре-одолеть мембранный барьер тех клеток, где обитают вирусы (они не могут существовать самостоя-тельно). Для того чтобы в лабора-тории добиться прохождения ДНК через мембрану, ученым приходит-ся обрабатывать клетки-реципиенты концентрированными раствора-ми едких веществ или пропускать сквозь них электрический заряд. И даже после таких значимых воз-действий вероятность проникно-вения молекул нуклеиновых кис-лот внутрь клетки ничтожно мала. Ученые в лабораториях берут ко-личеством. Содержание ДНК в со-сисках, сделанных с добавлением ГМ-сои, лучше всего характеризу-ется словом «мизерное».

РезюмеЭто далеко не все аргументы, ко-

торые обычно приводят в спорах с противниками ГМО. Суть подоб-ных возражений не сводится лишь к утверждению, что использова-ние трансгенов безопасно. Смысл этих доводов – в том, что до сих пор не доказана опасность приме-нения ГМО, и потенциально такая опасность очень низка. «Неконтро-лируемые последствия», о которых говорят борцы с ГМО, на самом деле достаточно хорошо просчиты-ваются. Главный радетель за бла-гополучие человечества – ВОЗ – одобрила использование ГМО. При-чина такого решения не только в отсутствии вреда. Основной ре-зон для предоставления транс-генам зеленой улицы – это ко-лоссальная польза, которую они могут принести людям. Исполь-зование растений, устойчивых к вредителям, позволяет избежать опрыскивания полей тоннами пе-стицидов. К моменту сбора уро-жая концентрация этих веществ, в токсичности которых не сомнева-ется никто, достигает весьма вну-шительных значений. Ускорение роста при помощи генетических модификаций избавляет от необхо-димости использовать удобрения, опасные не только для человека, но и для экологии в целом. Кроме того, быстрорастущие и высоко- урожайные растения могут спасти от голода население развивающих-ся стран. Сохранение овощей све-жими в течение длительного вре-мени позволяет транспортировать их на более далекие расстояния. А конечный результат упомяну-тых изменений – снижение стои-мости продовольствия.

Признание факта, что генетиче-ские модификации – удобный и эффективный инструмент улучше-ния окружающего мира, не озна-чает, что новую технологию надо использовать бездумно. Адекват-ный подход заключается не в бес-контрольном создании и распро-странении трансгенов, но и не в

10 НОЯБРЯ 2009 г. 15

Качественной научно-популярной ли-тературы в наших магазинах мало. Книги, написанные специалистами,

встречаются редко. Тем с большим ин-тересом я приобрела книгу английско-го физика Джона М. ×арапа «Объяснение Вселенной. Новая эра физики» (М.: Технос-фера, 2007; пер. с англ. Г.К. Селиверстовой). Зазывная аннотация на обложке обещает читателям много увлекательного, она гла-сит даже, что благодаря этой книге «по-эты усвоят новую лексику, чтобы затем описать множество чудес во Вселенной». Не знаю, как поэтов, но меня постигло полное разочарование, в котором, впро-чем, виноват не автор, а катастрофиче-ски скверный перевод. Г-жа Селиверсто-ва сделала все, чтобы превратить текст в нечто неудобопонятное, а местами – в откровенную тарабарщину. Не хочется говорить банальности, но за перевод на-учного текста должен браться человек, хотя бы элементарно знакомый со спец-ификой предмета, а также грамотно пи-шущий по-русски. Ничего похожего в на-шем случае не обнаруживается.

Говорят, когда испытывали одну из пер-вых программ-переводчиков, ей предложи-ли фразу «Плоть немощна, но дух тверд», и она выдала: «Мясо испортилось, но вино хорошее». Перевод Селиверсто-вой порой демонстрирует пугающее сходство с этим примером. Так, в ее интерпретации количество движения – это «продукт массы и скорости» (с. 50). В самом деле, «product» – он и есть продукт… На с. 120, где говорит-ся, что черные дыры проявляют себя излучением от падающего на них ве-щества, читаем: «Излучение от таких дисковых ускорителей было явным». ×то еще за «дисковые ускорители»? Смотрим оригинал (он доступен для фрагментарного просмотра на сайте http://books.google.ru): «The radiation from such accretion discs has been detected...» – «Излучение от таких ак-креционных дисков было обнаружено»; смысл совершенно тот же, не правда ли? А вот еще: «…некие пропорцио-нальные образования из легких эле-ментов, которые были созданы в первые несколько минут существо-вания Вселенной» (с. 141). «Пропор-циональные образования из элемен-тов»? Опять сверяемся с оригиналом и читаем там: «…the proportionate amounts of the light elements» –«пропорциональные количества лег-ких элементов». Õм…

На цветной вкладке, в подписи под изо-бражением фрактального узора, вместо «множества Мандельброта» встречаем какой-то «комплект Мандельброта» («компьютер-ные изображения из комплекта Мандель-брота»): видимо, понятие «Mandelbrot set» было интерпретировано переводчицей как подобие клипарта. Крабовидная туманность названа «туманностью Ðака», причем и на цветной вкладке, и в тексте (с. 38).О проблеме детектирования гравитацион-ных волн говорится: «…огромные труд-ности для считывания гравитационной радиации…» (с. 117). О реликтовом излуче-нии: «Äлина волны радиации вытянулась на тот же коэффициент…» (с. 41). Слово «радиация» Г.К. Селиверстовой очень нра-вится: «радиация Черенкова» (с. 97), «ра-диационные лучи» (с. 37; что «радиация» буквально означает именно «излучение», она, похоже, не осознает).

Вообще косноязычие текста впечатляет. Вот фрагмент описания эксперимента по

обнаружению осцилляций нейтрино: «Äля тех [нейтрино], что падают сверху, про-ходит слишком мало времени, чтобы со-вершить для этого заметное уменьшение потока, но для тех, что приходят сни-зу, времени достаточно, чтобы то, что стартовало как мю-мезон-нейтрино, име-ло только 50% шансов остаться тако-вым при считывании детектором» (с. 97). Сколько раз нужно это прочесть, чтобы продраться к смыслу? (В оригинале: «For those coming from overhead, too little time elapses for this to have made an appreciable diminution in the flux, but in the case of those coming from below, sufficient time passes so that what started a muon neutrino will have only a 50 percent chance of being one when it reaches the detector».) Непонятно, кстати, зачем мюонные нейтрино (muon neutrino) переименованы в «мю-мезон нейтрино». А вот суть фотоэффекта: «Когда свет па-дает на металл, может произойти вы-брос электронов, что приводит к подаче порции электричества» (с. 47). В интер-ферометре два луча «вибрируют в соот-ветствии друг с другом»; «компоненты расщепленного луча заставляют под-скакивать много раз между зеркалами» (с. 117). Принцип действия пульсара: «"Горя-

чее пятно" на поверхности вращающейся нейтронной звезды излучает радиацию, которую мы считываем с регулярных импульсов» (с. 116).

Поистине замечательны надписи на иллюстрации, схематично изображаю-щей стадии эволюции Вселенной (с. 139): «Ôорма податомных частиц», «Ôор-ма световых элементов», «Ýлектроны и позитроны уничтожают друг друга» (так и представляются то некие фонари-ки, то битва электронов с позитронами). В оригинале – «subatomic particles form», «light elements form», «electrons and pos-itrons annihilate each other». Между про-чим, последнюю фразу известная про-грамма PROMT переводит в точности так же, как и К.Г. Селиверстова, что наводит на определенные подозрения, ибо нор-мальный перевод предполагает не только смысловую, но и стилистическую адекват-ность. Не говоря уж о том, что никаких «податомных» частиц не существует –

Всенародное посланиеПрезидента

Óâаæаеìаÿ реäакöиÿ!Я очень завидую читателям

«Троицкого варианта»: когда они будут держать в руках этот номер, вероятно, собы-тие, которого я жду, уже про-изойдет, и они будут знать о том, как оно произошло. А жду я вот чего: прибли-

жается волнительный момент, когда наш Президент обратится к нам с ежегодным посланием. Я как за-думаюсь об этом судьбоносном моменте, так полно-чи глаз сомкнуть не могу – мысли разные в голове копошатся: какие вехи, скрижали и мудрые предна-чертания укажет нам Президент?

Это и вообще всегда, но особенно в этом году. Нет, не подумайте, не потому, что я Медведева больше Путина люблю – я обоих люблю гораздо больше. Просто в заканчивающемся году послание выйдет особенным, можно сказать соборным. Пре-зидент и его администрация решили применить глубоко инновационный подход к его сооружению, разрешив народу не только слушать послание, но и наполнять его своими мыслями.

Обычно ведь, по старинке, как бывало? Сядут спич-райтеры да чиновники и начнут очередной судьбо-носный документ исторического значения готовить. Конечно, спору нет, народ они отборный, специально обученный, знают столько всего разного и всякого – не чета нам. Но, с другой стороны, страшно далеки они от народа – привыкли обсуждать насущные и злободневные проблемы на государственных дачах, наблюдать посведневную реальность из окна служеб-ной Ауди или личного бумера и все такое. Поэтому послание они правильное, разумное сочиняют, но не вполне, так сказать, проникнутое правдой народной жизни, бюрократически отстраненное.

Поэтому и получается так, что Президент в народ правильные, хорошие слова посылает, но с их вопло-щением в жизнь не всегда идет у нас порой. А это что значит? А значит это страшную, просто гибель-ную для страны вещь: народ имеет свое предначер-тание, но не вполне ему соответствует или не соот-ветствует вовсе. Скажем, не с коррупцией борется и не изживает ее, а берет и дает, дает и берет.

Видя такое расхождение руководящих слов и на-родной жизни, любимые наши руководители би-лись – «в огромном лбу огромная мысль» – над тем, как ситуацию исправить и запустить про-цесс полноценного исполнения предначертаний. И решение гениальное нашли: пусть основа посы-ла, его, так сказать, стрежневая суть, исходит не из тиши чиновничьих кабинетов, дач и мерседе-сов, а из основы президентского правления – из воли народной.

А сами знаете, народ еще сызмальства приу-чен, что у нас каждая кухарка должна уметь госу-дарством управлять, хоть бы там она стала вице-спикером парламента или еще кем. Таков уж у нас народ – государственно мыслить привык. И – в ответ на призыв Президента «Вперед, Россия!» – тут же навострил свои перья и клавиатуры, и по-шла писать губерния.

В общем, народ – предприниматели, ученые, студенты и просто экспертное сообщество – вы-сказал более 13 различных мыслей, замечаний и предначертаний, и теперь чиновники будут их ин-вентаризировать, проводить отбор лучших, раз-умнейших и актуальных, чтобы их в основу все-народного послания положить.

Это и вообще здорово, но особенно меня радует то, что почти треть всего поступившего наверх ка-сается проблем науки, образования и технологиче-ской модернизации экономики. То есть народ наш не Гондурас какой-нибудь и американский эконо-мический кризис, а наука и образование с их про-белами до крайней глубины души беспокоят. Глядя на такое, Президент говорит, что, возможно, сле-дует специальное послание подготовить по этим проблемам, поскольку в главном послании им уже тесно становится.

Вот на эту мысль я и хочу внимание читате-лей «Троицкого варианта» обратить: коллеги доро-гие, давайте соберемся и в ответ на призыв все, что мы думаем, что нас волнует и беспокоит, на-пишем куда следует. И, так сказать, всем миром, всем народом, всей Землей, наконец, научим на-шего гаранта, куда и какими словами нашу науку и образование послать нужно, чтобы они начали семимильными шагами развиваться и приносить стране серьезный инновационный навар.

Иâан Ýконоìоâ

«Э

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА

«Большой электронный позитрон», или Новая эра в переводе

ПАТОЛОГИЯ

есть субатомные. Примечательно, од-нако, что PROMT выдает именно «под-атомные»! Подозрения готовы перерасти в уверенность…

Терминология вообще является для Се-ливерстовой темным лесом. Ей неведом даже термин «сверхновая», давно уже пе-решедший в категорию общеупотребитель-ных слов, вроде «метеора». «Новая» (nova) и «сверхновая» (supernova) именуются со-ответственно «нова» и «сверхнова», и текст пестрит выражениями «взрыв сверхно-вы», «данные о сверхновах», «поиск новы». Уголковые отражатели (используемые для лазерной локации Луны) названы «угло-выми рефлекторами» (с. 157). Удивитель-ной трансформации подверглось название радиоисточника Cygnus A, в отечествен-ной литературе часто называемого «Ле-бедь А» (Cygnus – латинское наименова-ние созвездия Лебедя). У Селиверстовой он превратился в «Ñигнус À» (с. 36): с пер-вого раза не сообразишь, о чем идет речь. Адроны именуются «гадронами» (с. 100), комплементарность (complementarity) на-звана «комплиментарностью» («компли-ментарность между свойствами части-цы и волны»): одна буква меняет смысл до абсурда. Опечатки? Подобные вещи

встречаются на каждой странице, при том, что у книги имеются ре-дактор (Н.Е. Евдокимова) и коррек-тор (О.А. Ильинская).

Перевраны едва ли не все име-на и фамилии ученых. Разумеется, произношение большинства фами-лий на языке их носителей отлича-ется от общепринятых русских эк-вивалентов («Einstein» по-немецки читается «Айнштайн»), но очевид-но, что в русском тексте необхо-димо придерживаться устоявшихся норм, иначе персонажи оказываются трудноузнаваемыми. Г-жа Селивер-стова не утруждает себя подобны-ми тонкостями, а порой искажает и оригинальное звучание. В книге встречаются «Людвиг Áолтцманн» (с. 21), «Тихо Áрахе» (с. 111), «Óр-бан Ле Верьер» (с. 112), «Àльдус Ñа-лам» (с. 132), «Øварцчайльд» (там же; Карл Øварцшильд – немец, и его фамилия читается именно так!). Ôред Õойл (Hoyle) стал «Õой-лером», Роберт Вагонер (Wagoner) –«Óейгонером» (с. 141), отечественный ученый Þ. Гольфанд назван «Голфан-дом» (с. 124). Вместо «конденсата Бозе –Эйнштейна» видим «боз-эйнштейн конденсат» (с. 160). И т.д., и т.п.

Но шедевром и, так сказать, жемчу-жиной опуса г-жи Селиверстовой явля-ется выражение «Áольшой электронный позитрон» (с. 104). ×то, как вы думаете, это могло бы означать? Так поименован Большой электрон-позитронный коллай-дер (Large Electron-Positron Collider, LEP). Комментарии излишни. Занавес.

…В предисловии к книге автор говорит: «Я надеялся сделать некоторые области физики, которые я считаю потрясающе интересными, доступными для обычного читателя». Увы, можно лишь посочувство-вать ему, а заодно и всем обманутым чи-тателям. Ибо, судя по доступным фраг-ментам оригинала, книга действительно интересная. Но лучше уж никакого из-дания, чем такое: перевод Г.К. Селивер-стовой, образец запредельного невеже-ства и безграмотности, способен лишь отвратить читателя от науки.

Íатаëüÿ Âаñиëüеâа

На цветной вкладке, в подписи под изо- чее пятно" на поверхности вращающейся Но шедевром и, так сказать, жемчу-

НОВОСТИ

Опять обрезаниеМинистр образования и науки РÔ Андрей Ôурсенко под-

твердил сегодня, что в 2010 г. финансирование Российской академии наук будет сокращено, передает ИТАР-ТАСС. По его словам, Академия получит в будущем году 53,7 млрд, что на 10,8% меньше, чем было выделено в 2009 г. уже после секве-стирования бюджета в условиях мирового финансового кри-зиса. Тогда РАН получила 60,2 млрд руб.

Министр уточнил, что сокращения коснулись прежде все-го фундаментальных исследований, а расходы на приклад-ные исследования, напротив, увеличены. При этом не изме-нилась статья, связанная с зарплатой.

«Секвестирование коснулось всех, – признал Ôурсенко, — но в настоящее время надо в первую очередь ориентиро-ваться не на то, как вернуть деньги, а на то, как в рамках этой ситуации их перераспределить».

http://strf.ru/organization.aspx?CatalogId=221&d_no=25122

Адрес редакции и издательства: 142191, г. Троицк Московской обл., м-н «В», д. 52; телефоны: (495)775-43-35, (496)751-09-67(пн., с 11 до 18), e-mail: trv@trovant.ru, интернет-сайт: www.scientific.ru/trv.Использование материалов газеты «Троицкий вариант» возможно только при указании ссылки на источник публикации.Газета зарегистрирована 19.09.08 в Московском территориальном управлении Министерства РФ по делам печати, телерадио-вещания и средств массовых коммуникаций ПИ № ФС77-33719.Тираж 5000 экз. Подписано в печать 09.11.2009, по графику – в 18.00, фактически – в 18.00.Отпечатано в типографии ООО «ВМГ-Принт». 127247, г. Москва, Дмитровское шоссе, д. 100.

Заказ № © «Троицкий вариант»

«Троицкий вариант»Учредитель – ООО «Тровант»Главный редактор – Б.Е.ØтернЗам. главного редактора – Илья МирмовВыпускающий редактор – Илья МирмовРедакционный совет: М.Борисов, М.Бурцев, М.Гельфанд, Н.Демина, А.Иванов, А.Калиничев, С.Попов, С.ØишкинВерстка – Татьяна Васильева

ОБЪЯВЛЕНИЯ, ПОДПИСКА

«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ» В МОСКВЕ И ПИТЕРЕВ Москве ТрВ продается в книжном киоске, расположенном в вестибюле биологи-

ческого факультета МГУ, и в киоске рядом со ст. м. «Чеховская» (Страстной бульвар, 4; см. карту: www.novayagazeta.ru/ak/214230.html). Там продаются как свежие, так и ста-рые номера ТрВ.

В Санкт-Петербурге ТрВ можно получить в Конкурсном центре фундамен-тального естествознания, это двор главного здания СПбГУ (Университетская наб., 7-9), здание Менделеевского центра, правый подъезд, 2-й этаж. Схему проходасм. www.gc.spb.ru/about.html.

Уваæаемые ÷итатели!С 1 сентября началась подписная кампания на журналы и газеты на пер-

вое полугодие 2010 г.Приглашаем всех подписаться на «Троицкий вариант», наш индекс в ката-

логе агентства Роспечать – 19904. Стоимость подписки на 6 мес. – чуть бо-лее 300 руб. (информацию о точной стоимости подписки в различных реги-онах страны узнавайте в своих почтовых отделениях).

Кроме того, читатели могут подписаться на нашу газету напрямую, запол-нив и оплатив квитанцию об оплате.

Жители Троицка могут подписаться на газету в издательстве «Тровант» или в пунктах приема объявлений на газету «Возможны варианты».

Приглашаем тех, кто уже не может представить свою жизнь без актуаль-ной информации о науке и образовании в России, подписаться на «Троиц-кий вариант»!

Как оформить подписку на газету «Троицкий вариант»:Указать в бланке подписки то количество месяцев и экземпляров, на которые вы

хотите подписаться, и ваш полный почтовый адрес.Оплатить подписку в отделении Сбербанка (для удобства оплаты используйте кви-

танцию, опубликованную внизу). Цены действительны только на территории РФ.Выслать заполненный бланк подписки вместе с копией квитанции об оплате по

адресу: 142191 г. Троицк Московской обл., м-н «В», д. 52, «Троицкий вариант» (подпи-ска). Бланк подписки можно также отправить в виде отсканированной картинки наpodpiska@scientific.ru. Подписку можно оформить с любого номера. Стоимость под-писки на год – 600 руб., на полгода – 300 руб.

Доставка газеты осуществляется по почте простой бандеролью. Подписавшись на 5 экз. Вы сэкономите 20%. Все пять экземпляров будут отправлены вам в одном письме.

Напоминаем вам, что газета выходит один раз в 2 недели.

Доставка подписчикам в Троицке осуществляется Троицким информационным агент-ством и службой доставки газеты «Городской ритм»: Троицк, ул. Лесная, дом 4а.Тел: (4967) 56-64-02 (многоканальный), e-mail: gor_ritm_tr@list.ru

ПАМЯТЬ

Помощь газете«Троицкий вариант» принимаетдобровольные пожертвования на поддержку издания. Перевести деньги Вы можете на яндекс-кошелек газеты на сайте издания http://trvscience.ru.

В предыдущем номере ТрВ опубликован анализ открытых данных по выборам. Автор анализа – Сергей Шпилькин, источник дан-ных – ЦИК. Анализ однозначно свидетель-ствует о массовых фальсификациях, что мно-гим людям, включая представителей ЦИК, признавать очень не хочется.

Но как не признать очевидную вещь? Точ-нее, как навести тень на плетень, чтобы, люди, не очень уверенно ориентирующиеся в предмете, усомнились в выводах Шпиль-кина и других исследователей? В ход идут следующие методы:

– Утверждают, что выборы и вообще по-литика – такая специфическая вещь, где действуют свои законы, недоступные уму математиков и всяких там физиков (типа, синус девяноста градусов в военное время может достигать четырех). С этими мы дис-кутировать не будем.

– Напирают на сложность объекта иссле-дования и разнородность электората. В ка-честве примера приводится разница между городом и деревней: в деревне явка выше, и за власть голосуют больше. Такая корре-ляция действительно есть, но чтобы столь мощная и чистая!.. Однако основная про-блема с последней презентацией Шпильки-на – в том, что в ней нет города и дерев-ни – одна Москва. В Москве, конечно, есть более пролетарские и более буржуазные районы, но доминируют спальные, где про-летариат равномерно перемешан с низше-средним классом. Тем не менее, было бы интересно взглянуть на данные выборов по какому-либо конкретному однородному рай-ону. Неужели там тоже такой разброс явок и «предпочтений» электората?

Именно такие данные обсуждаются в ста-тье Дмитрия Катаева и Нины Оводовой, опу-бликованной в «Новой газете» за 30 октября(www.novayagazeta.ru/data/2009/121/02.html).

В статье рассматривается Академический район Москвы (метро «Академическая», «Про-фсоюзная» и прилегающие кварталы). Авторы хорошо знают район и заявляют, что рань-ше он из года в год голосовал стабильно. В этом же году участки четко разделились на две примерно равные группы: в одних явка была около 20%, в других – чуть за 40%.В первой доля голосов за ЕР – около 40%, во второй группе – около 70% (что пример-но соответствует диаграмме Шпилькина). На прошлых выборах (в Госдуму) явка по обеим группам одинаковая – около 50%, и доля го-лосов за ЕР практически одинакова – около 47%. А сейчас вот такое резкое расслоение. Это не связано ни с положением участков, ни с типом жилищной застройки – приводит-ся пример двух соседних участков, где дома одинаковы и заселены в одно время. И там явка отличается более чем в два раза, а го-лоса за ЕР лишь немногим меньше – 44 и 78%. Естественно, все отклонения имеют вы-сокую статистическую значимость.

В статье приводятся прямые свидетель-ства фальсификации, но мы ограничиваемся лишь статистическими аргументами. Следу-ет извиниться перед читателями за зануд-ство, с которым мы уже два номера под-ряд освещаем одну тему, когда многим и так все было ясно про эти выборы еще до статьи Шпилькина. Но дело в том, что по-лезно набрать пакет статистических данных, с которым не поспоришь и который имеет доказательную силу, такую же, как набор неопровержимых улик традиционного свой-ства. В конечном счете статистические фак-ты должны быть доведены до уровня, когда ими обязан руководствоваться суд. Это не только задача реанимации института выбо-ров. Это еще стало бы и мощным просве-тительским деянием.

Борис Штерн

А вот вам и однородная выборка!(продолжение темы)

КАК БЫ ВЫБОРЫ

Выдающийся ученый, великий граж-данин. Человек, по которому судят не только о науке, но и о стране в целом. И мировая наука, и страна понесли тя-желую утрату.Член девяти Академий наук (или экви-

валентных им обществ), в том числе Аме-риканской национальной академии наук и Лондонского коро-левского общества.

Награды и премии:Нобелевская премия по физике (2003 г., вместе с А. Абрикосо-вым и А. Леггетом) – за вклад в развитие теории сверхпрово-димости и сверхтекучести;

Премия Вольфа (1994/1995);Ленинская премия (1966);Сталинская премия (1953);Ордена «За заслуги передОтечеством» I и III степени;Орден Ленина;два Ордена ТрудовогоКрасного Знамени;два Ордена «Знак Почета».

Следующий ТрВ расскажет о В.Л.Гинзбурге.Мы гордимся тем, что Виталий Лазаревич с нами сотрудничал.

Виталий Лазаревич Гинзбург

(04.10.1916 – 08.11.2009)

nettr

ash.

ru

http

://b

ooks

.ath

eism

.ru/

athe

ists/

ginz

burg

.htm