Известия Восточного...

ВладиВосток

№ 1 (19) • 2012

ИзвестияВосточного Института

Основан в 1900 г.Издание возобновлено в 1994 г.

Научныйжурнал

№ 1 (19) • 2012

Содержание

Политика

Морено Л. Этнотерриториальная конкуренцияи сотрудничество в Испании ........................................................ 7

Казанцев В.П. Планы реорганизации управления российскимДальним Востоком и арендованными у Китая территориямив начале ХХ века ......................................................................... 19

Журбей Е.В. «Мозговые центры» Тайваня: история вопроса ....... 29Социум

Дударенок С.М., Владимиров Д.А. «Корейские» религиозныеобщины и группы Приморья в 1917-1929 годах .............................. 42

Киреев А.А. Корейцы на российском Дальнем Востоке:диаспора или субнациональная общность? ........................................ 56

Винокурова А.В., Бадараев Д.Д., Батжаргал Д., Энхболд Д.Соотношение семейных и внесемейных ценностей в структуреценностных ориентаций современной монгольской семьи ................ 72

Золотухин И.Н. Некоторые аспекты жизни русских в Таиланде(на примере Паттайи) ..................................................................... 79Культура

Сулейменова А.М. Японская авторская сказкакак жанр Нового времени ............................................................... 90Аналитика

Алексеев Д.Ю. Выборы президента России-2012в контексте политического лидерства .............................................. 97

ИзвестияВосточного Института

Архив

Караман В.Н. «Поезд смерти» (записки сотрудникаАмериканского Красного Креста Рудольфа Бьюкели) ................... 105

Кузнецов А.М. Переписка В.М. Алексеева иС.М. Широкогорова ........................................................................ 119Научные сообщения

Буяков А.М. Офицеры-слушатели Восточного институтаво Владивостоке – кавалеры ордена Святого Георгияи Георгиевского оружия .................................................................. 134Научная жизнь

Латушко Ю.В. Российские и зарубежные молодые учёныеобсудили проблемы и перспективы развитияТихоокеанской России и мира ....................................................... 149

Список сокращений и аббревиатур ...................................... 153

Авторы .......................................................................................... 154

Аннотации ...................................................................................... 158

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

В.С. Кузнецов (главный редактор), А.Л. Лукин (зам. главного редактора),А.А. Киреев (ответственный редактор), Е.П. Бочарова, С.М. Дударенок,

А.Е. Кожевников, А.М. Кузнецов, В.И. Курилов, В.Л. Ларин, М.Г. Лебедько,Г.Н. Ловцевич, Н.С. Милянчук, З.Ф. Моргун, Е.А. Первушина, С.К. Песцов,

Е.А. Поправко, С.В. Севастьянов, И.А. Толстокулаков, А.А. Хаматова

Адрес редакции: 690600, г. Владивосток, Уборевича, 25.Тел.: (423) 251-53-10. Факс: (423) 251-53-10

Сайт журнала: http://ifl.wl.dvfu.ru Эл. почта: [email protected]

© Известия Восточного института, 2012

Founded in 1900Resumed in 1994

AcademiсJournal

№ 1 (19) • 2012

Contents

Policy

L. Moreno Ethnoterritorial competition and accommodation in Spain .. 7

V. Kazantsev The plans of reorganization of administrationof the Russian Far East and the leased from China territoriesin the early XX century ..................................................................... 19

E. Zhurbey «Think tanks» of Taiwan: Background ........................ 29Society

S. Dudarenok, D. Vladimirov «Korean» religiouscommunities and groups of Primorye in 1917-1929 ........................... 42

A. Kireev Koreans in the Russian Far East:diaspora or subnational community? ................................................. 56

A. Vinokurova, D. Badaraev, J. Batjrgal, D. Enkhbold Correlationof family and extra-family values in the value orientations structureof modern Mongolian family ............................................................. 72

I. Zolotukhin Some Aspects of the Life of Russiansin Thailand (Case of Pattaya) ......................................................... 79Culture

A. Suleymenova Japanese author fairy taleas a Modern literary genre ................................................................ 90Analytics

D. Alekseev Election of president of Russiain context of political leadership ......................................................... 97

OrientalInstitute Journal

Archive

V. Karaman «The Train of Death» (Notes of the employeeof the American Red Cross of Rudolph Bukely) ............................... 105

A. Kuznetsov Correspondence of V.M. Alexeev andS.M. Shirokogoroff ........................................................................... 119Scientific messages

A. Bujakov Officers-listeners of East institute in Vladivostok –gentlemen of an award of Sacred George and the Georgievsky weapon .. 134Scientific life

J. Latushko The Russian and foreign young scientistshave discussed problems and prospects of developmentof Pacific Russia and the world ....................................................... 149

The list of reductions and abbreviations ................................. 153

Authors .......................................................................................... 154

Summary ....................................................................................... 158

EDITORIAL BOARD

Vladimir Kuznetsov (Editor-in-Chief), Аrtyom Lukin (Deputy Editor-in-Chief),Anton Kireev (Secretary-in-Chief), Elena Bocharova, Svetlana Dudarenok,

Аleksandr Kozhevnikov, Аnatolij Kuznetsov, Vladimir Kurilov, Viktor Larin, Mariya Lebedko,Galina Lovtsevich, Natal'ya Milyanchuk, Zoya Morgun, Elena Pervushina, Sergej Pestsov,

Elena Popravko, Sergej Sevastyanov, Igor' Tolstokulakov, Аnna Khamatova

Address: 25 Uborevicha st., Vladivostok, 690600, RussiaTel.: (423) 251-53-10. Fax: (423) 251-53-10

Site of journal: http://ifl.wl.dvfu.ru E-mail: [email protected]

© Oriental Institute Journal, 2012

Политика

Luis Moreno

Ethnoterritorial competition and accommodation in Spain1

Introduction: conceptual premises

Theories and analyses related to concepts such as decentralization, ethnicity, federalism, multiculturalism or nationalism have frequently been limited to the discussion of the efficiency or inefficiency of public institutions in the provision of policies and services. Such partial treatment has minimized the comprehensive study of: (a) the development of modern states (state formation, nation-building, mass democratization); (b) the intergovernmental relations within the boundaries of the polity; (c) the crisis in the legitimacy of the political institutions of the nation-state; and (d) the impact of globalization in ‘post-industrial’ societies [19].

Functionalist theories have persistently conveyed the idea that internal territorial differences within nation states would disappear with the extension of liberal democracy and industrial capitalism. As communication of political, economic and cultural matters increased, the peoples of different regions within a larger polity would develop a new common identity, which would transcend their differences [5]2. The centre-periphery dichotomy was to decline in importance as society became modernised by means of elite-initiated policies aimed at achieving social standardisation (e.g. a common language and citizenship). Likewise, the cultural identities of ethnic groups and minorities would be replaced by a set of class-oriented conflicts, or conflicts among interest groups. Thus, modernisation was thought to have brought about an all-embracing nation-state identity rooted in both cultural and civic bases. History, however, has repeatedly falsified such analyses.

While reports of the death of the nation-state [28] have been greatly exaggerated, it is facing a challenge to its predominance and scope from three distinctive sources. It is challenged from above by the

1 The author gratefully acknowledges the support provided by the Spanish Ministry of Education (PR2010-0095) at the time of writing this paper.

2 For William Safran, one of the prominent characteristics of American social science in general, and the behaviourist-functionalist school of political science in particular, is its ahistoricist bias: ‘History is rejected on two grounds: ‘First...as a succession of events that…do not lend themselves to comparison and generalisation...Second…because it is associated with pre-modern (primitive) societies’ [30, p.13]. Mainstream Marxists have traditionally taken a functional approach to the analysis of political integration and modernisation [2].

7

forces of globalization and continental integration. It is challenged from below by the reassertion of territorial minorities demanding increased autonomy and home rule. Finally, it is also challenged internally by the advance of the market and individualized social relations, and by a declining confidence in and engagement with the formal political process [12].

The revival of ethnoterritorial political movements around the world and its challenge to the centralist model of the unitary state is now a well-documented phenomenon. In the case of Spain, as in other pluriethnic states, regional decentralisation and federalisation has aimed during recent decades to articulate an institutional response to the stimuli of a plural society comprising cultural/ethnic groups with differences of language, history or traditions. This diversity is also reflected in the political party system [25].

In the following sections a succinct review to Spain’s historical background and Spaniards’ dual identity will frame the subsequent discussion of the explanatory model of multiple ethnoterritorial concurrence and ethnoterritorial accommodation in Spain.

Historical background to contemporary ethnoterritorial mobilization

Despite its secular ethnoterritorial diversity, Spain is an entity clearly identifiable as a historical unity. This unity goes beyond the simple aggregation of territories and peoples with no other affinity than their coexistence under the rule of one common monarch or political power. Political unity was first achieved during the ancient Roman presence in Hispania for nearly five and a half centuries until AD 404. The so-called barbarian invasions opened up a new process of political unification, strengthened by the occupying Germanic Visigoths from AD 540 onwards. Since early 8th century, the crusading spirit against the Muslim invaders, and, fundamentally, the unity of the Christian faith, ensured a high degree of mutual understanding of all peoples and territories in Spain prior the discovery of the ‘New World’ in 1492. In Modern and Contemporary times Spain saw the rise and fall of the first world-wide Empire in human history. Economy, traditions, idiosyncrasies, arts and cultures, and a common ancestry ought to be regarded as factors conforming Spanishness in a long-term process of historical sedimentation.

The economic, cultural, political and social that makes up Spain’s unity does not, however, obliterate internal oppositions. As has happened in the past, territorial rivalries among Spanish nationalities and regions have brought about an extra cultural incentive for creativity and civilization, but they have also provoked confrontation. From an historical point of view, it can be said that Spanish central actors, institutions and political forces have often been both weak through inefficacy and strong through violence, something which has resulted in damage to the unity of Spain’s diversity. Since its formation as a modern state, centrifugal tendencies and lack of internal accommodation have found expression

98

_______________ Ethnoterritorial competition and accommodation in SpainLuis Moreno _______________________________________________

in a number of civil clashes: e.g. the Revolt of the Reapers (1640-52); the War of Spanish Succession (1701-14); the Carlist wars (1833-40, 1846-48 and 1872-75); or the Civil War (1936-39). In these conflicts ethnoterritorial cleavages played an important role [8; 21].

Language is a crucial identity and political marker fuelling national and regional sentiments in Spain. Castillian, or Spanish as is usually referred to elsewhere, is the official language state-wide. But approximately a fourth of the Spanish population of 42 million distributed in the 17 regions, or Comunidades Autónomas, is bilingual. Their minority languages1 are also official in their respective regions2: Catalan (Català) in Catalonia, Valencian (officially as valenciano) in Valencia;3 the Balearic Islands, and in some boundary areas in Aragon; Basque (Euskera) in the Basque Country and Navarre; and Galician

1 This denomination is controversial as well as that of ‘regional languages’. Some sociolinguistics have put forward the category of ‘Constitutional, regional and smaller-state’ (CRSS), which include Basque, Catalan and Galician languages (see http://www.npld.eu:80/Pages/default.aspx, website of the Network to Promote Linguistic Diversity established at the end of 2007).

2 In this chapter ‘regional’ or ‘regions’ are generally used in reference to the ‘autonomic’ --or ‘meso’-- layer of government and to the Comunidades Autónomas (Spanish Autonomous Communities). Indeed, some of the latter are also nations (stateless or minority), and some other self-defined regions are now in the process of claiming ‘national’ (minority or stateless) status as such of the so-called ‘historical nationalities’ Basque Country, Catalonia and Galicia.

3 Valenciano is a dialect of the Catalan language. It was defined as a ‘proper language’ by Valencia’s main political forces in the new Statute of Autonomy, or regional constitutional law, approved in 2006.

98


(Galego) in Galicia.1 Asturian (Bable/Asturianu), though not official, is a ‘protected’ language in Asturias. There are also some other surviving Romance minority languages or dialects such as Astur-Leonese, Leonese, Cantabrian or Aragonese (these do not have any official status because of their very small number of speakers).2 Unlike the situation in Switzerland, Canada or Belgium, in those Spanish regions with vernacular languages other than Spanish, most people with vernacular languages as mother tongues are perfectly bilingual. Bilingualism of those living in those regions and with Spanish as a mother tongue is not as extended. For this reason, it could be said that Spanish is spoken throughout Spain, serving as a lingua franca, virtually including all Catalans, Basques and Galicians.

Spain’s internal relations are crucially shaped by the historical trajectories of its territorial constituents. Indeed, history is the main source out of which regional elites and political actors take stock for the claiming of sub-state home rule and the decentralization of political power in contemporary Spain. On analysing the internal processes of conflict and cooperation in Spain, the interpretations made on past events often carry more weight as political claims for home rule than ‘differential’ or ‘distinct origin’ factors, such as language, law or economic development. Most minority nationalisms and regional movements find in the fertile and complex Spanish history reasons for legitimizing their quests for autonomy, self-government or self-determination.

Dual identities

Both processes of state formation and nation-building in modern Spain explain to a large extent how citizens express their territorial identities and institutional allegiances. During the 19th and 20th centuries, large-scale programmes of state-wide nation-building were put into practice (e.g. schooling, military conscription, or common currency and legal jurisdiction). But the profound attachment of Spaniards to their 17 Comunidades Autónomas remained firm and committed.

Indeed, the persistence of a dual identity or compound nationality in Spain reveals the ambivalent nature of its internal ethnoterritorial relations: Already in the early 1970s, Juan Linz expressed vividly that: “Spain ... is a state for all Spaniards, a nation-state for a large part of the Spanish population, and only a state but not a nation for

1 In Catalonia, 95 per cent of the population declares to understand Catalan and 75 to speak the language. In the Balearic Islands 93 per cent understand Catalan and 75 percent speak it on daily basis. In Valencia, 29 per cent understand valenciano and 14 percent can speak and read it. In the Basque Country, Basque language is spoken by around a third of the population, but half of the population is unable to understand it. Basque is also spoken in mainly in northern Navarre, but 83 percent of all Navarrans do not understand it. In Galicia 98 percent understand galego and 89 percent speak it [6].

2 There are also a number of dialects of the aforementioned languages widely spoken in other regions (Andalusia, Canary Islands, Extremadura, or Murcia).

1110


important minorities” [16, p. 423]. According a manner of dual self-identification, Spaniards incorporate in variable proportions both ethnoterritorial (regional) and state-wide (national) identities. The degree of internal consent and dissent in decentralised Spain has found in the concept of dual identity a useful methodological tool for socio-political interpretations.1

Dual identity helps greatly to explain Spain’s constitutional accommodation in the process of democratization and federalization after the death of General Franco in 1975. Spain certainly falls into the category of ‘hold-together’ federal-like countries, such as Belgium or India, which have implemented devolutionary federalism ‘top down’ in order to avoid institutional deadlocks between political actors and stakeholders in the process of achieving democracy after 1975 [31].

In all 17 Spanish regions (Comunidades Autónomas), a high proportion of citizens claims some form of dual identity. During the last two decades, aggregate data have indicated that a degree of duality has been expressed by about 70 per cent of Spain’s total population. Some regions show percentages of dual identity higher than 75 percent (e.g., La Rioja, Navarre, Extremadura, and Galicia). Not surprisingly, a growing majority of Spaniards is satisfied with the current Estado de las Autonomías (Autonomic State); support increased from 33 percent in 1987 to 51 percent in 2003. A second group is happy with the autonomic state, but would like more regional autonomy (19 percent in 1987, 23 percent in 2003). Asked about alternative forms of state organization, support for centralism decreased from 43 percent in 1976 to 9 percent in 2005. Only in some Comunidades Autónomas (i.e., Aragon, both Castilles, Madrid, Murcia, and Valencia) does more than 10 percent support the return of the centralized state. In the Basque Country (29 percent), Catalonia (21 per cent), and Navarre (13 percent), significant minorities would like the state to recognize a possibility for the Comunidades Autónomas to gain independence [6].

The progressive inception of the Estado de las Autonomías initiated in 1978 can be explained by the characterization of a model of multiple ethnoterritorial concurrence. The explanatory model put forward subsequently aims at providing interpretations for the understanding of such an intricate political process. Its defining traits incorporate social, economic and political elements in a dynamic manner and are, thus, the main constituent elements of the Spanish case of federalization. In the next section the guidelines which set the conceptual boundaries of this interpretative model are put forth.

1 The so-called ‘Moreno question’ requests surveyed people to respond as follows: “In general, would you say that you feel... (1) Only Basque, Catalan, Galician, etc. (2) More Basque, Catalan, Galician, etc., than Spanish. (3) As much Basque, Catalan, Galician, etc. as Spanish. (4) More Spanish than Basque, Catalan, Galician, etc. (5) Only Spanish. (6) Don’t know. (7) No answer.” Duality corresponds to categories 2, 3, and 4 [22; 24].

1110


Multiple ethnoterritorial concurrence

The establishment of the Estado de las Autonomías in Spain has generated a complex of relations which can be explained as multiple ethnoterritorial concurrence [23]. ‘Concurrence’ should be understood in this context as the simultaneous occurrence of political transactions at state and sub-state levels, within the framework of a multi-national state. The term should not simply be made equal to ethnoterritorial ‘competition’. In a situation of ethnoterritorial concurrence there are competitive actions between majority and minority nationalisms and regionalisms, o between the latter. However, there is no compulsion per se to eliminate concurrent actors [29].1

The Spanish mode of multiple ethnoterritorial concurrence involves, in the first place, two axioms, which refer to general features that are common to most of the contemporary world’s decentralised and federal systems: (a) conflicting intergovernmental relations, and (b) the politicisation of ethnoterritorial institutions. Secondly, two premises relate to the stage prior to unfolding of Spain’s process of decentralization: (c) the differential fact, or political ‘distinctiveness’ claimed by the minority nations within Spain, and (d) the centralist inertia, or path dependent assumption by the central administration of being hierarchically ‘superior’. Thirdly, three principles are the fundamental pillars upon which the territorial rationale of the 1978 Constitution rests upon, explicitly or implicitly: (e) the democratic decentralization, by which liberal democracy and territorial autonomy are intimately related (f) the comparative grievance, in order to vindicate powers and competencies among the Comunidades Autónomas, and (g) the inter-territorial solidarity, so that basic levels of wealth are similar throughout Spain. Lastly, three rules are singled out as the most compelling elements in the social and political structuring of the future development of federalization in Spain: (h) the centrifugal pressure, put on the centre by regional parties or elites (I) the ethnoterritorial mimesis, or the practices of policy equalisation among the Comunidades Autónomas as none wants to be ‘left behind’, and (j) the inductive allocation of powers, a consequence of the a gradual top-down process of decentralization. These elements are responsible for the asymmetry, heterogeneity and plurality which embody the Estado de las Autonomías [25]. We shall now consider each of these elements in turn:

(a) The axiom of conflicting intergovernmental relations is shared by most of the plural systems of government. Usually, it is closely linked to the diversity in the political leanings and partisan affiliations at all levels of government and other institutions representing and articulating territorial interests. Conflict and agreement are also present in intergovernmental relations in Spain as in any other federal-like

1 According to Karl Popper a situation of concurrence can and ought to be explained as an unintentional consequence (usually unavoidable) of the human actions (conscious and planned) of the competitors.

1312


state. Due to the open nature of the provisions of the 1978 Constitution regarding state territorial organization, a climate of permanent political bargaining among local, regional and central governments remain as the most characteristic feature of the Spanish process federalization.

(b) The axiom of the politicizing of ethnoterritorial institutions is associated with the practices of political rivalry among the three layers of government in pursuit of maximizing their political image and performance .At the intermediate, or meso level, the consolidation and growing influence of regional elites have empowered them for practices of co-option. This accretion of sub-state national power is commensurate with the growing capacity of regional elites for negotiation. These practices are legitimized by the constitutional order and are grounded in the budgetary manoeuvrability of the Comunidades Autónomas’ mesogovernments.

(c) The premise of differential fact is taken to refer to a feature, or rather a combination of features, which characterize an ethnic group or community in comparisons with other. It is therefore a concept deriving much of its meaning from a rather subjective perspective rooted in the ethnicity or ethnic identity of a given people. The mobilization patterns of the ‘historical nationalities’ (Basque, Catalan, Galician) were premised on this differential fact since the earliest stages of the decentralization process in Spain. This idea is directed towards the historical origins of the Basque Country, Catalonia and Galicia, sub-state minority nations whose own languages, which are different from Spanish (Castilian), are also ‘official’ according to the Constitution. Media and citizens in these nationalities use autochthonous languages and their regional parliaments and governments have greatly encouraged the preservation and protection of this cultural legacy.

(d) The premise of the centralist inertia is rooted in a long-standing perception of the superior value of the central administration. This perception is the result not only of a tradition of dictatorial rule, which includes Franco's lasting dictatorship (1939-1975), but also of the Jacobin attitude imported from France and espoused by Spanish liberals throughout the 19th century. According to their view, state and central government, as well as nation and citizenry, were interchangeable concepts. The very term ‘state’ is ambiguously employed in the text of the 1978. The Constitutional Court’s judgement on 28 July 1981, clarified the semantic conflict by asserting that the state must be regarded as a composite whole including all the institutions of central, regional and local governments. However, a certain mentality persists among some politicians and opinion leaders who regard Comunidades Autónomas as politically dependent on the central administration. This is considerably aggravated by the political paralysis of the territorial chamber of the Senate, Spain’s upper legislative body.

(e) The foundations for the principle of democratic decentralization were laid down, paradoxically, by Franco’s dictatorship. A unitary concept of Spain taken from the totalitarian ideas and values of some of those who had ‘won’ the Civil War (1936-39) had been imposed through a defence of Spanish nationalism. In the eyes of those who had

1312


‘lost’ the war, however, all things ‘Spanish’ came to be tainted with Franco’s cultural genocide, repression and re-invention of history. As a consequence, many of the democratic forces were suspicious of the ‘Spanish’. Throughout the Franco era, ‘Spanish’ symbolism had tried to hide the plural reality of Spain. The democratic opposition forces to Franco's regime articulated a strategy of political action, which amalgamated both the struggle for the recovery of democratic liberties and the quest for the decentralization of power. The quest for democracy and territorial home rule thus went hand in hand.

(f) The principle of comparative grievance determines the mobilization patterns of the nationalities and regions in Spain to a large extent. In accordance with this principle, the exercise of the right to autonomy legitimately practised by the regions compels them to claim the same degree of autonomy as the ‘historical nationalities’. None of the regions wants to be left behind. This principle interacts in a conflictive manner with the premise of the differential fact claimed by the Basque Country, Catalonia and Galicia. Perceptions of comparative grievance and the differential fact cannot easily be translated into legislation reflecting social realities with varying aspirations for the degree of self-government to be achieved. In a country where grudges and envies are inherent features shared by all its idiosyncrasies, the zealous desire to not get left behind or be neglected is to be seriously taken into account. Not surprisingly, the Comunidades Autónomas keep an eye on each other, and scrutinize, both formally and informally, transfers, delegations and governmental arrangements could entail a position of 'privilege' of a given community over the others.

(g) The principle of interterritorial solidarity is laid down in the 1978 Constitution (Article 2) as fundamentally necessary to guarantee the integration and interrelation of the Spanish Comunidades Autónomas. The principle refers to the transfer of funds from the richer to the poorer regions of Spain, with the aim of attaining a minimal level of basic services state-wide, together with a fair and adequate distribution of the financial burdens. The Constitution states (Article 40) that the three levels of public power (central, regional and local) must seek to balance out the rates of income, both regional and personal, attending to the modernization and development of all economic sectors, with the ultimate aim of bringing the standard of living of all Spaniards up to the same level (Article 130). It also stipulates that the state should guarantee the effective application of the solidarity principle through seeking an economic balance among the Spanish Comunidades Autónomas, so that differences between their Statutes of Autonomy may in no case imply economic or social privileges (Article 138).

(h) The political pressure exerted upon central power by both Basque and Catalan nationalisms decisively contributed in 1978 to the establishment of a constitutional accommodation, which recognized the internal plurality of Spain [3]. Since then, and during the continuing decentralization process, the rule of centrifugal pressure has been repeatedly and generally applied by ethnoterritorial political elites. It has not only been used as a vehicle for negotiation, but also to dissuade

1514


certain politicians and higher civil servants of the central administration from reverting to centralizing tendencies. The continuous and active presence of representatives of the Catalan and Basque nationalist parties in the Spanish Parliament has been crucial in the consolidation of an autonomist and decentralized vision of the state with respect to the political relations between the three levels of government.

(i) The rule of the ethnoterritorial mimesis has been the main factor responsible for ‘tuning’ the decentralization process in Spain. Nationalities and regions are constitutive units of the Spanish State. However, there is a clear asymmetry where the legitimacy of their political claims is concerned. According to the referential mechanism of the ethnoterritorial mimesis or imitation, the ‘historical nationalities’ (the Basque Country, Catalonia and Galicia) aimed at replicating the powers and symbols of the Spanish central state (their own police force, official visits to foreign places, public policies in the field of education, health and policy, police, external and ornamental signs such as the flag, the anthem, and so forth). On deploying their political claims during the 1980s, a second group of Comunidades Autónomas with ‘earlier’ aspirations for home rule (Andalusia, Canary Islands, Navarre, Valencia) attempted to ‘imitate’ the institutional outlook of the ‘historical nationalities’. A third group of ‘late-comer’ regions in the home rule process of decentralization (Aragon, Asturias, the Balearic Islands, both Castilles, Extremadura, Murcia) also struggled not to feel discriminated against by the achievements of those ‘early rising’ regions referred to in the second stage of the mimetic sequence. Ethnoterritorial mimesis has also applied to those communities with less well-defined ethnoterritorial identities (Cantabria, La Rioja, Madrid).

(j) The rule of the inductive allocation of powers has set the pace of the construction of Spain’s Estado de las Autonomías. This rule, which is implicit in the provisions of Title VIII of the 1978 Constitution, draws attention to the fact that the division of powers between the three territorial levels of the administration was not established at the beginning of the process of decentralization. Essentially, the Spanish decentralization process has followed an open model of territorial structuring which only the passage of time has gradually defined, as it shall continue to do. The fine-tuning of the federalizing technique for the distribution of political powers and financial resources, together with the general objective of reconciling both the highest level of decentralization and home rule and the necessary intergovernmental co-ordination, remains an enduring challenge for the consolidation of the Spanish Estado de las Autonomías.

Multiple ethnoterritorial concurrence is a distinctive feature of Spain’s process of federalization. It can also be found in other democratic federations and provides explanation as how unity and diversity can work. Rather than a stepping-stone towards territorial dissolution, ethnoterritorial competition and accommodation, as the Spanish case illustrates, can be regarding as consolidating liberal democracy in multi-national states [14].

1514


Concluding remarks

It has been argued that to secure political and institutional stability in multinational societies is very difficult --if not impossible-- to achieve. Furthermore, attempts made to achieve such a goal are bound to result in either the break-up of the state or the consolidation of a type of hegemonic authoritarianism to maintain the state's unity [4; 10]1. Contemporary liberal thinkers have greatly revitalised the debate concerned with how collective rights could square with individual rights in the context of multicultural societies [13; 34]. More broadly, they have been interested in reconciling the realities of group and cultural senses of belonging, or ‘we-feeling’, with the tenets and practices of liberalism in multicultural societies.2 The conceptual linkage between nationalism and democracy remains as an enduring challenge for researchers and theorists of ethnoterritorial politics [7; 18].

Indeed, ethnoterritorial co-operation and agreement can overcome not only conflicts and divergence within multinational polities, but may also foster a deepening of democracy by means of favouring citizen participation at all levels of institutional life and political decision-making, something which in the case of Spain overlaps with its internal ethnic and cultural diversity.

ЛИТЕРАТУРА

Connor, Walker. Ethnonationalism. The Quest for Understanding. Princeton, 1. NJ: Princeton University Press, 1994.

Connor, Walker. The National Question in Marxist-Leninist Theory and 2. Strategy. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1984.

Conversi, Daniele. The Basques, The Catalans and Spain. Alternative Routes 3. to Nationalists Mobilisation. London: C. Hurst, 1997.

Dahl, Robert. Polyarchy, Participation and Opposition. New Haven, Conn.: 4. Yale University Press,1971.

Deutsch, Karl. Nationalism and Social Communication (2nd ed.). Cambridge, 5. MA: MIT Press,1966.

Diversity and Unity in Federal Systems. Moreno, Luis and Colino, César 6. (eds.) Montreal & Kingston/London/Ithaca: McGill-Queen’s University Press, 2010.

Ethnoterritorial Politics, Policy and the Western World. Rudolph, Jr., Joseph 7. R. and Thompson, Robert J. (eds.). Boulder, Co: Lynne Rienner, 1989.

Giner, Salvador. Ethnic Nationalism, Centre and Periphery in Spain // 8. Spain: Conditional Democracy. C. Abel and N. Torrents (eds.). London: Croom Helm,1984. pp. 78-99.

1 Robert Dahl’s position is in line with the views of Ernest Baker who also regarded political secessionism or authoritarianism as the two viable options in ethnocultural polyarchies. See Connor [1, p. 124], and Linz [15, pp. 103-104].

2 Some author concentrated on the notion of ‘liberal nationalism’ [17; 33], while others did the same on ‘multinational citizenship’ [9], or in ‘multinational democracies or federations’ [26; 27; 35]. The basic conclusion of this line of research is that nationalism and democracy ought not to be incompatible. This is particularly relevant for minority nationalist movements --in stateless nations-- which aspire to political autonomy but not necessarily full independence [11; 12; 20; 32].

1716


Harty, Siobhan and Murphy, Michael. In Defence of Multinational Citizenship. 9. Vancouver, BC: University of British Columbia Press, 2005.

Horowitz, Donald. Ethnic Groups in Conflict, Berkeley, CA: University of 10. California Press, 1985.

Identity and Territorial Autonomy in Plural Societies. Safran, William and 11. Máiz, Ramón (eds.).London, Frank Cass, 2000.

Keating, Michael. Nations Against the State, The New Politics of Nationalism 12. in Quebec, Catalonia and Scotland. New York: Macmillan Press, 2001.

Kymlicka, Will. Multicultural Citizenship: A Liberal Theory of Minority 13. Rights. Oxford University Press, 1995.

Linz, Juan J. Democracy, Multinationalism and Federalism. Paper presented 14. at the IPSA Conference (August), Seoul, 1997.

Linz, Juan J. Early State-Building and the Late Peripheral Nationalisms 15. against the State: the Case of Spain // Building States and Nations. Models, Analyses and Data across Three Worlds, S. Eisenstadt and S. Rokkan (eds.), Beverly Hills, CA: Sage,1973. pp. 32-116.

Linz, Juan J. Politics in a Multi-Lingual Society with a Dominant World 16. Language: The case of Spain // Les états multilingues: problems et solutions. J-G. Savard and R. Vigneault (eds.). Québec, 1975. pp. 367-444.

Moore, Margaret. Normative Justifications for liberal nationalism: justice, 17. democracy and national identity // Nations and Nationalism. (2001) 7: 1-20.

Moreno, Luis and Lecours, Andre. Introduction: tensions and paradoxes 18. of a multifaceted relationship // Nationalism and Democracy. Dichotomies, Complementarities, Oppositions. A. Lecours and L. Moreno (eds.). New York: Routledge, 2010. pp. 3-15.

Moreno, Luis and McEwen, Nicola. Exploring the territorial politics of 19. welfare // The Territorial Politics of Welfare. N. McEwen and L. Moreno, Luis (eds.). New York: Routledge, 2005. pp. 1-40.

Moreno, Luis. Local and Global: Mesogovernments and Territorial identities 20. // Nationalism & Ethnic Politics. (1999) 5 (3/4): 61-75.

Moreno, Luis. Federal democracy in plural Spain // Federal democracies. M. 21. Burgess and A-G. Gagnon (eds.), New York: Routledge, 2010. pp. 160-177.

Moreno, Luis. Identités duales et nations sans ètat (la Question Moreno) // 22. Revue Internationale de Politique Comparée. (2009) 14 (4): 497-513.

Moreno, Luis. Multiple Ethnoterritorial Concurrence in Spain // Nationalism 23. and Ethnic Politics. (1995) 1: 11-32.

Moreno, Luis. Scotland, Catalonia, Europeanization and the Moreno question 24. // Scottish Affairs. (2006) 54: 1-21.

Moreno, Luis. The federalization of Spain. New York: Routledge, 200125. Multinational Democracies. Gagnon, Alain-G. and Tully, James (eds.). 26.

Cambridge: Cambridge University Press, 2001.Multinational Federations. Burgess, Michael and Pinder, John (eds.). New 27.

York: Routledge, 2007.Ohmae, Kenichi. The End of the Nation State: The Rise of Regional 28.

Economies. New York: The Free Press, 1995.Popper, Karl. The Logic of the Social Sciences // T. Adorno et al. The 29.

Positivist Dispute in German Sociology, London: Heineman, 1976. pp. 87-104.Safran, William. Ethnic Mobilization, Modernization, and Ideology: 30.

Jacobinism, Marxism, Organicism and Functionalism // The Journal of Ethnic Studies (1987) 15: 1-31.

Stepan, Alfred; Linz, Juan J. and Yadav, Yogendra. Crafting State-Nations. 31. India and Other Multinational Democracies. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2011.

Subnational Democracy in the European Union: Challenges and Opportunities. 32. Loughlin, John (ed.). Oxford: Oxford University Press, 2001

Tamir, Yael. Liberal Nationalism. Princeton (NJ): Princeton University 33. Press, 1993.

Taylor, Charles. Multiculturalism. Examining the Politics of Recognition. 34. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1994.

1716


The Conditions of Diversity in Multinational Democracies. Gagnon, Alain-G.; 35. Guibernau, Montserrat and Rocher, François (eds.). Montreal: IRPP, 2003.

18

Luis Moreno _______________________________________________

Казанцев В.П.

Планы реорганизации управленияроссийским Дальним Востоком и арендованными у Китая

территориями в начале ХХ века

Вынужденная политика уступок Японии, проводимая россий-ским правительством на рубеже XIХ–ХХ вв., существенно подорвала позиции России в Маньчжурии. Для сохранения достигнутых резуль-татов требовалась разработка нового курса дальневосточной полити-ки, составной частью которого стала реформа управления Дальним Востоком. А.В. Ремнев в своих исследованиях по истории админи-стративной политики правительства в сибирском регионе связывает проблемы управления всех азиатских окраин с плохой координацией деятельности различных ведомств в центре и на местах [9, с. 358]. Заложив в систему местного управления полосы отчуждения КВЖД и Квантунской области основы российской управленческой модели, правительство создало, тем самым, условия для распространения на арендованные территории проблем министерского управления, не решённых административными реформами в течении XIX в.

События конца XIX в. в Маньчжурии изменили вектор адми-нистративного развития региона. Начало строительства КВЖД (1897 г.), аренда Квантунского полуострова (1898 г.) и оккупация Маньчжурии (1900 г.) поставили вопрос о территориальной органи-зации зоны российского влияния в регионе. Наряду со старыми цен-трами в Хабаровске и Владивостоке, всё большее значение приобре-тал новый военно-политический центр управления в Порт-Артуре. Заметную роль в общем освоении русским элементом Маньчжурии стал играть Харбин. Эти процессы формировали основы для новой административной конфигурации.

Позиции центральных ведомств и Приамурского руководства в вопросах организации управления краем разошлись с началом строительства КВЖД, административное развитие которой было неподконтрольно генерал-губернаторам. В 1897 г. С.М. Духовской предложил министерству внутренних дел обсудить в Петербурге возможность создания «особого органа», способного объединить ре-шение строительных, административных и торговых задач в зоне по-лосы отчуждения [2, с. 95].

Аренда Квантунского полуострова также имела управленческие проблемы, вытекавшие из традиционного соперничества военного и морского ведомства. Передача главного управления представителю морского министерства вызывала сомнения военных в достаточной подготовленности адмиралов к командованию сухопутными войска-ми. С назначением на должность начальника Квантунской области адмирала Е.И. Алексеева соотношение сил стало меняться в пользу «моряков».

Конкуренция военных дополнялась противоречиями между ми-нистерством иностранных дел и министерством финансов.

Тяжесть проблем дальневосточного управления сознавал и Ни-

19

колай II. Император говорил А.Н. Куропаткину, «что признает по-ложение на Дальнем Востоке тревожным не столько из-за японцев, сколько из-за розни, которая существует на месте между представи-телями военного и финансового ведомств» [4, с. 35].

Ситуация осложнялась тем, что, начиная с 1898 г., в борьбу за влияние на императора по вопросам усиления российского присут-ствия на Дальнем Востоке вмешалась близкая ко двору и непосред-ственно к императору «безобразовская шайка». Свою деятельность они направили прежде всего против министра финансов С.Ю. Витте. В последние годы в российской и зарубежной историографии поя-вились работы, посвящённые анализу личных взаимоотношений в окружении последнего российского императора как фактора, имею-щего определяющее влияние на формирование политического курса России, итогом которого стала война с Японией [см. 7, с. 40-64].

Трудно сейчас сказать, кому из сторонников статс-секретаря А.М. Безобразова первому пришла на ум идея «об учреждении вне-ведомственного органа для управления всей нашей окраиной на Дальнем Востоке в лице Наместника» – ему самому [8, с. 261] или Н.Г. Матюнину, долгое время служившему на Дальнем Востоке [см. биографию Н.Г. Матюнина по 1, с. 126]. Единомышленники сумели в своих целях использовать объективно назревшую потребность в децентрализации управления и создании местного «объединённого правительства». Для убеждения Николая II были пущены в ход ар-гументы, вплоть до поиска наилучшего способа сближения центра и окраины и самоокупаемости дальневосточного региона. Делались ссылки на исторические примеры управления другими российскими окраинами, прежде всего Кавказом. Тяготясь активностью С.Ю. Вит-те, император решил принять на себя высшее руководство делами Дальнего Востока.

Вопрос о дате принятия окончательного решения по созда-нию наместничества оказался не так прост, как это представлялось первоначально. Официально вопрос о наместничестве был решён на Особом совещании 7 мая 1903 г. В резолютивной части журнала со-вещания было указано; первое – потребовать от Китая гарантии, прежде чем вывести из Маньчжурии войска согласно договору 26 марта 1902 г.; второе – учредить на Дальнем Востоке наместниче-ство, руководство которым возложить на образованный в Петербурге под председательством императора Особый комитет по делам Даль-него Востока (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1 Д. 179. Л. 3-4).

Кандидатом на должность наместника стал главный начальник Квантунской области адмирал Е.И. Алексеев, которого телеграммой от 2 мая 1903 г. известили, чтобы он был готов к «объединению дея-тельности всех ведомств» [11, с. 224]. «Безобразовцам» адмирал был необходим как «символ» проведения их политики в государственных интересах в противовес «меркантильной» политике С.Ю. Витте. По мнению А.М. Безобразова, министерство финансов мало заботилось о государственной цели, которая достигается выдвижением на пер-вый план военно-стратегических задач [8, с. 529].

Но адмирал не согласился принять столь ответственный пост,

2120

_____________________________ Планы реорганизации управления ...Казанцев В.П. _____________________________________________

2120


несмотря на личную просьбу императора. Всю первую половину 1903 г. его «засыпали» телеграммами из Петербурга «безобразовцы» с просьбой об этом «одолжении». Вывод сделан на основании перепи-ски Е.И.Алексеева с императором и «безобразовцами», хранящейся в личном фонде наместника в (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6, 8). Од-нако Е.И. Алексеев заявил, что после 40 лет службы не располагает достаточными силами для деятельности «при новой служебной об-становке» (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6. Л. 1) и начал поговаривать об отставке. 26 июля В.К. Вогак в телеграмме, достаточно резко со-общил Е.И. Алексееву о решении вопроса с учреждением наместни-чества и об отсутствии альтернативной кандидатуры на должность наместника (РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6. Л. 4-4об.).

30 июля 1903 г. втайне от большинства министров вышел Именной высочайший указ Правительствующему сенату об образо-вании из Приамурского генерал-губернаторства и Квантунской об-ласти Особого наместничества на Дальнем Востоке. Указ передал важнейшие дела управления в «Особый комитет» под личным предсе-дательством императора, состоящий «из лиц, Нашим доверием к уча-стию в нём призванных» [12, с. 4-5]. Высшая власть по всем частям гражданского управления на территории Приамурского генерал-губернаторства, Квантунской области, полосы отчуждения КВЖД изымалась из ведения министерств и передавалась наместнику. Его наделяли дипломатическими полномочиями для развития отношений этих областей с соседними государствами и правом решения на месте всех возникших вопросов. Наместнику поручалось разработать «По-ложение об управлении областями Дальнего Востока» и представить в Особый комитет по делам Дальнего Востока на утверждение. Объ-ём полномочий наместника во взаимоотношениях с центральными и местными учреждениями на период разработки нового закона соот-ветствовал правам и обязанностям кавказского наместника, установ-ленным Высочайшим рескриптом от 30 января 1845 г. Наместни-ческое управление определялось как самостоятельное, независимое от министерств, с прямым подчинением императору и Комитету по делам Дальнего Востока. Отношения между центральными и местны-ми учреждениями впредь должны были осуществляться только через наместника. Ему подчинялись военно-морские силы на Тихом океа-не, войска Приамурского военного округа (РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3060. Л. 76). Резиденцией наместника определили Порт-Артур. С.Ю. Витте ничего не оставалось делать, как официальной телеграм-мой от 6 августа спросить наместника о порядке прохождения дел финансового управления: желает ли наместник тот час же принять их в своё производство или сохранит на какое-то время прежний по-рядок разрешения финансовых дел по представлениям местных ор-ганов (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 42).

Учреждение подобного административно-территориального объединения является беспрецедентным в истории государственно-го управления Российской империи. Впервые с момента разработки основ генерал-губернаторского и наместнического управления Учреж-дением губернским 1775 г. между царём и генерал-губернатором

создавалась ещё одна инстанция высшей региональной власти в лице наместника, хотя в проектах управления Дальним Востоком Приамурское генерал-губернаторство планировалось упразднить. В наместничество были объединены огромные по протяжённости тер-ритории, не имевшие в ряде случаев общей границы, с различным административно-правовым и государственно-правовым статусом.

Создание наместничества было воспринято Японией как кос-венное включение всей Маньчжурии в состав Российской империи, что не способствовало разрешению имевшихся между двумя страна-ми противоречий.

Приказ наместника № 1 от 16 августа 1903 г. предписывал: до принятия соответствующих законов обо всех сомнениях, отно-сительно управления наместничеством, обращаться к учреждениям управления Кавказского и Закавказского края. Самому наместни-ку на рассмотрение представлять только важные вопросы соответ-ственно указаниям, которые будут даны позднее. Вопросы, превы-шающие его полномочия, будут передаваться через него «к высшей законодательной и исполнительной власти» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 54). Ясности в порядок решения текущих дел приказ не внёс. Император повелением 10 сентября 1903 г. утвердил положе-ния приказа наместника, но и он не устанавливал критерии разделе-ния дел на «важные и текущие» [9, с. 55]. Оставался открытым во-прос о заместителях и об организации общего управления на местах. Е.И. Алексееву пришлось рассылать телеграммы министрам с объ-яснениями, что порядок разрешения текущих дел остаётся прежним. 23 августа он лично уведомил об этом С.Ю. Витте (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 64).

Никаких учреждений наместнического управления до выработ-ки положений административной реформы областей Дальнего Вос-тока решено было не создавать, делопроизводство сосредоточить во временных канцеляриях наместника – общих дел и дипломатической. На должность управляющего общей канцелярией получил назначе-ние правитель канцелярии Приамурского генерал-губернатора М.П. Щербина (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 426. Л. 1 об., 8), дипломати-ческой – Г.А. Плансон [см. биографию Г.А. Плансона по 5, с. 194]. При необходимости, наместник мог пользоваться учреждениями Квантунской области. Вопрос о заместителе так и не был решён. В ноябре 1903 г. наместник, отправляясь в Петербург для обсуждения проекта, через адмирала М.А. Абазу получил разрешение императо-ра назначить заместителя по своему усмотрению.

Во многих министерствах, ведомственных учреждениях Приа-мурья и Квантунской области в начале августа 1903 г. царила расте-рянность. В канцелярии генерал-губернатора не нашлось рескрипта 1845 г. Канцелярию министерства финансов завалили телеграмма-ми с Дальнего Востока с просьбой прислать 2 том Свода Законов Российской империи или Учреждения управления Кавказского и За-кавказского края (Переписка министра финансов с наместником и переписка директора канцелярии министерства финансов // РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005).

2322


2322


Уже в конце августа А.М. Безобразов представил наместнику разработанные совместно с министром внутренних дел В.К. Пле-ве предложения об организации управления на Дальнем Востоке (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 59-60). Планировалось во гла-ве поставить особый комитет из представителей заинтересованных ведомств под председательством императора, с которым наместник будет работать непосредственно. В состав комитета А.М. Безобразов предлагал себя и контр-адмирала А.М. Абазу (на должность управ-ляющего делами). При управляющем создаётся особая канцелярия во главе с директором. Для наместника предусматривалась личная канцелярия из офицеров по особым поручениям во главе с генера-лом.

Центральный уровень управления в наместничестве, по замыс-лу авторов проекта, должен быть разделён на 4 части (гражданская, военная, морская, экономическая), возглавлять которые будут осо-бые помощники, подчинённые наместнику. Под руководством Коми-тета будет действовать особое восточно-китайское промышленное товарищество, куда войдут разные именитые как по происхождению, так и по имущественному цензу лица. Они объединяются в общее собрание под председательством лица, облечённого личным доверием государя и являющегося членом особого комитета. В сферу интере-сов товарищества предполагалось отдать общий контроль и разра-ботку главных направлений деятельности Русско-Китайского банка, управление КВЖД и др. Анализ источников позволяет констатиро-вать, что товарищество по своей сути было декоративным и созда-валось лишь для привлечения иностранного капитала. Степень его влияния на дела банка или дороги была минимальная. Вероятно, с его помощью «безобразовцы» хотели окончательно лишить министра финансов влияния на дальневосточные дела.

Это Особое товарищество, скорее всего, стало заключительным этапом грандиозной авантюры В.К. Безобразова под вывеской Ялу-цзяньской концессии. Можно только догадываться о влиянии личных финансовых интересов многих высокопоставленных участников кон-цессии на события, приведшие к образованию наместничества, и пла-ны по его устройству и управлению: в научной литературе именно этот вопрос почти не изучен. Подтверждение наличия подобного влияния можно найти в мемуарах [1; 3; 6, с. 82-101; 13]. Ялу-цзяньская кон-цессия представляла товарищество на вере, участниками которого стали представители титулованной знати и высшего чиновничества. Почти все они в той или иной степени должны были участвовать в деятельности проектируемого А. М. Безобразовым Особого товари-щества. Фирма создавалась для эксплуатации в пределах Маньчжу-рии, Кореи, Приамурья «всякого рода лесных концессий, рудных, рыбных, судоходных, торговых и других всякого рода промысловых и торговых предприятий» (РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 2865. Л. 2). В беседах с Д.Д. Покотиловым А.М. Безобразов даже не скрывал на-мерения (учитывая, что Покотилов в служебном отношении был под-чинён министру финансов) оставить в новой организации в той или иной форме всех прежних деятелей Ялу-цзяньской концессии: «Я

желал бы вести все эти перемены так, чтобы это был просто переход из одной комнаты в другую» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 59-60).

Заручившись поддержкой министра внутренних дел В.К. Пле-ве, главного противника С.Ю. Витте, «безобразовцы» сумели одер-жать верх, легализовавшись в Особом комитете по делам Дальнего Востока. Но всё же С.Ю. Витте сумел частично отстоять интересы своего ведомства. В предложениях по устройству наместничества и его управлению, представленных на обсуждение в Комиссию по разработке проекта по управлению областями Дальнего Востока, Особое товарищество как отдельная государственная структура, подчинённая Комитету по делам Дальнего Востока, уже выделено не будет, а растворится под вывеской частной компании «Русское лесопромышленное товарищество на Дальнем Востоке» (РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 2865. Л. 4).

В проекте местное управление было представлено губерна-торским управлением областями Дальнего Востока: Забайкальской, Амурской, Приморской, Квантунской. Их губернаторы при реше-нии того или иного вопроса будут входить с представлениями к на-местнику через соответствующего помощника, штабы и канцелярии. Какого-либо согласительного органа при наместнике для координа-ции деятельности помощников в первоначальном варианте не преду-сматривалось (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 59-60).

Структура управления Дальним Востоком, предложенная А.М. Безобразовым, не являлась чем-то принципиально новым для России. Это была приспособленная к местным условиям модель управления кавказским наместничеством, чего ни В.К. Плеве, ни А.М. Безобразов никогда не отрицали. Самым интересным в этом проекте является место и роль Особого Восточно-Китайского това-рищества.

Общее руководство созданием положения об управлении Даль-ним Востоком взяло на себя МВД, стремившееся вписать его в обще-государственную реформу по «децентрализации местной власти» [11, с. 225].

23 августа 1903 г. наместник издал приказ № 13 о создании в Порт-Артуре Комиссии по выработке положений об управлении об-ластями Дальнего Востока под его личным руководством. Состояла она из двух подкомиссий: военной и гражданской. Военную возгла-вил генерал-майор В.С. Волков, гражданскую – военный губернатор Забайкалья И.П. Надаров. В работе гражданской подкомиссии пред-полагалось участие всех начальников отдельных частей гражданско-го управления Квантунской области, а также правителя канцелярии Приамурского генерал-губернатора М.П. Щербины, представителя от КВЖД – всего 15 членов и 2 делопроизводителя (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 426. Л. 1; РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 74). Для разработки проекта об административном устройстве Квантун-ской области и города Дальнего было решено выделить специальную подкомиссию во главе с комиссаром по гражданской части Квантуна Б.Л. Громбчевским. В неё по приказу наместника включили пред-

2524


2524


ставителя от дальнинского градоначальства (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 113). Заседания Комиссии с большой торжественностью открылись 10 сентября 1903 г.

Наместник произнёс речь, где изложил основные принципы проекта (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 114). Дав указания, наместник сообщил присутствующим, что основы управления раз-работаны в соответствии с пожеланиями императора, переданные в телеграмме 4 сентября 1903 г. министром внутренних дел В.К. Пле-ве: «Главные основания соответствуют указаниям учредительного указа: самостоятельность наместнического управления в отношении министерств и отдельная смета, широта полномочий Наместника применительно к исключительным правам административной вла-сти по Кавказскому управлению и положению об усиленной охра-не... Простота управления, предположенная на первое время в виде двух канцелярий (общей и дипломатической) и соответственно сему бережливость расходов, включение железнодорожной полосы в ком-петенцию Наместника, с сохранением коммерческой самостоятель-ности» (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 114-114 об.).

При создании проекта наместник должен был учитывать ре-зультаты деятельности В.К. Плеве по разработке губернской рефор-мы, которая шла в МВД с конца ХIХ в. после проведения в 1895 г. административной реформы Сибири.

Ровно через два месяца со дня учреждения наместничества, 30 сентября 1903 г. именным Указом Правительствующему сенату было утверждено Положение об Особом комитете Дальнего Вос-тока [12, с. 1-2]. Председательствовал в нём сам император. Вновь образованное учреждение имело определённое сходство с Комите-том Сибирской железной дороги, который возглавлял Николай II, будучи ещё цесаревичем. Очевидно, удачный опыт работы Комитета, где он играл ведущую роль, послужил для императора своего рода примером [10, с. 57]. Назначенный управляющим Комитета контр-адмирал А.М. Абаза, чтобы не потерять контроль над ситуацией, был постоянным участником заседаний Комитета министров, Гос-совета, Комитета Сибирской железной дороги. Ведению Комитета подлежали: дела по устройству управления наместничества; сметные предположения о доходной и расходной части; торговое и промыш-ленное развитие края; дела о применении в крае общероссийского законодательства и правительственных распоряжений, требующих согласования наместника с министрами; дела, решение которых пре-вышало власть наместника. Только законодательные вопросы плани-ровалось рассматривать отдельно, для чего в Комитете по особому распоряжению императора будут созывать соединённые присутствия с участием чинов Департамента законов Госсовета, по делам сметным – Департамента экономии. Вопросы переселения будут решаться со-вместно с Комитетом Сибирской железной дороги. Дела в Комитет могли вносить император, наместник либо министры (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 184).

Первые результаты работы порт-артурской Комиссии в виде «Проекта положения об управлении областями Дальнего Востока»

наместник представил на обсуждение в Комитет по делам Дальнего Востока 24 ноября 1903 г. (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 190-191об.) Для наместника в проекте предусматривались не только максимально возможные полномочия, но и ставился вопрос о пер-спективе их расширения (РГИА. Ф. 23. Оп. 26. 1904. Д. 1. Л. 16 об-17). Наместник мог приостановить действие законов, сообщив об этом в двухмесячный срок не в Сенат, а в Комитет Дальнего Востока (РГИА. Ф. 23. Оп. 26. 1904. Д. 1. Л. 17 об.).

Преобразование управления областями планировалось про-вести в соответствии с разрабатываемой в МВД общей губернской реформой. Приамурское генерал-губернаторство упразднялось. В областях вводилась одинаковая структура областного управления (РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1005. Л. 217-219 об.), которое подчиня-лось Главному управлению (ГУ).

В рамках проекта рассматривалась судьба пяти северных уез-дов Приморской области (Петропавловский, Командорский, Анадыр-ский, Гижигинский, Охотский). Вызывало беспокойство состояние их промыслов, где уже хозяйничали американцы и куда рвались японцы (РГИА. ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д.454. Л. 9об.). Решение проблемы, по мнению наместника, виделось в присутствии авторитетной власти на севере региона. В виду слабого заселения северных территорий, предлагалось выделить север Приморской области в самостоятельную Камчатскую область и предоставить её главе полномочия военных гу-бернаторов Приамурья по гражданскому управлению. В лице губер-натора предлагалось соединить все функции гражданского управле-ния, предоставив ему, как и всем военным губернаторам Приамурья, права и обязанности Сибирских губернаторов, губернских Советов и всех коллегиальных органов (РГИА. Ф. 1284. Оп. 185. 1913. Д. 7. Л. 263). В своём проекте наместник не забыл и сложности окружного (с 1902 г. – уездного) управления. В северных уездах предлагалось ввести должности становых приставов, а в Управления посадить се-кретарей, освободив от их обязанностей помощников начальников уездов (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 454. Л. 6).

В полном составе Особый Комитет ни разу не собирался. Даль-нейшая работа над проектом фактически велась в канцелярии Ко-митета. 19 декабря 1903 г. император велел наместнику, по всем вопросам обращаться лично к нему либо к управляющему делами Комитета. Тем же указом, создавалась межведомственная комиссия для рассмотрения проектов по устройству управления на Дальнем Востоке (РГИА. Ф. 23. Оп. 26. 1904. Д. 1. Л. 3). Николай II намере-вался лично руководить преобразованиями на Дальнем Востоке.

С самого начала реформы дальневосточного управления на-местник испытывал многочисленные затруднения, пытаясь обойтись без помощи министерств. Центральные ведомства в свою очередь бойкотировали разработку проекта положения об управлении Даль-ним Востоком.

Трагичное начало русско-японской войны и усилившаяся ве-домственная несогласованность заставили Николая II приостано-вить действие власти наместника. После назначения 14 октября

2726


2726


1904 г. А.Н. Куропаткина главнокомандующим на Дальнем Востоке Е.И. Алексеев отбыл в Петербург, официально – для доклада импе-ратору. В период военных действий 1904 – начала 1905 г. ника-ких работ по реформированию системы управления не велось, а 8 июня 1905 г. последовал указ об одновременном закрытии Комитета Дальнего Востока и упразднении дальневосточного наместничества. Остановлены были и все работы по реформированию управления Дальним Востоком [9, с. 396].

Постоянное расширение территории Российского государства сопровождалось появлением различных форм взаимоотношений между центром и окраинами. Создание дальневосточного наместни-чества было поиском оптимального варианта этих отношений. Однако судить о том, насколько целесообразна для Дальнего Востока форма такого управления, довольно трудно. Недолгий период его существо-вания не позволил закончить работу по созданию закона об управ-лении Дальним Востоком как «особой частью» империи, сформиро-вать самостоятельную систему органов наместнического управления, выработать принципы административно-управленческой практики, учитывающие местную специфику, а главное, увидеть результаты воплощения этих проектов.


Вонлярлярский В.М. Мои воспоминания. 1852–1939. Берлин: Русское 1. национальное издательство, 1939. 253 с.

Всеподданнейший отчёт Приамурского генерал-губернатора С.М. Духов-2. ского (1896 – 1897 гг.). СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1898. 95 с.

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность 3. в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литератур-ное обозрение, 2000. 810 с.

Дневник А.Н. Куропаткина. Б.м., 1923. 140 с.4. Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской импе-5.

рии: В 2 т. Т.1. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. 456 с.Куропаткин А.Н. Дневник А.Н. Куропаткина // Красный архив. 1924. 6.

№ 5. С. 82-101.Лукоянов И.В. «Не отстать от держав…»: Россия на Дальнем Востоке в 7.

конце XIX – начале ХХ вв. СПб.: Нестор-История, 2008. 668 с.Нилус Е.Х. Исторический обзор КВЖД 1896 – 1923 гг. В 2 т. Т. 1. Хар-8.

бин: Типография Правл. о-ва Кит. Вост. ж. д., 1923. 690 с.Ремнев А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX 9.

– начала ХХ веков. Омск: Изд-во ОмГУ, 2004. 552 с.Ремнев А.В. Проблемы организации дальневосточного управления нака-10.

нуне и в начале первой русской революции // Революция 1905 – 1907 гг. и общественное движение в Сибири и на Дальнем Востоке. Омск: Изд-во ОмГУ, 1995. С. 52-66

Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 11. М-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1955. 695 с.

Савич Г.Г. Законы об управлении областей Дальнего Востока. СПб.: Ти-12. пография И.Н. Скороходова, 1904. 221 с.

Суботич Д.И. Задачи России на Дальнем Востоке. Ревель: Ревельские из-13. вестия, 1908. 59 с.

2928

Казанцев В.П. _____________________________________________

Транслитерация по ГОСТ 7.79-2000 Система Б

Vonlyarlyarskij V.M. Moi vospominaniya. 1852–1939. Berlin: Russkoe 1. natsional'noe izdatel'stvo, 1939. 253 s.

Vsepoddannejshij otchyot Priamurskogo general-gubernatora S.M. 2. Dukhovskogo (1896 – 1897 gg.). SPb.: Tipografiya YU.N. EHrlikh, 1898. 95 s.

Gurko V.I. CHerty i siluehty proshlogo: Pravitel'stvo i obshhestvennost' v 3. tsarstvovanie Nikolaya II v izobrazhenii sovremennika. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2000. 810 s.

Dnevnik А.N. Kuropatkina. B.m., 1923. 140 s.4. Institut general-gubernatorstva i namestnichestva v Rossijskoj imperii: V 2 5.

t. T.1. SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 2001. 456 s.Kuropatkin А.N. Dnevnik А.N. Kuropatkina // Krasnyj arkhiv. 1924. № 5. 6.

S. 82 – 101.Lukoyanov I.V. «Ne otstat' ot derzhav…»: Rossiya na Dal'nem Vostoke v 7.

kontse XIX – nachale KHKH vv. SPb.: Nestor-Istoriya, 2008. 668 s.Nilus E.KH. Istoricheskij obzor KVZHD 1896 – 1923 gg. V 2 t. T. 1. 8.

KHarbin: Tipografiya Pravl. o-va Kit. Vost. zh. d., 1923. 690 s.Remnev А.V. Rossiya Dal'nego Vostoka. Imperskaya geografiya vlasti XIX 9.

– nachala KHKH vekov. Omsk: Izd-vo OmGU, 2004. 552 s.Remnev А.V. Problemy organizatsii dal'nevostochnogo upravleniya 10.

nakanune i v nachale pervoj russkoj revolyutsii // Revolyutsiya 1905–1907 gg. i obshhestvennoe dvizhenie v Sibiri i na Dal'nem Vostoke. Omsk: Izd-vo OmGU, 1995. S. 52-66

Romanov B.А. Ocherki diplomaticheskoj istorii russko-yaponskoj vojny. 11. M-L.: Izd-vo Аkad. nauk SSSR, 1955. 695 s.

Savich G.G. Zakony ob upravlenii oblastej Dal'nego Vostoka. SPb.: 12. Tipografiya I.N. Skorokhodova, 1904. 221 s.

Subotich D.I. Zadachi Rossii na Dal'nem Vostoke. Revel': Revel'skie izvestiya, 13. 1908. 59 s.

2928

Казанцев В.П. _____________________________________________ Журбей Е.В.

«Мозговые центры» Тайваня: история вопроса

Данная статья продолжает серию публикаций об истории ста-новления и развития института «мозговых», аналитических центров в Азиатско-Тихоокеанском регионе [1]. На сей раз речь пойдет о функционировании института «мозговых центров» на Тайване и его роли в тайваньском внешнеполитическом процессе. Внешняя поли-тика и внешнеполитический процесс Тайваня детерминирован про-блемой взаимоотношений со своим соседом через пролив, Китайской Народной Республикой.

Китай и Тайвань имеют общую историю, язык и культуру, что делает их, в соответствии с принятыми признаками, одной нацией. Тем не менее они не являются одним народом, а в значительной мере их можно рассматривать в качестве двух отдельных и зачастую ан-тагонистических сил. Они не только отдельные государства, но и от-дельные политические системы, причем современный Тайвань – это демократия, а КНР до сих пор считается авторитарным коммунисти-ческим режимом.

В 1949 году националистическое китайское правительство вы-нуждено было покинуть континент и бежать на остров Тайвань, и с тех пор дороги развития двух политических образований существен-но разошлись. В этом факте заключается фундаментальное различие двух общностей некогда единого китайского народа. Фундаменталь-ное различие было опосредовано противоположностью политических культур. Специфика политической культуры, политической системы Тайваня определяющим образом влияет на содержание внешней по-литики и процесс ее выработки. 60 лет «разлуки» Тайваня и КНР предопределили и специфику аналитических центров двух стран. Мы видим, что проблематика взаимоотношений двух стран, полити-ческий климат формируют повестку дня для «мозговых центров» не только исключительно на Тайване, но и в значительной степени на материке.

Что же такое «мозговой центр»? Сегодня не существует един-ственно верного определения «мозгового центра». Профессор кафе-дры политологии из университета «Западного Орегона» Дональд Эйбельсон под «мозговыми центрами» понимает «некоммерческие, внепартийные (что не означает внеидеологические), ориентирован-ные на исследовательскую работу институты, одна из главных целей которых состоит в оказании влияния на общественное мнение и го-сударственную политику» [3].

Изначально термин «мозговой центр» использовался в США в годы Второй мировой войны для обозначения надежно защищенного укрытия, где оборонные ученые и военачальники могли встречать-ся для обсуждения стратегических вопросов, но с тех пор термин стали использовать в более широком значении для обозначения бо-лее 2000 базирующихся в США организаций, которые занимаются политическим анализом, и еще приблизительно 2500 институтов по

всему миру.Научный сотрудник из «Научно-исследовательского института

внешней политики» США Джеймс Макганн считает, что под терми-ном «мозговой центр» следует понимать «независимую организацию, занимающуюся исследованием и анализом государственной политики, восполняющую потребность политиков в информации и систематиче-ском анализе, который непосредственно связан с политикой» [5].

Макганн отмечает, что «мозговые центры» различных типов «выполняют сегодня много различных функций, в том числе: прове-дение исследований и анализа политических проблем; консультации по актуальным вопросам текущей политики; оценку правительствен-ных программ; толкование политики для электронных и печатных СМИ, что облегчает понимание и поддержку политических иници-атив общественностью; содействие построению «тематических се-тей», вовлекающих разнообразный набор действующих лиц, которые встречаются специально по конкретному политическому вопросу или проблеме; поставка кадров на ключевые должности и органы вла-сти» [5].

Профессор Гарвардского университета Стивен Буше сформу-лировал девять критериев, которые характеризуют исследователь-скую организацию в качестве «мозгового центра»:

во-первых, это организация, действующая на постоянной осно-ве;

во-вторых, специализирующаяся на производстве общественно значимых решений для сферы политик;

в-третьих, благодаря штату сотрудников посвятивших свой полный рабочий день исследованиям;

в-четвертых, которые в свою очередь производят оригинальные идеи, осуществляют систематический анализ информации и прово-дят консультации;

в-пятых, результаты систематического анализа в виде ориги-нальных идей доводятся до политиков и общественного мнения, в том числе посредством электронных медиа;

в-шестых, такие организации не несут ответственность за дея-тельность правительств;

в-седьмых, стремятся к независимости от частных интересов и сохраняют свободу в выборе повестки дня в рамках собственных ис-следований;

в-восьмых, основная деятельность не сводится к образованию и выдачи дипломов;

в-девятых, в не последнюю очередь их явная или неявная цель заключается в продуцировании общественного блага, в отличие от чисто коммерческих структур [4, p.2-3].

Сегодня на Тайване действует 52 «мозговых центра» (рис. 1), существенно меньше, чем в КНР (425 центра), но несколько больше, чем в Гонконге (27 центра) [6, p.25].

Нам предстоит столкнуться с различными типами тайваньских «мозговых центров», что вынуждает нас обратиться к вопросу их типологии. Используем типологию Джеймса Макганна. Он выделял

3130

______________________ «Мозговые центры» Тайваня: история вопросаЖурбей Е.В. ______________________________________________

следующие типы мозговых центров:Партийный – официально связанный с политической парти- ●

ей;Государственный – входящий в структуру власти; ●Автономный и независимый – в значительной степени не за- ●

висящий от какой-либо заинтересованной группы или спонсора и автономный от правительства в своей деятельности и финансирова-ния;

Университетский – политологический центр при университе- ●те;

Квазигосударственный – финансируемый исключительно за ●счет государственных грантов и контрактов, но не входящий в офи-циальную структуру власти;

Квазинезависимый – автономный от правительства, но кон- ●тролируемый заинтересованной группой, спонсором или заказчиком, обеспечивающим основное финансирование и оказывающим значи-тельное влияние на деятельность аналитического центра [4].

Специфику «мозговых центров» Тайваня, как и в случае с КНР, следует усматривать в конфуцианской общекультурной традиции уважительного отношения к фигуре ученого. В китайском лексиконе существуют два важных для нашего исследования понятия, а именно guanxi (личные связи) и mianzi (лицо). Большая часть взаимоотно-шений между политиками, чиновниками и обществом в целом стро-иться на системе guanxi, т.е. личных связей, социальных статусов и привилегий, а также сохранения при любых обстоятельствах и слож-

3130


Рисунок 1. Мозговые центры «Большого Китая» (КНР, Тайвань, Гонконг)

ностях «лица». Западные дипломаты периодически сталкиваются с трудностями со своими китайскими партнерами вызванными тонко-стями символики, обязательной процедурой сохранения лица, как обязательных атрибутов не только публичной политики, но и меж-личностных отношений в повседневной дипломатической практике.

В истории становления тайваньских «мозговых центров» мож-но выделить два периода. Первый период приходится на 50-70-е гг. XX в. «Мозговые центры» первой волны всецело обсуживали инте-ресы правящей партии Гоминьдан. В этот период тайваньские ана-литические центры рассматривались в качестве кузницы кадров для различного рода государственных ведомств, например, несколько директоров «Института международных отношений» становились министрами в правительстве Тайваня. Экспертное сообщество из «Института международных отношений» и «Тайваньского институ-та экономических исследований» на постоянное основе привлекалось для подготовки аналитических и экспертных заключений для пра-вительства в области международных отношений и национальной безопасности, а также экономического развития страны в период с 1953 по 1976 годы. Тайваньские «мозговые центры» первой волны по классификации Д. Макганна относятся одновременно к «квази-государственному» и партийному типу «мозговых центров». Факти-ческое сращивание правящей партии Гоминьдан и государственных структур превратило «мозговые центры» в «интеллектуальные обслу-живающие офисы» правящей партии, которая по своему усмотрению «высасывала» из центров ценные кадры или не менее ценные идеи. Подобная практика зависимого сосуществования продолжалась до середины 1980-х гг., т.е. до начала волны демократизации и либера-лизации на Тайване.

Второй период развития «мозговых центров» приходится на 80 – 90 гг. XX в. После смерти Чан Кайши, его сын Цзян Цзинго сменил его на посту президента Тайваня. Старший сын Чан Кайши провел серию реформ, результатом которых стала демократизация политической системы и снижение доминирующей роли правящей партии Гоминьдан. Тайваньская политическая система открыла две-ри для различных некоммерческих организаций, в том числе и «моз-говым центрам». Правительство нуждалось в «мозговых центрах» и продуктах их интеллектуального труда в первую очередь по вопро-сам социально-экономического развития, социального обеспечения. Данная потребность вызвала к жизни новые «мозговые центры», но преимущественно не политической специализации. Политическая и международная проблематика все еще оставалась в исключительной компетенции государственных структур, и привлечение в эту сферу негосударственных аналитиков и экспертов носило непостоянный, эпизодических характер.

Однако либерализация не могла не затронуть политическую си-стему. В результате демократических послаблений оппозиция смогла сформировать собственную партию в 1986 году. Этой партией ста-новится Демократическая прогрессивная партия Тайваня. В 1987 году на Тайване было отменено военное положение и окончатель-

3332


3332


ная ликвидирована монополия правящей партии, в стране вводится многопартийность. После этого аналитические центры активно во-влекаются в проблематику демократических реформ, прав человека и, что для нас важно, в вопросы внешней политики и национальной безопасности Тайваня.

В 1996 году на Тайване прошли первые прямые выборы прези-дента, на которых Гоминьдан еще сохранила за собой президентский пост, но уже в 2000 году в результате выборов президентом стано-вится лидер Демократической прогрессивной партии Чэнь Шуйбянь. Это событие имело знаковый характер. Чэнь Шуйбянь стал первым президентом Тайваня, не представлявшим партию Гоминьдан.

Демократизация и либерализация стимулировали развитие тайваньских «мозговых центров», а те, которые уже существовали к тому времени, показали свою жизнеспособность. Вместе с тем анали-тическим центрам не хватало опыта, который имелся у их западных аналогов. Тайваньские «фабрики мысли» все еще вызывали подо-зрение у правительственных чиновников и не сумели окончательно расположить к себе деловые круги. Финансирование центров было скудным. В результате можно говорить о весьма ограниченной роли «мозговых центров» Тайваня в политическом процессе страны.

Кроме того, аналитические центры на Тайване были вызваны в значительной степени потребностями экономической конкуренции в регионе АТР и проблематикой стратегического экономического планирования. Острая конкуренция с «новыми экономическими ти-грами» Восточной Азии (Сингапуром, Южной Кореей и Гонконгом) требовало нестандартных решений, подходов в проводимой Тайва-нем внешнеэкономической политике. С конца 1980-х годов, бизнес-пожертвования постепенно заменяют государственное финанси-рование для аналитических центров на Тайване. Экономическая проблематика явно доминирует над внешнеполитической, так она более востребована и способна привлечь значительное финансиро-вание. До отмены военного положения бизнес-сектор не был само-стоятельным субъектом политики на Тайване. Он не был готов осу-ществлять инвестиции в «аналитический сектор», который жестко контролировался государством и правящей партии. Демократизация предоставила больше стимулов для финансирования центров со сто-роны бизнес-сообщества.

Выборы 2000 года изменили характер мозговых центров. По-литическая конкуренция побудила правящую партию и оппози-цию искать «интеллектуальную поддержку» среди тайваньских «мозговых центров». Партии инициировали создание партийно-ориентированных аналитических центров, например, ДПП Тайваня создает «Мозговой центр Тайваня» [8]. Потребность в интеллекту-альном продукте аналитических центров со стороны партий обозна-чило альтернативный источник финансирования. Аналитические центры стали получать партийные и государственные гранты на про-ведения своих исследований.

Из 52 аналитических центров Тайваня, приведенных в миро-вом рейтинге «мозговых центров», Д. Макганна удалось идентифи-

цировать 30 центров, которые представлены в интернете. Все они приведены в таблице № 1 [6, p.84].

Большинство из выявленных центров тем или иным образом связаны с правительством и были созданы в период с 1980 по 2000 гг. XX в., что позволяет их отнести к типу «квазигосударственных» или партийных «мозговых центров». Четыре исследовательских цен-тра были связаны с университетами (например, «Институт междуна-родных отношений» с середины 1970-х гг. стал позиционироваться в качестве университетского центра). Независимые аналитические центры имели меньше опыта, чем квазигосударственные и универси-тетские центры в отношениях с государством.

16 из 30 выявленных «мозговых центров» в качестве целевой аудитории в своей деятельности рассматривают политический исте-блишмент Тайваня. Для большинства центров именно политики яв-ляются базовыми партнерами во взаимоотношениях по поводу про-изводства аналитики и экспертизы. 15 центров в качестве целевой аудитории видят широкую общественность, а 11 центров в значи-тельность степени ориентированы на академическое, университет-ское сообщество. 9 из 30 центров обращают свои взоры к бизнес-сообществу, частному сектору.

Таблица 1. Мозговые центры Тайваня

Название центра Год основания1 Academia Sinica 1928

2 Institute of International Relations 1953

3 Ricci Institute of Taipei 1966

4 Taiwan Economic Development and Research Academy 1970

5 Industrial Technology Research Institute of Taiwan 1973

6 Science & Technology Policy Research and Information Center 1974

7 World Economics Society 1974

8 Taiwan Institute for Economic Research (TIER) 1976

9 Institute for Information Industry 1979

10 Society For Strategic Studies 1979

11 Sun Yat-Sen Institute for Social Sciences and Philosophy 1981

12 Taiwan Construction Research Institute 1981

13 Chung-Hua Institution for Economic Research (CIER) 1981

14 21st Century Foundation 1988

15 Institute of National Policy Research 1989

17 Mainland Affairs Council 1991

18 Chinese Council of Advanced Policy Studies 1992

19 Foundation on International and Cross-Strait Studies 1994

3534


3534


20 Taiwan Research Institute 1994

21 National Health Research Institute 1995

22 Cross-Strait Interflow Prospect Foundation 1997

23 Taiwan Security Research 1997

24 European Union Study Association-Taiwan 1998

25 Taiwan Watch Institute 1998

26 Asian Barometer Survey 2000

27 National Policy Foundation 2000

28 Taiwan Think tank 2001

29 Taiwan Advocates 2001

30 Southern Think Tank 2002

Ичточник: составлено автором

Практически все из выявленных «мозговых центров» Тайваня в качестве канала своего влияния рассматривают исследовательскую и издательскую деятельность. Анализ веб-сайтов центров указывает на факт пристального внимания именно к этому роду деятельности. 21 из 30 мозговых центров «зарабатывают» себе известность путем распространения статей, книг, научных докладов. 7 из 30 центров на постоянной основе организуют специальные мероприятия по продви-жению результатов своей деятельности. Реже используются средства массовой информации, периодические журналы, пресс-релизы. В це-лом на издательскую продукцию ложится львиная доля результатов деятельности аналитических центров Тайваня, что в свою очередь детерминирует специфическую целевую аудиторию. Аудитория глав-ным образом состоит из ученых, политиков и высокообразованных людей, которые готовы и способны «потреблять» интеллектуальный продукт «мозговых центров».

Большинство тайваньских центров готовы предоставить анали-тику и экспертное заключение своим клиентам по различным темам. 26 центров сосредоточили свое внимание на проблеме взаимоотно-шений со своим соседом на континенте, т.е. с КНР. 11 центров со-средоточились на внутриэкономической проблематике, а 9 центров свое внимание отдают вопросам международной торговли.

Региональные исследования, социальная политика, и внутрен-няя политика также играют немаловажную роль в приоритетах «моз-говых центров» острова. Сегодня 8 исследовательских центров скон-центрировались на региональных исследованиях, 7 на социальной политике, а также 6 сделали акцент на внутриполитических вопро-сах. Только 2 «мозговых центра» уделяют внимание международным отношениям и окружающей среде.

Особое внимание в проблематике «мозговых центров» Тайваня отводится теме диалога с КНР по причине того, что напряженные отношения между Тайванем и КНР сохраняются и по настоящий

день. Нынешнее руководство в лице президента Ма Инцзю всячески поощряет работу аналитических центров в этом стратегически важ-ном для острова направлении. Избрание Ма Инцзю в 2008 году пре-зидентом Тайваня способствовало быстрому улучшению отношений между Тайванем и материковым Китаем. По инициативе Ма было впервые установлено прямое чартерное авиасообщение между Тай-ванем и Китаем, Тайвань был открыт для туристов из КНР, были ослаблены ограничения на тайваньские инвестиции в китайскую экономику и приняты меры, которые могут позволить инвесторам из КНР покупать активы тайваньских компаний. Он также неоднократ-но подчеркивал, что Гоминьдан продолжает выступать за статус-кво, и говорил, что его партия поддерживает политику единого Китая. Эксперты из «мозговых центров» практически единодушны во мне-нии, что националистическая администрация Ма Инцзю проводит политику по снижению уровня военного противостояния в Тайвань-ском проливе, а также выступает за максимально долгое сохранение нынешнего «специфического» статуса Тайваня и дальнейшее разви-тие в этих условиях крайне выгодных торгово–экономических связей с КНР. «За период с 1998 по 2008 гг. эти связи уже достигли впечат-ляющих масштабов. Объём двусторонней торговли возрос с 10 до 100 млрд. долл., а доля в нём экспорта Тайваня держится на уровне 70%, что особенно важно для тайваньской (экспортно-ориентированной) экономики. Оценки прямых инвестиций Тайваня в Китае колеблют-ся (в зависимости от степени учёта «теневых» денежных потоков) в пределах 50-150 млрд. долл. Это означает, что тайваньская доля в иностранных инвестициях в китайскую экономику может находиться в пределах 8-25%. В целом КНР занимает первую строчку в списке торгово-экономических партнёров Тайваня (на втором и третьем ме-стах находятся Япония и США). Вклад Китая во внешний товароо-борот Тайваня сегодня составляет 20%.» [2].

К группе влиятельных «мозговых центров» по теме «диалога че-рез пролив» можно отнести «Фонд Проспект» («Cross-Strait Interflow Prospect Foundation»), который был основан 3 марта 1997 года [9]. Фонд является некоммерческим, частным научно-исследовательским учреждением в области исследований отношений между Тайванем и КНР, в области внешней политики и глобальных проблем современ-ности, а также в сфере международной безопасности. Фонд стремится быть востребованным правительством острова в качестве исследова-тельской лаборатории по проблеме отношений в тайваньском проли-ве. Фонд содействует развитию сотрудничества и научному обмену с ведущими аналитическими центрами по всему миру, в том числе в материковом Китае. «Совет по делам материкового Китая» (Mainland Affairs Council) является еще одним примером аналитического цен-тра, который исследует отношения в Тайваньском проливе [10]. Его цель заключается в предоставлении политического анализа по во-просу отношений между Китаем и Тайванем в правительство остро-ва. Другой из его целей является оказание помощи правительству в поддержании стабильных и мирных отношений с материком.

Иные аналитические центры концентрируют внимание на во-

3736


3736


просах безопасности в проливе. В отличие от «мозговых центров», которые выбирают дипломатические аспекты отношений между Тайванем и КНР, мозговой центр «Taiwan Security Research» гене-рирует и распространяет информацию, которая имеет отношение к военной безопасности Тайваня и вопросам региональной безопасно-сти [11]. Есть даже некоторые мозговые центры, такие как «Taiwan Advocates», ведущие исследования по проблеме безопасности в про-ливе, но при этом активно пропагандирующие идею национального самоопределения от Китая в целом [12].

Особое место в ряду «мозговых центров» занимает «Институт международных отношений» (IIR) [13]. Институт является крупней-шим научно-исследовательским учреждением Тайваня, посвятившим все свои усилия исследованию внешней политики, международных отношений и национальной безопасности. IIR начал свою деятель-ность 1 апреля 1953 года и изначально рассматривался в качестве источника качественной аналитики по международной проблематике для правительства Тайваня. В 1967 году Институт вступает в коопе-рацию с «Национальным университетом Ченжи» (National Chengchi University), на базе которого в 1968 году совместными усилиями от-крывается «Институт исследований Восточной Азии» [13]. С 1970 года IIR запускает работу ежегодной международной китайско-американской конференции по «проблеме материкового Китая». Конференция стала традиционной и проводится по настоящий день. С 1975 года IIR окончательно инкорпорируется в структуру Универ-ситета [13].

В структуре IIR представлены четыре департамента. Первый департамент занимается исследованиями международных полити-ческих и экономических отношений регионов Америки, Европы и Африки. Второй департамент покрывает своими исследованиями Азиатско-Тихоокеанский регион. Третий и четвертый департамен-ты сосредоточены на материковом Китае: вопросы идеологии, по-литики, международных отношений, военной проблематике и др. В рамках Института действуют несколько форумов, таких как исследо-вательский «Форум Европейского союза», «Японский форум», «Фо-рум Южной Азии», «Форум африканский исследований». Все эти форумы основаны в рамках IIR и работают как крупные исследова-тельские группы под руководством различных научных сотрудников Института. Кроме того, на базе Института функционирует отделе-ние «Совета по сотрудничеству в области безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе» [13].

В отличие от исследовательских институтов в области между-народных отношений, внешней политики США или Европы, которые влияют на политический и внешнеполитический процесс в рамках, как правило, неофициальных механизмов лоббирования и консульти-рования, их тайваньские коллеги, как, впрочем, и китайские на мате-рике, используют преимущественно два основных канала влияния.

Во-первых, они доводят свои мнения с помощью формальных бюрократических каналов доступа, т.е. каждый из «мозговых цен-тров» имеет свой собственный канал предоставления внутренних ис-

следовательских отчетов для политических лидеров Тайваня через круг их личных помощников или советников.

Во-вторых, существуют неофициальные каналы, о которых го-ворилось выше, т.е. guanxi (личные связи). Личные связи – это очень гибкий режим влияния, позволяющий «мозговым центрам» обходить бюрократические каналы. Директора и видные исследователи имеют личные, непосредственные отношения с высшими руководителями государства или правящей партией (Гоминьдан или ДПП). Непри-нужденность таких взаимоотношений положительным образом влия-ет на эффективность, результативность деятельности «мозговых цен-тров», однако данные личные связи весьма трудны для обнаружения сторонними наблюдателями.

Кроме прямого личного влияния посредством системы «личных связей» в высших эшелонах власти, повышение влияния экспертов «мозговых центров» на внешнеполитический процесс отмечается в период напряженности и кризисных ситуаций. Эта тенденция осо-бенно находит отражение в системе «экспертных оценок» (pishi), где старшие должностные лица и лидеры придают социальную зна-чимость аналитическим отчетам поступающих из низших эшелонов власти. Так как отчеты и сопровождающие их «экспертные оценки» (pishi) распространяются среди заинтересованных министерств и ведомств, что делает их похожими на дипломатические депеши на Западе, то «хорошие», качественные экспертные оценки являются важным элементом в карьере политика и соответствующего экспер-та, поскольку подобные экспертные оценки влияют на их репутацию среди коллег и должностных лиц в области политики, в том числе внешней политики.

В отличие от КНР, на Тайване формируется механизм «вра-щающейся двери» между «мозговыми центрами» и институтами вла-сти. Классическим примером действия данного механизма является американский пример, а их коллеги на острове адаптировали его под местную специфику. В США, помимо наработки новых идей для выс-ших должностных лиц в государственных учреждениях, «мозговые центры» обеспечивают стабильный приток экспертов для работы в приходящих к власти администрациях и в аппарате Конгресса. В США каждый момент передачи власти порождает смену сотен со-трудников исполнительной власти среднего и высшего звена. «Моз-говые центры» помогают президентам и министрам заполнить этот вакуум. Наряду с поставкой экспертов во вновь приходящие адми-нистрации, «мозговые центры» создают уходящим должностным ли-цам условиях для продолжения работы. Они могут делиться идеями, по крупицам собранным на государственной службе, участвовать в актуальных внешнеполитических дебатах и составлять неформаль-ный теневой истеблишмент по международным делам. Подобная «вращающаяся дверь» – уникальное явление, присущее США. В большинстве стран мира наблюдается строгое разделение между ка-дровыми государственными чиновниками и находящимися вне офи-циальных структур аналитиками. С элементами механизма «вращаю-щейся двери» Тайвань знаком с момента возникновения «Института

3938


3938


международных отношений», который являлся поставщиком кадров для министерства иностранных дел Тайваня и ряда иных ведомств. Нельзя сказать, что данный механизм весьма активно использовался в период однопартийной «диктатуры» партии Гоминьдан, но с мо-мента демократизации в 1990-х гг. ситуация начинает кардинально меняться. Аффилированные с тайваньскими политическими партия-ми «мозговые центры» поставляют в правительство профессионалов, экспертов в вопросах политики, экономики, военной безопасности. Все большее количество экспертов «мозговых центров» привлекается к подготовке и проведению международных мероприятий (саммитов, конференция, семинаров).

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что рост влияния «мозговых центров» прямо пропорционален их численному росту. Если на первом этапе своего функционирования «мозговые центры» в значительной степени были кузницей кадров для правительствен-ных структур, то на втором этапе «мозговые центры» не только чис-ленно растут, но занимают важное положение в политическом про-цессе Тайваня.

Рост влияния «мозговых центров» Тайваня обусловлен демо-кратическими реформами 80-90-х гг. XX в. Отмена военного поло-жения в 1987 году и выборы в 1996 году стали кульминацией этих реформ. Демократизация политического процесса способствовала привлечению «мозговых центров» к выработке внешней политики государства и готовности политиков, партийных функционеров об-ращаться к ним за советом на более или менее постоянной основе. Данное обстоятельство приводит нас к выводу, что «мозговые цен-тры» сегодня оказывают существенное воздействие на формирование государственной политики, чем это было три или четыре десятилетия назад.

Развитию «мозговых центров» на Тайване также способствова-ла целенаправленная политика партий по созданию собственных или аффилированных интеллектуальных структур. Гоминьдан «владеет» сегодня «Национальным фондом политики», а ДПП в ответ создала аналитический центр «Тайвань». Партийные «мозговые центры» ак-тивно реализуют заимствованный у США механизм «вращающейся двери». «Мозговые центры» Тайваня восполняют кадровый голод и приводят в кресла министерств и ведомств «своих» профессионалов.

Политика имеет тенденцию все больше усложняться. Полити-ки Тайваня, принимая те или иные решения, все больше учитывают факторы международной вовлеченности страны в системы междуна-родной и региональной безопасности, что требует от них все более новых и новых знаний, которые выходят за рамки возможностей по-литиков и их советников. По этой причине политики полагаются на аналитические центры чаще, чем в прошлом. Мозговые центры име-ют значительные академические ресурсы и большую гибкость, чем партийные структуры.

Практика тайваньских аналитических центров в сфере внеш-ней политики и национальной безопасности определяется фактором островного географического положения в дополнение к весьма «бур-

ным» и непростым, а зачастую и конфликтным отношениям с конти-нентальным Китаем. Возможно, «мозговым центрам» Тайваня еще не достает опыта своих американских коллег, где политический климат для аналитических центров еще остается более благоприятным, чем на острове. Но в целом эксперты отмечают, что будущее тайваньских «фабрик мыслей» весьма перспективно и безопасно, поскольку поли-тическая система острова явно демократизируется и инкорпорирует в себя «мозговые центры».


Журбей Е.В. «Мозговые центры» и внешняя политика Китайской Народ-1. ной Республики: история вопроса // Ойкумена. Регионоведческие исследова-ния. 2011. № 2. С. 164-173; № 3. С. 131-139.

Терехов В.Ф. О Тайваньской проблеме [Электронный ресурс]. URL: 2. http://www.riss.ru/aktualnye_kommentarii/?commentsId=83 [Дата обращения 4.03.2012 г.].

Эйбелсон Д. «Мозговые центры» и американская внешняя политика: исто-3. рия вопроса [Электронный ресурс]. URL: http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73abelson.htm [Дата обращения 4.03.2007 г.].

Boucher, Stephen, et al., Europe and its think tanks; a promise to be fulfilled. 4. An analysis of think tanks specialized in European policy issues in the enlarged European Union, Studies and Research No 35. October. Paris: Notre Europe, 2004. 154 p.

Mc Gann. Think Tanks and the transnationlization of foreign policy // [Элек-5. тронный ресурс]. URL: http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpe/pj73mcgann.htm [Дата обращения 1.03.2007 г.].

Mc Gann, James G., The Global 'Go-To' Think Tanks, The Think Tanks 6. and Civil Societies Program 2011, Think Tanks and Civil Societies Program, International Relations Program University of Pennsylvania, Philadelphia, 2012. 76 p. [Электронный ресурс]. URL: http://www.fpri.org/research/thinktanks/GlobalGoToThinkTanks2011.pdf

Mc Gann, James G., The Think Tanks and Civil Societies in China, Hong 7. Kong, and Taiwan Think Tanks and Civil Societies Program, International Relations Program University of Pennsylvania, Philadelphia, 2009. 125 p. [Элек-тронный ресурс]. URL: http://www.hks.harvard.edu/hauser/downloads/McGann%20Paper.pdf

Taiwan Think tank [Электронный ресурс]. URL: http://www.8. taiwanthinktank.org/english/welcome [Дата обращения: 15.03.2012]

The Cross Strait Interflow Prospect Foundation [Электронный ресурс]. 9. URL: http://www.pf.org.tw/ [Дата обращения: 15.03.2012]

The Mainland Affairs Council [Электронный ресурс]. URL: http://www.10. mac.gov.tw/mp.asp?mp=3 [Дата обращения: 15.03.2012]

The Taiwan Security Research [Электронный ресурс]. URL: http://www.11. taiwansecurity.org/ [Дата обращения: 15.03.2012]

The Taiwan Advocates [Электронный ресурс]. URL: http://advo.tw/en/12. about-taiwan-advocates [Дата обращения: 15.01.2011]

The Institute of International Relations [Электронный ресурс]. URL: http://13. iir.nccu.edu.tw/english_web/ [Дата обращения: 15.03.2012]

4140



ZHurbej E.V. «Mozgovye tsentry» i vneshnyaya politika Kitajskoj Narodnoj 1. Respubliki: istoriya voprosa // Ojkumena. Regionovedcheskie issledovaniya. 2011. №2. S. 164 – 173; №3. S. 131 – 139.

Terekhov V.F. O Tajvan'skoj probleme [EHlektronnyj resurs]. URL: http://2. www.riss.ru/aktualnye_kommentarii/?commentsId=83 [Data obrashheniya 4.03.2012 g.].

EHjbelson D. «Mozgovye tsentry» i amerikanskaya vneshnyaya politika: 3. istoriya voprosa [EHlektronnyj resurs]. URL: http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73abelson.htm [Data obrashheniya 4.03.2007 g.].

Boucher, Stephen, et al., Europe and its think tanks; a promise to be fulfilled. 4. An analysis of think tanks specialized in European policy issues in the enlarged European Union, Studies and Research No 35. October. Paris: Notre Europe, 2004. 154 p.

Mc Gann. Think Tanks and the transnationlization of foreign policy // 5. [EHlektronnyj resurs]. URL: http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpe/pj73mcgann.htm [Data obrashheniya 1.03.2007 g.].

Mc Gann, James G., The Global 'Go-To' Think Tanks, The Think Tanks 6. and Civil Societies Program 2011, Think Tanks and Civil Societies Program, International Relations Program University of Pennsylvania, Philadelphia, 2012. 76 p. [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.fpri.org/research/thinktanks/GlobalGoToThinkTanks2011.pdf

Mc Gann, James G., The Think Tanks and Civil Societies in China, Hong 7. Kong, and Taiwan Think Tanks and Civil Societies Program, International Relations Program University of Pennsylvania, Philadelphia, 2009. 125 p. [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.hks.harvard.edu/hauser/downloads/McGann%20Paper.pdf

Taiwan Think tank [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.8. taiwanthinktank.org/english/welcome [Data obrashheniya: 15.03.2012]

The Cross Strait Interflow Prospect Foundation [EHlektronnyj resurs]. 9. URL: http://www.pf.org.tw/ [Data obrashheniya: 15.03.2012]

The Mainland Affairs Council [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.10. mac.gov.tw/mp.asp?mp=3 [Data obrashheniya: 15.03.2012]

The Taiwan Security Research [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.11. taiwansecurity.org/ [Data obrashheniya: 15.03.2012]

The Taiwan Advocates [EHlektronnyj resurs]. URL: http://advo.tw/en/12. about-taiwan-advocates [Data obrashheniya: 15.01.2011]

The Institute of International Relations [EHlektronnyj resurs]. URL: http://13. iir.nccu.edu.tw/english_web/ [Data obrashheniya: 15.03.2012]

4140


Социум

Дударенок С.М., Владимиров Д.А.

«Корейские» религиозные общины и группыПриморья в 1917-1929 годах

В предлагаемой вниманию читателей работе авторы намерены рассмотреть первые, наименее освещённые в мировой науке, этапы корейской протестантской духовной экспансии на российском на-правлении. Актуальность поставленной цели определяет то обсто-ятельство, что изучение распространения корейских модификаций во всемирном протестантизме в Приморье позволяет лучше понять характер и особенности развития общественных отношений в этом стратегически важном регионе России. Религия всегда выступала здесь в качестве фактора развития общественной жизни, оказы-вающего серьёзное духовное воздействие на политическое участие граждан, на их социальное поведение и мировоззрение, в том числе и через церковные организации.

Появление корейских пресвитерианских и методистских церк-вей в Приморье связано с усилением влияния мирового протестан-тизма, представляющего собой сложное, многоплановое явление. Его исследование требует анализа различных аспектов генезиса, прежде всего внутренней структуры данного движения, состоящей из рели-гиозного сознания, религиозных отношений и деятельности, в про-цессе церковно-государственных связей наполняемых определённым реальным социальным содержанием. Исторически, пресвитерианство и методизм являются одними из важнейших институтов международ-ных отношений и неизменно выступают в качестве факторов разви-тия связей между различными странами и народами.

Проповедническая, благотворительная и иная деятельность ко-рейских протестантских миссионеров в настоящий период времени рассматривается российскими религиоведами и историками как не имеющая широкой общественной поддержки форма контркультуры, социально-психологической почвой распространения которой в Рос-сии служит упадок традиционной религиозности, вызванный к жизни кризисными явлениями политического, экономического и духовного порядка.

Возникшие ещё в дореволюционный период пресвитерианские и методистские общины Приморского края, состоящие преимуще-ственно из прихожан корейской национальности, стали организаци-онно и количественно укрепляться с приходом к власти в России Вре-менного правительства. До начала революционных преобразований пресвитериане проживали во Владивостоке, Никольcк-Уссурийске,

4342

_____________________ «Корейские» религиозные общины и группы ...

Имане и Хабаровске. Значительная пресвитерианская община нахо-дилась в русской зоне КВЖД в г. Харбине (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 443. Л. 21-22).

Организационно оформиться корейским пресвитерианским и методистским общинам помогли единоверцы из оккупированной Японией Кореи, а также баптисты, как русские, так и корейские, которые оказывали данным общинам всяческую поддержку и помощь (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 443. Л. 22а(об.)). В годы гражданской войны и иностранной интервенции на российском Дальнем Востоке основная часть материальной и финансовой помощи, адресованной приморским пресвитерианским и методистским общинам, поступала из США, чему благоприятствовало американское военное присут-ствие в регионе.

К началу февраля 1917 года в Приморье (включая районы КВЖД) проживало более 800 пресвитериан. Из них во Владиво-стоке – 300 человек, в Никольск-Уссурийском – 100 человек и в районе КВЖД – 200 человек (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 443. Л. 22а(об.)). Небольшие пресвитерианские общины действовали в это время в районе реки Сучан, Посьетском и Засуйфунском райо-нах края. Владивостокская пресвитерианская община находилась в Ново-корейской слободе, по адресу Черепановская улица, дом № 21 (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 7).

Помимо пресвитерианства, среди корейцев, проживающих в Приморье, широкое распространение в данный период, имел мето-дизм. Так же как и пресвитериане, приморские методисты обязаны своему организационному оформлению помощи зарубежных еди-новерцев – Американской Методистской Епископальной Миссии, – которая на свои средства построила для приморских методистов трёхэтажный молитвенный дом. Дом находился в Корейской слободе, по улице Сеульской № 28. Цокольный этаж молитвенного дома был каменный, а два верхних – деревянные. В цокольном этаже находи-лось помещение для сторожей, на первом – 5 классов и учительская для библейской школы, на втором – большой зал для богослужений, в котором, помимо богослужений, проходили все массовые мероприя-тия церкви (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 3, 8, 13).

После окончания гражданской войны подавляющее число ново-обращённых протестантов (баптистов, адвентистов и пр.) славянско-го происхождения из соображений элементарного самосохранения предпочло покинуть российскую территорию вслед за своими духов-ными наставниками.

Судьба исповедовавших протестантизм приморских корейцев оказалась гораздо более трагичной. Она подтверждена конкретным статистическим материалом, собранным в период с 1922 по 1924 год крупнейшей централизованной религиозной организацией Кореи – Генеральной ассамблеей корейского пресвитерианства.

Летом 1922 года пресвитерианские миссионеры осуществили инспекционные поездки по территории Приморской области. Их це-лью явилось формирование объективных представлений о степени распространения пресвитерианства среди местной корейской диа-

4342

_____________________ «Корейские» религиозные общины и группы ...

споры.В докладе, озвученном на заседании Генеральной ассамблеи

корейского пресвитерианства 11 созыва, состоявшемся 10 сентября 1922 года в оккупированном японскими захватчиками Сеуле, была представлена итоговая информация о результатах упомянутых ин-спекционных поездок во Владивосток, Нэсучан (Партизанск), Вэсу-чан (Партизанский район, Находка, Артём), Никольск-Уссурийский и другие административно-территориальные образования региона.

Всего было обследовано 95 церквей Приморья и 3 – в Хаба-ровске, созданные в основном после 1917 года. В наиболее выгодном положении в тот период времени находились пресвитерианские ор-ганизации Владивостока. Их обслуживал профессиональный миссио-нер – пастор О Хен Сун, при поддержке двух миссионеров из Канады руководивший 5 церквями, хорошо укомплектованными священнос-лужителями: 4 пресвитера, 11 диаконов, 16 евангелистов, 4 пропо-ведника. Общее число верующих в городе составляло 533 человека. Второй работавший в Приморье корейский миссионер – Ким Хен Чжен был ответственен за евангелизационную работу в Несучэне (Партизанске). Количество находившихся здесь церквей достигало 18. Их прихожанами являлось 663 человека. Принимая во внимание размер района Несучэн, кадровый состав действовавших тут пресви-терианских церквей был скуднее, чем во Владивостоке: 2 пресвите-ра, 2 помощника пастора, 19 диаконов [2, с. 101-105; 3, с. 12].

Остальные религиозные организации пресвитериан Приморья в середине 1922 года находились уже без постоянного духовного попе-чительства со стороны иностранных миссионеров, 12 из них оказа-лись совершенно недоступны для эмиссаров Генеральной ассамблеи корейского пресвитерианства.

В условиях, когда исход гражданской войны на Дальнем Вос-токе России фактически был предрешён, местные пресвитерианские церкви, объединявшие этнических корейцев, начали готовиться к работе в условиях советской правовой системы, исключавшей ино-странную миссионерскую деятельность.

Летом 1922 года духовные лидеры приморского пресвитери-анства создали региональный союз христианских пресвитерианских церквей, объявивший о своей готовности через 3 года полностью отказаться от помощи проповедников из Кореи. Большие надежды инициаторы данного проекта возлагали на плодотворную работу выпускников открытой при союзе духовной семинарии. Почвой для оптимизма служило и временное сохранение присутствия на Даль-нем Востоке России японских войск, покровительствовавших разви-тию здесь корейского национализма.

На заседании Генеральной ассамблеи корейского пресвитери-анства 11 созыва идея конфессиональной самостоятельности церквей в Приморье получила поддержку. Для её реализации были выделе-ны финансовые средства, а двум преподавателям семинарии предпи-сывалось выехать в Россию. В документах заседания обозначались основные проблемы миссионерской деятельности на российской тер-ритории, но нет ни одного упоминания о каких-либо её администра-

4544

_____________________ «Корейские» религиозные общины и группы ...Дударенок С.М., Владимиров Д.А. _____________________________

4544


тивных и правовых согласованиях или ограничениях, что свидетель-ствует о полном отсутствии таковых.

Уже через 2 года, на Высшем собрании Генеральной ассамблеи корейского пресвитерианства 13 созыва, состоявшемся 13 сентября 1924 года, констатировались признаки общего кризиса пресвитери-анства в Приморье, где количество церквей сократилось до 42 (в 1923 году – 59). На Высшем собрании рассматривался отчёт миссионеров из Кореи о результатах шести поездок в этот регион. Представители Генеральной ассамблеи корейского пресвитерианства проделали по приморской территории путь протяжённостью, в общей сложности, 1440 километров с целью ознакомления с ситуацией, в которой ока-зались религиозные организации Христианской Пресвитерианской Церкви в Советской России.

Как известно, советская власть на Дальнем Востоке была окон-чательно установлена в ноябре 1922 года. Однако жившие в При-морье корейские пресвитериане впервые обратились к председателю губернского исполкома с просьбой ознакомить их с советским зако-нодательством о свободе совести и вероисповеданий только в июле 1923 года. Этому предшествовало возникновение напряжённой си-туации вокруг пресвитерианских церквей, именовавшейся «гонения-ми». Затем в Приморье из Кореи прибыл представитель Генеральной ассамблеи корейского пресвитерианства с целью изучить отношение органов советской власти к религии.

На встрече с председателем Приморского губернского испол-кома, состоявшейся 26 июля 1923 года, верующих представляли миссионер Ким Хён Чан и пресвитер Павел Сим. Они получили не-обходимую информацию и распространили её по пресвитерианским церквям региона. После этого так называемые «гонения» на религи-озные организации пресвитериан ослабли. Это даёт нам основание связывать их возникновение с элементарным незнанием верующими законодательства, регулирующего их деятельность.

Миссионеры из Кореи, находясь на российской территории, традиционно не отличались законопослушанием. Упомянутый выше пастор Ким Хён Чан и его коллега Ро Джен Сук в начале 1923 года были арестованы при пересечении государственной границы и про-вели в тюрьме 1 неделю. Прибыв во Владивосток, они организовали незаконные богослужения. Вскоре эти корейские миссионеры были арестованы вновь и провели в тюрьме 15 месяцев. Такая же судь-ба постигла миссионера О Сун Нена и упомянутого выше пресви-тера Павла Сима. Их пребывание в тюрьме продолжалось 1 неделю. Это были вполне оправданные меры правоохранительных органов. В 1923 году непродолжительному аресту был подвергнут пресвитер Квон Сэн Ген, которого приняли за японского шпиона.

После восстановления Советской власти пресвитерианские приходы, существующие на территории Приморья, перестали по-лучать материальную помощь от своих единоверцев даже на содер-жание миссионерских школ. В докладной записке отдела народного образования от 15 октября 1923 года в Дальревком указывалось, что «до советизации края почти все корейские школы на русской тер-

ритории, вследствие захвата Приморья интервентами, содержались на средства Японского Генерал-губернаторства в Корее и Англо-Американских миссионеров и находились всецело под их идеологи-ческим влиянием» (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Д. 1492. Л.76). Частных миссионерских корейских школ, учреждённых пресвитерианскими и методистскими общинами на территории Приморской губернии в 1923 году насчитывалось около 45-50 [1, c. 20].

В ходе претворения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви пресвитерианские общины Примор-ской губернии и особенно Посьетского района неоднократно под-вергались административному давлению со стороны органов власти (РГИА ДВ. Ф. 4322. Оп. 1. Д. 12092. Л. 3(об.)), тем не менее, ве-рующие безоговорочно приняли новое советское законодательство в религиозной сфере и, начиная с 1923 года, стали заключать типовые договоры с органами власти.

17 июля 1923 года такой договор с Приморским губернским исполнительным комитетом заключила самая многочисленная Вла-дивостокская пресвитерианская община (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 2-4). В договоре указывалось, что община принимает «в бессроч-ное, бесплатное пользование находящееся в г. Владивостоке в части 3, квартал № 64, на участках №№ 755,753 (Ново-корейская слобод-ка) богослужебное здание с предметами по особой… описи» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 2). Договор подписали 30 верующих жителей Владивостока корейской национальности (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 4).

Переданное общине деревянное здание молитвенного дома размером 16,06 на 11,74 метра на каменном фундаменте и цоколе, имеющее внутри одну большую комнату площадью 176,58 кв.м., ис-пользуемую для культовых целей, было построено в 1919 году на зе-мельных участках, взятых в аренду у бывшей Городской управы (Че-репановская ул. № 21) (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 5, 8). Здание явно находилось не в очень хорошем состоянии и требовало ремонта, так как тогдашний руководитель Владивостокской пресвитерианской общины Павел Фомич Шин ещё в январе 1923 года подал заявление о производстве технического обследования молитвенного дома, что-бы при «заключении договора, перечисленный в справке ремонт был бы внесён в договор, так как без ремонта дом будет приведён в негод-ность» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 7).

Однако техническое обследование молитвенного дома в 1923 году не осуществлялось, не был проведён и признанный ранее необ-ходимым ремонт, поэтому через несколько лет здание сильно обвет-шало и стало непригодным для проведения молитвенных собраний. Плачевное состояние молитвенного дома зафиксировала 19 января 1926 года Комиссия по проверке и учёту всех церковных зданий и предметов богослужения в составе члена Владивостокского Горсо-вета Ф.А. Кондратенко, участкового надзирателя Океанского от-деления РК милиции Ковалева, представителей группы верующих пресвитерианской общины П.Ф. Шин и Ча Сун Но, а также предста-вителя Корейского общества Пак Ки Ен.

4746


4746


В акте, составленном членами комиссии, отмечалось: «Зани-маемый дом группой верующих Пресвитерианской общины, для со-вершения в нём богослужения в дальнейшем не пригоден, так как дом этот холодный, имеются щели на чердаке этого дома, в настоящее время идёт снег. Крыша плохая, в летнее время протекает, вслед-ствие этого дом этот постепенно разрушается, означенному дому следует дать капитальный ремонт».

Верующим предлагалось в «недельный срок… занимаемое ими здание освободить, себе же подыскать другое здание, которое было бы вполне годным для совершения в нём богослужений.

Все постройки и здание, находящиеся на Черепановской улице № 21, сдать в Губоно в том виде, в каком оно находится, не причиняя ему никаких повреждений. Впредь до сдачи здания в Губоно должны также сохранять предметы богослужений, вновь занесённые в опись и сданные на хранение этой же группе верующих Пресвитерианской общины…» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 10-10(об.)).

Необходимое техническое обследование молитвенного дома было проведено только в январе 1927 года в связи с тем, что данное здание хотели перевести в жилищный фонд и перестроить его вну-треннее помещение под квартиры. В составленной по результатам обследования справке о техническом состоянии молитвенного дома указывалось, что молитвенный дом, представляет собой холодное по-мещение, отапливаемое только в дни исполнения культовых обрядов временными печами, которые отопить его в полной мере не могут и не безопасны в пожарном отношении; что в полу молитвенного дома имеются щели, через которые сильно дует; что оконопатка стен со-вершенно сгнила и свободно выдёргивается руками, а двери одинар-ные, и не обитые войлоком.

Вывод комиссии был следующий: «Означенное строение при-способлено для выполнения культовых обрядов и для жилья без со-ответствующих переделок непригодно» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 8). По мнению комиссии, для того, чтобы перевести данное поме-щение в жилой фонд необходимо было произвести следующие рабо-ты: 1) переконопатить наружные стены; 2) обшить наружные стены досками и покрасить на два раза; 3) сделать чёрный со смазкой пол; 4) сделать по потолку на чердаке вместо насыпи опилок, что опасно в пожарном отношении, смазку; 5) сложить вместо временных чу-гунных, три на отдельных фундаментах утермарковских в железных кожухах, печи; 6) переложить одну покосившуюся коренную трубу; 7) покрасить на два раза полы, потолки, окна, двери, наружные кар-низы, фронтоны и башню-колокольню; 8) сколотить все двери и обить снаружи войлоком с обшивкой поверх железом или фанерой; 9) пере-строить забор, поставив однотипные столбы на расстоянии 2,5 метра друг от друга и перетянуть колючей проволокой с натяжкой её в 7 рядов; 10) сделать новые тесовые ворота и калитку (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 8-8(об.)).

То, что дом был признан непригодным для жилья без значитель-ных переделок, и то, что он был признан только приспособленным для выполнения культовых действий, позволило верующим пресви-

терианам в марте 1927 года заново заключить договор с властями, то есть перерегистрировать свою общину.

По договору 1923 года с Приморским губернским исполнитель-ным комитетом в бесплатное и бессрочное пользование верующим пе-редавалось также имущество на сумму 364 рубля 80 копеек (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 5-5(об.)), а по договору 1927 года стоимость имущества, передаваемого общине, достигла 1202 рублей 30 копеек (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 15(об.). Договор 1927 года подписали уже не 30, а 23 учредителя (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 16).

В списке, представленном церковным советом общины в органы власти 30 января 1928 года, числилось 52 человека. Пресвитера-ми общины были Ким Юн Шен и Кан Мен Е. Кан Мен Е выполнял также обязанности председателя церковного совета. В общине несли служение три диакона: Юн Ин Хио, Цой Тхя Сен и Ким Хи Дюн, а также две диаконисы: Пак Сунн Се и Ни Сен Мен (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 20-21). Община, вероятно, была более многочислен-ной, так как в рапорте старшего милиционера 4-го отделения Влади-востокской городской РК милиции Новикова от 20 мая 1928 года на имя начальника отделения указывалось, что «при Владивостокском пресвитерианском обществе имеется Совет в количестве 80 человек, где имеется Секретарь общества Николай Пак, и в виду его отъез-да на его место назначен Ким Нак Ню» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 24(об.)).

В мае 1928 года Окрадминотдел издал распоряжение, по кото-рому верующим пресвитерианам запрещалось иметь исполнительный орган, пользоваться штампами и печатью. Владивостокские пресвите-риане отказались подписать такую бумагу, ссылаясь на инструкцию НКЮ и НКВД РСФСР от 27 апреля 1923 г. (ст. 8-10), в которой говорилось, что Губернские и Всероссийские съезды религиозных обществ могут избирать исполнительный орган согласно циркуляра НКЮ, НКП, НКВД и НКРКМ от 15 августа 1921 года (§ 5-6), и религиозные группы и объединения могут пользоваться печатями, штампами и бланками исключительно по религиозным делам (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 2. Л. 23). Этот отказ был воспринят органами власти как организованное противодействие Советской власти и нарушение закона.

За пределами административного центра Приморья политика органов государственной власти в отношении пресвитериан была более жёсткой. На Высшем собрании Генеральной ассамблеи корей-ского пресвитерианства 13 созыва была заслушана информация об имевшей место в 1923 году конфискации в различных районах дан-ного региона 67 молитвенных домов.

Напряжённая международная обстановка в Северо-Восточной Азии делала практически невозможным миссионерское служение пре-свитерианских миссионеров без совмещения его с политикой. Путь в Советскую Россию обычно согласовывался с разведывательным аппа-ратом 2-го управления генштаба и 2-м отделом штаба Квантунской армии Японии, которые проводили в 20-30-е годы ХХ века огром-ную работу с проживавшими на территории СССР национальными

4948


4948


меньшинствами [5, c. 31].Именно поэтому деятельность пресвитерианских миссионеров

в Приморье была полностью прекращена к середине 20-х годов ХХ века. Последним полномочным представителем Генеральной ассам-блеи корейского пресвитерианства была проповедница Хан Га Джа, итоговый отчёт о работе которой был датирован 1930 годом [4, с. 14].

Принимая во внимание установление запрета на въезд в Рос-сию иностранных миссионеров и запрет на получение материальной помощи, изъятие у общин собственности не только приводило к пол-ному подрыву их материальной и финансовой базы, но и лишало их перспектив дальнейшего развития. Так, Владивостокская пресвите-рианская община в 1929 году не прошла очередную перерегистра-цию и к началу 1930-х годов практически прекратила своё суще-ствование.

Малочисленные пресвитерианские общины и группы, действо-вавшие в других районах Приморской губернии, большой активно-сти в этот период не проявляли. Религиозная жизнь протекала в се-мейном кругу или в национальной диаспоре и не доставляла органам власти большого беспокойства.

Не менее успешно в 20-х годах прошлого века развивалась другая «корейская» церковь – методистская. Ещё в 1921 году на территории российского Дальнего Востока благодаря активной дея-тельности методистских миссионеров был создан Сибирский Синод методистской церкви, который осуществлял руководство всеми мето-дистскими общинами. По данным Сибирского Синода на территории Приморского края в 1923 году действовало 107 общин методистов, объединявших 3464 верующих. Служение несли 4 пастора и 18 проповедников, 7 из которых были женщинами. Кроме того, несли служение 145 лидеров домашних групп и 23 лидера сестринского служения, которые в основном занимались благотворительной и ми-лосердной деятельностью [4, с. 12].

После окончательного установления Советской власти в Рос-сии, Сибирский синод Методистской церкви не имел больше возмож-ности собираться на свои заседания. В 1922 году он провёл только одно заседание и впоследствии прекратил своё существование.

Самой активной методистской общиной в Приморской губернии в 1920-е годы являлась Владивостокская община. Типовой договор с Приморским губернским исполнительным комитетом Владивосток-ская община методистов заключила 11 августа 1923 года (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 1-2). Особая комиссия Губкомхоза передала группе верующих-методистов в бессрочное бесплатное пользование трёхэтажный дом во Владивостоке, выстроенный на средства Аме-риканской Епископальной Миссии Методистской церкви специаль-но для Владивостокской общины (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Д. 1139. Л. 2).

Данный молитвенный дом, построенный на арендованной у бывшей городской управы земле, располагался в части 3, квартала № 91, на участках № 424, 425 (Ново-корейская слобода). Он пред-

ставлял собой трёхэтажное здание размером 12,78 на 17,04 метра, нижний (цокольный) этаж дома был каменный, а два верхних дере-вянные. На цокольном этаже находилось помещение для сторожей и различные хозяйственные помещения; на первом находились 5 учебных классов и учительская для библейской школы; второй этаж занимал зал молитвы, служащий одновременно и рекреационным за-лом для проведения различных мероприятий церкви (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 3). У общины в собственности находилось 60 скамеек, стол-кафедра, фисгармония, стенные часы, 3 письменных стола, 50 парт, 4 классных доски, стулья, вешалки, шкафы и т.д. Данное иму-щество было национализировано, оценено комиссией в 18 тыс. 476 рублей и передано верующим в бесплатное бессрочное пользование (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 3). Со стороны верующих договор под-писали 37 человек (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 4).

Однако дальнейшие отношения методистов с органами власти развивались по совершенно иному сценарию. Уже в сентябре 1923 года Подрайонный Комитет Ново-корейской слободы конфисковал у верующих 20 скамеек для комсомольского клуба (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 6).

В середине октября 1923 года Губкомхоз посчитал, что Осо-бая комиссия Губкомхоза поступила неправильно, сдав методистам под молитвенный дом всё здание, тогда как для богослужебных целей эксплуатировался только верхний этаж. 27 октября 1923 года веру-ющим было вручено предписание Губкомхоза с требованием в трёх-дневный срок освободить два этажа здания под предлогом того, что «в нижнем помещении помещалась подведомственная Губоно корш-кола» и что здание необходимо целиком передать «Губоно для нужд народного образования» (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Д. 1139. Л. 2).

Община методистов возражала против такого решения Губком-хоза, аргументируя свою позицию тем, что дом выстроен «не на на-родные деньги» и, поэтому, на него не распространяется действие декрета СНК «Об отделении церкви от государства». Верующие хотели, чтобы весь дом был оставлен им «для духовных нужд», тем более что «община выполняет точно заключённый договор» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 8).

28 октября верующие обратились с заявлением к Приморскому губернскому прокурору с просьбой «приостановить административ-ное распоряжение Комхоза как нарушающее договор и передать раз-решение этого вопроса незаинтересованному учреждению РСФСР» (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 8).

На обращение верующих губпрокурор дал следующее заклю-чение: «Если будет признано, что указанное помещение для школы является крайне необходимым и не может быть заменено другим, то передача такового в ведение Губоно может быть произведена лишь в порядке 2-го пункта ст. 1-й циркуляра НКЮ, который гласит, что закрытие и использование зданий, специально предназначенных для религиозных и обрядовых целей, может последовать: «если в силу нужды в соответствующем помещении для общеполезных целей мест-ный Совдеп, отвечая запросу трудящихся масс (лучше всего в пле-

5150


5150


нарном заседании), постановит соответствующее решение» (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Д. 1139. Л. 2).

Данный ответ предполагал возможность двойного толкования, чем и воспользовался Отдел управления Дальревкома, обосновывая своё право расторгнуть не только заключённый с верующими дого-вор на право бесплатного пользования молитвенным зданием, но и арендный договор на земельные участки, на которых располагалось данное здание. Своё решение Отдел управления обосновал следую-щим образом:

«Отдел управления, принимая во внимание:а) что согласно постановления Наркомпросса, опубликованного

в Известиях ВЦИК от 24/VIII 1918 года № 180, церкви, молельни и проч., находящиеся при домах, подлежат закрытию и вновь могут быть открыты в отдельных и изолированных от жилых домов местах, а потому и молитвенный дом в бывшем здании методистской Миссии подлежит закрытию, как церковь «домовая»;

б) что согласно ст. XIII декрета СНК Об отделении церкви от государства, подлежащими передаче в бесплатное бессрочное поль-зование верующим должны сдаваться только те здания культа, «спе-циально предназначенные для богослужебных и обрядовых целей», т.е. храмы, часовни, каплицы, синагоги, мечети, кенассы, кумирни, а не обыкновенные дома, в одной из комнат которых верующие соби-раются для религиозных бесед и пения гимнов, а потомку вышеука-занное здание, как не специально приспособленное внутренним рас-положением и формой и не оборудованное (в смысле прикрепления к стенам и полу специальных приспособлений для культа), не может почитаться «зданием культа», а потому и не могло быть передано в бессрочное, бесплатное пользование верующих;

в) что соображение Губпрокурора о применении п. 2 ст. 1 цир-куляра НКЮ к данному случаю относиться не может, так как имеет в виду исключительно здания, специально предназначенные по своему устройству для богослужебных и обрядовых целей;

г) что земельные участки в пользование верующих оставаться не могут, так как правами юридического лица религиозные группы, общества и общины не пользуются

ПОЛАГАЕТ, что договор, заключённый представителем Губ-комхоза с группой христиан-методистов 11 августа 1923 года, сле-дует считать не имеющим силы, как противоречащий декрету СНК Об отделении церкви от государства и дом на Хабаровской улице на участках №№ 424 и 425, а равно и сами участки подлежат воз-вращению в распоряжение Губкомхоза, а молитвенный дом в этом здании, как находящийся в доме, подлежит закрытию.

Президиум Губисполкома в заседании 18 января 1924 года (протокол № 4, § 9) постановил:

1) Договор, заключённый 11 августа 1923 года представителей Губкомзхоза с группой граждан г. Владивостока о передаче в бес-срочное, бесплатное пользование для богослужебных целей верую-щих христиан-методистов здания, находящегося в г. Владивостоке по Хабаровской улице на участках № № 424 и 425, как составлен-

ного с нарушением декрета СНК «Об отделении церкви от государ-ства», считать недействительным.

2) Молитвенный дом христиан-методистов, как находящийся при жилом доме, признать имеющим характер домовой церкви и за-крыть.

3) Предложить Губкомхозу принять дом со всем принадлежа-щим группе верующих имуществом в своё распоряжение, как имуще-ство религиозной организации, небогослужебное.

4) Арендный договор на земельные участки №№ 424 и 425 счи-тать утратившими силу, в виду необладания арендатора, – группы верующих, – правами юридического лица» (РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Д. 1139. Л. 2-3).

Верующих вынудили освободить весь молитвенный дом, в ко-тором стала располагаться школа № 2 второй ступени и передать в распоряжение школы большую часть своего имущества: 40 скаме-ек (20 были ранее переданы комсомольскому клубу), фисгармонию, стенные часы, 3 письменных стола, 5 керосиновых ламп, 50 библио-течных парт, 4 классные доски, вешалку, шкаф, 10 простых скамеек и 4 стула (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 16).

Подобрать себе новое помещение под молитвенный дом влади-востокские методисты смогли только в 1926 году. 13 сентября 1926 года Владивостокская методистская община получила в бессрочное бесплатное пользование по улице Сеульской дом № 8 (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 13). Прежде чем приступить к своей повседневной деятельности она вынуждена была приобрести необходимое для про-ведения молитвенных собраний и иных религиозных мероприятий имущество, взамен ранее конфискованного в пользу школы. Как ока-залось, в полученном под молитвенные нужды доме не было никакой мебели и инвентаря, даже печки. Верующие купили 27 деревянных скамеек, железную печь с трубой, 4 садовые скамейки, деревянные вешалки, 2 Евангелия на корейском языке и другие необходимые для нормальной религиозной жизни предметы, которые затем были внесены в опись и переданы верующим (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 13).

Владивостокская методистская община в 1926 году была самая многочисленная в Приморской губернии. Она насчитывала 64 чле-на (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 14). Её пастором являлся Ким Ен Хак (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 13), который периодически объ-езжал приморские методистские приходы, расположенные в местах компактного проживания корейцев.

В начале 1923 года приморские методисты, как и верующие дру-гих протестантских конфессий, периодически становились жертвами административного произвола со стороны органов власти. В 1923 году от неправомерных действий со стороны советского актива по-страдали методистские общины города Никольск-Уссурийска (РГИА ДВ. Ф. 4322. Оп. 1. Д. 1092. Л. 3(об.)).

Приморские методисты в 1920-х годах, ознакомившись с со-ветским законодательством о культах, всячески стремились норма-лизовать отношения с властями. Для этого им необходимо было вы-

5352


5352


работать единые принципы во взаимоотношениях с представителями органов власти и определить основные формы и методы законного противодействия антирелигиозной пропаганде. Для решения этих задач руководство методистских общин и групп края решило про-вести совещание по вопросам культа для представителей всех за-интересованных общин и групп методистского вероисповедания. На проведение такого совещания было получено разрешение властей. Совещание проходило с 27 января по 7 февраля 1928 года в поме-щении Владивостокской церкви (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 21). В нём приняли участие делегаты от большинства методистских общин региона. Делегаты делились опытом работы среди прихожан, расска-зывали о трудностях, с которыми сталкиваются в повседневной жиз-ни пасторы общин и руководители религиозных групп, выработали рекомендации об усилении воспитательной работы среди корейской молодёжи и пр.

Закрытие приморским губернским отделом народного образо-вания частных и миссионерских корейских школ (методистских и пресвитерианских), которых на территории Приморской губернии было около 50 [1, с. 20], лишило приморских методистов возможно-сти организованно приобщать к религии детей. Обучение религии частным образом часто велось непрофессионально и не приводило к росту количества верующих в методистских общинах. Наибольшую обеспокоенность руководства приморских методистов вызывало то, что значительная часть верующих перестаёт держать связь с общи-ной, а отправляет обряды частным образом в семейной обстановке. Так, например, в январе 1928 года из 76 членов списочного состава Владивостокской методистской общины, составленном пастором об-щины Ше Енг Бог, 48 человек не посетили ни одного молитвенного собрания с лета 1927 года (ГАПК. Ф. 86. Оп. 5. Д. 1. Л. 26).

В условиях обострения международной обстановки, имевшего место в 30-ые гг. ХХ в., существование на территории стратегиче-ски важного дальневосточного региона СССР многочисленной ко-рейской национальной диаспоры стало восприниматься советскими властями как потенциальная угроза государственной безопасности. Массированная подготовка к войне с милитаристской Японией по-требовала от советской стороны применения к любым организацион-ным формам, в том числе и к религиозным организациям, созданным диаспорами, традиционно находившимися в сфере японских интере-сов, «превентивных мер воздействия».

В ответ на декларируемое Японией усиление роли корейцев в борьбе за создание «Азии для азиатов» власти СССР развернули массовую атеистическую пропаганду, которая привела к быстрому сокращению количества методистских общин и численности их чле-нов.

Так, например, к 1925 году количество методистских общин в Приморской губернии по сравнению с 1923 годом сократилось на 35 общин и составило 72 общин, а в 1928 году их осталось всего 6. В 1923 году в приморских общинах насчитывалось 3464 прихожан, к 1925 году их количество сократилось до 1810 человек, а к 1928 году

уменьшилось ещё на 800 человек и составляло всего 1011 человек. К 1928 году на территории губернии не осталось ни одного рукопо-ложенного пастора. Более чем в три раза сократилось и количество проповедников. Если в 1923 году их было 19, то в 1928 году всего 6. В 1923 году в приморских методистских общинах несли служение 23 лидера сестринского служения и 107 лидеров домашних групп к 1928 году не осталось ни одного. Значительно сократилось и количе-ство пожертвований на нужды церквей со стороны верующих. Если в 1923 году она составляли 6052 вон, то в 1925 – 3516 вон, а в 1928 – 3449 вон.

Таблица 1. Количество общин, пасторов и верующихметодистских церквей Владивостокского и Никольск-Уссурийского

уездов Приморской губернии в 1923 – 1929 годах

Район Владивосток Никольск Новокиевск ВсегоГод 1923 1925 1923 1925 1923 1925 1923 1925 1928

Пасторов 2 2 1 1 1 1 4 4 -

Проповедников 5 4 4 3 5 4 14 11 8

Проповедниц 2 3 2 2 1 2 5 7 6

Лидеров сестринскогослужения 6 4 5 6 12 9 23 19 -

Лидеров домашнихгрупп 43 34 43 28 59 45 145 107 -

Церквей 36 24 21 18 50 30 107 72 6

Прихожан 1418 639 754 378 1292 793 3464 1810 1011

Пожертвований (воны) 1786 853 2479 1261 1786 1402 6052 3516 3449

Источник: [4, с. 12].

Как видно из таблицы, организованная деятельность примор-ских методистов к началу 1929 года достигает критически низкого уровня.

1930 год стал важной вехой истории миссионерской деятель-ности пресвитериан и методистов на территории дальневосточного региона ознаменовавший собой окончательное её завершение. Для Приморья коренной перелом в «искоренении» пресвитерианства и методизма пришёлся на середину 30-х годов ХХ века, когда количе-ство религиозных организаций и верующих, принадлежавших к дан-ным направлениям в христианстве, стало исчисляться единицами.

Завершающим аккордом этой драматической борьбы явилась начатая в 1937 году депортация в республики Средней Азии всех проживавших здесь граждан корейской национальности. Депортация корейцев из Приморского края обосновывалась гипотетической воз-можностью включения корейского народа в войну против Советского Союза на стороне милитаристской Японии. Это была жестокая, но

5554


5554


вынужденная мера, сравнимая с депортацией японцев в США (1941 г.) и немцев в Великобритании (1939 – 1940 гг.). Только в советской модификации ей предшествовала длительная и систематизированная работа по воздействию на региональное этноконфессиональное про-странство с целью, в ряде случаев насильственной, ликвидации фун-даментальных основ религиозного единства советских корейцев


Вестник Приморского губернского отдела народного образования. Влади-1. восток. 1923. № 11.

История развития Корейской пресвитерианской церкви. Т. 4. 1922 – 2. 1924 гг.

100 лет пресвитерианству в Приморском крае. Владивосток, 2009. 89 с.3. Чжын Хо Сан. Состояние пресвитерианских и евангельских церквей в 4.

Приморском крае с 1917 по 1937 год //100 лет пресвитерианству в Примор-ском крае. Владивосток, 2009. С. 10-14.

Ямпольский В.П. Японская разведка против СССР в 1918-1945 гг. // 5. Военно-исторический журнал, 1991. № 11.


Vestnik Primorskogo gubernskogo otdela narodnogo obrazovaniya. 1. Vladivostok. 1923. № 11.

Istoriya razvitiya Korejskoj presviterianskoj tserkvi. T. 4. 1922-1924 gg.2. 100 let presviterianstvu v Primorskom krae. Vladivostok, 2009. 89 s.3. CHzhyn KHo San. Sostoyanie presviterianskikh i evangel'skikh tserkvej v 4.

Primorskom krae s 1917 po 1937 god //100 let presviterianstvu v Primorskom krae. Vladivostok, 2009. S. 10-14.

YAmpol'skij V.P. YAponskaya razvedka protiv SSSR v 1918-1945 gg. // 5. Voenno-istoricheskij zhurnal, 1991. № 11.

5756

______________________ Корейцы на российском Дальнем Востоке: ...Киреев А.А.

Корейцы на российском Дальнем Востоке:диаспора или субнациональная общность?

На сегодняшний день корейцы являются вторым по своему удельному весу восточноазиатским компонентом в населении РДВ после китайцев1. Хотя в последнее двадцатилетие дальневосточные корейцы не привлекали к себе столь же пристального и широкого внимания как выходцы из КНР, исследовательский интерес к ним в этот период был достаточно устойчивым. При этом изучению пред-ставителей обоих восточноазиатских этносов в 1990-е – 2000-е гг. был свойственен не всегда четко и сознательно проводимый, но все-таки вполне определенный параллелизм научных подходов.

Аналогичность стратегий изучения корейского и китайского присутствия на РДВ (восходящая еще к дореволюционной истори-ографии) обусловлена целым рядом сходных черт самих изучаемых объектов. К числу таковых можно отнести миграционный путь фор-мирования обеих общностей, близость физико-антропологических и культурно-цивилизационных признаков их представителей (особен-но в глазах принимающего общества), подобие традиционных спо-собов адаптации в новой общественной среде и, наконец, сходство ответного – как стихийно-массового, так и, отчасти, государственно-политического – реагирования этой среды. Очевидность и кажущаяся однозначность этих общих черт в условиях слабой разработанности понятийного аппарата этнологических исследований способствовали складыванию представления о типологическом единстве этносоци-альных общностей китайцев и корейцев в регионе. В большинстве научных и публицистических работ, посвященных дальневосточным корейцам, они, так же как и находящиеся на РДВ китайцы, опреде-ляются в качестве диаспоры.

На мой взгляд, подведение общности дальневосточных (и шире – российских) корейцев под категорию диаспоры не соответствует современной сложности этого явления, и, в конечном счете, скорее искажает его сущность. Черты подобия, которые можно обнаружить в этносоциальной структуре корейской и китайской общностей в ре-гионе, отражают в основном близость их происхождения и ранних этапов развития. Однако на сегодня корейцы и китайцы РДВ нахо-дятся на разных стадиях этносоциальной эволюции.

Как я уже указывал в своей ранее опубликованной работе, на настоящий момент китайцы региона представляют собой очень мо-лодую, в основе своей однопоколенную, общность мигрантов, про-

Статья подготовлена при поддержке Аналитической ведомственной целевой программы «Раз-витие научного потенциала высшей школы». Проект «Разработка полидисциплинарного под-хода к исследованию проблем безопасности в АТР в рамках инновационного направления антропологии международных отношений». 6.2263.2011.

1 О диаспоризации китайских мигрантов в регионе см. статью автора в № 2 за 2011 г.

5756

______________________ Корейцы на российском Дальнем Востоке: ...

цесс диаспоризации которой еще не завершился. Что же касается дальневосточных корейцев, то их общность состоит из нескольких компонентов, различающихся по времени и способу своего генезиса. Первым из них, самым поздним и наиболее близким по своим харак-теристикам к китайцам региона, являются мигранты с Корейского полуострова (главным образом из КНДР), находившиеся на РДВ в 1990-е – 2000-е гг. Включая в себя в основном рабочих, привле-каемых по краткосрочным контрактам [5, с. 65-72], эта группа за-нимает обособленное, а зачастую и просто изолированное положение по отношению как к другим корейцам, так и к принимающему обще-ству1. Второй частью дальневосточных корейцев, включение которой в структуру российского (тогда советского) общества началось еще в 1940-х гг., являются потомки лиц, переселявшихся японскими вла-стями из Кореи на Южный Сахалин в предвоенный период и в годы Второй мировой войны. Наконец, третий, наиболее ранний по свое-му происхождению и самый крупный компонент корейской общности в регионе, сформировался первоначально в результате длительного (с начала 1860-х по начало 1930-х гг.) стихийного проникновения корейцев на территорию РДВ через сухопутную границу двух го-сударств. Практически полностью ликвидированный после массовой депортации 1937 г., этот исторический субстрат корейской общно-сти в регионе к настоящему времени частично восстановлен благо-даря развернувшемуся с 1950-х гг. процессу постепенного возвра-щения на РДВ корейцев из Средней Азии и Казахстана.

Именно второй и третий из компонентов современного корей-ского населения дальневосточного региона и будут непосредствен-ным объектом предлагаемого исследования. Исходя из упомянутой исторической длительности пребывания и развития этой части ко-рейцев в структуре российского общества, в основу данной работы будет положена гипотеза о несводимости ее этносоциальных харак-теристик к признакам общностей диаспорального типа.

Следует отметить, что неудовлетворительность понятия «диа-спора» применительно к российским (в т.ч. дальневосточным) корей-цам осознавалась некоторыми их исследователями и ранее. Выраже-нием этого можно считать примеры описания корейской общности с помощью других этнологических и этнополитологических катего-рий и, прежде всего, понятия «национальное (этническое) меньшин-ство» [2].

Существующие определения национального меньшинства дей-ствительно включают в себя некоторые признаки, которые характер-ны, на мой взгляд, для этнических общностей, находящихся на более поздней стадии развития, по сравнению с диаспорами. Такого рода признаками являются постоянство, историческая длительность про-живания представителей меньшинства в пределах данного государ-ства, наличие у них прав гражданства, а также некой собственной

1 С точки зрения своей изолированности от коренного населения РДВ мигранты из КНДР в целом значительно превосходят выходцев из КНР.

объединяющей их организации территориального или экстерритори-ального типа [17].

Тем не менее, перспективность применения понятия «нацио-нальное меньшинство» в изучении корейцев РДВ, равно как и в этнологических исследованиях вообще, вызывает серьезные сомне-ния. Они связаны не только и даже не столько с отсутствием ясной и широко признанной дефиниции данного понятия – эта проблема является общей для многих относительно новых категорий и, в ко-нечном счете, разрешимой. Куда сложнее преодолеть ограничения, обусловленные дискурсивным происхождением понятия «националь-ное меньшинство», которое до сих пор несет на себе явные следы из-начальной принадлежности к политическому лексикону. Созданное в целях, прежде всего, фиксации (и ликвидации) различий в правовом и властно-политическом статусах меньшинства и большинства, это понятие отражает этническую реальность довольно однобоко и со-средотачивается скорее на отдельных внешних признаках этносоци-альных общностей, нежели на их собственной типологической сущ-ности [26, с. 161-162; 27, с. 98-100, 126].

Исходя из сказанного, в настоящей работе, я попытаюсь вы-явить специфику общности дальневосточных корейцев, применяя к ним иную, более комплексную и политически нейтральную категорию субнации. Эта категория, на мой взгляд, могла бы занять промежу-точную типологическую ступень между такими типами общностей, как диаспора и нация. Для прояснения содержания категории «суб-нация» целесообразно вкратце рассмотреть ее отношения с двумя смежными категориями типологического ряда этносоциальных общ-ностей.

Основанием построения предлагаемого типологического ряда служит системообразующий признак этносоциальной общности – ее самодостаточность, способность к устойчивому самоподдержанию и воспроизводству. Наиболее низким уровнем самодостаточности в ряду рассматриваемых общностей, с моей точки зрения, обладает диаспора. Пространственная отделенность диаспоры от материн-ской нации (общества), а также относительно высокая (в сравнении с дисперсной группой) степень внутренней консолидированности обеспечивают ее существование как непосредственной функцио-нальной (деятельностной) целостности, но не как самостоятельно воспроизводящегося социального организма. Зависимость диаспо-ры от материнской нации, необходимость поддержания постоян-ных и прочных отношений с последней проявляется, прежде всего, в культурной сфере: процесс практической консолидации диаспоры происходит, как правило, значительно быстрее накопления такого объема культурного опыта, который необходим для формирования у нее выраженных собственных языковых, когнитивных, ценностных и даже поведенческих особенностей. Несамодостаточность диаспоры в социально-демографической сфере выражается в преобладающей роли в ее пополнении механического прироста, и в первую очередь регулярного и прямого притока новых мигрантов из страны выхода. В политическом аспекте субъектность диаспоры ограничена, пре-

5958

______________________ Корейцы на российском Дальнем Востоке: ...Киреев А..А. ______________________________________________

жде всего, отсутствием у большинства ее членов прав гражданства, что, с одной стороны, обычно лишает диаспору возможности созда-ния в принимающем государстве легальных форм самоуправления, а с другой, требует сохранения над ней той или иной формы покро-вительства (суверенитета) государства исхода. Сферой наибольшей активности и наиболее высокого уровня самоорганизации диаспо-ральной общности зачастую выступает экономика. Однако и здесь диаспора, как правило, не обладает качествами автономного рынка или хозяйственной (производственной) целостности. Напротив, само ее существование нередко является возможным только благодаря вы-полнению функций посредника между двумя или более национальны-ми рынками, открытости, ориентации на максимизацию социально-экономического взаимодействия с внешним окружением.

Если развитие диаспоры создает условия для существенного снижения ее зависимости от материнской нации, то его результа-том становится трансформация данной диаспоральной общности в субнацию. Решающее значение для подобной трансформации имеют изменения в социально-демографической и культурной сферах. Так, социально-демографической предпосылкой формирования общности субнационального типа является возобладание естественного попол-нения диаспоры над механическим и сопряженное с этим снижение значимости брачно-родственных связей со страной исхода. В сфере культуры предпосылкой генезиса субнации служит накопление по-веденческих, когнитивных, ценностных и языковых особенностей в объеме, достаточном для осознания членами общности своей инако-вости по отношению к материнской нации. Способность к самостоя-тельному физическому и культурному воспроизводству служит не-обходимым минимальным условием существования субнациональной общности. При этом в экономической и политической сферах субна-ция может функционировать как органическая часть (подсистема) более крупного и жизнеспособного целого (полиэтнической нации), конкретная степень обособленности которой допускает множество градаций.

Наиболее высоким уровнем самодостаточности в рамках рас-сматриваемого типологического ряда характеризуется этносоциаль-ная общность национального типа. Основными разновидностями на-циональной общности являются моноэтническая и полиэтническая нации, причем формирование обеих этих разновидностей может быть прямым следствием этномиграционных процессов. Так, становление моноэтнической нации может стать итогом длительной эволюции одной и той же этносоциальной общности, уже прошедшей стадии диаспоры и субнации. Подобная эволюция требует наличия особых исторических условий1, которые делают возникновение новых моно-этнических наций этим путем в современный период маловероятным. Вместе с тем, именно моноэтническая нация выступает своего рода об-

1 Наиболее благоприятствующим из таких условий является существование неосвоенных и политически никем не контролируемых, не включенных в государственные границы террито-рий, на которых может расселиться диаспора.

5958


разцом самодостаточной человеческой общности (или общества) [19, с. 20-22], в наибольшей мере практически воплощающим сегодня ее идеально-типические черты. Такой уровень системной самодостаточ-ности моноэтнической нации основан на высокой степени однород-ности ее состава, благоприятствующей развитию стихийных процес-сов национальной кооперации и самоорганизации. Их результатом является комплексная структурная интеграция национального цело-го, охватывающая все четыре основных сферы общественных отно-шений – социально-демографическую, культурную, экономическую и политическую. Моноэтническая нация одновременно и взаимосвяза-но соединяет в себе качества и реализует функции преимущественно эндогамной популяции, общего культурно-языкового пространства, единого рынка и суверенной политии. Эта комплексная многоуровне-вая интегрированность обеспечивает моноэтнической нации такую меру целостности и способности к самовоспроизводству, которые приближают ее к органическим системам [1, с. 27-35, 62-63].

Если прямая трансформация субнациональной общности в моноэтническую нацию представляет собой довольно редкое явле-ние1, то участие субнации в формировании полиэтнической нации является значительно более распространенным вариантом этносо-циальной эволюции [15, с. 56-59]. В сравнении с субнациональной общностью полиэтническая нация также обладает существенно бо-лее высоким уровнем самодостаточности. Однако механизм поддер-жания самодостаточности полиэтнической нации отличается от того, который свойственен нации моноэтнической. Поскольку полиэтни-ческие нации имеют сложный, разнородный этнический состав, их системная целостность не может быть обеспечена идущими «снизу» процессами стихийной самоорганизации. В этих нациях подобные процессы либо слишком слабы, либо имеют скорее обратную, цен-тробежную направленность. Последнее характерно в особенности для социально-демографической и культурной сфер, где серьезным противовесом национальному целому выступают субнациональные общности как «естественные» альтернативные центры притяжения и самоорганизации. В силу этого особую значимость в формировании и развитии полиэтнических наций приобретает целенаправленное государственное регулирование их структуры (нациестроительство), главным объектом которого становятся наиболее доступные для со-знательного управления и наименее подверженные субнациональной дивергенции политические и экономические отношения. Достижение структурной интеграции национального пространства на политиче-ском и экономическом уровнях является минимальной основой су-ществования полиэтнической нации, которая может придать ей не-обходимую меру системной целостности и самодостаточности даже в ситуации, когда культурное и социально-демографическое воспроиз-водство ее граждан осуществляется в основном в рамках субнацио-

1 Моноэтнические нации в мире вообще немногочисленны: их насчитывают сегодня около двух десятков [12, с. 25].

6160


нальных общностей.Очевидно, что наличие в структуре полиэтнической нации та-

ких высоко обособленных в культурном и демографическом аспек-тах компонентов, как субнациональные общности, делает эту систе-му менее устойчивой в сравнении с моноэтнической нацией. Однако пока полиэтническое государство в состоянии обеспечить равный до-ступ субнаций к благам единого и защищенного политического и эко-номического пространства, центростремительные тенденции в нем, как правило, не только уравновешивают, но и постепенно вытесняют центробежные. В этих условиях процессы структурной интеграции (и без какого-либо прямого подталкивания со стороны централь-ной власти) со временем распространяются на сферы социально-демографических и культурных отношений, способствуя взаимопро-никновению и гомогенизации состава субнаций и их растворению в национальной общности.

Представленная выше типология позволяет дополнить и уточ-нить набор признаков, которые характеризуют этносоциальные общ-ности, возникающие в ходе развития диаспор. Помимо исторически длительного многопоколенного нахождения в структуре принимаю-щего общества (нации), наличия прав гражданства и формальной организации на общегосударственном (общенациональном) уровне, постдиаспоральным субнациональным общностям должны быть при-сущи социально-демографическая и культурная самодостаточность. При этом социально-демографическая самодостаточность может быть конкретизирована в преобладающей роли в демографическом воспроизводстве изучаемой общности естественного прироста и вну-тренних браков. Что же касается культурной самодостаточности, то под ней в данном случае понимается такое состояние образа жизни и сознания субнациональной общности, которое позволяет ей отли-чать, дифференцировать себя от других этносоциальных общностей, не исключая вместе с тем возможности самоидентификации данной общности как части этносоциальной системы более высокого типо-логического уровня (нации). Отправляясь от очерченного выше на-бора признаков субнации, далее я рассмотрю степень соответствия им параметров современного состава и структуры общности дальне-восточных корейцев, а также ее положения в структуре вмещающего общества (российской нации).

Сосредоточенные с 1860-х по 1930-е гг. почти исключитель-но в дальневосточном регионе России, где к 1935 г. их численность достигала 204 тыс. чел.1 [25, с. 238], после 1937 г. российские ко-рейцы в подавляющем большинстве оказались за пределами РСФСР, на территориях главным образом Казахской и Узбекской советских республик. В результате начавшегося в 1950-е гг. постепенного возращения принудительных переселенцев, численность корейцев в РСФСР стала расти, достигнув к 1989 г. 107 тыс. чел., включая 53,9 тыс. на Дальнем Востоке. В 1990-е гг. этот процесс заметно ак-

1 Приводится численность корейцев в границах ДВК.

6160


тивизировался. Согласно данным переписей, в 2002 г. в РФ насчи-тывалось уже 148,5 тыс. этнических корейцев, а в 2010 г. – 153,1 тыс.1 При этом, как показывают те же данные, больше половины из них находились на Дальнем Востоке России [6; 9; 10, с. 11].

Результаты переписей, по всей видимости, можно считать до-статочно надежными, однако они вряд ли могут претендовать на полноту. Не обладает такой полнотой и статистика различных госу-дарственных ведомств – от органов охраны российско-казахстанской границы до миграционных служб и органов внутренних дел даль-невосточных субъектов РФ. Судя по всему, на российском Дальнем Востоке на сегодняшний день проживают тысячи прибывших из Средней Азии и Казахстана в безвизовом порядке корейцев, которые не получив ни гражданства РФ, ни вида на жительство, фактически остаются за рамками официального учета [7; 20, с. 233-234].

Сомнения в государственной статистике подкрепляются и теми оценками численности дальневосточных корейцев, которые дают ис-следователи и эксперты-практики. Так, по данным Н.Ф. Бугай и Сим Хон Енг, к началу 2001 г. в Приморье насчитывалось 40 тыс. ко-рейцев, что более чем в 2 раза превышает их официальную числен-ность по этому краю на 2002 г. (17899 чел.) [20, с. 233]. Общая же численность корейцев РДВ, согласно разным данным, приводившим-ся в СМИ и основанным, по-видимому, на сведениях работающих в регионе корейских организаций, на 2009 – 2010 гг. оценивалась в 100 и даже в 180 тыс. чел. [16; 21]. На мой взгляд, последняя из этих цифр является завышенной. Тем не менее, принимая во внима-ние масштабы государственного недоучета мигрантов, трудно сомне-ваться в том, что количество дальневосточных корейцев в целом уже давно и значительно превосходит 100-тысячный рубеж.

Наряду со значительной численностью, общность дальнево-сточных корейцев обладает сравнительно высокой пространственной компактностью. Хотя корейское население присутствует во многих субъектах РДВ (Хабаровский и Камчатский края, Амурская область и ЕАО), преобладающая его часть сконцентрирована на крайнем юге региона – в Приморском крае и Сахалинской области. В своем боль-шинстве дальневосточные корейцы проживают в крупных и средних городских поселениях – Южно-Сахалинске, Владивостоке, Артеме, Уссурийске, Находке, Партизанске, а также Хабаровске и Благове-щенске. В 1990-е – 2000-е гг. в Приморье имела место тенденция к расселению части прибывающих в край корейских мигрантов в сель-ской местности – особенно в таких районах исторического (с кон-ца XIX – начала ХХ вв.) проживания корейцев, как Пограничный, Черниговский, Михайловский, Спасский [7; 20, с. 234-240]. И все же доля сельских жителей в корейском населении РДВ в целом не-велика.

Как уже отмечалось выше, с точки зрения хронологии своего

1 Эти цифры включают корейцев, имеющих как российское гражданство, так и гражданство других стран.

6362


формирования, общность дальневосточных корейцев неоднородна и состоит из двух основных компонентов: «молодого», островного (Са-халин), и «старого», континентального. Впрочем, т.н. «молодой» ком-понент этой общности на сегодня включает в себя представителей уже четырех поколений корейцев. Многие же представители конти-нентальной части дальневосточных корейцев являются потомками иммигрантов из Кореи в седьмом – восьмом поколении. Разумеет-ся, сам по себе фактор длительности проживания в инонациональ-ной среде связан с глубиной этноэволюционных изменений отнюдь не однозначно (нелинейно). Кроме того, как известно, проживание континентальной части корейцев в дальневосточном регионе не было непрерывным. Однако, и принимая эти оговорки, многопоколенную историю жизни корейцев в России следует рассматривать как важ-ную предпосылку и вместе с тем результат трансформации их перво-начальных этносоциальных признаков.

Историческая устойчивость существования корейской общно-сти в структуре российского общества неразрывно связана, в част-ности, с особенностями ее полового состава и брачности. Еще во второй половине XIX в. для корейцев (в отличие от китайцев) была характерна семейная форма миграции в Россию. В дальнейшем соот-ношение мужчин и женщин в составе корейской общности все более выравнивалось, и на сегодняшний день оно близко к оптимальному1. Такой половой состав общности благоприятствовал преобладанию внутриэтнических браков. Автору не удалось обнаружить точных количественных данных, характеризующих долю этнически смешан-ных союзов в общей совокупности браков, заключаемых дальнево-сточными корейцами. Однако, судя по некоторым встречающимся в литературе оценкам исследователей, несмотря на обозначившийся со второй половины ХХ в. неуклонный рост количества смешанных браков с участием советских/российских корейцев, их доля в целом еще далеко не является преобладающей [3, с. 37; 14].

На протяжении длительного времени, не исключая и советский период, для корейских семей были свойственны высокая рождаемость и многодетность. После того, как советским государством была по су-ществу полностью прекращена стихийная трансграничная миграция корейцев, в 1940-е – 1980-е гг. естественное воспроизводство стало главным источником формирования и роста корейской общности в стране. Однако с начала 1990-х гг. ситуация изменилась. С одной стороны, показатели естественного прироста корейцев, как и мно-гих других этнических общностей РФ, в постсоветский период зна-чительно снизились. С другой стороны, существенно большее, чем в предшествующий период, влияние на демографическую динамику корейского населения стали оказывать международные миграцион-ные процессы. Так, в частности, уже упоминавшийся стремитель-ный рост общей численности дальневосточных корейцев в 1990-х –

1 Например, в составе сахалинских корейцев, по данным переписи 2002 г., было 49% жен-щин и 51% мужчин [11, с. 38 – 40].

6362


2000-х гг. был обеспечен по большей части именно трансграничным механическим пополнением данной общности.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть важное отличие корей-ских трансграничных миграций последних двух десятилетий от ми-грационных процессов 1860-х – 1920-х гг. В постсоветский период движение корейцев на РДВ шло главным образом из стран СНГ и имело характер возвращения в регион потомков депортированных из него в 1930-е гг. Что же касается миграций из «дальнего зару-бежья», то их демографическое воздействие на общность дальнево-сточных корейцев было совершенно незначительным. Несмотря на постоянное присутствие в изучаемый период на территории РДВ нескольких тысяч северокорейцев и нескольких сотен граждан РК, они почти не принимали участия в формировании современной ко-рейской общности в регионе. Такую высокую взаимную социально-демографическую обособленность новых мигрантов с Корейского полуострова и старого корейского населения РДВ можно объяснить целым рядом факторов, среди которых – краткосрочность и сугубо экономическая (производственная и коммерческая) направленность новейшей трансграничной миграции, изоляционистская политика КНДР и взаимные политические противоречия двух корейских госу-дарств, а также заметные культурные различия между представите-лями разных миграционных волн.

Говоря о культурном состоянии общности дальневосточных ко-рейцев, следует, прежде всего, отметить, что на сегодняшний день оно изучено неудовлетворительно. В отсутствие специальных эм-пирических, в особенности массовых, исследований по этой теме регионального уровня, ее рассмотрение в настоящей работе будет основываться главным образом на данных, касающихся российских корейцев в целом, либо на результатах, полученных в ходе изучения корейского населения европейской части России. Учитывая единство происхождения и близость условий развития всех групп российских корейцев, эти данные и результаты, на мой взгляд, вполне пригодны для получения общего представления и о культурных параметрах ко-рейского населения РДВ.

Как известно, важнейшей формой обыденного функционирова-ния этнической культуры и одновременно ее повседневного воспро-изводства является язык (речь). Постепенно осваивая русский язык1, переселенцы из Кореи долгое время продолжали широко употреблять и свой собственный. И тем не менее история корейцев в России, на-чиная с конца XIX в., была вместе с тем историей медленного, но по большей части неуклонного, ухода корейского языка не только из их общественной жизни, но и из бытового обихода. Так, по данным пе-реписи 1989 г., лишь 51,7% советских корейцев назвали корейский язык родным [3, с. 36]. Несмотря на заметный всплеск интереса ко-рейцев к своей культуре и языку в 1990-е гг., принятые корейскими

1 Сегодня практически все корейцы, как России, так и стран СНГ владеют русским язы-ком.

6564


организациями (при содействии и финансовой помощи властей РК и отчасти КНДР) меры по налаживанию их преподавания в средних и высших учебных заведениях, наметившаяся ранее в этой сфере тен-денция сохранилась и в постсоветский период: согласно результатам переписи 2002 г. только 60 тыс. (40%) из 148,5 тыс. российских корейцев заявили о владении корейским языком [23]. При этом фак-тический уровень распространенности корейского языка, по мнению многих ученых и представителей этнических организаций, а также по результатам социологических обследований, ниже заявляемого при переписях. Так, в частности, согласно данным проведенного в 2007 г. опроса корейцев ряда регионов Европейской России, лишь 4% из них свободно говорят по-корейски и еще 24,22% знают язык в степени, позволяющей им общаться с гражданами РК и КНДР [8, с. 18].

Наряду с языком (речевым поведением), столь же значительной, а зачастую и более глубокой эрозии в настоящее время подверглись и другие формы и механизмы традиционной, духовной и материальной, культуры российских корейцев. В быту корейского городского насе-ления страны, и в т.ч. ее дальневосточного региона, сегодня можно обнаружить, как правило, только отдельные фрагменты этнических традиций в сфере питания и семейно-брачных отношений, некото-рые элементы праздничной, свадебной и похоронной обрядности.

Тем не менее очевидное размывание культурных особенностей российских корейцев, тесно связанное как с русификацией, так и с более общими, глобальными процессами модернизации, далеко не всегда влечет за собой разрушение их культурного и этнического са-мосознания. Зависимость между реальным, практико-поведенческим, культурным (а также социально-демографическим, экономическим и политическим) состоянием этносоциальной общности и ее самосо-знанием и самоидентификацией обычно является косвенной и взаим-ной. Иными словами, самоидентификация общности может не только отвлекаться от реальной практики ее жизни, превращаясь в символ, но оказывать обратное воздействие на эту практику, в т.ч. путем субъективного восполнения, компенсации ее недостатков.

Подобная символизация этнического самосознания имеет ме-сто сегодня и у российских корейцев. Несмотря на далеко зашедшее сближение культурного облика корейской общности и других этно-сов вмещающего общества, этническая идентификация корейцев не вытесняется национальной российской, но продолжает существовать внутри последней, «на правах» субнационального компонента. При этом такая сознательная символическая самоидентификация стано-вится все более важным фактором сохранения, культурного самовос-производства корейской общности, что проявляется как в разного рода деятельности по «возрождению» этнической культуры, так и в субъективном приписывании российскими корейцами себе тех или иных культурных атрибутов, примером чему служит упоминавшееся завышение ими уровня владения родным языком в ходе переписей [3, с. 36; 8, с. 25; 13].

Безусловно, символизация «малой» этнической идентифика-

6564


ции корейцев и ее интеграция в «большую» гражданскую иденти-фикацию россиян является не единственным направлением развития корейской общности. Альтернативой ему выступает ассимиляция, т.е. утрата корейцами-гражданами РФ своего этнического самосо-знания и отнесение ими себя к представителям иной субнациональ-ной общности, как правило, к русским. В советский и постсоветский периоды случаи обрусения корейцев становятся отнюдь не редким явлением. Вместе с тем до настоящего времени процессы ассимиля-ции не приобрели массового характера. Помимо еще не стершихся культурных различий, их развитие продолжают ограничивать такие факторы, как физико-антропологическое своеобразие и социально-демографическая обособленность корейского населения. Основной формой ассимиляции остаются межэтнические браки, которые все еще менее предпочтительны для корейцев, чем моноэтнические брач-ные союзы. Кроме того, следует подчеркнуть, что процесс ассими-ляции не всегда является необратимым: в условиях символизации этнического самосознания, его относительного отделения от тради-ционных культурных практик, идентификация все более становится делом индивидуального и ситуативного выбора [3, с. 37].

Другим возможным вариантом культурной и этносоциальной эволюции общности российских корейцев, имеющим особую значи-мость для ее дальневосточного компонента, является воссоединение (реконсолидация) с материнской нацией в результате репатриации. В процесс репатриации вовлечены главным образом корейцы Саха-лина. По сообщениям разных источников, в 1990-е – 2000-е гг. на постоянное жительство в Южную Корею с Сахалина выехало от 3 до 3,5 тыс. чел. [11, с. 92; 22]. В настоящее время репатриация продол-жается, однако предпосылок к расширению ее масштабов нет. На-против, количество сахалинских корейцев, желающих переселиться в РК, составлявшее в 1992 г. почти 13,5 тыс. чел., в последние годы значительно сократилось [4; 22]. Что же касается корейцев других регионов страны, то, согласно некоторым исследованиям, число по-тенциальных репатриантов среди них не превышает 10% [22].

Слабость тенденции к возвращению российских корейцев в лоно материнской нации обусловлена не только избирательностью иммиграционной политики РК и ограниченностью ее финансирова-ния. Многие из вернувшихся на историческую родину, не исключая и получающих государственные преференции лиц старшего поколе-ния, которые родились на территории Кореи, сталкиваются здесь с серьезными трудностями в адаптации, как в плане языка и бытового поведения, так и на уровне жизненных ценностей. По признанию и самих иммигрантов, и их южнокорейского окружения, между ними существуют ощутимые ментальные, культурно-психологические раз-личия, которые не позволяют прибывшим из России чувствовать себя полноценными членами корейского общества [4; 11, с. 66; 13]. Проблемы репатриантов, пожалуй, наиболее ярко высвечивают сте-пень культурной самодостаточности общности российских корейцев и глубину ее субнациональной дифференциации от материнской на-ции.

6766


Значимой характеристикой общности российских корейцев се-годня является высокий уровень ее организованности. Еще во вто-рой половине XIX в. прибывавшие на РДВ корейские мигранты при-несли с собой в Россию традиционные общинные институты. По мере перемещения все большей части корейского населения в города, их место постепенно занимали формализованные общественные орга-низации. Прерванный в 1930-е гг., с начала 1990-х гг. этот процесс возобновился с еще большим размахом. По инициативе корейской общественности в целом ряде регионов страны было создано мно-жество организаций различного типа – национальных объединений, фондов, землячеств, предпринимательских ассоциаций и т.д. Особен-но активно такие организации формировались на РДВ. В настоящее время только в четырех городах региона: Южно-Сахалинске, Влади-востоке, Уссурийске и Хабаровске – насчитывается 17 корейских об-щественных организаций. Кроме того, организации корейцев функ-ционируют в гг. Артеме, Находке и Партизанске. Наряду с этим, в дальневосточном регионе России существует несколько корейских газет, ряд национальных ансамблей, школа с корейским этнокуль-турным компонентом (г. Уссурийск) и редакция корейского телера-диовещания (г. Южно-Сахалинск) [18; 20, с. 236; 23].

На протяжении последних двадцати лет неоднократно предпри-нимались попытки создания организации, которая была бы способна представлять интересы всех российских корейцев. Наиболее успеш-ной из них стало образование в 1996 г. Федеральной национально-культурной автономии корейцев России. На сегодня ФНКА, объе-динившая в своем составе бóльшую часть корейских общественных организаций в стране, имеет сеть региональных и местных отде-лений, в число которых в т.ч. входят Приморская и Сахалинская НКА. Благодаря высокому, основанному на специальном законе, статусу в своей деятельности по созданию культурных и социально-экономических условий сохранения и развития корейской общности ФНКА пользуется определенной политической и финансовой под-держкой органов не только региональной, но и центральной государ-ственной власти [20, с. 235-236; 28].

Создание и укрепление ФНКА еще не дает оснований говорить о достижении общностью российских корейцев полного институцио-нального единства на общегосударственном уровне. Корейское обще-ственное движение остается очень неоднородным и внутренне проти-воречивым. Различные участвующие в нем организации расходятся в своих представлениях о будущем корейской общности в России, в отношении к текущей государственной национальной политике, в выборе международных партнеров среди государств Корейского по-луострова. Тем не менее важно подчеркнуть, что различие позиций от-дельных корейских организаций не является препятствием для обоб-щения их интересов, принятия совместных решений и координации действий по тем или иным конкретным проблемам. Примером успеш-ной координации активности различных федеральных, региональных и местных общественных институтов корейцев может служить про-ведение в 2004 г. общероссийского национально-культурного фести-

6766


валя, посвященного 140-летию появления корейских переселенцев в России. Складывание механизмов межорганизационного взаимо-действия, работающих в общегосударственном масштабе, уже само по себе является весомым фактором консолидации общности россий-ских корейцев и закрепления ее субнационального статуса.

Несмотря на то, что дальневосточные корейцы составляют со-бой основной массив корейской общности в России, получение ис-черпывающей этносоциальной характеристики последней, безуслов-но, требует включения в географические рамки исследования и ряда других регионов страны (Московская область, Поволжье, Северный Кавказ). Однако и представленный здесь неполный и схематичный очерк, на мой взгляд, достаточно определенно показывает, что общ-ность как дальневосточных, так и российских корейцев в целом в своем развитии уже перешагнула стадию диаспоры.

Сегодня общность российских корейцев – это устойчивая мно-гопоколенная популяция, отличающаяся преобладанием внутрен-них браков и воспроизводящаяся в основном естественным путем при весьма незначительной роли миграций из государств Корейско-го полуострова. Обладая богатым культурно-историческим опытом существования в структуре российского (советского) общества, она обнаруживает значительные особенности языка, представлений, ценностей и поведенческих стереотипов, которые, адаптируя рос-сийских корейцев к жизни в этом обществе, вместе с тем, отличают и отделяют их от материнской нации. Наконец, рассматриваемая общ-ность, состоящая в основном из граждан РФ, располагает опреде-ленной правовой базой для защиты индивидуальных и коллективных интересов своих членов, а также интегрированными в общественно-политическую систему России институтами, обеспечивающими прак-тическую реализацию этих интересов, как на региональном, так и на федеральном уровне.

Для современных этносоциальных процессов и в России, и во многих других странах мира характерны высокие динамичность и альтернативность. Эти черты в полной мере присущи и эволюции общности российских корейцев, будущее которой допускает широ-кий спектр сценариев. Однако если исходить из ее нынешнего состо-яния, то можно констатировать, что основной и ведущей тенденцией развития корейской общности является ее интеграция в российскую гражданскую нацию в качестве субнации, обладающей «двухэтаж-ной» этносоциальной идентификацией. Процессы же необратимой ассимиляции и репатриации-реконсолидации охватывают лишь от-носительно небольшие по численности группы российских корейцев.


Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. 413 с.1. Бугай Н.Ф. Корейское этническое меньшинство в российской историогра-2.

фии // Вера и жизнь. 2001. № 16. C. 14-27.Волкова Т.В. Российские корейцы. К вопросу о самоидентификации // Эт-3.

нографическое обозрение. 2004. № 4. С. 27-42.

6968


Забровская Л.В. Сахалинские корейцы: новый поворот судьбы // Океан-4. ские вести. 2002. 28 января.

Забровская Л.В. Трудовая миграция из КНДР в Россию (середина 1940-х 5. – 2003 г.) // Проблемы Дальнего Востока. 2005. № 5. С. 62-72.

Итоги переписи-2010. В России проживает 153 156 корейцев // Ари-6. ран. Ру. 18.12. 2011. [сайт]. URL: http://www.arirang.ru/news/2011/11077.htm [Дата обращения: 16.04.2011 г.]

Кан Н. Сёла Приморья спасут мигранты // Владивосток. 2008. 7 февра-7. ля.

Ким Хе Чжин. Особенности идентификации корейской молодёжи в совре-8. менной России. Автореф…канд. ист. наук. М., 2008. 26 с.

Корейцы // Страна одна. [сайт]. URL: http://stranaodna.ru/people/9. Koreici [Дата обращения: 18.04.2011 г.]

Кузин А.Т. Дальневосточные корейцы: жизнь и трагедия судьбы. Южно-10. Сахалинск, 1993.

Кузин А.Т. Исторические судьбы сахалинских корейцев. В 3-х кн. Книга 11. третья. Этническая консолидация на рубеже XX – XXI вв. Южно-Сахалинск: Изд-во «Лукоморье», 2010. 384 с.

Кузнецов А.М. Этнос и нация в условиях постсовременности // Этнос и 12. нация в условиях глобализации: опыт и прецеденты АТР. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2008. С. 16-76.

Ланьков А. Корейцы СНГ, или Необыкновенные приключения конфуци-13. анцев в России // Русский Журнал. URL: www.russ.ru/politics/20020111-lan.html [Дата обращения: 20.04.2011 г.]

Лаптев С.В. Демографическая угроза или упущенный шанс? Выходцы 14. из Восточной и Юго-Восточной Азии в России // Демоскоп Weekly. № 95 – 96. 1 – 19 января 2003 г. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2003/095/analit04.php [Дата обращения: 18.04.2011 г.]

Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное ис-15. следование. М.: Аспект-Пресс, 1997. 287 с.

Мемориальный комплекс в честь 140-летия добровольного переселения 16. корейцев в Россию открылся в Уссурийске // Вести: Приморье. 2009. 2 ноября. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/21585-memorialnyjj-kompleks-v-chest-140-letija.html [Дата обращения: 16.04.2011 г.]

Национальное меньшинство // Википедия. [сайт]. URL: http://ru.wikipedia.17. org/wiki/Национальное_меньшинство [Дата обращения: 16.04.2011 г.]

Организации корейцев СНГ // Ариран. Ру. [сайт]. URL: http://www.18. arirang.ru/ [Дата обращения: 16.04.2011 г.]

Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-Пресс, 1998. 19. 270 с.

Региональное измерение трансграничной миграции в Россию/ Науч. ред. 20. С.В. Голунов. М.: Аспект-Пресс, 2008. 351 с.

Российские корейцы и японцы, проживающие на Дальнем Востоке, встре-21. чают Новый год по Лунному календарю // Вести: Приморье. 2010. 14 фев-раля. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/25950-rossijjskie-korejjcy-i-japoncy-prozhivajushhie-na.html [Дата обращения: 18.04.2011 г.]

Русские корейцы возвращаются на свою историческую родину // Ве-22. сти: Приморье. 2010. 16 февраля. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/26021-russkie-korejjcy-vozvrashhajutsja-na-svoju.html [Дата обраще-ния: 16.04.2011 г.]

Сикорская О.Г. К вопросу об источниковой основе изучения националь-23. ной печати этнических корейцев на территории российского Дальнего Востока // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2011. № 6. С. 57-59.

Скорнякова Е. К вопросу об этнической принадлежности российских 24. корейцев, проживающих в Санкт-Петербурге. URL: http://uznet.biz/Han/Articles/ArticleInfo.aspx?Id=68f3f781-d4c1-4f57-a5fb-43a1d21a1a76 [Дата обращения: 22.04.2011 г.]

Танцуренко Е.И. Депортация корейского населения Приморья в докумен-25.

6968


тах Государственного архива Приморского края // Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-е – 1950-е гг. Материалы первой Даль-невосточной научно-практической конференции. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1997. С. 237-245.

Шабаев Ю.П. Этнополитология в России: «наука без периферии» // По-26. литическая наука в России: проблемы, направления, школы (1990 – 2007). М.: РАПН, РОССПЭН. 2008. С. 145-164.

Шерцер Р. «Проблема» национальных меньшинств // Политическая нау-27. ка. 2011. № 1. С. 98-130.

Шин В. Наша строка в бюджете // Архив газеты «Корейская диаспора» 28. Ариран. Ру. [сайт]. URL: http://www.arirang.ru/archive/kd/17/2.htm [Дата обращения: 17.04.2011 г.]


Bromlej YU.V. Ocherki teorii ehtnosa. M.: Nauka, 1983. 413 s.1. Bugaj N.F. Korejskoe ehtnicheskoe men'shinstvo v rossijskoj istoriografii // 2.

Vera i zhizn'. 2001. №16. C. 14-27.Volkova T.V. Rossijskie korejtsy. K voprosu o samoidentifikatsii // 3.

EHtnograficheskoe obozrenie. 2004. №4. S. 27-42.Zabrovskaya L.V. Sakhalinskie korejtsy: novyj povorot sud'by // Okeanskie 4.

vesti. 2002. 28 yanvarya.Zabrovskaya L.V. Trudovaya migratsiya iz KNDR v Rossiyu (seredina 1940-5.

kh – 2003 g.) // Problemy Dal'nego Vostoka. 2005. №5. S. 62 – 72.Itogi perepisi-2010. V Rossii prozhivaet 153 156 korejtsev // Аriran. Ru. 6.

18.12. 2011. [sajt]. URL: http://www.arirang.ru/news/2011/11077.htm [Data obrashheniya: 16.04.2011 g.]

Kan N. Syola Primor'ya spasut migranty // Vladivostok. 2008. 7 fevralya.7. Kim KHe CHzhin. Osobennosti identifikatsii korejskoj molodyozhi v 8.

sovremennoj Rossii. Аvtoref…kand. ist. nauk. M., 2008. 26 s.Korejtsy // Strana odna. [sajt]. URL: http://stranaodna.ru/people/Koreici 9.

[Data obrashheniya: 18.04.2011 g.]Kuzin А.T. Dal'nevostochnye korejtsy: zhizn' i tragediya sud'by. YUzhno-10.

Sakhalinsk, 1993.Kuzin А.T. Istoricheskie sud'by sakhalinskikh korejtsev. V 3-kh kn. Kniga 11.

tret'ya. EHtnicheskaya konsolidatsiya na rubezhe XX – XXI vv. YUzhno-Sakhalinsk: Izd-vo «Lukomor'e», 2010. 384 s.

Kuznetsov А.M. EHtnos i natsiya v usloviyakh postsovremennosti // EHtnos 12. i natsiya v usloviyakh globalizatsii: opyt i pretsedenty АTR. Vladivostok: Izd-vo DVGU, 2008. S. 16-76.

Lan'kov А. Korejtsy SNG, ili Neobyknovennye priklyucheniya konfutsiantsev 13. v Rossii // Russkij ZHurnal. URL: www.russ.ru/politics/20020111-lan.html [Data obrashheniya: 20.04.2011 g.]

Laptev S.V. Demograficheskaya ugroza ili upushhennyj shans? Vykhodtsy 14. iz Vostochnoj i YUgo-Vostochnoj Аzii v Rossii // Demoskop Weekly. № 95 – 96. 1 – 19 yanvarya 2003 g. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2003/095/analit04.php [Data obrashheniya: 18.04.2011 g.]

Lejpkhart А. Demokratiya v mnogosostavnykh obshhestvakh: sravnitel'noe 15. issledovanie. M.: Аspekt-Press, 1997. 287 s.

Memorial'nyj kompleks v chest' 140-letiya dobrovol'nogo pereseleniya 16. korejtsev v Rossiyu otkrylsya v Ussurijske // Vesti: Primor'e. 2009. 2 noyabrya. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/21585-memorialnyjj-kompleks-v-chest-140-letija.html [Data obrashheniya: 16.04.2011 g.]

Natsional'noe men'shinstvo // Vikipediya. [sajt]. URL: http://ru.wikipedia.17. org/wiki/Natsional'noe_men'shinstvo [Data obrashheniya: 16.04.2011 g.]

Organizatsii korejtsev SNG // Аriran. Ru. [sajt]. URL: http://www.arirang.18. ru/ [Data obrashheniya: 16.04.2011 g.]

7170


Parsons T. Sistema sovremennykh obshhestv. M.: Аspekt-Press, 1998. 19. 270 s.

Regional'noe izmerenie transgranichnoj migratsii v Rossiyu/ Nauch. red. 20. S.V. Golunov. M.: Аspekt-Press, 2008. 351 s.

Rossijskie korejtsy i yapontsy, prozhivayushhie na Dal'nem Vostoke, 21. vstrechayut Novyj god po Lunnomu kalendaryu // Vesti: Primor'e. 2010. 14 fevralya. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/25950-rossijjskie-korejjcy-i-japoncy-prozhivajushhie-na.html [Data obrashheniya: 18.04.2011 g.]

Russkie korejtsy vozvrashhayutsya na svoyu istoricheskuyu rodinu // Vesti: 22. Primor'e. 2010. 16 fevralya. URL: http://www.ptr-vlad.ru/news/society/26021-russkie-korejjcy-vozvrashhajutsja-na-svoju.html [Data obrashheniya: 16.04.2011 g.]

Sikorskaya O.G. K voprosu ob istochnikovoj osnove izucheniya natsional'noj 23. pechati ehtnicheskikh korejtsev na territorii rossijskogo Dal'nego Vostoka // Аktual'nye problemy gumanitarnykh i estestvennykh nauk. 2011. №6. S. 57-59.

Skornyakova E. K voprosu ob ehtnicheskoj prinadlezhnosti rossijskikh 24. korejtsev, prozhivayushhikh v Sankt-Peterburge. URL: http://uznet.biz/Han/Articles/ArticleInfo.aspx?Id=68f3f781-d4c1-4f57-a5fb-43a1d21a1a76 [Data obrashheniya: 22.04.2011 g.]

Tantsurenko E.I. Deportatsiya korejskogo naseleniya Primor'ya v 25. dokumentakh Gosudarstvennogo arkhiva Primorskogo kraya // Politicheskie repressii na Dal'nem Vostoke SSSR v 1920-e – 1950-e gg. Materialy pervoj Dal'nevostochnoj nauchno-prakticheskoj konferentsii. Vladivostok: Izd-vo DVGU, 1997. S. 237-245.

SHabaev YU.P. EHtnopolitologiya v Rossii: «nauka bez periferii» // 26. Politicheskaya nauka v Rossii: problemy, napravleniya, shkoly (1990 – 2007). M.: RАPN, ROSSPEHN. 2008. S. 145-164.

SHertser R. «Problema» natsional'nykh men'shinstv // Politicheskaya nauka. 27. 2011. №1. S. 98 – 130.

SHin V. Nasha stroka v byudzhete // Аrkhiv gazety «Korejskaya diaspora» 28. Аriran. Ru. [sajt]. URL: http://www.arirang.ru/archive/kd/17/2.htm [Data obrashheniya: 17.04.2011 g.]

7170


Винокурова А.В., Бадараев Д.Д.,Батжаргал Д., Энхболд Д.

Соотношение семейных и внесемейных ценностей в структуреценностных ориентаций современной монгольской семьи

В настоящее время Монголия – одно из динамично развива-ющихся государств мира. И специалистов, и неспециалистов при-влекает богатое культурное и историческое наследие этой страны. Сохранение этого наследия, включение его в современную жизнь формирует особый, отличный от Запада путь развития монгольского общества, в котором традиция и новация очень тесно переплетены между собой. Семейная организация монголов, активно вовлечённая в процессы социальной модернизации, – яркий пример такого взаи-модействия.

Изучение современного института семьи и брака в Монголии представляет особый интерес по нескольким причинам. Во-первых, исследование структуры и функций семейной организации имеет большое значение для понимания основных процессов, происходя-щих в любом обществе, тенденций и перспектив его развития. Семья, обеспечивая своим членам физическую, экономическую, социальную безопасность, одновременно выступает важным элементом социали-зации личности. Ей принадлежит ключевая роль в формировании и передаче национальных культурных традиций, ценностных ориента-ций, определяющих социальное поведение. Проблемы семьи и брака приобретают всё большее значение в условиях глобализации, в связи с усложнением и ускорением социально-экономического и социально-политического развития.

Во-вторых, наличие общих границ между Россией и Монголией, давняя история отношений народов двух государств, рост за послед-ние десятилетия значения российско-монгольских связей во внешней политике РФ делают изучение семьи и брака монголов чрезвычайно необходимым для российского общества. Исследования в этой обла-сти позволяют судить об основных векторах развития соседнего с нами государства, степени его модернизации, помогают лучше по-нять суть реализуемых реформ, прогнозировать различные риски.

Кроме того, актуальность рассматриваемой темы обусловлена наличием достаточно большого количества работ, посвященных цен-ностной проблематике. В частности, особенности ценностных ориен-таций населения Монголии в контексте трансформирующегося мон-гольского социума рассматриваются в трудах В.В. Гайворонского, В.А. Родионова, Ц. Цеценбилег, Н. Хавх и др. [см.: 2, 5, 6, 11]. Дан-ными исследователями отмечается, что распространение получают ценностные ориентации, связанные с обеспечением экономической эффективности общества, повышается значимость материальных ценностей. Помимо этого, анализ работ указанных авторов позволя-ет сделать вывод о том, что в процессе трансформации современного монгольского общества популярными становятся ценностные ори-ентации, которые характеризуются направленностью на повышение

7372

________________ Соотношение семейных и внесемейных ценностей ...

качества жизни и самовыражение личности.Семья также является одним из объектов, активно изучаемым

монгольскими авторами. Особого внимания заслуживают работы Х. Гундсамбуу, О. Монхбат, Д. Тунгалаг, Ц. Хурцбилег и др. [см.: 8, 9, 10, 12]. Общая направленность исследований отмеченных авто-ров характеризуется выделением следующих аспектов:

- негативное воздействие современного общественного разви-тия на институт семьи и брака;

- общее несоответствие структуры и функций семьи имеющимся и перспективным общественным потребностям;

- снижение значимости традиционного брака и распростране-ние нетрадиционных его форм;

- увеличение противоречий между социальными ролями инди-видов в семье, изменение их структуры.

В целом, признавая значение и роль исследований указанных выше авторов в разработке отдельных аспектов выбранной нами темы, стоит отметить, что ценностные аспекты отношения к семье в этих работах рассматриваются в контексте изучения всей ценност-ной сферы респондентов, а трудов, специально посвященных ана-лизу ценностных ориентаций самой семьи, изучению их структуры, тенденций изменения, практически нет.

Данное обстоятельство определяет новизну предпринимаемого нами исследовательского поиска. В связи с этим мы считаем целе-сообразным представить основные тенденции развития ценностных ориентаций современной семьи в контексте трансформационных процессов в современном монгольском обществе с учётом имеющихся результатов социологических исследований, в том числе и проведён-ных при нашем непосредственном участии.

Таким образом, основная цель данной работы состоит в том, чтобы выявить соотношение между семейными и внесемейными цен-ностями в структуре ценностных ориентаций семьи в условиях раз-вития современного монгольского общества.

В развитии современного монгольского общества в процессе мо-дернизации можно обозначить несколько характерных черт. Прежде всего, это негативные, по сравнению с дореформенным периодом, из-менения в уровне и качестве жизни населения. Это подтверждается результатами исследования, проведённого Т. Дорждагвой в 2006 – 2008 гг. Исследование было проведено в г. Улан-Баторе, в качестве базового метода был использован социологический опрос в форме анкетирования, общий объём выборочной совокупности составил 450 человек, в качестве респондентов выступили студенты Монголь-ского государственного университета и члены их семей. Полученные данные показывают, что материального достатка хватает на всё не-обходимое 26% респондентов; хватает только на питание, жилье и одежду 43% опрошенных; материальный достаток ограничен только расходами на питание у 27% респондентов; недостаточно даже на питание – 4%.

Хорошим назвали состояние своего жилья только 16% опро-шенных. Удовлетворительным признали своё жилище 43%. Неудо-

7372

________________ Соотношение семейных и внесемейных ценностей ...

влетворительными считают свои жилищные условия 29% респонден-тов (12% затруднились оценить состояние своего жилья) [4, с. 89].

С негативными изменениями в уровне и качестве жизни насе-ления связана следующая особенность трансформирующегося мон-гольского общества: ухудшение, по сравнению с дореформенным периодом, состояния социальной инфраструктуры страны. Данная проблема, в первую очередь, затронула сферу занятости.

В современных условиях резко повышаются требования к ра-ботнику: его работоспособности, квалификации, ответственности, исполнительности. Это означает выдвижение на первый план про-блемы функционального соответствия, так как вопрос о безработице оказывается связанным не столько с принадлежностью к определён-ной социальной группе, сколько с реальной обучаемостью работни-ков, их способностью занять новое место на рынке труда.

Как показывают результаты исследования «Влияние объектив-ных и субъективных факторов на жизнедеятельность современной монгольской семьи», проведённого в 2004-2009 гг.1, безработица является важным аспектом ухудшения социально-экономического положения населения в целом и семьи, в частности. Если в 2004 г. такую точку зрения разделяли 26,3% городского населения и 54,4% проживающих в сельской местности, то в 2009 г. негативную роль безработицы в осуществлении семейной жизнедеятельности отмети-ли 43,8% горожан и 56,2% селян [7, с. 85].

Также отмечается, что взрослые члены семьи, которые не рабо-тают и не получают социальных выплат, есть в семье у 51,3% мон-гольских респондентов [1, с. 108]. По оценкам Всемирного банка, уровень безработицы в городах Монголии составляет более 20%, а 36% населения продолжает жить ниже черты бедности [3, с. 65].

Таким образом, как углубляющаяся разница в уровне функ-ционального и профессионального соответствия, так и региональная дифференциация способствуют дальнейшему усилению проблем в сфере занятости.

На основании всего вышеизложенного можно заключить, что основными тенденциями, которые характеризуют принципиально новое качество и состояние современного монгольского общества, являются уровень и качество жизни людей, состояние социальной инфраструктуры, а также уровень занятости и степень дифференци-ации населения Монголии. Именно они детерминируют содержание и направленность ценностных ориентаций. Другими словами, речь

1 Исследование было проведено по инициативе Министерства образования, науки и культуры Монголии и Института социологии, философии АН Монголии. В качестве основно-го метода в данном исследовании был использован опрос в форме анкетирования. Общий объём выборочной совокупности составил 1079 человек (Улан-Батор – 544 чел., Восточный аймак – 108 чел, Восточно-Гобийский аймак – 110 чел., Селенгинский аймак – 108 чел., Баян-Улэгэйский – 107 чел., Баян-Хонгорский аймак – 102 чел.). Авторы данной статьи принимали непосредственное участие в указанном исследовании. Монгольские соавторы (Батжаргал Д. и Энхболд Д.) участвовали в сборе полевых материалов, российские соавторы (Винокурова А.В. и Бадараев Д.Д.) осуществляли анализ и интерпретацию части полученных данных, Бадара-ев Д.Д. также занимался переводом имеющейся информации с монгольского на русский язык.

7574

________________ Соотношение семейных и внесемейных ценностей ...Винокурова А.В., Бадараев Д.Д. Батжаргал Д., Энхболд Д. ________

7574


идёт о качественных сдвигах в восприятии человеком социального пространства, самого себя, его социальном самочувствии под влияни-ем вышеуказанных объективных характеристик монгольского обще-ства.

Адекватные оценки социального самочувствия населения со-временной Монголии возможны лишь на основе фактов, получен-ных за достаточно длительный период. Этим требованиям отвечает исследование «Влияние объективных и субъективных факторов на жизнедеятельность современной монгольской семьи» (его основные характеристики мы отметили выше). В данном исследовании было зафиксировано, что в 2009 г. по сравнению с 2004 г. существенно увеличилась доля тех, кто считает, что на жизнедеятельности их се-мей негативно сказывается бедность (с 17,8% до 50,1%), рост цен (с 38,7% до 67,1%), налоговое бремя (с 34,3% до 50,2%) [7, с. 87].

Всё это свидетельствует о том, что современное монгольское общество находится в состоянии социально-экономического и, соот-ветственно, психологического дискомфорта. Повышенная тревож-ность, беспокойство в связи с будущим оказывают неблагоприятное воздействие на социальное самочувствие людей, а, значит, и на их ценностные ориентации.

Данное положение дел усугубляется тем, что для современного монгольского общества характерна высокая степень противоречиво-сти в системе ценностных ориентаций. Это проявляется не только на макро-, но и на микроуровне, т.е. противоречивость ценностных ориентаций наблюдается на уровне отдельных социальных групп, в частности, в семье.

С одной стороны, сохраняется высокая ценность семьи, направ-ленность на семейный образ жизни. С другой стороны, исследовате-лями отмечается, что в процессе приспособления к требованиям вре-мени ценностные ориентации существенно меняются в различных брачно-семейных областях: добрачном поведении и выборе супруга, в интимной сфере, в сфере репродуктивного поведения и т.д.

В частности, было выявлено, что, по мнению 41,4% опрошен-ных, случайные половые связи на стороне считаются вполне допу-стимыми. 65,2% респондентов полагают, что количество разводов в жизни человека может быть неограниченным. 56,3% опрошенных разделяют точку зрения, в соответствии с которой рождение ребен-ка у лиц, не состоящих в браке, – это нормальное явление. Также 53,8% считают возможным существование семьи, опирающейся на материальные интересы (брак по расчету) [7, с. 88].

Помимо этого, в индивидуальных представлениях о семье на-чинает преобладать ориентированность на сексуальное партнерство, товарищество, на длительное сожительство (супружество) и совмест-ное ведение домашних дел. Отношения родительства, желание стать материю (отцом) отходят на второй план. В повседневной жизни это проявляется в том, что большинство людей воспринимают детей как нейтральный, а чаще всего негативный фактор во всех существен-ных моментах социальной жизнедеятельности: при найме на работу и распределении материальных благ, образовательном и профессио-

нальном росте, бытовом и медицинском обслуживании, организации отдыха, приобщении к культурным ценностям и т.д.

В немалой степени снижение ценности родительства обуслов-лено и ориентацией современной семьи на достижение определённо-го стандарта жизненного уровня, что требует значительных средств и экономного ведения домашнего хозяйства. Эти же причины предо-пределяют уменьшение численного состава семьи, так как формиро-вание установки на повышение благосостояния за счет внутренних материальных ресурсов ведёт к сознательному ограничению числа детей.

По данным Т. Дорждагвы, считают необходимым наличие в се-мье двоих детей 55%, троих и более – 34%, одного ребенка – 4% респондентов (7% опрошенных затруднились с ответом) [4, с. 91].

В целом, в контексте современных трансформационных про-цессов, происходящих в монгольском обществе, всё более очевидным становится обостряющееся противоречие между семейными и внесе-мейными ценностными ориентациями. С одной стороны, семья явля-ется одной из самых важных жизненных ценностей, с другой, – имеет место широкое распространение индивидуальности и автономности в поведении человека в семье и за её пределами, что не всегда сочета-ется с эффективным выполнением семейных обязанностей.

Трансформация ценностных ориентаций семьи в современном монгольском социуме, во-первых, определяется общемировыми тен-денциями, связанными с переходом от одного цивилизационного типа к другому. Это проявляется в том, что наблюдается заметный по-ворот от традиционных, коллективистских ценностей к ценностям индивидуально направленным, постмодернистским.

Во-вторых, преобразование ценностных ориентаций мон-гольской семьи связано с глубокими и качественными изменениями основных социальных институтов в Монголии и общественной орга-низации в целом. Однако данный процесс происходит неравномерно. Монгольское общество характеризуется состоянием неустойчивого равновесия старого и нового, асимметрией между экономикой и нрав-ственными ресурсами социума, ростом социальной напряженности и другими негативными тенденциями. В этих условиях именно семья является той общностью, в которой человек получает поддержку и признание. Другими словами, семья выступает для человека базисом в формировании устойчивых оснований своей социальной жизни, т.е. семейные ценностные ориентации, связанные с позитивными супру-жескими, родительско-детскими отношениями, при наблюдаемой со-циальной нестабильности сохраняют свою высокую значимость.

В целом, необходимо отметить, что жизнедеятельность совре-менной монгольской семьи осуществляется на фоне значительного культурного разнообразия стилей жизни, образцов семейного по-ведения. Таким образом, представленный нами анализ можно рас-сматривать как часть обширной программы изучения различных ти-пов ценностных ориентаций семьи, характерных для современного монгольского общества. Подобные программы должны учитывать не только структурные и динамические характеристики ценност-

7776


7776


ных ориентаций, но и более глубокие механизмы их формирования и трансформации, связанные с воздействием факторов социального макро- и микроуровня.


Бадараев Д.Д. Социально-стратификационная структура населения Мон-1. голии и Республики Бурятия в изменяющемся обществе начала XXI века (срав-нительные аспекты). Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2011. 172 с.

Гайворонский В.В. Реформы в социальной сфере современной Монголии. 2. М.: ИВ РАН, 2007. 254 с.

Гольман М.И. Современная Монголия в оценках западных авторов. М.: 3. ИВ РАН, 2009. 192 с.

Дорждагва Т., Замогильный С.И., Ставропольский Ю.В. Конкретно-4. эмпирические формы ценностных установок населения Монголии и России // Вестник Московского государственного университета. Серия 18. Социология. 2008. № 3. С. 85-93.

Родионов В.А. Россия и Монголия: новая модель отношений в начале XXI 5. века. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. 228 с.

Цеценбилег Ц. Проблемы модернизации монгольского общества. Улан-6. Батор: Изд-во ИФСП МАН, 2002. 148 с.

Батжаргал Д. 7. Нийгмийн өөрчөлтийн дундах гэр бүл // Уровень жизни, со-циальное самочувствие, стратегии адаптации монгольских этносов в изменяю-щемся мире (на материалах Республики Бурятия и Монголии). Улаанбаатар: Изд-во ИФСП МАН, 2010. С. 85-92.

Гундсамбуу Х. Монголын нийгмийн давхраажил: хогжил, хандлага. Ула-8. анбаатар, 2002. 660 хүүдас.

Монхбат О. 9. Нийгмийн социаль бүтцийн социологи. Улаанбаатар, 2000. 135 хүүдас.

Тунгалаг Д. 10. Үлс орны амьдрал олон тумний санаа бодолд. Улаанбаатар, 2006. 176 хүүдас.

Хавх Н. 11. Нийгмийн шинэчлэл: амьдралын хэв маягийн оорчлолт. Улаанбаа-тар, 2001. 207 хүүдас.

Хурцбилег Ц. 12. Монголын нийгмийн оорчлолт. Улаанбаатар, 2008. 512 хүүдас.


Badaraev D.D. Sotsial'no-stratifikatsionnaya struktura naseleniya Mongolii 1. i Respubliki Buryatiya v izmenyayushhemsya obshhestve nachala XXI veka (sravnitel'nye aspekty). Ulan-Udeh: Izd-vo Buryatskogo gosuniversiteta, 2011. 172 s.

Gajvoronskij V.V. Reformy v sotsial'noj sfere sovremennoj Mongolii. M.: IV 2. RАN, 2007. 254 s.

Gol'man M.I. Sovremennaya Mongoliya v otsenkakh zapadnykh avtorov. M.: 3. IV RАN, 2009. 192 s.

Dorzhdagva T., Zamogil'nyj S.I., Stavropol'skij YU.V. Konkretno-4. ehmpiricheskie formy tsennostnykh ustanovok naseleniya Mongolii i Rossii // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 18. Sotsiologiya. 2008. № 3. S. 85-93.

Rodionov V.А. Rossiya i Mongoliya: novaya model' otnoshenij v nachale XXI 5. veka. Ulan-Udeh: Izd-vo BNTS SO RАN, 2009. 228 s.

TSetsenbileg TS. Problemy modernizatsii mongol'skogo obshhestva. Ulan-6.

Bator: Izd-vo IFSP MАN, 2002. 148 s.Batzhargal D. Nijgmijn 7. өөrchөltijn dundakh gehr bүl // Uroven' zhizni,

sotsial'noe samochuvstvie, strategii adaptatsii mongol'skikh ehtnosov v izmenyayushhemsya mire (na materialakh Respubliki Buryatiya i Mongolii). Ulaanbaatar: Izd-vo IFSP MАN, 2010. S. 85-92.

Gundsambuu KH. Mongolyn nijgmijn davkhraazhil: khogzhil, khandlaga. 8. Ulaanbaatar, 2002. 660 khүүdas.

Monkhbat O. Nijgmijn sotsial' 9. bүttsijn sotsiologi. Ulaanbaatar, 2000. 135 khүүdas.

Tungalag D. 10. Үls orny am'dral olon tumnij sanaa bodold. Ulaanbaatar, 2006. 176 khүүdas.

KHavkh N. Nijgmijn shinehchlehl: am'dralyn khehv mayagijn oorchlolt. 11. Ulaanbaatar, 2001. 207 khүүdas.

KHurtsbileg TS. Mongolyn nijgmijn oorchlolt. Ulaanbaatar, 2008. 512 12. khүүdas.

79

Винокурова А.В., Бадараев Д.Д. Батжаргал Д., Энхболд Д. ________

78

79

Винокурова А.В., Бадараев Д.Д. Батжаргал Д., Энхболд Д. ________

78

Золотухин И.Н.

Некоторые аспекты жизни русских в Таиланде(на примере Паттайи)

Русская диаспора в мире насчитывает более 25 млн. человек и по своей численности занимает второе место после китайской [13]. Русские живут практически на всех континентах, в том числе и в странах Азии: ОАЭ, Китае, Турции, Японии, Таиланде. С каждым годом возрастает численность наших соотечественников в Стране улыбок1, причём, не только туристов, привлекаемых экзотикой и относительно недорогим отдыхом, но и экспатов2, и желающих по-лучить ПМЖ, а феномен русскоязычного населения Таиланда всё больше привлекает внимание, как коренных тайцев, так и проживаю-щих там иностранцев. Определить точное количество русских, при-сутствующих на территории Таиланда, невозможно, тем более, что для тайцев русским является любой выходец с постсоветского про-странства, говорящий на русском языке, невзирая на его этническую принадлежность. Если говорить о приезжих из России, проживаю-щих в королевстве, то речь идёт, скорее всего, о нескольких десятках тысяч человек. Подавляющее большинство россиян, долговременно или постоянно проживающих только в курортном городе Паттайе, по самым скромным неофициальным оценкам составляет не менее 15-20 тыс. человек.

Традиционно Таиланд считается туристической Меккой. В по-следние годы тёплый климат, развитая по меркам Юго-Восточной Азии инфраструктура и проводимая Бангкоком политика поощре-ния въездного туризма, ставшего важной составляющей таиландско-го госбюджета, привлекают туристов, мигрантов, экспатов со всего мира. По данным за 2011 год, несмотря на наводнение, Таиланд установил исторический рекорд по количеству посетивших Страну улыбок иностранных туристов – более 19 млн. человек (на 19,8% больше, чем в 2010). Число наших соотечественников превысило 1 млн. человек и в суммарном отношении уступило лишь туристам из Малайзии, Китая, Японии [14].

По сообщению директора Департамента туризма Министерства туризма и спорта Таиланда Супона Срипана, иностранные туристы

Статья подготовлена при поддержке Аналитической ведомственной целевой программы «Раз-витие научного потенциала высшей школы». Проект «Разработка полидисциплинарного под-хода к исследованию проблем безопасности в АТР в рамках инновационного направления антропологии международных отношений». 6.2263.2011.

1 Страна улыбок – название, происходящее от широко распространённого (особенно сре-ди туристов) мнения, что жители Таиланда (тайское название страны – Мыанг Тхай) всегда улыбаются.

2 Экспат (от англ. expat, или expatriate, происходит от лат. ex patria, т.е. буквально «за пределами родины») – человек с гражданством одной страны, живущий и/или работающий по контракту в другой стране.

привезли в страну в 2011 г. 734,59 млрд. бат (на 23.92% больше, чем в 2010). Оба этих показателя: количество туристов и доход от них, достигли в 2011 году максимума за всю историю страны. Про-гнозируется, что в 2012 году поток туристов из-за рубежа возрастёт на 8-10% и составит 20,5-20,9 млн. человек [11, c. 9].

Кроме туристов, Таиланд также привлекает иностранцев, го-товых уехать сюда на ПМЖ. Согласно данным проведённого в 2010 г. опроса среди экспатов (см. Таблицу 1) в Таиланд выехало 24% пенсионеров. 56% экспатов Таиланда проживало в стране более 5 лет, а 47% из них планировали остаться здесь на всю жизнь. Для сравнения, цифры для Канады, традиционно считающейся страной мигрантов, составляют соответственно 47 и 42% [20].

По результатам глобального социологического исследования Таиланд стал лидером в рейтинге стран, наиболее удобных и ком-фортных для длительного проживания иностранцев. Россия в этом рейтинге занимает пятнадцатое место и второе среди стран с худши-ми условиями для жизни для иностранцев и экспатов. Исследование было проведено международным банком HSBC. В качестве индика-торов учитывались как экономические, так и социальные факторы. В опросе приняли 3385 экспатов из более чем 100 стран мира [3].

Таблица 1. Рейтинг стран по условиям жизнидля иностранцев-экспатов

Пятёрка стран с лучшими условиями жизнидля иностранцев-экспатов

Пятёрка стран с худшими условиями жизнидля иностранцев-экспатов

1. Таиланд 1. Индия

2. Бахрейн 2. Российская Федерация

3. ЮАР 3. Саудовская Аравия

4. Канада 4. Катар

5. Бермудские острова 5. КНР

Источник: Thailand Tops Quality of Life Poll in HSBC’s 2010 Expat Experience Survey// URL: http://www.expatinfodesk.com/news/2010/11/11/thailand-tops-quality-of-life-poll-in-hsbcs-2010-expat-experience-survey

Исторически Таиланд является одним из старейших партнёров России в Юго-Восточной Азии (3 июля 2012 г. исполняется 115 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией и Таиландом). Несмотря на продолжительную паузу в двусторонних связях с 1917 по 1947 гг. и на идеологические коллизии периода «холодной войны», с конца 1980-х гг. между Россией и Таиландом происходит рост взаимной заинтересованности в формировании бо-лее активных политических и торгово-экономических отношений. Дальнейшее развитие российско-тайских контактов способствовало ускоренному развитию более тесного и взаимовыгодного сотрудни-чества, что объективно отвечало интересам обеих держав [4, c. 109-112].

8180

_________________ Некоторые аспекты жизни русских в Таиланде ...Золотухин И.Н. ____________________________________________

8180


Во многом развитие двусторонних отношений подвигло в 1990-х гг. активизацию потока российских туристов в Таиланд. До этого времени ни советские туристы, ни эмигранты из СССР в Таи-ланд не приезжали. Здесь работали советские дипломаты, а также представители Аэрофлота, Морфлота, журналисты газеты «Правда» и ТАСС (Телеграфного агентства Советского Союза). Местные отели ориентировались на эти категории иностранцев и работали исклю-чительно в режиме полного пансиона. Когда после распада СССР в Таиланд стали приезжать наши соотечественники, то первоначально королевство не рассматривалось русскими как курорт: в страну, глав-ным образом, приезжали бизнесмены-челноки1, покупавшие дешёвую и качественную одежду, трикотажные изделия, бельё и ювелирные изделия. Именно продукция с таиландских фабрик завозилась в Рос-сию и наполняла наши рынки, до того, как была вытеснена товарами широкого потребления из Китая [9].

С конца 1990-х гг., когда в Таиланде стал активно развивать-ся въездной туризм, для гостей из России вводится особый визовый режим. Благодаря подписанному в 2002 г. соглашению о сотруд-ничестве в сфере туризма, существенно возросла численность рос-сийских туристов: от нескольких тысяч в начале XXI века до 170 тыс. в середине 2000-х и более 1 млн. человек в 2011 г. Серьёзным стимулом к росту туристического обмена стало вступление в силу с марта 2007 г. соглашения о безвизовых поездках граждан России и Таиланда. Страна улыбок стала настоящим местом паломничества для туристов из России. Наших соотечественников не пугают ни воз-можные природные катаклизмы2, ни тропические болезни, ни жаркое солнце.

В настоящее время в Таиланде действует ряд совместных ту-ристических компаний, сезонных представительств крупных россий-ских турагентств. К наиболее крупным и надёжным туроператорам традиционно относят «Тез Тур», «Натали Тур», «Пегас Туристик», «Илвес Тур», «Коралл Тревел».

Во многом благодаря русским туристам в Таиланде появляется русский бизнес. Наших соотечественников с каждым годом станови-лось всё больше, и как следствие появляется русскоговорящий пер-сонал в гостиницах и развлекательных центрах. В настоящее вре-мя в курортных районах Таиланда русские гостиницы, агентства по недвижимости, клубы для любителей дайвинга, рестораны, ночные клубы стали обыденным явлением.

1 Челнок – торговец, закупающий товары широкого потребления мелким оптом по более низким ценам и реализующий их в розницу с наценкой. Феномен челночества был особенно популярен в начале 1990-х годов, когда экономический кризис привёл к резкому ухудшению экономической ситуации в республиках бывшего СССР. Вместе с тем у населения появилась возможность заниматься легальным индивидуальным предпринимательством и беспрепят-ственно выезжать за границу.

2 В декабре 2004 г. на курорты Таиланда обрушилось катастрофическое цунами, унёсшее жизни более 5 тыс. человек, а осенью 2011 г. страну постигло самое серьёзное за последние 50 лет наводнение, в результате которого погибло более 750 человек, а жертвами стали около 9,5 миллионов.

В Паттайе – одном из наиболее известных и популярных ку-рортов Таиланда, приобретшим славу одного из самых фривольных городов Азии (здесь расположена знаменитая «Уокинг Стрит») про-живает больше всего выходцев из России. Город является популяр-ным туристическим местом, где можно довольно легко вести очень сходный со страной изначального проживания образ жизни. Тёплый климат, выставки, пляжи, ночные клубы, наличие западных товаров и услуг делают Паттайю лучшим выбором для иностранцев, в том числе и для русских. Кроме того, иностранцев привлекают цены на жильё, качество медицинского обслуживания, интернациональная кухня.

Стоимость жизни в Таиланде невысока, хотя по данным Имми-грационного агентства Таиланда, иностранцу для комфортного про-живания в Стране улыбок необходимо в среднем иметь доход пример-но 65000 бат (чуть больше 2000 долларов США) [19].

Выгоднее всего в Таиланде жить пенсионерам, поскольку пра-вительство страны выдаёт пенсионные визы лицам, достигшим пя-тидесятилетия. Автор общался с пенсионером из Якутска, живущим в Паттайе, который среди преимуществ проживания в Таиланде от-метил тёплый климат («целый год могу ходить в майке и шортах»), очень недорогое питание и дешёвые коммунальные услуги. Но если вам меньше 50-ти, то следует принимать во внимание, что работа и бизнес в Таиланде для иностранцев ограничены законодательством с целью защитить внутренний рынок труда и экономику страны [16].

Чтобы найти постоянную легальную работу в Таиланде, с зар-платой не меньше, чем в среднем по России (около 30 тыс. рублей), необходимо знать английский и/или тайский язык и быть уникальным специалистом в энергетике, микроэлектронике (хотя также ценятся технические консультанты и преподаватели). Кроме того, оформле-ние и получение бизнес-визы и официального разрешения на рабо-ту в Таиланде накладывает на работодателя серьёзные финансовые расходы. Во многом, поэтому абсолютное большинство русских, про-живающих длительное время в Таиланде, имеют работу и бизнес, не требующие больших расходов и позволяющие учитывать особенно-сти таиландского законодательства.

Многие русские бизнесмены работают на удалённой основе с клиентской базой из Европы, США, России. Некоторые наши соот-ечественники благополучно перенимают практику западноевропей-ских экспатов, зимующих в Таиланде. Для этой цели они покупают дома, кондоминиумы или квартиры и, полгода поработав в России, остальные полгода отдыхают у тёплого моря под ласковым солнцем. С начала 2000-х годов россияне стали активно внедряться на ры-нок недвижимости Таиланда, и в 2007 г. вышли на первое место по покупкам апартаментов в Паттайе, захватив почти 25% рынка не-движимости [7]. В настоящее время, по мнению иностранных девело-перов и брокеров, страна охвачена «русским бумом»: тысячи наших соотечественников скупают быстро дорожающие квартиры, дома и кондоминиумы.

Согласно законодательству Таиланда, существуют некоторые

8382


8382


ограничения в приобретении недвижимости иностранцами. Так, в полную собственность земля может быть приобретена только юриди-ческим лицом, а частное лицо может получить землю в долгосрочную аренду на срок от 90 до 150 лет. При покупке виллы иностранец получает полные права только на здание. Землю можно либо взять в аренду на 90 лет, либо оформить на тайскую компанию. Во втором случае иностранец получает 49% привилегированных акций ком-пании. В полную собственность можно приобрести лишь квартиру в кондоминиуме, но и здесь, согласно закону 1974 г., иностранным гражданам может принадлежать не более 49% многоквартирного дома, а остальная часть – тайским гражданам и компаниям, зареги-стрированным в Таиланде [5].

Цены на жильё растут, но спрос превышает предложение: про-дажа апартаментов во многих комплексах порой прекращается ещё до начала строительства. Стоимость квадратного метра в соседних с Таиландом странах на данный момент превышает тайскую. Не оста-ются без внимания низкая коммунальная плата, практически полное отсутствие налогов, отличные возможности для арендного бизнеса. Для сравнения можно привести такой пример: в Паттайе можно ку-пить трёхкомнатные меблированные апартаменты площадью в 100 кв. м с бассейном и бесплатной стоянкой за 4.000.000 бат (1 бат примерно эквивалентен 1 рублю), а во Владивостоке за те же деньги предложат двухкомнатную в «старом фонде» или в новострое, но без ремонта.

Покупка жилья – важное условие для того, чтобы обосноваться в стране. Кроме того, жильё можно сдавать и жить за счёт ренты. С 2007 г. выходцы из России тратят на покупку недвижимости милли-ард долларов, принося реальную выгоду тайской экономике. Как ре-зультат, данную нишу начинают занимать русские риэлтеры. В част-ности, одна из наиболее известных риэлтерских компаний «Русский Дом» продаёт российским покупателям недвижимость в Паттайе и других регионах Таиланда [12]. Однако крупных русских застрой-щиков на тайский рынок не пускают.

Ещё одной стороной русского бизнеса Таиланда является ту-ризм. В Паттайе работает большое число русских турфирм. По зако-нам Таиланда 51 % акций фирмы должно принадлежать тайской сто-роне, 49% – русской (или любой другой национальности), но работа туристическим гидом в Таиланде для иностранцев запрещена, за это можно подвергнуться штрафу в 200 000 бат, и в лучшем случае быть депортированным из страны, а в худшем – попасть в ужасные усло-вия тайской тюрьмы, где нормой являются антисанитария, перепол-ненные камеры, жестокое обращение с заключёнными (быт тайской тюрьмы хорошо показан в фильме «Бангкок Хилтон»).

В результате, существующая в Таиланде российская система оказания туристических услуг соотечественникам оригинальна и, пожалуй, не имеет себе равных ни в одной стране мира, куда едут русские туристы. Русские туроператоры официально являются пере-водчиками при тайских гидах. Большинство русских туроператоров владеют только английским языком, но в последние годы растёт чис-

ло освоивших и тайский [10].Русский бизнес в Таиланде в большинстве своём ориентирован

на туристов. Концепция бизнеса в Паттайе очень проста: туристы приезжают с целью как можно эффективнее потратить деньги за ко-роткий срок (как правило, не более нескольких недель), следователь-но, нужно работать на удовлетворение их потребностей. В среднем за год Паттайя принимает более 5 миллионов туристов со всего мира. Однако в Паттайе очень непросто открыть и вести бизнес (особен-но новичкам), а доходность бизнеса может не превышать дохода от депозита в российском банке (проценты по долларовым депозитам в банках Таиланда ещё меньше – около 3%). Чаще всего бизнес в Таиланде открывают для покупки домов или земли, а открытие бара, кафе, гест-хауса не столь прибыльно, как, например, сдача недвижи-мости в аренду [8].

Индикатором роста числа русских в Таиланде стало появление множества сайтов и форумов, которые несут информационную на-грузку и представляют интерес как для туристов, так и для русской общины. Это «Русский век» (www.ruvek.ru) – портал для соотече-ственников, проживающих за рубежом; Klumber.ru – путеводитель номер 1 по Таиланду. Наиболее популярные газеты и интернет-сайты: «Мой дом Таиланд» (http://www.mythai-home.ru), «Фаранг.ру», «Бархатный сезон» (Паттайя), «Инфосервис» (старейшее рус-скоязычное информационно-рекламное издание, которая выходит с конца 1990-х годов).

В июле 2009 г. российские информационные агентства «Новый регион» и «ФедералПресс» открыли новостной проект «ТайToday». Среди прочих проектов можно выделить энциклопедию русской жиз-ни, курируемую агентствами РИА «Новый регион» и РИА «Феде-ралПресс», а также первую социальную сеть русских в Таиланде – «Тайпедия.Ру» (Thaipedia.Ru). В рамках «Тайпедии» собирается и публикуется информация о жизни русской диаспоры в Таиланде, вкладе русскоязычных экспатов в общественную и культурную жизнь страны.

Общее число действующих на сегодняшний день в Паттайе рус-скоязычных телеканалов достигло пяти. Первый в Паттайе русскоя-зычный телеканал «Добро пожаловать в Паттайю» появился только в 2005 г. благодаря магаданскому бизнесмену Максим Косихину. Он же открыл в 2009 г. телеканал «Наш дом Таиланд». С этого же вре-мени в Паттайе осуществляют трансляции телеканалы «Первый рус-ский», «Второй русский» и «Русское слово».

В настоящее время основным контентом русскоязычного теле-видения в Паттайе являются отечественные или дублированные на русский язык зарубежные художественные фильмы и музыкальные видеоклипы, а также рекламные ролики с предложением услуг в сфе-рах недвижимости, общественного питания и туризма [1].

В мае 2011 г. в Паттайе появилось и русскоязычное радио в диапазоне FM, созданное молодыми российскими энтузиастами-предпринимателями – 26-летним Сергеем Гайфутдиновым и 30-летним Дмитрием Каштановым. Молодые люди рассчитывают, что со

8584


8584


временем постоянными слушателями их музыкальных программ ста-нут не только русские, но и представители других национальностей, проживающие в Паттайе.

Таким образом, российские СМИ в Паттайе растут с ростом ту-ризма и числом русскоязычных жителей города.

Ещё одним следствием роста численности русскоязычного на-селения страны стало решение правительства Таиланда обучать сво-их подданных русскому языку. При двух крупных университетах, Таммасатском университете (г. Бангкок) и университете г. Бурапха, открыли специальные курсы русского языка по трём направлениям: «Разговорный русский язык», «Деловой русский язык» и «Русский язык для обслуживающего персонала». Программа обучения тай-цев русскому языку была разработана совместно со специалистами Санкт-Петербургского государственного университета. Выпускники получают сертификаты об окончании курсов. Первый выпуск состо-ялся весной 2011 г. На торжественной церемонии вручения серти-фикатов присутствовал мэр Паттайи.

Один из наиболее авторитетных образовательных и научных центров Таиланда – Чулалонгкорнский университет (г. Бангкок), помимо курсов русского языка, предлагает программу магистрату-ры по специальности русский язык. Университет имеет соглашения о сотрудничестве с Московским государственным университетом име-ни М.В.Ломоносова (МГУ) Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ).

Русский язык также преподаётся в Рамкамхэнгском универ-ситете (г. Бангкок), который имеет соглашение о сотрудничестве с Московским государственным университетом имени М.В. Ломо-носова (МГУ) и Дальневосточным федеральным университетом (ДВФУ) [15].

Существуют частные платные курсы русского языка для тайцев. Бесплатные курсы русского языка в Паттайе организованы для всех желающих с 2011 г. настоятелем местного православного храма.

Стоит отметить значимую роль русской православной церкви в консолидации русской общины, что особенно важно с учётом про-никновения наших соотечественников в сферы таиландской эконо-мики и бизнеса при нежелании изучения чужого языка, культуры и законов.

В Таиланде работает фонд Русской православной церкви, кото-рый возглавляет первый тайский православный священник, выпуск-ник Санкт-Петербургской духовной семинарии отец Даниил (Данай Ванна) [2]. Формирование православной общины в Таиланде нача-лось с 1999 г., тогда же в Бангкоке был открыт первый православный храм, посвящённый святителю Николаю Чудотворцу. Позже были построены ещё два храма – в Паттайе и в провинции Ратчабури.

Как отмечает архимандрит Олег (Черепанин), настоятель Свя-тониколаевского храма в Бангкоке, несмотря на заметное усиление позиций православия в Таиланде, произошедшее за столь корот-кий промежуток времени, Русская православная церковь призна-ёт традиционный приоритет буддизма для жителей этой страны и

помимо выполнения религиозных функции занимается культурно-просветительской работой. Именно на базе церкви сформирована православная община, куда помимо русских входят украинцы, болга-ры, казахи и даже тайцы [2].

Местная православная община также оказывает помощь рус-ским туристам, которые из-за незнания законов Таиланда попадают в сложные ситуации. Часто именно из-за таких ситуаций отношение тайцев к русским неоднозначное. За пределами Таиланда укорени-лось мнение о том, что тайцы весьма дружелюбны и приветливы, и высокий рейтинг Таиланда, как страны для экспатов, подтверждает это мнение. Для тайцев фаранги1 (как в Таиланде называют лиц ев-ропеоидной внешности) часто выступают объектом внимания, одна-ко в Паттайе иностранных туристов так много, что они перестали вызывать интерес у местных жителей.

Следует отметить, что для большинства тайцев отношение к иностранцам не выходит за рамки стереотипов, которые способны культивировать как позитивное, так и негативное впечатление. На-пример, КНР является важным торгово-экономическим партнёром Таиланда, и, согласно недавним опросам, в самом Таиланде 76% опрошенных отнесли Китай к дружественному государству [6, с. 32]. В целом положительное отношение и к американцам, что также мо-жет свидетельствовать о тесных связях Бангкока и Вашингтона.

Нельзя сказать, что о русских за последние 15 лет (с начала активных визитов выходцев из России в Таиланд) сложилось нега-тивное мнение, хотя, безусловно, до достижения искренней откры-тости, взаимного уважения и доверия между русскими и тайцами ещё далеко. В настоящее время тайская пресса фиксирует внимание на непристойное поведение, пьянство, грубость русских туристов. Местные газеты поддерживают и распространяют слухи, что Пат-тайю контролирует «мафия ратсия».

Показательно, что в середине 1990-х гг., директор Управления туризма Таиланда в Паттайе говорил, что: «Русские – хорошие ту-ристы. Наш опыт показывает, что они тратят много денег, гораздо больше других туристов. Они закупают часы и одежду, по тысяче предметов за один раз… Для нас (тайцев) это почти как найти золо-тую жилу» [17].

Весьма вероятно, что отношение тайского населения к русским связано с международным имиджем России в целом, точнее, с его вос-приятием на Западе и трансляцией в другие страны. Возможно, что в общественном мнении Таиланда существует искажённое восприятие России как из-за удалённости последней, так и с «поправкой на аме-риканское мнение», хотя, безусловно, данный вопрос лежит далеко за рамками статьи, и требует более глубокого изучения.

Возможно, что чем большее число наших соотечественников начнёт изучение тайского языка, тем лояльнее будет отношение тай-

1 Есть несколько версий происхождения этого слова [17], наиболее распространённый ва-риант – от искажённого названия французов («франк» – «фаранг»). Любопытно, что этимоло-гия слова «тай (тхай)» – «свободный», то есть то же, что в Европе означало слово «франк».

8786


8786


цев, но это лишь гипотеза. В этом смысле ДВФУ может стать базо-вым университетом в подготовке специалистов по Таиланду, кото-рые, в свою очередь, создадут основу для активизации российского присутствия в этой стране.

В целом же, при сохранении тенденции увеличения русскоя-зычного контингента, Паттайя может стать в перспективе самым «русским городом» во всей Юго-Восточной Азии, а русское население создать многочисленную диаспору. Пока же русская община Таилан-да не представлена даже в МСРС1.

В то же время необходимыми условиями для этого мы считаем как укрепление двусторонних связей между Россией и Таиландом, так и проявление интереса наших соотечественников, находящихся в Таиланде, в изучении тайского языка, культуры и законодатель-ства.


Борисов Л. В Паттайе теперь 5 рус. телеканалов, а постоянных русских – 1. 15 000 // URL: http://www.ria.ru/tourism/20111005/450004615.html [Дата обращения: 29.01.2012 г.]

Борисов Л. Русская церковь провела в Таиланде оперный концерт в поль-2. зу местных крестьян // NEWSru.com. Религия и общество. URL: http://ria.ru/religion/20110426/368360349.html [Дата обращения: 21.03.2012 г.]

Егорова В. Рай для экспатов… // URL: http://www.nr2.ru/thai/351629.3. html [Дата обращения: 16.01.2012 г.]

Лосюков А.П. Россия – Таиланд. 110 лет по пути взаимопонимания// 4. Международная жизнь. 2007. № 6. C. 109-122.

Мой дом – Таиланд // URL: http://www.mythai-home.ru/ [Дата обраще-5. ния: 27.04.2012 г.]

Мосяков Д. США – Китай: обострение противоречий в Юго-Восточной 6. Азии// Азия и Африка сегодня. 2007. № 7. С. 30-33.

Недвижимость в Тайланде: в преддверии «русского бума»// URL: http://7. www.farangrealty.ru/articles/2123/ [07.02.2012 г.].

Работа и бизнес в Таиланде…// URL: http://www.pattaya-life.com/ru/8. business.htm [Дата обращения: 26.04.2012 г.]

Русские экспаты // URL: http://expat.su/thailand/russkie-v-tailande-9. forum/ [Дата обращения: 01.05.2012 г.]

Русский Таиланд. Паттайя вчера и сегодня// URL: http://turizm-forum.10. ru/index.php?showtopic=3825 [Дата обращения: 21.04.2012 г.]

Русских больше миллиона// Облико Морале. 2012. № 3 (февраль-март). 11. URL: http://barang.ru/uploads/attachments/OblikoMorale3.pdf [Дата обраще-ния: 01.05.2012 г.]

Тихомиров Д. Тайский поход // Коммерсантъ Деньги. 2008. № 13 (670). 12. URL: http://www.kommersant.ru/doc/876195/ [Дата обращения: 18.04.2012 г.]

Численность российской диаспоры в мире превышает 25 миллио-13. нов человек// Демоскоп Weekly. 22 ноября 2005. URL: http://demoscope.ru/weekly/2005/0221/rossia01.php#1 N 221-222б 7 [Дата обращения:

1 Международный совет российских соотечественников (МСРС) – крупная международная неправительственная организация, созданная в октябре 2002 г. и объединяющая соотече-ственников по всему миру. В неё входит более 137 организаций соотечественников в 52 стра-нах мира.

15.05.2012 г.]Barrow R. Record Number of Tourists Visit Thailand in 2011//Thai Travel 14.

News, January 11. 2012. URL: http://www.thailandvoice.com/record-number-of-tourists-visit-thailand-in-2011/ [Дата обращения: 16.04.2012 г.]

Cooperation in the sphere of education// URL: http://www.thailand.mid.ru/15. Win_work/obrazovanie_eng.htm [Дата обращения: 15.04.2012 г.]

Foreign Business Act of Thailand // URL: http://www.thailand-laws.org/16. foreign-business-act-of-thailand/ [Дата обращения: 03.05.2012 г.]

Gluckman R. A Match Made in Heaven// URL: http://www.gluckman.com/17. Russians.html [Дата обращения: 29.01.2012 г.]

Howard Robert W. The Migration of Westerners to Thailand: An Unusual 18. Flow From Developed to Developing World //International Migration, 2009. Pp. 193-225.

Siam-Info // URL: http://www.siam-info.de/english/cost_of_living_.html 19. [Дата обращения: 29.03.2012 г.]

Thailand Tops Quality of Life Poll in HSBC’s 2010 Expat Experience 20. Survey// URL: http://www.expatinfodesk.com/news/2010/11/11/thailand-tops-quality-of-life-poll-in-hsbcs-2010-expat-experience-survey [Дата обраще-ния: 28.01.2012 г.].


Borisov L. V Pattaje teper' 5 rus. telekanalov, a postoyannykh russkikh - 1. 15 000 // URL: http://www.ria.ru/tourism/20111005/450004615.html [Data obrashheniya: 29.01.2012 g.]

Borisov L. Russkaya tserkov' provela v Tailande opernyj kontsert v pol'zu 2. mestnykh krest'yan // NEWSru.com. Religiya i obshhestvo. URL: http://ria.ru/religion/20110426/368360349.html [Data obrashheniya: 21.03.2012 g.]

Egorova V. Raj dlya ehkspatov… // URL: http://www.nr2.ru/thai/351629.3. html [Data obrashheniya: 16.01.2012 g.]

Losyukov А.P. Rossiya – Tailand. 110 let po puti vzaimoponimaniya// 4. Mezhdunarodnaya zhizn'. 2007. № 6. C. 109-122.

Moj dom – Tailand // URL: http://www.mythai-home.ru/ [Data 5. obrashheniya: 27.04.2012 g.]

Mosyakov D. SSHА - Kitaj: obostrenie protivorechij v YUgo-Vostochnoj 6. Аzii// Аziya i Аfrika segodnya. 2007. № 7. S. 30-33.

Nedvizhimost' v Tajlande: v preddverii «russkogo buma»// URL: http://7. www.farangrealty.ru/articles/2123/ [07.02.2012 g.].

Rabota i biznes v Tailande…// URL: http://www.pattaya-life.com/ru/8. business.htm [Data obrashheniya: 26.04.2012 g.]

Russkie ehkspaty // URL: http://expat.su/thailand/russkie-v-tailande-9. forum/ [Data obrashheniya: 01.05.2012 g.]

Russkij Tailand. Pattajya vchera i segodnya// URL: http://turizm-forum.10. ru/index.php?showtopic=3825 [Data obrashheniya: 21.04.2012 g.]

Russkikh bol'she milliona// Obliko Morale. 2012. №3 (fevral'-mart). URL: 11. http://barang.ru/uploads/attachments/OblikoMorale3.pdf [Data obrashheniya: 01.05.2012 g.]

Tikhomirov D. Tajskij pokhod // Kommersant» Den'gi. 2008. №13 12. (670). URL: http://www.kommersant.ru/doc/876195/ [Data obrashheniya: 18.04.2012 g.]

CHislennost' rossijskoj diaspory v mire prevyshaet 25 millionov 13. chelovek// Demoskop Weekly. 22 noyabrya 2005. URL: http://demoscope.ru/weekly/2005/0221/rossia01.php#1 N 221-222b 7 [Data obrashheniya: 15.05.2012 g.]

Barrow R. Record Number of Tourists Visit Thailand in 2011//Thai Travel 14. News, January 11. 2012. URL: http://www.thailandvoice.com/record-number-

8988


of-tourists-visit-thailand-in-2011/ [Data obrashheniya: 16.04.2012 g.]Cooperation in the sphere of education// URL: http://www.thailand.mid.ru/15.

Win_work/obrazovanie_eng.htm [Data obrashheniya: 15.04.2012 g.]Foreign Business Act of Thailand // URL: http://www.thailand-laws.org/16.

foreign-business-act-of-thailand/ [Data obrashheniya: 03.05.2012 g.]Gluckman R. A Match Made in Heaven// URL: http://www.gluckman.com/17.

Russians.html [Data obrashheniya: 29.01.2012 g.]Howard Robert W. The Migration of Westerners to Thailand: An Unusual 18.

Flow From Developed to Developing World //International Migration, 2009. Pp. 193-225.

Siam-Info // URL: http://www.siam-info.de/english/cost_of_living_.html 19. [Data obrashheniya: 29.03.2012 g.]

Thailand Tops Quality of Life Poll in HSBC’s 2010 Expat Experience 20. Survey// URL: http://www.expatinfodesk.com/news/2010/11/11/thailand-tops-quality-of-life-poll-in-hsbcs-2010-expat-experience-survey [Data obrashheniya: 28.01.2012 g.].

8988


Культура

Сулейменова А.М.

Японская авторская сказка как жанр Нового времени

Японские сказки и рассказы для детей имеют такую же длин-ную историю, как и сама японская культура. Но традиционная япон-ская сказка сменилась авторской только в конце XIX и начале ХХ века, когда в стране Восходящего солнца начали публиковаться не-большие рассказы, адресованные детям. Родоначальником подобного жанра явился Ивая Садзанами (настоящее имя Ивая Суэо, псевдо-ним Сандзин), писатель, редактор, издатель, критик и драматург. Самым знаменитым произведением писателя была сказка «Коганэ-мару» (1891), в которой можно найти отзвук «Книги джунглей» Ки-плинга. Заглавный герой сказки, пёс Коганэмару, со своим другом, охотничьей собакой Васиро, мстит врагам своего отца, тигру Кимпо (киплинговский Шер-Хан) и лису Тёсую (шакал Табаки). Приклю-чения героев-собак описаны на старописьменном японском языке с включениями разговорного языка предшествующей эпохи Эдо (1603 – 1868). Тем не менее, сложный сюжет с отсылками к европейским источникам и незабываемая авторская интонация Ивая свидетель-ствовали о том, что в японской литературе появился новый жанр, сыгравший важную роль в становлении нового поколения японцев. Ивая Садзанами также проявил себя как талантливый собиратель японской народной сказки, что хорошо отражено в 24-томном из-дании «Нихон Мукасибанаси» («Японские народные сказки», 1894 – 1896). Автор «Коганэмару» служил редактором популярного дет-ского журнала «Сёнэн-но сэкай» («Мир ребёнка», 1895 – 1933), чи-тал лекции в Берлинском университете в 1900 – 1902 гг. Ивая пу-тешествовал по начальным школам всей Японии с чтением рассказов и сказок. Русского читателя с творчеством этого японского сказите-ля познакомил В.М. Мендрин (1866 – 1920), выпускник Восточного института, выпустив сборник сказаний древней Японии [2; 5; 6].

Первой, и на определённом этапе основной, задачей этого ав-тора являлась переработка устных японских народных источников, выработка нового литературного языка, понятного и детям, и взрос-лым. В своё время японский прозаик греко-британского происхожде-ния Лафкадио Хёрн (1850 – 1904) искусно переложил собранные рассказы о призраках, издал сборник «Квайдан: истории и находки странных вещей». В процессе общей трансформации фольклорных источников в авторские произведения – сказки, поэмы и прочее, про-исходит не только перевод с одного, народного и массового, языка на индивидуальный язык собирателя, но и в русле изменений Японии конца XIX века, старо-японский язык обретает новое современное

9190

____________ Японская авторская сказка как жанр Нового времени ...

звучание. Другой особенностью подобного жанра можно считать вос-принятую европейскую традицию Андерсена, братьев Гримм, Шарля Перо.

В России начинателем собирания русских народных сказок явился русский этнограф А.Н. Афанасьев (1826 – 1871). Проана-лизировав сто сказок, опубликованных в сборнике Афанасьева, из-вестный исследователь В. Пропп выявил универсальную для всех волшебных сказок структуру. Специфика перехода от сбора фоль-клорной сказки к сочинению авторской на российской почве была во многом идентична подобному переходу в далёкой Стране восходяще-го солнца. Этот приблизительный вывод основан на состоянии лите-ратуры и уровне грамотности в обеих странах в начале ХХ века.

К началу XXI века литературная теория, затрагивающая аспекты детской литературы и авторской сказки в частности, была развита на достойном академическом уровне, уйдя далеко от про-стого дидактического подхода выбора «книжек, полезных детям» или выбраковывания «вредных книжек». В развитии феномена «детская литература» сказывается многообразие теоретических обоснований, характерных для второй половины ХХ века, приводятся постколони-альные, феминистские теории, согласно которым ребёнок, основной адресат и в то же время основной герой таких произведений, явля-ется продуктом своего рода «колонизации взрослыми». Большинство идей и моральное обоснование излагаемому в книге, в соответствии с теориями П. Ханта [7], подаются с точки зрения взрослого вместо того, чтобы позволить ребёнку находить способы самовыражения. В современном литературоведении значительное место уделяется со-циальной антропологии, среди методов изучения сказок преоблада-ют текстуальный анализ и культуроведческие изыскания.

Японские сказки Нового времени показательны в этом плане – на примере подобных текстов встаёт задача выявления их жанровой принадлежности, а также факторы социального влияния (детские игры, масс-медиа эпохи и прочее). Приведённые выше сказки, со-бранные Ивая Садзанами, первоначально публиковались в журнале, адресованном молодёжи и детям, сам автор читал свои произведения подрастающему поколению. Какие же задачи стояли перед подобны-ми работами в литературном процессе эпох Мэйдзи (1868 – 1911) и Тайсё (1911 – 1925)? С учётом сложности модернизационных явле-ний авторские сказки представляют интересный материал о состоя-нии образования, искусства и литературы в Японии того времени.

С точки зрения жанровой принадлежности, авторская сказка в Японии – сложное явление, на развитие которого повлияло ста-новление литературных обществ конца XIX и начала ХХ века, ку-рировавших популярные детские и женские журналы эпохи, общая грамотность японцев, традиционное воспитание и обновлённое, под-питанное западными идеями школьное образование. В этом смысле авторская сказка являет собой объект дальнейшего исследования для антропологов и историков искусства. В данной работе ограничимся анализом конкретных сказок авторов Нового времени – Ёсано Акико (1878 – 1942) и Миядзава Кэндзи (1896 – 1933).

9190

____________ Японская авторская сказка как жанр Нового времени ...

Вопрос об авторской сказке всегда затрагивает проблему соз-дателя, писателя, конструирующего своего читателя – ребёнка-читателя по своему образцу, с одной стороны, а с другой стороны, воспитывающего и рассказывающего о мире вокруг. Ёсано Акико являет собой интересный случай матери, рассказывающей сказки собственным детям, случай матери-поэтессы, приобретшей популяр-ность благодаря первому сборнику танка «Спутанные волосы» («Ми-дарэгами», 1901). Тем не менее, первые удачи на поэтической стезе не совсем её удовлетворили, поэтому автор «Спутанных волос» об-ращается к прозе, в том числе к форме сказки.

После закрытия общества «Синсися» (Общество новой поэзии) и журнала «Мёдзё» («Утренняя звезда», 1900 – 1908) Акико и её супруг Ёсано Тэккан (1872 – 1935), поэт, редактор и критик, были вынуждены зарабатывать на жизнь только сочинительством, поэтому семью Ёсано в 1900 – 1910-х годах трудно назвать обеспеченной. В семье подрастало шестеро детей (к 1910 году), в 1909 – 1910 гг. Тэккан вообще оказался без работы. Но именно в это неблаго-получное время Акико начинает сочинять, рассказывать и записы-вать сказки. Среди опубликованных сборников сказок Акико можно выделить следующие: «Cказки для девочек и мальчиков» («Отогиба-наси Сёнэн сёдзё», 1907) , «Восемь ночей» («Яцу-но ёру», 1914), «Реченька» («Унэунэгава», 1915), «Скоро приду» («Иттэ маиримас», 1919).

В раннем сборнике «Сказки для девочек и мальчиков» осо-бенно слышна авторская интонация Акико-матери [4, с. 16-22]. В рассказе, давшем название всему сборнику, дети вынуждены были послать своих золотых рыбок вместо слуг по одному поручению в город. Рыбки во главе с Красным геройски пускаются в путь, полный опасностей и неизвестности. Читателю-взрослому придётся абстра-гироваться от того факта, что рыбки не могут путешествовать, хотя в середине рассказа автор всё-таки напоминает детям, что рыбки не могут находиться в поезде без воды, а в конце им не могут передать подарок, потому что у них нет рук. Зато читатель-ребёнок азартно принимает условия игры, особенно путешествие по большому городу Токио с его железной дорогой, станциями Синдзюку и Отя-но Мидзу, покупкой билетов, проездом в тоннеле. Акико играет с читателями и с помощью отношений между героями-рыбками. Главный персонаж – Красный ведёт своих брата и сестру – Белого и Пеструшку по го-роду, и каждый читатель-ребёнок сможет ассоциировать себя с ними, как и дети-владельцы рыбок. Дети могли также распознавать зна-комые места, по которым им приходилось гулять, учились покупать билет в кассе, правильно садиться на поезд, прилично вести себя в обществе. Игра становится важным средством взросления маленько-го человека.

Особенностью этого рассказа стало и то, что по прозвищам рыбок и именам детей можно представить атмосферу в доме Ёсано. Поэтам жилось тяжело, но детям всегда доставались наиболее яркие моменты в жизни, которые зафиксировала их мать. С другой сторо-ны, в сказке персонажи путешествуют по новому Токио, садятся на

9392

____________ Японская авторская сказка как жанр Нового времени ...Сулейменова А.М. __________________________________________

железнодорожную ветку Тюо-сэн (Центральная), соединяющую вос-точную часть столицы Японии с самой крупной станцией. Современ-ные японцы также могут путешествовать по карте, в результате чего старый город визуализируется, приобретает материальный облик.

В 1907 – 1915 гг. семья Ёсано жила недалеко от станции Отя-но Мидзу, которую опознавали по наивысшему зданию Токио того времени – собору святого Николая. Восприятие собора с его нео-бычной православной архитектурой: тонкой и высокой колокольней и приземистым круглым зданием церкви, описано в другом рассказе сборника, «Николай и Бун-тян» [8, с. 35-41]. Главный герой рас-сказа, мальчик Бун-тян, впервые приезжает в Токио, не знает куда ехать, но первое впечатление от большого города, от огромной коло-кольни собора святого Николая, необычного названия – «Никорай-до» (собор Николая) вызывает у ребёнка массу ассоциаций. Первая среди них – ассоциация с двумя братьями – высоким и тонким (коло-кольней) и низеньким и плотным – церковью. Бун-тян начинает рас-спрашивать, что это за Николай, что за человек, кто из двух – вы-сокий или низкий и есть тот самый Николай? Но никто из прохожих не даёт ясного ответа на вопрос малыша. Расставляет всё по своим местам перезвон колоколов на колокольне:

«Николай-сан, Николай-сан! – только крикнул он, и со стороны колокольни «Николая» раздался звон колоколов: «Га-ан, гангаран, га-ан». Бун-тян, услышав, что Николай-сан говорит, что он ему от-вечает, очень, очень обрадовался.

– Га-ан, гангаран, га-ан!– Да, да, да!В звуке колоколов Бун-тяну показалось, что ему говорят: «Бун-

тян, Бун-тян, Бун-тян!»1 [8, с. 41].С точки зрения жанровой соотнесённости, второй рассказ бо-

лее близок обычному детскому рассказу «дова», а не сказке. Но раз-говаривающие церковные колокола – атрибут сказочный, атрибут Нового времени Японии, хотя в других рассказах и сказках тради-ционные персонажи (животные, рыбки) перемежаются с необычными объектами, выступающими в роли героев.

Авторская сказка Ёсано Акико опирается на типичную для волшебной сказки структуру, предложенную В. Проппом в его рабо-те «Морфология сказки». Основным структурным элементом народ-ной волшебной сказки, по Проппу, является функция, определяемая как некое постоянное значение действий, выполняемых сказочными персонажами. «Под функцией понимается поступок действующего лица, определённый с точки зрения его значимости для хода дей-ствий» [4, с. 30-31]. В любом нарративе присутствуют парные струк-турные элементы, взаимодействие между которыми и определяет композицию. Это дихотомические пары: отправитель – получатель, объект – субъект, помощник героя – вредитель. «Наиболее часто повторяющиеся, наиболее яркие формы представляют собой извест-

1 Перевод с япон. А. Сулейменовой

9392


ный сказочный канон» [4, с. 97]. Так, Баба-Яга имеет имя, обладает специфическим обликом, характерным для неё жильём и способом появления и передвижения. Все эти признаки связаны воедино и ас-социируются с функцией Яги как помощника, отправителя героя, а также имущественного женского персонажа. В сказке Акико главно-го героя Красного, своего рода Ивана-дурака, сопровождают Белый и Пеструшка (опять же девочка!).

Пропп пишет: «Воля персонажей, их намерения не могут счи-таться существенным мотивом для их определения. Важно не то, что они хотят сделать, не чувства, их наполняющие, а их поступки как таковые, оценённые и определённые с точки зрения их значения, для героя и для хода действия» [4, с. 90]. Объективистский взгляд на подобную структуру с её морфологическим анализом, с функциями и исполнителями функций в сказке в последнее время дополняет-ся гендерно-ориентированным дискурсом. Феминистская критика (и не только, феминистская) объективистской методологии подчёрки-вает, что, игнорируя характеристики субъекта действия, мы не мо-жем понять культурное значение сказки. Введение «субъективной» перспективы предполагает внимание к таким позициям субъекта как пол, возраст, семейный и социальный статус, властная позиция. По мнению российских исследовательниц Е. Здравосмысловой, Е. Гера-симовой и Н. Траян, значение нарратива (смысла сказки) меняется, если меняются исполнители устойчивых функций [1]. Это особенно характерно для авторской сказки, когда субъективность изложения усиливается.

В японской авторской сказке Нового времени, иногда дубли-рующей простой детский рассказ с элементами фантастики, позиция повествователя, сказочника, явно выражена и, безусловно, опреде-ляет значение сказок такого типа. Отношение Ёсано Акико – ма-тери и писательницы одновременно, становится определяющим в этом случае. Персонажи в «Рыбках-слугах» и «Николае и Бун-тяне» расписаны по полу, возрасту и характеру. Они важны для автора и читателя, как ориентир в восприятии сказок; с помощью рыбок и Бун-тяна дети познают мир, дают ему собственную оценку и пыта-ются взаимодействовать с ним. Это также обоснованно для изучаю-щих современную японскую литературу и субкультуру, где интерак-тивность является необходимым и определяющим фактором успеха многих произведений, причём не только в жанрах фантазийного или фантастического рассказа, но и в типично прозаической работе (на-пример, в книгах Харуки Мураками).

Автор Акико вводит традиционный образ животного – рыбок, в ткань сказки как атрибут жанра, но пускает их по Токио, новому городу с поездами, станциями; знакомит озорника Бун-тяна с право-славной церковью и колокольным звоном. Нарративность здесь со-четается с дидактикой, функциональность атрибутов очевидна, как и образовательная ценность таких рассказов-сказок.

Детские рассказы Миядзава Кэндзи, писателя, учителя, учё-ного, философа стали известны только во второй половине ХХ века. Миядзава Кэндзи, выходец из северо-восточной части Японии, по-

9594


святил свою жизнь бескорыстному служению людям – он практиче-ски безвозмездно работал сельским учителем в маленькой деревуш-ке неподалёку от города Ханамаки. В этой деревне он организовал общество эсперантистов, давал уроки музыки с чтением лекций об истории европейской музыки и пения, самостоятельно изучил агро-номию и увлекался астрономией и другими естественными наука-ми. Наряду с такой кипучей активностью, Кэндзи создал чудесные сказки о реальных людях, детях, животных, полуфантастических существах, например повесть-сказку «Ночь на железной дороге «Млечный путь» («Гинга тэцудо но ёру») из сборника «Закусочная с большим выбором блюд» («Тюмон но оой рёритэн», 1924). Сами по себе эти сказки являют собой сплав поэтического и научного мыш-ления, так как автор рисовал некие утопические картины будущего. Этот многогранный талант мог остаться неузнанным, ведь поэт без-временно скончался от воспаления лёгких, опубликовав при жизни лишь несколько своих произведений. К счастью, ученики той школы, в которой Кэндзи преподавал, сохранили его черновики, и его произ-ведения дошли до японского, а затем и до мирового, в том числе и до русского читателя [3].

Кэндзи верил в людей, но не увлекался политикой и идеями социального переустройства общества. Он проповедовал аскезу, которая должна была привести к перерождению. Другое дело, что аскетичный образ жизни Кэндзи «органично совмещался со служе-нием науке и искусству, так как знание вооружало истинного верую-щего» [9, с. 331]. Характеры крестьянских детей (иногда реальных японских, иногда инородных Джованни, Кампанелла, нарочно вы-думанных обитателей несуществующего городка Ихатов), появляю-щиеся в детских рассказах Кэндзи, роднят произведения японского автора со сказками русского гения Льва Толстого.

Персонажи большинства сказок Миядзава Кэндзи могут быть соотнесены с их функциональностью, заданной писателем. Это или японские этнографические мотивы в рассказах «Медведи с горы На-мэтоко», «Жизнеописание Гуско Будори», или фантазии на мотивы китайских сказок в «Генерале-защитнике северных границ и трёх врачах», мотивы терпимости и справедливости в сказках типа «За-кусочная с большим выбором блюд»1 и «Кошачьем бюро». Но ди-дактическая задача воспитывать читателей здесь сплавлена воеди-но с мифопоэтическим началом сказки, которому Кэндзи придавал первостепенное значение. Вообще, его сказки труднее соотносимы с определённым жанром, в отличие от сказок Ёсано Акико, близких к детскому рассказу.

Тем не менее, оба японских автора сделали равный вклад в ис-кусство игры взрослых в сказку, которое требует дальнейшего изуче-ния и классификации. Авторская сказка Нового времени в Японии

1 В этом рассказе говорится о специфической, экологической терпимости. Кэндзи был веге-тарианцем, не принимавшим жестокости в отношении к животным. Поэтому в данном рассказе в ресторане животные, намеревающиеся закусить охотниками, меняются местами с людьми, становящимися закуской животных-служащих ресторана.

9594


явилась переходным этапом в становлении современного искусства, потому что воспитала нестандартного человека, ориентировавшего-ся на высокие авторитеты Ёсано Акико и Миядзава Кэндзи.


Здравосмыслова Е., Герасимова Е., Траян Н. Гендерные стереотипы в до-1. школьной детской литературе: сказка // Преображение (Феминистский жур-нал). 1998. № 6. URL: http://www.owl.ru/library/001t.html [Дата обраще-ния: 06.05.2012 г.].

Зыбь большой реки: Старинные японские предания / Пер. с яп. и примеч. 2. В. М. Мендрина. М., 2000.

Миядзава Кэндзи. Звезда Козодоя / Пер. с яп. Е. Рябовой. СПб.: Гипери-3. он, 2009. 376 с. URL: http://www.lib.mn/blog/miyadzava_kendzi/127120.html [Дата обращения: 06.05.2012 г.].

Пропп В. Морфология сказки. Л., 1928. URL: http://lib.ru/CULTURE/4. PROPP/morfologia.txt [Дата обращения: 06.05.2012 г.].

Садзанами Сандзин. Нихон мукаси банаси. Сказания древней Японии / 5. Пер. с яп. с прим. и вст. статьёй В. М. Мендрина. СПб., [1908]

Садзанами Сандзин. Нихон мукаси банаси: Сказания древней Японии / 6. Пер. с яп. с прим. и вст. статьёй В.М. Мендрина. М.; СПб., 2000.

Hunt, Peter. Criticism, Theory, and Children's Literature. Oxford: Blackwell, 7. 1991.

Ёсано Акико. Хаха но аи. Ёсано Акико но дова (Материнская любовь. 8. Детские рассказы Ёсано Акико). Токио: Фудзин гахося, 1998. 320 с.

Сайто Фунъити. Миядзава Кэндзи но утюдзо (Образ вселенной по Ми-9. ядзава Кэндзи) // Миядзава Кэндзи. Гинга тэцудо но ёру (Ночь на железной дороге «Млечный Путь»). Токио: Синтё бунко, 1996. С. 327-332.


Zdravosmyslova E., Gerasimova E., Trayan N. Gendernye stereotipy v 1. doshkol'noj detskoj literature: skazka // Preobrazhenie (Feministskij zhurnal). 1998. № 6. URL: http://www.owl.ru/library/001t.html [Data obrashheniya: 06.05.2012 g.].

Zyb' bol'shoj reki: Starinnye yaponskie predaniya / Per. s yap. i primech. V. 2. M. Mendrina. M., 2000.

Miyadzava Kehndzi. Zvezda Kozodoya / Per. s yap. E. Ryabovoj. SPb.: 3. Giperion, 2009. 376 s. URL: http://www.lib.mn/blog/miyadzava_kendzi/127120.html [Data obrashheniya: 06.05.2012 g.].

Propp V. Morfologiya skazki. L., 1928. URL: http://lib.ru/CULTURE/4. PROPP/morfologia.txt [Data obrashheniya: 06.05.2012 g.].

Sadzanami Sandzin. Nikhon mukasi banasi. Skazaniya drevnej YAponii / 5. Per. s yap. s prim. i vst. stat'yoj V. M. Mendrina. SPb., [1908]

Sadzanami Sandzin. Nikhon mukasi banasi: Skazaniya drevnej YAponii / 6. Per. s yap. s prim. i vst. stat'yoj V.M. Mendrina. M.; SPb., 2000.

Hunt, Peter. Criticism, Theory, and Children's Literature. Oxford: Blackwell, 7. 1991.

YOsano Аkiko. KHakha no ai. YOsano Аkiko no dova (Materinskaya lyubov'. 8. Detskie rasskazy YOsano Аkiko). Tokio: Fudzin gakhosya, 1998. 320 s.

Sajto Fun»iti. Miyadzava Kehndzi no utyudzo (Obraz vselennoj po Miyadzava 9. Kehndzi) // Miyadzava Kehndzi. Ginga tehtsudo no yoru (Noch' na zheleznoj doroge «Mlechnyj Put'»). Tokio: Sintyo bunko, 1996. S. 327-332.

9796

Сулейменова А.М. __________________________________________

Аналитика

Алексеев Д.Ю.

Выборы президента России-2012в контексте политического лидерства

4 марта 2012 года состоялись шестые в истории России выбо-ры Президента. Они подвели итоги очередного цикла политического процесса в РФ, показав, на каком этапе своего развития она нахо-дится, и дали старт новому циклу.

Минувшие выборы прошли по традиционному (исключением были лишь выборы 1996 г.) для российской политической культу-ры сценарию. Кандидаты делились на две категории: В.В. Путин и все остальные. Явный фаворит, официальный кандидат от «партии власти», опираясь на мощь государственной машины, уверенно шёл победе, а остальные кандидаты имитировали борьбу, решая свои так-тические задачи. Победа Путина не вызывала сомнения, споры были лишь о том, в каком круге он победит.

Пройти этап регистрации сумели лишь 5 кандидатов. Рассмо-трим количество выдвижений допущенных до выборов кандидатов и их возраст (см. таблицу 1).

Таблица 1. Данные о кандидатах

Кандидат Количество участий в выборах Президента РФ Год рожденияЖириновский В. В. 5 1946Зюганов Г. А. 4 1944Путин В. В. 3 1952Миронов С. М. 2 1953Прохоров М. Д. 1 1965

Источник: составлено автором

Данные таблицы показывают отсутствие реальной политиче-ской конкуренции, крайнюю скудность предложения на рынке по-литических лидеров и системный кадровый застой. Нынешняя кам-пания дала России лишь одного нового лидера, которому в этом году исполняется 47 лет и который на общем фоне выглядит молодым, хотя, например, действующий президент Д.А. Медведев стал главой государства в 42 года. Все, кроме Прохорова, принимали участие в выборах неоднократно, а по возрасту им или под 60 или за 65. Ре-кордсменом по количеству выдвижений является Жириновский, ко-

9796

Сулейменова А.М. __________________________________________

торый выдвигается уже в 5-й раз. Но все предыдущие выборы он проиграл, а в прошлом году отметил 20-летие своего первого пора-жения. Этих поражений могло быть ещё больше, если бы в 2004 г. Жириновский и Зюганов, не надеясь победить Путина, не выдвинули вместо себя «младших братьев». Тогда вместо первого выдвигался его охранник О.А. Малышкин, впоследствии выгнанный из партии, а второго заменял полковник-аграрий Н.М. Харитонов. Самое печаль-ное, что создавшаяся ситуация вполне устраивает нынешние элиты, всеми силами поддерживающие существующее положение. Причём, данная тенденция характерна не только для партии власти, но и для оппозиционных партий, которые вместо поиска новых лидеров (способных претендовать на победу хотя бы в будущем) по инерции выдвигают в президенты явно непроходные фигуры Г.А. Зюганова и В.В. Жириновского, которые используют выборы для личного пиара, бессменно возглавляя свои партии.

Кандидатов в президенты можно разделить на 3 политических поколения:

1. Поколение пенсионеров представляли «думские старцы» Зю-ганов (в июне исполнится 68) и Жириновский (в апреле исполнилось 66).

2. Поколение Путина представлял сам Путин, в этом году от-мечающий 60-летие, и его выдвиженец и дублёр на выборах-2004 Миронов, которому на год меньше. 60 лет в этом году исполняется также Г.А. Явлинскому и С.В. Степашину. Эти политики ещё не-давно считались очень перспективными, однако Явлинский не сумел даже зарегистрироваться, а Степашин и вовсе никуда не выдвигался, удовлетворившись скромным местом председателя Счётной палаты. Сюда же можно отнести одногодка Миронова С.Б. Иванова. Ещё 5 лет назад многие считали его главным кандидатом в президенты, а теперь он пошёл по пути отставного Ельцина, довольствуясь утеши-тельным статусом главного болельщика ЦСКА. Характерно, что не-давно он возглавил администрацию Президента, вероятно, под свое-го ровесника и сослуживца Путина.

3. Поколение Медведева представлял один М.Д. Прохоров, что весьма странно. В списке явно не хватало его одногодков Д.А. Мед-ведева и А.Г. Хлопонина. К этому же поколению можно отнести М.Б. Ходорковского, Д.О. Рогозина и В.Ю. Суркова. Последние двое перешли на должности вице-премьеров так же, вероятно, под своего ровесника и единомышленника Медведева, которого 8 мая 2012 г. Госдума утвердила в качестве Председателя Правительства РФ. Ин-тересно, что политолог Д. Орешкин объяснил уход Суркова из адми-нистрации президента тем, что он «слишком умный на общем фоне власти» [1, с. 2,3].

Как мы и предсказывали [1, с. 2], главным итогом выборов ста-ла победа в первом круге кандидата партии власти, Председателя Правительства РФ на момент выборов В.В. Путина.

Путин набрал 63,6% голосов избирателей, и его победа, в от-личие от сомнительного большинства «Единой России» в Госдуме, не вызывает сомнения. Даже по отличающимся «москвоцентричностью»

9998

__________________ Выборы президента России-2012 в контексте ...Алексеев Д.Ю. ____________________________________________

(в Москве Путин получил по официальным данным 46,95%) данным «Лиги избирателей» действующий премьер набрал 53% [6].

В этой ситуации абсурдными и откровенно провокационными выглядят действия С. Удальцова (заявившего, что не уйдёт с пло-щади, пока не уйдёт Путин), А. Навального (призвавшего «ставить палатки») и других представителей радикального крыла «рассержен-ных горожан». Это прямое неуважение к собственному народу, одно-значно выразившему на выборах свою волю. А ведь для настояще-го демократа народ прав всегда, даже когда он не прав. Создаётся впечатление, что Навальный, Удальцов и компания либо полностью неадекватны, либо занимаются самопиаром, либо выполняют заказ определённых сил на Западе, стремящихся свергнуть нынешний ре-жим или, по крайней мере, постоянно оказывать на него давление, чтобы сделать более сговорчивым.

В то же время абсолютно ясно, что никакой революции не бу-дет. После определённой эйфории декабря 2011 г., вызванной бес-прецедентными за последние 20 лет многотысячными митингами и растерянностью власти, общество пришло к выводу, что лучше при-вычный режим Путина, чем непредсказуемый хаос революции. Луч-ше Путин в паре с Медведевым, чем Зюганов с Жириновским или Навальный с Немцовым и Удальцовым. И это тоже один из главных итогов прошедшей кампании.

Чтобы проанализировать результаты президентских выборов, сравним показатели кандидатов с результатами, показанными их партиями на думских выборах (тем более, что 4 из 5 кандидатов вы-двинуты партиями, прошедшими в Госдуму) и рекордами на выборах президента (см. таблицу 2).

В.В. Путин набрал на 8,3% голосов меньше чем в 2004 г. и на 6,7% меньше чем Д.А. Медведев в 2008 г., но в то же время его пока-затель на 14,5% выше декабрьского результата «Единой России» и на 10,6% больше его собственного показателя в 2000 г. Это говорит

9998


Таблица 1. Сравнительная таблица по итогам выборов Президента РФ

Кандидаты Выборы Президента2012,%

Выборы Госдумы2011,%

Лучший результатна выборах Президента% (год)

1.Путин В.В. 63,6 49,32 71,3 (2004)2. Зюганов Г.А. 17,18 19,19 40,3 (1996, 2 круг)3. Прохоров М.Д. 7,98 4,03

(«Яблоко» –3,43+ ПД – 0,6)

7,41 (Явлинский, 1996)

4. Жириновский В.В. 6,22 11,67 9,3 (2008)5. Миронов С. М. 3,85 13,24 4,9

(Глазьев – 4,1+ Миронов – 0,8, 2004)

Источник: составлено автором

101100


о том, что пик своей популярности Путин уже прошёл, но общество пока не видит ему достойной замены. Единственной реальной аль-тернативой сегодня мог бы стать Медведев, но действующий на тот момент Президент не только отказался от участия в выборах, но и сам предложил кандидатуру Путина. В то же время общество в лице наиболее социально активных и креативных своих представителей ясно дало понять, что его не устраивает нынешний режим и систему нужно реформировать. В этой связи показательны данные опроса, который провёл «Левада-центр». Респондентам был задан вопрос: как долго, по их мнению, В. В. Путин будет оставаться на посту пре-зидента. Относительное большинство россиян, 38%, отмерило ему 6 лет (один срок), 29% – 12 лет (2 срока), 11% ответили «сколько захочет», 6% – «едва сумеет удержаться у власти больше 2-3 лет» и 16% затруднились с ответом [6] . Таким образом, лишь 40% россиян (на 24% меньше чем проголосовало за него на минувших выборах) считают, что Путин сможет продержаться больше одного срока, а 44% считают, что нынешний срок станет для него последним. В этой ситуации, определяющим фактором станет реальная эффективность Путина на посту президента, его способность оправдать ожидания граждан.

Г.А. Зюганов подтвердил свой статус «вечно второго», но это не радует ни его самого, ни его сторонников и однопартийцев. Зюга-нов проиграл не только Путину и декабрьскому результату КПРФ, но и себе самому. Так в 1996 г. он на своих первых выборах набрал даже в первом туре почти в 2 раза больше, чем сейчас – 32,3%, а во втором и вовсе – 40,31%. Дальше результаты только падали: в 2000 г. – 29,24%, в 2008 г. – 17,72%, а в 2012 – лишь 17,18% [7]. Всё это вместе с преклонным возрастом Зюганова (через 6 лет ему будет 74 года, а через 12 и вовсе 80) в очередной раз ставит перед КПРФ задачу поиска нового молодого лидера. О необходимости сме-ны лидера коммунистов автор данной статьи писал ещё в 2000 г. [2, с. 113]. Будь у КПРФ сейчас молодой харизматичный лидер без имиджа неудачника и сталиниста, он вполне мог бы собрать про-тестный электорат и бросить серьёзный вызов Путину или хотя бы приобрести известность и создать задел на перспективу, которой у нынешнего лидера явно нет. В этой связи интересно мнение предсе-дателя Народно-Трудового Союза российских солидаристов (НТС), высказанное автору в частном письме. А.Н. Шведов считает, что С. Удальцов «готов перехватить партию у Зюганова» [5].

М.Д. Прохоров впервые участвует в выборах, но его результат можно сравнить с достижениями либералов. На первый взгляд, ре-зультат Прохорова выглядит большим успехом. Он не только занял третье место, обойдя Жириновского (а в Москве и Санкт-Петербурге вообще 2-е), но и на 0,57% улучшил результат Г.А. Явлинского 1996 г., бывший до этого абсолютно лучшим показателем среди де-мократов. Но в 1996 г. в выборах участвовало в 2 раза больше кан-дидатов. В случае регистрации Явлинского показатель Прохорова был бы явно скромнее. В пользу Прохорова сыграл и его статус «све-жего кандидата», позволивший оттянуть часть голосов у электора-

101100


та «Справедливой России», ЛДПР и даже КПРФ. В этих условиях Прохоров мог получить значительно больше (к примеру, Зюганов на своих первых выборах набрал 32,3%, а А.И. Лебедь – 14,52% [7]. По мнению журнала «Эксперт», Прохоров и вовсе «провалил компа-нию», но, на наш взгляд, потенциальных избирателей оттолкнула ре-путация «олигарха», ряд скандалов и неосторожных высказываний.

Сомнительны и перспективы Прохорова. К следующим выбо-рам эффект новизны будет утрачен, а что олигарх-политик сумеет предложить взамен, пока неясно. Тот же Явлинский через 4 года не смог повторить свой результат, да и рейтинг «Яблока» от выборов к выборам падал (исключением стали только последние выборы в Гос-думу, где «Яблоку» удалось улучшить свои показатели). К тому же Явлинский в 1996 г. был лидером собственной партии и фракции в Госдуме, а у Прохорова на данный момент нет ни того, ни другого. А ведь почти 8% на выборах президента говорят о том, что его партия вполне могла бы рассчитывать на прохождение 7% барьера и в том, что её нет в Госдуме, Прохоров может винить только себя. В отличие от «думских старцев», у него в силу возраста всё же есть определён-ные перспективы, но для этого ему нужно доказать свою успешность как государственного деятеля. Вновь вводимые прямые выборы гу-бернаторов дают ему такой шанс. Если он сможет стать успешным губернатором, то к следующим выборам у нас появится ещё один достойный кандидат в президенты.

В.В. Жириновский рекордсмен по количеству выдвижений, но и его карьера движется к закату. На декабрьских выборах ЛДПР проиграла не только «Единой России» и КПРФ, но и «Справедливой России», на выборах президента ветерана с 3-го места потеснил де-бютант, который в политике менее года. Более того, Жириновский набрал в полтора раза меньше голосов, чем на предыдущих прези-дентских выборах, и в 2 раза меньше, чем собственная партия на выборах 2011 г. Вероятно, предчувствуя, что эти выборы для него последние, Жириновский от отчаяния проводил свою кампанию очень агрессивно (досталось даже Путину), чем оттолкнул многих избирателей. Тем разительнее был контраст 5 марта 2012 г., когда вместо обещанных посадок, вождь ЛДПР пришёл на поклон к Пути-ну и робко просил использовать хотя бы что-то из программы ЛДПР. Видимо, на следующих выборах ЛДПР будет представлять уже сын Жириновского Игорь Лебедев, рейтинг которого нужно поднимать, чтобы было кому передать партию.

Ещё хуже дела обстоят у С.М. Миронова. Он почти 10% прои-грал собственной партии. Миронов начал политическую карьеру как выдвиженец Путина, благодаря чему стал формально третьим чело-веком в стране. Возглавив «Справедливую Россию», он провозгласил её оппозиционной к «Единой России», но лояльной к Кремлю. Но после того, как Путин официально стал председателем «Единой Рос-сии», сидеть на двух стульях оказалось невозможным. В результате Миронов потерял пост Председателя Совета Федерации и оказался в оппозиции. В этом качестве он сумел вновь привести свою пар-тию к успеху на выборах в Госдуму. Но убедить избирателей, что

103102


он, бывший дублёром Путина в 2004 г. и набравший тогда 0,8%, сможет выиграть выборы, как мы и предсказывали, не удалось. В 2004 г. Миронов не пытался выиграть, но и сейчас набрал не на-много больше голосов, уступив не только объединённому рекорду социал-демократов (4,9%, весьма незначительному, см сравнитель-ную таблицу), но и результату одного из бывших лидеров бывшей партии «Родина» (одной из предшественниц «Справедливой России») С.Ю. Глазьева (4,1%, см сравнительную таблицу). Для ещё недавно «третьего человека в стране» результат очень скромный (особенно на фоне Медведева и Путина). Он ещё больше пошатнул позиции Миро-нова в «Справедливой России», где О. Дмитриева и Г. Гудков и без того покушались на его лидерские позиции. Но, на наш взгляд, наи-более перспективным лидером «Справедливой России» мог бы стать бывший лидер «Родины» Д.О. Рогозин, который обладает харизмой, и мог бы расширить её электорат за счёт умеренных националистов.

Две последние выборные кампании и волна митингов в оче-редной раз поставили вопрос об отсутствии сильной правой партии (либеральной, демократической), способной представлять интересы среднего класса в Госдуме и политическом процессе в целом, нала-дить диалог между ним и властью. Основные причины отсутствия такой партии:

1. Односторонняя ориентация либералов на Запад в ущерб на-циональным интересам. Демократические силы, чтобы стать попу-лярными в своей стране, должны доказать, что они патриоты, а не компрадоры, транслирующие западные интересы, ценности и кон-цепции. Очень сильно испортил имидж демократов поход накануне выборов в американское посольство.

2. Неадекватность лидеров. Пока ни один из лидеров демокра-тов не может набрать даже 8%.

3. Неспособность к объединению. Только объединённые демо-краты могли бы представлять реальную силу, на равных бороться с «Единой Россией», «Справедливой Россией», КПРФ и ЛДПР.

4. Низкая популярность либеральных идей у населения. Ельцин и многие нынешние либералы в 1990-е гг. сделали всё, чтобы дис-кредитировать эти идеи, породить у своего народа прочные ассоциа-ции либерализма с обнищанием и несправедливой приватизацией, а демократии с хаосом и расстрелом парламента.

5. Высокая зависимость бизнеса от Кремля.Ни одна из существующих партий не способна в одиночку отве-

тить на данный запрос общества. Более того, снижение минимального числа членов партии до 500 человек способно ещё больше атомизиро-вать партии и движения этого спектра. Поэтому только широкая ко-алиция демократических сил, которую целесообразнее всего назвать «Честная Россия», могла бы создать на правом фланге мощную силу, адекватную существующим вызовам. В случае если по новому закону разрешат блоки, такая коалиция могла бы участвовать в выборах в Госдуму. В противном случае ей придётся поддерживать победителя праймериз или ту партию, которая лидирует в опросах. Коалиция могла бы также создать «теневое правительство», разрабатывающее

103102


конкретные альтернативы существующему курсу и демонстрирую-щее наличие реальной альтернативы, а также выставлять единого кандидата на президентских и губернаторских выборах. Например, по мнению известного политолога С. Белковского, Б. Немцов имел бы неплохие шансы на выборах в Нижегородской области, где уже был губернатором, а В. Рыжков – на своей родине на Алтае [3, с.3].

Подведём итоги:1. Выборы ясно показали, что народ России не хочет револю-

ции, а хочет эволюции существующего режима в сторону демокра-тизации и большей справедливости. Путин получил мандат доверия на 6 лет, но этот мандат не безусловен. Путин должен показать, что на деле готов менять существующий политический режим «управ-ляемой демократии», решать накопившиеся проблемы (коррупция, расслоение, ЖКХ, образование и т.д.).

2. Выборы президента прошли более честно, чем выборы парла-мента, что является заслугой всего общества.

3. В обществе существует запрос на новых лидеров и новые силы.

4. Только широкая коалиция демократических сил способна стать реальным игроком на политической сцене, способным обеспе-чить коммуникацию между властью и «Болотной площадью».

5. Власть, общество и оппозиция (в том числе непарламентская и внесистемная) должны учиться культуре диалога, чтобы совместно решать стоящие перед страной задачи.


Алексеев Д.Ю. Выборы-2012: кандидаты реальные и виртуальные // По-1. сев. 2012. № 3. С. 2-4.

Алексеев Д.Ю. Итоги выборов-2000 // Вестник ДВГАЭУ. 2000. № 3. 2. С. 110-116.

Алексеев Д.Ю. Итоги выборов-2012 // Посев. 2012. № 4. С. 2-3.3. Кынев А.В., Любарев А.Е. Партии и выборы в современной России: Эво-4.

люция и деволюция. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Новое литературное обо-зрение, 2011. 792 с.

Письмо автору от А.Н. Шведова от 7 мая 2012 г.5. Рок рокировки // Аргументы и факты. 2012. № 18. С. 1.6. Сравнительная таблица итогов выборов // Аргументы и факты. 2012. 7.

№ 10. С. 4.


Аlekseev D.YU. Vybory-2012: kandidaty real'nye i virtual'nye // Posev. 1. 2012. № 3. S. 2-4.

Аlekseev D.YU. Itogi vyborov-2000 // Vestnik DVGАEHU. 2000. № 3. S. 2. 110-116.

Аlekseev D.YU. Itogi vyborov-2012 // Posev. 2012. № 4. S. 2-3.3. Kynev А.V., Lyubarev А.E. Partii i vybory v sovremennoj Rossii: 4.

EHvolyutsiya i devolyutsiya. M.: Fond «Liberal'naya missiya»; Novoe literaturnoe obozrenie, 2011. 792 s.

Pis'mo avtoru ot А.N. SHvedova ot 7 maya 2012 g.5. Rok rokirovki // Аrgumenty i fakty. 2012. № 18. S. 1.6. Sravnitel'naya tablitsa itogov vyborov // Аrgumenty i fakty. 2012. № 10. 7.

S. 4.

105104

Алексеев Д.Ю. ____________________________________________

Архив

Караман В.Н.

«Поезд смерти»(записки сотрудника Американского Красного Креста

Рудольфа Бьюкели)

Предлагаемые вниманию читателя записки1 принадлежат к той группе документов, которые по разным причинам не вписывались ни в советскую, ни в постсоветскую историографию, посвящённую исто-рии Гражданской войны. Значительная часть подобных записок-дневников-воспоминаний появились во второй половине 1950-х го-дов в СССР как раз в преддверии празднования 40-летнего юбилея Великой Октябрьской Социалистической революции. Многие участ-ники событий Гражданской войны присылали в музеи и архивы свои воспоминания. Многие были записаны со слов участников событий пионерами и школьниками, краеведами и музейщиками. Примеча-тельно, что такого объёма воспоминаний о Гражданской войне, при-сылаемого в музеи и архивы не наблюдалось, ни в предшествовавшие, ни в последующие годы. В музее имени В.К. Арсеньева есть подборка подобных материалов. Кстати, аналогичные подборки есть во многих региональных музеях и архивах. Однако значительная часть этих воспоминаний не только не была опубликована, но и не была востре-бована как неопубликованный исторический источник.

Записки сотрудника Красного Креста Рудольфа Бьюкели при-мечательны тем, что дают описание Гражданской войны со стороны того, кто не был сторонником или даже просто сочувствующим одной из воюющих сторон, как, например, его соотечественники: Джон Са́йлас Рид и Альберт Рис Вильямс. Рудольф Бьюкели был просто порядочным человеком, пытавшимся в меру своих сил, будучи со-трудником Красного Креста, помочь тем, кто нуждался в его помощи. Но, как видно, в отличие от его более счастливых коллег2, помочь он смог немногим.

Публикуемый текст состоит из двух частей: первая – это соб-ственно записки Р. Бьюкели, а вторая – небольшое сопроводительное письмо к ним.

1 Записки Бьюкели ранее публиковались, однако крайне ограниченным тиражом, в ре-гиональных издательствах. Например: Бьюкели Р. Поезд смерти / Поезд смерти. Куйбышев Куйбышевское книжное издательство. 1960. с. 136-148; Rudolph Bukely. The Train of Death. Socialist Party of Los Angeles. (14 с. Без года изд.).; О библиографии вопроса см: http://wap.siberia.forum24.ru/?1-12-0-00000080-000-80-0

2 См. например: Липовецкий В. Ковчег детей, или Невероятная одиссея. СПб.; Азбука клас-сика, 2005; он же: Ковчег детей. Владивосток. Изд-во Рубеж, 2011.

105104

Алексеев Д.Ю. ____________________________________________

Записки (ПГОМ. НВ 3096) поступили в Музей имени В.К. Ар-сеньева в 1970 году. К сожалению, мы не располагаем сведениями о том, когда, где и кем была сделана запись из дневников Рудольфа Бьюкели и чей это перевод, т.к. вряд ли Р. Бьюкели писал свои за-писки по-русски, хотя, судя по записям, русский язык он должен был знать хорошо. Так же неизвестно, кто написал сопроводительное письмо к ним. Судя по тексту, возможно, это был кто-то из амери-канских сотрудников Красного Креста.

Текст печатается без сокращений (кроме сокращений автора) в авторской орфографии. Устранены только явные опечатки и вос-становлена буква ё.

107106

__ «Поезд смерти» (записки сотрудника Американского Красного Креста ...Караман В.Н. ______________________________________________

ПОЕЗД СМЕРТИРудольфа БЕКЕЛИ1

Сегодня 18 ноября 1918 года. Я нахожусь в Никольск-Уссурийске в Сибири и за последние 2 дня я видел столько горя, что оно могло бы заполнить целую жизнь. Я постараюсь рассказать теперь обо всём, что я видел.

Я много раз читал о Чёрной Дыре в Калькутте. Мне расска-зывали о русских пленных, возвращающихся из немецких лагерей, совершенно измученных от голодовки, и туберкулёза. Только месяц тому назад я проповедовал доктрину «ненависти». Сегодня я уни-женно молю о прощении за мои мысли о ненависти и прошу из са-мой глубины моей души, чтобы мне было позволено принять хотя бы самое скромное участие в попытках облегчить положение людей, независимо от их национальности, чтобы, хоть когда ни будь мир об-разовал бы одно большое братство и, чтобы вещи, которые я видел, стали бы невозможными.

Я видел мёртвых, тела которых болезни и паразиты разъедали до тех пор, пока жизнь не покинула их после 5 месяцев ежедневной мучительной пытки от голода, грязи и холода. Клянусь богом, я не преувеличиваю. Через окна товарных вагонов размером 24 фута на 10, я видел животных, которые когда-то были людьми, мужчинами, женщинами и детьми; на меня глядели лица, в которых я не мог при-знать человеческие существ. Они были подобны мордам животных, неизвестной людям породы. Полнейшее безумие и ужас смотрело на меня из их глаз, и на всём лежали знаки смерти, ошибаться в котором было невозможно.

Я видел трупы, лежащие по краям дороги, и 50 или 60 человек дерущихся, подобно собакам, за куски хлеба, брошенные им состра-дательными бедняками Никольска.

Я боюсь подумать, что значит зима для Сибири и её несчастных жителей, будь то русские арестованные крестьяне или австрийские военнопленные. Этой зимой соберётся народный парламент, но все будут слишком заняты составлением новой «Конституции Свободной России» – с позволения сказать! – чтобы заботиться о таком пустяке, как человеческая жизнь. То, что я видел повторится во всей Сибири и тысячи, нет – десятки тысяч людей буквально сгнивают до смерти. Я с полным сознанием употребляю эти выражения, потому что жизнь – самая дешёвая вещь в Сибири.

Ходят слухи, что союзники через несколько месяцев уйдут из Сибири и предоставят России бороться самой за своё спасение. Если они это сделают, не увезя с собой военнопленных и не приняв ни-каких мер для предотвращения событий, подобных тем, которые я видел, пусть никто больше не болтает мне чепухи о человечестве

1 Так в документе, правильно: Бьюкели

107106


или цивилизации. Это будут пустые слова. В одной Сибири имеется 250.000 пленных. Где они будут к весне?

Этот дневник не будет, возможно, прочтён никем, кроме моей дорогой жены, хотя содержащиеся в нём факты открыты для каждо-го, для ознакомления с ними. Они, может быть, звучат истерически, но каждую ночь, перед тем чтобы лечь спать я набрасываю свои за-метки, пока я ещё нахожусь под впечатлением того, что я видел и я хотел бы найти человека, видевшего всё это и сохранившего способ-ность писать разумно.

Прошлую ночь, по дороге домой, пройдя через весь поезд с док-тором Розетт, я почувствовал необычайную слабость. То, что я ви-дел и слышал, мне бы без сомнения показалось ложью, если бы кто-нибудь мне об этом рассказал раньше. Сегодня ночью я сижу здесь, записывая все детали в надежде, что это сможет облегчить меня и я снова буду в состоянии разумно мыслить и честно работать с Аме-риканским Красным Крестом в Сибири, на помощь несчастной раз-битой России.

Этот «поезд смерти», так как под этим названием он известен теперь во всей Восточной Сибири, вышел из Самары, приблизительно, 6 недель тому назад. На западе служащие русских железных дорог находятся не далее станции Маньчжурия, приблизительно в 1.200 милях на запад, отсюда, через которую поезд проходил, по крайней мере 3 недели тому назад. С тех пор он прошёл через Хайлар, Ци-цикар, Харбин, Мулим, продвигаясь всё вперёд и вперёд, как нечто проклятое, по стране, где его несчастные пассажиры находили очень мало пищи и ещё меньше сострадания.

Мы, из американского Красного Креста, сидели спокойно в на-ших казармах во Владивостоке, когда пришла телеграмма, подписан-ная полковником «старшим из 2500 офицеров Австро-Венгерской армии. Она гласила:

«Мы, 2500 офицеров, среди них 800 инвалидов, военноплен-ные в Сибири с 1914 года, были перевезены в Берёзовку 1 ноября 1918 года и отправлены во Владивосток. Прибыли сюда 12 ноября. Русский командующий приказал нам отправиться в бараки в Ни-кольск, но японский командующий отменил это распоряжение. В на-стоящее время мы помещаемся в наших вагонах в открытом поле. В течение нескольких лет уже мы страдаем и боремся с голодом, в осо-бенности после русской революции. Мы не имеем самой необходимой пищи, одежды и денег, в особенности потому, что некоторые из на-ших товарищей не получают жалования от русского правительства уже в течение нескольких месяцев. Во имя человечности, мы просим Общество Красного Креста принять нас под своё покравительство или взять на себя защиту наших интересов и помочь нам перенести эту жизнь, дав подходящую работу

В эту ночь, 16 ноября, я собрал самое необходимое из своих вещей, и на следующее утро один человек, известный под кличкой «Коротышка» и я, отправились в Красный Крест. Пока там обсуж-дали положение вещей, мы взяли 10 человек и пошли в шведское консульство, где мы достали по 2500 шерстяных рубашек, кальсо-

109108


109108


ны, стёганных одеял и пальто, шапок, стёганных штанов, перчаток и мыла. Мы собрали порядочный запас разных вещей, с большими усилиями погрузили всё это и отправили. Д-р Менджет и д-р Скад-дет, двое главных врачей Комиссии, были прикомандированы к по-езду. После бесконечного путешествия, мы прибыли в Никольск. Мы нашли, что австрийские офицеры были «особым случаем». Конечно, они были в достаточно скверном положении, но это только одна из деталей в этой большой картине несчастья.

«Поезд смерти» – это было другое и гораздо более ужасное яв-ление. Как я уже говорил, он вышел из Самары около 2-х месяцев тому назад, под командой нескольких русских офицеров. В нём по-мещалось в это время 2100 различных арестованных. По-видимому, это были арестованные из гражданского населения. Некоторые были большевиками, другие были освобождены из Самарской тюрьмы. Многие из них говорили, что они были арестованы, так как выступа-ли против большевиков, в то время, когда большевики были у власти, а когда после боёв, чехи и русские заняли Самару, то они просто очистили всю тюрьму, погрузили всех арестованных в этот поезд и отправили его на восток.

Между тем днём и позавчера, когда мы нашли этот караван в Никольске, 800 этих несчастных умерло от голода, грязи и болезней, В Сибири встречаешь несчастья и смерть на каждом шагу и притом в такой степени, что она в состоянии тронуть даже самое жестокое сердце. Насколько мы можем сосчитать, там было вчера 1325 муж-чин, женщин и детей, набитых в эти ужасные вагоны. Со вчерашней ночи 6 умерло. Понемногу они все умрут, если поезд будет продви-гаться в тех же условиях.

Я не могу понять русских. В Омске лежат миллионы фунтов провизии, которые не могут быть никуда отправлены из-за отсут-ствия подвижного состава. Это может быть жестоко говорить, но мне приходила мысль, что если бы безболезненно убить всех этих людей, то на это потребовалось бы яду доллара на 3, или патронов долларов на 10 и, тем не менее в течение многих недель этот поезд из 50 ваго-нов странствовал, отправляемый от одной станции к другой, причём каждый день из него вытаскивали всё новые и новые трупы.

Многие из этих людей находились в теплушках в течение 5 не-дель, не меняя одежды. Их от 35-40 человек в каждой теплушке раз-мером 25 футов на 11, двери которых открывались разве лишь только для того, чтобы вытащить оттуда труп или какую-нибудь женщину, которой было бы лучше быть трупом.

Мне говорили, что в начале их было по 60 во многих вагонах, но смерть выкосила их. Я влезал в эти вагоны ночью с фонарём, я входил в них ранним утром и осматривал их. Я видел людей, в горле которых клокотала смерть, полуголых, покрытых вшами и парази-тами; других, лежащих в полусознательном оцепенении, и других со страшной улыбкой сумасшедших, протягивающих руки за несколь-кими папиросами или копейками, радостно хихикающих как обезья-ны, когда им что-нибудь давали.

В этом поезде нет ничего, что напоминало бы санитарные усло-

вия, и груды нечистот, в которых жили эти люди, не поддаются опи-санию. Русский офицер, командующий этим поездом, давал какие то неубедительные объяснения относительно причин, по которым эти люди подвергаются таким ужасным лишениям и мучениям. Он ста-рался представить это в наиболее оправдательном свете. Официально предполагалось, что их кормили регулярно на различных станциях, но часто в течение нескольких дней никто не давал им даже хлеба.

Если бы не доброта крестьян, которые со слезами на глазах, как мужчины и женщины, давали им то немногое, что они сами могли себе позволить, они были бы совершенно лишены всякого питания.

Я разговаривал с одной женщиной – врачом, работающей в Красном Кресте в Красной Гвардии. Она работала бы также для кого угодно. В высшей степени образованная, интеллигентная женщина, лет 40. Она находилась в поезде в течение многих недель.

Я говорил с 18-летней девушкой прелестной, утончённой, ин-теллигентной. Она была раньше машинисткой и бухгалтером в кан-целярии Городского Головы в Самаре, К власти пришла противная партия, она просила оставить её на той же работе, и была действи-тельно оставлена. Позже власти узнали о её прежней работе и она была приговорена к 6 дням тюрьмы. Она попалась в большую ло-вушку. Она провела в поезде много недель, и если Красный Крест не придёт к ней на помощь, она умрёт в этом поезде. Вся одежда, которую она имеет на себе, состоит из грязной блузки и юбки, нечто вроде нижней юбки и пары чулок и туфель. У неё нет пальто – в эти свирепые зимние холода.

Я говорил с человеком, который не мог понять разницы между красногвардейцем и другим солдатом. Его жена поссорилась с другой женщиной, которая, очевидно, написала на неё донос. В эту ночь он был арестован в своём доме и обвинён в принадлежности к Красной Гвардии. Он был в теплушке 5 недель. Он умрёт не далее чем через 48 часов.

Я говорил с человеком, который возвращаясь домой с работы, остановился, чтобы узнать причину скопления народа на улице. По-лиция арестовала многих из этой толпы. .Он был в числе арестован-ных. Он умрёт теперь в поезде. Я говорил с людьми, бежавшими из деревень, при известии о приближении немцев, крестьян с Волги, которые были потом найдены в отдалённых деревнях без необходи-мых документов.

Нельзя, конечно, доказать правильность всех этих рассказов, но, тем не менее, люди умирают. Я видел, как они умирали, и как на следующее утро их трупы вытаскивали из вагонов, как мусор. Живые остаются к этому равнодушными, т.к. они знают, что скоро придёт и их черёд. Может быть они завидуют тем, которые ушли на покой.

Д-р Скадцер и д-р Мавджат отправились прошлой ночью во Владивосток и они сделают всё возможное, чтобы представить это дело на рассмотрение соответствующих властей. Я послал несколько телеграмм и М-р. И.Н. Стронг из Пекина, который прибыл во Вла-дивосток менее суток тому назад, и был немедленно послан нам на помощь, сообщил мне, что там прилагают все усилия, чтобы прекра-

111110


111110


тить бесконечную волокиту, позволяющую человеческим существам умирать, в то время как всё ещё продолжается болтовня о свободе, справедливости и человечестве.

Если бы власти могли увидеть то, что видел я, то они бы быстро пресекли этот бюрократизм, но наши руки связаны «дипломатией». За это время мы побратались с чешской стражей, которой уже со-вершенно надоела эта работа, Благодарение богу, нам до сих пор удалось удержать поезд здесь.

Я не знаю, что случилось, но по какой то причине русские власти ведут себя сегодня по другому. Они снова начали кормить арестован-ных и обещают вымыть вагоны и дать этим несчастным возможность немного физически поупражняться, мы послали сегодня 130 человек в госпиталь и тем или иным способом мы удерживаем поезд здесь. Это главное. Его чуть было не отправили назад в Самару в прошлую ночь, но он всё же не пошёл, и я не думаю, чтобы русские, командую-щие поездом, осмелились отослать его вместе с нами, в то время, как мы находимся всё время там, открываем сами вагоны, разговариваем с арестованными, подаём им надежду на помощь и фотографируем их каждый день. Мы делаем это всё без разрешения и перед лицом этого ужаса мы не заботимся об этом.

Невозможно передать в печати историю этих несчастных жен-щин, которые были заключены здесь в этих ужасных условиях. с ними обращались лучше, чем с мужчинами. Вы все знаете почему. В одном из вагонов находится 11 женщин. Мм сидели с ними и разговаривали на смешанном жаргоне из французского, русского и немецкого язы-ков. Внутри вагона висит верёвка, на ней 4 пары чулок, принадле-жащих этим 11 женщинам. Пол покрыт отбросами и грязью. Чистить его нечем, нет ни вёдер, ни метёлок. Они не снимали своего платья уже много недель, Посередине вагона – маленькая печка, и на полу валяются щепки и уголь. По стенам вагона идут два ряда нар, на которых обитатели этого вагона ночью спят, а днём сидят скорчив-шись. Если арестованным даётся когда-либо пища, то эти женщины получают её в первую очередь и их физическое состояние гораздо лучше, чем остальных арестованных, т.к. их только 11 в этом вагоне, в котором находилось бы 35 мужчин, как это есть в других вагонах.

Прошло ещё 2 дня. С тех пор как мы прибыли сюда, к поезду прицепили вагон-кухню с большим котлом, и стража уверяет, что арестованные получили вчера немного супа. Один котёл на 1325 человек и суп, просунутый через окно размером 1 на 11/2 фута в старой ржавой чашке.

Вчера из одного вагона русский офицер вытащил одну из жен-щин. Он вернёт её снова в вагон, когда поезд тронется. В этом вагоне находится также какое-то истощённое существо , которое когда то было человеком. Он был журналистом. Его жена находится в том же вагоне. Ей остаётся только несколько дней жизни. Когда мужчины встают, то они наполняют весь вагон.

На двух рядах досок вдоль стен вагона спят живые и мёртвые. Сегодня в половине девятого утра стража сказала нам, что ночью умерло трое и их трупы были унесены. Когда мы шли вдоль поезда,

один человек поманил нас из одного вагона и стража сказала нам, что в этом вагоне есть мёртвые. Мы настояли на том, чтобы открыли дверь и вот, что мы увидели:

Прямо поперёк порога лежал труп мальчика не старше 18-19 лет. Без куртки, только в тонкой рубахе, в таких лохмотьях, что вся грудь и руки его были обнажены; вместо штанов – обрывок мешка, без носков и сапог.

Какие мучения должен был перенести этот мальчик в жестокие сибирские холода, пока он не умер от голода, холода и грязи. И всё же «дипломатия» препятствует нам вмешаться и помочь им. Но мы удерживаем поезд.

Мы влезли в вагон и нашли ещё 2-х мёртвых, лежащих на верх-них нарах, среди живых. Почти все в этом вагоне были исхудавшие, полуодетые, с провалившимися глазами. Их мучил ужасный кашель. Печать смерти лежала на них. Если скоро не придёт помощь, то они все умрут, мы заглянули только в несколько вагонов, и у одного окна мы увидели маленькую девочку лет 11. По её словам, её отца моби-лизовали в Красную Гвардию. Теперь отец, мать и ребёнок все на-ходятся в этом поезде и все умрут здесь.

Д-р Розетт один из лучших людей, которых я когда-либо знал. Когда я увидел, как он разговаривал с этими несчастными и старался подбодрить их, я невольно подумал о добром пастыре, и о том, как он тоже помогал калекам, хромым и слепым.

Мы ушли из вагона в 10 часов, т.к. нам нужно было позаботить-ся о распределении одежды австрийским офицерам. Возможно, что причиной тому наше вмешательство, иди же, может быть, во Влади-востоке случилось что-нибудь, о чём я не знаю, но во всяком случае, когда мы работали на станции, арестованные были выпущены из по-езда. Мы выбежали из здания и увидели отвратительную процессию из 45 телег, из которых каждая была нагружена 3-4 арестованными под охраной казака. Мы сейчас же достали телегу, попросили нашего извозчика занять место посередине этой процессии, чтобы мы были менее заметны и отправились с процессией.

Версты через 4 мы приехали к баракам правительственного го-спиталя. Там арестованных сняли с телег и посадили на землю, где они сидели дрожа. Потом был применён русский метод. Выло отобра-но около 8 человек, им всем остригли волосы, сделали им «горячую» ванну, и затем, одетые в тонкие шлёпанцы и нечто вроде купального халата, они пошли, потащились или были отведены в другое здание на расстоянии около 100 ярдов от этого места, там стояли ржавые железные койки с грязными соломенными матрацами и такими же грязными подушками. Но всё же, по-видимому, этим несчастным бу-дет здесь предоставлено немного более комфорта, по сравнению с тем, что они испытали в своём прежнем положении. Мы проложили себе дорогу среди стражи и вошли в здание. Начальник казаков, с которым мы подружились, уверял нас, что они достанут стёганные одеяла. Среди этих людей я видел многих, которым, как я знал, оста-лось уже недолго жить. Страшная вещь, что все они смотрят на вас с выражением глубочайшей печали, но без горечи. Кажется, что стра-

113112


113112


дание уничтожило в них способность выражать гнев.Я был в поезде уже не менее 10 раз и я до сих пор ни разу не

видел хоть какое-либо выражение на лицах этих несчастных, изму-ченных, тупых созданий.

Когда я прошлой ночью пришёл в госпиталь, где 14 человек лежало на самой грязной соломе, которую только можно было себе представить, трое из них обратили на меня свои мутные глаза, узна-ли форму Красного Креста и встали на свои несчастные больные ко-лени. У одного из них, шестидесятилетнего старика, на шее висело серебряное распятие. Они беззвучно рыдали сотрясающимися тело рыданиями и говорили по-русски: «Да благословит вас бог и Иисус Христос и вознаградит Вас за то, что вы для нас сделали». Мы чув-ствовали себя достаточно вознаграждёнными за всю нашу работу этих дней, в течение которых я ни разу не принимал ванну, не брил-ся и не раздевался, т.к. закончив свои записи, я валился на кровать и засыпал.

Сегодня 22 ноября. Утром мы встали в 7 часов и отправились в госпиталь, где мы должны были встретиться с д-ром Селезнёвым, во-енным начальником госпиталя. Когда мы пришли туда, там всё было в ужасном состоянии – на более чем 300 пациентов только 3 врача и 3 сиделки. Двое пациентов умерло ночью, и врач установил, что поч-ти все страдали от различных болезней, включая два случая тифа.

Впоследствии мы узнали, что около недели тому назад два че-ловека, страдающих той же ужасной болезнью, были выброшены из поезда.

Госпиталь, находящийся в распоряжении врача, состоит из в или 4 небольших деревянных зданий, могущих вместить не более 200 человек. Когда мы пришли, пациенты лежали по трое на узкой койке, коридоры были наполнены телами, лежащими на цементиро-ванном полу, на подстилке из одного одеяла, со сложенным одеялом вместо подушки и покрытые одеялом, в одной комнате, где должны были бы помещаться 20 пациентов, их было 52. Едва можно было пройти между ними, не наступив на них. Зрелище это и атмосфера там подавляющие.

Д-р Селезнёв показал нам его официальный доклад о состоянии госпиталя, подчёркивая, что как я уже слышал раньше, в течение тех недель, пока поезд двигался взад и вперёд, ежедневно умирали пассажиры от самых различных причин, включая тиф, дизентерию, инфлюэнцию и обыкновенную голодную смерть.

Люди в поезде оставались в течение многих недель без горячей пищи, кипячёной воды, а многие даже без хлеба. Благодаря недо-статочного питания и чрезмерного переполнения вагонов, появились заразные болезни. Кроме этого, встречаются различные накожные болезни. Я не имел времени подсчитать число болезней, которыми были поражены эти пациенты, т.к. все силы госпиталя направлены, в настоящее время на то, чтобы вымыть всех пациентов, остричь им волосы и обрить их, снабдить их чистым бельём, чаем, пищей и до-стать для них помещения, т.к. они прибывают сюда непрерывным потоком. Как говорят офицеры, командующие поездом, начальник

станции сообщает, что он получил приказ отправить поезд на запад, но я уверен, что среди его пассажиров ещё имеется большое количе-ство людей до такой степени истощённых и больных, что дальнейшее пребывание их в этих вагонах окажется для них смертельным.

Мы всё ещё удерживаем здесь поезд с помощью чешского офи-цера, который согласился, в случае необходимости, привести в не-годность паровоз, прошлой ночью начальник станции показал нам телеграфный приказ об отправке поезда в 1 час ночи, но он всё ещё здесь.

В случае, если офицер получит телеграфный приказ подчинить-ся их распоряжениям, он им ответит, что имеются препятствия к от-правке поезда, но что он делает всё зависящее от него для их устра-нения. В случае, если и это не поможет, то он подчинится приказу и поезд будет отправлен. Он пройдёт мили 4 и затем остановится.

Мы боремся всеми средствами, чтобы получить хотя бы малей-ший шанс спаси несчастные жизни. Сегодня в госпитале положение хуже, чем когда-либо – 4 умерло, 3 умирает и всё новые и новые больные прибывают сюда. Сейчас их уже около 700. Пришлось за-брать под госпиталь какую-то старую пристройку, где на грязном полу, растянувшись на соломе, без подушек, в комнате размером 41 фут на 12, лежат 42 человека.

Уборные ужасны, не поддающиеся описанию, даже для России. Это невозможно описать. Прошлой ночью прибыл д-р Манджет, ко-торый сообщил нам, что генерал Грейвс имел длительное совещание с японским и русским командованием, которые уверили его, что бу-дут помогать ему всеми имеющимися у них средствами, но от всего этого, как кажется, очень мало толка.

Мы всё ещё удерживаем поезд здесь. За 450 рублей мы догово-рились с баней, находящейся в 3/4 мили отсюда, что завтра все аре-стованные будут мыться в бане. Они выйдут отсюда в 6 часов утра и отправятся в баню, где будут мыться по 60 человек зараз. Таким об-разом, это всё займёт 10 часов, а может быть и больше. Наш вагон с вещами уже прибыл, от всех арестованных, отправляющихся в баню в своих заражённых одеждах, их вещи будут отобраны и сожжены, и каждый из них получит взамен пару носков, свитер и пару ночного белья. Затем их разместят в новые вагоны. Начальство не даёт вё-дер; закон этого требует, но нам придётся бороться за это.

4 часа утра 22 ноября. Сейчас ужасно холодно, ночью была сильнейшая вьюга. Стронг отправился в 5 часов в баню, чтобы всё приготовить, а Манджет и Олсон спят в теплушке, чтобы быть под рукой, когда прибудут первые арестованные. Я остался один, у меня болит горло, и я встану только в 8 часов, когда придёт время сменить Стронга.

Они тронулись в путь только в 7.30. т.к. лейтенант Новак не мог раньше найти вагоны Красного Креста, которые были перемеще-ны ночью.

8 ч. 15 м. утра. Я нахожусь сейчас в бане, только что сменил Стронга, который пошёл домой завтракать. Баня уже готова, и мы ожидаем первую партию. Вдали мы видим группу людей, продвигаю-

115114


115114


щихся медленно, медленно и с большим трудом против снега. Многие спотыкаются и другим арестованным приходится их поддерживать. Эта партия состоит из 120 несчастных под охраной 15 солдат с за-ряженными винтовками, как будто эти бедняки в состоянии убежать или оказать сопротивлёние, хотя бы они этого даже и хотели.

Всё что они в состоянии делать, это идти.Первые 60 человек вошли и теперь во дворе горит костёр, на

котором сжигают их отвратительную одежду. В бане каждому из этих несчастных дали по куску мыла и сейчас они скребут себя, пока стра-жа вытаскивает их одежду и сжигает её на костре. Прибыла телега с 80 свитерами, 450 парами носков и 120 парами ночного белья.

Завтра, когда этот поезд тронется, на нём будет 925 красных крестов, но я всё же принуждён называть его «поездом смерти». Бес-полезно скрывать тот факт, что почти все эти люди скоро умрут, т.к. только поезд тронется, старые условия будут восстановлены и снова каждый день будут выбрасывать трупы из всех вагонов.

28 ноября. Сегодня мы отправляемся во Владивосток. Мы сде-лали всё, что могли. Мы только что узнали, что в госпитале обнару-жено ещё 30 случаев тифа, а сколько их в поезде, известно только небесам. Мы купили вёдер и метёлок для вагонов, которые, может быть, хоть немного помогут.

Позже я выехал из Никольска в теплушке с 3 американскими солдатами, Был жестокий холод. У нас не было печки, но нам уда-валось согреться толкая друг друга, борясь и дерясь от времени до времени. Наконец, мы прибыли во Владивосток, в 9 ч. 55 м. Я наде-юсь, что мне будет разрешено отправиться с д-ром Розетт в Сибирь на поисков других поездов смерти.

Мы, может быть, сделали немного, но мы по крайней мере спас-ли несколько сот человеческих жизней, хотя бы на время и нагляд-ный урок будет иметь значение для русских.

Предсказание м-ра Бакели, что поезд смерти так и останется поездом смерти, сбылось, Когда он передвигался по Сибирской жел. дороге, сперва на запад, потом на восток, то вперёд, то назад, от города к городу, во Владивосток изредка просачивались вести о нём. Официальное сообщение Комиссии Красного Креста от 9 декабря гласило: «Мы узнали, что поезд с арестованными будет передвинут на расстояние 10 миль от Никольска, ввиду беспокойства, причи-няемого там их присутствием, и будет оставлен на этом месте,где мы сможем всё время следить за его положением».

6 декабря, однако, полковник Эмерсон из русского жел. дор. корпуса телеграфировал из Харбина, что поезд, состоящий теперь из 38 вагонов с арестованными, вышел из Тицикара и направился в Читу. Таким образом, мы получили известие, что так называемый «поезд смерти» был снова в пути и отправлен в Западную Сибирь.

Полковник Эмерсон говорил, что американский консул в Харби-не просил русского генерала, командующего движением на Восточно-Китайской жел. дороге, задержать поезд в Букеду. В телеграмме было сказано, что если удастся, задержать этот поезд и эвакуировать арестованных в бараки, занимаемые японцами, то можно будет заку-

пить в окрестностях достаточное количество съестных припасов для больных, пока не придёт на помощь поезд из Владивостока.

Согласно другого известия от 5 декабря, офицерам русского жел. дор. корпуса в Тицикаре предлагалось отправиться в Февенор-ди и в небольшие местечки далее на восток, т.к. с того времени, как поезд вышел и Никольска и американский Красный Крест заботился там о его пассажирах, несчастные арестованные снова стали жертва-ми болезней и лишений и было сообщено, что в Тицикаре 120 опасно больных, а после ухода поезда из Никольска, 15 человек умерло.

В русском конвое было 15 больных. Условия внутри и снаружи вагонов были неописуемые, и конвой находился в немного лучшем положении, чем арестованные. В каждом вагоне находилось прибли-зительно 32-33 человека.

Телеграмма полковника Эмерсона описывала подробно состоя-ние каждого вагона, которое в отношении страданий и ужаса, рав-нялось состоянию поезда по прибытии его в Никольск, когда мы об-ратили на него внимание. Местные жел. дор. служащие отправили в Харбин денежный фонд, для покупки съестных припасов, а местные американцы принимали участие в этом деле» Полковник Эмерсон го-ворил, что люди эти нуждаются в немедленной помощи, в противном случае они все погибнут.

Офицеры, командующие поездом, получили по телеграфу при-каз не высаживать арестованных в пределах Маньчжурии, но отве-сти их в Читу, а в Харбине офицерам сообщили, что о больных по-заботятся в госпитале в Февенорди, который находится в 12 верстах (около 8 миль) к западу от Харбина.

Это было просто уловкой, чтобы вывести поезд из Харбина, т.к. госпиталь в Февенорди был не в состоянии принять и разместить больных. Командующие поездом офицеры совершенно не знали, что им теперь делать, и просто передвигались с места на место.

Сибирская Комиссия немедленно запросила по телеграфу, не будет ли возможности задержать поезд в каком-либо месте в Ман-нчжурии и эвакуировать людей в госпиталь. Это было признано ме-дицинским бюро единственным средством в создавшемся положении, в особенности с того момента, когда оказалось, что весь поезд зара-жён тифом, представляет из себя серьёзную угрозу.

Мы надеялись, что будут предприняты какие-либо шаги, но сле-дующее известие гласило, что поезд отправился на восток, за Читу. Таким образом, 38 вагонов с арестованными медленно передвигались с места на место, в то время, как число мёртвых и умирающих неу-клонно возрастало, это является одной из иллюстраций положения в Сибири.

Другая неделя. Сообщение Комиссии от 16 декабря гласило «Трагические инциденты в связи с поездом смерти, о котором впер-вые услышали в Никольске, где о нём заботился Красный Крест, еженедельно возрастают.

До слухам, на прошлой неделе этот поезд был отправлен по направлению к Чите, и Красный Крест прилагал все усилия к тому, чтобы остановить его в каком-нибудь месте, где умирающие моги бы

117116


117116


быть эвакуированы в госпиталь, чтобы принести помощь несчастным людям и предотвратить возникновение эпидемии.

Теперь кажется после передвижения на запад, поезд снова по-вернул и направился во Владивосток».

10 декабря сообщалось, что 7 декабря проезд прошёл станцию Маньчжурия, по дороге в Читу, и что на станции Маньчжурия аре-стованным была подана существенная помощь. Местные американцы из армии и русские жел. дор. служащие достали для них пищи на один день, а японскому генералу удалось оказать дальнейшую помощь. Здесь арестованным была оказана медицинская помощь и была дана пища, а затем поезд отправился далее, по направлению к Чите.

«Через 3 дня прибыла другая телеграмма, сообщавшая, что по-езд снова повернули на восток, и что он находится, очевидно, вбли-зи Тицикара в середине Маньчжурии на Китайской жел. дор. Снова была сделана попытка остановить его и оказать его пассажирам ме-дицинскую помощь. Положение таково, что поезд попросту передви-гается с места на место, т.к. власти везде отказываются разрешить арестованным выйти из поезда или поезду остаться в пределах под-властной им территории».

По мере того, как летят дни и ночи, а недели складываются в месяцы, число несчастных арестованных всё уменьшается и умень-шается, так как смерть взимает свою жестокую и непрерывную по-дать.

* * *

Из глухой Сибири пришёл этот душераздирающий рассказ о страданиях, настолько ужасный в своей бесхитростности, что ему едва можно поверить.

Его значение в настоящее время состоит в том, что при всех своих ужасах, он отражает только небольшую часть страданий, ко-торые кажется окутали весь мир.

Расстояние, политика и цензура скрыли эти ужасные картины. То, что было Россией – на всём протяжении от Балтики до Жёлто-го моря – это трагедия, которая предвосхищает картину страшного суда.

М-р Бьюкели, работник Красного Креста, который рассказыва-ет эту историю, был до недавнего времени банкиром в Гонолулу. Он поехал в Сибирь, чтобы оказать посильную помощь нуждающимся. То с чем он столкнулся, – лишь капля в огромном океане несчастий – глубоко запало ему в душу. Он пишет как человек изнурённый и оце-пеневший, выбитый из колеи от самого сознания огромного бедствия, словно бы он сам уже обречён на смерть, витающую вокруг него.

В рукописи, доставленной через океан в Штаб квартиру Крас-ного Креста, он описал вес это, записывая по вечерам с механиче-ской точностью то, чему был свидетелем в течение дня.

Приличие потребовало исключить много неподходящего для

печати, но остаётся больше, чем достаточно, чтобы убедить амери-канский народ, насколько мы были избавлены от всеобщего горя, и упрекнуть благодушных людей, которые уклоняются от изготовле-ния одежды для беженцев; которые думают, что с победой работа Красного Креста окончена.

119118

Караман В.Н. ______________________________________________

Кузнецов А.М.

Переписка В.М. Алексеева и С.М. Широкогорова

В биографии Сергея Михайловича Широкогорова (1887 – 1939), который был не только одним из выдающихся учёных 1920-х – 1930-х гг., но и фактическим основателем нашего университета, остаётся наименее известным её китайской период (1922 – 1939). Как уже было установлено, С.М. Широкогоров, на тот момент штат-ный сотрудник Музея антропологии и этнографии (МАЭ) имени им-ператора Петра Великого Академии наук, в конце октября 1917 г. вместе со своей женой и верной сподвижницей Елизаветой Никола-евной Широкогоровой выехали из Петрограда во вторую длительную экспедицию на Дальний Восток. Сначала они прибыли в Пекин для продолжения исследований, начатых в Маньчжурии во время экс-педиции 1915 – первой половины 1917 гг. Но из-за разразившейся в России гражданской войны Широкогоровы летом 1918 г. были вы-нуждены уехать из Китая в остававшийся доступным для них Влади-восток. Они находились в нашем городе до начала сентября 1922 г. Отсюда председатель Комитета по созданию Государственного Даль-невосточного университета (ГДУ), а затем приват-доцент его вос-точного факультета С.М. Широкогоров и был командирован уже ГДУ в Шанхай для издания своих работ. Произошедшая в октябре 1922 г. смена власти во Владивостоке привела к автоматическому увольнению Широкогорова, который ещё находился в командировке, из университета. Поэтому они вместе с женой оставались до 1926 г. в Шанхае. Затем, как установил А.М. Решетов, профессор Ши Луго (С.М. Широкогоров) был приглашён в Сямэнский (Амойский) уни-верситет, где был основан Китайский научно-исследовательский ин-ститут. После открытия в Гуанчжоу университета им. Сунь Ятсена и научно-исследовательского Института истории и языка Академии наук Китая российский учёный принял новые предложения и пере-ехал в этот город [1]. В связи с решением о переводе Института в Пекин Широкогоровы также в 1930 г. прибыли в столицу страны, где Сергей Михайлович вскоре принял должность профессора уни-верситета Цинхуа.

Среди немногих имеющихся российских публикаций о жизни и деятельности С.М. Широкогорова в Китае можно выделить толь-ко уже упоминавшуюся статью известного востоковеда и этнолога А.М. Решетова [1]. Но и в этой работе были освещены лишь самые общие моменты пребывания С.М. Широкогорова в Китае. Несколь-ко публикаций, в которых отражён вклад учёного из России в раз-витие китайской антропологии и ряда других дисциплин, появилось за рубежом [7]. К сожалению, они также не отличаются особой ин-формированностью и достоверностью. В последние годы к изуче-нию деятельности С.М. Широкогорова в своей стране обратились и специалисты Китая [4-6]. Но и в этих работах часто превалируют личностные оценки, сугубо положительные, как в случае воспоми-наний известного китайского учёного и общественного деятеля Фэй

119118

Караман В.Н. ______________________________________________

Сяотуна, так и достаточно негативные у некоторых других авторов. Между тем существует важный источник, который более достоверно раскрывает целый ряд ранее неизвестных событий из жизни нашего выдающегося учёного в Китае. Этим источником является перепи-ска С.М. Широкогорова с некоторыми российскими и зарубежными исследователями. Среди указанных материалов следует особо отме-тить письма к известному отечественному синологу В.М. Алексееву (1881 – 1951). Предварительный обзор этих источников также был уже сделан А.М. Решетовым [2]. Однако они заслуживают, чтобы их ввели в научный оборот в более полном виде.

По всей видимости, интересующая нас переписка началась с сентября 1927 г. Последнее письмо из Китая в ней также датирова-но 27 сентября 1932 г. Но в 1941 г. именно В.М. Алексеев сообщил И.И. Широкогорову (1869 – 1946) – известному российскому, со-ветскому паталогоанатому о смерти его племянника в Пекине. Так что, наряду с опубликованными трудами самого С.М. Широкогорова, эти письма освещают важный пятилетний период пребывания рос-сийского учёного в Сямыне (Амое), Гуанчжоу (Кантоне), а затем и начальный этап его пребывания в Пекине (Пейпине). К сожалению, мы располагаем только одной частью этой переписки. Ведь, более чем вероятно, что письма В.М. Алексеева сохранялись в личном архиве его адресата. Однако после кончины самого Сергея Михайловича в 1939 г., а затем и внезапной смерти Елизаветы Николаевны в 1943 г. судьба этого архива остаётся неизвестной. Что особенно прискорб-но, в нём оставались рукописи ряда неопубликованных работ этого исследователя, в том числе его последней монографии «Введение в этнологию. Теория этноса».

Вполне понятно, что сначала оказавшийся в Китае совсем не по своей воле, С.М. Широкогоров, по мере возможности, старался поддерживать связи с российскими учёными. В 1920-е гг. он активно писал Л.Я. Штернбергу – одному из ведущих ленинградских этно-графов [3]. Но затем из-за расхождения во взглядах эта переписка закончилась. Поводом же для обращения к В.М. Алексееву могли по-служить следующие обстоятельства. После окончания гражданской войны в Петрограде-Ленинграде были обеспокоены судьбой тех учёных, которые, выехав в дальние экспедиции, долгое время были отрезаны от своих научных учреждений. Так, кроме Широкогоро-вых во Владивостоке оказались и сотрудники МАЭ А.М. Мерварт и Л.А. Мерварт, приехавшие сюда после экспедиции в Индию. В ре-зультате предпринятых усилий в середине 1920-х гг. Мерварты уже из Маньчжурии вернулись в Ленинград. Поэтому во время своей по-ездки в 1927 г. в Китай В.М. Алексеев связывался с С.М. Широко-горым, чтобы предложить ему вернуться в Ленинград и продолжить свою деятельность уже в Академии наук СССР. Однако бывший со-трудник МАЭ не появился на назначенной встрече. Но, зная, кто такой Алексеев, и, очевидно, уважая его как учёного, Широкогоров решил объясниться по поводу неловкой ситуации. Поэтому в сен-тябре 1927 он пишет письмо, в котором сообщает: «Конечно, я был очень далёк от мысли демонстрировать моё нежелание Вас видеть. Я

121120

___________________ Переписка В.М. Алексеева и С.М. ШирокогороваКузнецов А.М. ______________________________________________

вообще люблю встречать людей, а Вас увидеть мне было бы особенно приятно. В день, когда Вы получили мою карточку в Шанхае, я рано утром отбыл в Аомынь» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 1]. После этого 1 ноября 1927 же года было отправлено другое письмо, из которого мы узнаём: «В числе других я посылаю Вам и «Этнос», который есть просто конспект моей большой работы, ко-торую я давно уже систематически подготавляю к печати. Конечно, главной частью являются те главы, где изложена общая теория «эт-носа» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 3]1. В следующем же письме читаем: «Большое Вам спасибо за лестную оценку моих работ» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 1]. Следователь-но, в отличие от того же Штернберга, В.М. Алексеев по достоинству оценил идеи автора. Обнаружившееся взаимопонимание позволило перейти к обсуждению самых разных вопросов:

«Я очень интересуюсь деятельностью питерских ориенталистов, но до меня доходят новости отрывками, через Европу. Вот было бы замечательно быть непосредственно связанными… Ещё раз скажу, что меня очень…смущает, что Вы находите столь много положитель-ных качеств в моих работах и что я могу помимо всего рассчитывать на моральную поддержку со стороны лингвистов. Естественно, я сам многими из них неудовлетворён и конечно я писал весьма наспех. Кроме того поначалу я встретился с затруднениями в английском, на котором раньше никогда не предполагал писать… Из личной перепи-ски со многими специалистами я вижу что большинство их разделяет мои теории и гипотезы. Среди же отрицательных печатных отзывов я к сожалению пока не встретил ни одного достаточно серьёзного и обоснованного. Я об этом печалуюсь, т.к. особенно люблю крити-ку» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 3].

Для понимания динамики развития теоретических взглядов С.М. Широкогорова очень важен следующий раздел этого письма:

«Таким образом эволюционная теория, которая была простым механическим перенесением биологической теории эволюции (абсо-лютно правильной!) физических органов на функции их [например: конечности и их эволюция, и физические движения у животных; ещё один: физический мозг и его эволюция; и функция его, так назыв [ае-мая]. духовная культура; и ещё один: численность и физическая эволюция народонаселения и приспособление его к первичной среде изменяющейся физически; и функция их социальной организации] … привела к ряду крупнейших методологических ошибок в области анализа функциональных явлений, как культуры вообще, а в частно-сти языка. [Мне краска бросилась в лицо, когда я прочитал, что М.А. и Э. создал отдел «эволюции». Это лишний раз показывает перед ли-цом [там же, Л. 4 об.] науки завтрашнего дня (б [ыть]. м [ожет]. уже и «сегодняшнего»?) отсутствие чувства к её движению у многих рус-ских этнографов и ещё многое другое о чем я лучше писать не буду.

1 Здесь речь идёт о теперь известной книге С.М. Широкогорова «Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений», подготовленной во Владивостоке, но вышедшей в 1923 г. в Шанхае.

121120


Конечно, когда в … европейском этнографическом музее устраивали «отделы эволюции» это было смешно только в глазах ограниченно-го числа немногих натуралистов, но устраивать в наше время отдел «эволюции» этнографических явлений может быть смешным для бо-лее широкого круга. Горе только в том, что никто, щадя националь-ное самолюбие и считаясь с политическим положением, не скажет и не напишет этого, а за спиной будут хихикать в кулак по поводу «от-сталости и рутинёрства»]. Но я вернусь к прерванному. Естественно, в функциональных явлениях могут быть и обычно есть изменения, но эволюции (в биологическом смысле генальной преемственности) ко-нечно нет и быть не может. Отсюда, если язык удовлетворяет требо-ваниям выражения мысли и его фонетика соответствует физической структуре органов речи и климату, он может быть принят любым на-родом и существовать, теоретически говоря, безконечно долго, если органы речи и климат, а также культура остаются без существенных изменений и народ не мигрирует… Явления изменения функции на-столько хорошо отражает эволюцию органов человека и физического явления плотности населения в первичной среде, что эти явления были приняты за эволюцию функции. Наша научная терминология даже и теперь не обладает необходимым запасом слов, для выраже-ния этих процессов и тогда приходится употреблять такие выраже-ния, как «развитие» и «эволюция» и им подобные, что чрезвычайно затрудняет изложение предмета. В моём «Этносе» я не был достаточ-но смел чтобы исключить и заменить все эти «misleading1 выражения, да даже и теперь за неимением других их ещё нельзя избежать…».

Наряду со стремлением высказаться по поводу важных для него научных идей, автор описывает и свои, более практические обстоя-тельства, в которых ему приходилось работать: «Гораздо хуже обсто-ит дело с библиотеками в моей личной работе. Книг мало и часто не хватает самых элементарных пособий. Часто приходится цитировать по памяти… Второе затруднение в моей работе это отсутствие жи-вого общения с другими людьми. Вместо краткого разговора прихо-дится тратить время на переписку. А главное среди этой переписки оказывается масса ненужной переписки, обуславливаемой необходи-мостью выполнять ‘social duty’2 [там же, Л. 5].

Но, несмотря на все препоны, Широкогоров старался не вы-пасть из пространства мировой науки: Третье затруднение – гро-мадное количество напечатанного по разным областям с кот [орыми] мне приходится иметь дело…мне приходится читать или по меньшей мере просматривать. К счастью или несчастью в здешнем Ун [иверси-те]те получается по крайней мере, несколько десятков журналов за которыми я слежу. Интересного же пишут не так много (Возможно что то же самое кто-нибудь говорит и о моих писаниях!). Из всего предыдущего Вы видите что мне очень ценно иметь Ваше мнение по поводу вопросов, затронутых в этом письме в отношении китайского

1 вводящие в заблуждение2 социальный долг

123122


123122


языка… [там же, Л. 5 об.].Поэтому он стремился откликаться и на работы зарубежных ав-

торов, вызвавших его интерес: «В выпуске прошлого года «Вестника Маньчжурии» я дал небольшую статью по поводу первой книги D-r Rice1. Видели ли Вы её2? Моей единственной целью было обратить внимание на то как ведётся теперь работа американцами. В головах русских творится большая неразбериха по поводу этих вопросов и многие… идут на поводу у американских политиков, распоряжаю-щихся как своими подручными разного рода «социологами» и про-чими «специалистами». Часть их, конечно, преследует сознательно, а большей частью бессознательно чисто практические цели. Все однако усвоили себе всю научную внешность и манеры, необходимые для воздействия на публику, читающую книги и приспосабливающие к пониманию обстановки…Новая форма старой функции науки – яв-ление высокого интереса с этнологической точки зрения» [там же, Л. 6].

Очевидно, благодаря В.М. Алексееву С.М. Широкогоров те-перь, хотя бы заочно, был включён в научную жизнь Ленинграда и он активно реагирует на всё происходящее в ней. Так в письме от 30 сентября 1928 г. он напишет: «Ваш список кандидатов в Акаде-мию [наук] меня немного смущает, говоря откровенно. Боюсь, что я отстал от века и новых идей или…идея Академии Наук изменилась? Впрочем a la longue3 либо она будет существовать и новые претензии будут оставлены как это случилось со многими, либо она, а вместе с тем и многое другое, погибнет. Во всяком случае рутинёрам в науке, как Богораз4, там не место. Если Вас не изберут, то я думаю Вы в гла-зах научного мира ничего не потеряете. Вы знаете насколько скеп-тически все относятся к разным экспериментам над наукою» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 14]. Очень важным представ-ляется факт, упомянутый в письме от 7 декабря 1928 г.: «Я при-нялся за писание новой работы: Psycho-Mental complex among the Northern Tungus and Manchues» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 19]. Это – первое свидетельство о подготовке вышедшего в 1935 г. фундаментального исследования «Психоментальный ком-плекс тунгусов», которому было суждено остаться главным трудом С.М. Широкогорова. В письме от 20 февраля 1929 г. снова обсуж-даются вопросы китайского языка. В силу моей некомпетентности в данном вопросе я не могу его комментировать [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 20]. Совершенно очевидно, что российский учёный не мог отвлечься и от более общих вопросов изучения Китая. Так, в письме от 1 июля 1929 г. он отмечал: «Не будучи в состоя-

1 правильно д-ра Прайса2 речь идёт о работе С.М. Широкогорова Христианские миссии и восточные цивилизации

(по поводу книги д-ра Прайса) // Вестник Азии. 1926. № 3. Упоминание С.М. Широкогоровым название журнала «Вестник Маньчжурии» – неточность.

3 на протяжении времени4 имеется в виду В.Г. Богораз (1865 – 1936), второй, наряду с Л.Я. Штернбергом, ведущий

советский этнограф 1920-х – 1930-х гг.

нии отворачивать своих глаз от этнограф [ических]. явлений китай-ской жизни, я мало по малу начинаю различать здесь комплекс ма-тер [иальной]. культуры совершенно отличный от классической идеи кит [айского] комплекса. Он всё больше и больше начинает «выпирать и лезть в глаза» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 30]. При всём стремлении С.М. Широкогорова сначала «выговориться» своему корреспонденту о насущных научных делах, снова и снова реаль-ные обстоятельства, связанные с пребыванием российского учёного в другой стране всё же прорываются в его посланиях. Например, в письме от 26 августа 1930 г. находим следующее сообщение: «Куда мы двинемся из Аомоя я ещё не знаю, но одно ясно, что в Кантон я не вернусь... Быть может поедем в Пекин, а б [ыть] м [ожет]. и вон из Китая! Мои теории насчёт смешанного характера китайцев в по-следнее время встречают сильную оппозицию в тех кругах, которые хотят видеть Китай «единым». Об этом мне говорили неоднократно и, так сказать, намекали, что по высшим соображениям мои теории не соответствуют духу времени. Посему моё внимание стараются от-тянуть в сторону университетской деятельности. Насколько это меня интересует Вы вероятно догадываетесь, но желающих учиться мно-го и из меня хотят сделать профессионального «professor!»1 [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 32 об.].

Переезд в Пекин, ознаменовавший начало нового этапа жиз-ни С.М. Широкогорова в Китае, поначалу не принёс необходимой определённости в его положении: «В Пекин я прибыл 30.IХ и думаю здесь остаться по крайней мере несколько месяцев. Читаю лекции по этнологии и проч [её]» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 33]. Но, когда ситуация после перехода в университет Цинхуа ста-ла более стабильной, появилась возможность снова сосредоточиться в основном на науке. В письме от 18 января 1931 г. уже обсуждают-ся проблемы китайского культурного комплекса: «Мои мысли могут быть сведены к следующим положениям: 1) момент когда началась кит [айская] культура как этнограф [ический] комплекс пока ещё не-известно; 2) такой комплекс мог создаться только в Китае на данной территории, в условиях междуэтнической среды; 3) в периоды захва-ченные раскопками в Honan2 и др [угих] уже существует кит [айский] комплекс; 4) реставрация кит [айского] комплекса по письм [енным] ист [очникам]… чрезвычайно опасный метод, т.к. источники имеют дело несомненно с разными комплексами и преломлены трижды: а) при древней записи в) при новом чтении с) при переводе и интер-претации (два китайских разных комплекса и один европейский); 5) элементы (большая часть их), из которых состоит автохтонный (сбалансированный и пригодный для сохранения) комплекс (далее неразборчиво – А.К.); 6) элементы сменялись в зависимости от а) междуэтнической среды кот [орая] менялась в) флюктуаций равно-весия между консолидирующими и дезинтегрирующими факторами

1 профессора2 провинция Хэнань

125124


125124


центростремительных и центробежных движений в этносах; с) изо-бретения новых способов (даже при старых элементах) адаптации этнических комплексов» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 36]. А уже 4 апреля этого года следует важное замечание: «В моей общей разработке теории этноса я ушёл так далеко, что то, что было опубликовано, есть лишь маленький уголок постройки» [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 42 об.]. В очередном письме от 17 мая была дана критика исследования французского синолога М. Гра-не [Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 44]. По-прежнему у С.М. Широкогорова вызывало беспокойство состояние современной ему науки: «Конечно, ввиду того, что действительно выдающихся антропологов всего два–три, а остальные это только «прожектёры, искатели мест – job seekers – а они то и затрачивают свою энергию на организацию науки – результат всегда один и те же: от худшего…Теоретически можно думать, что паралич человечества может прид-ти именно с этой стороны, т.е. будет хорошая организация и полная стерильность. Для очковтирательства будут показывать la method nouvell»1 [там же, Л. 46]

Таким образом, уже знакомство с представленными выдержка-ми и приведёнными далее текстами писем не только позволяет уста-новить различные сведения конкретного характера о жизни и работе российского учёного, но, прежде всего, ярко характеризуют личность самого С.М. Широкогорова. Отличительным его качеством ещё в ран-ние годы явилась бесконечная преданность науке. Это же качество в полной мере получило выражение и в письмах из Китая. Хотелось бы особо подчеркнуть, что сам С.М. Широкогоров не был и, как можно будет увидеть, не претендовал на роль специалиста-китаеведа. Тем не менее, тот факт, что В.М. Алексеев достаточно длительное время поддерживал с ним переписку, очень примечателен. Поскольку Ши-рокогоров при всём многообразии своих научных интересов, включа-ющих физическую антропологию, этнографию, изучение шаманизма, лингвистику и т.д., был, прежде всего, глубоким теоретиком, то он был интересен для всех по-настоящему серьёзных исследователей, независимо от их профиля. Кроме того, в свете данных представлен-ной переписки становится очевидным его вклад в развитие отече-ственного китаеведения, выразившийся в приобретении и отправке различной литературы.

Эти письма также наглядно представляют обстановку, в кото-рой пришлось оказаться российскому учёному, оторванному от Ро-дины. Великая удача, что С.М. Широкогоров ещё раньше отправил из Владивостока в Шанхай свой архив и экспедиционные материалы и поэтому он мог их использовать. Понятно, что постоянные пере-езды не очень способствуют творческой деятельности, кроме того, оставалась проблема языкового барьера. Но и в этих условиях он подготовил основную часть своих работ, включая такие монографии, как «Социальная организация северных тунгусов», «Психоменталь-

1 новый метод – фр.

ный комплекс тунгусов», «Антропология Восточного Китая и про-винции Гуандун» и ещё 3 – по другим проблемам, а также около 40 других публикаций. Сейчас трудно сказать, как сложилась бы судьба С.М. Широкогорова, если бы он в конце 1920-х гг. вернулся бы в СССР. Однако, учитывая судьбу Александра Михайловича и Люд-милы Александровны Мерварт, которые были репрессированы уже в 1930 г. по «Академическому делу», можно предполагать не самый лучший вариант её развития. Поэтому именно в Китае он раскрылся как выдающийся исследователь и глубокий теоретик. И этот наибо-лее плодотворный период жизни С.М. Широкогорова ещё нуждается в более серьёзном изучении.

Далее мы помещаем тексты трёх ранее не публиковавшихся пи-сем С.М. Широкогорова разных лет. Обращаю внимание, что в ряде случаев сохранены авторские варианты написания отдельных слов и расстановки знаков препинания. Однако в некоторых случаях уста-ревшая орфография приведена в соответствие с современными нор-мами. В тексте второго письма допущено небольшое сокращение из-за неразборчивого написания его окончания. Остальная часть этого наследия ещё ждёт своих исследователей.


Решетов А.М. С.М. Широкогоров: китайский период жизни и деятельно-1. сти (1922-1939 гг.) // Зарубежная Россия 1917 – 1939. Кн. 2. СПб., 2003. С. 183-189.

Решетов А.М. О письмах С.М. Широкогорова к В.М. Алексееву // Широ-2. когоровские чтения (проблемы антропологии и этнологии). Владивосток. Из-дательство ДВГУ. 2001. С. 22-24.

Широкогоров Сергей. Письма // Рубеж. 2007. № 7 (869). С. 364-369.3. Лю Сяоюн. Влияние Широкогорова на становление антропологии в Китае 4.

// Журнал Южно-Центрального университета по национальностным/гумани-тарным и социальным наукам. Вып. 24. № 1. 2007 (на китайском языке)

Лю Сяоюн. Дилемма между знанием и практикой: анализ «инцидента Ши-5. рокогорова» // Академические исследования. 2007. № 4. С. 112-117 (на ки-тайском языке)

Фэй Сяотун. Вспоминая учителя Широкогорова. Пекин: Издательство 6. саньлянь шудянь, 2002 (на китайском языке)

Guldin G. The Saga of Anthropology in China: from Malinowski to Moscow 7. and Mao. An East Gate Books. Armork, New York, London 1994. 298 p.

127126



Reshetov А.M. S.M. SHirokogorov: kitajskij period zhizni i deyatel'nosti 1. (1922-1939 gg.) // Zarubezhnaya Rossiya 1917 – 1939. Kn. 2. SPb., 2003. S. 183-189.

Reshetov А.M. O pis'makh S.M. SHirokogorova k V.M. Аlekseevu // 2. SHirokogorovskie chteniya (problemy antropologii i ehtnologii). Vladivostok. Izdatel'stvo DVGU. 2001. S. 22-24.

SHirokogorov Sergej. Pis'ma // Rubezh. 2007. № 7 (869). S. 364-369.3. Lyu Syaoyun. Vliyanie SHirokogorova na stanovlenie antropologii v Kitae // 4.

ZHurnal YUzhno-TSentral'nogo universiteta po natsional'nostnym/gumanitarnym

127126


i sotsial'nym naukam. Vyp. 24. № 1. 2007 (na kitajskom yazyke)Lyu Syaoyun. Dilemma mezhdu znaniem i praktikoj: analiz «intsidenta 5.

SHirokogorova» // Аkademicheskie issledovaniya. 2007. № 4. S. 112-117 (na kitajskom yazyke)

Fehj Syaotun. Vspominaya uchitelya SHirokogorova. Pekin: Izdatel'stvo 6. san'lyan' shudyan', 2002 (na kitajskom yazyke)

Guldin G. The Saga of Anthropology in China: from Malinowski to Moscow 7. and Mao. An East Gate Books. Armork, New York, London 1994. 298 p.

Canton [Кантон] 7 декабря 1928

Многоуважаемый Василий Михайлович наконец-то посылаю Вам давно обещанные книжки в двух посылках. Третья посылка с книжками которые нельзя было купить в Кантоне будет послана не-дели через две. Я не знаю насколько посылаемое может быть интерес-но – для меня это китайская грамота в буквальном смысле слова. Что такое было в Oxford1 один китаец, который был там с хохотом рас-сказывал о курьёзах [которые] он слышал там? Вот сильно хохотали. Соль же для меня пропала, т.к. речь шла о кит [айском] лит [ератур-ном] языке. Правда ли что договорились о «международной» транс-крипции для кит [айского] языка и фонетически новой системе? Я принялся за писание новой работы: Psyhomental complex among the Northern Tungus and Manchus2. Для этой работы мне остро нуж-но ряд книг частью изданных в А [кадемии] наук, а частью б [ыть] м [ожет] находимых у букинистов. Что Вы могли бы мне любезно по-советовать?

Искренне преданныйС. Широкогоров

[Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 19]

Пекин 5 ноября 1930 г.

Глубокоуважаемый Василий Михайлович!Получил Ваше письмо от 30-IХ посланное на Амой. Начал вы-

полнять Ваше поручение. Одну посылку отправил из Шанхая и две посылки из Пекина. По мере поступления буду Вам посылать. Неко-торых изданий совершенно добыть нельзя, но большинство как буд-то возможно. Пекин по-прежнему очарователен, но после тропиков нам немного холодно и сухо. Впрочем, это даже приятно. Потеря Бартольда3, конечно, незаменимая. Я его лично почти не знал, но со-чинениями его всегда интересовался, насколько они были доступны для меня.

Есть ли кандидат на его пустующую кафедру? Кто именно? Не будут ли предложены со Средней Тунгуски? Через Пекин проезжают (и живут) разные знаменитости среди которых попадаются и настоя-щие учёные. Впрочем большинство только suppose to be4.

Вернувшись к моим посылкам Вам: я посылаю то что мне тогда кажется интересным или чего я совершенно не понимаю. Попросить эти вещи…

1 Оксфорде2 Психоментальный комплекс тунгусов и маньчжур3 известный российский востоковед, академик В.В. Бартольд (1869 – 1930)4 считающиеся

129128


129128


Мне же кажется что даже среди и случайного материала может найтись и кое что интересное для Вас. Если я не прав то скажите мне не опасаясь обидеть меня признанием моей неумелости I am not ambitious at all1.

Буду рад если Чай (president)2 и другие лица могут быть Вам полезны. Из этого заключаю, что мои сообщения могут быть Вами использованы. В Пекине сейчас находится много scholars3 вернув-шихся на север, напр [имер] Ху-ши, Ку-чи-кан, Чанг (переводчик Марко Поло). Раскопки осенью прошлого года в Honan4 дали боль-шой новый материал. Я видел коллекции. Что меня приятно пора-довало это подтверждение правильности Семадзяновского5 перечня императоров. Надписи (шанской династии) на костях дали почти идентичную картину. Думаю, что эти кости не есть…

Выглядят они аутентичные и в комплексе. Любопытны орна-менты и присутствие в ограниченном количестве крашенной ке-рамики. Естественно что public opinion6 очень нервно по поводу Sinanthropoes Pekincusis7 (близкий родич – говоря морфологически – Pitecanthropus erectus8 с Явы), но больших последствий научных едва ли отсюда последует, если не считать что ослиная часть коллег перестанет псевдо-научную критику более ранних открытий.

Небезинтересно (для антропологов) Sinanthropus9 б [ыть] м [ожет]. стоит на линии Pildawn10 не к неандертальскому человеку.

Между прочим: название ужасно! Причём тут Sin(a)?11 Новый источник для недоразумений. В конце концов и китайцы могут оби-деться что их ведут от обезьянчика. На самом деле обидно. В па-раллель к этому открытию, находки в Ордосе (pere Licant)12 весьма важны, т.к. они указывают их культурную общность ещё палеолити-ческую эпоху. Конечно это не проливает света на origin of Chinese people13 и не предрешает вопроса об автохтонности кит [айской] куль-туры и народа, кот [орые] как комплекс конечно автохтонны. Много исписано и испорчено бумаги из за того что природа комплексов и их формации (динамика этнолог [ических] и этнографических явле-ний!!!) была мало известна. Курьёзно то что споры идут ещё и по сей день. Впрочем, это отчасти напоминает знаменитую дискуссию о

1 я совсем не амбициозен2 президент3 учёных4 провинция Хэнань5 Сыма Цяня6 общественное мнение7 синантропа пекинского8 обезьяночеловека прямоходящего9 синантропа10 пильдаунский человек, как оказалось позднее – это был фальсификат11 Сина – одно из названий Китая12 отца Лисана13 происхождении китайского народа

131130


«бонбе и ядре».Высылаю Вам отд [ельный] оттиск двух вещей, кот [орые]

б [ыть] м [ожет]. Вам будут интересны...

[Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 33-34]

Professor S.M. Shirokogoroff  [профессор С.М. ШирокогоровTsing Hua University университет ЦинхуаPeiping (China) Пекин (Китай)]

сентября 27, 1932

Глубокоуважаемый ВасилийМихайлович!

Недели три тому назад я послал Вам моё письмо /снова печат-ное и даже с иллюстрациями/ доктору и профессору Kulp1. Пожа-луйста не подумайте, что я вообще перешёл на «Письма к друзьям». То что может выдержать «письмо», то не выдерживает статья. Кроме того полагаю, что некоторые вопросы публично толковать нельзя, а интерес к ним велик, не у меня одного. Тут же припутан и вопрос реакции на само письмо. Интересно втройне.

Мне кажется, что Вы не совсем поняли меня в моём отзыве о Пеллиот2. Я оговариваюсь в письме к П.П. Шмидту3, что я ничего не говорю о нём как о синологе, что я и подчёркиваю ещё раз. Это безусловно вне пределов моей компетенции. В моём письме шла о нём как об «алтаисте» и «этнографе» /главным образом этнографе-обозревателе печатных новинок/. Что касается отзывов о нём, и в частности Вашего отзыва, лучше сказать диеирамба, то я могу при-нять их только на веру, т.е. в тех пределах насколько я лично до-веряю авторам отзывов. Поправки необходимы тоже, так как по су-ществующему этнографическому комплексу /специалисты обычно воздерживаются от отрицательных отзывов и стараются найти что-нибудь похвальное, хотя бы точность цитат, хорошую корректуру, и даже каллиграфию. Конечно, это в том случае если отзыв будет читаться читателем вообще, вроде меня, и если личные отношения достаточно хороши. Положение ещё более отягащается в том слу-чае, если «отзыватель» чувствует своё превосходство, – отзыв мо-жет стать совершенно диеирамбическим. Я не хочу сказать, что я считаю необоснованным вводить подобные поправки к Вашим отзы-вам. С моей стороны это было бы непростительным нахальством, так как, – ещё раз повторяю, – в синологическом материале я не смею

1 Кульпу. Д.Х. Кульп – американский специалист, автора ряда работ по Китаю, в том числе Сельская жизнь в Южном Китае. Нью-Йорк, 1925

2 Пеллио П. (1878 – 1945) известный французский востоковед, иностранный член-корреспондент РАН, АН СССР с 1922 г.

3 П.П. Шмидт (1869 – 1938) российский/латвийский востоковед, в 1899 – 1920 гг. – профес-сор Восточного института во Владивостоке, с 1920 г. – профессор Латвийского университета

131130


Фото 1. Копия листа письма С.М. Широкогоров от 5 ноября 1930 г.[Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 34].

133132


иметь суждений, но оставляя в стороне синологию и беря только то, что доступно для меня, т.е. общелингвистический подход к китай-скому языку, я никогда не отдыхал душой при чтении Пеллиота и никогда не чувствовал уверенности, и ещё меньше я находил мыслей, в то время как читая Вас, я в вышеупомянутых трёх отношениях не получал разочарований и каждый раз была для меня польза. Вы принуждаете меня говорить вещи, которые я не будучи синологом, не должен был бы высказывать вообще. Прошу простить меня: мне-ния невежд тоже могут раздражать. Впрочем ещё остаётся вопрос о том, что Вы разумеете под «мыслями». Быть может я сужаю понятие «мысль» в применении к науке, а Вы быть может берёте его шире. Я совершенно далёк от мысли, что синологические изыскания с него не требуют ничего кроме механической памяти и механического комби-нирования, – вероятно для такой работы мыслительных данных зуб-ных техников недостаточно, но это ещё не значит, что в этих работах должно быть гарантировано наличие той «научной мысли», которая понимается мною как путь к сокращению нашего познавательного процесса (его ускорение, а не простое осложнение). Ещё раз про-стите меня, что я не задумался над вопросом о том, что значит Ваш отзыв если его выразить в терминах обычных для моего личного ком-плекса. Постараюсь поверить Вам, что я должен понимать Пеллиота как великого китаиста; так как по своему невежеству в синологии и моему доверию к Вашему отзыву мне ничего не остаётся сделать. Конечно, это вопрос меня и не мучил, так как (ещё раз повторю) я им интересовался как prominent altaist1, а не как синолог.

Чжао – фонетист теперь находится в Америке на администра-тивной должности! Вы, конечно, знаете, что это обычно с китайцами подающими надежды. Тоже интересный вопрос этнографии.

Психоментальный комплекс тунгусов не будет заключать дан-ных не-тунгусских, но этим вопросом я предполагаю заняться в моём специальном опусе (т [ак] наз [ываемый] «Большой этнос»)2, кото-рый мало помалу изготовляется. Малая эскапада имеется в письме к доктору и профессору Kulp. Неужели вы действительно предвку-шаете это удовольствие? Конечно, есть занимательная сторона этого дела, а именно: как мы дошли до жизни такой?...все те кто вызывают вопросы и увы! те кто их принимает так серьёзно что даже пишет «Письма к друзьям». Как реакции это любопытно; что же касается удовольствия, то это дело иное! Пока суть да дело я теперь интересу-юсь выбором той верёвки, на которой я буду просить повесить меня за все мои прегрешения, чтобы и эта операция не прошла без некото-рого возбуждения моего собственного любопытства, не думая, конеч-но, о материале для будущей этнографии, так как эти мысли могут легко оказаться пустою праздностью в современных реальностях.

Искренне прошу простить меня за все эти длинноты и очень

1 видным алтаистом2 утраченная последняя монография С.М. Широкогорова «Введение в этнологию. Теория

этноса»

133132


благодарен Вам за Ваши мысли о посылке мне интересных изданий. Я ничего не знаю и ничего не умею просить Вас. Если вы так бес-конечно добры, то пошлите что-нибудь по Вашему разумению.

Елизавета Николаевна шлёт привет, а сейчас играет на рояле. Это очень приятно. Конфуциевы теории очень интересны, схоласти-ка в искусстве его, т.е. искусство убивает. Впрочем, она убивает и многое другое.

Искренне преданныйи благодарный С. Широкогоров

[Дописано от руки – К.А.М.]

Каково Ваше мнение о I.A. Richards“ [Неразб.] on the Mind”. London 1932 (Kegan Paul)1.Вообще, Richards иногда интересен хотя и путает.Его всемирный язык – конечно nonsense.Таковы мыслители современной Англии!!! Tout |ais!2

А что это за труд Скачкова по китайской библиографии?Мне говорил о ней Gaspardone3

кот [орый] сейчас вращается в Пекине.

[Архив ПФА РАН. Ф. 820. Оп. 3. Д. 880. Л. 55, 55 об.]

1 Ричардс И.А.2 непонятное сокращение на фр.3 Гаспардон

Научные сообщения

Буяков А.М.

Офицеры-слушатели Восточного института во Владивостоке –кавалеры ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия

Среди наград императорской России самой высшей и почётной военной наградой, желаемой каждым офицером армии и флота, яв-лялся военный орден Святого Великомученика и Победоносца Ге-оргия (далее – орден Св. Георгия). Он был основан 26 ноября (по ст.ст.) 1769 г. императрицей Екатериной Великой. Орден имел 4 степени или класса. Знак ордена представлял собой «крест большой золотой» с белой с обе стороны финифтью, по краям с золотою кай-мою, в средине которого изображён царства Московского герб на фи-нифти ж, то есть в красном поле, Св. Георгий, серебряными латами вооружённый, золотою сверх оных висещею епанчею, имеющий на главе золотую диадиму, сидящий на коне серебряном, на котором седло и вся сбруя золотая, чёрного змия в подошве щита золотым копьём поражающий; на задней стороне в средине, в белом поле, вен-зелевое сего Св. Георгия имя» [2, c. 7]. Лента ордена шёлковая, на которой чередуются три чёрные и две жёлтые полосы. Со временем лента стала чёрно-оранжевой.

Знаки ордена подразделялись на большой крест (1 и 2 степе-ней) и малый (3 и 4 степеней). К первым двум высшим степеням полагалась золотая прямоугольная (ромбовидная) звезда. Девиз «ЗА СЛУЖБУ И ХРАБРОСТЬ» окружает на ней вензель из букв СГ [2, c. 7].

Знаки всех классов (степеней) рассматривались как боевые на-грады за конкретные подвиги, но крест 4-й степени одновременно служил и знаком выслуги лет, и только с 1816 г. на нём в таком слу-чае стали помещать надписи: «25 лет» – для армии и «18 кампаний» – для флота. С 1833 г. добавили надпись: «20 кампаний» – для мо-ряков, не участвовавших в сражениях. В 1828 г. последовало первое ограничение раздач ордена 4 степени за выслугу лет; право на по-лучение его было отнято у офицеров тыловой гарнизонной службы, а с 1855 г. и крест 4-й степени стал только боевой наградой, так как роль знака выслуги перешла к другому ордену. Кресты ордена Св. Георгия не имели никаких украшений и дополнительных деталей [4, с. 115-116].

Знаками ордена награждали только офицеров Российской ар-мии и флота. Для награждения нижних чинов в 1807 г. был учреждён знак отличия Военного ордена (с 1913 г. – Георгиевский крест).

В 1917 г. после свержения царской власти Временное пра-

135134

______________________ Офицеры-слушатели Восточного института ...

вительство сохранило ордена, только удалив с их знаков монархи-ческие эмблемы. Оно же ввело в Устав ордена награждение солдат знаком ордена Св. Георгия 4 степени и награждение офицеров (по приговору солдат) солдатским крестом, причём в том и другом слу-чае на ленте знака укреплялась лавровая ветвь. В первые месяцы Советской власти награждения орденом и оружием продолжалось, только в 1918 г. награждения этим орденом, как в прочем и други-ми орденами, были отменены; была введена своя система награжде-ния. Награждения орденом Св. Георгия продолжались рядом Белых правительств на территории бывшей Российской империи в период гражданской войны.

Следует отметить, что за выдающиеся воинские подвиги так-же происходило пожалование генералов, адмиралов, штаб и обер-офицеров наградным Георгиевским оружием (до 1913 г. оно называ-лось Золотым оружием). Под Георгиевским оружием подразумеваются шпаги, сабли, палаши, шашки и кортики существующих в армии и на флоте образцов, но с эфесами, сплошь позолоченными, с лавровыми украшениями на кольцах и наконечнике ножен; на эфесе изображе-на надпись «за храбрость» и помещался крест ордена Св. Георгия уменьшенного размера из финифти; темляк к оружию – на Георгиев-ской ленте [1, с. 84].

Среди тех, кто имел высшую военную награду России – орден Св. Георгия 4-й степени и наградное Георгиевское оружие, были и офицеры-слушатели Восточного института, и офицеры Окружной подготовительной школы восточных языков (ОПШВЯ) при Восточ-ном институте. Ряд из них получили награды ещё до поступления в институт, кто-то после его окончания. Они были разных возрастов, разных воинских званий. Эти награды ими были получены за под-виги на полях сражений в годы Русско-японской войны 1904 – 1905 гг. и Первой мировой войны 1914 – 1918 гг. Так, например, вы-пускник японско-китайского отделения 1909 г. Степан Георгиевич Леонтьев в годы Первой мировой войны был вначале удостоен орде-на Св. Георгия 4-й степени. А за знаменитый Невельский набег, в ночь на 15 ноября 1915 г., и за пленение начальника 82-й пехотной резервной германской дивизии, смертельно раненный в этом бою, он был единственным за всю войну пожалован орденом Св. Георгия 3-й степени, посмертно. Эти офицеры-восточники вписали свои имена не только в историю данных войн, но и в историю Восточного ин-ститута во Владивостоке. За давностью лет их имена были забыты. Наша задача восстановить историческую справедливость и напом-нить о них потомкам. В данной публикации приведены биографи-ческие сведения, пусть и не полные, собранные автором в архивах России: Российском государственном военном историческом архиве, Государственном архиве Приморского края, Государственном архиве Хабаровского края. Они дают представление о кавалерах военного ордена и Георгиевского оружия.

135134

______________________ Офицеры-слушатели Восточного института ...

Кавалеры ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия

БУРНЕВИЧ Матвей Яковлевич (6.08.1872 – ?) – генерал-майор. Из крестьян Гродненской губернии. Окончил 4 класса семи-нарии и Виленское пехотное юнкерское училище по 1 разряду. В сентябре 1896 г. вступил в службу. В октябре 1899 г. произведён в подпоручики. В сентябре 1899 г. переведён в 97-й пехотный Лиф-ляндский полк. В феврале 1904 г. переведён в 16-й Восточносибир-ский стрелковый полк. Участвовал в обороне Порт-Артура вплоть до его сдачи в годы русско-японской войны 1904-1905 гг. Был трижды ранен. Находился в плену в Мацуяме (Япония). В октябре 1906 г. за-числен штатным слушателем в Восточный институт. Штабс-капитан. Переведён в 11-й восточносибирский стрелковый Её императорского величества государыни императрицы Марии Федоровны полк. Капи-тан. В мае 1910 г. окончил китайско-маньчжурское отделение ин-ститута по 1 разряду. На 1913 г. проходил службу в том же полку. В ноябре 1913 г. произведён в полковники. С 7 декабря 1915 г. ко-мандир 1-го пехотного Невского генерал-фельдмаршала графа Ласси полка, а затем Её величества королевы Эллинов полк. В Доброволь-ческой армии и ВСЮР: командир Кавказского офицерского полка, с 15 декабря 1918 г. – командир бригады 2-й пехотной дивизии, в сентябре-октябре 1919 г. – командир Сводного Сибирского стрелко-вого полка. В 1919 г. командующий войсками ВСЮР в Сочинском округе. С марта 1920 г. начальник обороны Черноморского побере-жья. О дальнейшей судьбе сведений нет. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (23.11.1904), Георгиевским оружием (29.08.1916)), Св. Ст. 2-й ст. с мечами (1905) и 3-й ст. с мечами и бантом (1905), Св. Ан. 2-й ст. с мечами (1905), 3-й ст. с мечами и бантом (1905), 4-й ст. с надписью «за храбрость» (1905); серебряной медалью на георгиевской ленте за оборону Порт-Артура.

ГЛЕБОВ Николай Дмитриевич (08.05.1882 – 14.06.1939) – полковник. Родился в Скопине Рязанской губернии. Окончил ду-ховное училище и курс духовной семинарии в Рязани, 3 курса юри-дического факультета Московского университета и в августе 1902 г. Киевское военное училище. После окончания училища выпущен подпоручиком в 21-й сапёрный армейский батальон. В 1903 г. окон-чил курсы немецкого языка при штабе Виленского военного округа. С 1904 по 1906 г. проходил службу младшим офицером в Красно-ярском пехотном полку. Принимал участие в русско-японской во-йне 1904-1905 гг. Был дважды ранен. С 1906 по 1908 г. служил в Иркутском окружном военном суде. Переведён в 28-й Восточно-сибирский стрелковый полк. В августе 1908 г. зачислен штатным слушателем в Восточный институт. В августе 1909 г. произведён в штабс-капитаны. Переведён в 34-й Сибирский стрелковый полк. В мае 1912 г. окончил китайско-маньчжурское отделение института по 1 разряду, удостоен объявления почётного отзыва за отчётную ра-боту «Офицерский вопрос в китайской армии (по переводам с китай-ского)». В 1912-1913 гг. – драгоман штаба Приамурского военного округа. С 1913 по 1914 г. находился в распоряжении военного агента

137136

______________________ Офицеры-слушатели Восточного института ...Буяков А.М. _______________________________________________

137136


России в Китае. Член ОРО. Член Приамурского отделе-ния Общества востоковеде-ния. В 1914 г. добровольцем в составе 10-го Сибирского стрелкового полка участво-вал в первой мировой войне. В 1915 г. – командир бата-льона того же полка. После ранения назначен перевод-чиком в штаб Юго-Западного фронта. С мая 1915 г. – по-мощник военного агента Рос-сии в Румынии. С 1916 г. – командир батальона, а затем с 6 декабря того же года по 10 октября 1917 г. – коман-дир 2-го Заамурского пехот-ного полка 1-й Заамурской дивизии. Был неоднократно ранен. В марте 1918 г. при-был в Маньчжурию из дей-ствующей армии и вскоре был назначен начальником паспортно-пропускного пун-кта на ст. Пограничная. Дол-гое время прожил в Пекине, где перевёл с маньчжурского курсовые работы. С 1920 по 1927 г. – директор общественной гимназии на ст. Пограничная. С 1927 г. лектор Института ориентальных и коммерческих наук и с 1929 г. преподаватель китайского языка в гимназии имени Достоев-ского в Харбине; также занимался со студентами в «Кружке востоко-ведения». Монархист. С 1935 г. состоял в БРЭМ. С августа 1936 г. – чиновник Особого отдела управления Биньцзянского штаба Кио-Ва-Кай; одновременно вёл активную преподавательскую деятельность: профессор богословского и восточно-экономического факультетов Института Св. Владимира, преподаватель истории Маньчжоу-Ди-Го и гражданской морали в ХСМЛ, лектор Северо-Маньчжурского университета, а также преподаватель школы подготовки педагогов и полицейской школы для русских при Биньцзянском губернаторстве. Редактировал журнал в Кио-Ва-Кай. Умер от сердечного приступа. Похоронен на Новом кладбище в Харбине. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (1917), Св. Владимира 4-й ст., Св. Анны 3-й ст. и 4-й ст. с надписью «за храбрость», Св. Станислава 2-й и 3-й ст.

ГРАБЛЕВСКИЙ Семён Андреевич. В 1909 г. – подпоручик 26-го Восточносибирского стрелкового полка. Поручик. 4 сентября 1912 г. зачислен штатным слушателем в ОПШВЯ при ВИ, изучал японский язык. Штабс-капитан 46-го Сибирского стрелкового пол-

Фото 1. Глебов Николай Дмитриевич

139138


ка. Награждён орденом Св. Георгия 4-й ст. (24.04.1915), Георгиев-ским оружием (10.11.1915).

ИВАНОВ Илья Ефимович (19.07.1861-?) – полковник. Уро-женец Нижегородской губернии. Происходил из солдатских детей. Окончил полный курс 4-го Московского кадетского корпуса и Мо-сковское пехотное юнкерское училище по 1 разряду. В феврале 1878 г. вступил в службу вольноопределяющимся в 7-й гренадерский запасной батальон. В июле 1880 г. по окончании училища выпущен подпрапорщиком в 7-й гренадерский Самогитский полк. В августе 1888 г. произведён в поручики. В сентябре 1891 г. переведён в 1-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. В апреле 1894 г. произведён в штабс-капитаны, в мае 1900 г. – в капитаны, а в декабре 1904 г. – в подполковники. Участвовал в русско-китайской войне 1900-01 гг. В 1903 г. поступил слушателем на китайско-японское отделение Вос-точного института, но в связи с русско-японской войной 1904-05 гг. I курс не закончил. В годы войны командовал ротой 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его императорского величества полка. В 1907 г. вновь зачислен в институт сверхштатным слушателем на II курс. В мае 1910 г. окончил японско-китайское отделение Восточ-ного института по 1 разряду, удостоен почётного отзыва. На 1913 г. офицер 1-го Сибирского стрелкового полка. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (26.11.1906), Св. Ст. 2-й ст. с мечами (1904) и 3-й ст. с мечами и бантом, Св. Ан. 2-й ст. с мечами (1905), 3-й ст. с мечами и бантом и 4-й ст. с надписью «за храбрость».

ИВАНОВ-МУМЖИЕВ Пётр Михайлович (29.07.1874 – 05.12.1927) – генерал-майор. Родился в г. Белграде. Из крестьян Бессарабской губернии. Болгарин. Окончил курс 4 классов Жито-мирской классической гимназии и Чугуевское пехотное юнкерское училище по 1 разряду. 10 ноября 1892 г. вступил в службу и от-правлен в 129-й Бессарабский полк на правах вольноопределяюще-гося 2 разряда. В апреле 1894 г. выдержал испытания при полковой учебной команде и произведён в младшие унтер-офицеры. В августе 1894 г. командирован в Чугуевское пехотное юнкерское училище, но экзамен не выдержал. В ноябре 1894 г. по собственному желанию остался на 1 год сверхсрочной службы. В августе 1895 г. поступил в Чугуевское пехотное юнкерское училище. В июле 1897 г. по окон-чании курса училища переименован в подпрапорщики переводом в 73-й пехотный Крымский Его императорского высочества великого князя Александра Михайловича полк. 3 января 1898 г. произведён в подпоручики. 19 мая 1900 г. переведён на службу в 9-й Восточноси-бирский линейный батальон, переформированный в июне в 15-й Вос-точносибирский стрелковый полк. С 23 ноября 1900 по 15 октября 1901 г. – помощник заведующего охотничьей командой того же полка. Участвовал в русско-китайской войне 1900-01 гг. С сентября 1901 по сентябрь 1902 г. – батальонный адъютант 1-го батальона, помощ-ник заведующего учебной командой, хозяин офицерского собрания и библиотекарь полка. 1 августа 1902 г. произведён в поручики. В сен-тябре 1902 г. назначен русским военным полицмейстером г. Ляояна. В августе 1903 г. командирован в Восточный институт. Участвовал

139138


Фото 2. Из послужного списка Иванова Ильи Ефимовича

141140


в русско-японской войне 1904-05 гг. 4 февраля 1904 г. по мобили-зации вернулся в свой полк. 13 июня 1904 г. прибыл в Порт-Артур и назначен заведующим учебной командой полка. 16 июля 1904 г. – заведующий конно-охотничьей командой 2-го батальона того же полка. Контужен в голову. С 20 декабря 1904 по 30 ноября 1905 г. находился в японском плену. С 1 декабря 1905 г. продолжил обуче-ние в институте. 20 ноября 1906 г. произведён в штабс-капитаны. 14 февраля 1908 г. переведён в 12-й Восточносибирский стрелко-вый Его императорского высочества наследника цесаревича полк. В мае 1908 г. окончил китайско-маньчжурское отделение института. 18 ноября 1911 г. переведён в 11-й Сибирский стрелковый Её вели-чества государыни императрицы Марии Федоровны полк. 9 ноября 1911 г. произведён в капитаны. Участник Первой мировой войны. В 1915 г. произведён «за отличия» в подполковники, а в сентябре 1915 г. произведён в полковники. С февраля 1916 г. – командир 10-го Сибирского стрелкового полка. В начале 1918 г. состоял сторожем в «Лиге благоустройства Владивостока». 18 октября 1918 г. произ-ведён в генерал-майоры. С 29 июня по 24 июля 1919 г. в боях под Челябинском был командующим Уральской группой войск колчаков-ской армии. Во второй половине августа 1922 г. направлен воеводой Земского Приамурского края генерал-лейтенантом М.К. Дитерихсом для контроля промыслов и приисков Камчатки и Охотского края, вместо уехавшего в Шанхай есаула Бочкарева, с назначением на-чальником Камчатской области с правами губернатора. В октябре отправился к месту службы на пароходе «Сишан». 2 ноября 1922 г. эвакуировался с Камчатки за границу (Япония-Китай). Проживал в Шанхае. Умер от разрыва сердца. Похоронен в Шанхае. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (11.04.1917), Св. Вл. 4-й ст. и 3-й ст. с мечами за бои в Прибалтике под г. Бауска (21.06.1916), Св. Ан. 2-й ст. с мечами (1915) и 3-й ст. с мечами и бантом (02.09.1902) и 4-й ст. с надписью «за храбрость» (10.08.1904), Св. Ст. 3-й ст. с мечами и бантом (15.06.1901), Золотым оружием с надписью «за храбрость» (22.11.1905); медалями: серебряной за поход в Китай 1900-1901 гг. (1901), светло-бронзовой в память русско-японской войны 1904-1905 гг. (1905), серебряной в память 300-летия цар-ствования дома Романовых (21.02.1913).

КОВАЛЕВСКИЙ Александр Николаевич. В 1909 г. – пору-чик 15-го Сибирского стрелкового полка. 4 сентября 1912 г. зачис-лен штатным слушателем в ОПШВЯ при ВИ, изучал китайский язык. Штабс-капитан. В октябре 1914 г. откомандирован в свою часть и в связи с Первой мировой войной школу не окончил. Участвовал в боях. Офицер 38-го Сибирского стрелкового полка, в 1915 г. переведён в 39-й Сибирский стрелковый полк. Командир 1-го батальона, штабс-капитан. Награждён орденом Св. Георгия 4-й ст. (04.03.1917).

ЛАШКЕВИЧ Алексей Филиппович (26.06.1877-?) – полков-ник. Родился в деревне Ковпинка Новгород-Северского уезда Черни-говской губернии. Из дворян Черниговской губернии. Сын генерал-майора. В службу вступил в 1895 г. В 1896 г. окончил Орловский Бахтина кадетский корпус и в 1898 г. Александровское военное учи-

141140


лище в Москве. В 1900 г. в составе 2 стрелкового полка принимал участие в русско-китайской войне. С 1900 г. служил в войсках Заа-мурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи. Участник русско-японской войны 1904-1905 гг. Штаб-ротмистр 8-го отряда Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи. Вы-держал экзамены по особо установленной 2-й части программы пред-варительного испытания в знании китайского языка при Пекинском отделе правления Общества Китайской Восточной железной доро-ги и был командирован в июне 1908 г. за счёт Общества для про-хождения курса в Восточном институте во Владивостоке. В октя-бре 1908 г. зачислен слушателем в институт. В мае 1912 г. окончил китайско-маньчжурское отделение института по 2 разряду. После проходил службу при штабе Заамурского округа, затем служил в 6-м пограничном Заамурском пехотном полку. В августе 1913 г. переве-дён в 4-й полк. В декабре 1914 г. с войсками округа был отправлен на австрийский фронт на Карпаты. Командир роты 4-го погранично-го Заамурского пехотного полка. Неоднократно был ранен и конту-жен. Произведён в полковники. С 1916 по 1917 гг. – командир 1-го пехотного Заамурского полка. В 1917 г. вернулся с фронта в Хар-бин и назначен во 2-ю бригаду на ст. Бухеду, где пробыл до 1918 г. В 1918 –1920 гг. служил помощником начальника 5 отдела на ст. Куаньченцзы. В гражданской войне участия не принимал. С 1921 по 1922 гг. был во внутренней охране 16-го участка на ст. Куань-ченцзы. С 1922 по 1925 гг. – учитель русского языка в Мукденской китайской коммерческой школе. В 1925-1929 гг. – учитель русского языка в школе на ст. Куаньченцзы. В 1929 г. – технический контор-щик отделения КВжд на ст. Куаньченцзы; после окончания советско-китайского конфликта был уволен. До 1931 г. давал частные уроки. В 1931 г. выехал в Харбин, где работал учителем русского языка в студенческой школе. В 1932 г. – преподаватель китайского языка в Харбинском ориенталистском институте. В 1932 г. выехал в Куань-ченцзы, где был безработным. С 1935 г. состоял на учёте в БРЭМ. Монархист. Член Корпуса офицеров императорской армии и флота. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (19.03.1917), Св. Анны 2-й, 3-й и 4-й ст. с надписью «за храбрость», Св. Станислава 2-й и 3-й ст.

ЛЕОНТЬЕВ Степан Георгиевич (14.07.1878, г. Могилев – 15.11.1915) – капитан. Сын отставного штабс-капитана. Из по-томственных дворян. Окончил Александровский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище по 1 разряду. 31 августа 1895 г. вступил в службу юнкером в Михайловское артиллерийское училище. 13 августа 1897 произведён в подпоручики с назначением в 4-й мортирный артиллерийский полк. 1 сентября 1897 г. назна-чен младшим офицером 2-й батареи. 28 августа 1900 г. произведён в поручики. 11 октября 1901 г. зачислен сверхштатным слушателем в Николаевскую академию генерального штаба, которую окончил в октябре 1903 г. по 2 разряду. С 18 октября 1903 по 21 мая 1904 г. штатный слушатель Интендантского курса. 7 августа 1904 г. назна-чен старшим офицером 2-й батареи. 29 августа 1904 г. произведён в

143142


штабс-капитаны. С 15 июня 1905 г. прикомандирован к штабу 6-го Сибирского армейского корпуса для и.о. начальника штаба авангар-да. 1 августа 1905 г. назначен в 9-й мортирный артиллерийский ди-визион. В 1905 г. зачислен слушателем в Восточный институт. В мае 1907 г. переведён в 4-й восточносибирский мортирный артиллерий-ский дивизион, а с 25 июля 1907 г. – в 1-й восточносибирский горный артиллерийский дивизион. В мае 1909 г. окончил японско-китайское отделение института по 1 разряду, удостоен награждения золотой медалью за отчётную работу. 11 декабря 1909 г. произведён в ка-питаны. В 1913 г. проходил службу старшим офицером 2-й батареи того же дивизиона. 14 августа 1910 г. переведён в 1-ю Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду. 13 сентября 1910 г. – заве-дующий хозяйством 8-й батареи. 20 октября 1913 г. назначен пред-седателем бригадного суда. Участвовал в Первой мировой войне. 16 сентября 1914 г. переведён во 2-ю горную батарею 1-го Сибирского горного артиллерийского дивизиона. 9 декабря 1914 г. был контужен в бою. 5 августа 1915 г. переведён в 14-ю артиллерийскую бригаду. За знаменитый Невельский набег, в ночь на 15 ноября 1915 г. и за пленение начальника 82-й пехотной резервной германской дивизии, смертельно раненный в этом бою, был единственным за всю войну был пожалован орденом Св. Георгия 3-й ст., посмертно. Награждён орденами: Св. Георгия 3-й ст. (09.07.1916) и 4-й ст. (06.07.1915), Св. Анны 2-й ст. (1913), 3-й ст. с мечами и бантом (1906) и 4-й ст. с надписью «за храбрость» (1905), Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1905); медалями: светло-бронзовой на александровско-георгиевской ленте в память русско-японской войны 1904-1905 гг. (1906), светло-бронзовой в память 300-летия царствующего дома Романовых (1913).

МЕДЗЕВИЧ Сигизмунд Викентьевич (?-28.01.1915, село Юрка-Воля) – штабс-капитан. В 1909 г. – подпоручик 7-го Вос-точносибирского стрелкового полка. Затем проходил службу в 27-м Сибирском стрелковом полку. Поручик. 21.09.1912 г. зачислен слу-шателем сверхкомплекта без расходов от казны в ОПШВЯ при ВИ, изучал японский язык. В октябре 1914 г. откомандирован в свою часть и, в связи с Первой мировой войной, школу не окончил. Командир батальона 47-го Сибирского стрелкового полка. 28.01.1915 г. убит в бою. Высочайшим приказом «за отличия оказанные в бою 28.01.1915 года» награждён орденом Св. Георгия 4-й ст. (09.09.1915).

ПОПОВ Михаил Георгиевич – подполковник. Из мещан г. Ба-лашовска. Окончил курс Астраханского реального училища и Москов-ское Алексеевское военное училище. Проходил службу поручиком в 12-м Восточносибирском стрелковом Его императорского высочества наследника цесаревича полку. Переведён в 13-ый Восточносибир-ский стрелковый полк. Участвовал в русско-японской войне 1904-05 гг. В октябре 1906 г. зачислен штатным слушателем в Восточный институт. Отчислен за неуспеваемость. В августе 1909 г. вновь при-нят вольнослушателем на 2 курс в институт за собственный счёт. В мае 1912 г. окончил японско-китайское отделение института по 1 разряду. Произведён в штабс-капитаны. На январь 1914 г. служил в

143142


13-м Сибирском стрелковом полку. Капитан. Участник Первой миро-вой войны. Подполковник того же полка. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (11.04.1917), Георгиевским оружием (24.01.1917), Св. Ан. 3-й ст. с мечами и бантом (1905) и 4-й ст. с надписью «за храбрость» (1905), Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1905) и 3-й ст. с мечами и бантом (1905).

УДОВИЧЕНКО Михаил Константинович – подполковник. Окончил Чугуевское пехотное юнкерское училище. Участвовал в русско-японской войне 1904-05 гг. Поручик 11-го Восточносибир-ского стрелкового Её императорского величества государыни импе-ратрицы Марии Федоровны полка. Штабс-капитан. В мае 1912 г. окончил китайско-монгольское отделение Восточного института по 2 разряду. После проходил службу в том же полку. Участник Первой мировой войны. Подполковник. На 20.11.1915 г. – офицер 47-го пе-хотного Украинского полка. Награждён орденами: Св. Георгия 4-й ст. (20.11.1915), Св.Ан. 4-й ст. с надписью «за храбрость» (1904).

Кавалеры Георгиевского оружия

КАМБАЛИН Александр Иннокентьевич (20.08.1888 – 24.05.1972) – полковник колчаковского производства. В1909 г. окончил Иркутское юнкерское училище и выпущен подпоручиком в 11-й пехотный Сибирский резервный Семипалатинский полк. С 1910 г. проходил службу в 44-м Сибирском стрелковом полку, за-тем в 30-м, а после в 5-м Сибирском стрелковом полку. Поручик. В 1912 г. зачислен слушателем в ОПШВЯ при ВИ. В октябре 1914 г., с началом Первой мировой войны, был откомандирован в свою часть и школу не окончил. Участник первой мировой войны, офицер 50 Сибирского стрелкового полка, капитан. Награждён Георгиевским оружием (12.11.1916). В 1918 г. состоял в подпольной офицерской организации в Барнауле, принимал участие в свержении власти большевиков в июне 1918 г. С июня 1918 г. – начальник штаба Бар-наульского гарнизона. В 1919 – командир 3-го Барнаульского Си-бирского стрелкового полка 1-й Сибирской стрелковой дивизии 1-го Среднесибирского стрелкового корпуса. В ноябре-декабре 1919 г. временно исполнял должность командующего войсками Барнауль-ского и Бийского районов. Участник Сибирского Ледяного похода (декабрь 1919 – март 1920), первый заместитель, а затем начальник Северной колонны колчаковской армии. С марта 1920 г. – предста-витель штаба армии при китайской военной миссии в Чите. Награж-дён знаком отличия военного ордена «За Великий Сибирский поход» (1920). В октябре 1922 г. эвакуировался с войсками белой армии из Приморья. В 1930-е гг. находился в эмиграции в США. Выступал со статьями на страницах русской зарубежной военной печати. Умер в Сан-Франциско. Похоронен на Сербском кладбище в городе Колма. Автор воспоминаний.

ЛЕПА Мартын Мартынович. (17.12.1872 – ?) – полковник. Сын крестьянина Курляндской губернии. Окончил Фридрихштадт-ское уездное училище и Виленское пехотное юнкерское училище

по 1 разряду. В сентябре 1890 г. вступил в службу вольноопределяющимся в 27-й пехотный Лифляндский полк. В августе 1894 г. про-изведён в подпрапорщики. В сентябре 1894 г. подпо-ручик 111 пехотного Дон-ского полка. С июля 1898 г. заведующий оружием в том же полку. В сентябре 1898 г. произведён в поручики. В сентябре 1900 г. переведён в 16-й Туркестанский стрел-ковый батальон. В сентябре 1902 г. произведён в штабс-капитаны. В октябре 1904 г. переведён в 30-й Восточно-сибирский стрелковый полк. В ноябре 1904 г. зачислен вольнослушателем в Восточ-ный институт. Был отчислен за некорректное поведение на ст. Бухэду, но по ходатай-ству офицеров-слушателей был восстановлен. В апре-ле 1907 г. зачислен штат-

ным слушателем института. Переведён в 33-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. В мае 1908 г. окончил китайско-маньчжурское от-деление Восточного института по 1 разряду. На 1913 г. проходил службу в том же полку. Капитан. В ноябре 1914 г. и. д. начальника хозяйственной части полка. Полковник. На 28.07.1917 г. – офицер 35-го Сибирского стрелкового полка. В октябре 1917 г. временно командовал 51-й бригадой. В феврале 1918 г. демобилизовался из армии. Летом 1918 г., после чешского переворота, был назначен Владивостокским воинским начальником. 29.08.1919 г. зачислен в резерв при штабе Приамурского воен. округа с зачислением на до-вольствие при управлении Владивостокского воинского начальника. В январе 1920 г. ушёл в отставку и стал работать на Уссурийской железной дороги. После установления советской власти подал в де-кабре 1922 г. заявление в Латвийское консульство во Владивостоке с просьбой о принятии в латвийское гражданство. Работал по поруче-нию крупных частных торговцев и иностранных граждан. В 1927 г. получил латвийское гражданство и паспорт. До 1931 г. управлял до-мами китайского подданного Си-цзэ-тай во Владивостоке. Арестован Владивостокским оперсектором ОГПУ по обвинению в шпионаже. По постановлению Тройки при полномочном представительстве ОГПУ по ДВК от 8 апреля 1932 г. выслан из пределов СССР. Реабилити-рован военной прокуратурой КТОФ 28 ноября 1989 г. Награждён

145144


Фото 3. Лепа Мартын Мартынович

145144


Георгиевским оружием (28.07.1917).ПОМОРЦЕВ Павел Васильевич (09.01.1861-?) – полков-

ник. Сын коллежского регистратора Тамбовской губернии. Окончил Псковскую военную прогимназию и Московское юнкерское учили-ще. В августе 1877 г. вступил в службу вольноопределяющимся в 146-й пехотный Царицынский полк. С сентября 1877 г. – юнкер Московского юнкерского училища. 1 сентября 1880 г. произведён в подпрапорщики. В октябре 1880 г. переведён в 4-й резервный пе-хотный кадровый батальон. В ноябре 1880 г. произведён в прапор-

Фото 4. Камбалин Александр Иннокентьевич

147146


щики, в октябре 1883 г. в подпоручики, а 1 октября 1887 г. – в по-ручики. 18 марта 1890 г. произведён в штабс-капитаны. В сентябре 1892 г. переведён во 2-й Финляндский полк. 6 мая 1900 г. произ-ведён в капитаны. Переведён в 6-й Финляндский стрелковый полк. В январе 1904 г. переведён в 29-й Восточносибирский стрелковый полк. В русско-японской войне 1904-05 гг. не участвовал. 29 октя-бря 1904 г. в виду исключительных условий зачислен вольнослуша-телем в Восточный институт. 15 февраля 1907 г. переведён в 10-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Произведён в подполковни-ки. В мае 1909 г. окончил китайско-маньчжурское отделение инсти-тута по 2 разряду. В мае 1914 г. произведён в полковники. В августе 1916 г. проходил службу в том же полку. На 11.09.1917 г. – коман-дир 477-го пехотного Калязинского полка. Награждён Георгиевским оружием за отличия в 11-м Сибирском стр. п. (11.09.1917).

Отдельно хотелось остановиться и ещё на одном заслужен-ном боевом офицере – кавалере ордена Св. Георгия. Он не состоял офицером-слушателем, он, наоборот, был их куратором – заведую-щим офицерами-слушателями Восточного института. Этим челове-ком был Федор Дмитриевич Лебедевич-Драевский.

27 августа 1907 г. начальник штаба Владивостокской крепости полковник барон А.П. Будберг своим приказом по войскам крепо-сти назначил для временного замещения должности «заведующего обучающимися офицерами в Восточном институте» подполковника 34-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Федора Дмитриевича Лебедевич-Драевского (ГАХК. НСБ. Приказ по Владивостокской крепости № 268 от 27 августа 1907 г.). Ранее подобная должность отсутствовала. Введение её в штат можно объяснить тем, что к этому времени количество офицеров-слушателей значительно увеличилось. Начальнику штаба крепости не всегда удавалось найти время в силу служебной загруженности, чтобы вплотную заняться работой с такой группой офицеров, поэтому и была введена, по согласованию со шта-бом Приамурского военного округа, эта специальная должность. При этом учитывались и те обстоятельства, что конфликтные ситуации со студентами решались на месте, было организованно оформление личных дел офицеров, подготовка их кратких послужных списков, других текущих документов, которые требовали времени, взаимодей-ствие через одного конкретного человека со штабом крепости.

Данный приказ, судя по возникшей по этому поводу переписки, не был согласован с директором Восточного института А.В. Рудако-вым. Директор узнал об этом пост-фактум и хотел предложить, если бы знал об этом заранее, кандидатуру своего человека, окончивше-го курс наук в институте капитана М.Н. Козлянинова, Этот офицер был известен ему по учёбе, но Рудаков поздно поставил об этом в известность барона Будберга, поэтому было возбуждено ходатайство о назначении Драевского (РГИА ДВ. Оп.1. Д.238. Л.4.).

Трудно сказать, почему выбор пал на Лебедевич-Драевского. Вряд ли он был случайным. Видимо, лучшей кандидатуры А. Буд-берг не нашёл, тем более для «временного замещения должности». И, как говорят, в России «нет ничего более постоянного, чем вре-

147146


менное». Федор Дмитриевич прослужил на этом посту почти целых два года.

К этому времени Лебедевич-Драевский про-шёл достаточно хорошую армейскую школу и имел за плечами уже немалый жиз-ненный опыт. Он родился 19 декабря 1866 г. Окончил кадетский корпус и Констан-тиновское военное училище, а позже – «успешно» офи-церскую стрелковую школу. В военную службу вступил 1 сентября 1884 г. После окончания военного училища был выпущен подпоручиком в 1-й Кавказский стрелковый полк. Более четырёх лет был командиром роты и практи-чески столько же командовал батальоном. Был переведён на Дальний Восток. В со-ставе Маньчжурской армии капитан 34-го Восточно-Сибирского стрелкового пол-ка Лебедевич-Драевский уча-ствовал в русско-японской войне 1904-05 гг. В августе 1904 г. за отличия в боях против япон-ских войск награждён чином подполковника и был удостоен орденов Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 2-й степени с мечами и 3-й степени с мечами и бантом, мечами к ордену Святого Станислава 2-й степени [6, с. 721]. В общем, это был заслу-женный боевой офицер. Много сил, энергии и здоровья он отдал по-вседневной и кропотливой работе с офицерами-слушателями инсти-тута. Можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что все те, с кем ему приходилось по роду своей службы общаться в институте, могли вспомнить и сказать о нём только хорошее.

28 июля 1909 г. приказом командующего войсками Приамур-ского военного округа генерала П.Ф. Унтербергера Лебедевич-Драевский был откомандирован в свою часть (РГИА ДВ. Ф. Оп. 1. Д. 238. Л. 9).

Несколько слов ещё о дальнейшей судьбе этого человека. 6 декабря 1910 г. он был произведён в полковники. После проходил службу в Николаеве в 58-м пехотном Пражском полку, а затем в 57-м пехотном Модлинском генерал-адъютанта Корнилова полку [3, с. 248; 6, с. 721]. В составе 253-го Перекопского пехотного полка принял участие в Первой мировой войне. 24 сентября 1914 г. на-

Фото 5. Лебедевич-ДраевскийФедор Дмитриевич

граждён орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени [5, с. 15]. C 25 февраля 1916 г. – командир бригады, с 1917 г. – начальник 112-й пехотной дивизии. Во время Граждан-ской войны – в Добровольческой армии и в Вооружённых силах Юга России. Генерал-лейтенант. В эмиграции в Греции. Умер до 1934 г.

Таким образом, из тысяч награждённых за всё время существо-вания военного ордена Святого Георгия и наградного Георгиевско-го оружия 14 офицеров Восточного института были удостоены этих высших боевых наград России.


Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Имен-1. ные списки. 1769-1920. Биобиблиографический справочник. Ответ. cост. В.М. Шабанов. М., 2004.

Кавалеры Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Геор-2. гия за период с 1914 по 1918 г. М.: «Духовная нива», 2008.

Общий список офицерским чинам русской императорской армии. Состав-3. лен по 1-е января 1910 г. СПб.: Военная типография, 1910.

Спасский И.Г. Иностранные и русские ордена до 1917 года. СПб.: Изд-во 4. «Дорваль», ТОО «Бриз», 1993.

Список кавалерам ордена Св. великомученика и победоносца Георгия те-5. кущей войны. Издание высочайше учреждённого Георгиевского комитета его императорского высочества великого князя Михаила Александровича. Состав-лен по 26 ноября 1916 г. Пг.: Хромолитография Киббель, 1916.

Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-ое марта 1914 г. 6. СПб.: Военная типография императрицы Екатерины Великой, 1914.


Voennyj orden Svyatogo Velikomuchenika i Pobedonostsa Georgiya. Imennye 1. spiski. 1769-1920. Biobibliograficheskij spravochnik. Otvet. cost. V.M. SHabanov. M., 2004.

Kavalery Voennogo ordena Svyatogo Velikomuchenika i Pobedonostsa 2. Georgiya za period s 1914 po 1918 g. M.: «Dukhovnaya niva», 2008.

Obshhij spisok ofitserskim chinam russkoj imperatorskoj armii. Sostavlen po 3. 1-e yanvarya 1910 g. SPb.: Voennaya tipografiya, 1910.

Spasskij I.G. Inostrannye i russkie ordena do 1917 goda. SPb.: Izd-vo 4. «Dorval'», TOO «Briz», 1993.

Spisok kavaleram ordena Sv. velikomuchenika i pobedonostsa Georgiya 5. tekushhej vojny. Izdanie vysochajshe uchrezhdyonnogo Georgievskogo komiteta ego imperatorskogo vysochestva velikogo knyazya Mikhaila Аleksandrovicha. Sostavlen po 26 noyabrya 1916 g. Pg.: KHromolitografiya Kibbel', 1916.

Spisok polkovnikam po starshinstvu. Sostavlen po 1-oe marta 1914 g. SPb.: 6. Voennaya tipografiya imperatritsy Ekateriny Velikoj, 1914.

149148

Буяков А.М. _______________________________________________

Научная жизнь

Латушко Ю.В.

Российские и зарубежные молодые учёныеобсудили проблемы и перспективы развития

Тихоокеанской России и мира

19 апреля 2012 г. в конференц-зале ДВФУ по адресу ул. Пушкинская 10 состоялось открытие XIII Всероссийской конференции молодых учёных (с междуна-родным участием) «Тихооке-анское время России и мира: культура, история, полити-ка». Мероприятие проводили Институт истории, археоло-гии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН совместно с Дальневосточ-ным федеральным универси-тетом. В его работе приня-ли участие молодые учёные: студенты старших курсов, аспиранты и соискатели, научные сотрудники и пре-подаватели вузов до 35 лет (включительно) из Владиво-стока, Хабаровска, Биробид-жана, Благовещенска, Читы, Иркутска, Новосибирска, Ижевска, Санкт-Петербурга и Москвы – представители академической и вузовской науки.

Институт истории, ар-хеологии и этнографии ДВО РАН проводит Дальнево-

сточные конференции молодых историков, этнологов и археологов во Владивостоке раз в два года, начиная с 1990 г. За это время дан-ный форум превратился в важное для начинающих учёных научное мероприятие, в рамках которого они могут обмениваться идеями по

Фото 1. Мастер-класс«Антропология права» д-ра ист. наук,

профессора В.В. Бочарова(Санкт-Петербургский

государственный университет)

149148

Буяков А.М. _______________________________________________

ключевым проблемам гумани-тарных и социальных наук. Конференция 2012 г. собрала более пятидесяти участников из разных регионов России, а также зарубежья (Китая, Германии), доклады которых были представлены на четы-рёх секциях (международных отношений; истории Дальнего Востока России; археологии и палеоэкологии; этнографии и антропологии). В этом году молодёжная конференция Института истории стояла в числе плановых мероприятий Российской академии наук.

На пленарном заседа-нии выступили известные российские учёные: Виктор Лаврентьевич Ларин, д-р ист. наук, профессор, дирек-тор Института истории, ар-хеологии и этнографии ДВО РАН (доклад – Интеграция

России в АТР: концепции, проблемы, перспективы); Павел Юрьевич Уваров, член-корреспондент РАН, д-р ист. наук, профессор, Инсти-тут всеобщей истории РАН (История и антропология сегодня); Ни-колай Сергеевич Розов, д-р филос. наук, профессор, Новосибирский государственный университет (Циклическая динамика, революции и перспективы российской политики); Дмитрий Михайлович Бонда-ренко, д-р ист. наук, профессор, заместитель директора Института Африки РАН (Второе Осевое время и глобальная трансформация культуры).

Кроме того, молодые учёные смогли принять участие в работе мастер-класса по юридической антропологии, который для них про-вёл профессор Санкт-Петербургского университета Виктор Влади-мирович Бочаров. А также обсудили феномен революции в рамках круглого стола «Антропология революций» (докладчики: Андрей Ви-тальевич Коротаев, д-р ист. наук, профессор, Российский государ-ственный гуманитарный университет; Николай Сергеевич Розов, д-р филос. наук, профессор, Новосибирский государственный универси-тет; Сергей Гурьевич Комарицын, канд. ист. наук, доцент, Сибирский федеральный университет. Модератор: Юрий Викторович Латушко, канд. ист. наук, ст.н.с. ИИАЭ ДВО РАН). На круглом столе обсужда-лись причины и ход революций в арабских странах (так называемая «арабская весна»), а также уроки для России в контексте послед-них протестных событий в стране. Столь представительный состав дня открытия оказался возможным, в том числе благодаря стараниям

Фото 2. Доценты Д.Д. Беляев (РГГУ)и Ю.В. Латушко (ИИАЭ ДВО РАН, ДВФУ)

151150

______________________ Российские и зарубежные молодые учёные ...Латушко Ю.В. _____________________________________________

члена-корреспондента РАН Николая Николаевича Кра-дина, который проводил не-сколькими днями ранее кон-ференцию «Политическая антропология традиционных и современных обществ». Приглашённые ведущие спе-циалисты страны с готовно-стью откликнулись на пред-ложение участия и в работе молодёжного форума.

Конференция про-ходила в год проведения во Владивостоке Саммита АТЭС. Это важное событие не только для Дальнего Вос-тока России, но и страны в целом, а также её соседей по региону. Неслучайна и тематика конференции. Счи-тается общепризнанным, что XXI век – время Азиатско-Тихоокеанского региона, где всё более сосредотачиваются военное могущество, потоки капиталов, индустриальный рост. Накапливаемое могущество АТР приводит к фундаментальным изменениям в мировой политике и экономике, а также к тектониче-ским культурным сдвигам с далеко идущими историческими послед-ствиями.

Что это означает для России, стремящейся занять достойное ●место в регионе?

Как эти процессы отражаются на других странах региона – ●лидерах и аутсайдерах?

Можно ли рассматривать такой разнородный регион как Ти- ●хоокеанский с «холистских» культурологических, исторических и политологических позиций?

В ходе обсуждения данных проблем была выявлена высокая го-товность молодой гуманитарной науки к осмыслению новых вызовов и поиску адекватных ответов посредством исследования историче-ского опыта и культурного многообразия России и стран АТР.

Научное мероприятие длилось три дня и завершилось 21 апре-ля экскурсией по самому большому в Приморье Краснояровскому городищу (г. Уссурийск) бывшему некогда Верхней столицей чжурч-жэньского государства Восточное Ся городом Кайюанем. Благодаря замечательному экскурсоводу Александру Леонидовичу Мезенцеву участники смогли прикоснуться к истории в буквальном смысле сло-ва, а также познакомиться со строящимся при его непосредственном

Фото 3. Член-корреспондент РАНН.Н. Крадин (ИИАЭ ДВО РАН, ДВФУ)

151150

______________________ Российские и зарубежные молодые учёные ...Латушко Ю.В. _____________________________________________

153152

Латушко Ю.В. _____________________________________________

участии историко-ландшафтным парком.В ходе заключительного импровизированного пикника-банкета

было высказано мнение, что, несмотря на магию цифр, – 13-я конфе-ренция в 2012 г., – ни Саммит АТЭС, ни конец Света по календарю майя не являются граничными точками существования Ойкумены и её Дальневосточной части, а, значит, нам есть, что обсудить на 14-й конференции молодых учёных в 2014 г.

Оргкомитет конференции выражает свою глубокую призна-тельность за помощь в её проведении дирекциям Института исто-рии, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН и Школы гуманитарных наук Дальневосточного федерального уни-верситета в лице д-ра ист. наук, профессора Виктора Лаврентьевича Ларина и д-ра философских наук Феликса Евгеньевича Ажимова.

Подробнее с программой и тезисами конференции можно по-знакомиться на сайте Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН: http://ihaefe.org/

153152

Латушко Ю.В. _____________________________________________ Список сокращений и аббревиатур

ГАПК – Государственный архив Приморского краяИИАЭ ДВ ДВО РАН – Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения Российской Академии наукМАЭ – Музей Антропологии и Этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАНПГОМ НВ – Приморский государственный объединенный музей имени В.К. Арсеньева. Научно-вспомогательный фондПФА РАН – Петербургский филиал Архива Российской Академии НаукРГА ВМФ – Российский государственный архив Военно-морского флотаРГВИА – Российский государственный военно-исторический архивРГИА – Российский государственный исторический архивРГИА ДВ – Российский государственный исторический архив Даль-него ВостокаШРМИ ДВФУ – Школа региональных и международных исследо-ваний Дальневосточного федерального университета

Авторы

Алексеев Даниил Юрьевич, кандидат политических наук, доцент кафедры по-литологии Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Бадараев Дамдин Доржиевич, к.социол.н., научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук (г. Улан-Удэ)E-mail: [email protected]

Батжаргал Джаргалсайхан, младший научный сотрудник Института социоло-гии, философии и права Академии наук Республики Монголия (г. Улан-Батор, МНР)

Буяков Алексей Михайлович, помощник ректора Морского государственного университета имени адмирала Г.И. Невельского по организационной и международ-ной деятельности (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Винокурова Анна Викторовна, к.социол.н., доцент кафедры социальных наук Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Владимиров Дмитрий Анатольевич, к.полит.н., директор Владивостокского филиала Негосударственного аккредитованного частного образовательного учрежде-ния высшего профессионального образования Современная гуманитарная академия (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Дударенок Светлана Михайловна, к.философ.н., д.и.н., профессор, заве-дующая кафедрой отечественной истории и архивоведения Дальневосточного феде-рального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Журбей Евгений Викторович, к.и.н., доцент кафедры социальных технологий филиала Дальневосточного федерального университета в г. Находка (г. Находка)E-mail: [email protected]

Золотухин Иван Николаевич, к.полит.н., доцент кафедры международных от-ношений Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Казанцев Виктор Прокопьевич, к.и.н., доцент, заведующий кафедрой исто-рии и социально-политических дисциплин Смольного института Российской академии образования (Санкт-Петербург)

Караман Вадим Николаевич, к.и.н., библиотекарь Приморского государствен-ного объединённого музея им. В.К. Арсеньева (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Киреев Антон Александрович, к.полит.н., доцент кафедры политологии Даль-невосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

155154

Authors

Alekseev Daniel, Ph.D., Associate Professor, Department of Political Sciences of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Badaraev Damdin, Ph.D., Researcher at the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Buryat Scientific Center, Siberian Branch of Russian Academy of Sciences (Ulan-Udeh)E-mail: [email protected]

Batjrgal Jargalsaikhan, Junior researcher at the Institute of Sociology, Philosophy and Law, Academy of Sciences of the Republic of Mongolia (Ulan-Bator, MPR)

Bujakov Аleksej, Assistant to the Rector of the Maritime State University named after Admiral G. Nevelskoy on the organizational and international activities (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Vinokurova Anna, Ph.D., Associate Professor, Department of Social Science of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Vladimirov Dmitry, Ph.D, Director of the Vladivostok Branch of the Modern University for the Humanities (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Dudarenok Svetlana, Ph.D, Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of the Russian History and Archival of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Zhurbey Evgenij, Ph.D., Associate Professor, Department of Social Technologies Branch of the Far Eastern Federal University in the city of Nakhodka (Nakhodka)E-mail: [email protected]

Zolotukhin Ivan, Ph.D., Associate Professor, Department of International Relations of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Kazantsev Viktor, Ph.D., Associate professor, Department of History and Socio-Political Disciplines of the Smolny Institute of the Russian Academy of Education (Saint-Petersburg)

Karaman Vadim, Ph.D., librarian of the Arseniev State Museum of Primorskiy Region (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Kireev Аnton, Ph.D., Associate Professor, Department of political science of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

155154

Кузнецов Анатолий Михайлович, д.и.н., профессор кафедры международ-ных отношений Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Латушко Юрий Викторович, председатель оргкомитета конференции «Тихоо-кеанское время России и мира: культура, история, политика», к.и.н., ст.н.с. Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного от-деления Российской Академии наук (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Морено Луис, профессор, член Испанского национального исследовательского совета (г. Мадрид, Испания)E-mail: [email protected]

Сулейменова Аида Мусульевна, к. филол. н., доцент кафедры языков стран АТР Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)E-mail: [email protected]

Энхболд Дэлгэр, младший научный сотрудник Института социологии, филосо-фии и права Академии наук Республики Монголия (г. Улан-Батор, МНР)E-mail: [email protected]

157156

___________________________________________________ AuthorsАвторы ___________________________________________________

Kuznetsov Аnatolij, Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of International Relations of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Latushko Yurij, Chairman of the organizing committee of the conference «Pacific age of Russia and World: Culture, history, politics», Ph.D., Senior Scientist, Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, Far Eastern branch of the RAS (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Moreno Luis, Research Professor, Spanish National Research Council (IPP-CCHS-CSIC) (Madrid, Spain)E-mail: [email protected]

Sulejmenova Аida. Ph.D., Associate Professor, Department of languages of the countries APR of the Far Eastern Federal University (Vladivostok)E-mail: [email protected]

Enkhbold Delger, Junior researcher at the Institute of Sociology, Philosophy and Law, Academy of Sciences of the Republic of Mongolia (Ulan-Bator, MPR)E-mail: [email protected]

157156

___________________________________________________ AuthorsАвторы ___________________________________________________

Аннотации

Морено Л. Этнотерриториальная конкуренция и сотрудниче-ство в Испании

УДК 323.1Возрождение этнотерриториальных политических движений по всему миру и

рост вызовов централизованной модели унитарного государства является в настоящее время хорошо известным феноменом. Как и в других полиэтнических государствах, региональная децентрализация и федерализация в Испанию в течение последних де-сятилетий были направлены на то, чтобы сформулировать институциональный ответ на запросы плюралистического общества, которое включает культурные / этнические группы, различные по языку, истории и традициям. После краткого обзора историче-ского прошлого Испании, автор статьи обращается к вопросу о двойной идентичности испанцев и выдвигает модель объяснения множественной этнотерриториальной кон-куренции и этнотерриториального согласия в Испании. Сделан вывод, что этнотер-риториальное сотрудничество и соглашения не только могут преодолеть конфликты и расхождения в рамках многонациональной политии, но и могут также способствовать углублению демократии, что иллюстрируется примером Испании.

Ключевые слова: полиэтническое государство, этнотерриториальная общность, этнос, регион, межэтнические отношения, Испания

Казанцев В.П. Планы реорганизации управления россий-ским Дальним Востоком и арендованными у Китая территориями в начале ХХ века

УДК 342.2В статье исследуются планы реорганизации управления российским Дальним

Востоком и арендованными у Китая территориями (Квантунская область, КВЖД). На богатом фактическом материале автор освещает теневую сторону политической кухни Санкт-Петербурга в процессе формирования структуры наместничества на Дальнем Востоке, показывает противоречивость взглядов в высших эшелонах вла-сти на управление регионом, раскрывает оппозиционные настроения ведущих мини-стерств.

Ключевые слова: российский Дальний Восток, арендованные у Китая территории, Квантунская область, КВЖД, Наместничество, реорганизация управления

Журбей Е.В. «Мозговые центры» Тайваня: история вопросаУДК 303.8Статья посвящена истории возникновения института «мозговых центров» и

иллюстрации их роли в политическом процессе современного Тайваня. В статье рас-сматривается организация, специфика деятельности и каналы влияния на проводимую тайваньским руководством политику, в том числе внешнюю.

Ключевые слова: мозговые центры, исследовательские институты, внешняя политика, общественная дипломатия

Дударенок С.М., Владимиров Д.А. «Корейские» религиозные общины и группы Приморья в 1917-1929 годах

УДК 284.9В статье рассматривается история становления и развития пресвитерианских и

методистских общин Приморского края в 1917-1929 годах, показана роль зарубежных религиозных миссий в их организационном оформлении, а также различные аспекты взаимоотношений вышеупомянутых протестантских деноминаций с органами власти.

159158

Summary

Moreno Luis. Ethnoterritorial competition and accommodation in Spain

UDC 323.1The revival of ethnoterritorial political movements around the world and the increasing

challenges faced by the centralist model of the unitary state is now a well-documented phenomenon. As in other pluriethnic states, regional decentralisation and federalisation in Spain has aimed during recent decades to articulate an institutional response to the stimuli of a plural society comprising cultural/ethnic groups with differences of language, history or traditions. After carrying out a succinct review to Spain’s historical background, this paper deals with Spaniards’ dual identity and puts forward the explanatory model of multiple ethnoterritorial concurrence and ethnoterritorial accommodation in Spain. It is concluded that ethnoterritorial co-operation and agreement can overcome not only conflicts and divergence within multinational polities, but may also foster a deepening of democracy, as the Spanish case illustrates.

Key words: pluriethnic state, ethnoterritorial community, ethnos, region, interethnic relations, Spain

Kazantsev Vladimir. The plans of reorganizationof administration of the Russian Far East and the leasedfrom China territories in the early XX century

UDC 342.2The article is devoted to the plans of reorganization of administration of the Russian

Far East and the leased from China territories (Kwantung region, CER). On a wealth of factual material the author illuminates the dark side of the political kitchen Saint-Petersburg in the process of formation of the structure of Namestnichestvo in the Far East, show the contradictory views in the top echelons of power to control the region, and reveal the opposition of the leading ministries.

Key words: Russian Far East, leased from China territories, Kwantung region, CER, Namestnichestvo, administration reorganization

Zhurbey Evgenij. «Think tanks» of Taiwan: BackgroundUDC 303.8The article is devoted to the history of the Institute of «think tanks» and illustrates

their role in the political process of modern Taiwan. The article deals with (considers) the organization, the specific activities and channels of influence of the «think tanks» on the ongoing leadership of Taiwanese politics, including foreign one.

Key words: think tanks, research institutes, foreign policy, the public diplomacy

Dudarenok Svetlana, Vladimirov Dmitry. «Korean» religiouscommunities and groups of Primorye in 1917-1929

UDC 284.9This article clarifies the history of formation and development of Presbyterian and

Methodist communities of Primorsky region in 1917-1929, the role of foreign religious missions in their organizational design, as well as various aspects of the relations among mentioned above Protestant denominations and the authorities are considered.

159158

Ключевые слова: верующие, методизм, пресвитерианство, миссионерская деятельность, законодательство о религиозных культах

Киреев А.А. Корейцы на российском Дальнем Востоке:диаспора или субнациональная общность?

УДК 341Предлагаемое исследование посвящено этносоциальной типологизации корей-

ского населения, проживающего сегодня на российском Дальнем Востоке. Рассматри-вая социально-демографические, культурные и общественно-политические параметры дальневосточных корейцев, автор пытается оценить возможность их отнесения к общ-ностям диаспорального или субнационального типа.

Ключевые слова: дальневосточные корейцы, российские корейцы, россий-ский Дальний Восток, этнос, диаспора, субнация

Винокурова А.В., Бадараев Д.Д., Батжаргал Д., Энхболд Д.Соотношение семейных и внесемейных ценностей в структуреценностных ориентаций современной монгольской семьи

УДК 316.356.2В данной работе рассматриваются основные тенденции изменения ценностных

ориентаций семьи в контексте трансформационных процессов, происходящих в со-временном монгольском обществе. При этом главное внимание уделено характеристи-ке факторов социальной среды, способствующих преобразованиям в сфере семейной жизнедеятельности. Также анализируется содержание и направленность семейных и внесемейных ценностных ориентаций современной монгольской семьи.

Ключевые слова: семья, семейная жизнедеятельность, семейные цен-ностные ориентации, внесемейные ценностные ориентации, модернизация, со-циальная трансформация

Золотухин И.Н. Некоторые аспекты жизни русскихв Таиланде (на примере Паттайи)

УДК 325.14Данная статья посвящена рассмотрению отдельных аспектов жизни русской

общины в городе Паттайя (Таиланд). Автор исследовал условия, в которых живут и работают русские экспаты, выделил ключевые моменты, влияющие на положение русских в Паттайе. Также обозначены перспективы дальнейшего развития русской общины в этом курортном городе.

Ключевые слова: русские в Паттайе, туризм, экспаты, фаранги, рус-ская община

Сулейменова А.М. Японская авторская сказка как жанрНового времени

УДК 821.521В работе проводится исследование японских авторских сказок, получивших

распространение в 1910-1930-х годах. Место и роль работ, созданных крупными авто-рами эпохи – Ивая Садзанами (1870-1933), Ёсано Акико (1878-1942), Миядзава Кэндзи (1897-1931), нуждается в пересмотре с учётом усилившегося интереса к праг-матическому аспекту коротких рассказов, к вопросу нарративности и авторского стиля. Обсуждается специфика авторской поэтической сказки как синтетического жанра.

Ключевые слова: японская литература, сказки и рассказы для детей, авторская интонация, жанр

161160

_________________________________________________ SummaryАннотации ________________________________________________

Key words: believers, Methodism, Presbyterianism, missionary activity, the legislation of religious cults.

Kireev Anton. Koreans in the Russian Far East:diaspora or subnational community?

UDC 341Offered research is devoted to ethnosocial typologization of the Korean population

living today in the Russian Far East. Considering social-demographic, cultural and political parameters of Far East Koreans, the author tries to estimate possibility of their reference to diasporal or subnational communities.

Key words: Far East Koreans, Russian Koreans, Russian Far East, ethnos, diaspora, subnation

Vinokurova Anna, Badaraev Damdin, Batjrgal Jargalsaikhan,Enkhbold Delger. Correlation of family and extra-family valuesin the value orientations structure of modern Mongolian family

UDC 316.356.2This article deals with main tendencies of changing of family value orientations in the

context of social transformations in modern Mongolian society. Principal attention is paid to the analysis of factors of social environment promoting the transformations in the sphere of family activity. article elucidates The problems connected with the characteristics of family value orientations and extra-family value orientations of modern Mongolian family are also analyzed.

Key words: family, family ability, family value orientations, extra-family value orientations, modernization, social transformation

Zolotukhin Ivan. Some Aspects of the Life of Russiansin Thailand (Case of Pattaya)

UDC 325.14In this article different aspects of the life of Russian community in the city of Pattaya

(Thailand) are considered. The conditions of working, business and residing of the Russian expats and the key moments which influence on the position of Russians in Pattaya have been allocated. The prospects of the further development of Russian community in the resort city are also pointed out.

Key words: Russians in Pattaya, tourism, expats, farangs, Russian community

Sulejmenova Аida. Japanese author fairy tale as a Modernliterary genre

UDC 821.521The paper deals with the research of Japanese author’s fairy tales widely spread in

1910-1930. Taking into account the increasing interest to the pragmatic aspect of short stories, to the problem of narration and to the author style, some of these works like that of written by Iwaya Sazanami (1870-1933), Yosano Akiko (1878-1942), Miyazawa Kenji (1897-1931) need to be reconsidered. The peculiarities of the author poetic fairy tale as a synthetic genre have been discussed as well.

Key words: Japanese literature, fairy tales and short stories for children, the intonation of an author, genre

161160


Алексеев Д.Ю. Выборы президента России-2012 в контексте политического лидерства

УДК 32.001 (075.8)В статье анализируются основные тенденции развития политического лидер-

ства в России в контексте выборов Президента Российской Федерации, даётся оцен-ка итогов прошедших выборов. В статье анализируются причины победы Владимира Владимировича Путина, результаты, показанные Геннадием Андреевичем Зюгано-вым, Михаилом Дмитриевичем Прохоровым, Владимиром Вольфовичем Жиринов-ским и Сергеем Михайловичем Мироновым.

Ключевые слова: политическое лидерство, выборы Президента России, В.В. Путин, Г.А. Зюганов, М.Д. Прохоров, В.В. Жириновский, С.М. Миронов

Караман В.Н. «Поезд смерти» (записки сотрудникаАмериканского Красного Креста Рудольфа Бьюкели)

УДК 908(470)Публикация записок сотрудника Красного Креста Рудольфа Бьюкели. В за-

писках отражены события Гражданской войны в России (1918-1922 гг.), свидетелем которых был автор.

Ключевые слова: Гражданская война в России, интервенция, белый тер-рор, Американский Красный Крест

Кузнецов А.М. Переписка В.М. Алексеева иС.М. Широкогорова

УДК 929В публикации даётся общее описание переписки С.М. Широкогорова и

В.М. Алексеева и приводятся выдержки и тексты некоторых писем.Ключевые слова: В.М. Алексеев, С.М. Широкогоров, письма, история

науки

Буяков А.М. Офицеры-слушатели Восточного института во Владивостоке – кавалеры ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия

УДК 94(47).083

Латушко Ю.В. Российские и зарубежные молодые учёныеобсудили проблемы и перспективы развития ТихоокеанскойРоссии и мира

163162


Alekseev Daniel. Election of president of Russia in context of political leadership

UDC 32.001 (075.8)The main trends of political leadership in Russia in context of General Elections

of President of the Russian Federation, assessments of the General Election’s results, the reasons of Vladimir Putin’s victory and the results of G. Zuganov, M. Prohorov, V. Girinovski and S. Mironov are analyzed in the article.

Key words: political leadership, Election of president of the Russian Federation, V. Putin, G. Zuganov, M. Prohorov, V. Girinovski, S. Mironov

Karaman Vadim. «The Train of Death» (Notes of the employeeof the American Red Cross of Rudolph Bukely)

UDC 908(470)The publication of notes of the employee of the Red Cross of Rudolf Bjukeli. The

notes reflect the events of the Russian Civil War (1918-1922), which was witnessed by the author.

Key words: Civil war in Russia, intervention, white terror, the American Red Cross

Kuznetsov Anatoly. Correspondence of V.M. Alexeev andS.M. Shirokogoroff

UDC 929A general observation of correspondence of S.M. Shirokogoroff and V.M. Alexeev

is presented in this publication. Passages from letters and some letters of S.M. Shirokogoroff are included in this paper too.

Key words: V.M. Alexeev, S.M. Shirokogoroff, letters, science history

Bujakov Aleksej. Officers-listeners of East institute in Vladivostok – gentlemen of an award of Sacred George and the Georgievsky weapon

UDC 94(47).083

Latushko Juriy. The Russian and foreign young scientists have discussed problems and prospects of development of Pacific Russia and the world

163162


Сведения о членах редакционной коллегии

Кузнецов В.С., к.э.н., директор Школы региональных и между-народных исследований ДВФУ (главный редактор).

Лукин А.Л., к.п.н., заместитель директора по науке и иннова-циям, доцент кафедры международных отношений ШРМИ ДВФУ (зам. главного редактора).

Киреев А.А., к.п.н., доцент кафедры политологии ШРМИ ДВФУ (ответственный редактор).

Бочарова Е.П., д.пед.н., зав. кафедрой профессионально ори-ентированных иностранных языков ШРМИ ДВФУ.

Дударенок С.М., д.и.н., зав. кафедрой отечественной истории и архивоведения Школы гуманитарных наук ДВФУ.

Кожевников А.Е., к.и.н., доцент кафедры Тихоокеанской Азии ШРМИ ДВФУ.

Кузнецов А.М., д.и.н., профессор кафедры международных от-ношений ШРМИ ДВФУ.

Курилов В.И., д.ю.н., директор Юридической школы ДВФУ.Ларин В.Л., д.и.н., директор Института истории, археологии и

этнографии ДВО РАН.Лебедько М.Г., д.филол.н., профессор кафедры лингвистики и

межкультурной коммуникации ШРМИ ДВФУ.Ловцевич Г.Н., д. филол.н., зав. кафедрой лингвистики и меж-

культурной коммуникации ШРМИ ДВФУ.Милянчук Н.С., к. филол.н., доцент кафедры русского языка и

литературы ШРМИ ДВФУ.Моргун З.Ф., к.и.н., доцент кафедры японоведения ШРМИ

ДВФУ.Первушина Е.А., д.филол.н., профессор кафедры русского язы-

ка как иностранного ШРМИ ДВФУ.Песцов С.К., д.п.н., доцент кафедры политологии ШРМИ

ДВФУ.Поправко Е.А., д.и.н., профессор кафедры истории и социально-

политических дисциплин Смольного института Российской академии образования.

Севастьянов С.В., д.п.н., профессор кафедры международных отношений ШРМИ ДВФУ.

Толстокулаков И.А., д.и.н., профессор кафедры корееведения ШРМИ ДВФУ.

Хаматова А.А., к.филол.н., заместитель директора по учебной и воспитательной работе, профессор кафедры китаеведения ШРМИ ДВФУ.

164 165

Авторам

Научный журнал «Известия Восточного института» посвящен проблемам международных отношений, регионоведения и странове-дения АТР. Журнал является преемником одноименного периодиче-ского издания, первый выпуск которого вышел в свет в 1900 г.

К публикации в журнале принимаются статьи и научные мате-риалы преподавателей и сотрудников ДВФУ, других образователь-ных и научно-исследовательских организаций России и зарубежных стран, а также всех заинтересованных и компетентных исследовате-лей. Журнал выходит два раза в год.

Журнал включает следующие основные рубрики:

Политика ●Социум ●Культура ●Лингвистика ●Рецензии ●Научная жизнь ●

Тематика статей, принимаемых к публикации в журнале «Из-вестия Восточного института» соответствует следующим разделам рубрикатора ГРНТИ:

03.00.00 История. Исторические науки04.00.00 Социология11.00.00 Политика. Политические науки13.00.00 Культура. Культурология23.00.00 Комплексное изучение отдельных стран и регионов26.00.00 Комплексные проблемы общественных наук

Электронная почта: [email protected]

Статьи, опубликованные в журнале, индексируются в базе дан-ных Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) на сайте Научной электронной библиотеки elibrary.ru

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации – серия ПИ № ФС77-36364 от 29 мая 2009 г.

164 165

Требования к направляемым в редакцию материалам

Формат файла должен быть совместим с Microsoft Office Word1. Файл не должен содержать сложных стилей и форматирования. В заго-2.

ловках не применять ПРОПИСНЫЕ символы, простановка буквы «ё» обяза-тельна.

Шрифт Times New Roman 14 кеглем через 1,5 интервала.3. Поля страницы: верхнее и нижнее – 2 см, правое – 1,5 см, левое – 2,5 4.

см.Объём присылаемого материала – не более 0,5 п. л. (20 тыс. знаков с про-5.

белами).Статью и сведения об авторе (Ф. И. О., учёная степень, учёное звание, 6.

место работы и должность, рабочий (домашний) телефон, е-mail) присылать одним файлом.

Порядок оформления статьи: УДК, Ф. И. О. автора (авторов) на русском 7. языке и на латинице, название статьи (не более двух строк, на русском и ан-глийском языках), аннотация (6-8 строк, на русском и английском языках), ключевые слова (не менее пяти, на русском и на английском языках), текст статьи, список использованной литературы.

Нумерованный список литературы составляется в алфавитном порядке, 8. по фамилиям первых авторов и названиям работ без учёта соавторов и хроно-логии. В списке сначала указывается литература на русском языке, затем на иностранных. Библиографическое описание должно включать полное наиме-нование книги или статьи, место издания, издательство, год, общее количество страниц (для статьи – страницы, на которых она помещена). Ссылка на работу, опубликованную на восточном языке, должна сопровождаться полным перево-дом описания данной работы на русский язык. Ссылка на Интернет-ресурс в списке литературы оформляется следующим образом: Название материала // Название ресурса, на котором размещён материал [Электронный ресурс]. URL: http://www.rapn.ru/ [Дата обращения: 01.01.2010 г.].

Библиографические ссылки в тексте статьи оформляются квадратными 9. скобками. В скобках сначала указывается порядковый номер цитируемой ра-боты в списке литературы, затем, через запятую, номер страницы приведённой цитаты. Например: [2, с. 5]. Ссылка на неопубликованный архивный документ помещается только в тексте самой статьи в круглых скобках. Например: (РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 2. Д. 3. Л. 4-5).

Рисунки, карты, графики и т. п. принимаются в наиболее распространён-10. ных (jpeg, bmp, tif) форматах отдельными файлами.

Ввиду чёрно-белой печати журнала цветовая гамма иллюстраций, графи-11. ков, карт и т. д. по возможности не должна содержать более трёх цветов (чёр-ный, белый, серый 50%).

Материалы предоставляются в редакцию в электронном виде без архива-12. ции. E-mail: [email protected]

Присылаемому файлу следует присваивать только имя автора.13. К публикации в журнале принимаются, как правило, работы, ранее не пу-14.

бликовавшиеся в русскоязычных изданиях.

Поступающие рукописи проходят редакционный отбори рецензирование. Рукописи, не соответствующие редакционным

требованиям к оформлению, не рассматриваются.Плата за публикацию статей не взимается.

Авторские экземпляры иногородним авторам не высылаются.

166

Редактор А.А. КиреевКомпьютерная верстка В.Н. Караман

Корректор О.А. Золотухина

Журнал зарегистрирован Федеральной службойпо надзору за соблюдением законодательства

в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия РФ.Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-36364 от 20 мая 2009 г.

Учредитель: Федеральное государственное автономное образовательное учреждениевысшего профессионального образования

«Дальневосточный федеральный университет»

Подписано в печать 28.11.2011.Формат 100х70/16. Усл печ. л. 13,06. Уч.-изд. л. 10,88.

Тираж 500.Заказ 110.

Издательство Дальневосточного федерального университета.690950, г. Владивосток, ул. Октябрьская, 27.

Подписной индекс на 2-е полугодие 2012 г.: 42398

Отпечатано в типографииИздательско-полиграфического комплекса

Дальневосточного федерального университета.690950, г. Владивосток, ул. Алеутская, 56.

Известия Восточного...

Documents