guatemala in the know
Post on 30-Jul-2016
213 Views
Preview:
DESCRIPTION
TRANSCRIPT
16 mirtu.com 17#1/2016
БЕЛЫЙ ВЕТЕР
АТИТЛАНА
17#5/201516 mirtu.com
«Перед тем как появилась жизнь и расцвела первая радуга, Атитлан был центром
вселенной. Все покрывалось водой. Но поднялись три вулкана и, отодвинув небеса,
встали на его защиту». – Летопись какчикелей, коренных жителей озера Атитлан
18 mirtu.com 19#1/2016
Это было испытание воина, мой путь северного ветра, принесшего огромные волны для того, чтобы вспомнить свое прошлое. Я - майя.
– Видишь эти тучи со сторо-ны океана? Они здесь практически каждый день, поднимают волны высотой до полутора метров. Как призраки, управляемые северным ветром Шокомиль. Этот ветер очи-щает души, его цвет – белый, - успо-каивает Алехандро после забега.
Знал бы он, насколько чиста моя душа после двухчасового тренаже-ра. Отныне я – Белый Ветер.
ПОНАЕХАЛИ
– Алехандро, расскажи мне про свою семью. Ты из племени киче? Говоришь на местном наречии?
– Здесь живут киче, какчикели, тцутухиль, - практически все на-селение озера Атитлан состоит из коренных майя. С родителями я го-ворю на киче, в офисе – на испан-ском. В Гватемале более двух десят-ков официальных диалектов майя.
– А как ты относишься к ладино? К гринго? Ко мне?
– У тебя на футболке изображен Кукулькан, и я понимаю, что это не сувенир, купленный в столице. Ты знаешь больше, чем говоришь, а я вырос в семье шамана, где не смо-трят на цвет лица.
– ??? А как же церковь, посеща-ешь? Ты из католической семьи?
– Церковь – серьезный бизнес. Бог во мне, мне не нужна церковь.
Мы прибываем в Панахачель, перевалочный порт для всего по-бережья, с населением в 15 000 душ, одетых по моде последних пяти ве-ков: женщины - в традиционных ту-никообразных накидках уипиль, со
сложной цветной вышивкой руч-ной работы. Как и в любой дерев-не на озере, друг друга узнают по рисункам: линейные геометриче-ские узоры выдают жителей горо-да Солола, жар-птица кетцаль – из Санта Крус, розы относятся к Чичи-кастенанго, а пурпурные росписи животных на белом фоне говорят о том, что перед нами представите-ли Сантьяго Атитлан. Не ошибешь-ся. Но в Панахачеле, в отличие от остальных деревень высокогор-ной Гватемалы, слишком много «грязных гринго» - хиппи. Их здесь больше, чем на Гоа или тайском Ко Пангане. Откуда столько детей
цветов в царстве коренных майя?– Понаехали…Немного выше, в городе Соло-
ла, столице департамента, рынок в самом разгаре. Безусловно, он не самый большой и не такой коло-ритный, как в Чичикастенанго, зато здесь меньше толкотни, да и цены гораздо привлекательней. Резуль-татом азартного процесса обще-ния и всяческих уловок, цена падает втрое. И это без знания языка!
Алехандро смотрит на меня с нескрываемым удивлением. - Ты торгуешься, как местный, ведешь себя наравне с деревенскими жите-лями, но самое главное – они в тебе
признают своего. Хочешь познако-миться с моей тещей? Она проведет церемонию. Но для этого нужна подготовка.
Здесь в каждой деревне шама-ны, а в католических соборах жгут костры во время языческих цере-моний. Испанцы часто строили храмы в самых священных для майя местах. К примеру, в Чичи (Чичика-стенанго) даже оставили восемнад-цать ступеней пирамиды на входе в католический храм. По каждому месяцу календаря майя. Конкиста-доры надеялись, что «дикари» таким образом быстрее примут нового творца. И не прогадали.
Т– Ты когда-нибудь плавал на каяке? – нервно интересуется одесситка Анна, подсаживаясь ко мне в лодку.– Если честно, нет. Но в одной из своих жизней я был индейцем. Са-дись.Мы вошли в озеро на каяке, как го-лодной ложкой входят в сливочный крем. Сразу нацелились на другой берег, в деревню Сан Хуан. Нас вел другой каяк под управлением Але-хандро – гида из племени киче, который выбрал свой привычный темп и минут через десять дал по-нять, кто здесь настоящий индеец.
Через четверть часа поднялся северный ветер, и красивейшее озе-ро Земли сбросило лучезарную ма-ску: сначала брызги принесли про-хладную свежесть, затем тревогу за вещи, а за ними включилась жен-ская вокальная партия, встречаю-щая каждую волну. Плевать на вещи. Поначалу я считал секунды и вошел в ритм, где каждое движение веслом сопровождалось метром пробега, потом двумя, потом… Семь тысяч потом.
Два часа борьбы с волнами, на-биравшими высоту под аккомпане-мент Анны. Я понимал, что под нами более трех сотен метров глубины, до ближайшего берега - около киломе-тра. У тебя нет шансов на раздумья; нет шансов на усталость; нет шансов на проигрыш. Один на один с Атит-ланом - величайшим озером, цен-тром мироздания майя, источником силы и таинственной планетой, ор-биту которой охраняют три спутни-ка, три вулкана-шамана.
Не знаю, кого из великанов бла-годарить – Толиман, Атитлан или Сан-Педро, - но за эти семь тысяч секунд я не встретился ни с одним страхом, который бы превозмог силу озера, вселившуюся в мое тело.
Не знаю, кого из великанов благодарить – Толиман, Атитлан или Сан Томас, - но за эти семь тысяч секунд я не встретился ни с одним страхом, который бы превозмог силу озера, вселившуюся в мое тело
20 mirtu.com 21#1/2016
ЦЕРЕМОНИЯ
Мы покупаем на рынке «матери-алы» – все, что понадобится для проведения огненной церемонии. В первую очередь это свечи, цветы, благовония, ликер и вино, дрова, растительное масло, одеколон, кру-па и кое-что еще.
Свечи бывают различных разме-ров, но цветов всего десять. Четыре священных оттенка – красный, чер-ный, белый и желтый – образуют на земле плоский крест, в центре кото-рого ставятся синие и зеленые све-чи. Вместе они формируют боль-шой крест майя.
КРАСНЫЙ – цвет солнца, восток;ЧЕРНЫЙ – заход солнца, запад;БЕЛЫЙ – поднимающийся се-
верный воздух;ЖЕЛТЫЙ – юг, где воздух опуска-
ется.Синие и зеленые свечи симво-
лизируют небо и землю; остальные цвета – розовый, фиолетовый, го-лубой, естественный цвет свино-го жира (источника производства свечей) могут располагаться где угодно и символизировать различ-ного рода запросы, с которыми ты приходишь к шаману. За день до це-ремонии ты просишь у духов разре-шения и выбираешь для этого наи-более подходящее место.
Где обитают духи? В священных местах ритуалов: пещерах, храмах, горах, каньонах, валунах, у водных источников.
У меня нет иного пути, как найти алтарь в одной из священных пещер майя, неподалеку от деревни Сан Хорхе ла Лагуна. Это место, скрытое от туристических маршрутов, Нима-хай, где последние несколько веков стоят чаши с какао и горят свечи. Ду-ховные проводники проводят цере-монии, однако не всегда эти ритуалы связаны с очищением, исцелением и защитой. Из четырех алтарей этой пещеры, направленных к разным частям света, один использовался как место жертвоприношения. Здесь гибли люди на протяжении несколь-ких веков.
– Алехандро, сейчас проводятся черные церемонии? Есть ли разделе-ние на светлых и темных шаманов?
– Церемонии могут иметь раз-ный смысл, но их проводят одни и те же проводники. Вы называете их
шаманами, мы зовем их Ахк’их; эти люди - “хранители дней” календаря майя. Они служат обществу, служат близким, и если прийти с запросом на черную церемонию, она не будет отличаться от той, к которой гото-вишься ты.
– Как насчет жертвоприношений?– Очень редко может понадобить-
ся кровь. Еще реже сжигают гиену.Полгода назад жители небольшо-
го городка Консепсьон, что на западе Гватемалы, заживо сожгли мэра – вот что промелькнуло в моей голове. Пе-щера эта жутковата. Я спросил Але-хандро, можно ли оповестить духов о моем прибытии в другом, более
светлом месте, и мы поднялись на вершину соседней горы, откуда стру-ился змеевик дыма: там проходила церемония. Мы подоспели к самому началу, когда Ахк’их проводил риту-ал очищения алтаря и взывал к по-велителю Высшего мира: «Куиш амо нечитла тотеоцин» - «Разве не видит меня Великий Дух?».
Теперь и меня видит.Наутро мы отправились к Але-
хандро домой, в деревню Санта Катарина, где и прошла огненная церемония.
Представьте себе невзрачную, полузаброшенную горную деревень-ку, вдали от цивилизации. Ничем не
приметный двор. В нем сарай. Там персональный алтарь, иконостас и кострище. На алтаре – El Mundo – вся история майя за последние тысячи лет: иконы, статуи, барельефы, кар-тины, камни различной величины и силы. И горсть оранжевой священ-ной фасоли рядом с ольмекской го-ловой.
Пока я усаживался на скамью и подбирал с пола свою челюсть, во-шла “Хранительница дней” с раскры-тыми объятьями, умело отворив ими мой портал. Интересно, сколько лет этой сильной женщине с угасающим угольком во взгляде? Шестьдесят пять? Девяносто? С этого момента
22 mirtu.com 23#1/2016
сразу стало как-то легко, гравитация ослабила свои узы, и мне ничего не оставалось, как приподняться над этим миром под ритм молитв на язы-ке киче вперемешку с латынью: “Сан-та Катерина, Санта Мария, Сан Пе-дро, Сан Игнасио, Сан Кристобаль… Nel nome del Padre, e del Figlio, e dello Spirito Santo”.
Стоп, причем здесь католические молитвы? Это кто вообще на алтаре?
Тут я понимаю, что передо мной, среди христианских ликов и языче-ских идолов, во всем великолепии красуется Педро де Альварадо, же-сточайший конкистадор, первый губернатор Гватемалы, положивший десятки тысяч индейцев.
– Он святой, он наш друг, – гово-рят потомки убиенных майя спустя пятьсот лет, когда подвиги Кортеса вписаны кровью в учебники. – Если человек делает тебе плохо, сделай ему хорошо. Мы уважаем Альварадо.
ПОДСТАВЬ ДРУГУЮ ЩЕКУ?..
Рядом с Альварадо – друг Машимон, перешедший на сторону майя. Его ковбойский образ стоит на алтарях в каждой атитланской деревне. Сам он “принимает дары” в деревне Сан-тьяго исключительно в виде сигарет, ликера и рома.
Мой взгляд плавно переходит дальше по ликам святых и застывает на двух обсидиановых фигурах: одна эпохи ольмеков, другая – главный бог Кукулькан из древнего храма майя. Сомнений в их подлинности нет.
- Алехандро, откуда у твоей тещи эта голова эпохи ольмеков?
- Я не знаю, откуда она ее взяла, но это старая, очень старая вещь. Мы называем его Наваль, и это сильный камень.
- Ты знаешь, сколько ему лет?- Не знаю. Я даже не знаю, кто та-
кие ольмеки.Они не знают, кто их дальние
предки, но используют силу их из-
ваяний, канонизируют самого дья-вола и до сих пор гадают на оран-жевой фасоли. Если выпадет четыре боба – все в порядке, три – что-то не так, два – дела плохи. Мы переме-стились на свежий воздух продол-жить церемонию на костре, где уже выстроился большой крест майя в окружении трех языческих идолов: каменного изваяния Кукулькана, оль-мекской головы и священной чаши с благовониями. Языческая часть церемонии проходит в полном за-дымлении – это диалог с духами, его видит моя камера, но не я. Смыв с себя все плохое с помощью оде-колона, крупы и вина, мы пускаемся в пляс вокруг костра. Очищаемся.
Огонь пылает как надо – значит, диалог состоялся. Духи получили наши запросы и готовы на них от-ветить.
Финальная часть церемонии про-ходит на том же алтаре, где разброса-на священная фасоль. Ахк’их сжима-ет в ладони горстку бобов и начинает монотонно читать послание духам, уже без всякого упоминания католи-ческих святых. Восходящий тон киче завораживает, он полон скрипящих низких частот и резких звуковых ко-лебаний, издаваемых при сужении голосовой щели. Как пленка с голо-сом профессионального диктора, у которого во рту полно орехов, толь-ко поставленная в обратном направ-лении.
Мне выпало четыре боба – зна-чит, все в полном порядке. Я делаю в жизни все правильно, и продолжаю в том же духе. Церемония окончена, занавес. Это все? Странные эти киче, ей-богу. Дать отпор конкистадорам им не позволили боги. А боги эти, точнее, главный, Альварадо, описал киче как “самый дикий народ, встре-чавшийся в жизни”.
Этот дикий народ сумел отстоять свою культуру на протяжении веков колонизации, и до сих пор хранит ключи от королевства майя. Хоть слаб их дух, зато духи – великие. Духи Атитлана.
“Он святой, он наш друг, – говорят потомки убиенных майя спустя пятьсот лет, когда подвиги Кортеса вписаны кровью в учебники. – Если человек делает тебе плохо, сделай
ему хорошо. Мы уважаем Альварадо”.
Они не знают, кто дальние предки, но используют силу их изваяний, канонизируют самого дьявола и до сих пор гадают на оранжевой фасоли. Если выпадет четыре боба – все в порядке, три – что-то не так, два – дела плохи.
top related