1

э д у а р д к у л е м и н

ÀRTROPHONIAÀRTROPHONIAÀRTROPHONIAÀRTROPHONIAÀRTROPHONIA

2

3

e d w a r d k u l e m i n

mediaаrtprojekt

4

Комментарий к проекту «АРТРОФОНИЯ И ТРАВМОПЛАСТИКА»

Термин «артрофония» происходит от греческого arthron (сустав). Артрофони-ческие произведения исполняются на живых физиологических инструментах (ре-комендуется использовать человеческие тела, желательно известных музыкан-тов) с подобающим выворачиванием суставов, дроблением костей и нанесениемповреждений тупыми твердыми предметами (травмопластика). Как правило арт-рофония сопровождается душераздирающими вокальными ариями и импрови-зациями.

Тупые твердые предметы, применяемые в процессе звукоизвлечения, крайнеразнообразны по величине, соотношению размеров, массе, свойствам и осо-бенностям материала, из которого они сделаны, своим поверхностям (ровнаяплоская, неровная с различными формами шероховатости, закругленная и др.),а также по расположению граней под разными углами. Под понятие «тупые твер-дые предметы» подходят и части тела человека, когда они используются дляпричинения травмы (кулак, зубы, колено, ступня и т.д.).

Механизм возникновения повреждений тупыми твердыми предметами обус-ловлен сдавливанием тканей или органов (удар, сжатие) или их растяжением,причем эти факторы могут воздействовать порознь или в сочетании. От энергиии направления этих воздействий зависят многие аспекты звукоизвлечения, а так-же эстетические свойства возникающих повреждений (локализация, специфи-ческие особенности, глубина травматизации, ее масштабы и т.д.).

В поврежденных тканях и органах могут отражаться контурные детали тупогопредмета, его частицы в виде включений и отложений, что позволяет вноситьдополнительные смысловые элементы в травмопластические конфигурации(фрагменты текста, геометрические построения, знаки, символы и др.). Не ис-ключено использование термического воздействие - выжигание, припарки, клей-мление…

ЭЛЕМЕНТЫ ТРАВМОПЛАСТИКИСсадины образуются при скользящем движении повреждающего предмета

(удар или соударение). Смещение частицы эпидермиса указывает направлениеего движения. Возможно возникновение множественных ссадин от однократно-го воздействия предмета, его свойства могут отражаться в особенностях ссадин,например при укусах.

Кровоподтеки формируются при отвесном - по отношению к повреждаемойповерхности тела - воздействии тупого твердого предмета.

Ушибленные раны могут быть различными по форме (линейные, зигзагооб-разные, неправильной формы и др.) и сопровождаться смещением отслоенныхтканей, образованием и отделением лоскутов.

Переломы костей черепа могут быть единичными, множественными - ли-нейными, многооскольчатыми, вдавленными, террасовидными, представлятьсобой ограниченное вдавление или дырчатый пролом, воспроизводить площадьсоударения и контуры предмета, причинившего повреждение.

Переломы ребер по локализации и особенностям зависят от места приложе-ния травмирующей силы и возникающего при этом действии сжатия или растя-жения.

Переломы костей таза по образованию, локализации и особенностям фор-мируются в зависимости от места приложения и площади соударения травмиру-ющей силы.

5

Экстрим-аттракцион «Узурпация вечности» - часть концертно-развлекательно-го комплекса «Апо-Калипсо» (проект «Артрофония и травмопластика»).

6

Концертно-развлекательный комплекс «Апо-Калипсо» предназначен дляисполнения артрофонических произведений.

Калипсо (исп. calypso) – 1) народная импровизационная песенно-танцеваль-ная форма острова Тринидад (Вест-Индия), характеризующаяся использовани-ем необычных ударных и скребковых музыкальных инструментов (в проекте«Артрофония и травмопластика» предполагается использование именно таких«необычных ударных и скребковых музыкальных инструментов» для извлече-ния звуков из живых человеческих тел);

- 2) парный бальный танец эротического характера с музыкальным размером ј.Название «Апо-Калипсо» ассоциируется с Апокалипсисом. В этом контексте

парный эротический танец воспринимается не иначе, как танец со смертью (данс-макабр, макабральные пляски).

Концертный чум для исполнения чумовых артрофонических произведений

Экстрим-аттракцион «Узурпация вечности» - часть концертно-развле-кательного комплекса «Апо-Калипсо» (проект «Артрофония и травмоп-ластика»).

В ходе преодоления невозможного, жертва искусства подвергается физиоло-гическому воздействию со стороны различных «машин уничтожени», являющи-мися составными частями аттракциона. Взобравшийся на его вершину имеет правоброситься вниз (с парашютом или без оного). Высота главной конструкции -500-1000 метров. Возможность раскрытия парашюта невелика, но шанс выжитьвсе-таки есть. Аттракцион рекомендуется для осуществления литературных ихудожественных перформансов. В самой верхней точке его конструкции, передтем как вступить в схватку с вечностью, артэкстремал наверняка захочет прочестькакие-нибудь пламенные строки в духе «Нет, весь я не умру…». Восхождение ипоследующий свободный полет дают массу возможностей для реализации сво-их творческих замыслов.

7

Экстрим-аттракцион «Сквозь тернии к звездам»

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

ТЕКСТ-КАМИКАДЗЕ

«Идея текста-камикадзе вполне актуаль-ная, поскольку все тексты поэтические вооб-ще тексты-самоубийцы, появившись они тутже умирают на бумажной или интернетст-ранице. Можно довести это до логическогоконца и создавать самоуничтожающиеся тек-сты, самостирающиеся и т.д.»

Сергей Бирюков,реплика в ходе сетевой сессии

на тему «Текст-камикадзе».

Одним из древнейших проявлений текстового самопожертвования можно счи-тать словесную перебранку. В старину поединок двух вражеских группировокначинался с произнесения бранных слов в адрес друг друга. Противники распа-ляли свой воинственный пыл посредством взаимных оскорблений, переходилина ругань и с боевым кличем скрещивали оружие. Впоследствии слагались пес-ни, былины, легенды и другие текстовые свидетельства о происшедшем. Толькота словесная вакханалия, являвшаяся психологической прелюдией к бою, оста-валась «падшей» на поле брани, которое после битвы, как известно, принадле-жит мародерам. Саморазвивающийся текст в данном случае буквально погибал вмомент своего наивысшего расцвета, преобразуясь в эмоциональную победнуюсубстанцию в головах сражающихся. Остается только представлять, какая смыс-ловая какофония складывалась в мозгодробительном месиве великих сраже-ний. Подобное поведение текста можно вполне считать самоотверженным, дос-тойным такой номинации как ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ.

Еще одним из вариантов самоуничтожения текста с целью обретения высше-го смысла является лингвотеррористический акт по отношению к собственно-му автору. В процессе создания литературного произведения динамика еговнутреннего развития подводит содержательную часть к непредсказуемой раз-вязке. Текст возобладает над автором, идентифицируется с ним и воплощаетсяв мыслях о необходимости летального исхода для достижения соответствую-щего финала. Не стоит путать данную ситуацию с пресловутыми «муками твор-чества» доводящими порою до суицида. В нашем варианте автор идет на осоз-нанный, досконально продуманный поступок. Совершая акт самоуничтожения,он приговаривает текст к ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ через непостижимостьего истинной сути.

Примером подобного текста-камикадзе может служить посмертное посланиеамериканского художника Рея Джонсона, вписанное им в историю под названи-ем «Пятница,13» (или «Rayocide») на водной глади морской гавани. Даже его

19

самые близкие друзья и партнеры соглашаются, что Джонсон тщательно плани-ровал свою смерть. Он осуществил этот артефакт после длительной подготовки,сформулировав его как персональный выход в «ничто». За десять лет до совер-шения этого необъяснимого заплыва он нарисовал схему своего последнего пути.Прыгнув в воду с высоты не представляющей опасности для жизни, он вполнемог достичь противоположного берега, но судя по всему плавал кругами до изне-можения, оставляя таким образом непереводимое сообщение на воде. Передсвоим последним выходом из дома, он устроил внутри своего жилища настоя-щее предписание из собственных работ к совершаемому поступку. По сути делаэто была зашифрованная во всем его творчестве идея осуществления НЕВОЗ-МОЖНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ.

Надо помнить, что текст-камикадзе - это прежде всего атакующий текст. Егоосновная цель не самоисстребление, а достижение максимальной выразитель-ности жертвенным путем. Инструментом воплощения текста-камикадзе, как пра-вило, является его автор, который выполняет роль своего рода машины уничто-жения, пилотируемой собственным творческим посылом. Таким образом текст-камикадзе в головной кабине автора-истребителя атакует позиции здравого смыс-ла, которые определяются ориентирами: чувство меры, целесообразность, ло-гика. В результате подобного действия погибают все три задействованных ком-понента: текст, автор и атакуемая цель. Остается лишь ГИБЕЛЬНЫЙ ВОСТОРГ,не поддающийся описанию.

Наиболее типичным примером подобного текста-камикадзе в новейшей исто-рии можно считать последнее стихотворение Юкио Мисимы, которое он долженбыл написать своей кровью согласно самурайскому обычаю перед совершениемхаракири. Когда ему протянули бумагу и кисточку, он произнес: «Это мне непонадобится». После чего трижды прокричал: «Да здравствует император!» ивписал победную строку кинжалом поперек своего живота. Наверняка необходи-мые предсмертные строки уже созрели в воспаленном сознании Мисимы на мо-мент совершения харакири, но текст-камикадзе остался верен выбранному пути- он погиб вместе с автором. Этот белый лист перед вспоротым животом Мисимыхранит больше информации, чем любой другой знаконасыщенный документ.

Интересно проследить траекторию, по которой текст в данном случае шел всвою последнюю атаку. Все литературное творчество Мисимы является своеоб-разной преамбулой к финальной сцене его жизни. Захватив с группой едино-мышленников военную базу Итигая, он собрал во дворе ее всех солдат гарнизо-на, и, взобравшись на парапет, жестикулируя рукой в белой перчатке, начал про-износить заранее подготовленную речь. Однако, его никто не слышал, так какголос заглушался парящими над базой полицейскими вертолетами. Так и не за-кончив речи, Мисима вернулся в комнату, где и совершил харакири. Таким обра-зом текст убедил своего автора в бесполезности высказывания, вынудив его насамопожертвование во имя достижения СВЕРХТЕКСТУАЛЬНОГО СМЫСЛА.

В эпоху информационного взрыва имеет смысл говорить о тексте-камикадземассового поражения. Проникая одновременно в подсознание большого коли-чества людей, подобный текстовый заряд действует независимо от их индивиду-альных воззрений. По сути дела начинается неуправляемая цепная реакция, об-щественное мнение взрывается энергией катастрофических противоречий, сме-тающей на своем пути устоявшиеся смысловые конструкции. Зачастую послеподобных текстовых атак «сносит башню» у всего человечества. Не исключено,что и данный словесный набор так же может оказаться тотально смертоносным,в случае если его иррациональное ядро подвергнуть бомбардировке информак-тивных корпускул.

20

Идея самопожертвования текста актуальна именно на сегодняшний момент.Темпы развития новых технологий не оставляют сомнения в том, что в скоромвремени считывание информации в момент ее уничтожения станет вполне зау-рядным процессом. Последние достижения в области биогенной инженерииуказывают на приближение эры телесного универсума, когда физиологичес-кая оболочка человека, лишившись ауры неповторимости, будет иметь сугубоутилитарное значение. Таким образом некоторые героические аспекты само-пожертвования утратят свой патетический потенциал. Многократное использо-вание авторской телесной капсулы с последующим ее восстановлением позво-лит моделировать различные текстуальные катаклизмы, возникающие в ходесмыслосокрушающих действий. Однако при этом исчезнет флер осуществле-ния невозможного. Не исключено, что в той ситуации формы поведения тек-ста-камикадзе изменятся. Например, разрушительная энергия нескольких лин-гвопластических сгустков может быть направлена на взаимное уничтожение, врезультате которого возникнут новые семантические модели.

Именно сейчас мы можем сделать внушительный экзистенциальный задел длядоселе немыслимых интерпретаций, вдохновив свои текстотворения на «после-дний и решительный» ВЫХОД ЗА ПРЕДЕЛЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ.

21

22

23

24

25

26

ПО КОМ ПЛАЧЕТ ВИСЕЛИЦА

«Я- ...подвешенный между всеми формамии не надеющийся ни на что, кроме ветра.»

Антонен Арто«Обращение к Далай-Ламе».

На повестке дня лозунг «За Красоту и Величие!», который в первую очередькасается, так называемых, деятелей культуры и искусства. Однако великими не рож-даются, великими становятся. Этому часто способствует нестандартная, лучше на-сильственная, смерть. Весьма эффективный способ сотворение Великого - казньчерез повешение. Любая казнь повышает рейтинг одаренного человека. Казнь че-рез повешение имеет дополнительный смысл. Помните загадку: висит болтается, на«Х» называется. Угадали? Правильно - художник. Выбивая опору из-под ног, мыотрываем творческую личность от всего наносного и бренного. При этом высво-бождается единичная духовная энергия в чистом виде, которая, сливаясь с другимиподобными сгустками, создает неповторимую ауру Величия и Красоты. Той самойКрасоты, которая страшная сила и таким образом спасет мир.

Восхождение на эшафот должно быть сугубо добровольным, с чувством соб-ственного достоинства и без суицидальных издержек. Принося себя в жертву радиВеликой Идеи, художник подтверждает свое возвышенное предназначение. Кто несоглашается на данный поступок, подвергается всеобщему чморению, как мелко-травчатое существо не достойное быть причисленным к когорте настоящих твор-цов. Особи женского пола пользуются определенными привилегиями. Их подвеши-вают за одну из ног для пущей привлекательности (женщина вверх ногами несомнен-но выглядит лучше). При этом своими воплями они создают соответствующее зву-ковое оформление. Им вторят голоса потенциальных последователей:

Где царит абсолютная видимость,Без какой-либо надобностиМы снуем у подножия виселиц,Под которыми ляжем костьми.Так пускай возрастает количествоВосхитительно вздернутых нас,И диктатор апокалиптическийВоплощает карательный джаз.Пусть поют поднебесные дауныПо причине утраты и без.Мы частицами элементарнымиПопадем в категорию экс.Без напряга мы влипнем в историюИ, сплоченные общей судьбой,Не иначе как станем героямиОкончательной мировой.Каждый художник-висельник становится объектом преклонения, как соучастник

тотального освободительного процесса. Мир избавляется от ненужного хлама куль-туры, обретая новую энергетическую субстанцию, которая генерирует Мощь.

В каббалистическом Древе жизни 23-путь (23 - одно из магических чисел) ассоци-ируется с картой Таро «Повешенный». Значение этой карты - «единственный путьнаружу есть путь внутрь», тезис, лежащий в основе любой мистической традиции.(См. Алистер Кроули «Книга Лжей», 23).

27

Известны эротические эксперименты с нелетальным повешением. Любители подоб-ных экзерсисов утверждают об определенной эйфории испытываемой в момент уду-шения от стягивания петли. Это вносит дополнительный искусительный (искушение/искусство) элемент в заигрывание со смертью. Данному аспекту немало внимания всвоем творчестве уделил Уильям Берроуз. Здесь же, на наш взгляд, вполне уместнопроцитировать Александра Лаэртского:

Намылить веревку мыломСо смешным названием «Консул»,На грудь нацепить табличкуС надписью: «Хуй вам люди!»И повиснуть, в штаны написав,Перед тем позвонить подружке,Загрузить ее, сонную, спьянуГрустной телегой своеюИ под музыки, что польютсяИзо всех включенных колонок,Писать в штаны и дёргатьНогами в домашних тапках.При повешении у висельника, как правило, возникает эрекция и семяизвержение,

возможны мочеиспускание и выброс каловых масс. Избавляя мир от себя, он самосвобождается от всего лишнего. Семя висельника дает своеобразные всходы. Встарину под ногами повешенного отыскивали корень мандрагоры в виде человечес-кой фигурки. Из него готовили приворотное зелье - напиток неукротимой страсти ивсепобеждающей любви. Веревка висельника (даже просто ее фрагмент) по древнимповерьям приносила счастье (См. Шарль Бодлер «Веревка»).

В конце концов висельник - это не просто подвешенный человек, это эстетическаякатегория. Как правило публичная казнь через повешение преследует поучитель-ную цель. Висящего человека должно быть видно издалека. На грудь висельникунередко прикрепляют надпись, характеризующую степень его вины, чтобы другимне повадно было. Сцены смертной казни через повешение вошли в историю. Доста-точно вспомнить «Утро стрелецкой казни» или казнь декабристов, которая явиласькрасивейшей развязкой одного из величайших восстаний духа. Название литератур-ного произведения «Репортаж с петлей на шее» стало нарицательным понятием.

Петля сама по себе является многозначительным элементом. Спираль эволюциизамыкаясь образует петлю, затягиваемую на шее истории. Перед повешением реко-мендуется смазать веревку мылом - намылить. «Мылом» на сленге компьютерщи-ков называется электронная почта - e-mail. Таким образом спираль эволюции всовременном обществе «намыливают» неконтролируемые средства информации икоммуникации - INTERNET.

Эту последнюю в мире инсталляцию можно будет назвать «Залупились и висят».Теперь представим общую картину. На каждом столбе - по деятелю искусств (бу-дем надеяться, что столбов хватит). На груди у повешенных табличка с надписью,характеризующей их творческое кредо. Висит Солженицын с выпученными глазамии надписью «Обустроим Россию!». Висит Бренер в боксерских перчатках, с высуну-тым языком и надписью «Химеры ко мне!». Висит Растропович со своим натружен-ным виолончленом и надписью «За бесславный конец!». Висит кастрированный Ку-лик со своим барбосом и надписью «Собаке собачья смерть!»… Висит автор этихстрок с самодовольным видом и надписью «Свершилось!»… И т.п...

Суетный мир снует под ногами истинных гениев, а их облагороженные подвигомпрофили обдувают ветры никем не обузданного воображения.

28

29

ПОЭЗИЯ ЗА ГРАНЬЮ НЕРВНОГО СРЫВА

Шестикрылый (Шерстерылый - в модернизированном варианте) Серафим насудьбоносном перепутье сумел-таки вырвать грешный язык из уст гипотетичес-кого поэта и водвинуть туда жало змеи. Имплантированная мудрость гада ползу-чего возымела действие. Поэзия начала функционально мутировать от генера-ции активно воспевающей «души прекрасные порывы» к генерации агрессивноподавляющей - «души прекрасные порывы» (от глагола душить). Причем, еслиранее садо-мазо-коллизии наблюдались, как правило, в интимных отношенияхмежду Поэтом и Музой, то последнее время все чаще объектом перверсии этихспаринг-партнеров являются внешние этические и эстетические факторы риска.Натренированные в самоистязании стихотворцы направляют свою неукротимуюсексоциальную агрессию на тот самый «грешный язык», которого по преданиюих насильственно лишил посланник свыше, но который даже в ампутированномсостоянии аккумулирует некую квинтэссенцию бытия. «Язык мой - враг мой!» -возопил наделенный необузданным воображением менестрель экзекуции и, на-ступив на горло собственной песне, кинулся в психологическую атаку.

В сегодняшней литературной ситуации наметилось целое направление в сти-хосложении, представители которого разрабатывают поэтическую жилу, проле-гающую «по ту сторону добра и зла». Характерной чертой здесь является то, чтопоэт в процессе осуществления своей сверхзадачи (миссии) имеет неограничен-ные полномочия по отношению к окружающей действительности, вплоть до пол-ного ее метафизического разрушения. Алина Витухновская, призывая к уничто-жению реальности, декларативно заявляет: «Осуществлением Абсолютного Гу-манизма является ситуация абсолютного Ничто, когда не прольется уже та самая«слезинка ребенка», по поводу которой так долго и безжалостно рефлексируютплодящиеся «гуманисты».

Авторы новой «сверхчеловеческой» волны явно пытаются опровергнуть тезу«гений и злодейство несовместимы». Показательным в этом плане является твор-чество Ярослава Могутина. Его «испражнения для языка» буквально манифести-руют «право на жестокость». Правда, как пишет в предисловии к могутинскойкниге «Термоядерный мускул» Жан-Клод Маркадэ, «Супермогутин если убива-ет, казнит, четвертует, подвергает пыткам, то либо в сексуальных пытках-риста-лищах, либо в его представлении, в его лихорадочном воображении».

В современном обществе творческая личность подобного плана являет собойнекий психосоциальный гибрид Чикатило и Штирлица. Постигая «страшные»запредельные стороны человеческой сущности, поэт проникает в недра патоло-гического сознания. «Маньяки чувствуют загадку человека, - пишет Э.Лимонов вкниге «Другая Россия», - и в своем, конечно, духе, пытаются ее разгадать, безжа-лостно потроша мясную куклу, возможно, ищут душу, ищут смысл, и каждыйраз бывают разочарованы.» Данная цитата в какой-то степени дает ориентиры квосприятию «безпощадного» стиля. «Убей свою возлюбленную, чтобы сохра-нить любовь, - призывает очередной садист-речетворец. - Вырви сердце и съешьего. Возвеличь ее подвиг. Подари ей белую хризантему эякуляции. Разверни,как знамя, окровавленную изнанку вашего единения. Вперед, к заблуждению. Иуже не важно в какую сторону полетит твой смертоносный плевок со смещеннымцентром тяжести.»

Существуя в отформатированном социуме, поэт-потрошитель со своими явны-ми отклонениями в восприятии действительности зачастую вынужден мимикриро-вать, одевать повседневный камуфляж, и не для того, чтобы выжить, а для тогочтобы осуществить свои тайные замыслы. Он, как Штирлиц в тылу врага, носит

30

ненавистный ему мундир, совершает чуждые его натуре поступки, но знает, что этонеобходимо для достижения экзистенциальной победы. Подобно Чикатило по-эзоманьяк вынужден имитировать нормальность своего существования, стремясьоставаться незамеченным на пути к своей вдохновляющей «жертве».

Таким образом, с одной стороны вывернутый наизнанку «гений» буквальновлезает в «шкуру» злодея, в своем творчестве культивируя эстетику «звества». Сдругой, принимая правила этой «душераздирающей» игры, литературный аг-рессор приговаривает себя к пожизненному наказанию, самовольно выбираетнелегкую участь изгоя и маргинала.

В условиях тотального логотеррора, освободившись от оков разума, поэзиявыходит на тропу войны. Муза-воительница поясом шахида венчает новоявлен-ных лириков у входа в храм искусств. Жажда красивой смерти ощущается вэкстатическом пульсе их атакующего стиля. Безрассудство поэтики возрождаетнекогда утерянный ею патетический потенциал. «Шлите нам проклятия!» - этотсамоотверженный призыв Ассоциации Проклятых Поэтов имеет вполне благо-родный посыл - «Избавим мир от скверны.» Скрытый смысл этого воззванияисполнен жертвенностью, в его далеком отголоске угадывается до боли знако-мое «вызываем огонь на себя». Превозмогая чувство меры поэт-экстремист пы-тается достичь того самого БЬЮЩЕГО ЧЕРЕЗ КРАЙ.

И вот уже в корявом месиве битвы за эфемерное образуются зародышевыесгустки победоносных строк. Смыслосодержащие клетки делятся на глазах, об-разуя ассоциативный выкидыш будущей интерпретации. Кишащее словообра-зованиями литературное месиво разрастается до состояния самотворящего тек-ста. Атакуя позиции здравого смысла, текст-камикадзе направляет взыскующуюмысль автора на самоубийственную стезю. Целевое предназначение - задеть заживое. Высшая мера инакомыслия выводит статус авторского произвола к кате-гории “неподсуден”. При подписании окончательного приговора литературе вформулировке “убить нельзя помиловать” запятые так и остаются не расставлен-ными, потому что в арсенале искусственным путем шагающего по трупам наличе-ствует только восклицательный знак.

31

32