БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД им. БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕИсполнительный комитет Белогорского городского Совета (АР Крым)

КРУ «Крымскотатарская библиотека им. И. Гаспринского»

МИР БЕКИРА

ЧОБАН-ЗАДЕ

СБОРНИК МАТЕРИАЛОВII КРЫМСКОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ

ТЮРКОЛОГИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

Белогорск (Карасубазар)22 – 24 мая 2013 г.

Симферополь2013

В сборник включены материалы II Крымской международной тюркологи-ческой конференции «Мир Бекира Чобан-заде», которая состоялась 22–24 мая 2013 года в родном городе выдающегося крымскотатарского поэта и ученого тюрколога Бекира Чобан-заде.

ББК 63.3(4Кр)M 63

M 63 Мир Бекира Чобан-заде: Сборник материалов II Крымской международной тюркологической конференции. Белогорск (Карасубазар) 22–24 мая 2013 г. / Сост.: Л. А. Меметова. – Симферополь: Издательство «Доля», 2013. – 336 с.

ISBN 978-966-366-693-8 © Благотворительный фонд им. Бекира Чобан-заде, 2013

3

ДИАЛОГ ЭПОХ: НАСЛЕДИЕ БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Одним из выдающихся личностей первой половины XX века, чье имя тесно связано с развитием тюркской лингвистики и литературоведения, чьи произведения являются воплощением высокохудожественного мастерства и отражением народной души, был Бекир Чобан-заде.

Будущий великий ученый и поэт родился 15 мая (27 мая по новому стилю) 1893 г. в городе Карасубазаре Феодосийского уезда Таврической губернии (ныне г. Белогорск, АР Крым). Получив начальное образование в местной школе, юный Бекир проявил себя целеустремленным и способным учеником, благодаря чему в его жизни произошли кардинальные перемены и он продолжил обучение в учебных заведениях Стамбула, Будапешта. В 1919 г. Бекир Чобан-заде, защитил диссертацию на тему «Кажущиеся син-гармонические несоответствия в «Кодексе Куманикусе» и вопрос артику-ляционной основы в тюркских языках». Продолжая трудится, во имя науки, он стал известным тюркологом, профессором Крымского и Бакинского университетов, действительным членом НАН Азербайджана, почетным членом Парижского лингвистического общества. С его именем связаны сотни трудов по языкознанию, способствовавшие дальнейшему развитию тюркологической мысли. В одной из своих работ тюрколог Ф. Д. Ашнин отмечает: «Профессор Б. Чобан-заде занимался практически всеми тюрк-скими языками, всеми основными вопросами тюркологии. Был одним из самых эрудированных тюркологов своего времени, неизменно учитываю-щим достижения передового западного и русского языкознания».

Литературная деятельность Бекира Чобан-заде началась еще в годы обучения в Галатасарайском лицее. Его первые поэтические произведе-ния – «Ананъ къайда?» («Где твоя мама?»), «Сабанджынынъ топракъкъа макътавлары» («Восхваление пахарем земли») были опубликованы в 1912 г. в сборнике «Молодые татарские писатели». В своем творчестве он обра-щался к вечным темам – жизнь и смерть, вера и любовь к Богу, затрагивал животрепещущие проблемы времени, раскрывал сущность и значимость родного языка, выражал искреннюю любовь к Родине, к народу, к матери. Многократно используя в произведениях слова «халкъ» («народ»), «татар» («татары»), «тюрк» («тюрки») и др., он предстал любящим и заботливым сыном народа, чьи наследие, став национальным достоянием, передается из поколения в поколение и не утрачивают своей актуальности.

К сожалению, 13 октября 1937 г. его жизнь трагически оборвалась, но, тем не менее, его научные работы как неиссякаемый источник знаний, а литературные творения, как наилучшие образцы художественного слова живут с нами и сегодня.

4

II Международная Тюркологическая конференция «Мир Бекира Чобан-заде», прошла в рамках мероприятий, посвященных 120-летию тюрко-лога. Собрав в маленьком городке Карасубазаре ученых Азербайджана, Казахстана, России, Турции, Узбекистана и Украины, она дала возмож-ность вновь окунуться в мир научных взглядов Б. Чобан-заде, его кол-лег и последователей, открыть неизвестные страницы их жизни, по-новому взглянуть на их бесценный вклад в развитие тюркского языкознания, лите-ратуроведения и истории. Прозвучавшие доклады способствовали осозна-нию глубины творчества писателя, переосмыслению образов и идеалов в его произведениях, составляющих золотой фонд крымскотатарской лите-ратуры.

В рамках конференции в городской крымскотатарской библиотеке им. Б. Чобан-заде филиале № 32 ЦБС состоялись литературные чтения, также посвященные научному и художественному наследию Б. Чобан-заде. Были представлены материалы, раскрывающие поэтическое изящество автора, тематическую палитру его произведений и характеризующие роль Б. Чобан-заде в культурной жизни Карасубазара.

Правление Благотворительного фонда им. Б. Чобан-заде искренне бла-годарит Исполнительный комитет Белогорского городского Совета, город-ского голову г. Белогорска А. О. Кангиева, Министерство культуры АРК, коллектив КРУ «Крымскотатарская библиотека им. И. Гаспринского», членов Международного оргкомитета конференции за организационную помощь в проведении конференции и торжественных мероприятий по вру-чению премий им. Б. Чобан-заде. Выражает глубокую признательность всем докладчикам конференции за интересно подготовленные материалы, способствующие внедрению в научный оборот новых знаний и историче-ских фактов, а также приглашает к дальнейшему сотрудничеству.

Лиля Меметовапомощник координатора оргкомитета

конференции «Мир Б. Чобан-заде», ведущий специалист лаборатории НИЦ крымскотатарского языка,

литературы, истории и культуры РВУЗ «КИПУ»

5

ПРОГРАММА

22 мая 2013 г.(Кинозал ТРЦ «Гузель», г. Белогорск, ул. Луначарского, 46)

10:00 – 10:45 – Приветствия

ВедущиеЭмиров Айдер Решатович, координатор оргкомитета, заместитель

председателя Республиканского комитета по информации АРККадырова Лейля Зейтуллаевна, секретарь оргкомитета, замести-

тель директора по научной работе КРУ «Крымскотатарская библиотека им. И. Гаспринского»

11:30 – 13:00 – 1-е заседание

Ведущие: д-р филол. наук, профессор Керимов И. А., канд. филос. наук, этнополитолог Алиев К. М.

Mir Bəkir Çoban-zadənin yaradıcılığında linqvistik-fəlsəfi baхışların təhlili.Аббасова Эльмира (Abbasova Elmira), д-р, научный сотрудник НАН Азербайджана (Баку, Азербайджан)

Бекир Чобан-заде в составе КрымЦИКа в 1921-1922 гг.Абдуллаев Ибраим, обозреватель газеты «Голос Крыма» (Крым, Украина)

Türk dillərinin tədqiqində və türkologiyanin inkişafinda B. Çoban-zadənin roluХаджиева Галибе (Haciyeva Qalibə),канд. филол. наук, доцент (Нахчиван, Азербайджан)

К вопросу о взглядах Бекира Чобан-заде о происхождении, роли и значе-нии кумыков и кумыкского языка на Кавказе

Алиев Камиль Магомедсалихович,канд. филос. наук, этнополитолог, председатель Кумыкского научно-культурного общества (КНКО), главный редактор республиканской общественно-политической газеты «Ёлдаш» (Дагестан, Россия)

Опыт исследования крымскотатарского языка и фольклора крымских татар в Болгарии

Бекирова Зера Бавадиновна, главный редактор газеты «Янъы дюнья», аспирант кафедры крымскота-тарской и турецкой литературы РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

6

Общетюркские движения и крымские татарыУтениязов Самад Кушенович,канд. ист. наук, профессор Казахско-американского университета (Алматы, Казахстан)

13:00 – 13:30 – Кофе-брейк 13:30 – 15:00 – Продолжение 1-го заседания

Взаимодействие узбекского и крымскотатарского языков в области номинативной лексики

Абдиев Мурадкасим Болбекович, д-р филол. наук, профессор кафедры прикладной лингвистики Самаркандского государственого университета им. Алишера Наваи (Самарканд, Узбекистан)

Документы Бахчисарайского дворца-музея из архива Кру «БИКз»Эминов Рустем Русланович,заведующий этнографическим отделом Музея истории и культуры крымских татар «Ханский дворец» (Крым, Украина)

Диляра Булгакова. Неизвестные страницы биографииЧубукчиева Ленара Закировна, заместитель заведующего Музея истории и культуры крымских татар «Ханский дворец» (Крым, Украина)

Лазарь Маркович Серебряков – адмирал, прославленный флотоводец и вое-начальник

Ефимова Татьяна Александровна,заведующая районной детской библиотекой им. А. ГАЙДАРА (Крым, Украина)

Жанровая палитра тюркоязычной рукописной литературы Дагестана XVII – нач. ХХ вв.

Оразаева Умрагиль Магомедовна, методист кафедры родных языков Дагестанского Института повышения квалификации педагогических кадров (Дагестан, Россия)

Интересные сведения о Карасубазаре в записках путешественников и художественной литературе

Абдужемилев Рефат Рустемович,аспирант кафедры крымскотатарской и турецкой литературы РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

Опыт сохранения языков меньшинств в зарубежных странахДьячков Марк Владимирович, д-р филол. наук, профессор Института языкознания РАН, (Москва, Россия)

7

Проблемы сохранения и развития региональных языков в эпоху глоба-лизации

Кульпин Эдуадр Салманович,д-р филос. наук, профессор, академик Российской академии естествен-ных наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, главный редактор журнала «История и современность», заведующий кафедрой Истории Московского физико-технического института, лауреат Международной премии им. Бекира Чобан-заде 2011 г. (Москва, Россия)

Türkiyede Geray hanedanı azalarına ait baştaşları, çeşmeler ve köpürlerniñ bir cedveli

Хакан Кырымлы (Haqan Qırımlı), д-р ист. наук, профессор Билькентского университета (Анкара, Турция)

15:00 – 16:00 – обед

23 мая 2013 г.(г. Бахчисарай)

11:30 – 14:00 – заседание в музее им. И. Гаспринского Ведущие: д-р филос. наук, проф. Кульпин Э. С., д-р ист. наук Садвокасова З. Т.

Неизвестные письма А. С. Айвазова к Али бею Хусеинзаде. (Из архива Али бея Хусеинзаде)

Сейтваниева Гульнара Юсуфовна, старший преподаватель кафедры крымскотатарской литературы ТНУ им. Вернадского (Крым, Украина)

Деятельность Бекира Чобан-заде в ЦК Помгол в контексте националь-ной политики в Крыму в 1921-1922 гг.

Кондратюк Григорий Николаевич,канд. ист. наук, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

Латинджеге кечюв меселесинен багълы фикирлер, теклифлерФазыл Риза,председатель крымскотатарского отделения Республиканского Союза писателей (Крым, Украина)

1920-2000 сенелери къырымтатар элифбесининъ латинлештирилюви акъкъында

Берберова Ремзие Аметовна, старший преподаватель кафедры крымскотатарского языкознания ТНУ им. В. Вернадского (Крым, Украина)

8

Опыт латинизации в узбекистане в 20-е гг. ХХ в.: суть, исторические уроки

Асатова Гульсара Рашидовна канд. ист. наук, доцент (Ташкент, Узбекистан)

Латинизация алфавитов мусульман волго-уральского региона: дискуссии и решения

Хабутдинов Айдер Юрьевич, д-р ист. наук, профессор (Москва, Россия)

Перевод азербайджанского языка на латинскую графику (сравнительно – исторический аспект)

Исмаилова Алмаз Муса-кызы, канд. ист. наук, доцент кафедры Отечественной истории исторического факультета Дагестанского государственного университета (Дагестан, Россия)

Къырымтатар эдебиятынынъ ислям медениети черчивесиндеки инки-шафы

Сулейманова Джемиле Нуриевна, старший преподаватель кафедры крымскотатарской литературы ТНУ им. В. И. Вернадского (Крым, Украина)

Отражение лексики языка крымских татар в словаре Л.з.БудаговаАтабай Батиш Алтайбековна, канд. филол. наук, доцент КазНУ им. аль-Фараби факультет востокове-дения кафедры арабистики и иранистики (Алматы, Казахстан)

Мой Бекир Чобан-заде (восприятие поэтических образов Бекира Чобан-заде глазами художника)

Зарема Трасинова, заслуженный художник АРК (Крым, Украина)

Положение женщин или женский вопрос в Карасубазарском эялетеУсеинова Арзы Сулеймановна,студентка 4 курса факультета крымскотатарской и турецкой филологии РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

Концепция человека в творчестве Гани МурадаСеферова Фера Асановнаканд. филол. наук, доцент РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

14:00 – 14:45 – обед15:00 – 16:30 – экскурсия в Ханский дворец

9

24 мая 2013 г.(Кинозал ТРЦ «Гузель», г. Белогорск, ул. Луначарского, 46)

09:00 – 11:00 – 3-е заседаниеВедущие: д-р ист. наук Хакан Кырымлы, д-р филол. наук, профес-

сор Института языкознания РАН Дьячков М. В.

Karasu kazası’nın tarihî mekânları (1680-1750)Нури Кавак (Doç. Dr. Nuri Kavak), (Чанаккале, Турция)

Къарасувбазарда ильк радиотеблигъатларнынъ муэллифи ве муарририБекиров Сервер, редактор крымскотатарского радио (Крым, Украина)

Шейх Мехмед факърининъ Къарасувбазардаки текие-Хан-Джамисининъ къурулышы мунасебетинен тюшюрген тарихы

Абдульвапов Нариман Ремзиевич, старший преподаватель кафедры крымскотатарской и турецкой литера-туры РВУЗ «КИПУ», лауреат Международной премии им. Б. Чобан-заде 2009 г. (Крым, Украина)

Особенности лексикографической разработки слов и терминов в крым-скотатарском языке

Алхасов Яшар Камиль оглу,д-р философии по педагогике, доцент Бакинского славянского универ-ситета, директор Азербайджанского культурно-образовательного центра Полтавского университета экономики и торговли (Полтава, Украина)

Первые научные исследования по кумыкской литературе: (Б. В. Чобан-заде в Дагестане и Азербайджане)

Оразаев Гасан Магомедрасулович,старший научный сотрудник Отдела востоковедения Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (Дагестан, Россия)

Изучение наследия Ахмета Байтурсынова в независимом КазахстанеАхметжанова Ажар Токсановна,канд. ист. наук, доцент кафедры истории факультета истории, археоло-гии и этнологии Казахского национального университета имени аль-Фараби (Алматы, Казахстан)

10

Эдебий достлукъ – эбедий достлукъ (къырымтатар-озьбек эдебий алякъалары)

Велиев Аблязиз Велиевич, старший преподаватель кафедры крымскотатарской и турецкой филоло-гии РВУЗ «КИПУ», член союза писателей АРК, лауреат Международной премии им. Б. Чобан-заде 2008 г. (Крым, Украина)

11:00 – 11:30 – Кофе-брейк

фразеосемантическое микрополе воображение в крымскотатарском, английском и украинском языках

Джелилов Ахтем Алиевич,канд. филол. наук, доцент кафедры филологии и гуманитарных дисци-плин (Крым, Украина)

унутылгъан языджыларымызКеримов Исмаил Асанович, д-р филол. наук, профессор, директор Научно-исследовательского центра РВУЗ «КИПУ», лауреат премии им. Б. Чобан-заде 2007 г. (Крым, Украина)

Обзор новых тюркологических изданий в республике ДагестанМамедова Солмаз Муса – кызы,старший преподаватель филиала Дагестанского государственного уни-верситета г.Дербент (Дагестан, Россия)

К истокам азербайджанско-крымскотатарских культурных отношенийНоврузов Рафиг Манаф оглу, д-р филол. наук, профессор кафедры теории и практики перевода Бакинского славянского университета (Баку, Азербайджан)

развитие графической системы древнетюркских письменных памят-ников Средней Азии

Саурыков Ерболат Байузакович, ректор Таразского Инновационно-Гуманитарного Университета (Тараз, Казахстан)

Модернизация мусульманского образования – как духовная основа тюркской интеграции (идеи И. Гаспринского: значение и судьбы)

Садвокасова Закиш Тулехановна, д-р ист. наук, профессор Казахского национального университета имени аль-Фараби (Алматы, Казахстан)

11

Просветительская мысль в контексте крымскотатарской художе-ственной литературы периода Возрождения

Меметова Лиля Айдеровна, аспирант кафедры крымскотатарской и турецкой литературы РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

Партизанское движение на территории Карасубазарского района в 1941-1944 гг.

Поляков Евгений Владимирович, канд. ист. наук, доцент кафедры истории РВУЗ «КИПУ» (Крым, Украина)

Крымское ханство и османо-сефевидская война 1578−1590 гг. Магарамов Шарафетдин Арифович, канд. ист. наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (Дагестан, Россия)

Подведение итогов конференции

Объявление тематики конференции 2014 г.

14:00 – 15:00 – обед

15:30 – 15:45 – возложение цветов к памятнику Б. Чобан-заде (сквер им. Б. Чобан-заде, ул. Луначарского,46)

16:00 – Торжественная церемония вручения Международной пре-мии им. Б. Чобан-заде и концерт в честь участников конференции и лауреатов премии.

(Актовый зал Белогорской детской школы искусств, ул. Мира, 2)

12

ФИЛОЛОГИЯ

АББАСОВА Эльмира, (Баку, Азербайджан)

MİR BƏKİR ÇOBAN-ZADƏNİN YARADICILIĞINDA LİNQVİSTİK-FƏLSƏFŞ BAXIŞLARIN TƏHLİLİ

Bir sıra dünya dillərinin mükəmməl bilicisi olan Mir Bəkir Çoban-zadə çox qısa bir ömür (1893-1938) sürməsinə baxmayaraq, özündən sonra çox zəngin irs qoyub getmişdir. Nakam ömrünün qısa olmasına rəğmən onun həyatı dərin mənalı və əvəzsiz əsərlərlə böyük vüsət almışdır [2, s. 5]. 1924-cü ildən Azərbaycana köçüb Bakıda yaşayan alimin türk dilinin müxtəlif aspektli geniş tədqiqatları və araşdırmaları onun bir daha dahi türkşünas kimi tədqiqatçılığına dəlalət edir.

Yüzlərcə elmi əsərin, türk dili əlifbasının müəllifi kimi tanınan B. Çoban-zadənin elmi əhatəsi çox geniş və məzmunlu olmuşdur. Belə ki, onun dilçilik araşdırmaları təkcə türk dilinin tarixi-məntiqi, qrammatik cəhətdən öyrənilməsilə kifayətlənməmişdir. O, həm də dilin formaları, məzmunu, tarixi-mənşəyi kimi mövzularla da çıxış etmiş, bu cəhətdən dilə fəlsəfi yanaşaraq bir çox dünya filosoflarının dil haqqqında fikirlərini dərindən tədqiq etmişdir. Müasir türk dünyasının ən böyük türkoloq-alimi adını daşımağa layiq olan professor Bəkir Çoban-zadənin yaradıcılığında dilçilik fəlsəfəsi özünə məxsus mövqe tutaraq çox böyük əhəmiyyət kəsb edir. Bu xüsusiyyət eyni zamanda böyük alimin dilçiliyə fəlsəfi-tarixi prizmadan yanaşmasının linqvistikada nə qədər zəruri olduğuna sübutdur.

Hüdudsuz bir dünyagörüşə və zəngin biliyə malik olan dahi alimin bütün yazılarında olduğu kimi fəlsəfi məzmunlu əsərlərində də dilin hərtərəfli öyrənilməsi istiqamətində onun şəxsi dəsti-xəttilə qarşılaşmaq mümkindür. Buna misal olaraq ədibin «Dil haqqında filosofların fikri», «Elmi və ədəbi dil məsələsi», «Dil və fəlsəfə» və s. bu kimi məqalələrini göstərmək olar.

B. Çoban-zadənin dilçilik fəlsəfəsində belə bir fikir hakimlik edir ki, «Həman bütün elmi, ictimai və fəlsəfi məsələdə olduğu kibi, dil xüsusunda da ən birinci söz yunan filosoflarınındır» [3, s. 161]. Onun araşdırmalarına görə Yunan filosoflarından dil barəsində birinci nəzər-diqqəti cəlb edən fikirləri meydana qoyan Demokrit olmuşdur. Demokritin fikrincə «dil ixtiyari bir müəssisədir, yəni insan istədiyi kibi əşyanın adını qoya biliyor. Onun üçün əşya ilə sözlər arasında bir rabitə yoxdur...» [4, s. 160]. Əflatun isə bu mövqeyə əks çıxır.

13

Dilin mənşəyinin araşdırılmasında ilk müsbət fikirləri B. Çoban-zadə Bekonun nəzəriyyələrində görür və bunu belə tərzdə şərh edir: «Bəlkə, ilk dəfə filosoflar içində Bekon bir fəlsəfi müqayisəli sərf meydana gətirmək lüzumunu irəli sürüyor» [5, s. 162].

Bəkir Çoban-zadənin araşdırmalarına görə fəlsəfi məsləkdə Leybnis elmi müəssisi sayılır.Rene Dekart fəlsəfi məktəbinin davamçısı kimi dil məsələsində xüsusi surətdə uğraşan bir filosofdur. Leybinisin fikrincə, «dil yazıdan əvvəl insanların malik olduğu bir xasiyyət üçün onların ən əski həyatını pək gözəl göstərə bilir». Tədqiqatçı həm də qeyd edir ki, «Leybnis eyni zamanda türk-tatar, Ural-Altay lisaniyyatnın müəssisidir» [6, s. 162].

Alimin tədqiqatlarını incələdikcə onun yaradıcılığının fəlsəfi baxışları və təfəkkürü öz qabarıqlığı ilə diqqəti cəlb edir. Belə ki, dəqiq xronoloji ardıcıllıqla antik dövr filosoflarından başlamış öz dövrünə qədər davam edən böyük bir dövrü əhatə edən elmi-fəlsəfi fikirlərin araşdırılması son nəticədə belə bir qənaətlə tamamlanır:

1) «Dil və onun nərədən doğurduğu məsələsi əvvəldən bəri alimlər və insanları məşğul edə gəlmişdir.

2) Dil haqqında zamanımızda mövcud olan elmi fikirlər və baxışlar yalnız bizim əsrimizin məhsulu olmayıb, binlərcə il içində yavaş – yavaş qurulmuşdur və elm tərəqqi etdikcə daha da irəliləyəcəkdir.

3) Dilin mənşəyi və inkişafı yolları bu gün belə gərəyi kibi tərif və tənvir ediləməmişdir» [7, s. 16].

Göründüyü kimi dahi alim də həqiqətdə dili ictimai-sosial hadisə kimi təkamülün məhsulu olaraq dəyərləndirir. Ən maraqlısı odur ki, bütün bu qənaətlərə o, birdən-birə deyil, çoxsaylı elmi mənbələrə istinad edərək nəticə çıxarmışdır. Onun fəlsəfi qaynaqlara fəlsəfi yönümdən yanaşması isə məhz Bəkir Çoban-zadənin dilçilik fəlsəfəsinin ən parlaq meyarıdır. Ədib bu mənada öz fikirlərini «Elmi və ədəbi dil məsələsi» adlı məqaləsində belə açılayır: «Ədəbi dil məsələsi hər xalqda olduğu kibi, bizdə də müəyyən iqtisadi, ictimai və mədəni mərkəzləri təmsil edəcək ədəbi şəxsyyətlərin yetişməsi ilə bağlı bir məsələdir...» [8, s. 34].

Alimə görə «sözləri mövzu və məna cəhətindən ikiyə ayırmaq mümkündür: şairi və mücərrəd : Vund, Debrus, Darvin, Teylor, Herman Paul, Marks kibi alim və filosofların son əsirlərdə irəliyə sürdükləri nəzəriyyələr və dürlü nöqteyi-nəzərlərdən yapdıqları tədqiqlər iki bin beş yüz illik bir davanı çözmüşdür. Doğrudan da ta Demokrit, Əflatun zamanlarından başlayaraq, adları anılmış olan alimlərə qədər davam edən dil-iradə və dil-təbiət davaları bu surətdə dilin təbiət və cəmiyyət şərtləri təsiri altında doğması, irəliləməsi, dövr danması qaydasına cızılmışdır. Bu xüsusda bilxassə Vund və Marksın baxışı pək ziyadə açıq və qətidir.

Hər ikisi də dili cəmiyyət və təbiətin məhsulu olaraq almış və göstərmişlərdir...». Qısadan söyləyəcək olursaq, ibtidai dillər hərəkət-jest

14

dilidir. «Burada ruhiyyat-psixoloji, lisaniyyat-linqvistika, ictimaiyyat-sosioloji ... təbirlərini qarşı-qarşıya gətirə biliriz» [8, s. 36]. Bu nöqteyi-nəzərdən dilin fəlsəfi əhəmiyyəti və antropoloji xüsusiyyəti böyük məna kəsb edir. Filosofların fikirlərinə görə dil bütünlüklə ictimai xarakter daşıyır. Dil insan fəaliyətinin bütün aspektlərinə sirayət edir. Odur ki, dil problemi və onun digər fuddamental məsələləri fəlsəfi mənbələrə müraciət etmədən həll oluna bilməz. Çünki məntiqi təfəkkür dil olmadan mövcud deyil. Məhz bu səbəbdən dilçiliyin ictimai elmlərlə, xüsusilə də, fəlsəfə ilə sıx bağlılığı qanunauyğun bir haldır.

Darvinin də qeyd etdiyi kimi antropogenez yalnız bioloji qanunauyğunluqlarla təhlil oluna bilməz, bu nöqteyi-nəzərdən bioloji amillərlə yanaşı sosial faktorlar da mühüm əhəmiyyət kəsb edir [1, s. 286]. Bu faktorlar məhz əmək, ictimai həyat tərzi, dil və təfəkkürdür. İnsanın sosial təbiəti sosial faktorların vəhdəti deməkdir. İnsan bir şəxsiyyət kimi cəmiyyətdən kənarda heç bir məna kəsb etmir. Məhz kollektiv əmək prosesində insanların cəmiyyətdə toplanması formalaşır ki, bu da nəticədə onların arasında ünsiyyət vasitəsi kimi dilin inkişafına səbəb olur. Odur ki, təfəkkür əmək və dilin təsirilə inkişaf edərək idrakı formalaşdırır. Sosial amillərin antropogenezdə rolu haqqında F. Engelsin 1856-cı ildə yazdığı. «Meymunun insana çevrilməsində əməyin rolu» əsərində geniş bəhs olunmuşdur.

XX əsr filosoflarının böyük bir qismi belə hesab edir ki, fəlsəfə dilin təhlili ilə qırılmaz tərzdə bağlıdır, yəni fəlsəfə bütövlükdə dil fəlsəfəsidir, deməli dilin fəlsəfəsi olmalıdır [12, s. 259]. Linqvistikanın sosial elmlərlə bağlılığı və qarşı-lıqlı vəhdəti məsələsi B. Çoban-zadənin fəlsəfi baxışlarında da öz əksini tapmış-dır. Alimin «Dil və fəlsəfə» məqaləsində dilə fəlsəfi mövqedən yanaşaraq dolğun tərzdə belə izah edir: «...Hər halda bu gün artıq lisaniyyat üzvi, təbii, iqtisadi və ictimai amillərin dilin doğmasında və təkamül etməsində oynadıqları rolu gərəyi ilə təyin edib göstərmişdir...». Qəbləlmilad beşinci əsrdən iyirminciyə qədər keçən iki bin beş yüz illik böyük bir zaman içində dil bilgisi və onun tədrisi üsulunun pək ziyadədolambaclı bir labirint təşkil edən yolunu quşbaxışı səthi bir surətdə və yalnız ana cizgiləri alaraq gözdən keçirdik [9, s. 38].

...Yunanilər tərəfindən atılan dil-təbiət və dil-iradə məsələləri İsgəndəriyyə məktəbindən ərəblərə və oradan türk dilini tədqiq edən əski şərq türkoloqlarına keçmişdir. ...Nəhayət, bu məsələ Darvin, Teylor, Vund və Marksın qoyduqları əsaslar ilə çözülmüş və bu sürətlə lisaniyyat da təbiiyyat elmlərinin üsulu ilə çalışan,tədqiq yapan bir elm halına gəlmişdir...» [9, s. 41]. Göründüyü kimi görkəmli alim «Dil və fəlsəfə» əsərində bütünlüklə Rum, qüruni-vüsta, fransız, alman, ingilis filosoflarının iyirminci əsrə qədər dil haqqındakı nəzəriyyələrini təhlil edərək dili doğru, elmi və tarixi inkişaf və təkamül qanununa uyğun bir surətdə öyrənmək, bilxassə öyrətmək üçün bu fəlsəfi nəzəriyyələrə bir baxış imkanını əldə etmək fikrini irəli sürür.

Dilin tədrisində belə fəlsəfi dünyagörüşə və mükəmməl biliyə malik olma-ğın zəruriliyini də öz əsərlərində təkidlə vurğulayır. «Bu gün dilin tədris üsulu

15

haqqında dürlü cərəyanların müməssilləri tərəfindən təklif olunan nəzəriyyə və planlar dil bilgisi ilə, dil bilgisi də, bizə məlum olduğu qədər, qrek, rum fəlsəfəsindən başlayaraq zamanımıza qədər iəliləmiş və təkamül etmiş olan fəlsəfi məktəblər ilə bağlıdır...». B. Çoban-zadə danılmaz bir fədakarlıqla Şərqə, ələlxüsus türk-tatar məktəblərində yeniliyə can ataraq tədrisin fəlsəfi yönümlü olmasını öz əsərlərində israr edərək yazırdı: «Əski fəlsəfi məktəblərin təftişi, gözdən keçirilməsi sayəsində bugünki məktəblərdə ...batil və keçmiş əsrlərdən miras qalmış ənənə fikirlərin fərqinə varmaq çox qolaydır. Ələlxüsus Şərq və türk-tatar məktəblərinin elmi mündəricəsi və üsuli-tədrisi belə vaxtı keçmiş təsirlərin zəbunudur. Bu təsirlərin təmərküz etdiyi, toplandığı başlıca nöqtə də, mübaliğəsiz, deyə biləriz ki, lisan və onun tədrisi-üsuludur...» [9, s. 42].

B. Çoban-zadə müxtəlif elmi-fəlsəfi cərəyanlardan bulduğu nəticələrə əsasən yazırdı ki, «İnsan düşündüyü üçün qonuşur və qonuşduğu üçün düşünür. Dialektik gözəl qonuşmaq süni və yaxud elmidir...Demək ki, gözəl düşünməyi öyrətmək üçün, gözəl qonuşmağı, doğru söyləməyi öyrətməlidir». Dahi alim bir daha «Dil və fəlsəfə» məqaləsində tarixdə ilk dəfə Leybnisin moğol, fin-oğuz və türk dillərinin bir-birinə yaxınlığını göstərməsini qeyd edərək yazır ki, bu araşdırmalar sürətlə Ural-Altay lisan ailəsi nəzəriyyəsinin doğmasına səbəb olmuş, yardım etmişdir. Adı çəkilən məqalədə müəllif tarix boyunca dil haqqında incələmələr aparan tədqiqatçıları nəfis bir həssalıqla tədqiq edir, dil və fəlsəfə bağlılığındakı mühüm nöqtələri bəlli edir. Eyni zamanda dönə-dönə dilin tədrisində fəlsəfi anlayışların zərurətini göstərir: «Dil və ədəbiyyat tədrisini belə ümumi, fəlsəfi və ictimai dövrlərlə tanış olmayan bir müəllim yalnız üsuliyyat kitablarının tövsiyələri ilə götürəməz və nə üçün filan üsulun elmən qeyri-qabili – təshih olub,başqa birinin nisbətən daha ziyadə həqiqət və məqsədəuyğun olduğunu fərq edəməz» [10, s. 27]. Təhlilə varmadan belə alimin bu kəlmələri onun lisaniyyata elmi-fəlsəfi mövqedən yanaşdığını açıq şəkildə biruzə verir: «Dil-əsasında daima, hər an qayib olan, dəyişən bir şeydir...O bəlkə də fəaliyyətdir. Ədib,dili bir növ ruhun fəaliyyəti adlandırır [10, s. 35].

B. Çoban-zadənin linqvistik-fəlsəfi münasibəti ədibin «Türk sərfinin tarixçəsi» əsərində də nəzər-diqqəti cəlb edir. Dilə iki dürlü baxışla yanaşan alim qeyd edir ki: «Dil bir halda duran bir şey deyildir, bir dil həyat, bir də «dil-alət» vardır, bunlardan birisi həyatı fəaliyyətimizin, digəri isə ictimai həyatımızın məhsuludur». Dahi mütəfəkkir bu mənada dilə obyektiv və iradi prizmadan yanaşılmasını vurğulayır, o , lisaniyyatı da bir elm kimi qəbul edir və yazır ki, lisaniyyat da bir elmdir, o da öz mövzusuna təbiyyat və riyaziyyat kimi baxar. Bir daha əsərlərində qeyd edir ki, Türk sərfinin tədris üsuluna yanaşmadan əvvəl onun keçirdiyi tarix və təkamülü göz önünə gətirməliyiz. Bununla da o, linqvistikada ictimai-sosial elmlərin mövqeyinin zəruriliyini vurğulayır [11, s. 130].

Bu məqaləsində B. Çoban-zadə dil bilgisinə obyektiv və subyektiv nöqteyi-nəzərdən yanaşmaqla, dilin mənəvi və insani elmlərdən ziyadə təbii elmlərə

16

yaxınlaşmasını göstərir: «Bu elmdə dilin tərəqqisi fikri dilin təkamülü fikri ildəyişdirilmişdir.... Bununla bərabər dilə ikinci bir baxış, həyəcanı və iradi münasibət də mümkündür...» [11, s. 123].

Bu əsərinin araşdırılması da alimin dilə fəlsəfi baxışlarının geniş hüdudlarını üzə çıxarır. O, dili məhz ictimai nöqteyi nəzərdən təhlil edərək dilin insanlar və cəmiyyət üçün, təmamən bəşəriyyət üçün əhəmiyyətini fəlsəfi təfəkkürlə araşdırmağa nail olmuşdur. Ədib bu cizgiləri belə qeyd edir: «Dilin də insan-lar və cəmiyyət üçün böyük, pək böyük bir əhəmiyyəti vardır ki, bu da onun insanların görüşmə, anlaşma aləti, vasitəsi olmasıdır. Dili heç çəkinmədən ən böyük istehsal alətlərindən birisi saya biliyoruz. Dilsiz cəmiyyət, dövlət və istehsal,qısası, insani fəaliyyət şimdiyə qədər olmamışdır, – desək zərrə qədər yanılmayız... Dini, siyasi, ticari, iqtisadi üstünlük sayəsində hər hankı bir mövqenin dili belə nümunə mövqeyini ala biliyor...» [11, s. 133]. Ədibin qeyd etdiyi kimi «ədəbi dil bir çox nəsilləri, bir çox əsrləri birləşdirmək sayəsində heç bir nəslin, heç bir əsrin birdən doğamayacağı böyük bir ədəbiyyat, böyük bir mədəniyyət meydana gətiriyor».

Bütün mənalı ömrünü, məhsuldar yaradıcılığını doğma ana dilinin – türk dilinin qorunub saxlanılmasına və inkişafına həsr edən alim bu amal uğrunda daim çarpışmışdır: «Cövdət paşa zamanından Əhməd Cavada qədər yazılan türk-Osmanlı sərflərini gözdən keçirəcək olur və bunlar arasındakı fərqi Cövdət paşadan zəmanəmizə qədər dəyişən ədəbi dil ilə qarşılaşdıracaq olursaq, bu sərflərin nisbətən pək ziyadə geridə qalmış olduqlarını görəcəyik» ...Alim Avropa və rus dilşünaslarının türk dilinin tədqiqini müvəffəqiyyətsiz sayır, onların dilimizə müdaxiləsini yabançılıq kimi qarşılayır. Bu xüsusda o, Öz mövqeyini belə açıqlayır: «Bir xalqın, bir dövlətin, bir cəmiyyətin ədəbi dilə malik olub – olmaması pək böyük ciddi bir məsələdir. Bunun üçündür ki, hər dövlət, hər cəmiyyət mədəni müəssisələrini ədəbi dil üzərinə qurar və maarif ocaqlarından ədəbi dilin əldə edilməsini, öyrənilməsini istər. Bu ədəbi dil olmazsa, o dövlətin, cəmiyyətin mühüm bağlarından birisi, bəlkə, bel gəmiyi qırılmış olur. Buradan məktəblərdəoxudulan ana dilinə normativ nöqteyi-nəzərdən baxmanın nə qədər əhəmiyyətli olduğu anlaşılır» [11, s. 124].

XX əsrdə yaşayıb yaradan dahi mütəfəkkir Mir Bəkir Çoban-zadənin parlaq yaradıcılığı müasir dövrümüzdə də öz əhəmiyyətini itirməmiş və öz aktuallığını qoruyub saxlamaqdadır. İstər onun türkoloji ideyalarına, istərsə də linqvistik – fəlsəfi dünyagörüşünə rəvan və lakonik tarixi məntiqliyinə hər zaman ehtiyac duyulmaqdadır. Ədibin türk dünyasına verdiyi dəyər onun əsərlərində toplanan mənəvi varlıqlar toplusudue, yəni onun sözləri ilə desək «Türklərin elmi və mədəni oyanmasının üsuli – tədris qovğaları ilə başlandığı unudulmamalı və tədris üsulunun canlanmasını və oyanmasının dərinləşməsi kökləşməsi kibi salamlamalıyız».

17

Ədəbiyyat:1. Ağayar Şükürov. Fəlsəfə. – Bakı: Elm, 1997 – 380 s.2. Kenan Acar. Kırımlı Bekir Sıdkı Çoban-zade (Dilçiliği ve Edebiyyat

Araştırmacılığı). – Ankara: Atatürk Kültür, Dil ve Tarih yüksek kurumu Türk Dil Kurumu yayınları, 2001. – 791 s.

3. Müasir Azərbaycan Ədəbiyyatı. Bəkir Çoban-zadə. Seçlimiş Əsərləri. Dil haqqında filosofların fikri. – II cild. – Bakı, 2007. – 365 s. (159-163 s.).

4. Yenə orada, S. 160.5. Yenə orada, S. 162.6. Müasir Azərbaycan Ədəbiyyatı,Bəkir Çobanzadə Seçlimiş Əsərləri. Dil və

fəlsəfə. – III cild. Bakı: Şərq-Qərb, 2007. – 342 s. (9-42 s.).7. Yenə orada, S. 34.8. Yenə orada, S. 36.9. Seçilmiş əsərləri. Elmi və ədəbi dil məsələsi. – II cild. – S. 213-221.10. Seçilmiş əsərləri. Türk sərfinin tarixçəsi. – II cild. – S. 121-141.11. Yenə orada, S. 124.12. Yusif Rüstəmov. Fəlsəfənin əsasları. – Bakı, 2004. – 500 s.

АНАЛИЗ ЛИНГВИСТИЧЕСКО-ФИЛОСОФСКИХ ВЗГЛЯДОВ В ТВОРЧЕСТВЕ Б. ЧОБАН-ЗАДЕ

Невзирая на свой кратковременный жизненный путь, Б. Чобан-заде (1893–1938) – знаток ряда мировых языков, оставил после себя богатое литературное наследие. Злободневность и глубоко смысловая особенность произведений определили бесценность его творчества на века. В 1924 г., переехав в Азербайджан, Б. Чобан-заде начинает заниматься исследо-ванием тюркских языков, что позволяет охарактеризовать его еще и как великого языковеда, тюрколога. Философский подход в изучении лексико-грамматического строя языка, активная работа в формировании письмен-ности различных тюркских народов способствовали созданию интересных и значимых трудов в развитии тюркологии. Б. Чобан-заде является автором сотен публикаций по тюркологии, а объем его научных трудов является достоянием всего тюркского мира.

18

АБДИЕВ М. Б.(Самарканд, Узбекистан)

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УЗБЕКСКОГО И КРЫМСКОТАТАРСКОГО ЯЗЫКОВ

В ОБЛАСТИ НОМИНАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ

Как известно, все тюркские языки образуют группу близкородственных языков, характеризуюшихся общими генетическими и типологическими чертами. Общее происхождение тюркских языков выражено чрезвычай-ной близостью их грамматического строя и словарного состава. Несмотря на некоторые фонетические различия по своему характеру, фонетические соответствия языков образуют общий грамматический строй, позволяют почти всем носителям тюркских языков понимать друг друга на всей тер-ритории их распространения от Восточной Европы и Кавказа до Средней и Центральной Азии, Сибири.

В современной тюркологии различные уровни языков исследованы неравномерно. Большая часть опубликованных трудов по тюркологической лексикологии посвящается малосравнительной лексикологии.

В данной работе освещаются вопросы взаимодействия узбекского и крымскотатарского языков в плане взаимовлияния и тесного сотрудниче-ства наших народов в общественно-политической жизни, экономике, науке, культуре и в быту, что непосредственно отразилось на тенденциях развития обоих языков. В языке, как в зеркале, отражается все то, что происходит в жизни народа. В данной работе мы решили остановиться на вопросах влияния дружбы народов на их языки.

В лексике узбекского и крымскотатарского языков наблюдается выраже-ние многовековой народной мудрости, направленной на познание и осмыс-ление окружающей действительности, в различных формах. В лексике отражён быт, социальные условия, хозяйствоведение и история народа.

Вопросы взаимодействия крымскотатарского и узбекского язы-ков в области номинативной лексики узбекско-крымскотатарского и крымскотатарско-узбекского двуязычия, влияние обоих языков на разви-тие общественно-экономической, спортивной, бытовой, топонимической и антропонимической терминологии использовано в художественных произ-ведениях, которым посвящено наше исследование.

В условиях глобализации международная терминология оказывает оди-наковое воздействие на номинативную лексику обоих языков.

Тюркская лексикология на современном этапе развития, будучи недо-статочно исследованной областью науки, привлекает к себе пристальное внимание не только тюркологов Средней Азии, но и мировых ученых.

19

Причина этого кроется в малочисленности фундаментальных исследова-ний с выводами и обобщениями теоретического характера, а также в отсут-ствии единых научных предпосылок, которые должны служить основой всестороннего, объективного изучения словарного богатства тюркских языков. Развитие тюркской лексикологии заметно отстает в сравнение с изучением других вопросов тюркологии.

Изучение лексики по генетическим группам является наиболее верным методом изучения лексики определенных тюркских языков. Следуя этому методу, можно получить представление о природных условиях, в которых проходила жизнь народа, об особенностях, ремесел и хозяйства, жилищ, о контактах с иноязычными народами и т.д., так как все это находит свое отражение в наименованиях предметов быта и понятий. Поэтому при исследовании вопросов лексикологии необходимо привлекать данные не только лингвистического характера, но и сведения по истории, этнографии, археологии, литературе и фольклору данного народа, других тюркских и некоторых соседних народов.

Крымскотатарский язык – язык большой этнической группы, живущей ныне главным образом в пределах Украины, Узбекистана, Турции и других государств. В соответствие с диалектическими особенностями крымскота-тарский язык относится к кыпчакско-половецкой подгруппе кыпчакских языков и подразделяется на 2 группы:

а) степной говор, б) южнобережный говор.Говор степняков, по основным своим признакам, относится к кыпчак-

ским языкам, а язык второй группы – к огузо-сельджукской подгруппе огузских языков.

Узбеки, в основной своей массе, проживают на территории Узбекистана, однако, ареалом их распространения можно также обозначить Афганистан, Киргию, Казахстан, Таджикистан, Туркменистан и Китай. Узбек ский язык по основным своим диалектам относится к кыпчакской, карлуко-чигильской и огузской группе тюркских языков.

На материалах конкретных исследований узбекского и крымскотатар-ского языка определяются глубокие языковые связи между единицами отдельных групп слов.

Тесное сотрудничество узбекского и крымскотатарского народа в обще-ственной и политической жизни, экономике, быту, науке и культуре непо-средственно отражается на развитии обоих языков. В данной статье мы постараемся осветить вопросы влияния дружбы народов на их языки.

Анализ собранных материалов номинативной лексики обоих языков показывает, что их можно разделить на следующие лексико-семантические группы (ЛСГ) слов и терминов:

20

ЛСГ, состоящая из спортивной терминологии. Вопросы спортивной терминологии в Узбекистане, в основном проблемы развития и функци-онирования, отвечают современным требованиям. Спортивная термино-логия в узбекском языкознании тесно связана с вопросами воздействия интернациональных терминов. В целом большинство спортивных терми-нов в узбекском и крымскотатарском языке заимствованы из русского языка или вошли в язык посредством него из других языков мира. В последнее время национальная игра узбеков кураш (борьба) вышла на мировую арену. Теперь часто звучат такие термины как: халол, кураш, ёнбош, гиром, дакки, чала, давра, тавок и другие на разных языках мира. Среди крымскотатар-ского населения также есть мастера спорта и чемпионы мира по узбек-скому курашу. Сервер Жапперов один из ведущих футболистов команды «Бунёдкор». Сравнение материалов по данной номинативной лексике зна-комит нас со следующими терминами: полвон – палуан, чуп – чоп, каратэ – каратэ, кураш – гурес.

2. ЛСГ названий предметов домашней утвари. Данная группа терминов является названием кухонной утвари и посуды. Эта группа считается самой многочисленной по количеству наименований. Поэтому необходимо про-извести её классификацию на следующие подгруппы:

2.1. Общие названия посуды. В бытовой жизни часто обращаемся и используем в речи эти термины. В обоих языках данные термины выража-ются почти одинаково: сават – сепет, товок – табах, таксимчи – чепиз, кафгир – кевгир, пиёла – фильжон, бадиа – бады, челак/сатил – копкос, тувак-чанок, козон – казан, элак – фалвар, жирзон – битон и т.д.

2.2. Наименования посуды для приготовления пищи. Посуда для при-готовления пищи в обоих языках называется почти одинаково: дам козон – баяван казан, лаган – чаноф, киргич – киргич, това – таве, самовар – сама-вар, чойдиш – чайник.

3. ЛСГ названий постельных принадлежностей. Кочевой образ жизни и хозяйствование тюркских народов предопределил соответствующий «репертуар» бытовых реалий. Все приспосабливались к динамике, подвиж-ности, мобильности самосчетчика «существования». В данную ЛСГ входят наименования предметов, выражающие громадные, трудно поддающиеся транспортировке вещи, в частности, атрибутоысовременного быта: шифо-ньеры, кровати, диваны и т.д.

Обшее название постели – урин (место). В узбекском языке нет кон-кретного названия постели. Общетюркская форма орун имеет следующие значения: 1) место – трак, туркм., крымскотат., казан-татар., киргиз., узбек., уйгур., якут.; 2) место проживания, местожительство – М.Кошгарий: постель; 3) кровать – якут., тув., киргиз., узбек., уйгур.; 4) трон, престол – Древнетюркский словарь; сиденье – тув.; лавки, вдоль стен юрты, заме-

21

няющие скамьи и кровати – якут. (щрун); 5) загородка для скота – карач.-балк., чув.; 6) служба – рог., казах., узб., якут. и т.д.

Орун можно связать с глаголом ор – класть, ставить, помещать, от кото-рого, по всей вероятности произошло урам – сторона, район, среда. С этим глаголом видимо, связан и производный глагол образованный от ури – про-изводное имя от ор-; ури (ур+и); уриламак – разбивать шатер, располагать. Таким образом, орун морфологически можно представить в виде ор+ -ун. Слово генетически связанно с орду – орда, имеющее общее значение – местожительство.

Термины, относящиеся к данной группе, употребляются в обоих языках и выражены следующими подгруппами:

1). Название части постели, которая служит покрывалом: шурпа – юртан, адёл – адёл, гилам – палос, ёстик – подушка, курпа гилоф – бельё и другие.

2). Название мебели, которая служат для отдыха: кароват – кровать, чор-поя – тапчан, топча – шкаф, трюмо – тумовика, сандия – сундук и т. д.

4. ЛСГ названий домашних помещений. Эта группа подразделяется на следующие подгруппы:

4.1. Названия жилищ и его частей. Как известно, что тюркоязычные народы жили в юртах и обычных домах. Сейчас одноэтажные дома назы-ваются уй – эв, участка – участа, ховли – двор, эшик – эв. Квартиры в многоэтажных домах называют дом, квартир, квартал.

Внутренние части дома придерживались прежних традиций: полки с одеждой, постельными принадлежностями и другие предметы домаш-него обихода располагались вдоль стен в том порядке, как это делалось при убранстве юрты. В середине комнаты на полу делали не глубокий очаг, а в крыше – дымовое и световое отверстие (изйнере) – такое отверстие было обязательным элементом юрты, оно располагалось в верхней ее части. Очаг, в последствие, вынесли в специально отведенное место – ошхона (по крымскотатарски – аш пишерген уй). Еще сюда включают следующие тер-мины: бусага – бусаха, дарсхона – ухугин уйи, мехмонхона – мусафир уйи, дахлиз – окдегеп уйи.

4.2. Названия различных пристроек к дому. Жилища разных народов различаются внешним видом, архитектурными украшениями, наличием или отсутствием пристроек к дому и т.д., что связанно с климатическими условиями, образом жизни, традициями. Например: айван – балкон, равон – веранда, навес, ойпавой – айнали веранда и другие.

5. ЛСГ названий домашних матерчатых изделий. Эта группа включает в себя очень древние происхождения следующих групп лексики:

5.1. Названия предметов для украшения стен. Как другие народы, тюр-коязычный народ с давних времен украшает свои жилища различными

22

материалами. Сюда включают следующие термины: сузана – орнамент, гул – гул, гумеурпа – ковёр.

5.2. Название домашних занавесей. В тюркских домах старого типа вме-сто окон проделывалось небольшое отверстие, в которое вделывали дере-вянную раму с оклеенной промасленной бумагой. Парда (перде) – общее название разнообразных видов занавесей. Оно имеет переносное значение: завесь, покров. Тюль – перде, лате – занавеска.

6. ЛСГ названий осветительных приспособлений. Эта группа включает в себя старые и современные осветительные приспособления: чирок – лампа, мойчирок – кора лампа, чилчирок – люстра, фонар – фонар.

7. ЛСГ названий различных предметов необходимых в быту. Данная группа составляет наименования самых различных предметов, которыми пользуются люди в обиходной жизни. Сюда входят следующие термины: аркон – йип, елпигич – епелек, тур – сумка, калит – анахтар, жумрак – кран, шумовка – кевгур, дазмол – уйти, соат – саат, хукача – бардак.

8. ЛСГ названий блюд. У тюркских народов есть своя кухня, которая различается приготовлением и технологиями, а так же названиями блюд. В том числе между ними термины различаются по регионам. В узбекском языке блюдо – таом/овкат (персидский), а в крымскотатарском языке – емек (тюркский). Эту группу можно поделить на следующие подгруппы:

а) холодные блюда: сабзили салат (морковь салатасы), бодринг салати (хияр салатасы), турп салати (туруп салатасы);

б) горячие блюда: шурва – шорба, гуштли шурва – этли шурба; в) молочные блюда: ёгурт – ёгъурт, сутли овкат – сютли шорба; г) блюда без мяса: помидор кабоб – помидор кебаби (этли емеклар –

гуштли овкатлар);д) блюда из мяса: гуштли таомлар – этли емеклар, къозу эти – куй

гушти, ишкемб яхнаси – корин гушти яхнаси, къазанда къозу къызар-тмасы – козонда ковурилган куй гушти. къавурма – ковурма, къзан кабабы – козон кабоб;

е) блюда из теста: хамир овкат – хамираш, комеч – кумач, этли кат-лама – гуштли катлама, талкъан – талкон и т.д.

А так же в эту группу можно включить следующие: напитки: ичимим – ичимлик, вишня компоти – гилос компоти, къуру

къора орик хашафы – урик туршаги компоти, армут компоты – олмурт компоти, и другие;

сладости: ун элвасы – ун холва, татлы берек – ширин чучвара(барак),бадемли лакум – бодомли лукуь, алмалы тарта – олмали торт, орик мармалады – урик мармалади, шефтали татлысы – шафтоли ширинлиги и т.д.;

23

макароны: эв макъарнасы – уй макорони, къыймалы макъарна – кий-мали макорон, адий макъарна – оддий макарон, итальян макъарнасы – итальянча макарон.

Взаимодействие узбекского и крымскотатарского языков происходит непосредственно в результате тесного сотрудничества наших народов в обшественно-политической жизни, экономие, науке, культуре и быту, а также в результате искренней дружбы.

Наблюдение и изучение взаимодействия узбекского и крымскотатар-ского языков в области номинативной лексики показало, что этот пласт лексики на современном этапе еще недостаточно неизучен. Известна трак-товка номинативной лексики, как лексики, используемой в обиходной речи, возможно, употребление слов, не относяшихся к номитивной лексике.

Взаимодействие и взаимовлияние языков, как правило, в первую оче-редь, отражается на лексике и словарном составе. В словарном составе языка, как в зеркале, отражаются все те изменения, которые просходят в жизни народа. С вопросом взаимодействия языков тесно связаны вопросы двуязычия.

Двуязызчие, как известно, предполагает взаимовлияние языков. Именно, благодаря увеличению количества людей знаюших оба языка, происходит интенсивное взаимовлияние языков. В свою очередь и взаи-модействие языков оказывает положительное влияние на развитие двуязы-чия. Значит, вопросы двуязычия и взаимодействия языков соотносительны между собой.

Заимствованные единицы (арабские, персидские и русские) номинатив-ной лексики достачно освоены узбекским и крымскотатарским языками. Старые заимствования подвергились значительной фонетической ассими-ляции, более поздние – укрепились в обоих языка в фонетической форме. Кроме того, произошла семантическая адаптация, проявившаяся в таких семантических явлениях, как сужение, расширение и смещение семантики. Степень усвоенности замствованных единиц выражен также в том, что в узбекском и крымскотатарском языке он выступает в качестве производной основы для образования новых слов с помощью тюркских языков.

Исследование показало, что определенные ЛСГ номинативной лексики крымскотатарского и узбекского языка характеризуется наличием большого количество взаимодействований из какого-либо языка.

В результате вышеизложенного следует отметить, что номинативная лексика современного узбекского и крымскотатарского языка представляет собой целую систему взаимосвязанных элементов. Это подтверждает идею о системности конкретной лексики, которая выдвигается современным языкознанием.

24

Источники и литература:1. Гафурова Л. Х. Бытовая лексика современного узбекского языка. –

Ташкент: Фан, 1991.2. Мамбет Б. Къырымтатар емеклери. – Тошкент: Мехнат, 1980.3. Меметов А. Источники формирования лексики крымскотатарского

языка. – Алма-Ата: АДД, 1981.4. Мусаев К. М. Лексика тюркских языков в сравнетельним освеще-

нии. – М.: Наука, 1975.5. Севортян Э. В. Крымскотатарский язык. Языки народов СССР. Т.2. –

М., 1966.6. Чобан-заде Б. Къырымтатар ильмий сарфы. – Акъмесджит, 1925.

25

АЛИЕВ К. М. (Дагестан, Россия)

К ВОПРОСУ О ВЗГЛЯДАХ БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ, РОЛИ И ЗНАЧЕНИИ КУМЫКОВ

И КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА НА КАВКАЗЕ

Один из основоположников тюркологической науки в бывшем СССР, ученый–ориенталист с европейским именем Бекир Чобан-заде в 20-е годы ХХ века внес значительный вклад в изучение истории, языка и культуры кумыков, тем самым заложив также концептуальные основы зарождавше-гося отечественного кумыковедения как комплекса гуманитарных наук, исследующих историю, язык, духовную и материальную культуру кумык-ского народа.

Несомненный интерес для современной этнологической науки продол-жают сохранять его концептуальные взгляды и подходы к происхождению, роли и значению кумыков и кумыкского языка на Кавказе.

Эти его взгляды и концептуальные подходы изложены в основном в двух его работах, опубликованных в 1925-1926 гг. в г. в Баку [1].

По мнению ученого, ко времени его вышеназванных научных нарабо-ток «наречие тюркского племени, населяющего часть Дагестанского пло-скогорья... Дагреспублики, – кумыков» являлось «сравнительно мало изу-ченным» «среди всех тюрко-татарских наречий, изучаемых с XI-го века». Очень слабой была источниковая база исследований, недостаточно раз-работан был и соответствующий научный инструментарий. В имеющейся литературе о кумыках, об их языке и литературе имелись самые различные, порой не обоснованные, противоречащие друг другу положения.

Не было единства мнений среди ученых и в вопросе о происхожде-нии кумыков. Некоторые авторы (С. Броневский, Ю. Клапротт, М.Б. Лобанов-Ростовский, Д.-М. Шейх-Али, А. Вамбери и др.) полагали, что кумыки издревле занимали побережье Каспийского моря и были известны Птоломею под именем камы, или камаки. Klaprott («Reise in den Kaukasus», 1812) видел в них потомков хазар, а Vamberi («Das Turcenvolk», 1885) допу-скал, что они поселились в занимаемых ими теперь местах еще во время процветания хазарского царства, т. е. в VIII веке.

Бекир Чобан-заде хорошо осознавал сложность вопроса кумыкского этногенеза, поэтому, формируя свои собственные положения, не претендо-вал на их окончательность и полную правильность [2].

В первоначальной своей работе, основываясь на наработках своих пред-шественников, ученый в этимологическом плане вполне правомерно пред-положил, что слова кумык, кумук и камак происходят из корня «кама» или

26

«кума» и из суффикса «ак» или «ок». С другой стороны, слова «кумук» или «камак» он сопоставил с тюркскими племенными названиями (этно-нимами) куман, кубан или коман. Вместе с тем, привести более или менее конкретные факты по взаимоотношению куманов и кумыков ученому не представилось возможным.

Проанализировав доступные ему языковые данные, Б. Чобан-заде при-шел к выводу (на наш взгляд не вполне обоснованному. – К.А.), что «кумык-ское наречие не отличается архаизмами, что не отвечает занимаемому, на первый взгляд, изолированному положению этого народа. Основываясь на языке кумыков, никак нельзя согласиться с предположением, что эти тюрки занимают Дагестанское плоскогорье и побережье Каспийского моря со времен хазар (т. е. приблизительно с VIII в. христ. эры). Наоборот, на основании данных можно утверждать, что кумыки – не что иное, как ото-рвавшаяся часть балкаро-карачайских и северо-крымских тюрок» [1].

«Вышеприведенные особенности, по мнению ученого, достаточно показывают близость этого наречия к балкаро-карачайскому и северо-крымскому наречиям тюрко-татар». Эта группа наречий, по НАШЕМУ мнению, занимает среднее место между казахским и османским диалек-тами. Кодекс Куманикус, вопреки утверждению Банга, является, по всей вероятности, историческим памятником именно этой группы, а не восточ-ной» [1].

В другой (второй) своей работе [2] ученый, указав на звуковые соответ-ствия между словами кимак и кумук, предпринял попытку связать кумы-ков с о средневековыми кимаками (XI в.) и предложил весьма осторожно «подумать, не являются ли кимаки прямыми предками нынешних кумы-ков». «Не имея пока под рукой всего материала, необходимого для деталь-ного разрешения связи между кимаками и кумуками, в настоящей заметке удовлетворимся лишь констатированием того, что относясь к одной и той же языковой группе, кимаки более близкие предки кумуков, чем куманы и кыпчаки» – оговаривался ученый, признавая трудность задачи. Он не мог «основываясь лишь на нем, высказываться об историческом прошлом кумыков».

К чести ученого, он отнюдь не претендовал на полную правильность своих выводов и выражал лишь надежду, что «освещение рассматривае-мого вопроса с высказанной нами точки зрения возбудит интерес к нему у более компетентных лиц, именно у историков-тюркологов, и тем послужит к окончательному его разрешению» [2].

Эвристически весьма ценные и информативные суждения высказал Б. Чобан-заде о современных кумыках, об их языке и культуре. Прежде всего, он, как и его предшественники и учителя (А. Вамбери, Г. Рамстетд, Ю. Немет) очень высоко оценивал этнополитическую и этнокультурную

27

роль кумыков в прошлой и современной (послереволюционной) истории Кавказа, в жизни мусульманских народов.

«Среди других тюркских наречий и литературы, кумукская литера-тура имеет осoбое место и, несомненно, ей принадлежит светлое буду-щее. Мы знаем, что кумукское наречие издавна играло роль общего языка Северо-Кавказских народностей» – в унисон своим предшественникам подчеркивал ученый и прогнозтически указывал – «Кумукская литера-тура сыграет огромную роль в жизни тюркских народностей Северного Кавказа. Объединение большинства тюркских народностей Северного Кавказа вокруг Дагестанской Республики и введение в этой республике государственного тюркского (кумукского) языка обещает блестящее буду-щее кумукскому языку и литературе» [2].

Б. Чобан-заде одним из первых высоко оценил творчество кумыкских поэтов и писателей XIX – начала XX вв. – Йырчы Казака, Магомед-Эфенди Османи (Османова), Маная Алибекова, Абусуфьяна Акая, Темирболата Бийболата и др.

Вместе с тем Б. Чобан-заде, оценивая состояние современной лите-ратуры, пишет: «Письменная литература кумуков имеет за собой всего лишь 50 лет. За это время она не развилась настолько, чтобы заимство-вать темы и формы у других соседних народностей, напр. у русских, или османских тюрок. Но она поддалась влиянию «ново-методического течения», начатого Гаспринским в Крыму и Баруди в Казани. Примером этого служат переведенные на кумукское наречие казанско-татарские рас-сказы, пьесы и т.д. Поэтому, она должна сблизиться с каким-либо дру-гим тюрко-татарским литературным наречием, тем более что кумукское наречие очень близко к крымскотатарскому, балкарскому и карачайскому наречиям. С другой стороны сравнительная бедность литературы этих народностей и другие культурные условия могут способствовать сближе-нию кумукского наречия и с литературным языком османских или азер-байджанских тюрок».

Язык и стиль издаваемых в настоящее время в Дагестане газет и журна-лов («Пути просвещения», «Ёлдаш» и «Дагестанский пролетарий») – дают уже некоторое основание полагать, что эти перспективы начинают сбы-ваться [2].

Среди особых заслуг проф. Б. Чобан-заде следует отметить и то, что именно он является одним из главных разработчиков нового кумыкского алфавита на основе латинского. При этом он, видимо, учел опыт финского тюрколога Г. Рамстедта по приспособлению латиницы для написания собранных им кумыкских текстов (1905-1907 гг.), а также своего учителя Ю. Немета, который еще в 1910-1912 гг., задолго до принятия кумыками латинского алфавита, одним из первых приспособил этот алфавит к кумык-

28

скому, балкарскому языкам, впервые опубликовав произведения кумыкской словесности в Европе.

Мы считаем, что в дагестановедении еще должным образом не оценен вклад Б. Чобан-заде в изучение истории, языка и культуры кумыков, в сбе-режение, изучение и пропаганду культурного кумыкского наследия в пер-вые десятилетия ХХ в. в России и мире.

В трудах проявились лучшие черты его научной деятельности: верность передовым традициям европейского востоковедения, глубокое внимание к специфике объекта исследования и поистине всеобъемлющее знание тюр-кологической литературы своего времени.

Однако, с сожалением и горечью приходится констатировать, что заслуги Б. Чобан-заде, его вклад в формирование и становление кумыко-ведения долгие годы замалчивались. После долгих лет забвения работы профессора были опубликованы лишь в последние годы в издаваемом нами Бюллетене Кумыкского общества науки и культуры и республиканской газете «Ёлдаш».

***

В заключение необходимо однозначно отметить, что, несмотря на истекшие многие десятилетия, работы Б. Чобан-заде, его взгляды на про-исхождение, роль и значение кумыков и кумыкского языка на Кавказе не потеряли своей научной, методологической ценности. И в то же время мы должны помнить, что в 20-е годы ХХ века наука о кумыках делала лишь первые шаги и как наука была еще весьма слаба. Многое по кумыкам не было известно, не изучено, а источники недоступны. Это и отразилось, видимо, на качестве и объеме суждений автора статьи по исследуемым им вопросам. Впрочем, Бекир Чобан-заде и не претендовал на то, чтобы выдавать свое исследование как окончательное и всеобъемлющее, напро-тив, будучи профессионалом европейской школы, всегда подчеркивал их предварительный характер.

С точки зрения современных представлений и накопленных в тюрко-логии знаний сегодня не совсем корректной кажется мысль Б. Чобан-заде о том, что кумыкское наречие не отличается архаизмами. В этой связи он скептически относился и к тому, что «эти тюрки (кумыки. – К. А.) занимают Дагестанское плоскогорье и побережье Каспийского моря со времен хазар (т.е. приблизительное VIII в. христ. эры)». Кроме того, профессор ошибся и тогда, когда утверждал, что Махмуд Кашгарский ничего не сообщает в своем «Диване» о кумыках. Напротив, он был первый тюркским ученым, еще в XI веке упомянувшим «племя кумуков», затронувшим вопрос их этногенеза.

29

В этом, видимо, сказалось незнание профессором исторических источ-ников и их недоступность, в том числе собственно дагестанских. Дело в том, что последующие исследования как раз таки показали, что «кумык-ский, наряду с карачаево-балкарским, крымскотатарским и караимским языками, в своей основе имеет общие, исторически отложившиеся булгар-ские и хазарские черты». И уже в наше время исследованиями ряда уче-ных (К. Кадыраджиев, Дж Хангишиев, Н. Ольмесов, Г.-Р. Гусейнов и др.) в кумыкском языке был выявлен солидный пласт булгаризмов, свидетель-ствующий о древних корнях нашего народа и его языка.

Источники и литература:1. Чобан-заде Б. В. Предварительное сообщение о кумыкском наре-

чии (Доклад, зачитанный на заседании Лингвистической комиссии Общества 20.XI.1925 г.) // Известия общества обследования и изучения Азербайджана. – №1 – Баку, 1926; // Известия Восточного факультета Азербайджанского университета.

2. Заметки о языке и словесности кумыков (на тюркском яз.). – Баку, 1926. // Кумук дили ве адабияты таткиклери (на азерб. яз.). – Баку, 1926. // Известия Восточного факультета Азербайджанского государственного университета. Востоковедение. – Т.1. // Под ред. Чобан-заде Б., Багрия А. В. – Баку. 1926. – С. 25-47.

30

АЛХАСОВ Я. К. (Полтава, Украина)

ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ РАЗРАБОТКИ СЛОВ И ТЕРМИНОВ В КРЫМСКОТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ

Словари все равно, что часы..., даже от самыхлучших нельзя ожидать абсолютной точности.

Сэмюел Джонсон

Крымскотатарский язык, будучи родным языком крымских татар (къы-рым татарлары), проживавших на Крымском полуострове, и в силу опреде-лённых исторических обстоятельств на территории Узбекистана, относится к кыпчакской группе тюркских языков, однако вобрал в себя множество огузских элементов, арабизмов и фарсизмов. Любой язык, претендующий быть литературным, должен обладать следующими основными призна-ками:

1) обработанность;2) устойчивость;3) обязательность (для всех носителей языка);4) нормированность;5) наличие функциональных стилей. Обработанность литературного языка возникает в результате целе-

направленного отбора всего лучшего, что есть в языке. Этот отбор осу-ществляется в процессе использования языка, в результате специаль-ных исследований учеными-филологами, общественными деятелями. Нормированность – употребление языковых средств, регулируемое единой общеобязательной нормой. Норма как совокупность правил словоупотре-бления необходима для сохранения целостности и общепонятности нацио-нального языка, для передачи информации от одного поколения другому. Если бы не было единой языковой нормы, то в языке могли бы произойти изменения, при которых люди, живущие в разных концах мира, перестали бы понимать друг друга [1]. Эти нормы должны быть кодифицированы, т.е. систематизированы и описаны в монографиях, учебных пособиях и ортоло-гических словарях. Поскольку нормы литературного языка призваны опти-мизировать процессы языковой коммуникации; обеспечивать взаимопони-мание между коммуникантами. И естественно, без единого литературного языка не могут развиваться образование, наука, искусство, общественно-политические институты.

Каково сегодня состояние крымскотатарского литературного языка и его норм? Более или менее непротиворечивый свод правил орфографии

31

разработан усилиями таких ученых, как У.Куркчи, А. М. Меметов, А. Н. Гаркавец, А. М. Эмирова и др. И, тем не менее, носители языка испыты-вают большие трудности в этом плане, о чём свидетельствует разнобой в написании одних и тех же слов на страницах газет, журналов и учебных пособий.

Фрагментарный анализ теории и практики крымскотатарского языка показал, что хуже обстоят дела с нормами словоупотребления, граммати-ческими и орфоэпическими. Необходимы специальные ортологические словари с разработанной системой транскрипции. До сих пор не составлен толковый словарь крымскотатарского языка, который призван регламенти-ровать правильное употребление слов в речи, их написание, сочетаемость и произношение. Настало время разработать принципы составления эти-мологического словаря, содержащего происхождение слов и выражений в крымскотатарском языке и т.д. Ведь язык, помимо того, что он связан с определённой артикуляционной базой, имеет слишком глубокие корни в жизни народа, слишком глубоко связан с хозяйственными навыками и традициями. Поэтому переход на литературный язык – процесс сложный и трудный. Как бы велико ни было субъективное желание овладеть каче-ственно новым языком (речью) в точности и совершенстве, это желание не реализуется полностью. Какие-то качества прежнего языка в фонетике, лексике, семантике, типологии удерживаются помимо воли и сознания говорящих и продолжают «просвечивать» сквозь наложившуюся оболочку новой речи. В результате литературный язык приобретает в данной среде особый своеобразный характер, отличный от того, какой он имел в исхо-дной среде. Известно, в современном крымскотатарском языке звуки [г], [х], [къ] квалифицируются в качестве глубокозаднеязычных звуков и при заимствовании арабских и персидских слов, в которых имеются специфи-ческие, не свойственные крымскотатарскому языку, увулярные и фарин-гальные звуки, такие звуки или приспосабливались к артикуляционной базе крымскотатарского языка (ahlak, mihrap). В связи с вышесказанным букву H h, по мнению А. М. Эмировой, следует писать только в тех сло-вах, в которых имеется заднеязычный [x]: hasta, haber, anahtar, lohsa, baht, ahlap, şeyh. В тех заимствованиях из арабского и персидкого языков, в кото-рых в оригинале имеются увулярные и фарингальные щелевые согласные звуки, которые не имелись и не имеются в артикуляционной базе крым-скотатарского языка, букву H h вообще не писать: meşur, baar, sana, acı, afta. В тех заимствованиях, в которых указанные выше согласные звуки полностью ассимилированы крымскотатарским языком и произносятся как заднеязычные звуки, писать h: ahlak, mihrap. Сегодняшняя практика крым-скотатарской речи показывает, что образованная часть крымскотатарского общества пользуется вариативным произношением заимствованных слов,

32

в составе которых имеются названные выше звуки: em – hem, sana – sahna, ediye – hediye [4]. Профессор А. М. Эмирова обращает внимание и на пра-вила орфографии, рекомендованные II Крымской научно-орфографической конференцией в 1929 году: заимствования из арабского и персидского язы-ков писать так, как они произносятся.

Нам представляется такой подход к крымскотатарскому языку, как к хра-нителю и выразителю истории и культуры крымскотатарского народа, как к языку, находящемуся в стадии становления в качестве современного лите-ратурного для крымских татар, весьма ретроспективным, ибо он (подход) не учитывает и не обнаруживает реальные тенденции становления лите-ратурного языка. Кодификация литературного языка предполагает, прежде всего, систематизацию норм языка с учётом всех аспектов и уровней языка. В крымскотатарский язык проникло множество слов арабского языка, обра-зованных от корневых согласных. Известно, что в самом арабском языке первичная грамматическая форма опирается в большинстве случаев на корень из трёх, реже – из четырёх согласных. От корня путём внутренней флексии, т.е. вклинивания гласных между согласными, образуются новые (родственные) слова, имеющие различные значения. Например: hkm – hokm, hakim, ehkam, mаhkum, mаhkеmе, muhakimе и т.д. Эти слова образуют целую цепь родственных, близких по значению слов, что в значительной степени облегчает толкование слов, следующих друг за другом. Перечисленные слова заимствованы и крымскотатарским языком. В словаре они фикси-рованы таким образом: макеме (суд), акем (судья), махкум (осуждённый), укюмран (ран – перс.) (правитель), аким (правитель), укюмет (правитель-ство), укюмдар (властелин), акимиет (власть), укюм (приговор, власть), икмет (мудрость) и т.д. [2]. Этот ряд слов далеко не полный список крым-скотатарских слов, образованных от арабских корневых согласных hkm. Налицо разнобой в написании и произношении родственных (однокорен-ных) слов, вызванный отсутствием одной буквы h. Введение нормы, регла-ментирующей написание и произношение арабских заимствований в крым-скотатарском языке и сохранение буквы h, снимает множество языковых и речевых проблем для носителей крымскотатарского языка. Отсутствие буквы h в арабских заимствованиях способствуют неоправданному, я бы сказал, искусственному появлению омонимов в языке. Сравни: ал (алый) – ал (случай, положение, настроение, обстоятельство, состояние); aкъ (белый) – aкъ (истина, правда, имя Бога в Исламе), ад (имя, название) – ад (граница, предел, рубеж) [2]. Порой отсутствие h искажает происхождение или затрудняет понимание и правильное значение слов. Например: непо-нятно от какого корня образовано слово Alime: от (e)lm или от корня hlm, представляя собой искажённое производное от Halime?

33

Часть арабских заимствований употребляется в крымскотатарском языке как термины. А большинство их относится к общеупотребитель-ной лексике и понятно всем носителям языка. По мнению академика Б. В. Чобан-заде, «арабские термины, которые забыли сами арабы», являются источником для изучения творчества классиков общетюркской литературы [3, c. 191].

Нам представляется, что в систематизации арабских слов в крымско-татарском языке и в усвоении носителями языка точных значений арабиз-мов, овладении правилами орфографии, орфоэпии данной лексики надёж-ным подспорьем может служить составление словаря родственных слов арабского происхождения. В подобном словаре заимствованные из араб-ского языка слова могут быть сгруппированы по словообразовательно-гнездовому принципу и представлены с толкованием на крымскотатарском языке. Нет необходимости доказывать роль такого лексикографического пособия в развитии речи крымских татар, ибо если носитель языка будет знать, что слово muxbir образовано от слова xаbеr, то ему на основе второго производящего слова (xaber) намного легче понять значение первого [5]. Всё это свидетельствует о важности разработки и внедрения устойчивых языковых норм, призванных оптимизировать процессы языковой коммуни-кации на крымскотатарском языке.

Источники и литература:1. Практическая методика обучения русскому языку в начальной школе

/ Под ред. Е.В. Котока. – Л.: Просвещение, 1987. – 246 с.2. Русско-крымскотатарский, крымскотатарско-русский словарь / Сост.:

С. М. Усейнов. – Симферополь: Издательский дом «Тезис», 2007. – 640 с. 3. Чобан-заде Б. О системе научной терминологии / Б. Чобан-заде //

Первый всесоюзный тюркологический съезд (26 февраля – 5 марта 1926 г.): Стенографический отчет. – Баку, 1926. – С. 190-193.

4. Эмирова А. М. Бекир Чобан-заде и актуальные проблемы современ-ного крымскотатарского языкознания / А.М. Эмирова // Мир Бекира Чобан-заде: Сборник материалов I Крымской международной тюркологической конференции. Белогорск (Карасубазар). 23-25 мая 2012 года./ Сост.: А. Р. Эмиров. – Симферополь: НАТА, 2013. – С. 84-89.

5. Аlxasov Y., Məzəmli F. Azərbaycanca-rusca ərəb mənşəli eyniköklü sözlər lüğəti. – Bakı: Mütərcim, 2011. – 256 s.

34

АСАтОВА Г. р.(Ташкент, Узбекистан)

ОПЫТ ЛАТИНИЗАЦИИ В УЗБЕКИСТАНЕ В 20-Е ГГ. ХХ ВЕКА:

СУТЬ, ИСТОРИЧЕСКИЕ УРОКИ

Одним из важнейших аспектов языковой политики в 20-е гг. ХХ в. в Узбекистане являлся вопрос о реформировании письменности1. В этот период многие языковеды не только писали теоретические работы по язы-кознанию, но и сами активно участвовали в создании алфавитов и переводе на латиницу и кириллицу, в борьбе с марризмом. В основном они поддер-живали политику советской власти в языковом строительстве2.

Необходимо отметить, вопрос о смене арабского алфавита поднимался еще на рубеже XIX-XX вв. Так, во второй половине XIX в. было вырабо-тано несколько проектов3. Творческая интеллигенция искала наиболее при-емлемый для тюркских языков алфавит. В силу того, что прежний алфавит в недостаточной мере выражал структуру тюркских языков и имел знаки, являющиеся лишними для них, к тому же, наблюдались и сложности в кни-1 Отметим, узбеки, таджики, казахи, азербайджанцы, татары, чеченцы, ингуши, кабар-

динцы, карачаевцы, адыгеи, кумыки, аварцы, лакцы, табасаранцы, лезгины, балкарцы имели письменность на основе арабского алфавита, приспособленного в различной сте-пени к своим языкам, которая не всегда соответствовала строю языка.

2 Поливанов Е. Проблема латинского алфавита в турецких письменностях. М. 1923; Яковлев Н.Ф. Развитие национальной письменности у восточных народов Советского Союза и зарождение их национальных алфавитов. // Революционный Восток. М. 1928. № 3; Якубинский Л.П. Ф.де Соссюр о невозможности языковой политики. // Языковедение и материализм. Вып. 2, М. 1931 и др.

3 Известный азербайджанский писатель, драматург – Ахунд-заде Фатх Али прекрасно изу-чивший восточные языки и арабский алфавит, задался целью реформировать арабскую систему письма и приспособить ее к требованиям тюркских языков. В 1863 г. он пред-ложил вниманию визиря Фуада Паши в Константинополе свой проект. Ученая корпора-ция наградила Ахунд-заде Фатх Али орденом за научные заслуги, но представленный им проект отклонила. Возражения были направлены не столько против его проекта, сколько против возможности реформы алфавита вообще. Однако эта идея овладела умами части представителей турецкой интеллигенции. Впоследствии турецкие лингвисты модерни-зировали свой язык, оставив латинскую графику. Другая попытка решения этой задачи была сделана виднейшим деятелем персидской литературы Мирза Мелькем-ханом («вто-рой Саади»). Получив прекрасное образование (знал арабский, персидский, турецкий, а также европейские языки) он занимался и вопросом о замене алфавита. В свое время он писал: «Я бился над этим вопросом более 20 лет, живя в мусульманских странах, я 20 лет искал пути к прогрессу и с каждым шагом находил, все новые доказательства того, что исламские народы смогут двигаться вперед по пути прогресса лишь после того, как решат приспособить свой алфавит к современной европейской технике». Его сочинения «Шейх и визирь» и «Основы прогресса» посвящены идее введения латинского алфа-вита. Следующим крупным деятелем в этой области – персидский принц Мирза Риза-

35

гопечатании, то и возникла идея о совершенствовании алфавита. В резуль-тате, во многих регионах, сопричастных с тюркской ветвью языков, раз-вернулись прения. Неудобства арабского алфавита были отмечены и гума-нистами Средней Азии. В частности, газета «Садайи Туркистон» неод-нократно публиковала статьи, в которых поднималась важная проблема языка и орфографии: «Мы крайне отстаем, – отмечал в своей статье Рауф Музаффар, – в вопросах языка и орфографии нашей литературы и перио-дической печати. Нет сводов правил литературного языка и орфографии. Более того, мы не смогли устранить изъяны в преподавании родного языка в новометодных школах»4.

Смена арабского алфавита первоначально была предметом обсуждения лингвистов, деятелей культуры, которые еще много лет могли продолжать полемику.

Так, в январе 1921 г. в Ташкенте, по инициативе филологического общества «Чагатай гурунги»5 был созван съезд, посвященный вопросам узбекского языка и орфографии. На съезде поднимался вопрос и о тюрк-ском алфавите. Поскольку, в эти годы дискуссии и споры вокруг вопроса о реформе алфавита носили активный характер, то и четко выявлялись разные точки зрения. К примеру, так называемые «староорфографисты»

Хан, выступивший в 1879 г. с проектом латинского алфавита (Alphabet Ruchdie) приме-нительно к арабскому и тюркскому языкам. Нельзя не отметить и попыток известного деятеля Закавказья – Феридуна бека Кочарлинского, выступившего в 1898 году в газете «Кавказ» (№№ 230, 238, 264) с рядом статей (на русском языке). В них он подробно раз-бирает все недостатки арабского алфавита, проявлявшиеся в случае его использования тюркскими языками. Деятелем этой плеяды «латинистов» являлся и редактор газеты «Sharqie Rus» (Русский Восток) – Мемед-Ага Шах-Тахтинский, который распростра-нял идею алфавита не посредством бесплодных обращений к великим и малым визи-рям, а путем агитации и пропаганды среди просвещенных слоев населения. (См. под-робнее: Алиев У. Победа над латинизацией – лучшая память о тов. Агамалы-оглы. // Революция и национальности. 1939. № 7. С. 20; Ларош Е. К вопросу о латинизации в Турции. // Культура и письменность Востока. Кн. 2. Баку. 1928. С. 34-35; Тагиев И. Мирза Фатали Ахундов и новый тюркский алфавит. // Культура и письменность Востока. Кн. 2. Баку. 1928. С. 58-59; См.: Тюракулов Н. К вопросу о латинизации тюркских алфа-витов в борьбе за новый тюркский алфавит. Сборник статей. Издание научной ассоциа-ции востоковедения при ЦИК СССР. 1926. С. 15-17)

4 См.: Рауф Музаффар Г. Тил ва имло масаласи // Садайи Туркистон. 1914. № 60.5 «Чагатай гурунги» («Чагатайские беседы») – организация, созданная в 1918 г. в Ташкенте,

занималась и вопросами упорядочения узбекской орфографии (например, члены обще-ства внесли в узбекскую письменность 6 новых знаков для обозначения гласных звуков, считая, что арабские «харфи иллат» не могут точно обозначать соответствующим глас-ным фонемам узбекского литературного языка, правилам узбекского языка и теории лите-ратуры). Возглавлял эту общественную организацию писатель и литературовед Фитрат. Организация прекратила свое существование в 1922 г. (См.: Ибрагимов С.И. Узбекский алфавит и вопросы его совершенствования. // Вопросы совершенствования алфавитов тюркских языков СССР. М. 1972. С. 159).

36

(«эскиимлочилар») предлагали вообще не трогать алфавит на основе араб-ской графики, а оставить таким как он есть. «Среднеорфографисты» («урта-имлочилар») предлагали внести в алфавит частичные изменения, дополнив его новыми знаками. «Новоорфографисты» («янгиимлочилар»), соглаша-ясь с мнением «среднеорфографистов» заменить в алфавите буквы, пред-лагали реформировать арабский алфавит и приспособить его для фонети-ческих особенностей узбекского языка, их еще называли «реформистами». В выступлениях отразился весь спектр идей по вопросу дальнейшего использования и приспособления арабского алфавита в Туркестане. Так, Фитрат, обеспокоенный сложившимся положением, подчеркивал: «Время требует скорейшей ликвидации неграмотности, и для этого есть все пред-посылки. Письмо и орфография многих народов удобны, систематизиро-ваны, чего нет у нас. Вытекает необходимость принятия новой орфогра-фии, которая учитывала бы все недостатки арабского алфавита и орфогра-фии. Отсутствием орфографии и строгих правил нельзя ликвидировать неграмотность, нельзя повысить культуру»6. На съезде впервые с предло-жением о переходе на латинскую графику выступил М. Хадиев (Бату). Он считал, что реформа арабского не устранит существующие трудности и путаницу. Однако, выдвинутая Бату, идея перехода на латиницу не нашла одобрения, так как большинство делегатов съезда стояло за совершенство-вание существовавшего тогда алфавита на основе арабской графики7. И, хотя, данный съезд не был готов к принятию конкретных решений по дан-ным вопросам, но он все же, принес свои результаты – началось организо-ванное построение узбекского литературного языка. Было решено упразд-нить несколько лишних для узбекского алфавита арабских букв, введя при этом некоторые новые; в начертаниях букв установили единую форму; написание иностранных слов подчинили принципам узбекской орфогра-фии8. Для претворения в жизнь своих постановлений съезд избрал посто-янную комиссию при Наркомпросе в составе: Машрика Юнусова, Хамида Селейманова и Вадуда Махмудова9. Решения, принятые в 1921 г., подтвер-дил, состоявшийся в феврале 1922 г. съезд узбекских работников культуры и просвещения. На съезд в Ташкент съехались деятели из Туркестана, Бухары, Хорезма10. Однако решения этого съезда не были приняты некото-рыми областями Туркестана, а именно, Самаркандом, Ферганой.

6 Фазылов Э.И., Чичулина Л.Г. Русские тюркологи и узбекское языкознание. Т. 1979. С. 6.7 См.: Ибрагимов С.И. Вопросы совершенствования алфавитов тюркских языков СССР. М.

1972. С. 160.8 См.: Вестник просвещения и коммунистической культуры. Т. 1921. январь № 7-8. С. 21.9 Архангельский Н. Учебная литература на узбекском языке. // Наука и просвещение. 1922.

№ 2. С. 36. 10 См.: Информационный бюллетень НКП Туркестанской республики. Т. 1922. № 6. С. 15-16.

37

Заметим, между лингвистами разгорелись теоретические баталии по поводу диалектной основы в литературном языке. Некоторые даже предла-гали уже подготовленные проекты алфавита для узбекского языка. Так, Е. Д. Поливанов11 создал проект письменности на латинице, считая, что отказ от арабского неизбежен, в силу неполного соответствия арабского алфавита строю узбекского языка. В своем докладе он отмечал, что арабский ценен с точки зрения религиозно-мусульманских традиций12. Что касается типа диалекта, то Поливанов был сторонником городского, несингармониче-ского13 говора. Свою позицию он обосновывал тем, что «никогда в борьбе за роль литературного диалекта язык деревни не побеждает язык города, – всегда победителем выходит диалект более высоко стоящего в экономиче-ском отношении района»14. Идеи Поливанова съезд не принял. Позднее, она была реализована, но, как считают некоторые современные филологи, это скорее стало отражением политических задач в области языка постав-ленных руководством центра.

Результатом съезда явилось то, что орфография стала строиться в этот период, исходя из фонетики сингармонических говоров.

С развитием общественной жизни возникает и необходимость объеди-нения издательств. Отсюда усиливается потребность в единой орфографии и алфавите. В октябре 1923 г. в Бухаре была созвана «Первая орфографиче-ская конференция». В ее резолюции наряду с реформированным арабским алфавитом, были приняты и соответствующие новые правила орфографии. Новый реформированный алфавит был утвержден Наркомом просвещения Туркестанской Республики 18 октября 1923 г. и действовал до 1929 г. (до

11 Евгений Дмитриевич Поливанов окончил в 1912 г. Петербургский университет и одновре-менно Восточную практическую Академию по японскому разряду. В 1914 г. защитил маги-стерскую диссертацию. В 1919 г. – профессор Петербургского университета. В 1921 г. рабо-тал в Москве, в аппарате Коминтерна, затем в Ташкенте (до 1926 г.). С 1927 г. руководил лингвистической секцией РАНИОН в Москве. Тогда же Е.Д. Поливанов вступил в резкий конфликт с окружением Н.Я. Марра, доказывая ненаучность многих положений. В 1929 г. вынужден был уехать в Самарканд (затем в Ташкент и Фрунзе (ныне Бишкек). В 1937 г. репрессирован. В 1963 г. – реабилитирован. Ученый, знавший более 40 языков разных систем, оставил глубокий след в мировом языкознании. Он занимался педагогикой, этногра-фией, фольклором, литературоведением, логикой, психологией, социологией, историей, ста-тистикой и др. науками. Однако из-за трагически сложившейся творческой и личной судьбы ученого, из-за непростой обстановки в гуманитарной науке не имел достаточной возмож-ности и времени для самореализации. (См. подробнее: Леонтьев А.А. Евгений Дмитриевич Поливанов и его вклад в общее языкознание. М. 1983; ЦГА РУз Ф. – 2282, оп. 1, д. 1910, лл. 7-10.)

12 Поливанов Е.Д. Тезисы доклада о реформе узбекской орфографии. // Наука и просвеще-ние. 1922. № 1. С. 13; ЦГА РУз Ф. – 34, оп. 1, д. 2117, л. 44-45 об.

13 Сингармонизм – гармония гласных и некоторых согласных. Гласный звук в корне слова должен соответствовать гласному звуку присоединяемой частицы.

14 Поливанов Е.Д. Невозможно молчать. // Правда Востока. 1928. 22 октября.

38

введения латинизированного алфавита). Полемика лингвистов, направлен-ная на совершенствование алфавита постепенно переходила из лингвисти-ческой сферы в сферу политическую.

Установление власти большевиков, процессы формирования тоталитар-ной системы, утверждения моноидеологии сделали этот вопрос политиче-ским15. В середине 20-х годов вопрос о реформе письменности был поднят на уровень государственной задачи, на решение которой было направлено внимание правительственных научных организаций.

Большая политика придавала первостепенное значение реформе пись-менности, рассматривая ее как одну из задач идеологического воздействия на мусульманское население. Успех ее решения связывался с решением про-блемы грамотности коренных жителей, что облегчало ведение среди них агитационно-пропагандистской работы. Это мероприятие требовало облег-чения правописания, принятия новых норм орфоэпии, орфографии. Быстрое претворение этих замыслов в жизнь в Средней Азии зависело от пересмотра арабского алфавита. Однако, хотя языковеды ранее и отвергли идею пере-хода на латиницу, центральные власти продолжали готовить почву для ее внедрения. В Татарии, Крыму и Туркестане разворачивались дебаты, созда-вались разрозненные кружки, группы по созданию проектов латинизирован-ного алфавита. Инициатором движения за латинизацию, площадкой для вне-дрения латинского алфавита, был избран Азербайджан16.

Среди народов СССР, пользовавшихся арабским алфавитом, начинает проводиться активная агитационно-пропагандистская работа за новый алфавит, как за алфавит, отвечающий возросшим требованиям времени. Однако, практическое внедрение нового латинизированного алфавита во всех республиках и областях, начиная с Кавказа, Азербайджана, Татарии, Средней Азии и кончая Алтаем, Бурят-Монголией и т.д. вызвало настолько обостренную и ожесточенную борьбу, что вряд ли какая-либо другая обще-ственная реформа может идти в сравнение с этой по остроте идеологиче-ских столкновений и дискуссий.

В поддержку внедрения нового алфавита выступают «воинствующие ате-исты», видя в арабском алфавите сохранение влияния религии и мусульман-ского духовенства. Более того, оправдывая борьбу с религией, как отмечают 15 Интересно, что Л. Троцкий в первые годы после революции настаивал на переводе рус-

ского языка на латиницу. (Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социоло-гические очерки). М. 2003. С. 383).

16 По постановлению Азербайджанского ЦИКа от 20 октября 1923 г. за подписью Агамалы-Оглы новый алфавит был признан равноправным с арабским, а по декрету от 27 июня 1924 г. – единственным государственным алфавитом, обязательным к всеобщему употре-блению. После этого латинизированный алфавит занял командное положение в азербайд-жанских государственных учреждениях. (Алиев У. Победа над латинизацией – лучшая память о тов. Агамалы-оглы. // Революция и национальности. 1930. № 7. С. 21).

39

исследователи, в эти годы специальные отряды чекистов уничтожали заодно с Кораном древние рукописи, труды ученых и классическую поэзию17.

В процессе борьбы против внедрения латинского алфавита к «араби-стам» присоединяются все недовольные, разочаровавшиеся в советской власти, определив свое отношение к замене алфавита как к насилию боль-шевиков.

Для преодоления сопротивления власть принимает меры часто про-тиворечивого характера. С одной стороны, в специальных постановле-ниях 1923 г.,18 предлагается продолжать антирелигиозную борьбу, а с другой привлекать лояльную к власти часть интеллигенции к культурно-просветительской работе и борьбе с духовенством. За рамками постанов-лений оставались чаяния, вера людей, ими прикрывались осуществля-емые репрессивные меры. Так, были подвергнуты гонениям участвовав-шие в пересмотре узбекского алфавита и члены филологического общества «Чагатай гурунги», стремившиеся к просвещению народа. Впоследствии эта очень представительная и влиятельная группа властью была объяв-лена пантюркистской и подверглась репрессиям. «Вы кричите, – отве-чая на обвинения, писал Фитрат, – что «Чагатай гурунги» – это пантюр-кисты. Особенно в последнее время становится модным считать «Чагатай гурунги» пантюркистским и панисламским движением. Я не говорю, – замечает Фитрат, – что «Чагатай гурунги» распространяла пролетар-скую идеологию, – было бы глупо претендовать на это. Группа «Чагатай гурунги» не стремилась непосредственно заниматься политикой, а занима-лась только языком, орфографией и литературой»19.

Латинизация шла под флагом «ускорения» ликвидации массовой негра-мотности и развития народного просвещения. Фактически же предста-вители партийного и государственного аппарата, рассматривая арабский алфавит как символ всего религиозного, мусульманского, стремились вме-сте с грамотностью внедрить новую идеологию, оторвать народ от того, что являлось его историческим истоком.

Укажем, что поднимался изредка апологетами режима и вопрос о пере-ходе на кириллицу, что ускорило бы процесс русификации. Однако эти предложения вызывали негативную реакцию. Объясняя, ее профессор Н. Яковлев, в преддверии Тюркологического съезда, писал о нецелесообраз-ности применения русской графики в силу того, что русская графика бла-годаря ее распространению через миссионерские школы, получила непри-ятный для национального чувства привкус русификаторства и насильствен-17 Гитлин С. Национальные отношения в Узбекистане: иллюзии и реальность. Тель-Авив.

1998. С. 402. 18 См.: Очерки истории Коммунистической партии Узбекистана. Т. 1974. С. 14919 Фитрат. Неуместные «кудри». // Кзыл Узбекистон. 1929. № 215-216.

40

ной денационализации. С ним был согласен и профессор Л. Жирков: «...царский режим упорно навязывал всем русский алфавит и поэтому все от русского алфавита отворачивались, латинский же алфавит никакого такого одиозного прошлого не имеет»20.

Многие ученые сознавали необходимость созыва съезда работников просвещения тюркских народов по вопросам культурной жизни, в том числе и внедрения латинского алфавита. В Москве при Научном обществе востоковедения была создана «Ассоциация латинского шрифта для тюрк-ских письменностей», призванная готовить созыв общетюркского съезда.

С 26 февраля по 5 марта 1926 г. в Баку прошел первый Всесоюзный Тюркологический съезд. На нем присутствовали делегаты от Академии Наук, Научной Ассоциации Востоковедения, Украинской Академии, Закавказской Ассоциации Востоковедения, ученые из Средней Азии, Константинополя, Германии. Можно отметить присутствовавших из Узбекистана: Абдужаббаров Абдурашид (НКП) – Самарканд, Гаврилов Михаил Филипович (САГУ) – Ташкент, Ильбек Мешрек Юнус-оглы (НКП) – Ташкент, Рахманов Бикджан (НКП) – Хива (Хорезм), Усманов Меджид Сагитович (НКП) – Самарканд, Юнусов Гази Алим (НКП) – Самарканд, Садри Исмаил (НКП) – Бухара21. Многие из делегатов съезда впоследствии были репрессированы.

На съезде были подняты различные вопросы большой теоретической и практической значимости: об истории тюркских народов, об их родствен-ных связях, об орфографии, терминологии, о стремлении ликвидировать неграмотность, о переводе учебников на родной язык и т.д. Но главной про-блемой, по которой развернулись теоретические баталии, явилась проблема алфавита22.

20 В борьбе за новый тюркский алфавит. Сборник статей. Издание Научной ассоциации восто-коведения при ЦИК СССР. М. 1926. С. С. 23, 38.

21 Первый Всесоюзный Тюркологический съезд 26 февраля – 5 марта 1926 г. Стенографический отчет. Баку. 1926. С. 423-426.

22 По вопросу алфавита для тюркских народов выступили с докладами Мамед-Заде, Жирков, Яковлев, Тюракулов, Бердиев, предлагавшие заменить арабский латинизированным алфавитом. Против этого выступил татарстанец Галимджан Шараф, говоря, что опыт Азербайджана не убедителен, не заслуживает распространения среди всех тюркоязыч-ных народов, что разумнее все усилия направить на реформу уже существующего письма. К нему присоединился делегат от Казахстана Байтурсун: «Мы можем ставить вопрос об изменении алфавита тогда, когда он неудачен, или когда его вообще нет... Никто не дока-зал, что именно латинизированный алфавит имеет какие-то особенные преимущества. Мы имеем в настоящее время самый идеальный алфавит. Я смотрю, насколько у нас есть сил и средств, насколько может быть уделено внимание введению латинского алфавита. У нас этих сил и средств нет, я считаюсь только с необходимостью. А необходимости введе-ния латинского алфавита не вижу». (Первый Всесоюзный Тюркологический съезд 26 фев-раля – 5 марта 1926 г. Стенографический отчет. – Баку, 1926. – С. 242-260; С. 287).

41

В итоге дискуссии, под давлением сверху, учитывая опыт введения алфавита на латинской основе в Азербайджане, Якутии, на Северном Кавказе делегаты съезда проголосовали за резолюцию, предлагавшую переход на новый тюрко-латинский алфавит 101 голосом, при 7 против и при 9 воздержавшихся23.

Заметим, переход на латиницу в Узбекистане в этот период не был самым актуальным вопросом языковой политики. Здесь, вследствие нали-чия нескольких диалектов узбекского языка, еще не был решен вопрос о едином литературном языке. Предстояло выбрать опорный диалект, на основании которого строился бы узбекский литературный язык. В этот период лингвисты, писатели, ведущие представители интеллигенции Узбекистана были сосредоточены на претворении «своего» диалекта в ранг единого литературного. Однако это не помешало государству форсировать введение латинского алфавита для узбекского языка.

В республике сразу же после Тюркологического съезда разворачи-вается активная деятельность «латинистов». В том же году на IV сес-сии ЦИК Узбекистана признается необходимым отказаться от арабского алфавита и перейти на новый – латинизированный. Для руководства всей работой по переводу письменности в республике создается в июле 1926 г. Центральный комитет новоузбекского алфавита из 44 человек. В их числе Ю. Ахунбабаев (председатель), Р. Иногамов (заместитель председателя), Ф. Ходжаев, Ильбек, М. Рамзи, Ш. Рахими, А. Фитрат и др. Позднее были соз-даны его окружные отделы24.

Для разработки нового алфавита и вопросов орфографии Комитетом по латинизации совместно с академическим центром Уз НКП была созвана в августе 1926 г. конференция специалистов узбекского языка, где был выра-ботан проект нового алфавита на латинской основе. Он имел 9 букв для обозначения гласных и 23 для обозначения согласных25.

В 1927 г. в Москве был утвержден состав Всесоюзного Центрального Комитета новотюркского алфавита (ВЦКНТА) во главе с председателем Агамалы-Оглы. С этого момента, как замечают исследователи, вопрос об алфавите выходит за рамки проблем просвещения и усовершенствова-ния письма. Финансирование всех мероприятий ВЦКНТА осуществляется из государственного бюджета, соответствующие органы в республиках и областях обязываются выделить средства на проведение агитации, обуче-ние, переобучение и распространение латинизированного алфавита26. 23 Первый Всесоюзный Тюркологический съезд 26 февраля – 5 марта 1926 г.

Стенографический отчет. Баку. 1926. С. 320-321.24 ЦГА РУз Ф. – 86, оп. 1, д. 6179, л. 46.25 Раджабов С. К истории советской школы в Узбекистане. Т. 1957. С. 46.26 См.: Выдрин А. Об узбекской национальной письменности. // Диалог. 1991. № 9. С. 59.

42

Например, в 1927 г. выделили на подготовку преподавателей 15000 рублей, а на издательские расходы 18000 рублей. Это, безусловно, не учи-тывало всех необходимых расходов. По смете ВЦКНТА на 1928 г. требо-валось 4 млн. рублей. Реализовать эти планы не удалось. В издательской деятельности наступил кризис. Издание книг с прежним алфавитом было остановлено, а на латинском алфавите выпускалось лишь часть книг и бро-шюр27.

Постепенно режим ускоряет реализацию задуманного. Издаются массо-выми тиражами плакаты, стенные и карманные таблицы нового узбекского алфавита. Было начато составление соответствующих пособий для грамот-ных, изданы буквари «Красный путь», «Орфографический словарь», органи-зованны центральные и областные курсы по подготовке учителей к переходу на обучение грамоте по новому алфавиту. В некоторых городах, например в Ташкенте и Фергане были организованы «Общества латинистов», кружки и ячейки по изучению латинизированного алфавита узбекского языка. В 1929 г. школы получили учебники на латинице28. Вся мощь государственной машины, огромные средства были брошены на латинизацию.

Так, например, Управление Местных Финансов УзНКФ сообщало, что в местных бюджетах округов Уз ССР на 1928-29 гг. имеются ассиг-нования под общим названием на «латинизацию» в следующих раз-мерах: Андижанский округ – 10128 руб., Самаркандский – 21000 руб., Кашкадарьинский – 13080 руб., Ходжентский – 10000 руб., Хорезмский – 10000 руб., Заравшанский – 13200 руб., Ташкентский – 7755 руб. и в общей сложности это составляло 147748 рублей29.

В июне 1927 г. состоялся первый пленум ВЦКНТА в Баку. Один из основных вопросов – унификация новых латинизированных алфавитов всех тюркских народов, которые продолжали вести разработку письма, не согласовывая друг с другом. Например, кроме отдельных букв, изобра-жаемых в разных республиках по-разному, настоящую дискуссию вызвал вопрос о заглавных буквах. В Азербайджане и Татарии начало строки, имена, географические названия и т.д. писали с большой буквы, как и в русском языке. А в Средней Азии не признавали заглавных букв и писали, как в арабском алфавите, все с прописной буквы.

После пленума был определен план введения нового узбекского алфа-вита в Узбекистане, который увязывал работу педагогического персо-нала, работу в учебных заведениях, органов печати, делопроизводства30. 27 См.: Алимова Д.А. ХХ асрнинг дастлабки уттиз йиллигида Узбекистонда тарих фани

(Тарихшунослик очерклари) – 2 кисм. Т. 1994. 253-254 б. 28 Раджабов С. К истории советской школы в Узбекистане. Т. 1957. С. 46-47.29 ЦГА РУз Ф. – 94, оп. 5, д. 270, л. 44.30 ЦГА РУз Ф. – 94, оп. 5, д. 40, лл. 24, 25.

43

Учреждаются специальные печатные органы в центре и на местах. С 1928 г. начал выходить иллюстрированный журнал «Аланга» на латинизирован-ном алфавите, орган Узбекского комитета по латинизации. С августа того же года в качестве приложения к газете «Кзыл Узбекистан» начала выхо-дить еженедельная газета «Кзыл Тамга».

Так, латинизированный алфавит внедрялся в жизнь и быт народов Узбекистана. К концу 1929 г. арабский алфавит был вытеснен31.

15 августа 1930 г. Президиум Совета Национальностей ЦИК СССР принял специальное постановление по докладу Центрального Комитета нового тюрк-ского алфавита, подводившего итоги латинизации письменности за 1927-1930 гг. Латинский алфавит, говорилось в постановлении, «одержал полную победу над арабской графикой, охватив 36 национальностей с численностью более 3,5 млн. трудящихся». Латинизация письменности характеризовалась как «мощ-ное орудие культурной революции на Советском Востоке»32.

Напомним, еще в период подготовки и обсуждения проекта латинизи-рованного алфавита возник спор о количестве букв для гласных и отра-жении закона сингармонизма в узбекской письменности. В мае 1929 г. в Самарканде была созвана Республиканская орфографическая конференция. Приняли участие языковеды, журналисты, преподаватели, общественно-политические деятели и др. Среди участников были А.Н. Самойлович, Л.В. Щерба, С. Айни, А. Хашимов и др. Было принято решение о том, что узбекская орфография должна отражать сингармонизм, используя 9 букв для гласных33.

Однако, как выявила практика, при создании системы узбекской пись-менности на латинской графике были допущены ошибки. Вскоре, был пред-ставлен «Новый проект единой орфографии узбекского литературного языка» (1933 г.). В результате, первый научный съезд по вопросам орфогра-фии узбекского языка, созванный в г. Ташкенте в январе 1934 г., вынужден был внести ряд корректив: сокращено количество гласных до 6, а «железный закон сингармонизма» был отклонен в узбекской письменности34. Но съезд не мог ликвидировать всех затруднений, встречающихся на практике.

Отметим, процесс латинизации в Узбекистане характеризуется своей поэтапностью. Первый этап с 1922 г. по 1929 г. – перед «латинистами» сто-

31 В конце 20-х в начале 30-х годов переход с арабской графики на латиницу осуществили Азербайджан и все республики Средней Азии, а также некоторые автономные республики и области СССР. В некоторых регионах этот процесс продолжался и в 40-е годы.

32 Братское содружество народов СССР (1922-1936 гг.). М. 1964. С. 104.33 См.: Ибрагимов С.И. Узбекский алфавит и вопросы его совершенствования. // Вопросы

совершенствования алфавитов тюркских языков СССР. М. 1972. С. 161. 34 См.: Резолюция первого научного съезда по вопросу орфографии узбекского языка. Т.

1934. С. 10.

44

яла задача упрощения письменности тюркоязычных народов, пользовав-шихся арабским алфавитом, и создания новой письменности. Этот этап ознаменован, в некоторой степени, демократичностью, о чем свидетель-ствуют многочисленные съезды и конференции, обсуждавшие вопросы алфавитного строительства. Но постепенно латинизация перерастает из движения энтузиастов в государственную политику, подготавливая второй этап (1929-1940 гг.) когда ставится задача повсеместного внедрения и уни-фикации всех латинизированных алфавитов. Данный период начинается с преобразования ВЦКНТА во Всесоюзный Центральный Комитет нового алфавита, ограничительное слово «тюркский» изымается, и новый орган с расширенными полномочиями переводится из Баку в Москву, в непосред-ственное ведение ЦИК Советов СССР. Но пиком латинизации, которая уже превратилась во всеохватывающую кампанию, является подготовка пере-вода латинизированной графики на кириллицу. Этим завершается второй этап латинизации. Жизнь латинизированного алфавита продолжалась всего одиннадцать лет. Дальнейшая русификация, возведенная в ранг государ-ственной политики, потребовала внедрения кириллицы, а период латиниза-ции стал лишь промежуточным этапом, шагом русификаторской политики большевистского режима.

В 20-е годы о кириллице еще рано было говорить, еще были живы ведущие представители национальной интеллигенции, которые боролись за сохранение истории, культуры своего народа. Репрессии 20-30-х годов резко изменили картину, уничтожив слой населения способный к активному идеологическому противостоянию. Подтверждением этого тезиса служит также и то, что 1 июня 1930 г. при обсуждении работы по новому алфавиту Президиум ЦИК СССР счел ошибкой перевод на латинский алфавит язы-ков ряда народов, которые до сих пор пользовались кириллицей (удмурты, мордва, осетины и т.д.). Те, кто считали латиницу «алфавитом всемирного коммунистического общества» и стремились перевести алфавиты народов, пользовавшихся кириллицей, начали преследоваться. В основном это кос-нулось народов Севера. В государстве формировался «двойной стандарт» с арабской графики на латиницу – хорошо, а с кириллицы на латиницу – плохо. Следующим логическим шагом стал переход большинства языков СССР на кириллицу. В ходе анализа языкового строительства стали вскры-ваться недостатки латинского алфавита для использования нерусскими народами, и усилилась работа по созданию двуязычных национально-русских и русско-национальных терминологических словарей. Это, в свою очередь, способствовало пропаганде русского языка и облегчало овладение им. Повсеместно усиливалась пропаганда русского языка.

Предпосылкой для введения кириллицы и изменения статуса русского языка в масштабах всего Союза послужило постановление СНК СССР и

45

ЦК ВКП (б) от 13 марта 1938 г. «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». Вслед за этим 19 марта 1938 г. СНК Уз ССР и ЦК КП (б) Уз приняло постановление «Об изучении русского языка в узбекских и других нерусских школах Уз ССР». В нем была четко определена мотивация его изучения: «во-первых, знание рус-ского языка должно являться мощным средством связи и общения между народами СССР...; во-вторых, овладение русским языком способствует дальнейшему усовершенствованию национальных кадров в области науч-ных и технических познаний; в-третьих, знание русского языка обеспе-чивает необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР воинской службы в рядах Рабоче-крестьянской Армии и Флота». Также был намечен комплекс мероприятий направленных на изучение и улучшение методики преподавания русского языка, обеспечение школ пре-подавателями русского языка, наглядными пособиями и т.д.35.

Впереди должны были идти коммунисты. В отчетном докладе к VIII съезду КП (б) Уз перед коммунистами-узбеками ставилась задача «изучать русский язык – язык большевизма, средство общения с другими народами и усовершенствования национальных кадров в области научных и техни-ческих знаний»36.

Постепенно, эти акции обусловили тенденцию к выделению особой роли русского языка. Назрел и процесс унификации письменности, плавно сочетаясь с господствовавшей теорией «неизбежного слияния националь-ных языков».

Однако, при этом с 1938 г. при Институте языка и литературы Комитета наук СНК Уз ССР работал под руководством А.К. Боровкова специаль-ный коллектив (А. Усманов, Ф. Камалов, Б. Авезов) над проектом правил новой орфографии узбекского языка. Но к моменту представления проекта к обсуждению уже ставился вопрос на повестку дня о замене латинизиро-ванного алфавита для тюркоязычных народов алфавитом на кириллице.

14 декабря 1939 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О переводе узбекской письменности с латинизированного на русский алфавит». ЦК КП (б) Уз было поручено организовать при СНК РУз правительственную комиссию37 для практического руководства и проведения в жизнь наме-35 ЦГА РУз Ф. – 837, оп. 32, д. 765, лл. 111-118.36 Отчетный доклад VIII съезду Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана о

работе ЦК КП (б) Уз. Т. 1938. С. 67.37 Правительственная комиссия под руководством заместителя председателя СНК Уз ССР

Т.Н. Кары-Ниязова по реформе узбекской письменности. Наряду с этим при Коллегии Наркомпроса Уз ССР была создана научная комиссия под председательством А.К. Боровкова, на которую возложили научно-методическую работу по реформе нового алфа-вита и орфографии. Членами этой комиссии были научные сотрудники и преподаватели А. Гулямов, А. Усманов, Ф. Камалов, М. Шамсий, С. Ибрагимов, Х. Газиев и др.

46

ченных мероприятий по переходу на новый алфавит38. В результате, без всяких дискуссий, Верховный Совет Уз ССР 8 мая 1940 г. принял реше-ние «О переводе узбекской письменности с латинизированного на новый узбекский алфавит на основе русской графики», предусматривающее и сроки перевода на новый алфавит. Так, согласно 3 статьи: «обязаны были все наркоматы и республиканские учреждения, находящиеся на террито-рии Уз ССР, перевести делопроизводство в подведомственных им госуч-реждениях, общественных организациях и периодической печати на новый алфавит с 1 июля 1940 г.». Далее, статья 4 гласила: «поручено Народному Комиссариату Просвещения Уз ССР и Областным исполнительным коми-тетам Советов депутатов трудящихся Уз ССР преподавание и обуче-ние в школах перевести на новый узбекский алфавит с 1 сентября 1940 г.»39. По статье 5: «Верховный Совет Уз ССР обязывал все Наркоматы Уз ССР, республиканские учреждения, областные исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся Уз ССР всю работу по переводу с латинизи-рованного на новый алфавит в республике провести в течение 2 лет, завер-шив ее к 1 января 1942 г.»40.

Таким образом, дважды все коренное население в конце 20-х и в конце 30-х годов на время оказывалось безграмотным. Однако, бесспорно, введе-ние нового алфавита облегчало изучение русского языка, поскольку вместо двух различных алфавитов, по существу, изучался один. Принятие этого закона обусловило усиление процессов русификации национальной куль-туры, ее «интернационализацию». Но, давая оценку, проведенным акциям, мы не умаляем значения изучения русского языка. В условиях унитарного государства русский язык являлся языком межнационального общения, и его знание способствовало адаптации в обществе представителя каждой из республик.

38 КПСС и Советское правительство об Узбекистане. Сборник документов (1925-1970 гг.). Т. 1972. С. 615

39 Известия Уз ФАН СССР, Т. 1940. № 4-5.40 Переход на кириллицу, таким образом, проходил еще более форсированными темпами,

чем внедрение латиницы. Для разных языков он проходил не совсем синхронно: для одних с 1937-1938 годы, для других – на год-два позднее, однако всегда отводились для этого очень жесткие сроки, обычно не более года. Единого государственного органа уже не было, и новые алфавиты создавались на местах. В их конструировании продолжали уча-ствовать те из «латинистов», которые пережили пору репрессий. Из Москвы в качестве консультантов приглашали Н.Ф. Яковлева, Л.И. Жиркова, Н.А. Баскакова и др. Но реша-ющее слово оставалось за малокомпетентными представителями местной власти, часто принимавшими непродуманные решения. Новые алфавиты создавались уже не с нуля: опыт латинизации учитывался, но в целом качество алфавитов ухудшилось по сравне-нию с латинскими, усилился разнобой, поскольку унификацией уже никто не занимался. (Алпатов В.М. 150 языков и политика: 1917-2000. М. 2000. С. 89).

47

Период 20-30-х годов характеризовался серьезными сдвигами в сфере культурной жизни общества, включая и сферу языка. Если в 20-е годы можно отметить активное языковое строительство, связанное с «корени-зацией», с развитием литературных языков автохтонных национальностей края, то в 30-е годы эти процессы стали замедляться в силу изменения в сфере национально-языковой политики.

Позитивные задачи по преодолению языкового барьера, развитие языка, реформирование алфавита, призванные решать задачи культурного разви-тия, просвещения народов были насильственно деформированы, вогнаны в «прокрустово ложе» тоталитарного режима. Введение латинского алфа-вита, при его недостатках, могло иметь положительное значение для тюрк-ских народов, облегчив в определенной мере их сотрудничество с запад-ной цивилизацией. Однако режим, стоявший у власти, главной задачей латинизации видел подготовку перехода в дальнейшем к кириллице, ассо-циировавшейся у порабощенных народов с колонизаторством, облегчав-шей русификаторскую политику, к созданию унифицированной общности «советский народ», оторванной от своих духовных истоков, национальных ценностей и культуры.

Этот период отмечен и репрессиями, имевшими невосполнимые послед-ствия, поскольку наказанию подвергались без суда и следствия, зачастую, безвинные общественные, культурные деятели, священнослужители, политические работники и просто граждане, отдававшие с энтузиазмом силы для осуществления задуманного. Духовная культура подвергалась разрушающему воздействию коммунистической идеологии. Культурное пространство использовалось для системы советского устройства, в кото-рой происходил разрыв с гуманистическими традициями, утрата духовно-нравственных ценностей народа.

Итак, опыт реализации языковой политики позволяет извлечь некото-рые исторические уроки. Важнейшим из них можно считать то, что насиль-ственная модернизация, проводимая в обществе, в том числе в языковой сфере не приносит и не может принести положительных результатов. Модернизация должна соответствовать запросам и возможностям рефор-мируемого общества.

Несомненным уроком должно служить и то, что развитие языка не может зависеть даже от самых крупных политических лидеров и органи-заций. Решение теоретических языковедческих проблем должно осущест-вляться специалистами учеными в данной области и ни в коем случае не должно зависеть от политической конъюнктуры.

48

Источники и литература:1. Алиев У. Победа над латинизацией – лучшая память о тов. Агамалы-

оглы. // Революция и национальности. – 1939. – № 7. 2. Алимова Д. А. ХХ асрнинг дастлабки уттиз йиллигида Узбекистонда

тарих фани (Тарихшунослик очерклари) – 2 кисм. Т. – 1994. 3. Алпатов В. М. 150 языков и политика: 1917-2000. – М., 2000.4. Архангельский Н. Учебная литература на узбекском языке. // Наука и

просвещение. – 1922. – № 2.5. Братское содружество народов СССР (1922-1936 гг.). – М., 1964.6. В борьбе за новый тюркский алфавит. Сборник статей. Издание

Научной ассоциации востоковедения при ЦИК СССР. – М., 1926.7. Вестник просвещения и коммунистической культуры. Т., 1921. –

январь № 7-8. 8. Выдрин А. Об узбекской национальной письменности. // Диалог. –

1991. – № 9.9. Гитлин С. Национальные отношения в Узбекистане: иллюзии и

реальность. – Тель-Авив, 1998. 10. Ибрагимов С. И. Узбекский алфавит и вопросы его совершенство-

вания. // Вопросы совершенствования алфавитов тюркских языков СССР. – М., 1972.

11. Известия Уз ФАН СССР№. – Т. 4-5. – 1940.12. Информационный бюллетень НКП Туркестанской республики. – Т.

№ 6. – 1922. 13. КПСС и Советское правительство об Узбекистане. Сборник доку-

ментов (1925-1970 гг.). – Т., 1972.14. Ларош Е. К вопросу о латинизации в Турции. // Культура и письмен-

ность Востока. – Кн. 2. – Баку, 1928.15. Леонтьев А. А. Евгений Дмитриевич Поливанов и его вклад в общее

языкознание. – М., 1983.16. Очерки истории Коммунистической партии Узбекистана. – Т., 1974. – С. 149.17. Отчетный доклад VIII съезду Коммунистической партии (большеви-

ков) Узбекистана о работе ЦК КП (б) Уз. – Т., 1938.18. Первый Всесоюзный Тюркологический съезд 26 февраля – 5 марта

1926 г. Стенографический отчет. – Баку, 1926.19. Поливанов Е. Д. Тезисы доклада о реформе узбекской орфографии.

// Наука и просвещение. – 1922. – № 1. 20. Поливанов Е. Д. Проблема латинского алфавита в турецких пись-

менностях. – М., 1923. 21. Поливанов Е. Д. Невозможно молчать. // Правда Востока. – 1928. –

22 октября.

49

22. Раджабов С. К истории советской школы в Узбекистане. – Т., 1957.23. Рауф Музаффар Г. Тил ва имло масаласи // Садайи Туркистон. –

1914. – № 60.24. Резолюция первого научного съезда по вопросу орфографии узбек-

ского языка. – Т., 1934.25. Тагиев И. Мирза Фатали Ахундов и новый тюркский алфавит. //

Культура и письменность Востока. – Кн. 2. – Баку, 1928.26. Тощенко Ж. Т. Этнократия: история и современность (социологиче-

ские очерки). – М., 2003.27. Тюракулов Н. К вопросу о латинизации тюркских алфавитов в

борьбе за новый тюркский алфавит. //Сборник статей. Издание научной ассоциации востоковедения при ЦИК СССР. – 1926.

28. Фазылов Э.И., Чичулина Л.Г. Русские тюркологи и узбекское язы-кознание. – Т., 1979.

29. Фитрат. Неуместные «кудри». // Кзыл Узбекистон. – 1929. – № 215-216. 30. ЦГА РУз Ф. – 34, оп. 1, д. 2117, лл. 44-45 об. 31. ЦГА Р Уз Ф. – 86, оп. 1, д. 6179, л. 4632. ЦГА Р Уз Ф. – 94, оп. 5, д. 270, л. 4433. ЦГА Р Уз Ф. – 94, оп. 5, д. 40, лл. 24, 25 34. ЦГА Р Уз Ф. – 837, оп. 32, д. 765, лл. 111-11835. ЦГА Р Уз Ф. – 2282, оп. 1, д. 1910, лл. 7-10 36. Яковлев Н.Ф. Развитие национальной письменности у восточных

народов Советского Союза и зарождение их национальных алфавитов. // Революционный Восток. – М., 1928. – № 3.

37. Якубинский Л. П., Ф. де Соссюр о невозможности языковой поли-тики. // Языковедение и материализм. – Вып. 2. – М., 1931.

50

АтАБАЙ Б. А., САЛКЫНБАЕВ М. Б. (Алматы, Казахстан)

ОТРАЖЕНИЕ ЛЕКСИКИ ЯЗЫКА КРЫМСКИХ ТАТАР В СЛОВАРЕ Л.З.БУДАГОВА

2012 год для тюркологии должен был ознаменоваться годом «Л.Будагова». 200 лет назад – в 1812 году 12 апреля родился Лазарь Захарович Будагов, оставивший после себя фундаментальный труд своего времени – «Сравнительный словарь турецко-татарских наречий». Но такой чести Л.З.Будагов не удостоился ни в России, ни в Казахстане и ни в других тюркских странах, хотя этот словарь является бесценным лексикографиче-ским трудом для всех нас.

Словарь состоит из двух томов, первый том увидел свет в 1869 году, второй том – в 1871 году. 1-й том состоит из 810 страниц, формат – 17 х 26; 2-й том включает 415 страниц. Он был подготовлен к изданию в Институте восточной литературы народов Азии Академии наук, расположенном в доме № 2 по Армянскому переулку в Москве, а издан в типографии импера-торской академии наук в Санкт-Петербурге. Тираж был небольшим – всего 1 500 экземпляров. Что касается объёма, то данный словарь является одним из самых больших словарей XIX века [1, с. 4]. В словаре 16694 словарных реестров, в первом томе – 11234, во втором – 5463.

Этот труд был основан на текстах произведений А. Навои (Мухакамату аль – лугатайни), Абу-л-Гази (Шежире – и турк), на материалах толковых, переводческих словарей тюркских языков и письменных памятников, таких как, калькутский словарь джагатайского наречия с персидским переводом, изданный в Калькутте в 1820г.; словарь арабского языка с объяснениями на турецком языке, изданный в Константинополе; словарь джагатайского наре-чия к стихам Мир Алишира с переводом на турецкий язык; словарь и учеб-ник языка тобольских татар (автор Гиганов); «Ферхенги-Шури» (словарь персидского языка с турецким переводом, изданный в Костантинополе; сло-варь Вамбери (Djagataische Sprachstudien), изданный в 1868 г. в Лейпциге; Бурханы-Каты (рукописный словарь персидского языка); словарь наречий казанских татаров (автор-Троянский); материалы киргизского (казахского) наречия Ильминского; 1-ая часть «Образцов народной литературы тюрк-ских племен Радлова В.В., издана в 1866 г, в Санкт-Петербурге; «Сирадж аль-кулуб» – рассказ о пророках неизвестного автора (был переведен с арабского оригинала на персидский, затем на джагатайское наречие), издан в 1864 г. в Казани; «Тариху мулук агжам» – краткая история древних царей Персии (издание Катрмера. Париж, 1841), «Кисасул анбия» Рабгузи,

51

Записки Бабура на джагатйском наречии, изданные Ильминским в 1857 году в Казани, записи тюркского фольклора.

«Сравнительный словарь турецко-татарских наречий» Л. З. Будагова является бесценным источником материалов для изучения тюркских язы-ков в сравнительно-сопоставительном аспекте. Изданный еще в 19 веке сло-варь Л. З. Будагова до сих пор не полностью изучен на должнем уровне. О словаре Л. З. Будагова первым отзывался А. Н. Кононов во вступительной статье к изданию словаря [2]. Второй отзыв принадлежит казахскому уче-ному, признанному тюркологу А. Курышжанову [3]. А. Курышжанов напи-сал об этой книге после того, как Главная редакция восточной литературы издадтельства «Наука» репродуцировала словарь фотомеханическим спосо-бом. О словаре Л. З. Будагова писала российский тюрколог Г.Ф.Благова [4; 5]. Сравнительный словарь Будагова стал объектом исследования Юсуповой А. Ш., ученого из Татарстана [1]. Автор этой статьи защитила кандидатскую диссертацию по казахской лексике в словаре Л. З. Будагова [6].

Словарь построен на сравнении лексического материала двух класси-фикационных групп тюркских языков, выделявшихся в то время еще инту-итивно, а именно: «турецкой» (по современной терминологии-огузской, или юго-западной) и «татарской» (кыпчакской, или восточной) [4, с. 43].

Для передачи тюркских слов Л.Будагов пользовался арабской графи-кой, лишь изредка приводя транскрипцию отдельных слов (на основе рус-ской графики), например: каз..ورآ арыу. тур.ىرآ ....[2, с. 233]. دجسم قأ (про-износ. акъ-мечетъ) [2, с. 66]. эксер, энсер رسكأ [2, с. 71]. и таких примеча-ний в словаре не мало.

Общетюркская или межтюркская лексика в словаре представлена наи-более обширными словарными статьями, например:

тур.тат. ارآ،هرآ (ara) средина, промежуток, между; هدنسارا (аrasinda) между, среди чего,ردمادا رب هدنسارا شاب قرق زوتوا (otuz qiriq bash arasinda bir adamdar) человек, в возрасте между 30-40 годами, رب هدارا (bir arada) когда нибудь,وب -средина, промежуток вре قلارا ;в этот промежуток, между тем (bu arada) هداراмени или места: скважина; кр. улица; قلارا قلارا от времени до времени. гл. а) делать промежутки; b) защищать, разнимать; с) получать (aralamaq)قمالاراсведение о чем, разведать; d) выбирать, браковать. Производные: قمتالارا (aralatmaq), пон. قمنالارا (aralanmaq) воз.стр. قمشالارا (aralashmaq) вз.кир.каз.-сме (aralash) شالارا ,иметь обращение или знакомство с кем (aralashu) وشالاراшение, смесь, в перемежку, кр.беспорядки в разных местах (отсюда в русский язык слово ералаш); قمروتشالارا (aralashturmaq) пон. мешать, смешивать, при-мешивать [2, с. 22]. Эта словарная статья имеет почти целую страницу.

В идеале автор стремился сделать заглавным словом словарной статьи слово, представленное в обеих упомянутых выше крупных классифицика-ционных группах тюркских языков. Большое количество статей из числа

52

тех, где общетюркское (межтюркское) слово имеет идентичный фонетиче-ский состав в различных тюркских языках, открываются пометами «тур.тат», например: слово ayirmaq قمريآ-отделить, различать, разлучать, разсо-ртировать, разбирать; выбирать, избирать, сделать отвлечение [2, с. 190].

В словаре много статей, где заглавное межтюркское слово представлено лишь в части тюркских языков, причем фономорфологический состав его далеко не во всех случаях идентичен. Каждый вариант слова в статье при-водится пометой, например: نارآ каз. преддверие, кр. сарай, ад. низменное место, нива; каз.ىنارا طأ конюшня [2, с. 23].

В словаре Л. Будагова лексика языка крымских татар нашла достаточ-ное отражение наряду с другими словами из таких тюркских языков, как казанский, киргизский (казахский), тобольский, башкирский, чагатайский, турецкий, ногайский, азербайджанский, алтайский, кумыкский, ногайский, туркменский, уйгурский и др. Лексика крымскотатарского языка дана пометой кр.

По сравнению с лексикой казахского, татарского, азербайджанского и башкирского языков слова крымских татаров встречаются реже. Авторам данной статьи прорявляют особый интерес к лексике языка крымских татар и поэтому большое внимание было уделено изучению крымских слов, зафиксированных в этом словаре и выявлению схожести с казахскими сло-вами.

Слова, приведенные в этом словаре относятся к различным группам. Их можно объединить в такие группы, как термины родства, еда, названия растений, одежда, ткани, посуда, орудия труда, предметы, географические названия и многие другие. Нами проанализированы лексические единицы в двух разделах словаря (Алиф и Ба). Поскольку объем тезиса не позволяет много страниц, мы решили не делить выписанные нами слова по тематиче-скому признаку и даем в той форме, как дано в словаре.

Каз. баш.شيرآ،شر آ кир.1 صرا سيرآ) оглобля, кр. дышло, дж. колесо; ... [2, с. 34]. Кр. каз. رابزآ хлев; конюшня; двор (скотный, птичий), кир.загон для скота; رابزآ تيچ плетень [2, с. 36].

Каз.چاغا, кир. ؟شاغا, тур.ад. جاغآ , кр.چاغأ الماس (samla agach) можжевель-ник, (qara agach) چاغأ ارقчерное дерево, (qizil agach) چاغا لزق красное дерево [2, с. 61].

тур. ريغآ , رغآ баш.ريقآказ.кир.روأ аур, тяжелый, тягостный (противун. -мет. (метафора). Важный.великий.большой, дорогой, ценный, дра (لكنويгоценный, почтенный: ىدرديك رالتعلخ رغا اكنا هاشداب (padishah anga agir halatlar kidirdi) государь пожаловать (надел) ему дорогие халаты

رغأ مالس زيمارابي ىتقلاتا نسح زيميجليا نالرب

53

С дорогим поклоном посылаем нашего посла Хасан Аталыка (кр.гр.); -тяжесть, вес, бремя, ноша, иго, подарки новобрачной, прида قلرواقلرغا،ное [2, с. 61].

а) Симферополь; b) кир. Форт-Перовский (произнос. акъ-мечетъ) دجسم قأ(административный центр всего сыр-дарьянского края; заложен в 1853г.) [2, с. 66].

В казахском языке это слово произносилось как Aq meshit. Со времён основания кокандцами в 1820 году и до взятия его российскими войсками в 1852 форт назывался так, как отметил Л. Будагов. Это же название офи-циально носил город с 1922 по 1925 год. С 1925 года город носит имя Кзыл Орда. Судьба названия двух тюркских городов схожи также как и их самих.

Крымское слово وتوت و ولا алу туту всякие сборы дано в словарной статье, где заглавным дается слово almaq

Тур. almaq – брать, взять, отнять; получать, принимать, покупа; держать, содержать... (много примеров из разных тюркских наречий) [2, с. 86].

Анбармали ،ىلامرابنا ىقح подать с анбаров, с житниц, Анбарчи-взымающий подать с анбаров, анбарщик (кр. ярл) [2, с. 97].

Чатма ев (وا همتاج) деревян. дом из жердей, обмазанный снутри и сна-ружи глиной [2, с. 105].

Куш оба (может и уба?) – qush oba (uba) ابوا شوق две смежные могилы, кр. остроконечная земляная возвышенность, имеяющая в окружности от ¼ до одной версты, служившая указателем урочищ или деревень [2, с. 107].

Утар (Отар?) – стадо баранов, перегоняемое на разное пастбище: маленькая русская деревня. Слово отар есть в казахском языке и оно обо-значено в этой же словарной статье перед крымским вариантом (кир. место, где скот пасется вдали от аула) [2, с. 109].

Урме (урма?) – шитые русские шапочки; урма читан – плетень [2, с. 127].Унут – забвение [2, с. 161].Кара ой (Qara oi) черная балка-урочище в Крыму [2, с. 163].Амакдаш и амакдар شادكاما شادكاما، رادكاما: человек из наших рабов 20 زس ىاكربج شيتاك ىشك ىمركي ندزميرللوق

сотрудников, заслуженных, пришлите подарки (из крымской грамоты); كنوا онын амаки вар – он трудился, оказал услугу[2.93]. Это выражение راو ىكماсхоже с казахским выражением онын енбеги бар.

В словаре зафиксированы не только отдельные слова крымско-татарского наречия, но и предложения, см.: Бу утилимизни кабул иткай-сиз – примите эту нашу просьбу. т.е. не откажите (кр. ярл) [2, с. 114].

.бело-голубоватой масти бык [2, с. 145] – (quba okuz) زوكا ابوقДж. кр. مانيا (=نانيا от (قمنانيا инам (инан от инанмак) вера, доверие,

инамли ىلمانيا доверенный, верный, инамли кулумиз زملوق ىلمانيا дове-ренный наш человек или слуга[2, с. 145].

54

тур. кр. пармак и пармаклык (parmaq, parmaqliq) قلقمرپ ،قمرپ решетка (у окна), перила (у лестницы, моста), спицы у колес.

ىغلقمرپ ىرپوك,спицы колесные كلركت – ,решетка оконная ىرلقمرپ هرجنپбалюстрада у моста,ىلقمرپ с перилами [2, с. 223].

Бахчисарай ىارس هچغاب , собственное имя древней столицы крымских ханов, [2, с. 233].

.шпалерник, шпалерные деревья [2, с. 233] ىغليناي هچغابПри толковании слов Л. Будагов последовательно придерживался мето-

дики, именуемой «Wоrt und Sache», т.е. давал толкование слова, объясняя и описывая обозначаемый им предмет или понятие [4, с. 51]. Например:

Балта (балте?) هطلاب топор с двумя лезвиями,Кулук балта هطلاب كولوك орудье, у которого с одной стороны молоток,

а с другой длинное острьё,Балтажи – изготовитель топоров [2, с. 236].Для толкования слова бахши Л.Будагов давал все варианты этого слово

в различных тюркских наречиях. Крымский вариант слова бахши коммен-тировал таким образом: в крымском ханстве бахши, как видно из ярлыков, значил писец [2, с. 245].

В словаре широко представлены заимствования и прежде всего ара-бизмы и фарсизмы. Среди таких заимствовании мы обратили внимание на слово арабского происхождения барат تارب . Это слово имеет помету а, значить арабское слово. Царский диплом, предоставляющий изъятие от платежа податей и другие привелигий, патент, освобождающий от чего-либо. Далее идет запись «В крымском ярлыке указ для сбора народной повинности» [2, с. 250].

Baqla هلقب деревянная мера [2, с. 262].В Крыму звания беков и мурз были наследственными; мурзами назва-

лись все лица высшего дворянского сословия, а беками – представители известнейших дворянских домов; титулом бека пользовался всегда стар-ший в роде [2, с. 264].

Билик – камзол [2, с. 304].В этом словаре сосредоточен богатейший материал как, собственно язы-

ковой, так и экстралингвистический, что и придает ему черты присущие толковым, этимологическим и, отчасти, энциклопедическим словарям.

Этот словарь выдержал испытание времени и оставил глубокий след в истории тюркской лексикографии и является крайне полезным для всех тюркоязычных народов во все времена в изучении своей лексики в диахро-ническом и синхроническом аспекте.

55

Источники и литература:1. Юсупова А. Ш. Сравнительный словарь турецко-татарских наре-

чий Л. Будагова.// Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2012. – № 5. – С. 223-226.

2. Будагов Л. З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий со включением употребительнейших слов арабских и персидских и с перево-дом на русский язык: в 2-х т. – СПб.: Тип. АН, 1869. – Т. 1. – 810 с.; СПб.: Тип. АН, 1871. – Т. 2. – 415 с.

3. Курышжанов А. Жүз жасаған кітап. // Қазақ əдебиеті. – 1963. – № 39. – 4 октября.

4. Благова Г. Ф. Лазарь Будагов – лексикограф-энциклопедист// Советская тюркология. – 1985. – № 6. – С. 42-56.

5. Благова Г. Ф. Владимир Даль и его последователь в тюркологии Лазарь Будагов // Вопросы языкознания. – 2001. – № 3. – С. 22-39.

6. Атабай Б. А. Л. З. Будагов жане казак тили (на казахском языке). – Алматы, 2001.

56

АтАБАЙ Б. А, САЛҚЫНБАЕВ М. Б. (Алматы, Казахстан)

ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА «КЫРЫМНЫН КЫРЫК БАТЫРЫ» –

ОБЩЕТЮРКСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК

Эпическая поэма «Кырымнын кырык батыры» принадлежит не только казахскому народу, так как является общим культурным наследием всего тюркского мира. В советское время был наложен запрет на публикацию и его изучение. Только после приобретения независимости стало воз-можным изучение культурного наследия казахского народа, в том числе и эпоса «Кырымнын кырык батыры». В рамках государственной программы «Культурное наследие» в Казахстане в 2005 году издательство «Арыс» выпустило сборник эпических поэм о 40 батырах Крыма. Основой этой книги стали варианты, опубликованные в 1989-1990 году в издательстве «Жазушы», а подготовил его к изданию известный казахский фольклорист, научный сотрудник института литературы и искусства имени М.О.Ауэзова АН РК Кабиболла Сыдиыкұлы. Эти варианты исследователь писал из уст знаменитого сказителя – Мурун-жырау. В этом сборнике есть варианты, которые сохранились у крымских татар и ногаев. Ценность сказания о 40 батырах Крыма заключается в том, что поэма является неисчерпаемым источником истории культуры всех тюркских народов.

Свод эпических сказаний был обнаружен впервые в 1942 году, казах-скими фольклористами, отыскавшими в Западном Казахстане, в районе Мангышлака, старого сказителя Мурун-жырау Сенгирбаева, единственного до настоящего времени известного исполнителя этого эпического цикла. Песням о сорока батырах Мурун-жырау научился в восемнадцатилетнем возрасте у известного акына Нурума, которого он сопровождал в его стран-ствованиях. Его учителями также называют Абыла, Кашагана из рода адай, акынов младшего жуза таких как Марабай, Мурат, Ыгылман [1, с. 485].

Традицию исполняемых им богатырских сказаний Мурун-жырау возво-дил, в соответствии с преданием его учителей, к Сыпыра-жырау, легендар-ному певцу и вещему прорицателю Тохтамыша и его предков, золотоордин-ских ханов, известному из сказания об Идиге.

Казахские эпические сказания о ногайских богатырях в исполнении Мурун-жырау образуют генеологический цикл, герои которого, как в народ-ном предании, так и в истории, являются членами одной семьи [2, с. 393].

В пояснительной записке, подготовленной для председателя Совнаркома КазССР Н.Д.Ондасынову 12 января 1942 года, К.И. Сатбаевым и директо-

57

ром института языка, литературы и истории казахского филиала АН о необ-ходимости стенографирования цикла песень о сорока богатырях в исполне-нии Мурун-жырау Сенгирбаева имена героев даются в таком порядке: I. 1. Ала тайлы Аншыбай батыр. 2. Его сын Баба тукти Шашты Азиз, Ер Кёкше и Ер Косай. 3. Парпария батыр. 4. Его сын Куттыкия батыр. II. 5. Его сын Едиге. 6. Его сын Нурадын 7. Его сын Муса батыр. 8. Его сын Мамай батыр. 9. Его сын Орак батыр. 10. Сын Орак батыра Карасай. 11. Его сын Кази. 12. Его сын Карадон батыр. 13. Его сын Жанбыршы батыр. 14. Его сын Жубаныш батыр 15. Его сын Ер Тегис батыр. III. 16. Его сын Ер Кёгис батыр. 17. Его сын Тама батыр. 18. Его сын Тана батыр 19. Его сын Нарик батыр 20. Его сын Шора батыр 21. Акжонас батыр. IV. 22. Его сын Кенес батыр 23. Его сын Жанбай батыр 24. Жанбыршы батыр. V. 25. Ег о сын Телагыс батыр VI. 26. Шынтас батыр 27. Его сын Торехан батыр 28. Каргабойлы батыр. 29. Казтуган батыр. 30. Его сын Манаш батыр 31. Его сын Туякбай батыр 32. Айса батыр. 33. Его сын Ахмет батыр. 34. Алау батыр. 35. Тоган батыр. 36. Темир хан батыр. 37. Адил батыр. 38. Султанкерим батыр.

58

39. Его сын Шырман батыр. 40. Кобыланды батыр [3, с. 450].

В этом эпическом цикле воспевается героическая борьба батыров-патриотов ХV-ХVІ веков, против калмыкского нашествия во время распада Золотой Орды. Каждый из этих богатырей в эпосе изображен не только как отважный герой, защитник своего народа, но и как мудрый, благородный, коммуникабельный и народнический герой.

Казахские ученые считают эпос не полностью изученным. Академик С.Каскабасов объясняет это с запретом, наложенным в советский период. Если бы эти сказания, охватывающие события длиною шесть веков, были опубликованы в то время, то несомненно возвысился бы духовный клад не только казахского народа, но и всего тюркского мира.

В 1944 году на всесоюзной конференции, посвященной фольклору Средней Азии была дана высокая оценка эпосу «Кырымнын кырык батыры», воспетому Мурун-жырау. Фольклористы того времени – В.М. Жирмунский [4], Е.Исмаилов [5], К.Жумалиев [6], М.Габдуллин [7] писали об уникальности поэмы героического цикла и Муруна-жырау.

Ценность «Қырымның қырық батыры» заключается в том, что этот кип-чакский эпос о ногайских богатырях является неисчерпаемым источником истории культуры и настоящей летописью жизни тюрков. Такого рода ска-зания имеются и у ногаев, и у каракалпаков, и у татаров, и у узбеков и у многих других... Например, ногаи на Северном Кавказе имеют такого рода свод поэм и называют его «Ногайдын кырык батыры». Однако по числу и по объему он уступает казахскому варианту. Эти средневековые поэмы являются началом литературы тюркских народов. Поэтому каждый пред-ставитель, изучающий и почитающий эти памятники, вправе считать себя законным наследником этого великого творения.

На вопрос «Почему это свод назван “Қырымның қырық батыры”?» про-фессор С. Садырбаев дает такое пояснение: «40 – эпическое число, чаще используемое в фольклорах тюркских народов. По словам знатока фоль-клора академика В.В.Радлова создание полного каталога о 40 богатырях считалось пиком искусства сказания. И это-правда. В фольклорах Средней Азии число 40 встречается во многих поэмах. Например, каракалпакский эпос о 40 девушках, 40 шоры в «Манасе» киргизов, 40 солдатов в средневе-ковом «Китаби дедем Коркуд», 40 богатырей в «Кёроглы» и т.д. [8, с. 512].

По поводу числа 40 в названии данного эпоса Р.Бердибай писал: «число 40 – число эпическое, обозначающее значение множественности и обилия» [9, с. 489].

Более ранние казахские ученые (С. Сейфуллин, К. Жумалиев и М. Габдулллин) добавление слова Кырым к «Кырык батыр» аргументи-ровали тем, что сюжеты в этих поэмах описывали событья времен рас-

59

пада Золотой Орды и формирования Крымского ханства [10, с.20]. В то же время эти сказания в народе называют «Ногайлы жырлары», потому что герои всех этих поэм – ногайлинские богатыри, защищающие свой народ от нападений иноплеменных врагов.

По структуре этот свод схож с поэмой «Манас». По объему он превос-ходит великий литературный памятник Востока «Тысяча и одна ночь».

Источники и литература:1. Қоныратбаев А. Мұрын ақын жырлаған «Кырымнын кырык батыры»//

В кн: Кырымнын кырык батыры. – Алматы, 2005.2. Жирмунский В. М. Ногайские богатыри в казахском эпосе.// В кн.:

Тюркский героический эпос. – М., 1974.3. Кырымнын кырык батыры. – Алматы, 2005.4. Жирмунский В. М. Среднеазиатские народные сказители // Вестник

Всесоюзного географического общества. – Т.79. – вып.4. – 1947. – С. 407.5. Ысмаилов Е. Акындар. – Алматы, 1956. – С. 27, 28, 44, 332.6. Жумалиев К. Казах эпосы мен адебиет тарихынын маселелери. –

Алматы, 1958. – С. 24.7. Габдуллин. М. Казах халкынын ауыз адебиети. – Алматы, 1958. – С.

168.8. Садырбаев С. Мурын жырау мурасы жане тутастану туралы бирер

соз. // В кн:Қырымның қырық батыры. – Алматы, 2005.9. Бердибай Р. Кырымнын кырык батыры// В кн: Кырымнын кырык

батыры. – Алматы, 2005.10. Сыдиыкулы К. Мурын жырау жане «Кырымнын кырык батыры». //

В кн: Кырымнын кырык батыры. – Алматы, 2005.

60

АХМЕтЖАНОВА А. т.(Алматы, Казахстан)

ИЗУЧЕНИЕ НАСЛЕДИЯ АХМЕТА БАЙТУРСЫНОВА В НЕЗАВИСИМОМ КАЗАХСТАНЕ

Ахмет Байтурсынов, как и крупнейший крымскотатарский поэт, все-мирно известный ученый-тюрколог Бекир Чобан-заде, является одним из замечательных представителей интеллигенции начала ХХ века. Их твор-ческие поиски и смелые суждения внесли неоценимый вклад в развитие общества, так как нововведения Российской империи в ХIХ – начале ХХ вв. привели народы окраин к обеднению, а культурное развитие к застою. В судьбах двух выдающихся личностей много общего. Они все свои зна-ния, силы и жизнь отдали за духовное обновление тюркских народов, стали жертвами массовых политических репрессий.

Ахмет Байтурсынов (1873-1937) известен как государственный и обще-ственный деятель, просветитель, педагог, поэт, публицист, ученый, рефор-матор, лингвист, патриот.

Наследие А. Байтурсынова широкомасштабное и необъятное. В него, на наш взгляд, входит все, что связано с его именем – его жизнь, деятельность, охватывающая все сферы жизнеобеспеченности родного народа, всеобъем-лющие труды, мысли, идеи, суждения. Ученые независимого Казахстана всесторонне исследуют, а молодое поколение с благодарностью изучает Ахмета Байтурсынова. Он – феномен ХХ века, поэтому вызывает искрен-ний интерес у всех казахстанцев.

В своей статье мы не можем охватить все, что касается знаменитой лич-ности, постараемся показать лишь отдельные фрагменты.

В Казахстане редко кто не знает Ахмета Байтурсынова и вообще алашордын-цев. В настоящее время изданы их труды: Алихана Букейханова, Мыржакыпа Дулатова, Мустафы Шокай, Жусупбека Аймауытова, Санжара Асфендиярова, Магжана Жумабаева, Мухаметжана Тынышпаева [1] и др. Реализованы госу-дарственные программы «Культурное наследие» и «Алашское наследие». Опубликованы: материалы газеты «Қазақ» [2], журнала «Айқап» [3], много-томный сборник документов и материалов «Алаш қозғалысы. Құжаттар мен материалдар жинағы. Движение Алаш. Сборник документов и материалов» [4], Фотоальбом «Алашорда» [5]. Проведены и увидели свет материалы науч-ных конференций, посвященные 90 – летию Алаш [6].

Статья подготовлена при финансовой поддержке Министерства обра-зования и науки Республики Казахстан за счет средств программы 055 «Научная и/или научная техническая деятельность» по теме 0173 ГФ «Казахстан в составе Российской империи: история взаимоотношений

61

метрополии и колонии». Изданы научные, публицистические, художествен-ные произведения об их жизни и работе в масштабе государства, казахского общества и профессиональной сфере [7].

Образован научно-исследовательский центр «Алаштану» при Семипалатинском государственном университете им. Шакарима. Результатом его деятельности можно назвать издание в 2010 году пер-вого тома серийного научного собрания «Алаштану мəселелері» [8] и культурно-познавательной энциклопедии «Алаш» [9]. В Казахском нацио-нальном педагогическом университете имени Абая открыт центр Ахмета Байтурсынова, в архиве вуза хранятся документы о его научной и педа-гогической деятельности. В Алматы плодотворно работает историко-исследовательский центр «Алаш». В Астане – алашеведы объединились в Институте культуры и духовного развития «Алаш». Основная цель этих научных и научно-исследовательских центров: исследование национальной истории, изучение и введение наследия видных деятелей Алаша в учеб-ники, учебные пособия, методические разработки, проведение масштабных мероприятий по агитации и пропаганде их жизнедеятельности, публикация оригинальных трудов алашских ученых в Республике Казахстан и за рубе-жом. Защищены кандидатские диссертации по исследованию творчества Ахмета Байтурсынова (филологии, педагогике, истории, философии) [10].

Интерес к жизни, деятельности и всеохватывающего наследия ала-шордынцев проявляют и деятели искусства киноматографии. В 2004 и 2009 годах были созданы документальные фильмы: «Алаш туралы сөз» и «Алашорда». Внимание зрителей акцентировано на вопросах госу-дарственности Казахстана в период управления Российской и советской империи. Ахмет Байтурсынов и его высокоодаренные соратники создали территориально-национальную автономию «Алаш» с единой: территорией, народом, культурой, историей и языком. Мустафа Шокай – попытался обра-зовать Туркестанскую (Кокандскую) автономию единого тюркского мира.

Велика роль А. Байтурсынова в сохранении территории, обозначенной алашевцами в КазАССР – автономии на советской платформе. Его справед-ливо называют «собирателем казахских земель».

В городах Алматы и Кустанай действуют музеи Ахмета Байтурсынова, в поселке Тургай Кустанайской области – Ахмета Байтурсынова и Мыржакыпа Дулатова. С нового учебного года в школах Казахстана вво-дится обязательный для изучения предмет «Алаштану».

Именем Ахмета Байтурсынова названы школы, высшие учебные заве-дения, скверы, улицы, Институт языкознания. Проводятся ежегодные Байтурсыновские чтения, исторические вечера, конкурсы знаний, фести-вали. А. Байтурсынову посвящен один номер журнала «Аңыз адам» (№11, декабрь 2010 года).

62

Все эти работы дают прекрасную возможность для изучения и осмысле-ния деятельности казахской интеллигенции в области просвещения, обра-зования, науки, культуры, политики и экономики. И что важно, использова-ние их наследия в учебном и воспитательном процессах в школах и вузах республики.

Среди множества богатейшего духовного наследия А. Байтурсынова особое место занимают исследования, посвященные проблемам языка и литературы, идеи по модернизации казахского языка и письменности. Ахмет Байтурсынов – автор первых учебников для обучения на родном языке: «Оқу құралы», «Тіл құралы», «Əліпби», «Жаңа əліппе», «Сауат ашқыш», «Мəдениет тарихы», «Əдебиет танытқыш» и методического посо-бия «Баяншы». Он основоположник казахского языкознания, исследова-тель казахской устной литературы («23 жоқтау», «Ер Сайын»). Реформатор казахской графики на основе арабской. До сих пор, казахи дальнего зару-бежья пользуются его письмом (слайд «Төте жазу»). Ахмет Байтурсынов – известен как ученый-тюрколог, активный участник первого Вссесоюзного съезда тюркологов в г. Баку (1926 г.), предложивший систему принципов перевода и внедрения международных терминов в казахский язык.

В доказательство того, что языковые вопросы являются ключевыми для решения стратегических задач государственного масштаба, мы можем вспомнить Послание Президента нашей Республики Н. А. Назарбаева народу Казахстана в 2012 году. В нем он отметил: «Мы должны провести модернизацию казахского языка. Надо сделать язык современным, искать консенсус в вопросах терминологии, раз и навсегда решить вопрос о пере-воде на казахский язык устоявшихся международных и иностранных слов. Этот вопрос не должны решать круг обособленных деятелей... Есть одина-ково принятые во всем мире термины, они обогащают любой язык» [11].

В дошедших до нас крылатых словах, Ахмет Байтурсынов смог пере-дать свои мысли, идеи, раздумья и беспокойство за судьбу казахского народа. Например: «Балам дейтін жұрт болмаса, жұртым дейтін бала қайдан шықсын?!», «Бала бастауыш мектепте бар пəнді тек ана тілінде ғана оқуы керек», «Тіл адамның адамдық белгісінің зоры, жұмсайтын қаруының бірі», «Өз тілімен сөйлескен, өз тілімен жазған жұрттың ұлттығы еш уақытта адамы құрымай жоғалмайды», «Оқу жұмысының үш жағы үш нəрсеге тіреледі: бірі ақшаға, бірі құралға, бірі мұғалімге. Осы үш тіреуі бірдей тең болса, оқу қисаймай, ауытқымай, түзу жүреді», «Бізде тіліміз бұзылмай сақталуын тілесек, өзгелерше əуелі өз тілімізбен оқытып, сонан сон басқаша оқыту тиіс», «Жастардың оқу-тəрбие жұмысы түзелмей, жұрт ісі түзелмейді», «Тіл адамның адамдық белгісінің зоры, жұмсайтын қаруының бірі» и множество других.

63

Очень важно то, что Ахмет Байтурсынов имел активную граждан-скую позицию по всем животрепещущим вопросам. Подтверждением этому являются многие документы. Например, материалы известной Каркаралинской петиции (июнь 1905 года). Где, говоря о насущных про-блемах казахского народа в целом, он и известные деятели науки и куль-туры, писали об ограничении царским правительством возможности посту-пления казахских детей в гимназии для получения высшего образования, о необходимости выдачи им стипендии, открытии пансионов при гимна-зиях, подчеркивая что «...спрос со стороны киргизского населения на обра-зование огромный, о чем свидетельствует масса киргизских детей, обуча-ющихся в городских училищах на свои средства, несмотря на обремени-тельность этого расхода для киргизского скотоводческого хозяйства» [12].

В качестве решения проблемы считали необходимым: «допуще-ние в аульных школах преподавание киргизской грамоты, преподавание в этих школах на языке детей и обязательное изучение государствен-ного языка, восстановление упраздненных интернатов и пансиона при Омской гимназии, а также открытие пансиона для киргизских детей при Семипалатинской гимназии, увеличение существующих стипендий для поступления в профессиональные школы и высшие учебные заведения», а необходимую сумму для расходов выделить из земского капитала «киргиз Семипалатинской области, достигший 80000 рублей и находящейся в рас-поряжении местной администрации» [12].

Отсюда видно, что авторы Каркаралинской петиции ратовали за полу-чение казахскими детьми образования, указывая на огромное желание их учиться и нежелание царской администрации создавать условия. Многие вопросы, касающиеся образования, науки, развития казахского языка не потеряли своей значимости в настоящее время. Например, Президент РК в своем Послании народу Казахстана подчеркнул, что: «Ответственная языковая политика является одним из главных консолидирующих факто-ров казахской нации. Казахский язык – это наш духовный стержень. Наша задача – развивать его, активно используя во всех сферах. Мы должны оставить в наследство нашим потомкам современный язык, в котором к опыту многих поколений наших предков был бы гармонично добавлен и наш след. Эта задача, которую должен самостоятельно решать каждый ува-жающий себя человек. Государство, со своей стороны, многое делает для укрепления позиций государственного языка» [11].

Значительное место в петиции уделено было религиозным проблемам и указанию путей решения их. По мнению авторов, духовное возрождение коренного населения немыслимо без мусульманского образования и вос-питания, тесно связанных с культурой, историей, языком, верой и нацио-нальными традициями.

64

В Республике Казахстан, по мнению председателя Агенства РК по делам религий Кайрата Ламы Шариф, «в духовной сфере жизни казахстанского общества... активно идет процесс религиозного возрождения. Население Казахстана никогда не было склонно к фанатичной вере, скорее оно отли-чалось религиозной терпимостью и толерантностью. Процесс духовного возрождения и подъема религиозного сознания проходит в атмосфере единства, мира и согласия всех конфессий» [13]. То есть, высказывания прогрессивных деятелей по проблемам развития родного языка, вопросов религии и мусульманского образования, письменности получили развитие в независимом Казахстане.

Ахмет Байтурсынов и его соратники являются авторами идеи о том, что «для защиты интересов и прав киргизского народа необходимо участие его депутатов в ...законодательном собрании» [12]. Обретение независимости Республики Казахстан привело к образованию двухпалатного Парламента, работа депутатов, в которых, помогут Президенту и правительству решить проблемы учащейся и работающей молодежи, которая «обязательно ста-нет конкурентоспособным, если будет усердно учиться, набираться новых знаний, при этом учиться и заниматься саморазвитием непрерывно всю жизнь» [14]. Эти достижения нашей республики мы можем считать осу-ществлением мечты Ахмета Байтурсынова и алашской интеллигенции.

Очень много материалов из духовного наследия Ахмета Байтурсынова мы находим в его научных и публицистических статьях, учебных пособиях и учебниках. Известно, что в объединении плеяды выдающихся людей начала ХХ века, огромную роль сыграла газета «Қазақ» (1913-1918 гг.), где освещались все проблемы казахского общества того времени. По определе-нию Ахмета Байтурсынова газета для народа «глаза, уши, душа и сердце» [15]. По мнению исследователей, она стала таковой.

А. Байтурсынов и его единомышленники публиковали на страницах «Қазақ» свои литературные произведения, исследования по истории и куль-туре казахского народа, статьи, пропагандирующие свободолюбивые идеи и раскрывающие проблемы просвещения, воспитания, обучения и здоро-вья всего населения. Например: «Жазу мəселесі», «Тіл құрал», «Қырық мысал», «Білім жарысы», «Бас қосу», «Егін егу», «Ауру жайынан» (А. Байтурсынов), «Рухани мəдениет қараулынан», «Без ауруы», «Ашық хат», «Қара қыпшақ Қобыланды» (А. Букейханов), «Оян, қазақ», «Жазу жөндеу», «Елімай», «Шəкірт», «Оқушыларға жəрдем» (М. Дулатов), «Тамыр дəрі қақында», «Жұқпалы ауру», (Х. Досмухамедов) и другие. Все публика-ции на страницах газеты «Қазақ» были подвержены идее самостоятельно-сти казахского народа, которая была немыслима без подъема культурного состояния населения. Поэтому алашская интелегенция призывала всех своих читателей «...всеми силами и средствами стремиться к просвещению

65

и общей культуре; для этого ... первым делом заняться развитием литера-туры на родном языке» [15].

В настоящее время, ахметоведы нашли новые труды выдающейся лично-сти. Это: «Ызың», «Ау, қазақ», «Азаматқа», «Борыштымын», «Туған жер», «Обалы кімге?», «Пақырдың өлеңі», «Зарыққанда қылған бата» и другие, хранившиеся в редком фонде Национальной библиотеки в г.Алматы. Мы уверены, что творческие поиски ученых будут успешно продолжены.

Для мыслящих членов общества близки и понятны размышления над проблемами и перспективами культурного развития казахов, обозначен-ными лидерами алашского движения в другом документе: «Проект про-граммы партии Алаш», опубликованной 21 ноября 1917 года в газете «Қазақ», за № 251. В числе авторов представлен и Ахмет Байтурсынов. Особое внимание уделено девятому разделу, где четко и ясно определено, что «двери учебных заведений открыты для всех и обучение бесплатное; обязательное образование распространяется на всех. В начальных школах преподавание ведется на родном языке; казахи создают средние школы и университет на их родном языке; система образования самостоятельна в виде автономии: власти не вмешиваются в дела образования; преподава-тели и профессора назначаются на конкурсной основе; в народной среде открываются библиотеки» [16].

Внимательное изучение всех разделов программы приводит к мысли о том, что идеи Алаш были прогрессивными, устремленными на единство, свободу и независимость. И как верно отметил глава нашего государства, Президент РК Н. А. Назарбаев: «Наказ «Алаша» для нас – сохранить свое историко-культурное наследие, наказ «Алаша» беречь и укреплять согла-сие. Поэтому мы должны уважать и ценить людей, боровшихся за свободу и независимость Казахстана. Люди погибли за идею, но именно они про-будили в нас стремление к независимости. Счастье ее обретения выпало нашему поколению» [17].

Ахмет Байтурсынов – педагог и ученый, искренне верил в силу и воз-можности тех, кто хотел учиться и трудиться в сфере образования и науки. Поэтому, выступая при открытии первого университета в Казахстане, горячо желал, чтобы университет смог оправдать свое название и значение. Такое знаменательное событие произошло в 1928 году. Ахмет Байтурсынов выступал при открытии КазГУ (нынешний КазНПУ имени Абая) по при-глашению Ораза Жандосова – комиссара Народного просвещения. В своей речи он, приветствуя открытие первого Казахского Государственного Университета подчеркнул, что «Университет – создание высшей культуры, а высшая культура-сумма максимальных постижений человечества в отно-шении науки и техники». Так как «силу и богатство народа представляет сумма научных и практических знаний, которыми он располагает», то

66

постижение его «есть глубокая жизненная потребность» [18]. Открытие университета, по его мнению, дает возможность, во-первых, учиться казах-ской молодежи и помочь своему народу приобщаться к высшей культуре; во-вторых, достичь равенства и справедливости, повышая культурное состояние – залог развития любого народа; в-третьих, явится «первым рас-садником работников высшей квалификации в Казахстане» [18]. К сожа-лению, ожидания А. Байтурсынова не оправдались. Первый университет в 1932/33 учебном году был преобразован в педагогический институт и только в 1934 году открыт новый Казахский государственный университет, нынешний Казахский национальный университет имени аль-Фараби.

Подтверждением прекрасной мысли Ахмета Байтурсынова о значимо-сти университетов в жизни общества является тот факт, что многие алаш-ские деятели были выпускниками престижных университетов и институ-тов России: Алихан Букейханов – Санкт-Петербургского Императорского лесного института, Санжар Асфендияров и Халел Досмухамедов – Санкт-Петербургской военно-медицинской академии, Мухаметжан Тынышпаев – Санкт-Петербурского института железнодорожного транспорта им. Императора Александра I, Мустафа Шокай и Жакып Акпаев – Санкт-Петербурского университета, Жанша Досмухамедов – Тартуского уни-верситета и другие. Большое значение имело также то, что представители алашской интеллигенции работали учителями в школах и преподавателями в вузах (Ахмет Байтурсынов, Мыржакып Дулатов, Магжан Жумабаев, Телжан Шонанов, Елдес Омаров). Последние (Т.Шонанов, Е.Омаров) трудились в нашем университете со дня основания до репрессивных тридцатых годов. Многие высокоинтеллектуальные личности были Наркомами просвеще-ния, ректорами вузов, научными сотрудниками (Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Санжар Асфендияров и другие). Они – авторы учебников и учебных пособий, практических руководств для учителей: «Əліппе», «Тіл құрал», «Баяншы», «Əдебиет танытқыш» (Ахмет Байтурсынов), «Очерки по истории Казахстана». (Учебное пособие для учителей), «История Казахстана» (Санжар Асфендияров). «Педагогика» (Магжан Жумабаев) «Дидактика», «Психология» (Жусыпбек Аймауытов). «Тіл дамыту», «Жаңа əліппе», «Самоучитель киргизского языка для русских» (Телжан Шонанов).

Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что все они были разносто-ронними личностями: государственными и общественными деятелями, одновременно писателями, поэтами, учеными, педагогами, переводчиками, реформаторами. И как очень верно отметил ученый – алашевед Мамбет Койгелді «Свободно и смело мыслящими, с независимым нравом» [19]. Ахмет Байтурсынов и его единомышленники являются примером для под-ражания, ибо они – кладезь мыслей, идей и суждений. Изучая их можно научиться добру и справедливости, верности и долгу, понять что такое

67

честь и совесть, учеба и труд, построить свою жизненную позицию, совер-шенствоваться, мечтать, надеяться и осуществлять грандиозные планы во имя будущего своего народа. Подтверждением сказанному является наше государство – Республика Казахстан. Перспективы развития независимого Казахстана обозначены в «Стратегии – 2050».

Наша задача – сохранить память о нем, об алашской интеллигенции, знать историю движения Алаш, их идеи, не уставая изучать их многогран-ное наследие. Но, много еще предстоит сделать, так как Ахмет Байтурсынов очень яркая личность и в его трудах и жизни много неисследованного. Как правильно писал один из его почитателей: «Он, как огромная глыба – айс-берг, большая часть которого еще под водой, невидимая, потому и непо-знанная» [20]. Ждет своих вдумчивых исследователей печальная судьба супруги Ахмета Байтурсынова Бадрисафы Мұхамед-Садыкқызы (слайд «Фото Бадрисафы Байтурсыновой»). Прекрасным делом явилось бы пере-вод трудов знаменитого ученого, талантливого поэта, исследователя казах-ского фольклора, языка и литературы на языки народов мира. Наследие Ахмета Байтурсынова по праву относится к части мировой культуры и она обязана быть доступной всему человечеству. Мы верим, что придет и такой день. Ведь он был настоящим патриотом, горячо любил казахский народ и как все алашордынцы верил в его конкуретноспособность, природные незаурядные способности и талант. Мечтал увидеть казахское государство в числе цивилизованных европейских стран.

Источники и литература:1. Байтұрсын А. Шығармалары/ Өлеңдер, аудармалар, зерттеулер/.-

Алматы: «Жалын», 1989. Ақ жол. – Алматы: «Жалын», 1991. Тіл тағылымы /Қазақ тілі мен оқу-ағартуға қатысты еңбектері/. – Алматы: Ана тілі, 1992. Жоқтау. – Алматы: «Алаш», 1993. Жан сөзімді кім түсінер? –Алматы: «Қазақстан», 1994. Маса. – Алматы: «Раритет», 2005. Əдебиет танытқыш. Зерттеулер мен өлендер. – Алматы: Атамұра, 2003. Бес томдық шығармалар жинағы. – Алматы: «Алаш», 2002, 2004. 2006. и др. Букейхан А. Избранное. Собрание сочинений. 1-2 книга. – Алматы: Өлке, 2002, 2003. Ə.Н. Бөкейхан. Шығармаларының жеті томдық толық жинағы. – Астана: «Сарыарка» БҮ, 2009. Дулатов М. Шығармалары. 1-5 тт. – Алматы: Ғылым, 1996. Шонанов Т. Жер тағдыры – ел тағдыры. – Алматы: Санат, 1995. Жұмабаев М. Шығармалар. Үш томдық. – Алматы: Білім, 1995. Шоқай М. Таңдамалы. Избранное. Т.1-2. – Алматы: Қайнар, 1999, 2004. Асфендияров С.А. История Казахстана (с древнейших времен). –Алматы: Санат, 1998. Аймауытов Ж. Бес томдық шығармалар жинағы. – Алматы: Атамұра, 1996-1997. Тынышпаев М. История казахского народа. – Алматы: Қазақ университеті, 1996. Тандамалы. Избранное. – Алматы, Арыс, 2001. и др.

68

2. «Қазақ» газеті. Алаш азаматтарының рухына бағышталады. – Алматы: «Қазақ энциклопедиясы» Бас редакциясы, 1998.

3. Айқап. – Алматы: «Қазақ энциклопедиясы» Бас редакциясы, 1988.4. Алаш қозғалысы. Құжаттар мен материаладар жинағы. Движение

Алаш. Сборник документов и материалов. – Алматы: Алаш баспасы, 2004-2006, 2009.

5. Алашорда: Фотоальбом. – Алматы: «Орхон», 2012. 6. Материалы Международной научно-практической конференции

«Алаш и независимый Казахстан: преемственность идей и позиций» –21 ноября 2008 года. – Алматы: Абай атындағы ҚазҰПУ, 2008. Материалы Международной научно-практической конференции «Влияние идей «Алаша» на евразийском пространстве: история и современность». 6 ноя-бря 2008 года. – Семей, 2008. Материалы Международной научной конфе-ренции «Алаш-Орда» и проблемы казахской государственности и культуры – 5 декабря 2008 года. – Алматы: Қазақ университеті, 2009.

7. Ұлтың Ұлы Ұстазы (Халқымыздың көрнекті қоғам қайраткері, ғалым, ағартушы Ахмет Байтұрсыновқа арналады). – Алматы: Орталық ғылыми кітапхана, 2001. Нургали Р. Қазақ əдебиетінің алтын ғасыры. Зерттеу. – Астана: «Күлтегін» баспасы, 2002. Алашордынцы. – Алматы: Алаш, 2004. Омарбеков Т.,Омарбеков Ш. Қазақстан тарихына жəне тарихнамасына ұлттық көзқарас. – Алматы: Қазақ университеті, 2004. Сұбханбердина Ү. Арыстар қалдырған аманат. – Алматы: Атамұра, 2008. Саттаев А. Алаштың асылдары. Эсселер, зерттеу мақалалар, мұрағат материалдары. – Алматы: Ел-шежіре, 2008. Алаштың тілдік мұрасы: Мақалалар жинағы. – Алматы: «КИЕ лингвоелтану инновациялық орталық», 2009. Қозыбаев М. Тұлғалар Тұғыры.-Алматы: Қазақпарат, 2009. Алаштану мəселелері. 1 том. – Семей: «Таным», 2010. Имаханбетова Р. «Ғасыр саңлағы: Ахмет Байтұрсынұлының шығармашылық ғұмырбаяны». – Астана, 2010. Койгелдиев М. Ұлттық саяси элита. Қызметі мен тағдыры. Зерттеулер. – Алматы: Жалын, 2004. Алаш козғалысы. – Алматы: «Мектеп» баспасы, 2008. Нурпеисов К.Н. Алаш həм Алаш-Орда. – Алматы: Санат, 1995. Движение Алаш: Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. Трехтомник. Авторское издание профессора Т.К. Журтбая. – Алматы, ФФ «Ел-шежіре», 2011.

8. Алаштану мəселелері. 1 том. – Семей: «Таным», 2010. 9. Алаш. Алашорда. Энциклопедия. – Алматы: «Арыс» баспасы, 2009. 10. Ибраймов Қ. Ш. Ахмет Байтұрсынов еңбектеріндегі терминоло-

гия жəне стилистика мəселелері. – Алматы, 2004. Машқанова Н.Г. Ахмет Байтұрсынов – қазақ жазуының реформаторы. – Алматы, 1994. Тұрғараева Г. М. Ахмет Байтұрсыновтың қоғамдық-саяси жəне мемлекеттік қызметі. – Алматы, 2009 и др.

69

11. Послание Президента Республики Казахстан – Лидера Нации Н.А. Назарбаева народу Казахстана «Стратегия – 2050». Новый политический курс состоявшегося государства». 14 декабря 2012 года. Казахстанская правда, 15 декабря 2012 года.

12. Алаш қозғалысы. Құжаттар мен материалдар жинағы. Движение Алаш. Сборник документов и материалов. Т.1. – Алматы: Алаш баспасы, 2004. – С. 37, 39.

13. Вечерний Алматы. – № 14-15. – февраль 2013 года.14. Выступление Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева на

съезде молодежного крыла «Жас Отан». – Астана, 14 мая 2008 года.15. «Қазақ» газеті. Алаш азаматтарының рухына бағышталады. –

Алматы: «Қазақ энциклопедиясы» Бас редакциясы, 1998. – 14-15 бб. 16. Алаш козғалысы. Құжаттар мен материалдар жинағы. Движение

Алаш. Сборник документов и материалов. – Т.1. – Алматы: Алаш баспасы, 2004. – 505 б.

17. Назарбаев Н.А. В потоке истории. – Алматы: Атамұра, 1999, с.296.18. Вестник КазНУ, серия информационная. – №3. – 1998. – С.10, 11.19. Материалы Международной научно-практической конференции

«Алаш и независимый Казахстан: преемственность идей и позиций». – 21 ноября 2008 года. – Алматы: Абай атындағы ҚазҰПУ, 2008. – С. 11.

20. Культура. – № 9. – 2000.

70

БЕКИрОВ Сервер(Крым, Украина)

КЪАРАСУВБАЗАРДА ИЛЬК РАДИОТЕБЛИГЪАТЛАРНЫНЪ МУЭЛЛИФИ ВЕ МУАРРИРИ

КъарасувбазарБекир Чобан-заде,Амди Гирайбай,Абдуреим Шейх-заде,Гъани Мурад,Решид Мурад,Риза Фазыл,Нузет Умеров,Амет Адиль

киби аджайип шаирлер, языджылар ве драматургларнынъ мекяныдыр. Бу сымаларнынъ сырасына «эвлятлыкъ тарзында» чокъ йыллардан берли Къарасувбазар больгесинде яшагъан шаиримиз Певат Зетини де къошмагъа ляйыкътыр.

Биз де, озь невбетимизде, юкъарыда анъылгъан шаирлерден бири Решид Мурад акъкъында сёз юрьсетмек истер эдик. Бу гъает истидатлы эдиби-миз 1915 сенеси июль 8-де Къарасувбазар шеэрининъ аджайип манзаралы Йылдырым маалесинде багъчеван къорантасында догъды. Йылдырым башлангъыч мектебинде ве рушдиеде тасиль алды.

Решид Мурад 1933 сенеси Акъмесджиттеки ульке нумюне-теджрибе мектебини битирген сонъ, Къарасувбазарда чыкъкъан «Коммунист» газе-тасында месуль кятип вазифесинде чалышты.

1935 сенеси, Къарасувбазар шеэринде радио ачылгъанынен Решид Мурад теджрибели журналист сыфатында муаррир вазифесине таинлене. О мында 2, 5 йыл чалыша.

Ондан сонъ Решид Мурад «Къызыл Къырым» газетасында болюк мудири ола, бир къач йылдан сонъ «Яш ленинджилер» газетасында месуль кятип вазифесинде чалыша.

1938 сенеси онынъ «Яшлыкъ йырлары» деген биринджи джыйын-тыгъы басылды. 1939, 1940 ве 1941 сенелери бир-бири артындан учь китап даа – «Ор чёллеринде» адлы очерклер джыйынтыгъы, «Партизан Осман» поэмасы ве «Лирика» адлы шиирлер ве поэмалар джыйынтыгъы басылып чыкътылар.

1940 сенеси 25 яшында олгъан Решид Мурадны СССР языджылар бир-лигине къабул этелер.

71

Ана-Ватанындан сюргюн этильген сонъ Решид Мурад 1944 сенесин-ден 1948 сенесине къадар Сырдарья районындаки «Къызыл юлдуз» газе-тасында месуль кятип вазифесинде чалышты. Халкъымызгъа мекте-плерде ве матбуатта чалышмакъ ясакъ этильген йыллары Ангрен шеэ-риндеки геология-араштырув экспедициясында ишледи. 1952-1962 сене-лери «Муштум» журналында, 1975 сенеси пенсиягъа чыкъкъанына къадар Озьбекстан джумхуриет телерадиорадиокомитетининъ архив болюгинде ве сонъра «Ленин байрагъы» газетасында чалышты.

Решид Мураднынъ назм ве несир эсерлери деврий матбуатта, коллектив джыйынтыкъларда йыллар девамында дердж олунды.

Белли тильшынас алимимиз, филология илимлерининъ намзети Басыр Гъафаров эдипнинъ 60 ве 70 йыллыкъ юбилейлери мунасебетинен «Ленин байрагъы» газетасында Решид Мураднынъ иджадынен багълы эки макъале бастырды – «Иджадий аят ёлу» (1975 сенеси, август 16) ве «Ибрет» (1985 сенеси, июль 9).

Макъалелернинъ биринде муэллиф бойле фикир юрюте:«Решид Мурад озюнден уйкен къалемдешлерининъ эльде эткен енъ-

ишлеринен сынъырланмай, озь араштырув ёлунен кетерек, джесюрликнен фольклор шиириети ёлундан вазгече, рус классик шиириетининъ теджри-бесини менимсеерек, къырымтатар шиир тешкилининъ янъы системасына ынтыла, шиириетнинъ теляффуз ифадеси вастасыны зенгинлештире. Шаир миллий шиирге даире къафиесини, севги, манзара лирикасыны кирсете. О, джесюрликнен илериге догъру адымлай ве, айтмакъ керек ки, бу саада баягъы енъиш эльде эте. Шаир бейитлерни къурувда классик рус шиириети теджрибесинден файдалана, айны заманда халкъ шиириетининъ теляф-фузы ве шырныкълыгъыны менимсеп, шиир къуруджылыгъында аэнк ве айдын везинлер яратты. Решид Мураднынъ бир сыра шиирлеринде хусусан Сергей Есенин, Иосиф Уткин, Михаил Светловнынъ шиирий везин тесири сезиле».

1990 сенеси Решид Мураднынъ 75 йыллыгъы мунасебетинен манъа Озьбекистан радиосына языджы Джевдет Аметов ве юбилярнен бирликте программа азырламагъа насип олды. Онынъ сценарийси сакъланып къал-гъан. Джевдет агъа къалемдешини бойле характеризлей:

«Шаир иджат эткенде ялынъыз къафиелешкен беитлер уйдурмагъа ынтылмай, о эвеля эсернинъ мундериджеси акъкъында ойляна. Шиирлерни окъугъанда оларнынъ муэллифи эсасен озь халкъынынъ такъдири, адет-лери, миллий хусусиетлеринен меракълангъаныны да сеземиз. Эм шай да олмасы керек, акъикъий поэзия миллий колоритнен ашланмасы зарур».

Шаирнинъ яратыджылыгъында кене де бир хусусиет олса, о да аз сёз-лернен кениш фикирлер ярата биливюндедир. Онынъ къыскъа, эки, учь беиттен ибарет шиирлеринде биле сюжет ве мундеридже зенгинлиги

72

къабарып тура. Онынъ шахсий дуйгъулары, ойляры шу эсерлеринде акс эттирилип, оларгъа чешит ренклер бериле, окъуюджыны да шу адиселерге шаирнинъ козьлеринен бакъмагъа давет этелер.

Эдипнинъ санки бутюн эсерлеринде эсасен аят ве севги акъкъында сёз юрьсетиле. Озь эсерлерини джанландырмакъ ичюн о, аджайип ошатувлар тапа ве юксек бедийликке ирише биле.

Решид Мурад бир сыра йырлар тексти яраткъан автор оларакъ да бел-лидир. Онынъ бир сыра текстлерине бестекярларымыз: Асан Рефатов, Яя Шерфединов, Ильяс Бахшиш, Абибулла Къаври, Эдем Налбандов, Мемет Арсланов, Къабул Сеитвелиев музыка яздылар.

Олардан «Севги йыры», «Багъджы къызлар», «Не ичюн кульмейсинъ», «Сынъыр бекчисининъ йыры», «Беклерим сени», «Тангом меним» ве дигерлерини къайд этип кечмек мумкюн. Олар халкъ арасына даркъалды ве той-джыйынларда йырланалар.

Яхшы эсер яратмакъ ичюн, къайсы жанрда олгъанындан къатий назар, муэллифнинъ тили, сёз байлыгъы да кениш олмасы шарт. Тили зенгин языджынынъ эсерлери де текмиль ве меракълы олалар, окъуюджыны къан-дыралар. Затен эдебий тилимизни мукеммель менимсемегенджек яхшы эсер де яратмакъ мумкюн дегиль. Хусусан поэтик образлар яратмакъ ичюн зенгин тиль хазинесинден толусынен файдаланылмасы шарт, акс такъдирде исе автор озюни текрарлай бере, я да сёзлерни ерсиз къуллана, нетиджеде мантыкъсызлыкъ, риторик эсерлер догъалар.

Решид Мураднынъ сёз хазинеси зенгин, о эдебий тилимизни темелин-ден менимсеген эдиплеримизден биридир. Озь шиирлеринде о, эр бир сёз-нинъ къыйметини ве ерини тапмагъа бильген шаирдир.

Мезкюр яйында Решид Мурад яшлыгъыны хатырлап, джумледен бойле деген эди: «Яшларнынъ севимли газетасы «Яш къувет» янындаки эдебият тёгерегине фааль къатнавлар, о заманнынъ энди танылгъан шаирлери ве эдиплери Абдулла Лятиф-заде, Умер Ипчи, Эшреф Шемьи-заде, Абдуреим Алтанлы, Фетта Аким ве дигерлерининъ субетлерини динълевлер, назм ве несир эсерлерини, хусусан рус эдебиятынынъ даимий окъувлар, бизге кениш аят мектеби олды. Иште, шу йылларда эдебият алемине Меннан Джаманакълы, Бекир Ваап, Эннан Алимов, Мамут Дибагъ, Сулейман Эмир, Энвер Селямет, Риза Халит, Юнус Темиркъая, Джеваире, Амет Мефаев киби бир сыра яш къалемдешчилер келип кирген эдилер. Мен де бу ген-члер арасында эдим».

Решид Муратнынъ эдебиятымыз узеринде къайгъырувыны, яшларгъа олгъан мунасебетини, эдебиятшынаслыкъ ве тенкъиддеки къабилиетине 1987 сенеси «Йылдыз» меджмуасынынъ экинджи санында дердж олунгъан «Шиириет ве яшлыкъ» адлы макъалесинден бильмек ве къыймет кесмек мумкюн. Муэллиф, ёл берильген эксикликлерни косьтерип, анълатмагъа

73

тырыша. «Умютли», «къабилиетли», «истидатлы» яш шаирлеримиз деп, мураджат эте: «Эльбет, тиль эр бир эсернинъ юреги, джаны. Озь тилини мукеммель бильмеген муэллиф эйи несир, хусусан джошкъун, рух коте-риджи, юрекке тесирли назм эсерлер яза бильмез. Къыйналыр. Демек, янъы эдебий несиллеримиз бу муимден-муим меселеге гъает джиддий суретте якълашмакъ керек...» деп, эдип макъалесини Максим Горькийнинъ сёзлеринен битире: «Бедиий эдебиятта не эсли, не де яш языджыгъа имтияз ёкъ. Ялынъыз девирге мунасип эсерлер яратув талабы бар. Эр бир муэллиф юксек севиеде эдебий хызмет косьтермек керек».

Сюргюнликте эдипнинъ «Бир къучакъ чичек» (1958), «Дагълар сона-тасы» романы (1968), «Ачыкъ гонъюльден» (1971), «Инат торунлар» (1975), «Йылдырым» (1976), «Бекленильген ал елькенлер» (1980), «Эрлик сынавларындан кечкенлер» (1983), «Юксеклик» (1986) ве «Сенелер» (1991) адлы джыйынтыкълары чыкъты.

Решид Мурат 1995 сенеси, 80-йыллыкъ юбилейи арфесинде ватангъа къайтып кельди. Токътамай иджат этти. Онынъ шиирлери «Къырым» ве «Янъы дюнья» газеталарында, «Йылдыз» меджмуасында даимий суретте басылып турды.

Журналнынъ баш муаррири Айдер Османов 1996 сенеси дердж олун-гъан «Йылдыз»нынъ 2-нджи санында джумледен бойле деп кече:

– Решид Мурад къайда ве насыл иште чалышса да эдебиятнен багъ-ыны бир заман узьмеди. Къырымтатар тилинде ич бир неширлер олма-гьан вакъытларда биле, о язмакъны токьтатмады. Онынъ бу девирде язгъан шиирлери рус тилинде «Человек и песня» адынен джыйынтыкъ олып чыкъты. 1961 сенеси къырымтатар окъуйыджысы Решиднынъ ана тилимизде «Бир къучакъ чичек» деген шиирлер ве поэмалар джыйынты-гьыны булды. Бу, дженктен сонъки девирде бизим тилимизде чыкькъан ильки китаплардан бири эди. Бундан сонъ чешит йылларда муэллифнинъ «Дагълар сонатасы» романы, «Ачыкъ гонъюльден», «Инат торунлар», «Йылдырым», «Бекленильген ал елькенлер», «Эрлик сынавындан кечкен-лер», «Юксеклик», «Сенелер» киби назм ве несир эсерлерден ибарет кита-плары нешир этильди.

Догьмуш халкъы киби тюшюнмеге, севинмеге ве яныкъламагъа, асрет-лик чекмеге ве рухланмагьа, умумен, даима халкьнен берабер олгьан ве онынъ юрегини якъып тургъан дуйгьуларны ифаде этмеге бильген языджы халкънынъ итибарыны къазанды. Решид Мураднынъ шимдигедже ярат-кьан бедиий эсерлери онынъ даима тувгьан халкьыны кьайгьырып яшагьа-нындан делялет бере. Решид Мураднынъ эсерлери бир баштан сыдыргьы окъулса, оларда къырымтатар халкъынынъ тарихы, талийине аит джанлы левхаларны, чешит девирлернинъ тамгьаларыны, укюмлернинъ кольгеле-рини ве даа чокъ шейлерни корьмек мумкюн.

74

Аятнынъ догьургьан чешит маниаларына бакъмадан, Решид Мураднынъ яратыджылыкъ фаалиети эп чичекленмекте. О озюнинъ эсерлеринде яшай-ышнынъ манасы, Ватан, заман, инсан талийи, севги акъкъында, Ватангьа севги ве садыкълыкъ акъкъында фикир юрьсете. Шаирнинъ шиирлери ве несир эсерлери яшлыкъ ичюн дерс ола биле, окъуйыджыны озюнинъ яшай-ышы, мунасебетлери, япкьан ве япаджакъ ишлери акъкъында даа терен, даа кениш тюшюнмеге меджбур этелер. Шиирлернинъ базыларында дидактика руху, риторика сезилип турса да, олар окъуйыджынынъ джаныны сыкъ-майлар, окъуйыджыгьа онынъ бильген шейлерини текрар анълатмайлар, оларнынъ эр биринде тазелик, озьгюнлик бар: эдип эр кеске белли олгьан, дефаларджа тариф ве тасвир этильген дуйгъуларгъа, бакъышларгьа, муна-себетлерге, адиселерге озюнинъ шахсий алельхусус бакьышыны къоша ки, бойледже, эски фикирлерни тазерте. Онынъ шиирлери адий огют-насиат дереджесинден муккеммель ичтимаий мана ташыгъан пишкин поэтик эсер-лер дереджесине котерилелер.

Решид Мурад дегенимизде, къулакъларымызда онларнен йыр янъгьы-рай. Онынъ сёзлери иле йырлангъан «Кятибе», «Гузель Лейля», «Беклерим сени», «Сагъындым», «Амет батыр», «Тангом меним» йырлары ве дигер-лери чокътан халкъ йырлары сырасына къошулдылар.

Решид Мураднынъ яратыджылыгъында терен ичтимаий рух бар, о эр анги вакьиадан, эпизоддан ичтимаий мана чыкъармагьа биле. Бунынъ ичюн онынъ эсерлери даима земаневий янъгъырайлар, даима севилип окъула-лар.

Юрегининъ бутюн араретини, зеинининъ бутюн кьудретини толусынен эдебияткъа багъышлагьан ве бойле багъышлавнен бахтлы олып яшагъан аджайип инсан Решид Мурад сексен яшыны толдурды.

Бу ерде Айдер Османовнынъ сёзлерини тасдикъламакъ ичюн Решид Мураднынъ 1957 сенеси «Звезда Востока» журналынынъ 3-нджи санында басылгъан «Песня о родных берегах» адлы шиирини хатырлатмагъа истер эдик. Оны рус тилине Явдат Ильясов терджиме эткен эди.

Макъалени узатмамакъ макъсадынен эдипнинъ къыскъа бир шииринде токъталамыз:

Емиши онъ терекбашыны даимаашагъы эгерек сусар,бир бакъынъ мейвасыолмагъан союна –Къатайып шувулдар турар.

75

Шиир алты сатырдан ибарет олса да, не къадар терен мана ташый. Яшайышта тыпкъы ойле. Шаир, базы инсанлар шахсий менфатларыны тюшюнмеден, омюр бою миллетини къайгъыргъанлары ве аксине къолун-дан бир шей кельмесе де, агъызларыны керип макътангъанларыны козь огюне ала. Бу ерде белли бир къырымтатар аталар сёзюни хатырлаймыз:

«Инсан тилинден дегиль де, ишинден билинир».Решид Муратнынъ Къырым радиосындаки сонъки чыкъышы исе мил-

летимиз ичюн бир васиет олып къалды:«Нидже агъыр йылларны, мушкюль аят ёлларыны кечип тувгъан

ватанымыз Къырымгъа ― эдждатларымызнынъ Ешиль Адасы – баба-деделер юртуна чокъумыз энди къайтып кельдик. Ханлыгъымыз деврин-ден бери асырий душманлар ерлешкен озь шеэрлер ве койлеримиздемиз. Халкъымызнынъ эксериети зиллетли къыйын алда, эр джеэттен къыйын вазиетте.

Мекянымызда агъыр алларны енгинлештирюв, фена кетишатны эйи-лештирюв миллетимизнинъ бирлик куреши ве эмегине багълы. Йылларнен девам эткен миллий арекетимиз эп девам этсин, кескинлешсин! Куню келир шеэрлер, койлеримизни озь эмегимизнен озюмиздже янъартып, тарлалар, багъ-багъчалар, орманлар ― бутюн КЪЫРЫМ табиатыны ата-бабалар унеринен яраштырыр, берекет эсасларыны яратырмыз. Бизчюн де онъгъан-лыкъ олсун...

Энъ муим меселе Ана тилимизнинъ инкишафы. Тиль демек бу – бир халкъ, миллет демек! Тильсиз миллет ола бильмез. Къырымтатар тилинде мектеплер, юксек окъув юртлары инкишаф этсин ― артсын, эвлеримизде, озь арамызда сёйлешкенде, тек тувгъан тилимизде cёйлешейик, яшлары-мыз, алай балаларымызгъа да бу рухны ашлайыкъ. Улу шаиримиз, алим Бекир Чобан-заде:

Азраиль тилимни тилимлеп догъраса,Мелеклер башымда соргъу сораса, –Озь тувгъан тилимде сёйлечи дермен,Озь тувгъан тилимде йырлап олермен...– деген эди.

Иште бойле макъсатлар, ниетлер ве умуммиллий бирлигимизнен, Исмаил бей Гаспралынынъ «Тильде, фикирде, иште бирлик» деген васиети-нен халкъымызнынъ бутюн акъ-укъукъларынынъ берильмеси ичюн талап-нен, ана тилимизни къорчалайыкъ! Къырым кене бизим къануний мухтар Джумхуриетимиз олмасы ичюн курешке бирлешейик! Бир сыра шуралар, комитетлер, меджлислер, тешкилятларда чалышкъанлар ве депутатлар да халкъкъа якъындан къошулсынлар.

76

Решид Мурад омюрининъ сонъки кунюне къадар Акъмесджит шеэри-нинъ Балакълава сокъагъындаки 117-джи эвде, 3 къаттаки 55-нджи кварти-рада иджат этти…

Эдип 2000 сенеси январь 19-да вефат этти. Акъмесджитте Абдал мезар-лыгъында дефн этильди.

Языджыны онынъ эсерлери яшата. Решид Мурадны эбедий яшатаджакъ онынъ бедий эсерлери, шу джум-

леден онынъ сёзлерине язылгъан йырлардыр. Олардан бири бу Решид Муратнынъ сёзлерине Мемет Арсланов тарафындан язылгъан «Тангом меним» йырыдыр. Онынъ сёзлерине дикъкъат этинъиз:

Орманларгъа, тынч денъизге динъленирсем,Ойларыма алып кельсе аль елькеним;Кечкенлерге саифелеп дёне берсем,Узакълардан сесинъ келе, тангом меним!Эфсанели яшлыгъымнынъ хош аэнки,Ильк баарим, чечеклерим, ильк севгеним;Шинель кийип, сен де кечтинъ дешет дженкниАлтын сачлы, мавы козьлю, тангом меним!Къарылгъачлар гъурбетликке кетер, дёнер,Къарлар ягъар, йыллар кечер-текрар дёнюм;Тек акъ сачлар генч ренкине дёнмез, сёнер,Текрарланмаз терен мази, тангом меним!«Дертли къавал» яйлясынынъ нагъмесинде,Учансувнынъ эзгисинде ёкъмы сесинъ?..Не ердесинъ, гъайып достлар киби сен де,Сия сачлы, къара козьлю тангом меним?

Бу йыр узакъ сюргюнликте язылса да, ондан ватан елинен берабер ватан къокъусы да келе. Решид Мурад догъуп оськен Къырымынынъ орман-лары ве денъизине динълене. Къырымда кечкен генчлигини «эфсанели яшлыгъым» диерек адландыра. «Дертли къавал» яйласы, Учансувнынъ нагъмеси тек Къырымгъа аиттир.

Къулланылгъан эдебият:«Йылдыз» меджмуасы:1. Решид Мурад. Къарталлар ятагъында. Повестьке мукъаддеме. –

1983. – № 1. – С. 7-22.2. Решид Мурад. Кечиккен... Икяе. – 1983. – № 5. – С. 10-14.3. Решид Мурад. Сиз меним анамсынъыз. Икяе. – 1985. – № 6. –

С. 25-27.

77

4. Решид Мурад. Сербестлик джаддесинде. Повесть. – 1986. – № 2. – С. 41-51.

5. Решид Мурад. Сагъындым. Хатрымда. Шиирлер. – 1976. – №1. – С. 45.

6. Решид Мурад. Факъат... «Испанёла» когертесинде. Акъкъая. Шиирлер. – 1978. – № 1. – С. 29-30.

7. Решид Мурад. Сагъындым. Пейзаж. Къышлар... Ёлунъны... Шиирлер. – 1979. – № 2. – С. 96-97.

8. Решид Мурад. Дагълар юрту. Бир къаве. Не ерде къалдынъ сен?.. Шиирлер. – 1981. – С. 39-41.

9. Решид Мурад. Ленин бизнен адымлай. Шиир. – 1982. – №2.– С. 3.10. Решид Мурад. Аят ёлларында. Поэма. – 1983. – № 6. – С. 23-28.11. Решид Мурад. Дженк акъибетлери балладасы. Топракъ. Феза. Огют.

Сонет. Шиирлер. – 1985. – С. 84-87.12. Решид Мурад. Эмек нешалери. Дагълар пирикасы. Хатралар.

Тюшюмде. Куньбаты тарафкъа... Шиирлер. – 1986. – № 6.13. Решид Мурад. Ал байракъ. Байракъдар ве торуны. Къарт ишчи анъа.

Нидже йыллар... Окъулгъан саифелер. Омюр хатрасы. Октябрь шиири. – 1987. – № 4. – С. 24.

14. Решид Мурад. Адалет. Шиир. (Октябрьнинъ 70 йыллыгъына). – 1987. – № 5. – С. 3.

15. Решид Мурад. Къырым. Асретлик йыллары. Муса, сенинъ але-винъ. Бекле бизни, Къырымым! Къырымыстан. Шиирлер. – 1991. – № 5. – С. 54-56.

16. Решид Мурад. Ярынны къургъанлар. Очерк. – 1978. – № 2.17. Решид Мурад. Йыл бою, омюр-билля. (Языджынынъ къайдларын-

дан). – 1984. – № 3. – С. 96-101.18. Решид Мурад. Элли беш йыл. 1982. № 6. с. 117-118.19. Решид Мурад. Атешин шаир. (Амди Гирайбай акъкъыннда). –

1988. – № 5. – С. 106-109.20. Решид Мурад. Шиириет ве яшлыкъ. – 1987. – № 2. – С. 85-87.21. Решид Мурад. Бизге терен маналы, нефис йырлар керек. – 1994. –

№ 5. – С. 116-119.22. Решид Мурад. Къалемни сюнгюге чевирип. (Владимир Маяковский-

нинъ догъгъанына 90 йыл олувы мунасебети иле). – 1983. – С. 94-95.23. Решид Мурад. Буюк алтын иссе. – 1988. – № 6. – С. 132-133.

78

АВТОР И РЕДАКТОР ПЕРВЫХ РАДИОВЕЩАНИЙ В КАРАСУБАЗАРЕ

Быть къарасувбазарцем недостаточно, надо ещё гордиться этим, т.е. быть патриотом своего города. Вот таким и был известный крымскотатар-ский журналист, писатель, поэт и автор десятков текстов крымскотатарских песен Решид Мурад.

Статья посвящена жизни и поэтическому наследию Решида Мурада, одного из первых работников карасубазарского радио. Автор статьи анали-зирует лирику поэта, обращает внимание на глубоко смысловую содержа-тельность его творчества и отмечает мастерство его пера.

79

БЕКИрОВА зера (Крым, Украина)

ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ КРЫМСКОТАТАРСКОГО ЯЗЫКА И ФОЛЬКЛОРА КРЫМСКИХ ТАТАР В БОЛГАРИИ

Крымские татары в Болгарии появились в VII веке, то есть ещё задолго до первой мощной волны эмиграции из Крыма в земли Османской импе-рии. В исторической литературе Болгарии эта проблема хронологично-тематически определяется таким образом: татары и Вторая Болгарская дер-жава, первые татарские поселения на болгарских землях, Гераи и местное население, поселившееся после Крымской войны (1853-1856 гг). Впервые историю татарского присутствия в болгарских землях описал в своём научном труде «Болгары и татары в средние века», изданном в 1929 году Петър Ников. Одновременно болгарские учёные изучают фольклор крым-ских татар и взаимовлияние татарского и болгарского устного народного творчества. Первым исследовал данную проблему Божен Ангелов. Затем «фольклорный образ татар» дополнят Петър Динеков, Христо Вакарельски, Нинко Заяков, Магдалена Кузманова.

В исследование крымскотатарского языка, особенностей его диалектов весомый вклад внёс профессор Софийского университета «Св. Климент Охридски» Емил Боев. Именно он впервые отмечает важность и необхо-димость изучения крымскотатарского языка. Под его руководством в уни-верситете был создан Центр по изучению восточных языков и культур, сотрудники которого в действительности в основном исследовали крым-скотатарский язык.

«Крымскотатарский язык заслуживает особенно большого внимания. Без него и его носителей история цивилизации Понтоса была бы неполной, и прослеживание ее на протяжении нескольких веков было бы невозмож-ным. Крымские татары были основным элементом и фактором этнолинг-вистической ситуации в Крыму. Крымскотатарский язык и особенно его говоры являются источником для изучения языка хазаров, оставшихся в этих землях гунноболгар, а для куманистики они настоящая сокровищница. Нельзя объяснить появление, развитие и особенности болгаро-турецких говоров в Мезии и Фракии, не имея в виду татарские говоры, то есть тот фактор, всегда пренебрегали. В сущности крымскотатарский язык и его диалекты оказали некоторое влияние и на лексику украинского и румын-ского языков. В ХIV – ХVII вв. когда развиваются украинская литература и украинский литературный язык, контакты, в большинстве своём просто столкновения, между украинцами и кыпчаками Крыма и Причерноморья постоянны. Та часть тюркской лексики в украинском и румынском языках,

80

которая имеет крымскотатарское происхождение вошла в эти языки как раз тогда» (Из статьи «Татарские диалекты в Болгарии – функциональные формы и стили, результаты контактов с другими языками и диалектами»). А начинается данное исследование со слов: «Крымские татары и крым-скотатарский язык как научная проблема стоят перед тюркологией во всей своей важности и серьёзности. То, что их бессистемно и односторонне исследовали и описывали, объясняется главным образом политическими причинами. Территория, на которой формируются крымские татары как народность, с древних времён и до наших дней имела и имеет особенно важное стратегическое значение для народов и государств Понтоса».

Несколько слов об учёном: Емил Боев – учёный, исследовавший крым-скотатарский язык, фольклор крымских татар в Болгарии, автор множества научных статей по этой теме. Прекрасно владевший татарским языком он в 1960-1970 годы побывал во всех сёлах и городах страны, где проживали татары, записал ценные материалы.

Учёный родился 7 июля 1932 года в городе Белограде области Варна. В 1956 году закончил отделении турецкого языка филологического факультета Софийского университета «Св. Климент Охридски». В том же году он начи-нает исследования в области казахского языка в государственном универси-тете Алма-Аты. Вернувшись в Софию, он продолжает свою деятельность в университете. В 1978-1985 гг. Емил Боев возглавил кафедру восточных языков, а в 1985 г. создает Центр восточных языков и культуры, которым сам и руководил. За 25 лет деятельности в области исследования восточных языков Центр организовал множество научных экспедиций по стране, вос-питал немало учёных. Хотя Центр и назывался Центром восточных языков и культур, его сотрудники вели исследования в основном в сфере крым-скотатарского языка и литературы. Все сотрудники центра неплохо знали татарский язык. За научный труд «Диалекты татарского языка в Болгарии. Классификация татарских диалектов» в 1991 году Емилу Боеву присвоено звание профессора. Одновременно учёный становится почётным доктором университета «Епископ Константин Преслав» в Шумене. Емил Боев ведёт исследования в области крымскотатарского, казахского, гагаузского язы-ков и читает лекции на этих языках в университетах Алма-Аты, Институте Востоковедения Российской Академии Наук России, «Аль-Азхар» в Каире. Профессор является автором учебников по турецкому языку для студентов вузов и школьников. С научными докладами профессор выступал на меж-дународных научных конференциях и симпозиумах во Франции, Украине, России, Казахстане.

Будучи автором множества научных трудов по алтайскому, гагаузскому и другим тюркским языкам, профессор особое внимание уделял изучению татарского языка.

81

На наш взгляд перевод на крымскотатарский язык и издание научных трудов профессора по нашему языку и его диалектам является важным и необходимым делом.

Исследуя крымскотатарский язык учёный пытается определить эле-менты народной самобытности которые определили сами татары:

– самоназвание татар, которым они очень гордятся, – каждый знал происхождение своего рода и племени и принадлеж-

ность к татарскому народу, – унаследованный от предков фольклор, который они считали ориги-

нальным, глубокомысленным и серьёзным.Моральные качества татарина и его поведение: уравновешенность,

солидность, серьёзность, любовь к детям и забота об их воспитании, веротерпимость. А какое отношение моральные качества имеют к языку. Профессор Боев из своих наблюдений делает вывод, что самое прямое. «Настоящий татарин не должен скрывать свою народность и имя, должен знать свой род, историю своего народа, знать народные песни и поэмы или записывать их, чтобы они сохранились в памяти народа, но всё это может произойти, только если он помнит свой язык. Стыдно, когда татарин с тата-рином не говорит по-татарски. Какими должны быть мужья и жёны, сыно-вья и дочери – сказано в татарских пословицах и поговорках», – пишет он своей статье «Межтатарское разговорное койне». («Крымские татары и их язык. София, 2000 г. – С. 253) и приводит три примера, которые иллюстри-руют образ мышления крымского татарина: «Татар татаргъа татарджа айт-маса татарлыкъ арам», « Ана тилини бильмегенге ана сютю арам», «Татар борек ашадым, татар болдым, деп болмаз».

Также учёный исследовал детский говор татар в селе Бобовец Толбухинского округа. Материалы для данного исследования автор летом и осенью 1969 года собирал лично. Его информаторами были дети от 13-ти до 15-ти лет.

Огромную ценность для крымскотатарской фольклористики представ-ляют тексты, записанные Емилом Боевым в разные годы в татарских сёлах Болгарии.

Диалекты крымскотатарского языка, фольклор крымских татар также исследовали учёные Мария Ташева, Мария Мръвкарова-Михайлова, Мюфкере Моллова и другие. Болгарскими исследователями собран огром-ный научный материал в области крымскотатарского языка, фольклора.

Кто из современных учёных Болгарии работает в этом направлении? Сохранили ли сегодня крымские татары, живущие в Болгарии родной язык, знают ли свой фольклор? Эти вопросы ждут своих исследователей.

82

Думается, что изучение опыта исследования крымскотатарского языка, его диалектов, фольклора болгарскими учёными будет полезным и инте-ресным для молодых учёных Крыма.

Источники и литература:1. Ников П. татаро-български отношения през средните векове с оглед

към царуването на Смилеца. – ГСУ, 1919-1920.2. Ангелов Б. Българската народна балада из живота на народа при тата-

рите от края на Х111 до половината на Х1Х в. Училещен преглед, 1923.3. Боев Е. Некоторые особенности татарского говора в городе Варна,

1964.4. Боев Е. Изследвания и материалцы по татарска диалектология в

България. София, 1971.5. Боев Е. Крымские татары и их язык. Татарские диалекты в Болгарии –

функциональные формы и стили, результаты контактов с другими языками и диалектами, 2000.

6. Михайлова-Мръвкарова М. Татарите и татарските училища в България. Минало, 4, 1995.

7. Михайлова-Мръвкарова М. Этнокультурни процеси у кримските татари от Североизточна Бълграия, 1999.

8. Ташева М. Татарский говор села Дебово Плевенского округа, 1978.

83

БЕрБЕрОВА р.А. (Крым, Украина)

1920-2000 СЕНЕЛЕРИ КЪЫРЫМТАТАР ЭЛИФБЕСИНИНЪ ЛАТИНЛЕШТИРИЛЮВИ АКЪКЪЫНДА

Мезкюр марузамызнынъ макъсады къырымтатар тилиндеки эсас месе-лелерден бири – къырымтатар элифбесининъ латинлештирилювини 1920 сенесинден башлап бугуньки куньде де булунгъан алыны огренмек ве алимлер, оджалар, языджыларнынъ теклифлеринен танышаракъ, оларнынъ эписини талиль этмек эм де кенди фикирлеримиз иле де пайлашмакътыр.

Ана тилимизни илерилетюв, огренюв ве огретюв огърундаки куреш эп джанландырылмакътадыр. Сонъки 20 йыл девамында къырымтатар элифбесини латин графикасына чевирюв узеринде гъайрыдан адымлар атылмакъта ве ондан сонъра имля ве пунктуация къаиделерини де гъайры-дан козьден кечирип, эскирген ве келишмеген къаиделерни догъуртмалы. Мунакъашалар эп девам этмекте.

Айны меселе узеринде кечкен асырнынъ 25-30 сенелери де пек чокъ мунакъашалар алып барылгъандыр ве бу йыллары кечирильген учь Бутюн Къырым ильмий конференцияларында да тилимизнинъ элифбесини латин-лештирилюв меселеси котерильгендир ве, нетиджеде, латинлештирюв къа-рары къабул этильген эди. О девирдеки элифбемизде 32 ариф: Aa, Bb, Cc, Dd, Ee, Ff, Gg, Gg, Hh, Ii, Jj, Ьь, Mm, Kk, Ll, Mm, Nn, Nn, Oo, ??, Pp, Qq, Rr, Ss, Tt, Uu, Ss, Vv, Хх, Yy, Zz, Zz мевджут эди.

Къырымда эдебий тилимизнинъ муайэн бир къалыпкъа чекилюви хусу-сында бир такъым мейиллер кельди. Шуны да къайд этмек керек ки, сонъ вакъытларгъа къадар пантюркистлер, миллетчилер, буржуазия унсурлары Къырымда эдебий тиль меселесини аль этювде шиве чубарлыгъыны озь макъсатлары ве менфаатларына уйгъун оларакъ чезмеге чалыша кельди-лер, – деп, асыл сёзлер (аслы татарджа олгъан тамыр сёзлер савтий эса-скъа, ялгъамалар исе шеклий эсаскъа бинаэн язылырлар), муреккеп тамыр-лар (эки мустакъиль тамырларнынъ бирлешмесинден мейдангъа кельген исимлер битишик язылырлар), ярым ялгъамаларнынъ бир такъымлары тамыр сёзлерге къошукъ, бир такъымлары тамыр сёзлерге къошукъ, бир такъымлары исе неден себеп бильмем, айры язылырлар, эджнебий сёзлер-нинъ язылувы), сес шекиллерининъ етишмемезлиги (меселя: lakin, imlа, universal, Vasa сёзлеринде олгъаны киби индже «а» сеси шекли ёкътыр, русчада «ь-я» шекиллери иле алманджа исе «а» шеклинде узеринде эки нокъталы «a» шекли къулланылыр), (бизде русчада «Центр, Центральный» макъамында къулланылгъан сёзлер ерине ялынъыз «merkezij» тарзында бир шекильде къулланыла), к-г, къ-гъ сеслерининъ тилимизден чыкъары-

84

лувы («k-q, g-g» сеслери бири-бирине чокъ якъын сеслердир»), рус сёзле-рининъ язылувы ве терминология меселелери акъкъында къайд этип кече Э. Къуртмоллаев [4].

ІІІ Бутюн Къырым ильмий конференция къарарлары эсасында Усеин Куркчи тарафындан имля къаиделери джыйынтыгъы да тертип этильди ве къырымтатар эдебий тилининъ савтияты, шеклияты, имля принциплери эм эсаслары, асыл тамырларнынъ, ялгъамаларнынъ, ярым сёзлернинъ, араб ве фарс сёзлери, рус ве авропа тиллеринден алынгъан сёзлернинъ имля къаи-делери такъдим этильген эди.

Белли ки, тиль даима денъишир ве ондаки къаиделерде де денъишмелер юзь берир. Юкъарыда къайд этильген меселелер, эльбетте, аль олунмалы ве бу проблемаларны чезгенде къырымтатар тилинде расткельген чубар-лыкъларны ве янълышларны догъуртмалыдыр.

Вакъыт кечтикче яни 1991-1993 сенелери Акъмесджитте откерильген учь ильмий-амелий конференцияларда да айны меселе котерильди, нетид-жеде бу меселени чезмек ичюн комиссия тизильди, комиссия азалары тара-фындан ашагъыдаки элифбе къабул олунмасы: Aa, Bb, Cc, Cc, Dd, Ee, Ff, Gg, Ğğ Ii, Іı, Jj, Mm, Kk, Qq, Ll, Mm, Nn, Nn, Oo, Öö, Pp, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Üü, Хх, Vv, Yy, Zz ве Hh элифбеге иляве оларакъ ве бу элифбе эсасында имля ве пунктуация къаиделерини ишлеп чыкъылмасы теклиф этильди. Албуки, 1997 сенеси №1139-1 санлы «Къырымтатар элифбеси акъкъында» къарарны Къырым Юкъары Шурасы меджлис теклиф эткен элифбени: Aa, Bb, Cc, Cc, Dd, Ee, Ff, Gg, Ğğ, Ii, Іı, Jj, Hh, Mm, Kk, Qq, Ll, Mm, Nn, Nn, Oo, Öö, Pp, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Üü, Vv, Yy, Zz – къабул этти. Ве алимлер теклиф эткен элифбе исе унутылды.

2010 сенеси эльязма эсери акъкъы иле Къырым муэндислик ве педа-гогика университетининъ къырымтатар ве тюрк филология факульте-тинде тизильген ишчи группа (проф. А.М. Эмирова) реберлиги астында «Qırımtatar tilinin imlâ ve punktuatsiya qaideleri» лейхасы тизильди. Музакере материалы оларакъ, бу лейхада да: Aa, Bb, Cc, Cc, Dd, Ee, Ff, Gg, Gg, Ii, Іı, Jj, Hh, Mm, Kk, Qq, Ll, Mm, Nn, Nn, Oo, Öö, Pp, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Üü, Vv, Yy, Zz элифбеси эсасында тилимизнинъ имля ве пунктуация къаиделерини такъдим этип, муэллифлер ана тилимизнинъ муим меселесини чезмеге тырышкъанларына бакъмадан оларнынъ вариантларында да янълышлар ер алдылар.

Бу лейха профессор А. Эмированынъ кириш сёзюнен башланып, къы-рымтатар язысы акъкъында умумий малюмат берир, яни графиканынъ исляхлары, къырымтатар элифбеси, имлянынъ эсас принциплери, ана тили-мизнинъ имлясынен багълы олгъан базы муим хусусиетлерини (къырым-татар фонемалары, созукъ ве тутукъ фонемалар, сингармонизм) ве имля (дудакъ бенъзешмеси къаиделери, ялгъамаларда тутукъларнынъ имлясы,

85

вариантсыз ялгъамалар ве ялгъама типинде ярдымджы сёзлернинъ имлясы, эки ве дёрт вариантлы ялгъамаларнынъ имлясы, базы сёз ве сёз шекиллери группаларынынъ имлясы, алынма сёзлернинъ имлясы; айры я да къошу-лып, я да дефис иле язылув къаиделери, хас исимлер ве джографик адлар-нынъ имлясы; пунктуация къаиделери) такъдим этер.

Лейханен танышкъан сонъ, оны талиль этип, ашагъыдаки нетиджелерге келип чыкътыкъ:

1. Занымызджа, 1992 сенеси отькерильген конференцияда тешкиль олунгъан ве чалышкъан комиссия тарафындан теклиф этильген къырым-татар элифбе варианты къабул олунса, тилимизнинъ спецификасы сакъла-нылыр ве илериде бугунь тилимизде расткельген чубарлыкътан да ары-нырмыз.

2. Араб, фарс ве авропа тиллеринден алынгъан сёзлернинъ тамырла-рындаки базы сеслерни теляффуз эсасында денъиштирмектен де вазгеч-мели, чюнки тилимизде алынма сёзлернинъ имлясынен багълы къаиделер мевджут ве бойле денъишмелер къаиделерге зыт келир.

3. Базы фииллернинъ тамыр ве негизлериндеки дудакълы сеслернинъ имлясы да шубе догъурыр, меселя: sus, tut ве иляхре киби.

4. Терминлер. Лейхада расткельген базы терминлернинъ къулланылмасы шарт дегиль, тилимизде оларнынъ эквиваленти мевджуттыр, меселя, tırnaqca озьбек тилининъ термини, бизим тилимизде исе tırnacıqlar термини бар.

5. Дефис иле язылгъан сёзлерни де бир принцип эсасында язмалы я да истисна оларакъ анълатмалы, меселя: Dar-ur-rahat, Alem-i nisvan киби.

6. Къырымтатар тилинде сонъки девирде алынма сёзлернинъ сонъки туткълары сагъырлаштырылыр, албуки «араб» сёзюнде сонъки «б» сесини сагъырлаштырмакъ янълыштыр, чюнки бу сёз бир миллетнинъ адыдыр.

Айны меселе узеринде але даа мунакъашалар алып барылмакътадыр. Бу халкъымыз ичюн гъает муим меселелеринден бири олгъаны себебинден оны илле чезмели, лякин сонъки йыллар девамында тилимизде юзь берген денъишмелерни козь огюне алмалы, эм къырымтатар тили дигер тюркий тиллер арасында гъает уникаль олгъаныны да унутмамалы, чюнки янълыш-лар догъурланмаса, тилимизнинъ озьгюнлигини гъайып эте билирмиз.

Къырымтатар тилининъ элифбеси ве язысыны латинлештирюв заманы чокътан кельгендир ве бу ишни беджермек боюн борджумыздыр, эм бу иш кимседе шубе догъурмаз, эльбетте.

Къулланылгъан эдебият:1. Берберова Р. А. Къырымтатар тилининъ латин графикасына кечюв

даиресинде муреккеп сёзлернинъ имля меселелери [Текст] // Культура народов Причерноморья. – № 15. – 2000. – С. 99-101.

86

2. Гафаров Б. Г. Алфавит крымскотатарского языка. // Вопросы совер-шенствования алфавитов тюркских языков СССР [Текст] – М., 1972. – С. 99-107.

3. Гафаров Б.Г. Орфография крымскотатарского языка. // Орфография тюркских литературных языков СССР [Текст] – М., 1973. – С. 153-160.

4. Къырымтатар эдебий тилининъ имля къаиделери (ІІ бутюн къырым ильмий-орфография конференциясы къарарларына уйдурылып тертип этильгендир) [Текст]. – Симферополь: Къырым девлет нешрияты, 1930. – 27 с.

5. Къырымтатар эдебий тили орфографиясы. [Текст]. – Акъмесджит, Къырым АССР Девлет нешрияты, 1934. – 27 с.

6. Къырымтатар эдебий тили Бутюн Къырым ІІІ ильмий конферен-циясынынъ къарарлары. [Текст]. – Симферополь, Къырым АССР Девлет нешрияты, 1935. – 74 с.

7. Къырымтатар тилининъ имля ве пунктуация къаиделери (лейха-проект). [Текст]. – Акъмесджит, Къырым, Украина. – КИПУ, 2010. – 68 с.

О ЛАТИНИЗАЦИИ КРЫМСКОТАТАРСКОГО АЛФАВИТА в 1920-2000 гг.

В статье анализируются проблемы современного крымскотатарского языка в связи с переходом на латинскую графику. Изучаются и анализиру-ются правила крымскотатарской орфографии и пунктуации по материалам решений трёх Всекрымских конференций (1925-1929) и проекта подготов-ленного рабочей группой КИПУ.

87

ВЕЛИЕВ Аблязиз (Крым, Украина)

ЭДЕБИЙ ДОСТЛУКЪ – ЭБЕДИЙ ДОСТЛУКЪ (КЪЫРЫМТАТАР – ОЗЬБЕК ЭДЕБИЙ АЛЯКЪАЛАРЫ)

Заманнынъ такъдиринен ярым асыр девамында озьбек ве къырымтатар халкълары бир ерде яшамагъа меджбур олдылар.

Эльбет бу, эки миллетнинъ ильк дефа юзь-юзьге расткелюви дегиль эди.Озьбекистаннен Къырым арасында бинълернен километр месафе олса

да, олар эвель-эзельден озьара алякъада эдилер.Буны Авропаны Асиянен багълагъан ве Къырымдан кечкен Улу

Йипек Ёлундан, атта ондан да эвельки девирлерден башламакъ мумкюн. Меселя, биз Эски Къырымгъа барсакъ, та ХШ асыргъа аит олгъан Озьбек хан джамисине кирип ибадет этемиз, тойларда мусафирлерни ёл авасы – Тимурленк маршы чалдырып къаршылаймыз, лякин оларнынъ тарихине биле далмаймыз.

Албу ки, олар белли бир дереджеде къадимий озьбек топрагъынен багъ-лылар.

Хусусан, сонъки бир бучукъ асырда озьара медений алякъаларымыз къат-къат артты. Улу атамыз Исмаил Гаспринскийнинъ фаалиети гурьлеш-кен сайын бу алякъалар даа зияде инкишаф этти. Затен онынъ гъаелери туркистанлылар ичюн де муштерек эди. Шу себептен оны Ташкент ве Самаркъандда, Бухара ве Хорезмде юксек сайгъы ве урьметнен къаршыла-дылар. Гаспринскийнинъ «Усул-и джадид»и анда кениш даркъады. Сонъра Къырымгъа кельген Бухара эмири Багъчасарайны зиярет этип, Исмаил бейге Бухаранынъ алий орденини такъдим этти.

Гаспринский вефат эткенде бутюн Туркистан, бутюн озьбек зиялылары терен яс туттылар.

Къузунгъа душдук къавм! Исмаил Мырзадан жудо,Миллато! Къолдик етим ул жудо, аълодан жудо.Эй гонъюллер, къан олынъ! Чешмелер акъты козьяш олып,Рухы алядан махрум, нуры пакликтен жудо, –

деп язгъан эди 1914 сенеси сентябрь 20-де Самаркъандда яшагъан дюньяджа белли языджы ве алим Садреддин Айний «Садаи Туркистан» газетасында.

О девирнинъ мешур шаир ве алимлери, медениет эрбаплары Махмудходжа Бехбудий, Сиддикъий – Аджзий, Абдулла Авланий, Хамза Хаким-заде Ниязий, Тавалло ве дигерлери де озьлерининъ юрек аджджы-сынен язылгъан шиирлерини ве макъалелерини газеталарда дердж эттир-дилер.

88

И. Гаспринскийден сонъ белли тюрколог алимимиз Бекир Чобан-заденинъ Озьбекистангъа барувы да бу халкънынъ медений омюринде унутылмаз из къалдырды.

1930-1934 сенелери Фергъана девлет педагогика институтында озьбек тили ве эдебияты кафедрасына мудирлик япкъан Бекир Чобан-заде 1935 сенеси Самаркъанд университетинде ве Бухара пединститутында тильшы-наслыкъ эсаслары боюнджа марузалар окъуды. «Байкъара ве онынъ диваны акъкъында», «Навоийнинъ тили ве тильджилиги акъкъында», «Озьбек эде-бий тили хусусында» киби фундаменталь макъалелер язды.

Озьбек халкъына Алишер Наваийни ачкъан Бекир Чобан-заде олды десек, мубалягъа олмаз.

Иште бойле, къырымтатар – озьбек ильмий ве эдебий алякъалары инки-шаф этти.

Йигирминджи асырнынъ йигирминджи сенелери мешур къырымтатар оюнджысы, къырымтатар девлет театрининъ артисти Хайри Эмир-заде Бухарада, Хивада, Туркистанда афталарнен концерт берип, къырымтатар оюн санатыны нумайыш эте.

1934 сенеси къырымтатар театри гастрольнен Ташкентке бара. Артистлеримиз анда бир сыра спектакллер нумайыш этип, озьбек сейир-джилерининъ алгъышыны къазаналар.

Озьбек эдебиятынынъ классик шаири Гъафур Гъулам театримизнинъ о гастроли акъкъында «Къызыл Озьбекистон» газетасынынъ июль 8 санында буюк бир рецензия дердж эттире...

Иште, дженктен эвель медений алякъаларымыз бойле табиий, самимий эди.

Экинджи Дюнья дженки эр шейни авдар-тёнтер этти. Ана-баба куню башланды. Эркеклеримизнен берабер деерли бутюн эдиплеримиз де дженкке кеттилер ве оларнынъ ярысы андан къайтмады.

Даа дженк девам эте экен, Къырым фашистлер зулумындан азат эти-лип, халкъымыз даа кокюсини толдурып нефес алып етиштирмеден мил-летимизнинъ башына суперфашистлер зулумынынъ чокъмары эндирильди. Бутюн къырымтатарлар – бала-чагъа, къарт-къурт бириси къалдырыл-майып, Орта Асия ве Уралгъа сюргюн этильди.

Бойлеликнен, халкъымызнынъ эсас къысымы чокъларымыз ичюн уму-мен таныш олмагъан Озьбекистангъа барып тюшти.

Он учь йыл девамында не халкъымыз, не тилимиз, не тасилимиз, не эдебиятымыз, медениетимиз, санатымыз – ич бир шей анъылмады, кутюль-меди, яшатылмады.

Ниает, 1957 сенеси къайдандыр ель эсти – ана тилимизде «Ленин бай-рагъы» деп адландырылгъан шамар къадар бир газетачыкъ, бир оюн ве йыр такъымы эм де йылда 2-3 китап чыкъармакъ ичюн озьбек нешриятында ер

89

айырылды. Бойле этип, ниает медениетимиз, тилимиз реанимация палата-сына къюлды.

Сувда батмаз, отта янмаз къырымтатар,Элли йылда нелер корип кечирдинъ сен?Акъаретлев, бастырыкълар, ифтираларЭлли йылда тек сен ичюн догъгъан экен,

– деп, язгъан эдим докъсанынджы сенелернинъ башында мен «Умумхалкъ фаджиасы» деген шииримде.

Акъикъатен халкъымызнынъ башы таштан экен. Батмады, янмады, тес-лим олмады. Курешти, курешти ве кене де курешти. Эр шейге даянды.

Яваш-яваш биз озьбек эдебияты ве эдебиятчыларынен, олар да бизнен таныш олдыкъ, якъынлаштыкъ, бири-биримизни яхшыджа анълап баш-ладыкъ. Айбек, Шараф Рашидов, Хамид Гъулам киби языджыларнынъ романларыны, Алишер Наваий, Хамза, Камиль Яшин, Абдулла Къаххар, Хамид Алимджан, Зульфие, Адиль Якъубов, Миртемир, Аскъад Мухтар, Макъсуд Шейхзаде, Эркин Вахидов, Абдулла Арипов, Рауф Парфи киби онларнен эдиплернинъ повесть, икяе, шиирлерини къырымтатар тилине терджиме эттик.

Озьбек эдиплери де Ашыкъ Умер, Джанмухаммед, Асан Чергеев, Абдулла Лятиф-заде, Мемет Нузет, Бекир Чобан-заде, Джемиль Керменчикли, Умер Ипчи, Джафер Гъафар, Эшреф Шемьи-заде, Шамиль Алядин, Осман Амит, Макъсуд Сулейман, Черкез-Али, Эмиль Амит, Билял Мамбет киби эдиплеримизнинъ эсерлерини озь тиллерине терджиме этти-лер. 1976 сенеси Гъафур Гъулам адына нешриятта къыркъ къырымтатар шаирининъ эсерлерини озь ичине алгъан «Гуллер вадийси» деген къырым-татар шиириети антологиясы дюнья юзю корьди.

Догъру, буларнынъ эписи сиясеттен узакъта тургъан эсерлер эдилер. Догърусыны айтсакъ о вакъытта сиясий вазиетимизни акс эттирген бедиий эсерлерни къырымтатар языджылары да язмай, даа догърусы язсалар да бастырып оламай, цензура эр шейни къатты незарет эте эди.

Ашкярлыкъ деври башлангъан сонъ эдиплер бираз енгиль нефес алып башладылар, сеслери эшитилип башланды. Биринджи невбетте, адлары халкънынъ виджданы оларакъ сайылгъан ве бутюн мемлекетте мешур олгъан Евгений Евтушенко, Сергей Баруздин, Даниил Гранин, Тимур Пулатов, Анатолий Приставкин, Булат Окуджава, Борис Васильев киби языджылар къырымтатар халкъынынъ сиясий акъ-укъукълары тикленме-сини талап этип, юкъары тешкилятларгъа мураджаатнен чыкъышта булун-дылар.

Тек Тимур Пулатовнынъ озю «Дружба народов» журналында «Бутюн алемнен бир олып, къардашларымызгъа ярдым этейик», «Известия» газе-тасында «Къырымтатарлар нетиджени беклейлер» деген макъалелернен

90

чыкъышта булунды ве КПСС Меркезий Комитетининъ пленумына бир группа языджыларнен бирликте «Адалет тикленсин» деген мураджаат ёлладылар. Озьбекистан Илимлер академиясынынъ акъикъий азасы, Озьбекистан халкъ депутаты Ахмадали Аскъаров «Фан ва турмуш» мед-жмуасында (1990 с., 8) халкъымызгъа нисбетен адалет тикленмесини талаб этип «Эски тарихтен седа» деген макъале бастырды. Меджмуанынъ айны шу санында «Эй, гузель Къырым!» адлы къырымтатар халкъ йыры озьбек тилине терджиме этип дердж олунды.

1987-1990 сенелери Озьбекистаннынъ «Фан ва турмуш», «Гулистан», «Муштум» меджмуаларында ве дигер чешит неширлеринде шаир Абдулла Шернинъ «Багъчасарай балладасы», «Къызыл шалонлар», Барат Исраильнинъ «Йыланнынъ керамети» балладасы, Мухаммад Юсуфнынъ «Нечюн агълай къырымтатар дюньяда?» шиири басылды. Оларнынъ эпи-сини мен ана тилимизге терджиме этип «Ленин байрагъы» ве «Йылдыз»да дердж эттирдим.

1990 сенеси Фергъана вадийсинде месхети тюрклеринен озьбеклер ара-сында дженк чыкъты. Къуругъа къошулып сылакъ да яна, деген халкъ иба-реси бар. Бу къавгъада бир къач къырымтатар къорантасы да зарар корьди. Иште о вакъытта къырымтатар миллий арекетининъ етекчилеринден бири Юрий Османов манъа келип, озьбек тилинде къырымтатар халкъы адын-дан Озьбекистан ве Таджикистан халкъларына Мураджаат язмамны риджа этти. Мен тез вакъыт ичинде бу шейни яптым ве о Мураджаат бинълернен нусхада варакъа шекилинде бастырылып, халкъ арасында даркъатылды. Сонъра о, «Фан ва турмуш» меджмуасында да басылды. Нетиджеси бекле-нильгенинден де семерели олып чыкъты.

Биз докъсанынджы сенелернинъ башында ана-Ватангъа къайтыр экен-миз, эски достларымызнен самимий сагълыкълашып, оларгъа озь тешек-кюрлеримизни тек агъыздан дегиль, язма шекильде де беян эттик. Меселя Шакир Селим «Сагъ ол, озьбек!» шииринде шай деп язды:

Сагъ ол, бар ол деймен санъа, эй, озьбек!Кунешли юртунъда сагъ къалды джаным.Акълымда, – къыт эди бир парча отьмек,-Агъзынъдан узип берген загъара нанынъ.

Шаир Черкез-Али «Озьбек достума» манзумесинде:

Нидже йыллар, бу дерт нидже юрек дельди.Истейим мен ёлгъа чыкъып багъырмагъа.Вакъыт кельди бизлерге де, вакъыт кельди,Сизни саба емегине чагъырмагъа, – деп язды.

91

Оджа ве кедай Энвер Къафадар озь тешеккюрини «Миннетдарлыкъ» шииринде бойле беян этти:

Сагълыкънен къал, гузель Ташкент, гуль Фергъана,Биз къайтамыз эдждатларнынъ топрагъына.Ёлумызда даим атсын кунешли танъ,Сагълыкънен къал, отьмек-тузлы Озьбекистан!

Бутюн халкънен берабер къырымтатар эдиплери де бир къалмай ана топракъкъа дёндилер. Лякин бу къайтув къолай кечмеди, беклегенимиз киби олмады. Тишлерни, юмрукъларны сыкъып, ант-емин этип даа чокъ вакъыт курешмек кереклигини анъладыкъ. Сеитумер Эмин бутюн бу фикирлерни бир ерге джемлеп бойле деген эди:

Иншалла,Аякъ бастым ана топракъкъа!Ёкътыр кери ёл – ольсем де, къалсам да.Ер къазарым, таш устюне таш къоярым,Баба-деде юртумда эв къурарым.Къаным тёкюльсе де, атеште янсам да.

Яваш-яваш ана юртта тамыр атамыз. Сыкъ-сыкъ олмаса да озьбек достларымыз Къырымгъа тешриф буюралар ве олар бизим енъишлеримизге бакъып къуваналар, бизлерге мувафакъиетлер, енъиш, бахт тилейлер.

Озьбек шаири Эшкъабиль Шукур озь устазы, Озьбекистан халкъ шаири Усман Азимнен Акъмесджитте мусафир олгъанда Шакир Селимнен бера-бер оларны бизим эвимизде мусафир эттик. Иште о вакъытта Эшкъабиль бойле сатырлар багъышлады:

Метанет улудыр, улудыр къайгъы,Мердлер озь халкъыны миллет япарлар.Къушлар юрткъа къайта, сизге козьайдын,Ватан къутлу олсун, къырымтатарлар.

Биз достларымызнынъ самимийлигине инанамыз ве бунынъ ичюн олар-гъа джан-юректен тешеккюрлеримизни бильдиремиз.

Биз озьбек достларымызны унутмагъанымыз киби, олар да бизни унут-майлар. Бундан бир къач йыл эвельси Ташкентте «Исмаил Гаспринский ве Туркистан» деген джыйынтыкъ чыкъты. Онда корюмли озьбек алим-лери Наим Каримов, Сираджиддин Ахмедов, Бегали Къасымов, Бахадыр

92

Каримов, Шариф Юсупов, Улугъбек Далимов, Байбота Досткъараев, Абдукъадыр Хайитметов, Зайнабиддин Абдирашидов, Шерали Турдиевлернинъ И. Гаспринский ве онынъ фаалиетине багъышлангъан салмакълы, джиддий эсерлери, туркистанлы джадидлер М. Бехбудий, С-Азджий, А. Авланий, С. Айний, Хамза, Таваллонынъ Гаспринскийге багъышлангъан шиир ве макъалелери кирген.

Эки йыл эвельси, яни 2011 сенеси филология илимлери докторы Зайнабиддин Абдирашидовнынъ «Исмаил Гаспринский и Туркестан в начале ХХ века: связи – отношения – влияние» монографиясы Ташкентте ве «Аннатирпованная библиография Туркестанских материалов в газете «Тарджуман» (1883-1917)» китабы Токиода рус тилинде басылып чыкъты. О китапларларнынъ биринджиси ичюн З. Абдирашидов Бекир Чобан-заде адына халкъара эдебий мукяфатнен такъдирленди. Бундан бир къач кунь эвельси исе бизим элимизге И. Гаспринскийнинъ З. Абдирашидов тарафын-дан озьбек тилине терджиме этип чыкъарылгъан «Фарагъат улькеси» (Дару-р-раат мусульманлары») китабы келип тюшти. Машалла, сагъ олсун!

Иште бойле, озьбек эдиплеринен, алимлеринен эдебий, иджадий алякъ-аларымыз пекишсе пекише, зайыфламай. Занымджа илериде де шай олур.

Бу ерде бираз кериге къайтып бир шей акъкъында да айтмакъ истейим.Совет къурумы бизим девлетчилигимизни, тилимизни, медениетимизни

тюби-тамырындан ёкъ этмеге тырышты. Лякин озь девлетчилиги олгъан озьбек халкъынынъ тили, эдебияты, урф-адетлери де бу къурумдан аз зарар корьмеди. Меселя бу йылларда акъикъий тюркий тамыры олгъан юзлер-нен сёзлер озьбек лисаниятындан чыкъарып атылды, олар архаизмлер деп, ерине рус ибарелери, рус сёзлери язмакъ адет тюсине кирди.

Сексенинджи сенелернинъ экинджи ярысы эди. Ташкентте бутюн маал-лий газеталарнынъ редакциялары ерлешкен бинанынъ биринджи къатында газета саткъан тюкяннынъ сатыджысындан: «Ленин байрагъы» газетасын-дан сатмакъ ичюн эр сефер къач нусха аласынъыз?» – деп, сорадым.

– Отуз дане, – деди. – Сатыламы? – дедим. – Э! Эписи кете! – Сыр олмаса айтсанъыз, я кимлер алалар? – Эсасен озьбек журналистлери!Мен тааджиплендим. Озьбеклер къырымтатар газетасыны окъуй-

лармы?.. Шу арада бизим янымызгъа белли озьбек языджысы Октам Хакимали

келип, сатыджыдан бир къач газета, шу джумледен «Байракъ»ны да алды. – Хакимали! Байракъны да окъуйсынъызмы? – дедим. – Ха, Абдулазиз ака, окъуймыз, – деди. – Онда сизни не меракъландыра? – сорадым субетдешимден.

93

– Билесинъизми, – деди о, – бир сыра сёзлер эвельден бизде де сиз-лер язгъанынъыз киби языла эди, кель заман, кет заман, оларнынъ чокъ-усыны русча язмагъа меджбур эттилер. Меселя, сизлер «тамир», «филь-джан», «мужда», «тахлил», «муаллиф», «татлы» деп ёзасизлар. Бизлар уларни «ремонт», «чашка»,»анализ», «автор»... шаклида ёзамиз. Бакъсакъ сизлер биз эвель язгъанымыз киби язасынъыз. Сизлерге бакъып биз кене эски сёзлеримизни тиклеймиз, – деди.

Меракъландым. Догърусы эвельден бу шейге эмиет бермеген экеним. Эски озьбек эдиплерининъ яздыкъларыны козеттим. Бакъсам Махмудходжа Бехбудий: асносида, арабагъа, дафъа, мухараба, сана, деп яза экен.

Аджзий: кокинде, метин, олан, вермиш, таъмир, вериб, дутмакъ, олуб, тамиз киби сёзлерни ишлеткен.

Чолпанда: душунен, чалышыб, дёнсин, къартаюб сёзлери расткеле.Садриддин Айнийнинъ метнлеринде: заваллы, чалышдыкъ, дёнмиш,

сёзлеен, киби сёзлер бар.Атта сонъ йылларда иджат эткен белли эдебиятшынас алим, Озьбекистан

Къараманы, алтмышынджы сенелерде Ташкент университетинде манъа оджалыкъ япкъан Азат Шарафиддинов да белли озьбек шаири Абдулла Ариповнынъ «Сайлама эсерлер» китабына язгъан кириш сёзюнде: муал-лиф, таъсиль, ичтимаият, инкишоф, сарбаст, мукъойитлик, уммат, сана, мажмуа, тижорат, талил, тадкъикъ, тамир, мужда, финжон, тадорик киби сёзлерни къуллангъан.

Биз бутюн вакъыт къулланып кельген бу сёзлер 1985 сенесине къадар совет деври озьбек тильшынаслыгъында къулланылмай я да сийректен-сийрек къулланыла эди. Корюне ки, энди тиллеримиз де бири-бирине якъ-ынлашып башлагъан.

Иште бунъа эдебий достлукъ – эбедий достлукъ, дейлер.

ЛИТЕРАТУРНАЯ ДРУЖБА – ВЕЧНАЯ ДРУЖБА (КРЫМСКОТАТАРСКО-УЗБЕКСКИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЗАИМОСВЯЗИ)

В силу сложившихся обстоятельств, будучи выселенными из родного края – Крыма в мае 1944 года, крымские татары, большей своей частью, были расселены на территории Средней Азии. В результате чего дальней-шее развитие национальной культуры происходило в тесном взаимодей-ствии с местным населением. В данной статье освещены вопросы узбекско-крымскотатарского взаимовлияния и тесного сотрудничества, нашедшие свое отражение в литературной деятельности каждого из народов.

94

ДАЛГАтОВ А. Г., ИСМАИЛОВА А. М.

(Дагестан, Россия)

ПЕРЕВОД АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО ЯЗЫКА НА ЛАТИНСКУЮ ГРАФИКУ

(СРАВНИТЕЛЬНО – ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

Для азербайджанского народа, равно как и для всех других народов, язык является одним из важнейших факторов, определяющих его нацио-нальную сущность. Во все исторические периоды, пройденные народом, язык был вместе с ним, разделял его судьбу, сталкивался с его пробле-мами. В самые тяжелые для народа дни язык способствовал сохранению национального самосознания, укреплял веру в будущее. Народ, обладаю-щий совершенной и богатой языковой культурой, несгибаем, бессмертен, достоин счастливой доли. Сегодня азербайджанский язык является одним из языков, способных в ярчайшей форме отразить всю глубину мысли вплоть до мельчайших нюансов. История становления азербайджанского языка столь же древняя, как и история создавшего множество культурных ценностей народа. В течение многих столетий он прошел сложнейший путь задолго до того, как сформировался на богатейшей основе общена-родного разговорного языка тюркского происхождения, преобразовался в устный литературный язык. Поначалу азербайджанцы в составе царской России еще пользовались привычным арабским алфавитом, пришедшим в Азербайджан вместе с исламом. Однако, после того, как в апреле 1920 г. в Азербайджане была установлена советская власть, азербайджанский язык подвергли самому разрушительному насилию, вбив непреодолимый клин в непрерывный процесс исторической мысли, переведя язык сначала на латиницу, а впоследствии – на кириллицу, что неминуемо повлекло разрыв связей с историческим прошлым, со многими духовными традициями азер-байджанского народа, в которые как неотъемлемая составляющая входил и алфавит. Литературный язык обоих периодов в свою очередь охватывает различные этапы.

Азербайджанский язык первого периода в своем развитии прошел два этапа:

1. Этап становления литературного языка (XIII – XIV века).2. Этап языка классической поэзии (XV – XVII века).Азербайджанский язык второго периода охватывает три этапа:1. Этап становления литературного языка (XVIII век).2. Этап становления и развития национального языка (XIX-начало XX

вв.).

95

Азербайджанский язык нового периода выходит на путь большого раз-вития на втором этапе (на этапе становления и развития национального языка (XIX – начало XX века.)

3. Современный этап (XX век – начало XXI века).Одним из важных событий в истории языка на третьем, т.е. современ-

ном этапе азербайджанского литературного языка является приобретение азербайджанским литературным языком статуса государственного языка. В новой Конституции независимого Азербайджана, принятой на всенарод-ном референдуме в 1995 году, Азербайджанский язык как государственный язык занимает свое достойное место [1, с. 21].

В третьем этапе есть свои особенности. Так, всего за каких-нибудь два десятка советских лет алфавит азербайджанского языка трижды был изменен. Мировая история не знает второго подобного примера экспери-ментов над национальным языком и культурой какого-либо народа. Идея перевода азербайджанского языка на латинскую графику вынашивалась в Азербайджане задолго до советской власти. Великий азербайджанский философ и просветитель Мирза Фатали Ахундов (Ахундзаде) выступал за замену арабского письма латинским алфавитом. Он считал, что такой переход облегчит приобщение народных масс ко всеобщей грамотности и просвещению. Отметим, что в период с 1939 по 1991 год использовались два варианта кириллицы: первый (принятый по личному указанию И. В. Сталина) – с 1939 по 1958 год; второй – с 1958 (с началом процесса так называемой десталинизации) по 1991 год [2, с. 74]. В этот алфавит были введены дополнительные буквы, что обеспечило его большее соответствие азербайджанскому языку. И, наконец, в конце ХХ столетия (в 1991 году), после обретения азербайджанским народом государственной независимо-сти, был восстановлен алфавит на латинской графике, правда, значительно отличающейся от варианта 1929–1939 годов, но в то же время еще более приближенный к орфографическим нормам турецкого языка. Переход от кириллицы на латиницу занял еще одно десятилетие, в течение которого полиграфические работы в стране велись на двух алфавитах (кириллице и латинице), что создавало множество трудностей при практическом исполь-зовании.

С 1926 г. начинаются дискуссии – об усовершенствовании нового алфа-вита. Большое значение в борьбе за принятие нового алфавита на основе латиницы сыграл 1-й Всесоюзный тюркологический съезд, проходивший в Баку с 26 февраля по 5 марта 1926 г. Одним из главных вдохновителей этого съезда был Бекир Чобан-заде. Летом 1924 г. Бекир Чобан-заде был приглашен в Баку на работу в комитет Нового тюркского алфавита (НТА). Он был избран профессором по кафедре азербайджанского языка и лите-ратуры, затем деканом восточного факультета Азербайджанского государ-

96

ственного университета (1925-1927 гг.). Он активно включился в научную и общественную жизнь республики: стал членом научного совета нарком-проса, председателем терминологического комитета. Один из организато-ров Всесоюзного тюркологического съезда 1926 г., выступил на нем с двумя докладами: «Взаимоотношения тюрко-татарских языков», «Принципы составления научной терминологии на тюрко-татарских языках». В 1927 г. принял участие в языковой конференции в Симферополе, где выступил с двумя докладами. В том же году создан Всесоюзный НТА, а Б. Чобан-заде стал председателем его научного совета.

После долгих дискуссий, 22 июля 1928 года ЦИК Азербайджана и Правительство республики приняли решение о переходе к применению нового алфавита. В результате с 1 января 1929 года арабская графика была заменена латиницей [10, с. 79].

О новом тюркском алфавите.1. Ввести с 1925/26 учебного года новый тюркский алфавит во всех шко-

лах 1-й ступени с тем, чтобы по мере ежегодного перехода в следующие группы к концу восьмилетнего срока, т. е. в 1932/33 учебном году, во всех школах 1-й 2-й ступени обучение велось по новому тюркскому алфавиту.

В тех группах, где переход на новый алфавит не состоялся, преподава-ние в течение восьмилетнего срока ведется по старому алфавиту.

Принимая во внимание вопрос о предстоящем переходе всей азер-байджанской тюркской печати (издательское дело) на новый алфавит и крупные задачи, стоящие перед новым алфавитом, необходимо в центре Азербайджана гор. Баку организовать словолитню.

В результате с 1 января 1929 года арабская графика была заменена латиницей – так называемым яналифом на основе латиницы (кстати, суще-ственно отличавшейся от современной) [4, с. 84]. Однако не прошло и десяти лет, как и этот алфавит, стал объектом обсуж-дений. Неоднократно предпринимались попытки перехода на кириллицу. В течение последующего десятилетия в азербайджанский алфавит трижды вносились изменения. В 1936 г., после закрепления этнонима «азербайд-жанцы», термин «тюрко-татарский» был официально заменен на употре-блявшийся различными авторами с середины XIX века (в разных фонети-ческих вариантах) «азербайджанский язык». По мнению части азербайд-жанских и большинства турецких интеллектуалов, это было сделано для дальнейшего отрешения и отсечения азербайджанцев и их языка от других тюркских народов.

Резолюция съезда о новом тюркском алфавите.1. Констатируя преимущества и техническое превосходство нового

тюркского (латинского) алфавита над арабским и реформированным араб-ским алфавитом, а также огромное культурно – историческое и прогрес-

97

сивное значение нового алфавита сравнительно с арабским, съезд считает введение нового алфавита и метод его проведения в отдельных тюрко-татарских республиках и областях делом каждой республики и каждого народа.

2. В связи с этим съезд констатирует факт огромного положительного значения, заключающийся во введении Азербайджаном, областями и республиками СССР (Якутией, Киргизстаном, Ингушетией, Карачаево-Черкесской, Кабардинской, Балкарской, Осетией и Чечней) и широком движении за введение нового алфавита на латинской основе в Башкирии, Туркменистане, Узбекистане и Адыгейско – Черкесской области. Отмечая и горячо приветствуя положительную работу, проделанную означенными областями и республиками в области введения нового тюркского (латин-ского) алфавита, съезд рекомендует всем тюрко-татарским и другим наро-дам изучить опыт и метод Азербайджана и других областей и республик СССР для возможного проведения у себя этой реформы.

Об изучении тюркских языков и о связях тюркских языков с другими языковыми семьями. Заслушав доклад по изучению живых и литератур-ных тюркских диалектов и языков, съезд признает очередными задачами на ближайшее будущее в этой области:

1. Углубленное, детальное изучение отдельных языков, наречий и говоров, путем собирания и издания языковых материалов и составления отдельных научных грамматик и словарей.

2. Подготовительные работы по сравнительно-исторической грамма-тике, сравнительному этимологическому словарю и классификации тюрк-ских языков и диалектов.

3. Составление библиографии по тюркологии.4. Продолжение исследований отношения тюркских языков к другим

алтайским и угро-финским с учетом достижений яфетической теории.5. Организация тюркологической работы на основе коллективного труда

в международном масштабе по определенному плану с обеспечением изда-тельской деятельности [7, с. 49].

Однако было принято новое решение о переводе Азербайджанской письменности с латинского на русский алфавит (11 июля 1939 г.)

Верховный Совет Азербайджанской Советской Социалистической Республики постановляет:

1. Перевести азербайджанскую письменность с латинского на русский алфавит, начиная с 1 января 1940 года.

2. Преподавание и обучение в массовых школах перевести на новый алфавит с 1 сентября 1940 года, в первую очередь в младших классах, пред-варительно подготовив к этому учительские кадры и издав необходимые учебники для школ на новом алфавите.

98

3. Делопроизводство государственных учреждений, общественных организаций и периодическую печать перевести на новый алфавит посте-пенно, начиная с 1 января 1940 года [8].

Создание в 1945 году в составе Академии наук Азербайджана Института языкознания дало импульс развитию лингвистики как науки. Азербайджанское языкознание пережило в XX столетии период интенсив-ного развития. В этот период появилась большая армия ученых-языковедов, занимавшихся исследованием литературного языка – Мамедага Ширалиев, Абдулазал Демирчизаде, Мухтар Гусейнзаде, Алигейдар Оруджев, Салим Джафаров, Аловсат Абдуллаев, Фархад Зейналов и другие. С чувством безграничной гордости и удовлетворения можно сказать, что благодаря напряженному труду азербайджанских лингвистов и лингвистов братских народов, была проделана плодотворная работа во всех сферах языкознания, проведены ценные исследования в области истории языка, диалектологии, современного языка, лексикографии. Азербайджан стал одним из крупных центров тюркологических исследований на бывшем советском простран-стве, а также в международном масштабе.

К концу ХХ столетия, когда Азербайджан вновь приобрел государ-ственную независимость, вопрос о реформе алфавита вновь стал неиз-бежно актуальным. Но это было далеко непросто. Поэтому переход осу-ществлялся постепенно, издательско-полиграфическая работа в республике определенное время продолжала вестись параллельно по двум алфавитам. Теперь переход почти полностью осуществлен. Этому способствовал Указ президента Азербайджанской Республики, общенационального лидера страны Гейдара Алиева от 18 июня 2001 года «О совершенствовании при-менения государственного языка», в котором раскрывались роль и функции азербайджанского языка как атрибута национальной независимости и госу-дарственности. Согласно этому указу, с 1 августа 2001 года повсеместно был осуществлен переход азербайджанского алфавита на латинскую гра-фику [9, с. 12].

Таким образом, спустя 63 года азербайджанский национальный алфавит на латинской графике вновь приобрел право гражданства. 9 августа 2001 года был издан новый Указ общенационального лидера Гейдара Алиева «Об учреждении дня азербайджанского алфавита и азербайджанского языка», согласно которому ежегодно 1 августа отмечается в Азербайджане День азербайджанского алфавита и азербайджанского языка. Принятие азербайд-жанского алфавита на основе латиницы способствовало расширению куль-турного, экономического, политического сотрудничества Азербайджана с Турцией и передовыми странами Европы, а также с США. В настоящее время азербайджанский народ использует два варианта письменности: на основе латиницы в Северном Азербайджане (то есть собственно в Азербайджанской

99

Республике) и на основе арабского письма в Южном Азербайджане (на тер-ритории Исламской Республики Иран [7, с. 14].

В 1991году государственный алфавит был восстановлен на латинской графике, правда, отличающейся от первичного варианта 1929-39 гг., но приближенной к орфографическим нормам турецкого языка [8, с. 49].

Закон Азербайджанской республики «О государственном языке в Азербайджанской Республике»

Статья 1. Правовой статус государственного языка1.1. Государственным языком Азербайджанской Республики в соот-

ветствии с частью 1 статьи 21 Конституции Азербайджанской Республики является азербайджанский язык. Каждый гражданин Азербайджанской Республики обязан знать государственный язык.

Статья 14. Алфавит государственного языкаАлфавит государственного языка Азербайджанской Республики – азер-

байджанский алфавит с латинской графикой.Статья 20. Вступление Закона в силу20.1. Настоящий Закон вступает в силу со дня опубликования. 20.2. Со дня вступления настоящего Закона в силу Закон Азербай-

джанской Республики 413 от 22 декабря 1992 года «О государственном языке в Азербайджанской Республике» считается утратившим силу [9].

20.9. Поручить Кабинету Министров Азербайджанской Республики: – обеспечить до 1 августа 2001 года перевод производства на латинскую

графику всех издаваемых в стране на азербайджанском языке газет, журна-лов, бюллетеней, книг и другой печатной продукции;

– в месячный срок подготовить и представить Президенту Азербайджанской Республики проект закона, определяющего меру ответ-ственности за ведение в Азербайджанской Республике скрытой или откры-той пропаганды против государственного языка, оказание сопротивления употреблению и развитию азербайджанского языка, попыток ограничения его прав, препятствования применению латинской графики;

– до 1 августа 2001 года обеспечить перевод делопроизводства на латин-скую графику в центральных и местных органах исполнительной власти;

– решить другие вопросы, вытекающие из настоящего указа. Ильхам Алиев как глава государства также одним из первых докумен-тов подписал Распоряжение о реализации перевода на латинскую гра-фику азербайджанского языка самых известных произведений азербайд-жанских и мировых классиков и осуществлении их массового издания. Необходимо особо подчеркнуть значение двух важных документов, под-писанных Президентом Ильхамом Алиевым в связи с непосредственным усовершенствованием азербайджанского языка в современных условиях.

100

Это Распоряжения о принятии «Государственной Программы по исполь-зованию азербайджанского языка в соответствии с требованиями периода глобализации и развитию языкознания в стране» от 23 мая 2012 года и «Об усилении материально-технической базы Института языкознания имени Насими Национальной Академии наук Азербайджана» от 29 мая 2012 года. Именно эти два важных факта могут считаться наглядным показателем большого уважения и почтения Президентом Ильхамом Алиевым языка, культуры, богатых национальных ценностей.

В новой Конституции независимого Азербайджана, принятой на всена-родном референдуме в 1995 году, Азербайджанский язык как государствен-ный язык занимает свое достойное место:

Статья 21. Государственный язык1. Государственным языком Азербайджанской Республики является

Азербайджанский язык [1, с. 21]. Азербайджанская Республика обеспечивает развитие азербайджан-

ского языка. В последние годы в процессе зарождения и развития языка азербайджанцев, живущих в разных странах, ясно чувствуются тенден-ции приближения к азербайджанскому литературному языку, что внушает определенные надежды на успешное завершение этого процесса. Как один из тюркских языков, азербайджанский язык является языком, обладающим фонетической и грамматической структурой, отличающимся своими харак-терными особенностями.

Восстановление азербайджанского алфавита с латинской графикой в числе реформ, проводимых в независимой Азербайджанской Республике в различных сферах жизни, представляет большое историческое значение. Указы Президента Азербайджанской Республики Гейдара Алиева «Об усо-вершенствовании применения государственного азербайджанского языка» от 18 июня 2001 года и «О проведении Дня азербайджанского алфавита и азербайджанского языка» от 9 августа 2001 года явились важным собы-тием в общественно-политической жизни страны и полностью обеспечили переход к азербайджанскому алфавиту с латинской графикой. Сегодня азер-байджанский алфавит с латинской графикой твердо занял свое место во всех сферах Азербайджанской Республики. Вместе с тем одним из важней-ших вопросов дня остается массовое переиздание на латинской графике некогда напечатанных на кириллице ценных образцов азербайджанской литературы, культуры и науки.

К концу XX столетия, когда Азербайджан второй раз приобрел государ-ственную независимость, вопрос о реформе алфавита был очень актуален. В действительности переход на новый алфавит намечался с первого года независимости – 1991 года. Но реалии того времени не позволили довести этот процесс до конца. Начиная с середины 1990-х годов, одной из наи-

101

более важных проблем было расширение роли государственного языка в стране. Существующие проблемы, в основном, были следующими:

1) Далеко не во всех государственных учреждениях независимой респу-блики применение государственного языка было удовлетворительным.

2) Процесс перехода от кириллицы на латинский алфавит все еще не был завершен.

3) Существовали государственные чиновники, недостаточно владею-щие государственным языком.

Основу лексического состава современного азербайджанского государ-ственного языка составляют тюркские слова. Наблюдается большее лек-сическое и грамматическое сближение с турецким языком вследствие тес-ных культурных и политических связей. Сегодняшняя языковая ситуация заключается в том, что Азербайджан – родина для всех этносов, живущих в Азербайджане. Каждый может говорить на желаемом языке, без каких либо ограничений, но языком государственного делопроизводства является азербайджанский язык.

Таким образом, XX век стал в целом периодом, когда письменная культура азербайджанского языка вступила на путь подлинного развития. Именно в этот период расширились функциональные возможности нашего языка, обогатились его стили, на основе внутренних тенденций развития языка были отшлифованы правила письма на основе латинской графики.

Источники и литература: 1. Конституция независимого Азербайджана, принятая на всенародном

референдуме в 1995 году.2. Резолюции и постановления съездов Советов Азербайджанской ССР

(1921-1937). – Баку, 1961. 3. Aзepбaйджанская Демокpaтичecкaя Pecnyбликa (1918-1920).

Зaконoдaтeльные акты (Сборник документов). – Бaкy, 1998.4. История азербайджанского литературного языка. – Баку, 1978.

5.Постановление IV Всеазербайджанского съезда Советов о новом тюрк-ском алфавите. – 1925 (март).

6.Демирчизаде А. М. Современный азербайджанский язык. Баку, 1984.7. Мусаева Т. А., Мамедов А. А. Важная веха на пути развития пись-

менности азербайджанского народа (к 80-летию первого Тюркологического съезда). – Баку, 2006.

8. Юсифов М. И. Введение в тюркологию: [на азерб. яз.] / М. И. Юсифов. – Баку, 2001.

9. Алиев Гейдар. Закон Азербайджанской республики «О государствен-ном языке в Азербайджанской Республике». – Баку, 18 июня 2001 года.

10. Указ от 27 сентября 2006 года № 466 («Vnesh Expert Service»).

102

ДЖЕЛИЛОВ А. А. (Крым, Украина)

ФРАЗЕОСЕМАНТИЧЕСКОЕ МИКРОПОЛЕ ВООБрАЖЕНИЕ В КРЫМСКОТАТАРСКОМ, АНГЛИЙСКОМ

И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ

Актуальность темы. Фразеология представляет собой стройную и достаточно автономную систему, входящую в более сложную многоуров-невую систему языка, в рамках которой она реализует связи и взаимоотно-шения с лексикологией, семасиологией, грамматикой и стилистикой.

Фразеологические единицы, характеризующие познавательную сферу человека, становятся объектами другой науки – когнитивной лингвистики.

В связи с возвращением крымских татар на их историческую родину возникла острая нехватка учебных пособий, переводных и специальных словарей.

Фразеология когнитивной сферы человека в крымскотатарском языке нуждается в серьезном исследовании как, в общем, так и в сопоставитель-ном планах.

Цель статьи: выявить и охарактеризовать семантическую группу идиом, обозначающих процесс воображение в крымскотатарском, англий-ском и украинском языках.

В методологическом отношении одним из сложных и актуальных аспек-тов остаётся исследование фразеологических единиц когнитивной сферы человека в сопоставительном плане.

Функционирование и роль человеческого фактора в языке, способы его выражения на фразеологическом уровне всегда привлекали внимание мно-гих исследователей. Среди трудов, посвящённых этому вопросу, следует упомянуть работы А.М. Эмировой, Ю.Ф. Прадида, К.Р. Галлиулиной, В.Н. Телии, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, А.В. Масловой, И.В. Войцехович [1, 2, 5-10].

Семантическое поле «когнитивная сфера человека» включает в себя идиомы, обозначающие различные когнитивные процессы: воображение, ощущение, восприятие, память, мышление и речь [9, c. 70].

В когнитивной психологии воображение играет особую роль. Если при помощи восприятия и мышления человек узнает о свойствах, связях и отношениях вещей, явлений, существующих реально, то в воображении отражается и то, что было, но свидетелем чего человек не мог быть, и то, что есть, но недоступно по каким-либо причинам, и то, чего нет, но что может быть. В воображении находит отражение и то, что никогда не прои-зойдет, никогда не сбудется.

103

Воображение в собственном своем специфическом смысле слова может быть только у человека, который как субъект общественной прак-тики реально преобразует мир и развивает подлинное воображение. В процессе развития оно сначала – следствие, а затем и предпосылка той деятельности человека, посредством которой он реально изменяет дей-ствительность.

В каждом действии, которым человек изменяет мир, присутствует доля фантазии, и развитие воображения как преобразования действительности в сознании тесно связано с реальным преобразованием ее в практике, хотя часто неизмеримо далеко выходит за его пределы. В своих фантазиях чело-век может выходить за пределы реального мира во времени и в простран-стве. Он может соединять и разъединять неразложимое и несоединимое, перемещать вещи, события, процессы из настоящего в будущее, в прошлое, из одного пространства в другое [5, с. 8].

Всякое воображение порождает что-то новое, изменяет, преобразует то, что нам дано в восприятии. Это изменение, преобразование, отклонение от данного может выразиться, во-первых, в том, что человек, исходя из знаний и опираясь на опыт, вообразит, то есть создаст себе картину того, чего в действительности сам он никогда не видел. Воображение может совершить и такой отлет от действительности, который создает фантастическую кар-тину, ярко отклоняющуюся от действительности. Но и в этом случае оно в какой-то мере отражает эту действительность. И воображение тем плодот-ворнее и ценнее, чем в большей мере оно, преобразуя действительность, отклоняя от нее, при этом все же учитывает ее существенные стороны и наиболее значимые черты.

В заключении, и в этой, форме, отклоняющейся от действительности вплоть до фантастики, воображение не порывает связь с действительно-стью. В своих высших творческих формах воображение совершает отлет от действительности, чтобы глубже проникнуть в нее. Воображение, в итоге является не абстрактной функцией, а закономерно выступающей стороной сознательной деятельности. На этой основе развивается затем опреде-ленная способность, по мере того как воображение формируется в какой-нибудь конкретной творческой деятельности.

В терминах когнитивной психологии под воображением (по кр. тат. – тасавур; англ. – imagination; укр. – уява) понимается психический процесс создания и оперирования образами (представлениями) и синтеза новых образов [16, с. 59].

Воображение – это способность вызывать образы. При помощи него, человек отражает реальную действительность, но в иных, необычных, часто неожиданных сочетаниях и связях. Воображение преобразует дей-ствительность и создает на этой основе новые образы. Оно тесно связано с

104

мышлением, поэтому способно активно преобразовывать жизненные впе-чатления, полученные знания, данные восприятия и представления.

Являясь когнитивным процессом, воображение имеет в своей основе аналитико-синтетическую деятельность человеческого мозга. Анализ помогает выделить отдельные части и признаки предметов или явления, синтез – объединить в новые, до сих пор не встречавшиеся комбинации. В результате создается образ или система образов, в которых реальная дей-ствительность отражается человеком в новом, преобразованном, изменен-ном виде и содержании.

Физиологической основой воображения является образование новых сочетаний из временных нервных связей, уже сформировавшихся в коре больших полушарий мозга.

В когнитивной психологии выделяют пассивное и активное воображе-ние [16, с. 59; 7, с. 82-86].

Идиомы, относящиеся к семантической группе воображение, характе-ризуют большей частью пассивное (непроизвольное) воображение.

Пассивное или непроизвольное воображение – это новые образы, воз-никающие под воздействием малоосознанных или неосознанных потреб-ностей.

Обрывки воспоминаний прошлого причудливо сочетаются в сновиде-ниях, они рождаются непреднамеренно, вступают в неожиданные, иногда совершенно бессмысленные сочетания. Даже в полусонном, дремотном состоянии может происходить схожее.

В данной работе в основу рубрикации фразеологических единиц поло-жена разработанная профессором А. М. Эмировой классификация, соот-ветствующая номенклатуре когнитивных процессов [9, с. 70-76]. Языковой материал выбирался из толковых, переводных и фразеологических сло-варей крымскотатарского, английского и украинского языков [13-15; 17]. Идиомы репрезентируются следующим образом: инвариантная форма ФЕ, её буквальное значение и толкование.

ФЕ, обозначающие пассивное воображение: 1) в крымскотатарском языке – коклерде [авада] учмакъ [кезмек] (букв.

летать [прогуливаться] в облаках [воздухе]) ‘пребывать в мечтательном состоянии, предаваясь бесплодным фантазиям, не замечая окружающего’ и др.;

2) в английском языке – to stand in one’s mind’s eye (букв. предстать перед мысленным взором кого-л.) ‘предстать в воображении’; to have in one’s mind (букв. иметь в чьём-л. сознани8и) ‘мысленно представлять себе, стоять перед глазами’; to be in the chapter of possibilities (букв. быть в части возможностей) ‘представляться возможным, можно себе представить’ [13, с. 141] и др.;

105

3) в украинском языке – витати [літати] в хмарах [в небесах, в емпіреях] (букв. витать [летать] в облаках [небесах, эмпириях]) ‘преда-ваться несбыточным мечтам’; припливти до голови кому (букв. приплыть в голову кому) ‘появляться в воображении (о мыслях, размышлениях и т.п.)’; снуватися в голові [в думках] (букв. сновать в голове [мыслях]) ‘возникать в воображении’; сипати зайцям сіль на хвіст (букв. сыпать зайцам соль на хвост) ‘мечтать о чём-либо не реальном’ и др.

Активное или произвольное воображение – это процесс преднамеренного построения образов в связи с сознательно поставленной целью в той или иной деятельности. Необходимость построить свое поведение в соответствии с при-нятой на себя ролью требует активной работы воображения [16, с. 59].

ФЕ, характеризующие процесс активного воображения: 1) в крымскотатарском языке – сув корьмеден, папуч чыкъармакъ (букв.

не увидев воды, снимать туфли) ‘заглядывать вперед’; козь алдына [огюне] кетирмек (букв. представить перед глазами) ‘представлять себе’; буллюр кошюклер къурмакъ (букв. строить хрустальные башни) ‘воображать, пред-ставлять себе’ и др.;

2) в английском языке – to have a wishful thinking (иметь желаемое вос-приятие) ‘стремление видеть всё как хочется, а не таким как оно есть в действительности’; to think a lot of somebody (букв. думать много о ком-л.) ‘быть высокого мнения о ком-либо, не замечать недостатки, идеализировать кого-л.’; to be clear in one’s mind (букв. быть чистым в чьём-л. сознании) ‘ясно представлять себе отчет’ [13, с. 503]; to limn on water (букв. писать на воде) ‘предаваться несбыточным мечтам’; to build castles in the air [Spain] (букв. строить замки в воздухе [Испании]) ‘пустые мечты, этим. с франц. яз. chateaux en Espagne’ и др.;

3) в украинском языке – думки забігають вперед чиї (букв. мысли забе-гают вперёд) ‘кто-либо мечтает о чём-либо, представляет то, что должно наступить, случится позже’; багатіти думкою [думками] (букв. богатеть мыслью [мыслями]) ‘утешать себя намерениями, мыслями, представле-ниями и т.д.’; будувати повітряні замки (букв. строить воздушные замки) ‘придумывать неосуществимые планы, оторванные от жизни планы, меч-тать о чём-либо недосягаемом’ и др.

Вывод. Воображение является психическим процессом создания образов, предметов, ситуаций, обстоятельств путем приведения имеющихся у чело-века знаний в новое сочетание. Фразеологические единицы, характеризую-щие процесс воображения обозначают пассивное и активное воображение. В семантико-грамматическом отношении большая часть рассмотренных фра-зеологических единиц относится к предикатным и глагольным единицам.

В структуру фразеосемантического микрополя «Воображение» входят две семантические группы, характеризующие активную и пассивную раз-

106

новидности процесса воображения. Количественная характеристика групп представлена в таблице 1.1.

Таблица 1.1.Количественная характеристика фразеологических единиц,

входящих во фразеосемантическое микрополе «Воображение»

Семантические группы, характеризующие виды

воображения

Количество ФЕ / Соотношение в %

к.-т. яз. англ. яз. укр. яз.

Активное воображение 5 / 55 % 5 / 50 % 5 / 55 %Пассивное воображение 4 / 45 % 5 / 50% 4 / 45 %Общее количество ФЕ 9 10 9

Из таблицы явствует, что фразеосемантическая группа, обозначаю-щая активное воображение, представлена практически одинаковым коли-чеством ФЕ в крымскотатарском, английском и украинском языках. Это может свидетельствовать о высоком уровне интеллекта и здравом функцио-нировании ментальных процессов представителей трёх этносов.

В семантической группе «Пассивное воображение», количество ФЕ преобладает в английском языке. В крымскотатарском и украинском языках численность их одинакова.

В основу идиом, обозначающих фразеосемантическое микрополе «Воображение» положены образы «хрустальных замков», «полета в обла-ках, небесах», «головы», «глаз». Подавляющее большинство ФЕ содержит такие компоненты: в крымскотатарском языке – козь ‘глаз’, баш ‘голова’, буллюр кошюклер ‘хрустальные замки’, кок ‘небо’; в английском языке – an eye ‘глаз’, a head ‘голова’, mind ‘память’, castles ‘замки’; в украинском языке – очі, голова, думки, хмари, кришталеві замки.

Результаты идеографического анализа фразеологии познавательной сферы человека таких разных в генетическом отношении языков, как крымскотатарский, английский и украинский, представляют несомненный интерес для когнитивной лингвистики, этнопсихолингвистики и лексико-графии, а также при составлении специальных тематических и переводных фразеологических словарей.

Источники и литература:1. Войцехович, И. В. Практическая фразеология современного китай-

ского языка [текст] / И. В. Войцехович. – М.: АСТ: Восток – Запад, 2007. – 509 с.

2. Галиуллина, К. Р. Сопоставительный анализ фразеологических еди-ниц, ориентированных на человека в русском и английском языках [текст]

107

/ К. Р. Галиуллина, Г. А. Николаева. – Казань, Издательство КГУ, 2003. – Т. 2. – С. 121-123.

3. Куркчи, У. Сёз бирикмелери [текст] / У. Куркчи // Йылдыз. Ташкент, 1987, №№ 1-4, 6; 1988, №№ 1, 3, 4; 1989, №№ 1, 2.

4. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие [текст] / В. А. Маслова. – Минск: ТетраСистемс, 2004. – 256 с.

5. Максименко, С. Д. Загальна психологія: Навч. Посібник. [текст] / С. Д. Максименко, В. О. Соловієнко. – К.: МАУП, 2000. – 256 с.

6. Попова, З. Д. Когнитивная лингвистика [текст] / З. Д. Попова, И. А. Стернин. – М.: АСТ: Восток – Запад, 2007. – С. 3-5.

7. Прадід, Ю. Ф. Фразеологічна ідеографія (проблематика досліджень) / НАН України, Ін-т української мови [текст] / Ю. Ф. Прадід. – К.; Сімферополь, 1997. – 252 с.

8. Телия, В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты [текст] / В. Н. Телия. – М., 1996. – 286 с.

9. Эмирова, А. М. Русская фразеология в коммуникативном аспекте [текст] / А. М. Эмирова. – Ташкент: ФАН, 1988. – 92 с.

10. Эмирова, А.М. Аспекты сопоставительного изучения фразеологиче-ской семантики [текст] / А.М. Эмирова. // Проблеми зіставної семантики. Збірник наукових статей. Випуск 7/ Відп. ред. Кочерган М.П. – К.: Вид. центр КНЛУ. – 2005. – С. 252 – 256.

11. Janssen, T. Cognitive Linguistics: Foundations, Scope, and Methodology [text] / T. Janssen, G. Redeker. – Berlin, N.Y.: Mouton de Gruyter. – 1999. – 270 p.

12. Rosh, E. Cognitive representation of Semantic Categories [text] / E. Rosh // Journal of Experimental Psychology. – 104. – 1975. P. 27-48.

13. Русско-крымскотатарский учебный фразеологический словарь [текст] / [авт.-сост.: Эмирова А.М.]. – Симферополь: Доля, 2004. – 176 с.

14. Большой англо-русский фразеологический словарь: Около 20 000 фразеологических единиц [текст] / [авт.-сост. Кунин А.В.]. – 6-е изд., исправл. – М.: Живой язык, 2005. – 944 с.

15. Словник фразеологізмів української мови [текст] / [уклад.: В. М. Білоноженко та ін.]. – К.: Наук. думка, 2003. – 1104 с.

16. Современный психологический словарь [текст] / [под. ред. Б.Г. Мещерякова и др.]. – СПб.: прайм-Евро-Знак, 2007. – 490 с.

17. Широков, В. А. Словники України [Електронний ресурс] / В. А. Широков, О. Г. Рабулець, І. В. Шевченко, О. М. Костишин, К. М. Якименко. – 80 min / 700 MB. – Київ: Інститут мовно-інформаційних досліджень НАН України, 2003. – 1 електрон. опт. диск. (CD-ROM); 12 см. – Систем. вимоги. Intel Pentium – II / 300, 64 Mb RAM ; Windows 95, 98, 2000, XP ; MS Word 97-2007. – Назва з контейнера.

108

ДЬЯЧКОВ М. В.(Москва, Россия)

ОПЫТ СОХРАНЕНИЯ ЯЗЫКОВ МЕНЬШИНСТВ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ

Если ваш язык обречен, то не потому, что смерть его неизбежна, а потому, что у вас не хватило мудрости и решительности, чтобы сохранить ему жизнь.

Доналд О. ригэн, Генеральный секретарь Европейского бюро

по малоиспользуемым языкам.

Опыт ряда зарубежных стран свидетельствует о том, что сохранение, полноценное функционирование и развитие языков меньшинств непосред-ственно зависит от следующих факторов:

– Отношение официальных властей государства (или региона) к суще-ствованию, функционированию данного языка и использованию его в опре-деленных сферах коммуникации и повседневной жизни;

– Непосредственно связанного с этим отношения самих носителей дан-ного языка к необходимости и целесообразности его использования;

– Наличия и обеспечения необходимых средств и возможностей для функционирования и даже существования данного языка, в частности, наличия занимательной литературы для заинтересованного чтения на дан-ном языке.

В качестве примера отношения властей к языкам этнических мень-шинств можно привести Канаду (население более 26 млн человек), в кото-рой проживают коренные этносы: индейцы (почти 350 тыс человек или 1,4 % населения) и эскимосы-иннуиты (около 30 тыс человек или 0,1% насе-ления). В провинции Квебек проживает девять индейских этносов (абе-наки, алгонкины, аттикамеки, гуроны, кри, микмаки, могауки, монтанье и наскапи), а также иннуиты. Общая численность коренного населения в провинции составляет порядка 50 тыс. человек. По указанию властей языки коренного населения используются в образовании и за ними закреплены определенные коммуникативные функции. Проводится постоянная работа по расширению и модернизации словаря языков монтанье, алгонкинского и иннуитского с тем, чтобы они могли использоваться в качестве языков повседневной коммуникации.

Местные власти проводят политику модернизации коренных языков, использования их в школах в качестве не только предмета изучения, но и

109

частично языка обучения. Наиболее широко используются языки могаук (на них издается наибольшее число учебников), аттикамек, кри и иннуит-ский. Причем для некоторых языков сохранена исторически сложившаяся письменность, а не латинская графика. Дошкольное воспитание в детских садах осуществляется на этих языках, что позволяет достаточно плавно переходить к использованию их в школе. В школе на эти языки выделяется от четырех и более учебных часов в неделю, причем зависит увеличение часов от желания местной общины.

Особая забота со стороны местных властей уделяется языку и этносу наскапи, численность которого составляет несколько более 400 человек. На этот язык, опять же по решению властей, дублируются все официаль-ные документы, имеющие отношение к региону проживания этноса. Это, в свою очередь, влечет за собою необходимость обогащения и модернизации словаря. Интересно отметить то, что в СССР приводило к признанию языка неперспективным, вызывает к нему повышенное внимание и стремление сохранить и расширить его функциональность.

В СМИ (прессе, радио, телевидении и частично интернете) преимуще-ственно используются языки кри, аттикамек и все тот же малочисленный наскапи.

В другой провинции Юкон проживает компактная общность индейцев (гвичинов, ханов, каска, тучонов, тагишей, тлингитов и танана). Еще в 1988 году было заключено соглашение между правительством Канады и вла-стями провинции Юкон, в соответствии с которым федеральное правитель-ство предоставляет целевое финансирование, направленное на сохранение и развитие местных языков. В том же году был принят местный закон о языках, предусматривающий ряд мер, направленных на их сохранение и развитие, а с 1990 года функционирует территориальный закон об образо-вании, в соответствии с которым в учебные планы местных средних школ включены такие предметы, как язык коренного населения, культура и тра-диции коренного населения. Законодательно утверждено понятие «пер-вичные нации Юкона» («Yukon First Nations»), под которыми понимаются этнические общины, признаваемые таковыми Советом юконских индейцев. Предусмотрена ответственность территориального министерства образо-вания за создание учебных материалов по этим языкам, за определение числа, объема и содержания уроков, за подготовку дипломированных пре-подавателей этих предметов.

Как всегда, в подобном законодательстве имеются и слабые стороны. Предусматривается, что обучение этим языкам осуществляется при нали-чии достаточного числа учащихся, желающих посещать подобные заня-тия, а также при наличии материального и кадрового обеспечения. Также требуется, чтобы учебный план согласовывался с учебным планом для

110

остальных учащихся. Практически это значит, что министерство образо-вания провинции может отказать в разрешении на использование местного языка в обучении на вполне законных основаниях. При этом следует иметь в виду, что существует серьезное влияние общественности на решение таких вопросов. Важное место по закону принадлежит общественной орга-низации – Центральному совету по вопросам образования индейцев.

В Канаде все более широко признается, что именно государственная языковая политика в течение более чем столетия была причиной огра-ничения функций и исчезновения аборигенных языков. Само признание этого факта со стороны официальных властей, а таковое признание име-ется, побуждает как власти, так и общественность предпринимать шаги на сохранение и развитие аборигенных этносов и их языков.

В качестве второго примера можно привести Нидерланды (население около 15 млн. человек). В провинции Фризланд на севере страны ком-пактно проживает порядка 0,5 млн. фризов (около 3% населения страны). Практически все фризы в Нидерландах являются двуязычными и владеют как западнофризским, так и нидерландским языком. В провинции Фризланд фризский (точнее западнофризский) язык по статусу приравнен к нидер-ландскому языку и широко используется в сферах администрации, образо-вания и судопроизводства. При центральном правительстве Нидерландов создан Совет по использованию фризского языка, в компетенцию которого входит определение характера и объема использования этого языка.

Фризский язык преподается в качестве обязательного предмета в начальных классах всех школ привоинции, независимо от этнической и языковой принадлежности учащихся. Постепенно он вводится в качестве учебного предмета во все средние школы провинции. Помимо обычных средних школ, существуют также и специальные двуязычные средние школы, в которых обоим языкам (нидерландскому и фризскому) уделяется одинаковое количество учебных часов с шестого по двенадцатый классы. В провинции в достаточном количестве издаются учебники и учебные посо-бия для преподавания фризского языка, как учебного предмета, так и языка обучения.

Иное положение существует во Франции, в которой, наряду с француз-ским, локально функционируют баскский, бретонский, провансальский, каталанский, корсиканский, эльзасский немецкий, окситанский и другие автохтонные языки. Несмотря на это, в стране традиционно проводится политика использования во всех сферах общественной и государственной жизни только французского языка. В Статье 2 Конституции Французской республики говорится: «Французский язык является языком республики». Этим дается понять, что официальным на всей территории республики, включая и заморские департаменты, признается только французский язык.

111

Следует отметить, что Франция, практически единственная из многоязыч-ных стран Европы, не подписала Европейскую хартию региональных или миноритарных языков».

В последнее время во Франции начинает формироваться общественное мнение в пользу признания ценности функционирующих в стране минори-тарных языков и их прав на полноценное существование. Высказывается мнение, правда высказывается довольно скромно, о целесообразности отмены Статьи 2 Конституции.

Тем не менее, из государственного бюджета финансируются только СМИ, выпускаемые на французском языке. Региональные газеты, выходя-щие на других языках, финансируются общественными организациями и индивидуальными лицами. В аналогичном положении находятся и местные радиостанции, осуществляющие передачи на местных языках.

Постепенно, но очень медленно отношение официальных властей к местным автохтонным языкам во Франции начинает меняться. Еще в 1998 году правительственная комиссия экспертов представила доклад (так называемый доклад Пуаньяна), в котором констатируется необходимость присоединения Франции к Европейской хартии региональных или мино-ритарных языков. Эти языки как предмет обучения могли бы включаться по желанию родителей в учебные планы государственных средних школ, однако, при обязательном обучении только на французском языке.

Делаются определенные шаги и со стороны общественности. Так баск-ский язык, имеющий во Франции около 100 тыс. носителей, преподается в ряде частных школ как учебный предмет или даже как язык обучения.

В качестве факультативного предмета в частных школах Бретани препо-дается бретонский язык, имеющий около 250 тыс. носителей

Каталанский язык во Франции имеет около 200 тыс. носителей. С 1990 года он по решению центрального правительства стал преподаваться во всех школах региона в качестве факультативного учебного предмета.

Остальные автохтонные миноритарные языки Франции или не препо-даются, или преподаются на условиях общественного финансирования. На этих же условиях издаются для них учебники и учебные пособия.

Следует отметить, что отношение самих носителей к своему языку во многом формируется и зависит от отношения к нему официальных властей и от возможностей практического использования данного языка.

В частности, для активизации интереса к фризскому языку было издано несколько произведений занимательной литературы (детективных расска-зов и романов). Если носитель чувствует, зачастую подсознательно, что на родном языке можно читать занимательную литературу, что его можно использовать в процессе трудовой деятельности, что как местные, так и центральные власти относятся к нему с интересом и уважением (пример

112

нидерландской Фризии), то престиж языка в значительной степени возрас-тает. Если же люди, обладающие в данном социуме достаточно высоким престижем, относятся к местному языку с ярко выраженным чувством пре-восходства и терпимости (так уж и быть, используйте свой язык, коли вы его знаете, используйте, но не очень увлекайтесь – пример Франции), то они и сами избегают использовать свой язык, более того, начинают стес-няться его использовать.

Все сказанное в полной мере относится и к крымскотатарскому языку. И здесь первостепенное значение приобретают следующие вопросы:

– Реакция окружающей среды на говорящих на крымскотатарском языке. Эта реакция в огромной степени зависит от отношения к языку офи-циальных властей.

– Возможностей использования знания языка по окончании обучения: возможности использования его на работе; возможности прочитать на нем интересную, увлекательную, а не поучительно-назидательную книгу; воз-можности посмотреть на нем интересную телепередачу.

– Возможностей возрождения, сохранения и развития национальной культуры и национальных традиций. Трудность состоит в том, что такая культура, такие традиции, причем в большом объеме, существуют, но они не выставляются напоказ, а тлеют где-то под толстым слоем всеобщего снижения культурного уровня населения, коммерциализации нашей жизни, шовинизма, зачастую искусственно создаваемого, а зачастую естественно формирующегося вследствие декультуризации всего общества.

Несомненно, это вопросы очень серьезные, достаточно трудно решае-мые. Зарубежный опыт свидетельствует о том, что в условиях Крыма их очень трудно ставить и разрешать без действенной и откровенной под-держки со стороны местных крымских и центральных украинских властей. Именно откровенной поддержки, а не только терпимости.

113

КЕрИМ И. А.(Крым, Украина)

УНУТЫЛГЪАН ЯЗЫДЖЫЛАРЫМЫЗ

Мевзунынъ актуаллиги. Дженктен эввельки эдебиятымызнынъ тари-хинде бир сыра сымалар бар ки, фаалиетлери, бир тарафтан, кендилерининъ алчакъгонъюллиги, чекинчеклиги ве, экинджи тарафтан, советлернинъ вах-ший сиясетлери саесинде эдебий шаматалардан, гурьлемелерден кенарда къалып, сессиз, тынч, сакин, яваш бир шекильде озь деврини кечирдилер. Эм де базылары совет концлагерьлеринден къуртуламайып, базылары исе къуртулып къачып кетселер де, сонъундан бус-бутюн унутылып кеттилер. Буларнынъ арасында Джелял Меинов, Умер Сами, Яя Байбуртлы, Мустафа Къуртий, Номан Шейх-заде, Усеин Болатуков, Веис Танабайлы, Халид Шеитов, Ибраим Бахшыш, Юнус Умеров кибилери де булунмакъта.

I Номан Шейх-заде (1899-1956)

Бу биринджи парчамызда Номан Шейх-заденинъ аяты ве фаалиети узе-ринде айрыджа токъталаджакъмыз. 1928 сенесинеджек онынъ ады языд-жылар арасында эшитильмеген ве матбуатта корюльмеген киби келе. Эр алда о заманнынъ куньделик матбуатында онынъ ады иле багълы малю-маткъа расткельмедик.

1928 сенесинден башлап исе, эки догъмуш къардашы ве «Зынджырлы»даки сыныфдашы Умер Юнусов иле бераберликте башлан-гъыч сыныфлар ичюн бир сыра элифбе, окъув китаплары ве дерсликлер нешир этелер1. Эм де эр биринде Номан Шейх-заденинъ ады огюнде тур-

1 Шейх-заде Н., Юнусов У. Янъы адым. Ишчи-койлю элифбеси. [«Новый шаг». Азбука рабочего и крестьянина]. Бутюниттифакъ Енъи Элифба Меркезий Комитеси хисабына. Къырым Енъи Элифба Меркезий Комитеси нешри. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1928. – 100 с. (25.000 нусха).

Шейх-заде Н., Юнусов У. Биринджи басамакъ мектеплер ичюн элифбе. [Азбука для школ первой ступени]. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1928. – 100 с.

Шейх-заде Н., Юнусов У. Элифбеден сонъ окъув китабы. «Янъы ёл». [«Новый путь». Книга для чтения после Букваря]. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1928. – 100 с.

Шейх-заде Н., Юнусов У. Татар 1-нджи басамакъ мектеплерининъ II группалары ичюн окъув китабы. Книга чтения для II классов татарских школ первой ступени]. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1928. – 152 с.

Шейх-заде Н., Юнусов У. «Къызыл ёл». Окъув китабы. [«Красный путь». Книга для чте-ния]. Ишчи-койлю элифбеси. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1929. – 151 с. (тираж: 15.000).

114

гъаныны козь огюне алмалымыз ки, бугуньки тильнен айткъанда, бирин-джи муэллиф сыфатында танылмасы иджап этмектедир. Бу дерсликлернинъ нешир ишлеринде оларгъа о вакъыт Янъы Элифбе Меркезий Комитетининъ Къырым филиалы кятибиетине аза олгъан белли шаиримиз Абдулла Лятиф-заде ярдымда булуна. Ишбу сыра неширлери хусусында Умер оджа Юнусов сонъундан бойле хатырлай: «Бизлер «Ильк адым» («Янъы адым») адлы элифбени тертип этип, конкурстан кечирип басылмасына къарар чыкъа-рылгъанда, «Крым Наркомпрос»та анълашманы... Лятиф-заде Абдулла агъ-анен япкъан эдик... «Ильк адым» биринджи кере латин арифлеринен басыл-гъан элифба эди. Бу элифба къач керелер басылды ве учь йылдан зияде бу элифба татар мектеплеринде озюне ер тапты. Бунунъле берабер «Элифбаны окъув методикасы», I, II, III сыныфлар ичюн окъув китаплары, V сыныф ичюн окъув китабы. Булардан башкъа, «ликбез»лер ичюн «Элифба», сонъ аз окъур-язарлар ичюн «Окъув китабы»на методик косьтеришлер бизим имзаларымызнен таб олунып «ликбез»лерде къулланылгъан эдилер»2.

Табий ки, бу китаплар дюнья юзюни корьген сонъ, мутехассыс ве оджа-ларнынъ козюнден къачырылмай. Шу араларда къыйметлери кесилип матбуат саифелерине чыкъарыла. Меселя, Къырымда белли оджа ве илим адамы Яя Наджип Байбуртлы «Окъув ишлери» журналында басылгъан макъалесинде бойле яза:

«Шейх-заде Номан ве Юнусов аркъадашлар тарафындан язылан бу китап хакъкъында 20-йыллыкъ теджрибеси олан бир оджа олмакъ итиба-рыле кенди фикримни сёйлемеги мунасип корьдим... Йигирми йыллыкъ оджалыгъымын хэр сенесинде, хэр айында, хатта хэр кунюнде тюшюнди-рен екяне бир меселе варса, о да элифба меселеси эди. Чюнки маарифе къа-пусынынъ анахтары олан элифбамыз, даха бу къапудан киреркен, бизим балачыкъларын эсини алыюрды. Хич бир тюрлю систем ве къаидесиз адий бир техника иле хазырланан бир чокъ кягъыт йыгъыны иле медениет ве маарифет тезгяхы башына янашан явруларымыз, омюрлерининъ сонъуна къадар бу сачмалыкълардан къазандыкълары ёргъунлыгъы унутмай эди-лер... Иште, бугунь балалар «Янъы адым» иле о мусибет, хорлукъ ве учу-рымлары атлап, кениш мейдана, табиатын, омрюн бутюн левхаларыны къаршысында джанландыран, кендисини севдирен бир сахая чыкъты. О, бугунь китабын къапында аллы-ешилли кийинмиш кендини, дерсининъ башында энъ якъын олан ана-бабасыны, бир къач сахифе даха чевирсе,

Шейх-заде Н., Юнусов У. «Окъу-яз» ишчи ве койлю элифбеси. [«Читай-пиши». Рабоче-крестьянская азбука]. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1929. – 104 с.

Шейх-заде Н., Юнусов У. Ишчи ве койлюлер ичюн олгъан «Окъу-яз» элифбе китабыны окъутмакъ ичюн ёлкосьтериджи. [Руководство рабочим и крестьянам для чтения букваря «Читай-пиши»]. – Акъмесджит: Къырым Девлет нешрияты. – 1929. – 32 с.

2 Умер оджа Юнусовнынъ Номан Шейх-заденинъ огълу Халюкке язгъан мектюплеринден.

115

багъыны, багъчасыны ве харманыны корююр. Китабынынъ хэр сахифеси онынъ саф, ойнакъ ве меракълы гонълюне кях салкъын сувлар, кях гузель чичеклер, кях кулюнчли оюнлар бахш эте. Ойнаркен – огрене, окъуркен – ойнай. Затен окъумакъ, ойнамакъ, язмакъ, сызмакъ – хэп хаят шараити дегиль де, недир? Затен окъумакъ, язмакъ, ойнамакъ, кульмек иле о хаяты къучакълаюр, хаят да хавасы, сую, дагъы, ташы, хайван ве небаты иле оны къучакълаюр, дегильми? О «Янъы адым»да беден тербиелерини, темизлик вазифелерини, хоранда низамларыны, ичтимаий-сиясий, ильмий ве фен-ний – хэр шейи козю огюнде джанланмыш корюр. Бу китапле балалар хич хабери олмадан, бир чокъ бильгиге сахип олалар. Балаларгъа керек олгъан хэр тюрлю земане фикирлери китапта мунасип суретте верильген. «Янъы адым»ны мен озюм де бир бала мерагъыле къач керелер бакъуп чыкътым. Ресимлери, чичеклери, къушлары, левхалары, машиналары, хаят акъынты-лары – хэр шейлери мени бир мектепли чоджукъ киби меракъландырды. Айны заманда, усул ве тертибине бир оджа, бир педагог козюле бакътым. Йине рухлу, гузель, теджрибели бир суретте дизильмиш булдум. Къырает бахсинде усула сонъ дередже эхэмиет верильген. Хэр халда янъы элиф-банынъ бизе ялынъыз языджылар дегиль, янъы ве мукеммель китаплар да виреджегине къанаат эттим ве муэллифлери тебрик этмеги, ялынъыз «Янъы адым» иле къалмай, илерие догъру адымларыны сыкълаштырмала-рыны истемекни кендиме бордж таныдым»3.

Бугуньде къолумызда Номан Шейх-заденинъ биографиясына аит бойле малюматлар булунмакъта. Бу малюматлар эсасен кендисининъ къардашы ве досту Умер Юнусов, огълу Халюкъ Шейх-заде ве бугуньде америкада яшагъан Абляким Сарайлынынъ хаберлерине эсаслана. Абляким агъа озь вакътында Номан Шейх-заденинъ талебеси эди. 1944 сенеси советлерден къачынып сынъырдан тыш чыкътылар ве гъарп кампларында берабер эди-лер...

Номан Абдульмеджит огълу Шейх-заде 1899 сенеси Къарасувбазарда руханийлер аилесинде догъды. Башлангъыч ве рушдие мектеплеринден сонъ, 1914 сенеси Багъчасарайгъа кетип 1916 сенесине къадар андаки «Зынджырлы» медресесинде ве сонъра 1916-18 сенелери арасында Истанбулдаки Мерджан медресесинде окъуды. Ама джихан дженки, инкъи-ляплар, ватандашлар дженклери къалабалыгъы нетиджесинде Къырымгъа къайтып оджалыкънен огърашты.

Умер Юнусов Халюкъ Шейх-задеге язгъан мектюплеринде оларнынъ «Зынджырлы»даки талебелик деврини бойле меракълы левханен хатыр-

3 Байбуртлы Я.Н. «Янъы адым» китабы акъкъында бир къач сёз. (Н. Шейх-заде ве У. Юнусовнынъ земане дюньяны анълаткъан мектеплер ичюн Элифба китабы хусусында) // Окъув ишлери. – 1928. – № 1 (29). – С. 27-29.

116

лай: «Яз-къыш эр афта дегендай, Багъчасарайгъа, шеэрге, барыр, медресе-нен шеэр арасы 3 км. бар эди. Бабанъыз Сейдамет акъайнен бильярд ойнар, ондан Грандотельге кирер, (бильярддан) енъильген (киши) къаве яки чай алыр. Джума куньлерини Хансарай азбарында шеэрде кечирир эдик. Бахарь айларында медресе янында акъшам вакъытларында монастырь багъча-сында кечирир, къаяларгъа тырмашыр, кезер эдик. Гузель куньлер эди...»

1925 сенеси Номан Шейх-заде аиле къурды. Бу эвлиликтен дёрт баласы: учь къызы ве огълу олды: Раъна (1926), Саадет (1928), Никяр (1931), Халюкъ (1934).

1937 сенеси Никяра къызы 6 яшында экен, скарлатина хасталыгъына огърап вефат эте. Къызынынъ вефатына янгъан языджы онынъ хатрасына «Никяргъа» адлы поэма яза4. Поэманынъ киришинде бойле эки сатыр булунмакъта:

Бу бир тюс Никяр къызымаОльчю ёкъ къальбимдеки сызыма.

Юреги атешлер ичинде янгъан шаир озюне ер тапалмай. Яврусынынъ ёкълугъы оны сонъ дередже эзиетлей, хорлай. Поэмада язгъаны киби, «олюм» сёзюнинъ аслыны къызынынъ вефатындан сонъ къаны-джигеринен анълай. Мини-мини яврусы эр сание торлангъан козьлери огюнде булуна:

Ай, къара козьлю къызым,Юрдум гузеллер къызым,Мехтаб юзьлю къызым,Татлы сёзлю къызым... – дей шаир.

1938 сенеси Номан Шейх-заденинъ бабасы Абдульмеджит Мустафа да НКВД тарафындан хапс этилип къуршун джезасына огъратыла. Бундан сонъ Номан Шейхзаде НКВДнинъ соргъу ве репрессияларындан къачакълап юре ве, ахыры, Керчьке ташына. Озю бир язысында къайд эткенине коре, андаки адреси бойле эди: Керчь, Колхозная сокъагъы 18, квартира 19.

1932-37 сенелери Номан Шейхзаде Къырым педагогика институтында къырымтатар тили ве эдебияты факультетинде гъыябий окъуй. Институтны аля ишаретлернен битире.

Немсе дженки заманында «Азат Къырым» газетасында онынъ базы парча-лары нешир этиле. Шуларнынъ арасында: «Гериге дегиль – илериге догъру» (1943. – № 109) «Тилимиз ве эдебиятымыз акъкъында базы къайдлар» (1943. – № 26 (122). – март 30); «Черик асыр». Дестан. (1943. – № 52, 54). Ве тамам шу сонъки эсеринде советлернинъ ич юзюни ачыкълай ве оларнынъ хунризли-гини, алчакълыгъыны, джеллятлыгъыны, экиюзьлюлигини косьтере.

4 Бу эсер бугуньде араб графикасында эльязма шеклинде Халюкъ агъанынъ аилесинде сакъ-ланмакъта.

117

Инсанлыкънынъ къасабы – ады «ЧКА»,Ёл косьтерип турды онъа тек «ЦКА».Дзержинский баш эди, сакъалы чотЭр оджакъны къаплады алевли от!Атеш козьлю матрослар – эписи джеллят,Котерильди коклерге бинъ ах, ферьяд.Къалтырата юрекни оларны яд,Яшайышта къалмады бир шалыкъ дат...5

1944 сенеси советлер Къырымгъа якъынлашкъанда, Номан Шейх-заде башкъа аркъадашлары ве бир чокъ ватандашларынен берабер Романиягъа кочь эте. 1947 сенеси гъарб лагерлерине авушып ондан да Тюркиеге кете...

Номан Шейхзаденинъ вефаты тарихчеси хусусында бугуньде къолу-мызда эки тюрлю малюмат булунмакъта:

Биринджиси – Истанбулдаки Дарульаджезе Муэссесе Мудирлиги тара-фындан 28.09.2007 сенеси огълу Халюкъ Шейх-задеге берильген весикъ-ада бойле языла: Нуман Абдульмеджит 20.06.1949 тарихинде къурумы-мызгъа къабул этильген, 06.01.1951 тарихинде де инфаркттан вефат этип, Меджидиекой мезарлыгъына дефн этильгендир.

Экинджиси – Номан Шейх-заденинъ талебеси ве дженк вакътында гъарп кампларында бераберликте олгъан досту Абляким Сарайлынынъ Саадет къартийге, яни Номан Шейх-заденинъ къызына, язгъан мектюбин-деки малюмат. Мектюпте айнен бойле ифаде этильмекте: «Бабанъызны Истанбулдаки къартлар эви (Дарульаджезе)ге кетирдилер. Мен онынъ бу ерде олгъаныны 1955-56 сенеси бильдим. Ве эр (вакъыт) ёлум о тараф-къа тюшкенде, огъа огърап хатырыны сорар эдим. Сонъ заманларда козь-лери зайыфлагъан эди, ама анда арув бакъа эдилер оларны. Сонъ биз де Истанбулдан четке авуштыкъ. О, шеэрин о бир тарафында, биз исе терс тарафында эдик. Бир дефа даа барсам, вефат эткенини айттылар. Олса-олса 1956 сенесидир, ама анги айда, оны бильмем...».

Корьгенимиз киби, весикъаларнынъ эр экиси де джиддийдир. Ве шу себептен бу меселеде айрыджа араштырмаларнынъ девамы олмалыдыр.

Номан Шейх-заденинъ Къырымда язылгъан сонъки эсерлеринден бири де Шевкъи Бектореге багъышлангъан парчасыдыр. 1943 сенеси «Азат Къырым» газетасында басылгъаны тахмин этиле. Бугуньде Къырым Джумхуриети архивинде булунгъан мезкюр газет джылтларынынъ бир чокъ номерлери етишмегенинден, бу парчаны буламайып, «Йылдыз»да басыл-гъан вариантнен файдаландыкъ. Эбет, «Соловки»де булунгъан Бекторенинъ сагъ я да эляк олгъаны хусусында о заман кимсечикнинъ хабери ёкъ эди. Ама Номан Шейх-заде бир шаир оларакъ гонъюль козюнен дюньяны козете

5 Шейх-заде Н. «Черик асыр». Дестан // Азат Къырым. – 1943. – № 54 (150). – июль 6.

118

ве Бекторени ольди деселер де: «Шевкъи ольмез, сиз: «Ольди» десенъиз де» дей.

Шан санъа шерефмен, эй Шевкъи Бекторе,Олмайджакъ шейлерни козьлеринъ коре,Безмеден Макъбуле сачларын оре,Шаирлер ичинде сайгъылы торе.Язынъны эр татар баласы биле,Гонъюльнен эзберлей анасы биле.Кяде бир «Силем»мен козьяшын силе,Сёзлеринъ юрекке, мийлерге синъе6.

Номан Шейх-заде чокъ икътидарлы ве истидатлы шаиримиз ве языджы-мыз эди. Умер Юнусов мектюплерининъ биринде оны «язмакъны чокъ сев-ген ве чокъ язгъан» языджы оларакъ анъа ве бойле малюмат бере: «Номан Шейх-заденинъ чокъ сёзлери бар эди. О, эки бинъден зияде аталар сёзлери, не къадар чынълар, манелер топлагъан, чокъ шейлер язгъан эди».

«Тилимиз ве эдебиятымыз акъкъында базы къайдлар» адлы макъале-синде тилимиз ве язымызны эскидеки киби бир универсаль алына кетирип, Къырымдаки матбуат башкъа тюркий регионларда анълашылсын ве баш-къа тюркий регионларнынъ язылары Къырымда сербест анълашылмасыны фикирлей ве гъает меракълы мисаллер кетире7.

Номан Шейх-заденинъ иджады бугуньде ялынъыз анда-мында сакъ-лангъан фрагментлер шеклинде булунмакъта. Занымызджа, араштырмалар девам эттирильсе, унутылгъан языджымызнынъ иджады иле багълы даа янъы саифелер ачыла билинир.

II Джелял Меинов (1881-1942)

Джелял Меинов 1920-нджи сенелери Къырымтатар Девлет театрининъ мешхур режиссёры, актёры ве драматургы олгъанына бакъмадан, дженктен сонъ ады ялынъыз авдет йыллары ичинде мейдангъа чыкъып, биографиясы ве иджады узеринде сатхи, яни усть-усттен, араштырмалар япылып баш-ланды. Чокъ къыскъа олса да, шахсиети акъкъында айры оларакъ бирин-джи парча 1997 сенеси «Къырым» газетасында басылгъан эди8. Бундан сонъ, азбучукъ ишленип айны сенеси «Йылдыз» журналында да басылды9.

6 Шейх-заде Н. «Шевкъи Бекторе» // Йылдыз. – 1995. – № 5-6. – С. 177. (Бу ерде шиирнинъ язылгъан тарихчеси янълыш берильген – И.К.).

7 Шейх-заде Н. Тилимиз ве эдебиятымыз акъкъында базы къайдлар // Азат Къырым. – 1943. – № 26 (122). – март 30.

8 Керимов И. А. Сахна къараманлары // Къырым. – 1997. – № 37. – сент. 20.9 Керимов И. А. Сахна къараманлары // Йылдыз. – 1997. – № 6. – С. 176-181.

119

Вакъыт кечтикче, архивлерде олсун, буюк ве кучюк кутюпханелерде олсун ве шахсий къонушма, хатыралар топлама эснасында кене де базы янъы фактлар, малюматлар пейда олып, басылгъан материалны янъыдан ишлемеге тешвикъ эттилер. Ве бунынъ нетиджесинде янъыдан япылгъан неширлер дюнья юзюни корьди10.

Джелял Меинов акъкъында сонъки парчаны къырымтатар санат музей-ининъ хадими Садиха Зиядинова бастыргъан эди11. Бу макъаледе муэл-лиф якъында музейге такъдим этильген Джелял Меинов иле багълы базы весикъаларгъа эсасланаракъ, эдипнинъ биографиясына аит къошма малю-матлар бермекте.

Бугуньде 96 яшында олып Ташкентте яшагъан къызы Тамара къар-тий санат музейимизге ёллагъан бабасынынъ шаадетнамелеринден корюнгени киби, Джелял Меинов 1881 сенеси эски такъвимнен майыс 17-де Багъчасарайда догъды. Башлангъыч диний мектептен сонъра, Акъмесджиттеки муаллимлер мектебине кирип («Симферопольская татар-ская учительская школа»), 1900 сенеси июнь 15-те оны битирди. Бу мек-тепнинъ шаадетнамесине коре, Джелял Меинов бутюн фенлерден «5» пуанларыны къазангъандыр. Шаадетнамеде мектепте огренильген фенлер-нинъ бойле сырасы бериле: 1. Ислям дини. 2. Рус тили. 3. Математика (гео-метрия ве сызмаджылыкънынъ къыскъа курслары иле). 4. Джогърафия. 5. Тарих. 6. Табиатшынаслыкъ. 7. Темиз язув. 8. Ресимджилик. 9. Дерс берме практикасы. 10. Гимнастика. 11. Музыка.

Ишбу мектепни битирген сонъ, 1900 сенеси август 1-ден сентябрь 1-ге къадар кене Акъмесджит окъув юртунда («Симферопольское татарское министерское училище») дерс бере.

1900 сенеси сентябрь 1-ден башлап 1905 сенеси сентябрь 1-ге къадар Багъчасарай татар мектебинде («Бахчисарайское татарское министерское училище») рус тилинден оджалыкъ япа.

Иште, тамам бу арада, яни Багъчасарайдаки оджалыгъы заманында, театр ишлерине авес этип, акърандашлары ве достлары олгъан Осман 10 Керимов И. А. Гаспринскийнинъ «джанлы» тарихи. Акъмесджит: Тарпан. – 1999. – 408 с. –

С. 338-339; Деятели крымскотатарской культуры (1921-1944 гг.). Биобиблиографический словарь. Составитель Д.П. Урсу. Симферополь: Доля. – 1999. – 240 с. – С. – 133; Керимова С. Страницы истории крымскотатарского довоенного театра и драматургии. Симферополь: Доля. – 2002. – 192 с.; Керимова С., Заатов И., Велиев А. Къырымтатар миллий театри. Акъмесджит: Къырымдевокъувпеднешир. – 2003. – 264 с.; Керимов И.А. Къырымтатарджа къыйын сёзлер. Тахаллюслер лугъаты. Акъмесджит: Таврида. – 2006. – 176 с. – С. 175; Керимов И.А. Тахаллюслер лугъаты. В кн.: Українська орієнталістика. За матеріалами Міжнародної конференції «Кримські татари: етногенез, історія державних інституцій, міграційні процеси, культурна спадщина»: Зб. наук. праць/ Голов. ред. І.В. Срібняк. – К., 2012. – Вип.6. – 248 с. – С. 85-98.

11 Зиядинова С. Джелял Меинов: у истоков театра // Голос Крыма. – 2013. – № 8. – 22 февраля.

120

Заатов, Сеттар Мисхорлы, Исмаил Лютфи, Абдулла Терликчи, Осман Акъчокъракълы, Сеттар Давидович, Сейдамет Козьлевели, Эмирали Къаишев ве дигерлеринен берабер драма дестеси (труппасы) тизип сахна темашаларыны къоймагъа башладылар. Джелял Меиновнынъ кендиси театр иле багълы бир язысында хатырлагъаны киби, биринджи спек-такльни 1901 сенеси январь 10-да Багъчасарайнынъ Управа заласында сахнагъа къойгъан эдилер. Бу спектакль А.С. Пушкиннинъ «Саран баха-дыр» [«Саран пехливан»] («Скупой рыцарь») пьесасы узеринде эди. Шу акъшамнынъ программасында спектакльден гъайры, кене А.С. Пушкиннинъ О. Акъчокъракълы тарафындан чеврильген «Козьяш чеш-меси», «Тылсым» киби парчаларыны Эмирали Къаишев ифадели окъуп, И.А. Крыловнынъ темессюлятындан (басняларындан) Абдульгъафар Шейховнынъ (Шейх-заденинъ) чевирген парчалары яхшы окъулды ве Сейдамет Козьлевели гармонь чаларакъ, кеманеджи Ашыр Устанынъ иштираки иле бир къач миллий тюркюлер сёйленди12. Сахна оюнлары сейирджилер тарафындан о къадар бегенильди ки, артистлер «джумле-нинъ аферин ве алгъышларыны алып, бир чокъ дефалар къыраат ве оюн-ларны текрарламагъа меджбур булундылар».

Багъчасарай труппасы тарафындан кене 1901 сенеси март 20-де Намыкъ Кемалнынъ «Бичаре чоджукъ» [«Заваллы чоджукъ»], 1902 сенеси апрель 19-да Сеид Абдулла Озенбашлынынъ «Оладжагъа чаре олмаз», сонъра Мольернинъ «Зораки табиб» («Лекарь поневоле») ве бир сыра дигер спек-такллер ойналгъандыр.

Эм де о заманнынъ газет хаберлеринден анълашылгъанына коре, бу спектакллернинъ тешкили ве иджрасында Джелял Меинов энъ фааль иштиракчиси ве рехбери олгъандыр. Генчлернинъ театр иле багълы фааллиги нетиджесинде Багъчасарайнынъ о девирдеки башы (гала-васы) олгъан Мустафа мырза Давидовичнинъ къарарынен шеэр бюд-жетинден 400 рубле айрылып Управа заласында махсус театро сахнасы къурдурыла ве онынъ техникий джиэттен къулланылмасы азыр олгъаны акъкъында губерния архитекторы Геккер 1901 сенеси октябрь 11-де акт имзалай13.

Юкъарыда къайд этильгени киби, Джелял Меинов 1905 сенеси сен-тябрь 1-ге къадар Багъчасарай татар мектебинде рус тили оджасы олып чалышты. Ама арзусы университетке кирмек эди. Университетке кирмек ичюн исе, гимназияны битирмек керек эди. Шу себептен Джелял Меинов гимназия шаадетнамесини алмакъ макъсадынен озь башына имтиханлар-

12 Меинов Дж. Къырымда татар театросы // Илери. – 1926. – № 1. – С. 37-38.13 Казаков С.Я. Мустафа мурза Давидович. Имена Алушты // Голос Крыма. – 2011. – № 22. –

27 мая.

121

гъа азырланып, 1906 сенесининъ бахаринде Кефе гимназиясына «кенардан келип (экстерн шеклинде) имтихан туткъандыр»14. Эм де бирден гимнази-янынъ 8 сыныфлыкъ окъув программасыны менимсегени акъкъында дев-рий матбуатта айрыджа къайд этиле15. Сонъра шу Кефе гимназиясынынъ шаадетнамесинен 1906 сенеси июль айында Одессадаки Новороссия уни-верситетининъ укъукъ шубесине кире.

Джелял Меинов гъает истидатлы ве окъувсевер генч олгъанындан, онъа университетте муваффакъиетле окъумасы ичюн Багъчасарайнынъ мутебер эфендилери маддий ярдым эткенлеринден гъайры, кене де онынъ файда-сына шеэр генчлери 1906 сенеси сентябрьнинъ 12-де театро залында кон-церт иджра этип, бутюн тюшкен параларны энди студент олгъан Джелял Меиновгъа берелер16. Эм онъа, университетте окъувы девамында, театр дестесининъ маддий ярдымлары башкъа вакъытларда да олгъаныны коре-миз17.

Шу йылы Одесса университетине Къырымдан учь генч кирген эди. Джелял Меинов укъукъ шубесине кирген олса, Кефеден Абдураман Фатих Ислямов ве Ялтадан Сервер Парпетов тыббий (медицина) факультетине кирдилер18.

Университетте окъугъан йыллары, Джелял Меинов театроджылыкъны ич де унутмай. Татильге Багъчасарайгъа къайткъанда, эр бир фурсаттан файдаланып шеэрнинъ театр дестесине къошула ве озюнинъ сахна иджа-дыны илерилете. Осман Акъчокъракълы онынъ 1907 сенесининъ январь айында сахнада ойнагъан роллерден бирисини бойле характеризлей: «Джелял Меинов Сулейман-бек ролюни (А. Ахвердовнынъ «Дагъылан тыфакъ» драмасында) пек муваффакъ амеле кетирди. Бахусус Сулейман-бекин вефатында косьтердиги санат бу бирадеримизи мушаххаслыкътаки (образ яратмакъ иджадында) истидатнамесини исбата кяфидир»19. Джелял Меиновнынъ та о замандаки актёрлыкъ популярлыгъы шу дереджеге ете ки, афишада тек ады анъылса, спектакль мытлакъ «рухлу кечеджеги шубе-сиз» оларакъ косьтериле20.

Къызы Тамара къартийнинъ санат музейимизге кондерген къыскъа хатраларындан корюнгени киби, Джелял Меинов Одесса университетине кирсе де, сонъундан, яни 1907 сенеси июль айындан, С.-Петербург уни-

14 Къырым хаберлери. Кефе гимназиясында // Терджиман. – 1906. – июнь 7.15 Джелял эфенди Меинов // Ветан хадими. – 1906. – июнь 17.16 Къырым хаберлери. Багъчасарай // Терджиман. – 1906. – сентябрь 15.17 Татарджа театро // Терджиман. – 1910. – июнь 18.18 Къырым хаберлери // Терджиман. – 1906 . – октябрь 2.19 Кешфи Челеби (О. Акъчокъракълы). Миллий театро // Терджиман. – 1907. – январь 17.20 Театро. Багъчасарай // Терджиман. – 1913. – октябрь 5.

122

верситетине авушып окъувыны анда девам эте. Буюк авесликнен андаки музейлерни, сергилерни, театр ве концертлерни сейир эте, бильгисини арттыра, медениети ве рухиетини осьтюре. Санкт-Петербург универси-тетининъ укъукъ шубесинде, шаадетнамесинде къайд этильгенине коре, Рим укъукъынынъ тарихи, Рус укъукъынынъ тарихи, Девлет укъукъы, Диний укъукъ, Полиция укъукъы, Сиясий икътисат, Статистика, Ватандаш укъукъы, Тиджарет укъукъы, Малие укъукъы, Халкъара укъукъ, Укъукъ фельсефесининъ тарихи ве бир сыра дигер фенлерни менимсегендир.

Пайтахт университетинде окъугъан Джелял Меинов 1909 сенеси Багъчасарайдаки хэмшехир ве достлары Усеин Балич, Яя Байбуртлы, А. Хусни ве дигерлеринен къошулып балалар ичюн русчадан къырымтатар-джагъа отуз къадар эсер чевирип, С.-Петербург ве Багъчасарайда бастыр-магъа башлайлар21. Эм бу нешир сериясынынъ адыны «Учкъун» къойып, биринджи сырада Д.Н. Мамин-Сибиряк ве Перелыгинден терджимелерини бастыралар22. Джелял Меинов ве достларынынъ тешкиль эткен «Учкъун» адлы нешрият джемиетининъ 1909 сенеси кечирген бир топлантысы акъ-къында «Терджиман» бойле хабер бере: «Сентябрь 11-нджи куню шехрими-зин фааль генчлери топлашып, тэсис олунан «Учкъун» намында нешрият джемиетининъ низамнамесининъ ляйихасыны окъудылар. Аз тебеддулятле (денъишмелер иле) къабул идерек, укюмет тарафындан тасдикъ идильмеси ичюн бир комиссион интихап иттилер (сайладылар). Бу гузель джемиетин биринджи макъсады чоджукълара мектеп хариджинде (тышында) къы-раат ичюн китапчыкълар нешир итмектир. Муваффакъиетлерини теменни идериз»23.

Русчаны мукеммель бильген эдип 1910 сенесинден башлап Багъчасарайдаки «Земское училище»синде рус тили дерслерини бере.

Джелял Меиновнынъ терджимеджилик фаалиети, табий оларакъ сонъундан онынъ кендисининъ къалемини де сынамагъа тешвикъ эте. Ве чокъусы генчлер вари, о да озь иджадыны шиириеттен башлай. Бугуньде къолумызда олгъан малюматларгъа коре, Джелял Меиновнынъ «Сычан ве

21 Субьян кутюпханеси // Терджиман. – 1909. – март 17. 22 Мамин-Сибиряк Д.Н. «Кок боюн». [«Серая шейка»]. (Мутерджимлери: Джелял Меинов

ве А. Хусни). – Санкт Петербург: Типография Бораганского. – 1909. – 16 с.; Перелыгин. «Тавшан». Хикяе. [«Заяц». Рассказ]. (Мутерджимлери: Я.Н. Байбуртлы, Дж. Меинов). «Учкъун» чоджукълар китапханеси. Китапченинъ арт джылты узеринде бойле малюмат берильмекте: «Чоджукълар китапханеси»нинъ тезден нешир олунып чыкъаджакъ джюз-лери: 1. «Дагъджынынъ къызы» ве «Ильяс», 2. «Шахзаде Хальвер», 3. «Хырсыз огълу». «Фикирсиз сансар», 4. «Падишахын енъи эльбисеси». «Чин падишахын къызы », 5. «Дели къашкъыр». «Тырнакъ». Ишбу китаплардан почта иле алдырмакъ истеенлер ашагъы-даки адресе мураджаат итсунлер: Багъчасарай, Городская Управа, Господину Усеину Баличиеву. – Багъчасарай: Матбаа-и-«Терджиман». – 1909. – 24 с.

23 Къырым хаберлери // Терджиман. – 1909. – сентябрь 18.

123

къонъуз» адлы биринджи манзумеси 1913 сенеси «Терджиман» газетинде басылгъандыр. Чокъ меракълы темсилие, истихза ве мыскъыл шеклинде язылгъан бу парчаны толусынен мисаль сыфатында кетиремиз:

Чапып кельди бир сычан,Кирди китти долаба,Огъратты залым къапкъанСычанчыгъы хараба.Сырма мыйыкълы кедиМыскъыл идер сычана: – Хырсызлыкъ иден, – деди, –Эвет, дюшер къапкъана! – Догъру исе дедигинъ, –Сычан деди кедие, –Чокъ шашарым бен сенинъБошта кезиндигинъе! – Сёйледигинъ тухаф сёз, –Къонуз деди сычана, –Кеди буюк бир хырсыз,Атылырмы къапкъана?!Дюнья, дюнья олалыБойле олып кельмиштир:Кучюк хырсыз джезалы,Буюк хырсыз кезмиштир...24

Джелял Меинов шиирий иджадыны элинден быракъмагъаныны да айрыджа къайд этмели. Бугуньде чокъ надир менбалардан сайылгъан «Ешиль ада» дергисинде онынъ кене де мыскъылымсы шеклинде язылгъан «Къарт сычан» парчасыны растладыкъ25.

Джелял Меинов университетни битирген сонъ, Багъчасарайгъа къай-тып, бу ердеки шеэр махкеме идаресинде чалышмагъа башлай. Къызы Тамаранынъ хатраларындан анълашылгъанына коре, шу сенелери Джелял Меинов Фатиме ханым Къайтазовагъа эвлене. Фатиме ханым И. Гаспринскийнинъ аптесининъ къызы экен. Шу эвлиликтен 1917 сенеси Тамара догъа.

Къырымда советлер заманы башлагъанда, Джелял Меиновнынъ такъ-дири чешит апансыз тюрленмелерге, кескин денъишмелерге огърай. 1920-нджи сенелерининъ башында Багъчасарай район иджра комитетининъ

24 «Сычан иле къонъуз». Шиир // Терджиман. – 1913. – июнь 1.25 Меинов Дж. «Къарт сычан». Шиир // Ешиль ада. – 1920. – № 4. – С. 53.

124

реиси вазифесине тайин этиле26. 1922 сенеси Крым ЦИК азасы оларакъ сайлана. 1924 сенеси Акъмесджитке авуштырылып Къырым АССР Алий Махкемеси идаресинде чалыша. Тамаранынъ хаберине коре, бу ерде олар-гъа Грузинская, 4 адресинде булунгъан буюк ве гузель квартира берелер. О заманлары Къырымдаки бутюн ишкочюриджилик, ве шу джумледе мах-кемелер, биринджи девлет тилинде, яни къырымтатар тилинде, кечириль-меге башлагъан эди.

Джелял Меиновнынъ энъ гурьдели иджадий деври 1926 сенеси баш-лана. Шу йылы оны Къырымтатар Девлет театрининъ баш режиссёры вази-фесине тайин этелер. Къыскъа девир ичинде режиссёр, актёр ве драматург сыфатында онларнен спектакллерни госдрам сахнасында къоя. Бинълернен сейирджилернинъ алгъышыны, миллетнинъ разылыгъы, урьмети ве сев-гисини къазана. О заманнынъ куньделик матбуатында баш театримиз иле багълы пек чокъ материаллар басыла ве театрнинъ ишине этрафлы къый-метлер кесиле27. Театрни севген, оны гъает гузель анълагъан эдиплеримизден Мамут Недим28, Сеитхалиль Чапчакъчы, рус эдиплеринден А. Маркевич29 ве бир чокъ дигерлери Джелял Меиновнынъ ишине энъ юксек къыйметлер кестилер. С. Чапчакъчы озюнинъ театримиз иле багълы бир язысында бойле къайд эте: «Театромыз... санат оларакъ юрютильмесине буюк ярарлыкъ-лар косьтерди ве косьтереджектир... Бахусус бу сене театромызын башына буюк истидат ве теджрибе сахиби олан Джелял Меинов аркъадаш кельдик-тен сонъра, театромыз юксельме ве осюв деврине кирди итикъатындайыз (инанчындамыз). Бунынъ джанлы ве шанлы делиллери оларакъ «Ненкеджан ханыма», «Мусульман бюросы» пьеслерини ишарет итмек кяфидир. Бу сене театроя келен халкъ, орадан буюк бир зевкъ аларакъ, актёрларын оюнын-дан разы къаларакъ, там бир мемнюниетле эвлерине, ишлерине дёниюр»30.

Джелял Меинов театр санатында бильги ве теджрибесини арттырмакъ макъсадынен Къырымдан тыш ерлерге чыкъып, башкъа регионларнынъ сахна санатыны дикъкъатнен козете. Бу меселени ачыкълагъан малюматлар-дан бугуньде элимизде онынъ «Къазандан мектюб»и булунмакъта. Мектюп бойле башлай: «Къазангъа бармакъ дердиле хасталандыгъым чокътан иди.

26 ГААРК, ф. П-100, оп. 1, д. 31, л. 100; ф. П-1, оп. 1, д. 346, л. 107. (Бу менба Д.П. Урсунынъ монографиясына эсасланаракъ бериле: Урсу Д.П. Бекир Чобан-заде. Жизнь. Судьба. Эпоха. Симферополь: Крымучпедгиз, 2004. – 276 с. – С. 136).

27 Бу ве бойле материалларны сонъундан айры бир китапкъа да топладыкъ: «Медений эснас: 1920 – 1938». Акъмесджит: Таврия. – 1997. – 496 с.

28 Керчли Мебсюсе (Мамут Недим). «Мусульман бюросы». Драма акъкъында фикирлер // Енъи дюнья. – 1926. – ноябрь 16.

29 Маркевич А. «Багъчасарай козьяш чешмеси» пьесасы мунасебетиле // Енъи дюнья. – 1927. – октябрь 26.

30 Чапчакъчы. Алды ёлуны // Енъи дюнья. – 1926. – ноябрь 19.

125

Макъсат – окъув, маариф ишлери, хусусан татар театросынынъ чалышма-сыле таныш олмакъ иди»31. Мектюптен белли олгъаны киби, Джелял Меинов 1927 сенеси майыс 25-те Москвада Шуралар Бирлиги санайи нефисе хадим-лерининъ съездинде булуна. Майыс 26, 27, 28 куньлери Къазанда олып, анда Захидов, Мухитдинов, Ишмуратов, Парсин, Къутуй, Сайдашев, Ашказарский, Эльмухаммедов, Тухватуллин, Девишев, К. Мутый, Такъташ, Ш. Камал, Г. Камал, Негмати, К. Эмири киби зиялы ве медениет хадимлери-нен корюшип, танышып, фикир болюше. Айны вакъытта, фурсат иле файда-ланып, Къазанда театр санатыны огренген къырым генчлеринден Бекубеев ве Турковгъа мадий ярдым тешкиль этип, мукътедир къазан шаир ве эди-плернинъ 103 джылт эсерлерини Къырымгъа кондере.

Театр ве драматургия иле багълы языларындан гъайры, Джелял Меинов языджы ве авескярлар огюнде эки-учь саатлик лекциялар иле чыкъыш-ларда булунгъанынен берабер32, чокъ фааль шекильде языджылыкъ ишле-ринде иштирак эте. Атта 1927 сенеси «Илери» дергиси янында пейда олгъан Къырымтатар Языджылар Бирлиги тешкилятына реис вазифесине сайлана33.

Джелял Меинов чокъ сенелер девамында чешит пьесаларны ишлеп, чевирип, миллий сахнагъа уйдурып чалышкъанындан гъайры, озю де дра-матургияда къалем сынагъандыр. Эки пьеса язгъаны акъкъында малюма-тымыз бар. «Къан къарышты» адлы пьесасы та 1900 сенелерининъ башла-рында ойналгъаны ве 1926 сенеси апрельде Къырымтатар Девлет театри тарафындан текрар сахнагъа къоюладжагъы акъкъында хабер бериле34. Экинджи пьесасы 1928 сенеси язылып Къырымда кой яшайышыны акс эткени ве сахнагъа къоюлмаздан эвель языджылар топлашувында музакере этильгенини билемиз35.

Къырымтатар сахна санатыны эртарафлама козеткен ве бутюн индже-ликлерини анълагъан ве бильген Джелял Меинов, о заманлары (1927 сене-синеджек) Къырымда язылгъан 60-тан зияде пьесаны козьден кечирип, сах-нада къоюлгъанларнынъ ичинден бир сыра «джилиги татыладжагъы», яни сыфатлыларны айырып косьтере ве Къырым сахнасынынъ келеджекке ёне-лиш ёлларыны ачыкълай, бу санатнынъ илерилемеси ве осьмесини джаны-джигеринен къайгъыра36.

31 Меинов Дж. Къазандан мектюп. (Сеяхат къайдлары ве театро) // Илери. – 1927. – № 6. – С. 83-88.

32 Учюнджи эдебий акъшам // Енъи дюнья. – 1927. – майыс 14.33 «Илери» журналынынъ йыл долумы // Енъи дюнья. – 1927. – майыс 10.34 Татар театросынынъ 25-йыллыгъы // Енъи дюнья. – 1926. – апрель 14.35 Къырымтатар языджылары джемиетининъ ильк теджрибеси // Енъи дюнья. – 1928. –

апрель 15.36 Меинов Дж. Пьесалар акъкъында // Илери. – 1927. – № 4. – С. 41-45.

126

Лякин языджылыгъы ве санаткярлыгъынынъ энъ гурьдели девринде хунриз советлер режимининъ репрессияларына огърай. 1928 сенеси бир сыра дигер белли зиялыларымызнен берабер миллетчиликте къабаатла-нып хапс этиле. Шу сенеси махкюм олунгъан Джелял Меинов аятынынъ 5 йылыны Соловки лагерьлеринде кечире. Амма о шараитте де рухтан тюш-меген иджаткярымыз бутюн ираде ве метанетини топлап лагерьдеки сахна ишлеринде иштирак эте, санаткярлыгъыны тотлатмай.

5-йыллыкъ махкюмлик муддети толгъан сонъ, 1933 сенеси кене Къырымгъа къайта... Лякин Ватаны Къырымда яшамасына НКВД тарафын-дан ясакъ этильгени себебинден, къорантасынен Орта Асиягъа, Ташкентке, кетип, анда булунгъан къарысынынъ догъмушларына сыгъына.

Чокъ сенелер Ташкентте яшагъан эски зиялыларымыздан Мустафа агъа Халиловнынъ сагълыгъында хатырлагъанына коре, Джелял Меинов Ташкентте театр техникумында оджа оларакъ чалыша, къызы Тамара исе, андаки нешриятта машинисткалыкъ япа. Джелял Меинов бир къач сене девамында Ташкенттеки Маннон Уйгъур киби мешхур озьбек эдиплеринен танышлыкъ юрьсете, шаир ве драматург Чолпаннен исе дост ола. Тарихий мевзуларда аджайип пьесалар язгъан Фитратнен эмекдашлыкъта булунып, онынъ пьесаларыны сахналаштырмагъа арз эте... Къырымгъа къайтмагъа хаялсырана37...

Амма 1938 сенеси джеллят советлернинъ экинджи дефа репрессияла-рына огърай. Ве бундан сонъки омрю артыкъ Орта Асия лагерьлеринде кече. Догъмушларынен язышмадан махрум этильген ве энди 60 яшларына кельген Джелял Меиновнынъ сагълыгъы сонъ дередже зайыфлаша. Агъыр хасталыкъларнынъ тюбюнден чыкъамайып 1942 сенесининъ къышында эджель ястыгъына ята...

1958 сенеси къызы Тамаранынъ къолуна бабасынынъ эки дефа эсассыз махкюм этильгени ве энди реабилитациясы акъкъындаки весикъаларны туттурсалар да, энди Джелял Меиновнынъ озю дегиль, атта вуджуды биле ёкъ олып, беллисиз, къабирсиз, ады да сенелердже къаранлыкъларда къа-лып кеткен эди.

Бугуньде чешит кутюпхане ве архивлерде булунгъан малюмат ве весикъаларны топлап огренмеге, махсус тедкъикъатлар кечирмеге артыкъ янъы имкянлар булунмакъта. Джелял Меинов эм шаир, драматург, публи-цист, актёр ве эм де гъает истидатлы режиссёрымыз эди. Ады сахна сана-тымыз ве умумен эдебият ве медениетимизнинъ тарихинде эбедиен къа-ладжакътыр.

37 Нагаев С. Мукъаддес босагъада сёз // Йылдыз. – 2005. – № 1. – С. 129; Нагаев С. Адалет – рухиет мензили // Йылдыз. – 2005. – № 2. – С. 86.

127

III Веис Танабайлы (1898-1947)

Веис Танабайлы (Веис Акъмоллаев) Кезлев больгеси Танабай коюнде догъды. Ильк тасилини ерли мектепте ала. 1920-нджи сенелерининъ бирин-джи ярысында Тотайкой тербие техникумында окъуй38. 1929 сенеси Бакудаки Азербайджан-тюрк алий педагожий институтынынъ филология факульте-тини битире. Акъмесджитте къырымтатар нумюне-теджрибе мектебинде ана тили ве 1930-нджы сенелери Судакъ тарафларында, Къоз мектебинде, эдебият оджасы сыфатында чалыша39. 1937 сенеси апрель 28-де НКВД хадимлери тарафындан якъаланып дефаларджа соргъуларгъа огъратыла. 1938 сенеси ноябрь 2-де «инкъиляпкъа къаршы миллетчи тешкилятынынъ иштиракчиси» сыфатында ве Б. Чобан-заденен алякъадар олгъанында къаба-атланып 10 йылгъа тюрьмеге быракъыла. 1941 сенеси кенди ишини янъыдан бакъылмасы ве реабилитациясы ичюн советлернинъ Алий Махкеме органла-рына мураджаатта булунса да, аризасы ред этиле. 1947 сенеси Къазахстанда тюрьмеден чыкъкъанынен, шу ерде къазагъа огърап эляк ола. Бераберликте тюрьмеде яткъан махбюслернинъ Танабайлынынъ къарысы Зоре Сакаевагъа язгъанларына коре, бу «къазаны» аселет азырлагъан экенлер.

1920 ве 1930 сенелери къырымтатар матбуатында Танабайлынынъ мил-лий ве медений меселелеримизге багъышлангъан бир сыра макъалелери басылды. «Кой хатрелери» (1926), «Той куньлери» (1927), «Хасененинъ пенджереси» (1928) киби икяелери беллидир.

1926 сенесинде басылгъан «Кой хатрелери» адлы биринджи икяесин-ден башлап къалем усталыгъы ачыкъ корюнмекте. Кендисининъ балалыкъ чагъыны хатырлаяракъ XX асырнынъ башындаки Къырымнынъ миллий турмушы левхаларыны къыскъа чизгилер ве чокъ меракълы халкъ агъыз яратыджылыгъы нумюнелеринен айдынлатмакъта. Чёль шивесини къул-ланаракъ, о заманнынъ ильгинч миллий адетлерини ачыкълай. Меселя, кузьге таба ашлыкъ орюльген сонъ, чёльде яткъан тобандан обачыкълар ясалып, бир гедже махаллинде «шам атеши» деп якъыла ве атеш усьтюнден атламалар башлай. Эм атлагъанда: «Авурлыгъым джавурге, дженгиллигим озюме» дениле. Бала-чагъалар атлагъан сонъ, буюклер ве, ахыры, къарта-

38 Сакъланып къалгъан базы архив материалларына коре, Веис Акъмоллаев 1923 сенеси Тотайкойдеки Къырымтатар тербие техникумынынъ 3-нджи курс талебелерининъ джед-велинде булуна // Усманова С. Тотайкойский педтехникум. По следам архивных материа-лов. – Баку: БХГР. – 2012. – 284 с. – С. 114.

39 Къоз мектебинде дерс бергени акъкъында языджымыз Абляз Велиев хабер эте. (Онынъ анасы Афифе Усеин къызы Веис Танабайлынынъ къолунда окъугъаны акъкъында хатыр-лавындан. Куньделик дефтериме язылды: 11.07.2001).

128

най, апай ве къыз балалар да атлайлар. Мерасим девамында кимнинъ «шам атеши» даа буюк олса, анда зияде халкъ топлана. Бу мерасим сабах танъ-гъаджек девам эте.

Языджы бу икяеде «Эшек оюны»ны, анълаткъанда, кой ве шеэр адла-рыны энъ гузель бильген киши енъгенини айта. Яни бу оюнны ойнаркен, Къырымнынъ джогърафиясыны гузель бильмелисинъ.

«Кой хатрелери»нде анълатылгъан адетлерден даа бириси «Нас геджеси»дир. Тамам бу геджеси къартайып ольген я да инсан тырнагъыны ашап ольгенлер, обургъа чеврилип эвлерге кире ве кишилерни опе экен-лер. Опюльгенлер исе, сонъра чарпына экенлер. Обурларгъа опюльмемек ичюн эр кес шу геджеси сарымсакъ ашай, сарымсакънен башыны, аягъыны якъа, сарымсакълайлар. Обурлар сарымсакъ къокъусына даянмай экенлер.

«Кой хатрелери»нинъ даа бир меракълы левхасындан парча кетирип, генч языджынынъ эм тарифлеме усулыны, эм де юз йыл эввельки Къырым миллий омрюнинъ тасвирини косьтере билемиз:

«Майыста экинлер толгъунлана, чичеклер ачып чёллер ярашыкълан-гъан куньлерде, бир сазагъанлы джавун джавып башлады. Анай: «Баллар, тез олунъыз! Къуры чапма, тезек парчасыны джыйыштырынъыз! Джаз джавуны, мибарек, сепелеп джавды китти. Орталыкъ сувгъа толды. Шимди къыбла тараф-къа джава. Ана, къаранъыз! Булутлар арасындан сазагъан саркъаятыр» – деди.

Халкъ къоркъуша. Биз, балаларгъа, сазагъаннынъ недай олгъаныны хэр кес бир тюрлю анълата. Базылары онынъ буюк бир аждаха киби олдугъ-ыны сёйлий, базылары да «о буюк бир къуштыр, козьлери балабан, ози къарадыр» – дий эдилер. Онынъ хэр шейге кучю ете, тек отларнынъ тамы-рына кучю етмий экен.

Сазагъанны кесмек керек. Менъали (Менъли Али – В.Т.) молланы чагъырдылар. О молла кельди. Къара саплы пычакъны алды, бир шейлер окъуды. Менъали молла къара саплы пычакънынъ терс тарафы иле сазагъ-ангъа къаршы сильтеди...

Апакъайлар: «Кесильди, кесильди!» – дедилер. Сонъ сазагъан коте-рильди. Биз Менъали молладан не окъугъаныны сордыкъ. О да бизге башта «дуа» деди. Сонъ «Къульвалла» суресини учь кере терсине окъуп, пычакъ-къа уфюргенини, сонъ да сазагъангъа сильтегенини айткъан эди...»

«Кой хатрелери»нинъ сонъки левхаларындан бириси де «Явур юзю»не чыкъмакъ иле багълыдыр. Къомшу койлернинъ яшлары, къызлары бир джума куню «Чочакъ» обасына «явур юзю басмагъа» чыкъалар. Яшлар ичинде нишанлылар озь нишанлысыны корьмек ичюн огърашалар. Нишансызлар исе, «козь туткъанларына» козь атмакъталар. Ве ара-сыра тютюн якъып «къуту-джавлукъ» да алып верелер. Чынъджы яшлар чынъ-джы къызларле чынъламагъа тутуналар:

129

Дёрт дирекли асма къую, джагъа мойнакъ,Денъизи якъын сувы сай, къызлары ойнакъ.Джаз чичекдай джайлайыкъ, козь сувлайыкъЭйиликте, кемликте бир болайыкъ...

Уйле авгъан сонъ исе, къойлар сагъылгъан вакъыт келип эр кес сагъ-лыкълашып эвлерине къайталар...

Корьгенимиз киби, 27-28 яшларында олгъан Веис Танабайлы иджадыны баягъы пишкин къалемле башлай. Я онынъ Тотайкой педтехникумындаки тиль ве эдебият оджалыры ким эди? 1924-25 сенесине аит мезкюр техни-кумнынъ оджалар джедвелинде Б. Чобан-заде, Ш. Бекторе, А.С. Айвазов, А. Одабаш киби сималарны коремиз40. Эм де Б. Чобан-заденинъ къыз къар-дашы Зылха (Зелиха) ханымнынъ хатырлавына коре, Веис Танабайлы тале-белигинде Б. Чобан-заденинъ ярдымджысы оларакъ секретарьлик вази-фелерини де беджерген эди41. Эльбетте, бу оджаларнынъ генч муэллифке тесири олмады десек, янълышкъа огърайджакъмыз.

Ама Веис Танабайлынынъ языджылыкъкъа табий истидаты да айдын корюнмекте. Кучьлю бедий сёзге, бильгиге ынтылгъан генч, нихает, Бакугъа кетип, андаки пединститутнынъ филология факультетини битире.

Арада къалемини несирде сынагъан генч языджынынъ буюкче ве муреккепче эсер яратмагъа истеги догъа. Бунъа чокъ уйгъун сюжет тизе-рек, «Хасененинъ пенджереси» адлы парчасыны ярата. Ама языкъ ки, муэл-лиф башындан кетишаты тесирли ве дуйгъулы олгъан эсерининъ сонъуны советлер сиясетине уйдурмакъ ичюн огърашкъанда, табий ки, эсер кенди-сининъ башындан ашлангъан атешини, экспрессиясыны джойта. Яни апан-сыздан большевик олып къалгъан баш къараманнынъ (Бавбекнинъ) аре-кетлери, дуйгъу ве фикирлери суний шейлерге чевриле ве окъуйыджыгъа тесири эксиле.

«Хасененинъ пенджереси» икяесининъ башында муэллиф къызыл чабакъны айрыджа анълатып, адет узьре къызыл чабакъ къавушкъан сонъ, генчлер севгилисине «пенджереге» баргъанларыны айта. Икяенинъ баш къараманларындан бириси Бавбек де чокъ тюшюндже ве къарышыкъ дуйгъулардан сонъ, севимлиси Хасенеге «пенджереге» бара. Бир къач вакъ-ыттан Хасене де онынъ севгисини къабул этип онъа явлукъ багъышлай. Къаршылыгъына Бавбек Хасенеге сатванджыдан сатын алгъан юзюкни багъышлай...

40 Усманова С. Тотайкойский педтехникум. По следам архивных материалов. – Баку: БХГР. – 2012. – 284 с. – С. 148-149.

41 Абдульвапов Н. Зулейха Чобан-заденинъ хатыраларында агъасы Бекир-Чобан-задеге даир бильгилер // Мир Бекира Чобан-заде. Сборник материалов I Крымской Международной тюркологической конференции. Карасубазар 23-25 мая 2012 г. – Симферополь: «Ельiньо». – 2013. – 256 с. – С. 124.

130

Ама Хасененинъ бабасы къызыны къыркъ яшындаки топал бир байгъа береджек олып тедарик коре. Эм бир куню Бавбек «педжереге» баргъанда, топал бай озь кишилерине оны ат хырсызы сыфатында туттура ве уряд-никни чагъыртып къабар вастасынен алты айгъа тюрьмеге сокъа. Дёрт айнынъ ичинде тюрмеден чыкъкъан Бавбек, шу куню Хасененинъ асрет-ликтен хасталанып ольгени акъкъында хабер ала...

Тамам сюжетнинъ бу еринеджек тюз ве меракълы, тесирли шекильде тасвир этильген левхалар бундан сонъ, юкъарыда къайд эткенимиз киби, сунийликке чеврилип Бавбектен большевик яратыла.

(Девамы бар).

P.S. Макъалени азырларкен, манъа бабасы акъкъында чешит малю-мат берген ве якъындан ярдымларда булунгъан урьметли Халюкъ Шейх-задеге ве Къырымтатар санат музейи ве онынъ директоры Сафие ханым Эминовагъа Джелял Меиновнынъ тасилинен багълы шаадетнамелернинъ копияларыны файдаланмагъа бергенлери ичюн самимий тешеккюрлеримни бильдирем.

ЗАБЫТЫЕ ПОЭТЫ И ПИСАТЕЛИ

В статье рассматривается жизненный и творческий путь трех «забы-тых» крымскотатарских писателей довоенного периода Номана Шейх-заде, Джеляла Меинова и Веиса Танабайлы. Анализируются поэтические и пове-ствовательные структуры их произведений, выявляются стилистические особенности, определяется специфика словесно-образного художествен-ного мышления авторов.

131

КуЛЬПИН Э.С. (Москва, Россия)

ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ И РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЯЗЫКОВ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

В Википедии читаем: «Региональный язык – язык, официальный статус которого закреплён в законодательстве одного или нескольких административно-территориальных субъектах: федеральный округах, про-винциях, краях, штатах, муниципалитетах, районах, сёлах или других админи-стративно установленных регионах государства наряду с официальным/госу-дарственным языком, который действует на территории всего государства»1. Для многих стран и народов политическое утверждение языка в статусе регионального означает важный этап в деле сохранения языка, поскольку язык начинает функционировать в условиях государственной поддержки. В 2003 году Украина ратифицировала Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств 1992 г. издания и приняла закон Украины «О ратификации Европейской хартии региональных языков или языков мень-шинств», который вступил в силу 1 января 2006 года. 6 апреля 2011/ В декабре 2011 года Конституционный суд Украины разрешил использовать в судах все региональные языки страны наравне с украинским. Наконец, кабмин Украины утвердил процедуру выделения средств на поддержку региональных языков Украины. Казалось бы, все в порядке: языки нацменьшинств теперь имеют возможность развития. На самом деле проблем не стало меньше, просто они и их осознание поднимается на новый глобальный уровень.

Специфика глобализированного мира

Что говорят сейчас в отношении языков? То, что «глобализация требует сокращения средств общения до одного языка, а культурного разнообра-зия – до единой планетарной культуры» и потому идет процесс лингвофагии («пожирания языков») [Воронцова]. То, что формирование языка всемирного общения стало «эмпирическим фактом» и что «в своей коммуникативной функции язык всемирного общения обеспечивает глобализационные про-цессы перестройки национальных экономических систем, создание единого экономического пространства, интеграции науки, образования, культуры, международного права и т.п.» [Смокотин]. То, что на единый общий язык претендует ныне английский, а утверждает его в этом качестве США. 1 http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%E5%E3%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%FB%E9_%FF

%E7%FB%EA.

132

Не будем говорить о том, о чем сейчас пишут многие, а именно, что утверждение английского языка (в его американском варианте) происходит (и это действительно так) с навязыванием всему миру американских ценно-стей, культуры и образа жизни. С моей точки зрения, процесс естественный в условиях, когда в мире большая часть технических достижений – откры-тий и их практические воплощения – происходит сегодня в этой стране, а сказывается в росте качества жизни всех жителей Планеты.

Пишут также о том, что сложившаяся ситуация вовсе не конечная в мировом развитии и что процесс генерирования идей и их внедрения в экономику переместится из США в Китай, причем, возможно, еще при жизни ныне здравствующих людей. Утвердится ли английский язык, как всемирный, или китайский, утвердятся ли в этом качестве два языка, для языков всех остальных народов такой итог развития процессов, кажется, однозначно не благоприятен. Но так ли все мрачно?

В данном случае я не говорю о том, что есть и контр-тенденция2. И не о том, что появилось новое понятие «ключевой язык» (key language), тот, «под которым понимается язык, функционирующий в неисконной среде, но чрезвычайно распространенный в различных слоях общества, и владение которым является обязательным условием жизненного, прежде всего про-фессионального, успеха человека» [Подстрахова]. Ключевой язык, по край-ней мере, в Европе уже – не иностранный: «трансформация английского языка во всемирный язык всеобщей коммуникации вызвала необходимость в смене образовательной парадигмы, основанной на отношении к нему как к иностранному языку. Европейская комиссия приняла документ о «новой рамочной стратегии многоязычия» (2005), согласно которому английский язык фактически рассматривается не как иностранный, а как обязательное условие обеспечения участия всех европейцев в новом обществе, постро-енном на знаниях» [Смокотин].

Но ключевой язык порожден, в частности, тем, что «язык стал това-ром и распределяется по законам рынка» [Болышева]. И успех английского языка, как «товара» вызван, между прочим, его простотой, доступностью к освоению. По сравнению, например, с русским языком, с его склоне-ниями, спряжениями и прочими деталями английский намного проще. Но не случайно говорят, что Бог (или дьявол) в деталях. Эти детали, которые гурманы смакуют, как хорошую музыку, доставляя им внекоммерческое 2 «О ней полемически пишет, в частности, Тер-Минасова С.Г.: «Вместо того чтобы мирно

и радостно строить всеобщую всепланетнуюинтернациональную «глобальную деревню» (новую Вавилонскую башню), представители разных народов бросились защищать свои родные национальные культуры и национальные языки. Даже те народы, которые забыли свой родной язык и массово перешли – опять парадокс! – на языки покоривших их врагов, в современных условиях активно и дружно взялись за возрождение своего языка, литера-туры и культуры» [Тер-Минасова]

133

удовольствие, создают условия для литературного языка. Литература, как известно, полностью зиждется на ресурсах языка. Именно классическая литература, в числе прочих факторов формирует нацию (ее идентичность, характер, культуру) [Тер-Минасова]. Чем больше хорошей (классической) литературы на данном языке издавалось прежде и продолжает издаваться сегодня, тем более притягательной силой он обладает. Это, кстати, хорошо видно на примере русского языка в Украине.

Специфика Украины

Как известно, до распада Советского Союза по всей стране владение русским языком было обязательным условием жизненного успеха чело-века. На Украине образование и делопроизводство соответствовало этому условию. С момента провозглашения независимости Украины государ-ство, полностью игнорируя интересы значительного русского населения страны3, стало проводить политику замену русского языка украинским путем тотального вытеснения русского языка из сферы образования, дело-производства и культурной жизни4. Результаты известны. Хотя в стране в несколько раз сократилось число школ и вузов с преподаванием на рус-ском языке, цель не была достигнута. Государственный украинский стал обязательным условием профессионального успеха человека на государ-ственной службе, но не стал условием успеха в сфере частного бизнеса5. Издатель Джед Санден как-то заявил, что на Украине низок спрос на укра-иноязычные издания, поскольку 70% украинцев говорят и думают на рус-ском языке. В 2008 г. Счетная палата Украины заявила, что сегодня еже-дневный тираж украиноязычных изданий составляет 18.5 млн. экземпля-ров, в 2 раза меньше, чем русскоязычных. Не имеющие господдержки укра-3 По итогам первой Всеукраинской переписи населения 2001 года, в национальном составе

населения Украины русские занимают второе место по численности. Их число по срав-нению с переписью 1989 года сократилось на 26,6% и составило 8334,1 тысяч человек (более 17% населения страны). По официальным данным 67,5% населения Украины счи-тают родным украинский язык, более 29,6% считают родным русский язык. http://www.rian.ru/spravka/20060816/52710249.html15:58 16/08/2006

4 Приведу пример последнего. В эфире ток-шоу «Большая политика» телеканала «Интер» профессор Киевского национального университета имени Шевченко Людмила Кудрявцева говорила следующее: «Пойти в кинотеатр и посмотреть фильм на русском – невозможно. ... Повести ребенка в кукольный театр даже в Донецке – невозможно. Ко мне обращались многие родители, коллеги из Донецкого университета: на русском языке спектакли не идут. Когда родители звонят – в театре говорят – «на русском зыке будет сказка». Родители при-ходят с детьми – спектакль идет на украинском... Возьмите любую сферу жизни социума – везде идет вытеснение русского языка», – резюмировала профессор. (C) 2010, «Новый Регион – Киев» Адрес на сайте – http://www.nr2.ru/crimea/303998.html

5 70% населения Украины использует русский язык в своем общении. http://www.rian.ru/spravka/20060816/52710249.html15:58 16/08/2006

134

иноязычные СМИ периодически объявляют о банкротстве6. Википедия так рисуют общую картину: «Эффективность усилий правительства Украины пока приносит мало ощутимых краткосрочных результатов, так что фак-тическое распространение русского языка на Украине за время её неза-висимости, по одним данным, не уменьшилось, а по другим, даже уве-личилось. Например, в 1989 году на Украине от общего числа проданных книг 80 % составляли книги на русском языке, а в 2004 году этот показа-тель составил 95 % (!), исключая учебники. Фонды библиотек Украины по-прежнему на 60 % состоят из русскоязычной литературы. В тех регио-нах Украины, где русификация практически достигла почти 100 %, процес-сов восстановления украинской среды практически не происходит. В соци-ологическом исследовании Института Гэллапа (Gallup, Inc), посвященном отношению к русскому языку в постсоветских государствах, 83 % населе-ния Украины выбрали русский язык для заполнения анкеты при проведе-нии опроса. Институт обозначил этот раздел исследования, как «Russian as the Mother Tongue» (Русский язык как родной язык)». На Украине русский язык стал выбором большинства населения, причем не только этнических русских, не только пожилых людей, чье мировоззрение сформировалось в другой стране – Советском Союзе, но и молодежи, выросшей в независи-мой Украине. По официальным данным, в октябре 2003 года 82 % веб-сайтов украинского сегмента сети Интернет были русскоязычными, 14 % – украиноязычными, 4 % – двуязычными (См. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%F3%F1%F1%EA%E8%E9_%FF%E7%FB%EA_%ED%E0_%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E5).

Специфика языков нацменьшинств в Украине

Пример русского языка в Украине – официально регионального, языка нацменьшинства – показывает, что любой язык как живой организм, живет своей жизнью. Как политические образования империи умирают7, но как культурные сохраняются. Нет британской, французской и русской империй, но в мире культуры эти империи продолжают жить8. И ясно, что региональ-

6 См. Американцы прекращают выпуск журнала на украинском языке – не выгодно.(C) 2010, «Новый Регион – Киев» Адрес на сайте – http://www.nr2.ru/crimea/314144.html.

7 Единственное исключение из общего правила – Китай – империя, сохранившаяся как поли-тическое образование с древности до наших дней и нет индикаторов ее исчезновения.

8 Что касается русской империи, то хотел бы обратить внимание читателя на чрезвычайно интересное исследование профессора Адиле Меметовны Эмировой [Эмирова], мира фран-цузской империи – на работы С.В.Прожогиной. В преамбуле новой куниги «Мир гор» она пишет: «Поистине, современная литература Магриба (Алжир, Марокко, Тунис), во всяком случае ее значительная часть, написанная на языке французском, — особое зеркало и исто-рии его стран, и даже их географии...» [Прожогина].

135

ный русский язык на Украине живет иной жизнью, чем другие региональ-ные языки этой страны. А как сохранится не по форме, а по сути, обычным региональным языкам?

«Одна из естественных причин исчезновения языков, – пишет В.Ю. Михальченко, – состоит в том, что около половины языков мира имеют меньше 2500 носителей, тогда как, по оценке UNESCO, для устойчивой передачи языка между поколениями нужно иметь не менее 100 000 живых носителей» [Михальченко]. По критерию носителей явно не повезло, к примеру, гагаузам и «повезло» крымским татарам, которых в Крыму более 250 тыс. Но казанских татар более 5 миллионов, а Фаузия Байрамова – вид-ный общественный деятель Татарстана пишет: «Сегодня 70-80% татарских детей, вне зависимости от места проживания, лишены возможности полу-чать образование на татарском языке. Они не в состоянии говорить, читать и писать на родном языке. Половина татарских семей – это смешанные браки, которые можно причислить к другим нациям. В первую очередь это касается татар, живущих в России: они ассимилируются буквально на гла-зах – не знают языка, религию не соблюдают, большую часть татарской молодежи с нацией ничего не связывает. В Сибири закрылись все татар-ские школы. Эта угроза нависнет и над Волжско-Уральским регионом, как только будет изъят национально-региональный компонент из федерального закона об образовании». (http://nuclear.tatar.mtss.ru/ob131207.htm). Фаузия Аухадиевна явно демонизирует ситуацию, поскольку вряд ли можно согла-ситься с тем, что молодежь ничего не связывает с нацией. В Татарстане есть детские сады, школы и вузы, где преподавание ведется на татарском языке, театры, литература и т.д. На Украине 20 лет был «изъят национально-региональный компонент из закона об образовании», но нации не исчезли. В том то и дело, что запреты не служат препятствием, а возможности тогда эффективны, когда через них реализуются реальные потребности.

«В наиболее общей форме измерить социальные функции помогают два показателя: демографическая мощность и функциональная мощность языка» [Михальченко]. Первый показатель имеет четкое математическое измерение, второй – нет. Но для ситуации с малыми нациями это не прин-ципиально: и так ясно, что паритет с большими нациями просто невозмо-жен. На что же может опереться малая нация в деле самосохранения? На мировую культуру, к чему призывал Исмаил Гаспринский, и красоту род-ного языка.

О специфике сохранения родного языка

Как сохранить родной язык, не ограничивая усвоение других языков? Прежде всего, правильно используя возможности семьи и школы. Мой отец

136

учился в начальной школе на татарском языке, в средней – на русском, в рабфаке – на азербайджанском, в университете – на русском. В семье дни недели были поделены по языкам – татарском, турецком, русском, немец-ком. В соответствующий день все разговоры – от бытовых до абстрактных тем велись на том или ином языке. Разговоры на сложные темы начина-лись на одном, а продолжались на других языках. Такое воспитание позво-ляет сохранять национальную и усваивать мировую культуру. Её специ-фика в том, что взрослые должны в совершенстве владеть всеми языками. Требуется еще одно непременное условие: достаточное свободное время у старших для общения с младшими. То, что было с изучением языков у моего отца – некая идеальная ситуация, отнюдь не реальная, во всяком слу-чае, для подавляющего большинства советских и (традиции продолжаются вне нашего желания) постсоветских людей. Идеальная ситуация содержит одно непременное условие: в основе всего, изначально, бескомпромиссно должен находится родной язык. Такой основы многие социальные страты и народы в определенные не только годы, но и десятилетия в советское время были попросту лишены. Прежде всего, в условиях, когда все должны были работать, общение с детьми было ограничено немногим вечерним временем и узко бытовыми темами. А дальше начинали действовать есте-ственные законы усвоения языка.

До 5-7 лет язык усваивается без специального изучения. В советское время ребенок любого этнического происхождения за редкими исключени-ями проводил в русскоязычных яслях и детских садах. Через русский язык подавляющее большинство советских детей усваивало культуру. Культуру в целом, при второстепенном значении национальных оттенков. Культура транслировалась и транслируется следующим поколениям на том языке, на котором изначально усвоена. Отсюда следует, что если в семьях родной язык не может транслироваться в принципе или может, но в недостаточ-ных размерах, решающее значение приобретают детские сады с обучением на родном языке. Но чтобы, они были привлекательными для родителей, они должны транслировать достижения мировой культуры. Язык – сред-ство, цель – культура. Иными словами, как театр начинается с вешалки, так усвоение культуры начинается с детских садов. Если мы хотим, чтобы дети знали язык, они должны приобщаться к мировой культуре через этот язык. Отсюда, основа национальной культуры – продуманная программа образо-вания в целом, где решающее звено в младших возрастах. Эта программа и должна быть первейшей национальной целью.

137

Источники и литература:1. Болышева Н.Н. Развитие языка в условиях глобализации: социально-

философский аспект. — Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук.

2. http://www.dissercat.com/content/razvitie-yazyka-v-usloviyakh-globalizatsii-sotsialno-filosofskii-aspekt

3. Воронцова Е. А. Проблема языкового и культурного общения в цивилизации XXI в. – Образование и культура России в изменяющемся мире. – Новосибирск, 2007. – С.61-64) http://www.philology.ru/linguistics1/vorontsova-07.htm

4. Михальченко В.Ю. Национальные языки в эпоху глобализации: языки России и Монголии. – Вопросы филологии, №34. – http://journal.mosinyaz.com/page_39_34/

5. Подстрахова А.В. Проблемы регионального варьирования языков в эпоху глобализации http://www.vfnglu.wladimir.ru/files/netmag/v3/ar03.doc

6. Прожогина С.В. Мир гор. М.: ИВ РАН, 2013 (рукопись, представле-ния на утверждение комиссии ИВ РАН).

7. Смокотин В.М. Язык всемирного общения и этнокультурная иден-тичность: комплиментарность в условиях глобализации. Автореферат дис-сертации на соискание ученой степени доктора философских наук http://www.dissers.ru/avtoreferati-dissertatsii-filosofiya/a30.php

8. Тер-Минасова С.Г. Национальные литературы в диалоге культур в эпоху глобализации. Аспекты национальной идентичности – Россия и Запад: диалог культур. – . http://regionalstudies.ru/journal/homejornal/rubric/2012-11-02-22-15-01/163----l----------r-.html

9. Эмирова А. М. Русский язык на постсоветском пространстве. Регенеративная функция русского языка в новых геополитических усло-виях. – История и современность. 2013-1.

138

МЕМЕтОВА Л. А.(Крым, Украина)

ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ МЫСЛЬ В КОНТЕКСТЕ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ ПЕРИОДА ВОЗРОЖДЕНИЯ

Период Возрождения датируется 1883-1917 годами и представляет собой одну из наиболее ярких и насыщенных страниц в истории крымско-татарской литературы.

Плеяда общественно-политических деятелей, воспрянувших духом просветительства, сыграла первостепенную роль в пробуждении наци-онального сознания и воплощении идеи народного образования. Проникнутые чувством ответственности и самоотверженности, впитав-шие в себя просветительскую мысль в великой кузнице интеллектуаль-ных умов И. Гаспринского «Терджиман» («Переводчик»), борцы за сохра-нение национальной самобытности проявили себя как мастера художе-ственного слова и подарили многогранное литературное наследие на перекрестке XIX – XX веков.

К вопросу становления и развития национальной литературы конца XIХ – начала XX столетий, к ее жанровым и художественным особен-ностям в своих трудах неоднократно обращались И. Гаспринский, А. С. Айвазов, А. Одабаш, А. Озенбашлы, Б. Чобан-заде, А. Гирайбай, Дж. Сейдамет, Н. Челебиджихан, А. Лятиф-заде и другие современники эпохи.

В своей монографии «Къырым эдебиятына бир бакъыш» («Взгляд на крымскотатарскую литературу») поэт А. Гирайбай определяет литературу данного периода Литературой «Терджимана» и подчеркивает ее особен-ность в стремлении к «грамоте и знаниям» [3].

Аналогичная мысль проходит и в докладе известного ученого-тюрколога Б. Чобан-заде «Къырымтатар эдебятынынъ сонъ деври» («Крымскотатарская литература новейшего периода», 1927 г.) где он, характеризуя поэзию пери-ода Пробуждения, пишет: «Главная тема наших поэтов «новометодного» периода была посвящена служению своему народу» [11].

Индивидуальность жизненного пути, особенность художественного мастерства поэтов и писателей, тематическое разнообразие их творений привлекает внимание представителей ученого мира и сегодня. Наиболее фундаментальными, обоснованными фактологическим материалом являются труды проф. И. А. Керимова, проф. Я. Акпынара, проф. В. Ю. Ганкевича, канд. филол. н., доц. Ш. Э. Юнусова, канд. филол. н. Т. Н. Киримова и других молодых исследователей.

139

Однако, несмотря на многочисленность научных трудов, посвященных отдельным авторам 1883-1917 гг., вопрос о целостной картине становле-ния и распространения просветительской мысли в художественных произ-ведениях, и на сегодняшний день остается недостаточно изученным, что и определяет его актуальность.

Идея национального просвещения, зародившаяся во второй поло-вине XIX века, представляет собой логический исход из своеобраз-ного духовного «застоя» 1783-1883 гг., получившего место в результате аннексии Крыма Российской Империей в 1783 году и ряда общественно-политических, экономических преобразований на территории Тавриды. Ограниченный свободами культурного и экономического существования, находясь под имперским гнетом, мусульманское автохтонное население Крыма претерпевает упадок в развитии своей самобытности. Одной из наи-более трагических страниц этого периода является изъятие интеллектуаль-ной ценности (материалов, книг, посвященных всестороннему светскому образованию) и уничтожение ее путем сожжения в 30-е годы XIX века.

С появлением на общественной арене ряда деятелей, обозначивших свой путь в служении народу, его национальным интересам, укореняется просветительская мысль, все с большим размахом охватывая в последствие все сферы общественной жизни полуострова.

У истоков идеи просвещения стояли такие национальные борцы как А. Къ. Хавадже, А. Баданинский, А. Нури, Б. Эмекдар, И. Леманов и, конечно же, И. Гаспринский. Активная деятельность просветителей и сторонников многогранного всестороннего и свободного развития личности дала начало новому историческому периоду в жизни крымских татар, созданию новых образцов литературного слова, обозначенных индивидуальностью форм и сложений.

Наше исследование основано на изучении просветительской мысли в крымскотатарском художественном наследии 1883-1917 гг. Для более объ-ективных суждений о воплощении просветительской мысли в крымско-татарской литературе данного периода поэтапно рассмотрим отдельные образцы творчества авторов, обозначим художественные особенности, содержание и форму произведений, определим их роль в формировании национального интеллектуального потенциала полуострова в начале XX столетия.

Первостепенная роль в воссоздании прозаических произведений, с увлекательным сюжетом, неординарностью воплощения образов и опи-сательным пейзажем, отвечающим интересам времени, по праву принад-лежит редактору издателю газеты «Терджиман» Исмаилу Гаспринскому. Он является основоположником новых публицистических и литературных

140

жанров не только в крымскотатарской, но и в тюркской литературе в целом. Роман, повесть, эссе, новелла – это тот небольшой список литературных жанров, посредством которых просветитель выразил свои мысли и пред-ставил мастерство пера.

Вся деятельность И. Гаспринского была направлена на просвещение народных масс, его творения пронизаны великой идеей просвещения, кото-рая способна вывести изнеможденную нацию из темноты невежества. В романе «Мулла Аббас» автор прибегает к такому популярному в тюркских литературах периода просвещения приему, как путешествие. Путешествия во Францию, Испанию, Африку Муллы Аббаса, порой простодушного, но в то же время подкупающего своей искренностью и чистотой молодого чело-века, образуют довольно увлекательный сюжет произведения, пронизан-ного романтизмом и экзотикой. Во время этих путешествий Мулла Аббас духовно обогащается, расширяет свой кругозор, копит жизненный опыт, посещая святые места, открывает для себя (и для читателей, разумеется) Страну благоденствия.

Писатель обращает внимание своих соплеменников на то, что в Западной Европе, по сравнению с мусульманскими странами, ощуща-ется большой прорыв в экономике и социальной жизни общества. Научно-технический прогресс, по его мнению, призван помочь развитию общества, но ни в коей мере не может отрицательно сказаться в духовности и вере. В своих «Французских письмах» причину отсталости мусульманского мира И. Гаспринский видит в религиозном клерикализме, которая не давала сво-боду индивидуальному мышлению и активным действиям. В пример ста-вятся система образования, культура, правовая система, организация взаи-мопомощи в развитых странах.

Не менее актуально звучит просветительская идея в рассказе «Иван и Сулейман», который является совершенно типичным произведением про-светительского реализма. Автор показывает судьбы русского и татарского мальчиков, которые выросли в одинаковых условиях. Мать Ивана Мария и мать Сулеймана Алиме желают своим сыновьям, как все родители, только счастья, мечтают об их светлом будущем. Но из-за нерешительно-сти и страха перед всем крымскотатарской женщины Сулейман остается в деревне и проводит жизнь в нищете, тогда как Иван едет в Египет, изучает языки, много путешествует и занимается торговлей.

Эту же тему продолжает рассказ «Ахмет бей Ташкесенли и Бедрос Каракашъян». Когда-то жившая в благополучии семья Ахмет бея со време-нем из-за лености, невежества и нерешительности сына Джевата, начинает нуждаться даже в помощи армянина Бедроса, ранее служившего у них. Бедрос в молодости женится на просвещенной богатой девушке Мерьем, и в этой семье большое внимание уделяется воспитанию детей. Сыновья

141

Бедроса, получив достойное образование и воспитание, занимаются тор-говлей шелка и хлопка, и живут в достатке. Если учесть, что в это время отношения между армянами и тюрками были сильно обостренными, то, что Гаспринский изображает положительным героем представителя армян-ского народа и ставит в пример татарам, доказывает, что Исмаил-бей стоял выше мелких националистических чувств и занимал позиции интернацио-нализма.

Неотъемлемой частью национального достояния, представляющего золотые страницы крымскотатарской литературы, является художествен-ное наследие Н. Челебиджихана. Его рассказ «Къарылгъачлар дуасы» («Молитва ласточек», 1913 г.) так же является воплощением просветитель-ской мысли и побуждения народа к знаниям.

В рассказе повествуется об обучении в старометодных деревенских шко-лах, о том, как учитель заставлял учеников читать суры из Корана, и каждый раз хлестал их по пальцам, когда они запинались и не могли правильно про-читать слова, в силу непонимания читаемого. Однако все изменилось, когда открылась рушдие. Преподавалось здесь на родном языке, учитель играл с детьми, любил их и обращался с ними ласково: «Теперь мы уже не боялись учителя – мы любили его. И занимались тоже с радостью» [8].

Осенью школу закрывают, т. к. власти не были заинтересованы в том, чтобы крымскотатарские дети получали знания и стали грамотными. В класс приходит судья и зачитывает официальный указ о том, что обучать счету, истории, географиии не положено, и школы, где преподается крым-скотатарский язык, будут закрыты. Все дети и учитель были шокированы этим сообщением. Однако учитель находит в себе силы и говорит: «Братья мои! Я проведу для вас последний урок...». Он также дает последнее напут-ствие своим воспитанникам, представителям будущего народа: «Если вы любите отца и мать, свою родину, то любите и наш родной крымскотатар-ский язык» [8].

Будучи Муфтием Крыма и видным общественно-политическим деятелем своего времени Н. Челебиджихан прекрасно понимал необходимость обу-чения грамоте, ее важность в становлении благополучной жизни общества.

В его немногочисленном поэтическом наследии, дошедшем до наших дней, тема знаний также занимает центральное место. Автор говорил о знаниях необходимых человеку как воздух, как хлеб, как вода, как другие материальные блага. По его мнению, достижение духовного совершенства, душевного спокойствия, гармонии в жизни возможно лишь пытливостью ума и неустанным стремлением человека к просвещению.

Ай, мунарынъ, силь юзюнъден, менден ышыкъ къыскъанма,Мен бир гъарип ёлджу эдим, къалдым къара дагъларда.---------------------------------------------------------------------------------

142

Ач юзюнъни, сачнурунъны! Учурумлар, къаяларЫшыкъ алсын, айдынлансын, кольгелери силинсин;----------------------------------------------------------------------------------Сач нурунъны ёлджу гъарип асретине къавушсын!(«Ёлджу гъарип»)[8]

Подстрочный перевод:Месяц, сними пелену со своего лица, не жалей для меня света,Я бедный путник, остался средь темных гор.----------------------------------------------------------------------------------Открой свое лицо, раскинь свои лучи! Пусть пропасти и скалыСветом озарятся, уйдут их тени;----------------------------------------------------------------------------------------Раскинь свои лучи, пусть бедный путник найдет свой путь!(«Бедный путник»)

Не менее весомыми по своей содержательности и силе просветительской мысли представлены поэтические произведения неутомимого борца народного образования У. Ш. Тохтаргъазы. В одном из своих произведений он пишет:

Бундан сонъра онсыз аят олмайджакъ,Онынъ иле ачылан гуль солмайджакъ,О олан ерде зулума ер къалмайджакъ,О – окъувдыр ки, чоджукъларнынъ малыдыр,О – илимдир ки, инсаннынъ кемалыдыр!

(«О недир?») [10]

Подстрочный перевод:Далее без него жизни не будет,Цветок, раскрывшийся с ним, не завянет,Там где оно, места гнету не будет,Это учение – достояние детей,Это – наука, совершенство людей!

(«Что это?»)

Поэт, познав истину знаний, пытался поведать ее народу, говоря, что свободное будущее нации, спасение от гнета и унижений, обретение радо-сти жизни зависит только от его просвещенности.

Царивший на тот момент дух просветительства не обошел стороной и обычного сына ремесленника, не понаслышке познавшего нищету и лише-ния. В большинстве своих произведений Якъуб Шакир-Али не раз подни-мал проблемы национального просвещения и видел своё истинное предна-

143

значение как поэта в пробуждении народа, спасении его от мрака невеже-ства. В своем творчестве он неустанно призывал к всеобщему националь-ному образованию.

Мектеп илим дерьясыдыр, сен де бунъа дал да чыкъ!Намлы шуретли олурсынъ, джеалетни ур да йыкъ!

(«Мектеп ве миллий тиль», 1906 г.) [12].

Подстрочный перевод:Школа полноводная река науки, и ты войди в неё!Станешь известным, знаменитым, сломи невежество!

(«Школа и национальный язык»)

Автор понимал, что лишь посредством просвещения, можно достичь определенных высот в жизни, быть признанным в обществе и поэтому не переставал обращаться к своему горячо любимому народу на простом понятном ему родном языке.

О том, что знания – это потребность века, движущая сила современного общества, что покорение вершин сегодня возможно лишь посредством обращения к науке, к силе человеческого разума говорил автор следующих строк Х. Одабаш.

Бу асырда экмек емек – корьмек, бильмек демектир,Ад къазанмакъ юксельмексе – башкъасына бильдирмектир.

(«Алтын ярыкъ») [15].

Подстрочный перевод:Чтобы жить в этом веке – нужно видеть и знать,Прославиться – научить другого.

(«Золотой луч»)

Понимая динамичность жизненных принципов и ориентиров, поэт отмечал, что на сегодняшний день силен тот, кто стремиться к познаниям, а не тот, кто владеет мечом.

Бильги, анълав – батырлыкъкъа, окъ-къылычкъа устюн келе...(«Алтын ярыкъ») [15].

Подстрочный перевод:Знания, понимание – выше храбрости и меча... («Золотой луч»)Просветительская мысль не менее остро звучала и в творчестве А.

Чергеева, Х. Керема, С.А. Озенбашлы, О. Акъчокъракълы, Дж. Кермен-чикли, У. Сами, Б. Чобан-заде, М. Нузета и других. Каждый из них, рас-крывая сущность столь животрепещущей проблемы национального обра-

144

зования, создавал различные образы, образ путника, мертвеца. Для описа-ния убогости жизни простого великодушного народа, их бессилия перед власть имущими, использовал такие эпитеты как «къаранлыкъ» (темнота), «джаиллик» (невежество), «къара» (черный), «гъарип» (бедный, несчаст-ный), «ялангъач» (босой). Говоря о знаниях, обращался к таким словам как «ышыкъ» (свет), «нур» (луч), «айдынлансын» (пусть озарится), «кунеш» (солнце) и др.

Преодоление столь остро стоявшей в конце XIX начале XX веков про-блемы национального просвещения требовало немалых усилий со стороны общественно-политических деятелей, интеллигенции. В душе каждого из них кровоточила рана от унижений угнетенного, бесправного народа. Каждый из них стремился вывести на верный путь свой народ. Каждый поэт и писатель осознавал свою великую миссию перед народом и старался ее добросовестно выполнить, о чем свидетельствуют рассмотренные нами произведения. Пронизанное просветительскими идеями каждое литератур-ное творение указывает на главенствующую роль национального просве-щения и образования в человеческой жизни. В тематике художественных произведений на переломе XIX – XX веков просветительская мысль, зани-мала лидирующую позицию и сыграла первостепенную роль в дальнейшем становлении высших умов крымскотатарской нации.

Источники и литература:1. Ганкевич В.Ю. На службі правді та просвіті. Короткий біографічний

нарис Ісмаїла Гаспринського (1851-1914). – Сімферополь: Доля. – 2000. – 327 с.

2. Гаспринский И. Молла Аббас (роман). Эки томлукъ. Биринджи том. – Симферополь: Къырым девлет окъув-педагогика нешрияты, 2001. – 400 с.

3. Гирайбай А. Къырым эдебиятына биир бакъыш. Монография // Йылдыз. – 1995. – №3. – С. 8-24.

4. Деятели крымскотатарской культуры (1921-1944 гг.). Биобиблиогра-фический словарь. Составитель Д.П. Урсу. Симферополь: Доля. – 1999. – 240 с.

5. Керимов И. А. Эволюция крымскотатарского художественного слова в конце XIX начале ХХ веков. – Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное издательство, 1998. – 184 с.

6. Керимов И.А. Гаспринскийнинъ «джанлы» тарихи. Акъмесджит: Тарпан. – 1999. – 408 с.

7. Керим И. А. – Библиографический указатель печатных книг, статей и призведений на крымскотатарском языке: 1618-1944гг. /Исмаил Асанович Керимов. – Симферополь: ОАО «Симферопольская городская типография» (СГТ), 2009. – С. 45-52; С.185-190.

145

8. Куреш мейданы от басмаз... (Монография). – Симферополь: Къырым девлет окъув-педагогика нешрияты, 2002. – 256 с

9. Сейдамет Дж. Публицистика: малоизвестные статьи/ сост. Куршутов Т. Н. Симферополь: КРП «Издательство «Крымучпедгиз», 2012. – 128 с.

10. Тохтаргъазы У. Ш. Дюньяда не вар? О недир? Байрам киме? // Баарь эзгилери: татар языджыларынынъ эдебий эсерлер джыйынтыгъы/ тертип эткенлер: Ш. Алядин,А. Дерменджи, Э. Шемьи-заде. – Ташкент, 1957. – с. 12.

11. Чобан-заде Б. Крымскотатарская литература новейшего периода: Доклад. – Симферополь: Доля, 2003. – 132 с.

12. Шакир А. Дуйгъуларым. Шиирлер. – Багъчасарай, 1917. – 27 с. 13. İsmail Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri: 1, Roman ve Hikayeleri, Neşre Haz.

Y. Akpınar, N. Muradov, B. Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevi, 2003. – 476 s.14. Millet cevherleri: N. Çelebicihan, C. Seydahmet, H-S. Ayvazov, H.

Odabaş, O. Murasov, C. Kermençikli, A. Qadrizade: 1917-1920 ss. «Millet» gazetasında basılğan edebiy-publitsistik eserler. Hrestomatiya/ tertip etici T. N. Kirimov. – Simferopol: QCİ «Qırımdevoquvpedneşir» neşriyatı», 2012. 704 s.

15. Odabaş. H. Altın yarıq // Günsel. – 2000. – № 5. – s. 18-26.16. YÜCEL İ. Kırım Tatar edebiyatının tarihi // Kalgay. – 2004. – № 31. – s.

18-20.

146

ОрАзАЕВ Г. М.-р. (Дагестан, Россия)

ПЕРВЫЕ НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПО КУМЫКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ:

(Б. В. ЧОБАН-ЗАДЕ В ДАГЕСТАНЕ И АЗЕРБАЙДЖАНЕ)

Первыми путешественниками и учеными, которые выполнили записи кумыкских текстов, считаются западно-европейские и российские, в их числе – немецкий исследователь И. А. Гильденштедт (70-е гг. XVIII в.), Г. Ю. Клапрот (1814 г.), Тимофей Макаров (1848 г.), И. Адамов (1851 г.), К. Г. Залеман (1871 г.), Л.Г. Лопатинский, М.Г. Афанасьев, М. В. Мохир, Цаллагов, Е. Г. Вейденбаум (все – 1893 г.), Г. И. Рамстедт (1907 г.), Ю. Немет (1911-1913 гг.) и др.[7, с. 245-248].

А с конца XIX – нач. XX в. кумыкские тексты стали издавать уже сами представители кумыков – Магомед-эфенди Османов из с. Аксай (в 1883, 1899 гг.), Абдуллаев Исабек из с. Гелли (нач. ХХ в.), и в особенности – Абусуфьян Акаев из с. Нижнее Казанище (с 1903 вплоть до 1926 г.), а также многие другие авторы [6], используя, что было естественно для того вре-мени, арабографический шрифт.

Считается также, что первое издание художественных произведе-ний (как фольклорных, так и авторских) было предпринято кумыком по национальности Магомедом-эфенди Османовым из с. Аксай (Яхсай), пре-подавателем факультета восточных языков С.-Петербургского универ-ситета. С официальным открытием же в 1907 году первой национальной типо-литографии М.-М. Мавраева, которая была создана по инициативе А. Акаева и носила название «Матбаат ал-исламийя» («Мусульманская типо-графия») и находилась в столице Дагестанской области Темир-Хан-Шуре (ныне г. Буйнакск Республики Дагестан), издание книг на языках народов Дагестана становится значительно интенсивным и приобретает массовый характер. К слову говоря, открытию первой дагестанской национальной типографии во многом способствовала действенная помощь лично Исмаил бея Гаспринского [5]. Отметим также, из всего контингента изданных до революции книг на местных языках, одна третья часть была написана именно на кумыкском языке [6].

Однако, научное изучение кумыкской литературы начинается с того момента, когда профессор Азербайджанского государственного универси-тета Бекир Ваапович Чобан-заде написал и опубликовал в 1925-1926 гг. статьи и книги, посвященные кумыкской литературе: «Заметки о языке и словесности кумыков» и «Этюды по языку и словесности кумыков (с фоль-клорными образцами)» и другие [10, с. 17; 11; 12; 13; 14; 15; 16]. Они напи-

147

саны как на азербайджанском, так и на русском языке. С целью сбора кон-кретных материалов на месте проживания кумыкского народа, он приезжал из Азербайджана в Дагестан. Инициатором научного исследования кумык-ской филологии являлся председатель Совнаркома Дагестана Джалалутдин А. Коркмасов [4, с. 27-28].

Во время своей поездки в Дагестан в июне-июле 1925 года, Б. В. Чобан-заде побывал в городе Темир-Хан-Шура, с. Аксай и Нижнее Казанище, где сосредотачивалась в тот период наиболее многочисленная группа кумыкских интеллектуалов, как Абусуфьян Акаев из Нижнего Казанища (1872-1931 гг.), Алим-Паша Салаватов из Аксая (1901-1942 гг.), Магомед Дибиров из Караха (1877-1929 гг.)., Темирбулат Бейбулатов из Нижнего Казанища (1879-1942 гг.), Микаил Канболатов из Аксая (1905-1929 гг.), Зияв Канбулатов из Нижнего Казанища и другие. От них Б. Чобан-заде получал сведения, а также материалы, касающиеся тех литераторов, кото-рых уже не было в живых к тому времени – об Ирчи (Йырчы) Казаке (ок. 1820 – ок. 1879 гг.), Магомеде-эфенди Османове (1838-1904 гг.), Манае Алибекове (1861-1920 гг.). Выражает сожаление о том, что не успел полу-чить материалов о жизни и творчестве другого кумыкского поэта – Дадава Магомедова (Айбала Дадау) из с. Торкали [13, с. 4].

В своих работах Б.В. Чобан-заде приводит свою характеристику в отно-шении к каждому из известных в то время кумыкских поэтов и писателей, дает свою научную оценку о роли, месте и значении их в кумыкской лите-ратуре и в отношении к другим деятелям тюркоязычной литераторы. Так, творчество выдающегося кумыкского поэта Йырчы Казака он сопоставляет с творчеством известного туркменского поэта Махдумкули, и даже ставит выше его по богатству и образности поэтического языка [4; 13, с. 23].

Среди деятелей кумыкской литературы начала ХХ века, Б.В. Чобан-заде особо выделяет общественную, творческую деятельность Абусуфьяна Акаева, называя его «активнейшим кумыком» [13, с. 22].

Интересно, что деятельность Абусуфьяна Акаева, который активно участвовал во многих общественно-политических событиях и культурных мероприятиях по своей значимости для северокавказского региона, автор сравнивает его с деятельностью известного государственного и обществен-ного деятеля Ахмеда Мидхата – для Турции [13, с. 20].

Действительно, А. Акаев был великим подвижником духа в дагестан-ской среде, а также в общесеверокавказском масштабе, являлся круп-ным просветителем и просвещенцем, организатором-джадидом в обла-сти мусульманского образования, создателем первой светской школы на Северном Кавказе (в кумыкском с. Нижнее Казанище), страстным после-дователем идей Исмаил-бея Гаспринского в Дагестане. Он создал около 40 книг, которые он издавал в Темир-Хан-Шуре, Симферополе, Бахчисарае,

148

Петровске и других местах. Его книги составляют треть всех арабографи-ческих кумыкских книг, издававшихся в дореволюционный период [3, с. 9]. Он очень помог профессору Б. В. Чобан-заде в процессе сбора материа-лов для написания книги и статей по истории и современному состоянию кумыкской литературы.

Профессор выражает свою искреннюю благодарность Абусуфьяну и всем тем лицам, которые оказывали ему содействие в собирании необходи-мых данных [13, с. 4].

Исследуя художественную словесность кумыков, профессор Б. В. Чобан-заде приходит к определенным выводам: «Кумыкская литература, по сравнению с османской и даже с азербайджанской, является бедной, однако по сравнению с карачаевской, балкарской и ногайской, она гораздо богаче (под термином литература имеется ввиду – литература письменная, книж-ная)»; «Среди других тюркских наречий и литературы (народов Северного Кавказа. – Г.О.) кумыкская литература имеет первостепенную роль и, несо-мненно, ей принадлежит прекрасная будущность»; этому в немалой сте-пени способствует то обстоятельство, что кумыкский язык был принят в 1923 году общим для всей Дагестанской республики официальным (ресми), государственным (девлет дили) языком (правда, это решение было отме-нено в 1928 г.) «Кумыкская литература сыграет огромную роль в жизни тюркских народностей Северного Кавказа» [13, с. 12, 46]. Таким образом, его можно считать основоположником научного исследования кумыкской литературы.

Нельзя не отметить также его мнение о литературе кумыков прошлых эпох. Согласно его утверждению, «письменная литература на современ-ном языке кумыков имеет за собой всего лишь несколько десятков лет», т.е. она зародилась якобы во 2-й половине XIX столетия. Это его мнение, конечно, объясняется ничем иным, как недостаточностью представленного ему материала. Современные же историки кумыкской литературы не могут согласиться этим его утверждением. Признавая Йырчы Казака основопо-ложником современной кумыкской поэзии, тем не менее, разыскания и находки в особенности последних трех-четырех десятилетий позволяют историкам литературы и культуры ныне значительно отодвинуть хроноло-гические рамки бытования письменной литературы кумыков и говорить, например, о кумыкских авторах XIV-го (Кобуз Абдулла). XV-го (Умму Камал), XVII-го (Аманхор), XVIII-го (Абукадимурза, Мискин Халимат), I пол. XIX (Абдурахман Какашуринский, Ташев-хаджи Эндирейский) веков [1, с. 2]. Правда, нельзя не отметить тот факт, что представители литера-туры средневекового периода писали свои произведения, главным образом, на региональном (кумыкском) варианте языка «северокавказский тюркù».

149

Кстати, Б. Чобан-заде пребывал в Дагестане и по другой проблеме – с целью участия на совещании дагестанских работников по вопросам языка и орфографии (Махачкала, 1929 г.). Он же был активным участни-ком «Дагестанско-азербайджанского совещания по вопросам языка, лите-ратуры и истории» (Баку, 1930 г.).

В конце 20-х и начале 30-х годов в СССР шла крупная компания по переводу алфавитов мусульманских народов на латиницу, по примеру тог-дашней передовой и дружественной к нашей стране Турецкой Республики. В этом деле одним из активных деятелей проявил себя проф. Б.В. Чобан-заде. Он участвовал при переводе на латиницу («латинизации алфавитов») почти всех тюркских народов страны, в том числе кумыков. Что касается латинизации кумыкского алфавита, здесь деятельно сотрудничал с ним кандидат филологических наук Батырмурзаев Абдулгамид Нухаевич (1903-1957 гг.) из кумыкского селения Аксай (Яхсай), который в то время состоял деканом факультета, зав. кафедрой общего языкознания Крымского педаго-гического института, выпускником которого он являлся. Следует отметить, что кумыкский филолог А.Н. Батырмурзаев впоследствии стал одним из составителей грамматики крымскотатарского языка (в соавторстве с Э.А. Куртмоллаевым, 1938 г.), директором Крымского НИИ языка и литературы им. Пушкина [9, с. 70-71].

Еще одним важным вкладом в историю культуры Дагестана мы считаем и другую инициативу Б.В. Чобан-заде. Во время своего первого приезда в Дагестан, именно он настоял Абусуфьяну Акаеву написать свою подроб-ную автобиографию в 1925 году. Так как он, можно сказать, прозорливым своим взглядом заметил, что создание биографии Абусуфьяна мог бы осве-тить не только сведения о жизненном и творческом пути этого незауряд-ного человека, но и раскрыть очень многие вопросы в культурной истории кумыков и всего Дагестана.

Действительно, благодаря инициированной Бекиром Вааповичем автобиографической работе Абусуфьяна, мы теперь знаем о поездках Абусуфьяна в Поволжье – для изучения новометодной системы обучения в мусульманских школах; в Крым к И. Гаспринскому – с целью освоения типографского дела; об обстоятельствах открытия первого в Дагестане мусульманского типо-литографского предприятия, совместно М.-М. Мавраевым и И. Шуланинским [3, с. 249-251].

В «Автобиографии», написанной по предложению профессора Б. В. Чобан-заде, Абусуфьян перечисляет созданные к 1925 году все свои работы – как неизданные рукописи, так и опубликованные им книги. Приводит образцы из поэтических произведений, созданных им на кумык-ском, арабском, персидском и «тюркском» языках. Отметим, что Абусуфьян написал «Автобиографию» на азербайджанском языке (видимо, опять же

150

по предложению Б.В. Чобан-заде) и она сохранилась в Институте рукопи-сей АН Азербайджанской Республики и содержит на титульной странице оттиск личного штампа с легендой: «Библиотека проф. Б.В. Чобан-заде. № 1126» [3, с. 168-182; 9, с. 124-140].

Как видим, Б. В. Чобан-заде оставил заметный след в деле изучения истории литературы кумыкского народа, а также жизни и творчества самых ярких ее представителей.

Вклад его в дагестанскую филологию у нас не забывают. В кумыкских газетах и журналах нередко публикуются некоторые его поэтические про-изведения, а также статьи о нём, в т.ч. юбилейные. Его имя включено в «Кумыкский энциклопедический словарь» [8, с. 331-332], в знак благо-дарности и глубокого уважения к его деятельности для развития культуры кумыкского и всех других тюркских народов.

Источники и литература:1. Абдуллатипов А. Ю. История кумыкской литературы (до 1917 года).

I часть. – Махачкала, 1995. – 214 с.2. Абдуллатипов А. Ю., Шабаева Л. А. Средневековая литература кумы-

ков. – Махачкала, 2010. – 200 с.3. Абусуфьян Акаев: Эпоха, жизнь, деятельность / Сост. и науч. ред.

Г.М.-Р. Оразаев. – Махачкала: Даг. кн. изд-во, 2012. – 328 с.4. Алиев С. М. Жизненный и творческий путь Йырчы Казака. Махачкала,

1980.5. Исаев А. А. Магомедмирза Мавраев – первопечатник и просветитель

Дагестана. – Махачкала, 2003. – 240 с.6. Каталог печатных книг и публикаций на языках народов Дагестана (доре-

волюционный период) / Сост. – А.А. Исаев. – Махачкала, 1989. – 300 с.7. Кононов А. Н. История изучения тюркских языков в России:

Дооктябрский период. Изд. 2-е. – Ленинград, 1982. – 360 с.8. Кумыкский энциклопедический словарь. Изд. 2-е / Сост. и гл. ред. –

К.М. Алиев. Махачкала: Изд-во «Дельта-пресс», 2012. – 400 с.9. Литературное и научное наследие Абусуфьяна Акаева / Сост. – Г.М.-Р.

Оразаев. – Махачкала, 1992. – 178 с.10. Тагиев Р. Профессор Бекир Чобанзаде // Известия АН Азерб.ССР.

Серия лит., яз., искусство. – Баку, 1984. № 1. С. 9-20.11. Чобан-заде Б. Две большие проблемы в нашем языке (Дилимизде

ики бÿйÿк мес’əлə) // «Ма‘ариф йолы». – № 9-10. – Буйнакск, 1925. – С. 17-22. (На азерб. яз.; араб. шр.).

12. Чобан-заде Б. Заметки о языке и словесности кумыков // Известия восточного факультета Азербайджанского гос. университета им. В.И. Ленина. Востоковедение. – Т. 1. – Баку, 1926. – С. 95-138.

151

13. Чобан-заде Б. Заметки о языке и словесности кумыков (Гумыг дили вə əдəбијəти тəдгиглəри). Баку: Азəрбајҹан тəдгиг вə тəтби‘ ҹəмијјəти нəшријјаты. – Баку, 1926. – 105 с. (На азерб. яз.; араб. шр.).

14. Чобан-заде Б. О кумыкском языке и литературе (Гумыг дили вə əдəбијəти hаггында) // «Ма‘ариф вə мəдəнијəт». – Баку, 1925. № 3 (23). С. 22-26. (На азерб. яз.; араб. шр.).

15. Чобан-заде Б. Предварительное сообщение о кумыкском наречии // Известия Общества обследования Азербайджана. – Баку, 1925. № 1.

16. Чобан-заде Б. В. Этюды по языку и словесности кумыков (с фоль-клорными образцами). – Баку. 1926 (в рукописи, 6 п. л.).

152

ОрАзАЕВА у. М.(Дагестан, Россия)

ЖАНРОВАЯ ПАЛИТРА ТЮРКОЯЗЫЧНОЙ РУКОПИСНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ДАГЕСТАНА

В XVII – НАЧ. XX ВВ.

Тюркские языки являлись одними из распространенных письменных языков, наряду с арабским и персидским, в Дагестане в период позднего средневековья и в новое время.

Как отмечает проф. А. Р. Шихсаидов, на определенном этапе, а именно начиная с XIV – XVI вв. в литературной, государственно-административной и научной сферах особо усиливается значение тюркского и персидского языков, они устойчиво входят в литературный процесс, «а в некоторых пун-ктах, например, в Дербенте и Эндери, заняли ведущие позиции, оттеснив на второй план арабоязычную традицию» [1], имевшую до этого главен-ствующее значение в письменной культуре Дагестана, в течение несколь-ких предыдущих веков.

Таким образом, уже к концу XVI в. наблюдается отчетливо, что культура народов Дагестана переживает тогда важный перелом: арабская письмен-ная традиция в некоторых его регионах начинает терять свой монопольный характер. Это выразилось в том, что здесь обнаруживаются не только лапи-дарные, фрагментарные записи и глоссы, но и появляются цельные тюркоя-зычные рукописи (нарративные сочинения), тюркские эпитафии, актовые документы, поэтические сборники, эпистолярные памятники и памятные записи (хроники).

Такому обстоятельству во многом способствовало, возможно, то обсто-ятельство, что вслед за длительным периодом вхождения территории Дагестана в ареал политической и письменно-культурной орбиты Золотой Орды, наступил период османского присутствия на территории современ-ного Дагестана, в частности, в Дербенте. В 1585 г. турецкие войска под предводительством их главнокомандующего Осман-паши Оздемироглу захватили Дербент и весь Южный Дагестан. По условиям Стамбульского мирного договора, заключенного в 1590 г. между Османской империей и Ираном, все Закавказье и Южный Дагестан подпали под политическую власть османов [2], правда, временно.

В это время, как известно, историки отмечают политический союз кумыкского владетеля, полководца и весьма влиятельного князя Солтанмахмуда (Султан-Мута) [3] с турками, особенно с вышеупомяну-тым Осман-пашой. К слову говоря, как кумыкский князь Солтанмахмуд (по материнской линии) так и турецкий военачальник Осман-паша про-

153

исходили из черкесских (кабардинских) родов. Существует интересный рукописный трактат о Дербенте («Рисале-и Бабийе»), переведенный неким Адли с персидского на османско-турецкий в XVI в. для этого «турецкого завоевателя Дербента» Осман-паши [4].

Заметное культурное влияние османско-турецкой письменной традиции в Дагестане наблюдается с конца XVI и, особенно, с XVII в.

Немалую роль в этом процессе сыграло то, что Османская Турция, пре-вратившаяся к тому времени в одну из самых могущественных мировых дер-жав, прибрала к своим рукам арабские страны, в которых находилось боль-шинство мусульманских святынь, посещаемых ежегодно приверженцами ислама. Мусульмане-дагестанцы во время своего паломничества посещали не только арабские города, но и центры турецкой политической и культур-ной жизни; они привозили оттуда в довольно большом количестве турецкие книги, рукописи. В конце XVIII –начале XX вв. в Дагестан попадало немало татарских книг из Поволжья, а также азербайджанских книг из Закавказья. Тюркская арабописьменная культура в общественно значимом объеме про-должала существовать в этом регионе вплоть до советского периода.

В немалом количестве обнаруживаются тюркоязычные материалы местного, дагестанского происхождения. В настоящей работе приводится общий обзор такового рода письменных памятников в археографическом аспекте.

Любопытно констатировать, что памятники на тюркских языках соз-давались здесь не только самими народами тюркского происхождения – кумыками, ногайцами, теркеменцами, дербентскими азербайджанцами, татарами, но также отдельными представителями соседних с ними нетюрк-ских народов. Так, известны тюркоязычные памятники, созданные лакцами, аварцами, лезгинами, табасаранцами, цахурами, рутульцами, даргинцами (кайтагцами), андийцами и др.

Что касается классификации письменных материалов, созданных на тюркских языках с помощью арабской графики в Дагестане, необходимо отмечать их видимое и жанровое разнообразие.

Среди них заметное место по своей многочисленности занимают памят-ники частноделовой и официальной переписки местных феодалов и других жителей разных государственных образований и обществ-джамаатов северо-кавказского региона между собою, а также с представителями Российского государства на местах и в центре. В их числе – памятники дипломатической переписки – грамоты и челобитные конца XVI – XVII вв., а также честно-деловые корреспонденции XVIII – XIX вв. от Тарковского шамхала, энди-реевского, аксаевского (яхсайского), костековского, казанищенского, джен-гутаевского, канабурского, кумторкалинского князей, кизлярских жителей, андийского джамаата, кайтагского уцмия, табасаранского кадия, князей

154

Чеченского владения и других лиц и отдельных обществ, написанные на имя русских царей Ивана IV (Иоанна Васильевича Грозного), Федора Ивановича, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Бориса Годунова и др., а также астраханским губернаторам, кизлярским комендантам.

Такого рода документы хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Архиве внешней политики России (АВПР), Центральном государственном архиве Республики Дагестан (ЦГА РД), Госархиве Ставропольского края (ГАСК), Рукописных фондах Института истории, археологии и этнографии (ИИАЭ) и Института языка, литературы и искусства (ИЯЛИ) Дагестанского научного центра РАН, Научной библио-теки Дагестанского государственного университета.

Так, в «Архиве Кизлярского коменданта», входящего ныне в состав ЦГА РД, сосредоточено порядка трех тысяч единиц тюркоязычных докумен-тов XVIII – первой половины XIX вв.: это частные и коллективные письма, жалобы, прошения, справки, донесения [5].

Второе место в количественном отношении занимают поэтиче-ские произведения – поэмы и стихотворения разных жанров. Так, нам известно более тридцати дагестанских авторов, творивших свои поэти-ческие произведения на языке тюркú: Умму Камал (XVI в.), Абдурахман Атлыбоюнский (Какашуринский), Казакай, Муса-молла, Мамá, Абдулла, Абдулкерим, Абдурашит Арсланмурзаев, Абубакар, Акай-хаджи, Аксак, Алисолтан, Аманхор, Багдат-Али, Гаджи, Гамзат Ильяс, Гасан-оглы, Дербиш-оглы, Ибрагим сын Казакмирзы, Ибрагимхалил, Кадирмурза, Саид, Сулейман, Умар, Халимат, Шейх-Али-оглы, Абусуфьян Акаев, Абдулвагаб-хаджи Дыдым-заде, Юнус и другие [6].

К наиболее значительным по своему объему поэтическим сочинениям относятся «Диван» Умму Камала [7], перевод «Гюлистана» Саади с пер-сидского языка на азербайджанский [8], богатое поэтическое наследие Абдурахмана Какашуринского (Атлыбоюнского) [9], «Сказание о битве при Анжи» (или «Анжи-наме») Абукадимирзы Кяхулайского [10].

Немалое место в репертуаре тюркских рукописей Дагестана занимают поэтические сборники текстов известных во всем мусульманском Востоке авторов, как например, Фузули и др.; дастанов и поэм «Йусуф-Зулейха» («Кысса-и Йусуф»), «Асли ве Керем», «Меджнун хикайе-и Лейла иле», «Дахир булан Зухра», «Касыда-и Бурда», «Мавлид» и пр.

Тексты поэтических произведений дагестанских авторов сохранились как в частных коллекциях любителей старописьменных книг, так и в официально зарегистрированных рукописехранилищах нашей страны и зарубежья.

Прозаические сочинения представлены, главным образом, художе-ственной литературой, научными трактатами, многочисленными текстами конфессионального содержания (в том числе «Таъбир-наме», пере-

155

вод с турецкого на кумыкский язык сочинения автора XVI века Мехмеда бин Пир-Али «Васийет-наме»); работами по мусульманской юриспру-денции – фикху, известными произведениями по истории пророков – «Тарихи Мукаддас», «Пайгъамбарланы таварихи» и «Кысас ул-анбийа»), медицинскими справочниками – «Джами ал-муфрадат» Ибн Байтара, в двух томах, «Лукманул хаким» и пр., календарями («Таквим», «Рузнаме»), нарративными историческими сочинениями – из жанра «таварих».

Среди последних – многочисленные списки (XVII – начало XX вв.) пользующихся мировой известностью исторических хроник «Дербенд-наме» Мухаммеда Аваби Акташи из Эндирея, а также «Тарих Дагестан» («Дагыстанны тарихи»), «Дагыстаннын тарихчеси», «Тарихче-и Дагыстан», «Цахур-наме», «Китаби Асари Дагестан» Гасана Алкадари, «Тарихи Ногай», «История происхождения рода уцмиев и кайтагских беков» неизвестного автора, «Сийар ас-сулук ал-ашикин» Хаджи Абдулхалима ад-Дагыстани, «Тарихи Какашура», «Рисале-йи Бабийе», «Таррыхлар китабы» Дагира Калсынова, «Таварих» Канамата б. Абулава из Эндирея, «Тарихи Кызларкала» А.Ибрагимова-Кизлярского, «Тарихи Эндирей» Адильгерея Исмаилова, «Перечень доходов шамхала», «Прошение кумык-ских ногайцев», «История революции и гражданской войны в Дагестане» Магомедкади Дибирова, «Дар зикри ахвалати Гази Молла Авари» Мирза Джабраил ибн Исрафила Дербенди, «Тарихи Карабудагкент» Джамалутдина-хаджи Карабудахкентского и др., исторические известия в которых охватывают довольно обширный регион – весь Северо-Восточный Кавказ и часть Восточного Закавказья. Некоторые же из них представляют собой «одноаульные хроники» [11] (или, как их иногда называют, историко-краеведческую литературу).

Отдельно следует отметить сочинения из жанра биографий. Наиболее видное произведение из этого жанра – «Тераджим-и ‘улема-и Дагыстан» («Биографии ученых-алимов Дагестана»), вышедшее из под пера Али Каяева из Газикумуха.

Из числа лексикографических работ, значительный интерес представ-ляет «Джами‘ ал-лугатайн ли та‘лим ал-ахавайн» («Вместилище лексики двух языков ...») Дибиркади из Хунзаха [12], объемом 538 стр. – словарь персидского языка с переводом на арабский и азербайджанский языки.

В Дагестане встречаются рукописные словари (типа «Камус», «Лугат», «Сёзлюк»): арабско-тюркские, арабско-персидско-тюркские, арабско-кумыкские и т.п.

Относительно немногочисленны: актовые материалы (можно упомя-нуть, в частности, «Алходжакентский свиток»), краткие памятные (хро-нологические) записи, грамматические трактаты, генеалогические предания и эпиграфика.

156

В языковом отношении среди арабографических тюркоязычных руко-писей можно найти материалы, созданные на кумыкском [13], азербайд-жанском (как на местных – дербентском, терекеменском, так и на других диалектах), ногайском, османско-турецком, а также на северо-кавказском региональном варианте письменно-литературного языка «тюркú».

География распространения тюркоязычных рукописей довольно обширная: их почти нет в западном (нагорном) Дагестане, но они часто встречаются в Северном, Южном и Восточном (прикаспийском), частично – во Внутреннем Дагестане, то есть в регионах традиционного проживания кумыков, дербентских азербайджанцев, терекеменцев, ногай-цев, представителей лезгинской языковой группы, а отчасти – среди авар-цев, даргинцев, лакцев. В этом наблюдается одно из проявлений того обсто-ятельства, что тюркские языки выполняли в период средневековья, вплоть до 30-х годов XX в., роль средства межэтнического общения в регионе: кумыкский как Lingua franca для Северо-Восточного Кавказа, азербайд-жанский – для Закавказья [14] и Южного Дагестана. На это обстоятельство в значительной степени повлияло, видимо, необычайное многоязычие, то есть этническая пестрота данного региона, где всегда чувствовалась нужда в каком-либо едином языке в целях взаимного культурного общения.

Места хранения рукописей самые разные. Так, известно, что тюр-коязычные материалы дагестанского происхождения имеются не только в самом Дагестане, но попали и в другие места и ныне хранятся в архивах и библиотеках (рукописехранилищах) Тбилиси, Еревана, Баку, Закаталы, Москвы, Санкт-Петербурга, Ставрополя, Берлина, Геттингена, Парижа, Стамбула, Аммана (предположительно еще в Иране и других странах). Большая часть, естественно, находится в Дагестане – в частности, в Махачкале, Дербенте, Хасавюрте, Каспийске, Буйнакске и других городах и аулах.

К примеру, в Махачкале имеются: Центральный государственный архив Республики Дагестан, Литературный отдел Дагестанского объединенного исторического и архитектурного музея, Научный архив и Рукописный фонд Дагестанского научного центра Российской Академии наук, Рукописный отдел Научной библиотеки Даггосуниверситета, мечетские библиотеки, а также богатые частные коллекции, в фондах которых обнаруживается немалое число арабографических материалов, представляющих собой как письменные памятники местного происхождения, так и привозные с раз-ных других регионов.

Вышеназванные материалы в большинстве своем, к сожалению, не подвергнуты более или менее широкому научному исследованию. Опубликована также небольшая часть из них. Между тем они имеют непре-ходящее значение для изучения истории культуры тюркских и других наро-

157

дов Дагестана, а также письменного языка, бытовавшего в этом регионе в период позднего средневековья.

В количественном отношении, тюркские рукописи Дагестана занимают следующее, после арабоязычных, место. Поэтому, справедливости ради следует отметить, что арабоязычные рукописи в этом регионе составляет подавляющее большинство [15].

Тем не менее, наличие здесь довольно значительного числа рукописей и тематико-жанровое разнообразие тюркской рукописной традиции дало мощный импульс для возникновения и развития литографской и печат-ной книжной культуры Дагестана, которое наблюдается в конце XIX в. и, в особенности, начале XX в. Так, среди изданных в городах тогдашней Дагестанской и Терской областей (Темирханшура, Петровск, Хасавюрт.) до установления Советской власти около четырехсот литографских и печат-ных книг, почти половину составляют книги на тюркских языках (глав-ным образом, на кумыкском), а другую половину – книги, изданные на дар-гинском, аварском, лакском, кабардинском, карачаево-балкарском, чечен-ском и других языках народов Северного Кавказа. Изданная в печатном виде книжная продукция отличалась таким же жанровым, тематическим и видовым разнообразием [16], как и рукописные книги. В типолитограф-ских предприятиях дореволюционного Дагестана издавалось также немало книг на арабском языке [17].

Источники и литература:1. Махмуд из Хиналуга. События в Дагестане и Ширване XIV-XV вв. /

Пер., предисл., коммент. А.Р.Шихсаидова. – Махачкала, 1997. – С. 7-8. 2. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца

XVIII в. Москва: Наука, 1988. С. 314, 341; Kırzıoglu M.F. Osmanlılar’ın Kafkas-Elleri’ni Fethi (1451-1590). – Ankara: TTK Basimevi, 1993 ; Yeroguz Selim. Dagıstan ve Kabardiya’da Osmanlı Nüfuzu. 1941. (На тур. яз.)

3. Аджаматов Б.А. История первой Кавказской войны. Шейх Султан-Мут. Махачкала, 2003; Материалы первой научной конференции, посвя-щенной 460-летию Султан-Мута, сына Чопана шамхала Тарковского, осно-вателя Эндиреевского владения / Сост. – А.К.Абдуллатипов. – Махачкала, 2008.

4. Pertsch W. Verzeichniss der Türkischen Handschriften. – Berlin, 1889. S. 33-34. (Die Handschriften-Verzeichnisse der königlichen Bibliothek zu Berlin. Bd. VI). (На нем. яз.).

5. Подробнее см.: Оразаев Г.М.-Р. «Северокавказский тюркú» в системе тюркских региональных письменных языков XVI-XIX вв. // Сов. Тюркология. – Баку, 1987. № 3; Его же. Архитектоника тюркоязыч-ных писем XVIII в. // Тюркско-дагестанские языковые взаимоотношения.

158

Махачкала, 1985; Его же. Памятники тюркоязычной деловой переписки в Дагестане XVIII в. – Махачкала, 2002; Его же. Тюркоязычная деловая переписка на Северном Кавказе XVII-XIX вв.: (Исследование, тексты и комментарии). – Махачкала, 2007.

6. Маджму‘ ул-манзумат ал-‘аджамиййа / Сост. – Абусуфьян б. Акай. – Симферополь, 1903; дополненные переиздания: Темирханшура, 1907. – 1914. (На языке тюркú. Араб. шрифт).

7. Алиев С.М. Зарождение и развитие кумыкской литературы. Махачкала, 1979. – С. 5-6; Хрестоматия по дореволюционной кумыкской литературе. Махачкала, 1980. – С. 33-40. (На кумык. яз.); Aliyev S. Kumuk Türkleri’nin Unutulmaz Şairi Ummu Kamal // «Yesevi». Istanbul, Agustos 1997. – № 44. – S. 43. (На тур. яз.).

8. Оразаев Г.М.-Р. Изучение тюркоязычных рукописей Дагестана: (Состояние и перспективы) // Archaeographia Orientalis. – Москва, 1990. – С. 124.

9. Абдуррахманны тюрклери / Сост. – Шихаммат-кади ал-Эрпели. Темирханшура, 1909. (Араб. шрифт); Абдурахман Атлыбоюнский-Какашуринский – классик кумыкской поэзии / Сост. – Гаджиев А., Акаев М. Махачкала, 2000; Къакъашуралы-Атлыбоюнлу А. Сборник назмов / Сост. – Акамов А.Т. – Махачкала, 2005. (Все на кумык.-тюрк. яз.).

10. Алиев С.М. Слово, испытанное веками. – Махачкала, 1989. – С. 32, 44-58, 61, 64, 87, 109; Халипаева И.А., Акаев М.Д. Вокруг «Анжи-наме» // Литературный Дагестан. – Махачкала, 1988. – № 1. – С. 79-80. (Обе на кумык. яз.); Abdullatipov A. Anci Yakınlarında Gecen Bir Savaş Hakkında Menkibe // V. Milletlerarası Türk Halk Kültürü Kongresi. Halk Edebiyatı Seksiyonu Bildirileri. – I. Cilt. – Ankara, 1997. – S. 1-3. (На тур. яз.); Алиев К.М. Таргу-наме: Лексикон. – Махачкала, 2001. – С.64-69; КНКО: Вести. – Махачкала: Кумыкское научно-культурное общество, 2002/2003. – Вып. 8-10. – С. 26-35.

11. См.: Письменные памятники Дагестана XVIII-XIX вв.: Сборник статей. – Махачкала, 1989; Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р. Дагестанские исторические сочинения. – Москва: Наука, 1993; Оразаев Г.М.-Р. Исторические сочинения Дагестана на тюркских языках. – Махачкала, 2003.

12. Алибекова П.М. Каталог персидских рукописей Института ИАЭ ДНЦ РАН, 2001. – С. 30-34, 124-125; Её же. Жизнь и творческое наследие Дибир-кади из Хунзаха. – Махачкала, 2009.

13. Оразаев Г.М.-Р. Рукописи и фрагментарные записи на кумыкском языке // Каталог рукописей и фрагментарных записей на языках народов Дагестана, хранящихся в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН / Сост. –

159

Исаев А., Магдиев С., Маламагомедов Д., Оразаев Г. – Махачкала, 2008. – С. 141-172.

14. Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. – Ленинград: Наука, 1982. – С. 220, 246; Caferoglu A. Türk Kavimleri. – Istanbul: Enderun Kitabevi, 1988. – S. 54. (На тур. яз.).

15. Каталог арабских рукописей Института истории, языка и литера-туры Дагестанского филиала АН СССР / Под ред. М.-С. Д. Саидова. Вып 1. – Москва, 1977; Каталог арабских рукописей (коллекция М.-С. Саидова) / Сост.– Шихсаидов А.Р., Омаров Х.А. Махачкала, 2005; Шихсаидов А.Р., Тагирова Н.А., Гаджиева Д.Х. Арабская рукописная книга в Дагестане. – Махачкала, 2001.

16. См.: Каталог печатных книг и публикаций на языках народов Дагестана (дореволюционный период) / Сост. – А.А.Исаев. – Махачкала, 1989; Исаев А.А., Сагидова Дж.А. Книжная культура Дагестана: (Печатная книга XIX – начала XX вв.). – Махачкала, 2008.

17. Османова М.Н. Арабская печатная книга в Дагестане в конце XIX – начале XX века. – Махачкала: ИД «Наука плюс», 2006; Её же. Каталог печатных книг на арабском языке, выпущенных дагестанскими издателями в России и за рубежом в начале XX века. – Махачкала, 2008.

160

САурЫКОВ Е. Б. (Тараз, Казахстан)

РАЗВИТИЕ ГРАФИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ДРЕВНЕТЮРКСКИХ ПИСЬМЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ

СРЕДНЕЙ АЗИИ И КАЗАХСТАНА

Общеизвестно, что древнетюркские памятники, являющиеся общим достоянием всего тюркского мира, золотой кладезью этой древней цивили-зации, представляют собой неоценимое наследие, оставленное в назидание нашими предками для будущих поколений. В тюркских степях имеется еще множество «дремлющих» камней, на которых вытесаны узоры с различ-ными изображениями. Эти надписи веками были зажаты в тисках истории, скрывая в себе тайны мироздания и ожидая, кто и когда разгадает, рас-шифрует и донесет людям заложенные в них священные смыслы и ценные факты об истории тюркской земли и ее народах.

Между I-III тысячелетием до н.э. на территории обширного евразий-ского контитента, на просторах широкой и раздольной степи с живопис-ными нагорными землями, реками и озерами появились великие кочевые государства. Прославленные гунны, сакские племена и тюркские каганы, веками вселявшие страх Западной Европе и Китаю, создали огромную империю на берегах рек Иртыша и Или, Урала и Волги. Для того, чтобы объединить народ, сохранить целостность земли и уберечь ее от нашествий, эти государства на протяжении нескольких веков воевали с внешними вра-гами, улучшая при этом свои социально-политические условия, развивая и обогащая культурную и литературную жизнь. Для преемственности поко-лений древние тюркские народы свято хранили духовные ценности – язык народа и его историю.

Одним из актуальных современных проблем, стоящих перед казахским и другими тюркскими народами, является исследование рунических тюрк-ских письменных памятников не только с периода, когда были оставлены надписи, свидетельствующие о древней кочевой истории, а со времени зарождения культуры у гуннов и саков. В данной статье исследуется этни-ческое, этнолингвистическое положение гуннов и саков, оставивших на камнях древние надписи и по праву считающихся истоками и «корнями» тюркского каганата.

Первая крупная кочевая империя на территории Средней Азии была образована в конце III тысячилетия до н.э. [1, с. 78]. Как известно со стра-ниц истории, великое гуннское царство простиралось от Байкала до Тибета, Средней Азии до Хуэнхе и на протяжении многих лет оно господствовало на этой территории.

161

Несмотря на то, что в основе своей сами гуннские племена относились к числу племен, говорящих на алтайских языках, в их составе были также племенные союзы и небольшие роды, говорящие на других языках. Однако нельзя считать, что среди них нет народов, говорящих на тюркском прая-зыке, которые и составляют объект нашего исследования. Перемещение на запад родоплеменных союзов, говорящих на тюркском и монгольском праязыках началось в раннюю эпоху. Так, согласно исследованию западных антропологов, в чертах сакских племен, проживавших близ Урала, можно было увидеть такие же черты лица как у моноголов, т.е. это были два похо-жих друг на друга народа, слившихся в одно целое [2, с. 52].

В I веке до н.э. населенные пункты Средней Азии и Казахстана стали основным очагом культурных и языковых отношений ирано-угорских, алтайских племен и небольших родов. Во время перемещения гуннских племен к западу еще в начале первого тысячелетия нашего летоисчисле-ния и в результате ослабевания других племен, говорящих в этой среде на разных языках, на территории Средней Азии начался процесс тюркского этногенеза, т. е. объединения тюркоязычных племенных союзов [2, с. 80].

С начала I тысячелетия до н.э. на еврзийской степи постепенно стали происходить этнические изменения. Основным проявлением таких преоб-разований является объединение на этой территории тюркоязычных пле-мен, что дало начало процессу становления и развития нового государства. А со второй половины I тысячелетия улучшение социального положения жителей и укрепление политической и территориальной стабильности привело к целостности земель и появлению нескольких крупных госу-дарств. Если говорить конкретно, ссылаясь на исторические факты, то на территории Южной Сибири, Средней Азии, берегах Нижней Волги и Северного Кавказа создавались такие тюркские государства, как Первый тюркский каганат, Восточнотюркский каганат, Западнотюркский каганат, Тургешский каганат, а также Уйгурский каганат и ханство Аральских огызов. Эпоху создания перечисленных союзов в истории называют древнетюркской эпохой, что имеет свое научное обоснование. Наш тюрк-ский праязык, не потерявший свои корни на судьбоносных исторических перепитиях, более того, «переживший» процессы непрерывного развития и расширения своих функций, является плодом преемственности и фак-тором культурно-исторического единения всех тюркоязычных народов, существующих и в настоящее время. Казахский язык, появившийся в результате такого непрерывного, динамического развития языка, образует одну из основных ветвей тюркского праязыка. Появление и формирова-ние тюркских языков, к числу которых принадлежит и казахский язык, связано с длительными эволюционными процессами, сопровождающими историю любого языка.

162

Вышеуказанное поэтапное описание научных фактов и точек зрения уче-ных относительно возникновения тюркского языка является своего рода началом и продолжением появления искусства исконного оргинального письма тюркских народов. По существу памятники тюркских племен и спе-циальные надкаменные записи как наследие, оставленное нашими предками, в настоящее время проливают свет на историческое прошлое тюркской циви-лизации, являясь отражением давно минувших лет. Подобное утверждение связано с тем, что появление тюркского исконного письма непосредственно связано с известными во всем мире сакскими племенами.

Из истории известно, что тюркоязычные племена, населявшие территорию современного Казахстана и Средней Азии, а также земли Южной Сибири, объ-единились в середине VI века и создали государство под названием «Тюркский каганат». Племеные союзы, вошедшие в состав этого каганата, в разное время вели сокрушительные войны и разрушительые битвы за сохранность, свободу и независимость своего народа и своих земель. Тюркские родо-племенные союзы, обороняясь от нашествий врагов, окруживших их со всех сторон, давали мощный отпор противникам, благодаря мужественным полководцам и их мудрой военной тактике, а самое главное, единению народа, что послужило опорой для отваги и героизма тюркских воинов. Для того, чтобы сохранить в памяти народа почитаемые им имена мудрые люди, знающие толк в грамоте, высекали на камнях тюркским клинописным письмом – неоспоримым призна-ком существования древней цивилизации.

Эти памятники, оставленные тюркскими племенами, как сокровищница, хранящая в себе память об общественно-культурной, литературной и тради-ционной жизни древней эпохи, стали в настоящее время общим наследием всех родственных тюркских народов. Эти камни с тамгой, воплотившие в себя тайну тюркских степей, как настоящие богатыри не преломились над временем, пронесли через века и, ничего не изменяя, раскрыли перед совре-менностью всю действительность своего времени. «Говорящие» камни стали своеобразным отражением чаяний и событий того времени.

Древнетюркские письменные памятники, оставленные в наследие будущим поколениям, были найдены по всей территории Казахстана, при-чем число таких памятников растет с каждым годом. Однако в послед-нее время ослабевает интерес к дешифровке памятников, постижению и пониманию их внутреннего содержания, выяснению ценностной инфор-мации для казахского народа. В связи с этим намечается создание центра при Таразском государственном педагогическом институте по изучению общих для тюркских народов древнетюркских, рунических письменных памятников, считающихся исконным и самобытным духовным наследием казахского народа. Цель создания такого научного центра заключается в постижении феномена древних письменных памятников для того, чтобы

163

современное поколение могло постичь таинство древней кочевой культуры. Неслучайным местом расположения этого института является город Тараз – древний город, вобравший в себя артефакты древних сокровищниц. По археологическому потенциалу Тараз можно уподобить древним Помпеям, поэтому представляется важным изучение его культурно-исторического значения для сохранения преемтсвенности поколений. Кроме того, исто-рические факты и археологические раскопки подтверждают, что таразская земля – эта земля, на которой часто оседали и вечно жили тюркские пле-менные союзы, и этот город стал основным культурным очагом древне-тюркской цивилизации. В тюркологии по географическому, содержатель-ному и эпохальному значениям выделяются три большие группы древне-тюркских письменных памятников: Орхонские, Енисейские и Таласские. Таласские письменные памятники входят в число памятников, найденных в южных регионах Казахстана, а непосредственным продолжением назван-ных письменных памятников являются средневековые останки городов и исторические места, расположенные на этих озерных и горных регионах. Поэтому ценные факты об истории казахского и других тюркоязычных народов, их древней культуре, цивилизации и государственности, языке и чаяниях необходимо искать на окрестностях этой территории.

Для того, чтобы всесторонне изучить языковые, литературные, истори-ческие, политические и этнические особенности тюркского рунического письма, в котором представлена история целого государства, необходимо иметь глубокие познания о географии древних поселений. На наш взгляд, определение исторических мест и очагов древней культуры казахов, пости-жение их значимости и содержания, разгадка тайны, хранящейся веками в надписях, должна стать объектом изучения не только отдельно взятого исследователя-ученого, но проблемой государственного значения, решение которой является необходимым условием для преемственности будущих поколений, которые должны осознать и дорожить таким культурным насле-дием. Духовное богатство казахского народа тесно переплетается с его исто-рией. Поэтому изучение древнего письменного наследия следует начинать с благодатных южных регионов нашей страны. Письменное историческое наследие, обнаруженное в регионах Казахстана, в настоящее время совер-шенно отсутствует в областных музеях и мемориалах. В последнее время без внимания остаются вопросы организации научной экспедиции в русло реки Талас и горные местности этого региона. Если создать небольшую исследовательскую экспедицию, которая бы занималась поиском и специ-альным изучением древних письменных памятников на территории совре-менного города Тараз и его южной части, склонах Алатау и Каратау, а также регионах Улытау и Болат тау, что находится на территории Центрального Казахстана, было бы найдено множество артефактов, содержащих надписи

164

наших далеких предков, оставленных в назидание своим потомкам. Явным и неопровержимым доказательством этого являются письменные памят-ники, найденные в результате специальных поисковых работ начавшихся еще во второй половине ХІХ века и продолжившихся до 70-х годов ХХ века. За этот период вдоль реки Талас и в южных регионах Казахстана было найдено множество петроглифов и рунических надписей.

Впервые проблема исследования древнего тюркского наследия на Таласской долине описывается в неутратившем до настоящего времени своей ценности и значимости труде академика В.В.Бартольда, научные изы-скания которого переросли в одну из актуальных проблем особенно после падения совесткой власти. В 1893-1894 гг. ученый исследует Жетысуский регион и вносит тем самым большой вклад в развитие тюркологии. Кроме того, поисковые работы по собиранию ценных сведений о древнетюркских письменных памятниках, проведенные в южных регионах Казахстана и на севере Кыргызстана объединением молодых археологов Туркестана, созданного в г.Ташкент, нашли широкий отлик и были высоко оценены учеными-тюркологами. В 1896-1897 гг. с помощью совместных поисковых работ начальника уезда Аулие-ата и финского археолога Г.Гейкел близ современного г. Тараз (раньше он назывался Аулие-ата) было обнаружено пять письменных памятников, вытесанных тюркской руникой. В после-дующие годы на этих территориях (в 1897 г. в ущелье Терексай близ села Дмитриевск, в 1898 году на окрестностях местности Айыртам-ой, 1925-1926 гг. в ущелье Кайсар близ озера Иссыккуль) были найдены несколько древних надписей и рисунков, вытесанных на камнях.

В период советской власти активно велись археологические раскопки и проблемы исследования древнетюркского письма не теряли свою акту-альность. В 30-ые годы ХХ века на территории Центральной Азии была найдена палочка с высеченными древнетюркскими знаками. Такая система письма повысила интерес ученых, занимающихся вопросами графической лингвистики, к древнему письму, так как на этой палочке кроме ранее известных букв и начертаний, были и несколько доселе неизвестных зна-ков. Для того, чтобы расшифровать эти знаки и постичь их тайну несколько ученых одновременно предлагали свой вариант дешифровки: Е.Малов (1936), Х.Н.Оркун (1940), А.М.Щербак (1959) и др.

В 1948 году ученый-тюрколог, археолог А.Н.Бернштам в Казахстане, близ озера Иртыш обнаруживает руническое письмо, вытесанное на пред-мете (зеркале), сделанном из бронзы. Впоследствии становится известно, что в районе Шемонаиха Восточного Казахстана был найден еще один артефакт древнего письма.

В 1960 году Ф.Х.Арсланова во время раскопок у русла реки Иртыш находит письменные обозначения, написанные на амулете, сделанном из

165

костей. Известный языковед-тюрколог, проф. А.С.Аманжолов отмечает, что надписи на обнаруженном амулете и другие исторические артефакты – это предметы и инструменты, которые применялись в каждодневном быту древнетюркскими племенами, а обозначенные на них система знаков, не что иное, как алфавит, использованный нашими предками [3, с. 42].

В 1970-ые годы в крепости Иссык, расположенной вдоль реки Или, было найдено несколько предметов, характерных для жизни и быта того периода, которые явились непосредственным отражением культуры древ-них сакских племен. В результате таких археологических раскопок было обнаружено руническое письмо, состоящее из 26 знаков, вытесанных в два ряда на серебрянной чашечке. В процессе дешифровки этого клинописания, раскрытия его значения и ценности оспаривались мнения ученых, кото-рые были неоднозначными, противоречивыми и сводились к следующему: во-первых, буквы, вытесанные на чашечке, незначительно отличаются от знаков древнетюркского письма, встречающихся в письменных памятниках VI-VIII вв. Во-вторых, найденная надпись, по определению археологов, – плод сакской эпохи. Поэтому эта система письма оказалась на V-VI веков древнее по сравнению с древней тюркской надписью, найденной ранее. Это еще раз доказывает, что истоки нашей письменной культуры берут свое начало еще с эпохи саков и гуннов.

После разрушения советской тоталитарной системы тюркские государ-ства, сосредоточенные в единой братской стане, провозгласили свою неза-висимость и на постсоветском пространстве появились суверенные государ-ства. Всем известно, что в период становления нового независимого госу-дарства стали возрождаться забытые национальные традиции и обычаи, меняться ценности, люди стали обращаться к духовным истокам – родному языку, религии. Самобытная культура народов обретала новую жизнь. В результате таких преобразований был переосмыслен и подход к тюркологии как науке, которая достигла определенных успехов, и вновь стала востребо-ванной наукой. Тюркологи поставили перед собой новые задачи и стали при-стально изучать объекты своих исследований, искать истоки истории народа и его культуры в древних артефактах и в настоящее время могут годиться своими успехами в научных изысканиях. В качестве доказательства к ска-занному мы попытаемся дешифровать нижеизложенное письмо и разгадать, таким образом, тайну древнего письма, а также познакомить наше совре-менное общество с историей и культурой древних эпох. В настоящее время в регионах, где жили древние тюрксие племенные союзы, также находятся предметы быта и домашнего обихода, валуны, на которых вытесаны знаки рунического письма, все они хранят множество тайн древнего мироздания. Например, в последнее время в районах Узбекистана Наманган, Фергана, Кашкадария были найдены предметы, использованные несколькими древ-

166

ними племенами. Эти древние тюркские надписи мы в своих исследованиях попытались прочитать и раскрыть их тайну [4, с. 17-22].

К большому сожалению, ряд из них до настоящего времени не подле-жали дешифровке. Обратим внимание:

Первые три из проиллюстрированных рисунков были обнаружены сотрудником института археологии и истории Академии наук Узбекистана профессором Э.В.Ртвеладзе в апреле 1993 года во время раскопок старых крепостей в Кашкадарии. Знаки, показанные на рисунке 1, можно прочи-тать на древнетюркском языке как «ач». Оба вытесанных знака встреча-ются в руническом алфавите. Не вызывает сомнения то, что первым зна-ком на рисунке 2 является буква «а» , дешифровка второго знака вызывает определенные сложности, неизвестно, какой это звук. Предположим, что первый знак на рисунке 3 – это звук «т», второй – «і», третий – «п», в этом случае дается следующее значение: тіп «деді, деп». Тайна четвертого знака неизвестна, может быть это связано с тем, что он изменил свою внешнюю форму, находясь во власти многих веков. Последний пятый знак передает нам «образ» звука «п» . В целом, эти знаки, выстесаны на камнях, а не на предметах быта или других инструментах, поэтому сложно понять и опре-делить, какое значение было в них вложено.

Предмет с письмеными знаками на рисунке 4 был найден в 1993 году в районе Наманган Узбекистана. Как видим на рисунке, эти знаки выте-саны на кувшине. Из-за того, что кувшин пролежал под землей многие годы, некоторые знаки на нем стерлись. При этом если собрать оставшиеся знаки и попытаться прочитать написанное, то получится сыңар или соқур. Отсюда вытекает, что значение этих слов выражает вместимость предмета (поллитровая посуда), либо имя человека, сделавшего этот кувшин.

В 1998 году в Кошкарской долине Кыргызстана – на озерных и горных селениях Коксай, Тибуган, Кызыл булак, Алкым, что находится близ села Карасу, было найдено несколько таинственных надписей, вытесанных на камнях древнетюркскими рунами [5, с. 36-37]. Все 8 рунических надпи-сей, найденных на Кошкарской долине, относятся к числу известных нам Таласских письменных памятников. В настоящей статье мы даем только 3 из них, которые не потеряли на поверхности камней свой внешний вид и

167

сохранили певроначальный «облик». Таинственная надпись на камне по неизвестным причинам до сих пор не дешифрована учеными-тюркологами. Обращаем ваше внимание на эту систему знаков:

er atym sagunqa ayrsym •* ер атым Сагуннан айрылдым

Можно представить, сколько таких артефактов древней культуры нахо-дятся на территории нашей неообъятной страны. Наши предки оставили следы истории на всей земле Казахстана: на востоке – Алтай и Тарбагатай, западе – Уральские горы, северном и центральном Казахстане – Улытау, Болаттау, юге страны – склоны Алатау и Каратау, а также другие огром-ные земли с озерами и реками, которые до настоящего времени остаются неизведанными и хранят тайны древнетюркской истории. Такие бесцен-ные артефакты могут быть найдены в любом регионе нашей независимой страны. Несомненным представляется то, что любые предметы, найденные в будущем, будут свидетельствовать о новых фактах в истории и культуре тюркских народов. Выражая мысль о том, что будущие поколения должны знать о судьбе своего народа и своей земли, а также продолжать благие дела, начатые нашими предками, хранить и чтить традиции, обеспечивать преемственность поколений, хотелось бы завершить ее словами нашего президента Н.Назарбаева: «Если мы хотим построить крепкое государство и провозгласить свою государственность на долгие века, тогда необходимо осознать духовные ценности народа, постичь свои истоки. Путь к этому лежит в основе народной мудрости» [1, с. 273].

Источники и литература:1. Назарбаев Н. Тарих толқынында. – Алматы: Атамұра, 1999.2. Кляшторный С. Г., Султанов Т.И.. Казахстан: летопись трех тысяче-

летий. – Алматы: Рауан, 1992.3. Аманжолов А. С. Түркі филологиясы жəне жазу тарихы. – 4. Алматы: Санат, 1996.5. Саурыков Е. Б. История и дешифровка рунических писем найденных

в Средней Азии // Поиск. – Алматы, 2000. N4-5.6. Солтобаев О., Табалдиев К. Рунической надписи в Кочкорской долине

// Мээрим. – Бишкек, 1998. N2.7. Саурықов Е. Б. Көне түркі жазба ескерткіштері ұрпақ қазынасы //

Егемен Қазақстан. – Алматы, 2001. – 27 сəуір.

168

СЕЙтВАНИЕВА Г. Ю.(Крым, Украина)

НЕИЗВЕСТНЫЕ ПИСЬМА А. С. АЙВАЗОВА К АЛИ БЕЙ ХУСЕИНЗАДЕ

(ИЗ АРХИВА АЛИ БЕЙ ХУСЕИНЗАДЕ)

Постановка проблемы. Начавшиеся в период «большого террора» 1936 – 1938 гг. политические репрессии против крымских татар, в первую очередь направленные на уничтожение национальной интеллектуальной элиты, закончились арестами и осуждением на различные сроки, многих из них приговорили к расстрелу. Среди приговорённых к высшей мере наказа-ния был и Асан Сабри Айвазов – видный общественный деятель, классик крымскотатарской литературы, публицист, литературный критик, педагог.

Материалы судебных процессов, архивно-уголовные дел, легшие в основу публикаций и монографий отечественных историков и краеведов [1, с. 118–121; 131–140; 2; 3; 4], стали важным шагом в изучении тематики репрессивной политики советского государства против крымскотатарских подвижников науки и культуры.

Однако, материалы личных архивов репрессированной интеллигенции, которые изымались в ходе арестов и обысков, которые так же хранятся в фондах Государственного архива Службы безопасности Украины в АР Крым, сегодня, к большому сожалению, не доступны и не могут стать объ-ектом детального историко – литературного исследования.

В изучении свидетельств подлинной истории на современном этапе сегодня значимую роль играют сохранившиеся (в первую очередь за рубе-жом), в силу различных причин, личные архивы общественно-политических деятелей, писателей, деятелей культуры. Важную часть архивов состав-ляет корреспонденция: почтовая переписка, письма, почтово-телеграфные отправления, которые и стали предметом исследования в данной работе.

Анализ последних исследований и публикаций. Изученные письма А. С. Айвазова к Али бею Хусеинзаде1 турецким исследователем Омером Озджаном представляется как попытка охарактеризовать глубину друже-

1 Али бек Хусейнзаде /Али Гусейн Туран/ (1864 –1940) – великий азербайджанский литера-тор, философ и литературный критик, один из виднейших представителей азербайджанско-тюркской общественной мысли XX века. Имел исключительные заслуги в азербайджан-ской печати и публицистике XX века. Окончил Тифлисскую гимназию (1875-1885). В дет-стве и в студенческие годы изучал турецкий, фарсидский, арабский, немецкий и русский языки. В 1885 году поступил на факультет математики Петербургского университета, а также слушал лекции видных профессоров факультета востоковедения.

А. Хусейнзаде всю жизнь исследовал и пропагандировал общетюркские духовные цен-ности, боролся во имя процветания тюркского мира всей силой своего таланта.

169

ских и деловых отношений представителей крымскотатарской и азербайд-жанской интеллигенции и касаются малоизвестных фактов биографии Али бей Хусеинзаде [5].

Целью данного исследования является комплексный анализ эписто-лярных текстов А.С. Айвазова в контексте исследования личности и твор-чества, интегрирующий различные подходы к письму: письмо как текст, автобиографический документ, творческий источник; определение их цен-ности как литературоведческого источника.

Для достижения цели в работе были поставлены следующие задачи:1. Охарактеризовать структуру и состав малоизученного комплекса эпи-

столярных источников.2. Проанализировать особенности внешней формы этих писем как исто-

рического источника.3. Определить информационные возможности писем А.С. Айвазова.4. Дополнить источниковую базу ряда эпизодов в биографии А. С.

Айвазова.Методы исследования. Задачи, которые ставятся в данном иссле-

довании, решаются в опоре на описательно-исторические и проблемно-хронологические методы анализа историко-литературного материала. Исследование базируется на углубленном изучении эпистолярного насле-дия А. С. Айвазова.

Основной материал. Имеющиеся в наличии письма и почтовые открытки (открытые письма или краткие письменные сообщения) А. С. Айвазова охватывают время с конца 1905 г. по 1914 г., т. е. это период его преподавательской деятельности в Алупке, годы его работы в газете «Ватан хадими», а так же непродолжительный период жизни и работы в Москве, период пребывания за границей и возвращение в Крым, начало его работы в издательстве газеты «Терджиман» в городе Бахчисарае.

Хронологический порядок эпистолярных документов выглядит следую-щим образом: две открытки, датируемые 16 октября, 11ноября 1905 г. (дата установлена по почтовым печатям на открытках), письмо за 12 сентября 1906 года, написанное на бланке газеты «Ватан хадими», отправленное из Алупки, открытка из Алупки в редакцию журнала «Фейюзат»1907г. (скорее всего это

Его образцы национальной печати сыграли важную роль в организации и регулировании общественно-политической мысли, формировании информационной среды в начале XX века. Превращение журналистики в трибуну общественной мысли также является продук-том этого исторического этапа. В этом смысле внимания заслуживают журнал «Фюйузат» («Прогрес»), публикуемый А. Хусейнзаде, и заслуги его редакционной коллегии.

А. Хусейнзаде также получил образование в Санкт-Петербургской Императорской Академии Художеств и является автором ряда портретов и пейзажей. Его картины хранятся в музеях Баку, а также в личных коллекциях в Стамбуле и Париж

170

месяц январь, дата установлена по почтовой печати на открытке), два письма из Алупки, датированные 21 мая и 16 сентября 1909 г., одна открытка 21 сентября 1909 г. из Алупки, письмо от 23 января 1910 г., две открытки от 9 октября и 14 ноября 1910 г. из Москвы. Особый интерес вызывают открытка 1911 года от 10 июля, отправленная из города Веггиса (Швейцария), дата на которой позволяет с достоверностью установить факт пребывания А. С. Айвазова в 1911 году в Европе, а также открытка августа или сентября (дата сложно прочитывается) 1914 года из Бахчисарая – это время начало работы А. С. Айвазова в издательстве газеты «Терджиман» в городе Бахчисарае, открытка написана незадолго до смерти Исмаила Гаспринского.

Письма А.С. Айвазова сопоставимы между собой по объёму – отдель-ные занимают не более страницы, как, например, письмо от 12 сентября 1906 г. и от 16 сентября 1909 г. Два других письма написаны на двух стра-ницах (письма от 21 мая 1909 г. и от 23 января 1910 г.)

Иллюстрированные открытые письма, сохранившиеся на видовых открытках Крыма («В горах у подножья Ай-Петри», «Алупка. Альгамбра», «Мечеть в Алупке», «Привет из Крыма»), в своём большинстве носят форму краткой и неизменно вежливой переписки поздравительного харак-тера, например: открытка от 1905 года, где А. С. Айвазов поздравляет Али бея Хусеинзаде с праздником къурбан байрам2.

За время, которое охватывает переписка, не сохранилось ни одного письма Али бея Хусеинзаде, но о содержании некоторых из них мы можем судить косвенно по ответам Асана Сабри Айвазова. Вероятно, они позна-комились в Турции, в годы, когда А. С. Айвазов и Али бей Хусеинзаде учи-лись в Стамбуле.

Эпистолярное наследие А.С. Айвазова имеет большую ценность, так как письма А.С. Айвазова к другим адресатам почти не сохранились. Так, мы имеем лишь ставшие известными в научном мире два письма за 1934 г. к Джаферу Сейдамету из архива Джафера Сейдамета, написанные каран-дашом на ткани [6].

Автографы А.С. Айвазова – это личные письма, представляющие небольшой литературоведческий интерес, однако, позволяют уточнить те или иные даты его биографии, помогут создать более полный и верный его образ. Изучение личных писем поможет раскрыть широкий круг его обще-ния, отражая эпоху, когда они были написаны.

Из писем и открыток А.С. Айвазова мы информированы о начале и пре-кращении издания газеты «Хаят» в Баку Али беем Хусеинзаде (открытка от 1905 года и письмо 1906 г.), о выходе в свет нового журнала «Фейузат», надеждах, возложенных на это издание Айвазовым (из письма за 12 сентя-

2 праздник жертвоприношения

171

бря 1906 г.: «Эйлюль 8 тарихли мектюбинъиз алынды. Хаятымызда хаят бахш иден «Хайят»ын куше-и инзивайа чекильмеси бени не кадар дильгир иттийсе карибен химмет-и алилери сайесинде тулу` идеджек «Фюйузат»да о дередже (бельки даа зияде) мемнюн итмиштир»); об осуществлённом приезде в Москву, здесь А. С. Айвазов даёт частные уроки по тюркскому языку и истории тюркской литературы трём – пяти студентам Лазаревского института восточных языков («Бенденъиз тешринэвель3 октябрь ипти-дасындан итибарен Московадайым. Бурадаки «Лазаревский Элсине-и Шаркъиее Мектеби» талебесинден учь беш кишие хусуси суретте оларакъ Тюрк лисаны ве Тюрк тарих-и эдебияты дерслери вермектейим. Башкъа хич бир вазифем ёкътур»); узнаём также о состоянии здоровья А.С. Айвазова, («Бен сыххаттейим. Хепимиз афиеттейиз. Беним бир захметим вар исе да хер кюню бир сене къадар сюрен оручлукътыр!4»); информированы о просьбах, с которыми он обращался к Али бей Хусеинзаде, например, про-сит выслать личную его фотографию или подробную биографию турец-кого поэта и журналиста конца 19-го начала 20-го века Тевфик Фикрета; («Кечен сене буюк кюстахлыкъ эдерек фотографынъызы истедимсе де муваффакъ оламадым. Умит идерим ки, бу дефа кардешинъизин риджа-сыны редд итмезсинъиз», или «Османлы шаирлеринден Тевфик Фикрет бейин терджиме-и халыны билирсенъиз лютфен кондерменъиз мерджудыр. Зира бурада Шаркъ лисанлары мектеби талебесинден бир эфенди мюша-рюнилейхин шиирлерини терджиме иттигинден китабынынъ башында Фикрет Бейин тасвирини ве терджимеи халыны язаджакътыр»); в письмах встречаются деловые прошения, например, в письме за 21 мая 1909 г. А. С. Айвазов приглашает Али бей Хусеинзаде в Крым в качестве лектора, для проведения занятий на курсах по тюркскому языку («Эфендим!... Тюрк лисаныны эсаслы оларакъ огретеджек бурада бир лектор булунмадыгъ-ындан зат-ы алилерине мураджаат этильмесини Къырым Муаллимлери Иттихады Джемиети ве Земство идареси баш азасы бени векиль иттилер. Иште, бен де сизе мураджаат идиёрум.») и др.

Эпистолярные тексты по своему стилю дружеские, свободны по форме, ориентированы на диалог. В них можно отметить следующие черты: день, время, место написания письма, например: «Алупка,12 эйлюль5 1906», «Москова 23 Канунсани6 1910», «Веггис7,10 темюз8 1911»; соблю-

3 Октябрь айы4 Ораза (пост)5 Сентябрь айы6 Январь айы7 Веггис – Исвечре (Швейцария), Люцерн кантонында ерлешкен шеэр8 Июль айы

172

дена форма почтительного обращения, такие как: «Нашир-и маариф9, Али бей эфенди хазретлери!», «Мир-и ирфанперверим10 эфендим хазрет-лери!», «Али бей Хусеинзаде хазретлери11, эфендим!», «Устад-ы икре-мим12 Али бей эфенди хазретлери», «Севгили буюк кардешимиз Али бек хазретлери», «Мухтерем эдибимиз ве устад-ы экремимиз13». В форме обращения выражены так же заслуги, почести Али бея в сфере просве-щения, издательского дела; употребляются вступительные фразы, напри-мер: «Эйлюль 8 тарихли мектюбинъиз алынды» ‘получено Ваше письмо от 8 сентября’ или «неджиб элинъизи сыкъарым» ‘жму вашу благородную руку’, «Тарихтен ики ай мукъаддем ... ачыкъ бир мектюп гёндермиштим» ‘два месяца назад отправил вам открытое письмо’; также заключительные фразы: «Бакъи ихтирамкяране14 селямларымы такъдим иле теведжджуха-тынъызын девамыны беклерим» ‘на этом выражая своё почтение и уваже-ние жду Вашей дальнейшей переписки’; указывается адрес, например: « Адреслер: Алупка (Крымъ) Х.Сабри Айвазову яки: Ялта, Земская управа Г-ну Дмитріевскому», или «Адресим: Москва, Старо-Басманная ул. д.2 кв.20, Х. С. Айвазову»; проставлена подпись.

Письма содержат фактический материал, так, в тексте, в частности, упо-минается имена представителей азербайджанской и турецкой интеллиген-ции15, несколько названий периодических изданий выходивших в свет в начале 20 века16.

Эпистолярные тексты А.С. Айвазова транслитерированы с арабской графики на кириллицу. Несколько фрагментов эпистолярных рукописей были сложны в прочтении, так как стилистике А.С.Айвазова свойственно использование норм официального языка конца XIX нач. XX века, где заметно доминирует арабский язык и фарси. Автографы написаны доста-точно разборчивым почерком, находятся в хорошей сохранности.

Выводы и перспективы. Письма и краткие письменные сообщения А.С. Айвазова к Али бей Хусеинзаде являются ярким образцом эпистоляр-ной прозы первой четверти XX в., а также биографическим источником. 9 маариф яйгъан, бильги сачкъан адам10 буюк маарифпервер11 сайгъы косьтермек узеринде буюклерге берильген унван12 урьмет, сайгъы къазангъан муаллим13 шереф саибы олгъан муаллим14 артыкъ урьмет косьтерип15 Муртаза Мухтаров (1855-1920); Узеир бей Хаджибейли (1885-1948); Ахмед-бек Агаев

/Агъаогълу/ (1868-1939); Мухаммед Хади (эдебий тахаллюсы), асыл ады Мухаммед Абдулселимзаде Хади Шервани (1879-1920); Ахмет Кемал (Акюнал) (1873–1942) Абдуллах Шур (1882 –1912), Тевфик Фикрет Мехмет (1867-1915).

16 «Хаят» (1905–1906), «Фейюзат» (1906–1907), «Терджиман» (1883-1918) «Теракъкъи» (1908-1909), «Хакъикъат» (1909-1910).

173

Нельзя не учитывать и ценность эпистолярного наследия А. С. Айвазова как память о человеке, истории.

Эпистолярное наследие А.С. Айвазова невелико. Думается, что его авто-графы станут доступными со временем и в государственных архивах, и в фондах личных архивов крымскотатарских писателей, друзей, соратников. Приведённые ниже письма, в дальнейшем позволят исследовать специфику стилевой манеры выражения А. С. Айвазова, акцентируя внимание на том, что по своей стилистической установке письмо находится в непосредствен-ной близости к художественной прозе.

(Письмо 1)Хасан Сабри Айвазов«Ватан Хадими» газетасы Мухарририве Идареханеси мудюри Алупка,12 эйлюль (сентябрь) 1906

Нашир-и маариф Али бей эфенди хазретлери!Эйлюль 8 тарихли мектюбинъиз алынды. Хаятымызда хаят бахш иден

«Хайят»ын куше-и инзивайа чекильмеси бени не кадар дильгир иттийсе карибен химмет-и алилери сайесинде тулу` идеджек «Фюйузат»да о дередже (бельки даа зияде) мемнюн итмиштир.

Эфендим, «Хаят»ын адем-и реваджы юзюнден татиле меджбурийети сизин умид мембаларынызы къурутмасын! «Хаят» ольмез. Асыл «Хаят» бундан сонъра алеме фейз сачаджакътыр. Мектюбинъиздеки теклиф-и алийе мевъуд шарт иле берабер маал-мемнунийе къабул идиёрум ве бугюн-ден итибарен мин гъайри хаддин «Фюйузат» хадимлигине кириёрум. «Фюйузат»а иштиракими ильк илянынъызла беян идебилирсинъиз. Бакъи тешеббюс иттигимиз иште хер тюрлю мувафакъиет дилер ве «Фюйузат»ын козьлерине перде чекильмиш олан миллетимизе козьлюк олмасыны теменни идерек хитам-и макъал эйлерим эфендим.

Аджиз Къардешинъиз Хасан Сабри АйвазовБ.Т.Мефтюны олдугъым эфендим!Кечен сене буюк кюстахлыкъ эдерек фотографынъызы истедимсе де

муваффакъ оламадым. Умит идерим ки, бу дефа кардешинъизин риджа-сыны редд итмезсинъиз.

Х.С.

174

(Письмо 2)Мухтерем эдибимиз ве устад-ы икремимиз Али бей эфенди хазрет-

лери.Москова 23 Канунсани (Январь) 1910

Бугунь «Терджиман» газетесининъ 2 номерели нусхасында окъудугъ-ыма коре Бакуда Оруджоф Бирадерлери тарафындан «Хакъикъат» намында енъи бир газетенинъ нешрине башланмыш. Джериде-и мезкюренинъ мухаррир ве мюдюр-и месулю Узеир Бей Хаджибеков дженаплары имиш.

«Хакъикъат»е Агъаевлер, А. Сурлар макъалелер яздыгъы киби зат-ы алинъиз де иштирак идиёрмушсынъыз. Тебрик идерим. Зат-ы алилери киби эдиб-и муктедирин, бир сахиб-и мюмаресенинъ «Хакъикъат»е ишти-рак итмеси «Хакъикъат»ын меслегини темуизе кяфидир занн идерим. Сизин «Сиясет-и Фюрусет»инъизин «Хакъикъат»те дерс идильдигини «Терджиман» хабер вериёр. Демек, «Сиясет-и Фюрусет» хенюз таб иди-лип битмемиштир. Вакъыт булурсам бен де газетенъизе базы макъалелер бермектен кери къалмам.

Бенденъиз тешринэвель17 иптидасындан итибарен Московадайым. Бурадаки «Лазаревский Элсине-и Шаркъиее Мектеби» талебесинден учь беш кишие хусуси суретте оларакъ Тюрк лисаны ве Тюрк тарих-и эдебияты дерслери вермектейим. Башкъа хич бир вазифем ёкътур.

Сиз не халдесинъиз? Енъи мектепте тедрисми идиёрсунъыз? Агъаеф бирадеримиз Истанбула хиджрет итти дие бир хабер ишиттим. Догърумы? Османлы шаирлеринден Тевфик Фикрет бейин терджиме-и халыны билир-сенъиз лютфен кондерменъиз мерджудыр. Зира бурада Шаркъ лисанлары мектеби талебесинден бир эфенди мюшарюнилейхин шиирлерини тер-джиме иттигинден китабынынъ башында Фикрет Бейин тасвирини ве тер-джимеи халыны язаджакътыр. Шайет сизде вар исе (я да эидеджегими вад этмек узере) ирсалини риджа эдерим. Бен сыххаттейим. Бакъи хурьметле-рими ве хиссият-ы ихтирамкяранеми такъдим иле хюсню теведжджюхюнъ-ызын девамыны темени идерим, эфендим.

Х.С. АйвазовАдресим: Москва, Старо-Басманная ул. д.2 кв.20Х. С. Айвазову.

17 Октябрь айы

175

Источники и литература:1. Репрессированное поколение крымскотатарских общественно-

политических деятелей, подвижников науки и культуры: материалы Междунар. конф., (28–29 мая 1999 г.) / Составитель: Э. Сеитбекиров. – Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное изда-тельство, 2001. – 300 с. – ISBN 966-7283-83-6.

2. Зінченко Ю. Кримські татари: історичний нарис / HАH Укpаїни. Ін-т політ. і етнонац. досліджень. Ред. Т.В. Мізтаєва – К.: Голов. ред. літ. мовами нац. меншин України, 1998. – 205 с.

3. Урсу Д.П. Деятели крымскотатарской культуры (1921–1944 гг.): библиографический словарь / Дмитрий Павлович Урсу.– Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное издательство, 1999. – 144 с. – ISBN 966-7283-25-9.

4. Хаяли Р. Репрессивная политика советского государства в отношении крымских татар (1921–1941 гг.) / Рустем Хаяли // З архівів ВУЧК–ГПУ–НКВД–КГБ. – 2009. – № 1 (32). – С.71 – 86.

5. Özcan Ö. Hasan Sabri Ayvazof`un Hüseyinzade Ali`ye Mektupları / Ömer Özcan // Yeni Türk Dergisi – 2010. – №1 – S. 233 – 244.

6. Aktaş A. Tarihi önemi haiz iki bez mektup / Ayşe Aktaş // Kırım. – 1994. – № 6. – С. 31 – 32.

176

СЕфЕрОВА ф. А. (Крым, Украина)

КОНЦЕПЦИЯ ЧЕЛОВЕКА В ТВОРЧЕСТВЕ ГАНИ МУРАДА

Постановка проблемы. Гани Мурад одарён не только художественной интуицией, но и философским складом мышления. В современной крым-скотатарской литературе он сумел уловить актуальные и масштабные про-блемы, а затем подметить и выявить их в глубинах национальной жизни. Целью данной статьи является исследование антропоцентрической интен-ции в прозаическом наследии Гани Мурада – артиста крымскотатарского театра, режиссёра и писателя.

Основной материал. Центром внимания крымскотатарской литературы любой эпохи был человек; в его образе воплощались актуальные вопросы и идеи эпохи, он выражал эстетический идеал художника. В 30 – е, в 70–80-е годы ХХ века концепция человека в искусстве имела свои специфические особенности. Гани Мурад – известный крымскотатарский артист, режис-сёр в 30-х годах ХХ столетия, а в годы депортации помощник режиссёра узбекского государственного академического театра имени Хамзы, писатель. Он – автор многочисленных статей, посвящённых становлению и развитию крымскотатарского театра, в своём творчестве сумел соединить актуальные и социально сложные проблемы с личным опытом, памятью, которые помогли ему постичь философию народного характера. Его творчество занимает достойное место в истории крымскотатарского театра и литературы. Гани Мурад родился 11марта 1910 года в Карасувбазаре. В 1929-1930-х годах на сцене крымскотатарского театра, режиссёром которого был У.Ипчи, а обя-занности директора исполнял поэт Абдуреим Шейх-заде, Гани Мурадом были сыграны роли князя Долгорукова («Хан Шахин Герай» У.Ипчи), Горацио («Гамлет» В.Шекспир), Кассио («Отелло» В.Шекспир), Джахангира («Намус» А.Ширванзаде), Ибраима («Уджюм», И.Тархан), инженера Кёнинга («Душман» И.Ипчи), поэта Гарсиа Лорки («Альказар» Г.Мдива), доктора Мусьяна («Сокъур кеманеджи», Ш.Дадиа) и др. [3, с. 117]. Поиск утрачен-ной связи с исторической Родиной характеризует публицистику и рассказы Гани Мурада. Они проникнуты одновременно глубоким лиризмом и напря-женным драматизмом. Сугубая реалистичность рассказов тесно сплетается с ассоциативным художественным мышлением и символикой. Все это и соз-дает неповторимое своеобразие художественного стиля талантливого писа-теля. Творчество Гани Мурада привлекала наше внимание ещё с 70-х годов ХХ века, и изучение его мы начали с рассказов. Прозаическое наследие Гани Мурада, на наш взгляд, можно разделить на следующие группы: 1) прозаи-

177

ческие произведения, представляющие историю крымскотатарского театра; 2) проза, биографического характера, в которой весьма заметно отражение действительности 30-х годов ХХ века; 3) художественная проза, отмеченная филигранно-тонким мастерством психологического рисунка. В произведе-ниях, составляющих первую группу, Г. Мурад создал образы своих учителей, друзей, единомышленников, принимавших самое активное участие в его ста-новлении как артиста театра, режиссёра. Это крупные деятели культуры его времени Бекир Чобан-заде, Умер Ипчи, Амди Алим, Абдулла Лятиф-заде, Осман Акъчокъракълы, Усеин Баданинский, Ваграм Папазян. Посвящённые им произведения написаны в мемуарно-биографическом жанре. Гани Мурад внёс в названный жанр очерковость, литературное разнообразие и увлека-тельность. Композиция « Сахна усталары», «Ильки корюшюв» из книги «Театр санатымызнынъ саифелеринден», манера обрисовки героя, изображе-ние событий, подчинение отдельных фактов жизни идейному замыслу про-изведений, способы раскрытия характеров легендарных личностей свиде-тельствуют о том, что Г.Мурад не только расширил художественные возмож-ности этого жанра, но и внёс в него художественную документальность. Об этом свидетельствуют изображение исторических событий, повлиявших на судьбы героев, широкое использование художественных деталей и изобрази-тельных средств и т.д. В произведениях,сотавляющих вторую группу (проза, биографического характера) «Эльден къачырылгъан севги», «Къырылгъан къаде», «Бир севгининъ такъдири», мы видим отдельные эпизоды из жизни автора, раскрывающие его духовный мир. Следует отметить, что крымско-татарский рассказ, взятый в его историко-эстетическом развитии – это сво-еобразный микрокосм национального словесного искусства, в котором не только отражаются закономерности развития крымскотатарской литературы, но и обретают ясность сопутствующие линии и факторы его. Образ сердца и разума составляют собою ключевые позиции в художественной ткани назван-ных рассказов. В ряду этих произведений изящной манерой письма выделя-ется лирико-философский рассказ «Бир севгининъ такъдири». В этом рас-сказе нельзя не отметить мастерство психологического анализа, характеры, умение писателя передавать тончайшие интимные переживания, глубину чувств. Положительный герой Г. Мурада представляется обычным средним человеком, однако за всей внешней непосредственностью, обычностью, мы видим осознание им своей личной самоценности. В образе Фуата Меметова, в развитии его характера, в целеустремлённых действиях против несправед-ливости проявляются черты чистого, благородного человека. Следует отме-тить, что для автора наивысшей ценностью является присутствие в человеке чистого, благородного сердца. Г.Мурад, описывая героя, говорит: « Севимли иш, тынч юрек, парлакъ истикъбаль тесадуфен чыкъкъан агъырлыкъларны енъди; Фуатнынъ юреги ат башы киби олды» [2, с. 105].Такими персонажами

178

являются и Шеиде, и Гулизар апте, и Абибулла. Следует отметить, что герои Гани Мурада находятся в центре действия идеала прекрасного, что стано-вится составляющей частью их бытия, внутреннего мира и определяет харак-тер жизненных поступков. В рассказах Гани Мурада явные аллюзии искус-ства, это обусловлено тем, что автор смотрит на мир с точки зрения артиста, режиссёра, т.е человека искусства. Идеал прекрасного человека воплощён-ный в творчестве Гани Мурада, соотносится с античными представлениями о красоте. Красота его героев обозначается грацией и монументальностью. Черты совершенной красоты автор видит в образе Шеиде: «Бу не къадар дюльберлик, джазибелик! Гуя эйкельтрашнынъ чебер эллеринен ясалгъан шах-эсер! Устюнде беяз йипек антер, эки къызыл алманы анъдырыджы ал янакълар, сулюк киби къара къашлар, о назик эллер! Кестане тюс сачларыны исе ойле уста орьген ки олар онынъ дульберлигине дульберлик къошалар» [2, с. 95]. Это Зейнеп, подруга Фуата. Она является примером нравственного максимализма, стойкости, высокой требовательности к себе. Её отношением, судом её совести проверяются поступки героев, оценивается принципиаль-ность. Это и «дюльбер, гульбеден» Лютфие Чалбаш, и «кенъ кевдели юксек бойлу, отькюр бакъышлы адам, кениш ве къатий адымларнен театрге кирип кельген Ваграм Камерович Папазян» из произведения «Сахна усталары» [1, с. 128]. Таким образом, жизнь человека, восприятие им прекрасного стано-вится высшей ценностью в мировоззренческой системе автора.

Выводы и перспективы Гани Мурад в своём творчестве синтезиро-вал два пласта метода, обычно существующие раздельно – конкретно-реалистическую пластику и условные приемы изображения, что породило качественно новую художественную структуру, к сожалению, недостаточно оцененную нашей крымскотатарской критикой и литературоведением. Сборники его рассказов «Къырылгъан къаде» (1973), «Эльден къачырыл-гъан севги» (1986) – многозвучны. Магнитно-силовые линии структуры данных рассказов образуют проблемы, уже тематически распространенные в крымскотатарской литературе: «деревенская проза», сохранение природы, писательский труд и др. Эти проблемы образуют единый взаимодействую-щий мир: спор с теорией бездуховности, мирное разрешение всех конфлик-тов и доказательство духовного единства людей труда.

Источники и литература:1. Гъани Мурад Сахна усталары // Йылдыз. – 1981. – №4. – С.126-131.2. Гъани Мурад Бир севгининъ такъдири // Йылдыз. – 1984. – №2. – С. 87-111.3. Закир Къуртнезир Къырымтатар эдиплери. – Акъмесджит: «Таврия»

нешрияты. – 2000.–223 с.4. Урсу Д. Деятели крымскотатарской культуры (1921-1944г.г.) /

Д.Урсу. – Республиканская библиотека имени И.Гаспринского,1999.

179

СуЛЕЙМАНОВА Дж. Н.(Крым, Украина)

КЪЫРЫМТАТАР ЭДЕБИЯТЫНЫНЪ ИСЛЯМ МЕДЕНИЕТИ ЧЕРЧИВЕСИНДЕКИ ИНКИШАФЫ

Меселенинъ котерилюви ве ишимизнинъ макъсады. Къырымтатар эдебиятында ислямиет, мусульманлыкънен багълы меселелер мевджут олгъаныны косьтермек, бугунь де, актуальдир. Эдебиятшынасларнынъ сонъ вакъыт теткъикъатларынынъ нетиджелеринден белли олгъаны киби, эдебий эсерлерни идрак (восприятие) этюв, оларгъа изах (интерпретация) берюв къабилиети, окъуйыджынынъ «медений фонд»унынъ (Д.С. Лихачев) зенгинлигинен сыкъ багълы. Усталыкънен язылгъан бедиий эсернинъ мети-нинде гизли ассоциатив бельгилер кодлар шекилинде уйгъунлаштырыл-гъандыр. Озь невбетинде, окъуйыджынынъ бу кодларны корьмеси, оларны «окъуя бильмек» къабилиети исе онынъ тувгъан медений ве тарихий багъ-ларына далабильмесинен багълыдыр. Мисаль, миллий театромызнынъ Къырымда гъайрыдан тикленмесине энди 20 йылдан зияде, лякин театро санасында аля даа не халкъ агъыз яратыджылыгъымызнынъ шах эсери «Таир ве Зоре», «Чорабатыр» дестанлары, не классик эсерлеримизден М.Къырымлынынъ «Хикяет-и Юсуф ве Зулейха», Бора Гъазы Герайнынъ «Долаб» месневиси ве илх. эсерлер саналаштырылмагъан. Себеби, зема-невий окъуйыджы бу эсерни мувафакъиетнен акъли эрмек, анъламакъ (постигнуть) ичюн эсерлерде растлангъан ислям образ ве гъаелернинъ фар-къына бармакъ керектир, темсиллер системасыны талиль этебильмек керек-тир, о исе беджермей. Къырымтатар эдебияты – ислям медениети ичинде шекилленген, юксек мефкюрели маневияткъа, ахлякъкъа ынтылгъан эдеби-яттыр. «...джиан эдебиятынынъ бир къысмы сыфатында, къырымтатар эде-бияты, озюнден бурунгъы ве салмакълы эдебиятларнынъ муваффакъиетле-рини озь деасынен озьлештиререк, бир чокъ девир ве этаплардан отти. Эр бир миллий медениетте олгъаны киби, бизим эдебиятымызнынъ илерилев ёлларыны да, онынъ характер ве мундериджесини, услюбини де, биринджи невбетте, шубесиз, халкънынъ омюриндеки икътисадий, ичтимаий ве сия-сий шартлар бельгилегендир» – деп, язгъан эди Э.Шемьи-заде [1].

Белли олгъаны киби, совет девиринде ресмий эдебиятшынаслыкъ эде-биятнынъ эсас манасыны инкъилябий курешнинъ иштиракинде коре эди. Айны шу нокътаий назаргъа эсасланып мектеп ве алий окъув юртларында огрениледжек бедиий эдебият боюнджа программалар тизиле эди. Совет къурумы дагъылгъанындан сонъра, гуманитар илимлер бир сыра денъиш-мелер къабул этти, шу джумледен эдебиятшынаслыкъта, эдебиятны огре-нювде янъы ёллар араштырыла башланды.

180

Муит денъишкен сайын, эдебият саасында чалышкъан мутехассыслар, пейда олгъан имкянларнен файдалынып, бильгилерини арттырмакъталар ве бунынънен берабер озь дюньябакъышларыны, эдебият хазинемизге нисбетен мунасебетлерини илерилетмектелер. Тувгъан эдебиятымызнынъ хусусийлигини даа терен ве кениш къаврап алмагъа тырышмакъталар.

Классик эдебиятымызнынъ озьгюнлюгини корьмеге истесек, онынъ ирмакъларыны медений аньанелеримизде араштырмакъ керектир, чюнки халкънынъ дюньябакъышы ве бедий тефеккири шу миллий медениетнинъ черчивесинде шекилленгендир. Бу шекилленювни козьэтмек ичюн эде-биятшынаслыкъта къулланылып кельген ильмий усулнен файдаланмакъ керектир. Джемиетте чешит медений типлер ве чешит бедиий анъ типлери мевджут олмасы усулнынъ темелинде тура. Мисаль, бу усулны М.М.Бахтин озюнинъ «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренесанса» китабында къулланып, Рабле уйдургъан образларны тет-къикъ эткен эди. М.М Бахтин Рабленинъ бедиий мирасыны огренир экен, теткъикъ эсасында «эдебиятнынъ кенди эвинде шекилленмеси» киби анъламны кирсетти ве Рабленинъ яраткъан образлары «кенди эвлерине» ерлештирип олар теткик этильди. И.А.Есаулов, В.И. Мельник исе рус эде-биятынынъ миллий-маневий хусусийлигини талиль ве таин этмек ичюн, рус классик эсерлерни олар пейда олгъан муитте огренмек кереклигини исбатлап, рус эдебияты христиан медениет типинде шекилленгенини козь огюне алмакъ кереклигини косьтердилер.

Къырымтатар эдебиятыны догъру анъламакъ, онынъ хусусийлигини корьмек ичюн ислям медениет типини эксплицир этмелидир. Эльбетте, къы-рымтатар эдебиятынынъ шекилленмесинде ялынъыз ислям медениетининъ тесиринен сынъырланмакъ догъру дегильдир. Фольклорнынъ шу джумледен, ислямдан эвельки заманда кутюльген Танъры диннинъ, Шаманизм, Буддизм, Манеизм киби инанчларнынъ излери козьэтиле билир [2]. «Ислямдан эвель умумтюрк эдебиятынынъ башлангъычы кестирильмеген, чокъ эски тарих-лерден башлаяракъ ашагъы-юкъары ХI-нджи асыргъа къадар сюрер» [3]. Къадимий дестанларда раст кельген, кочебе халкъларгъа аит олгъан хусусий-ликлер, девлет ве тешкилят дереджесинде фикир этюв къабилиети, табиаткъа севги, ат айванына айыры мунасебет, къараманлыкъ киби характер чизги-лери миллетимизнинъ аньанелеринде девам этти, мисаль, Б.Чобан-заденинъ «Огъурлы джоллар» икяесинде. Ат ве авгъа меракъ, буюклерге урьмет аньа-неси, ырз, намус ве къоранта сагъламлыгъы киби меселелер. Мисаль, эр заманда дегери буюк олгъан мерхаметлик, анагъа севги, ананынъ алгъышы-нынъ къыймети, элял къазанч, месулиетлик ве алидженаплыкъ киби анълам-лар А.Озенбашлынынъ «Дюнюмизнинъ джанлы левхалары» эсеринде ифаде этильгенлер. Анълашылгъанына коре, умумтюрк медениетининъ татар далы къырымтатар эдебиятынынъ темель ташларындандыр. Къадимий заманлар-

181

дан башлап эдебиятымыз ислям динине зыт кельген нокъталарны ёкъ этип, ислям динини макътайджакъ шекилине кетирилип яшатылды, мисаль ола-ракъ «Эдиге» дестаны кайд эте билирмиз.

ХI асырдан ХIХ асыргъа къадар девам эткен девир, инкишаф эткен эде-биятымыз ичюн зенгин, озь хусусийлигини къазана бильген, эдебият тари-хында чокъ дегерли ер алгъан девирдир.

Юкъарыда анъылгъан девирде инкишаф эткен «эдебиятнынъ асыл ренки Ислям динининъ кетирдиги медениет ве культурдыр» [4]. Ислям медениети къырымтатар классик эдебиятына янъы хусусиетлер ашлагъандыр.

Ислям медениети ве ислям девиринде шекилленген эдебият миллетни тамам бу вазиетке ляйыкъ олгъан бир миллий характернинъ саиби дередже-сине котергендир. «Тюрклер, кочебеликтен кельген бутюн тешкилятчы ве дисциплинли кетишлерини яхшы къорчаладылар. Миллий адетлерини ве тиллерини унутмайып, гъайып этмейип, мусульман олдулар. Бу ал эм тюр-кий миллетлер ичюн, эм ислям ичюн файдалы нетиджелерге кетирди», – дей Ахмет Кабаклы.

ХIХ асырнынъ экинджи ярысында исе медениетимиз ве шу джумледен эдебиятымызгъа Авропа ве рус эдебияты, чешит сиясий ёнелишлер тесир эткендир. Ве ниает, совет мефкюреси алтында къалып, буюк гъайыплар-гъа огърагъан исе де, къазанчларны эльде эткендир. Амма лякин, эдебиятта ислямдан эвельки тюркий медениетининъ ери эдебиятшынаслар тарафын-дан, етерли дереджеде олмаса да, огрениле эди. Эдебиятшынаслар ичюн, советлер заманындаки эдебиятымызда, коммунизм мефкюресининъ тесири дикъкъатсыз къалмады. Шунынънен берабер, эдебиятымызны ислям меде-ниет типи черчивесинде нокътаий назарындан теткъикъатлар япылмады. Биринджиден, бойле шекильде янашувны совет девиринде япмакъ ясакъ эди, экинджиден исе, бельки де, ислямдан эп узакълашкъанымыз себебинден бильгимиз пек зайыф олгъанындан меселени мейдангъа чыкъармадыкъ.

Юкъарыда къайд эткенимиз киби, къырымтатар эдебиятыны догъру окъумакъ, анъламакъ ичюн, онынъ хусусийлигини корьмек ичюн ислям медениетининъ темеллерини бильмек, козьде тутмакъ керектир.Ильк бедиий классик эсерлеримизден М. Къырымлынынъ «Хикяет-и Юсуф ве Зулейха» дестанына дикъкъат этейик. Дестаннынъ сюжети Къурани-Керимде «Юсуф» суресинде кечкен вакъиа эсас этилип алынгъандыр. Дестанда «къараманларнынъ арекетлери, ынтылышлары, Аллах, фани дюнья, бакъи дюнья, джезаланув киби анълайышларны изалай. М.Къырымлы гъурбет-лик, асретлик, дин ве иман киби меселелернинъ муимлигини ифаделей, аятий варлыкъкъа керекли дереджеде къыймет кесип, дюньянынъ леззе-тине алданмайып, Аллахкъа итаат этмеге давет эте. Олып кечкен адисе-вакъиалар Аллахнынъ къудрети иле арекетке кетирильгени беян этиле», – деп яза мектеп дерслигинде А.Кокиева [5].

182

Къырымда ислям дини фетх олгъан заманлардан башлап дестан ве эфсанелернинъ сюжетлерине мевзу оларакъ пейгъамберлернинъ, саха-бийлернинъ аятлары алынгъан. Мисаль оларакъ Гъазы Мансурнынъ обра-зында халкъымыз Пейгъамберимизге ве онынъ замандашларына нис-бетен дуйгъан сынъырсыз севги ве урьметлерини косьтергенлер. Гъазы Мансур акъкъында риваетлер, атта совет заманларына къадар яшап кель-генлер ве классик языджымыз У. Ипчи «Гъазы Мансур» эсерининъ сюже-тине эсас оларакъ бу образны алгъандыр. Орта асыр классик эдебиятына келиндже, бу девирде эдебиятымызгъа ислям идеалы, ислям тефеккири ве ислям ахлякъы аким олгъандыр. Эсерлерде Аллахкъа севги, ислям тюшю-нюши, халкънынъ фикир икметлери акс этильгендир. Мисаль, Бора Гъазы Герайнынъ «Долаб» месневисинде къадер ве къаза, Аллахкъа тевеккюль киби мевзулар акс этильгендир. Мустафа Мюдамининъ эсерлери, Софу Мехмед Герай ханнынъ «иляхи»лериндеки гонъюль ыстырабы, асрет, янъ-гъызлыкъ ве Хакъкъа къавушма арзусы мотивлери ве иляхри, ве иляхри. Орта асыр эдебиятыны анъламакъ ве анълатмакъ ичюн, эльбетте, Ислям динининъ укюмлеринен таныш олмакъ керектир, акс алда къадер ве къаза-нынъ, Ярадангъа тевеккюльнинъ, Хакъкъа къавушмакъ арзусынынъ мана-сыны анълаялмамыз.

Тасаввуф къырымтатар классик эдебиятында муим ер алгъандыр. A. Кабаклы «Тюрк эдебияты» китабында къайд эткени киби тасаввуфнынъ тамырлары ислямиет ве шериат иле сыкъ багълы бир юдже инанч, фикир системи, яшайыш тарзыдыр. Классик эдебиятымызда Мустафа Мюдамиден башлап баба-огъул Афифеддин Абдулла бин Ибрахим (о. 1640, «Афифи») ве Абдульазиз бин Афифеддин Абдулла (1611-1694/95, «Иззи»), Ашыкъ Умер, Мехмед Факърий, Хиджабий Абдульбакъи (1737-1822) ве дигерлер тасаввуфкъа аит эдебий эсерлерни язгъанлар. Шаир Исмет бин Шуайб Челебининъ «Кефе» дестанынынъ мевзусы Кефеде юзь берген хасталыкъ фелякети олса, гъаеси – агъыр вазиеттен чаре булмакъ ичюн хидаетке иришмектир:

Къаплады Кефени, этти пис зинданИришкейди бир хидает Кефеге, – деп, язгъан эди шаир.

Янъы девир эдебиятына мураджат этер экенмиз «Уянув девир»де языл-гъан ве элимизде олгъан бедий эсерлер оджа ве алимлеримиз тарафындан, бельки де, зиядедже огренильгендир, ве шу себептен о заманнынъ эсер-лери акъкъында тенкъидий макъалелерде фаркълы фикирлер растланылыр. Малюм олгъаны киби, ХIХ асырнынъ экинджи ярысында медениетимиз терен тургъунлыкъ ве бухран ичинде къалып кетти. Зиялылар, асыл олгъан вазиеттен чаре тапмакъ ичюн миллетнинъ маневий дюнясыны, рухий вазиетини тедавийлемекни догъру корелер. Къырым Ханлыгъы ишгъаль этильген, девлет институтлары дагъылгъан сонъ, табиий, диний аят ве шу

183

джумледен диний илимлернинъ огренильмеси де баягъы акъсап башлады. Мектеп ве медреселерде диний фенлернинъ огренильмеси ве огретильмеси юксельмеди, аксине алчалды [6]. Халкънынъ омюринде «шериат къанун-ларына нисбетен адетлернинъ устюн турмасы»ны (Г.Сеитваниева, «Янъы дюнья» 2010, 17 дек.) козьэтмек мумкюн. Миллет агъыр бир алда олгъанда, яшайышыны баскъан тотлардан арындырмакъ ниетинен эдиплеримиз озь бедиий эсерлеринде, уйдургъан образларынынъ васталары иле, джемиет-нинъ энъ зайыф тарафларына тесир этмеге тырыштылар.

А.С.Айвазов «Неден бу ала къалдыкъ?» пьесасында Абдуль Ватан ве Абдуль Ислямларнынъ образлары вастасынен озюнинъ гражданлыкъ пози-циясыны бильдирип, окъумыш генч ве ихтиярларгъа тесир этмеге тырыша. Пьесанынъ саналарында, муэллиф, джемиетнинъ сагъламлашмасы ислям-нынъ асылына къайтувда ве миллетнинъ ватанперверлик рухунынъ къавий-лигинде олгъаныны окъуйджыгъа еткизмекни макъсад эте.

Н.Челебиджиханнынъ шиирлери тасаввуф аньаньелеринде язылып, эса-сында ярыкъкъа ынтылувны екяне догъру ёл олгъаныны косьтере. Ярыкъ анълам оларакъ огренильсе манасыны тасаввуфта арамакъ керек оладжакъ ве табиий, ислям дининен багъламайып, Н.Челебиджиханнынъ иджадында теренликни эльде эталмамыз.

Б.Чобан-заденинъ «Огъурлы джоллар» икяесине мураджат этейик, эсернинъ гъаеси къырымтатарлар маневиятынынъ, ахлякъынынъ зайыф-лашмасыны косьтермек. Чобан-заде инджелик ве буюк усталыкънен саде бир вазиетлерни къулланып, зайыфламамызнынъ себеплерини де, акъибет-лерини де гъает айдын ве тесирли шекильде нумайыш эте.

А.Озенбашлынынъ «Дюнюмизнинъ джанлы левхалары» эсерини алай-ыкъ. Левхаларнынъ баш къараманы омюринде къазангъан мувафакъиет-лерни озюнинъ юксек дереджели ахлякъынен къазангъандыр. Ве, ниает, земаневий девирге мураджат этейик. Заманымызнынъ сонъки бедиий эсер-леринден «Баба ве огъул» икяесининъ муэллифи, истидатлы несирджимиз Т.Халилов, миллетимизнинъ тарихында авдет деврининъ агъыр йылла-рыны къараманынынъ хатыраларында акс эте. Ватангъа авдет эткен ватан-дашларымыз, Къырымда яшайыш къурмакъ ичюн, топракъларны запт этмек меджбурындалар. Запт этюв исе эксериет акимиетке къаршы чатыш-маларгъа алып бара эди. Бойле бир чатышма арфесинде вазиет пек кергин-лешкенде, ватандашларымыз, бутюн джесюрликлерини топлап милислерге къаршы сыраларны тизелер: «Джемаат! Бу джанаварлар даа не къадар къа-нымызны ичеджеклер? Илери! Аллаху экбер!», – деп къычыраракъ, милис-лернинъ устьлерине арслан киби атылдыкъ, Аллахны анъсанъ, къоркъу не олгъаныны бильмей экенсинъ, атта олюм козюнъе корюнмей.» Мисаль ола-ракъ кетирильген учь сатырнынъ ичинде къырымтатар халкъыны тарих-лерде мешур эткен кучьнинъ ирмагъыны корьмек мумкюн.

184

2005 сенелерден башлап эдебиятымыз терен бухран ичинде къалгъа-нына бакъмадан яш къалемлер, аз олса да, язмакъталар. Оларнынъ къа-лемлери даа пек отькюр дегиль амма, умют этемиз ки, аткъан адымлары догъру ёлдадыр. Генчлеримиз кендилерини ислям медениети ичинде ис эткенлерини оларнынъ иджадларындан анъламакъ мумкюндир. Мисаль, «Ильхам» клубынынъ талебеси С. Карашаева «Сонъки япракъ» икяеси-нинъ муэллифидир. Эсерине эпилог оларакъ бир хадис-и шерифни алгъан, эсерининъ гъаесини шу хадиснинъ икметинде косьтермекни табий корьген.

Къулланылгъан эдебият:1. Шемьи-заде Э. Эдебий ве тенкъидий макъалелер. – Симферополь:

Доля. – 2000 с. – 248 с.2.Усеин Кемал. Къырымтатар эдебияты тарихы. Къадимий девир./

Йылдыз. – 2007. – №1. – С. 72.3. Kabaklı A. Türk edebiyatı. – İstanbul. – 1997 S. – S.3.4. Kabaklı A. Türk edebiyatı. – İstanbul. – 1997 S. – 86.5. Кокиева А. Къырымтатар эдебиятынынъ тарихы. 9сыныф ичюн. –

Симферополь: Къырым девлет окъув педогогика нешрияты. 2002. – C. 51.6. Кричинский А. «Очерки русской политики на окраинах» к истории

религиозных притеснений крымских татар. – Баку. Издание союза мусуль-манской трудовой интелегенции. – 1919.

7. Озенбашлы А. Къырым фаджиасы. Сайлама эсерлер. – Симферополь, 1997. – 256 с.

8. Чобан-заде Б. Меним языларым. – Симферополь: Тарпан, 2009. – 252с.

9. Мірошеиченко М.М., Кандим Ю. У. составители Голов. спец. ред.лит.мовами нац.меншин України. – Київ, 2003 р. – 769 с.

10. Меметов А. Къырымтатар тилининъ имля лугъаты. – Акъмесджит: Къырым девокъувпеднешир, 2006 с. – 152 с.

ПРОБЛЕМА РАЗВИТИЯ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В РАМКАХ ИСЛАМСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Обновление современного гуманитарного образования открывает новые возможности в изучении литературы. Введение в программы вопросов по творчеству писателей, а также новые тенденции в рассмотрении ряда тра-диционных тем выдвинули проблему постижения произведений, в поэтике которых определенную роль играют исламские идеи и образы. В статье ана-лизируется ряд художественных образов и исламских принципов, отразив-шихся в произведениях крымскотатарской литературы.

185

трАСИНОВА зарема (Крым, Украина)

МОЙ БЕКИР ЧОБАН-ЗАДЕ (ВОСПРИЯТИЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ

БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕ ГЛАЗАМИ ХУДОЖНИКА)

Когда я читаю Чобан-Заде, в душе поднимается волна, осязаемо горячая, обжигающая – осязаемо физически! Откликаясь в душе щемящей болью и тоской, невыносимой потерей утраты жизни – факел, который погасили, не дав осветить во всю силу, что в нем кипела и рвалась, даря свет разума, жизнь – молодым пытливым умом, расти на благодатной почве его идей и призывов. Давид Кугультинов писал: «Бекир Чобан-Заде был одарен до Рождения Великой Судьбой, которая не подвластна ни пуле, ни сатане...»

Меня покоряет непостижимое богатство родного языка, вылитое в стих. Здесь и глубочайший смысл, и острота слова. Так сладко для души, читать, вслушиваться в звук слов, что проникают в самую глубину моего существа и отдаются болью его переживаний.

Язык его поэзии полон слов страдания, в них и печаль, и радость, тре-петная песнь степей, как мерцание звезды Чолпан.

Огромное желание читать его стихи вслух, наслаждаться смыслом и звуком этих строк, где так ясно и образно встают картины, вырисовыва-ясь четко и емко, что невозможно сразу очнуться от магии и силы строк, перейти в реальность, стряхнуть с себя то состояние переживаемого, щемя-щего чувства, присутствия, словно ты рядом! Видишь, слышишь, страда-ешь вместе с автором.

Очнувшись, долго думаешь – когда, до каких пор еще страдать... «Холодно, темно, сумрак ледяной, смерть идет за мной... и.... печаль стара, беда стара... и, неужели. – «Новый год не для нас? – татары мы».

«Бир узун джыл, сонъ куню – сувукъ мезар, Джанъы джыл ёкъ бизлерге, бизлер – татар...

О смерти, почти во всех стихах, почему? Чал, олюм, опъ олюм!Бир джуке болайым къаялар ичинде,Чевирсин кевдеми къарувлы селлер,Къаядан къаягъа шыпырсын еллер,Йылдырым ишлесин яш фидан экенде...Ольмектен къоркъаман гъафиллер кибик,Олейим тавларда, аслымда кийик!!!Бир олю болайым – мезарсыз, ташсыз,Къадимсиз, зикирсиз, яланджы козьяшсыз!

186

Тиймесин тениме титреген эллер!«Ольди» – демесин, тувмай ольгенлер!

Не бросайте меня в судный день и час,Чтоб не слышать мне труб последний приказ.Я привстану чуть-чуть, мне смерть – не сума.Мне нужна только смерть – моя хайтарма!

Какая философская глубина в этих строках – смерть – моя хайтарма! Это возвращение поэта к нам, живым! Посыл энергии – жить ярко, дерзко, искрометно, как наш огненный танец хайтарма.

Тувгъан тиль – особое место в его поэзии. Мы, потерявшие свой родной язык, его глубину, образность, его яркость и силу – только читая Бекира Чобан-Заде и запоминая наизусть его стихи, обороты, сравнения, можем восстановить в какой-то мере возможности нашего удивительно богатого и красивого языка!

Не зная, родился – познавши – умру.Без жалобных слез, на весеннем ветру...

Мен бильмей тувдым, билип олермен.Тувгъанда джыладым, ольгенде кулермен...Къабримде мелеклер соргъу сорасаАзраиль тилимни бинъ кере тораса«Озь тувгъан тилимде айт магъа! – дермен.»Джаныкъ созлермен толу озь тувгъаным, озь тилим!

Он восклицает:Мектеп керек, мектеп керек, татарлар!Мектеплеримиз болмаса, бизни акъсыз сатарлар!

и призывает:Бу къаранлыкъ юртумызгъа, бильги нуры сачайыкъ...Ой, сувукъ шу гъурбет, – тоска по Родине, любовь к ее природе.Мелевше, къаранфиль, сармашыкъ эр ер,Гуллери ачылгъан, япрагъы къатмер...Къызылдыр Юртымнынъ яйласы, къырыКъызыл да бу йылнынъ, ташкъан Салгъыры.Байрамда, сейранда татар къызларыКъопарып такъсынлар кокреклеринеДжурт ашкъы толар тез джюреклеринеОлермиз оларны онъгъармакъ ичюн.

187

Стихи, написанные на чужбине в 1917-20 годы совсем еще молодым человеком, незрелым духовно – особенно тревожат и волнуют душу.

«Эзан сеси», «Думан», «Бинъ докъуз юз он докъуз», «Къарт Дунай», «Такъдир», «Къайтарма», «Келеджек», «Кечмиштеки сучларымыз», «Бир сарай къураджакъман», «Яныкъ къавал».

Окъугъанда – юрегим чельте-чельте.Сердце болит, душа стонет. Настолько прекрасна Родина: и степи, и

горы, и море. В этой любви чувствуется безумная устремленность к борьбе, к битве, к самопожертвованию.

«Бармы «Джуртым!» – деп, сесчиги къырылгъан?Не видно лика твоего, Восток!Не видно слез в твоих глазах, Восток!Не слышно слов в твоих устах, Восток!Твои озера, степи – ты туман,... но хлынет дождь – мир воскресит туман.

(1918)

Но пришедшие к власти большевистские неучи и безбожники, не тер-пящие светлый разум и органически не воспринимающие интеллигенцию, всей душой служивших своей деятельностью Родине, верных светлым иде-алам, – скосили целый слой образованнейших, умнейших, одаренных судь-бой сыновей Крыма. С убийством Бекира Чобан-заде – власти перебили позвоночный хребет нации. Для нашей маленькой нации это была невос-полнимая утрата, от которой мы до сих пор не оправились.

Хочу сказать очень для меня важное – мое трепетное отношение не только к его стихам, к его творчеству, к личности. Это человек – символ верности идеалам, человек несгибаемой воли, огромной любви к родной земле, ее людям, несший свет знаний им – ибо хотел, чтобы его любимый народ был просвещенным.

Борец, учитель, Ученый и много еще достоинств, которые могли бы принести свет и разум своему маленькому народу, изгнанному с родной земли, почти потерявшему свою самобытность, но не надежду на воз-рождение! Его поэзия – источник. Он может утолить мою жажду в поиске истины. Вечный мой вопрос.

188

утЕНИЯзОВ С. К.(Алматы, Казахстан)

ТЮРКОЛОГ А. Н. БЕРНШТАМ В ТИСКАХ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ

Александр Натанович Бернштам за 46 лет жизни неустанно и плодот-ворно исследовал историю и культуру древних тюрков. Когда вышла в свет его известная книга «Очерки истории гуннов» в 1951 году советская идео-логия приняла ее в штыки.

Книга Бернштама посвящена одному из важнейших исторических явле-ний. История гуннов в Европе, со времени её создания во ІІ веке н.э., непо-средственно связана с историией великого Рима. Великое переселение наро-дов, начало которому положили гунны, проникновение их сначала в Среднюю Азию, а затем в Европу явилось одним из факторов, ускоривших падение рабовладельческого Рима на Западе. Автор считал необходимым дать, пре-жде всего, основную характеристику проблемы роли гуннов в социально-экономической и политической истории, а также в этногенезе народов Азии и Европы с точки зрения марксистско-ленинской исторической науки [3, c. 4].

Он, всесторонне и глубоко исследуя историю гуннов и Аттилы, поды-тожил таким образом, что в истории Европы гунны имели особое значение и писал «...в этом заключается всемирно-историческое значение гуннского похода на запад, в этом заключается всемирно-историческая роль Аттилы» [3, c. 162].

Огромный труд Бернштама является первой попыткой (только в ХХ веке, в ХІХ веке – А.Тьиерри) в советской исторической литературе дать общий очерк истории восточных и западных гуннов и разрешить важнейшие про-блемы их истории. Необходимость работы такого рода давно назрела, и поэтому книга Бернштама была встречена советскими историками с боль-шим интересом. В Англии вышла книга известного историка Томпсона, именно поэтому советские ученые хотели видеть в книге Бернштама ответ английскому ученому. Получилось наоборот, книга Бернштама больше воз-высила гуннов, чем Томпсона.

Советская идеология начала повсюду критиковать работу Бернштама и организовала от имени молодых тогда ученых три статьи:

1. От имени Л.Р.Кызласова и Н.Я.Мерперта в журнале «Вестник древ-ней истории» (№ 1, 1952).

2. От имени А.Х.Рафикова в журнале «Вопросы истории» (№ 5, 1952).3. От имени З.В.Удальцовой в журнале «Большевик» (№ 11, 1952).Первая статья (чтобы оспаривать исследования Бернштама) от имени

Л.Р.Кызласова и Н.Я.Мерперта опубликована в журнале «Вестник древ-

189

ней истории» в первом номере 1952 года. В статье, рассматривая первую часть книги о восточных гуннах, авторы признают успехи и достижения Бернштама, подчеркивая: «... автор дает новое толкование легенде об Огуз-кагане, отождествляет Модэ с Огуз-каганом и подробно развивает это в своем третьем приложении книге» [1, с. 224]. Писали также о новизне исто-рической науки, указывая одну из положительных сторон книги:

«Найболее важным выводом является положение, что «Гуннский барьер обеспечил за Семиречьем и Тянь-шанем тюркский этногенез и одновре-менно был сильным источником тюркизации восточноиранских племен Средней Азии» [1, с. 116].

Далее рассматривается ІІ часть книги, т.е. история западных гуннов. Авторы статьи высказываются о том, что Бернштамом было уделено мало внимания Каталунской битве. Исследования об Аварском каганате тоже не удовлетворили их, что выразилось в следующих строках: «вопрос о конкретной основе аварского каганата автором не решен». Относительно этого вопроса следует отметить, что только 2 исследователеля – Тьиерри и Бернштам занимались и доказали то, что авари это уархуни (аргуни по-нашему).

Авторы статьи также хорошо отозвались об истории гуннов-эфталитов, изученной Бернштамом, однако негативно оценили материальную культуру Аварского каганата и заключили: «В целом эта глава (ХV) является одной из наименее удачных, материал рассмотрен крайне поверхностно и некон-кретно» [1, с. 105].

Далее в статье повествуется о тюркоязычности гуннов. Отмечается, что все тюркские племена имели конкретное общество и свое государство, «никогда также не существовало единого тюркского народа, который по Бернштаму, формируется к VІ – VІІ вв. Все это свидетельствует о скатыва-нии в болото пантюркизма. Между тем автору давно указывалось на недо-пустимость этих построений» [там же]. Таким образом, его обвиняют в пантюркизме. (Тогда это было одно из тяжелейших обвинений.)

«Не может быть принята формула А.Н.Бернштама об «объективно-историческом прогрессивном» характере гуннских завоеваний. С этим можно согласиться, когда речь идет о крушении рабовладельческой системы в Китае и, в меньшей степени, Римской империи. Но следует учи-тывать совершенно иную роль этих завоеваний по отношению к народам Средней Азии и, прежде всего, Восточной Европы, историческому раз-витию которых гуннским нашествием был нанесен неисчислимый вред. Классическое определение этой стороны истории гуннов дал И.В.Сталин в докладе, посвященном 26-ой годовщине Великой Октябрской социали-стической революции 6-ноября 1943 г. «Как средневековые варвары или орды Аттилы, немецкие злодеи вытаптывают поля, сжигают деревни и

190

города, разрушают промышленные предприятия и культурные учрежде-ния». (И.В.Сталин «О Великой Отечественной войне Советского Союза» – М., 1949. – с. 120).

Игнорирование этого указания корифея советской науки является гру-бейшей ошибкой А.Н.Бернштама. Искажением исторической истины пред-ставляется его утверждение о том, что гунны «стояли несравненно выше многих европейских племен по социальному строю и по своей культуре» [1, с. 162], что они явились «освободителями» славянских племен [там же] и т.п.

Автор книги уделил незаслуженно мало внимания знаменитой Ката-лунской битве, не вскрыл истинного ее значения…

Наша историческая общественность вправе ждать от А.Н.Бернштама пересмотра ряда основных его теоретических положений, вправе ждать от него создания истории гуннов, соответсвующей основным требованиям современной марксистско-ленинской исторической науке».

Подписавшие ученые тогда были молоды, понятно, что не они писали этого. Те, кто сочинял это, не осмелились подписать, т. к. рано ли поздно обман раскроется, все тайно становится явью...

Теперь рассмотрим вторую статью, которая была опубликована от имени Рафикова. Такого ученого тогда и сейчас не было вообще. Он, конечно, подставное лицо. Вторая статья, как и первая, была написана кое-кем, сочинявшие же ученые от своего имени подписываться не хотели, что очередной раз доказывает клеветнический характер публикаций.

В статье Рафикова первым делом критикуется мысль о прогрессивном значении истории гуннов: «В чем же видит А.Н.Бернштам прогрессивное значение гуннских завоеваний? … На этом основании А.Н.Бернштам без-апеляционно утверждает, что гуннские завоевания носили объективно-исторический и прогрессивный характер...» и дальше ссылаясь на труды Сталина констатируется: «Равным образом автор не называет ни одного из тех «многих племен», «несравненно выше которых», по утверждению автора, стояли гунны...».

«Концепция Бернштама не является оригинальной. Историки современ-ной Турции в течение многих лет не перестают утверждать, что гунны, являющиеся якобы предками турок, были будто бы создателями и носи-телями «первоначальной культуры. Турецкий националист Хамит Зюбеир Кашай, называя гуннов, жуань-жуаней и др. предками турок, разглаголь-ствует о том, что древняя культура Центральной Азии – это турецкая куль-тура. ... Книга А.Н.Бернштама перекликается с этим псевдонаучным бре-дом турецких фашистов...

Произвольно выводит А.Н.Бернштам и этнический термин «кушан» из термина «усунь», заявляя: «в названии «кушан» мы видим закономерное

191

видоизменение этнонима «усунь», согласно нормам тохарского языка» [2, c. 83-84]. ...Так же произвольно в термине «казах» А.Н.Бернштам видит трансформацию термина «хазар» [2, c. 61].

Так же авторы этих статей выступили против отождествления Огуз-кагана и Модэ.

«В одном месте А.Н.Бернштам утверждает, что усуни были «отюре-чены» гуннами [2, c. 100, 105], а в другом, что они уже в І в. до н.э.были тюркоязычны [2, c. 107].

Эта книга является глубоко порочной и антинаучной. Концепции А.Н.Бернштама чужды советской науке.

Можно только удивляться, как могла кафедра археологии Ленинградского университета, рекомендовать такую работу к печати и как мог Ленинградский университет ее опубликовать». Таким образом, авторы этой статьи клеветнически обвиняли не только А.Н.Бернштама, но и флаг-ман археологии и востоковедения Ленинградского университета.

Теперь обратимся к третьей статье, также написанной против исследо-ваний А.Н.Бернштама. Она была опубликована от имени молодого ученого З.В.Удальцова. С первых предложений звучит критика: «В пердисловии... автор пришел к выводу о прогрессивном характере гуннских завоеваний, выявил роль гуннов в этногенезе народов Азии и Европы. Уже из этого предисловия с достаточной полнотой вырисовывается порочная, антиисто-рическая концепция А.Н.Бернштама, задавшегося целью обосновать про-грессивность грабительских походов гуннов...», – обрушиваясь дежурными клеветническими фразами:

«...А.Н.Бернштам тщится, во что бы то ни стало замаскировать под-линный характер взаимоотношений гуннов и славян, всячески затушевать упорную борьбу славян и других народов против гуннского господства.

«Неверно трактует А.Н.Бернштам причину гибели западногуннского племенного объединения...

В изображении А.Н.Бернштам всячески стремится преувеличить сте-пень социально-экономического и культурного развития гуннов, показать, что они якобы намного превосходили по своему уровню другие «варвар-ские» народы, в том числе и народы Европы, в частности славян, герман-цев и других. В изображении А.Н.Бернштама гунны явились на Запад как носители высшей культуры...».

О том, что А.Н.Бернштам писал о земледелие гуннов, им также не понравились. Поэтому: «...без всяких оснований приписывает гуннам заня-тие земледелием. Правда, при раскопках на территории Бурят-Монголской АССР советские археологи обнаружили следы занятия земледелием, отно-сящиеся к гуннской эпохе, однако еще никем не доказано, что земледелием занимались гунны, а не взятые ими в плен китайцы, хакассы и другие...

192

Не выдерживает критики и научный аппарат книги. Если первая часть – о восточных гуннах – написана главным образом на основании личных архе-ологических изысканий автора, с привлечением данных древних китайских писателей, то вторая часть, посвященная западным гуннам, носит чисто ком-пилятивный характер и представляет собой крайне путаный пересказ недо-брокачественного фактического материала, почерпнутого из устаревшей литературы. Автор пользуется не подлинными данными римских и визан-тийских писателей ІV-V веков нашей эры, а работами буржуазных историков ХVІІІ-ХІХ веков (Дегинь, Гиббон, Клапрот, Тьерри и др.).

Искажая историческую действительность, автор идеализирует гуннов, преувеличивает их роль и значение во всемирной истории, превозносит их вождя Аттилу.

Основной тезис автора о прогрессивной роли гуннских завоеваний может объективно привести к апологии грабительских, захватнических войн. Ведь не случайно версию о «прогрессивности» гуннов так рьяно отстаивают современные пантюркистские псевдоученые. В своих бредовых расистских писаниях они поднимают на щит завоевателей-гуннов, которые якобы были предками турок и носителями древнейшей цивилизации».

Далее, как и в предыдущих статьях, сыплются обвинения в адрес Ленинградского университета.

Как видно из рассмотренных статей, они все были организованны, опу-бликованны и полнотью сотояли из клеветы.

Вскоре в ученом совете Института истории и материальной культуры (Москва) обсуждали книгу Бернштама. Это заседание состоялось 27 июня 1952 года. Полный протокол заседания до сих пор не увидел свет, только сокращен-ный вариант был опубликован в журнале «Советская археология» лишь в 1953 году в ХVІІ номере под заголовком «ОБСУЖДЕНИЕ В УЧЕНОМ СОВЕТЕ ИИМК КНИГИ А.Н.БЕРНШТАМА «ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ГУННОВ».

В этой многократно отредактированной статье (отчете) в конце второго абзаца написано: «...все выступающие согласились с анализом книги, дан-ным в статье З.И.Удальцовой, и целиком присоединились к оценке книги Бернштама как идейно порочной.

На заседание выступил С.В.Киселов...» где он практически повторяет все, что написано в трех вышеуказанных статьях. Некоторые его выраже-ния выглядили следующим образом:

«...Такова первая группа ошибок Бернштама, наглядно показывающих, к чему приходит исследователь, не считающийся с марксистской историо-графией: он плетется в хвосте историографии буржуазной...».

Заканчивая свое выступление, С. В. Киселев отметил: «…те исследо-ватели, которые не желают подвергнуть серьезной критике свои прежние ошибочные взгляды, допускают новые ошибки… При нашем участии в

193

развитии исторической науки за последнее время имели место ряд сры-вов – неудачное выступление С. П. Толстова с его теорией «лингвистиче-ской непрерывности», ошибки А. П. Окладникова в его брошюре «Успехи советской археологии», неправильное освещение М. И. Артамоновым исто-рии хазар и вопроса о происхождении славян, отразившиеся в брошюре-лекции, изданной Ленинградским отделением Общества по распростране-нию политических и научных знаний, и в особенности, допущенные им ошибки в докладе, прочитанном летом 1952 г. на пленуме Института архе-ологии АН УССР в Киеве. К этому нужно прибавить книгу К.М.Колобовой «Из истории раннегреческого общества», изобилующую марровскими установками, и последние работы Б.А.Куфтина о Колхиде, пронизанные марристскими «идеями». Эти факты свидетельствует о том, что необхо-димо продолжать критическую работу, что нельзя самоуспокаиваться и считать, что с марровскими ошибками уже покончено...».

После Киселева выступил Н.Я.Мерперт – один из авторов первой ста-тьи. Его выступление точно совпадало с содержанием статьи. Еще он высказался о книге Томпсона (выдающийся исследователь по истории Рима и западных гуннов на западе), который представил в пользу гуннов немало свежих сведений. Однако для участников данного ученого совета он был всего лишь буржуазным историком.

Также на заседании ученого совета ИИМК выступил Е.И.Крупнов, были оглашены письменные доклады Л.Викторовой и В.П.Шилова.

Л.Викторова отметила «...Тезис о прогрессивности гуннов порочен...».«В.П.Шилов, основываясь на результатах раскопок Иволгинского горо-

дища и других памятников, показал, что земледелием у гуннов занимались не сами гунны, а бежавшие сюда китайцы и военнопленные, а также дру-гие местные оседлые племена...».

Последним выступил А.Д.Удальцов, член – корреспондент АН СССР – кажется он один из главных организаторов. После всего он ска-зал: «... Нужно отвергнуть мнение, высказанное М.И.Артамоновым при обсуждении книги А.Н.Бернштама в Ленинграде... Только безответствен-ностью автора, редактора и рецензентов можно объяснить появление в свет книги, содержащей серьезные политические ошибки».

Одновременно Ученый совет осудил линию поведения М.М.Дьяконова, М.И.Артамонова, М.А.Тихановой, несущих ответственность за появление на свет порочной книги А.Н.Бернштама.

Этот судебный процес был очень суров, но мы не знаем, как ответил Бернштам. Знаем лишь то, что он не сломался. В данном отчете написано следующее:

«...Никакого урока для себя не извлек Бернштам и из двухдневного кри-тического обсуждения его книги... Судя по выступлению Бернштама на

194

этом заседании, автор склонен отстаивать правильность своих тезисов и считать необходимым дальнейшее обсуждение гуннского вопроса. Ученый совет ИИМК АН СССР осудил неправильную позицию Бернштама и пред-ложил ему в самое ближашее время подготовить выступление в печати с подробным анализом и критикой...».

Все эти придирки уложили его в гроб (1956г.). В некрологе С.П.Толстов писал:

«... он никогда, несмотря на иной раз грубые и несправедливые выпады своих противников, не соглашался «исправлять» действительную историю народа в угоду цитатчикам и догматикам, продолжая смело идти избран-ным им путем, зная, что партия, научная общественность и народ неиз-менно поддержат его...». Действительно было так, Бернштам не признал свои ошибки, наоборот, он настоял на своей правоте. И жизнь это дока-зал позже.

Тридцатые, сороковые и пятидесятые годы для любого советского уче-ного, даже естествоиспытателя, не говоря уже о гуманитариях, были вре-менем риска. Любая его работа могла быть последней. Это сознавал и С.П. Толстов.

Теперь некоторые сведения о выступающих авторах.Вскоре З.В.Удальцова отказалась от своих высказываний. В 80-е годы,

будучи директором Института Всемирной истории, она полностью поддер-жала мнений Бернштама о гуннах.

Удальцова Зинаида Владимировна (1918-1987)Автор свыше 300 научных трудов, посвящённых разным аспектам исто-

рии Византии – экономике, аграрному и городскому строю, социально-политической эволюции этой страны, идейной и культурной жизни.

Инициатор, ответственный редактор и автор ряда коллективных тру-дов по истории Византии (История Византии: В 3 т. М., 1967; Культура Византии. Т.1. М., 1984; Т.2. М., 1989), ответственный редактор печат-ного органа советских византинистов – «Византийского временника». Как византинист, участвовала в качестве одного из авторов в нескольких изда-ниях учебника по истории средних веков для университетов.

Будучи учёным, широкого профиля, Зинаида Удальцова внесла боль-шой вклад и в изучение истории средневековой Европы в целом. Ею много сделано для разработки ряда теоретических проблем европейского фео-дализма, в частности, проблемы типологизации и развития феодализма в Европе. Под её руководством, в качестве ответственного редактора и при её активном участии, был опубликован коллективный труд Института исто-рии АН СССР – трёхтомная «История крестьянства в Европе» (1985–1986). Являлась членом редколлегии сборника «Средние века».

195

Мерперт Николай Яковлевич (26 ноября 1922, Москва – 29 января 2012, Бронницы) – советский и российский археолог, доктор исторических наук, профессор. Тогда он был молодым ученым, в 1950 году защитил кандидат-скую диссертацию.

Кызласов, Леонид Романович (24 марта 1924 г. – 24 июля 2007 г.) – советский, российский археолог-востоковед, тюрколог, специалист по исто-рии и этнографии Сибири, Средней и Центральной Азии, Заслуженный профессор МГУ. Он по национальности тувинец.

В 1949-1952 гг. – аспирант кафедры. В 1953 г. им была защищена кан-дидатская диссертация «Таштыкская эпоха (I в. до н.э. – V в. н.э.) в истории Хакасско-Минусинской котловины», ставшая основой для известной моно-графии. Во время обучения на кафедре с 1946 по 1949 гг. Леонид Романович постоянно участвовал в раскопках памятников различной хронологической и культурной принадлежности. Так, в 1949 г. он принял активное участие в разных экспедициях. Так же был в Центральном Казахстане, возглавлямый А.Ч.Маргуланом в археологической экспедиции.

Опубликованы были только три статьи от имени четырех авторов. Один из них под фамилией Рафиков, как мы отмечали ранее, такого уче-ного не было вовсе. Он, конечно, подставное лицо. Что касается Удальцова, Мерперт, Кызласова, их, конечно, заставили подписаться под опубликован-ными статьями. Многие ученые устно выступили, однако не осмелились опубликовать свои выступления. Они очень опасалисьза то, что рано или поздно правда истории будет обнародована. Одним словом все эти высту-пающие полностью не могли оспаривать высказываний Бернштама.

Среди выступивших устно против Бернштама выделяется С.В.Киселев.

Киселёв Сергей Владимирович (17 июля 1905, Мытищи, – 8 ноября 1962, Москва) – советский историк и археолог, с 1953 года являлся членом-корреспондентом Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии за 1950 год. Его титулы показывают, что он тогда был в хорошем списке ком-партии.

С.В.Киселев, кажется, имел личные счеты с Бернштамом. В 1939 году в журнале «Вестник древней истории» была опубликована статья С. В. Киселева под заголовком «Неизданные надписи енисейских кыргызов» [4]. Данный труд имел множество недостатков и ошибок. Тогда выступили многие ученые тюркологи. Один из них Бернштам публично выступил по просьбе журнала ВДИ [5]. В этой огромной статье Бернштам подытожил допущенные ошибки таким образом:

«... Для этого резюмируем основные ошибки переводов С.Киселева.1. С.Киселев произвольно читает буквы алфавита;

196

2. неправильно транскрибирует текст, не считаясь с твердыми и мяг-кими рядами букв;

3. бесцеремонно вставляет гласные в конце слова, согласные – всюду;4. путает мягкие и твердые звуки, не имеет представления о сингармо-

низме и его значении в древнетюркских языках, в связи, с чем совершенно произвольно читает любые слова;

5. не знает о роли суффиксов и не считается с ними (это в агглютини-рующих языках!);

6. «отрицает» родительный и инструментальный падежи, не пользуется исходным, игнорирует местный;

7. не знает места в предложении – определения, глагола и т.п., одним сло-вом исключил для своих «переводов» синтаксис древнетюркских языков;

8. не владеет минимальным словарным запасом и к тому же не исполь-зует важнейших словарей и пособий.

Из приведенного достаточно ясно, что статья С.Киселева неизбежно введет в заблуждение читателей, незнакомых с древнетюркскими языками или даже, верней, тюркскими языками вообще...» [5].

За эту рецензию Киселев не должен был обижаться, а наоборот должен был быть благодарен, т. к. имено благодаря этому указанию на ошибки, он сумел их исправить и через десять лет опубликовать «Писменность енисей-ских лет кыргыз» [6].

Здесь мы должны обратить особое внимание на статью Бернштама, он не только известный востоковед – археолог, но и выдающийся тюрколог.

Источники и литература:1. Кызласов Л. Р., Мерперт Н. Я. Вестник древней истории. – 1952 – № 1.2. Рафиков А. Х. Вопросы истории. – 1952. – №5. 3. Удальцова З. В. Большевик. – 1952 – № 11.4. Киселев С. В. Неизданные надписи енисейских кыргызов // Вестник

древней истории. – № 3. – с. 124-135. 5. Бернштам А.Н. По поводу переводов С. Киселевым древнетюркских

текстов // Вестник древней истории. – 1940 – № 3-4.6. Киселёв С.В. Письменность енисейских кыргыз. // КСИИМК. Вып.

XXV. – М.-Л., 1949. – с. 33-41.

197

фАзЫЛ риза (Крым, Украина)

ЛАТИНДЖЕГЕ КЕЧЮВ МЕСЕЛЕСИНЕН БАГЪЛЫ ФИКИРЛЕР, ТЕКЛИФЛЕР

Къырымтатар язысыны латин графикасына кечирилюви акъкъында къарар 1991 сенеси отькерильген II Къурултайда къабул олунгъан эди. Биз базыда артыны-огюни ойланмайып, алель-аджеле, ашыкъыш иш япамыз. Занымджа, халкъымыз даа кутьлевий суретте Ватангъа къайтып келир-кельмез, биринджи адымда Къурултайда латинге кечюв меселесини къой-макъ керек эдими, бу меселе о къадар зарур эдими, аджеба? Ёкъ, ичте зарур дегиль эди, беллейим. Аят косьтерди ки, 22 йыл кечти, амма меселе аля даа созулып юре ве корюне ки, о къадар даа созуладжакъ. Чюнки бу меселе девлетнен багълы ве девлетсиз бойле къарарны не Къурултай, не де Меджлис омюрге кечирип оламайджакъ, буны анъламакъ керек эди. Амма онынъ ерине шу Къурултайда «Ана тили огърунда куреш» программасы къабул олунгъан олса ве латинге япышкъан киби бутюн джемаатымызнен ана тилине япышкъан олсакъ, шу кечкен девирде тилимизни сакълав месе-лесинде баягъы бир шейлер япа билир эдик. Чюнки бу меселе тек девлетке дегиль де, эсасен бизим озюмизге багълы. Ана тилимизнинъ не дередже фаджиалы алда олгъаныны чокъумыз даа анълап оламаймыз. Бу меселеде бизим эпимизге куню-кунюне мисильсиз гъайрет косьтермек ве олдыкъча ашыкъмакъ керекмиз. Чюнки ана тилини бильген, ана тилинде лаф эткен къартларнынъ, уйкен несильнинъ сайысы кунь-куньден эксиле ве тиль бильмеген, ана тилинде лаф этмеген несильнинъ сайысы эп артмакъта. Бутюн чарелерни корип, бунынъ огюни алмакъ керекмиз.

Латин графикасына кечюв проблемасы исе йигирми йылдан берли чокъ мунакъашаларгъа, даваларгъа, анълашылмамазлыкъларгъа себеп олмакъта. Бу вазиетни анъламакъ мумкюн. Чюнки латинге кечюв тилимиз, язымыз, эдебиятымыз, маарифимиз, умумен медениетимиз ичюн сонъ дередже муим джерьян. Бу саада беян этильген эр анги фикир, теклиф, талиль, шубесиз, эмиетлидир. Бу себептен мезкур меселенен меракълангъан окъуйыджылар иле ве хусусан бу саада фаалиет косьтерген алимлер, оджалар, языджылар иле озь фикирлеримнен пайлашмакъны зарур таныдым.

Язымызны латин графикасына кечирмек, яни дженктен эвель къулла-нылгъан озь элифбемизни тиклемек кереклиги хусусында теклифлер ве фикирлер эсасында, 1991 сенеси июнь 26-30 куньлери отькерильген II Къурултайда бу меселе музакере этильген вакъытта, бир сыра аркъадашлар, шу джумледен мен де Меджлис азалыгъына намзет оларакъ косьтериль-генде, бизге, яни косьтерильген намзетлерге, делегатлар огюне чыкъып,

198

озюмизни танытмакъ ве суаллерге джевап бермек теклиф олунгъан эди. О вакъытта Къурултай делегаты Эльдар Шабанов менден:

– Риза агъа, язымызны латин графикасына кечирюв меселесине насыл бакъасынъыз? – деп сорады.

– Пек яхшы бакъам, латин графикасына кечмек керек, – дедим.– Я не вакъыт кечмек керек? – деди о.– Бугуньден кечи ёкъ, – деп, джевап берген эдим мен онъа.Яни язымызнынъ дженктен эвельки латин элифбемизге кечирильмеси-

нинъ фааль тарафдары эдим.Къыскъасы, Къурултай ишлери биткен сонъ Меджлиснинъ июль 6-да

кечирильген биринджи топлашувында эвеля «Латин графикасына кечюв акъкъында» къарарнынъ лейхасы музакере этильди.

Къарар лейхасы шойле эди:

ПОСТАНОВЛЕНИЕКурултая крымскотатарского народа«О переходе на латинскую графику».

Принимая во внимание, что принятая в 1938 году и используемая до настоящего времени письменность на основе кириллицы не соответствует специфике крымскотатарского языка и способствует его деформации,

– руководствуясь целями возрождения и сохранения самобытности языка,

– учитывая стремление других тюркоязычных народов к переходу на латинскую графику,

Курултай крымскотатарского народа постановляет:– Считать необходимым восстановление в крымскотатарской письмен-

ности латинской графики, как лучше отражающей фонетические особен-ности крымскотатарского языка.

– Поручить, Меджлису организовать и провести конференцию специа-листов крымскотатарского языка и языковедов-тюркологов по проблемам перехода письменности крымскотатарского языка к латинской графике.

– При разработке нового алфавита принять за основу турецкий алфавит. (?)Бу къарар лейхасынынъ 1-нджи ве 2-нджи мадделери кимседе суаль

догъурмады ве эсас лакъырдылар 3-нджи мадде узеринде кетти, чюнки янъы латиндже къырымтатар элифбесини тизмек ичюн эсас этип озю-мизнинъ дженктен эвельки латин элифбемизни дегиль де, тюрк элифбе-сини теклиф этмек ич де акъылгъа ятмай эди. Бу акъта биринджи олып Меджлис азасы рахметли профессор Рефикъ Музафаров, бизим озюмиз-нинъ латин элифбемиз бар олгъанда, тюрк элифбесини теклиф этмек ич догъру олмаз ве Къарар лейхасындан 3-нджи маддени чыкъармакъ керек,

199

деп, озь фикрини айтты. Сонъ бизлер де, яни чокълукъ онъа къол туттыкъ. Бойледже, Къарарнынъ лейхасындан бу мадде алынып ташланды ве Къарар эки мадденен къабул этильди.

Иште, Къурултайнынъ шу Къарары муджиби тамам бир йылдан сонъ, яни 1992 сенеси июнь 17-21 куньлери «Къырымтатар тили: латин графикасына кечюв проблемалары» мевзусында халкъара ильмий-амелий конференция кечирильди. Конференцияда тилимиз боюнджа бутюн башкъа меселелернен бир сырада, латин графикасы эсасында янъы къырымтатар элифбесини тиз-мек ичюн 21 адамдан ибарет махсус халкъара комиссия тизильди.

Профессор Айдер Меметов рехберлигинде чалышкъан халкъара комис-сия азалары (тыш мемлекетлердеки комиссия азалары озь теклифлерини язма суретте ёлладылар) чокъкъа бармадан дженктен эвельки латин элиф-бемиз эсасында янъы къырымтатар латин элифбесини тиздилер ве о элифбе комиссиянынъ хулясаларынен берабер Меджлиске теслим этильди.

Теэссюф ки, комиссиянынъ тизген янъы элифбеси ве хулясалары, не ичюндир, ич бир ерде басылмады. Шунынъ ичюн оны бу ерде кетирмек истеймиз.

ЗАКЛЮЧЕНИЕКомиссии по разработке окончательного варианта алфавита крымскотатарского языка на основе латинской графики

Комиссия по разработке окончательного варианта алфавита для крым-скотатарского языка была создана Международной научно-практической конференцией «Крымскотатарский язык: проблемы перехода на латинскую графику», которая состоялась 17-20 июня 1992 года в г. Симферополе. В нее вошли ученые, филологи, писатели и работники культуры, занимаю-щиеся проблемами крымскотатарского языка:

Меметов Айдер – проф., док. филол. наук (председатель), Прицак Омелиан – академик (Киев), Эмирова Адиле – проф., док. филол. наук, Мусаев Кенисбай – проф., член-кор. АН Казахстана (Москва), Ахмед Биджин Эрджилясун – проф. (Турция), Хенрик Янковский – проф. (Венгрия), Метин Караорс – проф. (Турция), Дубинский Александр проф. (Польша), Изединова Севиль – канд. филол. наук (Москва), Хакъан Къырымлы – д-р ист. наук (Турция), Айдер Осман – писатель, редактор журнала «Йылдыз», Куркчи Усеин – преподаватель крымскотатарского языка, Риза Фазыл – писатель, Усеинов Кемал – преподаватель кърым-скотатарской литературы, Зафер Каратай – журналист (Турция), Асанов Шевкет – зав. отделом газеты «Янъы дюнья», Акмоллаев Энвер – доц., канд. филол. наук, Бекирова Венера – преподаватель крымскотатарского языка, Сеттарова Миляра – преподаватель крымскотатарского языка,

200

Берберова Ремзие – преподаватель крымскотатарского языка (секретарь), Сеитмеметова Эдие – преподаватель крымскотатарского языка.

Окончательный вариант алфавита крымскотатарского языка был выра-ботан на основании следующих требований:

– наиболее полная передача фонетической структуры современного крымскотатарского литературного языка;

– унификация алфавитов всех тюркских языков; – сохранение по мере возможности исторических традиций крымскота-

тарского алфавита; – технические и экономические проблемы внедрения нового алфавита.В ходе рассмотрения всех предложений, вынесенных на обсуждение

участниками Международной конференции и членами Комиссии, был разра-ботан новый крымскотатарский алфавит на основе латинской графики, кото-рый предлагаем для утверждения Меджлисом крымскотатарского народа.

А a а Ñ ñ нъВ b b О о оС c дж Ö ö –Ç ç ч Р p пD d Д R r pЕ e э, е S s сF f ф Ş ş шG g г Т t тĞ ğ гъ U u уJ J ж Ü ü –I I ы V v вЇ i и X x xК k К Y y –Q q КЪ Z z зL l л – – –M m м ^ ^ –N n н Н h –

И х т а р :I. Озюнден эвель кельген тутукънынъ йымшакълыгъыны косьтермек

ичюн «а» арфи устюне «^» бельги коюлыр.2. Тарихий сёзьлерде махсус бельги оларакъ «h» арфи къулланылыр.

Лякин, не ичюндир, Меджлисте бу элифбе бегенильмеди. Даа догърусы, Къарар лейхасына юкъарыда анъылгъан 3-нджи маддени кирсеткен айры аркъадашлар бегенмедилер. Чюнки оларнынъ макъсады тюрк элифбесини къабул эттирип, элифбемизден «къ», «гъ», «нъ» арифлерини чыкъарып таш-

201

ламакъ экен. Бир къач Меджлис азасы тюрк элифбесини къабул эттирмек макъсадынен бу меселени эки дефа Месджлис топлашувларына къойдылар. Чокъ давалар саесинде алимлеримиз москвалы профессор Рефат Аппазов, профессор Адиле Эмирова ве меселенинъ джиддийлигини анълагъан дигер аркъадашларнынъ ярдымынен бу меселени токътатмагъа наиль олдыкъ.

Амма меселе бунынънен битмеди. Элифбемизден «къ», «гъ», «нъ» арифлерини алып ташламакъ имкяны олмайджагъыны анълагъан бу аркъа-дашлар энъ олмагъанда «х» арфини чыкъарып ташламакъ ве онынъ ерине Тюркиеде олгъаны киби «h» арифинден файдаланмакъ меселесини ортагъа сюрьдилер, чюнки тюрк элифбесинде «х» арифи ёкъ экен. Эльбет, оларда ёкъ, тюрклернинъ лакъырды тилинде «х» арифи (сеси) асла ишлетильмей ве оларгъа о арифнинъ кереги де ёкъ. Амма эки эсас шиведен ибарет къы-рымтатар тили – бу башкъа меселе.

II Къурултайнынъ 1993 сенеси июль 27-31 куньлери отькерильген 2-нджи сессиясына азырлыкъ вакътында Меджлис топлашувынынъ бутюн бир куню махсус бу меселеге, яни «х» арфини элифбеден чыкъарып ташламакъ месе-лесине багъышланды. Кунь бою девам эткен мунакъашалар бир нетидже бермеди ве Меджлис азаларынынъ бу меселеде фикирлери экиге болюнди. Тап сонъу топлашувны алып баргъан Рефат Чубаровнынъ теклифинен беш кишиден ибарет ишчи группасы сайланды ве о группагъа «х» арифи меселе-синен янъы элифбени тизген махсус комиссиянынъ реиси профессор Айдер Меметовгъа барып шу меселени сонъунадже чезмек авале олунды.

Теэссюф ки, бу ишчи группасы арды-сыра эки кере топланаджакъ олды ве топланып оламады.

Бунъа бакъмадан, бир къач куньден сонъ башлангъан II Къурултайнынъ 2-нджи сессиясында латин элифбесини къабул этюв боюнджа чыкъышта булунгъан Лютфий Османов, Меджлиснинъ тизген ишчи группасы «х» арифи ерине «h» арифи къулланылмасыны теклиф эте, деп (асылында исе о ишчи группасы топланмады ве чалышмады да), делегатларгъа гуя махсус комиссия тарафындан ишленильген элифбеден «х» арифи чыкъарылгъан вариантыны теклиф этти. Йымшакъ этип айтаджакъ олсакъ, бу ялан эди. Бу делегатларны, халкъны алдатмакъ эди. Яланнен къурулгъан эвнинъ исе темели чюрюк олур.

Амма элифбе бу тарзда рейге коюлгъанда, делегатлар оны къабул этме-дилер, яни шу турушта элифбени тасдыкъламакъ ичюн рейлер етишмеди. Бу исе делегатларнынъ ярысындан чокъу элифбеден «х» арифининъ чыкъа-рылмасына къаршы эдилер.

Эбет, биз керек вакъытта совет системасынынъ энъ фена адетлерин-ден файдаланмакътан да къачынмаймыз. Меселе рейден кечмегенине ве Къарар къабул этильмегенине бакъмадан, эр анги логикагъа рагъмен, бу меселе ничюндир тенефюстен сонъ текрар рейге коюлды (тенефюс вакъ-

202

тында «аркъадашлар» яхшы чалышсалар керек) ве бойле этип, руслар айт-къаны киби, «не мытьём, так катаньем», яни зораки этип латин элифбемиз шу тарзда бичильген алда къабул олунды.

Шуны да къайд этмек лязим ки, бу меселе бакъылгъанда, не Меджлиснинъ топлашувына, не де Къурултайгъа тильджилерден, муте-хассыслардан ич бириси чагъырылмады ве оларнынъ бу хусуста фикири огренильмеди.

Бу эсассыз, къанунсыз арекет тильджилер, эдебиятчылар, оджалар ара-сында джиддий даваларгъа себеп олды ве айны заманда янъы имля къаи-делерини ишлев джерьяныны бугуньгедже чаналатып кельмекте. Меселя, латин элифбеси эсасында янъы имля къаиделерини ишлеп чыкъмакъ ичюн 1998 сенеси Джумхуриет Тасиль назирлиги тарафындан тизильген ве озь ишине киришкен махсус комиссия да, ничюндир, дагъылып кетти. Эгер бир арифнинъ тиль ичюн не дередже буюк эмиети олгъаныны, бир арифнинъ барлыгъы яхут ёкълугъы тильни насыл бозгъаныны козь огюне аладжакъ олсакъ, бу меселенинъ не къадар джиддий олгъаныны анъламакъ къыйын дегиль. Буны газеталарда ара-сыра латиндже басылгъан язылар да кось-терелер. Дженктен эвельки латин элифбемизде «х» арифи бар олгъаны да шимдики элифбеден онынъ чыкъарылып ташлангъаны эм къанунсыз, эм де эсассыз экенини тасдыкълай.

Бу тек меним дегиль, эксери языджыларымызнынъ фикри. Къырымтатар языджылары бирлигининъ 2010 с. апрель 9 топлашувында бу меселе боюн-джа шойле къарар къабул олунгъан эди. 1992 сенеси Халкъара конферен-цияда тизильген махсус комиссия тарафындан ишленильген янъы латин элифбеси догъру ве шу элифбеде олгъан «х» арифи мытлакъа сакъланыл-малы, чюнки о къырымтатар тилине хас айры сеслерни акс эте. Топлашувда языджылар элифбеден «х» арфининъ чыкъарылып ташланмасына кесен-кес наразылыкъ бильдирдилер ве Къырымтатар языджылары бирлигининъ реиси Риза Фазылгъа языджыларнынъ бу фикрини къырымтатар джемаат-чылыгъына еткизмесини авале эттилер».

(Иште, мен мезкюр макъале иле языджыларымызнынъ бу авалесини ерине кетирмектем).

Эгер биз озь ана тилимизни – къырымтатар тилини сакълайджакъ олсакъ, бу меселеге пек джиддий янашмакъ, яни еди кере дегиль де, етмиш кере ольчеп, бир кере бичмек керекмиз. Чюнки меселе миллетнинъ такъди-ринен, тилимизнинъ келеджегинен багълыдыр.

Къурултайнынъ латин графикасына кечюв акъкъында къабул эткен Къарарынынъ мукъаддемесинде: «кириллица не соответствует специфике крымскотатарского языка и способствует его деформации», «руководству-ясь целями возрождения и сохранения самобытности языка», деп язылгъан. Элифбеден «х» арфини чыкъарып ташламакъ исе даа зияде «не соответ-

203

ствует специфике крымскотатарского языка» ве даа зияде «способствует его деформации» и оно полностью противоречит «целям сохранения само-бытности языка», дегильми, аджеба?

Ишанам ки, бу меселе даа тюзетилир, чюнки латин графикасы эсасында янъы къырымтатар элифбесини къабул этюв акъкъында къанун даа къабул этильгени ёкъ. Къанун къабул этиледжекте тильшынас алимлеримиз тара-фындан бу меселе де ортагъа чыкърыладжагъы шубесиздир.

Шимди латинге кечюв тарикъасында газеталарда, журналларда латин арифлеринен айры-айры парчалар дердж олуна, китаплар басыла, теле-видениеде «йылышкъан сатырлар» бериле ве иляхре. Бунынъ зарары ёкъ, лякин асылында латин графикасына кечювни газеталардан дегиль де, баш-къа ерлерде япылгъаны киби, мектеплерден яни биринджи сыныфлардан башламалы ве бунъа азырлыкъ корьмелидир. Бунынъсыз, яни къырымта-тар язысы латин графикасына кереги киби девлет тарафындан къанун эса-сында кечирильмеден, латин элифбеси эсасында кереги киби имля къаиде-лери тизильмеден ве, бу къаиделер эсасында биринджи невбетте, 1-нджи, 2-нджи сыныфлар ичюн дерсликлер азырланып чыкъарылмадан, латинджеге кечермиз демек – бу хаялдан башкъа бир шей дегиль. Амма бу ёнелиште къа-нуний бир арекетлер япыламы, аджеба? Чюнки латинге кечюв меселесининъ йигирми йылдан берли авада асувлы тургъанынынъ себеби де бундадыр.

Бу меселе иле багълы юкъарыда анъылгъан арекетлерни талиль этер экеним, шуны айтмакъ лязим деп таныйым.

Латин графикасына кечюв джерьяны, занымджа, мытлакъа II Къурултайнынъ къарары ве 1992 сенеси кечирильген Халкъара ильмий-амелий конференциянынъ къарарлары эсасында девам этильмели. Яни къырымтатар тилининъ латин элифбеси оларакъ шу Халкъара конферен-циянынъ къарарынен тертип этильген махсус комиссия тарафындан азыр-лангъан элифбе къабул олунмалы. Тек бойле япылгъан такъдирде къабул олунгъан элифбе къануний яни легитим ола биле. Акс алда, бутюн аре-кетлер: шу комиссия тарафындан азырлангъан элифбенинъ бозулувы да, Къурултайда элифбенинъ «не мытьём, так катаньем» усулынен къабул олунгъаны да, элифбеден «х» арфининъ чыкъарылып ташлангъаны да, ялынъыз бир тарафлама япылып, ортагъа сюрюльген «имля къаиделери» де – эписи къанунсыздыр яни НЕ ЛЕГИТИМНО! Къанунсыз, темельсиз, эсассыз япылгъан шейнинъ акъибети де темельсиз, эсассыз олур.

Бир мисаль даа. 2009 сенеси Акъмесджитте отькерильген Халкъара къырымтатар кон-

гресси черчивесинде гуманитар меселелер боюнджа группанынъ отур-шувында латин графикасына кечмек ичюн эркянында алимлер, оджалар, языджылар олмакъ узьре, янъы элифбе эсасында имля къаиделерини ишлеп чыкъаджакъ комиссия тешкиль олунмасы зарур деп танылгъан эди.

204

Сонъундан бойле бир комиссия тизильген. Лякин комиссиянынъ эркяны ялынъыз Къырым муэндислик-педагогика университетининъ алимлери ве оджаларындан тертип этильген. Япаджакъ иши сонъ дередже муим олгъан бу комиссиягъа не Таврия Миллий Университетининъ алимлери ве оджалары, не де языджылардан кимсе кирсетильмеген. Бу аслы да догъру дегильдир. Бойле чонтукъ япылгъан ишнинъ нетиджеси де чонтукъ олад-жагъы белли эди. Бу комиссия тарафындан тизильген имля къаиделери бир тарафлама олып чыкъкъан ве тилимизнинъ хусусиетлерини ве инджели-клерини толу дереджеде акс этмейлер, чюнки бунда аркъадашлар тюрк тилининъ къаиделерине базангъанлар. Себеби исе, аркъадашларнынъ къы-рымтатар тили эки эсас шиведен ибарет олгъаныны унуткъанлары ве буны эсапкъа алмагъанларыдыр. Бойле комиссия керек, лякин о умумий олмалы. Барсын тарафлар бир ай, беш ай давалашсынлар, нетиджеде, бир къараргъа келинсин.

Бунда бир суаль даа догъа. Азербайджанда, Озьбекистанда латинге чокътан кечтилер, гъалиба. Не ичюн анда барылып, олар насыл кечкени, анда девлет тарафындан насыл къарарлар ве насыл къанунлар къабул этиль-гени ве оларнынъ бу иште теджрибеси огренильмей. Эгер бойле япылса, бизде де бу гъает джиддий меселеде темелли ве къануний адымлар япмагъа эсас ве имкян олур эди.

Эльбет, меселе гъает джиддий ве муим. Чюнки «эвнинъ чагъарагъы насыл къоюлса, тютюни де ойле чыкъа», дейлер. Келинъиз, янъы латин элифбесининъ ве имля къаиделерининъ чагъарагъы догъру къоюлсын да, тютюни де догъру чыкъсын.

Бутюн юкъарыда айтылгъан фикирлерни эсапкъа аларакъ, эгер Эльдар Шабанов манъа бундан 22 йыл эвель берген суалини бугунь текрарласа, яни: – Риза агъа, латин графикасына кечюв меселесине насыл бакъа-сынъыз? – деп сораса, мен онъа энди: – Ёкъ, мен бунъа къаршым, даа догъ-русы, бойле этип кечильмесине къаршым, – дер эдим.

МЫСЛИ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ВОПРОСУ ПЕРЕХОДА НА ЛАТИНСКУЮ ГРАФИКУ

В статье повествуется о проблеме латинизации крымскотатарской современной письменности. Автор освещает историю вопроса, обозначает ключевые положения данной проблемы и предлагает более лояльные и пра-вильные, с его точки зрения, методы решения данного вопроса.

205

ХАБутДИНОВ А. Ю. (Татарстан, Россия)

ЛАТИНИЗАЦИЯ АЛФАВИТОВ МУСУЛЬМАН ВОЛГО-УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА:

ДИСКУССИИ И РЕШЕНИЯ

Мусульмане Волго-Уральского с рубежа X-XI вв. поддерживали араб-скую графическую традицию. С 2 пол. XIX в. кириллица использовалась в качестве алфавита в ряде азбук для крещеных татар, башкир и казахов в рамках системы Ильминского, с 1906 г. была проведена попытка внедре-ния кириллицы для всех мусульман как в земских и городских школах, так и мектебе, впрочем не имевшая особого успеха.

Если часть азербайджанских просветителей поддерживала латинизацию своего языка, то мусульмане Северного Кавказа, Средней Азии и Волго-Уральского региона являлись сторонниками сохранения арабского шрифта. Латинизация лидерами и национальной интеллигенцией Татарстана рас-сматривалась как промежуточный шаг для перехода на кириллицу.

Важнейшим событием для легитимации латиницы среди мусульман-ских и (или) тюркских народов СССР стал 1-й Всесоюзный тюркологи-ческий съезд, прошедший в Баку в феврале-марте 1926г. В своем докладе мы остановимся преимущественно на аргументации представителей Татарской АССР на этом форуме, так как он стал важнейшей площадкой для высказывания позиций сторон, когда за внешне научными вопросами все более откровенно проглядывала политическая ситуация в стране. 5 февраля 1926 г. вопрос о намеченном к открытию на 25 февраля съезде обсуждался на секретариате ЦК ВКП (б). К заседанию была подготовлена докладная записка первого заместителя заведующего агитпропотделом ЦК ВКП (б) А.К. Аболина.1 По вопросу о латинизации алфавитов указ-вается. Что «это движение было подхвачено сторонниками раздробления «мусульманского мира»... Знаменитый сторонник латинского шрифта Шах-Тахтинский был неоднократно обвинен в том, что он является аген-том русского правительства.

В России была попытка навязать мусульманам русский шрифт2… основная мусульманская масса осталась при своем арабском шрифте, так как это тесно было связано с сохранением своей религии. Когда не удалось навязать русский шрифт, официальные круги стали отчасти поддерживать идею перехода к латинскому шрифту, как политически менее одиозному...

1 См. биографию http://www.knowbysight.info/AAA/00418.asp2 Здесь говорится о кряшенах.

206

Во многих республиках имеется серьезное сопротивление к переходу на латинский шрифт, религиозные элементы, выставляя это, как один из походов советской власти против религии как акт, направленный против мусульманства в целом... Выставляется еще тот мотив, что при переходе на латынь все бывшие до сих пор грамотными окажутся неграмотными.

Однако решение о переходе на латиницу принято и «главное заклю-чается в том, чтобы не давать повода к обвинению центральной власти в насильственном навязывании восточным народам новую письменность». Поэтому в агитпропотделе ЦК ВКП решили, что на бакинском съезде «вопрос о переходе к латинскому шрифту должен быть передан на рас-смотрение каждой республике». Далее ход латинизации будет решаться наркомами этих республик»3.

Только в Татарской АССР было оказано жесткое сопротивление лати-низации. Остановимся, прежде всего, на аргументации представителей республики 1-й Всесоюзном тюркологическом съезде в Баку. Сотрудник Академцентра при Наркомпросе Татарской АССР Галимджан Шараф вна-чале напоминает о предыстории отхода от арабского шрифта в Российской империи, которую он видит в политике христианизации: «Более 90% насе-ления всех тюркских народностей земного шара пользовались столетиями, пользуются и теперь арабской системой шрифтов, остальные же 7–8% (чуваши, крещеные татары, якуты и некоторые мелкие тюркские народно-сти Сибири) пользовались несколько измененными русскими шрифтами, перешедшими к ним от русских вместе с православием; причем из числа тюркских народностей крещеные татары после Октябрьской Революции, по постановлению своих конференций и съездов, приступили к практи-ческому переходу от русской письменности к арабо-татарской, а якуты приступили к практическому переходу от русской письменности к латин-ской... Для тюркских народностей, пользующихся арабским шрифтом, как из среды самих этих народностей, так и извне, бывали предложения со стороны отдельных лиц и групп, как о переходе к русской письменности (Алтинсарин у казак-киргиз, Мстислав, Кулаев у башкир, так. наз. Правила 31 Марта Царского Правительства и т. п.), так и о переходе к латинской системе шрифтов (Фатх-Али Ахундов у азербайджанцев, Сагид Рамеев у татар и башкир и др.)»4.

3 Докладная записка первого заместителя заведующего агитационно-пропагандистским МК (так в тексте реально ЦК-А.Х.) ВКП (б) А.К. Аболина в ЦК ВКП (б) к вопросу о тюрколо-гическом съезде. Цит. по: Национальное образование в России: концепции, взгляды, мне-ния, 1905-1938. – Ч.2., 1917-1938. – М., 2002. – С. 141-143.

4 Первый Всесоюзный тюркологический съезд 26 февр. – 5 марта 1926 (Стенографический отчет). – Баку, 1926. – С. 316-317.

207

Г. Шараф четко показывает, что вопрос собственно о шрифте явля-ется вторичным: «вопрос о замене шрифта в культурно-экономическом и общественном отношении и имеет громадное значение, в особенности, для народностей, имеющих значительные культурные достижения в прошлом и настоящем, как турки Турции, казанские татары, азербайджанцы, узбеки, казак-киргизы и др. Замена шрифта в этих случаях связана: с переучива-нием новой грамоте всех грамотных по прежней письменности, с необхо-димостью на ряд лет ведения параллельного издательства, обучения гра-моте, создания навыков чтения и письма одновременно по двум письмен-ностям... это потребует практической и методической переподготовки учи-телей, переоборудования типографий, словолитен и других технических и практических проявлений культурной жизни, а главное, потребует, в осо-бенности в первые периоды, создания громадного перелома в обществен-ном настроении широких масс населения данной народности. Чем выше данная народность в культурном отношении, чем больше у него культур-ных ценностей, тем будет труднее провести такую перемену шрифта, не только с экономическо-финансовой стороны, но и общественной»5.

Г. Шараф выступает противником вестернизации. Он указывает: «Предполагать, что шрифт наций наиболее «культурных» (читай: наибо-лее богатых и сильных), именно в настоящее время, будет международ-ным и в будущем, пока не имеется достаточных оснований. Количеством объединяемого населения также нельзя судить об этом, так как китайские иероглифы, несмотря на самый неудобный, идеографический характер своих начертаний, объединяют наибольшее население земного шара, вто-рое место принадлежит латинскому шрифту, третье место арабскому объе-диняющему до 300 миллионов населения земного шара.

Совсем другое значение имеет недопущение двух письменностей для одной по языку народности или для близких и родственных по языку народностей, тем более, если они географически и экономически связаны между собой, ввиду создающегося в противном случае затруднения куль-турного и экономического общения, где при единой письменности, ввиду близости языка, имеется возможность массового обмена культурных цен-ностей. Таким шрифтом является арабский шрифт для тюркских народно-стей, так что и в этом отношении, если подходить к вопросу не абстрактно, а реально, то лучше сохранить арабскую систему, иначе, гоняясь за меж-дународностью, мы его не только практически не достигнем, а создадим такое положение, что рабочие, ликвидировавшие свою неграмотность по латинской системе, не только не будут в состоянии воспользоваться налич-

5 Там же, с. 317-318.

208

ными богатствами азербайджанской печати, но даже не смогут по своей латынице написать письмо к родителям в деревню и читать получаемое от них, написанное по арабской письменности»6.

Г. Шараф понимает, что вопрос о латинизации коснется всех тюркских народов СССР и будет иметь своим результатом отказ от тысячелетней культурной традиции.

Г. Шараф указывает и на проникновение арабского шрифта во всю куль-турную традицию мусульманских народов, включая домашнее убранство: «почти все европейские писатели.., отмечая разнообразие и причудливость общего характера арабского письма, противопоставляли их однообразным геометрическим латинским шрифтам; архитекторы Запада и Востока, так называемые арабески употребляли для украшения домов, а так называемые «Шамаили» на Востоке украшают ими внутренность жилищ вместо картин. Что касается психологической оценки народных масс, то нужно указать, что вьющиеся орнаменты народного творчества тюркских народностей по своему характеру совпадают с арабской системой и отличаются от общего характера индоевропейских орнаментов из геометрических фигур и пря-мых линий, имеющих много общего с латинской системой»7.

Анализ ситуации со шрифтами приобрел и политическое измерение. Г. Шараф утверждал: «Я беру на себя смелость дать и некоторый полити-ческий анализ вопроса. К этому меня принуждают весьма частые заявле-ния в печати со стороны латинистов о революционности своего движения и обвинения ислахистов, как приспешников мулл и панисламистов. Среди тюркских народностей, если взять в целом, более 90% населения крестьян: поэтому политический анализ вопроса в советских условиях должен про-изводиться, главным образом, со следующих точек зрения: 1) как отраз-ится замена арабских шрифтов латинским вообще на отношении крестьян-ства к соввласти и СССР, 2) как отразится вопрос в борьбе за влияние на середняка, не сдвинет ли их под защиту мулл и кулаков, 3) как отразится на отношении к нашему Союзу низовых масс колониальных и полуколо-ниальных стран и народностей, пользующихся тем-же шрифтом, 4) и если отношение части или всего крестьянства отрицательное, то насколько име-ются реальные выгоды от нововведения, и как скоро станут эти выгоды ощутимыми для крестьянства, чтоб наискорейшим образом парализовать отрицательное отношение крестьянства к проводимому. Поскольку коло-ниальный вопрос, в значительной степени, является тем же крестьянским вопросом, постольку фактически все четыре поставленных нами вопроса в основном сводятся к крестьянскому вопросу. Гениальный Ленин в этом

6 Там же, с. 336-337.7 С. 337.

209

вопросе еще раз показал свою гениальность в беседе с т. Агамали-Оглы по этому вопросу, приведенной в предисловии к брошюре т. Агамали-Оглы. Выслушав рассказ Агамали-Оглы о плохой орфографии и недостатках арабской системы и о принятии латинской системы шрифтов, тов. Ленин задал т. Агамали-Оглы вопрос: «А как относятся крестьяне к этому делу?» После ответа Агамали-Оглы о доброжелательном отношении крестьянства к этому, он кратко произнес: «это – революция на Востоке». Здесь полити-ческий анализ и заключение этому вопросу тов. Ленина заключаются не в последней краткой фразе, а в вопросе тов. Ленина: «А как относится к этому крестьянство?» Разрешите спросить, отвечая т. Ленину о благожела-тельном отношении крестьянства, т. Агамали-Оглы не был ли сам введен в заблуждение, как об ожидаемых выгодах от нововведения, так и об отно-шении крестьянства к данному вопросу?

По моему, решительное заявление о доброжелательности крестьянства к замене существующего шрифта на латинский, по меньшей мере, является преждевременным и недостаточно проверенным, поскольку можно судить по культурно-экономической и прочей отсталости нашего крестьянства, причина каковой заключается, во всяком случае, не в шрифте и не в про-чих идеологических надстройках, а в его экономике и в существовавшем раньше политическом гнете. Что же касается шрифта, то перемена араб-ского шрифта на латинский, по всем моим расчетам, как культурника, язы-коведа и статистика-экономиста, не только не послужит к культурному и экономическому подъему, но на ряд лет задержит наше дальнейшее куль-турное и экономическое продвижение вперед»8. Однако власти СССР при Сталине все более берут курс не на всемирную революцию, а на построе-ние социализма в одной стране, когда боле выгодным является разрыв свя-зей между мусульманами СССР и других стран

Умар Алиев, представлявший Северо-Кавказский крайисполком9, однозначно связал арабскую письменность с распространением Ислама: «Создание национальной графики для тех народов, которые ранее не имели на своем родном языке никакой письменности, абсолютно не противоречит ранее существовавшим божественным принципам, как клерикалов, так и реформистов, ибо право печатания корана и других религиозных книг на свя-щенном алфавите остается. Точно также православное евангелие остается на основе церковно-славянской письменности». Он отождествил введение лати-

8 Там же, с 340-342.9 Алиев Умар воглавлял Национальный Совет Северо-Кавказского крайисполкома, кра-

евое издательство и НИИ Северного Кавказа один из основоположниковкарачаево-балкароведения, создатель азбуки и автор первого системного описания грамматического строя карачаево-балкарского языка, В 1937 г. У. Алиев стал жертвой репрессий и погиб.http://kislovodsk-cbs.ru/210-let-kislovodsku/pochet-gr/93-aliev-umar-dzhashuevich

210

ницы с модернизаций: «в области экономики приходится устранить допотоп-ные орудия производства горцев усовершенствованными орудиями, вместо сохи – трактор, вместо ишачьей езды – сообщение колесной ездой, проры-тием гранитных гор или переселением на плоскогорие, на лучшие земли, про-ведением телеграфного, телефонного и железнодорожного сообщения»10.

Немного более примирительным чем у Г. Шарафа было выступление Г. Ибрагиова, возглавлявшего тогда Академический центр Нарокомпроса Татарской АССР. Вначале он сказал: «В 1924 году в Москве был Всерос-сийский Съезд татаро-башкирских просвещенцев. На этом съезде обсуж-дался вопрос орфографии, шрифта. Было постановлено съездом, что прин-ципиально латинский алфавит возражений не встречает. Наоборот, он имеет некоторые преимущества перед арабским...

В прошлом и позапрошлом году были попытки некоторых товарищей, которые организовали латиницу и хотели там работать, на сочувствия не нашли, и в дальнейшем у нас вопрос о латинизации идет безусловно очень туго. Причины в следующих моментах: во-первых, мы, татары, имеем литературу с историей не менее 600 лет, мы имеем сейчас печать, а именно печатное слово на татарском языке, уже более 125 лет. Дальше, татарская общественность работает над реформой арабского шрифта уже более 50 лет, причем в последние 25 лет мы имеем огромные достижения в этой области... В результате у нас получились более или менее, – подчеркиваю, – более или менее сносные результаты (похвалиться пока еще нечем)»1!.

Г. Ибрагимов об издании учебной и политической литературы указал: «Если мы скажем, что переходим на латынь, то с завтрашнего дня надо заняться этим и начать переподготовку: переподготовить избачей, перепод-готовить огромную машину, которая теперь работает хорошо. Сейчас мы не хотим ее остановить, нам важно, чтобы по возможности эта машина усо-вершенствовалась и работала. Благодаря проводимой нами реформе, кото-рую мы не стараемся проводить сразу на все 100%, наша машина ни на одну минуту не остановится. Таким образом, татарская общественность, которая обслуживает 5.000.000-ый народ, достигнет больших результатов. Вот почему, товарищи, латинизация для нас неострый вопрос, у нас понем-ногу все было подготовлено к реорганизации алфавита, когда мы сюда при-ехали. На нас отчасти здесь смотрели так, как будто мы приехали сюда для борьбы, но у нас совершенно не было мысли о борьбе. Мы почувствовали здесь, что, оказывается, не во всех республиках вопрос обстоит так, как он обстоит у нас»12.

10 Первый… С. 361-362.11 С. 364.12 С. 366-367.

211

Заключительные слова Г. Ибрагимова вновь были весьма двусмыслен-ными: «Я подчеркиваю, чтобы все хорошо слышали, что старый арабский шрифт никуда не годится. (Апплодисменты). Дальше, для того, чтобы осво-бодиться от этого хлама, нужны были методы. Есть два метода: я не боюсь, чтобы нас обвиняли в консерватизме,– есть метод реформы и метод рево-люции. Мы держимся метода реформы, товарищи меня знают,– я, во мно-гих случаях революционно настроенный человек, но в данном случае мы держимся метода не революционного, а метода реформы, потому что наши конкретные данные условия заставляют идти за остальными опытами. Я уже сказал какими»13.

Г. Шараф сумел показать, что призывая к латинизации, ее сторонники готовы применить любые аргументы: «Тюрякулов, чтобы доказать прием-лемость латинского алфавита со стороны населения, приводит в своей ста-тье, изданной к Съезду, что какой-то шейх-уль-ислам сказал, что это допу-стимо. Право, это совсем не убедительно. (Тюрякулов: «Мы это привели, чтобы повлиять на Вас»). Вы можете убедиться, что на меня подобными доводами как раз не повлияете. Вы говорите об этом мулле, как о прогрес-сивном. Он говорит: если коран лучше будет читать по-латыни, то пусть коран по-латыни будет написан»14. Далее Г. Шараф наиболее откровенно говорит о том, что латинизация является первым этапом перехода к кирил-лице: «Здесь проф. Жирков и Яковлев поддерживали точку зрения при-нятия латинского шрифта, и Жирков неоднократно уверял относительно своей «искренности». Тут мне приходит в голову другая татарская пого-ворка: «Сомнительный сомневается, кафтаном закрывается». Лишь обра-тимся мы к статьям этих товарищей в «Новом Востоке», или в сборнике «В борьбе за Новый Тюркский Алфавит», то мы там читаем, «русский алфавит имеет такие достоинства, которых латинский не имеет» (цити-рует дальше). Получается, что люди думают об одном, а подсовывают на время другое, чтобы ломать арабский шрифт. Разрешите несколько усо-мниться в искреннем характере заявления проф. Жиркова. Тут лицо про-фессоров Яковлева, Жиркова и других, стоящих на этой точке зрения, открывается»15.

Г. Шараф показывает предопределенность решений съезда, но утверж-дает, что такая постановка вопроса не является научной и жизненной: «У нас здесь как бы происходит общественный суд над старым арабским шрифтом. Мы знаем, что общественные суды всегда выносят то или иное постановление в зависимости от состава судящих. Тут, по-моему, какого-

13 С. 366-367.14 С. 398.15 С. 399.

212

либо определенного постановления, которое могло бы иметь в дальней-шем применение к жизни, которое могло бы иметь реальные результаты такого характера, как перемена шрифта, такое постановление, повторяю, здесь выносить нельзя. Мы должны ограничиться указаниями относи-тельно того, что отдельные тюркские народности или все тюркские народ-ности должны вести проработку и разработку вопроса, как в направлении реформы арабского шрифта, так и в направлении принятия латыни»16.

Прогноз Г. Шарафа сбылся. Была предложена резолюции по докладам об алфавите. Представитель Дагестана Коркмасов заявил: «Т. т., от имени делегаций Азербайдажана и всех республик Закавказья, Узбекистана, Киргизской, Дагестанской, Туркменской, Якутской, автономных областей Северного Кавказа: Карачаевской, Балкарской, Кабардинской, Ингушской, Чеченской, Адыг-Черкесской, Осетинской, Туркмен, автон. района вно-сится следующее предложение:

1) Констатируя преимущества и техническое превосходство нового тюрко-латинского алфавита над арабским и реформированным арабским алфавитом (Апплодисменты), а также огромное культурно-историческое и прогрессивное значение нового алфавита сравнительно с арабским, – Съезд считает введение нового алфавита и метод его проведения в отдель-ных тюркско-татарских республиках и областях делом каждой республики и каждого народа.

2) В связи с этим Съезд констатирует факт огромного положитель-ного значения, заключающегося в введении Азербайджаном, областями и республиками СССР (Якутией, Ингушетией, Карачаево-Черкесской, Кабардинской, Балкарской и Осетией) нового тюрко-латинского алфавита. Отмечая и горячо приветствуя громадную положительную работу проде-ланную означенными областями и республиками СССР в области введе-ния нового тюрко-латинского алфавита, Съезд рекомендует всем тюрко-татарским народам изучить опыт и метод проведения Азербайджана и других областей и республик для возможного проведения этого у себя. (Бурные апплодисменты).

Председатель. Есть ли другое предложение?Шараф. Мое предложение такого характера:1) Признавая, что обе – арабская и латинская – системы шрифтов могут

обслуживать тюркские языки.2) Признавая громадную работу, проделанную Азербайджанской

Республикой в смысле применения латинской системы к тюркским язы-кам, а также работу Татреспублики в направлении реформирования преж-них арабских шрифтов, окончательное разрешение вопроса в смысле

16 Там же. С. 401

213

того, будет ли лучшей та или иная система для тюркских языков, оставить вопрос открытым.

3) Все же признать, что для всех тюркских языков, по крайней мере, тех которые пользовались арабской системой до сих пор, должна установится единая система шрифта, что должно быть разрешено 2-м Тюркологическим Съездом.

4) Образовать две комиссии, одну из ислахистов, другую из латинистов для согласования предлагаемых знаков, чтобы было единообразие как по латинской системе, так и по другой, у всех тюркских народов. Также по арабской линии установить окончательные принципы реформы и согласо-вание начертаний.

Основные три момента, на которые я указал, здесь же закончить в общем постановлении Пленума.

Председатель. Т. т., к резолюции, которую прочел тов. Коркмасов, при-соединяется Башкирская делегация. (Бурные апплодисменты). Т. т., резо-люция ясна. Здесь уже довольно много высказывались и представители и арабской и латинской формулировки. Я поставлю на голосование обе эти резолюции, и в порядке голосования решим этот вопрос.

Голосую: кто за резолюцию, предложенную тов. Коркмасовым, прошу поднять руки. Большинство (бурные апплодисменты).

Кто за резолюцию, которую прочитал т. Шараф Галимджан?Прошу поднять руки. 7 голосов.Голосование показало следующее. За резолюцию тов. Коркмасова 101

голос. (бурные, долго несмолкающие аплодисменты). За резолюцию тов. Шарафа –7 чел. и воздержалось от голосования 9 человек»17.

В окончательном варианте в Резолюцию Съезда о новом тюркском алфавите было добавлено упоминание о Башкирии, Туркменистане, Узбекистане и Адыгейско-Черкесской области:

«1. Констатируя преимущества и техническое превосходство нового тюркского (латинского) алфавита над арабским и реформированным араб-ским алфавитом, а также огромное культурно-историческое и прогрессив-ное значение нового алфавита сравнительно с арабским, Съезд считает введение нового алфавита и метод его проведения в отдельных тюрко-татарских республиках и областях делом каждой республики и каждого народа.

2. В связи с этим Съезд констатирует факт огромного положитель-ного значения, заключающийся во введении Азербайджаном, областями и республиками СССР (Якутией, Киргизстаном, Ингушетией, Карачаево-Черкесской, Кабардинской, Балкарской, Осетией и Чечней) и широком

17 Там же, с 417-419.

214

движении за введение нового алфавита на латинской основе в Башкирии, Туркменистане, Узбекистане и Адыгейско-Черкесской области.

Отмечая и горячо приветствуя положительную работу, проделанную означенными областями и республиками в области введения нового тюрк-ского (латинского) алфавита, Съезд рекомендует всем тюрко-татарским и другим народам изучить опыт и метод Азербайджана и других областей и республик СССР, для возможного проведения у себя этой реформы»18.

Таким образом, татары в 1920-е гг. разработали ряд программ рефор-мирования арабицы путем добавления отдельных букв и диакритических знаков. Общей целью мусульманских и национальных лидеров эти регио-нов было сохранение письменности, единой и понятной для представите-лей весьма различных этнических групп, чьи наречия достаточно сильно отличались фонетически и словесным составом.

По всей вероятности первая программа латинизации относится к Дагестану в 1923 г. с целью борьбы против исламских лидеров в лице так называемых арабистов. Для татар латинизация обозначала выделение баш-кирского не как наречия, а как литературного языка, чей алфавит был ранее разработан христианскими миссионерами. Латинизация казахского языка облегчала расчленение единого языкового пространства мусульман, объ-единенного в рамках Центрального духовного управления мусульман. В итоге литературные, исторические, научные памятники старой арабской графики практически полностью вышли за пределы духовного оборота.

18 С. 515.

215

ХАДЖИЕВА Галибе (Нахчиван, Азербайджан)

TÜRK DİLLƏRİNİN TƏDQİQİNDƏ VƏ TÜRKOLOGİYANIN İNKİŞAFINDA BEKIR ÇOBAN-ZADƏNİN ROLU

XX əsrin başlanğıcı Azərbaycan ziyalılarını düşündürən ən ciddi problemlərdən biri dil məsələsi bu ziyalılarının əsas mübarizə hədəflərinin önündə dayanırdı və bu vəzifənin əsas icrası ilə dövri mətbuat daha çox məşğul olsa da, dilçiliyin bir elm kimi inkişafı üçün bu sahədə ayrıca milli kadrlara böyük ehtiyac var idi. Belə kadrlarlardan biri də bütün həyatını dünya Türkologiyasının elmi şəkildə inkişafına həsr etmiş, ölümündən sonra da Türkologiya tarixində çox möhtəşəm bir xəzinə buraxmış Türk dünyasının böyük ziyalısı Bəkir Çoban-zadə idi. B.Çoban-zadənin adı çəkiləndə ilk növbədə Azərbaycanda elmi qrammatikanın yaranması və türkologiyanın dünya miqyaslı bir elm kimi formalaşması göz önündə dayanır.

Dil və dilçilik məsələlərinin, eyni zamanda, türkologiyanın bu dövrdə elmi-nəzəri səviyyəyə qaldırılmasında B. Çoban-zadənin misilsiz fəaliyyəti danılmazdır. XX əsr Azərbaycan ziyalılarından fərqli olaraq bütün həyatını türkçülük ideologiyasının inkişafına həsr etmiş B. Çoban-zadə türk dili ilə bağlı müxtəlif mövzularda apardığı elmi tədqiqatlarıyla Türk dilinin Avropa dilləri ilə rəqabət edə biləcək səviyyədə olduğunu təsdiq etmiş oldu. O, Türk dilinin qram-matik qayda qanunları əsasında istənilən fikrin daha mükəmməl ifadə imkanları olduğunu elmi şəkildə əsaslandırdı və türkologiyanı bir elm kimi dünya dilçilik mövqeyində tanıtmağa müvəffəq oldu.

B. Çoban-zadənin dilçilik tədqiqatlarının coğrafiyası çox genişdir. Azərbaycanda dilçiliyin və türkologiyanın bir elm sahəsi olaraq sistemli şəkildə hərakata çevrilməsi məhz B. Çoban-zadənin gərgin əməyinin nəticəsi idi. B. Çoban-zadənin rəhbərliyi ilə Tədqiq-tətəbbə cəmiyyətinin yaranması Azərbaycanda dilçiliyin və türkologiyanın bir elm kimi inkişafında yeni bir tarixi mərhələnin başlanğıcı üçün zəmin yaratdı. B. Çobаn-zadə XX əsr Azərbaycan dilçiliyinin, eyni zamanda, türkologiyanın elmi istiqamətini müəyyənləşdirdi və onun bu elmi fəaliyyətini kimsə ilə müqayisə etmək mümkün deyil. XX əsrin əvvəllərində B. Çoban-zadənin elmi fəaliyyətinin nəticəsi kimi onun yetişdirdiyi M. A. Dadaşzadə, M. Ş. Şirəliyev, H. M. Araslı, Ə. M. Dəmirçizadə, F. S. Qasımzadə, H. K. Bağırov, M. H. Hüseynzadə, M. C. Cəfərof, A. Tağızadə, L. Hüseynzadə, İ. Həsənov, A. Şərifov kimi bir çox məhşur dilçi, türkoloq kadrların siyahısına diqqət yetirmək kifayət edər ki, bu kadrların fəaliyyəti nəticəsində sovet dilçiliyi özünün ən yüksək zirvəsinə çatdı [1, s. 10]. Onun bu sahədə qoyduğu özül o qədər möhkəm və sarsılmaz idi ki, sovet rejiminin bütün yasaqlarına və qadağalarına baxmayaraq, hətta sovet dövrü dilçiliyi də ondan bəhrələnmiş, türkologiyanın dünya dilçiliyinə

216

inteqrasiyası məhz B. Çoban-zadənin fəaliyyətinin nəticəsində mümkün olmuşdur. B. Çoban-zadə ədəbiyyatşünaslıq və linqvistik tədqiqatlarıyla Türk milli kimliy-inin dünya səviyyəli böyük təmsilçisi olduğunu təsdiq etdi.

Bəkir Çoban-zadənin bütün yaradıcılığı Türk dillərinin və ədəbiyyatının müxtəlif problemlərinə həsr olunmuşdur. Onun yaşadığı dövr Türk xalqlarının dil tarixində baş verən əlifba dəyişiklikləri, bununla əlaqədar ortaya çıxmış olan problemlərin həll edilməsi üçün qarışıq bir dövr olsa da, 1926 – cı İldə I Türkoloji Qurultay, I İmla Konqresi kimi elmi yığıncaqların keçirilməsində ən qabaqcıl liderlərdən biri olmuşdur.

B. Çoban-zadənin yaradıcılığının əsasını Türk dillərinin qrammatikalarının araşdırılması təşkil etsə də, eyni zamanda, ədəbi dil, diyalektologiya, termi-nologiya, metodika, dil tarixi, leksikoqrafiya, əlifba və ofoqrafiya normalarının elmi nəzəri əsaslarının işlənib hazırlanmasına həsr olunmuş əsərləri də öz elmi səviyyəsinə görə linqvistik tədqiqatlarından geri qalmır. Azərbaycanda yaşadığı dövrdə Türkoloji dilçilik tarixinə vermiş olduğu çoxsaylı elmi monoqrafiya (Türk-Tatar lisaniyyətinə mədxəl», «Türk dili və ədəbiyyatı tədrisi üsulu» c. 1 və 2, «Türk Tatar diyalektologiyası», «Türk dili», «Türk ədəbiyyatı», «Dil və imla məsələləri», «Türk qrammatikası», «Elmi qrammatikanın əsasları», və b.) və elmi məqalələri («Dil və fəlsəfə», «Dil bilgisinin və türk lisaniyyatının əsasları», «Türk sərfinin tarixçəsi», «Dilin məktəblərdə əski və yeni mövqeyi», «Türk sərfinin tədrisi üsulu», «Türk dili kabineti», «Yazı və doğru yazma» və s.) onun XX əsr Azərbaycan dilçilik tarixində, Türkoloji dilçiliyn yaranmasında və inkişafında göstərmiş olduğu xidmətləri sübut edir.

Yuxarıda qeyd olunduğu kimi, B. Çoban-zadənin ilk elmi fəaliyyəti sovet hakimiyyətinin ilk illərinə təsadüf edir. Doğrudur, B. Çoban-zadə ilk elmi fəaliyyətə başladığı dövrdən də filologiyanın müxtəlif sahələri şairlik, ədəbiyyatşünaslıq, metodistlik və s. ilə məşğul olurdu. Lakin bütün yaradıcılığı boyu onun linqvistik fəaliyyəti daha qabarıq nəzərə çarpır. B. Çoban-zadə dedikdə ilk əvvəl şair və ədəbiyyatşünasdan daha öncə dilçi – türkoloq nəzərə çarpır. Bunu əsərlərinin kəmiyyəti və həcmi də təsdiq etməkdədir.

Türk dünyasının böyük alimi, akademik B. Çoban-zadə təxminən 45 il ömür sürməsinə baxmayaraq, özündən sonra kifayət qədər zəngin bir elmi və bədii irs qoyub getmişdir. B. Çoban-zadə istedadlı və məhsuldar bir dilçi kimi 16 illik elmi fəaliyyəti müddətində dilimizin bu və ya digər sahələrinə aid onlarla elmi əsər yazaraq, mübaliğəsiz desək, sovet dövrü dilçilik elminin bünövrəsini qoymuşdur.

N. Novruzova B. Çoban-zadənin elmi araşdırmalarının əsas istiqamətini düzgün olaraq aşağıdakı şəkildə qruplaşdırmışdır:

1. Türkoloji tədqiqatlar.2.Ümumi dilçilik problemlərinə həsr etdiyi əsərlər.3.Dialektoloji tədqiqatlar.4.Terminoloji tədqiqatlar.

217

5.Əlifba və qrafika məsələlərinə aid araşdırmalar.6. Ədəbiyyatşünaslığa aid əsərlər.7. Metodikaya aid əsərlər [2, s. 8-9].Alimin elmi fəaliyyətinin Krım dövrü əsasən Kırımtatar ədəbiyyatının

tədqiqinə, həmçinin Türk dillərinin qrammatikasının müqayisəli öyrənilməsinə həsr olunmuşdur. Həmin dövrdə B. Çoban-zadə maarif və təhsil sahəsində mütərəqqi fikirlərin yayılmasında fəal iştirak edir, Avropanın, Rusiyanın və Türkiyənin bir çox görkəmli türkoloqları, ədəbiyyatşünasları və dilçiləri ilə əlaqə saxlayır Krım Universitetində çalışdığı illərdə Türk dillərinin qrammatikası sahəsində dərslik olmadığını görüb, «Türk-Tatar lisaniyyatına mədxəl» əsəri üzərində işləməyə başlayır.

1922-ci ildə Azərbaycanda latın əlifbasına keçid üçün yeni Əlifba Komisiyası yaradılır, və Azərbaycandakı əlifba dəyişikliyi işlərini idarə edən S. Ağamalıoğlu 1924-cü ildə bu işlərə kifayət dərəcədə vaqif olan və hələ 1922-ci ildən əlifba məsələləri üzərində işləyən Bəkir Çoban-zadəni Bakıya dəvət edir. Bu vaxt Moskva Krım üzərində öz siyasətini sərtləşdirdiyi və Krım Universitetini bağlatdığı üçün B. Çoban-zadə də Azərbaycan İcrayyə Komitəsinin sədri S. Ağamalıoğlunun dəvətini məmnuniyyətlə qəbul edir və 1924-cü ilin sentyabrında Bakıya gəlir və Bakı Dövlət Universitetinin Şərq fakültəsinin dekanı, həmin universitetin Azərbaycan dili və ədəbiyyatı kafedrasının müdiri və professoru təyin edilir.

Məhz bu dövrdə onun fəaliyyəti nəticəsində qısa müddət ərzində Bakıda türkoloji tədqiqatlara maraq artır. Bəkir Çoban-zadə əlifba keşməkeşliyi şəraitində Azərbaycan dilinin bundan sonra düzgün inkişaf yolunu tutmasına öz töhfəsini verir.

B. Çoban-zadənin Bakıda işlədiyi illərdə bu şəhər öz elmi və mədəni səviyyəsinə görə digər Türk respublikalarının şəhərlərindən xeyli irəlidə idi. Bu dövrdə müxtəlif yerlərdən Azərbaycana işləməyə dəvət olunmuş V. V. Bartold, A. N. Samoyloviç, N. K. Dmitriyev, Əziz Qubaydullin, N. İ. Aşmarin, İsmayıl Hikmət və başqa bu kimi tədqiqatçıların fəaliyyəti nəticəsində Bakı türkoloji mərkəzə çevrilmişdi.

Azərbaycanda elmi fəaliyyətinin ən coşqun və məhsuldar dövrünü yaşayan Bəkir Çoban-zadə əsərlərinin böyük bir qismini burada yazıb çap etdirmişdir. O, 1925-29-cu illərdə Azərbaycan Tədqiq – Tətəbbə Cəmiyyəti, sonralar Azərbaycan Dövlət Elmi-Tədqiqat İnstitutu adlandırılan qrumun fəaliyyətində yaxından iştirak etmiş, 1925-ci ildə bu institutun elmi şurasının baş katibi, 1929-cu ildə isə türkologiya şöbəsinin tarixi dilçilik komissiyasının sədri olmuşdur.

B. Çoban-zadə 1926-cı ildə Bakıda keçirilən Birinci Türkoloji Qurultayın təşkilatçılarından və ən fəal iştirakçılarından biri olmuş, qurultayda türkologiya elminin və Azərbaycan dilçiliyinin inkişafı üçün bir sıra sanballı təkliflərlə çıxış etmişdir. Qurultaydan sonra Azərbaycan Yeni Türk Əlifbası Komitəsi elmi heyətinin sədri vəzifəsinə gətirilmişdir.

218

Bəkir Çoban-zadə Azərbaycanda yaşasa da, digər Türk və dünya xalqlarının da dilini və ədəbiyyatlarını tədqiq edərək, həmin tədqiqatlar əsasında müxtəlif elmi əsərlər yazıb nəşr etdirmişdir. «Kumık dili və ədəbiyyatı», «Şərqçilik müəssisələri», «Nəvainin dili və dilçiliyi», «Vilhelm Tomsen», «Professor A. N. Samoylov», «Dil haqqında filosofların fikri» və başqa bu kimi əsərlər onun ilk növbədə Türk xalqlarının «dildə birlik, fikirdə birlik, əməldə birlik» ideyasını həyata keçirmək üçün misilsiz fəaliyyətinin göstəricisidir.

B. Çoban-zadənin dilçilik fəaliyyətinin püxtələşməkdə olduğu vaxt bütün sovet dilçiliyində N.Y.Marrın baxışları hökm sürürdü. Prof. A. Babayevin qeyd etdiyi kimi, bir ziyalı kimi B. Çoban-zadənin xoşbəxtliyi onda idi ki, o, mar-rizmin və yafəs nəzəriyyəsinin təsiri altına düşməmişdi [3, s. 79-81].

Milli dillərin və dilçilik elminin sürətli inkişafı və milli kadrların yetişdiyi dövrdə marrizim öz qüvvətli təsirilə milli filologiyaların inkişafını ləngidirdi. Marrizmin ehkam kimi qəbul edildiyi bir dövrdə B. Çoban-zadənin həmin ehkamı qəbul etməməsi onun müstəqil, həm də düzgün elmi konsepsiyaya malik olduğuna canlı sübutdur.

A.Babayevin qeyd etdiyi kimi, B. Çoban-zadənin elmi və pedaqoji-ictimai fəaliyyəti ilə tanış olanlar bilir ki, ona qarşı yürüdülən ittihamlardan biri də onun marrizmi və yafəs nəzəriyyəsini qəbul etməməsi idi [4, s. 84].

Göründüyü kimi, B. Çoban-zadənin elmi və ictimai fəaliyyəti belə bir dövrə təsadüf edir. Onun yüz əllidən artıq əsəri məhz belə bir dövrdə yazılmışdı.

Dilimizin fonetikası, leksikası, qrammatikası, Türk dillərinin təsnifi və Azərbaycan dilinin Türk dilləri ailəsi sistemində tutduğu mövqeyə aid B. Çoban-zadənin istənilən qədər elmi əsəri vardır. «Türk-tatar lisaniyyətinə mədxəl», «Türk-tatar dialektolojisi», «Türk dilinin tədrisi üsulu», «Türk qrameri» kimi əsərlərilə B. Çoban-zadə dilə və dilçiliyə qarşı münasibətdə öz dövrünün tələblərindən çox irəli gedərək daha ciddi konsepsiyalarla çıxış edirdi. Ümumi Türk dilçiliyi ilə o vaxt az adam məşğul olurdu. Milli respublikalarda elmi kadrların kifayət qədər olmamsı, ayrı-ayrı Türk dillərinin ətraflı tədqiq edilməməsi ümumtürkoloji dilçilikdə bir növ boşluq yaratmışdı.

Onun ilk əsərlərindən olan «Türk-Tatar lisaniyyətinə mədxəl» əsəri bu baxımdan xüsusi diqqət çəkir. Dilçi kadrlarımızın bütün köhnə nəslinin B.Çoban-zadənin «Türk-Tatar lisaniyyətinə mədxəl» adlı əsəri ilə elm aləminə gəldiklərini desək heç də yanılmarıq. Əgər bu əsərdə müəllifin ümumi dilçilik görüşləri ifadə edilirsə, dili-mizin qrammatikasına, diolektologiyasına və fonetikasına, həmçinin dilçiliyimizin müxtəlif sahələrinə aid dəyərli əsərlərini də xüsusi qeyd etmək lazımdır.

Prof. Boqoroditskinin və Valid Çələbi əfəndinin həmin mövzuya aid əsərləri istisna edilərsə, Çoban-zadənin dediyi kimi («Türk-Tatar lisaniyyətinə mədxəl») Türk dilçiliyinin əsas məsələlərini işıqlandıra biləcək bir əsər meydanda yox idi. Ona görə də B. Çoban-zadə öz mülahizələrini kiçik bir məqalə şəklində cəmləşdirərək 1923-cü ildə «Yanki çolpan»da nəşr etdirir [4, s. 18].

219

Hələ Krımda olduğu illərdə Türk dünyasının və türkologiyanın əlifba və yazı məsələləri üzərində işləyir, Türk birliyinə əsas ola biləcək ortaq ədəbi dilin Türk dilləri içərisindən seçilməsi məsələsi bu dövrdə onun diqqətini cəlb edir. A. Battal Taymas belə qeyd edir ki, B. Çoban-zadə İsmayıl bəy Qaspıralının fürsət düşdükcə Türk – Tatarlar üçün «Dildə, fikirdə, əməldə birlik» fikrini həyata keçirdi.

B. Çoban-zadənin iləri sürdüyü, lakin bəzilərinin dərk edə bilmədiyi bu müddəanı düz otuz il sonra akad. V.V.Vinaqradov və Ç. A. Serebrennikov da təsdiq etmiş oldu. Onlar yazırdı: «Azərbaycan xalqı öz mənşəyini qədim alban-lardan, hətta midiyalılardan ala bilər. Lakin müasir Azərbaycan dilinin Türk dilləri ailəsinə mənsub olması tamamilə aydındır və onu sübut etmək üçün heç bir qüvvə sərf etməyə ehtiyac yoxdur» [4, s. 25]

B. Çoban-zadə ibtidai insanın dil anlayışı məsələsini bilavasitə insan cəmiyyəti və maddi istehsalla bağlayır. O, yazırdı: «İctimai zəhmət əsasında, insan özü meydana gəldiyi kimi, şüuru və şüurun ifadəsi olan dil də meydana gəlir» [1, s. 84]. Buradan belə bir nəticəyə gəlirik ki, B. Çoban-zadə dilin ictimai mahiyyətini düzgün dərk etmişdir.

Dilçilik elminin yaranma tarixini B. Çoban-zadə çox qədim dövrlərə aid edir. İstər dilçilik, istərsə də ədəbiyyatın bu və ya digər mövzusuna aid B. Çoban-zadənin bir neçə məqaləsi, və kitabı olduğu halda, dilçilik elminin yaranması və inkişafına aid fikrə yalnız «Türk-Tatar lisaniyyatina mədxəl» adlı əsərində rast gəlirik. Bu əsərin yazılmasından 50 ildən artıq bir dövr keçməsinə baxmayaraq, bu əsər müasir dilçiliyimizdə bu gün də, öz elmi əhəmiyyətini itirməmişdir. Bunu da nəzərə almaq lazımdır ki, Azərbaycan dilində, həmçinin türkologiyada dilçiliyə aid yazılmış bu əsər ilk dilşünaslıq əsəridir. Bəkir Çoban-zadənin bu əsəri bütün türkologiyada görkəmli yer tutmaqdadır. Bu əsəri onun şah əsəri hesab etmək olar. «Türk – Tatar lisaniyyatına mədxəl» əsərinə diqqət etsək görərik ki, bu əsər məktəblərdə tədris vəsaiti olaraq təsviri (deskriptiv) qrammatika kimi xüsusi əhəmiyyət daşıyır.

Türkiyəli araşdırmaçı Kenan Acar əsərin ərəb əlifbası ilə yazıldığını göstərir və əsərin formal xüsusiyyətlərəni şərh edərək yazır: «Türk-Tatar Lisaniyatına Madhal, Osmanlı harfları ve İstanbul şivesiyle yazılmış toplam 214 sayfalık orta boy (14x21cm) bir eserdir Kapağındaki bilgilere dayanarak, eserin künyesini şöyle verebiliriz: Dr. Bekir Çoban-zade (Kırım Darülfünunu Türkoloji Müdderisi); Türk-Tatar Lisaniyatına Madhal, I.5 Bin, Azerneşr, Bakü, 1924» [5, s. 61].

Əsərin maraqlı cəhətlərindən biri də əsərdə bir çox sayların (səkkiz, doqquz, iyirmi, otuz, kırk, əlli, yüz və s.) və apelyativ leksemlərin (düğün, iye, büyü ve büyülemek, ocak ve oda) etimoloji izahının verilməsidir [2, s. 52-54]. B.Çoban-zadə Türk dilinin söz varlığını zənginləşdirmək üçün öncə onun lüğət tərkibini incələyib sonradan onun qədim sözlər və şəkilçiləri əks etdirən lüğətin hazırlanmasının vacibliyinə diqqət çəkir. Bununla yanaşı, ərəb və fars dillərindən dilimizə keçən sözlərin həm forma, həm də məna baxımından dilimizə uyğun olmadığını göstərmişdir.

220

Bəkir Çoban-zadə ayrı-ayrı millətlər və dillər arasında söz alıb vermənin mədəniyyətlərarası əlaqələrin daha da genişlənməsinə yol açdığını göstərir və hər bir sözün, kəlməninin həmin millətin həyatında böyük əhəmiyyət daşıdığını və aid olduğu millətin həyat tərzi, dünyagörüşü haqqında məlumat verdiyini də xüsusi olaraq qeyd edir.

Türk dilinə keçən sözlərlə yanaşı, eyni zamanda Türk dilindən də başqa dillərə keçən sözlərin də araşdırılmasına xüsusi diqqət çəkir. O, Rus, Roman, Macar və başqa bu kimi dillərə keçən milli sözlərimizin də tədqiqinin son dərəcə vacib olduğunu da göstərmişdir. Bunlarla yanaşı, lüğət və lüğətçiliyə xüsusi diqqət yetirən B. Çoban-zadə Türk-Tatar dillərinin ortaq lüğətinin hazırlanmasının da yollarını göstərmişdir.

«Türk – Tatar lisaniyyatına mədxəl»də Çoban-zadə tərəfindən dilçilər və onların əsərləri müxtəlif aspektdən tənqid olunduğu kimi, bəzi tədqiqatçıların əsərləri mənbə kimi yüksək qiymətləndirilir. B.Çoban-zadə xarici tədqiqatçılardan Vilhelm Humboldt, Frans Bopp, Giyom Postel, Boqoroditsky, prof. Falef, Max-Miller, V. V. Radlov kimi tədqiqatçıların əsərlərini tədqiq edərək onların türkoloji araştırmalarına xüsusi diqqət yetirmişdir.

O, türkoloji araştırmalarda artıq Vambery – Radlov dövrünün bitdiyini qeyd edərək, qədim Türk yazılı abidələri « Oxon kitabələri », « Kutadqu Bilig», «Kodeks Kumanikus » və başqa bu kimi əsərlərin qərb tədqiqatçılarının uzun illər boyu tədqiqat obyekti olmaqdan çıxdığına diqqət çəkərək bu sahədə tədqiqatların daha da genişlənməsinin vacib olduğunu göstərmişdir. Bununla yanaşı olaraq, o, həm də Orxon abidələrindəki dilə sahib olan Türklərin abidələrdən əvvəlki ədəbiyyat və mədəniyyətlərinin ortaya çıxarılmasını yerli türkoloqların vəzifə borcu olduğunu da xüsusi bir şəkildə vurğulayır.

Bəkir Çoban-zadə sadəcə Türk ləhcələri və onun qrammatikası ilə deyil, eyni zamanda dil tariximiz üçün böyük əhəmiyyət daşıyan bir çox qədim yazılı abidələrin də dili üzərində çox uğurlu tədqiqat aparmışdır. Onun bu qəbildən olan tədqiqat əsərləri arasında Mahmud Kaşğarlının «Divanü lüğat-it Türk», «Kitabi Dədə Qorqud», Şah İsmayıl Xətayi, Ə.Firdovsi, M.Füzuli, Hüseyn Bayqara, Əlişir Nəvai, İbn Mühənna kimi tarixi şəxsiyyətlər və onların yaratdığı zəngin əsərlər və digər qədim abidələr üzərində apardığı tədqiqatları xüsusi qeyd etmək lazımdır.

Bəkir Çoban-zadənin 1933-cü ildə Şah İsmayıl Xətayi haqqında yazdığı «XVI-XVII əsrlər dilinin xarakteristikası münasibətilə Şah İsmayıl Xətayinin dili və ədəbi fəaliyyəti haqqında» adlı 128 səhifəlik tədqiqat əsəri və 1934-cü ildə ümumtürk dilinin tarixi haqqında tamamladığı «İbn Mühənnanın Türk qrammatikası» adlı 212 səhifəlik tədqiqat əsəri makina çapı və əlyazması şəklində Azərbaycan Respublikası Dövlət Ədəbiyyat və İncəsənət Arxivində saxlanılmaqdadır.

Müəllif XIII – XIV əsrlərin türkoloqu İbn Mühənnanın «Hilyətül – insan və həlbətül – lisan» ərəb dilindən tərcümə edərək 74 səhifəlik mətni tədqiqatının

221

sonuna əlavə etmiş, lakin makina çapında əllə əski yazını yazmaq üçün buraxılmış yerləri doldurmağa imkan tapmamışdır. Kitabın tədqiqat hissəsində İbn Mühənnanın məhz Azərbaycan türkoloqu olduğu bir daha sübuta yetirilir, onun əsərlərinin müasir dövr dilçilik elmimiz üçün aktuallığı və əhəmiyyəti göstərilir.

Türkologiya tarixindən məlum olur ki, dilçilik tədqiqatları arasında Türk dillərinin müqayisəli araşdırmaları o qədər də çox deyil. Azərbaycan, eləcə də ümumtürkoloji dilçilik tarixində dialektologiyanın ilkin olaraq elmi-nəzəri əsasda formalaşması və müqayisəli tədqiqi məhz B. Çoban-zadənin adı ilə bağlıdır. Onun «Türk –Tatar dialektoloji» əsəri Azərbaycan, eyni zamanda ümumtürkoloji dilçilik tarixində müstəsna əhəmiyyət kəsb edir. Dialektologiyanın ayrıca bir elm sahəsi olaraq inkişafında və və Türk dillərinin müqayisəli şəkildə tədqiqi üçün göstərdiyi elmi fəaliyyət Bakını türkoloji mərkəzə çevirmişdi. Müqayisəli-dialektoloji tədqiqatlara konseptual bir məsələ kimi diqqət yetirən B.Çoban-zadənin 1926-cı ildə Bakıda keçirilən I-ci Türkoloji Qurultayda «Türk şivələrinin münasibəti» adlı elmi məruzəsi ilə çıxış etməsi onun bu məsələyə ciddi münasibətini bir daha təsdiq edir.

B. Çoban-zadə yaradıcılığında Türk dillərinin tarixi-fonetik, leksik-se-mantik və qrammatik quruluşu, eyni zamanda qrammatik xüsusiyyətləri, ədəbi dil normaları dilin lüğət tərkibi, dialektoloji atlasların hazırlanması, dialekt və şivələrin frazeologiyası kimi məsələlərin tədqiqi Türk dillərinin tarixi vəziyyəti, başqa dillərlə əlaqəsi, Türk dillərində yaranacaq problemlərin həlli yolları göstərilir və Türk dillərinin başqa dillərlə müqayisəli tədqiqi üçün imkan yaradır.

B. Çoban-zadə sadəcə dil tədqiqatçısı və şair deyil, eyni zamanda da maarifçidir. O, bir çox əsərlərində, xüsusilə «Krım-Tatar elmi qrammatikası» əsərində tarixi-müqayisəli metodu elmi şəkildə tətbiq etmiş olsa da, bu əsər eyni zamanda bəlli bir şivənin məktəblərdə tədrisi üzrə hazırlanmış təsviri qramma-tika kimi çox qiymətli məxəzdir.

B. Çoban-zadənin gərgin əməyi nəticəsində XX əsrin əvvəlləri türkologiyanın ən müxtəlif sahələri üzrə aparılan sistemli tədqiqatların ayrı-ayrı Türk ləhcələrinə şamil edilməsi Azərbaycanda türkologiyanın bir elm kimi formalaşmasında mühüm rol oynadı. Bu tədqiqatlar eyni zamanda, bir çox kadrların yetişdirilməsi zərurətini ortaya çıxarmış oldu ki, bu işin də ağırlığı daha çox B.Çobаn-zadənin üzərinə düşürdü.

Buna görə də Pantürkist adlandırılaraq 1937-ci il Sovet dövrünün represiya qurbanlarımndan biri olmuşdur. Ölümündən sonra Sovet rejimi onun heç bir əsərinin nəşr olunmasına icazə verməmişdir. Buna görə də onun bütün yaradıcılığı elmi araşdırmalardan kənarda qalmışdır. Bu tarixi yanlışlıq müasir dövrdə də dünya dili olan Türkcəmizin istər bu gün, istərsə də gələcəkdə elmi tədqiqində və tədrisində çox böyük problemlər yaratmaqdadır. Türk və bir çox dünya dillərinin əlifbasını yaradan, Türk dilinin dünya diilləri içərisində elmi mövqeyini təyin edən B. Çoban-zadə irsinin bu gün Türkoloji tədqiqatlardan

222

kənarda qalması yalnız Azərbaycan dilçilik tarixində deyil, eyni zamanda ümumtürkoloji və dünya dilcilk tarixində çox böyük boşluq yaratmaqdadır. Bunun üçün B. Çoban-zadənin bütün yaradıcılığının müxtəlif yönlərdən, eyni zamanda, dilçilik baxımından elmi-nəzəri səviyyədə öyrənilməsinə xüsusi diqqət yetirmək lazımdır. Onun yaradıcılığının öyrənilməsi müasir Türk dillərinin tarixi-fonetik, leksik-semantik quruluşu, eyni zamanda qrammatik xüsusiyyətləri, ədəbi dil normaları, dilin lüğət tərkibi, mənşəyi, dialektoloji atlasların hazırlanması, dialekt və şivələrin frazeologyası və başqa bu kimi müxtəlif sahələr üzrə aparılan elmi araşdırmalar üçün çox qiymətli tarixi mənbədir. Bu əsərlərin öyrənilməsi nəticəsində tarixi inkişaf prosesində Türk dillərinin tarixi durumu, başqa dillərlə əlaqəsi, gələcəkdə Türk dillırinin tədqiqində yaranacaq problemlərin həll yolları aydın şəkildə göstərilir və Türk dillərinin başqa dillərlə müqayisə edilərək öyrənilməsinə imkan yaradır. B. Çoban-zadənin əsərləri üzərində bu yöndə aparılan araşdırmalardan aydın olur ki, onun yaradıcılığı yalnız Türk dilinin tarixi baxımdan öyrənilməsində deyil, eyni zamanda gələcəkdə də dünya dillərinin müqayisəli tədqiqində ən zəngin qaynaqdır. Buna görə Türkcənin dünya dili olduğunu ilk dəfə elmi səviyyədə beynəlxalq tədqiqatlar zirvəsinə qaldıran B. Çoban-zadənin əsrləri üzərində ciddi araşdırmalara ehtiyac vardır. Çünki B. Çoban-zadənin elmi Türkoloji tədqiqatları Türk dilinin bu gün və gələcək də həllini gözləyən problemlərin yollarını göstərməkdədir.

Ədəbiyyat:1. Bəkir Çoban-zadə. Seçilmiş əsərləri. c. 1, 2, 3, 4, 5. – Bakı, «Şərq-Qərb»,

2007.2. Novruzova N. B. Çoban-zadə: həyatı, elmi-pedaqoji fəaliyyəti. – Bakı

2006.3. Babayev A. Bəkir Çoban-zadə. – Bakı, «Şərq-Qərb», 1998.4. Kenan Acar. Kırımlı Bekir Sıdkı Çoban-zadə. – Ankara 2001.5. Babayev A. Bəkir Çoban-zadə. – Bakı, 1996.

РОЛЬ БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕ В ИССЛЕДОВАНИИ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ И РАЗВИТИИ ТЮРКОЛОГИИ

Статья посвящена лингвистическим исследованиям великого ученого-тюрколога, поэта и писателя Б. Чобан-заде. Автор, рассматривая труды уче-ного, акцентирует внимание на его языковедческом наследии, подчерки-вая их ценность, отмечает весомый вклад ученого в развитии тюркологи-ческой мысли.

223

ИСТОРИЯ

АБДуЖЕМИЛЕВ р. р. (Крым, Украина)

ИНТЕРЕСНЫЕ СВЕДЕНИЯ О КАРАСУБАЗАРЕ В ЗАПИСКАХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ И В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Постановка проблемы. Карасубазар – это город с богатой историей и культурой. Интерес к нему способствовал письменной фиксации материа-лов в виде путевых заметок, вдохновлял писателей на написание художе-ственных произведений. Сегодня для того, чтобы иметь широкое представ-ление о былом Карасубазаре, необходимо постепенно собирать сведения такого рода, обращать внимания на все тонкости и детали. По сути, эта информация способна пролить свет на многие неясные вопросы.

Анализ литературы. Карасубазар описывали в своих сочинениях следующие путешественники: турецкий путешественник XVII века Эвлия Челеби; французский политический деятель, активный участник Французской революции XVIII в. Шарль-Жильбер Ромм (1750-1795); руко-водитель борьбы за независимость испанских колоний в Южной Америке, революционер, национальный герой Республики Венесуэла Франсико де Миранда (1750-1816); знаменитый немецкий и русский учёный-энциклопедист, естествоиспытатель, географ и путешественник XVIII-XIX в. Петер Симон Паллас (1741-1811); жена английского адмирала, которая после развода с мужем (1785 г.) осуществила путешествие через Россию и Украину в столицу Османской империи – Элизабет Кравен (1750-1828); англичане Чарльз Генри Скотт, Томас Мильнер, Миссис Эндрю Нельсон, Мария Гасри, Генри Денби Сеймор, Мэри Холдернесс, Эбензер Хендерсон; немецкий ботаник-дендролог Карл Генрих Эмиль Кох (1809-1879); русский и французский меценат, действительный статский советник, князь Сан-Донато Анатолий Демидов (1812-1870) и многие другие. Каким выглядел Карасубазар в их путевых заметках – это и есть объект изучения.

Помимо путешественников, еще одним источником знаний о Карасубазаре является художественная литература. Это – произведения крымскотатарской литературы: роман Юсуфа Болата «Алим», повесть Шамиля Алядина «Иблиснинъ зияфетине давет» («Приглашение на пир к дьяволу») и стихотворения Амди Гирайбая.

224

Изложение основного материала

Английские путешественники XIX в. применяли касательно к городу такие выражения как «Tatar town» («татарский город») [17, с. 92; 19, с. 357], «a town principally inhabited by Tatars» («город, население которого, преимущественно состояло из татар») [21, c. 214], «the characteristics of the place, which are most truly Eastern» («характерные черты местности, кото-рые являются действительно восточными») [21, c. 215], «one of the most thriving places in The Crimea» («один из самых процветающих и разрас-тающихся мест в Крыму») [21, c. 215]. Карасубазар напоминал Бахчисарай. Впечатления от города Ч. Г. Скотт выразил так: «здесь человек может пред-ставить себя перемещенным в центр Персии» [21, c. 215]. По его мнению, после Российской аннексии Карасубазар пострадал меньше, чем Феодосия и Керчь. К. Г. Э. Кох также почувствовал себя на Востоке, даже более, нежели в Грузии и в местах Транс-Кавказа [18, c. 45]. Карасубазар внутри, своими извилистыми и узкими улочками напомнил ему Трабзон («remin-ded me also Trebisond, at least the actual inner town» [18, c. 45]) и показался намного живописнее, чем Российский город («unquestionably far more picte-resque than a Russian town» [18, c. 46]). По данным всех путешественников число жителей города составляло 15 тыс. чел. Ч. Скотт на основании всего увиденного, выразил сомнение, что «вряд ли в стране где-то еще найдется такой самый оживленный, деловой и промышленный город» («bustling, business-like, and industrious place in the country» [21, c. 218]).

Первым путешественником, описывавшим Карасубазар, был Эвлия Челеби. Он указывал на количество зданий религиозного предназначения: 28 мечетей, из них 5 – это соборные, 4 обителей «текие», 5 медресе [14, c. 147]. Путешественник писал о некой украшенной «мечети на базаре, перед михрабом которой под высоким куполом похоронен обладатель бла-годати» [14, c. 147]: то есть мечеть находилась рядом с дюрбе (ротондой?). Возможно, эта была известная мечеть Шор-Джами, расположенная рядом с рынком «Шор базары». Челеби также отмечал, что в городе много «татар-ских ученых» и «знатоков хадисов» [14, c. 147].

Английские вояжеры XIX в. писали, что в Карасубазаре имелось боль-шое количество мечетей («многочисленные минареты» [20, c. 86]). Этот факт особо отмечен К. Кохом, который писал, что город богат на мечети [18, c. 46]. Город украшали 23 мечети, прекрасные высокие и орнаментированные минареты которых возвышались вместе с тополями над всем городом.

Удар молнии на минарет одной из мечетей упоминался Анатолием Демидовым. Громовой удар прошел сквозь дверцу на балконе, далее по лест-нице, повредив минарет [6, c. 450]. Можно предположить, что данное описа-ние относится к известной мечети «Йылдырым-Джами» («Мечеть-молния»).

225

Побывавший во время молитвы дервишей в одной из мечетей Карасубазара Жильбер Ромм, описал интерьер самой мечети [13, c. 39]: возвышение у входа, два больших окна у михраба, минбер, пюпитр, три люстры из стеклянных стаканчиков. Довольно подробно освещен процесс молитвы дервишей и «зикр» (поминание имени Аллаха), дервиши разного возраста становились в круг с шейхом (наставником) по центру и совер-шали интенсивные движения по кругу.

Карасубазарский муфтий составил до 1786 г. «на татарско-ногайском наречии» генеалогическую историю своего народа (по записям Ж. Ромма). У него имелась «отличная копия Корана» и большая рукописная книга по географии на татарском языке, с картами и на глянцевой бумаге [13, c. 42, 55]. Эта была научная книга – работа шейха Мухаммеда, написанная лет 200 назад. О некой библиотеке, сожженной армией генерала Ласси при вторжении в Крым, писал Ф. де Миранда [8]. С большим сожалением он сообщал об этом печальном событии, назвав его «варварством» [8].

На восточной окраине города располагалось большое кладбище [20, с. 87]. Здесь восьмиугольный памятник, окруженный аркадой, являлся местом упокоения некоего турецкого паши [19, c. 358].

После аннексии Крыма в 1783 г. Российской империей, многие камни от культовых сооружений шли на строительство дворцов и поместий бога-тых помещиков, разрушавших старые постройки и возводивших новые. Об этом писал П. С. Паллас. Новые владетели Крыма значительно обо-брали тесаные камни с татарских кладбищ, употребляя их для постройки домов, в особенности в Карасубазаре [9]. На берегу Тынаса князь Потемкин выстроил себе дворец из драгоценных мраморов старой мечети и еще более древней бани [9].

Среди монументальных сооружений города Марию Гасри особенно впечатлили бани, которые она описала в своем письме [15, c. 198-201]. Гасри подметила, что бани свидетельствовали о скифском происхожде-нии крымских татар [15, c. 199]. Геродот писал о парильных банях ски-фов, существовавших свыше 2000 лет назад. Внутри в систему бань вхо-дили: два купола с отверстиями; большой зал с резервуарами для воды; каменная скамья; коридор; возвышенный и просторный отсек с орнамен-тированными колоннами и мраморными стенами; мраморные скамейки со спинками в четырех углах; низкая каменная скамья; мраморные чаши; невидимые трубы, проводящие горячую воду под мраморными уста-новками. Банщик («бальнеари») [15, c. 200] интенсивно натирал тело купальщика для испарения воды (иногда при помощи шерстяных перча-ток). Гасри подчеркивала, что предложить путнику, уставшему с дороги, искупаться в бане, являлось издавна установленным этикетом, прояв-лением крымскотатарского гостеприимства [15, c. 201]. В завершение

226

своего письма, англичанка писала, что если бы ей пришлось выбирать между русской и крымскотатарской баней, она, конечно же «предпочла бы дышать теплой атмосферой в карасубазарской бане, чтобы наполнить свои легкие теплыми водяными парами» [15, c. 201].

Ч. Скотт и Т. Мильнер отмечали, что в городе есть множество кофеен [21, c. 217], состоявших из ряда квадратных отсеков (отделений), разделен-ных низкими перилами (оградами), обставленных подушками, и имеющих большой медный сосуд в центре, используемый в качестве пепельницы от трубок. Татары, армяне и караимы часами сидели вместе, пили маленькими глотками кофе, курили в тишине длинные трубки из вишневой палки, и играли в нарды [19, c. 358].

На берегу реки Карасу располагался летний дом крымского хана. Об этом сообщал Франсиско де Миранда [8]. Эбензер Хендерсон писал об этом доме, описывая его как огромное каменное сооружении, являвшееся местом расположения «царского татарского дворца» («Royal Tatar palace») [16, c. 371]. Он видел несколько превосходных домов на возвышенном берегу реки. Резиденция состоятельного грека находилась на вершине холма недалеко от кладбища в восточной части города [19, c. 358].

Англичанка М. Нельсон, повествуя в своих путевых заметках о Карасубазаре, слегка затрагивала и тему землевладения. После аннексии Крыма Российской империей большинство наилучших владений, прино-сящих значительную прибыль, стали принадлежать грекам [20, c. 88]. Но с последующих слов путешественницы можно понять, что не все земли были утрачены крымскотатарской знатью: «Все же, несколько мурз, или татар-ской аристократии все еще сумели сохранить право на владение хорошей частью земли в окрестностях, где они проживают спокойно в уединении, и о них редко слышно за границами их владений» [20, c. 88].

Элизабет Кравен побывала в доме татарского аристократа и поделилась своими впечатлениями от увиденного [12, c. 234]. Дом был длинным, в нем отсутствовала какая-либо мебель, вдоль стен были положены большие подушки.

В XIX в. улицы города заключали в себе более 700 домов [6, c. 449]. Тут гармонично сочетались реки Карасу, Тынас, сады, тополя, улицы и много-численные домики. Этими пейзажами восхищался А. Демидов: «среди множества густолиственных плодоносных деревьев найдешь большое количество хижин, разбросанных в живописном беспорядке, превосходно согласующемся с общим видом города» [6, c. 447]. Карасубазарские дома были построены по большей части из белого тесаного камня. Частные дома татар состояли только из первого этажа, выходящего во двор; так что внешне (наружно) ничего не видно, кроме глухой стены, пронзенной вход-ными дверьми [21, c. 217].

227

На главной улице был выстроен ряд торговых лавок, фасады которых состояли из двух ставней, висящих горизонтально, наверху и внизу [21, c. 215]. Днем верхние ставни образовывали навес, а нижние – прилавок, на котором выставлялись товары на продажу, и за которым обычно сидел хозяин. Весь фасад магазинов, таким образом, открывался нараспашку. В качестве защиты для прилавков использовались веранды и деревянные столбы [20, c. 87]. На каждой стороне улицы был тротуар, приподнятый приблизительно на 18 дюймов, и вмещающий только двух людей, прохо-дящих с трудом [21, c. 215]. Середина дороги выглядела больше как про-долговатый ров, чем большая дорога через город.

По словам Генри Денби Сеймора важными общественными сооруже-ниями города являлись ханы или караван-сараи [22, c. 241], где купцы оста-навливались, чтобы отдохнуть от длительного пути. Их было около 20-30 зданий [22, c. 241], отличные по архитектурной красоте от ханов Грузии и Персии. Самый большой из них назывался «Таш-Хан» и был построен (1656 г.) министром Мехмеда Герая Сефером Гази Ага. Он выглядел как огромная каменная постройка, представленная внешне только глухими стенами, а внутри имелся обширный двор, вокруг которого располагались комнаты для путешественников и определенное число торговых лавок и галерей. Извне все здание было защищено толстыми стенами, в которых пробиты только узкие бойницы [6, c. 449]; вход в него один, и тот запирался крепкими воротами, обитыми железом. Анатолий Демидов писал, что во времена смут в прежние времена, это здание было способно отражать напа-дения грабителей и не лишить купцов их товара [6, c. 449].

Карасубазар являлся самым большим зерновым рынком Крыма [19, c. 358; 20, с. 87]. Выращивание пшеницы, и продажа хлебной продукции являлось приоритетным делом. В город приезжало множество повозок и маджар, нагруженных фруктами, живностью, хлебом, зеленью, луком, дро-вами [11, c. 34]. Овощи и фрукты на базаре были в большом разнообразии и изобилии [21, c. 216]. Только для продажи фруктов (сухофрукты, яблоки, орехи, лучше, чем в Англии) там имелось 200 лавок. [17, c. 92] Столько же лавок было по продаже «татарской обуви». Каждый товар здесь был дешевле, чем где-либо. В городе было много лавок, где можно увидеть тор-говцев кожей, шерстяными товарами, тканями и гончарными изделиями, поваров и пекарей [19, c. 358].

Все виды работ выполнялись в Карасубазаре наилучшим образом и качественно. Слава о мастерах выходила и далеко за пределы Крыма. Характеризуя Карасубазар как город ремесленников, Ч. Скотт отзывается о мастерах как о «конкурентах Бирмингема и Манчестера» («this rivals of Birmingham and Manchester» [21, c. 216]). Он перечислял следующие виды ремесел: «изготовление сафьяна и других цветных кож; производство боти-

228

нок, сапог и тапочек; стилевое оформление шапок; изготовление жестяных (скобяных), гончарных изделий, седел (шорники); производство мыла и свеч». Также он описывал широко распространенное и выполняемое вруч-ную токарное дело. Путешественника впечатлил необычайный с точки зрения англичанина и новый процесс подковывания вола на рыночной площади: задыхающееся животное, вздрагивая глазами, лежало с высуну-тым языком; хозяин усаживался на шею, чистил копыта и забивал подкову; затем вол вставал на ноги и уходил, будто бы «кот на льду со скорлупами грецкого ореха».

Сведения касательно производства сафьяна в Карасубазаре можно найти у Марии Гасри. Англичанка восхищалась и подробно с большой наблю-дательностью описывала старинную технологию изготовления сафьяна «Morocco» [15, c. 202-203], которая выделывалась в отдельном количестве из кожи коз крымской породы. Процедура выделки желтого сафьяна вклю-чала в себя такие действия: очищение кожи, пропитка в холодной воде, скобление, вымачивание в известковой воде, обработка под ногами, про-питка животным пометом, второе скобление шерсти, сушка, подпитка кожи из настоя отрубей и пшеницы, в отваре меда и воды, в растворе из соли и воды, покраска отваром кустарниковой полыни, обработка под ногами в настое из дубовых листьев в теплой воде, покраска, натирка оливковым маслом, обработка деревянной скалкой.

Среди мастеров сапожники славились особым мастерством работы. Обувь, изготовляемая ими, пользовалась большим спросом у мусульман [18, c. 46-47]. В заметках К. Коха есть следующий интересный факт: «В Карасубазаре, помимо всего прочего, имеются ножны для кинжалов (хан-джер) и ножи, которые в течение последнего века были в продаже по всей Азии» [18, c. 47]. Как и в Бахчисарае, тут развивалось и оружейное искус-ство. Приблизительно в 1755 г. из Карасубазара в Кавказ и в Мингрелию было экспортировано 400 тыс. маленьких ножей и кинжалов [22, c. 242].

Миссис Эндрю Нельсон писала о производстве кнутов, поясов, тапочек, сумок из сафьяна (он отличался яркостью длительной сохранностью). В своем труде она отмечала и о том, как при въезде в город разворачива-лись большие работы по изготовлению кирпичей и черепицы [20, c. 87]. Земля особенно подходила для этих видов производства. По утверждению Нельсон «здешние кирпичи считались лучшими и самыми прочными во всем Крыму».

Много интересного о Карасубазаре можно найти в фольклоре и в художественной литературе крымских татар. Предания о народном герое Алиме Азамат оглу воссоздают картину былого города, его атмосферу. Тут Алим бывал в кофейнях, часто посещал различные торжества, праздники и собрания на центральной городской площади «Къаравуллар мейданы»

229

(«Караульная площадь») [4, c. 248]. Друг Алима по имени Къаракъулакъ проживал в квартале «Дайфалар мааллеси». Предания послужили основой для романа Ю. Болата «Алим» [4]. Перед читателем открывается широ-кая панорама города: холм «Карагач» [4, c. 189], дворец и сады помещика Бобовича [4, c. 201], высокие стройные тополя [4, c. 198], мост «шалтыра-вукъ» («шатающийся») [4, c. 249], мельница «Батырбай ярма дегирмени» [4, c. 200], квартал «Чильтерли мааллеси» [4, c. 258], кожевенный цех Ибраим бая у реки Карасу [4, c. 167-169]. Автор создает широкую галерею образов: Сара (дочь Бобовича), глава рода «дайфа», знахарь Аджысултан къартбаба [4, c. 179], пекарь Сеит Баттал [4, c. 184] и т. д.

Крымскотатарский поэт А. Гирайбай в своем стихотворении «Къарасув» применительно к городу использовал слово «къарт» («старый, древний») [5, c. 69]. Строки поэта создают представление о Карасубазаре. На этой земле повсюду раскинуты места с азизами (святые места, куда приходили паломники): «Топрагъынъда азизлер джайрап джата» [5, c. 69]. Свадьбы проходят оживленно: готовится каша из риса или пшена («боткъа пише пирничтен я да тюйден» [5, c. 69]), молодежь поет песни, сотрясая дома («Къарасувнынъ джашлары тойларында, джырлагъанда эвлерни зирильде-тир» [5, c. 69]), местные цыгане «чингене» громко играют на давуле («чин-генеси давулны гурюльдетир» [5, c. 70]). Поэт воспел красоту Карасубазара, миловавшего его взгляд: его бульвар, карагач, фиалки, цветники.

В повести «Иблиснинъ зияфетине давет» («Приглашение на пир к дьяволу») Шамиль Алядин рассказал читателям о деятельности город-ского головы Карасубазар, известного общественного деятеля и редактора газеты «Ватан хадими» Абдурешида Медиева. Вместе с тем здесь можно найти много интересных сведений о самом городе и его жителях. С именем Медиева связаны различные преобразования в Карасубазаре. Автор повести пользовался достоверными архивными материалами. Картина города того времени вырисовывалась посредством разных мест: квартал Кара-Чора [1, c. 361], рынок «Агъач базары», кофейня Сарыкъаве, Шугуева, бакалейный магазаин и кофейня Аджы Абдурамана, кофейня Базиргяна Махмуда [1, c. 361], гостиница «Авропа» Абибуллы бея [1, c. 369], постоялый двор отца Сулеймана Али Моллаева [1, c. 369], городская управа, здание мэрии, поли-ция, магазины, скала Таз-Кая [1, c. 369]. Есть в произведении и эпизод, описывающий похороны А. Медиев [1, c. 404]. Улицы города были пере-полнены людьми. Городского голову похоронили на кладбище на возвы-шенности за мостом реки Сарысу.

Выводы. Древний Карасубазар привлекал внимание многих путеше-ственников и писателей, сохранивших память об этом городе в своих тру-дах. Множество интересных сведений являются доказательством того, что город был оживленным, торговым, промышленным и культурным центром,

230

который постоянно развивался. Анализ путевых заметок и художествен-ных произведений крымскотатарской литературы показывает, что содержа-щийся в них материал играет значительную роль в историко-краеведческом освоении Карасубазара и Крыма в целом.

Источники и литература:1. Алядин Ш. Ер делиджилер: Эдебий – бедий макъалелер. – Т.: Эдебият

ве санат нешрияты. – 1991. – 224 с. 2. Алядин Ш. Сайлама эсерлер. – Симферополь. Къырым девлет окъув-

педагогика нешрияты. – 1999. – 640 с. 3. Араджиони М. А., Герцен. А. Г. Крымские татары: Хрестоматия по

этнической истории и традиционной культуре. / Авт.-сост. М. А. Араджиони, А. Г. Герцен. – Симферополь: изд-во «ДОЛЯ». – 2005. – 576 с.

4. Болат Ю. Алим (роман). – Симферополь: Тарпан. – 2009. – 384 с. 5. Гирайбай А. Шиирлер. – Симферополь: «Таврия» нешрияты. – 1997. –

140 с. 6. Демидов Анатолий. Путешествие в Южную Россию и Крым через

Венгрию, Валахию и Молдавию совершенное в 1837 г. Анатолием Демидовым, членом Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук и Искусств, Императорского С.-Петербургского Ун-та, и Академий Парижской, Мюнхенской и Стокгольмской. – Москва: В типографии Александра Семена. – 1853. – 543 с.

7. Каушлиев Г. С. Вклад английских путешественников в историко-культурное освоение Крыма (конец XVIII – начало XIX в.) // Учёные записки ТНУ им. В. И. Вернадского. Серия «Исторические науки». – Том 23 (62) № 1: спецвыпуск «История Украины». – Симферополь. – 2010 г. – С. 100-113.

8. Миранда Франсиско де. Путешествие по Российской Империи / Пер. с исп. – М.: Майк «Наука / Интерпериодика». – 2001. – 362 с.

9. Паллас П. С. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам русского государства в 1793-1794 гг. – Москва. – 1999. – С. 34.

10. Паллас П. С. Путешествие по Крыму в 1793 и 1794 году. Записки Одесского общества истории и древностей. Т. XIII. – Одесса. – 1881. – С. 77

11. Пассек В. Очерки России. Том 3. – Москва: В типографии Н. Степанова. – 1840.

12. Путешествие в Крым и Константинополь миледи Элизабет Кравен в 1786 г. // Историческое наследие Крыма. – 2007 г. – № 19. – С. 229-239.

13. Ромм Ж. Путешествие в Крым в 1786 г. – Ленинград: Издание ленинградского гос. ун-та. – 1941. – 79 с.

231

14. Челеби Эвлия. Книга путешествия. Крым и сопредельные области. (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.). – Изд. 2-е, исправленное и дополненное. – Симферополь: изд-во «ДОЛЯ». – 2008. – 272 с.

15. Guthrie Maria, Guthrie Matthew. A tour, performed in the years 1795-6, through the Taurida, or Crimea, the ancient kingdom of Bosphorus, the once-powerful Republic of Tauric Cherson, and all the other countries on the north shore of the Euxine, ceded to Russia by the Peace of Kainardji and Jassy. – London: Printed by Nichols and Son, Red Lion Passage, Ilzet Street, for T. Cadell, Jun. and W. Davies, in the Strand. – 1802. – 446 p.

16. Henderson Ebenezer. Biblical Researches and Travels in Russia. – London: Published by James Nisbet. – 1826. – 538 c.

17. Holderness Mary. Journey from Riga to the Crimea with some account of the manners and customs of the colonists of New Russia. – London: printed for Sherwood, Gilbert, and Piper, Paternoster-Row. – 1827. – 316 p.

18. Koch Karl Heinrich Emil: The Crimea and Odessa: journal of a tour, with an account of the climate and vegetation. (By Dr. Charles Koch). Translated by Joanna B. Horner. (With a map of the Crimea). – London: John Murray, Albemarle Street. – 1855. – 323 p.

19. Milner Thomas. The Crimea, its ancient and modern history: the khans, the sultans, and the czars. (With notices of its scenery and population) – London: Longman, Brown, Green, and Longmans. – 1855. – 368 p.

20. Mrs. Andrew Neilson. The Crimea: its towns, inhabitants, and social cus-toms. (By a Lady, resident near the Alma). – London: Partridge, Oakey, and Co., Paternoster Row. Edinburgh: Shepherd and Elliott. – 1855. – 143 p.

21. Scott Charles Henry. The Baltic, The Black Sea and The Crimea: Comprising travels in Russia, a Voyage down the Volga to Astrakhan, and a tour through Crim Tartary. – London: Richard Bentley, New Burlington Street, Publisher in ordinary to Her Majesty. – 1854. – 346 p.

22. Seymour Henry Danby. Russia on The Black Sea and Sea of Azov: being a narrative of travels in the Crimea and Bordering Provinces. – London: John Murray, Albermale Street. – 1855. (Printed by William Clowes and Sons, Stanford Street, and Charing Cross). – 361 p.

232

АБДуЛЬВАПОВ Н. р. (Крым, Украина)

ШЕЙХ МЕХМЕД ФАКЪРИНИНЪ КЪАРАСУВБАЗАРДАКИ ТЕКИЕ-ХАН-ДЖАМИСИНИНЪ КЪУРУЛЫШЫ

МУНАСЕБЕТИНЕН ТЮШЮРГЕН ТАРИХЫ

Къырымнынъ энъ зенгин тарихлы шеэрлеринден бири олгъан Къарасувбазарнынъ, онынъ энъ парлакъ девринде (Къырым ханлыгъы) етишкен шахсиетлери иле бу шеэрде къурулгъан тарихий япыларгъа даир малюмат соньки вакъыткъадже пек сынъырлы эди. Сонъки йылларда бу саада эпейдже денъишмелер юзь берди ве шеэрнинъ тарихыны даа да сезилирли япкъан, оны джанландыргъан бир чокъ къыйметли менбалар, айрыджа, тарихий ве бедий эсерлер ортагъа чыкъып башлагъандыр. Бу макъаленинъ мевзусы – Къарасувнынъ энъ мешур шейхлеринден Мехмед Факърининъ (XVIII а.), шеэрнинъ, кене де, энъ мешур ибадетханелерин-ден Текие-Хан-Джамининъ ачылышына тюшюрген тарихы – бунъа кучюк, лякин къыйметли бир мисаль ола билир. Ашагъыда шейх ве ибадетханеге даир малюмат теклиф этиледжек ве, тарихнынъ метни берилип, онынъ иле алякъалы керекли ачыкъламаларда булуныладжакътыр.

XVIII асыр мешур Къырымлы шейх-шаири Мехмед Факърининъ ады къырымтатар неширлеринде, белли бир сукюнет девринден сонъ, ильк дефа 1995 сенеси «Янъы дюнья» газетасында басылгъан бир макъаледе кечкен эди. Белли къырымтатар шаири Риза Фазылнынъ Къырымнынъ танылгъан моллаларындан Ваит Сахтарадан Къарасувлы шейхлерине даир язып алгъан хатырлавларындан ибарет олгъан бу макъледе, эсасен, Мехмед Факъри ве онынъ неслинден кельген базы Къырымлы шейхлер иле алякъ-алы риваетлерге ер берильген эди [8].

2003 сенесинде шейхнинъ ады ве аятына даир къыскъа бильгилер бизим «Къырымтатарлар Османлы Девлетининъ сиясий ве медений аятында» адлы макъалемизде де ер алды [2]. Бу макъаледеки бильги-лер, эсасен, белли тюрк био-библиографы М. Т. Бурсалынынъ «Османлы идаресинде етишкен Къырым муэллифлери» мешур эсеринден алын-гъан олып, Мехмед Факърининъ мешур Османлы шейх ве шаири Хасан Сезайининъ (о. 1738) мюриди ве бир терджиме эсери муэллифи олгъа-нына даир эди [9, с. 10].

Бу макъале басылгъанынен, шейхнинъ неслинден олгъан белли къы-рымтатар зиялысы Ильми Ильясов (рахметли) бизге, макъаледен озь эджда-дыны таныгъаныны бильдирди ве арамызда олып кечкен бир субетте, XIX сонъу – XX а. ильк черигинде Къырымда буюк шурет къазангъан Эмир-Ильяс (Ильми Ильясовнынъ къартбабасы), Эмир-Усеин ве Эмир-Джелял

233

адлы Къарасувлы агъа-къардаш шейхлери акъкъында (булар да, табий, Мехмед Факърининъ неслинден эди) меракълы риваетлерни икяе этти.

Айны шу заманда, бунъа бенъзер бир субет, Ильми-агъанынъ белли Къырымлы тарихчысы О. Гайворонскийнен де олып кечти. Бу субет-нинъ нетиджесинде, 2004 с. язында «Полуостров» газетасында О. Гайворонскийнинъ «Дервиш, повелевающий огнем» адлы олдукъча меракълы макъалеси басылды [5].

О заман, артыкъ, бизим элимизде де бир сыра янъы бильгилер пейда олгъан эди. О. Гайворонскийнинъ макъалесине биз айны шу «Полуостров» газетасында «Шейх Мехмед Факри – духовный наставник, чудотворец, поэт» макъалесинен сеслендик [3].

Бу макъалелерден эки йыл сонъра, Ильми-агъа Ильясов бизге бабасы Сеит-Ибраимден къалма бир эльязма иляхилер дефтерини кетирип, ичинде, ихтимал, Мехмед Факъриге аит шиирлер де бардыр, деп, буны огренме-мизни риджа этти.

Дефтерде, керчектен де, 100 къадар иляхининъ арасында 20 къадар «Факъри» махляслы иляхи булунмакъта эди. Булар тарафымыздан 2008 с. «Йылдыз» меджмуасында бастырылды [4]. Макъаледе, иляхилернен бера-бер, шейхнинъ аяты ве эсерлерине даир де янъы бильгилер ер алды.

Иште, Мехмед Факърининъ узерине бу вакъыткъадже япылгъан ве дюнья юзю корьген араштырмалар, эсасен, бу къадардыр. Артыкъ, макъа-ленинъ эсас мевзусына да кечиле билир.

Мехмед Факърининъ тарих манзумеси (яни ичинде хронограмма булун-гъан шиири), юкъарыда анъылгъан «Йылдыз»даки макъалемизде къайд этильгени киби, белли къырымтатар шаир ве терджиманы А. Къадри-заденинъ (1876–1938), бахтымызгъа, кунюмизге еткен ве араштырмад-жылар ичюн олдукъча къыйметли бир менбаны тешкиль эткен эльязма шиирлер дефтеринде тапылгъан эди [а. м., с. 108–109]. Мезкюр шиирнинъ бу дефтерде булунмасы тесадуфен олмагъандыр. Чюнки, онда А. Къадри-заденинъ кендисининъ де язгъан 35 къадар тарих манзумеси булунмакъ-тадыр. Бойледже, ортачагъ эдебиятымызнынъ тюрлеринден бири олгъан тарих, къырымтатар эдебиятында 1920-нджи сс. къадар яшагъан, онынъ сонъки муэллифлеринден бири (бельки, сонъкиси) де – А. Къадри-заде олгъандыр. Бу – белли бир факт дегиль эди. Ал-азырда, А. Къадри-заденинъ бутюн бу тюр манзумелерининъ транслитерациясы япылды, шиирлер якъын заманда неширге олунаджакътырлар.

Мехмед Факърининъ тарихына къайтсакъ, шиир – 17 бейиттен ибарет бир манзумедир. Онынъ башында бир джумлели серлева булуна:

«Qarasuda Meñli Geray han hazretleriniñ binâkerdesi olan Han-Câmi’-i şerîfiniñ Şeyh Faqrî efendi (q. s.) tarafından inşâ’ olunan târih-i inşâ’sı». Яни, «Къарасувда Менъли Герай хан азретлерининъ къурдургъан Хан-Джами-и

234

шерифининъ [ачылышына] Шейх Факъри эфенди (къуддисе сырраху – «сырры мукъаддес олсун!») тарафындан язылгъан тарих-и иншасы (тюшю-рильген къурулыш тарихыдыр)».

Тарихнынъ метни шудыр:Târîh-i inşâHazret-i Meñli Geray Han ya’ni ol sâhib-i kemâlHimmetiyle yapdı bir tekye ki oldı bî-misâlÇevre etrâfını hücerâtıyle tezyîn etdi kimHaqq’a tâat iderler içinde erbâb-ı kemâlMinber ve mihrâbıyle kürsî ve pîşhânı[?]hemArş-ı a’lâdan nümûne birisi kürsi missalHalqa-i tevhîd içinde zikr idecek âşıqânDevr iderler hoş nevâyile bulurlar vecd-i hâlGünde bir kez hatm-i Qur’an etmekçin hâcelerİtdi evqâfı anıñ ol pâdişâh-ı hoş-hisâlHem dahi şâm ü seherde oquna «Feth-i şerîf»Feth ide ebvâb-ı hayrı ol Kerîm-i lâ-yezâlBir tarafdan çeşme-i âb-ı zülâl oldı revânNûş idenler didiler yoqdır buña hiç qîl ü qâlBir minâre yapdı kim iki şerefe vaz’ idüpÇevre etrâfını qandîllerle etdi mâl-a-mâlHer qaçan yandıqça qandîller cihân pür-nûr olurZirve-i a’lâya çıqmışdır ucu sanki hilâlBir imâret dâhi bünyâd etdi ol şâh-ı güzînKim ğıdâsın bulurlar anda sûfîler mâh u sâlBir harem yaptırdı şeyhe ol şeh-i Tâî sahâ’İtdi vaqf anı anıñ ebnâsına bî-infisâlDevlet-i dünyâya qâni’ olmayub ol pâdişâhİzzet dârına râğib oldı etdi bezl-i mâlHaq qabûl ide anıñ âsâr-ı hayrâtınıVirmeye hergiz zevâl ol Pâdişâh-ı lâ-yezâlCümle maqsûdın anıñ âsân ide Rabbü’l-enâmYerin Uçmaq ide yarın ol Hudâ-yı zü’t-TeâlEhl ü evlâdına ecdâdına hem ahbâbınaRahmet ide Haq hacâlet virmeye yevmü’s-suâlŞeyh ve mi’mârı Mehmed ibn Hâmid’dir anıñPes odır ol pâdişâhın cümle hayrâtına dâlCân ü dilden bir duâ idüb aña târîh içünDidi Faqrî: «İdesin Mevlâm bu hayrı bî-zevâl» «1141»fâilâtün / fâilâtün / fâilâtün / fâilün [7, с. 8]

235

Шиир бир чокъ тарафлары иле дикъкъат чекмектедир. Ильк эвеля, ман-зуме, мундеридже джеэтинден, бинанынъ къуруджысы Къырым ханы II Менъли Герай (1724–1730, 1737–1740) адына бир къасиде оларакъ тариф-лене билир: шиирнинъ ильк бейтинде бу ханнынъ ады кече, бутюн манзуме боюнджа Мнъли Герайнынъ хайраты сёзге алына ве онынъ ичюн Аллахтан эр чешит эйиликлер истениле. Ильк он бир бейитте, текие-джамининъ бир чокъ мимарий унсурлары иле алякъалы оларакъ, эп ханнынъ арекетлери тильге алына: «япды», «тезьйин этди» (зийнетлендирди), «буньяд этди» (къурды, мейдангъа кетирди), хан адресине чешитли макътав сыфатлары къулланыла: «сахиб-и кемаль» (мукеммеллик саиби), «падишаах-ы хош-хисаль» (гузель табиат чизгилери саиби падишах), «шах-ы гузин» (сечкин укюмдар) ве илх. Айрыджа, шиирден, Менъли Герайнынъ текие шейхы-нынъ (анълашыла, Мехмед Факърининъ) ве онынъ бала-торунларынынъ файдасына бир вакъыф къурдургъаныны да огренемиз – бунъа даир иша-рет он биринджи бейитте булунмакътадыр.

Шиирдеки дикъкъат чеккен даа бир меракълы нокъта – онынъ муэллифи иле алякъалыдыр. Шаирнинъ ады манзумеде «Мехмед ибн Хамид» оларакъ кече. Яни, билинген малюматкъа толусынен уя [11, c. 14]. Аднынъ огюнде, айрыджа, «шейх ве мимар» сёзлери булуна, бундан бинанынъ проекти шах-сен шейхнынъ тарафындан япылгъаны анълашылмасы мумкюндир.

Бу ерде, Мехмед Факърининъ ады ве эдждатларынен багълы даа бир фактны къайд этмек зарурдыр. Танылгъан мимар ве араштырмаджы Б. Н. Засыпкин, У. Баданинскийнинъ буламагъанымыз бир макъалесине эсасла-наракъ, Текке-Хан-Джамининъ Коньядан кельме шейхлер ичюн къурулгъа-ныны яза [6, с. 148]. Ильми-агъа Ильясовнынъ да хатырлавларында Конья шеэри кече, лякин кендиси бу меселеде там эмин дегиль эди.

Бу киби фикирлер янълыш олса керек. Ильк эвеля, Мехмед Факъри, ич шубесиз, Къырымлы эди (бакъ ашагъы). Онынъ бабасы – «Къырымлы Сеййид Хамид» де Къырымлы бир дин (тасаввуф) буюги олгъаны билин-мектедир. Буны тасдикълагъан, шу джумледен, – XVIII асыр Къырымлы шаир ве тарихчыларындан (ве Мехмед Факърини шахсен бильген) Саид Герай султандыр: онынъ «Тарих»ына коре, Сеййид Хамид эфенди Къарасувнынъ белли шейхлеринден олгъандыр [12, т. 100–101].

Экинджиден, тарикъат тасилини Мехмед Факъри Коньяда дегиль де, –Эдирнеде, мешур османлы шейхы Хасан Сезайининъ (о. 1738) текиесинде алгъан эди. Буны, кене де, Саид Герайдан ве дигер менбалардан огрене билемиз. Мисаль, Саид Герайгъа коре, Мехмед Факъри башта Истанбулгъа бара, мындаки Къоджа Мустафа Паша ве Эйюп мааллелериндеки мешур текиелерде булуна, сонъра исе, Эдирне шеэрине барып, Хасан Сезайининъ муриди ола [а. м., т. 100 b].

236

Шиирдеки даа бир, дикъкъат чеккен нокъта – ибадетханенинъ къуруд-жысы иле багълыдыр. Манзуменинъ серлевасы иле биринджи бейтинде, текие-джамининъ Къырым ханы (II) Менъли Герайнынъ тарафындан къур-дурылгъаны къайд этиле. Халкъ риваетлери иле бир сыра тарихий менба-лардан да Текие-Хан-Джамининъ Къырым ханы II Менъли Герай тарафын-дан къурдурылгъаныны билемиз. Буны, мисаль, даа бир Къырымлы шаир ве тарихчысы Халим Герай султан «Гульбун-и ханан» адлы белли тари-хында яза [10, с. 119, 256].

Бунда, ялынъыз, бир меселе чезильмейип къалмакъта. Меселе шунда ки, Халим Герайда II Менъли Герайнынъ Къарасувда «бир текие ве бир де джами» къурдургъаны язылмакътадыр [а. м.]. Сёз, санки, эки айры япы акъкъында кете. Бунда я хата бар, я да Менъли Герайнынъ Къарасувда къурдургъан башкъа бир джамиси де бар эди. Буны огренмек керек.

Сёз келими, Текие-Хан-Джамининъ укюмдар тарафындан къурдурыл-гъаныны косьтерген даа бир хусус бар, о да – ибадетханенинъ минареси-нинъ эки шерефели олмасыдыр (шиирде бунъа даир ишарет секизинджи бейитте кече). Малюм олгъаны киби, эки шерефели минаре къурдурмакъ – ялынъыз падиша (укюмдар) ве онынъ аилесине менсюп олгъанларнынъ акъкъы эди. Текие-Хан-Джамининъ минаресини ибадетханенинъ чешитли ресимлеринде де корьмек мумкюндир.

Даа бир фикир – япынынъ анги вазифелер ичюн къурулгъанына даирдир. Меселе шунда ки, манзуменинъ серлевасында бина «Хан-Джами-и шерифи» оларакъ танытыла, шиирнинъ биринджи бейтинде исе «текие» сёзю кече. Ибадетханенинъ ичинде диварлар бою худжрелер япылгъаныны козь огюне алсакъ (буны экинджи бейитте шаир озю де къайд эте; худжрелерни ресим-лерде корьмек мумкюндир), сёз мевзусы япынынъ Текие-Хан-Джами олгъа-нындан бир шубе къалмай. Яни, бина эки хызметни де япа эди.

Шиирде, джами-текиенинъ минареси анъылгъаны киби, япынынъ бир сыра башкъа мимарий къысымлары да анъылмакътадыр. Булардан базыларыны, – худжрелерни, авизелерни, минберни ве илх., – кене де, Хан-Джамининъ элимизде булунгъан ресимлеринде корьмек мумкюндир. Ялынъыз, метинде кечкен «шейх хареми», «чешме» ве «имарет»лер акъ-кында шимдилик бир шей айтып оламаймыз. Буларны айрыджа огренмек керектир.

Аслында, Текие-Хан-Джамининъ асыл сыфаты, даа неден ибарет олгъаны меселеси чезильмеген олып къалмакътадыр. Юкъарыда анъ-ылгъан Б. Н. Засыпкин, озь макъалесинде ибадетханенинъ ич планыны берип, худжрелернинъ булунгъан ерлерини ве япынынъ бир чокъ мимарий хусусларыны тасвирлеп, шу джумледен, шойле яза: «В настоящее время от многочисленных построек монастыря осталось лишь главное здание, пред-ставляющее в ряде татарских памятников особый интерес» [6, с. 148–150].

237

Бу сёзлер текие-джамининъ бир заманлары буюк бир куллие (комплекс) тешкиль эткенине ишарет эте. Бу меселе де махсус огренмелидир.

Джами-текиенинъ чешитли ресимлери бар, деп къайд эткен эдик. Булардан энъ белли олгъанлары – франсыз рессамы Огюст Раффенинъ, 1837 с. аит эки гравюрасыдыр. Танылгъан итальян рессамы Карло Боссолининъ, 1840–1842 сс. аит мешур Къарасувбазар литографиясында да, анълашыла, Текке-Хан-Джамини коремиз: ресимдеки бир ибадетханенинъ минареси эки шерефелидир.

Текие-Джамининъ фоторесимлерине кельсек, Б. Н. Засыпкиннинъ макъ-алесинде булунгъанларнен берабер, У. Баданинскийнинъ 1925 с. япкъан фоторесмини де къайд этер эдик.

Ниает, манзуменинъ сонъки бейтинде булунгъан тарих (хронограмма) меселеси. Текие-Джамининъ къурулыш сенесине даир бир фикир мевджут эди: Б. Н. Засыпкинге коре, У. Баданинский оны «1140 (1727) сенеси», деп бере эди (аслында, хиджрий 1140 сенеси милядий 1727–1728 сенелерине расткеле – Н. А.) [а. м., с. 148]. Лякин, бизим шииримизден бираз башкъа тарих чыкъмакътадыр.

Тарихнынъ чешиди, сонъки мысрада бунъа даир ишарет булунмаса да, анълашыла, – тамдыр. Яни, керекли ракъам – «İdesin Mevlâm bu hayrı bî-zevâl» джумлесиндеки бутюн арифлернинъ эбджед къаршылыкълары-нынъ топланмасы иле эльде этильмели. Керекли бу эсапларны япсакъ, «1141» сенеси ортагъа чыкъа! (Бу сене эльязмада да, сонъки мысранынъ сонъунда ракъамларнен косьтериле.) Хиджрий 1141 сенеси исе милядий 1728–1729 сенелерине догъру келе.

Бунъа бакъсакъ, джамининъ къурулыш сенесини тюзетмек зарурлыгъы пейда ола. Лякин, бу иште де бир инджелик бар. Меселе шунда ки, тарих тюшюрме санатынынъ къаиделерине коре, тюшюрильген тарихнынъ (сене-нинъ) я бир йыл арткъач, я бир йыл эксик олмасы мумкюндир. Яни, метинде 1141 сенеси чыкъса биле, оны «1140» оларакъ да саймакъ мумкюндир.

Бойледже, меселе, кене де, ачыкъ къала – эр эки ракъам да («1140» ве «1141») догъру олмакъ мумкюндир. Нетиджеде, ибадетханемизнинъ къу-рулыш сенесини там оларакъ тайин эттиреджек даа башкъа фактларны къыдырмакъ керек.Тарих манзумесининъ такъдирине даир, яни текиенинъ диварында китабе оларакъ ерлештирильген эдими-ёкъ, шимдилик, бир шей айтамаймыз. Амма, таш бир левхада язылып, диваргъа къалангъан олса (мисаль, Багъчасарайдаки Хан-Джамининъ тарихли китабелери киби), бу левханынъ сакъланмасы да мумкюндир. Араштырмакъ керек.

Текие-Хан-Джамининъ озюнинъ де такъдири дикъкъат чекмектедир. Белли олгъаны киби, XVIII а. Къарасувда, энъ азындан, 38 джами, бир къач медресе ве текие булунмакъта эди [1, с. 109]. Булардан шимди аякъта тургъан – ялынъыз «Йылдырым» мааллесиндеки бир джамининъ бинасы-

238

дыр. Кендиси де ибадетке ачыкъ дегиль, шахсий эвдир, ичинде адамлар яшай. Бойледже, Текие-Хан-Джами – шеэрнинъ махв олгъан бир чокъ диний оджакъларындан бири сайыла билир. 1929 сенеси укюмет тарафын-дан оны къапатмакъ къарары алынгъан эди. Даа сонъраки йылларда исе о бус-бутюн ёкъ этильди. Шимди тарихий ибадетханенинъ еринде шахсий эв турмакътадыр.

Текие-Джамининъ этрафында булунгъан мезарлыкънынъ, шу джум-леден, Мехмед Факърининъ ве ондан сонъраки шейхлернинъ башташла-рынынъ такъдири де меракъ догъурмакъта. Ильми Ильясовнынъ айткъа-нына коре, сюргюнлик йылларында, олар бабасы Сеит-Ибраим-агъа иле Къырымгъа келип, эдждатлар мезарларынынъ зияретине баргъанда, о ерде, артыкъ, не къабирлер, не де текие-джамининъ озю мевджут эди. Амма, кене де, базы бир башташларнынъ бирде-бир ерден чыкъмасы мумкюндир.

Нетидже оларакъ шуны айта билемиз ки, Къарасувбазарнынъ энъ муим ве белли диний-тасаввуфий оджакъларындан олгъан Текие-Хан-Джами, айны заманда, энъ азындан, кенди ачылышына шейхы Мехмед Факърининъ тарафындан язылгъан тарихли бир къасиде иле Къырым эде-биятына да киргендир. Къадимий Къарасувнынъ сайысыз тарихий абиде-лери ве инсанлары акъкъында малюмат эп арта ве бунынъ нетиджесинде, ич шубесиз, якъын заманларда шеэрнинъ олдукъча толу ве тафсилятлы бир тарихы язылыр.

Файдаланылгъан эдебият:1.Абдуллаев И. Мечети Карасубазара (1783 – 1939 гг.) / И. Абдуллаев /

Мир Бекира Чобан-заде : Сборник материалов I Крымской международной тюркологической конференции. Белогорск (Карасубазар), 23–25 мая 2012 г. / Сост. : А. Р. Эмиров. – Симферополь : НАТА, 2013. – С. 109–116.

2.Абдульваап Н. Крымские татары в общественно-политической и куль-турной жизни Османской империи / Нариман Абдульваап // Научный бюл-летень (Кафедра крымскотатарской и турецкой филологии КИПУ). – № 3. – 2003. – С. 5–9.

3.Абдульваап Н. Шейх Мехмед Факри – духовный наставник, чудотво-рец, поэт / Нариман Абдульваап // Полуостров. – 2004. – 3–9 сентября.

4.Абдульвапов Н. XVIII асыр мешур Къырым шейхлеринден Мехмед Факъри (о. 1764 [?]) ве иляхилери / Нариман Абдульвапов // Йылдыз. – 2008. – № 3. – С. 99–146.

5.Гайворонский О. Дервиш, повелевающий огнём / О. Гайворонский // Полуостров. – 2004. – 30 июля – 5 августа.

6.Засыпкин Б. Н. Памятники архитектуры крымских татар / Б. Н. Засыпкин // Крым. – 1927. – № 2(4). – С. 111–168.

7.Къадри-заде, Абдураман. Шиирлер дефтери. – Эльязма.

239

8.Къырымнынъ айтувлы шейхлери. Ускютли Муаммет огълу Ваит агъа Сахтаранынъ хатырлавларындан / Язып алгъан Риза Фазыл // Янъы дюнья. – 1995. – Январь 27.

9.Bursalı M. T. Osmanlılar Zamanında Yetişen Kırım Müellifleri / Haz. : Mehmet Sarı / M. T. Bursalı. – Ankara, 1990. – 64 s.

10.Halim Giray Sultan. Gülbün-i Hânân yahud Qırım tarihı / Eserniñ sade Türkçege çevirilmesi, izahatlar ve ilâveler A. Hilminiñ, transkripsiya K. Hüseyinovnıñ. – Aqmescit, 2004. – 288 s.

11.Osmanlı Dönemi Kırım Edebiyatı / Cemal Kurnaz, Halil Çeltik. – Ankara : Kültür Bakanlığı, 2000. – 414 s.

12.Said Giray b. Saadet Giray Han. Tarih-i Said Giray. – Staatsbibliothek zu Berlin. Preussischer Kulturbesitz. Turkische Handschriften. Hs. or. oct. 923, Teil 3. – Blatt 87 a – 135 a.

Боссоли К. Къарасувбазар. 1840-42 сс. Литография

240

Раффе О. Къарасувбазардаки Хан-Джамиде намаз. 1837 с. октябрь 19. Гравюра

Къарасувбазар ш. Текие-Хан-Джами. Фото: У. Баданинский. 1925 с.

241

КАСЫДА С ХРОНОГРАММОЙ ШЕЙХА МЕХМЕД ФАКРИ ПО СЛУЧАЮ СТРОИТЕЛЬСТВА ТЕКИЕ-ХАН-ДЖАМИ

В КАРАСУБАЗАРЕ

В статье представлены материалы о жизни и творчестве одного из известных крымских шейхов XVIII века Мехмеда Факри, отдельно пове-ствуется о построении мечети для шейха II Менгли Гераем.

Несколько лет назад в журнале «Йылдыз» нами была опубликована статья, в которую вошли до 20-ти религиозных песен Мехмеда Факри. Также в статье было указано, что существует еще много произведений шейха, которые сегодня еще не найдены. В результате длительных иссле-довательских работ, нам удалось найти некоторые из них. Среди которых перевод на турецкий язык произведения Среднеазиатского шейха XI века Абдуллах Ансари-и Харави (умер в 1069 г.) «Маназил-и саирин», которое сейчас находится в рукописных архивах г. Стамбула. А также недавно обна-руженное в рукописях крымскотатарского классика А. Кадри-заде поэтиче-ское произведение, состоящее из 18 двустиший, посвященное сооружению вышесказанной мечети.

242

ЕфИМОВА т. А.(Крым, Украина)

ЛАЗАРЬ МАРКОВИЧ СЕРЕБРЯКОВ – АДМИРАЛ, ПРОСЛАВЛЕННЫЙ ФЛОТОВОДЕЦ И ВОЕНАЧАЛЬНИК

«На земле всё проходит, только звёзды извечны и песни о героях, ибо погибая, герои оставляют потомкам жажду подвига», – говорится в одном древнем сказании. Так же как Млечный путь усыпан звёздами, так и исто-рия наша – ратными подвигами.

Символом мужества и стойкости в мировой истории и боевой летописи можно назвать славное имя нашего земляка Лазаря Марковича Серебрякова.

В 2012 году исполнилось 220 лет со дня рождения видного воена-чальника, прославленного адмирала российского флота середины XIX века, героя Крымской войны, действительного члена Кавказского отдела Императорского русского географического общества, основателя города Новороссийска, кавалера около 25 орденов и медалей Лазаря Марковича Серебрякова (1792–1862 гг.), который «честь имел прожить достойно».

Имя царского адмирала долгие годы незаслуженно было предано забве нию. В 60-70 годы прошлого столетия этот вопрос поднимал адмирал флота Совет-ского Союза И. С. Исаков, который собирался написать монографию о Л. М. Серебрякове. Но его намерения не сбылись, в связи с болезнью. Сохранились письма И.С. Исакова, в которых дана высокая оценка таланту Лазаря Марковича, как военно-политического деятеля и администратора. Исаковым было выявлено 115 архивных документов, касающихся Л.М. Серебрякова.

Лазарь Маркович Серебряков родился 3 марта 1792 года в Карасубазаре в состоятельной армянской дворянской семье римско-католического вероисповедания. Его настоящее имя Казар Маркосович Арцатагорцян. Арцатагорцян в переводе с армянского языка означает «серебряных дел мастер». Своё имя пришлось поменять на русскую версию, так как это было необходимо для государственной службы.

Отец Лазаря – Маркос Арцатагорин принадлежал к дворянскому сословию, после присоединения Крыма к России, принял русское поддан-ство и служил военным советником. Он выполнял различные поручения, был переводчиком у генералов А. Суворова, А. Прозоровского, графа П. Румянцева и губернатора М. Каховского. За свою дипломатическую дея-тельность был награждён орденом. Мать Серебрякова – Мария Семёновна воспитала двух сыновей – Григория и Казара.

Лазарь Маркович был женат на представительнице известной в Крыму и в Карасубазаре армянской семьи Мурзаевых – Анастасии. От этого брака были рождены сыновья Марк, Егор и дочь Екатерина.

243

Родовое имение семьи Серебряковых располагалось в Карасубазаре и имело 1500 десятин земли, 18 душ крестьян, фруктовый сад и каменный дом. В городе семье принадлежали каменная мельница и турецкая каменная баня. В Феодосийском уезде Серебряковы владели «виноградным садом в 4 десятины» и в г. Феодосии имели несколько торговых лавок и магазинов.

Начальное образование Лазарь получил в Карасубазарской армянской приходской школе, затем он окончил Одесский лицей. Лазарь был скромен, эрудирован и одарён.

В 1815 году ему присваивается звание мичмана флота. Молодой офицер постоянно участвует в крейсерских операциях на Чёрном море. В 1820 году он уже в звании лейтенанта флота. В 1837 году ему присваивается звание капитана 1 ранга, а через год он производится в контр-адмиралы. Затем у Серебрякова начинается славная служба на Кавказе, длившаяся 20 лет.

В 1839 году Лазарь Маркович был назначен начальником 1-го отделе-ния Черноморской береговой линии и укрепления Новороссийска, а в 1851 году он был начальником всей Черноморской береговой линии.

В 1853-1855 гг. он участвует в Крымской войне, вначале на Кавказской Приморской линии, затем в Керчи. Под его началом были все корабли северо-восточной части Черноморского флота.

18 лет Л.М. Серебряков отдал плановому строительству города Новороссийск. Под руководством Лазаря Марковича были заложены основы г. Новороссийска. Построены: форты, госпиталь, адмиралтейство, церкви, жилые дома, пристань, дороги, библиотека, клуб, училище для черкесов.

Хочется отметить, что Серебряков не только был грамотным воена-чальником, но ещё и талантливым учёным. Он обследовал Нахарский и Маруханский перевалы. В 1851 году его работы были опубликованы в книге «Дорога от Сухуми к Кубани через Главный Кавказский хребет» с подробным описанием дорог, рельефа и климата, был представлен анализ политического и этнического состояния Абхазии.

В Крымской войне наравне с отцом активное участие принимали его сыновья – капитан-лейтенанты Марк и Егор Серебряковы. Когда в осаж-дённом Севастополе гибли товарищи по службе, сыновья адмирала, про-являя благородство убеждений, не смогли оказаться в стороне. Серебряков, не задумываясь, благословил сыновей на защиту Севастополя. Марк Серебряков в 1855 году погиб на бастионах Севастополя.

После Крымской войны Серебряков был произведён в адмиралы флота, переведён в Петербург и назначен членом Морского совета.

В 1861 году Лазарь Маркович во время поездки в свое крымское имение, при неудачном спуске экипажа с горы, серьёзно повредил ногу, после чего уже не смог ходить. В итоге, по прибытии в Петербург сильно простудился и после непродолжительной болезни 28 февраля 1862 года скончался.

244

По завещанию адмирал Серебряков был похоронен у себя на Родине – в Крыму, в Карасубазаре на территории Армяно-католического собора в семейном склепе.

В 1954 году в Белогорске был обнаружен склеп Серебрякова и по реше-нию командования Черноморского флота, останки адмирала были переве-зены в Севастополь и в 1955 году с воинскими почестями перезахоронены на Братском кладбище-пантеоне героев Крымской войны.

Учитывая особые заслуги адмирала Серебрякова перед Отечеством и в основании развития города и порта, исполком городского совета Новороссийска в октябре 1977 года принял решение о переименовании и присвоении улице Набережной его имени.

Серебряков Лазарь Маркович более 40 лет прослужил на благо Родины, свой талант военного и политического деятеля посвятил служению делу своего Отечества, участвуя в морских и сухопутных сражениях, был отме-чен многими государственными и иностранными орденами и медалями. Внес весомую лепту в историю Крымской войны, о нем с благодарностью вспоминают в Севастополе, Белогорске, Новороссийске и Армении.

Интересными фактами остаются воспоминания о Серебрякове из очер-ков вице-адмиралов А. Грейга и В. Стеценко, напечатанные в Морском сборнике за 1865 год.

Заслуживает внимания рассказ Юрия Ивановича Корниенко, очевидца тех событий, когда был обнаружен склеп адмирала. Вот, что он рассказал: «В апреле-мае 1954 года на площадке у дома пионеров соревнованием решили установить фла-шток. Копали яму и наткнулись на тесаные камни, сдвинув один, увидели пустоту, это был склеп. У склепа поставили охрану до приезда экспертов и краеведов из Севастополя. Гроб был трёхслойным, первый внутренний – деревянный, затем свинцовый, они были помещены в большой гроб, обитый красным бархатом и золотой капителью. С двух сто-рон – бронзовые красивые позолоченные ручки. Была табличка с надписью «Адмирал Серебряков». Приехавшие эксперты увезли останки адмирала в Севастополь. Адмирал был в форме, при наградах и оружии».

Мы должны оценить по достоинству доблестную военную жизнь адми-рала и его исключительную личную храбрость.

Эта работа – обращение к памяти прошлого. Славные дела крым-чан должны остаться в памяти поколений, ведь память о них станет той благодатной почвой, на которой взойдут ростки патриотизма и любви к Отечеству.

В работе использовано 37 фотографий, иллюстраций и фотокопий, 16 отрывков из архивных и литературных документов, проанализировано 23 факта и проработано 8 библиографических источников, касающихся жизни и деятельности Л.М.Серебрякова.

245

На основании собранного материала был организован и проведен цикл мероприятий: часы истории и памяти «О доблести, о гордости, о славе!» в краеведческом музее, в районной детской библиотеке, а также классные часы «Честь имел прожить достойно» в УВК «Школа-гимназия» №1.

В районной газете «Сельская новь» напечатана статья «В память о слав-ном имени Лазаря Серебрякова». Материалы работы переданы в краевед-ческий музей для проведения экскурсий.

Наладили связь с Крымским обществом армян в Симферополе. Председатель армянского общества сообщил нам, что планируется откры-тие памятника Серебрякову в Белогорске, на данном этапе ведутся пере-говоры с представителями городского совета.

В преддверии знаменательной даты – 160-летия начала Крымской войны, инициативная группа жителей Белогорского района, члены обще-ственной организации «Таврический центр военной истории» при под-держке редакции журнала «Militari Крым», Белогорской райгосадмини-страции и городского совета начинают проект «Популяризация жизни и деятельности адмирала Российского флота Арцатагорцяна – Серебрякова и увековечивание памяти».

Хочется поблагодарить директора краеведческого музея Келямову М.С., неравнодушного человека, краеведа Казачка С.В., руководителя кружка «Знай и люби свой край» Центра детского и юношеского творчества Полякову И.Ш. за предоставленные материалы, сведения, за оказанную помощь, содействие и поддержку.

Источники и литература:1. Адмирал Лазарь Маркович Серебряков: Сборник документов //

Вестник армянских архивов. – 1973. – №1. 2. Виноградов К.И. Первый адмирал-армянин Российского Флота //

Боспор Крым. – 2008. – ноябрь.3. Зверев Б. И. Синопская победа. – Симферополь: Крымиздат. – 1954. –

159 с.4. Килесса В.Г. Дивный край старины глубокой. – Симферополь:

Таврия. – 2006. – 132 с.5. Крымская война в лицах. /Сост.: Гржабовская Г.Н. – Симферополь:

Антиква. – 2009. – 220 с.6. Новороссийск: Фотоальбом. – Тула: ИПО «Лев Толстой». – 1998.7. Поладянц Г.А. Адмирал. – Анапа. – 2005. 8. Стеценко В.Г. Адмирал Л.Серебряков: Очерки // Морской сборник. –

1865. – №6.

246

КАВАК Нури(Чанаккале, Турция)

KARASU KAZASI’NIN FİZİKİ MEKANLARI (1680-1750)

Giriş

Karasu gelişmiş bir karayolu üzerine kurulmuş, ticari potansiyeli yüksek olan ve hızla büyüyen bir yerleşim yeridir. Hanlık dönemindeki önemine binaen zamanla ticari, dini ve sosyal kurumların ortaya çıktığı ve yapılandığı görülmektedir. Yerleşim yeri olarak Türk-İslâm kültürünün bir sentezi olarak yoğrulmuş ve cami ile başlayan yapılaşma zamanla medrese, han, hamam ve çarşı-pazar ile devam etmiştir.

Şer’iyye Sicilleri bildirimizin ana kaynağını oluşturmakla birlikte Karasu Kazası’nı gezen seyyahların seyahatnamelerinde kaydedilen kazanın fiziki durumu ile alakalı birçok veriye ulaşılmıştır. Nitekim Charles Henry Scott’ın 1850 sonrasına ait seyahatnamesinde, Karasu Kazası’nın Rus işgalinden en az zarar gören bir yer olduğu ifade edilmiştir1. Ancak günümüzde Karasubazar’da kayda değer hanlık dönemine ait herhangi bir eser bulunmamaktadır. Bu çalışmamız, Kırım Tatarları’nın kaybolan değerlerinin gün yüzüne çıkarılması ile medeniyet arenasında sahip oldukları yeri göstermeyi hedeflemiştir.

1. Saray ve Ev Mimarisi

a. Şirin Bey SarayıKabile Aristokrasisinin en güçlü üyesi olan Şirin Beyi, Karasu kazasını kabile

merkezi olarak kullanmıştır2. Bu nedenledir ki, Karasu’da Şirin beylerinin yaşadığı bir sarayın olduğuna dair sicil kayıtlarında çok az da olsa bilgiler bulunmaktadır. Lakin sarayın özelliklerine değinilmemiş olmakla birlikte, Şirin Beyi Sarayı mensubu olduğu özenle vurgulanan bazı şahıslarla ilgili davaların örnekleri kaydedilmiştir3. Ayrıca Rus işgali sonrasında meydana gelen tahribattan dolayı saray, günümüze ulaşamadığından mimari bilgilere bugün de sahip olunamamaktadır4. 1 Charles Henry Scott, The Baltıc, The Black Sea, and The Crimea: Comprising Travels In Russia, A

Voyage Down The Volga To Astrachan, And A Tour Through Crim Tartary, Third Edition, Publisher in Ordinary to Yer Majesty, London, 1855, s. 215 ve 218; büyük kervansaraylar, ticaret depoları, pek çok cami, birkaç Rum ve Ermeni kilisesi ile çok sayıda dükkandan söz edilmektedir.

2 Hakan Kırımlı, “Karasubazar”, Türkiye Diyanet Vakfı İslâm Ansiklopedisi, c.24, İstanbul, 2001, s. 472.3 Karasu Kazası Şer’iyye Sicilleri (K..Ş.S.), 25-121b-1233.4 Alan Fısher, The Crimean Tatars, Hoover Institution Press, California, 1978, s. 22’de Fisher,

Karasu’nun Şirin Beyleri’nin merkezi ve Karaçi Beyleri’nin toplanma mahalli olduğundan söz etmektedir. Ayrıca şehir merkezinde, içinde yaşayanlara layık bir Şirin Sarayı’nın olduğunu, ancak bu sarayın daha sonra Ruslarla yapılan şiddetli savaşlar sonucunda ortadan kalktığını belirtmiştir.

247

Evliya Çelebi’nin notlarında ise, şehrin birçok yüksek tepesinde sarayların yer aldığı kaydedilmiştir5. Burada yer alan saraylar ifadesi hayli ilgi çekicidir. Ancak bu sarayların kimlere ait olduğu, ya da nasıl bir yapı oldukları anlatılmamaktadır. Ayrıca M. M. İvanov’un 1780’li yıllara ait sulu boya ile yapmış olduğu bir Karasubazar Sarayı resmi bulunmaktadır6.

b. Ev MimarisiKarasu kazasını gezen Evliya Çelebi, şehrin ortasından Karasu ırmağının

aktığını ve iki yanında çok gelişmiş, büyük bir şehrin bulunduğundan bahset-mektedir. Notlarında Güneyde yer alan bayırlar üzerinde çoğunlukla Ermenilere ait evlerin olduğu, batı tarafında ise, yani düzlükte bağlı-bahçeli ve tamamı da kiremit örtülü Müslümanlara ait evlerin bulunduğu ve bunların haricinde de çok az miktarda toprak örtülü evlerin yer aldığı kaydedilmiştir.

Yine By A Lady {Andrew Neilson}’nun notları arasında, toprağın ken-dine özgü rengini taşıyan tuğla ve kiremitle dayanıklı evler inşa edildiği aktarılmaktadır. Hatta tuğlaların sobalarda bile kullanılacak kadar dayanıklı ve kaliteli olduğunu ifade etmektedir7.

Ayrıca Charles Henry Scott’ın seyahatname notlarında ise, avluya bakan bir zemin kattan oluşan ev tipinin yaygın olduğu öğrenilmektedir. Yine yazar avlu duvarının yüksekliği nedeniyle iç tarafın görünmediği üzerinde merakla durmuştur8.

Elimizde ev satış ilâmları mimari özellikler hakkında yeterli bir malumat vermemekle birlikte, tereke kayıtları içerisinde bahsi geçen birçok ev kaydı bulunmaktadır. Bu veriler doğrultusunda elde ettiğimiz 72 adet ev satış ilâmı vardır. Belgelerde evin inşa malzemesi belirtilmemekle birlikte, sadece 15 adet satış ilâmında evlerin kerpiçten yapıldığı bilgisi yer almaktadır. Tüm bunlara ilave olarak bir evin ise, yarısının kerpiç yarısının da çit ile yapıldığı görülmektedir.

Ezcümle evlerin tek veya daha fazla katlı olup olmadığı da tam olarak her kayıttan edinilememektedir. Ama 72 adet ev kaydı içinde sadece üç adet «fevkâni tahtâni» diye ifade edilen iki katlı eve vurgu yapılmıştır. Yine oda sayıları ve müştemilatları açısından, ev mimarisini incelediğimizde, aşağıdaki gibi bir tablo çıkmaktadır.

5 Evliya Çelebi b. Derviş Mehemmed Zılli, Evliya Çelebi Seyahatnamesi Topkapı Sarayı Kütüphanesi Bağdat 308 Numaralı Yazmanın Transkripsiyonu-Dizini, Haz. Yücel Dağlı, Seyit Ali Karaman, Robert Dankoff, 7. Kitap, Yapı Kredi Yay., İstanbul, Nisan 2003, s. 245’de saraylardan şu şekilde bahsedilmektedir: “.... şehrin cânib-i erba‘asında tahtânî ve fevkânî ve fevkânî sarây-ı âlîler binâ olup bu şehir ma‘mûr olmadadır.”

6 Galina Vatslavovna Dlujnevskaya-H., Kırımlı, D. D. Vasilyev, Eski Fotoğraflarda Bir Zamanlar Kırım, T.T.K. Yay., Ankara, 2006, s. 249.

7 By A Lady {Andrew Neilson}, The Crimes: Its Towns, Inhabitants and Social Customs, Printed At The “Christian Times” Office, London, 1855, s. 87.

8 Charles Henry Scott, a.g.e., s. 217.

248

Tablo 1. Karasu Kazası’ndaki Evlerin Oda SayılarıOdalar

Oda Adedi Adet Yüzde Oranı1 Odalı 11 %15,32 Odalı 2 %2,8

Tablo 2. Karasu Kazası’ndaki Evlerin MüştemilatıMüştemilat

Müştemilatın Cinsi Adedi Yüzde OranıFırın 16 %22,2Ahır 2 %2,8Kenef 25 %34,7Avlu 21 %29,1Mahzen 3 %4,1Su yolu 1 %1,4Eşçar-ı müsmire 25 %34,7Eşçar-ı gayr-i müsmire 6 %8,3Su kuyusu 1 %1,4İş hane 1 %1,4

Karasu kazasında satışa konu olan toplam 72 adet ev ile ilgili bilgilerden yola çıkılarak bu veriler elde edilmiştir. Genelde bir bab hane veya dar diyerek ev tarif edildiğinden dolayı, kat, oda ve diğer müştemilatı hakkında herhangi bir bilgi verilmemiştir. Evlerin ilave unsurlarına baktığımızda ise, kenef, avlu ve fırının en fazla yer aldığı görülmektedir. Bunlara ilave olarak ise, birçok evin bahçesinde meyve veya diğer ağaçlar yer almaktadır.

2.Mahkeme Binası

Osmanlı hukuk sisteminde şer’i ve örfi davaların görüldüğü yere mahkeme ya da meclis-i şer’i adı verilmektedir9. Nitekim Osmanlı Devleti’nde birçok yerleşim yerinde yaygın olarak uygulanan şekli, kadının ikamet ettiği mekanın mahkeme yeri olarak kullanılmasıdır. Lakin Karasu kazasının sicil örnekleri içerisinde, mahkemenin yapıldığı yere dair malumat, tek bir yerde bulunmakta olup onun da tereke dökümünde yer aldığı görülmektedir. Buna göre Mahmut Çelebi ismindeki bir şahsın ölümü üzerine yapılan tereke dökümü içerisinde, «hamam kurbunda vâki mahkeme olan odalar meblağ 6000 Mustafa» şeklinde bir kısım yer almıştır10. Buradaki «mahkeme olan odalar» diye bahsedilen yer

9 Halil İnalcık, “Mahkeme”, İ. A., c. 7, 1997, s. 149.10 K.Ş.S., 47-83a-601.

249

şüphesiz özel şahsa ait bir mülkün parçasıdır. Ancak bu gibi özel şahıslara ait yerlerin de mahkeme yeri olarak kullanıldığı başka uygulamalardan dolayı bil-inmektedir. Şüphesiz tereke kaydı olduğundan dolayı, odalar ile ilgili daha başka bir bilgi edinilememiştir.

3.Zenaat ve Ticaret Yerleri

Karasu kazasında ticari mekanlar, önemli bir karayolu üzerinde bulunmasından ötürü çeşit ve saysısı çoktur. Hem ticari hem de üretim faali-yeti açısından sicillerde bahsi geçen yerler tespit edilip – sicillerdeki bilgilerin müsaade ettiği ölçüde – özellikleri ile beraber aktarılmıştır.

a.Çarşı, Pazar ve Arasta YerleriYerleşim yerlerinde herkesin yolunun kesiştiği, ihtiyaçlarını gidermek

maksadıyla vardığı, merkezi yerdeki alış-verişin yapıldığı yerlere çarşı ve Pazar denilmektedir. Eğer üstü kapalı dükkan şeklinde organize olmuşsa «Çarşı», aksi takdirde yani üstü açıksa «Pazar» ismini alan ticari eylem merkezleridir11.

Çarşı denilen merkezlerde birçok dükkan yeri bulunmaktadır. Bunlar genelde uğraş verdikleri belli meslek gruplarına hitap eder niteliktedir. Yani ne gibi mamül ürün elde ediliyorsa ismini o üründen almaktadır. Ancak belli ürün-lerin ya da meslek kollarının isim olarak seçilmesinin yanı sıra, değişik ticari ürünler satan dükkanlar da çarşıda yer almaktadır. İsminde herhangi bir ticari metaya dair atıfta bulunmayan çarşılar da vardır. Nitekim eski, yeni ifadeleri ile şeklinden dolayı bir isim aldığı gibi çarşıyı yapan şahsın adıyla anılan örnekler de karşımıza çıkmaktadır.

Pazar ise üstü açık, belli günlerde ticari faaliyetlerin yoğun olduğu yerlerdir. Pazar isimleri de genelde satılan ticari emtia ile alakalı olmaktadır. İncelediğimiz dönem sonrası Karasu’ya ait kaydedilen seyahat notlarından edindiğimiz bilg-iler ışığında, çok büyük bir «Mısır Pazarı»’nın olduğu görülmektedir. Notlarda adeta bütün ülkenin buğday, çavdar, mısır ve arpa fiyatlarının burada belirlendiği aktarılmıştır12. Bu durum Karasu pazarının bize ne denli piyasa yapıcı bir büyüklükte olduğunun ispatıdır.

Pazarların yerleri sabit olmakla birlikte, ne sayıda bir esnaf veya alış-veriş yapan tüccarın bulunduğuna dair elimizde herhangi bir bilgi bulunmamaktadır. Ayrıca ürün çeşitlemesinin nasıl ve ne oranda olduğu hakkında da bir iddiada bulunabilecek herhangi bir veriye ulaşılamamıştır.

İncelediğimiz döneme ait dokuz adet çarşı ile üç adet Pazar bulunmaktadır.

11 Mehmet Zeki Pakalın, Osmanlı Tarih Deyimleri Ve Terimleri Sözlüğü, c.I, İstanbul, M.E.B. Yayınları, 1993, s. 330.

12 By A Lady {Andrew Neilson}, a.g.e., s. 87.

250

Görüldüğü üzere mevcut dokuz çarşıdan altı tanesi, satılan ya da üretilen mamül ile alakalıdır. Genelde pazar yeri isimleri de aynı şekilde alış-verişe konu olan emtianın cinsiyle anılmaktadır.

Tablo 3. Sicillerde Adı Geçen Çarşı İsimleri

Sıra No Çarşı İsimleri1 Eş-şeyh Abdulaziz Çarşısı13

2 Gürhancılar Çarşısı14

3 Cami‘i Kebir’de bulunan Eski Çarşı15

4 Kalpakçılar Çarşısı16

5 Kuyumcular17

6 Eğerciler18

7 Körükçüler19

8 Eskiciler Sırası20

9 Keresteciler21

Tablo 4. Sicillerde Adı Geçen Pazar İsimleri

Sıra No Pazar İsimleri1 At Pazarı22

2 Davar Pazarı23

3 Şor Pazarı24

Bütün bunlara ilaveten çarşı yerlerinde yer alan dükkanların sayısını sağlıklı olarak elde etme imkanımız bulunmamaktadır. Birçok tereke ya da alım-satım bel-gelerinde dükkanların bir kısmı görülmektedir. Ancak tam anlamıyla dükkanların veya diğer kısımların ne gibi yerlerden oluştuğu öğrenilememektedir. Yine dükkan-ların sahipleri konusunda da hepsini net tespit edemediğimiz gibi, elimizdeki siciller içinde, gayr-i müslimlerin de dükkan sahibi oldukları bilgisi elde edilmiştir 25. Bir pazar kaydı bulunan miras dökümünde ise, Şor Pazarı’ndaki dört dükkan 20.000 akçadan ve diğer 13 dükkan da 70.000 akçadan tereke kaydına konmuştur26. Tereke kaydı olduğundan dolayı dükkanların evsafları ile ilgili bilgi bulunmamaktadır.

Yine bunların dışında elimizdeki bir belgede, Muharrem Ağa Harası’nda vaki bir dükkanın ve içindeki aletlerin satışından söz edilmektedir. Mal sahibi 13 K.Ş.S., 25-75b-806.14 K.Ş.S., 33-53b-513.15 K.Ş.S., 65-22b-89.16 K.Ş.S., 47-22b-146.17 K.Ş.S., 47-89a-654.18 K.Ş.S., 47-89a-654.19 K.Ş.S., 47-83a-601.

20 K.Ş.S., 25-99a-994.21 K.Ş.S., 47-83a-601.22 K.Ş.S., 47-45b-307.23 K.Ş.S., 25-110b-111.24 K.Ş.S., 33-64a-582.25 K.Ş.S., 47-22b-146.26 K.Ş.S., 33-64a-582.

251

Kalıpçı Ali’nin oğlu Mehmet, babasının adı geçen malları kendisine verdiğini ve bundan dolayı mirastan çıkarılmasını talep etmiştir. Mahkemede şahitler, baba-sının bu malları Mehemet’e bıraktığını beyan etmeleri üzerine malların kime ait olduğu ile ilgili sorun çözülmüştür27. Lakin bu sorundan ziyade bahsi geçen hara, at yetiştirilen bir yer olmasına karşılık, burada dükkanın bulunması dikkat çekicidir.

Ayrıca ticari bir eylem yeri olan «Arasta» ise, üstü örtülü veya dükkanlarının önü saçaklı çarşılara eskiden verilen isimdir28. Genelde belli bir esnafı bir yerde toplayan çarşı benzeri ticari yerdir. Osmanlı Devleti’nde külliyelerdeki hayır işlerine gelir sağlanması amacıyla arastalar inşa edilir ve kiraya verilirdi. Karasu kazası sicillerinde de zaman zaman arastadaki dükkanlardan bahsedilmektedir. Genelde dükkan satışı olarak karşımıza çıktığından dolayı, içindeki bütün faa-liyetleri veya dükkan sayısı bilinememektedir29. Yine de bazı kayıtlarda arasta içerisinde, kahvehane, çörekçi dükkanı, berber dükkanı30 ve sadece dükkan31 diye alım-satıma konu olan gayr-i menkuller dikkat çekmektedir.

b. Han, Bedesten ve DeğirmenlerKarasu kazasında han ve bedesten gibi yerlerin bulunması, çok yönlü ticare-

tin olduğu anlamına gelmektedir. Nitekim bunlar, iç ticaretten ziyade dışarıdaki diğer vilayetlerle ya da başka ülkelerden gelen tüccarlarla ilişki kurulduğunu ispatlayan merkezlerdir. Karasu kazasının ticari bir yol üzerinde bulunması, bu tür yerlerin çok olmasına neden olmuştur. Yerli ve yabancı tüccarların buluştuğu canlı bir alış-verişin olduğu söylenebilir. Hatta bir tane bile hanın bulunması, bu tür ticaretin varlığını ispat etmeye yetmektedir32.

Hanlar Genelde bir başka yerde ticari amaçlı bulunan kimselere, barınma ve diğer

ihtiyaçlarının giderilmesi maksadıyla hizmet veren yerlere han denir.Karasu kazası sicil kayıtlarında 11 adet han ismi yer almaktadır. Bu han-

lardan ikisi hakkında bilgi sahibiyiz, diğerleri ile ilgili herhangi bir kayıt bulunmamaktadır. Yine 1660 yılında Karasu kazasını gezip gören Evliya Çelebi’nin gözlemleri han konusundaki en önemli kaynağı oluşturmaktadır.

27 K.Ş.S., 47-23a-149.28 Pakalın, a.g.e., c.I, s. 64-65.29 K.Ş.S., 25-65a-700, 65-15a-55, 47-24a-157.30 K.Ş.S., 47-83a-601 numaralı tereke kaydı içerisinde kahvehane 12000, çörekçi dükkanı 12000

ve berber dükanı 5000 akça değer ile yer almıştır.31 K.Ş.S., 47-24a-157.32 Suraiya Faroqhi, Osmanlı’da Kentler ve Kentliler, Çev., Neyyir Kalaycıoğlu, İstanbul, Tarih

Vakfı Yurt Yayınları, 1994, s. 36-37.

252

Evliya Çelebi sekiz büyük hanın kazada yer aldığını yazmaktadır33. XVIII. yüzyılda kazayı gezen Pallas’a göre ise 20 han bulunmaktadır34. Evliya Çelebi ile olan aradaki rakamsal farklılığın sebebini, zaman farkına veyahut küçük hanların dikkate alınmamış olabileceğine bağlayabiliriz.

Tablo 5. Sicillerde Adı Geçen Han İsimleri

Sıra No Han İsimleri1 El-hac Ahmed Hanı35

2 Feyzullah Hanı36

3 Mehemmed Mirza Hanı37

4 Hacıgeldi Hanı38

5 Kayalı Hanı39

6 Çakmak Atalık Hanı40

7 Emir Ali Efendi En-nâkib Hanı41

8 Boşnak Hanı42

9 Tekçi Hanı43

10 Sefer Gazi Ağa Hanı44

11 Şirin Beğ Hanı45

Bu hanlardan iki tanesi hakkında, elimizdeki diğer kaynaklardan elde edebildiğimiz birtakım bilgiler bulunmaktadır.

Sefer Gazi Ağa Hanı: Sefer Gazi Akay, Han Ağası veya en büyük vezirlik (Osmanlı Devleti’nde Vezir-i Azâm) makamında bulunan önemli bir şahsiyettir. Hanın kapısı üzerine kazınmış olan tarihi 1065 (1654-55)’dir46. Karasu kazasının çarşısı içinde yer alır. Adeta kale görünümünde olan han çepeçevre 400 germe adımdır. Taştan yapılmış bu binanın iki demir kapısı vardır. Ayrıca dört tarafı mazgal deliklidir ve her bir köşesinde büyük güvenlik kuleleri mevcuttur. Hanın içinde içme suyu olup, toplam 120 adet odası bulunmaktadır. Odalar birbirine girişli ya da üst üste katlı olarak tanzim edilmiştir. Bunlara ilave olarak han içerisinde minaresiz bir de cami yer almaktadır. Evliya Çelebi’nin tabiri ile yedi iklimin zengin tacirleri bu handa oturmuşlardır47.

33 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 246.34 Fisher, a.g.e., s. 22.35 K.Ş.S., 25-94b-963.36 K.Ş.S., 25-40b-415.37 K.Ş.S., 25-9a-90.38 K.Ş.S., 25-7a-63.39 K.Ş.S., 25-58b-596.40 K.Ş.S., 33-13b-98.

41 K.Ş.S., 25-82a-866.42 K.Ş.S., 47-87a-631.43 K.Ş.S., 47-83a-601.44 K.Ş.S., 25-68b-737.45 K.Ş.S., 25-65a-70046 Dlujnevskaya, a.g.e., s. 257.47 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 246.

253

İncelediğimiz döneme ait Sefer Gazi Ağa Hanı ile ilgili elimizdeki bir kayıt, handa yaşanan problemlerden birini aktarması açısından ilgi çekicidir. Kayıtta, hanın temizliği hususunda hancıdan izinsiz at bağlanmaması gerektiği belirtilmiştir. Eğer izin alınıp at bağlanmışsa, atın pisliğinin temizlenmesi gerektiği vurgulanmıştır. Bunlara ilave olarak da, bazılarının at bağlayarak hanı kirlettikleri haberinin alındığı aktarılıyor ve şahit olunduğu takdirde gereğinin yapılacağı tembihleniyordu48.

Şirin Beğ Hanı: Şirin Bey Hanı’nın Sefer Gazi Ağa Hanı’na benzediği kaynaklarda belirtilmektedir. Sadece ondan farkının biraz daha küçük olduğu şeklindedir. Yine demir kapıya sahip bir han olarak yalnızca ikisinin örnek olduğu, diğerlerinde ise demir kapının bulunmadığı görülmektedir49. Ayrıca Şirin kabilesinin bölge üzerindeki gücü düşünüldüğünde, bu hanın Gazi Ağa Hanı’ndan sonra en prestijli yer olduğu söylenebilir.

Bedestenler Bedesten, kelime anlamı olarak kısaca üstü kapalı çarşıdır50. Nitekim

zamanla değerli kumaş ve eşya satılan çarşıya bezazistan veyahut bedesten ismi verilmiştir. Bedesten birçok kapıdan girilen, çeşitli çarşıların bir meka-nda toplandığı yerlerdir. İçlerinde çeşmesi hatta mescidleri bile yer almaktadır. Öte yandan sokaklar şeklinde planlanan karşılıklı dükkan sıralarının üzerleri, tonoz ile kubbeyle örtülmüş ve çinko ile kaplanmıştır. Her dükkanın üzerindeki aydınlatma ve havalandırma pencereleri sayesinde böylesine büyük bir ticari mekan, sağlıklı bir şekilde faaliyette tutulabilmiştir.

İncelediğimiz döneme ait kayıtlarda iki adet bezazistan kaydedilmiştir. Bunlardan biri Taymas Mirza Bezazistan’ıdır51. Diğeri ise, bir mahkeme kaydında sadece bezazistan olarak geçmektedir. Nitekim sözü edilen yerin sakinleri, kendi aralarında kethüda seçimi yaparak sonucu mahkemeye gelerek kaydettirmişlerdir52. Evliya Çelebi’nin kayıtlarında ise, bedesten ile ilgili her-hangi bir bilgi mevcut değildir.

Tablo 6. Sicillerde Adı Geçen Bezezistan İsimleriSıra No Bezazistan İsimleri

1 Taymas Mirza Bezazistanı53

2 Bezazistan54

48 K.Ş.S., 33-2a-5.49 Nurettin Agat, “Kırım Şehirleri Karasubazar”, Emel, Yıl:10, Sayı:58, İstanbul, Mayıs-Haziran 1970, s. 9. 50 Pakalın, a.g.e., c.I, s. 187-191.51 K.Ş.S., 25-112b-1134.52 K.Ş.S., 25-7a-61.53 K.Ş.S., 25-112b-1134.54 K.Ş.S., 25-7a-61.

254

Değirmenler Ticari olması hasebiyle bu bölüme ekleyebileceğimiz değirmenler, Karasu

için önemli bir yere sahiptir. Karasu kazasındaki birçok su kaynağının olması değirmenciliğin gelişmesindeki en temel faktördür. Değirmenler, gerek değer olarak en yüksek fiyatlara satılan gayr-i menkul çeşidini oluşturmakta ve gerekse de yapımı özel bir ustalık, maliyeti de bir hayli büyük bir sermaye gerektirmektedir. Elimizdeki bir değirmen hissesinin satışına dair olan dava da, değirmenin satış rakamı 1875 guruştur55. Böylesine bir rakam, herhangi bir gayr-i menkul için hayli yüksek bir rakamdır. Evliya Çelebi’nin 1660’lı Karasu notları arasında, Karasu üzerinde yüzden fazla değirmenin olduğu görülmektedir56. Bu durum ticari ve ekonomik hayatın ne denli gelişmiş olduğunu ortaya koymaktadır. Öyle ki, insanların temel besin maddesi olan unun elde edilmesi için 100’den fazla değirmen olması demek, unun veya diğer mamüllerin ticari bir meta olarak üretildiği anlamına gelmektedir.

5.Dini ve Sosyal Yapılar

a.CamilerBir yerleşim yerinin ve yerleşim yerindeki mahallelerin oluşumunu sağlayan

en önemli yapı camilerdir. Cami, insanların en temel ihtiyaçlarından birisi olan ibadet etme gereksiniminin yerine getirilmesini sağlayan mekandır. Sosyalleşme anlamında insanları buluşturup kaynaştıran, samimi duyguların yaşandığı, güvenin hissedildiği toplanma yerleridir. İnsanların birbirlerini daha iyi tanıma ve birbirlerine olan bağlılıklarını artırmaları açısından önemli bir sosyal ortam hazırlayan merkezlerdir. Ayrıca camilerin yapımı, onarımı, sağlıklı bir hizmet üretmeleri ile çalışanların ücretlerinin verilmesi önemli bir husustur. Bu noktada tüm bu meseleler vakıflar vasıtası ile çözümlenmektedir57. Vakıfların kuruluş gayelerinden birisinin de, cami gibi dini yapıların inşası ve hizmet edebilmesi olduğu görülmektedir.

Öte yandan Karasu kazasında Evliya Çelebi’nin seyahatnamesine göre 28 cami bulunmaktadır. Bunlardan beşi Cuma Camisi idi. Camilerin kiremit örtülü çatıları ile taş minareleri bulunduğu kaydedilmiştir. Evliya Çelebi Karasu halkının namaz kılıp, Allah’tan korktuğuna da vurgu yapmıştır58. Bunlara ilave olarak bir başka seyyah ise, toplam 23 adet camiden bahsetmiştir59. Ayrıca Kırım Hanı II. Mengli Geray’ın (1724-1730 ve 1737-1739), Karasu’da iki şerefeli ve 55 K.Ş.S., 47-41a-276.56 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 413.57 Bkz., Tablo 10. Karasu Kazasına ait Şer’iyye Sicillerinde bulunan vakıflar (1683-1744) kısmında

gelir- ve giderlerin dökümleri yapılmıştır.58 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 413.59 Fisher, a.g.e., s. 22.

255

minareli bir cami ile Halveti tarikatına ait bir tekkeyi de inşa ettirdiği bilinme-ktedir60.

Sicillerde en çok Cami‘i Kebir ile Şor Camii isimlerinden bahsedilmektedir. Aşağıdaki tabloda isimleri görüldüğü üzere, camiler ait oldukları mahallelerin isimlerini taşımaktadırlar. Ancak incelediğimiz döneme ait sicil kayıtları içeris-inde, toplam 12 cami ismi tespit edilmiş olup, isimleri aşağıdaki gibidir.

Tablo 6. Sicillerde Adı Geçen Cami İsimleri

Sıra No Cami İsimleri1 El-hac Şaban Cami61

2 Receb Efendi Cami62

3 Hasan Efendi Cami63

4 Sadık Efendi Cami64

5 Kurban Ali Efendi Cami65

6 Eş-şeyh Abdulveli Efendi Camii66

7 Cami‘i Kebir67

8 Hüseyin Beğ Cami68

9 Argın Bahadır Şah Beğ Cami69

10 Ali Efendi Cami70

11 Cami-i Kıbti71

12 Şor Cami72

b. MescidlerCamiden küçük ibadet edilen mekana mescid denilmektedir. Sözlük anlamı

secde edilen, namaz kılınan yer manasına gelmektedir. Mescid büyük camilerin olmadığı mahalle aralarında yer alır ve genelde ahşap veya dolma olduklarından dolayı, özel bir mimari tarzları bulunmaktadır73.

Şer’iyye Sicillerindeki pek çok belgede mescidlerden söz edilmektedir. Örneğin tabloda da yer aldığı üzere Mehemmed Mirza’ya ait olan mescid, Mehemmed Mirza tarafından yaptırılmış olup yaşaması için de 220 akçalık bir vakıf oluşturulmuştur. Mescidler genelde ait oldukları mahallelerin isimlerini aldıkları gibi, mahallenin en uç noktalarına kadar nüfuz ettiklerinden dolayı mahalle halkı ile olan bağları güçlüdür. Mahallede yaşayanların da bir araya

60Halim Giray; Gülbün-i Hânân, Matbaa-i Amire, İstanbul, 1955, s. 167.

61 K.Ş.S., 25-60a-631.62 K.Ş.S., 25-53b-536.63 K.Ş.S., 65-16b-58.64 K.Ş.S., 25-60a-631.65 K.Ş.S., 65-35b-173.66 K.Ş.S., 25-97b-978.

67 K.Ş.S., 25-87b-902.68 K.Ş.S., 25-82a-866.69 K.Ş.S., 25-60b-635.70 K.Ş.S., 25-42a-424.71 K.Ş.S., 25-118b-1194.72 K.Ş.S., 25-63b-680.73 Pakalın, a.g.e., c.II, s. 438.

256

gelebildikleri, hemen evlerinin yanı başında yer alan mekan durumundadırlar. Ulaştığımız bilgiler ışığında mimari tarzları ile ilgili bilgiler olmamakla birlikte, yedi adet mescid ismi tespit edilmiştir.

Tablo 7. Sicillerde Adı Geçen Mescid İsimleriSıra No Mescid İsimleri

1 Eş-şeyh Receb Efendi Mescidi74

2 El-hac Ali Ağa Mescidi75

3 Çorum Mescidi76

4 El-hac Bünyad Mescidi77

5 Mescid-i Kıbtiyan78

6 El-hac Murad Mahallesi Mescidi79

7 Tahta Mescid80

8 Mehemmed Mirza Mescidi81

6. Eğitim Kurumları

1. Medreseler ve Mekteplerİslâm ülkelerinde ders okutulan veya talebenin oturup ders okuduğu yere

«medrese» denilmektedir. İlk olarak Anadolu’da, Selçukilerle başlayan medrese yapma geleneği, Osmanlı Devleti ile mükemmelliğe ulaşmıştır82. Nitekim Osmanlı Devleti medreselerinden yetişen alimlerle, Kırım medreselerinde yetişenlerin her iki memlekette de hizmet ettikleri görülmektedir.

Evliya Çelebi Seyahatnamesi’nde de, medreseler ile ilgili ayrıntılı bir bilgi verilmemiştir. Sadece Karasu’da beş medresenin olduğu notları arasında görül-mektedir83.

Tablo 8. Sicillerde Adı Geçen Medrese İsimleriSıra No Medrese İsimleri

1 El-hac Sübhan Kulu Gazi Ağa Medresesi84

2 Kaya Medresesi85 3 Mehemmed Efendi Medresesi86

4 Receb Efendi Medresesi87

74 K.Ş.S., 25-60a-631.75 K.Ş.S., 25-91a-933.76 K.Ş.S., 25-74a-790.77 K.Ş.S., 25-40b-415.78 K.Ş.S., 25-106b-1058.79 K.Ş.S., 33-94b-852.80 K.Ş.S., 65-10a-50.81 K.Ş.S., 47-84a-610.

82 Pakalın, a.g.e., c.II, s. 436-439; geniş bilgi için bkz.

83 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 246.84 K.Ş.S., 25-107a-1065.85 K.Ş.S.,25-112a-1127.86 K.Ş.S., 65-29a-131.87 K.Ş.S., 65-11a-51.

257

Mektepler ise, öğrenciye ilk tahsili vermek ve dinini öğretmek amacıyla kurulmuşlardır. Genelde camilerin bitişiğinde inşa edilirler. Zaman zaman da cami odalarından biri veya son cemaat yeri bu iş için kullanılmaktaydı. Eğitim-öğretim faaliyetlerini yürütenler ise cami görevlileri idi. Bu mektepleri bitirenler daha fazla okumak isterlerse, buradan çıkıp medreselere dahil olurlardı88.

İncelediğimiz döneme ait sicil kayıtları içerisinde bir tane mektephane kaydı görülmektedir. O, Çorum Mahallesi Mektephanesi ismiyle sicillerde yer almıştır89. Bu mektebe gelir olması hasebiyle, El-hac Mehemmed Ağa vakfından günlük üç akça ayrılması kararlaştırılmıştır90. Mahalle isminin ön planda tutulması diğer mahallelerde de benzer mekteplerin olabileceği anlamına gelmektedir. Nitekim Evliya Çelebi’nin, seyahatname notları içerisinde sekiz adet sıbyan mektebinin yer aldığı kaydedilmiştir91.

7. Hamamlar

Hamam kelime olarak ısıtan, ısıtmak veya sıcak olmak manalarına gelir. Vücut temizliği, sıhhat kaynağı olduğu gibi, İslâmiyet’te de bütün ibadetlerin ilk şartıdır92. Türk hamamları, inşa eden şahsın zevkine göre birçok teferruata sahiptir. Genelde dıştan görünüşü sade ama içeride birçok san‘at inceliği taşıyan ayrıntılara ulaşılmaktadır.

Yine Evliya Çelebi’nin Karasu ile ilgili notları arasında dört adet hamamın olduğu görülmektedir. Bunlardan ilki Taymas Mirza Hamamı’dır. Taymas Mirza Hamamı’nın küçük, ama binası ile içindeki havasının iyi olduğu kaydedilmiştir. Bahsedilen bir diğer hamam ise Şirin Bey Hamamı olup, onun da güzel ve rahatlatıcı bir ortamının olduğu eklenmiştir93.

İncelediğimiz sicil kayıtlarında, hamam olarak sadece iki adet mekana ulaşılabilmiştir. Evliya Çelebi ile sayı olarak bir uyuşmazlık olsa bile Şirin Bey Hamamı, bizim kayıtlarımızda da mevcuttur. Hamamların mimari tarzları ve üslupları ile ilgili sicillerde işlenmiş herhangi bir bilgi yoktur. Yalnız hamam suyunun paylaşımından kaynaklanan bir sorunun sicillere yansıdığı görülmekte-dir. Kayıtta, El-hac Murad mahallesinde bulunan Hacı Murad hamamı ile bağçe sahiplerinin su paylaşımının sıkıntılara neden olduğu mahkemeye kadar ulaşmıştır. Mahkeme ise, akan bu suda hamamın hakkı bulunmadığına karar vererek problemi bağçe sahipleri lehine çözmüştür94. Sicillerde yer alan hamamlar aşağıdaki gibidir.88 Pakalın, a.g.e., c.II, s. 436-437.89 K.Ş.S., 33-65b-588.90 K.Ş.S., 33-65-587-588.91 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 246.92 Ali Sami Ülgen, “Hamam”, İ.A., c. 5/1, 1997, s.174.93 Evliya Çelebi, a.g.e., s. 414.94 K.Ş.S., 33-1-1.

258

Tablo 9. Sicillerde adı Geçen Hamam İsimleri

Sıra No Hamam İsimleri1 Şirin Beğ Hamamı95

2 Hacı Murad Hamamı96

SonuçKırım Tatarları bulundukları coğrafya üzerinde medeniyete dair, insanların

ihtiyaçlarını giderme anlamında birçok yapı inşa etmişlerdir. Bu yapılar sayesinde gelecek kuşaklara birikimlerin aktarılması amaçlanmıştır. Ancak günümüz Karasubazar şehrinde Rusların tahribatı nedeniyle kayda değer bir eser kalmamıştır.

Karasu ve Kırım Tatarları’nın karanlıkta kalan tarihini aydınlatma adına fiziki mekanların ortaya çıkarılması önemli bir konudur. Bu sebeple çalışmamız siyasi tarihten farklı olarak uygarlığın mekansal boyutunu Karasu kazası ölçeğinde ele almıştır.

Kaynakça1. Karasu Kazası Şer’iyye Sicilleri (KŞS) 25 – H.1093-1095 (M.1682-1684). 33 – H.1109-1110 (M.1697-1698). 47 – H.1129 – (M.1717). 65 – H.1156-1157 (M.1743-1744).2. Basılı EserlerAGAT, Nurettin; «Kırım Şehirleri Karasubazar», Emel. – Yıl:10 – Sayı: 58 –

İstanbul, Mayıs-Haziran 1970. – s. 8-9. BALA, Mirza; «Karasu-Bazar», İslâm Ansiklopedisi – c.6. – Eskişehir,

1997. – s. 335-336.By A Lady {Andrew Neilson}.; The Crimes: Its Towns, Inhabitants and

Social Customs, Printed At The «Christian Times» Office. – London, 1855.DLUJNEVSKAYA, Galina Vatslavovna-H., KIRIMLI, D. D. VASİLYEV;

Eski Fotoğraflarda Bir Zamanlar Kırım. – Ankara: T.T.K. Yay., 2006.EVLİYA ÇELEBİ b. DERVİŞ MEHEMMED ZILLİ; Evliya Çelebi

Seyahatnamesi Topkapı Sarayı Kütüphanesi Bağdat 308 Numaralı Yazmanın Transkripsiyonu-Dizini, Haz. Yücel Dağlı, Seyit Ali Karaman, Robert Dankoff. – 7. Kitap. – İstanbul: Yapı Kredi Yay., Nisan 2003.

FAROQHİ, Suraiya; Osmanlı’da Kentler ve Kentliler, Çev. Neyyir Kalaycıoğlu. – İstanbul: Tarih Vakfı Yurt yayınları. Türkiye araştırmaları, 1994.

95 K.Ş.S., 25-111b-1123.96 K.Ş.S., 25-82b-871.

259

FISHER, Alan; The Crimean Tatars, Hoover Institution Press, California, 1978.

Halim Giray; Gülbün-i Hânân. – İstanbul Matbaa-i Amire, 1955.İNALCIK, Halil; «Mahkeme», İ.A., c.7, Eskişehir, 1997, s. 146-151.KIRIMLI, Hakan; «Karasubazar», Türkiye Diyanet Vakfı İslâm

Ansiklopedisi. – c. 24. – İstanbul, 2001. – s. 472-473.PAKALIN, Mehmet Zeki; Osmanlı Tarih Deyimleri Ve Terimleri Sözlüğü,

c.I, II, III. – İstanbul: M.E.B. Yay.,1993.SCOTT, Charles Henry; The Baltıc, The Black Sea, and The Crimea:

Comprising Travels In Russia, A Voyage Down The Volga To Astrachan, And A Tour Through Crim Tartary, Third Edition, Publisher in Ordinary to Yer Majesty. – London, 1855.

ÜLGEN, Ali Sami; «Hamam», İ.A., c.5/1, Eskişehir, 1997, s. 174-178.YEDİYILDIZ, Bahaeddin; «Müessese-Toplum Münâsebetleri Çerçevesinde

XVIII. Asır Türk Toplumu ve Vakıf Müessesesi», V. D., Sayı: XV. – Ankara, 1982. – s. 23-53.

СООРУЖЕНИЯ КАРАСУБАЗАРСКОГО КАЙМАКАНСТВА (1680-1750)

В статье повествуется о сооружениях Карасубазара 17-18 вв. Харак-теризуются особенности таких архитектурных строений как дворцы, дома, судебные здания, религиозные, образовательные и другие социаль-ные учреждения, торговые площадки, кладбища. Представленные автором исторические факты, подтверждающие существование различных архитек-турных памятников, являются важным материалом в исследовании быта и культуры Карасубазара в период Крымского ханства.

260

КОНДрАтЮК Г.Н.(Крым, Украина)

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БЕКИРА ЧОБАН-ЗАДЕ В ЦК ПОМГОЛ В КОНТЕКСТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ

ПОЛИТИКИ В КРЫМУ В 1921-1922 гг.

Одной из наиболее трагических страниц в истории Крыма является голод, поразивший полуостров в 1921-1922 годах. Голод стал настоящей гуманитарной катастрофой крымскотатарского народа, приведшей к гибели десятков тысяч людей. Пропорциональное количество погибших от общего количества населения среди крымских татар, является одним из самых больших в сравнении с другими народами. Актуальность темы обуслов-лена необходимостью обращения исторической науки к наиболее сложным периодам истории, обладающим трагическим человеческим измерением.

Тема голода в Крыму рассматривалась исследователями в контексте событий военного коммунизма и борьбы против повстанческого движе-ния, введения новой экономической политики и внутрипартийной борьбы в РКП(б). В частности, это работы А.А. Форманчука и В.М. Брошевана, В.Г. Зарубина, А.В. Ишина [1]. Работа Б. Чобан-заде в составе ЦК Помгол проанализирована в работе Д.П. Урсу «Бекир Чобан-заде. Жизнь. Судьба. Эпоха». Это единственная работа, в которой данный аспект деятельности Б.Чобан-заде получил освещение [2, с. 66-71]. В меньшей степени, в исто-риографии темы проанализировано влияние голода на различные этниче-ские группы полуострова, коррекцию голодом национальной политики большевиков, деятельности отдельных людей в борьбе с гуманитарной катастрофой крымских татар. Цель работы в том, чтобы проанализировать, региональные особенности голода, в частности в Карасубазаре, работу Бекира Чобан-заде в составе Центрального Комитета помощи голодающим (ЦК Помгол).

В ноябре 1920 года в Крыму была установлена советская власть. В годы гражданской войны на территории полуострова действовал целый ряд партий построенных на этнической основе, в частности, крымскота-тарская Милли-Фирка. В 1917 году работало крымскотатарское националь-ное правительство Директория. Советская власть не могла игнорировать национального фактора и этнической мобилизации в жизни полуострова. Согласно данным предварительной переписи населения, проведённой в Крыму в апреле 1921 года, проживало 720373 человек, из них горожан 327086, сельских жителей 393287. Статистические данные свидетель-ствуют о том, что Крым был одним из самых урбанизированных регионов РСФСР. По национальному критерию, в Крыму в 1921 году проживало

261

186715 крымских татар [3, с. 10-11]. Доля крымских татар составляла 25,9% [4, с. 5]. Этническое разнообразие и участие в политической деятельности периода гражданской войны, обусловило внимание большевиков к реше-нию национального вопроса. Освобождение от национального угнетения, решение насущнейших проблем в аграрной и образовательной сфере, были объявлены приоритетами деятельности партийных и советских органов. Национальная политика в Крымской ССР получила название татаризации, в то время как в УССР украинизации. Идеологический постулат утверждал, что крымские татары были в период царизма наиболее угнетаемым наро-дом, отстали в своём развитии, поэтому необходимо удовлетворить насущ-нейшие запросы народа. 8 октября 1921 года ВЦИК утвердил положение «О Крымской Советской Социалистической Республике». Через десять дней было опубликовано постановление ВЦИК и СНК РСФСР о создании Крымской ССР. 10 ноября 1921 года на I Всекрымском Учредительном съезде советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов была при-нята Конституция автономии. В своих основных положениях эта консти-туция повторяла установки Конституции РСФСР 1918 года. У создания автономии было много факторов: внешнеполитический, экономический, но национальный выступал важнейшим. Создание автономной республики должно было зримо показать, что советская власть ликвидирует нацио-нальное угнетение. В Конституции Крымской ССР государственными языками провозглашались русский и крымскотатарский, декларировалось намерение проведения аграрной реформы с целью устранения обезземе-ливания крымских татар. Одним из важнейших направлений татаризации стало выделение квот в органах власти и управления для крымских татар, а также более широкое применение крымскотатарского языка в сфере обще-ственной и государственной жизни. Председателем ЦИК Крымской ССР стал Ю.П. Гавен, а председателем СНК Сахиб Гарей Саид-Галиев. Аппарат управления составили 13 народных комиссариатов и три управления.

Окончание гражданской войны знаменовалось экономической разрухой на полуострове. Существенно сократилась площадь земель под зерновыми культурами, что явилось реакцией крестьян на политику продразвёрстки. Село стало объектом непрерывных реквизиций продовольствия, лоша-дей со стороны расквартированных воинских частей. Фактор внутренней политики, стал одним из важнейших в причинах развернувшегося голода. Крестьяне были лишены стимулов экономической деятельности, отсут-ствием ясных перспектив в отношении собственности. Почти половина крестьян крымских татар была безземельной. Они арендовали землю, прежде всего на Южном берегу Крыма и горной части полуострова. В условиях национализации помещичьей земли, создания совхозов, возмож-ности для аренды прекратились. Это обстоятельство стало дополнитель-

262

ным фактором, определившим более значительное отрицательное влияние голода именно на крымских татар. Территориально крымскотатарские деревни располагались в предгорной и горной части полуострова, напри-мер Бахчисарайский округ. А также на южнобережье, от Севастополя до Судака. Население крымскотатарских деревень занималось разведением садов и виноградников, выращиванием табака, а зерновое хозяйство в силу особенностей местности и климата отсутствовали. Такая структура и специализация крестьянских хозяйств, сделали их особенно уязвимыми в условиях голода. Субъективный фактор выразился в том, что большевист-ские власти запретили свободную торговлю и у крестьян крымских татар практически не было возможностей продать или обменять свою продук-цию (виноград, вино) на муку и крупы. Да и сама пропорция обмена была крайне не выгодной.

Вторая группа причин голода, стала объективной. Это природно-климатические условия, малоснежная зима и засуха. Катаклизмы природы привели к потере посевов и неурожаю. Однако, поставленные перед кре-стьянами высокие задания продовольственной развёрстки никто не отме-нил. Более того, местные органы власти отправили в Москву явно завы-шенные данные об ожидаемом урожае, что и повлияло на объемы заданий, поставленных перед крестьянами.

События развивались стремительно и вскоре представители органов власти в своих отчётах были вынуждены констатировать следующие факты: «В виду недостатка корма скот в деревнях почти весь вырезан, есть много деревень, где осталось всего лишь по одной паре полуживых лошадей и одной паре тощих волов. Многие селения в Бахчисарайском и Керченском районах совершенно пустуют, жители бросают имущество или продают его за бесценок и пускаются пешком в поиски за хлебом. По дорогам попада-ется много трупов особенно детей и стариков. ... во многих деревнях насе-ление питается даже мясом павших животных»[5, л. 4об.]. Если на первом этапе признаки голода ощутило беднейшее городское население, то вскоре голод охватил всю территорию полуострова: «Голод сильно прогрессирует и принимает угрожающие размеры, он охватил всю территорию Крымской Республики. В большей или меньшей степени голодают во всех округах, во всех районах... Выражаясь языком цифр можно сказать, что сила голода по районам варьируется от 40 до 90% (во многих татарских селениях Биюк-Онларского района голодаю от 75 до 90%)» [6].

Голод привёл к деградации общества, нравственной катастрофе для людей. Смерть стала обыденным явлением, никого не удивлявшим и пугавшим. Органы управления вынуждены были констатировать страш-ные картины голодных смертей: «в городе Карасубазаре и его районе по улицам и в домах трупы умерших от голода не убираются по несколько

263

дней, что случаи людоедства стали обычным явлением и были факты ловли живых детей и пропажи таковых» [7, л. 1]. Подобные явления были зафиксированы не только в Карасубазаре, большинство жителей которого были крымские татары, но и в других регионах полуострова, в частности в Судакском регионе. Судак также являлся регионом с абсолютным пре-обладанием крымских татар. Архивный документ фиксирует ситуацию в крымскотатарских деревнях к апрелю 1922 года: «Население Эльбузлов осенью 1921 года состояло из 760 человек, теперь осталось 400 человек, остальные умерли от голода. Деревня Б. Таракташ. В октябре 1921 года населения было свыше 2000 человек. С ноября 1921 года по 1 апреля 1922 умерло от голода более 800 человек. С января 1922 года смертность дохо-дит до 15 человек в день. Деревня М. Таракташ. В октябре 1921 года было 1867 человек, к 1 апреля осталось 1152, умерло от голода 715 человек...из них299 детей. Деревня Токлук. Умерло от голода по 1 апреля 1922 года 256 человек – самое большое количество умерло в марте с/г.... В Токлуке был один раз случай, когда врыли труп человека из могилы, чтобы съесть. В Козах осенью 1921 года было 1092 человека, по 1 апреля с/г умерло от голода 346 человек. Смертность особенно усилилась в марте, с 12 марта по 1 апреля с/г за 19 суток умерло от голода 1025 человек. Зафиксированы 3 случая людоедства» [8, л. 28].

Пострадали от голода не только городские, но и сельские жители. Симферопольский Окрпомгол в феврале 1922 года констатировал: «Помощь в деревне оказывается слишком незначительная, а голод в округе колоссаль-ный. По неполным сведениям голодающих в округе детей до 16 лет свыше 26000, а общее количество голодающих в округе достигает 60000 человек, причем на Подгородне-Петровский и Карасубазарский район падает ¾ всего количества... Смертность в округе колоссальная, превышает 20-25 человек в день в каждом районе. В одном Карасубазаре с 15 января по 20 февраля похоронено свыше 650 трупов. В Симферополе число трупов с каждым днём увеличивается, доходя до 40 в день. В связи с таким количеством трупов перед Окрпомголом стоит вопрос о похоронах этих трупов, которые зача-стую валяются по несколько дней не убранными»[9, л.69об.]. Голод стал одной из причин развития эпидемических заболеваний. ЦИК Крымской ССР издал решение о создании эпидемических отрядов, которые должны были бороться с заболеваемостью. Однако количество коек в больницах сократи-лось на порядок. Так, на своём заседании, состоявшемся 26 марта 1922 года, Президиум Симферопольского Окрпомгола постановил: «Отделить здоро-вых детей от больных, используя для этой цели резерв ЦУККа и НКЗдрава. Работа должна быть закончена в двухдневный срок. Выделяемых здоровых детей поместить в приют Фабра...В первую очередь подлежат выделению дети из коллектора по Пушкинской улице» [10, л. 24].

264

От голода пострадало большинство крымскотатарских деревень. Этот факт был отмечен на проходившей 13-16 марта 1922 года VI областной конференции РКП(б). В своём докладе секретарь крымского обкома Ю. П. Гавен говорил: «Голод здесь проявился в очень резких формах, он не уступает голоду в Поволжье. Но он не так бросается в глаза, как бросается голод в Поволжье. Это происходит благодаря некоторым специфическим крымским условиям, главным образом благодаря национально-бытовым особенностям. Крымские татары так связаны со своей деревней, что даже голод не может выгнать их оттуда. И они тихо умирают в своих деревнях...голод тяжелее всего отразился на татарском населении...около 70% всего числа голодающих татары» [11, л.197]. Данному мнению можно доверять. Ю.П. Гавен возглавил ЦК Помгол, и конечно же, обладал полнотой инфор-мации о происходивших событиях. На первом этапе люди пытались помочь себе самостоятельно. В деревнях существовали местные общества, более зажиточные односельчане оказывали помощь беднякам. Однако возмож-ности самих людей были ограничены, вследствие неурожая предыдущей осени. Организовать оказание помощи пытались и религиозные общины, несмотря на сложность собственного положения. Так, Симферопольский Окрпомгол обратились крымские татары, прихожане Осфиевской мечети, о помощи в организации татарской столовой. Президиум Окрпомгола на своём заседании 31 января 1922 года постановил: «Признать желатель-ным организацию взаимопомощи среди татар, оказывать им всяческое содействие перед разными органами власти и учреждениями» [12, л. 8]. Организованная помощь со стороны государства стала поступать с начала весны 1922 года, к этому времени количество умерших было уже огромно. Документы фиксируют, что количества выдаваемых продовольственных пайков было недостаточно. В деревне Сюзортан, Бахчисарайского района «голод начался с осени, но усилился с января. Съедены все собаки и кошки. Смертность от голода очень значительна, особенно среди взрослых, тиф тоже свирепствует» [13, л. 119]. В условиях катастрофы голода прекратили действовать школы, общественные учреждения, во многих случаях люди были брошены на произвол судьбы. Так, «Кокозский райисполком насчи-тывает 11 сельисполкомов, включающих в себя 18 деревень. Голод в районе начался с декабря. Из 19000 населения в районе погибло 3000 человек. До марта (1922 года – Авт.) никаких организаций помощи голодающим не было» [14, л. 119.].

Инерция власти была преодолена только к началу 1922 года, когда стали понятны масштабы бедствия. В январе 1922 года Совет Народных Комиссаров Крымской ССР начал срочно устанавливать новые данные об урожае «в виду того, в центр были даны неправильные цифровые исчис-ления об урожае в Крыму» [15, л. 46]. Крымское правительство стало

265

формировать состав делегации для поездки в Стамбул, с целью закупки зерна. Для делегации была поставлена также задача, установления торгово-экономических отношений с болгарскими фирмами для закупки продо-вольствия. В составе делегации были такие представители крымскотатар-ской интеллигенции, как Асан Сабри Айвазов. Деятельность делегации была проанализирована на объединённом заседании Президиумов ЦИК, СНК Крымской ССР и ЦК Помощи голодающим, состоявшемся 13 октября 1922 года. А. С. Айвазов выступил с докладом о работе крымского пред-ставительства в Турции. Была отмечена важность перевода пожертвований денежными суммами [16, л. 75 об.]

Однако, принимаются и заведомо невыполнимые решения в условиях коллапса экономики. Так, в пользу голодающих были установлены новые налоги и сборы. Но практически голодало всё население и возможностей получить, таким образом, средства не существовало. Более жизнеспо-собными были следующие решения. СНК Крымской ССР инициировал вопрос об отмене в Крыму продовольственного налога на все виды про-довольственных товаров. Правительство Крыма подтвердило постановле-ние Народного комиссариата земледелия о снятии запрета на реализацию крымской продукции на территории РСФСР. Речь шла о том, чтобы активи-зировать продажу вина и на вырученные средства закупить муку.

Активно вела работу специально созданная структура Центральный Комитет помощи голодающим (ЦК Помгол). 9 сентября 1921 года было издано постановление Крымского Революционного комитета «О Крымском Комитете Помощи Голодающим» [17, л. 225]. К Постановлению прилага-лось также «Положение о «Крымском Комитете Помощи Голодающим». В документе был определён состав комитета из 30 человек, членом кото-рого являлся и Бекир Чобан-заде [18, л. 224]. Структурно Комитет состоял из общего собрания, ревизионной комиссии и Президиума. Президиум являлся постоянно действующим органом, координирующим все виды работ, членом которого также являлся Б. Чобан-заде. Эта структура органи-зовала специальные столовые для голодающих в городах, коллекторы для детей. Центральный комитет помощи голодающим организовывал обще-ственные работы, с тем, чтобы помочь безработным, оплачивая питанием их труд. Периодически созывались заседания региональных Помголов. Так, Евпаторийский Окружной Помгол «в первую очередь намечает произвести работы по ремонту тротуаров, шоссейных дорог, а также канализации и водопроводов» [19, л. 56].

Одним из приоритетом в работе центрального и окружных Помголов стало оказание продовольственной и медицинской помощи детям. Особенно экстренно в помощи нуждались сироты. В своём отчёте, ЦК Помгола Крыма была вынуждена констатировать, что «голодные, беспри-

266

зорные и больные дети по несколько десятков в день прибывают в детские дома и местные отделы Наркомпроса; открываемые Компомголом пита-тельные пункты и детские очаги переполнены ими...продовольственных ресурсов недостаточно, чтобы накормить хотя бы одним обедом половину детей в питательных пунктах и детских очагах. Установленную норму дет-ского пайка приходится делить на двоих и даже на троих детей, чтобы не оставить большинство из них без капли пищи» [20, л. 4]. Для них создавали коллекторы. Но и в этих учреждениях смерть не отступала. Детские при-юты были в 1922 году обследованы комиссией Народного Комиссариата Рабоче-Крестьянской инспекции. В своём отчёте комиссия так описывает увиденое: «Коллектор на Пушкинской улице. Вход со двора ведёт в сенцы, покрытые грязными лужами... Отсюда дверь ведёт в отделение для сла-бых и больных, где обнаружены на топчане под грязным тряпьём 2 дет-ских трупа, лежавших рядом с живыми, – умерли они сегодня утром от истощения. Всех детей 402. Помещены они страшно тесно, вповалку. Из заболеваний здесь преобладают тиф, скарлатина, корь... Персонал работает при чудовищных условиях, как они говорят, за полфунта хлеба... Все осмо-тренные учреждения представляют неописуемую, тяжёлую картину одного сплошного ужаса» [21, л. 15]. Детские дома создавались и по этническому критерию. В Симферополе, по улице Дворянской, был создан крымско-татарский детский дом им. Рефатова. В условиях высокой смертности, многие дети оставались сиротами, и данная мера была очень необходима. Президиум Симферопольского Окрпомгола принял решение, на заседании 9 апреля 1922 года, о выделении пяти миллионов рублей на его дооборудо-вание [22, л.30].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что голод стал следствием комплекса как объективных, так и субъективных факторов. Политика продразвёрстки, реквизиции, разорение крестьян являются центральной причиной голода в Крыму в 1921-1922 года. Жестокое изымание продо-вольственных ресурсов из крымской деревни, обрекло крестьян на голод. Достаточно долго центральные власти не признавали Крым голодающим регионом, и этот факт имел трагические последствия. Большевиками голод был использован в качестве предлога для расправы с церковью и решения иных конъюнктурных целей. На первом этапе, с сентября 1921 по апрель 1922 года, помощь голодающим была совершенно недостаточной и плохо организованной. Голод привёл крымскотатарский народ фактически на грань гуманитарной катастрофы. Гибель детей поставила под вопрос само будущее народа. В рамках каждой этнической группы создавались организа-ции, помощь которых строилась по национальному критерию. Крымскими татарами была получена помощь из Турции, от диаспоры, проживавшей в этой стране. Представители крымскотатарской интеллигенции проявили

267

лучшие человеческие и гражданские качества в деле оказания помощи голодающим. Бекир Чобан-заде активно работал в составе Президиума ЦК Помгола. Голод затормозил осуществление комплекса мероприятий татари-зации, требовавших материальных ресурсов. Борьба с голодом вытеснила другие тенденции во внутренней политике.

Источники и литература:1. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921

(Краткий исторический очерк). / В.М. Брошеван., А.А. Форманчук. – Симферополь, 1922; Зарубин В.Г. Голод 1921-1923 гг. в Крыму (по свод-кам ЧК/ГПУ) // Историческое наследие Крыма. – 2003. – №2. – с.68-74; Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. / А.Г. Зарубин, В.Г. Зарубин. – Симферополь: Антиква, 2008. – 728с; Ишин А.В. К вопросу об особенностях политического раз-вития Крыма в первой половине 1920-х годов // Историческое наследие Крыма. – 2004. – №5. – с.48-50.

2. Урсу Д.П. Бекир Чобан-заде. Жизнь. Судьба. Эпоха. / Д.П. Урсу. – Симферополь: Крымучпедгиз, 2004. – 276с.

3. Предварительные итоги переписи в Крыму 1921 года. – Симферополь, 1922.

4. Статистико-экономический атлас Крыма. – Симферополь, 1922.5. Государственный архив Автономной Республики Крым (ГААРК). Ф.

Р-709, оп.1, д.135, л.4об.6. Там же.7. ГААРК. Ф. Р-709, оп.1, д.202, л.1.8. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-1318, оп.13, д.4,

л.28. 9. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.168, л.69об.10. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.96, л.24.11. ГААРК. Ф. П.-1, оп.1, д.115, л.197.12. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.160, л.8. 13. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.168, л.119.14. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.168, л.11915. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.168, л.46.16. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.113, л.75об.17. ГААРК. Ф. Р.-1188, оп.1, д.19, л.225.18. ГААРК. д.19, л.224.19. ГААРК. Р.-709, оп.1, д. 168, л.56.20. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.135, л.4.21. ГААРК. Ф. Р.-460, оп.1, д.300, л.15.22. ГААРК. Ф. Р.-709, оп.1, д.160, л.30.

268

КЫрЫМЛЫ Хакан (Анкара, Турция)

TÜRKİYEDE GERAY HANEDANI AZALARINA AİT BAŞTAŞLARI, ÇEŞMELER VE KÖPÜRLERNİÑ

BİR CEDVELİ

Qırım Hanlığını asırlarnen idare etken Geray hanedanından pek çoq hanlar, qalğaylar, nureddinler ve başqa Geray sultanlar, iç olmağanda XVI-ncı asırnıñ birinci yarısından başlap Osmanlı imperiyası topraqlarında yaşadı, pek çoqları o yerde keçinip anda kömüldi. Bularnıñ kimer soyları «rein» (zalojnik) olaraq Osmanlı memleketinde tutulsalar da, olardan çoq daa ziyade soyları Osmanlı devleti tarafından özlerine Rumeli (yani Balqanlar) yaqlarında bağışlanğan çiftlik ve imeniyalarda daimiy surette yaşamaqta edi. Kimer soyları ise bir müd-det içün sürgün etilgenleri Egey deñizi adalarında qalğan edi. Soñradan Qırım tahtına çıqacaq olğan bir çoq Geray sultanlarnıñ Osmanlı topraqlarında doğğanı, ve daa da çoq sayıda Geraylarnıñ vatanları Qırımdan ziyade, Osmanlı Rumelisinde yaşağanlarını qayd etmege borclumız. Osmanlı imperiyasında Geraylarnıñ daa ziyade yaşağan yerleri Rumeliniñ bugünki Bulğaristan devleti topraqlarınen Türkiyeniñ Trakiya dep ad berilgen bölügidir. Geray hanedanı azaları sürgün etil-gen Rodos, Midilli (Lesbos) ve Saqız (Samos) kibi Egey deñizi adaları ise bugünki künde Yunanistan devletine aittir. Tek Bozcaada Türkiye sıñırları içinde qala.

Geraylarnıñ bu aytılqan yerlerde qurdurğan balaban sarayları, çiftlikleri (otarları), degirmenleri, dürbeleri, köpürleri, çeşmeleri, hamamları ve mezarlıqları bar edi. Bulardan pek çoqları, afsus ki, bizlerge qalıp olamadı. Buna baqmadan, kene de bugünki Türkiye sıñırları içinde böyle qalımtılar ale daa bar. Soñki yigirmi sene içindeki ilmiy faaliyet ve ekspeditsiyalarımıznen, hususan Türkiyede Geraylardan qalğan izlerni, belgilemege tırıştıq. Mında böyle baştaşlarınıñ ve başqa qurulışlarnıñ tek umumiy bir cedvelini taqdim etemiz. Bu cedvelde XIX-ncı asırğace vefat etken kişiler ve olarnıñ eserleri alındı. Geraylarğa ait olğan, lâkin bugün Bulğaristan ve Yunanistan sıñırları içinde qalğan qabirler ve quruluşlar bu cedvelge qoşulmadı.

Geraylarğa ait belgilengen qabirler:

Ayas Paşa Camisi haziresi (mezarlığı) (Saray/Tekirdağ)II Fetih Geray Han (ölümü: Hicriy 22 Şaban 1159 [Milâdiy 9 Sentyabr

1746])III Selim Geray Han (ölümü: 1786)IV Devlet Geray Han (ölümü: Hicriy Ramazan 1194 [Milâdiy Sentyabr

1780])

269

Safa Geray Sultan (Bahadır Geray Sultannıñ oğlu; ölümü: Hicriy 1102 [Milâdiy 1690-1691])

Cennethan Bikeç (ölümü: Hicriy 1153 [Milâdiy 1740-1741])İslâm Geray Sultan (II Devlet Geray Hannıñ oğlu; ölümü: Hicriy 1155

[Milâdiy 1742-1743])... (taşnıñ bu qısmı sınıqtır) Geray Sultan (Qırım Geray Hannıñ oğlu; ölümü:

Hicriy 1181 [Milâdiy 1767-1768])Nahife Sultan (Qalgay İslâm Geray Sultan oğlu Arslan Geray Sultannıñ qızı;

ölümü: Hicriy 5 Rebiulahir 1181 [Milâdiy 31 Avgust 1767])Qaplan Geray Sultan (ölümü: Hicriy 1183 [Milâdiy 1769-1770] – baştaşında

«Geray» degil «Gerey» şeklinde yazılğandır)İslâm Geray Sultan (ölümü: Hicriy 1186 [Milâdiy 1772-1773])Ali Geray Sultan (İslâm Geray Sultannıñ oğlu; ölümü: Hicriy 1208 [Milâdiy

1793-1994])Sahib Geray Sultan (IV Devlet Geray Hannıñ oğlu; ölümü: Hicriy 1218

[Milâdiy 1803-1804])Arslan Geray Hannıñ qızı ... (ölümü: ?)Selâmet Geray Sultannıñ apayı Fatma Hanum binti Mehmed Ağa (ölümü: ?)Melekhan Hanum (Selim Geray Sultannıñ anası ve Meñli Geray Beyniñ qızı;

ölümü: ?)? binti Arslan Geray ?Geraylarğa ait dep tahmin etkenimiz Hicriy 28 Zilqade 1204 [Milâdiy 9

Avgust 1790] tarihli isim yeri sınğan baştaşıGeraylarğa ait dep tahmin etkenimiz Hicriy 1 Cemâziyelevvel 1213 [Milâdiy

11 Oktyabr 1798] tarihli isim yeri sınğan baştaşıGeraylarğa ait dep tahmin etkenimiz Hicriy 1186 [Milâdiy 1772-1773] tarihlı

isim yeri sınğan baştaşıMehmed Geray Sultan 11.. (Şehit taşı)Selim Geray Sultan 1205 (Maksud Geraynıñ oğlu) (Şehit taşı)[Ayas Paşa Camisi haziresinde kömülgenleri bilingen II Devlet Geray Han

(ölümü: 1725) ve Kuban Hanı Şahbaz Geray Hannıñ (ölümü: 1793) baştaşları bu hazireniñ 1960’larnıñ başında bozulıp darqatılğandan soñ coyuldı.]

Saray Şeher Mezarlığı (Saray/Tekirdağ)Arslan Geray Han zade Qalgay …

Çelebi Sultan Mehmed Camisi (Paşa Camisi) haziresi (Hayrabolu/Tekirdağ)

Qalgay [Mübarek Geray Sultan] (Arslan Geray Hannıñ oğlu, ölümü: Hicriy 1 Zilhicce 1203 [Milâdiy 23 Avgust 1789])

270

İnayet Geray Sultan (Arslan Geray Hannıñ oğlu Qalgay Mübarek Geray Sultannıñ kence oğlu, ölümü: Hicriy 1218 [Milâdiy 1803-1804])

İzzet Geray Sultan (ölümü: Hicriy 1241 [Milâdiy 1825-1826])[Çelebi Sultan Mehmed Camisi haziresinde kömülgeni bilingen Adil Geray

Sultan, Arslan Geray Han oğlu Safa Geray Sultan ve Arslan Geray Han oğlu Meñli Geray Sultannıñ baştaşları bugün ortada yoqtır.]

Ferhad Paşa Camisi haziresi (Çatalca/İstanbul)İsmet Geray Sultan (Ahmed Geray Sultannıñ oğlu, ölümü: Hicriy 1228

[Milâdiy 1813])Mehmed Geray Sultan (Ahmed Geray Sultannıñ oğlu, ölümü: Hicriy 1227

[Milâdiy 1812])[Halim Geray Sultan] (Şahbaz Geray Hannıñ oğlu, sınıq, tarih yoq)

Fatih Camisi haziresi (Çorlu/Tekirdağ)Qırım Geray Sultan (Baht Geray Hannıñ oğlu, ölümü: Hicriy 1219 [Milâdiy

1804-1805])

Bağlar Mezarlığı (Vize/Qırklareli)Mahmud Geray Sultan (Qalgay Mehmed Geray Sultannıñ oğlu, ölümü:

Hicriy 1200 [Milâdiy 1785-1786])

Hundiy Hatun Camisi haziresi (Pınarhisar/Qırklareli)Batır Geray Sultan (ölümü: Hicriy 1183 [Milâdiy 1769-1770])Selâmet Geray Sultan (ölümü: Hicriy 1181 [Milâdiy 1767-1768])

Qırklareli Muzeyi (Qırklareli)Fetih Geray Han zade (oğlu) Sahib Sultan Haniy (ölümü: Hicriy 1183

[Milâdiy 1769-1770])

Paşaköy Camisi haziresi (Paşaköy/Çorlu/Tekirdağ)Baht Geray Han zade (oğlu) Selim Geray Sultan (ölümü: Hicriy Ramazan

1261 [Milâdiy Sentyabr 1845])Qayahan Sultan (ölümü: Hicriy 1204 [Milâdiy 1789-1790])Beyzâde Fatma Hatun (ölümü: Hicriy 18 Cemaziyelahir 1231 [Milâdiy 16

Mayıs 1816])

Üç Şerefeli Cami haziresi (Edirne)Rukiye Hanum (Arslan Geraynıñ qızı, ölümü Hicriy 1246 [Milâdiy 1830-

1831])

271

Subaşı Camisi haziresi (Subaşı/Çatalca)II Qaplan Geray Han (ölümü: Hicriy Rebiulahir 1185 [Milâdiy İyul-Avgust

1771])Selim Geray Sultan (II Qaplan Geray Hannıñ oğlu, ölümü: Hicriy 27

Ramazan 1233 [Milâdiy 31 İyul 1818])Ferah Sultan (II Qaplan Geray Hannıñ qızı, ölümü: Hicriy 1238 [Milâdiy

1822-1823])Cennethan Bikeç (Sınıq, tarih yoq)Ayşe Hanum (ölümü: Hicriy 1214 [Milâdiy 1799-1800])Hanum Hatun (ölümü: Hicriy 1182 [Milâdiy 1768-1769])Hatice Bikeç (ölümü: Hicriy 1170 [Milâdiy 1756-1757])Fatma Bikeç (ölümü: Hicriy 1185 [Milâdiy 1771-1772])Naima Bikeç (ölümü: Hicriy 1206 [Milâdiy 1791-1792])Sahib Sultan Haniy (ölümü: 1185 [Milâdiy 1771-1772])

Evrensekiz qasabası Fatih Camisi haziresi (Evrensekiz/Lüleburgaz)Ahmed Geray Sultan qızı Fatma Sultan (ölümü 1181 [Milâdiy 1767-1768])Ayşe Bikeç (ölümü: Hicriy 1181 [Milâdiy 1767-1768])Ferah Sultan Haniy (ölümü: Hicriy 1181 [Milâdiy 1767-1768])Şah Sultan (ölümü: 1186 [Milâdiy 1772-1773])

Çeşme qalesi muzeyi (Çeşme/İzmir)I Qaplan Geray Han (ölümü: Hicriy Receb 1150 [Milâdiy Oktyabr-Noyabr

1737]]

Melik köyü mezarlığı (Melik/Çarşamba/Samsun)Nefise Hanum («Qırım Hanınıñ qızı, Ahmet Beyniñ apayı» olaraq yazılğan,

mezartaşı yañı, tarih yoq)

Geraylarğa ait belgilengen çeşmeler ve çeşme kitabeleri:

Selim Geray Sultan çeşmesi (Subaşı/Çatalca) Çeşmeniñ özü bozulğan ve yeri belgili degil. Lâkin «Selim Geray Sultan bin

Qaplan Geray Han sene 1155 [Milâdiy 1742-1743]» yazılı kitabesi çeşmesinden çıqarılğan ve Subaşı Mustafa Çelebi caminiñ haziresinde yata. Bu yerde sözü etilgen Selim Geray Sultan I Qaplan Geray Hannıñ oğlu olğan soyu.

Selim Geray Sultan çeşmesi (Subaşı/Çatalca)Çeşme Subaşı Mustafa Çelebi camisi ogünde ve çalışa. Çeşme-i Selim Geray

Sultan bin Qaplan Geray Han (Tarih oqunıp olamadı, bu yerde sözü etilgen Selim Geray Sultan ise II Qaplan Geray Hannıñ oğlu olğan soyu.)

272

Fatma Sultan çeşmesi (Oqlalı/Çatalca)Oqlalı köyü eski camisi ogündeki bu çeşmeniñ original alı bozulğan, yer-

ine ğasılhane (ölü yuvma yeri) yasalğan, şu yerde çeşmeniñ original kitabesi ise saqlanğan. Kitabede çeşmeniñ Fatma Sultan (III Selim Geray Hannıñ qızı) tarafından Hicriy 1227 (Milâdiy 1812-de qurdurulğanı yazılğan).

Sultan Çeşme (Vize/Qırklareli) II Fetih Geray Hannıñ qızı Sahib Sultan tarafından qurdurulğan bu çeşme

1980-lerniñ başlarında yoq etilgen, lâkin yeri belgili ve qolumızda originaliniñ bir gravürı bar.

Geraylarğa ait belgilengen köpür

III Selim Geray Han Köpüri (Qarapürçek/Saray/Tekirdağ)Tekirdağnıñ Saray rayonına bağlı Qarabürçek köyünde, Edirköy yolu üze-

rinde köyden deyerlik 1 km. soñra yer almaqta. III Selim Geray Han tarafından qurdurulğan bu köpür «Domino Köpürü» olaraq da biline.

Geraylarğa ait belgilengen hamamSubaşı sarayı hamamıBu hamam qalıntısı Subaşı qasabasında olğan Geraylarnıñ sarayından biz-

lerge yetken yekâne qalımtıdır. Qasabada Fatma Sultan Caddesi 51-inci evniñ azbarında baqımsız bir alde tura.

Osmanlı imperiyasınıñ bugünki Türkiye sıñırları içinde qalğan qısımlarında vefat etken ve kömülgen, lâkin qabirleri yaki baştaşları bugünge yetip olamağan Qırım Hanları:

I Saadet Geray Han (Ölümü: 1538, İstanbul). İstanbulda Ebu Eyyûbü’l-Ensârî (Eyüp Sultan) dürbesi yaqınlarında kömülgeni biline.

İnayet Geray Han (Ölümü: 1637, İstanbul). İstanbulda Yahya Efendi dürbesi haziresinde kömülgeni biline.

II Devlet Geray Han (Ölümü: 1725, Saray). Sarayda Ayas Paşa camisi haz-iresinde kömülgeni biline.

II Sahib Geray Han (Ölümü: 1807, Çatalca). Çatalcada Ferhad Paşa Camisi haziresinde kömülgeni biline.

II Bahadır Geray Han (Ölümü: 1791, Ahmedikli, Tekfurdağı). Ahmedikli köyü camisi haziresinde kömülgeni biline.

Şahbaz Geray Han («Quban Hanı») (ölümü: 1793, Saray). Sarayda Ayas Paşa camisi haziresinde kömülgeni biline.

273

CПИСОК НАДГРОБНЫХ КАМНЕЙ, ФОНТАНОВ И МОСТОВ В ТУРЦИИ,

ПРИНАДЛЕЖАВШИХ ДИНАСТИИ ГЕРАЕВ

Династия Гераев не одно столетие занимала господствующее положе-ние в Крымском ханстве. Представители династии, в лице соправителей хана, нуреддинов и других султанов, с первой половины XVI века прожи-вали на территории Османской империи, в Румелии (Балканы) и на остро-вах Эгейского моря. На этих землях Гераями были возведены дворцы, мосты, фонтаны, мельницы, бани, построены мавзолеи и созданы клад-бища. Однако, к сожалению, большая часть этих сооружений не сохра-нилась до наших дней, но, тем не менее, проведенные автором поиски и исследовательские работы способствовали обнаружению ряда памятников, о которых ведется речь в данной статье.

274

МАГАрАМОВ Ш. А. (Дагестан, Россия)

КРЫМСКОЕ ХАНСТВО И ОСМАНО-СЕФЕВИДСКАЯ ВОЙНА 1578−1590 гг.

С приходом к власти в Османской империи нового султана Мурада III (1574-1595) завоевательные настроения османов в отношении Сефевидского государства усиливаются. По словам османского летописца XVI в. Ибрахима Рахимизаде, непосредственного участника османо-сефевидских военных компаний 1578-1590 гг., в день коронации нового османского султана (8 рамазана 982 г.х. / 23 декабря 1574 г.), собравшиеся придворные высшие чины при обсуждении «положения исламских госу-дарств», ставили вопрос о «восстановлении суннизма» на территориях, ото-шедших к сефевидам по договору 1555 г. А при обсуждении «Восточного похода» (поход османской армии в Закавказье в 1578 г. – авт.) султан Мурад III имел твердое намерение начать войну против сефевидов [8, с. 33].

В скором времени представился удобный момент для османов начать войну против сефевидов. Смерть шаха Тахмаспа I в 1576 г. привела к политической нестабильности в Сефевидском государстве, между его сыновьями началась борьба за престолонаследие, в результате которой государство Сефевидов значительно ослабло. Воспользовавшись тяжелой внутриполитической ситуацией в государстве Сефевидов, Османская импе-рия, нарушив условия Амасийского договора 1555 г., начала войну против сефевидов. Началась новая османо-сефевидская война 1578-1590 гг.

В период данной османо-сефевидской войны правительствующие круги обеих стран вербовали себе сторонников среди феодальных правителей Восточного Кавказа. Еще в конце 1577 – начале 1578 гг. от имени османского султана были направлены письма дагестанским правителям, в которых пред-лагалось им признать сюзеренитет султана и выступить против сефевидов, за что им было обещано «щедрое вознаграждение за их верную службу» [7, с. 106]. Такого характера письма были адресованы конкретно правителям Аварского нуцальства Тоджалав Бурхан ад-Дину, Кайтагского уцмийства, Казикумуха Читлав шамхалу, Табасарана Гази Салеху и Шахрух Мирзе из рода ширваншахов [7, с. 106]. Политика привлечения дагестанских владете-лей на сторону османов имела свои результаты. Еще до начала похода осман-ских войск дагестанские владетели в своих ответных письмах султану выра-зили готовность выступить на его стороне против сефевидов. В частности, шамхал Казикумухский в своем письме обещал выступить с 3 тыс. воинов и указывал на то, что он «сдержит свое обещание и в дальнейшем, в частности, в боях за Шемаху будет сражаться на стороне османских войск» [3, с. 120].

275

Но основным союзником османов выступали крымские татары, к которым нередко примыкали дагестанцы и население Ширвана [1, с. 34], пытавшиеся избавится от кызылбашской власти. Так, один из потомков ширваншахов династии Дербенди (1382-1538) – Абубекр-Мирза после 20 лет нахождения в Дагестане, перебрался в Крым, в Бахчисарай, где ему было оказано высокое уважение и почет. Крымский правитель Девлет-Гирей-хан выдал за него свою дочь и «доложил о нем высокому порогу Османской империи». Султан стал опекать его, ему было назначено боль-шое содержание, и он оставался там до начала похода османов в Ширван [5, с. 174-175].

В самом разгаре осады Шемахи, когда Осман-паша отчаянно бился со своими войсками, на помощь к ним через Дагестан двинулись союз-ные им крымские татары под предводительством брата крымского хана Адиль-Гирея. Народы Дагестана также оказались втянутыми в османо-сефевидскую войну, поскольку походы крымских войск на юг на помощь османам пролегали через территорию Дагестана. Хотя эти походы для народов Дагестана были очень обременительными и разорительными, тем не менее, дагестанцы, как и ширванцы, оказывали им помощь и поддержку, поскольку они рассчитывали с их помощью освободиться от сефевидского владычества. В частности, к Адиль-Гирею, когда он проходил в 1579 г. с 35-тысячным войском через Дагестан в Дербент, примкнуло «4 или 5 тысяч лезгин (дагестанцев – авт.) и ширванцев» [4, с. 379].

Оказавшись в тисках крымских татар, османов, ширванских повстанцев и дагестанцев кызылбаши потерпели жестокое поражение, кызылбашский правитель Ширвана Арас-хан был взят в плен и убит. Были убиты и многие другие кызылбашские эмиры. После этой победы татарское войско во главе с Адиль-Гиреем вместе с Абубекр-Мирзой отправилось в сторону Сальян на захват имущества Арас-хана, оставленного им на южном берегу Куры. Татарам досталась большая добыча; они захватили «несметное количество вещей», накопленных племенем Румлу за годы пребывания в Ширване. Они разграбили кызылбашский лагерь и захватили многих в плен [2, с. 104].

Между тем основные силы кызылбашских войск, переправившись через Куру, добрались до Шемахи и возобновили осаду крепости. Осман-паша, которому стало известно об их наступлении заблаговременно, послал «один за другим несколько гонцов к Адиль-Гирею» с требованием оста-вить награбленное богатство и поспешить им на помощь. Об этом стало известно кызылбашскому командованию, решившему оставить несколько отрядов продолжать осаду Шемахи и отправить основные войска навстречу татарам, чтобы не оказаться зажатыми с двух сторон противника.

Встреча состоялась на берегу реки Ахсу в местности Молла-Гасан. Сражение продолжалось целый день. Был пленен сам Адиль-Гирей, вступив-

276

ший лично в бой с кызылбашскими войсками, чтобы воодушевить упавших духом татар. Крымские татары были разбиты наголову, и вся захваченная ими у кызылбашей добыча обратно досталась сефевидским войскам. Осман-паша, узнав о разгроме татар и пленении Адиль-Гирея, тем самым лишив-шись помощи своего главного союзника, тотчас же решил оставить Шемаху и уйти в Дербент, где и решил дожидаться остатков разбитых войск.

Старания сефевидов наладить отношения с крымскими ханами с тем, чтобы в дальнейшем обезопасить себя от их нашествий и лишить османов союзника, результата не принесли. Несмотря на то, что шахом было при-нято решение «выдать замуж за него (Адиль-Гирей – авт.) одну из своих дочерей и этим династическим родством установить дружественные отно-шения между персидскими подданными и татарским народом» [2, с. 104], крымский хан, сохраняя верность союзническим отношениям с османским двором, отказался от предложений сефевидов быть с ними в союзе. Видя, что не удается склонить крымских ханов на свою сторону, шах решил каз-нить Адиль-Гирея.

Вскоре крымский хан Мухаммед-Гирей, услышав об убийстве своего брата, решил отомстить кызылбашам и по требованию османского султана с многочисленным войском вторгся в пределы Ширвана. Военный совет в Тебризе решил выслать против крымцев основные силы кызылбашских войск. Пока они находились в пути, местный кызылбашский гарнизон во главе с правителем Ширвана Мухаммедом Халифой вступил в неравный бой с крымцами на берегу реки Самур, где «произошло кровопролитное сражение, в результате которого ширванский правитель с частью войска своего погиб, остальные же рассеялись» [2, с. 105].

После этой крупной победы большая часть войск татар, совершив опу-стошительный поход в земли Ширвана, Карабаха и Гянджи и захватив много добычи и пленных, возвратилась в Крым, а часть крымских войск во главе с военачальниками Гази-Гиреем и Сафа-Гиреем остались в Дагестане в помощь Осман-паше. Ширванские же повстанцы, примкнувшие к тата-рам, частью вернулись в Дербент, частью, собравшись вокруг Абу-Бекр-Мирзы, остановились в Хачмасе, что в Шекинской области, стремясь удер-жаться там [6, с. 69].

Несмотря на уход крымских татар и малочисленность османских войск в регионе, сефевидам так и не удалось и на этот раз укрепиться в Ширване и вытеснить Осман-паши из Дербента. Раздоры между эмирами и кызыл-башскими военачальниками, а также страшный голод, поразивший страну в результате неимоверных опустошений, вынудили сефевидские войска оставить Ширван и вернуться в Тебриз.

Крымские войска неоднократно приходили на помощь османам. Так, в 1580 г. крымские татары в третий раз через Дербент напали на Ширван.

277

Нападение произошло в крайне невыгодной для кызылбашей обстановке. По словам Искендера Мюнши, «лагерь кызылбашей 6-7 суток подряд мок под проливным дождем. Кроме того, татары форсировали реку (Кура – авт.) в таком месте, откуда кызылбаши совершенно не ожидали опасности» [6, с. 69]. Внезапным нападением татары, разбив сефевидские войска и захватив большую добычу, тут же вернулись обратно. Тем временем, Осман-паша, воспользовавшись удачным обстоятельством, взял Баку и укрепил его кре-пость.

Когда весть о разгроме татарами Салман-хана достигла шахского двора, было решено отправить против татар новое войско кызылбашей. Не выдержав постоянно растущего натиска кызылбашей, османы и татары стали быстро отходить. Османы вновь заперлись в дербентской крепости, а татары через Дагестан вернулись в Крым. После этого Салман-хан и дру-гие эмиры задались целью овладеть Баку, тем самым реабилитировать себя за понесенное от татар поражение и бегство. Однако после 18-дневной безуспешной попытки сломить сопротивление османского гарнизона, они вынуждены были снять осаду и отправиться на зимовку в Карабах.

Весной 1581 г. на Ширван в четвертый раз напали крымские татары под предводительством Гази-Гиреем и Сефи-Гиреем. Осман-паша со своей стороны послал из Дербента в поддержку татарам отряд османских войск. Двигавшиеся на Шемаху татары были встречены кызылбашами. Сражение произошло между Шемахой и Шабраном. Объединенное войско татар и османов вновь потерпело поражение. Гази-Гирей был взят в плен, Сефи-Гирей спасся бегством. Бежал также Абубекр-Мирза. Тем не менее, в том же 1581 г., воспользовавшись тем, что умер кызылбашский правитель Ширвана Пейкер-хан, а на его место был назначен другой – Халифе Ансар, который не мог добиваться успеха в Ширване, Осман-паша восстановил свою власть над Ширваном [6, с. 72].

Успехи Осман-паши по завоеванию Ширвана по большому счету объяснялись активным участием войск крымских татар на его стороне. Помощь, которая крымские татары оказывали османам, определялась не только непосредственно – участие в военных сражениях, выделение войск, доставка необходимого вооружения, боеприпасов, продовольствия и т.д., но и косвенно – каждое нашествие татар через Дагестан в Ширван приво-дило к разорению местного населения, уничтожению населенных пунктов и городов, что в конечном итоге облегчало завоевание региона османами.

Таким образом, участие крымских татар в османо-сефевидской войне 1578-1590-х гг. на османской стороне можно назвать значительным фак-тором, помогавшим османам вести на Восточном Кавказе завоевательную политику и одержать ряд побед над своими противниками. Чаще всего этот фактор и определял исход того или иного сражения в ходе войны.

278

Источники и литература:1. Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан. Исторические сведения о Дагестане.

– Махачкала, 1994. 2. Бакиханов А.-К. Гюлистан-и Ирам. – Баку, 1991.3. Извлечения из трудов Ибрахима Рахимизаде // Фарах Гусейн. Османо-

сефевидская война 1578-1590 гг. по материалам трудов османского лето-писца Ибрахима Рахимизаде. – Баку, 2005.

4. История народов Дагестана с древнейших времен до наших дней. – М., 2004. Т. 1.

5. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X – XI вв. – М., 1963.

6. Рахмани А.А. «Тарих-и алам арай-и Аббаси» как источник по исто-рии Азербайджана. – Баку, 1960.

7. Фарзалиев Ш. Османский хронист Ибрахим Рахимизаде о Дагестане (70-е гг. XVI в.) // Восточные источники по истории Дагестана (Сборник статей и материалов). – Махачкала, 1980.

8. Фарах Гусейн. Османо-сефевидская война 1578–1590 гг. по материа-лам трудов османского летописца Ибрахима Рахимизаде. – Баку, 2005.

279

МАМЕДОВА С. М.(Дагестан, Россия)

ОБЗОР НОВЫХ ТЮРКОЛОГИЧЕСКИХ ИЗДАНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН

Одним из субъектов Российской Федерации является Республика Дагестан, расположенная на юго-востоке Северного Кавказа. Дагестан относится к числу самых гористых местностей земного шара. Дагестан переводится как страна гор. Однако Дагестан называют не только страной гор, но и горой языков. На сравнительно небольшой территории Дагестана (50, 3 тыс. кв. км.) проживает более 60 наций и народностей, из которых 30 коренных народностей Дагестана. 14 титульных национальностей имеют свою письменность, газеты, журналы. Наряду с представителями иберийско-кавказской и индоевропейской языковой семьи, здесь также проживают представители тюркской группы алтайской языковой семьи. Это азербайджанцы, кумыки и ногайцы. В статье хотелось бы подробнее остановиться на истории таких народностей как кумыки и ногайцы.

Кумыки (самоназвание: кум. Къумукълар) – тюркоязычный народ, один из коренных народов Дагестана, По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, изданного в конце XIX – начале XX веков, по сведе-ниям 1891 года, опубликованным в «Алфавитном списке народов, обитаю-щих в Российской Империи», в Дагестане проживало 32087 кумыков.

Кумыки жили на территории Дагестанской и Терской областях общей численностью 108 800 человек. С 1921 года кумыки находятся в составе Дагестанской АССР. Первая советская перепись 1926 года зафиксировала в СССР – 94 549 кумыков. Перепись 1989 г. – 231,8 тыс.; 2002 г. – 365,8 тыс.; 2010 г. – 431,7 тыс.

Литературный язык сложился на основе хасавюртовского и буйнак-ского диалектов. Свободно говорят на родном языке 99% кумыков (1989). Распространен также русский язык (им свободно владеют 74,5% кумы-ков). В 1929 году кумыкский язык был переведен на латинскую графику, а с 1938 года на русскую. С конца ХIХ в. выходят первые печатные книги на кумыкском языке. Вместе с тем рукописная арабографическая традиция имеет гораздо более раннее распространение. К ее памятникам относится, например, «Дербенд-наме» (конец ХVI в.) – один из первых оригинальных источников по истории народов Дагестана.

Ногайцы (самоназвание – ногай [noγaj],ногайлар [noγajlar]) – тюркоя-зычный народ на Северном Кавказе и в Поволжье. Численность в РФ – 103,7 тыс. чел. (2010), в Дагестане проживает 40 тыс. ногайцев.

280

Ногайцы один из народов, имеющий в прошлом многовековые тра-диции государственности. В длительном процессе ногайского этногенеза приняли участие племена из государственных объединений Великой Степи VII в. до н.э.–XIII в.н.э. (саки, сарматы, гунны, усуни, канглы, кенегесы, асы, кыпчаки, уйгуры, аргыны, кытай, найманы, кереиты, кунграты, ман-гыты и др.)

В настоящее время ногайцы проживают в основном в Северном Кавказе в Дагестане (Ногайский, Тарумовский, Кизлярский и Бабаюртовский рай-оны), в Ставропольском крае (Нефтекумский район), Карачаево-Черкесии (Ногайский район), Чечне (север Шелковского района) и Астраханской обла-сти. От названия народа происходит название Ногайская степь – район ком-пактного расселения ногайцев на территории Дагестана, Ставропольского края и Чеченской Республики.

Истории, литературе, культуре кумыков и ногайцев посвящено боль-шое количество научной литературы, в одной статье, конечно, невозможно это отобразить, однако попытаемся сделать небольшой экскурс в книжный мир.

Прежде всего, это недавно изданный Кумыкский энциклопедический словарь (КЭС). Отличная бумага, великолепная печать, не малое число рисунков, карт, схем, фотографий. Как отмечается в слове к читателю, это – первое универсальное справочное издание о прошлом и настоящем кумыкского народа. Словарь ряд лет готовился и издан Кумыкским научно-культурным обществом (КНКО) и редакцией республиканской газеты «Ёлдаш». Выход его, без сомнения, является знаменательным событием в общественной жизни нашей республики и ее столицы.

Далее следует указать на русско-кумыкский разговорник, который может помочь усвоить язык одного из народов Дагестана – кумыков. «Язык – ключ к сердцу», – гласит кумыкская пословица, и действительно, изучив язык народа, можно лучше познать и его душу, и традиции, и куль-туру, и историю.

Пожалуй, в этом же ряду следует отметить впервые осуществленный труд С. Ш. Гаджиевой, издание этнографического очерка кумыкского исто-рика ХIХ в. Девлет-Мирзы Шейх-Али «Рассказ кумыка о кумыках» (М.-ла.1993). Также следует отметить издание (то же впервые со времени изда-ния 1896 г.) «Дербент-наме» Мухаммат Аваби Акташлы, осуществлен-ное в 1992 г. востоковедом Г. М.-Р. Оразаевым, и переизданное в 2012 г. В этой книге впервые тексты объединены на 4 языках Дагестана: аварском, лакском, азербайджанском и кумыкском языках. Ранее этот же текст этого исторического сочинения был опубликован с комментариями в кумыкском литературно-художественном журнале «Танг-Чолпан».

281

Об этом известном востоковеде можно было бы написать много. Дагестанский ученый Г. М. Оразаев посвятил свои труды изучению источ-ников тюркоязычной литературы, в частности в его трудах «Памятники тюркоязычной деловой переписки в Дагестане XVIIIв.» Махачкала, 2002 г.; «Тюркоязычная деловая переписка на Северном Кавказе». Махачкала, 2007 г. и других мы видим скрупулезную работу автора по выявлению источников.

Проблемы этнической географии, изучающей этническую специфику географического размещения, особенности процесса расселения и освое-ния этносом своей территории, миграционные движения населения затра-гивались в работах С.Ш. Гаджиевой. «Кумыки».

В ее трудах определенное внимание уделялось описанию расселения и перемещений тюркских и других народов Дагестана в различные историче-ские периоды, которые существенно меняли картину размещения народов, особенно в советский период истории края. Большой интерес представляет выявление социально-экономических, политических и др. причин, вызы-вавших масштабные изменения в расселении народов Дагестана.

Г.М. Оразаев «Карамурзаевы», Произведения Махачкала, 2012 г.;Г.М. Оразаев «Абусуфьян Акаев, Книга поэтики. Махачкала,

1999 г. (переиздана в 2012 г.);Г.М.Оразаев «Абусуфьян Акаев, Тропою Пророка» 3-х томник.

Махакачла, 2012 г.Баммат Атаев « Край равнинный – Кумыкия». Махачкала, 2012. В книге

рассказывается о политическом и экономическом положении кумыков в их исторической ретроспективе, здесь также отражены успехи в развитии сельского хозяйства, культуры и просвещения кумыкского народа.

Бадрудин Магомедов. «Стихи на кумыкском языке». Махачкала, 2012.Коллективный труд «Султан – Махмуд и его наследники в дагестанском

историческом процессе. XVII – XVIIIв.в.» Махачкала, 2011. Он был осно-вателем Эндиреевского княжества.

С.Х. Акбиев. «От рукописной книги к печатной». А. М. Аджиев. «Кумыкская народная поэзия». Г.Р. Гусейнов. «Кумыки – протолингвоэтногенез». Махачкала, 2009.К. Алиев. «Таргу-наме». Махачкала, 2001. К.М. Алиев. «Шаухалы Тарковские. Кумыкская аристократия».

Махачкала, 2000.; Дорогами тысячелетий: кумыки и их этнородственные связи. Махачкала, 20004.

А. С. Акбиев. «Общественный строй кумыков в XVII-XVIII вв.». Махачкала, 2000.; Кумыки. II половина XV – первая половина XVIII вв. Махачкала, 1998.

282

Б. М. Алимова «Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX – начале XX вв.» Махачкала, 2005.

Федоров Г.С. «К вопросу о происхождении дагестанских националь-ностей». Дагестан, Махачкала, 1991.

Также немало работ посвящено и ногайскому народу, в частности, это монография Курмансаитовой А.Х. «У истоков ногайской книги. XIX – XX вв.».

Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала. 1993.

Калмыков И. X., Керейтов Р. X., Сикалиев А. И. Ногайцы. «Историко-этнографический очерк». Черкесск. 1988.

Керейтов Р. X. «К истории некоторых ногайских фамилий». Черкесск. 1994.

Керейтов Р. X. О пребывании ногайцев на Средней Кубани и некоторых аспектах изучения этого вопроса // Материалы заседания, посвященного 30-летию научно-творческой, педагогической и общественной деятельно-сти школы академика В. Б. Виноградова. Армавир, 1994. С. 26–27.

Особо следует остановиться на работах дагестанского историка Д.С. Кидирниязова, который всю свою жизнь посвятил изучению взаимоотноше-ний ногайской Орды с Россией. Им были написаны следующие работы:

Дагестан в системе международных отношений . XVIII конец XX в., Махачкала, 2011;

Ногайцы в известиях русских, западноевропейских и восточных авто-ров. XV XVIIIвв. Махачкала, 1999;

Ногайцы в XV XVIII в.в. Махачкала, 2000. Таким образом, кумыки и ногайцы являются частицей тюркского мира

и вносят свою лепту в развитие науки и культуры не только Дагестана, Северного Кавказа, но и России.

283

НОВрузОВ р. М.(Баку, Азербайджан)

К ИСТОКАМ АЗЕРБАЙДЖАНСКО-КРЫМСКОТАТАРСКИХ КУЛЬТУРНЫХ ОТНОШЕНИЙ

В философии существует понятие направления традиционализма, кото-рое предполагает научное обоснование определенных культурологических фактов и событий, общих для всех цивилизаций, объективно вытекающих из закономерных, схожих, аналогичных предпосылок. Принимая указанное определение за основу, мы попытаемся осмыслить истоки азербайджанско-крымскотатарских культурных контактов, тем более, что они имеют место быть.

Указанную тему, на наш взгляд, можно исследовать как в типологиче-ском аспекте, так и опираясь на конкретные контактные связи. Мы в изуче-нии материалов будем руководствоваться обоими методами.

Обзор известных материалов дает нам возможность установления схо-жих жизненный условий, жизненных ориентиров, событий, образования, профессиональной и общественной деятельности изучаемых известных азербайджанских и крымскотатарских деятелей культуры. Это, скажем, забегая вперед, еще раз доказывает их историческую миссию не только для культур двух народов, но и для всего тюркского мира.

Свое исследование мы построим на сравнительно-сопоставительном анализе жизни и творчества выдающихся мыслителей, писателей, фило-софов, просветителей, реформаторов и общественных деятелях Мирза Фатали Ахундзаде, Гасанбека Зардаби, Джалила Мамедкулизаде, Юсиф бека Чеменземенли, Исмаил бека Гаспринского и Бекира Чобан-заде. Их объединяет почти одна и та же эпоха и взятая на себя обязанность служить эволюции, росту, будущему своих народов и в целом тюркскому миру.

Образование. Мирза Фатали Ахундзаде (1812-1878) после получе-ния домашнего воспитания учился в духовном медресе, тем самым изучив кроме родного языка арабский и персидский; обучение в нухинском русском училище дало ему знание русского языка (на всех этих языках он оставил после себя произведения). Гасанбек Зардаби (1837-1907), получив началь-ное образование в моллахане, начал учиться в уездной школе в Шемахе. Исмаил Гаспринский (1851-1914) после окончания мусульманского мек-тебе, продолжает образование в Симферопольской казенной мужской гим-назии, в Воронежском военном училище и 2-ой Московской военной гимна-зии. Джалил Мамедкулизаде (1866-1932), получив образование в духовной школе – медресе, – продолжил образование в Горийской учительской семи-нарии. Юсиф Вазир Чеменземенли (1887-1943) – учился в духовной школе,

284

продолжил образование в русской школе Агдама, в Реальном училище, в Бакинской реальной школе. Бекир Чобан-заде (1893-1937) – после оконча-ния новометодной школы-рушдие учился в Стамбульском лицее, проходил курсы арабского и французского языков в университете. Таким образом, каж-дый из представителей двух народов получили как духовное, мусульманское, так и светское образование. Тем самым они кроме знания арабского и пер-сидского языков, основ своей религии были приобщены к знаниям западной культуры в первую очередь благодаря русскому языку, а в последующем – и западно-европейским языкам. Безусловно, привязанность к родному языку, к родной культуре, к классической исламской культуре и познание инонаци-ональной, западной культуры не смогли не сказаться на формировании их мировоззрения и в последующем на их деятельности, направленной на про-светительство своих народов. Первоначальное образование было закреплено у большинства из них университетским образованием, которое способство-вало не только интеллектуальному развитию, но и пониманию жизненной цели и задач, стоящих перед ними. Ахундов с молодых лет и до конца жизни проработал переводчиком с восточных языков в царском наместничестве в Тифлисе, дослужившись до чина полковника.

Зардаби в 1861 году поступает в Московский университет. В 1865 он оканчивает естественно-математический факультет и становится первым азербайджанцем – выпускником Московского университета. После окон-чания Московского университета в 1865 году Гасанбек устраивается на работу в Тифлисскую Межевую палату в должности судебного члена и сразу же делает все, что в его силах, для облегчения положения крестьян. Гаспринский 1 мая 1870 году удостаивается звания учителя русского языка городских начальных учебных заведений; в Париже устраивается пере-водчиком в агентство «Ашет», которое занималось рекламой на восточных языках, здесь же он работает личным секретарем И.С. Тургенева, с кото-рым познакомился еще в Москве.

Джалил Мамедкулизаде с 1887 года и в течение последующих десяти лет преподавал в школах Баш-Норашена, Улуханлы, Неграма и других населённых пунктов Эриванской губернии.

Чеменземенли в 1910-ом году поступил на юридический факультет Императорского Университета им. Святого Владимира города Киева. После окончания университета работает судьей в Саратовской судебной палате. В период установления независимости Украинской Республики он назначается дипломатическим представителем молодой Азербайджанской Демократической Республики в этой стране. Одновременно он выполняет обязанности диппредставительства АДР в Крыму и Польше.

Чобан-заде благодаря знаниям языков принят на историко-филологический факультет Будапештского университета, который окончил

285

в 1918. Здесь же в 1919 году он защищает докторскую диссертацию на тему «Кажущиеся сингармонические несоответствия в «Кодексе Куманикусе»; преподает в Восточной академии, в Будапештском и Лозаннском универ-ситете.

Литературно-культурная среда. М.Ф.Ахундов общался с передовыми людьми своего времени – декабристами (А.С.Бестужевым-Марлинским), участниками польского восстания 1830-х и 1860-х (Яковым Полонским), сосланными на Кавказ, деятелями грузинской и других культуры, жившими в Тифлисе; был знаком с М.Ю.Лермонтовым, который некоторое время жил в Тифлисе и учил у него «татарский» (азербайджанский) язык, есть версия, что сюжет Ашик-Кариба был подсказан ему Ахундовым. Г. Зардаби за годы учебы в Москве сблизился с поэтом-революционером Плещеевым, в свое время осужденным царским правительством по делу петрашевцев, дру-жил со знаменитым историком Соловьевым и его семьей. И. Гаспринский с 1864 по 1867 г. живет и воспитывается в семье редактора «Московских новостей» и «Русского вестника», известного русского славянофила М. Н. Каткова. Здесь он знакомится с И. С. Тургеневым, здесь зарождаются жур-налистские навыки и стремление к просветительству.

Литературное творчество. Ахундов вошел в историю мировой лите-ратуры как родоначальник не только национальной драматургии и театра, но и драматургии на мусульманском Востоке. На родном языке им было создано (1850-1856гг.) шесть пьес из народной жизни. Это трагикоме-дии «Молла Ибрагим-Халил, алхимик, обладатель философского камня» (1850), «Мусье Жордан, ботаник, и дервиш Масталишах, знаменитый колдун» (1850, поставлена в Петербурге на частной сцене в 1851, журнал «Библиотека для чтения» назвал комедию «милой, живой, грациозной и оригинальной», т. 10), «Приключения везира ленкоранского ханства» (1850, поставлена в Тифлисе на русской сцене в 1852; постановка ее в 1873 на сцене любительской труппы в Баку стала началом азербайджанского теа-тра), «Медведь – победитель разбойника» (1851), «Приключение скряги» (1852), «Правозаступники в городе Тебризе» (1855). Автор в своих про-изведениях выступает против социальной несправедливости, предрассуд-ков, фанатизма, суеверия, невежества, бюрократии, отстаивает интересы честного труда, светского просвещения и благородных, высоких духовных качеств. Он же является автором первой в азербайджанской литературе реалистической повести «Обманутые звезды». Здесь он продолжает идею справедливой власти, демократических преобразований, проповедует при-оритет просвещения и науки над фанатизмом и суеверием. Оставаясь вер-ным тем же идеалам, Ахундов под влиянием французских просветителей создает художественно-публицистический и общественно-политический труд «Три письма индийского принципа Кемалуддовле персидскому принцу

286

Джалалудовле и ответ на них сего последнего» (1864-1865), рассуждая о демократическом устройстве государства и образовании народа.

Является ли случайным тот факт, что Гаспринский начинает творче-скую деятельность в 1887 г. с издания романа «Фрэнкистан мектюплери» («Французские письма»)? На наш взгляд, нет. Гаспринскому, как и Ахудову, жанр письма, давал возможность в более доступной форме изложить кон-цепцию взглядов относительно дальнейшего демократического развития своих народов и в целом тюркского этноса. Ведь объединив под условным названием романа-эпопеи «Молла-Аббас» произведения «Фрэнкистан мектюплери», «Дар уль-Рахат мусульманлары» («Мусульмане страны Благоденствия»), «Африка мектюплери» («Африканские письма»), «Къадынлар улькеси» («Край женщин»), Гаспринский умело связал раз-ные сюжетные линии под художественным воспроизведением собственных размышлений об истории, экономике, политике и перспективах развития общества. А его роман «Кунь догъды» («Солнце взошло»), отвечая чаяниям тюркских народов, способствовал, как и предыдущее произведение, осмыс-лению своего места и роли в меняющемся мире. Аналогичные мысли, но осмысленные и художественно воспроизведенные в тексте, мы обнаружи-ваем в романах (1930-35г.г.) «Девичий родник», «Студенты», «В 1917-м году», в комической пьесе «Хазрати Шахрияр» Чеменземенли.

В этом прозаическом и драматургическом фоне-контексте, поэтиче-ские размышления Чобан-заде «Сув анасы» («Русалка») (1917), «Яз акъ-шамы, уй алдында» («В летней вечер во дворе») (1917), «Тувдым бир уйде» («Родился я в доме») (1917), «Дунай таша» («Дунай выходит из берегов») (1919), написанные в Будапеште, могут показаться романтически настроен-ными. Но эта романтика наполнена трезвой болью о судьбе своего народа, чаяниями его. Свидетельством тому его научные публикации в журнале «Туран», стамбульских газетах «Къырым» и «Гёк китап», которые уже в этот период говорят о его готовности к деятельным реформам.

Просветительские реформы. Деятельность, направленная на демокра-тизацию власти, общества и образования, безусловно, требовала реализации определенных проектов. Так, в 1860-1870-е годы Ахундов предпринимает попытку произвести реформу арабского алфавита. Идея его замены лати-ницей, приспособленной к фонетическим особенностям тюркских языков, преследовало цель войти в мировое культурно-образовательное простран-ство. Однако мечте было суждено сбыться лишь в 1920-х годах (с 1927 по 1939) и восстановлено в пору обретения Азербайджаном государственной независимости. Именно в этот период выявляется синтез тюркской идеи, нашедшее отражение в объединении интеллектуальных и практических усилий. В связи с переходом на латинский алфавит в 1924 году азербайд-жанская комиссия во главе с Самедом Агамалыоглы, в составе которой

287

были Джалил Мамедкулизаде, Вагиф Хулуфлу, встречались с крымскими языковедами.

Известно, что в 1924 году Бекир Чобан-заде был ректором Крымского университета, читал лекции по введению в языкознание, сопостави-тельной грамматике тюркских языков и крымскотатарской диалектоло-гии. Но увлеченный великим начинанием, он должен был сделать выбор. Продолжением этих консультаций стало приглашение выдающегося уче-ного, крымского исследователя Бекира Чобан-заде в Бакинский универ-ситет. После избирания его в 1927 году председателем научного совета Всесоюзного центрального совета по новому алфавиту, он до 1937 года жил и творил в Баку и сделал очень много для азербайджанской науки. Не стоит труда, представить себе через какие мытарства приходилось проходить просветителям, прежде чем реализовывать свои грандиозные планы. Именно с исторической точки зрения, по нашему убеждению, сле-дует подойти к открытию во второй половине 1905 года в Крыму татарских школ-рушдие, инициаторами которого были Исмаил-мурза Муфтий-заде и Исмаил-мурза Гаспринский. Вместе с тем не следует забывать и о том, что Гаспринский явился продолжателем замыслов либеральных казанских богословов Абу Насра ал-Курсави (1776-1812) и Шихабиддина Марджани (1818-1889). В новой школе была внедрена новая форма обучения (мектебе-усул-джедид) овладения грамотой звуковым методом.

Просветительская деятельность Гасан бека Зардаби способствовало не только помощи учащимся мусульманам, но и увеличению их числа в Бакинской гимназии.

Публицистика. Ратуя за привлечение к образованию молодежи, Гасан бек Зардаби не мог обойти вниманием периодическую печать на националь-ном языке, которая стало бы органом, информирующим читателей о ново-стях, распространяющем знания в области сельского хозяйства, советами о медицине, физиологии, гигиене и, самое главное, разъяснения отсталости и «темноты» населения. Претворение в жизнь именно этой идеи стало смыс-лом жизни азербайджанского просветителя. С 22 июля 1875 года начинает выходить его газета «Экинчи», которая за короткое время стала востре-бованным не только на территории Азербайджана, но и всего мусульман-ского населения России. Исмаил Гаспринский восторженно встретил выход газеты. Традиции газеты «Экинчи» Зардаби продолжает в русскоязычной газете «Каспий», купленный и переданный азербайджанским миллионером и меценатом Гаджи Зейналабдином Тагиевым в распоряжение бакинской интеллигенции во главе с Алимардан беком Топчубашевым (1861-1934), зятем Зардаби. С 1897 года Зардаби фактически становится соредакто-ром газеты «Каспий» и лишенный возможности издавать газету на родном языке, делает ее, по признанию читателей, «мусульманской».

288

Охваченный мечтой об издании общетюркской газеты, Исмаил-мурза Гаспринский в апреле 1883 года начинает издавать газету «Терджиман», в финансировании которой, кстати, приняли участие и азербайджан-ские нефтепромышленники, и меценаты Асадуллаев и Тагиев. Особую значимость для мусульманского населения Российской империи газета приобрела в 1905 году, когда она стала одноязычной, то есть тюркской. Популярность ее далеко перешагнула границы империи и стала известной в Иране, Египте, Румынии, Болгарии, Китае и других странах. Весьма при-мечательным является и тот факт, что Гаспринский не ограничился этой газетой, а добился издания в том же году еженедельного журнала «Алеми Нисван» («Женский мир»), а через год (январь 1906 года) – критико-сатирического журнала «Ха-ха-ха» и газеты «Миллет» («Народ»). Именно в газете «Миллет» спустя несколько лет Юсиф Везир Чеменземенли высту-пит со злободневной статьей «Азербайджан и азербайджанцы», а в 1919 году опубликует книгу «Литовские татары».

В контексте сказанного вызывает интерес контактов крымского «мурзы», журналиста и литератора Исмаила Гаспринского с братьями Унсизаде, известными в 70-80 годах 19 столетия издателями газет на азербайджанском языке, и с известным просветителем и педагогом С. Велибековым. Именно Гаспринскому принадлежит инициатива издания газеты «Терджиман», где освещались проблемы культуры и театра на Кавказе, печатались такие азербайджанские деятели как Нариман Нариманов, Насиббей Юсифбейли и др. В свою очередь Гаспринский тесно сотрудничал с азербайджанскими газетами «Хаят», «Зия» и выступал в них полемическими статьями, под-держивал связи с редактором журнала «Молла Насреддин» Джалилом Мамедкулизаде. Не исключено, что благодаря появлению и развитию пери-одической печати в Азербайджане и Крыму, контактам передовых их пред-ставителей, в начале 20 столетия стали возможны театральные постановки в Крыму. Ведь, начиная с 1903 года на сценах Симферополя, Карасубазара и других городов ставились пьесы «Мракобесие», «Надир шах» Наримана Нариманова и других драматургов. А крымский писатель Гасан Сабри Айвазов публикует свою пьесу «Из-за чего мы стали такими?» в азербайд-жанском журнале «Фиюзат»(1907).

В 1906 году Джалил Мамедкулизаде в Тифлисе стал работать в редак-ции местной азербайджаноязычной газеты «Шарги-Рус». В 1906 году он основал сатирический журнал «Молла Насреддин», редактором которого являлся на протяжении 25 лет (с перерывами). В 1921 году Мамедкулизаде проживал в Тебризе, где временно печатался «Молла Насреддин». Без натяжки можно сказать, что «Молла Насреддин» дал толчок развитию сатирической прессы народов Кавказа, Средней Азии, Татарстана. Крыма, Поволжья и Ирана.

289

Ю. В. Чеменземенли, будучи студентом юридического факультета Императорского Университета им. Святого Владимира города Киева, печатал свои статьи «Фактическое положение азербайджанской мусуль-манки», «Кровавые слёзы», «Мать и материнство». Позже были написаны статьи «Азербайджанская автономия», «Кто мы и чего хотим?», «История литовских татар», «Наша внешняя политика», «Проблемы нашей нации и культуры» в газетах и журналах Азербайджана. А проживая в Париже, он сотрудничал с газетой «Парижские новости», где печатал статьи под загла-вием «Восточные письма». Вернувшись на родину, Чеменземенли работает редактором художественного отдела газеты «Бакинский рабочий».

Таким образом, проведенный нами анализ показывает глубокую этни-ческую связь между азербайджанским и крымскотатарским народом, выра-женную общетюркской идеей, направленную на демократизацию общества, модернизацию мусульманского образования (реформа алфавита, «новоме-тодные школы», новые учебные программы и учебники), генерацию евро-пейски образованных мусульманских интеллектуалов. Каждый из выде-ленных нами связующих концептов может быть темой самостоятельного изучения контактов между двумя народами. Одно не вызывает сомнения, что у истоков этих культурных связей стоят не только яркие их представи-тели, но и их единомыслие в претворении в жизнь просветительских идей создают тот фундамент, который позволяет продолжить их соответственно требованиям сегодняшнего времени.

290

ПОЛЯКОВ В. Е.(Крым, Украина)

ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ НА ТЕРРИТОРИИ КАРАСУБАЗАРСКОГО РАЙОНА В 1941-1944 гг.

Партизанское движение на территории Карасубазарского района, несмотря на наличие большого числа публикаций, по-прежнему – белое пятно в истории, так как эта тема опутана ложью, недоговорками и инси-нуациями.

Как и на всей оккупированной территории СССР партизанское движе-ние планировалось исключительно как партийно-номенклатурное, то есть партизанами могли стать только работники партийно-советского актива района. В Крыму же это приняло особо уродливый характер в силу того, что Крымским обкомом ВКП(б) было принято решение всю горно-лесную территорию Крыма поделить на пять районов, в каждом из которых разме-стить по пять-семь отрядов из степных районов полуострова.

Горно-леная часть Карасубазарского района была объявлена 2-м пар-тизанским районом. Командиром назначен И. Г. Генов, комиссаром П.З. Фруслов – секретарь Джанкойского РК ВКП(б) в нем должны были разме-ститься отряды из Ичкинского, Колайского, Сейтлерского, Джанкойского, Биюк-Онларского, Карасубазарского и Зуйского районов.

В связи с тем, что решение о создании партизанского движения было при-нято 25.10.41 г., а уже 01.11.41 г. немецко-румынские части заняли, Симферополь и Карасубазар на подготовку у будущих партизан было всего семь дней.

Острейший дефицит времени сказывался во всем. Комиссар района в лес не прибыл, так как даже не знал о своем назначении на этот пост. Каждый отряд сам обеспечивал себя продуктами на три месяца буду-щей партизанской жизни. Именно на такой срок их ориентировал обком ВКП(б). Отряды из степных районов, стали либо завозить продукты, либо в ближайшие к лесу деревни, либо выгружать прямо на лесных полянах. В лучшем случае прятать в ямы: одна яма – с мукой, другая – с консервами, третья – с картошкой... Поскольку все эти продукты нужны ежедневно, то все продовольственные ямы были открыты одновременно.

По иному пошли в Зуйском районе, где под руководством секретаря райкома ВКП(б) Н.Д. Лугового – комиссара отряда в условиях строгой секретности были заложены комплексные продовольственные ямы из рас-чета на полгода партизанской жизни.

С первого же дня оккупации в лес пришло огромное количество оказав-шихся в окружении военнослужащих. Некоторые отряды их принимали, другие забирали оружие и выгоняли на все четыре стороны. Именно так

291

поступили в Колайском отряде с большой группой военнослужащих, кото-рые после того как их выгнали нарвались на румын и все погибли.

В зуйско-карасубазарских лесах района оказались сотни командиров и политработников РККА. Практически целиком приходит в лес коман-дование отдельной 48-кавалерийской дивизии. Ее начальник штаба М.Т. Лобов становится начальником штаба 2-го района, а комиссар дивизии Е.А. Попов – комиссаром.

Приняли к себе военнослужащих следующие отряды: Биюк-Онларский – 90 чел.; Джанкойский – 18 чел.; Зуйский – 4 чел.; Ичкинский – 21 чел.; Колайский – 59 чел.; Сейтлерский – 17 чел. [1, л. 37-38].

13 ноября 1941 года Центральный штаб был вынужден официально признать наличие шести красноармейских отрядов, три из которых были во 2-м районе.

Всего в ноябре 1941 года в партизаны влилось 1315 военнослужащих, что составляло 35% общего числа партизан. Среди них было 438 команди-ров и политработников.

В связи с тем, что у Красноармейских отрядов совершенно не было про-довольствия, а передавать им свое никто из отрядов не захотел, то они с первых же дней были вынуждены добывать его у местного населения.

Поскольку у партизан не было раций – не было и связи с вышестоящим командованием. У А.В. Мокроусова – с «Большой землей», у И.Г. Генова – с А.В. Мокроусовым.

Только в начале декабря удается установить связь 2-му району с Центральным штабом. До этого И.Г. Генов отправлял 13 человек (!), и только посланный 17 ноября 1941 г. партизан Г.П. Гаркавенко 27 ноября нашел А.В. Мокроусова, а 8 декабря возвратился во 2-й район.

В начальный период столкновения между партизанами и оккупантами происходили спонтанно. Успех был на стороне того, кто заметит против-ника первым. Еще не зная о партизанах, румынские и немецкие солдаты вели себя в лесу довольно беспечно. Столкновения происходили в непо-средственной близости от мест расположения отрядов. Партизаны еще не ищут боя, не навязывают его противнику. Все происходит неожиданно. Ничего не подозревающий противник сам случайно оказывается на пути партизан. Вот почему во всех последующих приказах и А.В. Мокроусов требует проведения боевых операций вдали от своих баз. Всем понятно, что бой в непосредственной близости от своего лагеря – вынужденный.

Командир 2-го партизанского района И.Г. Генов прекрасно знал эти места, так как в молодости был здесь чабаном, а в Гражданскую коман-довал партизанским отрядом. Вот его впечатления от первого посещения лагеря Колайского отряда: «Стали подниматься на высокую и крутую гору Гяур-Кая. Шли среди густого леса по очень узкой и извилистой тропе, кото-

292

рая привела нас к обрывистой скале. Отсюда колайцы меньше всего ждали нападения. Мы спустились с горы, обошли выставленные посты и никем не замеченные вошли в лагерь отряда» [2, с. 70].

10 декабря 1941 г. Командующий немецких войск вынужден снять из – под Севастополя войска и направить их на уничтожение партизан. Прочес леса начался 10 декабря 1941 года артиллерийским обстрелом района рас-положения Центрального штаба партизанского движения. Противник занял почти все населенные пункты вокруг леса: Орталан, Бахчи-Эль, Молбай, Баксан, Аргин, Фриденталь, Койнаут, Петрово, Барабановка, Кизил-Коба, Чавке, Ени-Сала, Ангару, Улу-Узень, Демирджи, Ускут. В крупных насе-ленных пунктах: Карасубазар, Зуя, Ангара были размещены гарнизоны в составе до батальона. По дорогам патрулировали танкетки и бронетран-спортеры. Все партизанские отряды находились в плотном вражеском кольце.

От уничтожения партизан спасло только непрерывное маневрирование. Бросив лагеря, они буквально под носом у противника переходили с горы на гору, с балки в балку. Покончить с партизанским движением в Крыму противнику не удалось. Тем не менее, последствия прочеса для партизан были ужасающими. Не было ни одного партизанского отряда, которому не пришлось бы вести бой в своем расположении. Каратели впервые приме-нили тактику тотального уничтожения или приведения в негодность всего, что могло пригодиться партизанам в их лесной жизни. Взрывали землянки, расстреливали котелки, ведра.

Были созданы реальные предпосылки для уничтожения партизанского движения в целом, подорвав его и без того слабую продовольственную базу.

То, что в составе карательных подразделений в этот раз действовали исключительно румыны, наглядно подтвердило, что поставленная перед войсками задача – уничтожение партизан в открытом бою была изначально нереальна. Они не знали леса, передвигались преимущественно по доро-гам, по берегам рек, по проторенным тропам...

Но самый главный фактор, не позволивший противнику покончить с партизанами в конце зимы 1941 года, заключался в том, что привлечен-ные против партизан войска были срочно нужны под Севастополем, где 17 декабря 1941 года начался новый, уже второй штурм города.

А теперь обратимся к немецким документам: «Обобщенные данные разведотдела 11-й Армии о трофеях и потерях в боях против партизан:

1. Разгромлено 16 баз партизан. 2. Трофеи: 7 складов с продовольствием, консервы, овощи, бараны, свиньи. 3. Захвачено в плен партизан и несколько подозреваемых гражданских

лиц – 490 чел.4. Убито партизан – 470 чел.

293

5. Немецкие потери: убитых – 45 чел., раненых – 72 чел., пропало без вести – 1 чел.» [3, с. 6].

В нашей мемуарной и исторической литературе, все продовольственные базы уже давно были «разграблены татарами». В действительности, как мы видим, они прекратили свое существование в результате первого прочеса.

Сохранились в неприкосновенности продовольственные базы:2-й район – Зуйского и Джанкойского отрядов; 3-й район –

Евпаторийского отряда; 4-й район – Ак-Мечетского отряда [4, с. 86].Наступление голода, отсутствие регулярной связи, а следовательно,

и надлежащего контроля, стало способствовать тому, что еще в период Гражданской войны получило название «партизанщины». Все отряды существовали автономно. Каждый использовал свои запасы продоволь-ствия. Если и доходило до отрядов какое-нибудь указание, то оно уже без-надежно устаревало и невольно способствовало росту «сепаратизма». Трудно сказать, какими бы мерами боролся б с этим явлением И.Г. Генов и полностью поддержавший его в этом вопросе А. В. Мокроусов, но, на их счастье, в лесу оказался огромный резерв командно-политических кадров из числа прибывших в лес окруженцев. И тогда И. Г. Генов снимает «зарвавшихся» командиров и комиссаров отрядов, назначая на их места кадровых военных. Его «почин» подхватывает А.В. Мокроусов, в дальней-шем доведя его почти до абсурда.

Как отмечал в своих дневниках Н. Д. Луговой: «Уже через шесть дней после начала партизанских действий начались «чистки». Были отстра-нены от должностей с 6 ноября 1941-го по 12 июня 1942 года: тридцать два человека [5, с. 330]. Среди них Секретарь Карасубазарского РК ВКП(б) Т.Г. Каплун, председатель Зуйского райисполкома А.А. Литвиненко и т.д.

В своей кадровой политике первого этапа А.В. Мокроусов опрометчиво настроил против себя весь партийно-советский актив Крыма, так как сни-маемые им с должностей командиры и комиссары – это секретари райко-мов партий, председатели райисполкомов. Такого не прощают!

27 февраля 1942 года капитан Н.П. Ларин вступает в командование Зуйским отрядом. Кадровый командир, недавний выпускник академии, человек высокой не только военной, но и человеческой культуры, он быстро осознает, что попал в «государство в государстве». Особенность момента заключалась в том, что главой этого государства был комиссар Н. Д. Луговой – в прошлом, и в настоящем секретарь Зуйского райкома пар-тии, на территории которого воюет отряд. Н. Д. Луговой сам формировал отряд, под его контролем закладывались базы.

Когда через несколько дней Н. П. Ларину передали письменный приказ А.В. Мокроусова о смещении Н. Д. Лугового с поста комиссара, он попро-сту спрятал его в карман и никому не показал.

294

7 марта поступил приказ А. В. Мокроусова силами трех отрядов взять село Баксан. До этого его уже пытались брать дважды. Первое нападение было успешным. Забрав у жителей скот, продукты партизаны вернулись в лес. Во время второго нападения, они получили отпор и потеряли пятнадцать чело-век. После третьего нападения вновь убитые: и среди них бывший командир отряда А. А. Литвиненко. Ранен командир Зуйского отряда Н.П. Ларин.

Помимо того, что нападения на крупные села приводили к бессмыс-ленной гибели партизан, они имели и крайне негативные последствия в отношениях с местным населением. После каждого такого «партизанского налета», к горькому сожалению, множилось количество «самооборонцев». Люди против своей воли были вынуждены брать в руки оружие и защи-щать родной дом.

Разведка доносила: «В рядах самооборонцев брожение усугубляется. Неохотно идут против партизан. Без приказа не идут. Разговоры такие среди баксанских самооборонцев: «Если партизаны нас не тронут, мы их не будем трогать!» [6, л. 64].

После высадки Судакского десанта в лес пришла большая группа из остатков двух полков и среди них командир полка 226 горонострелкового полка майор Н.Г. Селихов. Здравый смысл подсказывал распределить бой-цов и командиров между отрядами, но Селихов воспротивился и получив по рации поддержку командования Крымским фронтом стал отдельным подраз-делением, которое подчиняется фронту, но продуктами его снабжают пар-тизаны. Поскольку у партизан продуктов не было, сразу же начались скан-далы, которые привели к тому, что приказом Командующего фронтом коман-дир 2-го района И.Г. Генов был отстранен, а назначен майор Н.Г. Селихов.

Власть в лесу фактически переходит к военным. Вот тут они и отыгра-лись за холодный прием осенью 1941 г. Расстреляны командир и комис-сар Колайского отряда, пытаются отдать под трибунал Н.Д. Лугового. Не буду даже указывать повод, причина – отказ отдать продукты Зуйского отряда. Между А.В. Мокроусовым и его военным окружением вспыхнула острейшая конфронтация. А.В. Мокроусов успевает расстрелять коман-дира Кировского отряда капитана Г.С. Алдарова. Только вмешательство Командования фронтом спасет от расстрела комиссара 2-го района Е.А. Попова и начальника штаба района М.Т. Лобова.

После разгрома Крымского фронта, крымские партизаны были при-знаны одним из виновников катастрофы. Снят с должности и отозван А.В. Мокроусов. Появляется постановление Крымского обкома ВКП(б), но в нем нет ни слова выбранной партизанами о тактике отсиживаться, ни слова о конфликте с военными. Основное обвинение в неправильном отношении к крымским татарам. А.В. Мокроусова обвиняют в клевете на крымских татар, которых он попытался сделать виновными во всех обрушившихся на

295

партизан бедах. Принято решение об эвакуации из Крыма основного числа партизан и оставления небольшого числа мобильных отрядов.

Командование возлагается на полковника М.Т. Лобова, комиссаром назначается – Н.Д. Луговой. Таким образом был достигнут компромисс между партийными властями и военными.

После падения Севастополя и второго прочеса леса положение парти-зан очень тяжелое и они уходят из зуйских лесов в заповедник, но через какое-то время вновь возвращаются на гору Яманташ.

В связи с тем, что Крым стал глубоким тылом он уже не интересует военных. Секретарь Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатов едет в Москву и добивается подчинения крымских партизан Центральному штабу парти-занского движения, а сам становится командиром в.ч. 00125, – Крымский штаб партизанского движения. Сам он при этом остается в Сочи.

Крым покидает полковник М.Т. Лобов и непосредственно в лесу коман-дование переходит к Н.Д. Луговому. Комиссаром при нем назначают воен-ного М.М. Егорова. В лесу всего шесть отрядов к лету 1943 года числен-ность партизан достигает минимального количества 214 человек. В отря-дах голод, зафиксированы случаи каннибализма.

Ситуация меняется только после того как Крымский полуо-стров вновь входит в сферу интересов Верховного главнокомандова-ния. Непосредственно крымских партизан теперь опекает Отдельная Приморская армия. Крымский обком ВКП (б) добивается того, что в лес направляют как ранее эвакуированных партизан, так и крымскотатарских коммунистов, которые воюют на Кавказе. Из ЦК ВКП (б) в лес прибывает на правах секретаря подпольного обкома ВКП(б) Рефат Мустафаев, а также секретарь обкома П.Р. Ямпольский.

Осенью 1943 года части Красной армии подошли к Перекопу. В Крыму началась предэвакуационная суматоха, не заметить которую было не воз-можно. В этих условиях принимается решение о развертывании массового партизанского движения. В лес хлынули жители едва ли не всех окрестных деревень. В 1943 году партизанами стали 6089 человек. (Подсчеты автора).

В лесу на смену районам, секторам создается Центральная Оперативная группа, которая возглавляет шесть партизанских бригад. Три из которых 1-я, 5-я и 6-я дислоцируются в зуйско-карасубазарских лесах. Во главе ЦОГ становится П.Р. Ямпольский.

Но эвакуация немецко-румынских войск в 1943 году не состоялась. Немецкие войска с Кавказа организовано отступили на полуостров, к тому же над наступающими на Перекоп советскими частями нависала Никопольская группировка, ликвидация которой была приоритетней освобождения Крыма.

На полуострове немецкие войска получили передышку, которую сразу же использовали в борьбе с партизанами. Если в заповеднике и старокрым-

296

ских лесах партизаны использовали старую испытанную тактику – маневр, то в зуйских лесах партизаны настолько обросли гражданским населе-нием, которое сами и привели в лес «под защиту» партизан, что ни о каком маневре не было и речи. Решили держать круговую оборону на Яманташе, рассчитывая, что противник не сможет долго держать войска в лесу.

Бои начались 29 декабря, а уже 2 января катастрофа стала очевидной и тогда командование ЦОГ приняло решение бросить на произвол судьбы раненных, гражданское население, а остаткам отрядов пробиваться в разные стороны с тем, чтобы 12 января вновь собраться на Яман-Таше. В общем-то, это было единственно возможное решение. Уничтожив госпиталь с ране-ными в Васильковской балке, захватив в плен местное население, каратели покинули лес. Если до прочеса в 1-й, 5-й и 6-й бригадах было 1616 чело-век, то после прочеса – всего 712 человек [7, л. 13]. Партизанское движение в Крыму подвергается очередной и как оказалось последней реорганизации. На базе отрядов зуйско-карасубазарских лесов развертывается Северное сое-динение уже двухбригадного состава 1-я и 5-я, на базе лесов заповедника Южное, в немного позже в Старокрымских лесах – Восточное.

Командиром Северного соединения становится П.Р. Ямпольский, комиссаром Н.Д. Луговой. На все соединение только десять человек – «ста-рых партизан».

Источники и литература:1. ГААРК. – Ф. П–151, – Оп. 1, – Д. 23. Отчет Крымского штаба парти-

занского движения о боевой и политической деятельности отрядов и соеди-нений за период с ноября 1941 года по апрель 1944 года. Том 1. Начато: 1944 г. Закончено: 1944 г. Ед.хр. 192.

2. Генов И.Г. Дневник партизана / Иван Гаврилович Генов. – Симферополь: Крымиздат, 1983. – 279 с.

3. Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941−1942 // Москва – Крым. – М., 2000. – Вып.1. – С. 281-295.

4. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. 1941-1942. Составители: А.В. Мальгин, Л. П. Кравцова, Л. Л. Сергиенко – Симферополь: СОНААТ, 2006 – с. 268.

5. Луговой Н. Д. Страда партизанская: 900 дней в тылу врага / Николай Дмитриевич Луговой. – Симферополь: Эльинью, 2004. – 732 с.

6. ГААРК. – Ф.1, – Оп.1, – Д. 2181. Материалы к протоколам заседаний бюро обкома партии №№ 4-25. Начато: 16 февраля 1943 г. Закончено: 29 декабря 1943 г. Ед.хр. 128.

7. ГААРК. – Ф. П–151, – Оп. 1, – Д. 484. Отчеты, полит.разведдонесения, оперативные сводки командования ЦОГ о боевой и политической деятельно-сти отрядов и бригад. Начато: ноябрь 1943 г. Закончено: 1944 г. Ед.хр.

297

уСЕИНОВА А. С.(Крым, Украина)

ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН ИЛИ ЖЕНСКИЙ ВОПРОС В КАРАСУБАЗАРСКОМ ЭЯЛЕТЕ

Первое упоминание о городе относится к XIII веку. В период позд-него средневековья Карасубазар был крупным транзитным пунктом на караванных путях, ведущих в Гёзлев (ныне – Евпатория) и Кефе (ныне – Феодосия). Во времена Крымского ханства город был центром владений знатного рода Ширин. Несколько раз (1624, 1628, 1630, 1675гг.) город под-вергался разорению запорожскими казаками. В 1736 году после сожжения тогдашней столицы Крыма Бахчисарая российскими войсками во главе с Минихом, Карасубазар стал резиденцией хана Фетиха II Герая, однако уже через год город был сожжён армией генерала Дугласа.

В своих описаниях о городе Иоганн Тунманн отмечал:«Карасу, или Карабазар, один из самых больших городов Крыма, лежит

в долине, в очень приятной местности. Большой Карасу течет через сере-дину города. Город принадлежит калга-султану. Греки называли его пре-жде «Маврон Кастрон», в начале четырнадцатого столетия францисканцы имели здесь монастырь. В 1737 году он был взят русскими. Большая часть жителей – армяне, греки и евреи, но живут здесь также татары и турки».

Вплоть до депортации крымских татар 18 мая 1944 года Карасубазар был одним из двух (наряду с Бахчисараем) городов Крыма, в которых пре-обладало крымскотатарское население.

В XIX – первой половине XX века Карасубазар был главным центром крымчаков, но во время немецкой оккупации всё крымчакское население было уничтожено гитлеровцами.

В старину этот город был важной путевой остановкой Великого шел-кового пути. И сегодня можно увидеть в городе развалины караван-сараев, которые служили в те времена гостиными дворами и пристанищем для пут-ников.

Путешественник Эвлия Челеби, посетивший Карасу во 2-ой половине VII века, сообщает, что численность населения города составляет 49 тысяч 812 человек, 33 тысячи из которых мусульмане [2, с. 39].

Нам известно из османских источников, что Османские власти называли северных от Черного моря тюрок (и крымских татар также) татарами. Карасу имел около тридцати двух махалле, т.е. так называемых «микрорайонов». Это известно из книг и записей податей и налогов того времени [2, с. 42].

Интересны их названия: Джами-и Кебир махаллеси, Хаджы Шабан махаллеси, Кыбтиян махаллеси, Шейх Реджеб Эфенди махаллеси, Шор

298

махаллеси, Али Эфенди махаллеси, Садык Эфенди махаллеси, Хаджы Бюньяд махаллеси, Аджем махаллеси, Чорум махаллеси, Хаджы Ашыр махаллеси, Хаджы Бари махаллеси, Хаджы Салих махаллеси, Сейид Хасан махаллеси, Тахта Месджит махаллеси, Кара Чора махаллеси, Хаджы Исмаил махаллеси, Накиб Эфенди махаллеси, Хаджы Шахмурад махаллеси, Синан Гирай махаллеси, Караагач махаллеси, Хаджы Кудреш Эфенди махаллеси, Хаджы Хасангельди махаллеси, Чингяне махаллеси, Чешме махаллеси, Кенисе махаллеси, Хаджы Арслан махаллеси, Хаджы Эсенгельди махаллеси, Хаджы Кара Али махаллеси, Тарханлы махаллеси, Ак Топрак махаллеси, Рум махаллеси [2, с. 42].

О численности и положении женщин в Карасу можно узнать из када-стровых документов того времени. Итак, 42 женщины их 104 (жительниц одной махалли) являются собственницами недвижимости, то есть имеют собственные дома. Для сравнения: 89 мужчин из 146 есть собственники домов. Заметим, что мужчины также были владельцами лавок, садов и баштанов [2, с. 51].

Татарские семьи Карасу это, как правило, большие семьи, где мирно уживались три поколения одного клана (бабушка-дед, отец-мать и дети, а иногда и правнуки). Как и у других древних кочевых народов, у крымских татар региона не разрешались кровные браки. Лишь родичи в пятом поко-лении могли родниться. Не было случаев многоженства, хотя религия и некоторые особые положения это позволяли [2, с. 53].

Воспитанием детей в семье, кроме матери, особо была занята бабушка. Это, можно сказать, главный воспитатель детей, который умело объяснял правила поведения и образ обращения с членами семьи и рода в целом. Тут необходимо отметить очень развитую систему родственной терминологии у татар Крыма. Ребенок с малых лет познавал основы и тонкости общения с взрослыми, знал этикет общения с не членами семьи. В случае если молодая женщина вдовела и выходила заново замуж, дети от ее первого брака остава-лись на попечении бабушки (къайынбике), т.е. отдавались матери покойного мужа. Тут уж бабушка по-праву была и звалась мамой [2, с. 55].

Есть запись акта развода Коджаманоглу Османа и Фатьмы, жителей Карасу. Фатьма спустя некоторое время вновь выходит замуж. Суд при-суждает двух детей от ее первого брака матери Османа, через некоторое время дети переходят на воспитание в дом другой своей бабушки (матери Фатьмы). В случае если разводящаяся женщина имела грудного младенца, ей позволяют на срок грудного кормления оставить ребенка у себя. Затем, по ее новому замужеству, ребенок передается на воспитании одной из его родных бабушек [2, с. 55].

Младенцу-сироте его родственники обязательно находили или же нани-мали кормилицу (сют-ана).

299

В случае нежелания выходить замуж за нелюбимого, девушка-татарка могла в суде отстоять свое право, расторгнуть помолвку. Достаточно было её слова «не желаю». Судья-кадый расторгал помолвку и девушка была снова «свободна» [2, с. 56].

Есть судебно разбирательство пойманных в грехе жителей одной из татарских махалле Карасу Ресуля и Фатьмы. Эти двое, для уединения и тайных встреч, встречаются в курятнике местного мясника Эмира Аббаса. Там их и настигают несколько любопытных «противников греха». В суде глашатый сообщает, что Фатьма ни за кем не замужем, так как развелась еще четыре месяца тому и не является беременной. При опросе Ресуль сообщает судье о том, что Фатьма выбрала его, а он выбрал Фатьму. То есть желание их быть вместе обоюдное. Ресуль уверяет, что имеет намерение жениться на ней и греха они оба не желали. Кадый ускоряет их бракосоче-тание [2, с. 57].

Как видно из примеров, женщина-крымская татарка всегда имеет право выбора и к ее мнению прислушивается судья. Нет насилия или принуж-дения, как это было в других мусульманских странах. При женитьбе в первую очередь брали согласие и напутствие родителей и аксакалов рода, затем спрашивали девушку, согласна ли она пойти замуж за этого человека. При замужестве, в качестве «гарантийного приданного», невеста получала определенное количество золота или изделий из него. Это так называемый «девичий капитал» (мехри).

Например, невеста Уммюгюльсум в брачную ночь получила в подарок 20 золотых, родила сына – получила в подарок 10 золотых, ступила в вот-чину мужа (приехала в его родное село) – получила в дар 30 золотых. Для женщины это была ее собственная казна. Она могла ею распоряжаться, тра-тить на нужды, хранить на черный день, завещать. Другое дело, когда она должна была выплатить мужу все обратно, в случае если сама являлась инициатором развода [2, с. 58]. Однако, стоит отметить, что татарка имела определенные права и свободы в то время, когда многие ее современницы об этом и не могли думать. Женщина-крымская татарка была защищена и экономически, как видим из приведенных примеров.

«Девочка в люльке, а приданое в сундуке» гласит уже много столетий народная мудрость. В малых лет девочка-татарка обучалась шитью, вязанию, вышиванию, валянию шерсти и стряпне. Молодая девушка имела приличное приданое и несколько комплектов платья, белья и постельного убранства.

Жених, к слову, не окольцовывался. Он лишь обручал свою невесту золотым колечком. Мужчина не носил колец. Невеста также получала и манисто из 7 или 9 золотых монет на шейной бечевке. Провожая невесту-дочь в дом жениха, отец или брат невесты опоясывал ее серебряным куша-ком [2, с. 62].

300

За ночь до свадьбы подруги невесты собирались у нее дома на «джыйын» (девичье собрание/девичник). Радостные и грустные песни и магические ритуалы, шуточные гадания, украшения рук и ног хною, уго-щения сладостями. Все это было ритуалом прощания с подругами, с род-ным домом и с детством.

И последний из интереснейших примеров социального права женщины-мусульманки того периода: Жительница Карасубазара Неслишах Хатун перед смертью оставляет завещание о распределении ее «девичьего капи-тала» (мехри) в 30 алтынов. Она завещает верному супругу своему Реджебу 28 алтын, на чтение Святого Корана за упокой ее души 1 алтын и 1 алтын она дарит мечети опять-таки за упокоение души ее грешной [2, с. 59].

Многочисленные жалобы и тяжбы женщин Карасу на мужей пьющих и плохо обращающихся с ними и их детьми, привели кадыев города к реше-нию о закрытии мейхане и других лавок, где продавали спиртные напитки арак и боза. Итак, в 1699 году в Карасу выходит запрет на алкогольные напитки. Причиной стали многочисленные обращения женщин с просьбой о разводе по причине невозможности вести нормальный семейный образ жизни [2, с. 69].

Женщина крымская татарка и мусульманка того времени совершенно открыто и откровенно могла обратиться к верховному судье с просьбой о разводе по причине «бессилия» мужа. Импотенция была веской причи-ной и женщину освобождали от мужа без его согласия (хотя во всех слу-чаях сам супруг подтверждал свое бессилие и давал ей желанный развод). Потому как, в этом случае, он по причине данного «нездоровья» освобож-дался от выплаты ей алиментов [2, с. 69].

В заключении можно отметить, что как и в целом в Крыму того периода, так и в Карасубазарском эалете крымская татарка была свободной женщи-ной, имела определенные права и свободы, имела право слова и отстаи-вала его в суде. Она была уважаема в социуме. Уважение к матери, сестре, супруге, дочери – уважение вообще к женщине среди крымских татар осно-вано ею самою ее достойным образом жизни и высокой моралью.

Из истории Крымского Ханства мы знаем, что женщина обладала мно-гими правами. Это немного позже уже жизнь дворцовой женщины-татарки была несколько ограничена дворцовым и гаремным этикетом, что являлось общеосманским этикетом. А простолюдинка-татарка имела свою опреде-ленную свободу, работала, вела хозяйство, воспитывала детей.

Известны еще древнетюркские источники, где мы видим влиятельную женщину наравне с мужчиной, его помощницу, единомышленника и вер-ного друга по жизни. И сегодня крымская татарка отличается своей выдер-жанностью и самообладаним в любых жизненных трудностях.

301

Источники и литература:1. İnalcık H. Kırım Hanlığı Kadı Sicilleri Bulundu // Belleten LX/227 TTK

Yay. – Ankara: 1996. – S.165-189.2. Özdem Z. Kırım Karasubazar’da Sosyo-Ekonomik Hayat (17. Yüzyıl son-

larından 18. Yüzyıl ortalarına kadar). Ankara: TTK, 2010. – 197 s.3. Soysal A.Z. Kırım Hanlığında Asilzadeler // Emel. – 1974. – No 83. –

S.14-23.4. Turan A.N. Kırım Halkının Gündelik Hayatından Çizgiler (17.-18.yy.) //

Kırıkkale Üniv. Sos Bil.Ens. Dergisi Bilim Yolu. – Ankara: 2003. – No 3. – S. 77-85.

5. Урсу Д. П. Бекир Чобан-заде. Жизнь, судьба, эпоха. Симферополь: Крымучпедгиз. 2004.

302

утЕНИЯзОВ С. К. (Алматы, Казахстан)

ОБЩЕТЮРКСКИЕ ДВИЖЕНИЯ И КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ

После появления на исторической арене И. Гаспринского, общетюрк-ские движения России пошли по другому пути борьбы за свою независи-мость. Казахская интеллигенция была по сути продолжателем Казахских биев (институт биев) и зародилась во второй половине ХІХ века. Конечно, до уровня буржуазной интеллигенции казахи не дошли до конца ХІХ века, но тем не менее в начале ХХ века казахская интеллигенция стала чуть ли не гегемоном этого движения.

Начало XX в. – время расцвета ка захской периодической печати. Если в конце XIX в. существо вало всего два издания, открытых под покрови-тельством колониальной администрации, «Туркестан уалаятынын газета» (1870 – 1883) и «Дала уалаятынын газета» (1888 – 1902), то после 1905 г. появляется целый ряд новых газет и журналов. В 1907 г. группа казахской интеллигенции в Петербурге начала издавать газету «Серке», редактором был Абдурашид Ибрагимулы. Во втором номере этой газеты была опубли-кована статья М. Дулатулы «Наша цель». Царская охранка, усмотрев в ней про кламацию, направленную на «возбуждение казахского населе ния про-тив всех представителей и органов правительства», за крыла газету. В марте того же года в Троицке вышла «Казак газета», запрещенная после издания первого же номера.

В 1911 г. в свет выходит первый журнала «Айкал», изда вавшийся в Троицке. Редактором и идейным вдохновителем журнала был Мухамеджан Сералин, видный казахский поэт и общественный деятель. Журнал внес огромный вклад в раз витие литературы и оформление казахского литератур-ного язы ка, публиковал исследования по фольклору, этнографии, ис тории. В то же время «Айкап» следил за творчеством Исмаила Гаспринского.

В 1911 г. Сагинкереем Бокеевым начинает выходить газета «Казахстан», в которой, кроме политических статей, публико вались исследования по народной литературе казахов и ногай цев.

Особая роль в развитии национальной прессы принадле жит газете «Казах», выходившей в Оренбурге и Тургае в 1913 – 1918 гг. под редакцией Ахмета Байтурсынова. Основной целью газеты был культурный подъем казахского народа, разви тие казахского литературного языка и литературы. Много мес та уделялось работам А. Бокейханова по фольклору и А. Бай-турсынова о казахском языке и казахской литературе.

303

В Петропавловске в сентябре 1913 г. начала выходить на двух языках (татарском и казахском) газета «Есиль даласы», в конце года запрещенная за «распространение революционных идей». С 1916 г. до конца 1917 г. в Ташкенте выходила ежене дельная газета «Алаш», издаваемая Кульбаем Тогусовым. Га зета была социалистического направления, хотя сильны были панисламистские и антирусские настроения.

После Февральской революции 1917 г. выходит целый ряд новых газет и журналов различного толка. С июня в Семипа латинске начинает выходить еженедельное издание «Сары-Арка», близкое по направленности журналу «Айкап», в Ураль ске – газета «Уран», орган Мусульманского бюро города. В Семипалатинске летом стал издаваться литературный журнал «Абай» и газета «Халык сози». В Ташкенте появляются два издания пантюркистского и джадидского толка: газета «Бирл-лик туы», главным редактором которой был Мустафа Шокай, и «Жас Алаш». Близка к позиции газеты «Казах» была газета «Тиршилик», выходившая в Акмоле. Одним словом можно сказать, что все эти печатные органы, которые разбудили қазахский народ, были на самом деле детищем И. Гаспринского. Также под его влиянием на небосклоне тюркских народов появился великий поэт Магжан Жумабаев.

Широкое признание его роли в жизни народа было связано, прежде всего, разработкой им идеологии национально-освободительного движе-ния, стратегии борьбы в земельном вопросе. Весьма важной в жизни нации в этот исторический период была газета «Казах». Общепризнанным лиде-ром ее до 20-х годов был Алихан Букейханов. Редактором и издателем этой общенациональной газеты, которая издавалась в Оренбурге в 1913-1918 годы, был Ахмет Байтурсынулы – выдающийся деятель и ученый энцикло-педического склада. В газете работал и Миржакип Дулатов, другой круп-ный представитель демократической интеллигенции. 100 летний юбилей газеты «Казах» бурно отмечается в этом году в Казахстане.

ІІ Международная тюркологическая конференция «Мир Бекира Чобан-заде» очень радует ученых Казахстана. Мы всегда поддерживаем всякие мероприятия крымских татар. Например, в 2011 году 20 октября многие патриоты Казахстана широко отметили 90 летнюю годовщину Крымской АССР.

В истории культуры крымскотатарского народа нет более трагической и противоречивой фигуры, чем Бекир Чобан-заде. Он великий ученый с мировым именем, первый профессор представитель своего народа, в то же время классик национальной литературы, автор прекрасных стихотворений, вошедших в золотой фонд поэзии тюркских народов. Его жизнь, творче-ское наследие очень похожи на жизнь А. Байтурсынова, т.е. он играл такую же роль в истории и развитии культуры своего народа, как А. Байтурсынов в истории казах.

304

Ахмет Байтурсынов (1873-1937) – великий казахский просветитель, крупный ученый-лингвист, тюрколог, поэт, переводчик, исследователь литературы, автор целого ряда учебников и учебных пособий. Все его твор-чество служило созданию общего слоя литературы, связующего культуры соседних народов, русского и казахского, закладывающего основы новой исторической общности. Он был крупным ученым-тюркологом. Ахмет Байтурсынов внес значительный вклад в казахскую фольклористику, в раз-витие казахского языкознания, он создал новый казахский алфавит, взяв за основу арабский. Большая заслуга Ахмета Байтурсынова заключается в исследованиях по истории казахской литературы и по теории литературы. Имя Ахмета Байтурсынова золотыми буквами вписано в историю нашей страны. Он был одним из тех людей, которые заложили камень в фунда-мент независимого Казахстана.

Байтурсынов и Чобан-заде были репрессированы и растрелены в один и тот же год, т.е. 1937 г. Между казахским и крымскотатарским народом много общего. Конечно, крымские татары были всегда в авангарде. Их периодическая печать была одной из ранних в тюркоязычном мире.

Вышедшая в свет в 1883 году в Крыму газета И. Гапринского «Тержиман» стала «лучом света в темном царстве» в России для всех тюр-коязычных народов. Эта была настоящая тюркоязычная газета на терри-тории Россиской империи. По определению профессора И. А. Керимова «Тержиман» был «опытным полем» для целой плеяды крымскотатарских писателей конца ХІХ и начала ХХ века, таких как С. А. Озенбашлы, А. С. Айвазов, Х. Керем, О. А. Акчокраклы, У.Ш.Тохтаргазы, А.Шейх-заде, У.Сами. В «Тержимане» впервые печатались рассказы известного писа-теля Алякима Хильмий, очерки и рассказы Н.Челебиджихана, Джафера Сейдамета и Б.Чобан-зад и др.[1].

Одним словом газета «Тержиман» для тюркских народов была важнее, чем «Тime» для Европы [2].

После того как растреляли великих сыновей тюркских народов в 1937-38 годах, крымских татар насильно депортировали в Среднюю Азию. Несмотря на то, что этот народ активно зашищал Советский Союз от немецких захватчиков. Этому свидетельствует герои Советского Союза из числа крымских татар. Среди крымских татар 7 героев Советского Союза. Так же во время войны было 4 генерала, 85 полковников, 100 подполков-ников, 35 крымских татар стали кавалерами ордена Славы, в том числе 4 – третей степени.

Амет-Хан Султан – лётчик, дважды герой Советского Союза и Решидов Абдураим Измайлович (1912-1984) – лётчик, герой Советского Союза.

305

Если скажем о героях казахского народа общее число 97. Дважды герой Советского Союза летчик Талгат Бикельдинов, Нуркен Абдиров герой Советского Союза летчик, так же женщины герои Советского Союза.

После депортация крымские татары почти 50 лет не имели своих школ. После 1944 года до 1957 года о крымских татарах даже нельзя была про-износить.

Бекир Чобан-заде предвидел всю эту катастрофу. Он мечтал видеть свой народ счастливым. Он все это не раз выразил в своих пламенных стихах «Булутлар», «Родной язык» и др. Поэт, критик, ученый-востоковед, тюрко-лог Бекир Чобан-заде прожил всего чуть более 40 лет. Был растрелен в рас-свете сил... Оставил много научных и литературных трудов. Среди них сти-хотворение «Булутлар, булутлар»:

Булутлар, булутлар!..Кетиджи булутлар,Чонгъаргъа, КъытайгъаЕтиджи булутлар!...

Алынъыз мени де, гонъюлим ачылсын,Козюмден яшларым юртума сачылсын!..

Булутлар, булутлар!Бурчакълы булутлар!..Ал, ешиль, сарылы,Къушакълы булутлар!

Алынъыз, кетийик бек узакъ ерлерге,Салгъырда кетенин агъарткъан дюльберге!.

Булутлар, булутлар!...Ольмек истиймен,Ольген сонъ коклердеКульмек истиймен!..

Алынъыз, кетийик дерьялар четине,Къарайыкъ якъындан Чолпаннынъ бетине!

Булутлар, булутлар!..Къамышлыкъ голлерде,Йылдызлар титрегенО уджсуз чёллерде...

306

Его печаль и тернистый путь, мечта о светлом будущем всех тюрков выражется в пламенных стихах. Кстати, его печаль и мечта созвучны со стихотворением М.Ю.Лермонтова «Тучи».

Преклоняешь голову перед его научными заслугами. Он работал во благо будущего тюркских языков, тюркских культур.

Казахам тоже не повезло... В Азиатской части Российской империи казахи занимали второе место по численности после русских. Несмотря на это, казахи получили статус Союзной республики лишь в 1936 году 5 дека-бря. Это событие случилось после того как казахи потеряли 49 процентов, т.е. почти половину своего населения.

Еще много что предстоит сделать исследователям научного наследия Б.Чобан-заде. Издать, обнародавать, исследовать, расшифровать и т.д.

Источники и литература:1. Керимов И.А. Гаспринский и крымотатарская периодическая печать

довоенного времени.// Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы исследования истории и процессы развития казахской журналистики» посвященной 100-летию газеты «Қазақ» и 140-летию со дня рождения великого ученого, политического и общественного деятеля, внесшего неоценимый вклад в духовное развитие нации, Ахмета Байтурсынова. 1 февраля 2013 года.

2. Çoban-zade B. Gazeteciligimizin tarihine dogru // Ileri. – 1927. – № 1. – с. 26.

307

ЧуБуКЧИЕВА Л. з. (Крым, Украина)

ДИЛЯРА БУЛГАКОВА. НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

Начало ХХ в. ознаменовалось просветительским, культурным, обще-ственным подъемом в крымскотатарской среде. В этот период времени осо-бенно остро стоял вопрос статуса мусульманки, ее прав на образование, общественную и политическую деятельность. Первым о женской проблеме заговорил И. Гаспринский (1851-1914). Он отмечал бесправное, угнетен-ное положение крымской татарки. Он призывал к раскрепощению, эман-сипации женщины. Позже его либеральные идеи нашли немало сторон-ников, среди которых были такие замечательные сыны и дочери крым-скотатарского народа как Д. Сейдамет, А. Озенбашлы, А.С. Айвазов, Н. Челебиджихан, Б. Чобан-заде, Ш. Гаспринская, Д. Булгакова, З. Давидович, А. Исхакова, И. Тохтарова.

Поднимаемая в данных материалах тема многогранна, направлена на освещение истории крымскотатарского народа и его знаменитого предста-вителя, ученого Б. Чобан-заде (1893-1937). Его биографии и деятельности посвящены научные монографии, статьи, доклады. Однако целью сегод-няшнего нашего доклада является освещение биографии и деятельности членов семьи Б. Чобан-заде, а именного его супруги Д. Булгаковой. Диляра ханым находилась рядом с Бекиром Вагаповичем в сложный период жизни. Была не просто супругой, но и единомышленницей, соратницей, разделяю-щей его политические и общественные взгляды.

В современной историографии женского вопроса сведения о жизни и деятельности Диляры ханым весьма скудны, представлены эпизодиче-ски. Редко встретишь в научных статьях упоминания о ней. В основном они позиционируют образ Д. Булгаковой как педагога и общественного деятеля, и почти нигде не сказано, что она являлась первым создателем женской общественной организации Южного берега Крыма под назва-нием «Тазе аят», была другом и сподвижницей Ш. Гаспринской, а также являлась супругой известного ученого Б. Чобан-заде. Благодаря сведениям сына Диляры ханым Эльдара Шакаряна (Парпетова), обнаруженных нами сначала на страницах газеты «Голос Крыма», а затем и при личном обще-нии, удалось собрать единую картину ее жизни.

Диляра Алиевна (Али къызы) Булгакова родилась в сентябре примерно 1895 г. в деревне Дерекой Ялтинского уезда в дворянской семье [1, с. 7]. Род Булгаковых был старейшим среди крымского мурзачества. Так, 1-2 июня 2012 г. городским головой Симферополя В. Ф. Ермаком представите-

308

лям рода Булгаковых было вручено свидетельство, в котором говорилось: «На основании выявленных архивных документов семейство Булгаковых является одной из старейших династий города, представители которой на протяжении двух веков внесли большой вклад в становление и разви-тие города Симферополя и продолжают трудиться на его благо в настоя-щее время». Родители Диляры ханым отец – Али мурза Булгаков и мать Зоре Султан. В их семье было четверо детей – Диляра, Бахтияр, Кутлияр, Гульнар. Об отце Али мурзе (1849-1910/11) известно, что он был глас-ным Таврического губернского земского собрания по Евпаторийскому уезду, депутатом Таврического дворянского собрания от Ялтинского уезда [1, с. 7]. Являясь человеком образованным и интеллигентным, Али мурза ратовал за просвещение и культуру родного народа. Кроме того, он был меценатом, не жалел средств на развитие крымскотатарского общества. Известно о дружбе Али Булгакова с И. Гаспринским. Али Булгаков был в числе крымских интеллигентов, которые являлись сторонниками издатель-ской деятельности Исмаила бея и оказывали ему всяческую поддержку. В одном из номеров «Терджимана» в статье «Дорогой подарок» о благотво-рительности крымского мурзачества и интеллигенции упоминались имена людей, обратившихся к издателю «Переводчика» со словами благодарно-сти за просветительский труд. Также крымскими мурзами И. Гаспринскому был вручен ценный подарок, среди списка дарителей встречается и имя А. Булгакова [2, с. 247].

В 1913 г. Али мурза пожертвовал 12500 руб. на строительство профес-сиональной школы для девочек в деревне Дерекой [3, с. 3-4]. Строительство и открытие женской профессиональной школы в Ялтинском уезде было приурочено к 300-летию Царствования Дома Романовых. Общество посо-бия бедным татарам Южного берега Крыма открыло женскую профессио-нальную школу кройки и шитья с кустарным отделом [3, с. 3]. Учредители профессиональной школы были убеждены, что подобное учебное заведе-ние с влиятельными покровителями во главе, при поддержке общества, несомненно, проявит воспитательное значение на татарскую женщину, и вместе с тем, окажет большую материальную поддержку всему населению, вызвав большую производительность женского труда.

Для данной школы в течение 5-6 месяцев было выстроено школьное двухэтажное здание в мавританском стиле. Полы во всех помещениях были выстланы паркетом, а пол в вестибюле и лестница отделаны мозаи-кой. Здание строилось по типу железобетонных и имело большие довольно светлые помещения [3, с. 7]. На строительство и оборудование профессио-нальной школы обществом Южного берега Крыма А. Булгаковым, а также отдельными меценатами была собрана крупная сумма денег. Среди почет-ных, действительных и членов соревнователей благотворительного обще-

309

ства было немало женщин, не только крымских татарок, но и русских. В поддержку Дерекойской женской школы свой вклад внесли Княгиня Чингиз Зюгра Батыр Гиреевна, Л. Л. Янова, Чаловская М. С., Аитова Ф., Бекирова Э., Булатукова С., Панина С. В., Барятинская М. В. и многие другие [3, с. 16-19].

Возвращаясь к семье Булгаковых, необходимо отметить, что все их дети были образованными. Диляра и Бахтияр окончили высшие педагогические курсы. Подтверждение тому встречаем в книге казанского ученого С. Ф. Фаизова, где сказано: «Диляра Булгакова, выпускница Высших педагогиче-ских курсов (в СПб.?)» [4, с. 86].

В конце 1917 г. Диляра вышла замуж за И. Кыпчакского (1885), сына М. Кыпчакского. Это был богатый и интеллигентный род. 23 февраля 1919 г. у Диляры и Исмаила Кыпчакского родился сын, которого в честь дела назвали Мустафой. Брак между Дилярой и Исмаилом был непродолжи-тельным.

Начало ХХ в. в крымскотатарском обществе можно охарактеризовать как пробуждение самой угнетенной ее части – женщин. В этот период повсеместно поднимался женский вопрос, кроме того, сами женщины были активными борцами за свои права и свободы. Одним из лидеров тюрко-мусульманского женского движения была Д. Булгакова, которая отличалась радикальностью феминистических убеждений.

Обращаясь к историографии женского вопроса в крымскотатарском обществе, примечательно, что в научном мире бытует мнение, согласно которого, зарождение женского движения в Крыму связывают с деятельно-стью Ш. Гаспринской. Однако, если мы обратимся к истокам, то убедимся, что первая женская организация на территории полуострова была создана и возглавлена Дилярой ханым. Шефика Гаспринская, позже пропаганди-ровала создание женских комитетов, как отдельных составных частей еди-ного женского движения в крымскотатарском социуме.

Известно, что до весны 1917 г. Ш. Гаспринская ввиду слабого здоро-вья находилась на постоянном лечении и проживала у родственников в Саратове. Она вернулась в Крым лишь в конце апреля. Из сохранившей телеграммы в личном архиве Шефики ханым, нам стало известно о том, что Временное Центральное Бюро просило Ш. Гаспринскую «Прибыть на съезд мусульманок 20 апреля в Казань» [5, 37 л.]. Но в силу обстоятельств Шефика ханым не успела посетить Казанский женский съезд, вместо нее тогда поехала Диляра ханым. Об этом Шефика Гаспринская писала: «Я была на пути возвращения в Крым, когда мне прислали телеграмму. Не смогла поехать на Казанский съезд, отправила лишь поздравительную открытку. Крым на женском съезде представляла член ялтинского жен-ского комитета Диляра Булгак» [6, с. 153]. Когда Шефика ханым вернулась

310

в Крым, здесь уже действовало Ялтинская женская организация, ее неопыт-ные шаги стали первыми на пути зарождение крымскотатарского женского движения.

Вместе с Дилярой ханым в работе Казанского съезда принимала участие еще одна делегатка из Крыма Ильхамие Тохтарова. Казанский съезд начал работу 24 апреля 1917 года. После утверждения регламента и повестки дня были зачитаны доклады участниц: И. Тохтарова подготовила доклад «Шариат и правовое положение женщин», об «Участии женщин в полити-ческих и общественных делах» говорила М. Муштариева, «О положении женщин в семье» Х. Камалова, «О национальном вопросе» М. Муштариева и З. Бурнашева [7, с. 82]. Также в первый день работы женского съезда было избрано Центральное бюро мусульманок из пяти человек. В состав бюро вошли Салима Якубова (Казань), Захида Бурнашева (Казань), Диляра Булгакова (Крым), Гульсум Асфендиярова (Туркестан) и Рауза Чанышева-Султангалеева (Казань). Они и еще четыре женщины – Хадича Танашева (Казань), Ильхамие Тохтарова (Крым), Фатима Кулахметова (Казань), Криницкая (Литва, имя не указано) – были избраны делегатами на пред-стоящий Всероссийский мусульманский съезд в Москве [7, с. 92]. Обе делегатки из Крыма были не просто участницами съезда, они были задей-ствованы в его дальнейшей работе. Д. Булгакова была избрана в состав Центрального бюро Мусульманок России и делегатом на Всероссийский съезд. И. Тохтарова, возглавляла Крымский Центральный мусульманский женский комитет, вместе с тем в Казани, также была избрана делегатом на Всероссийский мусульманский Московский съезд. Талантливые дочери крымскотатарского народа по окончании данных съездов, привезли бес-ценный общественно-политический опыт на родину, где продолжили вне-дрение новых постановлений, направленных на улучшение уровня жизни.

Следующим прогрессивным шагом на пути раскрепощения и эманси-пации мусульманки стал Всероссийский Московский съезд, проходивший в Москве 1-11 мая 1917 года. На этом съезде из девятисот делегатов 25 человек приехали из Крыма. В их составе были три крымскотатарские жен-щины – Шефика Гаспринская, Диляра Булгакова и Зейнеб Давидович.

Участие Диляры ханым в двух самых важных Всероссийских съездах свидетельствовало об ее активной жизненной позиции. На этом ее обще-ственная деятельность не была прекращена, напротив, вернувшись в Крым с богатым багажом, женщины-лидеры стали внедрять новые идеи в реальной жизни. Доказательством тому служит еще один архивный доку-мент, сохранившийся в личном фонде Ш. Гаспринской. 26 июля 1917 г. в Бахчисарайский женский комитет пришло письмо от председательницы Дерекойского женского комитета «Тазе аят Д. Булгаковой. В нем сообща-лось, что члены комитета «Тазе аят», поддерживая решение Центрального

311

бюро мусульманок, согласны провести конференцию и со своей стороны предлагали созвать делегатский съезд всех крымчанок 15 августа. Местом проведения данного съезда был предложен город Симферополь [8, 16 л.]. Из вышеуказанного письма и из научной статьи турецкого историка Э. Кырымала дата проведения Симферопольской конференции подтвержда-ется, действительно она началась 15 августа 1917 г. [9, с. 18]. Из записей Шефики Гаспринской известно, что Симферопольская конференция дли-лась три дня, всего участниц было около тридцати человек. После трех-дневной работы конференции была принята резолюция, состоявшая из 18 пунктов:

1. Мечети должны быть открыты и для женщин. Нужно остановиться на этом пункте подробнее. Известно, что не традиция, не религия не запрещает женщинам посещать мечеть для совершения намаза (пятикратной молитвы мусульман). Однако консервативное духовенство считало это недопусти-мой ошибкой и всячески препятствовало женщинам в этом. Пользуясь под-держкой Временного Мусульманского Исполнительного Комитета и муф-тия Крыма Н. Челебиджихана, женщины решились аннулировать унижа-ющий их достоинство запрет на посещение мечети. Интеллигентная часть крымского общества на страницах газеты «Миллет» («Нация») начала кам-панию против оппозиционно настроенных клерикалов. Они утверждали, что мечеть это дом Божий, двери которого открыты абсолютно для всех прихо-жан [10, с. 142]. Мечеть являлась своеобразным просветительским центром, в котором можно было получать общеобразовательные, научные, правовые, философские знания. Сторонники женского движения одобряли стремление, мусульманок пользоваться этими благами, зная о Божьем завете на всеобщее образование. Постепенно в 1917 г. мусульманки Крыма обрели возможность посещать мечети. С. Фаизов утверждал, что именно этот момент отличал ста-тус тюрко-мусульманского женского движения Крыма от других регионов Российской империи. Автор писал: «...специфическая черта крымскотатар-ского феминизма заключалась в большом внимании женщин к своим правам в сфере религиозной обрядности, и, прежде всего к праву посещать публич-ные намазы в мечети. Не получившее отдельной формулировки ни в казан-ских, ни в московских решениях это право – при большом противодействии мулл – было обеспечено в Крыму уже в ходе праздничного месяца Рамадан (июнь – начало июля) 1917 г.» [4, с. 45].

2. В этом пункте обращалось внимание на равенство между мужчиной и женщиной в правовых аспектах.

3. Контроль женскими комитетами бракоразводных процессов.4. Создание при комитете комиссии, которая будет оказывать помощь

девушкам из несостоятельных семей в получении образования в гимна-зиях, курсах акушерства и фельдшерства.

312

5. В мусульманских школах учителем русского языка должна быть мусульманка.

6. Создание детских приютов и детских садов.7. Для детей сирот отдельные комнаты.8. Еженедельно выделять один день для собрания женщин.9. Издавать журнал и газету для женщин «Мир женщин».10. Специальные комнаты (учебные классы) для мусульманок.11. Для мусульманских женщин родильный дом.12. В каждой школе мусульманская девушка должна изучать уроки

кулинарии.13. Тема костюма мусульманской женщины (изменение традиционной

одежды мусульманки «хиджаб», «паранджа»).14. Открытие амбулатории для мусульман.15. Открытие «богадельни» дома для престарелых одиноких людей.16. Возможность обучения мусульманских девушек в гимназиях и кур-

сах ранее закрытых для них.17. Отдельное помещение для Центрального женского комитета [5, 2 л.]. Известно, что в дальнейшем деятельность крымских женских комите-

тов организовывалась и проводилась в соответствие с вышеперечислен-ными пунктами, принятыми на Симферопольской женской конференции.

О дальнейшей личной жизни Диляры ханым узнаем от ее сына Э. Парпетова, он писал: «Вскоре после развода Диляра Булгакова познако-милась в театре с молодым профессором Бекиром Чобан-заде. Красота Диляры и ее интеллект покорили его, и он предложил ей руку и сердце. Они поженились, и она стала Дилярой Чобан-заде» [1, с. 7]. Бекир Чобан-заде дал свою фамилию и отчество приемному сыну Мустафе. Мустафа в свою очередь очень гордился новой фамилией и носил ее всю свою жизнь. Весной 1925 г. Б. Чобан-заде вместе с семьей покидает Крым и переезжает в Баку, где они проживали по адресу – ул. Коопреативная, дом 3/5. Об этом периоде жизни Б. Чобан-заде узнаем из библиографического словаря про-фессора Д. П. Урсу. В нем сказано, что летом 1924 г. Бекир Вагапович при-глашен в Баку на работу в комитет Нового тюркского алфавита, избран про-фессором на кафедру азербайджанского языка и литературы, затем деканом восточного факультета Азербайджанского государственного университета. В 1926 г. он являлся одним из организаторов Всесоюзного тюркологиче-ского съезда, где выступил с двумя докладами – «Взаимоотношения тюрко-татарских языков», «Принципы составления научной терминологии на тюрко-татарских языках» [11, с. 202]. Все перечисленные выше события произошли в жизни Б. Чобан-заде в течение 1925-1927 гг.

Необходимо отметить, что в данном библиографическом словаре, не сказано ни слова о женитьбе или семье Бекира Вагаповича. В науч-

313

ной монографии Урсу Д. П. «Бекир Чобан-заде. Жизнь. Судьба. Эпоха» об этом упоминается вскользь. Говоря в целом о событиях 1924-1925 гг., автор отмечал, что Б. Чобан-заде находился на пороге серьезных перемен. Далее сказано: «В жизни Чобан-заде, отметившего недавно свой 30-летний юбилей и женившегося, назревают важные события» [12, с. 104-105]. Об их совместной жизни мы узнаем из воспоминаний Эльдара Парпетова. Он писал о том, что его мама была единомышленницей Бекира Чобан-заде. Он обсуждал с ней вопросы, касающиеся политической, общественной, педагогической и научной деятельности, при этом восхищался и ценил ее ум и стройность мысли [1, с. 7]. О взаимопонимании и взаимоуважении между этими людьми, свидетельствует тот факт, что, не смотря на развод с Б. Чобан-заде в к. 1928 – н. 1929 гг., Диляра ханым вплоть до 1937 г. носила фамилию мужа. В 1931 г. Диляра Чобан-заде вышла замуж за А. А. Парпетова.

Дальше жизнь у каждого из них складывалась не просто. Репрессии против деятелей культуры Крыма докатились и до Баку. Чобан-заде стал подвергаться «клеветническим нападкам» за пребывание в руководстве политической партии Милли Фирка. В декабре 1930 г. он был исключен из состава членов научного совета ЦК НТА (Новый тюркский алфавит). Несмотря на репрессии, он был загружен преподавательской деятельно-стью. Так, в 1930-1934 гг. он по совместительству заведовал кафедрой узбекского языка в Ферганском педагогическом институте, в 1935 г. читал лекции в Ташкентском университете и в Бухарском педагогическом инсти-туте. В этом же году он был избран членом Парижского лингвистического общества [11, с. 203]. Зимой 1937 г. Чобан-заде был арестован, в это время он находился в Кисловодске на лечении, затем был вывезен в Баку. Почти через год 12 октября 1937 г. состоялся суд, который закончился приговором к высшей мере наказания [10, с. 204]. Так закончилась жизнь талантливого ученого, педагога, общественного и политического деятеля.

Диляра ханым в 1931 г. вместе с мужем А. Парпетовым переехали в г. Закаталы Азербайджанской ССР. Однако уже вначале 1934 г. она вместе со своей семьей – мамой Зоре, старшим сыном Мустафой и младшим сыном Эльдаром, который родился 22 мая 1934 г. вернулись в Баку, где снимали квартиру. В этом же году Диляра начинает карьеру педагога в средней школе № 16 Джапаридзевского района г. Баку. Она некоторое время про-работала завучем в этой школе. В 1935 г. ее направили преподавать рус-ский язык и литературу в интернациональную неполную среднюю школу № 2 Октябрьского района г. Баку, где она проработала до 1938 г. Затем она была переведена во вновь открывшуюся среднюю школу № 176, там также Диляра ханым преподавала русский язык и литературу в 9 и 10 классах [1, с. 7].

314

В 1941 г. первые дни войны в Баку на базе Каспийского высшего военно-морского училища, было открыто военно-морское подготовитель-ное училище, в котором Д. Парпетова преподавала русский язык и лите-ратуру. Жизнь становилась все труднее и Диляра с семьей была вынуж-дена переехать из Баку в Моллакенд Кюрдамирского района, где работала в сельской неполной средней школе учителем русского языка, а также вела уроки азербайджанского языка и литературы в 7 классе. Весной 1943 г. школу закрыли, а в ее здании разместили воинское подразделение. В 1943 г. к началу учебного года Диляра ханым снова переезжает теперь уже в город Агдаш. Здесь она с сыном разместилась в одном из пустых классов школы, в которой должна была преподавать. Однако с началом учебного года стало известно, что количество классов сократилось и Диляра ханым осталась без работы, без средств к существованию. Об этом страшном периоде жизни Эльдар Парпетов писал: «Полуголодная, она целыми днями лежала в постели на полу, мало разговаривала» [1, с. 7]. В начале ноября 1943 г. Диляра Парпетова умерла.

За годы проживания в Баку Диляра ханым сменила не одно место работы. Но вместе с тем, еще в 1936 г. на съезде педагогов города Баку был отмечен ее талант, дар учителя. Многие из ее учеников после завершения учебы помнили дорогого учителя, приходили к ней в гости. Ее подруги, сто-ронницы, с которыми она создавала крымскотатарское женское движение в Крыму, часто приезжали в Баку, кто в гости, а кто на постоянное место жительства. С началом репрессий в Крыму, общественно-политические и культурно-просветительские деятели были вынуждены искать убежище. Неслучайно мусульмане Крыма выбирали именно Азербайджан, здесь их привлекала общность религиозных взглядов, а также теплый прием и отно-сительная безопасность.

Известно, что в 1919 г. и Ш. Гаспринская с детьми переехала в Азербайджан к мужу Н. Юсуфбейли, который в то время был главой наци-онального правительства. Конечно, встретиться с Дилярой ханым они не могли, так как в 1921 г. Шефика Гаспринская покинула Азербайджан и перебралась в Турцию, где прожила долгую и непростую жизнь [6, с. 279-280].

Таким образом, подводя итоги необходимо отметить, что жизнь достой-ных представителей крымскотатарского народа – Бекира Чобан-заде, Диляры Булгаковой и многих других закончилась вдалеке от Родины. Несмотря на это, они все были патриотами, которые не прекращали борьбу за просвещение, развитие, равенство, свободы. Их жизнь и деятельность являются доказательством активной жизненной позиции, а также служат примером служения родному краю и народу.

315

Источники и литература:1. Шакарян Э. Мои крымские корни – утраченные и обретенные // Голос

Крыма. – 2-12. – № 34 (972). 2. Богданович І. О., Ганкевич В. Ю. До джерел кримськотатарської

журналістики: навчальний посібник / І. О. Гладун. – Сімферополь, 2004. – 356 с.

3. Краткий обзор деятельности правления общества пособия бедным татарам Южного берега Крыма за 1913 год. – Ялта : Труд, 1914. – 46 с.

4. Фаизов С. Ф. Движение мусульманок России за права женщин в 1917 г.: страницы истории / С. Ф. Фаизов. – Н. Новгород : НИМ «Махинур», 2005. – 106 с.

5. Личный фонд Ш. Гаспринской Ф1. Оп. 2. Д.1 – л. 91. 6. Hablemitoğlu H., Ş. Şefika Gaspirali ve Rusyada türk kadın hareketi

(1893-1920) / Н. Hablemitoğlu. – Ankara, 1998. – 672 s.7. Биктимирова Т. А. Ступени образования до Сорбонны / Т. А.

Биктимирова. – Казань: Алма-Лит, 2003. – 184 с.8. Личный фонд Ш. Гаспринской Ф1. Оп.1. Д.1. – 111 л. 9. Kırımal E. 1917 Ihtilalinden evvel ve sonra kırım-türk ailesile kadının

durumu / Е. Kırımal // Dergi. – 1995. – № 3. – s. 18.10. Кандым Ю. Куреш мейданыны от басмаз / Ю. Кандым. – Симфе-

рополь: Къырым девлет окъув-педагогика нешрияты, 2002. – 256 с.11. Урсу Д. П. Деятели крымскотатарской культуры (1921-1944):

Бибиографический словарь / Гл. ред. и сост. Д. П. Урсу. – Симферополь : Доля, 1999. – 240 с.

12. Урсу Д. П. Бекир Чобан-заде. Жизнь. Судьба. Эпоха / Д. П. Урсу. – Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное изда-тельство, 2004. – 276 с.

316

ЭМИНОВ р. р.(Крым, Украина)

ДОКУМЕНТЫ БАХЧИСАРАЙСКОГО ДВОРЦА-МУЗЕЯ ИЗ АРХИВА КРУ «БИКЗ»

Проблемы изучения истории первого Национального музея крымских татар в Бахчисарае (с 1922 по 1944 гг. – Государственный Дворец и музей тюрко-татарской культуры) связаны, прежде всего, с недостаточным коли-чеством источников по данному вопросу. Документы «довоенного» Дворца-музея, недавно обнаруженные в фондах КРУ «БИКЗ» в значительной мере помогут решить данную проблему.

Архив Государственного Дворца-музея тюрко-татарской культуры в Бахчисарае сильно пострадал после выселения крымских татар в 1944 г. и реорганизации музея. К сожалению, часть этого, безусловно, ценного материала была утрачена. Есть сведения о негласном уничтожении доку-ментов музея в этот период. Долгое время разрозненные остатки этого архива находились в различных помещениях Бахчисарайского историко-архитектурного музея. Сравнительно недавно, уцелевшие документы поступили на учет в Научный архив КРУ «БИКЗ».

Данные материалы отражают различные аспекты разноплановой дея-тельности Дворца-музея. На настоящий момент выявлено более 150 новых содержательных документов, которые помогут заполнить лакуны в исто-рии Дворца-музея. В настоящей работе впервые вводится в научный оборот ранее неисследованный массив источников. Также предпринята попытка классификации данных документов и показана их значимость для дальней-шего исследования не только истории музея, но и в целом истории изуче-ния крымских татар в 20-х – 30-х гг. XX в.

На сегодняшний день этот комплекс документов научно необработан и не классифицирован согласно архивным нормам, что еще предстоит сде-лать работникам Научного архива КРУ «БИКЗ».

Выявленные нами документы Бахчисарайского Дворца-музея можно разделить следующим образом:

а) учредительные и организационно-правовые документы;б) официальные годовые отчеты;в) различный актовый материал, связанный с формированием музей-

ного фонда – поступлением и учетом предметов; г) сметно-актовый материал ремонтов и реставрации;д) разное.Большая часть документов очень интересна и информативна. Кратко

рассмотрим часть наиболее ценного, с нашей точки зрения, материала,

317

который позволит существенно дополнить, а также внести корректировку в изучение истории Бахчисарайского Дворца-музея и его коллекций.

Безусловно, главным таким документом является устав, регулирующий организацию и порядок деятельности учреждения. Материал, включаю-щий Устав музея состоит из нескольких документов (НА БИКЗ, нв 10244) и содержит 36 листов текста с обеих сторон, всего 72 страницы.

«Устав Государственного дворца и музея татарской культуры в г. Бахчисарае» очень важный и бесценный для исследования деятельности музея документ. Устав подписан директором У.А. Боданинским, к нему под-шиты еще три документа, как оказалось, разновременных. Один из них – это информационное письмо в Государственную плановую комиссию при КрымСНК, без даты (всего – 3 л.), но из текста содержания определяется год – 1928-й. Второй документ – «Отчет о деятельности Государственного дворца и музея тюрко-татарской культуры в г. Бахчисарае с 1-го октября 1926 г. по 1-е октября 1927 г.», также ранее неизвестный исследователям. Это наиболее полный отчет, который содержит 25 страниц основного тек-ста и 24 страницы в виде таблиц и приложений. Данные документы дают полное представление о структуре Дворца-музея, его целях и задачах, перспективных планах, личном составе, основных видах деятельности, финансировании и расходах, имуществе, ремонтах, а также о проблемах, возникших в процессе работы. В отчете музея отражена подробная дея-тельность учреждения и его филиалов за 1926–1927 гг. Касательно работы филиалов Дворца-музея, следует отметить, что в данном отчете содержится подробная, ранее не известная информация о деятельности Дома-музея Исмаила Гаспринского. В отчете отражены общие положения о Доме-музее, его структура, финансовое положение, научная и экспозиционная работа, библиотека музея и др. Интересны, например, сведения о заве-дующем филиалом, которым в то время был Ахмед Лютфи Мустафаев, а также сведения о книгах в библиотеке Дома-музея в количестве 827 ед. и многое другое. Это последний отчет, в котором в таком объеме отражена информация о деятельности Дома-музея И. Гаспринского, так как в отчете за 1928–1929 гг., данный филиал уже не упоминается, но по косвенным данным, содержащимся в отчете можно определить, что Дом-музей еще функционировал. Однако время окончательного его закрытия остается до настоящего времени дискуссионным.

Отчеты за 1927–1928 гг. и 1932 г. сохранились не полностью: первый содержит 12 листов, а от последнего до нас дошли всего 2 листа. Как известно, в архивах Москвы и С.-Петербурга находятся дубликаты отче-тов музея, часть из них уже введена в научный оборот У.К. Асановой (Мусаевой). Необходимо продолжить поиск недостающих отчетов, рас-крывающих деятельность Дворца-музея.

318

Следующим массивом документов архива является актовый материал. Акты приема музейных предметов в фонды, позволяют исследовать исто-рию формирования коллекций Музея. Приведем некоторые наиболее зна-чительные по количеству поступивших музейных предметов документы. Самыми ранними являются акты о передаче имущества Кокозкого дворца от 10.04.1924 г. и другие разновременные документы до 1926 г., касающиеся имущества этого дворца. Дворец князя Феликса Юсупова в селении Коккоз, построенный в 1911 г. в восточном стиле архитектором Н.П. Красновым был принят на учет в ОХРИС в 1921 г. Из отчета Бахчисарайского ОХРИСа за 1922 г., который также входит в рассматриваемый комплекс документов НА КРУ «БИКЗ», находит подтверждение тот факт, что смотрителем дан-ного дворца был Абдулла Лятиф-заде, в последующем известный крымско-татарский поэт, литературовед и педагог.

Достаточно полно представлены акты 1927 г. об обмене ковров из Бахчисарайских мечетей, а также у жителей Бахчисарая. Всего – 24 акта. Из актов следует, что ранее приобретенные музеем современные, фабрич-ные ковры, в том числе из Ливадийского дворца, были обменены на ста-ринные ковры из бахчисарайских мечетей, которые поступили в фонды музея. Данные акты помогут прояснить историю формирования ковровой коллекции Дворца-Музея.

Очень интересным источником является сводный, отчетный документ, датированный 1928 г. с перечнем предметов, поступивших в Музей через Центральный Музей Тавриды от ГлавВыставкома Парижской выставки 1925 г., а также от Центрального кустарного Музея ВСНХ СССР и Комитета Отдела СССР на Парижской выставке 1926 г. (НА БИКЗ, нв 10231). Это печатный, объемный (36 л.), очень содержательный и важный документ для изучения формирования коллекции Музея, включающий 771 предмет этно-графии крымских татар. Данный массив бумаг архива, существенно допол-няет сведения о музейных предметах, отобранных для экспонирования на Всемирной Парижской выставке современных и декоративных промыш-ленных искусств в 1925 г. Список также включает и предметы, предостав-ленные Кустарно-промышленным техникумом г. Бахчисарая общим коли-чеством в 38 ед. Еще 7 предметов от жителей г. Бахчисарая (владельцы ука-заны поименно) и 8 предметов, временно экспонировавшихся по окончании выставки в Париже, в Центральном Музее ВСНХ (Московский Кустарный музей) и поступивших в 1928 г. в фонды Дворца-музея. В перечне предме-тов отдельно выделены 5 предметов из «парижской» коллекции, украден-ные на Бахчисарайской сельхоз выставке в 1926 г.

Весь комплекс новых материалов, включает в себя массу других не менее интересных документов, но, к сожалению, рамки доклада не позво-

319

ляют охватить весь массив документов Бахчисарайского Дворца и музея тюрко-татарской культуры, поступивших на хранение в НА КРУ «БИКЗ».

Для того чтобы показать ценность этих документов рассмотрим подроб-нее лишь некоторые и покажем, насколько важными и информативными являются данные документы, даже не столь объемные, но, безусловно, значимые для исследования коллекции Музея. Например, акт от 5 апреля 1924 г. о принятии имущества из мечети Буюк Хан-джами, под названием «Опись историко-художественного имущества из мечети Хан-джами» (НА БИКЗ, нв 10256).

Рассмотрим более подробно этот любопытный документ. К сожале-нию, акт изначально плохо пропечатан, некоторые буквы были восполнены синими чернилами от руки. При внимательном прочтении можно сделать вывод, что это не акт приема в музей предметов из Буюк Хан-джами, а опись имущества ОХРИСом, включая акт и договор передающий здание мечети, все имущество в ней представителям мусульманской общины в пользова-ние и обязывающий сохранять вверенные предметы в целостности. Печати на 2-х листах документа музейные, под ними подпись У.А. Боданинского, так как он был одновременно директором Дворца-музея и руководителем (уполномоченным) Бахчисарайского ОХРИСА. От мусульманской общины договор и акт подписали Абдулла Чагар, Аджи Эмир Эфенди, Усеин Умеров, Сулейман Меметов и Омер Фейзулла, в присутствии членов Церковной комиссии Бахчисарая. Именно так назывались комиссии, ведавшие рели-гиозными делами. Десять пунктов договора, объявляли мечеть памятником архитектуры, а все имущество «народным достоянием» и обязывали бережно хранить его. Кроме прочих есть пункт и об уголовной ответственности за сохранность вверенного имущества. ОХРИС оставлял за собой право рас-торгнуть договор и изъять все имущество.

Прилагается также список предметов из мечети. Это рукописные «богослужебные книги» в количестве 153 экземпляров. Отдельно внесены в список два рукописных Корана. Один 1075 г.х. (1664/65), уникального значения, высокохудожественной работы, оформленный переписчиком и рисовальщиком Хаттатом Дервиш-Али, другой XVIII века, подаренный Батыр-беем.

Особый интерес представляют старинные ковры, заявленные в списке. Это 31 ед. больших персидских ковров, 8 старинных килимов уникального значения из т.н. ханской галереи («максура») и 8 намазлыков персидской работы. Также среди имущества, инкрустированные перламутром деревян-ные предметы: подставка под Коран – «рахле» и малая кафедра из орехо-вого дерева – «курсу». Большая, высокая кафедра – «мимбер» инкрустиро-ванная «ажурными, резными многогранниками внизу».

320

Отдельно остановимся на подсвечнике «шемдан» из данной описи. Это медный подсвечник, уникального значения с серебряной насечкой и арабскими надписями. Удалось отыскать запись о данном предмете в сохранившихся Инвентарных книгах Государственного Дворца и музея тюрко-татарской культуры, он значится под №350 (2340) и атрибутиро-ван как «Шамдан – подсвечник медный гравированный арабскими надпи-сями «сулус», с арабесками серебряной насечкой. Работа Рух-Этдина Тамс, месяца Мухарама 725 г.х. = 1324 г., высота 493 см диаметр чаш 36, 33, 28, 25, 11,6 см, вещь уникального значения. Поступил из Ханской мечети 18.09.1928 г.». В нашем вычислении, месяц Мухаррам с 8-го числа 725 г.х. = 1325 г. Удалось выяснить судьбу этого уникального музейного пред-мета. Документы архива раскрывают его историю: он пережил немецкую оккупацию и не попал в перечень предметов, похищенных в этот период. Но в 1966 г., наряду с еще одним подсвечником XVIII в., также из Буюк Хан Джами, был передан в Эрмитаж, согласно приказу № 19 МК УССР от 27 января. В записях «довоенной» инвентарной книги учета фотонегати-вов, зафиксированы фото подсвечника, сделанные музейным фотографом, известным художником В.К. Яновским в 1928 г. К сожалению, из четырех негативов (№№745–748) сохранился только один № 745, современный № 904, где запечатлен лишь фрагмент надписи на основании подсвечника, а общего вида подсвечника не имеется. Примечательно что, запись в книге учета фотонегативов под № 748 воспроизводит перевод текста арабской надписи на подсвечнике: «Да будет славен наш покровитель, султан султа-нов, арабов и не арабов, персов властитель и приближенный народов уче-ный, справедливый и сражающийся за веру». В честь кого выгравирована эта хвалебная надпись, приходится только гадать, к сожалению, имени к кому она адресована, не приводится.

Вернемся к описи. Примечательно, что в данном списке отсутствуют подсвечники, принадлежащие II Сахиб Гераю, которые имеют соответству-ющую надпись. Запись из инвентарной книги 1945 г., под №№ 707,708 фик-сирует их передачу в Музей именно из Буюк Хан Джами в 1928 г. Номера из «довоенных» инвентарных книг тоже указаны – это соответственно №№ 2777 и 2778. К сожалению, собственно этой «довоенной» инвентар-ной книги с № 2716 по 2795 (содержащей всего 79 предметов), в архиве не сохранилось, и проверить правильность фиксации поступлений именно из Буюк Хан Джами в книгах 1945 г. не представляется возможным. Сами подсвечники сохранились в фондах КРУ «БИКЗ», и в их учетной записи отражена дата поступления из инвентарных книг 1945 г., датируемая 1928 г. из «Большой ханской мечети». Возможно, подсвечники поступили в мечеть позже 1924 г., но это маловероятно. Данный факт требует дальнейшего исследования источника поступления ханских подсвечников.

321

Интересным документом является Акт № 2 от 7 мая 1928 г. О проверке и инвентаризации имущества бывшего Текие «Накшбенди» принятого в Музей 25 декабря 1925 г. (НА БИКЗ, нв 10266). Акт содержит перечень из 68 предметов, включающий старинные ковры персидской, кавказкой, турецкой и крымской работы, датировка в списке имеется только у двух ковров, оба XVIII в., некоторые описаны как «старинные». В списке есть и Каабе-ортусу – шелковая материя, часть покрытия Каабы, датированная XIX в. (в настоящее время находится в экспозиции в Малой дворцовой мечети). Всего по описи – 8 ковров, 2 намазлыка из войлока и 10 старых из бараньей шкуры – «постке», а также подставка под Коран «рахле», 4 под-свечника без датировки, 2 настенные лампы и др. Также ценными в этом списке являются книги, рукописные и печатные на арабском, персидском и тюркском языке общим количеством – 62 ед. Однако, не все предметы попали в основной фонд музея, большая часть книг, в количестве 56 ед., попали в обменный фонд. Судьбу их предстоит еще выяснить. Думаю, эта информация должна заинтересовать всех исследователей книжной коллек-ции Дворца-музея.

Кроме того, есть еще один акт, связанный с книжной коллекцией. Это акт № 28 от 14 июня 1927 г. «О поступлении в библиотеку Музея книг» (НА БИКЗ, нв 10242), где указан перечень книг, количеством 116 ед., посту-пивших из разных источников. Наряду с печатными изданиями XIX – нач. XX вв. и современными тому времени изданиями, в списке есть и рукопис-ные книги: «Шуратуль-ислям», «Эльфеваидульзехеб», «Суре-Аль-Умран» – автор Ашие Шейх-заде, «Сарф-Араби» 1129 г.х. К сожалению, отсутствуют данные, откуда поступили эти книги, за исключением «Шуратуль-ислям», которая поступила из Центральной библиотеки г. Бахчисарая. Инвентарные номера, указанные в описи не совпадают с номерами сохранившихся «дово-енных» инвентарных книг по учету книжного фонда. По всей вероятности, существовали более ранние инвентарные книги по книжному фонду не дошедшие до наших дней.

Еще одна группа документов, важных для изучения экспозиционной деятельности музея, являются Топографические описи выставок Дворца-музея. Здесь наиболее интересными документами выступают топоописи экспозиций (с № нв 10226 по № нв 10228), отражающих историю и этно-графию крымских татар. Например, «Опись в Посольском зале Ханского дворца», топоопись экспозиции в «бывшей Ханской мечети», рассказы-вающая о религии, а также опись предметов в «комнате невесты». Следует отметить, что по этим описям существует возможность восстановления довоенных экспозиций из сохранившихся предметов довоенного фонда, в этом помогут и фотонегативы, на которых запечатлена довоенная экспо-зиция Музея.

322

В архив поступила также тетрадь с разрозненными листами и записями разным почерком, имеющая отношение к Ханскому дворцу и Бахчисараю, частично со старой орфографией дореволюционного времени. К сожа-лению, пока сложно атрибутировать авторство данных записок, которые выступают интересным источником по истории Музея и города. Так, несколько листов (НА БИКЗ, нв 11256) содержат информацию о кварталах (маале) Бахчисарая, и даже перечень их.

Распоряжение зам. председателя Крымсоюза потребительских обществ о передаче вещей спецпересленцев в музейный фонд (НА БИКЗ, нв 9848), позволяет судить о судьбе части имущества высланных народов. Так в данном распоряжении говорится: «...в соответствии с распоря-жением СНК Крыма предлагаю все вещи спецпереселенцев, имеющие художественно-историческое значение передать безвозмездно в Музейный Государ[ственный] Фонд...» Следует обратить внимание, что это не при-каз, а распоряжение, где лишь предложено поступить таким образом. Действительно, после ликвидации Дворца и музея тюрко-татарской куль-туры и преобразовании его в Бахчисарайский дворец-музей, во вновь соз-данных инвентарных книгах 1945 г. содержится информация о предметах, где в отдельной графе зафиксирован источник поступления – «из имуще-ства спецпереселенцев».

Отдельно следует рассматривать различные разновременные акты, связанные с капремонтом и реставрацией Дворца «довоенного времени», таких актов всего – 9, но они значительны по объему.

В заключении об уникальном, с нашей точки зрения, документе. Это лист бумаги с текстом на арабице (НА БИКЗ, нв 11253). Как мы считаем, этот лист из журнала, где фиксировалась запись рабочих совещаний сотруд-ников Музея. Это, как написано в заглавии документа, II заседание от 28 декабря 1927 г. При переводе данного текста, который выполнил сотруд-ник КРУ «БИКЗ» Ш. Сейтумеров, выясняется, что это протокол заседания совета Музея, где решались самые насущные его вопросы. К сожалению, как указывают очевидцы – сотрудники музея в 70-е гг.XX в., именно такие листы на арабице первыми использовались для растопки печей сотрудни-ками музея в годы принудительной ссылки крымских татар. Приходиться только сожалеть, что ценнейшая информация, которая содержалась в таком журнале, уже никогда не будет достоянием науки.

Сокращения:(ВСНХ) – Высший совет народного хозяйстваНА КРУ «БИКЗ» – Научный архив КРУ «Бахчисарайский историко-

культурный заповедник»

323

ПЕДАГОГИКА

САДВОКАСОВА з. т.(Алматы, Казахстан)

МОДЕРНИЗАЦИЯ МУСУЛЬМАНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ – КАК ДУХОВНАЯ ОСНОВА

ТЮРКСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ (ИДЕИ И. ГАСПРИНСКОГО: ЗНАЧЕНИЕ И СУДЬБЫ)

Казахстан почти два столетия находился в составе Российской империи. За этот период в жизни казахского народа происходили крупные измене-ния. Среди них имели место положительные и отрицательные последствия этих перемен. Стремление царских чиновников обучать казахских детей в русских школах не всегда вызывало одобрение со стороны коренного насе-ления. Оно выражало к ним недоверие, так как опасались за будущее своих детей. Если на начальном этапе функционирования этих школ в число уча-щихся зачисляли детей представительных казахов, то позже ситуация изме-нилась. Влиятельные и богатые казахи делали все возможное, чтобы заме-нить свое чадо ребенком из бедной семьи, путем подкупа его родителей.

Преградой в деле распространения русских школ среди инородче-ского иноверного населения становились мусульманские учебные заведе-ния. Поэтому, новые колониальные власти на местах старались создавать всевозможные препятствия для них. Чиновники царской администрации считали, что образование в духе ислама ведет к увеличению числа «вред-ных» для России элементов, объединению мусульманских народов. В этих условиях сохранялись, действовали и развивались мусульманские учебные заведения – мектебы.

В статье показана модернизация мусульманского образования, вне-дрение нового метода, разработанного выходцем из крымских татар И. Гаспринским, его значение и последствия в интегрировании тюркских народов.

В Казахстане в XIX веке сложилась определенная система обучения детей и молодежи в мектебах и медресе. Мектебы в основном находились в аулах и поэтому кочевали вместе с ними с летних пастбищ на зимние и обратно в зависимости от времени года. По этой причине они не имели постоянных приспособленных помещений и размещались в холодный сезон в зимовках, а с наступлением теплого времени года – в юртах состо-

324

ятельных казахов. Эти помещения не имели специального оборудования, ученики размещались на постеленной на пол кошме.

Обучение в мектебах продолжалось долгих 5-8 лет, и сводилось к изуче-нию богословских книг, арифметике, чтению. Такая картина наблюдалась в большинстве школ. Выпускники чаще всего не могли продолжать учебу. И. Гаспринский в письме Н. Остроумову критически описывал процесс обучения и судьбу детей, окончивших мектеб: «Поступая в мектеб 7-8 лет, дети обучаются там чтению по-арабски (Коран и молитвы), по-турецки (правила веры и богослужения) и иногда письму и началам арифметики. Этот ничтожный, в сущности, курс, благодаря отсутствию школьной дис-циплины и сколько-нибудь сносных педагогических приемов, длится от 4 до 5 лет. Таким образом, оканчивая курс мектеба, мальчик-подросток лет 13-14 берется отцом на работы и в помощь себе, а девочка становится в ряды невест»[1, л. 48]. И. Гаспринский понимал, что при существующей системе начального образования, народ будет находиться на низшей сту-пени развития. Количество учащихся в мектебах в большинстве случаев не превышало 15 человек. Время прохождения курса в мектебах не опреде-лялось и каких-либо подразделений на классы не существовало. Периоды же обучения считались от времени усвоения одной книги до перехода к изучению другой. Усвоение такой значительной для мусульман книги как Хавтияк, было равносильно переходу из класса в класс. Мектебы содер-жались на средства богатых казахов и родителей учеников. Каждая семья вносила за учебу своих детей либо денежную, либо натуральную оплату, размер которой менялся в зависимости от ее материального положения.

Давая учащимся первоначальные знания, мектебы, как видно из их характеристики не лишены были серьезных недостатков. Об этом слова сожаления сложившейся ситуацией и надеждой на появление просвети-теля, можно найти в тексте песни:

Или разве нет такого, чтобы пробудил тебя, о, нация,Взял бы крепко за руку и повел по дороге культуры?О, встань, оглянись, на себя посмотри.Послушай меня, не погрязай в море отсталости, о, нация!От мирской всеобщей скорби, неужели не проснешься ты, нация!

[2, л. 2].

Как в мектебах, так и в медресе обучение в целом носило схоластиче-ский характер, недостаточно увязывалось с реальной жизнью, много вни-мания уделялось толкованию потусторонней жизни. Вот почему прогрес-сивные просветители-гуманисты, желающие по-настоящему просветить народ, старались в полной мере связать обучение с жизнью и облегчить

325

процесс обучения, перейти от скучной схоластики к сознательному, вдум-чивому усвоению изучаемых предметов, стали искать новые пути и методы обучения.

К концу XIX века в России сформировались две образовательные кон-цепции: Н.И. Ильминского и И. Гаспринского. Каждая из этих концепций прокладывала путь к умам подрастающего поколения казахов. И если рус-ским школам царское правительство и его исполнители создавали благо-приятные условия, то мусульманским приходилось бороться за свое место на просветительском поприще. И надо отметить, что это борьба была небезуспешной.

Поистине выдающимся реформатором системы обучения в мусульман-ских школ являлся просветитель, писатель, известный издатель первой тюр-коязычной газеты «Терджиман» (Переводчик), Исмаил бек Гаспринский. О начальном этапе появления и распространения нового метода обучения он писал: «в 1884 году я открыл в Бахчисарае мектеб и назвал его «ново-методным». На первых порах мусульмане отнеслись к нему недоверчиво, но после первых экзаменов, публично произведенных, число учеников с девяти сразу поднялось до тридцати, причем ученики платили ходже по 1 руб. в месяц, вместо 15-20 копеек, платимых в старых мектебах. Благодаря копированным с русской школы порядкам и введению звукового метода в преподавании, ходжа, руководимый мной, успел выучить детей в течение 6 месяцев читать по-тюркски, по-арабски, писать по-тюркски и начальным правилам веры. Стало очевидным, что много в полтора года дети пройдут весь курс мектеба более основательно и шире, чем при старых порядках» [1, л. 49].

О своей системе, спустя более полтора десятка лет, в приложении газеты И. Гаспринский отмечает: «Всякий непредубежденный магомета-нин легко поймет, что школьная реформа способствовала известному дви-жению вперед» [3, с. 270]. Останавливаться на достигнутом результате в планы И. Гаспринского не входило. Он решил идти дальше и хотел вве-сти другие улучшения: «Что начато в элементарных школах, должно быть продолжено в высших школах» [3, с. 275]. Такой подход был необходим для дальнейшего улучшения всей образовательной системы. Без перемен в высших учебных заведениях, когда в начальной школе активно шел про-цесс обновления, не было смысла предложенной системы.

К системе И. Гаспринского в русском обществе подошли неоднозначно. Одни оценивали его нововведения положительно, другие видели в них покушение на государственность и проявление сепаратистских настрое-ний нерусских народов, в данном случае магометанского населения. Так, в статье «Культурное движение среди русских татар», опубликованной в 1907 году, давалась положительная оценка деятельности И. Гаспринского.

326

В ней было отмечено, что «образованный, патриотически настроенный и неутомимый Измаил-бей Гаспринский духовно пробудил свой народ и с того времени любовно и горячо работает в пользу преобразования обще-ственной жизни, ратует за необходимость усвоения современного знания и за повышение уровня народного образования» [3, с. 278].

Совсем иначе оценивали новшества в мусульманской начальной школе русские миссионеры и видели в них нежелательные последствия для еди-ной России. Вот что писал о системе И. Гаспринского известный руси-фикатор Н.И. Ильминский: «Гаспринский в Бахчисарае преследует цель: во-первых, распространить между магометанами, подданными Российской империи, европейское просвещение на магометанской основе, магометан-ские идеалы подкрасить европейским образованием; во-вторых, все много-миллионное разномастное и частью разноязычное население магометан в России объединить и сплотить» [4, с. 77]. Понятно, что эта система встре-чала массу препятствий на своем пути, так как шла вразрез с планами обру-сения инородцев.

Не следует забывать и о реакции мусульманских мулл, которые вначале отнеслись к новой системе, мягко говоря, недружелюбно, видя в ней веро-ятность оттеснения их авторитета на второй план. И. Гаспринский вме-сте со своими сторонниками удалось убедить мулл «этих наиболее ярых противников всяких новшеств» в полезности введения новшеств и сам он «осторожно и бережно указывал на вред, причиненный его родному народу, обособленностью» [3, с. 278-279].

В своей системе И. Гаспринский выделил три проблемы:1) модернизация мусульманской общины путем реформы просвещения;2) духовное и политическое единение мусульманских тюркских народов;3) формы взаимоотношений тюркских народов с Россией.Он постоянно пропагандировал идею единения тюркских народов – в

языке, мыслях, действиях – как действенное средство, способное удержать их от обрусения, ассимиляции. Он боролся за сотрудничество и дружбу с русским народом на основе равноправного партнерства, без подчинения и порабощения одних другими. Вступление тюркских народов России на путь прогресса являлось для И. Гаспринского заветной мечтой. Ее осу-ществление он видел в реформировании мусульманских школ, придании им светского характера. В 1884 году им был составлен учебник по евро-пейской звуковой системе, который намного облегчил усвоение учащимися арабской письменности и значительно сократил срок обучения.

Глубоко разработав новые методы, И. Гаспринский доказал возможность обучения детей даже за 40 дней – письму, чтению, усвоению ряда сур Корана и некоторых сведений по арифметике, географии и истории ислама [5, с. 20]. На наш взгляд, предложенные И. Гаспринским сроки, неслучайны. Вероятно,

327

в них заложено символическое значение. У мусульман, да и в других рели-гиях, отмечается рождение ребенка по истечении сорока дней, после появ-ления на свет. Возможно, что и Гаспринский, решил своей системой связать одинаковыми временными рамками вселения души и разума.

Облегченная система обучения И. Гаспринского в конце XIX-начале XX века широко распространялась среди тюркских народов России. Она вводилась в мусульманских школах Казалинска, Перовска, Верного, Ташкента, Семипалатинска, Акмолы, Актобе, Костаная, Уральска и дру-гих городов Казахстана, давая положительные результаты светского обра-зования [6, с. 55].

Новометодные школы своей деятельностью не только успешно конку-рировали с русско-туземными, но и содействовали возрождению нацио-нального духа, воспитывали гордость за свой народ и видели будущее без русского насилия, чем вызывали недовольство колониальных властей.

В мектебах и медресе и в далеком прошлом, и особенно с введением нового метода И. Гаспринского, учили детей читать и писать, вырабаты-вали у них представление об окружающем мире и прививали элементар-ные нормы поведения. Наиболее одаренные, талантливые дети в резуль-тате дальнейшего углубления своих знаний в медресе Бухары, Самарканда, Уфы и даже в далеких арабских странах, стали крупными писателями, поэ-тами, учеными. Они шли по пути, проложенному их великими предками, и продолжали традиции выдающихся мыслителей. К их числу относятся «имена таких великих людей, как Абу Наср Аль-Фараби, Ахмед Яссави, ал-Мухаммед Хайдари, Юсуф Баласагани и многих других» [6, с. 54].

Новометодные школы были вызваны временем, необходимостью раз-вития образования. Это стали понимать и власти на местах. Все чаще появляются высказывания по поводу нецелесообразности игнорирования борьбы с быстро растущим признанием мусульманского населения ново-методных школ. В октябре 1912 года в Семиреченской области прошло особое совещание, посвященное обсуждению положения с новометодными школами. На нем было вынесено решение «отрицающее возможность открытия таковых» [7, л. 25]. Это постановление вызвало неоднозначную реакцию членов Семиреченского областного правления. В отличие от сто-ронников репрессивных мер, раздавались и прямо противоположные, в сторону признания новометодных школ, но с некоторыми контрольными мерами. Отмечалось то обстоятельство, что времена меняются, жизнь не стоит на месте и потребность в общем образовании «сознается туземцами» и с каждым годом и те узкоспециальные сведения, которые дает конфес-сиональная школа, «удовлетворить их не могут». Стремления мусульман к просвещению, наблюдающиеся последние 15-20 лет, «остановить едва ли возможно». Было предложено «взять его в свои руки и направить в над-

328

лежащее русло. Вполне возможно открытие, но с непременным условием полного подчинения инспектору» [7, л. 25].

Тем не менее, новометодные школы жили своей жизнью. Просветители желали научить подрастающее поколение всему прогрессивному, что к этому времени накопило человечество. Подтверждением высоких целей реформаторов могут служить такие строки:

О, вы, жители Туркестана, невежества данники!Увы, не поднимется завеса с их глаз, не увидят они правды лица.Увы, не проснутся они от отсталости, беспечного сна,Не услышит их ухо призывов мусульманского мира...Вот почему отлетел престиж от имени «тюрка»...

Где вы ревнители веры, святые отцы?Где путеводители жизни, подножье мусульманского мира?Где вы хранители кладов науки, тюркские роды?Где знаменитая память Турана, свято хранимая историей?Исчезло все, чтобы не видит пламень невежества, презрительного стыда...

По дороге прогресса от шествующей Европы пример возьми, о, нация!Культуре научись от Японии, Америки, о, нация!Борьбе за существование научись у Запада, о, нация!Оглядись, вразумись следами истории!Хоть один раз посмотри – есть ведь разница между тобой и Европой!

[2, л. 5].

Появление новаторов обучения было полной неожиданностью для цар-ского правительства и его просветительских учреждений. Они, характери-зуя население национальных окраин как невежественных, неспособных без влияния русских, идти по пути прогресса, не желающих реформ в области образования и т.д., столкнулись с другой действительностью. Признавались, что в мусульманской части России «меньше всего можно было подозревать стремления и способности к культуре, и которая совершенно неожиданно выказала на поприще реформ и их осуществления больше энергии, ловко-сти и отсутствия предрассудков. Это русские подданные магометанского вероисповедания, в этническом отношении распадающиеся на поволжских татар, башкир, киргизов...» [3, с. 278]. Именно среди магометан внедрялась новая система обучения.

Большую тревогу вызывали у колониальных властей участившиеся появления, в начале XX века в Сыр-Дарьинской области Туркестанского края, молодых татар из Уфы, вооруженных новой системой. Приезжали

329

они летом на время своих каникул и открывали летучие юрты-школы. Обучение проводилось без всякого разрешения местных властей, и как ими было замечено, «не в интересах русской государственности». Несмотря на высокую плату за обучение, они привлекали в свои школы значительное число молодых казахов, что лишний раз свидетельствовало об усиленном стремлении к образованию в собственных заведениях. Появление в юртах-школах учеников из русско-туземных школ являлось показателем привле-кательности первых, и недостаточной популярности среди местного насе-ления, вторых.

Мусульманские школы с новой системой обучения притеснялись по той причине, что властям не нравилось, что в среде магометанского населения будут все больше появляться грамотных людей. Не устраивало властей, что инородцы магометанского происхождения потянулись к европейскому образованию, а не к русскому.

Не исключено, что и русские учителя проявляли недоверие к системе И. Гаспринского, так как она была разработана человеком из инородцев. Считая, что туземцы должны учиться у более цивилизованных, более куль-турных народностей, в данном случае у русских, а не они у представителей из национальных окраин, куда могут нести грамоту и высшую культуру только российские просветители.

Ни в Министерстве народного просвещения Российской империи, ни среди рядовых учителей не возникало мысли об использовании передового опыта в обучении. Хотя нельзя не учитывать и другие моменты. Возможно, попытки внедрения некоторых методов и встречались в отдельных русских школах, но пресекались властями. Не случайно омским учителем М.А. Герасимовым в это время были сказаны замечательные слова, восприни-маемые как призыв: «Не хотите быть нищими, стройте школы! Не хотите строить школы, стройте тюрьмы» [8, л. 24]. Но, к сожалению, фактами при-знания или использования новой системы в русских школах, мы не рас-полагаем.

Понятно, что Министерство народного просвещения, являясь государ-ственным учреждением России, проводило политику, направленную на укрепление государственного строя. Принимая и претворяя в жизнь, все-возможные правила, уставы, циркуляры оно получило и сохранило облик министерства «народного затемнения». На долю «просвещения» царизм тратил ничтожную сумму своего годичного бюджета, от 1 до 2 процен-тов общего бюджета страны [9, с. 252]. Некоторое возрастание бюджета министерства, в начале XX века связано с ростом не столько самих учеб-ных заведений, сколько с возрастанием расходов на административно-управленческий аппарат. Можно себе представить, какие крохи оставались на содержание русско-туземных школ. При сравнении средств, выделяе-

330

мых на учебные округа в 1907 году, нетрудно убедиться в том, что рас-пределение средств было неравномерно: на Московский округ – 1418000 рублей, на Виленский – 941000 рублей, тогда как на весь Туркестанский край – 253000 рублей [10, с. 114].

Новометодные школы стали объектом пристального внимания чиновников колониальной администрации. В секретном письме на имя инспектора народных училищ Семиреченской области глава училищ Туркестанского края от 30 декабря 1913 г. требовал представить сведе-ния о «наиболее выдающихся «новометодных школах» (по числу уча-щихся, или по популярности таковых школ среди местного населения)». Необходимо было дать информацию по следующим пунктам: «1. Когда и с чьего разрешения открыли школы; 2. Какие именно предметы, и на каком языке в ней преподаются; 3. Какие приняты учебники с указанием наименования таковых, имени автора, места и времени издания; 4. Из кого состоит преподавательский персонал и, если кроме мулл (духов-ное лицо) в школе преподают светские лица, то какой они имеют образо-вательный ценз и что именно преподают; 5. Существуют ли какие-либо программы преподавания; 6. Как велико число учащихся, и, наконец, 7. Не поступало ли к местным властям какие-либо неблагоприятные данные о направлении той или иной школы, или отдельных преподавателей и в утвердительном случае, в чем именно таковые заключались и послужили ли они основанием к возбуждению о подлежащих лицах административ-ного или уголовного преследования» [11, л. 31]. Как видно круг вопро-сов охватывал все стороны жизни новометодной школы. В ней видели еще одну опасность. «В глазах мусульманских публицистов русская пра-вительственная школа почитается чуждою для мусульманского мира и сторонники новометодных школ ведут агитацию в смысле необходимо-сти сплочения мусульман при посредстве школ на почве единства языка (тюркского). Подобное заявление по категоричности и определенности своей, в достаточной мере свидетельствуют о том, в чем заключается конечная цель реформаторов мусульманских школ их желание – сделать школу орудием объединения мусульман на почве религиозного, нацио-нального обособления их в ущерб интересам русской государственности» [11, л. 31об.].

Действительно, в начале XX века получило распространение общему-сульманское политическое движение в России. Оно охватило и развернуло в Казахстане, созданное Исмаилбек Гаспринский движение джадизма – обновление тюрско-мусульманского мира в России, путем реформирования просвещения духовного и политического единения мусульманских тюрков Российской империи и создания равного партнерского отношения их с рус-скими. Оно поддержало и руководствовалось в своей деятельности глав-

331

ным положением И. Гаспринского: единение тюркских народов в языке, идеях и действиях.

Только по истечении более ста лет новым методам И. Гаспринского была дана объективная оценка. Если при царском правительстве и совет-ском строе система И. Гаспринского оценивалась отрицательно или вообще замалчивалась, то в настоящее время обоснованно подчеркивается ее полезность и своевременность. К примеру, в книге Рафаэля Хакимова мы читаем: «Джадиды совершили интеллектуальный подвиг. Они в условиях религиозного прессинга России сумели сделать рывок от дремучего сред-невековья к Европе. Джадидизм – это не только реформа системы образо-вания и обновления ислама, но и изменение характера культуры в целом» [12, с. 47].

Система И. Гаспринского была признана и педагогами России в начале нынешнего века. Осенью 2001 года в Москве прошла международная науч-ная конференция «Исмаил Гаспринский – просветитель народов Востока», где с докладами выступали историки, педагоги и другие, отмечая огромное значение системы И. Гаспринского в улучшении образовательного про-цесса мусульманских школ России [13, с. 209].

Таким образом, выходцу из крымских татар И. Гаспринскому принад-лежит огромная заслуга в деле просвещения мусульманских детей и еди-нению тюркских народов. Его имя до сегодняшнего дня занимает заслу-женное и достойное место не только в тюркском мире, но и в мировом сообществе.

Источники и литература:1. Письмо И. Гаспринского Н. Остроумову // ЦГА РУ. Ф. И-1009, оп. 1,

д. 90, л. 48-49.2. Песни в новометодных школах //ЦГА РУ. Ф. И – 1009, оп. 1, д. 31,

л.2-4.3. Гольдцигер Г. Лекции об исламе. – СПб.: «Брокгауз – Ефрон», 1912. –

302 с.4. Сембаев А.И., Храпченков Г.М. Очерки истории школ Казахстана.1900-

1917. – Алма-Ата, 1972. – 164 с.5.Расулов Б.М. Из истории мусульманских мактабов и медресе в

Узбекистане (конец XIX – 20 годы XX в.): Автореф дис. канд. истор. наук. – Андижан, 1996. – 32 с.

6. Жакыпбек С.К. Из истории обучения казахской молодежи при царизме // Вестник КазГУ. Серия историческая. – 1999. – № 13. – С.54-59.

7.Из журнала общего присутствия Семиреченского областного правле-ния // ЦГА РК. Ф.90; Оп.1, д.773 г. – Л.14-70.

8. О грамотности в России // СКОА. Ф.679; Оп.1, д.21. – Л.20-27.

332

9.Ерошкин Н.П. и другие. История государственных учреждений России до Великой Октябрьской социалистической революции. – М., 1965. – 417 с.

10. Государственная Дума. Третий созыв. Стенографический отчет. – СПб., 1908. – 150 с.

11. Сбор сведений о новометодных школах //ЦГА РК, ф.90, оп.1, д.773 б, л. 31-31 об.

12 Хакимов Р. Кто ты, татарин? – Казань: Мастер-Лайн, 2001. – 59 с.Международная научная конференция на тему: «Исмаил Гаспринский –

просветитель народов Востока» // Отечественная история. РАН. – 2002, № 6. – С.209-210.

Список сокращений:ЦГА РУ – Центральный государственный архив Республики Узбе-

кистанЦГА РК – Центральный государственный архив Республики КазахстанСКОА – Северо-Казахстанский областной архив

333

СОДЕРЖАНИЕ

Диалог эпох: наследие Бекира Чобан-заде и современность . . . . . . . . 3Программа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

ФИЛОЛОГИЯAbbasova E. Mir Bəkir Çoban-zadənin yaradıcılığında linqvistik-fəlsəfi

baxışların təhlili . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12Абдиев М. Б. Взаимодействие узбекского и крымскотатарского

языков в области номинативной лексики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18Алиев К. М. К вопросу о взглядах Бекира Чобан-заде о происхождении,

роли и значении кумыков и кумыкского языка на Кавказе . . . . . . . . . 25Алхасов Я. К. Особенности лексикографической разработки слов

и терминов в крымскотатарском языке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 30Асатова Г. Р. Опыт латинизации в Узбекистане в 20-е гг. хх века:

суть, исторические уроки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34Атабай Б. А., Салкынбаев М. Б. Отражение лексики языка

крымских татар в словаре Л. З. Будагова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50Атабай Б. А., Салқынбаев М. Б. Эпическая поэма «Кырымнын

кырык батыры» – общетюркский литературный памятник . . . . . . . . 56Ахметжанова А. Т. Изучение наследия Ахмета Байтурсынова

в независимом Казахстане . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60Бекиров С. Къарасувбазарда ильк радиотеблигъатларнынъ

муэллифи ве муаррири . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70Бекирова З. Опыт исследования крымскотатарского языка

и фольклора крымских татар в Болгарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79Берберова Р. А. 1920-2000 сенелери къырымтатар элифбесининъ

латинлештирилюви акъкъында . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83Велиев А. Эдебий достлукъ – эбедий достлукъ

(къырымтатар – озьбек эдебий алякъалары) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87Далгатов А. Г., Исмаилова А. М. Перевод азербайджанского языка

на латинскую графику (сравнительно – исторический аспект) . . . . . 94Джелилов А. А. Фразеосемантическое микрополе воображение

в крымскотатарском, английском и украинском языках . . . . . . . . . . . 102Дьячков М. В. Опыт сохранения языков меньшинств

в зарубежных странах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .108Керим И. А. Унутылгъан языджыларымыз . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113Кульпин Э. С. Проблемы сохранения и развития региональных

языков в эпоху глобализации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131Меметова Л. А. Просветительская мысль в контексте крымско-

татарской художественной литературы периода Возрождения . . . . . .138

334

Оразаев Г. М.-Р. Первые научные исследования по кумыкской литературе: (Б. В. Чобан-заде в Дагестане и Азербайджане) . . . . . . . 146

Оразаева У. М. Жанровая палитра тюркоязычной рукописной литературы Дагестана в XVII – нач . XX вв . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 152

Саурыков Е. Б. Развитие графической системы древнетюркских письменных памятников Средней Азии и Казахстана . . . . . . . . . . . . . 160

Сейтваниева Г. Ю. Неизвестные письма А. С. Айвазова к Али бей Хусеинзаде. (Из архива Али бей Хусеинзаде) . . . . . . . . . . 168

Сеферова Ф. А. Концепция человека в творчестве Гани Мурада . . . . . . 176Сулейманова Дж. Н. Къырымтатар эдебиятынынъ ислям

медениети черчивесиндеки инкишафы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179Трасинова З. Мой Бекир Чобан-заде (восприятие поэтических

образов Бекира Чобан-заде глазами художника) . . . . . . . . . . . . . . . . . 185Утениязов С. К. Тюрколог А. Н. Бернштам

в тисках советской системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188Фазыл Р. Латинджеге кечюв меселесинен багълы фикирлер,

теклифлер . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 197Хабутдинов А. Ю. Латинизация алфавитов мусульман

волго-уральского региона: дискуссии и решения . . . . . . . . . . . . . . . . . 205Haciyeva Q. Türk dillərinin tədqiqində və türkologiyanın inkişafında

B. Çoban-zadənin rolu . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 215

ИСТОРИЯАбдужемилев Р. Р. Интересные сведения о Карасубазаре в записках

путешественников и в художественной литературе . . . . . . . . . . . . . . . .223Абдульвапов Н. Р. Шейх Мехмед Факърининъ Къарасубазардаки

Текие-Хан-Джамисининъ къурулышы мунасебетинен тюшюрген тарихы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232

Ефимова Т. А. Лазарь Маркович Серебряков – адмирал, прославленный флотоводец и военачальник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242

Kavak N. Karasu kazası’nın fiziki mekanları (1680-1750) . . . . . . . . . . . . . 246Кондратюк Г.Н. Деятельность Бекира Чобан-заде в ЦК Помгол

в контексте национальной политики в Крыму в 1921-1922 гг. . . . . . 260Qırımlı H. Türkiyede Geray hanedanı azalarına ait baştaşları,

çeşmeler ve köpürlerniñ bir cedveli . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268Магарамов Ш. А. Крымское ханство и османо-сефевидская

война 1578−1590 гг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 274Мамедова С. М. Обзор новых тюркологических изданий

в Республике Дагестан . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 279Новрузов Р. М. К истокам азербайджанско-крымскотатарских

культурных отношений. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283

Поляков В. Е. Партизанское движение на территории Карасубазарского района в 1941-1944 гг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 290

Усеинова А. С. Положение женщин или женский вопрос в Карасубазарском эялете . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297

Утениязов С. К. Общетюркские движения и крымские татары . . . . . . 302Чубукчиева Л. З. Диляра Булгакова.

Неизвестные страницы биографии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 307Эминов Р. Р. Документы Бахчисарайского дворца-музея

из архива КРУ «БИКЗ» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 316

ПЕДАГОГИКАСадвокасова З. Т. Модернизация мусульманского образования –

как духовная основа тюркской интеграции (идеи И. Гаспринского: значение и судьбы) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 323

Віддруковано у ПП «Ельіньо» 95006, м. Сімферополь, КДМУ, спорткомплекс, корпус № 2

Свідоцтво про державну реєстрацію Серія А00 № 633612 від 11.06.2002 р.

www.elinio.crimea.ua; elinio@bk.ru

Формат 60х84 1/16. Папір офсетний.Друк офсетний. Гарнітура Times New Roman.

19,76 умовн. друк. арк. Наклад 200 прим.