Россия и мир в xxi векеrusrand.ru/files/13/07/26/130726030431_blok.pdf ·...

МоскваНаучный эксперт

2010

Центр проблемного анализаи государственно-управленческого проектирования

Семинар «Интеллектуальные основы государственного управления»

Материалыпостоянно действующего

научного семинара

Выпуск № 4

Россия и мир в XXI веке

3

Научный руководитель семинара: А.И. НеклессаСоруководитель семинара: С.С. Сулакшин

Научно-редакционный совет:В.И. Якунин (председатель), В.Э. Багдасарян, А.И. Неклесса, А.И. Соловьев, С.С. Сулакшин

Россия и мир в XXI веке. Материалы научного семинара. Вып. № 4. М.: Научный эксперт, 2010. —160 с.

© Центр проблемного анализа и государственно-управленческогопроектирования, 2010

УДК 316.32(470+571:100)ББК 60.033.145.2

УДК 316.32(470+571:100)ББК 60.033.145.2

Р 76

Р 76

Содержание

А.И. Неклесса. Вступительное слово научного руководителя семинара ......................................... 5

Тема семинараРоссия и мир в XXI веке

ДокладА.В. Бузгалин. Будущее России: концепт культурного лидерства ............................................................ 8

ДокладО.Г. Леонова. Россия и мир в XXI веке .............................. 31

Вопросы к докладчикам и ответы ......................................... 90

Выступления

Г.Г. Малинецкий. От мифов и мечтаний — к реалиям ................................................................................ 116

А.В. Шубин. К демократическому постиндустриальному обществу — долгий путь .......... 120

В.Г. Буданов. Антропологический переход: от технологий информационно-материальных к технологиям гуманитарным ........................................... 126

Д.С. Чернавский. В мире происходит отрыв финансовой сферы от реального бизнеса ....................... 129

ISBN 978-5-91290-115-7

ISBN 978-5-91290-115-7

4 5

Вступительное слово научного руководителя семинара

А.И. Неклесса

Добрый день, коллеги! Сегодня очередное заседание семи-нара «Интеллектуальные основы государственного управле-ния». Тема, предложенная для обсуждения, хотя и звучит до-статочно просто — «Россия и мир в XXI веке», — но весьма непроста по своей сути.

Сегодня у нас два докладчика: Александр Владимирович Бузгалин — д.э.н., профессор кафедры политической эконо-мии МГУ, координатор общественного движения «Альтер-натива» и содокладчик — Ольга Георгиевна Леонова, д. по-лит. н., профессор кафедры социологии и политологии МГУ.

Объекты обсуждения вроде бы очевидны: это Россия, мир, новое столетие, точнее — новая историческая ситуация. Но есть у проблемы еще один аспект — будущее, ибо новая историческая ситуация пока что прочитывается смутно и достаточно различным образом, мы пока и 10% этого нового столетия не прожили.

Мир людей находится сейчас в состоянии транзита: к при-меру, не далее как вчера была опубликована новая стратегия национальной безопасности США (с ней можно ознакомить-ся на сайте intelros.ru — Интеллектуальная Россия). В доку-менте содержатся любопытные констатации, в том числе — оценка или, может точнее, переоценка роли США в мире, все более явно демонстрирующем черты мультипликативности либо, как сейчас говорят, мультиполярности. Но я бы обра-тил внимание на основной тезис этого документа — о колос-сальном транзите, который переживает мир. Вырисовывает-ся достаточно сложная картина: с одной стороны, очевидны достижения высокотехнологической цивилизации и глоба-лизации, с другой стороны — именно данные достижения

А.Н. Окара. Способность к трансценденции как главное российское конкурентное преимущество ...................... 130

М.В. Ремизов. Путь России — неоиндустриальное развитие .................................................................................. 133

В.Л. Римский. Долгосрочные прогнозы давать трудно, но можно предложить желательные направления действий органов власти и элиты ............ 137

Заключительное слово докладчиковА.В. Бузгалин ......................................................................... 147О.Г. Леонова ........................................................................... 152

Тематическая программа научного семинара .................. 157

Список участников семинара ................................................. 158

6

Выпуск № 4

7

А.И. Неклесса. Вступительное слово научного руководителя семинара

оценивается как источник потенциального риска и прямых угроз цивилизации — от международного терроризма (даже шире — «сетей ненависти») и распространения опасных тех-нологий до экономических турбулентностей и возможности серьезного изменения климата.

Я бы хотел подчеркнуть, что мир, в котором мы живем, об-щество XXI века, возможно, представляет не просто upgrade предыдущего состояния, но знаменует переход в сложное, нелинейное, на гране турбулентности, многоаспектное со-стояние. Короче говоря, не исключено, что то, что мы при-нимаем за «транзит» есть проблеск нового динамического статуса человечества.

Но ближе к теме. На первое место в формуле обсуждения поставлена Россия, и хотелось бы, чтобы обсуждение было сфокусировано вокруг ситуации и перспектив России.

Состояние мира — серьезная, даже более серьезная про-блема, но наш семинар, исследуя суть разворачивающихся на планете процессов, имеет также прикладное значение, поэ-тому обсуждение будущего России оказывается на первом месте.

Думаю, важно гармонично проблематизировать и рас-шифровать тот комплекс, который получается при рассмо-трении ожидаемого состояния России в контексте ожидае-мого состояния мира.

Определенный смысл я вижу в том, что сегодня мы вы-слушаем два доклада, поскольку, судя по представленным докладчиками и разосланным участникам семинара текстам, видно: подход к проблеме в них серьезно разнится. Александр Владимирович сосредоточился на интегральном характере проблемы, рассматривая новое творческое состояние мира в виде целостного процесса. А доклад Ольги Георгиевны по-строен скорее по функциональному, аспектному принципу.

И еще. Учитывая научный характер нашего семинара, не могу не отметить наличие определенных пассажей («воспре-пятствовать греху», «остановить зло», «христианизировать

языческую культуру»), которые выражают специфический конфессиональный взгляд на рассматриваемые проблемы.

На этом позвольте закончить несколько затянувшееся всту-пительное слово и предоставить слово уважаемым доклад-чикам.

8 9

А.В. Бузгалин. Будущее России: концепт культурного лидерства

Тема семинара


Доклад

Будущее России: концепт культурного лидерства

А.В. Бузгалин, доктор экономи-ческих наук

ХХ век стал эпохой сразу несколь-ких глобальных переломов. Один из них — «социалистический экспери-мент» — закончился, на первый взгляд, возвратом в исходную точку. Второй — научно-технический — разворачивается вот уже более сот-

ни лет, но при этом регулярно меняет направления и тренды. Третий — культурно-цивилизационный — как был, так и остается под вопросом.

Для нашего Отечества ситуация еще более проблемна. Позади — Российская империя и Советский Союз плюс ужа-сы «шока без терапии». Впереди — надежды не столько на качественные изменения нашей роли страны, находящейся на 67-м месте в мире по индексу человеческого развития, сколько на стабильность.

Еще недавно задумываться над вопросами нового каче-ства развития мира и нашей Родины в среде серьезных ин-теллектуалов России считалось неприличным романтизмом. Но ситуация изменилась. И серьезные вопросы о том, кто, куда и как эволюционирует в современном мире, каковы при этом раскладе сценарии возможного развития России и мо-жет ли интеллигенция повлиять на выбор тренда, — стали

нас всерьез волновать. Хочется почувствовать свою сопри-частность к тому, что делается в мире и в стране. Хотя бы интеллектуальную. А может быть и не только…

XXI век: под покровом постиндустриальных, информационных и т. п. «обществ» рождается

качественно новый мир со-творчестваО глобальных, качественных имениях мира, вызванных

технологическими сдвигами последних десятилетий, напи-саны сотни книг. Более полувека назад интеллектуалы от-крыли научно-техническую революцию. Даниэль Бэлл более 40 лет назад назвал эти трансформации постиндустриаль-ными, а возникающую систему — «обществом услуг». Элвин Тофлер чуть позже — «третьей волной». Мануэль Кастельс и Ко — информационным обществом. Есть еще и «посткапи-тализм», и «общество знаний», и «человеческая революция», и много чего другого. Повторять основные моменты этих ра-бот — занятие скучное и ненужное: большинство и так их хорошо знают. Поэтому напомню лишь самое главное.

Творческая деятельность создает не просто информа-цию или новшество. Она, во-первых, создает культурную ценность, которая в пределе бесконечно остается востребо-ванной человечеством (как правила арифметики или поэмы Гомера). И это культурное благо не ограничено для использо-вания. Это такой «пирог», который становится тем больше, чем больше едоков его поглощают (например, Чайковский приходит и «съедает» испеченный Пушкиным «пирог» — поэму «Евгений Онегин», в результате чего появляется два пирога: опера и поэма). Поэтому в принципе, в мире куль-турных ценностей становится возможна (а, на мой взгляд, и необходима) всеобщая собственность, собственность каж-дого на все. Это уже формула, восходящая к идее всеобще-го труда (К. Маркс), к работам отечественных философов-шестидесятников (Э. Ильенков, Г. Батищев, Н. Злобин,

10

Выпуск № 4 Доклад

11


В. Келле, В. Науменко и многие другие) и часто ныне воспро-изводится В. Межуевым.

Смысл этой формулы, на первый взгляд, прост: каждый из нас потенциально является собственником всего куль-турного богатства человечества — любых научных знаний и произведений искусства… Дело за малым — способностью «съесть» этот пирог, способностью освоить, распредметить это богатство. Перед каждым из нас открыты книжные бо-гатства Ленинки, ценность которых несоизмерима с самым дорогим автомобилем; перед каждым из нас открыт Эрми-таж, по сравнению с которым любая вилла любого олигарха — сарай…

Во-вторых, творческая деятельность создает новое каче-ство ее субъекта — человека знающего, человека любящего, человека-способного-чувствовать-красоту. Самое смешное, что это результат, который нельзя ни купить, ни украсть… Его можно только со-творить.

В-третьих, творчество всегда есть еще и процесс обще-ния. Того, что Михаил Бахтин назвал субъект-субъектным отношением, диалогом. И в нем тоже нет места отчуждению: способность слышать другого (будь то учитель или ученик, дирижер или один из музыкантов оркестра, автор написан-ной тысячу лет назад книги или коллега по лаборатории) не продается, не покупается, не поддается насилию. Можно пе-рекупить учителя или музыканта, но нельзя купить способ-ность к диалогу с тем или другим.

Подытожим: в новом обществе основными сферами раз-вития (и, как следствия, прогресса производительности, эф-фективности, качества роста и жизни) становятся новые от-расли широкомасштабного «производства» главного ресурса новой экономики — не денег, не машин и даже не информа-ции, а «человеческих качеств» — новаторских способностей и способностей к неотчужденному диалогу и кооперации с другими людьми и подлинной культурой (а не только «зна-ниями»). Именно такие люди (о них писали многие: А. Печ-

чеи, Э. Фромм, Ж.-П. Сратр) — свободные, творчески раз-вивающиеся, выбирающие «быть», а не «иметь» создают и «информацию», и know-how, и все другие высокоценные бла-га неоэкономики.

Отсюда органично вытекает следствие: основными «от-раслями» ближайшего будущего становятся воспитание и образование (непосредственное «производство» человече-ских качеств как «I подразделение» постиндустриального общества), а также наука, искусство, высокотехнологичное производство и социальное новаторство (сферы реализации человеческих качеств, «II подразделение» постиндустриаль-ного общества). Добавив к этому охрану и воспроизводство экологически чистых территорий, мы получим эскиз струк-туры передовых секторов российской экономики будущего.

И, пожалуйста, не задавайте вопрос: «А что будут есть и что будут носить граждане такого общества?». Задумавшись хоть на минуту, вы легко найдете на него ответ.

Тысяча ученых, подняв урожайность сельскохозяйствен-ных культур хотя бы вдвое, могут тем самым заменить мил-лионы крестьян; талантливые технолог и управленец могут сэкономить труд десятков тысяч рабочих… То, что тысячи занятых в сфере высоких технологий высвобождают труд миллионов, занятых в индустриальном производстве (не говоря уже о ручном труде) — хорошо известно. Что же ка-сается «лишних» работников, высвобождаемых в этом про-цессе, то в постиндустриальном обществе существует круг сфер деятельности, где постоянно требуется дополнительная рабочая сила — учителя, «садовники» (люди, воссоздающие природу), социальные работники и т. п. — они могут и долж-ны составлять большую часть занятых в обществе эпохи «че-ловеческой революции», подобно тому, как промышленные рабочие составляют большую часть занятых в индустриаль-ном обществе.

A’propos позволим себе историческую параллель: для ре-шения проблемы достаточного производства сельскохозяй-

12


13


ственной продукции в вечно голодном аграрном обществе феодальной эпохи (где 80% занятых составляло крестьян-ство) надо было… в несколько раз сократить численность населения, выращивающего зерно и пасущего скот, и занять большую часть населения совершенно бесполезным (с точ-ки зрения средневекового крестьянина) делом производства даже не сельхозинвентаря, а станков, оборудования и т. п. В результате, уменьшившееся до 5–10% аграрное население оказалось способным производить в несколько раз больше сельскохозяйственной продукции, чем это делали в преж-нюю эпоху 80% населения. Не резонно ли предположить, что переход к постиндустриальному обществу требует такой же перегруппировки, в результате которой 10–20% занятых в материальном производстве (при 80% занятых в образова-нии как «I подразделении» неоэкономики и науке, культуре и т. п. — как «II подразделении») будут создавать больше ма-териальных благ, чем составлявший ранее большинство на-селения промышленный пролетариат?

Вот такой необычный мир открывается перед человече-ством.

Раньше этот мир был уделом избранных. В новом веке он может (и, в принципе, должен!) стать миром большинства, в пределе — каждого.

Впрочем, здесь начинаются многочисленные дебаты.

Будущее: 20% интеллектуальной элиты и 80% ненужных людей?

Начнем с наиболее фундаментального вопроса: а дей-ствительно ли человечество движется к постиндустриаль-ному (информационному) обществу? Ответов здесь, как ми-нимум, два.

Оптимисты, естественно, говорят «да» и указывают на сокращение доли материального производства в развитых странах, на растущие как снежный ком объемы продаж ком-

пьютеров, масс-медийных продуктов и патентов, а также чис-ло пользователей Интернета и мобильников. Естественники вспоминают еще и о микробиологии и нанотехнологиях. Биз-несмены — о сетевом бизнесе и креативных корпорациях и т. п. И все они делают вывод, что мир вступает в новое — ин-формационное (постиндустриальное) общество. На Западе к кругу таких оптимистов принадлежит прежде всего Элвин Тофлер. У нас оптимисты более осторожны и избирательны. Типичный пример — Владислав Иноземцев, обещающий по-стиндустриальные блага только Европе. Ну, может быть, и еще кое-кому, кто сумеет к ним присоединиться.

Пессимисты указывают на то, что большая часть мира как жила, так и живет в индустриальной эре (а около мил-лиарда землян — в доиндустриальной). Что даже в первом мире сфера услуг — это преимущественно труд уборщиков, подавальщиков, кассиров и других работников «высокоин-теллектуальных» специальностей. Что большинство моло-дых людей используют компьютер как пишущую машинку и книжный шкаф — это в лучшем случае, а в худшем — как раз-влечение со стрелялками. Что для большинства пользовате-лей Интернет — средство покопаться в неприличных сайтах, посплетничать в ЖЖ, купить новые джинсы на 10% дешевле, чем в магазине… Есть и более фундаментальные аргументы, доказывающие, что никакого глобального перехода к новому качеству развития нет.

Кто прав?Берусь утверждать: и те, и другие. И не потому, что автор

предлагает последовать постмодернистской методологии от-каза от больших нарративов или хабермасовским интенциям интеллектуального бытия в мире коммуникаций и текстов, а не живых социально-политических проблем.

Правы и те, и другие, ибо они нащупывают (каждый по-своему) разные «детали» слона, бродя с завязанными глаза-ми и принимая хобот за змею, ноги за колонны и т. п. Они отказываются от взгляда на проблему через призму исто-

14


15


рически развивающихся, сложных, системных сдвигов — техно ло гических, социально-экономических, политико-ин-сти ту циональных и культурных. Они ориентируются на «по зитивную» фиксацию тех или иных реальных (но одно-сторонних!) тенденций и не хотят видеть диалектики целого.

Прежде чем аргументировать свой вывод сформулирую еще один вопрос: а прогрессом ли является признаваемое едва ли не всеми развитие новых технологий и институтов?

Либералы-оптимисты опять отвечают «да», и тут они правы: для бизнеса, особенно финансовых институтов, ТНК и некоторых малых фирм «капитализм высоких технологий» стал золотым дном.

Гуманистически-настроенные интеллектуалы бьют тре-вогу, указывая на новые глобальные проблемы и прежде все-го на то, что в новом постиндустриальном мире востребо-ванными станут уже не две трети («средний класс»), а лишь четверть профессионалов высшего уровня. Остальные 80% граждан будут «опущены» в гетто до-постиндустриального бытия. «У них» об этом пишут все (в России принято ссы-латься на ставшую особо модной в последние годы Ханну Арендт), у нас — по преимуществу только некоторые фило-софы, часто очень далекие друг от друга (Вадим Межуев, Ва-лентина Федотова).

И, опять же, отвечу парадоксом: правы и те, и другие.Почему?Да потому что на протяжении последних десятилетий

действительно развертывается устойчивая тенденция воз-растания роли Человека, его творческой деятельности и лич-ностных качеств. Именно такая (творческая) деятельность именно такого (креативного, пишущегося с большой буквы) Человека создает новые технологии и новые ресурсы разви-тия (информацию, знания). Она требует новых форм своей организации. Она обусловливает необходимость появления новых экономических и политических институтов. И эта тен-денция проявляет себя уже более полувека: в энтузиазме на-

ших родных королевых и макаренко; в действительном буме IT на Западе; в массовом социальном творчестве венесуэль-ской бедноты и респектабельных НПО Западной Европы.

Но!.И вот здесь начинаются жесткие и провокационные тези-

сы автора.Начнем с того, что прогресс человеческих качеств и твор-

чества идет крайне неравномерно во времени и простран-стве. Периоды креативного бума — например, эпоха конца 1950–1960-х гг. с ее колоссальными технологическими (кос-мос, химия, микробиология, медицина…) и социальными (от хрущевской «оттепели» и антиколониальных революций до торжества социал-демократической модели в Западной Евро-пе) сдвигами — сменяются периодами застоя, а то и регресса.

Еще более очевиден тезис о пространственной неравно-мерности прогресса креативной деятельности. «Общество знаний», творческого труда, а не компьютерных игрушек, развивается чрезвычайно неравномерно, концентрируясь даже не в отдельных странах, а в отдельных сетях, контро-лируемых глобальными игроками. Основная же часть жите-лей Земли находится в гетто отсталости и при сохранении нынешней модели глобализации будет все дальше отдалять-ся от мира креатосферы. Лишь крайне ограниченный круг людей из этого гетто имеет шанс вырваться в новый мир.

Между тем, природа творчества состоит в том (и это до-казано советской школой философов и психологов — Леон-тьевым, Выготским, Ильенковым), что способностью к нему обладает любой ребенок в любой семье — богатого и бедно-го, жителя Кембриджа и Урюпинска. Но если способностью к творческой деятельности в потенции обладает каждый, то перед нами встает новый круг проблем: найдется ли для всех творческая работа? Кто в этом случае будет растить хлеб и производить машины? И почему же тогда не самые глупые интеллектуалы так тревожатся о судьбах 80% жителей Земли, которых в будущем ждет роль обитателей гетто отсталости?

16


17


Развитие нового мира: потенции прогресса и регресса

И здесь опять следует жесткий тезис: поле творческой деятельности уже не одно десятилетие принципиально ши-роко, и оно открыто для большинства. Только надо хотя бы на минуту задуматься и понять, что наиболее востребован-ная и в высшей мере креативная деятельность — это прежде всего труд воспитателя детского сада и школьного учителя, медицинского работника и тренера-физкультурника (я на-рочито использовал термин советской поры с акцентом на культуре физического бытия Человека, а не бизнесе в сфере профессионального спорта), рекреатора природы и обще-ства («садовники» и социальные работники), инженера и квалифицированного рабочего, художника (причем не толь-ко профессионального) и ученого…

В сегодняшнем мире «рыночного фундаментализма» (Дж. Сорос) и глобальной гегемонии капитала творческий по-тенциал человека уходит преимущественно в иные сферы. Это финансы и другие виды посреднической деятельности (по оценкам неоинституционалистов, в США трансакцион-ные издержки давно превышают издержки производства). Масс-культура (где десятки высококреативных людей деся-тилетиями производят жвачку для обывателя) и товары для «общества пресыщения». Военно-промышленный комплекс и другие силовые структуры (в США доля военных расходов ныне больше чем во времена «холодной войны»; в России число занятых сегодня в многочисленных государствен-ных и частных охранных структурах много выше, чем чис-ло нквдэшников, состоявших на службе во времена самого страшного сталинского террора) … В этих сферах, по преи-муществу паразитических (их содействие прогрессу челове-ческих качеств не выше, чем у деятелей из КГБ или идеоло-гического отдела ЦК КПСС), занято до половины наиболее квалифицированных работников развитых стран. И это при том, что в Западной Европе сегодня 2–3% населения вполне

способны прокормить, а еще 15–20% снабдить оборудовани-ем и машинами все население этих стран.

Вывод получается обескураживающим: большая часть креативного потенциала человечества даже в наиболее разви-тых странах растрачивается, по большому счету, впустую. А то и во вред человеку и природе. Более того, социально-экономическая система, утилизирующая этот потенциал в развитых странах, уводит в сторону от того, что необходимо Человеку и Природе.

Так складывается система, в которой есть два полюса: гетто пресыщения и гетто нищеты, а в середине — более-менее сытое/голодное большинство. Это большинство меч-тает попасть в первое гетто, страшится скатиться во второе и пребывает в состоянии воспроизводства обывательского стандарта. В лучшем случае (массовидный стандарт США), это частный домик, автомобиль и двухнедельный отдых за границей. В худшем (массовидный стандарт России) — тес-ная квартирка, новый телевизор и обед в Макдональдсе по праздникам. Эта модель стратегически тупиковая.

Если оставить в стороне заглавные буквы и пафос, то тезис прозвучит не слишком ново: можно и нужно искать альтер-нативы той модели развития креативного потенциала чело-века, которую реализуют страны «золотого миллиарда».

Новым (да и то относительно) будет разве что несколько «пустяков».

Первый «пустяк». Точное указание на то, что не надо делать. Для прогресса креативного потенциала не «элиты», а «рядовых» граждан неадекватно прогрессирующее разви-тие тех сфер, где не создаются ни культурные ценности, гар-монично и всесторонне развивающие личность человека в диалоге с природой, ни материальные продукты, создающие предпосылки для такого развития и повышающие произво-дительность общественного труда. Достаточно понятно, что ни «старый» СССР, ни «новые» страны «Большой восьмер-ки» с этой задачей не справляются, а все остальные в главном

18


19


копируют модель последних… В результате, мир по преиму-ществу стремится создавать все больше предметов пресыще-ния, масс-культурных жвачек, вооружений, фиктивных вир-туальных благ (Бодрийяр назвал бы их симулякрами, как бы благами).

Второй «пустяк». Понимание того, что потенциальная альтернатива существует. Человечество может обеспечить интересной творческой деятельностью большинство своих членов, притом что квалифицированный репродуктивный труд меньшинства достаточен для обеспечения всех его чле-нов необходимым количеством материальных благ. Вопрос лишь в одном: понять — кто, как и что должен и может из-менить в существующей системе для того, чтобы начать про-движение по альтернативному пути. Кто, как и почему будет этому противиться и есть ли шансы на реализацию альтер-натив. Неплохо бы к тому же еще и разобраться с тем, что из себя представляют эти альтернативы.

Здесь, конечно же, возникает целый сонм хорошо извест-ных возражений: «Кто вы такие, чтобы указывать нам, куда идти? Не лучше ли последовать предостережениям Хайека и его российских последователей (от Е. Гайдара до А. Кара-Мурзы), бывших особенно ярыми в 1990-е гг. и не раз пред-упреждавших об угрозе «пагубной самонадеянности» тех, кто берет на себя ответственность за содействие прогрессу, которого, возможно, вообще нет?.». К этому можно добавить и давно известные возражения консерваторов всех мастей, предостерегающих от каких бы то ни было новых социаль-ных экспериментов.

Последовательно реализованная линия таких интеллек-туалов приводит к выводу, который более 15 лет назад сделал Ф. Фукуяма: история закончилась. Либеральный миропоря-док forever. Всякий, кто с этим не согласен, — враг цивили-зации.

Я с этим не согласен. И не в силу сохраняющегося юноше-ского романтизма и веры в позитивную миссию «прогрессо-

ров» (хотя я в свои 53 года по-прежнему романтичен; кстати, замечу: банальность на тему того, что тот, кто не был левым в молодости, не имеет сердца, а тот, кто не был правым в зре-лости — не имеет ума, причисляют к сонму не-умных людей Сартра и Энштейна, Пикассо и Алферова…). Дело в том, что трагедии деятельности прогрессоров отнюдь нередко ока-зывались оптимистическими. Был ли «пагубно самонадеян» проведенный две тысячи назад «эксперимент», начатый про-поведниками христианства? Был ли пагубным «эксперимент» Томасса Джеферсона и Джорджа Вашингтона или же США было бы лучше и далее оставаться колонией? Был ли реак-ционным призыв Вольтера к просвещению и демократии? А ведь для XVIII в. его идеи были явным прогрессорством…

Конечно, исторические примеры — не доказательство. Но и газетная статья — не академический трактат. Поэтому ограничусь здесь только этими отсылками, доказывающи-ми, что субъективное содействие интеллектуалов прогрессу может быть и позитивным. Суть моей позиции состоит не только в том, чтобы констатировать: прогресс креативности идет, хотя и нелинейно во времени и в пространстве. Она прежде всего в другом: мы, интеллигенция, можем и долж-ны содействовать этому прогрессу, как минимум, показывая гражданскому сообществу, какие формы организации эко-номики, общества, культуры продвигают нас вперед, а какие отбрасывают назад, доказывая свою правоту и неся ответ-ственность за эту деятельность.

Постмодернисткая методология деконструкции и самоу-странения, порожденная застоем конца ХХ в., в эпоху агрес-сивной имперской политики и активизма мирового Хама без-надежно устарела.

Вопрос, следовательно, не в принципиальной вредонос-ности «прогрессорства», а в том, каково это воздействие, в каком направлении и как оно осуществляется. Комментируя эти две последние темы обратимся к проблемам нашего От-ечества.

20


21


Тупики «периферийной империйки»1

Хорошо известно, что синоптики лишь предсказывают погоду, делают же ее совсем иные люди…

В отношении экспертов и аналитиков это утверждение верно в гораздо меньшей степени: наше сообщество, не имея решающего влияния на ход истории (его оказывают лишь те массовые социальные силы, которые объективно и субъек-тивно дозревают до того, чтобы оказаться в нужный день и в нужный час в необходимом месте, что и позволяет им «пой-мать в свои паруса ветер истории»), тем не менее способно оказывать немаловажное влияние (нет, не на президента, олигархов и прочую «элиту» — от нее на самом деле мало что зависит) — на общественное мнение. А общественное мнение («идеи») способно становиться материальной силой, когда оно соединяется с реальными социальными интереса-ми нового субъекта исторического творчества («овладевает массами»).

Так какие же идеи «носятся в воздухе» в сегодняшней России, грозя завтра «овладеть массами»?

Новый государственнический, державный, «имперский» проект — вот то новое откровение от… На самом деле ото всех: от Геннадия Зюганова, Игоря Шафаревича, Сергея Кара-Мурзы, Юрия Осипова, Игоря и даже Анатолия Чубай-са вкупе с иными советниками высшей российской власти. Именно этот «проект» пытается навязать России новый тип формирующейся «элиты». Впрочем, эта «элита», пытающая-ся выразить аморфное мычание обывателя, ничего другого, кроме повторения старой идеи стоящего над народом, всех подчиняющего, но и за все отвечающего державного вождя («держиморды»?) придумать и не могла.

Во-первых, потому, что по природе своей ретроградна, консервативна и ищет будущее в прошлом (сие типично

1 В нижеследующих разделах предлагается обновленный и сокращен-ный вариант текста, опубликованного в журнале «Политический класс».

для добуржуазного «мировидения» вообще и российской феодально-имперской критики капитализма и неолибера-лизма — в частности).

Во-вторых (и это определяющий параметр), этот консер-вативный проект как нельзя лучше соответствует чаяниям основных пассивно-приспосабливающихся, но при этом вязко-мощных социальных сил современной России — обы-вательского большинства и серой исполнительской массы «элиты» (государственной и корпоративной бюрократии).

Наконец, «имперский проект» адекватен как современ-ным общемировым тенденциям эволюции глобального ка-питала, так и все возрастающим тенденциям ностальгии по советской державе.

Проблема, однако, в том, что этот проект «почему-то» пока плохо работает и очень вяло претворяется в жизнь, не вызывая энтузиазма ни у «масс», ни у «элиты».

Коротко объяснить этот парадокс можно одной фразой: «имперский проект» для России устарел, еще не воплотив-шись. И тому есть несколько причин.

Прежде всего, место действительной империи, способ-ной оказывать решающее влияние на происходящие в мире геоэкономические и геополитические процессы, уже занято США и их ближайшими конкурентами. В рамках имперской логики у нашей Родины перспектив на лидерство нет.

Гораздо более важен, однако, другой аспект: поскольку имперско-державная модель по замыслу ее разработчиков является консервативным проектом, она не может стать осно-вой стратегии опережающего развития, не может обеспечить модернизационного прорыва нашей страны в условиях пере-хода к глобальному постиндустриальному обществу — об-ществу, где ключом к прогрессу становится творческая дея-тельность Человека.

Последнее требует некоторого комментария. В боль-шинстве своем сторонники державно-имперского проекта апеллируют к патриархально-консервативным тенденци-

22


23


ям, а это означает ориентацию на аграрно-индустриальный уклад и опору прежде всего на крестьянство и чиновниче-ство. Эти сектора и слои, играющие наименее значимую роль в постиндустриальном обществе, не могут стать основными технологическими укладами и социальными силами модер-низации. Не менее важно и то, что державный проект пред-полагает возрождение патерналистской модели управления обществом и экономикой, а это методы преимущественно государственно-бюрократические и опирающиеся на пас-сивное послушание народа, занимающего позицию любяще-го «сына» державной власти, а потому пассивного объекта ее управляющих воздействий.

Более того, патерналистский вариант управления в рам-ках державно-имперского проекта приведет к усилению и без того мощных тенденций личной зависимости работни-ка от работодателя, развитию таких типичных и для царской империи, и для СССР форм подчинения человека, в которых соединены воедино силы бюрократии и капитала.

Наконец, в идейно-духовной сфере этот проект будет со-провождаться даже не манипулированием сознанием, а од-нозначным контролем за сознанием на основе сращивания все более алкаемой ныне «государственной идеологии» со все более превращающимся в государственную религию право-славием. Такое державно-имперское консервативное соедине-ние технологической патриархальности с государственно-патерналистским капитализмом находится в прямом противоречии с основой прогресса современной постинду-стриальной системы — развитием новаторского творческо-го потенциала личности в открытом, интернациональном, свободном диалоге индивидов и культур.

Наконец, эта система по определению (авторов этого про-екта) не должна включать механизм низового демократиче-ского контроля за властью как исполнительным аппаратом народа (державность предполагает реализацию обратного проекта — народ как «сын» государства-отца). Вследствие

этого идеальная модель авторов проекта, в которой «госу-дарь» есть отец народа, заботящийся прежде всего об интере-сах страны, неизбежно будет на практике вырождаться (как, например, во времена распутинщины или брежневщины) во властвование бюрократии, нацеленное на реализацию своих собственных интересов как узкого привилегированного слоя, укрепляющегося за счет народа и экономики. Последнее, как известно, очень быстро сводит на нет все достоинства патер-нализма, вызывая бурное развертывание его недостатков. Вот почему консервативный державно-имперский проект в самой своей конструкции содержит механизмы своего вы-рождения в диктатуру коррумпированной бюрократии.

Концепт глобального культурного лидерства России«Альтернативы есть!» — таков главный лозунг обще-

ственного движения «Альтернативы», координатором ко-торого я являюсь. Этот лозунг не случайно перекликается с ключевым призывом всемирного и иных социальных фо-румов, где вот уже 7 лет десятки и сотни тысяч социально-активных, социально-ответственных граждан планеты ищут альтернативы про-имперским «сценариям» развития2.

За этим лозунгом скрыт анализ (и наш, и наших кол-лег) уникального феномена — мощнейшей потенциальной социально-творческой энергии, скрытой в гражданах нашей страны. Здесь не место воспроизводить все слагаемые это-го исследования, отображенного в уже упомянутой книге «Глобальный капитал». Здесь мы зададимся вопросом: а при каких условиях серый российский мещанин становится гражданином, способным к совместным историческим дей-ствиям?

2 Подробнее о природе, формах, реальных делах и позитивной програм-ме альтерглобалистского движения можно прочесть в работах: «Аль-терглобализм. Теория и практика «антиглобалистского движения» (М.: УРСС, 2003) и «Глобализация сопротивления» (М.: УРСС, 2004).

24


25


То, что такая способность в принципе существует, исто-рия доказывала не раз.

Эта же история подсказывает и ответ на наш вопрос. Та-кая невозможная, на первый взгляд, трансформация мещани-на в полного энтузиазма прогрессора происходит тогда, когда:

1) появляется субъект, объективным интересом которого становится изменение экономической и общественной жизни;

2) противоречия общественной жизни достаточно обо-стрены, чтобы пробудить социально-творческую энер-гию граждан (пробудить спящего на печи богатыря);

3) этот субъект достаточно организован, чтобы осуще-ствить это действие;

4) субъективно способен к осознанному конструктивному действию, т. е. осознает необходимые цели преобразо-ваний и возможные средства их реализации достаточ-но адекватно, чтобы направить социальную энергию в конструктивное, а не разрушительное русло.

Такова проверенная жизнью теоретическая модель. Для современных исторических условий России эта «формула исторического творчества» кажется неприменимой. Но так ли это?

Во-первых, в России традиционно сохраняются два клю-чевых фактора интенсивного общественного развития по-стиндустриальной эпохи — природа и культура. Расшифру-ем. Природа — это не только и не столько сырьевые ресурсы, сколько экологически чистые биогеоценозы (лес — значит воздух, вода, природные заповедники и т. п.). Культура — это прежде всего не масс-культура как один из наиболее быстро растущих глобальных рынков, а «человеческие ка-чества» и сферы их развивающие и воспроизводящие: об-разование, наука, накопленные столетиями достижения искусства. Именно это и есть условие формирования твор-чески активного человека-новатора, который, как мы пока-жем ниже, единственно может стать и станет в ближайшем

будущем главным источником прогресса. И точно так же как для индустриального общества главной сферой модер-низации было массовое производство машин, для постинду-стриального становится всеобщее «производство» человека-новатора (подчеркнем: не профессионала-исполнителя, а именно творчески активного субъекта создания know-how во всех областях общественной жизни — от высоких техно-логий для сельского хозяйства и промышленности до новых форм образования и воспитания, социальной организации и управления). Субъект, заинтересованный в такой модер-низации в России, объективно существует: новое поколение активно тянется к образованию, причем на первых курсах вузов (пока «проза жизни» не задавит исходные мотивы) знания и способности как таковые выступают для студентов не меньшим мотивом получения образования, чем будущий доход и карьера. Следовательно, дело за «малым»: сформи-ровать такие экономические и общественные отношения, в которых культура и талант человека, реализуемые в любой сфере общественно-полезной деятельности (а не только в бизнесе и финансах), гарантировали бы достойное качество жизни и общественный престиж.

Во-вторых, в нашем обществе подспудно зреет понима-ние того, что Родина все больше вползает в исторический тупик, выход из которого в принципе есть, но нынешней властью не реализуется. Пока временная стабилизация вла-сти и «нефте-газовый» рост смягчили это глубинное проти-воречие. Большинство глухо ропщет (неявно выражая свой протест против исторически бесперспективной траектории эволюции экономики и общества) и, как всегда бывает в та-ких случаях неосознанности проблемы, ищет альтернативы в прошлом, выбирая простейшую траекторию ностальгии и консерватизма.

Но новое поколение нового общественного слоя реальных и потенциальных наемных рабочих массовых профессий постиндустриальной эпохи (прежде всего учителя, врачи,

26


27


инженерно-технический корпус, социальные работники и творчески активная часть «традиционного» пролетариата) в силу своего «социального рефлекса», неосознанных объ-ективных общественных интересов не принимает консер-вативный курс как реальную альтернативу. Оказываясь в стратегическом тупике, они уходят от проблем социальной бессмысленности жизни в мещанскую серость и/или иллю-зии осмысленности и социального действия. Отсюда панде-мии таких форм псевдо-творчества как рок — и спортфаны, или просто уход от жизни в «виртуалку», алкоголизм, нарко-тики; а там и самый край — массовые молодежные суициды, в том числе и среди «благополучных» детей.

Альтернативой может быть только конструктивный, новый курс, очевидно нацеленный в будущее и социально-востребованный (не обязательно властью — оппозиция здесь даже предпочтительнее).

Эта альтернатива, возможно, и будет (рано или поздно) привнесена во все более жаждущее ее общество той или иной социальной силой — «прогрессорами» (выражаясь языком Стругацких) или «регрессорами» (а это уже из творчества Лукьяненко).

В-третьих, в России все еще имеются интеллектуальные силы для того, чтобы предложить конструктивные альтер-нативы (именно так — во множественном числе) демокра-тическими методами осуществляемого модернизационного проекта, выводящего нашу страну на траекторию прорыва в постиндустриальное будущее, а не на обочину «перифе-рийной империйки».

Основные черты таких альтернативных проектов уже многократно прорисовывались интеллектуальным сообще-ством России в диалоге с нашими друзьями во многих стра-нах мира.

Начнем с того, что эти альтернативы не постулируются как благопожелание, а выводятся на базе широкомасштаб-ных исследований основных тенденций развития техноло-

гий и общества, а также тщательного анализа объективных интересов реальных «пассионарных» сил нашей страны.

Хорошо известно, что научно-обоснованная стратегиче-ская цель (в отличие от основанной на вере утопии) явля-ется важнейшим компонентом мобилизации исполнителей долгосрочного проекта. Для России такой целью, как видно из сказанного выше, является глобальное культурное (в под-линном смысле слова, включая сюда образование, науку, вы-сокие технологии, решение природоохранных и социальных задач) лидерство. (В скобках заметим, что слово «лидерство» мало адекватно для обозначения существа этой стратегии: речь идет не о внешнем насильственном воздействии, а о стратегии и тактике очарования мира подлинной культурой, о развертывании науки, искусства, воспитания, общения, диалога с природой, самостоятельного критического освое-ния Мира Человеком в его диалоге с другими людьми как альтернативе потребительству, масс-культуре, манипулиро-ванию).

А теперь от исторических параллелей и долгосрочных утопий вернемся к реалиям России начала XXI в.

Вынося на передний план развитие таких сфер прорыва в постиндустриальное общество, как воспитание и образова-ние, наука и высокие технологии, искусство и природоохран-ная деятельность, управление и социальная работа, мы долж-ны все же конструктивно, а не образно, ответить на вопросы о производстве промышленной и сельскохозяйственной продукции, о судьбах работников этих секторов, способах обеспечения конкурентоспособности нашей открытой (эту модальность мы обосновали еще в начале доклада) экономи-ки в глобальной среде и социально-экономических механиз-мах реализации этой стратегии, а также о том, кто и почему окажется способен и заинтересован ее реализовать.

Ответы на все эти вопросы (кроме последнего) есть. Они многократно были представлены научной общественности и представителям гражданского общества.

28


29


Коротко их формула проста: реализация долгосрочных общественно-государственных стратегических программ приоритетного развития открытых миру образования, фундаментальной науки, социальных и экологических инно-ваций — в экономике при сокращении роли государства и уси-лении гражданского общества в политике.

Такова программа-минимум, и она общеизвестна среди «розовых» и «алых» и в Европе, и в США, и в Латинской Аме-рике (но, впрочем, не в России…3).

И все же, эта программа, как правило, либо вообще не воспринимается, либо воспринимается как утопия.

Почему?Именно потому, что нет вразумительного ответа на по-

следний вопрос. Только поняв, какие общественные силы способны реализовать новый проект, мы сможем уточнить его конкретные параметры. Более того, новый субъект сам востребует новых разработчиков и «реализаторов» этого проекта. Подобно тому, как буржуазия вызвала из небытия к жизни таланты тысяч техников, инженеров и путеше-ственников, новый социальный субъект вызовет к жизни таланты миллионов педагогов, ученых, художников и «садов-ников».

Так кто же он, этот новый субъект?Толкового ответа на этот вопрос нет прежде всего пото-

му, что его не там ищут.Ответ на вопрос о социально-политических силах модер-

низации ищут «там, где светло, а не там, где потеряли» — сре-ди реально существующих политических элит, уповая то ли на олигархов (они уже по большому счету проиграли первый раунд и взять реванш в третьем сами по себе могут разве что в рамках «коричневого» проекта — тоже, как мы показали, исторически тупикового), то ли на государственную бюро-

3 В нашем Отечестве КП РФ ухитрилась, как известно, соединить несо-единимое — державные лозунги правых в идеолого-политической сфере с социал-демократической программой в экономике.

кратию (она второй раунд выиграла, но осуществить переход экономики и общества к новому качеству роста не может).

Искать же надо там, где есть силы (пусть пока потенци-альные), заинтересованные в переходе к новому качеству раз-вития. Причем, этой силой не может быть вообще никакая элита.

Общедоступное образование и культура плюс чистая природа — это ресурсы развития, в которых заинтересова-ны широкие творчески активные круги общества, а не элита. И без активного включения в освоение указанных ресурсов этой части общества проблема в принципе не может быть решена. Прорыв в области культуры и экологии может быть совершен только усилиями миллионов активных учителей, студентов, инженеров, врачей, «садовников» — в союзе с проснувшимися и возвысившимися до защиты хотя бы сво-их собственных интересов рабочими сферы материального производства.

«Тайна» пробуждения в мещанине гражданина и возвыше-ния в загнанном и задавленном проблемами выживания ин-теллигенте и рабочем социального творца общеизвестна.

Во-первых, культура — подлинная, доступная каждому (доступная и экономически, для чего ее блага должны быть бесплатными или, как минимум, дешевыми, и социально, для чего граждане должны обладать свободным временем, а не вкалывать на трех работах одновременно), каждым востре-бованная (а для этого необходимы соответствующее обще-ственное воспитание и общедоступное универсальное, а не только узко-профессиональное, образование для всех).

Но этого мало. Если жизнь будет заставлять человека жить ради добывания денег, которые нужны лишь для потре-бления, никакое образование и культура не будут социально востребованы; мотивации к активному историческому твор-честву по-прежнему не будет. Следовательно, во-вторых, нужны мощные общественно-признанные материальные (но не денежные и не вещные) мотивы, возвышающие «ря-

30


31

дового» интеллигента и рабочего до роли социального нова-тора.

Заметим также, что основанный на развитии граждан-ского общества проект российской культурной экспансии обеспечивает государству и бизнесу шанс на достойный вы-ход на мировую арену и возможность войти в историю не-сколько иначе, чем в нее вошли Чубайс и Пиночет…

Вот почему мы беремся утверждать, что в России объек-тивно существует возможность качественно нового модер-низационного проекта — открытого культурного (в един-стве образования, науки, высоких технологий, искусства и экологии) лидерства на базе развития сильного гражданского общества.

Есть ли для этого проекта достаточные социально-политические предпосылки в современной России — это другой вопрос. Его мы в данном тексте не обсуждаем.

Доклад


О.Г. Леонова, доктор политических наук

Судьба России в XXI веке будет определяться прежде всего процес-сами глобализации.

Модуль 1. Глобализация: вызовы и ответы

Глобализация в широком смысле слова есть становление мироцелостности.

Во многих работах глобализация рассматривается лишь как процесс формирования единого общемирового финансово-экономического пространства на базе новых, преимущественно информационных технологий. Однако такой подход к определению глобализации слишком узок. Глобализацию не следует сводить только к формированию единого мирового экономического пространства.

Глобализацию можно определить как процесс создания единого мирового информационного, экономического, по-литического, правового, социокультурного и экологического пространства.

Глобализация имеет несколько аспектов: экономический, политический и социокультурный, которые тесно взаимос-вязаны и взаимодополняют друг друга.

Наиболее исследованы экономический и политический аспекты глобализации и их последствия.

Экономический аспект глобализации раскрывается во все более тесном взаимодействии экономик национальных

32


33

О.Г. Леонова. Россия и мир в XXI веке

государств, конвергенции рынков посредством действия новой формы предприятий — так называемых «глобальных фирм», транснационализации капиталов и интернационали-зации хозяйственно жизни.

Следование рыночной модели либеральной глобализа-ции нарушает равновесие и иерархичность современной ми-ровой системы. Так, А.С. Панарин в своей книге «Глобальное политическое прогнозирование» писал: «Если оценить дей-ствующую в настоящее время «рыночную модель» глобаль-ного мира по ряду классических либеральных критериев, мы сразу обнаружим ее парадоксы. Вместо того чтобы порож-дать на экономическом, политическом и социокультурном уровнях ситуацию беспрепятственного вхождения новых субъектов в конкретное мировое поле, оно, напротив, дра-матически сужает число участников этого поля, превращая пространство … глобального мира в зону привилегирован-ной активности элитарного «клуба избранных»1.

Развитые страны, в которых расположены центры управ-ления мировыми глобальными процессами, все чаще на-правляют потоки собственных капиталов, ноу-хау, управлен-ческие модели за пределы своих стран на прямое покорение экономических систем в других частях света. При этом субъ-екты экономической глобализации, управляя мировым дви-жением капитала и биржевыми спекуляциями, не финан-сируют процессы развития, и, следовательно, массивные финансовые потоки изъяты из сферы решения острых соци-альных проблем современности — таких как неравное рас-пределение производимого богатства, мировая нищета.

Вызов со стороны экономических глобализационных про-цессов России заключается в том, что включение ее нацио-нальной экономики в мировые рыночные отношения и, соот-ветственно, проникновение все большего числа иностранных

1 Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М. 2000. С. 327.

инвестиций в экономику нашей страны ведет к тому, что глобализация угрожает самим возможностям государствен-ной системы управления защищать национальные интересы, угрожает подорвать легитимность политических властных структур, избранных законным и демократическим путем.

Мировыми акторами экономической глобализации опре-делен статус России в качестве сырьевого придатка, а место России в глобальной экономике определяется ее участием в работе таких сегментов, как торговля оружием и энергоноси-телями (при этом на условиях, диктуемых не ее националь-ными интересами).

Ответом на данные вызовы глобализации является поиск оптимальных путей модернизации страны и вектора даль-нейших социально-экономических и политических реформ.

Малоудовлетворительные итоги реформ в России объ-ясняются неэффективностью чисто экономического под-хода к преобразованиям, когда вне поля зрения остались важнейшие для жизнедеятельности социума цивилизаци-онные параметры. Дилемма «применимости — неприме-нимости» западного опыта в России была решена в пользу модели западного пути трансформации без адаптации его к национальным традициям в социально-экономической сфере.

Поэтому сегодня актуальной задачей является поиск ре-зервов эндогенного развития России, который был бы осно-ван на собственном опыте, собственных силах, с адапатцией зарубежного экономического, научно-технического, управ-ленческого опыта, но не имплантацией на национальную почву готовых моделей социально-экономического и куль-турного развития.

В политическом аспекте глобализация характеризуется усилением военно-политического, геополитического превос-ходства США и их союзников над всем остальным миром, что нарушает баланс сил и геополитический паритет. Харак-терными чертами политического аспекта глобализации яв-

34


35


ляется — стремление политических сообществ к установле-нию нужного им миропорядка, а также:

усиление сепаратистских тенденций; −усиление миграционных потоков в более развитые −страны;обострение проблемы международной преступности и −терроризма.

Возможным следствием развития процессов глобализа-ции в политической сфере будет конвергенция многообраз-ного спектра политико-идеологических систем в некую еди-ную целостность и установление Федерального всемирного государства. Геополитическое осмысление данного варианта развития человеческой цивилизации нашло свое выражение в доктрине «нового мирового порядка».

Формирование «нового мирового порядка» является вы-зовом глобализации в политической сфере.

Разумеется, что подлинной сущностью такого «мирово-го порядка» является создание финансовой, политической и информационной систем с целью долгосрочного перерас-пределения ресурсов планеты в интересах США и их бли-жайшего окружения.

Глобализация сопровождается ограничением националь-ных суверенитетов, за исключением суверенитета США.

Глобальный универсальный мир будет существовать не как сообщество равноправных наций, но как система подчи-нения, как жесткая иерархия миропорядка, в которой навер-ху окажется численно небольшая группа людей. При этом в оборот будет запущена идеология всеобщего братства.

В целом вызовы глобализации в политической сфере несут угрозы национальной безопасности страны и поте-ри национального суверенитета. Глобализация в своем по-литическом аспекте ведет также к эрозии или к заметному ослаблению национально-государственных институтов.

Россия имеет реальную перспективу стать пресловутым «слабым звеном» мировой системы государств. С юга на

нее давит пассионарная мусульманская цивилизация, с за-пада — развитые в научно-техническом отношении страны, нуждающиеся в энергоресурсах. С востока буквально «вы-плескивается» из своих границ бурно развивающийся Китай. Демографический «взрыв» в исламских странах и демогра-фическое давление Китая на восточные регионы Российско-го государства представляют тревожный геополитический вызов для России2.

Это создает особое поле напряжения, которое может быть губительным для России, но может стать стимулом, толкаю-щим ее на поиск выхода.

Еще совсем недавно казалось, что таким выходом может стать демократическая трансформация страны и «импорт» западных демократических институтов в Россию. Однако дальнейшая практика показала, что этот «импорт» оказался неэффективным в российских условиях в силу несоответ-ствия данных институтов традициям политической культу-ры и менталитету населения. Образно говоря, цивилизаци-онный иммунитет восстал против попыток трансплантации чужеродных национальному политическому организму ор-ганов и инструментов демократии.

В результате, вместо развития доверия к новым демокра-тическим институтам и практикам, общего роста социаль-ной базы демократии, происходят обратные процессы, вы-ражающиеся, в частности, в падении доверия к институтам демократии, в снижении политической и электоральной ак-тивности граждан. Результаты социологических опросов по-казывают, что большинство российских граждан связывают выход из социально-политического кризиса не с демократи-ей, а с усилением режима «сильной руки». Таким образом, принцип демократии в России переживает кризис, обуслов-ленный вызовами глобализации.

2 Кефели И.Ф., Миронов А.В., Пуляев В.Т., Шеляпин Н.В. Идеологические ориентиры в социокультурном пространстве России. М. 2001. С. 108.

36


37


Ответом на данные вызовы может быть возврат к тради-циям демократии национального типа, обусловленной осо-бенностями социокультурного кода страны.

Ответ на данные вызовы, т. е. обеспечение национальной безопасности и устойчивого развития, требует объединения всех ресурсов национального государства — экономических, политических, духовных и т. д. Государство, отстаивая свою независимость и проводя жесткий курс на сохранение своего суверенитета, должно поставить заслон политическому дик-тату со стороны геополитических лидеров, а также полити-ческих инноваций, преодолевающих национальные рамки. Поэтому и возврат к традициям демократии национального типа, обусловленной особенностями социокультурного кода страны, можно также рассматривать в качестве локального варианта ответа на глобальные вызовы.

В результате, современный этап развития государствен-ности в России есть этап развития именно национального государства.

Дальнейшее развитие Российского государства может происходить на основе адаптированных к цивилизационным параметрам России научно-технических и административно-организационных заимствований с Запада на условиях актуа-лизированного и устойчивого национального самосознания.

Социокультурный аспект глобализации наиболее сло-жен для анализа, поскольку взаимодействие так называемой «глобалистской культуры» с национальными культурами, которое мы наблюдаем в последние десятилетия, еще недо-статочно изучено.

Основной чертой глобалистской культуры является транснациональность. В силу этого, глобалистская культу-ра сближает людей, живущих в разных странах, исповедую-щих различные политические, религиозные и иные взгляды и убеждения, что способствует усилению взаимопонима-ния и обогащению национальных культур достижения-ми других цивилизаций. Однако при этом глобалистская

культура лишена всего того, чем обладали культуры про-шлых эпох: исторической памятью, мифами, символами, ценностями и идентичностью. Основания исторических культур веками строились этнонациональными и религи-озными общностями, государствами, городами, переда-вались из поколения в поколение, отвечая потребностям людей, наполняя их бытие конкретным смыслом. Ничем подобным глобальная культура не обладает. Более того, ей чужда всякая укорененность в традициях, местных культу-рах, национальных или этнических идентичностях — у нее иные задачи.

Однако насильственное насаждение данной идеологии вследствие ее чужеродности для большинства азиатских, ла-тиноамериканских и африканских стран ведет к усилению недовольства и выражается в росте антиглобалистских на-строений.

Новый миропорядок в социокультурной сфере строится по единой системе принципов и координат, и безжалостно от-секает историко-культурное многообразие, которое народы мира формировали тысячелетиями и исчезновение которых означало бы утрату материальных, культурных, социально-психологических и духовных оснований их существования на Земле.

Результатом данного вызова глобализации является угро-за потери национальной идентичности страны, а также по-теря собственной культуры и цивилизационного наследия.

Ответом на совокупность данных вызовов глобализа-ции являются — поиск и обретение Россией в геополити-ческом пространстве глобального мира статуса, опреде-ленной идейной позиции, осознание и реализация своей миссии.

Чтобы определить геополитический статус региона мира, в том числе России, вектор его потенциального развития, не-обходимо определить его место в геополитической класси-фикации.

38


39


Модуль 2. Полюс, центр силы и центры влияния как категории многополярного мира

Анализ геополитического пространства современного глобального мира позволяет выделить следующие категории геополитических регионов: центры влияния, полюса и центры силы.

В современном мире сложилась ситуация, когда от-дельным наиболее высокоразвитым территориям — от-носительно небольшим по размерам внутренним регио-нам постиндустриальных стран — стало взаимовыгодно поддерживать трансграничные отношения друг с другом. Иногда такие отношения между зонами высокого разви-тия, расположенными на разных континентах, оказыва-ются более интенсивными, чем с находящимися рядом соседними внутренними, но менее «продвинутыми» тер-риториями.

В международном сообществе начали формировать «цен-тры влияния».

Центры влияния — это компактные, относительно не-большие высокоразвитые внутренние регионы, в которых сосредоточилось большое количество ресурсов, — финан-совые центры, источники новейших технологий, передовые образовательные структуры.

Такие зоны высокого развития в современной глобали-стике называются «ворота в глобальный мир». Они форми-руют транснациональную и надгосударственную сеть гло-бального масштаба, которая все больше влияет на эволюцию мирового сообщества и его отдельных составных частей. В настоящее время насчитывается более трех десятков по-добных «глобальных ворот».

Первая группа. К ней относятся три самые большие кон-гломерации развитого мира: Нью-Йорк, Лондон и Токио — центры мирового значения, чье влияние на современное гло-бальное развитие очень велико.

Вторая группа. К ней относятся зоны высокого развития, но не всемирного, а регионального уровня. В Северной Аме-рике это: Южная Калифорния, Вашингтон, Майами, Ван-кувер. В Азии особое положение во всемирных сетях гло-бального развития занимают: Гонконг, Сингапур, Тайвань, регион Камсай в Японии. Их роль в глобальных процессах тоже весьма велика. На европейском континенте среди ворот в глобальный мир выделяются: Большой Франкфурт, регион Раншдадт, Милано-Веницианский коридор, Стокгольм — во-рота соответствующих стран в глобальное сообщество.

На данный статус может претендовать и Москва как круп-нейший мегаполис, финансовый и деловой центр Европы.

Данные регионы оказывают большое влияние на приня-тие политических решений по вопросам как регионального, так и глобального уровней. Они представляют собой наи-более высокоразвитые экспортно-ориентированные зоны и одновременно центры знаний, включающие и финансовые услуги. Для них характерными чертами являются высокотех-нологические инновации, высокая инфраструктура, высокая концентрация финансовых услуг, развитая интеллектуаль-ная инфраструктура.

Полюс и центр силы многополярного мираПолюс и центр силы являются основными категориями

современной глобалистики, которые, однако, не поучили официальной институализации и не имеют своего четкого определения.

В энциклопедии «Глобалистика» в весьма краткой одно-именной статье дается следующее определение: «Многопо-лярный мир — воображаемая геополитическая конструк-ция мира, равновесно управляемого несколькими полюсами силы и могущества…»3.

3 Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М.: Радуга, 2003. С. 632.

40


41


Данные категории «полюс» и «центр силы» используются по умолчанию, когда речь идет о многополярном мире; ино-гда эти понятия совмещаются и выступают как синонимы, что порождает некоторую неясность теоретических постро-ений и концептуальную неточность футуристических моде-лей глобального мира.

Попытаемся определить соотношение данных категорий и их содержание.

Полюс, согласно «Толковому словарю» В. Даля, есть «острие, каждая из конечных точек оси, на коей вращается шар». Примечательна фраза в его словаре: «Полюсы всякого большого круга шара»4. «Большая советская энциклопедия» определяет полюс как «границу, крайнюю точку чего-либо»5. В контексте глобалистики это требует своего уточнения.

Понятие «полюс» в словарях и энциклопедиях всегда ха-рактеризуется определенной одномерностью (географиче-ский полюс, Северный (Южный) полюс, магнитный полюс, полюс равновесия и т. д.) и доминированием одной типоло-гической черты.

В соответствии с этим можно выделить следующие виды полюсов: военный, экономический, политический, цивилиза-ционный.

Военный полюс — таковым принято считать державу, обладающую ядерным оружием. Наличие ядерного потен-циала гарантирует возможность интенсивного воздействия государства на другие страны и систему международных отношений самим фактом его существования, угрозой ис-пользования средств вооруженного насилия, демонстраци-ей политической воли и решительности руководства вести в случае необходимости вооруженную борьбу. Однако сам факт наличия даже столь мощного оружия не исчерпывает содержание понятия «военный полюс». Только совокупность установлений (военная доктрина, доктрина национальной

4 <htpp://www. slovopedia. com>.5 <htpp://www. rubricon. com>.

безопасности, концепция государственной внешней поли-тики, официальные заявления и поведение политических лидеров государства, отношение общественного мнения к возможности применения силы и др.), институтов и средств, определяющих военную силу как главное орудие политики данного государства, формирует статус державы как военно-го полюса.

Экономический полюс. Его статус определяет совокуп-ность следующих факторов: высокие темпы роста ВВП и про-мышленного производства; эффективность экономической политики; развитие рыночных отношений, а также малого и среднего бизнеса; высокая инвестиционная активность вну-три страны и инвестиционная привлекательность региона в целом; развитая социально-экономическая инфраструктура; достижение оптимального в данных условиях уровня и ка-чества жизни; инновационная направленность политики и ориентация на высокие технологии; баланс социо-эколого-экономической системы страны; обеспечение устойчивого и сбалансированного воспроизводства социального, хозяй-ственного, ресурсного и экологического потенциалов регио-на; его высокая конкурентоспособность в глобальном мире.

Политический полюс. Определяющей характеристикой державы, претендующей на статус политического полюса, является:

ее способность контролировать обширное геополити- −ческое пространство;наличие достаточных возможностей для удержания −этой территории под своим влиянием;обладание явными признаками политической самодо- −статочности.

Важным условием формирования политического полюса является: собственная политическая стабильность и устой-чивость развития данного государства, что гарантируется оптимумом контролируемого пространства, включающего в себя определенные ключевые (геостратегические) точки.

42


43


Еще одной важной характеристикой статуса политиче-ского полюса являются политические ориентации и векторы государственного строительства данной страны.

Размерами территории государства и численностью его населения акцентируют статус страны как державы глобаль-ного или регионального значения.

Обширная территория с богатыми природными ресурса-ми и многочисленным населением являются необходимыми условиями для превращения государства в политический полюс, к которому будут тяготеть и вокруг которого будут группироваться другие народы и страны и в силу экономи-ческого расчета или политической конъюнктуры следовать в фарватере его политики.

Военный, экономический и политический полюса не обя-зательно совпадают по размерам с конкретным государ-ством.

Это может быть группа сопредельных стран с гомогенны-ми характеристиками или целый регион — как, например, АТР, — являющийся по ряду признаков динамично разви-вающимся экономическим полюсом.

Цивилизационный полюс — это страна с явно выражен-ной цивилизационной идентичностью и мощным потенциа-лом социокультурного влияния на страны-сателлиты и не только на них.

Социокультурный вес страны на мировой арене прида-ют — национальные черты и особенности народов, ее насе-ляющих; актуализация национальных традиций, ценностей и обрядов; ярко выраженная специфика национального мен-талитета; наличие распознаваемых цивилизационных алго-ритмов, цивилизационных фильтров и барьеров в процессе социокультурной интеграции стран глобализирующегося мира. Кроме того, консолидация на основе признаваемой все-ми гражданами объединяющей национальной идеи; защита национальных интересов, ценностей и идеалов; обеспечение национальной безопасности; наконец, наличие внятного на-

ционального проекта — выступают важными характери-стиками цивилизационного полюса.

Цивилизационным полюсом может выступать группа стран, имеющих общие культурно-генетические коды и в основе которых лежит единая цивилизационная матрица.

Все перечисленные выше факторы в своей совокупности оказывают разностороннее и существенное влияние на по-ложение, рейтинг, авторитет и силу государства в многопо-лярном мире.

Совокупность (аккумуляция) в едином локальном геопро-странстве всех видов полюсов образует центр силы многопо-лярного мира.

Сила, так же как порождаемая ею власть, всегда многоли-ка. Есть военная, политическая, экономическая, моральная и проч. силы. Поэтому центр силы, в отличие от полюса, обла-дает определенной полисемантичностью, это многомерное и объемное понятие, объединяющее совокупность локальных ха-рактеристик существующих полюсов многополярного мира.

Таким образом, центр силы можно определить как совокуп-ность военных, экономических, политических, социокультур-ных (цивилизационных) ресурсов государства, наличие которых определяет его геостратегический, геоэкономический, геополи-тический и социокультурный потенциалы и позволяет актив-но участвовать в управлении процессами глобального мира.

Каково место России в данной иерархии? Каков ее шанс стать одним из полюсов складывающегося многополярного мира?

Модуль 3. Россия в геополитическом пространстве многополярного мира

Каковы же шансы и возможная судьба России в геополи-тическом пространстве многополярного мира?

В последние годы произошли значительные изменения в Вестфальской системе мира, складываются новые контуры

44


45


геополитического пространства и новая система глобально-го мира.

На наших глазах происходит процесс размежевания гло-бального геополитического пространства на несколько цен-тров силы. На лидерство в глобальном мире претендуют два главных центра: «атлантический», объединяющий США и Западную Европу, и «тихоокеанский», основными акторами которого выступают Япония и Китай.

В ближайшие годы, очевидно, основным содержанием мировой политики будет нарастание конфликтного потен-циала и соперничества между этими двумя глобальными центрами силы.

Кроме того, геополитический театр действий характери-зуется усилением соперничества между полюсами глобаль-ного мира за создание преимущественных усилий для соб-ственного развития.

На основании фактических данных и стратегических расче-тов прогнозируется, что к 2025 г. мир станет многополярным, на мировую арену выйдут новые державы, а экономическая мощь и политическое влияние перемесится с Запада на Восток.

Нетрудно предположить, что к этому времени в мире воз-никнут новые полюса и центры силы, которые станут глав-ными международными акторами и авторами сценария, по которому будет развиваться мировое сообщество.

Будет ли Россия в их числе? Насколько оправданны ее на-дежды на влиятельную мировую роль в качестве одного из полюсов и центров силы многополярного мира?

Для того чтобы стать экономическим полюсом, необходи-мо иметь соответствующий геоэкономический потенциал.

Новая глобальная постиндустриальная экономика пока не отводит России какой-либо существенной роли в совре-менном международном разделении труда в сфере новейших высоких технологий. В нашей стране доминируют отрасли, сформировавшиеся еще в индустриальную эпоху (добыча и первичная переработка сырья).

Геоэкономический потенциал России как страны с экспортно-сырьевой моделью экономики недостаточно ве-лик, а в условиях кризиса может еще более сократиться, т. к. по прогнозам Всемирного банка кризис для России окажет-ся более тяжелым по своим последствиям, чем дефолт 1998 г. Прогнозируемое 10-процентное снижение численности насе-ления страны усугубит экономические трудности и приведет к снижению боеспособности Российских вооруженных сил.

Россия по-прежнему остается поставщиком ресурсов на мировой рынок. За годы благоприятной внешнеэкономи-ческой конъюнктуры и высокой цены на нефть экономика страны так и не была диверсифицирована, не произведены массовые закупки новейших технологий, не осуществлено переоснащение промышленности. К сожалению, провести структурную перестройку экономики в период, когда у стра-ны были огромные доходы от экспорта, не удалось. Итогом стала консервация экспортно-сырьевой модели экономики.

Выручка от экспорта нефти и газа инвестировалась не в экономику страны, а в бумаги американского казначейства. Вместо вкладывания денег в реальный сектор экономики российские банки и промышленные компании занимали огромные деньги на Западе. В условиях кризиса большая часть Стабфонда пошла на покрытие этих долгов, что вызва-ло новый виток оттока капитала на Запад, но не дало стимула для экономического развития.

Развитие внутреннего спроса могло бы дать стимул раз-витию экономики, однако такая возможность ограничена низким уровнем зарплаты населения, особенно в бюджет-ном секторе. Так, в США зарплата составляет 60% ВВП, в России — около 30%6.

Еще одни фактор, значимый для страны и претендующей на роль полюса в многополярном мире, — развитие челове-ческого ресурса, который в свою очередь зависит от вложе-ний в человеческий капитал. Именно человеческий капитал

6 Аргументы и факты. 2009, № 15. С. 8.

46


47


определяет конкурентоспособность страны на мировом рынке. Однако в России доля соцрасходов по-прежнему не-велика и проигрывает, по сравнению с ведущими державами мира, как по количеству средств, так и по структуре их рас-ходования.

Например, если счет вести в рублях, то на борьбу с безра-ботицей в США отпущено 1398 млрд руб., в России на борьбу с безработицей будет израсходовано 77,7 млрд руб. На обра-зование в США выделено 2 140 млрд руб., в России на образо-вание отпущено 394,8 млрд, из них 0,27 млрд руб. — субсидии на образовательные кредиты. Расходы на здравоохранение в США измеряются суммой в 867 млрд руб., в России же по-добные расходы составляют 334,6 руб., включая расходы на физкультуру и спорт7.

Неудивительно, что итогом подобной политики стала на-растающая деградация человеческого капитала.

Россия сможет реально претендовать на роль мирового полюса, если будет инвестировать в свой человеческий капи-тал и диверсифицировать экономику.

Чтобы стать военным полюсом многополярного мира, необходимо иметь соответствующий геостратегический по-тенциал. Однако в условиях начавшейся во время экономи-ческого кризиса военной реформы возможности укрепления такого потенциала вызывают сомнения.

Чтобы стать политическим полюсом многополярного мира, необходимо иметь соответствующий геополитический потенциал.

Геополитическая ситуация сегодня складывается для Рос-сии не совсем благоприятно, что затрудняет обретение ею статуса политического полюса.

Среди неблагоприятных геополитических факторов можно назвать следующие. Страна оказалась в границах XVII-XVIII вв., потеряв четвертую часть территории и бо-лее 20 млн этнических русских; потеряна значительная часть

7 Аргументы и факты. 2009, № 15. С. 8.

портов на Балтике и Черном море; утрачены в пользу вновь образованных сопредельных государств районы гарантиро-ванного сельскохозяйственного производства; геополити-ческие зоны влияния либо утрачены (в Центральной Азии и Закавказье), либо находятся в неустойчивом положении (Калининградский анклав); в пограничных зонах России имеются зоны тлеющих конфликтов и «горячие точки»; ин-тенсивная миграция из районов Сибири и Дальнего Востока в Центральную Россию является симптомом ухудшения на данных рубежах геостратегической ситуации; продвиже-ние НАТО на Восток сужает геополитическое пространство Евразии; присутствие США в Афганистане, рост влияния Америки на постсоветском пространстве (в Киргизии, Тад-жикистане и Узбекистане) — все это может привести к окон-чательной потере российского контроля над «Хартлендом».

Зарубежные СМИ отмечают, что Россия представляет собой униженную, но еще огромную страну. Проведенная в 1990-х гг. «вестернизация» политического курса не создала в мировом общественном мнении положительного образа России: ее не перестали бояться, но перестали уважать8.

Российское общество за годы преобразований не при-близилось к цивилизованным и процветающим странам ни по типу социального прогресса, ни по идеологии реформ. С распадом СССР изменилась геополитическая карта мира, исчезли те два полюса, которые оказывали решающее вли-яние на мировое сообщество. Россия сжалась в размерах, утратила положение одной из «сверхдержав», она не воспри-нимается как великое государство и не имеет стратегичес-ких союзников9.

Можно сделать вывод, что в сложных условиях экономи-ческой нестабильности, являющейся следствием мирового

8 Жуков В.И. Россия в глобальной системе координат: социологиче-ский анализ и прогноз. // Социально-гуманитарные знания. 2009. № 2. С. 3–18.

9 Там же.

48


49


финансово-экономического кризиса, проведения в стране военной реформы, усиления центробежных тенденций на постсоветском пространстве достижение статуса военного, экономического или политического полюса требует огром-ных финансовых затрат, а также мобилизации мощных по-литических ресурсов, что в настоящих экономических и гео-политических условиях практически нереально.

Таким образом, экономический, политический и военный потенциалы России недостаточны для того, чтобы претен-довать на роль полюса глобального мира.

Поэтому наиболее вероятным вариантом является статус России как цивилизационного полюса.

Цивилизационный ресурс государства — это достаточно устойчивый, практически неуничтожимый и постоянно воз-обновляющийся ресурс.

Цивилизационный ресурс — единственно возобновляемый и восполняемый; достижимый, независимый от воли полити-ческой элиты и внешнеполитической конъюнктуры ресурс, которым располагает на данный момент наша страна.

Модуль 4. Позиционирование россии в геополитическом пространстве глобального мира

В условиях глобализации для эффективного встраивания в систему координат глобального мира необходимо четкое позиционирование страны.

Средствами позиционирования может быть либо идео-логия, либо национальная идея, акцентирующая систему на-циональных ценностей данной страны.

Однако идеология — это достаточно временное и скоро-проходящее явление. Не существовало практически ни одной идеологии, которая распространяла бы свое влияние — даже опираясь на мощный государственный аппарат — более чем на три-четыре поколения людей. Идеология в условиях гло-бального мира постепенно сама себя изживает, что и пока-

зывает тотальное неприятие большинством народов и циви-лизаций незападного мира идеологии либерализма. Поэтому речь должна идти не об идеологии, а именно о системе цен-ностей, в рамках которых происходит общественное разви-тие данной страны, завоевание и удержание ею определен-ных статусных позиций в глобальном мире.

Без явно артикулированной системы ценностей не может быть плана стратегического развития страны и четкого по-зиционирования в системе координат глобального мира.

Но одних духовно-нравственных ценностей недостаточ-но, чтобы эффективно позиционировать страну в глобаль-ном мире. Позиционирование и претензия на определенную нишу и статусную позицию должна также подразумевать по-мимо социокультурного еще и достаточно ясно «читаемые» политические и экономические компоненты.

В контексте проблемы позиционирования страны в гло-бальном мире можно обозначить такую систему, как позици-онный концепт.

Позиционный концепт должен отвечать следующим тре-бованиям:

иметь позитивный и конструктивный характер; −отражать духовно-нравственные ценности, историче- −ские и культурные коды страны, специфику ее полити-ческой и экономической системы;быть понятным, содержательно простым и одновремен- −но емким;быть привлекательным, чтобы его могли принять и под- −держать представители всех наций, всех народов поли-культурной и многоконфессиональной страны;обладать мобилизационной силой и побудительным со- −держанием, вызывать желание людей участвовать в его реализации;способствовать самоидентификации страны и нации, −давать ответ на вопросы: «кто мы?», «зачем мы?», «чем мы отличается от других?».

50


51


Такое позиционирование должно опираться на следую-щие принципы.

Во-первых, принцип аутентичности цививилизацион-ной матрице, алгоритмам и генетическим кодам. Без этого декларируемая страной позиция и лежащая в ее основании идея будут являться суррогатом, искусственным кабинет-ным конструктом и не будет отвечать функциям сплочения и мобилизации общества для совместного решения проблем исторического развития в условиях глобального мира.

Во-вторых, принцип «исторической динамики», т. е. обо-значение вектора движения, который позволяет видеть и четко формулировать стратегические цели и тактические за-дачи развития.

В-третьих, принцип «особости», чтобы подчеркнуть и сохранить суверенность развития, право идти по собствен-ному историческому пути, не повторяя и не имплантируя экономические, политические и социокультурные модели, чуждые данной стране.

В-четвертых, глобально-стратегический принцип, что подразумевает определение места и роли данной страны в системе координат глобального мира.

Исходя из этих принципов, можно предложить следующие варианты позиционирования или позиционные концепты.

Либеральный концепт. Данная модель, как показала практика либеральных реформ в России, является неаутен-тичной для России и не находит поддержки и сочувствия у широких масс населения нашей станы. Хотя данная модель, как свидетельствует опыт западных стран, обладает опреде-ленной динамикой и вектором, устремленным в будущее, но в силу ее неаутентичности для России этот принцип реа-лизован быть не может. Не обладает данная модель и прин-ципом «особости» для России, т. к. даже при всех попытках адаптировать ее к нашим специфическим условиям она на-всегда останется лишь слабой копией западной (англосак-сонской) системы.

Коммунистический концепт. В силу наличия специфи-ческого архетипа национального менталитета, который за-частую обозначают термином «соборность», данная модель не является чуждой для России и несет в себе ту специфику, которая соответствует принципу «особости». Однако в силу своей исторической дискредитации в нашей стране, особен-но для молодого и среднего поколения, а также для глобаль-ного сообщества в целом, эта модель лишена принципа исто-рической динамики.

Национал-социалистический концепт, в силу полной сво-ей исторической дискредитации, не может рассматриваться как вариант позиционирования России в глобальном мире.

Определенный интерес представляет собой социал-демократический концепт. Эта модель, несомненно, облада-ет должной исторической динамикой, потенциалом своего развития — особенно в западных странах. Она имеет эффект «узнаваемости» в мировом глобальном сообществе. Однако для России данная модель так и осталось достаточно чуждой и непонятой, начиная с РСДРП и кончая многочисленными попытками создать на данной или близкой к ней идеологи-ческой основе политическую партию или движение. Ни гор-бачевский проект, ни другие постперестроечные проекты не оставили заметного следа в политической истории совре-менной России.

Евразийский концепт. Сегодня наблюдаются активные попытки популяризировать евразийскую идею, которые на-ходят свою поддержку не только в России, но и на постсо-ветском пространстве (например, предложения президента Казахстана Н. Назарбаева). Правда, в России попытки соз-дать аналогичную партию или общественное движение пока не увенчались успехом и не нашли массовой поддержки на-селения.

Евразийский концепт отвечает принципу исторической динамики, при определенных условиях у этой идеи есть пер-спективы не только в России, но и ближайшем геополитиче-

52


53


ском пространстве. Евразийская идея обосновывает необхо-димость государственного объединения территорий Евразии не только историческими, но и физико-географическими причинами. Она способна занять пустующую нишу на гло-бальном рынке идей и идеологий и достаточно легко пози-ционируется в системе глобальных координат. Но при одном условии — четком определении своего содержания.

А вот здесь возникает некоторая сложность, отмечаются две проблемы.

Во-первых, эта идея имеет жесткое противопоставление Западу. Главный идеолог современного евразийства А.Г. Ду-гин пишет: «Евразийская цивилизация представляет собой совершенно уникальную, многомерную, развивающуюся исторически общественную систему, сохранившую в себе особый тип отношений, представляющую особый тип тради-ционного общества, основанного на устоях, жестко противо-положных тем ценностным системам, в парадигмах которых развивался и развивается Запад»10. Такое противопоставле-ние России, как евразийской страны, Западу содержит стра-тегический просчет. Действительно, Россия имеет довольно большие отличия от англосаксонской модели по целому ряду серьезных параметров (см. ниже), однако при этом она оста-ется частью европейской цивилизации, как неоднократно подчеркивали руководители нашей страны.

Во-вторых, евразийская идея характеризуется слож-ностью «прочтения», полисемантикой смысла, наличием семи уровней понимания. «Все известные дефиниции ев-разийства либо чересчур поверхностны, либо узки, а то и просто расплывчаты», — отмечает А.Г. Дугин11. Сам автор подчеркивает, что «необходимо точно определить нашу ев-разийскую идею, всю сложнейшую внутреннюю, аксиологи-

10 Дугин А. Геополитика постмодерна. Времена новых империй. Очерки геополитики XXI века. СПб.: Амфора. 2007. С. 359.

11 Там же. С. 148–159.

ческую, концептуальную и семантическую поливалентность этого термина»12.

Пока же данная, несомненно заслуживающая внимания и перспективная идея остается достаточно чуждой широким массам населения и не обладает для них нужной степенью аутентичности. Трудно представить, чтобы русский человек, или татарин, или чуваш, или якут предпочли бы идентифи-цировать себя не как «русский», «татарин», «чуваш», «якут», а как «евразиец».

Конфессиональный концепт является актуальным в период собирания земель в условиях территориально-политической раздробленности государства, как это было в России после феодальной раздробленности в XIV–XVI вв., или в условиях угрозы распада страны и протекания стихий-ных процессов регионализации в 1990-х гг.

Однако в многоконфессиональной стране, каковой явля-ется Россия, при росте численности населения, исповедую-щего ислам, использование такого концепта должно быть взвешенным, тактичным и осторожным. Оно возможно только при условии активного творческого диалога конфес-сий и реализации провозглашенного Исмаилом Гаспарин-ским «христиано-исламского консенсуса».

Национальный позиционный концепт был в свое время популярной идеей, сплотившей в прошлом многие государ-ства. В современных условиях в своем чистом виде такой концепт вряд может быть реализован в многонациональной стране. По крайней мере, для этого необходима реабилита-ция и серьезное и убедительное разъяснение самого понятия «национализм».

Цивилизационный концепт — пожалуй, единственный, который отвечает необходимым требованиям и принципам. Он соответствует принципу аутентичности, т. к. имеет в виду уникальную, самобытную цивилизацию великой державы;

12 Там же. С. 162.

54


55


акцентирует особость, неповторимость и суверенность ис-то рического пути и миссии России; позволяет четко пози-ционировать страну в условиях многополярного мира. При наличии данных характеристик было бы несправедливо от-рицать принцип исторической динамики, присущий данно-му концепту.

Кроме того, цивилизационный концепт включает в себя конфессиональный и национальный факторы, а также под-разумевает некую консервативность, являющуюся архети-пической чертой национального менталитета народов нашей страны.

Таблица 1Особенности различных вариантов позиционирования

Варианты позиционирова-ния (концепты)

Принцип аутентич-

ностиПринцип динамики

Принцип «особо-

сти»

Глобально-стратегический

принципКоммунистиче-ский + — + —

Либеральный — — — +Национал-социалистический — — + —

Социал-демократический — + — +

Евразийский ? ? ? ?Конфессиональ-ный ? — + —

Национальный ? — + +Цивилизационный + + + +

Почему позиционирование страны по цивилизационно-му признаку является более эффективным именно в услови-ях глобализации?

В сложный период экономической нестабильности, яв-ляющейся следствием мирового финансово-экономического кризиса, проведения в стране военной реформы, усиления

центробежных тенденций на постсоветском пространстве, достижение статуса военного, экономического или поли-тического полюса требует огромных финансовых затрат, а также мобилизации мощных политических ресурсов, что в настоящих экономических и геополитических условиях практически нереально. Экономический, политический и военный потенциалы России недостаточны для того, чтобы стать полюсом или даже претендовать на роль полюса гло-бального мира.

Поэтому наиболее вероятным вариантом является пози-ционирование России как цивилизационного полюса.

Модуль 5. Позиционирование россии как цивилизационного полюса

Если мы позиционируем Россию как цивилизационный полюс, то возникают две проблемы: название цивилизации и критерии цивилизационной идентификации.

Название цивилизацииОпираясь на свои традиционные духовные и культурные

ценности — прежде всего ценности и идеалы Православия, — русский народ сумел создать величайшее в мировой истории государство, объединившее во всеобщее национальное брат-ство многие другие народы, его населявшие.

И позже многонациональная структура общества обо-гащала традиции жизни, быта, труда, способствовала выра-ботке такой черты, как терпимость.

Синтез культур, идея равноправия народов воспринима-лись как естественная необходимость выживания в тяжелых условиях.

Россия постепенно складывалась как многонациональная страна со специфической российской государственностью. Многонациональное русское государство обладало свой-ством объединения и сплочения разных племен, народов и

56


57


обществ. Разные языки, верования, способы мышления, по-нимания блага и выражения красоты обогащали культуру нашей цивилизации, делая ее самобытной и уникальной.

Конфессиональные, политические, этнические и культур-ные отношения внутри и вне этого исторического явления образовали ту целостную общность, которую сегодня назы-вают «русской цивилизацией».

Вторая проблема, как уже отмечалось, — критерии циви-лизационной идентификации.

Определение и применение данных критериев поможет доказать статус России как самостоятельной и самобытной цивилизации и помочь в обосновании ее претензий на по-зицию цивилизационного полюса.

Одной из главных характеристик цивилизационного по-люса, как отмечалось выше, является наличие явно выражен-ной цивилизационной идентичности, что позволяет харак-теризовать страну как самостоятельную и самодостаточную цивилизацию.

Для подтверждения данного статуса России необходи-мо выделить критерии цивилизационной идентификации или критерии, позволяющие в процессе сравнения России с любой другой цивилизацией (прежде всего с европейской) подтвердить или опровергнуть ее уникальность и самобыт-ность.

Такими критериями могут быть:во-первых, цивилизационная матрица, в рамках кото-

рой можно рассматривать и сравнивать культурные коды, историко-генетические коды и архетипы сознания нации13.

Цивилизационая матрица — это то, что объединяет локально-исторический ареал в одно целое и делает его уни-кальным.

13 Под цивилизационной матрицей мы понимаем доминантный инте-грал социальной, экономической и культурной сферы бытия данной ци-вилизации.

Цивилизационная матрица — это доминантный интеграл социальной, экономической и культурной сферы Бытия дан-ной цивилизации.

Матрица представляет собой базовые, наиболее древние основы или ядро существования современных цивилизаций. С их образованием начинается жизнь цивилизации, а с их разрушением — наступает ее гибель.

Каждой цивилизации присущи также специфические культурные архетипы и определенный генотип социального развития. России, как всякой локальной цивилизации, при-сущи уникальные, самобытные, традиционные черты, назы-ваемые «матрицей» цивилизации.

Данные матричные структуры запечатлены в сознании людей на уровне их генетической памяти, архетипов и сте-реотипов сознания. Они проявляются как этнопсихологи-ческие и этнокультурные специфические черты, присущие только этому народу, и они оказывают существенное влия-ние на контекст его исторического существования.

Так, европейская цивилизация основана на матрице за-падноримской культуры, которая восходит к античной ци-вилизации. Русская цивилизация унаследовала генетические коды византийской культуры. По своим историческим кодам Европа является наследницей Западной Римской империи, а Россия — наследницей Византии. Однако обе цивилизации объединяет то, что их духовным ядром является христиан-ство, а значит и некоторые общие архетипы сознания, сфор-мировавшиеся на основе этого ядра до его раскола на като-лическую и восточноправославную ветви.

Цивилизационная матрица — это совокупность генети-ческих кодов этноса, определяемых ими архетипов нацио-нального сознания, которые задают содержание и направле-ние цивилизационных алгоритмов. Исчезновение и гибель этнических коллективов, формой существования которых является данная матрица, приводит к гибели «локальных» цивилизаций.

58


59


С позиций такого подхода можно описывать поликуль-турные цивилизации, каковой является, например, россий-ская. Ее характерная черта — интенсивное взаимодействие многих уникальных культур и почти всех мировых религий.

Поликультурные цивилизации, к которым относится и Россия, характеризуются интенсивным взаимодействием многих уникальных культур и национальных религий. До-минантной формой интеграции полиэтнического и много-конфессионального общества являются совпадающие циви-лизационные алгоритмы, культурные архетипы и генотипы социального развития.

Второй критерий — специфика менталитета, которая проявляется в доминантах национального сознания, цен-ностях и идеалах, разделяемых всей нацией, специфическом понимании смысла Бытия.

Третий критерий — особенность цивилизационных алго-ритмов.

Матрица представляет собой систему взаимосвязанных элементов (алгоритмов), формирующих структуру любой цивилизации.

Структурными элементами цивилизационной матрицы являются так называемые алгоритмы. Данные алгоритмы ма-трицы локальных цивилизаций взаимосвязаны, равноценны и в разные периоды для развития данных систем могут быть определяющими.

Наиболее важными из алгоритмов, от которых зависит стабильность общества и его поступательное развитие, яв-ляются: политические, экономические и социокультурные алгоритмы.

Цивилизационные алгоритмы в экономической сфере определяют: содержание экономических категорий; иерар-хию целей социально-экономического развития; содержание социально-экономической деятельности; специфические формы ее взаимодействия с политической организацией общества; программу экономического поведения субъекта

социально-экономических отношений; мотивы экономиче-ской и социальной деятельности человека; характер потреб-ностей, способы и степень их удовлетворения.

Цивилизационные алгоритмы в политической сфере определяют: интерпретацию и содержание политических ин-ститутов; средства, формы и векторы внешней и внутренней политики.

Духовный компонент национальной цивилизационной модели в России всегда имел значительные отличия от за-падной модели цивилизации. Наиболее ярко эти различия проявляются в сравнении с протестантским учением, кото-рое составляет духовную основу большинства европейских стран и США. Специфика западной цивилизации, ярко про-явившая себя в полисном генотипе, диктует необходимость формирования таких структур и ценностей, которые осно-ваны на свободе собственности, на автономности и самоу-тверждении индивида, на соревновании с равными себе, на конкуренции с ее постоянными инновациями. Основными этическими ценностями протестантов являлись те, которые были необходимы для успешного ведения капиталистическо-го предприятия: бережливость, расчетливость, склонность к методичной трудовой деятельности. Положение протестант-ского вероучения о приоритете мирской экономической жизни над духовной порождает определенную этическую систему морально-нравственных ценностей и понимание смысла человеческой жизни, которые противоположны православной позиции. В русской цивилизации всегда имел-ся приоритет духовных ценностей над материальными, что сближало ее с другими восточными цивилизациями. Цель общественного развития виделась не в производстве и по-треблении все большего количества материальных благ, а в стремлении к упорядочению социального бытия. Западный менталитет понимает общественный прогресс только как социально-экономический и научно-технический. Наше на-циональное миропонимание общественный прогресс видело

60


61


прежде всего в совершенствовании и преображении жизни через более полное восприятие христианских ценностей.

Разница менталитетов двух цивилизаций проявляется в том, что в рамках европейской культуры сформировался человек аристотелевского типа с преобладанием рациональ-ного мышления и сознанием атомизированного индивида, приоритетом либеральных ценностей и идеалов. В России преобладающим является интуитивно-чувственный тип личности, предрасположенной к мистицизму, специфиче-скими характеристиками которой являются склонность к подчинению себя коллективу, патернализм, этатизм и др., а также приоритет (на генетическом уровне) духовных ценно-стей над материальными.

В западноевропейской цивилизации смысл жизни форму-лируется на основе философии успеха, а концепт прогресса понимается довольно утилитарно — как научно-технический прогресс, имеющий следствием прежде всего повышение уровня и качества жизни.

В русской цивилизации понимание смысла (цели) жизни основано на евангельских постулатах, которые св. Серафи-мом Саровским были сформулированы как «Стяжание Духа Святаго» или «обожение», что в вольном переводе на секу-лярный язык означает «упорядочение и гармонизация ду-ховного бытия человека».

Таблица 2Критерии сравнения цивилизаций

Критерии Западная цивилизация

Русская цивилизация

1. Цивилизационня мат рица

Западноримская куль-турная матрица

Византийская куль-турная матрица

А) историко-ге не ти чес-кий код

духовная наследница Западноримской им-перии

духовная наследница Византийской импе-рии

Критерии Западная цивилизация

Русская цивилизация

Б) архетипы сознания формировались на основе

западного христиан-ства (католицизм)

восточного христиан-ства (православие)

2. Менталитет человек аристотелев-ского типа

интуитивно-чув ствен-ный тип личнос ти

А) тип мышления преобладание рацио-нального мышления

склонность к мисти-цизму и иррациональ-ному

Б) доминантный архе-тип

личность (атомизиро-ванный индивид)

община, государство

В) приоритеты и цен-ности

либеральные ценно-сти (собственность и свобода), приоритеты материального

консервативно-пат ри-архальные ценнос ти, приоритеты идеаль-ного

Г) понимание смысла бытия

философия успеха гармонизация духов-ного бытия человека

3. Цивилизационные ал го ритмы

англосаксонская (ат-лантическая модель) развития

континентальная мо-дель развития

А) экономические определяют содержание экономических кате-горий, иерархия целей экономического разви-тия, мотивация, формы и средства экономиче-ской деятельности

Б) политические от них зависит интерпретация политических институтов; они определяют их содержание, средства, формы, векторы внешней и внутрен-ней политики

Таким образом, располагая критериями цивилизацион-ной идентификации можно, во-первых, подтвердить или опровергнуть статус России как самостоятельной самобыт-ной цивилизации; во-вторых — определить стратегические задачи по позиционированию России как цивилизационного полюса многополярного мира.

Продолжение таблицы 2

62


63


Сегодня существует мнение, что Россия, в силу ее гео-графического положения на границе между Востоком и За-падом, являла собой «промежуточную цивилизацию», где система ценностей представляет собой «неорганическое со-четание ценностей двух основных цивилизаций». Однако промежуточная цивилизация нежизнеспособна, и эволюция на ней обрывается.

Россия представляла собой особую, специфическую ци-вилизацию со своими духовными ценностями, националь-ным типом сознания, национальной политической культу-рой, особыми формами жизнедеятельности и собственным вектором развития. Россия, находясь между Востоком и За-падом, соединила в себе черты и противоречия различных мировых культур, творчески их переработала, и на основе собственного исторического и мистического опыта созда-ла свою неповторимую цивилизацию. Русская цивилиза-ция выразилась в глубоко самобытных и неповторимых духовно-нравственных и материальных формах существо-вания русского народа, определивших его историческую судьбу.

Модуль 6. Сохранение и поддержание цивилизационной стабильности

Итак, Россия являлась самодостаточной и уникальной цивилизацией, потенциал которой в значительной степени сохранился до настоящего времени.

Но имеет ли сегодня Россия шансы стать цивилизацион-ным полюсом мира? Что для этого необходимо?

Во-первых, в этой складывающейся новой структуре мира ей надо восстановить и предъявить мировому сообществу собственные геополитические коды. Основой такого геопо-литического кода для России может быть установка на сохра-нение своего самостоятельного пути в мировой истории — не склоняясь ни в сторону Запада, ни в сторону Востока.

Во-вторых, необходим решительный отказ от навязыва-емого нам космополитического мышления.

В-третьих — восстановление и актуализация цивилиза-ционной идентичности.

Цивилизационная идентичность в современной России еще не потеряна, она находится в латентном состоянии. Рос-сия еще не успела настолько глубоко интегрироваться в ми-ровое сообщество, чтобы потерять свою идентичность. Кро-ме того, генетические коды, как известно, имеют свойство «дремать», но не умирать.

«Память генетическая… продолжает жить в людях даже тогда, когда о ней не помышляют, незримо влияя на слова и поступки, порой вопреки здравому смыслу и безупречной логике»14, — пишет известный философ и писатель В. Ирза-беков.

В-четвертых — сохранение и поддержание социокультур-ной стабильности.

В эпоху глобализации размываются физические и вир-туальные границы между странами и цивилизациями, воз-растает интенсивность экспансии чуждых социокультурных потоков. Поэтому важнейшей задачей становится защита собственной цивилизационной идентичности, духовно-культурного наследия и реализация собственной цивилиза-ционной миссии в глобальном мире.

Социокультурная стабильность общества во многом зави-сит от устойчивого функционирования цивилизационных алго-ритмов, а это, в свою очередь, определяется степенью сохран-ности (степенью консервации) генетических кодов нации.

Именно генетический код определяет сущность, задает направление, определяет историческую преемственность в развитии «локальных» цивилизаций.

Генетический код включает время рождения цивилиза-ции, ее исторические корни, их возраст и направленность

14 Ирзабеков В. Тайна русского слова. М., 2008. С. 154.

64


65


в дальнейшем развитии. Так, западноевропейская цивили-зация была во многом рождена западноримской матрицей культуры античной цивилизации… Новые рождающиеся этносы Европы в своем общецивилизационном развитии опирались на западно-римскую культуру, римское право и принципы «античного» способа производства (К. Маркс).

Западноевропейская цивилизация строилась на ре ли ги-оз но-ценностных основаниях вселенской церкви, которая создала свой религиозный (католицизм), «информацион-ный» (латынь) и культурный центр в Ватикане. Конгломе-раты полисов-этносов Западной Европы регулировались в своем существовании внегосударственными, культурно-идейными принципами.

Российская цивилизация несет в себе культурные коды античной, византийской цивилизаций и восточнославян-ских племен, объединившихся в государственное образова-ние — Киевскую Русь. Именно оно играло огромную роль в формировании матрицы российской цивилизации.

Матрично-образующее ядро зародившейся цивилизации составило Православие. На протяжении 1000 лет народ жил в сфере духовно-нравственных ценностей, ориентиров и це-лей, определяемых Православием. Именно Православие по-могло русскому этносу сохранить свою самостоятельность и целостность, развить свои этнокультурные, психологиче-ские, ценностные мотивации и ориентиры, утвердить при-сущий только ему образ жизни.

Генетические коды обеспечивают устойчивое функцио-нирование цивилизационных алгоритмов.

Представим цивилизационную матрицу как некое зер-кало, в котором отражаются все сущностные черты бытия (жизнедеятельности) данной цивилизации.

Сбой генетических кодов цивилизационной матрицы вле-чет за собой «эффект разбитого зеркала», который чреват:

сбоем цивилизационных алгоритмов; −потерей цивилизационной идентичности; −

потерей аутентичных стратегических целей развития; −забвением миссии страны (государства, народа) в гло- −бальном мире. (Каждый народ призван сыграть, может быть, лишь единственную ноту в глобальной симфонии мира, но без этой ноты не получится целостного музы-кального произведения (шедевра), а весь музыкальный строй будет напоминать какофонию звуков и хаос нот, звучащих невпопад).

Сбой генетических кодов происходит в условиях стол-кновения культуры данной цивилизации с так называемой the alien culture (civilization). (В этом случае иностранный термин вполне уместен для обозначения данного понятия, т. к. слово «alien» обладает полисемантикой, а термином «the aliens» называют еще и инопланетян).

Для традиционных обществ, восточных стран и госу-дарств евразийского пространства в роли «the alien culture» выступает так называемая «глобалистская культура»; для за-падных стран — культура мусульманских стран.

Th e alien culture основана на единой системе принци-пов и координат, неаутентичных цивилизационным ал-горитмам и генетическим кодам большинства цивили-заций современного мира. Она стремится упразднить то историко-культурное своеобразие, которое народы мира формировали тысячелетиями и исчезновение которого означало бы утрату материальных, культурных, социально-психологических и духовных оснований их существования на Земле.

Мы наблюдаем все возрастающее сопротивление экспан-сии the alien culture в разных странах мира (Запада и Востока), которое является зримым воплощением функционирования цивилизационных фильтров и барьеров.

Цивилизационные барьеры — производят отбор, «отбра-ковку» экономических, политических и социокультурных феноменов, наиболее неаутентичных для цивилизационной матрицы данной страны.

66


67


Цивилизационные барьеры могут быть:1. Естественными (органическими) — действуют на уров-

не архетипов национального сознания и решительно отвергают (не принимают) те или иные явления эконо-мической, политической или культурной жизни, кото-рые осуществляют экспансию извне.

Примерами действия таких цивилизационных барьеров является неприятие российским обществом навязываемого ему культа «сильной личности» и «героя-одиночки», «сек-суальной революции» (в мусульманских республиках), на-саждаемых ориентиров — «карьера, деньги, успех» (как по-казывают данные социологических исследований, молодежь предпочитает семью). Негативную реакцию вызывают док-трины «свободного рынка», «монетаристские походы», пози-ционирование таких сфер, как образование и здравоохране-ние в качестве сферы услуг и проч.

2. Искусственными (управляемыми политической эли-той).

Так, консервация низкого уровня жизни ведет к непри-ятию культа безудержного потребления, отрицательному отношению к предпринимательской деятельности и таким человеческим качествам, как предприимчивость, деловая энергичность и проч.

Цивилизационные фильтры — это механизмы интерпре-тации и адаптации экспортируемых извне экономических, политических и социокультурных феноменов, которые хотя и являются неаутентичными для данной цивилизационной матрицы, однако отдельные элементы могут совпадать с ци-вилизационными алгоритмами и значит могут быть адапти-рованы к ним.

Примерами действия таких цивилизационных фильтров является специфическая российская интерпретация теории и практики западного парламентаризма, демократии, инсти-тута президентства, системы выборов, партийной системы, банковской системы и др.

Как работают цивилизационные фильтры? Рассмотрим это на примере политической сферы жизнедеятельности об-щества.

Цивилизационные основы современной политической системы России в концептуальном виде заложены в содер-жании политического алгоритма матрицы российской циви-лизации.

Анализ политического алгоритма российской цивилиза-ционной матрицы показывает, что дореволюционной, по-слереволюционной и современной России в большой сте-пени присущ один и тот же тип построения политической власти и политической организации общества. В силу своей историко-генетической обусловленности она представляет собой сильную централизованную власть, олицетворением которой выступает верховный правитель-самодержец (царь или президент). Для нее характерны жесткая вертикаль вла-сти, четкая ее иерархия, регулируемая Центром, и приоритет исполнительной власти над законодательной. Как революция 1917 г., так и перестройка 1990-х гг. года затронули символы политической системы и государственной власти, принципы ее легитимности, структуры и традиции. Вместе с тем, сохра-нилась большая степень преемственности по отношению к ее базовым формам.

Специфической формой социальной интеграции циви-лизационной матрицы России выступает государственность, задающая для российского общества единый символический универсум и нормативно-ценностный порядок. Основными структурами этого универсума выступают этатизм и патер-нализм, которые и в настоящее время являются доминирую-щими культурными архетипами русского этноса.

Еще совсем недавно казалось, что главным способом по-литической модернизации страны и переходом к постинду-стриальному обществу может быть демократическая транс-формация страны и «импорт» западных демократических институтов в Россию. Однако дальнейшая практика показала,

68


69


что такой «импорт» оказался неэффективным в российских условиях в силу несоответствия данных институтов тради-циям политической культуры и менталитету населения. Об-разно говоря, цивилизационный иммунитет восстал против попыток трансплантации чужеродных национальному поли-тическому организму органов и инструментов демократии.

В результате, вместо развития доверия к новым демокра-тическим институтам и практикам, общего роста социальной базы демократии происходят обратные процессы, выражаю-щиеся, в частности, в падении доверия к институтам демокра-тии, в снижении политической и электоральной активности граждан. Социологические опросы показывают, что боль-шинство российских граждан связывают выход из социально-политического кризиса не с демократией, а с усилением режима «сильной руки». Таким образом, принцип демократии в России переживает кризис, обусловленный вызовами глобализации.

Ответом на данные вызовы может быть возврат к тради-циям демократии национального типа, обусловленной осо-бенностями социокультурного кода страны.

Малоудовлетворительные итоги реформ в России объ-ясняются неэффективностью чисто экономического подхо-да к преобразованиям, когда вне поля зрения остались важ-нейшие для жизнедеятельности социума цивилизационные параметры. Дилемма «применимости — неприменимости» западного опыта в России была решена в пользу модели за-падного пути трансформации без адаптации его к нацио-нальным традициям в социально-экономической сфере.

Наиболее активно цивилизационные фильтры и барьеры проявляют себя в социокультурной сфере жизнедеятельно-сти общества.

Для традиционных обществ, восточных стран и госу-дарств евразийского пространства такой the alien culture, как уже отмечалось, выступает «глобалистская культура».

Массовая культура в ряде случаев оказалась сильнее на-ционального культурного ядра многих успешных в экономи-

ческом отношении стран. Размывая и подавляя культурное ядро цивилизации, глобалистская культура оставляет наци-ональной культуре лишь нишу культуры фольклорной.

В социокультурном аспекте глобализация предполага-ет стремление к некоей общей идее, согласно которой в со-временном взаимозависимом мире должны главенствовать единые, общемировые ценности, что означает на деле обяза-тельность для национальных государств воплощения этих ценностей в своей внутренней и внешней политике.

Внедрение глобальной идеологии и культуры происходит методами экономического и политического давления, а так-же методами soft power. Эта культура может быть привлека-тельна для многих граждан данной страны, особенно для мо-лодого поколения. Однако она остается неаутентичной для большинства стран, особенно вне культурного поля цивили-зации Древнего Рима, ведет к социокультурной дестабилиза-ции общества и влияет на устойчивое развитие его экономи-ческой и политической сфер (нарушает функционирование цивилизационных алгоритмов).

При этом многие традиции и духовные ценности незапад-ных стран разрушаются в ходе вестернизации без замещения их западной культурой. Вестернизация разрушила традици-онность этих обществ, но не сделала их западными.

И наоборот. Для западных стран такой the alien culture вы-ступает, как уже отмечалось, культура мусульманских стран, экспансия которой усиливается по мере возрастания миграци-онных потоков с Востока в европейские страны. Такая культура является неаутентичной для стран, развивающихся на базе за-падноримской матрицы культуры античной цивилизации. Th e alien culture для такой локальной цивилизации является искус-ственным образованием, поскольку не имеет исторической па-мяти и, как показывает практика, может вступать в конфликт с национальными и религиозными культурами данной страны.

Ее экспансия в социокультурную (и не только) сферу за-падного демократического общества ведет к сбою цивилиза-

70


71


ционных алгоритмов и порождает условия для социокуль-турного кризиса.

Результатом данного вызова the alien culture является угро-за потери национальной идентичности страны, а также поте-ря собственной культуры и цивилизационного наследия.

Проблема сохранения цивилизационной идентичности и цивилизационной стабильности приобрела такие формы и масштабы, что ее положительное решение для многих стран означает выбор адекватной конкурентоспособной стратегии развития и, более того, является вопросом выживания.

Глобальные информационные потоки объективно ведут к размыванию цивилизационной идентичности. Современные информационные технологии взламывают барьеры между различными культурами, вовлекая их в водоворот глобаль-ной конкуренции.

В глобальном мире в стремительном потоке социокуль-турных взаимодействий и агрессивной культурной экспан-сии выживают лишь те культуры, которые оказываются способными адаптироваться к стремительно меняющемуся миру, не теряя при этом своей самобытности.

С.В. Кортунов считает, что оплотами идентичности оста-ются Китай, Индия и Россия, имеющие более чем тысячелет-нюю культурную историческую традицию.

Однако есть опасения, что глобализация перемелет и их, если культурные ядра национальных идентичностей не ока-жутся достаточно адаптивными к происходящим стреми-тельным переменам в экономике, технологиях и социальной жизни.

Пока еще эти три культуры демонстрируют высокие адапта-ционные способности, и именно они смогли адаптировать, ин-терпретировать и трансформировать образцы чужеродной по-литической культуры и чужеродные культурные стандарты15.

15 Кортунов С.В. Глобализация и национальная идентичность. // Вест-ник аналитики. 2007, № 1 (27). С. 111–112.

Очевидно что отторжение чужих культурных стандартов или их интерпретация и адаптация стимулировали в назван-ных государствах процесс собственной культурной иден-тификации. Однако и эти три страны не гарантированы от угрозы культурной стандартизации, хотя и обладают надеж-ными иммунными системами, способными противостоять вызову культурной стандартизации.

По мнению С.В. Кортунова, на данном этапе самым уяз-вимым звеном в этой «тройке» оказалась Россия16.

Условием социокультурной стабильности общества и поддержания его цивилизационных алгоритмов является не имплантация, а адаптация и интерпретация важнейших элементов (апробированных практикой и доказавших свою эффективность) the alien culture в ее экономической, полити-ческой и социокультурной сферах.

Не имплантация, а адаптация + интерпретация = фор-мула успеха.

Дальнейшее развитие государства, общества в условиях «тесной встречи» в тесном пространстве глобального мира с the alien culture может происходить на основе адаптиро-ванных к цивилизационным параметрам данной страны научно-технических, административно-организационных, социокультурных заимствований на условиях устойчивого функционирования цивилизационных алгоритмов.

Поэтому сегодня актуальная задача — поиск резервов эндогенного развития России, который был бы основан на собственном опыте, собственных силах, с адаптацией зару-бежного экономического, научно-технического, управлен-ческого опыта, но не имплантацией на национальную почву готовых моделей социально-экономического и культурного развития.

В целом, сохранение цивилизационной идентичности и цивилизационной стабильности зависит от того, сможет ли

16 Там же. С. 112.

72


73


культура данной страны противопоставить глобализации более мощный и убедительный национальный проект.

Модуль 7. Многополярный мир: прогноз конфигурацииИтак, Россия может реально претендовать на статус ци-

вилизационного полюса и имеет все шансы отстоять свою цивилизационную идентичность в условиях экспансии гло-бальной культуры.

Но какова ее диспозиция в конфигурации многомерно-го пространства многополярного мира? Какое место Россия занимает в структуре глобального мира? Каково ее место в статусной иерархии?

Россия обладает признаками, по меньшей мере, трех из четырех видов полюсов. Как ядерная держава она является полюсом военным. Обнаруживает также признаки полити-ческого полюса (в том числе являясь членом Совета Безопас-ности ООН), а в силу более чем тысячелетней своей истории может претендовать и на статус полюса цивилизационного. Чтобы стать полюсом экономическим стране необходимо реализовать мощный мобилизационный экономический проект.

Россию сегодня можно, без сомнения, характеризовать как региональную державу, которая сохраняет статус ре-гионального лидера. Однако «поступательного и непре-рывного роста внутрирегиональной зависимости в соот-ветствии с приоритетом и сценарием, предложенными государством, стремящимся оставаться региональным ли-дером» пока не происходит. Внутриинтеграционные про-цессы тормозятся уже на уровне создания Таможенного союза, а также из пяти (см. выше) отсутствуют, по крайней мере, четыре необходимых условия для образования пол-ноценного союза.

Взяв в качестве критериев характеристики различных ви-дов полюсов, оценив с данных позиций потенциал отдельных

стран и регионов мира17, можно спрогнозировать вероятную конфигурацию многополярного мира (табл. 3).

Таблица 3Многополярный мир: прогноз конфигурации

Страна Военный полюс

Эконо-мический

полюс

Полити-ческий полюс

Цивилиза-ционный

полюсКоличество

баллов*

США + + + + 4Япония — + ? + 2 (+1) Германия — + ? +** 2 (+1) Франция — — ? +** 1 (+1) В е л и к о -британия — — ? +** 1 (+1)

Испания — — — +** 1Италия — — — +** 1Китай + + + + 4Россия + — + + 3Индия + + — + 3Бразилия — + — — 1

* Максимальное количество баллов означает, что страна имеет сумму параметров всех четырех видов полюсов, а значит может претендовать на статус центра силы.

** — только в составе ЕС

Таким образом, сегодня США могут претендовать на ста-тус центра силы. Китай также имеет все параметры, чтобы претендовать на центр силы.

Европейские страны выступают центром силы в составе ЕС (коллективный военный, экономический, политический и цивилизационный полюс и центр силы). Условием поддер-жания данной позиции является дальнейшее углубление ин-теграции, устойчивое развитие.

17 Данные см.: Политический атлас современности. М. 2007; Мир в циф-рах. М., 2007.

74


75


Япония имеет шансы стать центром силы при соблюдении двух условий: во-первых, дальнейшее значительное укре-пление своего военного потенциала; во-вторых, проведение независимой от США политики в мире и принятие на себя функции главного интегрирующего субъекта в АТР.

Россия, обладая ядерным оружием, еще остается военным полюсом, набирая таким образом четыре очка из четырех возможных. Для получения статуса центра силы ей необхо-димо реализовать мощный мобилизационный экономиче-ский проект.

Ни одна другая страна, каким бы мощным полюсом она не являлась, не обладает полным набором характеристик центра силы глобального мира. Стать центром силы гло-бального мира возможно через образование союза или ре-гионального интеграционного объединения, аккумулиро-вав силы и ресурсы нескольких ключевых в регионе стран. Только в составе глобальных структур и организаций такие страны могут коллективно аккумулировать необходимую мощь, позволяющую им претендовать на статус центра силы.

Используя предложенные выше параметры, определяю-щие статус полюса глобального мира, можно оценить потен-циал и будущих центров силы глобального мира (табл. 4)18.

Вывод не является неожиданным: центром силы глобаль-ного мира были и остаются США.

МЕРКОСУР может стать центром силы при условии даль-нейшего поступательного экономического развития вхо-дящих в него стран и укрепления интеграции между ними; акцентировании общих политических целей и амбиций. Од-нако военная составляющая в данной организации является слабой и не позволяет в ближайшее время реализовать шан-сы на получение статуса центра силы.

18 Здесь определяем, отвечает ли данный субъект глобального мира па-раметрам полюса в полной мере (+++), не в полной мере (++), лишь ча-стично, обладая одним или двумя его параметрами (+).

Данный прогноз справедлив и для АСЕАН. Странам АСЕ-АН необходимо осознание общих политический интересов и целей, чтобы добиться ярко выраженной политической идентичности.

БРИК имеет значительный потенциал (военный, поли-тический и экономический) для того, чтобы стать центром силы многополярного мира. Это зависит от того, будет ли ре-ализован данный проект под названием БРИК как полноцен-ный экономический, политический и военно-стратегический союз (блок).

Однако его шансы стать центром силы снижаются за счет следующих факторов:

1. Китай претендует на статус самостоятельного воен-ного, экономического, политического и цивилизационного

Таблица 4Полицентричный мир: прогноз конфигурации

Структуры глобального

мира

Эконо-мический

полюсВоенный

полюс1Политиче-ский полюс

Цивилиза-ционный

полюс2Баллы

США3 +++ +++ +++ +++ 12

ЕС +++ +++ ++4 +++ 11

АСЕАН ++ — +5 ++ 5

МЕРКОСУР + + ++ ++ 6

БРИК ++ +++ ++ +++ 10

1 В том числе наличие ядерного оружия.2 В том числе привлекательность культуры и агрессивность культурной

экспансии.3 Рассматривать НАФТА отдельно от США не имеет смысла.4 Часто идет в фарватере политики США.5 Совместные политические интересы не выражены. Политическая

составляющая слабая.

76


77


полюса и будет выступать в многополярном мире как суве-ренный (самодостаточный) центр силы, преследующий су-веренные интересы.

2. Бразилия занята собственным региональным проек-том — МЕРКОСУР.

3. В Индии набирают силу процессы регионализации, ра-стут межэтнические и межконфессиональные противоре-чия, остается неразрешимым конфликт с Пакистаном, что будет отвлекать ее от строительства глобальных проектов и ослаблять позиции как политического игрока в глобальном мире.

Очевидно, формат БРИК не будет постоянным, а будет носить скорее виртуальный характер или использоваться для тактических целей.

Можно сделать вывод, что будущая конфигурация гло-бального мира будет:

многополярной − со значительным количеством полюсов (экономических, военных, цивилизационных, в мень-шей степени — политических, поскольку политическая самостоятельность и самодостаточность в глобальном полицентричном мире трудно достижима);полицентричной — − в ней будет несколько центров силы, которые будут представлены США и крупными глобальными структурами (ЕС, АСЕАН, МЕРКОСУР, БРИК).

Таким образом, будущая структура многополярного мира предстает как конфигурация следующих структурных эле-ментов:

США, Китай (первый иерархический уровень) — центры силы многополярного мира.

ЕС, АСЕАН, МЕРКОСУР — организации с сильно раз-витой экономической интеграцией, но и с достаточно вы-раженной политической составляющей, — образуют второй иерархический уровень и претендуют в будущем на центры силы многополярного мира.

Япония, Россия, Индия, Бразилия и др. — третий иерар-хический уровень. Эти страны могут стать мощными полю-сами многополярного мира.

Как известно, существуют три вида устройства междуна-родной системы: однополярный, биполярный и многополяр-ный мир.

Между понятиями «многополярный мир» и «полицен-тричный мир» есть определенная разница. Более распро-страненным сегодня является понятие «многополярного» мира, которое экстраполируется на будущую конфигурацию мировой системы.

Однако многополярным мир является уже сегодня, т. к. в нем присутствуют и экономические (бурно развивающиеся страны с высокими экономическими показателями), воен-ные (страны, обладающие, как минимумом, ядерным оружи-ем) и цивилизационные полюса (страны с ярко выраженной цивилизационной идентичностью).

Более логичным определением будущей конструкции глобального мира представляется «полицентричный» мир, состоящий из нескольких центров силы, аккумулирующих в себе несколько видов полюсов.

Модуль 8. Миссия России в глобальном миреВ связи с изменившейся геополитической и социокультур-

ной ситуацией возникает вопрос: какова миссия России в гло-бальном мире?

В отсутствие границ между странами и цивилизациями возрастает интенсивность экспансии чуждых социокультур-ных потоков. Поэтому важнейшей задачей становится защи-та собственной цивилизационной идентичности, культур-ного и духовного наследия и реализация цивилизационной миссии России в глобальном мире.

Достаточно давно этот вопрос был поставлен Русской православной церковью в «Основах социальной концепции

78


79


РПЦ» (гл. XVI. «Международные отношения. Проблемы гло-бализации и секуляризма»)19.

В своих выступлениях, проповедях, интервью Святейший Патриарх Кирилл неоднократно обращался к этому вопросу. Суммируя все его высказывания и предложения, можно соста-вить четкую концепцию миссии России в глобальном мире.

Святейший Патриарх отмечает: «Мы находимся в ино-культурном, иноцивилизационном окружении, и для того, чтобы в рамках свободного и открытого общества наш ди-алог с соседями и с миром был не обречен на поражение в результате во многом оскорбительных заимствований цен-ностей, что сейчас, к сожалению, происходит; для того чтобы мы оставались самими собой в условиях этого открытого об-щества и диалога с другими, мы должны быть очень сильны-ми. И эта сила, в первую очередь, — сила нашего духа, нашей веры, наших нравственных убеждений, на которых и долж-ны выстраиваться некая общая психология и стереотипы поведения»20. Стратегическое развитие страны, по мнению Первосвятителя, может происходить только в определенной и четко обозначенной системе координат. А такая система координат невозможна без аутентичной для православной страны системы ценностей21.

В условиях духовно-нравственного распада глобальной системы однополярного мира усилия Церкви должны «за-ключается в том, чтобы постараться затормозить те опас-ные процессы, которые сегодня идут в мире. Есть некая тен-денция — самораспад. Это особенно зримо на примере бла-гополучных обществ в других странах… То, что происходит внутри многих благополучных обществ, является призна-

19 Основы социальной концепции РПЦ. Изд-во Московской Патриар-хии. 2000. С. 148–158.

20 Из выступления на встрече с членами правительства Калининград-ской области, депутатами областной думы и общественностью региона 23 марта 2009 г. С. 159.

21 Там же.

ком невероятной слабости и угрозой существованию самого общества»22.

Патриарх констатирует: «Безрелигиозное общество обре-чено. У него нет шансов на выживание. При всей развитости экономики социальных и политических институций люди способны жить вместе только на основании нравственного закона»23.

Сегодня мировое сообщество переживает финансово-экономический кризис. Патриарх напоминает, что грече-ское слово «кризис» на русский язык переводится как «суд». «Всякий кризис в жизни есть Суд Божий… И если сегодня мир переживает экономический кризис, значит, этот суд об-наруживает некую глобальную человеческую неправду…. Это Суд Божий над человеческой неправдой, над алчностью, непомерным желанием иметь как можно больше, потерей контроля над своим потреблением, суд над стремлением бо-гатеть любыми средствами, забывая подлинные ценности и идеи»24.

Кроме того, Патриарх убежден, что «необходима коррек-ция этого цивилизационного развития. В наших условиях эта коррекция может быть достигнута только через сохранение наших базисных ценностей, через формирование личности, способной критически воспринимать и оценивать происхо-дящее и достигать тех целей, которые стоят перед этой лич-ностью, а также и перед всем обществом»25. Сегодня встает вопрос о соотношениях «нравственности и человеческого

22 Из выступления на встрече со студентами калининградских вузов в Российском государственном университете им. И. Канта 23 марта 2009 г. С. 145–146.

23 Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них православ-ная Церковь? М.: Даниловский благовестник, 2001; Цит. по «Неизвест-ный» патриарх Кирилл». М.: Даниловский благовестник, 2009. С. 78.

24 Из интервью «Комсомольской правде». KP.RU — 27.01.2009 С. 152.25 Из выступления на встрече со студентами калининградских вузов в

Российском государственном университете им. И. Канта 23 марта 2009 г. С. 146.

80


81


выживания в эпоху индустриального общества…». «Нрав-ственность связана с самим выживанием человеческой циви-лизации». Патриарх Кирилл рассматривает «нравственность как условие выживания человеческой цивилизации»26.

Коррекция цивилизационного развития предполагает решение четырех взаимосвязанных задач, которые призваны решить данную проблему.

Первая задача — воспрепятствовать греху, остановить зло.

«Нужно оказывать такое влияние на мировоззрение, — пишет Патриарх, — на политическую философию, на ре-альную политику, на экономическую и социальную систему, чтобы менялись сами принципы человеческой цивилизации. Потому что если следование греху возобладает, цивилизация погибнет…». «Человеческая цивилизация нежизнеспособна, если не останавливает зло»27.

Как известно, зло — динамично и агрессивно. Поэтому так важно не дать злу расширяться, поставить ему предел, иначе оно может стать всеобъемлющим. «Апокалипсис мо-жет наступить только при условии, если злу не будет поло-жен предел»28. «Иначе наша цивилизация превратится в ци-вилизацию инстинкта, а люди, живущие по голосу страсти, разрушат свое нравственное начало»29.

Еще и еще раз предупреждает Патриарх о том, что «че-ловеческая цивилизация, живущая по закону инстинкта, не-жизнеспособна. Никакая правовая культура, никакое мощ-ное правовое поле и развитое законодательство не способны

26 Из выступления перед участниками IX съезда Российского союза рек-торов. С. 140.

27 Из выступления на встрече с мэром Москвы Ю.М. Лужковым. С. 128.28 Из интервью Н. Варсегова. «Комсомольская правда». 28.01.2009.

С. 81.29 Из Патриаршего слова за утреней в субботу пятой седьмицы Великого

поста 3 апреля 2009 г. в храме Святого апостола Иоанна Богослова Санкт-Петербургских Духовных школ. С. 138–139.

регулировать человеческое поведение ежечасно — лишь голос совести… В современной либеральной философии отсутствует понятие греха, есть лишь плюрализм поведен-ческой модели, а нравственность — не более чем условное понятие»30.

Мы можем противопоставить этому злу, этой агрессии греха «веру нашего народа и генетическое нравственное, па-триотическое чувство, которое не разрушили в нем годы без-божия», — считает Патриарх Кирилл31.

Вторая задача состоит в том, чтобы христианизировать языческую культуру.

Россия сегодня искусственно погружена в систему язы-ческой культуры. «У абсолютного большинства людей есть только одно целеполагание — жить хорошо. И под этим «хо-рошо» непременно подразумеваются власть, деньги и способ-ность использовать их так, чтобы получать наслаждения и удовольствия». «Даже тот, кто не осознает, какие подлинные цели он в жизни преследует, если повнимательнее разберет-ся в самом себе, проанализирует, чем он занимается с утра до вечера, в течение всей трудовой недели, увидит, что для многих, кто называет себя христианином, Заповеди Блажен-ства не являются ни целью, ни ценностью. Вот и получается, что до сих пор Христос — предмет пререкания. И не всегда на уровне интеллектуального спора, а просто иногда на уров-не желудка и кармана», — подчеркивает Святейший32. Отсю-да вытекает задача: использовать достижения этой культу-ры, чтобы приблизить современников к пониманию истин Божественного Откровения. А именно: по возможности

30 Из выступления на встрече со студентами калининградских вузов в Российском государственном университете им. И. Канта 23 марта 2009 г. С. 145.

31 Из выступления на встрече с преподавателями и студентами Москов-ских Духовных школ 14 декабря 2008 г. С. 124.

32 Из проповеди на Божественной литургии 15 февраля 2009 г., в празд-ник Сретения Господня. С. 75.

82


83


христианизировать языческую культуру «новой» капитали-стической России. «Нести это свидетельство, обогащая куль-туру и общественную жизнь исторической Руси непреходя-щими ценностями Православия»33. Патриарх напоминает, что «Спаситель предлагает нам иные цели и ценности, чем те, которыми мы живем»34.

Церковь выступает «защитницей богоданных норм морали и общепринятого человеческого поведения. Мы напоминали и власть имущим и всему народу о том, что утверждение нрав-ственных начал жизни ограждает общество от саморазрушения и задает творческую мотивацию для его совершенствования»35. «Сохранить Святую Русь, сохранить Православие, сохранить единство Церкви» — вот наша стратегическая цель36.

Третья задача — осуществить новый синтез культур, что означает «обрести новый святоотеческий синтез, а через него преодолеть цивилизационный кризис и сформировать духовную культуру будущего»37.

Главным содержанием такой духовной культуры будуще-го должно стать «утверждение в сознании самых разных лю-дей православного образа жизни одновременно как нормы и как идеала, к которому надо стремиться, но которого так страшится мир, избравший путь греха и погибели»38.

Однако «обстоятельства нынешнего времени таковы, что равнодушие к утверждению православных ценностей

33 Из доклада на пленарном заседании XVI Международных Рожде-ственских образовательных чтений 29 января 2008 г. С. 115.

34 Из проповеди на Божественной литургии 15 февраля 2009 г., в празд-ник Сретения Господня. С. 76.

35 Из доклада на Поместном Соборе 2009 г. С. 74.36 Из выступления на встрече с преподавателями и студентами Москов-

ских Духовных школ 14 декабря 2008 г. С. 125.37 Из доклада на пленарном заседании XVI Международных Рожде-

ственских образовательных чтений 29 января 2008 г. С. 11538 Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них Православ-

ная Церковь? М.: Даниловский благовестник, 2001. Цит. по: «Неизвест-ный» патриарх Кирилл». М.: Даниловский благовестник, 2009. С. 76.

в окружающем нас мире может поставить цивилизацию на грань катастрофы»39.

Патриарх отмечает, что в Библии нет такого понятия, как «православный образ жизни» или «христианский образ жиз-ни». «Эти смыслы мы извлекаем не из буквы, но из духа Свя-щенного писания. Задача богословия заключается как раз в том, чтобы, используя библейские идеи, развивать их приме-нительно к пониманию и проблемам современного челове-ка — в соответствии со Святоотечественным преданием»40.

Что значит «жить по-христиански» для человека совре-менного общества, работающего порой на двух-трех работах, находящегося в состоянии постоянного стресса, убивающего свои время и силы на дорогу на работу и домой, бьющегося о бюрократические преграды и находящегося в состоянии хронической усталости? Это значит: «…не впадать в искуше-ние, не идти на поводу у чужих мыслей, чтобы не подчинять-ся ложным языческим стандартам жизни, не отдавать свои силы ради стяжания только материальных ценностей, забы-вая Бога»41 — вот, пожалуй, программа-минимум для нево-церковленного человека секулярного общества.

Что есть такое синтез культур? Каковы его принципы?Во-первых, «традиционные ценности необходимы нам как

воздух во имя нравственного становления личности, полно-ты духовной жизни индивидуума и межличностных отноше-ний», — считает Патриарх. «Если мы в России вслед за Запа-дом утратим понятие греха, заместив его понятием свободы, то мы создадим совершенно нежизнеспособную цивилиза-цию, которая рухнет под бременем греховных страстей. И по-тому либеральное и традиционное начала, православный об-раз жизни и западный стандарт могут сочетаться только при одном условии — при сохранении наших традиционных

39 Там же. С. 77.40 Там же. 41 Из проповеди на Божественной литургии в Донском монастыре 4 ян-

варя 2009 г. С. 82.

84


85


ценностей, нашего образа жизни, которым предусматрива-ется возможность противостоять греху, начиная с его яс-ного именования и обозначения его опасности для человека и общества. Уже ради одного этого религиозному образу жиз-ни должно быть гарантировано право существования в на-шем мире и особенно в России»42.

Во-вторых, «государство, положив либеральную идею в основу государственно-общественной модели развития стра-ны, должно противопоставить ей утверждение в сфере вос-питания, образования и межличностных отношений тради-ционные для России ценности — наш с вами православный образ жизни»43.

В-третьих — диалог культур.«Россия — уникальная страна, колоссальное евразийское

пространство, где соприкасаются и взаимодействуют разные цивилизации, культуры и традиции». Данный уникальный опыт межрелигиозного общения можно представить всему мировому сообществу, с тем чтобы «совместно с другими се-рьезно поразмышлять о том, как должен быть устроен мир в эпоху глобализации»44.

«Наш диалог с инославными конфессиями и нехристиански-ми религиями, — подчеркивает Патриарх, — не преследует цели какого-либо сближения в области вероучения. Он осуществля-ется с людьми, так же, как и мы, обеспокоенными тенденцией перекраивания нравственных постулатов в общественном со-знании, и направлен на сохранение мира, справедливости и за-щиту прав религиозных людей жить в соответствии с требова-ниями веры»45. И далее Патриарх предупреждает: «Разумеется,

42 Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них Православ-ная Церковь? М.: Даниловский благовестник, 2001. Цит. по: «Неизвест-ный» Патриарх Кирилл». М.: Даниловский благовестник, 2009. С. 77–78.

43 Там же. С. 78.44 Из выступления в прямом эфире радиостанции «Маяк» 6 июля 2006 г.

С. 104.45 Из доклада на пленарном заседании Архиерейского Собора 24 июня

2008 г. С. 103.

никаких богословских дискуссий не было и быть не могло по самой природе подобного мероприятия. Но у нас есть и общая задача, и общая ответственность. Они заключаются не в том, чтобы создавать какую-то мифическую, совершенно невозмож-ную даже теоретически «сверхрелигию», и тем более не в том, чтобы как-то приспосабливать наши религиозные воззрения и принципы к модным идеям века сего, а в том, чтобы, оставаясь в рамках и в русле своей собственной религиозной традиции, иметь возможность вместе с другими людьми отставить то, что для нас дорого как для верующих людей. И в первую очередь — бороться за присутствие религиозно-нравственных ценностей в жизни современного человека»46.

Четвертая задача — воспитание «нравственной, высоко-интеллектуальной личности».

Задачами воспитания, по мнению Патриарха Кирилла, яв-ляется воспитание «нравственной, высокоинтеллектуальной личности». «Если мы высоко поднимем планку культурных, интеллектуальных и духовно-нравственных требований, то люди будут бояться выпадать из этой общей системы цен-ностей». А методом воспитания является «не учить, а фор-мировать ценности и обуславливает пребывание человека в системе согласия с этими ценностями»47.

У этой задачи есть два конкретных направления.Во-первых, воспитание в человеке некоего «внутреннего

фильтра».Патриарх поднимает тему внутреннего фильтра, который

должен быть у каждого человека. «Каждый человек должен определять, отталкиваясь от своего представления о мире, от своих базисных ценностей, что для него хорошо, а что пло-хо» Задача православных педагогов — помочь создать такие фильтры в душе ребенка или молодого человека.

46 Из выступления в прямом эфире радиостанции «Маяк» 6 июля 2006 г. С. 104–105.

47 Из выступления перед участниками IX съезда Российского союза рек-торов. С. 141.

86


87


«Человеку тоже дана власть определять, что есть добро и что — зло. Но он должен опираться на критерии, которые Бог заложил в его природу»48.

Святейший считает, что «если мы разрушим нравствен-ные критерии, то мы способны на все… Люди должны не воровать и не убивать не потому, что в государстве строгие законы, а потому, что нравственное чувство не позволяет это сделать. Церковь и апеллирует к этому нравственному нача-лу, заложенному в природе человека»49.

Во-вторых, воспитание в человеке умения творить ДОБРО.

Патриарх напоминает: «В слове Божием сказано: «Не бу-дет конца мира, пока не будет взят удерживающий». И вот некоторые богословы размышляют: что же такое «удержи-вающий»? Иные полагают, что это государство, это некая сдерживающая сила, а на самом деле удерживающий — это добро. Если из мира будет взято добро, то мир превратится в банку со скорпионами»50.

Поэтому когда отдельный человек творит Добро в наших сложных условиях, тем самым он дает миру такого «удержи-вающего».

В заключение Святейший напоминает, что «у нас нет пра-ва проиграть историческую битву за Россию, поскольку, бо-рясь за сохранение святой Руси, мы боремся за сохранение человеческих душ»51.

«Показатель плодотворного служения Церкви — это ре-альное изменение духовного климата в обществе», — под-черкнул Первосвятитель52. У России есть уникальный исто-рический опыт: «То, через что мы прошли, включая наши

48 Из интервью «Комсомольской правде». KP.RU — 27.01.2009 С. 80.49 Там же. С. 79.50 Из интервью Н. Варсегова. «Комсомольская правда». 28.01.2009. С. 81.51 Из выступления на встрече с преподавателями и студентами Москов-

ских Духовных школ 14 декабря 2008 г. С. 126.52 Из выступления на встрече с мэром Москвы Ю.М. Лужковым. С. 127.

страдания, не прошла ни одна европейская держава»53. «Сиг-налы, которые шли из России и которые были направлены на то, чтобы помочь людям понять ошибочные пути развития современной цивилизации, сегодня эти сигналы многими услышаны». Если наше свидетельство «будет подкреплено реальной жизнью, успехами России в области экономики, со-циальной жизни, культуры, образования, науки, если все это мы будем развивать на основе того духовного, нравственно-го и культурного фундамента, который и называется базис-ными ценностями народа, тогда действительно наш пример может стать очень и очень важным для других»54.

Что же предстоит в итоге?Выдающийся российский философ А.С. Панарин также

изложил свои взгляды на будущую миссию России в глобаль-ном мире55. Он предвидел, что законы эффекта бумеранга и программно заложенных парадоксов указывают на то, что грядущая Россия неизбежно выберет антизападный курс и, весьма вероятно, займет роль лидера мировой антизападной коалиции. Скорее всего, Россия в следующем поколении во-обще уйдет из сферы влияния европейской идеологии.

Сопротивление глобализации в сфере национальной культуры должно выражаться в осмыслении и сохранении собственной культурной идентичности, собственной исто-рии и политических традиций. Специфика традиционной культуры российского общества, уникальность ее истори-ческого и политического опыта смогут противостоять на-сильственному нивелированию, деградации и превращению в унифицированную вестернизацией культуру глобального мира.

53 Из выступления на встрече с членами правительства Калининград-ской области, депутатами областной думы и общественностью региона 23 марта 2009 г. С. 160.

54 Там же.55 Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М.: Алго-

ритм, 2000.

88


89


России предстоит сформулировать свой «восточный от-вет» на «западный вызов», а это означает смену идентично-сти. Выходя из сферы идеологии западного либерализма в процессе постперестроечных катастроф, развязанных «ре-форматорами», она встанет перед необходимостью осознать себя новым Востоком и утвердить свой восточный геополи-тический выбор.

Очевидно, что Россия завершила свой западный цикл, открытый Петром Первым. Теперь ей предстоит вступить в новую, восточно-ориентированную фазу развития, где ее духовные и геополитические устремления переплетаются в едином фокусе. В западной перспективе ей прописан сцена-рий распада, ослабления и упадка. Поэтому шансы своего возрождения она может обрести только в восточной пер-спективе.

Основное содержание такого «восточного» ответа лежит в культурологической плоскости. Вестернизации и заим-ствованию западных эталонов мы сможем противопоставить возрождение собственных великих традиций: православной, мусульманской, буддисткой.

Речь идет о необходимости поставить заслон энтро-пийному процессу, развязанному Западом, и формирова-ния качественного иной морали, чем мораль успеха любой ценой. Задача состоит в том, чтобы, опираясь на защитные силы национальных культур народов России, их историко-культурное самосознание, воссоздать великую российскую цивилизацию.

Только мультикультура России, выражающая в обобщен-ном виде национальное сознание и идентичность этносов, ее населяющих, может дать достойный ответ упрощенной куль-туре либерального Запада. Для российской культуры высту-пать конкурентом Запада «на банальной товарно-рыночной основе — значит сделать шаг назад, а не вперед». Ее призва-ние — наполнить новым сакральным смыслом новый этап истории.

Запад подчинил людей экономике и превратил экономико-технические критерии в главное мерило людей, националь-ных культур, стран. Народам России предстоит создать иные критерии оценки людей, иную шкалу иерархии цивилиза-ций. Речь идет о перспективе революции сознания, которая утвердит новую шкалу оценок и приоритетов развития и прогресса.

Новое будущее станет самостоятельным духовно-ис то-ри ческим творчеством народов России, осознавших, что в будущем вестернизированном мире у них нет исторической перспективы. А значит предстоит конструировать качествен-но иное будущее, которое диктуется собственной традицией, национальной ментальностью и культурой.

А.С. Панарин был глубоко уверен, что нам предстоит об-ратиться к резервам глубинной цивилизационной памяти, когда технически и экономически «неэффективные», как их считают на Западе, народы России откроют свою новую роль в качестве духовно имущих и имеющих — тех, кто может предложить свою духовно-нравственную альтернативу миру, находящемуся в поисках глобальной революции сознания.

Закончить хочется словами Владимира Ивановича Яку-нина: «…в истории не всегда побеждала сила силы: побежда-ет, как мы убеждены, сила духа, что почти синонимично идее цивилизационной уникальности народов и государств, кото-рую в обозримой исторической перспективе никому списать в небытие не удастся»56.

А.И. Неклесса:Спасибо, Ольга Георгиевна, за столь четкое изложение

точки зрения на будущее мироустройство.Коллеги, мы выслушали оба доклада и теперь переходим

к вопросам.

56 Якунин В.И. Глобализация и диалог цивилизаций. // Свободная мысль. 2010. № 3. С. 96.

90 91

Вопросы к докладчикам и ответы


Вопрос (Г.Г. Малинецкий):Какое содержание Вы вкладываете в понятие «постинду-

стриальное общество»?

Ответ (А.В. Бузгалин):В термин «постиндустриальное общество» вкладывается

несколько смыслов. Выделю два.Первый: определяющими прогресс являются технологии,

лежащие по ту сторону индустриальных, технологии, осно-ванные не на механическом преобразовании материи, а на работе с информационными продуктами, на преобразова-нии информационных продуктов либо на технологиях, свя-занных с процессами, использующими сложные физические, химические, биологические и т. п. взаимодействия. Я считаю, что это неудачный термин, поскольку он основан на «пост», и предложил другой подход. И это второй смысл, который мне лично ближе: главной отличительной чертой постинду-стриализма является творческое содержание деятельности, сотворчество. Соответственно, в этом случае постиндустри-альный мир — это прежде всего креатосфера.

Г.Г. Малинецкий:Вопрос ко второму докладчику. Правильно ли я понял, что

Вы считаете, что религия в будущем России должна играть растущую роль, что мы должны возвращаться к самодержа-вию, православию и народности? У Вас такая позиция?

Ответ (О.Г. Леонова):Таких слов и смысла не было ни в тексте, ни в подтексте

доклада и моего выступления. Речь идет о возможности и необходимости актуализации того цивилизационного ре-сурса, которым, несомненно, обладает Россия, — в целях

определения своего места в иерархии и системе координат глобального мира и позиционирования в качестве не только политического или военного полюса, но и полюса цивили-зационного.

Вопрос (А.В. Шубин):И в тезисах первого доклада, и в самом докладе говорится,

что выходом является другой принцип социальной органи-зации, тем более что речь идет о русской традиции. Можно ли услышать основные принципы социальной организации?

Вопрос к Ольге Георгиевне. Меня особенно заинтересо-вало понятие зла. Раз нам надо бороться со злом, то можно ли тезисно услышать, что это такое? Что есть зло? И второе меня также заинтересовало: в каждом из нас дремлют гене-тические коды, т. е. они не проявляются активно, и в то же время Вы их выявили. Меня интересует метод, т. е. как мож-но выявить дремлющие коды?

Ответ (О.Г. Леонова):Термин «зло», конечно же, не является категорией науч-

ного дискурса, хотя и относится к области нравственности и морали. В данном случае я процитировала, как считаю, интересную мысль. Данная цитата со сноской на автора пол-ностью приводится в тексте моего доклада (модуль 8). Рас-крывая данное понятие, упомянутый мною уважаемый ав-тор ставит вопрос о нравственности как условии выживания человеческой цивилизации.

Что касается второго вопроса, то, очевидно, уважаемый оппонент был недостаточно внимателен. Ни в тексте, ни в своем выступлении я не утверждала, что «выявила дремлю-щие генетические коды», хотя указываю на их наличие.

Генетические коды — термин, широко используемый се-годня в социально-гуманитарных науках, особенно в рамках цивилизационного дискурса. Однако до сих пор нет обще-признанной трактовки данного понятия, которую разделяли

92

Выпуск № 4

93


бы и философы, и историки, политологи и культурологи. За-частую данный термин подменяется понятиями «культур-ные коды», «исторические коды», «цивилизационные коды», что, на мой взгляд, не совсем правомерно. В докладе под ге-нетическими кодами понимается совокупность архетипов и стереотипов сознания, сформированных и запечатленных в сознании людей в ходе исторического развития данной ци-вилизации. Это можно считать рабочим определением, кото-рое, разумеется, нуждается в своем уточнении и может быть предметом дальнейших дискуссий.

Когда социальные и политические процессы протекают стабильно, и общество находится в устойчивом состоянии, данные «генетические коды» находятся в латентном состоя-нии. Однако в точках бифуркации они могут проявлять себя достаточно активно. Подробнее об этом можно прочитать в ряде известных монографий и учебных пособиях1.

А.В. Шубин:Правильно ли я понял, что зло — это агрессивное и инстин-

ктивное? Инстинкты — это зло? Агрессивность — это зло?

О.Г. Леонова:Очевидно, что мысль автора в приведенной мною цита-

те (см. текст доклада, модуль 8) Вас весьма заинтересовала. Сам автор цитаты подробно говорит об этом. Могу лишь добавить от себя небольшой комментарий. Инстинкты бы-вают злом, если они берут верх над человеком и начинают доминировать над его сознанием. Разумеется, здесь имеются в

1 Кульпин Э.С. Генетические коды цивилизации // Генетические коды цивилизации. М., 1995; Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999; Давиденко И.В., Кеслер Я.А. Книга цивилизаций. М., 2001; Цивилизации. Вып. 1 и 2. М., 2005; Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозиро-вание. М., 2000; Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская цивилизация: содер-жание, границы, возможности. М., 2000; Ильин В.В. Мир Globo: Вариант России. Калуга, 2007; Большаков В.И. Грани русской цивилизации. М., 1995; Андреев А.П., Селиванов А.И. Русская традиция. М., 2004 и др.

виду так называемые «низменные» инстинкты и потребнос ти. Об этом сегодня так много пишут и говорят, что нет необ-ходимости повторять общие тезисы. Неслучайно сегодня на самом высоком уровне поставлена задача разработки про-граммы «Духовно-нравственного воспитания подрастающе-го поколения».

Ответ (А.В. Бузгалин):Коллеги, я не раз излагал в разных аудиториях позитив-

ную программу, которая включает и программу-минимум, и программу-максимум. Программа-минимум сформулиро-вана в ряде международных документов — в Хартии Порто-Алегре и ряде других документов мировых и континенталь-ных социальных форумов.

Очень коротко. Это, во-первых, общедоступность благ, являющихся по своей природе общественными, т. е. при-родных благ и феноменов культуры; как следствие — обще-доступность, бесплатность образования, здравоохранения, информации; и как следствие общедоступности природ-ных благ в условиях рыночной экономики (это программа-минимум) — использование ренты со всех природных ресур-сов на решение социальных, гуманитарных, экономических вопросов всего человечества и прежде всего глобальных про-блем — экологической, бедности и т. п. Основная идея: нефть, газ, уголь, уран и т. д. принадлежат всему человечеству, ибо они созданы Природой. Соответственно, рента от них идет на развитие человечества, а не частного капитала.

Во-вторых, программа-минимум предполагает нечто вроде социального консенсуса как альтернативы Вашин гтон-скому консенсусу. В этом случае система социал-де мо кра-тических принципов, известных по скандинавской модели, дополненная идеями новых социальных движений, распро-страняется на принципы взаимодействия мирового сообще-ства. Это прогрессивный подоходный налог, гарантирован-ный минимум выше прожиточного минимума, обязательное

94

Выпуск № 4

95


социальное страхование и социальное партнерство, соци-альная ответственность бизнеса и т. п.

Существует миф: для того чтобы была реализована со-циальная модель, нужно быть богатым. Это неправда. Доля расходов на заработную плату и социальные цели в Швеции в три раза выше, чем в России. Это значит, что долю (т. е. меру социализации) мы можем повысить без всяких проблем в любой точке Земли, сократив долю расходов на остальные параметры. Есть очень известное возражение: эта програм-ма нереалистична, она футуристична, ее нельзя реализовать. Сразу скажу об этом. Уважаемые коллеги, хочу напомнить, что чуть больше 100 лет назад (в конце XIX в.) 8-часовой ра-бочий день также выглядел абсолютно футуристичной и не-реалистичной задачей, а те, кто пытался ее реализовать, были не раз репрессированы, а то и расстреляны — в том числе и в США.

Программа-максимум — это программа демократиче-ского социализма, который вам хорошо известен. В области объектов всеобщей собственности этот проект совпадает с программой-минимумом: знания, образование, культура, здравоохранение — общедоступны; в политической сфе-ре — базисная демократия и самоуправление; гражданское общество обладает основной властью. Собственно в матери-альном производстве переходные принципы от рыночного социализма к демократическому планированию и социали-зация, а не огосударствление собственности. Подробнее об этом в наших с А. Колгановым книгах: «Будущее коммуниз-ма» (М., 1995) и «Пределы капитала» (М., 2009).

Реплика (А.И. Неклесса):Коллеги, позвольте ремарку. Сейчас актуализируется дис-

куссия о проблеме института наследования как такового и о связанном с ним вопросе о налоге на наследство. Возника-ет мысль об объединении налога на наследство с проблемой выкупа общего наследия человечества, т.е авторских прав на

определенный класс авторских произведений в различных областях и обращении их в публичное достояние. Данная операция представляет собой транзитную форму между су-ществующим порядком вещей и формирующимся креатив-ным обществом.

Вопрос (Д.С. Чернавский):Александр Владимирович, я прочитал текст Вашего до-

клада — он отличается от того, что Вы говорили. Вопрос по тексту: у меня создалось впечатление, что Вы знакомы со ста-тьей Юргенса и во многом с ней пересекаетесь. Первый мой вопрос касается Вашего отношения к статье и позиции Юр-генса, Гондмахера и др.

Второй вопрос. У Вас прекрасное видение хорошего бу-дущего. Есть ли у Вас какие-нибудь расчеты возможностей экономической реализации (и не только экономической), а расчеты вообще — в рамках рыночной, либеральной, нето-талитарной экономики?

Ответ (А.В. Бузгалин):Я не знаю, читал ли Юргенс Бузгалина, но я о стратегии

опережающего развития и «Экономике для человека» пишу уже лет 20–25, так что этот вопрос не ко мне. Мое отношение к тому, что написал Юргенс с компанией, отрицательное, по-тому что там содержится набор социально — и гуманитарно-ориентированных общих деклараций, а реальные практиче-ские шаги предлагаются прямо противоположные.

Что касается отличия моего текста от устного доклада, то я считал неправильным пересказывать текст, с которым, как я надеялся, коллеги ознакомились. Я дал лишь некоторые жесткие комментарии и отметил реперные точки.

Теперь о расчетах. Во-первых, в рамках рыночной, ли-беральной модели реализовать то, что я предлагаю, нельзя. Предлагается как раз изменение правил игры, если говорить на языке неоинституционализма, или социально-экономическая

96

Выпуск № 4

97


реформа — как минимум, а лучше — революция, если гово-рить на языке марксизма. Только я подчеркну, что револю-ция — это качественное изменение социальной системы, а не военный переворот или штурм Зимнего дворца.

Теперь пару слов о том, что происходило и происходит в мире. Мы немного недооцениваем тех изменений, кото-рые происходили в XX в., в том числе — нереволюционным путем. Очень многое из того, что кажется нормой в социал-демократической модели Западной Европы второй полови-ны ХХ в., 70–80 лет назад выглядело абсолютно утопиче-ским, архиреволюционным проектом (всеобщее среднее и в основном общедоступное высшее образование, разрыв 10% бедных и 10% богатых в 7–8 раз, социальные пособия, доста-точные для безбедной жизни…).

Два слова о «тоталитаризме». Во-первых, я не люблю этот термин: он навязан в связи с оголтелой критикой левых идей и довольно мало содержателен. Во-вторых, есть разни-ца между нерыночной и тоталитарной системами, хотя у нас обычно полагают, что если система нерыночная — значит тоталитарная. На мой взгляд, это совершенно некорректно. Рыночная система так же может быть тоталитарной. Пино-четовская модель в Чили — это максимально (естественно, по меркам ХХ в.) свободный рынок, созданный в соответ-ствии с рекомендациями «Чикаго-бойз», и очень жесткий тоталитаризм, точнее — фашизм в политической сфере. В то же время социал-демократическая модель в Скандинавии (при всех ее недостатках) — это весьма продвинутая система демократизации власти, сильного гражданского общества и т. п., но при этом — экономика, где более 50% ВВП перерас-пределяется государством, где очень активно государствен-ное регулирование и велика социальная защищенность. Если проводить эту линию, то будущее — это пострыночная, но при этом более демократичная, чем сейчас, система.

Что касается расчетов: мне кажется, что можно рассчи-тать лишь некоторые материальные параметры этой буду-

щей модели. Простейшие оценки показывают, что ресурсов для реализации этой модели достаточно. Другое дело, как их распределить и на что их использовать? Один из ключевых аспектов состоит в том, что сегодня развитые страны боль-шую часть ресурсов используют не для того чтобы обеспечи-вать развитие человеческих качеств.

Вопрос (В.Л. Римский):Я бы хотел, чтобы Вы пояснили свою позицию по поводу

авторских прав в новом мире, т. е. какова будет у творца мо-тивация творить, если, условно говоря, он мог бы получить миллиард, а получит миллион? Какова будет мотивация тех же медицинских компаний поставлять свои препараты, если это можно сделать по ценам в 100 раз более высоким, а их заставят продавать по низким ценам? Конечно, здесь самое важное не медицинские препараты, а информатика, инфор-мационный продукт. Как с этим быть?

Ответ (А.В. Бузгалин):Спасибо, это ключевой вопрос. Мотивация для компаний

состоит в том, что они будут получать среднюю прибыль, хотя не будут получать ренту. Сегодня от интеллектуальной собственности они получают и ренту, а не только прибыль. В предлагаемой нами модели у частных фирм в области соз-дания новой информации будет такая же мотивация, как у производителей в аграрной сфере, в промышленности, в образовании — они будут получать среднюю прибыль. Для бизнеса этого достаточно. Они начнут конкурировать, и у кого-то эта прибыль будет чуть больше, а у кого-то — чуть меньше. Сегодня же частная собственность на информацию дает не прибыль, она дает интеллектуальную ренту, точно также как частная собственность на землю дает земельную ренту. Как известно, капитализм может развиваться и разви-вается в ряде случаев без частной собственности на землю, и при этом даже лучше развивается. Поэтому крах капитализ-

98

Выпуск № 4

99


ма в случае отказа от частной собственности на информацию автоматически не произойдет. Другое дело, если у фирм будет выбор — производить с рентой или без ренты, — они будут стремиться производить с рентой. Вот тут и встает задача не дать им такого выбора. Точно так же как буржуазия прове-ла антифеодальную революцию, отняв у помещиков землю и передав ее крестьянам и буржуа, точно так же здесь стоит задача передать информационные права их создателям, но не в качестве частной собственности.

По поводу мотивации творца. В большинстве случаев в условиях современного рынка творец не получает вознаграж-дение за созданные им интеллектуальные блага, потому что частная собственность на них принадлежит не ему, а фирме, которая нанимает творца. Поэтому для творца, по большому счету, с отменой частной собственности на информацию, как правило, мало что изменится. Это первое. Второе. У творца останется денежная мотивация, связанная с вознагражде-нием за его труд, но не с рентой. То есть, если вы — очень высококвалифицированный создатель программного обе-спечения, то вы по-прежнему будете получать сотни тысяч или миллионы долларов в год, как вы их сейчас получаете (если, конечно, устроились у Гейтса или в подобной фирме). Но никто не будет получать десятки миллиардов долларов, как получает Билл Гейтс. Мотивация работает.

Далее. Для творца как такового главной мотивацией явля-ется сам процесс творчества — самомотивирование деятель-ности — при обеспечении всех необходимых материальных предпосылок для этого творчества. Сегодняшний творец — это противоречивое переплетение «человека экономическо-го» — того, кто хочет как можно больше денег, — и собствен-но творца, который желает прежде всего самореализации. У одного доминирует сознание самореализации и он (я гово-рю про Запад) идет работать в государственный университет, где получает некий минимум, а другой любой ценой пашет по 14 часов в фирме. Сегодня творец хочет денег примерно

так же, как буржуа в XVIII в. хотел быть дворянином. Если вы помните Мольера «Мещанин во дворянстве», то это клас-сический пример абсолютно нерационального, с рыночной точки зрения, поведения агента рыночной экономики. Он тратит гигантские деньги на пустышку, которая не принесет ему больше денег, — на то, чтобы считать себя дворянином. Точно так же сегодня творец часто тратит очень много сил и своего творческого потенциала на то, чтобы заработать деньги, которые на самом деле ему не нужны для самореали-зации его творческого потенциала. Творцу не нужен роллс-ройс, ему достаточно иметь возможность без пробок доехать из одного места в другое оптимальным образом — это может быть и метро, и такси, и велосипед, а роллс-ройс здесь во-обще не причем.

Реплика (А.И. Неклесса):Позволю высказать несколько замечаний. В мире про-

текают процессы, связанные с изменением как миропола-гания на уровне общества, так и целеполагания на уровне личности. Способность человека к производству нематери-альных активов и особенно такого их сегмента, как твор-ческие ресурсы, повысило значение многих реалий, слабо оцениваемых или вообще не учитываемых в прошлом. Все большее внимание уделяется внутреннему формату лично-сти, ее творческому потенциалу, условиям его актуализации. Но выясняется, что функционирование личности в, скажем так, «индустриальных» регистрах порою существенно сни-жает ее творческий потенциал и губительно действует на то, что можно определить как «уникальное состояние». Иначе говоря, личность, способная к плодотворным уникальным состояниям, не может функционировать по законам инду-стриального общества, в том числе пребывать в рыночной процедуре — одно убивает либо существенно искажает и, порой, калечит другое. Если раньше выбор в направлении рыночных категорий — финансового заработка — зримо до-

100

Выпуск № 4

101


минировал, то развитие процесса становления креативного общества приводит к тому, что доминанта меняется. Все это порождает целый комплекс проблем и вопросов, но это про-цесс, который прослеживается в мире именно как вектор к иному мироустройству.

Вопрос (М.В. Ремизов):У меня два вопроса. Вы выступаете за преодоление мо-

дели периферийного развития. Что называется, все «за». Вы показываете курс ухода с моральной периферии, т. е. демон-стрируете моральный путь России к лидерству с той пери-ферии мира, где она сейчас находится в моральном и соци-окультурном смысле. А вот экономический путь выхода из периферийного развития я, по крайней мере, не увидел. Я не понимаю, каким образом социальная экономика, выстроен-ная вокруг сферы социальной рекреации, создаст те сферы высокой добавленной стоимости, которые будут способны передвинуть нас с периферии мир-экономики ближе к ее центру. Точно так же я не вижу здесь потенциала создания альтернативной мир-экономики, которая отгородилась бы от глобальной экономики и создавала собственную локаль-ную мир-экономику.

И второй вопрос, связанный с первым: Вы говорите о пре-одолении в рамках нынешних рыночных правил игры — ве-роятно, в рамках отдельно взятой страны. При этом Ваша ко-нечная перспектива имеет явно глобалистский характер. Не боитесь ли Вы, что диалектика реализации Вашей идеи — си-стемных преобразований в рамках отдельно взятой страны — приведет к тому же, к чему она привела и большевиков?

Ответ (А.В. Бузгалин):Начну с конца. Любые качественные преобразования со-

пряжены с очень большими рисками. Угрозы, связанные с буржуазной революцией, были ужасны. Цена, которую че-ловечество заплатило за переход к рыночной экономике, ка-

питалистическому типу собственности и демократическому политическому устройству, чудовищна. Если бы человека, который выдвигал эти идеи, — скажем, Вольтера — спроси-ли, не боится ли он заплатить такую цену, я не знаю, что бы он ответил.

Теперь относительно того, что мы уйдем в другую сто-рону. Думаю, это маловероятно, поскольку преобразования предлагаются не в одной стране (я просто не смог это раз-вернуть), а в интернациональном масштабе. Реализовать этот проект одна из стран способна лишь в диалоге с гло-бальными сетями. Россия сама не может придерживаться других правил игры, но может стать субъектом, который окажется своего рода родиной для мировых сетей, работаю-щих по этим правилам. Вот, скажем, есть сеть Linux, которая предлагает бесплатное программное обеспечение. Россия становится субъектом, который поддерживает эту модель, эту сеть бесплатного программного обеспечения. Есть сход-ные образовательные, экологические и т. п. сети. Один из маленьких прообразов в этой связи — это то, что сегодня делают левые правительства в ряде штатов Бразилии, Чавес в Венесуэле и, возможно, где-то в других странах Латинской Америки. Это регулярная поддержка социальных движений, неправительственных организаций левой демократической ориентации — экологов, миротворцев, профсоюзников, поддержка крестьянских движений и т. д. Россия должна стать центром, который будет взаимодействовать с этими сетями. Во многом в иррациональной форме это реализовы-валось в конце 1950 — начале 1960-х гг. (например, Всемир-ный фестиваль молодежи и студентов, прошедший в СССР в 1957 г.). Тогда мы действительно дружили с огромным чис-лом интеллектуалов, с пацифистами и т. д. и т. п. Это было не случайно, хотя такая тенденция и не привела к окончатель-ному успеху.

Что касается реализуемости проекта, о котором я говорю, то должен сказать, что сейчас это скорее интеллектуальный

102

Выпуск № 4

103


проект, чем политическая программа. Мне кажется важным предлагать теоретические проекты. А вот как превращать их в политические программы — это второй вопрос, о чем я здесь просто не говорю.

Еще один вопрос: что считать экономикой? Если в ВВП включать все, что создается в секторе, условно названным мною превратным, — это одно. Если включать все, что обе-спечивает развитие человеческих качеств, то это другое. С моей точки зрения, весь ВПК, все предметы роскоши, 90% масс-медийной продукции, процентов 80 услуг финансово-го сектора, процентов 80 услуг трансакционого сектора, т. е. посредников — все это создает ненужные блага. Вообще-то даже автомобильная промышленность процентов на 80 соз-дает ненужные блага. В экономиках, реализующих новую мо-дель, объем ВВП за счет резкого сокращения производства фиктивных благ будет резко занижен. И хотя необходимых для развития человека благ они будут производить больше, формально их ВВП на душу будет ниже, чем у нынешних «лидеров». Однако, на мой взгляд, люди, которые ездят на ве-лосипедах, богаче тех, кто ездит на машинах.

М.В. Ремизов:Вы критикуете периферийную имперскость, периферий-

ное сознание. Не будет ли это периферией, которая считает себя центром мира, но при этом, с экономической точки зре-ния, является глубочайшей провинцией, где люди ездят на велосипедах и именно этим счастливы.

А.В. Бузгалин:Я попробую пояснить это при помощи исторической па-

раллели. Когда-то, веке в восемнадцатом, — с точки зрения Российской (или Французской) империи, имевших блестя-щий двор, самые большие в мире армии и массу других до-стоинств, если исходить из критериев, которые характерны для феодализма, — Нидерланды были периферией. У них

не было блестящего двора, их правитель не имел расшито-го бриллиантами камзола и огромного числа слуг. Это была периферия, глухомань. Но у них имелись новые критерии прогресса, и они победили. Россия, по моей модели, создаст великолепные системы образования, здравоохранения. Это будет страна, в которой будет производиться мало легковых автомобилей, а на месте «рублевок» будут общедоступные парки, где люди будут жить 120–150 лет, имея 20–25-летнее образование, получаемое в рамках модели «образование че-рез всю жизнь» и занимающиеся 30–35 часов в неделю лю-бимым делом. Это будет страна, граждане и гости которой будут дышать чистым воздухом, есть нефальсифицирован-ные продукты, носить красивую одежду, а не одежду, кото-рая модна, и ездить на велосипедах. Я думаю, что эта модель победит ту модель, которая сейчас нам кажется единственно возможной. Поверьте, в XVIII в. идея, что дворянин может сравняться с крестьянином, выглядела ничуть не менее уто-пичной.

М.В. Ремизов:И в продолжение вопроса В.Л. Римского — о мотивах

компаний, которые занимаются инновационной деятельно-стью. Я возвращаюсь к нему потому, что, честно говоря, Ваш ответ по поводу ренты меня не совсем удовлетворил.

В обычной рыночной экономике можно договориться о стандартной норме прибыли. Но если мы говорим о меха-низме инновационного развития, т. е. о том моторе иннова-ционного развития, который строит капитализм, то он тесно связан со стремлением к монопольной ренте — по крайней мере, к временной монопольной ренте. Он создает механизм, согласно которому это стремление делает капитализм гене-ратором постоянных технологических революций. Есть ли у Вас альтернативный генератор, если это стремление к ренте Вы убираете? Или Вы вообще не согласны с такой постанов-кой вопроса?

104

Выпуск № 4

105


Ответ (А.В. Бузгалин):Я принадлежу к тому поколению, которое было обяза-

но читать Маркса, поэтому я знаю механизм извлечения избыточной прибавочной стоимости. Он никак не связан с монопольной рентой; он связан исключительно с тем, что первый внедривший новшество предприниматель в течение короткого времени, пока оно не становится обще-распространенным, получает дополнительный доход от повышения производительности труда. И это является до-статочным стимулом для инноваций в конкурентной сре-де — даже там, где нет никакой интеллектуальной ренты. Когда это новшество становится общим, оно повышает об-щую производительность труда и тем самым продвигает капитализм в целом, позволяет извлекать больше относи-тельной прибавочной стоимости всем предпринимателям и более обогащаться всему классу капиталистов. Маркс до-казывает, что это возможно без частной собственности на know-how.

Вопрос (В.Г. Буданов):Вы говорили о нежелательности инстинктов, предпола-

гаете некое центрическое начало. Инстинкты, как известно, не только борьба за выживание, но и симбиотические ин-стинкты, сотрудничество. Животные лишнего не возьмут, хищник лишнего не будет забивать. А вот у человека с этим как раз бывает иногда перебор. Вы говорите: не дай бог сле-довать инстинктам! Но, может быть, это не так уж и плохо? Является ли совесть инстинктом?

Ответ (О.Г. Леонова):Инстинкты, как известно, бывают разные и здесь необхо-

димо отделить «зерна от плевел». Не думаю, что совесть — это инстинкт, т. к. «жизнь по совести» предполагает некую реф-лексию. А поступки «по совести» даже в некоторых случаях могут противоречить инстинкту самосохранения. И любовь

к ближнему, которая нам была заповедана, ни в коем случае не является инстинктом, поскольку предполагает определен-ное самопожертвование человека, определенное отрешение от своего Я. Возможно, это то, на чем будет зиждиться бу-дущий мир, это та «духовно-нравственная альтернатива», о которой писал А.С. Панарин. Как известно, Запад утвержда-ет определенную иерархию ценностей, во главе которых сто-ят успех, деньги и карьера. Россия должна предложить аль-тернативные критерии оценки, иную иерархию, по которой не только экономический, материальный успех определяют ценность человека или цивилизации.

Вопрос (В.Г. Буданов):Еще один вопрос — по поводу определения постинду-

стриального общества. Правильно ли я понимаю, что это творческая, созидательная деятельность? Подобного рода деятельность возникает в большей степени тогда, когда сре-да плохо контролируема, очень вариативна. Сегодня мы это наблюдаем, имея в виду в основном бизнес-среды, современ-ные интеллектуальные среды. Давайте вернемся в первобыт-ное общество. Природа — это постоянный сюрприз, посто-янный вызов. Человек первобытный обладал прекрасными креативными способностями, великолепной интуицией, ко-торая сегодня утрачена, поэтому наблюдаемое сегодня и есть постиндустриальное общество. Правильно я сказал?

Ответ (А.В. Бузгалин):Коллега, я не самый большой специалист по первобыт-

ным системам, но то, что я знаю, свидетельствует: эти си-стемы были жестко антикреативны и традиционны; и охо-тились, и собирали там все время по одной и той же модели. Поэтому развитие было минимальным, а свободное время сводилось к нулю. Среда была на самом деле очень стабиль-ной. И если она хоть немножко менялась, то племена просто вымирали.

106

Выпуск № 4

107


Реплика (А.И. Неклесса):Коллеги, антропологические исследования, действи-

тельно, подтверждают косность, ригидность первобытного общества. Но я бы отметил еще один — не слишком, кста-ти, очевидный — фактор: те сдвиги и достижения, подчас действительно революционные, которые отмечались в ар-хаичных сообществах, происходили на протяжении весьма длительных временных отрезков, которые совершенно не-сопоставимы со скоростью изменений в наше время. Кста-ти, сама концепция постиндустриального общества претер-певает стремительную трансформацию. В конце 1960-х гг. прошлого века оно понималось как «общество услуг». За-тем — как «информационное», «когнитивное», «креативное общество». Еще я бы обратил внимание на то обстоятель-ство, что стремительная «постиндустриализация» соверша-ется на основе вполне материальных высоких технологий. Это важный момент, который я стараюсь выделять: по-стиндустриальное не есть синоним нематериального. Это симбиоз высоких технологий, техник, изделий самого раз-ного рода — материальных и нематериальных, — с немате-риальными активами и капиталами, с дарами творчества и продуктами информатики. Все это вместе взятое позволяет вести серьезный разговор и серьезно рассматривать в не-привычном свете такие инновации и технологии, как соци-альные и антропологические.

Вопрос (А.Н. Окара):У Вас, Александр Владимирович, в докладе много гово-

рится о креатосфере, о креативном классе. У меня вопрос: где внутри этого креативного сообщества, внутри людей, которые занимаются этой креативной деятельностью, и внутри этого продукта есть критерии различения того или иного продукта или его части? Условно говоря, креативный класс — в том понимании, как об этом говорит Ричард Фло-рида, — это поколение продюсеров, пиарщиков и т. п., чья

ценность с точки зрения логики развития общества, на-верное, и у Вас, и у меня, и у многих вызывает сомнения. И, скажем, та часть креативного продукта, которая развивает общество и человека. Где критерий? Как этот механизм раз-личения работает?

Ответ (А.В. Бузгалин):Отвечу коротко на очень сложный вопрос. Критерии мо-

гут быть внешними. В рыночной экономике это успешность творца. По этому критерию пиарщики и рекламщики явля-ются наиболее успешными и креативными. Но может быть другой внешний критерий — мера вклада в развитие чело-веческих качеств. В этом случае воспитатель детского сада гражданским обществом должен быть оценен максимально. Это может быть оценка не только в виде заработной платы, хотя она должна быть достаточно высокой, но и в виде, ска-жем, социального престижа.

Есть еще внутренняя самооценка по критериям креатос-феры. Здесь ценность определяется тем, какой вклад в куль-туру ты вносишь. Очень условно это можно определять по принципу читаемости, цитируемости, используемости для сотворчества в историческом измерении. Это очень слож-ная вещь. Внутренняя креативная оценка — это оценка кре-ативного сообщества, она не верифицируема. Это принци-пиально.

А.Н. Окара:Второй вопрос у меня к Ольге Георгиевне. Вы говорили

о центрах силы, о том, что необходимо всем объединиться, чтобы противостоять или противопоставить свои ресурсы и возможности американскому центру силы. Как Вы себе это представляете? Зачем это необходимо сделать? Для тор-жества добра или для того, чтобы языческая культура стала православной? Кстати, в Вашем понимании, языческая куль-тура — это что?

108

Выпуск № 4

109


Ответ (О.Г. Леонова):Понятие «центр силы» в моем докладе употребляется

исключительно в геополитическом контексте, и было бы неверно сводить его, быть может, в более привычную для уважаемого оппонента, культурологическую плоскость. Се-годня во всем мире идут интенсивные интеграционные про-цессы (АСЕАН+3, МЕРКОСУР, ШОС и др.). Многие страны стремятся объединиться в союзы и блоки, чтобы закрепить свои позиции (экономические, политические, военно-стратегические) в глобальном мире в качестве претендентов на центры силы. При этом они решают в основном геополи-тические задачи и вряд ли задумываются при этом о «тор-жестве добра», хотя «борьба с мировым злом», которое за-частую отожествляется со страной — глобальным лидером, присутствует в риторике лидеров ряда развивающихся стран, в основном мусульманского мира.

А.Н. Окара:А в чем состоит миссия России?

О.Г. Леонова:На этот вопрос я постаралась дать ответ в своем докладе

(см. модуль 8), с текстом которого, как я полагаю, Вы пред-варительно ознакомились. Добавлять к этому нечто карди-нально новое вряд ли необходимо. Ведь это будет означать, ни много ни мало, как «с ходу» переформатировать, перео-смыслить миссию страны (!). А вот сделать уточнение по по-воду содержания данного пункта доклада, пожалуй, стоит. Довольно долгое время я отслеживала идеи, которые были высказаны на данный счет представителями политического истэблишмента, деловых кругов и культуры. Наиболее инте-ресными и глубокими мне показались мысли и идеи, выска-занные Патриархом Кириллом (в том числе и в бытность его Митрополитом Смоленским и Калининградским). Проана-лизировав и обобщив более тридцати выступлений и статей

Патриарха, я увидела целостную и развернутую концепцию или профетическое видение миссии России в современном глобальном мире. Полностью разделяю эти идеи и мысли.

Разумеется, миссия России остается вопросом спорным и дискуссионным. Считаю, что научной общественности не-обходимо искать ответы на него сообща.

Реплика (А.И. Неклесса):Ольга Георгиевна, в своем докладе Вы говорили об импе-

ративе христианизации языческого мира. Во вступительном слове я выразил определенные сомнения по поводу данной формулировки, но воспринимал ее как констатацию циви-лизаторской, культуртреггерской роли европейской христи-анской цивилизации по отношению к архаичному миру, где существовали и человеческие жертвоприношения, а кое-где сохранялся даже каннибализм. Равно как и другие категори-чески не совпадающие с современностью явления из области человеческой практики. Да, на протяжении веков происходи-ло распространение и утверждение христианской культуры в глобальном масштабе. Сейчас процесс прерван, и глобализа-ция протекает по другим лекалам. Однако своим ответом Вы внесли некоторое смущение в мое понимание: собственно, о каком процессе идет речь? О процессе внутри России — т. е. о взаимодействии между христианской культурой и другими, нехристианскими, в том числе политеистическими конфес-сиями, или все-таки о мировом процессе? Если так, то воз-никает вопрос: а как Вы относитесь к таким цивилизациям, как, скажем, индийская или китайская? Получается, что они языческие и требуют наличия определенного конфронтаци-онного к ним отношения?

Ответ (О.Г. Леонова):О необходимости христианизации языческого мира го-

ворил Патриарх Кирилл в своем выступлении на пленарном заседании XVI Международных Рождественских образова-

110

Выпуск № 4

111


тельных чтений2, на которое я ссылаюсь в докладе. Считаю необходимым добавить от себя, что сегодня имеются явные попытки внедрения и актуализации в социальном контексте российского общества некоторых чуждых нам категорий ли-берального мировоззрения и неоязыческих традиций с их культом удовольствия, комфорта и мотивами дионисийства. Изучая данную проблему (что отражено в ряде моих публи-каций), я пришла к выводу, что они имеют своей целью хао-тизацию народного сознания и перекомбинацию, переозна-чивание национального исторического и культурного опыта. Результатом является секуляризация сознания, регрессия его к языческой картине мира, отвращение от традиционных ценностей православия, повышенная восприимчивость к нигилистическим и контркультурным идеям.

Сегодня много говорят и пишут о том, что необходимо противопоставить данному чуждому, а зачастую и энтро-пийному процессу национальную традицию, национальную культуру, некий цивилизационный заслон. Естественно, каждая цивилизация это делает по-своему, исходя из своей традиции, культуры. Опыт показывает, что у Китая и Индии это получается весьма удачно.

Вопрос (С.С. Сулакшин):На сегодня Россия стремительно теряет свои жизненные

потенциалы, основания быть фактором мирового развития. Скоро ее нефть и газ перестанут быть нужными Западу, ва-лютные поступления иссякнут, покупать машины, оборудо-вание, продовольствие и лекарства будет не на что.

Вопрос: что может поменять эту траекторию? В чем ресурс страны, который может быть востребован, чтобы в XXI в. Россия не только на карте мира осталась государством, но и была бы фактором мирового развития? В чем этот уникаль-ный ресурс, который надо вскрыть и применить?

2 Доклад на пленарном заседании XVI Международных Рождественских образовательных чтений 29 января 2008 г. С. 115.

Ответ (О.Г. Леонова):На Ваш вопрос, что останется в России, когда иссякнет

нефть, я бы хотела ответить словами из книги А.С. Панарина «Глобальное политическое прогнозирование»: это резервы внутренней цивилизационной памяти.

Развивая данную мысль, хотелось бы отметить следующее.Чтобы Россия «не только на карте мира осталась государ-

ством, но и была бы фактором мирового развития»; чтобы раскрыть и применить ее уникальный цивилизационный ре-сурс необходимо решить следующие задачи.

Во-первых, актуализация констант национального созна-ния, что даст нравственные ориентиры, вытекающие из тра-диций национальной культуры. Это необходимо для самои-дентификации себя как нации, для познания места России в истории мировых цивилизаций, для определения стратегии и тактики сохранения своей уникальной культуры в процес-се глобализации.

Во-вторых, успешное развитие экономических, полити-ческих и социальных институтов, выживание общества в целом возможно только на основе соблюдения нравствен-ных законов национального бытия. Утрата национального сознания с его духовно-нравственным константным ядром является предпосылкой деградации не только личности, но и общества в целом.

В-третьих, сегодня через СМИ идет активная и доволь-но успешная проповедь идей вседозволенности и культа удовольствий. Деструктивные идеи Ницше (человек — это «уродливое и больное животное») популяризируют в кос-венной форме через потакание чувственным инстинктам, через насаждение эталонного типа «человек-потребитель». На смену бинарному мышлению, где присутствуют два чет-ких полюса — «добро» и «зло», приходит медиальное мышле-ние, в котором эти грани размыты, а данные понятия порой совмещаются. (Отсюда появление героя, который борется со злом, используя еще большее зло). Поэтому сегодня необхо-

112

Выпуск № 4

113


димо проводить работу по восстановлению бинарного типа мышления, которое является гарантом жизнеспособности и духовного здоровья нации.

В-четвертых, борьба с социальными язвами современ-ного общества — наркоманией и алкоголизмом — традици-онными средствами, т. е. уговорами, разъяснениями вреда, санитарным просвещением, лекциями и проч., оказалась неэффективной. Причина такой неэффективности состоит в том, что человек при этом не имеет достаточной внутрен-ней мотивации для самостоятельной борьбы с болезнью (не только телесной, но прежде всего духовной). Считаю необ-ходимым с детства вводить для человека понятие греха. Ре-лигиозные нормы, идеалы и духовные ценности, в том числе понимание природы греха, способны создать внутренний стимул, сильнейшую внутреннюю мотивацию для борьбы с ним. Если в России будет утрачено понятие греха и заменено понятием абсолютной свободы, то будущее общество ока-жется нежизнеспособным и обреченным на самораспад под воздействием таких страстей, как убийства, воровство, нар-комания, алкоголизм, проституция и т. д. Основы националь-ной культуры (и религиозной культуры в том числе — как ее важной составной части) призваны утвердить понятия до-бра, справедливости и святости (неприемлимости греха) не путем внешнего принуждения и нотаций, а путем создания у молодого человека внутренней мотивации и потребности борьбы с грехом через веру.

Ответ (А.В. Бузгалин):Мне надо за одну минуту ответить на самый фундамен-

тальный вопрос. Сначала я отвечу на первый вопрос, кото-рый был задан не мне: о миссии России. Если очень коротко, то у России есть и будет возможность обеспечения приори-тетов в сфере образования, культуры и экологии. Это самые главные ресурсы развития XXI века. Главный товар нынеш-него века — это образование не как создание услуги, а как

формирование человеческих качеств. Здесь у нас есть ресурс, здесь мы можем быть первыми.

Что касается связи моего доклада с темой семинара. Я не пытался претендовать на то, чтобы в коротком докладе от-разить все мировые тенденции развития России в XXI в. Я попытался показать лишь одну идею: в новом веке прогресс будет определять траектория приоритетного развития не-отчужденной творческой деятельности. Та страна, которая «оседлает» эту траекторию, выиграет в этом столетии. Точно так же, если бы меня спросили, что такое мир в XVIII в., я бы вам сказал, что это эпоха генезиса индустриальных тех-нологий и капитализма; и та страна, которая максимально откажется от феодальных пережитков и перейдет на траек-торию развития индустрии при помощи капиталистических отношений, выиграет. Сейчас я говорю, что основная траек-тория XXI в. — это траектория генезиса креатосферы в не-отчужденных формах. Та страна, которая первая «оседлает» эту траекторию, выиграет.

А.И. Неклесса:Благодарю вас, Ольга Георгиевна и Александр Владими-

рович! Но прежде чем перейдем к дискуссии, хочу сделать несколько замечаний по поводу обсуждения.

Во вступительном слове я отметил, что центром обсуж-дения на семинаре является Россия, складывающаяся и про-гнозируемая в ней ситуация. То, что я услышал в докладах и вопросах-суждениях, это скорее рекомендации, пожелания, нежели прогнозирование ситуации. Безусловно, рекоменда-ции важны. Но меня смущает, что мы избегаем такой темы, как прогнозирование. Прогнозирование места России в новом мире, прогнозирование событий, которые могут развернуть-ся в России в новом столетии. Все это наводит на не слишком приятную мысль, что сознательно или подсознательно мы считаем ситуацию в России и ее будущее настолько непри-глядными, что избегаем прогнозировать негативные тренды

114

Выпуск № 4

в их становлении и развитии. Простите, но это повторение уже один раз пережитой ситуации выхолащивания обще-ственных наук и, тем более, социального прогнозирования в СССР. Итог — СССР больше не существует. Те негативные тенденции, которые были столь очевидны в прошлом веке, не сводились в сценарии событий, а соответственно отсут-ствовали и контрсценарии и вообще альтернативные подхо-ды к сценированию и прогнозированию в целом.

Другими словами, высказывая пожелания о мерах, ко-торые могли бы повлиять на ситуацию, мы совершенно не говорим о наиболее реальных сценариях будущего России в наступившем веке — что есть основная тема нашего сегод-няшнего обсуждения, — предпочитая обсуждать ситуацию в мире и других странах. Чтобы не быть голословным, сошлюсь на те упреки, которые прозвучали по поводу весьма интерес-ного доклада Александра Владимировича. Проекты и факты, приводимые в докладе, уже реализуется в мире, чему приво-дились подтверждения — из практики Бразилии, США, из практики Скандинавских стран. Остается центральный во-прос: какое именно отношение это все имеет к России XXI века? Возможна ли реализация подобных проектов в нынеш-ней России в принципе? Или надо внимательнее вглядеться в те специфические процессы, набирающие силу в стране, и исходить из прогнозирования ситуации не абстрагируясь от них и не переходя в регистр благих, но имеющих мало отно-шения к российской реальности пожеланий.

На этом тезисе я объявляю перерыв. Хочу пожелать всем нам в ходе дискуссии обсуждать вопрос реального будущего России в мире XXI века.

В дискуссии выступили:

Окара А.Н.

Римский В.Л.

Буданов В.Г.

Шубин А.В.

Чернавский Д.С.

Малинецкий Г.Г.

Ремезов М.В.

116 117

Г.Г. Малинецкий. От мифов и мечтаний — к реалиям

Выступления

От мифов и мечтаний — к реалиям

Г.Г. Малинецкий, доктор физико-математических наук

Дорогие коллеги, такого семинара как сегодня я долго ждал. Ничего подобного раньше на наших собраниях я не слышал. В этой связи напомню исторический анекдот. Генри Форд обычно раз в году устраивал семинары для своих ком-мивояжеров. После этих занятий ведущие инженеры, кон-структоры, технологи рассказывали коммивояжерам, каковы недостатки машины «Форд». Те же, в свою очередь, должны были находить аргументы, искать содержательные возраже-ния, продвигать продукцию фирмы. И если, в конце концов, кто-то из коммивояжеров говорил: «Ну, «Форд» действитель-но же самая лучшая машина!» — то его сразу увольняли.

До сих пор наши семинары проходили в более-менее на-учной плоскости. Сегодня у нас плоскость абсолютно иная. Заметим, что было сказано докладчиками. Было сказано: «Добро побеждает Зло». Люди оперируют этими масштаб-ными категориями. Очевидно, они — так же как и Людвиг Фейербах — полагают, что человек по природе добр. Но ведь существует и другая точка зрения. Есть и те, кто считает, что человек по природе своей зол. Вспомним Гегеля и его после-дователей. И у них есть сильные аргументы. Сегодняшние докладчики утверждали: «Добро — это любовь». Это высоко, прекрасно, но очень далеко от научного рассмотрения. По-добные утверждения ближе к архаическому, религиозному, мифологическому сознанию.

Подобных докладов у нас пока не было. И если спуститься с небес на землю, то окажется, что авторы формулируют утверж-дения, которые с позиции современной науки неприемлемы. Они считают, что информация — это ресурс, который может

использоваться вечно, который не уничтожается и не устарева-ет. И если понятие любви каждый из сидящих за этим столом может трактовать по-своему, то с понятием информации и есте-ственные, и гуманитарные науки уже неплохо разобрались.

Кроме того, обращу внимание на одностороннюю пози-цию авторов. По их мнению, мы очень сильны в креативно-сти, а креативность в современном мире — самое главное. И, конечно, это льстит нашему самолюбию. Сидящие здесь умеют писать книги и выступать, поэтому, естественно, мы самые главные. Политики умеют руководитель — они тоже считают себя самыми главными.

Такой подход напоминает мне мировоззрение школьни-ка. Если человек силен в чтении, он считает, что чтение — главное, а если в пении, то для него главное — пение.

Мир — это достаточно сложная система. Поэтому нельзя брать одну сущность и объяснять, что именно ее развитие вы-ведет нас из трясины. Россия находится в системном кризисе, поэтому нужны согласованные действия в нескольких обла-стях. К сожалению, ленинский совет ухватиться за одно звено, через которое можно вытянуть всю цепь, в нынешней ситуации не сработает, хотя, очевидно, он дорог сердцу докладчиков.

Кроме того, высокая креативность, способность к твор-честву, оригинальность — по их мысли — это неотъемлемые черты нашей страны. С этим нельзя согласиться. Креативный потенциал, способность к творчеству — величины перемен-ные. Наивно думать, что они от нас никуда не денутся.

Сейчас большое сомнение вызывает то, что этот самый потенциал будет хотя бы у следующего поколения. Я пре-подаю в Бауманском институте и горжусь тем, что на про-шлой неделе принял у студентов зимнюю сессию, после 9-й пересдачи! Такого в моей практике еще не было. Бауманский институт, который всегда считался гордостью и знаменем нашего инженерного образования, сам оказался в весьма тя-желом положении, несмотря на звания национальных, инно-вационных и прочих «университетов».

118

Выпуск № 4 Выступления

119

Г.Г. Малинецкий. От мифов и мечтаний — к реалиям

О нынешнем креативном потенциале России. Он очень сильно упал не по отношению к американскому, а по отноше-нию к советскому уровню. И это несмотря на «инновации», «технопарки», «научные школы», «лоты», «гранты», «фонды» и нашу гордость — Сколково. Число проектов, патентов, ра-ционализаторских предложений снизилось, по оценкам экс-пертов, в 15–20 раз!

Поговорим о цифрах. За 2009 г. в мире, по данным Всемир-ной организации интеллектуальной собственности, было вы-дано 155 900 патентов. Доля Соединенных Штатов — 45 тыс. Это много. В России же — всего 569 (или 0,36%). Например, только одна китайская фирма получает патентов втрое боль-ше, чем вся Россия. Иными словами, на инновационной кар-те мира нас просто не видно!

Наши докладчики говорят, что благодаря чудесным ци-вилизационным корням России интеллектуальный ресурс у нас будет всегда. Обращу внимание на тезис Френсиса Бэкона «Knowledge is power by itself», на мечту Маркса о том, что наука станет непосредственной производительной силой, на лозун-ги и заблуждения 1960-х гг., когда нас убеждали, что эта сказ-ка уже стала былью. И авторы вновь утверждают то же самое. Нельзя исключать, что когда-нибудь будет иметь место нечто подобное. Однако скорее всего это дело далекого будущего.

В истории новой России имел место миф о сверхновых русских. Этот миф творили в свое время Сергей Кугушев и Максим Калашников. По их мысли, Россия должна стать на-цией креативщиков, генератором идей, которые будет во-площать весь остальной мир. Это представляется светлой мечтой и большим заблуждением.

Бог всегда на стороне больших батальонов, как говорил Наполеон.

Посмотрим на процесс создания лекарств. Напомню, что впервые за много лет Президент РФ сформулировал концеп-цию лекарственной безопасности России. По мировой ста-тистике, создание одного антибиотика обходится более чем

в миллиард долларов. Таких средств на создание новых ле-карств у России нет. Поэтому и лекарства будут не у России, а у тех стран, которые готовы вкладывать соответствующие ресурсы в эту область. А идеи — это хорошо! Идеи они возь-мут и «спасибо» не скажут. Кроме того, создание лекарств — это не работа одного гения или маленькой лаборатории. Это работа многих сотен людей. И выявить, кто первым сказал «А», кто здесь творец, а кто подмастерье — трудно. В боль-ших, серьезных проектах творцов высокой квалификации, без которых дело не будет сделано, — легион.

О.Г. Леонова вдохновенно говорила в отношении много-полярного мира. Ольга Георгиевна, ну помилуйте, ну какой же многополярный мир? Одна страна — Соединенные Шта-ты Америки — тратит на оборону больше, чем все остальные страны мира, вместе взятые. Как говорил Уинстон Черчилль, в этом мире крупные страны ведут себя как бандиты, а мел-кие — как проститутки. Разве с тех времен что-то измени-лось? Более того, есть большая вероятность, что ситуация в XXI в. ухудшится. Прочитайте того же Хантингтона, Бжезин-ского, Фукуяму и многих других стратегов и идеологов.

Вы предлагаете альтернативную концепцию: вы думаете, что у нас агнцы и львы улягутся рядом, и все станет хорошо. Наверное, приятно иметь такие мысли и относиться к ним все-рьез. На мой взгляд, для серьезного и объективного анализа ну-жен научный подход, нужны расчеты и модели, соотнесение их с мировыми и российскими реалиями. Духовные, креативные, образовательные и иные потенциалы — вещь объективная, из-меряемая, прогнозируемая. И здесь тоже хотелось бы опираться не только на мечты и фантазии, но и на науку, на конкретику.

Теперь я хотел бы похвалить докладчиков. Когда сотруд-ники Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН, которые начинали космический проект, рассказывают, как удалось прорваться в космос, то произошедшее им видит-ся следующим образом. Сначала появляется мечтатель, фан-таст, провидец и рассказывает о немыслимом, о невозможном.

120


121

А.В. Шубин. К демократическому постиндустриальному обществу — долгий путь

Проходит время и появляется энтузиаст, который утверждает, будто что-то из этого можно реализовать, воплотить. А по-том приходят профессионалы и просто делают сказку былью.

Сегодня впервые на нашем семинаре мы слышали настоя-щих, подлинных мечтателей, фантастов и романтиков. Будем надеяться, что дальше придут остальные.

К демократическому постиндустриальному обществу — долгий путь

А.В. Шубин, доктор исторических наукПрежде всего, я бы хотел высказать претензии к органи-

заторам. Они, по-моему, зря впрягли в одну повозку лебедя и щуку. Это совершенно два разных доклада. Обсуждать их вместе совершенно невозможно. Поэтому я хочу поблагода-рить Ольгу Георгиевну Леонову за то, что она нас познакоми-ла с нынешним уровнем социологии и политологии, достиг-нутом в МГУ. Взгляды подобного рода у нас уже много раз защищались и критиковались, и можно просто посмотреть предыдущие брошюры. Я сосредоточусь на докладе Алексан-дра Владимировича Бузгалина.

Я не согласен с Г.Г. Малинецким в том, что сегодня у нас были какие-то ненаучные доклады. Во всяком случае, я не могу сказать, что прежние у нас всегда были более научны-ми. У нас всегда присутствует некое сплетение идеологии и объективизма. Это неизбежно в рамках такого регламен-та. В этом отношении я думаю, что многое из сказанного А.В. Бузгалиным совершенно справедливо.

Чтобы уложиться в регламент, я сначала поступлю как халиф Омар, который говорил о Коране, а я скажу о более скромных своих работах: все, что здесь соответствует моей книге «Великая депрессия и будущее России», докладу «Рос-сия в 2020 году» — это правильно, а все, что не соответству-ет… Ну, да ладно, я не халиф, я буду только критиковать.

Ключевое различие состоит в следующем: там, где Алек-сандр Владимирович говорит, что это «есть», надо просто сра-зу менять на «должно быть», «желательно, чтобы было», «надо стремиться к…». Постиндустриальное общество — это еще не реальность, а проект. Проект, который я во многом разделяю, но есть большие проблемы со средствами его достижения. В принципе эти задачи правильные, они научны, реалистич-ны, но как проект. Постиндустриальные процессы наблюда-ются, но они, к сожалению, носят гораздо более скромный и обратимый характер, нежели полагает докладчик. Я готов бороться за то, чтобы эти процессы привели к созданию но-вого общества, но это — длительная борьба, долгий путь.

Если мы посмотрим на мир «как он есть», то увидим, что процессы в нем «болтаются» в самых разных направлениях. Есть тенденция, о которой говорит докладчик, — протокреа-тосфера. В этой тенденции он выделяет формы отчужденные, которые ему не нравятся, и неотчужденные, которые нравят-ся, и агитирует нас за одни против других. Я бы это трактовал следующим образом. Те, которые «отчужденные» — это не тупики. Характеристика их как тупиков ведет к недооценке угрозы — мол, само отпадет, только ходить туда не надо. Так думали меньшевики о Ленине: он ведет в тупик. А он вел в новую, непредусмотренную ими реальность.

Как реализовывалось социальное государство и инду-стриальное общество — эта знаменитая триада — Рузвельт, Сталин, Гитлер. Путь Гитлера оказался тупиком, потому что он был купирован силой всего прогрессивного человечества. Можно, конечно, сказать, что это было неизбежно, но то постфактум. Сталинская модель, уж во всяком случае, не вы-лилась в тупик: советское общество развивалось, эволюцио-нировало, породило культуру, которая и сейчас серьезно вли-яет на современность. Советская модель, на мой взгляд, могла развиваться и дальше. Что-то у нее было взято шведской мо-делью, которая здесь отнесена к позитивному варианту. Все это означает, что могут существовать более тоталитарные и

122


123


менее тоталитарные варианты формации, более и менее де-мократичные, плюралистичные варианты формации.

В XXI в. мы столкнемся именно с этим — с вызреванием постиндустриального общества в тоталитарных, в манипуля-тивных моделях и в горизонтальных сетевых самоуправленче-ских моделях. И оснований для оптимизма тут пока маловато, потому что тоталитарные формы вызревают гораздо быстрее.

При этом я совершенно не уверен, что развитие проис-ходит только вперед. Помните третий закон Ньютона? Сила действия равна силе противодействия, если вы отталкивае-тесь в прыжке вперед, опора ваша при этом может сместить-ся назад. Прогресс в одной точке может обернуться реакци-ей в других, успехи центра — это повод, чтобы схватиться за голову на периферии. Именно так это и происходило в XVI-XVIII вв., о которых говорил докладчик. Глобализация укре-пила эти жестокие правила игры.

Здесь речь идет не о том, что в разных местах возможны разные варианты побед и поражений, а о том, что победы в одном месте способствуют поражениям в других. И положе-ние России, как страны сейчас сугубо периферийной, также не дает оснований для оптимизма.

Выход может быть в разрыве с системой глобализма на основе собственного постиндустриального проекта. Раз сущест вующий миропроект является авторитарно-ма ни пу ля-тив ным, альтернативный может быть информально-де мо кра-тическим. Но фокус в том, что такую альтернативу не могут утвердить наши национал-государственные структуры (они могут, конечно, поощрять этот путь, но вообще-то он им орга-нически чужд, что показывает история с профанацией науко-градства в Сколково).

Более реалистичный шанс заключается в следующем: си-стема глобализма в том виде, в каком она существует сейчас, развалится сама. Этот процесс снесет и многие нынешние олигархические системы периферийной власти. И тогда воз-никает возможность большой игры, может быть, и в России.

Но чтобы Россия была одним из очагов этого проекта, здесь должны уже сформироваться влиятельные силы, выдвинув-шие альтернативный постиндустриальный проект. А ничего подобного не наблюдается — одни кружки пока, не более.

Это связано не только с тем, что пропагандисты таких идей плохо их проповедуют. Почва у нас медленно вызревает, осо-бенно в условиях постсоветской социально-культурной де-градации. Информалиат, новый постиндустриальный класс, пока только в элементах проглядывает, и эти элементы раз-дерганы существующей ретроградной социальной системой в разные стороны. Сегодня мало кто может жить «креатос-ферно», потому что ему тогда есть будет нечего. А зарабаты-вать на жизнь приходится индустриально, капиталистично, а то и феодально. Вот я отдыхаю душой на этой творческой дискуссии, а одновременно — правлю не очень мне интерес-ный текст, потому что нужно к сроку сдать в издательство. (Это я в порядке самокритики). «Отчуждение» среди нас.

Говорят, что нельзя творцу приказать. «Не продается вдохновение, но можно рукопись продать». Ничего подоб-ного! Все, что я вижу в реальной неакадемической среде (там просто не платят, поэтому можно писать, что считаешь нужным), в тех местах, где платят деньги — очень четкий за-каз. Жестче, чем в шарашке. Манипулятивный полюс фор-мирующейся постиндустриальной системы работает доста-точно эффективно. Это не надо сбрасывать со счетов.

Раз мы заговорили о свойствах новой, «неотчужденной» социальной реальности, то продолжу самокритику. Вот я — творец и, по Александру Владимировичу, должен быть против ренты. Пока я его слушал, во мне возник классовый конфликт. Я — автор учебника. Он переиздается раз в год. Я ничего не делаю и получаю деньги. И они для меня очень важны. Со-ответственно, против ренты интеллектуала можно выступать только при условии, если мы обеспечим творцу возможность творить, не думая о черном дне. Ему, может быть, нужно год думать, прежде чем получится что-то общественно полезное.

124


125


Но эта задача — не постиндустриальная, это социальное го-сударство должно обеспечивать. Но у него вечная проблема: какого творца поддерживать, а кто — просто графоман или псевдонаучный аферист. Реформа копирайта нужна, но эта проблема очень сложная и неоднозначная.

Докладчик предложил нам программу-минимум и программу-максимум.

С программой-максимум я согласен и готов ее дополнить: необходимо самоуправление, преобладание горизонтальных связей над вертикальными. И, конечно, соединение трех функ-ций — творца, реализатора и управленца — в одной малой группе. В одном лице — не уверен, но в одной малой группе это возможно. Если этого не происходит, то нет никаких неот-чужденных форм, и мы просто тешим себя, говоря о гумани-стических постиндустриальных отношениях. Более того, если сохранять индустриальный механизм управления работни-ком — даже при производстве творческой информации — это все еще индустриальное общество. В индустриальном обществе тоже есть творцы, есть некая креатосфера: это интеллигенция, и у нее есть своя функция. Указывая на наличие творческих лю-дей, мы еще не доказываем, что постиндустриальное общество где-то построено. Скорее можно говорить сегодня, что в пере-довых странах возникло позднеиндустриальное общество.

Нам предлагают программу-минимум, которая представ-ляет собой обычное социальное государство. Это социальное государство, это шведская модель, которая имеет огромное количество практически выявленных недостатков. И главный недостаток — это страшно бюрократическое общество. Пере-несение его на весь мир кладет конец любым мечтам о демо-кратическом планировании, потому что планировать что-то, сидя в Рязани, невозможно, если центр, который будет прини-мать какие-то решения, находится в Лондоне или Шанхае, — это всегда будет манипуляция. Шведская модель в масштабе всего мира меня, честно сказать, пугает. Это бюрократическая утопия, за которую еще Бакунин критиковал Маркса.

В связи с этим я утверждаю, что программа-минимум, ко-торую выдвигает анти (альтер) глобалистское движение на форумах, начиная с Порту-Алегри, — это социальное государ-ство, пройденный этап, попытка вернуться назад, когда уже вполне выявился кризис этой модели. Социальное государ-ство уже подорвано, а где-то и разрушено глобализацией. Его можно возрождать на принципиально новой основе, только в связи с постиндустриальной демократической перспективой.

В документах, принятых антиглобалистким движением, нет признаков понимания этой проблематики, идеологи-чески оно не вышло за рамки обычной социал-демократии (хотя внутри каждой твари по паре, но суммируется это все как лебедь, рак и щука в бледно-розовом спектре). Необхо-димо принципиально новое решение, основанное на прин-ципах, которые я назвал. Этот процесс, видимо, может раз-виваться сначала как культурное очаговое явление. Только такой путь позволяет нам выходить из периферии, ибо очаг это сможет сделать, а вот страна в целом — нет. Но есть угро-за, что в ходе грядущих глобальных потрясений Россия мо-жет быть отброшена еще дальше назад. Возможно, даже по-лезно сделать шаг назад, чтобы потом совершить два шага вперед. Не надо питать иллюзий, что Россия скоро обгонит человечество в смысле креативности. Но это могут сделать очаги, полисы, наукограды (но не сколковский отмыв, конеч-но). Это возможно. Необходимо идти этим путем. Тогда Рос-сия может стать частью нового, если это новое победит и в других местах. Но это — долгий и трудный путь.

А.И. Неклесса:Спасибо, Александр Владленович. Я бы даже усилил ваш

тезис, поскольку имеет место слабое различение желаемого и вероятного будущего. Это, все же, разные вещи. К тому же в значительной мере в докладах оказались размытыми негатив-ные черты «креативного общества» нового века, да и вообще оборотная сторона картины будущего. Отсутствие полноты

126


127

В.Г. Буданов. Антропологический переход…

само по себе рождает ущербную картину, как ущербна Луна в том смысле, что она — неполная…

Антропологический переход: от технологий информационно-материальных к технологиям

гуманитарным

В.Г. Буданов, доктор философских наук,кандидат физико-математических наук

Доклады мне понравились. На мой взгляд, они носят постановочный характер и отражают два дополнительных аспекта развития человечества. Я бы сказал, что в одном до-минирует технологический, а в другом скорее антропологи-ческий, культурный мотив.

Теперь относительно перспектив развития креативности в XXI в. и того, как понимать саму креативность. Как ни странно, но уровень креативности человека во все исторические перио-ды был примерно один. Весь вопрос в том, на что направлена креативная деятельность. Сегодня мы понимаем креативность как инновации социальные, технологические и т. д. Но ведь человек в традиционном обществе не менее креативен, несмо-тря на жесткие социальные и технологические рамки — рамки, казалось бы, застывшие, фиксированные. Инновации, как мы знаем, здесь маскируются под традиции (так происходит безу-словное их внедрение элитами). Очень опасная экстремальная и непредсказуемая среда охотников и собирателей, жизнь на грани выживания требует другой креативности. Это постоян-ное обращение к своим интуитивным способностям, чувству природы, некоей когерентности с ней, особые внутренние тех-нологии стабилизации и мобилизации личности в экстремаль-ных условиях, которые современная наука только начинает переоткрывать. Здесь действительно очень большие преиму-щества человека природного, архаического по сравнению с

современным человеком. Первобытное детство человечества не менее креативно, чем детство ребенка, и не следует это не-дооценивать. Креативность просто переливается, переходит от одних поприщ деятельности человека, от одних практик к дру-гим. Привычные нам рациональные практики стали домини-ровать в качестве креативных лишь с эпохи просвещения, на заре техногенной цивилизации. Когда мы говорим о человеке будущего, человеке XXI в., мне кажется, что появляется более объемное понимание человека: тот инструментарий, который в Новое время был отточен нашей цивилизацией, и высокий тонкий скальпель ratio позволяет фиксировать наработки, во-площенные в других формах креативности. Китайцы сегодня хорошо этим пользуются (вспомним хотя бы их недавние олим-пийские победы). Они прекрасно владеют антропологически-ми технологиями, которые взяты из культуры традиционного общества и затем применены в области подготовки спортсме-нов. И когда мы говорим о возможности создания себя, то эти практики великолепно развиты в самостроительстве, выстраи-вании себя в духовных традициях как гуманитарных антропо-логических технологиях (в том числе и ментальных). Все это будет развиваться и уже активно осваивается в high hume тех-нологиях. Другое дело, что Запад, видимо, способен это осу-ществить в каких-то доступных, десакрализованных формах и, может быть, поставит на своеобразный поток технологии творчества — образовательного, индивидуального развития и самостроительства личности.

В этом отношении очень важен посыл, содержащийся в докладе О.Г. Леоновой, связанный с антропологической сбор-кой цивилизаций — российской и иных цивилизаций (стра-ны БРИК), понимающих важность подобной проблемы. Для России эта сборка возможна только в том случае, если мы преодолеем (точнее — зарубцуем) четыре культурных разло-ма, которые возникли за тысячелетнюю историю России.

Первый разлом связан с переходом от языческой культуры к христианской, второй — с реформами Петровской эпохи, тре-

128


129

Д.С. Чернавский. В мире происходит отрыв финансовой сферы от реального бизнеса

тий охватывает период становления советской власти и четвер-тый — попытки либеральной парадигмы, которая безуспешно собирает Россию на рубеже XXI века. Каждый разлом пытался вытравить социальную память о предшествующем периоде, и мы превратились в Иванов, непомнящих родства. Это нас от-личает не в лучшую сторону от народов Европы (Франции, Ис-пании, Англии), чтящих свою историю целостно, всю без изъ-ятий. Действительная самоидентичность русских (не по крови, но по духу, языку) возможна на исторических, культурных ко-дах тысячелетий, и тогда появится энергетический ресурс воз-рождения России. Все культурные традиции являются собира-телями и строителями нашей территории, нашего государства, нашей страны, от которой мы не собираемся отказываться. В действительности это культуроцентрический проект сборки Русского Мира — кардинальный, адаптированный, с хорошей иммунной системой. В каком-то отношении разруха в умах и душах, которая есть сегодня, даже способствует появлению та-кого проекта, поскольку табула раса — это некое поле, которое может быть засеяно (точнее, уже засеяно) в подсознании наро-да. Этот социальный генетический код — не химеры, а спящие до поры архетипы, которые будут востребованы, и они не уми-рают вместе с пассионарным носителем. Можно относиться к этому как к рабочей гипотезе. Однако история показывает, что долговременные социальные параметры порядка (говоря синергетическим языком) — такие как религиозные традиции или стили культуры — проходят сквозь толщу веков, хотя, ка-залось бы, не должны были возрождаться. Так наступала эпоха Ренессанса античности, так современная просвещенная, секу-лярная Европа не может не считать себя христианской в отно-шении экспансии иных культур на своей территории.

И последний сюжет. Каков сценарий сборки или привле-чения к нашей цивилизации особого фокуса мирового внима-ния? Мне кажется, здесь есть один достаточно драматический сценарий: скорее всего это геофизический кризисный аспект мироустройства. Глобальные вызовы, которые заставят обра-

титься к нашей территории и к нашей форме бытия и культу-ры намного быстрее, чем это сегодня предполагается.

В мире происходит отрыв финансовой сферы от реального бизнеса

Д.С. Чернавский, доктор физико-математических наук

В отличие от Г.Г. Малинецкого, я сначала скажу хорошие слова, а потом покритикую.

Первое. Я внимательно прочитал текст доклада А.В. Буз-галина, потом прослушал его — он отличается и отличается в лучшую сторону. Автор совершенно прав: креативность и профессионализм — разные и взаимодополняющие вещи. Моцарт и Сальери — блестящий пример. Но креативных людей — считанные проценты, остальные — эпигоны и про-фессионалы.

Второе, что мне понравилось. Четко было сказано: мы живем во время турбулентности.

Я бы сказал что турбулентность — то же, что и переме-шивающий слой или, по терминологии Малинецкого, джо-кер. Это слой действительно очень неравномерный и непред-сказуемый, в котором рождается новая информация. И этот слой неизбежен.

Теперь перехожу к критике. Полностью согласен с А.В. Шубиным. Любая формация — тупиковая. Нельзя так разбрасываться словами «тупиковая» на основании того, что через 70 лет она исчезнет. Все рождается и исчезает.

Ну а теперь — самое главное. Что такое постиндустриаль-ный и вообще современный мир?

Сейчас прямо на наших глазах во всем мире происходит страшный процесс. Он не всем заметен. Процесс называ-ется «отрыв финансовой сферы от реального бизнеса». Это

130


131

А.Н. Окара. Способность к трансценденции…

началось недавно. Что делать — неизвестно! Американские финансисты не решили эту проблему. Пытаются решить ее российские финансисты, но пока безуспешно. Какие баталии разворачиваются на эту тему! Баталии очень важные и каса-ются непосредственно оплаты креативного труда.

Роль денег в будущем обществе: какой она может быть и какой должна быть? Какая приведет к добру, а какая — к исчезновению человечества? Пока неясно. Вопрос научный. Без решения этого вопроса любые утопии остаются утопия-ми и не более того.

Теперь перехожу к докладу О.Г. Леоновой. Я прочитал до-клад — он мне понравился; прослушал — доклад не отлича-ется от представленного текста. Могу сказать следующее.

Индекс аутентичности в России сейчас крайне низок, на что все мы обращаем внимание. Это крайний развал. Чем мо-жет Россия идейно обогатить мир? В стране надо решить воп-рос о том, как все-таки обращаться с деньгами, с этим очень острым и очень опасным инструментом — почти атомной бомбой. Как с ней обращаться, чтобы не было взрыва? Но все-таки работать этот инструмент должен. Это само собой. Вот если этот вопрос в России будет решен, и увидит Бог, что это хорошо, вот тогда у России, согласно Вашему тезису, бу-дет цивилизационное место в многополярном мире.

Способность к трансценденции как главное российское конкурентное преимущество

А.Н. Окара, кандидат юридических наук

Спасибо докладчикам за замечательную атмосферу, кото-рая сегодня у нас царит.

Думаю, мы обсуждаем утопический проект, однако имен-но утопии являются топливом для движения в будущее. Мы не можем изложенную сегодня концепцию спроецировать

на социально-политическую реальность. Я вот лично не представляю себе технологию, при помощи которой мож-но создать механизм реализации левых идей в современной России — в условиях рентной экономики, в условиях трех больших иллюзий — демократии, империи и модернизации. Но даже самые иллюзорные левые социально-политические и экономические проекты могут влиять на власть даже в са-мых нелевых режимах — в части социальной политики.

Главный вопрос, возникающий в обществе, где креатив-ная деятельность становится основным продуктом, по пово-ду которого выстраиваются социальные отношения, заклю-чается в том, как сделать креативных людей, представителей свободного креативного класса, создающих конкурентные преимущества для страны и народа, выгодоприобретателя-ми от своей деятельности.

Действительно, в новой парадигме все люди, все чле-ны социальных отношений гипотетически и потенциально субъектны, обладают социальной и экзистенциальной само-достаточностью, поэтому здесь А.В. Бузгалиным очень к ме-сту были упомянуты Михаил Михайлович Бахтин и его кон-цепция диалога как нового типа дискурса. Подозреваю, что в новых социальных условиях концепция диалога, описанная прежде всего на примере романов Достоевского, которые, в отличие, скажем, от романов Толстого, диалогичны, а не монологичны, имеет шанс на второе рождение и переосмыс-ление — применительно к новой социальной реальности, в которой: уже нет места для монологического дискурса; то-талитарные режимы невозможны в принципе; российская политическая система, основанная на властном моноцен-тризме, становится неконкурентоспособной и лишенной возможности к саморазвитию.

Концепция диалога предполагает те модели отношений, которые лучше всего описываются нелинейной термодина-микой. То есть речь о том, что новая социальная реальность, за которую стоит бороться и инвариант экономической со-

132


133

А.Н. Окара. Способность к трансценденции…

ставляющей которой мы увидели в сегодняшнем докладе, а также в иных, более экономоцентричных работах А.В. Бузга-лина, должна быть не симуляционной, а онтологической. По-этому сейчас, как мне представляется, есть две тенденции в мировом мейнстриме. Это, во-первых, постмодерн и его раз-новидности. И, во-вторых, что-то, что претендует на преодо-ление постмодерна. Поэтому и нужно разделять между собою то, что сейчас называют словом «креатив» (и его произво-дными — «креативный класс», «креативное действие»), ибо в одном случае идет речь о подлинном творчестве, в другом — об имитации и симуляции, о производстве симулякров.

Да, действительно, от России ждут нового мирострои-тельного проекта.

Русская культура и философия дают мировому сообществу некоторую надежду на то, что именно здесь появятся какие-то новые идеи в области онтологии, в области представлений о человеке и Боге, в области моделей новой социаль ности.

Сейчас у нас главное — это трубопровод, а некоторые ждут, когда же построят ИДЕЕПРОВОД.

Но на чем основано подобное ожидание? На чем зиждется наше, а также нередко встречающееся за российскими преде-лами представление о невостребованных возможностях Рос-сии, шире — всех восточнохристианских народов?

Они заключаются вовсе не в генетическом коде, о котором мы сегодня много говорили. (Я так и не понял, чем он в России лучше, чем у других). И не в «загадочной русской душе», упо-минание о которой превратилось в ироническую шутку либо в «прикол» для иностранцев, гостящих в Москве, — наряду с матрешками, балалайками, икрой и водкой. Но возмож-ное преимущество, которое заложено в культурной матрице и которое, так получилось, развивалось в контексте восточ-нохристианских культур (не только русской, но и греческой, грузинской, украинской, сербской), связано с трансцендент-ностью. Трансцендентность в этих культурах выступала не пе-риферийным явлением, как в культурах западноевропейских.

Трансцендентность, выход за узкие имманентные пределы бы-тия, в этих культурах выступала в качестве мейнстрима.

Подобная способность русской культуры к трансцендиро-ванию и настроенность на него и есть определенный ресурс, который сегодня может быть востребован в глобальной кон-куренции миростроительных проектов. И сейчас речь следу-ет вести о преодолении постмодерна, о преодолении анти-модерна, о создании нового неомодерна или сверхмодерна. То есть речь должна идти о повышательном тренде. В этом контексте я вижу перспективу для левых идей. Для антимо-дерна или контрмодерна, в который нас сегодня запихивают, социал-демократические идеи и соответствующая риторика априори неактуальны.

Единственно, что для меня в докладе осталось загадкой: почему сторонники левого проекта в России готовы признать Сибирь и ее природные богатства достоянием всего челове-чества? Неужели их на это вдохновила Мадлен Олбрайт?

Путь России — неоиндустриальное развитиеМ.В. Ремизов, кандидат философских наук

Мне близок один из основных тезисов доклада, который ка-сается того, что опорной ставкой политики развития должны стать сферы социализации, сферы воспроизводства человече-ского капитала. Недавний опыт Бразилии, где левыми прави-тельствами была сделана ставка на опережающие инвестиции в человеческий капитал, кажется привлекательным. Тем более что мы пока, по большому счету, не видим тех новых технологи-ческих локомотивов экономического роста, новых прорывных отраслей, о которых говорил В.Л. Римский. А значит мы долж-ны делать то, что в любом случае необходимо, — вкладывать в социальную и материально-техническую инфраструктуру.

134 135

М.В. Ремизов. Путь России — неоиндустриальное развитие

Но я остановлюсь не на том, с чем согласен, а на том, что у меня вызвало сомнения.

Первое сомнение связано с тем, что эта сфера «социаль-ной занятости» совсем не является по преимуществу сферой креативности и вообще связана с так называемой «креатос-ферой» довольно косвенно — может быть, на 2%. А на 98% сфера социализации — это сфера стандартизации. Шаблоны, которые лежат в ее основе, могут быть более качественными или менее качественными, но в самом их функционировании и воспроизводстве я вижу больше сходства с индустриаль-ной экономикой, чем с экономикой ремесленной или с идеа-лом свободного творческого процесса, постиндустриальной экономикой малых творческих групп и т. п. По крайней мере, по умолчанию отождествлять эту сферу с креатосферой мне представляется неправильным.

Дальше, если мы говорим о стандартах, без которых соци-ализация немыслима, то всегда возникает вопрос: кто и как задает эти стандарты? Если образование и воспитание явля-ются главными сферами общественной жизни, то мы долж-ны четко понимать, кого именно мы хотим образовать и кого именно мы хотим воспитать. В принципе, те модели образо-вания и воспитания, которые у нас исторически сложились в Российской империи и Советском Союзе, имели более-менее внятный ответ на этот вопрос. Российская империя, с точ-ки зрения своего культурно-образовательного стандарта, может быть описана как становящееся национальное госу-дарство, формирующееся вокруг русского культурного ядра. В чем-то похожее на Францию, в чем-то — на Германию. Так или иначе, это путь развития европейского государства со своеобразной сложной имперской историей.

В основе советской образовательной модели лежала впол-не определенная «кодифицированная» идеология или, если угодно, наднациональная утопия. На выходе, однако, полу-чалось нечто структурно напоминающее проект американ-ской нации. То есть проект универсалистский по своему со-

держанию, но создающий вполне действенную, устойчивую локальную идентичность.

В любом случае, говорить о превращении социализации в базовую отрасль без определения роли тех формирующих структур коллективной идентичности, которые лежат в ее основе, конечно, возможно, но явно недостаточно.

Следующий момент, который касается уже экономических отношений. В намеченной модели я не вижу выхода из тупика периферийного развития. Я не вижу здесь тех сфер производ-ства высокой добавленной стоимости, которые могли бы не только обеспечить искомый новый образ жизни, но и обеспе-чить нам как стране не периферийное место в мировом раз-делении труда. Впрочем, возможно, это и не предполагается, поскольку упоминания о том, что эти критически важные 2–3% населения, обеспечивающие высокопроизводительные, автоматизированные производства и создающие материаль-ную основу жизни общества, должны действовать в России, я не услышал. Если же они действуют за рубежом, то, вполне вероятно, что это будет специфической версией периферий-ного капитализма, усугубленной тем, что этот периферийный капитализм будет преподносить нам отсталость как доброде-тель, а не как нужду. То есть колониальная зависимость будет преподноситься нам под соусом экологичного образа жизни и социалистического «опрощения». Такая форма колониализ-ма может оказаться еще более отталкивающей, чем та пери-ферийная псевдоимперия, которая есть сейчас.

С идеей нового образа жизни, отсекающего все лишнее и оставляющего лишь подлинно необходимое, есть еще одна сложность. Если принять эту идею как основу для нового общества и новой экономики, то она потребовала бы для своей реализации некоего нового ригоризма в культуре, со-поставимого с пуританским ригоризмом Кальвина, который знал, что лишнее, а что необходимое. Но я не вижу этого но-вого ригоризма, этого пуританства, которое подскажет, что лишнее, а что необходимое. Без этого нового пуританства

136


137

В.Л. Римский. Долгосрочные прогнозы давать трудно…

концепция нового образа жизни, отсекающая все лишнее, наверное, работать не будет.

И последнее. Несмотря на ту моду, которая сложилась во-круг концепции постиндустриального общества, я вполне убежден, что для России нет более важной экономической по-вестки, чем повестка неоиндустриального развития. Хотя бы потому, что наша страна инфраструктурно все еще крайне сла-бо освоена. Кроме того, она, к сожалению, не может себе позво-лить скандинавскую модель расходов на оборону. Причем не может не только из соображений государственного престижа, но из соображений элементарной общественной безопасно-сти, поскольку без надлежащей защиты остатки цивилизации на этой территории могут быть сметены достаточно быстро.

Хочу завершить свой комментарий библиографической аллюзией. Недавно обсуждали книгу Аттали о Марксе и го-ворили много о том, что близкого и интересного нашел этот идеолог финансового правого глобализма в Марксе. Во-первых, я полагаю, он в полной мере оценил вольную или невольную помощь Маркса в борьбе финансового капитала с промышленным, потому что острие аргументов Маркса направлено против промышленного капитала. Эта борьба была тогда чрезвычайно актуальна, остается она актуальной и сейчас. Я вижу и у нашего уважаемого докладчика аргумен-ты именно против промышленного капитала. Под каким бы соусом они не приводились, они могут быть использованы далеко не во благо. Во-вторых, он не мог не оценить помощь Маркса в борьбе глобального капитала с национальным ка-питалом и национальным государством. Этот мотив в докла-де также прозвучал, когда было сказано о том, что ресурсы принадлежат человечеству.

Но все дело в том, что такого субъекта как человечество не существует. Зато существуют субъекты в лице националь-ных государств и в лице транснациональных компаний. Иде-ология, которая от имени человечества отнимает ресурсы у национального государства, работает на транснациональные

компании. К сожалению, при всей симпатии к отдельным его устремлениям, я вполне убежден, что так называемый аль-терглобализм, он же антиглобализм, является еретической версией глобализма как такового, его революционным пере-довым отрядом, который объективно обслуживает интересы транснациональной глобализации.

Долгосрочные прогнозы давать трудно, но можно предложить желательные направления действий

органов власти и элиты

В.Л. Римский

Я бы предложил некое дополнение к тому, что мы сегод-ня услышали и обсуждали. Мне представляется, что в со-временной ситуации наша страна находится в некой точке бифуркации. Поясню, что я имею в виду. Из этой точки прак-тически по всем параметрам, которые мы можем измерить, развитие может пойти примерно с равными вероятностями в самых разных направлениях. Если по каждому возможно-му направлению развития отложить величину вероятности его реализации, то получится совокупность векторов, кон-цы которых будут лежать на поверхности, по форме близкой к многомерной сфере, примерно равноудаленной от точки бифуркации. И давать какой-то прогноз относительно того, куда реально это развитие пойдет, каким будет его результат, вообще говоря, невозможно, потому что траектории этого развития примерно равновероятны для реализации. Можно сказать, что сфера этих траекторий немного вытянута по на-правлениям с большей вероятностью развития, но эти раз-личия с другими направлениями минимальны, поскольку их вероятности ненамного отличаются от наибольших. Поэто-му довольно сложно давать долгосрочные прогнозы разви-

138


139


тия ситуации внутри нашей страны и относительно ее места в мире, описывать, каким будет этот мир и какой будет в нем роль России и т. п.

Но анализ сложившейся в России и мире ситуации, тем не менее, показывает, что можно попытаться предложить вариант направления действий российской элиты и органов власти, повышающий вероятность развития нашей страны таким образом, чтобы постоянно расширялись ресурсы обе-спечения высокого качества жизни и социальной стабиль-ности, росла конкурентоспособность нашего социума в ми-ровой экономике и политике. Для этого, в частности, можно использовать возможности и ресурсы постиндустриальной экономики, которая в нашей стране возникла и развивается довольно медленно в сравнении с передовыми странами мира в силу сырьевой направленности российской экономики.

В ходе сегодняшнего обсуждения уже упоминались про-блемы постиндустриального развития, которые являются довольно острыми и в мире, и в России. Автоматизация, т. е. выполнение работ и предоставление услуг с помощью авто-матов, появилась в индустриальном обществе. Но постин-дустриальное общество характеризуется тем, что в нем ав-томатизация становится практически решающим способом производить достаточно дешевые и качественные продукты, товары, а также предоставлять услуги. В условиях современ-ной автоматизации человек скорее направляет автоматы, выбирает для них варианты работы, а сами работы произво-дятся без участия человека. Соответственно, в этой автома-тизации, вообще говоря, исполнители уже не должны иметь ни высокого образования, ни высокой ответственности за результаты своего труда. Потому что во многих случаях они просто должны наблюдать за тем, что делают эти автоматы, и если что-то не так — вызывать специалистов. Такова со-временная модель производства высококачественной про-дукции, в которую человек включен лишь как наблюдатель. Потому что при включении человека в производственные

операции именно он стал бы одним из главных факторов снижения качества производимой продукции. Самый яр-кий пример такого рода для меня — это производство ми-крочипов, которые и проектируются с помощью автоматов, управляемых программами уже работающих микрочипов, и производятся под управлением других микрочипов, и кон-тролируются на качество тоже с помощью программ, реа-лизованных в микрочипах, и т. д. Человек может только на-блюдать за процессом такого производства. Как только он вмешается в этот процесс, результат будет разрушительным для получения высококачественной продукции. И вот как раз такая модель постиндустриального производства прино-сит наибольшие прибыли. Микрочипы производить очень выгодно. А мы не умеем производить современные высоко-производительные микрочипы, т. е. мы не делаем того, что сейчас является одним из самых прибыльных продуктов.

Еще более выгодно в постиндустриальной экономике про-изводить и поставлять программные продукты и оказывать ин-формационные услуги. При создании программных продуктов самыми существенными являются затраты на их разработки. А тиражирование программных продуктов и их распростра-нение во многих случаях очень дешево. Пример — распростра-нение программных продуктов через сайты в сети Интернет. В таких случаях нужно осуществить сравнительно небольшие разовые затраты на размещение программного продукта на сайте, время от времени давать его рекламу в форме рассылок по электронной почте или иными довольно дешевыми спосо-бами и организовать оплату услуги по скачиванию программ-ного продукта с последующей его установкой на компьютерах самими пользователями. Получается, что все реальные дей-ствия по получению программного продукта — регистрацию, оплату, скачивание, установку на свои компьютеры — пользо-ватели выполняют самостоятельно, т. е. без участия произво-дителя и распространителя этого продукта, при минимальных затратах с его стороны. В таких условиях даже при невысоких

140


141


ценах на программные продукты, доступных для потребите-лей, их распространение является весьма доходным делом.

Это и есть один из самых прибыльных вариантов постин-дустриального производства. Такого рода проекты сейчас приносят самые большие прибыли из-за небольших, но по-стоянных доходов при невысоких постоянных расходах. Это не аномалия, а закономерность постиндустриального произ-водства. При этом, конечно, остается практически нерешен-ная в нашей стране проблема обеспечения авторских прав создателей программных, информационных и других нема-териальных продуктов на таком уровне, который позволил бы авторам, творцам этих продуктов получать адекватную плату за их труд. Ведь именно от создателей таких немате-риальных продуктов во многом и зависит, насколько они бу-дут востребованы и какие принесут прибыли. В Российской Федерации авторские права на практике не защищены, нор-мы законов не исполняются или понимаются неоднозначно. И даже признание авторских прав не позволяет создателям нематериальных продуктов получать доходы, сравнимые с доходами их коллег в развитых странах мира. Поэтому твор-цы таких нематериальных продуктов нередко уезжают рабо-тать в эти страны или, живя в России, работают на заказчи-ков в других, развитых странах.

При этом потребности в высококачественном программ-ном обеспечении очень велики, потому что современные автоматы на производстве управляются с помощью компью-терных программ, а автоматизация офисного труда, приня-тия и контроля исполнения решений органами власти суще-ственно повышает эффективность деятельности в них и т. п. Поэтому автоматизация производства и информатизация практически любых видов деятельности существенно спо-собствуют повышению конкурентоспособности субъектов, этими видами деятельности занимающихся.

Но исследования процессов информатизации показыва-ют, что такие эффекты удается достигнуть только в случа-

ях существенной перестройки организации производства, офисной деятельности или системы управления, в результате которой эти виды деятельности становятся высокотехноло-гичными. В нашей стране, напротив, сохраняется привержен-ность традиционным методам производства и управления, в которых современные информационные технологии явля-ются необязательными дополнениями, а не инструментом, определяющим результаты деятельности в этих сферах. Это приводит к постоянно увеличивающемуся технологическому отставанию российского производства и систем управления от развитых стран мира и, как следствие, к невосприимчиво-сти российских производителей, руководителей и работни-ков органов власти и частного бизнеса к новым современным высоким технологиям. Усиливает такую невосприимчивость и действие социальных условий развития нашей страны.

В современной России элита и органы власти сделали, в частности, выгодный для себя и невыгодный для обеспече-ния конкурентоспособности социума вывод о том, каким должно быть образование и воспитание детей и молодежи. В постиндустриальном обществе с проявлениями постмо-дерна только очень немногим доступно творчество и есть возможности для самореализации в профессиональной дея-тельности. Причем, эта тенденция будет продолжаться и в будущем. Только очень немногие смогут быть творцами, соз-дающими информационные и другие постиндустриальные продукты и услуги, которые легко распространяются и при-носят высокие прибыли. Такими творцами сейчас, например, являются руководители домов моды, руководители и веду-щие специалисты компьютерных фирм, исполнители-звезды и продюсеры шоу-бизнеса, ведущие режиссеры театров, кино и телевидения, звезды тележурналистики и другие.

Высокий уровень автоматизации и применение высоких технологий снижает и будет в дальнейшем снижать потреб-ность в квалифицированных и ответственных исполнителях. Их функции будут передаваться частично автоматам, а частич-

142


143


но — малоквалифицированным работникам, востребованным для наблюдения за работой автоматов или для выполнения ра-бот, которые автоматизировать невыгодно или невозможно. В результате, спрос на рынке труда на высококвалифициро-ванных исполнителей снижается и будет снижаться.

Под влиянием российских органов власти и элиты вся си-стема воспитания и образования детей и молодежи в нашей стране становится существенно разделенной на воспитание и образование для представителей очень небольшой доли богатых семей и для всех остальных. Более или менее каче-ственное воспитание и образование, позволяющие реали-зовывать свой творческий потенциал в профессиональной деятельности, дается и будет даваться только для богатых, а подавляющее большинство детей и молодежи готовятся и будут готовиться к использованию их в качестве малоквали-фицированных исполнителей на рынке труда. Мало того, по-добная система воспитания и образования снижает совокуп-ный творческий потенциал нашего социума, ведь воспитать творца можно лишь имея широкую сеть развития способ-ностей и отбора не только из числа представителей богатых семей. В любом обществе к творчеству в профессиональной деятельности способны не большинство, а меньшинство его членов, но отбирать это творческое меньшинство лишь из обеспеченных семей — это означает упускать возможности развития представителей других семей, которые могут быть не менее, а часто и более одаренными.

При продолжении современных тенденций российская система воспитания и образования детей и молодежи в ближайшем будущем выведет их в условия конкуренции не с творцами и работниками развитых стран, а с малоквали-фицированными работниками отсталых стран, в частности, стран бывшего Советского Союза. Это еще больше снизит востребованность новых и информационных технологий в нашей экономике и, в дополнение ко всему, будет способство-вать росту проявлений в нашей стране таких негативных и

опасных социальных явлений, как национальная дискрими-нация, ксенофобия, национализм, даже расизм и фашизм.

В краткосрочной перспективе российским органам вла-сти и элите такие стратегии развития страны, по-видимому, представляются оптимальными. Им удается удерживать на сравнительно низком уровне расходы на образование, здра-воохранение и социальную сферу для большинства граждан, а проявлениям негативных социальных явлений пока успеш-но противостоят правоохранительные органы и суды. Но такая стратегия может быть признана успешной только для элитных социальных групп и только на ближайшую перспек-тиву. Вследствие сознательной или неосознанной реализации такой стратегии у России практически не остается возмож-ностей существенно влиять на значимые тенденции миро-вого цивилизационного развития. Наша страна по самым разным показателям — от качества жизни граждан и уровня их правовой защищенности до объемов экспорта технологий и производства высококачественной продукции — все более заметно смещается к периферии мирового развития.

Для того чтобы Россия начала перемещаться из миро-вой периферии к центру мирового развития и чтобы стало более значимым ее влияние на принятие важнейших реше-ний, определяющих мировое развитие, необходимо изме-нить стратегию развития страны в направлении повышения конкурентоспособности российского общества в мировой политике и экономике. Но разработка и реализация такой стратегии возможны только в условиях ориентации госу-дарственного управления и элиты на долгосрочные страте-гии и получение преимуществ в долгосрочной перспективе. Причем придется перестраивать всю жизнь нашего социума, начиная буквально с воспитания малолетних детей и закан-чивая процедурами принятия политических и государствен-ных решений. Эти стратегии должны быть направлены на поиск идей новых постиндустриальных или информацион-ных продуктов, которые пока никто в мире не производит,

144


145


но которые могли бы обеспечить те или иные потребности индивидов во всем мире. Эти идеи нужно доводить до тех-нологий производства и продаж, распространения готовых продуктов. Продажи таких продуктов в период, пока дру-гие страны еще не смогут организовать их производство и поставки, способны принести нашей стране сверхприбыли, которые можно направить на финансирование сельского хо-зяйства, индустриального производства, социальной сферы с целью обеспечения высокого качества жизни и возможно-стей в проявлении креативности наших граждан. Эта креа-тивность должна помочь вовремя найти новые аналогичные идеи продуктов, когда разовьется конкуренция на рынке поставок продуктов, уже созданных. И этот проект Россия вполне могла бы реализовать самостоятельно, но для повы-шения его эффективности очень желательно поддерживать взаимодействия с разнообразными социальными сетями, участвовать в функционировании мировых рынков и т. п.

При таком развитии страны станут выгодными вложения в достойное образование, в развитие науки и внедрение на-учных методов управления, потому что экономическая оцен-ка этих вложений будет производиться по итогам 15–20 лет после их осуществления, т. е. по долгосрочным критериям, а не по краткосрочным, как сейчас. И тогда с высокой сте-пенью вероятности в России станут приоритетными — раз-витие высококачественного образования, фундаментальной и прикладной науки, широкое применение научных методов в принятии решений и разработке технологий, социальных, экономических и экологических инноваций. При этом неиз-бежно в экономике будет снижаться уровень вмешательства органов власти в принятие и исполнение решений субъекта-ми экономической деятельности при росте значимости орга-нов власти в обеспечении соблюдения норм и правил эконо-мической деятельности. В этих условиях будут повышаться значимость и расширяться деятельность гражданского об-щества, объединений и ассоциаций граждан в политике, эко-

номике и общественной жизни. А на экономическом уровне в этой ситуации государство от развития постиндустриаль-ных секторов получит достаточно денежных средств для поддержки индустриального и аграрного секторов, а также жилищно-коммунальной сферы, которые во всех развитых странах мира без такой поддержки являются убыточными. Появятся необходимые средства для поддержания достаточ-но высокого уровня жизни большинства граждан.

Дальше просматривать развитие ситуации трудно, по-скольку пока никаких реальных действий в разработке и реализации такого рода стратегий в нашем государстве и со-циуме не проводится. Но, в любом случае, без идей, позво-ляющих существенно изменить стратегию развития страны с использованием постиндустриальных ресурсов развития, мне представляется невозможным позитивное для большин-ства граждан и страны в целом развитие России в современ-ном мире.

Реплика (А.И. Неклесса):Коллеги, думаю, в выступлении Владимира Львовича спу-

таны два понятия: поздний индустриализм и постиндустриа-лизм. Автоматизация — вершина индустриального общества, и Маркс видел ее в качестве основы для перехода к иной обще-ственной организации — коммунизму. Мы же называем это со-стояние постиндустриализмом, но его суть не в автоматизации, а в творчестве, которое освобождается от тягот повседневности при помощи «автоматизации» или, как сегодня мы чаще гово-рим, «высоких технологий». А вот когда Владимир Львович рас-сказывал про людей-функций, которые будут выполнять чисто автоматические функции, то это и есть поздний индустриализм, а не постиндустриализм. Поздний индустриализм и постинду-стриализм взаимосвязаны, но качественно различны.

Кстати, заодно уж — несколько слов о проблеме производ-ства чипов в России. Это все-таки проблема не программного обеспечения, а общей культуры технологического производ-

146


147

ства в стране. На сегодняшний день в России производятся чипы с параметрами 120 нанометров. Большим достижением считаются 90 нанометров. А в мире реализуются программы, позволяющие получать параметры 30 и менее нанометров. Так что все это (можно?) запустить через компьютер и получать постоянную прибыль. Это весьма непросто решаемая пробле-ма профессиональной и вообще материальной культуры.

Почему я это упоминаю? У нас действительно разные взгляды на природу постиндустриального общества. И когда речь идет о нематериальном производстве, то сама постанов-ка темы зачастую является упрощенной моделью. Вспомним высказывания В.Г. Буданова о совпадениях некоторых черт первобытного коммунизма и коммунизма, так сказать, «вы-сокотехнологического». Да, действительно некоторые общие черты имеются. Но есть неизмеримо более существенные различия: наличие высокой технологической основы, снима-ющей многие и многие обременения, что сдвигает доминанту быта и бытия в другие сферы человеческой практики. Доми-нанта сдвигается, но не отменяет реалии позднего индустри-ального общества и не гарантирует социальный транзит, поскольку возникает много сопутствующих (не обязательно «побочных») проблем, упирающихся в конечном счете в ка-чества человеческого естества, ибо именно внутренние ин-тенции человека в подобной исторически уникальной ситуа-ции получают максимальное раскрытие и возможности для воплощения. Это особая и серьезная тема.

Заключительное слово докладчиков

А.В. БузгалинНа мой взгляд, у нас получился очень интересный и со-

держательный разговор. Мне много задавали вопросов, меня много критиковали, причем с пониманием того, что крити-куется, а это бывает не часто: интеллектуалы предпочитают говорить по-своему и о своем.

Мне, естественно, хотелось бы содержательно ответить, но регламент очень жесткий, поэтому лишь несколько крат-ких тезисов.

Первое относится к вопросам А.И. Неклессы. Он отметил, что в рамках встречи никто не хотел ставить диагноз, все пред-лагали прогноз. У меня тоже не было цели поставить диагноз. На эту тему мною написано немало работ: в частности, в книге «Мы пойдем другим путем» (М., 2009) — о России, в учебнике по компаративистике — о том, что происходит в мире. Поэто-му я не ставил задачу диагностики. Мне показалось интерес-нее посмотреть на возможную прогрессивную тенденцию.

За неимением времени, я использую аналогию. Есть свал-ка, на которой появились некие ростки нового — то ли де-рева, то ли цветка, — словом, чего-то прекрасного. Я не ана-лизировал свалку, я не анализировал то, как могут затоптать эти ростки. Я даже не анализировал вопрос о том, кто будет эти ростки охранять, поливать и выращивать. Я пытался по-казать, что они из себя представляют. Вот и все.

Второй тезис. Мне было сказано: «Этот проект не имеет никакого отношения к современной России». Категорически не согласен. На мой взгляд, это единственный проект, в рам-ках которого Россия имеет шансы вырваться из периферий-ного состояния.

В этой связи по поводу двух последних замечаний, которые здесь прозвучали. Я не путаю национальные проблемы с из-

148

Выпуск № 4

149


менением общественного мироустройства. Я утверждаю, что единственный шанс для России выйти из состояния перифе-рийной империйки, имеющей угрозу превращения в перифе-рийную полуколонию, — это предложить другой мировой про-ект. Без этого мы никогда не выйдем из полупериферийного состояния. Точно так же как Российская империя преврати-лась благодаря новой идее из периферийного и очень противо-речивого субъекта в мировой субъект именно благодаря ново-му — социалистическому — проекту (при всех противоречиях первых попыток его реализации в СССР). Можно по-разному относиться к Советскому Союзу, но это был мировой лидер.

Впрочем, это не более чем аналогия. Но я утверждаю, что моя аналогия правильна. Хотя это только аналогия. Я не буду буквально «параллелить» предлагаемый мною скачок с пере-ходом от феодализма к «постфеодальной» (капиталистиче-ской) системе. Это были две формы отчуждения. Переход от капиталистической системы к новой — это снятие вызова со-циального отчуждения. И потому гораздо более масштабный и сложный проект.

В этой связи ремарка по поводу определения добра и зла. На мой взгляд, они философски определяемы. Зло и добро — это нравственные измерения отчуждения и снятия отчуж-дения соответственно. И в этом смысле мы можем вполне оперировать этими понятиями.

Принимаю замечание А.И. Неклессы по поводу разного Запада. Это была моя ошибка, когда я сказал «Запад» и не дал комментариев. Надо было сказать «глобальная гегемония корпоративного капитала».

Возвращаясь к проблемам России и того, что у нас сни-жается креативный потенциал. Г.Г. Малинецкий прав. У нас сейчас ситуация почти катастрофическая. Но я попытался показать, что единственно, где катастрофу можно относи-тельно быстро преодолеть, это креатосфера (образование, наука, искусство, рекреация общества и природы…). В этой связи я хотел бы обратить внимание на то, что тезис о способ-

ности каждого к творчеству — это тезис, который развивался в социальной психологии и философии школами Ильенко-ва, Леонтьева, Выгодского и т. д. Я в данном случае не буду повторять их аргументы. На мой взгляд, садовник, который во дворе многоквартирного дома сделал особенно красивый сад, много креативнее, чем профессор, который догматиче-ски преподает то, что ему прикажут.

Несколько слов о замечаниях А.В. Шубина. Первое: этот проект очень утопичен, потому что сейчас доминируют дру-гие тенденции. Я с этим не соглашусь хотя бы потому, что на этот проект нужно смотреть в гораздо более широком историческом контексте. Если бы мы сейчас перенеслись в СССР начала 60-х гг. XX в., окунулись в атмосферу дискуссий между физиками и лириками, то оценка меры реализуемо-сти этого проекта участниками той дискуссии оказалась бы гораздо выше. Я специально предупредил об этом, но на пре-дисловия никто никогда не обращает внимания. Между тем, я специально сказал, что генезис креатосферы идет сугубо нелинейно, что сейчас мы находимся в состоянии реверсив-ного потока (отката), что этот нелинейный прогресс идет по-разному в разных анклавах социального пространства. Поэ-тому утверждение о нереализуемости данного проекта — это утверждение, справедливое сугубо на данный момент и для данного анклава социального пространства. А вот если бы я вел этот разговор в среде рабочего университета в Карака-се (это вуз, где примерно 500 инженеров, техников и ученых бесплатно преподают для рабочих в свободное время вече-ром), то они бы оценили его реалистичность по-другому.

Третий тезис, связанный с последними репликами о на-циональном государстве. Я хотел бы обратить внимание, коллеги, на то, что это часть большой традиционной поле-мики: единственно ли национальное государство является реальным субъектом истории. На мой взгляд, практической альтернативой на сегодня, как правило, выступают трансна-циональные корпорации. Вы тут абсолютно правы.

150

Выпуск № 4

151


Из этого, правда, не следует вывод, что, во-первых, иного субъекта быть не может в принципе. Он есть и часто заяв-ляет говорить о себе в полный голос — я имею в виду сети новых социальных движений, НПО, левых.

Во-вторых, из этого не следует, что национальное госу-дарство всегда прогрессивнее для жителей страны, чем ТНК. Бывают такие формы национально-государственного поли-тического и экономичекского регулирования, воздействие которых хуже, чем влияние глобализации, ТНК. И хотя в целом я противник транснациональных корпораций, но дол-жен заметить, что бывают такие ситуации, когда возрожде-ние народа (не государства как аппарата и не государства как территории, а граждан с их историко-культурным кон-текстом, традициями, наследием и перспективами) гораздо лучше развивается в рамках нового мирового проекта, чем в рамках национального государства.

На мой взгляд, быть сегодня идеологом российского про-мышленного капитала — это в большинстве случаев значит быть идеологом капитализма более отсталого, чем капита-лизм, предлагаемый транснациональными корпорациями. Если посмотреть по факту, то в среднем качество жизни, заработная плата, социальные услуги на российских пред-приятиях гораздо хуже, чем на транснациональных пред-приятиях. И это тоже нужно иметь в виду, когда речь идет о прогрессивности национального государства.

И опять же «однако». Однако можно и должно предлагать иной, более прогрессивный, чем «проект» ТНК, сценарий ин-тернационализации и открытого развития наций и народов.

Последняя ремарка. Коллеги, почему я считал важным пред-лагать этот проект? Я его предлагаю везде, и я не единственный, кто это делает. Это довольно большое течение, направление. Я, кстати, прошу извинения у Вадима Михайловича Межуева за то, что я неправильно расставил в докладе приоритеты: Вы разрабатывали идеи коммунизма как культуры параллельно с Н.С. Злобиным, а отнюдь не были его учеником…

Итак, существует значимая интеллектуальная тенденция, размышляющая о приоритетном развитии креатосферы, по-зитивной свободы и социальной справедливости как наибо-лее прогрессивном тренде будущего. Я позволю себе сравнить эту тенденцию с течением, складывавшимся при рождении индустриального, рыночного, демократического общества. Она существовала примерно с XVI в. (если говорить об Ита-лии, Нидерландах), вплоть до начала XX в. (если говорить о России и т. п.). «Странные» люди, опережавшие время, при-ходили и говорили, что ручной труд, абсолютизм, сословное неравенство и крепостничество — устарели. Что юридическая свобода, равенство перед законом, свобода слова, республи-ка и механизация — это будущее. И иначе не получится про-гресса. И триста лет назад им отвечали: посмотрите на Ита-лию — не получилось. И в Германии не получилось! А там, где это пытались реализовать, посмотрите, к каким уродствам это привело. А эти «странные» люди все равно повторяли и повто-ряли свое: будущее за рынком и демократией (иные из них по-вторяют это до сих пор, превратившись в новую эпоху в таких же ретроградов, какими были монархисты триста лет назад).

То, о чем я пытаюсь говорить, продолжая большую тра-дицию, мне кажется не просто утопией. Здесь скрыт гораз-до более важный и прогрессивный момент. И если я хотя бы чуть-чуть заражаю интеллектуалов, и они что-то из этого начинают использовать и повторять, я считаю свою миссию выполненной.

Правда, иногда наши Деи воспроизводятся совершенно ис-каженно. Ваш покорный слуга — я немножко похвастаюсь — в компании с Колгановым в 1992 г. опубликовал брошюру, кото-рая была издана в разных вариантах под названием «Эконо-мика для человека: стратегия опережающего развития». С тех пор мы идею опережающего развития повторяем уже 20 лет. Два года назад ее дословно повторил Сергей Глазьев (есте-ственно, в несколько иной интерпретации), и термин пошел гулять. В результате, сейчас эту идею повторяет даже началь-

152

Выпуск № 4

153


ство, но в совсем иной интерпретации, и это печально, ибо дискредитирует идею. Но термин «опережающее развитие» вошел в научный и политический оборот…

Будем надеяться, что предложенные выше идеи войдут в научный оборот в менее искаженном виде, в том числе благо-даря этому семинару.

О.Г. ЛеоноваБлагодарю уважаемых участников семинара за проявлен-

ный интерес к данной теме и заданные вопросы.Перед Россией в XXI в. стоят следующие актуальные за-

дачи: выработать эффективную стратегию адаптации к гло-бальному миру; уточнить свой геополитический вектор; об-рести свое место в структуре глобального мира; определить свой статус в системе его координат; позиционировать стра-ну в глобальной иерархии. Поиску путей решения этих задач и был посвящен мой доклад.

Данные задачи могут быть решены в контексте молодой на-уки — глобалистики, которая изучает глобальные процессы и проблемы. Это новая интегративная область научного знания, которая находится в процессе своего становления. В 2003 г. была выпущена и затем переиздана энциклопедия «Глобалистика»1. Однако в ней есть немало лакун, что объяснимо для молодой развивающейся науки. В своем докладе я попыталась запол-нить некоторые из лакун, предложив научному сообществу для обсуждения определения и трактовку таких категорий, как «полюс», «центр силы» глобального мира.

В докладе выделены четыре вида полюсов глобального мира, предложены критерии их определения, которые, разуме-ется, необходимо дополнять и уточнять далее (модуль 2). Хо-телось бы обсудить с научным сообществом идею о том, что в

1 Глобалистика: Энциклопедия. / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М.: «Радуга», 2003.

настоящее время в силу ряда объективных причин наиболее вероятным и достижимым является позиционирование России в структуре глобального мира как цивилизационного полюса (модуль 3). Сформулированы принципы позиционирования страны и требования к позиционным концептам (модуль 4). Поскольку это не вызвало возражений и вопросов, очевидно, можно считать, что данные идеи нашли свою поддержку.

Считаю, что нуждаются в дальнейшей разработке крите-рии цивилизационной идентификации (модуль 5), нуждают-ся в уточнении такие категории, как «цивилизационная ма-трица», «цивилизационные алгоритмы», «цивилизационные фильтры и барьеры» (модуль 6).

Предложенный в докладе прогноз конфигурации много-полярного мира (модуль 7) еще ждет своих оппонентов. Под-робнее об этом прогнозе будет рассказано на Футурологиче-ском конгрессе 4 июня сего года. Однако стоит напомнить, что «прогноз не предрешает, он информирует», и «дело про-гноза идентифицировать схемы потенциального осущест-вления и информировать о том лиц заинтересованных»2.

Наибольшее количество вопросов закономерно вызвал модуль восьмой, посвященный проблеме определения мис-сии России в XXI в. Предлагаю обсудить данную тему на спе-циально посвященной ей конференции. В данном докладе сделана попытка взглянуть на проблему с позиций А.С. Пана-рина, авторитет которого остается велик, мысли актуальны, а взгляды — хотя и вызывали в свое время споры — подтверди-ли свою правоту. Прекрасная панаринская научная традиция в нашей науке не должна умереть, поэтому и доклад заканчи-вается цитируемыми мною словами А.С. Панарина, которые звучат в данном контексте как его завещание России.

Именно Панарин блестяще применил и развил методо-логию анализа на основе дихотомии «вызов — ответ»3. Со-

2 Ильин В.В. Мир Globo: Вариант России. Калуга: Полиграф-Информ, 2007. С. 201.

3 Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М., 2000.

154

Выпуск № 4

155


бытия, происходящие в глобальном мире — в том числе по-явление новых идей, ценностей и понятий, дискредитация и деактуализация старых — имеют большое значение для политического прогнозирования. Панарин сформулировал кредо современной прогностической методологии: «Мате-рия следует за духом и подчинена ему»4. Поэтому важной составной частью прогностического исследования является, в том числе, изучение сдвигов в социокультурной сфере, ее реакции на те или иные события. Следует учитывать, что в данном случае мы имеем дело с так называемыми «контрде-терминациями» (термин Панарина) культуры, которые акту-ализируют определенные аспекты общественного сознания согласно методологии «вызов — ответ» и рано или поздно материализуются в реальных политических событиях, а так-же определяют вектор политического процесса и мотивацию политического действия.

И. Кант в «Критике чистого разума» предложил альтер-нативу детерминистской методологии познания мира, свя-занную с так называемыми априорными формами. Согласно его идее мы познаем мир в той мере, в какой мы действи-тельно живем в нем и «задеты» им. Поэтому предвидятся не события вообще, а события, на которые нам предстоит дать ответ и по отношению к которым неизбежно и необходимо сформулировать свою реакцию. Такое априорно предвиди-мое политическое будущее задается рамками существующей цивилизационной культуры и вытекающими из нее узловы-ми элементами, которые неизбежно вызовут субъективную реакцию и потребуют дать ответ в будущем. Вполне возмож-но предвидеть априорно заданные реакции общества на бу-дущие события, ценностный статус которых (вытекающий из архетипов и стереотипов национального сознания) на-столько актуален, что неизбежно вызывает реакцию и ответ, определяемые рамками цивилизационной культуры.

4 Панарин А.С. Политология. М. 2004. С. 389.

Принято считать, что глобализация и глобальные инфор-мационные потоки объективно ведут к размыванию циви-лизационной идентичности.

С другой стороны, глобализация, способствуя сближению и интеграции различных социальных и этнических общно-стей, тем самым усиливает потребность в определении своей цивилизационной идентичности.

В результате, глобализация задает глобальный контекст, в котором страны и национальные сообщества осознают необходимость и получают возможность актуализировать свою историю и цивилизационную идентичность.

В глобальной конкуренции цивилизаций выживают лишь те национальные культуры, которые оказываются способны-ми адаптироваться к процессам глобализации в экономиче-ской, политической и социокультурной сферах, при этом не теряя своей самобытности.

Как упоминалось выше, известный исследователь С. Кор-тунов считает, что сегодня оплотами цивилизационной иден-тичности остаются Китай, Индия и Россия, культуры кото-рых демонстрируют высокие адаптационные способности. Именно эти три культуры могли адаптировать, интерпрети-ровать и трансформировать образцы чужеродной политиче-ской культуры и чужеродные культурные стандарты5.

Глобализация наглядно демонстрирует преимущества за-падной модели развития и западных ценностей, к которым относятся: индивидуальная свобода, права человека, демо-кратические механизмы, рыночная экономика, правовое го-сударство, гражданское общество. Практика показала, что именно те страны, которые следовали этим ценностям, до-бились успеха.

Однако это не означает, что многие ценности, которым традиционно следовали Китай, Индия и Россия, в условиях глобализации дадут «сбой».

5 Кортунов С. Глобализация и национальная идентичность. Вестник аналитики. 2007, № 1. С. 112.

156

Выпуск № 4

157

Так же, как и Панарин, Кортунов убежден, что в этой эпохе будут более востребованы ценности незападного типа. «Так что России, Индии и Китаю, возможно, не следует слишком торопиться и отказываться от своих традиционных ценно-стей, которые еще, может быть, пригодятся не только им, но и всему человечеству»6.

Судьба России в глобальном мире XXI века во многом бу-дет зависеть от того, сможет ли наша страна противопоста-вить ему мощный и убедительный цивилизационный проект.

6 Там же.

Тематическая программа научного семинара«Интеллектуальные основы

государственного управления»

1. Методологические основы синергетики и ее социальные аппликации.

2. Социализм и коммунизм: теория, актуальное состояние, футурологическая проекция.

3. Что есть прогресс человечества? «Будущее» как ценност-ная, интеллектуальная, историософская, теологическая и социальная категория.

4. Управление развитием: от прогнозирования будущего к его конструированию (идеи, методы, институты).

5. Либерализм / неолиберализм: теория, состояние, прогноз.6. Консерватизм / традиционализм: теория, формы реали-

зации, перспектива.7. Высшие ценности Российского государства.8. Россия и мир в XXI веке.9. Проект будущего для России. Пространство вероятного

и приемлемого10. Российский опыт управления социальным транзитом:

что еще предстоит России?

158 159

Список участников семинара «Интеллектуальные основы

государственного управления»

Агеев Александр Иванович, доктор экономических наук, про-фессор, генеральный директор Института экономических стратегий РАН

Александров-Деркаченко Петр Петрович, председатель редак-ционного совета журнала «Свободная мысль», председатель Русского исторического общества

Багдасарян Вардан Эрнестович, доктор исторических наук, про-фессор, зав. кафедрой Российского государственного уни-верситета туризма и сервиса

Буданов Владимир Григорьевич, доктор философских наук, кан-дидат физико-математических наук, ведущий научный со-трудник сектора междисциплинарных проблем научно-тех-ни ческого развития Института философии РАН

Бузгалин Александр Владимирович, доктор экономических наук, профессор кафедры политической экономии МГУ им. М.В. Ломоносова, координатор ООД «Альтернатива»

Кара-Мурза Сергей Георгиевич, доктор химических наук, главный научный сотрудник Института социально-политических ис-следований РАН

Латов Юрий Валерьевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры национальной экономики общеэкономическо-го факультета Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова

Лексин Владимир Николаевич, доктор экономических наук, ру-ководитель научного направления Института системного анализа РАН

Малинецкий Георгий Геннадьевич, доктор физико-ма те ма ти чес-ких наук, профессор, зам. директора по научной работе Ин-ститута прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН

Межуев Борис Вадимович, кандидат философских наук, зам. главного редактора журнала «Русский журнал»

Межуев Вадим Михайлович, доктор философских наук, Инсти-тут философии РАН

Неклесса Александр Иванович, председатель Комиссии по социо-культурным проблемам глобализации, член бюро Научного совета «История мировой культуры» при Президиуме РАН

Николаев Константин Юрьевич, генеральный директор группы компаний «Н-Транс»

Окара Андрей Николаевич, кандидат юридических наук, дирек-тор Центра восточноевропейских исследований

Пономарева Елена Георгиевна, кандидат политических наук, до-цент МГИМО (У) РФ

Ремизов Михаил Витальевич, кандидат философских наук, пре-зидент Института национальной стратегии

Римский Владимир Львович, зав. отделом социологии Фонда ИНДЕМ

Соловьев Александр Иванович, доктор политических наук, про-фессор, зав. кафедрой Московского государственного уни-верситета им. М.В. Ломоносова

Сулакшин Степан Степанович, доктор физико-математических наук, доктор политических наук, профессор, генеральный директор Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования

Федотова Валентина Гавриловна, доктор философских наук, зав. сектором социальной философии Института философии РАН

Фурсов Андрей Ильич, кандидат исторических наук, академик Международной академии наук (Мюнхен), директор Центра русских исследований Московского гуманитарного универ-ситета, руководитель Центра методологии и информации Института динамического консерватизма

Чернавский Дмитрий Сергеевич, доктор физико-математических наук, профессор, главный научный сотрудник Физического института им. П.Н. Лебедева РАН

Шубин Александр Владленович, доктор исторических наук, ру-ководитель Центра истории России, Украины и Белоруссии Института всеобщей истории РАН

Научное издание


Материалы научного семинара«Интеллектуальные основы государственного управления»

Выпуск № 4

Редактор Ю.Е. МешковОтветственный за выпуск О.А. СередкинаХудожественное оформление С.Г. АбелинаКомпьютерная верстка О.П. Максимовой

Наш адрес:107078, Россия, г. Москва,

ул. Каланчевская, д. 15, подъезд 1, этаж 5Тел./факс: (495) 981-57-03,

981-57-04, 981-57-09E-mail: [email protected]

www.rusrand.ru

Сдано в набор 02.09.2010 г.Подписано в печать 06.09.2010 г.

Формат 60х90 1/16. Бумага офсетная № 1.Гарнитура Minion. Печать офсетная.

Отпечатано в ООО «Типография Парадиз»Усл. печ. л. 10. Тираж 500 экз. Заказ № 000

Россия и мир в xxi векеrusrand.ru/files/13/07/26/130726030431_blok.pdf ·...

Documents