Харь ков «Майдан» 2013

Ковалевская Л. А.Гарбузятко: Симпатичное произведение. —

Харь ков: Майдан, 2013. — 130 с.ISBN 978-966-372-519-2.

Нет, это не Хэллоуин. Книга не про Хэллоуин. Гарбуз (звучит грубо), ГАРБУЗЯТКО (симпатично, правда?) — это наш украинский традиционный символ отказа. «Дати гар-буза», то бишь отказаться, прогнать, избавиться. Забыли? Ай-яй...

Усі збіги з реальними подіями чи людьмиє випадковими.

УДК 82-31ББК 84(4Рос)

К 56

УДК 82-31ББК 84(4Рос)

© Ковалевская Л. А., 2013

К 56

ISBN 978-966-372-519-2

Автор висловлює вдячність президентові Харківського обласного благодійного фонду «ТІМО»

Віктору Євгеновичу Гудзинськомуза допомогу у виданні цієї книжки.

Га

рб

уз

ят

ко

В І Д В И Д А В Ц Я

Перед вами, читачу, цікавий і непересічний у змі-ППстовно-психологічному, соціальному й філософ-ППсько му плані твір. За зовнішньою, одразу заявленоюне претензійністю, іронічністю — «симпатичное про-изведение» — поступово вимальовується ціла картинасьогодення, людських доль, переживань, скупих радо стейі щедрих гіркот.

Передусім, у повісті вимальовується колективнийпортрет кількох представниць покоління двадцятиріч-них, тобто тієї молоді, яка виросла в посттоталітарну епоху, була сформована в 90-ті й нульові роки. Це період,як відомо, багато в чому потворної, дикої капіталізації суспільства, втрати родових, ментальних, буттєвих опор — і лихоманкового вироблення «нової» людини, яказмушена бути морально рухливою, переборювати, пе-реплавляти в собі виклики часу і при цьому залишати-ся — бодай у своїй основі — Божим створінням, гіднимспівчуття, прощення і набагато кращої долі…

Дрібний бізнес-квест, який улаштовується в повістідля її персонажів, стає лакмусовим папірцем для вияв-лення їхніх характерів, цілепокладань, того духовногострижня, що спонукає не просто до боротьби за своє «Я»,його цінності, але й до більшого — до пошуку любові тагармонії в найближчому оточенні та ширше — у тому «мирке», який ми на сьогодні сотворили. І не тільки ми,у тому числі й двадцятилітні, а також і обставини, куди

сильніші за нас, за нашого, так би мовити, поки що си-туативного й похапливого суспільного егрегора, який діє хаотично, майже наосліп, але в молодечій бадьорості, у жадобі свободи і ким тільки не обіцяних сяйнистих перспектив йому, звичайно, не відмовиш. Власне, такими є і персонажі повісті.

Тож гроші чи порядність? Гроші чи любов? Гроші чи необхідність більш повноцінного, аніж вузьке й утилі-тарне, існування? Усі ці питання гостро проростають крізь щільну пульсуючу тканину твору. У ньому — низ-ка ситуацій, колізій, конфліктів, поданих у фарсовому, саркастично-глузливому ключі, але все це промениться і сумовито-світлим гумором, і несміливою, зачаєною оп-тимістичністю.

Головне, що в кінцевому підсумку виникає, — справді щире співчуття до героїв повісті, бажання, щоб минули-ся їхні негаразди, щоб внутрішнє світіння якнайшвидше зайнялося в них простим і таким складним людським щастям. А воно полягає в піднесенні над особистим і су-спільним минущим егоїзмом, у постанні над «гешефтно стурбованою» поточністю, у пориванні до тих високо-стей, які і ваблять, і холодком сорому та очисного болю переймають зараз серця персонажів…

І чи не найголовніше (що, утім, і має бути в будь-яко-му, а тим більше в «симпатичному творі») — це смак і розкошування художнього слова. Сміємо стверджувати, що перед нами тонка, хоч інколи й нарочито визивна молодіжна сучасна проза. Ті психологічні знахідки і спо-стереження, ті влучні й лапідарні висловлювання, на які не скупиться авторка, свідчать, що вона є індивідуально виразною, творчо самостійною письменницею.

Отож сторінки прози, живої, своєрідної, перейнятої і «сміхом крізь сльози», і небуденними глибинними смисла-ми, чекають на вас.

Від

в

ид

ав

ця

Посвящается моему кумиру.Говорят, не создай себе куми-ра... но мне можно! Ведь у меня тот исключительный случай,когда кумир сначала создал ме-ня. Мама, книга тебе!

Р. S. Мама, папа, я вас оченьсильно люблю.

Га

рб

уз

ят

ко

1 ПРИВЫЧНО-АПАТИЧНОЕ ЧУВСТВО,когда псевдоподруги вваливаются ко мнедомой в семь утра с криком: «Ты долго

дверь не открывала, надо бы нам сделать дубликаттвоих ключей. А в прошлый раз ты вообще откры-вать не хотела. Свет в прихожей горел, мы звонили,а ты — ноль. Игнор, да? Видеть нас не хочешь?».

Чудища! Дома меня действительно не было в про-шлый раз, а свет в прихожей было видно и будетвидно всегда, потому что дверь старая у меня, по-лупобитая, полуразбитая. Свет я не выключаю, таккак никогда не ставлю обувь в прихожный шкаф-чик, а бросаю ее где ни попадя и где попадя. Оно мненадо — убиться об босоножку, к примеру?!

Придется терпеть мне присутствие моих друзя-шек, так как отмазку я придумать не могу. В такуюрань мой мозг просто не работает. К тому же, вчерая выпила на ночь пять таблеток валерьянки. Как ока-залось, эти таблетки не только успокаивают нервнуюсистему, но и напрочь атрофируют ноги в моем слу-чае. Подкашиваюсь я что-то. Ладно, надо впускатьих. Соседей разбудят. А это плохо. Потому что раз-будят соседей по моей вине. Пришли ведь ко мне. Нехочу нарушать общественный покой, так как не хочу ставить знак равенства между собой и «потворами»,

Лари

са К

овал

евск

ая

которые мешают людям, орут по утрам и по ночам. Мне не очень-то повезло с соседями. Точнее, не со всеми повезло. Бабушка хорошая живет у нас, Люд-мила Александровна. Не демонит, не стряхивает с бал-конов грязные ковровые дорожки на головы.

Кстати, вы не замечали, что одинокие бабушки начинают всякие процессии, типа полива цветов на балконе, уборок разнообразных, сопровождаю-щиеся недобрыми речами именно тогда, когда вы подошли к их балкону или окну? Думаете, старые-злые... И сразу начинаете матюкливо защищаться.Да? Зря. Просто иногда хочется, чтобы обратили на тебя внимание, а одиночество, как тупость и злость, разучивает людей нормально говорить... Так что, не обижайтесь на бабушек. Сами такими раньше вре-мени станете, если обижаться будете.

Да, почему «псевдоподруги»? Потому что я не ве-рю в женскую дружбу и в дружбу как таковую в прин-ципе. И причин неверования в дружбу масса. Но самая главная — общаемся и звоним только тогда, когда кому-то что-то нужно. Пересекаемся на пару дней — и рассекаемся на месяцы. О радостях своих и о проблемах можно даже и не коматозничать, ведь потом все твои проблемы и радости в самый важный для тебя день огласят всем тихо вслух или громко на ушко твои прекрасные друзяшки. Такое было не раз. У тебя проблемы в семье. Не парься! Сейчас об этом все узнают — и проблемы тебя парить не будут, а вот все остальные — еще как, расспросами своими.

— Открывай давай! — продолжала гундеть Ма-рина Яйцо за дверью. — Я жду. Открывай!

Я нехотя открыла дверь. Марина и Юля нервно перешагнули порог, как упыри, прямо. Let us in... Let us in...

Га

рб

уз

ят

ко

— Марина, семь утра! Я хочу тебе напомнить,что ты не Винни-Пух, а Марина Яйцо. Только Виннипозволено в такую рань ходить по гостям. И, привет,Юля.

— Я не Яйцо! Сколько можно об этом говорить?!— Здоров, Марто! Вона не яйце, ми усі це знаємо

і пам’ятаємо, — с сарказмом сказала Юля.Видимо, сейчас у всех появился вопрос: Яйцо —

это фамилия Марины? Нет, не фамилия. Настоящаяфамилия Марины — Панченко. А прозвище Яйцо,Марина Яйцо, появилось отнюдь не из пошлых со-ображений. Просто наша Марина с детства носитбелые вязаные шапки. Вязаные шапки-решето, шап-ки-дуршлаги. Ну, вы поняли, шапки с «большимидырками». Наверное, вентилируют мозг и не даютволосеям завоняться. Сваляться — еще как. Заво-няться... Не будем об этом. Сама Марина ненави-дит эти шапки, впрочем, как и все головные уборы,но упорно носит именно их. Даже в теплую погоду.Даже в конце марта и в начале апреля. Исключитель-но белые вязаные шапки. Идиотизм в извращеннойманере, правда?! Но по мнению Марины, именнотакие «дыряво-вязаные» шапки защищают ее отпро студных заболеваний. Каждый раз, когда онас кем-то знакомится, говорит всместо первоначаль-ного «Здравствуйте» или «Привет» «Я не Яйцо! Да,я в шапке. Я не хочу болеть».

Я познакомилась с ней так же семь лет назад.Нам (Юле, Марине и мне) сейчас по двадцать одному году. Впервые увидев Марину, услышав ее нелепыйвопль о шапке, посмотрев в ее сумасшедшие глаза,переполненные негодованием от того, что ей могутсделать замечание по поводу ее вязаной дырявойкаски, вязаной побитой яичной скорлупки, вязаной

Лари

са К

овал

евск

ая

«писанки-мутанта», я впервые в жизни испытала па-нический страх. Деваться было некуда. Наши родите-ли работали вместе — надо было как-то «дружить».

— Марина, Юля, мне надо собираться на прак-тику в школу. У меня сегодня будет гиперужасный день. Уверена в этом. Сборища псевдоинтеллектуа-лов меня пугают. Плюс вы помните нашу бывшую школу — рассадник наркоты, немотивированного злобства, взяток и мудачества.

— Чесно кажучи, я прийшла тебе підбадьорити і провести до школи, подивитись, чи стало там гір-ше. На що я сподіваюся. Не тільки ж нам мучатися було. А Маринка щось, точніше когось буде чекати у твоєму під’їзді, — снова ухмыльнулась Юля.

— Может быть, и буду ждать. Но я тоже пришла тебя проводить на первый день практики, как роди-тели провожают своих маленьких монстров в первый класс. Да... Кстати, я салатик нарубила, тебе принесла. Знаешь, такой салатик делали недавно на поминках у бабушки Юли. Зашибезный салат. Я теперь его всегда готовлю. А на поминки потратили девять тисяч гри-вень. В шоке. Честно, Юль, ваша бабушка умерла пять лет назад, чего так тратиться? А вот рецептик прямо сейчас расскажу. Слушай, Март, ветчинка, лучок...

Юля разрыдалась и ушла в другую комнату.— Марина, ты — яйцо! Ты просто яйцо. Ты яйцо

всмятку, потому что разбиваешь чувства других всмятку. Какой рецептик? Теперь я понимаю, поче-му аптекарша в прошлом году только тебе одной из всей очереди выдала без рецепта психотропные таб-летки. Увидела, что ты в них очень нуждаешься.

— Я для дяди-инвалида покупала. Март, а что я такого сказала? Наоборот, похвалила салатик. Сама теперь рублю такой практически ежедневно.

Га

рб

уз

ят

ко

— Не в салате дело. Не все люди безразлично пе-реживают потери. Неважно, сколько времени про-шло. После смерти моего деда я четыре года ходилапо врачам. У меня был нервный тик на почве... собы-тия этого... Я моргала глазками с такой же частотой,как кивает шеей «собачка на бардачке». С тех порэта тема в этом доме не затрагивается. А если кто-точто-то скажет, то получит ответ: «Кінь копитом тобів грудь или Гарбузятко тобі в руки».

— Ѣ, вы все бахнутые. Аристократы, Ѣ.Успокоившись, в мою комнату вернулась Юля.— Ѣ, Юль, ты извини. Я же... не думала. Изви-

ни, все нормально. А на поминках я была в черноми после поминок два дня в этом цвете ходила. Этозначит, что я уважаю твои чувства. А салат и форельбыли отличными...

— Марина! — дернула Марину я.— Ладно... Извини, Юль, — мрачно сказала Ма-

рина.— Все добре, я просто не можу звикнути до твоїх

«дивних», м’яко кажучи, реплік. Реально, проблемав мені. Просто довго відходжу від «недобрих» подій.Марто, мені так подобається твоя кімната, особли-во люстра. Люстра-кришталевий корабель. Мєга,чесно.

— Ага, Марта, люстра, конечно, мега, а вот всеостальное не в тему. Как к такой люстре можно ста-вить кресла-мешки и стол в стиле хай-тек? Это я тебетоже честно говорю, — возмущенно сказала МаринаЯйцо.

— Спасибо, Юль. Марина, объясняю. Зачем нуж-ны кресла-мешки? Затем, чтобы легко было мытьполы. Поднял мешок и помыл, плюс ко всему под-нял — сделал физическое упражение. Руки накачан-

Лари

са К

овал

евск

ая

ные всегда. Раньше не было у наших предков стираль-ных машин, поэтому нынешние бабки круче, сильнее и здоровее, чем армрестлер. А у меня стиралка есть. Фитнес и зарядки я ненавижу, поэтому тренируюсь во время уборки. Мебель хай-тек — удобная, мало места в комнате занимает. Вот и хрустальную лю-стру в виде корабля я специально купила. Тренирую нервы. Я за чистоту в доме, и иногда меня начинают бесить неубранные вещи, невытертая пыль, немытая посуда. Я злюсь и закатываю себе и родителям ис-терики, чтобы всем попало. Не одной же истерить? Одной неинтересно. К тому же, я не жадная. Делюсь эмоциями со всеми. Негативными — в особенно-сти. Но теперь, купив такую люстру, я месяцами ее принципиально не мою. При этом стараюсь не бе-ситься, не обращать внимания на грязь на хрустале. Я мою люстру только тогда, когда пауки начинают играть в Тома Круза из фильма «Миссия невыпол-нима». Помните, когда он по веревочкам — или что там было — под энергичную музычку спускается и что-то там крадет. Когда паутина начинает с люст-ры падать в чашку чая на столе, тогда и мою. Конеч-но, я утрированно рассказала.

— Прикольно, не знаю, що можна вигадати мені, щоб відучитися прати зранку речі та припинити витирати підлогу в передпокої. Мию п’ять разів на тиждень...

— Ненормальные. Обе! — сказала Марина.— Може, скажеш, що ти прийшла сюди, щоб сусі-

да Марти закадрити? Хто вранці хапає хлопів?! ФБ, маньячка ти, Марино.

— Да, да. Я хочу познакомиться с твоим соседом Витей. Хотя... мы были знакомы «в шесть лет». Он приходил со своей мамой к моей маме на день рож-

Га

рб

уз

ят

ко

дения. Мне он очень сильно понравился. До сих порнравится. Поэтому вы с Юлей идете в школу, а я оста-нусь, у тебя дома, Марта. И буду ждать, когда Витявыйдет из квартиры и пойдет к гаражу за машиной.Там я его — хоп, в смысле познакомлюсь. Марта,будь другом, оставь мне ключи от квартиры. По-жа-луй-ста!

— Да ну тебя... На! Держи ключи, не беси меня.У меня сегодня учительство начинается. Месяц пе-дагогического маразма.

— Супер, а я тебе к приходу из школы салатик на-рублю и тортик испеку по новому рецепту. Тортикв кружке. Очень интересно. Рецепт рассказать?

— ФБ, не треба рецептів. Не задовбуй. Марто, непанікуй щодо школи. А то я бачу, що тобі погано. Тиякась... хоч у «Сутінках» знімай, без гриму.

— Просто я вчера перепсиховала. У нас прекрас-ный университет, который не дает возможно стипройти практику на ТВ либо же в издательстве.Только в школе! И все. А все предыдущие практикибы ли в селе. А потом удивляются, почему люди стано-вятся неграмотными. А кто пойдет учиться на таких условиях?!

— Ты, — хихикнула Марина.— Смешно. Я же не виновата, что люблю фило-

логию.— Март, вот меня вчера в универе на паре по

экономике спросили: «Что такое P и S* на графике».Я ответила: «Уважаемый, преподаватель, я — девуш-ка и мне все равно, что такое P, S. Главное, что я знаю,что такое ПМС и у меня с этим проблем нет». Вывод:не заморачивайся, Март.

* P — цена, S — предложение (прим. авт.).

Лари

са К

овал

евск

ая

— Я не заморачиваюсь, просто на меня негативно подействовала вчерашняя смесь «Колдрекса», стрес-са и валерьянки. Ноги отнимаются.

— Я піду з тобою, Марто, не хвилюйся. Мені ціка-во побути знову в школі. Можу там пограти в Шер-лока, коли чекатиму на тебе. Може, наркоту знайду. Сподіваюсь, що наша шкільна еліта все ще ховає її під натяжною стелею в чоловічому туалеті. До речі, у чоловічому туалеті можна познайомитися.

— Там не знакомятся, Юля, а другим занимаются. Сексом. Ты что, в клубах не была?

— Марино, не була. Що, не знаєш?! Я таке не люблю.

Я уже собралась, Юля обувала балетки, а Марина стояла у окна. Но мне позвонила староста и сказала, что сегодня практика отменяется, так как в школе заслуженная учительница Украины случайно облила ученицу кипятком, когда на уроке жрала из баночки картофель с мясом, а на запивон к «блюду» кипятила чай в электрическом чайнике. По мнению «Учителя года» (да, есть такая премия), жрать на уроке учи-телю — нормально. Она вызвала к доске ученицу, чтобы та решила задачу. Ученица была неуклюжей, наверное, дома у нее не было электрочайника, и, вы-ходя к доске, ногой задела провод от чайника и пере-кинула его на себя. Ошпарила ноги. Сильно. Поэтому в школе переполох. И посторонние практиканты там сегодня явно не нужны. Директриса будет умолять родителей не писать заявления, жалобы и т. п.

— Зря я переживала. Мы никуда не идем.И тут Марине позвонили родители. Надо было

срочно появиться дома.— Ѣ, Марта, облом сегодня во всем, облом с Ви-

тей. Надо идти.

Га

рб

уз

ят

ко

— Марто, ти тоді відпочивай сьогодні, а ми за-втра прийдемо. Я хочу ще допрати речі, Марина меневисмикнула, я не встигла. А то мене аж колотить за-раз, що вдома брудна білизна. Завтра зустрінемося.

— Утром, как и сегодня, — уточнила Марина.— Договорились. Идите. Они ушли. А я, пожалуй, подробнее расскажу

о Юле и Марине. Начнем с Марины.Она — темноволосая девушка с темными глаза-

ми и такой же душой, все время пребывает в чьей-тороли. Сначала Марина Яйцо была псевдорокершей.Рок для нее — это возможность найти брутальногопарня, воняющего спиртным и сигаретами, а из себяизобразить «розкуту дівку», которая не признаетправил, стоит выше всех, тем самым стоит дорожевсех. Потом она мнила из себя мажорку (хотя в товремя таковой не являлась) — создавала иллюзиюбогатства и пафоса своим внешним видом и запися-ми на стене в социальных сетях. Затем Яйцо сталоагрессивной «гейшей» (оксюморончик такой, да?),прочитав «Мемуары гейши» одновременно с книгой«Школа стервы».

Ее образ был непонятным. Порой она кидалась налюдей — хамила им, матюкалась, делала подлости,а после указывала другим на то, что они невежды,если кто-то сказал слово «хрен», даже если это былоназвание продукта. Плюс ко всему осуждала деву-шек, которые ссорились с парнями — они не знают,как надо ублажать мужчину, они ведь не «гейши»,как она.

На самом же деле Марина Яйцо — девушка из«хрущевки» со складом ума Хрущева. А судя по «ге-ниальности» Хрущева (построил же каменные ха-лабуды для людей), сложение ума у него было, как

Лари

са К

овал

евск

ая

сложение пазла из шести тысяч знаков ребенком трех лет, то есть «шо попало», но упорно идет к цели.

Сейчас, наверное, вы подумаете, что я ненави-жу людей, которые живут в хрущевках. А вот и нет. Я «хрущевки» ненавижу. Хрущевка с советским ремон-том — это купе-вагончик для людей средней нищеты. Хрущевка с дизайнерским ремонтом — это мещан-ский купе-вагончик. Вывод: на ремонт можно забить. Облагораживать такую квартирку ремонтом — это все равно, что повесить карликовую обезьянку на турник, прилепить ей лапочки скотчем к турнику и начать закармливать ее продуктами, чтобы она вы-росла — вверх и вширь. Результат будет грустным. Хрущевку невозможно сделать лучше. Гусеница ни-когда не превратится в чихуахуа.

Вернемся к людЯм. Я не люблю неестественных людей. Какая разница, где родился, где живет чело-век, если он открытый и искренний. Но Маринка — Маринон, Маринос — не такая. Совсем не такая. Поэтому она и создает негативную рекламу своему району, окраине — типа все такие. Яйцо — девушка из безвкусной семьи, которая с недавних пор стала зажиточной. Семья их такая же безвкусная, как и еда на их праздниках. Еды всегда уйма, но ты никогда не отличишь жареный кабачок от картошки или свини-ны. Все одинаковое. Но главное — этого всего много. В их квартире постоянно рубятся салатики и пекут-ся тортики. Интерьер: много аляпистых, но дорогих вещей из псевдоэлитных магазинов. Будуарчик.

Маринка поступила в колледж на парикмахера благодаря своему «сельскому» кабанчику и корове. Нет, вы не думайте, кабанчик не умел петь, танце-вать, стричь людей или стричь купюры (будучи в жи-вом состоянии), да и корова не обладала никакими

Га

рб

уз

ят

ко

сверхспособностями. Просто кабанчик и коровкавовремя добровольно-принудительно отдали своидуши и тела кому-нужно в колледже, и так Марину поступили. Затем таким же образом Яйцо пошлоучиться в универ на экономический факультет. Ведьэто престижно.

Марина всегда была озабоченной. Озабоченностиу нее было две: деньги и секс. Дело в том, что детствоЯйца прошло во лжеучебе. Ее родители водили ее навсевозможные кружки. Марина ни черта не понима-ла и воспринимала все эти «типаразвивающие круж-ки», как туалетный кружок, то бишь сходить надо,но придавать этому вселенского значения не стоит.Когда ей исполнилось четырнадцать, она стала хо-дить по каким-то ФБшным кафе, клубам, пересталаночевать дома, начала вставлять матюки в письмен-ную и устную речь через слово. И у нее исчезло, на-прочь исчезло чувство сострадания и сочувствияк другим.

По ее мнению, только «бессочувственность мо-жет сохранить разум в адекватности».

С Мариной невозможно дружить по-настояще-му. Да что там по-настоящему! Никак с ней дружитьнереально. Она все время пытается всех разругать,всех подставить. Например: один раз Яйцо позави-довало своей однокласснице Вике, потому что учи-тельница очень тепло относилась к ней, ведь Викабыла хорошо воспитана, всегда вежлива и отличноучилась. Чего о Марине не скажешь.

Однажды Марина подошла к учительнице и ска-зала: «Катерина Викторовна, мне горько от того, чток вам так относятся любимые вами, так сказать, лю-ди. Говорю я о Вике. Она постоянно оскорбляет васза глаза. Говорит, что ваша доброта к ней и другим

Лари

са К

овал

евск

ая

ученикам — это способ компенсации недостатка ва-шего ума и компетентности. Проще говоря — изви-ните, конечно! — утверждает, что вы обыкновенная дура, заискивающая перед успешными учениками, у которых богатые родители. Сказала, чтобы мы бра-ли пример с нее и пользовались вашей «типадобро-той». Ведь так вы будете ставить отличные оценки даже за сто ошибок в диктанте».

После этих слов Катерине Викторовне стало пло-хо, ее увезли в больницу, был сердечный приступ. После она уволилась из школы, так и не поговорив с Викой. Через несколько лет Вика узнала, что Мари-на оговорила ее и подставила из зависти. Вика при-шла к учительнице и очень долго пыталась переубе-дить ее в том, что Марина оклеветала ее. В итоге, все разъяснилось и устаканилось, но осадок у учитель-ницы остался навсегда.

Марина до сих пор пользуется подобными мето-дами. Подставы у нее выходят отменные. Хотя... лю-ди сами виноваты в том, что сразу во все верят, оби-жаются, дуются и только у некоторых хватает сил и мужества подойти, посмотреть в глаза и спросить, правда ли это. В наше время люди быстро привыка-ют к предательству, воспринимают его как должное и неизбежное и готовятся к нему с первой секунды знакомства. Отвратительный мирок у нас сложился с вами, не так ли? Или вас все устраивает? Впрочем, какое мне дело до вас... Поговорим обо мне.

Я стараюсь к минимуму сводить наше общение с Мариной Яйцо, но это не всегда получается, ведь она имеет привычку вламываться ко мне (ко всем, не только ко мне) домой без предупреждения. С дет-ства не люблю, не уважаю, не переношу родителей Яйца. Омерзительные людишки. Мещане — идеаль-

Га

рб

уз

ят

ко

ное обозначение для них. Тупые, жадные, злые, ноумеющие заработать большущую денежку.

Сначала они торговали мочеными яблоками нарынке. Помню, как наша соседка, старенькая, беднаябабушка, подошла купить у них полкило яблок. Еемуж сильно заболел, лежал в больнице, при смерти.Чтобы поднять ему настроение, она хотела прине-сти ему яблок, его любимых моченых яблок. Обойдявесь рынок, ничего не нашла, сильно устала — и тут:«Ура!». Это же родители Марины, как хорошо, чтоона их нашла на огромном рынке и у них столько ве-дер яблок. Радости не было предела. Бабушка подо-шла, улыбнулась, сказала: «Слава Богу, что я вас на-шла. Мне полкило яблок. Мой муж так их любит».

Родители Яйца ответили, что они продают от пя тикилограммов. И точка. Никаких исключений. От-вешивать каких-то жалких полкило не в их «капи-талистических» принципах. Старушка объяснилатяжелую ситуацию с мужем, рассказала о больнице,а в ответ получила: «Мы продаем от пяти кило. И чтоже вы, зная, что ваш муж любит яблоки, сами их незамачиваете, а ходите тут по полкило покупаете,мозги нам морочите. Берите пять или ничего».

Да... такой «антибабушности» бабушка не ожида-ла. Она молча развернулась и ушла, вытирая рука-вом глаза от слез.

Через несколько лет я наблюдала похожую ситуа-цию, которая окончательно меня убедила в том, чтолюди никогда не меняются.

Папа Марины строил гостиницу. Один из рабо-чих, Роман, попросил на время стороительный кран,чтобы «залатать» окно, штукатурка, камни сыпалисьв окна соседей и он хотел уладить наконец-то эту проблему. К тому же, гостиницу строили в двадцати

Лари

са К

овал

евск

ая

метрах от его дома. Нужно было просто развернуть кран, чтобы Рома сам быстренько замазал цементом свое окно на втором этаже. Папа Яйца ответил, что «своими проблемами надо заниматься в свободное от работы время, во время, свободное от строительства гостиницы. А лучше самому заказать на пару часов кран, оплатить все расходы, а не клянчить чужое».

Папа Марины прекрасно знал, что у Романа же-на больна раком. Нужны дорогостоящие лекарства, постоянно, ежедневно нужны, но папе Марины всег-да на всех наплевать, собственно, как и Марине. В ее лексиконе местоимение «я» является первым, глав-ным и единственным, как и у нас всех, только в раз-ной степени.

Теперь поговорим о Юле. Ох, Юля... Перфекцио-нистка. Во всем. И этим все сказано. Ужасно то, что Юля даже в гостях не может сдержать свой перфек-ционизм. Например: два месяца назад мы пришли на юбилей к ее тете. Сначала все веселились, поздравля-ли, все было отлично до того момента, пока Юля ска-зала: «Тетя Ира, вам двери плохо покрасили. Уголок недокрашен. У вас осталась краска?». Тетя ответила, что «да», и показала на балкон, где хранилась краска. И тут началось... Юля подорвалась из-за стола, по-бежала на балкон, затем на кухню, стала под дверью расстилать газеты и принялась докрашивать двери. В этот момент Юлю всю трясло. Она не переставала повторять, что ее раздражает эта недокрашенность и она сейчас все исправит. Двери-то она исправила, а вот праздник испоганила.

Знаю со школьных времен, что Юлю в припадке перфекционизма трогать не стоит. Однажды, перед контрольной работой, на перемене, я подошла и спро-сила ее, сколько осталось времени до конца пере-

Га

рб

уз

ят

ко

рыва. Я забыла дома свои часы. Юля, уткнувшисьв книжку, сначала долго молчала, затем маньяческимголосом ответила мне, чтобы я никогда не спраши-вала ее ни о чем, когда она готовится к контрольнойлибо читает. Я обиделась и после этого вообще неразговаривала с ней несколько месяцев.

Еще один неадекватный случай был в универе,когда перед экзаменом опоздавшая девочка села заодну парту с Юлей и попросила ее положить ее курт-ку на свободный рядом с Юлей стул. Она резко вста-ла, послала эту девочку матом и бросила куртку ейв лицо. Через полгода Юля извинилась перед этойдевочкой. Эмоции, видите ли. Почему через полго-да? А кто его знает. Кто может понять людей, на ко-торых находят припадки. Припадочные люди самисебя не понимают...

В целом же, с Юлей можно иногда поговорить.Она странная, непонятная, психованная, но не под-лая. Плюс ходит к психологу — лечится. Да и, соб-ственно говоря, почему я называю ее «психован-ной»? Она же не всегда такой была. Странной былавсегда, но не психованной.

На нее сильно повлияла смерть бабушки. Послеэтого она ударилась в ежедневную скрупулёзную«невсегданужную» бытовую работу, чтобы не пла-кать, забыться. Развесила таблички по всему дому:«Встала — прибрала — білизну попрала» или «Про-кинулась — до роботи кинулась».

Юля очень добрая по сути своей, поэтому ей мож-но простить ее временные припадки. Тем более, чтородители у нее прекрасные, интеллигентные люди.Хотя до моей мамы им все равно далеко.

Я считаю, что родители — главное в жизни. Хо-рошие родители — подарок свыше, и если тебя этим

Лари

са К

овал

евск

ая

подарком наградили, значит, ты особенный. Особен-ность твоя заключается в обязанности поддерживать доброту, нести семейные ценности, передавая их по-колениям. Ведь — такие! — подарки — не отдарки, их нельзя выбрасывать — можно, нужно только хра-нить и сохранять.

Моя мама пережила своеобразный «голодомор» в девяностые годы, как и большая часть населения бывшего СССР. Кто был в сознательном состоянии в те годы, помнит весь ужас происходившего. «Злид-ні» на госпредприятиях и рэкет в частных владениях. Моя мама тогда работала преподавателем в универ-ситете, зарплату не платили месяцами, она падала в голодные обмороки, но всегда старалась оставать-ся в хорошем настроении. Это ее кредо по жизни. Как бы плохо ни было — всегда улыбайся, улыбайся не идиотично, не истерично, а от души, ведь ты жив, а значит, все у тебя будет. Будет — глагол будуще-го времени. А что самое главное для жизни? Время и будущее. Вот такая гениальная у меня мама. Зави-дуйте! Ведь зависть разрушает...

Отец присылал деньги из Бразилии. В то время он был на заработках. Мама рассказывала: когда я ро-дилась, она позвонила ему туда, а он был на заводе, что-то там сильно гремело, было гипершумно. Мама спросила, как дочку назовем. Он не понял даже, что я вообще родилась, что случилось такое событие. И три раза проорал «марта», так как в марте надо было сдать проект. Папа говорил это рабочему, а ма-ма восприняла как ответ на вопрос об имени. Поэто-му меня зовут Марта. Отец очень удивился выбору имени, когда приехал. Но, тем не менее, обрадовал-ся. На мой первый день рождения папа подарил мне краски и блокнот.

Га

рб

уз

ят

ко

— Зачем годовалому ребенку краски? — спроси-ла мама.

— Ее же Марта зовут. Пусть потом весенние цве-ты рисует, — ответил папа.

Вот я и рисую. Только не цветы. Гарбузяток ри-сую. Гарбузятки — замена всяким «Fuck(ам)». Я жедевушка, а девушки должны завуалированно поха-бить, материться и извращаться. Закончила художе-ственную школу с отличием и заканчиваю украин-ское отделение универа.

Папа много работал, мы практически ни в чемне нуждались. Тем более, сильно помогали дедушкаи бабушка. Нормальный ремонт моей комнаты по-дарили мне именно они. Вскоре мои картины сталипродаваться, я получала стипендию, и всесемейны-ми усилиями мы сделали отличный ремонт во всейквартире. Наша маленькая общая победа.

Правда, после моего шестнадцатилетия отец ушелиз семьи. Сильно изменился. Нет, он не ушел к другойженщине или к другому мужчине, нет. Папа решилвоплощать свою мечту в жизнь, жить только радиэтой мечты, а не ради нас или кого-то, тратить вседеньги только на эту мечту. Его мечта, на мой взгляд,идиотична, — купить дом в Севастополе (только тами именно там), обставить его белорусской мебелью(из самого лучшего, самого качественного и дорого-го дерева) и покрасить всю мебель в белый цвет —этим самым ее искусственно состарить. Такое сейчасмодно. Портить натуральные вещи — модно нынче.Для меня это глупость в квадрате, глупость в кубе.Удивительная мечта, ну да ладно... ведь только чтона мой балкон упала бутылка и с дребезгом разби-лась. За бутылкой полетели окурки. Гарбузятко ваму руки, «милейшие» квартиранты сверху! И когда же

Лари

са К

овал

евск

ая

вас настигнет рак легких от курения и отравления алкоголем?! А то только Минздрав предупреждать умеет, а не выполнять. Пойду ссориться.

На пороге вышенаходящейся квартиры меня встретила распатланная девка в банном халате. Уга-шенная полностью. Мы наматерили друг друга. Но наш мат перебила еще одна брошенная бутылка и крик соседки Людмилы Александровны. Оказа-лось, на втором балконе, который находится не на моей стороне дома, сидел и продолжал бросать бу-тылки друг этой девки. В итоге, бутылка попала на прохожего. Задела не сильно, но осколки немного поранили лицо. Соседи вызвали милицию, и наших милейших квартирантов забрали. Наконец-то. Надо было кого-то изуродовать, чуть ли не убить бутыл-кой, чтобы милиция хоть как-то начала реагировать. Раньше участковый не хотел даже зайти «на беседу» к этим квартирантам, хотя все жильцы просили его словесно и денежно. Взятку он взял, а вот беседу бе-седовать отказался.

Ах, теперь мне надо мыть и отчищать балкон от этих недолюдей. Плюс ко всему один из окурков по-пал на сохнувшую на балконе кофточку. Кінь копи-том вам у грудь, «потвори» и тетушка-арендодатель, сдававшая им квартиру. Кінь копитом вам у грудь за ваше существование! Так загадить день с утреца! День — не футболка, его не отстираешь от всякого говна, пускай и словесного, хотя и футболка от говна не отстирается. Не верь рекламе. Тут мне пришла смс от Яйца: «Ты идешь завтра на день рождения к Ан-тонине Фаридовне. Вечером все расскажу. Я забыла тебе сказать. Знала об этом уже пять дней назад».

Наверное, у Марины Яйцо вся память ушла вме сте с мочой и блевотиной после очередной пьянки. Не

Га

рб

уз

ят

ко

люблю я таких, как Марина. Я думаю, каждый из васвстречал людей, которых хотелось бы красиво при-одеть и отправить далеко-далеко. Почему одеть кра-сиво? Да потому что только так есть надежда, что этилюди хоть на какое-то время свалят из вашей жизнив жизнь кого-нибудь другого, поскольку этот кто-нибудь другой встретит их по одежке, купится на нееи задержит гнусного вам человечка в своей жизни напериод распознавания его ума. А когда он соберетсяэтих людей провожать по уму, то вы к тому времениспокойно сможете сменить внешность и уехать изгорода. Моих знакомых друзяшек-какашек (язык неповорачивается назвать их «друзьями») мне навяза-ли обстоятельства жизни, хотя иногда я думаю, чтоих «навязали» бабушки. Подслеповатые, однопаль-цевые бабушки. Потому что таких придурочносде-ланных людей еще надо поискать. Ну да ладно. Сей-час надо выбросить мусор. Сегодня не утро, а просто«Jingle Bells» — «звонь, вонь и калатание» от Мариныс Юлей, битые бутылки и смска.

Выходя из подъезда, я столкнулась с мечтой Ма-рины. Это был Виктор Бережной, он же Утя (про-звище дано из-за расплющенного носа). Утя тащилпо лестнице детскую коляску. Нет, у Ути нет детей,племянников, братьев, хомячков, кукол, котов, ма-леньких аквариумов с рыбками, то бишь всего того,что можно поместить, запихнуть в детскую коляску.Коляска была очень старой, давнесоветской, явно нев презент кому-то купил. Все просто: Утя таким об-разом из гаража перевозил картошку домой. Его такмама еще в детстве научила, чтобы сЫна не надры-вался. Сокровище наше. Они с Мариной идеальнаяпара — он с коляской, в которой картошка и соленьявсегда, а у нее вся эта картошка и соленья в башке

Лари

са К

овал

евск

ая

крутятся ежесекундно. Марина готовит и жрет, жрет и готовит, даже мысленно и во сне готовит и жрет, а затем садится на диету и всем об этом говорит. К тому же ходит в придурочной шапке, которая по степени придурочности не уступает коляске Ути. Вот такие вот дела.

Следующий день стал римейком предыдущего. В семь утра пришли Юля и Марина. Правда, Марина была совсем упитой. Конечно, она весь вечер и ночь заливала водкой и Revo горе от того, что не склеила, не поймала Утю. А Юля была не к добру задумчи-ва. Сказала только, что сегодня у нее ответственный день. Примерно час все было тихо, я собралась на практику, Марина стояла у окна и внезапно заорала:

— Если я вам подруга, погнали!Не дожидаясь ответа, потащила нас к выходу.

Я едва смогла закрыть дверь и взять свои вещи на практику в школу. Добежали мы до метро. И тут Ма-рина стала нести какую-то ересь, причем ересь очень громкую.

— То есть в вашем понимании, девочки, супер-ское начало праздника — это поездка в метро, поезд-ка в общественном транспорте? Почему я, красивая, раскрепощенная, ищущая богатого парня/мужчину/дедушку или в крайнем случае богатую лесби девуш-ку/женщину, но не бабушку, должна ехать на метро? Почему мы не заказали такси?

— Марина, что ты прешь? Какой праздник? И не ори!

— Марта, подыгрывай мне.— Что? — спросила я.— Да, и ты, Юля, тоже подыгрывай. Здесь Витя.

Он же Утя. Вы что, не видите? — прошипела нам Марина.

Га

рб

уз

ят

ко

Действительно, Утя стоял в нескольких метрах от нас и ждал электричку. Странно, что он сегодняна метро. У него же машина. Сломалась, видимо, —хором подумали мы. Марина ущипнула Юлю и ска-зала:

— Продолжай тему про праздник! Давай! И что-бы Утя слышал. Ну!

И Юля продолжила, на Маринину голову...— Свято?! Ми їдемо на похорон твоєї тітки. Яке

на фіг свято?! А я думаю, чого ти так «нє в тєму»вбрана. Плаття чорно-червоне, туфлі беж, — якобыс удивлением сказала Юля.

Юле всегда хотелось быть похожей на Марину.Конечно, она об этом не говорила, но было видно,как она завидует «популярности» Яйца у мужскогопола. Юля считала, что любой мужик, обратившийна нее внимание, — счастье. Неважно, горбатый он,косой, мясник или слесарь. Это же популярность!Юля никогда не задумывалась, что так называемаяпопулярность М. Яйца — не что иное, как обыч-ное желание поиметь девушку, при этом не замора-чиваясь с ухаживаниями, так как выглядит Маринадешево, ее слова и мировоззрение такие же. Чегопариться? Быстро сдастся. Тем более, Марина самав социальных сетях пишет, что она сдается быстро.Но при условии, что парень купит бутылку «Хенес-си» и «Ферерро Роше».

Марина считает, что частые интимные знаком-ства, скажем так, делают ее настоящей гейшей, тобишь опытной женщиной, в свои аж двадцать один.Книга о гейше — вторая и наверняка последняя кни-га, которую она прочла. Первой книгой была «Шко-ла стервы». Думаю, умные люди прекрасно пони-мают, что «гейши», книги о стервах и подобной им

Лари

са К

овал

евск

ая

«нечисти», а также якобы «опытность», которая простой речью называется «блядством», — всего лишь способ презентовать свою похоть в «облагоро-женном» виде.

Так вот, Юля очень хотела стать Мариной — это было видно по глазам, а вот слова все отрицали. Юля из тех людей, которые в душЕ и в дУше мечтают об одном, а говорят совершенно другое, чтобы казаться всем «моральнопорядочным» человеком. Поэтому я и Юлю не очень-то люблю. В общем-то, я, кроме своей семьи и кота Махрютки, мало кого люблю. Я тоже далеко не идеал. Ладно, вернемся к «метро».

Марина офигела от продолжения «свята» Юли, но что делать? Надо доигрывать, потому что на словах Юли о похоронах Утя немного к нам повернулся.

— Я в курсе, что на похороны, но там же будут мужчины. Я должна быть miss bombastic везде. По-хороны — это своеобразный праздник для меня. По-чему бы и нет? Почему мы не на такси едем? — про-орала Марина.

— В шоці... свято, ФБ... Тому що затори на доро-гах. І дешевше доїхати. Яка тобі різниця. Марино, п’ять хвилин їхати.

— Для тебя, Юля, разницы, конечно, быть не мо-жет, потому что ты: а) никогда ни с кем не встреча-лась и б) никогда ни с кем встречаться не будешь, так как ты закомплексованная. А у меня ежемесячная подписка на Playboy. Я должна быть в тренде, долж-на знать, что и как любят мужчины.

— Подписка... Ха-х. И кто на этот раз у нас под пиской был у тебя сегодня вечером? Что же он без машины. Так бы ты не ехала с нами на этом убогом транспорте для бедных-бедных людишек. Хм... нет, не убогом... Слово «убогий», если расшифровать, бу-

Га

рб

уз

ят

ко

дет «у Бога», а там, судя по курсу Библии в универе,не все так плохо, но не будем об этом... Что-то я не тослово подобрала... — не в степь поперло меня.

— Ну, давай-давай, Марта, поговори сама с со-бой. Под пиской — хорошо, что у вас двоих никогоне было.

— Действительно хорошо, — ответила я. — Кста-ти, ты уже вступила в сообщество писек?

— Каких, Ѣ, писек?— Марино, треба казати не «каких, Ѣ, писек»,

а «яке, Ѣ, сообщество», бо шо таке піська, ти знаєшстовідсотково.

— Хорошо подмечено, Юль. Горжусь тобой. Мо-лодца! Марин, в социальных сетях можно зареги-стрироваться и подружиться с писькой! С богатойи большой писькой!

— Я в курсе, — с достоинством ответила Марина.— Що за нафіг? Що за брєд? — пыталась вник-

нуть Юля.— Бред — это красивый мужик-актер, граждан-

ский муж, проще говоря — сожитель — АнджелиныДжоли. А сообщество писек — это вариант для тебя.Набираешь на сайте слова «Трах; секс; е..ть, хочу/люблю трахаться» и подобное в разделе «Люди»,и на экране появляются фото разных писек, которыехотят дружить. Но дружить не как Чебурашка, а какписька. Тем более, что у каждой письки есть мно-го друзей-писек. От двухсот до шести-семи тысяч.Секс-знакомства. Мило, правда? Я считаю, это пра-вильно, когда люди выставляют на авках не толькосвои лица, но и гениталии, — доходчиво пояснилаМарина.

Утя оценивающе посмотрел на Марину. Заметилнаконец-то. Хотя странно, что Марина стала разви-

Лари

са К

овал

евск

ая

вать такие темы в общественном транспорте. На нас смотрели все и все слушали, не только Утя. И никто не сделал нам замечания. Да... в людей вселилась без-различность...

— Все, что я могу тебе сказать, это: «Гарбузятко тобі в руки, Марина!».

— Знаю, Марта, знаю я, что таким образом легко найти себе секс-партнера. Но это крайний вариант. Эти знакомства на одну ночь. Кроме тела парня, ни-чего с парня поиметь нельзя, то есть подарка доро-гостоящего за прекрасную ночь я не получу.

Громкие размышления Марины прервали не-сколько первоклашек, которые случайно врезались в Марину.

— Ѣ, дети, детишечки, дітЛОХИ, сколько их здесь, стоят, ходят, чего-то там говорят, Ѣ. Бесят.

— Марин, це просто діти. Ми теж такими були. Все. Релакс. Спокійно.

— Да, хорош гундеть, Марин. Ты психуешь из-за метро, а не из-за детей. Я тоже ненавижу обществен-ный транспорт. Кроме тупых, но очень забавных объявлений, которые писали люди, видимо, только вышедшие из комы, здесь ничего хорошего нет.

— У хворобі нічого хорошого бути не може.— Юль, я сейчас говорю о тупизне некоторых рек-

ламистов-копирайтеров. Лучше бы они в коме лежа-ли, чем такое писать. Хотя, наверное, они и лежали... Пальчики разминали писанием своим, а их директор все это дело напечатал. Ни дня простоя на работе не должно быть.

— Ѣ, на меня какой-то мальчик пялится. Что ты хочешь, маленький упырь? — возмутилась Марина.

— Заинька, тетя злится на тебя, потому что ты не в ее возрастной категории. Тебе только четыре или

Га

рб

уз

ят

ко

пять лет, а тетя знакомится только с теми, кто готовсделать с ней такое, за что его могут посадить от че-тырех до пяти лет, — заметила я.

— КАза! Да, я так хочу. Хочу реального, нормаль-ного мужика, который любит секс и любит за негоплатить.

Ух, как Утя оживился на этих словах. Вы бы виде-ли. Обрадовался, видать.

— Тихіше, він же все чує. Я про хлопчика, а не проУтю. Хлопчик, іди пограй десь...

— Ага, в метро «пограй». Гра «Кинься під поїзд».Ну и советы у тебя, — сказала я.

Мальчик испугался нас и спрятался за мамину ногу. Было мило. Но, наверное, именно после таких услышанных в детстве разговоров от взрослых тетьгеями и становятся. К тому же, его мама не сделаланам замечания. Вседозволенность... ее.

— Марин, а я знаю, почему ты ненавидишь де-тей! — пришлось мне продолжить тему, так как менябила локтем Марина, ожидая поддержания беседы,а электричка сильно задерживалась.

— Ну и почему же? — с наигранной заинтересо-ванностью спросила Марина.

— Потому что дети — это залет. Ты боишься за-беременеть, но продолжаешь гулять с кем попалои где попало. Желание блядства приглушает страх перед беременностью, но нежелание забеременетьне приглушает почему-то последствия блядок. Этогоя понять не могу.

— Закрыли тему о детях! Мне еще лет мало. Гони-те вы все. Реально, лучше бы мы такси заказали. Я непривыкла к метро.

Утя продолжал коситься на Марину, слушал всезанимательно. И тут мне пришла смс, в которой

Лари

са К

овал

евск

ая

сообщалось, что надо подходить уже к школе на практику. Да, моя связь ловит и в метро. Ловит меня и в метро, и в лифте, и везде. Попробовала бы не ло-вить за такие тарифы. «В ногу» с смс пришла и элект-ричка. Мы зашли в вагон вместе с Утей.

Остановку ехали молча. У меня в голове было одно: практически у всех пассажиров нечищеные туфли — это создает мегаугнетающую атмосферу.

— Я выхожу здесь. Нужно в школу заскочить, в которой я два месяца буду практику проходить, я вам вчера об этом говорила. Надо все разузнать. Да и нужно морально настроиться два месяца изобра-жать интерес к учительству. Ну ладно. Все. Езжайте! Пока. Вечером вам звякну, — откланялась я.

Я вышла, а Марина и Юля остались одни. Нет, не одни, конечно. В вагоне куча людей, безразличных, атрофированных людей, ведь четверть жизни они проживают в метро, едучи на работу, а с работы до-мой. Но самым главным для Марины было то, что в вагоне ехал Утя.

Вагон переполнен людьми, как переполнена угле-кислым газом бутылка с вредным напитком, кото-рый так и пытается вырваться наружу. Но в этой бу-тылке-вагоне даже не пытаются вырываться, а уже вырвались все «вредные» эмоции. И шум подземки никого не смущал. Начался ор. И все из-за какого-то кефира...

— Толенька, Толь, Толенька! Уже пора выпить ке-фирчик. У тебя же гастрит. Надо пить кисломолоч-ные продукты. Тем более я, Толенька, купила его со скидкой. Сегодня акция в магазине была. Экономно и полезно! Пей, пожалуйста.

— Лера, как ты мне надоела. Мы же едем в мет-ро — какой к черту кефир! Живу с тобой двадцать

Га

рб

уз

ят

ко

лет... Зачем я это делаю! Господи, зачем?! Отстань отменя! — закричал Толя.

— Толенька, выпей кефирчик! А все, что ты ска-зал, это только потому, что твой велосипед поломал-ся. И поэтому нам пришлось ехать в метро. Завтрая заберу из ремонта велосипед — все будет хорошо.Толенька, пей!

— Мне противно стоять с тобой, смотреть натебя, слушать тебя! Меня тошнит от тебя!

— Толенька, тебя не от меня тошнит, а от гастри-та. Поэтому выпей кефирчика.

Лера открыла бутылку, но нечаянно вылила не-много кефира на пассажирку, которая стояла рядоми разговаривала по телефону.

— Підожди, я потом перезвОню, — сказала онакому-то в трубку телефона. — Вы шо делаете! Мойпиджак! Идиотка, ты шо, своего хахаля не могла на-поить где-нибудь в другом месте?! Сумасшедшая!

— Не могла напоить в другом месте. Кефир ак-ционный. Сегодня пропадет. Извините и поймитеменя, пожалуйста.

— Женщина, ничего страшного! Не расстраи-вайтесь. Отстирается. Не кричите только, пожалуй-ста. Вы своим криком мою дочь напугали, — тихосказала интеллигентная дама в очках, которая еха-ла с больной дочерью. Болезнь дочери была явновидна.

— Что? Дочь? Ха! Зачем рожать такое было! Онаже у вас даун или паралитик... или как там еще! Чтовы ее в психушку или в интернат не сдадите, а то ез-дит она с ней, а она с нами! Такие люди не нужныобществу! Так что сидите и молчите, если вас что-тоне устраивает. У меня вызывают отвращение такиесущества, как ваша дочь!

Лари

са К

овал

евск

ая

— Как вы можете так говорить?! Это ведь горе. Никто от этого не застрахован. Побойтесь Бога! — сказала Юля, неожиданно перейдя на русский.

— Что вы лезете не в свое дело! А вам я лично со-ветую не Бога бояться, а вашей подруги! От нее пе-регаром воняет на весь вагон. Проститутка!

— Во-первых, не перегаром от меня воняет, а про-сто куревом. А во-вторых: идите вы В или НА. У нас демократическая страна, поэтому я не могу вас по-слать в какое-то одно место и предоставляю вам свободу выбора! — начала Марина.

— В таком случае, я тебе, дрянь малолетняя, тоже предоставляю свободу выбора. Ты пойдешь либо в публичный дом, либо на панель!

— Тогда, если я проститутка, то вы просто блядь, причем далеко не первой свежести. На секундочку: у проститутки будущее есть, а вот блядь Ричард Гир уже не возьмет. И спасибо за пожелание. Какая у вас нелегкая судьба! Хотя... какая там судьба. Возраст уже... все — гуд бай не за горами. Так что, молчите, бабуля, — злобно ответила Марина.

— Ти знімаєш це все на телефон? — проклинило снова на украинский Юлю.

— Да, снимаю. Пусть в интернете все поржут, а я деньжат за это срублю. Жлобиха с кефирчиком акционным. Поить она всяким дерьмом своего му-женька собралась! Я бы такую быстро погнал из хаты. Дешевкой кормит. Он че у тебя, скотинка до-машняя — отбросами кормить-поить. «Интеллигент-ка» с дочкой олигофреном или че там с ней... Кому вы вообще нужны такие?! Мать Тереза, ёж. И дура угашенная, хоть и симпатичная (сказал он о Марине) и ты, намаханная, перфекционистка хренова (бро-сил Юле). Одни отбросы. Я еще с вами ехать вместе

Га

рб

уз

ят

ко

вынужден. Ёж, надо же мне было машину сломатьвчера! Срань!

На телефон все это снимал наш Утя. Да-да, нашУтя.

Двери открылись. И все, толкаясь, с ненавистьюв глазах и матюками вышли из вагона, пять минутназад успешно выйдя из себя.

— Ну що, сподіваюсь, після цього ти забила наВітю-Утю? Він же покидьок!

— Не забила. Все нормально. Он обратил на менявнимание, хоть и не вспомнил, наверное. И назвалменя симпатичной.

— А ще «дурой угашенной».— Ничего. Не такое уж и страшное оскорбление.

Да, и не оскорбление это вовсе. Я его еще себе заломаю.— Я тебе не розумію. І чого ти понесла цю єресь

про секс, дітей, збочений інет?— Все просто. Чтобы он послушал и понял, какая

я. А я такая. Мда... — гордо сказала Марина.— Це точно, що «мда...». Слухай, а мені здалося,

що я знаю ту жінку, на яку пролили кефір. Ту жінку,з якою ви матюкалися. Взаємно облаялися. Знаю її,але згадати не можу. Обличчя знайоме, але хто вона?В голові крутиться щось...

— Забей. Мы ее никогда больше не встретим.— Може... твоя правда. Добре, мені йти треба.

Ввечері розповім, де була.— Кстати, чего ты про похороны завела, дура? Да

и нет у меня тети, и не было никогда. Я тебя тему праздника поддержать просила.

— Знаю. Не вийшло в мене. Ввечері все розповім.Бувай-давай.

— Ну давай. Да, а ты не могла бы мне помочь?Отец уехал в командировку, а на меня повесил квар-

Лари

са К

овал

евск

ая

тиру. Через несколько дней ее надо квартирантам показать. Ты не могла бы сделать это за меня? Все они придут в одно и то же время... Так что ничего сложного. Холодильник забит продуктами, плазма стоит — сможешь даже отдохнуть, согласна?

— Мабуть, не згодна. Не можу я. А ти чого сама не можеш?

— Я буду Утю ловить.— Марту треба спитати. І до теми пісєк: знаєш,

що маки та вареники — це воно, точніше, вона. Гені-талія. До речі, як і літаючий «Чужой». З геніталії малювали, напевне. Літаюча піська, яка всіх убиває. Може, це фільм проти СНІДу? Такий схований під-текст?

— Может... Я пересмотрю. Ух и познания у тебя.— Так, цікавлюся символами всілякими, значен-

нями речей. Ну, до вечора.

2 МЕСТО скопления горя — кладбище. Ат-мосфера «гвоздичная», в том плане, что гвоздик много. Все ждут священника, ко-

торый должен отпевать. «Отпеватель» опоздал на полчаса, поскольку уже где-то успел отпИть. Кто-то из присутствующих матерился, а кто-то хихикал и обсуждал покупку стиральной машины. Все вели себя так, как будто ждали артиста, который задер-живается с выходом на сцену или как будто всем раздали сто гривень и флаги с символикой партии и нужно простоять какое-то время. Проще говоря, все вели себя по-скотски.

— Привыкай, пап. Нравится такая организация мероприятия? Все устраивает?

Га

рб

уз

ят

ко

— Тин, о чем ты?— Я говорю, что примерно так будет и у вас.— Будет что?— Хоронить будем вас так же. А это, так сказать,

репетиция. Поэтому заранее интересуюсь, все лиустраивает.

— Побойся Бога! Что ты говоришь?! — А что? Все нормально. Это жизнь. Надо при-

выкать. Видишь, как помпезно все сделали дети на-шей тетушки. Хорошо одели ее. Положили в гробдорогой, между прочим. Хотя зачем такой дорогой?Деньги ведь при жизни нужнее. А ее дети не подума-ли над этим. Зря. Какое невыгодное вложение денег!Даже не вложение, а засыпание денег землей... Нужнопосоветовать деткам написать на дощечке, на сколь-ко именно они любят (полюбили) свою маменьку.А то их щедрость так и останется незамеченной...

В этот момент отец не выдержал цинизма — по-терял сознание. Его еле откачали. Придя в себя, онсказал:

— Тина, я вчера смотрел «Франкенштейна» и былочень увлечен, мне дико понравился фильм. А сего-дня мне дико ужасно. Есть сон в руку, а у меня фильмв руку. Я сейчас, как никто другой, понимаю весьужас, всю трагедию человека, который создал мон-стра. Только беда в том, что внешний вид моей до-чери не отпугивающий. Наоборот, ты очень краси-ва, но твои слова, отношение к миру, к родителямпо хлеще любого фильма ужасов. Я отчетливо пони-маю, что апокалипсис для меня наступил. Почему тытакая? Не могу объяснить твое поведение.

— Надо же! А мы с мамой тоже не могли объяс-нить твое поведение, когда ты нас бросил. Это былоза два месяца до моего рождения. Оставил нас без

Лари

са К

овал

евск

ая

помощи и денег. Тетку я свою вообще не видела ни-когда. И мне плевать на родственников с твоей сто-роны. А сейчас ты объявился — старый и больной, с кучей проблем. Так что насчет апокалипсиса мож-но поспорить. А само слово «апокалипсис» означа-ет «приоткрыть». Это так, для справки, если кто не знает. Вот и мы сейчас приоткрыли свои чувства и эмоции. Ничего страшного в этом.

— Тин, пожалуйста, прекрати! — закричал отец, Петр Константинович.

— Сейчас! Ну, что? Что ты за сердце хватаешься? Умирать пока тебе нельзя. У нас еще ничего к такому случаю не приготовлено. Не надо нас торопить. Вер-но говорит народная мудрость: поспешишь — людей насмешишь. Из-за спешки могут быть беднее орга-низованы похороны, чем сегодня у покойной тети.

— Как ты можешь?— Могу. На фига вы меня туда с собой потащили?— Я просто хочу от тебя приличного поведения

на кладбище! Хоронили твою тетю.— Хоронили — действие совершенное в прошлом.

Похоронили и забыли. Я все правильно делала. Даже поинтересовалась вашим мнением, папа, устраивает ли вас такой расклад, понравился ли гроб. А это не-мало. Мыслю рационально. Это, между прочим, всег-да берегло меня, впрочем, как и берегло мои деньги. И ремарочка по поводу проблем: вникать в пробле-мы посторонних никогда не буду. Меня не интересу-ют чужие проблемы. Это секрет долголетия. Сегодня в этом убедилась на сто процентов. Наша соседка — бабка восьмидесятилетняя — решила сэкономить на такси или не знаю, на чем там еще. Прокатиться на халяву захотелось. Прокатилась на катафалке вме-сте с нами, с «виновницей торжества», до нужной ей

Га

рб

уз

ят

ко

остановки, к базару доехала. Не заметил этого? Нет?Ее якобы старческий маразм здесь ни при чем, ведь,выходя, она все же выразила всем нам «наигранные»соболезнования, изобразила печальку, а через секун-ду вслух напомнила себе, что надо успеть купить про-дукты посвежее, ведь жизнь продолжается, ее жизньпродолжается и травить себя не надо. И меня травитьне надо такими «веселыми» мероприятиями.

Высокие отношения, ничего не скажешь. С вы-соты плевать друг на друга легче. Вот вы плевалис балкона, к примеру?

Рядом с этими людьми и этой процессией былаЮля. Вот сюда она собиралась. Нет, Юля не гот.Просто ее психотерапевт посоветовала ей такойме тод исцеления от ее утраты. Чудно. По мнениюКатерины Петровны, побывать в болезненной дляпациента обстановке, прочувствовать все еще раз —способ вылечиться, принять горе. Более того, все это«дело» снималось на видео. Снимал сын КатериныПетровны Михаил, по прозвищу Афроодуван — из-за черных, вьющихся вверх волос. Видели одуванчикв пушисто-белом состоянии? Ну вот. Тогда вам лег-ко будет представить волосы Миши. Только белыйцвет меняйте на черный. Вернемся к психопракти-ке Катерины Петровны: пациент посещает место по-трясения (в данном случае кладбище), наблюдает зааналогичной ситуацией, которая его потрясла. Толь-ко герои, участники другие, естественно. Снимает-ся это дело на видео с позволения семьи, котораяв данный момент переживает утрату. Затем па-циент просматривает видео, анализирует ситуациюс психотерапевтом, делает выводы и в конце стираетзапись — символично стирает свое горе таким обра-зом. Бывает же такое...

Лари

са К

овал

евск

ая

— Ну, э... все снялось. Ниче так. В кафе идем. Я должен поесть. Уже почти обед. Просто если я не поем, то потеряю в весе. Серьезно. Сейчас я вешу пятьдесят пять килограмм, половина из них мышцы.Я не такой худой, как кажусь в куртке. Голый я — су-пер. Идем в кафе, быстро! — типа пригласил Афро-одуван Юлю.

3 КАФЕ. «Студенческое» кафе, то бишьсимпатичненькое, но очень бедненькое, дешевенькое. Причем эта дешевость чув-

ствуется во всем: в модно-полосатых, но убито-продавленных креслах чьими-то жирными «мадам и месье Сижу», в водянистом вкусе черного чая и прекрасном аромате «Доместоса», которым каж-дый час протирают полы уборщики, они же по со-вместительству официанты. Это что-то вроде: вот вам пироженко и чаечек, переносите это побыстрее с подноса на ваш стол, а то меня сейчас ждет веде-рочко с ядохимикатами.

— Мішо, а ти мені меню не хочеш дати поди-витися?

— Я еще не выбрал.— Тобто мені чекати, поки вибереш? Я сподіва-

лась, що все з тобою нормально. Ти ж мене першою в двері пропустив, коли заходили сюди.

— Что? А... Не, ну я просто в дверях засмотрелся на витрину магазина. Там новые модели камер про-дают. Да... Так, пока я смотрю меню, ты расскажи, как день прошел?

— З тобою, на кладовищі. Розповідь завершено.— Не, до этого.

Га

рб

уз

ят

ко

— Встала вранці, зустрілася з подругами. Чи тобів подробицях треба: прокинулась, почистила зубитощо.

— А че ты психуешь? Злишься на меня?— Просто ти мені не дав меню першою подиви-

тись, вибрати. Засраха!— Блин, ну бери, если тебя это так заботит. Поду-

маешь, первым посмотрел.— Ага. Сім хвилин дивився дві сторінки.— Проехали. Я расскажу о своем дне. Значит, мой

день начался, как всегда. Утром был в тренажерномзале. Потом пошел на работу в клуб. Разрабатыва-ли новое меню для клуба. Вышло двести страниц.Прикольно, по-любасу. На каждой странице описы-вается блюдо, напиток и фотка этого блюда и напит-ка. В общем, через час мне стало скучно, как всегда,и я стал вырезать корону себе из бумаги. Сделал фот-ки, выложил на своей странице ВКонтакте.

— Це ті фото, де ти напівголий, у паперовій ко-роні, з перекошеною рожею? Ти там на маніякасхожий. Якщо чесно, то я думала, це якась дівкатебе фоткала, коли скакала на тобі, займаючись сек-сом. А ти виклав, тіпа, дивіться, яке в мене насиченежиття.

— Ничего себе! Не, я снял рубашку в офисе, сталк стенке, надел корону, которую сам сделал, раскра-сил и начал кривляться. Фоткал себя сам правой ру-кой. А как ты думаешь, что делали люди, как они об-щались, когда не было слов?

— Які подробиці... «Правой рукой»... Краще б за-раз не було слів.

— Признайся, ты не знаешь ответа на мой во-прос.

— А треба знати?

Лари

са К

овал

евск

ая

— Нудная ты. Давай сейчас посмотрим, что я на-снимал. Мне нравится моя подработка, фантасти-ческий опыт.

— Та да. Супер. Ходити по кладовищам, горе зні-мати.

— Не все так однозначно в этом мире.— Це тобі мама-психолог сказала, яка такі експе-

рименти з камерою вигадала?— Не, мама обычно говорит: «Голова — не жо-

па, поболит и перестанет». Ты не в настроении. Но я все равно сейчас это все буду пересматривать. Ведь я хочу в будущем стать режиссером. В следующем году собираюсь поступать на режиссерский факуль-тет. Будет у меня два высших образования.

— Ну і мама. А ще лікар... Добре, скільки ти зараз отримуєш як менеджер у клубі?

— Мало. Очень.— Скільки?— Пять тысяч гривень.— І це мало? Пенсія зараз у людей тисяча гривень.

Оце мало. Дуже мало.— Ну эти люди живут же на эти деньги, не уми-

рают.— ФБ... мати твоя — мудра жінка, тому що на кла-

довище тебе запхнула. До речі, я за цей експеримент тисячу гривень плачу тобі.

— Согласись, это скромная сумма.— Ага, а потім ще їй тисячу заплачу. Так, давай

замовимо щось.Миша заказал салат, пирожное, чай и коктейль.

Себе заказал. А Юля ограничилась чаем. Миша Афро-одуван ее явно нервировал. Когда заказ принесли, Миша начал молча жрать. Юля сидела и смотрела на него. Чай она не пила. Он это заметил, и выпил весь

Га

рб

уз

ят

ко

ее чай после окончания своего салата, пироженкаи всего остального. Не пропадать же добру! А то ещеофицианты выпьют. В конце обеда Миша поковы-рялся зубочисткой в своих ногтях и сгреб пакетикисахара, которые подавались к чаю Юли. Затем он по-просил счет. Счет принесли быстро. Миша посмот-рел на Юлю в надежде, что за свой чай заплатит онасама. Но ремарочка: тот, кто приглашает в кафе, тоти платит. А пригласил ее Миша. Юля принципиальноне хотела платить пятнадцать гривень за чай, тем бо-лее, что выпил его Миша. Миша все понял и нервнопринялся считать деньги ПОД столом. После онимолча вышли из кафе, попрощались и разошлись.Такого просранного дня у Юли еще не было.

4 МАЖОРНАЯ государственная школа,в которой дети познают тайны зарожде-ния и ухода в небытие ДЕНЕГ. Небытие —

это к директору. Девиз школы написан на плакате,котрый повешен на фасад школы: «Людей нужновоспринимать такими, какие они есть». Из девизавыпускники школы запоминают только три слова:«ЛЮДЕЙ НУЖНО ЕСТЬ». Кабинет директора.

— Тысяча восемьсот, тысяча девятьсот, две ты-сячи. Ну да, як я и говорила. Чудненько. И знаешь,возьми сейчас мой пиджак, отстирай где-нибудь.Мне его в метро кефиром одна мудачка испачкала.Так шо, руководство над каким классом ты бы хо-тела получить? Предупреждаю сразу: за две тысячигривень даю только девятые и десятые классы. Ма-лыши стоят подороже. Сама ж знаешь, родителипервоклассников любят делать презенты, нанимать

Лари

са К

овал

евск

ая

на занятия частные и т. д., — претенциозно сказала директор школы Лина Михайловна.

Целью жизни Лины было как можно больше за-получить денег и как можно сильнее втоптать под-чиненных в грязь. Не в прямом смысле, конечно. Хотя... для многих было бы лучше втаптываться в грязь, чем выслушивать оскорбления, униженияи даже маты от Лины. В школе мат был только один. Мат директора, словесный, а вот мат для спортзала никто покупать не собирался. Вместо мата был ста-рый матрас, обтянутый черной тканью, изображаю-щей сходство с физкультурным снарядом. Миссией директора было указать подчиненным свое место в мире школы и в мире в целом, а также показать свое превосходство над ними всеми.

— А сколько за первый класс доложить надо?— Еще две.— Просто я думала, что все классы уже разобраны. — Я могу шо-нибудь придумать.— В таком случае, Лина Михайловна, завтра до-

несу еще две тысячи.— Донеси. Только ты деньги мне донеси, а не ко-

му-то донеси о том, что деньги мне доносишь.Людмила Кирилловна ушла из кабинета. А вот

Лина Михайловна стала метаться по кабинету, ду-мая у кого же можно отобрать классное руководство. У кого из учителей не хватит сил и здоровья ходить скандалить, писать жалобы на нее. У кого самое пла-чевное состояние. И кто не сможет переплатить, пе-ребить сумму, которую готова дать Людмила Кирил-ловна. Удача в размере еще двух тысяч улыбнулась ей в лицо прямо со стола — заявлением на получе-ние материальной помощи в организации похорон жены одного из учителей школы. Сергей Леонидо-

Га

рб

уз

ят

ко

вич — идеальная кандидатура. Божья коровка наладони. Ты решаешь, лететь ей к «деткам» или нет.Почему именно божья коровка? Любимое слово-об-ращение Лины Михайловны — «сонечко». Говоритего она ой как неискренне. Теперь переведи. Нет, этоне солнышко. Солнышко втоптать и раздавить труд-но, а вот букашку...

Лина вызвала его к себе в кабинет.— Прими мои соболезнования. Мы насобирали

тебе четыреста гривень. Я понимаю, у тебя щас оченьнеприятная ситуация дома.

— Неприятная? У меня горе, Лина Михайловна.— А... просто ты при словах о соболезновании

вздохнул так... словом, я подумала, что отмучилсяуже с покупкой лекарств, уходом. Болезнь — это неочень хорошо. А смерть... Это ж должно было раноили поздно случиться. Надо ж понимать.

— Господи, что вы говорите? Ладно. Я сейчасв ужасном состоянии. Спасибо за материальную по-мощь, поддержку, я пойду.

— Еще сказать тебе хотела, раз ты такой рас-строенный, тяжело тебе... В общем, на школьниках это ж не должно отразиться. И я подумала, передатьтвой класс, твое классное руководство Людмиле Ки-рилловне.

— Что? Свои эмоции я всегда держал при себе.Дети ничего не почувствуют. Тем более, что этой ра-ботой я дышу и живу. Да и к тому же у меня самогодвое детей. Мне их кормить надо.

— Будешь кормить. Объявление в газету дашьо частных занятиях на дом. Комнату сдашь одну. Те-перь людей, занимающих жилплощадь, меньше у васстало. Так шо можно рационально использовать квад-ратные метры. Выход есть всегда.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Это точно. Выход есть всегда. Тем более выход из вашей школы. Целых два: парадный и эвакуацион-ный. Одним из них я сейчас и воспользуюсь. Не хочу вас видеть. Я напишу заявление об уходе. Дайте мне бумагу. Пока буду писать, может, соизволите меня посвятить в то, кем будет новый классный руково-дитель?

— Я ж сказала, Людмила Кирилловна. Видите, как вас горе разбило. Невнимательно слушаете. По-вторяю еще раз: Людмила Кирилловна.

— Вы что, с ума сошли? Она ведь накануне ошпа-рила кипятком ученицу.

— Это был несчастный случай.— Ничего себе несчастный! Было ведь это на уро-

ке. Она же жрет все время на уроках. Чистит варе-ные яйца об краешек учительского стола. Жрет их с чаем. Вечно у нее электрочайник на уроках кипя-тится. Жрет и пьет, жрет и пьет. Я уже не говорю о том, что она оскорбляет детей¸ называет их идио-тами, ошибкой акушерки... А один раз она выкинула в окно рюкзак ученицы. Ей не понравилось, что он находится возле парты, а не под партой. Имя Людми-ла — настолько прекрасно. Но она не соответствует имени. Людмила — мила людям.

— А українською «ЛюдМИЛА» може бути — та, що миє людей. Якби вона навіть говном їх мила і по-ливала, то мені все одно. Меня это не интересует.

— Конечно. Вас интересуют только деньги.— Ну, если вы знаете, что же тогда...— Что же тогда я вам не плачу? Так? У меня два вы-

сших образования. Два диплома. Красных. А школа у нас государственная. Я не собираюсь вам платить!

— А я не собираюсь слушать о ваших проблемах. Они меня не интересуют! Меня интересуют только

Га

рб

уз

ят

ко

мои проблемы. А они есть. В школу, видите ли, хотятдобавить два класса, два отдельных класса для детей,у которых ДЦП. То есть наша школа получит статусшколы для детей с ограниченными возможностями.То есть все остальные нормальные дети будут счи-таться «ненормальными». Не быть этому! Это шко-ла, а не приют для страждущих и угнетенных.

— Нужно помогать таким детям. Вы не правы.— А как же здоровые дети? Как же мои ученики,

ученицы — «панночки»? — сказала Лина.— Да они у вас гоголевские панночки из «Вия»!

Чем тут гордиться? Наркотики, пьянки сплошные.Вот эти панночки и есть дети с ограниченными воз-можностями. Потому что их ум, кроме возможностивыпить, не допускает больше ничего. А... я понял, по-чему вы не хотите делать два класса для детей с ДЦП!Потому что их родители уйму денег тратят на лече-ние. Соответственно — взять с их мам и пап нечего.Денег не дадут, а если дадут, то очень мало. Един-ственное, что не могу понять и что меня так раздра-жает в вас, — это прикрытие вами своих корыстных желаний заботой о детях богатых родителей.

— Все! Хватит! Надоело слушать мораль. Кому нужна мораль, когда нет престижа. Наша школа пре-стижная, и такой она останется. Берите четырестагривень и идите готовиться к похоронам. Давайтезаявление! И до свидания.

— Идите вы к черту! И подавитесь своими день-гами.

Сергей Леонидович ушел, громко хлопнув две-рью. За дверью послышалось тихое «сука». ЛинаМихайловна это услышала, но вместо того, чтобыобидеться, она возгордилась собой за столь умелоеповедение дожимания в такого рода ситуациях.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Да... Мне стоит взять еще две тысячи, помимо четырех, с Людмилы Кирилловны. А то ж в англий-ском языке для младшей школы у нее теперь мень-ше конкурентов. Значит — больше частных занятий и больший мне процент от этих занятий. Нужно де-ла переделать. А то завтра квартиру смотреть надо. Время ж назначили. Піду.

А Марта в это время не решалась зайти в школу.— Школа. Школа. Школа. Говорят, если повто-

рять слово несколько раз, повторять постоянно, то ты привыкнешь к нему и к его значению. Будем на-деяться, что моя школа изменилась за пять лет моего НЕприсутствия в ней.

Лина Михайловна с недовольной рожей деловым шагом вышла из школы, не заметив Марту. Эх... Если бы она так же хорошо не замечала недовзятки Мар-ты. Недовзятка — это когда без повода надо отдать директору тысячу гривень. Если ты отдаешь пятьсот (то бишь недовзятку), то ты гнида. А если не платишь вообще, то ты с плохими оценками вылетаешь из школы. Даже если ты отличник. Оценки подкоррек-тируют, да и специально замешают тебя в какой-ни-будь конфликт. Родители Марты, как и все родители в этой гнусной школе, давали взятки директору. Это обязательная процедура для продолжения обучения в школе. Марта всегда училась отлично, поведение было примерным, но с родителей качали деньги и презенты. Поэтому взятки были малоденежными. И это огорчало Лину. Ну да ладно. Вернемся «к сей-час». Лина Михайловна вышла, и Марте стало как-то веселей, она уже собиралась войти в школу, но тут ее окликнули:

— Здоров! В тебе що, день народження?

Га

рб

уз

ят

ко

— О, привет мелкий пацан с нашего двора! Я незнаю твоего имени, хоть часто тебя вижу.

— Андрій.— И почему же ты, мелкий пацан Андрій, решил,

что у меня сегодня день рождения?— На тобі біла сорочка. Мене завжди тато одягає

в білу сорочку, коли в мне ДР.— Нет, я случайно в белом. Просто именно эта

рубашка была поглаженной, а остальные — мятые.Логика.

— Да...— Так, ты учишься в этой школе?— Да, у п’ятому класі. Мені одинадцять. Я вже до-

рослий мужик.— Скажи, дорослий мужик, а в школе сегодня

праздник? У тебя прическа прилизанная, как у Гит-лера.

— Сам робив. Їду на олімпіаду з математики. — А чего грустный такой?— Домашки з російської багато. А списати не

можна, бо палєвно буде. Твори задали.— И много сочинений задали?— Да. Два. Один твір має складатись десь із деся-

ти речень.— Десять предложений?! И все?! Бредятинка

идиотичная. Все вы вырастите «безграмматышами».Ладно... Давай договоримся. Ты мне сейчас расска-жешь, что в школе творится. Порядки всякие, да?Истории интересные какие-нибудь. А я тебе напи-шу сочинения на завтра и причешу тебя нормально.Прическа Гитлера на олимпиаде не нужна. Гитлер жепроиграл. Верно?

— Да. Будем Сталіна з мене робити?— Какой ты умный! Договорились?

Лари

са К

овал

евск

ая

— Домовились. Пішли. Ще півгодини до початку уроків. Екскурсія тобі буде.

Мы зашли в школу.— Дивись, тут у нас «предбанник», як каже вах-

терша, вона ж «ключница» Валентина Петрівна. Усе оббито неякісними дошками (підлога, стіни), як у бані. Тому твої туфлі тут не катять. Вб’єшся. Слизько.

— Да, как в бане. Такого при мне здесь не было. Я здесь училась четыре года назад.

— Співчуваю, що вчилась тут. Тоді про сходи ти знаєш, вони зроблені із заліза. Також можна вбитися, або вбити когось, коли штовхаєшься. А якщо когось убити, то треба платити гроші, щоб тебе відмазали. Так, у школі нашій усі платять за погані вчинки. Але тато каже, що за погані вчинки всіх треба до в’язниці. Але хто ж тоді залишиться у нашій школі? Я один і дівчинка з розладами психіки (тиха дуже) та дефек-тами мовлення із сусіднього класу? Я так не хочу.

— Пацан, ужасный ты.— Не я, а життя таке. В чоловічому туалеті, під

стелею «натяжною»,зберігається наркота. Її прода-ють одинадцятикласники тим, хто молодше.

— То есть, кроме «предбанника», ничего не изме-нилось.

— Не знаю. Ще усе знімається на телефон, на ка-меру. Якщо побачиш, що хтось п’є мочу чи «изобра-жает», що страхається...

— Откуда ти слова такие знаешь? — Інтернет. І сайт нашої школи. — Что?— Неофіційний. Називається «Сплетница». Ну

так от, коли таке побачиш, не реагуй. Це сама дирек-торка просила.

Га

рб

уз

ят

ко

— Не может быть. Вот этого точно не может быть,что она такое просила.

— Ага... Зайшла у старші класи і сказала: «Сонеч-ка, дітки, я хочу від вас правди про нашу школу. Ви-словіть свої думки, створіть сайт». Ось вони і тво-рять. Так що, не заважай. У нашому класі одна бабаз батьківського комітету зібрала гроші і не віддалате, що замовляли батьки на ці гроші.

— А что заказывали?— Новий телевізор. А ця баба — власниця ма-

газину техніки. Ну, собі гроші забрала — і «баста!»А директриса ніяк не реагує на це. Мій тато каже,що сто відсотків — гроші поділили з цією бабою.А чеків нема, щоб довести, що гроші здавали. Оті все. «Наша дура» — наша класна керівниця, ми їїтак називаємо — цей випадок коментувати відмо-вляється. По типу, не мене ж просили ТВ купити.А ти тут, до речі, чого?

— Практика.— А... Тримайся від усіх подалі. Більшість із лю-

дей тут, у школі, страшні люди. А ті вчителі, які нестрашні, рідко з’являються на перервах. Навіть по-говорити ні з ким.

— Спасибо тебе за информацию. Ты действитель-но умный мужик, мелкий Андрей.

— Мене усі звуть Ґудзик. Бо до всіх пришива-юсь і маленького зросту. Але тато каже, що я мужикі я виросту.

— Мужик Ґудзик, давай я тебя нормально приче-шу и ты мне скажешь темы сочинений.

— Спасибі. Теми «Пейзаж» і «Моя квартира».— Якісь побажання, Андрію Ґудзику?— Щоб було несерйозно, без помилок і були циф-

ри. Я ж математик.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Домовились.— Тримайся, Марто.— Ты знаешь, как меня зовут. Ух ты!— Я все про всіх знаю. Тато каже, що я в бабушку

пішов. У мамину маму.Встреча с Ґудзиком была единственным светлым

моментом в этом дне. После я увидела тех, с кем буду проходить практику. Все, что можно о них сказать — Минута молчания. Куратор группы — эзотеричка-истеричка. Ничего не имею против эзотерики. А вот против истерики... имею.

Просто наша куратор слишком много говорит в хамско-истеричной форме об эзотерике. Античело-вечный человек она. Это да. Я помню, как в прошлом году у моей одногруппницы-отличницы мама забо-лела. Инсульт. Так вот, поперли мою одногруппницу из универа. Им же проблемы не нужны, а тут бал-ласт, видите ли. За мамой ухаживать, на тупейшие, антижизненные пары ходить не будет... Ай-яй.

Как наша куратор презрительно смотрит на лю-дей, у которых проблемы со здоровьем, вам лучше не знать и не видеть. Иначе сразу захочется стать Дек-стером и подкорректировать «Кодекс Гарри». Она считает, что люди, болевшие чем-то в молодости, расплачиваются за грехи прошлой жизни. Значит, если они грешны были когда-то, им не надо в старо-сти выплачивать пенсию. Болеешь — заслужил. Это ее слова.

Когда моя мама сломала ногу, она эта куратор сказала мне перевестись на заочку, гадостей наго-ворила... Хорошо, что я людей не слушаю. Музыку надо слушать, а не людей. Не таких людей, во всяком случае. Еще наша куратор говорит, что никого ни-когда нельзя хвалить, особенно утром. А я считаю,

Га

рб

уз

ят

ко

что нельзя показательно-презрительно относитьсяк проблемам со здоровьем у других. Может же всевернуться.

Набор моих «сопрактикантов» напоминает мнеигру Angry Birds. Свиньи и птички. Свинюшекможно съесть, а птички засирают все и улетают. Несъешь — обляпаешься только. Такая странная у менятрактовка игры. Да уж... «Повезло» мне с практикой,хотя, может, я себя накручиваю. Пойду готовитьсяк завтрашнему дню. Сегодняшний день был ознако-мительным.

И сочинения для Ґудзика писать надо.

5 В ЭТОТ ДЕНЬ Лера, как обычно, прово-дила, вернее «пробежала» мужа на работу,плюс ко всему облила в метро всех кефи-

ром и в очередной раз подтвердила свою неоспори-мую дебильную тактику угождения-покорности-полной бахности (ведь бахность и прибабахностьпоявляются в женщине тогда, когда она начинает на-вязчиво угождать мужчине) в глазах мужа и всех окружающих.

Лера — стройная, морщинистая женщина, лет со-рока, одетая под пятидесятые годы. Всегда в платьеи туфлях на каблуках. При этом всем она никогда некрасилась и редко мыла волосы. Вид был, как у су-масшедшей. Точнее охарактеризовать ее вид можетукраинская поговорка: «Ззаду — ліцей, спереду —музей». Короче говоря, смотреть на ее спину прият-ней. На спине морщин же нет. А если даже есть, то их не видно. Скрываются они под одеждой и немытымидлинными «космами».

Лари

са К

овал

евск

ая

Ее Толя, Толенька — плотненький мужчина так-же лет сорока, вечно в спортивном костюме и бан-дане — каждый день ездит на работу на велосипеде. А Лера бежит за ними (за Толей и за велосипедом) — провожает муженька. Толенька очень скупой чело-век, поэтому у Леры нет велосипеда. Лере он гово-рит, что пробежка полезна здоровью. Да и Лера с ним согласна. Она во всем и на все с ним согласна. Лера всегда считала, что муж гораздо умнее ее. Эту пароч-ку знала точно третья часть населения города. Не за-метить их было невозможно. Женщина на каблуках, в платке, с немалой сумкой, наполненной продукта-ми, бегущая через весь город за мужем, который едет в спортивном костюме на велике, — не может быть незамеченной.

После сегодняшней незапланированной поездки в метро Лера побежала в McDonald’s, купила мужу чай и начала переливать его в термос (так она делала каждый божий день).

— Толенька! Толенька! Сейчас я в термосок на-лью твой любимый чаечек с лимончиком. Подожди, Толенька. Я сама сумочку тебе с едой донесу. Тебе, зай, неудобно. Ты на велосипеде. И панамочку на-день — через площадь ехать. А это целых пять ми-нут. Напечет солнцем, не дай Боженька.

Толя никогда не разговаривал с Лерой на улице. Не отвечал ни на какие ее вопросы и просьбы в от-личие от Леры. Увязавшись за ним, она постоянно спрашивала, не холодно/жарко ли ему и все такое прочее. Из-за этих «пробежек» Лера часто ломала себе кости. Не преднамеренно, естественно. Впро-чем, ее Толенька считал, что Лера калечится для того, чтобы он ухаживал за ней, готовил, убирался в доме. Весь период болезни Толя гундел, что больше на та-

Га

рб

уз

ят

ко

кие уловки он не попадется, даже если Лера сломаетсебе позвоночник. Работу по дому он не будет делатьникогда и ни за что.

Итак, первый раз Лера сломала себе руку, когдатащила продукты на шестой этаж офиса Толи. Вто-рой раз она сломала себе бедро, когда попала подмашину, гоняясь за парнем, который бесплатно раз-давал пакетики сока (рекламная акция была какая-то). Удивляет то, что даже с поломанной рукой онастирала и развешивала белье. И это уже на второйдень после выхода из больницы. Супербаба. Что тутскажешь!

А сломав бедро, на костылях готовила любимо-му борщ и совершенно не считала, что шинкованиеи мойка продуктов в полупокалеченном состоянии —это ад. Ад для Леры — когда мужик два месяца безборща по ее вине. Она же была в больнице. Борщане готовила. Также ее Толя никогда не ел продуктыс косточками. Лерок постоянно чистила все, чтоможно очистить от костей (куриные ножки, рыбу,вишни, черешни...). Наверное, потому она сама ло-мала себе кости. Очищалась.

Толя не ценил ее, не уважал и вечно изменял. Леравсе прощала и продолжала вести свою политику об-хаживания и назойливого угождения. Храни Господьвсех от такой любви. Хотя, наверное, это не любовь,а просто шиза. Гарбузятко в руки тому, кто посылаетлюдям в башку и сердца такое.

Доехав до места Толиной работы, Лера поцелова-ла его, отдала сумку с едой. Муж молча взял сумку и пошел в офис. Он работал дизайнером в мелком,занудливом издательстве, в котором платили оченьдаже неплохую зарплату и можно было халтуритьи халтурить. В таких издательствах обычно работают

Лари

са К

овал

евск

ая

толстые тетки, в платьях-шторах и гнусные, уставшие от жизни простых обывателей «типапоэтические» дядьки. Вот эта вся компания, обожает «мистецькі випивони» и каждые выходные уезжает отдыхать с гитарами на природу. Гитара, поэтические сбор-ники — это антураж, способ прикрыть тупую обык-новенную пьянку. Это из разряда «Я не алкоголик. Я художник и поэт».

Лера, выкрикнув «Я тебя люблю. Завтра у меня для тебя будет сюрприз», помчалась домой печь пи-рожки и готовить борщ. Сегодня она должна все успеть. Лера целых пять лет копила для Толи деньги, хотя у самого Толи денег было предостаточно. Он мог бы использовать их, как носовые платочки, если бы не спускал все на пьянки и на хобби — коллек-ционирование ретро-авто. А завтра она идет смот-реть квартиру, которую хочет снять для любимого мужа. Он художник, ему нужна студия — это Лера понимала отчетливо, но то, что сама Лера ему не нужна, для нее это было непонятно.

P. S. Думаете не бывает таких Лер? Выдуманная? Ну-ну... Думайте дальше. Лишь бы вы Лерой не были или не стали ею когда-нибудь. Переубеждать не буду, так как адресок Леры или ее фото дать не могу.

И еще. Лера, твоя фраза «Зато я замужем, а вы нет» — не катит. Меня всегда смущает в этой фразе слово «зато». Зато — это за что? За какие грехи тако-го мужа и такую жизнь надо было получить? Впро-чем... Каждому свое. И пусть это «свое» у всех будет разным.

Га

рб

уз

ят

ко

6 МАГАЗИН «ЖОКЕЙ». Расшифровываюзна чение слова «жокей» в нашем случае:«Жокей — это когда все Ок, но только

через Ж». Виктор Бережной (Утя) — директор магазина,

самоуверенный, циничный, туповатый сынок бога-тых родителей. И его друг Гриша-Гриня, который по-стоянно ходит в «потных вещах», такой же, как Утя,только не директор, а главный менеджер этого жемагазина. Философствуют на темы бытия...

Но перед философствованиями ремарочка: не за-мечали, что большинство обеспеченных людей жут-ко воняют?! А еще говорят, что деньги не пахнут.Гриня пользуется хоть и дорогими дезодорантами,но он не понимает, что запах «дешевых» людей за-бить тяжело даже самым лучшим дезодорантом. Егомама когда-то жила в нашем подъезде. Мы были со-седями. И всю жизнь она готовила свои «потные»супы. Когда его мама начинала готовить, моя мамаметалась по квартире и искала какахи кота. При-чем у нас не было тогда кота, когда мама Грини жилав нашем подъезде. Аромат был таким, будто дюжинакотов обосралась и обписалась одновременно, успевпри этом закопать эти писюхи и какахи. Найти ис-точник зла невозможно. Или создавалось такое впе-чатление, что кто-то нацедил пота, облил входнуюдверь и измазал ним ступеньки лестницы подъезда.Но как впоследствии оказалось — мама Грини силь-но любила экономить. Хотя она была очень-оченьобеспеченной. Мама Грини покупала продуктыв самом дешевом «Сельпо» и варила супы премуще-ственно из капусты. Хотите узнать, как пахнет суп издешевой, несвежей капусты — зайдите в школьную

Лари

са К

овал

евск

ая

раздевалку сразу после урока физры, а потом приоб-ретите такую капусту и сварите супчик. Вы все пой-мете. Только вот ваши близкие вас не поймут, если вы такое приготовите. «Потный» суп (капустник) — отличный способ избавиться от всего живого в ва-шей квартире.

Перейдем к «философствованиям»:—Еж! И это ветчина за сто восемьдесят гривень?!

Вкус, как у вчерашней колбасы за сто пять! Фуфляти-на! Пресное все какое-то. Это просто постная х..ня!

— Да, дерьмо. Согласен... А как там у тебя с Валей?— Я так понял, что, кроме моих денег, ей ничего

не надо.— Она так тебе прямо об этом и сказала?— Сам все понял. Пришел к ней домой с коробоч-

кой конфет. Ну, потратился, думаю, может, че обло-мится... Зашел. Сели. Все ровно. Тут ей звонят, еж. Она мне: нужно срочно уйти, с работы звонили. А я ей: хорошо, встретимся потом у тебя. Взял конфеты и ска-зал, что в следующий раз принесу. Она выкрикнула «МУДАК» и выгнала из квартиры, прикинь?

— Все бабы алчные. Тоже убедился. Звоню одной, говорю: пойдем пить шампанское. Она: класс, встре-тимся вечером, ты лучший, целую и все такое. Вы-ходит из подъезда на шпильках, в вечернем платье, макияж. Думаю, приятно, супер, но на фига так оде-ваться? Я ждал ее на лавке с бутылкой шампан ского. Говорю: Ну вот шампанское. Давай пить? Она: здесь?! Я: да. Значит выжрала, полбутылки шампанского, стала орать на меня, что из-за меня потратила время на одевание и все такое, думала, пойдем в ресторан, а я не оправдал надежды. В общем, дура, я с ней еще не спал, а она хочет, чтобы я деньги на ресторан просто так потратил.

Га

рб

уз

ят

ко

— Обломятся!— Это правильно. Ладно, я пойду. Гриня ушел, а Утя выкинул надкусанный бутер-

брод в мусорное ведро. За этим бутербродом в му-сорник полетели еще два таких же в специальнойкоробочке для бутербродов. Парадокс: Утя был рас-точительным человеком, но при этом очень жадным.Он был щедр для себя и жлобен для других. Каждыйдень он заказывал для себя на обед несколько мяс-ных блюд из разных ресторанчиков, которые былирасположены неподалеку от его магазина.

Утя был директором магазина, в котором прода-вались элитные безделушки. Правда, элитными этивещи были только для покупателей, а вот настоя-щими «БЕЗценными (без цены, копеечными) безде-лушками» они были для Ути Бережного, поскольку только он знал, что вся эта срань — дешево пошитаяи дешево сделанная местными «мастерицами». Наценнике-бирочке было написано: made in Italy, ценыколебалась от пятисот гшривень до четырех тысяч.Именно цена и придавала этим вещам «элитность»и уникальность. Бизнес процветал. Из сознания лю-дей сложно вибить понятие дорого = красиво. Иллю-зия — это все, что движет торговым прогрессом.

В этот день у Ути было плохое настроение, впро-чем, как и всегда. Вечно недовольный... На столепродавца стояла табличка с надписью «Не ной. Всеравно никому не нужны твои проблемы». Утя самделал такие таблички. Следовать надписи «Не ной»должны были все, кто работает в его магазине. Есте-ственно, кроме него самого.

Разъяренная клиентка ворвалась к Уте в кабинет.— Вы директор?— Да. Что-то случилось?

Лари

са К

овал

евск

ая

— Какие эмоции вы надеетесь получить, заходя в сувенирный магазин?

— Радость от купленной вещи. Вас не устраивает наш ассортимент? Но уверяю, все вещи уникальны,привезены из Италии.

— При чем здесь вещи? Я купила у вас фарфоро-вую куклу за три тысячи гривень. Она будет достой-но выглядеть на моем антикварном комоде. Я сейчас говорю про эмоции, на которые влияет атмосфера.

— У нас в магазине стоит фильтр воздуха. Что с атмосферой?

— Вы обслуживающий персонал искали среди бомжей? Кастинг на помойке?

— Кто-то нахамил вам?— Ваша продавщица испортила мне настроение. — Чем?— Тем, что стала рыться в мусорном ведре. Она

доставала какие-то хлебцы, не знаю, бутерброды из мусорного ведра! Хорошо, что не стала их есть пе-редо мной. Я не хочу испытывать жалость и состра-дание, заходя в магазин. Если мне понадобятся такие ощущения, я включу телевизор и посмотрю какую-нибудь слезливую передачку. Устроили тут бом-жатник!

— Полностью с вами согласен. Я разберусь. Не волнуйтесь. Вот вам скидка двадцать процентов на любую следующую покупку у нас. Может, это вам поднимет настроение.

Покупательница ушла, и вместе с ней «ушла» про-давщица — «по собственному желанию». Только вот ни скидки, ни зарплаты она не получит, поскольку: «Ты видела табличку «НЕ НОЙ!» У нас элитный су-венирный магазин, а не программа помощи обездо-ленным».

Га

рб

уз

ят

ко

Не замечали, что фразу «Не ной!» в большинствеслучаев говорят ущербные люди, которые существу-ют, то есть якобы живут, под маской гармониив себе и гармонии снаружи. Прикол в том, что этамаска слетает за секунду при малейшей неудаче, привиде малоприятного знакомого и т. п. И тогда вы на-слушаетесь хамства, плача и «навидетесь» истерик,недовольства, ведь масочка слетела — и проявилисьвсе душевные гнойные прыщи, которые никакой ве-рой в разнообразные учения не замажешь и тем болеене излечишь. Но как только вы (ВЫ!) хоть один разскажете такому псевдочеловечку, что у вас проблемыили вы чем-то огорчены, то на вас обрушатся поуче-ния, ведь вы не понимаете жизни, не принимаете ее.

На крики вернулся Гриня.— Черт, день мне пересрали!!! Две проститутки.

Все — женщины проститутки, несущие негатив и ве-нерические болезни, — сказал Утя Грине.

— Забудь об этих дурах. И при чем здесь прости-тутки?

— Потому что «наградила» плохим настроениемодна и вторая.

— Я знаю, чем могу тебя развеселить. Вчера у себяв шкафу нашел наш диск. Помнишь, мы в одинна-дцатом классе снимали свои походы и разговоры накамеру? Давай посмотрим сейчас?

— Конечно! Ух ты... прошло семь лет с «один-надцатого» класса. Вставляй диск. Как говорится:ACTION!

На видео были изображены сидящие два никаку-щих от пивасика парня и размышляющие о том жесмысле «бытия» с высоты одиннадцатого класса:

— Как-то стремно. Не то, чтобы стремно, конечно.Но сейчас, может, не самый лучший момент подходить

Лари

са К

овал

евск

ая

и приглашать ее в кино. Вернее, предлагать себя в ка-честве бойфренда. Ну там, вечер... Бла-бла-бла. Хоро-ший фильм... Я провожу. Нет, ну кто вообще приду-мал, чтобы парни первыми подходили, приглашали. Девки че, сами не могут? Каличи, что ли? — прогун-дел одиннадцатиклассный Утя Бережной.

— Не знаю, чего так. Наверное, девки боятся облажаться. Поэтому и придумали так... Типа: нам в армию идти, родину защищать, типа облом с кино и всякой фигней пережить точно сможем. А тебе чего, правда, с ней свидание так нужно? Можно и не ходить. Это же необязательно, — ответил Гриня.

— Можно не ходить, а вот пригласить надо.— Тем, зачем? Если не ходить?— Гриш, ты меня путаешь уже! Тем более Темой

назвал. Я Виктор! Сколько можно. Темой меня мама называла, а имя я поменял. Сейчас это не трудно. Я Виктор — победитель! И точка. Я же тебе не Ми-левский, чтобы Темой-Темочкой назвать. Я — Береж. Виктор Бережной. Береж! Прикольно узнать, пошла бы она со мной. Если бы согласилась, тогда бы я по-шел. И вообще: пригласить — самоутвердиться, при-гласить ее и в ту же секунду ей отказать — само-утвердиться вдвойне и приколоться заодно.

— А мне нравится Милевский... Ладно, ВИКТОР БЕРЕЖ, а если бы не согласилась, то не пошел бы. Логично. Хотя она с тобой не пойдет. Если бы ей тыбыл нужен, давно пригласила бы.

— Ну... ты прав. Мы же с ней соседи. Зашла бы и сказала: хочу с тобой в кино.

— Ну и сиди так и размышляй. Меня вообще вы-мораживают все эти бабские штуки, типа соблюде-ние этикета: что первым должен парень подходить. Вообще, что парень все время что-то должен. Эти

Га

рб

уз

ят

ко

дурацкие придирки учителей: «Гриша, передвиньпарту, поднеси стулья. Ты же мужчина». Вот имен-но! Я — мужчина, и нас меньше, чем женщин, поэто-му девки должны нас обдувать. Ой, то есть сдувать...пылинки... в смысле. Обдувать они все научены. Илиэтот вздырь: пропусти даму вперед. «Гриша, девоч-ки первыми заходят». Блин, я пока прождал, когдаэти мои дуры-одноклассницы зайдут в музей, чутьне обосрался, еле до туалета добежал. Никогда бы непропустил их вперед, если бы училка не бдела. Полу-чился полный обдел. Запачкался я, скажем так...

— Да, я тоже это ненавижу. Хорошо было бы, еслибы девушки были парнями.

— Ты в геи решил податься? Но по ходу там такойже расклад, как и у нас, цивильных.

— Не, дебил. Я о том, чтобы они выполняли нашиобязанности. Были бы все время ДОЛЖНЫ.

— Береж, слушай, я в журнале прочитал, чток девкам надо подходить ярким. Чтобы повелась,в смысле пошла с тобой. Типа, в яркой одежде луч-ше, заметнее мы им. Стильным надо быть. Короче,по йдем в магазин. Мама денег дала.

Пришли в магазин.— Смотри, какая офигенская розовая футбол-

ка с рыжим бухим котом. Бутылка в лапочке. Бухойкот — типа мачо. И я такой буду, — заинтересовалсяУтя Береж.

— Сколько стоит? — Сейчас посмотрим, Гриш... восемьсот семьде-

сят гривень!— Да за такие деньги я настоящего кота куплю

и бутылку вина или водки тоже. Спою его нахрен,отдам Куклачеву, тому, который на котах расскру-тился, и денег еще сам зашибу.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Не, надо купить. По-любому надо. Нужно быть модным. Так сказать, попасть в струю.

— Знаешь, струи разными бывают. Например, струя писающего мальчика. А ты, если купишь за та-кие деньги это дерьмо, попадешь и в нее, и под нее. Только в такую струю и попадешь.

— Бред. Я пошел на кассу.— Бред не бред, а на бабки ты точно попал. Это

же сколько можно всего было сделать, замутить за эти деньги. Например, в McDonald’s десять раз схо-дить нормально так. Причем, не в туалет McDonald’s сходить, забежать, чтобы на платный не тратиться, а по-настоящему: с бургером, картошкой, колой.

— Но эта футболка мне и на будущее пригодится. Не только же для этой Маши, которую я собираюсь пригласить. Я же хочу работать на TV. А в обычной футболке спонсором моей программы может стать только мама с бутером и пакетом сухого супа. Хотя... мама это тоже неплохо. Поев, можно выйти в эфир, а не поев — нельзя выйти вообще никуда.

— Лучше сейчас не в эфир выйти, а выйти из ма-газина. Пойдем. У тебя есть твой выпускной прикид. Ты же купил его недавно.

— Ага. Ты прямо как моя мама сейчас. — Ну да, как мама твоя. В лосинах и с цветком

в башке.— Не гони на мать мою. Она яркая женщина. Я не

о внешности. Когда костюм покупали, говорит: вот, Темочка (ненавижу, когда меня так называют, Бет-мена же Темочкой не звали, Халка тоже, Тема — это человек-сопля), сгодится тебе и на выпускной, и на свадьбу. А я ей: да, еще и похороним меня в этом.

— Вот. На все случаи жизни. Зачем тебе эта розо-вая срань за восемьсот семьдесят гривень?

Га

рб

уз

ят

ко

— Достал ты меня. Не буду ничего покупать. На-строение испортил.

— Ничего не испортил. А поставил тебя на путьистинный. Выходят же замуж за карликов, зеков.

— То есть у меня в принципе шансов нет. Я же некарлик и не зек, хотя зеком мог стать пять минут на-зад. Убил бы тебя в магазине... Стыдно перед продав-щицей. Я так долго мусолил эту футболку, она меняглазами палила, и в итоге — я ее не купил. Наверное,она подумала, что у меня денег нет, беден я. Капец!Но они у меня есть, я не нищий.

— Не нищий, потому что я тебе не дал их потра-тить. А нищим ты станешь, если с этой «пирожочной»Машей будешь ходить. Она же тебе презент — пи-рожки домой принесла. Я услышал об этом от твоейбабушки, а после все в инете узнал. Значит, снача-ла она тебе типа пирожки приносит, всякую хрень,изображает заботу. Ты на это ведешься, а она потомс тебя деньги качает: на кафе, цветы, клуб, а если, недай Бог, она заболеет, то заставит в аптеку пойти,а там же цены просто «вау, ух ты и ого-го». Поэто-му нужно снимать девок на день/ночь, на короткийсрок и бросать или делать так, чтобы они тебя пер-вые бросили. Надо схему захвата разработать. Будемразные способы проверять, главное, чтобы затратноне было.

— Да, ты прав. А иначе всегда на мели будем.— Вот. Зачем тратить на девок деньги? В клубах

бесплатно дают.— Что дают?— Ты мудак? Себя дают! На этом закончилась видеозапись. — Мда... А мы были умны и расчетливы, поэтому

у нас сейчас бизнес. Гриш, ГРИНЯ, как теперь тебя

Лари

са К

овал

евск

ая

женушка называет, а ты ведь женился благодаря клубу. Ха-х. То есть вся твоя идея полетела в...

— Береж, да, я залетел, впрочем, как и моя девка тогда, ныне жена. Мне пришлось жениться, меня за-ставили... деньги ее родителей. Она богатая. Ты знал. Моя женитьба мотивирована.

— В таком случае (Утя Береж достал фотоаппа-рат) скажи в камеру: «Благодарочка».

— Очень смешно. А у тебя до сих пор никого нет.— Гринь, ха-х, Гриня, это потому что я эконом-

лю. Клубы нынче затратные. Но у меня есть супер-гиперплан. План — это план, а не наркота, потому что наркота дорогая. Понимаю, если бы я для себя ее покупал, но для какой-то «одноночной» дуры... Нет! Вчера читал Булгакова. Он написал: «Сами придут, сами все дадут». Умный человек.

— Булгаков не о девках бесплатных писал.— А никто не знает, что делалось у него в баш-

ке тогда. Вот. Поэтому у меня созрела гениальная идея, я уже говорил. Супероперация «Мостик». По-том подробно расскажу. Для этого мне только надо снять приличную квартирку. Сегодня буду хозяйке звонить.

— У тебя же есть квартира. Четыре комнаты. Мало? И живешь в ней только ты.

— А я не хочу, чтобы «какие-то там» топтались у меня, ходили. Кстати, правильно говорят, что все проблемы из детства. Тогда не могли нормально зна-комиться, а ты вообще loser — женился. Все. Отлич-но было бы завтра квартирку посмотреть. Сегодня буду звонить, узнавать, че да как.

Га

рб

уз

ят

ко

7 ЧАСТНАЯ КЛИНИКА— Сколько можно тебе говорить, что тыничем серьезно не больна. У тебя вечная

усталость от проблем. Это твой диагноз. Мне ты недоверяешь?

— Ти не розумієш, що в мене хвора дочка на ДЦП,а друга — хвора на голову та на інше місце. Водитьмужиків у квартиру, де намагаємося відпочиватия і Катя, в неї ж ДЦП!

— И что ты хочешь, чтобы я тебе посоветовал?— Ти ж доктор...— Но я еще и твой друг, и адекватный человек.

Ти сейчас хочешь, чтобы я навыписывал тебе тисячу лекарств на тысячи-тысячи гривень, которые совсемтебе не помогут, потому что ты в усталости, в забо-тах о дочках. Но ничего катастрофического с твоимздоровьем не происходит. Ты не больна. У тебя ана-лизы отличные.

— А доктор Алла виписала рецепт...— А перед этим ты официально заплатила за вход

в кабинет «доктора» Аллы и на стол положила ещенемалую сумму денег, чтобы эта прошмандовка удо-сужилась что-либо написать своей наманикюреннойручонкой. Ей плевать на людей. Она только деньги со-бирает. Не удивлюсь, что она даже отчета себе не от-давала в том, что подписывает рецепт на психотроп-ные лекарства, а не расписывает ручку, выводя свою«недавно-замужне-поменянную» фамилию. Плеватьей на тебя и на всех. Не слушала она то, о чем ты ейтам вещала. Уверен в этом. Невропатолог, мать...

— Чого ти?— Чого я?! Лена, я знаю тебя с детства, всю жизнь

тебе помогал, а ты мне. Мы друзья. И тут ты впада-

Лари

са К

овал

евск

ая

ешь в депрессию и разрешаешь всяким «нервопато-логичкам» себя разворовывать. Лекарство, выписан-ное Аллой, помогло?

— Ні.— Вот и ясно, потому что ты не больна. Совет

друга, а не доктора. Сними своей гуляке-дочке квар-тиру, а я устрою ее к нам в больницу санитаркой. Пусть реальной жизни вкусит — и потом сама же за эту квартиру платить будет. К тому же у нас мно-го молодых врачей. Образумится, пару себе найдет. Вдруг...

— А Катя? А моя хвороба?— «Хвороба», которой не существует у тебя. Катю,

как всегда, в санаторий отправим. Я найду льготную путевку.

— Я зараз не можу ні про що думати. А ти ка-жеш — зняти квартиру. Може, я помру завтра? Хто буде її оплачувати, квартиру?

— У тебя такие анализы, Лен, что это твое «за-втра» лет через сорок настанет, как минимум, при том, что тебе сейчас пятьдесят.

— Не знаю.— Тебе знать не надо, ты не врач. А я врач, с со-

рокалетним стажем. И насчет Аллы, невропатоло-га. Ее чуть не поперли с работы в прошлом меся-це. Прикрыл ее заведующий наш. Хотела деньги с одной пациентки содрать за оформление справки в несуществующий санаторий. Диалог был пример-но таким:

Алла: Три с половиной тысячи гривень, и мы возь-мем вашего сына на лечение.

Пациентка: Но я работаю библиотекарем. Полу-чаю всего лишь восемьсот гривень в месяц.

Алла: А ваша пенсия?

Га

рб

уз

ят

ко

Пациентка: Да. Пенсия восемьсот шестьдесят гри-вень. Итого — тысяча шестьсот шестьдесят. На этиденьги очень трудно жить.

Алла: Наверное.Пациентка: Наверное?Алла: Вы же как-то живете.Пациентка: Вот именно как-то. Вы что, не пони-

маете, как мне тяжело достать три с половиной ты-сячи гривень?

Алла: Займите. Или не оставляйте сына у нас. Мыведь на даунах не специализируемся. Его пребыва-ние в нашей больнице незаконно.

Пациентка: Все понимаю. Только кто мне займеттакие деньги?

Алла: Продайте свою квартиру. И вообще, этоваши проблемы, вам их решать...

Не знаю, кто заложил нашу Аллу, но молодец он.А ты еще ходишь к ней.

— Добре. Але я почуваю себе погано, — твердилаЛена.

— Отсели свою гуляку-дочку!— Гаразд. Але якщо щось трапиться, в усьому ви-

нен будеш ти.— Ага. Не трапиться. Лена! Плохого, уж точно

«не трапиться».Лена в молодости была Еленой Прекрасной, к со-

жалению, не Премудрой, ведь по глупости польсти-лась на гулящого красавца директора фирмы. Ленаработала секретарем в этой фирме. Она думала, чтоего изменит, но так оказалось, что изменил ее он.Вернее, изменил полностью всю ее жизнь. Изме-нил к худшему. После нескольких встреч она поня-ла, что забеременела. Ее счастью не было границ.Зато у Константина (ее возлюбленного директора)

Лари

са К

овал

евск

ая

границы были, точнее, заграницы. Когда он узнал о ее беременности, то сразу же ее уволил, сменил номер телефона, а вскоре уехал за границу. Ему не хотелось себя ничем обременять, платить али-менты, ограничивать себя в чем-либо. Дочка Лены Катя родилась здоровой, но через год после рожде-ния сильно заболела простудой. Врачи поставили неправильный диагноз и назначили неверное лече-ние, поэтому она стала тем, кем стала, умственно отсталой, инвалидом. Что-то не то ей кололи, ка-пали — и в итоге просмотрели менингит, наверное, потому что в то время смотрели мексиканский се-риал. Всякие «хуаны и хуаниты» волновали врачей больше, чем признаки менингита у пациентки, вот и выписывали врачишки любые лекарства. Стран-но, как в рецепт они еще не вписали список актеров в сериале...

Вот уже тридцать лет тетя Лена посвящает Кате жизнь, ее отец сбежал сразу еще и потому, что был четко уверен: посвящать кого-то во что-то и быть посвященной может только королева Англии. А его зовут не Елизавета, а Константин, поэтому он «не компетентен». В общем, красиво съехал от своих обя-занностей. Тете Лене по хозяйству помогала Мария, медсестра из психушки. Она знала Катю с детства, поэтому решила с ней сидеть (за деньги, естественно, и за возможность два раза в неделю приводить свое-го любовника на квартиру к Лене). Очень странно, как люди могут заниматься сексом, испытывать вле-чение в маленькой двухкомнатной квартире, в одной из комнат которой заперт больной человек, который периодически ходит под себя. А вся квартира усеяна бумагами, ведь у Кати есть привычка — измельчать любые бумажные изделия.

Га

рб

уз

ят

ко

Для тети Лены каждый день был продолжениемодного и того же дня-драмы с момента заболеванияее дочери, а тут еще и оскорбления в метро. Она всег-да старалась ездить на такси, но сегодня решила про-ехаться в общественном транспорте, так как нельзявсе время жить по загадке «Сидит девица в темни-це...». Кстати, у Лены была и вторая дочь. Тетя Ленародила ее в зрелом возрасте. И у них с Катей былабольшая разница в возрасте. Так вот, Анна (втораядочь) некоторое время работала моделью в Китаеи Индии. Денег не присылала, никак и ничем не по-могала, а только ждала, пока квартира от жильцовосвободится, пока умрет ее мать и сестра, а если кто-то один из них останется жив, то она запихнет егов психушку и проблем не будет. Джек-пот. Квартирастанет принадлежать ей. Но оказалось все не так. Несовсем «моделями» большинство девушек работаютза границей. Особенно в таких заграницах, как Ин-дия и Китай. Вторая дочь Лены Анна вовсе не былапротив проституции, но это был тот редкий случай,когда проституция была против Анны. У Ани былопрекрасное тело, очищенное от разума и органачувств — сердца (не в прямом смысле, ествествен-но). Тупая, безжалостная, циничная Анна с крутымнравом и омерзительным характером. В проститут-ском бизнесе она из-за этого продержалась недолгои решила вернуться домой. Вернулась. Первым де-лом выжила медсестру, которая ухаживала за Катей.И началось... Пьянки, мужики, плюс ко всему ре-шила поступать на режиссерский факультет униве-ра. Деньги есть, опыт есть (Индию с Китаем «про-шла») — теперь «богемой» станет.

Тете Лене невыносимо было смотреть на все это,она впала в очередную депрессию, так и не выйдя

Лари

са К

овал

евск

ая

из предыдущей. Глотала слезы и таблетки, а к кар-динальным действиям — к отселению Анны присту-пить морально не могла. Но сегодня все изменилось. На Лену подействовали не столько слова ее дру-га-врача, сколько выход с Катей в реальную жизнь,в метро. Этот «выход в метро, выход в люди», оскорб-ления ее с дочерью убедили Лену в том, что Аню надо отселять. Ведь Аня унижает Катю и плюет на Лену, на родную мать каждый день. Но отчего же осознание того, что родные люди на самом деле во-все «не родные» и относятся к тебе, как злые-чужие, приходит только после столкновения с настоящими злыми-тебе-чужими.

Злость и принебрежение людей безграничны. Жаль, что у каждого человека внутри не находится такой себе банкомат, который лимитирует злость, ненависть, бездушие и безразличие. Было бы хоро-шо, если бы трата всего этого негатива хотя бы кон-тролировалась, как на кредитной карточке. Пред-ставьте: «Сегодня вы «обосрали» двух людей. Теперь у вас осталось: одно оскорбление, два выпада злости и три крика на психушной почве (не того размера туфли принесла продавщица или кто-то из близких вас расстроил тем, что заболел и не смог пойти туда, куда вы его приглашали). Интересно, если бы был лимит негатива в организме, думаю, люди не сры-вались бы по пустякам либо, наоборот, срывались по полной в детстве, чтобы потом всю жизнь быть спокойными, понимающими, сочувствующими. И тем самым — приносили радость, в первую очередь себе. Ведь злость ведет к скудоумию. Не аргумент? Не ар-гумент, так как сейчас у каждого внутри стоит банко-мат, лимитирующий доброту. Тогда купите орхидею, например, и срывайте на ней свою злость (НЕ лепе-

Га

рб

уз

ят

ко

стки, а злость). Кричите на цветок, материте. Поверь-те, быстро сгниет. А вот кто «сгниет», не уточняю.Может, цветок, а может быть, и вы... Я знаю, как отзлости защищаться. У меня дома, на потолке виситплакат: “Don’t be PADLA!”

8 МАРТА И МАРИНА ЯЙЦО пришлик квартире, которую родители Яйца соби-рались сдавать.

— Марин, красивые двери! Мегадвери, в стилесказок Диснея. Класс... Наверное, именно возле та-ких дверей надо хлопаться в обморок и травитьсяяблоками.

— В смысле?— У диснеевских, «кволых», то бишь слабых, ге-

роинь — Белоснежек, Аврор и т. п. — было все в по-рядке с личной жизнью. Но перед этим им надо былокак-то себя физически угробить. Или хотя бы недо-гробить. Вот и у тебя двери с завитками какими-то,как в сказках...

— Не вариант. Не панацея. Дисней всех прокатил.Я уже хлопалась в обморок. Потеряла в метро созна-ние, потому что ехала в шубе. Это было в начале про-шлой зимы. Упала и пролежала до того момента, покаработница метро ко мне не подошла и не привелав чувство. А остальные мимо проходили. Мы жи-вем в двадцать первом веке. Сейчас никто никому ненужен, все любят одних себя и беспокоятся толькоо себе. Поэтому и я стараюсь быть сволочью в абсо-люте. Пока не очень получается. Дома, правда, выхо-дит отлично. Срываюсь на родителях и соседях не-слабо. «Оскар» за домашние срывы можно давать.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Завязывай с «давать». Демони в универе — раз-рывай своим мозгом книги, теории, разум преподов. Так и платить за учебу не будешь. Ясно?

— Ну и я тебе хочу посоветовать. Будешь падать под дверью в обморок — сделай быстрый набор мое-го номера. Хоть я тебя подниму. Не надейся на чело-вечность остальных.

— Ладно. История с метро показательна. По йду и сожгу все диски со сказками. Оставлю только «Ксену — принцессу-воина». Здоровая и сильная ба-ба она.

— Во-во. Так-с, сейчас я покажу, как открывать двери, хотя сама не знаю, но квартира же моя, поэ-тому открою я. Март, извини, хочу самоутвердиться и попонтиться, что у меня есть свободная хата.

— Скоро хата станет «занятой», потому что кто-то ее заарендует.

— Стоп. Но эту ночь здесь тусю я. Ѣ, ключ палец поранил! Ѣ! А не, Ѣ, показалось, крови нет. «Острит» ключ.

— Острит? Конечно, он весь в меня. — Что?— Шутка. Это была шутка. Я «острю», и ключ

острит.— Ха-х.— Открывай двери.— Открыла. И, как говорит, наша Юля: «Закрий

двері та свій ФБ».— А как говорю я: «Гарбузятко тобі в руки, дура!»В квартире оказалось четыре комнаты, причем не

проходных. Она была похожа на бывшую общагу — отдельные комнаты, длиннейший коридор, в конце которого маленькая кухонька. Квартира была про-сторной, но очень душной в плане атмосферы. Зна-

Га

рб

уз

ят

ко

ете такое ощущение, когда заходишь в дом и тебе нехватает воздуха: кажется, над тобой зависает что-тонеприятное.

— Мне папа рассказывал, что здесь жили мегалю-ди, — радостно сказала М. Яйцо.

— Люди Х, Человек-паук и Бетмен?— Нет. Девка-оторва и мама-оторва. Папа с ба-

бушкой были досадным приложением к этим мега-людям, поэтому быстро подохли.

— Марин, опять и снова ты у нас в роль вошла.А до захода в квартиру говорила разумные, адекват-ные вещи. Кінь копитом тобі в грудь! А по-просто-му — иди ты в ФБ со своим отношением к жизнии смерти! Как можно такое говорить? Нет, как мож-но так думать вообще. Не нравится мне здесь. Трюмогрязное.

— Конечно, не нравится, воняет же. Прошлыевладельцы любили скотинку дома держать. Кроли-ки, рыбки, хомячки. А убирать за ними не люби-ли. По углам тоже посмотри. Оставили «память»о себе. Благо, я — не ты, не воспринимаю все всерьез.Жизнь и т. д. А насчет трюмо я бы поспорила — зер-кало замечательно, но засрано. Я в нем отражаюсьочень красиво. А вообще, я всегда красива. Вид ин-теллектуалки мне идет, хотя я и есть интеллектуалкапо жизни. Именно поэтому мне плевать на то, ктои что тут жило и сдохло. Сегодня я устрою «библио-течную» вечеринку здесь. Дресс-код официальный.Все в очках. И книжечки. Можно даже «Камасут-ру» принести... Эх... Не зря, прочла «Школу стервы»и купила дорогущие очки.

— Знаешь, меня всегда бесят твои образы новые,твое двуличие, триличие, четыреличие. Не знаю,сколько там тебя в тебе. Стать самой собой силы

Лари

са К

овал

евск

ая

воли нет? Короче, если ты хочешь, чтобы я тебе по-могала, то не высказывай свое античеловечное мне-ние о проблемах людей, здоровье и смерти. Эти темы для меня серьезны. Ты не думаешь, что своим пове-дением можешь ранить? Юля из-за твоей дурости ревела сегодня утром. Не помнишь. Как ляпанешь... про бабушку. Ладно. Проехали. Перевожу тему. Что ты там хотела мне рассказать?

— Я уже забыла, что хотела рассказать. О, ты, дневник мой почитай!

— На кой? Нельзя дневники читать. Пусть он даже твой, но нет.

— Да это поддельный дневник. Ошибки исправь, пожалуйста. Я с Утей хочу познакомиться, заинтри-говать его, в его почтовый ящик брошу свой днев-ник. Почитает — возбудится — влюбится.

— Ух и способ... Бред. И читать чужие дневни-ки, хоть и поддельные, неприятно для совести, хоть и приятно в принципе. Просто в один момент со-весть может обидеться и я перестану ее ощущать.

— Не чувствовать совесть так же приятно, как не ощущать боль от натерших ногу туфель.

— Не ощущать боль возможно тогда, когда у тебя либо нет туфель, либо нет ног. А чувствуя боль, твой шаг становится ощутимым, полновесным, исполнен-ным смысла. Ты понимаешь, что ты идешь, живешь. Так и совесть придает вес жизни.

— Не вес, а груз. Почитай! Пожалуйста. Ошибки исправь. А события реальные. Это да, это честно.Ты же на практику идешь в школу. Тебе нужно знать о разных психотипах людей.

— Ой, в тебе столько психотипов: от рокерши до гейши. Причем, где рокер, а где гейша — не отли-чить. Впрочем, почитаю, исправлю. Люблю я, подсо-

Га

рб

уз

ят

ко

знательно, странных людей. Только так можно объ-яснить мою трату времени на тебя, дурилка.

— Ой-ой...— Гарбузятко тебе и ФБ закрой! Хорошо. После

посмотрим, что там и как. Все. Мне пора домой.А тебе в магазин. Ты же собираешься тусить.

— Март, а ты не хочешь остаться?— Не-а. Это все не мое. Я такое не люблю. Лучше

дома посижу. Смотреть на то, как люди превраща-ются в Тамагочи после бутылки водки — забавно, ноя не знаю, как себя вести с Тамагочи. У меня же их не было.

— Почему в Тамагочи?— Марин, потому что пьяных людей волнуют

только три функции — пожрать, посрать и поспать.Порядок функций вольный.

— До поспать есть функция переспать. Именнопоэтому я сейчас пойду тратить деньги на бухло.Буду праздновать свою гениальную задумку. А тыиди домой. Пока. Ты все равно скучная.

— Ну-ну. Не хочу сейчас читать тебе нотации.— Правильно. Много читать вредно. Иди читать

дневник и готовься к практике. Удачи.— И тебе того же. Главное, чтобы тебя после

пьянки не нашли в изуродованном виде у дачи ко-го-нибудь из твоих алкоголичных друзей.

Вечером я пришла домой. Заварила чай. В моючашку бросилась мошка. Видимо, она решила по-кончить жизнь самоубийством. Как же раздража-ют такие моменты! Почему каждую весну и летоэти существа кидаются ко мне в чашку и погиба-ют. Ну неприятно же пить чай и осознавать, что се-кунду назад в этом месте кто-то самовольно закон-чил жизнь. А ты пьешь из этой чашки, и выливать

Лари

са К

овал

евск

ая

чай жалко, поскольку воду из магазина ты принес сам и надорвался, а во-вторых, твои размышления и скорбь над тельцем мошки пугают тебя своей идиотичностью. Испортило мне настроение это событие — самоубийство мошки на моих глазах в моем же чае.

А вообще, если развить тему и предположить, что мошка погибала от жажды, а ты, тварь, налила в чашку кипяток, то это считается не самоубийством, а гибелью по твоей вине.

Черт, не забочусь я о своих домашних животных, то бишь о домашних существах. Коту Махрютке корм не тот купила (а Махрютка у меня — мерило доброты. Хорошим людям обписывает тапки, туф-ли, когда они к нам в гости приходят), еще и мошки дохнут. Я даже жучков, которые лазят по подокон-нику, не убиваю, а выгоняю бумажкой за пределы окна... С одной стороны это маразм, а с другой — не хочу я никого убивать. Убивать можно только вре-мя. Вот и пойду Гудзику напишу два сочинения. Примерно десять предложений в каждом из сочине-ний. Попробую.

ПейзажПейзаж — это набор слов о природе, которые боль-

шинство людей пропускают, когда читают книги. Когда пейзажей в книге много, то трата времени на ее чтение сокращается. И это прекрасно, ведь можно за это сокращенное время поиграть на компьютере. У меня есть за окном пейзаж — несколько тополей. Спасибо тому, кто их посадил, ведь у меня на них ал-легрия. А это значит, что каждую весну я хожу боль-ше к врачу, чем в школу. Если бы пейзажей-тополей у меня не было, то я бы совсем школу не пропускал. А это грустно.

Га

рб

уз

ят

ко

P. S. Дорогой учитель, за честность и откровен-ность хвалят, а не наказывают. Писал от чистогосердца.

Моя квартираПросторная. Темная. Много непонятных штук.

Все время кто-то давит сверху.Подпись: Мышь.Адрес: старое дырявое зеленое кресло.Просьба: обратить внимание на ножки кресла.

Подкашиваются.Требование: в дальнейшем на кресло не ставить

старые утюги. Они прожигают ткань и в моей«квартирке» все воняет дымом.

— Как-то так получилось. Пошлет, наверное, Гуд-зика, учитель с такими сочинениями. Не помощникя. Пойду читать дневник Марины Яйцо, который онахочет Уте в почтовый ящик подбросить. Ну и зна-комство. Придумала, конечно... Читаем:

«Сегодня у меня денрик. Блииииин, я не успеваю кра-сиво ромашку на ногте дорисовать... Все рушится. Се-годня должен прийти Влад. Думаю, склоню его к минету.Идиот, вчера час и тридцать семь минут (я засекала)уговаривала его сделать ему минет. Вроде согласил-ся. Мне же надо практиковаться, в будущем — хочу удачно выйти замуж. А вот минет не делала. Я про-тупила... недоопыт. Это же надо быть мне такой ду-рой, чтобы трахаться с парнями с тринадцати лет,а минет не делать. Никакого опыта. Думаю, придетсегодня Влад, а с ним и опыт. На ночь должен остать-ся. Благо, квартира большая и всем пофиг, кто, где,с кем и что делает. С одной стороны, повезло...».

— Ого! Ого! Вот это ЛЮБОВ. Писать такое. Та-кое только «пИсать» струйкой можно. Интересно,купится ли Утя на это все?!

Лари

са К

овал

евск

ая

«А с другой стороны — не повезло. Помню, в три-надцать лет хотела внимания от родителей, от мамы (просто, чтобы поговорила со мной, спрашива-ла два раза в день «как дела?»), поэтому купила бал-лон с краской и закрасила черным цветом окна. Пол-ностью закрасила, чтобы свет не проходил. И что?! Никто этого даже не заметил. Через два месяца «мра-ка и тьмы», прослушиваний на полную группы «Ария» и покраски волос в черно-красный цвет, мне пришлось вымыть окна от краски и себя от нее же. У родителей реакции — ноль. Говно. С этого момента я поняла, что надо жить для себя. Ведь мама и папа живут исключи-тельно для себя. Бабушка всегда уделяла мне внимание, пекла пироги, в школу водила, с уроками помогала, но кому нужна бабушка? Нужна, конечно, кому-то, но не мне. Например, нужна гробовщикам и Черновецкому... А, не, Черновецкий уже не у власти. Значит, только гробовщикам. На хрена мне бабушка? Она же старая, ни фига не понимает. Хотя... я с ней никогда не пыта-лась разговаривать... Приготовит оладьи и компот, я молча подхожу, беру и ухожу. А о чем мне с ней гово-рить?! Мать сейчас нашла любовника. Ей сорок три, а ему двадцать один. Отец знает, но ему все равно. Главное, что формально семья есть и формально она благополучна. Короче, надо ромашку дорисовать.

Следующий день.у щПришел Влад, подарил на денрик деревянную под-

ставку для чашки, которую он получил в подарок, «безвозмездно, то есть даром», на отдыхе в Египте (сам об этом сказал, слова халявщины заменяли по-здравительную фразу «С днем рождения»). Не такой подарок я хотела, конечно, но это не самое печаль-ное. Я так и не сделала ему минет. Он сказал, что не может пойти на это, что в тот момент, когда

Га

рб

уз

ят

ко

я к нему подошла, у него промелькнула перед глаза-ми вся его жизнь, родители и даже бывшая девушка.Мать его! Мудак! На ком мне теперь тренировать-ся? Дорогой дневник, сейчас я пишу тебя (или в тебя)в больнице. Бабушка подосрала денрик. Вся семья игнорировала ее за столом, и у нее внезапно (поче-му-то) случился инсульт. Про «игнор» она сама намсказала, кода теряла сознание. Ну что, будем гото-виться к похоронам, хоть она еще жива. Блииииин,у меня же нет черного платья. Как же я на похоро-ны пойду? Все. Нужно бежать в магазин, сейчас же,и покупать... Надо перерисовать ногти. Сменитьромашки на гвоздички. У меня ведь траур. Надо со-ответствовать. Спишемся, дневник».

И тут мне пришло смс от Марины Яйцо.— Март, нужно срочно поговорить. Выходи на

улицу.Через двадцать минут мы были на улице.— План по «клейке» Ути изменился. Дневник не

нужен.— Ты «библиотечную» гулянку отменила? И во-

прос: ты же не о своих родителях писала в дневнике?— Нет, конечно. О прошлых квартирантах писа-

ла. Мама-оторва, дочь-оторва. Подслушала разговорпо телефону дочери, когда за деньгами приходила.У моих все скучно. Живут обычно, а мне драма нуж-на. Разговор записала на диктофон — и та-да! Выда-ла все это за свой дневник.

— Гарбузятко тобі в руки за твой неприкрытыйидиотизм. Ты ужасна, и ценить своих родителейнадо. Они же тебя ценят (хоть и на других плюют),не выгнали из дома, а стоило бы.

— А я и ценю. Маме духи купила. Дорогие. Но...в принципе... цена божеская.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Дурацкое выражение. Бог никогда не был тор-говцем. Ни в одной религии он не торговал, а глупые людишки уже и здесь цену налепили.

— Порассуждай тут, ага. Деньги надо уметь счи-тать. И на духах маме я сэкономила. Дорого запла-тила, но сэкономила. У меня дисконтная карта везде есть, даже в секонд-хенде. И это не шутка.

— Знаю-знаю. Лучше бы ты сама себе цену по-считала. Такое Уте подбрасывать. Этот «потворний» дневник. Чем тут заманишь? У нас в стране с похабе-нью перебор. Социальная реклама по главному ка-налу страны проституцию рекламирует. Порноакри-са Саша Грей выступает за то, чтобы труд женщин был высокооплачиваемым. Интересно, ее родители ее профессию высокоОПЛАКИВАЮТ или им все равно.

— Ѣ, ханжа.— Да. А в интернете выставляют мотивирую-

щие биографии убийц. Чикатило, в частности. Вот, типа, люди не переживайте. У Чикатило тоже все не с первого раза получалось, не удавалось сразу убить. Намучался он, напереживался... И, в отличие от тебя, я бы твой дневник сожгла. Нечем там гор-диться. Ты даже доучиться в универе нормально не можешь. Сколько за последнюю сессию родители заплатили?

— Много. Они же меня ценят.— И тебе того же желаю. Цени себя. Счастье

в жизни — знать цену себе, цену другим и не знать цену продуктам в магазине, то бишь жить в достатке серого вещества в башке и в достатке разноцветных бумажек в кошельке.

— Деньги — это второе для меня после залома Ути.

Га

рб

уз

ят

ко

— Деньги — это музыкальное сопровождениежизни. Оно, как и песня, бывает коротким, но весе-лым, то бишь мало денег, но пошли на то, что надо.Или длинным, заунывным, то бишь мы откладыва-ем... откладываем на что-то. Лежит денежка в коро-бочке, как песенка в диске, спрятанная и не играет...роли никакой. Разве что выступает успокоительным:а вот наступит время — и мы к-а-ак достанем...

— Утю достанем. Он — моя мечта. Я влюбленав него. И он завтра идет смотреть МОЮ!!! квартиру,которую мы собираемся сдавать.

— Откуда ты узнала?— Он сегодня по скайпу позвонил по пово-

ду аренды, а у меня камера была отключена. Я еговидела и слышала, а он меня только слышал. Этосудьба.

— Ты электронный адрес в объявлении указала?— Все я там указала. И молодец я. В связи с этим

план.— Э-ээ...— Ну послушай! Я хочу устроить Квест. Проще

говоря, наперегонки. Знаю, что завтра придут смот-реть квартиру несколько человек. Ты будешь в ролихозяйки. В смысле — покажешь квартиру. Я тоже,якобы, приду ее арендовать. Ты же знаешь акциюодного из наших магазинов одежды. Каждый годмы вибираем несколько малоблагополучных семей,у которых дочка — выпускница школы. Ну и даримплатье ей на выпускной. Все же сейчас дорого стоит.Платья... и реклама... нашего магазина. Вот мы таки-ми добрыми для всех и для себя делами рекламиру-ем магазин. Я выбрала несколько домов, рассчита-ла маршруты. Ехать до каждой семьи одинаково повремени. Ну, ты, значит, разобьешь нас по парам,

Лари

са К

овал

евск

ая

и мы с Утей отвезем платьице девочке. И я его в это время окручу. Люблю его с детства!

— Да... что любовь с людьми делает. Мания у те-бя. Кто согласится на эти разъезды с платьями и длячего, собственно?

— Приз — месяц бесплатного проживания — то-му, кто сделает фото с семьей и девушкой в платье и быстрее всех привезет это фото обратно в квартиру.

— Пара — это двое человек. Ты же сказала, что надо разбиться по парам. Ты с Утей попрешься, по-едешь. Кому тогда приз? Вас же двое.

— Я все продумала. Доехать до пункта надо вме сте, а вот вернуться обратно в квартиру — по отдельно-сти. Вот я и задержусь, и бесплатный месяц в кварти-ре получит он. И меня получит, сто процентов.

— Но придет не только Утя. Ты же сама сказала.— Не думаю, что другие согласятся на это. А даже

если согласятся. Ну и... ну их. Мне главное — с Утей наедине какое-то время побыть.

— Замутила. Не знаю я...— Соглашайся! Я же этот Квест не сама выдумала.

Переделала его из ТВ-шоу. А соблазнить Утю — со-блазню. Я сейчас читаю книгу «Графиня и газоноко-сильщик». Там такой сюжет: он увел ее в поле, лишил девственности, там какие-то овцы были.

— Ты сейчас находишься в образе газонокосиль-щика? А овцы те, кто такое читает. Может, «Графиня и пастух» называлась книга?

— Газонокосильщик. Но он такой не очень, по сравнению с тем, кто ее в поле увел. Ее другой в поле уводил. Не помню кто...

— Гарбузятко тобі в руки! Не беси меня. Ладно, это забавно в какой-то степени, твой Квест, я имею в виду. В общем, мои действия: показать квартиру

Га

рб

уз

ят

ко

и сказать, кто хочет бесплатный месяц проживания,тот должен первым (но в паре) отвезти вещи по ад-ресу, сделать фото, добраться (уже поодиночке) доквартиры обратно и получить ключ из рук твоегоотца, который будет в это время в квартире, да?

— Да. Ты — представитель владельца квартиры,папы моего. Ѣ, он тебе доверяет больше, чем мне.Сказал, чтобы ты выступала в роли хозяйки, доку-менты тебе передал. Я ему о Квесте и об Уте все рас-сказала. Он согласился, но как-то не верит он мне...С чего бы?

— Прошлый раз ты приперлась показывать квар-тиру съемщикам пьяной и выматерила их.

— С кем не бывает?— Со мной, например.Через час обсуждений мы обо всем договори-

лись и уже пытались... кататься на калитке детскогосада. Пытались — потому что калитка все же для де-тей сделана, а не для двадцатиоднолетних высоких девок. Хотя... чем мы хуже детей?! Можно было быи для нас калитку сделать. Вот только не надо пере-живать за детишек и имущество детсада. Мы с Ма-риной весим не больше пятидесяти килограммов (поотдельности, естественно), а это меньше, чем боль-шинство нынешних упитанных детей. Мы ничегосломать не можем с таким весом. Да и кто сейчас пе-реживает за детей. Гринпис — нет, Рета — нет. Расте-ния и животные — вот что всех волнует. Ну и мы ре-шили побыть «в античеловечном тренде», поэтому катались чуть ли не час. Да, падлюки мы, однако.

Возмездие за наше катание пришло, вернее, при-ехало быстро. Наш сосед Стасик, двадцатидвухлет-ний темноволосый невысокий парень, приехал наджипе со своим парнем (да-да, с парнем) во двор

Лари

са К

овал

евск

ая

и остановился в десяти метрах от нас. Они посидели в машине, похихикали, поцеловались на прощанье. Они же геи. Романтично так... Так противно-роман-тично. Стасик был омерзительнейшей тварью, пото-му что отхватил себе красивейшего парня на крутой машине, тем самым спаскудил нам с Мариной на-строение на весь вечер и ночь.

— Вот за что ему такой парень? Почему Стасику повезло? Где он такого нашел? Тут ищешь-ищешь —и ничего. Все самое лучшее геям. Как этот парень польстился на Стасичку? Он же дефективный. Вме-сто буквы «Л» говорит «В» — сказаВ, Вайма вместо Лайма, имя такое у кота его, вернее — у кошки.

— Марин, я знаю, что это имя такое. А мне нра-вится этот дефект речи. Шарм некий. Симпатично.

— А что насчет его развратных красных коротких шортов-труселей с принтом флагов Великобритании и Украины на одной из микроштанин? Тем более, что летом он всегда ходит без футболки. Светит своими верхними и нижними «принадами». Как же ревность его друга? Отсутствует?

— Доверяет. Нравятся ему раскованные, свобод-ные пацаны.

— Хорошо, Март, я тоже раскованная, но мне так, как Стасику, не везет. Да и тебе тоже. Идем даль-ше — Стас никогда не поднимает вещи тяжелее двух килограммов. Все всегда на такси возит.

— Наверное, слабость и беззащитность покори-ла его бойфренда. Поэтому не буду сжигать диснеев-ские мульты о принцессах. Стасичке же прет.

— Это только ему, исключительно ему прет. Что-то я не помню, кто мне когда-либо помог донести бак-лажку с водой или сумку с продуктами из магазина. Помню только, как один парень остановил меня под

Га

рб

уз

ят

ко

Новый год и сказал громко: «Не спорь, жена. Сумку понесу я». Я так офигела от слова «жена» — это жемоя мечта — выйти замуж, что не сопротивлялась,когда он забрал мою сумку и убежал с ней. А там былочетыре килограмма мяса, дорогой коньяк, конфетыи мой кошелек. Вот только тогда мне сумку «поднес-ли», вернее перенесли и занесли. Украл сумку. Спо-койно унес ее. Я сразу даже ничего не поняла.

— Что-то тебе зимой на приключения везет.— А вот Стасику везет на парней. Его бойфренд

любит его таким, какой он есть. Белоручка с дефек-тивной речью, в трусах красных, аляпистых.

— Нам бы так.— Хорошо было бы. Теперь я гомофоб. Ненавижу

геев.— Глупость какая. Ненавидеть геев. Что они тебе

сделали? Ты же не наш бывший одноклассник Гер-ман, коротый поехал на ПМЖ в Голландию.

— При чем здесь он?— При том, что он вышел погулять по парку в фут-

болке с нарисованной семьй. Семьей, где папа — этомужчина, а мама — это женщина. И его оштрафовалаполиция на тысячу евро за то, что он своей футбол-кой оскорбляет нацменьшинства. Так плюс ко всему,он же чего эту футболку напялил? Хотел в ней сде-лать своей девушке предложение. А рисунок — яко-бы модель их будущей семьи. В итоге, предложениене сделал, тысячу отвалил и покрылся ненавистьюк геям, к паркам, полиции и девушкам.

— Ничего себе!— Вот так! Сейчас люди осуждают, когда ты гово-

ришь, что у тебя денег нет, что у тебя проблемы иличто-то болит. К примеру, одна российская учитель-ница выпила в классе таблетки от головной боли.

Лари

са К

овал

евск

ая

Ученики и директор все это так замутили... Вышло, что она якобы наркоманка, уволили ее, заставили лечиться от зависимости. А всего-навсего человеку плохо стало — и так все обляпали.

— Вывод: нельзя разговаривать с людьми на лич-ные темы. С любыми людьми.

— Как бы ни было ужасно это суждение, но я тебя поддерживаю полностью. Нельзя разговаривать. Пе-рекрутят.

— Точно, а Стасичке везет. Настроение испога-нил своей везучей жизнью. Все, идем отсюда.

Укутавшись завистью, мы грустно пошли домой.Придя домой, я включила телевизор. Сплошную

тоску показывают. Не замечали? Думаю, нет. Ведь большинство людей знаете, как реагируют на но-вости? Вопрос одного из семейства: «Что-нибудь интересное случилось?». Ответ: «Да нет, все пропав-ших безвести детей показывают, плюс снова ДТП. Опять убился кто-то». Ответ «вопрошавшего»: «Дей-ствительно, ничего интересного, никаких убийств. Можно переключать». И только не говорите, что у вас такой реакции на новости и таких слов не было. ТВ-программа однотипна до тошноты. Утром вы смотрите кулинарные шоу (конечно, ведь мы живем в богатейшей стране. У всех есть деньги на кревет-ки и соевые соусы), затем вы окунаетесь в детективы и следствия, то бишь кровушка-кровушка, а ночью, естественно, покажут благородных докторов, кото-рые спасают или не спасают жизни, тут уж как полу-чится. Это же тебе не детектив, где все ясно, а наша медицина. Раньше люди одевались в одинаковую одежду (из-за отсутствия ассортимента), а сейчас люди одеваются в одинаковые эмоции и мироощу-щения с помощью ТВ. Забавляет только реклама.

Га

рб

уз

ят

ко

Посмотрите обязательно. А то, к примеру, многиедевушки не знают, что покупать прокладки нуж-но, проконсультировавшишь с врачом, и не следует«займатися самолікуванням» в этом деле. И получа-ется, что месячные — это болезнь. Ах да... еще и пам-персы нельзя просто так покупать. Это тоже явлется«самолікуванням» естественных процессов. Я пони-маю, что наша медицина только от таких «болезней»и может излечить, но чтобы создавать подобныерекламы... Выключила я телевизор и принялась пи-сать свои картины-гарбузятки, чтобы окончательноне отупеть.

А тем временем Марина звонила Юле и агитиро-вала ее на приход в квартиру для создания массовкис целью завлечения Ути.

— Привет, что ты сейчас делаешь?— Переглядаю відео і листуюся в мережі з одним

хлопцем, а ти?— Лучок ем, окрошку нарубила. Сейчас, думаю,

рассольник делать.— Ага.— Ну, я не по этому поводу звоню.— Кажи вже.— Нужно завтра тебе в квартиру мою придти.

В ту квартиру, которую мы сдавать собрались.— Нащо?— Потом расскажу. Ну пожалуйста.— Не знаю я.— Ты что, зазываешь кого-то на свидание в сети?— Нікого кликати там. Я в депресії. Переписува-

лася з одним два місяці. Потім виявилося, що в ньо-го є дочка, хоча йому тільки двадцять три, а дочційого вже шість років. Пішла з ним на побачення.

Лари

са К

овал

евск

ая

Посиділи в парку. Він мені поплакався, що колишня дружина з нього аліменти вимагає. Двісті гривень аліментів, а він сплатити не може, бо живе в «ма-лосємєйкє», а мати його — у гуртожитку. Злидні у квадраті, помножені на куб. ФБ, кінь копитом йому в грудь, бо він в мене попросив гроші в борг, щоб аліменти заплатити.

— Ну... А он сексуальный?— ФБ, яка різниця? Він просто підкапець якийсь

із такою біографією. Думати треба було перш ніж йому... із тією дівкою.

— А других нет у тебя больше?— Переписувалася з іншим. Ніби нормальний.

Працює в банку. Але любить тусуватися, любить переодягатися. Ну... ці ... костюмовані вечірки. Шиє собі костюми в клуби. То він Чебураха, то він гопнік, то він Джокер. Двадцять шість років — мізків немає. Я йому кажу, намалюй мені культпрограму, ну те, коли і куди ми підемо з тобою гуляти, що будемо ро-бити. Що запропонуєш? Він каже: Я можу запропону-вати тобі емоції — напитися, потрахатися і зу стріти «зарю». Я послала його... Хай у нього відпаде те, чим він емоції доставляє. Одне тільки правда — «достав-ляє». Достав мене він, конкретно.

— Это нормально сейчас, все так делают. Эмо-ции — главное.

— ФБ закрий. Нащо звониш тоді? Зараз слухавку кину.

— Ладно... У тебя только два знакомых?— Ні, ще зустрічалася з хлопцем, який собачєк

коштовних розводить. Боже, на ньому було стільки шерсті, а як смерділо! Не люблю я тепер тваринок.

— Если он симпатичный, встретилась бы еще раз с ним. Отчистила бы сама его от шерсти.

Га

рб

уз

ят

ко

— Ні, не хочу. Треба бути нормальною, на фіг-ню цю не вестися. Я хочу вчитися, добитися успіху,кар’єру хочу, як моя подруга Інна. Яка зараз вчитьсяв аспірантурі. І нічого, що хлопця немає.

— У нее хлопца нет, потому что она страннаяи уродина. И что-то она мутит.

— Проїхали. Що ти там хотіла?— Завтра в пять вечера подходи к квартире.— ФБ... Добре. Домовились.— Пока.— Ага. Бувай-давай.

На следующий день я пришла в школу. ОтдалаГудзику сочинения. Он гиперобрадовался, прочитавих. И жутко скривился, посмотрев налево. Там стоя-ла какая-то девочка и что-то напевала. На лице Гуд-зика я увидела омерзение и сильно удивилась этому.

— Что случилось?— Сестра моя стоїть там.— Я не знала, что у тебя сестра есть.— Є. Вона два дні тому приїхала з-за кордону.

Наша мама, мать, покинула нас із батьком. Дітейподілила — собі взяла дочку — і поїхала за кордонлікарем працювати. Там багато грошей платять. Тожз Олею, сестрою, я якось не спілкуюся.

— Давай сейчас попробуем пообщаться! Эй, Оль,иди сюда. Иди к нам.

— Нє-є-є, ну не треба.— Эй, Оль, иди сюда, — крикнула я еще раз.Оля нехотя подошла, продолжая напевать какую-

то ересь.— Привет, а что ты там поешь?— Привет, — сказала Оля исключительно мне, по-

казушко не обращая внимания на брата, Гудзика.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Песню пою. Называется «Глист». Слова: «Я глист, плывущий в парике... прочь от тебя...».

— Дебілка, там слова «лист и по реке», а не в па-рике» — возмутился Гудзик.

— Вот только потом не говори, что попсу не слу-шаешь. Текст же знаешь. Стаса Пьеху слушаем. Что, совсем вам с папкой плохо живется, раз ты все тек-сты наизусть повыучивал? Правильно и хорошо, что я с мамой живу.

— Живіть і далі.— А ты кто? — обратилась ко мне Оля.— Практикантка.— Будешь учителем потом?— Не знаю.— Не надо, денег мало платят там. — Вона схиблена на грошах! Продалась за гроші,

з мамою живе.— Естественно, посмотри на школу нашу. У всех

планшеты, дорогие телефоны, а у тебя что?— Олю...— Старые колготки. Ты, наверное, до сих пор кол-

готки носишь под штаны, как маленький. Вот тебе песня по этому поводу. Сама сочиняла. Под музыку «Дельфин и Русалка»:

Мужчина в колготках. Вам он, если честно,Не пара, не пара, не пара, Если вы не мужчина в колготках...

— Ти тупа.— Не настолько тупа, как твоя девушка, которая

ждет тебя у входа школы. Настя, да?— Не твоя справа.— Ну-ну. У твоей Насти лосины, как у стрипти-

зерши. Я ей только что об этом сказала. Сказала,

Га

рб

уз

ят

ко

пусть вырежет себе треугольник на лосинах в районепиписьки своей и будет настоящей жирной стрипти-зершей. Кстати, когда у тебя твои колготы порвутся,можешь у нее лосины взять. Носить будешь. Папасэкономит денежку.

Гудзик распсиховался и убежал. Оля посмотрелана меня, розвернулась и ушла. Я не привыкла к об-щению с детьми, с детЯми, потому протупила и несмогла ничего сказать. Затем в коридоре я увидела,какими игрушками сейчас играют девочки. Барбисинего цвета. Monster High. Барби-монстры-покой-ницы. Сумки-гробы. Не шучу. Серьезно. Школьныйпортфельчик-гробик. Жуть.

После дурацкого дня я пришла к Марине в квар-тиру. Сегодня должен быть Квест. Если честно, тоя думала, что никто не придет, а если придет, то никтони на что не согласится. Пришли все. Согласились навсе, на весь этот маразм с поездкой, вещами и фото.По стечению обстоятельств пришли те, кто ругалсяутром в метро (Лера-«кефирчик», Лена — мама ин-валида Кати, Лина-директриса, Утя, Марина с Юлей).Жажда экономии так всех захватила, что недавняяругань забылась. Так люди променивают эмоции наденьги. Директриса Лина Михайловна так меня и неузнала. К добру, значит. Ну что ж, разбила я их по парам(Марина просто вцепилась в Утю), и Квест начался.

9 ЛЕНА И ЛИНА— Що, колежанко, не впізнала мене? —спитала директриса Ліна.

— З університету не переношу це слово. Ко-лежанка... Звучить, як «філіжанка». Випив, по-

Лари

са К

овал

евск

ая

мив/не помив, кинув, забув та пішов. Знаю, що ти саме так до людей ставишся, як до філіжанок. У метро переконалася. Не зразу впізнала тебе. Хоча мала б упізнати за твоєю сільською лайкою на мою дочку.

— Сільською?.. Лєна... Добре, що ти в місті на-родилася і це місто тебе нічому не навчило. Як була «очкарітом» з вишу так і залишилася. От ким ти пра-цюєш? Здивуй мене.

— Я не працюю.— Бачиш, що й очікувалося почути.— А ти, Лін, бізнес-леді якась, чи що? Торгуєш чи-

мось? Паєтками, наприклад. Он, увесь одяг обсипа-ний. Чи, може, в тебе одяг сам по собі обсипаєтьсяпаєтками, як ти обсипаєшся псоріазом?

— Смішно. Дякую, що пам’ятаєш про наше сту-дентське життя. Я зараз директор школи. До речі, це «зараз» уже двадцять років, як «зараз». І ніхто мене з цієї посади не здвине.

— Звичайно... Помолись і свічку постав, — сар-кастично сказала Лєна.

— Ну так, колежанко, на що ж ти живеш, якщо не працюєш? Чоловік забезпечує?

— Я незаміжня.— А я заміжня. І вже двадцять п’ять років.— Вітаю. І його, і тебе. Пам’ятаю, як на весіллі ми

не могли розгледіти нареченого.— Ти ж в окулярах, очкаріто, де тобі розгледіти?— Не перебивай, Лін... Не розгледіли в тому сенсі,

що ти лізла на всіх мужиків, цілувалася з ними вза-сос, а ось до нареченого навіть не підійшла. Потім нам його твоя бабця показала. Просидів усе весілля на лавці, курив.

— І наш шлюб триває багато років.

Га

рб

уз

ят

ко

— Усі знають, як він у вас «триває». Те, що напочатку вашого спільного життя він водив до себе(вибач, до вас) дівок «з дороги», коли ти на роботі«вчителювала». Те, що він п’є по-чорному і не пова-жає тебе аж настільки, що не прибирає використаніпрезервативи (використані з іншими жінками, зви-чайно). По всій хаті та підїзду їх розкидує. Усі сусідибачать це майже кожен день, пані Порядність, паніДиректор.

— Лєна... Слідкуєш за моїм життям, бо свого немаєш? Доня в тебе хвора. Вся в тебе. Знаєш, кажуть,діти хворіють, бо відповідають за гріхи батьків. Гріх маємо?

— Не лізь у хворобу.— Добре, колежаночко, у нас же інша, не хво-

ра, доня мається. Причому, мається всіма у прямо-му сенсі. На слуху і на виду, як-то кажуть, нічого неприховаєш.

— Лін, можна подумати, у тебе діти кращі.— Кращі-кращі. Вчителюють. А от твоя старша

доня, вибачайте, насрала в стіл, тобто в шухляду сто-ла, деканові на день випуску з університету. Ключізробила від кабінету і в кабінеті «зробила». Ото по-вага. Ти виховала так.

— Ах...— Вибач, я педагог і знаю, що діти, які вихову-

ються у неповноцінних сім’ях (з одним із батьків),звичайно, є неповноцінними.

— Усе ти знаєш. Моя доня стовідсотково вписа-лася б у твою школу. Адже у вас там учні зневажа-ють вчителів. Усі чули той скандал, як син спонсо-ра школи вдарив по обличчю вчительку молодших класів перед її класом «первачків», перед дітками її.І йому, хлопцю тому, виродку, за це нічого не було. Ба,

Лари

са К

овал

евск

ая

більше, вчителька навіть вибачилася перед тією пас-кудою. Ти ж заставила, да? От. Вибачилася за те, що зробила зауваження не курити на подвір’ї школи.

— Це все чутки.— А не виганяєш ти оцю всю мерзоту, бо хто ж

тоді тобі хабарі буде носити?! І головне — за що? Ні хто з учнів не вітається зі старшими, не встають, коли вчитель підходить. Не вчиш їх цьому, бо за нор-мальність і ввічливість не платять. Нормальним ді-тям у твою школу — зась. І слава Богу!

— От і могла б своїх ненормальних віддати до нас. Твої діти всім критеріям відповідають. Старшень-ка — особливо. А младшенька просто «особлива» на голову.

За такими розмовами Лєна і Ліна швидко дістали-ся квартири.

— Під’їзд — смердючий. Одразу видно, що тут не прибирали. Отже, віддаємо плаття — і кожна сама за себе, — сказала Ліна.

— Ми і до цього були кожна сама за себе, — від-повіла Лєна.

Подзвонили. Двері відчинила екстремально-де-шеворозмальована гладка дівчина в міні-спідниці.

— Добрий день. А ми до вас. Ви у акцію виграли. Плаття на випускний — ваше. Ось. Ви Женя? — ска-зала «благодійним» тоном Ліна.

— Заходите, — байдуже кинула дівчина.Дивна дівчина дивно тупо і безмовно пішла длін-

нючим обшарпаним коридором, який освітлювала тільки одна лампочка без люстри. Лампочка в стилі «Ню». Лєна і Ліна мовчки постояли в коридорі хви-лини зо дві. Потім до них вийшла інша гладка дівчи-на, але дуже скромно та чисто вдягнена і не нафар-бована взагалі.

Га

рб

уз

ят

ко

— Добрий день ще раз. Ви Женя чи хто? Ви анке-ту заповнювали. Плаття випускне... — роздратованосказала Ліна.

— Да-да, Женя — это я. Долго не выходила, по-тому что в наушниках сидела — ничего не слышала.Проходите, в комнату.

— Нічого. А ви зможете примірити плаття, Женю?Нам фото потрібно, що ми це плаття нікуди не діли,а доставили за адресою, — сказала Лєна.

— Да-да, конечно. Проходите в комнату.Ліна і Лєна зайшли в невеличку кімнату, яка була

поділена на дві частини за домогою стінки. Ні, нестіни. А стінки. Радянської стінки. Старої. Здава-лося, що сам Ленін робив її, коли був ще дитиноюі грався із залишками меблів на смітнику. Цю стінку можна було б описати тільки такою ситуацією. Хочай ця ситуація звучить абсурдно. Але повірте, що аб-сурдніше, бредовіше і жахливіше виглядала стінка,яка ділила кімнату. А добрати слова, у якому псих-припадкові таку стінку робили і в яких припадках її потім ламали, лапали, мацали, кусали, обливаличаєм, брудом чи сечею — просто ці дивні патьокижовтого кольору на меблі описати по-інакшому неможна — неможливо. Неможливо добрати слів. Настінах (тепер уже справжніх стінах) були старезнішпалери, а на шпалерах — в одній частині кімнатиплакати Баскова, а в іншій — плакати й постери гур-ту «Арія».

Я, як автор, не прискіпувалася б до стінки, якбинаша Женя та її сестра сказали слова «спасибо»і «пожалуйста». Немає двох елементарних слів вихо-ваності? Тоді й я нічого словесно-доброго для вас незнайду.

— Це ваша сестра була? — спитала Ліна.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Да. Мы близняшки, — відповіла Женя, пере-одягаючись. — Я рада платью. Я ведь выпускаюсь из университета. Повезло мне, что выиграла.

— А ви живете в цій кімнаті разом? — спитала Лєна.

— Да. Вместе. Комната одна. Вот мы ее и подели-ли стенкой.

— А ось випускаєтеся з університету... Тепер же важко роботу знайти, — сказала Ліна.

— Чего? Мы нашли. Уже два года работаем. Сест-ра даже замуж вышла.

— А чого ж тут мешкає? — не вгавала Лєна.— У них свободный брак. Он ее иногда выгоняет

«с хаты».— А мало платять на роботі? — завела тему гро-

шей Ліна.— Нормально платят.— Про ремонт не думали? — сипала запитання-

ми Ліна.— Зачем? Моя сестра вышла замуж и с таким ре-

монтом. И я выйду. Тем более, я не курю, как она. Точнее, не курю так, как она. Она выкуривает две пачки в день, а я — одну. Поэтому у меня не очень сильный запах изо рта. И не крашусь так жутко, как она. А когда муж заберет мою сестру опять из этой квартиры, сдавать ее будем. Квартиру сдавать. К то-му же, не для ремонтов я сделана. Я вообще ничего никогда по дому не делаю. И горжусь этим.

— Справа... така... — сказала Лєна.— Что? Справа, как и слева, у нас все тоже нор-

мально. Вы про обои, которые справа, в правом углу отпадают?

— Справа така — это «дело такое», — пояснила Ліна.

Га

рб

уз

ят

ко

— Ясно, — гмикнула Женя.— А якщо не забере чоловік її? Вони ж посвари-

лися, — поцікавилася Лєна.— Помирятся. Ничего. «Ничего» — краще не скажеш. Женя приміря-

ла плаття. Ліна і Лєна зробили фото. І швидесенькорозпрощалися з хазяйкою. У цій квартирі мешка-ли, окрім Жені та її сестри, дві собаки й папуга, які«ходять» скрізь, на всі меблі, та бабуся, яка «ходить»під себе.

— Так...— Що, Лєн, з тобою трапилося?— А дівчатка, м’яко кажучи, несимпатичні, жи-

вуть у халупі. Однак роботу знайти зуміли. Ще й таксамовпевнено заміж кидаються.

— Ну, одна вже кинулася. Добре, коли не потонечи не розіб’ється в цьому заміжжі. Кинулася заміж,як з мосту у воду. Могла б і перечекати. Двадцятьроків їй чи скільки...

— Я не про це. Які самовпевнені! Я б мовчала,комплексувала, маючи таку зовнішність, смердючу квартиру і смердючих собак, а вони...

— А вони — не ти. Ти з квартирою в центрі —і досі комплексуєш. А згадати, студроки... Прізви ськосвоє пам’ятаєш? Гвоздік, бо забита!

— Зате чоловік об мене ноги не витирає, як обтебе.

— Звичайно, бо його нема.— А ти все терпиш, Ліно.— Я директор. Імідж — усе. Коли б ти чула, знала

таке слово «імідж», не одягалася в у сіре та чорне. — Досить! Далі — у кожного своя дорога. І я їду

отримувати безкоштовний місяць проживання у квар-тирі.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Не переможеш мене. Ніколи. Я буду першою.І саме тут Ліну хтось покликав.— Ліно Михайлівно, Боже, як я рада вас бачити.

Ідіть до нас. Я тут живу. А ви тут яким вітром? — покликала якась дівчина.

— А... Жанно, ти?— Я не думала, що тут вас зустріну. Швидше, ході-

мо на свято. Весілля у брата мого. Ми якраз приїхали з РАГСу. Їжі, випивки... Ходім.

— Ліно, я поїхала, — сказала Лєна.— Ах... квартира. Місяць безкоштовно чи на свя-

то піти? Лєн, їдь сама. Я не ти. Емоції у житті голов-не. Ну її, квартиру! Обираю свято.

— Ах так! Я не ти... Дівчино, вітаю вас, — приві-талася Лєна з Жанною.

— Вітаю-вітаю. Ліно Михайлівно, це ваша подру-га? Заходьте вдвох.

— Подруга... Не те, щоб... — зам’ялася Ліна.— Швидше-швидше. Тости зараз почнуться за

молодих. Ще сусідів покличу — і підем.Прийшли. І Ліна, і Лєна. Якби ви бачили, як го-

рять очі в Ліни при вигляді алкоголю, то ви б осліп-ли. Петарда, а не очі.

Весілля... під гаслом «Урод Урода найдет» (наголос на «У»). Як сумно виглядають більшість українських весіль для тверезої людини. Молодий одягнений у костюм у стилі «конфєтний гопнік». Це — ніби все нормально, ніби одягнений так само, як зображають хлопів на харківських цукерках, але «гопнік-гопнік» при цьому. Молода, яка виглядає не зовсім молодою, а зовсім старою. У сукні з фіранки та похоронної чорної «лєнти» на поясі. Це ж модно. Лєнта. Ви хіба не бачили в журналах? А якщо не бачили, то й добре. Не витрачайте гроші на журнали.

Га

рб

уз

ят

ко

На столі м’ясо, риба і ці щедрі, суперові бутер-броди з ікрою, на яких ікринки можна перерахувати.Така собі розвага, якщо вам нудно. Підказка або руй-нування розваги: на бутербродах можна нарахувативід восьми до десяти ікринок. Більше не покладуть.Ніколи. Краще б і цих не клали. Тож «покладіть» нагру-розвагу-рахування, адже відповідь вам уже ві-дома: на кожному бутері максимум десять ікринок(це якщо ви на шикозному весіллі). І головна окрасасвята — горілка. Мабуть, її завжди так багато, щобутратити відчуття реальності та смаку, щоб не пла-кати, коли дивишся на всю цю... На це плаття з чор-ною лєнтою. Виводить...

Повертаємося до Ліни. Ліна швидко накидалася.І бухенькою почала розказувати про своє справжнєжиття Лєні. Дарма, Лєна ж не п’є, не в астралі, всерозуміє.

— До біса її, ту квариру. Ну і шо, шо я профука-ла шанс безкоштовного проживання?! Бач, зате якмене учениці поважають. Оця Жанна, яка запроси-ла на весілля брата... я ж їй атестат видала, шо вонашколу закінчила. Бо інша школа б не видала атеста-та. Вона ж гуляща була. У школі. Дитинку народилау п’ятнадцять. На заняття — не ходила. А я атестатїй видала. За якусь там невеличку суму і кабанчика.Вони ж мої земляки, не можна земляків кидати в біді.От. І після цього Жанна і до університету вступила,і роботу знайшла. Тобто я не погана. Хто б ще такдопоміг з атестатом, ніхто б його такій, як вона, невидав. А я видала... за символічні кошти. Багато невзяла. То ото я зара і думаю: нашо мені квартира тапотрібна, знімати нашо? Я думала, як... брати грошівід учителів, учнів не на своїй квартирі, щоб моя ад-реса справжня не палилася, не світилася. А головне,

Лари

са К

овал

евск

ая

шоб чоловік отих грошей не бачив. Ні презентів, ні грошей. Він зараз хворий дуже. Хай думає, шо в нас коштів на лікування нема.

— Ліно, але ж він твій чоловік.— Хай здихає. Вдовою буду. Як бити мене у жи-

вот, то чоловік. Так? Він мене один раз так вдарив, що кровотеча внутрішня була. Десять днів у комі. Шо, не знала?

— Не знала, — співчутливо відповіла Лєна.— Вийшла з коми. В больніцу він до мене не хо-

див. Син ходив. От нехай гроші, які будуть давати учні, син забирає. У школі буду брати, як і роби ла досі. Нормально все. Навіть на свято запросили. А син буде зі школи гроші собі забирати. Чого ти та-ка нудна сидиш? Випий!

— Я не п’ю.— Аякже. Забула. Інтелігентка. Завжди нахмуре-

на. Свято зараз.— А в мене дочка хвора вдома, і я сама хворію.

Що мені те свято?— А в мене все нормально, да? У мене онук у свої

дванадцять років їсти нічого не може, окрім каші. Ми навіть банани на кашу перетираємо. В нього же-лудок майже відмовляє і від усього алергія. Але це не привід зараз не святкувати.

— Для тебе не привід не святкувати ще в універ-ситеті був, коли на твою маму впало скло з балко-ну, на голову впало, з четвертого поверху. Їй робили надскладну операцію. А ти в той вечер на дискотеку пішла.

— А що я могла зробити? Їй лікарі операцію ро-били. Я не лікар. Не допоможу. Сталося. Факт. Треба прийняти. Шо, сидіти плакати? Добре, що згадала про цей випадок. Скажу чесно, чому я оцій Жанні

Га

рб

уз

ят

ко

атестат видала. Вона мені... Вона, як душа моя. Завж-ди нею пишалася. Її свободою перед усіма. Памятаю,коли я зайшла до неї в хату. Вона збиралася їхати наморе відпочивати. А мати її, Жаннина мати, не хо-дить. До ліжка прикута. Так Жанна обставила її ліж-ко відерками для потреб... розумієш, да? Каструля-ми для їжі, крупами, бутилями із водою і маленьку єлектропічку поставила, щоб мати сама готувала. Тай поїхала на місяць. Приїхала дуже щасливою...

— А як... Сморід, сміття, фекалії. Хтось хоч захо-див до матері впродовж місяця?

— Сусідка заходила двічі. І шо? Різниця яка? При-їхала Жанна — прибрала все. Ну... сморід. Шо з того.Життя втрачати? Не відпочивати, не їздити нікуди?Захоплює мене характер Жанни...

Лєна мовчки встала та пішла. Ніякий Квест їй бувуже не потрібен. Головне, вона для себе зробила вис-новок, що немає людей без проблем у світі. А її коле-жанка Ліна — моральна потвора. Висновок був один:треба йти додому, купити якихось солодощів для до-ньок і радіти тому, що бажання допомогти «жаннам»у тебе немає. А старшу дочку необхідно відселити нев квартиру, а в гуртожиток при лікарні, і хай попра-цює медсестрою. Нічні зміни простоїть — та про-аналізує життя, як і казав друг Лєни.

Ліна ж, у свою чергу, продовжила святкування.Попереду робочий тиждень — напиватися небез-печно для кар’єри. Бо минулого разу учні зняли її накамеру, коли вона бухенькою коридорами вешталасята хапалася за стіни, а потім закрилася на півгодинисама в чоловічій вбиральні й нікого не пускала.

Лари

са К

овал

евск

ая

10 ЮЛЯ И ЛЕРАЛера и Юля молча доехали до квартиры. Лера думала о чем-то своем. Юля была ги-

пернеконтактной, поэтому не могла начать разговор. Плюс ее глупые предрассудки: если человек старше тебя, то у вас нет общих тем. Знаете такое? Если не знаете, то я вас уважаю. Вы красава. Если у вас нет общих тем с любым человеком, значит вы дебил. Тему погоды еще никто не отменял, к примеру.

Приехали. Приличный дом. Дверь открыл муж-чина с забинтованой ногой.

— Здравствуйте! А выпускница школы Оксана здесь живет?

— Слышишь, тут к твоей дочке пришли! — крик-нул кому-то мужчина и захлопнул дверь перед носа-ми Леры и Юли.

— Ого! Видимо, на отчима нарвались.— Мабуть.В эту же секунду дверь открыла усталая заплакан-

ная женщина с мешками под глазами. За этим всем «богатством» скрывались лет тридцать пять. Жен-щин особенно уродуют слезы и усталось.

— Здравствуйте. Вы мама Оксаны?— Да. А это был ее папа. Что Оксана натворила?— Виграла сукню. Тримайте.— Спасибо, какая радость. Я ей передам, когда

она придет. Я не приглашаю вас в квартиру, извини-те, так как с мужем поссорились.

— Тобто Оксани немає зараз?— Нет.— А нам фото нужно ее в платье.— Ну що вже тепер... Немає. Тож бувайте. На все

добре, — Юля потянула Леру.

Га

рб

уз

ят

ко

— До свидания. Спасибо.Лера нехотя пошла за Юлей.Как только захлопнулась дверь, скандал продол-

жился. Жаль, что не существует такого закона физи-ки, при котором захлопнувшаяся дверь влечет за со-бой захлопывание рта, извергающего гадости. Лераи Юля решили подсмотреть. Квартира находиласьна первом этаже, окна выходили во двор — все былоотчетливо видно и слышно.

— Что это за пакет у тебя опять в руках?— Оксана платье выиграла.— Опять эти шмотки. Ты каждый день тащишь

в квартиру шмотье. У нас вся комната забита паке-тами, хламьем твоим. Пока ты работала, все деньгиспускала на магазины. Теперь ты не работаешь,я ногу поломал. Но при этом ты умудряешься зани-мать деньги, ходить по секонд-хендам и покупатьтряпки. Идиотка! Ты тратишь деньги на мусор. Какбы я хотел с тобой развестись, но мне же комнату в комуналке обещали. Руководство обещало.

— Сколько мы ждать будем этой комнаты. Все породным мыкаемся.

— Сколько надо, столько будем.— Семнадцать лет прошло, как стали на очередь.

Уже дочь выросла. Ничего не меняется. Ты не мо-жешь на руководство надавить.

— Ты хочешь, чтобы я просил, унижался?— Да тебе же это положено. Ты льготник... и за-

слуг много. Ты пожарник. Тебе же обещали комнату.Еще сходи куда надо.

— Я не собираюсь унижаться, тварь тупая.— Но у нас даже денег сейчас нет. Ты же ногу сло-

мал, когда с другом ездил «на соревнования» по би-атлону, в Карпаты.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Друг путевку оплатил.— И поэтому ты помог ему клеить дома обои

и тогда сломал ногу, когда с лестницы упал. Вот так вы в биатлон играли, обои клея.

— Лишь бы тебя не видеть.— Хорошо, только вспомни, кто деньги бегал за-

нимать на твою операцию. На ногу твою. Друг? Нет. Я! А сейчас я вынуждена мыть подъезды, чтобы твои долги отдать. У тебя же денег нет. А шмотки — это единственная радость в жизни моей. Стало так, ког-да замуж за тебя вышла.

— Пошла вон! — крикнул муж и швырнул в лицо жены радиотелефон. Попал.

У Юли глаза на лоб полезли. Она еще не видела таких взаимоотношений.

— ФБ... Оце так.— Разные семьи бывают. Ничего. Обидно то, что

фото нет. Значит, мы не в игре. Я не в игре. Надо по-звонить, пожаловаться.

— На що жалітися будемо?— На то, что девочки дома не оказалось. Я хочу

получить бесплатный месяц проживання. Мне для мужа надо. Подарок. Я откладывала деньги. Пятна-дцать лет откладавала. Это деньги, которые мне зна-комые дарили.

На этих словах Леру случайно толкнул проходив-ший мимо мужчина.

— Аккуратней! — возмущенно сказала Лера.— Извините, пожалуйста. Я тут на витрину мага-

зина засмотрелся. Извините, тысячу раз.— Андрей Сорокин?— Да. А мы знакомы?— Лера. Я Лера. Мы же встречались с тобой сту-

дентами.

Га

рб

уз

ят

ко

— Лера. Я не узнал. Прости. Ты так изменилась.— В лучшую сторону?— Э-э... Да, конечно, да, — неутвердительно ска-

зал Андрей.— Спасибо. А что ты здесь делаешь?— А я жене подарок вибираю. Выбрал, точнее.

Кольцо купил и вот еще что-нибудь присматриваю.Ты же помнишь, я никогда что-то одно не дарю. По-дарков должно быть много.

— Да, помню. Подарок... жене. А что еще пода-рить хочешь?

— Думаю, абонемент в спа-салон. Пусть хоро-шо отдохнет. Я вообще не люблю, когда женщи-на много убирает и стирает дома. А у меня в этоммесяце родственники к нам приехали. Вот Насте,жене, похлопотать пришлось. Я ее не просил обэтом. Но она сама. Трудяжка. Я хочу как-то от-благодарить за это ее. Кольцо и абонемент. Жен-щина, жена всегда должна быть красивой, чтобыя восхищался ею. Вот. И спасибо тебе. Встретилтебя — и решил насчет абонемента... чего-то. А кактвои дела?

— Все хорошо. Замужем.— Дети есть?— Да. Двое. Мальчик и девочка. Ну ты извини,

идти надо. Меня тут ждут.— Хорошо...Лера резко развернулась, взяла за руку Юлю и бы-

стро-быстро пошла.— Рад был видеть тебя, Лера.— Да-да, и я, — уходя сказала Лера.Юля недоуменно шла за Лерой. Лера и Юля зашли

в кафешку. Обе продолжали молчать. Сели за сто-лик, Лера заказала два кофе и расплакалась.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Це ви через алергію на щось? Сльози я маю на увазі. Ей, чого ви?

— Люди только от аллергии плачут?— У вашому випадку — не знаю.— Просто мне мой муж уже три года ничего не

дарил на праздники. Даже на дни рождения.— Чому?— Он купил себе сначала мотоцикл, а потом

«Волгу». Сначала все деньги уходили на «Харлей», а сейчас на «Волгу». Дело в том, что мой муж — фа-нат Элвиса. У Элвиса был «Кадиллак».

— «Волга» и «Кадиллак» — різні речі.— Да, я главного не сказала. Розовый «Кадиллак»

у Элвиса был... вроде бы, если не путаю. И мой муж хотел приблизиться к своей мечте. «Волга» и «Кадил-лак» — ретро-автомобили. «Волгу» купить реальнее, чем «Кадиллак». Что мой Толя, собственно говоря, и сделал. Перекрасил «Волгу» в розовый — и ката-ется по городу иногда. Все деньги уходят на рестав-рацию его машин, ведь, кроме «Харлея» и «Волги», у него еще три авто. Ездит каждый день он на велоси-педе. Так он свое здоровье поддерживает. Я же не ра-ботаю, домохозяйка. Он один добытчик денег. Дети у нас учатся в престижных заведениях. Сын — в ли-цее, изучает немецкий, на Sprachdiplom ходит. Дочь — в вузе учится. Дорогом вузе. К тому же мы никогда не ограничиваем ее в поездках. Прошлым летом она ездила в Америку по обмену. Правда, быстро вер-нулась. С ней там никто дружить не захотел. Верну-лась в прыщах вся. Лечились долго по косметологам. В этом году она снова поехала в Америку. Счастье попытать во второй раз. Та же ситуация. Не идут с ней на контакт. Не может она там жить и учиться. Да и к прыщам добавилась болезнь щитовидки. А вот

Га

рб

уз

ят

ко

три года назад мы поехали в Турцию. Саша, дочка,занималась дайвингом, напоролась на что-то тамв во де и ногу себе раскроила. От щиколотки до бед-ра. Опять же лечились. Траты страшные. И ко всему в той же Турции мы потеряли игровые наборы «Мо-нополия», «Домино». Когда Сашу скорая увозила,я за вещами не проследила. Толя на меня жутко орал.И правильно делал. Траты ведь, а я не работаю.

— Ви по дому лад наводите?— Да-да, и только я. Дети не помогают.— Тому що вони гівнюки?— Нет! Ты что? Я не разрешаю им ничего по дому

делать. У них должно быть образование. У меня егонет, высшего образования. Они у меня умные, какТоля. Дочь все время говорит: «Мама я в универси-тете устаю, сильно занята. Времени нет даже на что,чтобы волосы помыть». Трудится.

— Знаєте, а я завжди по дому батькам допомагаю.Не хочу, щоб мені було соромно за себе. А от ви ви-глядаєте, чесно кажучи, жахливо. Я про зовнішність.Думаю, ви уловили непевність у відповіді вашого дру-га щодо «к лучшему ли я изменилась». Тому і плачете.

— Не уловила я ничего. А плачу, потому что онжене подарок купил. А мне ничего муж не дарит.К тому же этот друг, Андрей, знакомый... мы с нимвстречались. И я ему тогда отказала, потому что меняраздражали его голубые носки, которые выглядыва-ли из-под штанин. А сейчас он жене своей подаркидарит. А мне — ничего никто не дарит.

— Ви кинули хлопця через шкарпетки? — Да. А сейчас я думаю, что моя судьба могла

сложиться иначе. Скажи честно, я ужасно выгляжу?— Якщо чесно, то да. Змарніли, у вас старий одяг,

немає фарби ні на волоссі, ні на обличчі.

Лари

са К

овал

евск

ая

— А знаешь, что я сейчас сделаю?— Не треба вам помирати, ви молода ще.— Что ты такое говоришь! Я все деньги, которые

откладывала на Толю, на квартиру для художествен-ной мастерской Толи, потрачу на себя. Прямо сейчас пойду в салон, потом по магазинам и подарок себе куплю. Кольцо куплю. Вот так.

— Правильно. Це діло. Йдіть. Успіху. А я додому.— А квартира?— Нє, не хочу. З вами вийду з кафе. Я плачу за

каву.— Нет-нет, сегодня за все плачу я.Выходя из кафе, Юля поздоровалась с какой-то

девушкой, на что Лера ее одернула.— Зачем ты с ней здороваешься? Ты что, с ней

дружишь?— Так. Ми знайомі ще зі школи. Інна старша за

мене на чотири роки, але я хочу бути такою, як вона, коли виш закінчу.

— А я думала, ты нормальная.— А що поганого, що ненормального в тому, щоб

закінчити універ із червоним дипломом та поступи-ти в аспірантуру? До того ж поїхати на стажування до Німеччини.

— О ком ты сейчас это рассказываешь?— Ви ще питаєте?! Про Інну, звичайно.— Твоя Инна-аспирантка — местная сумасшед-

шая. Она моя соседка. Не поступила она в аспиран-туру, и диплом ей красный не выдали. Закончила университет с обычным дипломом, сидит без рабо-ты. Об аспирантуре — не может быть и речи. Семья у них бедная, связей тоже нет. А вот то, что она каж-дый день ходит в университет и сидит в вестибюле часами — это правда. Иммитирует учебу и пытает-

Га

рб

уз

ят

ко

ся с кем-нибудь познакомиться. Я знаю. Дочка мояв этом университете учится. Инна — шизофренич-ка. Она врет, выдумывает истории и рассказываетих всем.

— Але ж...— Да-да. А знаешь, почему она сидит в этом кафе?— Нє-а...— Я отвечу. Она ждет свою одногруппницу, кото-

рая стала проституткой, получив красный диплом.Ее одногруппница всегда заходит в ресторан напро-тив и клеит мужиков. Секс за деньги. А Инна снима-ет ее на фотоапарат с разными мужиками. Снимает,как ее одногруппница вешается на мужчин. Из кафеудобно фотографировать. Охотится на эту нещас-ную проститутку-подругу, потому что до сих порпростить не может, что у нее красный диплом, хотьта и не по «специальности» пошла «работать».

— У Інни немає диплома червоного? І аспіран-тури?

— Ничего нет. Она больной человек. Аккуратнеес ней. Ладно, всего хорошего. Спасибо за компанию.

— ФБ... Щасти...В эти минуты у Юли мир разбился. Ее кумир

Инна — шизофреничка. Все фальшивка. Как же даль-ше жить? Что делать? Судя по таким вопросам и потаким кумирам Юли, у нее тоже не все слава Богу.Вот у вас есть кумир-одногруппница? Думаю, чтонет. И это адекватно. В голове у Юли началось «дур-нодумание».

«Лєра так погано живе з чоловіком. І я згада-ла, де я її бачила раніше. Бачила, як вона плакалау нас у дворі, коли в неї розсипався малесенький па-кетик арахісу. Вона стала навколішки, почала зби-рати горішки, обтирати об себе та їсти. Але вона

Лари

са К

овал

евск

ая

не бомжиха, в неї ніби багатий чоловік і сама гроші відкладала. А Інна... Якщо людина з’їжджає з глуз-ду тому, що не отримала червоний диплом... Якщо людина з’їжджає з глузду тому, що отримала черво-ний диплом і... стала проституткою, бо немає роботи в місті. Якщо ти гарно вчишся, то не факт, що в тебе буде робота... буде достойна робота... хоч якась ро-бота. Наслідувати нікого. Я вже не вірю в кіношних героїв (бачили руки Анджеліни Джолі?), в мульти, в акторів не вірю. Не вірю тепер і в реальних людей. Не вірю, що вони нормальні. Можливо, все у світі ненормальне, і я. Можливо, тільки Марина Яйцо по-водиться правильно. Не вчиться, бо на фіга?! Гуляє з хлопцями... будь-якими, бо емоції та досвід. І це не шизофренія. Це правда. Тільки це правда. Сама ба-чила. От і я прямо зараз зателефоную Вані-скейтеру, який запрошував мене у клуб сьогодні, в соцмережі запрошував, писав мені. І буду з ним зустрічатися, бо він вільний від усього».

Юля действительно позвонила Ване. Ваня не сра-зу понял, кто ему звонит, но с радостью согласился встретиться в ночном клубе. Юля пришла на место встречи в десять вечера, как они и договаривались. Звонила Ване, его номер не отвечал. Прождав час, он явился и сказал, что в клуб «Живот» они сегодня не идут, так как ему позвонил некий друг и сказал, что потерял его куртку. Куртка одна на двоих — не из бедности, а по приколу. Неформалы, общность... Ваня предложил Юле поискать куртку вместе с ним.

Они пошли ночью в заброшенный, разваленый старый дом. На полу валялись пустые бутылки, во-няло алкоголем и мочой. Посреди комнаты с тремя стенами (да, три стены) стояла кровать, на которой трахались угашенные знакомые Вани. Ваня обошел

Га

рб

уз

ят

ко

кровать, как ни в чем не бывало, будто ничего непроисходит, и стал искать куртку. В итоге, нашел еепод кроватью вместе с чьими-то грязными трусами.Трусы тоже забрал с собой.

Как ни странно, Юлю вся эта ситуация не испуга-ла. Более того, она стала встречаться с Ваней и с егокомпанией. Если ты ходишь с неформалами, то долж-на понимать значение слов «для всех». Есть замеча-тельная «традиция» у этих не менее замечательных людей. Перед тем, как пойти в клуб (за который пла-тят чаще всего девушки, девушки содержат парней),все собираются в центре города, пьют энергетикии курят как минимум несколько часов (перед тем,как пойти в клуб, свежий воздух полезен. На улицетоже курнуть нужно, не только же в помещениях никакими валяться). Так вот о «традиции»: когда де-вушка приходит в компанию, к ней может подойтилюбой парень из их «общины», так сказать, засунутьей руку в ее трусы (прощупать там все), затем обла-пать грудь и поцеловать взасос. Ни одна еще не про-тивилась. Неформалы — это же так круто.

Юле это все тоже понравилось. Не смутило ееи то, что ночуют все в одной комнате (если ночьюне хотят домой возвращаться), имеют друг друга подпростынкой или без простынки в одной комнате.Принадлежности определенной девушки к опреде-ленному парню, как правило, нет. Не знаю, как уда-лось Юле не спать ни с кем на протяжении месяца.Это загадка. В вечер, когда Юля решила переспатьнаконец-то с Ваней, она обкурилась травы. И ничегона утро не помнила. Ваня проснулся только к обеду,ничего внятно рассказать не смог.

Через месяц Юлю начало тошнить. Она предпо-ложила, что беременна и сказала об этом Ване. Он

Лари

са К

овал

евск

ая

ответил, что ребенок ему не нужен и что пусть она делает аборт. Юля выбрала не самое удачное место, чтобы оповестить о возможной беременности Ваню. Дело в том, что когда у них происходил этот диа-лог, они проходили мимо кафе, окно которого мыла уборщица-официантка. Ведро с моющим средством стояло на асфальте. Ваню мало заботила Юля, а вот химия его интересовала всегда. И в момент разгово-ра он решил проверить, что будет, если бросить за-жженную зажигалку в ведро со средством для мытья окон. Бросил. И убежал. Юля протупила и получила вместе с мойщицей окон ожоги. Ведерко бахнуло. Причем сильно.

Зато Юля, кроме лечения ожогов в больнице, про-верилась на беременность. Не беременна она ока-залось. Хотя оказалось, что во «взрыве» виновата именно она. Опровергнуть свою вину она не могла. Ваня смылся, от всего отбрехался. В итоге родители Юли заплатили крутой штраф кафе, ведь разбилось оконное стекло, плюс пострадавшие. А Юля в свою очередь поняла, что лучше учиться, ведь не всякий опыт хорош. Ведь что она бы делала без образования с ребенком. Одна с ребенком...

Ощущение ужаса от «брошенности» помогло ей правильно расставить жизненные приоритеты. Главное — уважение к себе, доверие, любовь, добро-та — тогда найдешь вторую половинку, а не Х... на ножках. Дурь и клубы — для несчастных, потерян-ных в жизни, глупых полулюдишек, которые думают нижней частью тела. А новые течения нужны только для того, чтобы из голов людей вытекало серое ве-щество.

Да и в принципе, не от «течений» это все зави-сит. Если человек паскуда, то он паскуда. Неважно,

Га

рб

уз

ят

ко

врач он, экономист, учитель, неформал или черте-кто. Про сто, выбирая неформала, понятно, на что тыидешь... На неформальные отношения. С «цивиль-ными», якобы порядочными простыми парнями —еще сложнее. Нельзя думать, если хлоп, к примеру,врач, то он тебя не кинет. Да такая же паскуда.

Поэтому проверяйте-проверяйте... все и всех.

11 УТЯ БЕРЕЖ И МАРИНА ЯЙЦО— И где находится это село? — гадливоспросил Утя.

— Это не село. Это отдаленный район города,микрорайон. Ехать из центра сорок пять минут намашине. Кстати, там красивая речка.

— О Господи! Речка, заросли... Может, там ещеи лес есть?

— Не знаю. Мне вообще-то все равно. Отвеземвещи, то есть платье — и приедем.

— Отвезем вместе, а приз выиграю я — это во-первых, а во-вторых — ты бахнутая, если не знаешь,куда едешь. Речка, лес — пейзаж для фильмов ужа-сов. Типичные герои садятся в типичную машину и едут на типичную речку или в типичный лес, а тамДжейсон из «Пятницы-13», к примеру.

— Какой ты мнительный-впечатлительный.— КАза, именно такие дуры, как ты, и произно-

сят такие тупые слова, после чего им рубят бошки.— Тогда не переживай. Мне первой отрубят бош-

ку. Тебе ничего не будет грозить, по крайней мерепервые десять минут, как в фильме.

— Идиотка. Значит, сейчас я «спакую» машину и только после этого мы поедем.

Лари

са К

овал

евск

ая

Утя пошел в супермаркет. Вернулся через полчаса с двумя огромными сумками.

— Прошло полчаса. Мы уже точно проигрываем. — Посмотрим. На моей машине доедем быстро.

У меня отличный джип. А вот о безопасности я по-беспокоился. Обзвонил пятерых знакомых и сказал, что, зачем и куда мы едем. Купил три сим-карты раз-ных операторов. Подзарядил телефон (уговорил ад-министратора магазина подзарядить телефон, перед этим подзарядив самого администратора двадцатьюгривнями). Купил канистру бензина, лекарства, еду и отбивной молоток для мяса — другого в маркете не было.

— Тут ехать всего ничего.— Так, фильмы ужасов не зря снимают и показы-

вают. Все. И вообще, я просто боюсь всяких хат и сел.— Нет слов. И еще раз: это не село! Ладно... сколь-

ко денег на это потратил?— Больше тысячи гривень. Ты мелочная, если за-

даешь такие вопросы. Я беспокоюсь о себе, о здоро-вье и жизни.

— Я это уже поняла. Я видела, как ты выжрал две чашки кофе и один чизкейк, а мне ничего не купил.

— А я и не обязан никому ничего. У тебя же есть деньги. Иди и купи себе.

— Мда... не буду говорить тебе «чтоб ты сдох», а скажу просто «поехали».

Через полчаса Марина и Утя уже были возле дома некой Людмилы Яковлевны.

— Знаешь, меня всю дорогу мучил один вопрос: ты мужик или нет?

— В каком смысле?— Не в физиологическом, нет, не переживай...

за меня. Я еще в норме и надеюсь найти прилично-

Га

рб

уз

ят

ко

го парня, сильного, не такого, как ты. В моральномплане — ты мужик?

— Я не понимаю! К чему ты клонишь?— Я удивлена тому, что ты так смело признаешься

в своей ущербности. Ты «тщательно» подготовилсяк поездке — всех обзвонил и все закупил, закупилдля себя, выжрал два кофе и чизкейк, меня не при-гласив, не угостив. Это нормально? Ты считаешьсебя мужчиной?

— Ах, вот ты о чем... Значит так: нет разницыв социальной сфере, социальных вопросах между парнем и девушкой. Чего это вдруг я должен тратитьна тебя деньги?

— Я не просила тратить...— Конечно. Кстати, все вы корыстные. Мы на рав-

ных. Захотела что-то — пошла и купила за свои день-ги. Насчет безопасности и моих реплик по поводу моего же здоровья: я простудился, у меня насморк.Я болен. В идеале я должен находиться сейчас домаи пить чай с медом и малиной, а не ехать с тобой (тымне никто, и я тебе ничем не обязан) черт знает куда.

— Ты сам ехать захотел.— Не то, чтобы захотел. Я люблю выигрывать

и сейчас надеюсь на это. А приз достойный.— Достойный тебя — это точно. Экономия во

всем.— Я не закончил. Не перебивай. Я болен. И я имею

право об этом говорить, а все эти ваши псевдоро-мантические штуки о рыцарях и всяких потных,грязных, нищих средневековых мужиках оставь присебе. Все это сказка. Сказок нет. Есть реальность.

Время за идиотскими беседами пролетело бы-стро. Приехали. Марина молча посмотрела на Утюи позвонила в дверь.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Здравствуйте, Людмила Яковлевна. Мы из ма-газина. В общем, ваша внучка выиграла платье на выпускной. Поздравляем. Вот, пожалуйста.

— Ах, как я рада. А что же вы стоите. Проходите.— Да мы на секунду. Просто передать вам. И уже

уходим, — нервно сказал Утя.— Нет, я вас без чая не отпущу. Проходите-про-

ходите.Марина и Утя зашли в дом. От советской обста-

новки у Ути скривилось лицо, а Марина погруст-нела.

— Спасибо большое. С радостью выпьем чаю. К то му же мы не на секунду. Нам нужно фото вашей внучки в выигранном платье. Фотоотчет о победите-лях акции для магазина.

— Понимаю. Ай... А внучка-то моя сейчас в боль-нице. Грипп у нее.

— Ни фига себе! А мы перлись. Нечестно! — вы-крикнул Утя.

— Извините. А что случилось? Почему вы так от-реагировали?

— Ничего. Нервы. Устал он, простите его.— Так я от усталости вам чая бодрящего налью.

Подождите. Я сейчас... на кухню.— Вляпался. По идее !мне! должна достаться

квартира. За нервы и обман.— Не кипятись. Все хорошо. Посмотри, природа

какая...— А ты лучше посмотри, квартира какая... Совет-

ская, убогая, ковры на стенах.— Зато чисто и енергетика хорошая, добрая.— Прямо, как у тебя дома.— Что?— То. У тебя же такой же интерьерчик.

Га

рб

уз

ят

ко

— Ты помнишь?!— Естественно. Я ведь занимался дополнительно

математикой с твоим папой когда-то.— И все так плохо у меня дома было, да?— Хорошего мало.— Денег не было у нас тогда, урод.— А сейчас?— А сейчас у нас несколько магазинов одежды

и все отлично. Задавись, козел!— Серьезно?— У нас мебель итальянская, ремонт. Да мои туф-

ли стоят дороже всей твоей одежды. — Ну вот и славненько. Поздравляю вас. Из боло-

та нищеты вылезли. — А что плохого в советском интерьере? Что та-

кого ужасного, что люди так живут? У нас в странезарплаты маленькие и безработица. Не знал?

— Эти люди так живут, потому что ничего не мо-гут добиться в жизни. Они заслуживают такой жиз-ни. Серые люди удачно вписываются в серый ин-терьер.

— Ѣ, закрой свой ФБ!— Что???Людмила Яковлевна зашла с чаем и прервала

диалог.— Присаживайтесь.— Да мы, наверное, пойдем. Извините за хлопо-

ты. Внучке привет.Марина выбежала из квартиры. Утя побежал

за ней.— Ты че, реветь помчалась?— Пошел ты... Мудак!— Ладно, не кипятись. Все. Успокойся. Давай про-

гуляемся. Природа прекрасная. Ты была права.

Лари

са К

овал

евск

ая

— Хорошо. Только ты будешь молчать. А пре-красно было бы, если бы ты немым был.

— Буду.Марина и Утя гуляли молча примерно пятнадцать

минут. Затем Марина стала на деревянный мостик, чтобы посмотреть сверху на речку. И тут... Утя ее пи-ханул в воду.

— Ой-ой... Извини, я случайно. Я сейчас тебя спа-су. Ну, вытащу из воды. Прости тысячу раз. Я заду-мался... нечаянно я... Не хотел.

— Хотел-хотел... Что, книжонки про пикап чита-ем? Думал, кинешь меня в воду, в речку. Я мокрая, белье просвечивается, а потом ты меня согреешь в машине? Да?

— Чем это согрею?— Сексом. Не пледом же. Знаю я эти уловки.— Ну и дура, что знаешь. Да, так и было задума-

но. Блин, операция «Мостик» провалилась. Радуйся, рассекретила. И вообще, плевать я хотел на бесплат-ный месяц в квартире. Сейчас сяду и уеду. А ты тут останешься. Думаешь, встречаться с тобой хочу? Да никогда!

Никогда началось в этот же вечер. Стали Утя и Ма-рина жить вместе. Марина безумно любила Утю, по-этому терпела все его выбрыки. А выбрыки у него были... И немало. Слова «Да никогда!» он сдержал. Правда, касались они денежного аспекта их совме-стного проживания. Все делилось пополам: кварт-плата, продукты (на кассе делили сумму покупки на два, каждый расплачивался на месте из своего, исключительно своего кошелька). Более того, «по-полам» касалось и подарков на дни рождения и про-чие праздники. Сумма подарка оговаривалась зара-нее. Например, ты мне покупаешь подарок на двести

Га

рб

уз

ят

ко

гривень — и я тебе на двести. «Дележ» денег доходилдо критической абсурдности. Если ты хочешь бана-ны, я куплю тебе их, но не отдам. Отдам только в томмомент, когда ты отдашь мне деньги, потраченныена них. Так встречались они на протяжении двух лет.Расстались из-за подслушанного разговора Ути потелефону. Содержание разговора было таким:

— Да-да, я приду к тебе на день рождения. Сейчасмне неудобно разговаривать. Я у родителей. Позжеперезвоню.

Думаете, любовнице звонил? Нет. Любовнику?Тоже нет. Беседовал Утя с другом. Нет, Утя не гей.Дело в том, что за время проживания с Мариной Утяне знакомил ее со своими родителями и друзьями.Марины как бы не существовало для его близких и знакомых. Причина: семья Марины разбогатела нетак давно, как нужно было Уте. Все эти два года Утяпроверял Марину и ее родителей на платежеспособ-ность. Платить она смогла. Да, ее семья действитель-но стала богатой. Но как же познакомить Марину с друзьями?! Ведь все помнят, что в детстве она хо-дила в дешевой одежде и долго не ездила никуда от-дыхать, не ездила за границу. Это же позор. Для Утипозор, что он с такой встречается.

Все это он высказал Марине. Марина в свою оче-редь разбила вазу... о его голову. Достойная плата заразбитое сердце. После чего Утя пролежал неделюв больнице. Об истинной причине происхождениятравмы он не рассказал никому. Ведь травму он по-лучил от когда-то небогатой девочки из его двора.

Кстати, если вы красивейший, умнейший, пре-краснейший, милейший, добрейший, но небогатыйчеловек, то главным пожизненным (акцентирую, по-жизненным, попрекать будут всегда) эпитетом для

Лари

са К

овал

евск

ая

вас будет «бедный». А бедный = тупой в нашем ны-нешнем времени. Затем бедный трансформирует-ся в ущербный и ничтожный. Вы никогда не буде-те заслуживать лучшего в глазах окружающих, если у вас, допустим, в детстве были денежные проблемы. Люди запоминают все беды, ваши беды, особенно денежные. Поэтому не распространяйтесь о сво-их «неплатежеспособных» ситуациях. И родителям своим скажите, чтобы не распространялись, не па-костили вам.

12 МАРТА И ДЕНРИКАНТОНИНЫ ФАРИДОВНЫПотрясающая публика. Аж трясет от них.

Сотрясают мою нервную систему. Условия Анто-нины Фаридовны для прихода на ее ДР не менее по-трясны:

• Приходите со своими тапочками.Хм... Тапочки? Это точно ДР или иная про-

цессия?• Подарок должен быть не дешевле одной тыся-

чи гривень.Судя по тому, что я принесла диссертацию Анто-

нине Фаридовне, мне нужно взять у нее сдачу. Ведь диссертация стоит семь тысяч гривень. Интересно, имею ли я право посетить последующие шесть ее ДР, не покупая подарка? Разбить семь тысяч на ми-нимальные «тысячные» подарки. Как можно при-глашать людей и загонять их в рамки? Лучше бы она фото загоняла в рамки. Такой большой дом, и ни од-ной ее совместной фотки с семьей. Хотя... какая там семья. Все знают, что в браке с мужем, с Огрызком

Га

рб

уз

ят

ко

(его так все называют из-за недоделанности и ма-ленького роста), она живет двадцать лет. Но их браксостоит из них (Антонины с Огрызком), любовницы-гувернантки и любовника-водителя. Такой вот брак.Умноженый на два. Хобби Антонины — высшиеобразования. Получение их, дипломов получение.Чтобы в старости бабушкам на скамейке «по-науч-ному» рассказывать, почему не повышают пенсии.Зачем Бог послал этой семье деньги? Только и тратятна любовнико-любовниц и на «корочки». Никакойпользы.

Смотрим на контингент дальше. Обсудим гостей.Репер-колхозница. Друг дочки Антонины. Колхоз-ница — это не его псевдоним. Так его во дворе обзы-вают, мальчонку с белым пухлым тельцем, большойтолстой попой и банданой на башке. Бандана на немвыглядит, как платок колхозницы при дойке коров.Волосеи белые из-под банданы торчат. Колхозницаникогда ни с кем не здоровается словесно — голосбережет. Соседи Антонины: две дамы-домохозяйки.Дамами они становятся только тогда, когда «выходятв город». В будни эти дамы выглядят как роженицысельского роддома. Ходят по двору в халатах махро-вых в дурацкую расцветку, через которые отчетливопроявляются, «провешиваются» огромные грудищабез бюстгальтера, в носках салатовых ходят, с пуч-ком перепаленых волос. И они замужем... Справакоктейль пьет с виду милая женщина с «интелли-гентым» сыном. Но это все только с виду. На самомделе — эта женщина Вика-«сиська», заядлый игрокпокер-клубов. Платит натурой, когда не хватает де-нег на игру. Ее сын стал наркоманом, но это не меша-ет ему содержать мелкую гостиницу в другой стране.Почему не в нашей стране?

Лари

са К

овал

евск

ая

Вопрос, «почему наркоман», — снимается. Ведь это никого не интересует сейчас. Все к этому при-выкли. Или вы все еще нет?

А вы бы от такой мамы не сбежали? Бывает так, что мама — это не гордость и восхищение, мама — это причина побега из страны, от всех и от себя в первую очередь. Пришел он сегодня с ней на ДР, потому что здесь много выпивки и старых друзяшек. Плюс нуж-но изобразить иллюзию семьи, в которую уже давно никто не верит. Двигаемся дальше. Кто там у нас еще? Затычи, две стриптизерши, которые бросили медуни-вер на третьем курсе. Глаза у них открылись — врачам мало платят. Сначала открылись глаза, а потом и дру-гие части тела. Да... не с кем тут говорить. Остальные: уныло-дотошно-псевдопорядочные псевдоинтеллек-туалы. Уходить надо. Я отдала Антонине диссерта-цию, поздравила. Сделала вид, что мне кто-то позво-нил. Распрощалась и поспешно ушла.

Через некоторое время позвонил отец. Он толь-ко что приехал с отдыха. Набирался вдохновения для будущих картин и разукрашивания мебели. По-звонил и сказал: «Дочь, через два часа возле здания моей бывшей работы!» — прокричал в трубку, сразу же бросив ее, дабы деньги не тратить.

Странно... Мы всегда встречались для передачи мне алиментов у входа в метро, а тут решил устро-ить мне целый променад метрополитенный. Он дол-жен отдать мне алименты за три месяца. Я быстро со-бралась и пошла. Спускаясь по лестнице, я услышала шум, дверь заскрипела, и на пороге появился силуэт с театральным биноклем и в халате. Да, сегодня Люд-мила Александровна при параде, точнее, при прихо-жей, снова у двери. Она провожатый всех жильцов нашего подъезда.

Га

рб

уз

ят

ко

— Сколько дней в феврале? — задала она свойлюбимый и уже за много лет привычно-неожидан-ный вопрос.

— Двадцать восемь или двадцать девять, по-раз-ному бывает.

— Ага... А я думаю, кто стучит по подъезду? А этоты... каблуками. Кстати, ты знаешь, что каблуки ка-лечат позвоночник?

— Да, знаю, но еще я знаю, что они оздоровляютличную жизнь, а мне как раз надо, чтобы она вышлаиз комы. Чем-то надо жертвовать.

— А ты с Витей (Утей) не ходи и Марине скажи,чтобы не ходила с ним. Я слышала, как вы о нем раз-говаривали недавно. Он дебил. Витя, когда приходитк моему соседу, все время пытается открутить коле-сики от моей тележки, в которой я воду и картош-ку ношу.

— Хорошо, ходить с ним не буду. И Марине скажу.— Знай, что Витя — «остановка». Ему можно это

сказать. Потому что слово «дурак» по-турецки озна-чает «остановка». Ты будешь знать, что ты его обиде-ла, а он нет.

— Договорились. Я отомщу ему за вашу картош-ко-водочную тележку.

Людмила Александровна была Гуглом нашегоподъезда. Турецким восьмидесятипятилетним Гуг-лом. Она выдавала каждый день какие-то факты,обязательно связанные с Турцией, так как у нее жиликвартиранты турки.

По дороге к метро меня остановил соседский сынВова, раздававший дешевые листовочки. Вручил мнефлаер с рекламой их магазинов. На одной сторонебумажки было написано «Памятники. «У Сирожи».Отца звали Сергей. В честь себя назвал «магазин-

Лари

са К

овал

евск

ая

чик-похорончик». А на другой стороне флаера было «Взуття для життя». Гарбузятко вам у руки, вы бы еще написали «Взуття для потойбічного життя». Охре-ненная рифма. Можно было бы продолжить ряд, создать сеть магазинов «Взуття для пиття, шиття, побиття, каяття»... Нет у людей фантазии. Такой фан-тазии, как у меня. Зато есть деньги... Кстати, это мага-зин мамы Вовы. На дверях «Обуви» и зимой, и летом, и даже для слепых было выбито: «Мед слатинский в ассортименте». Бывает же такой идиотизм. Обувь, гробики, медок. Экономный идиотизм. — Вов, поче-му все на одной листовке? Хотя не отвечай. Это твой отец вырубил липы возле магазина и посадил елки?

— Туи.— Не важно. Пойми, не все любят «Хроники Нар-

нии». У вас, видимо, дверь в магазин будет сделана в виде шкафа.

— Нам туи по дешевке продали.— Вова, ты всех уже за... за... забумажил флаера-

ми своими. Тоже мне «флаерок»!Метро. У всех нечищеная обувь. Я об этом знаю,

поэтому я свою почистила. Подстал парень. От него воняло потом. Голос в поезде объявил: «Следующая остановка...». Я не дослушала фразу, но сразу вспом-нила свою соседку Людмилу Александровну. Узнав новое слово, она теперь всех неприятных ей людей называет «остановками». Шифруется, старушка. Так вот, этот парень был действительно следующей оста-новкой, после Вовы.

— Ты стриптизер? — спросила я, мой вопрос был заведомо обидным. Так я посчитала. Думала, ска-жет, что настоящий мужик и всякими танцульками развратными не занимается... В принципе, не имеет значения, что он скажет. Лишь бы отошел от меня

Га

рб

уз

ят

ко

подальше, в другой вагон. А то от вонючести егоможно отойти... в мир иной.

— Что? — удивленно спросил он.— Ты же стоишь и так мило-долго, не уставая,

дер жишься за эту металлическую палку, плюс улы-баешься.

— Чего это я не могу быть стриптизером? Ты ска-зала все с сарказмом. У меня шикарное тело!

— Был бы стриптизером, ездил бы на машине.В вагоне метро много металлических конструкций(вертикальных, горизонтальных), одна из которых напоминает шест. Ты как раз за нее держишься. Этоже, выходит, работа после работы.

— Я думал, ты меня узнала, дура. Я известен!— Ах, прости! Припоминаю. Ты в детстве печа-

тался в журнале «Мудилка».«Следующая остановка — «Университет», — сно-

ва объявил мужественный голос метрополитена.Мальчик-шлюшка злобно выбежал за позывным

«остановка», то бишь «дурак», ведь его позвали, вы-звали. С его-то работой, понятно, к вызовам привык.Да, он ушел, но его аромат оставался со мной на про-тяжении всей поездки. Но ушел ведь, и это хорошо.Эх... нет парней. Есть только обидчивые, пассивные,но очень активно самовлюбленные мальчата и жло-бистые мужлата. Печалька.

Все-таки не смогла я пройти весь курс «аромате-рапии» от мальчика-шлюшки, не смогла доехать наметро до конечной. Решила сесть на маршрутку. Я за-шла туда первой. Потихоньку стали набиваться люди.Водитель ждал, пока заполнится вся маршрутка, по-этому пошел курить и болтать с продавщицей. Обидамальчонки из метро не прошла для меня безнаказан-но. На его место пришли другие. Затем пришел води-

Лари

са К

овал

евск

ая

тель и стал орать на бабушек, что они бесплатно ездят на его маршрутке. По пенсионному удостоверению не платят за проезд. Начали ругаться, затем ввалился алкоголик, который заплатил маршрутчику две грив-ни. Маршрутчик поставил его бабушкам-бесплатни-цам в пример. «Гармония» в мире была восстановле-на. Увы. «Остановок» в турецком понимании слова мне хватило, я решила выйти и дойти пешком.

Я получила от отца тысячу гривень, впрочем, как всегда, ну и бонус: комплимент: «Худая ты и усталая. А в твоем возрасте это нехорошо».

Возвращалась домой в пассивно-психованном на-строении. Подумала, что, наверное, такая. Никакая. Осознала в свои целых двадцять один, что вре-мя летит очень-очень быстро, потому как орешки в переходе метро лет семь назад стоили восемьдесят копеек, а сейчас четыре гривни. Денежное измерение времени — никогда не бывает ошибочным, никогда не врет.

Выйдя из метро, увидела старенького дедушку с палкой, который, практически не двигаясь и глядя в одну точку, стоял возле охранного агенства. Мне стало как-то страшно и жалко — не столько дедуш-ки, сколько старости. В башке головная боль мо-ментально вежливо уступила место размышлениям о вся ких гадких и необратимых процессах в жизни.

Но тут дедушка внезапно кинулся к двери агент-ства и стал сильно жать на звонок, после чего с ди-ким хохотом, нет, не хохотом, а ржачем, кинулся бежать, опираясь на палочку, чтобы его не догнали. Напакостив, дедуган даже не понял, что развеселил всю улицу, возвратил всех к жизни, к жизни непре-рывной, радостной, жизни без остановок.

Да, счастье в мире есть.

Га

рб

уз

ят

ко

Двухуу словный словарь

1. ФБ — от анг. Fucking

box. Значение найдите сами.

Обрадуетесь находке.

2. Ѣ — замена любимому

русскому матюку.

КОВАЛЕВСЬКА Лариса Олексіївна

ГАРБУЗЯТКО

Симпатичний твір

(Рос. та укр. мовами)

Літературно-художнє видання

Підписано до друку 10.09.13. Формат 84х108/32. Папір офсетний. Гарнітура Miniature. Друк офсетний.

Ум. друк. арк. 8,13. Наклад 500 прим. Вид. № 13-72.

ТОВ «Майдан»Україна, 61002, Харків, вул. Чернишевська, 59

Тел.: (057) 700-37-30Свідоцтво про держреєстрацію: ДК № 1002 від 31.07.2002 р.

Редактор А. П. СтожукТехнічний редактор А. О. Іванова

Дизайнер Л. О. КовалевськаКоректор Л. П. Литвиненко

Виготовлено у ФОП В. Є. ГудзинськийУкраїна, 61072, м. Харків, вул. 23-го Серпня, 27

Тел./факс: (057) 340-52-26Свідоцтво про держреєстрацію: серія ХК № 269 від 23.11.2010 р.