Эпос и топосnlr.ru/prof/publ/bibliograf/2017/bd20.pdf · МАРИЯ ЧЕРНЯК...

(302)20 '17

Эпос и топосшкольной повести

«Детская литература «зависла» между мирами: не влилась в большую, взрослую литературу, а существует в особой, отданной педагогам «зоне», являясь не столько литературой, сколько средством педагогического воздействия».

Марина Ивашина

МАРИЯ ЧЕРНЯК

ШКОЛА ПОД ВЫСОКИМ НАПРЯЖЕНИЕМ К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ЖАНРА «ШКОЛЬНОЙ ПОВЕСТИ»

В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 2МАРИНА ИВАШИНА

ОБ «ЭФФЕКТЕ ВАРЁНОЙ ЛЯГУШКИ» И ШКОЛЬНОМ ЧТЕНИИСОЗДАТЬ ОБРАЗ БУДУЩЕГО 8ТАМАРА ГАББЕ

О ШКОЛЬНОЙ ПОВЕСТИ И О ЕЁ ЧИТАТЕЛЕПРЕДЧУВСТВИЕ ЧУВСТВ 13ИРИНА ТИХОМИРОВА

СОВЕТСКАЯ ШКОЛА В ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ ВОПРОСОВ ОБРАЗОВАНИЯ И ВОСПИТАНИЯ 19АЛЕКСЕЙ КАЛУГИН

ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА ДУМ ЮНОГО ПОКОЛЕНИЯЖИЗНЬ И КНИГИ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ 24МИХАИЛ ПАВЛОВЕЦ

ЧТО ЧИТАЛИ СОВЕТСКИЕ ШКОЛЬНИКИКАК ПРОВОДИЛИ УРОКИ ЛИТЕРАТУРЫ НАШИ РОДИТЕЛИ, БАБУШКИ И ДЕДУШКИ,

КАКИЕ КНИГИ ИХ ЗАСТАВЛЯЛИ ЧИТАТЬ — И ЗАЧЕМ ЭТО БЫЛО НУЖНО 27ЛЮДМИЛА ИНЬКОВА

ЧЕЛОВЕК НА СВОЁМ МЕСТЕПОЛВЕКА СЛУЖЕНИЯ КНИГЕ 36МАРИЯ ТКАЧЕНКО

КОЛЫБЕЛИ НАУК: СТАРОПЕЧАТНЫЕ ИЗДАНИЯВ ФОНДЕ РЕДКИХ КНИГ И РУКОПИСЕЙ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ ПГУПС 38АНАСТАСИЯ ЖАРИКОВА

ПОВЕРХНОСТНЫЙ ЧИТАТЕЛЬЧТЕНИЕ БЕЗ РАЗУМЕНИЯ 42

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ЖУРНАЛА «БИБЛИОТЕЧНОЕ ДЕЛО»

Басов Сергей Александрович, заведующий научно-методическим отделом библиотековедения Российской национальной библиотеки, кандидат педагогических наук, председатель редакционной коллегии

Госина Людмила Игоревна, ведущий научный сотрудник Библиотеки по естественным наукам Российской академии наук, доктор филологических наук

Добрусина Светлана Александровна, директор Федерального центра консервации библиотечных фондов Российской национальнойбиблиотеки, доктор технических наук

Жабко Елена Дмитриевна, заместитель генерального директора по информационным ресурсам Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина, доктор педагогических наук

Леликова Наталья Константиновна, заведующая отделом библиографии и краеведения Российской национальной библиотеки, доктор исторических наук

Лихоманов Антон Владимирович, советник генерального директора Российской национальной библиотеки, кандидат исторических наук

Михеева Галина Васильевна, ведущий научный сотрудник отдела истории библиотечного дела Российской национальной библиотеки, доктор педагогических наук

Николаев Николай Викторович, заведующий отделом редких книг Российской национальной библиотеки, доктор филологических наук

Соколов Аркадий Васильевич, доктор педагогических наук, профессор

Соколова Наталия Викторовна, директор Института корпоративных библиотечных информационных систем, кандидат технических наук

Черняк Мария Александровна, профессор кафедры новейшей русской литературы Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, доктор филологических наук

Колесникова Марина Николаевна, заведующая кафедрой библиотековедения и теории чтения СПбГУКИ, доктор педагогических наук, профессор

back_bd_cover_59.qxd 28.11.2017 18:46 Страница 1

1

В будущее возьмут не всех?Здравствуй, племя младое, незнакомое

А. С. Пушкин

НЕОЖИДАННО ОКАЗАЛОСЬ, что, кроме мальчиков и девочек,чинно сидящих в библиотеках за чтением книг, выступающих с трибунвсевозможных форумов и патриотических слётов, появилосьпоколение «несогласных», которых «проглядели» бдительные

взрослые. Для начала их презрительно обозвали «школотой», а потом сталидумать, что с ними делать.

Первая реакция была, разумеется, — запретить. В МВД решили, что нужнозаконодательно закрепить ответственность родителей и учителей, дети и ученикикоторых принимают участие в акциях протеста. Крутой чиновник этого ведомствавстревожился: «Важная проблема — участие молодёжи в несогласованныхуличных акциях. Процент молодых людей, участвующих в несанкционированныхпротестных мероприятиях, растёт. Уменьшение среднего возраста участниковтаких акций настораживает».

Второй мерой, призванной обуздать строптивцев, была — запугать. Сначалапоявились автозаки, а за ними последовали «воспитательные меры» В Хабаровскедиректор лицея Ольга Кодина решила выгнать из школы 15-летнего ТимураВалиуллина из-за того, что ученик принимал участие в работе городского штабаоппозиционного политика Алексея Навального. И это уже не первый подобныйинцидент. Учитель говорит Тимуру: «если ты за Навального — ты враг нашейродины». А он — не враг, он добра хочет, обновления, хочет гордиться своейстраной. Главной угрозой в таких «воспитательных акциях» стала попытка лишитьребят будущего: «ты ломаешь себе судьбу» «ты попадёшь в чёрныйсписок», «ты не сможешь никуда поступить» и т. д.

Этим доморощенным воспитателям не удалосьпонять, что парадигма их молодости «Сиди и невысовывайся. Ты меньше системы» сегодня уже неработает. Современный подросток не верит тезисам, что«миф важнее факта», а «патриотизм важнее знаний». Онвидит ложь, лицемерие и двоемыслие. Цинизм взрослых калечит подростка —в библиотеке ему могут не выдать книгу Драйзера, а дома по телевизору онсозерцают культ насилия, грубой силы и жестокости. Библиотекари вынужденымаркировать детские книжки, еженедельно проверять списки «литературыэкстремистского характера», уничтожать книги со штампом «Открытогообщества». Лицемерная забота государства о «психическом здоровье ребёнка»вступает в жёсткое противоречие с реалиями «взрослого мира».

Пожилые тёти и дяди, с кристальным и правильным прошлым задумалипоместить его под стерильный колпак, где нет «горестей и злости», где естьсчастливое советской детство с вкусным мороженым и газировкой, где не надодумать, а тупо верить. То есть вернуться к диктату идеологического прессинга,который поможет воспитать из подростков «настоящих патриотов».

Дмитрий Быков сказал: «То, что выросло поколение небезразличныхшкольников, которые хотят делать свою жизнь, которые идут активнов политику, вообще выходят на улицу, потому что не хотят мириться с тем,что уже давно накрыло родителей, — это такой знак эпохи, да, поэтому детибудут политизироваться неизбежно. Это один из вызовов нашего времени,с которым приходится мириться. Дети выросли умные. Это, по-моему,совершенно очевидно. И с этими умными детьми придётся как-то жить.А разговоры: “Ах, вот вы ребёнка тянете в политику!”…»

Как жаль, что забываются уроки таких идеологических проработок, которымподверглись герои повести Бориса Васильева «Завтра была война».

С любовью, Татьяна Филиппова, главный редактор журнала «Библиотечное Дело»

# 20 (302) *2017

Издатель: Член РБАООО “Агентство Информ-Планета”Главный редакторТатьяна ФилипповаДиректорМария КовалёваВыпускающий редакторМария ФармаковскаяЛитературный редакторЯна МихневичДизайн и вёрсткаАндрей ФилипповПредставительство в МосквеОтветственный редакторСлава Матлина

П о дП о д п ип и сс к ак а :по Каталогу Роспечати

индекс 81774,по Каталогу Почта России

индекс 63482

Для писем: 191119, СПб., а/я 133

Тел./факс: (812) 575–5777, 764–1580Тел.: (499) 163–4942.Е-mail: [email protected]

matlina@mail .ru

www.bibliograf.rubibliograf.ru@BibliografRubibliograf_ru

www.vipishi.ru — подпишись сейчас!интернет-подписка

на газеты и журналы через МАП

Издание зарегистрировано Министерством РФ по де-лам печати, телерадиовещанию и средствам массовойкоммуникации ПИ №77-13082 от 15. 07. 2002Учредитель: Татьяна Филиппова

ISSN № 1727–4893

Мнение редакции по тем или иным вопросам можетне совпадать с мнениями авторов.

Редакция не несёт ответственности за содержаниерекламных материалов.

Никакая часть данного издания не может бытьвоспроизведена в какой бы то ни было форме без раз-решения редакции.

Адрес редакции и издательства:191040, СПб, Лиговский пр., д. 52, лит. «К», оф. 12.

Отпечатано в типографии: Политехника. СПб,Измайловский пр. 20. Тираж 3500 экз.На обложке: Владимир Серов, Домашняя работа,1956 г.

© «Библиотечное Дело», 2017Цена свободная

Подписано в печать 31.10.17

12+

bd#302_bdN61.qxd 28.11.2017 18:44 Страница 1

2

Школьная повесть

#20 [302] 2017

ВСЛУЧАЕ СО ШКОЛОЙ си-лен эффект узнавания, сопере-живания, личной памяти, нали-чия у каждого собственного

мнения — «ведь и я через это прошёл».Психологически точно и абсолютноузнаваемо описывает это «всеобщеезнание» Е. Гришковец в монодраме«Как я съел собаку»: «Я не могу смот-реть, как ведут в школу 1 сентябряпервоклассников. Это просто ужасноезрелище. <…> Нарядная мама ведёт чи-стенького, в новом костюмчике, ещё нешкольника, ещё... маленького такогомальчика. <…> Вот приводят егок школе, там много людей, первый зво-нок. И там его оставляют.... <…> Апотом мальчик приходит из школы...такой странный.... Родители спраши-вают: “Ну как?” А чего “как”? <…> Даточно так же! в точности. Вы жетам сами были».

Школа — чуть ли не самое массовоесоциальное учреждение. Вполне зако-номерно то, что все особенности нашегосоциума и нашего «ксерокса культу-ры» (по определению Ж. Бодийара) мо-гут сканироваться через образ Школы иобраз Учителя, причём сканироватьсяс помощью широкого использованияинструментария массовой культуры.«Кризис педагогической метафизикиоказывается вполне совпадающимс тем, что происходит в области куль-туры и гуманитарного знания (“кризисфилософии”, “кризис истории”, “смертьавтора”, “смерть человека” и т. п.). Подвопросом оказывается также цен-ность традиции: в ситуации пре-емственности и традиции ценностибыли устойчивыми константами иориентирами социализации, но в ситуа-

ции дискретности и фрагментарностиболее значимыми оказываются локаль-ные жизненно-образовательные ориен-тиры», — справедливо полагает А. Гря-калов2.

Дмитрий Быков в сборнике «ШколажЫзни: честная книга (любовь-друзья-учителя-жесть)» попытался объединитьэто «народное», почти фольклорноезнание о школе. Быков как составитель

о задаче сборника писал так: «Я отлич-но помню свой школьный опыт: он былотвратителен, поскольку двойная мо-раль уже свирепствовала и травля,столь ярко и страшно показанная Же-лезниковым и Быковым в “Чучеле”, бы-ла уделом всех думающих детей. Одна-ко, помимо этой травли, оказавшейсявесьма полезным опытом для постсо-ветского будущего, советская школамогла предложить много интересно-


Школа под высокимнапряжением К вопросу о трансформации жанра «школьной повести» в современной литературеШкола — больной вопрос длявсего общества, центр притяже-ния сил и эмоций, она как осо-бый социальный феномен объ-единяет и разъединяет обще-ство одновременно.

Мария Александровна Черняк,профессор кафедры русскойлитературы Российскогогосударственного педагогическогоуниверситета им. А. И. Герцена,доктор филологических наук, Санкт-Петербург


3#20 [302] 2017


го — не зря тут существовал настоя-щий культ учителя. <…> Тогдашниеподростки были очень серьёзными ивзрослыми, интеллектуально они былибогаче и самодостаточнее сегодняш-них старшеклассников <…>. Я думаю,тогдашнее поколение — равно как ишкольники девяностых — многогоо себе недоговорило и не поняло. Намнужно составить хронику тех лет, по-тому что, кроме нас, это сделать не-кому. Трагедию исчезновения СССРлучше всех поняли подростки, потомучто их жизнь переломилась. Сборниквоспоминаний “Детство 45–53”о послевоенных школьниках, состав-ленный Людмилой Улицкой, стал бес-тселлером, но коллизии нашего отро-чества были ничуть не менее драма-тичны. Лучший способ разобратьсяв себе нынешних — это вспомнить себятогдашних. Мы как раз входим в тотвозраст, когда события двадцати-тридцатилетней давности помнятсянам лучше вчерашних. Лично для меняпопытка реконструкции тех времендовольно мучительна, но и мне есть зачто поблагодарить их (времена). На-деюсь, все вместе мы составили книгу,из которой будет понятно, почему на-ша генерация почти всё сдала и всё-та-ки удержалась на краю пропасти».

«Школа жизни» в попытке рекон-струировать школьные годы 1960–90-х гг. стала сплавом нескольких жанров:школьной повести, репортажа с местасобытий, документа, байки и т. д. В сбор-нике представлены воспоминания двухтипов — это воспоминания, часто анек-дотические, о конкретных ярких школь-ных сюжетах («Нельзя! Ни по-русски,ни по-английски» М. Уваровой; «Пер-вый раз…» П. Кобинца; «Герасим»И. Иаховидович; «Загубленный талант,или о вреде куреня» В. Неробеева и др.).И второй тип текстов — это более об-щие воспоминания-размышления об од-ноклассниках, учителях, об образованиив стране. Это тексты Л. Россомахиной«Драгоценная память», Л. Труновой«Девятка», Н. Соколовской «Война имир на звезде КЭЦ», И. Озёровой «Насготовили стать элитой Москвы» и др.

Сборник Быкова подтвердил, чтожанр школьной повести переживаетсложные времена. На фразу ученика, ге-роя нашумевшего сериала В. Гай-Гер-маники «Школа»: «Но я ведь лич-

ность», — пожилой учитель отвечает:«Ну, положим, личность я в последнийраз видел году так в 1980-м». В этомдиалоге — предельно точно звучит ост-рота проблемы, непримиримый кон-фликт поколений, результатом которо-го является ситуация тотального непо-нимания и немотивированной жестоко-сти. Вполне закономерно, что адекват-ное и правдивое изображение сегодняш-ней школы практически невозможно:ведь то, что вспоминают люди с совет-ским опытом о собствен ном отрочествесовременным молодым читателям непо-нятно, — повседневность, язык, темп ивосприятие времени, ценности за по-следние двадцать-тридцать лет измени-лись неузнаваемо; подросток 1970-х иподрос ток «нулевых» годов XXI века —это совершенно разные люди. Стоит со-гласиться с мнением философа А. Гря-калова: «Детство — всегда настоящее.В этом смысле детство одного поко-ления так же уникально и не воспроиз-водимо как и индивидуальное суще-ствование одного ребёнка. Прошлоевлияет опытом традиции и инерции,будущее воздействует как проект, ноосуществляется детство всегда имен-но как настоящее»3.

Утеря литературоцентризма в обще-стве, отказ от учительной миссии лите-ратуры, закономерно привёл к тому,что Учитель перестал быть героем ли-тературы. В знаковых произведениях1970–80 гг. о школе и учителях (А. Ли-ханов «Благие намерения», А. Алексин«Безумная Евдокия», В. Тендряков«Ночь после выпуска», В. Распутин«Уроки французского» и др.) общиестандарты отношения общества к шко-ле преломлялись сквозь призму индиви-дуальных особенностей и личных ка-честв учителей. Сегодня на месте по-

добной литературы — зияющая пусто-та. Хотя востребованность подобныхтекстов очевидна и для писателей, и длячитателей, и для издателей. В самом на-

чале 1990-х гг. герой повести А. Варла-мова «Здравствуй, князь!», выпускникфилфака МГУ, Саввушка, вдоволь на-мотавшись в столице времён «пере-стройки», постучался в двери обычнойшколы в родном захолустье и спросил,не нужны ли там учителя. «Это был,пожалуй, один из самых внятных, хотяи спорных, ответов тогдашней словес-ности на вопрос о том, что делатьв смутной новой действительности,если у тебя, как на грех, есть не толь-ко образование и мозги, но и со-весть»4, — справедливо полагает кри-тик О. Лебедушкина.

Приметы жанраМодель мира школьной повести —

это мир школьной действительности,«сокращённая вселенная» школьнойжизни, в которой школа является цент-ром и содержательной основой. Всёстроится вокруг школьной жизни: шко-ла является и местом действия, и важ-нейшим этапом в жизни героя, проходячерез который он взрослеет. Моментвзросления, переход из состояния неве-дения, наивности, неспособности, непра-воты, незнания, непонимания, к состоя-нию ответа на все вопросы, приобрете-нию опыта или жизненного урока, что иявляется взрослением заложен в семан-тике жанра школьной повести.

Характерная черта школьной пове-сти — это множество героев. Школьнаяповесть имеет свою типологию героев,которая разделяет всех героев повестейна три группы: ученики; педагогическийколлектив (учителя, директор, завучи т. д.); родители. Возникают практиче-ски фольклорные типы: отличник идвоечник; лидер и загнанный; неудачники везунчик; зубрила и хулиган; перваякрасавица класса и дурнушка; преда-тель; любимчик учителя; герой и др.

Процесс становления жанра школь-ной повести в русской литературе былдостаточно долгим и за всю историюсвоего формирования подвергался мно-жеству изменений в период от XVIIIдо XXI века. За всё время существова-ния школьной темы в русской литерату-ре она прошла через множество жанро-вых образований: это и биографическаяпроза, роман воспитания, автобиогра-фические повести, сентиментальныйроман, школьная повесть, психологиче-ская проза, рассказы и зарисовки


4


#20 [302] 2017

школьной жизни начала 2000годов и т. д.

Жанр школьной повести — это явле-ние более характерное для советскойдетской литературы, но, безусловно,черты его начали формироваться гораз-до раньше. Так, М. М. Бахтин писал, чтоодно из основных свойств жанра — спо-собность к обновлению: «Жанр возрож-дается и обновляется на каждом но-вом этапе развития литературы,в каждом индивидуальном произведе-нии данного жанра. <…>Жанр живётнастоящим, но он всегда помнит своёпрошлое, своё начало. <…> Вот почемудля правильного понимания жанра и не-обходимо подняться к его истокам»5.

Произведения о школе вошли в кругчтения русского читателя изначальнов качестве переводных зарубежныхкниг. Истоки жанра уходят ещё в восем-надцатый век, когда впервые стали по-являться произведения, рассказываю-щие о школьной жизни. Но жанровыепризнаки начали формироваться лишьк середине девятнадцатого века — пре-имущественно в Великобритании и Гер-мании. Первой книгой, которая далатолчок к появлению произведенийо школе, исследователи считают опуб-ликованные в 1857 г. «Школьные дниТома Брауна» Томаса Хьюза. В викто-рианской Британии эта книга стала пер-вым образцом популярнейшего в даль-нейшем жанра «школьного романа»(англ. School story)6. В России книга бы-ла издана в 1899 г. под названием

«Школьные годы Тома Брауна, описан-ные престарелым питомцем Ругби».

Истоки русской школьной повестивыходят из жанра романа воспитания,родоначальником которого считаетсяИ. В. Гёте и его роман «Годы ученияВильгельма Мейстера». Традиции рома-на воспитания активно использовалирусские писатели XIX века (А. И. Гон-чаров «Обыкновенная история»; Ф. М.Достоевский «Подросток»; Л. Н. Тол-стой «Детство», «Отрочество»,«Юность»; А. П. Чехов «Учитель словес-ности» и др.).

Несомненно, важное место в форми-ровании черт русской школьной пове-сти в детской и юношеской литературезанимают книги Л. Чарской, рассказы-вающие об институтской жизни девочекконца XIX–начала XX века. В началеXX в. книги Лидии Чарской пользова-лись удивительной популярностью, не-смотря на скептическое отношениек ним критиков.

Если в дореволюционных произведе-ниях школа практически всегда проти-вопоставлялась дому, то в текстах 1920-х гг. (Педагогическая поэма» А. С. Ма-каренко, «Республика ШКИД» Г. Г. Бе-лых и Л. Пантелеева, «Школа» А. Гай-дара и др.) школа начинает выполнятьфункции дома, становится важным ме-стом в жизни ребёнка.

В жанровой системе детской литера-туры «школьная повесть» стала зани-мать прочное место в конце 1950-х го-дов. Именно в этот период определяют-ся тематические составляющие жанра.Были обозначены следующие школь-ные категории: учитель, ученики, воспи-тательный процесс и др. Сложились спе-цифические черты школы, характери-зующие жанр «школьной повести» и егосвойства. Основной темой школьной по-вести 1930-х–начала 50-х гг. является пе-ревоспитание, хулигана в достойногочеловека, двоечника в хорошего учени-ка. Повестей, ставших классикой дет-ской литературы, этого времени не такмного. Можно вспомнить Е. Шварца«Сказка о потерянном времени» иН. Носова «Витя Малеев в школе и до-ма».

Ярким периодом формирования истановления школьной повести стали1960–70-е годы. в это время писатели,многие из которых были «сосланы»в детскую литературу цензурой, стали

использовать школьную повесть каквозможность обозначить острые про-блемы времени. Впервые поднималисьсоциальные вопросы, описывались про-блемы образования, реальные школь-ные проблемы, говорилось о чувствахподростков. В этот период были созда-ны многие школьные повести, вошед-шие в классику детской литературы (по-вести А. Г. Алексина, киноповестьГ. Полонского «Доживём до понедель-ника», повести В. Железникова «Жизньи приключения чудака», «Чучело»,В. Тендрякова «Ночь после выпуска»,С. А. Иванова «В бесконечном лесу идругие истории о 6 “В”», Г. Щербаковой«Вам и не снилось», М. Львовского«В моей смерти прошу винить Клаву К.»и др.). Школьная повесть была доста-

точно точным инструментом анализаповседневности советской школы.

Постсоветская школьная повесть: смена вектора

Первыми произведениями, отражаю-щими реальность постсоветской школыстали повести «Круг» и «Лабиринт»Л. Симоновой, которые стали первымитекстами о школе, написанными послеперестройки, и роман «Географ глобуспропил» А. Иванова. Школа в этих про-изведениях отражала реальность време-ни: процессы перестройки в повестяхЛ. Симоновой и постсоветскую реаль-ность начала 1990-х гг. в романе А. Ива-нова.

Трансформация образа учителяв школьной повести началась ещё до ро-мана Иванова, в произведениях конца



5#20 [302] 2017

1970-х–начала 80-х годов, когда учительиз всё знающего и всегда правого стано-вится обычным реальным человеком,у которого есть недостатки, слабые сто-роны, личная жизнь и который можетошибаться. В романе Иванова молодойучитель Служкин, вынужденный пойтиработать учителем в школу, чтобы про-кормить семью, совершенно не соответ-ствует советским идеалам изображенияучителя. При перечислении всех несоот-ветствий Служкина роли учителя и про-фессии, которой он вынужденно зани-мается, складывается совершенно шо-кирующий образ: Служкин сам о себеговорит: «Раздолбай я клёвый, а учи-тель из меня — как из колбасы теле-скоп»7. Роман Иванова является пово-ротным произведением в изображенииучителя в школьных текстах. Тенден-ция, начатая в 1960-х годах, изображенияучителя как обычного человека со мно-жеством слабостей и личных проблем,достигает в романе «Географ глобуспропил» своей высшей точки, внося

в проблематику текста новый тип кон-фликта.

Новый тип конфликта в содержа-тельный аспект жанра школьной пове-сти вносят и произведения Л. Симоно-вой. Конфликт её повестей «Круг» и«Лабиринт» основывается на невидан-ном ранее противостоянии учеников иучителей. Это конфликт, основанный наогромном разрыве между поколениями,спровоцированный самой эпохой и на-строениями переходного времени. Си-монова описывает не просто школьныйконфликт, а конфликт, который пере-растает в бунт, неподвластный ни авто-ритету взрослых, ни, кажется, здравомусмыслу.

Повести Симоновой и Иванова сталирешающими в смене вектора изображе-ния школы. Школа в них окрашена не-гативными характеристиками, изобра-жена в мрачных тонах, наполнена тре-вогой и отчаянием, школа становитсяместом, куда ребёнок не желает идти,местом, в котором психологически тя-жело находиться: «Лина не торопясьдвигалась к школе, давно смирившисьс тем, как тошно ей туда ходить»8.

На рубеже XX–XXI вв., когда насту-пает кризис романного жанра и про-исходит активизация малых жанров, на-метились две тенденции в жанре школь-

ного рассказа: первая — это зарисовкиотдельных характеров и ситуаций в пси-хологическом ключе, вторая — этотексты, в которых где школа становитсямоделью мира (например, Ю. Буйда«Химич», Л. Юзефович «Гроза. 1987 г.»,А. Геласимов «Нежный возраст»,Т. Крюкова «Женька Москвичев и егодрузья», Ю. Вийра «Дедушкины вален-ки», А. Старобинец «Аргентус»).

Безусловно, большое влияние нашкольную повесть оказала ориентацияиздательств на массовую детскую лите-ратуру. Неслучайно социологи литера-туры неизменно называют популярнуюу школьников «тройку» любимых жан-ров: фэнтези, детектив, «розовые» рома-ны для девочек. Поэтому на наших гла-зах сложная психологическая школьнаяповесть последних советских десятиле-тий уступает место детской формульнойлитературе. Примерами могут послу-жить огромное количество, выходив-ших в 1990-е и 2000-е годы детских де-

тективов и романов для девочек, ис-пользующих школу в качестве местадействия («Лунное затмение в 6“Б”»Л. Матвеевой, «Белоснежка идёт по сле-ду» В. Роньшина, «Блин-сокрушительтеррористов» Е. Некрасова, «Загадкашкольного подвала» А. Иванова,А. Устиновой, «Похищение на двойку»А. Кораблёва, «Похищение поющегоавтобуса» А. Андросова, «Весёлый про-гульщик» А. Кораблёва, «Формула пер-вой любви» С. Любенец, «Игра сосмертью» Сестёр Воробей и многие дру-гие). Причём важно отметить, что оте-чественная массовая литература постсо-ветского времени — это литература вомногом подражательная. Происходящаядо сих пор «поттеризация всей страны»не отменила всё же желания российскихшкольников читать не только о ГарриПоттере, но и о героях, более близких ипонятных. «Собственно, сверхпопуляр-ный текст Джоан Роулинг задал пара-метры книг-“клонов”, которые вместес другими клонами — детскими детек-тивами и сентиментальными повестя-ми для девочек — составили основнуюмассу вновь созданной в России литера-туры для подростков рубежа 2000-хгодов»9. Достаточно вспомнить литера-турные пародии «Таня Гроттер» Д. Ем-

ца и «Порри Гаттер и Каменный Фило-соф» А. Жвалевского и И. Мытько.

К постсоветским школьным текстамс элементами фантастики можно отне-сти «Время всегда хорошее» А. Жва-



6#20 [302] 2017

левского, Е. Пастернак. Герой повестипионер-шестиклассник Витя из своего1980-го года попадает в наше недалёкоебудущее — 2018 год. А девочка Оля,компьютеризированный тинейджериз 2018, оказывается советском про-шлом. Поменявшимся местами героямприходится решать проблемы друг дру-га. В 1980 году лучшего друга Вити пы-таются исключить из пионеров и из

школы, а в мире Оли, где люди ужепрактически не общаются в «реале» идаже мамы приглашают детей на кухнюобедать с помощью icq, неожиданно вво-дят устные экзамены вместо таких при-вычных компьютерных тестов. Совре-менная литература занимается свое-образным «формированием памяти»,в рамках которого национальные исто-рии интегрируются в «глобальную», иосновным источником представленийо прошлом становятся мифы, легенды,фантастические допущения. Создаётсяустойчивое ощущение, что современ-ные авторы воспринимают историю каксвоеобразный мистический заговор, чтопозволяет перевести реальность в фан-тастику и представить жизнь целых по-колений с помощью фантастическогокода. А. Жвалевский и Е. Пастернак, от-стаивая точку зрения, озвученную в за-главии, тем не менее, довольно критиче-ски относятся и к прошлому, и к буду-щему. Витя искренне не понимает, гдеего книжный шкаф с энциклопедия-ми, почему в магазинах нет очередей ичто это за штука такая «интернет», по-чему ребятам в школе так сложно отве-чать устно у доски. Оля, напротив, абсо-лютно свободна от идеологическихштампов: она не понимает абсурдного,по её мнению, текста клятвы советскихпионеров, не понимает, почему суще-ствует одна партия, защищает мальчика,который принёс в класс пасхальный ку-лич и т. д. Но при этом она свободна и отлюбых культурных ассоциаций, от книг,от культурных кодов: «Я честно пыта-

лась сосредоточиться, но смысл того,что говорила русичка, от меня усколь-зал. Зачем мне запоминать стихи, еслина Гугле я найду их в три секунды? За-чем самой придумывать все эти краси-вые слова, если они уже давно все напи-саны и выложены, украшенные разны-ми шрифтами?»

Говоря о фантастическом кодев школьном тексте, нельзя не упомянуть«Класс коррекции» Е. Мурашёвой, кни-гу, вызвавшую массу дискуссий. Эта по-весть о том, о чём в школах молчат,о чём никогда не прочитаешь в отчётахметодических объединений и педагоги-ческих советов, эта повесть о правде со-временной школьной жизни, жестокой ибеспросветной, где слово «милосердие»в активный словарь не входит, где детивынуждены придумывать себе другойсветлый, добрый и справедливый мир, ижить в нём, а значит — умирать в этом.Школа как макромир показана Мура-шевой, практикующим семейным и

школьным психологом, с предельной от-кровенностью. Страшным и больнымстановится мир взрослых, а не мир по-настоящему больных детей. КлавдияНиколаевна, классная руководительни-ца 7-«Е», внушает молодому учителюгеографии, единственному, которыйвстал на сторону ребят: «Школа — всеголишь слепок с общества в целом. Не-ужели вы не видите разделения “наклассы” всего нашего мира? Бедные ибогатые. Удачливые и неудачники. Ум-ные и глупые…Школа не может изме-нить мир, который существует за её

пределами <…>. Мы разработали длякласса коррекции особые программы,учителя преподают там в условиях,приближённых к боевым <…>, мы на-учили их читать, писать и считать, нопоймите, мы не можем изменить ихсудьбу!». Изменять свою судьбу прихо-дится самим ребятам. Настоящим нрав-ственным испытанием для класса кор-рекции, где собрались и дети алкоголи-ков, и больные, и запущенные, и изуро-дованные семейными ссорами, и простотрудновоспитуемые, стал приход (вер-нее — приезд на инвалидной коляске)новенького, мальчика с диагнозом ДЦП.Мальчик из интеллигентной и любящейсемьи (чуть ли не единственный в клас-се), умный и ироничный, всё время под-трунивающий над собой и своим неду-гом. Юра не только объединяет 7-«Е» —он, как лакмусовая бумажка, неожидан-но проявляет в ребятах доселе не вос-требованное: умение терпеть и защи-щать, заботиться и сопереживать, ду-мать и мечтать. Юра обладает особымдаром — уходить от страданий и безыс-ходности в параллельный мир, где сбы-ваются все желания. Мир «вечной вес-ны», где есть земляничная поляна и при-дорожный кабачок «Три ковбоя», городс фонтанами и замок принцессы, мир,где можно обойтись без коляски и ко-стылей и куда Юра организует «экскур-сии» для своих одноклассников. И всё жеповесть — оптимистическое произведе-ние, оптимистическое вопреки. Класскоррекции и существует вопреки все-му — школьным порядкам, жестокости,болезням, нищете. Ребята сами познаютзначения слов «милосердие», «доброта»,«дружба». Вывод из этой светлой пове-сти с грустным финалом один — кор-рекция срочно необходима нашему об-ществу, всем нам.

Повесть Е. Мурашевой абсолютнолишена педагогического морализа-торства во многом потому, что история«класса коррекции» рассказывается отпервого лица, от лица ученика. Законышкольного мира воспринимаются глаза-ми ребёнка и, возможно, от этого стано-вятся ещё более страшными и непонят-ными. Этот приём использует и А. Гела-симов в повести «Фокс Малдер похож насвинью». Главный герой, Саша, неволь-но оказывается втянут в запутанную ис-торию, он случайно узнает о любви мо-лоденькой учительницы истории и его


#20 [302] 2017


7

одноклассника Антона. Эти отношения,тайна которых охраняется от ученикови учителей, всё же становятся причинойинтриг, слёз, предательств, конфликтови, в конечном счёте, трагедии. И Сашапонимает, что жизнь — это не красивыйготовый текст, а живой, становящийся,рождающийся диалог, который необхо-димо уметь выстраивать. Герой понима-ет, что судьба свела вместе под однойкрышей учеников и несчастных, меч-тающих о своём женском счастье учи-тельниц. Эта связка, столь случайная,казалось бы, определяет маршруты бу-дущей жизни. «Почему попадаешь имен-но в эту школу? А почему карта ока-

зывается именно в этой колоде? По-тому что их напечатали вместе. Коло-да карт - а в ней одна какая-то карта.Так задумано. Кем? Это самая большаятайна. Ты появляешься на свет, кри-чишь, писаешь под себя, а потом прихо-дишь в школу к учителям, которыебыли для тебя предназначены. Кем? Яуже пытался ответить на этот во-прос. Если не веришь, см. выше. Точнотак же, как и ты был для них предна-значен. В этой шайке без тебя смыслане больше, чем в колоде карт без вось-мёрки пик. … Ты с ними в одном па-сьянсе».

Источниками детского отечествен-ного любовного романа (С. Любенец«Амулет для влюблённых», С. Любенец«Формула первой любви», Сёстры Во-робей «Абба, или Чай с Молоком», «Иг-ра со смертью», Л. Матвеева «Мы в пя-

том классе», «Герой-любовник из 5-“а”»и др.) тоже стали книги зарубежных ав-торов книги, в которых происходитслияние жанра девичьего романа сошкольной темой (это и романы для де-вочек американской писательницыФренсин Паскаль, и серия «Стэйси и еёдрузья» английского писателя АланаФревина Джонс, и книги Луизы Мэй Ол-котт). Жанр романа для девочек имеетсвою большую литературную тради-цию. Традиционно основными темамижанра является взросление героини,именно эта тема является точкой сопри-косновения жанра девичьего романа сошкольной повестью, это и выбор своегопути, поиск первой любви, оценка себя,а также самоопределение. Поэтомутекст девичьего романа в первую оче-редь — это текст о чувствах.

Школьный детектив тоже строитсяпо лекалам жанра. Однако обязатель-ным условием является «школьная те-ма». Так, например, в «Детективномагентстве» А. Иванова и А. Устиновойпреступления расследует компания де-вятиклассников из московского двора, агерои литературного сериала«Тайны.Ru» школьники Тим и Лестаизображают из себя героев «Секретныхматериалов» Малдера и Скалли. «Жен-ский детектив на вырост» предлагаетиздательство «Азбука» в серии Д. Вар-денбург «Приключения Ульяны Кара-ваевой». Главная героиня — озорная де-вочка-сыщица, с одной стороны, пре-дельно точно соответствует новым ли-тературным и социальным веяниям, ас другой — является литературнымдвойником Пеппи Длинныйчулок. Изда-тельство «АСТ» выпускает юмористи-ческий детективный сериал про девочкуЭмму Мухину10, которая никого и ничегоне боится, дружит с мальчишками и бо-рется за справедливость. Школа стано-вится местом действия и сюжетообра-зующим явлением в романах В. Сотни-кова, историях о Жене ОсинкинойМ. Чудаковой, повестях А. Кораблёва«Похищение на двойку» и «Весёлыйпрогульщик», А. Андросова «Похище-ние поющего автобуса» и др.

Школа — живой социальный инсти-тут, в котором концентрируются чело-веческие характеры и оживают разно-образные стереотипы. Для героев про-изведений, о которых шла речь в этойстатье, школа является площадкой, на

которой ставятся эксперименты, прове-ряются гипотезы, ищутся ответы набольные вопросы, это этапы и формыжизненного пути, самоопределения, по-знания себя и мира. Так или иначе — этоодин из самых жизнеспособных жанровсовременной детской литературы.

С автором можно связаться:[email protected]

Примечания:1 Выражаю благодарность за советы и мате-

риалы автору магистерской диссертации «Совре-менная школьная повесть: проблема жанровойтрансформации» И. А. Свирской, которая подмоим руководством в 2017 г. блестяще защитиласвою работу.

2 Грякалов А. Философия и транспедагогикадетства // Инновации и образование. Сборникматериалов конференции. Серия “Symposium”,выпуск 29. — СПб., 2003. — С. 53–62

3 Грякалов А. Философия и транспедагогикадетства // Инновации и образование. Сборникматериалов конференции. Серия “Symposium”,выпуск 29. СПб, 2003. — С. 53–62.

4 См. об этом: Лебёдушкина О. Прощай,королевская грусть? О любимчиках и пасынках«нового производственного романа»-2 // ДружбаНародов. — 2009. — №11.

5 Бахтин М. М. Проблемы поэтикиДостоевского. — Изд. 3-е. — М.: Худ. лит., 1972. —С. 178–179.

6 Викторианская эпоха богата школьнымироманами и произведениями, включающимизначительное повествование о школьных годахжизни героя, это и произведения Э. Гаскелл«Жёны и дочери», «Север и юг»; Джейн Эйр«Учитель» (1847), «Городок» (1853), Ч. Диккенса«Домби и сын» (1848), «НиколасНиклби» (1839) и др.

7 Иванов А. Географ глобус пропил (1995). —Москва: АСТ, 2014. — 446 с.

8 Симонова Л. Лабиринт. Повесть: Дляст. возраста. — М.: Дет. лит.: Фирма«Костик», 1993. — 238 с.: ил.; 21см. — (Подросток).(1989–1990)

9 Литовская М. А. «Время всегда хорошее»:социальная психология для современногоподростка / Детская литература сегодня: сборникнаучных статей. — Екатеринбург, УрГПУ, 2010 —С. 25–34.

10 Роньшин В. Эмма Мухина, или Разгадка од-ного похищения. — М., 2007.

О процессе становления, характер-ных чертах, эволюции школьной по-вести как литературного жанра.

Школьная повесть, современнаядетская литература, литературныежанры, массовая культура

This article focuses on the pro-cess of formation, characteri-stics, evolution, school novel asa literary genre.

School story, modern children’sliterature, literary genres, massculture


8


#20 [302] 2017

ИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА,электронное образование, ин-тернет вещей, «умные города»,Big Data, искусственный ин-

теллект и робототехника — все эти тех-нологические прорывы стремительнонадвигающейся Четвёртой промышлен-ной революции ведут к кардинальнымсистемным изменениям и значительнымсдвигам в нашем образе жизни. Как этиизменения повлияют на человека? Из-менятся ли этические нормы? Учёныепредполагают, что через 20 лет быть че-ловеком будет означать совершеннодругое.

Прошедший в День знаний во всехшколах города тематический урок «Рос-сия, устремлённая в будущее» долженбыл с самого начала учебного года запу-стить процессы осмысления и обсужде-ния перспективных областей примене-ния своих талантов и возможностей раз-вития в России для тех, кто через не-сколько лет покинет школу. Екатерин-бургские библиотекари, ставшие в этотдень VIP-гостями в школах города, орга-низовали разговор о чтении и профес-сии библиотекаря. Неважно, что онапреждевременно переведена Агент-ством стратегических инициатив в раз-ряд «профессий-пенсионеров». Ведь какбы она не трансформировалась черездесятилетия (навигатор информацион-ных ресурсов, тьютор по развитию, мо-дератор сетевых сообществ, тренертворческих состояний) экс-библиоте-карь всегда будет готовить читателяк будущему, помогая в отборе и синтезеразных видов информации. Разговоро будущем — это выход из зоны ком-форта для решения проблем и действийв условиях новых вызовов. Книги, чте-

ние — как раз то самое беспроигрыш-ное средство, которое поможет взрос-леющим детям подготовиться к жизнив обществе будущего, не допустить рас-человечивания в мире роботов, быть го-товым к состраданию и милосердию.Читая, они научаться решать неизбежновозникающие в различных ситуацияхпроблемы и выстраивать отношенияс ровесниками и представителями дру-гих поколений.

Вернее, могли бы быть подготовле-ны к будущему лучше, читая и проживаявместе с автором и персонажами раз-личные ситуации и постигая особенно-сти жизни в условиях революционныхтехнологических инноваций, если быкруг чтения школьников был сформи-рован несколько иначе.

«Эффект варёной лягушки»: проблемы требуют решения

«Эффект варёной лягушки» (или «ля-гушка в кипятке») — метафорическоеотображение неспособности людей адек-ватно реагировать на значительные из-менения, которые происходят постепен-но и не дают почувствовать, что опас-ность близко. В основе метафоры — же-стокий научный опыт, демонстрирую-щий, что при медленном нагревании во-ды лягушка не воспринимает опасностии погибает, тогда как из кипятка немед-ленно выпрыгивает. Речь идёт о ситуа-ции, когда люди продолжают питать на-дежду на лучшее, хотя объективных при-чин для положительных изменений нет.Идёт адаптация под постепенное нагре-вание воды при вполне терпимом дис-комфорте. Функции сопротивления,стремления к изменениям отмирают заненадобностью. Небольшие реформы

Ходить по неровной футуроло-гической почве бывает опасно.Однако будущее врываетсяв нашу сегодняшнюю жизнь,посылая знаки не только из ин-тернет-каналов и СМИ, но под-карауливает в повседневнойжизни.

Марина Вячеславовна Ивашина,МБУК «Муниципальное объединениебиблиотек города Екатеринбурга»,учёный секретарь, заслуженныйработник культуры РФ

МАРИНА ИВАШИНА

Ц

Об «эффекте варёной лягушки» и школьном чтенииСоздать образ будущего


9#20 [302] 2017


создают эффект медленного подогрева,и момент опасности упускается. Сраба-тывает «эффект варёной лягушки», и си-туация может разрешиться драматиче-ски. Выход — запуск полноценного стра-тегического процесса. В нашем случае —Программы продвижения детского июношеского чтения, которая из статич-ного чиновничьего документа должнапревратиться в реальную динамичную«карту боевых действий».

Метафора «варёной лягушки» как не-льзя больше подходит к разговоруо школьном чтении, особенно чтенииподростков — обязательном и внекласс-ном, мумифицированном стараниями не-скольких сторон. Ситуация в самом делестановится драматической. С одной сто-роны, всё более складывающееся в об-ществе отношение к книгам и чтениюкак «уходящей натуре», считающееся ес-тественным даже среди образованнойчасти общества. И мы уже почти верим,что больший интерес для современногочеловека представляют каналы инфор-мации, альтернативные книжным, буду-щее за подкастами, пабликами, буктью-берами, а книга — это гербарий, музей-ный экспонат, интересный лишь секте

книжников. В самом деле, зачем читатькнигу, если можно посмотреть видео1.

С другой стороны — растущая, какснежный ком, система запретов на акту-альную литературу, жизненно необходи-мую подросткам. В школьных спискахлетнего чтения практически отсутствуетсовременная литература, рассказываю-

щая о них самих и их проблемах, нетв них и литературы нон-фикшн, интереск которой всё больше растёт. в соответ-ствии с ФЗ-436 «О защите детей от ин-формации, причиняющей вред их здоро-вью», несмотря на сопротивление книж-ных профессионалов, различного родаобщественные комитеты продолжаютподвергать гонениям книги, поднимаю-щие острые проблемы. Диктат рынкаоткрывает широкую дорогу массовойлитературе, а жёсткий государственныйконтроль ставит чёрную метку на всём,что выламывается из правил, мешая дея-тельности маленьких отважных изда-тельств, главный критерий выпуска книгкоторых — высокое качество.

Последняя новация, повышающаяградус нагрева — внезапно возникшийобязательный список литературы дляизучения (против которого возражалина стадии общественного обсуждения),вошедший во ФГОСы. До этого суще-ствовал компромисс между различнымивидами списков: «А» (небольшой списокконкретных произведений, которыйизучают все школьники), «В» (именаконкретных авторов, а произведенияможно выбирать) и «С», (можно вы-брать по одному тексту нескольких ав-торов по предложенной теме), собствен-но и дававший возможность манёвра ивключения в программу современныхавторов в соответствии с интересамиучеников и предпочтениями педагога.Исчезло из предметной концепции кур-са литературы и «познание мира и себяв мире» с помощью литературы2.

Нельзя скидывать со счёта и рольличности в истории, а значит, эрудициюи способность ориентироваться педаго-гов, библиотекарей, родителей, в жа-нрах, авторах и проблематике современ-ной литературы для подростков. Прискудном комплектовании публичных ишкольных библиотек и отсутствиив фондах актуальной литературы, недо-статочной профессиональной квалифи-кации библиотекарей и педагогов и пе-реключении библиотек с просветитель-ской (образовательной) деятельностина культурно-досуговую, существует нетак уж много подвижников, способныхработать с современной литературой,заинтересовать её чтением подростков,включать её в различные образователь-ные и культурно-просветительские про-граммы.

Таким образом, создаётся очень уз-кий конвенциальный коридор, сквозькоторый и мышь не проскользнёт, не точто актуальная книга, способная заинте-ресовать пытливый ум взрослеющегочеловека. Одолеваемых сомнениями ивопросами ребят пытаются загнать в си-туацию эстетического комфорта с клас-сикой, выхолощенной избитыми трак-товками. Литература, чтение становятсяим не интересны. Чего же хотят самиподростки?

От поколения «Z» к поколению «α»Подростки 13–17 лет заставили в по-

следнее время более пристально взгля-нуть на проблемы поколения в связи с ихучастием в протестных общественныхдвижениях, группировках с культом же-стокости, драматических ситуацияхс суицидом. Это они стали болельщика-ми, реальными и виртуальными, рэпбаттла «Окcимирон vs Гнойный» 14 ав-густа 2017 г., набравшего более 20 млнпросмотров и вызвавшего дискуссиюв СМИ. После баттла они сметут в мага-

зинах книги, упомянутые в рэперскихсловесных поединках с упоминанием сю-жетов, персонажей и цитат примерно изтрёх десятков названий. Особым хитомстало исследование Дж. Кэмпбелла«Тысячеликий герой», для чтения кото-рого надо иметь представление о том,что такое язык символов, архетипы, ме-тафизический анализ, космогоническийкруг. Через несколько дней после баттлана книжном сервисе “Bookmate” будет


10


#20 [302] 2017

организована книжная полка с произве-дениями, упомянутыми рэперами3. Уни-верситетские преподаватели похвалятОксимирона (кстати, филолога и вы-пускника Оксфорда, виртуозно вплетав-шего в литературный язык сленг и не-нормативную лексику) за мастерскоевладение основами дискурс-анализа.Библиотекари в очередной раз заду-маются о возможности использованиятрендов массовой культуры для продви-жения чтения. Снова заговорят об осо-бенностях поколения, именуемого «цен-тениалами» или поколением «Z»4.

Напомним, что поколение «Z» — этопервое поколение, родившееся в муль-тикультурной среде после 1996/2000 го-да. Принадлежность к поколению опре-деляется скорее не по году рождения, ана основании общих ценностей. Напом-ним, что междисциплинарную «теориюпоколений» создали американские учё-ные Нейл Хоув и Вильям Штраусв 1991 году. Адаптацию её для Россиив 2003–2004 гг. выполнила команда подруководством Евгении Шамис — коор-динатора проекта “Rugenerations”5. Тео-рия поколений рассматривается какодин из эффективных инструментовкоммуникации и управления. В её осно-ве лежит представление о том, что при-мерно каждые 20 лет появляется новоепоколение со своими ценностями. Этиособенности уже используются марке-тологами разных стран для разработкиразных моделей продвижения идей и то-варов. И хотя поведение человека опре-деляется гораздо большим наборомфакторов, а ценности поколений — все-го лишь один из них, отдельные элемен-ты уже используются библиотекамиприменительно к практике привлеченияк чтению подростков.

Они хотят смотреть, а не читать, ис-пользуют эмодзи и картинки, предпочи-тают “Youtube” и “Instagram”? Тогда ихзаинтересуют литературные медиа-проекты с интерактивом, которые по-могают не просто узнать о произведе-нии школьной программы, но и статьего активным участником: «Чеховжив!», «Мастер и Маргарита», «Война имир», мобильное приложение «Живыестраницы», «Ай да Пушкин» на Яндекскартах6. Возможно, по этой модели онисмогут разработать собственные про-екты, но уже по современной литерату-ре, где будут действовать персонажи, по-

хожие на них? А может, станут книжны-ми блогерами, буктьюберами, создав погруппам или индивидуально канал, по-свящённый прочитанным книгам.

Им нужно уловить максимум инфор-мации в короткий срок? Значит, ониоценят лаконичный текст плюс картин-ки — инструменты сервисов визуализа-ции информации. с помощью сервисовинтерактивных и ментальных карт, лентвремени, интерактивных плакатов онибудут создавать видео и лонгриды, пред-ставляющие любую информациюв компактной форме с множеством ги-перссылок и взаимосвязей.

Они не стремятся разрушить мир, нососредоточены на своём внутреннем ми-ре? Нужно помочь им разобраться в себеи окружающем мире с помощью совре-

менных книг различных направлений ижанров с персонажами, с которыми онимогут отождествить себя, и исследоватьразличные жизненные ситуации.

Что читать в «зоне турбулентности»Мир тинейджеров — это мир, поте-

рявший привычное равновесие и попав-ший в зону турбулентности. Над подро-стком постоянно «свистят пули ирвутся снаряды, и ему просто физиче-ски необходимо убежать в хорошуюкнижку», — очень точно подметила наодной из встреч с читателями писатель-ница Марина Бородицкая.

Каждая эпоха требует своей литера-туры. Но давайте взглянем на спискилетнего чтения, которые рекомендуютв школе читателям, вступившим в зонутурбулентности. По сути, это некая пер-спектива чтения на год, обязательного ифакультативного. Несмотря на то, что

официальные списки чтения сильно раз-личаются в зависимости от программ,выбранных школой, их объединяет од-но. Современной литературы, особенноостроактуальных книг разных жанрово сверстниках наших тинейджеров, такназываемой подростковой школьнойповести, в них ничтожно мало. Ис-ключение делается для написанных лет40 назад произведений В. Железникова,А. Алексина, В. Крапивина.

Некоторое разнообразие можно на-блюдать в рекомендательных списках,размещённых на сайте «Гильдии словес-ников». Опытные педагоги-словесникиподготовили списки по возрастам, начи-ная с 5 класса, и отдельно список совре-менной литературы. В него включеныпроблемные книги, заставляющие ре-бят проживать вместе с похожими наних героями-современниками трудные,порой безвыходные ситуации, думать ипринимать не простые решения. Накнижные полки российских тинейдже-ров предлагается поставить заставляю-щие думать и не дающие однозначныхответов книги российских писателей —А. Жвалевского и Е. Пастернак (эти ав-торы уже фактически завоевали статусклассиков, необходимый для таких спис-ков) «Гимназия №13», «Шекспиру и неснилось», «Хочу в школу», М. Аром-штам «Когда ангелы отдыхают», Д. Са-битовой «Где нет зимы», и зарубеж-ных — Д. Гроссмана «С кем бы побе-гать», К. Хайтани «Взгляд кролика,М. Парр «Вафельное сердце», Д. Бойна«Мальчик в полосатой пижаме»7.


11#20 [302] 2017


Но для того, чтобы каждый смог вы-брать книгу себе по душе и по обстоя-

тельствам, найти «свою» книгу, этисписки должны быть более обширны иразнообразны, включать произведенияразных жанров. Для этого возраста неможет быть универсальных списковс обязательными «правильными» книга-ми, которые должен прочитать каждый.Но есть книги, которые понравятся кон-кретному читателю. Задача взрослых(педагогов, библиотекарей, родите-лей) — найти их. Правильная книга, по-добранная по возрасту и интересу, впол-не может конкурировать с компьютер-ными играми, соцсетями и новыми фо-тографиями в «Инстаграме».

Современная литература для подро-стков призвана объяснить и помочь по-нять взрослеющим людям, как вести се-бя в сложных ситуациях. В ней подни-маются темы, на которые прежде рас-пространялись табу — разлад в семье,неизлечимые болезни, детские суицидыи смерть близких людей. Вокруг этихкниг нередко возникают скандалы, ини-циированные общественными организа-циями с требования изъятия книг изпродажи и передачи дел в прокуратуру.Не вполне ясно, как актуальные книгидойдут до своих адресатов при сопро-тивлении родителей, слабой осведом-лённости и нежелании работать с такойлитературой педагогов и большинствабиблиотекарей.

Так, книга А. Жвалевского и Е. Па-стернак «Пока я на краю» об опасно-

стях, подстерегающих подростков —кризисах, тайных сообществах, суици-дных ситуациях, вызвала множествоспоров и обвинений в скрытой пропа-ганде и возбуждении интереса к ненуж-ной теме. Предостерегающее назначе-ние книги, где идея выражена однойстрокой: «Остановите меня, пока я накраю!», было не понято родителями ипедагогами, рекомендовавшими писате-лям продолжать создавать позитивныекниги. Неслучайно Е. Пастернак сдела-ла подборку произведений «Книги, ко-торых боятся родители», куда вошликниги (главным образом, переводные),вышедшие в издательствах «Самокат»,«КомпасГид», «Розовый жираф», и не-однократно выступала с этой темой накруглых столах различных книжныхфорумов в Минске (где она живёт) ив Москве8. Тем, кто действительно хочетпомочь подросткам не остаться один наодин со своими проблемами, адресованасерия обзоров новых книг Н. Вишняко-вой «Нужная книга» на сайте Ассоциа-ции «Гильдия словесников»9.

Главный упрёк литературе для под-ростков — отсутствие нового героя какэталона, образца для подражания. Нопонятие «положительный герой» сего-дня нужно сдать в архив. Героем стано-вится тот, кто способен на поступок, ктостоит перед выбором и выигрывает по-единок со злом, слабостью, сомнениямив самом себе, в первую очередь. Иденти-фицируя себя с таким персонажем, чита-тель может оценивать и решать важныедля себя проблемы. Живой, энергичныйматериал для разговора о современномгерое дают книги Э. Веркина, Д. Саби-товой, Аи Эн, Н. Дашевской, Н. Назар-кина, В. Ледерман, Н. Измайлова, екате-ринбургских писателей — О. Раина,С. Лавровой, О. Колпаковой.

Рекомендательный список литерату-ры никогда не сможет стать окончатель-ным, а будет ежегодно пополняться но-выми книгами, с помощью которыхможно будет вести разговор о пробле-мах меняющегося мира и взрослеющегочеловека. Только так можно будет со-хранить представление о литературе какживой, развивающейся, остро реагирую-щей на проблемы современности, а незапылённом музейном экспонате. Тудадолжны включаться произведения, от-меченные экспертами-критиками в бло-гах и сетевых изданиях, а также писате-

лей, ставших лауреатами литературныхпремий — Всероссийской премии лите-ратуры для подростков КНИГУРУ, гдечленами жюри являются сами подро-стки, Международной литературнойпремии им. В. П. Крапивина, премии«Новая детская книга». При значитель-ном количестве проходящих в Россиифестивалей, книжных ярмарок, конкур-сов, их явно недостаточно, поскольку тои дело кто-нибудь из взрослых критиковили писателей провозглашает, что дет-ской литературы в России нет.

Выйти из зоны комфортаСегодня библиотеки вынуждены по-

стоянно подогревать интерес читателейк себе. Они расширяют сферы деятель-ности, выходят за пределы своего физи-ческого пространства, учатся жить, об-учаясь сами и обучая новой грамотностив виртуальном пространстве. Уменьша-ется доля книжных мероприятий, пото-му что библиотека — это уже «историяне только про книги». Появляются но-вые направления и обретают второе ды-хание традиционные.

Блоги, социальные сети, мобильныемессенджеры — больше не периферий-ная зона жизни. Гаджеты могут помочьв поиске нужной книги. Новой книжно-сти в цифровой реальности от созданиятекста до чтения посвящён проект Муни-ципального объединения библиотек го-рода Екатеринбурга «Библиотека в кар-мане». Темами разговора с подросткамистали: предсказанная «смерть» и новыеформаты существования книг — инте-рактивные издания и книги с дополнен-ной реальностью, выбор мобильногоприложения для чтения на своём гаджетеи выбор книги с помощью книжных ре-комендательных онлайн-сервисов “Book-mate”, “Readrate”, “Bookmix”, “LiveLib”, воз-можность стать независимым авторомс помощью платформы самопубликаций“Ridero”. На мастер-классах «Читатель2.0» подростки получают шанс стать про-двинутыми читателями и рассказатьо прочитанных книгах с помощью интер-нет-сервисов — интерактивных плака-тов, посредством тегов погружающихв литературный контекст, литературныхвикторин, паззлов, облаков слов, лентвремени и интерактивных карт. Многиеоценили проект «Библиотека на связи»с запуском мобильных мессенджеровTelegram, Viber, WhatsApp для получе-


12


#20 [302] 2017

ния информации о книгах, культурныхсобытиях, участии в квестах.

Классика — большое поле для интер-претации. Чем гениальнее произведе-ние, тем больше способов его раскрыть.Главное — не должно быть скуки, кото-рая убивает живое отношение. Дажев скучных пространствах можно создатьвиртуальные лаборатории для цифро-вых аборигенов. В проекте «Литератур-ная матрица: екатеринбургский вари-ант» екатеринбургские писатели, не-стандартные интересные личности, рас-сказывают о своём видении творчестваклассиков школьной программы, а сня-тые видео выкладываются в сети«ВКонтакте». Сделанные ими неожи-данные открытия, взрывающие тради-ционные представления, мотивируетподростков на собственное прочтениевсем известных произведений.

Огромное поле деятельности длябиблиотеки в работе с подростками —продвижение литературы non fiction, ко-торая, как правило, не включается нив какие рекомендательные списки, ноинтерес к которой, тем не менее, растёт.Проекты «Школа интеллектуальноголюбопытства» и «Академия вольныхслушателей» — циклы открытых лек-ций молодых учёных Уральского отде-ления Российской академии наук дляшкольников старше 14 лет, представ-ляют библиотеку как дружелюбноепространство для познания и открытий.Для подростков это интересная возмож-ность в увлекательной и доступной фор-ме познакомиться с современными на-правлениями развития науки, новейши-ми исследованиями, уникальными мате-риалами, а библиотеке нестандартнопредставить книги и сетевые ресурсы попалеонтологии на Урале, истории по-вседневности и моды, судьбе искусствав цифровую эпоху.

Эти технологии становятся посто-янными элементами библиотечных ме-роприятий и представляются перспек-тивными для продвижения чтения.

В ожидании золотого векаПрогнозы учёных о будущем чтения

неоптимистичны и предрекают серьёз-ный раскол между возможностями ин-теллектуальной элиты и основной мас-сы населения земного шара. Чтениеостаётся одним из важнейших ресурсовсохранения человечности в мире машин

и искусственного интеллекта на новомтехнологическом витке Четвёртой про-мышленной революции. Человеческаяприрода сложна, и прочитанные книгине всегда гарантируют светлый ум иблагородство души. Но хорошие книгиважны для растущего человека.

В библиотеках, стремительно обнов-ляющих арсенал своих средств, сегодняпроисходит много интересного, но этолишь понижает градус, не отменяя эф-фекта «лягушки в кипятке». Нужны со-вместные стратегические действия, ко-торые, как предполагается, будут на-правляться Программой поддержки дет-ского и юношеского чтения, концепциякоторой была утверждена Д. Медведе-вым 3 июня 2017 года10. Программа поподдержке чтения будет принята до кон-ца года и станет основой для разработкиподпрограммы государственной про-граммы «Информационное обще-ство (2011–2020 годы)», потом начнётсяеё внедрение в пилотных регионах, а за-тем на всей территории страны. Появят-ся новые литературные конкурсы игранты для писателей, книги лауреатовбудут публиковаться в рамках госзаказа.Производство, рецензирование и про-движение литературы для детей и юно-шества будут поднято на новый уровень.Предполагается даже систематическоеобновление фондов библиотек. Семей-ное чтение будет объявлено элементомответственного родительства. Програм-мой предусмотрено также создание ин-тернет-площадок с электронными кни-гами, мобильных игр с литературной те-матикой и даже профессиональная под-готовка важнейших специалистов —«редактора детской литературы» и «спе-циалиста по медиапродвижению детскойлитературы», что на фоне ликвидациикафедр детской литературы в специали-зированных вузах выглядит не вполнеправдоподобно. Наступит ли золотойвек книги и чтения? По крайней мере,для этого следует много работать!

Пока же, несмотря ни на что, библио-теки меняются и продолжают оставать-ся привлекательным и вдохновляющиминтеллектуальным пространством там,где за дело берутся специалисты-«стал-керы», осваивающие новые территориии не желающие играть роль «варёнойлягушки». Хочется верить, что будущееза чтением книг, неважно в каком фор-мате, а не френдлент социальных сетей.


Примечания:1 Наранович С. Галактика Цукерберга, или По-

чему не стоит заставлять детей читать книги /С. Наранович // Новая газета. — 2017. — №94. —28 авг.; То же: https://www.novayagazeta.ru/artic-les/2017/08/28/73620-galaktika-tsukerberga

2 Об утверждении федерального государствен-ного образовательного стандарта основного об-щего образования в новой редакции // Федераль-ный портал проектов нормативных правовых ак-тов [Электронный ресурс]. – Москва, 2015–2017. —Режим доступа: http://regulation.gov.ru/projects#npa=68161; Лукьянова И. А «Му-му» у вас в про-грамме / Ирина Лукьянова // Новая газета. —2017. — 19 июля (№77). — С. 22; То же: https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/07/19/73167-a-mumu-u-vas-v-programme

3 Яцик С. Oxxximiron versus Гнойный: книжки ицитаты, упомянутые в эпик баттле между Оксими-роном и Гнойным / С. Яцик // Bookmate [Элек-тронный ресурс]. — Москва, 2007–2017. — Режимдоступа: https://ru.bookmate.com/bookshelves/otzhf8hA?dscvr=featured

4 Кэмпбэлл У. К. Поколения X, Y, Z: как в нихразобраться / У. К. Кэмпбэлл // Академия Zillion[Электронный ресурс]. — Москва, cop.2013–2016. — Режим доступа: http://zillion.net/ru/blog/316/pokolieniia-x-y-z-kak-v-nikh-razobrat-sia

5 Теория поколений в России [Электронныйресурс]. — Москва, 2003–2017. — Режим доступа:https://rugenerations.su/

6 7 главных литературных медиапроектов //Newtonew [Электронный ресурс]сайт. — Санкт-Петербург, cop. 2014–2017. — Режим доступа:https://newtonew.com/science/7-interactive-ruslit-projects

7 Летнее чтение [Электронный ресурс] // Ассо-циация «Гильдия словесников»: сайт. – Москва,2015. — Режим доступа: https://slovesnik.org/chto-chitat/letnee-chtenie.html

8 Пастернак Е. Книги, которых боятся родите-ли [Электронный ресурс] // Родителям подро-стков: сайт. — Минск, cop. 2017. — Режим доступа:http://forteen.info/knigi-kotoryx-boyatsya-roditeli/

9 Вишнякова Н. Нужная книга / Н. Вишнякова// Ассоциация «Гильдия словесников» [Электрон-ный ресурс]. — Москва, cop. 2015–2017. — Режимдоступа: https://slovesnik.org/chto-chitat/nuzhnaya-kniga.html

10 Концепция программы поддержки детскогои юношеского чтения в Российской Федерации //Правительство России [Электронный ресурс]. —Москва, cop. 2008–2017. — Режим доступа: http://go-vernment.ru/docs/27980/

Размышление о чтении детей и под-ростков и о концепции современно-го курса литературы.

Чтение, школьное чтение, продви-жение чтения, просветительскаяфункция библиотеки, библиотечныепроекты

The author reflects on the rea-ding of children and adolescentsand on the concept of a literatu-re program in a modern school.

Reading, school reading, readingpromotion, educational library,library projects



1

ТРУДНО СКАЗАТЬ, когда, в ка-кой день, в какую минуту чита-тель-подросток влюбляется в

книгу. Эта страсть приходит к нему не-заметно и неожиданно, как все страстина свете.

Ещё недавно чтение казалось емучем-то вроде обязательной скучной по-винности. Взрослые, как могли, пыта-лись внушить ему, что читать интереснои полезно. Они без конца твердили, что,если он никогда не будет заглядыватьдальше той страницы, которую задали вшколе, он навсегда останется неучем иникогда не научится читать бегло, беззапинок… А двенадцатилетний человекслушал всё это недоверчиво и толькождал той минуты, когда можно будетвырваться на волю, чтобы стрелять водворе в цель, собирать желуди или но-ситься, пугая прохожих, на стремитель-ном самокате.

И вдруг, в один прекрасный день, всёменяется.

Самокат валяется в коридоре. Желу-ди рассыпаны на полу. А на подоконни-ке сидит человек в пионерском галстукеи, зажав ладонями уши, глотает страни-цу за страницей. Ему теперь не надо на-поминать о книге. Он читает и в посте-ли, и в трамвае, и даже за обедом. А ког-да вы задаёте ему какой-нибудь вопрос,он с трудом отрывается от книги, долгосмотрит на вас невидящими глазами ирастерянно улыбается, как будто с нимзаговорили на чужом языке, как будтоон не понимает ваших слов.

Да он и в самом деле не понимает.Он только что видел собственными

глазами, как чёрный рыцарь вынес наруках из горящего замка раненого Ай-

венго, а тут спрашивают, много ли тебезадано по арифметике и не звонил ликто-нибудь по телефону.

Какой уж тут телефон, какая ариф-метика!..

2

СРЕДИ МИЛЛИОНОВ взрослыхлюдей есть, разумеется, множе-ство прекрасных, как говорят в

библиотеках, высококвалифицирован-ных читателей, для которых новая, та-лантливая книга — событие и радость.Но как невозвратимы годы отрочества,так невозвратима и та особенная све-жесть восприятия, которая бывает у че-ловека только в начале его жизни. Не-возвратимы страстная пытливость, ост-рое — до слёз — воображение и замеча-тельная, но недолговечная способность— целиком переливать себя из одноголюбимого героя в другого, чувствоватьсебя то Спартаком, то Оводом, то Нико-лаем Никльби.

В этом нет ничего удивительного.Способность чувствовать, да и самыечувства созревают в человеке раньше,чем он становится взрослым, имеющимправо и возможность устраивать жизньв соответствии со своими мыслями и на-

клонностями. Может быть, одна из глав-нейших трудностей отроческого «пере-ходного» возраста в том и заключается,что человек, готовый бороться, любить,жертвовать собою, жадно и напряжённоищет возможностей оправдать эту го-товность, применить свои растущие си-лы. Ему без конца хочется проверять се-бя — испытывать свою стойкость, бес-страшие, щедрость, проницательность,самоотверженность. Вот почему с такойгорячностью, с таким пытливым ожида-нием хватается он за книги. В них он

найдёт точки приложения для самыхразличных душевных сил своих.

Чего только нет в книгах! Там есть ивойны, и опасные экспедиции, и любовь,и борьба, и вражда, и дружба — всё, чтоожидает человека в жизни, всё, к чему ондолжен приготовиться, все, для чего ондолжен отточить свои чувства и мысли.В эти годы человек не читает книги, астранствует по ним, не знакомится с

ТАМАРА ГАББЕ

О школьной повести и о её читателе*

Предчувствие чувств

13#19 [301] 2017

* Детская литература. — 1938. — №18–19. — С.33–41.



14#20 [302] 2017

героями, а либо перевоплощается в них,либо ведёт с ними борьбу. Он не толькоследит за фабулой, но и разыгрывает её,как актёр. Опыт, полученный им изкниг, имеет для него в эти времена почтиту же цену, что и опыт, извлечённый изсобытий и фактов собственной жизни.

Сколько успевает пережить и пере-чувствовать читатель-подросток в тенемногие часы, которые он проводитнаедине со своей книгой! Вот герой по-вести проник в тыл к белогвардейцам.Если хоть одни мускул на лице его дрог-нет, его узнают, и тогда — конец всему,конец жизни, конец тому делу, котороеему поручено. А вот отважный исследо-ватель-геолог. Ему нужно перебратьсясо скалы на скалу через расселину. Онвисит над ней, напрягая онемевшие ру-ки. «А у меня хватит ли смелости, чтобыпроникнуть в самое гнездо врага? Хва-тит ли стойкости, чтобы не разжать надпропастью затекшие руки?..» — спра-шивает себя тринадцатилетний чита-тель. «О да, хватит, непременно хватит!»Он чувствует это по тому весёломувдохновению, от которого у него горятщёки и стучит сердце. Ему кажется, чтовсё, о чем он сейчас читал, случилось сним самим. Если бы он испугался, —книжка кончилась бы по-другому.

«Предчувствие чувств» — это луч-шая школа для растущего человека.Мальчик или девочка, которые ещё ни-когда не участвовали в сложных жиз-ненных коллизиях, которым ещё не при-ходилось решать трудные вопросы че-ловеческого поведения, пристально ивнимательно вглядываются в жизнь,ещё незнакомую им, но сулящую цен-ные уроки. В поисках этих уроков ребё-нок готов проглотить и лубочную книж-ку, полную легковесных приключений иподдельных переживаний, и повесть,созданную настоящим художником, на-сыщенную подлинными чувствами имыслями. Но как жаль, если таким пре-красным ученикам, таким пытливымчитателям, как наши дети, для воспита-ния их воли, характера, сердца даётсякнижка, в которой нет ни сердца, ни во-ли, ни характера.

3

БОЛЬШЕ ВСЕХ других книг детилюбят повести о людях. Как быни были разнообразны вкусы и

интересы наших ребят, как бы охотно иживо ни брались они за любую книгу —

будь то книга по геологии, по ботаникеили по технике авиамоделизма, — ни-когда ни одна книга не заинтересует ихтак, как может заинтересовать повестьо людях — о человеке и о его судьбе.

Это вполне естественно. В годы от-рочества главное дело человека — ста-новиться человеком. И дело это совсемне лёгкое. В сущности, труднейшие уни-верситеты проходим мы в первые годынашей жизни. Всякая живая содержа-тельная книга о людях, о человеческомколлективе — нужнейшее пособие дляэтих университетов.

Из ста ребят разве какой-нибудь де-сяток ранних специалистов-астрономов,ботаников, техников предпочтёт на-учно-популярную книгу повести о чело-веке. Но и научная книжка только тогдапо-настоящему покоряет маленькогочитателя, когда она человечна. Если ре-бёнок чувствует, что автор защищаетсвою идею со всей силой страстнойубеждённости, что он горячо борется зато, что считает правильным, и воюет стем, что кажется ему ложным, — книгабудет любима. Если он чувствует, чтосведения, которые лежат перед ним нараскрытой странице, — это завоеваниячеловеческого ума, плод сосредоточен-ного труда и борьбы, что за каждымизобретением или открытием стоит че-ловек, — книга будет любима.

Привычные и равнодушные популя-ризаторы очень хорошо знают и всегдазнали, что без человека книга не инте-ресна. Испокон века населяли они своикнижки условными человечками дляразвлечения и привлечения читателя. Ибывало, иной раз, что читатель обманы-вался. Но не надолго. Нельзя долго при-нимать манекен за человека, даже еслина деревянные плечи надет настоящийпиджак, а на деревянную голову — на-стоящая шляпа.

Книга о человеке и о его судьбе, кни-га о том, как человек находит своё ме-сто в жизни, в своём времени, в своейстране, о том, как складывается его ха-рактер, — вот то, что в первую головунужно читателю-подростку.

В старой литературе — русской и за-падной — книг о детстве и юности быломного. Но далеко не всякая из них спо-собна увлечь и повести за собой нашегоподростка, далеко не всякая книга го-дится для воспитания чувств будущихграждан СССР, которым предстоит

жить и действовать во второй половинеXX века. И даже самые лучшие, самыеблизкие нам по духу книги из литера-турного арсенала прошлого не могут доконца удовлетворить требования, кото-рые предъявляют к повести о человекемаленькие читатели.

Как бы ни были хороши и поучи-тельны книги о людях прошлого, детямнашим насущно необходима книга о че-ловеке настоящего, потому что самиони смотрят в будущее.

4

НЕМАЛО КНИГ о детстве, отро-честве и юности написано у наси после революции.

Если мы раскроем библиографиче-ский справочник на странице, посвящён-ной школьным повестям, очеркам и рас-сказам, мы обнаружим целые столбцыназваний.

Вот книжка о ШКМ, вот повесть оФЗУ, вот рассказ о нулевом классе…

Почему же нашим ребятам всё ещёне хватает школьных повестей и расска-зов? Куда девались всё многочисленныекниги на такую важную и нужную тему?Как случилось, что в библиографиче-ском списке оказалось так мало назва-ний, которые знакомы нам, которые мыпомним и радостно узнаём?

У советской литературы для детей,несмотря на её молодость, много боль-ших удач и успехов. У нас есть замеча-тельные, весёлые и героические стихо-творные сказки и баллады. Есть и книгив прозе, решающие большие политиче-ские и философские задачи. Эти книгичитают и юные и совсем взрослые чита-тели, их широко переводят во всем мире.

Почему же так мало у нас удач имен-но в области школьной повести? В чёмтрудности создания книги о растущемчеловеке?

Большинство авторов предреволю-ционных школьных повестей шло попроторенной дороге. Они писали по вос-поминаниям, писали о той школе, в ко-торой сами когда-то учились. Советскимавторам пришлось писать о школе, ко-торая только ещё создавалась, меняясьгод от года, день ото дня.

У нас не было привычного быта, при-вычных отношений. Всё это кипело,клокотало, складывалось у нас на гла-зах. Надо было быть настоящим худож-ником, чтобы, получая все впечатленияне из книг и даже не из воспоминаний, а


15#20 [302] 2017


из ежедневных непосредственных на-блюдений, не растеряться и построитьцелое здание художественного произве-дения. От тех же, кто писал для детей,требовались сугубая ясность, отчётли-вость миропонимания и мироощущения.

Очень многие авторы школьных по-вестей и рассказов, не справляясь с труд-ностями такой задачи, шли по линии на-именьшего сопротивления. Они понима-ли современность в самом узком и при-митивном смысле этого слова. Школуизучали не изнутри, а поверхностно,внешне, чуть ли не по программам ипротоколам методических кабинетовНаркомпроса. Они писали рассказы истихи во славу Дальтон-плана, бригад-ного метода работы, системы «буксира».Целые повести создавались на тему отом, что школа должна стать цехом за-вода или попросту «отмереть». Но, ксчастью, отмерла не школа, а вся эта ли-тература, поспешно и угодливо повто-рявшая то, что подсказывали ей вреди-тели-педологи. Из всех книг двадцатыхгодов, написанных для детей и о детях,уцелели только те немногие, в которыеавторы вложили не клочки наркомпро-совских циркуляров с приправой из доб-рых намерений, а подлинный жизнен-ный опыт и серьёзное понимание поли-тических и воспитательных задач наше-го времени.

Таковы, например, книги Гайдара,Пантелеева. Эти книги, вероятно, не такещё скоро устареют. В них есть драма-тизм, юмор, чувство эпохи. То, что мынынче, в конце тридцатых годов, вос-принимаем их уже как исторические,свидетельствует только об их подлинно-сти и о быстром ходе времени в нашейстране.

5

НАПИСАТЬ КНИГУ о детях, ошколе — это ещё не значит на-писать книгу для детей.

Прекрасные, полные глубочайшегосодержания страницы о детстве можнонайти у многих больших художников.Однако далеко не все они стали достоя-нием читателя-ребёнка. И наоборот —есть повести, не блещущие чрезмерны-ми художественными достоинствами, нов то же время сделавшиеся любимымчтением ребят.

Очевидно у школьной повести, как увсякого литературного жанра, есть своиособенности, свой секрет. Для того что-

бы овладеть этим секретом, детский пи-сатель должен любить и понимать свое-го читателя, должен отчётливо и яснопредставлять себе тот жанр искусства,за который он берётся. А между тем,когда читаешь многие из русских пове-стей, кажется, будто авторы и не подо-зревали, что до них на разных языкахбыло написано немало школьных исто-рий. Может быть, такая литературная«безродность» объясняется тем, что до-революционная детская литература неоставила нам здоровой традициишкольной повести. Многочисленныекнижки о гимназистах, гимназистках,институтках, кадетах были, в сущности,только бледным подражанием запад-ным образцам этого жанра, — и притомдалеко не лучшим образцам. Недаромиз всех этих как будто бы заниматель-ных, как будто бы трогательных кни-жек ни одна не перешла в детскую биб-лиотеку наших дней. Мы получили в на-следство от прошлого только те книгио детстве, которые были написаны длявзрослых, но оказались понятными идетям.

У многих больших писателей, чащевсего в пору их литературной зрелости,является желание написать книгу о ран-них годах своей жизни, дать отчёт себе идругим в том, как сложился их характер,какой ценою узнали они мир.

Таковы, например, «Детство и отро-чество» Толстого, «Детство» и «В лю-дях» Горького, «История моего совре-менника» Короленко. Такие книги не-льзя назвать ни романами, ни повестямив точном смысле слова. Это скорее вос-поминания, исповедь. Летописи в них го-раздо больше, чем художественного вы-мысла.

Даже такие беллетристические, безбольшого лирического и философскогосодержания, книги, как «Гимназисты»Гарина или «Кадеты» Куприна, — и тескорее тяготели к воспоминаниям, чем ксвободной повести.

Впрочем, на этих книгах, как и намногих других дореволюционныхшкольных историях, сказывается тотобличительный голос, который резчевсего звучал когда-то в «Очерках бур-сы» Помяловского, а ещё недавно в по-вестях Горького. Эти воспоминания опрошлом играют большую роль в вос-питании нашего юношества. Но они ни-когда не заменяли да и не собирались за-

менить собой те эпопеи детских при-ключений, те школьные истории, кото-рые всегда были так любимы ребятами.

6

«ТОМ СОЙЕР» — любимаякнига детей. Где, в какой кни-ге ещё можно найти цепь та-

ких драматических и весёлых при-ключений? Возможен ли герой болееблизкий одиннадцати-двенадцатилет-ним читателям, чем Том Сойер?

Особая прелесть книги Марка Твена— в лёгкости и причудливости положе-ний, в стремительности действия, разво-рачивающегося на совершенно реаль-ном и типичном фоне. Это детский спек-такль, который разыгрывается на боль-шой сцене. Сцена эта — Америка тоговремени, когда Марк Твен был не стар-ше своего героя.

Но самая большая победа Твена, бес-спорно, в том, что нигде, от первой стра-ницы его книги до последней, вы не по-чувствуете, что спектакль недостоинсцены, что действующие лица теряютсяили пропадают на ней. Том Сойер — на-стоящий герой, настоящий мужчина, не-смотря на то, что он всего только ма-ленький школьник. Он смел и твёрд, ондобр и весел, он щедр и самоотвержен.Не разберёшь, он ли идёт навстречуприключениям, или приключения самиидут навстречу ему. Читая его историю,ребята чувствуют себя на пороге взро-слой, ответственной жизни. Недаром взаключение повести о Томе есть такиестроки: «Так кончается сия правдиваялетопись. Поскольку в ней дана биогра-фия мальчика, она должна остано-виться именно здесь; если бы она дви-нулась дальше, она сделалась бы био-графией мужчины»…

Но таких повестей, как «Том Сойер»,мало. Детская библиотека была напол-нена другими книгами, действие кото-рых разыгрывалось на малой, «дет-ской» сцене. Однако среди этих книг пи-сатель, которого интересует школьнаяповесть, найдёт для себя немало поучи-тельного.


16


#20 [302] 2017

Возьмём, для примера, одну из анг-лийских школьных повестей: «Старши-ны Вильбайской школы» Тальбота. Этонастоящая детская книга, почти все еёперсонажи подростки, школьники. Дей-ствие разворачивается и протекает встенах школы. Да и драматическая кол-лизия чисто школьная — смена школь-ного старшины и борьба нового стар-шины за авторитет, за признание его всреде товарищей.

Нельзя сказать, что книга эта оченьвысока по своему художественномууровню, очень крупна и своеобразна. Ха-рактеры взрослых — директора, учите-ля Пэррота — намечены слегка. Дамыкажутся второсортной копией с второ-степенных Диккенсовских персонажей.Жизнь, которая омывает стены Виль-байской школы, почти неощутима. Да исами герои книжки — школьники —очерчены автором не слишком тонко исложно. Ничего индивидуального вы вних не найдёте, они типичны — и только.

И всё же книга эта достойна внима-тельного изучения. Достойна потому,что автор её — не только талантливыйписатель, но и вдумчивый педагог.Сколько важных и полезных задач при-ходится решать читателю, пока он дочи-тает эту книгу до конца! Сколько серь-ёзных вопросов поставил перед ним ав-тор! Здесь и взаимоотношения отдель-ного человека со школьным коллекти-вом, и борьба личных чувств с обще-ственным долгом, и вопрос бережного,осторожного отношения к товарищу, ивопрос о настоящей и ложной чести.

Тальбот пишет всего только о шко-ле; в книжке его, такой типично англий-ской, нет событий важнее лодочных го-

нок или организации крикетного клуба.А между тем книга эта государственная.Изображённая в ней школа — это ма-ленький мирок, в котором формируют-ся буржуазные государственные деяте-ли. Борьба претендентов на место стар-шины в принципе ничем не отличаетсяот борьбы претендентов на министер-ский пост или депутатское кресло.

В русской детской литературе до ре-волюции только худшие и наименее та-лантливые книги пытались насаждатькакие-то государственные идеи казен-ного образца. Лучшие же книги — в томчисле те повести и воспоминания, о ко-торых мы уже говорили, — были пропи-таны жестокой ненавистью к царскойказённой школе. Их общественная зада-ча была именно в том, чтобы разобла-чать бездушную, бездарную, черносо-тенную школу, вытравлявшую из детейвсё живое и чистое, готовившую длясвоих департаментов равнодушных и ту-пых чиновников. Другой задачи у чест-ной книжки в те времена и быть не мог-ло.

Только после революции наша лите-ратура стала активной участницей госу-дарственного строительства. И есте-ственно, что перед школьной повестью,как и перед другими жанрами литерату-ры, встали крупные государственныесозидательные задачи. Наша повесть,так же как и наша школа, должна вос-питывать человека, деятеля, борца,строителя. Но такая повесть рождаетсямедленно. Каждый шаг на этом пути за-служивает пристального внимания.

7

В1938 Г. ПОЯВИЛОСЬ НА СВЕТнесколько повестей на ту тему, окоторой мы говорим, то есть на

тему о растущем человеке, о школьномколлективе.

В журнале «Пионер» напечатана по-весть Е. Немировой «Судьба товарища».В журнале «Костёр» появился «ДневникЛиды Карасевой» Д. Бродской. Обе этивещи — о школьниках наших дней.В «Детиздате» вышла книга АлексеяБондина «Моя школа» — воспоминанияо той школе, в буквальном и перенос-ном смысле слова, которую прошёл ав-тор книги, сын уральского рабочего, самначавший работать на заводе с двена-дцати лет. В «Пионере» и в «Молодойгвардии» появился «Секрет» К. Чуков-ского, воспоминания детства.

Книжка Бондина скромна, обстоя-тельна и добросовестна. Но вы читаетееё, и вам кажется, что автор даже и неставил перед собой никакой литератур-ной задачи. Он просто рассказывает освоём детстве, трудном детстве рабоче-го человека, о Тагиле, о тагильском Де-мидовском заводе, о мрачной русскойпровинции, о пестром и сложном её бы-те.

Алексей Бондин пользуется замеча-тельным образцом. Этот образец —«Детство» Горького». За Горьким Бон-дин следует ученически покорно. Мате-риал у него пережитой, выстраданный;форму же он берёт такую, какая, види-мо, ему приглянулась больше всего,больше всего подошла. Не делать же длякаждой новой отливки новую форму!

«Детство» Горького кончается так:«Через несколько дней после похоронматери дед сказал мне:

— Ну, Лексей, ты — не медаль, нашее у меня — не место тебе, а иди-каты в люди…

И пошёл я в люди».Бондину нравится этот конец. Он ла-

коничный, простой, суровый. Лучшегоне найдёшь. И Бондин кончает своюкнигу такими строками:

«Александр отвернулся от меня, за-кинул руки назад и долго молча смот-рел в окно. Потом холодно сказал, несмотря на меня:

— Я тебе не содержатель… Будетдурака валять. Учёным всё равно не бу-дешь… Не с нашим рылом в калашныйряд лезть. Давай-ка, отправляйся рабо-тать.

И пошёл я работать».И всё-таки даже это совсем откро-

венное сходство не вызывает у читателямысли, что автор искал в подражаниилёгкой дорожки. Жалко только, что иавтор и редакция не поставили перед со-бой несколько большей задачи, чем та,которая поставлена и решена.

Очень хорошо, что детям нашим от-кроется ещё одна страница прошлого.Хорошо, что они увидят жизнь в новомдля них разрезе — жизнь суровую, боль-шую, сложную. Хорошо, что им расска-зывает о себе человек простой и чест-ный. Но было бы ещё лучше, если быкнига, которая попадёт им в руки, быласвоеобразнее, ярче. Там, где есть своёсодержание, свой опыт, свои чувства,должна быть и своя форма.


17#20 [302] 2017


Повесть К. Чуковского — это зрелоепроизведение уверенного мастера.

Быть может, одна из самых большихудач этого писателя в том и заключает-ся, что всякая его вещь — будь то стихо-творная сказка, повесть, фельетон, га-зетная заметка, — всё окрашено его ин-дивидуальностью. В каждой строке слы-шится его голос, чувствуется его харак-тер, склад.

Чуковского узнаешь и в повести«Секрет».

«Секрет» — это очерк, настолько на-сыщенный подробностями быта, что онпочти что становится повестью. Это —повесть настолько прямолинейная и от-чётливая по своей тенденции, что онавоспринимается почти как статья, какбольшой талантливый фельетон.

Тему свою Чуковский берёт смело,как и подобает писателю, не боясь ка-саться того, что причиняло автору вос-поминаний когда-то самое большое го-ре. Он просто и открыто рассказываетдетям о том, что значило быть в царскойРоссии незаконнорожденным. Прочи-тав эту повесть, подросток закроет кни-гу с чувством ненависти ко всей той же-стокой бессмыслице, о которой он толь-ко что узнал, с гордой радостью, что онживёт в другом социальном строе. К этому выводу писатель приводит егосамой прямой дорогой.

В такой прямоте и сила книги и еёслабость.

В повести чувствуется и место дей-ствия, и время, и характеры. По не-скольким типичным фигурам — таким,как «мамин вор Циндилиндер» или со-держатель заведения искусственных ми-неральных вод — Дракондиди, — чита-тель сразу представит себе своеобраз-ный южный портовый город начала на-шего века.

И всё же у читателя остаётся такоечувство, как будто его слишком быстропровели по незнакомым улицам, не далиему заглянуть в лица встречных, и он ни

с кем не успел как следует подружитьсяв том мире, который показал ему писа-тель.

Чуковский сделал большое дело, на-писав свой «Секрет». Но секрета школь-ной повести он ещё не разгадал. Не раз-гадали пока и другие детские писатели.

8

И«СЕКРЕТ» и «Моя школа» — этоповести о прошлом. Они оченьразличны по своим художествен-

ным достоинствам и по уровню литера-турной культуры авторов. Но обе повестидают детям представление о какой-то на-стоящей жизни, о большом мире.

Гораздо хуже удалось разрешить этузадачу тем авторам, которые дали намкниги о детях и о школе наших дней.

Повесть Е. Немировой «Судьба това-рища» с первых своих строк обещаетчитателю очень много.

Повести предпослан пролог — дра-матический, таинственный, мрачный.Время действия пролога — 1921-й год.На тёмных улицах простого городакрасноармеец случайно находит поте-рянное кем-то неотправленное письмо,в конверте, заклеенном хлебным мяки-шем. В этом письме — тайна, которуючитатель разгадывает на протяжениивсей повести. А тайна заключается втом, что мальчик и девочка, которыеучатся в одной из московских школ ипостоянно ссорятся друг с другом, в кон-це концов окажутся братом и сестрой.

О потерянных детях, о братьях и се-страх, которые встречаются, не знаядруг друга, написано немало детскихкниг. Это очень традиционная тема. Нов этом еще нет беды. Традиционная те-ма может ожить и зазвучать по-новому,если её наполнить новым материалом,новыми чувствами. Немирова, очевид-но, понимает это сама. Она ищет нового,приглядывается к жизни, к новой совет-ской школе, к отношениям между това-рищами, между мальчиками и девочка-ми. Плохо только то, что в поисках этихавтор прошёл по той же дорожке, по ко-торой ходили многие писатели временДальтон-плана и бригадного метода.Всё то, что относится в повести к шко-ле, поверхностно, сбивчиво и программ-но. В конце концов вам так и не удаетсяпонять, почему же с таким упорством инепримиримостью ссорились брат и се-стра, почему весь класс не любил се-стру, что именно представляет собою

наиболее положительный персонаж по-вести, хромой Сеня, который взял всемигонимую девочку «на буксир», а потомпочему-то бросил её на полдороге. Дляобъяснения всего этого автор приводитмотивы, но крайне неубедительные.

Безотчётная антипатия, ревностьмежду товарищами, самолюбие, кото-рое не позволяет ребятам объяснитьсядруг с другом, — таковы эти мотивы.Может быть, если бы характеры дей-ствующих лиц были отчётливее, глуб-же, живее, вся эта психологическая играудалась бы автору. Но, к сожалению, ха-рактеров-то в книге и нет. Нет и боль-шого мира, который обступает нашу со-ветскую школу со всех сторон. Повестьоказалась каким-то механическим со-единением испытанной мелодрамы сблагонамеренной псевдопедагогиче-ской повестью во славу «буксира».

А между тем у Немировой есть каче-ства, которые заставляют ждать от неёкакой-то живой свежей книги. Даже и вэтой неудачной повести у неё встре-чаются поэтические подробности, чув-ствуется способность построить фабулу,интересную для ребят.

Автору другой повести о нашей шко-ле Д. Бродской более всего не хватаетименно этого умения строить фабулу.Лучшее в ней — это пристальная на-блюдательность и чувство быта, но на-копленные наблюдения, даже если ониметки и точны, всегда кажутся мелкимии случайными, если только они не слу-жат крупной задаче или продуманнойидее.

Как будто бы в повести идея есть.Это апология дружбы, настоящей друж-бы, которая помогает людям жить и ра-ботать, позволяет одному товарищу глу-боко заглянуть в жизнь другого — в еготревоги и беды. Пожалуй, именно такойвывод читатели и сделают, — хотя быпотому, что другого вывода сделать не-льзя: книжка не настолько богата, что-бы в ней можно было заблудиться. Новывод этот не будет эмоциональнымвыводом. Никаких серьёзных, глубокихчувств читатель на протяжении повестине пережил. Эта повесть без событий,без соприкосновения с тем широким ми-ром, который и мелким фактам нашегосуществования придаёт значительностьи смысл.

В повести Бродской, как и в пове-сти Немировой, нет того главного,


18


#20 [302] 2017

что удалось за последнее время, по-жалуй, одному В. Катаеву. Ни ЛидаКарасева, ни Галя, ни Яша, ни Сеняхромой не могут стать любимыми ге-роями, каким стал Гаврик из повести«Белеет парус одинокий». Малень-кий рыбак, с цепкой и развалистойпоходкой настоящего моряка, с хри-поватым голосом, верно, и знако-миться бы не стал с теми малокров-

ными, вялыми персонажами, кото-рые разгуливают по страницам дет-ских журналов. Задача наших писа-телей для детей — создать таких ге-роев, которым советские ребята за-хотели бы подражать, опыт которыхмог бы стать личным опытом нашихжадных, весёлых, требовательныхчитателей.

Тамара Габбе

Критическая статья Тамары Гри-горьевны Габбе, писательницы,драматурга, фольклориста, о дет-ской литературе и детском чтении.

Детская литература, школьная по-весть, читательские переживания

Critical article by Tamara Gubbe,writer and playwright, aboutchildren’s literature and child-ren’s reading.

Children’s literature, schoolstory, reader experiences

Об автореКраткая биографическая справкаЛидия Чуковская, В лаборатории редак-

тора, Архангельск, стр. 506–507 / 2005 г.Тамара Григорьевна Габбе[16.03.1903, Петербург — 2.03.1960,

Москва]Т. Г. Габбе в историю русской литерату-

ры вошла как детская писательница, дра-матург, фольклорист и редактор. Родиласьв Петербурге в семье врача. Детство еёпрошло в Финляндии. В 1924 г. поступила вЛенинградский институт истории искусствна литературный факультет и, в 1930 г.окончив его, некоторое время работалаучителем. Вскоре она сменила профессиюи стала сотрудником редакции детской ли-тературы, возглавляемой С. Я. Маршаком.Известная писательница Вера Смирновавспоминает, что Тамара Григорьевна «30лет была первым редактором Маршака,другом, чей слух и глаз нужны поэту почтиежедневно, без чьей санкции он не выпус-кал в свет ни строчки». Многие молодыеписатели своими первыми успехами обяза-ны были её сердечной заботе, её добрым иумным советам, поэтому недаром книгаЛ. К. Чуковской «В лаборатории редакто-ра» посвящена ей.

Перу Тамары Григорьевны принадлежати критические статьи о детской литерату-ре: «О школьной повести и её читателе»,«Повесть о детстве и повесть для детей»,«Книги Л. Пантелеева», «Евгений Чарушин».

Плодом многолетнего изучения устногонародного творчества стали созданные еюсборники сказок для детей — «Лукоморье.Сказки русских писателей» (совместно сИваном Халтуриным), «По дорогам сказки»(совместно с Александрой Любарской), адля взрослых — «Быль и небыль». Т. Г. Габ-бе хорошо знала иностранные языки, и хо-тя она не была переводчиком, но оставилазамечательную книжку для младшихшкольников — пересказ романа Д. Свифта«Путешествия Гулливера», а также обрабо-тала и пересказала французские народныесказки, сказки Перро, Андерсена, братьевГримм и др. Полюбились детям и написан-ные ею пьесы-сказки: «Город мастеров, илиСказка о двух горбунах», «Хрустальныйбашмачок», «Авдотья Рязаночка».

Лучшим произведением Т. Г. Габбе, помнению С. Я. Маршака, была «её собствен-ная жизнь». В 1937 г., когда редакцию Детги-за подвергли идеологическому разгрому, Та-мара Григорьевна была арестована как«член вредительской группы, орудовавшей вдетской литературе». В тюрьме она подвер-галась пыткам, но вышла на свободу 16 де-кабря 1937 г. несломленной. Ее мужество итерпение проявились и во время тяжёлой идлительной болезни. До последних дней су-мела сохранить она всю свою приветливость,деликатность, внимание к окружающим.

Тамара Габбе«От друга я жду не осуждения, не руга-

тельства, не казни, а тёплого участия и вос-становления меня любовью, от него я жду,

что он половину моей ноши возьмёт на се-бя, что он скроет от меня свою чистоту», —эту мысль Герцена выписала Лидия Чуков-ская для «Моих чужих мыслей», сборникацитат, куда она помещала только то, чтобыло созвучно ее собственному чувству.

У неё был такой друг — Тамара Гри-горьевна Габбе, чей талант дружить и лю-бить, называли её главным талантом, не-смотря на то, что и другими она щедро бы-ла одарена. Они познакомились в юности вИнституте Истории искусств. Обе считали,что их дружба — это и есть то главное, чтовынесли они из студенческих лет, из стенинститута. Настоящей же школой, жизнен-

ной и литературной, стала для них работа вЛенинградском Детиздате. В эти девятьлет в редакции Маршака уместились и са-мые счастливые, и самые трагические со-бытия их жизней, определились литератур-ные пути. Тамара Габбе стала замечатель-ным редактором. Лидия Чуковская подго-товилась, созрела для писательства.

В редакции Маршака узнали они счастьетруда — единственный вид счастья, спо-собный существовать в беспросветные ми-нуты. Они обе считали, что только труд илимолитва могут придать смысл жизни, из ко-торой вырвано то, что в ней было наицен-нейшим. Здесь же они узнали, что такоебеспомощность, арест, гибель.

***«Осенью 1937 года редакция, вошедшая

в историю литературы, как “ленинградскаяредакция, руководимая С. Маршаком”, былаошельмована, обвинена во вредительстве,разогнана. <…> К октябрю 37 года былиуже арестованы, убиты или ожидали гибе-ли в тюрьмах и лагерях многие из окружав-ших редакцию литераторов…». В числеарестованных были муж Л. К. Чуковской —Матвей Бронштейн, и её ближайшие подру-ги — Тамара Габбе и Александра Любар-ская. Мужа Лидии Чуковской расстреляли.Тамару Габбе и Александру Любарскую в1938, по счастью, освободили.

Редкой дружбе выпадает проявлять се-бя в таких испытаниях, как террор, война игибель близких. Дружба Лидии Чуковской иТамары Габбе всё это выдержала, благо-даря человечности, благородству и любви,которые были им свойственны.

Литература была стержнем жизни Ли-дии Чуковской. Она имела огромное значе-ние и в её отношениях с людьми. Дружба сТамарой Габбе не была исключением. Ли-дия Корнеевна ценила её вкус, знания иблестящую точность сдержанных, всегдауместных советов. Но всё же характер ихнелитературных, а человеческих отноше-ний определили её чуткость и такт.

«Дружеская снисходительность этоочень хорошая штука. Все взрослые отно-шения основаны на ней. Только с её помо-щью можно видеть человека таким, каков онесть, независимо от того, что он делает» —из письма Тамары Габбе Ивану Халтурину.


19#20 [302] 2017


ЯУЧИЛАСЬ в советской школеи росла на художественной ли-тературе, отражающей этушколу, а вместе с ней и нас —

учеников. Мы узнавали в ней себя. Лите-ратура подсказывала нам, следуя заК. Ушинским, «Чем человек как человекможет и должен быть».

Надо сразу сказать: слово «совесть»исчезло сегодня не только из литерату-ры о школе, но и из реальной системышкольного образования и воспитания.Оно выпало не только из учительского,но даже их родительского «хочу», ибооно не согласуется с ныне ходячим сло-вом «успех». Редко кто скажет: хочу,чтобы вырос мой ребёнок хорошим че-ловеком, а мои ученики — совестливы-ми людьми. Самим же нынешним уче-никам отсутствие совести как внутрен-него цензора не мешает жить, совестьне вписывается в систему их ценностей.Они убеждаются, что без совести житьв современном мире легче, легче вы-кручиваться из трудных ситуаций, доби-ваться личных целей за счёт других.Вместе с девальвацией совести деваль-вируются все другие нравственные цен-ности — честность, бескорыстие, мило-сердие, порядочность, доброта, состра-дание. Для нас же совесть была олице-творением Человечности, а изливаласьона из живого источника — личностиУчителя.

Что же такое «совесть»? МихаилПришвин видел смысл слова «совесть» втом, что оно передаёт «весть» от чело-вечества к человеку, и человек, прини-мая эту весть и разделяя её, соответ-ственно оценивает собственные поступ-ки. Иначе на поставленный вопрос по-пытался ответить писатель и публицист

Даниил Гранин в своём выступлении«Размышление о совести» наVII Международных Лихачёвских на-учных чтениях 24–25 мая 2007 года.В качестве идеала совестливого челове-ка он назвал самого Дмитрия Сергееви-ча Лихачёва. Обрисовав его человече-ский портрет, Гранин этим самым и оха-рактеризовал сущность понятия «со-весть».

Сегодня образцы для подражания,которые помогают понять человекусвоё человеческое предназначение, про-будить энергию самосозидания, назы-вают референтами. Отождествление се-бя с образцом-идеалом является веду-щим условием нравственного становле-ния растущей личности, пробуждающимв ней голос недовольства собой от най-денного несоответствия, заряжающейэнергией личностного становления.Пробуждение совести в данном случаеидёт не от простого знания, какими бы-вают совестливыми люди, а от эмоцио-нального постижения высшего смыслачеловеческой жизни. «Совесть, — ска-зал Гранин, — есть одно из самых та-инственных человеческих чувств. Оноисходит из глубины души и не бываетложным. Оно не ошибается. Это чув-ство, у которого нет выбора». Внут-ренний облик академика Д. С. ЛихачёваДаниил Гранин охарактеризовал слова-ми Б. Окуджавы: «совесть, благород-ство и достоинство — вот оно святоенаше воинство». По словам Д. Гранина,у Лихачёва не было никакой разницымежду нравственными принципами иего поведением. Одно дело — пропаган-дировать, говорить о милосердии, беско-рыстии, доброте, другое дело — вестисебя так.

Пусть не удивляется читатель,что начать разговор о школе

той поры, и о той литературе,на которой воспитывалось на-ше поколение, сидящее за пар-

тами в послевоенные годы, яначну с понятия «совесть». Оновыходит за рамки прикладных

вопросов школьной жизни. Эторазговор о ценностях и смыс-

лах человеческого существова-ния, которые вкореняла в нас

школа и литература.

Ирина Ивановна Тихомирова,кандидат педагогических наук,

Санкт-Петербург

Советская школа в детской литературе

и в контексте современных вопросов образования и воспитания

ИРИНА ТИХОМИРОВА


20


#20 [302] 2017

Надо сказать, что и сам Лихачёв мно-го думал о проблемах совести. Его кни-ги «Письма о добром», «Раздумья о Рос-сии», «Об Интеллигенции», его многиестатьи пронизаны мыслями об этомнравственном качестве. В одной изсвоих работ «Тревога совести» он писал:«Можно не очень много сделать в жиз-ни, но если ты не делаешь ничего, дажемелкого, против своей совести, то ужеэтим самым ты приносишь колоссаль-ную пользу. Даже в обыденной нашей,повседневной жизни. Тревоги совести…они подсказывают, учат, они помо-гают не нарушать этические нормы,сохранять достоинство — достоин-ство нравственно живущего человека».Лихачёв считал совесть гарантом свобо-ды человека. Отсюда вытекает огром-ная роль совести в регулировании обще-ственных процессов.

Не прошла мимо совести и детскаяхудожественная литература о школе то-го ушедшего периода жизни страны, на-зываемого «советским». Совесть тогдабыла взята писателями не из областиблагих пожеланий, а из реальной жизнирастущего послевоенного поколения, изтайников его внутреннего мира.

Солнце в капле росыНесколько лет назад, в ходе работы

над методическим пособием для школь-ных педагогов-библиотекарей «Добруоткроем сердце: школа развивающегочтения» мне понадобилось перечитать

не один десяток произведений о школесоветских классиков детской литерату-ры, пишущих в любимом мною жанре —рассказе. Среди них — Ю. Нагибин,В. Астафьев, В. Распутин, Ю. Яковлев,Ю. Томин, В. Солоухин, Р. Погодин,В. Мошковский, Н. Внуков, В. Голяв-кин, В. Драгунский, В. Железников имногие, многие другие. Это были при-верженцы так называемой психологи-ческой прозы, которой прославилисьписатели шестидесятники. Каждое ихпроизведение, даже рассказ, станови-лось событием, не имеющим срока дав-ности. Все они в «маленьких часиках»рассказа разглядели большое время ипопытались через искусство слова отве-тить на вечные вопросы бытия.

Когда-то писатель Владимир Соло-ухин в капле росы увидел солнце и напи-сал об этом книгу. О каких бы пробле-мах школьной жизни писатели ни гово-рили, о милосердии или жестокости, одобре или зле, о чести или бесчестии, —все они так или иначе выходили на раз-говор о совести. Их произведения, акту-альные для своего времени, не тольконе устарели, но ещё больше актуализи-ровались для сегодняшнего дня с егокультом потребления, денег и размыва-нием нравственных ценностей. Как за-метил Андрей Кураев, автор учебника«Основы духовной культуры народовРоссии», задача состоит в том, «чтобыребёнок научился реагировать не толь-ко на боль в пальчике, но и на болевойукол своей совести».

Виктор Голявкин так и назвал одиниз своих рассказов о школе «Совесть».Это смешной и одновременно грустныйрассказ, как и многие произведения это-го писателя. Герой данного рассказа —школьник Алёша. Забавно в начале рас-сказа следить за переживаниями маль-чика, тайком взявшего классный жур-нал со стола учителя, чтобы похвастать-ся дома первой в жизни пятёркой, полу-ченной за пение… и забывшего его втрамвае, когда возвращался из школыдомой. Правда, характер его пережива-ний к концу рассказа заметно меняется.Это вызвано пониманием им пережива-ний старенького учителя, связанных сисчезновением журнала: в пропажежурнала учитель обвинял себя, свою за-бывчивость, что приводит его к печаль-ной мысли ухода из школы. Его реше-ние стало особенно твёрдым, когда в

класс пришла кондукторша трамвая ипринесла забытый там кем-то журнал.Алёша тут же признался в своём дурномпоступке, но учитель подумал, что маль-чик просто сочувствует ему и потомуберёт вину на себя. И лишь придя к учи-телю домой, Алёша смог убедить его,что виновником исчезновения журналаявляется не учитель, а сам Алёша. Пове-рив ему, учитель, вместо того, чтобы от-ругать, погладил Алёшу по голове и ска-зал, «Ты ещё не совсем потерянный че-ловек». Признание мальчиком зла, при-чинённого им учителю, обернулось ненаказанием, как он ожидал, а поддерж-кой. Учитель и ученик оба заплакали.Почему? Этот вопрос и поставлен намив центр обсуждения с читателями этогорассказа. Главное здесь, что мальчик

эмоционально прочувствовал пережи-вания учителя, сумел разделить его пе-чаль. Вот почему он так упорно доказы-вал свою вину. Своим признанием, про-снувшейся совестью, он утешил старогочеловека, поддержал его правдой рас-каяния.

А вот рассказ Владимира Солоухина«Ножичек с костяной ручкой». Сюжетпостроен на воспоминании автором ху-дожественно отработанного случая изего собственного детства. Когда ему бы-ло восемь лет, и ходил он во второйкласс, привезли ему из Москвы краси-вый перочинный ножичек с костянойручкой и зеркальными лезвиями. Онстал для мальчика настоящим сокрови-


21#20 [302] 2017


щем, и он широко его использовал всвоих мальчишеских делах. Мальчиквсегда носил его в сумке. И вот однаждыв сумке ножичка не оказалось. Он обна-ружил это на уроке. И первая мысль, ка-кая пришла ему в голову, что ножичекукрали. Он сказал об этом учителю. В классе начался допрос — кто взял но-жичек. Но никто не признался. Не далаискомый результат и проверка сумокучеников. И в тот момент, когда уже по-чти все ученики были проверены, ножи-чек выскользнул из тетрадки хозяина.Этот факт ошеломил мальчика. Вместорадости начались его терзания. Он незнал, как ему поступить: сознаться, чтоножичек нашёлся, или промолчать. Емупроще было промолчать, но тогда оста-нется впечатление, что в классе есть во-ришка. Из-за несчастного ножичкаобыскали учеников, ставили их в унизи-тельное положение, сорвали урок. Хотьи неосознанно, но мальчик причинилклассу зло. Признаться, что ножичек на-шёлся, значит поставить себя под удар,вызвать гнев и учеников, и учителя. И всё-таки он выбрал второе, чем вы-звал возмущение всех присутствующих.Учитель выгнал его из класса. И вместотого, чтобы бежать ему домой и выпла-каться там, он встал около дверей шко-лы, готовый на добровольную казнь се-бя — выслушивать упрёки проходящихмимо его одноклассников: «Эх ты!».В центре обсуждения рассказа дилемма:как поступить — выгородить себя, по-ставив под удар класс, или снять с клас-са позор ценой собственного унижения.Мальчик выбирает второе: совесть непозволила ему промолчать о находке, тоесть солгать, хоть и хотелось ему, чтобыи ножичек, и он сам «провалились бысквозь землю».

В рассказе Анатолия Мошковского«Вызов на дуэль» совесть главного ге-роя сработала не сразу вслед за его не-благовидными поступками. Раскаяниепришло к нему много лет спустя привоспоминании о школе, одноклассникахи о самом себе по отношению к ним.О роли памяти, которая, как и совестьможет «грызть» человека, если в этой«копилке опыта» всплывают события,за которые человеку стыдно, не раз го-ворил в своих статьях и выступленияхД. С. Лихачёв.

В рассказе показано противостояниедвух сил, которые столкнулись между

собой в классе — силы добра и силы зла.Сила добра представлена писателем вобразе маленького, тщедушного, физи-чески слабого, но внутренне сильногоПети, объявившего дуэль из рогаток хо-лодному, бездушному однокласснику,выставлявшему Петину подружку напосмешище в школе. Десятки ребят хо-хотали, когда ничего не подозревавшаяумная Верка, которую нынешние ребя-та назвали бы «ботаником», ходит пошколе сначала с приклеенной на спинетабличкой «Я дура», а на следующийдень с надписью «Ищу жениха». Но пи-сателю, как и читателю не смешно, ибозатем и написан рассказ, чтобы пока-зать жестокость подобных шуток и че-ловека, осмелившегося вступиться зачесть девочки, вызвав автора злых шу-ток на дуэль и одержавшего победу. По-беда слабого и поражение сильного вдуэли закономерны. Победа Пети — этопобеда правды и высоты стремлений —защитить честь своей одноклассницы.Этим он сдал экзамен на звание бытьчеловеком. Это был его шаг к взросло-сти, если понимать взрослость как серь-ёзное и ответственное отношение кжизни. Победа Петьки вызвала возму-щение поверженного шутника и хохотнад ним одноклассников. Примечатель-на последняя строчка рассказа: «Я былубит на дуэли, и, как я понял это по-зже, был убит по заслугам».

Аромат багульникаРассказы о школе — это не только

рассказы об учениках и их взаимоотно-шениях, не только об их духовном мире,в котором главенствующее место зани-мает совесть, но и об учителях — их ра-достях и страданиях. Говоря о рассказеВ. Голявкина «Совесть» мы уже косну-лись темы учителя, его самосознания.Однако там эта тема в рассказе носитвспомогательный характер. В рассказеЮрия Яковлева «Багульник» роль мо-лодого учителя, вернее учительницыЕвгении Ивановны, которую дети меж-ду собой называли Женечка, одна из ос-новных. Она показана через взаимо-отношения с учеником Костей. Этотученик её раздражал тем, что зевал науроках. Ей казалось, что он зевает отскуки. Выяснить причину у такого «мол-чальника», каким был он, ей не удава-лось. «Никто не знает, что у них мол-чальников на уме — плохое или хоро-

шее». Дети и сама Женечка посмеива-лись над ним.

Как-то раз он принёс в класс пучоктонких прутиков и поставил в банку сводой. Их кто-то из школьников исполь-зовал в качестве веника, но Костя отнял«веник» и снова поставил в воду. Но од-нажды прутики зацвели маленькимсветло-лиловыми цветами и из почекпрорезались листья. Это бы багульник.Среди зимы улавливались в классе еготонкие ароматы, которые радовали.

Но одно оставалось тайной: почемуКостя стремглав по последнему звонку,как по сигналу ракеты, мчался из шко-лы. Учительница стала присматривать-ся к нему и решила разузнать о его жиз-ни побольше. Оказалось, что он, поки-нув школу, устремляется к собакам, ко-торые ждали его. Это были собаки чу-жих хозяев, которые по тем или инымпричинам не могли ухаживать за своимипитомцами — уехали, заболели или по-

гибли. Эти обязанности и взял на себяКостя. Он бескорыстно заботился обэтих брошенных существах. Учительни-ца, выследившая Костю после уроков,увидела, как он кормит и выгуливает со-бак. Совсем другими глазами она по-смотрела на своего ученика. Как «пру-тики» багульника, так и душа самой учи-тельницы по отношению к Косте пре-образилась, превратилась в зрячую.

Это рассказ о том, как учитель учит-ся у ученика доброте и сердечности, от-ветственности за порученное ему де-


22


#20 [302] 2017

ло. Странный молчальник открылсяучителю светлой стороной своей души,как и она открылась ему способностьюпонимать его и проявлять милосердие ктем, кто нуждается в этом больше всего.Поняв своё ошибочное первоначальноеотношение к Косте, она смогла повер-нуть в добрую строну и отношение к не-му всего класса. От посмеивающегосяотношения к этому мальчику не оста-лось и следа.

Читая этот рассказ в ряду других рас-сказов о школе прошлых лет, читателинаверняка вспомнят и проведут аналогиис рассказом Юрия Нагибина «ЗимнийДуб», Валентина Распутина «Урокифранцузского», Анатолия Алексина«Третий в пятом ряду», «Безумная Евдо-кия». В каждом из них выпукло и любов-но показан образ учительниц, способныхинтуитивно проникать в души своих уче-ников и учиться у них душевной тонко-сти, понимать неправоту своих первона-чальных представлений о них.

Важно заметить, что в этих и другихрассказах система взаимоотношенийучителей и учеников в классе, построенане по принципу «учитель-ученик», а попринципу «человек-человек». Этотпринцип предполагает, что воспитаниедетей в классе начинается с воспитаниясамого учителя. «Если же поймёшь, —писал Лев Толстой, — что воспитаниедругих мы можем только через себя, тоупраздняется вопрос о воспитании во-обще, и остаётся один вопрос жизни:как надо самому жить».

Я могла бы ещё и ещё приводитьпримеры как образов учителей россий-ских школ середины и конца 20 века, таки учеников. В моей книге «Добру от-кроем сердце: школа развивающегочтения» помещено 57 рассказов, добраяполовина которых повествует о школе.О том, что нынешние школьники по со-вету библиотекарей собранные мнойрассказы читают, свидетельствуют мно-гочисленные отзывы детей и взрослыхна эти рассказы, которые я получаю.

Парадокс состраданияГоворя о рассказах о школе не могу

удержаться, чтобы не привести ещёодин, меня очень тронувший. Это рас-сказ Елены Перехвальской «Сострада-ние Швабрину». Он не столько о сове-сти, сколько о близком к нему поня-тии — милосердие. Одновременно это

рассказ и о воспитании через чтение,минуя учителя. Читатели «Капитанскойдочки» А. С. Пушкина, наверняка за-помнили Швабрина, которого Гринёвназывается «гнусным злодеем». А науроке литературы, о котором рассказы-вает писательница, Лена Ланская при-зналась, что в конце повести поседев-ший после пыток Швабрин вызвал у неёжалость. Разгорелся спор: достоинШвабрин сострадания или нет? Есливспомнить все подробности рассказа, топри всей «гнусности» образа Швабринабыла в его жизни минута, когда на судепо делу Гринёва у него возникли тормо-за, не позволившие ему произнести имяМарьи Ивановны, дочери Белогорскогокоменданта. Его безответная любовь к

ней — вот что девочкам, вставшим наего защиту, показалось основанием длясострадания ему. Они готовы многоеему простить, отнеся любовь к его нрав-ственным заслугам.

Девочки стремились логически об-основать: достоин Швабрин жалостиили нет. Однако они не учли одного:чувства обосновать логически невоз-можно. Они есть или нет. Чувства назы-вают высшим разумом. Противоречие,какое обнаружилось у школьниц по от-ношению к Швабрину, — это противо-речие самой жизни. Пушкин, говоря осебе в стихотворении «Памятник», пи-сал: «И милость к падшим призывал».Осудить Швабрина проще всего, тутесть материал для доказательств, а по-

жалеть этого падшего человека, про-никнуться к нему сочувствием — этогоне подтвердишь фактами, оно внутричитателя. В рассказе Перехвальской —оно внутри Лены Ланской и всех, кто еёподдержал. Сострадать человеку — со-всем не значит отрицать его вину. Рас-сказ интересен тем, что чтение явилосьдля школьниц ключом к решению ихсобственных нравственных проблем.

Зеркало для ребёнкаЧтобы не создавать впечатление

елейности от портрета школьников со-ветского времени, глядя правде в глаза,надо сказать, что и тогда дети по духов-ному наполнению были разные. В од-ном из своих интервью писатель Влади-мир Железников сказал: «Когда я при-шёл в детскую литературу, я считалдетей замечательными созданиями.Потом по мере того, как я делалсястарше, я увидел, что дети, как ивзрослые тоже обладают отрица-тельными свойствами характера... Итогда у меня появилось желание пока-зать детям, какие они на самом деле,чтобы они увидели себя». Закричать обэтом во весь голос он сумел в повести«Чучело», которую до сих пор обсуж-дают в школах из-за её актуальности. Вней показано бесчеловечное верховод-ство в классе «Железных кнопок» примолчаливом попустительстве одно-классников и взрослых, делающем чи-стосердечных личностей как Лена Бес-сольцева изгоями.

Отражены подобные школьники и врассказах для детей. Одино из них —Алфред из рассказа Радия Погодина«Алфред». Схож с ним Коля Боков израссказа Юрия Томина «Шутка». Классне принял подлеца в свои ряды, и емупришлось покинуть школу. Есть про-изведения и об издёвках одноклассни-ков над новенькими учениками в классе.Примером такого может служить рас-сказ Николая Внукова «Новенький».Ближе к 90-м годам писательницей Га-линой Шербаковой замечено такое не-бывалое явление в школе как «дедов-щина» — унижение старшими школьни-ками младших.

Литературу о нравственности малопросто пересказать, или ограничитьсясюжетами, как сделала я, её необходимопережить. Знать и пережить — этопринципиально разные психологиче-


23#20 [302] 2017


ские явления. Только пережитые про-изведения искусства способны оставитьзарубку на сердце и сохранить её на всюжизнь.

Приведённые мной примеры о зако-нах нравственности, отражённых в лите-ратуре о школе прошлого полувека, ко-ренным образом противоречат нынеш-ней системе школьного образования ивоспитания. Неэффективность сложив-шейся в России в начале XXI века обра-зовательно-воспитательной системыпородила чуждые национальному мен-талитету элементы жестокости, соци-альной агрессии, вызвала к жизни у де-тей и взрослых новые цели, ограничен-ные лишь материальными ценностями.Современная литература о школьнойжизни воскресила тему «принцев и ни-щих», сидящих за партами. Опыт пока-зывает, что блага цивилизации в видеэлектронных информационных техно-логий и личного комфорта не преобра-зуются в блага духовной культуры и по-рой несут в себе не гуманное, а антигу-манное содержание, противоречащеетрадиционным нравственным устоям.Страдают этим и большинство произве-дений современной массовой литерату-ры, адресованной детям. Разрушающеедействие на систему ценностей детей иподростков оказывает реклама, с еёклише, адресованной молодым: «Я это-го достойна». Через рекламу предлага-ется не только товар, но и определённаясистема ценностей, образ жизни, проти-воречащий традиционной модели пове-дения, идет переориентация детей от не-материальных ценностей к материаль-ным. Она становится идеологией по-требления, а школа — местом образова-тельных услуг, предоставляемых учите-лем. Реклама стала идеологией потреб-ления, а не культуры. Как пишет психо-лог и публицист Т. Л. Шишова: «Возрос-шая нынче детская демонстратив-ность нередко отличается бесстыд-ством. Интересы подростков, лексика,игры вульгарно сексуализированы, ихманеры и внешний вид говорят не про-сто о желании выделиться, а о желаниивыделиться своей распущенностью».

К развитию эгоизма, «атомизации»детей, ведут и ограждения детей от про-блем сопереживания, отчего типичны-ми стали слова «не грузи меня», «этотвои проблемы». Современная системаобразования ориентирована на компе-

тенции выпускников, то есть на их зна-ния, умения и навыки, а не на нравствен-ный облик выходящих во взрослый мирмолодых людей. Противоречит воспи-танию нравственности и внедренная вобразование система ЕГЭ, по формаль-ным показателям которой оцениваетсяшкола, регион, губернатор. Как пишет встатье «Метаморфозы СМИ: новые ка-чества и новые болезни» (Социологиче-ские исследования, 2010, №7) известныйкультуролог и ректор Гуманитарногоуниверситета профсоюзов Санкт-Пе-тербурга А. С. Запесоцкий: «Обществунавязан “новорусский” вариант куль-туры, где нет места таким ценно-стям, как труд, честь, дружба, любовь,долг, уважение к истории, почитаниестарших». Пишут об этом и самишкольники. Вот одно из таких высказы-ваний ученицы престижной школы, по-мещённое в «ВКонтакте»: «Нас никогдане учили самому главному: как ладить слюдьми, как прощать, как дружить,как любить, как жить».

Можно было бы ещё многое доба-вить, говоря о негативной стороне со-временной системы воспитания школь-ников, исходящей из нашей обществен-ной жизни и её идеологии. Но важнее,наверное, сказать о тех позитивных тен-денциях в возрождении духовных ценно-стей, ростки которой, как сквозь ас-фальт пробиваются к солнцу. Вопрекианатомизму растёт в подростковом воз-расте волонтёрство, возрождающее де-ла тимуровцев и сплачивающие участ-ников, возникают общественные орга-низации в среде подростков. Большиевозможности для этого открывает «Рос-сийское движение школьников РШД»,созданное по Указу Президента В. В.Путина. В этом движении реализуетсяпотребность школьников друг в друге.Сегодня, когда у подростков и юноше-ства огромный дефицит личного обще-ния, поскольку они общаются друг сдругом большей часть виртуально, не-обходимость личных контактов оченьвозросла, как и стремление к общемуделу.

Заканчивая свою статью, я хочу рас-сказать о реализованном проекте обще-го дела одноклассников, с которым я по-знакомилась на Х Всероссийском фору-ме школьных библиотекарей «Михай-ловское-2017», прошедшем 3–7 июляэтого года. Дело это называется «Книга

Класса». Это объединение творческогопотенциала учеников старших классов,учителей и родителей, выраженное всоздании общей книги о своём классе,самых ярких и интересных событияхшкольной жизни одноклассников и уча-стия в ней взрослых. Работа над такимпроектом — это возможность запечат-леть памятные события класса, вы-строить коммуникацию — важнейшийнавык для современности. Вот что пи-шет об этом проекте учитель русскогоязыка и литературы ГБОУ СОШ №6Василеостровского района Санкт-Пе-тербурга К. В. Мироник: «Здесь важно,что дети сами пишут друг о друге. Мысталкиваемся с личностями, умеющи-ми ценить других — не только себя.Здесь классный руководитель, учителяи родители выстраивают грамотнуюкоммуникацию — важнейший навыкдля современности». Как отмечаютдругие учителя, за время работы надпроектом дети стали взрослее, сплочён-нее, научились работать в команде. Ав-торы Книги поняли, что это замечатель-ная возможность сохранить память друго друге, о классе в целом не только всвоих сердцах — это память о них, сего-дняшних, выраженная в слове. Они пи-шут: «Эта память, которая останет-ся с нами на всю жизнь, это то, что мыс гордостью будем передавать в семьесвоим будущим поколениям». «Книгукласса» издало московское издатель-ство «РИПОЛ». Генеральный директориздательства С. М. Макаренков привёзтираж в Михайловское и каждый участ-ник Форума мог подержать книгу в ру-ках и получить её бесплатно. Как сказализдатель, начало положено! Продолже-ние следует! Пожелаем авторам зелё-ной улицы.

C автором можно связаться:[email protected]

Размышления о детской литературесоветского периода и актуальностиеё для современного читателя.

Детская литература, литературадля школьников, литературные тра-диции, педагогика

The author reflects on the child-ren’s literature of the Sovietperiod and its relevance to themodern reader.

Children’s literature, literaturefor schoolchildren, literary tra-ditions, pedagogy


24


#20 [302] 2017

В её судьбе, как в капле воды,отразилась судьба целого поко-ления тех, в чью жизнь втор-глась Октябрьская революция.По особому приказу сверху еёкниги были уничтожены как«враги революции», ибо «про-поведовали тенденции, не спо-собствующие революционномуразвитию». Её имя — ЛидияЧарская.

ВНАЧАЛЕ XX века её называ-ли «властительницей дум юно-го поколения». Её книги выхо-дили миллионными тиражами.

Однажды детская библиотека опубли-ковала данные о её фантастической по-пулярности: за год книги Жюля Вернаспрашивались 232 раза, а книги Чар-ской — 790 раз!

Хотя на лавры великого литератораона никогда не претендовала, считаласебя рядовой детской писательницей.В её книгах всегда много пылких дет-ских чувств (взрослые называют их бу-рей в стакане), разочарований и слёз(взрослые отмахиваются — пустое!), новсегда хороший конец. Критики ужаса-лись — дидактика, нравоучение! Но де-ти читали взахлёб. Она получала мешки

пылких писем со всей России, а потом,когда книги стали переводить на другиеязыки, и со всей Европы. Мало кто пи-сал в Петербург на улицу Разъезжую,адресовали просто — Россия, Чарской.И письма доходили!

И вот теперь она сидит на той жеРазъезжей, но не в квартире на третьемэтаже, направо от парадной лестницы, ав полуподвальной дворницкой.

Весной 1926 г. к Чарской неожидан-но зашли три девочки из соседней шко-лы. Сытенькие, ухоженные дети парт-работников. Потому и такиебойкие. Ничуть не стесняясь, рассказа-ли, что в школе устраиваются литера-турные суды. Дети судят буржуазныхгероев — Онегина, Печорина, Чацко-го. Вчера судили героинь её книг — Лю-ду Влассовскую и Нину Джаваху из «За-писок институтки» и «Княжны Джава-хи». Приговор вынесли по полной про-

грамме: дворянское происхождение, мо-рально разлагающий буржуйский быт,недостойные строителей революциичувства. «Но ведь героини дружили, де-лились сокровенным, защищали другдруга, — попыталась вступиться Чар-ская. — Это же самые нужные чув-ства!» — «Нет! — хором отрезали дведевочки. — Нужно было устраиватьреволюцию!» И только третья девочкамолчала.

Тут пришёл с работы на обед мужЧарской. Стесняясь, торопливо прогло-тил пустую похлебку и ушёл. «А что жевы не дали ему второе?» — поинтересо-вались девочки. Чарская виновато раз-вела руками: «Я не успела…» Не гово-рить же детям про нищету.

Лидия Алексеевна в изнеможенииоперлась о край стола и вдруг почув-ствовала, что под клеёнкой что-тохрустнуло. Сунула руку — деньги. Выхо-дит, пока одни обличают её на «судах»,другие всё же помнят её книги. Навер-ное, деньги сунула та самая, сконфузив-шаяся. Значит, когда-то и она зачитыва-лась её книгами. Боже, неужто былоэто?! И она, писательница Чарская, по-могала неимущим, устраивала благотво-рительные вечера? А вот теперь ей су-нули милостыню…

АЛЕКСЕЙ КАЛУГИН

Властительница думюного поколенияЖизнь и книги Лидии Чарской



25#20 [302] 2017

Как непредсказуема жизнь! Лида Во-ронова (именно такой была ее родоваяфамилия) родилась в Царском Селе19 января 1875 г. и с восторгом обожаламир, наполненный поэзией Пушкина иволшебными историями, которые рас-сказывала мама. Но когда Лиде было6 лет, сказка кончилась — мама умерла.Отец, военный инженер, перевёлся наКавказ, забрав дочь с собой. Но потомего вернули в Россию, в Шлиссельбург,и он вновь женился. Так у Лиды появи-лась мачеха, постоянно кричавшая нападчерицу: «Дрянь! Гордячка!» От еёзлобы девочка убежала из дома. Конеч-но, её нашли. Вердикт отца был суров:строптивицу отдали в Павловский жен-ский институт в Петербурге. Семь лет,с 1886 по 1893 год, Лида провела там, невстречаясь с родными, не выходя в боль-шой мир. Сначала считала институттюрьмой, потом освоилась, привыклак жёстким законам, а под конец дажеполюбила. Да и как не полюбить? Ин-ститут стал её единственным домом, аподруги и учителя — семьей.

Потом был торжественный выпуск-ной вечер, когда оробевшую Лиду от-везли в Зимний дворец, где государыняМария Фёдоровна самолично вручилаей золотую медаль. А после выпускапредстояла большая жизнь. Но какая?Вернуться к отцу? Лида давно смири-лась с его вторым браком, но жить вэтой семье не хотела. И судьба смило-стивилась над гордой девушкой: блестя-щий офицер, балагур-весельчак БорисЧурилов, сделал ей предложение. Во-семнадцатилетняя Лида его приняла.Отчего же брак не сложился? У Лидыродился сын Юрий, и юная мать жила впостоянных хлопотах. А вот весельчакЧурилов этими свалившимися заботамибыл ошарашен. Вскоре он оформил пе-ревод по службе и отбыл из Петербурганавсегда. Молодая мать осталась однас ребёнком на руках.

И что было делать? Просить денегу отца с мачехой? О нет, Лидия былагорда, решив ни от кого не зависеть. Ноу неё же не было никакой профессии.Оставалось одно — сцена. Конечно, да-мы её круга не шли в актрисы, но яркая,темпераментная сероглазая красавицаЛида настояла на своём. Её приняли на

драматические курсы при Император-ском театральном училище, потом ив Александринский театр. Вот толькофамилию предложили сменить. Лидияне решалась, но однажды ночью в е го-лове прозвучал чей-то голос, словно еёокликнули: «Чарская!» Девушка вздрог-нула и поняла: она больше не Чурилова,она — Чарская, от слов «чары», «очаро-вание»!

Но опять — увы… Чтобы играть пер-вые роли, необходим богатый и влия-тельный покровитель. Однако первыйже сановный старец, сунувшийся к Ли-дии, получил от ворот поворот. Словом,несмотря на талант и красоту, ей доста-лись только вторые роли. А на них труд-но прожить с ребёнком на руках…

Вот тогда-то Лидия и вспомнила своедетское увлечение — с 10 лет она сочи-няла стихи и сказки, всё время обученияв институте вела дневник, записывая ту-да все свои переживания. «Почему у дру-гих не бывает таких странных мечта-ний, какие бывают у меня? — недо-уменно написала она в дневнике в 15 лет. — Почему я переживаю всёострее и болезненнее, чем другие?» Такпусть же теперь все эти переживанияпослужат на благо!

Лидия Чарская записала свои детскиевоспоминания и отнесла книгу «Запискиинститутки» в «Задушевное слово» —журнал для детей младшего и среднеговозраста. «Записки» вышли в 1902 г. ипринесли молодой писательнице феери-ческую славу. Ну кто бы мог подумать,что закрытая жизнь институток будетстоль интересна обычным юным чита-телям? Но с тех пор Чарская стала веду-щим автором журнала.

Она не выдумывала сюжетов, писа-ла, о чём хорошо знала: о школьных го-дах и первых чувствах, о сиротской долеи одиночестве, о Кавказе, где провеладетские годы. Она сочиняла сказки длямаленьких и исторические романы для

взрослых (например, о кавалерист-деви-це Дуровой). За 15 лет она написалабольше 80 романов — почти по 6 шестькниг в год. К тому же приходилось иг-


26


#20 [302] 2017

рать, пусть и маленькие роли, но чуть некаждый вечер. Она была трудягой! Ивот нахлынувшая революция объявилаеё «буржуйкой, жирующей на теле тру-дящихся».

В 1924 г. её уволили из театра после20 лет беспорочной службы. Но самоеужасное, её книги изъяли из всех биб-лиотек, ибо они «защищают устарев-шие устои и не способствуют револю-ции». Конечно, не способствуют! Ониже о доброте, терпимости, простом жи-

тейском счастье. Но теперь всё это объ-явлено пошлостью и мещанскими пере-житками. Правдами и неправдами послереволюции ей удалось опубликоватьтолько четыре романа, и то под псевдо-нимом «Н. Иванов». Она была самойвостребованной детской писательницейРоссии, а теперь стала безликим Ивано-вым, словно Лидии Чарской и не было!..

Конечно, её ругали и до револю-ции. Одна статья К. Чуковского чегостоит! Он жестоко иронизировал и надсентиментальными сюжетами, и над язы-ком её книг. Но ведь сюжеты о девочкахне могут быть не сентиментальны. Ну агладкость языка откуда взять при такомпотоке? Ведь ей нужно было зарабаты-вать деньги! Издатели платили ей толькоза сдачу книги, никаких денег за пере-издания (а их были тысячи!) она не полу-чала. И между прочим, когда сказки са-мого Чуковского критики стали разби-рать по косточкам, получилось, что иони — «безобразно не литературны».

Но теперь Чарская предана не про-сто литературной, но и гражданскойанафеме. Её книги оклеветаны, впро-чем, как и весь тот мир, о котором она

писала, — мир институток и школьныхбалов, тихих семейных вечеров с чаепи-тием под мирно гудящий самовар, пер-вой и робкой любви.

Но вчера на трамвайной остановкеЛидия Алексеевна, которой запрещеноназываться Чарской, вдруг увидела, каку девчушки лет четырнадцати из-под

порвавшейся газетной обертки выгля-нула обложка её старой книги. Значит,всё-таки кто-то тайно хранит запрещён-ную литературу, читает про глупые чув-ства, хотя в стране уже давно провозгла-шена «свобода любви и нравов». Значит,кому-то ещё дорог хрупкий ушедшиймир любви и нежности.

Как Лидия Чарская прожила остав-шиеся годы горя и нищеты, малоизвест-но. Её сын Юрий погиб на Гражданскойвойне. О её втором муже, с которым онапрожила послереволюционные годы,ничего не известно, даже его имя. Изскупых воспоминаний современниковмы знаем, что худая, старая писательни-ца ходила зимой и летом в старомодномсером пальто, превратившемся с годамив чёрное. Она почти ничего не ела —еду отдавала мужу. Но у власти ничегоне просила — так и осталась гордой.Иногда её узнавали, удивляясь: «Неуже-ли ещё жива?» Но она выдержала ещё20 лет унижения, клеветы, а потом иполного забвения. Тихо умерла в1937 году. День смерти известен не точ-но — скорее всего, 18 марта. Где похо-ронена, доподлинно неизвестно — ка-жется, на Смоленском кладбище в Пе-тербурге. Но вот что удивительно:скромная могилка, ей приписываемая,

не была забыта. Кто-то регулярно при-носил цветы, ухаживал. Выходит, ника-кие запреты властей не способны сте-реть из памяти народа любимые имена.

Вернулись стихи Мандельштама,«маленькие песенки» Вертинского, «ти-хо-загадочные» картины Борисова-Му-

сатова. XXI век вспомнил и о Чарской.Её книги вдруг стали печататься. И какни странно, их стали читать взрослые.Оказалось, что после всех революцион-ных сломов люди истосковались по про-стым, светлым, сентиментальным чув-ствам. Может, ради этого Лидии Чар-ской и стоило преодолеть все ужасысвоей судьбы?..

* http://www.akirama.com/2017/10/13/8569/

О жизни и творчестве Лидии Чар-ской, русской детской писательни-це, поэтессе и актрисе.

Лидия Чарская, литература для де-тей, русская литература, детскоечтение

The article is devoted to the li-fe and work of Lydia Charskaya, aRussian children’s writer, poe-tess and actress.

Lydia Charskaya, literature forchildren, Russian literature,children’s reading


27#20 [302] 2017


УКАЖДОГО ПИСАТЕЛЯесть своё лобби в академиче-ских и педагогических кругах;те же авторы, что при жизни

претендуют на статус классиков, могутлично принять участие в борьбе за пра-во оказаться в учебнике. Возникло дажепонятие «школьный канон» — это тожесписок, иерархически организованный ипроизводный от националь ного литера-турного канона. Но если большой на-циональный канон формируется самимимеханизмами культуры, то список обя-зательного чтения для школьников со-ставляется иначе. Так, на отбор кон-кретного произведения для школь ногоканона, помимо общепризнанной худо-жественной и культурно-историче скойценности, влияет:• возраст читателя, то есть то, кому оно

адресовано (школьный канон делитсяпо читательским группам — учебнымклассам);

• наглядность воплощения в нем лите-ратурных или общественных явлений,которые изучают в школе (при этомсредние прямолинейные произведе-ния могут быть куда удобнее шедев-ров);

• воспитательный потенциал (каким об-разом заложенные в тексте ценности,идеи, даже его художественные осо-бенности могут благотворно повли-ять на сознание школьника).В СССР школьный канон стремился

к неизменности и при этом постоянноменялся. Программы по литературеразных лет — 1921, 1938, 1960 и 1984 го -дов — отражали все происходившие встране изменения, а также процессы всамой литературе и системе образова-ния.

1921 годВнимание к ученику и

отсутствие жёсткого регламентаВоенный коммунизм постепенно за-

кончился, и началась эпоха нэпа. Новоеправительство считало образование од-ним из приоритетных направленийсвоей деятельности, но кардинально пе-рестроить дореволюционную системуобучения не позволял начавшийся послереволюции кризис. Положение «О еди-ной трудовой школе РСФСР», котороегарантировало всем право на бесплат-ное, совместное, внесословное и свет-ское образование, вышло еще в октябре1918 г., и только в 1921 году появиласьпервая стабилизированная программа.Она делалась для школы-девятилетки,но из-за отсутствия в стране денег на об-разование и общей разрухи обучениепришлось сократить до семи лет и поде-лить его на две ступени: третий и чет-вертый годы второй ступени соответ-ствуют последним двум выпускнымклассам школы.

Состав программы Список книг в основном повторяет

дореволюционные гимназические про-граммы

Количество часов Не регламентируетсяАвторыСпециалисты Государственного уче-

ного совета (ГУСа) НаркомпросаIII год второй ступени

• Устное поэтическое творчество: лири-ка, старины, сказки, духовные стихи

• Старинная русская письменность:«Слово о полку Игореве», «Повесть оЮлиании Лазаревской»; повести о Ер-

Михаил Георгиевич Павловец, доцент школы филологии

факультета гуманитарных наук НИУВШЭ, кандидат филологических наук

Традиционно главным резуль-татом изучения литературы

в школе считается освоениекниг, входящих в так называе-мый национальный литератур-

ный канон. Чьи имена и про-изведения должны там быть?

Что читали советские школьники*

Как проводили уроки литературы наши родители, бабушки и дедушки, какие книги их заставляли читать — и зачем это было нужно

МИХАИЛ ПАВЛОВЕЦ

* http://arzamas.academy/mag/412-school


28


#20 [302] 2017

ше Ершовиче, о Горе-Злочастии, оСавве Грудцыне, о Фроле Скобееве

• Михаил Ломоносов. Лирика• Денис Фонвизин. «Недоросль»• Гаврила Державин. «Фелица», «Бог»,

«Памятник», «Евгению. Жизнь Зван-ская»

• Александр Радищев. «Путешествие изПетербурга в Москву» (избранныеглавы)

• Николай Карамзин. «Бедная Лиза»,«Что нужно автору?»

• Василий Жуковский. «Теон и Эсхин»,«Камоэнс», «Светлана», «Невырази-мое»

• Александр Грибоедов. «Горе от ума»• Александр Пушкин. Лирика, поэмы,

«Евгений Онегин», «Борис Годунов»,«Скупой рыцарь», «Моцарт и Саль-ери», «Повести Белкина»

• Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри»,«Демон», «Герой нашего времени»,«Песня про купца Калашникова»

• Николай Гоголь. «Вечера на хутореблиз Диканьки», «Тарас Бульба»,«Старосветские помещики», «Повестьо том, как поссорился Иван Ивановичс Иваном Никифоровичем», «Ши-нель», «Портрет», «Ревизор», «Мерт-вые души»

• Алексей Кольцов, Евгений Баратын-ский, Фёдор Тютчев, Афанасий Фет,Николай Некрасов. Избранные лири-ческие стихотворенияIV год второй ступениВ 1921 г. Государственный учёный

совет Наркомпроса представил в «Про -граммах для I и II ступени семилетнейединой трудовой школы» первый ста -

бильный список после неразберихисписков пореволюционных. Работой посозда нию программы по литературе ру-ководил литературовед и лингвист Па-вел Сакулин, и в ней отчётливо прогля-дывают идеи, обсуждавшиеся в педаго-гической среде незадолго до револю-ции, в частности в 1916–1917 гг. на I Все-российском съезде преподавателей рус-ского языка и словесности. Сакулин вос-

произвёл в своей программе многиепринципы, сформулированные на этомсъезде: вариативность в обучении (че-тыре варианта программы вместо одно-го с четырьмя соответствующими спис-ками произведений), внимание к интере-сам и потребностям не только учите.Основу программы составляла в основ-

ном русская литературная классика XIXстолетия, тогда как литература преды-дущих веков, а также только зарождаю-щаяся советская литература занимали вней довольно скромное место.

Задача одолеть этот список целикомне ставилась — для составителей про-граммы были куда важнее эмоциональ-ное восприятие и самостоятельноеосмысление школьниками прочитанного.

«Внимание учащихся, конечно, всёвремя фиксируется на тексте самихпро изведений. Занятия ведутся индук-тивным методом. Пусть учащиесяпрежде узнают Рудина и Лаврецкого, апотом уже о философских настроенияхрусской интеллигенции, о славянофиль-стве и западничестве; пусть преждесживутся с образом Базарова, а потомуслышат о мыслящих реалистах ше-стидесятых годов. Даже биография пи-сателя не должна бы предварять непо-средственного знакомства учащихся спроизведениями. В школе II ступенинет возможности стремиться к исчер-пывающему изучению историко-лите-ратурных направлений. Если понадо-бится, пусть преподаватель исключитиз предлагаемого ниже списка те илидругие произведения, даже того илидругого писателя. Ещё раз: non multa,sed multum . И главное, в центре — самихудожественные произведения».

Литературное образование, тесносвязанное с дореволюционным, вряд лимогло устроить идеологов партийногогосударства, в котором литература на -ряду с другими видами искусства должнаслужить пропаганде властной идео -логии. К тому же программа изначальноимела ограниченную сферу распро -

странения — и потому, что в стране бы-ло мало школ II ступени (большинствовыпускников I ступени пополняли рядыпролетариата или крестьянства), и пото-му, что во многих регионах были своисобственные образовательные програм-мы. Уже через несколько лет она поте-ряла силу регулирующего документа,оставшись памятником отечественнойгуманитарной и педагогической мысли.

1938 годУчитель и учебник — единственные

источники знанийМежду программами 1921 и 1938 г.

лежит такая же пропасть, как между ре -волюцией и последними предвоеннымигодами. Смелые поиски 1920-х гг. в са-мых разных областях науки, культуры иобразования постепенно сошли на нет.Теперь задачей науки, культуры и обра-зования стало строительство сверхинду-стриального и милитаризированного то-талитарного государства. В результатечисток и политических репрессий кар-динально изменился и со став тех, кто ру-ководил изменениями в образовании икультуре.

Состав программы80% русской классики, 20% совет-

ской литературыКоличество часов474 (с 1949 г. — 452)АвторыСпециалисты Управления средней

школы (УСШ) Наркомпроса8-й класс

• Устная народная поэзия (фольклор)• Русские былины• «Слово о полку Игореве»• Михаил Ломоносов. «Ода на день вос-

шествия на престол императрицыЕлисаветы Петровны», «Разговор сАнакреоном»

• Гаврила Державин. «Фелица», «При-глашение к обеду», «Памятник»

• Денис Фонвизин. «Недоросль»• Александр Радищев. «Путешествие из

Петербурга в Москву» (отрывки)• Николай Карамзин. «Бедная Лиза»• Василий Жуковский. «Светлана», «Те-

он и Эсхин», «Лесной царь», «Море»,«Я музу юную, бывало…»

• Кондратий Рылеев. «К временщику»,«Гражданин», «Ах, тошно мне…»

• Александр Грибоедов. «Горе от ума»• Жан-Батист Мольер. «Мещанин во

дворянстве»


29#20 [302] 2017


• Александр Пушкин. Лирика, оды,«Цыганы», «Евгений Онегин»

• Виссарион Белинский. «СочиненияАлександра Пушкина»

• Джордж Гордон Байрон. «Паломниче-ство Чайльд-Гарольда» (отрывки)

• Михаил Лермонтов. Лирика, «Геройнашего времени»9-й класс, 10-й классК 1923–1925 гг. литература как пред-

мет исчезла из учебных планов, раство -рившись в обществоведении. Теперь ли-тературные произведения использова -лись в качестве иллюстраций к изуче-нию общественно-политических про-цессов и явлений, чтобы воспитать под-растающее поколение в коммунистиче-ском духе. Впрочем, во второй половине1920-х гг. литература вернулась в сеткупредметов — значительно обновлённой.Следующие пятнадцать лет программыбудут шлифовать, добавляя произведе-ния советской литературы.

К 1927 г. ГУС выпустил комплект ста-билизированных, то есть неизменных вближайшие четыре года программ.

У учителя всё меньше прав заменять од-ни произведения другими. Все большевнимания уделяется «общественнымидеологиям» — прежде всего револю-ционным идеям и их отражению в лите-ратуре прошлого и настоящего. Полови-на девятого, выпускного класса школы-девятилетки была отдана молодой совет-ской литературе, только справившейсвой десятилетний юбилей: рядом с Горь-ким, Блоком и Маяковским — именаКонстантина Федина, Владимира Лидина,Леонида Леонова, Александра Неверова,Лидии Сейфуллиной, Всеволода Ивано-ва, Фёдора Гладкова, Александра Ма-лышкина, Дмитрия Фурманова, Алексан-дра Фадеева, большинство из которых се-годня известны разве что старшему поко-лению и специалистам. Программа об-стоятельно излагала, как трактовать ипод каким углом рассматривать то илииное произведение, отсылая за правиль-ным мнением к марксистской критике.

В 1931 г. был подготовлен проект дру-гой стабилизированной программы, ещёболее идеологически выверенной. Одна-ко сами тридцатые годы с их по -трясениями и постоянным авралом, чи-сткой элит и перестройкой всех начал, накоторых держались и государство, и об-щество, не позволяли программам усто-яться: за это время сменилось целых трипоколения школьных учебников. Ста-бильность наступила лишь в 1938–1939гг., когда наконец бы ла подготовленапрограмма, без особых изменений про-державшаяся до хру щёвской оттепели, ав основном своем ядре — и до сегодняш-него времени. Утверждение этой про-

граммы сопровождалось пресечениемлюбых попыток экспериментировать сорганизацией учебного процесса: послепризнанных неудачными опытов с внед-рением американского метода, когдаучитель должен был не столько даватьновые знания, сколько организовыватьсамостоятельную деятельность учени-ков по их добыче и применению на прак-тике, система вернулась к традиционной,известной с дореволюционных времёнклассно-урочной форме, где учитель иучебник — основные источники знаний.Закрепление этих знаний осуществля-лось по учебнику — единому для всехшкольников. Учебник следовало читатьи конспектировать, а полученные знаниявоспроизводить максимально близко ктексту. Программа жёстко регламенти-ровала даже количество часов, отводи-мых на ту или иную тему, причем этовремя предполагало не подробную рабо-ту с текстом, но получение, заучивание ивоспроизведение готовых знаний о текс-те без особой рефлексии над прочи -танным. Важнейшее значение в програм-ме придавалось заучиванию наизусть ху-дожественных произведений и их фраг-ментов, перечень которых был такжежёстко определён.

На совещании, посвящённом препо-даванию литературы в средней школе,

2 марта 1940 г. известный педагог и учи-тель литературы Семён Гуревич выска-зал большие опасения по поводу новогоподхода: «Прежде всего одна большаянеприятность у нас в преподавании ли-тературы — это то, что преподава-ние стало трафаретом… Трафаретневероятный. Если выкинуть фами-лию и начать рассказывать о Пушки-не, о Гоголе, о Гончарове, Некрасове ит. д., то все они народные, все они хо-рошие и гуманные. Кем-то пущенноеслово “изнародование” литературы за-няло такое место в преподавании ли-тературы, как несколько лет тому на-зад занимали эти социологическиеопределения… Если несколько лет на-зад ребята выходили из школы с мне-нием, что Некрасов — это кающийсядворянин, Толстой — это философ-ствующий либерал и т. д., то сейчас всеписатели — такие изумительные лю-ди, с кристальными характерами, с за-мечательными произведениями, кото-рые только и мечтали, что осоциальной революции».

В конце 1930-х гг. общий список кур-са литературы более чем на две третисовпадал со списком 1921 года. В основевсё так же были произведения рус скойклассики, но главная задача этих про-изведений была переосмыслена: импредписыва лось рассказать о «свинцо-вых мерзостях жизни» при царизме ивызревании революционных настрое-ний в обществе. О том же, к чему при -вели эти настро ения и каковы успехипостроения нового государства рабочихи крестьян, повествовала молодая совет-ская литература.

Отбор произведений определялся нетолько их безусловными художествен-ными достоинствами, но и способ-ностью встроиться в логику советскойконцеп ции литературного развития Но-вого и Новейшего времени, отражаю-щей посту пательное движение страны креволюции, построению социализма икомму низма. В 1934 г. школь ное образо-вание стало десятилетним и историко-литературный курс занимал уже три го-да вместо двух. Перед произведениямифольклора, русской и советской литера-туры стояла ещё одна важная воспита-тельная задача — давать образ цы под-линного героизма, боевого или трудово-го, на которые могли бы рав нятьсяюные читатели. «Показать величие


30


#20 [302] 2017

русской классической литературы,воспитавшей многие поколения рево-люционных борцов, огромное принци-пиальное отличие и морально-полити-ческую высоту советской литерату-ры, научить учащихся разбираться восновных этапах литературного раз-вития без упрощенства, без схематиз-ма — такова историко-литературнаязадача курса VIII–X классов среднейшколы».

1960 годСокращение часов и расширение

списка: крушение надежд на обновление предмета

После разрухи военных и первыхпослевоенных лет наступило время жё-сткого идеологического прессинга икампаний: целые отрасли науки стано-вились объектами репрессий, факты ис-кажались в угоду идеологии (к примеру,превозносилось превосходство русскойнауки и её первенство в большинствеотраслей научного знания и техники). Вэтих условиях учитель превращался впроводника официальной линии в обра-зовании, а школа — в место, где ученикподвергается идеологическому давле-нию. Гуманитарное образование всебольше утрачивает свой гуманистиче-ский характер. Смерть Сталина в 1953 г.и наступившая следом оттепель сопро-вождались надеждой на изменения встране — в том числе и в области обра-зования. Казалось, школа обратит вни -мание на ученика и его интересы, а учи-тель получит больше свободы в орга -низации учебного процесса и отбораучебного материала.

Состав программыТреть курса отдана советской лите-

ратуре, существенно сокращеныдревне русская литература, литератураXIX века и зарубежная литература

Количество часов429АвторыСотрудники Главного управления

школ Министерства просвещенияРСФСР

8-й класс• «Слово о полку Игореве»• Денис Фонвизин. «Недоросль»• Александр Радищев. «Путешествие из

Петербурга в Москву» (избранныеглавы)

• Александр Грибоедов. «Горе от ума»

• Александр Пушкин. Лирика, «Цыга-ны», «Евгений Онегин», «Капитанскаядочка»

• Михаил Лермонтов. Лирика, «Мцыри»,«Герой нашего времени»

• Николай Гоголь. «Ревизор», «Мертвыедуши», т. 19-й класс, 10-й классКак уже было сказано, сложившийся

к концу 1930-х гг. советский школьныйканон впоследствии менялся мало. Внём пока ещё не было места «сомни-тельным» Достоевскому и Есенину, ме-лодраматическая «Анна Каренина» с её«мыслью семейной» была заменена напатриотическую «Войну и мир» с её«мыслью народной» в годы войны, а мо-дернистские течения рубежа веков бы-

ли втиснуты в шесть часов под самыйконец девятого класса. Десятый, вы-пускной, класс был полно стью посвя-щён советской литературе.

В этот период определяется квадригарусской классики, запечатлённая нафронтонах типовых школьных пятиэта-жек 1950-х гг.: два великих поэта — рус-ский дореволюционный гений Пушкини советский Маяковский — и два вели-ких прозаика — дореволюционный ЛевТолстой и советский Горький. Особенномного времени составители программыотводили изучению Пушкина: в 1938 го-ду — 25 часов, в 1949-м — уже 37.Остальным классикам часы пришлосьподрезать, так как они попросту не уме-щались во всё разбухающий, преждевсего за счёт классиков советских,школьный канон.

Заговорить не только об обновлениисостава школьного канона, но и о подхо-

дах к его формированию и наполнению,а также принципах организации литера-турного образования в целом удалосьтолько во второй поло вине 1950-х гг.,когда стало понятно, что страна взялакурс на некоторое смягчение идео -логического режима. Издание для учи-телей, журнал «Лите ратура в школе»,печатал стенограммы обсуждений про-екта новой про граммы по литературе, атакже письма простых учителей,школьных и ву зовских методистов ибиблиотекарей. Звучали предложенияизучать литера туру ХХ века не один, адва последних года или включать её вкурс 8–10-х классов. Находились дажесмельчаки, спорившие с тем, что «Войнуи мир» следует обязательно изучать вполном объёме: по мнению учителей,большинство их подопечных были не-способны осилить текст.

Однако долгожданная программа,вышедшая в 1960 г., стала большимразо чарованием для всех, кто надеялсяна перемены. Больший объём нужнобыло втиснуть в ещё меньшее количе-ство часов — составители программыпредла гали учителям самим решитьпроблему и каким-то образом успетьпройти всё предписанное не в ущербглубине постижения.

Не спасало ни изучение некоторыхпроизведений в сокращенном виде, ниуменьшение часов на зарубежную ли-тературу. В изучении литературы про-возглашались принципы систематично-сти и историзма: живой литературныйпроцесс укладывался в ленинскую кон-цепцию «трёх этапов револю ционно-освободительного движения в России».Материал по-прежнему требовалосьпросто запоминать в изложении учите-ля и (или) учебника. «Необходимопредостеречь преподавателей отчрезмерно детального анализа про-изведения, а равно и от упрощенныхтрактовок литературных явлений,вследствие чего изучение художе-ственной ли тературы может утра-тить свою образно-эмоциональнуюсущность».

1984 годВоспитание чувств вместо идеологииПосле оттепели вся страна выстрои-

лась в очереди за дефицитом — и нетолько за югославскими сапогами илиотечественными телевизорами, но и за


31#20 [302] 2017

Школьная повестьхорошей литературой, полками с кото-рой стало модно украшать ин терьерыквартир. Расцвет книжного рынка, в томчисле и подпольного, мас сового кинема-тографа, советских литературных и ил-люстрированных журна лов, телевиде-ния, а для кого-то — и самиздата, стано-вился серьёзной конкуренцией уныломусоветскому школьному предмету «лите-ратура», спасаемому лишь отдельнымиподвижниками учителями. На сменуидеологии в школьную литературу при -ходит воспитание чувств: в героях начи-нают особенно цениться их душевныекачества, в произведениях — поэтич-ность.

Состав программыСписок постепенно расширяется, с

одной стороны — за счёт прежде нереко мендованных произведений рус-ской классики (Достоевский), с другой— за счет произведений советской лите-

ратуры последних лет, которую следо-вало читать самостоятельно с после-дующим обсуждением на уроках

Количество часов340АвторыСотрудники Научно-исследователь-

ского института школ Министерствапро свещения РСФСР

8-й класс• «Слово о полку Игореве»• Жан-Батист Мольер. «Мещанин во

дворянстве»• Александр Грибоедов. «Горе от ума»• Александр Пушкин. «К Чаадаеву»

(«Любви, надежды, тихой славы…»),«К морю», «Я помню чудное мгно-венье…», «Пророк», «Осень», «На хол-мах Грузии», «Я вас любил…», «Вновья посетил…», «Я памятник себе воз-двиг…», «Евгений Онегин»

• Джордж Гордон Байрон. «Паломниче-ство Чайльд-Гарольда» (I и II песни),«Душа моя мрачна»

• Михаил Лермонтов. «Смерть поэта»,«Поэт», «Дума», «Как часто, пестрою

толпою окружён…», «Выхожу один яна дорогу», «Родина», «Герой нашеговремени»

• Николай Гоголь. «Мёртвые души»• Виссарион Белинский. Литературно-

критическая деятельностьДля бесед по советской литературе

• Анатолий Алексин. «А тем временемгде-то…», «В тылу как в тылу»

• Чингиз Айтматов. «Джамиля», «Пер-вый учитель»

• Василь Быков. «Альпийская баллада»,«Дожить до рассвета»

• Олесь Гончар. «Человек и оружие»• Савва Дангулов. «Тропа»• Нодар Думбадзе. «Я вижу солнце»• Максуд Ибрагимбеков. «За всё хоро-

шее — смерть!»• «Имена на поверке. Стихи воинов, пав-

ших на фронтах Великой Отечествен-ной войны»

• Вадим Кожевников. «Заре навстречу»• Мария Прилежаева. «Удивительный

год», «Три недели покоя»• Юхан Смуул. «Ледовая книга»• Владислав Титов. «Всем смертям на-

зло»• Михаил Дудин, Михаил Луконин, Сер-

гей Орлов. Избранные стихи9-й класс, 10-й классЧисло часов, отпускаемых на литера-

туру в 8–10-х классах, продолжает со-кращаться: в 1970-м это всего 350 часов,в 1976 г. и на ближайшие четыре десяти-летия — 340. Школьная программа в ос-новном пополняется произведениями,которые особенно близки консервато-рам: на место слишком критичного поотношению к традиционному укладу ро-ману Сал тыкова-Щедрина «Господа Го-ловлевы» в начале 1970-х в программуприхо дит роман «Преступление и нака-зание», противопоставляющий бунтупротив существующих порядков идеюличного спасения. Рядом с «урбани-стом» Маяковским встаёт «крестьян-ский» Есенин. Блок в основном пред-ставлен стихами о Родине.

В 1960–70-е гг. по многим произведе-ниям школьного канона снимаютсяфильмы, сразу же приобретающие ши-рокую популярность: они решают про -блемы и нечтения, и адаптации сложныхили исторически далеких смыслов клас-сических произведений к восприятию ихширокими массами, с идейной пробле-матики перенося акцент на сюжет, чув-ства героев и их судьбы. Все прочнее

утверждается мысль о том, что классикаобщенародна: она как буд то бы сочета-ет в себе доступность массовой литера-туры с высокохудоже ственностью не-преходящих шедевров (в отличие отпроизведений нереали стических, осо-бенно «модернистских», адресованных восновном отдельным группам «эсте-тов»). «Классическая литература —литература, достигшая высочайшейстепени совершенства и выдержавшаяиспытание временем, сохраняющаязначение бессмертного творческогопримера для всех по следующихписателей».

Произведения о революции, Граж-данской войне и коллективизации ухо-дят в сокращенное или обзорное изуче-ние (четыре часа на «Как закаляласьсталь») либо на внеклассное чтение,объём которого всё возрастает. Затовсе больше произведений о ВеликойОтечественной войне: восемь часов,прежде отпускаемых на изучение «Под-нятой целины» Шолохова, теперь поде-лены между этой эпопеей и рассказом«Судьба человека». Литература послед-

них десятилетий читается дома само-стоятельно, после чего в классе обсуж-дается одна из четырёх тем: Октябрь-ская революция, Великая Отечествен-ная война, образ Ленина, образ нашегосовременника в произведениях совре-менных авторов. Из 30 прозаическихпроизведений советских писателей,предложенных на выбор для обсужде-ния в 8–9-х классах, десять книг посвя-щены военному времени, три — рево-люции и Гражданской войне, пять —жизни и деятельности Ленина. Девятьиз 24 писателей представляют нацио-нальные литературы СССР. Впрочем,само появление раздела «Для бесед посоветской литературе» стало знакомприближения новых времён в отече-ственном образовании, в том числе и влитературном: из лекции с последую-щим опросом урок хотя бы иногда


32


#20 [302] 2017

превращается в беседу; в обязательномсписке появляется хоть какая-то вариа-тивность, пусть и только в выборепроизведе ний текущего литературногопроцесса. И все же, несмотря на этиуступки, литературное образованиепозднесовет ского времени предлагалосфальсифицированную, идеологическии цензурно обкромсанную историю рус-ской литературы, в которой очень мно-гому не было места. Авторы програм-мы 1976 года, текст которой почти безизменений перекочевал в программу1984-го, этого не скрывали: «Одна изважнейших задач учителя — показатьучащимся, что роднит советскую ли-тературу с передовым наследием про-шлого, как она продолжает и развива-ет лучшие традиции классической ли-тературы, и вместе с тем раскрытькачественно новый характер литера-туры социалистического реализма, яв-ляющейся шагом вперёд в художе-ственном развитии человечества,классовую основу её общечеловеческо-

го коммунистического идеала, много-образие и эстетическое богатство со-ветской литературы».

Уже через несколько лет на местеСССР возникнет другое государство, ана месте раздутого обязательного спис-ка — ещё более объёмный рекоменда-тельный, наконец-то вновь, как в начале1920-х гг., доверивший учителю правосамому выбрать из предложенного пе-речня имена и произведения с учётоминтересов и уровня учеников. Но это бу-дет уже история постсоветского школь-ного канона, не менее драматичная, вкоторой активное участие примут и ро-дительское сообщество, и педагогиче-ская общественность, и даже высшее ру-ководство страны.


Богданова О., Леонов С., Чертов В. Методикапреподавания литературы. Учебник для студентовпедагогических вузов. — М.: Академ А, 1999. —162 с.

Добренко Е. Формовка советского читателя.Социальные и эстетические предпосылки рецеп-

ции советской литературы. — СПб.: Академиче-ский проект, 1997. — 321 с.

Павловец М. Школьный канон как поле бит-вы. Часть первая: историческая реконструкция //Неприкосновенный запас. Дебаты о политике икультуре. — №2. — 2016. — С. 73–91.

Пономарёв Е. Учебник литературы в совет-ской школе. Идеологическая поэтика. — Саар-брюккен: LAP LAMBERT Academic Publishing,2012. — 376 с.

Malygin E. Literatur als Fach in der sowjetischenSchule der 1920er und 1930er Jahre: Zur Bildungeines literarischen Kanons // Schriften aus derFakultät Geistes- und Kulturwissenschaften der Otto-Friedrich-Universität Bamberg. — Band 9. —Bamberg, 2012.

О литературных канонах советскойшколы, о роли идеологии и тради-ций в преподавании литературы.

Школьное чтение, преподавание ли-тературы, рекомендованная литера-тура, управление чтением

This article is about the litera-ry canons of the Soviet school,the role of ideology and tradi-tions in the teaching of litera-ture.

School reading, teaching litera-ture, recommended literature,reading management

На вопросы отвечает Ксения Драгун-ская — известный писатель, автор дет-ских и не только рассказов, сценарист, дра-матург, дочь Виктора Драгунского, напи-савшего «Денискины рассказы». В своём ин-тервью «Реальному времени» писательрассказывает о пользе отсутствия собе-седника, нечитающих детях и многом дру-гом.

Как детская литература сегодня фор-мирует мировоззрение детей?

— Мировоззрение детей формируется,прежде всего, с помощью их столкновений сокружающей действительностью. Социаль-ное неравенство, неуважение к честномутруженику, безнаказанность власть имущих— вот что влияет на мировоззрение, а некнижки никак уже. Двадцать первый век надворе.

А где в детских книгах должна прохо-дить граница для недозволенных тем?

— Я заметила, что дети вообще ценят,когда с ними говорят про серьёзное и пронастоящее, а не сюсюкают, как с какими-тонедолюдьми. Важно не то, о чём говоришь, ато, как. Да, жизнь не сахар, но всё равно хо-роших людей больше, чем плохих, и с помо-щью умных, порядочных взрослых можнонайти выход из любой, самой тяжёлой си-туации. Про это все мои «детско-подро-стковые» пьесы и рассказы.

В Европе стали выходить книги о та-ких персонажах, как мальчик Калле, ко-

торый носил розовое платье в горошек, одвух жирафах мужского пола, усыновив-ших крокодильчика, и так далее. Как Выотноситесь к подобной литературе длядетей?

— Если это забавно написано, с добро-той, то почему бы не дать ребёнку понять,что у любви бывают всякие проявления, инадо относиться к этому без неприязни. Во-обще, однополая любовь всяко лучше раз-нополой ненависти.

Известная жалоба: современные детиочень мало читают и больше времениуделяют гаджетам.

— Тут только личным примером родите-ли могут повлиять. Если в семье приняточитать и говорить о прочитанном, то ребё-нок будет читать. То, что современные детине читают, — миф. Раньше тоже читали невсе, а только некоторые. Думаю, сейчас впроцентном отношении то же самое.

А Ваши дети?— Сын вырос и с интересом читает ана-

литическую, философскую и политическуюлитературу. А Пушкин? А Лермонтов? ЛевТолстой? Кого ни возьми, у всех в детстве —потери родителей или их нелюбовь, одино-чество, раннее осознание своей «инакости».Набоков стал крупным писателем, перенесявесь ужас разлуки с родиной, бедности, поте-ри отца и матери. Одиночество и несчастьяформируют личность. Человек в подростко-вом возрасте начинает изливать свои чувствана бумагу, потому что ему поговорить не с

кем. Если бы со мной больше разговаривали,я бы никогда не стала сочинителем.

Какие ваши любимые детские книги?— Жалобные, но с хорошим концом.

«Без семьи», «Маленький оборвыш», «По-весть о рыжей девочке», «Лёнька Пантеле-ев», «Никогда не угаснет» (пионеры и бес-призорники в Киеве двадцатых годов — за-читывалась), «Рыжик» Свирского.

Не могли бы Вы остановиться на про-блеме — почему преподавание литерату-ры в школе в нашей стране порождает не-нависть к литературе?

— Всё зависит от учителя. Если занудно,то, конечно, дети возненавидят Толстого иЧехова и даже Пушкина. То есть исчезнетважная составляющая для национальнойсамоидентификации.

А что сегодня хорошего можно видетьна телевидении и в кино про школьникови для школьников?

— А разве у нас есть современное дет-ско-подростковое кино? По-моему, оно це-ленаправленно уничтожено.

Вы обозначили в одном интервью своёотношение к жизни как «гибельный вос-торг». Чем обусловлено такое Ваше миро-восприятие?

— Но мы же все всё равно когда-нибудьумрём. Поэтому надо жить и радоваться, на-слаждаться каждой минутой, радоваться ирадовать других, но помнить о неминуемойсмерти.

Наталия Фёдорова

Раньше тоже читали не все


33#20 [302] 2017


ЯБЫЛ первоклассником, когдапришла пора всему прогрессивно-му человечеству встречать девя-

носта пятую годовщину со дня рождениявождя социалистической революции.Эта знаменательная дата запомниласьмне конкурсом чтецов — проводился онв нашей школе среди учащихся младшихклассов и назывался, если не ошибаюсь,открытым уроком: каждому из нас над-лежало выучить и прочитать перед авто-

ритетным жюри детское стихотворениео Ленине. Уже не вспомнить, почему ме-ня потянуло на недетское, почему не вос-пользовался рекомендательным спис-ком. Наверное, из-за гордыни. «Ленин ипечник» читать в конце своего первогоучебного года я уже находил неприлич-ным. А стихотворный рассказ о посеще-нии ленинского музея, на мой взгляд, комне не имел никакого отношения: «“Яповеду тебя в музей”, — сказала мне се-

стра», — но у меня не было сестры, этораз, и находился музей, это два, не в Ле-нинграде, а в Москве, мною ещё не посе-щённой, — как же мне читать вслух пропоход в музей, в котором я никогда небыл, да ещё с несуществующей сестрой?Неправда будет. А то еще: «Ласковосмотрит с обложки тетради маленькийЛенин с улыбкой во взгляде». Ну куда жеэто годится? Нет, к детским стихам о Ле-нине я был пристрастен.

«Школьныевоспоминания:

мой урок литературы» Новый сборник серии «Народная книга» объединил луч-

шие истории, присланные на конкурс «Я вырос на уроках ли-тературы… Контакт поколений» и воспоминания известныхписателей.

«Согласно школьной программе, за 11 школьных лет со-временный ученик проводит на уроках литературы 2140 ча-сов, то есть около 6 лет, если считать по уроку в день. Этоогромный пласт жизни! И хотя мир в последние десятиле-тия меняется стремительно, школьная программа по лите-ратуре, основанная на классических произведениях, остает-ся практически неизменной, объединяя все поколения нашейстраны…

Эта книга — увлекательнейшее путешествие вглубь на-шей юности. По рассказам можно проследить любовь к кни-ге “жителей” разных эпох — четырёх поколений детей: отдетей 50-х годов прошлого века до детей нашего двадцатьпервого века».

Председатель экспертного совета проекта «Я вырос науроках литературы... Контакт поколений», вице-президент постратегическим коммуникациям и развитию Корпорации«Российский учебник» Артём Соловейчик

Чем были уроки литературы в средней школе им. И. В.Сталина, в которой учился Александр Мелихов? Как 60 мил-лионов советских людей узнали о том, как относятся к лите-ратуре и искусству одноклассники Дениса Драгунского? По-чему за сочинение о партизанах Грунечку Васильеву, буду-щую самую читаемую в России писательницу Дарью Донцову,исключили из пионеров? И какие судьбоносные события про-

изошли на школьных уроках литературы с Евгением Бунимо-вичем и Мастером Чэнем?..

«Народная книга» — это конкурс событийных историй, тоесть не прозаических и поэтических произведений, а именноисторий, рассказанных живым разговорным языком. Публи-цистические тексты, выражающие прямую критику конкрет-ных политических решений, государственного строя, истори-ческих событий, а также резкие оценки явлений, наблюдае-мых в сегодняшней жизни, не рассматриваются. «Народнаякнига» — проект творческий и социальный, а не политиче-ский.

Участникам конкурса «Я вырос на уроках литературы…Контакт поколений», который проводился Издательскойгруппой «Эксмо-АСТ» и Корпорацией «Российский учебник»,было предложено поделиться воспоминаниями об уроках ли-тературы, учителях, героях и произведениях. Так, из разныхисточников, благодаря разным сложилась многоцветная мо-заика школьных воспоминаний, которые объединяет искрен-няя любовь к тем урокам, которые преподносит нам всем ли-тература. В историях, которые вошли в книгу, каждый найдётблизкие ему воспоминания о школьных годах. В сборник вош-ли воспоминания и рассказы известных писателей: Дарьи Дон-цовой, Сергея Носова, Дениса Драгунского, Людмилы Петра-новской, Мастера Чэня, Дмитрия Силлова, Александра Мели-хова, Анны Матвеевой, Евгения Бунимовича. Помимо этого, вкниге можно найти лучшие сочинения на тему «Мои урокилитературы» всероссийской Акции «Народное сочинение»,которая впервые прошла в «Библионочь» 2017 года.

Купался Керенский


34


#20 [302] 2017

Я знал, у кого есть про Ленина взро-слое, настоящее, решительное, ни на чтоне похожее, — у Маяковского.

У нас была дома внушительных раз-меров книга: «В. В. Маяковский. Из-бранное», настолько толстенная и пре-огромная, что, если бы я положил её ксебе в ранец, туда бы уже не поместилсяпенал. Такая большая.

У нас были дома среди книг дажеочень по размерам крупные, и если тамбыли картинки, я не отказывал себе вудовольствие эти книги листать. А вкниге Маяковского были странные кар-тинки, в чём-то загадочные — с выкру-тасами. Но привлекали меня они, все эти«окна РОСТа» и прочая агитация, нестолько яркостью изображения, сколь-ко броскими надписями. «Нигде кромекак в “Моссельпроме”» воспринималаськак «Эники-беники ели вареники», и бы-ло что-то по-детски привлекательное вэтом взрослом незадачливом юморе:«Лучше сосок в мире нет — готов сосатьдо старости лет». А история, нагляднодополненная картинками, про кого-тотам, кто не мыл фрукты и заболел холе-рой, запоминалась наизусть с первогоже прочтения. «Пейте воду оную толькокипячёную». Я и не пил из-под крана.

О том, что Маяковский сам собойлегко запоминается, я знал ещё по об-щеизвестному — про то, что такое хоро-шо и что такое плохо; правда, к этомустихотворению у меня были, помню, во-просы, но уже не вспомнить, какие.

В общем, о содержимом толстой кни-ги я был неплохо осведомлён и точнознал, что там много про Ленина.

Что может быть лучше про Ленина,чем поэма, которая так и называется:«Владимир Ильич Ленин»?

Зная о ней, я на неё уповал.В тот вечер мои родители куда-то уш-

ли, бабушка, судившая о Ленине, на мойвзгляд, очень поверхностно и ничего непонимавшая в Маяковском, готовилаужин на кухне, так что я — по принципу«двое в комнате — я и Ленин» — в оди-ночестве вызывал ленинский дух припосредничестве поэта-трибуна.

Поэма про Ленина оказалась неожи-данно сложной. Мне казалось, она долж-на была быть повеселее. Читать её ста-ло мукой для меня. И ещё я не ожидал,что она будет почти бесконечной.

В эту книгу, где стихи на каждойстранице давались в два столбика, во-

обще понавпихивалось невероятно мно-го всего — гораздо больше, чем мнепредставлялось прежде, когда я листалеё без цели найти про Ленина.

Я уже засомневался, про Ленина липоэма «Владимир Ильич Ленин».

Понял, что не дочитать мне её дажедо середины.

Стал искать про Ленина другое что-нибудь. Вот нашёл стихотворение, «Вла-димир Ильич» называется, но тоже ка-кое-то заковыристое. А вот: «Ленин снами». Сравнительно небольшое. «Ле-нин с нами» оказалось тем же «Влади-миром Ильичём Лениным» (не путать столько что упомянутым «ВладимиромИльичём»), но в укороченном виде.

В серединке «Ленина с нами» улавли-валось что-то сюжетное — я и решилвоспользоваться серединой.

«КупалсяКеренский

в своей победе,задав

революцииадвокатский тон.

Но вотпошло по заводу:

— Едет!Едет!

— Кто едет?— Он!»

Дальше речь шла о броневике, такчто было понятно, кто это он: разуме-ется, он — это Ленин едет на броневике,а рабочие на заводах видят и кричатдруг другу: «Он, он!» — то есть Ленин,смотрите!.. Не понятно значение слова«адвокатский». И что значит «задатьадвокатский тон»? С какой стати зада-вать его революции и почему этим зани-мается Керенский. И что это у него запобеда такая, и почему он в ней решилискупаться?

Должен заметить, что первоклассни-ки тех лет были осведомлённее нынеш-них — во всяком случае, по части род-ной истории. Мы знали не только о том,что был Ленин, но и о том, что былидругие — например, Каплан, Керенский.Про Каплан я ещё до школы слышал водворе от одного мальчика, что Ленинпростил Каплан и она до сих пор жива ипроживает где-то в Сибири. А про Ке-ренского я знал, что он убежал в жен-ском платье. А ещё был Котовский, ко-торого показывали по телевизору (у насдома был телевизор «Луч»): «Ноги на

стол! Я Котовский!» — это знали все вшколе.

«И в город,уже

заплывающий салом,вдруг оттуда,

из-за Невы,с Финляндского вокзала

по Выборгскойзагрохотал броневик».

Почему город заплывал салом, я исейчас не совсем понимаю — есть вер-сии, но в них не уверен. С броневикомпроще. На стене в школе у нас былизображён броневик, и Ленин на нёмстоял и протягивал руку. Так что с бро-невиком всё понятно было. И, конечно,«Аврора». Правда Ленин, когда «Авро-ра» стреляла, был не на ней, а в Смоль-ном. Да: броневик, шалаш, «Аврора»,Смольный. Вот наша история.

Только сало-то все-таки тут при чём?Да и далее, после сала, как-то смысл зату-манивался. Определённо, Маяковский —сложный поэт.

И тем не менее запомнилось оченьлегко — просто само влезло в голову.

Пришли родители. Удивились выбо-ру. Проявления самостоятельности всемье ценились. Отец попытался про-интерпретировать поведение Керен-ского и разъяснить значение некото-рых слов. Он мне всегда всё объяснялобстоятельно. Я решил, что я кое-чтостал улавливать. Были вопросы поформе — что смущало, так это сама«лесенка» Маяковского: я всё ещё непонимал, для чего так коряво печатаютего стихи.

Не знаю, сам ли отец мой до этого до-думался или их так учили в школе, нообъяснение его было следующим. Онсказал: «Понимаешь, Маяковский вы-ступал на площадях при большом скоп-лении народа, а звук в воздухе распро-страняется со скоростью 360 метров всекунду, ну я тебе уже про это рассказы-вал, здесь неизбежна задержка фронтазвуковой волны, — иными словами,Маяковский должен был выкрикиватьслова по отдельности, чтобы каждоемогли услышать на задних рядах, это иотражено в книге, тут просто показано,как это надо читать. Это же ораторскиестихи, понимаешь?»

Я понял.Я понял, что должен читать как ора-

тор.


35#20 [302] 2017


Жюри из шести человек сидело затремя сдвинутыми столиками. Добрыйдедушка Ленин, окруженный детьми, ви-сел на стене. В состав жюри входили: на-ша учительница Вера Александровна,школьный библиотекарь, не помнюимени-отчества (она всегда заставляланас пересказывать содержание прочи-танных книг, прежде чем выдать новыена руки), студентка-практикантка вквадратных очках, старшая пионерво-жатая, озадаченная ещё и шефством надоктябрятами, каковыми мы были, а так-же двое с виду суровых мужчин, что-то,вероятно, преподающих в старших клас-сах (один из них, догадываюсь, был сек-ретарём парторганизации преподава-тельского состава или как она там мо-гла называться).

Конкурсанты выступали с какими-томалышовыми несерьёзными стихами, ачлены жюри, с одинаковым вниманиемвсех выслушивая, поощряли каждогопрочитавшего словами «очень хорошо»или «молодец, спасибо».

То-то будет, когда я выступлю!Я чувствовал: у меня нет конкурен-

тов.По алфавиту мне надлежало читать

где-то в середине мероприятия.Когда пришла моя минута, я занял

место перед жюри и объявил, как пола-гается, свой номер:

— Владимир Маяковский. «Ленин снами».

После чего набрал воздуха в грудь изакричал:

— Купался!!!Потом сделал необходимую паузу,

чтобы воображаемая публика как бы нагородской площади услышала мое «ку-пался» в самых последних рядах, и вы-крикнул имя того, кто собственно ку-пался:

— Керенский!!!И теперь уже — где купался (это бы-

ла третья ступенька лесенки):— В своей победе!!!— Задав!!!— Революции!!!— Адвокатский тон!!!Поглощённость образом поэта-три-

буна не помешала мне заметить некото-рую странность в поведении членов жю-ри — я уловил какое-то среди них шеве-ление.

— Но вот!!! – продолжал я, форсируяголос.

— Пошло по заводу!!! — продолжаля, стараясь призвать членов жюри к вни-манию, тогда как шевеление среди нихлишь увеличивалось.

— Едет!!!— Едет!!! — кричал я.— Кто едет?!!!— Он!!!!!Странно, но они слушали меня невни-

мательно, словно они вспомнили о своихкаких-то делах (всех внимательно, а ме-ня — нет). Библиотекарь отвернулась кстене, будто разглядывание Ленина сдетьми её более увлекало, чем то, что япро Ленина сейчас читаю. Иные и вовсеполезли под столы поднимать внезапноупавшие карандаши и другие предметы.Один из суровых мужчин внезапно ре-шил полить цветы на подоконнике — онпоспешно поднялся из-за стола и как-тобочком, отвернувшись от меня, словно яи не читал Маяковского, проскользнул кокну, взял лейку и, стоя спиной ко мне,стал поливать кактус. Одна лишь ВераАлександровна смотрела на меня, как-то необычно высоко подняв брови (онислегка подергивались), так что я читал,обращаясь именно к ней, словно она од-на заменяла всю массу народа на вооб-ражаемой площади:

— И в город!!!— Уже!!!— Заплывающий салом!!!Тут и у неё упал карандаш, брови её

ещё сильнее задергались, и она, спохва-тившись, полезла за карандашом подстол.

Мне некогда было отвлекаться нанюансы восприятия моего выступления,но так получалось, что самое главноепро броневик, про то, что «была простамашина эта» и про «дыхание её броне-вое», я читал в пустоту. Наверное, дек-ламация стихов Маяковского действи-тельно требует особой выразительно-сти в подаче, и я решил утроить своюораторскую энергию, дабы достучатьсядо сердец членов жюри.

— И снова!!!— Ветер!!!— Свежий и крепкий!!!— Валы!!!— Революции!!!— Поднял в пене!!!— Литейный!!!— Залили!!!— Блузы и кепки!!!— Ленин с нами!!!

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЕНИН!!!!!!Я замолчал. Никаких «молодец, спа-

сибо» или «очень хорошо» не последо-вало. Вместо этого прозвучало чьё-тохриплое: «Перерыв» — и члены жюриустремились к выходу.

Возможно, я бы забыл этот эпизод,но спустя годы мне, уже повзрослевше-му, напомнили о нём родители. Оказы-вается, Вера Александровна после роди-тельского собрания интересовалась уних, сам ли я выбрал Маяковского. Посекрету она рассказала о сильнейшемвпечатлении, произведённым выступле-нием их сына. Главная забота жюри бы-ла, оказывается, не расхохотаться в го-лос. Я понимаю. Сейчас. Хотя что тутсмешного, думаю я сейчас. Мне и тогдаказалось, и сейчас кажется, что я высту-пил лучше всех. Ну, если не лучше, таккруче. Ведь круче?

Хотел бы я сейчас посмотреть на се-бя тогдашнего.

А всё, наверное, потому, что я выгля-дел моложе, чем был, вот почему. Мнеуже исполнилось восемь, и до заверше-ния моего первого учебного года оста-вался всего месяц, а выглядел я на до-школьника, который только ещё соби-рается взяться за ум. Честно признаться,это драма всей моей первой половиныжизни — мне всегда давали меньше, чеммне было на самом деле.

Короче, я удивился, что не получилпервое место. Своим выступлением яостался доволен. Досады не было, нобыло всё-таки странно, что не оцениливзрослого Маяковского. Адекватно по-данного, хочется добавить сейчас.

А победителем была объявлена, ка-жется, Маша Татевосова — не то запресловутое (на мой тогдашнийвзгляд) «Я поведу тебя в музей», не тоза что-нибудь вроде «Я маленькая де-вочка, танцую и пою…» Или нет? Непомню уже. Может быть, и не она. Мо-жет быть, Наташа Баранова. Врать небуду.

Помню точно, что первым призомбыла книга «Сквозь ледяную мглу». По-зже я узнал, что и там было про Ленина.Как он чуть не провалился под финскийлед, когда уходил в эмиграцию, спасаясьвсё от того же Керенского. Хотя нет. Очём это я? Откуда Керенский? Керен-ского тогда ещё и близко там не лежа-ло.

Сергей Носов


36

Поздравляем!

#20 [302] 2017

СЕГОДНЯ в периодике можновстретить немало публикацийо роли доверия, репутаций, какне столь этических, сколь эко-

номических категорий. Их отсутствиесегодня негативно сказывается на рабо-те различных социальных институтов:правоприменительных, финансовых, об-разовательных и пр.

Библиотека в этом ряду не исключе-ние. Неуважительное отношение к ней,мифы о том, что их легко заменяют Ин-тернет, кафе клубного типа, новые постилистике книжные магазины сегоднявоспроизводит не только малообразо-ванная публика, но даже некоторые биб-лиотековеды. Между тем, доверие и вы-сокая репутация каждой, отдельно взя-той библиотеки завоевывается не столь-ко покоящимся на мифах представлени-ем о работе того или иного института,сколько оценкой населением конкрет-ного сотрудник-(а) (ков) конкретнойбиблиотеки. Тех, к кому посетители при-ходят как к своему давнему и уважаемо-му консультанту и другу, восхищаясь ор-ганизуемыми ими интеллектуальнымивечерами; умными, со вкусом оформлен-ными выставками; способностью сразупонять запрос читателя и по возможно-сти быстро его удовлетворить.

В период кризиса библиотеки, кото-рый нельзя не замечать, как никогда,возрастает роль Личности её талантли-вого сотрудника. Одной из таких яркихличностей, 50-летие трудовой деятель-ности которой отмечают её коллеги, по-свящён этот очерк.

ПризваниеНикаких колебаний при выборе про-

фессии у Сабины Израйлевны Забелы-

шинской не возникало: в семье царилкульт книги, мама была библиотекарем,бабушка когда-то тоже поработала вэтой сфере, а сама библиотека виделасьтем местом, где труд в радость. Так, всемнадцать лет, окончив школу и сдаввступительные экзамены в институт, Са-бина Израйлевна начала работать в биб-лиотеках Киева, где тогда жила её семья.

Уверена, что она нашла бы себя и вжурналистике, и в педагогике, и в психо-логии, да и вообще не затерялась бы вобширной гуманитарной сфере. Но биб-лиотечное поприще позволило ей рас-крыть многие, многие свои природныедарования и полно и ярко. Уже в два-дцать лет она стала методистом по ра-боте с юношеством в ЦГБ им. М. Е.Салтыкова-Щедрина в Киеве. А затембыла Москва...

Так сложилось, что Сабине Израй-левне довелось поработать в двух феде-ральных и нескольких московских биб-лиотеках. И везде она сразу становиласьзаметной фигурой, «ценным кадром».

В Российской государственной биб-лиотеке (Ленинке) я мало с ней пересе-калась, однако прослышала, что её отчёто командировке в библиотеки Оренбур-га и области получил одобрение самогоОгана Степановича Чубарьяна, замести-теля директора по науке! А ведь в то вре-мя она была совсем «зелёным» методи-стом. Так что уже в начале своего про-фессионального пути Сабина Израйлев-на проявляла и знания, и умение оценитьработу коллег, подсказав, как можно еёулучшить. Не случайно её постоянноприглашали во многие регионы Совет-ского Союза и России для участия в се-минарах, конференциях, практикумах.Она была в составе российской делега-

Сабина Израйлевна Забелы-шинская — 50 лет на «библио-течном подиуме»

Людмила Моисеевна Инькова,кандидат педагогических наук,Заслуженный работник культуры РФ

ЛЮДМИЛА ИНЬКОВА

Человек на своём местеПолвека служения книге


37#20 [302] 2017

Поздравляем!

ции на Международной конференцииИФЛА в Норвегии, выступала на Меж-дународной конференции на Кипре с до-кладом по проблемам чтения молодёжи.

Ей присущи задатки исследователя,стремление дойти до самой сути. За ка-кую бы тему она не бралась (а были исовсем для неё новые), сразу кидалась кисточникам, к интернету, сопоставляларазные точки зрения, мнения, пропускаявсё через себя. И при этом всегда думаяо читателе, о той аудитории, которой ад-ресован её «продукт» — будь то книж-ная выставка, беседа, доклад на конфе-ренции и просто вводное слово к массо-вой акции. А сколько всего этого случи-лось за её долгую профессиональнуюжизнь! Трудно отобрать что-то особен-но впечатляющее, но постараюсь.

В Российской государственной биб-лиотеке для молодёжи (с 1966 по 2007 —юношеской), куда её сманила из Ленин-ки легендарная Ирина Викторовна Бах-мутская, Сабина Израйлевна, став заве-дующей отделом массовой работы, про-славилась организацией встреч читате-лей с известными писателями, журнали-стами, учёными, композиторами, деяте-лями культуры. И проходили такиевстречи не только в стенах библиотеки,но и в Колонном и Октябрьском залахДома Союзов. Кто только не побывалздесь! Такие знаменитости как БорисВасильев, Расул Гамзатов, Юлиан Семё-нов, Виктор Розов, Андрей Дементьев,Эльдар Рязанов, Валентин Гафт, МаркФрадкин, Евгений Птичкин, космонав-ты. Список этот может быть многократ-но продолжен. Это тоже её придумки,привлекавшие молодёжь в библиотеку.А в конце 1990-х годов она придумала,организовала и блестяще провела «Ас-самблею талантливых читателей»«Юность России — Пушкину» к 200-лет-нему юбилею поэта. Это действо прохо-

дило в ЦДРИ, и вела его Сабина Израй-левна на равных с Народным артистомРоссии Юрием Васильевым. И так арти-стично вела, что две девчушки в залеуточняли друг у друга: «А эта женщинанародная или заслуженная артистка?»

Молодые читатели хорошо знали изапомнили эту маленькую женщину.Как-то, повредив ногу, она оказалась втравмопункте, и вдруг молодая женщи-на-врач, внимательно поглядев на неё,сказала: «Вы, конечно, меня не помни-те. Нас было много. Я училась в школена Преображенке, и мы приходили наваши мероприятия. Сейчас со своимишкольными друзьями мы вспоминаемто время как лучший праздник нашейжизни. Вы подарили нам встречи с за-мечательными людьми и книгами. Спа-сибо вам!»

Она не только прекрасно говорит,логично, образно, умно, но и владеет пе-ром. Ей принадлежит серия библиогра-фических указателей — доверительныхбесед с читателями под очень точнымназванием «Литературный подиум».

Казалось бы, после 50 лет творче-ское начало затихает. Но это к СабинеИзрайлевне не относится. Она по-преж-нему в творческом тонусе. На её встре-чи с режиссёрами-документалистами иписателями собирается уже постояннаяблагодарная аудитория. Проходят такиевстречи в библиотеке №1 им. А. С. Гри-боедова, где Сабина Израйлевна вотуже почти четыре года работает глав-

ным библиографом. После показафильма непременное обсуждение, кото-рое ведёт Сабина Израйлевна, каждыйраз поражая присутствующих глубокимпогружением в тему. А сколько «ма-леньких открытий» сделала она, изучаяжизнь и творчество А. С. Грибоедова!Её сообщения всегда находят отклик услушателей и побуждают обратитьсясамим к чтению тех книг, о которых онатак вдохновенно говорила. А ещё онаоткрывает для москвичей и гостей сто-лицы историю Мещанского района. Наеё экскурсии, которые она проводит поулицам и переулкам Мещанки, соби-раются люди из разных районов Моск-вы и, даже Подмосковья.

Сабина Израйлевна — человек насвоём месте, потому и результаты от-личные. Профессионализм, неустанныйтруд над собой, самообразование, поиски внедрение новых современных формпродвижения книг, чтения, уважение кпосетителю библиотеки, организатор-ский талант и личное обаяние — вот стаким арсеналом «боевых искусств»приходит Сабина Израйлевна Забелы-шинская к своему 50-летию в библио-течном деле.

Есть и ещё у неё великолепное каче-ство: она надёжный друг, верный това-рищ, готовый подставить плечо. И она сблизкими людьми и в светлый день и впечальный...

С юбилеем Вас, дорогая Сабина Из-райлевна!

Здоровья Вам, радости и вдохнове-ния!

К моим словам присоединяются мно-гочисленные коллеги Библиотеки №1имени А. С. Грибоедова ГБУК городаМосквы «ЦБС ЦАО»


Она была открыта ещё в 1910 году по ре-шению Московской Городской Думы.

С первых дней библиотека стала длямосквичей любимым местом, где они браликниги, посещали «Грибоедовский кружокрассказчиков», в который приходили из-вестные деятели культуры и науки. В 1916году в библиотеке было организовано «Об-щество друзей Грибоедовской библиотеки».

В годы Великой Отечественной войныбиблиотека не прекращала работу. Её сотруд-ники не только выдавали книги. Они рыли

окопы, посылали на фронт посылки с литера-турой, приходили с книгами домой к горожа-нам. Организованная библиотекой детскаяконцертная бригада выступала на сборныхпунктах перед отправкой солдат на фронт, вгоспиталях. Дети читали раненым книги.

Сегодня библиотека так же популярна сре-ди москвичей. Здесь собрана вся информацияоб А. С. Грибоедове, в том числе проводятсяэкскурсии для всех желающих по мемориаль-ной экспозиции, посвящённой великому рус-скому драматургу. Творческая жизнь в биб-

лиотеке кипит! Известные режиссёры докумен-тального кино представляют свои фильмы. В большом зале проходят концерты, встречи сизвестными писателями и поэтами. Посетите-ли мастер-классов учатся рисовать картины иизготавливать сувениры. А любители изобра-зительного искусства регулярно знакомятся свыставками работ московских художников.

Ежегодный «Грибоедовский бал» госте-приимно открывает двери для всех друзейбиблиотеки — почитателей творчества ве-ликого Грибоедова!

Библиотека имени А. С. Грибоедова – одна из старейших в Москве


38

Библиотечные фонды

#20 [302] 2017

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯбиблиотека Петербургскогогосударственного универси-тета путей сообщения импе-

ратора Александра I, старейшая специа-лизированная библиотека Санкт-Петер-бурга, была основана одновременнос самим Университетом — в ту пору Ин-ститутом Корпуса Инженеров ПутейСообщения — в 1809 г., и её фонды сра-зу же начали пополняться. Ныне фондредких книг и рукописей НТБ относитсяк наиболее богатым книжным собра-ниям города и может похвастаться какбогатейшими коллекциями литературы,рукописных и графических материалов,имеющих отношение к транспорту истроительству, так и истинными жемчу-жинами мирового печатного наследия.

По первоначальным сметам на ком-плектование научной библиотеки от-пускалось ежегодно 2600 руб. — с не-изменной оговоркой, что в случае на-добности деньги могут безотказно вы-делить из фонда Главного УправленияПутей Сообщения на приобретение не-обходимых книг. Созданию и формиро-ванию библиотеки придавалось огром-ное значение. Первая закупка книг, мо-делей и инструментов на общую сумму36 000 руб. была незамедлительно про-изведена по рекомендации основателя ипервого руководителя Института Агу-стина Бетанкура через посредство рус-ского посла в Париже А. В. Куракина.К началу первого учебного года при-обретения были доставлены в Петер-бург.

Путём закупок и пожертвованийв фонд библиотеки Института вошли,например: коллекция архитектурныхкниг архитектора Огюста Рикара де

Монферрана, приобретённая в 1860 г.,после его смерти; коллекция прослав-ленного командира фрегата «Паллада»адмирала Посьета; архитектурные тру-ды из коллекции архитектора ЧарлзаКамерона. Они отмечены печатями,экслибрисами, автографами прежнихвладельцев. С трепетом просматриваяэти знаки, представляешь себе, какойпуть прошли некоторые старинные кни-ги, прежде чем оказаться в фонде.

Ценнейшие сокровища любой книж-ной коллекции — старопечатные книги.Изобретение Иоганна фон Гутенбергаимело огромное значение, ведь печатьне только обеспечила широкое распро-странение книг (а значит, и образова-ния), но и самым серьёзным образом по-влияла на их сохранность. Архивы ибиблиотеки нередко горели, а чем боль-ше тираж, тем больше появлялось укниги шансов дойти до потомков.

В Фонде редких книг и рукописейНаучно-технической библиотеки Пе-тербургского университета путей со-общения присутствует небольшая кол-лекция изданий XV–XVI веков. Этикниги поступили в библиотеку разнымипутями — часть их была приобретенаиз библиотеки Огюста де Монферрана,часть (включая наиболее старинные)поступила в порядке обмена из Публич-ной библиотеки в 1855 г., остальные бы-ли куплены у различных книготоргов-цев и частных коллекционеров или при-несены в дар. Всё это научно-техниче-ские трактаты и справочники. Некото-рые из них первые в своём роде, неко-торые являются первыми изданиямизнаменитых работ, приобретших позд-нее большую популярность и выдер-жавших множество переизданий и пере-

Мария Александровна Ткаченко,заведующая сектором читальныхзалов Отдела редких книг и рукописейНаучно-технической библиотекиПетербургского государственногоуниверситета путей сообщения

Фонд редких книг и рукописейбиблиотеки — один из бога-тейших книжных собраний Пе-тербурга, содержащий коллек-ции литературы, рукописных играфических материалов,имеющих отношение к транс-порту и строительству, так иистинными жемчужинами ми-рового печатного наследия.

Колыбели наук: старопечатные издания в фонде редких книг и рукописей Научно-технической библиотеки ПГУПС

МАРИЯ ТКАЧЕНКО


39#20 [302] 2017


водов. К наиболее ценным изданиямколлекции относятся старопечатныесправочники по астрологии и астроно-мии.

Гордостью любого книжного собра-ния, разумеется, считаются инкунабулы.В нашей коллекции их три — это изда-ния, осуществленные баварским печат-ником Эрхардом Ратдольтом Аугсбург-ским в Венеции и Аугсбурге в 80-е годыXV века. Ценность этих книг невозмож-но преувеличить. Их содержание отра-жает состояние науки во времена до Ко-перника, а в одном случае — и в глубо-ком Средневековье. Это полезнейшийматериал для историков науки. Тексты

демонстрируют особенности научнойлатыни эпохи Возрождения — истин-ный подарок для филологов. По каче-ству их исполнения можно судить о со-стоянии технического прогресса тоговремени: в Европе имелось всего около1100 типографий. И это ещё не всё. Пе-релистывая эти прочные и эластичные,пережившие полтысячи лет страницы,что усеяны пометками, сделанными вы-цветшими чернилами, остро чувствуешьдух времени. В русских землях ещё хо-зяйничали татаро-монголы, Америкаещё не была открыта, а кто-то уже ра-ботал с этой книгой. Завораживает, неправда ли?

Эрхард Ратдольт из Аугсбурга(1442–1528) основал в 1475 г. вместе сосвоим соотечественником типографомБернхардом Малером и печатником Пи-тером Лёсляйном в Венеции печатню,которой суждено было стать одним изнаиболее новаторских заведений подоб-ного рода в Европе. В 1476 г. он выпу-стил первую свою инкунабулу — астро-номический «Календарь» выдающегосяастронома того времени ИоханнесаМюллера Кёнигсбергского, более из-вестного как Региомонтанус. В этойкниге присутствовал один из первыхв истории образцов титульного листасовременного типа, с напечатанной ор-наментальной рамкой и множество на-

печатанных методом ксилографии —гравюры на дереве — нарядных буквиц.В 1482 г. вышел истинный шедевр «вене-цианского» периода мастерской Рат-дольта — первое печатное издание «На-чал» Эвклида, при создании которогоРатдольт впервые успешно решил зада-чу воспроизведения геометрическихсхем. В дошедшем до наших дней рек-

ламном «проспекте» печатни Ратдольта,датированным 1484 годом, перечислено46 названий. Среди них — большефор-матное издание Библии, требники, мо-литвенники, работы Августина и ФомыАквинского, издания Ювенала, Верги-лия, Овидия, а также около дюжины из-даний по юриспруденции, математике,астрономии и медицине.

В 1486 г., после того, как граф Фрид-рих фон Гогенцоллерн вступил в санепископа Аугсбурга, Ратдольт был при-глашён в родной город для обеспеченияепархии литургическими изданиями.Ратдольт захватил с собой свои буквицыи ксилографии, выполненные итальян-скими мастерами и сильно отличавшие-ся от тех, что использовались в Герма-нии того времени. Из аугсбургской пе-чатни вышло впоследствии более220 произведений, преимущественно ли-тургического и музыкального характе-ра, предприятие Ратдольта процветало.

Эрхард Ратдольт с его новаторски-ми идеями является одним из выдаю-щихся печатников инкуна. Первым ис-пользовал печатные буквицы, оформ-ленные листвой и цветами, он первымстал украшать тексты печатными рам-

ками и орнаментом, создав характер-ный для эпохи Ренессанса тип книжно-го декора. Первым применил цветнуюпечать и печать золотом. В 1486 г., повозвращении в Баварию, Ратдольтопубликовал свой легендарный листс образцами четырнадцати типограф-ских шрифтов, применявшихся в товремя.

Прикоснуться к страницам изданийРатдольта — значит прикоснуться к ис-токам печатного дела. В их ярких, глу-боко пропечатанных текстах и сияющихкрасками, кажущимися совсем свежими,иллюстрациях заключена сама историякниги.

Старейшим изданием в коллекцииФонда редких книг и рукописей Научно-технической библиотеки является«Трактат о сфере»1 Иоханниса де Сакро

Бусто (Сакро Боско), монаха и астроно-ма, профессора Парижского универси-тета XIII века. Предположительно онбыл родом с Британских островов, и егочасто называют Джоном из Холивудаили Холибуша. Наиболее знаменит онсвоей критикой Юлианского календа-

Сакро-Бусто «Трактат о сфере»

«Космография» Бароцио


40


#20 [302] 2017

ря. Указав на некоторые неточности ивысказав свои рекомендации, он факти-чески предсказал появление Грегориан-ского календаря, введённого только тристолетия спустя.

«Трактат о сфере» Сакро Бусто —одно из наиболее значительных изда-ний, вышедших из печатни Ратдольта и,вероятно, первая в истории книга с ил-люстрациями цветной печатью. В позд-нее Средневековье «Трактат» был по-пулярным введением в астрономию.В нём рассматривается вселенная Пто-лемея и, хотя в основном он посвящёнописанию небес, в первой главе Земляпредставлена как сфера. Впервые книгаувидела свет в 1230 г. и на протяжениичетырёх последующих столетий служи-ла обязательным учебным материаломдля университетов Европы. В изданииРатдольта (Венеция, 1485) трактат до-полнен работами Региомонтануса, атакже его учителя Георга Пойербаха(Пурбаха) и хорошо демонстрируетпредставления докоперниковой эпохио строении вселенной. В книге отсут-ствует титульный лист, зато имеетсяфронтиспис с изображением сферы; имяавтора и заглавие можно выделитьвверху первой страницы основноготекста.

Второе издание Ратдольта в нашейколлекции — «Цветы Альбумасара»2,трактат по астрологии выдающегосяперсидского учёного IX века Абу Ма-шара аль-Бальхи. Абу Машар в течениедесяти лет жил в Бенаресе, изучая ин-дийскую астрономию, учился в Багдадеу Аль-Кинди. В средние века европей-ская наука в значительной мере строи-лась именно на трудах арабских учёных,

и «Введение в науку о звёздах» Абу Ма-шара (848 г.) в переводе на латынь ста-ло первым европейским трудом по аст-рологии. Перевод этого трактата АбуМашара на латынь предположительно

был произведён Иоанном Севильскимтакже в XII веке.

Ратдольт опубликовал «Цветы Аль-бумасара» в 1488 г., уже в Аугсбурге,когда в его изданиях на смену изящномуроманскому шрифту — антикве —при-шла эффектная ротунда, полукруглыйготический шрифт. Книгу украшаютмногочисленные иллюстрации с аллего-рическими изображениями созвездий изнаков зодиака. Кто-то из прежних вла-дельцев книги сделал множество поме-ток на полях, на некоторых страницахподчеркнул каждую строку, а на однойиз последних страниц пририсовал явнонедостающую картинку с изображени-ем весов. В книге имеется титульныйлист с заглавием «Flores Albumasaris»,под которым сделано от руки нечто вро-де аннотации на латыни.

В 1489 г. Ратдольт опубликовал ещёодин труд по астрологии и астрономии— Компиляцию герцога Леопольда Ав-стрийского о небесной науке3. Фронтис-пис и иллюстрации к книге уже исполь-зовались Ратдольтом в более ранних из-даниях. Как и в других его изданиях,здесь присутствуют фигурные буквицыи схемы, осуществленные цветной печа-тью. Первый чистый лист книги, титуль-ный лист с заглавием и его оборотнаясторона покрыты текстом, написаннымот руки одним из прежних владельцев.На форзаце и титульном листе упомина-ется имя Адам Фрайтагиус младший идата — 1618, видимо, в начале XVII в.книга побывала в библиотеке Адама

Фрайтага, известного польского воен-ного инженера и врача. Он же, очевид-но, сделал на первых листах книги по-яснения к труду Леопольда. Вероятно,Фрайтаг определил источники, которы-ми пользовался составитель справочни-

ка: в тексте снова встречаются именаПойербаха и Региомонтануса, однакозаписи на архаичной латыни были ког-да-то чем-то залиты и побледнели, такчто разобрать их не представляется воз-можным.

На последней странице каждой инку-набулы имеется колофон: место и годиздания и имя Ратдольта. Любопытнафолиация того времени: листы нумеро-вали по восемь, первые четыре обо-значены буквой и цифрой (например, а, а2, а 3, а 4), следующие четыре не прону-мерованы, далее идёт следующая буква.

В коллекции Фонда редких книг и ру-кописей имеется также посвященныйастрономии палеотип — книга, напеча-танная в первой половине XVI века. Этоиздание «Астрономического квадрантаАпиана»4, выпущенное в Ингольштадтев 1532 году.

Питер Бинневиц из Саксонии, болееизвестный под латинизированным псев-

«Цветы Альбумасара»

«Цветы Альбумасара»

«Компиляция» Леопольда


41#20 [302] 2017


донимом Апианус (Пчелиный), был вы-дающимся астрономом, математиком икартографом. Особенно хорошо извест-но его главное произведение — «Космо-графия», книга по астрономии и навига-ции, переведённая на четырнадцать язы-ков и сохранявшая актуальность до кон-ца XVI века. Имя Апиана носят лунныйкратер и малая планета.

Поработав в нескольких крупныхуниверситетах Европы, Апианус посе-

лился в Ингольштадте, где основалсобственную печатню, прославившуюсявысококачественными изданиями погеографии и картографии. ИмператорСвященной Римской империи Карл Vназначил его своим придворным мате-матиком. По ходу карьеры Апианус усо-вершенствовал и описал множество раз-

личных астрономических и математиче-ских приборов. «Астрономическийквадрант» — одно из подобных изданий,

вышедшее из его собственной печатни.Книга напечатана чёрным цветом и ки-новарью, снабжена многочисленнымиксилографиями-иллюстрациями; накаждой странице пробиты отверстия —вероятно, они намечают звёздную картуили способствуют неким расчётам.

Завершает тему астрономии в кол-лекции старопечатных книг Научно-технической библиотеки «Космогра-фия» Франческо Бароцио5, опублико-ванная в Венеции в 1585 году. Бароцио,венецианский патриций, учился в Уни-верситете Падуи, в 1587 г. предстал пе-ред Инквизицией по обвинению в кол-довстве, однако отделался штрафом.Его книга основана на «Трактате о сфе-ре» Сакро Бусто, причём автор исправ-ляет 84 ошибки предшественника.

В труде также идёт речь о метеороло-гии и физической географии. В преди-словии приводится библиографическийобзор по теме астрологии, излагаютсяосновы математики. В конце книги при-сутствует обширный алфавитный ука-затель. В нашем экземпляре перед ним ипосле основного текста от руки написа-но слово «Конец» на разных языках,включая русский, а на последней стра-нице изящным почерком сделано ещёнесколько надписей на латыни, послед-няя из них переводится: «Дьявол естьдух лживый и отец лжи». Выразил литем самым неведомый читатель своё от-ношение к содержанию книги, было лито случайным замечанием или упражне-нием в каллиграфии, — неизвестно.

Проходят века, мир меняется, всюдувластвует технический прогресс, нов старинных переплётах бережно хра-нятся знания и навыки прошлых времён,живут память и дух столетий. И чтобысоприкоснуться с ними, достаточно про-листать страницы…

C автором можно связаться:[email protected]

Обзор старопечатных изданийиз фонда редких книг и рукописейНаучно-технической библиотеки Пе-тербургского государственногоуниверситета путей сообщения.

Библиотечные фонды, библиотекивузов, редкие книги

The author presented an overviewof incunabula from the collectionof rare books and manuscripts ofthe Scientific and Technical Lib-rary of the St. Petersburg StateUniversity of Railways.

Library funds, libraries of uni-versities, rare books

С конца XVIII в. изысканием, проектиро-ванием, строительством, реконструкциейи эксплуатацией путей сообщения Россиизанимались Департамент водяных коммуни-каций и Экспедиция устроения дорог в госу-дарстве. В 1801–1809 гг. оба эти ведомствавозглавлял граф Николай Петрович Румян-цев (1754–1826) — видный государственныйдеятель, дипломат, член ГосударственногоСовета, сенатор. В 1809 г. он представил Им-ператору Александру I «Предложенияо надёжных мерах для учрежде-ния по всей России удобныхсообщений на суше и на воде».В этом документе не толькопредлагалась новая, единая,

более совершенная структура управлениявсеми путями сообщения России, но и вы-сказывалась мысль о необходимости уч-реждения в государстве специального выс-шего технического учебного заведения дляподготовки инженеров, способных возгла-

вить строительство дорог и мостов,речных и морских портов, гражданскихи транспортных сооружений.

На основании этих предложенийв соответствии с Высочайше утвер-жденным Манифестом 20 ноября

1809 г. было организовано самостоя-тельное ведомство — Управлениеводяными и сухопутными сообще-

ниями. Этим же Манифестом уч-

реждены Корпус инженеров путей сообще-ния и Институт Корпуса инженеров путейсообщения (ныне Петербургский госу-дарственный университет путей сообще-ния). Корпус был создан для выполнениястроительных и ремонтных работ по ве-домству путей сообщения, Институт — дляподготовки инженерных кадров для этогоКорпуса.

Первым ректором (инспектором) Ин-ститута Корпуса инженеров путей сообще-ния был назначен Августин АвгустиновичБетанкур (1758–1824) — испанец по про-исхождению, учёный с мировым именем,выдающийся инженер-механик, строительи педагог.

Как это начиналось

«Астрономический квадрант Апиана»

«Астрономический квадрант Апиана»


Чтение

МОЁ ОСОБОЕ вниманиепривлекли статьи И. И. Ти-хомировой и В. Н. Руднева1,поскольку тема моей вы-

пускной аттестационной работы наФОП МГУ им. М. В. Ломоносова —«Педагогические условия формирова-ния читательской культуры». В рамкахэтой темы я провела ряд исследований,направленных на анализ читательскойкультуры современной молодёжи. С од-ним из этих исследований я и предлагаюпознакомиться читателям журнала«Библиотечное дело».

С целью выявления у современныхчитателей умения осмыслить текст впроцессе чтения я предложила студен-там 1 курса АНО ВО «Российский Но-вый университет» для анализа текстарассказа А. П. Чехова, который изучает-ся в седьмом классе общеобразователь-ной школы. В опросе принял участие 31студент нефилологических специально-стей (направления подготовки: бизнес-технологии в туризме, экономика, юрис-пруденция) в возрасте от 17 до 22 лет.

При анализе с текстом мною былапредусмотрена работа такими видамичтения, как просмотровое, ознакоми-тельное, изучающее и осмысленное.Каждый вид чтения используется наразных этапах и отвечает за определен-ный уровень понимания текста учащим-ся. Для того чтобы прийти к осмыслен-ному чтению, то есть самому высокомууровню понимания написанного худож-ником слова, необходимо проработатьтекст на других уровнях.

Опрос студентов проводился в тече-ние 2 академических часов (1 час 30минут), то есть в рамках учебной пары.После организационных моментов (5

минут) респондентами самостоятельновслух по очереди был прочитан текстрассказа Чехова (15–20 минут). Затемони приступали к ответам на постав-ленные вопросы. Таким образом, отве-дённое время на ответы составляло 1час. Отметим, что в отдельных случаяхраздавались реплики: «Мало време-ни!», «Мы не успеваем!», «Вопросыочень сложные!». Ответили не пол-ностью или частично 30% респонден-тов.

Предтекстовой этап работы с текстом.

На вопрос: «Попробуйте догадать-ся о значении следующих слов: знамо,изволить, своротить, токмо, тогды и,подобрав современный вариант этихслов, впишите в соседний столбик» бы-ли даны следующие ответы:

Просмотровое чтениеПросьба: «Перечислите рыб, назван-

ных в рассказе», выявила следующиетенденции в ответах респондентов ипривела к таким результатам:Анастасия Николаевна Жарикова,

факультет педагогическогообразования МГУ им. М. В.Ломоносова, г. Москва

В журнале «Библиотечное де-ло» публикуется немало ста-тей, посвящённых искусствучтения. Такие злободневныетемы, как читательское творче-ство и формирование целогокласса нечитателей, в том чис-ле посредством Федеральныхгосударственных образова-тельных стандартов (ФГОС), немогут не побудить к размышле-ниям и исследованиям.

АНАСТАСИЯ ЖАРИКОВА

Поверхностный читательЧтение без разумения

42#20 [302] 2017

Ответы

Объяснили все словаНе смогли объяснить одно словоНе смогли объяснить два словаНе смогли объяснить ни одно-го слова

Кол-во респондентов

21721

Ответы

Назвали только две рыбыНе смогли перечислить болеетрёх названийНашли четыре рыбыНазвали пять рыбНашли шесть наименованийПеречислил все 7 наименований


39

11152


43#20 [302] 2017

Чтение

На вопрос: «Сколько у Дениса Гри-горьева братьев?», поступили следую-щие ответы:

Ознакомительное чтениеВопросы, относящиеся к ознакоми-

тельному чтению, были выполнены сту-дентами частично. В основном не вы-полнена или выполнена не полностьюта часть задания, где нужно было выпи-сать предложения из текста в подтвер-ждение своего ответа.

На вопрос: «Считает ли следова-тель виновным Дениса Григорьева?Найдите в тексте предложения, кото-рые подтверждают Ваш ответ», всереспонденты ответили, что следовательсчитает Дениса Григорьева виновным.Однако подтверждение из текста приве-ли не все:

На вопрос: «Почему Денис, отвечаяна вопросы следователя, употребляетместоимение “мы”, вместо “я”? Найди-те эти предложения в тексте и объ-ясните, кого он подразумевает?», по-ступили ответы:

Изучающее чтениеОтвечая на вопрос: «Почему Денис

Григорьев не признаёт своей вины?»,респонденты предложили следующиеварианты:

На вопрос «В чём главная проблематекста? Приведите аргументы изтекста, подтверждающие Вашу пози-цию», поступили такие ответы:

Осмысленное чтениеВопрос: «Как вы считаете, на какую

проблему хотел обратить вниманиеавтор рассказа? В каких ещё рассказахАнтона Павловича Чехова затрагива-ется эта проблема?» дал такие резуль-таты:

В целом, собственное видение про-блематики текста и авторская позиция вответах у респондентов совпадает.

На вопрос: «Как Вы считаете, поче-му А. П. Чехов назвал свой рассказ“Злоумышленник”? Кого или что онимел в виду?», поступили ответы:

Полагаем, справедливыми будутследующие выводы из нашего опроса.Анализ работ показывает, что у вы-пускников современной школы несформирован навык самостоятельнойработы с текстом, отсутствует само-стоятельность в познавательной дея-тельности. Школьный курс словесно-сти, ориентированный на ЕГЭ, не спо-собствует развитию и саморазвитиючеловека читающего. Мы видим, чтосамый распространенный тип совре-менного читателя — это, согласноклассификации Л. И. Беляевой, — по-верхностный читатель2. Его можно оха-рактеризовать следующим образом: та-кой читатель мотивирован на эмоцио-нальные и развлекательные тексты; онстремится получить от чтения релакса-цию, а его аксиологические установки —это поверхностное прослеживание сю-жета, без изучения и осмысления напи-санного автором.

Полагаем, главная проблема россий-ского образования — это целенаправ-ленное воспитание читательского ин-фантилизма3.В результате 11-летнегообучения, венчающегося тестовыми за-даниями в формате ЕГЭ, формируютсянезрелые читатели, не понимающие пе-реживаний литературных героев, неумеющие их формулировать, не способ-ные выразить мир внутренних чувств4.

В процессе написания выпускной ат-тестационной работы, я собирала мате-риалы в Научной педагогической биб-лиотеке им. К. Д. Ушинского, Цент-

Ответы

Привел все примеры из текстаПривели два подходящих приме-ра из текстаПривели единственный аргументиз текста: «мы народ... Климов-ские мужики...»Ответили, что Денис имелв виду конкретно мужиков Игна-та и МитрофанаНе смогли дать ответ на вопросПривели примеры, не имеющиеотношения к ответу на вопрос


12

17

3

62

Ответы

ДваТриВоздержались от ответа


1696

Ответы

Потому что Денис не считает,что отвинчивать гайки опасноПотому что Денис не понимает,в чем его винаПотому что так делают все, зна-чит, и Денису можноПотому что у него не было зло-го умыслаНе дали ответов


14

8

2

4

3

Ответы

0123


131521

Ответы

Ответили, что «незнание законане избавляет от ответственно-сти»Считают, что злоумышленникДенис, и он навредил сам себеСчитают, что следователь яв-ляется злоумышленником Считают, что народ — это зло-умышленник


4

6

3

1

Написали своё определение сло-ва «злоумышленник»Не дали ответов

4

13

Ответы

Привели примерыНе ответили на вопрос


922

Ответы

Непонимание, различие миро-воззрений героев рассказа В том, что Денис не осозналсвою винуНезнание и необразованностьнародаБедность народаНесправедливость власти по от-ношению к народуНе ответили на вопрос


6

7

9

22

5


Чтение

44#20 [302] 2017

ральной универсальной научной биб-лиотеке им. Н. А. Некрасова, Россий-ской государственной библиотеке длямолодёжи. Я обратила внимание на то,что работа специалистов в них ведетсяизолированно друг от друга, сотрудникиодной библиотеки мало знают или незнают совсем о деятельности другихкультурных центров. При этом библио-текарь свободен от требований Феде-ральных государственных образова-тельных стандартов (ФГОС) и потомуимеет больше возможностей поддержи-вать читательскую самостоятельностьвосприятия и суждений ребёнка о книге.Очевидно, что в современном видеФГОС тормозит у детей интерес к чте-нию. Об этом, в частности, постоянноговорят в печати И. И. Тихомирова, В. Н. Руднев. В связи с этим считаю, чтоэффективным будет создание единогоисследовательского научного центра поизучению проблем чтения. Его задача-ми должны стать:

1. создание единой информационнойбазы по литературе, посвященной про-блемам чтения;

2. организация пространства для из-учения проблем чтения, проведение

различных мероприятий, посвящённыхим;

3. внедрение курсов повышения ква-лификации для преподавателей школ,колледжей, вузов в области изучениячтения.

Полагаю, моё исследование будет по-лезно при формировании единого иссле-

довательского центра по изучения про-блем читательской культуры.


Примечания:1 Тихомирова И. И. Узнавание себя в герое. Об-

разы прошлого и оживление пережитого // Биб-лиотечное дело. — 2017. — №9. — С. 2–4; Руднев В.Н. Почтение к чтению, или Чем грозит его профа-нирование? // Библиотечное Дело. — 2017. — №9. —С. 8–9.

2 Беляева Л. И. К вопросу о типологии читателей// Проблемы социологии и психологии чтения. — М.,Наука, 1975. — С.157–159.

3 Руднев В. Н. Осмысленное чтение и читатель-ский инфантилизм. Абстрактное мышление каксредство познания внешнего мира // Библиотеч-ное дело. — 2015. — №22. — С. 20–22.

4 Руднев В. Н. Философия книги. — М., Рос-НОУ, 2015. — С. 60–65.

Результаты опроса по выявлению усовременных читателей уменияосмыслить текст в процессе чтения.

Чтение, осмысленное чтение, со-временный читатель, чтение моло-дёжи

The results of the survey toidentify the ability of modernreaders to comprehend the text inthe process of reading.

Reading, intelligent reading, mo-dern reader, reading youth

В Академическом театре драмы им. В. Савина состоялся торжественный вечер,посвящённый 180-летию Национальнойбиблиотеки Республики Коми. Как сказал всвоем выступлении глава региона СергейГапликов, Национальная библиотека яв-ляется ориентиром для всей библиотечнойсистемы. То, что она предлагает информа-ционно-библиотечной среде, активно ис-пользуется другими библиотеками респуб-лики.

По словам главы региона, охват биб-лиотечного обслуживания в Коми выше,чем в среднем по стране. Но успокаивать-ся на этом не стоит. Поэтому расширениебиблиотечной системы и её возможно-стей будет продолжаться. За два послед-них года в Коми отремонтировано 89 библиотек. Только в этом году биб-лиотекам региона выделено 17 грантов.Еще около 12 миллионов они получили врамках республиканской программы раз-вития культуры. И в последующие годы,пообещал Сергей Гапликов, забота о биб-лиотечной системе, будет неуклонно воз-растать.

— Спасибо всем вам за ваше трудолю-бие, терпение, служение профессии и за вашподвиг в формировании основ культуры, еёразвитии и сохранении в будущем, — поже-

лал глава республики, обращаясь к библио-текарям.

Затем Сергей Гапликов вручил сотруд-никам Национальной библиотеки награды иблагодарственные письма. Четверо из нихбыли удостоены звания заслуженного ра-ботника культуры Республики Коми.

По словам председателя Госсовета Ко-ми Надежды Дорофеевой, открывшаяся180 лет назад в Усть-Сысольске библиоте-ка стала первым учреждением культурыКоми края. Ровно 25 лет назад ей был при-своен высокий статус национальной биб-лиотеки.

От лица депутатов Госсовета Коми онапоздравила собравшихся в зале с юбилеем,

поблагодарила библиотекарей за предан-ность делу, пожелала неиссякаемой творче-ской энергии, новых проектов и благодар-ных читателей.— Пусть в ваших семьяхвсегда будет только хорошо, — пожелалаона.

Вышедший на сцену вслед за НадеждойДорофеевой член Совета Федерации РФ Ва-лерий Марков подчеркнул, что Националь-ная библиотека республики стала второй посчёту уездной библиотекой всей России. Иорганизована она была раньше многих гу-бернских библиотек.

Он поблагодарил действующих библио-текарей и ветеранов библиотечного дела заих бескорыстный труд.

— Дай вам Бог хороших и благодарныхчитателей. И чтобы все, кто вокруг нас,всегда тянулись к книгам, — пожелал сена-тор.

Архиепископ Сыктывкарский и Коми-Зырянский Питирим подарил Националь-ной библиотеке очередное переизданиесвоих стихов. После чего наградил руково-дителя Национальной библиотеки ОльгуМифтахову медалью Трех святителей Гера-сима, Питирима и Ионы.

— Пусть их молитвами наша библио-тека продолжает совершенствоваться, —пожелал владыка.

Национальная библиотека Коми отметила 180-летний юбилей



ШКОЛА ПОД ВЫСОКИМ НАПРЯЖЕНИЕМ К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ЖАНРА «ШКОЛЬНОЙ ПОВЕСТИ»

В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 2МАРИНА ИВАШИНА

ОБ «ЭФФЕКТЕ ВАРЁНОЙ ЛЯГУШКИ» И ШКОЛЬНОМ ЧТЕНИИСОЗДАТЬ ОБРАЗ БУДУЩЕГО 8ТАМАРА ГАББЕ

О ШКОЛЬНОЙ ПОВЕСТИ И О ЕЁ ЧИТАТЕЛЕПРЕДЧУВСТВИЕ ЧУВСТВ 13ИРИНА ТИХОМИРОВА

СОВЕТСКАЯ ШКОЛА В ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ ВОПРОСОВ ОБРАЗОВАНИЯ И ВОСПИТАНИЯ 19АЛЕКСЕЙ КАЛУГИН

ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА ДУМ ЮНОГО ПОКОЛЕНИЯЖИЗНЬ И КНИГИ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ 24МИХАИЛ ПАВЛОВЕЦ

ЧТО ЧИТАЛИ СОВЕТСКИЕ ШКОЛЬНИКИКАК ПРОВОДИЛИ УРОКИ ЛИТЕРАТУРЫ НАШИ РОДИТЕЛИ, БАБУШКИ И ДЕДУШКИ,

КАКИЕ КНИГИ ИХ ЗАСТАВЛЯЛИ ЧИТАТЬ — И ЗАЧЕМ ЭТО БЫЛО НУЖНО 27ЛЮДМИЛА ИНЬКОВА

ЧЕЛОВЕК НА СВОЁМ МЕСТЕПОЛВЕКА СЛУЖЕНИЯ КНИГЕ 36МАРИЯ ТКАЧЕНКО

КОЛЫБЕЛИ НАУК: СТАРОПЕЧАТНЫЕ ИЗДАНИЯВ ФОНДЕ РЕДКИХ КНИГ И РУКОПИСЕЙ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ ПГУПС 38АНАСТАСИЯ ЖАРИКОВА

ПОВЕРХНОСТНЫЙ ЧИТАТЕЛЬЧТЕНИЕ БЕЗ РАЗУМЕНИЯ 42

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ЖУРНАЛА «БИБЛИОТЕЧНОЕ ДЕЛО»

Басов Сергей Александрович, заведующий научно-методическим отделом библиотековедения Российской национальной библиотеки, кандидат педагогических наук, председатель редакционной коллегии

Госина Людмила Игоревна, ведущий научный сотрудник Библиотеки по естественным наукам Российской академии наук, доктор филологических наук

Добрусина Светлана Александровна, директор Федерального центра консервации библиотечных фондов Российской национальнойбиблиотеки, доктор технических наук

Жабко Елена Дмитриевна, заместитель генерального директора по информационным ресурсам Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина, доктор педагогических наук

Леликова Наталья Константиновна, заведующая отделом библиографии и краеведения Российской национальной библиотеки, доктор исторических наук

Лихоманов Антон Владимирович, советник генерального директора Российской национальной библиотеки, кандидат исторических наук

Михеева Галина Васильевна, ведущий научный сотрудник отдела истории библиотечного дела Российской национальной библиотеки, доктор педагогических наук

Николаев Николай Викторович, заведующий отделом редких книг Российской национальной библиотеки, доктор филологических наук

Соколов Аркадий Васильевич, доктор педагогических наук, профессор

Соколова Наталия Викторовна, директор Института корпоративных библиотечных информационных систем, кандидат технических наук

Черняк Мария Александровна, профессор кафедры новейшей русской литературы Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, доктор филологических наук

Колесникова Марина Николаевна, заведующая кафедрой библиотековедения и теории чтения СПбГУКИ, доктор педагогических наук, профессор

back_bd_cover_59.qxd 28.11.2017 18:46 Страница 1

(302)20 '17

Эпос и топосшкольной повести

«Детская литература «зависла» между мирами: не влилась в большую, взрослую литературу, а существует в особой, отданной педагогам «зоне», являясь не столько литературой, сколько средством педагогического воздействия».

Марина Ивашина

Эпос и топосnlr.ru/prof/publ/bibliograf/2017/bd20.pdf · МАРИЯ ЧЕРНЯК...

Documents